Читать онлайн Беременность на сдачу бесплатно

Беременность на сдачу

Пролог

– Доктор Левицкий ждет вас. – Мне улыбается миловидная брюнетка в приемной, и я встаю, чтобы зайти в кабинет.

Сегодня мое второе УЗИ после ЭКО: первое подтвердило, что я беременна здоровым ребенком и беременность протекает отлично.

Я оставляю на диване свое пальто и сумку, хватаю с собой небольшое полотенчико и телефон и толкаю дверь кабинета. Передо мной вышла молодая пара: девушка с уже большим животиком и парень, бережно накидывающий куртку ей на плечи. Сегодня я тоже не должна быть одна: рядом должен быть муж, тот, с кем мы планировали беременность, с кем сдавали анализы и проходили обследования долгих пять лет.

Но ему это все, как оказалось, не нужно. Ни я, ни наша семья, ни тем более вечно орущий ребенок.

– Мне нужно строить карьеру, а не возиться с памперсами, Ника.

Именно так он объяснил свою измену. Ни раскаяния, ни извинений, ни даже банального “ты все не так поняла”. Единственное, что он сделал, – натянул штаны и вышел на кухню, чтобы сказать, что устал от многочисленных обследований и процедур, ему надоели врачи и больницы.

Я отгоняю от себя воспоминания и уверенно вхожу внутрь, обвожу взглядом светлый кабинет, и мой взгляд цепляет огромный аппарат УЗИ, установленный почти в центре комнаты.

– Проходите, садитесь, – слышу приятный мужской голос, а затем вижу и его обладателя.

На пару мгновений у меня теряется дар речи, потому что это совершенно точно не может быть правдой. Я узнаю его за секунду: в воспоминаниях проносится то, как он разливает коктейли, как улыбается до ямочек на щеках и заигрывает со мной, а после задирает платье в ВИП-кабинке клуба.

– Вероника Сергеевна, верно? – он продолжает говорить, уткнувшись в мою медкарту для беременных, а я делаю пару шагов назад, но натыкаюсь на медицинскую тележку, которая с грохотом отъезжает назад.

Мужчина поднимает на меня взгляд, и я цепенею. Хочу стать невидимкой или провалиться сквозь землю, но лишь бы не стоять здесь, под изучающим взглядом зеленых глаз.

– С вами все в порядке? – Он поднимается и направляется ко мне, а я отхожу еще не шаг и снова задеваю тележку.

Да что ж это такое!

– Вероника Сергеевна, возьмите себя в руки, не волнуйтесь. – Он протягивает ко мне ладонь и хватает меня за локоть. Не сильно, но так, чтобы я больше не отходила. – Идемте, не волнуйтесь, это всего лишь УЗИ, даже не анализ крови из пальца. – Он улыбается так же, как тогда в баре: на его щеках проступает пара ямочек, и я закусываю нижнюю губу, чтобы хоть как-то выйти из оцепенения.

– Простите, – охрипшим голосом выдаю я, а затем прокашливаюсь и говорю уже уверенней: – Я волнуюсь.

– А вот это напрасно. – Мужчина усаживает меня на кресло и располагается на стуле, снова заглядывает в карточку, а затем захлопывает ее и говорит:

– Расскажите, как ваше самочувствие, какие изменения произошли за два месяца, что нового произошло – словом, все, что нетипично для вас прежней.

– Простите, я… можно я приду в другой день?

Мужчина вздыхает, прикрывает глаза и устало потирает переносицу пальцами. Я пытаюсь взять себя в руки, но все время думаю о том, что вот сейчас он скажет: “Эй, крошка, помнишь, как мы отожгли в клубе?” или “Детка, ты была супер, надо бы повторить”. Но вместо этого он смотрит на меня непроницаемым взглядом и выдает:

– Вероника Сергеевна, у меня запись на две недели вперед. Расписан буквально каждый час. А вам нужно сделать УЗИ сегодня, потому что через две недели будут совершенно другие результаты, понимаете? У меня есть полчаса, чтобы осмотреть вас, выслушать и сделать вам УЗИ. Я не заставляю, но это нужно вашему ребенку.

Я киваю и натягиваю рукава свитера, больно впиваясь в шерстяную материю. Мну ее, чтобы хоть как-то успокоиться, и начинаю говорить. Сбивчиво рассказываю, что чувствую себя неплохо, иногда тянет низ живота, но после отдыха все проходит. Говорю, что мне трудно бороться с сонливостью, а еще постоянно хочется есть.

По мере моего рассказа доктор все записывает, а я убеждаю себя в том, что это не он. Просто мужчина, слишком похожий на того, с кем я переспала в клубе. До сих пор не верю, что сделала это, но, как ни странно, ни о чем не жалею.

Мэт, как он себя назвал, прекрасный любовник, классный парень и просто мужчина, знающий как себя вести с женщинами. Я до сих пор вспоминаю его руки на своем теле, то, как жадно он целовал меня, как брал, прижимая к стене.

– Вероника Сергеевна?

– А, да. – Я покрываюсь румянцем, как если бы он мог прочитать мои непристойные мысли. – Простите, задумалась.

– Ложитесь. – Он указывает на кушетку возле аппарата УЗИ, и я встаю, беру в руки полотенчико, оставляю телефон на столе и укладываюсь на твердую поверхность.

– Я Матвей Алексеевич, – представляется мужчина. – Вы разволновались, я даже не успел сказать, как меня зовут.

– Приятно познакомиться, – выдавливаю из себя, а сама провожу параллели.

Матвей – Мэт. Разве не похоже? Украдкой посматриваю в сторону доктора, одетого в голубой костюм, и пытаюсь понять: узнал он меня или нет? Я отбрасываю сомнения насчет того, что это не он, если только у него есть брат-близнец, тогда это реально. А так…

Я еще раз смотрю на него, осматриваю его лицо, плавные движения, которыми он льет гель на мой живот и прикладывает к коже датчик. Господи, это и вправду бармен из клуба. Но какого черта он там делал, когда Матвей Левицкий – лучший врач-гинеколог города?

Мужчина водит датчиком по моему телу и нажимает на клавиши аппарата, а я с замиранием сердца жду, что он скажет. На мгновение я даже забываю о том, что у нас с ним было. Это неважно. Сейчас главное – знать, что с моим малышом все хорошо, что его здоровью ничего не грозит.

– Вероника Сергеевна, – начинает доктор, и по его виду я понимаю, что он не знает, как начать разговор.

Мне становится страшно: тело покрывается липким потом, по спине пробегает неприятный холодок, а пальцы на ногах начинают покалывать.

– Что с ребенком? – спрашиваю дрожащим голосом, боясь услышать, что там внутри на самом деле.

– Не переживайте, – тут же “успокаивает” меня доктор, но я вижу, что он уже не улыбается, как прежде, и вообще смотрит на монитор с… это что? Удивление?

– Матвей Алексеевич, что не так?

– Ваш ребенок полностью здоров, не переживайте, просто… – он снова делает паузу, а я не выдерживаю. Шлепаю ладонями по бокам и зло выдаю:

– Да что же там?!

– У вас не один ребенок, – спокойно говорит он, после чего замолкает и начинает нажимать на кнопки и дальше.

Он молчит, а я не знаю, что думать. Как это… не один ребенок? Откуда взялся второй, если девять недель назад он был один? Что происходит? Местные женщины перехвалили доктора и он на самом деле шарлатан, а деньги берет за улыбку с ямочками? Я себя накручиваю. Нервничаю и зло впиваюсь ногтями в нежную кожу ладоней.

– Я сейчас выведу изображение на экран напротив. Сможете посмотреть на своих малышей, – говорит он, и спустя минуту на экране появляется картинка. – Вот, видите, это один плод.

Я смотрю на своего малыша – с ручками, ножками, головкой – и не могу сдержать стекающих по щекам слез счастья. Вот он, мой маленький зайчонок, тот, кого я буду любить и оберегать. Я почти забываю о том, что там есть еще один малыш, настолько меня пленяет то, что я вижу.

– Ребенок полностью соответствует сроку, здоров, внешних патологий не выявлено, – комментирует доктор. – А теперь я покажу вам второго.

На экране появляется другое изображение, сначала нечеткое, затем я замечаю там что-то похожее на ребенка, но он совершенно не такой, как предыдущий.

– Что с ним, доктор? – Я плачу, но уже не от счастья. Я не могу нормально рассмотреть малыша, но и сквозь слезы понимаю, что с ним что-то не так. Он… другой.

– Он соответствует сроку восемь недель и для этого периода развивается отлично, – сухо говорит доктор.

– Но… откуда взялся второй ребенок? – спрашиваю едва слышно, ничего не понимая.

Доктор убирает датчик с моего живота, тянется к моей медкарте и тщательно перелистывает страницы, вчитываясь в написанное. После снова что-то рассматривает на экране, больше не выводя изображение для меня. Я волнуюсь, чувствую, как сердце начинает биться быстрее, а дыхание учащается.

– Можете вставать. – Мужчина подает мне руку и помогает подняться, протягивает полотенце, чтобы я могла стереть остатки геля, и садится на свое кресло.

Слежу за тем, как он записывает что-то в моей карте, а затем берет листочек и чиркает что-то и там.

– Садитесь, не стойте. – Он указывает на стул. – Не нервничайте, пожалуйста. С вашими детьми все в порядке, просто… это не совсем обычный случай, – поясняет он, даже не смотря в мою сторону.

– Что значит необычный случай? – переспрашиваю и инстинктивно хватаюсь за живот, хотя он увеличился всего на несколько сантиметров.

– Я все объясню, дайте мне самому определиться, ладно? – Он снова кивает на стул, и я послушно сажусь.

Мне уже совершенно неважно, что этот мужчина – мой случайный любовник. Сейчас я смотрю на него как на свое возможное спасение и того, кто успокоит меня, скажет, что я смогу родить этих малышек. Мы сидим, кажется, целую вечность, но Матвей приходит в себя первым, снимает трубку телефона и просит сдвинуть записи на час, потому что у него “сложный” случай. На этом слове мои глаза округляются и я, кажется, не дышу.

Однако сразу после звонка доктор разворачивается ко мне и говорит:

– У вас совершенно точно был один ребенок на первом УЗИ. Я изучил данные карты, прочитал заключение предыдущего врача, и они не оставляют у меня сомнений, но… второй плод появился не просто так, он не мог туда трансплантироваться или перенестись. И уж точно это не чудо, подаренное небесами, – мужчина пытается шутить, но я сижу с непроницаемым лицом и просто жду вердикта. – Скажите мне вот что. У вас были незащищенные половые акты после проведения вам процедуры ЭКО?

Я молча хлопаю глазами и пытаюсь понять: к чему он клонит? Спала ли я с кем-то после ЭКО?

С ним же и спала!

Но у нас был защищенный половой акт, а с мужем мы так и не сближались после ЭКО. Он все время отказывался, говорил повременить, потому что не хочет навредить мне. Как же… дело было вовсе не во мне, а в его стройной – ноги от ушей – шлюхе.

– Вероника Сергеевна, это очень важно. – Доктор вырывает меня из воспоминаний, и я качаю головой.

– Нет, незащищенных не было.

– Вы использовали презервативы? – уточняет он, и я краснею, вспоминая момент, когда этот же мужчина надевал презерватив на свой немаленький орган.

Я не выдерживаю и отвожу взгляд, смотрю на его модные туфли и выдаю тихое:

– Да.

– Мог ли произойти разрыв презерватива?

С каждой фразой мужчина вгоняет меня в краску все сильнее. Я смотрю на его крепкое тело, на руки, которыми он крутит ручку, и вспоминаю как он касался моего тела ладонями, как ловко ласкал мою грудь и соски.

К моему глубочайшему стыду, я чувствую, как внизу живота становится напряженно, а в трусиках, кажется, мокро. Пытаюсь взять себя в руки, но возбуждение нарастает все сильнее, особенно после того, как мужчина наклоняется ближе и я вдыхаю аромат его туалетной воды.

– Вероника…

Я не даю ему договорить и молча качаю головой, а затем подкрепляю свои движения уверенным:

– Не знаю.

– Можете спросить у своего партнера? – Я вскидываю на него взгляд и едва удерживаюсь от смешка.

И как? Эй, Матвей Алексеевич, помните, вы переспали в баре с девушкой – расстроенной и привлекательной? Так вот это была я, представляете! Вы не помните, у вас презерватив целым остался? Так, что ли?

Я таки улыбаюсь, а доктор смотрит на меня слишком задумчиво и загадочно, так что я снова отвожу глаза и говорю:

– Спросить я не могу. Это важно?

– Понимаете, – спокойно говорит он, – у вас появился второй ребенок. Он совершенно точно зачат естественным путем уже после проведения вам ЭКО.

– Это возможно? – спрашиваю, но осознаю, что это нереально и находится за гранью моего понимания.

– Вы прямое тому подтверждение. Этот феномен очень редкий. Встречается раз в несколько десятков лет, но он реален, и при нем вполне возможно выносить и родить оба плода. – Доктор открывает шкафчик, достает оттуда бутылку воды, открывает ее и протягивает мне. – Вот, попейте и успокойтесь. Причин для волнения нет.

– Спасибо.

Дрожащими руками беру воду и делаю пару жадных глотков, но ожидаемого и желанного успокоения нет. Благо дикое желание прошло и я теперь могу соображать трезво, хотя понять могу далеко не все. В моей голове что-то щелкает, и я начинаю осознавать, к чему все эти вопросы.

– Скажите, тот… мужчина – он может быть отцом второго малыша?

Я намеренно не говорю «муж», потому что у меня в карте отчетливо написана причина, по которой я не могла забеременеть, – несовместимость. И любой опытный доктор поймет, что я забеременела не от законного супруга, а где-то не стороне. Я и не скрываю. Эта самая сторона сидит сейчас передо мной и что-то пишет в тетрадке.

– Не просто может, Вероника Сергеевна, – наконец Матвей отрывается от своего занятия и переводит взгляд на меня, – он, скорее всего, им и является. У вас ведь был половой контакт только с одним мужчиной? – он уточняет, а я хочу провалиться сквозь землю.

– Да.

– И это не ваш муж?

– Я развожусь.

Он понимающе кивает, наверняка складывая обо мне не лучшее мнение, и снова что-то записывает, после чего дает мне в руки бумажки и говорит, что мне нужно сдать анализы, а затем он поставит меня на учет в свою клинику, потому что случай непростой и требует регулярного наблюдения. Я киваю как болванчик и беру листочки.

– И еще. Вам нужно сообщить отцу ребенка о беременности.

– Зачем?

Я замираю, потому что даже не представляю, как сказать об этом мужчине напротив. Да и поверит ли, если даже не вспомнил меня.

– Будет хорошо, если он тоже пройдет обследование. Это нужно, чтобы понимать, что второй ребенок, зачатый естественным путем, полностью здоров.

– Мы можем сделать это без его отца?

– Да, но…

– Отлично, – резко бросаю я, – потому что я не собираюсь никому ничего говорить.

Мужчина оценивает меня несколько минут, смотрит непроницаемым взглядом, и на пару мгновений мне даже кажется, что на его лице промелькнуло узнавание, но после он пожимает плечами и отворачивается, а я выхожу из кабинета.

Первое, о чем думаю, – отлично, Вероника, ты забеременела не от бармена, а от известного на весь город врача-гинеколога. И известного не только благодаря своему имени, но и званию беспринципного сукиного сына, привыкшего получать все, что он хочет.

В коридоре меня бросает в дрожь, и как бы я ни старалась взять себя в руки – не получается. Я ужасно нервничаю, потому что не знаю, как поступить. Не представляю, как мне жить с пониманием того, что у меня будет двое детей. Один – от безымянного донора, а второй – от врача, отныне ведущего мою беременность. Я не успеваю взять пальто, когда дверь за мной открывается и все тот же голос Матвея Алексеевича извещает:

– Когда сдадите анализы, жду вас у себя.

Мужчина скрывается в своем кабинете, а я смотрю на захлопнутую дверь и не могу сдержать прерывистого дыхания и бешеного стука сердца. «Вот тебе и секс вместо сдачи, Вероника», – подсказывает сознание, после чего я буквально стону, вспоминая, как все было.

Глава 1

Возвращаюсь домой с ощущением невероятного счастья: мне сказали, что все получилось. Я беременна. Ношу под сердцем крошечное создание, которое станет всем моим миром. Сыночек или дочка. Я улыбаюсь и рефлекторно кладу руки на живот. Мой малыш еще крохотный, но я уже испытываю потребность хоть как-то почувствовать его, найти подтверждение, что он есть там, внутри.

Я планирую приготовить романтический ужин, зажечь свечи и сделать тест на беременность, который купила в аптеке рядом с больницей. Выхожу на своей остановке и бреду домой. Я улыбаюсь как дура, потому что счастье для меня наступило вот в этот день, двадцать первого августа, когда мне сказали, что я беременна.

Я поднимаюсь по лестнице с пакетами, достаю ключи, но дверь оказывается открытой, и я опасаюсь, что забыла ее запереть. Настолько нервничала и переживала, что попросту выбежала из дому и не закрыла замок? Со страхом опускаю ручку и захожу в квартиру. На тумбочке для обуви стоят туфли Димы, а рядом с ними небрежно брошенные красные шпильки.

Я чувствую себя женщиной, попавшей в дешевый сериал, но веду себя именно так, сбрасываю лодочки на низком ходу и двигаюсь в спальню. В доме ни единого звука, но я иду в нашу комнату, потому что туфли у входа не принадлежат мне: я давно не ношу такие каблуки из-за неудобства.

Я приготовилась к тому, что увижу, но, когда открываю дверь и застаю своего мужа лежащим в постели с кислотной блондинкой, не могу произнести ни слова. Прислоняюсь к косяку и смотрю на то, как девушка скачет верхом на члене Димы. Я жду, когда они заметят меня, и улыбаюсь, едва муж поворачивает голову в мою сторону, замирает, а затем сбрасывает с себя фигуристую блонди.

Я выхожу, закрываю за собой дверь и иду на кухню. В голосе стоит оглушающий шум, а на лице играет дурацкая улыбка. Все, что происходит после, как замедленная съемка. Обвинения, выпады в мою сторону, девка, ретирующаяся очень быстро вместе со своими кроваво-красными шпильками, и муж, активно жестикулирующий и что-то объясняющий. Из всего, что я запомнила, – ни секунды раскаяния в его лице: ехидная ухмылка, четкая уверенность в себе и смелость обвинять меня в том, что именно я виновата во всем.

Наконец мне надоедает слушать его нотации, меня начинает раздражать его брюзжание и то, что он пытается сделать меня виноватой.

– Собирай свои манатки и выметайся из моей квартиры, – спокойно говорю я, глядя куда-то сквозь него.

– Что?

– Спермотоксикоз ослабил твой слух? Я сказала выметаться на хрен из моей квартиры, – я язвлю и наконец нахожу в себе силы посмотреть на него.

Покрасневшее и перекошенное от злости лицо, губы, сжатые в тонкую полоску, и глаза, полные ненависти. Когда он успел так возненавидеть меня? Когда наша семья стала вот такой – муж, активно трахающийся с другой, и жена, носящаяся с анализами и ЭКО?

– На что ты жить будешь, дура? – резко бросает он.

Я усмехаюсь, встаю со стула и иду в комнату. Достаю огромную сумку, которую мы купили на отдыхе в Египте, когда не смогли вывести все, что купили, и сбрасываю в нее все его вещи: рубашки, брюки, носки. Швыряю сумку ему под ноги и указываю на дверь.

– Ты пожалеешь, – шипит мой уже бывший муж, хватает сумку и уходит.

Я знаю, что в квартире осталось множество его вещей, знаю, что мне придется столкнуться с непростым разводом, с необходимостью искать деньги на жизнь, но я готова к этому. Я готова на все, лишь бы не прощать мужчину, предавшего меня и мои мечты.

Глава 2

Я сижу в баре неподалеку от дома уже второй час и катастрофически не понимаю, что делаю здесь. Передо мной стакан с апельсиновым соком, поэтому бармен, который, кстати, куда-то запропастился, неодобряюще посматривал на меня, давая понять, что мне явно не стоит занимать место.

Уходить не спешу, потому что дома меня ждет одиночество, куча разбросанных вещей бывшего мужа и осознание того, что я теперь один на один со своими проблемами. Критически осматриваю свое отражение сквозь множество бутылок с виски, ромом, джином и другим алкоголем и не узнаю себя. Это как будто другая я.

Дерзкая, привлекательная, стильная.

Курсы визажа, которые я проходила несколько лет назад, чтобы подзаработать, не прошли даром. Сейчас я нравлюсь своему отражению и в шутку думаю, что склеила бы привлекательного парня. Вон того, что сидит справа от меня: в белой рубашке, закатанной до локтей, и потертых джинсах, он выглядит как молоденький мальчик, хотя ему едва ли меньше лет, чем мне.

А мне уже тридцать.

Звучит как приговор, хотя Дима всегда говорил, что я молодая, привлекательная, стройная и сексуальная.

В жопу Диму!

Я хватаю со стойки свой сок и залпом выпиваю его. Алкоголь нельзя, но я представляю, что это стакан с мартини. Оглядываюсь в поисках бармена, но его нигде нет, а за стойкой собралась здоровенная очередь. Где же он?

Я слезаю со стула и иду в туалет, проталкиваясь сквозь толпу. По пути обратно к бару решаю потанцевать и пару песен отрываюсь, хотя все же пытаюсь быть аккуратной. Зря я не позвонила Ирке или Светке. Или обеим сразу. Вот уж кто-кто, а они бы с радостью составили мне компанию и перемыли бы косточки Диме.

Направляюсь к бару и вижу, что толпа рассосалась, но на месте бармена совсем другой парень. Я бы даже сказала, мужчина. Чем ближе подхожу к барной стойке, тем лучше мне удается рассмотреть его. Высокий, одетый в темно-синюю рубашку, оттеняющую его лицо. Подхожу еще ближе и замечаю запонки, сверкающие на манжетах, а также взгляд хозяина жизни.

Мне нечасто приходилось видеть таких мужчин, но я чертовски хорошо знаю этот взгляд –: тягучий, опутывающий, привлекающий к себе и манящий. Девушкам хватает пары минут, чтобы пасть жертвами чар. Да что греха таить, я сама засматриваюсь и не сразу понимаю, что мужчина обращается ко мне. Обнажает ряд белоснежных зубов и улыбается, отчего на его щеках тут же проступает пара ямочек.

– Что будете заказывать?

– Я… – в моих словах больше вопроса, чем утверждения, и я, кажется, тупо улыбаюсь и не могу выдавить ни слова.

– Ты, красавица, – спокойно говорит мужчина. – Коктейли, текилу, виски?

– Яблочный сок, – улыбаюсь я и наконец усаживаю свою задницу на высокое сиденье у бара.

Вижу, как брови нового бармена ползут вверх, а затем собираются на переносице. Видимо, обдумывает колкий ответ, но его отвлекают и он выполняет чужой заказ, а потом возвращается ко мне и ставит передо мной стакан с соком.

– Я пытаюсь понять, почему такая обворожительная девушка не пьет, и не могу, – говорит он. – Принимаешь антибиотики?

– Не люблю алкоголь, – отвечаю, выдавая в ответ самую ослепительную улыбку, на которую только способна.

Мужчина понимающе кивает, выполняет еще пару заказов и возвращается ко мне. Снова задает вопросы и утягивает в диалог, а мне чертовски приятно внимание такого представителя мужского пола, ведь у бара не одна я одинокая женщина. Сидят и другие, но он, по всей видимости, не обращает на них внимания.

– Одна здесь? – спрашивает между заказами.

– А что? Переживаешь за конкуренцию? – хохочу, хватаю бокал с соком и делаю глоток.

– Думаю, как бы увести тебя отсюда, и прикидываю варианты.

– Твоя смена заканчивается после полуночи, а я уйду задолго до этого времени. – Я пожимаю плечами и делаю равнодушный вид, хотя, черт, если бы он попросил подождать, я бы так и сделала.

Он не просто привлекателен, он невероятен. Крепко сложен, подкачан до мышц, которые не скрывает даже рубашка. Наоборот, она только подчеркивает их рельефность и заставляет меня каждый раз закусывать губу, чтобы бороться с желанием содрать темно-синюю ткань и прикоснуться руками к обнаженному телу.

Пока я думаю, мужчина снимает запонки и небрежно бросает их в карман, закатывает рукава и принимается за выполнение новой волны заказов. Он работает, а я, открыв рот, смотрю на его руки. Вы видели когда-нибудь руки богов? Нет? А я, кажется, видела.

Вот прямо сейчас смотрю на них. На светлую поросль волос и вены-жгуты, явно проступающие под кожей, и мне хочется застонать от желания. Я убеждаю себя, что это банальный всплеск гормонов, да еще и на фоне того, что случилось, но, когда мужчина обрабатывает заказы и возвращается ко мне, чтобы наполнить бокал, мне приходится с силой свести ноги и побороть стон, который почти вырвался из моего рта.

Вот нельзя брать на работу таких барменов.

Нельзя.

Или повесить предупреждающую табличку: “Одиноким беременным женщинам со всплеском гормонов быть осторожными: очень горячо и опасно”.

– Повторить? – снова его тягучий голос с легкой хрипотцой.

Он как будто зовет меня к себе, соблазняет одними нотами без откровений и пошлостей.

Я только слабо киваю, а потом достаю из сумочки деньги и кидаю на стойку.

– Милая, у меня нет сдачи, – смеется он и возвращает мне купюру обратно, а я делаю взмах рукой и подзываю его ближе.

Он наклоняется, обдавая меня волной мускусных духов вперемешку с мятой и цитрусом, а я, к своему стыду, говорю то, что крутится в моих мыслях.

– Хочу тебя… на сдачу.

Глава 3

Я нервничаю. Сжимаю в руках край зеленого вечернего платья, которое покупала для особых случаев, а надела только после развода, и бросаю взгляд в сторону барной стойки, где сейчас происходит пересменка.

Я смотрю на то, как бармен, он же Мистер Совершенство, активно жестикулирует и что-то говорит пареньку, стоящему рядом. Вокруг стойки собралась приличная толпа, но их, кажется, это не волнует. Я вздрагиваю, когда между разговором мужчина – господи, я так и не узнала его имени – то и дело бросает взгляды в мою сторону, смотрит так, что я невольно поджимаю пальчики на ногах и начинаю комкать платье сильнее.

Как я вообще дала посадить себя на диван и сказала, что буду ждать?

А еще то признание… господи, что я делаю?

Решительно встаю с дивана, хватаю свою сумочку и огибаю столик, поглядывая в сторону выхода. Мне остается всего пара шагов, когда меня хватают крепкие мужские руки и разворачивают к себе, впечатывая в сильное мужское тело.

Я больно врезаюсь носом в его широкую грудь и вскрикиваю, потирая ушибленную часть лица.

– Эй, прости, – тихо говорит мужчина, убирает мои руки с лица и легонько целует меня в нос, а затем опускается к губам.

Я забываю, куда шла и почему. Инстинктивно кладу руки ему на плечи и прижимаюсь ближе, а затем чувствую, как его горячие ладони тянут меня за талию и вжимают в стальной пресс.

Мистер Совершенство, кажется, идеален во всем. Даже целуется так, что хочется еще и еще, что желаешь большего и инстинктивно отвечаешь на движения его губ, впитываешь в себя вкус ранней вишни и закрываешь глаза от блаженства.

Внезапно все прекращается, мужчина разрывает поцелуй и смотрит на меня с усмешкой:

– Никогда не целовалась, что ли? – Он снова улыбается, а я смотрю на эти чертовы ямочки, заглядываю в его зеленые глаза и тону. Утопаю в водовороте обуревающих меня чувств, когда разум отключается, а тело живет своей жизнью.

– Неа. – Мотаю головой из стороны в сторону и понимаю, что действительно не целовалась.

Может быть, когда-то, лет пятнадцать назад, когда еще была подростком, у меня и был парень, который целуется так круто, но последние восемь лет я жила с мужем, а он не любитель нежностей и “обмена бактериями”.

– Тебе сколько лет, красавица? – спрашивает мужчина и берет меня за руку, отпуская из объятий.

– У девушки неприлично спрашивать возраст, – перечу я и прячу глаза от стыда.

Что я делаю? Что творю, боже?

Вопросы так и пролетают в моей голове, но я все равно иду за мужчиной, который уверенно лавирует между столиками и танцующими парами. Он решительно двигается к лестнице, ведущей на второй этаж, помогает мне, когда я чуть не сваливаюсь с ног, потому что запуталась в движении и засмотрелась на его плечи, а после притягивает к себе и придерживает за талию.

Мы поднимаемся по лестнице и доходим до ВИП-кабинок. У одной из них Мистер Совершенство останавливается и поворачивается ко мне.

– Я Мэт. – Он протягивает мне руку, а я только сейчас понимаю, что успела поцеловаться с ним, восхититься его телом и даже сказать, что хочу его, но не узнала имени.

– Ника, – тяну руку в ответ и касаюсь его слегка шероховатой ладони.

– Ника, значит, – повторяет мое имя и чуть наклоняется ближе. – Хочу тебя, Ника, – выдает мне в лицо, после чего толкает дверь кабинки и увлекает меня за собой.

Глава 4

Мы оказываемся в просторном помещении с несколькими диванами и столом в центре. Здесь нет окон и единственное освещение – настенные лампочки, светящиеся синим и желтым цветами. На диване разбросаны подушки, на столе стоит пара бокалов, ведерко с шампанским и фрукты. Замечаю огромную плазму на стене, а еще кальян в углу.

– Мы можем здесь находиться? – выдавливаю из себя, примерно представляя стоимость банкета.

– Конечно, можем, – спокойно говорит Мэт и увлекает меня за собой на диван.

Он откупоривает шампанское и разливает игристый напиток по бокалам, а я оглядываюсь по сторонам и впитываю интимную обстановку кабинки. Я никогда не была в ВИПах и слышала о них только от Светки с Иркой, которые часто приходили сюда со своими мужчинами.

– Впервые в ВИПе? – спрашивает Мэт и протягивает мне бокал с шампанским.

– Я не пью. – Отодвигаю от себя напиток и отщипываю виноградинку.

– Заказать сока?

– Боюсь, я не осилю даже глоточек, – отмахиваюсь и жую виноград, но останавливаюсь, когда замечаю, как Мэт смотрит на меня. Кажется, виноградинка встанет у меня поперек горла, потому что я попросту не могу продолжить ее жевать.

Мужчина будто заволакивает меня взглядом, пленяет и порабощает, заставляя подчиняться. С огромным трудом мне удается таки дожевать и “протолкнуть” в себя ягоду, а после я кладу руки на колени и пытаюсь совладать с дрожью во всем теле.

– Ты необычная, Ника, – делает комплимент мужчина, – красивая и обаятельная, но…

Он делает паузу, а я вскидываю голову и пытаюсь прочитать его мысли по внешнему виду. Увы, это невозможно, потому что мужчина, кажется, тщательно скрывает любые эмоции, кроме желания, которое отчетливо читается в его глазах.

– Но-о-о, – повторяю я.

– Но все это кажется мне странным, – заканчивает он свою тираду.

– Да? И что же странного? – Я закидываю ногу на ногу и ловлю его взгляд, оценивающий мои ножки.

Я стройная, с тонкой талией и третьим размером груди, с широкими бедрами и длинными ногами. Я люблю свою фигуру и буквально молюсь на нее, потому что даже Светка с Иркой часто сидят то на диетах, то на правильном питании, чтобы поддерживать тело в форме. Мне же хватает пары часов в зале несколько раз в неделю.

Я ловлю свое отражение в плазме на стене и улыбаюсь, понимая, что привлекаю мужчину так же, как и он меня. Да что там – я и сама себе нравлюсь. Светлые волосы, наращенные ресницы, макияж не вызывающий, но сделанный так, чтобы подчеркнуть скулы и глаза. А еще пухлые губы, без ботокса и силикона, натуральные. Не знаю, что в голове у мужиков, которые говорят, что силиконовые губы-пельмени привлекают, но в спутницы жизни они выбирают тех, кто предпочитает натуральность.

– Ну так что? – я отвлекаю мужчину от неприкрытого рассматривания моих оголенных ножек, немного склоняю голову и пытаюсь заглянуть ему в лицо.

– Странно, что ты пошла со мной, – наконец отвечает он. – Почему?

Его вопрос вводит меня в ступор, и я просто замолкаю. Пытаюсь найти вразумительный ответ, но на языке крутится только: “У тебя охренительные руки” и “Ты Мистер Совершенство”.

– Прости, но… это важно?

Я не люблю разговоры. Не умею этого делать с едва знакомыми мужчинами о том, почему пошла следом в ВИП-кабинку. Я полагала, что и так все понятно.

– Важно. – Мужчина кивает и отпивает шампанского из бокала. Кривится и отставляет стакан подальше, а затем выдает: – Девушки нечасто клеят барменов у стойки.

– О, ясно. – Я встаю с дивана, беру сумочку и иду на выход, но мужчина снова останавливает меня, не дав даже открыть дверь.

– Куда ты собралась? – зло выдает он, хватая меня за руку и прижимая к себе.

– Домой, – я пожимаю плечами, – а то как на допросе.

Я вырываю руку из его цепкого захвата, но мужчина лишь преграждает путь на выход, вставая на проходе.

– Дай пройти. – Я действительно собираюсь уйти.

Мало того, что я совершила самый безрассудный поступок в своей жизни, так этот самовлюбленный Мистер Совершенство решил допытываться, почему и зачем я это сделала. Нет, если бы знала, обязательно сказала бы, но я понятия не имею, почему пошла. «Потому что захотела, он понравился, привлек и пленил», – подсказывает сознание.

– А как же “хочу тебя… на сдачу”, – он повторяет мой шепот, но я лишь усмехаюсь и выдаю:

– Переоценила твои возможности.

Глава 5

Он отступает, и я уже надеюсь, что смогу выйти, но мужчина только перекладывает руки на мою талию, хватает сумку и швыряет ее на диван, а меня резко прислоняет к стене. Впивается поцелуем в мои губы, проводит языком по зубам и проталкивается глубже, заставляя открыться ему.

Я только ахаю, когда он задирает мое платье и приподнимает за ягодицы, вынуждая положить ноги ему на бедра. Его стояк явно упирается в низ моего живота, а руки блуждают под трусиками.

Я откидываю назад голову, когда он целует мою шею и проводит рукой по влажной промежности, задевая чувствительную горошинку и заставляя скулить от желания.

Это все гормоны.

Да, точно! Это они. Не могу же я прежняя так откровенно желать незнакомого мужчину.

– Ты-ы-ы, – протягивает над моим ухом, – волшебная.

Мэт впивается поцелуем в кожу на моей шее, проводит языком по ушной раковине и легонько прикусывает мочку уха. Напряжение сковывает все тело, по позвоночнику пробегают мурашки, а пальцы на руках и ногах покалывает от нарастающего возбуждения.

Меня обдает волной его древесного запаха с нотками цитруса и мяты, когда я вдыхаю полной грудью. От этого дурманящего аромата кружится голова настолько, что кажется, я упаду в обморок. Мэт придавливает меня своим мощным телом настолько, что я чувствую каждый сантиметр его кожи, опаляющей похлеще горячего летнего солнца, каждую прокачанную мышцу.

Мама дорогая, он шикарен!

– Хочешь меня? – Он хватает меня за подбородок и разворачивает лицо к себе, заставляя посмотреть на него.

Я чувствую себя беспомощной амебой, которая не способна даже пошевелиться. От его вишневого запаха, от взгляда, в котором явно читается возбуждение, от эрекции, упирающейся в мой пах. Меня взяли в плен и не отпускают, я чувствую, как внизу живота стягивается тугая пружина, готовая раскрутиться только от пары легких касаний.

– Хочу, – едва выдыхаю и чувствую, как его губы сминают мои, как он властно берет меня за затылок и тянет на себя.

О… Боже… Ты… Мой…

Я теряю контроль над собой, над своим телом, над ситуацией в целом и бесстыже отвечаю на поцелуй. Запрокидываю руки на его шею и отвечаю, целую так, как будто никогда не целовалась прежде. Но я и не целовалась, чтобы аж так!

– Я тебя трахну, – слышу его голос, но мне плевать.

Я хочу его до безумия, до ломоты по всему телу, хочу, чтобы этот мужчина целовал меня, чтобы его член двигался внутри меня и задевал чувствительную точку.

– Да, да, да, – бессвязно шепчу я, – трахни.

На несколько мгновений меня опускают на пол. Ноги едва держат, а сознание все еще замутнено настолько, что я даже не вижу перед собой ничего. Только чувствую. Дикий накал страстей и желание, электризующее воздух вокруг нас.

Я слышу звон пряжки ремня и шелест упаковки презерватива, а затем меня снова поднимают на руки и прижимают к стене. Мэт входит в меня одним плавным толчком, и я таю, как сливочное масло на раскаленной сковородке. Я сильнее обхватываю его бедра ногами и жмусь ближе, чувствуя движения члена глубоко внутри.

С каждым толчком его бедер внутри меня что-то скручивается и выворачивается, мое тело дрожит от желания, а каждая клеточка напрягается в ожидании разрядки. Я получаю ее, когда чувствую касание к своему клитору, громко вскрикиваю и хватаюсь пальцами за широкие мужские плечи. Вгоняю в них ноготки и постанываю каждый раз, когда он входит в меня.

Мэт напрягается, делает пару толчков внутри и сжимает меня в своих объятиях, а я прислоняю голову к его плечу и пытаюсь совладать с чувствами. Мы стоим так несколько долгих безмолвных минут. Я даже не могу отстраниться, потому что силы покинули меня.

Ни руки, ни ноги, ни голова попросту не слушаются меня. Они бессильно покоятся на мужчине, который, видимо, понимает это, потому что подхватывает меня под ягодицы и несет к дивану. Укладывает мое тело на мягкие подушки и проводит ладонью по щеке, отчего мои веки тяжелеют, а разум отказывается включаться в реальность.

Глава 6

– Ты… Что? – восклицает Светка.

– Переспала с барменом? – подхватывает Ирка.

– Тише, – пытаюсь образумить их.

Мы сидим в кафе, и вокруг нас толпа посетителей, а подруги восклицают так, что пожилая семейная пара, сидящая по соседству, косо смотрит в нашу сторону, а бабка, кажется, еще и головой качает. И как только не сказала за развратное поколение?

– Рассказывай. – Светке плевать на мои попытки снизить громкость разговора на пару тонов.

– Подробности давай, – вываливает Ира, они переглядываются, а затем дружно смотрят на меня.

Я закатываю глаза и говорю, что они невозможны, а потом вкратце пересказываю все, что произошло, упуская самые интимные подробности.

– Так ты серьезно? – не выдерживает Света. – Отомстила своему мудаку? Молодец!

– Я никому не мстила, – спокойно говорю и отпиваю из чашки чай. – Мне просто понравился бармен, – признаюсь и смеюсь вместе с подругами.

Мы трое дружим больше пяти лет. Ирка два года назад удачно вышла замуж, а Светка все еще ищет своего возлюбленного, принца, который забрал бы ее на белом – не коне, нет – лимузине, а лучше ламборгини.

– И что дальше? Что было после? – интересуется Ира. – Ну, рассказывай, хочу подробностей.

– Я ушла домой. – Пожимаю плечами и надкусываю круассан со сгущенкой.

– Чего? – Подруги настораживаются и практически одновременно наклоняются ко мне через стол. – Как это… ушла домой? Он тебя не отвез?

– Его не было, – равнодушно отвечаю я, но, чего греха таить, мне не параллельно. – Он ушел.

– Мудак! – тут же говорит Света. – Самый настоящий мудак. Как это ушел? Вытащил свой член и свалил – так, что ли?

– Тише, – говорю подруге, а сама посматриваю в сторону бабки сбоку, которая смотрит на меня взглядом “а инквизиция таких, как ты, на костре сжигала”. – Я уснула после… кхм… после секса. Помню только, как он погладил меня по щеке, а потом проснулась на диване одна. Я проспала час или два, потому что клуб еще работал.

– Капец! И что? Ты это так оставишь? – Ирка, как всегда, за справедливость.

Возмущается, если что-то пошло не так, и говорит, что за все в этом мире нужно платить. Я согласна, вот только что мне делать? Бежать в клуб, искать координаты бармена и звонить ему со словами: “Как ты мог, скотина?” Я улыбаюсь и понимаю, что в жизни так не сделаю.

Да и уверенности в том, что он действительно бармен, нет. Вряд ли. Такой мужчина, как он, не может быть барменом. Владельцем клуба – да, но не тем, кто разливает за стойкой коктейли и снимает девочек на ночь. Даже в нашей паре снимала скорее я, чем он. И что странно – мне не стыдно. Да, это не обычное мое поведение, да, я переступила запретную черту, но я это сделала, и плакаться точно поздно.

С Иркой и Светкой я прощаюсь только тогда, когда они решают, что вытащили из меня все что можно. Я машу им рукой на прощание и запрыгиваю в такси, которое довозит меня до самого дома. В квартире полный кавардак: разбросаны вещи, разбиты рамки с фотографиями. Странно, но мне не больно. Как будто ты обожглась пару недель назад: боль прошла, но остался уродливый шрам, который нельзя скрыть. Тебе обидно за свою внешность, но больше не болит.

Так и с Димой.

Я достаю свой телефон, ставлю его на зарядку и иду убирать в квартире. Беру огромные мусорные пакеты и складываю туда все, что хоть как-то связано с уже бывшим мужем: фотографии, подарки, одежду и туалетные принадлежности. Через пару часов я звоню Диме и прошу заехать за пакетами, потому что завтра они полетят в мусор.

– Я не шучу, Дим. Хочу избавиться от мусора, а не собирать его у двери своей квартиры.

Он приезжает ближе к шести. С огромным букетом красных роз, которые я терпеть не могу, корзиной фруктов и вином. Он так и не запомнил цветы, которые я люблю, а еще забыл или захотел забыть о том, что я беременна.

– Что это, Дим? – Я киваю на его подарки и складываю руки на груди.

– Нам нужно поговорить, – спокойно требует он и разувается, но я вытягиваю руки и утыкаюсь ими ему в грудь, останавливая.

– Я не хочу разговаривать, – набираюсь смелости и вскидываю гордо голову. – Я позвала тебя, чтобы ты забрал эти мешки. – Я киваю на большие мусорные пакеты.

– У нас будет ребенок, – Дима давит на больное, но я только усмехаюсь и говорю:

– Не у нас. У меня. Ты его не хочешь и не хотел. А мне хватило того, что я вчера видела.

– Это недоразумение, родная. Помутнение. Я ведь тебя люблю.

Странно, но сейчас он кардинально меняет свое мнение и слова. То ли одному настолько плохо, то ли его кто-то надоумил, что жена нужна обязательно. Как вечный атрибут рядом с представительным мужчиной. Я пожимаю плечами, а затем вгоняю ржавый нож в наши отношения:

– Думаешь, Дим? Тогда ладно, я вчера переспала с мужчиной в баре, просто так… помутнение. Простишь?

Он смеется, а после понимает, что я говорю совершенно серьезно, и перестает улыбаться. Зло смотрит на меня: его скулы сжаты, нос раздувается в ярости, а лицо перекосило от злости. Огибаю его и открываю дверь, вытаскиваю мусорные пакеты на лестничную площадку и выставляю мужа в подъезд со словами:

– А что ты хотел? Ты взял в жены сильную женщину, а не сопливую малолетку, так что до свидания в ЗАГСе, Дим.

Я захлопываю дверь в квартиру и с каким-то кровожадным удовольствием понимаю, что мне полегчало. Квартира опустела без вещей Димы, но я как будто освободилась, отпустила себя.

Именно поэтому я решаю последовать совету Ирки, который она бросила мне на ушко, и пойти в клуб, чтобы “отыскать своего бармена и трахнуть его еще раз”. Именно так сказала подруга, да.

Я надеваю красное платье до колена, вытаскиваю лодочки на низком ходу, крашусь так же, как и вчера, но делаю уклон на более вечерний макияж, а потом критически осматриваю себя в зеркале. Я сногсшибательная. Странно, что Дима этого не видел – или видел, но думал, что это никуда не денется. Что всегда будет рядом.

Я выхожу из квартиры, беру свою кредитку, на которой, как оказалось, больше ста тысяч, и сажусь в такси, чтобы поехать в тот же клуб. Я до последнего надеюсь увидеть там Мэта, но, когда приезжаю, за стойкой тот же парень, с которым Мистер Совершенство вчера разговаривал.

Я заказываю яблочный сок и сажусь на диванчик, наблюдая за стойкой. Стараюсь отвлекаться и даже иду танцевать, но получается из ряда вон плохо, потому что мысли то и дело возвращаются к Мистеру Совершенство. К его рукам, губам, вишневому дыханию. К своему стыду, понимаю, что возбудилась, поэтому заказываю еще сока, а потом замечаю знакомый силуэт.

Поначалу мне кажется, что это игра воображения и мое сознание просто рисует того, кого я хочу видеть, но нет. Мэт стоит у лестницы с какой-то девушкой. Они, кажется, вполне мило болтают, а потом я вижу, как она приподнимается на цыпочки и целует его, а он обхватывает ее талию рукой и прижимает к себе.

Несколько мгновений я просто смотрю в их сторону, а потом Мэт замечает меня. Отрывается от поцелуя с девушкой и переводит взгляд в мою сторону. Я читаю на его лице удивление и узнавание, но не хочу смотреть дальше, соскакиваю со стула и иду на выход. Оборачиваюсь и вижу, что мой случайный Мистер Совершенство идет за мной.

Я сворачиваю куда-то в коридор и нахожу свободную комнату, захожу туда и надеюсь, точнее должна надеяться, что мне удалось скрыться. Но вместо этого я хочу, чтобы он нашел меня, открыл эту чертову дверь, а затем захлопнул ее и взял меня в темной комнате, развернул к себе и прижал к стальной эрекции.

Я настолько увлекаюсь, что почти верю в реальность происходящего. Внизу живота томительно и болезненно от одних только воспоминаний того, как мы занимались с ним любовью, как он брал меня у стены. Я прижимаюсь лбом к металлическому шкафу и пытаюсь унять дыхание. Осознаю, что меня никто не нашел и, видимо, не собирался. Может, я вообще придумала себе то, что он шел за мной, а на самом деле Мэт просто решил купить выпить.

Не знаю, что происходит за дверью, но минут через десять я выглядываю наружу, убеждаюсь в том, что никого нет, и иду на выход. У клуба сажусь в такси и называю свой домашний адрес. Не знаю, что я хотела найти здесь, чего ожидала, когда поехала, но одно я знаю совершенно точно: Мистер Совершенство на самом деле говнюк и бабник.

Глава 7

В семь недель я прихожу на прием к своему врачу-гинекологу – доктору Дорониной, которая имеет двадцатилетний стаж ведения беременностей после ЭКО. Сдаю анализы, меня взвешивают, просят подождать, а через полчаса зовут в кабинет. Я чувствую себя хорошо, но чертовски хочу спать, поэтому захожу к женщине с открытым от зевка ртом.

– О, я вижу, у вас все прекрасно, да, Вероника Сергеевна? – Инесса Викторовна улыбается и указывает мне на стул. – Проходите, садитесь.

Я усаживаюсь на мягкое сиденье, откидываюсь на спинку и блаженно закрываю глаза.

– Здравствуйте, – приветствую доктора. – У вас такой удобный стул.

Она улыбается и переводит взгляд в мою медицинскую карту, просматривает результаты анализов и говорит:

– Ну что, у вас все хорошо. В моче белка нет, сахара в крови не выявлено, гемоглобин занижен, поэтому вам придется лучше питаться и соблюдать диету, чтобы железо лучше усваивалось. Через неделю рекомендую вам прийти на повторный анализ, чтобы мы могли контролировать падение гемоглобина, если оно будет, – профессиональным тоном говорит Инесса Викторовна, а затем отстравляет карту, складывает руки на столе и, улыбаясь, спрашивает: – Рассказывайте, как себя чувствуете?

– Хорошо. Тянет спать практически постоянно, но в целом все отлично, аппетит по утрам зверский, – я издаю нервный смешок, – оттуда и плюс полкилограмма на весах.

– Это да, – утвердительно кивает доктор, – вы немного перебираете, за две недели пятьсот грамм – много, но вы худенькая, поэтому не страшно, однако впредь старайтесь следить. После двенадцати недель можно будет заниматься фитнесом для беременных, йогой. До этого времени берегите себя, кушайте больше фруктов, гуляйте на свежем воздухе и не нервничайте.

– Да, конечно. – Я энергично киваю головой.

– Половые контакты вам не запрещены. Сексом можете заниматься, но без фанатизма. – Женщина улыбается и подмигивает. – Нежно и аккуратно, Вероника Сергеевна, вам даже полезно, вы уже не молодая, а половые контакты с мужем помогут вам родить легче. – Инесса Викторовна выжидающе смотрит на меня, и я тушуюсь, думаю, стоит ли говорить, что развожусь с мужем, и в итоге решаю, что это важная информация.

– На данном этапе я нахожусь в стадии развода со своим супругом.

– О-о-о, – протягивает доктор Доронина.

Между нами повисает неловкая пауза, во время которой я думаю о том, что все как-то похоронно получилось. А ведь я на самом деле счастлива! Ну и что, что без секса и в разводе? Зато у меня теперь будет ребеночек. Маленький комочек счастья, ради которого я готова на все.

– Он был мудаком, Инесса Викторовна, – спокойно говорю я и подмигиваю женщине, после чего она улыбается мне и мы прощаемся.

По пути домой забегаю в магазин, покупаю все, что может хоть как-то повысить гемоглобин, в уме составляю меню и иду на кассу, где встречаю своего бывшего мужа под ручку с той самой длинноногой девицей. Дата нашего развода запланирована на двадцать третье сентября, а это уже через пять дней.

Я намеренно иду на другую кассу, чтобы не сталкиваться с ним. Вспоминаю, как неделю назад Дима привез корзинку фруктов и сказал, что не хочет разводиться, что скучает по мне и тоскует, а еще напомнил о том, что та девушка для него ничего не значит. Я улыбаюсь. И не потому, что мне больно, а потому, что смешно. У кассы, где мне пробивают для оплаты здоровую пищу, я понимаю, что не любила своего мужа.

Я достаю кредитку, оплачиваю ею покупки, беру пакет и иду на выход. Я надеялась, что мы так и не встретимся, но муж складывает покупки в багажник, а его блонди стоит рядом. Мы встречаемся с ним глазами, я коротко киваю и мотаю головой, когда он делает шаг в мою сторону: наши отношения подошли к концу, и ему пора это понять.

Несколько дней я соблюдаю рекомендации врача, но на четвертый день у меня начинается головокружение и я бегу на прием внеурочно. Сдаю анализы, после чего выясняется, что гемоглобин упал до восьмидесяти пяти.

– Я назначаю вам таблетки для повышения гемоглобина, придете на прием через неделю, они точно вам помогут, ну и соблюдайте ту же диету. – Я киваю, беру рецепт и иду за препаратом.

Вечером разговариваю с Иркой, рассказываю ей о своей проблеме, вскользь упоминая то, что переживаю из-за лекарств.

– Слу-у-ушай, – протягивает подруга. – Тебе бы к Левицкому записаться. К нам в клинику. Он знаешь какой врач… у-у-у-у. Лишний раз никаких таблеток не назначает.

– Да нет, Ир, у меня нет таких денег.

– Забей, – резко бросает она. – Я тебя запишу.

Я не успеваю даже рта открыть, как подруга бросает трубку, а после перезванивает минут через десять.

– Пляши, Ника, я записала тебя к нему на осмотр и ведение беременности.

– Ира, я не пойду. Это очень дорого, – возражаю, понимая, что отдам все деньги только за пару приемов.

– Так, все. Никаких денег не надо. Ты же в курсе, что у них с Олегом клиника на двоих? Так что ничего не нужно. Левицкий примет тебя без проблем. Все, Ника, – обрубает подруга. – Расскажи-ка лучше, что там твой благоверный? Снова приходил?

Я рассказываю подруге о том, что видела его в супермаркете, передаю нашу встречу на выходе и смеюсь, когда она говорит:

– Для каждого додика – своя методика. В случае с Димой это банальная постель.

– У нас с этим было хорошо, – возражаю я, но Ира меня только перебивает.

– Хорошо тебе было с барменом, дорогая. А с твоим додиком было никак. Нет, ему, может, и прекрасно, а вот тебе… я что, думаешь, не видела твой взгляд после бара? Да ты как кошка сытая была! – восклицает Ира, вгоняя меня в краску.

Я избегаю опасного разговора и говорю, что мне пора. Отключаюсь, а сама понимаю, что Ира права. В том, что мне было хорошо с барменом. Я вспоминаю наш секс с Димой, и единственное, что испытываю, – желание поежиться как от холода. С Мэтом же все было по-другому, он возбудил меня, показал, что такое настоящая страсть и оргазм.

Этот случайный мужчина подошел мне как никто другой. Я хотела его, возбуждалась всего от пары его касаний и желала так, как никого ранее. Это какой-то другой уровень, инстинктивный, что ли. Ты видишь мужчину, оцениваешь его взглядом, и тебя тянет к нему как магнитом. Ты не думаешь ни о чем, просто хочешь его, и все. Страсть в чистом виде. Всепоглощающая, сильная, эмоциональная.

Из воспоминаний меня выводит звук смс-сообщения.

Ирка: 9 октября 12:30. Адрес ты знаешь. Не опаздывай.

Я улыбаюсь и понимаю, что через три недели пойду на прием к совершенно другому доктору. Я знаю Левицкого, знаю, что он лучший врач-гинеколог и клиника принадлежит ему и мужу Иры. Если бы не она… кладу руки на свой маленький животик и поглаживаю его, предвкушая предстоящие месяцы беременности. Пусть я пройду их одна, зато познаю счастье материнства.

Глава 8

Три недели я активно лечу пониженный гемоглобин – пью назначенные лекарства, ем свеклу, говяжью печень, красные яблоки и пью гранатовый сок. Меня тошнит от каждого из продуктов, хочется швырнуть их через окно и никогда не видеть. Я готова к мучительному токсикозу, лишь бы не есть их. Теперь я понимаю, почему соседка по лестничной площадке ненавидит печень.

К счастью или к сожалению, токсикоза у меня нет. Я чувствую себя прекрасно, но правильное питание заставляет меня выть от бессилия, я хочу молочного шоколада и мандаринов, а еще газировки и сосисок. Я почти стону в голос, но соседка по маршрутке смотрит на меня слишком подозрительно, так что мне приходится проглотить слюну и ехать дальше.

Я хочу есть.

Нормальную, нездоровую пищу. Я не хочу творожка и куриного филе в отварном виде, мне осточертела морковь, я пускаю слюни на курицу-гриль, нарисованную на бигборде.

Выхожу на нужной остановке и двигаюсь в сторону клиники ЛевиМед. Она расположена совсем недалеко, и я прихожу чуть раньше запланированного времени. Смотрю на яркую голубую вывеску, и до меня доходит: ЛевиМед – потому что Левицкий и Медов. Я улыбаюсь и захожу в помещение. Странно, но здесь совсем не пахнет лекарствами, а еще тут, кажется, офигенный сервис.

Я понимаю это сразу на стойке регистрации, когда мне искренне улыбается высокая стройная брюнетка без лишнего ботокса и кучи косметики:

– Здравствуйте. Рада приветствовать вас в клинике ЛевиМед. Чем могу вам помочь? – Девушка искренне улыбается и смотрит на меня так, что я не могу не улыбнуться в ответ.

– Здравствуйте. Мне назначено к доктору Левицкому на двенадцать тридцать.

– Подождите минутку. – Девушка возвращается к монитору компьютера, нажимает какие-то клавиши, после чего разворачивает голову ко мне и говорит:

– Доктор Левицкий сегодня отсутствует, поэтому все его записи перенесены к доктору Шуваловой Елене. Вот, – девушка притягивает мне талон с печатью, – проходите в десятый кабинет.

Я беру талончик и иду к кабинету, попутно думая о том, что не судьба мне попасть к Левицкому. А еще я лелею надежду, что врач Шувалова такой же первоклассный специалист и она поможет мне с моим низким гемоглобином.

Елена Васильевна оказывается очень приятной и грамотной женщиной. Она уделяет мне катастрофически много времени, и первые минут пятнадцать я думаю, действительно ли попала к гинекологу, а не к психологу. Она расспрашивает о моем состоянии, о том, какие жалобы имеются и почему я решила сменить клинику и записаться в ЛевиМед.

В конце женщина назначает мне повторные анализы и просит зайти после получения результатов. Через час я прихожу к ней с заветным ответом, на котором написано, что мой гемоглобин сто пятнадцать. Я улыбаюсь, понимая, что это отличный показатель, но достигнутый за три недели приема таблеток.

– Назначенный вам препарат отменяем, – комментирует Елена Васильевна, смотря на листочек с результатами анализов. – Придете на проверку через две недели. Я запишу вас уже к доктору Левицкому, он будет на месте и сможет осмотреть вас.

– А можно в дальнейшем наблюдаться у вас? – задаю вопрос, который интересует меня с момента, едва я зашла в кабинет.

– К сожалению, в ближайшие несколько месяцев я слишком занята. У нас катастрофически не хватает специалистов, поэтому мы работаем на износ. – Женщина мило улыбается и хватает меня за ладонь, ободряюще ее пожимая. – Не переживайте, доктор Левицкий высококлассный специалист, лучший среди всех нас.

Я киваю, прекрасно понимая, что так и есть, но… мне понравилась эта женщина своим отношением, умением успокоить и поговорить.

– Скажите, вам делали только одно УЗИ после ЭКО? – спрашивает Елена Васильевна.

– Да.

– Хм… что ж, сегодня у вас десять недель, судя по поставленным срокам. – Она задумывается, смотря в календарь.

После она берет телефон и спрашивает о свободном времени для записи.

– Смотрите, Вероника Сергеевна, вам необходимо будет прийти двадцать третьего октября. У вас будет двенадцать недель. Я записала вас на час дня, нормально? – После моего кивка она продолжает: – Отлично. Вы записаны к доктору Левицкому. Скажите, у вас есть какие-то вопросы?

– Можно мне не есть говяжью печень и свеклу? – с надеждой спрашиваю я.

– Можно, – смеется Елена Васильевна. – Старайтесь не есть магазинной выпечки, колбасы и продуктов быстрого приготовления. Я выписала вам импортные витамины. В них содержится достаточное количество железа для поддержания уровня гемоглобина в норме.

Я киваю и благодарю за прием, после чего прощаюсь и понимаю: не видать мне вредных сосисок.

Господи, а как хочется-то.

Я отгоняю от себя эти мысли, потому что последнее, чего я хочу, так это навредить ребенку. С меня достаточно случайной связи, напрочь лишившей меня способности трезво думать и размышлять. И это я еще благодарна моему любовнику из клуба, что он использовал презерватив и защитил меня от венерических заболеваний. И вредная еда не худшее, что могло произойти со мной. Придется потерпеть и поискать рецепты полезных блюд.

По пути домой набираю Ирку и благодарю ее за то, что она записала меня. Я даже не знаю, сколько стоит такой прием в их клинике, но предполагаю, что недешево. И я бы точно не смогла себе его позволить.

– Прости этого говнюка, Ника, – отмахивается подруга от благодарностей, – он после тусы в клубе, представляешь? Перенесли всех пациентов, но на следующий раз он обязательно будет, – уверенно заявляет Катя.

– Он точно лучший гинеколог? – смеясь, спрашиваю у подруги.

– Точно. Загулял мужик, Ника, с кем не бывает. Тебя на следующий прием записали?

– Да.

– Ну вот и отлично! Убедишься в его профессиональности.

Я отключаюсь и иду за витаминами, а после возвращаюсь домой и понимаю, что в следующий раз буду волноваться. Каким бы хорошим доктором ни был этот Левицкий, но он мужчина, а я привыкла к женщинам.

Глава 9

Спустя 2 недели (после действий, описанных в прологе)

Я до сих пор не могу поверить своим глазам, ушам и ощущениям. Мой доктор – это совершенно точно тот самый бармен из клуба. Я не сомневаюсь ни на минуту, но, когда стою под его дверью с анализами, сердце в груди готово выпрыгнуть наружу. Мои руки дрожат, а коленки подгибаются, как у сопливой девчонки на концерте любимого исполнителя.

Мне тридцать, а веду себя как подросток. Но и поделать ничего не могу: я же помню его, помню, да. И руки, и губы, и глаза, и голос… господи, мне страшно.

Поэтому вместо того, чтобы зайти в его кабинет, я быстро накидываю пальто, застегиваю пуговицы, хватаю листочки, которые мне выдали, и делаю попытку сбежать. Я почти открываю дверь на улицу и делаю пару спасительных шагов, но меня останавливает вкрадчивый голос:

– Вероника Сергеевна? Справились?

Я замираю. Убираю руку с ручки двери и пропускаю других посетителей, после чего поворачиваюсь к источнику голоса.

– Да, конечно, Матвей Алексеевич, – сбивчиво говорю я. – Вот, хотела воздухом подышать, а потом к вам.

Я вру. Сбежать я собиралась. Да так, чтобы не возвращаться и вообще уйти из этой клиники к своему доктору. Пусть не самому компетентному и вообще не лучшему, но лишь бы не к Левицкому. Это ж двадцать пять недель как минимум видеть его. Я прикидываю в месяцах – почти полгода. Ну не-е-ет, нет. Я просто не смогу.

– Вам плохо? – заботливо спрашивает мужчина и делает шаг ко мне, а я отхожу назад и больно врезаюсь в стену.

– Вероника Сергеевна. – Он подходит почти вплотную, поддерживает меня за локоть и смотрит оценивающим взглядом.

Я не вижу ни капли узнавания или чего-то подобного, но ведь он не может не узнать. Я не сильно изменилась, не набрала десять килограммов, и под моими веками не залегли тени. Да, я не накрасилась, как тогда в клубе, но хотя бы нотки узнавания должны быть? Или нет?

– Вероника! – уже громче говорит он, после чего хватает меня за руку, толкает дверь на улицу и тянет на морозную свежесть.

– Простите, – лепечу я, пытаясь вырвать руку, но он только крепче сжимает ладонь.

– С вами все в порядке? Голова не кружится, не тошнит, в глазах не двоится, не темнеет? – он перечисляет возможные симптомы профессиональным тоном, после чего я мотаю головой. – О таком, Вероника Сергеевна, нужно предупреждать в первую очередь. Что вы сейчас чувствуете? Вам же явно нехорошо! – восклицает он.

И что сказать? Что у меня дыхание перехватывает от него? Что, когда он рядом, учащается сердцебиение, потому что я возбуждаюсь? Вот это весело будет!

“Знаете, Матвей Алексеевич, мы с вами переспали в клубе… вы, конечно, забыли, но ведь было же! Было. И вот теперь я хочу вас. Да-да, вот прямо сейчас трусы намокли”.

Я издаю нервный смешок и замечаю удивленный взгляд мужчины, то, как он приподнимает брови, а уголки его губ вздрагивают от усмешки. Вот что это? Реакция на то, что я усмехнулась? Или он знает? Узнал меня и теперь мучает?

– Просто… стало трудно дышать, – говорю единственное, что приходит на ум, да и в принципе соответствует действительности.

– Как вы сейчас себя чувствуете? – участливо спрашивает он, а я ощущаю, как мою ладонь сжимают горячие мужские пальцы.

Я смотрю на него и удивляюсь: на улице минимум минус пять, он в одном свитере крупной вязки и в медицинском костюме, а его руки как кипяток. Или это только мне кажется?

– Отпустите, пожалуйста. – Я дергаю руку и освобождаюсь от его захвата.

– Извините, я думал, вам нехорошо, и предложил свою помощь. Вам уже лучше? Сможете зайти, чтобы я посмотрел ваши анализы и дал рекомендации?

– Да.

Он кивает, открывает мне дверь и жестом просит зайти. У кабинета я снова снимаю пальто и оставляю его на кресле, но мужчина забирает его и вешает на стойку для одежды, размещенную в углу.

Матвей пропускает меня в кабинет первой, заходит следом, забирает из моих рук листочки и садится в кресло.

– Вероника Сергеевна, сядьте, пожалуйста. Мне не очень комфортно работать, когда я сижу, а женщина стоит, – поясняет он, бросая на меня короткий взгляд, после которого он снова утыкается в карточку.

Я сажусь на кушетку рядом, складываю руки на коленях и думаю, как быть. Вот он – отец моего второго ребенка. Я все еще не могу поверить в реальность происходящего. Кажется, что я героиня какого-то дикого фильма, комедии, где возможно практически все. Но это реальность, которая мелкими фрагментами доходит до меня.

Глава 10

– Анализы у вас в норме, гемоглобин неплохой, вижу, вам ранее прописывали лекарства. Вы все еще пьете их?

– Нет, отменили.

– Отлично. – Он перелистывает карту, берет ручку и что-то записывает дальше, а я сижу и смотрю на его длинные пальцы, на то, как он двигает кистью, как на мгновение его рука замирает, а после он продолжает писать дальше.

Все ли со мной в порядке? Видимо, нет, раз я сижу и рассматриваю своего доктора, пытаясь запомнить его лицо, движения, фигуру при свете дня. Это ведь ненормально – реагировать так на мужчину, которого видишь второй раз в жизни.

Нет, это точно кино. Или скрытая камера. Не может все это быть реальностью. Скажите, где скрытая камера, куда помахать? Или как проснуться?

– Вероника Сергеевна, у вас очень необычный случай. – Мужчина кладет шариковую ручку на стол и разворачивается ко мне, сгибая одну руку и упираясь ею в спинку кресла. – Но я не заметил никаких патологий, угрозы выкидыша, отслойки плаценты или чего-то, что может повредить вашим детям. Этот случай уникален хотя бы потому, что таких людей очень мало. И всех, кто забеременел уже будучи беременными, не более десяти человек. Это из известных, зарегистрированных случаев. У вас все осложнено процедурой ЭКО, что еще удивительней и интересней, но это реальность, и мы будем ее наблюдать.

– Это опасно для малышей?

– Риск есть, не буду его отрицать, но при правильном подходе и тщательном наблюдении нам удастся сохранить оба плода. И еще, – он делает небольшую паузу и смотрит мне в глаза, – вам нужно найти возможного отца второго ребенка. Нам просто необходимо провести анализы, чтобы понять, что отец здоров и его ребенок не станет угрозой для первого плода, понимаете?

И смотрит так… спокойно, расслаблено, профессионально. Ни грамма возможного узнавания или намека, ни капельки насмешки или еще чего-то, что выдало бы его. Ничего. Он просто доктор, а я пациент. За единственным исключением: мы спали, и он отец моего ребенка.

– А вы только здесь работаете? – с моих уст срывается вопрос, от которого я хочу шлепнуть себя по губам.

Ну молчала бы, молчала. Какой ребенок? Неизвестно, как он отреагирует, тем более что я слышала от Ирки о партнере Олега не очень положительные вещи. Например, то, что он бабник, ловелас, гуляка, у него практически никогда не бывает постоянной девушки, только партнерши на одну ночь.

Ну все сходится же!

Отсюда и то, что он меня не узнал. Или это был все же не он? Может, просто похожи? Или у него есть брат-близнец, который находится в тени своего успешного родственника и покоряет по ночам барную стойку и красоток? А я просто на гормонах, поэтому так реагирую. Ведь и тогда сразу такая реакция – желание, восхищение, возбуждение.

– В каком смысле? – спрашивает и оценивающе смотрит на меня.

– Нет, ни в каком, простите. – Я быстро собираюсь, беру в руки сумочку и встаю, но он останавливает меня словами:

– Я больше нигде не работаю, Вероника Сергеевна. Только здесь.

– Да я просто спросила, – оправдываюсь я и замираю, когда замечаю улыбку.

Пока я пытаюсь осознать то, что заметила, Матвей уже отворачивается и что-то снова пишет в карте, а затем протягивает ее мне и смотрит уже вполне серьезно.

– Жду вас на приеме через две недели, я записал свой номер телефона. Если сможете связаться с отцом ребенка – наберите меня, я запишу вас на анализы.

– Хорошо, – отвечаю, но в голове совсем ничего не укладывается.

У меня что, рог на лбу вырос? И я так сильно изменилась? Или он так часто меняет женщин, что даже не помнит, с кем спит?

Я чувствую, как внутри закипает злость, поэтому с силой хватаю карточку и иду на выход. Опускаю ручку двери вниз и тяну на себя, приоткрывая, но сильная мужская рука захлопывает ее прямо перед моим носом. Он стоит сзади. Я спиной чувствую его присутствие: по телу разливаются знакомые импульсы тока, а кожа покрывается мурашками.

Я замираю, когда чувствую его руку на своей талии, он медленно проводит ладонью по моему животу и прижимает к своему телу. Какого черта?!

Глава 11

Я дрожу. Его прикосновения заставляют задержать дыхание и просто чувствовать. Ощущать его руку на своем животе, на талии, которая еще не успела поплыть и все еще стройная. Мужчина разворачивает меня к себе, я поднимаю взгляд и смотрю в его глаза, утопая там. Меня уносит в другую, параллельную реальность под названием “Мистер Совершенство”.

Он больше не касается меня, располагая одну руку на двери, чуть выше моей головы, а вторую вдоль тела. Я не понимаю, что происходит, и молчу, борясь с желанием обнять его за шею и снова почувствовать вишневый вкус его губ.

Боже… ты… мой…

– Почему вы спросили, работаю ли я где-то еще?

Смысл его слов не сразу доходит до меня, потому что я смотрю на губы, на то, как он говорит, как произносит слова одно за другим, связывая их в предложение. Я ненормальная. Точно. Мне тридцать, я вроде рациональная, здравомыслящая женщина, а единственное, чего мне сейчас хочется, – прикоснуться к нему.

– Вероника Сергеевна, вы меня слышите? – Он отталкивается от двери и чуть отходит, так что я начинаю приходить в себя.

Очнись, Орлова, он задал обычный вопрос, а ты уже понапридумывала себе невесть что. Я улыбаюсь, чувствуя, что выгляжу полной дурой, но все же растягиваю рот в улыбке и выдаю:

– Спросила потому, что многие подрабатывают, – я пожимаю плечами и осознаю, что несу полнейшую чушь.

Он не просто врач из поликлиники, он владелец ЛевиМед, мегадорогой доктор, ему попросту незачем подрабатывать, но… он же был барменом! Был же?!

– Понимаете ли, Вероника, – спокойно начинает он, – вы не первая, кто спрашивает об этом. Раньше я не придавал этому значения, а вот сейчас стало интересно. – Он улыбается и засовывает руки в карманы.

Не первая, кто спрашивает? У него что, раздвоение личности и он не помнит, что делал два месяца назад?

– Может, все путают вас с братом-близнецом? – отшучиваюсь, но мужчина вполне серьезен.

– Может, только у меня нет братьев. И уж точно нет близнеца, – он отшучивается, а после достает руки из карманов и говорит: – Извините, если напугал вас, Вероника. Жду вас через две недели. И позвоните, если свяжетесь с предполагаемым отцом ребенка.

– Да, конечно, – лепечу я и таки выхожу из кабинета.

Уже на улице я пытаюсь осознать все, что услышала. И чем больше я думаю обо всем, тем больше убеждаюсь в том, что здесь что-то не так. Возможно… он просто похож на мужчину, с которым я встретилась в клубе. Я быстро вызываю такси и, когда машина приезжает, называю адрес того самого заведения.

Я решаю, что будет лучше, если я все узнаю, столкнусь с мужчиной, с которым познакомилась и переспала, лицом к лицу. Я приезжаю ближе к четырем часам, но клуб еще закрыт.

– Простите, – зову охранника, который собрался зайти внутрь помещения, – я могу увидеться с хозяином?

– А вам зачем? – спрашивает у меня.

– Мне по личному вопросу. – Вижу, как мужчина скалится, и мне становится не по себе.

– Шла бы ты отсюда, девушка, – спокойно говорит он. – По личному ей, – он смеется, а я не знаю, что делать. Мне действительно нужно увидеться с владельцем.

– А давайте я вам заплачу? Мне очень надо, понимаете?

Пока мужчина раздумывает, я нервничаю, но, когда он кивает, лезу в сумочку и достаю оттуда купюры. Я уже собираюсь отдать их ему, когда слышу:

– О, Александр Петрович, уже уходите?

– Да, – слышу сначала голос, а потом вижу и его владельца – высокого, статного мужчину в темно-синем костюме и желтой рубашке.

У него мегамодная прическа, дорогие наручные часы и десятый айфон в руке. Он не может быть простым администратором или работником, поэтому у меня не остается сомнений в том, что это и есть хозяин заведения.

– Александр Петрович? – я зову мужчину как раз вовремя, так что он не успевает сесть в машину.

– Да, здравствуйте. – Он захлопывает дверцу и поворачивается ко мне. – Чем могу быть полезен?

– У меня к вам не совсем обычная просьба, – мнусь я, мысленно думая, как объяснить ему сложившуюся ситуацию. – Дело в том, что мне нужны ваши бармены.

– Что, все сразу? – он усмехается, но, когда я киваю, продолжает: – Даже так? А это интересно.

Мужчина дает указание водителю подождать, берет меня под руку и просит пройти. Тот же охранник открывает нам двери, и мы оказываемся внутри помещения. Александр приводит меня к небольшому диванчику, подзывает одну из девушек и спрашивает, что я буду.

– Если можно, просто сок. Персиковый.

– Люда, принеси персиковый сок и эспрессо, – дает указания девушке, после разворачивается ко мне всем корпусом и выдает: – Я слушаю. Зачем же вам мои бармены?

Я вру. Красноречиво рассказываю о том, как нашла его золотой браслет и теперь вот думаю вернуть.

– А как звали парня? – задает вполне рациональный вопрос.

– Мэт.

– Хм… Ладно. Я вызову всех, кто работал и заменял, потому что, по всей видимости, он сказал вам не свое имя.

Я благодарно киваю и начинаю ждать. Понимаю, что у меня нет никакого мужского золотого браслета, но разве это имеет значение, если я найду того самого мужчину?

Через полчаса начинают приезжать парни. Один явно недоволен, другой даже слишком агрессивен, но я отметаю их сразу. С замиранием сердца жду, когда прибудет мой доктор или просто мужчина, слишком сильно похожий на него. Я ведь сразу успокоюсь, поговорю с ним и объясню ситуацию, мне станет легче от понимания, что я не сошла с ума.

По итогам приезжают четыре парня – два постоянных и два на замене. Я мотаю головой и разворачиваюсь к Александру, спрашивая:

– Больше никто не заменял? Ни разу? Даже на час или два?

Я в отчаянии. Это ведь не игра моей фантазии, не вымысел, и ребенок внутри меня тому прямое подтверждение.

– Простите, но больше никто не вставал на замену, – спокойно говорит Александр. – Я могу еще чем-то помочь?

– Нет, наверное, – растерянно говорю я.

– Простите, но я спешу, – продолжает мужчина. – Оставьте мне свой номер, я поспрашиваю у менеджеров и ребят, может, они кого-то ставили не из персонала.

– Спасибо большое. – Я диктую ему свой номер и благодарно улыбаюсь, после чего покидаю заведение.

Приезжаю домой, ем, принимаю ванну и, лежа в постели, думаю о том, что все это начинает казаться мне нереальным. Может, мужчина действительно был другим, а мне просто понравился доктор? Я понимаю, что это нереально, но другого объяснения у меня нет.

Я, конечно, подожду звонка Александра. Вполне возможно, что мужчину просто попросили постоять за стойкой, тем более что он пробыл там от силы два часа, но… он же профессионал. Он умело обращался с шейкером, знал, что и в каких пропорциях смешивать.

Я терзаю себя думами, которые сменяют одна другую, а под конец просто засыпаю с мыслью о том, что мне нужно поговорить с самим Матвеем.

Глава 12

Через две недели я снова иду на прием. У меня уже четырнадцать недель, и последние несколько дней мне слишком плохо: меня тошнит по утрам, начинает выворачивать от одного вида и запаха говяжьей печени и мяса. Однако утром шестого ноября я таки собираюсь в клинику. Надеваю уже теплый пуховик, зимние сапожки и красный комплект – шапку и шарф.

Я намеренно ничего не ем. Беру с собой маленькую бутылку воды и соленые крекеры и выхожу за два часа до приема. Я сажусь в маршрутку и, как и предвидела, выхожу, чтобы отдышаться, практически на каждой остановке.

К клинике я добираюсь никакая – наверняка с синяками под глазами и видом как у бедной родственницы. Я ничего не ела с позавчера, потому что почти все отторгает мой желудок. Анализы я сдаю сразу, еще до приема; мне выдают результаты, и я иду с ними в кабинет. Сегодня мне наплевать на то, кто отец второго ребенка, как его найти и что для этого нужно что-то делать. Я хочу в кровать и спать, а еще бургер, но прекрасно осознаю, что его так же благополучно отторгнет мой желудок.

Я захожу в кабинет к Левицкому без прежнего возбуждения и энтузиазма. В моей голове крутится единственная мысль – удержать три крекера и пару глотков воды внутри, потому что они настойчиво просятся наружу.

– Здравствуйте. – Я пытаюсь крепиться, выдавливаю улыбку и даже энергично сажусь на кушетку, но понимаю, что сделала ошибку, когда к горлу подступает тошнота.

– Здравствуйте, Вероника, – здоровается мой доктор и берет у меня медицинскую карту. – Как ваше самочувствие?

Я молчу. Стойко пытаюсь успокоиться свой желудок и, когда Матвей поворачивается, потому что не получает ответа, делаю плавный взмах рукой из стороны в сторону, показывая, что самочувствие – качели.

Матвей подает мне стакан с водой. Я беру его и делаю глоток, после которого мне становится легче. Я действительно могу вдохнуть полной грудью и не бояться, что меня сейчас вырвет.

– Рассказывайте, – безапелляционным тоном заявляет доктор Левицкий, – я уже вижу, что с вами не все в порядке.

Я киваю и начинаю говорить о том, что по утрам меня беспокоит тошнота, что я не могу есть и меня выворачивает почти сразу после еды.

– Вы два дня ничего не ели? – удивляется доктор, а когда я киваю, он сжимает челюсти и шумно выдыхает.

Вижу, как он что-то записывает в тетрадку, задает мне несколько вопросов и говорит, что знает, как решать мою проблему.

– Если что… – Он останавливается по пути на выход из кабинета. – Справа туалет.

Я киваю и остаюсь в кабинете, дожидаясь доктора. Я жду, что он принесет какие-то супердорогие импортные таблетки, но он возвращается с пакетом мандаринов и ананасом. Я молча смотрю на продукты и удивляюсь, что вместо тошноты мне хочется есть. Рот наполняется слюной, и я жадно смотрю на цитрусовые с ананасом.

Доктор Левицкий достает мандарин из пакета, очищает его и протягивает мне.

– Вот, ешьте маленькими дольками, вам должно стать легче.

После он берет в руки ананас и куда-то уходит, возвращаясь с тарелкой уже очищенного фрукта. Доктор протягивает мне тарелку со словами:

– Съешьте несколько кусочков. После мандарина не тошнит? – Я мотаю головой и съедаю несколько кусочков ананаса, после чего мне действительно становится легче, я могу говорить, и тошнота не подступает к горлу. – Все хорошо? – участливо спрашивает доктор.

– Да. – Я киваю и с благодарностью смотрю на него, а он что-то записывает в карточку, а после поворачивается ко мне.

– Меня очень беспокоит ваше состояние, Вероника Сергеевна, – начинает он. – У вас начался токсикоз, и совсем не в обычное время. У вас четырнадцать недель – период, когда ребенку нужно получать витамины и минералы, а если вы не будете есть, это скажется на здоровье плода, а у вас их аж два!

– Я понимаю и ем, но… практически все возвращается наружу. – Я краснею и опускаю глаза, потому что говорить об этом с женщиной было бы гораздо привычнее и естественней.

– Понятно. Послушайте, – доктор отворачивается от своих писулек и садится так, что я вижу его широкую грудь и руки, которые он сцепил в пальцах, а локти разместил на коленях, – у меня есть к вам предложение.

– И какое же?

– Я бы хотел понаблюдать за вами. У вас, бесспорно, удивительный случай, и мне очень льстит, что вы наблюдаетесь именно у меня, но вместе с тем я понимаю, что прием раз в две недели не подходит. Особенно на фоне вашего внезапного токсикоза, – он давит на меня какими-то доводами, но я совершенно не понимаю, к чему он клонит.

– О чем вы? Мне приходить на осмотр чаще?

– В идеале вам необходимо регулярное наблюдение, но оснований положить вас в нашу клинику под наблюдение явно недостаточно. У вас отличные результаты анализов, да и я не уверен, что в больнице вы будете чувствовать себя лучше, все же это не дом, где бы вы находились в безопасности, поэтому… – Он делает паузу, после чего просто ошарашивает меня предложением: – Я предлагаю вам переехать ко мне.

Глава 13

– Я предлагаю вам переехать ко мне.

– Эм… что? – я выпаливаю, наверное, слишком резко, потому как тошнота снова подступает и на этот раз я попросту не могу сдержаться. Вспоминаю, где здесь туалет, и рывком бегу туда, извергая все, что успела съесть.

Чувствую, как моих плеч касается уверенная мужская рука, а другая хватает мои волосы и удерживает их.

Мне стыдно…

Черт, мне ужасно стыдно, потому что доктор Левицкий не женщина, а мужчина. Безумно привлекательный и сексуальный, и у нас с ним был секс. Наверное, с ним. Я не уверена. Да и разве это важно? В данный момент я не хочу, чтобы он находился здесь, но он находится, помогает мне встать, придерживая за локоть, включает в кране воду и умывает мое лицо.

– Простите, – едва выдаю я, но он лишь пожимает плечами и говорит:

– Бывает.

Мужчина ведет меня в кабинет, обхватывает рукой мою талию и уверенно шагает, помогая мне передвигать ноги и не свалиться на пол. Усаживает меня на кушетку, достает из кармана платочек и смачивает его водой, после прикладывает его к моему лицу, водит влажной тканью по щекам, лбу и шее.

Моя грудь вздымается от учащенного дыхания, и мне ужасно неудобно перед доктором, дело которого – просто осмотреть меня на очередном приеме.

– Давайте я… сама.

Я перехватываю у него платочек и прикладываю его ко лбу, наши руки соприкасаются, и несмотря на мое плохое самочувствие этот мужчина безумно волнует меня. Я чувствую импульсы тока, распространяющиеся по всему телу от места касания наших рук.

Но он отстраняется, садится в кресло и подъезжает ближе, берет в руки стакан с водой и говорит:

– Я понимаю, что ошарашил вас новостью, но… у меня современный дом, есть бассейн, тренажерный зал, множество комнат. Я холостяк с прислугой, которая не лезет в мои дела. К тому же я первоклассный специалист и ваше нахождение со мной в одном доме благоприятно скажется на вашем самочувствии. Я помогу вам составить рацион питания, покажу, что нужно делать, чтобы вас не тошнило по утрам.

Он перечисляет и перечисляет все достоинства моего переезда, хотя я была готова согласиться еще на моменте с бассейном и тренажеркой, а уж после его “я холостяк с прислугой”… да я бы с радостью! Но… всегда есть это но.

Он мой доктор. Да, возможно, и отец моего ребенка, в чем я начинаю сомневаться еще больше, потому что он совершенно точно не узнает меня.

– Я была бы благодарна вам… если бы вы все это рассказали, но… я не могу переехать к вам.

– Почему?

– Матвей Алексеевич, вы часто перевозите беременных пациенток к себе? – вывожу его на откровенность.

– Нет, вы первая, кому я это предложил.

– Вот вам и ответ, доктор Левицкий.

– Но у вас уникальный случай, Вероника, – пытается возразить он, но я только мотаю головой.

– Простите, но нет, – я отказываюсь и вырываю ладонь из его рук, хотя не помню, когда именно она там оказалась.

– Я бы мог приезжать к вам, бесспорно, но это время, Вероника. И его у меня, увы, нет. – Он отъезжает немного назад, предоставляя мне личное пространство, которым я тут же пользуюсь. Вдыхаю полной грудью и говорю:

– Спасибо огромное за ваше внимание и то, что так беспокоитесь, но нет. Я могу приезжать даже каждый день, но на переезд не соглашусь, – уверенно говорю и пытаюсь взять себя в руки, успокоить желудок и тошноту.

– Простите, если напугал вас. Я напишу вам инструкцию, – уверенно говорит доктор. – Напишу, что нужно делать во время приступов тошноты. Вы ведь одна живете? – как бы невзначай спрашивает Матвей.

– Да.

– В идеале нужно, чтобы кто-то находился рядом, Вероника Сергеевна. Всегда. Возможно, мама или сестра, тот, кто сможет позвонить, если вам вдруг станет плохо, понимаете? – Я киваю. – Отлично, значит, вот вам рекомендации, а мой номер у вас уже есть. Можете написать мне в WhatsApp.

– Хорошо.

Матвей Алексеевич протягивает мне карточку и листочки, берет пакет с мандаринами и говорит:

– Вы на маршрутке?

– Да.

– Я вас отвезу, идет?

– Это, наверное, неудобно, – пытаюсь отнекаться я, но мужчина останавливает меня и решительно берет за руку.

– Неудобно будет ехать вам в переполненном автобусе, Вероника.

Я не успеваю возразить, потому что Матвей берет меня под руку и ведет на выход. После мы подходим к серебристой иномарке, с которой мужчина снимает блокировку. Он открывает передо мной дверь и помогает сесть, огибает автомобиль и располагается рядом. Я говорю адрес, после чего мы трогаемся с места, а я чувствую себя не в своей тарелке.

– Если вам станет плохо, просто скажите, ладно?

– Хорошо.

Мы едем примерно полчаса, без пробок и остановок, потому что мне, на удивление, нормально. Подъезжаем к подъезду, Матвей помогает выйти из машины и берет меня под руку, чтобы помочь добраться до квартиры.

– Не нужно, – пытаюсь образумить его, но он лишь отмахивается.

– Все нормально. Вдруг вам станет плохо на лестничной площадке?

Я соглашаюсь и спокойно поднимаюсь по ступенькам в квартиру. Рядом с дверью роюсь в сумке в поисках брелока, вставляю ключ, чтобы открыть дверь, но она неожиданно открывается сама. На пороге стоит мой почти бывший муж, который резко передумал разводиться и не дал согласия. Теперь наш развод будет проходить в суде на заседаниях. Я тупо смотрю на Диму и не понимаю, что он делает в моей квартире, в то время как он быстро ориентируется и спрашивает у доктора Левицкого:

– А ты кто такой?

Глава 14

– А ты что здесь делаешь? – слишком зло выдаю я, потому что почти бывший муж точно не должен находиться в моей квартире в одних трениках.

– Я тут живу, – огрызается Дима, – а вот что это за хахаль за твоей спиной? – Он смотрит на моего доктора, и мне становится неудобно перед Матвеем.

Я делаю шаг вперед и уже собираюсь ответить ему, как чувствую уверенные руки на своей талии. Они тянут меня назад, после чего я оказываюсь за широкой спиной Матвея Алексеевича.

– Этот хахаль, – с издевкой говорит он, – доктор Вероники Сергеевны. А вы, простите, кто?

– Муж, Дмитрий. – Он протягивает Матвею руку, но тот игнорирует его.

Я же могу только догадываться о его выражении лица и о том, что вообще происходит. Я хочу что-то сказать, но упорно молчу, делая вид, что меня здесь нет.

– Вы разве не разводитесь? – о, а этот вопрос адресован уже мне.

Матвей разворачивается и смотрит на меня с интересом, собственно, как и Дима. Я перевожу взгляд с одного на другого, и мне становится смешно. Они, как два напыщенных индюка, смотрят на самку и ждут, когда же она сделает свой выбор.

– Мы разводимся, – решительно отвечаю я. – Правда, Дмитрий неожиданно отказался от подписания бумаг, – я говорю коротко, но понятно, – и вот мы все еще на стадии развода. Правда, я не понимаю, что он делает в моей квартире.

Я победоносно смотрю на бывшего мужа, у которого вытягивается лицо. Да, раньше я бы закрылась в своей скорлупе и сказала что-то типа: “Спасибо, Матвей Алексеевич, но мы разберемся сами”. И зашла бы после этого в квартиру, где снова послушала бы нотации. Не в этот раз.

– Простите, – говорит доктор Левицкий, – что вы делаете в квартире Вероники Сергеевны?

Дима удивленно смотрит на Матвея и лишь усмехается, переводя взгляд на меня.

– Я здесь живу, дорогая, ты что, забыла? Я ведь прописан тут, поэтому имею полное право… – договорить ему не дают.

Матвей хватает Диму за шиворот и вытаскивает из квартиры, спуская на пару ступенек ниже. От неожиданности я даже вскрикиваю и прикладываю руки в к животу.

– Идите в дом, Вероника, – командует Матвей, но я будто прилипла к полу, смотря на то, как этот мужчина удерживает моего мужа за грудки. – Вероника!

Я ухожу. Делаю пару шагов и скрываюсь за дверью, но тут же прилипаю к глазку. Черт, ничего не видно!

Я нервно расхаживаю по коридору, не в силах даже представить, что там происходит. Матвей избивает Диму? А что, если…

Додумать я не успеваю, потому что дверь неожиданно открывается и на пороге стоит Дима. На нем ни фингалов, ни ссадин, ни даже разбитого носа, правда, смотрит он как-то затравленно.

– Я заберу вещи, – говорит, даже не глядя на меня, после чего проходит внутрь и складывает то, что успел разложить.

Матвей же стоит в дверном проеме, прислонившись к косяку и сложив руки на груди. Он наблюдает за тем, как Дима запихивает вещи, и отходит, только чтобы пропустить его на выход.

– Всего доброго, – говорит доктор Левицкий, хватает ручку двери и захлопывает ее, оставаясь в моей квартире.

– Эм… – я даже не знаю, что сказать.

– Чаем угостите? – интересуется Матвей.

Я киваю и указываю на кухню. Смотрю, как мужчина разувается, снимает куртку, располагая ее на вешалке, и проходит внутрь. Я быстро делаю то же самое, бросаю сумку на стол и иду на кухню, где вижу Матвея, разместившегося на диване.

– И часто у вас так?

– Как?

– Как сегодня.

Я улыбаюсь и мотаю головой.

– Я даже подумать не могла, что он придет сюда. Что вы ему сказали?

– Вам нужно поменять замки. Не думаю, что ваш бывший муж явится сюда снова, но все же, – он намеренно игнорирует мой вопрос. – Так как насчет чая?

– Да-да, конечно.

Я оттаиваю, включаю электрочайник, достаю чашки и завариваю чай, попутно ощущая колючий взгляд.

– Простите за то, что вам пришлось ввязаться во все это. – Я ставлю перед ним чашку ароматного чая и вазочку с печеньем, которое купила, но так и не рискнула съесть.

– Я мог бы уйти.

– Но не ушли.

– Предпочитаю помогать женщинам с мужьями-мудаками.

Я снова улыбаюсь и сажусь на диванчик напротив. Утопаю в мягкой обивке и мысленно благодарю саму себя за то, что даже на кухню купила удобную мебель.

– Так что у вас за проблема? Дмитрий не дает развод?

– Ссылается на мою беременность и то, что любит меня. – Я пожимаю плечами и смотрю на то, как Матвей отпивает чай.

– А он любит?

Я замолкаю, понимая, что болтаю лишнего. Напротив сидит не моя подружка Ира, а мой лечащий доктор, и я точно не должна рассказывать ему о своей семейной жизни.

– Простите, – выдаю я, – я очень благодарна вам за помощь и то, что вы вступились за меня, а еще за рекомендации. – Я улыбаюсь ему и начинаю нервничать, потому что чай в чашке давно закончился, но Матвей не спешит покидать мою квартиру.

– Если вы расскажете мне о проблеме, я думаю, что смогу помочь вам, – твердо говорит мужчина.

– Спасибо, но я думаю, что справлюсь сама, – уверенно отметаю помощь.

– Вы помните, что вам нельзя нервничать и переживать, иначе это негативно скажется на беременности?

– Помню.

– Мое предложение все еще в силе, Вероника Сергеевна. Не отказывайтесь, подумайте, взвесьте все за и против и примите верное решение. В такой… обстановке… вам будет слишком сложно сохранять спокойствие, я же…

Я не даю ему договорить. Встаю с дивана и заявляю:

– Спасибо, Матвей Алексеевич, но в вашей помощи я не нуждаюсь. Извините, что втянула вас во все это, но… я справлюсь. Не переживайте. – Я вежливо указываю ему на дверь и вижу, как он сжимает губы и идет на выход.

Мне совершенно плевать на его настроение, не интересует и то, почему он недоволен. Я ясно высказала свою позицию и не собираюсь отходить от нее. Ни о каком переезде и помощи не может быть и речи. Я привыкла, что просто так никто и никому не помогает, значит, у доктора Левицкого есть на это основания, и я совершенно точно не хочу знать, какие именно.

– Постарайтесь найти отца ребенка, Вероника, – на прощание бросает мужчина.

Глава 15

– Левицкий что? – орет Катька сразу, как только я рассказываю о своих подозрениях насчет личности бармена. – Погоди… то есть ты и он – вы… – Она складывает указательные пальцы рядом и потирает их. – Переспали? В клубе?

– Скорее всего.

– То есть ты не уверена? – все же уточняет она.

– Уже нет.

Светка в это время сидит будто в прострации: она смотрит перед собой и молчит, изредка поглядывая то на меня, то на Ирку.

– А как получилось так, что ты забеременела от него? Тебе же сделали ЭКО? Или нет? – Света наконец приходит в себя и с интересом смотрит в мою сторону.

– Вот так, Света. Ты слушаешь, что я говорю? Я уникальная, всего десять случаев в мире. Зарегистрированных, конечно, – я повторяю слова того же Левицкого и убеждаю подругу в том, что это возможно.

– Ладно, допустим, но… ты что… переспала с ним без защиты? А если бы…

– Света, – перебиваю я ее, – мы использовали презервативы, успокойся.

– Ну ни фига себе, – присвистывает она. – Это что ж за секс был?

– Крышесносный, – без заминки говорю я, и мы хохочем, правда Ира нашего веселья не разделяет.

– Ты хочешь сказать, что есть вероятность того, что Матвей Левицкий и бармен – одно и то же лицо? Как, кстати, он представился тебе в баре?

– Мэт, – говорю и вздрагиваю, когда Светка вскакивает и начинает ходить по моей квартире.

– Это пиздец, понимаешь? Жопа, Вероника. – Она начинает прикусывать пальцы, что делает всегда, когда нервничает, а после разворачивается и говорит: – Нельзя, чтобы он узнал тебя, если ты говоришь, что он ведет себя так, будто не помнит. Вот пусть и не помнит. Забирай у него результаты и вали из клиники. Иди к другому доктору, а лучше переезжай, пока он не вспомнил. Денег я тебе дам, так что…

– Остановись, – я прерываю ее тираду и хватаю за руки. – О чем ты?

– Он не должен узнать, понимаешь?

– Почему? Я чего-то не знаю?

Подруга замолкает. Смотрит куда-то поверх моего плеча, и я понимаю, что объектом ее внимания стала Светка.

– Расскажи ей, – говорит Ира.

– Нет. – Света тут же вскакивает с дивана и отходит к окну. – Нет, я не хочу вспоминать, но я согласна с тобой, ей нужно валить из города.

– Да что с вами? – Я отхожу от них и упираюсь в стену. – Что происходит? Вы, вообще, понимаете, что я беременная? Мне волноваться нельзя, а вы… – Я знаю, что паникую. Да и как по-другому, когда я надеялась, что они помогут мне, дадут советы, а вместо этого слышу только то, что должна уехать.

– Прости, – тут же отзывается Ирка и подходит ко мне. – Успокойся, Ника, но мы говорим тебе правду. Левицкий точно не тот мужчина, от которого стоит беременеть и уж точно он не станет прекрасным отцом твоему ребенку.

– Я хочу все знать, – тихо говорю я. – Пожалуйста, Свет.

– Она была беременна от него, – выдает за нее Ирка, отчего Светка разворачивается и гневно смотрит на подругу. – Она должна знать. – Ира пожимает плечами и продолжает: – Он вынудил ее сделать аборт. На одиннадцатой неделе, Вероника. Сказал, что, если не сделает, он все равно не признает этого ребенка и сделает так, что она не сможет выбраться из того говна, в котором находится.

Я не могла поверить. Матвей. Тот самый доктор Левицкий, врач-гинеколог, лучший в своей профессии, тот, кто выставил Димку и предложил помощь, поступил как… подонок?

– Света, это правда? – Я все еще на что-то надеюсь, но по выражению лица подруги и так все понятно.

– Прости, – только и может выдать Ира, обнимая меня за плечи.

Через минуту к нам присоединяется Светка, обнимает нас, и мы стоим уже втроем. Я начинаю генерировать идеи и думать, что делать дальше.

– Ир, – зову я. – А может, это и не он вовсе?

Мы разъединяем объятия, подруга тянет меня на диван, а когда усаживает, говорит:

– Матвей часто представляется Мэтом, когда знакомится с девушками. Это что-то вроде его фирменного представления, к тому же, как он говорит, на зарубежное имя лучше клюют девушки, – Ира усмехается.

– Ты настолько хорошо его знаешь? – удивляюсь я.

– Он партнер моего мужа, Вероника. Естественно, я его знаю. И больше из-за того, что Олег от меня ничего не скрывает и никогда не отправляет восвояси, когда начинаются откровенные разговоры. Я знаю о Левицком так много, что тебе и не снилось. Они с Олегом лучшие друзья, и поверь, Матвей может быть как внимательным, добрым и вообще настоящим мужчиной, так и тем, кто сотрет тебя в порошок, не моргнув и глазом.

Я киваю, но не знаю, что делать дальше. Мне нравится профессионализм этого доктора, и я переживаю за своих детей. К тому же не уверена, что с таким случаем меня возьмет другая клиника.

– Я запишу тебя к нашим конкурентам, – подмигивает Ирка у двери. – У них тоже офигенные врачи. Специалисты что надо. За все заплачу сама, – снова прерывает мои попытки отказаться. – И это… береги себя, ладно?

Я чмокаю в щеку сначала Ирку, потом Светку, после чего провожаю их и перематываю в голове все, что успела услышать о докторе Левицком.

Ближе к десяти вечера я принимаю душ, а когда выхожу, слышу оглушающую трель звонка своего телефона. Быстро беру мобильный в руки и замираю, потому что на экране светится “Матвей Л.” и его фотография, которая перенеслась, видимо, из мессенджера. Дрожащими руками нажимаю ответить и слышу спокойный, даже немного холодный голос:

– Вероника Сергеевна? Это Матвей Алексеевич, ваш врач-гинеколог. Нам нужно срочно поговорить, вам удобно?

– Д-да.

– Отлично. Может, встретимся?

– Когда?

– Прямо сейчас. Я стою под вашей дверью.

В трубке становится подозрительно тихо, и я с ужасом смотрю на экран телефона, где написано: “Вызов завершен”. После раздается звонок в дверь, и я вздрагиваю, но иду к двери, смотрю в глазок и поворачиваю ключ. Открываю и сталкиваюсь с оценивающим взглядом Матвея Алексеевича. Он окидывает меня с ног до головы, и я замечаю, как его губы трогает едва заметная улыбка, а затем вспоминаю о том, что из одежды на мне только розовое махровое полотенчико, едва доходящее до середины бедра.

Глава 16

– Можно? – интересуется Матвей, вопросительно смотря на меня.

– Да, простите. – Я отхожу и приглашаю его войти, придерживая полотенце одной рукой.

– Милый наряд, – комментирует доктор Левицкий и снимает туфли.

Я краснею, удерживая полотенце надежнее и стараясь сделать так, чтобы оно не свалилось или не раскрылось в самых “нужных” местах. Я не понимаю, как могла забыть о такой важной составляющей, как одежда. И только сейчас осознаю, что это выглядит как попытка соблазнения.

– Я ненадолго. – Стараюсь тут же уйти, но меня останавливают, ухватывая за руку.

– Я на пару минут, – спокойным тоном говорит Матвей, а во мне бушует пламя.

Я чувствую, как внутри разгорается огонь, исходящий от его прикосновения. Мы стоим там: он удерживает меня за руку, а я смотрю с удивлением и каким-то благоговением, хотя ведь должна испытывать к нему ненависть, особенно после всего, что мне удалось узнать.

Продолжить чтение