Читать онлайн Game over бесплатно

Пролог

Говорят, что в последние мгновения перед глазами проносится вся жизнь. У Макса было почти три секунды, пока его тело, летящее к земле, не превратилось в кровавое месиво, соприкоснувшись с асфальтом. Перепуганным дворовым бабушкам было страшно и противно смотреть на то, что осталось от него, поэтому они, задравши головы, таращились вверх, на гардину в открытом окне на двенадцатом этаже, которую трепал из стороны в сторону безжалостный ветер.

Макс, вопреки утверждениям, не успел за отведённое смертью время перелистать страницы своей жизни, поскольку в его сознании отпечатались лишь глаза, которые злобно смотрели на него за секунду до того, как он провалился в пропасть. Этот взгляд заполнил собою иллюзорное пространство, вытеснив оттуда всё остальное, в том числе и воспоминания. И если бы работала давняя криминалистическая байка о сохранении на сетчатке глаза изображения последнего, кого видел умерший, то следователям, прибывшим на место происшествия, не составило бы труда узнать всю правду.

…Его глаза, смотрящие в безжизненную бордовую пустоту, помутнели, и в это мгновение едва уловимый разряд всё же пронзил бьющийся в конвульсиях разум… И этого оказалось достаточно, чтобы всё вспомнить…

Глава 1

– Черт, опять не успела! – Ирина в сердцах стукнула кулаком по столу, резко поднялась и наощупь стала пробираться к двери, за которой слышалась какая-то возня и сопение. Через секунду коридор осветился мерцающим пламенем вспыхнувшей спички, вырвав из темноты очертания бородатого мужика.

– Они снова свет вырубили, – залепетал он, пытаясь не обжечь пальцы догорающей спичкой.

– Сколько раз я говорила тебе, что платить надо вовремя, – гаркнула Ира и выхватила из его рук спичечный коробок. – Что мне теперь делать? Я не успела сохраниться!

– Ирочка, не злись, сейчас что-нибудь придумаем…

– Что ты можешь придумать, идиот! Я столько времени потратила… А ты мне спички тут суёшь.., – она сползла по стене вниз, обхватила руками голову и заплакала.

Неожиданно в дверь громко и настойчиво постучали. Бородач клацнул замком, и в тёмный коридор ворвался поток яркого света из коридора. В проёме стояла женщина в оранжевой жилетке, надетой поверх мохеровой кофты.

– Сергей Павлович?! – грозно обратилась она к хозяину квартиры, – За вами числится долг! Поскольку вы вовремя его не оплатили, мы получили указание отключить вашу квартиру от электросети. Распишитесь здесь.

Женщина протянула ему какую-то бумажку и ручку. Сергей покорно взял документ, приложил к стене и уже было собрался поставить подпись, как вдруг почувствовал сильный удар в бок. Рядом стояла Ирина. Она бросила на мужа испепеляющий взгляд и повернулась к женщине из «Горсвета». За долю секунды выражение ее лица превратилось из злобно-презрительного в слащаво-подхалимское. Ирина взяла женщину под руку и отвела в сторону:

– Простите, не знаю как вас зовут…

– Александра Викторовна, – ответила женщина, опасливо оглядываясь по сторонам. – Чего вам нужно от меня? Если деньги хотите дать, то я не возьму. Идите на почту и платите по квитанции. Потом придёте к нам, оформите заявку и в течение недели к вам приедет бригада для нового подключения.

– Что вы, Александра Викторовна. Какие деньги? – плаксиво забормотала Ирина, снимая с шеи золотую цепочку. – Это вам. Только умоляю, включите нам свет… Сейчас… Это очень важно… для меня… Мы завтра обязательно заплатим.

В глазах Ирины читалась вселенская грусть. Любовь Викторовна перевела взгляд на свою ладонь, где лежала цепочка, и заметила, как сверкнул маленький бриллиант, впаянный в кулон. Такого с ней ещё не было. Взятки давали, обзывали всякими словами, несколько раз пытались побить, даже собак натравливали, но чтобы вот так просто – золото с бриллиантом – это впервые. Да и женщина вроде хорошая. Александра Викторовна ещё немного подумала, посмотрела на заплаканную Ирину… и медленно сжала кулак.

– Не подведите меня, – сказала она, снимая пломбу и прикручивая провода обратно к счётчику. – Вы пообещали, что все оплатите.

– Обязательно оплатим, Александра Викторовна, – торопливо ответила Ирина. – Обязательно… оплатим.

В квартире снова стало светло. Ирина втолкнула Сергея внутрь и захлопнула входную дверь.

– Когда ты, наконец, уберёшь этот хлам, – зашипела она, споткнувшись о картонные коробки, стоящие вдоль стен. Сергей молча поправил коробку и побрёл на кухню ставить чай. Ирина подошла к своему столу и включила компьютер. В чёрном экране монитора мелькнуло её отражение: оплывшее лицо, мешки под глазами, засаленные волосы, небрежно затянутые в хвост. Она отвела взгляд в сторону и прислушалась к привычному шуму, исходившему из жерла её компьютера. Вроде, всё нормально. Ирина с трудом втиснула своё грузное тело в кресло, поправила полы замусоленного домашнего халата и надела наушники…

Сергей отковырнул кусок белёсой накипи из чайника, наполнил его водой из под крана, чиркнул спичкой и, убедившись, что огонь горит нормально, пошёл в ванную комнату. Здесь вместо защёлки уже давно использовалось полотенце, которое зажималась между дверью и луткой. Торчащий снаружи уголок полотенца – это и был знак «занято». Не бог весть какая преграда, но ни разу уединение не было нарушено ни одним из членов семьи. Сергей включил воду и, с трудом став на колени, вытащил из под ванны потёртый кожаный портфель, внутри которого лежали старые журналы «Плейбой», достал первый попавшийся и раскрыл его на развороте, где на на трёх страницах красовалась умопомрачительная девица с золотистыми кудряшками на лобке. Реакция не заставила себя долго ждать, хотя для возбуждения достаточно было и текущей из крана воды. Этот звук давно стал для Сергея условным сигналом. Даже когда он мыл посуду на кухне, член вставал. Такая вот сила многолетней тайной привычки мастурбировать под звуки текущей воды. Он кончал очень быстро, достаточно было нескольких движений рукой, и семя извергалось в жерло унитаза, журнал отправлялся в портфель, а портфель под ванну. Ему больше ничего и не нужно было. Какая ещё любовь?

Сегодня Сергей не обратил внимание, что полотенце, вставленное в дверь, легло как-то не так и сразу же упало на пол. Было не до этого, глянцевая девица пристально смотрела ему в глаза, и рука сама делала своё привычное дело. Ещё чуть-чуть, и приятная истома прокатилась бы по телу, но, вместо этого, он спиной почувствовал обжигающий взгляд. Сергей резко повернулся. В дверном проёме стояла Ира с полотенцем в руке.

– Почему ты не закрылся? – абсолютно равнодушно спросила она.

– Я закрывался, – потупив взгляд произнёс он, надув губы как провинившийся ребёнок.

– У тебя хороший вкус. Девочка что надо.

Сергей отшвырнул журнал в сторону, и тот шлёпнулся в ванну прямо под струю воды.

– Так и будешь светить голой жопой? Оденься. Или мне уйти, чтобы ты мог закончить начатое?

– Ира, прекрати, – пробурчал Сергей, натягивая спортивные штаны, – что тут такого, это все мужики делают.

– Ладно, не оправдывайся, мне всё равно, чем ты здесь занимаешься. Повторяю, дверь была не закрыта. И ещё, мне лестно, что ты осмелился причислить себя к мужчинам. Есть повод задуматься.

Чайник, стоящий на огне, уже почти выкипел, наполнив квартиру влажным паром.

Глава 2

Второе солнце ещё не взошло, и в полумраке замёрзшего за ночь Леса, освещённого лишь холодными лучами висящего над самым горизонтом Белого Карлика, мелькнул силуэт какого-то существа. Все, кто сейчас, затаив дыхание, чтобы пар не шёл из ноздрей, прятались в расщелинах скал, знали, что в такое время из деревни мог выйти только Одноглазый из рода Дворфов, для него Лес был скорее другом, чем врагом, и он сам разорвал бы в клочья любого, кто возник бы на его пути. Свой наблюдательный пункт он обустроил на Торчащей скале, чтобы следить за Королевским замком, вернее за его хозяином, Синим Драконом, который правил в тех краях уже не один десяток лет, и которого все подданные почему-то боготворили. А вот Одноглазый ненавидел его даже больше, чем родного брата, который убил их сестру, чтобы не умереть от голода зимой. Он ел её по ночам, тайком от всех, отрезая по кусочку от заледеневшего тела, спрятанного в надёжном месте. И неизвестно, чего было больше в этой ненависти, злобы на то, что брат убийца или на то, что он сожрал сестру втихаря, не поделившись с ним, ведь в ту зиму Одноглазый выжил только благодаря неудержимому желанию выследить и убить Синего Дракона, настолько была сильна его ненависть, подкреплённая мешочком сверкающих камней, которые он получил от таинственного незнакомца, который ненавидел Дракона ещё больше, чем он.

Кто он такой? Откуда взялся и почему решил, что именно Однаглазый способен на это? Ведь никто не мог знать о его тайном желании истребить огнедышащую тварь. Никто и никогда не мог приблизиться к нему, а уж выведать мысли, об этом не могло быть и речи. Даже под пытками, даже в невменяемом состоянии, которое случается после употребления колдовского зелья, применяемого палачами для развязывания языка жертвы перед казнью, Одноглазый не выдал бы свою тайну. Но отказаться от камней он был не в силах. Камни позволяли быть не только тем, кто он есть, но и получать то, что получить обычному смертному невозможно. С их помощью можно было даже купить свободу или купить того, кто укажет место, где завтра может оказаться Дракон. Ну и, конечно же, яд. Его ведь нужно купить, а без яда эту злобную гадину не одолеть.

Глава 3

Сегодня было прохладно, поэтому Макс устроился в кладовке, расстелив на полу принесённую из дома старую куртку с меховой подстёжкой. Он положил перед собой телефон, чтобы видеть новые СМС с адресами доставки пиццы, и вытащил из сумки iPad. Макс мог забыть поесть, почистить зубы, даже одеться, но забыть планшет он не мог. В последние два года тот стал для него как новая часть тела, при отсечении которой он мог просто умереть. Но было и то, что считалось страшнее смерти – невозможность играть в «Фэнворд».

До того как раствориться в виртуальном мире, Макс работал поваром в этой пиццерии, которая была расположена на первом этаже его дома, умело замешивал тесто, мастерски его раскатывал и с филигранной точностью выкладывал аппетитные ингредиенты на круглой поверхности будущей пиццы, за что регулярно получал почётные грамоты от руководства, а иногда и небольшие премии, скопив которые он и приобрёл iPad. Перспективы были радужными, что нельзя сказать о его личной жизни. Её, по сути, у Макса никогда и не было.

Клеймо лузера он получил ещё в садике. Его не любили воспитательницы и сторонились дети, с ним не делились игрушками, его не приглашали на дни рождения, над ним смеялись и тыкали в него пальцами, а всё потому что маленький Максимка писался под себя во время тихого часа. И никто ничего с этим поделать не мог. Школа только усугубила неприятие, дети ведь злые и не прощают чью-то слабость. Так он и жил со своей проблемой, к которой уже привык, принюхался и смирился. И только мама пыталась бороться, моталась с ним по докторам, пичкала таблетками, сидела по ночам возле кровати, пытаясь поймать тот самый момент, но постоянно проигрывала эту битву с природой. Поэтому до окончания школы, под его кроватью стоял тазик, а в квартире витал устойчивый запах мочи, что в свою очередь лишало маму возможности привести в дом мужчину. Кто же согласится так жить? Вот и мучились они вдвоём. Можно было бы покупать памперсы, но маминой зарплаты больничной уборщицы с трудом хватало на то, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.

Но именно эта особенность организма однажды спасла Максиму жизнь. Он уже полгода мучился в учебке, терпел издевательства и побои, но всё равно ночь за ночью заливал мочой протухший солдатский матрац. Все в казарме знали, что со дня на день уедут в Чечню, и понимали, что многие там и останутся, уж Макс точно. Он даже не сомневался, поскольку воякой был никудышным: в мишень не попадал, на кроссе задыхался, подтягиваться на перекладине не умел. В первом же бою пуля гарантировано попала бы либо ему в лоб, либо в спину.

Военврач долго вертел в руках медицинскую карточку, перелистывал, перечитывал её, о чём-то беседовал со старшиной и командиром роты, а потом взял и написал представление на комиссию, и через неделю Максима комиссовали, как непригодного для дальнейшего прохождения воинской службы. В эту же ночь его, конечно же, избили всей казармой, жестоко и цинично, но он, валяясь на залитом кровью полу, беззвучно выл не от боли, а от радости, и, что самое смешное, после возвращения домой организм решил, что ему всё это надоело, и мучения сами собой прекратились. Но не прекратились полюции, напоминающие каждую неделю, что пора бы уже прекратить мечтать и дрочить на свои мечты, а завести отношения с какой-нибудь легкодоступной девушкой. Макс был бы и рад, но вот только девушкам он был почему-то безразличен.

– Возьмите флаер, – услышал он как-то у себя за спиной девичий голос и машинально оглянулся.

Молоденькая девушка в смешной вязанной шапочке, переминаясь с ноги на ногу, держала в протянутой руке цветную рекламную листовку.

– Возьмите, пожалуйста, – повторила она, с надеждой глядя в глаза Максима.

– Спасибо, – сказал он, взяв флаер, на котором была изображена полуобнажённая девица на массажном столе и повертел его в руке. – Вы думаете мне это нужно?

– Уверена, – ответила девушка. – Я без пяти минут врач и в людях разбираюсь.

– Врач, а раздаёте листовки у метро…

– А что здесь такого? Чем больше раздам, тем больше заработаю, чем больше заработаю, тем лучше будет мне и тем, на кого я работаю.

Максим посмотрел на листовку.

– Думаете, им будет лучше, если я воспользуюсь предложенной услугой?

– Не знаю, как им, а вот вам точно будет лучше, чем было до этого, – с улыбкой произнесла девушка.

– Так заметно, что мне этого не хватает? – расстроился Макс.

– На лбу сантиметровыми буквами написано.

– Дайте ещё… На всякий случай.

Девушка улыбнулась, протянула ему флаер и отошла в сторону.

– Удачи вам, – услышал он откуда-то из толпы, вывалившей из метро, голос рекламной девушки.

Глава 4

В первую треть каждого триместра жители окрестных деревень обязаны были платить Королевскую дань. Жребий выпал так, что деревне дворфов предписывалось в день сбора выводить на площадь Идолов девственницу, которую лично забирал Синий Дракон. И не приведи Господи, если девица оказывалась бы испорченной, он возвращался и, извергая пламя, кружил над деревней до тех пор, пока не получал желаемого. В конце концов дворфам пришлось похищать юных самочек в других деревнях, поскольку в их селении остались только дряхлые старухи. Брали даже недавно родившихся малышек, у которых только начинал пробиваться подшерсток, их растили, как свиней, только для того, чтобы потом отдать на растерзание Дракону. Девочек не воспитывали, не учили, не разрешали даже думать о возможности найти пару и уже тем более стать объектом чьего-то вожделения. Единственное, что они должны были делать, и о чём заботься – хранить в неприкосновенности свои чресла. А сделать это было очень трудно, находясь в окружении изголодавшихся самцов, которых уже тошнило от ковыряния в истлевающей плоти своих старух.

Спасение было в одном – в смерти ненавистного Дракона. Одноглазый принял решение убить его после того, как однажды, пробравшись сквозь заросли ядовитого плюща к Плачущей Башне, спрыгнул в окружавший её ров, который оказался почти наполовину заполненным истлевшими телами. Он стоял, провалившись по пояс в смрадное месиво, из его единственного глаза впервые в жизни текла солёная жидкость. Вот именно там он и поклялся уничтожить Дракона.

Приближался день, когда нужно было вновь выводить на площадь очередную жертву, поэтому Одноглазому не спалось, и он торопился поскорее взобраться на свой наблюдательный пункт на Торчащей скале, зарядить арбалет отравленной стрелой и ждать… Тот обязательно прилетит. Не было ещё случая, чтобы алчущий наслаждения и крови Дракон не прилетал за своей жертвой.

Глава 5

Уже две недели Костя был сам не свой. Почти не спал, ничего не ел, постоянно сидел, уткнувшись в экран компьютера, ни с кем ни о чём не разговаривал и лишь изредка куда-то ненадолго убегал.

– Куда ты опять? – крикнула ему в след Юна, но вместо ответа услышала только стук захлопнувшейся входной двери.

Она вытерла руки о фартук и выглянула из кухни. Действительно ушёл. Попыталась войти в его комнату, но дверь оказалась запертой. Это её не просто разозлило, а испугало. Она со всей силы ударила плечом в дверь, и хлипкая защёлка легко сломалась. Юна вошла внутрь. В комнате был страшный бардак: на полу валялись распечатанные на принтере карты с нанесёнными на них кружочками, крестиками и стрелочками, на столе, рядом с компьютером, на разложенной газете стояли стеклянные баночки с какими-то порошками, рядом лежало несколько десятком спичечных коробков, напильник, маленькая ножовка, нож и куски какого-то металла, то ли алюминия, то ли свинца.

Юля подняла с пола листок с фрагментом карты, присмотрелась, ну да, это был их район, их дом, вот строящаяся высотка, вот торговый центр, а это новая школа, которую должны открыть первого сентября. Именно возле школы было больше всего нанесённых фломастером обозначений.

– Что ты здесь делаешь? – услышала она за спиной голос Кости.

Юна спокойно положила листок на стол и оглянулась с намерением получить объяснения от мужа, но не смогла произнести ни слова, потому что перед ней стоял совершенно незнакомый ей человек. Толстые стёкла очков только усиливали ненависть в его глазах, а вздувшиеся на висках вены пульсировали так, что в любую секунду готовы были лопнуть.

– Что ты здесь делаешь? – не пошевелив губами, повторил он.

– Это ты расскажи мне, что здесь происходит? Что это? – она пнула ногой разбросанные на полу карты. – А это? – Юна схватила со стола банку с порошком.

– Поставь на место и выйди, – не повышая голос, произнёс Костя.

– Мало того, что ты бесконечно рубишься в свою поганую игру, так теперь ещё какую-то пакость затеял. Ты когда последний раз деньги домой приносил? Тебе, что наплевать на меня? Если так, давай разводиться. Надоело мне так жить. Я скоро на панель из-за тебя пойду. Я же ведь женщина. Я хочу, чтобы меня любили. А когда ты последний раз меня любил? Забыл? А я помню. Четырнадцать месяцев назад. Четырнадцать! Мне выть уже хочется…

Юна думала, что своей проникновенной тирадой приведёт мужа в чувства и заставит вернуться из мира иллюзий в реальный мир, где есть дом, семья, работа, нормальный секс, наконец… Но ничего не произошло. Костя взял у неё из рук баночку и поставил на прежнее место.

– Можешь разводиться, – холодно сказал он.

Не найдя, что ответить, Юна выбежала из комнаты. Костя, не торопясь, закрыл дверь и, увидев, что замок сломан, придвинул к ней тяжеленную тумбочку, которая доверху была заполнена книгами. Сегодня он планировал не только провести эксперимент, смешав все нужные составляющие, но и продвинуться в игре как можно ближе к цели, помешать ему могла только влетевшая в окно пуля, от соприкосновения с которой его голова разлетелась бы на мелкие кусочки.

В последнее время Костя выходил на улицу только для того, чтобы осмотреться на местности и проверить, соответствуют ли действительности расстояние от центрального входа школы до калитки на заднем дворе, и сколько времени уйдёт на то, чтобы преодолеть это расстояние размеренным шагом и бегом. Он уже точно знал, когда приедет кортеж, где будет стоять импровизированная сцена для почётных гостей, как разместятся ученики и их родители, и где будет находиться охрана, точно выверил точку, где должен находиться ОН.

Костя с детства отдавался всему, что ему нравилось, с маниакальной дотошностью, будь то космос, математика или секс. Всё должно было быть совершенным. И прежде, чем вступить в разговор о чём-то, он изучал тему до мельчайших деталей. В итоге его знания доводили собеседников до исступления, а немногочисленных партнёрш до бешенства, поэтому друзей у него не было, а первая из тех, кто смогла дотерпеть до логического конца изливаемый им поток информации, стала его женой. Правда у Юны тогда тоже был период не из лучших: и пила, и вены резала, всё искала себя и неожиданно наткнулась на Костю, бесхозного и неприкаянного, измученного компьютерным программированием и половым воздержанием.

Вроде всё было хорошо, не так как у всех, но грех было жаловаться. Но однажды друзья подарили на его день рождения диск с игрой «Фэнворд». Юна вбежала в комнату Кости в надежде отобрать этот диск, но было поздно, на экране компьютера красовалась заставка уже инсталлированной игры.

– Вот и всё, – обречённо выдохнула Юна, – это конец… Что же вы, сука, наделали…

– Извини, подруга, мы не подумали, – оправдывались потом гости.

Но что стоят эти оправдания, когда на кону стояла испорченная жизнь. Она знала, что Костю нельзя допускать к чему-то подобному, Юна даже лотерейные билеты запрещала ему покупать, понимая чем это может закончится. А тут такое… Друзья, конечно же, потом растворились, как будто их и не было. А вкусившего запретный плод ей отлучить от красочной забавы, сосущей не только жизненную энергию, но и деньги, так и не удалось. После каждой попытки становилось только хуже.

Глава 6

Повелитель Драго уже извёлся в ожидании завтрашнего дня, когда он, наконец, сможет насладиться очередной девственницей. Он мог бы на правах повелителя сделать это и раньше, но Великий Закон позволял совокупление с низшими только на восьмой день каждого триместра, и не важно, была это наложница или просто особь, принесённая кем-то в дар Королевскому Престолу. Поскольку о подарках Канцлер не сообщил, Драго готовился завтра на рассвете проделать уже привычный путь и забрать приготовленную дань в деревне похабных дворфов. Надоело ему воевать с этой чернью, но, опять же, Великий Закон не позволял изменить установленное место и время, да и не очень то он и стремился ломать сложившиеся за века традиции.

Драго вышел на террасу и прикоснулся к сияющей призрачным светом сфере, которая окутывала Королевский замок, превращая его в неприступную крепость. Рука, не почувствовав никакого сопротивления, погрузилась в голубоватый холодный туман, и за пределами сферы вместо неё появилась чешуйчатая лапа с огромными острыми когтями. Именно так работал портал преображения. Каждый, кто по праву крови имел возможность беспрепятственно проникать сквозь сияние, обретал во внешнем мире новую плоть, которую в день совершеннолетия выбирал на Совете Старейшин.

Драго всегда хотел быть непобедимым, поэтому давным-давно остановил свой выбор на Огнедышащем Синем Драконе. Когда после коронации он впервые ступил на край балкона Плачущей башни и сделал шаг в пустоту, то испытал чувство, сравнимое с эйфорией. На долю секунды его обдало холодом, он ощутил пустоту под ногами, но резкий рывок вверх прервал падение, и обжигающий поток горячего внешнего воздуха наполнил перепонки. Синий Дракон сделал круг над Королевским Дворцом, оглушив округу пугающим рёвом и, взмахнув гигантскими крыльями, направился в сторону Леса, в гуще которого скрывалось от посторонних глаз поселение дворфов.

Толпа, собравшаяся на площади Идолов, возбуждённо гудела, окружив жертвенный столб, на вершине которого неподвижно лежала юная дева. Это было их первое подношение Повелителю, так распорядился жребий, и им казалось, что так значительно лучше, чем отдавать еду или сверкающие камни, как делали их соседи, но время показало, что они заблуждались. Но это будет потом, а пока восторженный возглас пронёсся в толпе, когда огромная тень накрыла площадь, в то же мгновение раздался крик Проповедника, и все пали ниц, уткнув лохматые головы в пыль. Дракон завис над жертвенным столбом, и казалось, что его огромные лапы, обхватившие девушку, раздавят хрупкое тело. Хорошо, что Проповедник перед тем, как поднять на вершину жертвенного столба, напоил её зельем, та впала в транс и теперь ничего не ощущала, не могла шевельнуться, хотя всё видела. Только поле того, как рёв Синего Дракона стих, дворфы встали с колен.

– Это добром не кончится, – промычал себе под нос Одноглазый, словно предчувствую скорую беду.

Глава 7

Макс обрадовался, когда увидел в телефоне адрес новой доставки. Не нужно было не только никуда ехать, даже на улицу не нужно было выходить. Он получил на кухне чек с суммой заказа и две коробки с «Маргаритой». Металлическая дверь чёрного хода, ведущая прямо в подъезд, противно скрипнула, и с грохотом захлопнулась, оставив его в кромешной темноте. Какой-то идиот снова разбил лампочку. С трудом удержав одной рукой коробки, он достал из кармана телефон и посвятил экраном себе под ноги. Ещё шаг, и Макс свалился бы с лестницы. Нажав локтем кнопку лифта и дождавшись, пока раздвинулись створки, протиснулся внутрь зассаной кабинки. Семьдесят третья квартира была на одиннадцатом этаже. Он это знал точно, поскольку жил этажом выше, в семьдесят шестой. Кнопка восьмого этажа была выжжена, поэтому пришлось ехать на свой этаж, а потом спускаться вниз. Макс два-три раза в неделю бывал у них и за это постоянство любил этих заказчиков, особенно хозяйку. Она редко открывала, но когда попадалась, то всегда давала сверх суммы заказа несколько рублей, а вот её муж был жадный, говорил спасибо и захлопывал дверь перед самым носом.

– Заходите! Открыто! – донёсся из квартиры приглушённый женский голос после того, как он несколько раз нажал на кнопку звонка.

Макс немного постоял в прихожей и, не дождавшись пока кто-то выйдет, двинулся дальше, стараясь не зацепить коробки, сложенные вдоль стен.

– Ну, что вы там застряли? Идите сюда, – услышал он из дальней комнаты, – только осторожно, не споткнитесь.

Она сидела за обеденным столом, выглядывая из-за огромного монитора.

– Вы так часто бываете у нас, а я даже не знаю, как вас зовут, – произнесла она, поправив упавшую на глаза прядь жирных волос.

– Максим, – представился тот и положил на край стола коробки с пиццами, – с вас девятьсот рублей.

– Очень приятно. А меня зовут Ирина, – она, повернувшись, порылась в сумке, которая висела на спинке стула, потом нервно вытрусила всё её содержимое на стол и в куче бабского хлама нашла кошелёк, – ой, здесь только половина… Подождите минутку, Максим. Я сейчас.

Она с трудом встала и, шаркая тапочками, вышла из комнаты, оставив после себя устойчивый запах пота. Макс сопроводил её взглядом, отметив ну уж совсем неподобающий вид для женщины. Мало того что толстая, так ещё и неухоженная какая-то. Он осмотрелся. Здесь явно давно никто не убирал. Разложенный диван с неприбранным постельным бельём не первой свежести, грязный ковёр, пыльные полуприкрытые жалюзи и в центре всего этого бардака стол, на котором среди кучи ещё какого-то барахла красовался гигантский iMас. Он выглядел здесь совершенно чужеродно, словно забытый рассеянными инопланетянами, когда те убегали с этой странной планеты. Макс повертел головой и за стеклом на книжной полке увидел фотографии, выстроенные перед рядами книг, на одной из них была изображена симпатичная девушка с лучезарной улыбкой, очень похожая на Ирину, но только худенькая. И что самое странное, ему показалось, что он где-то её раньше видел.

– Нравится? – услышал он за спиной женский голос и дёрнулся, словно был застукан за чем-то непристойным.

– Это ваша дочь? – спросил он, указывая на фотографию.

– Не угадали, – грустно улыбнулась Ирина, – это я. Не смотрите так. Это действительно я, правда тридцать лет назад.

– Вы были очень красивой.., – произнёс Макс и понял, что сказал не то, что нужно, – ой, простите, вы и сейчас…

– Максим, перестаньте оправдываться и извиняться. Да, я такая как есть. Думаете мне нравится жить в этом теле и в этой обстановке… и жрать вашу пиццу?

– Не знаю, но вы же живёте.

– Я живу не здесь, – задумчиво произнесла Ирина, усаживаясь за стол, – я живу в другом месте.

Макс не понял, что она имела ввиду, но углубляться не стал, нужно было бежать, его ждала игра.

– Приятного вам аппетита. Звоните, заказывайте.

– Дверь поплотней прикройте. Сквозит.

– Хорошо, – крикнул Макс уже из коридора. – До свидания.

Он не стал дожидаться лифта и, включив на телефоне фонарик, побежал вниз по ступенькам и уже через минуту лежал на своём уютном местечке в подсобке, уткнувшись в планшет, но из головы всё не шла эта необычная женщина. Что-то было в ней такое, чего он не смог разглядеть раньше. Почему не смог? Просто не было повода. А сейчас она заговорила, и он, наконец, посмотрел ей в глаза. Они были голубые, с какими-то невероятными разводами и такие грустные… И такие красивые. Их не испортили ни годы, ни образ жизни, они остались такими же, как у той девчонки на фотографии. И это возбуждало его. Возбуждало так, что Макс с трудом управлял своим персонажем в игре.

Глава 8

Многие уже сбились со счета, сколько с тех пор прошло времени. Мир дворфов, раздираемый вспыхнувшей враждой с соседями, изменился до неузнаваемости. С величайшим трудом и ценой многих жизней удалось добыть очередную самку, она не была из их рода, но это уже не имело никакого значения. Проповедник, получивший пленницу из рук Одноглазого, торопясь, готовил её к завтрашнему визиту Синего Дракона. Больше всего времени у него ушло на то, чтобы определить девственница она или нет, так сильно отличалось строение её тела от того, какими рождались самки дворфов. Он знал, что Дракон, беря свою дань, не замечает, кто оказывается у него в лапах. Только в Королевском дворце, когда он пронесёт наложницу сквозь сферу, и девушка, как все кто оказывался по ту сторону сияния, примет привычный его глазу облик, такой, как у всех обитателей Королевства, он сможет её внимательно рассмотреть, и если та произведёт на него впечатление, отдаст придворным, чтобы те начинали готовить девушку к ритуальному совокуплению, после которого несчастную сбросят с Плачущей башни в ров.

Зелье ещё не подействовало, поэтому ремни, стянутые у неё за спиной, Одноглазый не расслаблял. Эти инди такие непредсказуемые.

– Так вот ты какая, Принцесса? – произнёс он, сдвинув в сторону золотистые волосы, скрывающие лицо самки.

– А ты урод, – огрызнулась та, стараясь укусить его за палец.

– Я знал, что с инди лучше не связываться. Ты даже себе не представляешь, сколько моих братьев погибло из-за тебя?

– Мало вас сдохло, – крикнула девушка и плюнула Одноглазому в лицо всей накопившейся в пересохшем рту слюной.

– Не трогай её, – тихо сказал Проповедник, – ещё немного, и она впадёт в транс. Просто подожди.

Через несколько мгновений глаза девушки начали стекленеть, и она перестала дёргаться, пытаясь ослабить ремни. Проповедник перевернул песочные часы.

– А вот теперь поторопись, – сказал он, – я закончил своё дело.

– Знаешь, для чего ты здесь, Принцесса? – громко спросил Одноглазый, почти вплотную приблизившись к её лицу.

– Я не Принцесса.., – едва шевеля губами, произнесла белокурая инди.

– Как не Принцесса? – удивился Одноглазый. – Кто ты?

– Аиша…

Глава 9

Юна была в детстве милой послушной девочкой, пока не выкурила на школьном выпускном свою первую папиросу, набитую какой-то дурью, и не наговорила гадостей отцу. Он пришёл ближе к десяти ночи, чтобы проводить свою любимую девочку домой, где её ждала мама и очень дорогой подарок. Родители хотели подарить ей квартиру, но поток мерзостей, который изливался из уст Юны, поставил крест на её будущем. Мама, услышав в свой адрес злобное шипение, демонстративно разорвала дарственную, собрала вещи дочери в чемодан и выставила его за дверь. С тех пор Юна мыкалась по съёмным квартирам и жила тем, что могла заработать самостоятельно. Отсюда нервные срывы, депрессии и попытки самоубийства. Она спала со всеми, кто попадался на её пути, пила всё, что горело и безостановочно курила траву. Но всё это не помешало ей поступить на факультет журналистики и закончить университет с отличием. Это удивляло всех, даже новоиспечённую обладательницу красного диплома.

Неизвестно, куда занесла бы её нелёгкая, если бы Юна случайно не встретила задрота по имени Костя. Она увидела его спящим на стульях в монтажной аппаратной одного из телеканалов, куда пришла устраиваться на работу. Немытый, небритый, голодный, похожий на брошенного котёнка. И она подобрала его. Отмыла, накормила, приласкала, и он остался. Радовал её и душевно, и телесно, был так мил, что Юна даже перестала спать с посторонними, решив, что это и есть её настоящая любовь. И Костя оправдал ожидания. Он был так теоретически подкован и с такой лёгкостью переносил на практику все свои знания из области плотских утех, что Юна иногда даже уставала от их обилия. А иллюзорный мир, в который они погружались после вдыхания расслабляющего дыма, только дополнял ощущение непрекращающейся эйфории. Даже их свадьба превратилась в пиршество похоти и разврата, а стоящие под окнами ресторана родители, которых она умышленно забыла пригласить, до полусмерти упились валерьянкой, лицезрея на творящуюся в зале вакханалию.

Юне казалось, что это беззаботное веселье продлится вечно, и она с наслаждением вкушала своё счастье, не думая о последствиях… Рождение мёртвого ребёнка вернуло её с небес на землю. При падении из заоблачных высот она больно ударилась головой и потом долго приходила в себя под воздействием чудодейственных капельниц, которые ей прописали доктора из папиной клиники. Ну, естественно, а кто же ещё должен был прийти ей на помощь, кормить из ложечки куриным бульоном, протирать яблочки, делать паровые котлетки. Родители простили дурочку, забыли произнесённые когда-то обидные слова и сделали всё возможное, чтобы вернуть дочь в нормальное состояние. И им это удалось. Пригодились даже ключи от квартиры, которые они планировали подарить дочери на выпускной. А вот о Косте все забыли, и он выкарабкивался из депрессии самостоятельно. Он никому не сказал, да и сам, наверное, не знал, что так и не смог выкарабкаться. Внешне, вроде, всё было нормально, ну а кто мог заглянуть внутрь… И приблизительно через год, после возвращения Юны из клиники, он окончательно утратил связь с реальным миром. Его всецело поглотила игра.

Они продолжали жить рядом, иногда пересекались на кухне по утрам, даже разговаривали о чём-то, но искра, которая ещё недавно воспламеняла их страсть, больше не вспыхивала. Они стали словно чужими друг другу, но не признавались в этом даже себе, и ещё совсем недавно даже умудрялись совершать нечто, что называли супружеским сексом, и если бы не флакончик детского масла, то они не испытали бы ничего кроме боли из-за обжигающей сухости. Но даже эти истошные попытки продлить любовь постепенно сошли на нет, оставив после себя лишь раздражение, мягко переходящее в устойчивую ненависть. Костя находил утешение в потустороннем мире игры, которая въелась в его сознание, как червь, а Юна страстно отдавалась работе, с остервенением накидываясь на каждое новое редакционное задание, доводя себя и всех тех, с кем нужно было общаться, до полного изнеможения. Но те материалы, которые в итоге у неё получались, были настолько востребованы читателями, что главный редактор не мог не пустить её по следу очередного громкого дела.

– Если честно, то я уже стал опасаться за твою жизнь, – начал он очередное утреннее совещание в редакции, – но думаю в этот раз тебя пронесёт.

– Интригуете, Павел Фёдорович.

– Работа такая. Я интригую, ты пишешь, они читают, и им нравится читать то, что ты пишешь. Ну а мне нравится получать за это деньги.

– Это приятно слышать, – улыбнулась Юна, – чем порадуете в этот раз?

– Есть сигнал, что под вывеской массажного салона «Эдем» скрывается бордель. И бордель не обычный.

– А я знаю его. Это недалеко от моего дома. И в чём же его необычность? Там работают какие-то особенные бляди или они умеют делать какой-то офигенный массаж?

– Уж и не знаю, – задумчиво произнёс Павел Фёдорович, – не бывал.

– Хотите, чтобы там побывала я?

– Угадала. И не просто побывала, – он прищурившись посмотрел Юне в глаза, – а стала одной из них.

– Хорошего же вы обо мне мнения. Думаете на меня позарятся озабоченные мужики.

– Ещё как позарятся.

– Значит вы официально толкаете меня на скользкий путь продажной любви?

– И снова угадала.

Юна сделал вид, что обдумывает предложение шефа, хотя у самой уже всё внутри сжалось от предвкушения.

– Можно я до вечера подумаю?

– Да хоть до утра. Только к концу месяца у меня на столе должен лежать такой материал, от которого у всех волосы дыбом станут.

– А если встанут не только волосы? – с улыбкой произнесла Юна.

– Это только приветствуется, но умоляю, не переусердствуй, ты мне ещё понадобишься.

– Постараюсь, – Юна уже хотела выйти, даже дверь кабинета приоткрыла. – Вы знаете, Пётр Фёдорович, не буду я думать. Давайте координаты. Начну прямо сейчас.

– Вот это разговор. Если всё сделаешь как надо – получишь двойной гонорар.

– С этого же нужно было начинать, – бодро сказала она, взяв из рук расплывшегося в довольной улыбке редактора флешку с документами.

Юна бегло просмотрела подготовленные файлы: адрес, имена владельцев, имена посетителей, имена девочек, график работы и все номера телефонов. Хорошая работа, подумала она. Такое ощущение, что кто-то слил всю следственную информацию.

– Маргарита Юрьевна? – уверено спросила Юна, набрав номер владелицы салона.

– Да… Я слушаю, – настороженно ответила та.

– Меня зовут Юна. Хотела бы обсудить с вами возможность трудоустройства…

– Девочка, ты что?! – перебила её дама. – Какое ещё трудоустройство? Ты что-то попутала, наверное.

Маргарита Юрьевна уже убрала телефон от уха и собиралась нажать кнопку сброса, но услышала приглушённый голос, донёсшийся из динамика.

– Мне ваш номер дал Святослав Игоревич…

Эта фраза заставила её снова поднести трубку к уху и продолжить разговор, предусмотрительно сменив тон.

– Вы знакомы со Святославом Игоревичем?

– Очень хорошо знакома, иначе бы я не произносила это имя вслух.

– Ну да… Ну да… Напомните как вас зовут.

– Юна. Значит я могу к вам зайти?

– Заходите, конечно, жду вас сегодня в три.

На изучение досье, полученного от главного редактора, было несколько часов, и нужно было ещё успеть привести себя в порядок, чтобы достойно предстать перед мадам. А та, в свою очередь, несколько раз порывалась набрать номер Святослава Игоревича и спросить о его протеже, но так и не решилась. Встретившись в назначенное время в холле салона, они обменялись всепожирающими взглядами и, убедившись, что не представляют друг другу угрозы, прошествовали в кабинет.

Маргарита Юрьевна, несмотря на жару, была одета в кожаное облегающее платье чёрного цвета, которое вызывающе подчёркивало её прелести, а длиннющая, на всю спину, металлическая молния кричала о том, что обладательница этого наряда готова к любому, даже самому неожиданному развитию событий. Композицию довершали густые чёрные волосы, туго стянутые на затылке в длинный хвост. Несмотря на возраст, а Маргарите Юрьевне явно было далеко за сорок, она своим видом могла дать фору любой малолетке. Юна же была полной её противоположностью: ниспадающие пряди светлых волос до плеч, едва заметный макияж, подчёркивающий красоту её глаз и почти невесомое шёлковое платьице, готовое взмыть вверх даже от лёгкого дуновения кондиционера. Каждая была по своему хороша, и все, кто был в это время в холле, сопроводили парочку похотливыми взглядами, явно дорисовывая в своём воображении сладкие детали, скрытые от посторонних глаз.

– Напомните, милочка, что вы хотели, – деловито начала разговор Маргарита Юрьевна, со скрипом усевшись в кожаное кресло.

– Я хотела бы работать у вас в салоне, – ответила Юна, не отводя взгляд от глаз хозяйки заведения.

Та приняла игру, пытаясь в свою очередь, распознать в этой голубой пучине некую скрытую тайну, но ничего кроме наивной похоти там не увидела.

– У вас есть сертификат, подтверждающий вашу квалификацию?

– А для ЭТОГО теперь нужен сертификат? – игриво ответила Юна.

– Девочка моя, вы находитесь в массажном салоне, и без сертификата или диплома об окончании курсов массажистов мы на работу не принимаем, – Маргарита Юрьевна сделала многозначительную паузу, – даже по протекции.

– То есть, протекция Святослава Игоревича вас не устраивает? – Юна достала из сумочки телефон и сделала вид, что набирает номер. – Скажете ему об этом сами?

На лице дамы не дёрнулся ни один нерв.

– А стоит ли? – явно переигрывая спокойствие произнесла она. – Зачем беспокоить занятого человека. Я так поняла, что вы в курсе основной специфики нашего заведения?

– Разумеется. Поэтому и пришла, надоело слоняться по гостиницам. Хочется спокойствия и стабильности.

–– Ну уж стабильность я тебе гарантирую. Я думаю, Юна, что с этого момента мы можем перейти на «ты». Меня можешь называть Марго.

– Договорились. Когда можно начинать?

– Да хоть сейчас. Только одно условие – подписываешь контракт, паспорт сдаёшь мне и постоянно находишься в салоне. Только я могу разрешить ненадолго уйти или взять выходной. Никаких друзей и знакомых, никаких звонков и контактов. Пока ты работаешь на меня, у тебя не должно быть связей на стороне. Только дело. А дело твоё нехитрое. Думаю, что Святослав Игоревич уже показал тебе уровень загруженности и объем потребностей, которые нужно будет удовлетворять?

– И не один раз показал, – с улыбкой произнесла Юна.

– Вот и хорошо. Документы с собой?

– Да.

– Ну тогда за дело, – хлопнув по коленкам, сказала Марго и нажала на телефоне кнопку вызова. – Максуд зайди, нужно новенькую оформить.

Глава 10

Местная легенда гласила, что на всём Южном Континенте нет существа прелестнее юной Принцессы Шатаны. Многотысячные толпы черни ежедневно собирались у стен дворца в надежде хоть одним глазком взглянуть на красавицу, которая каждое утро выезжала на прогулку в окружении нескончаемой свиты. Она была так прекрасна, что её мать извела собственного мужа, Великого Герцога Южных Земель, приревновав его к дочери. Не понравилось ей, как он начал смотреть на набирающее сок тело юной Принцессы. Подмешала во время одного из обедов яд в его бокал и заставила выпить за здоровье будущей Великой Герцогини, тот выпил и к вечеру тихонечко отошёл в мир иной.

Шатана взрослела и продолжала купаться в любви окружающих, наслаждаясь повсеместным обожанием на радость матери. Но одного недосмотрела Вдовствующая Герцогиня, что любовь может однажды проснуться и в сердце дочери. И она таки проснулась, но не в той форме, которая была принята в высшем свете. Принцесса влюбилась в свою фрейлину, такую же юную, как и она, девушку по имени Аиша, дочку придворного капельмейстера. Только вряд ли они понимали тогда, что возникшее между ними чувство можно называть любовью. О любви они знали из книг, хранящихся в библиотеке, они брали их на ночь и зачитывались романтическими историями о приключениях бесстрашных воинов, которые сражались с дикарями, отстаивая честь своих возлюбленных. Но этого им показалось мало. Девчонки начали регулярно запираться в спальне принцессы, они голышом валялись на огромной постели, устланной шёлковыми простынями, хохотали от приятного щекотания, которое растекалось по их телам после случайных прикосновений, дурачились, не понимая как правильно распорядиться рвущейся наружу сексуальностью. Девочкам нравилось становиться перед огромным, до самого пола, зеркалом, обрамлённым толстенной золочёной рамой, вертеться из стороны в сторону и сравнивать свои девичьи прелести. Особой завистью у Аиши пользовался хвостик Шатаны. Он был такой тоненький и волнующе гладенький, а его пушистый кончик так мило изгибался, выискивая к чему бы ещё прикоснуться, что ей хотелось схватить его и ласкать, не отпуская. У Аиши внутри всё переворачивалось, когда хвостик Шатаны обвивался вокруг тела и своими кончиком щекотал её соски, а потом, раскрывшись, выпускал из себя ароматное розовое облачко, которое подплывало к лицу, и его можно было лизнуть язычком, оно было сладковато-кислое на вкус. А уж как приятно было, когда их хвостики одновременно входили в отверстия, что скрывались в складках живота, и начинали вращаться внутри, это сводило девочек с ума от наслаждения, которое внезапно обрушивалось на них. Комната моментально наполнялась уже знакомым ароматом. Они понимали, что занимаются чем-то запретным и постыдным, что своими действиями нарушают какие-то пункты Закона благочестия юной девы, но это было так приятно, что о последствиях не хотелось задумываться.

В этот вечер они не заметили, как на балконе промелькнула чья-то тень, не услышали, как скрипнула створка открывающегося окна, и поздно учуяли вонь, которая начала вытеснять аромат их любви. Было уже бесполезно что-то делать, когда чьи-то лапы больно сдавили им глотки.

Комнату освещал только голубоватый свет Белого Карлика, пробивающийся сквозь шторы, но его было достаточно, чтобы рассмотреть незваного гостя. Это был дворф, мерзкое существо из Лесной Долины, его морда, густо покрытая щетиной, была исковеркана шрамами, а взгляд единственного глаза был настолько многообещающим, что девушки даже не пытались пошевелиться, к тому же, о дворфах они слышали массу страшных легенд от няни, которые никогда добром не заканчивались.

– Кто из вас Принцесса Шатана? – коверкая слова, прохрипел Одноглазый.

В это мгновение в голове Аиши мелькнула фраза, которую ей вдалбливали с детства: «Ты должна любой ценой защитить Принцессу», и она посмотрела на чужака и кивнула головой. Шатана скосила на неё недоуменный взгляд, попыталась дёрнуться, но было поздно, дворф отшвырнул её в сторону, и та, ударившись головой о стену, потеряла сознание.

– Одевайся, – властно произнёс Одноглазый. – Я забираю тебя.

Аиша попыталась подбежать к Принцессе, но он схватил её за хвост и притянул к себе. Было очень больно.

– Я не разрешал тебе этого делать, – прошипел он, обдав её зловонным запахом изо рта.

Одноглазый сжимал лапой ещё не утративший возбуждение хвостик Аиши и вдруг ощутил какой-то странный жар, который начал распространяться по всему телу от его ладони. Он одёрнул руку и вытер её, словно стирая заразу, потом резко сорвал плащ с плеч, набросил его на девушку, схватил её и выпрыгнул в окно.

Глава 11

– Чай будешь?

Ира дёрнулась от неожиданности и автоматически нажала на клавиатуре Ctrl-S для сохранения.

– Ты что, решил меня сегодня доконать? – грубо ответила она, снимая наушники.

– Ира, завтра наш юбилей. Может быть оторвёшься от игры, приготовишь чего-нибудь? – виноватым тоном продолжил Сергей.

– Из чего готовить? Ты что-то купил? – продолжила она раздражённо, – Свари себе пельмени и отстань от меня.

– Ира, ну это же невозможно, ты круглые сутки сидишь за компьютером, ты уже несколько месяцев на улицу не выходила. К нам люди перестали приходить…

– Плевать мне на людей, – отмахнулась Ирина. – Не хочу я никого видеть. А про игру лучше молчи. Кто подсадил меня на неё? Кто ныл целыми днями: «Давай поиграем. Давай вместе в рейд сходим. Там красиво. Там сказочный мир»? Всё, нет меня больше. Иди, ешь свои пельмени.

Она снова надела наушники, решительно взялась за мышь и подвела стрелочку курсора к надписи «Продолжить игру»…

Откуда-то из дальних уголков её памяти вдруг начали всплывать крупицы исчезнувшей несколько лет назад любви, и Ирине даже захотелось снова почувствовать рядом с собой того человека, которого она называла мужем. Её оплывшее от плохой пищи и постоянной нервотрёпки тело возжелало так никогда и не испытанных наслаждений.

Стеснительная отличница с мордашкой непорочного ангела стыдливо опускала глаза, когда мимо проходил высоченный бородач, похожий на былинного русского воина, если его, конечно, облачить в доспехи и дать в руки меч и щит. И она была не единственной на курсе, кому нравился этот статный красавец. Девчонки чуть глаза друг дружке не выцарапали, устроив делёжку парней в первые дни после начала занятий, и Сергей был одним из лидеров в рейтинге бабских пристрастий, так он был хорош собой и загадочен; почти всё время молчал и смотрел на происходящее вокруг безучастным взглядом человека, у которого всё уже было и которому ничего уже не нужно. Казалось, что шансов у незаметной Иры практически нет, но случилось так, что именно этой незаметностью она и привлекла к себе его внимание.

Сначала он подсел к Ире на математике с просьбой помочь разобраться с какой-то задачкой, потом купил ей в столовой сочник, воспользовавшись замешательством очереди, состоящей исключительно из девушек, а уже через неделю они шли по тенистой институтской аллее, взявшись за руки, и в тот же вечер чуть не потеряли сознание от первого поцелуя, который длился так долго, что у них закончился воздух в лёгких, а вдохнуть они просто боялись из-за того, что поцелуй может прерваться. Хотя, скорее всего проблема была в другом. Ира знала о любви только из романтических книг, и её знания заканчивались точно так же, как в этих книгах – многоточием на самом интересном месте.

Ей можно было простить незнание и неумение – девочке недавно исполнилось восемнадцать, и жила она до этого под жёстким крылом всевидящей мамочки, училась играть на фортепиано и грызла гранит школьных наук, уверенно идя на золотую медаль, которая и помогла ей с лёгкостью стать студенткой университета, а вот как Сергей, дожив до двадцати пяти лет, умудрился сохранить девственность, оставалось загадкой. Именно поэтому тот первый поцелуй так ничем и не закончился; ни она ни он просто не знали, что делать дальше. А вот все окружающие были уверены, что с ЭТИМ у них всё в порядке. А как могло быть иначе – ведь глаза у Иры светились, она ни на шаг не отходила от Сергея и всё время держала его за руку, она даже учиться стала хуже. Явный признак. Но как они все ошибались.

Мама Иры, узнав о том, что дочь влюбилась, поначалу запаниковала и даже попыталась строить козни новоявленному разлучнику, но понаблюдав и поподглядывав, она убедилась, что этот увалень абсолютно безвредное существо и если он будет продолжать в том же духе, то можно будет спокойно дотянуть до свадьбы, а уж потом пусть делают что хотят. Всё случилось именно так… С небольшими нюансами.

Два года Ира ждала решительных действий со стороны Сергея, она ждала предложения руки и сердца, хотя именно руки и сердца ей хватало в избытке, хотелось, наверное, большего.

– Смотри, что у меня есть, – торжественно произнесла Ирина, доставая из кармана небольшой свёрток, перевязанный розовой лентой с бантиком.

– Это что? Подарок? Мне? – удивился Сергей. – Я о чём-то забыл? Что сегодня за день?

– Да, Серёга, ты забыл. Открой, пожалуйста.

Она протянула ему упаковку. Тот нерешительно взял её, потряс немного и прислушавшись – внутри что-то приглушённо звякнуло.

– Там что? Световой меч Джедая..? Маленький Йода..? Штурмовик..? Шлем Дарт Вейдера!? – начал фантазировать он, возбуждаясь с каждой новой фразой и предвкушая увидеть именно то, что он хотел и о чём мечтал.

– А ты о чём-то кроме «Звёздных войн» можешь подумать? – тот отрицательно покачал головой. – Открывай! – почти приказным тоном произнесла Ира.

– Ну ладно, – обижено буркнул Сергей и начал аккуратно снимать обёрточную бумагу с подарка.

Под ней оказалась коробочка обшитая чёрным бархатом. Он повертел её в руках, наконец, сжал с двух сторон, потянул, и она с натугой открылась, но не так как должна была, а створками вниз. Что-то вывалилось из неё, со звоном стукнулось об пол и разлетелось в разные стороны. Сергей грохнулся на колени, пытаясь накрыть руками катящиеся по паркету сверкающие предметы.

– Ир, что это? – разочарованно произнёс он, держа на вытянутой ладони два кольца, одно большое, другое чуть по меньше. – Ты же знаешь, что я «Хоббита» не очень люблю.

– Это обручальные кольца, дурак, – чуть не плача ответила Ира.

– А зачем?

– Нет, ну ты точно дурак, Сергей? Повторяю ещё раз – это обручальные кольца. Ты знаешь, для чего они нужны?

– Знаю. Но зачем они мне?

Ира обречённо опустила голову и глубоко вдохнула, сдерживая поток нецензурных слов, которые рвались наружу.

– Я хочу.., чтобы ты… на мне… женился, – медленно и с длинными паузами произнесла она. – Понятно?

– То есть, ты делаешь мне предложение?

– Да. Я делаю тебе предложение.

– Смешно…

– Что тут смешного?! Перед ним девушка унижается, а ему смешно. Сколько бы ты ещё сопли жевал? Год? Два?

– А мы куда-то спешим?

Ира схватила кольца, и, зажав их в кулаке, отвернулась.

– У тебя есть тридцать секунд, – тихо сказала она.

– Хорошо… Давай поженимся, если ты так хочешь…

Ира просияла, но не повернулась к Сергею, продолжая всем своим видом показывать, что обижена… Через три месяца они сделали то, что любой другой сделал бы на их месте после первого же поцелуя.

На следующий день после свадьбы мама бегала по дому с окровавленной простынёй и рыдала от счастья, что её дочь, наконец-то, стала женщиной по всем правилам и по всем законам, прописанным неизвестно где и неизвестно кем, а новобрачные понуро сидели в спальне, стесняясь показаться ей на глаза. Они сами не понимали как ЭТО у них получилось. Пробовали потом ещё несколько раз, но кроме обоюдного отвращения ничего не испытывали. Ира даже подумывала вообще прекратить попытки высечь из себя тот огонь, который уже много лет тайно выжигал её изнутри. Как только муж прикасался к её обнажённому телу, заблаговременно приготовленному к соитию, оно вдруг деревенело и отказывалось подчиняться возбуждённому сознанию хозяйки. Почти то же самое происходило и с Сергеем, но только действие было обратным: если в ванной, когда он приводил себя в порядок, член реагировал адекватно, набирал силу и активно твердел, то стоило ему оказаться рядом с Ирой в постели, как тот предательски обмякал и не поддавался больше ни на какие уговоры.

Ещё три месяца прошли во взаимных истязаниях друг друга, и если бы не живот, который вдруг начал округляться, то Ира решилась бы прервать этот неудачный эксперимент. Но и после рождения сына ничего особо не изменилось в супружеских отношениях. Изменилась сама Ира, её тело, словно защищаясь от невзгод, начало безудержный рост во всех направлениях, и миниатюрная девушка, какой всегда была Ира, через несколько лет превратилась в толстенную тётку, которая с трудом втискивалась в дверной проём. Сергей периодически пытался исполнять свой супружеский долг, не обращая внимания на то, что рядом совсем не та девочка, с которой он когда-то ходил, взявшись за ручки, иногда у него даже что-то получалось. В эти редкие мгновения Ирина всё же научилась бороться со своей странной болезнью, которая по непонятным причинам сковывала её тело, так жаждущее любви. И случилось однажды то, чего не было до этого никогда – приятные судороги вдруг прокатились волной по её телу, и оно затрепетало, наслаждаясь приятными неведомыми ощущениями. Это продлилось не больше пары секунд, но этого хватило, чтобы осознать всю прелесть случившегося.

– Что это было? – тяжело дыша спросил Сергей.

– Не знаю.., – чуть слышно прошептала Ира.

Несколько лет после переезда на новую квартиру, Ирина пыталась хоть как-то обустроить семейный быт. Она была не только женой и матерью, она была «мужиком», поскольку её реальный мужик предпочитал валяться на диване, скулить о бренности бытия и несправедливом распределении благ, а в промежутках между философствованием о смысле жизни и скудности прилавков близлежащего супермаркета, он играл. Это была его страсть. Он мог забыть о еде и о сне, но никогда не забывал отправиться в виртуальный рейд, чтобы завалить десяток-другой злобных тварей. Ирина часами уговаривала мужа сходить в магазин, выбросить мусор, прикрутить отвалившуюся дверцу в кухонном шкафу, починить кран или разобраться с коробками, которые ещё со дня переезда горой стояли в коридоре, но всякий раз получала один и тот же ответ: «Подожди». И она ждала…

Каждую ночь, лёжа в постели и уткнувшись в потолок не моргающим взглядом, Ирина слушала очередную историю о том, как её «героический муж» в конце Второй войны вместе с магом Ронином и его войском отправился в земли Кхаз Модана, где орки взяли под свой контроль красных драконов, чтобы направить их против других рас Азерота. О том, как он бесстрашно сражался с ордами кровожадных орков и как помогал Медиве, величайшему магу ордена хранителей Тирисфаля, бороться против Пылающего Легиона. Ира несколько лет слушала эту тарабарщину, понимая лишь то, что лежащий рядом увалень каким-то непостижимым образом уже добрался до какого-то там 69-го уровня, имеет огромные запасы золота и большой авторитет среди жителей Азерота. Но вот в одну из таких ночей, она повернулась к Сергею, закрыла ему рот ладонью и тихо сказала:

– Научи меня. Я хочу сходить с тобой в рейд?

С этого дня их жизнь круто изменилась. Волшебный мир Игры начал постепенно впитываться в сознание Ирины, и все бытовые проблемы одна за другой отошли на второй план. Её перестали волновать капающий кран и скрипящие дверные петли, не работающий утюг и шатающаяся ножка стола. Какие мелочи, главное, чтобы работал компьютер и грузилась Игра. Нет, это не произошло мгновенно, она двигалась к своему перевоплощению маленькими шажками, познавая виртуальную реальность и очаровываясь её безмятежной красотой.

Поначалу Ира выкраивала для неё минуты, усаживаясь за компьютер, когда Сергей куда-то уходил, потом пристрастилась играть по ночам, пользуясь тем, что муж, в отличие, от неё был жаворонком, просыпался рано и после одиннадцати ночи превращался в безвольное сонное существо. Но очень скоро ей и этого стало мало, и Сергей был полностью лишён возможности пользоваться компьютером. Нашлась масса аргументов, которым он не мог ничего противопоставить.

– Может ещё один комп купим? – робко спросил он.

– Ты сначала за этот кредит выплати, – парировала Ира.

– Чем платить? Денег то нет.

– Вот видишь, ты сам на свой вопрос и ответил.

– Давай займём.

– А ты не пробовал на работу устроиться?

– Да кому я нужен.

– А ты всё-таки попробуй, – решительно произнесла Ира, надев наушники, тем самым давая понять, что разговор окончен.

И действительно, кому он нужен – неумеха, у которого руки торчат не из того места, только и может, что пялиться в телевизор.

Глава 12

Харкан вошёл в деревню незамеченным, а кто осмелился бы его заметить, мгновенно лишился бы жизни. Он был Великим Воином, и не разбирался кто прав, а кто виноват, поскольку всегда считал правым только себя. Никто не знал, кто он и откуда, кому подчиняется, и кому служит. Его род давно вымер, поэтому разговоры о том, что Харкан одиночка, не были лишены основания. Он возникал ниоткуда, брал своё и исчезал, оставив после себя горы зловонных трупов тех, кто пытался ему помешать. Вот и сейчас, он шёл по деревне с определённой целью, он искал инди по имени Аиша. В его сумке, переброшенной через плечо, позвякивали две сотни монет, полученных вчера лично из рук Великой Колдуньи, которая указала, где и когда он сможет найти похищенную фрейлину, и что если он её не найдёт, то случится непоправимое. Что именно, она не объяснила, не было времени, но Харкан точно знал, что если он вернёт во дворец Аишу, то это увеличит его шанс встретиться, наконец, с Принцессой. Ведь он так любил это юное невинное существо. И если бы хоть кто-то узнал об этой любви, то Харкан моментально лишился бы головы.

Он устал тешить свою плоть, мечтая по ночам о Шатане, устал до такой степени, что решился на безумный шаг; он пришёл к Великой Колдунье за зельем, которое отбило бы у него охоту к запретным усладам. Старуха не стала расспрашивать влюблённого юношу, да ей особо и не нужно было ничего делать, лишь взглянув в его глаза, она увидела там облик юной принцессы.

– У меня есть замечательный отвар, – сказала она, не отрывая взгляд от глаз Харкана, – но его нельзя выносить за пределы моей кельи. Ты можешь принять его только здесь, в моём присутствии. Будешь приходить каждый день, и твоя болезнь пройдёт.

– Но разве любовь – это болезнь? – спросил он.

– Ещё какая…

Отвар был так приятен, что Харкан даже не скривился.

– Я всегда думал, что лечебное зелье должно иметь отвратительный вкус.

– Ну, это не совсем лечебное зелье, – загадочно произнесла Колдунья, – скорее приворотное…

Последних слов он уже не слышал, они со звоном разлетелись, и от их ударов о стены, те начали преображаться, и уже через мгновение угрюмая каменная келья превратилась в уютный будуар, освещённый мерцающими факелами, расставленными по углам. В центре стояла роскошная кровать с балдахином, и сквозь его полупрозрачную ткань просматривался женский силуэт. Ноги сами собой сделали шаг вперёд, руки, тоже сами собой, откинули в сторону полог, и перед взором Хоркана предстала его мечта… Распущенные волосы, призывно виляющий из стороны в сторону хвостик, извергающий возбуждающий аромат страсти, и никакой одежды на восхитительном юном теле возлюбленной Шатаны.

– Как всё просто, – почти неслышно прошептал он, и прикоснулся кончиком пальца к её лицу, чтобы убедиться, что всё это наяву.

– Чего же ты ждёшь.., – томно произнесла Принцесса, обхватив его шею руками, – возьми меня…

– Мне нельзя.., – как-то безвольно попытался отпрянуть он. – Меня казнят… Четвертуют… Сожгут…

Харкан подбирал всякие метафоры своей возможной смерти, но с каждым новым словом язык заплетался всё сильнее и в конце концов перестал слушаться, поскольку не было никаких сил сопротивляться тому сладостному чувству, которое охватило его. Хвостик Шатаны вонзился ему между ног, проникая всё глубже и глубже, щекоча и приятно обжигая внутри, а её язык обвил его ещё не совсем окрепшую плоть и слегка сжал, выдавив вязкую капельку из раскрывшейся дырочки, что вызвало неконтролируемый рост, и когда плоть увеличилась до размеров руки, Шатана отпустила её, легла на спину, и влажные складки на её животе раздвинулись в стороны, открыв запретный вход. Лёгкое движение, и тоненькая плёночка, отделявшая мир девственности от мира похоти, лопнула…

Они лежали рядом, наслаждаясь каждым движением внутри себя. Это было так приятно и так необычно, ведь Харкан впервые совокуплялся не по своей воле, да ещё и с той, о которой мечтал ежесекундно, и его уже совершенно не тревожил тот факт, что он лишил невинное дитя девственности, и что это невинное дитя не податливая простолюдинка, а всемогущая Принцесса Великого Королевства Инди. Ему было всё равно, что случится с ним после того, как закончится это блаженство. Но самым волшебным был финал любовного действа, когда хвостик Шатаны выскользнул из его тела и вошёл в её тело, обвив возбуждённую плоть Харкана. Кончик хвостика прикоснулся к головке, немного пощекотал, а потом, раскрывшись, поглотил её, и сладостный поток, вырвавшийся из трепещущей плоти, заполнил собой всё внутреннее пространство шаловливого хвостика до самого его основания. Шатана и Харкан одновременно запрокинули головы, испытав неимоверное наслаждение…

Он очнулся в своей постели. Внутри тела всё ныло, голова болела, руки и ноги тряслись, но всё это побеждало чувство, которое он раньше не испытывал. Ему не было названия, его не с чем было сравнить, хотелось только одного – повторить. Колдунья тоже лежала в своей истерзанной любовью кровати, и вставать ей не хотелось, даже глаза открывать не хотелось, чтобы не увидеть своё измождённое временем тело и не спугнуть давно забытое чувство. Она даже и не помнила, когда в последний раз с ней такое случалось: сто, двести, триста лет назад… Не важно – главное, что случилось и случится ещё не один раз. Старуха была в этом уверена. Он придёт. Обязательно придёт.

Глава 13

Ужасно хотелось есть, но остановиться Костя не мог, времени до часа икс оставалось совсем мало. Скоро ОН приедет сюда, окружённый сворой верноподданных холуёв, чтобы перерезать красную ленточку на открытии новой школы, но спектакль должен пойти по другому сценарию, и этот сценарий сейчас писался на этом столе. Не складывалось только одно, после многократных расчётов и проб на местности, Костя понял, что сам не сможет справиться с поставленной перед собой задачей. Никак ему не успеть переместиться из точки А в точку Б, при этом отвлечь охрану и не распугать толпу. Нужен был помощник, и это бесило его. А ещё бесило то, что он уже второй день не входил в Игру, а ведь нужно было продвинуться в ней как можно дальше и успеть сделать как можно больше, мало ли что. Впервые, выбирая между реальным миром и вымышленным, Костя предпочёл реальный, так ему хотелось избавить всех от того, кто этот мир, по его глубокому убеждению, портил.

В размышлениях он даже не заметил, как набрал номер ближайшей пиццерии, видимо голод начал незаметно управлять его сознанием. Через пятнадцать минут раздался звонок в дверь.

– Так быстро, – удивился Костя, впустив в квартиру Макса, держащего в руках огромную картонную коробку.

– Здравствуйте. Мы же находимся в этом подъезде. Пицца ещё минуту назад была в печи.

– Не знал… Не знал…

– Так вывеска у самого входа.

– Как-то не обращал внимания, – задумчиво произнёс Костя, немного приоткрыв коробку, – боже как пахнет…

– Приятного аппетита. С вас 800 рублей.

– А как вы относитесь к нашему главному?

– Вы имеете в виду самого главного? – Макс указал пальцем вверх.

Костя кивнул.

– Да мне как-то всё равно. Других забот хватает.

– Значит если его не станет, вы не расстроитесь.

– Думаю, что нет. Есть он или нет, в моей жизни всё равно ничего не изменится.

Костя порылся в карманах, насобирав нужную сумму.

– Это плохо, что ничего не изменится, – ещё более задумчиво сказал он, – очень плохо.., – сунул деньги Максу, и не простившись ушёл в свою комнату.

– До свидания! Я дверь захлопну! – крикнул тот, и не дожидаясь ответа вышел из квартиры.

Он давно приметил этого странного типа. Тот всегда ходил по лестнице пешком на свой девятый этаж, ни на кого не обращал внимания, ни с кем не здоровался. А вот его жена была полной противоположностью мужа – открытая, улыбчивая, красивая.

– Эй!.. Постойте!.. Вы ещё здесь?! – разнеслось эхом по лестничной площадке.

– Это вы мне? – крикнул в ответ Макс.

– Да! Можете вернуться?!

– Зачем? Ещё заказ?

– Нет, нужно поговорить!

– Хорошо, иду.

Костя пропустил внутрь запыхавшегося Макса и запер дверь.

– Мы можем перейти на ты? – поинтересовался хозяин квартиры.

– Легко. Что нужно от меня?

– Мне понравилась твоя индифферентная позиция. Значит тебя не смутит исчезновение с горизонта одного из наших правителей.

– Повторюсь, мне наплевать на власть и власть предержащих.

Костя внимательно посмотрел на Макса поверх очков.

– Я поставлю чай, и мы вместе съедим пиццу. Я один такую огромную не одолею, а если и одолею, то сдохну от заворота кишок.

– Спасибо. С удовольствием помогу тебе не умереть. Но только предупреждаю, поступит сигнал по доставке, и я убегу.

– Ну это понятно, – произнёс Костя, роясь в кухонных ящиках в поисках чая, – я не займу много времени.

Макс тем временем распаковал пиццу, аккуратно нарезал её и разложил по тарелкам. Всё это время Костя украдкой поглядывал на него, он всё ещё немного сомневался в правильности своего выбора, и вот именно эта аккуратность окончательно его расслабила, ну не бежать же на улицу в поисках случайного напарника.

– Я сейчас занят реализацией одного… проекта, – жуя начал Костя, – и мне очень нужен напарник. Смышлёный, не болтливый и расторопный.

– Ну уж расторопности во мне хоть отбавляй, – улыбнулся Макс. – И в чём же суть проекта?

Костя взял новый кусок пиццы, обмакнул кончик в кетчуп и откусил сразу половину.

– Я хочу убить президента.

Он произнёс эту фразу так спокойно, даже не прекращая жевать, словно говорил о какой-то несущественной мелочи.

– А я тут причём? – так же безучастно произнёс гость, и тоже обмакнул пиццу в кетчуп.

Капля сорвалась вниз и растеклась по салфетке кроваво-красным пятном.

– Хороший знак, – отреагировал на это Костя.

– Я тоже верю в знаки. Хотелось бы только, чтобы это была не наша кровь.

– Не волнуйся, я всё продумал. Не хватает рук, – он дожевал последний кусок и запил горячим чаем, – пойдём в мою комнату, всё покажу.

– То есть, ты уверен во мне? Уверен, что не заложу кому следует, не побегу в ментовку?

– Мне кажется, что ты на это не способен. Кстати, а ведь мы так и не познакомились. Меня зовут Костя.

– Меня Максим. Можно просто Макс.

Они пожали друг другу руки.

– Вот смотри, – Костя разложил на столе свою схему. – Он приедет через два дня на открытие школы, что во дворе нашего дома.

– Это точная информация?

– На сто процентов. В 9.00 он будет перерезать ленточку. Мне нужен отвлекающий ход. Вот взрывпакет.

– Но ведь там будет куча людей вокруг, – перебил его Макс, – они то тут причём.

– Я сам разработал состав. Хлопок будет очень громким, будет много дыма, но он безвредный. Не будет никакого огня, никакой вспышки, просто хлопок и дым. Это должно отвлечь охрану.

– Ты хочешь, чтобы я бросил ему под ноги взрывпакет?

–– Нет. Тебе просто нужно оставить его в нужном месте, – Костя ткнул пальцем в схему, – вот здесь и, не привлекая внимание, отойти в сторону. Я сам активирую его в нужный момент.

– И что дальше?

– Мне нужно быть возле сцены, и в самый пик паники я постараюсь приблизиться к нему.

Костя достал из аптечки шприц, наполненный коричневатой жидкостью.

– Он даже ничего не почувствует. Один укол в любое место – и всё. Все пути отхода я проработал…

Глаза у Кости горели, и он в деталях продолжал делиться своим планом, проработанным, как он считал, до мельчайших деталей. Ему нравилось видеть заинтересованность Максима, который вникал в мелочи, задавал каверзные вопросы, вдумчиво обсуждая каждый нюанс и выискивая недочёты. Их тайное заседание прервал сигнал СМС.

– Мне нужно уйти. Доставка. Можем продолжить вечером после работы.

– Нет вечером не получится, жена будет дома. Не хочу, чтобы она знала о нашем общении.

– Хорошо. Вот мой телефон, – Макс написал номер в углу разложенной на столе карты. – Звони. Продолжим.

Впервые за несколько дней Костя расслабился, но вместо того, чтобы развалиться на диване и немного поспать, он включил компьютер и вошел в Игру. Какой там отдых, столько всего ещё нужно сделать.

Глава 14

Харкана удивила пустота деревни – открытые настежь двери, на улицах ни души, не было даже детей, которые как обычно должны были копошиться возле своих домов, лишь откуда-то издалека, отражаясь от стен, доносился приглушенный ропот толпы. Свернув за угол, он вышел на площадь, которая была заполнена возбуждённо галдящими дворфами, их взгляды были устремлены вверх, на вершину столба, торчащего в самом центре, где на специальной платформе лежала девушка. Неожиданно раздался страшный рёв и огромная тень накрыла площадь, все моментально смолкли и, обхватив головы руками, почти одновременно грохнулись на колени. Харкан, раскидывая в стороны дворфов, ринулся к столбу, надеясь успеть схватить девушку раньше, чем кружащее над площадью чудище, но язык пламени, вырвавшийся из пасти Синего Дракона, преградил ему путь, превратив в пепел несколько десятков несчастных дворфов. Харкан обречённо опустил руки, и раскалившийся от жара меч с грохотом упал на каменную мостовую. Огромная тень на мгновение замерла над толпой. Посрамлённый Великий Воин видел, как лапы Дракона обхватили тело Аиши, а потом распростёртые крылья сделали мощный взмах, от которого потоком воздуха разметало всё вокруг, и огромная синяя туша, изрыгнув многометровое пламя и издав оглушающий рык, взмыла в облака.

Впервые в жизни Харкан оказался в дураках, он проиграл, он опозорился, имя Великого Воина было посрамлено в глазах тысяч тупых дворфов, которые пялились на него, тыкали пальцами и, прикрыв пасти, хихикали. Это был конец. Он отшвырнул в сторону свой меч, снял сумку и высыпал всё содержимое себе под ноги. Золотистые монеты со звоном ударились о брусчатку и разлетелись в разные стороны. Дворфы, давя друг друга, кинулись их собирать, и потом долго ползали на коленях и довольно урчали, когда нащупывали в темноте тёплый металл.

Глава 15

Двадцать пицц – это хороший заказ, и если они ещё будут горячие, то гарантированы хорошие чаевые, поэтому Макс нёсся на своём мопеде прямо по тротуару, пренебрегая всеми правилами дорожного движения и не обращая внимания на вопли разбегающихся в стороны пешеходов. У входа в салон «Эдем» его уже ждала девушка-администратор, но увидев гору коробок, которые она вряд ли бы дотащила сама, открыла дверь и впустила Максима внутрь. Поставив заказ на стол, и пока девушка расписывалась в счёте и пересчитывала деньги, он огляделся. Невозможно было представить, что за таким невзрачным фасадом скрывается такая красота. Восторженный взгляд скользил по стенам, увешанным шикарными картинами, по мебели, которая должна была стоять не в массажном салоне, а во дворце, по незначительным, но таким красивым и изысканным деталям интерьера, пока не остановился на девушке, которая сидела в кресле у журнального столика.

– А я вас знаю, – произнёс Макс с вопросительной интонацией, – это же вы рекламу раздавали возле метро.

– Я тоже вас помню, – улыбнулась в ответ девушка, – вот видите, вы и воспользовались моим предложением.

– Нет, нет, – торопливо ответил он, – я здесь по делу. Пиццу привёз. Я в пиццерии работаю. Занимаюсь доставкой.

– А когда не «по делу» заглянете? Буклетик не потеряли?

– Храню у самого сердца, – попытался пошутить Макс. – А вы здесь работаете?

– Скорее подрабатываю.

– Ну, моё занятие тоже работой назвать сложно. Хотя, когда-то я был шеф-поваром.

– Что проштрафились и были разжалованы в рядовые?

– Проштрафился, – вздохнул Макс. – А как вас зовут?

Девушка не успела ответить. Из ниоткуда возникла статная дама, закованная в чёрную кожу.

– Что за болтовня тут!? – грозно произнесла она. – А ну марш по своим местам. А это кто? – глядя сквозь Макса, обратилась она к администратору.

– Доставка пиццы для девочек, – промямлила та в ответ.

– Почему здесь? Заказ принимается у входа. И почему пицца, другой еды что ли нет? Вонища на весь салон!

– Не волнуйтесь, я ухожу, – вклинился в разговор Максим.

Дама повернулась и окинула его оценивающим взглядом, который тут же сменился на брезгливый.

– Ступайте, молодой человек, вам здесь делать нечего, – и, глянув на администратора, продолжила. – Рассчитайся и проводи. Ещё раз такое повторится, уволю нахер.

Макс взял счёт, в который были завёрнуты чаевые, и направился к выходу. Не успел он сделать и пары шагов, как раздался сигнал домофона. Девушка-администратор посмотрела в загоревшийся экран.

– Вы к кому? – вежливо спросила она.

– Меня зовут Юна. У меня назначена встреча с Маргаритой Юрьевной.

Дама в коже одобрительно кивнула, и девушка нажала кнопку на трубке домофона. Замок на двери зажужжал и Макс чуть не столкнулся с вошедшей в салон женой Кости. Он сразу её узнал, хотя выглядела она совсем не так, как всегда, как-то по особенному. Юна прошла мимо, даже не обратив внимания на него. Ну и ладно, подумал он, и прошмыгнул в проём автоматически закрывающейся двери, столкнувшись на пороге с рекламной девушкой.

– А как вы тут оказались, я вроде всё время был у входа? – спросил Макс.

– Вы забывайте о существовании чёрных ходов. Детективы не читали? Кстати, меня зовут Саша. Нам помешали познакомиться.

– Очень приятно, – Макс пожал её тоненькую ладошку. – Эта тётка в коже начальница?

– Берите выше. Хозяйка. Проводите до метро?

– С удовольствием. Могу даже подвезти, – предложил он, указывая на своё транспортное средство.

– Было бы здорово. Давно не каталась на мопеде.

– Я вот осмотрелся у вас в салоне, и как-то не укладываются у меня в голове листовочки, которые вы раздаёте возле метро, и антураж вашего заведения. Он явно рассчитан не на тех, кто катается под землёй.

– Я сама поначалу думала об этом, но потом перестала. Тем более сама предложила раздавать рекламу, и теперь не задаю лишних вопросов, а просто работаю. Вы пиццу развозите, я листовки раздаю. Такая вот судьба-злодейка.

– Ну да, – согласился Макс. – Саша, одевайте мою каску.

– А разве так можно? А как же вы?

– У нас всё можно.

Максу было очень приятно, когда руки Саши обхватили его за талию, и он спиной ощущал её тепло. А ещё она дышала ему в затылок, и от этого мурашки пробегали по всему телу. К сожалению они быстро домчались до ближайшей станции метро.

– Надеюсь мы встретимся ещё? – с надеждой в голосе произнёс Максим.

– Возможно. Почему бы и нет. Где меня искать ты знаешь. И я даже перестаю «выкать».

– Отлично. А я почти всё время в этой пиццерии, – он указал пальцем на сверкающую неоновую вывеску на доме через дорогу.

– Тогда пока, – махнула рукой Саши.

И только после того, как девушка скрылась в толпе, Макс понял, что он дурак. Нужно же было взять у неё телефон, мало ли что может случиться. Он понуро добрёл до своей подсобки, улёгся в углу на куртке, включил планшет и, пока тот грузился, вдруг поймал себя на мысли, что играть совсем не хочется. Столько всего за сегодняшний день произошло интересного и забавного, хотелось думать об этом: о толстой женщине и о её восхитительно-грустных глазах; о новоявленном борце с «режимом», который с такой лёгкостью втянул его в свою авантюру; и, конечно же, о Саше, о том мимолётном наслаждении, которое он испытал от её случайных прикосновений. Было о чём подумать… Но вот экран вспыхнул миллионами красок, и всё моментально ушло на второй план, вернее сказать, ушло совсем. Сознание Макса отключилось и он перенёсся в привычный мир, где он был тем, кем хотел быть, а не заурядным разносчиком пиццы.

Глава 16

Внизу простирались его владения. Бескрайние просторы, покрытые непроходимыми лесами, неприступными горами и безумно несущимися среди скал реками. Да, формально это были его владения, но опуститься вниз Драго не мог, поскольку там его ждала смерть. Он был уверен в этом. И там не помогло бы ни извергающееся из пасти пламя, ни толстенная чешуйчатая кожа. Его бы просто растерзали те, чьи самки год за годом оказывались в его власти. Только в облаках он оставался властителем и ещё в Королевском замке, куда он сейчас и летел, держа в своих лапах очередную девственницу. Ждать уже не было никаких сил, и только страх перед силой Великого Закона сдерживал Драго от попытки преждевременного удовлетворения своей изголодавшейся плоти.

Мерцающая Сфера завибрировала под напором его огромного тела и пропустила внутрь, бесследно растворив ужасающую оболочку Синего Огнедышащего Дракона. На мраморные плиты Плачущей башни ступил Повелитель Драго, принявший свой привычный облик, у его ног, свернувшись калачиком, лежала сегодняшняя добыча.

– Встань, я посмотрю на тебя, – приказал он.

Аиша с трудом поднялась и, выпрямившись, бесстрашно посмотрела в его глаза.

– Ещё минуту назад вы были чудовищем, Ваша Светлость, а теперь я вижу перед собой Воина.

– За лесть спасибо, но это ни к чему. Тебе же известна участь каждой, оказавшейся здесь?

– Да, – покорно склонив голову ответила Аиша.

– Раз так, тогда я отдаю тебя в руки моих монашек, которые подготовят твоё тело к священному ритуалу, – он сделал знак, и стоящие поодаль служительницы, опустив в пол глаза, приблизились к своему Повелителю.

– Могу ли я обратиться к Вам с нижайшей просьбой? – негромко произнесла Аиша.

Драго приподнял ладонь и монашки замерли.

– Что ты хочешь?

– У меня есть для Вас послание от моей Принцессы.

– Так ты что, не из дворфов? – удивлённо спросил Драго.

– Нет. Я из рода инди. И я подданная Её Высочества Принцессы Шатаны.

– Вот твари. Обмануть меня посмели! Канцлера сюда!

– Господин, мы можем всё же уединиться?

– Отведите её в мои покои, – приказал он монашкам, – и ничего не делать с ней пока я не приду.

Не успели монашки, окружившие Аишу, отойти на несколько шагов, как к Драго подбежал Канцлер.

– Деревню уничтожить! – приказал Правитель. – Выжечь дотла, чтобы ни одна тварь живой не ушла. Доложишь вечером.

– Слушаюсь, мой господин. Я пошлю всех придворных драконов.

– Поторопись. Нужно успеть до начала церемонии.

– Всё будет сделано, – шаркнув каблуками ответил Канцлер. – Разрешите удалиться?

Драго махнул рукой и поспешил в свои покои. Аиша стояла в центре комнаты, вокруг неё неподвижно стояли монашки, готовые в любой момент исполнить волю своего господина.

– Оставьте нас, – приказал он, и те словно растворились, – я слушаю тебя.

– Мой Повелитель, не я должна была стоять сейчас перед вами, а моя Принцесса. Одноглазый дворф хотел похитить её, но я защитила мою госпожу, и он унёс меня. Он обязательно придёт за ней, чтобы отомстить. Умоляю, спасите Принцессу. Она всегда боготворила вас. Столько книг перечитала о ваших подвигах, что впору сказать, как влюблена в Вашу Светлость, а с недавних пор вы приходите к ней во снах, – Аиша упала на колени, – а со мной можете делать всё что хотите, только пообещайте, что спасёте мою госпожу.

– Я, конечно, слышал о Принцессе Шатане, – как-то растерянно произнёс Драго, – но я был уверен, что она ещё слишком юна, чтобы рассуждать о любви, а уж тем более предаваться ей.

Аиша встала в полный рост и сделала несколько шагов назад.

– Взгляните на меня. Разве я не готова к любви?

– Ты очаровательна, юная инди. И я был бы счастлив оказаться с тобой наедине.

– Так вот, знайте – мы ровесницы. И Принцесса во стократ красивее меня. И она знает, что такое любовь. А теперь можете взять меня, пусть это будет платой за мою просьбу.

Она сбросила с себя холщёвую робу, в которую её облачила дворфы, обнажив своё прекрасное тело. Драго не мог оторвать взгляд от этой красоты. А когда розовое облачко окутало кончик её хвостика, он вообще чуть не потерял контроль над собой.

– Немедленно оденься, – приказал он, – не собираюсь я брать такую плату. Расскажи мне о Принцессе. Я хочу всё о ней знать.

Глава 17

Во всей этой истории не понравилось пока только одно – нужно было отдать паспорт. Хотя какая мелочь, Павел Фёдорович в миг организует новый. Юна шла за таинственным Максудом, внимательно всматриваясь в окружающие её интерьеры и запоминая детали. Удивляли масштабы салона и его убранство, и это при том, что кроме холла и закулисных коридоров она пока ещё ничего не видела.

В небольшом кабинете без окон, куда завёл её Максуд, был только стол, на котором стоял ноутбук и несколько мониторов, видимо от камер слежения, два стула под стенкой, шкаф и сейф. Именно оттуда он достал заготовленный бланк договора, вписал в него данные из паспорта Юны и, развернув, пододвинул поближе к ней.

– Прочти и подпиши, – сухо произнёс он.

Читать было бессмысленно, что изменится, если ей даже не понравится какой-то из пунктов. Юна открыла последнюю страницу и поставила размашистую подпись. Максуд огромной металлической скрепкой прикрепил к договору паспорт и положил в сейф на стопку точно таких же договоров с паспортами. Их там было не меньше двадцати.

– Пойдём, я покажу твои апартаменты.

Спрашивать у него о чём-то было так же бесполезно, как и читать договор, поэтому Юна просто пошла следом. Очень скоро они оказались в небольшом уютном холле с мягкими кожаными диванами, приглушённым светом от развешенных на стенах бра и шикарными коврами на полу. По всему периметру этого помещения были расположены резные двери с номерами. Максуд открыл дверь с номером 17 и впустил Юну внутрь.