Читать онлайн iFake бесплатно

I

Умер Стив Джобс. Человек, имя которого не подчеркивает микрософтовский Word, несмотря на многолетнюю войну. Человек, придумавший и воплотивший мечту нового поколения с приставкой «i». Он смотрит умными глазами, касаясь двумя пальцами аккуратно подстриженной бороды с миллионов аватаров пользователей Facebook. Сегодня на просторах социальной сети «марш памяти». Сегодня все; и те, для кого Apple неотъемлемая составляющая служебного кейса или дамской сумочки и те, кто только мечтает взять iPhone в кредит под баснословный процент, а пока довольствуется лишь теми яблоками, которые покупает за меньшие деньги на рынке – все тоскуют о Джобсе и все они сегодня стали Джобсами. Меня тошнит и я иду в уборную с мыслью, что больше никогда не смешаю виски ни с чем иным, кроме бурбона.

Когда мое острое состояние отчуждение немного проходит, я возвращаюсь. Одноликая толпа пользователей «краденой идеи» немного преображается. Один из тех, кто предпочел в столь торжественный день остаться самим собой не прячущийся под чужую личину, вывешивает на своем profile диптих. Слева все тот же Стив, справа несколько зимбабвийских изголодавшихся деток с раздутыми животиками сплошь облепленные мухами. Снизу надпись на английском: «Умер один, плачут миллионы. Умирают миллионами, заплакал ли хоть один»? Оставшийся самим собой сердобольный, но справедливый user, просит всех, кому не безразлична судьба голодных зимбабвийских детей разместить у себя на странице это воззвание. Меня снова тошнит. Я снова иду в уборную, но теперь с ясной мыслью, что это не из-за whisky-cola и даже не из-за страждущих Африки. Где-то в сторонке, легонько касаясь моего плеча и украдкой подхихикивая надо мной, крадется мысль, что виновник один – Стив Джобс. Становится немного легче, но на не продолжительное время, так как и это не правда, а лишь мое желание.

Я возвращаюсь. Мне надоел человек-легенда и все те, кто так по-медвежьи пытался примазаться к чужой славе. Мне плевать на гибнущих миллионами детей Зимбабве, Сенегала, Конго, Экваториальной Гвинеи и Верхней Вольты Буркина Фасо. Сегодня я зашел сюда не проливать слез и не утирать соплей. Я набираю в поиске сначала русскую «ш», затем английскую спаренную «sh» и результат этот я предвидел. Я по-прежнему блокирован. Шахрбону Маликова, Шахри Амирханова, Александр Шаргородский, Витя Штерн, Nicole Slazenger, Шангрила, Сладкая Штучка и им подобные не те, кого я искал и это, по всей видимости, конец истории. А начиналась она сказочно. Никто, даже самый неисправимый скептик не посмел бы сказать, что это, что это могло закончиться так бездарно.

II

«Зла на свете нет. Оно творится лишь в момент совершения. Никто не хочет вражды. Каждый из нас подсознательно стремится к примирению…» – и она открыла глаза, после трудного, похожего на изнурительный поход сна.

Начало новой жизни было отмечено вчера. Бурно, весело и очень пьяно. Вчера были танцы до упаду, не совсем приятные поцелуи с совсем неприятным мужчиной. Её кто-то просил куда-то с ним поехать и она, скорее всего согласилась бы, не случись с ней вчера нечто, о чем сейчас она вспомнить не могла. Это нечто было настолько приятным, настолько неожиданным и до такой степени невозможным, что поверить в происшествии не получалось лишь в силу его колоссальной невероятности. Сделав ещё оду тщетную попытку, она вдруг подумала, что воображение всегда сильней воли и решила – все вспомниться само собой. Тут же припомнились события вчерашнего утра. Вчера были приняты решения. Не просто решения, но решения фундаментальные. Она, наконец, утвердилась в мысли навсегда порвать со своим мужем. Вторым.

«Нет, третьим по счету. Третьим, если не считать… Кого же не считать»?

Выпито было действительно много. В голову совершено ничего не шло и все внутри неё гудело, как в роторной турбине. Мысли стали залипать в голове, словно были материальны и по составу напоминали желе. Веки сделали седьмую попытку дать возможность глазам окинуть взглядом происходящее вокруг, и это тоже оказалось безрезультатным. В конце концов, она убедила себя, что веки можно пока не разлипать. Получилось бы что-нибудь с мыслями.

В соседней комнате её девятилетняя дочь включила телевизор, и как всегда очень громко.

«Так кого же все-таки не считать? Последний, безусловно, был ей мужем. Был им и первый. Англичанин. Он был хороший человек, но странный. Во всяком случае, свадьба была сыгранна на славу и на зависть многим. Тот, чья дочь сейчас пыталась обратить на себя внимание, включив звук на полную катушку, мужем был и не был в одно и то же время».

Немного поразмышляв над этим странным вопросом, женщина решила не считать мужем англичанина, даже не смотря на унаследованный от него дворянский титул, и остановилась на цифре «два».

Вчера она окончательно решила расстаться со своим вторым мужем – конченым ублюдком с манией нарциссизма. Все они и первый (который второй) и второй (который третий) – были ублюдками. А еще трусами, жадинами и просто говнюками. Не был им только англичанин.

«Нет. Считать так уж всех. С третьим»!

Телевизор в соседней комнате орал так, что в кухне начала дребезжать посуда. Молодая мать поморщилась и в этот же миг глаза её в приятном удивлении расширились. Она приподнялась в постели, опершись на локоть, и прислушалась к голосу, доносившемуся из телевизора. Разобрать слов, чтобы иметь представление, о чем говорила Екатерина Мцитуридзе в столь ранний час, ей не удалось, но она услышала главное – имя Дэвид Финчер и словосочетание «социальная сеть». Теперь она все вспомнила. Все! И все вспомнилось само собой.

Вынырнув из-под одеяла, она бросилась к ноутбуку, который вырыла из-под вороха каких-то модных тряпок, трясущимися руками откинула панель, нажала кнопку пуска, и когда экран ожил, всем телом плюхнулась в кресло.

Главная страница Facebook оповещала, что получено несколько новых сообщений. Войдя в директорию писем, она увидела, то самое одно… то, ради которого она вчера всем отказала.

«Ты невероятная, до невозможности притягательная женщина. Я понимаю, что все эти семнадцать лет был влюблен именно в тебя. Я понял это в ту минуту, когда осознал, что приму тебя такой, какая ты есть. Стерплю от тебя все и примирюсь со всеми твоими капризами. Знаешь, даже самая немыслимая мечта осуществима, а терпение непременно вознаграждаемо. Мне невероятно легко отныне жить, и я счастлив от того, что в моей жизни был этот день. Я и останусь счастлив, даже если ты мне никогда не ответишь. Я просто люблю и всегда – ежеминутно, любил только тебя. Благослови тебя Бог»!

Женщина закусила нижнюю губу и, не веря прочитанному качала головой не сводя глаз с экранных строк. Перечитала сообщение один, потом второй, третий и четвертый раз.

Когда-то она призналась, что считает себя неудачницей в любви и вообще в отношениях с мужчинами. Понятие о женском счастье у нее были самые тривиальные. Были такими, как у всех нормальных женщин. Она хотела любящего и надежного супруга, умных и красивых детей и дом – «полную чашу». Естественное желание женщины, которая знает, что молодость и красота не вечны. И скорее всего при желании она могла всё это иметь, если могла бы быть нормальной женщиной, но, увы, быть нормальной она не могла. Она могла быть идеальной, и она была ею, но только до тех пор, пока тот, кто рядом, не утрачивал желания оставаться под стать ей. Все мужчины, которых она избирала себе в спутники, должны были соответствовать той невероятно высокой планке установленной для них. Они, сами не желая того, закладывали мины замедленного действия в будущие отношения, так как изначально старались казаться лучше, чем были на самом деле. Многим, кто создавал для себя не свойственный ему образ – везло. Она увлекалась таким мужчиной и всякий раз верила, что, наконец, обрела того, к кому так стремилась. Проходили дни. Влюбленность покидала сердца. Границы некогда разрушенного эго вновь восстанавливались, и вездесущая лень завладевала избранниками. Они переставали быть «сорвиголовами», «суперменами», и превращались в самих себя – амбициозных, заплывающих жиром обывателей. И после долгих стараний, битв за ускользающее счастье она уходила.