Читать онлайн Таблетка от разума бесплатно
Братья
Плюшкин стоял и не мог сдвинуться с места. Вместе с ним стояли его братья: Сушкин, Мушкин, Клюшкин и Хрюшкин.
– Ребята, вы заметили, что мы стоим на одном месте? – спокойным тоном произнес Плюшкин.
– А сами то мы откуда взялись? – взволнованно спросил Мушкин.
– Неизвестно, – пожимая плечами, ответил Сушкин.
– А до нас что было? – снова спросил Мушкин.
– Тоже неизвестно.
Они вообще ничего не знают, братья эти. Особенно Клюшкин и Хрюшкин. У них даже глаз не было, поэтому и разговор не могли поддержать, так как ничего вокруг себя и не видели. Зубов у них тоже почему-то не было, но это и не столь важно. Они только стояли и крутили своими головешками.
– А ведь мы хотели отыскать что-то важное… – сказал Плюшкин.
– Да? Ведь мы же здесь каким-то образом оказались. Кто нас сюда привел? Возможно, где-то там нас ожидало счастье! Но наши пригвожденные к одному месту тела будут обречены замерзать в одиночестве и неизвестности! – разгневанно прокричал Мушкин, закинув голову в небо, но видя вдали лишь темноту.
Возможно, он хотел добавить что-то еще, но его прервал Сушкин.
– А мне кажется, что нас никто сюда не приводил! Быть может, мы сами виноваты?! Мы сами сюда пришли?
Тут появился маленький мальчик.
– Ой, забыл про вас, простите… – сказал мальчик и вынес их всех на уличное крыльцо.
На улице было смертельно жарко. И палящее солнце тут же начало плавить их бренные тела, которые еще несколько минут назад замерзали в холодном чулане.
– Наверное, мы скоро совсем исчезнем. Исчезнем никем не узнанные, но для чего-то нужные на такой непродолжительный срок. Всю свою короткую жизнь мы боремся с двумя иллюзиями: с иллюзией, что мы что-то из себя представляем и с иллюзией того, что мы не представляем из себя ровно ничего, – нараспев произнес Мушкин.
– Быть может, мы еще найдем способ выбраться? – запрокинув голову к солнцу, предположил Плюшкин.
– Верить можно во что угодно, а как оно есть на самом деле, знает только Бог. И смерть, возможно, может закончиться претворением в новую жизнь. И тогда стоит развалиться лишь для того, чтобы сложиться заново.
А Клюшкин и Хрюшкин, растянув во все лицо свою беззубую поплывшую улыбку, тем временем свернулись в калачик и уснули.
– Что-то вы у меня совсем раскисли! Ну, ничего! В следующий раз лучше получитесь… – оптимистично произнес мальчик и скомкал их всех в однородную массу пластилина.
Осторожно! Заразно.
Гулял как-то Кузька во дворе. За жучками-паучками всякими любил наблюдать. Села однажды божья коровка Кузьке на плечо, а он ее взял и хлопнул. За всем этим процессом наблюдала подруга Кузьки.
– Как можно быть таким бессердечным. Зачем задавил ее? – крикнула девчонка и дала другу по затылку.
– А просто так! – сказал Кузька и ударил девчонку в ответ.
Тут подбежал папа девчонки отшлепать Кузьку ремнем, чтобы неповадно было больше руки распускать. На крик мальчика прибежал его отец и дал папе девочки кулаком в нос.
– Сейчас я покажу тебе кузькину мать!» – крикнул папа Кузьки и позвал свою жену.
Присоединились обе мамы и стали кусаться. На шум сбежались соседи, которые жили в этом же дворе. Сначала они хотели усмирить весь этот балаган, а потом поняли, что все это бессмысленно и тоже принялись бить друг друга.
Увидев драку, прибежали бабушки-старушки и дедушки-пенсионеры и стали всех колотить тростями.
В конце концов, приехали депутаты, психологи, журналисты, телевидение, полиция, даже пожарники (хотя, зачем бы они там нужны были).
Так драки и продолжались. И все это с улыбками и с каким-то даже умиротворением в лице. А все потому, что запрещены были ругань, брань и оскорбления. Принято было с глубочайшим уважением относиться к обществу, к каждой отдельной личности, политическим деятелям, да и вообще ко всем жизненным трудностям подходить с благодарностью и восхищением!
Самыми последними приехали врачи, понаделали всем прививок и повесили табличку: «Осторожно! Заразно. Объявляется карантин».
Об одиночестве и как с ним бороться
Жила-была Серафима и одиночество было ее совсем невыносимо!
– Как я устала от такой жизни!, – вздохнула она. – Как я устала держать это одиночество в своих руках, качать его, холить и лелеять! Ни на минуту нельзя отлучиться. Нельзя ни с кем сходить-погулять, отдохнуть, как мое одиночество начинает капризничать и сию минуту вынуждает снова взять на ручки.
Мимо проходил Веньямин, увидел, как Серафима страдает и решил ей помочь.
– Давай мне ее на ручки. Ты пока отдохни, а я с ней посижу.
Серафима подумала-подумала, да и согласилась.
– Ты только поосторожнее, а то уронишь!
– Какое у тебя одиночество гордое! Не идет, зараза такая… – сказал Веньямин, пытаясь перенять одиночество Серафимы.
– Не гордое, а капризное! – запрокинув волосы сказала Серафима и ушла гулять.
То, что Веньямин был очень добрым – это и не столь важно. Но то, что он ужасно неаккуратный и вообще руки у него не из того места растут – сыграло свою роль. Не хотелось одиночеству на руках у Веньямина сидеть, рвалось все убежать от него. Уж больно не по душе Веньямину одиночество пришлось, а одиночеству – Веньямин. Когда Серафима вернулась, то увидела, что ее одиночество пропало без вести.
– Куда ты дел мое одиночество? Потерял?! – закричала Серафима.
– А чего ты так разволновалась? Кому нужно оно? Я случайно уронил одиночество, а когда оно пыталось меня укусить – затоптал.
– Получается, что ты убил мое одиночество! – поникшим голосом сказала Серафима, – И что же мне теперь в руках держать?
– А зачем тебе что-то в руках держать?, – сказал Веньямин, – Лучше запрыгивай ко мне на ручки и держись за меня!
Серафима послушалась Веньямина и запрыгнула к нему на ручки.
Что бы Слюньковы без Клюнькиных делали?
Слюнькова однажды бросила девушка. Страшно расстроился Слюньков, что даже жить не хотелось больше. Свернулся в позу эмбриона, лег на пол и целыми днями напролет только и делал, что занимался самокопанием. Пытался все внутри себя пазл сложить, почему это девушка его бросила и неужели он недостаточно хорош для нее. Копался-копался, да и рассыпался. Лежал бы он так и дальше, если бы не его соседка Клюнькина. Клюнькина давно по-соседски была влюблена в Слюнькова, но никогда до этого к нему не захаживала. А тут, по воле судьбы или просто так совпало, решила зайти. Увидела совсем развалившегося Слюнькова и захотела его подлатать.
– Сейчас я только за розовыми нитками сбегаю!
И собрала Клюнькина Слюнькова по кусочкам: местами детальки поменяла – ей так казалось симпатичней. Розовые нитки на Слюнькове смотрелись очень даже ничего. Клюнькина еще кое-где и пуговицы блестящие пришила к Слюнькову. Вообще загляденье стало! Отблагодарил Слюньков Клюнькину за помощь. Захаживает теперь Слюньков к Клюнькиной, если так, где ниточка порвется или пуговка потеряется.
Ученики
одноактная пьеса
Действующие лица:
СМЕРТЬ
УЧЕНИКИ
АКТ I
Действие происходит в классе.
На сцене: парты, стулья, листки, ручки.
СМЕРТЬ. Все, сдавай работу.
УЧЕНИК 1. Но я не успел дописать! Можно я кое-что дополню?
СМЕРТЬ. Нет. Время твое истекло.
Смерть берет листок и бегло начинает читать содержимое.
СМЕРТЬ. Ну, что я могу сказать? Работа твоя не принимается. Ничего по существу. Все вокруг да около.
УЧЕНИК 1. А можно я еще раз попробую?
СМЕРТЬ. Опять бумагу только марать будешь?
УЧЕНИК 1. Нет, на этот раз все подправлю и сдам, как положено хорошему человеку и прилежному ученику.
Голос из-за кулис: Ученик продолжал сидеть и быстро выводить буквы. Он знал, что ему нужно что-то успеть в этой жизни. Вот только что… Было ли это продолжение жизни? Начало конца? И неужели он только что испытал конец начала? Или же все бесконечно?
Смерть подходит к другому сидящему за партой ученику.
УЧЕНИК 2. (Смотрит, что Смерть к нему подходит). В последнее время жизнь моя идет в каком-то неверном направлении. И каждый день я все размышляю и размышляю. А вот если бы каждый человек знал, когда его черед сдавать работу? Жили бы мы иначе, имея знания об обратном отсчете? Ах, да…а что, если бы наша жизнь проходила от смерти к жизни?! Слишком сложно! Но подумать о том, если бы наша жизнь протекала от вечера к утру – можно! Существенно ничего бы и не поменялось, мне кажется. Перемотка назад. Вечером мы бы вставали, чистили зубы, ужинали. Потом читали, смотрели кино, гуляли. Ехали на учебу и проводили там большую часть драгоценного дня. Возвращались домой, завтракали, чистили зубы и спать. Обычный распорядок будничного дня среднестатистического студента!
СМЕРТЬ. Интересное наблюдение. С одним днем разобрались. А жизнь сможешь так мысленно перемотать от смерти к рождению?
УЧЕНИК 2. (Задумчиво). Неееет…слишком-слишком сложно, говорю же. Если бы у меня уже весь листок был исписан, то я бы просто прочитал его с конца в начало. Но у меня лишь одна четвертая часть.
СМЕРТЬ. Тогда не заморачивайся! А просто исписывай листок постепенно и по порядку. Жизнь еще очень длинная – успеешь заполнить. И тогда в самом конце и перечитаем с конца в начало. А пока пиши…пиши…
УЧЕНИК 3. Да нафига нужна эта учеба, работа, труды какие-то? Если нашего времени в обрез. Я смотрю на свой листок, а содержимого в нем с булавочную головку.
СМЕРТЬ. Так и должно быть. У каждого человека должны быть уверенности жизни и надежды в ней, но так же страхи пустого и бессмысленного. Главное, чтобы он умел жить с предчувствием смерти, играть по ее правилам. Тогда он учится воспринимать новый день, будто он последний. И берет от каждого нового дня всего сполна. И развивать это предчувствие лучше с самого начала своей жизни. Взаимодействовать со взрослыми, из которых уже некоторые играют по таким правилам. Такие взрослые выделяются на фоне других силой духа, бесстрашием, рвением и жаждой жизни. Они не боятся мечтать и следовать мечтам. И именно такие взрослые научат относиться ко всему без сожаления. Ведь какие сожаления могут быть, когда многое было сделано и сказано? И именно такие взрослые скажут с улыбкой на лице, что каникулы закончены, лето тоже, что собачка умрет и мы все когда то тоже. Но пока мы тут, мы будем гулять, играть, пить лимонад и улыбаться.
УЧЕНИК 3. Все так идеально? Такой гармонии не может быть и смирения тоже.
СМЕРТЬ. Иногда я прихожу к людям. А они даже сказать ничего не успевают – они просто вглядятся на мир через черные дырки в моих глазах и поймут, что – да, он хрупкий, мир этот, и жизнь их хрупкая. И от того ценность появляется. И гармония появляется. И смирение. И идут они тогда пить свой лимонад. А я иду дальше. Потому что работы еще много.
УЧЕНИК 3. Но тогда я хочу спросить о том, как прийти к этой…
СМЕРТЬ. Гармонии и смирению? Вы не знаете?
УЧЕНИКИ. (Хором) Не знаем, но мы ищем! И иногда нам даже кажется, что мы нашли!
Адамкина и Евкин
Какой это был год – не важно, в любом другом году такое может случиться, да и случалось. Обрушился на людей древний паразит. Что это был за паразит – никто не знал. Из дому же дальше магазина никто не выходил. А как началось все – неизвестно. И так ведь про многое в жизни сказать можно…
В это время лежит Адамкина на диване во время карантина и думает. А думает она о смысле жизни. А, точнее, о бесконечности. Чем еще заниматься на самоизоляции, как не размышлениями? Тут на кухне опрокидывает кот стакан с молоком. Адамкина встает с дивана и идет вытирать лужу. Вытирает и думает о странности своей жизни. Целыми днями: то уборка, то диван, то уборка, то диван, то уборка, то диван! Ну и что это? Жизнь? Я вас спрашиваю! А вот бы к ней прикоснуться, к этой прекрасной бесконечности, а не это вот все. И тут замечает, что она будто бы в воздухе повисла. Вокруг темнота, в руках тряпка и вдалеке белая лужа молока, которая является путеводителем в этой темноте. Адамкина смотрит на лужу молока и вспоминает, что еще в магазин не сходила. И тут же оказывается снова на своей кухне.
Тем временем на другом краю города сидел Евкин дома на дистанционном обучении. Выполнял он задание по истории, в котором ему предстояло нарисовать генеалогическое древо. Подумав немного о прабабушках и прадедушках, он испытал жажду. И решил выпить немного пива. На карантинах этих и спиться можно. Немного погодя Евкин сидел уже в окружении всех своих родственников, что были изображены на родословном древе. Евкин немного побеседовал с ними и они открыли ему все тайны мироздания. Ну, или почти все. Окунувшись в воды жизни, Евкину показалось, что он будто сходит с ума и решил принять душ.
Немного погодя Адамкина идет в магазин и думает позвонить Евкину. Их уже давно связывали любовные отношения. Только не виделись они давно в связи с эпидемией.
Адамкина тут же принялась рассказывать о том, что с ней приключилось. Она поняла, что бесконечность необъятна и если не интерпретировать ее объяснимыми словами, то можно и вовсе сойти с ума. Быть пленником своего тела, сидя дома взаперти – это одно, но быть пленником своего разума – ничем хорошим это не закончится.