Читать онлайн Перед выбором. Часть 2 бесплатно

ГЛАВА 1

Когда все вышли из здания аэропорта, Григорий чуть замедлил свой шаг. И тут вновь он услышал детский Голос с небес:

– Ты сделал всё правильно…

Это очень обрадовало Григория.

– Я хочу сказать, Григорий, что тебе ещё придётся кое-что сделать… И я почему-то верю, что ты сумеешь справиться и с этим, – продолжил Голос. – Тебе в начале июня следующего года придётся пройти ещё одно испытание. А некоторые дни для тебя даже будут просто невыносимыми. Ты должен и это выдержать. Но это нужно обязательно сделать! Это очень важно и сложно одновременно. Предупреждаю тебя, Григорий: постарайся быть послушным и последовательным! И не ошибаться. Ошибок не должно быть вообще! Иначе тебе будет очень плохо. Это слишком опасно… Это равносильно смерти. И от этого много чего зависит.

Со страхом в сердце Гриша внимательно слушал, что говорит ему Голос с небес. Он видел перед собой встречающих его близких, которые на миг забыли про него. Проанализировав то, что сказал появившийся голос ребёнка, он вдруг почему-то посмотрел на свою любимую Веронику. От услышанного Григорий вдруг замер на месте и спросил, одолеваемый сомнениями:

– Но ты ведь сказал, что всё будет хорошо? И я долго буду жить.

– Вот от этой поездки и зависит, долго ли ты будешь жить на земле или нет, – продолжал тем временем Голос. – Именно поэтому я и сказал тебе, что ошибок не должно быть… А что ты вдруг так испугался? Ведь ты уже немало знаешь, и всё зависит только от тебя!

Григорий от услышанного впал в глубокое размышление. Потом, немного обдумав сказанное Голосом, он произнёс:

– Я не знаю, что я должен сделать… Но почему-то верю, что всё будет хорошо!

И тут неожиданно идущая впереди Ангелика обернулась – посмотреть, почему отстаёт Григорий. Она улыбнулась ему вдруг так искренне и тепло, совершенно не скрывая своего светлого чувства. При виде Ангелики, смотрящей на него с улыбкой, Гриша тут же спросил осторожно у Голоса. – А как же Максим? Он будет жить? Или…?

Он, конечно, рассчитывал услышать что-то другое. Но Голос с небес ответил:

– Такая у него судьба, Григорий. Ты же слышал, что он уже кое-что понял. А перед уходом он должен будет раскаяться искренне и поверить в Бога. И это даже не обсуждается! Так вот, – продолжал Голос, – не вздумай что-либо предпринимать. Потому что этим загонишь Максима в ад, и сам туда же за ним последуешь – за то, что знал, видел и усомнился.

– Я буду молчать, – убедительно произнёс Григорий. – Обещаю, что ничего предпринимать не стану.

– Ну, вот и правильно! – подытожил Голос.

– А что я должен сделать ещё? – поинтересовался Гриша.

– В конце мая ты всё узнаешь. А теперь отдыхай. Скоро у вас с Вероникой родится дочь, и ты назовёшь её Ангеликой.

Григорий, конечно же, обрадовался этой новости. Он старался сдерживать свои эмоции, продолжая смотреть вслед идущей чуть впереди Веронике.

– А когда это случится? – спросил Григорий.

– Пятнадцатого августа, – произнёс Голос. – А у Максима пятого августа родится сын. И имя его ты уже знаешь.

Григорий обрадовался ещё больше. Он чуть не подпрыгнул от восторга, ещё раз убедившись, что, действительно, сделал всё правильно… Но, сдержав себя, только с великой благодарностью посмотрел вверх и тихо произнёс:

– Спасибо тебе огромное.

Воодушевлённый Григорий тут же поспешил вслед за своими близкими. Один только вопрос начал терзать его: «Что же нужно будет делать в конце мая?» Агасси, тем временем проводив Душмана, направился в сторону племянника. И хотя задумчивый Григорий уже практически прошёл мимо него, пытаясь догнать всю компанию, Агасси успел сказать ему пару слов:

– Что с тобой, Гриш? Я смотрю, ты какой-то не такой стал… Совершенно не похож на себя прежнего! И эта твоя фраза: «Подожди два года…» Что ты этим хотел сказать? – продолжил Агасси. – Может, я что-то не понимаю? Так ты скажи – объясни мне, чтобы я понял.

– Дело в том, Гасси, что ты всё равно не поймёшь! – ответил племянник.

– Что я, дурак что ли?! Почему это я не пойму? – возразил дядя.

– Это ты так сам себя назвал, но не я.., – продолжил Григорий. – И вот если я тебе сейчас скажу, что через два года «твоя правая рука» Николай убьёт антиквара, ползущего по асфальту прочь от горящей машины, ты поверишь?

– Нет конечно! – воскликнул Агасси, не понимая, что племянник имеет ввиду. – Я этого антиквара раньше убью! На днях буквально! И машину его к чёртовой матери сожгу!

– Вот видишь, Гасси, ты не веришь моим словам, – развёл руками Гриша. – Да и в том, что ты на днях «завалишь» его и машину сожжёшь, тоже ведь сам сомневаешься, верно? Так что будем ждать. Время покажет!

– Да… Сильно вскружила твою бескомпромиссную голову эта баба. Вижу, ты просто с ума сходишь из-за неё! Ну надо же.., – проворчал Агасси.

– О разном говорим, Гасси, – промолвил Григорий, взглянув ему прямо в глаза. – Вот подожди два года, и тогда посмотрим, кто из нас был прав, ты или я.

– Посмотрим, посмотрим.., – буркнул в ответ Гасси. – Два года… Да за два года или хозяин умрёт, или его осёл сдохнет. Два года! Слушай, ты, случайно, не заодно ли с этим антикваром? Слишком уж ты убедительно говоришь – так, будто знаешь, где он находится сейчас… Может, ты его скрываешь от меня?

Григорий в ответ лишь улыбнулся. Агасси продолжал:

– Гляди, а то я не посмотрю на то, что ты мой племянник! Ты понял? – сказав это, дядя сел в машину, где за рулём его уже ждал Николай, его «правая рука».

Григорию эта фраза очень не понравилась. Он нахмурился, почувствовав на душе нехороший осадок от недоверия со стороны своего родного дяди.

– Я на свадьбу не приду! – вдруг неожиданно для дяди заявил Григорий.

– Это почему? – спросил Гасси, выглянув в окно авто.

– Уж слишком ты далёк стал от меня после своих последних слов.

– Ты не ко мне идёшь на свадьбу, во-первых, а к своей сестре, – возразил Агасси. – А, во-вторых, если это всё не так, то тогда тебе и нечего бояться и переживать о том, что я сказал.

Агасси закрыл окно. Машина завелась и выехала за пределы «Шереметьево».

Встревоженная и уже замёрзшая Вероника стояла одна посреди тротуара и терпеливо ждала мужа.

– Гриш, что опять случилось? – спросила она.

Они сели в машину. Григорий просто негодовал:

– Надо же, уже и сказать ничего нельзя! Сразу же начинаются подозрения: откуда знаешь, кто сказал? Иди и объясняй ещё каждому…

– Не пойму… В каком смысле? – спросила Вероника.

– Да вот, уже не знаешь, как и что… Тут же начинаются вопросы! Где видел? Откуда знаешь? Где прячешь?! Кто сказал?.. Да, нехорошо знать наперёд, – размышлял Гриша, сидя за рулём машины. – Очень нехорошо!

– В смысле? – спросила Вероника, не отрывая от любимого своих прекрасных глаз.

Григорий лишь нежно улыбнулся ей в ответ и, успокоившись, сказал ласково:

– Не волнуйся, Вероника. Не переживай! Всё нормально. Поехали! – произнёс Гриша, в своём репертуаре. Он очень не хотел загружать Веронику своими проблемами с дядей.

Машина выехала со стоянки и направилась в сторону дома.

ГЛАВА 2

На свадьбу Григорий всё-таки пошёл. Он совсем не хотел расстраивать свою тридцатипятилетнюю сестру, которую очень любил и уважал. Она ведь всегда к нему хорошо относилась. И, наплевав на подозрения дяди, он решил, что это не должно стать причиной огорчения дорогой сестры.

Они с Вероникой купили шикарный подарок. Григорий очень хорошо знал вкус своей любимой двоюродной сестры. Она много лет заботилась о нём, как родная мать, и была всегда хорошим понимающим другом. Столько раз она готовила для него, гладила и приводила в порядок его вещи. А когда он ссорился с своей бывшей женой, сестра всегда предлагала остаться у них на ночлег… Порой Гриша целыми месяцами жил у неё, когда приходилось совсем тяжко. Конечно, он не мог не пойти к ней на свадьбу, не поздравить её, такую любимую надёжную!

Как всегда стойкий характер Григория сумел превозмочь обиду. И хотя на свадьбе он ни разу не подошёл к дяде, не обмолвился с ним ни единым словом, Гриша чувствовал, как Агасси весь вечер следил за ним, высматривая его в толпе гостей. Он понимал, что дядя тоже переживает и жалеет о сказанном. Но оба они старались не подавать вида, что есть какие-то сложности. Ведь праздник портить нельзя! Григорий это очень хорошо понимал. Он готов был на любые жертвы, лишь бы не испортить праздник сестры…

А потом через несколько дней наступил Новый, 2014-й, год. Он привнёс много радости и веселья в жизнь наших героев. За новогодней суетой Гриша с Вероникой даже не замечали, насколько они сейчас счастливы. Любовь их обладала настолько великой силой, что не было ничего, способного нарушить их счастье.

Послушный и воспитанный дядей Григорий понимал всегда Агасси с полуслова. Каждая его фраза имела огромный смысл для Гриши. Но сейчас, находясь рядом с любимой женщиной, он действительно просто потерял голову. Он не мог думать ни о чём плохом.

Агасси, естественно, думал по-своему и несколько злился на племянника. Но поделать ничего не мог. Он всё грешил на Веронику, что это она виновата в странностях племянника. А то, что нужно ждать два года, его просто сбивало с толку. «Что это? Крыша что ли у Гриши поехала? Может эта баба ему что-то в еду подсыпает?» – недоумевал Гасси.

После Нового года супружеская пара жила беззаботно и спокойно. Они принимали гостей, ходили в гости сами. Таким образом, Гриша с Вероникой и прожили свой медовый месяц. Вместе со всеми дочерями они посещали торговые и развлекательные центры, водили их по магазинам и … всё стеснялись сказать им, что скоро у них родится ребёнок.

Наступила весна. Ближе к восьмому марта они поехали в шикарный торговый центр и накупили девочкам столько одежды, что те только благодарно улыбались в ответ. Дочери уже втайне догадывались о происходящем и решили просто пользоваться ситуацией, хихикая между собой. А Вероника и Григорий всё искали момент, когда же удобно будет объявить детям о прибавлении в семье.

Вероника, всегда отличавшаяся добротой и щедростью, одаривала девочек заботой, вниманием, своей невероятной улыбкой и красотой. Девчонки просто обожали её. И тут старшие дочери Вероники и Гриши, очень сдружившиеся за это время и чувствовавшие себя практически сёстрами, потому что были так воспитаны, не вытерпели и сказали, улыбаясь: «А мы знаем…»

От неожиданности Вероника засмущалась и покраснела. Она посмотрела на себя в зеркало и произнесла с улыбкой:

– Что, уже сильно видно?

– Мы очень рады за тебя, Веро! – искренне произнесли девочки, называвшие её теперь так после возвращения из Италии. – Ты даже не представляешь, насколько…

Вероника наконец-то успокоилась и, облегчённо вздохнув, с нежностью посмотрела на сидевшего рядом в кресле Григория, дав понять своим взглядом, что всё нормально, и больше им уже не нужно прятаться и переживать. Григорий вздохнул с облегчением, вытер пот со лба и довольно усмехнулся. А девочки обняли Веронику и поцеловали.

ГЛАВА 3

Дни летели так быстро, что не успели наши герои моргнуть, как наступило уже двадцатое апреля. В то утро они с Вероникой, как всегда, ехали на работу, и Григорий неожиданно спросил:

– Веро, вы же тогда с мужем в Италию вместе полетели? А ты зачем его потом на вокзале ждала, если вы поссорились? Как так?

– А это сейчас важно? – спросила в ответ Вероника.

– Нет, конечно. Ну… Я хочу знать, если можно, – сказал Гриша.

– Дело в том, что мы из Италии должны были отправиться в Минск к его родителям… Потому я и ждала его возвращения на вокзале, предварительно переписав расписание поездов. Я просто тогда срочно улетела в Москву из-за всего произошедшего. А он должен был через несколько дней только полететь в Минск и вернуться потом обратно в Москву на поезде. Я действительно ждала его возвращения, а потом… я встретила тебя. И ничуть не жалею об этом! Я же снова увидела тебя! – и она продолжила с грустью. – А что ты вдруг об этом вспомнил, Гриш?

– Да, нет… Просто так, – ответил Григорий.

– Просто так ничего не бывает! Ты же сам всё время это повторяешь, – возразила Веро.

Григорий задумчиво вздохнул. Немного помолчав, он произнёс:

– Дело в том, что я скоро должен буду уехать…

– Куда?! – удивилась Вероника.

– Я ещё и сам не знаю. Но Голос, о котором ты знаешь, сообщил мне, что в конце мая я должен буду снова что-то делать… Но вот что именно, мне не известно.

Вероника призадумалась, а Григорий продолжил:

– Веро, ты меня действительно любишь или просто одинокой боишься остаться?

Этим вопросом Гриша сильно задел Веронику, сам того не желая. Ему просто важно было это знать. Она же раздражённо спросила:

– Как это понимать?! Что за глупые вопросы?

Вероника, не скрывая удивления, внимательно посмотрела на мужа своими прекрасными глазами, начинающими уже блестеть от волнения, в ожидании ответа.

– Дело в том, что если я вдруг уеду, а твой бывший неожиданно снова объявится… Что ты тогда будешь делать, Веро? – с сомнением в голосе спросил у неё Григорий.

– Ты что, ревнуешь? – спросила Вероника, взглянув прямо в глаза мужу.

Про себя же она вдруг подумала: «Неужели он хочет обратно к своей бывшей вернуться?!»

– А можно встречный вопрос? – произнесла Вероника немного язвительно. – Неужели ты, Гриша, сомневаешься во мне? Ты что ли совсем не чувствуешь, что я тебя люблю, как я отношусь к тебе?

Слёзы от бессилия потекли из глаз Вероники. Она даже не вытирала их. В это время они уже подъехали к офису, и Веро выскочила из машины. Продолжая плакать, уже стоя на улице, она обратилась к Григорию со словами:

– Если у тебя палец заболит, Григорий, у меня всё тело болеть будет. Я это сразу почувствую! Ты понимаешь?

Грустная Вероника, скрепя сердце, осторожно прикрыла дверцу машины и медленно направилась в сторону офиса, обдумывая всё сказанное мужем. Григорий тут же вышел из машины и крикнул:

– Стой! – он быстро подошёл к ней и обнял. – Я пошутил, Веро… Я просто так сказал, не подумав…

Слёзы продолжали безмолвно катиться по её щекам. Вероника стояла, облокотившись о Гришу. А он всё повторял:

– Не плачь. Ну, не плачь, Веро. Не волнуйся. Я тебя прошу.

Через некоторое время, чуть успокоившись, беременная женщина произнесла:

– А я уж было подумала, что ты к своей бывшей хочешь вернуться.

Григорий очень удивился от этих слов и тут же понял, как она любит его. Он никак не ожидал, что так получится. Он ещё раз извинился и продолжил:

– Ты слишком красивая женщина. Поэтому я и подумал, что если я потеряю тебя, то сойду с ума. Ведь я так тебя люблю, Веро! Это не поддаётся никакому объяснению. Ты понимаешь?

Вероника, чуть успокоившись после этих слов, стала гладить его по щекам и сказала дрожащим голосом:

– Не дай Бог, если что-то с тобой случится… Знай, я сразу за тобой пойду!

Григорий почему-то всегда ассоциировал эту хрупкую красавицу с принцессой Дианой. Он любовался ей и не верил своему счастью. Своими словами Вероника тронула его до глубины души. И его детская ревность вмиг улетучилась, освободив его мысли от сомнений. Григорий смотрел ей вслед, пока она поднималась по лестнице в офис, и благодарил небеса:

– Господи, спасибо тебе! Ты, как никто, умеешь держать слово своё. И прости меня, если я ненароком её обидел.

Гриша вернулся в авто с уже хорошим настроением и, ожидая Веронику, окунулся в свои воспоминания.

В один из первых дней его работы водителем Вероники, он вспомнил, как она с лёгкостью птички впорхнула в салон автомобиля, где он её уже ожидал. Она улыбнулась ему и, характерно жестикулируя рукой, повторила несколько раз «Поехали! Поехали!… И включите музыку!» У неё было прекрасное настроение.

Тогда он решился спросить у неё:

– Вероника, а сколько Вам всё-таки лет?

Она, не долго думая, абсолютно не комплексуя, прямо ответила:

– Пятьдесят… Пятьдесят! А что? – улыбнулась Вероника своему водителю, ожидая, видимо, какого-то комплимента.

Григорий сделал вид, что сильно удивился, и воскликнул:

– Да, ну! Этого не может быть!

Вероника просто засияла от счастья. Ей понравился комплимент, сделанный водителем, что она не выглядит на свой возраст… Очень довольная собой, она продолжала слушать музыку. А Григорий вдруг, выдержав значительную паузу, произнёс с подколкой:

– А я подумал, что максимум – сорок девять…

Вероника сдержанно улыбнулась. Но видно было, что эта шутка ей не по душе, ведь она не ожидала от Григория такой дерзости. Поэтому она отвела свой взгляд в сторону, осознавая, что этот человек уже нравится ей. А Григорий добавил:

– Да… Тяжело содержать такую красивую женщину! Очень тяжело…

– А я замуж и не собираюсь, – ответила она резко и иронично. – Тем более за Вас!

– А у меня и денег-то нет, – ответил Григорий тихонечко, – чтобы содержать такую!

После этого мимолётного воспоминания, всплывшего в памяти Григория, из офиса вышла его красавица, которая в свои пятьдесят выглядела не старше тридцати пяти лет. Об этом, действительно, говорили все окружающие. Даже Агасси, недолюбливающий Веронику, как-то раз спросил у него с нескрываемым любопытством: «Сколько твоей лет?». Григорий ответил ему: «Если скажу, всё равно не поверишь!» Агасси, сощурившись, взглянул оценивающим взглядом на Веронику и сказал: «Максимум сорок… Не больше!» Гриша рассмеялся и ответил: «Ну, надо же, Гасси! Ты почти в точку попал… Ей тридцать девять!» Ему очень нравилось держать эту интригу. «Ну, подумаешь, на один год всего ошибся!» – похлопав племянника по плечу, сказал Агасси. – «Ошибки у всех бывают»… Григорий продолжал любоваться Вероникой, спешащей к автомобилю. «Надо же, как судьба в итоге распорядилась! Кто бы мог подумать тогда? Слава Богу», – думал Гриша, наблюдая, как Вероника легко и грациозно подходит к машине. Григорий открыл дверь Веронике, посадил её в салон, поцеловал и сказал:

– Едем! Я тебе подарок хочу сделать.

– Лучший мой подарок – это ты! – ответила Вероника на это и улыбнулась. – Я уже это тебе не раз говорила. Поехали лучше домой, Гриш. И давай по пути ещё заглянем на кладбище к Фаруху.

И снова потекли слёзы из её прекрасных глаз. Григорий грустно вздохнул:

– Это его судьба, Веро… Ничего тут не поделаешь.

– Ты знаешь, Гриш, почему я плачу? – всхлипывая произнесла Вероника.

– Почему?

– Если бы он тогда нас с тобой не примирил, понимаешь, я не знаю, что бы со мной было.., – произнесла она с огромной печалью в голосе. – Я подумала, если ты не вернёшься, то я…

Вероника внезапно замолчала и просто продолжала вытирать слёзы, так и не закончив свою мысль. Григорий в очередной раз убедился в том, что «Богатство и наследство – от родителей, а хорошая и верная жена – от Бога». Он спросил у неё осторожно:

– Вероника, ты знаешь, что такое настоящая любовь?

Григорий немного помолчал и, сделав глубокий вдох, продолжил, посмотрев с нежностью на Веронику:

– Это когда кроме жены ты никого не видишь. А если кого-то ещё всё-таки замечаешь, то это уже похоть, а не любовь. Так что я без тебя себя не представляю. И прости меня, если я что-то не так сказал тебе.

Вероника, обняв его нежно, с улыбкой произнесла:

– Гриша, родной, давай не будем ругаться, даже по мелочам! А то мы, право, как дети… Ну, что нам осталось жить? Максимум двадцать пять – тридцать лет если Богом и отведено нам, то половину из них мы просто спим. Что там остаётся? Двенадцать – пятнадцать лет каких-то.

И они долго в тот день колесили по Москве, слушали музыку, разговаривали по душам, пытаясь загладить эту нелепую детскую ревность, возникшую внезапно у Григория. И ему это удалось лишь благодаря жизненному опыту. Григорий извлёк хороший урок. «Вот как бывает! То, что ты думаешь, очень часто не совпадает с тем, что думает другой», – размышлял Григорий про себя.

 Супруги не заметили, как быстро пролетел день. Когда они зашли домой, Вероника сразу же пошла на кухню готовить ужин со словами:

– Я даже не знаю, Гриш, где сейчас мой бывший. Жив он или нет? Как будто его и не было в моей жизни вовсе. И детям он ни разу не позвонил за это время, – немного помолчав она добавила, нарезая овощи. – А ты знаешь, кто к нам приедет сегодня?

– Кто, Веро?

– Скоро увидишь, – ответила Вероника, лукаво улыбаясь.

– Ну, не тяни! Скажи, кто? – нетерпеливо стал донимать её Григорий.

– Твой любимый друг Максим и не менее любимая Ангелика твоя!

ГЛАВА 4

Григорий слегка удивился, почему он не в курсе, но не стал на этом заострять внимание. Вместо этого он решил помочь жене порезать мясо и серьёзно произнёс:

– Вероника, не говори больше так. Я тебе уже объяснял и ещё раз повторю: Ангелика никогда не была моей и не будет…

– Я верю тебе, Гриш, – ответила Веро, нежно улыбаясь. – И так же прошу, чтобы и ты никогда не сомневался во мне.

– Ну ты и мстительная, – сказал ей Григорий, шутя.

– Я не мстительная.., – серьёзно промолвила Вероника, – но тебя я никому не собираюсь отдавать! Знай это!

Веро нежно взглянула на мужа, улыбаясь. Григорию очень понравилась её последняя фраза. Но тут же он понял, что жена досталась ему слишком уж красивая и не менее ревнивая, и улыбнулся ей в ответ. В этот самый момент в дверь позвонили. Вероника пошла открывать, а сама всё следила за реакцией мужа. Григорий, снова подметив её ревность, сам себе сказал:

– Язык мой – враг мой! Ну, надо ж было мне про её бывшего вспомнить…

Гости зашли в квартиру. Григорий вышел в прихожую для того, чтобы поприветствовать любимых друзей. Максим, увидев Гришу, тут же крепко обнял его. Григорий хотел и Ангелику обнять, но воздержался… Ангелика же, не раздумывая, прыгнула в объятия Григория, расцеловав его на глазах у Вероники.

На лице Веро застыла улыбка гостеприимства, а в голове сразу всплыла та памятная встреча Ангелки и Григория на вокзале… Когда Григорий крикнул «Ангелика! Ангелика!», и та, не заставив себя ждать, побежала ему навстречу. Вероника так ярко вспомнила, как девушка тогда расцеловала её нынешнего мужа. Всё это случилось на её глазах почти год назад, когда Вероника ждала поезд из Минска.

Григорий взглянул снова в глаза жены после объятий Ангелики… Как много сказали ему глаза Веро! Гриша тут же опустил свой взгляд и пригласил гостей пройти в зал за стол. По телевизору в это время шёл знаменитый фильм «Эмигрант» с участием Чарли Чаплина.

Вероника вдруг решила сесть напротив мужа, чего ранее никогда не делала. Ангелику же, которая совершенно не догадывалась о происходящем, она посадила рядом с собой. Ужин начался. Вероника, не сводившая с Григория глаз, попросила его наполнить бокалы. Она пристально наблюдала за ним и всё думала: «Кому же Гриша нальёт вино первой?»

Григорий недоумевал от ревности жены. Он не знал, как себя вести в данном случае. И тогда он решил обратиться к другу, чтобы тот налил вино. Максим счёл, что так вести себя в гостях неправильно, и ответил, улыбаясь:

– Гриш, мы у вас в гостях – сам и наливай, как хозяин.

Бедный Григорий, видя напротив внимательные и такие ревнивые глаза жены, подумал про себя: «Если я налью сначала Веронике, то это будет некрасиво. Если – Максиму, то это будет неправильно. А если – Ангелике налью…» Тут же Григорий вспомнил рассказ Вероники, как она в Италии из-за ревности начала всё крушить, когда застала своего мужа на гулянке с девицами. «Она меня тогда точно выбросит ночью с седьмого этажа!», – подумал Гриша.

И только эта мысль промелькнула у него в голове, как Ангелика сказала:

– А давайте я налью!

В голове у Григория снова зароились мысли: «Если Ангелика первой нальёт Веронике, то будет нормально – всё встанет на свои места. Но если она мне нальёт первому, то всё – конец!» Не успел он об этом подумать, как Ангелика, искренне улыбаясь Григорию, начала наливать вино в его бокал. Бедный Григорий не смог даже «спасибо» сказать Ангелике. Он видел перед собой глаза жены, которая уже несколько минут смотрела на него, не моргая.

Григорий тут же перевёл взгляд на экран телевизора – как раз в тот момент, когда герой Чаплина наблюдал за пьяным спящим клиентом в ресторане, у которого не хватало два цента, чтобы расплатиться с официантом. Официанты разбудили мужчину и требовали, чтобы он срочно заплатил. Клиент же их оттолкнул и стал бранить за то, что они нарушили его покой, а потом благополучно уснул дальше. Официанты позвали на подмогу ещё одного сотрудника, самого крупного, похожего на нынешних «вышибал».

В итоге, два официанта держали беднягу, а здоровяк его лупил с такой силой, что тот болтался, словно тряпка. После нескольких ударов бедолагу вышвырнули на улицу. Летел он очень красиво! Григорий, ранее неоднократно видевший этот эпизод и смеявшийся над этим моментом, как ребёнок, сейчас даже не смог улыбнуться. Он лишь с каменным лицом наблюдал, как герой Чарли шарит по своим карманам и, обнаружив что денег там нет, теряет сознание от страха, что и с ним так же обойдутся. В мгновение ока комедия, идущая по телевизору, обернулась для Григория трагедией. Он не мог придумать, что же ему делать дальше.

И тут ревнивая Вероника попросила его произнести тост. «Она точно хочет меня убить на месте!» – подумал Григорий. Он решил опять попросить Максима:

– Макс, скажи ты тост!

– Ну как, Гриш? Мне неудобно. Мы же у вас в гостях… Ты и говори.

Бедный Григорий! И смех, и грех. Он не знал, куда деваться в данной ситуации. Как же выйти из этого сложного положения, усугубляющегося с каждой минутой.

– Пойду-ка я руки помою.., – решительно сказал он, пытаясь исправить хоть что-то таким образом.

Но Вероника, обуреваемая ревностью, попросила его:

– Ты скажи сначала, пожалуйста. А потом пойдёшь руки мыть.

Ангелика, видя эту ситуацию (она ведь ничего не подозревала), снова предложила:

– А давайте я скажу!

Зная эту чистую открытую душу, Григорий, прямо как герой Чарли, чуть не потерял сознание от сказанного. Он молил небеса, чтобы Ангелика сказала что-то хорошее про Веронику. Но Ангелика внимательно посмотрела на него и, подняв бокал, снова послала ему свою лучистую улыбку. Вероника тут же среагировала на это, нервно сжав в руках салфетку. Губы её растянулись в напряжённой улыбке, но было видно, какое пламя бушует в её глазах… Видя это, Григорий был готов провалиться сквозь перекрытия всех семи этажей из-за ревности жены. «Может, это всё из-за беременности?», – терялся в догадках он. Гриша впервые в жизни не видел выхода из ситуации, сложившейся так неблагоприятно для него, абсолютно на ровном месте. «Из ада мне легче было выйти!» – в сердцах подумал он.

Ангелика тем временем начала говорить:

– А давайте…

Григорий кинул резкий взгляд на телевизор, в надежде, что герой Чарли Чаплина поможет найти ему выход из данной ситуации. Но Гриша не смог вспомнить ни одного похожего эпизода в этой старой комедии.

– Выпьем за Григория! – громко крикнула Ангелика и посмотрела на него. Повисла мёртвая тишина. Максим, тоже поднявший свой бокал, ждал, когда Вероника и Григорий поднимут свои. Вдруг Вероника улыбнулась и произнесла:

– Извините, я выйду на минутку…

– Куда ты? – спросил Гриша.

– Пойду руки помою!

Он захотел тоже выйти, но тут же передумал. Они дождались, пока Вероника вернётся за стол. Гриша видел, что жена вернулась заплаканная, но решил не предавать этому значения. Он хотел что-нибудь сказать Ангелике, но не мог – рядом сидел её муж. И с собой тоже ничего не мог поделать. Ангелика тем временем продолжила свой тост:

– Я рада, что мне пришлось в жизни встретить Гришу, – она посмотрела на Григория, сияя от счастья.

Гриша посмотрел на Веронику. Всё! Он труп.

– Выпьем за то, что Григорий объединил вокруг себя всех нас. Я рада, что у тебя, Гриша, есть любимая супруга Вероника. И я уже, – произнесла Ангелика, повернувшись к Веронике, – люблю тебя, Вероника, как сестру. У меня ведь нет ни брата, ни сестры. Я очень рада, что вы есть в моей жизни. Я пью, Вероника, за твоего мужа потому, что если бы не он, меня бы уже не было в живых.

Ангелика вдруг заплакала. Вероника была очень растрогана её словами. Продолжая свой тост, девушка произнесла следующее:

– И если бы не Гриша, то я бы не встретила своего мужа Максима. Я благодарю Бога за то, что сижу с вами и люблю вас!

После этих слов ревнивая Вероника окончательно пришла в себя и успокоилась. Она произнесла в ответ:

– Я тоже тебя люблю, Ангелика.

«Неужели, Веро? Вот увидим, какую песню запоёшь, когда гости уйдут», – про себя подумал Григорий.

ГЛАВА 5

Когда гости уехали, Вероника зашла в ванную. Григорий услышал, что она плачет, и, постучав тихонько в дверь, попросил её выйти. Через пару минут, когда жена вышла, Григорий спросил у неё:

– Что такое? Что с тобой, Веро? Зачем ты себя так вела? Это ведь так не похоже на тебя, Вероника!

Вероника присела на диван, прикрыв полотенцем своё заплаканное лицо. Успокоившись наконец-то, она сказала Григорию:

– Я знаю, что если, не дай Бог, с Максимом что-нибудь случится, или погибнет он на службе… То ты сразу же побежишь к ней! – выплеснула она последний комок ревности.

После этих слов Григорий схватил Веронику за руки и воскликнул:

– Ты знаешь, что Максима, действительно, скоро убьют!

Веронику поразило сказанное, словно молния. Она застыла в недоумении, отрезвев в один миг. Ничего не понимая, она спросила:

– Как убьют?

– Как? Вот так! – ответил Григорий. – Я это видел…

– Как ты это мог видеть, Гриш?

– Как ты могла видеть ту невидимую женщину на дороге, когда, помнишь, Данила хоронили… Вот так и я видел! – промолвил он. – Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что я тебе правду сказал? Вероника, как я видел тебя в церкви стоявшую на коленях, вот так я и это увидел. Только не «сверху», когда был в больнице. Уже гораздо позже мне это Голос небесный показал.

Тут же Вероника нежно обняла его и снова расплакалась:

– Ты прости меня, Гриш! Прости, пожалуйста. Ну, дура я. Прости! А я тут накрутила себе Бог весть что.., – Вероника немного помолчала. – И что же теперь делать?

– Ничего! – ответил Григорий. – Я надеюсь, что ты сейчас не будешь делать никаких глупостей. Например, звонить Максиму и говорить, что его скоро убьют…

– Да ты что, Гриш! – возмутилась Вероника. – Да как можно человеку такое говорить!

– Это случится тогда, когда их с Ангеликой сыну будет около года и он сделает первые шаги. А звать сына Максима будут Григорием. Надеюсь, ревновать не станешь.

– Ну, прости, пожалуйста, – обняла мужа Вероника. – Я действительно ревновала тебя к ней. Извини меня, Гришенька. Я ещё тогда на вокзале приревновала тебя впервые, когда мы с тобой помирились и кофе пили… Помнишь? Хотя я тебя тогда ещё толком и не знала. Надеюсь, больше ты не злишься на меня.

– Давай сегодняшнюю ссору, Веро, забудем, – произнёс Гриша.

– Действительно, так нехорошо получилось, – ответила она.

– А чтобы хорошо получилось, ты как-нибудь найди время и позвони Ангелике. Встреться с ней наедине, Веро, и объясни, что неважно себя чувствовала. Попроси у неё прощения, если что не так было…

– А я даже, представляешь, хотела ей кольцо уже вернуть, – всхлипнула Вероника, кивая головой и соглашаясь с Григорием.

Обняв нежно жену, успокаивая её, Григорий снова подумал про себя: «Ну кто тебя просил вспоминать прошлое?» Вслух же он произнёс:

– Знаешь, как говорят: «Язык мой – враг мой!» Запомни это, Веро! И не вздумай даже намёком, хоть ненароком ляпнуть Ангелике об этом… Максиму осталось не больше полутора лет жить. И убьют его, бедного, в его же подъезде. Это будет в сентябре. Я и дату ведь видел на экране в углу, и ещё много цифр каких-то… Я точно помню, что число было большое и шло на уменьшение. Но не как обычные часы или дата оно выглядело. Мне показалось, как будто секунда каждая тает…

Сначала я видел число, вроде бы, больше шестидесяти миллионов. И с каждым фрагментом, показанным мне после этого, как мне показалось, число уменьшалось. Я так и не понял, что это за цифры идут так быстро в обратном порядке? Я видел разные эпизоды из жизни Максима, и числа в углу тоже всё время разные были. Не помню, большие они были или маленькие, но последняя цифра так быстро мелькала, что я ничего не успевал соображать. И я даже сейчас побоюсь точно утверждать, увеличивались эти числа или уменьшались. И вот что странно, Веро: цифры как будто сразу стёрли из моей памяти, чтобы я, наверное, глупостей каких-нибудь не натворил…

Помню только отчётливо сами картины. Видел я, как Максим спустился вниз на лифте. На площадке первого этажа он встретил пожилую женщину с ребёнком и пропустил их из вежливости вперёд к выходу. А сам следом за ними вышел на улицу. Вот тогда всё и случилось!

Я надеюсь, что к тому времени я, может, и дату вспомню и наконец-то пойму, что же значат эти большие миллионные числа? Я до сих пор не могу понять, как я всё это вижу и слышу, а другие – нет. От этого с ума даже можно сойти и страшно иногда так сильно становится! Я боюсь, но держусь, потому что уверен, что тот, кто ведёт меня, друг, а не враг. И только это утешает меня. Этот Голос всегда прав, как потом выясняется. Я так понимаю, видимо, у Бога назначен для каждого свой срок. И уже не важно, кто и как придёт к Нему, когда покинет этот мир. У Бога – свой план, тайну которого он всегда оставляет за собой. И вот опять же, причём здесь эти числа большие, которые я видел? Что они могли бы значить? Ну, никак не могу понять, что хотели мне этим сказать!

Я понял это так: ты можешь хоть тридцать раз поменять своё сердце, чтобы продлить свою жизнь, а завтра выйдешь вдруг на улицу, и тебя случайно машина собьёт… Как ни крути, твой срок придёт: лимит жизни, отпущенный Богом, закончится – и ты окажешься в очереди на допрос. Я бы и хотел, может быть, жить своей прежней жизнью, но сейчас прекрасно понимаю, что встреча с Даниилом круто изменила всё, причём в лучшую сторону.

Я увидел тебя, влюбился, хотя одновременно и боялся. Помню, когда Голос сказал: «Повернись! Это – к тебе…» Ну, как после этого не верить, Веро? Я не знаю, почему – я. Меня избрали, или как это понимать? И от этого мне так страшно иногда становится. Но я пытаюсь это понять и преодолеть. А если это какое-то испытание, то я постараюсь достойно его пройти. Я не знаю, что уготовано мне на этот раз. Но Голос придаёт уверенность мне всегда!

После той удивительной встречи с мальчиком порой мне кажется, что это не он говорит со мной, хотя голос детский. Я конечно часто не понимаю всего до конца, лишь скажу, что это реально. Как вот эти полосы на груди, что я Там получил, но не знаю пока, за какие грехи. Я Там за одну секунду, как мне показалось, такое увидел! До сих пор не могу забыть, как тот бес, готовый сожрать меня живьём, со словами «Ну, наконец-то ты пришёл», полосонул меня лапой по груди. Своими огненными когтями он готов был разорвать меня на части. Но ребёнок вытащил меня. И всё это я видел так, как сейчас тебя, Веро, вижу.

Я конечно, понимаю, что ты веришь не во всё, о чём я говорю. Это сложно на самом деле. Но вот когда убьют Максима, ты полностью удостоверишься в моих словах, – всё продолжал рассуждать Григорий.

Вероника обняла мужа и прижала его к себе. В душе она не сомневалась в его словах, но никак не хотела верить пока, что Максима убьют. Сомнения терзали её. Она находилась меж двух огней. Убедительность слов Григория в итоге всё же взяла верх, и Вероника согласилась с ним. Она лишь гладила его по спине, не отрывая от его лица своих прекрасных внимательных глаз, и думала, улыбаясь: «Как же хорошо, Господи, что я встретила его!» Вероника не могла отойти от него и всё продолжала слушать, что говорил муж.

Как вдруг неожиданно Гриша сказал:

– Сделай кофе, пожалуйста, Веро!

Вероника охотно согласилась, потому что у неё уже начинали слипаться глаза. Она пошла на кухню, а Григорий последовал за женой. Вероника насыпала в турку кофе, налила воду и поставила на плиту. Раздался щелчок электророзжига.

– Щелчок. Всего лишь один щелчок между жизнью и смертью, Веро. Ты понимаешь? – произнёс Григорий, посмотрев на горящую комфорку.

 Они простояли со своим кофе у окна до самого рассвета. Много размышляли, молчали… Каждый думал о своём. Но тема у их мыслей была одна – смерть Максима. И лишь когда заглянул в окно первый рассветный луч, Вероника вдруг снова осторожно спросила:

– Это точно, Гриш?

– Точнее не бывает, – сухо ответил Григорий. – Веро, вот ты опять не веришь! Вспомни про Фаруха. Ведь Даниил меня ещё в первый день нашего с ним знакомства предупредил о том, что я потеряю очень близкого человека. Хотя я ещё тогда не знал, что им окажется именно Фарух. Так оно и произошло.

– Ох, лучше бы ты мне об этом не говорил, Гриш, – снова блеснули слёзы на глазах у Вероники.

– Я не хотел. Правда. Но ты меня просто довела своей ревностью.

– Ну, прости меня ещё раз! – попросила она его.

– Ладно, забыли, – произнёс Григорий. – Я тоже сам хорош! Из ревности спросил ведь: если я уеду, а твой бывший объявится, что ты будешь тогда делать? Я, правда, не думал, что так получится, и мы с тобой так измучаем друг друга этой глупой ревностью.

Вероника его обняла. И они продолжали стоять у окна, любуясь на всё разгорающийся рассвет. Пытаясь хоть как-то отвлечь мужа от тяжёлых мыслей и грустных воспоминаний, Веро обратила внимание Гриши на депутата, стоявшего у дома напротив в ожидании служебного авто:

– Вот скажи мне, Гриш, о чём он думает?

– Он не думает, – сказал Григорий, – а представляет!

– Не понимаю, – повернулась Вероника к Григорию, – что значит «представляет»?

– Ну, например, – ответил Григорий, – как бы за пять лет себе в Испании, в Англии купить по дому и по «Мерседесу», как у тебя, Веро, чтобы у него в каждом доме в гараже стояло. Это и есть представление. А думает он лишь о том, как бы за пять лет во всём этом преуспеть. А то вдруг на второй срок не выберут. Веро, он про щелчок между жизнью и смертью не знает. Не задумывался он об этом пока. Для него смысл жизни – в роскоши. Может, жена ему такая попалась. Ему для начала надо сказку Пушкина «О рыбаке и рыбке» снова прочитать или хотя бы мультфильм посмотреть. А вообще я бы этот мультфильм раз в неделю перед программой «Время» по первому каналу показывал. Сказка эта для взрослых.

Вероника ещё раз удивилась, как догадлив Григорий. Ведь он просто в точку попал насчёт жены депутата! Веро знала эту семью: жена депутата была вечно недовольна чем-то, как старуха из сказки Пушкина… Обняв нежно своего мужа, Веро ещё раз подумала: «Как хорошо, что мне достался такой умный, рассудительный, такой замечательный муж!»

ГЛАВА 6

– А через десять дней у нас праздник, Гриш, будет между прочим, – улыбнулась Вероника.

– Что за праздник, Веро?

– Первое мая.., – ответила она задумчиво. – Первого мая год назад я встретила тебя.

– Да, нет же! Ты сначала напала на меня!

Вероника и Григорий дружно засмеялись.

– Боже, кто бы мог подумать, что я с ума буду сходить по тебе, сгорать от ревности?!

– Ну, мы же договорились уже, что забыли об этом, Веро! – произнёс Григорий. – Но у меня какое-то предчувствие… Что-то должно случиться.

– Хорошее или плохое, Гриш? – посмотрела Вероника вопросительно на Григория.

– И то, и другое может быть. Только вот не знаю, в каком порядке: сначала хорошее, а потом плохое, или наоборот… Последние слова Даниила меня сильно напугали. Поэтому я и решил спросить у тебя, если вдруг меня не станет, что ты тогда будешь делать, Веро?

– Прекрати! – воскликнула Вероника. – Прекрати, пожалуйста, Гриша. Не говори так. Всё будет хорошо! Ты ведь сам всё время это повторяешь.

– Но всё время хорошо ведь не бывает, – возразил Григорий. – Всему в жизни есть начало и конец… А, в принципе, я за себя и не боюсь вовсе. Я за тебя, Вероника, переживаю больше.

Дни летели. Супруги, находясь постоянно вместе, старались не ругаться по пустякам. В один из майских дней, ближе к концу месяца, отвезя супругу в офис, Григорий отправился к себе на автомойку.

И тут он снова услышал Голос:

– Здравствуй, Григорий! – легко и просто прозвучал детский голос из ниоткуда.

Григорий вздрогнул от неожиданности. Он был чрезвычайно рад слышать его вновь. Но какой-то страх всё равно присутствовал: то ли от предрекаемых Голосом событий, то ли от неуверенности Григория в своих силах. «Всё будет хорошо, успокойся», – произнёс про себя Гриша.

– Как поживаешь? – спросил Голос сверху.

– Спасибо, хорошо, – ответил Григорий.

Гриша заволновался и стал напряжённо ожидать, что же ему сейчас скажет Голос. Но Голос не спешил говорить…

– Второго июня тебе надо будет поехать поездом в Новосибирск. С собой возьмёшь загранпаспорт…

– Зачем? – удивился Григорий. – Ведь Новосибирск – это же Россия.

– Тебе оттуда надо будет лететь дальше, – промолвил Голос, не вдаваясь в подробности. – С собой тебе нужно будет взять девять с половиной тысяч долларов, из которых обязательно одна купюра должна быть в пятьдесят долларов. Ещё возьми с собой обязательно девяносто тысяч рублей.

– К чему такая точность? – спросил Гриша.

– Так нужно, – отрезал Голос.

– А куда мне нужно будет лететь из Новосибирска? – спросил Григорий с любопытством и некоторой боязнью.

– В Новосибирске всё и узнаешь, – спокойно сказал Голос. – И об этом никому – ни слова! Только Веронике можешь сказать, что ты едешь в Новосибирск. И всё!

ГЛАВА 7

 И вот второго июня Вероника уже везла его на Казанский вокзал. У неё было хорошее настроение. Она верила в своего мужа. Григорий же был очень задумчив. За окном проносились вереницей здания, мелькали улицы и проспекты, тянулся поток машин… «Да, всё будет хорошо. Иначе и быть не может», – думал Григорий. Но сомнения всё равно продолжали терзать его из-за фразы, сказанной тогда в аэропорту: «Ошибок быть не должно». Это его просто выбивало из равновесия. Но он, как всегда, решительно взял себя в руки.

– Веро, никому не говори, где я. Особенно Агасси. Даже если он тебя тысячу раз спросит о том, куда я уехал – ни слова ему про Новосибирск. Даже я сам не знаю, куда я еду и для чего, – обратился Григорий к Веронике. – Как Голос мне велит, так я и поступаю. Я ведь его заново услышал. И ты сама понимаешь, что я не имею права отказываться. Это уже долг. Мне нужно во всём обязательно разобраться. Я должен понять, что происходит…

– Всё будет хорошо, – уже Вероника пыталась успокоить его.

Она, конечно, не хотела его никуда отпускать. Но случай с той невидимой женщиной всё время наводил её на мысль, что Григорий едет в Новосибирск именно по просьбе Голоса. Хотя она и сомневалась во многом, но её по-прежнему мучила совесть. Свою роль в этом, разумеется, сыграла та ссора из-за ревности. И потому Вероника не могла сопротивляться его поездке. Чуть помолчав, она тихо сказала:

– Я с тобой всегда, Гриш.

Уже на вокзале, когда Григорий вошёл в свой вагон, она не выдержала и тоже вошла вслед за ним. В душе она его всё равно ревновала, хотя он ей это и запретил. Лишь убедившись, что в купе нет никаких молоденьких особ женского пола, Вероника успокоилась. Григорий, наблюдая за ней, лишь покачал головой.

– Веро, когда родится наша девочка, сразу, как сможешь ходить, подойди с ней к окну… Ты знаешь, что нужно делать, – промолвил он, нежно держа жену за руку.

– Я сделаю всё, как ты мне сказал, – кивнула она ему в ответ.

Григорий крепко обнял жену и поцеловал. Вероника медленно двинулась к выходу, он пошёл за ней. Навстречу им по коридору двигался мужчина. Миновав их, он завернул в то же купе, где расположился Григорий. Вероника сошла на перрон. Григорий помахал ей на прощание рукой и вернулся к себе в купе.

Поезд тронулся в направлении Новосибирска. Вероника смотрела вслед уезжающему поезду и размышляла: «Гриша знает, что делает. Хотя он и сам не понимает до конца, куда и зачем он едет. Я уверена в нём». Она обратила свой взор к небу и вслух произнесла:

– Боже, храни моего мужа! Ты уже один раз мне помог. Я знаю, что ты не оставишь его. Аминь.

Последний вагон медленно проплыл перед Вероникой. И она совершенно спокойно, с надеждой и верой в душе, развернулась и пошла к выходу с вокзала в сторону парковки.

Григорий же в это время, сидя в своём купе, думал: «Что ждёт меня там?» Тут его взгляд остановился на шикарных туфлях пассажира, сидевшего напротив. Туфли были очень дорогие. Григорий поднял глаза на хозяина обуви и увидел перед собой статного мужчину средних лет, который встретился им в коридоре перед отправлением поезда.

Григорий вдруг вспомнил Фаруха и один случай, произошедший как-то на Белорусском вокзале. В тот день Гриша вышел из здания вокзала, а Фарух последовал за ним. Их взгляды тут же привлёк шикарный автомобиль, паркующийся на привокзальной площади. Из машины вышли четверо человек. Фарух остановил Григория и сказал:

– Подожди. Сейчас заработаю, – и побежал к ним, чтобы предложить услуги грузчика. – Поднести, помочь, быстро-быстро! – говорил он громко, коверкая слова.

Но на него никто даже не обратил внимания, как будто Фаруха вообще не существовало на свете. Впереди эскорта шёл важный человек. Вид у него был такой, словно весь мир принадлежит ему одному. Григорий, обратив внимание на его обувь, сразу оценил, что эти туфли равноценны по стоимости однокомнатной квартире в спальном районе Москвы. Фарух продолжал идти за людьми и всё пытался предложить свои услуги, но те на него вообще не реагировали. Важный господин даже бровью не повёл, несмотря на все попытки Фаруха.

И, проходя мимо просящей милостыню женщины, он даже не повернул голову в её сторону. Фарух, поняв, что в плане заработка ему ничего не светит, остановился возле нуждающейся женщины и положил все деньги, что были в его кармане, в её пустую коробку. Сумма была невелика – всего каких-то пятнадцать рублей!

Довольный, Фарух вприпрыжку возвратился к Григорию и радостно воскликнул:

– Гриша, ты видел?! Ты видел, какие туфли были на нём? И как они блестели! – кричал он, не унимаясь. – Я в них себя, как в зеркале увидел… И какой он богатый человек!

Григорий внимательно посмотрел на счастливого Фаруха. Улыбнувшись, он похлопал его по плечу и, вздохнув, произнёс:

– Фарух, ну, кому нужны такие туфли, если в них нет ни грамма души… А твои туфли просто переполнены ей!

Фарух удивлённо взглянул на свои старые ботинки, купленные давным-давно в Баку. Он не понял мысли Григория. Лишь хитро взглянул на него и заразительно рассмеялся:

– Ну ты, Гриша, и шутник!

Григорий, засмеявшись в ответ, крепко обнял Фаруха и, достав две тысячи рублей, вложил ему в руку со словами:

– Вот. Купи своей Валечке цветы. А остальные потрать, как хочешь… А сейчас мне пора. Но я скоро вернусь…

Пелена воспоминаний рассеялась, и Григорий поздоровался с сидевшим напротив мужчиной. Всю дорогу до Новосибирска они общались с этим человеком, много разговаривали по душам. И тот оказался на редкость достойным и приятным собеседником. Впечатление, которое он произвёл на Гришу, оказалось настолько положительным, что заставило его задуматься. «Да, в стране ещё не всё так плохо… Остались у нас ещё такие люди: и богатые, и щедрые, и любящие свой народ и землю свою». Это крайне порадовало Гришу. Он не заметил даже за интересными разговорами, как пятого июня прибыл на новосибирский вокзал.

Ступая на сибирскую, землю он всё повторял про себя слова ребёнка: «Всё будет хорошо!» И это вселяло невероятную уверенность в его сердце, согревало его душу и придавало силу его шагам. Григорий осознавал, что потребуется некоторое время, пока все сомнения рассеются. Цель для Гриши ещё была не ясна, одна только сила веры вела его сейчас вперёд.

Вокруг него был абсолютно незнакомый город. Связи у Григория никакой не было. Никто его не встречал… Это было так дико для него! Пройдя неуверенным шагом метров сорок вдоль по перрону, Гриша от неожиданности остановился, как вкопанный. Голос вдруг произнёс:

– Иди прямо! Видишь, куда люди поворачивают? За ними и иди, в общем потоке… Когда выйдешь на улицу, сразу сядешь в старый автобус, который первый подойдёт на остановку.

Григорий послушно исполнил всё, что велел ему Голос, сев в нужный автобус, который, по всей видимости, ехал в какую-то деревню.

ГЛАВА 8

В это самое время в Москве Вероника присела на лавку в парке рядом с Ангеликой. Они договорились о встрече накануне. Вероника хотела поговорить о том дне, когда у неё случился приступ ревности. Догадливая Ангелика понимала, что Веро просто необходимо высказаться, облегчить душу.

Стояла чудесная тёплая погода. В ярко-синем небе столицы стайкой проносились белоснежные облака. Две беременные женщины сидели на лавочке в «Сокольниках» под тёплым июньским солнышком. Одна из них эмоционально говорила, а другая молча слушала и лишь улыбалась в ответ.

– Ангелика, ты, пожалуйста, прости меня! – сказала прямо Вероника, решив быть предельно откровенной. – Прости за тот день… Если честно, я и не знаю, что на меня нашло. Но я вдруг так сильно заревновала своего мужа к тебе! Хотя я понимаю, что была не права, но случившегося уже не вернёшь. Так что, если я сделала что-то не так или вела себя неправильно по отношению к тебе, ты прости меня, хорошо?

– Вероника, ты даже не представляешь, как я рада за тебя, – улыбаясь, ответила Ангелика. – Во-первых, муж твой, Григорий – очень порядочный человек. И он никогда не допустит того, что могло прийти тебе в голову. Во-вторых, моё отношение к нему не изменится. И если я его при встрече целую, любя, то это совсем не то, о чём бы ты могла подумать. Да, он мне очень нравится, слов нет. Я его, не побоюсь тебе сказать этого, по-своему люблю и уважаю… Но, будучи нормальным человеком, к тому же замужней женщиной, я и в мыслях не могу допустить чего-то лишнего. Потому я прошу тебя, Веро, не ревнуй! Он твой муж. Я так же и тебя люблю. А скоро я научусь любить тебя, как родную сестру.

Ангелика участливо погладила Веронику по плечу, заглянула ей в глаза и, удостоверившись, что та действительно поняла её, предложила немного пройтись по парку. Они пошли вдоль по аллее. В парке было многолюдно, звучала классическая музыка. Вероника достала из сумки пакетик с фундуком и решила покормить белок. Несколько проворных зверушек шустро поспешили к ней с верхушек сосен.

– Что-то их стало мало… Раньше я в детстве их часто кормила, когда мы приезжали сюда с тётей. Ведь она меня с детства воспитывала, когда мама умерла.., – и слеза блеснула на глазах у Вероники.

– А что отец? – спросила Ангелика, остановившись.

– А с отцом мы до той встречи в аэропорту много лет вообще не общались… Лишь благодаря моему мужу Григорию мы с папой примирились.

– Ну, вот видишь, Вероника! – произнесла участливо Ангелика. – Разве можно такого, как Гриша, не любить и не уважать?

– Ты, действительно, права, Ангелика: достойнее моего мужа, нет человека, – промолвила со вздохом Вероника. – Давно я у папы, кстати, не была. Действительно, нужно будет к нему сейчас, после парка заехать, проведать его.

– Как я тебе сочувствую, Веро! Это правильно. Съезди к отцу.

– А ты, Ангелика, приезжай ко мне на чай в гости на следующей неделе, хорошо? – предложила Вероника и, в ответ на кивок согласия со стороны Ангелики, воскликнула. – Вот и отлично!

После непродолжительной прогулки и тёплого прощания каждая из них пошла к своей машине. Вероника немного постояла у своего автомобиля в задумчивости. Она ощущала невероятное облегчение от того, что сняла с души такой груз, и была очень благодарна Ангелике, которая помогла ей в этом своей чуткостью и открытостью.

Веронику по-прежнему очень томило то, что Максим скоро уйдёт. И ответное чувство благородного сопереживания настолько сильно охватило её душу, что она не удержалась и снова разрыдалась. Слёзы капали на сумочку Вероники, на идеально вылизанный московский асфальт. Она подняла голову, обернулась и, увидев удаляющийся автомобиль Ангелики, решительно открыла дверь своей машины. А где-то под Новосибирском в этот момент раскрылись двери автобуса, и Григорий спрыгнул в деревенскую грязь.

ГЛАВА 9

Гриша ехал почти два часа, пока Голос не сказал: «Пора выходить!» Он очутился в глуши, в почти заброшенной деревне, каких по Руси очень много. Вокруг стояли покосившиеся, частично осиротевшие дома. А людей, на удивление Григория, было немало. Первое, что пришло на ум Грише: «Как люди здесь вообще живут?!» У него сложилось впечатление, что они забыли про слово «асфальт» и про то, как он выглядит. Это чудо цивилизации находилось аж в двенадцати километрах от деревни. Люди же были, наоборот, чудо как доброжелательны.

– Здравствуйте! Что ищите? – спросила его, приветливо улыбаясь, проходившая мимо женщина.

В одной руке у неё был пакет с продуктами, а в другой – верёвка, за которую был привязан маленький козлёнок. Григорий поначалу даже растерялся. Но тут же автоматически улыбнулся ей в ответ. Рука его сама потянулась к козлёнку, и он, умиляясь, спросил:

– Можно, я его поглажу?

Женщина в голос засмеялась и, утвердительно кивнув головой, спросила у Гриши:

– А Вы хоть знаете, как эта животина называется?

– У нас в детстве сосед тоже разводил коз, – ответил Григорий, присев на корточки возле козлёнка, и начал гладить его.

– Я смотрю, Вы – из городских, – продолжила женщина, с любопытством наблюдая за Григорием. – Кого Вы у нас здесь ищете? Может, Вам подсказать? Мы же тут, в деревне, все друг друга знаем… Не то, что у Вас в городе – наверное, сосед соседа не знает!

 Григорий немного замялся, размышляя, что бы ей ответить. Вовремя подоспевший Голос подсказал:

– Спроси, где жила цыганская семья? И женщина тебе покажет.

Григорий спросил и услышал в ответ, что дом, в котором жили цыгане, сгорел вместе с ними три года назад. Женщина сочувственно покачала головой и спросила:

– А вы что ли навестить их приехали? Вы родственник их?

– Да, хотел бы, – промолвил Григорий, не находя более приемлемого ответа. – Почти родственник. Просто старый знакомый.

– Так пройдите две улицы прямо и увидите слева крайний дом, вернее то, что от него осталось. Там после пожара никто ничего не трогал. Сгорели, кажется, все: и муж, и жена, и маленький ребёнок. Но точно никто не знает. Тёмное место, нехорошее, таинственное. Полиция ничего нам не объяснила. Как и что произошло, никто в деревне толком и не знает…

Григорий пошёл по дорожной обочине в указанном направлении, стараясь выбирать места как можно посуше. Через минут десять он подошёл к останкам сгоревшего домика. Неподалёку он заметил играющих во что-то деревенских ребятишек. Их было семеро. Старшему из них на вид было лет четырнадцать-пятнадцать. Он следил за младшими и был очень серьёзен.

– Зачем я сюда пришёл? – вслух спросил Григорий.

– Видишь того мальчика, что старше всех, в синей спортивной куртке? – произнёс Голос. – Его зовут Елисей. Подзови его и скажи: «Хочешь заработать, парень? Тогда в левом углу дома разгреби сажу и сгоревший мусор…» И за это дай ему сорок тысяч рублей.

Григорий от услышанного аж присвистнул. Он никак не ожидал, что такая небольшая работа должна так высоко оплачиваться, и спросил у Голоса:

– Кому? Этому ребёнку?!

– Да. Так надо.

– Ну, почему? – недоумевал Григорий. После небольшой паузы он всё же ответил Голосу. – Хорошо. Раз надо, значит надо.

– Мальчик найдёт под мусором жестяную коробку из-под муки, – продолжил Голос. – Ты откроешь её и обнаружишь там бумажный свёрточек. Только не вздумай его разворачивать. Просто сразу положи в карман и дай мальчику деньги… Он их сразу отнесёт родителям, которые очень нуждаются. Ты же знаешь, Григорий, просто так ничего не бывает! Потом ты поедешь в Аэропорт, купишь там билет в Израиль и улетишь туда.

Григорий сделал всё в точности так, как велел ему Голос. Когда Гриша отсчитал за работу сорок тысяч рублей, Елисей, увидев такую огромную сумму денег, просто прослезился и засиял от радости. Он молнией кинулся в сторону дома, чтобы отнести родителям скорее деньги.

– А в Израиль-то мне зачем? – произнёс Григорий вслух, едва мальчик скрылся из вида.

– Не спрашивай у меня сейчас ничего. Чуть позже я всё тебе объясню, – услышал он в ответ.

Когда Гриша шёл в сторону остановки, он заметил, как люди начали выходить из домов. Им было крайне любопытно: что этот чужак искал в сгоревшем цыганском доме? Все помнили, как нехорошо себя вёл в своё время хозяин этого дома, какой дурной след оставил он после себя. Вести в деревне, как известно, расходятся очень быстро – со скоростью звука. Люди были удивлены, за что этот человек дал столько денег ребёнку. Некоторые стали подозревать, что это депутат, и он ходит по деревне, раздавая деньги направо-налево. «Но, вот что странно, – переговаривались меж собой деревенские жители, – на столбах-то ничьих фотографий нет!»

Под пристальными и любопытными взглядами провинциальных людей Григорий дождался автобуса и поехал обратно в аэропорт. Его провожали все жители деревни, собравшиеся посмотреть на него, как на диковинного зверя. Они долго смотрели вслед уехавшему автобусу и всё судачили, не понимая, чего он здесь хотел, что искал. Григорий благополучно добрался до аэропорта и, купив билет до Иерусалима, остался в Новосибирске ещё на три дня, чтобы дождаться своего рейса. У Григория появилась прекрасная возможность ознакомиться с достопримечательностями Новосибирска. Он ему очень понравился. Этот величественный сибирский город сильно напоминал Москву. Говорили, что Сталин в своё время хотел его сделать столицей Сибири.

ГЛАВА 10

Ранним утром девятого июня Григорий вылетел из России в Израиль. Уже когда самолёт набрал высоту, Гриша вдруг подумал: «Зачем всё это мне?» И тут Голос, все эти дни молчавший, вновь возник из ниоткуда:

– Я тебе кое-что хочу показать. А ты должен всё делать именно так, как я тебе говорю. Ошибки исключаются! Их не должно быть в принципе. Ты понял?

– А что именно ты хочешь показать мне? – переживал Григорий, услышав сказанное.

– На месте узнаешь, – отрезал Голос.

– И о каких ошибках идёт речь?

Вопрос Григория остался без ответа. Солнечным июньским днём самолёт благополучно приземлился в аэропорту Бенгурион. Григорий вышел на трап и буквально захлебнулся воздухом чужой страны. Стояла невозможная жара! Воздух буквально обжигал лёгкие Григория с непривычки. Минут через десять Гриша постепенно смог адаптироваться к таким резким климатическим изменениям. Пройдя таможню и выйдя за пределы аэропорта, Григорий остановился в нерешительности.

– А теперь куда? – спросил он, обращаясь к Голосу.

– А теперь ты поедешь в Иерусалим… Там отдохнёшь несколько дней в гостинице, попробуешь местную кухню, посмотришь телевизор, погуляешь по окрестностям. А я потом тебе скажу, что делать дальше.

– Это всё, конечно, интересно… Но… Когда я буду дома? – спросил Григорий с волнением в голосе. – Я уже соскучился.

– В августе, – ответил Голос.

– В августе?! А почему так долго? – слегка возмутился Григорий.

– Так надо. Сам потом удивишься.

Эти слова, произнесённые детским голосом Даниила, бередили душу Григория. Он не мог противостоять требованиям этого Голоса. «Ну, что я тут должен увидеть? Что? – терзался Григорий. – Я ведь уже много чего видел тогда, когда попал в больницу…» Через два часа Григорий уже был в городе мирового значения.

За три дня пребывания в Иерусалиме Григорий досконально изучил весь город, осмотрев по возможности все его древние достопримечательности. Но он совершенно не чувствовал себя отдохнувшим от выпавших на его долю волнений. На третий день, когда Гриша прогуливался по одной из самых оживлённых торговых улиц, вновь неожиданно появившийся голос сказал ему:

– Завтра утром в одиннадцать часов ты должен будешь стоять в центре Иерусалима перед западной стеной.

– Перед какой стеной? – переспросил Григорий, не понимая, что от него хотят.

– Перед так называемой Стеной Плача, – спокойно ответил Голос. – И тогда я тебе кое-что покажу.

От этих слов Григорий совершенно растерялся. Он недоумевал, что же может показать ему Голос здесь, в этом неспокойном регионе, где постоянно стреляют, убивают людей. Очень удивило Гришу, что в Израиле даже женщины служат в армии и следят за порядком на улицах города. Здесь это было нормой, но для Гриши это было полнейшей дикостью! Но именно здесь ему почему-то вдруг вспомнился девиз героев А. Дюма, трёх мушкетёров: «Один за всех и все за одного!» Государство здесь полностью было за своих людей, а народ – за свою страну… «Войны, постоянно возникающие в соседних государствах, уже много лет не дают покоя этой земле. Но с такой армией, где один – за всех и все – за одного, им ничего не страшно», – размышлял Григорий.

В ожидании завтрашнего дня, Гриша нетерпеливо спросил у Голоса:

– Ну, что ты будешь показывать мне? Неужели я тоже должен биться, как они, головой об эту стену?! Я по телевизору неоднократно видел это…

– Нет конечно, это тебе не поможет.

И тут Гриша почему-то окончательно скис. Он бесцельно бродил по историческому центру, ничего не замечая. Григорий понимал, что нет ничего на свете хуже, чем ждать и не знать того, что ждёшь, и догонять то, чего не можешь догнать. Его не волновали ни прохожие, ни туристы, которые любовались городом мирового значения. В Иерусалим со всего света приезжают толпы верующих и просто любопытных, чтобы хотя бы прикоснуться к святым местам, где Господом оставлено столько тайн и загадок, непонятных, скрытых от людей. И лишь единицы об этом догадываются.

Григорий ничего не мог поделать с собой. Это ожидание и неопределённость очень волновали и томили его. Он побрёл печально по Иерусалиму, куда глаза глядят, ни на чём более не сосредотачиваясь, лишь чисто механически всё время посматривал на часы. Гриша очень хотел, чтобы завтрашний день настал как можно быстрее! А часовые стрелки, как по закону подлости, двигались слишком медленно. Григорию казалось, что время вообще застыло. Так бывает: когда всем сердцем или по каким-то соображениям ты не хочешь, чтобы завтра быстро наступило, время начинает вдруг стремительно лететь. А тут было наоборот.

Григорий был готов, правда, не понятно к чему… И сколько не гипнотизировал Гриша свои часы взглядом, вечер всё не спешил наступать. Он так хотел наконец-то понять, что же имел ввиду Голос? Эти мысли не давали ему покоя. Григорий не мог даже телевизор смотреть, когда вернулся к себе в гостиницу. Совершенно вымотанный ожиданием и неопределённостью, он провалился в сон незаметно для себя. Но когда утром Гриша открыл глаза, страх охватил его.

ГЛАВА 11

Было пять часов утра. Григорий, в предчувствии чего-то непонятного, вдруг всей душой захотел, чтобы время наоборот тянулось медленнее. Он не спеша умылся, позавтракал и оделся. Но, когда вновь взглянул на часы, оказалось, что уже почти восемь часов. Это очень удивило Григория. Он вдруг ясно вспомнил вчерашний день, как вчера за семь часов обошёл весь Иерусалим вдоль и поперёк. Тогда время тянулось очень медленно. Он не мог сам себе объяснить этот парадокс. Может, это шаги его увеличились или ходил он слишком быстро… Сейчас же прошло целых три часа, а он только и успел, что умыться и одеться.

Но ровно в одиннадцать Григорий, дрожа от волнения, уже стоял неподалёку от Стены Плача в ожидании небесного Голоса.

– Смотри внимательно! – раздался Голос.

Услышав это, Гриша стал оглядываться по сторонам. Он пытался понять, это касается только лично его или и всех остальных, кто находился рядом. Многие из стоящих неподалёку тоже, как и Григорий, внимательно смотрели на стену. Он, пытаясь успокоиться, размышлял, что Голос всё же друг ему, а не враг, но страх почему-то не покидал его. Неизвестность невероятно пугала Григория, но он собрался с духом и, пытаясь дышать как можно ровнее, направил свой внимательный взор на Стену Плача.

– Правильно мыслишь, Григорий. – раздался Голос. – Уже начинаешь соображать. Друг я тебе. Но этого пока недостаточно… А теперь смотри внимательно.

 Он лишь видел рядом с собой толпу туристов, фотографирующихся у Стены Плача, и нескольких полицейских, следящих за порядком. Он ждал. Неожиданно кучерявая маленькая девочка, сидевшая на руках у матери и с любопытством следившая за Григорием, улыбнулась ему и помахала ручкой. Григорий улыбнулся ребёнку и тоже помахал в ответ. Немного отвлёкшись, он вернул свой взгляд обратно на стену. Но ничего не менялось. Это стало раздражать Григория. Он воскликнул нетерпеливо, обуреваемый сомнениями:

– И что?! Я так и буду смотреть на это сооружение? Не понимаю ход мыслей твоих я, Даниил. Не томи меня, пожалуйста.

И тут Григорий невероятным образом буквально почувствовал, что время с нарастающей скоростью начало двигаться… назад! От неожиданности он резко вскрикнул, но никто не слышал его. Григорий в недоумении произнёс, обращаясь к Голосу:

– Это один только я вижу? Или все, кто рядом – тоже? – Григорий начал оглядываться по сторонам, но не увидел рядом ни души.

– Только ты один это видишь, Григорий, – спокойно произнёс Голос.

Время начало лететь назад так стремительно, что всё вокруг Гриши просто исчезло. Девочка удивлённо смотрела на странного дядю, который вдруг неподвижно замер. Он стоял, словно памятник, совершенно не шевелясь… Толпа туристов прошла между ними, и девочка, потеряв мужчину из вида, очень заволновалась…

Григорий почувствовал, как бездна времени поглотила его. Он застыл в ужасе и слышал лишь необъяснимый звук, фоном окружающий его, издалека напоминающий свист ветра… А перед взглядом Григория стена начала исчезать, как будто таяла на глазах. Когда от неё осталось совсем немного, тут же перед взором Гриши возник белый храм необычайной красоты… Буквально через мгновение на месте этого великолепия оказались руины. Лишь кусок стены по-прежнему был на месте, что очень удивило Григория! И вновь появился храм: тоже белого цвета, но по архитектуре слегка отличающийся от предыдущего. Дальше – ещё быстрее. Храм и стена исчезли в одно мгновение, и перед глазами Гриши предстала гора, вся озарённая лучами солнца. По спине Григория пробежали мурашки. Настолько необычны были эти видения. Но в душе у него вдруг воцарилось небывалое спокойствие, и стало так легко дышать, что Гриша тут же расслабился. И вдруг он почувствовал, что движение времени стало замедляться. Когда оно почти остановилось, начали появляться какие-то образы.

– Где я? – спросил он.

– Ты так же стоишь в Иерусалиме, на том же самом месте, только во времени, когда жил и правил царь Давид. А гора, которую ты видишь перед тобой, святая…

Григорий ничего не понял. «Что хочет этим сказать Голос?» – Гриша ещё больше запутывался в своих мыслях. Но тут же вокруг появились люди в одежде давних времён, какие раньше он видел в исторических фильмах. Кто-то из окружающих шёл как ни в чём не бывало по своим делам, некоторые из них ехали на ослах, везли воду, продукты. Почти все люди двигались в сторону рынка, расположенного неподалёку.

Никто не обращал на Григория ни малейшего внимания. Он видел их настолько реально, что постепенно осознал: это никакое не кино! Гриша повернул голову назад и не увидел тех зданий, которые находились рядом. Он сосредоточенно стал осматривать себя: одежда на нём была та же, на руке были те же часы, которые всё так же шли вперёд – совершенно ничего в нём самом не изменилось.

– А год сейчас хоть какой? – волнуясь, воскликнул Григорий.

– Сейчас примерно пятисотый год до нашей эры, то есть до рождества Христова.

– А… Могу ли я сдвинуться с места, сделать шаг? – осторожно спросил Григорий, посмотрев на свои ноги и на землю под ними. Он был просто потрясён происходящим! У Гриши задрожали колени: то ли от страха, то ли от радости. Настолько неожиданно и интересно было всё происходящее вокруг.

– Да. Иди, – произнёс Голос.

– Но… передо мной же стояла стена! Как?

– Но ведь сейчас её нет. Ходи, – почти скомандовал Голос. – Что тебе мешает, Григорий?

ГЛАВА 12

Гриша замер, как вкопанный. Ноги его были тяжелы, как будто налиты свинцом. Ему вдруг стало страшно, что он вообще не может ходить. «Вдруг я ещё провалюсь куда-то?» – в ужасе подумал Григорий. Наконец, переборов себя и уняв дрожь в коленях, он с усилием, собрав всю свою волю в кулак, безумно волнуясь, сделал небольшой шаг вперёд. Лишь убедившись, что всё действительно в порядке, Гриша с любопытством вновь оглянулся по сторонам и наконец понял, что действительно находится в древнем Иерусалиме – в том, который был две тысячи пятьсот лет назад. Теперь сомнений у него на этот счёт уже не было.

Григорий, пройдя ещё несколько шагов, сделал глубокий вдох и явно почувствовал, что и воздух здесь совсем другой… Удивлению Гриши не было предела, и он двинулся вновь по Иерусалиму – по одному из самых старых и загадочных городов. Он шёл, внимательно разглядывая всё что, попадалось на глаза и прислушивался к своим странным ощущениям. Как вдруг человек, идущий с ним рядом, резко повернул в его сторону и прошёл по диагонали… сквозь него! Ошарашенный Григорий не успел очухаться, как вслед за первым сквозь него прошёл ещё один человек. С другой стороны сквозь него прошла женщина с кувшином. Это настолько потрясло его, что он впал в ступор.

Он простоял так несколько минут. Потом двинулся дальше. Григорий понял, что люди его просто не видят. Он находился возле рынка. Вокруг кипела торговля. Толпы народа двигались туда-сюда. Он заметил в толпе солдат, вооружённых мечами и щитами. Григорий удивлённо смотрел на всё происходящее.

– Всё нормально, Григорий, – произнёс Голос. – Сейчас мы ещё переместимся во времени, только теперь немного вперёд: на пятьсот тридцать два года. И слегка переместимся в пространстве. Ты попадёшь в город Капернаум. И то, что ты увидишь там сейчас, ты сразу же забудешь, как будто сотрётся память твоя. Но… придёт время и я тебе напомню об этом. Ты будешь понимать всё, что ты увидишь и услышишь, а рассказать об этом никому не сможешь до определённого момента, пока я не предоставлю тебе такую возможность.

Григорий вновь ощутил вихрь перемещения, и во времени, и в пространстве. И то, что он увидел в том времени и в том месте просто потрясло его. Он явно понимал, что в течении полутора часов стал свидетелем того, о чём ранее неоднократно слышал. Григорий был просто в изумлении и восторге от увиденного. Но тут же он всё забыл, как и сказал голос.

– А теперь мы вернёмся обратно в Иерусалим, – послышался голос. – Снова в пятисотый год до нашей эры.

Григорий теперь не удивлялся этому и воспринял обратное перемещение уже почти спокойно. Он снова очутился в древнем Иерусалиме посреди рынка.

– Сейчас ты должен вернуться на прежнее место: на то самое, откуда ты начал делать свои шаги. Помнишь его? Это очень важно! – предупреждающе возвестил Голос. – Нам нужно будет сейчас вернуться в своё время. А потом мы отправимся в будущее, чтобы там уже я показал тебе то, о чём говорил ранее… Ты должен будешь понять после этого и осмыслить то, что я тебе показал в прошлом.

 Григорий судорожно стал вспоминать, где же он стоял до того, как сделал первый шаг в древнем городе. Это оказалось не так-то просто. Он пошёл приблизительно в том же направлении, как ему казалось.

– Стой! – неожиданно скомандовал Голос. – Теперь возьми чуть правее и продолжай идти, а то ты идёшь уже не туда. А теперь остановись.

Григорий замер на полушаге. Мгновение. И он очутился в своём времени. Всё было как раньше: Стена Плача, туристы, городской современный шум. Всё вернулось на свои обычные места, как будто и не было этого путешествия. И Григорий понимал, что если он сейчас кому-то расскажет, что был только что в далёком прошлом, его сочтут просто безумным и посмеются в ответ. Лишь та малышка двух лет, которая сидела на руках у мамы, заметила какое-то изменение в стоящем возле Стены Григории, и глаза её округлились от удивления. Девочка почувствовала, видимо, как его дух покидает тело, а затем снова возвращается обратно. Она снова стала махать ручками и показывать на странного дядю, который вдруг каким-то волшебным образом снова ожил. Григорий хотел было спросить у Голоса, как так получилось, что ребёнок почувствовал его возвращение и отреагировал?

В этот момент Гриша даже начал сомневаться, был ли он вообще в прошлом. «Может быть, мне это опять показывали, как было в прошлый раз?» – терялся в догадках Григорий. – «Но тогда, почему вдруг людей не стало?» Именно реакция малышки стала подтверждением того, что его здесь только что, действительно, не было. «Всё происходящее настолько реально! Не могу понять только, тело моё оставалось здесь или перемещалось со мной в прошлое? На что, интересно, реагирует эта малышка?», – размышлял Гриша. – «Значит, всё это правда?!»

Григорий лишь вздохнул, вытер пот со лба и спросил у Голоса:

– Как же я снова тут оказался? Ведь я там, в прошлом, много ходил… А когда я попытался вернуться обратно на прежнее место, то сделал гораздо меньше шагов. Я же отчётливо это помню!

– Но я же тебе помог дойти! Посмотри внимательно, – объяснил Голос.

– Как же я тогда прошёл через эту стену?! Она же стоит на месте! – возразил Гриша.

– Да. Она на месте…

– Ну тогда как я мог пройти вперёд?! Я же сейчас не могу этого сделать – вот так, прямо через стену! – почти крикнул Григорий.

– Ты – нет.., – ответил невозмутимо Голос. – Ты не сможешь ни сквозь стену, ни по воде пройти. Нет у тебя веры такой.

– Но как мне понять это, Даниил!

– Ты пока не в силах понять всего. Потерпи немного. В твоём деле нужно быть послушным и внимательным, – просто и прямо ответил Голос Григорию, никак не реагируя на его возражения. – А теперь дальше смотри!

ГЛАВА 13

Снова началось нечто невероятное. Время стремительно понеслось вперёд. Но не так далеко отправил его Голос на этот раз. Удивлённая девочка, оставшаяся в настоящем, снова заметив изменения в Григории, стала беспокойно ёрзать на руках у матери. Григорий увидел рядом с собой огромный белоснежный храм. Стена была на прежнем месте. Григорий понял, что попал в будущее по тому, как изменилась одежда людей, и рядом появились другие новые здания. Храм, по всей видимости, был построен совсем недавно. Он просто сиял в лучах солнца.

– Обернись назад! – приказал Голос. – Видишь этот огромный магазин, что сейчас за твоей спиной?

– Но этого же всего не было здесь раньше! Этого здания я точно здесь не видел! – удивился Григорий. – Откуда здесь этот громадный гипермаркет?

– То, что ты видишь перед собой, это в Иерусалиме, а всё, что за твоей спиной – это в другом европейском государстве находится. Зайди теперь в магазин. У тебя же есть пятьдесят долларов. Купи на них что-нибудь поесть.

Григорий, попав внутрь магазина, подумал что оказался в раю. Настолько там всё было красиво и невероятно. Он подошёл к прилавку и взял в руки продукт, похожий на небольшую булочку. Хлеб был аккуратно упакован в прозрачную сумочку, на которой красовались три портрета. Люди с упаковки жизнерадостно улыбались ему. Один из них чем-то напомнил Грише какого-то современного политика. Но потом, присмотревшись более внимательно, Григорий предположил, что это, скорее всего, хозяин этой торговой сети, потому что все продукты имели его изображение на упаковке. «Наверно, они без этих портретов вообще не продаются», – подумал Григорий.

В какой-то момент Гриша заметил, что люди ходят по торговому залу и разговаривают сами с собой. Мимо как раз проходил молодой человек и заразительно смеялся над чем-то, переговариваясь, как будто по телефону: отвечал, спрашивал… Григорий, однако, не заметил возле его уха телефона или каких-либо наушников с проводами. Это выглядело крайне странно. Потом он обратил внимание, что девушка фотографирует какие-то продукты предметом, очень похожим на мобильный телефон и отправляет их куда-то, но разговаривала она абсолютно свободно, не пользуясь телефоном. «Значит, телефоны у них – лишь для того, чтобы снимать», – сделал вывод Гриша.

С любопытством побродив ещё немного по торговым рядам, Григорий занял очередь в кассу. Он с интересом наблюдал, как быстро она движется, несмотря на то, что у других покупателей продуктов было гораздо больше, чем у него. Каждый покупатель вёз перед собой целую тележку товаров. Когда подошла его очередь, он спокойно протянул кассиру свои пятьдесят долларов. Та взяла деньги в руки и непонимающе начала вертеть их, разглядывая странный кусок бумаги. Она удивлённо посмотрела на него и спросила:

– Что это?!

Григорий, усмехнувшись, подумал: «Неужели она никогда не видела валюту мирового значения? Не может такого быть!» И лишь тут он обратил внимание на то, что на соседней кассе люди, чтобы расплатиться, протягивают кассиру свою правую руку. Это просто повергло его в ужас. Он тут же заметил, как к нему направились охранники магазина в полицейской форме. Кассир тем временем крепко держала его за правую руку, безуспешно пытаясь отыскать на ней сканером место считывания.

– Ничего не понимаю! – возмущалась она. – По инструкции чип же должен быть на правой руке. Может, он у Вас на лбу?..

Григорий тут же понял, что надо срочно бежать. Расталкивая покупателей в разные стороны, он пулей вылетел из магазина и побежал обратно, на прежнее место. Запыхавшись, Григорий остановился возле храма. Временной поток вновь захватил его, и Григорий через секунду увидел перед собой Стену Плача, людей и маленькую девочку, по-прежнему улыбающуюся ему. Девочка не скрывала своего удивления, опять став свидетелем внезапного оживления этого дяди. Он облегчённо вздохнул, переводя дух. Гриша искренне обрадовался малышке и снова помахал ей рукой.

– Ну что? – спросил Голос. – Как впечатления?

Григорий долго не мог говорить. Он тщетно пытался осмыслить, что же такое произошло на самом деле в том магазине?

– Ты всё это видел в прошлом году сверху, – продолжал Голос. – А теперь просто ощутил на себе… Ну, что скажешь?

– А что они сделают, если чипа нет? – спросил Григорий.

– В лучшем случае «зачипуют» сразу… Или расстреляют. И всё тут, – с юмором ответил Голос.

В этом юморе Григорий вдруг ощутил такую суровую правду, что аж вздрогнул. У него просто в голове не укладывалось, как люди могли до такого додуматься… или докатиться? Это выглядело очень противоестественно. «Скорее всего эти чипы вживляют принудительно!» – почему-то подумал тут же Григорий.

– Если бы меня догнали, я им сказал бы в лицо: вы же идёте против Бога! – пытаясь выглядеть достойно, высказался Гриша.

– Ну, тогда бы они тебя точно не расстреляли.., – иронизировал Голос.

Григорий вроде успокоился, а Голос вдруг продолжил:

– А просто обезглавили бы! Ты же видел на хлебной упаковке лица тех, кому люди поклоняются. Они ни за что не откажутся от этого комфорта. Ты же видел и слышал, как они разговаривают. Руки у них свободны, уши тоже не заняты. Очень удобно, не правда ли, Григорий? В слепом своём стремлении они пытаются повторить всё то, что Бог когда-то создал… Потому что они просто убеждены, что истинный Бог находится среди них. Они все думают, что это тот, чей образ изображён повсюду, сопровождаемый своими лжепророками. Это и есть семилетнее правление, о котором написано в Книге Откровений… И что же ты понял из всего, что увидел, Григорий?

ГЛАВА 14

Григорий не мог ничего ответить Голосу на этот вопрос. И, хотя ему было страшно не по себе, он всё равно был в восторге от увиденного. Голос продолжал тем временем пояснять всё Григорию:

– Ты видел много. И пророки в своё время так же видели, как и ты, «в духе». И всё это описано в Библии. И ты убедился сам в этом уже во второй раз. В Евангелии всё об этом написано. Надо прочесть Второе послание фессалоникийцам, главу вторую с первого по семнадцатый стих, и ты сразу осознаешь, что это именно то и есть, что ты сейчас видел, Григорий. Но пока есть удерживающая сила, Он не придёт. А удерживающая сила… Ты поймёшь потом, что это, и как всё будет происходить. О том, что ты увидел сейчас в гипермаркете, написано в Книге Откровений: в её тринадцатой главе, стих с тринадцатого по восемнадцатый включительно. Оттуда ты также поймёшь, как Он должен прийти…Там детально описано, как «вдохнут дух в него, чтобы Он умел говорить и действовать». Всё, что ты увидел сегодня в прошлом и в будущем, взаимосвязано между собой. Всё дело в храме, запомни. Я поподробнее, Григорий, расскажу тебе об этом после.

От увиденного и услышанного Григория бросило в пот. Он просто терялся в догадках, как себя теперь вести. «И причём тут храм?» – размышлял Григорий, не понимая, зачем нужно было на одном и том же месте его столько раз строить и снова разрушать. Тем не менее, он ясно осознавал, что цель его приезда сюда не совсем это. А цель та, видимо, ещё далеко впереди… Голос тем временем продолжал:

– Я тебе, Григорий, всё это для того показал, чтобы ты уяснил для себя одну истину: спасёшься ты, спасётся вся твоя семья. Именно так говорится в Библии. Я вижу, что ты уже не сомневаешься. Но нет в тебе пока «того» огня. Хотя уже ты и не холоден в отношении моих слов.

– А как же случилось всё? Объясни, пожалуйста, я там целиком находился, вместе со своим телом? Не могу никак понять.

– Если я тебе раньше просто показывал, то сейчас я твоё сознание перенёс в центр происходящих событий, чтобы ты более полно смог ощутить всё происходящее… Я же тебе только что сказал, что «в духе» ты был там. То есть так же, как и пророки из прошлого видели будущее.

Григорий постарался унять волнение. Дрожь в руках и ногах всё ещё продолжали его терзать после всего увиденного. Он взглянул на людей, находившихся рядом с ним. Они показались ему совершенно беззаботными. И всё равно ему не хотелось верить в то, что он видел. Вся душа его сопротивлялась этому! Сопоставляя реальность, существующую в данный момент, с тем, что ему показал Голос, Григорий отказывался верить, что всё это скоро сбудется. Какой ужас и хаос ожидает тогда весь мир! Он пытался успокаивать себя тем, что пока ещё есть время. Но тут вдруг Гриша вспомнил, что у него скоро родится дочь. И паника вновь охватила всё его существо. Ему стало невероятно страшно за будущее его детей!

Григорий чувствовал в себе силу, которую придавали ему эти знания. Он знал, что не следует заранее паниковать. Голос не стал более задерживать его, дав понять, что теперь пришло время отдыхать. Гриша взглянул на толпу туристов, ища взглядом ту малышку, которая всё улыбалась ему. Он терялся в догадках, каким образом она всё это заметила? Или, может быть, просто почувствовала..? Не увидев ребёнка, который заметил изменения, происходящие с ним, Григорий устало побрёл прочь по улице. Ему вдруг немыслимо захотелось увидеть Веронику.

Григорий зашёл в одно из городских кафе, чтобы побыть со своими мыслями наедине, проанализировать всё увиденное и произошедшее сегодня с ним. Он чувствовал себя, как в народе говорится, «белой вороной»: смотрел на людей, сидящих в кафе, и удивлялся, что большинство из них даже не догадываются о грядущих событиях, о том, что многие из них всё это застанут. Люди просто сидели, пили кофе и общались друг с другом, как ни в чём не бывало. Вдруг в кафе зазвучала музыка группы «Алабина». Это была песня про историю. Мелодия каким-то волшебным образом захватила сердце Гриши, проникла в душу и успокоила его. «Время ещё есть!» – подумал вновь Григорий.

– А послезавтра, Григорий, ты должен полететь обратно в Новосибирск, – произнёс неожиданно Голос, чем несказанно обрадовал Гришу. – А оттуда тебе придётся полететь в Арабские Эмираты, затем в Иран, далее в Турцию и ещё кое-куда… И лишь потом только ты сможешь вернуться домой.

Григорию стало неимоверно грустно от того, что разлука с близкими ещё так долго продлится. Он так хотел попасть домой хотя бы на минутку! Но он не мог об этом даже заикнуться. Уже в аэропорту Бенгурион Гриша, собравшись с духом, спросил у Голоса:

– Зачем мне всё это? Ну, зачем?!

– Ты же сам хотел, Григорий, всё увидеть. Вот мне и приходится тебе показывать некоторые вещи, чтобы ты всё понимал постепенно. Впоследствии тебе всё это обязательно пригодится. Ты, наверное, ещё не понял, что тебя избрали…

– Меня избрали? – удивлённо спросил Григорий у Голоса.

– Да. Тебя избрали. Хотя ты об этом и не помышлял. И не было в тебе жажды узнать всё это изначально. Другой бы, Григорий, мечтал быть на твоём месте… А сейчас ты не должен спорить со мной. Поэтому делай всё так, как я тебе говорю. Так надо, Григорий. Лишь потом ты всё поймёшь.

Григорий промолчал. Он не стал возражать Голосу на этот раз. Пробыв в Израиле двенадцать дней, Гриша вылетел обратно в Новосибирск. В полёте он всё думал: «Почему я?! Я же грешник, убийца!»

– Да, ты был им, – произнёс Голос в ответ на его мысли. – Но сейчас ты уже стал иным. И ты сам, Григорий, это отлично понимаешь! Гони прочь сомнения. Они лишь мешают тебе двигаться вперёд. И главное – верь!

ГЛАВА 15

Через несколько дней Григорий уже очутился в Эмиратах. Он поселился в гостинице в центре города. С третьего этажа, на котором находился его номер, открывался прекрасный вид на улицу и на площадь, прилегающую к отелю. На следующий день, отдохнув хорошенько с дороги, Гриша вышел в город прогуляться.

Дубай покорил его своей красотой. Великолепные здания и чистые улицы пленяли взгляд. «Как я соскучился всё же за родным Сочи!» – неожиданно поймал себя на такой мысли Григорий. – «Наш город подобен прекрасному саду. Я всегда говорил всем своим знакомым, что лучшего места для отдыха просто нет! Чисто, спокойно и за границу ехать не надо». Бродя среди многочисленной толпы, он тщетно пытался ощутить единство с этим народом. Грише вдруг захотелось побродить с ними, ни о чём не думая: просто слиться с общим потоком туристов, узнать город получше, заглянуть во все его тихие уголки, пройти по всем его улочкам… Неожиданно раздавшийся Голос прервал его мечты о путешествиях.

– Стой! – Григорий замер, как вкопанный. – Повернись направо.

Григорий увидел детский магазин.

– Зайди туда, – велел Голос.

– Зачем это мне? – спросил Гриша.

– Ты просто походи немного там, посмотри… Может, тебе там что-нибудь понравится?

Григорий без особого энтузиазма зашёл в магазин, повинуясь Голосу безоговорочно.

– Обрати внимание, Григорий, на эту одежду, – велел ему Голос.

– Но это же для мальчика твоего возраста, Даниил! Эти вещи ведь теперь тебе совсем не нужны. А у меня же девочка должна родиться. Но в Москве уже для неё всё давно куплено. И среди моих близких и родственников нет мальчиков такого возраста… Так что я не понимаю, для чего ты меня сюда привёл.

– Хорошо, – не стал на этот раз возражать Голос. – Тогда выходи. Иди куда-нибудь, пообедай… А завтра тебе, Григорий, предстоит подняться на последний этаж вон того красивого высотного здания.

– А это, действительно, нужно?

– Нужно, Гриша. Нужно!

Григорий не стал противиться приказу Голоса и сделал так, как тот ему велел. На следующее утро Гриша встал и стал рассматривать из окна гостиницы высокое здание, похожее на парус, куда он должен был сегодня направиться.

– Ну, для чего это тебе нужно? – вслух спросил Григорий.

– Это, Григорий, тебе нужно, а не мне! – раздался Голос небесный.

– А мне это зачем? – недоумевал Гриша.

– Когда ты войдёшь в это здание, просто поднимись на лифте на самый последний этаж. А там видно будет…

– Что будет видно?

– Вот поднимешься и узнаешь, – интриговал Голос.

А в это самое время в Москве Максим всерьёз начал интересоваться теми троими, что в Подмосковье требовали у Григория деньги. Эти люди, которые торговали детскими органами, давно уже были на прицеле у Максима, но он всё не знал, за что зацепиться в этой истории. Он всё время фиксировал в своём рабочем блокноте любые мелочи, касающиеся этой «троицы». Максим постоянно интересовался у своих подчинённых по поводу этих головорезов. «Как же их опередить?» – мысль эта не давала ему покоя. Он подсознательно чувствовал, что от них в его адрес исходит какая-то угроза. Теперь, когда у него появилась семья, его опасения усилились вдвойне. Максим просто удивлялся, как это они умудряются постоянно уходить от преследования, ускользают буквально в последний момент. И в голову его сама собой закралась мысль, что в отделе точно есть осведомитель… Но вот кто это?!

Пока Максим в Москве ломал свою голову над этим вопросом, Григорий вошёл в лифт здания, указанного Голосом, чтобы подняться на самый верхний, последний этаж. Когда загорелась самая верхняя лампочка в световой шкале этажей, лифт замер и медленно открылся, толпа вынесла Григория в просторный коридор, освещённый множеством светильников.

– Куда теперь? – спросил Григорий, обращаясь к Голосу.

– Иди прямо. Медленно. Дождись, пока толпа схлынет.., – изрёк Голос, обращаясь к Григорию, спокойно идущему по коридору. – Ну, как? Красиво?

– Очень! И что же мне делать с этой красотой и роскошью?

– Наслаждайся… пока, – прозвучало таинственно.

– Пока?! – испуганно вопросил Григорий. – Что ты этим хочешь сказать?

– Ничего, – промолвил Голос. – То, что ты ранее видел сверху, сейчас увидишь снизу. Вернее, ощутишь на себе так, как будто проживёшь это наяву!

– В смысле?! – крикнул Григорий на весь коридор.

Он привлёк своим криком внимание многих людей, ходивших туда-сюда по коридору. Они посмотрели на него, как на сумасшедшего. Григорий понял, что «перегнул палку» и жестом попросил извинить его за шум. «Этот сумасшедший, вероятно, из России!» – заметили некоторые туристы, услышав знакомые русские слова.

– Тише. Не волнуйся так, Григорий. Пройди дальше по коридору и подойди к окну. Оттуда ты сможешь полюбоваться на город и залив с этой высоты, – попросил Голос Григория.

Григорий резко обернулся, пытаясь разглядеть образ Даниила. Голос был настолько близко от него, что ему в какой-то момент показалось, что мальчик снова рядом с ним, стоит лишь посмотреть назад. Но за спиной никого не оказалось. Гриша решительно направился в сторону окна.

– Правда, красиво, Григорий? – снова спросил Голос.

– Очень красиво! Действительно! – кивнул Гриша в ответ, соглашаясь с Голосом.

– А теперь смотри…

ГЛАВА 16

Едва прозвучали эти слова, Гриша начал ощущать всем своим существом нечто невероятное. Он снова попал в движение временного потока. Только вот пока не мог определить, вперёд идёт время или назад. Он лишь острее начал чувствовать реальность происходящего… Гриша изумился, увидев рядом с собой других людей. Одеты они почему-то были совершенно по-иному. Гриша с улыбкой подумал: «Ну, надо же! Как они быстро переоделись и даже причёски поменяли, пока я тут красотой любовался…»

И тут он увидел в окно, как одновременно – и над городом, и над Персидским заливом – произошло два мощнейших взрыва. Здание покачнулось. По нему поползли многочисленные трещины. Только Григорий очнулся от шока, как увидел два грибообразных купола – и слева, и справа. Две яркие вспышки от ядерных взрывов неумолимо росли, расширяясь, с обеих сторон. Смотреть на них было невозможно, и Гриша автоматически заслонил руками глаза. Свет, исходивший от них, в несколько раз был сильнее солнечного. Через мгновение вспышки погасли. А в воздухе повисли взвеси гари и копоти, которые, подобно двум огромным дугам, пошли на соединение. Григорий даже не успел подумать, кажется ему это или происходит наяву… Две взрывные волны, тут же внезапно возникшие с двух сторон, разнесли здание в щепки – вместе со всеми людьми, которые находились здесь с ним.