Читать онлайн Мой босс – рыбы бесплатно

Глава 1

– Она мне не нужна!

– Чего тебе стоит? Одной больше, другой меньше…

– Не-нуж-на!

– Юр…

– Сколько раз мне одно и то же повторять? Забирай свою куклу и идите по гламурным бутикам. Или… Куда она там ходит? Мне плевать.

Стыд… Господи, какой же нечеловеческий стыд я испытывала в приемной господина Баринова! Мой отец зашел к нему в кабинет всего минуту назад и даже не удосужился позаботиться о плотном закрывании двери. Скорее всего, на мои чувства всем просто было плевать. Разговор мужчин заставил робко сжаться не только меня, но и глубоко беременную секретаршу за стойкой. Она смотрела на меня сочувственно, чем только глубже вгоняла в краску.

Как же стыдно!

– Юр, – по-братски обращался мой отец к мужчине, на пятнадцать лет его младше, – да перестань выделываться. Ты ведь сам позавчера говорил, что секретарша твоя на днях из офиса сразу с роддом уезжает! Цену себе набиваешь? Тебе НУЖНА новая сотрудница! Нужна!

Раздался глухой удар. Видимо, кулака о стол. Я от неожиданности подскочила на месте, а секретарша Зоя даже бровью не повела. Это наводило на мысли о характере ее босса… Чувствую, бедняге и не такое пришлось переживать.

– Хватит этот цирк устраивать, Шелест! – Баринов обращался к моему отцу грубо, сквозь зубы по «ласкательной» кличке Шелест, хотя полная фамилия была сама по себе прекрасна – Шелестобитов. – Думаешь, я не понимаю, зачем ты под меня свою дочь подкладываешь?! Ты у нас и чихнуть без выгоды не умеешь!

Мало того, что меня навязывали на работу человеку, который этого совершенно не желал… Теперь я еще и проститутка… Великолепно! Замечательно!

С тяжелым вздохом я опустила взгляд и сжала кулаки так, что когти больно пробили кожу. Хотелось бежать прочь, но не могла. «Отец грозился, что, если не сделаю по его воле – перестанет оплачивать учебу!», – повторяла я себе главную мотивацию терпеть подобное свинское отношение. «У кого вообще боссы – паиньки? Буду, как все, молча исполнять свою работу за честную зарплату. Небольшая цена независимости!».

– Ты дурак? – в тон Баринову ответил Шелест. – Я не разрешаю тебе трахать мою дочь. Ее единственная ценность – девственность. Только попробуй ее пальцем тронуть. Шею сверну. Ты меня знаешь! – послышался странный смешок Баринова. Холодный, пробирающий до костей. Он словно говорил: «Не тебе мне что-то запрещать!». Но отец тут же ошарашил не только Баринова, но и меня в придачу: – Я ее уже продал… Тфу ты! Одолжил… Черт! То есть, СОСВАТАЛ другому. Помнишь главу нефтеперерабатывающего холдинга? Ну, того, с которым мы каждый четверг ужинаем? У них сынок подрастает – Роджер Попов. Мы уже обо всем договорились. Он ее после окончания вуза берет в семью.

«Берет в семью»… Как собаку из приюта что ли?

От шока ледяной пот скользнул по спине, а от мурашек – резких и внезапных – передернуло. Мало того, что отец меня ПРОДАЛ какому-то Роджеру Попову, так еще я об этом ничего не знала.

«Ничего, Лиза, – успокаивала я себя внутри, – вот получишь диплом, и никто тебе не указ! Никакой папочка со своими «страшными» связями ничего плохого больше сделать не сможет!».

– В любом случае, – продолжил Баринов буднично и скучающе, изредка сонно зевая, – мне тупая, безмозглая курица с Рублевки в помощницы не нужна. Напоминаю, Шелест: мы тут не ногти красим и прически делаем, а открываем магазины косметики! Это серьезный конкурентный бизнес. И даже моя, как ты выразился, глубоко беременная секретарша Зоя очень много работает.

Я ждала, что папа заступится за меня. Даст в лицо наглому уроду и выскажет все, что думает. Расскажет, что я на самом деле далеко не дура! Но он не заступился. Промолчал, даже немного похихикал. Это ранило больно в сердце. Я буквально умерла в тот момент, с болью в груди трезво понимая: «Я нужна только себе самой!». На глаза выступили незваные слезы. В горле застыли рыдания.

– Моя дочка умная, черт бы ее побрал, – наконец с раздражением выплюнул отец, словно говорил о том, какая я наркоманка и алкоголичка. Это не было поощрение. Скорее, высшая мера призрения. – Вот Фелисия – моя старшенькая – спокойно себе вышла замуж за японского магната, наладила папке связи с Азией и живет припеваючи в роскоши. Эта Лиза мне уже все нервы вытрепала! Говорит, хочу честно практику пройти. Как все в стране. Ну-ну…

– То есть, – холодным, как сталь тоном равнодушно переспросил Баринов, – твоей дочке нужно пройти практику?

– Именно, – мой отец стоял на своем до последнего, не давая мне и слова самой сказать.

– Почему к себе в офис не берешь? Пусть бумажки перебирает, – мужчина говорил с неприязнью, но вопрос был логичный. Им я и сама задавалась ни раз. Почему мой отец, один из самых влиятельных людей страны, не нашел мне местечка у себя? – Не обижайся, Шелест. Но мы с тобой не то, чтобы большие друзья. Скорее, приятели. Или даже партнеры.

– Не могу к себе. Я к ней, по-отечески, буду сильно хорошо относиться, все косяки прощать. Люблю ее, дуру! – я напряглась, услышав откровенную ложь. Этот человек придирался ко мне больше всех. Иногда казалось, что меня ненавидит собственный отец. Ни упускал не единой возможности ужалить. А порой даже находил их из воздуха. – Хочет Лизка взрослой суровой жизни? Так обеспечь ей такую! Ты у нас славишься суровым нравом. Покажи этой девке, где раки зимуют. Чтобы прибежала ко мне потом и в ногах валялась. Готова была вернуться домой на всех условиях.

Я зажмурилась, желание разрыдаться было слишком сильным. Отец привел меня к монстру и лично вверял ему в руки.

«Терпи, Лиза! Терпи! Тебе просто нужно закончить учебу!», – повторяла я себе, сжимая челюсти до боли в суставах.

Тяжело вздохнув, Баринов замолчал на мгновение, а потом с барского плеча выпалил:

– Зарплату ей сделаю саму низкую. Прожиточный минимум.

– Пойдет! – отец едва не скакал от радости.

– Работать станет круглую неделю без выходных. Зоя тоже так работала.

– Отлично! – старик захлопал в ладоши, словно выиграл в лотерею.

– Строгий дресс-код. Никакого макияжа, маникюра, причесок и прочего. Одежда самая дешевая.

– Без проблем. Я ей все карты заблокировал еще на первом курсе, – ни капли не колеблясь, папа был согласен на все.

Краем глаза посмотрев на беременную Зою, я увидела все, что так старательно запрещал Баринов: брендовую одежду, броский макияж, салонную укладку и длинные красные ноготочки. Мы обменялись полными недоумения взглядами. Зоя первая недоумевающе робко пожала плечами. Девушка сама не понимала, откуда у ее босса такая заведомая ненависть ко мне.

– Любой косяк: либо увольнение, либо бесплатная работа, – продолжил свой террор Баринов. Отец не ответил. Видимо, просто кивнул. Почувствовав полную власть над папой, мой будущий рабовладелец… Точнее, начальник! Холодно, вскользь произнес: – А еще я знаю, что ты недавно территорию себе прикупил в «ЦУМе». Так вот продай мне ее. Сделаю там свой магазин косметики.

Папа помедлил. Не секрет, такие участки достаются не просто за солидные деньги, а исключительно благодаря связям и взяткам. Краем уха слышала, что папа добивался покупки около трех лет. Была уверена, что так далеко отец не зайдет. Ибо точно знала, как сильно он хотел открыть там алкогольный бутик. Только не прошло и двух минут, как он махнул рукой, с сожалением отряхиваясь:

– Была не была… Забирай, черт бы тебя побрал, Баринов! Все из меня вытряс! А дочка поганая даже спасибо не скажет папке за такую щедрость.

Меня приковало к месту от пронизывающего шока. От него же высохли слезы.

А ведь я была ненормально покладистой всю свою недолгую жизнь. Уже в три посещала семь кружков в день. К десяти их число выросло до пятнадцати. Конный спорт, гольф, танцы, гимнастика и даже боевое самбо! Рисование, игра на гитаре, скрипке и фортепиано! Танго, бальные танцы, балет, танец живота и контемпорари! Вышивание, вязание, оригами, лепка и гончарное дело! Даже чертов кружок готовки и уборки!

Юная и глупая, я слепо слушала родителей. Даже когда падала в обмороки от вечного голодания, верила словам мамы: «Все нормально, доченька! Так надо!». И только когда решила поступить в вуз, наконец, поняла, КОМУ такое вообще надо…

– Зачем тебе учеба? Ты уже готова в жены. Сейчас быстро тебе партию найдем, – недоумевал отец.

– Правда, милая. Бери пример с сестры, – мягко советовала мама. Единственный человек, которого отец вообще действительно любил. – Все, что нужно для брака, ты уже знаешь!

Тогда я впервые осознала, что меня, как дойную корову, всю жизнь готовили на убой. Точнее, к «правильному» браку. Тогда я решила обмануть всех. Быть покладистой, пока не закончу вуз и не получу корочку. А потом сбегу от отца и его «благих» намерений.

Мне удалось выбыть разрешение на учебу. Мол, умные девушки женихам больше нравятся. А РАЗРЕШЕНИЕ требовалось. Ибо даже с самым высоким баллом при поступлении мне везде отказали. Папочка негласно постарался… Потом, конечно, взяли. Только на платное. Папа аргументировал это тем, что в его статусе категорически нельзя пользоваться привилегиями «бедных плебеев». Люди его захейтят, смешают с дерьмом, и рейтинг упадет. А, значит, и акции. А потом и банкротство. Я же понимала: так ему проще меня контролировать.

Но согласилась. Глупо тягаться в неравной схватке. Все шло гладко. План медленно, но верно шел к исполнению. Пока в вузе нас не заставили проходить практику. Я категорически отказалась от предложения отца купить ее за деньги. Хотела все честно, как все. И тогда меня ошарашили новым условием:

– Либо ты проходишь практику, где я скажу, либо прощай учеба! Поверь, Лизок, я найду способ, как испоганить тебе жизнь прямо завтра!

Я согласилась скрепя зубами. Решив, что папа все же глубоко в душе меня любит и практику не испортит. После подслушанного разговора убедилась: отец терпеть меня не может. Это воодушевляло еще больше поскорее сбежать из-под его контроля!

«Однажды наступит тот день, – внутри шептала я себе воинственно, – когда ты утрешь всем нос! Надо подождать!».

– Тогда, – опасно-радостный голос Баринова, как у Чеширского кота, привел меня в чувство, – зови свою непутевую дочурку. Хоть посмотрю на это недоразумение.

– Сей момент! – отец уже в который раз не просто игнорировал унижения в мой адрес, а еще и участвовал в них.

Тяжелые шаги отца приближались. Секретарша Зоя тут же сделала вид, что что-то активно печатает. Я быстро стерла слезы и протерла лицо матирующей салфеткой. Выглянув из кабинета, папа махнул мне рукой:

– Или быстрее, Лиза. Ты чего там рассиделась? Баринов – человек занятой! Как обычно все тебя одну ждут…

Поднявшись на ноги, я расплавила черные брюки клеш и отряхнула белый свитерок. Размеренно ступая шаг за шагом, я словно пыталась удостовериться, что после всего услышанного вообще способна стоять на своих двоих.

Мне удалось взять себя в руки и войти в кабинет Баринова, гордо вздернув голову вверх. Он должен был знать, что я не какая-то амёба, как описывал меня отец. А серьезная девушка, пусть и всего двадцатилетняя.

Внутри оказалось на удивление стильно. Еще бы! Баринов ведь обрел славу крутого современного маркетолога, раскрутившего свои ларьки с косметикой настолько, что в них очереди стояли! Стильный «космический» стиль; мало украшений, но много всевозможных световых панелей. По среди комнаты раскинулся длинный белый стол, за ним во всю стену расположилось панорамное окно с видом на центр столицы.

Баринов что-то активно печатал на ноутбуке, а папа стоял напротив него, как школьник. Удивительно! Ведь мой отец и Баринов были приблизительно одного уровня достатка. Отец скрывал свои эмоции, как мог, но я знала его достаточно хорошо, чтобы подметить про себя: «Шелест боится Баринова!».

– Здравствуй, Лиза, – холодно и равнодушно поздоровался со мной владелец кабинета, даже не взглянув. Я была для него букашкой, недостойной какого-либо внимания. – Завтра с семь быть тут, как штык. Сейчас Зоя тебя проконсультирует.

Я не могла поменять отношение отца и матери ко мне, но могла поставить себя в коллективе, как личность. Потому сглотнув ком неуверенности, перестала трястись перед сильной, сметающей все на своем пути, энергетикой будущего босса.

– Мне казалось, приличные люди знакомятся, исключительно глядя в лицо собеседнику. Вы сидите в таком прекрасном кабинете… У вас кристально чистая репутация… Многомиллионный бизнес и завидные перспективы на будущее. Так скажите, господин Баринов, вы – приличный человек? – я говорила ровно и спокойно, несмотря на многозначительные взгляды отца. В конечном счете, старик подошел ко мне и одернул за рукав, пытаясь остановить.

Все же моя речь сработала. Баринов дернул головой так резко, что огромная копна русых волос выпуталась из слабого хвостика и рассыпалась по плечам. Когда два серых глаза встретились с моими, я забыла, что нужно дышать.

По спине прошли холодные мурашки. Тугой ком скрутило в желудке. Коленки едва заметно затряслись…

– Приятно познакомиться, Елизавета, – его косая усмешка не была доброжелательной. Скорее, наоборот. Она обещала мне самый горячий котел в его персональном аду. – Добро пожаловать в коллектив!

Мне нужно было что-то сказать, но я не могла. Не потому, что не справилась с силой мужчины. А она, несомненно, была осязаемая! Типичный лидер. Намного мощнее моего отца.

Я просто узнала Баринова. И он, увы, меня узнал. Я видела это по взгляду, мимике и губам, беззвучно шепнувшим в пустоту нечто неразборчивое для отца и вполне понятное для меня: «Мартини с вишней».

О. Мой. Бог.

Два года назад

Папочка особенно вывел меня сегодня из себя!

Все началось с приглашения на семейный обед. Впервые с момента моего поступления в первый класс элитного лицея! Прислал стилиста и визажиста с тоннами дорогой косметики и брендовыми шмотками. Я повелась, как маленькая девочка… Мол, это только ради того, чтобы соответствовать имиджу дорогого ресторана и не позорить великосветскую семью…

И вот иду я к нужному столику на высоченных неудобных шпильках, в неприятно обтягивающем зеленом платье, а рыжие локоны плавно спадают по плечам, как на какой-то гребаной фотосессии. Словно не к отцу, а на подиум!

А за столом нет мамы и отца… А только старый седой дед с зелеными глазами, сально скользящими по моей фигуре.

– Простите… – я громко покашляла в кулак, призывая незнакомого мне старика перестать пялиться на мою грудь. – Вы, видимо, ошиблись столиком. Его забронировала моя семья.

Сжав челюсти, зеленоглазый обхватил полую верхушку своей трости и погладил ее так, словно это чей-то половой орган. Явно, не женский. И лицо у старика было такое, словно смотрел он на меня, а под столом кое-что наяривал. Мерзость! Фу!

Меня едва не вывернуло. Обняв себя руками, я поторопила мерзкого гада:

– Я сейчас позову администратора. Он поможет вам дойти до нужного столика.

Старик оскалился. Я видела его идеально ровные протезы во рту и понимала, что ни одного своего зуба у мужчины уже не осталось. Слишком уж идеальные, как с рекламы зубной пасты.

– Совсем меня не помнишь, малютка Лизи? – состроил обидчивую гримасу тот, не отводя взгляда от голых ног. – А твой папа меня уверял, что ты только обо мне все эти пять лет и болтала. Я вот постоянно о тебе думал. Помнишь, как ты умело наклонялась в коротенькой белой юбочке во время игры в гольф? Я вот помню.

«Пять лет? – недоумевала я. – О чем говорит этот тип? Что за жуткие подробности?».

Старик снова провел пальцами по трости вверх-вниз и закатил сморщенные глаза вверх, сжимая губы в трубочку. Я ощутила себя той самой ненормальной, что смотрит порно со стариками.

Устав терпеть эти странные домогательства, я вытянула палец вперед и попятилась назад:

– Простите, мне нужно позвонить отцу и все прояснить.

– Вернись побыстрее, пупсик. Папочка и так скоро придет, – прокричал мне тот на весь ресторан, а потом ехидно расхохотался. – Возможно… А может и нет…

Я буквально вбежала в длинный коридор, протягивающийся через весь ресторан. Между ними была неплотная стеклянная стена. Я видела гостей заведения, а они меня – нет. Некий странный дизайнерский ход.

Набрав папу сотню раз, я каждый раз получала отказ. Наконец, он взял трубку с раздраженным усталым вздохом:

– Да!!! Что тебе?

– Почему за нашим столиком какой-то мерзкий старик? – не стала ходить вокруг да около я. – Где ты? Где мама?

– Это не «мерзкий старик», а Адольф Мерфи. Помнишь, когда-то вы виделись у нас дома во время игры в гольф? Он заезжал познакомиться с моей семьей, – зачем-то проговорил отец странным хитрым тоном. Я ничего не ответила. Сердце начало больно сжиматься в груди от осознания, что меня просто подставили.

– Папа… Как вы могли… – простонала я, ударяясь головой о стекло и закрывая глаза. Как страус, который прячет голову в песок. – Ты меня на случку привел?

– Я бы так это не называл… – замялся папа.

– Стоп. Этот придурок меня пять лет знает и хочет? Он педофил?! Я вызываю полицию! – от ужаса по спине прошел холодок. Стало еще более жутко, к горлу подкралась тошнота.

– Ты дура? Он тебя хоть пальцем тогда тронул? А сейчас тебе уже восемнадцать, забыла?! – казалось, что отец ужаснулся искреннее, но почему-то в его слова я не верила.

Глядя на старика Мерфи, я скривилась. Его сморщенная от кривляний рожа напоминала мне типичное лицо на доске по розыску преступников. Грузный взгляд, не сулящий ничего хорошего. Одним словом, поймай я его авто на трассе – бежала бы прочь от Мерфи, сверкая пятками.

– Он неприличный! – воскликнула я, сжимая зубы от ярости и бессилия. – Приходите с мамой, как договаривались! Папочка, мне страшно…

– Да, Адольф и правда неприличный. Кто-то запрещал быть неприлично богатым? Хо-хо-хо! – неуместно пошутил родной отец, громко расхохотавшись. Я замолчала, тщетно ожидая, что тот одумается и спасет меня из склизких лап старика. Но тот вдруг холодно приказал: – Значит так, маленькая дрянь. Хватит трепать мои нервы и строить из себя девственницу! Иди к Мерфи и будь плохой… Безумно плохой девочкой. И если на утро он останется доволен, то я выпишу тебе очень солидный чек. А если нет – забудь о вузе. Выдам замуж за первого попавшегося!

Мое сердце сжалось, сознание помутилось. Тогда я впервые поняла, что меня просто подкладывают под стопку купюр, лишь для справки уточнив:

– Он собирается жениться на мне?

– Не знаю… Быть может… Если тебе повезет. – вполне спокойно ответил отец, словно мы обсуждали погоду. – Пока просто присматривается. Так что будь поактивнее. Заинтересуй его чем-то. Делай так, как говорит. Соглашайся на все. Побольше улыбайся и не грузи своими заумными беседами о учениях Ницше. У любого мужика от этого упадет.

Я сбросила трубку и посмотрела на экран. Хотела удостовериться, что говорила не с родным отцом, а каким-то мошенником. Увы, правда была жестокой. В нее верить я не хотела.

С яростью я откинула телефон в сторону. Попала в стекло, едва его не разбив. То пошатнулось, но осталось на месте. Придя в себя, я вернулась и подняла телефон. Решив, что он ни в чем не виноват. Тогда, приглядевшись, оказалось, что Мерфи сидит все за тем же столиком, расположенным буквально в метре от меня за стеклом.

Я размышляла о том, какой он неприятный, когда к старику подошел официант:

– Господин, ваша дама вернется? Ей нести аперитив?

– О, да! Моя дама вернется! Еще как вернется… – старик пошире расставил ноги, почесав свою ширинку. Было очевидно, что он там прячет. Официант уже хотел тактично удалиться, когда Мерфи одернул его за руку. – Видел, какая жопа и буфера? Просто сосочка, мечта. Мечтаю увидеть ее пухлые губки на своем агрегате, сжать в кулак рыжие волосики… Еще пять лет назад хотел, но из-за папашки повременил. Ты ей в аперитив побольше водки налей и все замаскируй подсластителем. И еще… – он вложил странный маленький пакетик в карман парня. – Вот это добавь. Половину… Нет, всю!

– Но, господин… У нас приличное место… – официант растерялся, оглядываясь по сторонам: «Вдруг кто увидит?». Благо, меня он не заметил. Я даже не дышала. Услышанное повергало в ужас!

Мерфи вложил в тот же карман стопку купюр, и официант удалился, проглотив свои принципы.

В тот момент я осознала, НАСКОЛЬКО папе плевать, кто именно будет пользоваться моим телом. Все решали лишь деньги.

Я вернулась за стол, играя роль кокетливой девицы без принципов. Когда зеленоглазый отвернулся, подмешала в его бурбон снотворное. Оно всегда было в моей сумочке. Из-за забитого графика нервы были не к черту, спать спокойно совершенно не удавалось без помощи лекарств.

– Мне нужно припудрить носик, – коварно подмигнув старику, я просто ушла из ресторана.

Тогда единственным способом постоять за себя было опозорить старика сном в общественном месте. Этот мерзкий Мерфи явно считал себя неотразимым и молодым! Вот пусть взглянет правде в глаза: уснул до секса с молодой девицей.

Я была в бешенстве, когда ноги принести меня в соседний, довольно дорогой клуб.

«Ты придурок, отец. Засунь себе свои купюры в одно место и прокути три раза!», – напечатала я отцу, но тут же стерла и сбавила обороты: «Свидания не будет. Старик заснул за ужином. Думаю, я ему не понравилась.».

Кусая губы, я стояла за барной стойкой и судорожно гипнотизировала экран в ожидании ответа отца. Когда чья-то грубая ладонь упала на мою попку, до боли крепко ее сжимая. Я хотела обернуться и отвесить наглецу пощечину, но он был быстрее. Вдавил в барную стойку своим громоздким мышечным телом. Бедрами я ощущала его пульсирующий в штанах член. Руки плавно, но властно заскользили по моей талии, пока не сжали грудь.

– Привет, малыш. Ты была права, тебя сложно не заметить, – его бархатный низкий хрип вызывал странные мурашки, скользящие волнами по телу. Я должна была оттолкнуть его, но… почему-то и слова не сказала. Мне нравилось то, как мужчина жестко и уверенно вжимает меня в себя. Нравилось, что мы на виду у других, но в то же самое время скрыты за стойкой. Вдруг его пальцы сжали мои соски, больно и сладко. Я застонала, выпуская из рук телефон. – У нас есть только тридцать минут. Идем.

И он отстранился. С рыком, нетерпеливо. Словно опаздывал на поезд и суетился. А потом сжал мою руку, переплел пальцы и потянул за собой в общественный туалет.

Наши дни

Переваливаясь с ноги на ногу, Зоя с деловым видом показывала мне свой рабочий стол:

– Значит так… Вот здесь – договора с потенциальными клиентами. Тут – внутренняя почта. Здесь – заметки по будущим встречам…

Кивая на каждое слово девушки, я записывала все в свой чисто-белый блокнот. К концу обучения он был занят на половину, а моя рука отвалилась. Я словно за пару часов заполнила пять конспектов подряд!

– Кажется, все… – обрадовала меня та, приветливо улыбаясь. – Добро пожаловать в коллектив. Помните, Елизавета: Баринов кажется черствым скрягой, но на самом деле он лучший босс, который у меня когда-либо был. Вам придется много лет служить ему верой и правдой, чтобы добиться его хорошего отношения.

Снаружи я улыбалась, но внутри меня скрутило. «Самый лучший начальник!», – ага-ага… По версии кого? Гитлера?

– При всем уважении, – положа руку Зое на плечо, я облегченно вздохнула. – Безграничное доверие начальства завоевывать некогда. Ведь я тут всего на месяц, это лишь практика. Задерживаться не планирую.

Зоя странно усмехнулась, словно знала больше меня, а потом бросила странную фразу:

– Это не вам решать.

Как и предсказывал Баринов, Зоя уехала с офиса прямо в родильный дом. Ребенок, словно настоящий агент ФСБ, ждал окончательной сдачи рабочего поста мамочки. Иначе, как еще объяснить, что воды у женщины отошли прямо в лифте? Словно по часам!

Без Зои в офисе стало совсем грустно и темно. Я только присела за стол, как телефон зазвонил:

– В кабинет, быстро.

Отряхнув свой деловой черный костюм, я вошла в кабинет мужчины с легким напряжением. Было сложно не подавать виду. О нашем первом знакомстве я помнила весь вечер, оно даже снилось мне ночью…

– Сегодня у тебя плодотворный день, – мужчина даже на меня не взглянул. Каждое его действие показывало: ты для меня ничто, просто обуза. – Список дел скинул сообщением.

– Сейчас продиктую вам свой номер, – опомнилась я. Еще не успела договорить фразу, как сотовый издал характерный звук. На мессенджер пришло задание от босса… На семь листов А4. И каждый пункт включал в себя разъезды. Ничего офисного. Как-будто я – курьер! – П-простите, это дела на неделю?

– Нет, – холодный стальной бас разлился по комнате эхом. – На день.

– Но… – я начинала паниковать. – Все разбросано по разным частям столицы и даже области. Я чисто физически не успею… Вы хотя бы оплачиваете дорогу?

Устало вздохнув, Баринов закатил глаза. Не глядя он поднял со стола какую-то бумажку и протянул мне:

– Бери, Лизонька. И иди.

Я подошла, опустила взгляд на лист и пробежалась по строкам. Меня окутало ознобом: это была закрытая практика. Баринов просто избавлялся от меня.

Я посмотрела на него с ненавистью, захотелось спрятаться в туалете и зарыдать. Он не верил в меня. Никто не верил, даже собственный отец…

«И ты сама не веришь! Первая трудность, а ты уже сдалась без боя», – припомнил внутренний голос.

Импульсивно и злобно я разорвала листик на миллион мелких частичек и необдуманно бросила на пол. Баринов, наконец-то, посмотрел на меня в упор… Как на идиотку, но посмотрел! Это хоть что-то. Как говорится, начало нашего сотрудничества.

– Нет. Я так не хочу, – твердо заявила ему я, гордо вздернув подбородок. – Все успею, сделаю. Практика должна быть честной.

– Хорошо, – Баринов кивнул, скривив лицо в странном подобии улыбки. – Только больше подобной щедрости не жди. Если не справишься – выкину из компании, и пропала твоя практика.

Учитывая, сколько заданий дал мне новый «лучший в мире» начальник, я уже везде опоздала. Так что быстро ломанулась к выходу, услышав истошный вопль в спину:

– Стоять! Сперва бумажки свои убери. Наша уборщица не должна перерабатывать из-за твоих гормональных всплесков.

Какое-то время назад я не могла найти времени на спортзал. То занята, то сил нет… Кто бы мог подумать, что моя ОФИСНАЯ работа за почти четыре недели выжмет из меня все соки. Боги! В каких районах нашей столицы я только не побывала за эти ужасные дни… И, самое жуткое, все за свой счет и на общественном транспорте.

– Три дня… – стоя перед зеркалом и разглядывая свое исхудавшее тело, я удивлялась тому, как быстро накачались ноги. – Три дня! Всего три…

В общежитии у меня была одиночная комната, больше напоминающая комнату заключенного. В нее помещались лишь одна кровать, рабочий стол, стул и шкаф. Все стояло впритык друг к другу. Из приятного – отдельный приватный санузел. Из жуткого – крохотное окно под потолком с решеткой.

Но благодаря моему любимому начальнику, в своей любимой халупе я вовсе не появлялась. Иногда только спала, но не всегда. Часто в офисе на диване вырубалась, заранее принося туда чистый костюм на утро.

За три дня до «амнистии» я пришла офис в привычных уже кроссовках, ожидая от Баринова очередной список разъездов, когда он вдруг произнес:

– В почте много спама накопилось. Разгреби его. Потом сходи к бухгалтеру и узнай… Нет, потребуй объяснений: какого черта они там задержали выплаты зарплаты на целых полдня?! Загляни в технический отдел. Там программист Валера работает. Напомни ему про программу.

Я писала так быстро, как только могла, потому что ожидала от мужчины большего. Но он вдруг замолчал, а я насторожилась.

– Продолжайте, Юрий Владимирович.

Перестав печатать, босс как-то странно на меня посмотрел. Хоть длилось это долго, подтекст взгляда я не раскусила. А потом он опустил взгляд на мой костюм, который по прошествии месяца оказался большеват. А еще на ноги, стертые в кровь с мозолями.

– Сейчас скину тебе список. Вечером обзвони всех и скажи, что завтра я выходной и встречи отменяются.

Я удивилась, но виду не подала:

– Как скажите. Дальше.

Он вздернул бровь ко лбу.

– Но ты завтра не выходная, – на всякий случай напомнил. – Чтобы не расслаблялась.

– Естественно, – с каменным лицом уведомила его я, – с вами по-другому не бывает.

Наша перегляда длилась с минуту. Я восприняла ее, как состязание и первой взгляд не ответа. Мой босс устал первым. Точнее, ему позвонили. Барски махнув рукой, он выдохнул:

– Все, иди. Задачи выполнишь и свободна.

Сжимая губы, чтобы не расхохотаться от радости, я вышла из кабинета и станцевала победный танец. Впервые я могла провести ленивый день! Впервые мой браслет активности перестанет считать, что я тренируюсь к марафону! Впервые я вернусь домой вечером, как все нормальные люди! И впервые познакомлюсь с коллегами!

На радостях даже дверь к начальнику не захлопнула. А зря.

– Зайка, я знаю-знаю… – услышала я перед тем, как захлопнуть дверь. – Просто подожди завтра. Чего ты опять плачешь? Я не могу сейчас приехать. Ты же знаешь… Ладно-ладно! Через полчаса буду.

Не знаю, почему, но меня передернуло. Стало не по себе, взяла злость. Быстро юркнув за стол, я даже не посмотрела на Баринова, когда он вышел из кабинета и буквально полетел к лифту.

– Буду через три часа, – бросил он мне.

– Удивительно! – едко и с сарказмом подметила я себе под нос. – Получается, босс не только сотрудникам мозг трахает?

Глава 2

Офис Баринова был огромным, занимая четыре этажа из десяти в элитном холдинге. К слову, даже известные банки владели только одним-двумя. Естественно, царь и Бог – Юрий – не удосужился мне объяснять, куда идти-то? Поэтому в поисках нужной коморки я бродила около часа.

Наконец, меня постигла удача! Постучав в очередную дверь без таблички, я получила ответ:

– Входи-входи, Людочка! Я тебя уже заждался.

Людочкой, конечно, я не была, но вошла смело. На меня уставился высокий широкоплечий качок. Закатив глаза, он неприветливо буркнул:

– Дамочка, вы куда претесь? Я – айтишник. Вам явно не ко мне. Ну что за люди пошли… Ни стыда, ни совести!

Уже по интонации я поняла, что парень-то с сюрпризом! Уж очень манерный и чувствительный.

Мило улыбнувшись, я всячески игнорировала то, что вместо рабочего ноутбука на его столе расположился только что заваренный чай и тонна сладостей.

– Вы ведь Валера, верно? Меня Баринов послал узнать, выполнили ли вы то, что он просил.

Лысого прямо перекосило. Медленно осев по стеночке на стул, он поперхнулся воздухом, хватаясь за шею.

– А вы вместо Зои? – сдавленно пробормотал он, и я кивнула. – Как он так быстро замену нашел? Я-то думал, у нас неделя на передышку есть…

– «На передышку»? – недоумевающе скривилась я, поведя плечами. – Вы о чем? Баринов часто наведывается в кабинет?.. – «и чаи мешает пить?» – хотела уточнить я, но промолчала.

– Нет… Он ни разу дальше своего кабинета нос не сунул, – голос раздался прямо за спиной. Испуганно подскочив, я уронила рабочий блокнот и схватилась за сердце. В комнату вошла низкорослая старушка с короткими выжженными белыми волосами. Смеясь, она нагнулась и подняла мне обратно блокнот. – Вы новая помощница нашего начальства, верно? А я Людмила – заведую вашей зарплатой.

Облегченно выдохнув, что искать никого больше не нужно, я «обрадовала» женщину:

– О! Вы мне тоже нужны по поводу задержки зарплат.

Старушка прямо побелела на глазах, замерла. Затем раздражённо цокнула, махнула рукой и покачала головой:

– Я, что? Робот? Ничего не случится, если все подождут денек-другой! У меня, между прочим, ни одной свободной минуту. Некогда, прости господи, в туалет по-маленькому сходить. А он все зарплаты, зарплаты… Выплачу! Куда денусь.

Я кивала на каждое ее слово, не решаясь спорить, хотя мнения была другого. В самый разгар рабочего дня бухгалтер пьет чаи с айтишником. Да я такого даже ПОСЛЕ работы себе позволить не могу вот уже месяц!

– Мне так Баринову и передать? – мило поинтересовалась я.

Те переглянулись, синхронно воскликнув:

– НЕТ!

– Вечером скину программу, – пообещал Валера.

– До утра зарплаты всем придут, – прикусив губу, закатила глаза женщина.

Я уже почти ушла, когда вдруг меня окликнула Людмила:

– Слушай, а ты не хочешь с нами чай попить? Так сказать, познакомиться с сердцем коллектива.

Я замешкалась. С одной стороны – нельзя. С другой – работы вроде не много. Моей заминкой воспользовался айтишник, состроил жалобную гримасу:

– Давай, котенок. Мы тебе расскажем, что да как у нас в офисе. Освоишься быстрее.

– Да я через три дня ухожу, – махнула рукой я, мол, мне и не нужно осваиваться. – Просто практику проходила от вуза.

– Уходишь? – произнесла Люда, и они с мужчиной переглянулись. – Баринов так сказал? Лично?

– Нет, но… – я растерялась от их странной реакции.

– А! Ну, тогда это не тебе решать, милая, – рассмеялся Валера, утягивая меня за руку в кабинет и буквально толкая на стул. Пока я задумалась над его словами, что уже слышала от Зои, мужчина начал тараторить что-то о ерунде, напрочь сбивая с рабочей мысли. Они с Людой непринужденно и весело беседовали. В конечном счете, я тоже включилась. Пока мужчина вдруг не спросил: – Лизонька, а парень у тебя есть?

Я растерялась от резкой смены темы разговора и застеснялась, опустив взгляд:

– Был, но мы расстались.

– Изменил? – деланно сочувственно произнес тот.

«Нет, – про себя прошептала я, но вслух говорить не стала. Решила вообще скрывать, что у меня есть родственники в столице. – Он просто узнал, кто мой отец, и полюбил его деньги больше меня».

– Ага, – кивнула я, решив, что это самый простой вариант отделаться от ситуации. И тут меня черт дернул спросить то, что вовсе не стоило с кем-то обсуждать. – А у начальства жена есть?

– Жены нет, – подключилась Люда, оценивая меня хитрым прищуром с ног до головы. – А, что? Уже приставал?

– Приставал?! – я опешила, краснея и белея одновременно. – Боже, нет! С чего вы взяли??

Валера махнул рукой со знающим видом:

– Ой, тоже мне новость. Баринов всех своих секретуток только ради быстрых потрахушек держит, – я оскорбительно ахнула, но тот лживо поморщился. – Прости, я не о тебе. Ты вроде скромная хорошая девочка. А вот перед тобой Зоя была… Вот где шалашовка была… Баринову сосала каждое совещание под столом. Говорят, он так расслабляется.

Мне резко поплохело:

– ЧТО?? Кто-то это видел?!

– Нет. Но это очевидно, – пожала плечами Люда с непоколебимой уверенностью в своей легенде. – И ребенка ей Баринов заделал. Дал отступных и выгнал.

– Бедная девочка. Будет рожать нежеланного ребенка. Хотя, говорят, она его в детский дом отдаст, – продолжил свою шарманку мужчина, качая головой.

– Нет! – запротестовала Люда. – Она ребенка на усыновление в арабскую семью отдаст. Точно говорю. Не зря у нее духи арабские, кофточка из турецкого хлопка и заставка на телефоне – пальма. Все очевидно.

– Точно, Людочка. Какая ты мудрая женщина, – ахнул Валера, ошарашенно распахнув рот и прикрывая его ладонью. – Я как-то шел по коридору, а она смотрела в свой блокнот и что-то шептала под нос. Я так и не разобрал. А она просто арабский учила!

Только и успевая переводить взгляд с Людмилы на Валеру, я поняла, что попала в настоящий пчелиный улей, где умело придумывают сплетни два психически нездоровых человека. Хлопнув в ладоши, я поспешно засобиралась обратно:

– Так… Что-то я засиделась, пора и честь знать!..

– А знаешь, почему он ребенка не признал? – вдруг бухгалтерша схватила меня за руку и усадила обратно. За другую, в ожидании ответа, схватил мужчина. Застряв между двух огней, я решила посидеть еще минуту и сбежать под любым предлогом. Ибо уши уже в трубочку сворачивались! – У него есть девушка Кристина – любовь всей жизни. Все бабы перед нашим красавчиком стелются, а ему, вот же как, нужна только эта Кристина… Я видела ее раз: красивая блондинка, фигуристая. Только вот выбрала она другого… Есть такой бизнесмен – Соболев. Тоже видный мужик. Но старше на вид и не такой лютый красавец, как наш начальник. Так вот Кристина повертела обоими мужчинами, поссорила их и ушла в закат. А Баринов до сих пор этого Соболева терпеть не может.

«Какая продуманная легенда, – присвистнула я способностям этой женщины сочинять, – это же надо было такое придумать!».

– Пойду я… Спасибо за чай, – деловито взглянув на время, я вскочила и буквально рванула к двери. Но что-то неведомое заставило меня остановиться в дверях, обернуться на эту странную парочку и зачем-то спросить: – То есть, детей у Баринова нет?

– Нет, – единогласно согласились сплетники.

– И девушки постоянной? – зачем-то продолжила уточнять я.

– Насколько нам известно, нет, – Валера переглянулся с подругой, и они снова кивнули. Мол, так все и есть. Затем его взгляд вернулся ко мне, на губах застыла странная нехорошая улыбка. – Осторожней, Лизонька.

Я опешила. Звучало это, как прямая угроза:

– В смысле?

– Ну, Баринов – взрослый опытный бабник. А ты – юный маленький цветочек, – он говорил это медленно и вкрадчиво, давая мне распробовать каждое слово. – Ты держись поближе к нам, мы тебя в обиду не дадим.

Поморщившись, я вышла прочь без единого слова. Звучало для меня это так: «Если не станешь вместе с нами обсуждать руководство – мы станем обсуждать тебя!». Вернувшись обратно за рабочий стол, я воспользовалась отсутствием начальника, наша в столе номер Зои и набрала.

Девушка ответила почти сразу, что меня удивило. На заднем плане слышался плач ребенка и детская мелодия, напоминающая колыбельную. Я не успела сказать и слова, как Зоя вздохнула:

– Здравствуй, Лиза. Выгнал тебя Баринов?

Я растерялась и ответила только спустя пару секунд:

– Нет…

Откуда у бывшей секретарши Баринова мой номер – я даже знать не хотела. Поспешно собрав мысли в кучу, я уже готова была задать свой вопрос, как она снова меня шокировала:

– Дай угадаю. Некая Кристина опять прикатила, и ты не знаешь, что делать?

По спине прошли мурашка. Я вдруг вспомнила слова айтишника с бухгалтером и решила, что все их слова правда!

– Нет… – голос непроизвольно дрогнул. Упав на свое мягкое кресло, уставилась перед собой и тяжело вздохнула.

«Черт, Лиза! – возмущался внутренний демон. – Куда ты попала?».

– Что тогда? Отчет запорола? Потеряла его запонки с бриллиантами? Пропустила важный звонок? – торопливо накидывала она. Ребенок на заднем плане начал разрываться, закричал с утроенной громкостью. Не давая мне и слова вставить, та раздраженно взорвалась: – Лизонька, солнце. Работать на Баринова сложно, да. Но, поверь, быть мамой намного-намного сложнее. Не платят, нет четко поставленных задач. Твой босс меньше месяца от роду и постоянно что-то от тебя хочет… Поэтому, ты либо говори, что надо, либо не мешай мне ублажать его царское высочество.

Не желая больше ходить вокруг до около, я произнесла два магических слова:

– Людмила и Валера…

Зоя по ту сторону трубки тяжело вздохнула. Прикрыв динамик телефона рукой, она шепнула кому-то рядом:

– Милый, займись сыном. Тут серьезное дело, – я услышала, как Зоя ушла в другой конец квартиры, по-видимому, потому что плач ребенка прекратился. Голос ее стал тревожно-серьёзным: – Они уже до тебя добрались?

– Нет… – я нервно хихикнула. – Я сама.

Зоя замолчала, затем ошарашенно прошептала:

– Эм… Зачем?

– Начальник послал. К бухгалтеру по поводу задержки зарплаты. К айтишнику за какой-то там программой, – рукой я неосознанно схватила ручку и принялась рисовать на листочке узоры. Все происходило неосознанно. Просто я сильно нервничала.

– В один день что ли к ним послал? – девушка насторожилась еще больше, а внутри меня забурчал желудок, несчастный круассан с завтрака попросился обратно. Я кивнула, совершенно забывая, что это просто телефонный разговор. Но ответ и не требовался, Зоя все сама поняла и нервно хихикнула: – Вот же черт этот Баринов… Все у него какие-то интриги постоянные… Почему он не может быть обычным человеком? Как все. Открытым. Прозрачным.

Выслушав набор слов от девушки, я устало взмолилась:

– Ничего не понимаю. Бред какой-то. Объясни, пожалуйста.

Девушка помолчала немного, а потом нехотя пошла на попятную:

– Лиза, ты же понимаешь, что это не этично обсуждать начальство и коллег? Я не какая-то там сплетница, как некоторые. И вообще, Баринов мне такое потом устроит…

И на этом моменте я заплакала. Дело было вовсе не в словах бывшей секретарши начальника. Скорее, они стали последней каплей! С восемнадцати лет я боролась за самостоятельность. Терпела ужасное отношение матери, отца и сестры, училась и пыталась доказать всему миру, что чего-то стою. И тут появляется господин Баринов – старый знакомый. Выжимает меня до нитки, превращает в овощ и плетет странные интриги.

Зоя все поняла и сжалилась. Видно, вспомнила, как мой собственный отец унижал меня перед ее же начальником, никого вокруг не стесняясь. Плюнув на условности, она затараторила:

– Знаешь, а плевать мне на Баринова! Я на него больше не работаю. Все. Пусть муж теперь за нашу семью отдувается. А я тут планирую стать многодетной мамочкой. Так что слушай, детка.

И Зоя кратко, очень поспешно ввела меня в курс дела. Оказалось, что Баринов был очень даже в курсе истинных лиц бухгалтера и айтишника. Держал их намеренно, используя по полной программе. Во-первых, Людмила и Валера, на удивление, действительно неплохо справлялись с обязанностями. Во-вторых, по всему офису стояли камеры наблюдения с прослушкой. Все их сплетни были под контролем. Так начальник узнавал об атмосфере в коллективе. В-третьих, посылая к ним новых сотрудников, Баринов устраивал некую проверку на интеллект и вшивость.

– Он тебя проверяет, – резюмировала Зоя абсолютно уверенным голосом.

– Не понимаю… – я еще больше растерялась.

– Хочет понять, глупая ты или нет. То есть, веришь сплетням или нет. А еще присоединишься ли ты к ним – болтливая или нет. Небось, утром «случайно» бросил тебе важную информация? – я тут же вспомнила елейное прощание босса с какой-то дамой. Тут же до меня дошло, что Баринов, скорее всего, вообще ни с кем не разговаривал. Я удивленно ахнула, и Зоя убедилась в своих догадках. – Сам, небось, на важной встрече сидит и слушает – проболталась ты или нет.

– Придурок конченный! – злобно взорвалась я, кидая карандаш в соседнюю стену.

– И сейчас слушает, милочка, – напомнила она.

– В смысле, – торопило поправила себя же я, – курьер мудак. Почту этажами перепутал.

– В общем, все очевидно. Если проверку прошла – дальше будешь работать. Нет – выгонит взашей, – подвела итоги Зоя. – Это все? Пока.

– СТОЙ! – опомнилась я, решив уточнить незначительную деталь. – У меня через три дня практика заканчивается. Как думаешь, ему лучше сейчас или потом бумажечку для вуза на подпись подсунуть?

Зоя вдруг расхохоталась:

– Ты еще не поняла?

– Что? – тревога возникла глубоко в груди, запульсировала спазмами.

– Тебя никто не отпускает, Лиза. Очнись, – она говорила так беззаботно и спокойно, словно не подписывала мне смертный приговор, а обсуждала работу. – От Баринова не увольняются. Он сам решает, когда ты уходишь.

– Это не законно, – была уверена я, но вспомнив, какой босс хитрый, задумалась: – Или законно?

– Технически – незаконно. Практически – грамотный юрист ему помогает составить такой трудовой договор, что… В общем, поверь на слово: по-родственному без убытков ты не уйдешь. Прочитай, солнце, что ты подписала. Ага-ага, – Зоя снова расхохоталась.

– Но… Практика кончилась, – поднявшись с места, я принялась измерять шагами приемную начальника.

– И что? Впереди еще три месяца лета, – девушка была жестока и непреклонна.

– А потом учеба, – на секунду обрадовалась я, но Зоя тут же убила во мне всякую надежду:

– Ничего не слышала о заочке?

– Меня не переведут, – зарделась я. – По моей специальности нет заочки.

– По моей тоже не было. Баринов все решил, – тяжело вздохнула девушка. – Я ведь тоже изначально пришла практику проходить.

– И, – сердце ускоренно забилось в груди, – сколько ты проработала?

– Шесть лет.

Меня словно кто-то огрел лопатой по темечку. Бездыханное тело повалилось на диван. Я принялась усиленно обмахивать себя рукой. Чертово сознание представляло картины «счастливого» будущего, где я шесть лет пашу, как проклятая. Без «спасибо» и «пожалуйста». С утра до ночи разъезжаю по городу. «Зато, – издевался внутренний голос, – потом в таксисты можно идти работать.».

– Нет… Нет-нет-нет! – качая головой, я отмахивалась от жуткого будущего. – Не хочу работать с Бариновым. Он мне не нравится!

– Камеры, Лиза! – напомнила мне Зоя, но было уже плевать. Пусть слышит и знает правду. Сама того не ведая, желая честно пройти практику и получить заслуженно высший балл, я навлекла на себя беду пострашнее извержения вулкана!

– Я изучу договор и… – обещала себе я.

– Я изучила, милая. Все очень печально, – совсем не порадовала меня девушка. – Все, мне пора. Сын зовет… Кстати! Ты можешь забеременеть, как и я. Баринов тебя сразу выпустит на волю.

Вспомнив папочку с его мерзкими богатыми женихами, я тут же разозлилась и потянулась пальцем к отключению связи:

– Пока, Зоя. Спасибо за помощь.

– Стой! – окликнула она меня в последнюю минуту. – По поводу наших сплетников: Баринов любит женщин с характером. Не в смысле хабалок. А тех, кто может за себя постоять. Ты поставь Люду с Валерой на место. Не давай себя в обиду. Тебе это зачтется. Удачи! Если что… Не звони. Я трубку больше не возьму.

На такой «позитивной» ноте она положила трубку, а я впала в некое подобие тревожной депрессии. Было полное ощущение, что я попала из рук одного психопата – отца – в лапы другого – Баринова.

– Ну, раз так… – шепнула я себе под нос, бросив краткий взгляд на «скрытую» камеру наблюдения. – Я вас выиграю вашим же оружием, господин Баринов.

Сперва я решила, что пойду к Люде с Валерой и расскажу им то, что подслушала утром в кабинете начальника. Мол, у начальника вашего любовница. Разнесите это, сплетники дорогие, по всему офису. Уже в лифте поняла, что идея, мягко говоря, идиотская. За такое меня просто выгонят и галочку в бланке с практикой не поставят. А мне практика очень нужна. Пусть даже на троечку, но нужна.

И тогда было принято решение превратиться в дурочку. Вспомнились слова Люды про то, что начальник держит секретуток только ради быстрого траха.

– Именно это он и получит! – нажав другую кнопку на лифте, я отправилась на первый этаж. – Вам ведь не нужна развратная секретарша? Еще и колхозница… Правда, господин Баринов? Вы у нас человек серьезный.

На первом этаже располагался дешевый магазин одежды. Каждый раз, идя в офис, я смеялась над платьем на витрине за пятьсот рублей – обтягивающий леопард с экстремально короткой юбкой. Прикупив его, спрятала в сумочку и унесла в офис.

День прошел незаметно, за ним еще два. Наступил последний день практики. Вечером Баринов вернулся в офис, молча вошел в кабинет и гневно захлопнул дверь. Тогда я шустро отправилась в дамскую кабинку… Подвела глаза почернее, губы накрасила красным, сделала начес рыжим волосам и… Натянула то самое платье. В нем моя талия казалась неестественно тонкой на фоне пышной задницы и груди третьего размера. Все-таки месяц «марафона» по городу дали о себе знать!

Кулак первый раз стукнул о дверь, и я вдруг испугалась. «Что ты творишь? Может, пора остановиться?», – кричала я про себя. Но сдаваться было поздно. Мужчина уже ответил:

– Входи, Лиза.

– Ты справишься, – поправив декольте, внутри которого лежал бланк на подпись о закрытой практике. – Все будет по-твоему! Ни папа, ни какой-то Баринов за тебя ничего решать не будут.

Внутрь кабинета вошла не я… Это была другая Лиза. С тупым наивным взглядом, в развратной одежде и с елейным голосочком.

– Можешь уже идти домой, – не глядя произнес босс. Он еще не знал, какое шоу ему предстоит лицезреть.

Шаг за шагом я двигалась вперед от бедра, подключая свою внутреннюю нежную и хрупкую женщину. Раньше никогда не пользовалась внешними данными ради достижения цели, но все бывает впервые.

– Юрий Владимирович, – прошептала я томно и развязно. Он поднял на меня взгляд сразу. – Могу я задать вопрос? Очень важный.

И Баринов посмотрел на меня. Поперхнулся, оттянул галстук, повел бровью и тут же взял под контроль эмоции.

Взгляд темных глаз скользнул по моему лицу, цепко подмечая детали макияжа. Все так же детально анализируя, он опустился на платье, а затем на ноги. Я наконец-то нашла повод нарядиться в шпильки, а не кроссовки. Он долго смотрел на бедра, которые плавно плыли к нему. Словно зачарованный и околдованный.

Наивная я думала, что заочно победила.

Босс ответил кратко и холодно:

– Слушаю.

Лучшее, что досталось мне от мамочки: ее симпатичная мордашка. Я часто видела, как она заигрывала с отцом, выпрашивая у него очередной миллион на шоппинг. Когда-то мне было тошно от своей же матери. Сейчас я воспользовалась ее навыками, чтобы вызвать тошноту у начальника.

– Вы знаете, я три дня назад была у бухгалтера и айтишника, как вы велели… – невинно моргая, я прижала пару специально прихваченных с собой блокнотов, чтобы придавить те к груди потеснее. Намеренно буквально подпрыгивала в процессе ходьбы, заставляя сиськи пошло выпрыгивать из декольте.

Я не остановилась напротив рабочего стола, как обычно. Медленно обошла его и замерла буквально в шаге от кресла мужчины. В которым он, собственно, до сих пор находился.

– И? – кратко прохрипел он.

Тайно я ликовала: все шло по плану. Еще пару минут и он выгонит меня вон поганой метлой. Еще и папочке позвонит, пожалуется на распутную дочь!

Немного тряхнула блокноты. Заранее заготовленная ручка выпала на небольшой декоративный коврик.

– Ой, какая же я неловкая! – несколько секунд повозмущавшись, я повернулась к боссу задом и медленно начала прогибаться в спине, опускаясь все ниже и ниже. Моя пятая точка оттопыривалась назад сильнее и сильнее. – Черт… Спина так болит, вы бы знали… Это все частые разъезды в метро. Нерв защемило, видимо. Вы не переживайте, сейчас подниму. Вот сейчас-сейчас уже…

– Ничего, – такой же странно холодный тон. – Я вас не тороплю.

Когда я нагнулась полностью, филейная часть была выставлена на показ Баринову. Я не была уверена, что мужчина смотрит, потому зафиксировалась на минуту, якобы ищу ручку, и взглянула в стеклянную панель на соседнем шкафу.

О! Он смотрел. Нагло разглядывал мою задницу, странно сжимая челюсти и играя желваками. «Наверное, – подумала радостно я, – злость сдерживает!».

Вот чего я не ожидала, так это того, что платье за пятьсот рублей меня подведет. В одну секунду оно резко подскочило верх, оголяя мои черные бикини. Как пружинка! Бах и задница голая! В ужасе я резко выровнялась по струнке, повернулась к боссу лицом, оттянула платье обратно на свое место.

– Простите, – пролепетала красная, как помидор.

– Прощаю, – все тем же тоном произнес он.

– Это все платье, – начала оправдываться я, потому что стриптиз был явно слишком и в мои планы не входил. – Оно такое синтетическое…

– Ничего. Я понимаю, Лизонька. Мода требует жертв, – с каменным лицом и ледяным тоном мужчина вдруг решил меня постебать. Пока я размышляла, пойдет ли на пользу дела мое оголение, он вдруг сложил руки на груди и вздернул бровь. – Вы начали о чем-то говорить.

– Ах, да! – «Соберись!» – дав себе мысленный подзатыльник, я снова вошла в роль соблазнительницы. Выставила ножку вперед, томно вздохнула, надула губки и пролепетала. – Они мне рассказали правду. Я до сих пор под впечатлением.

– Я весь во внимании, – подперев лицо кулаком, босс приготовился слушать.

– Я знаю, зачем вам секретарша. Можете больше не притворяться, – нагнувшись слегка вперед, я буквально макнула начальника в свое декольте. Стоит признать его выдержку. Мужчина смотрел мне только на лицо, когда я многозначительно подмигнула, обернулась по сторонам и по секрету зашептала: – Все мы взрослые люди. Надо, так надо. Если что – я согласна. Что не сделаешь ради карьеры.

– На что согласны? – что меня поразило в этот момент – Баринов не звучал удивленно. Он словно прощупывал почву: насколько далеко я готова была зайти.

Сжав зубы, я сделала резкий вдох. По телу волнами прошел адреналин. Стало нечем дышать.

– На секс с начальником ради должности, – присев задницей на самый край стола, решила играть свою роль до конца. Потому вошла в кураж и медленно провела кончиком каблука по внутренней стороне штанины мужчины. – Можем прямо сейчас начать, если хотите.

Он и глазом не моргнул, глядя на меня в упор молча. «Что же ты такой не прошибаемый!», – начинала злиться про себя. Желая вызвать у мужчины хоть одну эмоцию, дошла ногой прямо до паха. Медленно и нежно поиграла с тем, что скрывалось внутри.

Я бы никогда не призналась в этом вслух, но мне нравилось то, что я делала. Нравилось осознавать, что выгляжу я очень даже неплохо. Только вот было одно «но». Никакое мое мнимое очарование не работало на Баринова. Как мне казалось тогда…

«Усиль напор! – шептал внутренний демон. – Пусть он тебя выгонит прямо сейчас!».

И тогда я сделала что-то безумное. Слегка отставила ногу в сторону. Между ног появилась ложбинка, через нее наверняка просматривались мои трусики. Сердце в груди бешено стучало, голова кружилась. Я знала, что пора остановиться, но не могла.

Баринов опустил взгляд и посмотрел между моих ног. В тот момент меня словно кто-то облил кипятком. По спине пробежали мурашки, а низ живота стянуло тугим спазмом.

«Лиза, ты не трахаться сюда пришла! – журила я себя. – Тем более, твой первый настоящий секс не будет с ним. И так…».

Нога моя дрогнула неосознанно, но сильно, в сторону. Баринов тут же ее остановил, сжимая до спазма и легкой боли, растёкшейся возбуждением по моему телу.

«Он, видимо, решил, что ты хотела еще больше раздвинуть ноги, и остановил тебя! Наконец-то, финал шоу», – успокоила я себя.

– Знаете, – поторопила я Баринова, желая поскорее сбежать вон из офиса. – Может, я зря? Если вы хотите выгнать меня вон, то сейчас самое время. Только нужно практику подписать. Я листик в интимном месте запрятала. Найдете?

На этом моменте, в моем представлении, Баринов должен был вскочить с места в гневе. Возможно, даже отвесить мне отрезвляющую пощечину. Выгнать вон под нотации и кинуть в лицо документ о практике с возгласом: «Чтобы я тебя тут больше не видел!».

– Что ты, не зря, – он-таки поднялся с места, только совсем не раздраженно. Наоборот, тихо и медленно. Словно крадясь. Как зверь перед нападением на свою добычу. – А листик я поищу.

План бы надежный, как швейцарские часы… Только мои часы оказались, увы, с Китая.

Я ошарашенно следила за тем, как кончик его указательного пальца касается моего колена, поднимаясь все выше и выше.

– Юрий Владимирович, – в горле застрял ком, слова давались с трудом, – я…

Вдох-выдох… Вдох-выход…

С бликами перед глазами я следила за тем, как он медленно задирает мое платье выше, поглаживая голую кожу бедра. Легкие сжались, стало нечем дышать.

– Что, Лиза? – ровно уточнил он, и я потеряла дар речи. Ровно в тот момент, когда он проник слишком глубоко под платье. Его руки еще не коснулись моих трусиков, но я уже ощущала тем самым местом тепло мужской кожи.

Из губ моих вырвался рваный стон. Хриплый, краткий… Я не знала, что он значит. Не успела разобраться в собственных чувствах. Мужчина не дал. Сжав мои бедра, он ловко крутнул меня вокруг своей оси, заваливая животом на рабочий стол. Руки мои оказались сжаты под блокнотами, глаза от неожиданности превратились в два огромных блюдца.

– Тебе уже, верно, рассказали, что я люблю, когда мне сосут член под столом во время совещания, – чертово платье снова задралось. Я не знала, проделки это Баринова или нет. Но стоило случиться второму за вечер конфузу, как резким толчком его пах впечатался в мои ягодицы. – В обычные дни я буду просто трахать тебя раком на столе. Ничего необычного.

– Ю-юрий… – мой голос позорно дрожал, а на ягодицах появились мурашки предвкушения.

Мужские руки сжали мою талию, насаживая на мужскую ширинку. Чертов мозг хотел, чтобы это была не просто ткань, но я сопротивлялась неуместным мыслям.

– Практику я, конечно, поищу, но… – он понуро цокнул языком, в этот момент накрутив на палец мои бикини и отпустив. Ткань врезалась в клитор, больно пульсирующий от желания. – Не подпишу, Лиза.

– В-владимирович… – я ощущала размеры его члена под брюками, вдруг ставшими тесными. Он был огромный, горячий, приветливо пульсирующий.

И снова договорить не смогла. Баринов завалился на меня сверху, утыкаясь губами в ухо. Его тяжелое дыхание заставляло волосы на голове разлетаться в разные стороны. Пот ручьями стекал по моей спине…

– Ой, а где же? – мир замер, его пальцы по-хозяйски ощупали мою задницу, перейдя потом к передней части трусиков. Я застонала, бесстыдно и пошло. Часть меня осознавала ужас ситуации, заставляя прекратить все сейчас же. Сжав края стола, я прикусила губу до боли, не позволяя ни звуку сорваться с губ. Но мужчина знал все и так… Он явно ощущал, какой мокрой я была… Чувствовал, что мне чертовски нравится, как его член поглаживает мою пятую точку через ткань. Он делал это умело, нежно и жестко одновременно. Все шло не по плану! – Где же листик, Лизонька?

– В лифчике, – промямлила я, с трудом собирая мозги в кучу.

План был эффектно достать бумажку из декольте. Но этим занялся Баринов. Несмотря на то, что бумажка лежала на поверхности, он все равно залез глубоко, коснувшись пальцем соска. Меня пронзило током насквозь! Так сладко, томительно… Я словно была ребенком, впервые попробовавшим конфету…

– Юрий Владимирович… – я хотела закричать «остановитесь», но не смогла. Потому что, черт его дери, не захотела. Стыд и отчаянье скрутили меня с головой. Я вдруг осознала, что готова переспать с Бариновым прямо здесь и сейчас. Потому что была уверена: секс с ним будет великолепным событием. И вряд ли кто-то переплюнет этот опыт.

Он резко перевернул меня на спину. Я осознала себя сжимающей бедра собственного босса. Платье было на талии, груди выпячены из декольте. Лицо горело от стыда, мозги превратились в розовую жижу! А самое ужасное, он смотрел… С черным голодным взглядом он разглядывал, как трусики впились мне между ног, складочки их съели.

– Остановитесь, – произнесла я за секунду до того, как поняла, что он рвет на мелкие частички мою практику.

– Я могу тебя трахнуть, Лиза, – леденящим душу голосом произнес он. Вокруг был снег из разорванных листочков. – Но ты все равно останешься здесь работать. Договор прочитай.

– Но, мой отец… – слезы выступили на глазах. Я корила себя за предательское тело, за беспомощность.

– Ему на тебя плевать, – в этот момент я впервые увидела, как Баринов улыбается. Это меня напугало: настоящий животный оскал. Безумный и злорадный. И это при том, что его каменный член до сих пор терся о мою промежность. – Теперь ты будешь существовать по моим правилам. Уяснила?

Довольный собой, Баринов опустил взгляд к трусикам. Натянув их, он отпустил так, чтобы те шлепнули по клитору. Я взвизгнула от сладкой боли и прикрыла глаза рукой. Тогда он убрал ткань в сторону, раздвинул складки и смотрел на мое самое сокровенное место. Я ощущала себя экспонатом. Почему-то не могла шелохнуться, будто меня парализовало.

– Ну, так, – я ощутила дыхание между ног и вдруг поняла, что его губы в миллиметре он моего клитора. – Ты еще хочешь отсосать мне под столом?

«Боже! – застонала я про себя. – Он почти сделал тебе кунилингус! Оставайся. Тебе понравится!».

Не знаю, откуда я взяла столько смелости и внутренней силы, чтобы резко отодвинуться назад, скользнув через весь стол. Буквально упала с него, но тут же встала на ноги и побежала к выходу, по пути расплавляя платье и приводя себя в человеческий вид.

– Мне это что-то напоминает… – бархатно посмеиваясь, бросил мне мужчина.

– А мне ничего! – выкрикнула ему я, злясь на себя саму.

Я уже вышла из кабинета, собираясь хлопнуть дверью, когда услышала его стальной бас:

– Ты забыла, с кем общаешься. Меня не переиграешь. Помни об этом в следующий раз.

Я переодевалась в общественном туалете, судорожно смывая мылом макияж, когда на телефон пришло сообщение. Я вздрогнула, с опаской покосившись на экран.

«Завтра жду в офисе в этом платье», – отправил Баринов. Зарычав, я кинула телефон в дверь и опала на раковине.

Раскинувшись на жёсткой общажной кровати, я уже четырежды перечитывала трудовой договор. Каждый раз, как первый! Злость била ключом, от нервов чертовски потряхивало. Курить я не любила. Более того, пробовала лишь раз пару лет назад, но вдруг захотелось до искр в глазах. Пришлось сбегать в ларек недалеко от общежития.

Стряхивая пепел в пиалу, я возмущалась себе под нос:

– Кто бы мог подумать, что Баринов такой говнюк? Вот же урод! Скотина! Сволочь! Надеюсь, он сейчас икает без остановки…

Когда начальник попросил поставить пару подписей в договоре, я представляла совсем иное: стандартную процедуру со стандартными условиями. И по глупости не прочитала условия! Видимо, как и большинство работников Баринова.

– Договор найма ГПХ… – рычала я себе под нос, скомкивая сигарету и доставая очередную. Еще ни одну скурить не удалось, они все тлели совершенно не тронутыми. – Почему не стандартный прием на работу? Зачем такие сложности??

А ответ оказался слишком прост, как пальцем об асфальт. В договоре гражданско-правового характера, как я позже узнала из сети, Баринов может диктовать практически любые условия и даже совершенно не соблюдать минимальный размер оплаты труда. Грубо говоря, я и Баринов не вступали в трудовые отношения, а встретились ради оказания друг другу определенной услуги. Эта самая «услуга» с моей стороны была настолько туманна и пространно описана, что не придерешься. Баринов мог заставить меня танцевать стриптиз его конкурентам, и я рта раскрыть не смогу! Оказание «услуги» ограничивалось пятью годами. Выполнить ее раньше я технически могла… Но практически это невозможно. Услуга туманна. И если я все же ее исполню, каким-то магическим образом, босс просто скажет: «Мне не нравится, давай по новой!» И по договору его права защищены. Уйти мне это не поможет.

И, барабанная дробь, оплата моей работы по нашему соглашению составляла семь рублей. Семь. Рублей. Все остальное добровольный бонус. Вот так-то.

– Ублюдок… – рычала я темной пустой комнате. – Я это так не оставлю! Это просто не может быть законно.

«Все законно, Лиза. Ты сама это подписала!», – шептал предательский внутренний голос.

Больше всего мне «нравился» один из последних пунктов, выделенных звездочкой: «Расторжение договора возможно исключительно по согласованию двух сторон». В случае если я вдруг решу «кинуть» Баринова на оказание услуги, то он, весь такой бедный и несчастный, потерпит грандиозные убытки. Оценивал мужчина их в семь миллионов.

Семь рублей против семи миллионов. Занавес.

– То есть, – голос предательски дрожал, голова кружилась, как после опьянения, – что мы имеем по итогу. Я не могу уйти из компании ближайшие пять лет без разрешения мужчины. Он может приказывать мне все, что угодно. Я обязана повиноваться, как какая-то рабыня Изаура. И если захочу сбежать – надо где-то взять семь миллионов.

Меня начало трясти не на шутку. Вдруг шикарное будущее стало совершенно невозможным! И теперь ему препятствовал не мой отец, а Юрий Баринов.

– Ты чуть не переспала с этим говнюком… – напомнила я себе, а потом вытерла слезы, вскочила с постели и начала собираться. – Ничего-ничего! Баринов получит по полной. Я ему отомщу.

Я всегда была самостоятельным ребенком. Никогда не жаловалась, не устраивала скандалов и ссор родителям. Даже когда упала с дерева и расшибла себе ногу, просто улыбнулась маме и, гордо вздернув подбородок, тактично заметила: «Кажется, мне не помешает осмотр врача». Мне не нужны были деньги на косметику, шмотки и рестораны. Точнее, нужны! Но я просто стыдилась их просить.

И вот настал тот день, когда мне нужна была моя семья. Я вызывала такси в двенадцатом часу, потратив на него огромную часть своих сбережений. В пол второго водитель оставил меня у ворот элитного загородного коттеджа.

– Эй! – охранник выскочил из неоткуда. Новенький, его я видела впервые. – Милостыню не подаем! Уйди.

Сжав зубы, я была слишком взвинчена, чтобы обижаться на незнакомца, поэтому махнула рукой:

– Мне нужно к папе. Скажите, это очень срочно.

Охранник осмотрел меня с ног до головы, опустил дуло охотничьего ружья вниз и настороженно прошептал:

– Твой папа кто-то из персонала?

Я хмыкнула с досадой и горечью. Никто в доме моей семьи меня не знал. Я была чужой в их празднике жизни.

– Хозяин дома – мой папочка.

Охранник хотел поспорить, но что-то в моем выражении лица его остановило. Неуверенно кивнув, он закрыл перед моим носом дверь, оставляя совершенно одну на темной дороге.

– Жди, – бросил тот напоследок.

Где-то внутри я была готова к тому, что отец меня выгонит и не примет. Он не любил, когда его будят. Но меня пустили. Провели по огромному участку прямо в роскошный холл. Там в двухэтажной библиотеке на тахте раскинулась моя молодая и ухоженная мамочка в синем шелковом халате с перьями на широких рукавах и длинном подоле.

– Сладкая, ты плохо выглядишь, – обеспокоенно заявила она, покачав головой. – Заболела? Если это заразно – скажи сразу. Я уйду. Не хочу подцепить болячку.

Маме было пятнадцать, когда она родила мою старшую сестру. Тогда они с папой и поженились. Я предпочитала не брать во внимание те обстоятельства, при которых родители сошлись. Игнорировала жуткую реальность. И все же Юлия была шикарной томной брюнеткой с цепкими зелеными глазами. Просто картинка из журнала! Она прекрасно вписывалась с богатую обстановку. Но не я.

– Я не больна, – усмехнулась я, послав маме воздушный поцелуй. Она его проигнорировала, засмотревшись с отвращением на мои сношенные кроссовки. – И я тебя рада видеть, мамуля.

Папа оказался спрятанный за высокой спинкой крутящегося кресла. Повернувшись ко мне, он устало вздохнул и зевнул:

– Ты только ради любезностей нас разбудила? Между прочим, у меня завтра подписание договора на пару миллиардов долларов! Это будут даже для новостей снимать. Я должен выспаться!

Под конец монолога, папа уже вовсю кричал и размахивал руками. Я бы обязательно расстроилась, если бы уже не была расстроена до предела. Достав из сумочки скомканный договор, я протянула его отцу. Каким бы тяжелым человеком он не был, старик отлично разбирался в двух вещах: бизнесе и законодательстве.

– Мне нужна помощь, – сердце безумно стучало в ушах, когда папа спешно бегал глазами по строкам. – Баринов подсунул мне это на подпись.

Папа вдруг усмехнулся, странно хмыкнув:

– Вот же Юрка! Умный мужик. Это же надо было все так грамотно расписать, что не прокопаешься.

Внутри меня что-то упало. Я пошатнулась и осела рядом со скучающей мамой на тахту. Перед глазами все плыло, голова предательски кружилась.

– Как «не прокопаешься?» Даже ты? – голос дрожал, конечности немели.

– Я по-твоему волшебник, Лизонька? Все составлено грамотно, со знанием дела. Ты должна все. Тебе никто ничего не должен. Неужели Юрка всех заставил это подписать?? Голова! – с восхищением папа мечтательно вздохнул. Видимо, подумывал применить подобные рабские правила в своем бизнесе. Затем поймал мой испуганный взгляд и повел плечами. – Дочь, выход есть всегда. Например, ты можешь подать на Баринова в суд. Только вот он человек обеспеченный и грамотный. В лучшем случае – сразу тебя выиграет. В худшем – всю жизнь бодаться будешь.

– Еще варианты есть? – и хоть все казалось патовым, я не позволяла себе окончательно отчаяться.

– Конечно, есть, – глаза папы вдруг стали хитрыми, на губах заиграла странная улыбочка. Он посмотрел на маму, они кивнули друг другу. Тогда женщина молча встала и удалилась. Отец присел рядом и внезапно меня обнял, перейдя на елейных голосок. – Лизонька, солнце… Ты же знаешь, как мы с мамой тебя любим?

«Нет!», – воскликнула я про себя, напрягаясь в ожидании подвоха. Папе же кивнула, на всякий случай.

– Поэтому мы хотим тебе только лучшего, – продолжил тот, поглаживая мои волосы. – Ты уже доказала нам, что можешь быть самостоятельная. Хоть я и сопротивлялся твоей учебе, но умных мужчины и вправду любят больше. О тебе много кто спрашивает. Тебя считают завидной невестой, Лизонька. Даже за твою сестру столько мужчин не боролись. Гордись собой!

Я поморщилась и отсела подальше от папы. Странное «даже» заставило почувствовать себя гадким утенком.

– И? – я уже прекрасно понимала, куда ведет отец. – Ты мне поможешь уйти от Баринова?

– Да. Дам ему семь миллионов. Пусть подавится! Копейкой больше, копейкой меньше… – отмахнулся старик так, словно мы говорили о покупке лишнего пакета в супермаркете. – Но на моих условиях, тыковка.

Папа никогда не смотрел на меня с гордостью до этого момента. Погладил рыжие волосы, мягко ударил указательным пальцем по носу и даже поцеловал щеку.

– Я должна кого-то убить? – затаив дыхание, я ждала развязки. – К чему все эти нежности?..

Мама вошла в комнату тихо и невесомо, в руках ее был распахнутый ноутбук. Она разместилась с правой стороны, когда отец продолжал прижиматься ко мне слева.

– Какая ты юмористка, – не искренне хохотал он. Ноутбук перекочевал ко мне на колени. – Но давай пока без шуток. К делу. Знаешь этого молодого человека?

– «Молодой человек?» Ха! Громко сказано, – я с призрением хмыкнула. – Все его теперь знают, папа…

С экрана на меня смотрел пятидесятилетний нефтяной магнат. Поговаривали, что свое состояние он сделал на работорговле. Но не из-за этого мужчина с черными, как смоль, глазами стал популярен. У него было десять жен, каждая из которых странным образом исчезала после тридцатого дня рождения. В суде пытались доказать, что мужчина – психопат, который отвозит своих жен на необитаемый остров и жестоко пытает. Дальнейшая судьба бедняжек известна не была. Но, увы, деньги все решали! Мужчину отпустили на волю, но в мире его очень сильно побаивались.

– Фредерико Костилье, да-да. Его благотворительные фонды широко известны. Такого доброго человека сложно найти на земле, – восхищенно пропел отец, чем буквально ввел меня в шок. – Ты ведь слышала, как он любит рыженьких? Так вот: он самый обеспеченный… То есть, достойный среди всех возможных женихов. Плевать на того прошлого. Он ни о чем.

Меня скрутило, словно обухом по голове ударило! С ужасом посмотрев сперва на отца, затем на мать, я хотела удостовериться, что это жестокая шутка:

– Но…

– Милая, – мягко пролепетала мама, – ты не представляешь, какой уровень достатка ждет тебя после свадьбы!

– До тридцати лет? – нервно хохотнула я. – А потом меня не найдут.

– Его жены сами сбежали, – махнул рукой отец, которого проблемы с законом Костилье не интересовали от слова совсем. – Главное ты еще не знаешь! Готова? Костилье после вашей свадьбы дарит мне американский фонд помощи диким животным. Он один из самых крупных в мире.

– Хочешь помогать зверушкам? – недоверчиво покосилась я.

Папа закатил глаза:

– Плевать мне на них. Мы станем значительно богаче.

– Ты тоже, Лизонька! – шепнула на ухо мама.

– Он подарит тебе кольцо на миллиард долларов. Полный эксклюзив! – бросил в меня отец.

– Твоя свадьба будет самым запоминающимся событием десятилетия! На ней будут президенты многих стран! – с восхищением воскликнула мама, а затем радостно смахнула слезу. – Никогда не думала, что смогу так тобой гордиться, доченька. Теперь ты моя любимица.

– И моя, – закивал отец, крепко меня обнимая.

Я замерла, как вкопанная. Было нечем дышать, и объятия оказались ни при чём. Я вдруг поняла, что нахожусь на перепутье двух дорог, каждая из которых ведет в преисподней. С одной стороны, дьявол Баринов, связавший меня адским контрактом. С другой, лицемерная семейка, желающая поскорее продать меня очередному случайному богачу.

«Что хуже, – задала вопрос себе я, – стать женой возможного психопата или работать на Баринова?».

Пока родители радостно вздыхали и праздновали помолвку, я вдруг очнулась. Резко скинула ноутбук на пол и, не говоря ни слова, поплелась к выходу из дома.

– Я не пойду замуж, – бросила я не глядя. – Даже не проси.

– Тогда папочка не поможет тебе с боссом, – мило подметила любящая меня мама. – Не будь лицемерной, Лиза. Услуга за услугу.

– Ну и не надо, – пожав плечами, я скривилась в подобии улыбки.

Я уже закрывала дверь особняка моей семьи, когда услышала пугающе спокойный голос папочки:

– Подумай получше, сладкая. У тебя есть пару месяцев.

Глава 3

– Доброе утро, Лиза. В кабинет через десять минут, – бросил в мою сторону мимо проходящий Баринов. Даже не мазнув по мне взглядом, он хлопнул дверью в кабинет, и в приемной снова зазвенела тишина.

Я пришла на работу подавленная и обессиленная. На улице стояла ясная погода, светило испепеляющее солнце, а на душе у меня сгустились тучи. С раннего утра я обзванивала юристов. Цены космические, а гарантий никаких. Точнее, никто не мог мне их дать по простой причине: у меня не было денег даже на консультацию. Из-за импульсивной поездки к семье за город на такси осталось лишь на скудное питание быстрорастворимой лапшой и проезд на метро.

Я очнулась, когда по щеке скользнула непрошенная слеза. Импульсивно стерла ее и ударила кулаком по столу:

– Черт! Нельзя сдаваться. Что-нибудь придумаю…

Рабочий на столе громко зазвонил, я испуганно подскочила.

– Уже прошло пятнадцать минут. Сколько еще ждать? – кричал по ту сторону Баринов.

Быстро подойдя к зеркалу, я убедилась в том, что не выгляжу заплаканной. На всякий случай добавила румян и намазала губы розовым блеском. Сегодня на мне были простые черные джинсы и белая рубашка. То, что весело на плечиках глаженое, не требовало моего внимание. Волосы я не укладывала, как обычно. Позволила им остаться пушистыми, создающими объёмное облако на голове.

Когда я вошла в кабинет, Баринов откинулся на кресле и посмотрел на меня с внимательным прищуром. Я тут же вспомнила недавний инцидент на столе и опустила глаза.

– Ты накрасилась, – холодно констатировал он, не спрашивая.

– Да, – все же ответила я, крепко прижимая к груди блокнот для записей. – Как обычно, слегка.

– Я ведь просил этого не делать… – произнеся свое странное замечание, он вдруг замолчал. Зачем? Ожидал от меня оправданий за румяна и блеск для губ? Я красилась ровно так же весь месяц практики. Почему именно сегодня он решил устроить вынос мозга по этому поводу? Ответ на вопрос не заставил себя долго ждать. Надменно вскинув бровь, Баринов барски махнул рукой. – Я решил, что ты накрасилась поярче в надежде, что вчерашнее происшествие что-то для меня значит. Надеюсь, мне просто показалось, и ты не привлекаешь мое внимание. Потому что это бессмысленно. Я ни испытываю к тебе не малейшей симпатии.

С губ сорвался удивленный возглас, тут же сменивший смехом. Я посмотрела на Баринова со всей той ненавистью, что копилась внутри меня весь вчерашний вечер и утро.

– О, поверьте! Наши чувства взаимны! – ехидно улыбнувшись, я попыталась донести ему без слов: «Если бы в моих руках было ружье, я бы выпалила им вам прямо промеж глаз!».

Баринов сообщение уловил, удивленно вскинув брови. Мужчина был поистине шокирован! Небось ожидал, что вместо завтрака у нас будет секс на рабочем столе?

«Боже, – ужаснулся внутренний голос, – судя по растерянному выражению лица, именно этого он и ждал!».

Внутри вспыхнуло легкое удовлетворение собой. Мужчина хотел меня, ждал ответных чувств. Но не успела я насладиться моментом, как Баринов вернул каменное выражение лица и равнодушно продолжил:

– Замечательно, Лиза. Записывай дела на сегодня.

Пока я водила ручкой по листу бумаги, начальник не сводил с меня взгляда. Он совершенно нагло разглядывал мое лицо. Зачем-то делал это очень внимательно.

– Так как ты прошла практику, переходишь на более высокий уровень работы. Будешь обедать со мной в ресторане, – я резко подняла на Баринова взгляд и увидела, что тот таращится на мою талию. Он тут же одернул себя, и наши глаза встретились. – Зоя, а также другие секретарши, поступали так же.

Я растерялась:

– Зачем это?

– Это поможет нам лишний раз пробежаться по делам, – мужчина сцепил зубы, начиная злиться. – К тому же, это огромная привилегия для тебя, как секретарши.

«Привилегия!», – внутри я расхохоталась, но снаружи осталась спокойна.

– Юрий Владимирович… Обед – дело добровольное?

Я чувствовала, как в воздухе запахло жареным. Мужчина сжал пальцами край стола, костяшки заметно побелели:

– Да.

– Тогда, – я мило улыбнулась, игнорируя его попытку испепелить меня взглядом, – я могу обедать одна?

Он молчал долго. Казалось, я слышу собственное дыхание. Было слишком напряженно, слишком тяжело стоять. Охваченная его гневом, я хотела сбежать, но стояла ровно и не отводила взгляд.

– Нет, – он не сказал, а прорычал. Буквально нарушив всякую субординацию! Сущность Баринова вырвалась наружу: дикая и животная. Лицо вытянулось, черты заострились. На меня смотрел не тот хладнокровный тип, каким я привыкла видеть Баринова… О, нет! В этом мужчине бурлила тонна эмоций. Он был безумен и горяч. Удар кулака по столу заставил мое сердце биться с утроенной скоростью: – Либо со мной, либо…

– Без обеда, так без обеда, – не давая ему договорить, я развернулась и направилась к выходу.

Он закричал мне в спину, заставляя вздрогнуть:

– Стой. Я не все задания озвучил.

Дав себе секунду на возвращение самообладания, я повернулась обратно к Баринову и позволила ему буквально выплюнуть мне в лицо остальными задачами.

– Свободна, – рявкнул он, указывая подбородком на дверь. – Но чтобы далеко не уходила. Поняла меня?

Я ничего не ответила, лишь кратко кивнув. Задания и вправду были все офисные, без разъездов. Стоило моей ноге переступить порог кабинета начальника, как на губах заиграла улыбка. «Я сделала его!», – кричал радостный внутренний голос.

Танцующей походкой я не успела дойти к рабочему столу, как откуда не возьмись за спиной послышался женский голос:

– Простите… Не хотела вас отвлекать.

Я резко повернулась, выравниваясь по струнке. Щеки залились румянцем от мысли, что гость мог увидеть… Передо мной стояла красивая худенькая девушка с ухоженными белыми волосами. С цепким хищным взглядом и красными губами. На ней было черное простое платье и тонкие шпильки.

– Мне нужно к Юрию Баринову. Срочно, – деловито произнесла она, пытаясь выдать подобие улыбки.

– Простите, но к нему можно попасть только по записи, лишь в приемные дни и часы, – виновато поморщившись, я готова была вернуться к работе, когда та вдруг подошла вплотную к столу и положила на него дорогой бельгийский шоколад. Я видела такой у мамы. Одна плитка стоит, как приличная куртка из масс-маркета.

– Скажите Юре, что пришла Кристина, – самодовольно усмехнувшись, она повела плечом. – Думаю, он меня примет.

– К вам пришла Кристина, – сердце в груди болезненно вырывалось, не пойми почему. Я ждала реакции начальника, а он молчал. Напряженно и слишком быстро дышал. А блондинка хитро мне подмигнула, сжав губы в трубочку, чтобы не рассмеяться. Она словно предвкушала реакцию Баринова. Наконец, устав слушать тишину, я предложила: – Мне записать ее на ближайшее время? Скажем, через полгода в марте есть окошко.

Почему-то я дико хотела, чтобы Баринов послал эту Кристину куда подальше. Жуть, как хотела! И сама не понимала: «С чего вдруг?». Она была такая красивая, легкая, позитивная и с умными глазами, что аж бесила. Рядом с Бариновым выглядела бы вполне достойно.

– Нет, – тут же очнулся он. Судя по звукам, вскочил с места, намереваясь встретить девушку. – Пусть проходит.

– Мне ее проводить? – я ощутила, как по спине скользнул холодный пот.

– Лиза, – снисходительно, с пренебрежительным сарказмом, Баринов явно закатил глаза, – она по-твоему немощная? Сама дойдет!

– Я просто… – не успела я договорить, как тот сбросил.

С тоской я посмотрела на телефон, ощущая себя пустым местом. Но, вот незадача… Грубо говоря, должность секретарши и предполагает быть незаметной помощницей начальника. Но почему меня все же взбесило то, как мужчина стелится перед Кристиной, а меня игнорирует.

– Не нервничай, милая, – блондинка нежно погладила меня по руке. Сама не понимая, что только сильнее взбесила. – Съешь сладкое и улыбнись. Юрка всегда был тяжелым человеком. Но умный, говнюк! А красавец какой, ууу!

Девушка мечтательно вскинула глаза к потолку и, расхохотавшись, направилась к кабинету. Она уже хлопнула дверью, а я все еще гневно сжимала трубку.

Встреча длилась час сорок минут. Час. Сорок. Минут.

За это время я успела сделать весь объём заданий до конца дня. Нервный стресс дал о себе знать. Сгрызла новый лак, поломала четыре ластика и пять раз ходила за водой к кулеру. Каждый раз старалась пройти как можно ближе к двери в кабинет. Увы, ничего слышно не было. Может, к лучшему. Услышь я звуки стона, не сдержалась бы. Разрыдалась.

– Да что с тобой такое, идиотка? – шептала я себе под нос, топая ногой по полу, неосознанно рисуя вторую страницу звездочек. – Тебе не плевать на него?

Было не плевать. Я поняла это, когда из кабинета выплыла радостная Кристина и Баринов, тоже радостный и улыбающийся. Он держал девушку за талию, уволакивая в сторону лифта.

– Лиза, – даже не посмотрев в мою сторону, дал приказ тот, – мы на обед. Все звонки записывай. С места не отлучайся.

И они просто ушли. Прошли мимо, словно меня нет. Словно я какой-то робот. Или смартфон на зарядке, который можно просто оставить и уйти прочь. Стало горько и неприятно.

– Вообще-то, – шмыгнув носом, я изо всех сил заставляла себя не расстраиваться, – я тоже кушать хочу. Не с вами, но хочу.

Не знаю, какие чувства я испытывала к Баринову. Жгучая ревностная ненависть? Что-то вроде того. Но меня тошнило все то время, пока его не было в офисе. Вернулся он за час. Непривычно довольный. Мне показалось, что даже танцующей походкой шел.

– Кушать хочешь? – неожиданно он мимо не прошел. Замер прямо возле моего стола. Я аккуратно кивнула. Тогда он вытянул руку из-за спины и протянул мне пакетик с контейнером. Пока я ошарашенно принимала подарок, тот вдруг мне улыбнулся и подмигнул. – Приятного аппетита.

Баринов еще не успел зайти в кабинет, как я вдруг ахнула. Это был целый сет роллов из самого дорого заведения нашего города. Как-то отец водил меня обманом туда, пытаясь подсунуть под очередного богатого подонка. Я видела, сколько стоит подобная роскошь. Даже обеспеченные люди не каждый день себе такое могут позволить!

– Зачем? – только и смогла выдохнуть ошарашенная я.

– Сытый сотрудник – продуктивный сотрудник, – сложив руки за спиной, Баринов усмехнулся и кивнул. Мол, пожалуйста.

– Но, – я растерялась, увидев, что один из роллов со съедобным золотом и камчатским крабом. – Это слишком дорого…

Пожав плечами, будто ничего особенного не сделал, мужчина отвернулся и спокойно пошел в свою келью:

– А это, Лизонька, бонус за хорошую работу.

Мужчина ушел, оставив меня одну. Я с минуту таращилась на роллы, прежде чем на моих губах расплылась улыбка. Дело было не в том, сколько стоит подарок, а в том, что начальник вспомнил обо мне во время свидания с Кристиной.

Сет я съела весь сама, пришлось даже остаток дня ходить с расстёгнутой пуговкой на штанах.

– Юрий Владимирович, – под конец мы вместе спускались на лифте. Впервые. Я не выдержала и обратилась к мужчине, деловито зарывшись в блокноте. – Вы мне так и не сказали, как вашу сегодняшнюю встречу записать? Мне ведь для отчета нужно.

Я ждала, что он хоть немного раскроет личность этой Кристины. Или, хотя бы, цель ее визита. Но, увы, я была для Баринова никем.

Странно посмотрев мне прямо в глаза, он хрипло протянул:

– Пометьте, как «дружеская встреча». Без подробностей. Я учту и ругать за не полный отчет не буду.

Сжав зубы, я неосознанно свела брови на переносице. Чертовски бесило, что Баринов специально играл на моем любопытстве. Вдруг его теплые, слегка шершавые пальцы коснулись моей щеки, нежно погладив. Я замерла в недоумении, ощущая легкую щекотку в желудке. Стало нечем дышать, голова закружилась. Я распахнула губы, пытаясь глотнуть больше кислорода, когда увидела, как взгляд Баринова переметнулся с моих глаз на губы. Мужчина протяжно выдохнул, будто выпуская клуб сигаретного дыма. Только вот это был горячий пар, заставляющий мою кожу вспотеть.

– Волосы к губам прилипли, – он вдруг убрал руку, победно улыбаясь. – Вот поэтому я и говорю: никакой косметики.

Я ощутила себя глупо, потому что позволила себе растаять в моменте. Резко одернулась и развернулась от мужчины в сторону выхода. Наконец, дверцы лифта распахнулись. Я буквально кинулась прочь, скомкано бросив:

– До завтра, Юрий Владимирович!

Дорога до дома простой не была, но после месячного марафона по огромной столице она казалась мне плевой. Сперва двадцать минут до метро, затем два-три часа трясучки и сразу возле станции ходил мой автобус – прямо до общежития.

Я шла по обочине, как обычно. Думала о том, что за странные отношения у нас с Бариновым, когда вдруг рядом притормозила машина.

– Не знакомлюсь, – холодно отмахнулась я, лишь слегка мазнув взглядом по огромному черному «Рендж Роверу».

– Похвально, – голос Баринова застал меня врасплох. Я замерла на месте, медленно поворачиваясь в сторону мужчины с широко распахнутыми глазами. – Садись, подвезу. Мне как раз в твою сторону. По пути, можно сказать.

Прочистив горло, я заставила себя отряхнуться от шока и покачала головой:

– Нет, нам в разные. Я не с родителями загородом живу. В общаге.

Баринов старался не выдать своих эмоций. Но, видимо, мое откровение его настолько поразило, что бровь возьми, да и дернись. Будничным тоном он добавил:

– Мне именно в тот район.

«Ага-ага, – прыснула я про себя, – да тебя в твоем брендовом наряде прямо с тачкой в нашем районе украдут!».

– Кажется, я адрес общаги не называла… – невинно моргая глазами, я поймала Баринова на вранье.

Тот сжал зубы, переменился в лице.

– Ты же там прописана, – моментально среагировал он. – Я посмотрел в паспорте, при устройстве на работу.

А тут я едва не расхохоталась вслух. Мне требовалось огромной силы воли, чтобы ответить ему без сарказма и злорадства:

– Правда? Удивительно… Ведь папа меня еще в детстве в деревне на севере прописал. Ну, чтобы какой-то там налог не платить. Я не разбираюсь.

Баринов чернел на глазах, лицо его медленно превращалось в оскал.

– Садить. В. Машину, – устав быть вежливым, он холодно приказал. – Я просто тебя подвезу.

Как бы босс не пытался пробраться в мой мозг и заставить делать то, что нужно ему, я устояла. Развернулась и направилась в сторону метро. Довольная собой, окрыленная собственной решимостью, сделала первый шаг, второй, третий, четвертый, пятый и… Мой каблук сломался. Остался в сливной решетке, которая не пойми для чего расположилась на тротуаре.

– Че-е-ерт! – застонала я, захныкав в голос. Мало того, что это были мои единственные туфли на каблуке, так еще и по темноте нужно было пилить черт знает сколько. – Да что же такое? Может меня кто-то проклял?

– А может это просто за длинный язык бумерангом прилетело? – Баринову особо с места двигаться даже не пришлось. Он с кривой ухмылкой подъехал на пару сантиметров вперед и, глубоко вздохнув, нажал кнопку открывания пассажирской двери. Та приветливо распахнулась перед моим носом. – Садись, Лизонька. И в следующий раз, уж будь добра, под ноги внимательнее смотри. Приблизительно так, как ты сегодня на мою гостью Кристину пялилась.

Тяжело дыша, я уже готова была засадить сломанный каблук в лоб начальнику, но вдруг одумалась. Разве есть хуже наказание, чем ехать в час пик в самый конец столицы? По убитой дороге, в самое дальнее и стремное общежитие через самые опасные районы города. Глядишь, и прибьет его там кто-то… А мне даже делать ничего не придется. Точнее, договор разрывать.

– Спасибо за предложение. Так мило с вашей стороны, – ехидно улыбнувшись, я залезла в салон, захлопнула двери. И уже когда авто двинулось с места, завизжала от боли. – Какого черта сидение горячее такое?! Вы подогрев включили?

– Я думал, ты замерзла, – подозрительно спокойно протянул начальник.

– На улице плюс тридцать! – напомнила ему я, подкладывая под пятую точку сумочку.

– У каждого свои особенности, – мы подъехали к светофору, когда Баринов повернулся ко мне с потемневшим взглядом. Его лицо было опасно холодным, но в то же самое время чертовски горячим. Дикая смесь! – Сегодня в лифте у тебя соски колом стояли. Вот я и решил, что ты замерзла, бедная.

Я ахнула от его наглости. Щеки тут же запылали от стыда. Опустив взгляд, я ужаснулась тому, что через блузу и лиф действительно видны соски! Прикрыв грудь рукой, я отвернулась к окну. «Дорожка будет тяжелая!», – с тяжелым вздохом подумала я.

****

Второй месяц работы прошел под лозунгом «Озабоченный босс». И это еще мягко сказано… То ли мое псевдо-соблазнение его Царского Величества так взбудоражило, то ли какое-то лунное затмение… Не знаю. Но факт остается фактом – Баринов буквально меня домогался. Скрыто, конечно. Не прямо в лоб.

В один день я пришла на работу в юбке. Уже в офисе ощутила, словно какой-то камушек попал прямо в балетки. Нагнулась, чтобы проверить, пошерудила и действительно нашла мелкий осколок гравия. Видимо, с улицы принесла. Поднимаясь в обычное положение, я была уверена, что нахожусь в холле абсолютно одна.

Какого же было мое удивление, когда пятая точка буквально врезалась в ширинку моего начальника. Очень напряжённую, слегка подрагивающую от предвкушения, ширинку! Буквально дар речи потеряла, а по спине прошел холодный пот!

– Осторожно, Лизонька, – его бархатный голос казался абсолютно спокойным и уверенным. – Так и зашибете меня. Просьба, в следующий раз смотрите по сторонам.

Никто из нас не двинулся. Лично я – по причине глубочайшего шока. А вот почему этого не сделал Баринов? Вопрос остается открытым.

– И вообще, – продолжил он так же буднично, – вам эти балетки не идут. Туфли нужны на каблуке.

Я резко одёрнулась, вскочила на ноги и отшагнула в сторону, поворачиваясь к начальнику передом. Рыжие волосы облепили взмокшее лицо, дышать стало нечем от шока.

– Во-первых, у меня больше нет туфель на каблуках, – холодно и сдержанно ответила я, гордо вздернув подбородок, – Во-вторых, вам мало места в огромном холле? Он ведь больше, чем актовый зал в моем вузе!

Баринов совершенно не растерялся. Даже не доставая рук из карманов, он хищно оскалился. А затем победно указал подбородком на дверь, находящуюся прямо за моей спиной. Я обернулась и увидела вывеску «М».

– Мне теперь разрешение у тебя спрашивать в туалет сходить? – надменно поинтересовался тот, затем подмигнул, отодвинул меня в сторону и зашел внутрь. Открыл дверь и торопливо бросил вдогонку. – Кстати, о вузе. Позаботься о переводе на дистанционное обучение. Ты у нас задержишься на долго.

Тем же днем босс отправил меня в технический отдел, отнести документы. А когда я вернулась, на столе было пять обувных коробок и… Рыжая роза. С опаской я взяла ее в руки, решив, что она искусственная. А нет. Крашенная. Но чертовски натурально. Да еще и пахла, как домашняя – сладким медом.

– Что за черт?.. – с минуту подумав, я-таки зарылась в коробках. Убеждала себя, что это не мне, а очередное идиотское задание от Баринова. Например, отвести обувь в другой конец столицы на примерку к очередной модели.

В первой были шикарные черные лодочки на тонких шпильках. Просто, стильно, дорого. Во второй – точно такие же бежевые. В третьей – красные. Четвертая и пятая отличались. Этот бренд я знала прекрасно: эксклюзивный, дизайнеры буквально отшивали обувь под заказ. Аккуратные босоножки, украшенные россыпью алмазов, а также безумно милые туфельки с крылышками на пятках.

«Такое, конечно, на работу не обуешь!», – зачем-то подумала я и тут же очнулась, отряхнулась и дрожащей рукой набрала Баринова.

– У меня новое задание, – холодно констатировала я, пока сердце внутри вырывалось от волнения. – Что нужно с этим делать?

– Ты права. Задание и вправду ответственное, – с напускной серьёзностью ответил мне босс. – Носить и радовать глаз.

Я замолчала на долю секунды, пытаясь собрать мысли в кучу.

– Это все мне?

– Нет, мне! А тебе на стол положил, чтобы похвастаться, – яростно зарычал мужчина мне в трубку. От перемены тона я опешила. Ведь это мне нужно злиться, а не ему. – Все, пока. Я занят. Работай дальше.

И тут меня объяла такая сильная злоба, что я, совершенно не контролируя эмоции, рванула в кабинет к начальнику. Держа за каблук одну из пар туфель и совершенно не стучась вошла внутрь. Буквально ворвалась. А что? Он ведь не спрашивает разрешение, прежде чем нарушает мои личные границы!

– Если вы думаете, что я пересплю с вами за пять пар туфель, то!.. – полностью уверенная в собственной правоте, я не сразу разглядела, что вообще вокруг происходит.

За одной из стен, которая раньше мне казалась пустой, оказались скрытые спортивные тренажеры. Баринов активировал их и спокойно себе качал бицепсы гантелями… В одних коротких плавках без майки.

Картина была, мягко скажем, впечатляющая. Литые мускулы на просушенном мощном теле… Длинные волосы в кое-то веке была распущены, мокрыми прядями облепили шею и лицо. Во время спорта лицо босса было такое дикое и животное, что меня перекосило от возбуждения.

Цепкий взгляд сфокусировался на мне. Лишь когда гантеля упала на пол по вине босса, который ее негодующе швырнул, я очнулась и попятилась к двери.

– Ты ничего не перепутала?! Вспомни значение слова «субординация»! Если еще раз вломишься ко мне в кабинет без приглашения…

– Уволите, да? – с надеждой уточнила я.

– Не-а, – его горячий взгляд скользнул по моему телу, особенно долго задержавшись на блузе и ногах. Он тяжело выдохнул, сквозь стиснутые зубы, словно с трудом сдерживаясь. – Накажу. Сильно накажу, Лиза.

Сглотнув ком в горле, я ощутила дрожь, пробежавшую от кончиков пальцев до самого темечка. Он смотрел на меня странно: зло и голодно. Словно я была ланью перед голодным львом.

– Ясненько-понятненько, – вытянув руки над собой, я сдаваясь помчалась прочь из кабинета.

– Стой! – рявкнул мне вслед Баринов. Содрогаясь от ужаса, я развернулась в пол оборота и увидела, как тот ловко вытирает лицо полотенцем, а затем завязывает волосы резинкой. Даже в этом, казалось бы, простом и будничном жесте было больше секса, чем во всей столице вместе взятой. – Эти туфли… Ты должна выглядеть солидно, Лиза. Не забывай, что работаешь на одного из богатейших людей столицы. Ты – обложка моего паспорта. Так выгляди достойно. Там для работы и для внештатных корпоративов.

– Идет, – резко отвернувшись, я не смогла смотреть, как Баринов поднимается со скамьи и вытирает тело тем же полотенцем. От одного представления, как капли пота стекают по его мощной мускулатуре, между ног все стягивало в тугой спазм. – Это все? Я могу вернуться к работе?

– Все, – наконец, соизволил тот. Но стоило мне сделать шаг за дверь, как послышалось: – Но, знаешь… Тебе не кажется странным, что первое, о чем ты подумала, был секс с начальником? Ай-яй-яй, Лиза…

Я просто вышла, ответ и не требовался. И лишь сидя за столом и проматывая в голове слова Баринова снова и снова, вдруг уловила в них нотку сарказма.

– Он ведь не мог намеренно раздеться и заниматься спортом, только ради того, чтобы я его застала во всей красе? – вдруг возникла идиотская мысль в голове, от которой я тут же отряхнулась. – Нет, бред какой-то…

В последующие дни спокойствие мне только снилось. Баринов сотрудничал со знаменитой линейкой косметики для подростков. После очередной встречи мы заехали посмотреть, как идет рекламная сьемка. Локация была следующая: пляж, море. На заднем плане мужчина лежит на шезлонге, а на переднем девушка красуется с палеткой в руках.

– О чем думаешь? – голос начальника за спиной заставил встрепенуться. Я засмотрелась на новый для меня процесс, пока Юрий Владимирович удалился поставить парочку внеочередных подписей. Я только распахнула губы, как его палец упал на них, и мне стало нечем дышать. – Хочешь, догадаюсь?

Мы располагались на темном участке съемочной площадки. Все вокруг занимались делом. Только это не давало моим щекам запылать от стыда.

– Думаю о том, что парень с девушкой очень красивые, – отряхнувшись от Баринова, я отвернулась к шезлонгу. На самом деле мне чертовски сильно хотелось в отпуск.

– Странно… – его губы оказались прямо на уровне моего уха. И это при том, что мужчина был на целую голову выше меня. Тело буквально впечаталось в меня так, что я ощущала его жар. – А выглядишь так, словно другое представляешь…

Закрыв глаза, я вобрала побольше кислорода:

– Что же?

Он усмехнулся, кратко и прижимисто. Его тихий шепот подействовал на меня, как самый убойный шот:

– О сексе на пляже, – от его слов я совсем перестала дышать, глаза превратились в два огромных блюдца. – Девушка медленно скидывает с себя бикини, а парень приспускает ширинку шорт… Она медленно перекидывает ногу через шезлонг и…

– Нам пора! – резко отряхнувшись, я направилась к выходу.

Через пять минут, уже в машине, Баринов монотонно спросил:

– Лизонька, а ты была когда-нибудь в Таиланде?

– Нет, – отвернувшись к окну, я старательно представляла, что нахожусь вне этой машины и подальше от начальника.

– А хочешь побывать? – я не ответила. Машина притормозила на светофоре. Его горячие пальцы коснулись моего колена. Я вздрогнула. Опустила взгляд, а он просто убрал с ноги какую-то ветку. И все равно делал это долго, кропотливо и тщательно. В ушах уже битами отдавал пульс, когда послышался саркастичный вопрос: – Знаешь, грамотные секретарши совмещают отпуск с повышением.

Спустя несколько дней Баринов перед обедом кратко меня уведомил:

– Сегодня после работы у нас совещание с потенциальными клиентами. Не уходи. Я тебя заберу.

Было около восьми вечера, когда мы вошли в шикарный ресторан «Дом у озера». По иронии судьбы, никакого озера рядом не было, но обстановка навивала что-то отпускное: обилие цветов и прочей растительности; приглушенный свет и милые лампы у каждого столика; милый фонтан прямо в центре зала.

Баринов спокойно изучал меню, пока я сдержано сидела на самом краю стула, держа на коленях сумочку с рабочим блокнотом.

– Когда придут клиенты?

– Скоро, – отмахнулся мужчина, бросив на меня странный взгляд. Было в нем что-то темное, многообещающее. – Тебе тут не нравится? Расслабься, получай удовольствие.

Вопрос я проигнорировала, начиная подозревать неладное:

– Вы мне так и не скинули досье на этих клиентов.

– Забыл, – ахнул Баринов и даже не шевельнулся.

– Вы можете сделать это сейчас, – мужчина подсунул мне меню, но я даже взгляд не опустила.

– Какая неудача, счет забыл пополнить и Интернета на телефоне нет, – закатив глаза, босс вернул себе меню и продиктовал официанту заказ только на нас двоих. Он включал в себя две бутылки вина и кучу закусок для него.

«У миллиардера не включено автопополнение?! Серьезно?? А как же рабочие звонки на другой конец света? Его привычка постоянно мониторить биржу, каждые три секунды обновляя страницу??», – внутри меня бушевал ураган, назревал скандал.

– Я могу поделиться своим, – мило предложила я. Мягко намекая, что даже у бедной студентки есть чертов Интернет на телефоне. А уж у человека, у которого бизнес от этого зависит, подавно. – Или давайте пополним вместе. Мне ведь нужно знать, что говорить людям.

– Незачем. Я сам справлюсь. – отмахнулся мужчина, раскинувшись на мягком диване напротив меня. Его рука приглашающе похлопала по месту рядом с ним. – Садись поближе, Лизонька. Сейчас придут гости и им негде будет даже присесть. Я не кусаюсь.

«Не похоже, что не кусаетесь!», – возмутилась я про себя.

С глубоким вздохом я поднялась с места, Барином вскочил следом.

– Раз я вам не нужда, то поеду домой, – невинно моргая, я мило улыбалась. Хотя щеки судорогой сводило от наглости и самоуверенности Баринова! Хотелось высказать ему все, что накопилось внутри!

– Ты – мой работник. Мне, по-твоему, организацией заниматься? Бумажки готовить? И прочее… Вот это вот все! – его голос рычал и дрожал одновременно. Всегда такой уверенный в себе Баринов вдруг нервничал и юлил.

Расправив плечи, откинув волосы назад, я прихватила сумку под мышку и развернулась прочь от столика:

– В ресторане, да с двумя бутылками вина, вы без меня справитесь.

– Стой! – он схватил меня за руку, колко впиваясь взглядом в самую душу. Наша переглядка длилась вечность, прежде чем он отчеканил по слогам: – Точно хочешь уйти? Уверена?

Кивнув, я без единого колебания ответила:

– Да.

И Баринов отпустил меня, позволяя уйти. Уже в метро, по пути домой, я боролась с собой. Ведь я не хотела уходить. Баринов, черт его дери, был полностью в моем вкусе. Спасибо папочке – подонков я любила! Сексуальных, дерзких, борзых. И хотела босса я тоже до ужаса сильно, аж ноги сводило от желания. Каждый его мимолетный намек попадал в самую точку, распаляя все сильнее. Я не знала, как долго еще смогу сдерживаться. Останавливал лишь здравый смысл: «Тут что-то не так, Лиза. Будь осторожна!».

Я не хотела быть его подстилкой. Секретуткой, которая отсасывает под столом уставшему начальнику. Не хотела быть той, что зовут «на огонек», когда скучно и не с кем переспать. А Баринов именно это мне и предлагал – должность карманной любовницы.

– Мне нравится, когда ты приходишь на работу в короткой юбке, Лизонька… – бросил он мне как-то вместо приветствия, пробежавшись взглядом по этой самой юбке. Короткой она, к слову, не была. Но носить ее после этого я перестала.

– Нет-нет, все не то! – пока я стояла за спиной, Баринов обсуждал с отделом продвижения рекламы моделей. – Давай только рыжих. Они дико сексуальные. На них всегда стоит. Привлечем мужскую аудиторию. Пусть своим дамам подарки у нас покупают.

Появилось стойкое желание перекрасить волосы в черный. Не прошло и пары дней, как мужчина ошарашил меня внезапным «планом на выходные»:

– У меня деловая поездка на Кайманы. Ты летишь со мной, – его бровь многозначительно вздернулась. – Бери с собой только бикини. Если их нет – купим все там.

Я проигнорировала его предложение. Решив, что это шутка. В назначенное место не приезжала, оставаясь дома. В понедельник получила выговор. Выглядел он так… Я шла себе спокойно по коридору, прописывая в блокноте план встреч на неделю, как мне прилетел мощный поджопник.

А затем все резко прекратилось. Целую неделю я ожидала от мужчины подвоха, но он общался со мной исключительно по работе. Изредка я ощущала на себе его взгляд, но, когда поворачивалась, оказывалось, что он занят совершенно иным делом. Печатает на ноутбуке, разговаривает по телефону, читает напечатанный отчет. Я словно сходила с ума: кажется мне или нет.

– Уже домой собираешься? – Баринов ошивался в коридоре, когда я собирала сумку. Была пятница, и я предвкушала два выходных, потому как Баринов снова отметил субботу и воскресенье, как командировочные в Тулу.

– Нет, – пожав плечами, я покрутила перед лицом мужчины огромным желтым пакетом. – Вы ведь мне еще приказали завезти документы в службу доставки.

– Ах, точно. А я и забыл! – закатив глаза, мужчина молча направился к лифту, рукой поманив меня следом. – Идем, подвезу.

– Спасибо. Я сама…

– Брось. Это не ради тебя. Мы сотрудничаем только с одной службой, ее филиал достаточно далеко и закрывается через сорок минут. Ты на метро вряд ли успеешь, – произнес он торопливо и раздраженно. – Так что ускорься. Документы должны быть по адресу уже в понедельник.

Глава 4

В лифте стояла гробовая тишина, дающая мне время на раздумья на загадочную тему: «Почему, если Баринов так точно знал, что я не успею после работы отвезти посылку, то не поручил это кому-то другому? Например, курьеру. Который, к слову, на ставке и официально оформлен. За что он вообще свои деньги получает? Или, если содержимое посылки такое важное, не отпустил меня пораньше?».

И все же я села в машину, потому что бастовать причин не видела. Все было чинно и благородно. Мужчина отправился со мной в офис и лично проконтролировал отправление посылки. Я начинала думать, что в ней находится его почка. Ибо к чему такой контроль?

Знала бы я, что он не посылку пасет…

– Успели! – выйдя на улицу, мужчина облегченно вздохнул и проникновенно посмотрел мне в глаза. – Спасибо, Лиза. Это очень важная посылка. Я – твой должник.

– Я… – внутри появилась растерянность. «Я ведь ничего не сделала! Вы все сами!», – возникла в голове резонная мысль. И все же ради приличия пожала плечами. – А теперь мне пора домой. Пожалуй, пойду…

Не успела я и шагу ступить, как мужчина меня окликнул:

– Стой. Позволь мне в качестве благодарности отвезти тебя домой. Точнее, в общежитие.

Баринов был необычайно вежливым и галантным. Признаться, я чертовски не хотела пилить на шпильках к метро. В тот день начальник так зверски загонял меня по офису, что ноги отваливались! Так что, кусая губы, я напряженно согласилась и села в машину на свой страх и риск.

Кто бы знал, что тогда ловушка сработала, и его план перешел к последнему пункту исполнения.

Когда мы подъехали к общежитию, на улице уже давно стемнело. Юрий Владимирович, словно нарочно, ехал чертовски медленно, соблюдая все правила ПДД.

– Спасибо, что подвезли, – быстро выбравшись из салона, я облегченно вздохнула. За время поездки начальник ни разу не пытался заигрывать. Более того, просто молчал. Это заставило расслабиться и потерять бдительность. – До понедельника!

– Да-да, слушай, Лиз… – мужчина скривился, размашисто проведя пятерней по волосам. Состроив жалобную гримасу, он вдруг показался мне чертовски смазливым красавчиком. Это ведь надо так уметь управлять мимикой! – Это будет слишком большой наглостью с моей стороны, попроситься к тебе в туалет?

– Вы ведь можете… – «…заехать в любое заведение по пути», – хотела предложить ему я и тут же замолчала. Странным образом вокруг нашей общаги не было ни единого кафе, одни киоски, вагончики и супермаркеты эконом-класса. До ближайшего места, где можно посидеть за столиком и воспользоваться уборной, было ехать немало. Скажем, больше десяти минут. Если Баринову действительно припекло, у кого-то может произойти конфуз. Так что вздохнув, я почти сдалась. – Там же комендант…

– Не переживай, – на губах моего злобного начальника замерцала лучезарная победная улыбка. – Я разберусь. С кем-кем, а с женщинами я договариваться умею.

«Это простая просьба. Чего ты нервничаешь?», – корил внутренний голос, пока я с трудом переставляла ноги в сторону центрального входа. Казалось, словно все мимо проходящие студенты косо на нас таращатся. В первую очередь внимание привлекал Баринов – известная личность, холостой миллиардер. Что уж там? Просто чертовски сексуальный мужчина в шикарном костюме и с брутальным, небрежно завязанным хвостиком.

– Прошу, – галантно открыв для меня дверь, Баринов позволил мне пройти внутрь. Я замешкалась, когда мы дошли до коменданта. Но мужчина расслабленно шепнул мне на ухо: – Иди, Лиза. Я догоню.

И я правда пошла вперед, но смотрела назад. Пыталась понять: чем он так бабульку порадовал, что та чуть рот не порвала в улыбке? Кажется, он ей денюжку подсунул и комплиментов наболтал…

Так засмотрелась, что чуть нос не расшибла… Но до второго этажа мы-таки добрались без происшествий. Руки дрожали, пока я пять минут искала ключ в сумочке. И даже когда нашла, открыть не получалось.

– Могу помочь? – тактично подметил мужчина. Забрав у меня ключ, он с первого раза попал в замочную скважину и открыл замок. Встретила нас кромешная тьма. Баринов расслабился. Словно не был уверен, живу ли я одна.

Босс вошел в комнату первым, будто это его комната. Но сразу же кинулся в уборную. Пока он был там, я кратко осмотрела свою затхлую коморку: все было прибрано. Причин был всего две. Во-первых, дома я почти не бывала. Во-вторых, в малом помещении и с малым количеством вещей сложно развести бедлам.

Юрий Владимирович вышел через пять минут, когда я сидела на краю собственной постели в напряжении.

– Спасибо, – кратко резюмировал он, направляясь не к выходу, а ко мне. – Ты ведь могла послать меня в общественный туалет, а не свой. Терпеть не могу общественные уборные.

«Я заметила! Не зря ведь тетя Зина вашу приватную комнату три раза за день начищает!», – прыснула я про себя, но снаружи промолчала. Я ведь и правда могла, но почему-то не стала. Для себя решила, что просто выказала боссу уважение.

Он застыл по среди маленького помещения, с недоумением оглядываясь.

– Не понимаю… – наконец прошептал он, сведя брови на переносице. Я поймала его взгляд полный сочувствия. – У твоего отца самый большой особняк загородом. Там столько обслуги, семьдесят человек живет. Неужели он не найдет для тебя комнаты? – я промолчала, потому что босс задел больную тему. Ком застрял в горле, и я опустила взгляд вниз, чтобы мужчина не увидел заблестевшие слезы. – Ты ведь выросла в другом. Могу поспорить, у тебя была гардеробная, как пять таких коморок.

– Да. Было такое, но очень давно, – кратко ответила я, начиная задыхаться.

– И одежда была дорогая. Стилисты, визажисты… А здесь воняет падалью и окно под потолком, как в темнице, – добавлял мне мужчина страданий.

– Все так и есть, – как можно холоднее произнесла я, но голос дрогнул.

– Даже если твой отец хотел макнуть тебя лицом в суровую реальную жизнь… – не унимался Баринов. – Неужели он не мог договориться, чтобы тебе дали комнату приличнее? Черт, да так ведь все беспокойные родители делают. Уверен, он мог. Странно только, что не захотел. Даже внучка тети Зины живет в шикарной общаге с приличным ремонтом и новой ванной. Прости, но на твою страшно смотреть.

– Видимо, не мог… – одинокая слеза стекла по щеке. – Согласна… Ванная – ужасна.

– Ты в курсе, что твои отец с матерью подарили твоей сестре остров на день рождения. И сегодня все там отмечают. Тебя не позвали или ты из-за работы не полетела? Я бы тебя отпустил, – последние слова босса буквально ввергли меня в шок. Я подняла на него расширенные глаза. Это было беспечно. Потому что он увидел, что я едва сдерживаю рыдания.

Мужчина изобразил на лице сострадание, зашипел и резко присел напротив меня на колени. Его руки сжали мои, будто в качестве поддержки, а губы оказались чертовски близко от моих.

– Прости, Лизонька. Я не хотел ранить твои чувства, – нежно прошептал он, заправив выбившиеся локоны мне за ухо. Я жадно вдыхала аромат парфюма мужчины, буквально задыхалась природным афродизиаком. Между нами тлели искры. – Не переживай. К чему тебе этот старый придурок? Ты чертовски красивая, как будто не настоящая…

– Я… – его палец упал мне на губы, не давая сказать и слова.

– Твои рыжие волосы сводят меня с ума. Не могу на них спокойно смотреть, дух захватывает, – шершавая ладонь скользнула по моим волосам, опускаясь на предплечье. – А фигура… Ты одновременно и очень стройная, и аппетитная. Поверь, многие мои знакомые модели ради подобного ложатся на пластику.

– Послушайте… – и снова мне и слова не дали сказать. В этот раз на губы упала целая ладонь. Мягко, но настойчиво.

Он смотрел на меня, как одержимый безумец. Которому только дай сигнал, и он бросится на тебя, как животное. Голос был таким же торопливо-суетливым, сумасшедшим:

– Могу сказать с полной уверенностью, Лиза. Я тот самый человек, который может иметь все, а думает лишь о том, как сильно хочет иметь тебя.

От его слов мое сердце содрогнулось, из губ сорвался мечтательный вздох. Я хотела его. Боже, как же сильно я его хотела… Низ живота стянуло тугим спазмом, клитор болезненно пульсировал. Я чувствовала, какая мокрая между ног. Рядом была постель, никуда даже не следовало идти…

– Нам нельзя… – внутри боролись остатки благоразумия, хотя тело давно уже сдалось в плен обольстительному мужчине. – Вам лучше уйти…

Он так смотрел на меня… Трогал… Гладил… Шептал глупые пошлости… Я не заметила, как его губы накрыли мои, язык властно проник в рот. Он был главный, даже не давая мне возможности вступить в игру. Помечал свое, назначал правила.

– Черт, – рычал он, яростно сжимая мою грудь, – как же я мечтал повторить этот гребанный поцелуй!

Мне даже ответить не дали, Баринов буквально накинулся на мой рот с таким остервенением, словно собирался через него выпить душу. Я повалилась на постель, старая советская кровать противно заскрипела, сетка прогнулась. Никто из нас этого не заметил. Никому из нас не был нужен мир вокруг.

Мужские руки жадно срывали с меня одежду, с остервенением и злобой. Словно она мешала спокойно существовать. И давно. И сильно.

Я таяла, когда его губы жадно скользили по моей шее, то засасывая кожу до боли, то мягко ее покусывая, то нежно целуя.

– Охренеть, – он навис сверху, когда я была в одном нижнем белье, а мужчина полностью одет. Мои ноги крепко сжимали талию мужчины, его каменный член впивался в мой пульсирующий клитор. Я была готова приступить к делу здесь и сейчас, но мужчина медлил. – Подожди, Лиза. Хочу рассмотреть тебя получше. Ты безумно сексуальная! Такие девушки, как ты, встречались мне чертовски редко.