Читать онлайн Владельцы инструментов бесплатно
КАК ЭТО ВСЕ СЛУЧИЛОСЬ
INTRO
Когда Петька родился – он смеялся! Специалисты утверждают, и это научно доказано, что любой малыш при появлении на свет испытывает страшный стресс, и есть отчего: он задыхается, ведь у него только-только расправляются легкие; его мать кричит – и сердце ребенка в это время почти перестает стучать, вызывая кислородное голодание; в родовых путях мышцы влагалища сдавливают голову малютки как в тисках, – но Петька не орал благим матом, как делают все остальные дети – он смеялся! Евгений Григорьевич Ховаев, гинеколог с тридцатилетним стажем и автор нашумевшей в свое время в Москве кандидатской по прогрессивному оперированию кисты яичников, был тут же вызван из дома в связи с экстраординарным событием. Пожилой и много повидавший Григорьич долго осматривал и ощупывал малыша, хмурил кустистые брови и в конце осмотра только и сказал, не найдя ничего более подходящего: «Это надо же какая… аббревиатура!»
Однако факт остается фактом: произошло нечто уникальное, и вразумительных объяснений случившемуся врачи так и не нашли. А тем временем Петька, находясь в роддоме, развивался вполне нормально, и никаких отклонений в его организме выявлено не было. Конечно, Линду, его мать, поставили в известность по поводу казуса и предупредили, что при малейших ненормальностях в развитии ребенка, умственных или физических, ей надо обращаться не в районную поликлинику, а сразу в специальный центр. Собственно, в этот центр и были переправлены все наблюдения о Линдиной беременности вместе с выходными данными сына – его рост, вес и так далее. И еще хочется заметить, что мудрость персонала роддома, не пожелавшего предать событие гласности – созвать по горячим следам широкий консилиум или, что еще хуже, пригласить представителей СМИ, – сохранила массу нервных клеток и без того опешившей матери.
Впрочем, мы забежали вперед. Надо заметить, что Евгений Григорьевич Ховаев тотчас же после увиденного затребовал карту беременной, вернее, экс-беременной Линды и тщательнейшим образом ее изучил. Для тех, кто несведущ в медицине, изложенные далее факты покажутся скучными и даже раздражающими, – однако для полноты картины без них не обойтись: тогда уж точно никто нас не уличит в дилетантских замашках и подтасовывании фактов. Ведь каждый человек по-своему объясняет любую сенсацию – и на здоровье, как говорится, этого права никто ни у кого не отнимает. Так вот, что касается беременности – в карте Линды опытный гинеколог не обнаружил ровным счетом ничего настораживающего:
– беременная встала на учет в женской консультации по месту жительства и получила направление на анализ крови, мочи и мазок из влагалища; наблюдаемая сделала ЭКГ и прошла терапевта, окулиста, отоларинголога и стоматолога – никаких настораживающих результатов;
– общий анализ крови – никаких воспалительных процессов в организме. Впервые, как и положено, общий анализ брался на втором месяце беременности и далее ежемесячно до родов. Имелись подозрения в анемии, но оказались беспочвенными, что видно по дальнейшим анализам. Изменение количества эритроцитов, тромбоцитов, лейкоцитов, соотношение их видов, уровень гемоглобина, скорость оседания эритроцитов в крови, свертывающая способность крови – в пределах нормы;
– биохимический анализ крови: нарушений в работе внутренних органов не выявлено. Анализ делался при постановке беременной на учет, повторно брался в 30 недель беременности, необходимости в дополнительных анализах не было;
– анализ крови на сахар – брался, как и показано, при постановке беременной на учет и в 30 недель повторно. Повышения уровня глюкозы не обнаружено. Жалоб со стороны наблюдаемой на клинические признаки сахарного диабета – сильная жажда, повышенное мочеотделение, кожный зуд – нет;
– анализ крови на гемосиндром (гемостазиограмма) – брался при постановке на учет и в 30 недель. Протромбиновый индекс, время свертывания крови, время кровотечения – в пределах нормы;
– анализ крови на АФП, ХГЧ, РАРР-А (этот параграф Ховаев изучал особенно тщательно, так как здесь определяется степень риска рождения ребенка с синдромом Дауна, нарушением формирования спинного мозга, гидроцефалией) – сдавался на 18-й неделе беременности, как и предписывалось в расчете на срок от первого дня последней менструации. Для получения максимально достоверной информации значения биохимических маркеров анализировались с помощью компьютерной программы – показатели в норме;
– токсикоз – возник на 10-й неделе беременности (ранний). Наблюдаемая жаловалась на угнетенное состояние, слабость, ощущение тошноты, усиленное слюноотделение, рвоту до 5 раз в день. Имело место незначительное снижение веса. В женской консультации назначена терапия (правильная, заметил Ховаев), а именно прогулки, дробное, небольшими порциями питание с негорячей пищей и составом пищи, не вызывавшим у беременной отторжения. Благодаря терапии неприятные явления исчезли. Дальнейшее регулярное взвешивание в домашних условиях, проводимое самой наблюдаемой, показало, что снижение веса было временным явлением;
– в 25 недель беременная прошла второе плановое УЗИ – был определен пол ребенка (мальчик); строение тела в норме, врожденных пороков развития не обнаружено, количество и качество околоплодных вод в норме; место крепления плаценты и ее состояние – в норме;
– матка, маточные трубы, яичники, изменения в молочной железе, кровоснабжение и изменения функции почек, обмен веществ, повышение содержания кортизола, эстрогенов, прогестерона, ХГ, белковый, углеводный, липидный, минеральный и водный обмен – в норме;
– витамины – предписания врачей по необходимости приема витаминов С, А, В1, D и Е сделаны правильно;
– кожные покровы – наблюдалась слабая темно-коричневая пигментация по белой линии живота, на сосках и околососковых кружках. Striae gravidarum, или рубцы беременности, отсутствуют;
– после 30 недель беременная посещала гинеколога каждые две недели, ей была выдана обменная карта;
– в 34 недели пройдена допплерография, показавшая, что плод получал достаточное количество кислорода и питательных веществ;
– в 36 недель повторно сдан мазок из влагалища и анализы крови на СПИД, сифилис, биохимический анализ – все без патологии; сделано последнее УЗИ (состояние плаценты, рост и вес ребенка – в норме, предлежание в матке – головное, околоплодные воды – многоводие);
– по показаниям врачей, беременная соблюдала все предписания и являлась на обследование строго в назначаемые сроки.
Итак, с медицинской точки зрения объяснить феномен смеющегося новорожденного никому не удалось, по крайней мере, по горячим следам. Более того, в первые даже не месяцы, а годы Петькиной жизни не было необходимости везти его в специальный центр и показывать врачам: он рос и развивался, как все нормальные дети. И дай ему бог всего хорошего в дальнейшем. А в мире, скажем мы, время от времени происходят события, которые медицина, да и наука вообще, объяснить не в состоянии. Почему, например, печень свиньи приживается в человеческом организме? Почему слепые обретают возможность чувствовать близких и все происходящее вокруг; некоторые из них даже точно предсказывают, что ждет их родственников и незнакомых людей, приходящих за тем, чтобы узнать судьбу? Почему взглядом можно передвигать предметы? Объясните, разложите по полочкам! Наш случай – рождение смеющегося Петьки – как раз из такого разряда. Поэтому чтобы понять его генезиз, мы сделаем нетривиальный ход. Мы попробуем зайти с прямо противоположной стороны: исследуем не сам результат (ребенок смеялся), а ситуацию, которая прямым образом повлияла на рождение Петьки. Иными словами, мы расскажем, как он был зачат. И вы потом сами поймете, правильно или нет мы поступили.
ЛИНДА И ДВА АБОРТА
Когда Линда забеременела в третий раз в жизни, Петькой, ей как раз стукнул тридцатник. И именно это обстоятельство заставило ее оставить ребенка, невзирая на туманное семейное будущее. Даже, будем откровенны, не туманное, а просто пустое место. Семьи как таковой – где членами были бы Линда, Петька и Петькин отец – не получилось бы ни при каких обстоятельствах. Однако не будем торопиться и разъяснять все немедленно: у нас достаточно времени, чтобы придать нашим мыслям стройность.
Мужчин в теле Линды погостило немало. Эти «визиты» начались с десятого класса школы – в десятом она стала женщиной – и активно продолжались в период ее работы в издательстве: этот период и станет точкой отсчета в наших событиях. Сейчас нет смысла описывать потерю девственности, первую любовь Линды и утрату этой любви – мы знаем, что такие вещи женщина четко, со сладкой болью помнит до конца своих дней, – хотя сами по себе эти события интересны. Но наша задача состоит в другом. Мы должны как можно более бесстрастно и непредвзято исследовать ситуацию, которая привела к зачатию Петьки, и упоминать мы будем только обстоятельства, связанные с этим зачатием; иными словами, те, которые так или иначе приводили Линду к беременности. А эмоциональные зарисовки о детстве наших героев, об их становлении в жизни, успехах и неудачах непременно заставят читателя выбрать себе «любимчика» и сопереживать ему на протяжении всего нашего повествования. Получится, что кто-то встанет на сторону женщины, кто-то – мужчины, начнутся поиски виноватых и правых – и вся работа вместо серьезного исследования превратится в обычное литературное произведение, а это совершенно не входит в наши планы.
Мужчин в жизни Линды по среднестатистическим меркам было даже с избытком. Тот факт, что женщина по своей природе привязывается к мужчине, тем более после первых сеансов секса, когда она, грубо говоря, чувствует желание смастерить вместе с ним домашний очаг и всю оставшуюся жизнь около него греться, – этот факт по отношению к Линде не имел силы. Линда была красива, но в отличие от подруг никогда не старалась представить в выгодном свете свои качества. У нее были длинные ресницы, но она их никогда не красила, даже тушь для ресниц не покупала. У нее были модельные ноги, но ни облегающих брюк, ни джинсов она не носила: предпочитала юбки, потому что в них удобнее. И подругам это нравилось: заметим, что здесь выходят на поверхность законы женской природы, ибо чем меньше ты, моя подруга, привлекаешь внимание мужчин, тем это выгоднее для меня. Если описать Линду антропофизически – у нее в наличии имелись густые русые с медным оттенком волосы, ровный прямой нос, серые с чуть монголоидным разрезом глаза, нормальной формы губы и зубы, грудь третьего размера с большими сосками, прямые худоватые ноги, еще почти подростковая упругая задница и приятная нежесткая каштановая растительность на лобке. Рост Линды составлял 176 сантиметров. Внешность если не суперзвездная, то по крайней мере достойная внимания, смеем уверить. При этом повторим, что Линда старалась не быть чрезмерно заметной: свои выигрышные черты она не старалась делать выигрышнее, а на проигрышные – в общем, совсем проигрышных у нее и не было – просто плевала.
Аборт первый. До первой беременности, случившейся в 24-летнем возрасте, Линда вообще думала, что она бесплодна, но эта проблема ее, можно сказать, и не волновала, ведь мужа или преданного бойфренда, который бы хотел от нее ребенка и сделал бы заботу о семье целью своей жизни, у нее в тот период не было. А появится – пройду детальное обследование и выход найдется, думала она. Медицина-то какими шагами развивается! Между тем, она не успевала поздравлять своих подруг, рожавших одна за другой, отмечала дни рождения их детей в календарике, чуть-чуть завидовала им и считала, что когда-нибудь пробьет и ее час. Но не комплексовала. От комплексов она была так же далека, как далеко безрукому до вора-карманника в искусстве красть.
История с первым абортом вышла неординарная и, надеемся, она начнет проливать свет на понимание особенностей организма и характера Линды. Все дело в том, что и первая, и вторая прерванная беременность по чудесам природы, ведомым только Создателю, наступали после связи в экстремальной обстановке. Не в том понимании, что Линда получала внутрь мужское семя, паря в небе с парашютом или в иной похожей ситуации. Но все же условия, в которых происходила ее интимная близость, язык не повернется назвать банальными, и вы в этом убедитесь. Сексуальные контакты в классическом амбиенте, когда процесс происходит в теплой уютной постели, с ласками и поцелуями, которые так любят женщины, к зачатию почему-то никогда не приводили. А контактов в уютной постели была масса, при этом ни партнеры, ни Линда не предохранялись. Может, путь в ее яйцеклетку для сперматозоидов открывался лишь тогда, когда Линда испытывала шок или подобие шока? А в благоприятной, так сказать, зачаточной обстановке ее проходные пути упрямо отказывались работать? Ответ на эти вопросы дать трудно, если вообще возможно: давайте лучше обратимся к событиям, которые призваны многое прояснить.
Линда познакомилась с Эдиком в тот же день, когда он пришел работать к ним в издательство. В общем, так и должно было произойти, потому что их столы оказались рядом. Специализацией Линды был перевод на английский блоков новостей, и ей было дано задание от начальства посвятить новенького во все тонкости процесса, которым им теперь предстояло заниматься вместе. Объем информации, проходящей через издательство за последние год-два, вырос, одна Линда уже не справлялась, – поэтому ей и подыскали помощника. На вид Эдик был лет на пять младше, скорее всего, свежий выпускник института: длинный щуплый шатен с редкой щетиной на подбородке и щеках – нехватка волосяных луковиц на мужском лице сразу бросается в глаза, даже если мужчина гладко выбрит – и низким голосом. Нельзя сказать, что Линде его внешность не понравилась, но нельзя и утверждать, что она запала на Эдика. Линда не испытывала особого трепета к мужскому полу, пусть это даже будет отпетый красавец. Да, она прохладно смотрела на мужские атрибуты, которые большинство женщин оценивает в первую очередь – рост и ягодицы. Глядя на мужчину, шагающего перед собой, Линда никогда не вперивалась в перекатывающиеся под его брюками ягодичные мышцы и не рисовала себе, будто обладатель этих мышц ритмично двигает тазом в постели, лежа на ней самой; не воображала, как она собственными руками сжимает эти ягодицы, чувствуя их упругость и силу.
После небольшого разговора с Эдиком она узнала все, что ей было, скажем так, небезынтересно узнать: он действительно получил институтский диплом месяц назад и опыта в работе, которой предстояло заниматься, у него явно недостаточно. Но это дело поправимое, приободрила его Линда, главное втянуться. Объяснив Эдику до обеда механизм и все нюансы процесса, Линда встала из-за стола и предложила спуститься в кафе, находившееся прямо в их здании. «Осваивайся, это важно», – пошутила она и поманила его рукой в сторону лестницы, вниз. В Москве подходил к концу июль, днем и ранним вечером стояла страшная жара. Когда они вошли, окна в кафе были распахнуты настежь, вбирая в себя солнечные лучи и впуская типично летние звуки: цоканье каблучков, обрывки уличных разговоров и шум городского транспорта. В кафе проходила рекламная акция. Мужик с закрученными усами и в баварском костюме объявлял в негромко настроенный микрофон условия: человек, предъявляющий ему две пробки от купленных и открытых здесь же, в помещении, пивных бутылок, на обороте которых окажутся латинские буквы В или М, первые в названии рекламируемого сорта мюнхенского пива, – получает в подарок пластиковую упаковку из 12 бутылок с пенным напитком. Кто подал идею, Линда или Эдик, что по бутылочке холодного пива в такую жару не помешает – сейчас неважно: важно то, что на оборотной стороне их пробок оказались нужные буквы, и добродушный усач, распространявший вокруг себя приятный запах то ли сандалового дерева, то ли еще какой-то древесной породы, под аплодисменты немногочисленных посетителей вручил им приз.
Чрезвычайно серьезной в понимании дальнейших событий из жизни Линды будет еще одна вещь. Дело в том, что к подаркам судьбы в виде денег или призов Линда всегда относилась очень трепетно и считала их знаком свыше. Однако она проводила четкую грань между карточным выигрышем или, допустим, победой в танцевальном конкурсе, где успех зависит от целого ряда факторов – от расклада карт, от зрительских симпатий и в какой-то степени от тебя самого, – и подарком, который сваливается ниоткуда, вот так, как сейчас: раз! – и он твой. Именно таких подарков у нее в жизни было наперечет: один выигрыш в бинго в турецком отеле – со временем мы расскажем и о нем – и два в мгновенную лотерею Сбербанка. Разумеется, суммы были смехотворными, но в эти дни Линде казалось, что все произошло не случайно, что перст судьбы указал в ее сторону заслуженно, и потом она еще долго жила в предчувствии более значительных сдвигов – естественно, в лучшую сторону – в своей жизни. Сейчас, думалось ей, завертелись только колеса локомотива. Подожди: он еще потянет за собой целый поезд счастья! В этот момент в кафе она испытала как раз такое чувство.
Однако к делу. Что происходит, когда пиво выигрывает команда? Совершенно верно: она совместными усилиями его и приканчивает. Нечего удивляться, что после рабочего дня Линда и ее новый коллега отправились в Парк Горького, взяв с собой половину приза, то есть шесть бутылок. Оставшиеся шесть раздарили на работе. Попивая пиво, они сидели на лавочке у фонтана, катались на лодке, а когда бутылок осталось всего две, взяли билеты на колесо обозрения. Из-за жары и того факта, что был рабочий день, желающих осмотреть Москву с колеса оказалось крайне мало. Когда их с Эдиком кабинка пошла на второй круг, Линда почувствовала, что ее тошнит. Был ли это эффект от выпитого пива или голова закружилась от высоты, либо все разом – неизвестно. По мере того как кабинка двигалась вверх, тошнота усиливалась и ближе к пику подъема стала невыносимой. Тогда Линда забыла о приличиях, что и немудрено. Она просто сползла с банкетки на колени и свесила лицо вниз. Ее живот свели судороги, а изо рта потекла желтоватая жидкость. Эдик дернулся было с места, чтобы помочь, но тут легкий ветерок задрал Линдину юбку, и он увидел совершенно голые ягодицы Линды и пышные каштановые волосы промежности по обеим сторонам тончайшей полоски стрингов. Он испытал такое возбуждение, что перестал отдавать отчет тому, что делает. Встав на колени сзади нее, Эдик отвел в сторону белую полоску и ввел в Линду эрегированный член: моментальной эрекции способствовало еще и сильное желание помочиться после пива, о котором он до поездки на колесе, постеснявшись, умолчал. Сделав всего лишь несколько движений вперед-назад, он выплеснул в Линду семенную жидкость. Из-за судорог и рвоты та сначала и не сообразила, что происходит. Ни о каком оргазме у Линды даже речи не было. Кстати, никто из окружающих – ни пожилые билетерши внизу, ни малочисленные соседи из других кабинок – не заметил никакой крамолы. Эдик, который мог вызвать подозрения, ведь он стоял на коленях и делал характерные телодвижения, попросту был вне их поля зрения, так как находился в глубине кабинки. Люди попросту заметили, что девушке стало плохо, видимо, голова от высоты закружилась: с кем не бывает! Рвотой Линда никого не запачкала, так что и здесь недовольных не было, а у выхода старушки-билетерши еще и взяли ее под руки, участливо спрашивая, не нужна ли помощь. Линда покачала головой и села на ближайшую скамейку. Через секунду рядом оказался смущенный Эдик и, извинившись, попросил ее подождать – сказал, что очень хочет в туалет. Больше она его не видела.
На следующее утро на работе Линда узнала, что Эдик звонил кадровичке, извинился и сказал, что нашел другой вариант трудоустройства и просил день, что он провел в издательстве, ему не засчитывать и никаких денег не начислять. Линда не испытывала желания встречаться с ним ни в смысле продолжения их такого неожиданного романа – она толком и не понимала, как относиться к этому происшествию, – ни тем более в смысле стыдить его, что он, дескать, воспользовался ее беспомощным состоянием. Обе перспективы она отмела начисто. Одновременно она была уверена, что раз Эдик так поступил – значит, она ему нравится. А несуразица вышла потому, что он младше, он еще робкий, не умеет подобрать нужных слов и вести себя во время свиданий по отработанной схеме, как это делают опытные мужчины. Звучит странно, но о поступке Эдика она вспоминала даже с чувством гордости. Линда думала, что это был просто неконтролируемый любовный порыв с его стороны, что все так вышло из-за неумения Эдика продемонстрировать свое влечение к ней. Если его намерения серьезны, размышляла она – он сам меня найдет, невзирая на стыд и нелепость того случая. А вскоре она поняла, что беременна. Пришлось сделать аборт, потому что Эдик исчез навсегда. Впрочем, конечно же, не из-за этого. Просто ребенок ей был не нужен, вот и все. Обо всем случившемся Линда поведала только двум ближайшим подругам, да и то спустя несколько лет. И вообще, она бы никогда и никому об этом не рассказала, но однажды получилось, что они напились сугубо бабским коллективом у Линды на дне рождения – и вот результат.
Аборт второй. Мы уже вскользь упоминали выигрыш в бинго; настало время рассказать эту историю в деталях. Итак, после первого аборта минуло два года, Линде было уже двадцать шесть; в сентябре, когда это все случилось, издательские боссы скрепя сердце дали ей отпуск, хотя работы хватало более чем. И все же за две недели, что она выцарапала, ничего сверхъестественного в ее отсутствие случиться не могло. Женщина, которая пришла на перевод новостей вместо Эдика, оказалась толковой, они быстро поладили, а главное – никто из них, ни она, ни Линда не возносил до небес свои профессиональные качества. Каждая просто получала задание и его выполняла – обращаясь, если в тексте встречался незнакомый термин или оборот, за помощью к напарнице, – что и является оптимальным условием для хода дел. Одним словом, они без проблем могли заменить друг друга, по крайней мере, на две недели, и Линду не грызла совесть по поводу брошенной на произвол коллеги, когда она приехала в турагентство за путевкой в Белек. Почему из калейдоскопа курортных зон в Турции Линда выбрала Белек и именно этот отель – она даже и не помнит. То ли оттуда только-только вернулись знакомые, хвалившие гостиницу и сервис, то ли она просто поддалась убеждениям менеджера в офисе турфирмы – неважно. Важнее, что она полетела в Турцию одна: бойфренда у нее на тот момент не было, а подруги, которые могли бы составить компанию, посетовали, что «пять звезд» на две недели – это слишком дорого, а ехать на неделю – толком не отдохнешь; вот если в следующем году – тогда да. Обычные отговорки.
Линда благополучно приземлилась в аэропорту Анталии и туроператорским автобусом вместе с группой других русских была доставлена в отель, где получила ключи от забронированного одноместного номера. Это была гостиница со всем набором услуг, нужных и ненужных. Она быстро осмотрела номер, развесила вещи, переоделась в купальник, намазалась кремом от загара и, накинув сверху легкое платьице, пошла осматривать территорию. Жара сразу поглотила ее. Утром, когда она прилетела, в здании аэропорта было прохладно, как только вышла на улицу – ее встретили гиды и посадили в автобус с кондиционером, – так что все прелести знойного отдыха стали проявляться только сейчас, у бассейна. В баре, что был в двух шагах, она заказала кофе с ликером и орешки: есть что-то более существенное не хотелось, да и в самолете кормили. Сев за столик под тентом у самой водной глади, она стала следить, как аниматоры зазывают валяющиеся под солнцем тела принять участие в сражении на воде – in our water battle, как они объявили в микрофон эту забаву. Аниматоры, молодые, мускулистые и загорелые парни, работали в паре, турок и русский, – последний, судя по акценту, был из Краснодара или из Ростова. Главный ведущий, турок, сначала рассказывал правила игры на родном языке, затем повторял свои же фразы по-немецки, по-английски и по-русски, – а потом вместе с русским помощником пошел вокруг лежаков, пытаясь кого-нибудь втянуть в соревнование. Они подошли и к Линде, но от игры она отказалась, объяснив, что не успела даже толком отдышаться с дороги. Оба направили взгляд на ее белые руки и ноги – при этом турок буквально сожрал ее глазами, – понимающе кивнули и отправились дальше. Когда они все же вытянули в бассейн четверку смельчаков, оказалось, что конкурс очень зрелищный и смешной. Он состоял из двух полуфиналов и финала, и условия были такие: двое первых участников встают на пластиковые лодчонки, формой напоминающие каноэ, и, стоя во весь рост, каждый принимает от аниматора-секунданта длинную, метра в два, надувную кишку из полиэтилена. Затем они сходятся, словно рыцари в конном поединке – аниматоры подталкивают обе лодки сзади, шагая по дну бассейна, – и, приблизившись друг к другу на боевое расстояние, начинают дубаситься надувными кишками словно мечами, пока кто-то один, потеряв равновесие, не падает в воду. Упавший выбывает, а победитель выходит в финал. То же самое проделывает и вторая пара. Надо сказать, что грохнуться в воду труда не составляло, так как уже само балансирование на лодочке являлось проблемой, не говоря уже о том, чтобы устоять после удара кишкой. Всего состоялось три поединка, и Линду особенно порадовал участник первого полуфинала, лысый русский с огромным пузом, который не то что воевать – на лодку-то свою встать толком не мог, потому что все время переворачивался. Аниматоры с трудом водрузили тело на «постамент», мужик с грехом пополам доехал до своего противника, но пал даже не от удара соперника, а от собственного замаха. Народ был в экстазе. Некоторые плакали от смеха. В финале сошлись немец и еще один наш, немец выиграл и получил приз – украшенный витиеватой фруктовой кожурой и шляпкой-соломкой бокал с коктейлем. Линда еще продолжала хлопать в ладоши, когда к ней за столик подсел турок-аниматор, только что из воды. Да, он был красив, отметила она еще раз, никак, однако, его вместе с собой не связывая.
– Нравится здесь? Как тебя зовут? – спросил он.
Всю их недлинную беседу приводить нет смысла. Турок – Фатих – неплохо изъяснялся по-русски, Линда в основном отвечала на вопросы: откуда она, чем занимается, надолго ли приехала, собирается ли на какие-нибудь экскурсии. Словесно турок не дал понять, что она ему нравится, но об этом красноречиво говорили его глаза: в конце разговора Линда очень четко все осознавала. Кстати, обслуживающему персоналу отелей строго-настрого запрещается заводить интрижки с отдыхающими, и Фатих просто не имел права в открытую говорить о своей симпатии. Распрощавшись, они разошлись по делам: турок по аниматорским – намечался еще один конкурс на воде, – а Линда встала из-за стола и все-таки пошла смотреть, что где расположено.
Они увиделись вновь после ужина: в холле ресторана организаторы устроили игру в бинго, участвовать в которой могли все желающие. Фатих сменил спортивную одежду, в которой был в бассейне, на вечерний костюм и выглядел очень элегантно. Он и был ведущим: раздавал лотерейные карточки и фишки, объявлял в микрофон условия игры, собирал с участников деньги. Взнос был символическим: одна карточка с номерами – один доллар. Линда порылась в кошельке: из мелких бумажек у нее осталось два доллара, на которые она и взяла две карточки. Желающих сыграть было человек тридцать, и многие, как она заметила, покупали не меньше пяти карточек, чтобы увеличить свои шансы. Когда все расселись за столами, Фатих раскрутил барабан с шарами и вытащил первую цифру. «Number eleven, elf, одиннадцать!» – объявил он. Линда увидела номер на своей верхней карточке и закрыла его фишкой.
Она выиграла, что называется, «в одну калитку», так как первыми же пятью номерами, которые объявил Фатих, закрыла весь ряд на своей карточке. Когда прозвучал последний номер, Линда крикнула: «Бинго!» – и все было кончено. Те, кто хотели, сделали новые ставки и продолжили игру, а Линда, вся светясь от счастья, вышла с пачкой купюр к бассейну, заказала рюмку коньяку и села за столик считать добычу. Над ней дышало средиземноморское небо, его звезды отражались в подсвеченной журчащей воде, в голове приятно шумело от выпитого, а в душе пели райские птицы. Вскоре народ из отеля, и те, кто играл, и другая праздная публика, собрался по соседству с Линдой: рядом с бассейном была воздвигнута сцена. Там Фатих и Сергей, его русский помощник в дневных сражениях – сейчас он тоже был в цивильном костюме, – объявили танцевальную программу. Заиграла латинская попса, но прежде чем дать команду на выход группе девушек в перьях, уже готовых к выступлению, Фатих предложил публике поаплодировать всем тем, кто сегодня победил в многочисленных соревнованиях и конкурсах, проводимых в отеле. Оказалось, что лысый русский с пузом, который днем грохнулся с лодки, ранее, еще утром, выиграл соревнования по стрельбе из лука: он был приглашен на сцену и получил памятную медаль. Его сменила немецкая старушенция, выигравшая турнир в боччу – некое подобие керлинга, только с железными шарами и на песке; далее последовал худосочный ирландец, чемпион дня по дартс; немец, разбивший всех на глади бассейна; супружеская пара хохлов, отличившаяся в надувании на скорость воздушных шариков… Линда была огорошена, услышав со сцены свое имя. Смысл речи Фатиха, звучавшей на смеси английского, немецкого и русского, заключался в том, что среди нас, мол, появились такие люди, которые сразу хватают быка за рога: уже в день прибытия одна наша гостья задала жару всем жителям отеля. «Let me introduce the winner of our today’s bingo! Linda from Moscow! Big applause!» – прокричал он напоследок, сделал жест рукой в сторону Линды и та, растерявшись, встала и пошла к сцене. Все громко хлопали, из колонок звучал веселый джингл, а Линда шла и шла по кромке бассейна, смотрела под ноги и ждала, когда же эти кафельные плитки кончатся. Все завершилось не поздравлениями, а полным конфузом: туфелька предательски скользнула по мокрому кафелю – и Линда прямо в вечернем платье грохнулась в воду. Оттолкнувшись и подтянувшись на руках, она легко выпрыгнула и оказалась в окружении участливой толпы: кто-то протягивал ей стакан с виски, кто-то полотенце… Линда встала на ноги, но в ответ ничего не могла сказать: от холодной воды и стресса у нее началась икота. Вода ручьями стекала с платья. Подскочил Фатих и обнял ее за плечи:
– Какой твой номер в гостинице?
– Двенадцать-ноль-пять, – выдавила она сквозь икоту, и они вдвоем побрели к входу, чтобы вызвать лифт.
В номере Фатих снял с Линды мокрое платье и уложил ее на кровать. Затем прошел в ванную, вытащил из кольца полотенце и начал растирать ей спину. Линда безостановочно икала. Фатих, массируя спину Линды, возбуждался все сильнее. Лакомый кусочек, на который он запал еще днем, принадлежал теперь только ему. Он недолго колебался, снимать или нет с нее крошечные трусики, которые практически ничего и не скрывали. Сдернув их рывком, Фатих вошел в Линду и от возбуждения выплеснул семенную жидкость почти мгновенно. И в этот раз у нее не было даже намека на оргазм. Фатих гладил и успокаивал Линду, но недолго, потому что его ждали на сцене. Спросив, вернется ли она, и, получив утвердительный кивок, Фатих ушел.
Как оказалось, навсегда. Случилось так, что Линда сразу же крепко заснула: наложились и усталость от перелета, и выигрыш, и стресс в бассейне. А утром русский аниматор Сергей, у которого Линда спросила, почему не видно его напарника, сказал, что его уволили, и уволили из-за нее. Обслуге запрещается находиться в номере с постояльцами отеля, и этот факт вменили турку в вину вчерашним вечером. Фатих, по словам Сергея, уверял боссов гостиницы, что женщина была в стрессовом состоянии, что он не мог ее оставить, – на что те резонно заметили, что в отеле есть другие люди, например, врачи, которые приводят гостей в чувство. А ты, сказали ему, еще и вечерний концерт чуть не сорвал, умчался со сцены и заставил себя ждать. Оставалась еще ничтожная надежда, что они закроют на все глаза, если бы на собрании обслуги не взял слово уборщик с Линдиного этажа, который видел, как они входили в номер и ради интереса засек время их совместного пребывания там. По его словам, Фатих «оказывал Линде услуги» целых полчаса, и сей вопиющий факт, как выразились боссы, решил его судьбу. Ты не расстраивайся, добавил Сергей. Фатих не пропадет: хоть разгар сезона и позади, хороших аниматоров в отелях все равно не хватает. Думаю, у него уже есть достойные предложения, заключил он.
Линда поняла, что беременна, через неделю после возвращения в Москву. О родах при таком раскладе не стоило даже заикаться, и Линда очутилась в той же медклинике, что и в первый раз. Что интересно, даже тетка, которая делала ей тогда чистку, узнала ее, хотя прошло столько времени. Судя по четкой и основательной манере работать, эта врачиха много чего повидала на своем веку. Поэтому Линде глубоко запали в сознание ее слова: «Смотри, деточка, еще один вакуум или чистка – и можешь остаться пустая».
ЮРАСИК И ВСЕ, ЧТО НАМ О НЕМ ИЗВЕСТНО
Чаще всего, когда видишь Юрасика и разговариваешь с ним, на ум приходит выражение «не пришей кобыле хвост» или что-то подобное. Друзья – хотя вряд ли у таких людей бывают друзья, точнее будет сказать, просто знакомые – не мудрят и называют его за глаза просто «Юрасик-пидорасик». Вам и самим придет в голову нечто похожее, когда мы поведаем о ряде поступков Юрасика. С помощью этих поступков мы надеемся пусть не полно, но все же передать, насколько этот человек парадоксален, и преимущественно в смешном смысле.
К делу. Закончив в «плешке» финансовый факультет по специальности «Финансы и кредит», Юрасик ни дня не работал по диплому. Неуемная энергия, которой он обладал, превращала работу в банке или крупной промышленной компании, где он по логике должен был оказаться, в нонсенс. Несмотря на респектабельность своей вероятной профессии и как минимум безбедное существование, которое она ему обеспечивала, занятие, когда надо каждый день что-то считать и писать отчеты, Юрасик отметал в принципе. Его влекли живые люди, возможность на месте разруливать споры и конфликты, в момент улаживать стрессовые ситуации. Если представить Юрасика без диплома экономиста, воображение скорее нарисует его начальником небольшого полукриминального автосервиса, где в пожарном порядке рихтуются битые тачки, перебиваются номера у ворованных иномарок, происходят постоянные разборки с муниципальными властями из-за оккупируемой сервисом территории. Он мог с тем же успехом быть директором вещевого или продовольственного рынка, где успокаивал бы нервных продавцов, префектуру насчет аренды площади, отдавал бы распоряжения по заезду фур с товаром, воевал с санэпиднадзором… Он бы и ментом согласился работать, если бы там больше платили, причем предпочел бы какой-нибудь оживленный объект типа вокзала, так как там море возможностей поруководить. Короче говоря, тихая работа в банке – хотя его убежденность насчет пресной жизни в современных банках очень и очень спорна – его не устраивала. И Юрасик со своим финансовым образованием зашагал другой, энергичной и настоящей мужской, как он считал, походкой: сначала устроился менеджером в туристическую фирму, откуда, правда, его быстро попросили, а потом стал менеджером по производству рекламной продукции. В этой должности на момент наших событий он уже сменил три рекламных агентства. В суть обязанностей менеджера по производству изначально заложена борьба с несоблюдением подрядчиками, будь то типографии, сувенирные мастерские или им подобные фирмы, сроков изготовления рекламной продукции, выявление дефектов – а отсюда ругань с теми же подрядчиками по телефону и на деловых встречах, а бывает, и судебные разбирательства с ними. Что идеально соответствовало чаяниям Юрасика. Места работы же он менял не по своей воле, а по воле руководства, которое отстраняло его от проектов, ибо во всем том, что Юрасик старался делать на благо фирмы, начальство усматривало чрезмерный и нездоровый энтузиазм, и тогда от греха подальше просто предлагало ему искать другое место. Еще Юрасик мог появиться на работе «под газом», что, естественно, тоже ни в какие ворота не лезло. Впрочем, пока это только слова. Давайте лучше посмотрим, за что он получил от ворот поворот в агентстве «Пробный шар», тем более что этот случай еще всплывет.
Дело было так. Типография PowerPrint получила от «Пробного шара» заказ на производство новогодних календарей. Календари изготавливались для очень важного клиента, компании, приносившей рекламному агентству «Пробный шар» львиную долю доходов, и провалить этот проект было никак нельзя. За выполнение заказа в «Пробном шаре» отвечал Юрасик. Случилось так, что не по его вине, а просто из-за того, что все типографии накануне Нового года завалены работой, PowerPrint сместила печать календарей на более поздний срок – Юрасику позвонил их менеджер и проинформировал о возможной задержке тиража, – а этот срок ни клиента, ни Юрасика не устраивал. Узнав, что дело может обернуться провалом, за который боссы из «Шара» спросят с него по полной, Юрасик взял офисного водителя и они поехали на машине в типографию разбираться. Что совсем плохо – по пути Юрасик попросил водилу остановиться у бара и выпил там для уверенности двести граммов водки. В машине было холодновато, поэтому Юрасик чувствовал себя очень даже бодро, да и алкоголь не успел еще толком всосаться. Но когда он вошел в типографию – а там стояла жара из-за скопления людей, к тому же перегревалось оборудование, – его сразу развезло и изо рта пошел такой «факел», что мама не горюй. Менеджера, с которым полчаса назад разговаривал по телефону, Юрасик нашел быстро и стал требовать, чтобы заказ начали печатать немедленно и в его присутствии. Менеджер, благообразный мужчина средних лет, воспитанно дал понять, что это невозможно, но он принимает просьбу к сведению и календари будут напечатаны хоть и с задержкой, но такой незначительной, что даже Юрасиков клиент ее как задержку-то не посчитает. То есть если клиент их должен получить 29-го декабря утром – он получит их 29-го после обеда, вот и все. Юридически, сказал он, клиент не сможет предъявить к вам никаких претензий. Этот ответ почему-то взбесил Юрасика. Он угрожающе двинулся на менеджера, тот от него, и в результате, бегая за менеджером вокруг печатного станка, Юрасик предпринял несколько попыток, слава богу, неудачных, схватить служащего за пиджак, а видя, что через станок не достает, стал тянуть к нему руки и кричать: «Иди сюда, сука, иди сюда!» Местные смельчаки все же угомонили Юрасика. Но случай был предан широкой огласке, да и Юрасиков водитель, вошедший вместе с ним, все видел; поэтому, когда собственные боссы позже спросили водилу, действительно ли дело было так, как его описывает директор PowerPrint, тому ничего не оставалось, как подтвердить. А Юрасика попросили написать заявление «по собственному».
В принципе, можно найти здесь и смягчающие обстоятельства. Например, поставить Юрасику в заслугу, что он не желал подвести клиента и держал марку своего агентства. Однако действовал он явно неподобающе. И в довесок директор типографии сказал его шефам на неформальной встрече, что раз их сотрудники расхаживают в рабочее время пьяные, то о каком нормальном бизнесе может идти речь? Согласитесь, весомый и малоприятный наезд.
Тем не менее, этот случай все же нельзя рассматривать как исчерпывающий для характеристики человека. После него нельзя заявлять, что Юрасик был отъявленный скандалист, и точка. Каждая личность многогранна и соткана из противоречий. Чтобы выудить наружу положительный противовес, нужно обязательно рассказать о творческом начале, присутствующем в Юрасике, о его склонности наблюдать и фантазировать на основе личных наблюдений. Например, как сложится в дальнейшем жизнь на Земле. Хотя, надо признаться, все его фантазии были повернуты куда-то не туда, – и от этого люди, в них посвященные, просто терялись. Однако мы говорим все загадками да загадками. Давайте познакомимся с двумя его трудами, которые при первом приближении можно было бы отнести к жанру научно-популярной литературы. При ближайшем же рассмотрении, как это ни прискорбно, делается вывод, что ни наукой, ни литературой от них не пахнет, а пахнет неприкрытым дилетантством. Сейчас вам все станет понятно.
Труд первый, о землянах и инопланетянах. Довольно приличную часть времени, отведенного на досуг, Юрасик посвящал писательству. Его влекло непознанное, такие темы, как инопланетяне, провалы во времени, аномальные зоны Земли, малоисследованные природные явления и попытки человека их «приручить». Он в массовом порядке скупал книги и брошюры на данную тему и перерыл весь русскоязычный Интернет. В результате на свет появился труд в пару сотен страниц, где Юрасик выстроил следующую гипотезу. Инопланетяне, чьи тарелки вовсю бороздят наше небо – факт этот давно признан, – стали здесь хозяйничать благодаря результатам интенсивной и многовековой работы у себя, «по месту жительства», а именно благодаря созданию умопомрачительных технологий. Таких технологий, что мы, земляне, увидев их в действии, даже не понимаем, за счет чего это все возможно. Например, мы так и не установили, из чего сделаны их тарелки, хотя имелись случаи аварий НЛО и известно, что в руки секретных служб ряда стран фрагменты разбитых аппаратов попадали. Ни на одной планете, по мнению Юрасика, нет таких ископаемых, с помощью которых можно произвести топливо, позволяющее кораблю лететь хотя бы со скоростью света, не говоря уже о более высоких скоростях, ибо только такие скорости позволяют экипажу преодолеть расстояние в миллионы световых лет, чтобы попасть с одной планеты на другую. Как же они тогда добрались до Земли? – вопрошал Юрасик. И сам же отвечал: видимо, это не полет как мы его понимаем, а какое-то другое, гораздо более эффективное перемещение в пространстве и времени. Почему их тарелки при попытках наших военных самолетов подлететь поближе способны мгновенно рассыпаться на несколько кораблей, а через секунды опять соединиться в одно целое, полететь резко вертикально, взять и исчезнуть с экрана радара, наконец? Потому что у инопланетян было достаточно много времени, тысячи и тысячи веков, чтобы развить у себя технологии, позволяющие добиваться таких результатов. А людям, считал Юрасик, все время что-то мешало. Под этим «что-то» он подразумевал глобальные катастрофы, такие как Всемирный потоп, которые уничтожали человечество и все его достижения на тот отрезок времени. Он был уверен, что до Всемирного потопа, последней крупнейшей катастрофы, жившие на Земле разумные существа – люди это были или какие-то другие субъекты, неизвестно – тоже могли кое-чем похвастать в смысле технологий. Однако их неспособность принять эффективные меры против воды, лившейся с небес, привела к гибели всего живого. Добавьте к этому Атлантиду. Кто знает, насколько развита была там наука и техника? А материк – или большой остров, как некоторые считают – возьми да и уйди в одночасье под воду. Или вот японцы. Юрасик заявлял, что на сегодня это самая продвинутая нация в смысле технологий – что, пожалуй, так и есть, – но при этом предсказывал, что японцам уготована участь Атлантиды, так как их непрерывно трясет, и в один прекрасный день всю их территорию поглотит Тихий океан. Юрасик пытался доказать, что природные катаклизмы просто-напросто не дают человеку развернуться, и наша цивилизация как не имела раньше, так и сейчас не имеет средств, чтобы им противостоять. Вот полети на нас сейчас крупный метеорит, что будет? Всем крышка, что же еще! У нас нет возможности ни отвести его в сторону, ни переехать на другую планету. Поэтому если нечто подобное случится, то все, что создано нами сегодня и чем мы гордимся – компьютерные технологии, ракетостроение, роботизация, управление ядерной энергией, сложнейшие лазерные операции, еще куча чего другого, – прикажет долго жить вместе с нами, как уже неоднократно было. Человек или ему подобное разумное существо после очередной гибели всего живого возродится через миллиарды лет и опять начнет с нуля: будет добывать огонь трением, заниматься собирательством и охотой, чтобы прокормиться, изобретать колесо… А вот инопланетян все эти беды каким-то образом миновали, и отсюда результат. Энергии и умственных способностей у Юрасика хватило только на то, чтобы поставить проблему во весь рост. Можно еще выразиться так: он выдвинул гипотезу. Но дело – нет, даже не дело, а беда – в том, что он ничем не подкреплял сказанное: может, он и рад бы, да вот только неопровержимых фактов на тему, что он затронул, не найдешь, – а без доказательств никого и ни в чем убедить невозможно. Где взять, допустим, осколок или прибор с летательного аппарата, который земляне гипотетически создали еще до Всемирного потопа?
И ладно если бы Юрасик писал все это для себя, как говорится, в стол. Так нет. Он распечатал свою работу на принтере, переплел и отвез в научно-публицистический журнал «Явление» в надежде, что ее напечатают. Сделав в углу пометку: «Для главного редактора» и отдав скрепленную брошюру девушке в приемной, Юрасик, довольный собой, принялся ждать ответа, а за ответом если не славы, то хотя бы приглашения на какую-нибудь дискуссию с участием продвинутых ученых. Однако прошел месяц, второй, а «Явление» молчало. Юрасик позвонил и начал допытываться, в чем дело. Женский голос – скорее всего, секретарь – ответил, что, видимо, работа не впечатлила главного редактора и напечатана не будет; а так как они не рецензируют присланные материалы – до правды можно докопаться только разговаривая с людьми, принимающими в их редакции решения; нет, работа стопроцентно была отдана главному редактору, и раз никакого ответа нет – значит, труд Юрасика их не интересует. «Ну как так можно! Что за народ!» – возмутился Юрасик и через день добился аудиенции у главного редактора Леонида Ивановича Седых, мужчины с бородкой и в дорогом костюме, на вид лет пятидесяти.
– Конечно, я прочитал, – неуверенно начал разговор Седых. – Что вы взялись за такую глобальную тему, это похвально. Но работу я напечатать не могу. Во-первых, у нее нет ни начала, ни конца. Вы поставили проблему, причем использовали не факты, а досужие домыслы, – а выхода из нее не предлагаете. Кроме того, работа написана плохим, безграмотным языком, в ней много просторечий. Впрочем, мы могли бы ее отредактировать, но зачем? По большому счету, если мы не опираемся на факты, мы не можем называть работу научной.
– А где их взять, факты-то? – закипятился Юрасик.
– Вот в этом и соль! Нечем подкрепить – не надо и писать! Сделайте из нее, в конце концов, фантастический роман и отнесите в какое-нибудь литературное издательство.
Приводить их беседу целиком вряд ли стоит. Положительным ее итогом для Юрасика стало то, что он совершенно охладел к научным трудам. Лучше поставить крест на общении с такими бородатыми редакторами и впрямь пойти по литературной стезе, решил он.
Так появился труд второй, о феромонах. Но и второй труд, пусть и олитературенный, потерпел фиаско. Поняв, что художественного сюжета из темы об инопланетянах и земных катастрофах не вылепишь, Юрасик выбрал вот какую тему.
Известно, что человек имеет вомероназальный орган, контролирующий его сексуальное поведение; орган этот безотчетно притягивает нас к тому или иному партнеру или, наоборот, безотчетно отталкивает от человека, который нам «не по нутру». Вомер расположен на пути вдыхаемого воздуха и реагирует на выделения – или феромоны – особей противоположного пола, прежде всего из потовых желез, влагалища или полового члена. Поэтому, оказывается, человек выбирает себе полового партнера во многом не из-за красоты или черт характера, а именно «по заданию» своего вомера, который «сам знает, что делает», давая или не давая добро на половое влечение. Красота и характер ко всему этому лишь прилагаются. Феромоны были открыты сравнительно недавно, в 1956 году, и считать эту тему хорошо изученной до сих пор нельзя. Тем не менее, люди уже научились создавать с помощью феромонов парфюмерную продукцию, чтобы достигать эффекта обольщения. Юрасик во вступительной части своего романа обо всем этом рассказал, а потом вообразил такую ситуацию, что в один прекрасный день вомероназальный орган и у мужчин, и у женщин перестал работать. То ли из-за глобального потепления, то ли выродился по аналогии с копчиком. В результате у разнополых людей начисто пропало влечение друг к другу. Оказалось, что красота и душевные качества в отрыве от феромонов не играют никакой роли во взаимном притяжении. И произошло следующее: если раньше мужчины прощали женщинам их глупости и слабости, дарили им подарки – в основе такой терпимости лежало желание мужчины обладать женщиной, – то теперь осознали их полную ненужность, и на правах сильных мира сего поселили баб в резервации. Баб стали использовать только с целью приготовления пищи, стирки одежды и в некоторых других сферах, где они были традиционно полезны. По причине своей ненужности бабы исчезли из органов власти и управления, потеряли право голосовать – в общем, девальвировались. Детей больше никто не рожал, потому что вступать в половой контакт никто не хотел, – и человечество поняло, что доживает последние дни, ведь после смерти нынешнего поколения никакие новые люди родиться уже не могли. Вот о чем в конце романа горестно размышлял, сидя на скале и глядя на морской прибой, главный герой, старый ученый, который в свое время первым понял, что вомероназальный орган у людей больше не работает. Когда-то он бил во все колокола, призывал окружающих обратить серьезнейшее внимание на изменения в человеческой природе, выискивал средства на исследования этого пагубного явления – но тщетно.
В толстом журнале «Москвичи в литературе», печатавшем исключительно московских авторов – а именно туда Юрасик отнес новое произведение, – тоже долго хранили молчание, и дело опять завершилось беседой с главным редактором, Аркадием Михайловичем Чикиным, с глазу на глаз. У редактора был тонкий визгливый голос, и вообще он весь взвился, когда Юрасик пришел к нему за объяснениями. Чикин был эстет и возмущался корявым стилем автора:
– Ну почему вы везде пишете «мужики», «бабы», «сношаться»? Приличную лексику нельзя использовать? Напишите «партнер», «партнерша», «осуществлять половой акт», на худой конец. Писатель… Причем все эти гадости произносит ваш герой, ученый! Так не бывает!
– А что, ученые не люди, по-вашему?
– Люди. Но иной формации. Ведь он здесь у вас, смотрите, вот… Он говорит о научной стороне вопроса. На форуме выступает! Так почему он использует ненормативную лексику?
– Ну, это я упустил, – признался Юрасик.
– «Упустил»… В литературе, милый мой, мелочей не бывает. Читатель не дурак, он фальшь чувствует. И вообще, почему во всем виноваты эти феромоны? – опять завелся Чикин. – Вопрос-то до конца не изучен! Я вам скажу, в чем беда. Ваше повествование отталкивается от постулата, который ошибочен изначально. Да, они влияют на влечение, но никто не знает, насколько сильно! Может, через год ученые проведут более тщательное исследование, и о них даже думать забудут! А вы им отводите ключевую роль, раздуваете мировой конфликт из-за каких-то ничтожных феромонов!
– Ну, в фантастике всякое бывает, – попытался защититься Юрасик.
– Всякое, я согласен, но ваш случай – это полная нелепость. Одним словом, публиковать ваш роман или что там? повесть? – называйте как хотите – я не буду. Потому что это не произведение – тут Чикин и сам чуть не выругался – а просто поеб… похабень!
А теперь пройдемся не по вымышленным, а по реальным женщинам. Нетрудно догадаться, что из-за странностей своего характера и излишней горячности Юрасик не мог похвастать обилием поклонниц. К тому же и ухаживать он не умел. Его романы – а их было мало, хотя Юрасик стоял уже на грани сорокалетия – возникали почти всегда благодаря счастливым обстоятельствам. А дальше женщины, едва узнавали его во всей красе, испарялись. Что касается красоты в прямом смысле – назвать отталкивающей внешность Юрасика, конечно, нельзя: ростом он был за сто восемьдесят, правда, грузноват, волосы имел густые и очень темные, почти черные, обладал развитой мускулатурой – в юности занимался борьбой, да и сейчас похаживал в тренажерный зал. Скандал в типографии, возможно, кого-то ввел в заблуждение, – но нет, Юрасик не был пьяницей, чего женщины, известно, терпеть не могут. Это был просто срыв. По жизни Юрасик был бы спокойнее, если бы, как ни странно, больше пил – только не в рабочее время, конечно. Все-таки алкоголь гасит излишнюю активность и сексуальное влечение. А при существующем раскладе, надо сказать, это влечение перло из Юрасика наружу, он засыпал и просыпался с ним. Крайне удручающее чувство. Многие в его положении мастурбируют, чтобы снять напряжение, но Юрасик считал это самым последним делом. Словом, относительная умеренность в одном, то есть в горячительных напитках, влекла к невоздержанности в другом. Юрасик постоянно засматривался на женщин, причем на любых, пожилых и молодых, и почти весь день ходил с полуэрегированным членом, что очень его раздражало и только добавляло вспыльчивости. Иногда на помощь приходили ночные поллюции, но через пару дней желание появлялось вновь. Все это мы, однако, рассказываем в общих чертах, а живой пример всегда лучше. Сейчас мы приведем случай, который на многое откроет глаза.
Произошел он несколько лет назад, когда Юрасик жил еще вместе с родителями. Это потом они вышли на пенсию и оставили ему стандартную «двушку» около метро «Перово». Сами же они, купив на скопленные средства дом в ближнем Подмосковье, перебрались за город на постоянное проживание. В день описываемых событий Юрасик пребывал в перовской квартире один, на хозяйстве, так как предки – тогда еще официально работавшие – уехали в отпуск. И позвал в гости товарища по «плешке», Илюху Приземцева, единственного, с кем он общался после выпуска из финансовой академии. Употребив фразу «единственного, с кем он общался», мы не хотим дать понять, что, дескать, все только и искали, что дружбы с Юрасиком, а он знай себе выбирал, с кем общаться, а с кем нет. Напротив. Будучи студентом, не сам Юрасик выбирал себе друзей, а именно сокурсники решали, дружить с ним или не дружить, потому что уже тогда все знали о странностях его характера и большинство предпочитало держаться от него на расстоянии. Близкие же – не дружеские, а товарищеские – отношения с Юрасиком поддерживали единицы, а после расставания с альма-матер остался только Илюха. Вообще же их выпуск был дружный: молодые финансисты каждый год встречались в кафе или в ресторане, где вспоминали академию и делились тем, что у них в настоящем, но Юрасика с собой не звали.
Илюха женат еще не был, но уже давно имел постоянную девушку: такие длительные отношения, как известно, очень часто заканчиваются свадьбой. Но сейчас не об этом. Раньше Юрасик Илюхину девушку не видел. Затевая встречу, он попросил, чтобы гости и ему привели кого-нибудь в пару. Илюхина девушка – а роль свахи досталась именно ей – долго ломала голову, кого бы позвать, так как все кандидатки, ее знакомые, были на тот момент заняты. Но в результате одна нашлась, однако Юрасика заранее предупредили, что особа эта, скажем так, романтичная и возвышенная; нет, не синий чулок, но к ней нужен особый подход. Хорошо зная ее, Илюхина девушка уверила, что секс с ней возможен, и пусть приглашенная согласится на интим не в первый же день, но в принципе все очень даже вероятно. «Главное – правильно к ней подойти», – резюмировала она по телефону.
Стоял теплый май. Гости, как договорились накануне, должны были явиться в час дня. Юрасику было поручено купить выпивку и что-нибудь из быстрой еды: овощи, фрукты, может быть, пиццу, чтобы ее можно было сразу разогреть в духовке. Деликатесов не надо, сказал Илюха. Готовить ты все равно не умеешь, а занимать этим девушек, да еще в гостях – уж извини. Итак, с самого утра Юрасик был как на гвоздях. Наконец-то будет баба! – вертелось в голове. Да не просто баба, а специально для него. Пусть об этом и не говорится вслух, но она прекрасно знает, с какой целью ее позвали! И Юрасик знает! Он испытывал блаженство и томление. Грядущее появление друга, с которым он не виделся полгода, невольно отошло на второй план. Баба едет, вот что главное! От этой счастливой мысли – которая просто рушила мозг – Юрасик решил чуть-чуть выпить. «До их приезда еще два часа. Протрезвею и встречу как положено», – подумал он. Вытащил из холодильника бутылку джина – для мужчин там лежала еще и водка, а для женщин вермут и шампанское – и накатил полстакана. Без тоника, чистяком. Выпил и шумно выдохнул. Далее тот, кто хорошо знаком с русским пьянством, может пропустить с десяток строк и прочитать только развязку; а тем, кто не очень знаком, сообщаем, что через некоторое время у Юрасика появился традиционный мотив: между первой и второй перерывчик небольшой. Тогда он взял да и врезал еще дозу джина. Лениво раскладывая на столе закуску и протирая бокалы, Юрасик уже полагал, что он центр Вселенной, что окрутить гостью ему будет как два пальца обмочить, что она сама к нему в постель и прыгнет, а уж Илюху развлечь – это вообще не вопрос. «Вмажу еще чуть-чуть, а за столом буду пропускать, надираться-то нельзя», – вот что он решил. Последняя часть мысли была здравой, а вот первая нет. И Юрасик все загубил, буквально все.
Напоминаем, что на улице было тепло, в квартире еще теплее, и этот факт подлил масла в огонь. Мало того, что Юрасика развезло – так он еще, встав утром с кровати, все еще продолжал ходить по дому в одних трусах-боксерах, причем явно несвежих. Занятый подготовкой стола, выпивкой и своими мыслями, он забыл о времени: звонок в дверь прозвучал совершенно неожиданно. В чем был – босиком, в белых трусах с желтыми разводами от мочи и под орущий на всю жилплощадь хард-рок, – Юрасик не стесняясь открыл дверь и прямо с порога, окосело глядя на Илюху и пришедших с ним баб, спросил:
– Ну что, которая из них моя?
Дальше без комментариев. Девушки – первой, конечно, была романтичная особа – развернулись и ушли, не говоря ни слова; за ними был вынужден уйти и Илюха. Напоследок он обернулся и сказал:
– Ну, Юрасик, все-таки ты пидорасик! Ни убавить – ни прибавить!
На следующий день Юрасик позвонил, чтобы извиниться, но Илюха, услышав его голос, тут же повесил трубку. Больше они не виделись.
Итак, что можно сказать о характере Юрасика, рассмотрев данный случай? Женщины, конечно, все как одна скажут, что Юрасик наипервейший козел; что девушка, которой его сватали, много выиграла, не дав себя погрузить в процесс ухаживания; прекрасно, что она в один момент поняла его козлиную сущность, что процесс познания ею Юрасика не затянулся. Да и мужчины разделят это мнение. Мы же воздержимся от умозаключений, ибо, повторим, нас интересуют только факты, способные помочь оценить дальнейшие события и поступки их непосредственных участников.
КАК ЭТО ВСЕ СЛУЧИЛОСЬ
На станции «Перово» толпа буквально вынесла Линду и Юрасика из вагона. Еще трясясь в метро, Линда почувствовала, что ей в затылок кто-то дышит перегаром – именно в этот день Юрасик наскандалил в типографии, а теперь ехал домой – и прижимается к заднице. Правда, последнее можно было расценить как непреднамеренный поступок, ведь пассажиры напирали со всех сторон и избежать контакта с ближайшими соседями было невозможно.
В Перово Линда сто лет не была и не собиралась туда еще в ближайшие пятьдесят. Оказалась она здесь по чистой случайности: в Перово жила ее напарница из издательства – та самая, вместо Эдика, – которая заболела. Нет, они не находились в таких близких отношениях, чтобы Линда поехала ее навещать. Проблема состояла в другом. Часть перевода, а это была большая работа и они разделили ее поровну, женщина сделала дома, на домашнем компьютере, так как уже несколько дней сидела на больничном. Переслать же текст Линде по электронной почте она не смогла: произошел сбой у перовских провайдеров и почта накрылась. А перевод нужно было срочно сдать. Напарница записала свою часть на флешку, но высокая температура и боязнь получить осложнение исключали, что она приедет в издательство и передаст флешку Линде в руки. Все эти детали, с одной стороны, излишние, но наше дело – как можно четче нарисовать картину. Итак, смысл рассказа о напарнице сводится к тому, что Линде в холодноватый декабрьский вечер пришлось самой пилить к ней домой, чтобы лично забрать записанный файл. Другого способа решения проблемы не нашли.
Линдин выход был у первого вагона. Она пропустила сквозь себя устремившуюся наверх, в город, волну народа, чтобы осмотреться по сторонам, сделала шаг вперед, но почувствовала, как сзади ее придержали за рукав и мужской голос произнес:
– Девушка, это ваш кошелек?
Она обернулась. У мужика – в голове так четко и не отпечаталось, как его назвать, то ли парень, то ли мужик: высокий, волосы темные, грузноват, но в общем ничего; и запах спиртного в вагоне исходил именно от него, как подсказало ей обоняние – в руках ничего не было, зато на отшлифованном каменном полу прямо между ними лежал черный бумажник. На него он, собственно, и показывал.
– Нет, а что? – Линду кольнуло какое-то смутное предчувствие.
– Значит, выпал у кого-то. Видели, какая давка? Скорее всего, из кармана у кого-то торчал, задели рукой или сумкой – и ищи вот теперь хозяина.
Линда посмотрела по сторонам. Вся толпа из их вагона уже поднялась на улицу.
– Давайте отнесем в полицию, – предложила она. На каждой станции ведь отделение есть.
Собеседник осклабился:
– Ага! Знаете, в каком виде они его вернут, если хозяин найдется?
– В каком?
– Документы отдадут, если они там есть, а деньги – скажут, это не по адресу. Денег там не было, когда его сюда сдали двое граждан. То есть вы и я. У них, мол, и спрашивайте.
– Вы такого мнения о полиции?
– Какого же еще? Любого спросите – вам подтвердят.
– И что делать?
– Давайте сначала посмотрим, что там, – предложил парень. – Кстати, вас как зовут?
– Линда.
– Редкое имя для наших широт. Это в честь кого-то или… у вас международная семья? В смысле, кто-то из родителей нерусский? А меня Юра.
– Нормальное имя, все русские. Я никогда и не спрашивала, почему такое имя. Что там?
Юрасик уже рылся в открытом бумажнике.
– Так, кредитка… Выдавлено: Oganesyan Aram. Ее мы не возьмем… Деньги, почти двадцать тысяч рэ. И… А это что?
Юрасик извлек наружу темный цилиндрик длиной в сантиметр. Поднес ближе, понюхал, усмехнулся и сказал:
– Понятно. Гашиш, пластилин.
Линду почувствовала знакомую эйфорию. Она уже не очень четко понимала, что говорит этот парень. Сейчас она знала одно: деньги ниспосланы свыше, и они в их распоряжении. Осталось придумать железный повод, чтобы никуда бумажник не относить. И Юрасик такой повод нашел.
– Знаете, почему хозяин никуда не будет обращаться по поводу бумажника? Что он только заблокирует свою карточку, и все?
– Нет.
– Гашиш, – в глазах Юрасика мелькнул хитрый огонек. – Если этот Оганесян обратится в полицию – его просто повяжут. Выхода нет: деньги надо поделить, даже не поделить, а вместе их потратить. Ведь получается, это наш общий трофей.
– Вы уверены, что он не начнет искать? – Линда задала вопрос лишь для проформы; она и сама прекрасно знала, что если у тебя найдут наркотик, даже легкий, припаяют срок или придется откупаться. Никакой нормальный человек о пропаже бумажника с гашишем заявлять не будет.
– Я не просто уверен, я скажу, что если мы сами его сдуру куда-то отнесем, на себя же накличем неприятности. Раз там такое лежит, правильно? Нас с вами могут обвинить в чем угодно. Скажут, что это наш наркотик и мы будем нести ответственность. В общем, вы понимаете.
– Все правильно, – подумала Линда. И вслух сказала:
– Хорошо, как мы поступим?
– Очень просто, – ответил Юрасик. – Деньги и гаш возьмем себе, а бумажник просто положим на гранитные перила, или как их там, ну, на выходе из метро. По-моему, разумно. Вопрос в том, что делать дальше.
– Что… дальше?
– Я имею в виду – у вас какие планы на вечер? К чему я клоню – вот к чему. У меня сегодня на работе случилась неприятность, причем во всем я сам и виноват. Вполне может быть, что уволят. Живу я в двух шагах отсюда. И если вы не против, приглашаю вас прямо сейчас в гости. Только перед этим надо зайти в супермаркет и набрать на все эти деньги угощений: ну, поесть, выпить чего-нибудь…
Зная себя и свое состояние, когда ей сваливается на голову выигрыш, Линда ничуть не удивилась тому, что этот Юра так быстро взял ее в оборот: в другой ситуации такое было бы просто невозможно. Более того, в ту пору она встречалась с мужчиной, правда, женатым, но на этот минорный факт она смотрела сквозь пальцы. Они все равно проводили вместе достаточно времени, а устраивать личную жизнь, чтобы было «как у всех», а именно выходить за него замуж со всеми вытекающими – Линда не стремилась. Известие же об увольнении не то чтобы заставило ее пожалеть Юрасика и пойти ему на уступки, но ввело в какую-то апатию. «Бог любит троицу, – почему-то завертелось у нее в голове. – Пойду, будь что будет». Многие из вас наверняка попадали в похожую ситуацию: психологи называют ее синдромом ожидания. Вот самый простой пример. В своем гороскопе на неделю вы читаете, что в среду вечером вас ожидает ссора с близким человеком. Поддавшись на этот «уговор», в среду, вернувшись с работы и начав спор – пусть это будет спор с мужем – из-за какого-то домашнего пустяка, вы неожиданно вспоминаете, что как раз сегодня вам сама судьба уготовила поссориться; так вот оно! – понимаете вы и вместо того, чтобы замять пустячный конфликт, вы думаете: «Все совпало. Ну, раз ссориться – так уж по полной программе». В результате сами и приводите дело к скандалу, а наутро не можете понять, как из-за ничтожной искры раздулся такой мощный пожар. А ведь ничего бы и не было, не вспомни вы о злосчастном гороскопе. Линдин синдром ожидания был слегка не из той оперы, но по всем признакам это был именно он. А свой «гороскоп» – по роковым совпадениям из прошлого – она безошибочно знала.
– Вообще-то я сюда приехала по работе, – замялась она. – Напарница заболела, а мне надо у нее забрать записанный файл.
– А вы где работаете, если не секрет?
– В издательстве, на «Парке Культуры». Перевожу новости, статьи…
– Переводчицей? С английского?
– С и на.
– А я менеджер, в рекламном агентстве. Правда, уже не уверен, что меня там оставят. Пойдем, вон магазин, пока будем покупать – расскажу, как все нескладно у меня получилось. Это смешно, я теперь вижу. А к подруге вы и попозже можете зайти. Вам же только документы у нее забрать, я правильно понимаю?
– Не документы, а файл на флешке. Ладно, пойдем, раз настаиваешь, мне только надо ее предупредить, – Линда неожиданно взяла и перешла на «ты». Открыв сумку, она стала на ощупь искать мобильник.
Бумажник они оставили на парапете при выходе. Шел снег. Что удивительно – в супермаркете продавали «Беломор».
– А я-то думал, в сигарету забивать придется! – обрадовался Юрасик, параллельно рассказывая, как он бегал за менеджером вокруг печатной машины. – Ты только не думай, я этим делом не балуюсь, но раз выдался случай – почему бы и нет? С «Беломором» все в ажуре будет. Можно и по душам поговорить, и посмеяться…
– Мне уже смешно, – сказала Линда. – Я имею в виду типографию. Вообще-то за такое действительно могут уволить. А в траве я не спец, так, курила пару раз. Но не откажусь.
…С бутылкой виски, итальянским spumante и кучей самой разной еды они вошли в Юрасикову квартиру.
– Остальные поделим, – сказал Юрасик, включая свет. – Сдачи еще более чем. Ну, раздевайся.
– Ты один живешь? – спросила Линда, оглядываясь.
– Да, с недавнего времени. Предки купили дом по Рязанке, недалеко от Москвы. Ушли на пенсию и хотят жить на свежем воздухе.
– Что, и женщины нет? Хотя извини, я не из любопытства, вырвалось просто.
– Да брось, ничего такого. Постоянной нет. Представляешь, познакомиться негде! Работа, работа… Знаешь, что такое менеджер по производству? Ненормированный день, это раз…
– Представляю. У меня тоже не так, чтобы в девять пришла, в шесть из-за стола встала – и домой. Что у тебя тут, на кухне? Так, нож и тарелки есть… Предлагаю – времени у нас мало – вот что: я сделаю бутерброды, короче, насчет еды придумаю что-нибудь, а ты займись своим пластилином, или как его там.
– Понял! У меня… вот… даже ножичек острый есть, чтобы хорошо нарезать.
– Музыку можешь включить? Что ты вообще слушаешь? – прокричала она, когда Юрасик скрылся в комнате.
– Хард-рок в основном. Но для тебя найду что-нибудь помелодичнее.
По квартире разлился медленный инструментал с акустической гитарой, которая вела главную тему. Пока Линда занималась приготовлением, Юрасик смастырил несколько «зарядов» длиной с папиросу. «Если у армянина гаш хороший – хватит за глаза», – подумал он.
– Где будем праздновать? – опять крикнула Линда.
– Здесь, в комнате! – ответил Юрасик. – Событие все-таки! Не на кухне же! Сейчас помогу все перенести.
Уладив формальности, они расположились за журнальным столом. Музыку Юрасик сделал на минимум.
– Чувствуешь что-нибудь? – спросил он у Линды после первых затяжек.
– Не разобралась пока. Сейчас.
Линда взяла свой бокал с вином и подошла к окну. «До Нового года всего пять дней», – почему-то подумала она. Падали редкие крупные снежинки, и двор за стеклом шуршал, как спичечный коробок. Ее мысли путались. В низу живота стало тепло.
– Расскажи для начала, кто хоть ты такой. В первый раз прихожу в гости к незнакомцу, – попросила она.
Юрасика пробило на разговор, и он с удовольствием ответил на ее просьбу. Периодически прикладываясь к стакану с виски, он рассказал о работе, о своих изысканиях на тему землян и инопланетян, про феромоны рассказал; рассказал, как пристраивал труды в издательствах и спорил с редакторами. Линда не понимала, что с ней происходит, но она смеялась как заведенная. Хотя действительно: все эти Юрасиковы прожекты для нормального человека были полной глупостью и ничего кроме смеха не вызывали.
– Я вот хоть и женщина, – говорила она в паузах, вытирая слезы и шмыгая носом, – но даже я скажу, что во многих местах у тебя нет элементарной логики.
– И ты туда же! – возмущался Юрасик, который опять, волею случая, окунулся в свои идеи и пытался на полном серьезе отстоять позиции. Скажу тебе одно: после всех этих передряг я понял, что не так надо было действовать.
– А как?
– Надо было не шляться по издательствам, а идти прямо в Академию наук.
Линду опять скорчило от смеха.
– В Академию? Да если тебя из издательств погнали и во всех грехах обвинили, так оттуда и подавно! В Академии наук только на факты опираются. А у тебя их нет. Где же здесь логика?
– А я вот тебе сейчас историю одну расскажу про логику. Смотри. В поселке, где мои родители дом купили, есть один сумасшедший, зовут его Петя. Его периодически на какие-то процедуры упекают в стационар – не знаю уж какие. А вообще он в поселке живет постоянно. Такой, знаешь, без возраста: посмотришь на него – и понятно, что двадцать-то ему точно есть, а вот потолок определить невозможно. Можно дать и двадцать лет, а можно и все пятьдесят. В толстых роговых очках ходит, и если скажет тебе что-нибудь – в конце фразы язык высунет, мясистый такой – мол, я все сказал и жду ответа. Это он так к диалогу призывает. Ну, неважно. Пошел я однажды в магазин, смотрю – Петя впереди маячит. Я его догоняю и говорю:
– Здорово, Петь!
Он мне:
– Здорово!
– Куда идешь-то?
– В магазин иду. «Беломор» буду курить. Буду курить «Беломор». «Беломора» хочу.
Я удивился и говорю:
– Так ты же вроде не курил.
А он говорит:
– А теперь курить буду.
«Вот тебе и логика!» – заявил Юрасик. Он и сам не понял, зачем все это рассказал и в чем связь между этой историей, его провалом в издательствах и надеждами на Академию наук. Может, он бы и выпутался, но Линда ему такого шанса не дала. Уму непостижимо, что с ней произошло. Опираясь локтями на подоконник, она стала давиться от смеха и извиваться как змея. Спазмы даже не давали ей дышать. Юрасик почувствовал обиду, раздражение, в общем, какую-то униженность. Ответить Линде словами за столь издевательское, по его мнению, поведение он не мог, из-за ее истерики это было нереально, – она просто не в состоянии слушать. Глядя на ее худые ноги, такие детские, подрагивающие, словно просящие: «Успокой нас!», на крепкие ягодицы, он понял, что сейчас сделает, и его уже не волновало, какими будут последствия. Юрасик метнулся к Линде из-за стола, одной рукой задрал ей до плеч юбку из толстой ткани, а другой опустил вниз, до щиколоток, колготки вместе с трусиками. Так как Линда предчувствовала, чем закончится ее визит, она даже не вырывалась, тем более что изнуряющий смех и не думал проходить. Юрасик вошел в нее и почти тут выплеснул груз. Линда, все еще смеясь, попрыгала в ванную с колготками вокруг ступней, как стреноженная лошадь.
– Вот развезло-то ее! – подумал Юрасик. В голове у него хаотично бродили мысли о том, как бы удержать гостью, но повода не находилось.
Вернувшись в комнату, Линда стала суетливо прощаться. Да, кстати. Пусть вам не кажется, что спаривание произошло через считанные минуты после появления Линды у Юрасика. Мы, как и предупреждали, просто-напросто обращаем минимум внимания на всякие там лирические отступления. На самом деле прелюдии, как то раскуривание, тосты и рассказ Юрасика, прерывавшийся Линдиными вопросами, длились больше двух часов. Теперь, стоя у порога и прощаясь, Линда могла сказать, что знает о нем очень многое. Это многое и явилось поводом соврать и дать ему несуществующий телефон, когда Юрасик его попросил. В ответ он вручил ей свою визитку. «Рабочие номера могут потерять силу. Но мобильный – вот, видишь? – остается как есть», – улыбнулся он. Скомканное прощание Юрасика, отсутствие попыток задержать Линду говорили, что он расценивает случившееся как нечто нереальное. Но ведь впереди новая встреча: уж там-то все встанет на свои места, их отношения лягут в правильное, традиционное для любовной пары русло.
– Я тебе завтра позвоню, – сказал он. – Расскажу, чем все закончилось на работе.
– Давай, – ответила она. – А я сейчас за флешкой.
– Я провожу.
– Не надо, еще не поздно. И, тем более, здесь рядом. Хочу пройтись одна. А ты лучше уберись: смотри, у тебя на кухне пыль, и в прихожей, и в комнате все как после бомбежки.
Юрасик засмеялся:
– Уберусь. Ну, а как сдачу из магазина делить?
– Ах, да… Дай тысяч пять.
– Почему пять? Твоих восемь. Возьми даже десять. Я так рад знакомству, и вообще…
Юрасик подыскивал слова.
– Давай восемь. Считай, что радость была обоюдной.
Линда почувствовала на улице умиротворение и какую-то покорность судьбе. Во дворе Юрасикового дома, в освещенной фонарями хоккейной коробке мальчишки гоняли шайбу. Шайба била в клюшки как колотушка. Не спеша шагая и вдыхая холодный воздух, Линда вдруг ясно ощутила, что с ней будет. Словно экстрасенс, она читала все ходы наперед: вот ее третья беременность, вот ее решимость родить ребенка, вот ее женатый бойфренд, узнающий, что она в положении и смывающийся с горизонта. А Юрасик… Нет, это не герой ее романа, больше встречаться с ним нет никакого смысла. Каждый получил свое.
CODA
Вряд ли стоит повторять, но мы скажем еще раз: ребенок, смеющийся при рождении – это явление экстраординарное и неизвестно, фиксировались ли где-нибудь и когда-нибудь еще подобные случаи. Мы уже говорили, что изучение карты беременной Линды никаких нарушений в ее организме и в организме ребенка не выявило. Если конкретнее, тех нарушений, которые намекали бы на умственные дефекты, физические отклонения и прочие аномалии у Петьки; нарушений, которые вопреки законам природы заставили последнего смеяться. И у нас нет причин ставить под сомнение выводы Ховаева Е.Г., авторитетного специалиста в своей области. Следовательно, заключаем мы, причину надо искать где-то еще. И в качестве этого «где-то еще», пункта, который заслуживает самого пристального внимания, мы наблюдаем симбиоз внешних обстоятельств и пертурбаций в мозгу и организме матери. После рассмотрения всех роковых совпадений нам остается только заключить, что именно они, как ни глупо это звучит для медицинского уха, привели к зачатию. Судите сами и делайте выводы.
Линда беременела трижды. Причем во всех трех случаях совпадали следующие факторы:
– приход Линды в состояние эйфории вследствие неожиданного выигрыша, денежного приза, находки денежной суммы. Здесь нечему удивляться, ведь многие из нас испытывают в данных обстоятельствах схожие эмоции. С медицинской точки зрения подобные случаи вызывают изменения в составе крови, повышая содержание в ней адреналина и вырабатывая другие, правда, недостаточно изученные, химические соединения. Все это однозначно следует принять в расчет;
– перед зачатием Линда принимала небольшую дозу алкоголя. Здесь мнения о стимуляции зачатия могут быть самыми разными, от негативных до сдержанно позитивных. Не подлежит сомнению только одно: алкоголь на некоторое время убыстряет работу сердца, а значит, и кровоток. Оговоримся, что в последнем случае налицо было и принятие легкого наркотика, о чем Е.Г. Ховаев и другие врачи так и не узнали, потому что в консультации никому просто в голову не пришло проверять Линду на наркотики. Мы со своей стороны считаем, что последний фактор не имел решающего значения, ведь предыдущие две беременности наступили без него;
– в момент попадания в организм мужского семени Линда испытывала спазмы в брюшной полости, вызванные рвотой, иканием и безостановочным смехом. Что приводит к сокращению брюшных мышц, а вот стимулирует ли зачатие – мы, честно признаться, не знаем;
– ни в одном из случаев у Линды не было оргазма;
– половой акт с Линдой совершали практически незнакомые мужчины.
Надо сказать, что в понимании происшедшего вопросов возникает больше, чем ответов. Первый вопрос, и самый глупый: если вообразить, что Линда родила бы во всех трех случаях – означает ли это, что первого ребенка при рождении рвало бы (и чем, если он еще ничего не ел?), а второй бы икал? Как ни смешно, а факты наводят именно на такие мысли.
Второй вопрос следующий: а что если все наши физиологические выводы о Линдином организме не стоят и ломаного гроша? Что если дело вообще не в ней, а в качестве и высокой приживаемости сперматозоидов Эдика, Фатиха и Юрасика? Да, у Линды была масса других мужчин, но только семя этих троих оказалось для нее самым воспринимаемым, – а сопутствующие факторы, то есть приятные сюрпризы судьбы, прием алкоголя и сокращение мышц живота не более чем совпадение. Нельзя сбрасывать со счетов и такой вариант. Взять, к примеру, того же Юрасика. Пол – мужчина ты или женщина – не играет роли в примете, о которой мы хотим рассказать. Юрасик болел за московский «Спартак». Без фанатизма, правда, но болел. «Без фанатизма» означает, что он далеко не всегда смотрел матчи любимой команды по телевизору, а на стадионе бывал и вовсе редко. На стадион ходят с друзьями, которых у Юрасика не было, но случалось, особенно в школе и в «плешке», что пацаны брали его в компанию и он наблюдал за игрой с трибуны. Так вот, Юрасик подметил следующую особенность. Если он смотрел матч дома по телевизору, но до его начала посещал тренажерный зал – «Спартак» всегда выигрывал. Ранг турнира не имел значения: это мог быть и чемпионат России, и Кубок России, и любой из еврокубков. Ни одного ничейного результата Юрасик при таком раскладе не помнил, одни победы. Если до матча Юрасик не занимался в зале – итог мог быть каким угодно. С другой стороны, во время его присутствия на стадионе – хоть убей, «Спартак» не выиграл ни разу. Только ничьи и поражения. По идее все должно быть иначе: вот же он, на трибуне, пускает флюиды любимой команде – но хоть бы хны. А из дома, на дальнем расстоянии, когда флюиды не доходят – вот тебе победа. Повторим, что Юрасик не был заядлым фанатом, поэтому он не старался приручить удачу и далеко не каждый раз в день игры «Спартака» ходил в тренажерный зал. Если бы он поставил перед собой такую цель, то «Спартак» выигрывал бы все турниры подряд. Какие факторы здесь главенствующие, а какие второстепенные? Ведь это, как ни крути, тоже устоявшееся явление. Думаем, у многих из вас имеется в арсенале испытанный набор примет, следуя которым вы неведомым образом достигаете нужного результата, пусть не в футболе, а совсем в другой сфере.