Читать онлайн Год с Культурой бесплатно

Предисловие

31-го декабря прошлого года я получила предложение вести в региональном издании свою регулярную колонку.

– В качестве кого?

– В качестве экспертного психолога, писателя, автора, мыслителя.

Такое бывает? Я не раздумывала ни секунды, согласилась с радостью. Дочери в шутку назвали меня Кэрри Брэдшоу.

К концу 2023 года моих эссе, заметок и рецензий, опубликованных в самарском издании “Свежая газета. Культура”, в рубрике “Экология души” набралось на сборник. Чтобы отразить этот отрезок времени живее и объёмнее, я добавила тексты, размещённые в других изданиях, выборочно из своего блога, дополнила их  впечатлениями о прочитанном, увиденном, немного о путешествиях и людях вокруг, о житейском.

Январь

Заметки времени на полях старых и новых кинолент

Некоторые сейчас совсем не включают или вовсе не имеют телевизор. Зачем? Смотрят видеоконтенты онлайн или скачивают заинтересовавшее.

А кого-то – старое, знакомое, привычное, особенно перед шагом в новый неизвестный год: стабилизирует, уравновешивает, дает ощущение опоры.

Что идет по телевизору в новогодние дни? Конечно же, старые популярные киноленты – привычный фон во многих кухнях. И, как из книги каждый читатель вычитывает что-то своё, так в очередной просмотр зритель из точки своей сегодняшней жизни высматривает новые ракурсы собранной когда-то сюжетной конструкции, даже если выхватываешь картинку краем глаза или просто на слух, растворяя их в контексте готовки салатов.

Старый Новый год

Когда фильмы идут потоком, собираясь эпизодами в один узор, их сюжеты миксуются в общую мозаику. И каждый год замечаешь что-то новое. Например, в “Девчатах” я впервые рассмотрела отношения в немолодой паре: Надя и Ксан Ксаныч. В «Операции «Ы» и других приключениях Шурика»  (1965 г.) герои Н. Селезневой и А. Демьяненко – встречающиеся студенты, а в “Иване Васильевиче” (1973 г.) они уже семейная пара. Штрихи к экономике: “У нас регулярно возникают перебои с теми или иными товарами, это происходит от того, что те или иные товары запланированы такими ротозеями, как вы. Извольте переделать отчет”, – новосельцевы в дефицитах виноваты, “Наша бумажная промышленность работает превосходно”, – 1977 г. (“Служебный роман”), а уже в 1979 г.: “С бумагой в стране напряженка” (“Москва слезам не верит”). И оказалось, что детский сад в “Джентльменах удачи” и новостройки “Иронии судьбы” – рядом, в Черёмушках.

Надя в “Иронии судьбы” звонит подруге: “Таня, я к вам сейчас приду… Ну, тогда вы приходите”. Я впервые задумалась: по какой причине та не смогла принять коллегу, уж точно там – не интимная обстановка: до и после звонка Таня и Валя прибегали к ней вдвоём, из одного места.

Помню свой первый шок от просмотра кинофильмов: после культового “Москва слезам не верит” в кинотеатре “Спутник” на улице Скляренко с родителями и их друзьями все вышли потрясённые, бурно обсуждали, а под “Иронию судьбы” дома бабушка от смеха сползла с кресла на пол.

Среди любимых шуток, запомнившихся фраз и мелодий, ставших кодами, мелькали ушедшие из жизни вместе с советским бытом – дисковые телефоны, радиоприёмники, смешные фасоны одежды, шапки и шарфы, связанные по-тогдашнему, кримплен и нейлон, комбинации, клипсы, дубленки, мужские портфели, золотые кольца с рубинами, ленинградская тушь, курение в квартирах и рабочих кабинетах, неизбежная пьянка, дружинники, стеклянные графины, копировальная бумага, счёты и калькуляторы, бронзовые пегасы, чайники на плите, бумажная пресса – герой Табакова на проспекте элегантно просматривал “За рубежом”… А вот это не ушедшее – на днях была на почте, и там пожилой мужчина выбрал из газет одну, отсчитал монеты и купил. Хотя представить поступающего так молодого человека трудно…

Но, может быть, именно в меняющемся с несоразмерной человеку скоростью мире для самосохранения нам нужна культура ритуала? Старый фильм, любимая книга, бумажная газета. Как минимум – в праздники…

В поисках смысла

Как это звучало в старом, сегодня незаслуженно забытом фильме Тенгиза Абуладзе «Покаяние»: «Зачем дорога, если она не ведет к храму»? В последнее время в телевизионной картинке заметен повышенный интерес к духовным исканиям: телерепортажи из монастырей, фильмы и сериалы. Как спасение от суеты, экзотика, не формат, дауншифтинг, деурбанизация, обретение нового сообщества, семьи – “братья и сестры» –  для заблудших, не нашедших себя, скрывающихся, отчаявшихся, для тех, кому в миру тяжко, кто не влился в социум, не адаптировался к совместной деятельности. В преддверии лого- и трудотерапии оказывались там те, кому по нынешним реалиям к психологу бы или к психиатру, а то и к наркологу. Как говорится – “у каждого праведника есть прошлое, а у каждого грешника – будущее”.

До пострига в монастырях мало кто доходит, все больше – трудовики и послушники. Слово это по второму кругу вошло в обиход в новом обличье, более удобопроизносимом: “Ну кто, кроме Довлатова, знал, что в слове “послушник” ударение падает на первый слог?“ (А.Генис, “Довлатов и окрестности. Метафизика ошибки”).

Сериал “Монастырь”, фильм “Непослушник” – 1 и 2. Пляжи, тусовки, “буржуи зажравшиеся” с одной стороны, и поэтика определения души отрока на дело жизни с другой – как определялся Алеша Карамазов, тот тоже всё присматривался, к постригу готовился. И такая же боязнь искушения, как в “Отце Сергии”.

В сюжете сериала, как о невозможном – женщина в мужском монастыре, но такие истории известны. Моя подруга молодости, из кавказской мусульманской семьи, нашла отдушину на приходе в обычной церкви у Отца Нектария, но его перевели в Оранский мужской монастырь. Она последовала за ним – не отказал, так и прижилась там. Я нашла её через сайт храма, стали перезваниваться – телефоны им не запрещали.

 По её рассказам, атмосфера в монастыре по-семейному тёплая. Вот только работы тяжелой много: подруга там пасла и доила семнадцать коз, от чего у неё болели кисти рук, и тогда она на время шла торговать в монастырскую лавку. Но она полюбила своих подопечных – когда я ей предложила перевестись в самарский Иверский монастырь: “Только тут коз нет”, она воскликнула: “Без них не смогу. Они такие!…” Я спрашивала, как она сейчас выглядит – “Почти вся седая, на голове платок выцветший с блеклыми цветами. Куртка, юбка, сапоги, штаны камуфляжные, но я их под юбкой прячу, батюшка штаны нам не разрешает носить”, – она осталась новатором в одежде, какой и была в молодости.

Я прочитала, что в монастырях у послушников и трудников забирают паспорта, спросила подругу, а как у них. “У новичков – да, забирают, чтоб не украли чего, а потом возвращают на руки, кого уже знают. Это нормально, а то всякие же забредают к нам, и странных среди них много. Мой паспорт у меня”, – верят ей, или знают: куда она, без своих коз…

В сериале “Монастырь” батюшка говорит: “Хватит разговоров на сегодня, мне еще с прихожанами говорить” – как многие, кто в профессии “человек – человек” – педагоги, медики, психологи. И показано, как лечит заблудшую душу новый коллектив с нехитрыми правилами жизни, простой деятельностью, физической активностью, строгой дисциплиной – все то, что есть в монастыре, за чем ходят на групповую терапию или ложатся в стационар.

Они такие разные, эти богослужебные сообщества: жестокие в сериале “Монастырь”, душевные в фильме “Непослушник”, спасительные у моей подруги, погрязшие в борьбе за власть в Борисоглебском Аносином монастыре из мемуаров игуменьи Мещерской, светлые и весёлые у Майи Кучерской в книге “Современный патерик. Чтение для впавших в уныние”.

Что дают эти новогодние длинные дни нам? Кому что, конечно, по выбору. Но всем – возможность остановиться, побыть с самим собой и поискать точку опоры в себе, оставаясь при этом в контакте с обществом. В этом, наверное, и смысл культуры праздности.

Предрождественское

Закрутила сегодня метель, прямо по Гоголю – перед Рождеством. А мне, как назло, необходимо было пробежаться по делам. Но удобная спортивная одежда сгладила непогоду – хорошо двигаться, когда всё укутано—упаковано, и ничего лишнего. Вспомнила себя лет …дцать назад, вот посмотреть бы сейчас со стороны – до жалости: каблуки, норковая шляпа с полями, свингер меховой, а то и дубленка тяжеленная, помпоны ещё на пальто были… И ведь переплачивали за все эти архитектурные излишества, которые только мешали, физически осложняли существование – еще ведь детей за руку и на санках.

Забежала к маме – она ждала нашего давнего молочника после декретного отпуска у его коровы. Наконец, он привёз молоко во двор. К Новому году, к сожалению, не дождались, и праздничный торт пришлось печь из магазинного, что, естественно, сказалось на его качестве, на чуть-чуть.

– Завтра тебе айфон заменим, будет всё то же самое, только посовременнее, и экран побольше.

– Отстань от меня, мне поздно умнеть, уже ничего не улучшишь.

– Так дело не в улучшении, а в скорости ухудшения: за год можно мозгов растерять  на пять процентов, а можно на сорок.

– … Ладно, меняйте.

Молочник приехал позже на час – дорогу замело, очередь из 5-7 старушек уже нервничала и притопывала ногами в валенках. Расчистил лавку, вытащил из машины бидоны и емкости со сметаной и творогом, – ах:

– Весы дома забыл! У кого-нибудь есть?

– У меня вроде были, но я не помню, где они лежат.

– Я тоже сейчас свои не найду.

Они нашлись у маминой приятельницы, в прошлом врача. Но она живет дальше всех присутствующих – через два двора и на третьем этаже без лифта. Ещё с полчаса ждала молочная сходка начала торговли. Но ничего – встряхнулись старички вместе с молочником, сорганизовались. Весна далеко, но уже – солнце на лето.

О просмотренном

Для работы психологом с клиентами в качестве общеизвестных примеров в моей жизни присутствует много кино.

В интервью трёхлетней давности любимая мной Татьяна Москвина сказала, что фильмы устаревают, в принципе, но есть некий корпус, который она пересматривает, и вообще – любит фильмы пересматривать (может, это помогало ей подмечать подтекст и потом выстреливать точным словом по-снайперски?). Я задумалась: а какие фильмы пересмотрела бя я? Из самых ранних помню “Варвару Красу ” (смотрела в детстве раз тридцать), “Армию трясогузки” – в кинотеатр “Спутник” ходили полшколой, когда красные пришли – свистели и хлопали. “Волшебную силу искусства”, где учительница – Людмила Сенчина, будто с нас снимали.

Решила провести эксперимент: чтобы узнать, даст ли мне старый фильм новые эмоции, и не пожалею ли я о потраченном времени, пересмотреть несколько старых фильмов, но не смогла. Как блок какой: не открывай дверцу, не трожь старые воспоминания о том, из чего, из какого сора душа твоя росла.

Почему о кино пишу так часто? Потому что это, как общий контекст, слой с одинаковыми понятиями, “с человечеством родство”, как раньше поэт Роберт Рождественский называл утреннюю свежую газету.

“Тень за спиной”. НТВ-шный сериал о многолетнем поиске маньяка, снят по реальным событиям. У следователя осталось ощущение, что предыдущий эпизод не раскрыт. Начальник недоволен: “Не умеешь ты закрывать дело, в голове своей ставить точку”. Так ведь это эффект Зейгарник – или руководитель с высоким чином не изучал базовую психологию в вузе? – не решенная задача не забывается, так работает мозг.

“Сериал “Белый лотос – 2”. Первый сезон мне понравился, второй – нет. Теперь отель не на Гавайях, а на Сицилии, с некоторыми прежними героями. Скучный показ скучного отдыха богатеньких и изощренная охота за их состоянием, чересчур прогнозируемая. При просмотре возникало чувство трезвого среди пьяных – праздность, тупость, пустота. Выручали итальянские пейзажи, исторические интерьеры и места древних мифов. Очень затянуто, скорость просмотра, к сожалению, не регулировалась. Наши “Содержанки” посодержательнее были.

“Убийство в Сен-Поль-де-Вансе”. Майор полиции – женщина–карлик, стойко воспринимает язвительные шуточки, отпускаемые руководством элитного отеля о её необычной внешности. “Я хороший профессионал, с моим ростом лучше всё делать на отлично”. Проницательная, жизнерадостная, находчивая.

“Знакомство родителей” – две стареющие заскучавшие супружеские пары ищут утешения на стороне, оказалось – с будущими сватами. “Изменил? / – У нас ничего не было! / – Было, у нас была беседа, настоящий диалог!” Взгляд взрослых детей на своих родителей отрезвляет: “Они видели нас всю свою жизнь, и они не хотят быть нами”. Выговорили обиды и требования друг к другу, раскаялись, передоговорились на дальнейшее.

“Чувство правды” – при незамысловатом сюжете и нереальной глянцевости столичного быта неплохие диалоги и показ семьи с мужем–ребенком. Домашний детектив в рамках норм морали и без нравоучений.

“Бизнес-план счастья” – схема сценария точь-в-точь, как у предыдущего, даже те же декорации, та же степень силы (точнее – слабости) интриги, благонравие, предсказуемость, банальность. И тот же типаж главной героини: комплекция, причёска, стиль в одежде.

Сериал “Обвиняемые”. Отличный: достоверно, грамотно, четко, выверено каждое слово, ни одной пустой сцены и лишнего кадра. Правда, тяжело. Каждая серия –  отдельный сюжет.

Глобальный прогноз. У Малахова Тамара Глоба давала прогноз – как же трудно мной воспринималась вязкая и приблизительная, хоть и грамотная, речь астролога на фоне привычных уже ярких стримов, зум-семинаров, вебинаров, интервью, нашпигованных образными метафорами, цитатами и конкретными фактам. Зато сказала, что родинка на щеке свидетельствует о литературных способностях, и я впервые почувствовала пиетет к своей отметине на левой.

Радио–манипуляция. В разговоре о лжи “Почему все врут” психолог Сергей Ениколопов рассказал знаменитую историю: в начале войны, когда били по Лондону, и было очень всё печально, англичане на БиБиСи завышали данные о количестве своих потерь в самолётах, которую сообщали немцы, и так завоевали доверие. Все слушали обе стороны, так БиБиСи завладели аудиторией.

Зимняя Москва

“Утро на 1 канале” завлекло видами зимней Москвы, ярмаркой у ГУМа. Учитывая, что было, где остановиться в Москве, поехали – на выставки, в музеи, ярмарки.

Попутчица.

Ехали с мужем в разных купе – случайно взяли билеты в раздельно женское и мужское. Нас с попутчицей в купе было двое. В ответ на мои планы пойти в Третьяковку она рассказала, как однажды всмотрелась там в картину Ильи Репина “Иван Грозный и сын его Иван”:

– Меня так прошибло от его взгляда, что я убежала из зала и из всего музея.

– Знаешь, есть такой роман Анны Матвеевой – “Завидное чувство Веры Стениной”, там у героини был дар: чувствовать все, что изображено на картине, вплоть до ощущения запаха продуктов с натюрморта, шума реки и ощущения ветра на пейзаже. Может, и у тебя есть подобный талант: через картину воспринимать эмоции художника, которые он ощущал, рисуя картину? Но не слуховую или обонятельную галлюцинацию, а – гнев, ужас. Та Вера, кстати, использовала свой талант: стала экстра-экспертом по определению подлинности шедевров.

Попутчица всю дорогу угождала мне: предугадывала, в чем я нуждаюсь, порывалась подать, достать, поднять и тп. Я подумала, что такое складывается от многолетней практики, наверное, муж у неё с аутичными чертам, раз она привыкла всести себя, как тьютор.

Приехав, накупили продуктов и наготовили себе и на хозяина, где остановились, впрок. Лепила вареники с грибами вешенкам и думала: звучит, как про сладкое, похоже на “варенье с вишней”, а ведь обед…

Оружейная палата.

В неё пошли в день приезда. Как-то у меня в последнее время повелось, что в музеях фотографирую старинные часы и зеркала. С одной дамой – современно и стильно одетой, с айфоном последней модели,  от витрины к витрине с экспонатами переходили в одном темпе и часто оказывались рядом. На стенде с работами Фаберже был одуванчик, который она узнала:

– Ой, о нем же в последнем выпуске "Культурное наследие" на канале Культура было, – и рассказала мне: из чего он, какие там хитрости, что наряду с драг-камнями есть настоящие зонтики растения. Заметила, что запечатлеваю я. – А вы зачем зеркала фотографируете? Не боитесь, что они все силы в потусторонний мир вытянут? Как?! – не верите в потусторонний мир? – и т.п.

На всякий случай нейтрализовала возможную чертовщину фотографированием старинных окладов Евангелий и икон. Рыцарские латы – как на мужчину и на женщину, на самом деле – написано: амуниция для боя верхом на лошади и для пешего. Часы со скульптурой: Лукреция, умирающая на руках супруга от самоубийства после изнасилования солдатом. На расписной тарелке чаепитие:  мужской разговор, к босой паре, видимо, пришёл гость, раз женщина присела, но без стакана. Платья с длинными шлееейфами и портретиками.

Два серебряных подноса с буквами, как про моих дочек с именами на А и на Н, с уточняющей цифрой 1 возле Н: она первая по хронологии. На самом деле это, конечно, подарки для царей Александра и Николая I-го.

В музее Ильи Глазунова зал с портретами первой супруги художника Нины и работы её памяти, прожили 30 лет, вроде как покончила собой (мутная история: он считал, что её убили).

В цокольном этаже музея – фотографии художника с известными людьми. Одна из его муз – Джина Лоллобриджида, с которой после Международного кинофестиваля в Москве завихрился бурный роман. Были римские каникулы… На фоне супружеской жизни с Ниной (“Вы и убили-с”).

Два дня были наполнены именем Нина: в сети все поздравляли кинокритика Зинаиду Пронченко с новорожденной дочкой Ниной, что, мол: имя какое красивое “и главное – редкое”, в музее Ильи Глазунова много портретов "Нина", жены художника. В год, когда родилась моя Нина, японцы поставили оперу “Нина и 12 месяцев” по сказке “12 месяцев”, а имя для героини им выдала ЭВМ – как самое благозвучное на всех языках мира. Ну, еще и наличие моей любимой тети Нины, и просмотр в дни семейной благой вести фильма “Привет с фронта” со словами “Здравствуйте, Нина” в каждом письме…

Царицыно.

Впечатление от него грустное: те, кто его замышляли и затевали – не насладились им и не попользовались: не достраивался, забрасывался, зарастал деревьями на крышах. То один государь спустя век подтянет, то другой еще через пару спохватится. Не по-хозяйски такой масштабный недострой пропадал. В 70-е годы прошлого века в круглом Хлебном доме были коммуналки. Смотрительницы рассказали, что трудно было из них выселить:  “Конечно – из такой красоты…” В Большом Дворце огромные объёмы, широкие нарядные лестницы, башенки, интересный маршрут по кольцевой. Приветливые смотрительницы сказали, что люстры и паркет – новодел. Я спросила:

– Как вы здесь работаете? Наверное, обживаете каждый зал, как свой дом?

– Обживаем, по-родному. Но залы меняем, чтоб не надоедали.

Даже такое великолепие может надоесть…

Всё красиво, масштабно. Но такого чувства давней когда-то там жизни, как, например, было у меня в Коломенском, я не ощутила. Территория большая, за день все строения не обойдешь, там еще царские конюшни были, еще что-то… Местный туристический маленький электроавтобус с экскурсией внутри усадьбы в день нашего посещения не работал, к сожалению – надо было читать расписание на сайте.

Добирались до Царицыно с пересадкой, которая мне даже понравилась: бесплатные автобусы почти пустые отправлялись один за другим – ждать не пришлось, в окно посмотрела район Автозавод.

В промежутках между музеями сварили  на скорую руку походные щи с килькой в томате.

В самом центре.

Адрес – нулевой километр всея Руси, ГУМ–ярмарка с катком. В субботний вечер на стройках работа кипела. “Музыкавметро” – теперь в метро есть специальное законное место для музыкантов. Китай-город. Мы жили у метро Новые Черемушки, там же рынок – нарядный, с башенками под старину, на нем все-все есть. Хотели утром с поезда закупиться – в Самаре-то рынок с 7 часов, а этот с 10-ти, пришлось идти днем. Продавец мяса сказала: "Тут днем звонят постоянные покупатели: Света, мне на гуляш грамм 700, и вечером забирают приготовленное".

Иногда судьба сводит рядом знаменитостей днем смерти. Сталин и Сергей Прокофьев умерли в один день 1953-го, утрата второго в те дни осталась досадно незамеченной. Из недавнего: Ю. Шатунов и Нарцисс Пьер – хоть оба из поп-музыки, для меня совсем разные. И вот: Ирина Чурикова – узнала об этом, проходя мимо Третьяковки, на другой день Вахтанг Кикабидзе – узнала в Третьяковке, на следующий была в Историческом музее – Джина Лоллобриджида, через день рассматривала  её фотографии с художником. Эти трое у меня соединились в контексте музейной усталости и яркой иллюминации в центре новогодней Москвы.

В Третьяковке.

Портреты откликались лицами из контекста текущих событий. “Пушкин” работы Крамского, с маникюром. Писарев – как раз о нем читала у Льва Аннинского до поездки. Дама, очень похожая на мою предновогоднюю фею, пригласившую меня в “Культуру”. У “Незнакомки” Ивана Крамского экскурсовод: “Приличная женщина должна отставать от моды на один год”. У “Коломбины” Николая Сапунова будто что-то с глазом. Левитан, “Омут” – “У каждого в жизни был собственный омут”, русалки, многовероятно, отсюда. К нему же, наверное, и нянечка Варвары Красы направлялась, когда пошла к “омуту глыбокому”. Аудио-гид мне не понравился: банальные избитые фразы либо спорные оценочные: “Эта картина у художника неудачная”, – о «Никита Пустосвят. Спор о вере» Василия Перова. Кто так решил?

Храм Христа Спасителя.

Вход свободный, перед службой образовалась очередь, спускающаяся со ступеней, но она ощутимо двигалась. Ближе к верху девушки скидывали назад капюшоны, снимали с шеи шарфы и повязывали их на голову. Внутри храма молодежи было очень много, и по-серьёзному, не поглазеть: со свечами, вдумчивым написанием на удобном длинном столе списков для поминания. На службе потрясли живые голоса хора и солирующих батюшек – самое красивое и гармоничное песнопение, что я слышала. Во время окуривания – хождения батюшки по храму с дымящимся кадилом –  толпа прихожан слилась в едином молчаливом застывании. Присутствовали, кто как умел: стоя истуканом или иногда крестясь в нужные моменты, внимая каждому слову произносимых молитв, вторя слова или молча, озираясь на других или никого не видя. От впечатлений я расплакалась, дура старая…

С книгой.

Перед поездкой начала читать “Фабрику прозы” Виктора Драгунского, да так всю Москву её в сумке и протаскала. Как-то на самом интересном месте ко мне в метро пристала женщина, сидящая рядом:

– У вас телефон звонит? У вас, у вас! – пришлось отвлечься, залезть в сумку.

– Нет, не у меня, – но она была удовлетворена прерыванием моего кайфа, а то – ишь, расчиталась тут!

Удачное совпадение: в мои московские дни Драгунский неожиданно оповестил в соцсети о своём творческом вечере в красивейшем месте – театре Школы современной пьесы. Мини-дворец: арт-кафе с разговорами за соседними столиками о постановках, внутренняя просматриваемая многоэтажность холлов, гостеприимный персонал.

До начала встречи познакомилась с писателем – я ж люблю прийти задолго, самой первой. Когда назвалась, и он тепло среагировал – узнал по комментариям в его ТГ-канале, было приятно. Вечер прошёл тепло, писатель оказался таким же искренним и дружелюбным, как его рассказы.  Задружились на Фейсбуке.

Самое захватывающее впечатление в этой поездке: виртуальный полет над Россией в парке Зарядье. 8 минут счастья, пролетая близко, почти касаясь, над каменными столбами в Коми, Ленскими в Якутии, Саяно-Шушенской ГЭС, долиной гейзеров на Камчатке, Сочи, Мамаевым курганом в Волгограде, Москва-Сити. Полёт над Москвой тоже хорош, но над Россией мы пролетели дважды.

Как Хосе и Мария.

Привязалась ко мне в те дни песня, мелодию которой мы знали с детства из заставки к телепередаче “В мире животных”, где журавли, танцующие страусы и качающиеся на лианах обезьянки. Но вот услышала её в первоисточнике на аргентинском языке, про Хосе и Марию на библейский сюжет Рождества, и мелодия стала другой: человеческий голос добавил чувств, переживаний, ощущения личной истории и мечты.

После полуночи муж поздравил с наступлением дня нашей свадьбы в последний день января – 37 лет. Как такая называется, естественно, не помнил, поэтому приукрасил, чем смог: “Пушкин столько жил”.

Когда пара отмечает весомые годовщины, непременно промелькнёт фраза “Всякое бывало”, и тут я не оригинальна: пожалуй, да. Но самое нежное, надёжное  и судьбинное чувство – когда муж вёз меня на сносях к родителям: в северном гарнизоне был “не климат”, гемоглобин не поднимался выше 76. Господи, всё было проблемой, на поезд не сесть – добыл в военной кассе два билета на боковой плацкарт, верх и низ, с пересадкой. После пересадки в Москве в вагоне ко мне кинулась беременная женщина: уступите нижнюю полку. Разворачиваюсь к ней – наши пуза одинаковые. У неё была верёвочная авоська с узкими стеклянными бутылками болгарского кетчупа – ”кетчУп вот купила”, бутылок двадцать, одна разбилась, и ноги её были, как в крови. Она вытирала их и продолжала искать нижнее место, мне так жалко её было: и лет ей под сорок, и ехала без мужа. Нашли ей нижнюю полку в соседнем вагоне.

Где собака?

Уже несколько месяцев не видела собаку на недостроенном доме напротив, а ведь каждый день по утрам она взбиралась на самый верх. Жива ли? Смотрю вниз на конуру – приносят ли еду? Две миски то ближе к собачьей будке, то дальше, снегом не засыпаны, вокруг вытоптано – значит, приносят. Но тут увидела: слетелись поутру вороны и всё из мисок перетаскали, ещё и отгоняя воробьёв.

А приходящая кормилица – пару раз видела женщину лет сорока – думает, наверное, что собака ест, раз миски опустошаются. Представила: бедолага лежит в конуре, не в силах выползти, и смотрит через лаз, как птицы уплетают её пайку.

Зеркало для героев и не героев

Поскольку много сейчас текстов о психологии – на сайтах психологов, специализированных форумах, профессиональных площадках – это нахлынуло на людей потоком. Вроде и хорошо, но одновременно и обесценило такие речи, они стали напоминать проповеди священников, которые без конкретного запроса клиента, попадание пальцем в небо, одно блюдо для всей паствы, кто придёт.

Появление зеркала изменило человека: он смог увидеть себя со спины, сбоку, посмотреть на свои уши, зубы, заглянуть себе в глаза. Люди по-иному стали ухаживать за собой.

Думаю, примерно такого масштаба произошли изменения с человечеством, когда появились писатели, а потом психологи. Под шквал психологической литературы в последние годы выговорены и вынуты на поверхность страхи и сомнения, тайные метания. Если не осознанно про себя, то, читая о подобном у других, попутно развивая душу. Все же теперь знают, что такое незакрытый гештальт, личные границы, быть в потоке, в моменте и т.д.

Но не всякое отражение себя человек способен воспринять, может и окаменеть, как при виде Медузы Горгоны. Сергей Рубинштейн называл чувства при узнавании себя “горечью самопознания”.

Февраль

Пусть длится долго

В соцсети у Людмилы Петрушевской фотография со встречи по поводу 100-летия правнучки писателя Николая Лескова Татьяны излучает радость – обе нарядны, элегантны, бодры. Пишет: “Разница-то меж нами 16 лет. Я сегодня тоже надела свои танцевальные башмаки, слегка порепетировала чечетку: пора. У меня в Рио будет концерт 10 февраля. А когда я исполняю «Старушку не спеша», то слегка бью чечеточку".

Раньше в интервью она рассказывала:

«Я начала петь, и это, по-моему, для всех людей, жаждущих петь, утешение, в 69 лет. А в 70 начала бить чечётку. Я трудолюбиво полгода ходила на мастер–класс по чечетке. Чечётка – это потрясающая вещь для кровообращения. Вы же знаете: когда человеку плохо, он сильно стучит кулаком по столу или топает ногами, ну или, в крайнем случае, бьется головой об стену. Почему? Потому что кровь тогда начинает нормализоваться в своем давлении, ибо любой стресс затормаживает движение, а это грозит… А когда человек бьет что-то такое, то и кровь начинает циркулировать… Наша планета вращается, космос вращается, мы на планете вращаемся с дикой скоростью, и в нас кровь вращается с дикой скоростью. А когда кровь замедляется, это угроза. Поэтому, когда мы танцуем чечетку, это очень–очень полезно. Потому что это – удары той самой частью нашего организма (трет свои голени – авт.), которая называется «второе сердце», потому что там кровь идет и возвращается. Я ходила в группу чечеточников, а сейчас я просто включаю урок степа в интернете. Единственная сложность – это соседи снизу. И поэтому у меня есть толстая деревянная доска, я кладу ее на подушки и топаю, как хочу, даже ночью. Потому что полчаса топанья ногами – это возвращение в какие-то предыдущие времена. Это настолько здорово! После каждого урока, которые шли у нас тогда по два часа, я все меняла у себя. Потому что, когда пот сходит с человека, он выносит с собой очень много вещей, которые не нужны”.

Что даёт некоторым людям жизнестойкость, ощущение счастья в позднем возрасте? Ведь и у Петрушевской, и у Лесковой были преодоления, обеих жизнь потрепала – чужбиной, опалой, запретами, и каждая достигла высот в искусстве и в профессии.

Еще академик Бехтерев отмечал, что великое счастье – не растерять с возрастом на дорогах жизни разум – будет дано лишь 20% людей. Остальные к старости, увы, “превратятся в злых или наивных маразматиков и станут балластом на плечах собственных внуков и взрослых детей”. И чтобы войти в будущем в счастливую двадцатку, следует стараться. Рецепт от Заболоцкого: "Не позволяй душе лениться, чтоб в ступе воду не толочь, душа обязана трудиться и день, и ночь, и день, и ночь".

Но с годами начинают лениться практически все – много работают в юности, чтобы не иметь проблем в старости, а получается наоборот: чем больше успокаиваются и расслабляются, тем больший вред себе приносят. Исчезают заботы о хлебе насущном, интеллектуальная работа сводится к разгадыванию кроссвордов. Слабоумие больше грозит тем, кто прожил жизнь, не меняя своих установок. Нужны гибкость, способность быстро менять решения, эмоциональность. Практиковать это и поддерживать следует, учитывая, что в движении задействованы больше ⅔ головного мозга.

Лучшая профилактика – двигательная активность. Плюс изучение нового с последующей отдачей, то есть не просто что-то изучать, а проанализировать и выжимками поделиться с миром – рассказать, написать. С этим проще людям науки и искусства, они по долгу службы напрягают свою память и совершают ежедневную умственную работу.

Виктория Токарева в интервью на вопрос, как она сейчас живёт, ответила: “Сейчас мои счастливые дни состоят из того, что я ничего не делаю. Это такое счастье: ничего не делать, после того, как ты очень долго все время что-то делал. Сейчас кончилось: дети выросли, внуки выросли, правнуки меня не касаются, картошку чистить не надо, ничего не надо – вот так живёшь, и всё. Я вам хочу сказать: не бойтесь старости, ждите её с нетерпением”. При этом глаза у неё весёлые, улыбка радостная, руками размахивает – счастливый свободный человек. “В старости гораздо приятнее жить, чем в первом и во втором возрасте, когда шелуха какая-то отходит, и остаётся… – как жесткий диск в компьютере”.

К своему 85-летию в ноябре 2022 года у Токаревой вышла очередная книга “Внутренний голос”, поэтому вряд ли её жизнь состоит из безделья. Скорее – из занятий, к которым её саму тянет, которые ей самой интересны и приносят радость. Она много читает и говорит, что писатели, авторы этих книг, её собеседники. Это – сплав творчества и общения.

С возрастом обрести новые связи и доверительные отношения сложнее, тем они ценнее. В сериале “И просто так” (продолжение “Секса в большом городе”) героини в свои 53–54 настойчиво ищут новых подруг и рады, когда находят их: “Даже после утраты ты снова будешь смеяться, особенно, если рядом с тобой есть парочка хороших подруг”.

Определяющее значение на модель старения играют ориентиры, впитанные в детстве, например, из сказок. Какие мы помним? Позитивное старение – “Госпожа Метелица”, “Серебряное копытце”, “Старик Хоттабыч”. Негативное старение – “Сказка о золотой рыбке”, “Сказка о золотом петушке”, “Конёк–Горбунок”. Про одиночество в старости – “Снегурочка”, “Каменный цветок”, “Золотой ключик”.

Сейчас уже созданы и описаны модели другого старения – активного, интересного, из которых мне известны проект Дмитрия Яковлева “Возраст счастья”, книга Наты Хаммер “Шанс на счастье”.

Многие отмечают, что с годами ощущение времени меняется – чем дальше, тем оно летит быстрее. Это не субъективное ощущение: японские нейрофизиологи доказали, что нейроны надкраевой извилины теменной доли, которые в мозге отвечают за "отсчет времени", с возрастом "утомляются", начинают отставать от темпа работы других нейронов, и ощущение времени искажается: пожилым людям, с одной стороны, кажется, что время "летит", с другой – они не успевают уложиться в короткие временные отрезки с выполнением определенных действий, потому что думают, что у них еще есть время.

Ученый в области нейронауки и психолингвистики Татьяна Черниговская считает, что два самых главных навыка, которые помогают сохранить ясность ума – изучение иностранных языков и прослушивание любимой музыки. Музыка – очень хороший тренажер для нашей нейронной сети. Мозг должен постоянно и тяжело работать, а не расслабляться, и если он “будет читать идиотские журналы, смотреть глупые сериалы, общаться с дураками, слушать легкую бессмысленную музыку и смотреть тупые фильмы, то не на что жаловаться”. Полезно смотреть серьезное кино, читать трудные книги, постоянно узнавать новое – “Все, что попадает к нам в голову, остается там навсегда. Причем, большая часть информации усваивается неосознанно и без нашего контроля. Мы боимся отравить желудок шавермой, но не боимся замусорить голову». Всё, что приносит ненужные переживания, заставляет скатываться в негатив, поэтому нужно тщательно подбирать и фильтровать круг общения”.

В одном из последних интервью писательница Людмила Улицкая прочитала свое написанное в день интервью (то есть в середине этого января) стихотворение:

К слову о продуктивности в её почти 80: у писательницы только что вышла новая книга “Моё настоящее имя”.

В письме Владимиру Познеру одна пожилая дама писала:

«Старость это дар. Сегодня я, пожалуй, впервые в жизни стала тем человеком, которым всегда хотела быть. … По мере того как ты стареешь, все легче быть искренним. Ты меньше заботишься о том, что другие думают о тебе. Я больше не сомневаюсь в себе. Я даже заработала право ошибаться. … Старость освободила меня. Мне нравится тот человек, которым я стала."

И еще одна сцена, описанная Юрием Трифоновым в романе “Время и место”:

“… на другой конец скамейки села женщина, держа над собой выцветший, когда-то черный зонт. Женщине было лет семьдесят. Её шея напоминала гусиную, а рука, державшая зонт, была усыпана темно-рыжим старческим пеплом. Антипов посмотрел на старуху, услышав голос: «Вот еще одно лето. И никакой радости». – «Почему же?» – спросил Антипов. После долгого молчания и вздоха, означавшего, что никто не собирался начинать с ним разговор, старуха произнесла: «Потому что человек должен любить. И быть любимым. Все остальное не имеет смысла». Посидев немного, она поднялась и двинулась по аллейке, едва переставляя ноги”.

В годовщину Чёрной речки

В каком-то старшем классе – восьмой? девятый? – учительница по литературе предложила билеты на спектакль школьного драмкружка где-то на улице Стара–Загора, посвящённый годовщине дуэли Пушкина и Дантеса у Чёрной речки. Мы собирались пойти с одноклассником, который был очень важен для меня. Договорились встретиться на моей автобусной остановке. Он не пришёл. Было морозно, темно и пустынно, лишь пьяный мужик спал на лавке. Я расстроилась, но на спектакль поехала.

Всё в той чужой школе было необычно, по-взрослому, не по-самарски. Спектакль по книге Марины Цветаевой “Мой Пушкин” проходил в столовой, столы были сдвинуты к стенам, плотные ряды занятых стульев закруглялись вокруг центрального пятачка, где и происходило действо.

Читали двое: он и она. Он – учитель литературы и руководитель драмкружка, высокий красавец с лицом Жюльена Сореля из “Красного и чёрного” – воплощения девичьих грёз. Она – ученица старших классов, тоже очень красивая, изящная – как из кино. Её лицо выражало глубокую, отчаянную любовь к учителю, в этом не было сомнений.

Они диалогом читали “Мой Пушкин” Цветаевой. Как разлученные влюбленные. Текст опустился на меня сплошным облаком, распознавала только отрывки фраз: “… это не любовь … любовь: когда скамейка, на скамейке – она, потом приходит он”. На моей мёрзлой скамейке спал пьяный мужик. Эта горечь так сочеталась с любовью Цветаевой к Пушкину и с несчастной любовью ученицы к учителю – было очевидно: она осознаёт невозможность их союза, и с досадой, что в моей школе такой спектакль в столовой никак не мог состояться.

… Потом были взаимные обвинения с тем мальчиком, что он приходил, но меня не было, совсем как “мы оба были, я у аптеки”, и – странное дело: он даже видел пьяного мужика на лавке. Но почему же мы так и не встретились – не успели выяснить, поссорились до нахождения истины.

Валентинов прицел

В конце зимы и начале весны – мужской и женский праздники. Инициируют женщины: кого поздравят на 23 февраля, те в ответ одарят их на 87 марта, алаверды. А если симпатия не совпадёт, можно списать на приличия – не остаться в долгу.

Поэтому Валентинов день так уместен по времени – до начала традиционных: без деления на мужской и женский подбирает дарителей по иному признаку, настраивает прицел к следующей за ним гендерной суматохе.

–

Публикация в “Культуре” “Пусть длится долго” заканчивалась словами: “человек должен любить. И быть любимым. Все остальное не имеет смысла». На Фейсбуке со мной заобщался мужчина:

– Здравствуйте, очаровательная Наталья, огромное спасибо Вам за дружбу.

– Здравствуйте.

– Я ищу даму сердца. Расскажите немного о себе. Отвечу на любые ваши вопросы.

– Я не подхожу для этого, у меня есть любимый муж.

– Простите.

– Ничего страшного. Желаю Вам удачного поиска, Вы всё правильно делаете.

– Спасибо.

Погуглила его по имени и фамилии: на сайте знакомств “Мамба” в его профиле: “Хочу найти женщину из Самары, ради которой я удалю свою анкету”. Как говорится – все возрасты…

Каток и храм

На каток пришли с мужем в самом начале технического перерыва: с 15 до 16 часов машина чистила лёд. Куда деться на час? Рядом храм, пошли в него. А то московские осматривали, а в наших ни разу не были.

Зашли, а там красота и никого. У входа за прилавком служительница мастерила гипсовых ангелочков и отвечала по телефону – записывала на крещение, поясняла. Присмотрелась – это моя подруга по художке. После архитектурного в зрелом возрасте, как и я, пошла на второе высшее, она – в московскую духовную семинарию. Встрече обрадовалась, провела нам экскурсию, рассказала много деталей, что тут откуда, чем ценно.

– Храм расписан одним иконописцем – знаменитым Чашкиным, поэтому он такой гармоничный, целостный. Поначалу было ярковато, но от времени и сгорания свечей чуть поблекло, и контрастность приглушилась, а, может, я привыкла просто.

Храм прекрасный, совершенно не уступает по отделке и вкусу московским, впечатлили высокий купол с росписью, иконы, драгоценные ларцы на пюпитрах.

– Ничего, что мы прямо с катка?

– А какая разница? И на литургию приходи, на исповедь. Можно и сейчас – дать листочек?..

“12 месяцев”

“Жизнь одновременно летящая, ползущая и текущая”

– писал поэт.

Случается – в короткий период с убыстренной скоростью происходят все возможные сценарии. Всё, что  раньше происходило медленно, эпохально, с долгим вызреванием, теперь прокручивается, как кино на перемотке. Особенно после периода, когда, например, Илья Муромец или, скажем, Емеля 30 лет пролежал на печи. И давай вмещать весь филогенез в части онтогенеза: учимся с колес, по ходу, на коленке.

Кажется, что вышла на зимнюю поляну в лесу, где у костра двенадцать братьев месяцев за пару часов прогоняют все сезоны природы.

“Сквозь шум вьюги слышен бубен Января, рог Февраля, мартовские бубенчики. … В шуме бури все чаще слышны мартовские бубенчики, а потом апрельская свирель. Метель утихает. Становится светло, солнечно. … Солнце светит все ослепительнее. Жужжат пчелы и шмели. Лето в разгаре. Издали слышны гусли Июля. … Удар грома. Ливень. Летят листья. Наступает мгновенная осень. Становится темно. Поднимается невообразимый ураган. Ветер валит деревья, уносит брошенные шубы и шали. … мороз и огонь жгучие – один другого горячее, не всякий вытерпит”.

Если не понят урок, жизнь возвращает на второй год для повторного изучения, а то и вмещает в этот год упущенное тридцатилетие. Гонит экстерном, и после учебки – в бой идут не одни старики.

24.02.2023

Отторжение текста

Раньше удивляло: почему я не могу дочитать какой-либо текст до конца, даже небольшой? После прилежности чтения учебной и профессиональной литературы пришлось научиться бросать читать то, что не нравится. Вот так: нацелюсь прочесть – автор заинтересовал, или тема близкая, но две-три строчки, и чувствую: началось скольжение по диагонали, хвост и вовсе отбрасывается, как у ящерицы. Особенно, когда автор учит, но безграмотность выдает с потрохами неначитанность. А ведь хотела, намеревалась, выделила время.

Но уж если где засосет – по прикреплённым ссылкам перейдёшь, все непонятные упоминания погуглишь и т.д.

Психофизиологи говорят, что в мозге навсегда остается всё, что туда попадало – что прочли, услышали, увидели. А если кажется, что забыли – нет, просто лежит запакованным на дальней полочке, и хороший гипнотизер может это распаковать.

Помнится, Шерлок Холмс сравнивал мозг с чердаком, в котором, если енго захламить, будет непросто найти нужное. Но если держать его в идеальном порядке и не тащить туда лишнее, то необходимое будет всегда под рукой.

Кстати, в проективных тестах при рисовании домов именно чердак при интерпретации связывают с головой, с ментальной сферой.

Жванецкий писал:

“Жизнь коротка. … Надо уметь уходить с плохого фильма. Бросать плохую книгу. Уходить от плохого человека. … Чтобы не отдать этому миг, назначенный для другого”.

О “Сумме векторов”

Не литературоведческое. Читательское, психологическое.

Книги, как собеседники: встречаешься, говоришь с ними, оставляя в себе кого-то из авторов –

Продолжаешь диалог с ними – размышляешь, соглашаешься или споришь.

Направление мысли – как внутренний вектор. А когда их несколько: свой да плюс чужой – они складываются, как в математике: “при сложении вектор суммы получается суммированием соответствующих координат слагаемых”. Что-то вычитала у писателей, плюс добавила, о чем думала сама – так и складываются векторы в один мой внутренний.

В школе одно время нас заставляли вести читательский дневник, в который надо было записывать название прочитанной книги, её автора и краткое содержание. Сколько раз я сожалела, что не вела его, и вот сейчас с копированием откликнувшихся во мне цитат и кое-где их комментариями завела такой… конспект читаемого. К сожалению: не всего того, что прочитано – многое уже упущено, увы.

Поначалу публиковала на своей странице о прочитанном в хронологическом порядке, но потом сама же и запуталась, искавши кого-то, поэтому позже перетасовала в Гугл–документе по фамилии авторов в алфавитном порядке.

“Сумма векторов” – не содержание прочитанных книг, не анализ или рецензия и даже не отзыв, а: пристрастный отклик читателя с большей или меньшей примесью психолога.

–

“Шанс на счастье”. С автором я знакома онлайн – вместе учились на курсе в школе писательского мастерства. Купила книгу, прочитала, подарила маме. Ей понравилось, она дала почитать своей подруге. И я записала на видео, что та сказала о книге, чтоб из первых уст. Получился не совсем отзыв, а немножечко краткий пересказ, но уж я не подправляла и не перебивала, рада была, что та сразу согласилась поделиться на камеру – смелая какая!

Март

Разговор о пустяках и важном

«Поговори со мной о пустяках, о вечности поговори со мной…» – предлагал герой стихотворения Георгия Иванова своей собеседнице. Так о пустяках или о важном? И всегда ли есть возможность поговорить не о пустяках с тем, кто рядом? Конечно, для разговора о главном необходимы соответствующие место, время, собеседник и подходящие взаимоотношения с ним. И плачевно, если твой партнер по жизни – супруг, родитель, ребенок, друг – не становится им ни при каких обстоятельствах.

Конечно, невозможно постоянно говорить из состояния экзистенциального осмысления действительности, ведь в каждый момент происходит просто жизнь – с мелочами, банальностями и обязательствами. Партнёры реагируют на возникающие неизбежные стрессы, уколы и шишки, кто-то быстрее, оперативнее, а кто-то медленнее, и само это подтягивание и уравнивание скорости реагирования на события – своего рода работа, настройка друг на друга, постоянная притирка, иногда не замечаемая. Какое уж тут – говорить о самом глубинном.

Возможен искренний разговор не только в самом узком круге. Недавно в библиотеке была беседа с педагогом и литературоведом Олегом Буранком, мне довелось недолго поработать с ним бок о бок, и это сотрудничество освещено радостью качественного общения. На встрече он просто и искренне рассказывал о своей жизни; о любимой учительнице по литературе: “Мы с ней друг друга очень любили,” – по-моему, это залог будущего успеха: взаимная любовь с любимым учителем; о том, что “читать по-быстрому – это же не понять, не уловить, в сердце не взять”; о том, что “любишь то, что знаешь – писателя, человека, дело”, и что “злее всех пример наш”. После таких встреч ощущаешь наполненность, как после качественного искреннего разговора.

Такое же чувство возникает, когда читаешь подходящую книгу. У меня сейчас такая – “Фабрика прозы” Виктора Драгунского, некоторые литераторы считают его последователем Юрия Трифонова – по описанию быта и нравов современников, которого, в свою очередь – продолжателем Антона Чехова. По удачному совпадению в дни моей недавней поездки в Москву он в соцсети оповестил о своём творческом вечере, и я была рада побывать на встрече писателя с читателями, познакомиться с ним, убедиться в том, что он такой же искренний и доброжелательный, как и его рассказы.

Писательница Людмила Улицкая рассказывала, как в двенадцать лет прочла стихи Пастернака, “и с тех самых пор начались мои взаимоотношения с ним, которые не кончались никогда, я продолжаю его любить”.

Чтение, как взаимоотношения.

Важно, чтобы, общаясь с теми, кто для тебя близок ментально и по духу, хоть и далёк по жизни, говорить и с реально близкими людьми – не только о пустяках, мелочах, о безопасном, но и о главном, крупном, спорном, чтобы не не разошлись незаметно пути-дорожки, и чтобы не обнаружить вдруг в какой-то момент рядом с собой чужого по духу человека.

“Почему так? А потому что бедняга каждый день говорит о пустяках и скрывает все свои мысли о вечном и прекрасном, все желания выше пояса. Он давит в уме главные вопросы, пытаясь как-то выжить в мире и не быть осмеянным и отвергнутым” (Татьяна Москвина, “Жар-книга”).

 И может случиться, например, как в повести Юрия Трифонова “Другая жизнь”: супруги самое важное оставляли на потом – после, когда-нибудь, в другой жизни. И когда супруг умер, случилось, как в поговорке: “мы закрываем глаза покойникам, а они нам их открывают”, – прорвалось наружу всё невысказанное, потекли нескончаемые мысленные диалоги, спрашивание, уточнения и проговаривание того, что следовало произнести раньше, чтобы не завихрялись они в бесконечную спираль и отпустили героиню назад, в прежнюю настоящую живую жизнь. Но не всегда есть обратная дорога из “другой жизни” –

Как уловить момент, когда во внешне успешном диалоге ускользает глубинное понимание, суть сообщений? Ведь если цель разговора, даже очень короткого, не достигнута – ощущаются разочарование, пустота, возникает острая жажда найти того, кто понял бы тебя. Как у того паренька из фильма “Доживем до понедельника”, видимо, постигшего ценность качественного диалога и написавшего: “Счастье – это когда тебя понимают”.

Полное понимание всегда имеет ценностную окраску. А когда собеседники говорят друг другу: “Что ты имеешь ввиду?”, уточняют свои понятия, действительно ли один понял то, что другой хотел сказать – это уже обсуждение не предмета разговора, а самой коммуникации, в этом их способность выйти на более высокий способ общения. Появляется возможность говорить о главном, поделиться с собеседником не просто словами, но и своими мыслями, своей душой. И тогда человеческое общение действительно становится роскошью, как писал Антуан де Сент-Экзюпери.

Как обнаружить, что понимание утрачено, и восстановить его? Проще – через третий объект, когда оба партнера смотрят на происходящее со стороны, обсуждают это и понимают, что они видят разную или одинаковую суть происходящего. Например, при совместном просмотре фильмов. Партнёры могут расходиться в мелочах – в интерпретации поступков героев, в объяснении невидимых логических цепочек сюжета, но если из серии в серию оба смотрят один и тот же сериал, это свидетельствует о том, что по крайней мере и основную интригу они воспринимают одинаково и находятся в едином эмоциональном поле, которое их устраивает.

Есть способ понять степень согласованности (или рассогласованности) восприятия происходящего на экране, которое я назвала “В шахматном порядке”. Однажды все из моего ближайшего окружения смотрели один сериал. Так случилось, что очередную серию посмотрела только я, и мне в один вечер пришлось рассказать «краткое содержание предыдущей серии» сразу троим: дочери, мужу и маме. С удивлением я обнаружила, что всем троим одно и то же я рассказывала по-разному, «на разных языках», с акцентом внимания на разные детали, и все трое меня поняли. Я словно увидела, какие информационные слои мною использовались: с разными словами, уточнениями, причем, автоматически, легко. Судя по всему, это сформировалось постепенно, укреплялось повседневными диалогами и взаимодействиями.

Можно использовать, как упражнение: начать смотреть новый сериал, с отечественным будет проще с именами героев, первые одну–две серии смотреть вместе, а следующие – в шахматном порядке: третью серию смотрит кто-то один и рассказывает её партнёру. Потом наоборот: четвертую серию смотрит второй и рассказывает её первому, и так по очереди до конца.

Гарантирую новое понимание вашего партнера. Конечно, удовольствие от просмотра будет частично утрачено, но эта работа стоит того. Разница в деталях смыслов, линий сюжета, выделении главного выявит ваше разное восприятие окружающего, вы ощутите это практически на ощупь. И настройка говорить с партнером так, чтобы он точно всё понял, будет происходить безболезненно, потому что обсуждение будет не про вашу личную жизнь, а по сюжету фильма.

Живой разговор – одна из главных ценностей существования, поэтому за него стоит бороться. И тем он ценнее, когда движение мысли мы ощущаем в общении с самыми близкими, наблюдаем своими глазами и ушами, по выражению Татьяны Москвиной, “движение мысли в самой жизненной плоти”.

Выражение лица

Размышляя о русском и петербургском сувенире, Татьяна Москвина в книге “Привет, народ!” описала совмещение двух символов в одном объекте: кукла–неваляшка и Исаакиевский собор: изображение последнего красовалось на пузе первой. И автор примечает: “Не наше, не петербургское выражение лица!”

Подумала: а какое выражение лиц у самарцев?

Помню, как заметила массовое их изменение в дни проведения Чемпионата мира по футболу в Самаре. Было ощущение, что смотрю телевизор про другие города, столицы и страны, отличное от местного – всё же, многолетняя закрытость нашего города с его военными заводами от туристов накладывала на лица отпечаток отечественного производства.

Когда на загородном стадионе была игра Россия–Уругвай, я добиралась с работы пешком в направлении от центральной площади Куйбышева к дому. Навстречу мне группами шли футбольные болельщики, они направлялись в фан-зону к большому экрану. И вдруг с какого-то момента возбуждённые лица из встречного потока сменились на разочарованные и потухшие. Оказалось – наши проигрывали, и шансов на победу уже не было (3:0).

Единение радостных лиц помню с первомайских демонстраций и в Бессмертном полку. Еще в очередях были лица с одинаковым выражением – за квасом с бидонами, потом за продуктами, но нет теперь очередей.

Решила присмотреться – каковы лица горожан на улице сегодня. Утренний поток добирающихся на работу не в счёт, тут я давно заметила: переключение от семейных проблем, ближе к цели поездки – обретение маски служащего. Кому повезло с местом в транспорте, читали в телефоне.

… Мне позвонили с почты, приветливый и взволнованный голос просил прийти за письмом с припиской в адресе “психологу”, но без указания номера квартиры. С почты, с нашей, и так вежливо? Я представила её, с очередями и вечно не работающим аппаратом для талончиков на очередь – видимо, нестандартный адрес их тоже заинтересовал. Ответила, что все равно к ним сегодня собиралась – прислали авторские экземпляры “Крымских приключений” с моим рассказом “Вечер Алушты”.

Так вот – лица… У тех, кто шли с наушниками, отображалась картинка слушиваемого: радость, веселье, задумчивость, возвышенная лиричность. Без наушников – нейтральные, как во взвешенном состоянии, на несколько секунд зыркнут, отсканируют встречного, и – назад в себя. У некоторых – плотно сжатые губы с опущенными вниз уголками рта, отпечаток частого депрессивного настроения и недовольства. Но чаще – радующие угадываемым содержанием: учёный, психолог В.П. Зинченко говорил: “Для определения интеллекта тесты не нужны, достаточно выражения лица”.

На остановке восседала дружная компания местных алкашей. Вот у них лица были приветливые, открытые, готовые к общению. Мимо них люди проходили, как мимо цыган – боясь встретиться взглядом.

Письмо оказалось издалека, с копиями обращений к руководству страной, с воззванием к взаимопониманию с целителями всех мастей (экстрасенсы, парапсихологи, нумерологи, астрологи, биоэнерготерапевты и т.п.) и устрашением, что “процесс запущен и находится на контроле президента”. Приложен компакт–диск, который мне послушать не на чем, и ни одного живого слова от руки, даже подписи. Издержки публичности профессии.

День был мрачный, пасмурный. На завтра обещали солнце – может, улыбок встретится больше…

“Как в кино”

Представители многих гуманитарных профессий, чья работа связана с людьми – психологи, юристы, социологи, педагоги и другие – в своих примерах, обобщениях и классификациях для  иллюстраций часто обращаются к значимым произведениям искусства. Описанные случаи в них общеизвестны, они облегчают сформировать общее поле узнаваемых примеров, являясь конструктами, опорами, каркасами теорий, гипотез и предположений. Так, например, Зигмунд Фрейд анализировал героев произведений Софокла, Шекспира, Достоевского. Конечно, восприятие художественного произведения у каждого своё, но общеизвестные истории открыты всем для обсуждения, и на этом материале можно обсудить то, что про себя лично говорить болезненно, и что пока трудно для конструктивного изменения.

Семейные психологи в своей работе часто оперируют историями, анализом героев и последствиями их поступков из таких произведений, как “Анна Каренина”, “Крейцерова соната”, “Станционный смотритель”, “Гранатовый браслет”, "Село Степанчиково и его обитатели”, “Бесприданница”, “Что делать?”, “Камера обскура” и другие. Конечно, даже самые известные классические произведения не всеми являются знакомы и узнаваемы. У каждого поколения, социальной группы, общественного слоя свои приоритеты в литературе.

Для того, чтобы литературное произведение можно было использовать в обучении какому-то делу, оно должно многогранно отражать жизненные ситуации, быть художественно правдивым, соответствовать психологической реальности. Например, при изучении истории семьи и построении генограммы (наглядное отображение семейных отношений) семейные психологи знакомятся с трудом О.В. Берёзкиной “Исследование истории расширенной семьи на материале романа Л. Улицкой "Медея и её дети".

В моей многолетней работе психологом организации большую долю составляла регулярная психодиагностика сотрудников и кандидатов, и таким образом была возможность соотнести результаты стандартных тестов на тип личности, психо-эмоциональную устойчивость, интеллект, абстрактную логику и другие показатели с любимыми книгами респондентов.

Так, в пик пандемии была возможность сопоставить уже имеющиеся результаты тестов со списком вакцинированных, и выявилось, что у вакцинировавшихся сотрудников средний балл по шкале «абстрактная логика» оказался выше медианного (то есть без экстремумов – минимальных и максимальных значений) среднего по всей организации в два раза. Абстрактная логика отражает способность понимания на абстрактно-понятийном уровне, способность к решению неформальных проблем без четких инструкций, стратегическим подходом к решению сложных задач, и только абстрактно можно себе представить вирус, действие вакцины.

Так вот о книгах: так же выявилось, что люди с низкой психической устойчивостью упоминают определённые книги, часто одни и те же, с высокой – другие. И бывает, что писатель–классик признан, почитаем, а не цепляет, потому что он глубокий интроверт, и мир его – особенное уединение с непременной дистанцией от шумных людей и бурных событий, а яркому жизнерадостному экстраверту просто не хватает энергии в его описанном мире, даже если слова и мысли изысканны и прекрасны.

 В рассказе “Невиновные и забытые” Татьяна Москвина пишет о своих любимых писателях, и я поражаюсь: перечислен ряд и моих любимых писателей, не смотря на то, что

“Их редко переиздают, мало читают, неохотно вспоминают… их произведения нисколько не устарели по существу … Читать и перечитывать. Они забыты несправедливо”.

Список этот, как ответ на вопрос – почему ощущала с автором духовную близость: одни и те же книги читали и выделяли среди других.

Общеизвестные ситуации также можно разобрать и по кино. Упоминание образов, развития событий и характеров героев из таких фильмов, как “Любовь и голуби”, “Служебный роман”, “Доживём до понедельника”, “Дело было в Пенькове”, “Гарри Поттер” впитались в коллективный общественный опыт и используются, как поговорки, присказки, аллюзии, истории об их героях упоминаются, как про общих знакомых. И они тоже растекаются на слои, сообразные возрасту, интересам, уровню интеллектуального и эмоционального развития. Казалось бы: фильмы про войну – одно направление, но и они могут быть такими разными: “Звездные войны”, “Ментовские войны” или “Война и мир”. Все эти войны – для разных зрителей с разными потребностями.

Многообразие психического опыта человека, контакта человека с миром условно делится на три уровня: невротический, пограничный и психотический, и всё это отображено в кино.

Большинство героев с их проблемами – невротического типа, здесь все человеческие проблемы сопровождаются классическими психологическими защитами. Один из современных трендов – герои, находясь в маленьком пространстве, существуют в разных мирах и вселенных (“Елена”, “Паразиты”, “Друзья”, фильмы Вуди Аллена), о женском (“Шоколад”, “Кружева”, “Отчаянные домохозяйки”).

Пограничное кино – про нестабильность во всех жизненных сферах: идентичности, отношений, эмоционального фона, восприятия мира, про перепады в настроении, внутренние саморазрушения, занятия рискованными видами спорта, алкоголь, наркотики, азартные игры, драки, суициды. В них отражается турбулентность мира. В последнее время пограничных героев с расшатанной психикой все больше. Герои “пограничники” часты в артхаусном кино, и, как правило, у них там трагическая судьба (“Таксист”, “Пианистка”, “Бойцовский клуб”, “Последнее танго в Париже”, “Август”, “Форрест Гамп”, “Джокер”, “Властелин колец”, “Бумажный дом”, “Игра в кальмара”, НТВ-шные сериалы с погонями и стрельбой).

Кино про психотический опыт – это хоррор и триллер. С атмосферой паранойи, непонятного бреда, галлюцинаций, зашкаливающей тревоги, одержимости. Тут всегда высокий накал а отношениях, жажда близости и одновременно её невозможность, непереносимость, отторжение, эмоциональные качели, импульсивность, демонизация близких, расщепление людей и мира на черное и белое, низкий самоконтроль, вспышки агрессии (“Топи”, “Иллюзия полета”, “Территория”, “От заката до рассвета”). И если человек смотрит фильмы только про монстров, бесов и рецидивистов, то вряд ли у него внутри ясно и благополучно, даже если внешне он спокоен.

Каждого устраивает эмоциональный фон фильма, который созвучен, понятен. Поэтому кому-то норма – где действия происходят с разного уровня невротизацией, а кому-то нормально, когда главный герой – человек–взрыв, фейерверк, эпатаж. И кино всегда совпадает со смыслом, который актуален для конкретного зрителя, именно эта актуальность и удерживает его внимание.

И напоследок, раз уж разговор о кино, поделюсь впечатлением о только что вышедшем на канале Россия-1 сериале “Лимитчицы”.

Внутри невротического блока фильмов есть такой большой пласт, который киношники называют “ТЖД” – “тяжелая женская доля”. Думала, что будет много подобных штампов, но была приятно удивлена, и фильм крепко удерживал внимание. Российские сериалы смотрю после узнавания, кто сценарист. У “Лимитчиц” – Ольга Шевченко, в её послужном списке среди прочих – запомнившиеся мне “Ранетки”, “Полное дыхание”, “Две судьбы” (первый сезон), “Дедушка”, “Развода не будет”. Решила, что и в “Лимитчицах” будет, что посмотреть.

Вопрос: почему такое название? Ведь лимитчиками называли приехавшие на работу в Москву, а в фильме действия происходят в Иваново, хоть город и не упоминается (Нина бежала на поезд Ленинград–Адлер, он как раз мимо идёт). И в заставке: ткущееся полотно из нитей на станке – синее и струящееся, как река жизни, так и вертелось на языке название “Ткачихи”, но не “Лимитчицы”.

Сериал про деревенских девчонок на ткацкой фабрике. И трое подруг вокруг одного парня вьются – напомнил давний спектакль самарской драмы “Мои надежды” с таким же сюжетом и коронным возгласом бывшей девушки к бросившему её парню: “Учительница первая моя!” Яркие ситчики, портнихи с бумажныим выкройками, бигуди, начесы, атласное бельё, сумочки с замочками–поцелуйчиками и удачно осовремененные песни 70-х, одни “Сумерки” чего стоят.

Фабрика, дутые рекорды, несуны. Любовь, в которой тесно, когда на одном принце у троих сошёлся клином белый свет – как одно на троих для судьбоносных случаев заветно красно платье.

Из только что вышедшей книги “Нетворкинг для разведчиков” (Елена Вавилова, Андрей Безруков): “… Отношения между людьми подобно стулу – для надёжной опоры им нужны как минимум три “ножки”. Чем больше “ножек” у ваших отношений, тем лучше, но три – тот самый минимум, который обеспечивает их выживание. Три “ножки” – это Общие интересы, Эмоциональное сопереживание и Общий круг общения”. У трёх деревенских подруг и интересы общие – устроиться в жизни, в работе, в городе, и эмоциональное сопереживание – в одном котле событий варятся, и круг общения один – круглосуточно с одними и теми же, как котятки в одной коробке. В каком-то романе читала, как хозяйка сдавала приезжим девушкам комнаты именно по трое, потому что считала, что ей для стабильности лучше бы одних и тех же жиличек на подольше, а именно в троице взаимоотношения надёжнее: ссоры в паре неизбежны, а тут всегда есть третья, как громоотвод.

Назначили начальницей девушку из своего же коллектива – иллюстрация вторичной адаптации, когда хуже, чем чужая: все секреты и ходы простых работниц знает, теперь как перебежчица на другую сторону баррикады. Украшения у героини Зои знакомые: и часики у меня точно такие же были – на витом браслете из белого металла с чернением, и серёжки серебряные гнутым цветочком. Но мне их в конце 80-х с московской оптовой ювелирной ярмарки привозили, там всё появлялось раньше, чем в свободной продаже, а в фильме начало 70-х – на десятилетие ошибочка. Для героя в каждой из трёх подруг было по одной трети от того, что ему требовалось: одна – верная и любящая беззаветно по-матерински, другая была совестью, вдохновляла на развитие и честность, третья – красивая, разбитная и весёлая.

В целом фильм меня удерживал: много точностей: предметных, социальных и психологических. Кроме названия.

На почте

– Ваш номер телефона, – спросила кассирша на почте статную старушку под девяносто, с глубокими морщинами, та назвала семизначный номер, – нет, нужен сотовый.

Та достала из кармана телефон–раскладушку с наклеенным на нём белым листком с длинным номером, кассирша списала его… Рассматриваю старушку: губы и ресницы накрашены. Моя мама наоборот: давно не красится, но номер своего телефона знает назубок.

Шива и Франческо

В своей лекции о психологии памяти учёная, психолог Вероника Нуркова сказала: “Нам всем хотелось бы иметь шесть рук, как у божества Шивы, но если бы мы их имели, вряд ли мы могли бы ими что-то делать, только двумя, остальные висели бы просто без дела, потому что наша психика не давала бы нам оперировать больше, чем двумя единицами”.

Но есть пример из истории: итальянец Франческо Лентини родился с тремя ногами, и когда он шёл на двух, третьей одновременно бил по мячу. На вопрос: сложно ли ему жить среди двуногих, отвечал, что – нормально, как если бы двуногий человек родился среди одноногих, и те тоже сомневались бы в удобстве ему. В его мозге, видимо, для третьей ноги было предусмотрено местечко.

С кем говорить

Клиентка (лет 67-68) рассказала: её подруга интересовалась – о чём  она с психологом разговаривает.

– Говорю: обо всем – об отношениях в семье, с мужчинами. А она: да я лучше неё знаю и расскажу тебе, что все мужики – … (ага, это самое), что никому ничего и никто не нужен и т.п.

Подруга та из депрессии не вылезает, одинока при взрослых успешных детях, с последним мужчиной рассталась, рассорившись с его детьми. А моя-то: радостная, эффективная, каждый год новые проекты, личная жизнь, качественный отдых…

– Я с ней даже спорить не стала.

Молодец! И она, и я.

Дорога к Миграционному

Я подала документы на новый загранпаспорт и взяла талончик на Госуслугах, поехала в ожидании легкого и быстрого посещения. От остановки недалеко, но в глубине квартала, за парком. Название улицы не знакомо и даже не запоминаемо, вместо него напутствовал поток людей с черными длинными юбками, платками и бородами, потому что миграционный центр. Перебежками и отскакиваниями с дороги в грязь обочин страждущие добрались до местной Мекки – вдоль однополосной дороги, наполовину заставленной автомобилями, никакого намека на тротуары.

Запись на онлайн заключалась в том, что я у терминала, когда подойдёт очередь,  могла набрать только свой пин код, который мне присвоили на Госуслугах Но оно было одно на весь этаж с толпой человек в двадцать, и только один из них с пин кодом, остальные впервые регистрирующиеся медленно тыкали в клавиатуру пальцем, набирая свои ФИО и другие позиции. В очереди предположили, что тех, кто после Госуслуг, при наступлении  назначенного времени вызовут – не вызвали.

Обратно попутчица, которая в очереди ко мне подлетала с каким-нибудь вопросом раз пять и каждый раз исчезала, не дожидаясь ответа, шла со мной рядом и спрашивала:

– Вот есть у вас контора, которой вы были бы довольны, получая услуги?

– Есть. Нас с мужем выход на пенсию застал в локдаун – всё сделали онлайн. И еще заявление на перерасчёт туда отправляла вечером, а утром мне уже перезвонили, уточнили и поправили.