Читать онлайн Бездна в твоих глазах бесплатно

Бездна в твоих глазах

Пролог

Все случилось мгновенно, я даже не успела пикнуть и испугаться. Меня схватили и потащили к машине. Лиц я не видела, только огромный черный внедорожник с тонированными стеклами. Мужик, от которого воняло дешевым табаком, прижал меня к себе, зажал рот и нос огромной ладонью. Я пыталась брыкаться и дергаться, но все бесполезно – меня заволокли в машину и придавили к заднему сидению.

Как только внедорожник сорвался с места, меня отпустили, посадили ровно и даже поправили волосы. Напавших было двое: один – тот, что с бритым затылком, сидел за рулем, второй, похожий на огромный шкаф, находился рядом со мной. И вот тут меня парализовало страхом. Осматриваю их, а сама лихорадочно думаю, зачем меня похитили. Дорогу я вроде никому не переходила, и взять с меня нечего. Из ценного – сережки да две тысячи рублей в кошельке.

А потом в голове вспыхивают страшные мысли о проституции, рабстве и продаже органов. И вот тогда меня сковывает настоящим ужасом, который вынуждает действовать. Готовая выпрыгнуть на полном ходу, со всей силы дергаю ручку двери, но она не поддается, в отчаянье бью кулаком в стекло, чувствуя, как дрожат губы, а по телу проносится волна ужаса.

– Кто вы такие?! Что вам от меня нужно?! – В ответ тишина. Мужики словно неживые. Один уверенно ведет машину, второй смотрит перед собой, словно меня нет. – Отпустите! – угрожающе требую. – Иначе…

А что «иначе»? Чем я могу их испугать? Мозг включается, и я понимаю, что моя сумочка до сих пор висит у меня на руке. Открываю ее, вынимаю телефон, но «шкаф» тут же его вырывает и прячет у себя в кармане.

– Немедленно отдайте! Выпустите меня! – набрасываюсь на мужика, начиная колотить его кулаками. Сначала «шкаф» не реагирует, потом резко хватает меня за запястье и притягивает к себе, обдавая противным дыханием.

– Сиди спокойно, иначе свяжу и надену мешок на голову! – рычит он в лицо и вновь отпускает, отталкивая о себя. Тру запястья от его крепкого захвата и отворачиваюсь к окну, пытаясь понять, куда мы едем. Дорога вроде знакомая, кажется, я уже когда-то здесь была, но никак не могу вспомнить, когда. Злить похитителей нельзя, но и сидеть, ожидая своей участи – тоже. Да, мне жутко страшно, настолько, что потеют ладошки и немеют губы, но нужно взять себя в руки и начать соображать.

– Пожалуйста, скажите хотя бы, куда мы едем? – меняю тактику, начиная просить.

– Приедем – узнаешь, – кидает мне неприятно пахнущий «шкаф».

Я не знала, насколько долго мы ехали, счет времени потерян, только всматривалась в окно, пытаясь запомнить каждую кочку загородной трассы, и понять, почему эта дорога кажется знакомой. И только когда машина въехала в ворота загородного особняка, поняла, что это дом Тимура. Этого человека я называю волком, опасным и матёрым хищником, который решил поиграть со своей добычей. А добыча – это я.

***

Побывав в этом доме всего лишь однажды, в день, когда мы познакомились, хорошо запомнила его стены. Я вообще помню все, что связано с Тимуром, вплоть до мельчайших деталей. Но это далеко не приятные воспитания. Они будоражащие, яркие, острые, но пугающие. Кажется, в его присутствии невозможно расслабиться. Одно неверное движение – и хищник нападет. Он поглотит меня, пережует и выплюнет. А я уже никогда не смогу собрать себя воедино. Два года мы играем с ним в игру, правила которой знает только Тимур. Я пыталась убежать, скрыться и думала, что это успешно получалось, но, как оказалось, нет… Мне всего лишь давали фору.

На улице уже стемнело. Машина останавливается возле главного входа, «шкаф» выходит, хватает меня за руку и тянет за собой. У него такая сильная хватка, что у меня немеет кисть, кажется, на ней останется синяк. Мне уже не так страшно, поскольку я в доме мужчины, которого знаю, но это вовсе не значит, что ничего плохого со мной не случится. Я давно поняла: Тимур может быть страшнее людей, которых показывают в сводке криминальных новостей. И даже то, что он лучший друг мужа моей сестры, не дает надежды на удачный исход. Он меня похитил, и это говорит о том, что я здесь не для милых, дружеских посиделок. Это значит, что волку надоела игра, он хочет перегрызть мне горло и сожрать. Хищник хочет крови.

Амбал затаскивает меня на второй этаж и вталкивает в помещение, похожее на гостиную. Огромное панорамное окно, горящий огонь в камине и накрытый стол на двоих: вино, закуски, сырная нарезка и кальян. Пахнет табаком и спелой вишней. И во главе всего этого на черном кожаном кресле сидит мой хищник. Он впивается тяжёлым взглядом в мужика, который меня сюда притащил, резко переводит взгляд на онемевшее запястье, которое я потираю.

– Я просил просто привезти ее сюда! – не кричит, в его голосе сталь и холодная ярость.

– Она сопротивлялась, – мямлит здоровый мужик.

– Пошел вон! – пренебрежительно кидает ему Тимур, и тот быстро удаляется, а я слышу позади себя щелчок замка. Понимаю, что дверь заперли, но все равно в каком-то сумасшествии кидаюсь к ней и нервно дергаю ручку. Не хочу оставаться наедине с этим мужчиной, мне страшно утонуть в черной бездне его глаз.

– Дверь заперта, – спокойно констатирует Тимур. Оборачиваюсь, дергаю ворот и снимаю пальто, срываю с шеи шарфик, оставаясь в голубых обтягивающих джинсах и белом свитере. В комнате довольно тепло, и верхняя одежда будто душит.

– Выпусти! Ты не имеешь права меня здесь держать! – со злостью кричу я, но стараюсь не смотреть в черные звериные глаза.

Тимур брутален, по-мужски красив, брюнет с аккуратной щетиной и чувственными губами. Можно назвать его харизматичным, привлекательным, сексуальным, только вот взгляд этого мужчины отталкивает и пугает до дрожи в коленях.

– Нет, ты останешься здесь столько, сколько я захочу, мне надоело за тобой бегать! – отрезает он, склоняя голову, рассматривая, как товар в магазине.

Меня по-прежнему трясет, но уже от злости, в груди все горит огнём, и нечем дышать. А эта наглая сволочь, продолжая пристально смотреть, глубоко затягивается кальяном, выпуская облако дыма в мою сторону.

– Я не останусь здесь! Выпусти меня немедленно!

– Нет, – спокойно отвечает он и отпивает немного вина. – Раздевайся, присаживайся, поужинаем.

– Да пошел ты! – выплёвываю и тут же жалею, потому что Тимур сжимает челюсть и смотрит на меня исподлобья, словно из последних сил держит себя в руках. Дура, Даша! Не зли его, засунь свой острый язык куда подальше и попробуй договориться. Главное – вырваться из этого дома. А потом что? У меня нет никаких возможностей скрыться от этого зверя. Будь его воля, он сотворит со мной все, что пожелает. – Хорошо, я сделаю так, что ты меня отпустишь! – самоуверенно заявлю я.

Закатываю рукава, а сама скольжу взглядом по комнате. Хватаю с тумбы фарфоровую вазу и разбиваю ее вдребезги. Иногда кажется, что у меня совсем не развит инстинкт самосохранения. Я боюсь Тимура и прекрасно понимаю, что если он захочет, то свернет мне шею одной рукой, но все равно продолжаю провоцировать его. Не могу же я все покорно принимать. Он возомнил себя богом! Вершителем судеб. Вседозволенность настолько его опьянила, что он стал думать, будто ему все позволено.

Ваза разлетается на мелкие осколки, и я удовлетворенно улыбаюсь в поисках других предметов. Сердце колотится как ненормальное, в кровь выбрасывается адреналин, смешиваясь со злостью и страхом, заставляя меня совершать неадекватные поступки.

– Сорок восемь тысяч, – спокойно говорит он, осматривая осколки, продолжая курить кальян и пить вино.

– Что?

– Эта ваза стоила сорок восемь тысяч, – спокойно повторяет он.

– Кажется, ты переплатил.

– Фарфор от «Vista Alegre».

– Эта тоже? – указываю на такую же вазу с другой стороны, и Тимур кивает. Беру ее и с удовольствием разбиваю, глядя, как осколки летят к ногам этого самонадеянного гада. Потом хватаю какую-то увесистую пепельницу. – Отпусти меня, или я разгромлю весь твой дом! – требую, на что Тимур снисходительно улыбается. Швыряю пепельницу в стену, попадая в картину. Осколок отлетает в сторону Тимура, но он ловко уворачивается.

– Пепельница – двенадцать тысяч и картина – сто двенадцать. Продолжай в том же духе, – спокойно и даже холодно говорит он. А я глотаю воздух от захлестывающих эмоций.

– Не находишь, что я очень дорого тебе обхожусь? – приподнимая бровь, спрашиваю его.

– Двести двенадцать тысяч на твоем счету, – констатирует он и вновь выпускает дым в мою сторону.

– Запиши в кредит и отпусти меня!

– Будешь рассчитываться натурой?

– Только посмей прикоснуться ко мне! – задыхаюсь от злости.

– Все, мне надоел этот спектакль, – холодно произносит Тимур и встает с кресла. Вздрагиваю и больно закусываю губы, когда он резко сметает рукой со стола посуду с едой и напитками. Все разбивается и разбрызгивается к чертовой матери. Тимур подлетает ко мне, хватает за ворот свитера и швыряет на этот стол, наваливаясь сверху всем телом. Меня сковывает от страха, потому что бездна в его глазах разрастается. И я уже не такая смелая и дерзкая.

– Все Даша, доигралась! Мое терпение закончилось! Пиз*ец тебе!

Глава 1

Дарья

Все началось давно, два года назад. Меня избил мой первый мужчина, тот, за которого я собиралась замуж и с кем хотела разделить всю оставшуюся жизнь.

Сергея я знала с детства, он был хулиганом с нашего двора. Из тех, кто лазит по гаражам, курит за домом и обижает девочек. До пятнадцати лет я была настоящей пацанкой: короткая стрижка, никогда не носила юбок и платьев и водилась только с компанией мальчиков. Иногда меня даже принимали за мальчика, пока не начала расти грудь. Да и какой интерес играть в куклы, заплетать косички и шептаться с девочками? Я играла в футбол, курила за гаражами и дралась.

Сергей был старше всего на пару лет, и поначалу мы просто дружили. Его родители тоже беспробудно пили, как и мои, поэтому у нас было много общего. Он первый, кто обратил на меня внимание как на девочку и сказал, что мне бы больше пошли платья. Это из-за него я отрастила волосы, привела в порядок ногти и надела юбку. Я по-прежнему находилась в компании пацанов, но уже в качестве своей девчонки. За мной стояла целая банда во главе с Сергеем, позволяя мне чувствовать себя королевой.

Когда я окончила школу, мы стали настоящей парой. К тому времени у меня уже были волосы ниже плеч, платья и юбки, набор косметики, духи и шпильки – все, в принципе, куплено Сергеем. Родители пропивали заработанное, а наша бабушка еле сводила концы с концами. Я знала, что Сергей связан с криминалом, тогда он казался мне самым крутым. И только значительно позднее стало понятно – он был всего лишь мелкой сошкой и шестеркой.

Сергей дарил мне подарки, помогал нашей бабушке и даже про Лерку не забывал, постоянно покупая ей сладости. Он был рядом, когда умерла бабушка, и когда нам пришлось жить с пьющими, деградирующими родителями. Я хотела уйти из дома и жить с Сергеем, но совесть не позволяла оставить Леру. Она единственный близкий мне человек. И если я вполне могла постоять за себя, то Лера была слабой девочкой.

Когда умерли родители, я не плакала, мне было совершенно их не жалко. Возможно, это жестоко с моей стороны, но низко упавших алкоголиков, которым наплевать на собственных детей, ждал закономерный конец. Иногда на меня что-то находило, я выходила на балкон, делая вид, что курю, а сама тихо рыдала. В те минуты жалела о том, чего у нас с сестрой не было: денег, возможностей, нормального детства, образования и настоящей семьи. Я скрывала свою боль и сожаление. Кому они нужны?

На нормальную учебу не было ни времени, ни денег. Я работала официанткой и одновременно заканчивала несколько курсов: маникюра, косметологии, массажа и прочих процедур – всего того, что могло дать быструю работу и деньги, чтобы обеспечить нас с сестрой.

Сергей всегда был вспыльчивым, особенно когда выпивал. И чем старше он становился, тем больше алкоголь сносил ему крышу. Нет, он не был алкоголиком, иначе я бы с ним не встречалась. По роду деятельности Сергей перенес пару сотрясений и одну черепно-мозговую травму. Он мог слететь с катушек из-за нескольких рюмок водки. Я боялась его в такие моменты, но умела усмирять. Точнее, только я и могла его успокоить. Когда Сергей превращался в зверя, и в нем просыпалась чисто звериная агрессия, он мог разгромить все вокруг. Ему внезапно могло показаться, что друг косо на него смотрит, и тогда начинался ад. Его друзья и подельники всегда звонили мне. Я приезжала и усмиряла его голосом, лаской, просто со всем соглашаясь. Утром он, конечно же, ничего не помнил, просил у всех прощения и клялся мне, что такого больше не повторится…

Мы встречались довольно долго и собирались пожениться. Сергей говорил, что для начала ему нужно подняться, накопить достаточно для того, чтобы оставить «дела», создавать семью уже с чистой совестью и крупной суммой в кармане, и я была с ним согласна. Мы мечтали уехать далеко-далеко, сбежать от прошлого куда-нибудь к морю, где нас никто не знает, и можно притвориться кем угодно, начав жизнь с чистого листа.

Любила ли я Сергея по-настоящему? Теперь мне кажется, что нет. Это, скорее, была дружба, привязанность, общие проблемы, увлечения и похожая судьба…

В тот злосчастный день Сергей опять выпил, его переклинило, и он приревновал меня к своему другу. Повода для ревности, тем более для скандала, не было. Славик наш общий друг, и у него есть невеста. Мы просто беседовали о мотоциклах, я задавала вопросы и просила сфотографироваться рядом с его новым байком.

При виде нас, глаза Сергея налились кровью, и его понесло. Поначалу я не заметила, что он пьян, и что-то пыталась доказать. А когда Сергей вытащил ствол и нацелился на Славку, все поняла. В такие моменты он ничего не видел и не слышал, в его голове разыгрывался свой сценарий событий, и какие-либо доводы были неуместны.

Мне стало страшно оттого, что он действительно способен убить друга из-за собственных домыслов. Я тогда повисла у него на руке, отвлекая внимание, пока Славик выбивал ствол. Ненадолго удалось удержать Сергея на месте и дать другу возможность уйти. Но если раньше получалось утихомирить зверя, то в тот момент катализатором взрыва в его голове оказалась я, а потому Сергей стал выбивать из меня ответы.

Никакие объяснения и доводы не действовали, он ничего не слышал и не воспринимал. В его голове я флиртовала и заигрывала со Славиком, в его больном воображении мы шептались и договаривались о встрече. Он кричал, что я последняя шлюха и тварь. Оскорблял и унижал меня, но это не самое страшное. Тогда Сергей впервые поднял на меня руку.

– Ты, подстилка, сколько раз он трахал тебя?! – хрипел как животное, посылая очередную звонкую пощечину и выбивая из меня правду, которой не существовало.

– Между нами ничего не было! – в очередной раз повторила я, зажмуриваясь, но уже от страха и боли.

– Сука, тебя уже все мои друзья вые*али? – кричал мне в лицо, а сам, глядя стеклянными глазами, швырнул меня на диван, как тряпичную куклу, и снова принялся глотать из банки пиво.

Мне было жутко оттого, что я вообще могла не выйти живой из этой комнаты. Инстинкт самосохранения включился на полную, и я искала глазами то, чем смогу оглушить Сергея. Мои слова и объяснения его не остановили бы, и потому я просто молча стараясь не усугублять ситуацию.

– Поэтому ты бесплодна?! – гадко усмехается он, задевая меня за живое, начиная хлестать словами. И это гораздо больнее пощёчины. – Тебя имели во все дырки?!

Морщусь от грязи, льющейся из его рта, и не верю, что все это происходит на самом деле. Раньше меня не особо пугало его сумасшествие, поскольку я была его успокоителем, а не раздражителем. Но болезнь Сергея прогрессировала, не оставляя нам шанса на будущее…

А ведь с виду Сергей симпатичный парень. Высокий, немного худощавый, но спортивный. Меня покорила его мальчишеская улыбка, красивые глаза и русые волосы. Он похож на «плохого» мальчика со смазливой внешностью, будоражил сам диссонанс. И никто не знал, что в этом мальчишке проснется демон, который будет вот так бить меня и обливать грязью.

– Я не бесплодна! – всхлипываю я, повышая голос. Меня задевает эта тема, и слова вырываются сами собой.

– Ты ещё смеешь кричать на меня, тварина! – он размахивается и обжигает еще одной болезненной пощечиной, от которой моя голова откидывается, и я прокусываю внутреннюю сторону щеки, чувствуя вкус крови.

И тут рассудка лишаюсь я. Меня захлёстывает истерикой, и я уже сама не соображаю, что творю. Терпеть все это невыносимо. В голове не укладывается, что мой Серёжка, парень с нашего двора, тот, кого я считала родным, может вот так поступать со мной. С особым изощрённым садизмом и цинизмом.

– Это все из-за тебя! Слышишь! Ты виноват в том, что у меня проблемы с женским здоровьем! – кричу ему я, начиная рыдать, и набрасываюсь с кулаками! Колочу его куда попаду, царапаюсь, кусаюсь, приходя в ярость, но меня быстро приводят в себя, хватая за шею и перекрывая кислород.

Дышать нечем, лёгкие жжет, дергаюсь, расцарапывая его руку, глядя в безжизненные глаза, и понимаю: это может стать последним, что я увижу…

Не помню, как дотянулась до пепельницы и со всей силы ударила Сергея по голове. Он не отключился, просто на время потерял ориентацию, благодаря чему я вырвалась, глотая воздух. Пока Сергей матерился, держась за горло, я выбежала из квартиры и заперла его в ней, забрав с собой ключи.

Домой шла дворами. Туфли и сумочка остались в квартире Сергея. Было ещё светло, на улицах гуляли дети, сидели бабушки, и шныряла местная шпана. А я брела босиком, с растрепанными волосами, растекшейся косметикой, в порванном платье и ссадиной на лице. Прохожие смотрели, морщась, принимая за шлюху, но мне было абсолютно плевать. Какая разница, как я выгляжу, если внутри полное опустошение и боль. Поняла, что не смогу больше быть с Сергеем, не выдержу. Если его альтер эго набросилось на меня, то впредь я уже не смогу его контролировать…

Было невыносимо больно, настолько, что я выла дома в подушку до хрипоты в горле, пока не пришла Лерка. Счастливая и окрылённая романтизмом, нарисованным для нее Артуром, ещё не зная, что мужики двуликие и носят множество масок.

Глава 2

Дарья

Лерка долго меня не замечает, принимает душ, носится по комнате, напевая что-то веселое. А я утыкаюсь в подушку, пытаясь заглушить всхлипывания. Шея болит – точно останутся синяки, и щека саднит, особенно с внутренней стороны. Но физическая боль ничто по сравнению с тем, что творится внутри. А еще страшно, что Саша выберется из квартиры и приедет меня добить.

– Даш? – сестренка садится рядом, прикасается к плечу, а мне хочется слиться с этим диваном. – Даша, что случилось?! – взволновано спрашивает сестра, а я не могу ничего ответить, во рту вкус горечи и крови. Дышу глубоко, пытаясь хоть немного успокоиться. – Даша… – она тянет меня на себя. – Ты меня пугаешь! – И мне приходится к ней повернуться и показаться во всей красе. – Что с тобой случилось?!

– Я рассталась с Сашей, – отвечаю я, утирая слезы.

Александр еще не знает, но это конец. Он словно выбил из меня мои светлые чувства к нему. И вспоминая все, что между нами было, я только сейчас понимаю, что светлое закончилось после аборта, который он вынудил меня сделать. Я уже тогда посмотрела на этого человека с другой стороны, но Саша умеет убеждать…

– Почему?

– Поэтому, – указываю на ссадину и следы на шее, пусть отстанет от меня! Я люблю сестренку, но сейчас хочу побыть одна, мне нужна тишина.

– Что он с тобой сделал?! И за что?! – не унимается Лерка.

Вот только жалости мне не нужно. Сама виновата. Я, может, и взбалмошная, но моногамна. Всегда считала, что в жизни должен быть один мужчина. А отношения нужно выстраивать и работать над ними. Как говорится: в горе и радости, в здравии и болезни…

– Я не хочу сейчас заново все вспоминать! Потом расскажу… – сажусь, я вроде уже не плачу, а слезы все равно скатываются по щекам. Дашка смотрит на меня шокировано, для нее это потрясение. Ее сестра никогда не плачет. Я сильная, я все выдержу, я никогда не жалуюсь… Поднимаюсь с дивана, кутаясь в кофту, и ухожу в кухню.

– Он тебя ударил?! – Лерка прибегает за мной.

– Да, – спокойно отвечаю и ставлю варить себе кофе.

– Как он мог?! – возмущается сестра. Такая наивная. Мог, еще как мог… Сейчас мне уже кажется, что это не болезнь Саши, а нутро, которое живет в нем давно, но вырывается оно, только когда он пьян. Это было очевидно еще год назад, когда он безжалостно толкал меня на грех, прикрываясь благими намерениями.

– Мог… Все, помолчи! Хочу тишины! – повышаю голос, потому что не в силах больше это обсуждать. Не нужно Лере знать всей правды, незачем ее еще больше шокировать. – Ты куда-то собираешься? – меняю тему.

– Да, Артур приглашает за город на день рождения друга. Но я никуда не поеду, останусь с тобой, – уверенно заявляет она.

– Не говори ерунды, иди, собирайся.

Пусть гуляет. Я поговорила с Артуром, и он не собирается ее обижать. Да, такие как он не женятся на Золушках, но пусть уж лучше ее первый мужчина будет таким и оставит ей красивые воспоминания, чем бандитом из подворотни. И потом, если я сейчас начну рассказывать ей о правде жизни и сущности мужиков, она же, глупая, не поверит. Влюбленные глаза не видят изъянов, они превращают их в достоинства. Лерка убегает в спальню, а я выдыхаю и наливаю себе кофе, прикуривая сигарету. Никотин и кофе – тоже наркотики, на которые я подсела давно, пытаясь заменить полноту жизни маленькими удовольствиями.

***

Я не знаю, как им удалось меня убедить поехать на день рождения совершенно незнакомого человека, но я еду с Лерой и Артуром за город. Сестренка ни в какую не хотела оставлять меня одну, Артур апеллировал тем, что так мы ближе познакомимся, а я, наверное, боялась остаться одна и утонуть в самокопании, жалея себя. Да и Сашка еще явно не протрезвел, и я не знала, чего от него ожидать.

Хозяин загородного дома явно не любит публичности, о чем говорит огромный бетонный забор и железные кованые ворота, которые, распахиваясь, открывают перед нами большой двор и дом с панорамным остеклением. Двухэтажный дом в современном стиле хай-тек – необычно, но впечатляет. Во дворе еще несколько небольших строений и огромный бассейн, рядом с которым располагается уютная беседка. Даже не представляю, откуда люди берут столько денег, чтобы так шикарно жить, явно не впархивают с утра до ночи на заводе.

По вымощенной плиточной дорожке к нам идет сам хозяин дома, медленно скользя глазами от Артура к Лере и задерживаясь на мне, немного прищуривается и оценивающе рассматривает. Его можно понять – меня никто не приглашал. Неприлично так нагло рассматривать человека, но, похоже, хозяину дома все равно, он не просто смотрит – он словно грязно меня лапает. Естественно, я нанесла на лицо тонну макияжа, чтобы скрыть ссадину и круги под глазами, вывела стрелки и накрасила губы бордовой помадой. На мне рваные джинсы и черная блузка с прозрачными рукавами. Сегодня вечером я надела маску хищницы, скрывая за ней раненого и запуганного зверька.

– Ого! – произношу, осматривая дом и делая вид, что не замечаю цепкого взгляда мужчины.

– Приятно, что мой дом кого-то впечатляет.

Меня поражает его голос. Холодный, с легкой хрипотцой, словно простывший, но одновременно приятный. Мужчина высокий, широкоплечий, мощный. Брюнет со жгучими черными глазами. Но в его взгляде нет огня, там ледяной холод. Глаза пронзительные, даже немного страшные, я бы сказала, волчьи, внимательные. Даже когда улыбается, глаза остаются холодными.

– Добрый вечер, – здоровается он.

– Не так официально, – усмехается Артур, хлопая друга по плечу. – Подарок я уже подарил, так что тебе придется терпеть нас до завтра.

– Как-нибудь переживу ваше вторжение. Ну, знакомь меня с украшением нашего вечера, – спрашивает так, словно мы – мишура. Артур представляет Леру и сразу обозначает, что она только его.

– Тебе всегда достается самое лучшее, – комплемент в сторону расплывающееся улыбки Леры. – Тимур, – представляется он нам.

– А это Дарья, сестра Валерии.

Мужчина протягивает мне руку, но я медлю, поскольку он просто пожирает меня взглядом. В холодных глазах интерес ко мне, но больше – как к подарку на день рождения.

Я все-таки вкладываю ладонь в его большую руку. Никто не замечает, как он, сжимая мою руку, поглаживает запястье большим пальцем, так обманчиво нежно, словно пытается усыпить мою бдительность. Хочу мягко вырвать ладонь, но Тимур не отпускает, предупредительно заглядывая мне в глаза. Хищник хочет поиграть. Ну, хорошо, я сегодня не в настроении строить из себя хорошую девочку. Давай поиграем. Сдаюсь, расслабляясь и улыбаясь в ответ.

– Это самый лучший день рождения – столько красоты. Проходите, – он перекладывает мою руку себе на предплечье и ведёт нас к беседке, где уже накрыт стол. – Давайте сразу перейдем на «ты», Дашенька, – предлагает Тимур, и я киваю, расправляя плечи.

Пошло все к черту! Хочу сегодня почувствовать себя свободной и беззаботной, флиртуя с незнакомым мужчиной. Когда еще я отдохну от рутины, побываю в шикарной обстановке с мужчиной, парфюм которого стоит в десятки раз дороже, чем вся моя одежда. Устала…

Тимур кажется довольно приятным мужчиной, постоянно подливает мне «Брют», ухаживает, подавая еду, даже улыбается. Но это только на первый взгляд. На самом деле тут нет никакой искренности, его улыбка похожа на оскал зверя, а взгляд плотояден. Похоже, кто-то рассчитывает на жаркое продолжение вечера. Нет, он просто уверен, что меня можно споить и очаровать. Интересно посмотреть на его реакцию, когда он поймет, что это не так.

Лерка слегка пьяна и выглядит счастливой. Если Тимур матерый волк, то Артур ленивый тигр-обольститель. Он всю ее облапал, постоянно касаясь, волос, рук, губ. Что-то шепчет моей сестренке, и та смущается, словно мы все слышим. Ее глаза горят рядом с этим мужчиной. Артура привлекает ее невинность и наивность. Лера просто не замечает похотливый блеск в его глазах. Пусть это прозвучит цинично, но я не против, чтобы первый опыт у нее случился именно с Артуром, а не как у меня – с ненормальным отморозком. Пусть она хоть немного почувствует вкус хорошей жизни. Артур щедро платит за ее любовь. Я, конечно, пытаюсь убедить Леру, что мы живем не в сказке, и мужики – не принцы, но она пока отказывается воспринимать реальность. Розовые очки еще плотно сидят на ее глазах, и, если я начну разъяснять что к чему, она не поймет и больше обозлится на меня.

А потом моя немного пьяная, но счастливая сестренка, покидает меня, оставляя наедине с волком. Нет, Лерка не виновата, под довольный визг ее просто утащили в дом.

Мужчины были в сауне, поэтому сейчас Тимур сидит напротив меня в одних шортах, не стесняясь голого торса. Там, и правда, есть, на что посмотреть. И я даже на минуту зависаю. Но не на мышцах и сильных накаченных руках, а на большой татуировке на смуглой коже. Это что-то непонятное, но завораживающее. Половина груди, плечо и рука до кисти забита кельтским замысловатым узором, похожим на огромную чёрно-красную змею. Завораживает сама работа мастера, рисунок кажется нереальным.

– Нравится? – приподнимая брови и играя мышцами, спрашивает Тимур. Он уверен в своей неотразимости.

– Нравится работа мастера, – указываю бокалом на тату, и Тимур тут же подливает мне розового шампанского. Наверное, такому как он еще никто не отказывал, особенно, такие нищие дурочки как я. Но я здесь не из-за секса, а затем, чтобы забыть весь ужас, который меня окружает. Я вообще не представляю себя в постели с чужим мужчиной, хотя и со своим уже тоже не представляю.

Глава 3

Дарья

– Ещё шампанского? – спрашивает Тимур, не дожидается ответа и наполняет мой бокал. Я уже достаточно пьяна, чтобы ощущать ватность в теле и приятную истому, поэтому просто откидываюсь в кресле и, покручивая бокал, подношу его к губам, вдыхаю запах и играю с пузырьками.

– Может, ты оденешься?

– А что такое? Я тебя смущаю? – усмехается Тимур.

– Нет, холодно.

– Значит, заботишься, – ухмыляется Тимур, играя льдом в бокале. Не отвечаю ему, закрываю глаза, глубоко вдыхая свежий воздух. Меня немного отпустило, и хочется спать. – Тебе кто-нибудь говорил, что ты похожа на лису? – спрашивает он, вызывая мою усмешку. А флиртовать, оказывается, весело – отвлекает от проблем.

– Это всего лишь макияж, – отвечаю так, не открывая глаза. Лёгкий ветерок кидает мне волосы в лицо, но я их не убираю.

– Нет, у тебя хитрые глазки и ироничная, снисходительная улыбка, словно ты что-то задумала.

– Хм, – улыбаюсь. – Может быть, – с закрытыми глазами голова кружится сильнее, но мне так хорошо. – А у тебя холодный, надменный взгляд, даже когда ты улыбаешься, мурашки идут по коже. Ты не такой, каким хочешь показаться, – выдаю я.

– И кем же я, по-твоему, хочу показаться? – а голос у него, и правда, завораживающий и сексуальный. С закрытыми глазами он воспринимается острее.

– Ты сейчас воспринимаешь меня как подарок на день рождения. Думаешь, что дорогим шампанским, обстановкой, красивым телом и комплиментами можно меня соблазнить. Возможно, думаешь, что я отдамся тебе за призрачную надежду о совместном будущем и поведусь на твои деньги. Возможно, у тебя даже есть девушка или жена, но ты не воспринимаешь женщин как личностей. Ты потребитель, – это не я, это алкоголь вынуждает меня говорить все, что думаю.

– А ты, стало быть, «не такая»? – ухмыляется гад. Я так и не открыла глаза, но уверенна, что он рассматривает меня надменным взглядом. – Уверена, что не отдашься?!

– Я сама не знаю, какая я, – выдыхаю. – Ну на насильника ты не похож, а добровольно я не соглашусь.

– А ты всегда такая проницательная? – смеётся гад, не воспринимая мои слова всерьез.

– Нет, только когда пьяная. А так я дура дурой, – вполне серьезно отвечаю. На время наступает тишина, но я знаю, что он смотрит на меня, его взгляд настолько тяжёлый, что можно его почувствовать. Через какое-то время слышу, как Тимур встает и подходит ко мне. От него даже пахнет холодом – купаж мяты, сандала и бергамота. Дорогой, стойкий, но ненавязчивый аромат с примесью собственного запаха мужского тела.

– Пошли, Лиса, я покажу тебе твою комнату.

Открываю глаза и вижу, как он протягивает мне руку. Тимур помогает мне подняться и тянет за собой.

– Красивый дом, – говорю я, когда мы входим внутрь. – Панорамные окна и высокие потолки создают иллюзию свободы.

– Да, я не люблю ограничений и тесных пространств, у меня своего рода клаустрофобия, – признается он.

– Интересно, – усмехаюсь я, когда мы поднимаемся на второй этаж. – Не думала, что у такого мужчины как ты, бывают фобии.

– Фобии есть у всех, просто кто-то умеет их скрывать, а кто-то – нет, – Тимур подводит меня к двери из темного дерева, открывает ее и приглашает войти. – Одна из гостевых комнат, – он включает свет, и мне открывается небольшая, но очень уютная комната в теплых бежево-коричневых тонах. – Полотенца в ванной, – он указывает на стеклянную матовую дверь. – Если вдруг что понадобится, моя комната напротив.

«Ну кто бы сомневался. Как предусмотрительно», – думаю я, но в ответ лишь улыбаюсь, осматривая комнату. Все вроде скромно: минимум мебели, ковер на полу, на окнах шторы. Но я подозреваю, что увиденное стоит больших денег, и от этого немного не по себе.

– Спасибо, – отвечаю я, иду к двери и хватаюсь за ручку, намекая, что Тимуру пора. Он подходит ко мне очень близко, нарушая личное пространство.

– Хочу тебя, – заявляет он, вдруг хватая меня за подбородок. – Есть в тебе что-то сексуальное, соблазнительное, – его голос окутывает легким дурманом, голова начинает кружиться сильнее, и сердце ускоряет ритм. Он смотрит на меня, дышит со мной одним воздухом настолько близко, что я чувствую его горячее дыхание на губах, и мне кажется, что его темные бездонные глаза похожи на бездну. Там, в глубине, что-то мрачное и очень болезненное, что-то очень темное, страшное и одновременно завораживающее. Там нет жалости и сожаления, там сгусток власти, наглости, надменности и ярости. Кажется, что я стою на краю этой бездны, очарованная ею, и жду, когда он меня в нее столкнет. На некоторое время зависаю, покрываясь мурашками, уже не замечая, как Тимур поглаживает мой подбородок, скулы, подбираясь к губам. – Подари мне себя, и я щедро отблагодарю, – уже шепчет, искушая. Но эта фраза действует на меня отрезвляюще. Он пытается меня купить как шлюху. И Саша сегодня кричал, что я подстилка…

– Ты переходишь границы! – дергаюсь, вырываясь, и чувствую, как от горечи заканчивается воздух. Хочу выйти из комнаты и покинуть этот дом. Плевать, что я пьяна, и мы за городом. Не пропаду.

– Стой! – он хватает меня за руку и вновь тянет на себя. – Останься. Я не беру женщин силой, они сами мне дают все, что я хочу. Я не трону тебя больше, можешь закрыться, – говорит он, отпускает меня и быстро выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь.

Запираюсь, падаю на кровать, глядя в красивый глянцевый потолок. Что это сейчас было? Ненормальная реакция на этого мужчину. И она мне не нравится. С такими, как он, лучше не иметь никаких дел, обходя стороной. Такие считают, что им можно все, а то, что нельзя, они купят. Пресыщенные жизнью и не привыкшие к отказам. Но дело в том, что им быстро надоедают дорогие игрушки, и они покупают себе новые. А я не хочу продаваться даже задорого. Все, что я хочу, это жить своей простой серой жизнью, чтобы меня никто не трогал.

***

Не помню, как уснула, не заметила, как отключилась. Но, как ни странно, спала я хорошо. Проснулась рано, но отдохнувшей. В первые секунды пробуждения мне даже показалось, что у меня все хорошо, пока не потянулась и не ощутила, как от потасовки с Сашей болят мышцы и щека.

Быстро принимаю душ, а когда сушу волосы перед зеркалом, понимаю, что ситуация со щекой ухудшилась. Если вчера ссадина и следы на шее были просто красные, то сейчас они посинели, и замаскировать их уже не получится. Вздыхаю, одеваюсь и зачесываю волосы назад, в надежде покинуть этот дом, пока все спят.

Выхожу из комнаты и тихо спускаюсь вниз. Моя сумка где-то в беседке, и я надеюсь, что она до сих пор там, и мне не придется ее долго искать. Но уйти незамеченной не удается. Я почти сталкиваюсь с Тимуром, с большой кружкой кофе он выходит их кухни. На нем белоснежная толстовка с черной надписью, и эта белизна контрастирует со смуглой кожей. Он свеж и бодр.

– Доброе утро, Лиса, что так рано? – спрашивает он, улыбаясь, но улыбка постепенно сползает с его лица. Взгляд становится темнее, челюсть сжимается, и он хватает меня за подбородок, поворачивая щекой.

– Что это?! – зло спрашивает он, вводя меня в ступор.

– Упала в душе, у тебя там скользко, – резко отвечаю, пытаясь вырваться.

– А синяки на шее тоже от падения? – спрашивает он, сжимая пальцы на моих скулах, словно злится.

– Ты сейчас тоже оставишь синяки на моих скулах, – дергаюсь, вырываясь.

– Кто это сделал? – спрашивает так, словно имеет права, и я должна перед ним отчитываться. Какое ему дело?!

– Я упала! – проговариваю, ему в лицо. Пытаюсь обойти Тимура, но он преграждает мне дорогу.

– Люди убегают только тогда, когда им нечего сказать.

– Все правильно, мне нечего сказать, – отвечаю, глубоко вдыхая.

Ощущаю аромат Тимура и ловлю себя на мысли, что мне хочется вдохнуть еще раз. Провести носом по его шее к скуле и уколоться аккуратно окантованной щетиной. Черт, сумасшествие какое-то. Он ведет себя так, словно я ему что-то должна, а я почему-то проецирую эту роль на себя.

– Ну хорошо, значит, упала, – задумчиво соглашается Тимур. – Люблю пить кофе в утренней тишине на свежем воздухе. Когда я здесь, то постоянно пью его в беседке, даже зимой. Но моё утро может стать идеальнее, если ты разделишь его со мной, – его голос немного теплеет, а черты лица смягчаются, только взгляд по-прежнему цепкий.

– Как вы красиво меняете тему, Тимур… Простите, не знаю, как вас по отчеству.

– Русланович, – ухмыляется он, берет с кресла серый мужской жакет и накидывает мне его на плечи.

– Ты еще и галантен, – иронично произношу я.

– Иди в беседку, я принесу кофе, – произносит, указывая на улицу. И я иду, вдыхая прохладный утренний воздух. На самом деле домой не хочется. Саша явно пришел в себя, и мне придется с ним разговаривать, а я не хочу. Хочется, чтобы он исчез из моей жизни и больше не появлялся. Вот так просто, без объяснений.

Нахожу свою сумку, вынимаю сигареты, прикуриваю и сажусь в кресло. Глубоко затягиваюсь и смотрю, как Тимур несёт небольшой поднос с кофе, чашками, сахаром и сливками. Он наливает мне горячий напиток со сливками и подает чашку. Тимур тоже берет сигарету, прикуривает, глубоко затягивается и удобно разваливается в кресле.

– Сигарета в руках красивой девушки выглядит сексуально, но запах табака, которым эта девушка пропитывается, отвратителен. Не люблю, когда женщина курит.

– Очень интересная информация. Мне она зачем? – хочется дерзить этому хищнику. Он же может вести себя со мной так, словно я ему принадлежу.

– Ммм, дерзишь, – усмехается он, продолжая курить и пить кофе, но постоянно смотрит на мою ссадину. – Люблю наказывать дерзкие ротики, – подмигивает мне гад. Хочу ответить ему чем-то колким, но замолкаю, поскольку в беседку проходит Лерка.

– Присаживайся, Лерочка, – говорит он. – Кофе?

– Нет, спасибо, не хочется. Можно воды? – указывает на минералку.

– Да, конечно, девушке моего друга можно все, – он передает Лере воду, а я перевожу взгляд на колышущуюся от легкого ветра воду в бассейне. – А скажи-ка, Лера, ты случайно не знаешь, где так сильно упала твоя сестра? – спрашивает он, а я надеюсь, что она догадается соврать.

– Нет, – отвечает Лера, и я выдыхаю.

– Очень жаль, Лера. И синяки на шее у Дарьи тоже от падения?

– Зачем тебе эта информация?! – срываюсь я, повышая голос. Потому что это странно, когда совершенно незнакомый мужчина, который знает меня всего несколько часов, так настойчиво мной интересуется.

– Хочу переломать кому-то руки. А ты не говоришь, кому. Но я же выясню, – усмехается он. Этого мне еще не хватало!

– Может, я не хочу говорить, потому что это не твоё дело?! – подобные выпады нужно пресекать. Иначе такие мужчины считают, что им все можно. Пусть сочтет меня за хамку и забудет о моем существовании. Тимур резко поддается в мою сторону и вновь хватает за подбородок.

– Не нужно со мной так разговаривать и решать за меня, на что я имею право, а на что – нет! – его голос становится ледяным до дрожи по телу, и в первые секунды я теряю дар речи, понимая, что разозлила хищника. Только мне не страшно от его агрессии. Почему они все решили, что могут хватать и швырять меня как куклу.

Лере становится плохо, поэтому Тимур меня отпускает, и я убегаю. Потом мы уезжаем домой, и я очень надеюсь, что больше не встречусь с этим волком, который не видит границ и бесцеремонно вторгается в моё личное пространство.

Глава 4

Дарья

Я дома одна, в абсолютной тишине. В одном нижнем белье смотрю сериал и поедаю чипсы. Втираю в ссадину специальный крем и надеюсь, что синяк скоро пройдет. Мне нужно работать, а не «светить» фингалом. Саша, как ни странно, не появлялся. Но он придет, я знаю, и морально готовлюсь к нашему разговору.

На улице темнеет, в открытое окно врывается прохладный ветер, скоро начнется дождь. Люблю летние дожди, теплые ливни с грозами. Люблю запах озона и свежести, кажется, так пахнет свобода. Смотрю, как на экране целуются герои, и ухмыляюсь. Видимо, любовь – это выдумка поэтов и кинематографа. В жизни же все гораздо циничнее. Выключаю телевизор, отшвыривая пульт, накидываю кардиган на голое тело и выхожу на балкон. Закрываю глаза и дышу воздухом, обогащенным озоном. Хочется шагнуть и полететь по ветру над огромным городом.

Открываю глаза и вижу внизу машину Саши. Глубоко вдыхаю, понимая, что мне придется его впустить и поговорить. Звонок в дверь, еще один, за ним еще. Саша всегда был нетерпеливым. Иду в прихожую, неторопливо собираю волосы в хвост, заглядываю в глазок, и первое, что вижу, – огромный букет розовых роз. Как у него все просто. Думает, что цветами можно все исправить. Впрочем, как всегда…

Открываю дверь, молча впускаю Сашу и ухожу на кухню варить любимый напиток. Засыпаю в турку кофе, сахар и немного соли, заливаю водой и ставлю на огонь. Слышу, как Саша входит на кухню и молча садится на диван, не трогая меня. Не оборачиваюсь, наблюдая за тем, как постепенно поднимается пенка, обдумывая слова. Не хочу больше этих токсичных отношений. Не получается у нас… В детстве все было легче, честнее, а сейчас… устала. Надо было давно разорвать эту связь и не тешить себя иллюзиями, может, и не было бы таких последствий.

Разливаю кофе по чашкам, ставлю одну перед Сашей, обращая внимание на букет цветов на столе. На нежных лепестках застыли капли дождя. Красиво, словно розы плачут кристальными слезами. Никогда не любила розы, особенно бордовые и красные. Но Саша этого не знает.

Беру сигареты, прикуриваю и сажусь на широкий подоконник, делаю глоток, затягиваюсь терпким дымом, запиваю его очередным глотком кофе и смотрю в окно. Саша не умеет просить прощения, никогда этого не делал. Ему проще подарить цветы, помолчать рядом со мной, заняться сексом, пошутить, добиваясь моего расположения. Но не в этот раз…

– Я зашился сегодня, – выдает он. Неожиданно, но это объясняет его долгое отсутствие.

– Хм, – смотрю на капли дождя на окне, продолжая курить. Наверное, это поступок… только он уже не имеет значения.

– Я вообще ничего не помню, – тихо говорит Саша.

– Ничего не помнишь, но чувствуешь себя виноватым настолько, что зашился? – оборачиваюсь, всматриваясь в смазливое лицо. Он действительно красив, такие правильные черты лица, но это только снаружи, внутри него много мерзости.

– Все вспышками, как в тумане, но я представляю… – не договаривает, встаёт с места и с виноватым взглядом идёт ко мне. Берет мои сигареты, прикуривает и проводит пальцем по ссадине на щеке. А меня передергивает от его касания. – Больно?

– Нет… уже нет. Пусто, – отвечаю я. – Это конец. Все, – докуриваю сигарету и тушу окурок в пепельнице.

– Даш, ну съезди мне по морде, пробей ещё раз голову! – подставляет свои щеки, словно это несерьёзно, и мы так играем.

– Ты вчера оскорблял меня, бил, швырял и чуть не придушил. И дело даже не в этом. Дело в том, что ты не мой мужчина. Мой мужчина, если, конечно, такой существует, никогда не посмеет поднять на меня руку, он наоборот переломает всем руки за меня. И мой мужчина никогда не убьёт нашего ребенка, потому что это будет самое ценное, что принесет наша связь, – выговариваю я, но легче не становится, потому что понимаю: Саша не отступит.

– Даша! Вот только не нужно навешивать на меня все грехи! – злится, услышав правду. В дверь кто-то звонит, и я сбегаю, не желая продолжать разговор. Я все сказала.

Заглядываю в глазок и опять вижу парня с цветами. Саша решил быть оригинальным? Открываю и осматриваю огромную корзину белых лилий, смешанных с синими маленькими цветочками. Невероятно красивый букет и явно дико дорогой.

– Добрый день, мне нужна Дарья Самойлова.

– Это я.

– Это вам, – он ставит передо мной букет и протягивает подарочный пакет.

– От кого? – настороженно спрашиваю я, догадываясь, что Саша здесь ни при чем.

– Там есть карточка, – парень указывает на пакет. – Распишитесь.

Быстро ставлю подпись, забираю корзину и пакет, запираю дверь. Не успеваю открыть подарок, как в прихожую выходит Саша. Я догадываюсь, от кого букет, и начинаю злиться. Только этого мне не хватало при расставании с Сашей!

– Ого! – присвистывает он, рассматривая корзину. – А я тут со своим веником… Ты, я смотрю, даром время не теряла! – И вот уже из жертвы я превращаюсь в обвиняемую. Он резко вырывает из моих рук пакет и открывает его. – От кого это?! – кричит он, вынимая из пакета подарочную коробку, перевязанную синей атласной лентой.

– Я не знаю.

– А вот и открытка, – швыряет передо мной коробку, вынимая карточку.

Мне не страшно, может, это и к лучшему. Вдруг Саша сам не захочет больше оставаться со мной.

– «Надеюсь, эти цветы и сладости скрасят твой вечер, Лиса»! – зачитывает вслух Саша. – Какой галантный мужик! – выплевывает он и пинает корзину с цветами. Несколько лилий ломаются, а синие цветочки высыпаются, и мне становится их жаль. – Так, может, я не зря тебя вчера пизд*л?! – кричит мне в лицо. Он зол, не просто зол, а в бешеной ярости. Саша привык, что я всех отшивала и всегда смотрела только на него. А сейчас что-то сломалось в его системе координат.

– Это простые извинения от человека, которого я плохо знаю. Мы вчера были в одной компании. Между нами ничего не было и не будет. А ты… покинь мою квартиру и больше не появляйся! – холодно говорю я, повышая тон.

– Быстро же ты соскочила, – ехидно ухмыляется он. – Наверное, только и ждала, когда я оплошаю?! – он хватает меня за кофту, делает шаг и наступает на цветы. – И как оно – трахаться с другим? Лучше, чем со мной? Просто так такие дорогие букеты никто не дарит. Вижу, ты его впечатлила, – рычит мне в лицо, скручивая ворот кардигана. Ему невдомек, что для кого-то это незначительная мелочь, а не шикарный подарок. Скорее всего, букет даже не Тимур выбирал, просто сделал заказ по телефону.

– Отпусти меня и убирайся! – кричу ему в лицо, чувствуя, как к горлу подступает истерика! – Немедленно! – размахиваюсь и даю Саше пощечину. – Я не шлюха! – размахиваюсь ещё и бью его по второй щеке! – Ненавижу тебя! Ты… ты… – у меня кончается воздух. – Отпусти… – сглатываю, пытаясь сдержать слезы. Толкаю Сашу изо всех сил, и он меня отпускает. – Убирайся из моей жизни! – кричу я и открываю дверь. Саша ещё какое-то время осматривает меня, коробку, цветы под нашими ногами и уходит, специально наступая ботинками на лилии.

Захлопываю за ним дверь, закрываюсь на все замки и сползаю на пол к цветам. Закрываю лицо руками и начинаю рыдать, воя в ладошки. Горько от того, что я потратила на этого человека много лет, что я простила ему то, что простить невозможно. Чтобы в итоге понять, как сильно ошибалась, и детская привязанность – это совсем не любовь. Внутри все ноет, тянет, грудь сдавливает, и хочется кричать еще громче. Но я больно кусаю губы, не выпуская боль наружу. Хочется собрать вещи и убежать. Куда-то очень далеко. Туда, где меня никто не знает. Там, где можно начать все сначала, почувствовав себя свободной.

Всхлипываю, пытаясь успокоиться, запускаю руки в волосы, сжимаю их, причиняя себе физическую боль, чтобы вытеснить душевную.

Рассматриваю погибшие цветы, и мне их очень жалко. Они же были живые, такие нежные, хрупкие, а по ним прошлись ногами. Лилии ни в чем не виноваты, их купил хищник, а шакал их растерзал, как мою душу. В этом и вся суть мужчин. Один хочет купить, а другой – растерзать. И никто из них не спросил, чего хочу я.

Где-то на кухне звонит мой телефон. Но я не обращаю внимания, продолжая сидеть в прихожей на полу. Кто-то не унимается, настойчиво набирая мой номер ещё и ещё, пока у меня не начинает болеть голова от этого звона.

Встаю с пола, иду в кухню и, не глядя, отвечаю на звонок.

– Да!

– Надеюсь, тебе вкусно и сладко, Лиса? Это самый лучший бельгийский шоколад ручной работы, – усмехается Тимур. Боже! Зачем я поддалась на уговоры Лерки и поехала к этому хищнику в дом?! Раздразнила его, дура, и он объявил охоту! – Выходи, хочу получить благодарность лично, – хитро произносит Тимур. Весело ему! А мне горько до тошноты, а вовсе не сладко, как он думает. Выглядываю в окно и вижу белый внедорожник с включенными фарами.

– Кто тебя просил слать мне это все?! – срываю на нем злость. – И ты тоже отстань от меня! – скидываю звонок и отшвыриваю телефон. Отхожу от окна, дышу глубоко, пытаясь взять себя в руки. Иду в ванную, умываюсь холодной водой. Беру совок и веник, чтобы убрать растоптанные цветы.

Глава 5

Дарья

В тот день Тимур еще настойчиво мне звонил, но я больше не ответила. Не хочу никого. Хочу быть одна, предоставленная самой себе. Жить для себя, работать для себя и помогать Лере готовиться к свадьбе. Я скоро стану тетей, и это единственная радостная новость за последнее время. Пусть хоть Лерка станет счастливой, и у нее все сложится.

Моя ссадина исчезла, и я вернулась на работу. Клиенток сегодня было много, и потому возвращаюсь домой поздно. Раньше я была простым мастером маникюра и думала, что это самая адская работа. Но, как оказалось, делать антицеллюлитные подтягивающие массажи – не легче. Ноги гудят, спину я уже почти не чувствую, так же как и руки. Все что я хочу, это принять горячую ванну с лавандовой солью и лечь спать.

Несмотря на то, что уже почти девять вечера, на улице еще светло, двор полон детворы и бабушек – все стараются гулять по вечерам, избегая летней жары. Мальчишки пинают мяч в мою сторону, и я с удовольствием им подыгрываю, давая пас соседскому пацану. Усмехаюсь, когда он кричит мне спасибо, но улыбка сползает, когда вижу припаркованную машину Саши. Как только я подхожу к подъезду, он выходит ко мне. Ну что же, никто не надеялся, что будет так просто. Глубоко вдыхаю, останавливаюсь, кидая сумку на лавочку. Не хочу пускать его домой.

– Привет, – как ни в чем не бывало произносит он и тянется за поцелуем. Отхожу на шаг назад, не позволяя ко мне прикасаться. – Ну ладно, согласен, я мудак. Переборщил с ревностью, но и ты меня пойми.

– Если у тебя все, можно я пойду? – устало спрашиваю я.

– Только вместе со мной. Поехали в твою любимую кафешку на набережной, там сегодня живая музыка.

– Я устала.

– Хорошо, тогда давай закажем роллы домой, я сделаю тебе массаж, – подмигивает он мне. Как у него все просто. Думает, прошло время, и все стёрлось?

– Прости, Саш, но нет. Не хочу. Нам нужно расстаться, – чётко проговариваю я, глядя, как меняется его выражение лица.

– Даш, ты серьезно? Уже не смешно.

– Так и я не шучу, – выдыхаю, сажусь на лавочку и смотрю в сторону детской площадки.

– Даш, – он садится рядом со мной и обнимает за плечи. Замираю, прислушиваясь к себе. И понимаю, что ничего, кроме отвращения, не ощущаю. Он словно выбил из меня все чувства. – Ну куда мы друг без друга?

– Ты в одну сторону, я в другую, – отрешенно отвечаю. И веду плечами, пытаясь сбросить его руку. – Я не люблю тебя и ничего не чувствую. Друзьями остаться не получится, так давай просто разойдемся и сделаем вид, что не знаем друг друга. – Он молчит, но дыхание учащается, а рука на моем плече сжимается все сильнее и сильнее. – Мне больно, – дергаюсь, пытаясь встать, но он удерживает меня на месте.

– То есть это не мои домыслы, ты уже кого-то себе нашла? Что у него? Денег побольше или трахает тебя лучше? Или все вместе? – Молчу, стараясь глубоко дышать. Потому что он уже сам все придумал. Александр не видит своих недостатков, он предпочитает обвинять меня. Так же проще. – Ну что ты молчишь, детка?! – повышает голос, хватает меня за подбородок и поворачивает к себе. – Отвечай! Я же должен знать, на что меня променяли.

– Отпусти! – со злостью проговариваю в его смазливое лицо и морщусь, когда он сжимает мои скулы сильнее, причиняя боль.

– Тебе непонятно сказали? Отпусти! – слышу где-то позади посторонний голос, мы с Сашей оборачиваемся и видим Тимура. Он идет к нам, уверенный в себе, большой и внушительный по сравнению с Сашей. На нем рубашка с закатанными рукавами и распахнутый ворот, за которым виднеется серебряная цепочка. Обращаю внимание на его руки, сжимающиеся в кулаки, а в остальном он выглядит довольно расслабленно.

– Это он, да?! – выплевывает Сашка, отшвыривает меня от себя настолько сильно, что я почти падаю с лавочки, но успеваю вовремя задержаться. Саша подлетает к Тимуру, замахивается, а я соскакиваю с места, чтобы встать между ними. Но не успеваю. Тимур ловко ловит руку Саши и резко ее выкручивает назад с такой силой, что у него хрустят суставы.

– Сука-а-а-а-а, – воет Саша и сгибается к земле, чтобы облегчить боль, но Тимур не отпускает.

– Это из-за него ты «упала»? – спокойно спрашивает он, заглядывая мне в глаза.

– Отпусти его. Мы сами разберемся.

– А с такими отморозками не нужно разбираться. Они слов не понимают, – холодно говорит Тимур и отпускает Сашку, швыряя на асфальт. Вокруг нас собирается детвора, бабушки выглядывают из окон. – Это ты недавно оставил на ней побои? – спрашивает он Сашу, который морщится, потирая плечо и, кажется, не может пошевелить рукой.

– А это не твои проблемы, я со своей бабой разберусь сам! – со злостью выдает Саша. – А тебя, мразь, я урою, – он налетает на Тимура, замахивается, но тот ловко уворачивается.

– Прекратите немедленно! – всё-таки встаю между ними. Сашка по инерции замахивается, чуть не попадая в меня, но Тимур вовремя закрывает меня, оттягивает за блузку и прячет за своей спиной. Сашка сначала вновь кидается на Тимура, а потом останавливается и сплёвывает ему под ноги.

– Променяла меня на бабки? – уже обращается ко мне. – Ну я тебе, тварь, устрою веселую жизнь, – угрожает. – И тебе тоже, – тычет пальцем в Тимура. – Ты ещё не знаешь, чью бабу тронул. Вешайся! – уверенно выдает Саша, кидает на меня презрительный взгляд, словно вынес нам приговор. Демонстративно подходит к машине Тимура, списывает номера и уезжает. А я так и стою в ступоре. Теперь Саша агрессивен, и ещё неизвестно, как это отразится на мне… Ну кто просил Тимура появляться?!

Хватаю сумку со скамейки и иду к подъезду. Долго и нервно ищу ключи, слыша, как сзади подходит Тимур. Наконец, чёртовы ключи найдены, открываю дверь, но Тимур идёт за мной, а я делаю вид, что его нет. Внутри нарастает злость. Потому что Саша теперь превратит мою жизнь в ад. И бежать некуда…

Открываю замок, захожу домой, но закрыть дверь мне не дают. Тимур удерживает ее, подталкивая меня внутрь.

– Я тебя не приглашала! – пытаюсь вытолкнуть его, упираясь ладонью в грудь, но это бесполезно. Тимур все равно входит и закрывает дверь.

– Оставьте все меня в покое!

– Тихо. Не кричи, Лиса. Я просто хочу с тобой поговорить, – спокойно так произносит он.

– Не хочу разговаривать! Кто тебя просил приезжать и вмешиваться в мою жизнь? Тем более создавать мне проблемы?! – эмоционально взмахиваю руками, а он просто осматривает меня темными глазами с ног до головы.

– Почему ты так боишься эту мразь? – спрашивает он.

– Не твое дело! Просто уйди, – хочу подойти к двери, но Тимур преграждает дорогу.

– Он запугивает тебя? Хотя не отвечай, я видел, как он тебя швыряет. Не бойся, больше он к тебе не подойдёт.

– Вот только этого не нужно. Ты не знаешь, кто за ним стоит.

– Ну и кто же? – выгибает бровь Тимур и смотрит на меня, как на ребенка, который сказал глупость.

– Ты не уйдёшь?

Отрицательно мотает головой, а я разуваюсь и иду на кухню.

– Тоже разуйся, здесь нет прислуги, которая моет полы! Квартира у меня маленькая, с дешевым косметическим ремонтом, мебель старая, – пусть любуется. – Кофе будешь? – спрашиваю я, когда он входит в кухню и скептически ее осматривает. Ну хоть не морщится, и на том спасибо. Не дожидаясь ответа, начинаю варить кофе. Кухня наполняется его холодным мужским запахом, и я вновь чувствую на себе тяжёлый взгляд.

– Так кто стоит за этим ублюдком?

– Павел Чернов. Черный, – отвечаю я, а Тимур начинает смеяться. – Если тебе не страшно, то мне могут сжечь квартиру.

– Я сказал: тебя больше никто не тронет! – резко отвечает он. Молчу, потому что если Тимур не решит этот вопрос, Саша начнет зверствовать, и мирно расстаться уже не получится.

– Зачем ты приехал? – спрашиваю, разливая кофе по чашкам. Накатывает усталость и опустошенность.

– Хотел тебя увидеть. Ты, Лиса, не даешь мне покоя, – вполне серьезно говорит и заглядывает в глаза. А у меня мурашки бегут от его черных бездонных глаз. Но в них нет заботы, нежности и чего-то тёплого. В них жажда и похоть, блеск азарта. Я отказала Тимуру, и ему хочется поиграть. А мне хочется покоя.

– Зря это все, не трать свое время. За помощь с Сашей буду благодарна, но ответных реверансов делать не буду. Поскольку это он из-за тебя обозлился.

– А до этого синяки на твоём теле основались от жёстких игр в постели?!

– А это не твое дело! – повышаю голос. – Просто оставьте меня все в покое!

– Не повышай на меня тон! – холодно говорит он, почти приказывая.

– Я очень устала и хочу спать, – уже спокойно отвечаю я и прикрываю глаза. Сил, действительно, нет, ни физических, ни моральных.

– Проводи меня, – говорит он, поднимаясь с места. Послушно иду за Тимуром в прихожую, облокачиваюсь на стену и смотрю, как он обувается. В моей квартире этот мужчина кажется ещё больше, и на меня давит его присутствие.

Тимур не уходит, он вдруг делает шаг ко мне, ставит руки по обе стороны от моей головы, заключая в свой плен. Меня окутывает его запахом, и теплом сильного тела. Я словно попадаю под гипноз. Нужно оттолкнуть мужчину, но я смотрю ему в глаза, вновь оказываясь на краю бездны. Мне страшно, и я точно знаю, что разобьюсь, но стою и тону в этом черном взгляде.

– Я дико тебя хочу, Лиса, со мной впервые такое, – его голос хрипнет, а у меня мурашки от его голоса, и воздух заканчивается. Не могу ничего ответить, все словно в тумане. Вижу только его черные глаза, в которых загорается огонь. Чувствую его тяжёлое дыхание на своих губах и прекращаю принадлежать себе. Сильная рука обхватывает мою шею, но не сжимает, просто фиксирует, чтобы не разрывать контакт. – Какие у тебя глаза, – понижая тон, говорит он, а я не могу ничего ответить, схожу с ума. – Такие завораживающие. – Тимур наклоняется ко мне, прикасается губами к губам, и меня бросает в жар. Его губы обжигают одним прикосновением. Ноги подкашиваются от его близости. Умом понимаю, что нужно оттолкнуть, прогнать этого волка, который сейчас меня съест, но сделать с собой ничего не могу.

Тимур сначала аккуратно исследует мои губы, проводит по ним языком, немного всасывает, а потом набрасывается на мой рот и жадно целует, раздвигая губы языком, вторгаясь в меня, ударяясь зубами, нагло сплетая языки, насилуя меня. Это все что угодно, только не поцелуй, кажется, он уже имеет меня языком, потому что все тело скручивает от желания, а сердце колотится как ненормальное.

Я прихожу в себя, только когда его рука отпускает мою шею, начиная блуждать по моему телу, грубо, несдержанно сжимать, пытаясь забрать платье. Упираюсь в его грудь и пытаюсь оттолкнуть, но он не поддаётся.

– Даша, – хрипло выдыхает мне в губы. – Скажи мне «да», ты же тоже хочешь.

– Нет, отпусти, ты делаешь мне больно…

И он тут же разжимает руку на моем бедре. На самом деле мне не больно. Мне страшно утонуть в его бездне и больше никогда не стать прежней. Я не хочу больше никаких отношений с мужчинами.

Тимур отпускает меня и молча уходит, захлопывая за собой дверь.

Глава 6

Дарья

– Сочувствую. Как там Сашка? – надувая губы, спрашивает Аленка, девочка с ресепшена нашего салона.

– Чему ты сочувствуешь? – не понимаю. Я не видела и не слышала Сашу уже несколько дней, что меня несказанно радует. Дышать стало легче.

– Ну как, он же в больнице, – в недоумении смотрит на меня Аленка.

– Я не знала, мы расстались.

– А Сева не говорил?

Так сложилось, что Алена девушка друга Саши. Это я устроила ее в этот салон.

Я собиралась домой, но теперь сажусь к ней за стойку.

– А что с ним случилось?

– Его сильно избили: одна рука раздроблена, словно по ней катком проехались, у второй вывернуто плечо. Говорят, на какие-то личные разборки ездил, но не на тех нарвался, и Черный его не поддержал. Сева говорит, что влез Сашка к серьезному мужику.

– А к кому, не знаешь? – спрашиваю я, хотя уже понимаю.

– Нет. Ну так и это не все, к нему вчера менты приходили и несколько дел на него завели. Он теперь в больнице под охраной. Как только можно будет, его в СИЗО заберут.

– А что Чернов? Он же своих отмазывает.

– Ничего, он вообще сделал вид, что не знает Сашку. В общем, не позавидуешь ему. Сева сказал: точно посадят, всех собак на него спустили и ещё понавешивали левых дел, – шепчет Аленка, оглядываясь по сторонам. А по моей коже бежит неприятный холод.

Я, конечно, хотела расстаться с Сашей и надеялась с ним никогда не увидеться, но не таким способом. Я с детства его знаю. Да, он причинил мне много боли, но и поддерживал в трудные времена. Я просто хотела расстаться, а не покалечить и посадить.

Мне становится плохо от этой мысли, в висках пульсирует, и тело неприятно покалывает. Да, Саша, по сути, бандит, но я никогда не хотела быть его палачом. Мне жалко его бабушку. Старенькую женщину, которая живет в деревне, и, кроме Сашки, у нее никого нет.

В голове все смешивается, и на меня накатывает чувство вины, которое давит на грудь и не дает спокойно дышать.

«Хочу переломать кому-то руки. А ты не говоришь, кому. Но я же выясню…»

Слова Тимура пульсируют в голове, не давая покоя.

«Я сказал: тебя больше никто не тронет!»

Выясняю у Аленки, в какой больнице Саша, вызываю такси и еду туда.

Попасть в отделение удается без проблем, а вот в палату меня сначала не впустили. Саша числился подозреваемым, и к нему можно только близким родственникам. Пришлось солгать, что я прихожусь Саше сестрой, и тогда на пять минут пропустили.

На моего бывшего страшно смотреть: гипс на одной руке, фиксирующая повязка – на другой, и лицо неузнаваемое – один сплошной синяк.

Тихо подхожу к Саше, полагая, что он спит, и морщусь от вида побоев. Он так тяжело дышит, со свистом, словно каждый вдох приносит ему боль. Боже, я думала, Тимур с ним поговорит как мужчина с мужчиной, может, припугнет его, но чтобы вот так… Мне кажется, что я тоже начинаю так же тяжело дышать, поэтому прикрываю рот рукой и закрываю глаза.

– Что… пришла полюбоваться… как меня расписал твой любовник… – вздрагиваю, слыша голос Саши с придыханием. Мотаю головой, не зная, что сказать. – Ну ладно табло мне раскатал, руки переломал, но ты бы слышала, с каким садистским удовольствием он это делал, – Саша закашливается. – А вот то, что вы заложили меня ментам и повесили все грехи, я, сука, запомню! – угрожает он.

– Я этого не хотела, – мотаю головой, но Саша мне не верит, глядя с ненавистью.

– Бабке моей скажи, что я уехал на заработки куда-нибудь на крайний север. Если узнает, что меня посадили, ее инфаркт хватит.

– Я все скажу, но тебя не посадят, – твердо говорю, но сама ни в чем не уверена. Мы не успеваем договорить, потому что конвой выгоняет меня из палаты.

Выхожу из больницы, сажусь на лавочку в небольшом сквере и соображаю, что могу сделать для Саши. Господи, почему на меня западают только бездушные звери? В этом мире еще остались нормальные мужчины?! Я хотела расстаться с одним мудаком и нарвалась на другого, еще опаснее и безжалостнее. Тимур думает, что после такой защиты я упаду к его ногам?

Вынимаю телефон и ищу номер Тимура. Я специально его не сохраняла, но он остался в списке входящих. Дышу глубоко, пытаясь прийти в себя и не эмоционировать. Один гудок, второй, третий, пятый – он словно специально не отвечает. Скидываю звонок и прячу телефон в кармане. Прикуриваю сигарету, выдыхая горький дым. Может, Сашка и заслужил такое наказание. Если бы не завязал с криминалом, его либо смерть, либо тюрьма ждали бы. Но я никогда не хотела быть ему, да и кому-то еще, судьей. Кто теперь поможет бабушке? Она у него хорошая и так хотела, чтобы мы поженились…

Вздрагиваю, когда мой телефон начинает вибрировать в кармане. Выкидываю сигарету в урну и вынимаю телефон. Это Тимур. Провожу по экрану, отвечая на звонок.

– Ты звонила мне, Лиса? – голос расслабленный, насмешливый, словно он выиграл в лотерею.

– Да, нам нужно встретиться.

– Да неужели? – усмехается он. – Я думал, уже не дождусь этого дня, – триумфально произносит он. Такой самодовольный. – Поужинаем. Я сейчас заеду за тобой.

– Я сама приеду, назови адрес.

– Ресторан «Астория», это…

– Я знаю, где это… – перебиваю его и сбрасываю звонок. Беру такси и еду в ресторан.

Заведение дорогое, на входе фейс-контроль, а я в голубых джинсах в обтяжку, мокасинах и рубашке в полоску «а-ля мужская» с закатанными рукавами. Но мне плевать, как я выгляжу, и что, возможно, мой наряд не подходит – я не на свидание сюда приехала. Как ни странно, охрана меня пропускает, а девушка-хостес мило улыбается, спрашивает имя и провожает в отдельную комнату на втором этаже.

Красивое место, особенно для уединенных свиданий: зеркальный потолок, панорамное окно с видом на набережную. Мягкие диваны буквой «П» со множеством подушек, накрытый стол и легкая, расслабляющая музыка.

Тимур сидит, откинувшись на спинку, попивая виски, и осматривает меня заинтересованным взглядом. Сегодня он в белой спортивной рубашке, на запястьях массивные часы, на груди все та же серебряная цепочка. Брутальный, агрессивный, хоть и расслаблен, но всегда готов к прыжку. Одно мое неверное движение, и хищник нападет. Не была бы я морально разбита, мы бы, возможно, даже поиграли бы. Но я не хочу. Я боюсь хищников.

– Проходи, садись, – предлагает он, указывая бокалом на диван. Снимаю сумку, кидаю ее на диван и сажусь как можно дальше от Тимура. – Соскучилась? – Молчу, собираясь с мыслями. – Вина? – предлагает Тимур и, не дожидаясь моего ответа, наливает мне бокал красного, – принимаю напиток, отпиваю несколько глотков и поворачиваюсь к Тимуру, который внимательно за мной наблюдает.

– Ну, что ты такая напряженная, расслабься, я все сделаю аккуратно, – говорит, понижая голос, тянет руку и ловит прядь моих волос. А мне не смешно от его пошлых шуток.

– Что ты сделал с Сашей?

– Решил твою проблему и отучил его бить женщин, – совершенно спокойно говорит он. А я вдруг четко представляю, как Тимур ломает Саше руки и разбивает лицо. Меня передергивает.

– Разве я просила решать ее так… по-зверски?

– А по-другому, к сожалению, такие отморозки не понимают.

– Это ужасно. Это бесчеловечно, – резко кидаю я, допивая вино.

Тимур сжимает челюсть и обжигает меня холодным взглядом. Он какое-то время пристально смотрит мне в глаза, а потом добавляет в мой бокал еще вина, а в свой – виски. Становится не по себе, когда он двигается ко мне, устраивается рядом и закидывает руку на спинку дивана, позади меня.

– Я с удовольствием поломал те руки, которые оставили на тебе синяки и ссадины. Я разбил это ублюдское лицо, чтобы он понял, чего стоят твои раны и разбитые губы, – Тимур поднимает руку и ведет шершавыми пальцами по моей щеке, скулам, а потом ласкает губы. Чувства смешиваются, тело реагирует, отзываясь легким возбуждением и предвкушением. Хочется узнать, на что способны его руки, губы, тело, и одновременно хочется бежать от этого человека, потому что такие как он не наполняют женщину, они опустошают, выпивают до дна и выкидывают. У него завораживающие, но очень пугающие глаза, в них написано, что ничего созидательного они не несут, только разрушают женщину как личность.

– Зачем нужно было его сажать? – спрашиваю я.

– Он не оставил бы тебя в покое, Лиса, – Тимур зарывается пальцами в мои волосы. – Такие отморозки ничего не понимают, их нужно либо убивать, либо закрывать, я выбрал второе. Считаешь, ошибся? – выгибает брови, словно имеет право решать судьбу другого человека.

– Я считаю, что он и так все понял, не сажай его, – сглатываю, когда он немного тянет меня за волосы и опускает взгляд на шею.

– Нет! – отрезает Тимур. – Отпустить его сейчас глупо. Он отмороженный на всю голову, побежит мстить, как только сможет встать. Не мне мстить – тебе.

– Тогда это мои дела, отпусти его, – требую я.

– Я сказал нет! И своих решений не меняю! Закрыли тему. Не нужно жалеть ублюдков, которые причинили тебе боль.

Смотрю в его бездонные глаза, и становится холодно. Ничего не изменится, он решил проблему варварским методом и не отступит. Становится гадко, оттого что я сломала жизнь Сашке.

Тимур тянется ко мне, и я дергаюсь, вынуждая отпустить мои волосы. Встаю с места, и он спокойно меня отпускает, глядя, как я поправляю волосы и беру сумку.

– А я думал, ты ко мне пришла, а ты прибежала просить за бывшего отморозка. Разочаровываешь, Лиса, – с сожалением произносит он.

– Вот, запомни это состояние глубокого разочарования и оставь меня в покое! – говорю я и покидаю комнату.

Глава 7

Тимур

В жизни есть черные полосы, есть белые, иногда бывают сплошные. А в моей жизни сплошная нейтральная полоса. Ничего плохого и ничего хорошего, никаких ярких вспышек, впечатлений, которые могли запомниться надолго и взбудоражить меня. Все приелось – скучно и однообразно. Когда добиваешься определенного уровня в жизни, как оказалось, становится скучно жить. Когда теряются иллюзии и амбиции, когда ты уже давно сожрал всю грязь этого мира и видишь реалии не через призму иллюзий, жизнь теряет краски. Особенно когда твои последние иллюзии разбиваются об алчность и предательство самых близких людей, и ты понимаешь, что живешь в мире потребителей.

Люди – это даже не животные, они твари, которые поглощают ресурсы и готовы за блага и похоть перегрызть друг другу глотки. Опаснее всех – самые близкие, те, кого мы пропускаем через сердце или душу, они могут нас морально размазать и поставить на колени.

Очередной день начинается не как предыдущие. Принимаю душ. На завтрак только кофе со сливками – никогда не ем с утра. Спортзал, немного кардио-тренировок и удары по груше. Этот день отличается лишь тем, что сегодня я не еду в офис.

Сегодня женится мой друг. Дурак, конечно, но ему нужен этот брак, чтобы понять, насколько разрушительна любовь. Он настолько эгоистичен, что еще не понимает, как маленькая рыженькая девочка вольётся в него и завладеет нутром. Тогда придется либо впускать ее до конца, срастаясь с этой женщиной в одно целое, либо вырывать с мясом, выкидывая душу и сердце к чертовой матери. Но у каждого свой путь и опыт.

Свадьба у друга скромная, в тесном кругу, и это радует – ненавижу грандиозные пафосные сборища. Свадьба всё-таки что-то интимное, и я никогда не понимал, зачем люди устраивают из этого показные представления. Надеваю рубашку, брюки и бежевый клубный пиджак, небрежно закатывая рукава и обнажая татуировки.

Пока еду в усадьбу Артура, в голове мелькает собственная свадьба. Кажется, это было в прошлой жизни. Я настолько атрофировался, что воспринимаю этот период как что-то чуждое. Пытаюсь переключиться, врубаю тяжелый рок на полную громкость, но навязчивые воспоминания душат.

Белое воздушное платье, фата-вуаль, изящные пальчики, на которые я надеваю колечко. Тогда Милена казалась мне трепетной, нежной, уязвимой девочкой, которую хотелось оберегать и бесконечно любить. Меня распирало от чувств. Это заблуждение, будто питают иллюзии и носят розовые очки только женщины. Кажется, влюбленным мужикам крышу сносит гораздо сильнее. Ничего тогда не видел вокруг, не замечал элементарного. Верил ей, как последний лох. Впустил ее в себя, показал слабые места, на все был готов ради этой девочки с пухлыми губами и невинными глазами.

– Черт! – кричу на весь салон, прибавляя газа. Какого хрена я вспомнил эту шалаву? Раньше готов был ее убить голыми руками, причем мне как садисту хотелось убивать ее мучительно медленно. Теперь стереть тварь с лица земли уже не хочется, потому что отболело и стало все равно. Только вот такие вспышки иногда посещают меня, как кадры кинофильма, напоминая о том, что любовь – это ползучая тварь, которая носит множество масок.

На приборной панели в подставке вибрирует телефон. Стоит только вспомнить… Не хочу брать трубку, но все же отвечаю. Никак не могу выкорчевать из себя чувство ответственности и долга.

– Да, – отвечаю, переводя телефон на громкую связь.

– Добрый вечер, Тимур Эдуардович, это Ирина Николаевна, – женщина всегда представляется, словно я могу забыть о ней.

– Я понял, что у вас? – холодно отвечаю я. Женщина ни при чем, но ее звонки всегда несут новости о том, кого я не хочу знать.

– У него ночью был приступ, давление сильно подскочило, скорую вызывали… – аккуратно сообщает она.

– Откачали? – интересуюсь я, сворачивая в сторону усадьбы. Паркуюсь, но не выхожу из машины, прикуривая сигарету.

– Да, сейчас уже все хорошо. Но ночью он хотел видеть вас. – Молчу, глубоко затягиваясь. – Я просто подумала, что вы должны знать…

– У вас все?

– Да.

– До свидания, – сбрасываю звонок, чувствуя, как нарастает головная боль. Сжимаю переносицу и жду, когда гадкое, угнетающее чувство отпустит.

Возле ворот усадьбы паркуется такси, и из машины показывается изящная ножка, привлекая мое внимание и отвлекая от гнетущих мыслей. Девушка медлит, а я курю и рассматриваю ножку в черном капроне и туфельки на шпильке. Мне не нужно видеть ее обладательницу, я точно знаю, кому она принадлежит. Лису я чую на расстоянии. Эти ножки хочется закинуть на плечи. Дарья выходит и машины и поправляет прическу, а я зависаю на ее сегодняшнем образе. На ней темно-бордовое платье на тоненьких бретелях, с воздушной юбкой, которая развивается на ветру. Волосы распущены и завиты в крупные локоны, губы в тон платью, ресницы длиннющие, и глазки горят. Но самое сексуальное – это до поясницы открытая спина.

Я дико ее хочу. Как пацан. Она сводит меня с ума. Вдыхаю ее запах спелой вишни, и в глазах темнеет от возбуждения. Я уже несколько раз, сожрал Дашу взглядом и мысленно жестко оттрахал, удовлетворяя свое желание. Вокруг меня всегда полно доступных женщин, дефицита в их внимании и сексе нет. Но рядом с Дашей просыпаются какие-то животные инстинкты. Может, потому что она меня динамит, набивая цену, а мне азартно охотиться, давно со мной так не играли.

Выхожу из машины, выкидываю сигарету в урну и иду за Лисой, глядя, как красиво она виляет бедрами. У нее идеальное тело. Ноги не худые, как это сейчас модно, а красивые от щиколотки до бедер, попка упругая – руки чешутся шлёпнуть по ней. Идеальная талия, грудь – твердая «троечка». Мать вашу! Я не насилую женщин, но, кажется, если она откажет мне еще пару раз, я плюну на этот принцип.

Налюбовавшись ее открытой спиной, плечами и выразительной родинкой на лопатке, я догоняю Лису и внаглую обвиваю талию, притягивая ее к себе и продолжая идти по дорожке к шатру во дворе, где уже собрались гости. Она пытается дёрнуться, но я стискиваю ее талию и глубоко вдыхаю запах спелой вишни.

– Отпусти, – со злостью шипит как кошечка, а меня, сука, заводит это еще больше.

– И тебе здравствуй, Лиса, – наклоняюсь и успеваю провести носом по ее волосам. Эта женщина достается мне какими-то крохами, урывками, которые я ворую. А мне хочется все и сразу. Мне хочется, чтобы она сама себя отдавала.

Даша дёргается сильнее и от этого спотыкается на каблуках, почти падая. Перехватываю ее второй рукой, касаясь голой кожи спины, предотвращая падение. Намеренно дергаю ее на себя и заглядываю в хитрые глаза. Обычно мне плевать, какие у женщины глаза, главное, чтобы была сексуальна, а здесь такой необычный, завораживающий взгляд. Светло-зеленые глаза с крапинками, в таких можно захлебнуться и утонуть. Чувствую ее тело в своих руках, и вся кровь устремляется в пах, тело сводит, словно у меня год секса не было.

– Отпусти, – отталкивает меня, а у самой дыхание сбивается. Чувствую под пальцами на ее спине россыпи мурашек, понимая, что ее тело отзывается. И ведь она реагирует на меня, но отталкивает. Где, бл*дь, логика?! Отпускаю ее с сожалением, и Даша быстро сбегает. Беги, Лиса, играйся пока, я все равно догоню и переиграю.

Свадьба проходит тихо, скромно, но мило и ванильно. Друг счастлив, невеста – красавица. Но если Артур предпочитает милых и наивных девочек, то я люблю женственных и сексуальных, игривых кошек. Я слегка пьян, но полностью себя контролирую, больше расслаблен. Общаюсь с гостями, а сам наблюдаю за Лисой. Вообще ловлю себя на том, что даже когда не смотрю в ее сторону, все равно знаю, где она и что делает. У нее нереальная женственная пластика и грация. Она ничего не делает просто так и порывисто или неуклюже. Она криво улыбается, что-то рассказывая сестрёнке, пьет шампанское, изящно держит бокал, поглаживая пальчиком стекло, и сексуально облизывает свои губы, дразня меня.

Очередная порция коньяка подогревает во мне желание. Хочу отвлечься, переключиться на кого угодно, хоть вон на ту кореяночку из обслуги, которая не сводит с меня глаз. Но нет же, бл*дь, мне неинтересно, я постоянно ищу глазами только Дашу. Это уже клиника.

Произношу очередной тост, желаю молодым вечной любви и благополучия, выпиваю очередную порцию коньяка и уже ловлю на себе взгляд Даши, который она пытается скрыть. Нет, ты попалась, Лиса. Играешь со мной. Доиграешься. Нарвешься.

Вижу, как Даша берет из сумочки сигарету, сжимает ее в ладони вместе с зажигалкой и быстро уходит в сторону гаража. И я на автомате срываюсь за ней. Она тоже слегка пьяна, что должно сыграть мне на руку. Нужно, чтобы она прекратила себя контролировать.

Даша останавливается возле входа в гараж так, чтобы ее не было видно, и прикуривает сигарету, с удовольствием выпуская дым, слегка запрокидывая голову. Мне нравится, как ее пальчики сжимают тонкую сигарету, как губы втягивают дым и выпускают, заигрывая. Никогда не замечал, столько сексуального в курении, но мне не нравится, что от Даши пахнет табаком, она теряет своей женский запах.

Подхожу к ней, вырываю сигарету и с наслаждением затягиваюсь сам. Даша сначала возмущённо распахивает глаза, а потом пытается уйти. Но я не выпускаю, преграждая ей дорогу. Я буду сегодня не я, если не заполучу это тело. Пока она гневно сверлит меня взглядом, делаю ещё затяжку, вышвыриваю окурок, хватаю ее за талию и под возмущенный вопль вталкиваю в гараж.

Глава 8

Тимур

Как только прикасаюсь к этой женщине, мне моментально сносит крышу. Все вокруг исчезает, остаётся только дикое желание ей обладать. Вталкиваю Дашу в гараж, ничего не видя перед собой. Она сопротивляется, что-то шипит, требует отпустить, но я не воспринимаю ее требования. Близость желанного тела напрочь лишает меня рассудка. Прижимаю ее к одной из машин, и мышцы сводит от кайфа.

– Отпусти меня! – так грозно требует она.

– А то что? – усмехаюсь, вдыхая запах ее волос.

– Я закричу! – размахивается, пытаясь дать мне пощечину. Перехватываю одну ее руку, следом ловлю вторую и завожу их за спину, сжимая, фиксируя, чтобы меньше дергалась. Сопротивление Даши заводит ещё больше. Тело горит, кровь кипит, дыхание сбивается. И ведь я ещё ничего с ней не сделал, но что-то внутри уже взрывается от эмоций. Давно со мной такого не было. Эта девочка будит во мне нечто очень горячее, острое, вызывая азарт.

– Конечно, покричишь, моя Лисичка, – шепчу ей на ушко, сильнее вдавливая в капот, понимая, что она чувствует мой стояк.

– Не твоя! – упрямо выдает она, хотя уже почти не сопротивляется, в светло-зеленых омутах появляется дымка, ее тело подрагивает. Плывет моя Лисичка.

Продолжить чтение