Читать онлайн Вкус мяты бесплатно
Глава 1
В коридорах университета толпились ученики. «Студенты», – мысленно поправила себя Василиса. Привыкнуть к новым реалиям будет сложно: преподаватели, одногруппники, пары, никакой школьной формы… Она и раньше-то не особенно соблюдала её, стремясь отделиться от всех даже внешним видом: разноцветными волосами, мрачной одеждой и временными татуировками, которые, она надеялась, все принимали за настоящие. Однажды за месяц до выпускного кто-то из учителей в шутку спросил, с какими же волосами она будет блистать на выпускном – неужели с зелеными? Все посмеялись, а она и правда покрасила голову в бирюзово-зеленый, как бы дав всем понять: они могут смеяться, но пусть не недооценивают.
Кое-как отыскав свою аудиторию, девушка села за парту прямо перед столом, на котором стояла тяжелая кафедра: здесь точно никто не захочет приземлиться рядом с ней. Вошла преподавательница; удивилась, что немецкая группа в этом году такая маленькая. На стол перед Василисой плюхнулась дамская сумка; на место рядом вдруг опустился рюкзак.
Она медленно подняла глаза: рядом стоял страшненький паренек – высокий, худощавый и с ужасным горбатым носом. Он о чем-то увлеченно болтал с преподавателем на английском; о чем, было не особенно понятно из-за странного акцента и слишком быстрой речи. «Если иностранец, будет вообще жуть», – подумала девочка. Ее подруга училась в этом же вузе на втором курсе, у них в группе были иностранцы: они всегда имели успехи в учебе больше других и пользовались особым уважением у преподавателей. Так далеко приехали! К нам! Учить великий русский язык! И ничего, что от Новосибирска до Москвы Василиса ехала на поезде куда дольше, чем этот итальяшка летел сюда из своего Рома.
– Я фгханцуз, – как будто прочитав ее мысли, обратился к Василисе парень. – Никь, – протянул руку он.
Ничего не оставалось.
– Я русская. Василиса. На одну восьмую полячка по бабке отца, —девушка сжала и потрясла протянутую ей тонкую руку с чуть проступающими на ее поверхности зелеными венами. Француз коротко улыбнулся, сел рядом и вновь отвернулся к преподавателю.
Первая пара немецкого была посвящена знакомству, так что всю пару несколько человек с задних парт и двое с передней говорили лишь о себе. Оказалось, Ника зовут Николя, и он точно француз; где-то сзади сидел еще один парень, тоже похожий на итальянца, но вряд ли он был иностранцем. Двое мальчиков в группе – неслыханная роскошь для филфака, да еще и оба выбрали немецкий – это очень радовало преподавательницу, и обращалась она в основном к ним. Впрочем, французика назвать мальчиком было сложно: ему было, кажется, двадцать шесть или двадцать семь; в России он получал, выходит, второе высшее, а раньше учился в Чехии чему-то связанному со славянской литературой – Василиса не особенно внимательно слушала. Она рассказала немного о себе: семнадцать лет, приехала из Новосибирска, живет в общежитии. Что еще? Еще у нее есть подруга Ксюша, тоже учится здесь. Оксана? Нет, нет, Ксюша Куропаткина. Но преподавательница такую не знала. Не мудрено: подружка вообще-то год назад выбрала французский.
Одного знакомства для первого раза преподавателю показалось маловато; в немецком почти все еще плавали, так что начать решили с самого начала. Домашнее задание было простым: разделиться на пары и подготовить презентации о жизни друг друга. Как назло, девчонки и псевдоитальянец с задних парт уже успели перезнакомиться и даже немножко сдружиться; объединяться в пару пришлось с выскочкой-французом.
– Василиса, как мы будем делать наше задание? Может быть, мы обязаны сделать что-то необычное? – Ник смотрел на нее одновременно хищно и как будто наивно, будто проверяя, насколько ее раздражает.
– Должны, – девушка смерила собеседника укорительным взглядом. – Должны сделать что-то необычное, у слова «обязаны» немного другая коннотация.
Парень заулыбался.
– Тогда мы можем попробовать сделать что-нибудь необычное, Василиса.
Звук «р», чистый и звонкий, время от времени проскакивал сквозь его белоснежные зубы, однако по большей части все равно звучал как нечто среднее между кашлем подавившегося младенца и мурчанием кошки. Ассоциация с животным умилило Василису, но противный манерный голос француза заставил тут же вернуться к её первому впечатлению о нём.
Глава 2
Зеленоволосая девчонка казалась Николя ребенком: ее недовольство всем вокруг, постоянное фырканье и чрезмерно напыщенный вид очень выдавали в ней подростка. Немудрено: таким же он был почти десять лет тому назад; l'eau a coulé sous les ponts depuis.
Ко всему же, что происходило с ним в России, молодой человек относился как к эксперименту и новому интересному опыту. Год назад, например, когда он доучивал русский язык на подготовительных курсах, с ним случился роман с преподавательницей-аспиранткой, заменявшей пару дней его основного преподавателя. Отношения были страстными и скоротечными; вскоре она забеременела, сделала аборт и рассталась с Ником. Потом, правда, выяснилось, что никакого аборта не проводилось, но и ребенок, оказывается, был сыном другого мужчины.
В грустных мыслях о прошедшем недавно романе Николя отвлекся от разговора со своей новой знакомой. Она в это время что-то недовольно ворчала, идя рядом по коридору.
– Прошу прощения, ты можешь сказать еще раз? Я был не здесь.
Девушка закатила глаза.
– Я говорю, давай сделаем хоть что-нибудь, а потом уже решим, как мы это все будем преподносить.
– Да, Василиса, давай, это будет отлично, – спокойно сказал француз. Он видел, что русалка готова закипеть, и не стал спорить, чтобы ее морские волосы не высохли от злости.
Молодые люди обменялись контактами и разошлись у гардероба; на предложение помочь ей надеть пальто Василиса ответила резким отказом. Это было не в новинку для Ника: другие окружавшие его русские девушки тоже на первый взгляд казались необщительными и строптивыми. «Внутри они совсем не такие», – подумал он, глядя вслед выходящей из университета партнерше по заданию.
***
В своей комнате в общежитии девочка с зелеными волосами жаловалась подруге на своего нового знакомого.
– Представляешь, я его первый раз вижу, сегодня первый день, а он: «Давай, мы обязаны сделать что-то необычное, я же такой классный француз, меня зовут Ник-о-ля-ля»! Ничего из себя не представляет, обычный манерный чувачок, а мнения о себе…
– Подожди, подожди. Как его зовут?
– Да Ник, фамилию не знаю. Ну, Николя. Ля-ля…
– А, Николя Манс, я его знаю, – Ксюша закончила краситься и с ногами забралась на кровать. – Он в прошлом году на подготовительных курсах был, мы пересекались несколько раз, наша преподша была их куратором. Неплохой парень на самом деле, ты присмотрись.
Василиса выпучила глаза:
– Ты чего? С ума сошла?
– Ну, а что, – загадочно прищурилась подруга. – Европейское гражданство, безвизовые въезд, зарплата в евро…
– Да, а потом еще маленькие французики, которых я буду на маленькой французской машинке по маленьким французским улицам возить в маленькую французскую школу!
– Ага, а потом работать за маленькую французскую зарплату, возвращаться в маленький французский домик и сосать маленький французский член…
Девчонки фыркнули и залились смехом. Через пару минут, слегка отдышавшись, Василиса задумчиво проговорила:
– Нет, ну, зарплаты там вроде бы большие… Если и все остальное такое же «маленькое», то я и не против.
Глаза подруги удивленно округлились.
– Ксюх, да шучу, ты что. У него не может быть большого члена, ты его видела? «Ля мегхси ля боку, дрочу на боку»!
Девушки вновь засмеялись.
***
Русская литература поражала и восхищала его, особенно поэзия. Маяковский, Пастернак, Бродский… О них он готов был думать, говорить и писать научные работы вечно, но теперь было не до них.
Николя, вытянувшись кровати, размышлял о русских девушках вообще и о двух особенно: о прошлогодней аспирантке, оставившей больной и кровоточащий след, нет, не след, – ожог! – в его душе, и о русалке, которую он повстречал сегодня. Ничего особенного в голову не приходило, и ни к чему важному он не пришел; встав с койки, переоделся в домашний костюм и пошел на общую кухню готовить себе обед.
Он жил в России уже два года: первые десять месяцев работал в университете над исследованием для своего diplome d'etudes approfondies; затем ненадолго уехал во Францию, но скоро вернулся: решил одновременно дистанционно обучаться во французской аспирантуре и пройти первую ступень в России, параллельно изучая язык.
Глава 3
Немецкий среди студентов Василисиной группы не пользовался ни любовью, ни уважением: все они готовились изучать и преподавать русскую литературу, древние славянские языки и что-то там еще, – в большинстве своем дети сами еще не понимали, что.
К Нику, конечно, преподаватели относились иначе: он был взрослее, образованнее и смелее своих соучеников и вполне мог бы сам уже преподавать, если бы не его странная увлеченность русским языком.
Поставив его в пару с зеленоволосой нелюдимой девчонкой, еще не старая преподавательница немецкого явно рассчитывала на их совместный неуспех и возможность предложить Николя дополнительные занятия у себя дома, – по крайней мере, так думала сама Василиса. «Не дождется», – мысленно противостояла она престарелой немке. Ее презентация должна быть лучшей.
Как назло, Николя, казалось, совсем не рассчитывал на успех ни совместный, ни собственный: ему было абсолютно все равно на задание, так что первые пару недель он игнорировал девушку и в соцсетях, и в жизни. «Обязаны сделать что-то необычное, бэ-бэ-бэ!» – мысленно ворчала та. Она долго думала, что же ей делать со строптивым партнером; не придумала ничего лучше, чем выполнить свою часть работы первой и отправить ему рассказ о себе.
«Василисе семнадцать лет… Хотя зачем я буду переводить? Пусть сам мучается с лицами, напишу от себя! Итак, мне семнадцать… Восемнадцать лет. В конце семестра мне уже будет восемнадцать».
Текст о себе любимой давался с трудом, но девушка не унывала. В конце концов получилось что-то сносное.
«Меня зовут Василиса, мне восемнадцать лет, по гороскопу я Стрелец, (день рождения третьего декабря), а по восточному гороскопу – дракон. Я родилась в Новосибирской области, в городе Бердске», – перечитывая сообщение, Вася представила, как фгханцуз своим картавым языком будет произносит название ее родного города, и засмеялась. «В городе Бегхдськье… Так, ладно.
В детстве я училась в музыкальной школе и мечтала стать певицей, но за семь лет игры на скрипке почему-то петь так и не научилась. Потом я хотела стать журналисткой, но тоже пролетела, потому что завалила английский и творческое испытание – так я и оказалась на филфаке. Интересно, он поймет, что значит «пролетела»?.. Если что, скажу ему, что это как фанера над Парижем», – вновь хихикнула девушка. Пусть ломает голову.
«Люблю русскую литературу, Пастернака, бла-бла-бла… Это все понятно. Ага, вот.
Сейчас я живу в общежитии вместе с моей подругой Ксюшей, она тоже из Новосибирска, но на год старше меня. Мне нравится жить здесь, вдали от родителей, и чувствовать свободу, хотя я и иногда скучаю по ним». Девушка вздохнула и исправила последнее предложение. «Мне нравится жить в общежитии, хоть и приходится ходить на пятый этаж пешком и скучать по маме, потому что ей пришлось остаться дома из-за болезни». Алкоголизм – это ведь болезнь, да?
Мысли о матери заставили Василису загрустить: находясь одна в комнате, она свернулась комком на кровати, укрылась старым общажным пледом и разрыдалась. Думать о том, как угасает близкий человек, всегда больно, особенно если это из-за тебя. Рассказ о себе пришлось дописывать уже на следующий день.
«Я рада, что сейчас учусь на филфаке и живу в Москве. Новосибирск – большой город, но там нет такого количества возможностей и развлечений, а я считаю, что и то, и другое очень важно для молодых людей. Находиться вдали от близких людей немного трудно, но я горжусь, что сделала этот шаг, потому что теперь я могу считать себя взрослой». Презентация Николя теперь точно будет одной из лучших. Но что насчет ее рассказа о нем?
***
Получив от Василисы длиннющее сообщение, Ник первым делом отключил уведомления: он не любил, когда ему написывали люди, ничего из себя не представляющие. Зеленоволосая девушка теперь казалась ему именно такой: она целыми днями написывала ему и пыталась говорить с ним вживую об их проекте, хотя времени на него был еще целый вагон. Mieux vaut bonne attente que mauvaise hâte – как там по-русски? Поспешишь —все посмеются, кажется.
Однако перспектива рассказать о своих похождениях девчонке, которая по сути своей представляет еще ребенка, казалась Николя забавной. Интересно, он слова-то такие знает? Сидя за компьютером в своей комнате француз усмехнулся и стал писать свою историю.
Василиса была крайне удивлена, получив ответ на свое сообщение спустя три – три! – недели молчания. Открыла длиннющий текст, состоящий из одного-единственного гигантского абзаца с частоколом коротких предложений, и тут же закрыла: читать подобное месиво возможно было только в крайне хорошем расположении духа, которого, впрочем, с Василисой теперь почти не случалось. Мать день ото дня донимала ее ранними пьяными звонками (шутка ли – разница в четыре часовых пояса), иногда писала, что скоро приедет и постоянно обещала прислать денег, ничего, однако, не отправляя. Приходилось кормиться на то, что она дала с собой при отъезде – тогда же, когда, стоя на перроне, клялась и божилась больше не брать в рот ни капли. «Ну, хоть что-то», – подумала тогда Вася.
– Хоть что-то, – повторила она про себя, глядя на остаток на счете. Она могла бы позволить себе все, что угодно, если бы ей было угодно сдохнуть от голода послезавтра.
Глава 4
Первый раз Василиса пропустила пару случайно – проспала. Потом еще пару раз проспала, затем однажды не пошла сознательно: всю ночь рыдала из-за ненависти к себе, внушаемой ею себе самой на фоне скандалов с матерью; она абсолютно не видела в себе сил подняться в этот день с кровати.
Никто не бил тревогу и не искал Васю; ей это чувство было абсолютно привычно и понятно – всем было все равно. Ксюша передавала ей свои прошлогодние записи: благодаря им удавалось учиться хоть как-то и передавать задания преподавателям через одногруппниц, живших тоже в общежитии. В остальное время она лежала: у девушки не было сил даже помыться.
Ксюша расталкивала и тормошила подругу как могла, но ничего не выходило. Постепенно ее отсутствие стали замечать преподаватели; начали спрашивать. Особенно недовольна была строгая немка: как она будет догонять группу в изучении нового языка, пропустив почти целый семестр? В одной из таких своих речей она, будучи, видимо, отчего-то разозленной на Николя, поручила ему:
– Николас, – парень терпеть не мог немецкого произношения своего имени, но с женщиной в гневе спорить не стал, – узнайте, где она и что с ней. Если вы из-за нее не подготовитесь к зачету, мне будет все равно на причины – пойдете пересдавать. Вы живете в общежитии?
Ник послушно кивнул. Он жил даже в том же крыле, что и его пропавшая из виду одногруппница – правда, пока этого сам не знал.
– Узнайте у девочек номер комнаты и сходите сегодня, проведайте ее. Не будете готовы, к зачету не допущу! – повторила лейрерин, грозно посмотрев на своего французского студента и победоносно обведя взглядом всех остальных.
Поделать было нечего: пришлось узнавать и идти.
***
Николя только-только успел занести руку над фанерной дверью, как она тут же открылась и чуть не ударила его по носу. На пороге стояла заплаканная девушка с опушим от слез лицом и размазанным по нему макияжем: узнать в ней Василису получилось не сразу.
«Забавно было бы, если бы нос от удара выпрямился», – подумала она.
«Почему уши так странно горят?» – подумал он.
– Заходи, – коротко бросила Вася. – Сейчас приду, – и скрылась в ванной.
Комната девчонок совсем не была похожа на ту, где жил Ник. Здесь стены были украшены всем, что, видимо, попадалось им под руку: плакатиками, наклейками, светящимися гирляндами; на стене напротив окна даже висела маленькая гитара. Общий стол девочек, в отличие от его пустого и всегда убранного, был завален косметикой, проводами, салфетками, использованной одноразовой посудой и кучей разноцветных тетрадок.
Постель Василисы, смятую, неопрятную и зеленую, было легко отличить от заправленной кровати соседки с аккуратно лежащими сверху покрывалом, пледом и тремя игрушечными медвежатами. Француз аккуратно уселся на край кровати, хозяйка которой спустя минуту вернулась и забралась под одеяло прямо в тапочках.
– Тебе плохо?
– А что?
Парень растерялся. Правда, что?
– Наша лейрерин просила узнать, где ты.
– Я здесь, – то ли обиженно, то ли задумчиво проговорила девушка. – Почему лейрерин?
– Это по-немецки… как… professeur…
– Учительница, – догадалась Вася.
– Да, да! Прррьеподаватель, – вдруг выговорил Ник самый чистый звук «р» на свете. – Ррр… Ррргхь…
Девчонка рассмеялась. Она вряд ли была рада видеть Ника настолько, чтобы умиляться его попыткам выговорить злополучный звук, но жалкие кряхтения нелюбимого одногруппника развеселили ее – и это было хорошо.
Француз теперь выглядел совсем иначе. Небритый, в большой домашней футболке с логотипом «КиШа» и спортивных штанах, он был похож на взъерошенного после сна кота и казался очень теплым и мягким.
Тату дракона, оказалось, занимало на его теле не одну руку, а обе: на левой был хвост, а правую обвивали шея и голова.Тело дракона и лапы, видимо, были где-то на плечах и скрывались под одеждой.
– У тебя депрессия?
– Не знаю, нет. У меня просто нет сил сейчас ходить, у меня проблемы и я не хочу, – было слышно, что Василиса начинает сердиться. – Ты же это узнать пришел?
Парень, почувствовав, что его хотят выпроводить, изо всех сил цеплялся за диалог.
– Да, но не только. Я хотел спросить о проекте.
Девушка беззвучно выругалась.
–Я забыла, извини. Сегодня прочту твое сообщение и отвечу. Всё?
Парировать было нечем – француз покорно кивнул и засобирался к выходу.
– Хочешь, я приду к тебе в следующий раз и мы сделаем рассказы вместе? Чтобы мы могли сразу скорую… скорее… скорректировать.
– Да, – задумчиво и будучи как будто бы не здесь ответила девочка. – Давай.
Едва дверь закрылась, в нее постучали.
– Чего еще?
В проеме появилась голова любопытной соседки по блоку.
– Зайду? – девчонка заговорщически посмотрела на Васю и забралась к ней на кровать. – Что за шикарный мужик? Он что, иностранец?
Василиса закатила глаза.
– Это одногруппник, нас в пару поставили делать проект. Он француз, бесит меня, – она показательно сморщила нос и опустила глаза, а потом неожиданно для себя улыбнулась.
– Да? – прищурилась соседка, – А по-моему он неплохо поднял тебе настроение…
– Маш! – Василиса ударила собеседницу подушкой. – Совесть! Он противный, – и заулыбалась еще сильнее.
– Ага, верим… Ну, тогда познакомь меня с ним, когда в следующий раз придет – себе его заберу, – засмеялась соседка, выходя из комнаты, когда ей в спину вновь прилетела подушка; Маша подняла ее и швырнула в лицо подруге.
Глава 5
За следующие несколько недель Василиса появилась в университете всего пару раз; Николя пытался завести с ней разговор, но ей было не до того. На переменах девушка бегала то в деканат, то в какие-то кабинеты – пыталась сдавать долги, – а на парах изо всех сил старалась сосредоточиться и не заснуть. На сообщение Ника она за все это время так и не ответила, так что ему пришлось ловить ее в коридоре после пар.
– Василиса, я создала презентацию про тебя! – крикнул он ей вслед. Девочка обернулась, закатив глаза.
– Ты соз-дал презентацию, – улыбнулась она. – А лучше – «сделал».
Француз подошел к ней почти вплотную и смущенно опустил глаза.
– Простите, Василиса.
Девчонка засмеялась.
– Ничего. Извини, я опять забыла про немецкий, мне сейчас не до этого, – она махнула рукой куда-то в сторону деканата. – Если честно, я не помню, о чем мы договорились в последний раз. У меня сейчас небольшие проблемы, ну… с концентрацией, сосредоточиться трудно.
Слово «сосредоточиться» как будто немного выбило Ника из колеи. Задумавшись, он повторил полушепотом:
– Сосредычетвергиться…
– Сос-ре-до…
– Сос-гхе-до…
– То-чи-ться.
– То-че-ца, – кое-как договорил парень и расплылся в улыбке.
Уже в гардеробе молодые люди договорились встретиться на неделе и наконец доделать презентации друг о друге; время поджимало. Пусть не с большой охотой, но в этот раз Василиса позволила подать ей пальто. «Ей должно быть холодно», – подумалось Нику, но интересоваться он не стал – разозлится еще. Начало зимы в Москве было жутко ветреным и холодным, однако русалочье сердце однозначно было холоднее.
***
Поднимаясь вечером к себе, этажом выше Николя услышал знакомый голос: кажется, это Василиса ссорилась с кем-то на лестнице. Она постоянно повышала голос и тут же подавляла его, а второго человека слышно не было – видимо, она говорила по телефону.
Взойдя еще на пару ступеней, парень замер и прислушался.
– Мам, я не хочу знать, что ты там… пьешь. И что ты еще там делаешь, мне неинтересно! Спасибо тебе, конечно, за деньги, но я не могу больше… Мама! Да послушай меня…
Разговор прекратился и девушка, кажется, села на лестницу; послышались тихие всхлипы, которых вообще-то никто не должен был слышать. Пару минут Ник поколебался: ему было жаль девушку и не хотелось оставлять ее одну, но и дать ей понять, что он подслушивал, было нельзя. Потом решил: сделает вид, что поднимался зачем-нибудь к ней.
– Василиса? Привет, что с тобой? – француз уселся рядом с ней.
– Привет, – еле выговорила девушка сквозь слезы. Она очень хотела перестать плакать, но не выходило. – Да просто что-то расстроилась, что ничего не успеваю.
Николя знал, что это ложь.
– Ого, – задумчиво произнес он, – может, тебе помочь?
– Да нет, не нужно, – принялась нервно снимать с одежды несуществующие пылинки – нужно было куда-то деть взгляд, – я сама справлюсь.
Ник наклонил голову, пытаясь заглянуть ей в глаза.
– Можешь сказать честно? Василиса, я могу быть твоим другом, я не зло.
Васю развеселила эта оговорка, и она улыбнулась.
– Злой. Зло – это существительное, а человек может быть злой.
– А кто твой злой человека, которого тебя обидел? – тихо промурлыкал француз, легонько коснувшись ее плеча пальцем и тут же отдернув руку: его ударило током. Исправлять падежи девушка не стала.
– Моя мама. Я не думаю, что тебе это будет интересно.
Уловив во взгляде собеседника вопрос, она добавила:
– Ты взрослый, вряд ли мои проблемы покажутся тебе серьезными.
Кое-как парню удалось убедить Василису в обратном. В конце концов она согласилась поделиться с ним самым сокровенным: ее мама пьет и звонит ей в каждый неподходящий момент, почти не дает денег и совершенно не интересуется ее делами. Зачем звонит? Оу, ну… Рассказывает, что снова не выдержала и напилась, оправдывается и винит себя. Звонит ли трезвая?..
Вася отвернулась от Ника и расплакалась. Парень обнял ее за плечи, мягко повернул ее лицо в к себе и уложил голову девушки себе на плечо. В этот момент обоих как будто ошпарить кипятком, но никто из них не подал виду.
– Василиса, ты можешь плакать, это нормально. У меня тоже бывают такие проблемы.
– Ты пьешь и звонишь своим детям?
Француз улыбнулся.
– Нет, конечно. У меня есть бабушка, и она любит пить вино. Она редко пьяная, но иногда бывает, что она выпивает много и начинает рассказывать свои истории из жизни… Но это по-другому, это по-доброму, она хочет поделиться своей историей, хотя я тоже переживаю за нее.
Девочка продолжала плакать и, казалось, совсем не слушала, будучи погруженной в свои мысли, но он продолжал:
– Это мама моего отца, она живет вместе с моей мамой в Париже. Это из-за моего отца, он так пожелтел, когда умирал…
– Пожелтел? Почему пожелтел?
– Не знаю, наверное, потому что это было важно для него.
Девушка коротко улыбнулась.
– А, тогда не пожелтел. Пожелал, то есть он хотел, да?
Француз тихо засмеялся.
– Да, простите, пожалуйста, Василиса. Я не знаю, был ли он желтым, потому что я был очень маленький.
Василиса легонько погладила француза по плечу. Тот хитро посмотрел на нее и отметил:
– Знаешь, а дракона ты сейчас гладишь по попу!
Заплаканная девушка залилась истерическим смехом. Аккуратно подняв его рукав, она убедилась: прямо на выступе плеча, по которому минутой раньше она нежно водила рукой, располагалось основание хвоста и начало задних лап дракона.
– Спасибо тебе, – вздохнула она. – Ты правда мне помог. Я тебе благодарна, – девушка встала и протянула Николя руку.
– Я тебе тоже. Ты мой друг, – Ник поднялся и пожал руку Василисы в ответ; ему не хотелось ее отпускать. Немного подумав, он решился на несдержанный жест и, притянув девушку к себе, страстно поцеловал. Это был неожиданностью для обоих: Василису бросило в жар, а у Ника стали гореть уши – но оба старались не подавать вида. Послышались шаги, и в двери, ведущей на этаж, показалась комендантка общежития – вечно недовольная тетка лет пятидесяти с короткими рыжими волосами и кривой полуухмылкой. Она скорчила недовольное и удивленное лицо; молодые люди смутились и поспешили разойтись по своим этажам.
Глава 6
Через пару дней они, не вспоминая и ничего не говоря друг другу о произошедшем, договорились встретиться в комнате Николя – там был проектор – и прогнать презентации перед друг другом. В назначенное время Василиса спустилась на четвертый этаж и застыла посреди коридора: она забыла, в каком блоке живет ее партнер. Зашла в первый попавшийся. Фух! Дверь комнаты открыл Ник, который, кажется, только проснулся – он был взъерошенным и слегка помятым, и снова был похож на кота.
– Дневной сон? – поинтересовалась девушка, входя в комнату. Николя смущенно улыбнулся и кивнул.
– Василиса, извините, я сейчас приду, – и ушел в ванную.
Девочка осмотрелась. Кровати здесь было две, но вторая, кажется, совсем не была обжита: на ней Николя складировал одежду и другие вещи, как и на тумбочках и столе, которые, живи здесь кто-то еще, принадлежали бы ему.
Парень вернулся быстро, причесанный и одетый в новый домашний костюм; от него вкусно пахло чем-то терпким и сладким.
– Привстанем?
В сознании девушки промелькнула неприличная мысль, отчего она слегка покраснела и кашлянула.
– Приступим.
Ник рассмеялся. Он заметил ее румянец: русалка точно попалась в сеть его чар.
Василиса уселась на кровать; молодой человек достал из старого советского шкафа проектор и установил его на стол, направив на противоположную стену.
– Кто будет первым, Василиса?
– Не я! – девушка скрестила руки перед лицом и залезла еще глубже на постель. Ник улыбнулся и открыл на подключенном к проектору ноутбуке свою презентацию.
На первом слайде красовалась детская фотка Васи, – она ставила её когда-то на аватарку и уж точно не думала, что Николя копнет так глубоко. Под фоткой большими буквами: «WASSILISA». Следующий слайд.
Француз начал рассказывать. Девушка рассчитывала, что он просто изменит в её тексте первое лицо на третье, но Николя всё перефразировал и добавил еще своего – это удивило. В презентации он упомянул даже то, о чем они говорили на лестнице: «В силу некоторых жизненных обстоятельств Василиса сейчас часто не ходит на учение. Если это нужно, я мог бы поручаться за это: у нее есть для этого серьезные причины, она хорошая девушка и не могла бы пропускать пару просто так, она хорошо учится» – последнее вызвало улыбку.
– Ну как тебе, Василиса?
– Мне нравится, – весело ответила девушка. Рассказ Ника поднял ей настроение, особенно его милые ошибки в выборе подходящих слов. – И ты тоже, – вдруг выпалила она, сама от себя такого не ожидая, и покраснела. Парень улыбнулся и у него покраснели уши.
– Это хорошо, – смутился он, – ты тоже хорошая, Василиса.
Кажется, он не до конца понял, что она только что сказала. Или понял?
Настала очередь Васи: она открыла свою презентацию и начала рассказ сразу на немецком.
Николя такой-то, родился тогда-то, француз, учился, учился, переехал, снова учится… Более скучно представить толпечеловека было нельзя. Хотя какой толпе, их ведь всего несколько человек в группе; к тому же, лексикон Васи за полгода самостоятельного изучения немецкого языка не то чтобы был большим.
Ник смотрел на девушку с восхищением.
– Василиса, ты хорошая! Ты очень хорошая, ты молодец! – подбадривал он как мог, хотя сам, наверное, понимал, что примитивнее презентации не придумать. – Ты сделала сразу все на немецком, это здорово, и у тебя почти нет ошибок!
«Почти нет, – подумала девочка. – Значит, они есть».
Она уселась обратно на постель, будто чего-то ожидая; парень пока возился с проектором.
– Чай?
– Давай.
Николя поставил чайник и вернулся к проектору.
– Василиса, можно тебя спросить…
Девушка заранее уже залилась краской, ожидая какого-то пикантного вопроса и соответствующего развития событий, но Ник говорил о другом:
– Ты поможешь мне украсить комнату к новому году?
Вася выдохнула.
– Конечно! У тебя есть декор?
Парень нахмурился, будто не понимая, что за декор у него должен быть. Потом, кажется, поняв, что за слово сказала Василиса, смущенно помотал головой.
– Ну, ничего, не расстраивайся. Купим! – Василиса свесила ноги с высокой кровати и поболтала ими. – Хочешь, поедем сегодня в магазин вместе?