Читать онлайн Гармония клинка и струн бесплатно

Глава первая

Выйти из тумана к свету

Наступил рассвет.

Далеко на горизонте небо окрасилось в нежный золотисто-розовый цвет, а лучи солнца отразились множеством переливающихся бликов на глади Звёздного моря. Белая пелена, окутывающая по ночам Туманные острова, начала рассеиваться. Свет восходящего солнца прорывался сквозь дымку и заглядывал в окна соломенных хижин на побережье. Рыбаки, которые жили в них, уже проснулись и проверяли сети, которые они оставили на ночь в воде.

Прохладный ветер пронесся в зарослях тростника и заставил их покачнуться. Их шуршание вывело Джингшена из задумчивости. Юноша сидел на белом деревянном мосту, наблюдая за просыпающимися островами. Сегодня был важный день: он наконец-то принял решение попросить у своей наставницы позволения покинуть родину и отправиться в путешествие.

Хотя Джингшен и выглядел молодым парнем, на самом деле ему было далеко за шестьдесят. В этом возрасте обычные смертные начинают горбиться и медленно ходят, лица их покрываются морщинами, а волосы – сединой. Но Джингшен не был смертным. Он перестал стареть, как только достиг двадцати лет. Таким он и остался – стройным, со светлой гладкой кожей и сияющими, словно янтарь, глазами. Опираясь руками о поверхность моста, он болтал ногами в сверкающей голубыми искрами воде и вспоминал о событиях давно минувших дней.

В детстве его мать Кси постоянно была чем-то обеспокоена и часто приходила с ним на пристань. Джингшену казалось, что она искала корабль. Женщина вглядывалась вдаль и, ничего не замечая, разочарованно поджимала губы. Когда сын стал немного старше, мать рассказала ему о причине своего поведения.

Кси позвала его к себе в комнату, попросила сесть за стол и начала разговор.

– Джи, раньше я никогда не говорила о твоем отце, но теперь тебе пора узнать о нем. Когда-то я вместе с твоим дедушкой, моим отцом, плавала на материк. Ты же помнишь, что дедушка раньше работал торговцем? У него был контракт с рынком города Джучжи, который находится далеко на севере, в Долине Камней. Матушка не хотела отпускать меня, но отец настаивал: я должна была хоть раз в жизни побывать в путешествии. Мы отправились туда на корабле, в обход материка, и плыли несколько недель. Высадились в маленьком северном порту и на повозке доехали до города.

– А какой он, город? – поинтересовался маленький Джингшен, облокотившись на стол и подперев подбородок ладонями.

– Шумный, многолюдный, с большим количеством лестниц и переулков. Он совсем не похож на наши умиротворенные острова. Так вот, отец занимался работой, а я была предоставлена самой себе. Каждый день я выходила на главную площадь и наблюдала за жителями. Как-то меня привлекла лавка с украшениями. Я была поглощена разглядыванием кристаллов и камней, сережек и браслетов, и не заметила, как ко мне кто-то подошел. Я подняла голову и увидела молодого мужчину с такими же рыжими волосами, как у тебя.

– Это был папа, да?

– Да, – кивнула Кси, но от сына не укрылось то, как она печально опустила глаза. – Его звали Хо Ян. Он сказал мне, что ни одна драгоценность не сравнится с блеском моих глаз, – на бледном лице женщины промелькнула тень улыбки. – Мы разговорились, он показал мне город, и уже к вечеру я поняла, что влюбилась. Мы ни одного дня не провели порознь. Я ждала, когда он предложит выйти за него замуж, но этого не произошло. В последнюю встречу твой отец попросил меня уехать из города как можно скорее. Он обещал, что когда-нибудь вернётся за мной на Туманные острова. Я ждала много лет, но с того дня я никогда его не видела.

В комнате повисла тишина, только волны шумели далеко на берегу.

– А где сейчас папа? – огорченно спросил Джингшен. – Что было потом? И почему он попросил тебя уехать? И почему сам не приехал?

– Откуда мне знать? Он даже не пришёл проводить меня в обратный путь! – Кси не выдержала и наконец дала волю эмоциям. Её лицо исказилось от нахлынувшей злости. Джингшен в испуге отпрянул, но это был не первый раз – у матери возникали внезапные вспышки гнева. – Я столько дней ждала, но он не появлялся! Ни письма не написал, ничего. А на корабле я узнала, что беременна тобой. Как видишь, прошло уже одиннадцать лет, а он так и не приехал. Бросил нас одних.

– Но вдруг папа вернется? Может у него дела? – осторожно предположил Джингшен. Рассказ матери расстроил его, но в глубине душе он знал, что отец не плохой человек и не мог предать их.

– В течение одиннадцати лет?! – Кси резко встала из-за стола и принялась расхаживать по комнате. Складки её темного платья шелестели в такт быстрым шагам. – Даже если так, почему он не отправил письмо? Нет, – она остановилась и хмуро посмотрела на сына. – Боюсь, он просто нас бросил. Не тепли надежду.

Несмотря на эти слова, Кси до конца своей долгой жизни ждала и надеялась. Будучи старушкой, она просила проводить её до берега. Джингшен уже сам стал стариком по человеческим меркам, но корабль так и не приплыл.

Вспоминая, юноша поднял голову и всмотрелся вдаль. На горизонте не было ничего, кроме сияющего полукруга солнца.

Раз отец не вернулся, он сам его найдет. Юношу терзало любопытство: что же произошло тогда? Почему отец попросил маму уехать из города?

Ещё одной загадкой, которая подталкивала Джингшена начать поиски родителя, являлось его происхождение. Кси была обычным человеком, но отец, скорее всего, такой же бессмертный, как наставница Джингшена Ло Фэй. В то весеннее утро, когда родился юноша, дом озарил необычайно яркий белый свет, чуть не ослепивший повитух. Это одновременно пугающее и восхитительное явление было божественным знамением, сопровождающим появление нового бессмертного. Наставница Джингшена сразу догадалась, что он не простой смертный. А когда он перестал взрослеть и не заболел, промокнув в ледяной воде, её мнение подтвердилось. Бессмертные обладали устойчивыми и крепкими организмами, которые делали их обладателей неуязвимыми ко всему, кроме телесных повреждений.

Говорят, бессмертные – это люди, которым за великие заслуги боги даровали вечную жизнь. Джингшен слышал только о трех из них, и все они не могли быть его родителями. Первая – Ло Фэй, Покровительница Туманных островов, её он знает с детства. Второй – Благородный Генерал Хэ, затворник, живущий в лесу Вечных клёнов. Третья – Благословенная Луной и Солнцем Юйлань, правящая далеко на севере.

Путешествие манило не только поисками отца. За свою жизнь Джингшен ни разу не покидал острова. Его переполняло предвкушение от мысли, что он мог бы увидеть каждый уголок своей страны – Империи Шанлу. Новые виды, новая еда, новые знакомства – всё это волновало и притягивало. Сколько возможностей открылось бы перед ним! Например, изучение боевых искусств. Наставница обучила Джингшена только основам самообороны, а ему хотелось уметь сражаться по-настоящему. Каждый раз, когда он брал свой кинжал, тот пел в его руках, а всё тело переполняло желание сделать выпад или парировать атаку. Ещё в детстве, когда наставница показала ему старинный меч в золотых ножнах, он почувствовал непонятную тягу – и с тех пор не переставал думать о тренировках. Джингшен не понимал, что с ним, но знал, что обязан научиться стать воином. Ло Фэй, видя его рвение, с улыбкой подарила всю скромную коллекцию своего оружия.

Юноша в последний раз взглянул на море, почувствовал нежное касание бриза на лице и поднял руку, чтобы схватиться за перила и встать. С босых ног капала вода, оставляя следы на поверхности моста следы. Джингшен натянул брошенные у основания моста сапоги, а закончив со шнуровкой, выпрямился, отряхнул ханьфу1 и, перебросив длинную косу за спину, пошёл к главному острову.

Воздух дышал ранней осенью, пахло опавшей листвой и соленой водой. Юноша направился в сторону липовой рощи, чьи золотистые кроны сверкали на солнце. За деревьями виднелись синие крыши города. Заметив их, Джингшен прищурился и ускорил шаг.

Улицы постепенно наполнялись людьми. Одни шли в сторону полей, другие к Восточному рынку. Джингшен здоровался со знакомыми и вежливо улыбался. В городе его знали все: юноша много лет помогал жителям ухаживать за садами и чинить рыболовные сети, играл с детьми, передавал послания Покровительницы. Многие считали его правой рукой Ло Фэй, поэтому уважали и любили. Конечно, островитяне знали историю его матери и то, что он не обычный человек. Из-за этого юноша получал повышенное внимание, но всегда был не прочь поболтать и рассказать о себе.

На Туманных островах жило всего три сотни человек. Некоторые селились поближе к полям и берегу, но большинство предпочитали уютный городок в самом центре главного острова. Дома располагались прямыми рядами в окружении раскинувшихся над крышами персиковых деревьев. Сейчас, в месяце османтуса2, спелые плоды свисали с веток и красовались своими оранжевыми боками. Любой желающий мог сорвать и съесть фрукт: городские сады были общественными. Джингшен ещё не завтракал и успел проголодаться, поэтому схватил персик, надкусил его и почувствовал сочную сладость.

Пока он шел по дороге, над крышами домов показалась верхушка большой пагоды – или Обители, как её называла Ло Фэй. Она жила в ней уже четыреста лет с тех пор, как облагородила здешние острова. Сейчас красивый дворец из белого нефрита с кобальтовой черепицей и резными колоннами был домом Джингшена, в который он переехал после смерти матери пять лет назад. Наставница сама предложила поселиться у неё: Джингшен был её любимым учеником, а ему было тяжело скорбеть в одиночестве.

Юноша вошёл за ворота, пробежал по каменистой дорожке к дому и поднялся к двери. В горшках у входа росли подлунники. Их верхние бледно-голубые лепестки напоминали полумесяцы, а нижние были темнее и отливали фиолетовым. Подлунники можно было встретить только на островах Звёздного моря, поэтому местные жители очень ими гордились.

Джингшен распахнул дверь в большой зал, являющийся по совместительству гостевой комнатой. Потолок подпирали изящные деревянные колонны, по углам стояли высокие фонари в форме цветов, а в центре находилась большая кушетка, на которой могли отдохнуть гости.

Из комнаты слева доносились шаги и стук посуды: служанка уже накрывала стол к завтраку. Отодвинув расписную шёлковую ширму, Джингшен шагнул в трапезную.

– Доброе утро, Джингшен, – учтиво поклонилась служанка. – Вы куда-то ходили?

– Да, любовался рассветом, – ответил юноша, отодвигая стул. – Иногда полезно дышать утренним воздухом. Что у нас на завтрак?

– Прошу, попробуйте баоцзы3. Мы приготовили разные – с мясом и перцем для вас и с тофу для госпожи. Ещё есть рис с бобами и миндальное печенье. Сейчас принесу чай.

– А наставница проснулась?

– Госпожа Ло Фэй скоро спустится.

– Спасибо! – поблагодарил Джингшен и принялся за еду. Наставница не любила много людей в доме, поэтому слуг было трое – кухарка и две горничных. Они отлично справлялись со своей работой. Комнаты сияли чистотой, а еда всегда была теплой и приготовлена с душой.

Пока юноша ел баоцзы и смотрел в окно, на лестнице послышались медленные шаги и шелест ткани. Скоро на ступеньках появилась девушка в струящемся платье, расшитом серебряными волнами и колосками пшеницы.

– Джи? Ты сегодня рано.

Ло Фэй подошла к столу и по-матерински улыбнулась. Свои темно-каштановые волосы она убрала в пучок, из которого торчала хрустальная, переливающаяся на свету шпилька. С её конца свисала кисточка из лазурного шёлка. Девушка куталась в синюю шаль, накинутую поверх длинного голубого одеяния. Не знающий человек не заподозрил бы, что этой милой молодой женщине на самом деле четыре века.

Джингшен встал и, сложив руки перед собой, вежливо поклонился.

– Доброе утро, наставница, – улыбнулся он. – Надеюсь, вы хорошо спали сегодня. Я не смог заснуть ночью, поэтому ходил к пристани, смотрел на восход солнца и размышлял.

В комнату вошла служанка, принесла поднос с фарфоровым чайником, поклонилась и вышла за дверь.

– О чём же ты размышлял? – спросила Ло Фэй, разливая чай. Комнату наполнил аромат трав, цитруса и мёда.

– Я… долго принимал это решение, – Джингшен сглотнул и продолжил. – Я хотел бы покинуть острова и отправиться в путешествие. Надеюсь, вы не будете против.

Наставница поставила чайник и удивлённо посмотрела на него.

– В путешествие? Конечно, я не против. Мне будет грустно без тебя, ты мне как сын, но я не имею права что-либо запрещать. Но позволь узнать, зачем?

– Посмотреть мир, увидеть материк. Я никогда не покидал острова! Хочу познакомиться с новыми людьми, – вдохновленно произнёс Джингшен. – И желаю найти мастера, который обучит меня владению мечом. Ну, и помимо этого…

Ло Фэй кивнула, чтобы он продолжал.

– Я должен попробовать найти своего отца. Вы уверены, что ничего не слышали о нём?

– Нет, – женщина отрицательно покачала головой. – Но я не спрашивала у других бессмертных. Ты же знаешь, я не общительна и предпочитаю держать связь только с близкими. Кси рассказывала, что встретила твоего отца в Джучжи, городе возле горы Ганшань, он занимался ковкой оружия и у него были огненно-рыжие волосы.

– Это я знаю, – вздохнул Джингшен. – Значит, поиски нужно начинать с Джучжи.

– Постой, – Ло Фэй опустила свою изящную ладонь на запястье юноши и внимательно посмотрела в его глаза. – Поиски будут трудные: ты знаешь совсем мало информации. Но что ты будешь делать, если у тебя получится его найти?

– Не знаю, – пожал плечами Джингшен. – Попрошу его поехать вместе со мной домой на острова.

– А если он откажется?

– Тогда побуду с ним какое-то время, а потом вернусь.

Ло Фэй облегченно выдохнула.

– Я прошу от тебя только одного: обязательно возвращайся. Какими бы увлекательными не были путешествия, на родине тебя помнят и ждут.

– Не переживайте, я вернусь, обещаю. Как я могу забыть о моей дорогой наставнице! – Джингшен сжал руку женщины. – Все жители островов в детстве становятся вашими учениками, но я учусь у вас всю жизнь.

Покровительница Ло Фэй являлась не только правительницей Туманных островов, но и основательницей городской школы. Дети учатся у неё письму, арифметике, музыке, живописи и самой важной, по мнению Ло Фэй, науке – морали. Её главный приоритет —воспитать маленьких жителей островов добрыми и порядочными людьми, а разнообразные навыки можно развить в себе и в более позднем возрасте.

Некоторое время Джингшен и Ло Фэй сидели в тишине, закрыв глаза и наслаждаясь вкусом душистого чая.

– Но вы сами не вернулась на свою родину, – неожиданно вспомнил Джингшен.

Ло Фэй опустила пиалу и внимательно взглянула на юношу.

– Да, не вернулась. Я родилась в Сичоу. Столица всегда была слишком шумным и суетливым городом, хотя и неописуемо красивым. Мне хотелось уехать, поэтому я отправилась вместе с отцом в исследовательскую экспедицию по Звёздному морю. Когда мы нашли эти острова, скрытые туманом, я подумала, что такие живописные, плодородные земли не должны оставаться местом, где люди толком не знают языка и выживают только благодаря ловле рыбы. Местная почва поразила моего отца: на одном острове черноземная, на другом – торфяная. Мы попросили помощи на материке, и скоро здесь построили город и порт. За это время я научила островитян языку Шанлу, объяснила, как ухаживать за пшеничными и рисовыми полями, как выращивать цветы и фрукты. Боги наградили меня за мои труды и подарили вечную жизнь. Тебе она досталась по наследству, – женщина благосклонно улыбнулась и вернулась к трапезе. – Удивительно, как так получилось… Кто же твой отец?

– Это я и намереваюсь выяснить, – с воодушевлением кивнул Джингшен. Вдруг ему в голову пришла мысль. – Наставница, вы не хотите отправиться со мной? Вдвоем путешествовать веселее.

– Джи, ты прекрасно знаешь, что я никогда не покину острова. Они находятся под моей ответственностью.

– Но можно попросить кого-нибудь заменить вас на время?

– А если твой путь займет несколько лет? Нет, Джи, я не уеду, – Ло Фэй прикрыла веки. Её лицо приобрело странное выражение: смесь уверенности и тревоги. – Мне очень комфортно в этом городе, который строился на моих глазах, в этой Обители, где я провела сотни лет. Свои приключения я уже испытала, теперь настал твой черёд.

– Вы никогда не думали завести дружбу со святым Хэ? – пошутил Джингшен. – Вы такая же затворница, как он. Вы бы нашли общий язык.

– Он прошёл через войну, – серьёзно произнесла Ло Фэй. – Неудивительно, что он замкнут и нелюдим. А я просто люблю сидеть дома и наслаждаться покоем. Но это не значит, что ко мне нельзя зайти поболтать за чашечкой чая, правда, Юи-эр? – обратилась она к служанке, вошедшей, чтобы забрать грязную посуду.

– Конечно, моя госпожа. Ваше общество – одно удовольствие. А как вы играете на флейте!

– Не смущай меня, Юи-эр, – Ло Фэй приложила руку к порозовевшим щекам.

– Она права! Ваша музыка прекрасна, наставница. Никто не сможет превзойти вас.

– Не будь так уверен. В Шанлу есть более талантливые музыканты.

– Вот отправлюсь туда и узнаю, – бодро воскликнул Джингшен и встал из-за стола. – Кто-нибудь знает, когда отправляется корабль в Джучжи?

– В Джучжи? – переспросила Юи-эр. – Все корабли на материк отправляются через два дня. Вы уезжаете, господин?

Джингшен кивнул и стал расхаживать по комнате, задумчиво рассматривая свитки с искусно нарисованными иероглифами на стенах.

– Тебе нужно приготовить вещи к отъезду, – наставница тоже поднялась и поправила длинные рукава. – Юи-эр, поможешь с этим?

– Не надо, я сам справлюсь, – остановил её юноша. – Сейчас отдохну и приступлю.

– Верно, – Ло Фэй направилась к лестнице. – Лучше собраться заранее, чем бегать по всему дому в последний момент. Выбирай тщательно, тебе предстоит пробыть в плавании несколько недель.

Джингшен допил чай, поблагодарил служанку и поднялся на второй этаж вслед за Покровительницей. Перила, как и колонны в прихожей, украшала резьба из облаков и звёзд. Коридор вёл мимо многочисленных залов: библиотеки, музыкальной комнаты, ещё одной гостиной, кабинетов и галереи с изысканными картинами. Ло Фэй обожала всё, что связано с искусством, поэтому художникам, поэтам и музыкантам её Обитель показалась бы раем.

Комната Джингшена находилась в восточной части дома. Он открыл дверь и сразу обратил внимание на смятые шёлковые одеяла на кровати: забыл убрать перед уходом. Служанки никогда не заходили в спальни по просьбе Ло Фэй, которая терпеть не могла вмешательства в чье-либо личное пространство.

Джи подошёл к окну, из которого виднелась рыночная площадь, распахнул ставни, чтобы комната наполнилась свежим воздухом, и начал рыться в шкафу. На дне лежал большой дорожный мешок. Юноша отряхнул его от пыли и принялся собирать вещи в дорогу.

Через час в мешке уже находилась стопка кафтанов, рубашек и штанов, тёплая накидка, гребень для волос, бумажные талисманы, кинжал в ножнах, стопка бумаги, кисть с тушечницей и другие мелочи. Не забыл Джингшен взять пару книг из библиотеки, чтобы не заскучать в течение долгого плавании на корабле. Один раз он был вынужден сходить на кухню и попросить набор простой глиняной посуды и не скоропортящейся еды: неизвестно, как часто придётся обедать в тавернах. Кухарка удивилась внезапному отъезду юноши и сунула ему в руки целую гору вяленого мяса и рыбы, кореньев и сухофруктов.

Вечером, пока Джи стоял у стеллажа со свитками и вспоминал, чего не хватает в дорогу, к нему подошла Ло Фэй.

– Надеюсь, ты взял самое главное, без чего ты и шагу ступить не сможешь в Шанлу.

Джингшен обернулся к наставнице, чьи серые глаза с клубящимся в радужках туманом отражали оранжевый свет горящих в гостиной фонарей.

– Без еды? Её я взял, – Джи посмотрел на потолок, размышляя. – Или вы про карту? Где мне её взять?

– Карту ты можешь купить в северном порту. По правде сказать, без неё ты не заблудишься. Насколько я знаю, в Джучжи от порта идёт прямая дорога. Но, чтобы купить карту, тебе понадобятся деньги, – заметила Ло Фэй, выделяя последнее слово.

– Ах да, деньги, – Джингшен рассмеялся и хлопнул себя по лбу. – У меня есть небольшие запасы, которые я накопил за помощь жителям, и мамино наследство. Надеюсь, этого хватит.

– Прими от меня кошелёк, – наставница запустила руку за пояс и вытащила увесистый мешочек с золотыми монетами внутри. – Денег должно быть достаточно, чтобы не тревожиться о еде и ночлеге несколько месяцев. Здесь, на островах, тебя накормят и приютят бесплатно, потому что ты всем известен. Тебя уважают, ведь ты бессмертен, а значит близок по статусу к богам. Но на материке ты будешь не более, чем безымянным и неизвестным странником. Не забывай об этом и не сильно полагайся на людскую доброту, – Ло Фэй строго посмотрела на Джингшена. – Миром правит выгода. И не важно, родился ты тысячу, пятьсот или семьдесят лет назад – этот закон не меняется. Будь осторожен и сохраняй бдительность.

Джингшен взял у неё мешочек, чувствуя тяжесть в ладони.

– Наставница, вы говорите как моя мать, – грустно улыбнулся юноша. – Она тоже просила ни на что не надеяться и никому не доверять.

– Потому что мы были во внешнем мире, в отличии от тебя.

– Кто знает, может мир изменился! – развёл руки Джингшен. – Всё-таки, вы четыреста лет не покидали острова.

– Да, но бесчестные и алчные люди есть во все времена. Понимаешь, Джингшен, – наставница расправила складки платья и села за стол. – Люди, живущие под влиянием бессмертных, немного отличаются от тех, кем правят чиновники и Рубиновая Императрица. Пятьсот лет назад закончилась эпоха раздробленности, и было принято решение объединить ближние страны и прилегающие к нему острова в одно государство. Хэ и Юйлань согласились присоединить свои земли к Шанлу, но последняя попросила оставить ей право властвовать над своими землями. Первый император – Топаз, сам, по слухам, был не совсем человеком, поэтому с уважением отнесся к просьбе бессмертной, – девушка взяла из фарфоровой вазы подлунник и погладила его нежные лепестки. – Став Покровительницей, я выдвинула такое же условие. Так что Туманные острова и Долина Лотоса географически входят в Шанлу, но политически являются обособленными.

– Помню, вы рассказывали об этом в школе, когда я был маленьким. Земли объединились, чтобы облегчить торговлю по стране и все жители в равной степени могли получать лекарства из Долины Лотоса, овощи из Долины Журавлей, древесину и торф из Долины Мха, металлы и горные породы из Долины Камней и зерно с наших островов. Выгодное решение.

– На мой взгляд, жители тех земель, где правят бессмертные, отличаются более высокими моральными принципами. Мы все помогаем друг другу.

Джингшен подошёл к столу и тоже взял цветок в руки. Ему хотелось увидеть мир, но его тревожило, что наставница может оказаться права и не везде так же безмятежно и легко, как на Туманных островах, маленьком рае посреди Звёздного моря.

– Береги себя, – тяжело вздохнула Ло Фэй. – Путешествия таят в себе не только открытия, впечатления и интересные знакомства, но и опасности и разочарования. Результат не всегда важен как то, что ты обретаешь в ходе своего пути. Пройдя через все испытания, ты познаешь жизнь и найдешь себя. Так же, как когда-то я обрела себя на этом острове. Я буду молиться за тебя и ждать твоего возвращения, мой любимый ученик. Ты вернешься уже опытным и повзрослевшим.

Джингшен тихо хмыкнул. Иногда наставница говорила как настоящий философ, и он сам не мог поверить, что такие речи принадлежат молодой на вид женщине.

– Я и так уже взрослый! Даже старик, – засмеялся он. – Мне шестьдесят семь, не забывайте!

– Для меня ты всё еще ребёнок. Я буду очень волноваться за тебя, Джингшен, – она снова посмотрела юноше прямо в глаза. – У меня не было ни одного ученика, которого я знала так много лет. Только тебя я обучила взаимодействовать с ци окружающего мира. Ты такой же элемент постоянства, как Звёздное море за окном и цветение вишни в апреле. Все мои родные давно умерли, поколения жителей островов меняются каждый десяток лет. Состав прислуги в Обители поменялся уже двадцать раз! – женщина отвела взгляд и облокотилась лицом на ладонь. – Для меня всё так быстротечно. В этом суть проблемы бессмертных, мой мальчик. Мир меняется, а мы нет.

– Я понимаю ваши чувства, мне до сих пор тяжело осознавать, что я на много лет переживу свою мать. Но вы слишком переживаете, – Джи ободряюще взял руку наставницы в свои ладони. – Это обычная поездка, не о чем беспокоиться! Я попытаюсь найти отца, посмотрю на внешний мир и вернусь, – он весело подмигнул ей. – Привезу сувениров. Что хотите?

Ло Фэй удивленно уставилась на него, а затем тихо засмеялась.

– Полагаюсь на твой вкус. Но не откажусь от новых серёжек, – женщина повернула голову и на свету блеснули её золотые серьги в форме птичьих перьев. – Например, с лазуритом.

– Отлично! Ждите серёжек! – Джингшен улыбнулся и побежал к двери.

– Подожди! – остановила его наставница. Джи, застыв в дверях и смущенно улыбнувшись, взглянул на нее, видом показывая, что слушает. – Днем я ходила на пристань, чтобы узнать у моряков, какой корабль отправляется в Джучжи. Тебе нужен третий причал, запомнил?

Юноша кивнул и умчался в свою комнату.

Ло Фэй покачала головой. Если она говорила как старушка, то Джи иногда вёл себя как подросток. Она не соответствовала своей внешности, а он – возрасту.

За окном стояла безлунная ночь. Сквозь пелену тумана можно было увидеть, как небо и море слились в единое пространство, усеянное белыми и голубыми звёздами. Острова погружались в безмятежный сон, и только их Покровительница до поздней ночи медитировала у себя в покоях и возжигала пряные благовония, молясь, чтобы путешествие её дорогого ученика прошло удачно.

***

Джингшен распахнул глаза и, резко вскочив на ноги, посмотрел в окно. Солнце уже поднялось над горизонтом, его лучи каскадом разгоняли туманную дымку утра и заливали деревянные половицы своим светом. Нежный утренний ветерок колыхал белые занавески. С Восточного рынка доносились приглушенные крики и музыка. Корабль должен выйти из гавани через час.

Юноша сделал шаг, но почувствовал лёгкое головокружение. Из-за неожиданного подъема он слегка покачивался. Джи очень боялся, что проспит отплытие, и тревожные мысли оставили его только к середине ночи. Он сел обратно на кровать, выравнял дыхание и принялся приводить себя в порядок. Рыжие волосы водопадом спадали ему на спину. Они переливались как пламя костра, от глубокого красного до ярко-оранжевого. Наставница всегда восхищалась ими и много лет назад предложила отрастить их. Джи согласился и теперь щеголял косой, которой завидовали даже девушки.

Умывшись, он завязал волосы длинной лентой с шёлковыми кисточками и оделся в свой привычный костюм: красную рубашку танчжуан4 с золотой вышивкой, штаны и высокие сапоги. На руки он натянул короткие чёрные перчатки без пальцев, которые были особенно полезны при работе в саду. Спустя много лет у Джингшена уже вошло в привычку ходить с ними. Прибрав комнату, он поднял заплечный мешок и оглянулся в последний раз. Неизвестно, когда он вернётся в Обитель, поэтому он постарался сохранить в памяти каждую деталь интерьера.

Над его кроватью висел большой свиток с изображением гор, окутанных туманом. Он рисовал их долгое время, ещё тогда, когда была жива его мать. Изображение переливалось золотистыми и зелёными красками. Напротив кровати находились полки с книгами и стол, на котором лежала кипа свитков, кисть для каллиграфии и статуэтки богов. Комнату разделяла высокая ширма с оранжевыми и красными узорами, за которой стоял шкаф.

Джингшен закрыл за собой дверь и пошёл вперёд по коридору, мимоходом заглядывая в библиотеку и гостиную. Он будет скучать по дому, его хозяйке и островам. На секунду он задумался, стоит ли покидать родину, но быстро выбросил эту мысль из головы. Его ждёт столько нового! Раз принял решение, не стоит от него отказываться.

Ло Фэй сидела в большом зале, отдыхая на кушетке, и листала книгу. Заметив ученика, она отложила её и поднялась.

– Уже пора?

Джингшен приветственно поклонился ей. Наставница улыбалась, но он знал, что за её внешней радостью скрывается печаль.

– Ну, пойдем, – женщина взмахнула рукавом, поправила шаль и подошла к двери. Вместе с ней юноша вышел на садовую дорожку.

– Пора прощаться, – с сожалением произнесла Ло Фэй. – Надеюсь, ветер будет попутным, а дорога лёгкой. Береги себя, мой мальчик. Если не ради меня, то хотя бы подумай о своей матери.

Джингшен кивнул, вглядываясь в миндалевидные глаза наставницы. Листья деревьев и плоды персиков отбрасывали на её лице движущиеся тени.

– Могу я попросить вас кое о чем, Покровительница?

– Конечно.

– Приглядывайте иногда за маминым домом.

– Хорошо. И, Джингшен, будь осторожен, – ещё раз напомнила бессмертная. – Советую тебе не привлекать ненужного внимания и не распространяться о своем возрасте. Люди могут не поверить тому, что ты далеко уже не юный мальчик.

– Постараюсь, – юноша неловко улыбнулся. Вздохнув, наставница обняла его, и он почувствовал аромат благовоний, пергамента и молочного улуна, исходивший от неё.

– Обязательно пиши мне письма, если что-нибудь случится.

Джингшен перекинул дорожный мешок на другое плечо и вышел за ворота Обители. Его кожаные сапоги застучали по каменистой дороге.

Розовое небо наливалось синевой. Жители уже ушли работать на поля, ловить рыбу и торговать на рынке. Пройдя через тихую и пустынную площадь, Джингшен пересёк несколько улиц и вышел к той липовой роще, в которой он проходил пару дней назад. Отодвигая ветки, он вышел к белому мосту и увидел, что к пристани успели приплыть несколько кораблей.

Джи радостно побежал к причалам. На мачтах развевались голубые флаги, морской ветер обдувал лицо нежной прохладой. Весь берег был заставлен деревянными ящиками и сундуками, Джи ловко обходил их, спеша к суднам. Матросы загружали товары, которые нужно было доставить на материк, и начинали готовиться к отплытию. Ступив на деревянный настил, Джингшен позабыл себя от предвкушения и рассеянно оглядывался вокруг. Он стоял как раз у третьего от входа в порт корабля и, недолго думая, поднялся на палубу.

Заплатив за каюту, юноша облокотился на поручень и посмотрел вдаль, на север. Где-то там, за огромным простором сверкающей воды, находится город, в котором познакомились его родители. И, возможно, в нём он найдет пропавшего отца и узнает тайну своего бессмертия.

Волны лазурного моря медленно и успокаивающе набегали друг на друга, перекатываясь и опадая. Безмятежную тишину нарушали только щебет кружащихся в небе птиц, шуршание ткани парусов и окрики матросов.

Джингшен не заметил, как корабль сняли с якоря, и он медленно заскользил по водной глади. Судно отдалилось от берега, оставляя за собой заросли тростника, синюю черепицу и пшеничные поля на южных островах.

Наклонившись, юноша увидел, как за бортом переливается кристально чистая вода и в ней, взволнованные передвижением корабля, плещутся рыбы. Раньше он часто плавал на лодках, но это не могло сравнится с тем ощущением, когда стоишь на палубе и соленые брызги попадают тебе на лицо.

К часу Лошади5 далеко на горизонте показалась еле различимая точка земли.

Джи выпрямился и нахмурил брови. Почему корабль покинул гавань всего час назад, а уже видно сушу?

– О нет, я что… – пробормотал он. Сердце подскочило в груди и лихорадочно забилось из-за плохого предчувствия.

Юноша развернулся, пронесся по палубе и схватил первого попавшегося человека.

– Извините, куда отправляется этот корабль?

Мужчина с седой щетиной обвёл его недоуменным взглядом.

– В Денлун. А ты, молодой человек, не знаешь, куда плывёшь? – с насмешкой произнёс он. – Почему не спросил кого-нибудь на берегу?

Денлун – портовый город в Долине Журавлей, что на юге Шанлу, который славится своими рыбными рынками и знаменитыми чайными домами. Как-то Джингшен слышал от моряков, что в нём можно не только купить ценные вещи, но и хорошо расслабиться и развлечься.

– О боги, какой же я дурак! – Джи застонал и схватился за голову. – Я должен был отправиться в Джучжи!

– Это в другой стороне. Видишь, вон там, солнце поднимается по небу? Мы плывём в противоположном направлении, на запад. Вечером сделаем высадку на острове Полумесяца, а завтра прибудем в Денлун.

– Я перепутал причалы, – понуро сказал Джи. – Но уже ничего не поделаешь. Благодарю вас, – он поплёлся вниз, в трюм.

– Постой, парень, – окликнул его незнакомец. – Ты Джингшен, да? Я многое слышал о тебе на острове и пару раз видел, как ты сопровождал почтенную Покровительницу Ло Фэй. Это правда, – мужчина оглянулся и понизил голос. – Что ты бессмертен как она?

– Похоже, что да, – нервно улыбнулся Джингшен.

– Ничего себе! И как тебе живётся? Наверное, наслаждаешься вечной молодостью? – в голосе матроса просачивалась добродушная зависть.

– Эм, – Джи растерянно отвёл взгляд. – Живу, как и все. Помогаю наставнице, ухаживаю за её садами. Наконец решил отправиться в путешествие.

Мужчина хмыкнул и пошёл на корму. Джи растерянно постоял какое-то время и, пожав плечами, спустился в свою каюту, пахнущую старым деревом и солью. Она была простой и без изысков: кровать, сундук и маленький бумажный фонарь.

Юноша плюхнулся на койку. Приключение только началось, а он уже сделал ошибку из-за своей рассеянности! Он покачал головой и цокнул языком. Можно было бы доплыть до острова Полумесяца или Денлуна, подождать там следующего корабля и отправиться обратно на Туманные острова, но Джингшен боялся, что, если вернётся, уже не сможет решиться уплыть снова. Мать когда-то сказала ему, что возвращаться – дурная примета. Придётся добираться до Джучжи по суше. Подумав, что так сможет обойти весь материк и увидеть множество городов и деревень, Джингшен приободрился.

Он встал с жёсткой кровати, закрыл дверь каюты на ключ и поднялся обратно на палубу. Корабль давно вышел из туманной пелены родных островов, только вдали на востоке ещё виднелась молочная дымка. Юноша подставил лицо лучам солнца и закрыл глаза.

Впереди его ждали приключения и поиски человека, о личности которого он гадал всю свою жизнь.

Глава вторая

Мелодия цитры предшествует нашей встрече

Весь день Джингшен провёл на палубе и любовался морем. Природа всегда восхищала его: будь то заросли травы во дворе, красивый камень, найденный на берегу, или яркие краски заката. В этом мире всё казалось ему любопытным и впечатляющим. Больше всего юноша мечтал увидеть величественные горы, которые он видел только на иллюстрациях в книгах. Шанлу звали «страной гор и рек», но он не видел ни того, ни другого. Только море и пшеничные поля.

Когда вечером корабль сделал остановку на острове Полумесяца, Джингшен вспомнил одну из легенд, которые любила пересказывать ему Ло Фэй. Три тысячи лет назад, когда на материке только начали появляться первые поселения, божественные Дракон и Феникс нашли Небесную Жемчужину необыкновенной красоты. Она переливалась всеми цветами радуги. Существа поспорили, кто заберёт такую редкую драгоценность. Пререкания быстро обернулись дракой, и когда животные потянули жемчужину в разные стороны, та выскользнула у них из когтей и упала на южный край земли. Она была по-настоящему громадной, поэтому своим падением встряхнула море, пробила сушу насквозь, а на месте дыры образовался Жемчужный залив. Кусок суши в форме полукруга, который некогда был берегом, откололся и стал именоваться островом Полумесяца. Сами Дракон и Феникс с горя превратились в горы по обе стороны от залива, чтобы всегда быть рядом с пропавшей драгоценностью. Спустя много лет на берегу материка построили Денлун.

Джингшен ещё издали увидел край суши, по форме напоминающий серп Луны. В небе появились сверкающие отсветы – это заходящие лучи солнца освещали перламутровые крыши домов, резиденций и павильонов. Когда судно остановилось у причала, Джи перегнулся за борт и увидел множество разных ракушек, которые выглядывали из песка, словно сухофрукты из теста. Среди них были и закрученные раковины, и плоские створки устриц, и круглые пятнистые панцири незнакомых моллюсков.

Остров Полумесяца славился своими украшениями из жемчуга и раковин, а также деликатесами из морепродуктов. Особым лакомством считались улитки в кисло-сладком соусе, но только при мысли о них Джингшена выворачивало наизнанку. Он не понимал, как можно есть этих маленьких моллюсков со смешными рожками? В детстве юноша любил наблюдать за ними в саду, когда земля покрывалась влагой после дождя и улитки медленно передвигались по листьям.

Джингшен быстро спустился вниз, прошёл по берегу и, поднимая во все стороны песок стремительными шагами, достал несколько нежно-голубых переливающихся ракушек, которые были похожи на рога цилиня6. Теперь у него была память об острове Полумесяца. С минуту он постоял, с интересом рассматривая виднеющиеся вдали стены домов и сады подлунников.

Когда на борт поднялось двое торговцев с острова, корабль покинул пристань и, всколыхнув темно-зеленые водоросли под водой, сменил курс на север. Джингшен присел на ящик возле мачты, к которой была прикреплена деревянная дощечка с выгравированным на ней изображением покровителя мореплавателей – Ханхай-шэня. Его волосы, собранные в небрежный хвост, стягивала тканевая повязка, а ярко-синие глаза были такого же цвета, как священный символ в виде капли на его лбу – третье око. Загорелый и худощавый мужчина держал в руках компас и рыболовную сеть, сплетенную из шерсти морских драконов. Ло Фэй больше других почитала этого бога и считала, что именно ему она обязана вечной жизнью.

Разглядывая дощечку, Джи достал из мешка кусок сушеного окуня и принялся ужинать. Мясо было немного солёным на вкус. Юноша вдохнул, подумав о том, что сейчас Юи-эр наверняка ставит на стол свежепойманного лосося в подливке с добавлением рисового вина. Он решил, что, когда приедет в Денлун, обязательно поест чего-нибудь горячего: например, супа с креветками. О нём он часто слышал от знакомых, которые посещали город.

Дожевав остатки рыбы, Джи сделал глоток холодного чая из глиняного сосуда и понаблюдал за людьми на корабле. На корме тихо напевал рулевой, молодой матрос волочил доски и мотки веревок, двое торговцев в подвязанных поясами халатах тихо переговаривались друг с другом. Небо на востоке приобретало синий оттенок, кое-где высыпали звёзды, как искры от костра. День клонился к завершению. Каждый из пассажиров был занят своим делом, поболтать было не с кем, да и навязываться не хотелось, поэтому Джингшен спрыгнул с ящика и вернулся в свою каюту.

Он зажёг фонарь, снял сапоги и лёг на кровать. Ему было непривычно находиться совсем одному. Днём на островах он всегда занимался какой-то работой: ловил рыбу, обрезал засохшие ветки, участвовал в ярмарках на рынке. По вечерам он слушал истории наставницы и рисовал пейзажи, а если его приглашали приятели, уходил выпить вина на берегу.

Джи не выносил скуку, а сейчас никто не мог скрасить его одиночество, поэтому он грустно вздохнул, порылся в мешке и вытащил тяжелую книгу в серебристой обложке. На ней изящными иероглифами было выведено: «Сказания об Императоре Топазе». Это было самое популярное произведение во всём Шанлу: его с удовольствием читали и дети, и взрослые. Книга состояла из двадцати глав, в которых рассказывалось о жизненном пути первого императора Шанлу. Автор описал в своем увесистом труде не только биографию императора, но и о народные слухи и легенды, сопровождавшие его правление.

С обложки на Джингшена смотрел смелый, дерзкий и умный юноша с загадочной улыбкой и длинными бледно-голубыми волосами, каскадом падающими ему за спину. На его голове сверкала корона из кристаллов, а с пояса свисали нити драгоценных камней.

В детстве Джи мечтал, что станет похожим на Топаза. Первый император сумел объединить под своим началом четыре больших государства несмотря на то, что его происхождение оставалось неизвестным. Он был сиротой из Куангву, которого усыновила аристократическая семья Тайксена. Жители империи считали его легендарной личностью наравне с бессмертными Юйлань и Хэ.

Джингшен задумчиво пробегал взглядом строчки, повествующие о коронации Топаза у Ирисового озера. На иллюстрации молодой человек, преклонивший колени посреди поляны с синими цветами, ожидал, пока на его голову наденут блестящую корону. Скоро глаза юноши начали слипаться, и он перевернулся на бок, поморщившись из-за того, как кровать неприятно скрипнула под ним. Думая о мягких подушках, которые он оставил в Обители, под треск обшивки корабля Джингшен провалился в беспокойный сон.

***

Ближе к утру его разбудили голоса и скрип досок над головой. Джингшен открыл глаза, не соображая, где он и как здесь оказался. Через несколько минут он осознал, что он не в своей комнате в Обители.

Во время сна он наполовину свесился с койки, так, что его длинные пальцы касались пола. Подтянувшись, юноша сел в позу лотоса и огляделся в поисках зеркала. Его нигде не было. Тогда он вытащил из мешка ножны, обнажил кинжал и встретился взглядом со своими собственными янтарными глазами в отражении тонкого отполированного лезвия.

За ночь коса растрепалась, а чёлка вообще стала торчать как хохолок у петуха. Джи пригладил её рукой и покрутил головой. Прядь справа от лица совсем отросла и доходила до подбородка. Причёска выглядела бы ассиметрично, если бы не золотая сережка в левом ухе, подаренная его матерью. Их ей купил отец Джингшена, и как бы Кси не обвиняла его, серьги она не снимала до самой смерти.

Подняв взгляд, Джи увидел, что фонарик, который он зажёг вечером, всё ещё горит. На территории Шанлу использовались особые толстые свечи, которые могли непрерывно гореть от семи до девяти часов подряд.

– Надо же, свет забыл погасить, – пробормотал юноша. – Склероз, что ли, начинается? – он тихо рассмеялся над собственной шуткой.

Юноша закинул в рот несколько сушеных слив и вышел наружу. Стояла солнечная погода, но ветер усилился, поэтому Джингшен набросил на плечи темную накидку. Весь день простояв на палубе, он случайно завязал разговор с торговцами. Те везли в Денлун жемчужные бусы и ароматические масла. Джингшен рассказал им, как перепутал корабль, но мужчины недоуменно на него посмотрели. Один сказал, что нельзя быть таким рассеянным, на что Джи лишь пожал плечами. Может кого-нибудь такое замечание обидело бы, но он знал, что у него есть и достоинства, и недостатки. Мало кто может похвастаться таким здоровьем, дарованным от природы, или способностью совершать хоть и простые, но настоящие магические приёмы. Джингшен пользовался этими навыками редко, не было особой необходимости, а заклинания отнимали много энергии. Бессмертные не старели, не болели и дольше могли обойтись без еды, но всё же они являлись людьми и могли уставать.

Вечером на горизонте показались очертания города в окружении двух высоких гор. Юноша внимательно наблюдал за ними, пока не увидел леса на каменистых склонах и легкий дымок, поднимающийся над горой Дракона. Увиденное поразило его и заставило сердце биться чаще. Он и представить не мог, что горы такие большие и величественные.

Скоро корабль вошёл в Жемчужный залив и причалил в гавани. Кругом стояли рыбацкие лодки, джонки и корабли с белыми холщовыми парусами. Впереди, слева от города, возвышалась гора Феникса, окутанная одеялом золотистых крон деревьев.

Джи спустился на деревянный помост, с открытым ртом разглядывая здания Денлуна, видневшиеся позади порта. Дома были выше, чем на Туманных островах, где только пагода Ло Фэй была двухэтажной. Изогнутые крыши блестели в лучах заходящего солнца, тут и там зажигались алые, оранжевые и жёлтые фонари. Откуда-то сверху доносилось звучное женское пение. На террасах Джи увидел знакомые персиковые деревья – символы бессмертия и вечности, которые росли по всему югу страны.

Юноша широко улыбнулся. Он достиг первой точки своего путешествия! Несмотря на то, что он планировал приплыть совсем в другой город, Денлун очаровал его своим светом и шумными разговорами прохожих.

Джи медленно шёл по помосту, с любопытством наблюдая за работниками доков. Крепкие мужчины с рукавами, закатанными до локтей, переносили ящики, бегали за инструментами и громко перекрикивались. Внизу, под деревянными досками, слышался мерный плеск воды.

На выходе из порта Джи поджидали большие ворота, колонны которых украшала замысловатая резьба в виде рыб и морских растений. Юноша прошёл сквозь них, высоко задирая голову, и оказался посреди огромного рынка.

– Свежая рыба! Лосось, окунь, карп, сибас, тунец!

– Морская соль! Сегодня два мешка по цене одного!

– Попробуйте спелые персики!

Со всех сторон доносились громкие голоса торговцев, каждый из которых пытался переманить к себе покупателей. Горожане торопились, расталкивали друг друга, и пару раз задели плечо Джингшена – он стоял столбом возле ворот, пораженный таким количеством людей. На Туманных островах тоже был рынок, но даже по праздникам на них не собиралось столько народу. И по размеру он уступал в два раза.

Джи бродил среди торговых рядов, с трудом пробираясь сквозь толпу. Сильно пахло копчёной и жареной рыбой, из-за чего у юноши заурчало в животе. Он подошёл к более-менее свободному торговцу, купил у него карпа в посыпке из специй и, смакуя каждый кусок, обогнул палатки с фруктами и овощами. Некоторые жители провожали его взглядом. Цвет и длина волос привлекали внимание даже земляков Джингшена, которые знали его много лет. Неудивительно, что статный рыжеволосый юноша привлекал внимание горожан.

Дальше находились крытые павильоны, из которых выплывали лёгкие клубы цветочных благовоний. Проходя мимо распахнутых дверей, Джингшен краем глаза заметил фарфоровые вазы и кувшины. Внутри группа людей собралась возле высокого мужчины, с увлечением о чём-то рассказывающем.

Юноша вышел за пределы рынка и посмотрел по сторонам. Возле лестницы, ведущей к галерее с каменными фонарями по бокам, висела табличка с надписью: «Чайный квартал». Поле острой рыбы сильно хотелось пить, поэтому Джингшен не раздумывая зашагал между вереницы алых колонн навстречу разноцветным огням домов.

Из окон выглядывали танцовщицы в разноцветных шёлковых халатах. Волосы женщин были убраны в высокие прически со шпильками. Они обмахивались веерами и передавали друг другу полупрозрачные ткани. Проходящие мимо группы людей улыбались им и весело смеялись.

Вдруг Джингшен остановился и подумал, что должен найти какой-нибудь постоялый двор, где можно переночевать. Его мучила жажда, но найти ночлег было важнее. Посмотрев на дальний край улицы, где стояла компания матросов, юноша наткнулся взглядом на ещё одну табличку, но как он не щурился, не мог прочитать надпись на таком большом расстоянии.

Джи перебросил мешок с затёкшего плеча и пошёл по направлению к вывеске, как вдруг его привлекла прекрасная мелодия, струящаяся из чайного дома справа. Это были звонкие и переливчатые звуки цитры. Они так очаровывали, что Джингшен закрыл глаза и с головой погрузился в чудесную музыку. Она нарастала, её быстрые и высокие ноты чередовались с медленными и более низкими. Юноше казалось, что мелодия выражала умиротворение, спокойствие и надежды исполнителя на счастливое будущее. Но иногда, словно в промежутке между струнами, проскальзывала лёгкая и светлая печаль.

Джингшену казалось, что даже наставница не играла так эмоционально и вдохновляюще, как незнакомый музыкант.

Над дверью, откуда доносилась музыка, изящными золотыми иероглифами была выведено: «Чайный дом Фухуа7». Карнизы двухэтажного здания украшали пурпурные фонарики, в сумерках их свет выглядел таинственным и манящим, а сквозь решетки окон проступали расплывчатые фигуры посетителей.

Юноша мигом забыл о жажде и поиске ночлега, с уверенностью толкая тяжелую дверь чайной. Внутри было тепло, маленькие светильники со свисающими с них шёлковыми кисточками придавали стенам желтоватый оттенок. На высоких подставках между столиками находились вазы с нежными розовыми бегониями. Люди, расположившиеся на деревянных стульях, держали в руках пиалы, от которых шёл легкий пар. Воздух в помещении сладко пах травами и зажжёнными ароматическими палочками. Но больше всего Джи интересовало, что находится в дальней части зала, загороженной ширмой с морским орнаментом. За ней звуки цитры доносились громче.

Пока Джингшен разглядывал интерьер, к нему подошла служанка в однотонном платье с передником.

– Добрый вечер, молодой человек, – девушка с любопытством скосила глаза на косу Джингшена, перекинутую на левое плечо. – Пойдёмте со мной, я налью вам чая.

Джи неловко улыбнулся и последовал за ней в дальний конец зала. Девушка усадила его за свободный стол возле окна.

– Вы какой чай предпочитаете?

Джингшен, которого больше интересовал неизвестный музыкант, чем напитки, попросил служанку принести суп с креветками и что-нибудь на её вкус. Когда она ушла, юноша наклонился на стуле и, заглянув за ширму, наконец увидел исполнителя. Им оказался невысокий молодой юноша, чья кожа казалось очень бледной в приглушенном свете фонарей. На его лоб спадала копна темных, чуть волнистых волос. Одет он был в широкие чёрные штаны, перевязанные поясом на талии. Длинные рукава серой рубашки с запахом спускались до середины бедра, колыхаясь, когда тонкие пальцы юноши перебирали струны. Музыкант играл на самой обыкновенной грушевидной цитре из клёна, какую можно было купить в любой музыкальной лавке Шанлу, но звуки из-под его рук текли, словно ручей, звенели, словно зимний воздух и переливались, словно шёпот листьев в лесу.

Музыка стала более динамичной и жизнерадостной. Джи с открытым ртом наблюдал за движением его пальцев, и даже не заметил, когда служанка принесла поднос с чайником и фарфоровыми чашками. Она заваривала чай, переливала и вспенивала его, пытаясь привлечь внимание гостя, но скоро поняла, что это бесполезно. Недовольно вздохнув, девушка пошла обслуживать другой столик.

Джингшен слушал мелодию до тех пор, пока она не затихла. Когда отзвучала последняя струна, ему показалось, что он очнулся от сна. Он неуклюже поднялся, громко отодвинув стул, и протиснулся мимо ширмы к юноше, который сидел на стуле и ещё не успел убрать свой инструмент.

– Ваша игра… Она просто потрясающая! – воскликнул он в восхищении. Музыкант удивленно обернулся на него. – Никогда не слышал ничего прекраснее! – Джи приложил руку к сердцу, искренне расхваливая музыканта. – Где вы так научились?

Паренёк выпрямился и внимательно посмотрел на Джингшена. Его лицо слегка покраснело, а широко распахнутые глаза выражали благодарность. Неуклюже поклонившись, он сказал:

– Спасибо, я рад, что вам понравилась моя игра, – его голос был тихим и мягким. – Я самоучка, у меня нет учителя.

– Моя наставница хорошо играет на флейте и гучжэне8, но её музыка не такая впечатляющая! – Джи не стал говорить, что, конечно, техника Ло Фэй была более совершенной, но за четыреста лет любой бы отточил свои навыки до идеала. – Вы выступаете здесь?

– Да, чаще всего.

– Мне бы хотелось послушать вас ещё! – Джи довольно хлопнул в ладоши. – О, кстати, я забыл про чай, который заказал. Не хотите составить мне компанию? Я не выпью весь чайник.

Музыкант задумался на мгновение и кивнул. Он быстро убрал свой инструмент, освобождая площадку для выступлений.

Юноши сели друг на против друга за покинутым Джингшеном столиком. В чайнике оказался багряный чай с насыщенным ароматом, а рядом стояла порция супа с золотисто-молочным бульоном. За это время еда успела слегка остыть.

– Угощайтесь, – Джи протянул собеседнику чашку. – Как вас зовут?

– Энлэй, – он скромно взял чашу и опустил глаза.

– Красивое имя, – протянул Джи. – А я – Джингшен!

– Не видел вас раньше. Вы не местный? – спросил Энлэй, скользнув взглядом по одежде и причёске Джи.

– Да, я с Туманных островов! Сегодня прибыл в город на корабле, который, я надеялся, доставит меня до Джучжи, что в Долине Камней, – он засмеялся. – Но я перепутал причалы!

– И что вы будете делать?

– Просто доберусь до Джучжи по суше, – пожал плечами Джи. – Придётся идти через всю страну, но я выносливый, справлюсь. Пешком, на повозках – доберусь как-нибудь, – юноша сделал глоток бодрящего кисло-сладкого чая. – Я отправился в путешествие, чтобы посмотреть мир и найти своего пропавшего отца. Ещё я хочу научиться боевым искусствам, чувствую в себе склонность к этому. Правда, жителей островов защищать толком не от кого, – он шутливо улыбнулся. – Нас беспокоят только морские бесята, эдакие проказники.

– Желаю вам удачи. В первый раз встречаю гостя с Туманных островов, – признался Энлэй. – Говорят, там очень спокойно.

– Это правда! У нас не так оживленно, как в Денлуне. Немноголюдно, тихо, все заняты своим делом, – Джи облокотился на стол и сделал грустное лицо. – Не хватает суеты. Зато красивая природа: туманы, лазурная вода, персиковые сады. О, и пшеничные поля! Когда солнечная погода, они сверкают, словно золото.

– Как по мне, звучит приятно, – сказал Энлэй. Его приподнятых бровей почти не было видно за густой чёлкой. – Я был бы рад жить там. Не люблю многолюдные места. Единение с природой, гармония… Это то, что я ищу как в жизни, так и в музыке.

– Значит, мы оба в поисках! – засмеялся Джингшен. Собеседник слегка улыбнулся в ответ.

Юноши помолчали, медленно делая глотки из своих чашек. На улице стоял глубокий вечер, поэтому посетители чайного дома уже начинали расходиться.

Джи краем глаза, чтобы не смущать, разглядывал Энлэя. Он был худым, миниатюрным юношей, с тонкой шеей и выпирающими ключицами. Несколько прядей у него на висках и у шеи закручивались не внутрь, а наружу, поэтому волосы казались слегка растрёпанными. Его лицо ещё сохраняло детские черты, а большие серые глаза смотрели доверчиво и печально несмотря на то, что весь облик музыканта выражал спокойствие и сдержанность.

– Вы упоминали о своей наставнице, – неожиданно сказал музыкант.

– А? – Джи очнулся, отвлекшись от разглядывания собеседника. – Да, моя наставница – Покровительница Ло Фэй.

Чашка Энлэя чуть не выскользнула у него из рук.

– Ло Фэй? Та самая бессмертная, которой четыреста лет?

– Ага, – довольно хмыкнул Джи. – Она обучает меня с самого моего рождения.

– Я слышал, что она правит островами, но не мог представить, что у неё есть ученики, – пробормотал Энлэй. – Это большая честь. Не каждый удостоен брать уроки у бессмертных.

– Да? – Джингшен захлопал ресницами. – Тогда жители моей родины – самые достойные люди в Шанлу. Наставница много веков назад основала городскую школу, в которой обучает всех детей островов. Конечно, есть и другие учителя, но основные предметы преподаёт она.

– Теперь я правда жалею, что не родился на Туманных островах, – уголки губ Энлэя приподнялись в весёлой улыбке, но взгляд стал ещё печальнее.

– А вы всю жизнь живете в Денлуне? – поинтересовался Джи.

– Нет, я из Анли. Здесь легче заработать… – Энлэй помрачнел, словно не хотел говорить на эту тему.

– Понял, – кивнул Джингшен. За свою жизнь он научился понимать, когда не стоит о чём-то расспрашивать, а когда следует проявить настойчивость. – Ваша музыка достойна высших похвал! Когда я могу услышать её снова?

– Приходите сюда послезавтра, – музыкант смущенно, но искренне улыбнулся. Он был очень рад, что кто-то наконец оценил его талант по достоинству.

Юноши ещё поговорили некоторое время, пока на дне чайника не остались только засушенные цветы розы и гибискуса, и им показалось, что они знают друг друга уже очень давно.

Зал опустел. Последний гость сидел в углу зала и, расслабившись на резной спинке стула, допивал свою чашу.

– Уже поздно, пора домой, – Энлэй встал со своего места, зашуршав складками штанов.

Только сейчас Джингшен вспомнил, что до сих пор не нашёл место для ночлега. Он сжал зубы и попросил:

– Подождите! Вы не знаете, где в городе ближайшая гостиница?

Энлэй сосредоточенно нахмурился.

– В западном квартале. Почти все гостиницы находятся там.

– Мне нужно идти через весь город? – Джингшен схватился за поверхность стола и приподнялся на стуле. – Ну почему? – застонал он. – Пока я дойду, перевалит за полночь, а сил совсем нет. Может переночевать в каком-нибудь саду? Погода ещё тёплая.

Музыкант поджал губы и задумался.

– Вы можете переночевать у меня. Я живу неподалеку, на восточном берегу. Это лучше, чем сад, но хуже, чем постоялый двор. Мой дом… очень скромен.

– Спасибо, – выдохнул Джи, счастливо улыбнувшись. – Надеюсь, кровать в вашем доме мягче, чем койка на корабле.

– Никогда не плавал на корабле, но думаю, что да, – усмехнулся Энлэй.

Джингшен заплатил за чай, пока Энлэй разговаривал о чём-то с хозяином чайного дома. Должно быть, он получил плату за своё выступление.

Когда они вышли на улицу, время давно перевалило за час Свиньи9. Фонарики слегка покачивались на ветру, отбрасывая на лица юношей малиновые отсветы. Энлэй сжал свою цитру и, подав знак Джи, повернул направо. Стук их обуви – кожаных сапог и черных тканевых туфель – эхом отражался от стен домов затихшего города. Была середина недели, на следующий день горожанам снова нужно было рано вставать: ловить рыбу, торговать на рынке, обслуживать доки. Юношам встретились только несколько задержавшихся в чайном квартале гуляк.

Вскоре они подошли к длинной террасе, по бокам которой росли деревья. Листья сверкали в свете полной луны, напоминая россыпь серебряных монет. Перейдя пару улочек, юноши вышли к окраине Денлуна. Квартал закончился высокими воротами, украшенной резьбой в виде птиц. За ними спускалась к берегу каменная лестница.

Преодолев последние ступени, слегка запыхавшиеся юноши оказались на поросшей травой площадке, чуть дальше были видны песчаный пляж и небольшая хижина.

– Это ваш дом? – спросил Джи, когда до него оставалась несколько десятков шагов. Луна светила путникам в глаза, из-за чего здание, скрытое в тени, было трудно разглядеть. Песок вперемешку с мелкой галькой шуршал у них под ногами.

– Да, – кивнул Энлэй. В ночном свете он казался ещё бледнее. – Когда придём, придумаем, где уложить вас спать. Будете чай?

– Конечно! А есть… – Джингшен запнулся и удивленно уставился на лачугу с соломенной крышей. Окна и дверь немного покосились, а одна из досок отвалилась. Её хозяин прислонил к боковой стене. Даже в темное время суток можно было заметить, что дерево совсем старое.

– Что? – спросил Энлэй, прикрыв веки. – Я предупреждал, что мой дом хуже гостиницы. Зато я не возьму с вас денег за ночлег. Не делайте поспешных выводов, внутри уютнее, чем снаружи.

– Всё хорошо, – нервно засмеялся Джингшен. – Почему такой талантливый музыкант как вы живёт в таком месте?

Энлэй насупился.

– Я приехал в Денлун в начале весны. Первое время было трудно договориться выступать в чайных домах, приходилось играть на площади и возле рынка, как попрошайка… У меня почти не осталось денег, те, что я тратил, уходили на еду и достойную одежду, – он встряхнул длинным рукавом. – Сейчас я пытаюсь накопить деньги на самый дешёвый дом в городе. Но, чтобы заработать на него, понадобится много лет. Временно я живу в этой заброшенной хижине. До меня в ней жил старый, бездетный рыбак, и после его смерти дом пустует. Никто не знает, что теперь здесь проживаю я. И хорошо, – Энлэй перешёл на шёпот. – Никто налоги не приходит собирать.

Джингшен, сбитый с толку рассказом музыканта, последовал за ним внутрь. Дом состоял из двух комнат: в одной находилась кухня с очагом и маленьким низким столиком, а в другой широкая кровать и шкаф. Украшения, картины и ширмы, к которым привык Джи в доме Ло Фэй, отсутствовали. Фонарь заменяла единственная зажжённая Энлэем тощая свеча. Тень от пламени колыхалась и плясала на деревянных досках.

– Как же вы будете жить здесь зимой? Не замёрзнете? – с тревогой спросил Джи, бросая свой мешок на пол спальни. – И где ваши родители?

– Я заранее купил тёплую одежду и одеяла. А родители… – Энлэй, стоявший в проходе спиной к Джингшену, помолчал некоторое время. – Остались в Анли. Я зарабатываю себе на жизнь один. Пойду, вскипячу воды и сделаю чай, – сбивчиво, словно торопясь, добавил он.

Юноша ушёл, оставив Джингшена сидеть в полумраке комнаты. Окно спальни выходило на холмы, возвышающиеся за городом, и склоны горы Дракона.

У Джингшена было много вопросов к музыканту, который любезно приютил его. Но тон Энлэя явно намекал на то, что он не хочет затрагивать некоторые темы. Почему талантливый молодой человек уехал из своего родного города, где он тоже мог бы заработать и где у него есть семья и дом? Почему он предпочитает жить в бедности и одиночестве в разваливающейся хижине на берегу моря? Что привело к этому?

Пока Джи размышлял, с кухни послышался голос Энлэя:

– Идите сюда, пора подкрепиться.

На столе стояли две глиняные чаши, засохшая лепёшка и пара яблок. Джингшен сел на покрытую слоем пыли соломенную циновку и посмотрел на юношу напротив. Свеча отбрасывала тень на его лицо. Сейчас, когда они находились не в изысканно обставленном зале чайной, а в деревянной хижине, и было слышно только, как тихо шумят волны и кричит какая-то ночная птица, Энлэй выглядел уставшим и одиноким, а не вдохновленным. В обычный жизни, вне выступлений, он снимал свою сценическую маску.

– Держите, – Энлэй подтолкнул к нему чашу. – Обычный зеленый чай.

Джингшен сделал глоток и почувствовал горьковатый вкус трав. Сердце его сжималось при мыслях о новом знакомом. Ему казалось несправедливым, что такой вежливый, способный юноша вынужден по неизвестным причинам жить в старом доме и питаться дешёвой едой.

Они молча поделили лепёшку. Хотя она была чёрствой, внутри тесто ещё сохраняло мягкость, а сушёные травы придавали ей приятный аромат.

– Давайте перейдем на «ты», – внезапно сказал Джи, прервав молчание. – Мы же теперь друзья?

– Что? Да… Наверное, да, – юноша отвёл глаза и попытался улыбнуться. Улыбка вышла нервной и неуверенной, словно он сомневался. – Можем на «ты».

– Отлично! – обрадовался Джи. – Где мне спать? В комнате только одна кровать.

– Я посплю на полу, – вздохнул Энлэй.

– Так не пойдет! Тогда давай спать вдвоем, кровать широкая. Не переживай, я быстро засыпаю и не ворочаюсь во сне, – засмеялся Джи. – Наставница завидует мне. Она часто страдает бессонницей.

– Думаю, если бы я прожил несколько сотен лет на этом свете, тоже страдал бы ею, – пробормотал Энлэй, скрыв лицо за чашкой.

Перекусив, юноши сняли обувь и легли по разные стороны кровати. Постель была значительно мягче, чем на корабле. Джи казалось, что Энлэй чувствует себя неуютно: он сдвинулся на самый край и лежал, не двигаясь.

– Я тут подумал, – осторожно начал Джингшен, перевернувшись на спину. – Разве за твою чудесную музыку тебе не должны платить огромные суммы? Золотыми монетами!

Энлэй пошевелил плечом и печально хмыкнул.

– Понимаешь, людей, которые готовы оценивать музыку так же высоко, как и ты, немного. Как бы хорошо ты не играл, тебе будут платить столько же, сколько остальным, – Энлэй помолчал. – Мне кажется, ты льстишь, Джингшен. Неужели тебе правда нравится моя игра?

– Очень нравится! – Джи резко сел и обернулся к юноше. – Она – самое прекрасное, что я когда-либо слышал. Я бы с удовольствием остался в Денлуне и каждый день приходил слушать!

Энлэй перевернулся на другой бок. Его тёмные глаза блестели в лунном свете и светились надеждой.

– Рад слышать. А почему бы… – юноша прикусил губу, раздумывая. – Тебе не остаться?

– Я не могу здесь задерживаться, – грустно улыбнулся Джингшен. – Меня ждут поиски отца.

– Зачем тебе искать отца? Что с ним случилось?

– Я должен найти его, чтобы узнать, кто я такой, – Джингшен пока не мог рассказать о том, что он сын бессмертного. – Мои родители познакомились в Джучжи. Они влюбились друг в друга и много времени проводили вместе. Но неожиданно отец попросил маму уехать, ничего ей не объяснив. Он пообещал, что потом приедет на Туманные острова. По пути домой мама узнала, что беременна. И вот, прошло уже… – Джи запнулся, чуть не сказав «шестьдесят семь». – Двадцать лет, а отец так и не приехал.

– Твоя мама не хочет сама найти его? Она отправляла письма?

– Да, отправляла, но ответ не пришёл. Мама умерла пять лет назад.

Энлэй дёрнулся и опустил глаза.

– О… Извини. Я очень тебе сочувствую.

– Всё в порядке. Она прожила долгую жизнь.

– Долгую? А сколько ей было?

– Восемьдесят пять.

– Она что, родила тебя в шестьдесят пять? – удивлённо произнёс Энлэй.

– А… Эм… – Джи хихикнул, не зная, как выкрутиться. – Я ошибся! – воскликнул он, натянуто улыбаясь. – Не восемьдесят, а семьдесят пять. Не все заводят семью в молодости.

Энлэй покачал головой и повернулся обратно к стене.

– Понятно. Ты не задумывался о том, что твой отец тоже мог умереть?

– Конечно нет! Он не мог умереть.

– Разве он не должен быть таким же старым?

– Не знаю, – снова беззаботно засмеялся Джи. Мысленно он несколько раз ударил себя по голове за неосторожность. Не так просто объяснить правду о том, что именно от отца ему передалась вечная молодость. – Просто уверен, что он жив.

– Я тоже хотел бы стать таким оптимистом, – вздохнул Энлэй. – Искренне желаю тебе удачи. А теперь давай спать, я очень устал.

Палочка благовоний не успела бы сгореть к тому времени10, как Джингшен безмятежно засопел, и Энлэй понял, почему наставница ему завидовала.

***

Проснувшись утром, Джи почувствовал прохладу. Во время сна он случайно скинул с себя простыни, и ветер, задувавший сквозь щели в досках, неприятно пробрался за шиворот.

Юноша поднял голову с подушки и увидел, что его правая рука раскинулась на полкровати. Он осторожно убрал её, увидев, что Энлэй, закутанный в одеяло с головой, чуть не падает на пол. Новый друг глубоко спал, иногда поджимая губы и хмурясь. Его глаза двигались под веками. Джи решил, что ему снится не очень приятный сон.

Он тихо встал, натянул алое ханьфу и вышел на кухню, прикрыв за собой дверь. Юноша решил подождать, пока встанет хозяин дома, и снова открыл книгу сказаний об Императоре Топазе.

Через час из спальни послышалось шуршание, и из неё вышел заспанный Энлэй.

– Доброе утро, – поприветствовал его Джингшен, с хлопком откладывая книгу. – Я решил подождать, пока ты проснёшься.

Энлэй молча кивнул и, зевнув, подошёл к шкафчику в углу кухни. Он присел, пошарил по полкам и достал мешки с зерном.

– Сейчас приготовлю завтрак, – пробурчал он. – Подожди немного.

Скоро на столе стояли две чаши с горячей кашей из клейкого риса и пшена. Это был привычный утренний прием пищи для жителей юга страны.

– Спасибо за еду, – поблагодарил Джи. – Погоди-ка! – он порылся в своем мешке и вытащил горсть фиников, миндаля и арахиса. – Мне кажется, с ними будет вкуснее.

С добавками каша стала сладкой и праздничной на вид. Юноши с удовольствием опустошили свои чаши и запили еду чаем.

– Жалко, нет семян лотоса, – вздохнул Джи. – Кухарка моей наставницы часто добавляет их в сладости. Но так тоже вкусно!

Энлэй забрал грязную посуду, замочил её в тазу с водой и, отряхивая руки, обернулся к гостю.

– Послушай, – начал он. – Вчера ты сказал, что ищешь мастера по боевым искусствам. Это так?

– Да, я чувствую в себе странную тягу, когда держу в руках кинжал. Мои вены нагреваются изнутри, словно в них течёт пламя, – Джи сжал и разжал кулак. – Хочется взмахнуть оружием, сделать выпад… Перед глазами появляются видения: всадники на конях, воины с копьями. Где-то слышатся удары гонга и торжественное пение, – юноша замялся. – Не знаю, что это.

– Я понял, у меня так же бывает с цитрой, – Энлэй кивнул и сложил руки на груди. – Душа поет о твоем предназначении. Я, к сожалению, не помогу тебе с поисками отца, но могу посоветовать учителя, который научит тебя сражаться.

– Расскажи! – Джингшен подался вперёд, глаза его засверкали от нетерпения.

– У меня есть родственник, двоюродный дядя Цзимин. Когда я был на его свадьбе, он упоминал, что в подростковом возрасте у него был невероятный учитель, который сделал из него настоящего воина. Этот мастер живёт где-то в окрестностях Анли.

– Тогда я обязан навестить его! Путь мой идёт далеко на север, и пока я доберусь до Джучжи, весь мир успею посмотреть, – засмеялся Джи. – Научиться боевым искусствам – тоже моя цель, поэтому ради неё поиски отца могут немного подождать. Как зовут этого учителя?

– Я не знаю, дядя не называл имени. Для начала тебе нужно найти его.

– Ты можешь показать дорогу? Где находится Анли?

– На севере Долины Журавлей. Неделя пути, если ехать по прямой дороге. В обход чуть больше.

– В обход чего? – поинтересовался Джи.

– Бамбукового леса, – помрачнел Энлэй. – Местные стараются обходить его стороной.

– Почему?

– О нём плохие слухи, – музыкант рассеянно почесал затылок. – Ладно, сейчас не об этом. Если соберёшься в Анли, имей в виду: Цзимин служит в императорской армии, домой приезжает редко. Будь готов к тому, что придётся ждать его возвращения. Можешь поговорить с его женой, она архитектор. Милая женщина, я был очень рад, когда Цзимин сделал ей предложение.

– Женщина-архитектор? – удивился Джингшен.

– Да, а что такого? – приподнял бровь Энлэй. – Архитектура – часть искусства, женщины в нём ничуть не уступают мужчинам. У них более тонкое чувство прекрасного.

– Согласен. Моя мама зарабатывала на жизнь живописью, и её картины были такими правдоподобными! Она научила меня рисовать, но у меня никогда не выходило так же хорошо, как у неё.

– Ты рисуешь? – в свою очередь изумился Энлэй. Он мягко улыбнулся. – Значит, мы оба – люди искусства.

Джингшен улыбнулся в ответ. Пока юноши наводили порядок на кухне, он подумал, что не хочет оставлять Энлэя. Они скрашивали одиночество друг друга и им было, о чём поговорить. Внезапно ему в голову пришла идея.

– А ты не хочешь отправиться в путешествие со мной? – взволнованно спросил он. – Я не знаю, как добраться до Анли, а ты знаком с местностью. Цзимин – твой родственник, если мы придём вместе, и ты представишь меня, как своего друга, мне будет легче расспросить его.

Музыкант задумчиво посмотрел на гостя. Его лицо выражало сожаление.

– Я бы с удовольствием, но за время, которое я проведу в пути, лишусь заработка в чайных домах. Мне очень нужны деньги, потому что, как видишь, живу я бедно. Хорошо, что на еду хватает.

– Сколько лун ты зарабатываешь за одно выступление? – серьёзно произнёс Джи. Лунами называлась валюта, принятая по всей империи. На одной стороне монеты была изображена река, текущая между двух гор, а на другой выкован профиль Топаза.

– Что? Ну… Три тысячи.

– Я заплачу тридцать тысяч за то, чтобы ты отправился со мной, – Джингшен вспомнил, что на материке люди не делают что-то за просто так. Он надеялся, что деньги помогут получить согласие Энлэя. Такая цена была большой, но за два дня путешествия на корабле он осознал, как остро ему не хватает компании.

Энлэй смутился, пораженный предложением юноши.

– Не стоит. Я не могу, Джингшен. Так же, как ты вчера сказал, что не можешь остаться, я не могу уехать. На кого я оставлю дом? Он – всё, что у меня есть, – юноша указал рукой на окружающую их комнату. – Боюсь, если я долго буду отсутствовать, по возвращении обнаружу, что дома уже нет. Вдруг его снесут или что-то в этом роде? Где мне тогда жить?

– Ой, не преувеличивай, – хмыкнул Джингшен. – Ничего с ним не будет. Ты сам говорил, что сюда никто не ходит. Повесим на дверь табличку с надписью «Хозяин скоро вернётся», и всё.

Энлэй переступил с ноги на ногу. Несколько минут он молчал, находясь в глубокой задумчивости.

– Поедем вместе, – Джингшен встал, подошёл к другу и положил руку ему на плечо. Тот вздрогнул от неожиданного прикосновения. – Пожалуйста.

Джи хотел, чтобы Энлэй отправился с ним не только потому, что не знал дороги и не любил одиночества. Он боялся, что больше никогда не встретиться с удивительным музыкантом. Есть вероятность, что путешествие займет годы, и когда он вернётся в Денлун, Энлэй уже станет взрослым человеком и может не вспомнить его. Как железо куют, пока горячо, так и дружбу заводить надо, пока есть возможность.

Наконец Энлэй снисходительно вздохнул.

– Ладно, так и быть. Но поедем на повозке, – предупредил он. – В прошлый раз я несколько недель шёл пешком из Анли. Не хочу повторять этот опыт.

– Спасибо, друг! – Джингшен потряс его ладонь и лучезарно улыбнулся. – Когда выезжаем?

– Через три дня, – Энлэй осторожно высвободил свою руку из хватки юноши. – У меня выступление завтра, если ты не забыл. За это время, будь добр, купи еду и вещи в дорогу. А я пока поищу, где можно одолжить повозку, – музыкант накинул на плечи плащ и отворил дверь. С улицы подул прохладный ветер. – И предупрежу чайные дома, что пару недель не буду выступать по… семейным обстоятельствам. Когда будешь уходить, запри дверь.

Джингшен, недолго думая, отправился в город. В дневном свете Денлун выглядел не так празднично, как при ночном, но суета и гул голосов на рынке оставались прежними. Джи долго бродил между прилавков и палаток, выбирая, что купить в дорогу. Его запасов вяленого мяса и рыбы хватало только на одного человека, но теперь у него появился попутчик, вернее сказать – проводник. Он решил приобрести маленький котелок, чтобы ставить его на костер и варить супы из лесных грибов и овощей.

Продавец фруктов рассказал Джи, где купить карту: в небольшом магазине возле порта. С трудом волоча мешок, юноша ввалился в лавку. Колокольчик над его головой уведомил о приходе покупателя. Хозяин – хромающий мужчина в темной одежде – продавал вещи, полезные во время путешествий: фонари, складные ножи, теплую одежду, посуду. Он быстро достал карту Шанлу, которая была одним из самых продаваемых товаров, и вручил её Джингшену. Внутри чёрными чернилами были изображены горы, поля и реки, а все крупные города и деревни крупно подписаны.

Закончив с делами, Джингшен вернулся в хижину Энлэя и прождал его там до самого вечера. Юноша со скучающим видом грыз орехи, пока дверь не распахнулась и на пороге не появился музыкант.

– Я купил еду и карту, как ты и просил, – сказал Джи, встречая друга.

– Я тоже всё уладил, – кивнул Энлэй. – Господин Вэй, владелец «Фухуа», направил меня к своему знакомому, торговцу Чао, у которого были запасные повозки. Тот с неохотой одолжил мне одну. Пришлось заплатить ему залог, – недовольно фыркнул музыкант.

– А где сама повозка?

– Во дворе, возле дома Чао. Заберём её, когда отправимся в путь.

– Нам что, через весь город придётся тащить мешки? – обомлел Джи.

– А как по-твоему? – проворчал Энлэй. – Один я бы не спустил повозку сюда, да и толку? Мы не проедем здесь, рядом гора Дракона и опасное скалистое ущелье. Если выедем из города, попадём сразу на равнину, где дороги прямые и ровные.

– Хорошо, тебе виднее, – согласился Джингшен. – Я совсем не разбираюсь в местности… На Туманных островах так просто: ни гор, не холмов, ни лесов. Не заблудишься.

– На Туманных островах не заблудишься? – приподнял брови Энлэй. – То есть туман тебе не мешает?

Джингшен звонко рассмеялся.

– Ты, наверное, представляешь белую непроглядную мглу, да? Туман на островах лёгок и полупрозрачен – он похож на маленькие облачка, сошедшие на землю. Они не мешают видеть. К ночи дымка сгущается, а по утрам медленно рассеивается.

– Интересно было бы увидеть своими глазами, – мечтательно произнёс Энлэй, закатывая рукава. – Что ж, пора обедать. Сейчас приготовлю суп.

– Могу я помочь? – участливо спросил Джингшен.

– Ты – мой гость. Но, если у тебя есть желание, то давай, – пожал плечами музыкант.

Энлэй взялся за рыбу, поручив Джи вымыть и порезать овощи. Джингшен редко готовил, но с задачей справился: капуста и морковь были ровно нашинкованы соломкой. Хозяин похвалил гостя и заодно попросил его замочить и почистить древесные грибы.

Скоро в кастрюле булькал ароматный бульон. Энлэй скинул в него порезанную рыбу, овощи и грибы. Суп получился вкусным и сытным. Юноши жадно подцепляли палочками кусочки рыбы и обсуждали, что возьмут с собой в путь.

Снаружи пошёл дождь: крупные капли дождя с глухим стуком падали на крышу, ударялись об окна и скатывались вниз. Всё небо заволокло тёмными тучами. Внизу волны цвета стали с шумом набегали на берег. Они разбивались о камни, поднимая тысячу брызг.

Из-за непогоды юноши остались дома. Энлэй зажёг фонарь, опустился на ковёр в спальне и заиграл грустную, протяжную мелодию. Джингшен сидел рядом с ним и смотрел, как белые пальцы музыканта ловко и изящно дёргают за струны.

Казалось, в этот миг для Джингшена больше ничего не существовало. Только мягкий свет в полумраке комнаты, бледный юноша и его невероятная музыка.

Глава третья

Осколки воспоминаний

За несколько дней в одном доме Джингшен и Энлэй сблизились ещё больше. Они подолгу обсуждали музыку, различия жизни в Денлуне и на Туманных островах, местные традиции и кухню. Благодаря Энлэю Джи узнал, что в месяце абрикоса11 в центральных и южных землях Шанлу празднуют День Дракона и Феникса и устраивают пляски в их честь. Двери домов украшают ивовыми ветками и жемчужными бусами, а жители наряжаются в костюмы – алые кожаные жилеты, символизирующие чешую Дракона, и золотисто-жёлтые накидки, напоминающие оперение Феникса.

Энлэя очень интересовала Ло Фэй. Он внимательно слушал рассказы Джи о спокойном и мягкосердечном характере наставницы, о её отношении к жителям и подходу к обучению. Услышав, что Джингшен благодаря ей выучился маленьким магическим хитростям, музыкант обомлел и попросил что-нибудь продемонстрировать. Джи принёс с кухни чайник с остывшей заваркой и, демонстративно подержав его в ладонях, передал Энлэю. Тот удивился, почувствовав, что чайник нагрелся.

Джи объяснил ему, что благодаря урокам Ло Фэй научился поглощать ци и влиять на окружающий мир в пределах своих возможностей. Он мог заставить цветы расти быстрее или ветер дуть сильнее. На Энлэя это произвело огромное впечатление, он в восхищении назвал Джи «волшебником», но тот лишь рассмеялся и сказал, это просто фокусы, которые отнимают силы. На вопрос музыканта, сможет ли любой человек владеть магией, Джи ответил, что на это способны только люди с большим запасом жизненной энергией. Он умолчал о том, что Ло Фэй обучила его магии только потому, что он является наполовину бессмертным. Про себя юноша подумал, что за шестьдесят семь лет не достиг больших успехов. Для того, чтобы в полной мере управлять элементами природы, нужно с упорством тренироваться десятки, а то и сотни лет. Не всем богам была подвластна эта способность.

Через три дня юноши отправились в путь. Они собрали необходимые вещи, надели на плечи теплые накидки и вышли за порог покосившейся хижины. Энлэй запер дверь и повесил ключ на шею. Когда они начали подниматься по лестнице в город, он всё еще беспокойно оборачивался на свой дом. Издалека его не было видно за ветками раскидистого дерева, растущего недалеко от побережья.

Волочить мешки с вещами было нелегко: худощавый Энлэй всё время вздыхал и перекидывал ношу с плеча на плечо. Юноши пробирались через толпу в чайном квартале, где началось их знакомство. Даже днём из домов слышалась весёлая музыка, а из окон вылетали отрывки народных песен. Джи с интересом наблюдал за городской жизнью. На его родных островах в полуденное время стояло безмолвие: часть жителей работала на полях, другая ловила рыбу, третья продавала товары на рынке.

Наконец путники добрались до двора торговца Чао. Энлэй нашёл их повозку – небольшую, но относительно новую. Он постучал в дверь, поговорил с кем-то и вышел вместе со слугой. Тот быстро запряг в повозку коня с рыжевато-коричневым окрасом. Слуга сказал, что его кличут Чабрецом. Животное было спокойным и послушным. Энлэй погладил коня по шее и залез на место возницы. В отличии от Джингшена, он хорошо ладил с животными и, как оказалось, умел ездить на лошадях.

Скоро юноши выехали за пределы Денлуна, оставив позади северные ворота с массивными каменными основаниями. Мостовая сменилась каменистой проезжей дорогой. Повозка, слегка подпрыгивая на выступах, поднимала клубы пыли.

Джингшен отодвинул мешки в сторону и, привалившись к стенке повозки, стал наблюдать за окрестностями вокруг. Обзор закрывали высокие скалы и холмы с редкими деревьями, которые словно робко выглядывали со своих вершин и наблюдали за проезжающими внизу путниками. Через полчаса дорога пошла в гору и выехала на ровную местность. На равнине рос мелкий кустарник, кое-где виднелись липовые и ясеневые рощицы. Один раз Джи заметил в зарослях вдалеке лазурное пятно: пруд с кувшинками. Иногда за пригорком можно было различить деревенские дома.

Вдруг дорога, окруженная сверкающей на солнце осенней листвой, пошла вниз, свернула, и путешественникам открылся вид на огромную долину, поля которой простирались до самого горизонта.

Так юноши ехали несколько часов. Пейзаж был однообразным, только изредка повозка проезжала рядом с лугами, пастбищами и небольшими, уютными поселениями. По голубому полотну неба пробегали похожие на вату облака, солнце грело макушки, а в воздухе веяло беззаботностью и свободой.

Когда наступило время обеда, юноши остановили лошадь возле пастбища и достали свои припасы. Они молча грызли редьку и морковь, пока Джингшена не привлекли каменные стены и разрушенные колонны за оградой.

– Что это? – с любопытством спросил он, указывая на тёмные остовы здания, чем-то напоминающего пагоду.

Энлэй оглянулся и посмотрел вдаль.

– Руины Сэн Лина. Ты знаешь о Войне за Центральные земли, которая произошла здесь семьсот лет назад?

– Припоминаю, – задумчиво произнёс Джи. – В те времена существовало два влиятельных государства: Сэн Лин и Тайксен. Сейчас на их месте находятся Долина Журавлей и Долина Мха. Первое государство было небольшим, но земли его отличались плодородием, – юноша обвёл руками простирающиеся вокруг овощные поля. – Второе являлось крупной державой, но земли его находились на болотах. Обе страны вступили в борьбу за Центральные земли…

– Сейчас там находится столица, – вставил Энлэй.

– Тайксен оказался сильнее и решил уничтожить своего противника, а территорию, богатую хорошей почвой, забрать себе. Армия обложила столицу Сэн Лина Чэншу самовоспламеняющимся мхом, и в итоге город оказался в кольце пламени. Почти все жители столицы погибли, и много деревень пострадало.

Юноши помолчали, с печалью вспоминая сказания об ужасной трагедии.

– По слухам, – пробормотал Энлэй. – Погибшие воины Сэн Лина обратились в призраков журавлей. Они и сейчас обитают здесь. Как думаешь, это правда?

Джингшен энергично кивнул.

– Наставница рассказывала мне, что в битве при Чэншу остались в живых совсем немногие. Один из них – Благородный Генерал Хэ, нынешний бессмертный Долины Журавлей. Он в одиночку сражался с целым войском Тайксена. За его доблесть и подвиги боги даровали ему бессмертие. Ло Фэй говорила, что Хэ присматривает за всеми призрачными журавлями. Среди них есть его друзья и семья.

– Мне очень жаль его, – сочувственно произнёс Энлэй, делая глоток из кувшина с водой. – Боги преподнесли ему дар вечной жизни, но зачем она ему, если все, кого он любил, погибли и стали молчаливыми духами птиц?

Джингшен поджал губы и опустил взгляд на свои руки. Множество людей стремятся стать бессмертными, но не все задумываются, что у медали есть две стороны.

– А твоя наставница видела Хэ?

– Она видела его лишь раз, в Самоцветном дворце, при восхождении на престол Яшмового Императора.

– И какой он?

– Наставница рассказывала, что Хэ статный, серьезный и молчаливый мужчина, правда, выглядит он очень печальным, – также Ло Фэй говорила, что «взгляд его мрачен, как горное ущелье, и пронзает, словно меч, но черты лица благородны и красивы, как у небожителя, а походка стремительна и изящна, как полёт орла». Джингшен догадывался, что разящий взгляд генерала, похоже, поразил сердце его наставницы, но говорить об этом своему спутнику не собирался. – Хэ – незримый защитник и затворник, живущий в лесу Вечных клёнов. За сотни лет он только несколько раз выходил к жителям Долины Журавлей. Можно сказать, моей наставнице повезло его встретить.

Отдохнув, юноши снова отправились в путь. По ночам они останавливались под сенью деревьев, накрывались одеялами и, прижавшись к стенкам повозки, дремали бок о бок друг с другом. Погода стояла теплая, и ночевать на природе было ещё комфортно. Опасностей путники не боялись: народ Долины Журавлей был малочисленным и мирным, а нечисть в этих краях замечали нечасто.

Иногда путникам везло – по пути попадались деревни, и местные жители разрешали им переночевать у себя в домах. Однажды путники остановились в скромном домике гостеприимной старушки, которая выделила им отдельную комнату с двумя кроватями. Внучка хозяйки, девушка лет пятнадцати, с интересом и восхищением поглядывала на Джингшена, что порой смущало его.

Долина Журавлей оправдывала своё название. Часто, лежа в повозке, Джингшен замечал в небе силуэты больших изящных птиц: журавли кружили между низкими облаками. Время от времени доносились их протяжные и жалостливые крики.

Через несколько дней Джингшен и Энлэй приехали к берегам длинной реки Сяолун, которая огибала всю Долину Журавлей и заканчивалась крупным озером у западных склонов горы Дракона. Сверху изгибы реки напоминали змеиное тело, озеро – голову, а ивы на берегу – чешую. Поэтому местные прозвали её «змеиной» рекой.

Широкий деревянный мост и заросли тростника напомнили Джингшену о Туманных островах. Он немного скучал по привычному шуму волн за окном и белёсой дымке, которая заползала в комнату, если он забывал закрыть окна. Погрустневший юноша обернулся назад: за простором полей уже не было видно моря, только громады гор возвышались на юге, как два могучих великана.

Преодолев реку, повозка поехала по дороге, которая заканчивалась развилкой. Джи покрутил головой из стороны в сторону: левый путь терялся в бамбуковой роще, а правый резко поворачивал на восток, вдоль берегов Сяолун. Когда Энлэй направил лошадь в сторону, Джингшен резко остановил его.

– Погоди, погоди! Зачем мы поворачиваем направо? Мы уже к завтрашнему утру приедем в Анли, если поедем прямо, – и тут он вспомнил предупреждение Энлэя. – Ты про этот бамбуковый лес говорил?

Энлэй остановил повозку и развернулся к юноше. На его лице можно было прочитать лёгкое, тщательно сдерживаемое раздражение и тревогу.

– Да. Ничего страшного, если мы приедем на день позже, – он снова взялся за поводья.

– Эй, стой! – воскликнул Джингшен. – Почему? Что с этим лесом не так?

– Сейчас расскажу, – вздохнул Энлэй. – В Анли старики поговаривают, что в бамбуковый лес не стоит ходить просто так. К нему лучше вообще не приближаться, особенно в одиночку. По поверью, в его глубине находится Кровавая роща. Деревья там в коричневато-бурых пятнах, и, если надолго в нём задержаться, можно услышать всхлипы и завывания, а также звук падающих капель. Если пойти на шум и зайти ещё дальше, по стволам начнёт стекать… – Энлэй запнулся, судорожно вздохнув. Успокоившись, он продолжил. – Говорят, в самой глубине рощи по стволам стекает рубиново-красная кровь, а холодный ветер с такой силой терзает листья, что срывает их с веток. Они взлетают ввысь и принимают силуэт девушки с длинными волосами.

– Звучит жутко, – поежился Джингшен. – Это какая-то природная аномалия? Или проделки злого духа?

– Скорее последнее. Говорят, в лесу случилось несчастье. Вроде бы, сто лет назад там сильно поссорились брат и сестра, – Энлэй занервничал ещё больше, ему было неприятно рассказывать эту историю. По его серьёзному тону Джи понял, что юноша верит в то, что говорит. – Брат убил сестру, и её кровь окропила траву и деревья в южной части леса. Девушку нашли через несколько дней, её лицо было залито алым. Похороны прошли прямо там, в роще. Год спустя стали твориться жуткие вещи, и каждого, что заходил глубже в лес, ледяной ветер гнал прочь.

Джингшена поразил рассказ друга, и минуту он сидел, облокотившись на колени и осмысливая историю о зловещей роще. В детстве Джи часто читал книги с легендами и древними сказаниями, и в них нередко встречались призраки и прочая нечисть. Двадцать лет назад он был свидетелем нападения на Туманные острова злобных морских чудовищ, напоминающих змей. Они выскочили из воды, когда рыбаки сели в лодки, чтобы отправиться в море. Юноша попытался отогнать их кинжалом, но ему на помощь быстро пришла Ло Фэй, у которой получилось разобраться с монстрами, наложив на них колдовские печати. После того случая она стала уделять особое внимание защите от нечисти и показала Джингшену, как рисовать отпугивающие заклинания. С тех пор Джингшен ещё больше начал думать о том, чтобы научиться боевым искусствам и не бояться, что монстры снова появятся возле берегов.

Но, даже если бы Джингшен никогда не видел нечисть своими глазами, каждому жителю империи было известно о существовании призраков, ходячих мертвецов, оборотней и демонов. Соседняя страна Вейжи, граничащая с Шанлу, кишела порождениями темной энергии, которые сеяли беспорядки на севере. Трагичные случаи нападений доходили даже до далеких Туманных островов: три года назад на северо-западной границе страны исчез торговый караван, направляющийся в Эльхээр; в прошлом десятилетии демонические огненные львы напали на жителей и сожгли несколько деревень на окраинах Долины Мха; пятнадцать лет назад произошла серия пропаж императорских стражей, а тридцать лет назад гуи12 заразили воды лотосовых озер трупным ядом, из-за чего пришлось вызывать целый отряд экзорцистов.

Джингшен верил в существование монстров, духов и богов не только потому, что сам был свидетелем их появлений, или потому, что о них говорили другие. Как иначе можно объяснить образование Жемчужного залива и двух гор, по форме напоминающих легендарных существ? И кем являются бессмертные, если не частью чего-то сверхъестественного?

Джи подумал, что к словам Энлэя стоит прислушаться. Но кое-что смущало его: раз в лесу обитает злобный призрак, почему он до сих пор никого не убил? Ветер всего лишь прогонял незваных гостей. Никто не пострадал за эти сто лет: неудачливые жители отделывались испугом от страшных звуков и потрясением при виде кровавых деревьев. Казалось, существо в роще пыталось не напасть, а защититься и отпугнуть путников.

– Никто не пытался разобраться, почему призрак не упокоился? – размышлял он вслух. – Эта история не привлекла того же Благородного Генерала Хэ?

– Бамбуковый лес не входит под его прямое покровительство, потому что большая его часть простирается на Центральных землях, – ответил ему Энлэй. – Несколько раз экзорцисты пытались проникнуть в Кровавую рощу, но при их приближении в лесу поднимался настоящий ураган!

– Призрак не хочет, чтобы его изгнали, – Джингшен задумчиво потёр подбородок. – Что-то удерживает его на земле, может, жажда мести? Почему он прогоняет и запугивает каждого, кто приближается к роще? И способность управлять ветром… Очень любопытно!

– Да, но я не горю желанием выяснять, что произошло с той несчастной девушкой, – пробормотал Энлэй. Он прочистил горло и снова взялся за поводья. – Меня пугает эта история. Давай поедем в обход.

– Нет-нет, мы поедем по левой дороге! – Джи выбрался из повозки и запрыгнул на место рядом с другом. – Не переживай, у меня есть парочка защитных оберегов в кармане! Быстро проедем через лес и скоро прибудем в Анли.

Энлэй широко распахнул глаза и возмущенно уставился на Джингшена.

– Ты серьезно? Я же только что объяснил тебе, почему не стоит туда ехать!

Джи порылся в складках ханьфу и достал тканевый мешочек. Развязав ленту, он двумя пальцами достал жёлтые бумажки с написанными на них красными иероглифами.

– Пока у меня есть это, нечисть не причинит нам вреда. Мы с наставницей вместе делали талисманы, когда она обучала меня основам боевых искусств и защите от нечисти. Возьми один себе.

Энлэй внимательно осмотрел бумажки и надписи на них, словно пытался понять, настоящие эти заклинания или подделки.

– Разве Долина Журавлей и Центральные земли не являются поставщиками бамбука для всей страны? Рубщики же как-то добывают побеги и древесину?

– Добывают, – кивнул Энлэй. – Но с западной стороны, а не с южной.

– Ты сказал, что чертовщина начинает твориться, если идти в глубину леса, – продолжил аргументировать Джи. – Но мы же поедем по главной дороге? Чего тогда бояться?

Его попутчик ещё раз взглянул на печати в руках Джингшена и устало выдохнул.

– Ладно, убедил. Поедем прямо. Надеюсь, ничего не случится, – он слегка нахмурился, но взял поводья и направил Чабреца вперёд.

Гладкие стволы бамбука тянулись высоко вверх и заслоняли собой безоблачное голубое небо. Тонкие удлинённые листья приятно шелестели на ветру. Солнце пробивалось через кроны, окрашивая листву в яркий светло-зелёный цвет и отбрасывая на лесную подстилку полосы света.

Джи казалось, что он попал внутрь изумруда, грани которого сверкали в солнечных лучах. Лес переливался всеми оттенками зелёного: от желтовато-лаймового до глубокого оливкового. Даже Энлэй отвлёкся от тревожных мыслей и с восхищением рассматривал бамбуковую рощу.

День клонился к вечеру, поэтому Энлэй подстёгивал коня ехать быстрее. Несмотря на окружающую их красоту, ему не хотелось оставаться на ночлег в лесу, где по слухам обитает призрак.

Как бы Чабрец не старался бежать быстрее, к ночи они не смогли выехать из леса. Когда время приблизилось к часу Быка13, конь совсем вымотался и недовольно фыркал, прося еды. Оба юноши устали долго сидеть без движения. Джингшен предложил остановиться где-нибудь недалеко от дороги, и, хотя Энлэй очень нервничал, всё же согласился с тем, что нужно отдохнуть несколько часов.

Теряясь в тёмных густых кронах, на ночное небо выплыла серебристая луна. Её свет придавал траве и деревьям голубоватый таинственный оттенок, от чего казалось, что мир погрузился в морскую синеву. На горизонте, где дорога поворачивала на северо-восток, стволы бамбука чёрными причудливыми тенями нависали над землей.

Юноши съехали с пути, остановили повозку среди деревьев и распрягли Чабреца. Пока Энлэй кормил коня припасенными яблоками, Джингшен подобрал с земли сухих веток и листьев и сложил их в кучу посреди поляны. Он разжёг костёр самым быстрым способом: прижал руки к земле, сосредоточенно зажмурился и направил поток энергии ци в ладони. Ветки нагрелись, от кучи пошёл лёгкий дымок, и уже через минуту пространство вокруг озарилось неровным оранжевым светом пляшущих языков пламени.

Джингшен и Энлэй расчистили землю под деревьями и, сидя у огня, перекусили вяленой свининой. Тепло костра, взлетающие в воздух искорки и уютное потрескивание веток немного успокоили путешественников, и они расслаблено привалились спиной к бамбуку. Спать пока не хотелось, поэтому Энлэй взял в руки цитру. Он бросил взгляд на Джингшена, и тот радостно кивнул ему. Гладкая поверхность инструмента блестела в полумраке. Музыкант провёл пальцами по корпусу и, легко дёргая струны, тихо заиграл. Это была грустная мелодия, сыгранная на низких нотах. Звуки то спускались вниз, то нарастали, словно проблеск веры в сердце давно отчаявшегося человека.

Энлэй, закрыв глаза, долго перебирал струны. Играя, он каждый раз уходил в себя и отгораживался от внешнего мира. По его словам, так он, сосредотачиваясь на мелодии, позволял своим невысказанным чувствам и мыслям вырваться на свободу.

– Твоя игра как всегда безупречна, – выразил похвалу Джи, когда музыка стихла. – Ты правда научился играть самостоятельно? Тебя никто не учил?

– У меня нет учителя, – Энлэй отложил инструмент и начал рассказывать. – Но есть человек, который вдохновил меня заниматься музыкой. Шесть лет назад я шёл домой после занятий в школе, и случайно услышал, как в городском саду кто-то играет. Молодой бродячий музыкант исполнял мелодию на цитре, а вокруг него собралась небольшая толпа. Я подобрался поближе и зачарованно слушал, наблюдая за движениями мужчины. Когда он закончил, я попросил его научить меня основам игры, – юноша печально улыбнулся, погрузившись в воспоминания. – Музыкант засмеялся, но научил меня, как держать цитру и дёргать за струны. Я обрадовался, решив, что у меня появился учитель, но на следующий день не встретил его на прежнем месте. Тогда я попросил маму купить мне цитру и стал учиться сам. Выходил на задний двор, любовался заходом солнца и начинал играть. Со временем у меня стало неплохо получаться исполнять выученные мелодии, и я начал придумывать свои.

– У тебя настоящий талант! Жаль, что тот бродячий артист пропал, – Джи сочувственно выдохнул. – Наверное, отправился в другой город. Но почему с твоим талантом тебе пришлось уйти из Анли? Твои родители должны гордиться тем, что у них есть такой одарённый ребенок.

Энлэй неожиданно вздрогнул, будто от холода, и обхватил себя ладонями.

– Мои родители вовсе не гордятся мной, – приглушенно произнёс он. – Поэтому я покинул Анли.

– Не гордятся? Но почему? – нахмурился Джи. Он не мог представить, что кому-то может не нравиться музыка его друга.

– Отец никогда не одобрял моё увлечение, – Энлэй опустил голову, чтобы скрыть выражение своего лица. – Он считает, – голос юноши дрогнул и стал резче. – «Бренчанием» я ничего не добьюсь. У меня бедная семья, и раньше нам даже не хватало денег, чтобы купить одежду или еду подороже. Отец хотел, чтобы я поступил в императорский колледж и выучился на чиновника, а в будущем мог много зарабатывать и обеспечивать семью. Мама никогда не спорила с ним и во всём соглашалась. Но я, – Энлэй стиснул зубы. Его обычно мягкое и спокойное лицо покраснело от раздражения и неприятных воспоминаний. – Я не хотел учиться на чиновника! Мой смысл жизни – музыка, её красивое звучание и те возможности, что она мне дарит. Мне нравится придумывать мелодии и выражать в них свои эмоции и ощущения. Я – человек искусства, меня не волнует карьера. Я всегда хотел делать то, что приносит мне удовольствие, даже если мой труд оценивают не так высоко, как я того желаю, – он выпрямился и поднял взгляд. Его серебристо-серые глаза ярко блестели в свете костра. – Поэтому я сбежал из дома и стал свободным. Никто не кричит, не упрекает меня, не называет бесполезным и ленивым. Никто больше не швыряет мои цитры об стены.

– Отец сломал твою цитру? – Джи в шоке выпучил глаза. Дождавшись подтверждения Энлэя, он продолжил. – Как он мог поступить так жестоко? Это же дорогая тебе вещь, – юноша фыркнул и скрестил руки на груди. Его возмущало, что родители могут унижать своих детей. У него самого была строгая бабушка, но несмотря на свой нрав, она любила его и баловала подарками. Джи плохо помнил её: она умерла, когда он был ребёнком. – Разве родители не должны поддерживать своих детей и помогать им идти к своей мечте?

– Отец считает, что все должны жить так, как он считает правильным, – лицо Энлэя скривилось, а брови сдвинулись к переносице. – Его не интересовало моё мнение. Последние три года он постоянно требовал, чтобы я подал заявку на поступление в императорский колледж. Я хорошо учился, и сдал бы проходные экзамены, но заявку не подавал из принципа, – юноша замолк и задумчиво пожевал губу. – Отец всю жизнь работает рубщиком бамбука. Он никогда не мог заработать много денег, потому что в молодости не получил достойного образования. По вечерам он возвращался уставший и злой. Я нередко попадал под его горячую руку, – музыкант потер виски, болезненно жмурясь.

– Ты правильно поступил, что ушёл. Если тебе плохо, не стоит терпеть. Но ты не заслуживаешь того, чтобы жить в продуваемой ветрами хижине и получать десять тысяч лун в неделю, – Джингшен поднялся, обошёл костёр и сел на корточки перед другом. Он взял холодную ладонь Энлэя в свою. – Послушай, Эн, ты очень талантлив. Подумай о том, чтобы перебраться на Туманные острова. Я, как… – Джи прикусил язык. У него чуть не вырвалось «бессмертный». – Я, как лучший ученик Покровительницы Туманных островов, помогу тебе обрести свой дом и получать справедливую плату за твою игру.

– Правда? – Энлэй удивлённо взглянул на Джингшена. Его глаза блеснули в полумраке, но в следующее мгновение он недоверчиво нахмурился. – Ты обещаешь? Я был бы рад жить на Туманных островах, – уголки рта юноши приподнялись в неуверенной улыбке.

– Да, обещаю, – Джингшен широко улыбнулся в ответ. – Когда прибудем в Анли, я напишу письмо наставнице. Она будет рада принять тебя, – Джи опустился рядом. – Если ты хочешь, я попрошу, чтобы она взяла тебя в ученики.

– Это большая честь для меня, – Энлэй смущённо рассмеялся. Джингшену было приятно видеть его приободренным. Они даже забыли, что находится недалеко от зловещей Кровавой рощи. – Я счастлив, что встретил тебя, – тише добавил он.

– И я счастлив, что у меня появился такой друг как ты! – Джи похлопал Энлэя по плечу. – Твоя музыка – одна из лучших вещей, что я слышал.

– Спасибо, Джингшен.

Юноши сидели у костра, каждый думая о своём. Отсветы пламени окрашивали их лица в оранжевый цвет. Среди деревьев пели цикады. Любопытный зелёный светлячок покружил возле бамбуковых листьев и улетел в глубь леса.

– А твоя мама, какой она была? – внезапно спросил Энлэй. – Ты часто упоминаешь госпожу Ло Фэй, но мало говоришь о своей матери.

– Мне немного тяжело о ней вспоминать. После её смерти я долго скорбел, пока Ло Фэй не заставила меня прийти в себя и жить дальше. Мама была очень красивой. Порой грустной и вспыльчивой, но всегда доброй и заботливой по отношению ко мне, – Джи прикоснулся к золотому кольцу в ухе. – Она каждый раз помогала мне встать, когда я падал. Я могу показать тебе воспоминания о ней.

Энлэй непонимающе заморгал.

– «Показать»? Может, ты имеешь в виду, «рассказать»?

– Нет, именно показать.

У бессмертных была ещё одна особенность, которая отличала их от простых людей: они могли передавать другим свои воспоминания. Так они не только освежали свою память, но и позволяли собеседнику стать свидетелем их прошлого. Ло Фэй лишь один раз показывала Джингшену свои воспоминания о прибытии на Туманные острова. Наставница не любила много рассказывать о себе и чаще ограничивалась краткими фразами о событиях прошлых лет или упоминаниями старых знакомых, которых она знала ещё при жизни в Сичоу.

– Закрой глаза.

– Как ты можешь мне что-то показать, если просишь закрыть глаза? – проворчал Энлэй, но выполнил просьбу.

Джингшен осторожно раздвинул густую чёлку Энлэя и прижал средний и указательный пальцы к его лбу.

– Ты можешь с непривычки провалиться в сон. Не пугайся, если это произойдёт.

Джи погрузился в воспоминания, представляя, как они, словно кровь, перетекают из головы к плечу, двигаются вниз по руке и скапливаются у пальцев. Энлэй не успел ничего ответить, потому что в его сознании замелькали посланные Джингшеном образы.

Миниатюрная женщина с длинными чёрными волосами, собранными в хвост на затылке, заботливо поставила миску с кашей перед рыжеволосым малышом, когда тот с интересом выглядывал за решётчатое окно и наблюдал за сидящими на ветвях ласточками.

Она учила ребёнка держать кисть и выводить тушью иероглифы на бумаге. Маленький Джи ставил кляксы, пачкал лиловое платье мамы, но, высунув язык, старательно выводил надписи.

Женщина пыталась догнать сына, весело бегающего по пшеничному полю, края которого тонули в дымке белого тумана. Рыжая макушка мальчика то скрывалась, то выскакивала из золотых колосьев.

Они вместе любовались цветением нежно-розовых пионов в саду. Кси держала в руках пиалу с чаем и, вдыхая аромат, с наслаждением пила его. Джи, уже подросток, поднимал с земли опавшие лепестки и, шутливо смеясь, подбрасывал их в воздух над её головой.

Женщина стояла на белом мосту среди зарослей тростника и внимательно следила за морем, которое перекатывало сверкающие голубыми искрами волны.

Повзрослевший Джингшен сидел за столом и смотрел, как мать старательно вырисовывала на бумаге величественную гору и сиреневые цветы глицинии.

Иногда в воспоминаниях мелькала другая, более молодая женщина. Она выглядела на несколько лет старше Джингшена. С её плеч свисала длинная синяя шаль, расшитая серебряными облаками, а в ушах блестели хрустальные серьги. Она с серьёзным лицом говорила что-то матери Джингшена, но отвлеклась, когда юноша принёс ей букет подлунников. Женщина погладила его по голове и улыбнулась. Её взгляд выражал благосклонность и довольство.

Джи открыл глаза и убрал пальцы. Видения тут же оборвались, но Энлэй не очнулся: вмешательство в сознание погрузило его организм в сон. Юноша привалился к дереву и сполз вниз на землю. Джингшен стянул с повозки одеяло и накрыл спящего друга.

Тут он вспомнил, что говорил, будто мама родила его в позднем возрасте. Но по воспоминаниям было чётко видно, что в детстве Джингшена Кси была молодой женщиной. Джингшен тихо застонал, снова почувствовав себя дураком. Джи понятия не имел, как теперь объяснить Энлэю, что он соврал ему о возрасте своей матери и та действительно дожила до восьмидесяти пяти лет. Но тогда придётся открыть другу правду о своём бессмертии и вечной молодости.

Пока Джи пытался что-то придумать, ветер за его спиной с силой качнул ветки. Холодный вихрь пронёсся по поляне, взметнул пламя костра и растрепал волосы путников.

Джингшен напрягся, почувствовав позади странную энергию и колыхание воздуха. Ветер донёс резкий запах сырости и чего-то кислого. Юноша медленно обернулся, поднял голову и посмотрел на место, где сидел раньше. Всё было как обычно.

Но когда он всмотрелся в полумрак за деревьями, то похолодел и в испуге схватился за талисман, прикрепленный к груди.

Глава четвёртая

Добрый человек не испугается кровавых слёз

В тени бамбука, положив одну руку на ствол дерева, стояла полупрозрачная женская фигура. Она была одета в перевязанный поясом халат из грубой ткани и длинную юбку. Растрёпанные волосы девушки доходили ей до талии, а лицо скрывала бамбуковая шляпа.

Тёмная аура незнакомки источала печаль и обиду. Воздух переполняли такие сильные эмоции, что Джингшену хотелось заплакать.

Тяжело дыша, юноша сунул руку за пазуху, где прятал дюжину защитных талисманов. Он не успел использовать их на практике, но приготовился к тому, чтобы пустить обереги в ход.

– Прошу, не бойтесь, я не причиню вам вреда, – вдруг послышался тихий шёпот. Он звучал так, словно говорившая находилась по другую сторону глухой стены.

Призрачная девушка сдвинула шляпу на затылок, открыв лицо с тонкими чертами. Её можно было назвать милой, если бы не алые струйки крови, стекающие из уголков широко распахнутых глаз. Белые щёки призрака были перепачканы мокрыми красными пятнами. Похоже, раньше девушка пыталась стереть с лица кровавые слёзы, но сделала только хуже.

– Вы… Призрак Кровавой рощи? – запинаясь, спросил Джингшен.

Девушка медленно кивнула.

– Меня зовут Мэйфэн, – так же шёпотом сказала она. – Пожалуйста, пойдемте со мной. Но не будите своего друга. Не хочу, чтобы он испугался.

– Зачем мне куда-то идти? – насторожился юноша.

– Если мы будем говорить здесь, ваш друг рано или поздно проснется. Разве не лучше будет отойти от него подальше?

Джингшен обеспокоенно оглянулся на Энлэя, но тот спокойно спал, закутавшись в одеяло. Джи проверил ножны с кинжалом, прикреплённые ремешком к бедру, хотя понимал, что против злого духа они не помогут. Девушка пока вела себя мирно, но юноша продолжал напряженно следить за каждым её движением.

– Пойдемте, – повторила она. – Клянусь, что не сделаю ничего плохого.

Мэйфэн побрела в глубь леса. Джингшен, поразмыслив и ещё раз взглянув на Энлэя, последовал за ней. Он надеялся, что с другом ничего не случится: в конце концов, при нём был защитный талисман.

Белый силуэт девушки мелькал среди деревьев, как свет маяка в ночи.

– Как вы здесь оказались? – Джи на скрывал своей нервозности.

Мэйфэн продолжала идти в сторону чащи, проходя насквозь через ветки и листья. Без света, который она излучала, Джингшен заблудился бы в темноте.

– Я пришла на зов прекрасной музыки, которую исполнял ваш друг. К сожалению, мои глаза слепы, но я остро слышу каждый звук, нарушающий тишину этого леса. Я приблизилась к вам, когда вы были поглощены музыкой. История вашего друга очень грустная, – она обернулась, невидящим взглядом уставившись на Джингшена. Тот испуганно вздрогнул. – Но не такая печальная, как моя. Он хотя бы жив, – Джи показалось по тону девушки, что она пытается пошутить. – И вы, должно быть, не простой человек, раз можете передавать другим свои воспоминания?

– Вы что, подслушивали? – удивился Джингшен. Ему стало не по себе от мысли, что всё то время, пока они с Энлэем разговаривали, среди деревьев прятался призрак.

Мэйфэн невнятно замычала, ожидая ответа.

– Да, я не обычный человек, – признался Джи. – Я сын бессмертного.

– Вроде Благородного Генерала Хэ? – с благоговением спросила девушка.

– Да, но я не совершил ничего выдающегося и живу не так долго, как он. Мне всего шестьдесят семь.

– Значит, вы можете звать меня старшей сестрой. Мне сто четырнадцать.

Джингшен помолчал, внимательно рассматривая призрака. Неужели она тот злобный дух, при упоминании о котором дрожат в страхе жители ближайших городов и деревень? Кроме кровавых слёз, в её облике и поведении не было ничего устрашающего.

– Зачем вы запугиваете и прогоняете людей, которые приближаются к роще? – напрямую задал вопрос он.

– Я не делаю этого! Кровавая роща не подчиняется мне. На самом деле, я жажду, чтобы кто-нибудь пришёл и поговорил со мной, – дрожащим голосом произнесла девушка. Слёзы из её глаз потекли с удвоенной силой. – Но из-за моего влияния в лесу произошли изменения. Когда путники заходят в Кровавую рощу, поднимается сильный ветер, а деревья начинают кровоточить. Похоже, в тот момент, когда я умерла, лес впитал в себя мои предсмертные мысли и чувства.

Мэйфэн немного помолчала, её фигура колыхалась, то бледнея и растворяясь в темноте, то снова обретая форму.

– Когда я умирала… Мне было очень больно, физически и душевно. Я плакала так сильно и неудержимо, что мои глаза перестали видеть, а сердце разрывалось от горя. Я хотела, чтобы никто никогда больше не обидел меня, – девушка говорила, выделяя каждое слово. – Я хотела, чтобы кто-нибудь заступился за меня. Помню, что перед тем, как я испустила последний вздох, в лесу поднялся такой ветер, что сбил его с ног.

– Кого его? – не понял Джингшен. Он перестал опасаться призрачную девушку и с вниманием слушал её, переступая через побеги бамбука. Луна выплыла из-за облаков, заливая лес серебристым светом.

– Вэйдуна… моего… – девушка остановилась, судорожно хватая ртом воздух. Джи в недоумении уставился на неё. Как призрак может задыхаться? Он попытался дотронуться до её плеча, но его ладонь прошла насквозь. Юноша почувствовал только холод, оседающий на коже.

Мэйфэн отдышалась и продолжила. Когда она шла, её юбка развевалась вокруг, словно облако.

– Моего друга… Или возлюбленного. Я не знаю, как мне называть его.

– Вы погибли из-за него? – Джи вспомнил, что по поверью, которое ему пересказывал Энлэй, девушку убил её родной брат. Но, похоже, правда отличалась от слухов.

– Я расскажу вам, когда мы придём.

– Придём куда?

Мэйфэн не ответила, молчаливо взмахнув рукавами.

Через некоторое время лес стал гуще, деревья здесь росли почти вплотную друг к другу, а кроны полностью перекрывали небо большими заостренными листьями.

Вдруг краем глаза Джингшен заметил движение и лихорадочно огляделся вокруг. Прищурившись, он увидел, как со стволов бамбука, более темных, чем в предыдущей части леса, с шорохом стекают струйки тёмной жидкости. Капли медленно скатывались по веткам и бесшумно падали на траву. В нос ударил металлический запах крови.

Джингшену стало дурно. Печаль терзала его сердце, не давая вздохнуть. Он присел, пытаясь справиться с сильным головокружением и дрожью, и слабым голосом обратился к Мэйфэн.

– Что происходит с деревьями? Мы… В Кровавой роще, да?

Девушка остановилась и кивнула. В темноте леса, где все цвета были приглушенными, а силуэты размытыми, только её полупрозрачное тело и алые слёзы оставались яркими.

– Не бойтесь, здесь всегда так, – она указала на кровавые пятна на бамбуке. – Странно, что ветер не поднялся. Наверное, он не прогоняет вас, потому что я вас сопровождаю.

– Спасибо и на этом, – отдышавшись, пробормотал Джи. Никогда в жизни он не был в месте с более пугающей, давящей атмосферой.

Когда Джи пришёл в себя, призрак вывел его на большую поляну. Возле старого деревянного дома стояли глиняные горшки и местами прогнившая от дождевой воды скамейка. Каменная дорожка вела от порога к берегу маленького лесного озера, заросшего тиной и кувшинками. Над водой, смутно блестевшей во мраке, склонялась чахлая плакучая ива.

Девушка толкнула обшарпанную дверь и, к удивлению, Джингшена, её рука не прошла сквозь поверхность. Юноша неуверенно зашёл следом и оглядел комнату. Внутри находились только стол, соломенные коврики и сплетённые из бамбука корзины. В левом углу Джи разглядел очаг. Всё вокруг, от пола до балок на потолке, покрывали толстый слой пыли и занесённые ветром пожухлые листья. Над распахнутым окном колыхалась грязная, потрёпанная занавеска. В воздухе пахло сыростью и плесенью, что заставило юношу украдкой зажать нос.

Мэйфэн зависла сбоку от стола и жестом пригласила занять место напротив. Джи осторожно сел на край табурета, надеясь, что тот не развалится от старости под его весом.

– Хотите узнать, что случилось в этом лесу век назад?

Джи почувствовал себя крайне неуютно от осознания, что сидит за столом в заброшенном доме посреди зловещей рощи и ведёт разговоры с призраком. Но любопытство пересиливало страх, и он кивнул, приготовившись слушать.

– Я родилась в тихой деревушке, что к западу от леса. Она стоит там по сей день. Мой отец был рубщиком бамбука, а мама – плетельщицей корзин. Иногда папа водил нас с мамой в лес. С возрастом я стала чаще проводить в нем время, поэтому отец построил для меня эту хижину.

Я не могла работать из-за больных глаз, которые постоянно воспалялись и затуманивали зрение. Несмотря ни на что, болезнь не портила мою внешность и, как мне говорили взрослые, я была милой. Поэтому мама надеялась, что найдётся человек, который захочет взять меня замуж. Когда мне исполнилось семнадцать, в деревне поселился молодой лекарь, переселившийся из Долины Лотоса. Его звали Вэйдун. Родители сразу же повели меня к нему, чтобы он проверил мои глаза. К сожалению, он не мог вылечить неизвестную болезнь, которой я страдала, но посоветовал капать травяные настои.

Я успела позабыть о своей проблеме: я влюбилась в теплые нежные пальцы, гладившие мои веки, в свежий запах лекарственных трав, которым пропах шёлк его халата, в голос, одновременно серьёзный и шутливый. Вэйдун стал для меня смыслом жизни, и я часто приходила к нему, чтобы послушать, как он лечит других пациентов. Он привык к моему присутствию и стал учить меня основам медицины. Я ловила каждое слово. В дни месяца цветка сливы14 я сидела возле его двери и ждала, когда он закончит с лечением, чтобы выпить со мной по чашке чая. Жители деревни, которые видели нас рядом, говорили, что мы похожи, словно брат и сестра: с одинаковыми тёмно-каштановыми волосами и карими глазами. Правда, мои были намного светлее из-за застилающих их белой пелены.

Не знаю, что на меня нашло, но целыми днями я думала только о Вэйдуне и мечтала, чтобы он взял меня в жёны. Моя мать поддерживала меня и надеялась, что я приглянулась лекарю, раз он начал меня учить. Я не могла долго скрывать свои чувства и, когда наступило лето, попросила Вэйдуна прийти к озеру в бамбуковом лесу. Я до сих пор помню торопливый звук его шагов и шорох халата, который колыхался на ветру. Он спросил меня, зачем я его позвала, и я призналась, что уже давно люблю его и хотела бы стать его женой. Его ответ… Убил меня.

Вэйдун только рассмеялся и сказал, что я наивная и глупая, потому что он никогда меня не полюбит. «Извини, но ты, похоже, слишком многое надумала. Если я учу тебя – это не значит, что ты мне нравишься. В этой деревне есть более красивые и, главное, здоровые девушки, чем ты. Я уже давно думаю о помолвке с Лин. Давай забудем об этом разговоре?». Лин являлась главной красавицей деревни. Услышав об этом и осознав, что Вэйдун влюблён в другую, я почувствовала, как разрывается сердце. Невыносимая боль охватила моё тело и душу, я горько заплакала, но вместо слёз из глаз вытекала кровь. Она окропила стволы ближайших деревьев. Последнее, что я помню: холодный ветер, свои рыдания и испуганные крики убегающего Вэйдуна. Я умерла, и с тех пор мой дух обитает в роще, где были разбиты все мои мечты.

Пока Мэйфэн рассказывала свою историю, сердце Джингшена сжималось от тоски и сочувствия. Он не понимал, как лекарь мог так жестоко отказать несчастной девушке, которая любила его всей душой. Юноша задумался о том, что в жизни любовь не приносит счастье так, как описывается в книгах. Он засомневался, что она приносит что-то, помимо боли и обиды. Ни у его матери, ни у призрачной девушки, но даже у наставницы не сложилась личная жизнь. Ло Фэй один раз упомянула о юноше, с которым она дружила, будучи смертной. Они проявляли симпатию друг к другу, но в скором времени их пути разошлись. Когда Ло Фэй поселилась на Туманных островах, они почти перестали видеться и разговаривать.

– Мне очень жаль, – выдавил он после долгого молчания. – Жизнь обошлась с вами несправедливо. Вы просто хотели, чтобы вас любили.

Девушка кивнула и с отчаянием уставилась на Джингшена белыми невидящими глазами. Кровь стекала по её щекам, скапливалась у подбородка и, падая, растворялась в воздухе.

– Я рада, что за сотню лет кто-то согласился меня выслушать, – прошептала она. – Те, кого не может прогнать ветер, сами бросаются наутёк, когда замечают меня. Но я не хочу, чтобы снова приходили экзорцисты и пытались провести обряд очищения! Даже если я мертва и не могу вести жизнь как живой человек, я хочу продолжать существовать. Пусть это существование заключается в печали и одиночестве, лучше цепляться за него, чем уйти в небытие.

– Стремиться к жизни хорошо, даже если вы сломлены и потеряли всё, что у вас было. Тот, кто борется, может называться сильным человеком, – задумчиво произнёс Джингшен.

– Вы думаете, что я сильная? – удивилась Мэйфэн.

Джи нервно улыбнулся, но девушка не могла это увидеть.

– Даже после смерти вы хотите любви и общения. Вы держитесь за свою мечту, хотя именно она не даёт вам упокоиться. Остаётся либо отречься от неё, либо продолжать ждать, пока она исполнится, и исчезнуть со спокойной душой.

Мэйфэн склонила голову, отчего бамбуковая шляпа сползла ей на спину.

– Я выбираю второй вариант.

Джи с тяжестью на сердце подумал о том, что девушка может просидеть в лесу до скончания веков, пока не найдется парень, способный полюбить слепого призрака. Но он был уверен, что такой человек обязательно найдется, сколько бы лет не прошло. За пугающей внешностью Мэйфэн скрывалась добрая и чувствительная личность.

– Я желаю, чтобы вы встретили человека, который не оставит вас до самой своей смерти, и вы со спокойной душой могли уйти с ним в загробный мир.

Неожиданно девушка наклонилась к Джингшену. Он вздрогнул и постарался не смотреть в её бездонные белые зрачки. Они напоминали ему туман. Но не тот, что устилает цветочные поля на рассвете и приятной влагой оседает на коже, а тот, что манит на дно пропасти.

– Человек, который будет со мной до самой смерти? А если он будет бессмертным? – тон её голоса стал выше. – Тогда мы могли бы вечно жить с ним в Кровавой роще. Может вы станете этим человеком?

Надежда, которую озвучила Мэйфэн, вызвала в Джингшене смущение и тревогу.

– Извините, но я не могу остаться с вами, – растерянно произнёс он, мягко отстранившись и стараясь не обидеть девушку. – Я прибыл на материк, чтобы найти своего пропавшего отца. И я обещал наставнице, что вернусь к ней.

– Вы не местный? – спросила Мэйфэн, резко сменив тему. – И что за наставница?

– Я с Туманных островов Звёздного моря. А моя наставница – Покровительница Ло Фэй.

– Когда-то слышала о ней. Вы проделал долгий путь. Как вы с другом оказались в лесу?

– Мы едем в Анли, чтобы найти учителя боевых искусств. Можно сказать, я тоже иду к своей мечте.

– После того, как вы осуществите свою мечту, вы поможете мне с моей? – вкрадчиво спросила девушка. Джингшен пожалел, что напомнил ей об этом. – Как думаете, – Мэйфэн принялась накручивать полупрозрачные пряди волос себе на пальцы. – Вы бы смогли полюбить меня?

Юноша почувствовал, как вопросы призрака начинают действовать ему на нервы. Но в то же время он понимал, что сто лет одиночества вынуждают её хвататься за любую протянутую жизнью соломинку, с помощью которой она могла бы выбраться из омута своих переживаний.

– Об этом трудно судить, – протянул он, стараясь говорить ровно. – Мы встретились всего час назад.

Мэйфэн стояла, сверля его невидящими глазами. Когда Джи стало совсем не по себе и он подумал о том, чтобы осторожно сбежать, она хрипло вздохнула и опустилась на стул.

– Забудьте об этом. Простите, что иду на поводу у своих желаний и заставляю чувствовать неловкость. Лучше расскажите мне о своем спутнике. Вы правда поможете ему стать известным музыкантом?

– Да, – уверенно сказал Джи. Ему стало спокойнее, когда он подумал о друге. – Энлэй заслуживает признания.

***

Пока Джингшен объяснял Мэйфэн, зачем ищет пропавшего отца и как встретил Энлэя, на другом конце леса юный музыкант очнулся от сна. Разлепив веки, он сбросил одеяло и огляделся вокруг.

Светало. Костёр почти потух, слабый дымок поднимался от тлеющих углей и почерневших веток. Температура воздуха заметно упала, вызывая желание завернуться в одеяло обратно. Но Энлэя беспокоило другое: куда пропал Джингшен?

Первая мысль, которая пришла в голову юноши, была такой: Джи отлучился ненадолго по своим делам. Энлэй бросился вперёд и позвал его, но никто не отзывался, да и в поле зрения виднелись только бесконечные деревья. На дороге тоже никого не оказалось. Второй мыслью было, что Джингшен забрал всё имущество и деньги и уехал, обманув и бросив друга. Но когда встревоженный Энлэй осмотрелся вокруг, увидел, что всё лежит на своих местах, повозка продолжает стоять в стороне от поляны, а Чабрец тихо фырчит и бьет копытом землю.

Тогда Энлэй сделал последний и самый пугающий вывод: на Джингшена напал призрак.

Юноша не знал, что ему делать: отправиться на поиски или продолжать ждать? Вдруг Джи требуется помощь? Прикусив губу, Энлэй порылся в одежде и нашёл талисманы, отгоняющих злых духов.

Если был выбор: делать или не делать, Энлэй предпочитал первый вариант. Так его хотя бы не будут мучать сожаления об упущенной возможности. Поэтому, недолго думая, юноша умчался в глубь леса.

Вскоре он выбился из сил от быстрого бега. Несколько раз он упал, зацепившись подолом плаща за торчащие побеги бамбука. Но ссадины и боль в лёгких не останавливали его. Энлэй продолжал громко звать Джингшена, пока не врезался плечом в странное дерево. Гладкую зелёную кору покрывали тёмные, коричневато-бурые пятна. Прикоснувшись к ним, Энлэй почувствовал влагу, а когда посмотрел на свои пальцы, обнаружил, что они перепачканы чем-то красным.

В свисте внезапно поднявшегося холодного ветра, задувающего за воротник халата, слышались тихие хриплые звуки, словно кто-то горько рыдал.

Ещё несколько капель упало на бледные щёки юноши.

Перепуганный Энлэй судорожно набрал в грудь побольше воздуха и закричал во всю мощь:

– Джингшен!

***

Мэйфэн резко остановила говорившего Джингшена и подняла ладонь вверх, прося тишины. До её ушей доносились отчаянные крики.

– Вас зовут, – сказала она. – И похоже, уже очень долго. Бегите скорее, иначе ваш друг распугает всех птиц в моем лесу.

Джи поднялся со стула и поспешил к двери, но у самого входа девушка остановила его.

– Могу я дать кое-что на прощание? – робко спросила она, подняв с пола корзину. Та словно в невесомости висела в воздухе. – Когда в следующий раз будете проходить мимо моей рощи, позвоните в него, – Мэйфэн протянула юноше маленький бронзовый колокольчик с резьбой в виде листьев. – По звуку я пойму, что это вы, и выйду навстречу.

– Хорошо, – Джингшен аккуратно вытянул колокольчик из призрачных пальцев и привязал его к поясу. – Когда-нибудь я обязательно навещу вас снова. Я знаю, что это звучит глупо, но не цепляйтесь за свое прошлое. Если один человек когда-то отверг вас – как бы вы его не любили – это не значит, что вы никого не достойны, некрасивы и глупы. У вас нежное сердце, а ваша душа осталась чистой даже после смерти. Вы не превратились в злобного духа, как это может показаться со стороны. Мэйфэн, вы всё ещё та юная деревенская девушка, которая вдыхает аромат цветов и с надеждой думает о будущем. Если бы вы встретили меня при жизни, я бы с удовольствием стал вашим другом.

Мэйфэн удивленно распахнула полуприкрытые веки и прижала тонкие руки к груди. Если бы она была человеком, её щёки окрасились смущенным румянцем.

– Да, – девушка улыбнулась, и показалось, что на мгновение кровь перестала течь из её глаз. – Мы бы обязательно подружились. Спасибо вам за добрые слова и за то, что не пустились наутёк при виде меня. Спустя сотню лет я наконец почувствовала себя лучше.

Губы Джи растянулись в радостной улыбке. Отворив скрипящую дверь, он побежал на звук подрагивающего от страха голоса Энлэя. В утреннем свете Кровавая роща выглядела не так пугающе, как ночью. Ветерок поднимал рябь на тёмно-зелёной глади озера, шелестели листья. Но кровь, медленно сочащаяся из стволов, портила безмятежность леса и превращала мир вокруг в дурной сон.

Вдалеке, за деревьями, Джингшен увидел невысокую фигуру в тёмном плаще, которая еле держалась на ногах.

– Эн! Я тут, не волнуйся!

Юноша пронёсся сквозь рощу и с беззаботным видом подошёл к попутчику. Колокольчик громко и мелодично звенел при каждом его шаге.

На лице Энлэя отразилась целая гамма эмоций: облегчение, радость, недоумение, страх и раздражение. С каждой секундой его брови опускались всё ниже и ниже, пока он не выпалил:

– Где ты пропадаешь без предупреждения? Почему не разбудил меня? И как, упаси тебя Дракон и Феникс, ты оказался в Кровавой роще?! Я полчаса бегал по лесу, чтобы найти тебя, – он возмущенно сжимал кулаки. Его лицо и шею покрывали высохшие подтеки крови, что делало его похожим на растрепанное привидение.

– Прости-прости! – Джи с извиняющимся видом почесал затылок. – Пока ты спал, я встретил Мэйфэн, и она попросила меня пойти с ней. Она отвела меня сюда, чтобы не будить тебя, и мы поговорили. Я узнал её настоящую историю…

– Стой, – прервал его Энлэй. – Какая Мэйфэн?

– Призрак Кровавой рощи, – Джи обернулся и, увидев возле заброшенного дома белый силуэт, указал на него. – Вон она.

Энлэй обвёл лес взглядом, а когда заметил девушку, и побледнел.

– Идём отсюда, – еле двигая языком, выговорил он.

Джингшен невольно выдохнул и побежал вслед за другом, на ходу пытаясь успокоить его.

– Да не бойся ты! Она немного странная, но безобидная. Ветер и кровь на деревьях – не её рук дело. Точнее, её, но она их не контролирует. Слухи, которые ходят среди людей, правдивы только отчасти. Её никто не убивал в прямом смысле слова – она умерла из-за разбитого сердца. И брата никакого не было. Мэйфэн просто ждёт, когда кто-нибудь её полюбит. Удивительно, сила её желания настолько велика, что удерживает её душу на земле больше века!

– Как ты вообще с ней встретился?!

– Мэйфэн пришла на звуки музыки. Она тоже восхищена твоим талантом.

Лицо Энлэя вытянулось, и он перешёл на шаг.

– Получить похвалу от призрака… Похоже мне будет, что рассказать внукам.

– Я даже пообещал, что когда-нибудь навещу её снова, – продолжил Джи. – Смотри, она подарила мне это.

Энлэй удивленно взглянул на привязанный к поясу Джингшена позвякивающий старинный колокольчик и усмехнулся.

– Да ты с кем угодно можешь подружиться!

Глава пятая

Каждый выбирает свой путь

К утру юноши выехали из леса. Джингшен, не спавший всю ночь, сонно щурил глаза на солнце. Он всё ещё был под впечатлением от знакомства с Мэйфэн. Перед его внутренним взором стояла её хрупкая призрачная фигура и печальное лицо. Какого больше века находиться вдали от общества, в глубокой роще, окруженной темнотой и тишиной? Она, брошенная и забытая, жаждала внимания и любви, но люди боялись даже зайти в лес, не то, чтобы поговорить с ней.

От размышлений его оторвали слова Энлэя.

– Вот и Анли.

Расположение города было удачным: рядом с обширной дорогой, ведущей через Центральные земли в столицу. Окруженный бамбуковым лесом на западе и кленовым на востоке, Анли поставлял древесину по всей империи.

Джингшен оживился и вскочил, прогоняя сонливость. За холмом показались тёмно-серые изогнутые крыши деревянных домов. Когда-то город был деревней, но со временем увеличился в размерах и стал одним из крупных поселений Шанлу. Дома продолжили строить по прежнему образцу, отчего внешний вид Анли сильно отличался от яркого и сверкающего Денлуна.

Повозка спустилась со склона и проехала мимо городских ворот. По пыльным улочкам бродили жители, нагруженные ящиками и горшками, кое-где проезжали подпрыгивающие на неровностях телеги. Вдали, за окраиной города, над крышами возвышались золотистые и красные кроны деревьев.

Вдоль дороги находились овощные лавки и жилые дома, чьи двери были выкрашены алой краской. Джи с восторгом обнаружил, что вторые этажи некоторых из них соединяются между собой мостами. Иногда попадались книжные магазины, которых в городе было в изобилии. Внутри, за решетками окон, Джингшен различал высокие шкафы с полками, забитыми книгами и свитками. Он подумал, что нужно будет зайти в один из них и купить подарок на память для Ло Фэй. Серьги, которые она просила, Джи пока не нашёл.

Скоро Энлэй остановил Чабреца перед двухэтажным домом с большими окнами и выступающими карнизами. Здание окружал сад, поросший красным осенним кустарником. Энлэй жестом попросил следовать за ним. Джингшен спрыгнул на дорогу, подняв облачко пыли, и побежал вслед за другом к лакированной двери.

Энлэй откашлялся и громко постучал. Спустя минуту беспокойного ожидания дверь отворилась и на порог вышел высокий крепкий мужчина средних лет с прямыми чёрными волосами. На нём была просторная рубаха, перевязанная тонким поясом, а предплечья обтягивали кожаные наручи. Морщинки возле глаз указывали на то, что незнакомец часто смеется.

– Да это же малыш Эн! – удивленно, но добродушно воскликнул мужчина. Он шагнул вперёд и стиснул растерянного Энлэя в объятиях. – Где ты был? Весной к нам заходили твои родители и сказали, что ты куда-то пропал. Твоя мать до сих пор ищет тебя!

– Я тоже рад видеть вас, дядюшка Цзимин, – прокряхтел Энлэй, высвобождаясь из сильных рук мужчины. – Я сбежал в Денлун, поселился там в хижине на берегу. Не смотрите на меня так, я не мог больше оставаться в одном доме с моими родителями. Теперь я зарабатываю на жизнь сам.

– Ты всё это время жил совсем один, в незнакомом городе? – спросил Цзимин.

– Давайте я расскажу об этом позже. Позвольте представить моего друга Джингшена. Мы с ним пришли, чтобы задать вам несколько вопросов.

Цзимин обратил внимание на стоящего рядом Джи и с интересом оглядел его рыжие волосы. Джингшен, встрепенувшись, быстро поклонился.

– Здравствуй, юноша! Я с радостью приму у себя дома друга моего любимого племянника, – от широкой улыбки мужчины, казалось, скоро начнёт слепить глаза. – Проходите, не стесняйтесь, а я пока займусь вашей повозкой. К счастью, в моей конюшне есть два стойла! Теперь моему Огоньку будет не так скучно.

Джингшен вопросительно взглянул на Энлэя, и тот кивком головы указал ему на дверь. Энлэй уверенно пошёл вперёд по коридору, направляясь в комнату слева. Посреди неё стоял круглый деревянный стол, а вдоль стен возвышались шкафы, беспорядочно забитые свитками. Джи даже не успел как следует оглядеться и сесть на стул рядом с другом, как в комнату шагнула симпатичная женщина в облегающем платье. Возле её ушей покачивались нефритовые серёжки, с которых свисали красные шёлковые кисточки. Женщина перебросила длинные кудрявые волосы за спину и обратилась к Энлэю:

– Добрый день, молодые люди, – она неспеша приблизилась и сощурила глаза, внимательно разглядывая гостей. При взгляде на Энлэя на её лице промелькнуло узнавание. – Ты, должно быть, племянник Цзимина? На нашей с ним свадьбе пять лет назад ты выглядел точно так же.

Юноши встали и поклонились хозяйке.

– Здравствуйте, Чанчунь, – робко улыбнулся Энлэй. – Вы тоже не изменились. По-прежнему невероятно красивы и любите украшения.

Женщина мелодично рассмеялась. На её груди сверкало ожерелье с зелёными драгоценными камнями, а на руках позвякивали золотые браслеты.

– Не могу поспорить! Расскажи, что привело тебя к нам. И кто этот молодой человек? – ласково улыбнулась Чанчунь.

– Это Джингшен, мы познакомились в Денлуне.

– В Денлуне? Там ты пропадал последние полгода?

– Да, я больше не живу с родителями. Но вернулся сюда, чтобы познакомить Джингшена с Цзимином. Нам нужно задать ему пару вопросов.

– Ты оставил родителей?

Энлэй с мрачным лицом уставился в пол. Чанчунь почувствовала неловкость и не стала расспрашивать его.

– Что ж, хорошо. Тогда я, как гостеприимная хозяйка, угощу вас обедом.

Когда женщина скрылась за дверью, Джингшен повернулся к другу.

– Госпожа Чанчунь очень приятная женщина.

– Да, – кивнул Энлэй. – Дяде с ней повезло. Не только талантливая, но и красивая. Они познакомились ещё в детстве, когда учились в школе. Цзимина всегда восхищало её стремление стать архитектором, поэтому они подружились. А повзрослев, поняли, что влюблены друг в друга.

Джингшен с приятным удивлением подумал, что счастливые истории любови всё же встречаются в этом мире!

Пока они разговаривали, в комнату зашёл Цзимин. Ободряюще улыбнувшись юношам, он присоединился к столу.

– Хороший у вас конь! Такой послушный. Рассказывайте, парни, что вас привело ко мне?

Энлэй поерзал на стуле и прочистил горло.

– Дядюшка, когда-то вы говорили, что добиться успехов в армии вам помогли навыки, приобретенные во время обучения у наставника. Вы описывали его, как мастера своего дела, однако ни разу не упоминали, как его зовут. Не могли бы вы познакомить нас с ним?

Цзимин рассмеялся, но смех его звучал немного фальшиво.