Читать онлайн Большое путешествие в настоящую сказку бесплатно

I

Для этой сказки нужен был подходящий сюжет. Я же, начиная сочинять, знал только о том, что волшебник был кот. Мне это подсказала одна знакомая девочка, большой специалист по волшебникам. Но, даже зная так много, садиться за написание сказки глупо и неинтересно. В моей сказке непременно должно быть столько необыкновенного, внезапного и чудесного, что одному волшебному коту явно не под силу. Тогда я сел и придумал то, что будет в моей сказке. Получилось внушительно, получилось для рядовой сказки очень даже неплохо. Но писать рядовую сказку бесполезно – ничем хорошим это занятие не кончится. Оно может кончится только тем, что в конце сказки автор напишет «стали они жить-поживать…» или, того хуже, «… кто слушал, тот молодец». Настоящие сказочники знают, что поживать и слушать можно до сказки, после сказки или вообще без всякой сказки. Поэтому я взял и все, что придумал, собрал всего лишь в одну главу сказки. И вот что будет в этой первой главе:

Во-первых, появятся главные герои. Во-вторых, появится волшебник. Волшебник вместе с главными героями незамедлительно отправятся в путешествие и попадут… ну, скажем, попадут в сказочное царство. В сказочном царстве их немедленно начнут заколдовывать, очаровывать и даже обманывать. Тогда герои вместе с волшебником придумают такую хитрую штуку, чтобы проходить сквозь стены, и еще одну штуку, которая будет превращаться во все, что угодно. Эта последняя штука очень даже удобная. Еще будет очень много волшебства, если, конечно, никто ничего не перепутает. Будет говорящая река, сонное царство, будет невидимое чудо, и, после самых головокружительных приключений наступит вторая глава, о которой я вам ничего не скажу. Потому что сам ничего о ней не знаю.

Глава первая

Волшебник был кот. Ничего нет удивительно в том, что волшебник не носил расписанной звездами мантии и не сотворял пассов волшебной палочкой. Волшебник в далекой юности (а волшебники живут долго – они никогда не помнят своего возраста) любил превращаться в разных животных. Особенно он любил превращаться в котов и хрипло мурлыкать, и тереться о ноги своих друзей. Друзья в то время нередко заходили в гости к волшебнику и очень удивлялись, когда вместо добродушного и веселого юноши встречали пестрого кота с загадочным шкодливым взглядом.

Прошли годы, очень долгие годы, и волшебник сделался рассеянным, взбалмошным и ворчливым стариком. Собственно рассеянность и подвела волшебника: однажды он, глубоко задумавшись, сам и не заметил, как превратился в непричесанного серого кота с табаком в косматой бороде. Волшебник почти никогда не смотрелся в зеркало, его очень удивляли люди, смотрящиеся в зеркало. «В этом глупом стекле можно увидеть только себя самого, и то наоборот», – возмущался волшебник. Однажды, когда он уже стал огромным серым котом, волшебник навестил своего друга, тоже старого волшебника. Друг, в отличие от нашего героя, зеркала обожал, поскольку считал себя неотразимым – он носил густые бакенбарды и пышные усы, и глаза его имели чистый голубой цвет. Несмотря на неотразимую внешность, волшебник-красавец все же отражался в многочисленных зеркалах, тут и там расставленных по его квартире. Наш герой, придя к другу за старым учебником по прикладному чародейству, лишь мельком взглянул в зеркало, увидел вместо себя странного кота в обвисшей шляпе, полинялых брюках, с дымящей трубкой во рту, проворчал что-то о глупых стеклах и ничуть не задумался о странной метаморфозе в своей внешности. Разве можно серьезно относиться к зеркалам, которые вместо вас показывают толстых серых котов? А если не глядеть в зеркала, а наоборот заниматься прикладным чародейством, то не все ли равно, как вы выглядите.

Впрочем, достаточно предисловий. Давно пора начинаться чудесам.

1. МАЛЬЧИК

Мальчик жил в большом доме на берегу озера. Озеро называлось Лужей. Оно и в самом деле было скорее лужей, чем озером, но любой мальчик имеет все права называть лужи озерами и озера лужами. Детям ничто не мешает называть окружающее так, как им заблагорассудиться. Только взрослые вынуждены пользоваться уже готовыми названиями, придуманными чаще всего детьми.

Однажды ранней весной, в один из первых теплых деньков, после того как окончился бурный ливень, Мальчик гулял по берегу Лужи и усердно думал. Думал он вот что: «Если поймать тысячу мух и рассадить их по стеклянным банкам, то можно прикармливать птиц и ловить их. Птиц можно сажать в клетки, можно обучать их говорить и доставлять почту. Можно отправить очень много писем в разные стороны света и получить в ответ еще больше писем, и не только писем, но и посылок с разными удивительными предметами: коробочками с потайными отделениями, длинными кусками гибкой проволоки, из которой можно сделать все что угодно, игрушечными очками. Игрушечные очки, думал мальчик, можно использовать так: надел очки и видишь сквозь стены. А если ты видишь сквозь стены, то и проходить сквозь стены для тебя – совершенно простое дело. Конечно, такие очки не просто игрушечные, они уже волшебные, но мальчик отлично знал, как он достоин иметь волшебные очки. С их помощью мальчик смог бы не только удивлять своих друзей, но и попадать туда, куда мальчиков обычно не пускают. Например, в дом Генералиссимуса, который выращивал в саду большие красные яблоки и держал в кладовке настоящего динозавра, только маленького. Все соседские дети знали об этой удивительной тайне Генералиссимуса, но никто еще не видел маленького динозавра, думал мальчик. А он мог бы не только увидеть, но и подружиться с маленьким динозавром, если бы только кто-нибудь прислал ему волшебные очки. Но для этого, вздохнул мальчик, для этого просто необходимо поймать тысячу мух…»

Здесь мысли мальчика прервались, потому что он увидел девочку.

2. ДЕВОЧКА

Девочка была очень красивой. Она была ослепительно красивой, эта девочка, она гордо несла две свои косички, слегка задирала нос и украдкой поправляла новое белое платье. Это платье она надела впервые, как только наступил теплый день после зимы и после начала весны, которое тоже как зима, хоть и называется весной.

Девочка подошла к Луже и в ожидании посмотрела на мальчика.

Мальчик хотел прыгнуть в лужу, чтобы разукрасить новое белое платье девочки разноцветными красками. Над Лужей часто останавливались большие автомобили, из них капали тяжелые радужные капли, поэтому Лужа славилась своим многоцветием.

Но мальчик почему-то не стал прыгать в Лужу, и вместо этого спросил:

– У тебя есть свой динозавр?

– Нет, – тонким голосом ответила девочка, – а у тебя разве есть?

– Пока нет, – ответил мальчик, но больше про динозавра ничего объяснять не стал. Он с интересом смотрел на девочку и неожиданно перестал думать. Только смотрел на девочку и ждал.

– Ты хотел бы жить в стеклянном доме? – спросила девочка.

– Нет, – уверенно ответил мальчик.

– А я бы хотела. Чтобы и дом стеклянный, и мебель в нем, и посуда, – все стеклянное.

– Если на твой дом упадет метеорит – он все расколотит, – авторитетно заявил мальчик.

– А если не упадет?

Мальчик не стал отвечать. Ему понравилась идея о стеклянном доме. Эта идея чем-то походила на размышления мальчика о волшебных очках.

– Я знаю, где живет волшебник, – вдруг сообщила Девочка.

– Ты веришь в волшебников?

– А ты?

Оба немного помолчали. Мальчик не выдержал:

– И где он живет?

– Кто?

– Твой волшебник.

Девочка хотела сказать что-то обидное, и тогда мальчик, конечно, не задумываясь прыгнул бы в Лужу и окатил девочку холодной цветной водой. Рассуждать просто так о волшебниках нельзя – мальчик отлично знал об этом.

Но девочка только усмехнулась и сказала:

– Пойдем.

Ничего увлекательного в их коротком путешествии к дому волшебника не было. По крайней мере для читателей это путешествие показалось бы самым обыденным. Но мальчик, послушно шагая за девочкой и размышляя о всяких глупостях, о которых раньше никогда не думал, прогулкой был очень доволен. Ему нравилось идти за девочкой и слушать про цветы и про еловые шишки. И сам он, удивляясь своей глупости, с улыбкой думал о цветах и еловых шишках, как будто ничего другого на свете не существовало.

Через несколько минут или несколько часов они подошли к маленькому дому волшебника, окруженному заброшенным садом. В саду росли рябиновые деревья, и еще в саду стояла высокая густая трава, слегка пожелтевшая и напоминавшая осень.

– Мы попросимся в гости? – осторожно спросил мальчик.

– Этот волшебник никого к себе не пускает, – объяснила девочка. – У него в доме живет громадный серый кот, он шипит и царапается.

– Откуда ты знаешь?

– Подружки рассказывали.

– Ерунда. – Мальчик уверенно подошел к калитке и с трудом отворил ее. Ржавые петли завыли, как десяток котов.

– Ты не боишься? – удивилась девочка.

– У меня тоже есть кот, – важно объяснил мальчик, – он тоже серый, громадный и кусается. – Мальчик хитро улыбнулся:

– Но я не боюсь серых котов.

3. ВОЛШЕБНИК

Больше трехсот лет никто не заходил к волшебнику. Он понуро сидел в кресле-качалке у камина, вспоминал молодость и перечитывал книги, которые давно знал наизусть. Иногда волшебник гулял по своему саду и однажды даже решил было перекинуться парой слов с соседкой – приличной на вид старушкой. Но старушка подозрительно посмотрела на волшебника, пробормотала что-то вроде «кис-кис», ушла ненадолго и вернулась с блюдечком молока, которое с глупой улыбкой поставила перед озадаченным волшебником.

Тогда волшебник обиделся и прочитал редкое заклинание. Заклинание было очень сложным, но волшебник справился блестяще: теперь в его дом никто не мог зайти. Взрослые люди вообще не замечали его маленького покосившегося жилища, а дети, на которых колдовство действует гораздо слабее, видели домик, но боялись к нему подойти.

– Здравствуйте! – прозвучал над головой волшебника звонкий голос. Волшебник медленно повернулся вместе с креслом и увидел на пороге двоих детей: мальчика с хитрым бойким взглядом и бледную девочку, от испуга закусившую нижнюю губу.

– И в самом деле кот, – весело сказал мальчик, – ну, и где твой волшебник?

Девочка ничего не ответила. Кот с косматой бородой в кресле качалке, греющий лапы у камина, произвел на девочку немного странное впечатление.

– Я волшебник, – сердито произнес кот, – что вам нужно?

Он уже понял, что в его дом пришли непростые дети, – простых остановило бы заклятье. А все волшебники знают, что непростые дети – большая редкость. Вот и нашему волшебнику стало жутко любопытно.

– Ты не волшебник, – неуверенно сказал мальчик, – ты кот.

– Я волшебник, – наставительно произнес волшебник, – разница между мной и котом в том, что я – не кот.

– Но вы очень похожи на кота, – робко пропищала девочка.

– Если тебе кажется, что я похож на кота, это еще не значит, что я кот. Например, у табурета четыре ноги. У кота четыре ноги. Значит, табурет – это кот?

– Нет.

– Но табурет похож на кота?

– Нет. У табурета нет хвоста, – девочка задумалась, – и табурет не кажется мне котом.

– А я кажусь?

– Да. Очень. Но… Вы разговариваете. А коты – нет.

– Ты знаешь очень мало котов, – проворчал волшебник, – и ты знаешь очень мало волшебников. Разговариваю… Вдруг тебе только кажется, что я разговариваю?

– Может быть…

– Значит, я все-таки кот? Или табурет? – Волшебник основательно разозлился, и непонятно было, то ли он говорил, то ли как-то членораздельно мяукал.

– Скажите, – неожиданно снова заговорил мальчик, – волшебник может превратиться в кота?

– Вне всяких сомнений. Волшебник может превратиться во все что угодно. Если нужно.

– Выходит, вы превратились в кота. Превратитесь обратно в волшебника!

– Но я и так волшебник! Зачем мне превращаться в самого себя?

– Простите, но сейчас вы скорее… кот. – Мальчик виновато опустил глаза. Ему вовсе не хотелось обижать волшебника, даже кота-волшебника.

– Волшебник – всегда волшебник! Совершенно не важно, кот он при этом, или не кот.

И мальчику, и девочке одновременно расхотелось спорить с котом о волшебниках или с волшебником о котах. Даже если они встретили всего лишь кота, все равно интересно было разговаривать с таким удивительным котом.

– Вы умеете творить чудеса? – напрямую спросил мальчик.

– Я могу творить много всего разного, – все еще сердито ответил волшебник.

4. НАЧИНАЮТСЯ ЧУДЕСА

– А у вас есть свой домашний динозавр? – неожиданно выпалил мальчик.

– Мне он не нужен, – ответил волшебник.

– Почему?

– Динозавры вообще никогда никому не были нужны. Поэтому они вымерли.

Ни мальчику, ни девочке не понравилась такая грустная трактовка гибели динозавров. Но они опять не стали спорить. Когда ты находишься рядом с настоящим волшебником, не стоит тратить время на споры.

– Скажите, бывают такие специальные очки… – начал было мальчик.

– Бывают, – отрезал волшебник и вытащил из шерсти саквояж, а из саквояжа – две пары очков. Совершенно необычных очков: все в них – и оправы, и дужки, и даже соединительные болтики были стеклянными. Однако очки вовсе не казались такими уж хрупкими. Напротив, они выглядели так, словно прослужили много-много лет, и ничего им при этом не сделалось.

– Берите, – протянул волшебник, – завтра вернете.

Мальчик и девочка послушно взяли очки, но не стали их надевать. Просто стояли и вертели диковинные стеклянные предметы в руках.

– Наденете, когда захотите проникнуть – пояснил волшебник.

– Куда проникнуть?

– Куда угодно. Когда я не был еще никаким волшебником, а был всего лишь глупым мальчишкой, – таким как ты, – волшебник указал когтистой лапой со стоптанными пальцами на Мальчика, – я любил отправляться в Путешествие. Кто-нибудь из вас хоть однажды отправлялся в путешествие?

– Мы с мамой прошлым летом ездили в Сочи, – робко ответила Девочка.

– В Сочи! С мамой! Ха! Если ты собираешься в путешествие, нужно прежде всего забыть о Сочи и о маме.

– Я не хочу забывать о маме.

– Тогда сиди дома. Или сиди в Сочи и лопай растаявшее мороженое. Впрочем, конечно, о маме ты не забудешь. Наоборот, после Путешествия ты будешь помнить о маме как никогда раньше!

И Волшебник расхохотался глухим звериным смехом…

5. В ПУТЕШЕСТВИЕ!

 От хохота по всему захламленному дому пронесся тяжёлый мохнатый гул, где-то хлопнула форточка, потом еще раз, потом снова, – наконец, форточки захлопали хором, словно поддерживая аплодисментами страшное веселье волшебника. Аплодисменты уже грозились перейти в овации – а это, друзья мои, самое опасное – никогда не ждите ничего хорошего от аплодисментов, переходящих в овации. Но вдруг мгновенно все прекратилось. Кот-волшебник коротко откашлялся, форточки пристыжено замолчали, в доме на секунду повисла полная тишина.

Девочка взяла мальчика за руку. Мальчику было приятно, что ему доверяют, и берут за руку, когда страшно, поэтому он тихонько пожал руку Девочки, давая понять, что все в порядке, и волноваться особенно не о чем. Кошачий хохот и хлопающие форточки – это еще не повод для паники.

Это, как оказалось, повод совсем для другого. Это был повод для открытия. Открылся камин, то есть не сам камин, а задняя его стена скрипуче раздвинулась, с неровно поделенных кирпичей осыпался песок, цементный раствор и вековая пыль. Там, в образовавшемся проеме, вились некрасивые и неживые толстые стебли растений без листьев, между которыми едва заметно уходила в густую чащу стеблей заросшая мхом тропинка.

Ну вот, сейчас появятся некоторые и заворчат: «Да-да, знаем, читали, смотрели… Было это, дорогой писатель, было. То есть ничего такого, конечно, по-настоящему не было, но во всех или очень многих сказках открываются камины, из всех каминов что-нибудь куда-нибудь ведет. Придумайте свое, новое! Скажем, не через камин в путешествие, а через путешествие – в камин. То есть без камина вообще… Ах, запутали вы нас со своим камином. Ладно, продолжайте, но только…»

Слушать некоторых можно до бесконечности. Они всегда знают, чего не бывает, они даже знают, что бывает, но с ними все равно скучно. Конечно, из камина в доме кота-волшебника вел ход в самую что ни на есть волшебную страну. Но представьте себе, что никакого хода из камина не было! Для чего же тогда камин? Можно представить, что и камина никакого не было, но это уж вовсе обхохочешься до последних оваций – старый дом с волшебником и без камина!

Девочка, похоже, перестала бояться, потому что ее ладошка незаметно пропала из ладошки Мальчика.

– Пойдемте – хрипло промурлыкал Кот и с хрустом поднялся из своего кресла-качалки. Кресло при этом даже не качнулось. Оно словно вросло в земляной пол домика.

– Куда? – осторожно спросил Мальчик.

– В путешествие, болван – невежливо ответил Кот – а ты думал, в Сочи, отдыхать и валяться голышом на песке? Разве можно придумать что-то более глупое!

– Но… Зачем? – опять спросил Мальчик, не замечая, что Девочка уже бросает на него сердитые взгляды.

– Что «зачем»? – удивился волшебник и резко повернулся к детям.

– Зачем в путешествие? – Мальчик вдруг заупрямился – если люди отправляются в путешествия, то у них всегда бывает цель – открыть Америку, найти клад, победить врагов…

Кот так широко вытаращил свои глаза, что они стали почти круглыми, а зрачки вытянулись и превратились в желтые летающие тарелки. Тарелки стояли вертикально и оттого выглядели одновременно страшно и смешно.

– Как вы сюда попали, дети? – голос волшебника вдруг сделался совсем человеческим, без всяких примяукиваний – почему вы без разрешения вторглись в чужой дом? Чему вас учат родители? – не дав Мальчику и Девочке ответить, чему их учат родители, Волшебник рявкнул: «Вон!» И снова что-то хлопнуло, но уже не форточка, а словно папин ремень, сложенный вдвое, щелкнул от резкого натяжения. «Вон!» – уже заорал волшебник, и дети поняли, что никакой он не кот, а может быть даже и не волшебник, а может и волшебник, но злой, а это страшнее всего, когда злые люди становятся волшебниками, это как овации, как управдомы, как генералиссимусы и даже еще страшнее. Нужно было бежать, не оглядываясь, и дети побежали. Ни оглядываться, ни смотреть вперед они толком не могли, поэтому побежали, не сговариваясь, прямо в камин, в открытый ход с неживыми стеблями, в сухой пружинящий мох, по виляющей, как мысль, тропинке. Когда они после долгого бега выбрались из мертвых зарослей, то увидели, что вокруг – парк. В парке были скамейки, клумбы, прогуливались люди, маленькие ребятишки топали, держась за свои коляски или за руки мам и пап. Все было как обычно, и уже наставал вечер, и было тепло и сухо.

Девочка оглянулась. Там, откуда они только что выбрались, густой стеной стояли кусты шиповника. Цветки с них уже опали, только кое-где висели сморщенные лепестки.

– Ну вот, из-за тебя все пропало! – раздраженно сквозь слезы сказала Девочка – мы могли отправиться в путешествие, мы обидели волшебника, мы всю жизнь будем об этом жалеть! – она говорила как взрослая, и старалась сердиться, чтобы не расплакаться.

Мимо проехал велосипедист. Мальчик рассеянно проводил его взглядом. Что-то странное было в этом велосипедисте. Что-то слишком невелосипедистское. Может быть, всклокоченный лохматый хвост? Мальчик моргнул – никакого хвоста у велосипедиста не было. Зато какая-то мама с длинной седой бородой, погнавшаяся за своим неуклюжим ребенком, размахнулась и снесла сверкающим мечом голову какому-то папе. Мальчик снова моргнул. Мама поймала ребенка, ребенок пытался отбиваться своей игрушечной пластмассовой саблей, но ему пришлось вернуться к скамейке, где папа равнодушно читал газету.

– Все пропало! – громко повторила девочка и топнула ногой. Сейчас она показалась мальчику еще красивее, чем при первой встрече. Хотя и тогда уже красивее было некуда.

– Ничего не пропало – спокойно ответил Мальчик.

– Дурак! – уверенно сказала Девочка.

– Ничего не пропало – снова сказал мальчик – сейчас ранняя весна, а шиповник уже отцвел. И нигде нет ни одной лужи. Неделю подряд шли дожди, утром был ливень, а ни одной лужи. И шиповник отцвел. Значит, ничего не пропало.

Девочка большими глазами молча смотрела на мальчика. Она все поняла.

И люди в парке все поняли. Они поднялись со своих скамеек и пошли в разные стороны, поправляя длинные широкие плащи в серебряных звездах.

II

6. Самая правдивая сказка

Не то чтобы мальчику и девочке стало страшно. У них, как у всяких детей, засосало под неведомой ложечкой. То ли от предвкушения, то ли все-таки от страха.

Мальчик вытащил из кармана рубашки стеклянные очки, убедился в их целости и сунул обратно. Он понимал, что еще не пришло время совершать что-то значительное. По крайней мере для них с девочкой такое время пока не пришло.

Впрочем, что это я вам до сих пор морочу голову? Не бывает просто мальчиков или просто девочек, даже в самых мудрых сказках. Бывают мальчики с именем, к примеру, Вася Васильчиков. И девочки Василисы, которых спасают из плена отважные Иваны, не иначе как дураки или царевичи.

Но наших героев зовут иначе.

– Я – Мартин – представился мальчик и покраснел. Он всегда стеснялся своего имени, считал, что такое имя носят не мальчики, а лысые мужчины в очках и с большими животами.

– Алиса, – ответила девочка и присела, как в старых сказочных фильмах приседали принцессы. От этого случайного книксена девочка тоже слегка покраснела.

Но тут Мартин вспомнил:

– Где же кот? То есть волшебник? Ведь он ясно говорил, что мы вместе отправимся в путешествие.

– Может быть, он испугался и бросил нас? – неуверенно предположила Алиса. Вообще она сразу доверилась Коту, имя которого мы пока не знаем, и можем никогда не узнать. У Котов не всегда бывают имена, особенно если это дикие Коты. А волшебники, которые триста лет живут в одиночестве, зачастую свои имена забывают, и ничуть не расстраиваются.

– Этот – не испугается, – ухмыльнулся Мартин. – Этот сам кого хочешь напугает. Вспомни, как у него форточки хлопали.

– Форточки, говорите, хлопали? – Произнес откуда-то сверху приятный мужской Голос, – да, слышал, хлопали, и звериный смех слышал. Но это, знаете ли, вполне ноуменально, если хлопают форточки. Помнится, году эдак…

– Кот! – одновременно воскликнули мальчик и девочка. Но никакого кота рядом не было. Не было и волшебника. Аллея вообще была пустынной, все её странные прохожие исчезли почти мгновенно.

– Простите, никакой я не кот – слегка нервно сказал голос – и не волшебник, уж будьте уверены. Я сам порой этих волшебников…

Голос замолчал. Он казался озадаченным.

– Что? – неловко переспросил Мартин.

– Что «что»? – еще более глупо спросил Голос.

– Что вы «порой этих волшебников», что вы с ними делали? – мальчика охватило беспокойство, снова засосало под ложечкой, но уже противно, не от предвкушения и не от страха, совсем от другого. Ему не хотелось, чтобы невидимый голос вот так рассуждал о волшебниках. Так нельзя, просто подумал Мартин.

– Я их… – голос замешкался, потом легко рассмеялся, – пожалуй, я их созидал! Да, представьте себе, мои юные друзья, я мог сидеть скорбными зимними вечерами и созидать, созидать, созидать волшебников. Вот, знаете ли, с десяток лет назад был у меня глупейший случай…

Голос неожиданно двинулся вдоль по аллее, словно прогуливаясь, и дети поспешили за ним. Невидимка продолжал свой монотонный рассказ, и звуки его то слышались, то пропадали в зарослях шиповника и ветвях тополей. И еще Алиса с Мартином так шумно шелестели опавшей листвой, что успевали услышать только обрывки спешащего Голоса:

«…тысячи, тысячи, и снова тысячи этих знаков…» – бубнил Голос. Какие знаки мерещились ему в сказочной аллее, можно было только предполагать.

Между тем компания вышла к реке. «Компания» – это автор хорошо сказал. Не «странная компания», чего же тут странного, – в волшебной стране бестелесный Голос, – а просто компания, из двух детей и одного болтливого Голоса, который, казалось, иногда сбивался с понятных слов на свои спутанные мысли.

Река была широкой и красивой. Эту реку окружали гранитные берега, и текла она неспешно, словно точно знала, что любое течение бессмысленно. Это была наверняка река-философ. Но дети как-то не подумали об этом, а Голос неожиданно пропал. Он не откликался, да его никто и не хотел звать. На поверку он оказался скучным голосом.

Дети стояли на берегу реки, держась за толстые круглые перила, и смотрели на тихую зеленую воду. Смеркалось, и хотелось спать. Настолько неумолимо захотелось спать, что и мальчик, и девочка, не сговариваясь, свернулись клубочками на теплой листве, и сразу задремали.

Им приснился один и тот же сон. Но сон был вовсе не сказочным. Сон был про родной городок, про дом Генералиссимуса и вообще про разную чепуху. Но в этом сне не было никаких признаков волшебного Кота. Не было и быть не могло.

7. О том, как сказочник был мальчиком

После каждой ночи наступает утро. Так было всегда, и еще ни разу не случилось ошибки. Проходили тысячи ночей, и неизменно все эти ночи, такие разные и неповторимые, обрывались неумолимым утром.

Иногда утро могло быть радостным и веселым. Например, утро праздника. В такое утро все начинают готовиться к походу в цирк или в гости к хорошим соседям, угощающим мороженым. Случаются грустные рассветы, не обещающие ни праздников, ни мороженого, а только скучный день с дождем, и много людей с сердитыми лицами.

Однажды, когда автору этой сказки было столько же лет, сколько главным героям, у него, у автора, случилось самое необычное утро в жизни. Было так: всю ночь шел дождь со снегом. А дождь со снегом, как известно, погода глупая – природа как будто не может выбрать, что лучше, – мороз или оттепель. Вот и моросит скверный дождь с жалким подобием снега. В результате – ни того, ни другого, а только грязь и насморк.

Итак, всю ночь шел дождь со снегом. И еще дул ветер. Иногда он смолкал на несколько минут, и вдруг с силой бросал ручьи снега и хлопья дождя в оконное стекло.

Мальчик лежал в постели и не мог уснуть. Он не любил дождь, а снег любил. Ведь бывает так: на дворе почти совсем тепло, и вроде бы зима, но кажется, что немножко весна. Можно ненадолго снять шапку, и мягкий ветерок дует по-доброму, по-дружески, и снег валит огромными хлопьями – на волосы, на лицо, на плечи и руки. Если бы этому снегу дали волю, он давно замел бы всех прохожих. Снег уже расположился на кустах и клумбах, на скамейках и забытых автомобилях. Этот снег почему-то теплый, и когда он падает на лицо, то лицу нисколько не холодно. И голова без шапки не мерзнет.

Но в ту ночь шел совсем другой снег, и ветер дул иначе, злобно, прерывисто, словно пытаясь поссориться. Жесткие плети снега с дождем хлестали в окно и не давали уснуть. И еще мальчику, которым в то время был автор, не давали уснуть разные мысли. Главная бессонная мысль была такой: утром родители повезут этого мальчика в больницу, и оставят там на целый месяц. Никогда раньше у этого ребенка не было поводов остаться в больнице. Он не боялся врачей – ни зубных, ни обычных детских; он без всякого страха проходил рентген в большой мрачной комнате, с мужественной легкостью протягивал палец для того, чтобы медсестра этот палец проколола и долго давила, выжимая кровь в стеклянную трубочку. Но ни разу еще ни один врач не потребовал лечь в больницу.

А вчера потребовал. Мужчина-врач вначале казался вполне веселым и умным. Он разговаривал с родителями и самим пациентом на разные темы, например, про то, как ездил в отпуск на море и привез оттуда целый чемодан морских раковин. Этот доктор был настоящим ценителем раковин, и даже подарил одну мальчику, взял и подарил, прямо с тумбочки в своем кабинете.

Потом подумал и сказал: «Ребенку нужно пролечиться в диспансере, пока будем рассчитывать на месяц. Я вам выпишу направление, вы не откладывайте, езжайте завтра с утра, вас сразу примут. Болезнь только развивается, и лучше остановить ее сейчас».

Конечно, это был очень умный доктор, и вдобавок не жадный, раз так легко подарил одну из своих любимых раковин. Но разве он не понимал, что отправлять человека в больницу – это очень жестоко. Ведь человек не хочет ни в какой диспансер, это очевидно, это каждому понятно. К тому же он совсем не болен, он еще вчера играл во дворе в футбол и забил почти все голы в своей команде, и команда разгромила соседнюю улицу. После матча случилась драка, в которой мальчик также себя показал, не получив ни одного стоящего синяка.

А самое ужасное – через три дня начинались новогодние каникулы. И не только новогодние, но и рождественские, в семье очень любили рождество. Невозможно понять, для чего, ради каких таких целей ребенка можно уложить в диспансер перед такими важными праздниками.

Но доктор был очень настойчив, и родители с ним почему-то легко согласились. Автор, который в то время еще никаким автором не был, очень обиделся на своих родителей. Потому что так нечестно. Потому что он всегда родителей любил, ему всегда было интересно дома, иногда даже интереснее, чем с друзьями во дворе, потому что мама с папой были умными и веселыми, как тот доктор, только намного умней и намного веселей. А теперь с ними случилось что-то ужасное, раз они готовы были отправить своего единственного сына на целый месяц в холодную лечебницу с бело-зелеными стенами и злыми женщинами-санитарками. Никак нельзя было представить этих женщин добрыми. Добрые люди не запирают детей в больничных палатах.

Теперь вам понятно, какая это была тяжелая ночь, с противными снежными плетьми, хлещущими по стеклу, с грустными мыслями и бессонницей?

Но после каждой ночи, какой бы она ни была, до сих пор неизбежно наступало утро. В ту ночь утро тоже наступило. Снег, дождь и ветер за окном угомонились, проснулись и принялись шуметь соседи, загудели водопроводные трубы, заныли сигналы автомобилей.

Да, это утро было самым необычным в жизни автора. Потому что в комнату вошел папа, всегда веселый по утрам. Он и в это отвратительное утро был веселым. «Потому что спал себе, и ни о чем не думал», – неожиданно зло подумал мальчик.

Но папа не стал делать ничего из того, что делают папы, собирающиеся сдавать своих детей в лечебницы, даже не поставил градусник подмышку. Папа схватил сына на руки, ураганом пролетел по комнате, усадил на шкаф и сказал:

– Никуда ты сегодня не поедешь, ни в какую больницу. Проведешь праздники с нами, гулять будешь реже, пожалуй. А там… А там поглядим, как будешь себя вести.

Мальчик так удивился, что не нашел ничего лучшего, как спросить:

– А почему?

– Почему? – Папа пожал плечами – потому что мы уже купили торт и мандарины. Сам подумай, куда теперь девать огромный торт и целое ведро мандаринов? Это же невозможно, сын мой!

И мама, которая уже пришла в комнату, засмеялась и тоже подтвердила, что это невозможно.

8. Возвращение

Может быть, Алисе приснились как раз те самые папа и сын. Иногда нашей героине снились очень даже необычные сны. Например, ей дважды снился небольшой городок на океанском берегу. У причала стояли красивые парусные яхты. Мачты были такими высокими, что путались в облаках. И все без исключения паруса были ослепительного алого цвета.

Но в эту ночь Алисе снилось что-то другое. Что именно – девочка не запомнила. Даже если запомнила, то сразу забыла, потому что ей пришлось быстро проснуться и вскочить на ноги от громкого рычания тигра из зоопарка.

Алиса вскочила на ноги, и тигр из обрывков сновидений постепенно превратился в Кота-волшебника. Кот действительно рычал. Или говорил так сердито, что слов не разобрать.

Мартин сидел в мятой листве и потирал кулаками глаза.

– Почему вы спите? – Наконец-то членораздельно, но все еще очень сердито произнес Кот.

– Мы уснули – пожала плечами Алиса.

– Уснули? Здесь нельзя спать! С таким же успехом можно спать на верхушке сосны.

Дети не успели подумать, какой может случиться успех для спящего на верхушке сосны. Кот выхватил из-за пазухи маленький глиняный кувшинчик, набрал из него в рот воды или какой-то другой жидкости, растопырил длинные усы в табачных крошках и – ф-ф-фыррр! – фыркнул жидкостью в лица Мартина и Алисы.

– Зачем?! – завопил Мартин, и Алисе даже показалось, что он вот-вот захнычет, как маленький. Но Мартин даже не думал хныкать. Он вскочил на ноги и бросился к Коту, остановился в полушаге и впился взглядом в желтые глаза волшебника:

– Сначала бросили нас, обманули со своим дурацким путешествием, а теперь фыркаете! Мы что, мы что ли каждый день путешествуем по волшебным странам, и все знаем, где ходить и куда спать? Сам пропадает, а тут люди не в себе, и Голоса еще разговаривают!

– Голоса? – Кот успокоился, опустил усы, сунул в рот большую трубку, деловито пососал и спросил спокойно:

– Какие такие голоса?

– Да, был тут один. Говорил, что волшебников созидал. Дурак, а не голос. – Мальчик отмахнулся и посмотрел на желтое небо:

– Уже утро?

– Утро? – Кот продолжал потягивать незажженную трубку. – Да, утро. Очень даже хорошо, что утро. Потому что из сонного царства только утром возвращаются. Если бы не утро, так и плыли бы сейчас, как миленькие.

– Почему плыли? Куда плыли?

– Ясно куда. В Сонное царство и плыли. Река дорогу знает. Ночью усыпит, успокоит, а как только солнце встанет, она спящего человека уносит – Кот подмигнул одним глазом, причем так аккуратно, что морда его не выдала никакой гримасы. Словно одну желтую лампу выключили на мгновение, а вторая продолжала ровно светиться. Мальчик уже успокоился, и подмигивание волшебника очень его развеселило.

– Это не смешно, – проворчал Кот. – Голоса у них разговаривают. Волшебников созидают. Вот уж глупее не придумаешь. Что они могут созидать? Они даже роспись не могут поставить в ведомости, не то что созидать.

Уточнить про неожиданную Ведомость детям не удалось, потому что Кот бесцеремонно схватил их за шивороты и быстрыми бесшумными шагами направился к лесу, подальше от гранитных берегов.

На лесной поляне уже вовсю резвились солнечные лучи. И пение птиц раздавалось в кронах деревьев, и кузнечики стрекотали в высокой траве, и даже маленький суслик выглянул из своей норки и снова спрятался, завидев путников. Все было именно так, как в скучном школьном диктанте.

Кот достал из походного рюкзака легкое одеяло, постелил его на траву и потоптался сверху босыми ногами с кривыми нестриженными когтями. Все трое уселись на одеяло и перекусили бутербродами, также обнаруженными в рюкзаке. Мартин и Алиса могли бы поклясться, что на берегу реки никакого рюкзака за плечами у кота не было, а был только поношенный серый костюм в серую полоску. Но спрашивать о происхождении рюкзака никто не решился.

– А для чего реке уносить детей в Сонное царство? – Спросил мальчик, отхлебнув прохладного молока из железной фляжки.

– Ей всех надо уносить – проурчал Кот – и детей, и взрослых, и зверей, и птиц.

– И рыб! – Весело добавила Алиса.

– Почему рыб? Рыб не нужно.

– Но ведь в реках живет рыба?

– В реках живет, а в этой реке не живет. Какая тут может быть рыба?

Дети одновременно подумали, что никакой рыбы не может быть, и это вполне естественно для задумчивой реки.

– Уж если вы сюда попали, то рано или поздно вам придется еще раз встретиться с этой рекой и объяснится. Иначе нельзя. – Кот смешно повращал глазами, запихивая в рот неровный кусок колбасы.

– Как так – объясниться? – снова весело спросила девочка – Реки, по-моему, не разговаривают.

– Реки не разговаривают – с набитым ртом ответил Кот – а эта – разговаривает. Как же с ней иначе объясняться?

– А что за Голос мы встретили? – кстати вспомнила Алиса – ведь он привел нас к реке. Может быть, он и хотел, чтобы река нас унесла в сонное царство?

– Может быть, и хотел – согласился волшебник – но это совершенно неважно. Голосам только кажется, что всё происходит так, как им хочется. На самом деле, сам Голос как раз происходит.

– Я даже знаю, отчего он происходит – обрадовался мальчик – голоса обычно происходит оттого, что ими кто-то говорит!

– И верно, и правильно, – волшебник с интересом взглянул на Мартина, но тут же вернулся к своим мыслям и ничего объяснять не стал.

После завтрака путешественники отправились по лесной тропинке в самую чащу. Деревья теснились все ближе друг к другу, даже кустам не было места в этом густом лесу. И только тропинка выглядела так, будто по ней каждый день проходит великое множество людей и утаптывает ногами так плотно, что ровная земля становится похожей на городской асфальт, только мягче.

Кот на вопросы не отвечал, шел уверенно, не оглядывался, и фальшиво мурлыкал себе под нос лирическую песенку. Иногда детям казалось, что они разбирают слова этой песенки:

«Лапы еловые дрожат на весу,

Птицы щебечут тревожными голосами…»

В словах песни не чувствовалась ни рифмы, ни присущего стихам ритма, и сами эти слова нисколько не подходили к обстановке: лес был вовсе не еловый, а лиственный, и листва не дрожала, а слегка шелестела, и опадала, застревая между стволов и ветвей. И сам лес, несмотря на свою необычную густоту, ничуть не пугал, как некоторые волшебные леса в некоторых жутких сказках.

В общем, никакой тревоги дети не ощущали. До тех пор, пока не вышли на просторную лужайку, в центре которой, по колено утопая в пожелтевшей траве, стояла избушка на курьих ножках.

– Вот это да! – Присвистнул мальчик и остановился.

– Красиво, – сдержанно заметила девочка, – прямо как настоящая.

– Почему «как настоящая»? – спросил Мартин.

– Потому что мы не такие дураки, чтобы верить в бабу-Ягу. Глупость какая-то – отправиться в путешествие и прийти к избушке на куриных лапах! Еще не хватало тут колобка с репкой. В настоящих сказках все должно быть по-настоящему, а не как в книжках для младенцев!

И снова, уже второй раз за время нашей истории голос Алисы предательски зазвенел. И снова Мартин пришел на помощь. Теперь он взял девочку за руку и тихо сказал:

– А вдруг будет и колобок с репкой, что тогда?

– Тогда я уйду, – спокойно ответила Алиса и отняла свою руку у Мартина, – но не сейчас. Сейчас мы должны кое с кем поговорить.

III

IV

9. Всё, что угодно

Теперь уже никто из читателей не удивится появлению в Сказке бабы-Яги. Не удивится, и зря. Потому что в этой Сказке баба-Яга никак не должна была появиться, но все-таки вот она – налицо. Нос длинный и загнутый вниз, хромает на одну ногу, руки сильные, жилистые. Волосы лохматые, но все-таки собранные в замысловатую прическу и перетянуты на затылке березовым лыком. Спросите у родителей, что такое лыко, вы узнаете много интересного.

Но более всего нас должен беспокоить вопрос: для чего в нашей сказке баба-Яга? Не затем же в самом деле, чтобы совать детей в печь на лопате. И вообще, баба-Яга родом из русских народных сказок, а наша сказка совсем не народная. До сих пор автору казалось, что эту сказку придумал он сам…

– Ах, это вы? – неожиданно молодым голосом спросила баба-Яга. – Думаю, кто бы мог в такую рань меня навестить? Проходите, не стойте на пороге. У меня есть чудные маслины. В холодильнике.

Слова про холодильник дети пропустили мимо ушей. Но холодильник действительно присутствовал в избушке. И вообще внутри избушка изрядно теряла в сказочности – ни тебе филина под потолком, ни пучков волшебных трав на стенах. Да и стены покрыты светло-серым материалом, не похожим на дерево. В одном углу стояла современная кровать, почему-то двухъярусная, в другом располагалась, как выражаются современные несказочные люди, обеденная зона – печь, подозрительно похожая на электрическую, большой холодильник и стол со стульями. Пол был покрыт аккуратным паркетом.

– Дети, мойте руки, – строго приказала Яга, уважительно кивнула Коту и начала накрывать на стол. На столе появились салаты в фарфоровых блюдцах, обещанные черные маслины, дымящийся картофель с колбасой. Коту достался бокал валерьянки, который тот опрокинул одним незаметным движением и жадно принялся за еду.

Это был вполне домашний обед, но домашний не для сказочной страны.

– Цены теперь – с ума сойти – хлопотала Яга – масло постное подорожало почти в два раза. Я с ума сойду – повторила она, и детям показалось, что уже, уже сошла бабушка с ума вместе со своей избушкой.

– А вы знаете, уважаемый – Яга обращалась исключительно к Коту – как теперь дорого финские пуховики стоят? Это же уму непостижимо! Я посмотрела цену – ахнула. Нужно было весной на распродаже покупать, только весной, только на распродаже.

Дети рассеянно принялись за еду.

– А это вы детей в печку суёте? – неожиданно спросил мальчик, кивнув на колбасу.

– В печку? – удивилась Яга – это всё полуфабрикаты. Самой, знаете ли, готовить некогда. Работы навалилось. Окна поменяла в избе, потолок побелила, хоть немного жилое помещение. Вот как вы считаете, можно так драть за ремонт сантехники? Можно так драть? Можно драть?

Кот проурчал нечто одобрительное, и Яга успокоилась. Она отправилась в другой угол избы, достала большую суму, и начала выкладывать оттуда косметику. Она изящным движением подвела губы, вытаращила глаза и принялась красить ресницы.

Дети не выдержали и расхохотались.

– Вы что! Я чуть глаз себе не выколола. Ешьте – и спать.

– Мы не хотим спать, – уверенно возразил мальчик. Он ещё помнил про Сонное царство, да и на дворе стоял ясный день.

– Как хотите, – легко согласилась старуха, запихивая косметику обратно в холщовую суму, – я тут пробегусь немного, а вы располагайтесь. Посуду за собой ополосните, молодые люди.

Баба Яга натянула высокие, до бедер, кожаные сапоги на каблуках, на плечи какую-то хламиду, которую Мартин с Алисой дружно посчитали финским пуховиком, и выскочила за дверь. За стенами избушки что-то зашумело, зашелестело, поднялся короткий вой, и всё стихло.

– Это бабушка в ступе улетела? – поинтересовалась девочка. Окна в избушке были завешаны тяжелыми портьерами.

– Энтропия, – коротко пояснил Кот, – кое у кого нервы расшатались.

– Энтропия – это бабушку так зовут? – снова спросила Алиса. У кого расшатались нервы, и так было понятно.

– Бабушку зовут Ягой, – сердито ответил кот, смахнул крошки со стола себе в лапу и сунул в рот, – а Энтропия нам самим пригодится.

V

10. Страшные вещи

Загадочная Энтропия выглядела как неуклюжий сучок, и лежала в шкатулке бабы Яги.

– Это чужое, нельзя брать – тихо сказал Мартин. Он вообще сомневался в ценности такого приобретения, тем более совершённого нечестным путем.

– Ерунда, – отрезал кот. – Бабка всё равно пользоваться не умеет, а нам пригодится.

– Для чего пригодится? – Хором спросили дети.

– Для всего, что угодно. Эта такая штука, которая может пригодиться для всего, что угодно.

– Что за бред? – раздался мелодичный Голос под потолком избушки. Обладатель голоса опять не показался, но дети его сразу узнали и закричали вдвоём Коту:

– Вот он, вот он, этот глупый Голос, который волшебников созидает!

– Голос? – кот нахмурился и смешно повёл ушами – нет никакого Голоса, и быть не может. А бабке мы за эту штуковину солёных рыжиков подарим. Она за соленые рыжики родину… В общем, любит очень.