Читать онлайн Разворот бесплатно

1

Секрет счастливых людей прост

– это отсутствие напряжения.

Конфуций

Быть стаером, видеть, как изменяется жизнь другого от твоего щелчка пальцами, твоего взмаха ресниц, твоего мысленного посыла – стань другим, стань счастливым! Именно об этом говорили, когда убеждали. На деле это оказался тяжелый кусок хлеба, иногда черствый, иногда заплесневелый, иногда политый горючими слезами. В реальности пришлось выполнять монотонную работу, по запуску другой линии жизни у абсолютных незнакомцев, которых невероятной рулеткой подкидывал в твою жизнь отдел распределения. И нет никакой возможности запустить ее у себя! Где брать сюжеты для новых запусков? Как не стать высохшим колодцем? Как не потерять тонкую грань передвижений между было и стало. Мысли неслись, как скакуны, не было никакой возможности их остановить. Момент нового проекта наступал, состояние внутри становилось критическим. Чувства обострились настолько, что казалось молекулы обмениваются внутри не только электронами, но и ядрами. Надо смотреть внимательнее, так бывало каждый раз, одновременно паника и азарт, возбуждение и концентрация, когда твой новый подопечный уже рядом или вот – вот появится. Не пропустить его!!!

В прошлый раз, была бабуля, которая при первом знакомстве произвела впечатление романтичной, состарившейся особы, на деле этот прелестный Божий одуванчик оказался поклонницей Мисс Марпл, с такой жаждой жизни и такой глубиной, что расставаться и передавать ее в отдел линеров было жаль, хотелось еще и еще прикасаться неуловимыми потоками к такому мощному фонтану жизнелюбия. Надо признаться, что вместе с ней грелось и мое самолюбие, сознавать, что этот поток зажег ты, простой сотрудник первой линии судеб.

Прошлый проект, как-то сам собой всплыл в памяти и воспоминания потянули меня в пространство, где ты можешь еще раз перелистать любую историю, где ты и очевидец, и участник, и рассказчик. Это было здесь же, в кафе.

Аромат кофе привычно разносился по залу, шумела кофе машина, радостно брякали чашки о блюдца, посетителей было немного. Здесь в углу было очень удобно наблюдать за всеми, кто был в зале. Напротив, была входная дверь, так что вновь прибывшие тоже были под прицелом. Состояние было полуобморочным, напряжение уже зашкаливало, а я все не могла определить своего подопечного. И было непонятно то ли он уже здесь, то ли вот-вот появится, то ли момент для запуска уже упущен и для следующего момента нужно будет прилагать определенные усилия и формировать обстоятельства, то ли я невнимательна и что-то пропустила. Помощь пришла неожиданно от молодой мамочки. Они с дочкой сидели рядом за столиком. Девчонка, высунув язык, увлеченно рисовала распечатанный лист раскраски диснеевской принцессы в бальном платье, испытывая эмоции по десятибальной шкале на восьмерку. Карандашные следы ложились ровно и ярко, еще немного и все будет готово, можно с гордостью показать маме. Мама скучала, сначала она что-то смотрела в телефоне, но это почему –то ей быстро надоело, и она переключилась на зал и посетителей кафе. Тут наши интересы пересекались, я следила за ней, а она переводила свой взгляд с одного столика на другой.

В дальнем углу сидела Лариса, она бывала здесь очень часто, про таких говорят постоянный клиент. Жизнь пересекла меня с ней года три назад, познакомила и оставила в неопределенных отношениях. Это когда при встрече не просто здороваются, но могут завести разговор на разные темы, но при этом дальнейшего сближения не происходит. Дистанция не сокращается, каждый как сидел на своей жердочке, так и сидит, и пересесть то ли боится, то ли не чувствует потребности. Лариса была дочкой профессора и докторанткой в местном университете на философском факультете. В свои тридцать два года она умело сочетала домашнюю работу, семейные хлопоты, заботу о подрастающем сыне, живой интерес к мужу, страсть к путешествиям и карьерный рост. Как ей это удавалось, для меня было тайной. Как оставалось тайной и то – сама ли она так тонко чувствовала вариативные течения, или с ней поработал кто-то из наших, дал четкие ориентиры, которые она, обладая незаурядным умом и интуицией, приняла и смогла воплотить в жизнь. Лариса работала, ноутбук радостно моргал своим экраном, и даже на расстоянии было видно, им человеку и машине хорошо, у них симбиоз.

Соседний столик с Ларисой занимал мрачный тип с бородой. Смотреть на него было интересно, перед ним стояла пустая тарелка из-под салата, он жадно и быстро ел свою порцию блинов с ветчиной и сыром, запивал чаем и ни на что не отвлекался. На первый взгляд ему было лет сорок, спортивного телосложения, короткие черные стриженные волосы, на висках проседь, борода, как у Тургенева. Все мужские бороды в моей голове идентифицировались только с классиками русской литературы. Это началось еще в школе, в кабинете литературы висели портреты писателей. За годы учебы они врезались мне в память настолько остро, что я практически на автомате могла отличить бороду Некрасова от бороды Куприна или Чехова. Это точно была борода Тургенева, невольно мелькнула мысль, каков бы он был с окладистой бородой Льва Николаевича. Почему-то в голове возникли озорные мысли, закружились роем, какой он бывает – этот мрачный бородач, когда он весел и открыт миру? Каким блеском загораются его глаза, когда он влюблен и очарован? Что нужно сделать, чтобы рухнул кокон его неприкосновенности?

От мыслей меня отвлек разговор молодой мамочки с официанткой. Мамочка спросила: «Можно мне оплатить счет вон того столика? Просто хочу сделать им приятное», и она кивнула в сторону. Я перевела взгляд, наискось от меня, через ряд столов, сидела компания барышень, возрастной категории за шестьдесят пять точно, а может и старше. Зрелище это было невероятное! Четыре дамы, одна интереснее другой, пришли в кафе, посплетничать и поговорить за жизнь, похихикать и вспомнить прошлые истории, поделиться впечатлениями и новыми рецептами народной медицины. Кто знает точно, о чем они говорили? Первая дама, на которую у меня упал взгляд, была спортивного вида, с короткой стрижкой, с резкими движениями и готовностью к моментальному старту, это читалось во взгляде, в ее манере вести разговор, в реакции на ответы, словом в жизненной динамике. При взгляде на вторую даму, сложилось впечатление – сердцеедка, и ее прошлое наверняка было наполнено поклонниками и цветами. Я перевела взгляд на третью даму – не иначе профессор университета. Рассматривая ее, рука невольно потянулась, вспоминая, как нужно брать правильный билет на экзамене, а организм отреагировал дрожью и замиранием сердца. И вот среди них, я и увидела свою подопечную – «Мисс Марпл». Осознание пришло сразу, это она. А потом паника, что делать, такой возрастной проект? Но как-то все устроилось, она оказалась великолепной, и расставаться с ней было грустно.

Я снова сидела в углу, это было мое любимое место – в нем было всегда уютно и комфортно, даже тогда, когда наступал критический момент, и панические нотки начинали звучать громче. Принесли мое латте, глоток кофе примирил меня с окружающей действительностью, напряжение замерло, давая возможность передохнуть. «Еще раз посмотри внимательно», – раздался в голове голос. Медленно я переводила взгляд с одного посетителя на другого, сверяясь со своим компасом, но подтверждения не было Взгляд задержался на девушке лет двадцати двух, может она? Я стала сканировать пространство тихо, чтобы не нарушить тонкую грань между было и стало. И в этот момент зашли двое, женщина лет тридцати пяти и девчонка подросток. В кафе ввалилось что-то ужасное, тоска и отчаяние заполнили практически все свободные от энергетики уголки – еще секунду назад комфортного места. Стало неуютно.

– Ну, куда ты пошла?! Сюда иди, договаривались же, вся в отца, – громко скомандовала женщина. Девчонка погребла на зов, безучастно и безрадостно.

Лариса, еще секунду назад транслировавшая в мир симбиоз человека и ноутбука, отвлеклась от ноутбука и осмотрелась, у меня мелькнула мысль – точно наша.

Где-то внутри зашевелилась паника. Мама и дочка, как огромная клякса, на чистовике, отобразились в пространстве. Проект начал свою жизнь, точка отсчета поставлена. Но почему двое? Что я буду с ними делать? Опять все начиналось с вопросов?

Кофе был в большой чашке, пить его было приятно, мысли успокаивались и настраивались на работу. Ввалившаяся тоска, от присутствия в кафе разных персонажей, свалялась в клубки и стала распределяться, чтобы никому не мешать, а то ведь и расправиться могут. Тонкие материи знают и умеют выживать в разных условиях самостоятельно.

По первым ощущениям было более или менее понятно и грустно. Остальное надо было уточнить и браться за работу. Работы здесь было много. Почему-то всплыла ассоциация – целина. Надо выкорчевать, скосить, дать отдохнуть, перепахать, посеять, дождаться ростков, взлелеять, дать зацвести, и только тогда осторожно посмотреть на результаты работы, никак не раньше!!! Если зацвело не то, не дожидаясь плодов, срочно выкорчевать, заново перепахать, снова засеять, взлелеять, дождаться цветения, посмотреть то ли. Совершенно точно было понятно, что делать все это надо на две персоны. В такой сложной ситуации я была только однажды, еле-еле удалось тогда довести проект до конца без помощи аналитического отдела ошибок. Проект удалось завершить, но воспоминаний и выводов пришлось закрепить в своей памяти на огромный отчет в триста семьдесят страниц печатного текста. Но надо признаться – тогда и в моей собственной жизни был полный крах, вспомнилось старое, чувства вновь затрепетали, тоска снова стала разрастаться.

2

Нет смысла бороться с тем, что Вам не нравится,

лучше вложить силы в то, что вы действительно любите.

Конфуций

Чем хороши всякие мудрые книги, так это тем, что там всегда можно найти точку отсчета или поворотного момента, с которого можно сделать первый – самый трудный шаг или начать разворот. Сегодня моим другом в первом шаге стал Конфуций, совершенно не понятно откуда в моей голове, как на светящемся табло, пробежали буквы – Верьте в первую очередь в себя, другие последуют этому примеру! Ну что ж – это и хорошо, в этом проекте другом моим и советчиком будет он – Конфуций!

План начал собираться по крупинкам. Надо будет зайти в книжный и купить что-нибудь про великого китайца – это ведь не могло быть просто совпадением – это могло быть только знаком, который нужно правильно прочитать, интерпретировать и воплотить в жизнь. Пока я сидела и анализировала свое состояние от первого момента контакта, от потока первых ощущений и впечатлений, события продолжали развиваться дальше.

Maman (пока буду называть ее так!) устроила своей дочери такую головомойку с диковинным набором основного словесного потока и фонтанирующими брызгами, состоящими из междометий и мусорных слов, за которые в школьных сочинениях и выступлениях снижают баллы. Посетители кафе стали искоса переглядываться и недовольно поджимать губы, хотя в открытую никто ничего не говорил. В окружающем пространстве процент тоски стал нарастать. Тонкие матери очень чувствительны. Это всегда меня удивляло. В их мудром существовании всегда есть способность к изменениям, ситуационной адаптации и восстановлению позитивного контроля пространства! Активность maman была пресечена самой что ни на есть простой формой. Официантка, по всем признакам недавно принятая на работку студентка, несла кофе влюбленной парочке, расположившейся за соседним столиком слева, от стола, выбранного моими подопечными. Maman вдруг начала размахивать руками с такой амплитудой, что уронила с подноса чашки с кофе, и густой ароматный напиток пролился на ее юбку и пол. От неожиданности она замолчала, девчонка замерла в ужасе, официантка растерялась и оцепенела, а влюбленная парочка весело расхохоталась. Посетители включили режим ожидание на продолжение скандала и повышение градуса, на помощь бросилась администратор с какими-то правильно выученными словами. И сквозь завесу эмоций, взглядов, вздохов и напряжения зазвенел голос влюбленной барышни: «Какое чудесное место, оно нас не хочет отпускать, давай побудем здесь еще!». Maman отчего-то не смогла выйти на новую ступень накала страстей, момент для взрыва был упущен и скандал пришлось скомкать в непонятную форму, состоящую из бормотаний, обиды, пониженного настроения и еще всякого непонятного хлама, который непонятно откуда берется, когда ситуация переходит в стадию мгновенного завершения. Процент тоски медленно пополз вниз и вскоре в зале воцарилась вполне рабочая атмосфера.

Теперь, когда первый контакт состоялся, я узнала участников проекта, можно было выдохнуть и понаблюдать за только что обретенными подопечными. Пока mamanходила в дамскую комнату, после фиаско с разлитым кофе, и приводила себя в порядок, девчонка сидела за столиком, уткнувшись в сотовый телефон. На вид ей было лет двенадцать, со всеми видимыми неудобствами пубертатного периода (прыщами, жирными волосами, неумело используемой декоративной косметикой и прочей другой атрибутикой подросткового периода). Наблюдать за ней было интересно, за ощетинившимся забором игл дикобраза сидел пока еще маленький, серый, мяукающий комочек, который очень отчаянно хотел, чтобы его услышали и пригрели. Шерсть на комочке вдруг стала подниматься дыбом, и он начал занимать позицию обороны, как раз в тот момент, когда из дамской комнаты вышла maman. Наблюдение пришлось переключить на нее. Отчего то практически сразу возникло понимание, что это как раз тот типаж – который сам себе создает трудности, и в первую очередь тем, что считает себя самой умной, а потом ценой героических усилий преодолевает эти трудности, выпавшие ей в результате неправильной работы рулетки под названием судьба.

Допив свое кофе, рассчитавшись с официанткой и оставив ей положенные чаевые, я пошла домой. Нужно было все взвесить, определиться с планом действий и браться на работу. План вырисовывался простой. Проще всего для того, чтобы вписаться в жизнь моих подопечных, причем обоих сразу, нужно стать учительницей в школе, и тогда контакт будет практически круглосуточным и без сложностей. Оставалось только забежать в канцелярию, сверить правильность объекта с отделом аналитики и отметить дату начала проекта.

3

Когда пути неодинаковы,

не составляют вместе планов.

Конфуций

После моего провала, связанного с моим желанием перейти в другой отдел, в управление я ходить не любила. Поход, как правило, заканчивался плохим настроением, хорошо если только на вечер. Иногда плохое настроение перерастало в депрессию. А там как повезет – длительность депрессии я еще контролировать не могла, и это было одним из пунктов, за который мне всегда на аттестации снижали «профессиональную пригодность». Другими словами, держать удары своей собственной судьбы я еще не умела. А значит и мечтать о переходе в другой отдел тоже. Но одно дело чувства и мысли, которые испытываешь ты и совсем другое – выполнение обязательных норм порядка. Если ты открываешь проект, то ты должен об этом заявить и точка.

На этот маленький двухэтажный особнячок девятнадцатого века в тихом переулке, утопающем в темной зелени летом, золотом дожде из листьев осенью, морозных кристалликах инея зимой и яблоневом цвету весной, можно было любоваться бесконечно. Никому и в голову не приходило, какое учреждение поселилось в нем и вело свою работу вот уже не один десяток лет. Зеваки и туристы останавливались, чтобы полюбоваться деревянной архитектурой, но большинство прохожих проходило мимо, даже не задаваясь вопросом: «Что это за дом?». В справочнике города он значился домом купца Маклакова Глеба Владимировича, объектом федерального значения и подлежал охране. Мои попытки узнать, что-то о прошлом этого дома заканчивались сухими данными о постройке, роде занятий хозяина, составе его семьи и списком организаций в разные годы там квартировавших. Никаких интересных историй в информационном поле не значилось.

Я прошла по дорожке к дому, мимо кустов цветущей метельчатой гортензии, спиреи, отцветших пионов, альпийской горки, поднялась на крыльцо и вошла в дом. На стойке администратора была только Надя, я выдохнула. Если повезет, то в максимально короткое время зарегистрирую новый проект и можно неделю придумывать идею, оттачивать план, и уж затем идти в отдел аналитики. Пока все складывалось как нельзя лучше.

– Привет, Наденька. Хочу проект закрепить, дай мне пожалуйста бланки.

– Привет. Держи.

И Надя положила на стойку привычные сиреневые бланки, поспешно отвернулась и сделала вид, что занята чем-то важным. Я хоть и заметила ее движение, но заострять не стала, подумав может меня это не касается. Я уже заканчивала оформление начала проекта, как в холл вышел Вениамин. Встреча с ним не предвещала ничего хорошего никому, хотя Вениамин был практически всегда сдержан и хладнокровен. Мне он кивнул в знак приветствия, внутри все сжалось, предчувствие подсказывало, что появление Вениамина неслучайно.

– Надя, Вы передали Вере, чтобы зашла ко мне? И уже обращаясь ко мне.

– Когда закончите, загляните к нам в отдел.

По Надиному лицу стал растекаться румянец, из чего я сделала вывод, что ей не очень хотелось мне передавать эту информацию. Почему? Момент не выглядел особо важным, но и заминка была не понятна. Но поскольку, я не знала каких-то нюансов, не было смысла раскачивать ситуацию, мне осталось только дружелюбно промямлить.

– Да, конечно, я уже заканчиваю. Через пять минут я зайду.

– Приходите вместе с заполненными листами, как раз и это обсудим.

А вот это был уже тревожный звонок. Никогда прежде Вениамин себя так не вел. Что думать? Как себя защитить? Что все это значит? Я не могла себе даже представить.

Надя вела себя напряженно, старалась не смотреть мне в лицо, не встречаться взглядом. Словом не …, не… и не…. В таких случаях я всегда стараюсь побыстрее смыться, но тут обстоятельства складывались так, что обычная моя тактика давала серьезный сбой, и про смыться не было и речи. Заполнив бланки нового проекта, я отдала ручку Наде, своей у меня отродясь не было. Формальности были выполнены. Надя уверенно отметила в своем канцелярском хозяйстве мой проект и не поднимая глаз сказала:

– Не забудь зайти к Вениамину, он ждет тебя для разговора с утра!

Выяснять у нее в чем там дело было поздно, в данной ситуации нужно было быстрее идти туда, где тебя ждали, и по-видимому уже долго, и я без энтузиазма направилась в кабинет к Вениамину. Как я дошла до кабинета плохо помню, в голове роились мысли, как в потревоженном улье пчелы. Стук в дверь, и шаг в пространство неопределенности, именно так я чувствовала себя сейчас в этом месте.

4

Не печалься о том, что никто не знает тебя,

стремись быть тем, кого могут знать.

Конфуций

Вениамин был симпатичный тридцатипятилетний молодой человек, высокий брюнет с выразительными глазами цвета маренго. Я, честно говоря, не очень понимала, почему все наши сотрудники так считали, по мне, это были обычные черные глаза. Но вот взгляд у Вениамина действительно был не простой. Словом, когда я находилась в поле его зрения, мне казалось, что меня просвечивает очень внимательный рентген.

– Проходи, располагайся, – произнес он, рукой предлагая сесть в кресло.

Я несколько раз была в его кабинете, но только сегодня заметила зону, где стояли два удобных кресла, разделенные журнальным столиком. На столике стояла трёхъярусная ваза с конфетами и сухофруктами. Начало было спокойным, перспектива начать разговор в дружеской обстановке, вселяла уверенность, что это будет дружеский разговор, а не отчет о проделанной работе.

– Садись, что ты будешь чай, кофе? – и Вениамин зашел за перегородку, о существовании, которой я даже и не подозревала.

– Кофе, если можно, – пролепетала я, вычленяя в своей голове, слова, которые уместны в данном случае. Почему, вычленяя, да потому что – скорость мысленного потока, в котором, как скакуны несли вопросы, ситуации, возможные ответы, была настолько высока, что выглядела я точно, как только, что оживший солдат Урфина Джуса. Главный вопрос, который стучал в моей голове, как родственник дятла: «Что все это значит?». Наверное, мой не вполне адекватный вид рассмешил Вениамина, и он добродушно рассмеялся, чем смутил меня еще больше. За перегородкой заработала кофе машина, послышался стук чашек о блюдца. Аромат кофе расплывался по кабинету, словно он и был здесь настоящий хозяин. Мой собеседник вышел из-за перегородки с двумя чашечками кофе.

– Да, ладно, Вера, успокойся, это просто разговор, я тебя не на ковер пригласил, можно сказать дружеская беседа. Да, неожиданная, но вполне себе безобидная.

То, что это дружеская беседа мне не верилось, все-таки мы с ним были в разных весовых категориях и по занимаемому положению, и по опыту, и по Бог его знает еще чему. Словом, Слон и Моська, Моська –это, конечно, я!

Чашки приземлились на столик.

– Начинаешь сегодня новый проект? – и он протянул руку за документами, которые я держала мертвой хваткой. Он внимательно просмотрел их и задал вопрос, ответа на который у меня еще не было, – ну и что ты выбираешь отправной точкой?

– Мало времени прошло от первого контакта только сегодня их увидела, три часа назад, еще нигде не была, ни в отделе распределения, ни в аналитическом отделе. Когда наблюдала за ними в кафе, подумалось, что логично было бы стать тьютором или классным руководителем в школе, где учится дочка. Но это первая мысль, думаю, что верная, нужно больше о них узнать, тогда и приму решение – сказала я, и суматоха в душе стала укладываться. С сегодняшнего утра это была не первая чашка кофе, но именно эту порцию божественного напитка мне захотелось приукрасить конфеткой в золотисто-зеленой обертке.

– Я, почему то, так и думал, что ты возьмешь зеленую, сказал Вениамин, и улыбнулся еще шире, чем совсем вывел меня из состояния критического баланса.

– А что, конфеты, тоже входят в перечень твоих бесконечных аналитических тестов? – спросила я, соображая, прокололась я или выдержала очередную проверку.

Все в управлении знали о бесконечных тестируемых системах Вениамина, никто не знал о потаенном их смысле и почти каждый высказывал невероятную гипотезу- что это все значит. Эти тестируемые системы, были притчи во языцех среди сотрудников, замешанные на теории заговора и схеме тайного сбора досье, о способностях сотрудников и формировании их личной траектории профессионального роста в Управлении.

– Ну, в общем-то, да! – ответил он, улыбаясь, и добавил – не переживай, об этом никто не узнает.

– Вениамин, извините, но совершенно не понятно ничего, сплошная тень на плетень, – одно понятно, кофе у Вас действительно вкусный.

И тут я поймала себя на мысли, что обращаюсь к нему то на «ты», то на «вы». Ледяной демон сковал меня, и пока я переживала весь уровень своего фиаско, ледяной водопад обрушился на остатки еще не совсем окоченевшего тела.

– Ну, вот если перейдешь к нам в отдел работать, будет тебе такой кофе ежедневно. Ты чего, как примороженная? Отомри!

– Как тут отомри? Я не знаю, что отвечать, это все очень неожиданно, да и проект у меня новый, ну и дела незаконченные, да и прошлая моя попытка перехода оказалась неудачной. Честно говоря, я только-только перестала себя жалеть и настраиваться на позитивный лад.

– Вот об этом обо всем, я и хотел с тобой поговорить. Хорошо, ты пока переваривай информацию, а я тебе постараюсь все объяснить, что бы разговор у нас был продуктивным, нормальным, человеческим.

Из трехярусной вазы он ловко выудил конфету в синей обертке и положил ее на стол рядом с чашкой. Вместо того, чтобы как-то успокаиваться, я начала синтезировать дурацкие мысли из разряда, чтобы бы это значило. Наверное, я представляла жалкое зрелище, потому что без всякого предупреждения он сказал: «Это ничего не значит!». И только тогда я поняла, что Вениамин был не просто профессионалом, не просто человеком возглавлявшем отдел динамики, руководителем проведшем N-ное количество собеседований, создателем «чудовищной» системы тестирования сотрудников, сейчас для меня лично он был приоткрывшейся дверью в новую жизнь. В жизнь, о которой я мечтала последние три года.

– Если говорить коротко, я предлагаю тебе переходить в наш отдел. У нас освободилась вакансия. Неожиданно! Костя, переходит на место руководителя отдела динамики во Владивосток и меняет место жительства. Нам нужен новый сотрудник. Ты же хотела переходить к нам в отдел, даже заявку оформляла. Мы посовещались и решили взять тебя на стажировку с параллельным исполнением проекта в отделе стартовых компетенций. Работать придется на два отдела, это сложно, но если справишься, то вакантное место твое. Торопить с ответом не буду. Время пока позволяет дать тебе переварить предложение. А чтобы лишние вопросы тебя не мучали, вот тебе план действий на ближайшие три дня. Все прочитай внимательно, взвесь и приходи, время встречи указано на последнем листе. Вот, пожалуй, и все, что я хотел тебе сказать.

С этими словами Вениамин протянул мне синюю папку с вложенными в нее листами. Когда я взяла папку в руки, она показалась легкой, как перышко. Открыв ее, увидела листы лимонного цвета, исписанные красивым почерком. Буквы прыгали у меня перед глаза, прочитать слова, а тем более понять их смысл не могла. Смятение- вот верное слово моего состояния.

– Вер, с тобой все в порядке?

– Думаю, да! А что мне дальше делать?

– Брать папку, идти домой, внимательно прочитать и через три дня приходить с ответом на предложение о переходе в наш отдел, согласно плану, написанному в этой чудесной синей папке. Поняла?

– Да. Ну тогда я пошла. До встречи.

До встречи, удачного выбора!

Я вышла за дверь, еще не понимая, радоваться такому развороту в моей жизни, огорчаться ли. Соглашаться на сделанное мне предложение или лучше отказаться, окунуться в водоворот другой жизни, или остаться в прежней привычной. Не помня себя, я дошла до стойки администратора Нади, отдала листки проекта, и направилась к выходу. Что заставило меня обернуться я не знаю, но выражение лица Нади, искаженное недовольством и злобой, стало первой темной точкой в сотканной счастливой реальности моей будущей жизни, которая стучалась в дверь моего дома.

5

Слово должно быть верным,

действие должно быть решительным.

Конфуций

Дорога домой прошла, как в тумане. Не помню ни обстоятельств, ни погоды, ни собственных ощущений. Синяя папка, с вложенными в нее листами лимонного цвета, исписанными красивым почерком, до сих пор была крепко зажата в моих руках. Мысли, чувства и настроения кружили роем, не давая сосредоточиться на главном. На принятии решения. Согласиться сразу, даже не читая условия стажировки – эта мысль была первая и она особенно не давала мне покоя. Ведь практически весь мой прожитой опыт подсказывал, что только у того, у кого не опускались руки после очередного отказа, в конечном итоге получалось главное. Эдуард (начальник отдела аналитики) любил всегда подчеркнуть, что половина переговоров во вселенной начинается после слова "нет". Именно он (Эдуард) очень долго и детально изучал мою заявку на переход в другой отдел, и он же был самым убедительным при ее отклонении и настоял на окончательном нет, без вариантов. Что же случилось теперь?

Мысли выстраивались, как вагончики паровозика, и быстро мелькая, перенесли меня на полгода назад, когда я получила отказ на свою заявку о возможности перехода в отдел линеров.

Уже много лет я была стаером, встречалась с людьми, знакомилась с ними, вписывалась в их жизнь (кому начальницей, кому подругой, кому соседкой, да мало ли ролей можно придумать). Становилась очень близким, хорошим знакомым, располагала к себе и начинала корректировать линию судьбы. Кому помогала научиться принимать решения, кому наоборот закрыть лишний раз рот, и подышать, и пропустить приготовленную шпильку для коллеги или начальницы. Кому набраться смелости и купить обновок на всю зарплату, кому поехать в отпуск на море. Да мало ли было ситуаций, когда нужно было научить своих подопечных выходить из зоны комфорта и сделать что-нибудь такое, что становилось первым шагом или «тригером» для начала новых навыков, привычек и как продолжение – появление в жизни новых возможностей. Таких людей вокруг было много, у каждого была своя зона комфорта, из которой его калачом не выманишь. И как результат тысячи упущенных возможностей, и как следствие – депрессии, неудовлетворенность жизнью, карьерой, успехами детей и прочее прочее. И вот уже смотришь, от неумения сказать нет, жизнь человека превращается в бесконечное плутание в трех соснах и увидеть счастливый блеск в его глазах становится практически невозможным. Задача стаера была простой и сложной одновременно, нужно было сдвинуть ситуацию с мертвой точки. Лучше всего с положительным эффектом, закрепить навык выхода из зоны комфорта до надежного уровня. Научить быть ответственным за свою собственную жизнь, не опускать руки при первых признаках неудачи. Как правило, когда вся эта работа была проделана, в жизни подопечного начинались активные перемены, менялись обстоятельства жизни. В зависимости от успешности продвижения по личной траектории, твоего подопечного передавали в отдел линеров, а в обычной жизни его происходил качественный скачок. Этот момент был самым тяжелым. Как правило твой подопечный получал либо повышение по карьерной лестнице, переходил на другую работу и ваши пути как-бы естественным образом расходились. Незаметно для него и в зависимости от степени привязанности для тебя. Некоторых из своих подопечных отдавать не хотелось, а хотелось и дальше двигаться вместе с ними в отдел линеров. Дальше их курировать, и самому расти, и радоваться за их успехи. И гордо выпячивать грудь, хвастаясь своими учениками, которые спустя десять лет от вашей судьбоносной встречи превращались в счастливых людей, которые могут видеть этот мир не только красочно, но и с большой любовью относится к тому, что его окружает на данный момент в жизни.

Когда появилось первое желание перевода я не помнила, долго глушила, как могла, в себе даже самые мелкие сомнения по поводу нахождения в отделе стаеров. Хотелось размаха, чинопочетания, «уважухи» – всего того, что с избытком было у линеров. И так ограниченно в нашем отделе. Проект «Мисс Марпл» привнес в мою собственную вселенную подъем с переворотом в мировоззрении, миропонимании. Моя собственная вселенная разлетелась к чертям, на мелкие осколки. Я вносила в жизнь Марпл – Любови Александровны коррективы, изменяла ее привычки и возможности. Сама же все больше и больше времени проводила в тишине, с чашкой чая или кофе, неподвижная, вслушиваясь напряженно в тишину, в надежде, что она подаст мне хоть какой-то знак для реализации моих собственных амбиций. Когда Любовь Александровну я передала линерам, я решилась рискнуть и подать заявку на переход из отдела стаеров, вслед за ней, но мою заявку отклонили. Причину указали «личная заинтересованность, низкая проработка версий дальнейшего роста». Отказ я переживала тяжело. Приходила домой, забиралась на диван или кресло с ногами, укутывалась пледом, и слушала тишину. В надежде, что откроется мне секрет гармонии, и тогда совершенно не важно в каком отделе я пытаюсь помочь людям быть счастливее и лучше.

6

Выберите себе работу по душе,

и вам не придется работать

ни одного дня в своей жизни.

Конфуций

Пережитые события собственной жизни стерли во мне привычку очаровываться людьми, обстоятельствами, да мало ли чем. Когда наступал час Х эта привычка служила мне надежно. Она помогала без значимых потерь держать удар и оставаться на плаву в очень непростых ситуациях. Нет очарования, нет и разочарования. Потом я отодвинула в угол подальше и надежду. Партнерство жизненного опыта и университетского курса по философии оставило во мне стойкое понимание, что надежда хороший завтрак, но плохой ужин. Затем настала очередь волшебника-владельца голубого вертолета и исполнителя желаний. Помощь приходила в мою жизнь, но она была очень конкретной, предельно понятной, и как правило, имела имя и фамилию. Последовательное вычеркивание этих привычек из правил своей собственной жизни привело к появлению трезвого взгляда на происходящее и окружающих, и бонусом добавило веры в себя, научило составлять четкий план действий и не размениваться на мелочи, не сливать свой жизненный потенциал в причитаниях: «как он или она так могла поступить, я ведь ей(ему) так доверяла». Изменения, которые проходили со мной, не всем моим приятелям, родственникам и вообще тогдашнему кругу общения понравились. Многие из моей жизни постепенно ушли, зато остались те, кого относят к категории взрослые – самостоятельные – трезвомыслящие.