Читать онлайн Дневник падающей звезды бесплатно
ПРЕДИСЛОВИЕ
Я Иван Петровский, и я звезда. Вернее, был ей еще совсем недавно. Подруги-фотомодели, бесплатный мерч, восемнадцатилетний Чивас, ангельская пыль… Я любил все это, считал, что все заслужил и что так будет всегда. А потом вдруг… Вы видели на канале Дискавери, как падают звезды или хотя бы метеориты? После удара о землю он еще продолжает двигаться, оставляя огромную траншею позади себя, под которой погребено все, что было там раньше. Но у меня все было еще хуже. Я не остановился, а как будто пробил землю насквозь и вылетел с другой стороны. Я едва смог ухватится за край. На той стороне все не так, как у нас. Сначала даже непонятно что это: новая роль, ночной кошмар или галлюцинация. Я пытался вернуться, но это проще сказать. В общем, все, что было там, я описал в этом реальном дневнике нереальных людей. Он не совсем обычный, скорее это кинодневник: я просто представил что вижу все это на экране.
Отдельные подробности моего путешествия и новые ситуации добавляю в Телеграм: t.me/FallingStarDiary
1 ИЮНЯ. ВЕЧЕР
Помещение ресторана, с приглушенным светом. У окна стол, за ним сидит парень, на вид лет двадцати пяти. Серый костюм, который на два размера больше чем нужно. Напротив него девушка, примерно его возраста. Блондинка, в черном платье, с жемчужным ожерельем на шее. Перед ними на столе стоят бутылка вина, два бокала на высоких ножках и подсвечник.
Парень влюбленно смотрит на девушку. Она глядит ему в глаза. Молодой человек смущается и, чтобы скрыть это, начинает поправлять волосы неловким движением, потом суетливо протирает очки.
Парень негромко кашляет несколько раз, как обычно бывает перед тем, как сказать что-то серьезное. Потом выдыхает и произносит: «Я люблю тебя».
Девушка смотрит на него, затем опускает глаза, не говоря ни слова. Собеседник глядит на нее, не зная, что сказать дальше.
Парень: «В общем, я уже давно решил, что должен сделать этот шаг».
Молодой человек тянет руку к внутреннему карману своего пиджака. Девушка, поняв, что он собирается сделать, останавливает его прикосновением к запястью. Парень испуганно смотрит на нее, убирает руку от кармана и, чтобы скрыть неловкость момента, берет бумажную салфетку со стола и начинает машинально складывать ее пополам несколько раз. Потом подвигает к себе подсвечник и пытается зажечь свечку. Однако зажигалка не загорается. Он увеличивает газ, и пламя вспыхивает, но очень сильное. Парень роняет зажигалку на стол, и загораются бумажные салфетки. Он хватает бокал с вином и пытается залить салфетки, но уже вспыхивает скатерть.
Парень вскакивает со стула, снимает очки и в ярости кидает их на пол: «Вашу мать, что, нельзя нормальную зажигалку купить?!»
Кто то с противоположной стороны помещения кричит: «Камера, стоп».
Тишину ресторана сразу нарушают голоса десятка человек.
Двое рабочих бегут тушить скатерть подсобными тряпками. Третий мчится за огнетушителем.
К девушке подходит гримерша и начинает быстро поправлять ей прическу.
За пределами столиков становится видна киносъемочная техника, расставленная вокруг. Все декорации ресторана выстроены в кинопавильоне. На стол направлены осветительные приборы. Оператор стоит за камерой.
Режиссер хмурится, затем достает рацию: «Реквизитора на площадку».
Девочка, ассистент режиссера, кладет на хлопушку монтажный лист и делает пометку, что дубль не рабочий.
Оператор смотрит на актера злобно: «Отлично, теперь в кадре куча дыма».
Помощник оператора поднимает с пола зажигалку, проверяет – она работает нормально.
Помощник – оператору: «Третий дубль подряд в треш. Это или ранний Паркинсон, или зовите меня Себастьян Перейро, торговец чёрным деревом. Хотя…»
Появляется второй режиссер: «Так, актерам – перерыв, осветители, меняете свет. И зачем вы огнетушитель постоянно уносите? Не выпускайте его из рук вообще!»
На съемочную площадку заходит мужчина лет сорока пяти, в костюме но без галстука, по виду продюсер. По пути он берет у девочки-ассистента список сцен, читает его, морщит лоб, потом приближается к режиссеру.
Продюсер: «Вы что, еще семнадцатую сцену не сняли? Ты про такое понятие, как “календарно-постановочный план”, слышал?»
Режиссер: «Ты иди это своему актеру скажи, он свечку не может зажечь третий дубль подряд!»
Режиссер машет рукой второму режиссеру.
Второй режиссер кричит в мегафон: «Иван Петровский приглашается на площадку».
Несколько человек из съемочной группы оглядываются по сторонам, но Ивана нет.
Продюсер идет в гримерку. Открывает дверь, заходит внутрь.
Продолговатое помещение, примерно тридцать квадратных метров, вдоль стен – несколько столиков с большими зеркалами, по краям которых прикреплены матовые лампочки для подсветки. Иван сидит за одним из столиков, опустив голову почти до самой его поверхности.
Продюсер перестает морщить лоб, вздыхает: «Иван, ну ладно, не расстраивайся. У меня самого бывают неудачные дни, когда все буквально из рук валится. Погода такая…»
Он подходит к актеру, прикасается к спине Ивана, тот резко поднимает голову и оборачивается. На столе лежит его смартфон. На экране – дорожка из белого порошка, рядом открытый пакет с таким же порошком. У парня нос слегка испачкан в нем, в руке – свернутая в трубочку купюра.
Иван улыбается: «God damn, it's good to be a star!»
Затем двигает к продюсеру свой смартфон: «Угощайся, Марк».
Марк: «Ты в своем уме вообще?! Ты кем себя возомнил, Чарли Шином?»
Иван резко хмурит брови, взгляд становится недобрым: «Да это ты кем себя возомнил так со мной разговаривать?! Мне за твой супер фильм Оскара явно ждать не приходится. Дешевая мелодрама, платят копейки, еще и жизни учат!»
Марк: «Да, я понял, ты у нас большой талант… Ты хоть сам-то понимаешь, что восемьдесят процентов ролей, которые ты играл, достались тебе из-за имени, а не таланта? Тебя берут потому что без медийного лица на афише нормальный бюджет на съемку не получить. А значит, и восемьдесят процентов наград, тобой полученных, должны были достаться другим актерам».
Иван: «Вот именно! Я кинозвезда! Я твоим фильмам кассу обеспечиваю!»
Марк: «Кассу? – ухмыляется. – Знаешь, ты кто? Ты „Макарена“, глупая песенка, которая по странному стечению обстоятельств стала популярной. Но летний хит – на пару сезонов максимум. А потом людям даже стыдно вспоминать, что они это слушали. Так что поторопись побольше заработать, пока сезон не кончился».
Иван: «Я тебя при… – он запинается, пытается вспомнить слово, – я тебя пре… Пошел на хрен, короче».
Актер встает, пытается выйти из гримерки, продюсер хватает его за локоть.
Марк: «Ты куда собрался? А ну бегом на площадку! Или судебный иск захотел за срыв съемок?!»
Иван вырывается и толкает Марка, тот пихает его в ответ. Парень неумело замахивается, но все же попадает продюсеру ладонью по лицу. Иван на секунду останавливается, оторопев от того, что сделал, потом берет себя в руки и быстрым шагом уходит из гримерки.
2 ИЮНЯ. НОЧЬ
Полутемное помещение бара, где-то в центре Москвы. Посетителей внутри уже примерно вдвое меньше, чем в пиковое время. Иван сидит за барной стойкой, быстрым движением выливает одну рюмку себе в рот.
Телефон Ивана начинает звонить, он достает трубку, пытается нажать кнопку включения вызова но его пальцы постоянно нажимают не на то место. С третьей попытки он все же включает вызов, подносит трубку к уху, слушает минуту. После этого уже заплетающимся языком отвечает.
Иван: «Да не нужно мне ваш сценарий присылать. Просто сообщите сколько денег за смену…»
Иван делает знак бармену наполнить стоящую перед ним пустую рюмку.
Иван: «Сколько? Я что по вашему парень из массовки!? У меня ставка в четыре раза больше, и я к вам я смогу приехать только на полсмены. И вообще почему вы мне напрямую звоните!? У меня что дел других нет? Ну конечно, звоните агенту!»
Иван отключает вызов, выпивает, ставит пустую стопку на столешницу и сразу делает знак бармену ее наполнить снова.
Бармен смотрит на Ивана не очень одобрительно, берет бутылку, подходит к стойке.
Иван: «Ты гей?»
Бармен возмущенно: «Чего?!»
Иван: «Значит, Оскара не получишь. Сейчас их дают только за фильмы с геями. И меня это просто бесит. Скоро вообще в кино останутся только три темы: LGBT, расизм и байопики. Не потому, что режиссеры считают это правильным, а потому, что это беспроигрышный вариант получить награду».
Одна из девушек в баре, сидящая за столиком с подругой, смотрит на Ивана пристально, как будто узнала его. Потом она встает и пересаживается за стойку рядом с парнем.
Иван не обращает на незнакомку внимания, берет полную рюмку и резким движением пытается вылить ее себе в рот, но промахивается – водка стекает по подбородку. Парень облизывает губы, притворяясь, что так и было задумано. И снова начинает говорить с барменом, но уже делает паузы, когда не может вспомнить нужные слова.
Иван: «Как будто в мире больше нет проблем никаких… не надо человеку смысл жизни искать. Все сводится только к трем задачам: определить, во-первых, гей ты или нет, во-вторых, поддерживаешь ли ты Ку-Клукс-Клан, и в-четвертых… вернее, в-пятых, нравится ли тебе Гитлер».
Иван останавливается, смотрит вверх, на люстру, которая в его глазах уже начинает мерцать вспышками. Он несколько раз моргает, чтобы восстановить зрение. Потом, как будто придумав что-то, добавляет: «Я тебе больше скажу… Все наше правительство…»
2 ИЮНЯ. УТРО
Сквозь не полностью задернутые шторы на полу комнаты видна полоска света из окна. По углам расставлена дизайнерская мебель. У стены стоит широкая кровать. На ней лежит девушка – блондинка, которая играла роль невесты в ресторане.
В комнату заходит, шатаясь, Иван. Он неуклюже снимает пиджак и падает на кровать.
Девушка просыпается, смотрит на Ивана, стараясь понять, что с ним. Парень пытается лечь с ней рядом и обнять ее, но она резко встает и уходит. Иван падает на матрас и засыпает, даже не замечая, что блондинка ушла.
3 ИЮНЯ. УТРО
Полумрак меняется на яркий свет. Иван, в той же одежде, по-прежнему лежит на матрасе, но матрас находится уже на лестничной клетке в подъезде его дома. Слышен звук движущегося лифта. Дверь его открывается, и выходит пожилая женщина. Она видит матрас, приглядывается к лежащему на нем человеку, потом качает головой от неудовольствия, перешагивает через Ивана и идет в свою квартиру.
Иван слышит шум, просыпается, садится на матрас, пытается сориентироваться, где он. Видит дверь своей квартиры. Идет к ней, дергает за ручку, но она заперта. Иван достает ключ из кармана брюк, вставляет его в замок, пытается его повернуть, но не может. Звонит в звонок, но никто не отвечает. Он оглядывается по сторонам, замечает, что возле лифта стоит чемодан.
Иван достает из кармана телефон. Видит на экране несколько непрочитанных сообщений.
В одном из смс контакт помечен как «Паразит». Иван открывает его, читает текст: «Здравствуйте. Я вынужден отказать вам в продлении аренды квартиры по форс-мажорным обстоятельствам. На двери новый замок. Остальные вещи вам доставит курьер, когда сообщите новый адрес».
Иван закрывает сообщение. Смотрит следующее – от адресата «Вика»: «Между нами все кончено, неудачник».
Парень набирает ее номер. Слышит голос робота-автоответчика: «Перезвоните позднее. Абонент занят либо вне зоны действия сети».
Еще одно смс – от «Витя спортзал»: «Ну ты и выдал вчера».
На телефоне отображается пять пропущенных вызовов и около десяти сообщений.
Потом телефон Ивана звонит, но этого номера нет в его контактах, Парень не решается ответить на вызов и сбрасывает его. Затем выбирает в списке абонентов контакт «Саша агент», набирает его.
Иван: «Доброе утро, старик, во сколько сегодня съемка?»
Саша: «Во-первых, не утро, а вечер, во-вторых, не сегодня, а позавчера: ты два дня на связь не выходил. А в-третьих… – агент резко повышает голос, – какая на хрен съемка?! Что, рехнулся?!»
Иван пытается понять, как выправить ситуацию, но ощущает только шум в голове и сильное давление на виски. Он делает над собой усилие: «Не волнуйся, Марк меня из этого проекта не выкинет. Съемки уже неделю идут, он не захочет переснимать весь материал с другим актером. Это он только на вид принципиальный, а на деле ему деньги важнее».
Агент: «Ты что, вообще не понимаешь, что наделал? Проверь YouTube. Из-за твоего пьяного прогона весь проект закрыли».
Иван: «Чего?! Я перезвоню».
Парень отключает вызов и открывает YouTube на своем телефоне. Он пытается быстро написать свою фамилию в окне поиска, но не может попасть по нужным буквам. В итоге все же вводит текст, и первый результат на странице – это запись его разговора с барменом. Количество просмотров – более ста тысяч, комментариев – более тысячи.
Иван опускает руку с телефоном, откидывается на стену и медленно сползает по ней на пол лестничной клетки, смотрит в потолок несколько секунд, и какая-то мысль наконец-то появляется в голове.
Парень снова берет телефон и звонит своему Саше агенту: «Может, пресс-конфу собрать? Покаюсь, извинюсь. Или скажу, что фейковое видео».
Саша: «Поздно, ты в черном списке. Тебя теперь даже на корпоратив Дедом Морозом не позовут».
Иван: «Что мне делать?»
В трубке молчание, потом через минуту агент все же начинает говорить: «Рекомендую тебе пока перерыв взять. Я сказал Марку, что ты в последнее время был на таблетках… в смысле, на лечении, и такое поведение из-за побочного эффекта от них».
Иван: «Он поверил?»
Саша: «Нет, так что звони своему юристу, если он еще не уволился. И кстати, я тоже увольняюсь».
Иван: «Ну и пошел ты, ко мне завтра очередь из агентов будет!»
Иван швыряет телефон о стену, потом берет чемодан и звонит в соседнюю дверь. За ней тишина, затем слышны неторопливые шаги и металлический звук шестеренок замка. Дверь открывает мужчина лет сорока в банном халате. У него сильные залысины, довольно большой живот и очки. Смотрит на Ивана оценивающе.
Иван: «Привет, Толик».
Толик: «Дай угадаю: водка с коксом?»
Иван: «Не помню».
За спиной парня слышен шум движущегося лифта. Потом характерный стук тормоза, и двери открываются. Из лифта выходит девушка-курьер, в руках у нее несколько объемных пакетов с логотипом “Люксовые аутлеты “Переделкино”.
Девушка-курьер смотрит по сторонам, потом видит Ивана, узнает его, подобострастно улыбается, направляется к нему, протягивает пакеты и планшет с ручкой для подписи.
Девушка-курьер: «Подарки от нашей фирмы».
Иван дежурно улыбается ей, берет пакеты с видом большого одолжения со своей стороны, затем расписывается в получении.
Девушка: «Шеф просил напомнить про пост в „Телеграме“».
Иван смотрит на обломки своего смартфона на лестнице: «Тогда еще новый телефон мне везите».
У девушки-курьера звонит смартфон. Она торопливо берет трубку: «Да, уже отдала. Что? Поняла».
Она отключает вызов, подходит к Ивану, забирает из его рук пакеты, разворачивается и уходит не прощаясь.
Иван и Толик провожают ее взглядом, потом парень поворачивается к соседу и говорит тоном возмущенного покупателя: «Что за магазины?! Набирают курьеров по объявлениям на заборе, а те даже адрес точно записать не могут».
Толик соглашается: «Точно».
Мужчина открывает дверь шире, и Иван заходит к нему в квартиру. Парень садится на диван.
Толик: «Детка, сделай нам кофейку».
Иван оглядывается по сторонам, пытаясь понять, к кому обращается сосед. На диване, где сидит парень, откидывается край одеяла. Из-под него показывается голова девушки. Иван машинально вздрагивает. Незнакомка смотрит на него безразлично, подом недовольным тоном отвечает Толику: «Чего?»
Толик: «Давай, пулей».
Девушка нехотя встает с дивана. На ее худом теле белая майка, из-под которой на спине видно большое тату в виде русалки. Девушка идет на кухню. Оттуда слышен характерный шум включенного чайника.
Толик смотрит на Ивана пристально, потом кричит вдогонку девушке: «Кофе по-ирландски!»
Иван идет к креслу, собирается сесть, но потом проверяет, нет ли еще кого-то под пледом. Затем падает в него без сил.
Толик: «Что на этот раз?»
Иван: «Ты что, еще не знаешь? Не смотрел YouTube?»
Толик: «Не-а».
Иван: «Ну, в общем, пригорел я. В баре сидел почти „в асфальт“, кто-то заснял мой разговор и выложил в сеть».
Толик: «Да, сеть это еще то западло. Заглянешь на минутку, а потом очнешься через час».
Иван обхватывает свою голову руками: «Что мне делать? Из-за какого-то видео все как будто взбесились. Арендодатель из хаты выпер. Подруга ушла. Как она могла вообще? Я ведь жениться на ней хотел».
Толик: «Что делать? Странный вопрос. Радоваться, конечно!»
Иван: «С ума сошел? Вся моя жизнь пропала».
Толик: «И это ты называешь жизнью? В любом браке у мужика три главные задачи: постоянно извиняться, дарить подарки и избегать секса. И дальше было бы только хуже».
Иван: «Что хуже?»
Толик: «Например, вазэктомия. Или заставит тебя сидя мочиться. Это „матриархатриархат“, дружище».
Иван: «Чего?»
Толик: «Это когда бабы за феминизм, но в разделе „род занятий“ пишут „мама двоих детей“ и выкладывают в соцсети свои фото в голом виде во время беременности».
Девушка на кухне гремит посудой, но все равно слышит их разговор.
Девушка: «Толик, этот Самаритянин на тебя плохо влияет. Хотя иногда он все же прав. Надо блокировать тех парней, которые пишут о себе „высокий, красивый, скромный“. В этом предложении минимум одно слово лишнее».
Толик поворачивает голову в сторону кухни: «Ты что, тоже это радио слушаешь?»
Иван: «Какое радио?»
Толик: «„Злой Самаритянин“. Чувак говорит, что свалил с Земли, и объясняет почему».
Иван: «Пусть адресок сообщит».
Толик: «Сейчас включу, тебе как раз кстати будет».
Толик подходит к радиоприемнику, нажимает кнопки, чтобы включить нужную волну. Из динамиков доносится мужской голос: «…видел очередное фото выхода какой-то девицы из мерса с охапкой цветов в руках. И подпись в стиле „От неизвестного поклонника“. Я, конечно, понимаю страстное желание женщин побыстрее стать содержанками, но видеть такие фото так же приятно, как зуб без наркоза сверлить…»
Иван ухмыляется. Девушка возвращается из кухни с подносом в руках, на котором стоят кофейник, несколько пустых кружек и открытая бутылка «Джемесона».
Толик наливает себе кофе, потом добавляет в него виски. Иван берет чашку и наполняет ее чистым виски.
Из радио слышен голос ведущего: «бабы себе разрез платья до пояса позволяют, а мужику стоит расстегнуть на рубашке вторую пуговицу сверху так его сразу Дэвид Хассельхофф обзывают».
Иван: «Что за несправедливость? Ему за такие заряды еще и деньги платят, а меня с работы выгнали».
Толик: «Не, не платят. Это радио пиратское. Никто не может отследить. И имени его настоящего никто не знает. Учись».
Толик делает глоток из кружки: «Только его передачи как-то нерегулярно выходят. Но в соцсетях записи есть».
Иван: «Докатились: правду теперь можно тока по пиратскому радио услышать».
Толик: «Еще в ситкомах, потому что они ее там называют черным юмором».
Иван: «Мне сейчас не до юмора. Слушай, дай телефон свой – позвоню Ашоту, узнаю, что там с нашей криптой. Мне деньги сейчас позарез нужны».
Толик: «Ты что, не в курсе? Ашота арестовали в Дубае, он все клиентские деньги вывел из компании».
Иван: «Чего?!».
Он начинает часто дышать, как перед сердечным приступом.
Толик протягивает ему бутылку Джемисона, Иван делает несколько больших глотков.
Толик: «Держись, старик, во всем можно найти что-то хорошее».
Иван: «Точно, например отличный сюжет для стендапа: “Я пошел покупать дом на Рублевке, но тут позвонил Ашот”».
Толик вздыхает.
Иван: «Ладно, поеду на Казанский, просплюсь в зале ожидания».
Толик: «Можешь пока у меня остановится. Моя сегодня в рейс Москва-Нерюнгри, неделю не будет дома».
6 ИЮНЯ. ДЕНЬ
Квартира на окраине города, внутри старые обои в полоску, часть которых уже отклеилась сверху. По углам комнаты паутина. У стены стоит диван, одна из боковых стоек которого сильно изогнулась в сторону из за чего сам диван потерял горизонтальное положение. Рядом стоит кресло, велюровая ткань на подлокотниках обтрепалась настолько что из под ткани виден деревянный каркас.
Рядом с креслом на полу лежит большой чемодан на колесах.
Иван вешает на стену бумажный календарь. Берет красный маркер и обводит кружком первый день месяца.
Иван идет на кухню, достает из пакета плоский контейнер в котором вряд выложены разные роллы суши. Наливает в стакан минеральную воду Perrier. Потом садится на диван и набирает в телефоне контакт кастинг-директора.
6 ИЮНЯ. УТРО
Иван обводит маркером в календаре очередной день месяца. Потом достает спортивный коврик и делает упражнения на пресс.
После десяти повторов парень делает несколько глоток из полуторалитровой бутылки минеральной воды с этикеткой «Наши Люберцы», и проверяет телефон. На экране нет пропущенных вызовов.
Он выбирает один из контактов, нажимает вызов, подносит трубку к уху, но абонент не берут трубку. Иван выбирает еще один контакт, в динамике слышен мужской голос: «Да, старик, я помню что обещал перезвонить, но пока с тем проектом ничего не получается. Перезвоню тебе если что».
9 ИЮНЯ. ДЕНЬ
Иван сидит за обеденным столом, перед ним небольшое зеркало в пластиковой рамке, сбоку стоит старая настольная лампа с гибкой стойкой. Иван одет в потертые спортивные трико и футболку с надписью на груди “Rebel”. На его голове белый женский парик. В руке помада, которой он медленно обводит свои губы, но с непривычки линия получается очень криво. Иван печально смотрит в зеркало, поправляет пальцем помаду на губах, но от этого еще больше ее размазывает.
Иван ставит телефон на картонную коробку из под обуви, включает на нем видео камеру. В этот момент его телефон начинает звонить.
Иван хватает трубку, нажимает вызов, слышит голос вызываемого и начинает радостно и быстро говорить: «Да, я только что отправил вам на „Ватсап“ мои самопробы, да, на роль продавца в магазине. Сейчас буду записывать видео – на роль “Белокурая-Софи”».
Иван отключает вызов, идет в прихожую, достает пакет из магазина, вынимает из него женское платье. Подходит к зеркалу, прикладывает платье к себе. Вздыхает. Бросает платье на диван, направляется на кухню, достает из холодильника почти пустую бутылку водки, половину булки хлеба и пакет с докторской колбасой. Смотрит обреченно на все это.
Парень достает рюмку, отвинчивает крышку на бутылке водки, собирается наливать ее в рюмку, но потом оценивающе смотрит на содержимое и выпивает его прямо из горла. Затем встает, открывает шкаф в поисках еще одной, но там пусто. Вздыхает, встает, одевается, проверяет бумажник, снова вздыхает, идет на кухню, достает пакет с мусором и направляется к выходу из квартиры.
По пути видит календарь на стене. Иван берет со стола маркер и обводит очередной день. Потом смотрит на него минуту, после чего срывает календарь со стены, рвет на части и выбрасывает в пакет с мусором.
9 ИЮНЯ. ВЕЧЕР
Иван выходит из дисконтного продуктового магазина, в руке пакет, наполовину заполненный продуктами. Он поворачивает на тротуар и идет в сторону дома. Мимо него движутся люди, Иван машинально на них поглядывает. На одном из прохожих его взгляд останавливается. Это человек примерно его возраста, в выцветшем бежевом плаще. Если бы щеки мужчины не были покрыты недельной щетиной, то его можно было принять за преподавателя университета. Человек идет, погружен в свои мысли.
Иван замедляет шаг, смотрит пристально на этого мужчину, но тот не обращает на него внимания.
Иван: «Серега? Привет! Сколько лет… Я звонил тебе на днях, почему не отвечаешь?»
Серега смотрит на Ивана несколько секунд, потом отворачивается и продолжает идти в другую сторону.
Иван с недоумением смотрит ему вслед. Внезапно Серега останавливается, вздыхает, поворачивается, подходит к Ивану.
Серега: «Вы, наверное, обознались, товарищ».
Иван: «Как это обознался? Ты же Серега Игнатьев, мы учились вместе. Это же я, Ваня!»
Мужчина задумывается на несколько секунд, потом, как будто что-то вспомнив, отвечает: «Вы знаете, когда-то у меня действительно был друг. И тоже Иван. Странно».
Он снова задумывается, усмехается, как бы вспомнив смешные ситуации из прошлого.
Серега: «Да… рубаха-парень был. Любил кино девяностых и самогон на кедровых орехах. Много чего мы с ним сделали в свое время».
Мужчина опять ухмыляется. И продолжает: «Этим, может, и не стоит гордиться, но было весело. Но потом он пропал, а вместо него появилась некая кинозвезда. И у этой кинозвезды на уме была только карьера. И вот он как-то звонит мне, и я понимаю, что если сейчас подниму трубку и в сто пятый раз услышу от него слово Dolce&Gabbana, то меня стошнит прямо на ботинки, а они у меня единственные. И каждый раз от фраз «контракт с Head&Shoulders», «Escalade с хромированными дисками» и «ВИП-лаундж» мне хочется нажраться „в муку“, а я ведь не пью уже пять лет».
Серега снова задумывается, как бы вспоминая: «Да… хороший был друг, жалко его. А вас, товарищ, я не знаю. Простите».
Затем разворачивается и уходит.
10 ИЮНЯ. ВЕЧЕР
На окраине города, расположено небольшое уличное кафе “Ереванский дворик”. На улице уже темно и только гирлянды по периметру кафе освещают пространство. В зале около десяти столов но посетители остались сидеть только за тремя из них. Столы и стулья из белого пластика. На столах скатерти из клеенки в цветочек, в центре каждого стоит белый пластиковый стакан с вложенными в него несколькими бумажными салфетками. Слева от входа небольшая сцена на которой расположились трое музыкантов восточной внешности. У одного из музыкантов струнный инструмент грушевидной формы, похожий на миндолину, у другого аккордеон, у третьего дудук. Они исполняют медленную армянскую песню “Ов, сирун, сирун”.
В центре зала Иван в одиночестве исполняет какие то странные движения, почти не попадая в такт музыки. Музыканты заканчивают играть мелодию, Иван делает какое то замысловатое па: то ли поклон то ли завершение танцевального движения. Музыканты смотрят на него, но не смеются. Иван подходит к ним, достает из кармана несколько смятых купюр и притягивает тому, который постарше, с аккордеоном на коленях.
Иван: «Уважаемый, сыграй “Отслужи по мне”, очень надо».
Музыканты переглядываются, переспрашивают друг у друга название пожимают плечами, потом музыкант с дудуком берет у Ивана деньги. Иван отходит к своему столику на котором стоит только бутылка водки, которая уже почти пуста, и одна рюмка. Он наливает водку, пролив часть на стол, выпивает, снова идет в центр зала и готовиться танцевать.