Читать онлайн Две карты бесплатно

Пролог

Планета Кардифф. Заселена людьми. Цивилизации несколько тысяч лет. Население около шестисот миллионов. Мир то погрязает в войнах, то нежится в волнах новых пацифистских идеологий. Сто двенадцать стран. Каждая считает себя обделённой. Кто-то нуждается в новых энергетических ресурсах или в площади под атомные электростанции. Кому-то требуется несколько дополнительных тонн культурных растений. Те, у кого есть всё, подвергаются коротким набегам от подозрительно настроенных соседей. Есть города, полностью заполненные отходами и утонувшие в дымовой завесе. Есть те, куда приезжают со всего мира увидеть последние белые гладиолусы и обзавестись новым образцом безопасного домашнего очистителя воздуха. Верховное правительство, коим являются президенты всех стран, несколько раз в год собирающиеся на территории одного из городов чистого цикла, с гордостью заявляет, что заботится о благе и равноправии для всех жителей планеты Кардифф.

Глава 1. Нелепые новости

Едва проснувшись и слегка приоткрыв глаза, Раймон снова зажмурился. В комнате постепенно светлело. Настырный рассветный лучик, появившийся из-за загораживающей вид из окна высотки, лез прямо в лицо. После долгой и нудной работы за светящимся экраном уснуть ему удалось лишь недавно. Телефон приветственно блеснул прозрачным экраном. «07.03. 14 августа 3163, пятница».

Валяться осталось всего ничего, и он встал, лениво направившись в душ, махнув рукой телевизору. Громкий звук наполнил квартирку, достав его даже за стенкой, нарушив приятное расслабление от прохладной воды, сбегающей по спине. Взбодрившись и даже протанцевав до холодильника под весёленькую рекламу покрытия от излучения, Раймон выудил из-за белой дверцы очередную порцию хлебцев и остатки колбасы.

Кусок не лез в горло, норовя перекрыть последние токи воздуха своей сухой массой, и пришлось в срочном порядке искать бутылку воды. Телевизор, видимо, решил, что странные движения руками вокруг шкафа – это знак переключить канал, и издал патриотическую мелодию.

– Срочное заседание мирового правительства было созвано вчера в десять часов вечера, – принялся заливаться неисправным радио диктор. – Его решением во всех странах вводится чрезвычайное положение четвёртой степени.

Картинка сильно подправленного программой макияжа лица сменилась на вид зала, где бурно шло обсуждение. Одновременно кричали несколько голосов. Но вот вытолкнули оратора, и на главную трибуну влез дородный седеющий президент Скальты, впился глазами куда-то в потолок зала, и всё стихло.

Раймон, наконец, перестал давиться хлебцем и заинтриговано уставился на президента в ответ.

– Мы… э… с господами президентами пришли к выводу э…, то есть к утверждению нового закона. Мы… э… вынуждены были разделить наше общество на… э… несколько частей…

За спиной президента произошло шевеление, и от микрофона его настоятельно попросили. Камера сфокусировалась на другом человеке, которого Раймон даже не помнил.

– Думаю, я смогу наиболее точно изложить картину произошедшего. Поверьте, много времени это не займёт, – улыбнулось новое лицо. – Как знают все граждане наших стран, мы всегда пропагандировали теорию всеобщего равенства и терпимости по отношению к другим культурам и народностям. И, смею вас заверить, это было самым лучшим решением в течение всей нашей долгой истории.

– Но теперь, когда после заключения Вечного Мира решается проблема войн и вооружения, не существует недостатка продовольствия и достигнуты самые лучшие условия жизни по сравнению со всеми предыдущими периодами, мы должны принять меры по удалению проблем нравственности и человечности.

Раймон чуть снова не подавился, неосторожно откусив колбасы и расхохотавшись, расплескав воду. Такого бреда он давно не слышал. Даже как-то не ожидал. Поэтому остаток восторженных объяснений президента были прослушаны сначала из-за поисков тряпки, а потом – попыток стереть капли воды босой ступнёй.

– Хочу вам сказать, что сейчас мы можем этого достигнуть. Текущие условия были изучены и инспектированы. Лучшие научные умы трудились ради всеобщего блага. Теперь пришло время стать теми, кем мы являемся изначально.

– Общим решением правительства от 13 августа 3163 года провозглашается действующим закон № 1842 под названием: «Всемирный закон о наследниках ауры».

Колбаса была доедена, хлебцы, к счастью, закончились, и до встречи с заказчиком остался ещё час. Можно было бы последний раз пересмотреть результаты расчёта, но Раймон решил всё-таки дослушать об очередной реформе. Четвёртая степень как-никак.

– Всё человечество отныне делится на четыре касты. Каждая каста обладает определёнными правами и обязанностями. С которыми можно и нужно в обязательном порядке ознакомиться на правительственном сайте любой из стран. Принадлежность к касте будет определяться цветом ауры, которая проявится над головой каждого гражданина нашей планеты. Золотым – для первой или высшей касты, серебряным – для второй. Те, у кого аура никак себя не проявит, являются третьей кастой. И наконец, четвёртая каста – люди с красным цветом ауры.

– Спешу вас заверить, что принадлежность к касте никак не отразится на ваших повседневных занятиях и степени жизнеобеспечения. Новые права и обязанности также ничем вас не стеснят. Члены первой касты по-прежнему ограничиваются законом.

– Единственное досадное решение, на которое мы были обязаны пойти: «красные», то есть члены четвёртой касты, объявляются вне закона и должны в обязательном порядке предстать перед органами порядкообеспечения.

Брови Раймона, как ему показалось, слились с волосами. Подозрительно оглядев новоявленного президента, к сожалению, вспомнить от какой страны тот говорит, он не смог, он принялся переключать каналы.

Все сорок два показывали то же собрание. Только сорок третий, который ему удалось провести в обход основного канала связи по собственноручно созданной сети, и который так и не показывал ничего, кроме сводки о состоянии аграрных секторов и изредка погоды, отражал безмятежный зелёный фон. А значит, правительство не имеет доступа к программе передач.

– Вирусы не досохшие, – буркнул Раймон под нос и принялся собираться.

Скорее отдать чертежи и расчёты мощности аэродвигателя, и он будет завтракать настоящим мясом и хлебом. Ещё немного побурчав на неисправный телевизор, он закрыл квартиру и вышел на улицу.

Пять минут по серому камню, ещё пять по чёрному, и вот он уже у аэробусной станции. Людей вокруг видно не было – ещё бы, в такую рань. Раймон порадовался: не будет давки. Проверив в кармане телефон и три носителя, он нажал на кнопку вызова транспорта, уже через минуту принявшись наблюдать за пролетавшими под полупрозрачной кабиной массивами здания и служебными машинами.

– Заверяю вас, что волноваться не стоит, – послышался знакомый голос. Раймон заозирался и в новейшей модели планшета в руках впереди сидящего мальчишки увидел знакомого президента. – Аура проявится не у всех, а «золотых» среди нас и вовсе будет очень мало, о чём стоило бы пожалеть, по правде. Четырнадцатого августа, ровно в полдень. Да-да, «красных» мы поместим в отдельные здания. Нет, что вы, городов для них будет слишком много. Никто выселять их, конечно, не будет. Все мы знаем, как опасны могут быть террористы. Так что к «красным» прошу отнестись по всей строгости. Почему же нет? Всё определяют гены. К сожалению, я не профессор наук. Что вы. Я всё-таки надеюсь, что не представляю угрозы для общества. Но если будет нужно, я первым…

Мальчик отключил звук. Раймон снова принялся следить за миром. Новые модели выпускают, а со старыми вирусами так и не разобрались.

Легко выскочив на платформу, он не спеша направился к зданию университетской столовой. Проводить здесь лишнее время не во время занятий ему совершенно не хотелось. Оглядевшись по сторонам, он понял, что, несмотря на летние каникулы, здесь по-прежнему толчется народ – не студенты, так задолжники. Впрочем, без них хлебцы пришлось бы есть без колбасы.

Ждать пришлось долго. Только через час в проходе показалась мелкая фигурка плешивого второкурсника.

– Раймон, – выдохнул он, глядя чуть ли не с обожанием.

Раймон вынужден был кивнуть и указать на место напротив. Ещё один душный час пришлось провести, объясняя, что и как делалось и откуда бралось. Но он давно узнал, что пацан еле дошёл до второго курса, так что запасся терпением. И, объяснив всё по третьему кругу, он, наконец, получил свои деньги. С вожделением сжав тонкий чёрный пластик в руках, глядя, как изменяются белые цифры, он на минуту мысленно оказался в магазине. Выбирая кофе.

Раньше, насколько он знал, кофе считался обыкновенным продуктом. Рос внутри городов и стоил копейки. Но в последние годы, после пары непредвиденных аварий на АЭС, которые произошли на территориях, слишком приближенных к аграрному сектору, кофе стоял только в закрытых магазинах, куда и пускали-то не всех.

Раймон улыбнулся, решив не облизываться под цепким взглядом буфетчицы.

Его пускали. По крайней мере, после очередного проданного проекта – всегда.

От благодарных улыбок и заискивающих взглядов уже сводило скулы, так что он распрощался и двинулся к выходу. Тут же напоровшись на неприветливое лицо и подумав, что мог бы ещё с полчасика послушать дифирамбы.

Компания парней его возраста с шумом ворвалась в столовую. Они ломанулись к буфету, и лишь один, оказавшийся старым знакомым, вынужденный появиться здесь летом отчасти по его вине, замешкался, обещая новые синяки на рёбрах, если не свалить. Раймон слабаком не был, и, хотя предпочитал расходиться по-хорошему, мог изрядно попортить внешность и здоровье. Хотя от Кайги огребал всегда больше, что уж там.

Кайга, Кайга… Не заладилось у них сразу, ещё в детской группе. Хотя он не помнил из-за чего. Потом в школе неожиданно заладилось, правда, с переменным успехом. До второго курса универа они отлично общались, а потом появилась Эри, и синяки стали меньшей из проблем. Вот чинить схемы одной левой было неудобно, ещё и гипс дольше продержать пришлось.

Сделав вид, что ничего не видит, он спокойно прошёл к выходу, и, выдохнув через нос, отправился в ближайший магазин.

Глаза после двух недель вынужденного поедания только сухарей и симуляторов разбегались, и хотелось всего и сразу. Не утерпев, Раймон нашел пачку кофе, три палки жирной настоящей колбасы, два пакета мяса и, не удержался – мешок яблок. Остальное: пакеты с крупой, молоко, чай, хлеб и шампуни, шло на автомате. Завернув в вещевой отдел, нашёл пару подходящих тапочек и большое махровое полотенце.

Роботы с людьми, как всегда, не справлялись. Подойдя к кассе Раймон подумал, что, либо дородную тётку, утверждающую, что синий виноград должен стоить дешевле красного, хватит удар, либо у робота сгорит плата. Минут через десять, видимо, поняв, что робот без помощи не обойдется, из подсобки выскочили двое мужчин. Тётка оказалась не промах, и роботы, работники, тётка и ещё человек семь с тележками принялись ждать менеджера. После получаса, когда фоновые песни пошли по кругу, терпение у всех начало кончаться. Ещё через четверть – обнаружилось, что менеджер заболел и неделю в магазине не появится.

Тут уже терпение кончилось у всех. Тётку облаяли отовсюду. Один из роботов подозрительно запищал, и Раймон понял, что писк идет именно от того стола, где остановился он. И действительно, пакет с яблоками весело заморгал красной линией, преграждающей проход. Быстро схватив покупки, он успел первым, пока остальные из его очереди соображали, что произошло, перебежать к другому столу.

Старичок, которому довольно тяжёлым пакетом с мясом отдавило руку, уже почти разразился гневной тирадой. После столь длительного ожидания, Раймон даже не счёл бы нужным отвечать, но старик неожиданно смолк, вытаращив глаза. Это бы ещё ничего: старшие часто смотрели на молодёжь, как на умалишённых, а всего-то волосы торчком и линзы, скрывающие зрачок за белой каймой; но после старичка замолкла вся очередь, а потом и почти перешедшая на визг тётка.

Дымившийся робот внезапно включился, и красная линия пропала. В тишине отчетливо прозвучало пиликанье часов, монотонно возвестивших, что пришло время полудня и погода тёплая, а воздух с двадцатью двумя процентами вредных примесей.

Полный магазин так и продолжал глазеть на Раймона, забыв и про виноград, и про освободившуюся кассу.

– У… У вас, – старичок вытащил пострадавшую руку, указывая куда-то вверх.

Раймон нетерпеливо провёл рукой по волосам, медленно пятясь мимо замершего дедка к кассе. Осторожно ощупав волосы, он готов был найти неприятный подарок от голубя или паразитирующего слепня, но наткнулся только на прохладный пластик очков. Осталось только вздохнуть. И на его улице бывали праздники. Прошлый студент, которому он помогал, оказался не только глуповатым, но и хорошо обеспеченным. Так что он смело смог позволить себе очки последней модели, при нужде одним щелчком превращающиеся в маску. Так что не нужно было бежать за респиратором.

Робот деловито принялся считывать нужную сумму с его карточки, а за спиной молчание сгустилось ещё больше. Да-да, и это тоже. Хотя псевдоавтомат ему подарили.

Прозрачная дверь отворилась, и Раймон с упоением ступил под открывшееся небо. Звёзды грели, но не палили, рейдеры кружили вокруг, но под ноги никто не лез, и даже какие-то туристы, тыкавшие в него пальцами и тащившиеся следом полквартала, не испортили настроение.

Квартирка встретила прохладой и тишиной. Включать телевизор он не рискнул, для чего пришлось выгружать продукты осторожно и беззвучно. Расправившись с этим, быстро настругал себе гренок, пообедал и с чувством полного довольства свалился спать.

Проснулся он снова из-за настырных звёздных лучей, которые, казалось, совсем взбесились и лезли в кровать не только из окон, но и откуда-то с крыши. Раймон подумал, что пора сходить к соседям: достали уже со своим архитектурными изысками.

Был ещё только вечер, а никак не утро, что не особо радовало. Рука привычно нашарила тонкую пластину телефона, который не тускло блестел, а слегка мигал зелёным светом. Решив, что от прочитанного сообщения хуже не будет, Раймон сосредоточился на мелких буквах:

– Не знаю, что происходит. Кажется, у Кайги проблемы. Появишься?

Он поморщился и лениво подорвался с постели. Из-за мелочей Руи писать не станет.

– Где?

– Минуту назад бежал по Третьему мосту.

Вот теперь стоило торопиться. Кайга редко бегал. Разве что догоняя кого-то.

Пересекая очередной мост за несколько кварталов от места, Раймон снова заметил кучки туристов, удивлявшихся его не такому уж и экстравагантному виду. Почти добежав до нужной улицы, понял, что они заполонили полгорода.

Издали увидев приметный чёрный аэробайк, он прибавил скорость и почти догнал его, на доли секунды разминувшись с вильнувшим в сторону сверкающим боком. К счастью, сам дёрнулся следом, иначе бы попал под струю парализатора, прилетевшую откуда-то сбоку. Приглядевшись, он понял, что из окон соседнего здания торчат стволы псевдоружей. То ли местные жители решили отогнать нарушителей спокойствия, то ли порядкоохранники, наконец, оказались в центре событий.

С трудом протиснувшись сквозь захлопнутую перед носом дверь аптеки, вовремя оказавшейся рядом, Раймон принялся наблюдать за происходящим на улице. Стволы из окон скоро убрались, и люди, запершиеся вместе с ним, в очередной раз словно удивлённо замолкнув рядом, приблизились. Поняв, что упустил не только ружья, но и байк, он осторожно вышел, проигнорировав их. Впереди слышались крики.

Он перелез через толстый забор и двинулся следом за громкими звуками по мосту, наблюдая сверху. Среди туристов, раздавшихся в стороны, мелькали синие рубашки хранителей порядка, которые сейчас больше его нарушали. И далеко впереди, непонятно как успев оторваться, бежал человек в красной майке и толстой шапке. Очередной вулстер.

Но ещё раз прицельно осмотрев человека, Раймон понял, что это и есть Кайга. Только он может так бездарно нарваться на порядников. Он вытянул из кармана телефон, и шустрый гаджет замигал зелёным, настраиваясь на Руи.

– Да! Где ты? – раздался голос в наушнике.

– Иду следом! Что натворили?

Дальше последовала тирада, и, пролетев мимо, чёрный, под стекло, байк завертелся и вписался в стену, подрезая неповоротливые, старые, один даже на колёсах, байки охранников.

Выругавшись, Раймон влез на очередной мост, напугав половину аэробуса, и бросился бежать наперерез через параллельную улицу.

Крики раздавались совсем рядом. Туристы мешались, застывая с открытыми ртами прямо на его пути, и ничего не оставалось, кроме как расталкивать их в стороны.

Проскочив мимо узкой арки, он краем глаза заметил, что Кайгу почти схватили. Пятеро порядников медленно прижимали того к стене, ещё трое поливали из псевдоружей. Несмотря на унылую допотопность в их рабочем состоянии сомневаться не приходилось. Незаметно пройдя здание насквозь, Раймон оказался в нескольких метрах от них.

Внезапно сзади раздался свист воздуха, и он едва успел отскочить, почти подставившись взглядам охранников, но избежав столкновения с чёрным байком.

– Вот сухло, – ошарашено протянул Руи.

– Какого ты двинул в арку?! – адреналин погони ещё будоражил кровь, и обвинение перешло в крик. – Тут же не развернуться!

– Вот сухло…

И только тут Раймон понял, что байкер смотрит не на группу охранников, а на его голову. И уж он-то вряд ли удивился маске-очкам.

– Не только Кайга везунчик, – Руи криво усмехнулся.

– О чём ты? – непроизвольно провел по волосам Раймон, снова ничего постороннего не найдя.

Несколько секунд они непонятливо смотрели друг на друга, а потом Раймон обнаружил себя притянутым лбом впритык к самой поверхности байка. В чёрном пластике отражались жёлтые лучи.

Не веря себе, он медленно повернулся, бросая последний взгляд на Кайгу. Тот лежал на животе, с трудом приподняв голову, пьяными глазами смотря прямо в темноту арки, с ног до головы облитый парализующим раствором и сквозь почти слетевшую с головы шапку отсвечивая красным огнем, льющимся с головы.

Глава 2. На что не жаль потратиться

Домой Раймон добирался в расстроенных чувствах. Расстройство усугублялось тем, что шёл он, по мнению Руи, как байкер после аварии, а по своему – как полный дурак. А как назвать человека, идущего рядом с байком пешком, но в шлеме?

Дошли на закате. Сняв надоевший шлем и оставив друга на кухне, он уныло направился к зеркалу в душевой. И крепко пожалел, что утром слишком рано выключил телевизор, теперь настойчиво уговаривающий зрителей следить за здоровьем. Прямо над головой, слегка скрываясь в волосах, маленьким жёлтым костерком плескались в отражении язычки огня, точнее, наверное, «ауры». Высшая каста, да?

– А у Кайги, значит, красная? – спросил Раймон, надеясь непонятно на что.

Руи кивнул, пристально разглядывая огоньки и проводя сквозь них ладонью.

– Ты новости смотрел?

– Весь день.

Вспомнив, что он сын мэра, уточнять, зачем, расхотелось.

– Опиши вкратце.

Оба сели на кровать, индифферентно уставившись в окно.

– Теперь есть четыре касты. Первая – это, похоже, такие как ты. Вторая – с серебряным огоньком. Я пока не видел. Третья – без огня. Таких, почему-то большинство. И четвёртая – с красным. Их по всему городу ловят. Кайга бегал долго. Мне по пути ещё один попался. Сколько их должно быть никто не знает. «Красных» отвозят куда-то на окраину и там решают, что с ними делать. Насколько я понял, мне особо не объясняли, они теперь что-то вроде преступников, если не животных. Их, кажется, сначала собирают в тюрьмы, а потом отдадут на производство или на добычу руды. При этом говорят, что они не имеют никаких прав и их можно даже убивать, если сопротивляются порядникам.

– Паршиво.

Видимая звезда мигнула и погасла, скрывшись за многоэтажкой. Но комната так и не погрузилась в безлунную темноту, освящённая глупым ореолом. От мягкого золотистого света Раймону хотелось спрятаться. И шапка тёплым летом казалась не такой уж странной идеей. Чем он заслужил почётный первый номер?

Посреди ночи апатия сменилась жаждой действия. Оба, застигнутые врасплох светящейся головой, раскрывали планы правительства, придумывали способы побега для Кайги и (ну а вдруг?) пытались найти выгоду.

Выгода так и не обнаружила себя до самого утра. Только когда лучик вновь заполз на кровать, с титаническим трудом пытаясь разбудить уставшего за ночь мозгового штурма байкера, появились первые предупреждающие звоночки. Точнее один очень долгий и испугавший спросонья обоих полуночников звонок в дверь.

Заполошно пошарив руками по полу в поисках шлема и так его и не найдя, Раймон открыл дверь почти во всеоружии: с псевдоавтоматом под рукой и весёленьким голубым полотенцем на голове.

Оно, как ни странно, оказалось лишним. Потому что по ту сторону двери его встретили такие же язычки огня, стоящие дыбом на среднестатистической чуть лысоватой темноволосой макушке и отличающиеся только молочно-белым цветом.

– Раймон Шун, я полагаю? – склонил голову набок человек, отчего язычки огня забавно заколыхались. Раймон задумался, выглядит ли он таким же клоуном, и запоздало кивнул.

– Я уполномочен пригласить вас на аукцион, как единственного «золотого» в этом городе, – серые глаза с интересом вглядывались в его лицо, и появилось неприятное чувство. Словно на экзамене.

– Аукцион?

– Сегодня, в восемь вечера, – человек протянул конверт в толстом жёлтом пакете, в котором Раймон после долгого разглядывания распознал настоящую старую бумагу. – Здесь всё написано. До свидания.

Стянув с головы полотенце, наполовину заслонявшее обзор, Раймон вернулся в комнату и аккуратно вскрыл конверт. На кровать выпала золотая пластиковая карта с парой цифр, а внутри застряли ещё несколько листов.

Заметив заинтересованный взгляд наконец разбуженного Руи, он сел, и оба принялись читать.

Уважаемый Раймон Шун!

Учредители «Аукциона Ауры» в связи с вчерашними событиями, а именно – вашей раскрывшейся принадлежностью первой касте («золотым»), приглашаем вас посетить первый в истории аукцион ауры. Который состоится 15 августа 3163 года по адресу: Хосен, д. 17. Аукцион будет включать в себя три части:

Ознакомительные мероприятия (приветственная речь организаторов, подробный пересказ свода правил и привилегий, банкет);

Предварительный показ экспонатов (представителей четвертой касты («красных»));

непосредственно сам аукцион, где вы можете приобрести понравившиеся вам экспонаты (представителей четвертой касты («красных»)).

В связи с последним пунктом должны предупредить вас, что, несмотря на ваше исключительное положение, вы будете обязаны сразу внести денежную сумму, составляющую не менее 30% от стоимости экспоната.

В том случае, если после приобретения товара, вы захотите вернуть его, вы должны будете отдать его в ближайшее отделение порядкоохранения без возмещения вам цены товара, либо перепродать его другим представителям первой и второй касты.

Ждём вашего прибытия,

с уважением, «Аукцион ауры»

14.08.3163

Содержание письма было предельно ясным, но, то ли спросонья, то ли ещё от чего, вникали оба долго. Раймон так вообще не понимал, что происходит. Или не хотел понимать, кивнул он сам себе.

– То есть, – дошел до мысли Руи, – там людей будут продавать?

Дождавшись задумчивого кивка, он переспросил:

– Людей?

– Цикличность истории в чистом виде. Возвращаемся в Зелёный век.

Чёрная панель телевизора радостно раздвинулась, являя комнате свои прозрачные внутренности и экран компьютера. Перед глазами разноцветными листами замелькали сайты: погода, киногид, возможности смены степени защиты, сайты отелей, кафе и, наконец, политические и новостные сводки каждой из стран и общемировые. Руи уважительно присвистнул, обнаружив, что на некоторых имеются гербы и защитные полосы, видимые только с государственных компьютеров. Заметив это, Раймон только порадовался, что тот не видел сорок третий канал – убожество, потребовавшее уйму времени и ни к чему не пригодное.

Об аукционе почему-то нигде ничего не говорилось. Везде присутствовал стандартный набор: наименование закона, номер, дата начала действия, содержание и уголовные статьи за нарушение. По отношению к «золотым», как с интересом заметил Раймон, не было ни одной. А вот Кайге не повезло – «красным» запрещалось почти все, что было можно, и присутствовал не хилый список ответственности. Напоследок пробежав глазами обращение к «членам четвёртой касты», где убедительно требовалось явиться на пункты переписи, принялись собираться.

Откапав в утробе шкафа костюм: узкие синтетические брюки, аж с двумя процентами настоящего хлопка – раритет, доставшийся ещё от дедушки, который рука не поднималась выбросить, и пиджак, отдаленно напоминавший школьную форму; Раймон переоделся и с трудом запихал под низ шокер. На всякий случай.

Хосен, д. 17 оказался серой многоэтажкой с теряющейся среди квартальных труб крышей. Людей в округе не было, что Раймон воспринял как благословение. Всю дорогу, даже несмотря на то, что шлем скрывал языки ауры, (слово быстро обживалось в языке), на него оборачивались и показывали пальцами, видимо из-за странного костюма. Да и выглядел он теперь то ли сыном президента, то ли гробовщиком. Запоздало он понял, что туристы – это вовсе не туристы, а обычные местные жители, что не мешало им снимать достопримечательности и его самого.

Прозрачные затемнённые двери плавно открылись, и в лицо гостям посмотрели два ствола. Шлем пришлось снять заранее, и, должно быть увидев его ауру, почти исчезнувшую, слившуюся с цветом спектра заходящих звёзд, один из охранников шагнул вперед.

– Вы принесли с собой карту?

Раймон с трудом нашарил в кармане карту: с непривычки рука застряла в узких штанах, и извлек её под нос тут же посторонившемуся человеку.

– Он может пройти со мной? – спросил он, указывая на Руи.

– Нет, только «золотые» и «серебряные».

– Я – Нода Руи, – набычился байкер.

– Только «золотые» и «серебряные», – безэмоциональный голос глухо проронил из-под чёрного забрала. И где такое нашли? Армию грабанули, что ли?

Пришлось разделиться, и Раймон ступил под тёмный свод потолка, погружаясь в полумрак, разбавленный светящимся вдали бра.

Зелёные цифры электрочасов, вот уж точно раритет, показывали 21:06. Но, хоть и знатно опоздал, Раймон был уверен, что сам аукцион застанет. Да и к решению, стоит ли действительно выкупать Кайгу или оставить всё, как есть, они с Руи не пришли. Неизвестно, может того вытащит семья или к примеру, одна из многочисленных пассий?

Надежда на это стремительно угасла. В таком же тёмном зале, как и предыдущий, только с освещённой сценой, сидело от силы человек двадцать и ни один не был знакомым, то есть семья Кайги отметалась сразу, а приглядевшись, он понял, что женщин среди присутствующих тоже не наблюдается.

Под светом софитов подслеповато щурились трое парней. Все они выглядели как запуганные наркоманы – тело трясётся, в глазах обдолбанность, на лице паника. В зале мелькали такие же, почти потерявшие рассудок от страха люди. У некоторых над головой трепыхались белые или, как красиво их называло правительство – серебряные сполохи. Хотя пара неприятно наглых и самодовольных типов тоже имелась. У самой сцены сидело двое людей, резко выбивающихся из толпы. Они жадными глазами оглядывали парней и, как успел понять Раймон, только появившись в зале, с плохо скрытым вожделением смотрели вслед девушке, уводимой за сцену человечком без ауры.

Решив до поры до времени не отсвечивать, что теперь можно было понимать буквально, Раймон схоронился на последнем ряду старых кресел. В одном из парней на сцене он успел узнать Кайгу: всё ещё мокрый, в наручниках, дреды уже не скрыты шапкой, и красное пламя вызывающе светится даже под люстрой.

Торг проходил неинтересно, но долго. Никто кроме двоих близко сидящих руки не поднимал, а один парень, тоже с белым сиянием, вылетел из зала после того, как за несколько тысяч продали первого из тройки. Деньги, конечно, не баснословные, да и кто теперь знает, сколько должен стоить человек, но сумма была ощутимой.

Кайгу вытолкнули вперед. Первая цена, и пятнадцать тысяч с карточки. Раймон про себя ругнулся на него – мог бы и не ходить с месяц на тренировки, не сломался бы. А сейчас стоит, как компактный тяжеловоз и супермодель в придачу. Лиц впереди сидящих он не видел, но затылки горели энтузиазмом и полной денежной комплектацией. В тишине зала раздался приглушенный рык, видимо, даже наркота, или что там с ним случилось, полностью мозг не затуманила, а угрожать Кайга всегда умел. Решив, что ждать, когда тот взбесится, не стоит – ещё неизвестно, что после такого светит, Раймон двинулся вперёд.

Темнота раздвигалась перед ним, прячась по углам, люди с серебряной аурой восхищенно и завистливо следили за каждым шагом, и он чувствовал себя лампочкой накаливания в музее. На Кайгу он специально не смотрел: пожелания скорейшей смерти могли плохо сказаться на внушающем уважение образе, который он всеми силами старался поддержать.

Хотя, как оказалось, не все начали рьяно придерживаться кастового неравенства. Двое впереди сидящих, видимо, почувствовав, что добыча уходит, попытались возмутиться. Но, заметив благосклонный взгляд человечка-без-ауры, Раймон протянул тому свою карточку, спешно вспоминая все, чему учили на условно пересказанных Руи байкерских курсах общения с правоохранителями. Оказалось, что вечера возле байка он проводил не зря, и карточку приняли, а наручники с Кайги сняли, тут же заменив широким браслетом с наростами кнопочек.

Аэрокар ловко пропетлял по улицам, позволив Раймону лениво и задумчиво повертеть в руках странный пульт управления, программу которого также поместили в его телефон. В который раз убедившись, что обидно слабее Кайги, который вырубился сразу после освобождения, он с трудом затащил его в квартиру и уселся рядом на кровать, возясь с браслетом. Лишь зелёное свечение ненадолго отвлекло его:

– Что там у тебя? – приглушенно раздался голос Руи. В очередной раз нарвался на гнев родителей, видимо.

– Всё нормально. Кайгу забрал.

– Никто не мешался?

– Пытались, – он кровожадно улыбнулся и готов был поспорить, что будь телефон с проекцией, увидел бы точную копию своей ухмылки.

Следующее утро началось так же, как предыдущее. Продираясь сквозь вязкое чувство дежавю и сонливость, набросившуюся с рассветом, Раймон добрёл до двери, за которой, как и до этого, обнаружился тот же человек с белой аурой, протягивающий новый конверт.

– Второй аукцион ауры состоится сегодня в восемь вечера, – приветливо сказал он.

– Подождите. Можно вас спросить?

Человек кивнул и после некоторого колебания прошёл в комнату, где спал Кайга.      Раймон указал ему на браслет, так и не подвергшийся отделению от руки спящего.

– Я могу его снять?

– Нет. Точнее, это небезопасно. «Красный» без браслета снова будет пойман и продан. Если сам «красный» попытается избавиться от него, электромагнитная волна лишит его подвижности.

– Кто это вообще придумал?

Человек сочувствующе улыбнулся.

– Вы опоздали на аукцион, ведь так? – дождавшись кивка, человек продолжил. – В таком случае я должен сказать вам, что «красные» теперь полноправными гражданами не являются. Этот человек принадлежит вам. Вы можете использовать его, как пожелаете и продать, когда пожелаете. Он не имеет права ослушаться вас или уйти. Те, кто не согласны с этими правилами, устраняются.

– То есть? Их убивают?

Раймону показалось, что он впал в ступор. Когда в голове появились новые вопросы, никого рядом уже не было.

Несмотря на слова принёсшего письмо, которое он читать не спешил – вероятно, оно отличается от первого только числом, он потратил на попытки разобраться в браслете несколько часов, дожидаясь, пока Кайга проснётся. Это далось тому тяжело, и прежде, чем он понял, где находится, прошло ещё немного времени.

– Чем тебя накачали? – пристроившись за Кайгой, медленно бредущим на кухню, спросил Раймон.

Кайга задумчиво потряс рукой с браслетом.

– Паразлизатор. Тех, кто сопротивлялся, сначала облили парализатором, а потом достали шокерами. Кажется, я видел нечто похожее, перед тем, как вырубился, – указал он стаканом на ауру Раймона.

– Тебя Руи заметил. Мы сидели на хвосте. Где шапку взял?

– В магазине стащил, – Кайга ухмыльнулся. – И что теперь? Мне уйти-то можно? Или заставишь на тебя работать?

– Ага, карточки воровать, – фыркнул Раймон. – Но уходить пока не стоит. Не знаю, но, кажется, «красных» сейчас ловят все, а если порядникам приплатят, то даже браслет не остановит.

Кухня погрузилась в мрачное и, что скрывать, нервное молчание. Раймон с интересом следил за Кайгой, стараясь держаться подальше. Возможно, тот ещё не отошёл от шока, но рано или поздно он должен вспомнить, что, в общем-то, находится рядом с тем, кого предпочёл бы больше не видеть. Или увидеть на своём месте. Цинично подумав, что напомнить об этом можно и после, когда ситуация оголит все свои потаённые стороны, он оставил его мучиться с явно неприятно болтавшимся на руке браслетом.

Раймон с удовольствием стянул с себя брюки и свалился спать – предыдущая ночь и напряжённое утро сказывались звоном в висках. Вот только планам не суждено было сбыться. Всплывающие в голове картинки были нарушены вскриком и звуком разбитой посуды. Бросившись на кухню, он застал Кайгу в конвульсиях на полу. Браслет противно светился жёлтым и перестал искрить только после касания «золотого».

Желваки на лице Кайги говорили, что он очень зол и что ему больно. А инструкцию к браслету не приложили.

– Узнай, как его снять! – битый час орал Кайга, встав с пола и поняв, что только хозяин программы браслета может хоть как-то взаимодействовать с электрической штуковиной без плохих последствий.

В самый напряженный момент, когда Раймон уже раздумывал, стоит ли вышвырнуть Кайгу на улицу, или лучше сигануть в окно самому, пришёл Руи и устроил масштабную осаду холодильника.

При виде знакомого байкера, видимо, трезво оценив силы: двое против одного, а браслет резко возводил в статус калеки; Кайга притих, злобно сверкая глазами.

Сытно подкрепившись и даже заставив двух приятелей поесть вместе с ним, Руи потребовал подробного пересказа, который раз проклиная комендантский час, наложенный папочкой.

Наконец, когда всех «молочно-белых» или «серебряных» описали чуть ли не в лицах, письма были прочитаны каждым по три раза, а браслет испробован на разные степени прочности, все уселись за стол, апатично размышляя о будущем. Апатия напомнила дешёвую актерскую постановку: Кайга бросал жадные взгляды на дверь, байкер – предостерегающие на него. И только Раймон был действительно утомлён и не заинтересован в дальнейшем развитии событий. Но, как всегда, тот, кому меньше надо, в итоге огребает от всех нуждающихся.

С легкой подачи Руи, сразу же разболтавшего не только о заполненной карточке, но и о доступе к запароленным сетям, пришлось снова устроить ревизию мировых и даже вшивых областных сайтов.

Увиденное не радовало. То, о чем умалчивали сорок два канала и все блоги, легко раскрывалось на их подложке, куда доступ обычному населению был закрыт. Троица лишь таращила в удивлении глаза и поражённо присвистывала, осматривая видео с масштабных операций «охоты на «красных». Казалось, каждый город резко перешёл на третью степень защиты, столько повсюду виднелось голубых рубашек и запоминающихся чёрных забрал. На некоторых кадрах пылали дома и лежали тела. Насколько стало понятно, в городах с более низкой степенью жизнеобеспечения «красных» было гораздо больше, и справиться с ними только парализаторами не получалось.

Было здесь видео и с аукционов: маленькие полутёмные сцены и закрытые ангары по всему миру. Люди стояли, а на рябящих снимках их аура сливалась в один большой пожар.

Раймону вскоре удалось найти «списки аур» – странное название, под которым обнаруживались всё новые имена, фамилии и адреса. Каждую секунду имена менялись, и рябило в глазах от неудачного мелкого шрифта. Разное место жительства, разные национальности. Людей ничего не связывало, кроме цвета букв, но Кайга внезапно вскочил, когда красная фамилия повторилась трижды.

– Дай телефон, – рыкнул он.

Найдя тонкую пластинку, Раймон не стал ждать, когда её вырвут из рук, и сразу набрал нужный номер. К счастью, брат Кайги был парнем неплохим, и проблем с ним никогда не было.

– Кога! – взволнованный голос разносился с кухни по всей квартирке. – Да. У Раймона. Где ты? Тебя не поймали? В смысле? Какая у тебя аура? То есть?! А у …? Мм…, нет, нет. Красная. У Раймона. Да нет же. Подожди. Да не ори ты! Меня схватили. Потом хотели продать. Продать. Да! Да. Раймон. Я уже десять раз повторил. Я у Раймона… Выходит, так. Да нет. Нет… Ладно. Хотя нет, стой. Лучше останься с родителями. Если что, позвоню. Нет, мой забрали. Ладно. Да понял я! Не знаю. Не знаю. Не говорил никто. Не помню. Да. Тут, в общем… Раймон – «золотой». Ага. Да. Короче, разберусь, позвоню. Сам лучше не звони. Нет, просто лучше не надо. Ага. Следи за цветом. Ага.

Наконец, раздался нервный смешок, и Кайга появился в дверях, возвращая телефон. Выглядел он слегка растерянно. Видимо, ещё не понял, что Коге ничего не угрожает.

– Значит, ДНК за ауру не отвечает, – задумчиво протянул Раймон, когда Кайга снова устроился рядом.

Несмотря на то, что целый день прошел в изучении всевозможных новостных и закрытых сайтов, информация о возникновении ауры так и не появилась. Но ведь не могли языки огня просто возникнуть из ниоткуда над головой у десятой части населения планеты? Только к вечеру, когда все по третьему разу налегли на кофе, а Раймон начал задыхаться, случайно открыв форточку, и вызвал сочувственные взгляды, решено было свернуть компанию. Никто ничего не мог понять, и Руи отправился на передовую – к отцу, чтобы попытаться узнать, чем грозит дальнейшее соблюдение нового закона для «красных» и всего города.

Проигнорировав желтоватое письмо, так и валяющееся на кровати, отметив полусонным разумом, что карточки в конверте не было, видимо, пропуск был многоразовым, Раймон провалился в сон.

Разбудил маленькую квартирку очередной звонок. Новое письмо, и ноль новой информации.

– Вы теперь каждый день их приносить будете? – поинтересовался Раймон у знакомого посыльного.

– Только пока появляются новые «красные».

Человек скрылся в коридоре, а Раймон пожалел, что не спросил, сколько их должно быть. Возможно, увиденные вчера стычки скоро прокатятся ошеломительной волной и здесь, на вроде бы охраняемой и защищённой от всех внутренних конфликтов территории.

Кайга с интересом прочёл новое письмо и подтвердил, что ничего нового там не появилось.

Новая трель заставила Раймона от неожиданности выплюнуть только что отпитый кофе обратно в кружку. Гостей он не ждал. Звонок продолжал трезвонить и даже наиграл какую-то мелодию. Раймон решил, что это точно не Руи, и с опаской открыл дверь.

На него в упор смотрели любопытные тёмные глаза. Прямо перед лицом трепыхались белые всполохи. Сузи деловито прошла в комнату, подозрительно уставившись на половину Кайги, торчавшую из холодильника, но, видимо, всё поняла, когда его голова вынырнула из-за дверцы.

Раймону она нравилась. Шустрая девчонка, всюду сующая свой нос, но при этом всегда знающая, когда промолчать.

– Шун-нии, – протянула она, – мне нужна твоя помощь.

– Мм? В чем дело?

– Ты должен вытащить Эри!

На кухне стало подозрительно тихо, и Раймон предпочёл не закатывать глаза, а быстрее увести девчонку в комнату.

– И что с ней?

– Она «красная». Мне пришло письмо о сегодняшнем аукционе.

– А от меня ты что хочешь?

– Пойдем со мной. Я боюсь, что у меня не хватит денег.

– Не пойду. Но разрешу взять мою карточку. Только не скупай там всех.

– Но ведь…! – Раймон вздохнул. Не было никакой охоты снова идти на этот аукцион и смотреть на испуганных людей. Да и деньги тратить тоже. Но раз Сузи просит, то и одна справится. Зная её пробивной характер, сомневаться он даже не начинал.

– Но вы ведь встречались. Разве ты не хочешь помочь ей?

– Кто это тебе сказал? Она?

Он порадовался, что не стал менять иногда похрустывающие полы в квартирке. Крадущиеся шаги они выдавали на раз. Осторожно бросив взгляд за спину, он понял, что минут пять поговорить без опасности для головы ещё можно, и снова посмотрел на огорчённую и непонимающую девчушку.

– Объясняю для тупых, – последнее слово пришлось сказать громче. – Когда какие-то стервы пытаются втереться ко мне в доверие, меня не колышет. Когда лезут в штаны, я обычно не против. Но когда пытаются управлять исподтишка, при этом поливая грязью на каждом шагу и рассказывая то, чего не было, я с ними дел иметь не хочу. И даже рядом находиться не намерен. А если её вытащу я, то придётся. Так что разберись с этим сама, пожалуйста.

Сузи замолкла. Раймон даже решил, что был слишком груб. Но она быстро оправилась и уже выжидательно наклонила голову. Как птичка, ожидающая зёрнышко.

– Тогда хотя бы расскажи мне про аукцион.

– С чего ты взяла, что я там хоть раз был?

Сузи, молча, махнула рукой на кухню. Там Кайга всё ещё вел себя слишком тихо.

После настырных уговоров пришлось-таки рассказывать. И не один раз. После стало понятно, что подробности можно было опустить. Сузи держалась, но с каждой минутой, приближающей её к вечеру, всё больше казалась напуганной.

А у Кайги, видимо, кончилось терпение. После целого получаса непрерывных попыток сойти с направления следящего взгляда, Раймон оставил Сузи в комнате и зашёл на «территорию боевых действий».

– Так кто к кому в штаны лез? – ощерился ему Кайга.

– Я так и думал, что до тебя не дойдет, – он успел ввернуть своё, перед тем как резко уйти в сторону, чуть не врезавшись в холодильник.

Быстро и довольно удачно уворачиваясь от ударов, он медленно пятился к двери, флегматично предаваясь размышлениям.

Кайга всегда был таким – что сейчас, что в детстве: вобьёт себе что-нибудь в голову, и никак его не переубедишь. Со своими частыми приступами косноязычия и припадками молчания Раймон и не пытался начинать.

Поэтому неудачно вписался в стенку, крепко приложившись плечом и локтем. Ещё чуть-чуть и придётся вспомнить как надевается гипс. По руке прошёл разряд острой боли, и пришлось начать драться всерьёз. Словив метивший под дых удар на грудную клетку, он зацепил Кайгу ногой и успел пожалеть несчастный телевизор, сбитый на пол, когда следующий удар обрушился на челюсть. Голова мотнулась. Раймон на миг потерял ориентацию, но краем глаза всё-таки заметил быстрое движение, на этот раз точно не принадлежавшее невысокой девушке.

Звон и крики Сузи застали его посреди комнаты, с занесённой ногой и крайне неудобно вывернутой лодыжкой. Раймон сам не понял, как успел остановить кулак Кайги у самого носа, и замер, с интересом наблюдая за видневшимися среди дредов красными бликами и злобными глазами Руи над ними.

Ну, конечно. Байкер пришел как нельзя вовремя.

– Прекратите сейчас же! – заорал он, когда стало понятно, что оба дерущихся опознали препятствие.

Пришлось расползтись в разные углы.

Руи забродил по комнате, пока не принялся рыться в отчего-то оказавшемся на полу покрывале. После усердных поисков, в его руке мелькнула жёлтая карта пропуска на аукцион.

– Неужели ещё «красных» нашли? – понял Раймон.

Ему кивнули:

– Рен.

Все в комнате шокированное застыли. Уж кто-кто, но не старший сын мэра.

– Почему только сейчас? – спросил Кайга.

– Да он три дня из гаража не вылезал. Даже новостей не слышал, а сейчас сунулся, его соседи и увидели. Гады, – байкер пнул телевизор. – Раймон, вытащи его, а? Деньги я верну, не проблема. Но я даже «серебряных» больше не знаю.

Двое мужиков-охранников подозрительно разошлись в стороны. Раймон мог поспорить, что они с завистью смотрят ему вслед.

На аукцион он прибыл даже раньше, чем нужно. Весь день прошел в бесполезных метаниях байкера по квартире и бесконечных телефонных переговорах. Казалось, будто весь город, наконец, обеспокоился собственной судьбой. Неизвестно от кого произошла утечка информации, но о золотой ауре знала теперь каждая собака. Звонили родители Кайги, потом – Руи, потом неизвестно откуда взявшиеся родственники из соседнего округа, где он никогда не был, и рекламные агенты, предлагавшие на рассмотрение список компаний, желающие видеть его лицо на стенде с их названием. Сузи подливала масла в огонь, подсчитывая, сколько нужно заплатить за двух «красных», отчего волновалась сама и больше нервничал байкер.

Раймон вздохнул спокойнее, покинув этот бедлам, быстро захлопнув дверь перед рвущимся следом Кайгой.

Днём вместе с Сузи они решили прогуляться, но через полквартала поняли, что это было крайне глупо. На них глазели. Улица превратилась в настоящий живой коридор. Отовсюду слышался восторженный шёпот. Несколько людей преследовали их довольно долго, в закутанном парне Раймон опознал одного из проданных «красных» и кинулся убегать. Прогулка не задалась.

Когда добрались до места аукциона, он так быстро вывалился из аэрокара, что со стороны, наверно, показался сумасшедшим. Возможно, поэтому охрана подозрительно долго осматривала его. Но зависти никто не отменял. Должно быть, господа охранники вполне не прочь были поставить купленных «красных» вместо себя, вот только золотой гривы у них не было.

Сузи встревожено крутила головой и жалась к локтю. Слева по коридору обнаружился банкетный зал, который Раймон проигнорировал в прошлый раз. Там уже толклось три человека. Большая часть из них в пятницу сидела на первом ряду. Его встретили вежливыми нерадостными улыбочками.

Ожидание трепало нервы, а пиджак превратился в парилку за то время пока всех не попросили в комнату аукциона.

Сузи сдвинула брови с таким лицом, словно они идут воевать.

Тот же человечек-без-ауры долго извинялся за недостаточное число экспонатов. После его слов на сцене показались всего два человека. Значит, всех «красных» переловили быстро. Старший братец Руи был, видимо, слегка растерян, отчего его неправильное лицо и вовсе стало каким-то бандитским, а Эри явно паниковала, но резко успокоилась, оглядев зал. Раймон чуть было не принялся оборачиваться в надежде узнать, что же она увидела, когда понял – его и Сузи. Конечно, она подумала, что пришли за ней. Рена она, видимо, с ним не связала.

Первым вперёд вывели парня.

Раймон позволил себе ехидно ухмыльнуться Эри, когда поднял руку, на миг опоздав после одного из «серебряных». И тут произошло что-то странное – его провозгласили покупателем, несмотря на явное желание мужчины поторговаться. Человечек-без-ауры махнул рукой, и с Рена сняли наручники, надев браслет. Потирая запястья, парень явно не знал, что ему делать. Обнаружившийся за шторкой охранник увёл его.

В зале поднималось волнение, хотя и на сцене происходило нечто интересное: Эри тряслась всем телом и явно не находила пути побега.

Скоро все мужчины подняли руки, цена быстро ползла вверх. Сузи не отставала. Ещё бы, карточка-то не её. Эри, казалось, перестала дышать, благодарно глядя на подругу. Одному из мужчин, видимо, надоело.

Рука с белой карточкой взмыла к потолку и звучный голос с потаённым превосходством провозгласил:

– Тридцать тысяч.

Сузи побелела. Эри тоже. Раймон понял отчего: похоть во всей фигуре «серебряного» зашкаливала и девушке явно придётся не карточки воровать. Мысленно пройдясь по предложениям рекламщиков и выбрав самое высокооплачиваемое – надо же на что-то есть, он забрал у Сузи карточку и помахал ею над головой.

– Продано, – выпалил человечек-без-ауры. – Мистер Раймон Шун, можете забрать оба экспоната в соседней комнате.

Лунный свет мягко светил в окно кухни, от горячего кофе шёл пар. Все, кроме самого хозяина, дремали, устав за день. В дверь стучалась настырная соседка.

– Раймон, – затараторила она, когда он всё же решил выйти, – Раймон, заплати за сигнализацию. У меня пока денег нет, так ты за нас обоих заплати, я потом верну.

– У меня тоже нет, – он улыбнулся.

– Да ну тебя, – её махи руками перед лицом ему никогда не нравились. – На что ты вечно тратишься? На кофе своё противное?

– Не только, – не удосужившись и дальше выслушивать причитания попрошайки, он вернулся на кухню и устроил голову на локтях. Подушек было только три.

Глава 3. Сон ценою в жизнь

– Раймон! Раймон!

Кто-то невежливо тряс его за плечо. Продрав глаза, он увидел перед собой Кайгу, точнее двоих. Только через полминуты с трудом поняв, что второй – ога. Видимо, их семья не выдержала неизвестности и отправила старшего брата за вестями.

– Сделай что-нибудь с браслетом, – прорычал Кайга.

Оказалось, что уже утро понедельника, а он обязан появляться в универе каждый день, если хочет его закончить. Покинул квартирку Кайга благополучно и даже забежал домой за планшетом, а вот на подходе к остановке браслет стал недовольно искрить, и через руку пошли не очень сильные, но неприятные электроимпульсы.

Раймон понял, что браслет – нечто вроде следящего устройства со встроенными настройками электрических ударов, если вдруг цель слежки удалится слишком далеко от хозяина. Поделать с этим ничего было нельзя, только увеличить радиус действия, вписав туда почти весь город. Жаль только, что сам он жил ближе к стене.

Когда Кайга ушёл, а растревоженная квартирка принялась просыпаться и надолго оккупировала душевую, он повторил то же самое для Рена и Эри, которые выглядели не особо благодарными и про деньги не заикались. Спровадив обоих по домам, благо, браслеты снимали с них необходимость избегать службы порядкообеспечения, он заверил Сузи, что она ему ничем не обязана, попрощался с ней и сел мозговать.

Как ни странно, в решении остро назревшей денежной проблемы помог Руи, примчавшийся через полчаса, вернув заплаченное за брата, а ещё своротив один из ящиков, мирно притулившихся возле кровати. С полок веером разлетелись чертежи, носители и пара чистых плат. Раймон издал победный вопль. Наконец-то нашёлся простой заказ, случайно потерянный им при переезде. Он успел выполнить его за полтора дня и мог снова доказывать, что достоин благ цивилизации.

– На тебя никто не заявит? – осторожно спросил Руи, когда очередная защита внутреннего сайта мирового правительства упала к их ногам.

– Пока не найдут, нет, – оба стали следить за всплывающим зелёным окном.

Новое письмо так и не появилось, хотя Раймон подсознательно ожидал его каждый час. Но и спросить о браслетах и «красных» теперь было не у кого. Так что оставалось только шерстить сайты и спешно искать информацию, взвалив на себя ответственность за троих людей.

– Вот смотри, – указал он Руи, – тут списки «красных». Писем больше не было, но фамилии продолжают появляться.

– Это ведь со всего мира? Значит, что у нас уже всех переловили?

Раймон задумчиво кивнул, медленно перелистывая досье.

Здесь были все: мужчины, женщины, старики и дети, люди среднего достатка, важные шишки и бродяги. И, хотя ни одного президента, но двое членов королевской семьи с островов.

Вскоре обоим надоело разбираться в длинном столбце имён и удалось распределить их по странам. Руи удивлённо приблизился к экрану.

– Интересно, – пробормотал Раймон.

– Это же… наверняка, совпадение?

Вопрос остался без ответа. Оба принялись просматривать новые упорядоченные списки.

В каждой стране насчитывалось около шести десятков «красных». Они находились во всех городах, но если на территории стран высшего круга их было примерно поровну, то на территории низшего – наибольшее число прослеживалось рядом с «золотыми»

Новое окно, и Раймон не стал ждать, сразу разворачивая список на страну. Новая табличка позабавила ещё больше: одна страна – одно имя. Только одно исключение – двое: старый дед и девчушка чуть младше Сузи. А «золотых» в мире всего ничего. Вымирающий вид, наверное.

Для интереса Раймон открыл список «серебряных» и уже не удивился. Тоже очень мало: пять-шесть; для Сугвея, где большее число «красных» – восемь. Было такое чувство, что ауру определял компьютер. Старый, судя по погрешностям.

– Слушай, – Руи заозирался, – может быть, это специально сделано? Чтобы как-то управлять всеми?

– Ясное дело, что специально. Вопрос в том, кем. Не правительством, тогда его половина была бы «красными», а вторая «золотыми». Но там только один «серебряный». Но настолько же организованной сети террористов, кому могут потребоваться такие беспорядки, я не знаю.

– Кто-то из «золотых»?

– Возможно.

Раймон вернулся к спискам из одного имени на страну. Пытаясь вычислить, кто не похож на остальных. Скоро ухмылялись оба.

– Прямо как в старых фантастических фильмах, – начал вспоминать Руи. – «Новое человечество», помнишь?

– Тогда я профессор, – заржал Раймон. – Наберу себе армию «красных», научу пуляться энергией и пойду войной на Орион.

Оставалось только смеяться. «Золотых» было не только мало. Все были больны. Кто-то не перенёс очередную войну без потерь, кто-то с рождения страдал от мраморной болезни, кого-то с трудом отпустила психологическая клиника, кто-то задыхался от астмы.

– Эй, смотри, – удивленно заметил Руи. – Росс Энис. Как актёр. Неужели он самый? Фотки нет?

Раймон открыл изображение. Оба уставились на светловолосого зеленоглазого мужчину.

– Точно он! Может, он в чём-то замешан?

– Сомневаюсь, что он выделяется, – протянул Раймон.

– Ну, он ничем серьёзно не болен. Это точно.

– Насколько я слышал, у него серьёзный недостаток мозгов.

С этим Руи вынужден был согласиться.

Только под вечер, проверив каждого из ста тринадцати «золотых», Раймон заинтересовался.

– Михаил Романов. Син. Четвёртый год в коме.

– Но если кто-то выбирал наследников ауры, зачем им коматозник?

– Не знаю.

Под вечер, когда Руи ушёл (комендантский час с него так и не сняли), вернулся Кайга. Видимо, неудобства браслет причинял заметные. Притащил деньги за свою скромную персону. Раймон готов был поспорить, что сам он бы в жизни так не поступил, если бы не мать с братом. Решил, что попозже позвонит поблагодарить.

– Что нового? – спросил Кайга.

Пришлось кратко рассказать содержание сайта. Кайга пожелал убедиться и с интересом проследил за общей мыслью, в свою очередь, рассказав о нескольких «красных». Одного встретил на улице – из тех, кого продали вместе с ним, и ещё одного прямо в универе. Второй был доволен жизнью, первый выглядел слегка побитым. Но, видимо, скорее родственниками в порыве чувств, чем новообретённым хозяином.

– «Серебряных» нет?

– Неа, – Кайга покачал головой, – остальные без ауры, и большинство предпочли не обращать на меня внимание.

– Так игнорируют твою ауру или тебя самого? – Раймон зацепился и тут же отреагировал на хмурый взгляд. Становилось понятно, что спокойное положение вещей в городе, вероятно, продержится недолго. «Красных» переловили, но что будет с «серебряными», и все ли готовы считаться с «золотыми»?

Долго тянуть было нечего, тем более, что из Раймона явно намерились вытрясти душу, так что вскоре оба снова уселись перед компьютером.

– Если все «золотые» … больные, то кто тогда «красные»? – Кайга снова начал вглядываться в уже реже пополнявшиеся списки.

Раймон надолго замолк, обдумывая информацию. С Руи они тоже застопорились на этом. «Красных» было слишком много, чтобы сказать наверняка. Но одна идея у него появилась. Хоть и слегка бредовая.

– Бойцы?

Кайга заинтересованно перевёл на него взгляд. Телефон знакомо мигнул зелёным, и Руи шёпотом потребовал повторить всё сначала.

– Все «красные», чьи анкеты мы открывали, совершенно здоровы. Многие из них военные или спортсмены, а большинство находится в странах второго либо третьего круга. Вот это как раз похоже на отбор сильнейших.

– Похоже, – согласился Кайга. – Но почему тогда именно нас задерживают, продают и убивают? Разве не должно быть наоборот?

Раймон только пожал плечами. Начинать диспут о лучшем будущем человечества он не имел ни малейшего желания. От посещённых по работе и учёбе конференций ещё не отмылся.

Руи вскоре отключился, так и не успев вставить свои пять монет в разговор, а Кайга завалился спать. Но Раймона интерес и банальное желание разобраться, что произойдёт с его жизнью в будущем, заставили провести ночь, пялясь на мелькающие строчки.