Читать онлайн Игра на раздевание 2 бесплатно

Пролог

– Юлиана Андреевна, он здесь, – слышу негромкий доклад начальника охраны, и, собрав всю волю в кулак, царственно киваю, переводя внимательный взгляд на двери. Ресторан сейчас полон, я специально выбрала час-пик, чтобы встретиться с ним в людном месте. Так безопаснее. – Парни на позициях.

– Будь рядом, – приказываю спокойно.

Хотя как бы не старалась убедить себя, что в этой встрече нет ничего особенного, но меня рвет изнутри. Я ждала этого четыре года. И теперь звездный час настал. И я нихрена не спокойна.

Смотрю на арку, ведущую в эту часть зала ресторана, ожидаю увидеть там знакомую фигуру, но Жданова всё нет.

От этого нетерпение становится осязаемым, я ерзаю на стуле, подавляю желание отпить из бокала шампанское.

У меня должна быть ясная голова, мне нельзя сейчас терять бдительность. Только не сейчас. Не здесь.

За аркой какая-то суета, разговоры, я хмурюсь, понимая, что час пик в ресторане это плюс и минус одновременно. Когда в зал вваливается группа каких-то мужчин в смокингах, я вздыхаю и отвожу глаза, понимая, что пятнадцать минут моего драгоценного времени потрачено впустую.

А он оказывается, не отличается пунктуальностью.

Смотрю на часики на руке, и поджимаю губы. Я могла бы уже ехать в аэропорт…

Перевожу раздраженный взгляд на арку, и сердце выстреливает в глотку.

Я не думала, что будет так больно.

Руки сжимаются в кулаки, на ладонях остается след от ногтей, и я убираю кисти на колени, чтобы не выдать ярости. Голубой костюм тройка прежде идеально сидящий на моей фигуре теперь жмет. Хочется стянуть пиджак, ослабить лиф, расстегнуть пуговичку на брюках. Да Господи, сделать хоть что-то, чтобы не сидеть тут, на этом самом месте в ожидании Жданова.

Он встает в арке и медленно окидывает взглядом зал ресторана. Зеленые глаза сканером проходятся по посетителям, скользят по мне, двигаются дальше, а потом стекленеют, и резко возвращаются к моему лицу.

И я делаю то, о чем мечтала все эти гребаные четыре года.

Беру в руки бокал шампанского и салютую этому ублюдку.

Улыбаюсь.

Ты меня не сломал, милый.

Но именно это я собираюсь сделать с тобой.

Шампанское встает в горле, но я не теряю лица. Проглатываю, чувствуя, как саднит внутри, и отставляю бокал, склоняя голову чуть на бок.

Уши жгут бриллиантовые серьги, которые стоят столько же, сколько стоила моя квартира в той новостройке.

Жданов тем временем приближается.

Шагает ко мне навстречу. Спокойный, уверенный в себе, хладнокровный. Кажется, что его ничто не может выбить из колеи. А вот у меня внутри агония. Все мышцы пылают и выкручиваются как при температуре или ломке. Вот только я не наркоманка, а это ощущение напрямую связано с мужчиной, который теперь не отводит взгляда от моего лица.

Чувствую, как пылает щека, хочу потереть ее, но этот нервозный жест выдаст мое волнение, поэтому лишь приветливо улыбаюсь во все тридцать два, когда Глеб садится на стул напротив.

– Лея?

– Не ожидал меня встретить? – спрашиваю, приклеив к лицу королевскую улыбку. Откидываюсь на спинку стула, изучаю Жданова с ног до головы. Он не изменился за эти четыре года, только черты лица стали жестче.

Разворот его плеч все такой же огромный, смокинг отлично сидит на подтянутой фигуре. Все такая же стильная прическа, в волосах по-прежнему нет седины, а вот я в свои тридцать уже не обхожусь без регулярных походов к стилисту. И это злит. Мужчинам природа дарует бесценный ресурс – при должном обращении их красота только крепчает с возрастом, а вот у нас, женщин, ситуация противоположная. Благо мы живем в век современных технологий, и косметологи шагнули так же далеко, как и разработчики на МКС.

– Не ожидал, что именно ты владелица компании, которая пытается разорить мою.

Жму плечами, будто сожалею. Лгу.

Надо же, а он кажется искренне удивлен. Теперь я вижу, что в глазах его нет той безмятежности, которую он выказывает всем обликом. А в голосе его очень натянуты струнки нервозности.

Снова злюсь, что настолько хорошо читаю его. Я искренне надеялась, что за те четыре года, что я выстраивала свою новую жизнь, старая сотрется и выгорит как старый чек из супермаркета. Но я так же отчетливо помню переливы в его зеленых глазах, и тембр его голоса все такой же волнующий, как и раньше.

– Ты просил аудиенции. О чем ты хочешь поговорить? – спрашиваю, как ни в чем не бывало. Сама поражаюсь, как мне это удается. Удивительно, но пока у меня получается сохранять хладнокровный вид, хотя больше всего хочется плеснуть содержимое бокала в лицо этой сволочи и заорать, что это он во всем виноват. Вместо этого беру и снова отпиваю. Жажда, которая гложет изнутри все никак не проходит.

– Хочу, чтобы ты оставила тот участок и отступилась. Я первый его нашел. Но ты ведь этого не сделаешь?

Участок. Ну конечно.

– Идеальное расположение. Район трех парков, огромная парковка, куча новостроек по периметру. Это место идеально для постройки нового здания, и мы оба это знаем.

– Вот только твоя компания не интересовалась этим местом, пока я не заявился на аукцион как покупатель, – Жданов говорит интимно тихо, но я чувствую, что в его тоне очень много скрытых глубин. Он как айсберг, от которого можно ожидать чего угодно. Такой же ледяной и смертоносный. И мой Титаник пойдет ко дну, если я не прекращу играть в эту игру. Но я азартно продолжаю.

– Извини, – улыбаюсь, подтверждая его догадку. Глеб прав, мне этот участок не нужен нахер. Но там, где дело касается Жданова я не могу упустить такой шанс его поддеть.

– Так и знал, – произносит без капли сожаления, чем сбивает меня с толку, моя улыбка меркнет, а потом сходит с лица вместе с краской, как только Глеб задает еще один вопрос, который на самом деле его тревожит. – Может, тогда ответишь на другой вопрос? Где мой ребенок, которого ты четыре года назад носила под сердцем?

Глава 1

– А если мы вложим эти деньги сейчас, то не пролетим ли потом, когда курс начнет падать? – задумчиво покусываю губу, глядя на графики, которые мне толкает под нос руководитель отдела аналитики. Мозг давит на череп, и голова начинает раскалываться от этих цифр. Наверно это отголоски болезни, которую я так и не долечила и выскочила на работу. – Какова вероятность, что мы наварим эту прибыль?

– Юлиана Андреевна, я все просчитал. В случае обвала курса мы потеряем лишь те проценты, но если вовремя скинем акции, возможно отработаем даже комиссию.

– Хорошо, но ты должен лично курировать эти скачки. И докладывать мне поминутно.

– Понял, – Абраменко затемняет планшет, кивает и удаляется, а я перевожу наконец взгляд на секретаря, которая уже десять минут ждет когда я освобожусь.

– Сегодня в три вас ждут в Сигнорпе чтобы обсудить сделку. Далее ужин в семь с представителями Инвайт по поводу франшизы. Журнал Лакс прислал на почту список вопросов для интервью, и я подготовила возможные ответы, посмотрите, если нужно, внесите правки, и я отправлю им, чтобы опубликовали в февральском выпуске.

Поток слов льется так, что я не успеваю соображать. Агнесса вкладывает в мою руку распечатанный файл с интервью, и я киваю, слушая дальше.

– Я взяла на себя смелость выбрать от вас подарок на свадьбу Вишневским, которую вы пропустили в эту субботу, и выслала его им с вашими искренними поздравлениями, – секретарь поднимает сосредоточенный взгляд от блокнота, и я замечаю в ее глазах искорку веселья.

– Потютьков звонил. Уточнял, свободны ли вы в пятницу, – произносит деловито так, будто в очередной раз отчитывается о каком-то деловом звонке. – Я рискнула сказать, что вы будете в отъезде, как вы и просили сделать, если он будет настаивать на свидании. Есть для меня поручения?

Выдыхаю. Меня не было на работе неделю, возможно, полети я в отпуск раньше, не свалилась бы с простудой и лихорадкой. Но теперь понимаю, как глупо было доводить до этого. В итоге что мы имеем: целую неделю упущенных дел и встреч, остаточный кашель и бесконечно трещащую голову. А может все-таки уйти и долечиться?

– Спасибо, Агнесса. Я посмотрю вопросы на обеде. Вы подготовили отчет о компании, чтобы я могла оценить риски сотрудничества? – Боже, голова просто раскалывается.

– Презентация у вас на почте, я отправляла отчет юристам, они сказали, что все чисто, в аналитическом отделе отозвались так же.

– Спасибо. А как новенькая девочка? – уточняю у нее, помня, что прежде чем я сваливалась с простудой, у нас стажировалась новая секретарь. Агнесса работник с огромным опытом и стажем, но даже ей порой не справиться с этим количеством работы, что свалилось на нас этой зимой. Приходится искать варианты.

– Бестолковая, как и трое предыдущих, – отзывается похоронно и поправляет прямоугольные очки на носу с маленькой горбинкой. Проницательный взгляд раздраженно сверкает. – Не знаю, чему их там учат в институтах, но высшее образование явно больше не эталон. Они все тупые как пробки!

– Подбери девочку из наших. Пусть стажируется, пока ей ищут замену. Ты лучше других знаешь секретарей нашей кампании.

– Я попробую. Хотите кофе? – уточняет деловито, зажимает блокнот подмышкой. – Или может чаю с лимоном? Выглядите неважно…

Забота в ее голосе тронула бы, но я не позволяю себе такие глупости как эмоции. Они только все портят.

– Аспирин. Две таблетки на стакан. И наберите Власову, пожалуйста.

Секретарь уходит, а я откидываюсь на спинку кресла и прикрываю веки. Растираю виски пальцами, но унять боль это не помогает. Рывком встаю с кресла и иду к двери уборной в дальнем конце кабинета. Протираю лоб, мочу запястья ледяной водой, и становится чуточку легче.

Слышу, как дверь кабинета хлопает, Агнесса принесла аспирин и снова удалилась, оставив меня одну.

Смотрю на свое отражение в зеркале и ужасаюсь.

Болезнь наложила свой отпечаток, кажется, что я приехала в кабинет прямиком из концлагеря, настолько впалые у меня щеки и синюшные мешки под глазами. Облизываю губы, ощущая как они пересохли от обезвоживания. Надо было валяться еще, но черт понес меня в офис понедельничным утром, ведь не лежалось мне на смертном одре два на два в своей спальне.

Просто на носу крупная сделка, и я не могу сейчас упустить такой шанс – подсказывает внутренний голос. Ужин вечером очень важен, мне нельзя сливать этих клиентов. Но я не думала, что утро так тяжело мне дастся.

Слышу звонок телефона, и покидаю туалет, подбегаю к столу, вспомнив, что давала поручение связать меня с Власовым. Поднимаю трубку, секретарь сообщает, что Дима на линии.

– Слушаю, – отвечает деловито, и у меня все внутри теплеет, и кажется даже простуда отходит на второй план. Загоняю поглубже эти ненужные ощущения и сухо произношу.

– Ты посмотрел копии отчетов, которые я тебе выслала?

– Да, Юлиана Андреевна, – он упрямо отказывается называть меня просто Юля, хотя я не раз говорила ему об этом. – Мне не понравился апрельский график, я отдал своим юристам, чтобы нашли ошибку. И в ноябре задвоились цифры.

Качаю головой, поражаясь, насколько порой бестолковыми бывают мои собственные сотрудники.

– Спасибо, я обращу на это внимание. Есть что-то еще?

– Вообще-то да, – произносит, и мое сердце подскакивает к ребрам. – Корпорация Инкорп очень интересуется участком под застройку, который недавно выставили на аукцион. Если я не ошибаюсь, это ваша земля на пересечении Центральной и Петроградской. В районе трех парков. Инфраструктура там и правда развитая, их интерес обоснован. Цену на участок заломили адскую, и Инкорп пока единственные, кто предложил выкуп. Никто больше не заявился.

О, рыбка заглотила наживку! Я не думала, что это произойдет так скоро, но пускай. Мои Аналитики об этом умолчали. Но это не удивительно, они не были в курсе моих планов относительно компании Инкорп, основанной Ждановым.

– Спасибо, Дим. Я снова твоя должница.

– Я вам еще нужен? – интересуется, и мне кажется, что его тон слегка переменился. – Мне сказали, вас не было всю неделю. Вы в порядке?

Снова внутри это теплеющее ощущение. Закусываю губу изнутри и присаживаюсь на край стола. Перевожу взгляд на окно, занимающее всю стену моего кабинета на верхнем этаже здания. Рассвет оставляет на нем сероватый блик, и я ловлю свое отражение. Черный брючный костюм и белая блузка болтаются на мне, не говоря уже о признаках налицо.

– Да, просто небольшая простуда. Все хорошо. Спасибо за информацию, – отзываюсь скупо и кладу трубку, не позволяя себе ляпнуть лишнего.

Дмитрий Власов преуспевающий юрист, которому я помогла открыть свою собственную фирму. Клиенты налетели на него как пчелы на мед, и теперь его фамилия одна из тех, что на слуху в наших кругах. Дима считает, что обязан мне всем, а я просто плачу ему за информацию. И никак не могу признаться себе, что он мне нравится.

Скромный невысокий тощий очкарик чем-то зацепил меня, но я не даю волю чувствам. Они все осложнят. К чему портить такие прекрасные деловые отношения, когда можно оставаться в рамках? Такой подход не подводил меня уже четыре года.

Занимаю рабочее кресло, беру в руки стакан аспирина. Таблетки уже растворились, и я залпом осушаю его, впервые за неделю чувствуя, что хочу улыбнуться.

Дима справился о моем здоровье.

Глава 2

– Папа, мама, это Глеб, я вам о нем рассказывала, – Тея лучится улыбкой и поворачивается ко мне, кивая на родителей. – Алексей Алексеевич и Алевтина Александровна.

Тяну руку, ее отец пожимает и на долю секунды в его взгляде мелькает предупреждение. Выдерживаю его тяжелый на эти секунды взгляд, и тот мгновенно светлеет.

– Рад наконец познакомиться с вами, Глеб, – ее отец отзывается, и атмосфера разряжается.

– Тея говорила, вы занимаетесь бизнесом? Каким именно? – ее мать галантно подставляет руку для поцелуя. Я приветствую ее, отвечая на ее вопрос.

– Строительством, – легонько подтягиваю Тею к себе. Она охотно поддается, ее кисти обвивают мой торс как лоза. – Строим здания, перепродаем, опять строим.

– Строительство нынче дело недешевое, – отзывается Алексей. – Я слышал, что материалы взлетели до небес.

– Приходится быть в постоянном поиске новых поставщиков, – чувствую, как рука Теи заскользила с моей талии ниже, и прочищаю горло, очень надеясь, что она не собирается лапать мой зад сейчас во время этой милой семейной беседы.

– Давайте продолжим за столом, ужин уже подан, – хозяйка дома командует, и мы вчетвером направляемся в столовую. Родители идут впереди, а я чуть отстаю и красноречиво смотрю на Теону, но та лишь лукаво улыбается в ответ. Стервозная бестия, у которой на уме одна ебля. И никаких рамок.

– Присаживайтесь, Глеб, – хозяйка дома приглашает меня к столу, как только мы оказываемся в столовой. Она у них почти такая же огромная, как и в моем доме, разница лишь в дизайне. Тут он более вычурный. Как свадебный торт. Видимо Алевтина любит всего и побольше. – Теона сказала, вы познакомились в Англии.

Мы расселись. Хозяин и хозяйка дома заняли места во главе стола, а мы сели друг напротив друга и я снова прокашлялся, когда ощутил, как мысок Теиной туфли скользит к моему паху. Чертов узкий стол.

– Да, это так, – бросаю предостерегающий взгляд на девушку напротив и с улыбкой давлю ее. – Милая, расскажи, как мы познакомились.

Тея садится прямее, давление на пах растворяется и моя горе-девушка начинает свой рассказ.

– Мы с девочками решили отметить окончание семестра, и пошли в шоколадницу, – начинает, и я пытаюсь определить, какая степень пиздежа из ее уст будет выглядеть правдивой. Пока родители не чувствуют подвоха. И не догадываются, что их доча напивалась в клубе Б-52, а никак не какао в шоколаднице. – А Глеб зашел туда… Зачем ты туда зашел?

Обращается ко мне, и я размышляю, поверят ли ее родители мне.

– Кофе выпить, – жму плечами. Кажется верят.

– Да, и я сделала заказ, но мне по ошибке принесли его чашку, а ему мой горячий шоколад. И в общем…

Надо же, она еще и творчески к этой лжи подошла.

– Как мило! – мать всплескивает руками и улыбается. – Правда мило, Лёш?

Отец снисходительно кивает головой. Её мать и правда такая дура, или прикидывается?

– А потом Глеб предложил меня угостить и мы проболтали до вечера, – Тея зарывается в свою ложь все глубже, а я думаю, почему именно шоколадница?

Почему не сказать напрямую: мы с подругами напились в баре и мужчины с соседнего столика предложили нам к ним пересесть. Но так как мест было в обрез, я прыгнула прямиком на колени к Глебу, а этим же вечером еблась с ним в его спальне. Единственное, что не вписывалось в эту картину, это девственность, с которой той же ночью Тея рассталась. Сам в ахуе был.

– Сколько вам лет, Глеб? – бесцеремонно спрашивает отец Теи, и я улыбаюсь возмутившейся этим вопросом Алевтине, и удовлетворяю его любопытство.

– Тридцать девять.

– Тея младше вас на шестнадцать лет, – он продолжает, подчеркивая очевидное. – Моя дочь еще не закончила Оксфорд, а впереди у нее выпускные экзамены и практика в коллегии юристов.

Передо мной ставят блюдо с горячим, я отклоняюсь на спинку стула, размышляя, к чему он это говорит.

– У Глеба есть квартира в Лондоне. Он будет жить там, пока я учусь. А выходные мы будем проводить вместе, – отзывается Тея, и отец тушуется под давящими намеками дочки. – И разница в возрасте – это ерунда. Ты сам старше мамы на шесть лет, и что?

– А вы слышали, что сьемки нового Бонда пройдут в Англии, неподалеку от Оксфорда? – мать Теи либо дурочка, либо самый гениальный дипломат в мире. – Тея, ты возможно увидишь Дениела Крейга вживую.

– Но мам, разве Крейг будет новым бондом? Он же погиб в прошлой части.

– Ты разве не знаешь этих бондов? Они же вечно мрут, а потом их воскрешают…

Дамы начинают болтать о своем, а отец Теи обращается ко мне негромко.

– Вы курите Глеб? – спрашивает, и я киваю. – Тогда может, раскурим по одной на балконе?

Февраль в этом году выдался теплый, но не смотря на всего шесть градусов минусом, я ежусь, выходя вслед за отцом Теи на террасу. Она кое-где заметена снегом, и мы встаем около перилл и раскуриваем, глядя на раскинувшийся перед нашим взором сад. Фонари подсвечивают покрытые снегом дорожки и лавочки, и создают атмосферу уюта. И я вспоминаю свой сад, в центре которого огромная горка для Илюхи и Женьки, дочери Насти и Льва, которая вместе с братом приезжает ко мне на выходные. Она тоже похожа на Настю, но глаза унаследовала от бати. А вот характер взрывной. Пять лет, а она из меня веревки вьет.

Улыбаюсь, вспоминая крестницу, и выдыхаю дым в черное небо над головой. Алексей начинает говорить.

– Тея всегда была ветреным ребенком, – произносит задумчиво, и я узнаю в его тоне себя самого. Именно так я сейчас размышлял о Жене. Как о дочери, которой у меня никогда не было. – Но мы пытались воспитывать ее в строгости.

Оно и видно. Девочка хранила девственность очень долго, но теперь как только чеку сорвало, она понеслась во все тяжкие. Так часто бывает, если переборщить с опекой.

– Она заканчивает Оксфорд с отличием, – произношу вместо того, о чем на самом деле думаю. – И в этом ваша прямая заслуга.

Алексей горделиво приосанивается. Он доволен комплиментом, который заслужил. Я знавал много богатеньких папкиных дочек, которые в жизни искали только развлечения на свою пустую голову и жопу. Тея хотя бы задумывается о будущем.

– Я никогда не мешал дочери в ее личной жизни. Все кавалеры, которые у нее появлялись, сами собой растворялись, она отшивала их, потому что слишком серьезная для простых интрижек. – Произносит, а я скептически щурюсь, пряча эмоции за затяжкой. – И вы первый, кого она привела знакомиться с родителями.

– Я польщен, – произношу в ответ.

– Ваш визит заставляет меня задуматься о том, что моя доченька и правда выросла, и ей пора выйти замуж, – продолжает, а я чувствую как дым встает у меня в горле, но не закашливаюсь, а лишь прочищаю его, очень надеясь, что Алексей не расценит такую реакцию двояко. – Теона будет хорошей женой, мы с Алей растили ее в старых традициях. Она хранит себя для мужа, и если вы собираетесь им стать, вас ждет очень приятный сюрприз. Ведь в наше время девственницы – большая редкость.

– Да, вы правы. Можно сказать, вымирающий вид, – отзываюсь, пытаясь понять, он реально не в курсе, что я этот сюрприз уже получил, или до конца пытается отыграть роль.

– У вас к моей дочери серьезные намеренья? – снова спрашивает, и я подавляю желание оглядеться и убедиться что мы все еще одни, что нас не окружают охотники с собаками, потому что именно такое впечатление складывается. Что на меня сейчас ведут охоту, берут в кольцо, а потом накинут на шею хомут и женят. Я ничего не имею против брака, но инициатива должна исходить исключительно от меня, а не от назойливого папаши, которому не терпится сбагрить дочу.

– Теона заслуживает самого лучшего обращения, – произношу, втыкая сигарету в мраморную пепельницу, стоящую на периллах. – Именно поэтому я здесь. Она хотела познакомить нас, и я поддерживаю ее в этом. Я разумеется со своей стороны приложу все усилия, чтобы сделать ее счастливой.

– Именно это я и хотел услышать, – отзывается Алексей и тоже тушит сигарету, глядя на меня сквозь дым, растворяющийся в ночном воздухе. – Вернемся к дамам? Я полагаю они уже заскучали.

Дамы встречают нас с улыбками. Тея улыбается загадочно, Алевтина открыто и приветливо.

– Мы тут обсуждали, – мать семейства начинает издалека, и ощущение, что я снова окружен, нападает на меня с новой силой. – А почему бы нам не смотаться на недельку на Мальдивы, м? Снимем бунгало где-нибудь на пляже, а может в домиках на сваях, и проведем недельку под горячим солнцем?

Тея втыкает мысок своей туфли в мой пах, и я оттягиваю узел галстука, чувствуя, что удавка на шее все сильнее давит.

– Ты ведь можешь выделить неделю в своем плотном графике? – обращается ко мне, ее голос сочится патокой. Ловлю взгляд ее бати на своем лице и понимаю, что он ждет от меня согласия наверно даже больше, чем его доча.

И честно, нахуй мне эти Мальдивы. Никуда не летал без сына уже года три, а тут явно намек на семейную поездочку вчетвером. Но когда на тебя обращены три пары глаз на вражеской территории, то выбора-то собственно и нет.

– Я постараюсь уладить дела с предстоящей сделкой как можно быстрее, – если удастся выкупить участок под застройку в центре на ближайшей неделе, я смогу слетать погреться, пока мои замы готовят проект по застройке. – Думаю, я смогу…

– Ура! – Тея хлопает в ладоши, глядя на меня горящим взглядом, а ее мать начинает вещать.

– Мы подберем самый лучший отель и забронируем домики. Глеб, – обращается ко мне, и я уже побаиваюсь, что еще взбредет в ее шальную голову. – Когда определитесь с возможным отпуском, сообщите Теоне даты, мы подберем рейсы.

Киваю. В сотый раз кляну день когда согласился пойти на этот семейный ужин для знакомства с родителями.

– А о каком участке идет речь, расскажи-ка поподробнее, – Отец Теи переводит тему, и я благодарно ему киваю и начинаю рассказывать…

Глава 3

Смотрю на экран монитора и напряженно закусываю губу.

Играми в салочки мы задрали цену за участок до трехсот девяноста тысяч. Инкорп не на шутку злится. Последняя ставка была моя, и я жду следующего хода, но те будто замерзли и не откликаются.

Участок, который может заинтересовать Глеба, я присмотрела еще два года назад. Выкупила его по дешевке и выставила от имени подставной компании, которая принадлежит мне. Я не думала, что Инкорп так быстро клюнет, но даже рада, что все произошло сейчас. Моя компания достаточно крепко стоит на ногах, чтобы потягаться с таким гигантом как Глебовский Инкорп. А значит, что я могу конкурировать в ним в лже-аукционе, чтобы задрать цену и вытянуть из него как можно больше денег.

Звонит телефон, я вздрагиваю.

– Юлиана Андреевна, из Лакса звонили. Вы закончили с ответами на вопросы? – голос секретаря заставляет меня прикрыть глаза и устало выдохнуть.

– Дай мне двадцать минут, – отзываюсь негромко.

Я совсем забыла про вопросы, которые уже неделю лежат в ящике моего стола. Забываю про ноутбук и тянусь к ручке. Достаю листики и пробегаю взглядом по первому вопросу, но тут же жму кнопку на селекторе и обращаюсь к Агнессе.

– Принесите кофе без сахара, пожалуйста.

Понимаю, что мне все равно не отлынить и возвращаюсь к вопросам.

Каково это, осознавать, что вы находитесь в сотке форбс?

Как вы относитесь к тому, что вас прозвали Снежной королевой?

Качаю головой, пробегаю взглядом по ответам Агнессы и удовлетворенно киваю.

Сколько вам лет… Планируете ли замуж? Что у вас с Потютьковым?

Ощущение, что я даю интервью не брендовому журналу, а бульварной прессе…

Качаю головой, голос секретаря отвлекает от мыслей.

– Я ответила на все вопросы, кроме двух. На них кроме вас никто не сможет ответить, – ставит передо мной чашку кофе и удаляется, оставляя меня одну.

Я утыкаюсь в вопросы, пролистываю несколько и застываю на строчках.

– Идеальный мужчина, какой он? – читаю вслух и подкатываю глаза.

Беру в руку карандаш и черкаю на полях.

Идеальными бывают только туфли и ювелирные украшения. Идеальных мужчин не бывает, как не бывает и идеальных отношений. Если встретите того, кто будет претендовать на этот титул, позовите меня, я определю его в музей современного искусства.

– Или в дурку, – произношу последние строчки и тут же их зачеркиваю. Ни к чему им знать о моем невысоком мнении о мужчинах.

Пробегаю взглядом по очередному вопросу, и сердце ёкает. Перечитываю еще раз.

Семья. Что это слово для вас значит?

Задумываюсь на секунду, размышляя, почему Агнесса не стала писать сюда белиберду в стиле «дом-очаг». Возможно, ей самой было бы любопытно, как я отвечу на этот вопрос. А я не готова отвечать на него, потому что слишком больно вспоминать о том, что и у меня она когда-то была. Как и у любого человека, у любого ребенка…

Давным-давно. Так далеко, что кажется не со мной и не в этой вселенной. Но мое детство пахло молочной лапшой из садика и теплыми простынями. Колючими носками и вечно мокрыми варежками. Кукольными домиками и мягким хлопком бабушкиной ночнушки. А еще звездочкой. И кремом, которым мама мазала руки.

Оно было, а потом его как-то не стало.

Институт, побег с разрывом всех связей и возвращение, которое напоминало восстание феникса из пепла.

Я вернула себе свои имя и фамилию, вернула себе себя. Вот только родителей, которые умерли так и не узнав, куда делась их дочь, я так и не вернула.

И не вернула то ценное, что оставалось во мне в далекой прошлой жизни.

Он забрал это у меня. И за это я ненавижу его!

Беру карандаш и зачеркиваю вопрос так твердо, что грифель ломается. Полоска идет через весь лист и так ярко выделяется на фоне других вопросов, что становится смешно.

Семья.

Это то, что я вычеркнула из жизни и больше в нее не пущу.

Собираюсь нажать на селектор, чтобы оповестить секретаршу об ответах, но дверь моего кабинета распахивается так резко, что я на секунду теряюсь.

Агнесса запыхавшаяся бежит к столу, и полными паники глазами впивается в мое лицо.

– Он просит вашей аудиенции! Он здесь!

– Кто? – спрашиваю, стараясь успокоить ее тоном и взглядом.

– Жданов. Основатель Инкорп.

Меня как будто кипятком обдает, а открываю рот и пытаюсь вдохнуть, но вместо этого легкие заполняют колючие иглы, и я чувствую, как начинаю истекать кровью под ребрами.

– Охрана задержала его на первом этаже, но он очень настойчив, и просит немедленно впустить его к вам.

Ко мне.

Так успокойся, Юля. Наверняка все не так страшно…

– Он знает, что я… Как он сказал? Что сказал? – спрашиваю сбивчиво.

– Он просит впустить его к гендиру. Вашего имени он не называл, вы же не числитесь в соучредителях, – выдыхает, успокаиваясь. Но по ее взъерошенному виду понятно, что она как и я удивлена и взволнована. Агнесса в курсе давней истории со Ждановым. Я ей все выболтала, потому что просто необходимо было с кем-то поделиться наболевшим. И рассказала ей о своем плане, который мы методично воплощали в жизнь. Остались последние штрихи, но этот его визит спутал все карты.

– Так. Значит, он пока не знает, что я – это я.

– Нет.

– Окей, – отзываюсь, уже увереннее. – Возможно, все еще можно будет провернуть.

Разблокирую монитор, и едва не подпрыгиваю, когда замечаю на площадке цену в четыре сотни миллионов за участок. Инкорп подняли ставку, явно надеясь, что после нее я отсеюсь, и они заберут себе землю.

Ставлю четыре сотки пять, и выдыхаю, взволнованно.

Ценник прогружается, Агнесса заглядывает за мое плечо и охает.

– Теперь все ясно. Но я думала… Думала мы пока не готовы.

– Я не готова, но откладывать глупо. Раз Глеб хочет познакомиться, так тому и быть. Забронируй столик в ресторане, и вызови к черному входу моего водителя. Придержите Глеба еще минут сорок, я должна быть уверена, что территория, на которой мы пересечемся будет безопасной. После отправляй и его в ресторан.

Агнесса кивает и, подняв трубку телефона на моем столе, начинает набирать водителю.

Я перевожу взгляд на площадку для торгов и улыбаюсь.

Чтобы получить участок тебе придется выложить все, что у тебя есть, Жданов. И как только ты это сделаешь, я оставлю тебя без штанов.

Глава 4

– То есть как это не могу? – цежу пока еще спокойно, но внутри все так и кипит. Желание начистить рожу этому выскочке гендиру не знает границ. С какого-то хера я, основатель Инкорп, уважаемый человек, бывший политик, меценат, должен просить об аудиенции какого-то выскочку, чье имя я даже не знаю. Эта компания совсем недавно на рынке и про нее не слышно ничего, кроме того, что ни новенькие, но землю роют конскими темпами, догоняя гигантов.

И вот сейчас, я стою в фойе и меня как школоту не впускают в приемную к гендиру, который видимо возомнил о себе Бог весть что!

– Я оповестила о вашем визите, но не могу вас впустить, пока не получу одобрение сверху. Извините, – секретарь втягивает шею в плечи, извиняющимся взором глядя на меня. – Хотите кофе? – примирительно спрашивает, а я смотрю на нее так, что она замолкает и утыкается в монитор, стараясь не отсвечивать.

Что сейчас происходит?

Меня реально не впустят в гребаный кабинет гребаного директора?

Отталкиваюсь от ее стойки и шагаю к диванчикам. Если уеду сейчас, так и не выясню какого хера этому молокососу надо от участка, который был почти у меня в кармане. До самолета у меня есть еще четыре часа, если проведу здесь час, успею на регистрацию. Достаю телефон и пролистываю документы в почте. На экране высвечивается имя Теи, и я беру трубку, все еще кипя от злости.

– Привет, ты надеюсь уже собрался? – щебечет мне в ухо, а я морщусь и испепеляю взглядом часы на стене в фойе. – Я бегаю по магазинам в поисках купальника, а их как назло нет.

– Что, совсем? – пытаюсь отвлечься на мысли о Тее, и постепенно злость утихает. – Значит придется ехать без него…

– С нами мама и папа, не забывай. Иначе, я просто поехала бы без, – отвечает томно, и мое тело откликается на мед в ее голосе. – Прости, не могу говорить, мама долбит на второй линии уже третий раз…

Отключается, а я набираю номер домработницы и жду.

– Глеб Валерианович?

– Собрала вещи? – спрашиваю, переводя взгляд на широкое окно, за которым мелькают машины.

– В процессе. Буквально двадцать минут, и отправлю с водителем в аэропорт. Хотите, чтобы я положила что-то еще?

– Нет, все по списку, этого будет достаточно. Если буду нужен, я на связи еще часа три. После вылета только экстренная связь через ресепшен отеля.

– Хорошо, я буду иметь в виду, – Мадина отзывается деловито.

– Если Настя или Илья позвонят, обязательно дайте мне знать, я выйду с ними на связь. Остальных попросите не беспокоить до конца следующей недели. Если возникнут вопросы, звоните моей секретарше, она в курсе, как со мной связаться.

– Хорошо, Глеб Валерианович. Хорошего вам отдыха! Давно следовало вам слетать куда-нибудь отдохнуть…

Подкатываю глаза и прощаюсь с Мадиной. Она как мать, ей Богу.

Поднимаюсь с места, раздраженно отмечая, что просидел в фойе уже двадцать минут. Если у этого сосунка нет времени встретиться сейчас, придется нам отложить эту дуэль до времени, когда я вернусь с Мальдив.

– Хорошо, – секретарь, над которой я нависаю, кладет трубку и поднимает на меня затравленный взгляд. – Мне сейчас сообщили, что она в ресторане Версаль. И если вам будет угодно, мы можете приехать туда. Вас проводят.

– Она? – спрашиваю резко. Злость сменяется легким удивлением. Баба блядь?

– Да… – отвечает как само собой разумеющееся. – Наш генеральный, женщина.

Еще лучше!

Прикрываю глаза, качаю головой и развернувшись направляюсь к выходу. Там Харламов уже пробку создал, но терпеливо ждет не уезжает и не обращает внимания на машины, сигналившие сзади.

– В Версаль, Игорь. Эта сука там.

Водитель начинает выруливать с парковки, слегка удивленно взметнув брови. Видимо тоже не ожидал, что владелица компании, которая путается у меня под ногами – баба.

Дорога пролетает быстро, в пробках почти не застреваем. Мадина отчитывается, что вещи в аэропорт доставили. Кладу трубку, и мне тут же долбит Тая.

– Говори, – отзываюсь напряженно глядя на приближающиеся огни ресторана.

– Папа не полетит, – произносит грустно. Мама сказала, у него температура, и тест положительный. Его просто не впустят в самолет.

– А Алевтина? – спрашиваю, пока еще не зная, к чему все идет.

– Она будет. Бронь бунгало в силе, как и собирались, мы с тобой займем домик на правом мостике, а мама на левом. Только теперь она судорожно ищет, кого бы взять вместо папы.

– Пусть берет любовника. Тогда нам с тобой точно никто мешать не будет…

Тея смеется. Водитель останавливается, я выхожу из машины около входа в рест.

– Она кажется, возьмет с собой подругу. Так что нам точно никто мешать не будет, они все время будут жариться на пляже и пить в баре.

– Отлично. Встретимся в аэропорту, и там все обсудим, – отвечаю Тее, и вхожу в ресторан. Навстречу мне тут же кидается администратор. – Глеб Валерианович. Идемте, вас ожидают…

Глава 5

Водитель тормозит около ресторана.

Я торопливо шагаю к входу, кутаясь в белое пальто. Ветер треплет светлые локоны, и я ускоряю шаг, слыша, как трезвонит мобильник.

Думала, что звонит Агнесса, она минуты три назад оповестила, что машина Жданова отъехала от моего офиса, значит, он еще в пути и минут десять у меня есть. На экране высвечивается номер подруги.

Беру трубку, стряхивая с плеч пальто, и передаю то администраторше.

– Если это не срочно, я перезвоню. Куда? – спрашиваю у девушки, и та кивает в зал.

– Ваш любимый столик, Юлиана Андреевна.

Вслед за мной в ресторан заходят парни из моей охраны, и я благодарно киваю начальнику, который пунктуален как всегда.

Не то, чтобы я собиралась драться с Глебом, но когда вокруг будут мои люди, я буду чувствовать себя увереннее. И прилюдно он меня не убьет. Хотя уверена, унижение, которое он должен был пережить в фойе моего офиса не каждый стерпел бы.

– Срочно! – подруга отзывается, и я шагаю к столику, плюхаюсь на стул, не дожидаясь, пока мне выдвинет его официант и выдыхаю.

– Говори.

– У меня горит путевка на Мальдивы. Леша должен был лететь со мной, но у него положительный тест, и его не пропустят в аэропорту. Пожалуйста, скажи, что у тебя есть неделя отпуска. Ты мне обещала еще в прошлом году, Юля!

– Мальдивы? – произношу заинтересованно. А ведь я так и не слетала в отпуск. Да сейчас и некогда. Если Жданов начнет ерепениться, мне придется давить и… В общем, я не могу сейчас.

– Да, бунгало на сваях с бассейном и охренительным запасом Дон Периньон в холодильнике. Для тебя лично.

– Боже, ты давишь на все рычаги! – огрызаюсь с улыбкой, и даже волнение о приезде Жданова отходит на второй план.

– Пожалуйста, скажи «Да!», и я прямо сейчас отправлю твоей секретарше информацию о вылете.

– Когда вылет?

– Сегодня!

– Что? – смотрю на часы, осталось минуты три. – Нет, у меня не получится.

– Неделя. Я сама буду подливать тебе в бокал. Если хочешь, я даже надену парик горячего мексиканца. Или шляпу. Или вообще без парика, м?

– Боже, Аль. Ты издеваешься? Это у вас в семье Леша зарабатывает, а я не могу позволить себе отпуск, когда мне вздумается! У меня нет богатого мужа!

– Будем считать, что я не слышала в твоем голосе этого снобистского пренебрежения.

Поджимаю губы. Видимо нервы и правда сдают. Делаю глубокий вдох, выдыхаю. Около меня ставят бокал шампанского, которое я обычно пью как аперитив. Благодарно киваю. Рука тянется к нему, но я отдергиваю ее.

Нельзя сейчас. Рано.

– Отправь Агнессе информацию, пусть зарегистрирует меня на рейс. Собраться я не успеваю, ты одолжишь мне купальник и пару шорт?

Визг в трубке заставляет убрать телефон от уха, и зажмуриться.

– Я люблю тебя! – Аля бросает трубку, и я убираю телефон в сторону и вздрагиваю, когда замечаю темную фигуру охранника около стола.

– Будь рядом, – приказываю спокойно.

Смотрю на арку, ведущую в эту часть зала ресторана, ожидаю увидеть там знакомую фигуру, но Жданова всё нет.

От этого нетерпение становится осязаемым, я ерзаю на стуле, подавляю желание отпить из бокала шампанское.

У меня должна быть ясная голова, мне нельзя сейчас терять бдительность. Только не сейчас. Не здесь.

А он оказывается, не отличается пунктуальностью.

Смотрю на часики на руке, и поджимаю губы. Я могла бы уже ехать в аэропорт…

Перевожу раздраженный взгляд на арку, и сердце выстреливает в глотку.

Я не думала, что будет так больно.

И я делаю то, о чем мечтала все эти гребаные четыре года.

Беру в руки бокал шампанского и салютую этому ублюдку.

Улыбаюсь.

Ты меня не сломал, милый.

Но именно это я собираюсь сделать с тобой.

Уши жгут бриллиантовые серьги, которые стоят столько же, сколько стоила моя квартира в той новостройке.

Жданов тем временем приближается.

– Лея?

– Не ожидал, что именно ты владелица компании, которая пытается разорить мою.

Жму плечами, будто сожалею. Лгу.

– Хочу, чтобы ты оставила тот участок и отступилась. Я первый его нашел. Но ты ведь этого не сделаешь?

Участок. Ну конечно.

– Извини, – улыбаюсь, подтверждая его догадку. Глеб прав, мне этот участок не нужен нахер. Но там, где дело касается Жданова, я не могу упустить такой шанс его поддеть.

Глава 6

– Ребенок? – произношу, но свист в ушах, будто меня огрели по голове, мешает сосредоточиться. Сглатываю, глядя на Жданова, и сердце замирает, когда Глеб вскакивает и, оказавшись около меня, дергает меня за плечо. Ватные ноги выпрямляются, едва не падаю, хватаюсь за лацканы его пиджака и не отрываю взгляда от его зеленых глаз. – Где ребенок?

Повторяю как сон, Глеб встряхивает меня, вкладывает в этот жест все негодование и злость и шипит сквозь зубы.

– Ты хоть понимаешь, что все эти годы, я был уверен, что ты мертва?

– Руки! – начальник охраны отдергивает от меня Глеба. Он как пластырь, как пиявка, отрывается с болью. Адской, скребущей, пробирающей до нутра болью.

Молчу. Не могу справиться с накрывшим шоком.

Он что, не знает о ребенке? Он не знает? Быть этого не может!

Смотрю, как Глеба удерживают, охрана ресторана материализуется из воздуха, и они красноречиво цепляют его под локти и тянут к выходу.

А он не отрывает прямого немигающего взгляда от меня. Будто ищет ответ в моих глазах. А я потеряна как выпавший из комы человек, и не верю в то, что это происходит наяву.

– Все в порядке, Юлиана Андреевна? – один из охранников подходит ко мне и заботливо интересуется. – Вам плохо? Вызвать врача?

– Нет, – отвечаю, отмираю, заставляю себя очнуться, выпасть из транса, вырываю себя из него за волосы. – Мне нужно в аэропорт…

Произношу хрипло, и замечаю, что официант принес мужчине за соседним столиком стакан с янтарной жидкостью. В таких подают виски.

– Извините, – выхватываю стакан буквально из рук официанта и залпом опрокидываю. Мужчина возмущенно распахивает глаза, но не произносит ни слова. Ставлю пустой стакан на поднос и начинаю идти к выходу. Слышу за спиной шаги охранника.

Он с кем-то переговаривается.

– Да, машина к выходу прямо сейчас. Я сопровожу.

Все еще не могу унять разгулявшийся пульс.

Жданову не дали договорить. И теперь, когда он знает, что я жива, из под земли достанет. И самое лучшее, что я могу сейчас сделать, это улететь.

И Аля со своей путевкой как раз кстати.

Затаюсь недельку на острове. Соберусь с силами. А Ждановский пыл поутихнет, и он успокоится. Вопрос лишь в том, что делать потом, по прилету?

Мне подают пальто, но я не надеваю его лишь вешаю на сгиб локтя и выхожу на свежий воздух.

Ледяной ветер проникает под пиджак, холодит грудь в вырезе, играет распущенными волосами, и я невидящим взглядом пробегаю по парковке. Моя охрана берет меня в кольцо и усаживает во внедорожник.

Смотрю в окно и отмечаю, что Жданова нигде нет. Он либо уехал, либо разбирается с администрацией ресторана.

Это не мои проблемы – уговариваю себя, но из головы не выходят его слова.

Где ребенок?

Зачем он спрашивает об этом, если сам же отнял его у меня?

Впервые за четыре года кусочки пазла перестали сходиться, и картинка рассыпалась.

Глава 7

– За машиной, Игорь, – отдаю короткий приказ, сам набираю Тее. Нахер Мальдивы. Нахер всё. Лея жива! Жива! А значит то дерьмо, в которое она заставила меня поверить четыре года назад – чушь собачья.

А я поверил.

Как долбоеб убивался, когда думал, что виноват в ее смерти. Себя винил, что не выслушал тогда в кабинете, хотя она кажется достучаться пыталась. А может быть ее личность насквозь пропитана фальшью, а я снова начинаю сам себя наебывать. Не любила она меня. Просто уверяла для того, чтобы не убил тогда.

– Не могу говорить, если что-то срочное, то… – Тея отвечает суетливо. – Я в аэропорту, моя очередь следующая к стойке регистрации… Ты где?

– Я не поеду, – отрезаю резко и выглядываю с заднего сиденья через лобовое машину Леи. Та движется по мосту на два корпуса впереди нас.

– Ты шутишь сейчас?

– Работа нарисовалась, я… – отвлекаюсь, когда замечаю, что водитель Леи сворачивает на дорогу, ведущую к аэропорту, и умолкаю, хмурясь. – Я перезвоню.

Кладу трубку, Харламов с водительского задает вопрос.

– Это что она? – он, как и я, в шоке. Мы оба думали, что Лея обдолбалась и умерла от передоза на вокзале.

– Похоже на то… – задумчиво выдаю и не понимаю, как это все получилось.

– Так это что, получается, вам ложную инфу скормили? Но вы же…

– Да, Игорь. Ложную. – Вспоминаю, как узнал о ее гибели, и негодование накатывает с новой силой. – Лея как была наёбщицей, так и осталась ей.

– Она похоже это… в аэропорт едет, – Харламов отзывается, и я киваю, сбрасывая уже третий по счету звонок Теи. – Проследить за ней?

– Близко не подходи, ее охрана не даст нам сейчас к ней на пушечный выстрел подойти, но держи меня в курсе, куда она пойдет и на какой рейс зарегистрируется.

Игорь проезжает шлагбаум на въезде в аэропорт, и мы оказываемся на огромной парковке. Оба не отрываем взгляда от внедорожника Леи.

Теона снова долбит звонком. Беру.

– Ты можешь мне объяснить, что происходит? Я уже иду на посадку, а ты вдруг решил не ехать? – истерично спрашивает, но голоса не повышает. Пока.

– Я очень занят, наберу тебе позже.

– Нет погоди! – возражает, но я уже положил трубку.

Выскакиваю из машины, Игорь ловит мой взгляд и кивает.

Мы оба идем к зданию аэропорта, и разделяемся, когда входим внутрь. Выкладываю в ящик часы телефон и прохожу магнитную рамку, не выпуская из виду Лею в голубом костюме. Она судорожно идет к лестнице на второй этаж в сопровождении охраны. Останься она хоть на секунду одна, я выловлю ее и вытряхну всю лживую душу из ее гребаного тела. Кулаки сжимаются. Забираю телефон и часы. Надеваю, щелкаю браслетом и торопливо шагаю к лестнице. Замечаю, что Харламов поднимается по другому эскалатору, и ускоряю шаг.

Лея с охраной идет к стойке регистрации, я замедляю шаг, потому что почти нагнал ее, но тут ноги прирастают к земле, и я встаю посреди зала.

Рука тянется к мобиле, я набираю своему водителю, тот отвечает.

– Игорь, отбой, дальше я сам. Езжай домой, будь на связи.

– Есть, босс, – растерянный подчиненный не понимает в чем, дело, но спорить ему не положено.

Лея получает посадочный талон на рейс, которым мы летим на Мальдивы. И в сопровождении охраны движется к таможенному контролю.

Ухмыляюсь. Держусь чуть поодаль, но когда она проходит к дверям, ведущим на посадку, я ускоряюсь.

Охрану в самолет не пропускают.

И она останется совсем одна.

И никто не сможет ее защитить.

Замечаю, что она шагает по телескопическому трапу на посадку в бизнес класс, и чувствую, как чешутся руки догнать ее и сжать тонкую шею.

Вместо этого шагаю еще медленнее и делаю глубокий вдох. Выравниваю дыхание, слышу, как вдалеке звучат голоса стюардесс.

– Добро пожаловать на борт, Юлиана Андреевна. Ваше место…

Мобильник звонит. Тея.

Сбрасываю, подхожу к стюардессам в красной форме, и те расплываются в улыбках.

– Добро пожаловать на борт, Глеб Валерианович…

Киваю, ищу взглядом Лею. Она занимает место. Мое – в противоположной стороне самолета, и я мысленно радуюсь – она не сразу сообразит, что не одна на борту. И не сможет с него сойти.

– Спасибо, – отзываюсь и шагаю в сторону кресел.

Тея подпрыгивает и с укоризной на меня смотрит.

– Это была плохая шутка! – похоронно произносит и виснет на моей шее, подставляя губы для поцелуя.

Занимаем места, слышу, как выходы задраивают. Скоро взлетаем.

– Мама летит с подругой, я забронировала им места в противоположной стороне самолета, так что нам никто мешать не будет, – томно шепчет, – эй, с тобой что?

Замечает, что я оглядываюсь на ту часть, куда села Лея, и ударяет меня по плечу.

– Ты здесь вообще?

– Здесь, отзываюсь и пристегиваю ремень.

Впервые в жизни я мечтаю, чтобы самолет упал где-нибудь на отдаленном острове в океане, где я смогу эту лживую сучку похоронить.

Глава 8

Чувство тревоги не покидает, даже когда мы взлетаем. Теперь несколько тысяч километров отделяет меня от города, в котором сейчас находится Глеб, но я не могу успокоиться и перестать трястись. И не смотря на то, что в ресторане я выпила виски, меня все еще знобит.

Как это он не в курсе, что произошло с ребенком? А разве это не он заказал меня, когда я едва не умерла?

– Хотите шампанского? – стюардесса наклоняется ко мне, а я вздрагиваю, понимая, что слишком зашугана.

– Спасибо, лучше виски. Пожалуйста, – добавляю хрипло, понимая, что шампанское тут пить не за что.

– Дорогая, ты меня пугаешь, – Аля обращается ко мне после того как бортпроводница уходит. – На тебе лица нет. Может, уже объяснишь?

Понимаю, что очередное «позже» ее уже не удовлетворит. И если подруга заметила мой невроз и промолчала до вылета, то сейчас она точно выпытает все, что захочет. Ведь лететь нам без малого девять часов.

– Я просто… понимаешь… – никому, кроме своей секретарши, я не доверяла эту историю. И сейчас я не уверена, что стоит рассказывать Але всё. Мое прошлое далеко не радужная тема, и поднимать ее вновь не хочется. – Встретила одного мужчину.

Аля хмурится.

– Он… когда-то давно у нас были отношения, – он платил мне за секс, – а потом мы очень некрасиво расстались, – он пытался меня убить, – и я встретила его в аэропорту и разнервничалась.

– Ты из-за него ненавидишь мужчин?

– Можно сказать и так, – произношу облегченно. – Он был козлом, и больше я так и не смогла построить отношений.

Вернее не видела смысла.

Зачем нужен мужчина? Чтобы избивать как Рамиль, или клясться в любви, а потом выбросить как ненужную куклу, даже не потрудившись выслушать?

– Ты знаешь, порой я тоже думаю об этом… – Аля замолкает, когда стюардесса приносит нам два стакана с виски. Кубики льда заманчиво поблескивают в свете иллюминаторов, и я понимаю, что уже давно не позволяла себе алкоголь. Тем более днем. Меня же просто унесет с этой порции. Хотя чего мне теперь бояться. Аля рядом, я в безопасности, Глеб не достанет меня. Пожалуй, напиться – самый заманчивый вариант. – Если бы я не вышла за Лешу, и была бы сейчас одинокой и свободной. Я могла бы путешествовать. Или заняться искусством на профессиональном уровне. Я ведь люблю рисовать.

– Но ты хозяйка галереи. Разве это не то, о чем ты мечтала? – спрашиваю, стараясь отвлечься от мыслей о Жданове. Аля преуспевающая бизнес-вумен, и мои слова о том, что не у всех есть богатые мужья и правда прозвучали несправедливо.

– Я мечтала рисовать. Мечтала путешествовать и запечатлять пейзажи на холсте. А потом вышла замуж и родила Теону.

– Но ты ведь и сейчас можешь путешествовать. Ты свободна. Твоя дочь выросла.

– Знаю, – отзывается задумчиво. – Но теперь у меня полно забот. Ты же знаешь. Все эти светские приемы. Постоянные рауты, на которых я как супруга именитого юриста должна присутствовать. Иначе его просто отобьют молодые амбициозные сучки, которые только и ждут, когда мужик при деньгах окажется в одиночестве.

– Леша не из тех, кто шляется за юбками… – жму плечами. Супруг Али очень богат, но он не из тех, кто стал бы изменять жене. – Он слишком прямолинеен, и вряд ли станет лгать о таком.

– Да. Тут я с тобой согласна. Когда Теона привела жениха, он вел себя бестактно, впрочем, как и всегда, – смеется. – Спросил, сколько ему лет и засыпал вопросами про бизнес.

– Он что, настолько стар? – спрашиваю, понимая, что моя порция виски подошла к концу. Делаю знак стюардессе, и та без слов понимает. А я кажется вошла во вкус… Надо завязывать с алкоголем, иначе Але придется нести меня на руках до катера.

– Тридцать девять, – удивляет ответом, и продолжает. – Но таких надо еще поискать. Огромный: высокий и широкоплечий. Ходячий секс. Я бы и сама с таким не прочь покувыркаться, и знаешь, я безумно рада за дочь. Даже если у них не получится ничего серьезного, то она хотя бы нормально потрахается.

Шепчет последнюю фразу сквозь смех, и я заливаюсь вместе с ней.

Боже, когда я успела так напиться?

Голову слегка кружит, и я понимаю, что мне не помешало бы освежиться.

– Я сейчас, – произношу тихо, и поднимаюсь с места. Шагаю к носу самолета, но замечаю, что там очередь, стоит мужчина. Ждать не хочется, и я решаю пройти в туалет в хвосте.

Проплываю по проходу, самолет попадает в турбулентность и меня встряхивает как кильку в банке. Хватаюсь за кресла, через секунду все успокаивается, и я прохожу к кабинке. К моему удовлетворению, там горит зеленый огонек, и я дергаю ручку и вхожу. Но не успеваю закрыться, в проеме вырастает огромная фигура, которая загоняет меня в крохотную кабину и защелкивает задвижку изнутри.

Глава 9

Лея раскрывать рот, чтобы заорать, но я запечатываю его ладонью, прижимая ее к зеркальной стене.

– Без фокусов, – рычу злобно, и смотрю в полные паники глаза. А я уже забыл, насколько они голубые, и как прозрачно чисты бывают глаза шлюхи. Чувствую, как она бьется подо мной, осыпает ударами кулачков мои руки и толкается, пытаясь сдвинуть меня. Запускаю руку за ее спину и ловлю запястья в кулак. Произношу тихо. – Будешь мне отвечать, и я не сделаю тебе больно. В противном случае пеняй на себя.

Она смотрит на меня как будто увидела смерть, с ее белого лица сошла вся краска, и кажется она сейчас грохнется в обморок.

– Поняла меня? – переспрашиваю, глядя сверху вниз. Лея кивает.

Отнимаю руку от ее рта, и туалет наполняется яростным визгом.

Хочется приложить ее затылком об стену, но вместо этого я машинально сжимаю тонкую шею и впиваюсь в ее рот.

Понимаю, что творю, только когда воцаряется тишина, и жар ее губ опаляет мои. Распахиваю глаза, хмурясь отмечаю что Лея в страхе зажмурилась и не двигается. Не дышит даже. И ее сопротивление сошло на нет, она как статуя окаменела. Даже ее руки, которые оставили синяки на моем теле сейчас безвольно повисли вдоль стены, к которой я ее прижимаю.

Хочу отстраниться, но что-то мешает. Может теснота кабинки, может страх, что она снова закатит истерику. Поэтому делаю еще одно неверное движение, и прикрываю веки.

И чеку срывает.

Ностальгия такая сильная и мощная накатывает с силой цунами, и я перестаю соображать. Её губы как розовый зефир мягкие и сладкие, приправленные нотками дорогого алкоголя. От него срывает крышу, начисто стирает все мысли и оставляет в голове вакуум.

Целую. Сминаю мякоть ее рта, пробую на вкус и задыхаюсь от того, насколько скучал по этому. По ее неповторимому вкусу, по ее деликатному протесту, когда утыкается ладонями в мою грудь в надежде отрезвить.

Но разве этим поможешь?

Сжимаю ее шею еще упоительнее и вгрызаюсь в губы. Лея протестующе стонет, но настолько тихо и хрипло, что звук утопает в неправильности наших прикосновений.

Чувствую, как под моими пальцами бьется жилка на ее шее, как загнанная птичка в руках зверя. Дурею от понимания, что это из-за меня она так возбуждена, и не мешкая ни секунды скольжу поцелуями по ее подбородку, стекаю ниже, и касаюсь тонкой кожи в сгибе шеи губами. Дичаю от потребности сжать ее сладость зубами. Ладони Леи скользят выше, вцепляются в мои плечи и сжимают. Она будто пытается удержаться и не упасть.

Вдавливаю ее собой в стену, вклиниваюсь бедром между ее ног. Все нутро на дыбы встает от ее запаха и вкуса. Хочется сорвать этот пиджак, порвать лиф и спятить окончательно, но стук, напоминающий дятла в лесу, заставляет вынырнуть из дурмана.

Звук повторяется.

Чувствую, как Лея каменеет и с силой, неизвестно откуда взявшейся, отталкивает меня, испепеляя взглядом.

– С вами все в порядке? – стюардесса по ту сторону двери прислушивается, будто надеется сквозь дверь прочесть наши мысли. Я бы и сам не прочь прочесть, что в этой светловолосой голове, но сейчас лишь застыв жду, потому что если мы спалимся, последствия будут очень неприятными для обоих.

Лея угрожающе щурится, глядя на меня.

– Да, все нормально, дайте мне минуту, – произносит в ответ, и мятежно сверкает глазами. – Если ты еще раз дотронешься до меня, я наплюю на последствия…

Угрожает шепотом, и я мысленно проклинаю чертово желание, затмившее разум, когда увидел как она шагает мимо моего кресла в хвост самолета. Дальше действовал на автомате, благо Тея уснула, и не видела этого цирка.

– Мне плевать, как ты попал на борт и для чего, но я не дам тебе завершить то, что ты собирался сделать четыре года назад!

Решительно заявляет и, не дав мне опомниться, щелкает дверью и ускользает из туалета, оставив меня одного.

Какой-то мужик собирается войти, но ошарашенно натыкается на мой задумчивый взгляд и извинившись прикрывает дверь.

И что же такое я собирался совершить четыре года назад?

Глава 10

Садимся мы на прямоугольный остров Хулуле. Сверху он кажется такой крошечной светлой точкой в черноте ночного океана, что я не понимаю, как пилот умудрится посадить на него такую громаду. Взлетно-посадочная полоса начинается у самой кромки воды, и у противоположного конца острова у нее же и заканчивается. Как только самолет встает на парковочное место, или как там это у них называется, я соскакиваю с места и судорожно выдергиваю с полки сумку Али.

– Не терпится начать отпуск? – подкалывает Аля, и я украдкой окинув салон взглядом, и не увидев в нем Жданова, хмурюсь.

– Ненавижу перелеты, – произношу, пытаясь оправдать такую тягу поскорее свалить из самолета, чтобы этот мудак не успел догнать. – Где Теона?

Надо поскорее забрать ее дочь с парнем и занять катер, который доставит нас до острова назначения. И желательно перестать параноить. А еще лучше приклеиться к Теоне и ее парню, чтобы Жданов постеснялся творить беспредел на людях. Где эта чертова парочка?

Подходим к выходу, я несу одну Алину сумку, она вторую. Стюардесса дежурно улыбается нам и желает приятного отдыха. Мы выходим на трап, и в нос сразу ударяет солоноватый запах Индийского океана.

– Который час по местному? – Уточняю у подруги, и та отзывается шагая сзади.

– Пилот говорил, сейчас начало первого ночи. С Москвой разница в два часа. Там сейчас половина одиннадцатого вчерашнего дня.

Перебрасываю сумку на предплечье правой руки и снимаю с левой часы. Перевожу их на местное время. Ступаю на асфальт и судорожно оглядываюсь на выходящих из самолета людей. Жданова не видно, и это пугает сильнее, чем если бы он шел в ногу со мной.

В пиджаке безумно жарко, еще это белое пальто на сгибе руки кажется раскаленным. Если в полночь тут такая духота, то чего ждать днем?

Останавливаюсь чуть в стороне от трапа, снимаю пиджак, Аля услужливо выуживает из сумки пакет, и я складываю туда верхнюю одежду, оставаясь лишь в брюках и топе в тон. Волосы липнут к шее, и я откидываю голову назад и сооружаю на голове пучок. Заматываю прядки, и вздрагиваю, когда рядом раздается голос Али.

– Тея, где вас носит?

– Я искала тебя, мама. Глеб у стойки получения багажа, идемте скорее. Юля, привет! – все это она произносит торопливо и суетясь цепляет пакет, чтобы мы поскорее пошли за ней. Меня резануло знакомое имя, и я стою как вкопанная глядя как Аля и Тея зашагали к дверям аэропорта. Вдалеке шум волн наказывает на берег как шепот игристого.

– Юль, идешь? – Аля окликает меня, и я отмираю и иду вслед за ними. Ну подумаешь, парня Теи зовут так же как Жданова. Это еще ничего не значит.

Хотя наверно в глубине души, я уже все понимаю, и от этого чувствую дикое желание забраться обратно в самолет и попросить пилота вернуться на родину.

Проходим таможенный контроль, идем к выходу, на мой вопрос, а как же чемоданы, Тея отзывается, что о них позаботились.

Выходим из здания аэропорта и на нас кидаются несколько местных аборигенов, предлагая свои услуги.

– До места доберемся на катере, нас уже ждут, – Теона, которая ведет себя так, будто каждый месяц мотается на Мальдивы, уверенно ведет нас к пристани, где в ряд выстроились белоснежные яхточки.

Мальдивы – островное государство. Аэропорт тут на одном острове, наш отель на другом. И не смотря на то, что у меня уже отваливается спина от долгого сидения в самолете, я понимаю, что до места добираться еще несколько часов, и мысленно к этому готовлюсь.

Ощущаю, как между грудей скатывается капелька пота. Несмотря на ночное время, воздух все равно горячий и давящий.

Тея кому-то машет, я оглядываюсь вокруг пытаясь понять, кому, но никого не вижу.

– Наш отель в трех часах езды от острова, где мы сейчас. Можно сказать, нам повезло урвать там бунгало, все остальные отели были забиты… – дочь Али очень на нее похожа, и в полумраке мать и дочь очень непросто отличить, фигура у них одинаковая, рост и вес тоже, только цвет волос у Теи немного светлее. Отмечаю это машинально и вслед за девушками ступаю на дощатый мостик-пирс.

Наши каблуки цокают по нему хаотичным гулом. Проходим мимо каких-то катеров, рыбаки оглядывают нас любопытными взглядами. Они все черные как сама ночь, сливаются с ней как ее дети. Лишь их белые зубы приветливо сверкают нам вслед.

– Пришли! – Тея выдыхает, и скидывает с ног шпильки. – На борт только босиком. Осторожно, палуба может быть скользкой.

Она переводит нам слова капитана нашего маленького морского такси, и мы с Алей разуваемся.

Темная фигура высокого мужчины притягивает взгляд белизной рубашки с закатанными рукавами, и я запинаюсь и едва не падаю в воду между кормой и мостом. Разгибаюсь, сжимая туфли на шпильках как оружие и молча смотрю как Жданов помогает Теоне взойти на борт. Потом наступает через Али, и ее «зять» так же технично провожает «тёщу» на борт. Мой черед, но я не двигаюсь, даже шага не делаю к Жданову, и мы в немом поединке сверлим друг друга глазами. И это не остается без внимания.

– Вы знакомы? – Аля деликатно спрашивает, обращаясь ко мне. – Это Глеб, я тебе о нем рассказывала.

И вот сейчас я могу швырнуть все карты на стол и заорать всему миру, что Жданов редкостная мразь и убийца, и что Теона выбрала неподходящего мужчину.

Но вместо этого я прокашливаюсь и не желая отвечать на миллиард вопросов от Али «где и при каких обстоятельствах мы познакомились», вру, отдавая себе отчет о том, какой пиздец грозит мне в любом случае.

– Нет. Здравствуйте, Глеб. – Перекладываю туфли в одну руку, прижимаю к груди. Вкладываю дрожащую кисть в руку Жданову и делаю шаг с твердой земли на качающийся борт яхты.

Ступаю на скользкий путь, который не сулит ничего хорошего.

– Здравствуйте…

– Юлиана, – произношу дежурно. Поскальзываюсь, и мою талию тут же обжигает горячая ладонь Глеба, который ловко меня придерживает и ставит на борт. Отшатываюсь от него и отворачиваюсь, очень надеясь, что тьма скроет мой румянец.

Запах этого животного все еще пропитывает меня, и вкус его губ выжигает слизистую как яд. Наверно поэтому я облизываю их бесперечь.

– Идем в каюту, я дам тебе сарафан, – Аля обращается ко мне, и я отрицательно мотаю головой, понимая, что ни нитки с себя не сниму пока этот мужчина на той же яхте, что и я.

– Спасибо, я переоденусь в номере, – отзываюсь негромко, и сжимаю поручни как спасательный круг.

Яхта начинает медленно отшвартовываться, и я вглядываюсь в темные воды и думаю, когда же ближайший рейс прочь из этого адового пекла.

Завтра же утром выясню это и куплю обратный билет.

Глава 11

Третий час пути выматывал. Не знаю, как Теона выбирала отель, но она явно перемудрила.

Смотрю на часы, и вздыхаю. Взгляд падает на спину нашего капитана, который расправив плечи управляет яхтой. Он чувствует себя как рыба в воде, а я ни черта не вижу в этой выкалывающей глаза темноте.

Начало четвертого. Скоро прибудем на место.

Тея спит на моем плече, а я не могу глаз сомкнуть.

Значит, Юлиана – именно та таинственная подруга Алевтины, о которой упоминала Тея. Замечательно блядь. Не хватало мне трех баб для хорошего «отдыха».

Поворачиваю голову и скольжу внимательным взглядом по фигуре в голубом. Юлиана не стала переодеваться, предпочла остаться в брюках и топе. И сейчас ее волосы треплет соленый ветер, смешанный с брызгами воды, бисеринами осыпающими нас на каждой волне.

Она смотрит вдаль. Вижу ее профиль, и понимаю, что четыре года никак не отразились на ее чертах. Она вообще почти не изменилась. Только волосы стали немного другого оттенка, ближе к русому. Я помнил ее платиновой блондинкой, а сейчас в ее прическе стало больше натуральных прядей.

И грудь.

Этот вопрос не давал мне покоя с того момента как я увидел ее в ресторане. У нее была довольно зачетная двойка, а сейчас на ней либо этот волшебный лифчик, либо она увеличила сиськи. В остальном фигура не изменилась.

Юлиана чувствует, что я на нее смотрю, и поджимает губы раздражаясь. Аля спит, уложив голову на ее колени и растянувшись на диванчике. И мы можно сказать вдвоем.

– Долго нам еще? – обращается к капитану, и тот отвечает на местном диалекте, показывая куда-то в сторону светящегося острова на горизонте. – Отлично…

Бурчит под нос и швыряет в мою сторону сердитый взгляд.

Почему ты соврала им?

Об этом мне еще предстоит спросить, но не здесь.

Опускаю взгляд на ее грудь, и Юлиана скрещивает руки, отворачиваясь в сторону носа яхты.

Как так вышло, что она стала тем, кем стала? Как так вышло, что она основала компанию с годовым доходом несколько лярдов долларов. И почему я ничего о ней не слышал?

– Приехали? – Тея поднимает голову, когда катер начинает оттормаживаться, и оглядывается сонно. Киваю, и она прижимается ко мне, явно забив на присутствующих. Её ладошка ползет от моего колена выше, и я запинаюсь на вдохе, когда та накрывает член сквозь брюки. – Ммм… Думал обо мне?

Шепчет на ухо, игриво сжимая его, а я молча улыбаюсь, глядя в лицо Теоне. Чувствую взгляд голубых глаз своей кожей, а потом Юлиана отворачивается, и мне кажется, фыркает пренебрежительно.

– Мы на месте? – Алевтина поднимает голову, и садится, глядя как мы приближаемся к пирсу нашего острова.

Отель сверкает огнями, утопает в зелени и манит белизной высоких стен на фоне черного неба и океана. Швартуемся. Капитан благодарно убирает в карман широкой рубахи наличку, которую я ему даю, и отвечает на своем.

Нихрена не понимаю, но жму ему руку и мы прощаемся.

На пирсе нас уже ждет персонал отеля, их предупредили, что мы заедем поздно, и сейчас девушка администратор сносно говорящая по-русски и какой-то парниша-носильщик приветствуют нас и рассказывают об отеле пока мы идем в бунгало, которое забронировала Теона.

Я искренне надеюсь, что оно ближе к главному корпусу, где по словам администратора ловит вай-фай, но меня ждет разочарование, когда мы все дальше уходим от центрального здания и шагаем по освещенным дорожкам к противоположной стороне острова. Ступаем на пирс, хотя это скорее мостик, по обе стороны от которого располагаются домики на сваях. Темно коричневые стены и крыши из соломы создают впечатление сараев, но когда мы подходим к дальнему домику, администратор распахивает дверь и включает свет.

– Добро пожаловать, пожалуйста! – она обращается к Алевтине и Юлиане и дает знак носильщику внести их сумки в домик. – Ваш домик напротив, – обращается к Тее, говоря с жутким акцентом.

– Погодите, это какая-то ошибка, – Теона возмущенно машет руками и достает телефон. – Я бронировала номер в другом конце мостика, – тычет в экран, – вот тут!

– Мы знаем, но произошел как ето… форс-мажор… Тот домик проблема с водопроводом. Мы давать вам новый номер, – администратор извиняется, улыбается и жмет плечами.

– Может, есть другие виллы? – Теона явно решила давить до последнего, – Подальше от этой, – указывает на дверь виллы, за которой скрылись ее мать и Юлиана.

– Все занимать. Разгар сезона. Только одна свободная, – извиняется администратор, и я подхожу к Тее и притягиваю ее к себе.

– Займем эту, в чем проблема?

– Но тут же мама, – она округляет глаза, красноречиво намекая на присутствие свидетелей. – Я не хочу жить рядом с ними…

– Давайте так, – обращаюсь к администратору, вкладывая в ее руку сотню зелени, – как только освободится вилла подальше от этой, вы сообщите нам первым, идет?

– Конечно, господин. Хорошего вам отдыха! – отзывается и как мне кажется облегченно кивает, заверяя нас, что эти неудобства устранят. – Добро пожаловать!

Они уходят, а Теона поворачивается ко мне и взвизгивает, когда я поднимаю ее на руки и вношу в наш сарай.

Внутри и правда миленько. Ремонт в современном стиле, белоснежная кровать с белым балдахином, явно призванным ограждать постояльцев от назойливых насекомых. Пара тумб, диванчик, шкаф. Мебели немного, но она в тему. Опускаю Тею на постель, и она без слов понимает и начинает расстегивать пуговицы моей рубашки.

– Сначала душ, – отзываюсь, помогая ей с пуговицами. – Потом все остальное.

– Зачем душ, когда у тебя есть целый океан? – задает риторический вопрос, и смахивает с себя сарафан, оставаясь полностью голой.

И то верно. Снимаю с себя остатки тряпья и шагаю к дверям, которые ведут к открытому океану, вслед за Теей.

Глава 12

Просыпаюсь я с трудом. Солнце наполняет мир вокруг своим светом так ярко, что больно глаза даже сквозь веки. И еще безумно жарко.

Мысленно негодую на себя, за то, что забыла закрыть шторы перед сном. Но ведь и спальня у меня на северной стороне дома, поэтому…

Открываю глаза и тут же зажмуриваюсь от яркости. Комната чужая, не моя. Где я вообще?

И тут воспоминания возвращаются, самолет, Жданов, Мальдивы. Я на Мальдивах!

Сажусь на постели, понимая, что вчера так и не разделась, именно поэтому чувствую себя как на сковородке.

Оглядываю комнату, привыкшими к яркости глазами. Вчера я не удосужилась рассмотреть детали, лишь устало завалилась спать, и сейчас с интересом отмечаю, что тут довольно приятный интерьер. Белый и цвет натурального дерева преобладают над другими оттенками. Белоснежная постель, над ней балдахин такого же цвета, на огромных окнах-дверях купе такие же шторы. Но есть и ночные, которые вчера ни одна из нас не задернула перед тем как завалиться.

Стены в нашей хижине тоже белые, на стенах пара картин с изображением морских пейзажей. У одной стены шкаф с зеркальными дверцами, рядом наша кровать и пара тумб. У противоположной – комод, над ним тоже зеркало, а рядом кресло, которое так и манит посидеть. С торцевой стены входная дверь, а напротив…

Напротив самая притягивающая взгляд фишка этого номера – огромное панорамное окно, выходящее на океан. Раздвигаю двери и ступаю на веранду. Горячий воздух облепляет кожу, хочется раздеться, но я понимаю, что так и не узнала у Али, какие вещи она взяла для меня.

Дощатый пол горячий, и ступни печет. Прямо на нашей веранде голубеет чистой водой маленький бассейн, рядом с ним пара шезлонгов, а чуть дальше лестница, ведущая к воде.

Интересно, здесь глубоко? Наклоняюсь, держась за перилла веранды, и слышу за спиной голос подруги.

– Ты уже встала? Мы что, проспали завтрак?

Выпрямляюсь, смотрю на часы, они показывают начало десятого.

– Возможно еще успеем! – отзываюсь и возвращаюсь в нашу комнату, плотно закрывая дверь наружу.

Аля сидит на кровати с пультом и тычет кондиционер.

– Ты взяла мне купальник и что-нибудь надеть?

– Ага, – откликается, удовлетворенно откладывая пульт. Я ощущаю как в спину подула прохлада и застываю на мгновенье, наслаждаясь. – В чемодане вещи с бирками.

Беру эту махину, укладываю на бок и дергаю замок.

– Тут все вещи с бирками, – поднимаю глаза на Алю, и та беззаботно жмет плечами.

– Бери любые. У нас один размер.

Выуживаю белый купальник и какой-то кремовый сарафанчик из легчайшей ткани. С упоением сбрасываю с себя топ и брюки, беру полотенце и иду к дверям, за которые еще не заглянула. Там оказывается душ.

После одеваюсь, Аля выдает мне очки и соломенную шляпу, и мы покидаем номер в надежде, что найдем ресторан быстро.

Вчера в темноте это место казалось мне недружелюбным и чужим, но сегодня солнце, шелест мягких волн и поскрипывающий под ногами мостик кажутся такими приятными и необходимыми, что решимость уехать тает.

Глеб будет занят своей пассией, а мне не повредит немного отдохнуть, ведь я не была в отпуске уже сто лет.

Шагаем по мостику, изучаем остров, зеленеющий своей притягательной растительностью. Дорожки выложены белым камнем, зеленые лужайки разбавлены кое-где пестрыми соцветиями тропических красок. Белоснежные здания, видимо тут все такие, приветливо сверкают прозрачными окнами. Раздвижные двери ресторана распахиваются, когда мы подходим, и нас тут же окутывает приятная прохлада.

Народу тут тьма, и мы шагаем к столам, где расставлены блюда на выбор.

Обожаю ол-инклюзив.

Количество завтраков поражает разнообразием. Тут несколько видов хлопьев, дальше стол, где прямо при гостях жарят яичницу, оладьи, блинчики. Чуть поодаль орудует повар, поджаривая бекон. Целый стол с нарезанными фруктами, я знаю лишь половину из имеющихся, потом разнообразные каши и несколько чанов с овощными салатами. И это только то, что в поле моего зрения.

– Встретимся около этой колонны через пять минут.

Аля берет тарелку и уходит набирать еды, а я прохожу к столу и накладываю себе пару оладий и ложку шоколада. С краю пристраиваю четыре ломтика грейпфрута и заказываю на баре фреш.

Аля уже ждет около колонны.

– И куда мы сядем? – окидываю глазами ресторан, где яблоку не упасть. Почти все столики заняты, потому что в здании работает кондиционер, зато за пределами ресторана, на уличных столиках почти никого. Людям не хочется жариться.

– Мам, идите сюда! – откуда-то кричит Тея, и я поворачиваюсь на голос и стискиваю зубы. Я никогда не относилась к дочери Али предвзято, я даже не знала ее толком, потому что она почти все время проводила на учебе в Лондоне, но сейчас она раздражает меня своей жизнерадостностью. – К нам.

Машет рукой, я подталкиваю Алю в плечо, и та заметив дочь и зятя, шагает в сторону их столика. Я бы с удовольствием бежала в противоположную, но не хочется вызывать вопросы у тех, с кем мне предстоит прожить неделю совсем рядом.

– Чем займемся сегодня? – Теона жизнерадостно интересуется спустя пять минут нашего молчаливого завтрака. Её тарелка опустела, а я все еще давлюсь оладьями. Да, они вкусные, но напротив меня сидит Глеб, и его присутствие заставляет меня напряженно изображать спокойствие. Аля же налегает на местные фрукты, часть из которых я забраковала как незнакомые. – Может снимем катер и выйдем в открытый океан?

– Мне кажется надо посвятить день купанию и загару, – Аля отзывается, и я улыбаюсь в стакан с соком, понимая, что второй вариант мне нравится больше. Ловлю на себе взгляд Жданова и сок встает в горле. Аля хлопает меня по спине. – А ты чем бы хотела заняться, Юль?

Умереть.

– Я за загар, – прочищаю горло, старательно избегая смотреть на Глеба.

– Отлично! Тогда сегодня понежимся на шезлонгах, а завтра обсудим поездку на катере, – Тея миролюбиво улыбается мне, и тут же прижимается к Глебу, целуя его в щеку.

Она выглядит такой счастливой, что я сама себя бешу этой черной завистью.

Откладываю недоеденный завтрак и встаю со своего места.

– Мне надо позвонить. Я найду вас позже.

Выхожу из ресторана и только за его пределами облегченно выдыхаю. Иду к дверям, за которыми предположительно ресепшен, и подхожу к стойке, за которой стоит та самая девушка администратор.

– Мне нужно сделать звонок, – говорю по-русски, – Телефон, пожалуйста.

Та приветливо протягивает мне аппарат, и заламинированный лист, на котором написаны коды стран и городов.

Набираю номер своей секретарши, Агнесса бодро отвечает.

– Слушаю.

– Привет, прости, если разбудила. Если понадоблюсь, я в отеле на Мальдивах, – диктую адрес и телефоны, написанные на визитке. Агнесса узнала меня и тут же затараторила о последних новостях. Несколько минут я просто слушаю отчеты и делах, хотя меня не было всего сутки. – Хорошо…Хорошо.

Смотрю в окна, за которыми плещется океан, и вздыхаю.

– Слушай, мне надо, чтобы мы повысили цену за участок до пяти сотен. Сделай это прямо сейчас. Зайди в мой кабинет. Пароль один, четыре, семь, ноль. Да, сделай это пожалуйста. Нет, не высоко. Пускай раскошелится, если хочет получить его.

Замечаю, что в лобби входит Жданов, и тут же прощаюсь с секретаршей. Кладу трубку, отдаю ее девушке вместе с листом, и собираюсь уйти, но Глеб преграждает мне путь, беря в ловушку между стойкой администратора и собой. Оглядываюсь за его спину в надежде, что Теона спугнет его, но он кажется один.

– Здесь ты тоже заорешь? – провоцирует спокойствием в тоне. Раздражает своим животным запахом свежего одеколона. Не дышу, чтобы не дышать им.

– А ты так же будешь угрожать? – огрызаюсь, задрав подбородок. Смотрю в его глаза и судорожно пытаюсь найти в себе хоть каплю былой ненависти ко всему его существу. Но вижу только глаза, которые когда-то смотрели на меня с нежностью, и проваливаюсь уже на первом задании.

– Нам придется поговорить, даже если ты будешь постоянно убегать, однажды я догоню, – произносит тихо, и в его словах должна бы слышаться угроза, но мне мерещится другое.

– У меня нет желания умирать молодой, Жданов. Так что догонять тебе придется долго.

– Куда ты денешься с острова? – изучает мое лицо, наклоняясь ближе, и я отклоняюсь назад так, что шея начинает ныть.

– Иди, иначе мамочка тебя хватится, – огрызаюсь сквозь стиснутые зубы. Глеб молча изучает мое лицо и негромко отражает мой выпад.

– Иногда мне кажется, что ты ревнуешь.

Удар моего сердца такой громкий, что мне кажется, его слышу не только я, но я все присутствующие в лобби.

– Не льсти себе Жданов. Даже если ты останешься единственным мужчиной на земле, я не подпущу тебя к себе на пушечный выстрел!

– А в самолете подпустила, – отталкивается от стойки и уходит, оставив после себя эту ненавистную недосказанность, и я жалею, что не могу запустить ему вслед чем-нибудь тяжелым. Хотя даже девяти грамм хватило бы, будь у меня под рукой пистолет.

Глава 13

– Не намажешь? – Тея опускается на шезлонг между моих ног и протягивает мне бутылку с кремом для загара. Дергает завязки своего бикини и перебрасывает волосы за плечо, оголяя спину. Снимаю крышку с бутылки, давлю на ладонь крем. – Ты знаком с Юлей?

Спрашивает, и я напрягаюсь и медлю, прежде чем шлепнуть ей на спину крем. Потом начинаю медленно мазать, стараясь себя не выдать.

– С подругой твоей матери я не знаком, – отвечаю полуправду. Я знал только Лею, которая еще не дружила с Алевтиной. Но теперь она Юлиана, и она сильно изменилась. – А почему ты спрашиваешь?

– Просто… – задумчиво тянет, а я хмурюсь, изучая затылок Теи. – Мне показалось, вы как-то странно друга на друга реагировали.

Продолжить чтение