Читать онлайн Спой мне, иволга… бесплатно

Спой мне, иволга…

© Н.А. Заболоцкий, наследники, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Стихотворения

В этой роще березовой…

  • В этой роще березовой,
  • Вдалеке от страданий и бед,
  • Где колеблется розовый
  • Немигающий утренний свет,
  • Где прозрачной лавиною
  • Льются листья с высоких ветвей, —
  • Спой мне, иволга, песню пустынную,
  • Песню жизни моей.
  • Пролетев над поляною
  • И людей увидав с высоты,
  • Избрала деревянную
  • Неприметную дудочку ты,
  • Чтобы в свежести утренней,
  • Посетив человечье жилье,
  • Целомудренно бедной заутреней
  • Встретить утро мое.
  • Но ведь в жизни солдаты мы,
  • И уже на пределах ума
  • Содрогаются атомы,
  • Белым вихрем взметая дома.
  • Как безумные мельницы,
  • Машут войны крылами вокруг.
  • Где ж ты, иволга, леса отшельница?
  • Что ты смолкла, мой друг?
  • Окруженная взрывами,
  • Над рекой, где чернеет камыш,
  • Ты летишь над обрывами,
  • Над руинами смерти летишь.
  • Молчаливая странница,
  • Ты меня провожаешь на бой,
  • И смертельное облако тянется
  • Над твоей головой.
  • За великими реками
  • Встанет солнце, и в утренней мгле
  • С опаленными веками
  • Припаду я, убитый, к земле.
  • Крикнув бешеным вороном,
  • Весь дрожа, замолчит пулемет.
  • И тогда в моем сердце разорванном
  • Голос твой запоет.
  • И над рощей березовой,
  • Над березовой рощей моей,
  • Где лавиною розовой
  • Льются листья с высоких ветвей,
  • Где под каплей божественной
  • Холодеет кусочек цветка, —
  • Встанет утро победы торжественной
  • На века.
1946

Небесная Севилья

  • Стынет месяцево ворчанье
  • В небесной Севилье.
  • Я сегодня – профессор отчаянья —
  • Укрепился на звездном шпиле.
  • И на самой нежной волынке
  • Вывожу ритурнель небесный,
  • И дрожат мои ботинки
  • На блестящей крыше звездной.
  • В небесной Севилье
  • Растворяется рама
  • И выходит белая лилия,
  • Звездная Дама,
  • Говорит: профессор, милый,
  • Я сегодня тоскую —
  • Кавалер мой, месяц стылый,
  • Променял меня на другую.
  • В небесной Севилье
  • Не тоска ли закинула сети.
  • Звездной Даме, лилии милой,
  • Не могу я ответить…
  • Стынет месяцево ворчанье.
  • Плачет Генрих внизу на гарце,
  • Отчего я, профессор отчаянья,
  • Не могу над собой смеяться?
1921

Дуэль

  • Петух возвышается стуком,
  • И падают воздухи вниз.
  • Но легким домашним наукам
  • Мы в этой глуши предались.
  • Матильда, чьей памяти краше
  • И выше мое житье,
  • Чья ручка играет, и машет,
  • И мысли пугливо метет,
  • Не надо! И ты, моя корка,
  • И ты, голенастый стакан,
  • Рассыпчатой скороговоркой
  • Припомни, как жил капитан,
  • Как музыкою батальонов
  • Вспоенный, сожженный дотла,
  • Он шел на коне вороненом,
  • В подзорный моргая кулак.
  • Я знаю – таков иноземный,
  • Заморский поставлен закон:
  • Он был обнаружен под Чесмой,
  • Потом в Петербург приведен.
  • На рауты у Виссарьона
  • Белинского или еще
  • С флакончиком одеколона
  • К Матильде он шел на расчет.
  • Мгновенное поле взмахнуло
  • Разостланной простыней,
  • И два гладкоствольные дула
  • На встречу сошлись предо мной.
  • Но чесменские карусели
  • Еще не забыл капитан,
  • И как канонады кудели
  • Летели за картой в стакан.
  • Другой – гейдельбергский малютка
  • С размахом волос по ушам —
  • Лазоревую незабудку
  • Новалиса чтил по ночам.
  • В те ночи, когда Страдивариус
  • Вздымал по грифу ладонь,
  • Лицо его вдруг раздевалось,
  • Бросало одежды в огонь,
  • И лезли века из-под шкафа,
  • И, голову в пальцы зажав,
  • Он звал рукописного графа
  • И рвал коленкоровый шарф,
  • Рыдал, о Матильде скучая,
  • И рюмки под крышей считая,
  • И перед собой представляя
  • Скрипучую Вертера ночь.
  • Был дождь.
  • Поднимались рассветы,
  • По крышам рвались облака,
  • С крыльца обходили кареты
  • И вязли в пустые снега, —
  • А два гладкоствольные дула,
  • Мгновенно срывая прицел,
  • Жемчужным огнем полыхнули,
  • И разом обои вздохнули,
  • С кровавою брызгой в лице.
  • Был чесменский выстрел навылет,
  • Другой – гейдельбергский —
  •                                              насквозь,
  • И что-то в оранжевом мыле
  • Дымилось и струйкой вилось.
  • Пока за Матильдой бежали,
  • Покуда искали попа,
  • Два друга друг другу пожали
  • Ладони под кровью рубах.
  • Наутро, позавтракав уткой,
  • Рассказывал в клубе корнет,
  • Что легкой пророс незабудкой
  • Остывший в дыму пистолет.
  • И, слушая вздор за окошком
  • И утку ладонью ловя,
  • Лакей виссарьоновский Прошка
  • Готовил обед для себя,
  • И, глядя на грохот пехоты
  • И звон отлетевших годин,
  • Склоняясь в кулак с позевотой,
  • Роняя страницы, Смирдин.
1926

Белая ночь

  • Гляди: не бал, не маскарад,
  • Здесь ночи ходят невпопад,
  • Здесь от вина неузнаваем,
  • Летает хохот попугаем.
  • Здесь возле каменных излучин
  • Бегут любовники толпой,
  • Один горяч, другой измучен,
  • А третий книзу головой.
  • Любовь стенает под листами,
  • Она меняется местами,
  • То подойдет, то отойдет…
  • А музы любят круглый год.
  • Качалась Невка у перил,
  • Вдруг барабан заговорил —
  • Ракеты, выстроившись кругом,
  • Вставали в очередь. Потом
  • Они летели друг за другом,
  • Вертя бенгальским животом.
  • Качали кольцами деревья,
  • Спадали с факелов отрепья
  • Густого дыма. А на Невке
  • Не то сирены, не то девки,
  • Но нет, сирены, – на заре,
  • Все в синеватом серебре,
  • Холодноватые, но звали
  • Прижаться к палевым губам
  • И неподвижным, как медали.
  • Обман с мечтами пополам!
  • Я шел сквозь рощу. Ночь легла
  • Вдоль по траве, как мел бела.
  • Торчком кусты над нею встали
  • В ножнах из разноцветной стали,
  • И тосковали соловьи
  • Верхом на веточке. Казалось,
  • Они испытывали жалость,
  • Как неспособные к любви.
  • А там, вдали, где желтый бакен
  • Подкарауливал шутих,
  • На корточках привстал Елагин,
  • Ополоснулся и затих:
  • Он в этот раз накрыл двоих.
  • Вертя винтом, бежал моторчик
  • С музыкой томной по бортам.
  • К нему навстречу, рожи скорчив,
  • Несутся лодки тут и там.
  • Он их толкнет – они бежать.
  • Бегут, бегут, потом опять
  • Идут, задорные, навстречу.
  • Он им кричит: «Я искалечу!»
  • Они уверены, что нет…
  • И всюду сумасшедший бред.
  • Листами сонными колышим,
  • Он льется в окна, липнет к крышам,
  • Вздымает дыбом волоса…
  • И ночь, подобно самозванке,
  • Открыв молочные глаза,
  • Качается в спиртовой банке
  • И просится на небеса.
1926

Море

  • Вставали горы старины,
  • Война вставала. Вкруг войны
  • Скрипя, летели валуны,
  • Сиянием окружены.
  • Чернело море в пароход,
  • И волны на его дорожке,
  • Как бы серебряные ложки,
  • Стучали. Как слепые кошки,
  • Мерцая около бортов,
  • Бесились весело. Из ртов,
  • Из черных ртов у них стекал
  • Поток горячего стекла,
  • Стекал и падал, надувался,
  • Качался, брызгал, упадал,
  • Навстречу поднимался вал,
  • И шторм кружился в буйном вальсе
  • И в пароход кричал: «Попался!
  • Ага, попался!» Или: «Ну-с,
  • Вытаскивай из трюма груз!»
  • Из трусости или забавы
  • Прожектор волны надавил,
  • И, точно каменные бабы,
  • Они ослепли. Ветер был
  • Все осторожней, тише к флагу,
  • И флаг трещал, как бы бумага
  • Надорванная. Шторм упал,
  • И вышел месяц наконец,
  • Скользнул сияньем между палуб,
  • И мокрый глянец лег погреться
  • У труб. На волнах шел румянец,
  • Зеленоватый от руля,
  • Губами плотно шевеля…
1926

Свадьба

  • Сквозь окна хлещет длинный луч,
  • Могучий дом стоит во мраке.
  • Огонь раскинулся, горюч,
  • Сверкая в каменной рубахе.
  • Из кухни пышет дивным жаром.
  • Как золотые битюги,
  • Сегодня зреют там недаром
  • Ковриги, бабы, пироги.
  • Там кулебяка из кокетства
  • Сияет сердцем бытия.
  • Над нею проклинает детство
  • Цыпленок, синий от мытья.
  • Он глазки детские закрыл,
  • Наморщил разноцветный лобик
  • И тельце сонное сложил
  • В фаянсовый столовый гробик.
  • Над ним не поп ревел обедню,
  • Махая по ветру крестом,
  • Ему кукушка не певала
  • Коварной песенки своей:
  • Он был закован в звон капусты,
  • Он был томатами одет,
  • Над ним, как крестик, опускался
  • На тонкой ножке сельдерей.
  • Так он почил в расцвете дней,
  • Ничтожный карлик средь людей.
  • Часы гремят. Настала ночь.
  • В столовой пир горяч и пылок.
  • Графину винному невмочь
  • Расправить огненный затылок.
  • Мясистых баб большая стая
  • Сидит вокруг, пером блистая,
  • И лысый венчик горностая
  • Венчает груди, ожирев
  • В поту столетних королев.
  • Они едят густые сласти,
  • Хрипят в неутоленной страсти
  • И, распуская животы,
  • В тарелки жмутся и цветы.
  • Прямые лысые мужья
  • Сидят, как выстрел из ружья,
  • Едва вытягивая шеи
  • Сквозь мяса жирные траншеи.
  • И пробиваясь сквозь хрусталь
  • Многообразно однозвучный,
  • Как сон земли благополучной,
  • Парит на крылышках мораль.
  • О пташка божья, где твой стыд?
  • И что к твоей прибавит чести
  • Жених, приделанный к невесте
  • И позабывший звон копыт?
  • Его лицо передвижное
  • Еще хранит следы венца,
  • Кольцо на пальце золотое
  • Сверкает с видом удальца,
  • И поп, свидетель всех ночей,
  • Раскинув бороду забралом,
  • Сидит, как башня, перед балом
  • С большой гитарой на плече.
  • Так бей, гитара! Шире круг!
  • Ревут бокалы пудовые.
  • И вздрогнул поп, завыл и вдруг
  • Ударил в струны золотые.
  • И под железный гром гитары
  • Подняв последний свой бокал,
  • Несутся бешеные пары
  • В нагие пропасти зеркал.
  • И вслед за ними по засадам,
  • Ополоумев от вытья,
  • Огромный дом, виляя задом,
  • Летит в пространство бытия.
  • А там – молчанья грозный сон,
  • Седые полчища заводов,
  • И над становьями народов —
  • Труда и творчества закон.
1928

Игра в снежки

  • В снегу кипит большая драка.
  • Как легкий бог, летит собака.
  • Мальчишка бьет врага в живот.
  • На елке тетерев живет.
  • Уж ледяные свищут бомбы.
  • Уж вечер. В зареве снега.
  • В сугробах роя катакомбы,
  • Мальчишки лезут на врага.
  • Один, задрав кривые ноги,
  • Скатился с горки, а другой
  • Воткнулся в снег, а двое новых,
  • Мохнатых, скорченных, багровых,
  • Сцепились вместе, бьются враз,
  • Но деревянный ножик спас.
  • Закат погас. И день остановился.
  • И великаном подошел шершавый конь.
  • Мужик огромной тушею своей
  • Сидел в стропилах крашеных саней,
  • И в медной трубке огонек дымился.
  • Бой кончился. Мужик не шевелился.
1928

Фокстрот

  • В ботинках кожи голубой,
  • В носках блистательного франта,
  • Парит по воздуху герой
  • В дыму гавайского джаз-банда.
  • Внизу – бокалов воркотня,
  • Внизу – ни ночи нет, ни дня,
  • Внизу – на выступе оркестра,
  • Как жрец, качается маэстро.
  • Он бьет рукой по животу,
  • Он машет палкой в пустоту,
  • И легких галстуков извилина
  • На грудь картонную пришпилена.
  • Ура! Ура! Герой парит —
  • Гавайский фокус над Невою!
  • А бал ревет, а бал гремит,
  • Качая бледною толпою.
  • А бал гремит, единорог,
  • И бабы выставили в пляске
  • У перекрестка гладких ног
  • Чижа на розовой подвязке.
  • Смеется чиж – гляди, гляди!
  • Но бабы дальше ускакали,
  • И медным лесом впереди
  • Гудит фокстрот на пьедестале.
  • И, так играя, человек
  • Родил в последнюю минуту
  • Прекраснейшего из калек —
  • Женоподобного Иуду.
  • Не тронь его и не буди,
  • Не пригодится он для дела —
  • С цыплячьим знаком на груди
  • Росток болезненного тела.
  • А там, над бедною землей,
  • Во славу винам и кларнетам
  • Парит по воздуху герой,
  • Стреляя в небо пистолетом.
1928

Поприщин

  • Когда замерзают дороги
  • И ветер шатает кресты,
  • Безумными пальцами Гоголь
  • Выводит горбатые сны.
  • И вот, костенея от стужи,
  • От непобедимой тоски,
  • Качается каменный ужас,
  • А ветер стреляет в виски,
  • А ветер крылатку срывает.
  • Взрывает седые снега
  • И вдруг, по суставам спадая,
  • Ложится – покорный – к ногам.
  • Откуда такое величье?
  • И вот уж не демон, а тот —
  • Бровями взлетает Поприщин,
  • Лицо поднимает вперед.
  • Крутись в департаментах, ветер,
  • Разбрызгивай перья в поток,
  • Раскрыв перламутровый веер,
  • Испания встанет у ног.
  • Лиловой червонной мантильей
  • Взмахнет на родные поля,
  • И шумная выйдет Севилья
  • Встречать своего короля.
  • А он – исхудалый и тонкий,
  • В сиянье страдальческих глаз,
  • Поднимется…
  • …Снова потемки,
  • Кровать, сторожа, матрас,
  • Рубаха под мышками режет,
  • Скулит, надрывается Меджи,
  • И брезжит в окошке рассвет.
  • Хлещи в департаментах, ветер,
  • Взметай по проспекту снега,
  • Вали под сугробы карету
  • Сиятельного седока.
  • По окнам, колоннам, подъездам,
  • По аркам бетонных свай
  • Срывай генеральские звезды,
  • В сугробы мосты зарывай.
  • Он вытянул руки, несется.
  • Ревет в ледяную трубу,
  • За ним снеговые уродцы,
  • Свернувшись, по крышам бегут.
  • Хватаются
  • За колокольни,
  • Врываются
  • В колокола,
  • Ложатся в кирпичные бойни
  • И снова летят из угла
  • Туда, где в последней отваге,
  • Встречая слепой ураган, —
  • Качается в белой рубахе
  • И с мертвым лицом —
  • Фердинанд.
1928

Руки

  • Пером спокойным вам не передать,
  • Что чувствует сегодня сердце, роясь
  • В глубинах тела моего.
  • Стою один – опущенный по пояс
  • В большое горе. Горе, как вода,
  • Течет вокруг; как темная звезда —
  • Стоит над головой. Просторное, большое,
  • Оно отяготело навсегда, —
  • Большая темная вода.
  • Возьму крупицами разбросанное счастье,
  • Переломлю два лучика звезды,
  • У девушки лицо перецелую,
  • Переболею до конца искусство,
  • Всегда один, – я сохраню мою
  • Простую жизнь. Но почему она,
  • Она меня переболеть не хочет?
  • И каждый час, и каждый миг
  • Сознанья открывается родник:
  • У жизни два крыла, и каждое из них
  • Едва касается трудов моих.
  • Они летят – распахнуты, далече,
  • Ночуют на холодных площадях,
  • Наутро бьются в окна учреждений,
  • В заводские летают корпуса, —
  • И вот – теплом обвеянные лица
  • Готовы на работе слиться.
  • Мне кажется тогда:
  • Какая жизнь!
  • И неужели это так и нужно,
  • Чтоб в отдаленье жил писатель
  • И вечно неудобный, как ребенок?
  • Я говорю себе: не может быть,
  • И должен я совсем иначе жить.
  • Не может быть!
  • И жарок лёт минут,
  • И длится ожиданье,
  • И тонкие часы поют,
  • И вечер опустился на ладони,
  • И вот я увидал большие руки —
  • Они росли всегда со мной,
  • Чуть розоватые и выпуклые, и в морщинках,
  • И в узелочках жил, – сейчас они тверды,
  • Напряжены едва заметной дрожью,
  • Они спокойные и просятся к труду.
  • Я руки положу на подоконник —
  • Они спокойнее и тише станут,
  • Их ночью звезды обольют,
  • К ним утром зори прикоснутся,
  • Согреет кожу трудовое солнце,
  • Ну, а сейчас…
  • Сейчас пускай дрожат, —
  • Им все равно за мыслью не угнаться,
  • Она растрескалась, летит, изнемогая,
  • И все-таки еще твердит:
  • Простая,
  • Совсем простая – наша жизнь!
1928

Змеи

  • Лес качается, прохладен,
  • Тут же разные цветы,
  • И тела блестящих гадин
  • Меж камнями завиты.
  • Солнце жаркое, простое,
  • Льет на них свое тепло.
  • Меж камней тела устроя,
  • Змеи гладки, как стекло.
  • Прошумит ли сверху птица
  • Или жук провоет смело,
  • Змеи спят, запрятав лица
  • В складках жареного тела.
  • И загадочны и бедны,
  • Спят они, открывши рот,
  • А вверху едва заметно
  • Время в воздухе плывет.
  • Год проходит, два проходит,
  • Три проходит. Наконец
  • Человек тела находит —
  • Сна тяжелый образец.
  • Для чего они? Откуда?
  • Оправдать ли их умом?
  • Но прекрасных тварей груда
  • Спит, разбросана кругом.
  • И уйдет мудрец, задумчив,
  • И живет, как нелюдим,
  • И природа, вмиг наскучив,
  • Как тюрьма стоит над ним.
1929

Пролог

  • Нехороший, но красивый,
  • Это кто глядит на нас?
  • То мужик неторопливый
  • Сквозь очки уставил глаз.
  • Белых житниц отделенья
  • Поднимались в отдаленье,
  • Сквозь окошко хлеб глядел,
  • В загородке конь сидел.
  • Тут природа вся валялась
  • В страшно диком беспорядке:
  • Кой-где дерево шаталось,
  • Там реки струилась прядка.
  • Тут стояли две-три хаты
  • Над безумным ручейком.
  • Идет медведь продолговатый
  • Как-то поздно вечерком.
  • А над ним, на небе тихом,
  • Безобразный и большой,
  • Журавель летает с гиком,
  • Потрясая головой.
  • Из клюва развивался свиток,
  • Где было сказано: Убыток
  • Дают трехпольные труды.
  • Мужик гладил конец бороды.
1929

На даче

  • Вижу около постройки
  • Древо радости – орех.
  • Дым, подобно белой тройке,
  • Скачет в облако наверх.
  • Вижу дачи деревянной
  • Деревенские столбы.
  • Белый, серый, оловянный
  • Дым выходит из трубы.
  • Вижу – ты, по воле мужа
  • С животом, подобным тазу,
  • Ходишь, зла и неуклюжа,
  • И подходишь к тарантасу,
  • В тарантасе тройка алых
  • Чернокудрых лошадей.
  • Рядом дядя на цимбалах
  • Тешит праздничных людей.
  • Гей, ямщик! С тобою мама,
  • Да в селе высокий доктор.
  • Полетела тройка прямо
  • По дороге очень мокрой.
  • Мама стонет, дядя гонит,
  • Дядя давит лошадей,
  • И младенец, плача, тонет
  • Посреди больших кровей.
  • Пуповину отгрызала
  • Мама зубом золотым.
  • Тройка бешеная стала,
  • Коренник упал. Как дым,
  • Словно дым, клубилась степь,
  • Ночь сидела на холме.
  • Дядя ел чугунный хлеб,
  • Развалившись на траве.
  • А в далекой даче дети
  • Пели, бегая в крокете,
  • И ликуя, и шутя,
  • Легким шариком вертя.
  • И цыганка молодая,
  • Встав над ними, как божок,
  • Предлагала, завывая,
  • Ассирийский пирожок.
1929

Осеннее утро

  • Обрываются речи влюбленных,
  • Улетает последний скворец.
  • Целый день осыпаются с кленов
  • Силуэты багровых сердец.
  • Что ты, осень, наделала с нами!
  • В красном золоте стынет земля.
  • Пламя скорби свистит под ногами,
Продолжить чтение