Читать онлайн Я был готов любить весь мир бесплатно

Родилась в Симферополе (Крым). Окончила Ленинградский топографический техникум по специальности «картография». В 1995 году эмигрировала в Израиль, живёт в городе Нетания. Работает в телефонной компании.

Стихи пишет с юности. Произведения публиковались в коллективных сборниках и литературных журналах разных стран. Автор пяти поэтических книг: «Зелёный дождь», «Музыка воспоминаний», «Птица в поднебесье», «Осенний аккорд», «Мандариновый сад».

Лауреат и дипломант международных литературных конкурсов. Член Союза русскоязычных писателей Израиля, Международного союза русскоязычных писателей.

Утёс

Мой парус

Душа, или вслед за птицами

Осеннее

Передай привет Крыму

Воспоминания о первой любви

Артём Владимирович родился в городе Барнауле Алтайского края 15 августа 1984 года. В 2010 году переехал в Санкт-Петербург.

Творчеством начал заниматься в прошлом веке. Стихи стали рождаться из привычки вести дневники и записи. В какой-то момент стало интересно выстраивать слова определённым образом, вкладывать в них некий смысл, затем появилась отдельная тетрадь, в которую начал записывать уже только стихотворения, затем вторая, третья и так далее.

На данный момент Артём Бернгардт выпустил пять сборников стихотворений: «Море моих стихий», «Номер тридцать шесть», «Одиночество и Смерть», «Книга № 37», «Скольжение».

«Я где-то сути не уловил…»

14:51 20.03.2021 г.

«Загнан, но не в угол…»

08:45 21.03.2023 г.

«Мы не встречаем людей других…»

8:59 22.03.2023 г.

Впервые попробовал писать, выступая в юношеской сборной Узбекистана по боксу, где старшим тренером был его отец. Тот приучил спортсменов вести «Дневник самочувствия» – как спал, что ел, как тренировался, каковы результаты. Постепенно это вошло в привычку, продолжал все записывать не только на сборах, а постоянно.

В молодости зачитывался книгами Э. Хемингуэя, Дж. Лондона, Э. М. Ремарка, А. Конан Дойля, А. Толстого, братьев Стругацких, А. Беляева, Г. К. Честертона, позднее увлекся творчеством К. Воннегута.

Игорь Борисович по профессии юрист. Рассказы стал сочинять год назад после перенесенного инсульта – по рекомендации врачей, с целью тренировки памяти и речи. Описывает лишь те события, в которых сам принимал участие.

Первые произведения давал читать разным людям – от священнослужителей и полицейских до однокурсников, иностранцев в Америке, Израиле и Литве. Получив положительные отзывы, решился на публикацию.

Первые две части рассказов – «Волкособ», – выпущенные издательством «Моя строка», имеются в интернет-магазинах.

Зов крови

Я не люблю российские фильмы после 90-х годов прошлого века. Они снимаются в голливудском стиле, но с меньшим профессионализмом и за меньший бюджет, а потому выглядят дешевой пародией. Однако недавно по случаю посмотрел фильм «По следу Тигра», в котором уважаемый мною актер Александр Балуев сказал ключевую фразу, натолкнувшую меня на размышления: «Сын тигра может быть только тигром».

В детстве и юности я читал много книг, в том числе и про Великую Отечественную войну. Помню, как меня удивляло, что в момент гибели сына на фронте мать ощущала утрату. Казалось, что это просто литературный прием для усиления впечатления от текста.

В студенческие годы, уже после четвертого курса, мы с друзьями поехали в горы в летний лагерь текстильного института. Мы, студенты других вузов, держались отдельной компанией. Были среди нас две девочки после пятого курса педиатрического факультета медицинского института и взрослая семейная пара. Решили пойти вместе выше в горы в дневной поход – захотелось дикой романтики. Прихватив на кухне сухие пайки на день (хлеб, соль, сахар, картошку, лук, морковь, мясные консервы), утречком полезли еще выше в горы, напевая песню Владимира Высоцкого, что «лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал». К обеду сделали привал на горной речке. Вода текла с ледника, была холодная, чистая и вкусная. Быстренько насобирали с кустов дикой ежевики, зачерпнули из речки водички и сварили на костре компот, с ним поели сухой паек.

Тут бы и остановиться, но дикая природа подталкивала на подвиги. Пока обедали, обратили внимание, что в речушке метрах в пяти от нас на водопад периодически выпрыгивают рыбешки. Натянули над водопадом на палках рубашку, и за час в нее напрыгало с десяток рыбок маринок (родственницы форели) с ладошку величиной. Кто-то предложил сварить уху. Девчонки-педиатры – детские врачи – пошли чистить рыбу, парни занялись картошкой, луком и морковкой, вдоль русла реки надергали душистой травы (листья хрена и укроп) для приятной отдушки. Горячая уха после купания в холодной воде на свежем воздухе уплеталась за обе щеки. Потом мы прибрали место обеда и залитое кострище и пошли вниз в лагерь.

Не доходя пару километров, плохо стало мужу из семейной пары, он уполз в камни, и его стошнило. Его, желто-зеленого, привела супруга. Сначала мы решили, что он перегрелся на солнце и перепил «огненной воды», которую мы брали в поход для остроты ощущений. Но через некоторое время бóльшая часть компании последовала его примеру. До лагеря без происшествий дошел только я, видимо, как самый здоровый на тот момент. Мутить меня стало уже в лагере, от ужина я отказался и лег в палатку приходить в себя. Начал думать, вспомнил, что в брюшине рыбы маринки есть черная пленка, которую опытные рыбаки всегда счищали ножом полностью. Позвал девочек-педиатров и спросил у них, вычистили ли они эту пленку. Оказалось, что нет. К ночи тошнило и меня, температура поднялась до сорока градусов, притом что во мне яд продержался дольше всех. Штатный лагерный врач везти меня в город отказался, мотивируя тем, что не доеду – помру по дороге, ему этого не надо, тем более что я не студент их текстильного института. Девчонки-педиатры впали в панику и стали истерить. Врач их поругал и приказал сидеть со мной по очереди, обильно отпаивать сладким чаем и периодически выводить из палатки тошнить, промывать потроха.

Полтора суток я провел, мотаясь, как челнок, от палатки к кустам и булькая чаем. К концу вторых суток температура спала, рвота прекратилась. Девчонки принесли мне из столовой три сваренных в крутую куриных яйца и кусок серого хлеба – первую еду после похода в горы. Еще через пару дней я уже мог поехать домой в город. Вернулся я загорелый, но изрядно похудевший. Мама, встретившая меня на пороге дома, точно назвала дату, когда мне было очень плохо, и сказала, что видела меня во сне абсолютно мокрого со стекающей водой, что означало болезнь. После этого я вспомнил рассказы про войну и поверил, что близкие люди чувствуют друг друга даже на расстоянии.

Мой папа был старшим и более сильным, успешным сыном, чем мой дядя – его младший брат. Но женился против воли родителей на моей маме из простой, неполной семьи, поэтому она была нелюбимой снохой, а я в детстве все время ощущал, что двоюродному брату оказывают больше внимания, чем мне, тем более что и назвали его в честь деда. Так, например, брата дед с бабушкой регулярно возили на курорты на Черное море, меня – ни разу. Тем не менее в жизни так сложилось, что после страшного землетрясения 1966 года семья дяди с любимой снохой и внуком переехала к ее родне в Ростов-на-Дону, а старики остались доживать с нами.

Дед – кавалер ордена Трудового Красного Знамени, заслуженный геолог – работал до семидесяти пяти лет. При инфаркте упал, разбил голову и был отвезен «скорой» в ближайшую травматологию в палату с девятью бомжами с центрального рынка. Я к тому времени уже работал в милиции, приехал и объяснил главврачу, что пациента завтра переведут, согласно его статусу, в правительственный стационар, организовал вызов машины скорой помощи.

Через несколько дней, навещая деда в больнице, я увидел, как сестра-хозяйка сворачивает с его пустой кровати белье и матрас, складывает в сумку личные вещи. Из уже имевшегося милицейского опыта понял, что так поступают с постелями умерших. Пошел выяснять обстоятельства к заведующему отделением. Тот, видя мое состояние, начал меня успокаивать, что дед жив, но у него был повторный инфаркт и клиническая смерть, поэтому его, как кавалера ордена и заслуженного работника, без уведомления родственников увезли на «скорой» в институт грудной хирургии для установки нового на тот момент в медицине кардиостимулятора. Успели вовремя, деда реанимировали после клинической смерти. Видимо, тогда от переживаний у меня и обострилась генетическая связь с дедом.

Через пару лет я учился в московской академии. В редкий солнечный для Москвы летний день мы с рижским товарищем по общежитию и учебе пошли загорать на ближайшее озеро. На обратном пути у меня начались проблемы с сердцем. Я упал на тротуар, друг оттащил меня на газон и бросился на дорогу останавливать проезжавшую мимо «скорую помощь». «Скорая», увидев двух здоровых тридцатилетних парней, видимо, решила, что мы наркоманы, охотимся за дозой, крутым виражом объехала товарища и, газанув, скрылась без остановки. Товарищ вернулся ко мне с вопросом: «Что происходит?» Мне уже стало легче, я подумал и сказал: «Знаешь, у меня только что дед умер. Кардиостимулятор не давал сердцу остановиться, поэтому он мучился, а я почувствовал». Товарищ, зная, что моя родина находится за 4,5 тысяч километров, не поверил, но точное время назвал. Я запомнил.

На следующее утро меня пригласили в кабинет руководителя кафедры в академии. Он сказал: «Звонили из дома. Посиди у меня в кабинете, сейчас перезвонят. Там что-то случилось». Через некоторое время прозвенел междугородний длинный звонок. Шеф дал мне трубку. Жена сообщила, что умер дед, и была удивлена, когда я назвал точное время. Я на личном примере убедился в генетическом коде и зове крови. Действительно, сын тигра может быть только тигром. Некоторое переиначивание поговорки – «от осинки не родятся апельсинки».

Дети, любите и берегите своих родителей, тогда и ваши дети будут так же относиться к вам. Что заложено в генной памяти, то и передается поколениям.

Алексей Анатольевич родился 7 июля 1991 года в селе Плавна Климовского района Брянской области. Живет и работает в Подмосковье.

Военный, психолог, музыкант. Кандидат Интернационального Союза писателей. Участник поэтического конкурса «Серебряная нить» (2022).

«Плавна – деревня, та, где я родился!..»

«Война… Афганистан… Таджикистан…»

«Служу на благо родины своей…»

Родился в 1947 году в Чернигове. Окончил Киевский институт народного хозяйства. Трудился на предприятии военно-промышленного комплекса. С 1994 года живёт в Нью-Йорке. Женат, двое детей, четверо внуков.

Публикуется с 2013 года, печатался в литературных журналах и альманахах. Автор книг «Рифмой по затылку», «И смех, и слёзы, и любовь», аудиокниги «Пегас в бане», «Из века в век, из страны в страну».

Член Интернационального Союза писателей, Российского союза писателей, Пушкинского общества Америки, Литературного клуба Нью-Йорка.

Неоднократный победитель международных литературных конкурсов. Награждён орденом им. Кирилла и Мефодия, медалями Мацуо Басё, «Александр Пушкин – 220 лет», «Владимир Маяковский – 125 лет», «150-летие А. П. Чехова», «Сергей Есенин – 125 лет», «Иван Бунин – 150 лет», звездой «Наследие» II и III степеней, грамотами и дипломами.

Далёкие друзья

Потерянное поколение

Как будто грёзы наяву

Исповедь

Простите

Absqueomniexceptiōne

(без всякого исключения).

Ульяна Викторовна родилась 29 мая 1977 года в солнечном Узбекистане, городе Ташкенте. Детство и юность прошли в Таджикистане, в небольшом, но очень красивом городе Чкаловске. В четырнадцать лет переехала в Россию, в небольшое село в Корочанском районе Белгородской области, где жила у своих тёти и бабушки и окончила школу. Затем работала няней, училась в белгородском колледже, по окончании которого получила профессию кондитера. По семейным обстоятельствам вернулась в Азию, в город детства, где прожила несколько лет, но из-за начавшихся там военных действий приехала обратно в Белгород. Работала пекарем, няней, продавцом. В 2003 году вышла замуж, родила четырёх детей и всё время посвятила семье и воспитанию детей.

Тяга к литературному творчеству появилась с детства: писала сказки, рассказы, стихи, позже начала работать в жанре любовного романа.

Ульяна Завацкая – автор остросюжетных приключенческих, любовных романов: «Ожидание», «Кривые треугольники» в двух томах, юмористического фэнтези рассказа «Маленькие повести больших и великих дел».

В настоящее время работает над новой книгой, занимается воспитанием детей и своим хобби – вышивкой бисером, а также оформлением своих картин в готическом стиле для художественного альбома.

Городской роман

Наскоро ополоснувшись, он обтёрся большим полотенцем. Накинув рубашку, нырнул в брюки и вышел из ванной, застёгиваясь на ходу. Войдя в комнату, Игорь невольно замер, залюбовавшись. Лизонька сидела на постели спиной к нему и, подняв стройную ножку, натягивала колготки. Вроде бы ничего такого не происходило. Ну да, немного странно, что она одевается таким способом… Но, боже, как она это делает!

«О, как же она невероятно соблазнительна!» – с восхищённым трепетом подумал он. Затем нагнулся и нежно обнял.

Мужские ладони обняли полушария её грудей, трепетно лаская. Его губы страстными поцелуями утонули в ложбинке на шее женщины. Из её груди вырвался сладостный стон. Легко оттолкнув, она развернулась к нему, её руки с проворной поспешностью вырвали из брюк тщательно заправленную рубашку. Она расстегнула ремень и, уткнувшись лицом в живот, стала покрывать его быстрыми лёгкими поцелуями. Звенящая пустота комнаты заполнилась стоном мужчины. Не в силах больше сдерживать страсть он резко оттолкнул её. Откинувшись, она распласталась на постели, доверчиво раскинув руки. Запрыгнув в постель, Игорь утонул в её объятьях. Соединившись, они растворились в друг друге. Казалось, ничего, кроме их всепоглощающей страсти, не существует. Мир взорвался на тысячи восхитительных осколков, и вселенная разверзлась их криком… Их души летели к звёздам, а тела, тяжело дыша, замирали…

С трудом откинувшись, он обессиленно упал на спину и притянул рукой её к себе. Она прильнула, прижавшись к его груди в усталом упоении. Ах, как хотелось закрыть глаза и уснуть, вот так, вместе, и забыть обо всём! Но нужно было вставать и спешить в этот суетный мир с его заботами и проблемами, ждущими за порогом. Лиза, помня об этом долге, зашевелилась, пытаясь встать и стряхнуть с себя сладостную дремотную негу. Но Игорь, не желая отпускать, властно привлёк её к себе.

– Пожалуйста! – взмолился он ласково. – Ещё чуть-чуть, совсем немножко! Просто полежи со мной!

Не в силах отказать Лиза легла на его плечо.

– Хорошо, – ответила она, – но совсем чуть-чуть!

Было так хорошо… Так спокойно… И за окнами тихо шумел город. Он словно океан – большой, огромный – всё что-то рокотал и рокотал своё! А они, словно два зачарованных странника, грелись на крошечном островке в лучах счастья и всё плыли и плыли куда-то в райские земли…

* * *

Лиза вдруг услышала, как плачет ребёнок. По привычке она вскочила и бросилась в темноту. Запутавшись в простыне, чертыхаясь, упала. Раздражённо позвав мужа, гневно спросила:

– Кто выключил свет, чёрт возьми?

Проснувшись от крика Лизы, Игорь, ничего не понимая, сел в постели.

– А его никто не включал, – хмурясь, в темноте сказал он.

Вздрогнув от его голоса, она, испуганно озираясь, спросила шёпотом:

– Игорь? Ты что здесь делаешь?

– По-моему, мы оба здесь! – констатировал он факт.

– Где «здесь»?! – ещё больше испугалась она. – О нет! – всхлипывая от отчаянья, простонала, осознавая, что случилось. – Мы уснули! Господи! Господи! Господи! – несчастно шептала сквозь слёзы, пытаясь собрать свои вещи.

– Лизонька, милая, не убивайся так! – Игорь, поняв наконец, что произошло то, чего не должно было случиться, соскочив с постели, помогал ей собирать вещи, сам чуть не плача от осознания своей вины и жалости к ней. – Может, всё ещё обойдётся! – уговаривал он.

– Что «обойдётся»?! – в отчаяньи с упрёком вскричала она. – Ты что, не понимаешь?! Уже ночь за окном! – бросила она словно обвинение, продолжая бурчать, спешно натягивая на себя собранную одежду. – Ребёнок не кормленный, няню давно пора было отпустить. И муж в это время уже всегда дома. Что мне теперь прикажешь делать?! Как я объясню всё это?! Где я могла быть до сих пор?! Уснула в магазине?! Или в такси?! А как ты мог уснуть?! – обвиняя, она сорвалась на крик, разрыдалась. – Как я могла уснуть?!

– Лизонька, солнышко, ну подумай, – пытаясь её утешить, уговаривал он, поспешно пытаясь надеть брюки, – если б дочка проснулась, няня непременно бы позвонила, ведь так? Ты бы услышала телефон и проснулась. А ведь она не звонила? И если б ей нужно было уже идти, она бы тоже напомнила. Значит, ещё не настолько поздно. Просто темно. Но ведь сейчас зима. Темнеет рано. И к тому же твой муж, если б уже пришёл и не застал тебя дома, тоже бы позвонил. Он ведь всегда так делает, чтобы узнать, где ты и когда будешь. Вот видишь, дорогая, всё не так страшно.

С надеждой посмотрев на него, она метнулась к телефону как к спасательному кругу утопающий, поспешно вытаскивая его из сумки трясущимися руками, неловко выронила, но успела увидеть – ЗВОНКОВ НЕ БЫЛО! Счастливо рассмеявшись, бросилась Игорю на шею, стала порывисто, благодарно целовать его.

– Игорёчек, какой же ты умный! Прости меня, хороший мой! Прости меня, дурочку!

– Я и не думал сердиться, лапушка. Я сам испугался, знаешь, как? – В ответ он нежно покрывал её лицо поцелуями. – А знаешь, – сказал он с грустью, вдруг посерьёзнел и отстранился, – ты прости меня, конечно, но я был бы рад… если бы всё наконец прекратилось! – словно боясь, что не решится сказать или она его остановит, выпалил он на одном дыхании.

– Что «прекратилось»? – боясь услышать ответ, настороженно спросила она, замерев, опустила глаза, боясь смотреть на него, в эти родные любимые строгие сейчас глаза, внутри у неё всё томительно сжалось.

– Эта ложь прекратилась, и твой муж узнал о нас, потому что… я не могу так больше!

Последние слова, она чувствовала, он выговорил с большим трудом. Ему было больно.

– Ты с ума сошёл, да?! – яростно вскрикнула она, пытаясь злостью, словно щитом, прикрыть свою боль.

– Лизонька, милая моя, хорошая, ну не злись, пожалуйста! Я знаю, я всё помню, мы обговаривали это.… Я обещал тебе, что никогда не стану затрагивать эту тему – твою семью и мужа… Но ведь всё изменилось, милая моя, и я… Я так люблю тебя! И не могу, просто не в силах отпускать тебя, зная, что ты идёшь к нему…

– Он, как ты выразился, мой муж! И ты правильно подметил, что обещал никогда не говорить ни о моём муже, ни о моей семье…

– Я знаю, Лизонька, знаю… И раньше меня даже устраивало, что ты замужем…

– Да уж, ты ведь не любишь серьёзных отношений, к жизни относишься легко, не терпишь никаких обязательств, – язвительно заметила Лиза, закончив одеваться. Резко встав, она прошла в ванную, к зеркалу. – Именно это мне понравилось в тебе, когда я согласилась на наши… отношения.

– Я знаю, лапушка моя, ну не загораживайся от меня стеной отчуждённости, прошу тебя! Всё ведь теперь изменилось!

Лиза вопросительно вскинула брови, подкрашивая губы помадой. Воодушевлённый её молчанием, Игорь продолжил:

– Лапушка, Лизонька, ты ведь не будешь отрицать, что теперь это не просто страсть?

Я люблю тебя, и ты, я чувствую, тоже любишь меня!

Женщина, вздохнув, грустно улыбнулась своему отражению.

– Я люблю заниматься с тобой любовью, Игорь, – жёстоко уточнила она. – И меня всё устраивает! Я не хочу ничего менять! – сказала твёрдо, хотя на душе у неё кошки скреблись, разрывая её сердце тоской невозможности что-либо изменить.

– Зачем? Кого ты хочешь обмануть? – жалобно спросил Игорь. Казалось, он вот-вот расплачется, как мальчишка.

У Лизы болезненно сжалось сердце, но она, собрав волю в кулак, сказала:

– Я люблю своего мужа! И свою семью!

От сдерживаемых эмоций голос её звучал иронично и как-то холодно. Игорь испугался, почувствовал, что у него просто выбили почву из-под ног. Его прошиб холодный пот. Он понял, что, если будет настаивать, может потерять её прямо сейчас. Навсегда!

– Лизонька, ну неужели ты, правда, вот так вот относишься ко мне?! – В его голосе было столько боли, столько отчаянья, что ей пришлось ухватиться за край раковины, чтобы удержаться и не броситься к нему в объятия, моля о прощении.

Игорь был прав, теперь всё изменилось… Просто страсть уже не утоляла их потребность в друг друге, им хотелось большего… Расставания становились болезненными, а разлука – невыносимой… Лиза чувствовала, что одиночество ноет в её душе физической болью, ломая тело тоской, словно судорогами… Ей было одиноко рядом с мужем… и даже с дочкой… Она теперь постоянно чувствовала пустоту в душе и не в силах была заполнить её ничем…

– Игорь, – сказала она тихим и сухим от боли голосом, – ты прав! Так больше продолжаться не может… Я тоже не могу больше разрываться между мужем и тобой…

– Милая моя! – обрадовался Игорь.

И бросился к ней, заключил её в объятия, не позволяя продолжать. Не позволяя сказать больше ни слова, не позволяя отвергнуть его, он в страстном поцелуе завладел её губами. Хаотично ласкал её дрожащими руками, целовал, не давая опомниться, в ужасе от того, что она может оттолкнуть его, выкинуть из своей жизни.

– Любимая, милая моя, лапушка моя, клянусь, я сделаю всё возможное, чтобы ты была со мною счастлива! – горячо шептал он. – Я буду исполнять все-все твои желания! Обещаю, я буду хорошим мужем тебе и отцом твоей доченьке! Я так люблю тебя, так люблю! Я никому… Никому тебя не отдам!..

– Игорь, нет, нет, ты не понял меня! – Лиза попыталась отстранить его, остановить, оттолкнуть. Но невыносимо было бороться с ним и с собой…

– Прошу тебя, милая моя, нежная моя, не говори пока ничего! – умолял Игорь. – Обещаю, что не буду торопить тебя! Я дам тебе столько времени, сколько ты захочешь! Я готов ждать! Только не бросай меня совсем, заклинаю… Я не смогу… не знаю, как буду без тебя! Я с трудом переношу наши краткие разлуки! Это ничего. Но я не выдержу, если ты оставишь меня! Жизнь без тебя теряет всякий смысл. Лизонька, родная моя, хорошая, прошу, не бросай!