Читать онлайн Офисный планктон бесплатно

Часть 1. Понедельник

Обычно все начинается во время перекура, еще до начала рабочего дня. Мы – я и еще несколько менеджеров из отдела продаж – стоим на балконе и теребим в руках сигареты. Они курят, а я разрываю свою и сбрасываю мелкими кусочками вниз на мокрый асфальт.

– Запарный будет день? – спрашивает Гоша.

На вопрос можно и не отвечать, ведь он был задан исключительно ради приличия. Негоже хвастаться новеньким айфоном без прелюдий. Да и дело было вовсе не в айфоне. Все мы знали, что к концу недели Гоша нас покинет. Каждое сказанное слово, каждый поступок, взгляд или шутка были наполнены нескрываемым высокомерием и уверенностью в своей высокой квалификации, которая неожиданно оказалась востребована в IT-конторе где-то за Атлантикой. Такое поведение вполне свойственно всем студентам выпускных курсов. Молодые, амбициозные, наивные.

– Нужно отчеты по продажам за прошедший месяц закончить, – отозвался я, не отрывая взгляда от разлетающегося по ветру табака.

– Валить тебе нужно, брат, отсюда, валить, а не отчеты дописывать. Я тебя уверяю, есть десятки мест, где с твоими навыками и знаниями будут платить в три, а то и в четыре раза больше. Кстати, о деньгах. Потратился я все-таки на «прошку» тринадцатую, – и Гоша начал свою тираду о превосходстве «яблочного» продукта над андроидом.

Засветился экран моего LG. Возле папки с сообщениями горела «1» – уведомление от баристки с первого этажа о том, что директор купил большой капучино и направился к лифту. А это означало, что у меня осталось не более двух минут, чтобы добраться до кабинета и занять рабочую позу. Классическая Камасутра насчитывает шестьдесят девять поз, в офисной же их бесконечно много.

Несколько раз хлопнула дверь офиса, и менеджеры вернулись к своим обязанностям – имитации рабочей деятельности. И только табличка с названием будет дрожать еще некоторое время, предательски выдавая чье-то разгильдяйство.

«Малум-Юнион» – так называется наша фирма. Довольно броско для конторы, занимающейся оптовой торговлей, с обязательным окончанием «общереспубликанского уровня». Всего в нашей обители корпоративного зла работала без малого сотня человек, из которых по-настоящему трудилось меньше десяти. Энтузиасты вымерли с появлением карьерной лестницы и внеочередного продвижения по ней через родственников и знакомых.

Сквозь стенку я услышал, как остановился лифт и разъехались в стороны его стеклянные двери. Я поспешно включил ноутбук и открыл первый попавшийся файл – заметки по недавнему собранию.

Чаще всего мы, менеджеры среднего звена, имитируем рабочую деятельность. И, если нам это удается хорошо, получаем премии, если нет – темы для разговоров на курилке на следующий месяц.

Как и еще дюжина менеджеров, я занимался продажами. Продавал коробками сигаретную продукцию во всевозможных формах региональным торговым сетям и частным предпринимателям, надеясь, что в следующей жизни карма не вернется ко мне в форме легочной болезни.

– Ты видел план на следующий месяц? – спросила Машка, соседка по рабочему месту.

– Мне казалось, что его еще не прислали, – отозвался я, припоминая, что еще накануне должен был посмотреть его и присоединиться ко всеобщему недовольству в чате «Телеграма».

Дверь открылась, и в офис вошли двое. Первым всегда входит Игнат, наш директор. Старший планктон, или black boss, – такими прозвищами и многими другими мы звали его между собой. Внешне приятный парень (чего не скажешь о его характере), порой напоминающий героя Гэри Коула из «Офисного пространства».

Пальто от Boomboogie, костюм от Hugo, а на ногах у Игната надеты Vagabond. Неужто менеджер, чья зарплата не превышает среднюю по стране, может знать все эти бренды? Конечно, если одна из любимых привычек директора – озвучивать названия брендов на своих трусах, а его подчиненных – разглагольствовать на тему того, как жирует руководство. Почти шесть тысяч подписчиков в «ТикТок» и «Рено Твинго» 2008 года, припаркованное на подземной стоянке, – главные предметы гордости Игната.

– Работаешь?

Не люблю начинать день со лжи.

– Уже с полчаса, – но все же я вру.

– Молодец.

Порой мне кажется, что он знает о моем вранье и хвалит меня исключительно за умение сохранять при этом непроницаемое выражение лица. Игнат даже не попытался заглянуть в мой ноутбук, ведь знал, что увидит там вовремя открытую Excel-таблицу. Мы жмем руки, после чего он заходит в свой кабинет с прозрачными дверьми. Следующие полтора часа я его не услышу, а когда услышу, он будет раздавать новые указания и мотивировать команду к плодотворной работе – обязательный элемент давно изжившей себя планерки.

Второй вошедшей в кабинет была Светлана, моя коллега и по совместительству старший менеджер по продажам. Как-то раз наш экономист описала мое ежеутреннее выражение лица при появлении Светы как нечто среднее между выражением лица человека, поцеловавшего жабу и совокупившегося с ней.

Изображая наигранную суматоху, Света запихнула куртку в шкаф, старательно игнорируя вешалку, – ей так не терпится включиться в работу. На деле же Света обычно прибывала на работу за полчаса до приезда Игната и все оставшееся время просиживала в кофейне на первом этаже, чтобы позже, якобы случайно, столкнуться с блэк-боссом. Об этом знали все ее коллеги, и не исключено, что и Игнат тоже.

– Здравствуй, Кирилл, – несмотря на свою внешнюю привлекательность, Светин голос вызывал те же чувства, что и скрип пенопласта.

Вспомнили, каково это? Продолжим.

Теперь, пожалуй, стоит представиться и мне. Меня зовут Кирилл, и я не двадцатидевятилетний мажор на дорогой машине с годовой зарплатой с пятью нулями. Нет, я обычный офисный менеджер со средней по стране зарплатой в пятьсот баксов и чрезмерно раздутым эго. Настолько раздутым, что задняя часть подошвы моих туфель давно треснула, а крышка ноутбука держалась лишь за счет главного изобретения Henkel.

– Здравствуй, Кирилл, – повторила Света.

Я что-то брякнул в ответ и, откинувшись на кресло стула, прикрыл глаза. Что может быть хуже понедельника? Разве что понедельник, на который намечена планерка.

Традиционная планерка – мероприятие полезное, позволяющее руководству припомнить сотрудникам, где они отстают. Наша же планерка заключалась в обсуждении предложений, которые мы должны были предоставить Свете к началу рабочего дня. Самые «передовые» идеи позже преподносились от ее имени Игнату, отчего мы быстро смекнули забрасывать Светин почтовый ящик письмами с несуразной чушью в содержании.

Однако до планерки наш офис ждало еще одно представление. Света, зажавшая в зубах скрепку, вышла в центр кабинета и заняла «Игнат-позу»: широко расставила ноги и засунула руки в карманы.

– Гоша, скажи, почему я получила твой отчет только в одиннадцатом часу? Почему все выслали мне отчеты, как и положено, до шести вечера, а ты не соизволил даже предупредить о задержке?

Скрепка выпала из ее рта и потерялась где-то под столом.

Я обожаю подобные сцены, конечно, когда они не касаются меня лично. В такие моменты Света высказывает Гоше все, что думает о нем, Гоша же доходчиво объясняет Свете, в какое место та может засунуть свое недовольство. Появляется Игнат и высказывает свое мнение о них обоих. В какой-то момент его телефон звонит, и он преждевременно покидает поле битвы. Чуть позже сквозь поток матерных эпитетов можно услышать что-то вменяемое. Такое происходило редко – чаще всего в конце квартала. Но на этот раз Гоша, подпитываемый бесстрашием, что вселило в него подписанное заявление об увольнении, дал себе волю сделать то, о чем мечтал каждый из присутствующих, – перестать притворяться и послать Свету куда подальше. Без цензуры.

Зрители гоготали. Про себя, разумеется, даже не подавая виду.

– Света, все, прекрати. Сядь и отдышись, – я вступаю в разговор всегда в нужный момент. Не раньше и не позже, а ровно тогда, когда требуется мое присутствие. Умение выловить этот момент я возвел в степень навыка.

Я усадил ее на место и, налив в стакан воды, поставил его рядом с ноутбуком девушки. Кто-то со стороны мог бы удивиться неожиданной демонстрации сочувствия. Но на деле мне было глубокого плевать и на нее, и на Гошу, да и в целом на все, что происходило в том кабинете, но в такие минуты я должен был играть роль сочувствующего коллеги.

Потому что знал, что подобное возвращается в виде дополнительных дней отпуска, сговорчивых клиентов и возможности занять место Светы, когда она пойдет на повышение. Собственно, лишь с расчетом на последнее моя любезность и давала о себе знать. Дружба начинается с улыбки, а плодотворные отношения с боссом – во времена, когда он еще не занял, несомненно, заслуженную должность.

– Ладно, нужно вдохнуть и выдохнуть, – сказала Света сама себе, – я выше этого. Спасибо, Кирилл.

На ее лице появилась одна из тех гримас, которые перевариваются с трудом, – фальшивый самоконтроль. Человек уверяет себя, что может все контролировать, что инцидент был единичным и больше не повторится, непроизвольно подготавливая таким образом почву для еще большей бури.

Обычно Света ударялась в рефлексию о несправедливом круговороте денег в мире, но на этот раз решила превзойти себя и сконцентрироваться на планерке.

«Скорее бы ее назначили директором по продажам. Гляди, и успокоится так!» – в левом углу моего экрана появилось новое сообщение от Маши.

Я рефлекторно выдал дежурную улыбку и вернулся к заполнению отчета. Какое кому дело, как звучат наши должности? Раньше невольников клеймили или ставили штамп с серийным номером. Теперь же печати и отметки заменили на трудовые книжки и должности с красивыми названиями.

«Какие гениальные идеи предложим на этот раз?» – я отправил сообщение в ответ и сам задумался о предстоящей встрече.

В меру лени и нежелания проявлять инициативу, которая никак не поощрялась, обычно я преподносил полную чушь вместо толковых предложений. При этом в моменты преподношения идей я старался сохранять неимоверно сосредоточенное выражение лица, попутно используя умные слова, которые Свете встречались разве что в толковых словарях. Стоит ли упоминать, что каждый раз девушка впадала в замешательство, пытаясь понять, действительно ли я несу ахинею или она просто недостаточно широко мыслит.

Так было, когда я предложил провести в социальных сетях опрос и выбрать, с каким ароматом у них ассоциируется смерть, после чего выпустить подобный ароматизатор для новой кальянной затравки в честь Хеллоуина.

Или когда на нас подали в суд за использование неоплаченных фотографий в промокампании, я так рьяно настаивал, чтобы мы транслировали все происходящее в соцсетях, что Света и вправду предложила это Игнату. Тот, в свою очередь, лишил ее премии – за предложения, способные навредить имиджу и финансовому благополучию компании.

В школе, когда отличник дает списать, он просит не делать это точь-в-точь. Как жаль, что не все выносят уроки из детства.

Главным же источником идей на миллион был Рома – наш маркетолог, который появлялся в офисе самым последним и уходил даже раньше Игната. Единственный человек, которому удалось сохранить возможность трудиться из дома после окончания пандемии. И единственный из всей нашей команды, кто открыто признавал бесполезность своей работы.

Когда он появился в офисе, мы уже заканчивали обсуждение предложений по улучшению работы. Света собрала самые вменяемые, по ее мнению, идеи, которые можно было реализовать, и отправилась с ними к Игнату.

Рома старался появляться в офисе незаметно, чтобы при необходимости сказать, что он приехал ранним утром. Однако его появление мы всегда замечали. По крайней мере, я, с кем он любил пропасть в курилке и обсуждать количество просмотров роликов в «ТикТоке».

Десять метров до моего стола.

– Успели вчера сходить на предпоказ нового фильма про «Человека-паука»? Я вот успел. Представляете, там появятся сразу три Человека-паука! Ох, извините за спойлеры.

Семь метров.

Главное, чем занимался Рома, – выступал моральным успокоением для Игната. С тех пор как крупные бренды успешно убедили владельцев даже самых зашарпанных бизнесов в том, что им нужны специалисты по социальным сетям, в команде Игната единственным стабильным звеном оставался Рома.

Пять метров.

У Ромы было два рабочих костюма. Первый – серые слим-брюки, темная рубашка и такой же серый пиджак. Второй состоял из тех же серых слим-брюк и серой кофты. Сия одежда была куплена в фирменном бутике отечественного производителя «Калiнка», чье качество он считал лучшим среди всех представителей богатой на вычурных производителей модной индустрии.

Три метра.

Особенность Ромы заключалась еще и в полном отсутствии рабочей субординации. Послать на три буквы, обозвать или попробовать опустить самооценку собеседника ниже плинтуса для него не составляло труда. Сомнительная привилегия одного из первых сотрудников компании. Правда, в свою очередь, мы могли общаться с ним так же, отчего не чувствовали каких-либо угрызений совести.

– Привет, оральные торгаши! – он встал возле моего стола и окинул взглядом коллектив.

Владимир Знаков, русский психолог, отмечал, что одинокие люди в поисках внимания готовы пренебрегать любыми нормами морали и приличия, чтобы их приняли в коллектив.

– И тебе привет, Орша.

Когда я понял, что Роме нужно чем-то отвечать, то не нашел ничего лучше, чем тыкать носом в его иногороднее происхождение. По правде говоря, я так и не узнал, сильно ли его это задевало или же он даже не обращал на мои слова внимания.

Рома вернул одолженную мною книгу и завел разговор о новых публикациях в соцсетях. Я и глазом не успел моргнуть, как мы оказались в курилке.

– Представляешь, вчера весь вечер писал в техподдержку соцсетей, чтобы они отменили удаление постов.

– Много удалили?

– Три. Но у меня заготовлены еще два поста, которые, по их логике, тоже удалят, – Рома выбросил окурок и потянулся за следующей сигаретой. За рабочий день он мог запросто выкурить полпачки, отчего его коллеги гадали, когда парнишка сляжет с раком легких. Я же гадал, когда он заведет себе собеседников, понимающих, в чем заключается его работа.

В кармане у меня завибрировал телефон – Света вернулась от Игната и хотела обсудить поднятие цен на ряд товаров. В подобных ситуациях обсуждение сводилось к обычной констатации факта, но присутствовать при этом должны были все менеджеры по продажам.

Рома разочарованно выдохнул. Казалось, что он был готов часами рассказывать о различиях в подготовке контента для «Ютюба» и «ТикТока» – так он демонстрировал не только увлеченность своими обязанностями, но и значимость выполняемой им работы. В последнем, к слову, сомневались все сотрудники «Малум-Юнион», отчего неуверенностью порой заражался и Игнат, и наш генеральный директор.

Прошло обсуждение предложений, а за ним миновал и обед, и я, превозмогая лень, стал обзванивать областных торговых представителей, которые еще не определились с объемом для новой закупки. Лениться на работе пусть дело и нехитрое, но все же имело свои правила. И главное из них заключалось в том, чтобы о зреющем под носом у начальства разгильдяйстве не заподозрили.

Ведь стоит только застать сотрудника за тем, как он прохлаждается без дела, как сразу появляются неотложные дела, выполнить которые нужно было еще за день до их появления. И потому ленясь, особенно по понедельникам, стоило придерживаться установленных «норм приличия»: называть перекуры сменой формы деятельности для улучшения концентрации на первоочередных задачах, а поход за кофе – обсуждением текущих дел.

– А почему так тихо? – единственный вопрос, ответить на который, кроме как честно, мы не могли. Его задавал Игнат, когда выглядывал из своего офиса и слышал тишину в колл-центре – в отделе, кредо которого должны быть «шум», «гам» и «неимоверные счета за телефонную связь».

Но стоило только возгласам снова наполнить кабинет, как Игнат возвращался в свой, словно Супермен в крепость Отчуждения. Директор по продажам не любил покидать свои укромные девять квадратных метров, где он проводил время, начиная с прибытия и вплоть до шести вечера. Там же он и обедал, и дремал, а установи архитекторы здания персональный санузел в офисе, то и вовсе не покидал бы его.

До конца рабочего дня оставалось еще несколько часов, когда я начал собираться домой: по понедельникам и четвергам я с чистой совестью отправлялся на курсы по программированию, пусть и в ущерб части зарплаты.

Каждый уважающий себя офисный сотрудник рано или поздно задумывается о том, как бы выглядела его жизнь, убереги Господь его от поступления на работу в то место, где он оказался. И чаще всего эти размышления приводят или к нескончаемому самобичеванию, или к желанию что-то исправить. После очередных размышлений о жизни и с десяток увиденной рекламы школы веб-программирования я выбрал направление, которое, как надеялся, избавит меня от рутинности должности менеджера по продажам и погрузит в рутинность жизни программиста.

– Вечно ты убегаешь. И что такого на твоих курсах? – Света особенно любила комментировать мои уходы.

– Верно, и что такого в том, чтобы получить нормальную специальность и сбежать отсюда? Хотя, если ты вот-вот станешь директором по продажам, то да – можно сидеть на пятой точке ровно.

В такие минуты Света старалась сохранить невозмутимость на своем лице, но я и мои коллеги, кто не стеснялся в выражениях, точно знали, что колкости о страстно желаемом Светой рабочем месте достают до нужной нам цели – до ее эго.

Наслаждаться стараниями Светы сохранить невозмутимый вид можно долго или до того момента, пока Игнат не попросит зайти к себе.

Табличка «Директор по продажам» дребезжит от каждого хлопка дверью – давно следовало прикрутить ее плотнее, но Игнат все не решался, ожидая, когда сменит ее другой, с указанием должности выше.

– Какого черта, я тебя спрашиваю, мы так просели по Барановичам? Там же все было на мази. А теперь я узнаю, что они не получили документы и будут работать с другим поставщиком.

Демонстрируя плохо отрепетированное замешательство, я старательно озвучил заготовленный отмаз. Проще было признать себя виноватым, выслушать то, какой я ленивый и некомпетентный и вернуться обратно за рабочий стол. Но, прежде чем в моей голове родилась здравая мысль, я умудрился ляпнуть:

– Это не моя вина.

– А чья же?

Я завис. Пауза из нескольких секунд перетекла в минуты.

– Если честно, к этому вопросу я как-то не подготовился.

Тяжелый вздох, суровый взгляд.

– Кирилл, почему я должен это терпеть? Каждый раз у нас с тобой какие-то проблемы.

– Как будто только со мной одним, – я возразил и сразу пожалел об этом.

За следующие двадцать минут я выслушал все цитаты из «Волка с Уолл-стрит», что подходили под сложившуюся ситуацию, узнал, как бедно живет страна и что я с оконченным техническим колледжем должен радоваться тому, что работаю в комфортном офисе на престижной должности sale-менеджера.

Обычно я дополнял: «В офисе, на двери которого даже не висит табличка с названием, где в кабинете на шестнадцать человек один чайник и кулер с водой, а о том, что суббота бывает выходной, менеджеры уже и забыли». Но в тот раз я понимал: чтобы уйти с работы вовремя и не опоздать на курсы, следовало промолчать.

– Тебе есть что сказать?

Я молча покачал головой.

– Реши проблему. Мы не должны сдавать по оборотке, особенно в регионах.

Часть 2. Вторник

Перед нами выступает Филипп Эдуардович Тройтеньков – некий русский коуч с тридцатилетним опытом ведения бизнеса, о существовании которого никто не слышал ровно до того момента, пока интернет не заполонили сотни рекламных объявлений «эксклюзивного» тренинга для менеджеров по продажам. Он просит называть себя Филом, добродушно улыбается и следует главным тезисам учебника Ильи Богина по бизнес-мотивации.

– Скорость и качество оказания услуг – то, над чем вы должны работать ежедневно.

После каждого предложения Фил делает затяжную паузу в несколько секунд. То ли он пытается вспомнить текст, то ли старается растянуть сорокаминутный материал на заявленные три часа.

Обычно я не против внерабочих мероприятий, особенно тех, где можно отоспаться или заняться своими делами. Но встречи, которые сводятся к саморекламе лектора, в то время как у меня висят незакрытые сделки, по которым нужно срочно созвониться, никогда не входили в перечень моих увлечений.

– Представьте ситуацию. Вы проводите презентацию для клиента, уже успели впечатлить его своим предложением, закрыли текущие и возможные боли, оговорили сроки платежей, показатели KPI и вдруг, – он делает очередную паузу, – в кабинет входит ваш конкурент с аналогичным предложением, но с более выгодной ценой. Что вы будете делать?

Я едва сдерживаюсь, чтобы не заснуть. Света, не отрываясь от телефона с самого начала мероприятия, активно смахивает фотографии парней вправо в «Тиндере».

– У него же глаза косят, – замечаю я недостаток очередного кандидата на одноразовую встречу.

– Не хуже, чем у Крида.

– Думаешь, это хорошее сравнение?

– Это как посмотреть. Смотри, какие красавчики мне пишут, – и Света показывает вкладку со взаимными симпатиями.

По залу проходит очередная волна аплодисментов, но из-за телефонов в руках мы ее не поддерживаем. Света зевает, и я заразно подхватываю. К сожалению, это замечает Фил. Он замолкает, выходит из-за кафедры и останавливается возле нашего ряда.

– Вот вы, – еще в пути он выбросил вперед руку с распухшими пальцами и указал на меня: – Что бы вы стали делать?

Он хотел было придраться к нам обоим, но Света за долю секунды из зевающего пофигиста превратилась в сконцентрированного слушателя. Я даже не успел заметить, как на ее носу появились очки, а блокнот с ручкой заменили телефон.

– Что-нибудь да и стал бы.

Сформулировать четкий ответ я не мог, да и лектору он не был нужен. Во мне Фил разглядел возможность хоть как-то разбавить лекцию, а значит, бэканьем-мэканьем я бы не отделался.

– Давайте вы для начала подниметесь и представитесь. Как-никак вы разговариваете с человеком старше вас.

Грамотный ход. Он не только поставил на место невнимательного слушателя, но еще и свой авторитет приподнял.

Дерьмовое чувство. Вроде бы ты не в том возрасте, когда вынужден выслушивать нравоучения от незнакомого тебе человека, но из-за того, что твой босс наблюдает, приходится наступить на горло гордости.

– То есть вы, наемный работник, в которого ваше руководство вкладывает деньги, заранее не готовитесь к борьбе за клиента? Просто что-нибудь да придумаете?

Но не успел я собраться с мыслями, чтобы ответить, как Фил взорвался новой тирадой.

– В этом и кроется проблема большинства отделов продаж, господа! Безынициативность. Безынициативность и стабильность. Ваша зарплата включает в себя процент от чека сделки? – и, не дав мне возможности ответить, продолжил: – Конечно, если бы включала, вы бы так себя не вели. Вы бы сражались за клиента, как американские морские котики, и жаждали новых сделок, как шлюхи с Бродвея.

Фил окончательно ударился в лирику, забыв обо мне и описанной ранее ситуации. Отличительная черта нашего лектора – американизированность. Доллар, а не рубль, морские котики, а не ОМОН, проститутки с Бродвея, а не студентки на Ленинском проспекте.

– Так что же, молодой человек, вы бы стали делать, если бы вашу презентацию прервал конкурент?

Я забываю представиться и перехожу сразу к ответу.

– А можно узнать, как часто на переговорах появляются конкуренты? Вы и вправду думаете, что я захочу привести в компанию партнера-сумасброда, который устраивает из тендера цирк, прерывая выступление одного потенциального исполнителя выступлением другого?

Я завелся не на шутку, но, словив на себе осуждающий взгляд Игната, понял, что следует уступить.

– С другой стороны, я лучше признаю, что не знаю, как поступить правильно, и надеюсь, что, дослушав вашу лекцию, Фил, буду знать, как достойно выйти из сложившейся ситуации.

Фил был явно не готов к моей сдаче и потому выдохнул набранный для гневного монолога воздух.

– Что же, садитесь.

Он вернулся за кафедру и продолжил выступать по запланированному материалу.

– Денежные потоки – миф для тех, кто думает, что это миф. А для тех, кто принимает эти потоки как за само собой разумеющееся, они становятся обыденными вещами.

Не проходит и пяти минут, как я и Света снова зеваем от навалившейся порции шаблонов, взятых Филом то ли из интернета, то ли на семинарах его же коллег.

Оставшаяся часть тренинга проходит как по маслу. Фил рассказывает очевидные фундаментальные вещи, мы хлопаем, а кто-то даже задает вопросы, лишь бы прервать нагнетающее тоску звучание его голоса.

– Прежде всего вы должны уметь правильно ставить перед собой цели. Правильно поставленная цель – половина успеха, – на этой фразе я снова обращаю внимание на лектора. Он уже успел взобраться на стул с ногами и занять позу самой известной бразильской статуи.

– Спорим, сейчас он начнет нас учить правильно формулировать цели, – шепчет Света.

– А теперь я попрошу вас разбиться на пары. Если вы пришли с коллегой, то желательно стать с ним же в пару. Сейчас я научу вас правильно задавать цель.

Света издает победный смешок и поднимается с места.

Тренинг проходил в соседнем с нашим бизнес-центром здании. До последнего надеясь, что после его окончания Игнат отпустит нас домой, я, Света и еще несколько моих коллег вышли в курилку перед центральным входом.

– Ну как, преисполнились чувствами собственной значимости, готовы ставить новые рекорды в продажах? – Света, которая обычно молча проглатывала необходимость присутствовать на подобных мероприятиях, неожиданно для нас дала волю чувствам и принялась критиковать как самого спикера, так и организацию мероприятия.

– Конечно, конечно, – Маша, взявшаяся за вторую сигарету, больше всех возмущалась, когда ее имя оказалось в списке слушателей.

– Если бы не повышение, в жизни бы на эти курсы не пошла, – Света метко забросила окурок в урну и включила звук в телефоне, который тотчас принялся разрываться от уведомлений.

– И долго тебе еще строить из себя пай-девочку?

– В конце недели Игната переводят на новую должность, после чего моя очередь. О… Господи, я уже дождаться не могу, когда прекращу все эти обзвоны.

– И утонешь в горе бумажек. Тебе это надо?

– Что ты, конечно! В моем возрасте и стать директором по продажам. Дальше только должность в руководстве фирмы, но для этого придется пахнуть. Да и декрет нужно куда-то всунуть.

– Декрет?

– Да, мы с парнем думаем над этим. Но прежде всего карьера. И только она.

Я улыбнулся про себя и заметил, как дрогнули уголки губ на лицах моих коллег. Все мы недолюбливали Свету. Ее превозношение значимости работы менеджером и должности, на которую она метила, казалось нам настолько нелепым, что ожидание момента, когда кто-то выйдет с табличкой «Розыгрыш», было оправданным.

Все мы воспринимали «Малум» как перевалочную базу – место, где можно получать необходимый минимум, параллельно с этим занимаясь поиском работы с настоящими перспективами, учась чему-то новому или заводя необходимые знакомства.

Гоша мечтал укатить в США, Маша – открыть свой ресторан, я – окончить курсы и перебраться куда-то на острова. Но Света грезила, как самолично повесит табличку с указанием высокой должности на входной двери. Камера в девять квадратов, которую она называла кабинетом, была столь же желанной, как и возможность работать на час дольше и попутно объяснять такую необходимость высоким карьерным статусом. Статусом, который отличался от моего или девчонок, стоявших рядом, лишь другими цифрами в СМС о зарплате и возможностью свалить на кого-то нагоняи, получаемые от руководства. Будет ли Света по-настоящему получать от этого моральное удовлетворение, не знал никто.

Для нашего отдела по продажам грядущие изменения в руководстве и вовсе изменениями не казались. Помимо того что Света все так же будет следить за выполнением планов и вовремя сданными отчетами, именно на ее плечи лягут обязанности толкать мотивирующие речи и обрезать премии.

Оставался лишь вопрос в том, кого она выберет на свое прежнее место. За возможность быть приближенным к начальнику чуть сильнее других боролись Кирилл и Олег. Они регулярно входили в двойку лучших продавцов месяца, периодически меняясь местами. И каждый из них обладал той стервозностью, желанием прессовать и умением прогибаться, которые были нужны Свете, Игнату, да и любому другому руководителю, ценившему превыше всего практичность и умение экономить ресурсы. Как личностные, так и корпоративные.

– Думаю, у тебя все получится, – язвительно прокомментировала Маша, но адресант послания не услышал.

Света пыталась параллельно с разговором ответить на нескончаемый поток сообщений, но вскоре сдалась и спрятала телефон в сумку. Вместо девайса в руке у нее появилась стопка визиток. Одна из них досталась мне.

– Решила подготовить, – объяснила моя будущая начальница.

Я согнул визитку, убедившись в низком качестве печати, после чего убрал ее в карман. Выбросить ее в первую попавшуюся урну казалось чем-то логичным. Лишнее напоминание о том, кто будет моим руководителем и как с ней связаться, было для меня излишним.

Вернуться в офис нам все же пришлось. Кто-то из коллег не упустил возможности подшутить на тему тренинга и поинтересоваться, насколько теперь вырастут наши продажи.

– Настолько, что Свете придется переживать за свое повышение! – отшутилась Маша, но тотчас замолкла. Рядом прошел Игнат.

– А разве Свету собираются повысить? – спросил он с выражением лица, полным удивления.

Маша запнулась и, не найдя, что ответить шефу, направилась в переговорную, где нас попросили собраться. Делать вид, что о Светином повышении никто и не догадывается, порой было настолько же сложно, как и смириться с кандидатурой следующего босса.

Когда все из списка приглашенных оказались в переговорной, Игнат запер дверь, погасил свет и включил проектор. На экране высотой во всю стену появилась круговая диаграмма с цифрами, а на следующем слайде – график.

Похожая презентация сопровождала каждую нашу встречу. Картинки со стоковых сайтов вперемешку с цитатами из бизнес-книг, входящих в топ-25 бестселлеров OZON, должны были продемонстрировать всю серьезность намерений Игната сделать из нас машин-убийц. Последним термином он особенно любил бросаться так же сильно, как и пересматривать фильмы про людей, сколотивших состояние на продажах ценных бумаг.

Уорен, Джефф, Лирой – фотографии этих и других малоизвестных в наших кругах людей сменяли друг друга в качестве фона рабочего стола на компьютере шефа.

Попробуй уловить энергетику этих людей, и тогда ты зарядишься ею, что, в свою очередь, направит тебя на путь успеха. Подобное оправдание мог бы высказать Игнат, поинтересуйся его жена заставкой на экране. Но жены у Игната не было, зато были все книги про поиски своего внутреннего «я», абонемент на квантовую йогу и скидочная карта в продуктовый магазин для активистов-вегетарианцев – все, как и полагается человеку, застрявшему между саморазвитием и самоудовлетворением.

– Как нам увеличить продажи? – Игнат принялся расхаживать из стороны в сторону.

Он то скрещивал руки на груди, то, напротив, складывал их по швам, демонстрируя свою новую покупку – кашемировый пиджак от Balantiego, стоящий полугодичного труда Кирилла или Олега в зависимости от того, кто из них занимал верхнюю строчку в списке продавцов месяца.

– Усерднее трудиться.