Читать онлайн Сказки Надивы-3. Драконы, лотосы и все остальные. Сборник Самоисполняющихся Сказок бесплатно
Редактор Салават Данилович Юсупов
Вёрстка и оформление Алла Николаевна Письменная
Публикация книги ТЦ Со-Творение
Иллюстрации Автора
© Галина Николаевна Гужвина, 2023
ISBN 978-5-0060-7753-9 (т. 3)
ISBN 978-5-0056-3146-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Эти сказки написаны в процессе обучения в ТЦ «Со-Творение». И герои этих сказок решают свои проблемы, преодолевают препятствия, приобретают друзей и помощников, находят решения поставленных перед ними задач, и в итоге, обретают счастье. Читая эти сказки, сопереживая героям, находя отклик в своей Душе, читатель мягко, иногда весело, порой – не очень. но тоже находит ответы на свои жизненные вопросы.
Я благодарю тех, кто помогал мне в прохождении курсов, в написании сказок – Салавата Юсупова, Наталью Стукову, Ингу Килину, и всех кураторов Со-Творения. и девочек, вместе со мной проходивших нелёгкий Путь Познания Себя.
Тая из кедрового орешка
У одной женщины долго не было детей. Однажды она пошла к волшебнице пожаловалась ей, что детей у неё нет, а она хочет, чтобы у неё была дочка. Волшебница сказала:
– «Возьми семечко, посади его в горшок, а потом увидишь, что вырастет.»
Но женщина ответила ей:
– «Нет. Я знаю эту сказку. Мне не нужна Дюймовочка. Я хочу, чтобы у меня была вполне себе нормальная дочь. Чтобы она могла играть с другими детьми, кататься на велосипеде и ходить в походы по горам. А не быть похищенной сыном жабы, чтобы потом выйти замуж за крота.»
Волшебница подумала-подумала, почесала затылок, и тогда сказала:
– «Хорошо. Около твоего дома растёт кедр. Когда из его шишек начнут падать орешки, найди самый крупный, отнеси его домой и положи на окошко. И тогда сама увидишь, что будет.»
Пожала женщина плечами, подумала, что, наверное, Волшебница совсем старая стала, уже и волшебничать разучилась, и пошла домой.
Однако стала приглядываться к кедру. И вот осенью с него стали осыпаться семена. Женщина всё ходила, высматривала самый большой орешек.
А потом наступила зима и выпал снег, как раз в самый первый день зимы. И снег укрыл все семечки.
Вышла женщина из дома – а вокруг туи всё белое-белое, ни одного пятнышка.
– «Хм, а как же мне теперь найти самое крупное семечко? – подумала женщина. – Нет. Зря пошла к Волшебнице, никакого толку от этого не получилось.»
И тут к ногам женщины упал кедровый орешек. И хотя он не был самым большим, женщина взяла его и понесла домой.
Дома она положила его на подоконник и села рядом.
Сидит, смотрит на него, и сама с собой разговаривает:
– «Вот если бы у меня родилась доченька, как бы я её любила! Я бы причёсывала её длинные волосы. Я бы пела ей песни и рассказывала ей сказки. А ещё я позволяла бы ей бегать с другими детьми во дворе, играть в мяч, прыгать со скакалкой, и покупала бы самые красивые платья!»
Говорила она так, говорила, да и пошла спать.
А утром слышит – младенец плачет.
Посмотрела – а на окне лежит красивая девочка. Маленькая совсем и плачет.
Подбежала женщина к девочке, взяла её на руки и обняла. Потом сварила кашу и накормила девочку.
Вот так сбылось её желание.
И назвала женщина свою дочку Тая. Таисия.
И росла Таисия не по дням, а по часам. Прямо как в сказке.
И вскоре стала выходить гулять на улицу и играть с другими детками. Мама её очень любила и старалась выполнять все обещания, которые дала себе. Пела ей песни колыбельные, водила в кружки танцевальные, покупала платья красивые.
Но было у девочки странное, непонятное увлечение – любила она в лес ходить, с деревьями разговаривать. Обнимает их, гладит, как родных. Рассказывает что-то и будто советуется. Деревья словно отвечают ей, склоняют ветви ей на плечи, укрывают веточками-прутиками, листвой осыпают.
А вскорости Тая подросла и стала маме говорить, что не хочет она жить в городе. А нравится ей жить в лесу, на природе.
– «Как же ты будешь жить в лесу одна? – удивлялась мама. – Я в лес не поеду. Я в нашем доме жить привыкла, я всё здесь знаю. Да и боюсь я леса. Он мне чужой, незнакомый.»
– «Мамочка, тебе и не надо в лес, ты там не сможешь. А я смогу. Мне в лесу нравится, он мне будто родной. Я по лесу иду, и каждое дерево мне улыбается, птицы мне песни поют, приветствуют.»
– «Странная ты у меня, – говорила ей мать. – Слышала я, что была девочка, с деревьями разговаривала, Ассоль её звали. Но ты же не Ассоль, ты Тая, Таисия!»
– «Я знаю, мамочка, – прижималась Таисия к матери. – Но меня тянет в лес, очень мне хочется ухаживать за деревьями, сажать новые, лечить поломанные, а злых людей, что с топорами в лес приходят, прогонять!»
– «Да как же ты их прогонишь, ты, совсем юная девушка? Они же тебя обидят!» – мать испуганно прижимала дочку к себе.
– «Нет, мамочка, не обидят! За меня лес заступится!»
Ох, как не хотелось женщине отпускать дочку в лес! Да видно, судьба у неё такая! Сама ведь из семечка туи её вырастила!
Собралась с духом женщина и рассказала Тае, как та появилась на свет.
– «Мамочка, я же чувствовала, что я не такая, как другие дети! Вот видишь, деревья мне родственники, и зовут они меня к себе. А я буду к тебе в гости приходить, правда-правда!»
Делать нечего. Повздыхала женщина, да и отпустила Таю в лес жить.
А Тая нашла в лесу самое большое дерево, увитое плющом, и там устроила себе гнездо, как у птиц. Дерево, словно зная о замыслах Таи, стало выращивать ветки вокруг гнезда и вскорости получился на дереве дом, только никто посторонний в этом сплетении веток ничего бы не увидел.
Вот стала там Тая жить. По утрам её будили птицы, вечером они же пели ей колыбельные песни.
Олени, зайцы, белки – все признали Таю за свою и не боялись её. А Тая стала ухаживать за лесом, как за своим собственным садом. Где дерево старое совсем, вот-вот упадёт, она птиц предупреждала, чтобы гнёзда поблизости не вили. Если ветер сломал молодое деревцо – Тая его поправит, перевяжет. Чтобы дерево выздоравливало.
Где туристы неумные костры разжигали и всё вокруг вытаптывали, Тая молодые деревца подсаживала, чтобы земля не пустовала. Ручей от мусора очищала, а то обмелеет – плохо будет деревьям без ручья.
А ещё Тая браконьеров любила пугать. Очень они ей не нравились.
Так она то зверей всех предупредит, что браконьеры в лес вошли, то им глаза отводит, а то и втихаря их же собственные капканы им же на дороге и поставит, только листьями замаскирует.
Вот браконьеры и пустили слух, будто в лесу нечистый живёт, мол, людей пугает, детей малых ворует.
Собрались сельчане и решили нечистого прогнать. Только ничего у них не вышло. Тая сидела на дереве и смеялась, наблюдая, как люди бегали по лесу с барабанами и факелами, ловили лесного духа.
А был среди браконьеров один особенно злой. Про него люди говорили, что у него глаза нехорошие, и язык поганый.
Ну, что глаза нехорошие, Тая и сама видела. А вот язык? Как люди о нём узнали? Тае было непонятно. Но не подойдёшь же к человеку и не попросишь показать язык. Это только доктор может попросить…
В общем, пошёл браконьер домой и всё что-то бурчал себе под нос. И кулаком грозил лесу.
И вот с тех самых пор лес стал чахнуть. Перевелись в нём грибы и ягоды. Не стало желудей и орехов, да и шишки тоже перестали расти. По весне не вылезло из земли ни одного цветка. Старые деревья ещё как-то крепились, а молодые засыхали – ещё бы, ведь и тучи с дождями стали обходить лес стороной, и ручей вдруг обмелел, только тонкая мутная струйка едва двигалась по засохшему руслу. Ушли из леса звери, не стало слышно птичьих трелей.
Люди свалили всё на нечистого, якобы живущего в лесу, мол, это он лес погубил! Только Тая знала, что никакой нечисти в лесу нет. Что она наоборот, лес берегла и защищала, как могла.
Решила Тая домой пойти, с матушкой посоветоваться.
Увидела её мама, обрадовалась, пирожков напекла, баньку натопила, самовар поставила. И вот искупалась Тая в бане, чаю напилась с пирожками, да и рассказала матушке про своё горе-беду.
Повздыхала женщина, да и рассказала Тае, как она появилась из кедрового орешка.
– «Вот с ним, с этим кедром, тебе и надо посоветоваться. У него корни глубоко под землю уходят, там с другими деревьями общаются. Может, он тебе что и посоветует, как твоему лесу помочь, беду от него отвести.»
Пошла Тая на улицу. Подошла к кедру, поздоровалась, низко ему поклонилась:
– «Здравствуй, батюшка мой кедр! Ты дал мне жизнь, ты дал мне талант понимать деревья, но ни одно дерево в моём лесу сейчас не может мне ничего сказать-подсказать, как им помочь. Все деревья больные, и земля будто заболела, не родит ничего. И ручей пересыхает. Как такую напасть отвести от леса моего могучего? Вернуть ему здоровье и возродить былую славу?» – спрашивает Тая.
И тут будто голос раздался из дерева:
– «Здравствуй, дочь моя, дриада! Какая ты стала красивая и сильная! Слышал я, как другие деревья говорили о тебе, хвалили тебя. Слышал и о том, что, когда ты в лесу появилась, много добра для него сделала. Но слышал я и о том, что наложено проклятье на твой лес, за то, что некоторым браконьерам ты мешала деревья рубить, зверей стрелять. Из-за этого проклятья лес умирает.»
– «Но что же делать мне, батюшка кедр? Могу ли я снять это проклятие? Или кто сможет?»
Подумал кедр, помолчал, а может, с другими деревьями советовался. А потом и говорит:
– «Высоко в горах живёт добрый волшебник Инмар. Только он может снять проклятие, наложенное на лес. Но путь к нему нелёгкий и неблизкий. Справишься ли, хватит у тебя сил?»
– «Справлюсь! – ответила Тая. – Я обязательно справлюсь, а иначе погибнет лес совсем, и одной пустыней станет больше.»
– «Хорошо, дочь моя, – сказал кедр. – Видишь, неподалёку от меня растёт твоя тёзка, туя. Возьми с собой в поход её шишечки. Пусть они ещё зелёные, и семена в них не созрели. Но, может, и они тебе пригодятся! И моих орешков прихвати с собой в дорогу, как будешь идти по горам, так орешки мои и разбрасывай.»
Набрала в карман Тая зелёных шишечек туи, и пошла обратно в дом.
Рассказала своей матушке о разговоре. Повздыхала женщина, в такую даль доченьке идти придётся!
Но напекла ей в дорогу пирожков, дала с собою вышитый рушник и яблоко, и орехов кедровых насыпала. Сложила Тая всё это в сумочку, забросила её на плечо, и, попрощавшись с матушкой, отправилась в путь-дорогу.
Идёт, песни распевает, да по сторонам смотрит, на красоту природы любуется. Вот тропинка привела её к реке. А переправы то и нету!
Ни моста, ни парома. Что делать, как на другой берег переправляться?
Смотрит, неподалёку лодка привязана. А в стороне дом стоит.
– «Ага, думает, видно, там лодочник живёт. Этого мне и надо!»
Подошла к дому, постучала, никто ей не ответил. Села Тая на ступеньку, и решила пока пирожок съесть.
Вдруг подбегает собачка:
– «Девочка, милая, угости меня пирожком, я тебя отблагодарю!»
– «Чем же ты меня отблагодаришь? – удивилась Тая. – Ты маленькая, а я большая. Ешь пирожок так, угощайся!»
Собачка пирожок съела, облизнулась, да и говорит:
– «Спасибо тебе, милая девочка. За твою доброту я тебе добром отплачу. Живёт в этом доме злой человек. Ты когда к нему в лодку будешь садиться, сначала на лавку матушкин рушник постели, а потом сама присаживайся.»
Поблагодарила Тая собачку, та убежала.
А тут и лодочник появился. Страшный, весь бородой зарос, волосы нечёсаные, и рыбой от него воняет.
– «Тебе что надо?» – спрашивает.
Тая ему и сказала, что ей на тот берег реки нужно.
– «Ты одна? Больше никого с тобой нет?» – опять спрашивает лодочник.
– «Одна,» – кивнула Тая.
А лодочник обрадовался, нехорошо так улыбнулся и показывает на лодку:
– «Садись, сейчас поплывём!»
А сам лодку отвязывает.
Вот Тая в лодку залезла, на лавку рушник постелила и потом сама села.
Как лодочник увидел это, чуть вёсла из рук не выронил. Испугался, побледнел, перекрестился, и молча погнал лодку на тот берег.
Приплыли, только Тая из лодки вышла, лодочник, не оглядываясь, назад погрёб, да так быстро, будто убегал от кого-то.
Удивилась Тая, рушник обратно в сумку положила и дальше пошла.
Идёт, песни поёт, по сторонам смотрит, где какие деревья растут, примечает, думает, вот я в своём лесу тоже такие посажу.
Вот тропинка привела её на поляну, на ней стоит избушка на курьих ножках. Поднялась Тая по ступенькам, постучалась, и услышала:
– «Кого там опять принесло на ночь глядя?»
Вошла Тая в избушку, а там, как и положено, сидит Баба Яга. Сидит за столом перед ней зеркало, расчёска, крема всякие разложены. Баба Яга румяна на щёки мажет, и так недовольно кривится:
– «Не фига эта косметика не помогает! Понаберут моделями девчонок 14 лет, и рекламируют! А мне, старухе, уже ничего не поможет!»
Смахнула рукой все баночки на пол, они и полетели, тарахтя.
Кот с лавки вскочил, кинулся с баночками играть.
– «Ну, чего пришла? Кого приворожить надобно? Хотя, чего тебе то привораживать, итак красотой сияешь! Али замуж насильно выдают? Отравить жениха решила?» – Баба Яга зло сверкнула глазами.
– «Нет, что Вы! – рассмеялась Тая. – Жениха у меня нет, поэтому приворожить или отравить никого не надо! Я к Вам по другом делу совсем пришла!»
– «Ишь ты, по другому делу…. Ремеслу что ль какому обучиться хочешь? Так я уж никого в ученье не беру. Не та пошла ныне молодёжь, терпения у них не хватает сидеть и учиться, им хочется всё сразу чтобы получалось! Палочку им волшебную подавай, видите ли! А то, что эту палочку сначала надо вырастить…»
– «Как вырастить?» – удивилась Тая.
– «А вот так! Семечко в землю посадить, да придумать, какой палочка должна быть, и какими умениями владеть, а потом поливать палочку рассветной водой, да удобрять её, чтобы крепкой росла, да сорняки прорывать, чтобы не затеняли! А ещё от мороза укутывать, да от ветра беречь. Чтобы не сломал, балуясь. И следить, чтобы звери-люди не затоптали. И чтобы кривой не выросла, к колышку привязывать, чтобы вверх, к солнышку тянулась, ровной была, как мачта корабельная! А ещё лишние веточки вовремя удалять, а как не уследишь – так палочка будет суковатая, и волшебства будут кривые.
Иии, милая, там столько надо потрудиться, чтобы волшебную палочку сделать! Да кому это теперь надо!» – и Баба Яга махнула рукой.
– «Бабушка, это всё интересно, и я бы с удовольствием у Вас поучилась…»
– «Да?» – зыркнула на Таю Баба Яга.
– «Честное слово! Но мне сейчас надо к волшебнику Инмару, что живёт высоко в горах. Не могли бы Вы мне помочь?»
И Тая рассказала, какая беда случилась с её лесом.
Баба Яга выслушала Таю внимательно и говорит:
– «Ложись спать, утро вечера мудренее.»
Достала Тая пирожки свои, что матушка в дорогу ей дала, и предложила Бабе Яге вместе поужинать. Баба Яга удивилась. Обычно гости сами ждали, когда Баба Яга их угостит, а тут гостья со своим угощением пожаловала.
– «Знаешь, что? – говорит Баба Яга. – А давай я тебе отдам всю косметику, что у меня тут есть? Это у меня предыдущая гостья оставила, да не пригодится она мне. А тебе, может, и на пользу пойдёт?»
Сложила Тая всё в сумку.
Утром встали чуть свет. Вышли на улицу, сели в ступу, и Баба Яга оттолкнулась метлой и полетела ступа над лесом.
До самых гор долетели, а там попрощались, и Баба Яга дала Тае клубочек:
– «Брось его на землю, и куда он покатится, туда и ты следом ступай.»
Поблагодарила Тая Бабу Ягу и пошла вслед за клубочком.
Клубочек катится. Да всё вверх, и Тая следом за ним идёт. Устала. Села на камушек, говорит:
– «Подожди, клубочек, дай отдохнуть немного!»
Вдруг у камня выросли ноги, руки и голова.
– «Ага! Попалась! – говорит камень и схватил Таю за ноги. – Сейчас я тобой пообедаю!»
– «Ой, ты кто?» – удивилась Тая.
– «Я хозяин здешних мест, Ямбай. Никто не смеет без моего разрешения сюда входить. А кто входит, да подношения мне не делает, того я проглатываю!»
– «Извини пожалуйста, Ямбай! – сказала Тая. – Я вовсе не собиралась нарушать твоё уединение. Но я иду к доброму волшебнику Инмару, пропусти меня. Пожалуйста, за то я дам тебе большое вкусное яблоко! Оно гораздо вкуснее, чем я.»
И Тая достала из сумки яблоко, которое дала ей матушка.
Ямбай протянул руку, взял яблоко, понюхал:
– «Хорошо пахнет. Домом, уютом, теплом. А ещё солнцем и радостью. Ладно, так и быть, пропущу тебя дальше. Иди!»
Поблагодарила Тая Ямбая, поклонилась ему и дальше за клубочком пошла. А горы то голые, ни одного деревца нету. Вспомнила Тая про орешки кедровые, стала время от времени орешек из кармана доставать и в ямку ложить какую-нибудь, да землёю присыпать, чтобы птицы не поклевали.
Вот катился-катился клубочек, и привёл Таю к сложенному из камней дому. Постучалась Тая, и вошла внутрь.
Смотрит, сидит Инмар, борода длинная седая до самого пола, брови кустистые, тоже белые. Сидит голову подпёр и зевает.
– «Здравствуй, Инмар! – обратилась к нему Тая. —Как поживаешь?»
– «Скучно поживаю, – зевая, ответил Инмар. – Заняться мне нечем. Надоело всё!»
– «А давай поиграем?» – предложила Тая.
– «Не хочу я ни в какие игры играть! – отмахнулся от неё Инмар. – Я знаешь сколько лет живу? Да я все игры на свете переиграл, когда ещё твоего отца на свете не было! И в шашки. И в шахматы. И в казаки-разбойники. И даже в морской бой играл!»
– «И в крестики-нолики?» – робко спросила Тая.
– «Крестики-нолики? Это как?» – поднял голову Инмар.
– «Сейчас я тебе покажу! Только дай мне бумагу и карандаш!»
Инмар полез в стол. Потом под стол. Потом порылся в шкафах. Посмотрел в сундуке. На книжной полке. Под ковриком около порога. И развёл руками:
– «Нет ни одного карандаша! Все сточились!»
– «Может, ручка есть?» – спросила Тая.
– «Ручки есть. Чернила высохли.» – Инмар вздохнул и опять уселся в кресло.
Но Тая уже придумала:
– «Смотри, у меня есть одна вещь, которой вполне можно рисовать. Пойдём на улицу. На камне порисуем!»
Инмар недоверчиво хмыкнул и вышел вслед за Таей на улицу.
А Тая нашла плоский камень, достала из кармана зелёные шишечки туи и стала с помощью их рисовать клеточки на камне. А потом объяснила Инмару, как надо играть.
Очень эта игра понравилась Инмару. Особенно то, что оказывается, можно на камнях рисовать шишечками туи.
– «Надо же, – сказал он, когда запас шишечек у Таи закончился. – Оказывается, даже такие великие волшебники, как я, не всё знают о мире! И им тоже есть чему поучиться!»
Он обнял Таю:
– «Благодарю тебя, дитя! Ты меня очень позабавила и озадачила! Проси у меня, чего хочешь!»
Тогда Тая рассказала ему, что за беда приключилась в их лесу.
Задумался Инмар.
– «Хорошее дело ты задумала! Но чтобы снять порчу-проклятие с твоего леса, мне понадобится живая вода, что течёт из-под большого камня на той стороне горы. Охраняет тот камень ужасный дракон. И только человек с чистым сердцем может усмирить того дракона.»
– «Я не знаю, чистое ли у меня сердце, – ответила Тая. – Но я очень хочу исцелить свой лес и поэтому пойду на ту сторону горы и добуду живой воды!»
Дал ей Инмар кувшин для воды и Тая отправилась в путь. Идёт, где может, кедровые семена разбрасывает, песни распевает.
Слышит – где-то вроде как бы вода журчит. Побежала в ту сторону, да прямо в объятия дракона и попала.
– «Это ты, что ли, песни пела?» – спрашивает дракон, а сам глазами так грозно сверкает.
– «Я, – отвечает Тая. – Отпусти меня, пожалуйста, мне очень надо вернуться обратно.»
– «Всем надо, – говорит дракон. – Ты сюда зачем явилась?»
Тая и рассказала дракону о своем лесе и о напасти, которая на него обрушилась.
– «Понимаешь, – говорит ей дракон. – Я ведь злой, и по законам сказки обязан родник охранять, а кто воду хочет взять, тех должен съедать.»
– «Ой, что-то на тебя не похоже, чтобы ты людьми питался!» – вдруг засмеялась Тая.
– «Это почему это? – обиделся дракон. – По-твоему, я недостаточно грозный?»
– «Нет, ты очень грозный! – успокоила дракона девочка. – Просто ведь тебя все боятся, значит, приходят сюда редко, а ты совсем голодным не выглядишь!»
Дракон задумчиво почесал голову.
– «Ишь ты, какая наблюдательная! Ну да. Угадала. Я мясо не ем. Но я люблю овощи. Поэтому тех, кто сюда приходит, беру в плен. И они у меня на огороде работают. Кабачки выращивают. Тыквы. Дыни там, арбузы.»
– «Так у тебя рабы! – ахнула Тая. – И много их? И тебе их не жалко?»
– «Жалко, – согласился дракон. – Их аж пять человек! Представляешь, – понизил он голос. – Я им говорю: „Ребята, идите домой, и никому не говорите, что у меня в плену были!“. А они не хотят!»
Дракон развёл лапами в стороны.
– «Как не хотят? Почему?» – удивилась Тая.
– «Говорят, у меня здесь курорт. Воздух чистый, вода живая, еды хватает! Они тут по горам лазят, только сильнее и моложе становятся. А дома тяжкий труд, сердитые соседи, и всё такое. Четверо из них уже вон, поженились, у меня тут теперь семейное производство!»
– «А пятый? Пятый кто?»
– «Пятый – добрый молодец. Недавно появился тут. Сказал, что ему цыганка нагадала, что он у меня девушку своей мечты встретит, вот и остался. Ещё и ругается на меня, – пожаловался дракон. – Что я всех девушек распугал. Слушай, а может это ты, его суженая?»
– «Вряд ли, – засомневалась Тая. – Я по другому делу сюда пришла.»
– «Ну, одно другому не мешает, – пробурчал дракон. – Давай, я тебя в плен хоть на денёк возьму. Может, ты этому молодцу и приглянешься, он хоть от меня отстанет. А то пристал, лети, говорит, и принеси сюда мою суженую. Может, она в горах заблудилась! Что я ему, МЧС, что ли!»
Тая рассмеялась.
– «Нет, дорогой дракон. В плен к тебе я не хочу при всём моём к тебе уважении. Лучше пропусти меня к роднику. Я воды наберу живой, да обратно понесу поскорее!»
– «Таким красивым девушкам тяжести носить нельзя!» – раздался голос, и перед Таей появился добрый молодец.
– «Меня Ясень зовут, – сказал он. – Давай я помогу тебе отнести воду, куда скажешь!»
Улыбнулась ему Тая, да и отдала кувшин. Взял Ясень кувшин, воды набрал, попрощался с драконом и пошёл вместе с Таей обратно.
Пришли они к Инмару. Удивился волшебник:
«Вижу, ты не только смогла договориться с драконом и принести волшебную воду, но и помощника себе там нашла!»
Вот приготовил Инмар волшебное средство.
– «Смотри, если этим средством окропить весь лес и вокруг него, то спадёт проклятие, что наложено на него. И вновь зазеленеют травы, будут плодоносить деревья, очистится ручей, вернутся звери и птицы в лес. А коли хоть капля этого средства попадёт на старого человека, то станет он моложе на 50 лет.»
Поблагодарила Тая Инмара, и вместе с Ясенем пошла обратно. Идёт, а там, где она раскидывала семена кедра, уже проклюнулись кедровые веточки, и ярко зеленели зонтики иголочек крошечных деревьев. И весело махали они иголочками Тае вслед.
Проходила Тая через лес, зашла к Бабе Яге в гости и каплю волшебного зелья дала ей. Баба Яга тут же стала моложе и красивее.
А Тая с Ясенем переночевали и обратно пошли.
Дошли до реки – как переправляться?
Ясень плот соорудил, на плоту и переправились.
Домой пришли, Тая баночки с кремом матушке подарила, да та ей была рада и без всяких кремов.
Побежали Тая и Ясень быстрее в лес. Стали вдвоём брызгать везде. На все деревья, кустарники, да и вокруг леса.
Управились, залезли в гнездо на дереве и заснули, потому что устали сильно. А утром проснулись – а лес то и ожил! Распустились цветы, раскрылись почки. Ветки покрылись зелёными листочками, трава выросла. Птицы поют, ручей звенит.
Спустились вниз Тая и Ясень и устроили танцы на поляне. Белки, зайцы, олени прибежали, с ними стали танцевать. Даже лисицы и волки стали в хоровод, потому что праздник был для всех!
А люди…. А что люди?
Увидели они такое чудо, и сказали друг другу, что это чудо, что ожил лес, и что надо отныне его беречь, чтобы больше не было неприятностей ни ему, ни им. И даже браконьеры одумались, и больше в лесу не безобразничали. Потому что у каждого ведь браконьера есть дети. Которые тоже ходят в лес по грибы, по ягоды.
Тут и сказке конец, а кто слушал – молодец!
Лазорик и волшебная палочка
В одной красивом городе жила себе, горя не знала, девочка по имени Лазорик. Это её папа так назвал. Сказал, что она так же красива, как лазоревые цветы, что распускаются по весне в просторной степи.
Мама тоже девочку любила, и наряжала её в красивые платья, которые сама же ей и шила, чтобы её любимая доченька не была одета одинаково с другими.
Мама искренне считала. что вещь, сшитая собственными руками, служит защитой и оберегом для человека.
Возможно, что так и было, потому что девочке Лазорику и правда всегда везло.
Куда бы она не пришла, везде её замечали, всегда ей улыбались, радовались, и помогали во всём.
Но со временем Лазорик выросла и превратилась в стройную очаровательную девушку.
И увидела, что не все люди такие же везучие, как она. Что не всем удача улыбается, не у всех людей дела идут гладко и ровно. Что есть люди и больные, и грустные, и невезучие, и ещё всякие разные.
Задумалась Лазорик – как же людям помочь? Очень уж ей хотелось, чтобы вокруг было много радостных лиц!
Вот пошла она как-то в лес, в гости к своей подруге Тае. Тая жила в лесу, на дереве у неё был создан живой дом из переплетённых веток.
А ещё Тая была дриадой. Недавно она вернулась из путешествия, в которое отправлялась в поисках средства спасти свой лес.
И она это средство нашла.
Лес ожил, шумел зелёными кронами, звенел птичьими голосами и радовал чистым воздухом.
Пришла Лазорик к Тае, принесла с собой пастилу из яблок и вишнёвый пирог.
Тая обрадовалась подруге, быстренько нагрела чай с помощью солнечных лучей – это её друг, Ясень, такое придумал, и накрыла стол на полянке.
Стол сделан из старого пня, и из других пней, поменьше – кресла. Очень удобно и уютно.
Вот сидят подруги и Ясень, беседу ведут. Тая рассказывает, где была, что видела. Заодно и о том, как была в гостях у Бабы Яги рассказала.
А потом пересказала и разговор с Бабой Ягой, про волшебную палочку.
«Эх, – говорит Тая, – я бы попробовала вырастить волшебную палочку, но мне надо за лесом приглядывать, думаю, раньше следующего года я в дорогу не отправлюсь.»
«Как так – вырастить волшебную палочку? – удивилась Лазорик. – разве её выращивают? Не делают?»
«Да я тоже думала. что изготавливают. А Баба Яга сказала, что её надо выращивать, как цветок,» – ответила Тая.
Задумалась Лазорик. А что, если ей сходить к Бабе Яге и попробовать эту самую волшебную палочку вырастить?
А что? Зря, что ли, люди говорят, что у неё золотые руки, и Бог талантом наделил? Может, удастся ей и палочку волшебную вырастить себе, как цветок?
Поделилась она своими мыслями с Таей, а та ей про лодочника напомнила:
«Как ты будешь через реку перебираться? Мой рушник тебе вряд ли поможет, придётся ждать, когда твоя матушка вышьет для тебя рушничок.»
«Знаешь, на мне ведь платье, что мама мне сшила и воротничок вышит её руками. Думаю, оно и будет мне оберегом.»
На том и порешили.
Лазорик домой, родителям рассказала. что она в дорогу собирается. А отец как рассердился:
«Не пущу я тебя в дальний путь! Да ещё и через реку перебираться! Давно ходят слухи, что нечисто там дело, что лодочник одиноких путников губит, только никак его поймать не могут, не доказано это.»
«Но ведь Тая смогла переправиться! И обратно вернулась!» – возразила Лазорик.
Но отец упёрся – и ни в какую.
«Не пущу, – говорит, – дочь единственную!»
Лазорик расплакалась, и пошла к себе в комнату. Сидит, слёзы льёт, а сама думает – как же отца уговорить?
А тут мама подошла, утешает:
«Ну что ты, милая моя, отец прав! Куда ты в такую даль пойдёшь, белы ноженьки сбивать? А вдруг кто обидеть тебя решит, а рядом никого нет, чтобы заступиться?»
Вытерла Лазорик слёзы и говорит:
«А пусть меня папа до реки проводит, и через реку поможет переправиться!»
«А обратно как же?» – спрашивает мама.
«А обратно…. А у меня же волшебная палочка будет, я мост наволшебничаю!» – придумала Лазорик.
Вздохнула мама, и пошла отца уговаривать.
Советовались они, решали, и надумали:
– «Ладно, провожу я тебя завтра до реки, – говорит отец, – Есть у меня надувная лодка, на ней и переправлю тебя.»
Обрадовалась Лазорик, в ладоши захлопала, запрыгала от радости, маму с папой поцеловала и в пляс пустилась.
А с утра пораньше пирогов напекла, в сумку сложила и в путь отправилась вместе с отцом.
Шли, разговаривали, песни пели, дошли до реки. Там лодку надули, сели в неё и собрались уже переправляться, как к ним собачка подбежала. Хвостом виляет, в глаза заглядывает:
«Возьмите меня с собой, я пригожусь!»
Посадили собачку в лодку и поплыли. А как до другого берега добрались, Лазорик с собачкой из лодки выбрались, а отец обратно поплыл.
«Как же звать тебя, Жучкой, или Каштанкой?» – спрашивает Лазорик.
А собачка отвечает:
«Когда-то хозяйка меня звала Звоночком. Только не смогла я хозяйку свою уберечь. Погубил её злой лодочник, в речку бросил, а я выплыла. Так и живу около реки, идти то мне некуда!»
«Я к Бабе Яге иду, не боишься ли?» – Лазорик спрашивает.
Собачка только засмеялась.
Вот пришли они к избушке на курьих ножках. Стоит избушка задом к тропинке. Вспомнила Лазорик, как надо с избушкой разговаривать, да и говорит ласково:
«Избушка, избушка, стань к лесу задом. ко мне передом!»
Избушка плавно повернулась и расписным узорчатым крылечком стала к девице.
Поднялась Лазорик по чистым ступенькам, ноги вытерла о вязаный половичок и постучалась в дверь. Не получив ответа. вошла внутрь.
А там всё чистенько, белые занавесочки на окошках, герань в горшке, печка чисто выбелена, а на лавке большой кот лежит и зелёными глазами на девушку смотрит.
«Ещё одна! – сказал он, помахивая хвостом. – Тоже к волшебнику собралась? Или приворожить кого-то?»
Лазорик подошла, котика за ушком почесала. кот и замурлыкал довольно.
«Скажи-ка мне, милый котик, где хозяйка твоя? И как мне её задобрить, что она любит?»
– «Вернётся скоро Баба Яга, вечер уж скоро, а она всегда к ночи возвращается, – сказал кот. – А вот как задобрить? Видишь, ужина нет, а она уставшая явится. Вот ты печь растопи, поснедать что-нибудь приготовь, она и рада будет.»
Поблагодарила Лазорик кота, печку разожгла, каши наварила, масла в неё положила, всяких трав да кореньев, каких в запасниках нашла.
Накрыла на стол, и пирожки на тарелку положила, по центру стола поставила.
Кот как увидел, сел на лавке и облизывается. Вдруг Звоночек залаял. Лазорик в окно выглянула, думала, Баба Яга вернулась.
Но нет. К дому подъезжали, бряцая оружием, богатыри, в шлемах, в кольчугах…
Кони под ними были большие, с толстыми мохнатыми ногами и здоровенными копытами.
«Да, такая лошадка наступит, мало не покажется,» – почему-то подумала Лазорик.
А прибывшие уже спешивались, снимали с лошадей сёдла и какие-то узлы.
«Эй, хозяйка, открывай! Принимай гостей!» – гаркнул один из них и стукнул кулаком по перилам.
«Ни за что! – решила Лазорик и твёрдо произнесла: – Избушка, избушка, стань к лесу передом, а к гостям задом.»
Кот удивлённо раскрыл глаза, избушка, видимо, тоже удивилась, но послушно переступила с ноги на ногу и стала поворачиваться к лесу крыльцом.
«Эй, что за шутки! – закричали богатыри и попробовали тормознуть избушку, схватив её за крыльцо.
Избушка не потерпела такого отношения и отмахнулась одной ногой.
Счастье, что богатыри были в кольчугах, а иначе бы не избежать им глубоких царапин от когтистой лапы.
Гости, падая, закричали что-то возмущённо, послышались угрозы, Лазорик посмотрела в окошко и хихикнула – богатыри валялись на земле и потирали бока.
И тут с неба спустилась ступа с восседавшей в ней Бабой Ягой.
«Что за шум-гам? – строго спросила она, оглядывая гостей. – Почто мою избушку обижаете?»
«Так она к нам задом повернулась! Ни капли вежливости, совсем ты её разбаловала!» – упрекнул Бабу Ягу один из богатырей.
«Ты, Пересвет, мне не указывай, как мне избушку баловать!» – цыкнула на него Баба Яга.
Пересвет молча протянул ей руку, помогая вылезти из ступы. Баба Яга довольно бодро покинула свой летательный аппарат и произнесла заветную фразу про то, куда повернуться избушке.
Та опять переступила с ноги на ногу, но поворачиваться не стала.
«Что такое? – удивилась Баба Яга. -Кто обидел мою избушку?» – накинулась она на богатырей. Те лишь замотали головами:
«Не, не мы! Мы ничего!»
«Избушка-избушка, повернись ко мне передом, а к лесу задом!» – приказала Баба Яга и стукнула черенком метлы о землю.
Избушка демонстративно хлопнула ставнями, отошла на несколько шагов и только тогда неохотно повернулась к Бабе Яге крылечком.
Моложавая, стройная Яга легко поднялась по ступенькам и погрозила пальцем гостям:
«Ох, неспроста избушка от вас пятится, неспроста! Ладно, ждите здесь, сейчас печь истоплю, есть наготовлю. А вы пока дров нарубите, да баню истопите!»
Зашла внутрь, и увидела гостью.
«Вот те нааа! – протянула Яга. – А думаю. что это моя изба так странно себя ведёт! Ты, что ли. ею командуешь тут?»
«Вовсе нет! Я просто избушку отвернула от них. чтобы не зашли, да чего без спроса не взяли,» – пробормотала Лазорик.
Яга усмехнулась:
«Ишь ты, за добро моё она переживала! А сама тут что делаешь?»
«Так я это… Поесть вам приготовила. И пирогов принесла. С вишнями.» – и Лазорик показала на стол.
«Ха! С вишнями! Пирогов! – Яга хитро сощурилась и уселась за стол. – А вкусно, однако! Ты, случаем, не к Волшебнику в горы собралась?»
«Нет, я к Вам пришла…»
Лазорик не успела закончить.
Дверь распахнулась и на пороге возник добрый молодец.
«Яга! Воды наносили, дров нарубили, баню растопили! Какие ещё будут указания?» – бодро отрапортовал он. И тут заметил Лазорика.
Пригладил пятернёй пшеничные вихры, одёрнул кольчугу, открыл рот… И закрыл его.
Кот запрыгнул на лавку рядом с Лазориком, взял в лапу пирожок и промурлыкал важно:
«А дальше приказ выкупаться, баню после себя прибрать, а апосля и ужинать будете.»
Яга строго посмотрела на кота, потом повернулась к богатырю:
«Слышал? Исполняйте!»
Богатырь вышел из избушки задом, не сводя глаз с Лазорика.
Яга вздохнула.
«Да, будет нам теперь проблема…. Ну да ладно, давай ужин готовить, мужики здоровые, проголодались! Тимофей, – обратилась она к коту. – Принеси дров, в печь подкинуть!»
Кот нехотя спрыгнул на пол и отправился за дровами.
В общем, пока богатыри в бане парились, Яга с Лазориком каши наварили, салат нарезали, во дворе стол накрыли, потому как в избушке все бы не поместились – Лазорик посчитала коней: 7 больших красивых животных.
Она подошла к каждой и угостила их посоленым кусочком хлеба. Кони брали хлеб тёплыми мягкими губами, шумно фыркали, трясли длинными гривами и косились друг на друга большими блестящими глазами.
Особенно один каурый конь понравился девушке. Она погладила его, ощущая руками гладкую шелковистую шерсть.
Тут раздались голоса и Лазорик мигом убежала в избушку. Стала из окошка посматривать, что во дворе делается.
Добры молодцы вышли из бани в чистых одеждах, рубашки на них вышитые, лица раскраснелись, они свою постиранную одежду развесили, вокруг стола расселись и закричали:
«Яга! Корми гостей! Не нарушай обычай!»
«Ну пошли! – вздохнула Яга. – Всё равно рано или поздно увидят.»
Взяли Яга и Лазорик миски, ложки, горшок с кашей и пошли гостей кормить. а как богатыри девушку увидели, вмиг разговоры стихли. Сразу стали молодцы вежливые и степенные.
Улыбаются, благодарят, а сами глаз не сводят с девушки. Вот Яга и стала их спрашивать:
«А куда это вы, братцы-витязи, катались?»
Самый старший ложку положил, усы вытер, да и говорит:
«Да были мы на охоте, как раз в тех краях, где гора, в которой мы нашу спящую царевну похоронили. Решили заехать. Цветов положить около гроба. И что ж ты думаешь? Похитил кто-то нашу царевну! Нету её там!»
«Как нету? – удивилась Яга. -Может, вы в темноте недосмотрели?»
«Какой там недосмотрели! У нас факелы были!»
«Да и гроб открыт был, крышка рядом лежала, а в гробу никого!» – подтвердил другой брат, что сидел рядом со старшим.
«Вот и решили мы найти обидчика, наказать!» – стукнул по столу кулаком опять самый старший.
– «Так то не обидчик! – влезла в разговор Лазорик. – То ж королевич Елисей был!»
– «Ну так что? Зачем спящую царевну похитил?»
– «Он её не похитил! Он же ей жених был. Он её долго искал, а как нашёл поцеловал, и колдовство с неё снял. Царевна проснулась, и вместе с женихом уехала. Уже и свадьбу сыграли! – объяснила Лазорик. – Да все об этом говорили, даже в газетах печатали!»
«Точно! – вспомнила Яга. – Было такое. Не помню, кто-то приходил ко мне, новости рассказывал, да я запамятовала. Это ещё до того было, как ко мне Тая пришла и живой молодильной водицы принесла.»
«Так вот почему ты так помолодела! – заулыбались братья-витязи. – А Кикимора говорила, что ты операцию сделала! Мол, тебе Кащей денег дал на пластику!»
«Врёт! – возмутилась Яга. – Кащеюшка деньги мне дал на новую волшебную книгу, пол-сундука золота пришлось за неё заплатить.»
«А что это ты, Яга, с гостьей своей нас не знакомишь?» – спросил один из братьев.
«Ну знакомьтесь, гостья это моя, Лазорик, великая волшебница, пришла у меня поучиться.»
Лазорик удивлённо посмотрела на Ягу. А та продолжала:
«Так что прошу проявлять к ней уважение и почитание, а иначе будете иметь дело со мной. Ну и ты, Лазорик, знакомься – Ратибор, Ярополк, Доброгнев, Путислав, Добромысл, Миролюб и Пересвет.»
Богатыри по очереди вставали и кланялись Лазорику.
– «Ты не бойся, мы тебя не обидим, – произнёс затем Ратибор, старший. – Добрых людей мы чтим и почитаем, а вот те, кто плохое задумал – пусть остерегаются.»
Лазорик улыбнулась и, улучив минутку, ушла в избу.
Богатыри поели, из-за стола встали, но уезжать не спешили. Пока Лазорик и Яга убирали со стола, мыли посуду, богатыри уже нарубили дров, да сложили их аккуратно в большую поленицу.
«Зимы на две хватит, – оценила её Яга. – Всё, шабаш, ребята, пора спать. И чтоб я никого до утра не слышала!»
И тут ей на глаза попался Звонок.
«А ты откуда взялся?»
«Это со мной. Он меня сюда привёл.» – объяснила Лазорик.
Яга оценивающе посмотрела на собачку. Та умильно улыбнулась и повертела хвостом.
«Ох, что-то у меня сегодня гостей много… – задумчиво проговорила Яга и погладила собаку по голове. – Ох, не к добру это…. Ладно, поживи тут пока. Но чтоб попусту не брехать, ясно?»
«Ага, – сказал Звоночек и зевнул. – Вы идите, я на крылечке лягу»
«Отож» – буркнула Яга и пошла в избу.
Утром она рано разбудила Лазорика и велела принести воды, завтрак готовить для гостей.
Лазорик схватила деревянную бадью и побежала к ручью. Звоночек помчался следом.
У ручья уже умывались богатыри, обливали друг друга водой, громко смеялись и шутили. Увидели девушку, притихли.
«Позволь помочь тебе, Лазорик!» – сказал Пересвет, забирая у девушки бадью. Набрал воды и пошёл впереди, Лазорик – следом.
– Это далековато тебе воду носить-то, – сказал идущий следом Добромысл. – Надо бы коромысло, чтобы легче было!
– Надо бы колодец, будет ещё легче, – произнёс Путислав. -А то в такую даль бегать по лесу…
Лазорик ничего не ответила, только улыбнулась.
Яга уже печку растопила, крупу водой залила и в печь поставила. А потом посадила Лазорика за стол, ещё крупу перебирать:
«Гостей у нас много, я столько перебрать не успею, давай-ка, пока каша готовится. перебери вот эту и вот эту.»
И поставила перед гостьей два большие миски с крупами.
Лазорик сидит, у окошка, крупу перебирает, песни поёт потихоньку. Рядом кот уселся и мурлычет. А богатыри под окошком стоят, незамеченные, и слушают песню.
Вот каша уже и готова, опять стол во дворе накрыли, всех накормили, и пошла Лазорик опять крупу перебирать.
Братья-витязи меж тем вырыли на полянке колодец, соорудили журавль, и обложили вокруг камнем.
«Вот ещё, придумали баловство, – бубнила Яга, но любовалась работой своих гостей. – Это они ради тебя стараются, Лазорик. Ишь, гоголем ходят!»
«Ну ладно, видать, они тут надолго задержатся. Вишь, уже и лес чистить принялись. А нам и за дела приниматься пора. Волшебную палочку вырастить непросто. Так, где тут у меня семена были? Давно уже никто за ними не приходил, давно они у меня лежат без надобности… Чи годные ещё?»
Яга достала из дальнего угла тряпочный узелок, положила его на стол, аккуратно развязала узел.
«Н-да. Кажется, ничего у нас не выйдет. Гляди, как усохли!» – Яга потрясла сухими семенами.
Лазорик потрогала семечки:
«Неужели никакой надежды?»
«Ну не знаю… – Яга задумчиво разглядывала три семечка на ладошке. – Если только в живой воде замочить…»
«Значит, мне за водой надо идти?» – подхватилась Лазорик.
«Значит, придётся идти.»
Лазорик вышла из избушки и столкнулась с Пересветом. Тот держал в руках букет ромашек.
«Куда тебе надо идти?» – спросил он.
Лазорик рассказала, что ей нужна живая вода и она отправляется за ней прямо сейчас.
Пересвет сунул два пальца в рот и оглушительно свистнул. Кони, которые паслись в тени деревьев, подняли головы, а каурый, помахивая гривой, лёгким галопом приблизился к избушке.
Но и остальные богатыри не зевали. Мигом собрались вокруг. Услышав, что Лазорику нужна живая вода, и за ней надо отправляться в дальний путь, они тут же оседали коней.
«А ты оставайся дома, – строго сказал Ратибор. – Негоже одной девице, да ещё и такой красавице, одной к дракону идти. Мы сами тебе воды и привезём.»
Уселись на коней и только их и видели.
– «Ну и ладно, – сказала Яга, потягиваясь. -Нам же меньше хлопот. А ты пока вот что, у меня тут работа есть для тебя. Кудель надо напрясть, всё никак руки не дойдут. Вот и займись-ка пока этим. Прялка, веретено – вот они, солнце высоко, до вечера успеешь напрясть. А я по делам пока смотаюсь.»
Запрыгнула в ступу и унеслась куда-то.
Лазорик опять уселась у окошка, и под мурлыканье кота принялась за работу. Солнышко светило прямо в окно, бросало лучи на прялку и веретено и казалось, что ниточка тоже получается золотистой, как солнечный лучик.
К вечеру Лазорик управилась, приготовила ужин, накормила и кота, и собачку, и стала ждать Ягу. А её всё не было и не было.
«Странно, – вдруг произнёс кот. – Где-то в лесу упало что-то большое.»
Во дворе залаяла собака.
Лазорик накинула на плечи шаль Яги, потому что становилось прохладно и вышла на улицу.
«Бежим! – кричал Звоночек. – Скорее! Торопись!»
И побежал в лес, Лазорик кинулась за ним.
Когда сил бежать почти уже не оставалось, собака привела девушку к большой сосне. Среди её ветвей темнело что-то непонятное. Присмотревшись, Лазорик узнала ступу Яги, запутавшуюся в ветках, и саму Ягу, крепко вцепившейся в ствол.
«Что случилось?» – спросила Лазорк, задрав голову. —
«Что случилось, что случилось, – передразнила её Яга. – С печки азбука свалилась. А меня какая-то дрянь сбила, опять, небось, школьники модельки запускали!»
И Яга швырнула вниз странно покорёженный кусок то ли пластика, то ли железа.
«Что смотришь? Помоги слезть отседова! Уууу, бисовы дети! – погрозила Яга кулаком в сторону города. – Никакого понятия о технике безопасности!»
«Может, мне лестницу для Вас принесли?» – спросила Лазорик.
«Нет у меня лестницы. Надо что-то другое придумать. Я, видишь ли, ногу повредила, когда в сосну врезалась. Поэтому сама слезть не могу. Беги-ка ты, наверное, к Лешему, пусть подсобит. Одна ты не справишься. Да не в ту сторону! Туда беги!» -Яга взмахнула рукой, показывая, куда бежать Лазорику.
Яга вместе со Звоночком побежали по тропинке. С разбегу выскочили на полянку, на которой небольшого роста старичок, напевая простенькую, похожую на детскую, песенку, плёл лапти.
«Здрассти! Это Вы Леший?» – стараясь отдышаться, выпалила Лазорик.
Старичок приподнял голову и уставился на девушку.
«Ну, предположим, я. А ты кто такая будешь?»
«Я Лазорик. Меня Яга послала. Она на дереве сидит, слезть не может, просит у Вас помощи!»
«Помощи, говоришь? – Леший внимательно рассматривал шаль. – А ты, часом, не врёшь? Что Яге делать на дереве? И откуда у тебя её шаль?»
«Ой, да шаль я накинула, когда в лес бежала, а Яга на дереве, её дрон сбил.»
«Какой-такой дрон?» – брови старичка смешно поползли вверх.
«Ой, да я потом расскажу, пойдёмте быстрее, а то Яга ногу повредила, слезть не может, а долго висеть на дереве неудобно!»
Леший помотал головой:
«Сначала я доплету лапоть. Я свой, видишь ли, потерял, убегал от туристов, они тут велогонки устроили, я им немножко тропинки перепутал, чтоб не шумели, да пока от энтих велосипедов удирал, лапоть то и потерял. А босиком я ходить не могу далеко.»
Звоночек подскочила к Лешему, обнюхала его и куда-то умчалась.
Лазорик вздохнула:
«А может, я помогу Вам идти? А потом лапоть свой и доплетёте, а?»
«Нет, я без обуви не пойду! Я всё сказал!»
Но тут из леса выскочила собака, и положила к ногам лешего немного потрёпанный лапоть.
«Ишь, ты! – удивился Леший. – Нашла! Ну ладно, твоя взяла. пошли!»
Неожиданно легко вскочил на ноги, сунул недовязанный лапоть за пояс и бодро заспешил вслед за собакой. Лазорик едва поспевала за ним, даром что была выше него.
«Что, Яга, молодость вспомнила? – лукаво спросил леший, приближаясь к сосне. -Или с дриадами поиграть решила?»
«Снимай меня уж отсюда, старый, руки-ноги затекли, сил нет,» – пожаловалась Яга.
Леший что-то шепнул, подойдя к сосне, и та вдруг стала опускать вниз ветки. Некоторые из ветвей приблизились к Яге, образовав нечто наподобие кресла. Яга пересела в них, и ветки мягко опустили её на землю. По другим веткам скатилась вниз изрядно побитая ступа.
Леший обошёл вокруг неё:
«Похоже, Яга, ты отлеталась. Тут знаешь, сколько ремонту?»
Яга вздохнула:
«Ступу я попробую подремонтировать, мне бы вот только до дому добраться. Ногу то я серьёзно повредила!»
Леший фыркнул, и лежавший неподалёку ствол дерева, видно, поваленный прошлогодней бурей, приподнялся на ветках ногах, мотнул, как головой, обломанным корнем.
«Ну вот тебе и транспорт! – огладил бороду Леший. – Садись, домчит до самого порога. всё чин по чину!»
«Спасибо, друг! – расчувствовалась Яга. – В который раз помогаешь мне! Заходи. ежели что, чаем угощу, пирожками с грибами побалую!»
«А грибы, я так понимаю. с собой приносить?» – лукаво улыбнулся Леший.
«Ну так мне ж некогда с лукошком по лесу-то ходить, – отмахнулась Яга. – Ну, бывай, старый! Лазорик, держись крепче! Вперёд, вороной!»
Яга гикнула, конь сорвался с места и понёсся по лесу свозь сумерки.
Яга ходила, опираясь на старую клюку.
«Думала, выбросить её, больше не пригодится, а на тебе, опять пришлось на неё опираться, – сокрушалась она, хромая к колодцу. – И где эти богатыри? Когда уже привезут живую воду? Она бы мою ногу вылечила разом!»
Но богатыри явились лишь к концу недели.
«Мы бы раньше приехали, но он напрочь идти отказался сам, пришлось везти на конях, а самим пешком топать!» – сказал Ратибор.
Яга скорбно смотрела на связанного дракона.
«Как вам удалось его победить?»
«Военная хитрость! – довольно ответил Ярополк. – Дождались, когда уснёт, и накинули на него сеть. А чё кровь проливать?»
«И куда ж вы его теперь?» – насупилась Яга.
«Так это, в зоопарк сдадим. А родник с живой водой теперь открыт для всех желающих. Кто хочет может набрать.»
«То-то и оно, что открыт, – проворчала Яга. – Ладно, вода где?»
Витязи уставились друг на друга.
Выяснилось, что они так радовались победе над драконом. что о живой воде только сейчас вспомнили.
«Яга, Лазорик, мы сейчас, мы туда и обратно, завтра к вечеру, максимум послезавтра утром, будем уже здесь!» – засуетились они.
«Ну уж нет! – решительно сказала Лазорик. – Я полечу на драконе, а вы догоняйте меня верхом.»
«Пока есть надежда. что народ не сильно узнал про родник,» – добавила Яга.
Пересвет движение меча разрезал путы на ногах и крыльях дракона, сорвал повязку с его морды.
Дракон облегчённо вздохнул и с шумом расправил крылья. Богатыри растеряно оглянулись на Ягу:
«Но почему?»
«Сами всё увидите!» – сурово отрезала Яга.
Лазорик никогда прежде не летала на драконах. Впрочем, никто из её знакомых, да и незнакомых, тоже на драконах не летал. Хотя бы потому, что драконы давно перестали встречаться в повседневной жизни, и ходили упорные слухи, что их давным-давно перебили рыцари, завоёвывая принцесс. Зачем драконы утаскивали принцесс, рискуя своей жизнью, остаётся загадкой.
Есть подозрение, что это просто красивые сказки, придуманные менестрелями, однако драконы действительно перевелись, и то, что этот дракон был жив, было просто чудом.
В общем, Лазорик летела на драконе, прижавшись к одному из его шипов на спине. чтобы её не снесло ветром. Потому что дракон очень торопился.
И, как оказалось, не зря.
Жители ближайших городов очень быстро прослышали, что родник живой водой никто не охраняет, и, несмотря на трудности пути, довольно быстро к нему пришли и буквально вычерпали всю живую воду, до самого дна, оставив после себя пакеты и обёртки от конфет, сигарет, бутербродов, соков, бутылки от воды и не только.
Когда-то прекрасная зелёная долина была вытоптана множеством ног, виднелись следы от палаток и чёрные пятна кострищ.
Дракон грустно вздохнул:
«И даже весь мой огород вытоптали! А у меня там сортовые тыквы росли, между прочим!»
Из-за большого валуна вышел парень, похожий на Алладина.
«Даракон-ага, не переживай, дарагой! Я тыквы успел спасти, и мы снова засадим огород! Вот только родник жалко!»
Дракон медленно обошёл вокруг родника:
«Работы здесь……»
Вздохнул, и начал собирать мусор в кучу. Алладин и Лазорик стали ему помогать.
«И что нам делать с этой кучей? – спросил дракон, когда весь мусор был собран и уложен в большую гору. – Я даже представить не мог, что люди такие мусорные существа.»
Лазорик и Алладин пригорюнились. Они ведь тоже были людьми.
«Даракон-ага, а давай сделаем вот что. Выроем яму, закопаем в ней весь мусор, а затем на этом месте посадим лес. Это лучшее, что я могу придумать.»
«Давай!» – согласился дракон. Мигом выкопал большую яму рядом с кучей мусора, сгрёб в неё весь мусор и загрёб всё это землёй и камнями.
А тут и богатыри подъехали.
«А где родник? – удивились они. – и почему в соседнем озере исчезли все лотосы?»
«Родник вычерпали весь. До дна. Сами посмотрите. А лотосы исчезли, потому что живая вода перестала течь в то озеро, а ведь в него люди сливают все отходы городские. Живая вода помогала озеру очищаться, а теперь…»
«И что, всё потеряно? – опустили головы витязи? – Ничего нельзя исправить?»
«Наверно, можно, – задумчиво сказал дракон. – Надо только расчистить русло родника, вишь, как его затоптали… Да и сам родничок почистить. Может, и вернётся водичка-то.»
Богатыри отпустили коней пастись, скинули кольчуги, закатали рукава и принялись за работу.
Очистили сам родничок от грязи и камней, расширили и углубили дно родника, а берега выложили камнем, чтобы удобнее было подходить к нему, да и не размывались чтобы они, мало ли….
Дно родника тоже выложили красивыми камнями, что бы вода была чистой, не мутной. А потом соорудили небольшой навес, от попадания в родник листьев. И скамеечку поставили рядом для желающих посидеть, полюбоваться на ручей. послушать его звонкое журчание.
А Лазорик помогла Алладину разбить огород и посадить тыквы, которые так любил дракон. А заодно и принесла с края долины цветы и посадила их и около беседки, и у ручья.
Только вода вовсе не хотела появляться больше.
Так, немного влажная земля, и больше ничего.
Вечером все грустные отправились спать. Лазорику не спалось, она переживала и за родничок, и за Ягу, у которой болела нога. и за то, что теперь не получится у неё вырастить волшебную палочку.
В это время в небе появилась большая круглая Луна.
Лазорик вышла из пещеры, где она отдыхала, стала на самый большой камень, так, чтобы Луна освещала её всю, и обратилась к ней с такими словами:
«Луна, Луна, красавица Луна!
Прошу тебя, посмотри на меня!
Свой взор на меня обрати,
Прошу тебя, мне помоги!
Управляешь ты водою на Земле,
Ты решаешь, куда бежать волне,
Приливы и отливы во власти во твоей,
Легко ты поднимешь уровень морей.
Пред тобой стою я и прошу тебя —
Сделай, чтоб в криничке была опять вода.
Свежая, жива, чистая вода!
Пусть на благо людям она течёт всегда!»
Поклонилась Луне, а та засияла, и от Луны к родничку скользнул лучик лунного света.
Обрадовалась Лазорик, и спать пошла.
утром слышит – радостные крики. Вышла из пещеры, а богатыри, дракон, Алладин – пляшут вокруг родника. Богатыри вприсядку, да чечётку бьют, Алладин кричит «Асса!» и лезгинку танцует, а дракон рок-н-ролл отплясывает.
Подошла Лазорик поближе, народ расступился и увидела девушка, что на дне родничка бьёт пока маленький ключ, но уже тонкая струйка воды течёт к желобку, который богатыри приладили, чтобы удобнее было воду набирать.
Набрала Лазорик воды в кувшинчик. что с собой брала, и стала в обратный путь собираться.
Попрощались богатыри и Лазорик с драконом, Алладином, оседлали коней, Лазорик села позади Пересвета и все поехали туда, откуда прибыли.
А дома их уже ждут не дождутся.
Первым делом Лазорик на больную ногу Яги капнула живой воды. Та вмиг перестала болеть. а Яга стала ещё моложе и красивее.
А потом Яга богатырей домой отправила, сказала, что пока Лазорик будет учиться, ей мешать нельзя, и никому рядом быть не положено.
Богатыри уехали, а Пересвет сказал, чтобы, как только обучение закончится, Лазорик ему весточку прислала.
Звоночек тут же крутится:
«Я передам! Передам! Обязательно!»
Ну да ладно, на том и порешили.
Богатыри уехали.
Яга окинула взглядом своё хозяйство:
«А неплохо они погостили! Баньку починили, дров нарубили, колодец соорудили. Надо будет следующий раз попросить, чтобы огород вскопали. Ну ладно, пора за дело приступать. Иди, замочи семена в живой воде! Пусть ночку полежат, а с утра и посадим.»
Утром Яга внимательно рассмотрела семечки, выбрала одно, с проклюнувшимся росточком и протянула Лазорику.
«Давай, рассказывай, какую палочку хочешь вырастить? Тонкую, круглую, или гладкую или узорчатую, какого цвета. В голове представляй образ. И что палочка должна уметь.»
«А разве палочка не все желания исполняет?» – удивилась Лазорик.
Яга фыркнула:
«Скажешь, тоже! У палочки, как скажем, у врачей, у каждой своя специализация. Одна может мосты и дороги строить, ну ещё что, другая специализируется на создании нарядов всяких разных, ну ещё и занавески или скатерти может создать, ну ты поняла, да? Какие-то помогают фрукты-овощи выращивать, сад защищать, в огороде порядок наводить. Есть широкого профиля – и картины создают, и стены штукатурят, и каменные скульптуры делают, ещё и в резьбе по дереву помогают. Но их дольше выращивать, особый талант нужен. Тебе какую, для чего?»
«Да, я бы хотела видеть людей счастливыми вокруг, – сказала Лазорик. – Очень мне хочется научить их радоваться.»
«Хорошее дело задумала, – кивнула Яга. – Да только нельзя сделать людей счастливыми насильно.»
«Так я ж не насильно! – Лазорик приложила руки к груди. – Я просто буду им помогать радоваться, многие же не умеют этого! А как может быть счастливым человек, если он радости не видит? А только всё плохое?»
«Твоя правда, Лазорик. Трудная задача у тебя. Ну да я тебе помогу. Давай, записывай. Почему люди радоваться не умеют, как думаешь?»
Лазорик задумалась.
«Яга, может, у них источник радости пересох? Или они просто дорогу не видят к нему?»
«Может, и пересох. А может, и не видят. Значит, что должна твоя палочка уметь?
«Ура! Моя палочка должна светить, освещать людям дорогу к источнику радости! И помочь им эти источники оживить!»
«Умница, – похвалила Яга. – Иди, выбери место, какое тебе приглянется, там и сажай семечко.»
Пошла Лазорик искать место для палочки. Ходила, смотрела, выбирала…
Решила посадить на небольшом пригорке, чтобы поближе к солнышку, чтобы тень на него не попадала. Ямку вырыла, семечко посадила, живой водицей полила, да по совету Яги произнесла:
«-Ты расти, расти, семечко,
Поднимайся вверх легонечко.
Набирайся земли силушки,
Наполняйся светом солнышка,
Напитайся водой чистою,
Будь обласкан ветром вольным.
Ты расти, расти росточек,
Вверх тянись, всё выше, выше,
Верю я, что станешь сильным,
Помогать потом мне станешь.
Что задумала – исполнишь,
Мне во благо, людям – в радость,
Чтобы мир преображался,
Всё прекрасней становился!»
Так и осталась жить Лазорик у Яги. Каждый день поливала росточек рассветной водой, не позволяла сорнякам разрастаться, но и от жаркого солнышка укрывала. Как зима пришла, укутала поднявшийся росток снегом, да ещё сверху корзинкой укрыла, чтобы зайцы ненароком не погрызли.
А весной снег растаял, росток дальше начал расти, превратился в красивое дерево, дерево выпустило цветы, а потом на месте цветов появились плоды.
«О, уже и семена есть! – обрадовалась Яга. – Так что можно будет и новые волшебные палочки выращивать!»
«Но где же моя палочка? – удивилась Лазорик, рассматривая дерево. -Ты же сказала, что из семечка вырастет волшебная палочка, а я её не вижу.»
Яга засмеялась:
«А ты обратись к дереву, попроси у него свою палочку!»
Лазорик недоверчиво посмотрела на неё, потом подошла к дереву:
«Милое, хорошее! Дай мне, пожалуйста, мою волшебную палочку, ту самую, которую я задумывала, когда сажала семечко в землю!»
Сначала ничего не происходило. Потом дерево зазвенело, словно хрустальный колокольчик, по нему пошли волны света, и вот на самой верхушке раскрылся большой фиолетовый цветок и из него к ногам изумлённой девушки упала волшебная палочка.
Точно такая, как она себе представляла!
Не очень длинная, светло голубая с золотистыми искорками, украшенная самоцветами…
Лазорик захлопала в ладоши, схватила палочку и принялась кружиться по полянке.
«Палочка, музыку! – воскликнула она. – Музыку для радости!»
Тут же зазвучала красивая музыка. Яга не удержалась и тоже пустилась в пляс.
Звоночек радостно залаяла и стала носится кругами вокруг них.
Кот сидел на подоконнике и делал вид, что его это не касается, но было видно, что и он доволен.
«Ура! Теперь я могу идти домой! – радовалась Лазорик. – Как я соскучилась по папе и по маме!»
«Через реку как будешь перебираться? – спросила Яга. – Мост твоя палочка тебе не построит.»
Лазорик задумалась.
«Гав! Надо позвать богатырей! Ты же обещала Пересвету, что позовёшь!» – напомнила Звоночек.
Ну раз обещала, надо выполнять. Отправила Лазорик собаку за богатырём, а сама с Ягой стала угощение готовить, праздник всё-таки, палочка волшебная выросла!
Наготовили пирогов всяких разных – и с капустой, и с вишнями, и с грибами (как раз Леший в гости заглянул), и с яблоками, и много ещё всяких разных.
Вот богатыри приехали, обрадовались, что всё у Лазорика получилось, а Пересвет с собой ещё и колечко привёз с камушком голубым, прозрачным, как глаза Лазорика.
На пальчик ей одел, подле неё сел, невестой назвал, и никого из братьев к ней не подпускал.
А на следующий день после пира поехали богатыри провожать Лазорика домой.
Пересвет посадил её на коня впереди себя, и поехали. А Звоночек впереди них побежал.
Добрались до реки – надо переправляться.
Богатыри деревья срубили, мост построили, и на ту сторону переправляться начали.
А навстречу им лодочник вышел на берег, и кричит-ругается: кто позволил без его ведома мост рубить? По какому такому праву? И хотел мост разрушить, да не тут-то было – богатыри его скрутили и стали пытать – зачем он людей губил?
А лодочник в чудовище превратился с огромными зубами и когтями. и на богатырей бросился, хотел их порвать, поубивать. Да только не на тех напал.
Богатырей много, а он, хоть и огромный. да один. Порубили его богатыри на части и в воду бросили. Закипела вода и разошлась стороны.
И вышли на берег люди, которых лодочник в воду бросал. К Звоночку хозяйка подбежала, обнимает, плачет. К ней Доброгнев подошёл, стал утешать.
И ещё девицы выходили на берег. Браться-витязи их как увидели, так и решили, что это их суженые.
Посадили девиц к себе на коней и поехали их к родителям сватать.
А Пересвет довёз Лазорика до самого дома, а там у родителей её руки попросил.
Отец сначала брови то хмурил для приличия, а потом увидела, что жених то парень смелый, самостоятельный, и дочку его любит, и сможет защитить. И дал добро.
А скоро и свадьбу сыграли. Все семь братьев. А на свадьбе той Яга частушки пела, дракон шафл танцевал, ну а братья-витязи со своими жёнами молодыми фигурный вальс показывали. А потом все вместе водили большой хоровод вместе с родителями и гостями!
А волшебная палочка очень пригодилась Лазорику. Очень многим людям она помогает научиться видеть радость в себе и в мире, даже если за этой радостью иногда приходится подняться на гору к Великому Волшебнику или сходить за живой водой в гости к дракону.
Слух о Лазорике и о её волшебной палочке идёт по всем землям и приходят к ней люди, и всем Лазорик помогает, и людей радостных и счастливых на земле становится всё больше и больше.
А ещё Лазорик книги пишет и в книгах о своих путешествиях рассказывает. И очередь выстраивается за этими книгами! Записываются желающие читать эти истории в большую тетрадь, чтобы всем досталось!
Три ключа Голубки
Жила была на свете белом девица-красавица. Звали её Голубка, потому что родители очень надеялись, что будет у ней нрав кроткий, да только Голубка была легка по подъём, любопытна, подвижна, непостоянна. Но родители её и такой любили. Красива была Голубка, глаза большие, яркие, улыбка ослепительная, стан стройный, движения грациозные.
И вроде даже нравилась она мужчинам, да только как-то не складывалась личная жизнь у неё. Правда, удалось родить ей доченьку-красавицу, воспитать и замуж выдать, и даже внуков понянчить.
Но только очень хотелось Голубке и самой личное счастье обрести, жить, ощущая любовь и заботу мужа. А вот не получалось как-то. Да и с деньгами не очень ладилось, мягко говоря, не любили её деньги. И в самореализации тоже что-то не всё гладко было.
Единственное, что хорошо давалось Голубке – так это учиться. И уж этим Голубка занималась с удовольствием! Всё хотела научиться чему-то важному, как мужчину в свою жизнь привлечь достойного, как сделать так, чтобы деньги в её жизнь текли рекой, причём сами, чтобы не приходилось ей работать с утра до ночи. Чтобы радость получать от жизни. Чтобы счастье получать по полной.
И уж где только она не училась, и уж сколько знаний получила и умений! А только ничего в её жизни не менялось… Ни мужчин, ни денег не прибывало. Наоборот, с дочерью, с зятем проблемы стали возникать, друзей как-то растеряла, да и внуки выросли, перестали в Голубке нуждаться!
Стала думать Голубка – что-то здесь не так. Может, я не тому учусь? Или плохая ученица? Или не тех учителей выбираю? А может, я не такая как все, не судьба мне быть счастливой и богатой? Такой мой злой рок, прожить всю жизнь в бедности и одиночестве?
А чем ещё объяснить, что не меняется с жизни ничего? Ну или почти ничего?
Ну то есть одиночество прочно поселилось в её доме вместе с безденежьем….
Решила как-то Голубка навестить те места, где её детство прошло. Где дедушка с бабушкой жили. Прошла она по знакомой улице. К тому месту подошла, где когда-то хатка саманная стояла, а там вместо хатки холмик только, поросший вишняком, да ясенем. И сада уж нет, в котором когда-то яблоки росли.
Посмотрела Голубка на всё это, повздыхала, и пошла потихоньку дальше. Поняла, что ничего она здесь не обретёт.
А однажды в выходной день отправилась в ближайший лес, отдохнуть, свежим воздухом подышать. Идёт, на цветы любуется весенние.
А птицы кричат со всех сторон, и слышится Голубке, будто разносится по лесу:
«Ключи найдёшь – счастье обретёшь! Ключи найдёшь – процветанье обретёшь!»
Посмотрела вокруг Голубка – нет никого, а птицы опять кричат:
«Ключи найдёшь – процветанье обретёшь! Ключи найдёшь – счастье обретёшь!»
Ходила, ходила Голубка. Вышла к реке, села на берегу, опустила ножки в воду, а вода бьётся о берег, и словно шепчет;
«Ключи найдёшь – счастье обретёшь! Ключи найдёшь – счастье обретёшь!»
Удивилась Голубка – что это ей всё мерещится такое? Какие такие ключи, где их искать?
Смотрит, а идёт к ней по берегу женщина пожилая, аккуратненькая такая, словно из сказки. Присела рядышком, улыбнулась ласково и молвит:
«Что, милая, счастья, радости хочется? Процветания ищешь?»
Голубка только головой кивнула, в горле ком стоит, слова сказать не может.
«Знаю, знаю, как горю твоему помочь, да не ведаю, отважишься ли», – протянула старушка.
«Отважусь, бабушка, еще как! Мочи моей нету так жить!» – воскликнула Голубка….
«Ну тогда слушай. Надо тебе три отцовских ключа к Процветанию добыть, тогда все в твоей жизни на место встанет. Да не прост путь этот. Большего я тебе сейчас сказать не могу, а коли решишься, то ступай по тропинке вдоль реки, да внимательно по сторонам смотри, все примечай. Три полянки пройдешь, на каждой – колодец. Ты ни к первому, ни ко второму не подходи. А как на третью полянку выйдешь, колодец приметишь, корзинки оставь, а сама прямо туда и ныряй. А что дальше будет – сама увидишь.»
Сказала так, и исчезла.
Встала Голубка, оправила юбку. Платок на голове поправила. И отправилась в путь.
Идёт, солнышко высоко поднимается, жарко становится, комары тут уже проснулись, мошки всякие летают, в лицо лезут, в глаза, кусают, ветки по ногам хлещут, за юбку цепляются. Но Голубка идёт, хоть иногда её сомнения и одолевают, куда она пошла, не почудилось ли ей всё. Ан нет, смотрит, стоит колодец, и так свежо возле него, прохладой веет, и даже ковшик стоит, чтобы можно было водицы зачерпнуть и напиться. И уже шагнула Голубка к нему, да вспомнила, что женщина ей сказала. А колодец так и манит к себе! Нет, думает Голубка, я дойду до 3 колодца, я смогу, я сильная! И пошла дальше. Идёт комары ещё больше жалят, так хочется умыться, свежей водицы напиться! Руки отмыть от пыли! Смотрит – ещё один колодец! И свежестью от него пахнет, и прохладно от него, и ковшик стоит, приглашает – выпей водицы! И уже ноги сами Голубку к колодцу несут. Потому что в горле всё пересохло! Э нет, говорит себе Голубка. Должен же быть где-то третий колодец! Заставила себя отвернуться и пойти дальше
И уж шатается от усталости, руки чешутся от веток, и ноги чешутся. А тут – ура! – третий колодец. Бегом побежала к нему Голубка, что такое? Здесь нет ковшика. Может, это не тот колодец? Эх, была не была, наклонилась Голубка, достать водицы хоть рукой, горстью, а вода словно в глубину уходит. Потянулась Голубка дальше, глубже, да как-то и свалилась внутрь. Испугалась. Вот, думает в беду попала! Послушалась неизвестно кого! И зачем я сюда лезла? Может, это не тот колодец! А сама всё падает и падает. Пока не упала на свежую зелёную траву. Никакой воды, словно просто в другое место попала.
Идёт, по сторонам озирается. А там всё, как наверху – и трава, и деревья, и тропинка вьётся меж ними. Только тихо, птицы не поют, комары не зудят, пчёлы не жужжат. Ни одна травинка, ни одна былинка не шелохнётся. И ни одной живой души вокруг…
Долго ли, коротко шла Голубка, как вдруг увидала человека, что впереди нее по тропке бредет. Не очень высокий, но стройный, гибкий, мужественный, с лёгкой походкой. Видно, что молодой
«Постой, добрый человек!» – окликнула Голубка мужчину, но он будто бы и не слышал её. Идёт себе не спеша дальше.
Побежала Голубка быстрее, догнала мужчину, тронула его за локоть. Он оглянулся – показался ей очень знакомым. Смотрит Голубка и глазам своим не верит – да это же отец её! Только молодой совсем! Ещё сияют его глаза, синего-синего цвета, ещё высоко держится голова, ещё расправлены плечи, ещё задорная улыбка освещает его лицо. Кинулась на шею к нему Голубка. Обнял её отец, гладит по плечам, по спине, спрашивает, что она тут делает? А сам так радостно улыбается! И так Голубке хорошо рядом с ним! Рассказала она отцу, что встретила странную женщину, и она послала Голубку сюда за какими-то ключами. Нужно ей найти 3 ключа.
Вздохнул отец, говорит, что были у него эти ключи, да спрятал он их у Солнца Красного, у Месяца Ясного, да у Ветра Буйного. Но вот как найти их – запамятовал. Много времени прошло.
«Как же теперь быть? – спрашивает Голубка. – Они мне очень нужны!»
«Так пойдём вместе! – говорит ей отец. —Раз я спрятал, я тебе и помогу искать. Ты же моя любимая доченька, и я хочу, чтобы ты была счастлива!»
Пришли они к Солнцу Красному, Солнце по саду гуляет, лучи свои по всему небу раскидывает.
Подошли Голубка с отцом к Солнцу, поклонились в ноги, и стали просить, чтобы Солнце ключи отдал к деньгам. А Солнце говорит:
«Мне сейчас некогда, работы много, потом приходите!»
Огорчилась Голубка, а отец и говорит:
«Коли работы у тебя много, давай мы тебе поможем!»
Удивился Солнце, никто ему помощь до этого не предлагал.
«Ну что ж, говорит, пойдите покормите коней, да почистите их, да колесницу мою помойте!»
Пошли Голубка с отцом на конюшню. Набрали золотого зерна в ларе, понесли коням. Кони глазами ярыми косят, фыркают, копытами стучат. Отец на коней недоуздок одел, Голубка в стойла зашла, коням зерна насыпала, и пока кони ели, пошли мыть колесницу, в котором Солнце разъезжает. Отец воду носит, да колёса чистит, где и подремонтирует, а Голубка внутри всё вымыла, протёрла до блеска, красиво стало.
Пошли коней чистить. Кони уже стоят спокойнее, вдвоём быстро отец с Голубкой управились. Голубка ещё и гривы им причесала, в косы заплела.
А тут и Солнце Красное пришёл. Посмотрел, похмыкал, понравилось ему всё, и кони блестящие стоят, шерстинка к шерстинке, гривы заплетённые, хвосты причёсанные. И повозка стоит, ободами блестит.
Доволен остался Солнце Красное, достал из шкатулки ключ к Деньгам и отцу протянул.
«Ты давал, тебе и возвращаю!»
Принял отец ключ с благодарностью и отдал Голубке:
«Бери этот ключ, и владей им по праву. Отныне ты можешь иметь столько денег, сколько тебе нужно, потому что ты этого достойна! Бери деньги с радостью, ты имеешь на это право!»
А Солнце протянул Голубке сапожки красные, сказал, что это подарок от него в благодарность за помощь.
Попрощались Голубка и отец с Солнцем Красным, и пошли дальше.
А дальше их путь лежал к Месяцу Ясному.
Дорога туда проходила через горы. Пока шли, ночь настала. Выплыл Месяц Ясный на небо. А отец с Голубкой уже на самой высокой горе стоят, Месяца дожидаются. Поклонились ему, поприветствовали, отец и говорит:
«Месяц Ясный, я отдал тебе Ключ к Самореализации и Достижениям, хочу взять его обратно.»
А Месяц отвечает:
«Отдал бы я тебе его, да мне надобно небесных коров доить, приходите потом!»
«Ах, не можем мы потом – говорит Голубка. – Хочешь, мы поможем тебе коров доить?»
Удивился Месяц. Никто ему раньше не помогал доить небесных коров, но согласился.
Стала Голубка коров небесных доить, а отец вёдра с молоком относить Месяцу. Быстро управились.
Посмотрел Месяц Ясный – ещё много времени осталось! Пошёл, взял ларец, достал оттуда Ключ и отдал отцу.
А отец протянул его Голубке со словами:
«Бери, моя любимая доченька, Ключи к Самореализации и Достижениям! Я знаю, что ты талантливая и трудолюбивая, я верю, что у тебя всё получится, ты справишься и я горжусь тобой!»
А Месяц протянул звёздный плащ и накрыл им Голубку.
С радостью Голубка приняла этот ключ от отца. Обняла его, поцеловала. Попрощались они с Месяцем Ясным и пошли дальше.
Надо идти к Ветру Буйному. А где его искать? Пошли отец с Голубкой в чистое поле. Стали кликать Ветра. А только Ветер – он же летает, где хочет, никого не слушается. Вот появился Ветер Морской.
«Чего надо?» – спрашивает. Но отец его отпустил, сказал, что не его звал. Потом прилетел Знойный Ветер. Но и его отец отправил обратно.
Вот прибыл Ветер Буйный. Завертел, закружил, пыль поднял, но отец ногой топнул, брови нахмурил, сказал:
«Не в игрушки играть я тебя пригласил! Ключ забрать хочу, тот, что по праву мне принадлежит и моему Роду!»
Захохотал Ветер Буйный:
«Было ваше, стало наше! Попробуй забери!»
Вышла вперёд Голубка:
«Ветер, миленький дружок! Отдай пожалуйста нам ключ от Любви, очень нужен!»
«А раз очень нужен, отгадай мои загадки! Отгадаешь – отдам, не отгадаешь – останется Ключ у меня!» – начал кружить Ветер.
«Хорошо, загадывай! – говорит отец. – Отгадаем мы твои загадки!»
«Ну вот вам первая! Кто самый сильный на свете?»
«Папа! – закричала Голубка. – Самый сильный мужчина – мой папа!»
«Хорошо, вот вам вторая загадка – кто твой самый восторженный зритель?»
«Конечно, папа! Он так радовался, когда я танцевала!»
«И третья – кто тобой, отец, больше всех гордился?»
«Доченька моя!» – сказал отец и обнял Голубку.
Усмехнулся Ветер, достал Ключ от Любви. Протянул отцу.
Отец отдал Ключ к Любви Голубке, сказал:
«Бери этот Ключ к Любви. Ты достойна любить и быть любимой. Береги его. Это твой главный ключ. Пусть Любовь всегда присутствует в твоей жизни. И мощным Потоком идёт от тебя к твоим потомкам. Будь же счастлива и благословенна!»
Ветер улыбнулся, глядя на них. И тут же принёс красивое платье, попросил одеть. Переоделась Голубка, и будто сил у неё прибавилось.
Поблагодарили Голубка и отец Ветра и пошли обратно.
Вернулись Отец и Голубка обратно. Идут, за руки держатся и улыбаются. И такой радостный отец, и так ему приятно, что есть у его любимой Голубки теперь все три Ключа, и он горд этим. И Голубка гордится своим отцом, и благодарна ему.
Пришли она на то место, где встретились Обнялись.
Поклонилась Голубка отцу, обняла, сказала:
– «Папа, я тебя люблю! Я так рада, что с тобой встретилась. Я так тебе благодарна за эти ключи. Я горжусь тобой, ты помог мне их достать! Ты у меня самый лучший!»
«Я люблю тебя, моя милая! – сказал отец Голубке. – Я верю, что всё у тебя получится. Я благословляю тебя на изобилие и процветание, на творчество и самореализацию. А главное, на счастливую взаимную любовь. И путь тот мужчина, который появится у тебя, будет достойным тебя. Заботится о тебе, защищает тебя, пусть вы идёте по жизни рука об руку, поддерживая друг друга и давая стимул для развития!»
И опять они обнялись.
И тут Голубка почувствовала что-то на руке. Открыла глаза – а она лежит на берегу, уронив голову на траву. А по руке её ползёт божья коровка. Удивилась Голубка – как она умудрилась тут заснуть? Встала, потянулась.. Такая лёгкость во всём тебе!
Отряхнулась Голубка и отправилась домой.
Пришла, подошла к столу, стала вынимать из рюкзака вещи, и тут рука вытащила связку ключей необычной формы. Да и украшенные они как-то, словно не от дверей обычных, и подумалось Голубке, что сон ей и вовсе не сон был. А что же тогда?
Прошло сколько-то времени, и жизнь Голубки поменялась, так, что только успевай удивляться и радоваться!
Деньги потекли к ней широкой полноводной рекой. Таланты стали ей развиваться, и востребованы они, и поклонников у неё много. И работа её всё больше радует!
А ещё в её жизни появился самый лучший, мужественный, добрый, весёлый, осознанный мужчина! Любит он Голубку. Ценит, уважает, дарит подарки и говорит комплименты. Говорит, что она единственная, любимая. И что он готов делать всё что угодно, чтобы ещё больше её радовать и делать счастливой. И каждое утро просыпается Голубка в объятиях любимого и благодарна она отцу своему, за Ключи, которые он ей подарил!
Цветы для других
В некотором царстве, недалёком государстве, жила-была женщина по имени Полина. Жила себе в домике на краю села, гуляла с котом, любовалась на солнышко и облака, пускала кораблики из веточек по реке, и кормила золотых рыбок, которые в этой реке водились.
А по весне, когда из воды появлялись прекрасные кувшинки, она приходила на берег реки, и, смотря на чудесные белые цветы, лепила красивую посуду из белой глины, которая тут же, на берегу реки, и проявлялась на поверхности.
Из-под рук Полины выходили высокие узкогорлые кувшины для воды, изящные чайные чашки с изогнутыми ручками, тонкостенные ажурные тарелочки, пузатые горшки для тушения овощей, крынки для молока, и много ещё всякой красивой всячины.
И чем-то они были похожи на те самые цветы кувшинок, которые так вдохновляли Полину на работу.
И всё бы ничего, да только посуду эту Полина не продавала. Не то, чтобы специально отказывала покупателям, но их как-то не находилось особо. Люди приходили к ней в гости, либо мимо шли по улице и смотрели на изделия Полины, выставленные на солнышке, восхищались ими, но почему-то особого желания приобрести их у людей не возникало.
Может, они думали, что эта посуда слишком красивая, и она подходит только очень состоятельным людям, а простым крестьянам нужны обычные глиняные миски? Кто знает.
Когда Полина собралась ехать на базар, и там торговать своей посудой, соседский лавочник, с которым она поделилась своими планами, только пожал плечами:
«Ты знаешь, сколько этого добра на базаре? Да там таких, как ты, пруд пруди! И подешевле твоих чашек!»
«Но ведь мои красивые! – попыталась возразить Полина. – Смотри, как солнышко через них светит!»
«Ну да, ну да, – согласился лавочник. – Только когда люди садятся за стол и наливают в тарелку борщ, им уже не до красоты!»
Полина не была с ним согласна, она сама любила красивую посуду и думала, что и другим людям она тоже понравится.
Но на базар всё-таки поехала, правда без посуды, чтобы убедиться, так ли обстоят дела, как говорил ей лавочник.
И да, она убедилась, что её сосед был прав.
Посуды на базаре было много. Красивой и так себе. Хорошей и не очень. Даже были мастера, которые торговали своими чашками и кувшинами, выглядевшими гораздо красивее, чем у Полины.
И цены тоже были разные. Кто-то просил больше, а кто-то был рад, если у него покупали великолепный кувшин ручной работы с изящными формами и чудесно росписью по цене глиняной крынки, ещё и фабричного производства.
В общем, упала духом Полина. Куда ей посуду свою девать то? Уж весь двор заставлен утварью, пусть и распрекрасной, но если она никому не нужна, что с ней делать?
А Полине так хотелось придумывать новую посуду, новые формы и узоры!
Но опустились у неё руки её белые, заперлась Полина в своём домике, и не выходила на улицу, не гуляла к речке, не смотрела на кувшинки, чтобы не бередить сердце.
Рыбки без неё загрустили, да и кувшинки уже не так ярко цвели.
А Полина сидела в своём домике и тосковала. Посмотрит на одну чашку, на другую, повертит кувшин в руках – не, ну красивые же! Ведь кого-то могут порадовать! С другой стороны – посуды везде полно, кому она может предложить свои изделия? За дёшево отдавать не хочется, столько труда, столько усилий вложено! А кувшинки, которые делились своей красотой, ведь так и кажется, что отражаются они в боках пиал и на стенках блюдец!
Однажды в открытое окно домика залетела стрекоза. Одна из тех, что кружились над рекой в летние дни. Яркая, блестящая, с огромными глазами и прозрачными крыльями.
Засмотрелась на неё Полина, а стрекоза кружит и кружит, а потом вылетела в дверь. Полина за ней. А стрекоза подлетела к чердачному окошечку и села на раму.
Сама не зная зачем, Полина взяла лестницу и полезла к окну. Стрекоза как будто только этого и ждала – тут же залетела под крышу. Полина – следом.
Вот проникла она на чердак, смотрит, там всё в пыли, в паутине, много разных вещей, давно уже которыми никто не пользуется.
«Ну, – подумала Полина, – раз уж я сюда попала, надо навести порядок.»
Сказано – сделано.
Взялась Полина за уборку. Какие-то мешки с письмами, коробки со старыми тетрадями, вещи, которые она уже не носит, обувь, вышедшая из моды – Полина всё беспощадно выбрасывала прочь.
А потом взяла веник, ведро с водой и тряпку и стала срывать клочья паутины, мести отовсюду пыль и мусор. И тут она увидела не замеченное раньше покрывало на стене. Оно явно что-то скрывало.
Полина сдёрнула его. Поднялась целая туча пыли, какие-то мелкие насекомые кинулись прочь. А Полина с удивлением смотрела на пыльное зеркало в старинной деревянной раме.
Потом взяла тряпку, намочила её в ведре и осторожно вымыла и зеркало, и раму. Рама оказалась позолоченной, со сложным резным узором, изображающим виноградные лозы. Деревянные листья как будто трепетали на ветру, свисали вниз тяжёлые спелые гроздья, порхали нежные бабочки, совсем не похожие на деревянные, и тонкие лепестки искусно вырезанных цветов словно отсвечивали внутренним светом.
Но всего чудеснее оказалось зеркало. Старинной работы, венецианского стекла, оно сияло мягким тёплым светом, и отражение чердака было совершенно другим – внутри зеркала всё было красивым, ухоженным, новым.
И сама Полина отражалась в нём высокой статной красавицей с короной из косы, уложенной вокруг головы.
Полина протянула руку и коснулась своего отражения. Стекло было тёплым на ощупь и каким-то не плотным, пальцы словно погрузились в воду.
Полина отдёрнула руку. Её отражение сделало то же самое, но Полине показалось, что оно слегка улыбнулось.
И тогда Полина повторила попытку. В этот раз рука прошла сквозь стекло и пальцы ощутили прикосновение к другой руке. Полина замерла, задержав дыхание.
Отражение смотрело на неё вопросительно и выжидающе, не торопя, не желая испугать, давая Полине время привыкнуть к происходящему.
«Кто ты?» – спросила Полина охрипшим вдруг голосом.
«Я та, какой ты можешь стать, – ответило ей отражение. – Твоя лучшая версия, один из вариантов развития.»
«Один из вариантов? – удивилась Полина. – А что, есть и другие?»
Отражение в зеркале кивнуло головой:
«Да, к сожалению. Вариантов твоей жизни много, и ты выбираешь сама, какой именно…» – И отражение пожало плечами.
«А какие ещё есть?» -Полине стало интересно.
Отражение махнуло рукой в сторону окна.
Полина шагнула в ту сторону. Из одного из пакетов выпал осколок разбитого зеркала, того, что из «Фикс-прайса», тонкое стекло, с обратной стороны покрытое чем-то вроде фольги.
Полина заглянула внутрь. На неё глядела грустная усталая женщина, с морщинками вокруг глаз, с тусклыми волосами, сутулая, и вся какая-то блёклая.
«Это тоже я?» – ахнула Полина.
Женщина в зеркале печально кивнула головой и вздохнула.
«Но я не хочу такой быть! – воскликнула Полина. – Я хочу быть такой, как в том зеркале!»
Отражение из «Фикс-прайса» развело руками
«Пока что ты ближе ко мне, чем к той, что в большом зеркале. Но ты всегда можешь свернуть в другую сторону.»
«Как, подскажи!» – попросила Полина.
«Твоя реальность такова, какой ты её видишь». – голос у отражения был тусклым и безжизненным.
«Ничего не поняла,» – Полина положила осколок зеркала в пакет и повернулась к другому отражению, тёплому и вдохновляющему.
«Ты видишь мир серым, и серый мир тут же является перед тобой» – пояснила ей её лучшая версия. – Но как только ты начнёшь видеть мир цветным, то он таким и станет.»
«Нет, это понятно. Но как видеть серый мир цветным? Вот что мне объясните!» – стала спорить Полина.
И тогда ей отражение протянула руку. Из зеркала.
«Иди сюда! – позвала женщина. – Не бойся!»
И Полина вложила свою ладонь в протянутую руку и, затаив дыхание, шагнула внутрь зеркала. Ощущения были странные, непривычные, словно она прошла через плотно сжатый воздух.
И вот она внутри зеркала. Отражение смотрит на неё ласково и улыбается.
Вокруг всё благоухает. Ароматы сирени, акации, роз, пионов, свежей зелени – всё смешалось. Вокруг чисто, красиво, ветер раздувает лёгкие шторы, из открытого окна доносится птичий гомон, паркет под ногами блестит, а тёплые блики солнца на резной мебели (из настоящего дерева!) дают ощущение покоя и уверенности. А ещё – роскоши.
Нет, не той вычурной и кричащей роскоши, которой кичатся и выставляют на показ, а роскоши жить в радости, когда кажется, что весь мир – к твоим услугам.
А тут ещё и вазочка с фруктами на столе. Хотя вроде не по сезону…. Но не об этом ли мечтала Полина, чтобы круглый год на столе были фрукты?
Полина прошлась по комнате, сбросив туфли. Ногам было приятно ходить по чистым полам. Руки скользнули по бархатной обивке кресла и ощутили её шелковистую мягкость. Да, бархат был из натурального шёлка, а не синтетический.
И ковёр, на который Полина ступила, тоже оказался из натуральной шерсти, очень приятной для босых ног.
Боже, как хорошо!
А её отражение смотрело и улыбалось.
«Я хочу жить так! – воскликнула Полина. —Что мне надо сделать для этого?»
«Как минимум, чаще смотреться в это зеркало. – улыбнулось её отражение. – Ну и несколько действий придётся совершить. Как же без этого!»
«Ой, я готова, я готова!» – захлопала в ладоши Полина.
«Тогда слушай сюда, – и отражение подмигнуло. – Наведёшь уж до конца порядок на чердаке, помой окна и ставни поменяй, а то они на одной петельке еле держатся. А затем в подвал спустись, там тоже много чего лишнего лежит. А уж потом пойдёшь в лес, к Бабе-Яге, попроси у неё золотую иголочку с шёлковой ниточкой, те самые, что у неё от прабабки остались. Той иголочкой скатёрочку вышей, на ту самую скатёрочку будешь посуду свою на базаре ставить, да приговаривать:
«Берите моё добро себе на радость.
Вам красота, а мне приятность.
Запомнила?»
Полина кивнула головой.
«Но вот только… Мне сказали, что посуды много и без меня…»
Отражение строго взглянуло на Полину:
«Какой посуды? Такой же, как у тебя?»
«Нет! Что ты! Такой, как у меня, ни у кого нет! Но дело не в этом… – Полина вздохнула. – Просто посуды много. И есть гораздо красивее моей. И меня просто не увидят на этом базаре.»
«Тебя не увидят только в том случае, если ты на базар не поедешь. – отражение смотрело строго и, как казалось Полине, осуждающе. —Или приедешь и залезешь под прилавок. Тогда да, никто тебя не увидит.»
Полина невольно улыбнулась, представив, как она, сжавшись в комочек, сидит под прилавком и рассматривает ноги покупателей.
А отражение продолжало:
«Чем твоя посуда отличается от другой?»
«Ну… – протянула Полина. – Во-первых, такая белая глина бывает только на берегу нашей речки.»
«Хорошо, – кивнула головой её собеседница. – И что?»
«А то, – и Полна загнула палец. – От этой глины посуда получается особенно белоснежной. Я больше такого цвета нигде не видела. Во-вторых, – и Полина загнула ещё один палец, – когда я делаю свои изделия, я всё время посматриваю на кувшинки, стараюсь передать моим кувшинам и чашкам ту красивую форму, какую наблюдаю у цветов».
«Прекрасно!» – похвалило её отражение.
«Ну и потом, я, когда обжигаю готовые изделия, кладу в печь сухие травы из нашей степи, и поэтому кувшины и чашки так пахнут. А затем ополаскиваю водой из речки, когда в ней отражается восходящее солнце. И тогда моя посуда, оставаясь белой, приобретает золотистое свечение.»
«Вот видишь! Сколько волшебства в твоих горшках! А ты стесняешься их продавать!» – воскликнуло отражение.
«Волшебства? Какого волшебства?» – не поняла Полина и оглянулась. Теперь, в Зазеркалье, она уже была готова ко всему, как ей казалось, но всё-таки увидеть своими глазами Волшебство!
«Нет, ты не там ищешь!» – усмехнулось отражение и грациозным движением поправило причёску. А когда опустило руку, в ней оказалась чайная чашка, одна из тех, которые мастерила Полина, сидя на берегу. А в другой руке появился кувшин из той же серии.
Женщина подняла кувшин и в чашку с приятным журчанием полилась тонкая струйка воды.
«Попробуй!» – протянула женщина чашку Полине.
Полина отхлебнула из чашки. Воды была неожиданно приятной на вкус, немного прохладной, свежей, и… радостной, что ли. Полина сама не смогла бы дать определение тем чувствам, которые она ощутила, сделав всего 3 глотка.
«Что это?» – подняла она глаза на собеседницу.
«Это то, что твоя посуда обладает волшебными качествами. Вода, или любая другая жидкость, налитые в твои кувшины, чашки, горшки, приобретают целебные свойства. А ты говоришь – полно такой!» – развеселилось отражение.
Полина взял в руки чашку. Ну да, красивая, ну да, светится, но волшебная…
И девушка мечтательно улыбнулась.
«Ты знаешь, – сказала она своему отражению, – А ведь я на самом деле так и мечтала, чтобы еда и напитки из моей посуды казались вкуснее. Чтобы не только своим видом радовали чашки и кувшины, но и то, что внутри будет, тоже приносило радость.»
И тут же Полина почувствовала сильное желание довести уборку до конца.
Попрощалась со своим отражением, вернулась к зеркалу. Ещё раз оглянулась на красоту, что видела вокруг, вздохнула и шагнула сквозь стекло.
И вот она снова в своём привычном мире.
В принципе, здесь уже дел мало осталось, только полы подмести и оставшиеся вещи аккуратно разложить. И зеркало… Оставить его здесь? Вряд ли у неё хватит сил, чтобы спустить его вниз.
Полина решила, что раз зеркало тут стояло, то пусть и остаётся на своём прежнем месте.
Управившись с делами на чердаке, Полина пошла на кухню, попила чаю с кленовым мёдом и решила продолжить уборку.
Взяла фонарь «летучая мышь» и спустилась в подвал.
М-да. Невесело там было, скорее даже наоборот, мрачновато.
Пахло пылью, плесенью и мышами. Да и вообще как-то неуютно там было. Может, потому, что света от фонаря не хватало, чтобы осветить всё помещение, и в углах клубилась темнота?
Подумав, Полина решила здесь сделать небольшой ремонт.
Она пригласила электрика, и он провёл в подвал свет, повесил на стенах красивые бра, и по бокам от лестницы тоже прикрепил несколько светильников.
Сразу стало интереснее работать.
Были выброшены на свалку старые доски, рассохшиеся бочки, доставшиеся в наследство от бабушки и тётушки. Туда же отправились треснувшие ящики, пыльные коробки, железные банки без крышек, остатки прошлогодней картошки и старая, насквозь проржавевшая мышеловка.
Полина заделала все щели в полу, поштукатурила стены и побелила потолок. Обложила стены и полы красивым заморским кафелем с затейливым узором, заказала новые двери. А ещё покрыла ступеньки гладким линолеумом, чтобы удобнее их было мыть.
И так после этого стало у Полины на душе легко, что тут же она пошла на берег реки и стала лепить очередной шедевр.
Стрекозы, ласточки, лягушки, бабочки – все обрадовались появлению Полины. Кувшинки светились от радости и Полина, глядя на них, создала невероятной красоты кувшин.
А потом, как обычно, разожгла печь для обжига, поставила в неё своё изделие, а сама стала собираться в лес, к Бабе Яге.
Но ведь не пойдёшь же в гости с пустыми руками? Поэтому Полина положила в корзинку пирожки, чайную пару собственного изготовления и нарвала букет цветов из сада.
Нарядилась красиво, одела красные бусы и пошла.
Вышла за околицу – широкая накатанная дорога ведёт в город. А в лес надобно идти по тропинке, что вьётся через поле.
Идёт Полина, песенку про себя мурлыкает.
И тут ей навстречу выскочил заяц. Прям под ноги, Полина едва успела затормозить, чтобы зайцу лапы не отдавить.
Смотрит на зайца и дивится – никогда такого не видела!
Заяц был в клетчатом килте и тёмно-синем берете, а на шее у него висел барабан.
– «Ну и чего уставилась? —недовольно спросил заяц. – Барабанов никогда не видела? И вообще, чего это ты тут ходишь, добрых зверей пугаешь?»
«Это ты-то добрый? – раздался сверху насмешливый голос. – Да ты достал уже всех своим барабаном! Житья от тебя нету! С самого утра как начинаешь барабанить, так хоть уши затыкай!»
Полина подняла вверх голову. Над нею летала ворона, нарезая круги.
«Много ты понимаешь! – буркнул заяц. – Зато в нашем лесу ни одного преступника нет! Все разбежались!»
«И не преступники тоже скоро разбегутся!» – злорадно пообещала ворона.
«Извините! – обратилась к ним Полина. – Вы не знаете, Баба Яга далеко отсюда живёт?»
«Ты к Бабе Яге? – обрадовался заяц в килте. – Хочешь, я тебя провожу?»
Полина посмотрела на его берет и почему-то согласилась.
Ворона что-то прокричала вслед, но заяц так барабанил, что Полина ничего не поняла.
Она тронула зайца за локоть:
«Слушай, а ты почему так громко стучишь?»
Заяц запрядал ушами, поводил глазами туда-сюда и шёпотом произнёс:
«Ты знаешь, я волков боюсь! А когда я барабаню, они убегают от меня подальше!»
Полина не удержалась и рассмеялась.
«Мне кажется, когда ты барабанишь, весь лес знает, где тебя найти!»
«Но ведь волков нет!» – упрямо тряхнул ушами заяц.
Так и шли они по тропинке под барабанную дробь.
А когда впереди показалась река, заяц сказал:
«Ну всё, дальше я не пойду, теперь ты одна ступай!»
Полина вытащила из корзинки пирожок:
«Благодарю тебя, косой, за то, что проводил. Отведай моего пирожка с капустой!»
Обрадованный заяц схватил пирожок, закинул барабан за спину и помчался обратно.
Полина по тропинке спустилась к реке и разочарованно вздохнула – ни моста, ни парома. Как на тот берег перебираться?
Оглянулась вокруг. Неподалёку увидела небольшую избушку и рядом с ним перевёрнутую лодку. Пошла она к домику, постучала в окошко:
«Эй, хозяева, дома есть кто?»
Дверь распахнулась и на пороге возник гусь в кедах и капитанской фуражке.
«Ну я хозяин!» – пробасил он.
– Мне на тот берег надо, – сказала Полина. – Вы не могли бы меня перевезти?
Гусь, переваливаясь с боку на бок, обошёл вокруг Полины.
«А платить чем будешь?»
Полина растерялась:
«А чем надо? У меня пирожки есть.»
Но гусь только презрительно сморщил клюв:
«Нужные мне твои пирожки! Жемчуга-бриллианты-самоцветы есть?»
«Нет, – растерялась Полина. – А другим чем не берёте?»
Но тут в домике поднялся крик:
«Папа! Мне нечего одеть! Я не знаю, в чём идти на дискотеку!»
Дверь распахнулась, сбив гуся с ног, а следом выскочила молодая гусыня, размазывая кончиками крыльев слёзы по клюву.
«Я опять останусь дома! Я вечно хуже всех выгляжу!»
«Позволь, я тебе помогу!» – предложила ей Полина.
Достала из корзинки свои цветы и быстро соорудила из них красивый венок, который и одела на голову гусыне. Несколько листочков опустила вниз, навроде подвесок, чтобы подчеркнуть длинную грациозную шею.
Гусыня подбежала к воде и посмотрела на свой отражение.
«Как красиво! – восхищённо прошептала она. – Ты, наверное, волшебница?»
«Нет, что ты! – воскликнула польщённая Полина. – Я наоборот, иду к Бабе Яге, набраться у неё уму-разуму, ну и попросить кое-что.»
«К Бабе Яге? Так это ж на той стороне! – воскликнула гусыня. – Папа! Перевези девушку через реку!»
Гусь в кедах только крыльями развёл, и пошёл к лодке, переворачивать её.
Не спеша сходил в избу и вернулся, неся на вытянутых крыльях блестящий самовар. Установил его на корме и, уворачиваясь от поднимавшегося из трубы дыма, махнул приглашающе Полине:
«Залазь, усаживайся поудобнее, щас прокачу с ветерком!»
Полина опасливо уселась на лавку, покосилась на самовар:
«А он тут зачем?»
«Так пароход же! – объяснил гусь. – Или ты думаешь, мы тут по старинке, вёслами грести будем?»
«А!» – только и нашлась, что сказать, Полина.
Гусь развернул трубу самовара так, чтобы дым шёл назад, дёрнул за какой-то рычажок. Самовар звякнул, дренькнула крышка, лодка задрожала и вдруг резво побежала вперёд.
«Видала? – гордо приосанился гусь и поправил капитанскую фуражку. —Техника, однако!»
Полина восторженно посмотрела на него.
Высадив Полину на берегу, гусь поплыл обратно, громко распевая:
«Нам нужны такие корабли на море, чтоб они могли с любой волной поспорить!»
Полина усмехнулась и пошла дальше.
Ей казалось, что в этом странном лесу её уже ничего удивить не может. Однако, она сильно ошибалась. Выйдя на полянку, она увидела странную парочку – журавля в охотничьей шапочке и в ярко красных сапожках и грациозного, подтянутого ягуара в черкесске. На поясе у него висел самый настоящий кинжал.
Журавль и ягуар красили забор. Причём ягуар красил голубой краской, а журавль – жёлтой. Забор получался каким-то пёстрым, но достаточно симпатичным. Пахло при этом почему-то не краской, а свежескошенной травой.
«Ээээ… Добрый день, уважаемые художники! Не подскажете, как Бабу Ягу найти?» – обратилась к ним Полина.
Красившие забор оглянулись.
«А чего её искать, коли она не терялась?» – рассудительно произнёс журавль, а ягуар молча махнул кистью в сторону калитки.
Поблагодарив, Полина пошла в ту сторону, как навстречу ей вышел небольшой, но очень солидный индюк в красной ливрее.
«Как изволите доложить?» – густым басом спросил он, вытирая лоб большим клетчатым платком.
«Полина. Мастер фарфоровой посуды. Пришла по делу.» – коротко объяснила девушка и слегка присела в реверансе.
Индюк важно кивнул головой, засунул платок в карман ливреи, и не спеша поплыл по двору. Подошёл к избушке, просунул голову в дверь и что-то пробормотал. Видимо, получив ответ, махнул крылом Полине:
«Сюда иди! Ноги вытирай об коврик.»
Полина тщательно вытерла ноги и поднялась по ступенькам. Перила, как и балясины, были резные, под стать наличникам на окнах и двери. Да и сама дверь была целое произведение искусства – резчик изобразил на нём дуб, стоящий на острове. Плыли по морю корабли, улыбалось солнце, а из дупла дерева выглядывала белочка.
Полина вошла внутрь и поздоровалась с худощавой, моложавой женщиной с короной из косы, украшенной цветами.
А потом достала свою чайную пару и подала хозяйке:
«Прими от меня подарок, сама делала!»
Баба Яга с удивлением посмотрела на Полину, а потом взяла подарок.
«Мало кто мне подарки приносит! – сказала она. – Обычно идут, у меня что-то попросить! Ну коли так, садись сейчас чаю налью. Только не обессудь, пирогов нет, некогда с тестом возиться!»
«Ничего, я свои пироги тебе принесла!» – с этими словами Полина положила на стол узелок с пирожками.
Тут же откуда ни возьмись, появился большой чёрный кот с белой манишкой и замурлыкал:
«И мне пирожочек, и мне кусочек!»
«Да пожалуйста, – пригласила его Полина. – Здесь много, всем хватит!»
Баба Яга только головой покрутила, но налила чай в глиняные кружки, а себе – в ту чашку, что Полина принесла.
Отхлебнула из чашечки чаю, и даже зажмурилась от удовольствия.
«Это какие же я травки в чай положила сегодня, что он такой вкусный?» – сама у себя спросила Яга.
«Да обычный чай, ты всегда такой завариваешь,» – муркнул кот, отправляя в рот пирожок.
Но Яга с ним не согласилась:
«Нет, я же чувствую, что сегодня чай особенный! Радостный какой-то!»
Пришлось Полине рассказать, что это из-за её чашки чай вкус поменял. Задумалась Баба-Яга. А потом и спрашивает:
«И много у тебя такой посуды?»
«Ой, – говорит Полина. —Много! Всякой разной. Уже ставить некуда.»
«А почто не продаёшь такую красоту? – поинтересовался кот, и очередной пирожок оказался у него в лапе. – Нельзя такое от людей прятать!» – назидательно поднял он когтистый палец.
«Так я ж по этому поводу к вам и пришла, – вздохнула Полина. – Посоветовали мне умные люди (и она усмехнулась про себя) пойти к тебе, бабушка Яга, попросить волшебную иголочку и ниточку, чтобы скатёрочку вышить, которую на прилавок постелить, а сверху посуду свою поставить.»
«Ну, иголочку и ниточку я тебе дам, то не проблема, – Баба Яга встала, подошла к сундуку, и, порывшись там, положила перед Полиной катушку с нитками, и воткнутой в них тонкой иголочкой. – Я вот о чём тут подумала. На днях еду я на ярмарку, торговать травами и грибами лесными. Вот бы и чашки-блюдца твои бы взяла. Да только мне надобно, чтобы посуда твоя красиво была упакована. Ну, коробочки там разные красивые.»
«Коробочки? Слушайте, а и правда, хорошая идея! И вести легче, в коробках-то целее посуда будет! И вообще красивее это, в коробочках-то!» – захлопала в ладоши Полина.
Кот вздохнул, облизнулся и потянулся к последнему пирожку, да Баба Яга на него цыкнула:
«Харош, обжора! Оставь Феликсу, совесть у тебя есть?»
Кот недовольно буркнул что-то в ответ, но лапу убрал и молча стал пить чай.
А Баба Яга глянула в окошко:
«Сейчас Феликс прилетит, он тебя до дому проводит.»
И лихо, по разбойничьи, свистнула.
За стеной избушки что-то загрохотало, захлопало, словно кто-то большой встряхивал простыни, потом немного стемнело и раздался странный звук рухнувшего дерева.
Полина испугано поёжилась, но Баба Яга лишь улыбнулась, взяла с тарелки последний пирожок и, поманив Полину за собой, вышла на крылечко.
Полина ахнула. На поляне сидел средних размеров дракон с ярко зелёными глазами и такими же зелёными крыльями. Баба Яга протянула ему пирожок:
«Отведай гостинца, Феликс. Девица вот у нас гостила, пирожочков принесла. А теперь ей домой пора. Будь другом, отвези девизу домой.»
Феликс слизнул пирожок с ладони Бабы Яги одним движением ярко-красного языка, зажмурился довольно:
«О! С вишней!»
И уложил хвост к самым ступенькам:
«Залазь! Прокачу с ветерком!»
Обняла Полина Бабу Ягу, пообещала сделать коробочки красивые для посуды, и пошла по хвосту к Феликсу на спину. И только уселась, дракон подпрыгнул, взмахнул крыльями и взлетел.
Никогда до этого, Полине летать не приходилось. Ох и интересно было посмотреть на лес, реку, поле, деревню сверху!
И на полянку, где звери-музыканты играли, и заяц среди них, стучал в барабан, а другие звери и птицы танцевали, и среди них ягуар в черкесске и журавль в сапогах, И гусыня в веночке из цветов веселилась, а гусь в кедах стоял в стороне с другими родителями и важно вели разговор. И индюк в красной ливрее там же.
Дракон приземлился у околицы:
«Дальше сама дойдёшь, не хочу народ пугать!»
«Спасибо тебе, Феликс! – поблагодарила его Полина. – Прилетай завтра вечером, после захода, я тебе ещё пирожков напеку!»
Дракон облизнулся:
«Да ладно, чего уж там, – смущённо сказал он. —Если только с вишней».
«С вишней и напеку.» – пообещала Полина.
На следующий день с утра Полина стала делать коробочки для своей посуды. И да, так она выглядела гораздо симпатичнее. Посуда, конечно же.
А потом Полина напекла пирожков с вишней и занялась скатертью. Села на берегу речки и сидит, вышивает узор всякий разный. До самого вечера вышивала, но управилась.
И домой поспешила. Только пришла – Феликс явился.
Угостила его Полина пирожками, и дала для Бабы Яги передачку – чайные чашки с блюдцами, кувшины, мисочки – всё аккуратно по коробочкам разложенное. Обняла Феликса, и он улетел.
А Полина с утра уж пошла на базар. Разложила на прилавке скатерть вышитую, поставила посуду свою и коробочки рядышком, чтобы смотрелось как подарок.
И странное дело! Народ стал останавливаться, на посуду любоваться. Ценой интересоваться.
А некоторые и цену даже не спрашивали. Увидят, остановятся, восхищённо языком поцокают, да и покупают, кто на подарок дорогим людям. А кто и себе, любимому.
И всю посуду, что Полина принесла, и раскупили.
Пришла Полина на следующий день на базар, опять принесла свои изделия, и вновь история повторилась.
Так и повелось с тех пор.
Полина посуду лепит, в печи обжигает, и на базар приносит. И не успеет стать, как тут же покупатели подходят, на чашки-блюдца смотрят, кувшины руками гладят, на пиалки любуются, а потом покупают, Полину благодарят, и идут, радостные и довольные.
И Полине радостно, что её посуда людям во благо, а ей в прибыль.
А со временем слава о Полине разнеслась далеко, стали к ней приезжать покупатели из дальних земель. И берут посуду кто себе, кто на подарок, купцы иноземные берут, и потом у себя в городах продают. И цари, короли, князья-графья всякие тоже себе посуду у Полины заказывают.
А мастерство Полины от этого только растёт, и всё лучше и радостнее получаются у чашки-блюдца, кувшины-пиалы.
И ей от этого радостно и покупателям, от которых у неё отбоя нету!
А у Полины с тех пор ведь от всего этого так и получилось, как в том зеркале всё! И дом красивый, с коврами-креслами, и платья шёлковые да льняные, и черевички такие, в каких царицы ходят. И ездит она теперь по разным странам, у других мастеров учится, секреты перенимает, как сделать посуду ещё лучше.
Ну а кроме того, стала она ещё и игрушки для детей глиняные делать и свистульки всякие. А для женщин – украшения – серьги, ожерелья, подвески.
Да такие они у неё волшебные, что женщины сразу красотками становятся! И прямо в очередь выстраиваются к Полине. И берут украшения, покупают, какую бы цену Полина не назвала.
Ну а Полине от этого только радостнее. С каждым днём её жизнь становится всё лучше, всё радостнее, всё богаче. И это ощущение радости Полина и вкладывает в свои изделия на благо мира подлунного!
Весна в Тридесятом Государстве
В некотором царстве, Тридесятом Государстве царила зима.
Вообще-то, по всем правилам, по всем законам, в любом царстве должны править Цари и Короли, ну или там Царицы и Королевы.
И в Тридевятом Государстве тоже была своя Королева. И она тоже делала попытки управлять своим государством.
Только у неё это не очень хорошо получалось.
Ну а как иначе – дороги занесены снегом, учреждения управления государством превратились в огромные снежные сугробы, на полях ничего не растёт, и только зимний ветер воет в еле-тёплых трубах.
Королева, укутавшись в несколько одеял, сидела на троне, обложенном со всех сторон подушками и задумчиво листала посиневшими от холода пальцами старинную книгу.
«Что делать? Что делать? – думала она. – Когда же уже растает снег и на полях зазеленеют всходы? Когда запоют птицы, расцветут цветы, и сады начнут плодоносить?»
Королева уже выучила наизусть все книги из библиотеки, и не только королевской, но и городской. Но нигде не нашла ответа на свой вопрос.
Вот и эта книга ничем ей не могла помочь. Впрочем…
Что это за заметки на полях, карандашом, еле видимые?
Детским почерком кто-то вывел рядом с картинкой, изображающей зимний лес:
«Весна придёт, и снег растает.
И побегут к реке ручьи.
Тепло опять везде настанет,
Вновь зацветут вокруг сады.»
«Весна…» – вздохнула мечтательно Королева. Да, да, когда-то давно, много, очень много лет назад, в её королевство приходила Весна. Королева помнила, как это было здорово!
Сколько радости вызывало это событие!
Но вот уже много лет Весна не приходит. И все даже забыли это слово! Уже привыкли к зиме, к тому, что природа спит, звери спят, люди ютятся каждый у себя в домике…
Боже, ну это не должно продолжаться!
Королева решительно встала, отбросив в сторону одеяла и подушки.
«Надо подготовиться к встрече Весны! – громко произнесла она. – Может, потому Весна и не приходит, что её никто не ждёт?»
Королева растолкала спящего тут же, в тронном зале, под пуховым одеялом, Министра Сообщений.
«Надо расчистить дороги в Королевстве, – сказала Королева. – Весна к нам добраться не может, потому что всё снегом засыпано!»
Министр зевнул и приоткрыл один глаз:
«Какие такие дороги? Какая такая Весна? Ваше Величество, что Вы опять удумали? Ведь всё же хорошо, тихо, спокойно, никакой нервотрёпки, никакой суеты…»
Но Королева грозно насупила брови и Министр Сообщения, кряхтя и зевая, медленно поплёлся на выход, что-то себе недовольно пробурчав под нос.
В углу, за швабрами и щетками, сладко посапывала уборщица. От рукавов её халата паук уже сплёл паутину, а на резиновых перчатках лежал свой лохматой пыли.
Королева брезгливо сморщилась и крикнула:
«Подъём!»
Уборщица разлепила сонные глаза и непонимающе уставилась на Королеву.
«Так. Бегом. Одна нога здесь, другая там. Навести порядок, вымыть окна. Вытереть пыль и выбросить мусор. И вообще, подготовить дворец ко встрече с Весной. Встречать будем.»
Уборщица поднялась, скрипя суставами, медленно разогнулась, взяла вёдра и щётку и зевая, поплелась наводить порядок.
Королева отправилась на третий этаж. Именно там располагался центр связи с внешним миром. Министр Связи, как ни странно, не спал, но лишь подрёмывал, сидя перед голубым экраном.
Оглянулся на входящую Королеву и произнёс безразличным тоном:
«Слышали, Ваш Величество, Весна идёт!»
«О! Это хорошо! – обрадовалась Королева. – Мы её ждём. Я дороги велела расчистить, и порядок во дворце навести.»
«Так она не к нам идёт, – ответил Министр Связи. – Она вообще идёт. А к нам, насколько я понял, заходить не собирается.»
«Как так не собирается? – удивилась Королева. – По какому такому праву?»
«Да я не знаю, – Министр Связи пожал плечами. – Но только вот тут сообщили, что Тридесятое Королевство по традиции обходит Весна стороной.»
«По традиции? – возмутилась Королева и сделала руки сахарницей. – По какой такой традиции? Кто это такую глупую традицию установил?»
Но Министр Связи лишь плечами пожал.
Королева задумалась.
Очень ей всё это не нравилось. Решила она послать к Весне парламентариев, дипломатов и прочих важных людей, чтобы они Весну уговорили посетить Тридесятое Королевство.
Да только никого подходящего не нашлось.
Все они были какие-то унылые, невзрачные, медлительные. Пока дойдут до Весны, добредут, той уже и след простынет.
Одного за другим кандидата перебирала в уме Королева, и никак не могла решить, кого же отправить с заданием?
Решила она посоветоваться со своим ручным Драконом. Когда-то его, молодого, сильного, красивого, с золотистыми глазами, подарила ей Крёстная Фея. Королева тогда только родилась, и это был один из подарков для маленькой Принцессы.
Принцесса росла, и Дракон рос вместе с нею.
Да, много славных дел Дракон и Принцесса совершили в детстве и юности!
Но это совсем отдельная история.
А сейчас ситуация была такова, что Дракон уже давным-давно не хотел вылезать из своей конуры, куда-либо лететь и какие-нибудь шалости совершать.
«Не королевское это дело – шалить, – поучала его Королева, едва вступив на трон. – Наше королевское дело – государством управлять, пример своим подданным подавать, вести себя строго и соответственно своему высокому положению.»
Дракон грустно кивал большой лобастой головой, вздыхал, и топал в сад, звёзды считать.
Первое время Королева ещё вспоминала о Драконе и мечтала однажды совершить с ним, как в молодости, головокружительный полёт под облаками, но чем старше она становилась, тем реже приходили ей в голову такие мысли.
А потом Королева и вовсе о своём Драконе вспоминала лишь раз в год, а то и реже.
И вот теперь она вдруг подумала, а почему бы ей не посоветоваться с ним? Не зря же отца этого Дракона называли Мудрейшим?
И Королева, прихватив яблоки, чтобы угостить им Дракона, отправилась на конюшню.
Когда-то её любимый Дракон занимал половину помещения, а сейчас там было тихо и пусто.
«Дракоша! Ау! Эй, ты где, Золотистый?» – закричала Королева.
В углу, из кучи сена раздался хриплый кашель, кто-то чихнул, ещё раз, сено рассыпалось и на проход вылез тусклый, худой, весь какой-то невзрачный…..
«Дракоша? – воскликнула Королева и присела на корточки. – Это ты? Такой маленький?»
Дракон печально посмотрел на Королеву тусклыми глазками и устало улёгся у её ног.
Королева была в шоке.
«Что случилось? Тебя плохо кормили? Где работники?»
Дракон махнул лапой невесело:
«Та не! Меня кормили… – и опять вздохнул. – Только как ты перестала со мной общаться, так я и стал уменьшаться. Ты ж всё „строгость, важность, респектабельность, целесообразность…“ А я ж не для того тебе был дарен. Да и холодно у тебя в королевстве. Я тепло люблю, радость, смех, движение….»
«О! Тепло! – подхватилась Королева. – Я к тебе как раз по этому поводу и пришла. Весна опять решила обойти наше королевство стороной, не придёт в гости. Я вот думала послать к ней кого-нибудь, да только некого. Не знаешь, может, подскажешь, посоветуешь, кого мне послом к Весне отправить?»
Она наклонилась и погладила Дракона по сухой, сморщенной коже. А ведь когда-то она была тёплой и бархатистой!
Дракон вздохнул, приподнялся и уселся по собачьи на хвост. С интересом взглянул на Королеву.
«Я думаю, надобно тебе отправляться самой. Потому что никого другого Весна слушать не станет.»
«Да?» – Королева удивилась. Но, подумав, решила, что Дракон прав, никто ведь лучше неё не сможет объяснить Вене, как она нужна здесь, в Тридесятом Царстве. Да и дорогу лучше всего сама Королева сможет указать. И вообще, есть им о чём поговорить.
«Пойдёшь со мной?» – спросила она у Дракона.
Тот печально покачал головой:
«Сил у меня нет. Мне бы отогреться под весенним солнышком. На травке бы зелёной поваляться, птичьих трелей послушать, ароматами цветов надышаться… Тогда бы и сил у меня прибавилось. А пока – прости, Королева!»
Королева ещё раз погладила Дракона по голове и пошла собираться.
«Ну и куда это ты удумала?» – раздался позади неё недовольный голос Хранителя Привычек и Устоев.
Королева, не отвлекаясь от сборов, разъяснила:
«К Весне пойду. Приглашу её к нам в Королевство, как почётную гостью.»
«Да ты никак с ума сошла? – Хранитель Привычек и Устоев гневно стукнул посохом об каменный пол. —Да у нас зимнее королевство! У нас уже много лет снег да лёд кругом!»
«У нас Тридесятое Государство! – не согласилась с Хранителем Королева. – А снег и лёд уже всем надоели. И вообще, во времена моей молодости, Весна каждый год приходила!»
«Во времена твоей молодости! – передразнил её Хранитель Привычек, – То когда было! Вспомнила! Сейчас другие времена! У нас традиционное северное царство, хоть и Тридесятое. Нечего людей путать.»
Но Королева упёрла руки в бока:
– «Знаете что, дорогой Хранитель Привычек? Хоть Вы и старше меня, но я всё-таки Королева! И в своём королевстве я хозяйка, а не Вы! И как я скажу, так и будет!»
«А я говорю – не позволю!» – И Хранитель опять стукнул посохом, да так сильно, что от удара на каменной плитке образовалась трещина.
«Ну вот, – огорчилась Королева. – Теперь ещё и плитку придётся менять!»
Пока Королева рассматривала трещину, Хранитель Привычек, неожиданно резво для его возраста, выбежал из залы и захлопнул за собой дверь.
Королева услышала звук поворачиваемого в замке ключа.
«Эй! Ты что удумал! А ну открой! Я кому приказываю!» – Королева забарабанила в дверь. Оттуда раздалось довольное хихиканье.
«Вот посиди там, остынь, и сама поймешь, что сглупила, решив отправиться к Весне. Вот как поумнеешь, так я тебя и выпущу!»
Королева пнула дверь.
«У, морда! Ну погоди, доберусь я до тебя, ты у меня на пенсию пойдёшь! Цветы разводить! Привычные!»
Но за дверью было тихо, Хранитель, видимо, ушёл к себе.
Королева пригорюнилась. Если она не успеет навстречу к Весне, та так и пройдёт мимо. И в Тридесятом Государстве так и не растает снег. Но что делать? Что придумать?
Королева с досады пнула дверь ещё раз.
«Кто там?» – услышала она откуда-то сбоку.
Королева оглянулась – никого. Но она же ясно слышала чей-то голос!
И тут зашевелилась большая портьера, укрывавшая нишу, и оттуда вышел лохматый художник.
«Что происходит? – спросил он, протирая глаза. – Уже зима кончилась?»
«Да нет же! – с досадой произнесла Королева. – Зима не кончится, пока к нам Весна не придёт»
«А когда она придёт? Уже надоели эти снега! Я всю голубую краску извёл. Уже весны хочется! Хочется рисовать цветы, купающихся в реке детей, птиц на ветках!» – Художник сердито посмотрел на Королеву, как будто это он неё зависело, чтобы Весна пришла!
Хотя, впрочем…
«Я же и собралась идти к Весне, пригласить её к нам, в Тридесятое Государство. Да вот меня Хранитель Привычек и запер в зале. Перемен ему, видите ли, не хочется! У нас, видите ли, северное королевство!» – Королева передразнила Хранителя, а Художник расхохотался, так похоже у неё получилось.
«Сейчас я тебе помогу,» – подмигнул он Королеве.
Вынес из ниши свой чемоданчик с красками, и протянул Королеве кисть и баночку с голубой краской:
«Рисуй дверь на стене. Да смотри, куда выйти хочешь, туда пусть дверь и ведёт.»
Королева хитро посмотрела на Художника, взяла кисточку и несколькими мазками изобразила большую, в свой рост, дверь. И ручку на ней.
Художник удовлетворённо хмыкнул.
«Ну а теперь – иди!»
Королева взяла свою сумку, проверила, всё ли положила – моток тонкой, но крепкой верёвки, каравай хлеба, крынку молока, гребешок, подаренный матушкой, да колечко с камушком-изумрудом.
Набросила на себя тёплый плащ и потянула ручку двери на себя. Там, за дверью, мело, шёл снег, но Королева смело шагнула через порог.
Дверь за ней тут же закрылась и Королева оказалась на улице.
Ветер бушевал не на шутку, танцевали вокруг снежинки, образуя причудливый хоровод, и зрелище это было таким красивым, что завораживало. Хотелось стоять и рассматривать этот танец, эти неповторимые узоры…
Но Королева тряхнула головой и пошла вперёд.
«Надо было посох себе нарисовать,» – запоздало подумала она, пробираясь сквозь снежные сугробы.
Потом вспомнила сказку, прочитанную в детстве и произнесла:
«Я же Королева! Я в своём королевстве самая главная! Значит, меня все должны слушаться. Так?»
Снежинки весело закружились вокруг, захихикали, зашелестели:
«Так, так, так!»
«А раз так, то прошу вас лечь красивыми волнами вдоль дороги, а саму дорогу очистить, чтобы идти по ней было легко и удобно!»
Странное дело, ветер моментально утих, снежинки зависли в воздухе недоумённо, и со всех сторон раздалось обиженное:
«Ей не нравится! Мы ей не нравимся!»
«Нравитесь-нравитесь! – поспешно сказала Королева. – Мне правда очень нравится ваш танец! И вы все такие красивые! Но я вам предлагаю новую игру!»
«Какую? – зашумели вокруг снежинки. – Мы любим играть!»
«Я буду идти по тропинке, по дорожке, а вы вокруг меня будете ложиться сугробами…»
«Уууу! —разочарованно зашумели снежинки. – какая же эта игра! Это мы давно умеем. Это скучно!»
«Так не просто сугробами, а какими-нибудь скульптурами! Зайцем, или котом, или птицей, а может, дельфином…»
«Ура! – отозвались снежинки! – Это интересно!»
И они тут же принялись укладываться в забавные фигуры вдоль дороги. Королева шла и улыбалась. И хвалила то, что получалось у снежинок.
Вот так она вышла в чистое поле. Ветер утомился играть со снежинками и улёгся отдохнуть под деревьями.
Королева отряхнула плащ и тоже присела, вытянув ноги.
И тут она увидела серенький комочек. Подняла его – а это замёрзшая птичка! Королева стала греть её ладонях, согревать дыханием. Но птичка не подавала признаков жизни.
Тогда Королева положила её в карман своего платья, и пошла дальше.
И чем дальше шла, тем больше замечала, что снега становится меньше, а местами вообще попадаются проталины.
И вот стоило только выйти за границы Тридесятого Королевства как снег исчез полностью, и тёмная влажная земля кое-где покрывалась молодой зелёной травой. Неужели тут уже наступила весна?» – подумала Королева.
И тут она подошла к краю пропасти. С этой стороны – снег и зима, а в той стороны – тепло, солнце. Трава.
Королева оглянулась вокруг – как же ей перебраться на ту сторону? Нигде не было видно ни одного моста.
Королева задумалась. Но тут почувствовала, что в кармане что-то зашевелилось. Королева достала из кармана ожившую в тепле птичку.
Та весело блеснула чёрными глазками:
«Привет!»
«Привет! – улыбнулась ей Королева. —Я рада, что ты отогрелась!»
Птичка повертела головой во все стороны:
«Я летела, сообщить всем, что Весна идёт, и скоро она будет уже здесь!»
«Ну да, – согласилась Королева. – Я как раз иду к ней навстречу, но, как видишь, здесь в земле разрыв, и я не могу двигаться дальше!»
«Надо зашить этот разрыв! – прочирикала птичка. – А иначе никто не сможет попасть в Тридесятое Царство!»
«Зашить? Но чем?»
«Крепкой верёвкой. У тебя есть верёвка?»
«Верёвка то у меня есть, – и Королева показала птичке моток верёвки, что она захватила из дома. —Но я не знаю, как!»
«Иди к кочевникам, они тебе помогут!» – прочирикала птичка и улетела.
Пришлось Королеве идти вдоль земного разлома, пока она не набрела на табор кочевников.
Они сидели вокруг костра, пели длинные унылые песни, а вокруг паслось много лохматых оленей с большими ветвистыми рогами.
Подошла к ним Королева, представилась и рассказала о своей просьбе.
«Нужна длинная и крепкая верёвка – сказал один из кочевников, старый мужчина с длинными усами. – Но остаточно тонкая.»
Королева достала из сумки моток верёвки и показала его мужчине:
«Такая подойдёт?»
Отлично! Именно такая, как надо! – обрадовался её собеседник. – Вот ею и сошьём края земли!»
Тут к Королеве подошла старая женщина в ярком наряде, вся увешанная звенящими монистами, браслетами, с огромными серьгами в ушах, взяла Королеву за руку и отвела в кибитку.
«Ложись спать, утро вечера мудренее!»
Решила Королева, что отдых ей не помешает, закрыла глаза и заснула.
А утром вышла из кибитки, а народ бегает, кричит, оленей сгоняет.
А потом мужчины и женщины привязали к стрелам крепкие верёвки и стали стрелять на другую сторону пропасти. А как стрелы в землю воткнулись, то привязали концы верёвок к оленям и давай тянуть на себя.
Вот края разломов и сошлись
Тут пришёл вождь и дал Королеве большую иголку.
Достала Королева свою верёвку из сумки, и начала сшивать края земли. Шила, шила, пока весь разлом в земле не зашила.
Отряхнула она тогда руки, отдала иголку кочевникам, поблагодарила их за помощь, и пошла дальше.
А у кочевников с тех пор сказка появилась о волшебнице, которая землю сшила и кочевников в тёплые места пустила.
Идёт себе Королева, радуется. Когда смотрит – вокруг камня земля волнами ходит. Подошла она поближе – а это не земля, это змей много вокруг камня собралось, и они там шипят, волнуются, о чём-то переговариваются.
Слышит Королева:
«Ах, плохо нашей Царице, ах, ничто ей помочь уже не может, ах, ну где же взять молока?»
Подошла Королева поближе, хочет камень обойти, да не может, слишком много змей. А на камне лежит красивая золотистая змея в короне, и над ней другой змей склонился, и плачет.
«Что случилось» – спросила Королева у маленького ужика, что чуть в стороне лежал. – Почему все плачут?»
«Ах, да наша Царица заболела, и ей необходимо молоко, чтобы в нём искупаться, да где ж его взять?»
Жалко стало Королеве змеиную Царицу, достала она из сумки кувшинчик с молоком, на землю поставила, да и говорит:
«Вот молоко есть в кувшине, в нём и купаться можно.»
Услышал змей слова Королевы, попросил, чтобы она кувшин с молоком на камень поставила. Змеи расступились, Королева к камню подошла, да на камень кувшин и поставила. А потом помогла Царице-Змее в кувшин поместиться.
А сама хотела дальше пойти, да змеиная Царица голову из кувшина высунула, да и сказала:
«Спасибо тебе, королева, за смелость и доброту. Возьми мою чешуйку, когда тебе будет нужна помощь – потри её, и мой народ всегда тебе поможет!»
Поблагодарила её Королева, взяла чешуйку змеиную и дальше пошла.
Идти теперь было легче, но где же искать Весну?
Дошла Королева до леса, устала, и прилегла на свой плащ, отдохнуть, да и не заметила, как задремала. А потом слышит сквозь сон, как будто смеётся кто-то, и колокольчики звенят.
Открыла она глаза, и видит, что на полянке танцует молодая девушка с золотыми волосами. Смеётся, колокольчик в её руках звенит, и там, где ступает босая ножка девушки, вырастают цветы – жёлтые, блестящие, словно солнышко.
«Кто ты?» – спросила Королева, поднимаясь.
«Я Весна! Весна! Весна! Я несу тепло и свет, радость и возрождение!» – пропела Весна, перепрыгивая с ноги на ногу.
«Весна! Остановись! Я же к тебе шла! Я искала тебя!» – подбежала к ней Королева.
«Да? – Весна откинула назад сияющие волосы и улыбнулась. – Зачем я тебе понадобилась?»