Читать онлайн Тысяча уловок Вилли Тирэлл бесплатно

Тысяча уловок Вилли Тирэлл

Глава 1

Империя Ригорон. Столица Свидарг.

Родиону снился дурной сон. Сумбур и неясные страхи, от которых просыпаешься в лёгкой дрожи и с учащенным дыханием. Такое случалось нечасто, но сегодня особенно неприятное чувство и духота в комнате. Мужчина вскрикнул, поднялся на локтях и вздрогнул от знакомой ласки женских рук. В такой момент особенно хорошо, что он не один, что есть кто-то рядом, кто прошепчет спросонья тёплое слово, обнимет и вернёт в мягкие подушки.

У неё прекрасные тёмные волосы, они бесконечным водопадом струятся по белой коже, шёлковой гладью прикасаются к его груди. У неё огромные чёрные глаза, в которых бездна любви, почти обожания, преклонения. У неё вишнёвые томные губы, всегда готовые к жаркому поцелую, готовые к материнскому утешению, готовые к бешеной страсти и самой изощрённой ласке. У неё идеальная кожа, гладкая, местами упругая, местами с тончайшими волосками, на которых алмазными каплями задерживается капелька пота.

Ясторна. Дочь степного народа, маленькая кочевница, что много лет назад нашла своего Избранника и подобно всем женщинам племени осталась с ним. И неважно, рад ли Избранник ее выбору, хочет ли он разделить с ней судьбу, женат ли он. Важно, что это ее выбор, она будет спать у порога его дома, но не покинет своего мужчину до самой смерти.

Родион со стоном опустился назад, на грудь легла приятная тяжесть женского тела. А затем услышал скребыхание Скотины в дверь спальни. Она услышала его крик и тоже поспешила на помощь, как верная собака, заботливая жена и на всякий случай любящая мать. Именно потому Скотина, с детства собака своенравная и шкодливая, и никакое имя лучше не отражает ее суть.

Родион встал рано, оставил Ясторну досыпать, утешил собаку и развалился в кресле гостиной с чашкой крепкого мятного чая. В груди остался комок плохого предчувствия. Что не так, трудно разобрать. Раньше с ним подобного не случалось.

– Старею, – уныло заключил он.

– Ваше Вашество, – ворвался в гостиную секретарь и попытался захлопнуть за собой дверь.

Стараний Тибеля хватило всего на несколько мгновений непродолжительной схватки. Напор с той стороны сметал любые преграды на пути. При виде гостьи Родион нервно подорвался с кресла, облился горячим чаем и грохнул чашку на пол.

– Роди, ты запретил меня пускать?

– Вилли? – округлил он глаза.

– Выставил стражу у своих покоев, – отгибала она пальцы. – Заперся на все запоры. Натравил на меня своего Грубеля. Может ещё собаку натравишь? Скотиночка моя сладенькая, – засюсюкала она и наклонилась к предательнице, что приветливо махала мохнатым веником хвоста. – И всё для того, чтобы я не смогла пройти?

– Вилли, неудержимая ты моя, не возводи напраслину, – отряхивался Принц первой крови Ригорона. – Тебя такими условностями не остановить. Мне ли не знать.

– То есть, пускать не хотел, – сделала она вывод.

– И в мыслях не держал. В моем представлении преграды существуют для всех, но ты исключение. Потому в мои дружественные пенаты двери для тебя всегда гостеприимно закрыты.

Княжна Вилетта подозрительно наморщила лоб, силясь уловить в словах тончайший намёк на оскорбление. С Вилеттой Тирэлл Родион знаком с детства, буквально с ее рождения, совместно пережито столько бед и радостей, что она воистину не ведала преград на пути в его покои. До сего дня.

Родион почувствовал дрожь в коленях. Совсем недалеко, за дверью сладко потягивается выспавшаяся и набравшаяся сил Ясторна. Если приветствия непрошеной гостьи затянутся, и эти две неистовые воительницы столкнутся нос к носу, беды не миновать. В прошлый раз их разнимал сам Родион, до сих пор свежи воспоминания и даже шрамы об этой схватке. Именно после того Вилли лишилась должности второго секретаря и была возвращена в отчий дом.

– Вилли, какими судьбами к нам в захолустье столичного города? – мужчина поспешил свернуть разговор.

– Я выхожу замуж, Милорд, – довольно улыбнулась девушка. – Вот, приехала…

– В самом деле? – встрепенулся он. – Вилли, что же ты с этого не начала моё утро? Какая отличная новость! А я жаловался на плохое предчувствие. Боги вы мои, небесные! Кто же наш счастливец, которого я нынче же навещу, чтобы расцеловать во все щёки?

Невеста благодушно склонила голову в поклоне. Она почти не изменилась и совсем другая. Маленький усатый мальчик… усатый ровно потому, что в статусе секретаря она считала важным добавить себе солидности и для того рисовала усы… вырос в высокую девушку, худую, цепкую, с длинной шеей и тонкими кистями рук. Волосы с платиновыми выгоревшими подпалинами заплетены в сложную прическу. У неё подвижное лицо, высокие скулы, большой рот, готовый в любой момент растянуться в невероятно озорную девичью улыбку от уха до уха, показывая свету жемчужины ровных красивых зубов. Серые глаза светились шалостью и детской влюбленностью.

– Родик, ты вводишь меня в краску. Я тоже очень рада. Наконец мы поженимся.

– Вилли, сразу оговорюсь, с меня самый дорогой подарок на свадьбу, – ликовал Принц. – Назови любое желание, и я брошусь исполнять его, как добрый фей. Или может быть, у тебя с твоим женихом уже общие желания?

– С каким женихом? – насторожилась девушка.

– В смысле? – насторожился Родион. – С тем, за кого ты скоропостижно и при моём активном содействии выходишь замуж.

– Ха, выхожу то я замуж за тебя, – отмахнулась она. – Как договаривались.

Родион словно от удара в солнечное сплетение на минуту лишился дыхания.

– А как мы договаривались? – тихо прохрипел он.

– Ты сказал, чтобы я ехала домой и растила грудь к замужеству, – охотно напомнила та.

– И?

– И вот, – девушка гордо выпятила грудь.

– И вот, что? Где? – запаниковал Принц.

– Роди, внимательно, – наставительно и громко произнесла она. – Это ниже шеи и выше талии. Смотри, предвкушай, готовься. Свадьба через неделю. Я согласна. Платье хочу красное, я всё продумала. Гостей много. Насчёт невестиного выкупа: папа нейтрализован, я учла твою бережливость. Брачная ночь только после жреца, я девственница.

– Вилли, – нервно сглотнул жених и в отчаянии посмотрел на двери спальни. – Всё верно, так я и сказал. Посему собирайся, возвращайся домой и продолжай растить грудь.

Родион подскочил к девушке, схватил её за локоть и с силой толкнул вон из гостиной. В этот момент двери спальни распахнулись, и оттуда ведомая женской ревностью, вызверилась черноволосая Кочевница.

Первой путь ей преградила Скотина. Пока девочки сошлись в глухом недопонимании, Родион приставил к дверям гостиной с одной стороны Тибеля, с другой стороны встал сам, и принял на себя удар стихии по имени Вилетта.

– Что? – вопила княжна Тирэлл. – То есть, в спальне кто-то есть? Это та самая Дикарка? И это накануне нашей свадьбы?

– Вилли, Вилли, – сдерживал он вибрирующие от напора двери гостиной. – Именно потому существуют стражи, запоры и секретари, которые сообщают, удобно ли мне принять гостью.

– Что значит, езжай домой, расти грудь? Мне двадцать лет! Прекрати обращаться со мной, будто я подросток!

– Великовозрастная моя, к твоей маленькой груди это не имеет никакого отношения.

– Ты лгал мне? – придушено вопила она. – Маленькой?

– Вилли, ты лучше меня знаешь, что я никогда не лгу. А если и был уличен в том, то это ситуативные замечания, направленные только во благо.

Девушка громогласно набрала в грудь воздуха, раздула щёки и замолчала, выпучив от гнева глаза. За дверью продолжалась возня и лай собаки.

– Успокоилась?

– Нет, Родик, – выдохнула она. – Твои ситуативные замечания не просто слова. У меня есть свидетели.

– Ты о князе Бибанте Пирэлле? Что может засвидетельствовать свиновод, который уже почил?

– Да, Бибант скоропостижно скончался. Но есть ещё твой Тибель-Грубель. Он неоднократно слышал от тебя признательные показания.

– Я повышу ему жалование, он не вспомнит ни одного.

– Твои слуги, твой Дедуля Аксил.

– Слуги не в счёт, они в той же зависимости. Дедулю лучше не беспокоить, он лжесвидетель, какого поискать. Все это знают.

– Ты хочешь оставить меня старой девой? – возмутилась она и в бешенстве залепила ему пощёчину.

Родион Ялагр от неожиданности прикусил язык и растерянно захлопал ресницами.

– Вилли, одно твоё слово, и я заломаю любого. Просто укажи пальчиком. Хочешь Ти или Гора? – перечислял он родных братьев. – Дата свадьбы даже не изменится.

Почти заметно, как она огнём и пеплом выдохнула через ноздри.

– Нет, Родик, – очень по-взрослому ответила вчерашняя хулиганка.

– Другая дата? – растирал он пострадавшую щёку.

– Ты меня знаешь, я не отступлю, – уверенно и пугающе спокойно заявила она. – Я приехала в Свидарг не для того, чтобы слушать твои оправдания. Я ждала этого много лет. Либо ты женишься через неделю, либо война. И я буду беспощадна!

Родион нервно сглотнул. Княжна Вилетта Тирэлл тот самый человек, который может переиграть его на любом поле. В этом даже не стоит сомневаться. Она найдёт тысячи уловок, подстроит тысячи ловушек, влезет даже по отвесной стене, выгуляет в саду даже лесного ялагра, но не сдастся. Её изобретательности ещё в детские годы поражался лихой бог, во время брачного забега она действительно опасна и способна на многое. Будь на то ставки, Родион поставил бы на Вилли.

– Я сбегала из дома, чтобы ты меня нашёл. Я тонула, чтобы ты меня спасал. Я болела, чтобы ты меня лечил. Я всё делала, чтобы ты был рядом. Я усы рисовала! – взвизгнула она. – Вся жизнь только ради тебя. Я ждала, но больше ждать не буду. Не испытывай моё терпение.

– Вилли, может договоримся? – в отчаянии предложил Принц.

– У тебя неделя, Родик, – холодно ответила девушка. – Через неделю либо свадьба, либо война.

И она ушла величественной походкой ригоронской княжны. А он вернулся в гостиную, чтобы с трудом успокоить взволнованную Кочевницу, занять костью взбудораженную Скотину и обдать холодным презрением нерадивого Тибеля. С этим увальнем ещё придётся провести разъяснительную беседу на предмет соблюдения интересов нанимателя. В ближайшие дни их ждёт суровое испытание, от Вилли можно ждать любой уловки, девчонка найдёт немало способов воздействия на его окружение, следует быть во всеоружии и готовиться к изнурительной обороне.

Ясторна обняла сзади, прильнула доверчивой щекой, располневшая грудь прижалась к его спине, и дурные предчувствия немного отступили. Рядом с этой черноволосой красавицей Вилли почти гадкий страусёнок. Нервный, изворотливый, но очень забавный. Она – отголосок его детства и беззаботности, но никак не жена.

– Ваше Вашество, у нас приемные забиты, как городской лазарет, – доложил секретарь.

Родион заканчивал утренний туалет перед зеркалом. Он заметно возмужал за эти годы. На лбу и в уголках губ сложились тонкие чёрточки морщин. Это нисколько его не портит, ушла юношеская смазливость. Он стал более привлекательный, по-мужски неотразимый. Нет женщины, способной устоять перед его обаянием.

Волосы отрасли ниже пояса, он не стриг их с того самого дня, как почувствовал себя бесконечно несчастным и брошенным своей первой любовью Неей Артенной, ныне Королевой воинственного южного королевства Алесция. Это почти ритуал, отречение, боль, заклятие. Никакие замечания и насмешки семьи не трогали его. Вместо небрежного мальчишеского беспорядка на его голове сложилась длинная мужская коса.

– Кого лихие боги к нам принесли?

– Милорд, всё больше по делам южных и восточных провинций, но есть и приятные гости. В мятной приёмной расположился князь Тирэлл с княжной Шиэль Тирэлл.

Родион вздрогнул, словно от удара.

– Беда, то бишь Вилли, не приходит одна. Тирэллы снова взялись вышивать свадебные накидки. Когда-нибудь они закончатся и оставят меня в покое? Тринадцать! Тринадцать девиц Тирэлл, это самое настоящее проклятие!

С этим нужно покончить сразу. Если отложить и заставить ждать неугомонное семейство, то последствия однозначно выйдут из-под контроля. Он знает их давно, почти с рождения, и не может избавиться от мысли, что князь Тирэлл со своими бесконечными дочурками однажды добьет его до свадебного алтаря. Вилетта Тирэлл последняя из тринадцати его девиц и непредвзято самая прыткая.

– Мой дальнеродственный старец. Я снова вижу тебя и снова вздрагиваю от радости.

– Милорд, – князь Тирэлл склонил в поклоне новый объёмный парик.

Старый иссохший таракан не меняется на протяжении последних тридцати лет.

Княжна Шиэль кокетливо присела в полупоклоне. Ей исключительно идёт вдовий чёрный цвет платья и заметно округлившиеся формы. Она прекрасна, эдакая пышногрудая знойная красавица. Шиэль будто забрала у сестёр привлекательность и объёмы, Вилетте достались лишь жалкие крохи. Но младшая отхватила много иных «достоинств».

– Мои глубочайшие соболезнования, многоюродная ты моя сестрица. Всё это время я не перестаю сопереживать твоему горю. Как князь Бибант Пирэлл мог позволить себе покинуть нас столь рано?

Княжна даже не потрудилась натянуть на вдовствующее лицо сколько-нибудь печали:

– Его Светлость, уж простите меня за прямолинейность, откровенный самоубийца. Такую глупую смерть ещё нужно постараться найти. Помнишь ли ты, Милорд, что подарил нам на свадьбу?

– Разумеется, – величественно уселся в кресло Принц. – Каменную Грацию, точную копию нашей героической хрюшки Грации. В своё оправдание сразу оговорюсь, что просил статую в императорский сад на хранение.

– И Бибант не отдал. Трясся над своей свиньей, будто она из золота. Раз в неделю переносил её из комнаты в комнату. И что же? Однажды Грация не удержалась и упала с лестницы, придавив своего хозяина.

– Прыткая свинка попалась, – кивнул Родион.

– И главное меткая, – подытожила Княжна.

– Согласен, есть в этом что-то печальное. Награда, так сказать, настигла своего героя. Надеюсь, наш Бибант успел обзавестись розовощеким наследником, ибо…

– Милорд, когда? – возмутилась Кокетка Шиэль. – У Бибанта было столько свиных забот, что я чаще видела его до замужества, чем после, – девушка наконец вспомнила о своей утрате и высморкалась в кружевной платок.

Родион нервно вздохнул, сбываются все его самые мрачные предчувствия. Тирэллы осиным роем начали его окружать. С детства он Наместник Южных провинций Ригорона, с детства он вынужден большую часть жизни проводить в Ближних Патнах, с детства он окружен семейством Тирэллов, ибо те родом из столицы Южных провинций и дальние родственники императорской семье.

– Ваше Высочество, – взял слово Князь Тирэлл, – после смерти Бибанта Пирэлла с моей дочерью обошлись крайне несправедливо. Его брат стал наследником и вышвырнул бедную девочку буквально на улицу.

– Ах он, негодник! – воспел Принц. – Что, совсем не захотел жениться на прекрасной вдове своего брата? Мм… быть может нам заломать его в свадебный бублик?

Шиэль брезгливо фыркнула.

– Ему десять лет, Милорд.

– Хм… напомни мне, сестрёнка, кого из вас двоих смущает такая «маленькая» разница в возрасте. Тебя или его нянек?

– Шиэль действительно нужно снова выйти замуж, – азартно жевал старческие губы Князь. – Я не молод, могу ли я позаботиться о моей бедной дочери? А мой сын и наследник Норинэльт Тирэлл так и не вернулся из Агарона. Он уехал вместе с вашим братом, Ридалагом Ялагром, и ещё неизвестно вернётся ли. Потому забота о ней ляжет на ваши плечи.

Родион вытаращил глаза от потрясения и не сразу нашёлся с ответом.

– Князь, вы мастер ставить ультиматумы. Откуда посреди нашего непринужденного разговора взялись мои плечи?

– Но как же? Шиэль и Вилетта родные сёстры, они почти неразлучны. Вы же не будете столь жестокосердны, чтобы оставить свояченицу бездомной?

– Что? – придушено прохрипел Родион. – Откуда неразлучны, если обе терпеть друг друга не могут?

Шиэль сидела, потому красочно упасть в обморок не получилось, но она шумно выдохнула и придавила роскошным торсом Папеньку. Тот сухим деревом сложился под дочерним весом и судорожно обмахивал кровинку новым париком.

– Ваше Высочество, мои дочери друг в друге души не чают. Знали бы вы, – пыхтел старикашка из-под корсета вдовствующей дочери, – какие нежные сестринские чувства их разделяют.

– Мне ли не знать, – фыркнул Принц. – Последний раз Вилли натёрла корсет сёстры перцем. А Шиэль в отместку сбрила младшей одну бровь. Отчетливо помню, как Вилли приклеивала на пустое место накладные усы.

– Всего лишь детские шалости.

– Как быстро девочки повзрослели. Бровь отросла всего год назад. А я уже женюсь на Вилли?

Родион произнёс последние слова и прикусил язык. Он ходит по тонкому льду, даже разговоры на эту тему недопустимы. Каждое сказанное слово в этом вопросе может быть использовано против него.

– Но как же, – Князь без церемоний пихнул дочурку, и та лихо поднялась. – Вилетта не единожды говорила, что вы изволили делать ей предложение. В последний раз дело оставалось за малым…

– За малым бюстом? Князь, вернёмся к главному. Откуда такие пораженческие настроения по части Норинэльта? Я сей же час напишу ему письмо, после прочтения которого он не только вернётся, а буквально возникнет среди нас.

Принц вырвался из приёмной комнаты и в бешенстве хлопнул дверью. Вилли даже не начала осаду, а ему уже страшно. Страшно представить, что ждёт его через неделю. Нужно принимать срочные меры, иначе уже через неделю он, сам того не ведая, поднимет замужнюю накидку Вилетты перед праздничным жрецом.

– Ваше Вашество, в ежевичной приёмной вас дожидается господин Аксил Термиса.

– Тибель, я говорил тебе, чтобы чаще чем раз в неделю его не допускали в мои покои?

– Милорд, у него исключительные обстоятельства. Он умеет убеждать.

– Тибель, ты меня пугаешь. Мой Дедуля умеет что угодно, но только не убеждать

Родион Ялагр молча прошёл в ежевичные комнаты и расселся в кресле напротив гостя. Тот и глазом не моргнул в сторону внука, сосредоточенно наморщил нос и, закусив язык, продолжил вязать непропорционально огромный шерстяной носок. Зрелище умиротворяющее и завораживающее настолько, что Родион помимо воли начал считать петли.

Дедуля Аксил по маминой линии персона в семье весьма неоднозначная. Хотя бы потому, что он неродной дед, прибившийся к неродной Бабуле. Это давняя история, интересная только тем, что жену нынешнего Императора вырастила приемная мать, Кентурси Сиуца, взявшая на себя дополнительную нагрузку в виде алесцийца Аксила, почти ровесника своей дочери.

Со смертью Бабули с Дедулей Аксилом произошли заслуживающие внимания перемены. После затяжного праздничного загула тот неожиданно потерялся. Не физически, найти его не составило труда. А вот душевно потерялся, будто лишился твердыни и самих основ бытия.

Потому сразу после празднования он начал впадать в крайности, от которых захватывало дух. Боязнь неизлечимой болезни. Он нашёл у себя все известные заболевания, выявил симптомы всех смертельных недугов и отчаянно лечился, дотошно посвящая всех и каждого в детали своего организма настолько подробные, что даже Родион невольно чесался и чувствовал недомогание. Апогеем этого этапа стало открытие лекарства от всех болезней. Мёд.

Именно мёд и именно собственного изготовления. Дедуля стал пчеловодом, ульи разместил в императорском саду. Пасека вышла знатная и не в меру активная. От укусов страдали домочадцы, пчёлы буквально наводнили дворец, на кухне все повара покусаны. Покусанная Мама поставила точку в этом вопросе так, что Аксил остался с мёдом, но уже без ульев. Он наварил медовуху, понравилось, но мёд собственного производства быстро закончился. Возникла новая идея – пивоварня.

История с пивоварней развивалась бурно, в саду появилась целая аллея своего хмеля. Пиво весьма сомнительного свойства заняло все свободные сосуды во дворце. Никто не хотел разочаровывать несчастного Дедулю, давились, пили и нахваливали. Все, кроме Родиона. Рецепт тыквенного эля нашел именно он.

Тыкво-разведением Аксил занялся охотно, у него уже целый огород в императорском саду. Каждая оранжевая головешка становилась едва ли не возлюбленным чадом. Аксил давал им имена, дни напролёт измерял объемы своих кругляшей, хвастал успехами и рекордами. А потом с особой кровожадностью крошил «детей» в чан. Излишки тыквы никак не могли пропасть, и от того близ пивоварни обосновалось стадо гусей.

Гусеводство и стало новой страстью после полного провала с тыквенным элем. Нахальные твари быстро оперились и почувствовали себя хозяевами императорского дворца. Поначалу все с аппетитом ждали гусиной печени, затем поняли, что печень если чья и будет использована, то только не гусиная. Пернатые с завидным азартом нарывались на неприятности и щипали каждого зазевавшегося прохожего. Когда этим прохожим стала маленькая внучка Императора, гусеводству пришёл конец.

Казалось бы, отчего Аксилу не заняться своим истинным призванием? Отчего императорская цирюльня не процветала и не поглощала все дедулины мысли и чаяния? Не процветала, а загнулась с первой неудачной попытки «навести порядок» на голове Россена Ялагра. Папа после того долго ходил в головном уборе, и даже по слухам спал в нём, а Аксил для успокоения нервов освоил вязание.

Ужас состоял в том, что бессмертные творения мастера стали настоящим наказанием семьи. Подарки так и сыпались на родственников в своём убогом многообразии. Признаться, это самое безобидное увлечение Дедули, и потому Родион всякий раз боялся перемен в этом смысле. Никто в здравом уме не мог даже предположить, что станет следующим на очереди. Члены семьи делали ставки и замерли в тягостном ожидании.

– Родик, я вот о чём думаю, – внезапно заявил Дедуля, не отрываясь от рукоделия.

– Дедуля, – быстро перебил его внучек. – Только не это, что бы то ни было.

– Почему? – нисколько не обиделся мужчина, придирчиво рассматривая рисунок на шерстяном носке.

– Хотя бы потому, что стричься я не буду. Тем более у тебя.

– Не о том я. Совсем не о том.

– Сыроварня отобьётся очень нескоро, а кулинария не твоё, поверь моему слову. Никто даже из уважения к тебе добровольно травиться не станет.

– А если я найду себе женщину?

У Родиона в голове пронёсся целый рой разных мыслей, от возвращения Алесцийца на историческую родину до вдовы Шиэль Тирэлл.

– Что, так внезапно и первую встречную? Без значимого сопротивления?

– Родик, я всё продумал. Мне нужна Кен, с ней я был счастлив. Сам того не понимал, теперь вот только… Значит, мне нужно найти мою Кентурси.

– Не пугай меня, Дедуля. В подземное царство я тебя не отпущу.

– Конечно, это будет другая женщина, но…

– Другой такой нет!

– А если поискать? – пронзительно прищурился дед и отложил вязание. – Ты всё можешь, Родик, я знаю. Ты найдёшь её.

Родион тяжело вздохнул и помассировал болезненные виски. Спорить бессмысленно. Если уж Дедуля бесстрашно лез в ульи и ходил синим от гусей, если он пил своё горькое пиво и одет с ног до головы в вязанные вещи, то здесь он наверняка не отступит.

– Сходство должно быть абсолютным или допускаются отклонения во внешности Бабули? – уже по-деловому спросил младший.

– Мне бы такую, как Кен, – упрямо повторил Дедуля.

– Не могу не спросить. Известная нам княжна Шиэль не могла бы случайно скрасить остатки твоих дней?

– Нет, – твёрдо ответил Аксил и вернулся к рукоделию. – Я хочу вернуть Кентурси Сиуцу.

Глава 2

В уютной гостиной императорского дворца собралась вся венценосная семья по срочному зову её Основателя. Родители подозрительно тихо сидели друг напротив друга и ждали, когда соберутся все участники совещания.

Родион бросил своих посетителей, поспешил на встречу и расположился в нише окна. Сестра Тенна и ее полу-ригоронский супруг Дейн Вистога рядом, они пьют чай возле маленького столика. Здесь же близнецы Рестиан и Роянг. Принцесса Отриэн, супруга Яни осталась в своих комнатах, она готовится стать матерью. Редгор от скуки зевает и потягивается, задевая длинными ногами высокие вазоны. Младший из венценосной семьи Ялагров только вчера прибыл из северных провинций, всю ночь потратил на столичные потребные дома и на утро с трудом сохраняет ясность сознания. Дедуля Аксил довязывает носок где-то в углу гостиной.

– Сегодня из Северного царства Агарон прибыли два вестовых, – мрачно начал Император.

– Ридалаг? – воскликнула Тенна. – Он возвращается?

– Я прочту сначала второе письмо. Датировано оно тремя месяцами позже первого, – холодно заметила Мама.

– Но прибыли одновременно? – уточнил Родион.

– С разницей в пару часов. Итак, во втором письме Ридалаг пишет, что у него всё в порядке, очень занят, уверен в скором разрешении проблем.

– Я так понимаю, содержание его писем не сильно отличается, – фыркнул Родион. – Всякий раз он почти у цели, но прошло два года, а он по-прежнему в Агароне. Веселенькое дело, Наследник ригоронского трона затерялся на просторах Северного царства в поисках любви.

– Роди, возьми письмо, – протянула Мама свиток. – Его почерк?

– Эти крючки и завиточки мне до боли знакомы. Даты внизу написаны похоже, может быть спешил и смазал. Что не так, моя возлюбленная прародительница?

Тенна, Ти, Яни и Гор подтвердили достоверность письма.

– Всё не так. Есть нестыковки с первым письмом, которое должно было поступить тремя месяцами ранее. И оно от князя Рисмага Дэвони. Читай, Роди, – бесцветным голосом проговорила Мама.

«С прискорбием вынужден сообщить, что мой возлюбленный брат Лагрид Дэвони и Принцесса Эстерсэн неожиданно пропали из столицы. Приняты все меры к их поиску со стороны агаронского трона. Я со своей стороны ни дня, ни ночи не провожу дома, разыскивая безвестно пропавших дорогих мне людей.

До меня дошли слухи об их гибели. Они мертвы, я проверил слухи. Тела не нашёл, буду искать. По результатам отпишусь.

Принцесса Шали в безопасности. Она дома под присмотром царствующей четы.»

В комнате повисла напряжённая тишина. Гор перестал зевать, Аксил отложил спицы. Первым пришёл в себя Родион.

– А уже спустя три месяца так называемый Лагрид Дэвони, под именем которого скрывается наш старший братец, нашёлся и написал письмо домой. В чём нестыковки? Выходит, потеряшки нашлись, и нет повода для треволнений. Всего лишь хотели уединиться где-нибудь в ледяной избушке на краю снежной долины, а столько суеты навели.

– Прочти до конца письмо Рисмага Дэвони, – устало кивнула Мама. – Последняя строчка внизу.

«Не верьте никому и ничему, они мертвы».

– Хм…

– Что если второе письмо поддельное? – Тенна придирчиво рассматривала почерк старшего брата. – Во всяком письме он восторгался дочкой Шали, описывал её проказы и смешные словечки. Здесь нет ничего про девочку и принцессу Эстерсэн. И даты смазаны.

– Тоже заметила? – хмурился Император.

– Он пишет о погоде, о кочевниках в степи, об интригах двора, но ни слова о девочках, – Мама встала и прошлась по комнате. – Обычно он уделял этому место во второй половине письма, но второй половины в этот раз нет. Что если письмо подделано искусным каллиграфом?

– Не подделано, – беспечно ответил Родион. – Я знаю его букву «Р». Так пишет только он. Подделать невозможно. Я много раз пытался. Здесь он пишет про какого-то барона Протаара, сравнивает его с индюшкой. Только Лаг приводит сравнение с индюшкой. Это его письмо.

– Там что-то произошло, я чувствую, – схватился за сердце Папа. – Лаг не говорит нам, но он сам не свой. И Рисмаг умолк. Не написал ни строчки опровержения. Если бы Ридалаг нашёлся, Дэвони первым выслал бы вестового с ближайшим караваном.

– Странно не это, – вставил слово гралийский посол Дейн Вистога. – Почему вестовые прибыли в один срок? Тот, что доставил письмо от Князя, пояснил, отчего так задержался?

– Пояснил, – ответила Мама. – Нет никакой задержки. Вестовые почти одновременно получили бумаги. Князь Дэвони выслал своё письмо едва ли не позже.

– То есть, – рассуждал Родион, – проблемы с головой не у моего старшеродного братика, а у сдуревшего Рисмага Дэвони?

– Не в правилах Рисмага шутить подобными вещами, – гаркнул Патриарх семейства.

– А сходить с ума в его правилах?

– Роди, отец прав, там что-то произошло, – приблизилась к нему Мама. – Пойми это не нормально, если сначала пишут, что человек погиб, а спустя три месяца погибший заявляет, что у него всё в порядке. Ридалаг в опасности. Сердцем чувствую.

Мама плакала впервые на его памяти, и это было пострашнее письма Дэвони. Словно вокруг сгустился тёмный туман, и сердце Родиона кольнуло. Дурное предчувствие почти осязаемо зашевелилось под кожей. Вот оно что?

Совет семьи закончился на том, что нужно время для расследования. В Северную Навадну, городок близ пограничной Северной стены, направился отряд тайной канцелярии с тем, чтобы допросить торговцев, прибывших из Агарона. Возможно, так они получат больше сведений о событиях, произошедших в Северном царстве.

Родион вернулся в чайную комнату, где его с утра дожидался дядюшка по маминой линии, Титтава Орс. Он опекал старшего из братьев, Ридалага Ялагра в его управлении восточными провинциями Ригорона, он сам являлся наместником портового города Греден и строил корабли. Но с отъездом Лага восточные провинции отошли под управление Родиона Ялагра.

Стоит отметить, как Титтава изменился за эти годы. Из молодого человека с заметно рыжими волосами он вырос в дородного дядюшку, точнее будет сказать в крайне дородного дядюшку с бородкой, усами и поредевшими, но не поседевшими волосами. Лишь местами начали серебриться редкие пряди, известно, рыжие седеют позже прочих.

Дядька до сих пор не женат. Страстный коллекционер макетов кораблей, охотится даже за набросками морских и речных посудин всех видов и всех стран. Фрегатами, баржами и даже рыбацкими лодчонками увешен и заставлен дом наместника Гредена. За редкие экспонаты он готов продать душу и потратить целое состояние. А к слову сказать оно сложилось недурное, как бы не больше, чем у старших братьев Торка и Ноя Орсов вместе взятых. Причина тому проста: к нему стекались сведения о кладах морских пиратов и гралийских мародеров, кои он азартно искал, отдавал в казну и от того имел недурную прибыль.

Перед разговором он заметно взволнован, пыхтит лоснящимися щеками и стирает шелковым платком бисеринки пота на лбу.

– Мой возлюбленный морской дядюшка, я не так давно попираю землю в твоих восточных провинциях, но уже знаю этот взгляд.

– Роди, это то, что я искал всю жизнь, – задрожали пухлые губки толстяка. – Они существуют.

– Кто? Женщины? Ты на старости лет прозрел и решился-таки лишиться невинности?

– Корабли!

– Да ладно, – пропел племянник. – Откуда такая уверенность? Неужели заглянул в гавань?

– Сухопутные корабли, Роди. Сухопутные! – Дядюшка неуклюже порылся в своих карманах, пыхтел, возился и бурчал под нос ругательства, и наконец извлёк пред очи Принца засаленный клочок бумаги. – Взгляни, взгляни. Вот, что нарисовал один бродяга, которого хорошо бы вздернуть, да не за что.

Родион брезгливо развернул смятую бумагу.

– Что-то не пойму, что я должен здесь увидеть?

– Роди! Они сухопутные!

– Неужели? – Родион крутил бумажку, на которой почти детской рукой нарисовано нечто, едва напоминающее средство передвижения. – Допустим. И?

– Мне нужно получить качественное отображение. Лучше макет, – наставительно добавил Титтава.

– Мой дорогой водоплавающий пращур, мне льстит твоя вера в мои способности, но рисовать я не умею. За сим тебе следует обратиться к нашей сестрице Тенне. Она тебе что пожелаешь намазюкает. По запросу пририсует столько новых деталей, что ты присвистнешь.

– Не присвистну, – буркнул Титтава Орс. – Мне нужно отображение подлинника. А эти корабли агаронские. Потому и рисунок должен быть оттуда.

– Агаронские? – приподнял брови Принц. – Ридалаг в Северном царстве, но что-то в своих письмах он ни словом не упомянул о чудо-кораблях. Все больше о своей дочурке. А он тот ещё корабельщик. Выходит, нет никаких кораблей.

– Не выходит, – огрызался дядька. – Очевидно, он занят чем-то иным. Нужно ему отписаться.

Родион откинулся в кресле и тяжело вздохнул. Отписаться можно, но с получателем проблемы. И что-то ему подсказывает, что проблемы серьёзные. Маму провести сложно, она не ошибается, когда с детьми случается беда. Зацепок так мало, что с трудом верится в непоправимое. Остаётся надеяться на сведения от торговцев, ибо даже если выслать в Агарон новых послов, вернутся они месяцев через шесть-восемь. А по расчётам Родиона выходит так, что проблемы с Ридалагом и принцессой Эстерсэн начались не меньше полугода назад. С такой скоростью любая помощь опоздает на целый год.

Родион ломал голову над загадкой и пришёл к самому неутешительному выводу. Ему нужна помощь. И хуже всего, что нужна она от очередной княжны Тирэлл.

– Милордик, – воскликнула Биннет Тирэлл и присела в низком поклоне. – Как я рада, что вы нашли времечко и навестили…

– Биннет, я понял, не наводи суету. Времечка у меня мало. Доставай свои шаманские кости и приступай.

Биннет Тирэлл двенадцатая из девиц князя Тирэлла, родная сестра Вилли. Очень знаковый персонаж в его непростых отношениях с этим семейством. Фея Тирэлл, одухотворенная и воздушная девушка, способная сбить с ног своим своеобразным милосердием и добросердечием. В свое время потрепала ему нервы со своими брачными играми, загоняла в угол жертвы и требовала ломать им руки и ноги на пожалеть. Закончилось это тем, что она бросила свадебные изыскания и отправилась за счет казны учиться в Северное царство на магистрата.

В Северном царстве Агарон Фея пребывала подозрительно мало, вернулась через год и сообщила, что в ней открыли дар прорицательницы, и теперь она готова предсказать события на годы, да что там, на столетия вперёд. Бесспорно, могла, однако слог её был столь витиеватый и образный, что в тех предсказаниях смысла меньше, чем в детских сказках. Родион участвовал в её показательных выступлениях исключительно для развлечения, ибо Биннет гадала столь причудливо, что оставалось только задирать брови и сдерживать лютый смех.

– Вам что-нибудь предсказать, Милордик? – обрадовалась девушка.

– Не что-нибудь, – зло огрызался он, – а что-нибудь хорошее.

– Мм… что-то про истинную любовь? И как её отличить среди прочих, не истинных?

– Остынь, отродье Тирэллов. Для начала свяжись с духами и ответь мне, где мой единоутробный и старший брат? Где его лихие боги носят?

Биннет скривила недовольную моську, но порылась в сундуках и потрясла перед его носом грязным мешочком с неизвестным содержимым. Затем прорицательница сосредоточилась.

В первый раз наблюдая эту картину Родион ждал от неё чего-то экзальтированного, типа закатывания глаз, поволоки или беснования. Однако Биннет его приятно удивила. Традиционно девушка прикусила верхнюю губу и свела глаза на переносице. А потом выбросила из мешочка содержимое, и Родион от подступившей тошноты заткнул нос. Из мешка выпали маленькие черепки давно убиенных мелких животных. Можно даже не спрашивать, кто прибил милых зверушек. Биннет в своё время даже генералам ломала руки-ноги, с неё станется.

– Вижу большую тень, – рокотала гадалка. – В тени той бьётся маленькая птаха. Бьётся, а вырваться не может. Глаза у той птахи изо льда. Открывает она клюв, а оттуда падают куски льда. Тень эта – темница для неё.

– Это всё? – фыркнул Милордик.

– Ваше Высочество, я рассказываю только то, что вижу.

– То есть, он в темнице?

Девушка ещё раз тщательно изучила костяную мозаику.

– Плохо ему, – подтвердила она.

– Допустим, – поджал губы мужчина. – Что с принцессой Эстерсэн?

Биннет охотно собрала черепки в мешок, снова потрясла и снова бросила на стол.

– Вижу прекрасный дворец, много света, всё белое, зайчики с белым мехом.

И в этом особенность гадалки-Биннет. Людей она не видит, только иносказательно птички, зайчики, бабочки. И потому все её слова сливаются в какой-то бред уличного сумасшедшего.

Родион закатил глаза от нетерпения.

– Биннет, среди них есть красноволосый заяц по имени Эстерсэн?

– Милордик, как нехорошо. Это будто…

– Будто? – рычал Принц от едва сдерживаемого раздражения.

– Белый цвет, белый дворец, столько веселья. Там нет живых, они в царстве мёртвых, – отпрянула она от стола.

– Подытожим. Он в чёрной тени, но среди живых. А она в белой кроличьей шубе, но среди мёртвых, – хмурил уставшие брови мужчина.

Шарлатанке по имени Биннет Тирэлл Родион не верил, но неприятное чувство прочно засело в груди. Ничего не ведая о письмах, она вполне отчетливо описала возможную или уже случившуюся беду. При этом Ридалаг жив, что вполне сходится с последним его письмом. Неужели есть надежда?

– Милордик, не могли бы вы помочь мне в одном маленьком дельце, – подступилась к нему просительница. – Дело в том, что духи обычно очень неразговорчивы, когда общаешься с ними без магического кристалла или спрашиваешь про себя.

– Сочувствую, любопытная ты моя. Но и только. Нет у меня желания раскидывать кости на тебя. И увижу я только то, что ты их плохо обглодала перед использованием.

– Не могли бы вы порекомендовать зайти ко мне на погадать господина…

– Прекрасненькая ты моя, – собрался уходить Принц, – не напрягай свой волшебный дар, хватит с меня твоих причуд. Ни одного приличного господина я твоим кровожадным духам больше не скормлю.

– А если это судьба?

За эти годы Фея повзрослела, и, хотя ещё не совершила окончательный переход из Феи в Ведьму, все же изрядно продвинулась в этом направлении. Известная пожирательница мужских сердец приметила очередную жертву и вышла на охоту. Среди ее трофеев есть даже генерал ригоронской армии. Девица с легкостью избавлялась от завоеванного жениха и шла дальше, будто ей нравился сам процесс, а не его результат.

Осечка вышла только один раз, но и жертва оказалась непростая. За время пребывания в Агароне на предмет изучения магии Биннет Тирэлл по слухам столкнулась с известным прохвостом и бабником князем и послом Ригорона Рисмагом Дэвони. Что произошло между этими двумя, история умалчивает, но с тех пор Дэвони едва ли не в каждом письме поминает ведьму и ее проклятие, мешающее ему жить и радоваться.

– Если это судьба, пусть он последним об этом узнает. Чуть дольше побудет в счастливом неведении.

Родион завтракал в уютной гостиной, когда Тибель принёс на подносе небольшой свиток письма.

– Четыре дня, – прочитал Принц два слова и смял листок. – Вилли отсчитывает дни до свадьбы.

– Выглядит как угроза, Ваше Вашество, – осторожно заметил секретарь.

– Это и есть угроза, – вздохнул Родион. – И без того тошно, но от Вилли так просто не избавиться.

В коридоре послышался неясный звук борьбы, и вот уже в приемную комнату Родиона ворвался всклокоченный Ти. Или Яни, кто их разберёт. Венценосные близнецы и его младшие братья похожи, как две мохнатые зеленые гусеницы.

– Чего тебе, несносная гусеница? Ошибся дверью?

– Роди, Лага нужно сыскать. Нужно направить в Агарон поисковый отряд. Я поеду с отрядом и спасу его.

– Ти, напрасно стараешься, – фыркнул хозяин гостиной и тщательно намазал варенье на булочку. – Даже под таким предлогом из дома тебя выпускать нельзя. Потому что после того спасать придётся уже тебя.

– С чего так? – рявкнул Рестиан Ялагр.

– С того, мой единоутробный несмышлёныш, что всякий раз, когда у тебя открывается зуд к бродяжничеству, ты вляпываешься по самые брови. Вспомнить хотя бы провал твоего последнего исхода. Ты отправился в островные провинции…

– Именно! Я наместник Островных провинций, – защищался Ти.

– В которых так и не побывал ни разу. Ибо попытка не засчитана.

– Я искал новые острова!

– А нашёл приключения на свою нестандартную задницу. Теперь нет целого фрегата в западном Море Бурь.

– Но на карте появился ещё один остров.

– Ещё один риф, названный в твою честь. «Достойная» замена боевому фрегату. Чудом остался жив, благо рыбаки приметили в море останки корабля.

– Но брата нужно спасать. А я очень даже подхожу. У меня вера агаронская. И языки я благодаря Отриэн подтянул.

– Не знаю, что насчёт ваших с Отриэн языков, но верой своей мне перед носом не махай. Точнее не верти, – хмыкнул Родион, припомнив, что святые письмена агаронской веры обычно накалывают на шее, но с близнецами вышла история, после которой письмена сместились на интимную часть тела ниже спины. – Ты последний в очереди на поездку в Агарон. Если тебя это немного успокоит, предпоследний стою я.

– Не успокоит!

– Возьми пару уроков у Дедули по вязанию. Очень умиротворяет.

– Я уеду в Агарон, хотите вы того или нет, – разозлился Ти и хлопнул дверью.

Однако спасатели на сегодня не закончились. Ещё один такой же пылкий ждал его в приёмных комнатах.

– Ваше Высочество, – поклонился Дейн Вистога.

– Пушистик, твоя официальность пугает меня без меры. Чем ты так взбудоражен? – Родион присел в кресло.

– Я могу возглавить отряд в Агарон.

– Гм… неожиданно. Я чего-то не знаю? Хочешь бежать на край света от такой жизни? Икота замучила?

Гралийский барон и посол гралийского Короля Дейн Вистога женат на сестрице Тенне, и зная неугомонный характер ригоронской принцессы, иного и предположить сложно. С детства Родион зовёт ее Икотой, и ровно потому что, покоя от неё нет никому.

– Его Императорское Величество не позволит отправиться в Северное царство ещё одному венценосному Ялагру. Это будет слишком. Я подхожу для этой миссии больше прочих.

– Чем же это, позволь спросить? Двойным слоем волосатости?

Пушистик ровно потому. В истории Дейна Вистоги и Тенны много темных пятен. Однажды она приволокла в дом полу-гралийца – полу-ригоронца с мохнатой грудью и копной волос на всем лице. С тех пор он Пушистик, и уже перестал обижаться.

– Я Гралиец…

– Полу-Ригоронец, – привычно поправил его Родион.

– Я могу пользоваться этим преимуществом, рассчитывать на поддержку гралийской диаспоры и посольства, а они многочисленней ригоронской. Я привлеку меньше внимания и меньше подозрений со стороны агаронского трона.

– Насчёт меньше внимания я бы поспорил. Ты своими кущами на груди заинтересуешь всех агаронских ткачей. В целом, здравое зерно в твоих словах есть, – признал Принц. – Всё так, но есть одно большое «Но».

– Тенна не будет против, она любит Ридалага и желает ему вернуться домой.

– Против будет гралийский монарх, который отрядил тебя послом в Ригорон. А дипломатические объяснения «что, к чему и зачем» затянутся настолько, что спасательная миссия успеет вернуться домой.

– К лихим богам эти разрешения, – возмутился Дейн.

– Нет, Пушистик, твои надежды поскорее смыться от домашнего уюта несбыточны. Сиди дома, расти дочерей. В этом деле ты если и потребуешься, то только для добрых напутствий.

Родион искренне не понимал, откуда в этих дурнях столько энтузиазма. Лично он не хотел посетить Северное царство, дорога не прельщала его приключениями, а погода в Агароне настолько дурная, что он кутался в плед при одном упоминании северных названий. Он теплолюбивый, изнеженный Принц, мечтающий вернуться в свой уютный мир в Ближних Патнах в Южных провинциях Ригорона, и там отмокать в тёплых каналах летнего императорского дворца круглый год. Есть в этом какая-то особая пытка, ибо Родион чувствовал, что поездки ему не миновать.

– Яни, я правильно понимаю, что ты спешишь возглавить спасательный отряд? – бурчал Родион, явственно ощущая себя простуженным ещё до этой поездки.

– Роди, я должен ехать, – уверенно заявил второй близнец и сел рядом на диванчике.

– Давай рассуждать здраво, – старший шумно втянул из кружки горячий отвар. – Итак, ты уже в Агароне. Что будешь делать?

– Я эм… буду искать Лага.

– Неверный ответ. Для начала ты будешь искать нашего посла, Рисмага Дэвони. Второй вопрос. Яни, сосредоточься и будь внимательным. Ты не нашёл Рисмага. Твои действия?

– Я мм… буду искать Лага, – мямлил тот.

– Неверный ответ. Если ты не нашёл Рисмага, то тот либо мёртв, либо сбежал. Как определить, что ригоронский посол мёртв?

– Гм… найти тело?

– Неверный ответ. Яни, зачем тебе выкапывать тело из вечной мерзлоты? Просто обыщи посольский дом и допроси слуг. Итак, у нас три неправильных ответа. Исходя из моих предположений с такими навыками ты даже до Агарона не доедешь.

– Роди, но я же могу…

– Ничего ты не можешь, моя дорогая гусеница, – почти ласково отчитывал старший брат. – Если там затоптали Ридалага, то ты погибнешь в первый же день. Потому сиди дома и не высовывайся.

– Кто-то же должен это сделать? – возмутился тот.

– Кто-то должен, – задумчиво ответил Родион и отхлебнул ещё отвара от простуды.

Последним «спасателем» должен стать Гор, но тот все ещё отсыпался в потребных домах и потому появился в приемных Родиона только на следующее утро.

– Милорд, снова письмо, – с кислой рожей протянул Тибель поднос со свитком.

– Три дня, – кивнул Принц и приветствовал младшего из Ялагров. – Что тебе нужно, дитя-переросток?

– Роди, я знаю Степь, – пробасил Гор.

– Заход правильный, ты Степь знаешь, – согласился Принц. – Наместнику Северных провинций Ригорона и не знать Степь?

– Я владею всеми видами оружия.

– Лучше меня, это верно, – кивал Родион.

– Я не связан обязательствами, у меня нет жены и детей, я младший и наименее ценный.

– Здесь я бы поспорил, но в целом хвалю, ты хорошо продумал стратегию.

– Я знаю Ридалага лучше прочих, мы с ним долгое время провели в северных провинциях. Все его шаги я могу просчитать и даже предугадать. Я найду его.

Родион внимательно рассматривал брата. «Наименее ценный» это определенно не про Гора. Младший повзрослел, окреп и поумнел. Из вчерашнего подростка он вырос в мужчину, готового взять на себя ответственность.

– Гор, есть один критический недостаток во всей этой истории. Ты найдёшь Ридалага, сомнений у меня нет. Найдёшь и влипнешь в ту же историю. Если ты давно не смотрел в зеркало, то открою тебе небольшой секрет. Ты похож на Лага и даже слишком. Враги, если таковые есть, а они есть, вычислят тебя с первого взгляда. И забросят в ту же темницу.

– Почему в темницу? – нахмурил брови младший. – Ты что-то знаешь?

– Не знаю, но просчитываю варианты. Убивать его незачем, он не претендует на агаронский трон. В отличие от баронты Эстерсэн. К тому же убивать его опасно, он не последний человек в Ригороне. Сын Императора, истинного происхождение не утаишь. А Агарон всё ещё зависит от нашего хлеба. Но если его не убили, и он жив вопреки паническим настроениям Рисмага, то остаётся неволя. И последнее письмо он писал именно из неволи, коротко, ни о чем. Возможно, Рисмаг Дэвони уже с ним, ибо второго письма-опровержения от него нет.

– Интересно, зачем его неволить?

– Зачем – понятно и неинтересно. Ридалаг сунул свой хозяйственный нос не в свои дела. И не просто сунул, а создал угрозу. Интересно другое. Они знают кто он, под пытками и не такое расскажешь, но всё равно не отпускают. Не отпускают и ждут. Ждут чего?

– Или кого? – встрепенулся юноша.

– Вопрос без ответа. Твоё оружие бессильно в этой игре. На той стороне сидит изворотливый и опасный противник. И ответить ему достойно ты не сможешь. Мечами махать он не станет. Он будет бить иначе, а это уже моё оружие.

– Это месть за поражение в Степи? Месть за историю с отравлением Гралийского короля? Мы спасли от неминуемой гибели Генрада Гралийского, чем фактически развалили козни Агарона против нас пять лет назад. В этом суть?

– «Месть придумали дураки и богачи», однажды сказал мой дражайший дядюшка Ной Орс. И был прав. Это не месть. Но что это, я пока не понимаю.

Глава 3

Пять лет назад по окончании войны кочевых племён против Мериона, агаронская принцесса и наследная баронта Эстерсэн в знак благодарности за помощь с мерионскими беженцами подарила ригоронскому трону шесть магистратов. Служители магических культов известны всему свету своей тайной магией и высоким уровнем знаний в разных областях. Этот дар был сопоставим с тремястами мерами золота, который Родион Ялагр запросил у агаронского трона за добрую услугу.

Но агаронцы расплатились шестью магистратами, и те сразу поступили в распоряжение Родиона Ялагра. Папа так решил, прекрасно осознавая, что сын использует этот дар не в пустую и извлечёт максимум пользы. Никто иной не сможет пристроить подарок лучше. Ни Ридалаг, который не нашёл среди них корабельщиков. Ни близнецы, которые по развитию младше Гора. Ни сам Гор, который в сущности совсем ребёнок. Мог взяться только Родион, да ещё Риккон, приемный сын и племянник Императора, но…

Риккон исчез бесследно. Поначалу семья лишь смутно беспокоилась, но со временем тревога переросла в подозрение.

– Это может быть твоя Висцийка? – однажды спросил отец сына. – По времени сходится. Она покинула Свидарг в тот самый день, когда Риккон исчез.

Пять дет назад в кутерьме политических и военных событий Ригорон заключил союз с южным королевством Алесция, которое представляли на переговорах четыре алесцийские Теседы или генералы областей. Одна из них была Висцийка Нея Артенна, ставшая в тот же год избранной королевой. Родион Ялагр вел переговоры и вляпался по самые брови в двух сестренок-близняшек Нею и Солонну Артенну. Они похожи, в одну из них он был влюблён, а вторая прибыла с посольской миссией в Ригорон, и после ее отъезда пропал Риккон Ялагр.

– Конечно, может. Почему нет? Она вполне могла треснуть его тяжеленьким по голове и прихватить с собой. Кстати, неплохой выбор. Конник хоть и дурнушка, но вполне себе половозрелая особь, способная заинтересовать женщину. Хотя бы на один раз, до первого разочарования.

– Роди, я не шучу. Он мне сын, Мама с ума сходит от беспокойства.

– А ещё князь Сиретта мог сделать это в отместку за Бо и скормить его токсичное тело акулам где-то по пути в Гарзат. Чем не мотив? А ещё дражайший дядюшка Ной Орс мог подослать убийц, Конни грозил ему виселицей. Князю Тиреллу он досаждал, князю Пирэллу, Наместнику Турису Асмагелу. Список потенциальных «доброжелателей» на отдельную полку императорской библиотеки потянет.

– И всё же…

– И у моей, как ты сказал, Висцийки, мотива меньше, чем у меня. Меня ты, надеюсь, в подозреваемые не вписал?

– Сынок, – тяжело вздохнул Россен Ялагр, – ты первый в этом списке. И все мы знаем почему.

– Чудненько, – пропел Принц и помял усталый лоб. – При выезде из Ригорона алесцийский отряд Солонны Артенны досмотрели. Ничего подозрительного не нашли. Впрочем, вряд ли она везла его тело на сувениры. Могла по пути где-нибудь придушить и притопить. И всплыл наш Конник где-то к концу лета неузнаваемым комком плоти, подъеденный раками.

– Гм… у меня есть повод написать Королеве Алесции протест?

– Повод есть, но ни одной улики. Что если Солонна чиста и невинна? Мы готовы разорвать договоры с королевством Алесция? Не забываем, Солонна – родная сестра-близнец Королевы Алесции. Я писал Нее и Солонне о его пропаже. Ответа нет.

– Куда он мог пропасть? – в отчаянии спросил отец.

– Я ищу его, – ответил Родион и поджал от негодования губы.

И потому агаронскими магическими дарами занялся Родион Ялагр.

Итак, первый из шести, Итоор оказался лекарем, очень неплохим и крайне полезным. Его направили в городскую лечебницу возглавить наставничество.

Второй магистрат сразу вызвал неподдельный интерес. Представился он Летраном, по происхождению калутонец, и тоже знахарь, но особенный. Лечил он не тело, а дух.

– В смысле душевнобольных?

– Верно, Милорд. Слабых умом и духом, – пояснил магистрат. – Но в моём ремесле не всё так просто. Люди нуждаются в утешении и забвении. Я могу избавить их от плохих воспоминаний, и это есть лекарство.

– Допустим. Пока неясно, как это может быть применимо. Например, человек пьющий…

– Ему нужно забыть вкус вина и эйфорию опьянения, Милорд. Это самый простой случай в моем ремесле.

– Гм… любопытно.

Летрана направили в лечебницу к Итоору. Там его способности вполне применимы и востребованы. Ему в помощь сразу приставлены ученики.

Третьим магистратом оказалась молодая женщина, ведунья. И тоже лекарское дело. Она заговаривала раны. Принцесса Эстерсэн подобрала способных людей, не поскупилась на целителей всех мастей.

Однако четвёртый магистрат оказался совершенно бесполезный. Под мантией магистрата находился всего лишь священник, готовый нести веру в агаронского бога в языческой державе. Применение ему найти сложно, и потому Родион отправил святого отца в Греден, строить небольшой храм для гостей из восточной Гралиции.

Остались два магистрата, и оба на первый взгляд настоящие жемчужины.

– Ратный маг, – прочёл Родион с листа и поднял брови. – Что, так и есть? Ратный?

– Да, Милорд, – гулко ответил мужчина из-под капюшона.

Родион с интересом рассматривал мага. Мужчина крепкий, вполне сойдёт за гвардейца, способного мечом раскидывать неприятеля. Но у него другой талант. Ригоронец приблизился и заглянул под накидку.

– В смысле, маг, который кидается огненными шарами и палит по чём зря крепости?

Магистрат покачнулся, выронил из рук небольшой браслет из светящихся бусин и с сомнением посмотрел на своего нового хозяина.

– Для того нужно быть боевым магом и с собой иметь оружие Светоликих.

– Но ты забыл прихватить его с собой, – понятливо хмыкнул Родион.

– Оно хранится в храме, применение подобного оружия имеет ряд существенных ограничений.

– Боги вы мои насмешливые, – развёл руками Ригоронец. – За каким интересом ты нужен мне безоружный? Зачем мне ратный маг без огненного меча? Это всё равно, что баллиста без ядра. Бестолковое приобретение.

– Я владею мастерством управления боем, – растерянно бормотал тот.

– Управления боем? Талантливый полководец?

– Я способен внушить солдатам боевую ярость. Наслать на неприятеля ужас и панику, и тем изменить ход боя.

Принц разочарованно поднял брови.

– В таком случае я тоже ратный маг. Примерно то же самое говорят про меня.

– Да, Милорд, – Агаронец поднял браслет и убрал вещицу в карман мантии. – Уверен, у вас найдётся множество талантов.

Последний магистрат вызвал у Родиона двойственные чувства. Мужчина без возраста, небольшого роста, худощавый с бегающим взглядом. Эдакий нервный всклокоченный человечек. И потому сразу вызывает отторжение. Но это только поначалу.

– То есть, алхимик? – уточнил Родион.

– Не совсем, Милорд. Всё же больше аптекарь, – Диибур прятал взгляд и взволнованно сучил руками в карманах. – Лекарства, эликсиры, зелья. По части зелий должен сказать, что это больше увлечение. Так сказать, эксперименты.

В этот момент Алхимик засветился. Увлечённая натура, он буквально жил в своём эликсирном мире. И ему неважно где, в какой стране, в какой лачуге он будет творить.

– Зелья – это то, о чём я подумал? – заинтересовался Принц. – Яды, отравы всякого свойства?

– Ох, это скучно, Милорд, – зарделся от смущения Диибур. – С моей точки зрения, яды – это примитивная вещь. Убить человека куда как проще, чем влиять на него.

– Как ты на него можешь влиять? Подсыпать слабительного?

– По чести сказать, мне больше по нраву иное влияние. Например, любовные зелья. Очень пользуются спросом.

Родион возможно впервые за шесть магистратов удивился.

– Любовные зелья? Это что-то вроде приворотных зелий? Ты серьезно? Выходит, я выпью одну из твоих склянок и полюблю тебя до гроба?

Алхимик наконец остановил блуждающий взгляд на Ригоронце, и было в нём столько сочувствия, что Родион почувствовал себя идиотом, что случалось с ним исключительно редко.

– До гроба вряд ли. Сила зелий не столь велика и ограничена во времени. К тому же требует от участников процесса, как бы это правильно сказать, встречного курса. В указанном вами случае, я бы мог вызвать некое ваше расположение.

Диибур и ратный маг Эрсэн остались при Родионе. Алхимик варил свои склянки для городской лечебницы, а второй обосновался в Тёмной башне, где должен был внушать ужас врагам трона. Маг большей частью обходился без работы, а вот зельеповар изрядно повеселил семью. Его любовными зельями азартно воспользовались домочадцы, и даже сам Император. Отметили, что зелья действительно работают пусть и очень ограниченно по времени. Забава всем приглянулась, и Диибуру выделили в Тёмной башне отдельную комнату под лабораторию, где он мог творить свои эксперименты.

Родион вспомнил о домашнем алхимике только в момент, когда получил очередное утреннее письмо.

– Один день, – прочитал за него Тибель. – Милорд, завтра у вас свадьба?

– Тибель, почему в твоём голосе мне слышится злорадство? – блистал дурным настроением Принц.

– Я бы себе не позволил, Милорд, – наигранно возмутился тот. – Если вы не заметили, я тоже человек, мне свойственны сочувствие и милосердие. И совсем немного паники, Ваше Вашество. После свадьбы я буду вынужден терпеть Её чаще и дольше.

– Никакой свадьбы! – рявкнул Родион. – Сам паникую. Тащи ко мне нашего Зельеварца.

– Дельная мысль, Милорд, – встрепенулся секретарь. – Одна капелька яда решит все наши проблемы.

– На яд я бы ставки не делал. Это же Вилли, её ядом разве на икоту вызовешь. Будем приворотное зелье спаивать. Пусть полюбит что-то более достойное. Например, тебя.

– Высочество, помилуйте!

– Не имею такой привычки!

Родион чувствовал, что с каждым днём в груди нарастает комок страха. Сегодня он вполне понимал своего дядюшку Ноя Орса, коего однажды притащил на свадьбу связанным и с кляпом во рту. И тоже к княжне Тирэлл, родной сестре Вилетты. Тот упирался до последней минуты, надеялся на побег и согласен был сразу стать вдовцом. Но венценосный племянник распорядился иначе.

– Мой магистратный друг Диибур, я позвал тебя в трудную для себя минуту.

– Милорд, торговцы из Агарона ещё не прибыли. У меня ингредиентов хватит разве что на микстуру от кашля.

– Ты режешь мне сердце без ножа, – упал в кресло Принц и горестно застонал. – На что ты тратишь наши ценнейшие капли любовного эликсира?

– В основном на вас, Ваша Милость.

– В смысле?

– Все спешат добиться вашего расположения. Вы употребили основную часть.

– Диибур, ты в своём уме? – возмутился Родион. – Меня что, грязно используют? Кто?

– Почти все, Ваше Высочество. Спрос на ваше расположение крайне велик. Но это врачебная тайна.

– Эту врачебную тайну я выбью из тебя с помощью Эрсэна за пару минут. Живо раскрывай карты.

Диибур нервно заерзал в кресле.

– Ваш секретарь, например. Он всякий раз просит увеличить дозу и концентрацию.

– Ах ты ж, гнойный фурункул!

– Их Высочества Рестиан и Роянг. Им запрещено пользоваться моими зельями, но они всякий раз по множеству причин хотят вас опоить.

– Гусеницы мерзкие!

– Дейн Вистога заходил буквально пару дней назад.

– Так хотел поехать в Агарон? Кто ещё?

– Милорд, я не смею говорить о Самом… – Агаронец нервно сглотнул.

– Папа? Ты серьезно? А среди всей этой мужественности была ли некая княжна Вилетта Тирэлл?

– Мм… Ваше Высочество, смею вас заверить, что ни одна женщина, желающая вас как мужчину, а не как брата или, скажем, брата мужа, не заходила ко мне. К тому же, я бы отказал. Эликсиры расположения безобидны и краткосрочны, а любовная магия между мужчиной и женщиной материя сложная и ведущая к непредсказуемым последствиям. Их ожидания не оправдались бы, а женщины умеют предъявлять претензии.

Родион откинулся в кресле и затянулся спертым воздухом приёмной комнаты.

– Ты сможешь наскрести хотя бы крохи своей чудодейственной магии? Вопрос жизни и смерти. Диибур, я на краю бездны, – просительно застонал Принц. – Мне нужно чтобы Вилли оставила меня в покое хотя бы на… всю жизнь.

– Милорд, вам требуется отворотное зелье? – догадался алхимик. – С этим я вас не подведу. На это ингредиентов хватит, не извольте беспокоиться. Мне нужен день, эликсир уже завтра будет у вас.

Родион выдохнул от облегчения. Даже из безвыходного положения под названием Вилли есть выход. Она сама не придёт на свадьбу и будет долго удивляться, на что потратила лучшие годы жизни. Сомнений нет, девица Тирэлл уже завтра сменит ориентиры.

Мужчина в приподнятом настроении шагнул в следующую приёмную комнату.

– Ваше Высочество, – присели в поклоне посетители.

Посетительницы. Мерионская принцесса Отриэн пять лет назад стала женой одного из близнецов, но с первого дня знакомства избегала второго Ялагра. Родион оставался для неё пугающим и непостижимым. Ти и Яни подогрели её чувства, и Мерионка неприкрыто боялась светловолосого Принца. Будучи в интересном положении, она чуть осмелела, но не настолько, чтобы не прихватить с собой подмогу. С ней сестра, мерионская принцесса Асма, явившаяся в Ригорон поддержать роженицу, а также святой отец Тьент и странный отталкивающий человечек, по виду секретарь.

– Ваше Высочество, – взяла слово Асма.

Принцесса Асма за эти годы разительно изменилась. Из робкой пухлой девочки выросла настоящая Принцесса. Война в Степи наложила на неё свою печать, дети мерионского монарха не желали более оставаться слабыми и беззащитными. Они взрослели на пепелище горя и страха. Асма не вышла замуж за князя калутонских гор, как того желали до войны родители. Она взяла в руки лук и стрелы и села в седло. Теперь это скорее степной воин, чем принцесса.

Отец Тьент изменился разве что в ширь. Он водил кадилом вокруг венценосного Язычника, а его спутник Отлон шептал тихие проклятия.

– Принцесса Асма, – лукаво прищурился Ялагр и указал на кресло. – Ваш приход для меня полная неожиданность. Мне казалось вас больше интересуют приемные комнаты моего брата Гора.

Не секрет для семьи, что Гор вызывает неподдельный интерес этой Мерионки. Младший заверяет всех, что между ними только дружба, но Родион в этом смысле куда прозорливее.

– Милорд, они собирают вещи, – Асма с истинно королевским величием игнорировала его уколы.

– Кто они? Кто эти ужасные люди? Как посмели?

– Близнецы. Яни. И Ти тоже. Вы дозволили им ехать в Агарон?

Принцесса Отриэн, не скрываясь, заскулила в кулачок.

– Гм… – растерялся Принц. – Принцесса, так чтобы явно, нет. И если говорить начистоту, то делать им там откровенно нечего. Если только по святым местам пройтись, иноверцам нашим.

– Но они собираются ехать, – настаивала девушка.

– Кто же им запретит это делать, – всплеснул руками Родион. – Пусть собираются, заодно разберутся в шкафах, там много лишнего. При скудости ума чем ещё занять время?

– А если они сбегут?

– Асма, воинственная ты моя. Зачем тебе стрелы и арканы? Свяжи обоих и дело с концом.

– С ними бесполезно разговаривать, они не слушают, – возмущалась свояченица.

– Угу… наконец и до вас стали доходить наши семейные проблемы. Ничего нового я сегодня не услышал.

Отриэн в голос разрыдалась, а отец Тьент махнул знойным фимиамом прямо в лицо Язычника. Тот даже не закашлялся.

– Милорд, можно ли их как-то остановить? У одного из них скоро родится ребёнок. Он не должен уезжать. У моей сестры дурные предчувствия.

– Конечно, можно, – уверенно заявил Родион. – Есть масса способов и часть из них даже действенные. Вам как угодно, гуманно или можно не церемониться?

Отриэн перестала плакать, всхрюкнула не по-королевски носом и согласно кивнула.

– Церемониться не будем, – принял ответ Принц. – Вынужден вас оставить, мои мерионские родственники. Мне нужно срочно проверить комнаты в Тёмной башне. В последнее время там царит запустение и алхимия, время проветрить помещения.

Что ж, в игру вступили женщины венценосного семейства. Уже в следующей приёмной его ждала новая напасть.

– Икота, ты вечно не ко времени и не к месту. Что тебе нужно, художественная ты моя?

– Родик, он сбежит, я это чувствую. В самый раз как тогда, в Горном домике, – с волнением проговорила Тенна.

Тенна за эти годы преобразилась в настоящую красавицу. Удивительно насколько женщинам идёт любовь и двое детей. По слухам, она очень похожа на мать Россена Ялагра, а та была настолько хороша, что свела с ума Императора. Тёмные волосы искрились на солнце золотыми нитями, а зелёные глаза лесной феи наводили настоящий морок на любого мужчину.

– Ну, брошенка ты моя возлюбленная, странно что он с этим так затянул. Предпосылки к тому созрели ещё в день его возвращения на ригоронские земли.

– Почему ты не запретил Дейну ехать в Агарон? – взвизгнула она. – Он посол Гралийского короля, он не имеет права оставлять службу! А ты его в этом поддерживаешь?

– Я могу ошибаться, не он ли заверил меня, что ты очень любишь Ридалага и готова пожертвовать самым сокровенным ради его спасения, – заметил брат.

– Готова! – ревела она. – Потому в Агарон должен ехать ты, Родик!

Мужчина на миг потерял дар речи.

– Даже обидно…

– Ты единственный, кто может вернуть Лага. Но это никак ни Дейн. И ты это знаешь!

– Предположим, я об этом догадываюсь.

– И терять тебе нечего, у тебя ни семьи, ни детей. В отличие от всех остальных!

– Опять обидно. Сестрица, ты забыла подлить мне в чашку эликсир расположения от Диибура? Я что-то не чувствую к твоим словам должной симпатии.

– Иди к лихим богам, Родик, со своими разбавленными эликсирами. Мне они ни к чему. Ты бессмертный, вали в Агарон и вытаскивай оттуда Ридалага.

– Меня терзают навязчивые сомнения, дорогуша. Во-первых, я не настолько влюблён в старшего братца, чтобы жертвовать сокровенным. К тому же я не люблю агаронскую погоду, у меня нет тёплых вещей.

– Ты никого не любишь «настолько», потому и должен ехать. Возьми у Дедули пару тёплых носков, – вызверилась она.

– И почему разбавленные? Что, эликсиры уже не действуют на вашу остывающую полу-ригоронскую связь?

– Потому что на тебя они не действуют! Ты как был бездушным Поганцем, так им и остаёшься, даже если в тебя влить любовную сыворотку. Бочку!

– Тенна, у меня тоже есть дети, – зашёл с другой стороны брат.

– Это не дети, это сборник твоих прошлых интрижек! Целая коллекция разных одичавших без матери мальчишек. И это только те, о которых мы знаем.

– Всего трое. Зачем так грубо? Четвёртый пока глубоко в Ясторне.

– Езжай в Агарон, Родик. Пару лишних детишек привезёшь, мы не расстроимся, привыкли. А Дейна запри в башне. Пусть остаётся дома, иначе я лично напишу донос гралийскому королю на его халатное отношение к делу. И его отзовут в Гралицию. Пусть так, лишь бы не в Агарон.

– Что за фобия, никак не разберу? Вполне себе цивилизованное царство-государство с сильной монархией, устоявшимися законами и позитивной религией. Всего лишь в трёх месяцах пути от нас по безопасным дорогам Степи.

– Дивненько, что тебе всё нравится. Собирай носовые платки и в путь.

– А носовые платки зачем? – обиженно буркнул брат.

– Сопли подтирать.

Родион сидел, развалившись в кресле, и смаковал утреннюю трапезу. Именно смаковал, медленно с расстановкой, в ожидании нашествия Вилли. Сегодня очередное письмо не поступило, но Тибель охотно сообщил:

– Ноль дней, Милорд. Мои поздравления. Я сказал «поздравления»? Прошу прощения, Милорд. Мои соболезнования. Отворотное зелье в этой чашке. Прошу не перепутать, иначе вы испытаете отвращение к самому себе и наконец поймёте, что чувствуют ваши близкие.

– Тибель, душка, не напрягай органы злоязычия. Я сегодня не поддаюсь на провокации.

– В таком случае вы не будете гневаться, если я скажу, что отлил от зелья и плеснул вам в чашку? Исключительно для вкуса.

– Ты первостатейный паскуда, Тибель, – благодушно отмахнулся Принц.

– Спасибо, Милорд. Я стараюсь.

– Но, если она не придёт, – заметил Родион, – я от всей души ударюсь в панику. И набью тебе морду.

– Почему мне, Ваша Низость? – услужливо подавал тарелки помощник.

– Потому что так бездарно тратишь живительное зелье. Ни на меня, ни на маму они не действуют. Проверенный факт.

– Буду знать, Милорд. Какая жалость, столько золота впустую. Придётся мне поссориться с Диибуром и вернуть свои деньги.

– Не советую, – довольно улыбался хозяин. – У него закончились ингредиенты на любовные зелья. На все прочие мерзости запасов хватает.

В этот момент долгожданная княжна Тирэлл всё же объявилась. И это хорошо, потому что Родион всерьёз тяготился таким затишьем. Ибо затишье от Вилли сулит самые непредсказуемые последствия.

Девушка облачена в обещанное красное платье и выглядит крайне воинственно. Ей к лицу, она похожа на красную от гнева треску. Рот открывается, но пока не готов жечь все мосты.

– Родик, ты ещё не одет? – подозрительно тихо начала она.

– Вилли, нареченная моя, ты как раз успела к моему утреннему туалету. Присядь, выпей чаю. Я пока начну сначала раздеваться, потом облачаться. В свадебное, – уточнил он на всякий случай.

Вилли подвох ощущала каждой порой, быстро осмотрела гостиную, триумфально ворвалась в спальню и вышла оттуда глубоко удовлетворённой, будто после первой брачной ночи. Кочевницы нет, нет даже тёмных волос на подушке, значит, он сохранял верность хотя бы в ночь перед свадьбой.

– Родик, можно сразу перейти к раздеванию-одеванию? Я тороплюсь и есть от волнения не хочу.

– Брачующаяся ты моя, не пугай меня. Волнением ты от роду не болела. Где ты успела подхватить эту хворь? Не чешется?

– Чешется, – девушка поджала губы. – Быстро раздевайся, чего я там не видела.

Мужчина поперхнулся чаем. До сего дня она была всего лишь ребенком, и никак иначе он к ней не относился. Потому «чего я там не видела» было неприятно, но предсказуемо. Вилли с детства активная девочка, ее нос прищемили все двери и ставни Ближних Патн. Могла ли она следить и подсматривать за мужчиной, которого обожала почти с рождения? Только этим она и занималась. А ещё тем, что ждала совершеннолетия, чтобы прижать его к стенке. И всего то пару раз в сердцах он обещал жениться, шутки ради и мотивации для. Она была всего лишь ребенком, способным ребенком, нельзя отрицать, ее услуги по части выкрутится из неприятной ситуации дорогого стоили. Вилли умеет находить нестандартные решения. Она запомнила его невольные слова и теперь выставляет счет?

– Я же не предлагаю кушать. Выпей чаю, – протянул он остывшую чашку.

Вилли в раздражении выхватила чашку и одним залпом опорожнила. Родион удовлетворенно крякнул. Пара мгновений, и она с глубоким омерзением посмотрит ему в глаза и плюнет в намазанное жирным кремом лицо. Но Вилли умеет удивлять.

– Роди, меня что-то мутит.

– Надеюсь, от меня? – счастливо предвкушал он.

– Меня вырвет, – позеленела она.

– Нет-нет, не так сразу. Дай впитаться чаю, иначе эффект будет неполный. Держись, это только самое начало нашей семейной жизни. Нельзя расклеиваться так быстро.

А потом она схватилась за горло и рухнула на пол.

– Тибель, – тихо позвал Принц и ногой потрогал бездвижное тело. – Что-то пошло не так.

– Милорд, я бы удивился, если бы с княжной Вилеттой всё прошло гладко, – помощник склонился над застывшей девушкой.

– Как думаешь, есть надежда, что это навсегда?

Тибель приложил руку к жилке на шее.

– Боюсь, нет, Ваше Душегубство. Она дышит.

Глава 4

Родион за шкирку проволок алхимика через гостиную и втолкнул в спальню. Несчастный безумными глазами озирал огромную кровать, на которой раскинув руки и ноги лежала девушка в красном платье. Тишину нарушал только её неделикатный сап.

– Мой аптекарский спаситель, что-то пошло не так. Я соглашусь, теперь она проявляет ко мне чуть меньшие чувства, но в храпе проскальзывает столько любви, что я уже сомневаюсь в качестве отворотного зелья.

Принц не смыл кремовую маску, не сменил халат на свадебный плащ и даже домашние тапки не потрудился скинуть. Теперь он с ужасом взирал на личное ложе, куда, пусть даже таким образом, пробралась Вилли. Кстати, совсем не просто оказалось дотащить её и спрятать от едва сдерживаемой волны нетерпеливых родственников. Тело Вилли оказало максимальное сопротивление, по пути цеплялось за мебель и косяки дверей, дважды уронило Тибеля и один раз застряло в проходе.

– Гм… – почесал небритую шею Агаронец.

– Эликсирный мой, не пугай меня. Скажи, что она вот-вот проснётся и будет ненавидеть меня до скончания своих дней.

– Пф…

– Пусть даже до скончания моих дней, я не жадный. Просто скажи, что действие отворотного зелья начинается с храпа.

– Нет, Милорд. Боюсь, нет, – понимающе кивнул алхимик.

– Я тоже боюсь, а теперь боюсь ещё больше. У неё полная невосприимчивость к эликсирам? Как у меня? – Родион паниковал и размазывал по лицу омолаживающую маску.

– Напротив, Ваше Высочество, исходя из симптомов эликсир подействовал.

Принц выдохнул от облегчения. Чародей подошёл к девушке и оттянул веко.

– Эликсир подействовал, но вступил в противодействие с чувствами подопытной. От навалившегося напряжения девушка не выдержала и потеряла силы. Впервые такое на моей практике. Она спит.

– Очевидный ты мой, не поверишь, я тоже это заметил, – Родион подошёл с другой стороны и оттянул второе веко. – Как долго это продлится?

– Она вас действительно сильно любит, – заключил Диибур. – Думаю, до окончания действия зелья. Раньше она не проснётся.

– Сколько это в годах? – уточнил Принц.

– Всё зависит от её организма. Возможно пару дней, возможно часов.

– Лихие боги! Откуда так мало? Я рассчитывал, как минимум, дотянуть до старости.

– Любовь – сильное чувство, Милорд. Она проснётся, и действие зелья прекратится.

– Диибур, готовь эликсиры с запасом. Я сразу волью в неё пару бутылок. Пусть спит дальше. Я готов терпеть её в таком состоянии бесконечно долго.

– Боюсь, после такой реакции организма она приобретёт полную невосприимчивость. Или, что хуже, непредсказуемый эффект. Я бы не советовал продолжать лечение.

– О, боги… – в отчаянии стенал мужчина. – Сделайте хоть что-нибудь! Дайте мне приворотное зелье, чтобы я женился и не чувствовал боли.

– Милорд, на вас зелья не работают, – пожал плечами магистрат. – И напомню, у меня нет ингредиентов. На днях жду поставки.

Вилли оставили на хранение в спальне. Родственникам сообщили, что девушка внезапно впала в зимнюю спячку. Почему в зимнюю не ясно, возможно потому, что нынче начало весны, и у неё сбился спячный график. Князь Тирэлл робко заметил, что раньше такого не случалось, на что Родион заявил, что девочка потому такая активная, что все мешали ей делать это ежегодно.

Самое время отбиться от навязчивой Ясторны и перевести дух. Ревность у Кочевницы проявлялась по отношению к Родиону крайне сдержанно. Она просто колотила вещи вокруг себя и тем успокаивалась. Поднять руку на избранника она не смела, но смотрела так, что молнии из глаз едва не сыпались. Она ревнива до умопомрачения, до бешенства, до скрежета зубов, и умеет контролировать его спальню так, словно привязала невидимые колокольчики к двери.

– Ты позволил ей осквернить наше ложе?

– Моё ложе, – упрямо уточнил мужчина. – Она ещё ничего не успела осквернить.

– Я – мать твоих детей! Как я могу терпеть подобное?

– Одного из моих детей. Второй ещё не родился, – защищался Родион. – В который раз напоминаю, Ясторна, это был твой выбор. Не мой. Ты всегда можешь уйти, я не буду удерживать.

– Ты собираешься жениться на ней?

Он не собирался жениться вовсе. С Ясторной связь случилась помимо его воли. В тот вечер он был пьян и растерян, Висцийка уехала, он почти желал смерти. Как Ясторна проникла в спальню, остаётся только догадываться. Он просто спиленным деревом упал прямо ей в руки. И маленькая Кочевница проснулась уже любовницей. По началу, Родион ещё пытался отбиться, но спустя время смирился и принял как данность их связь. Она не требовала ничего большего, он пользовался удобной ситуацией. Мир был понятный и скучный вплоть до приезда Вилли.

Он ждал ее пробуждения с ужасом. Вилли уже не остановить, она пойдёт до конца, а жить сразу с двумя хищницами Принц категорически отказывался. У него уже раз такое было, две женщины, две висцийские близняшки, воительницы южного королевства Алесция. Они соблазняли его ради договора между двумя государствами, а затем одарили двумя сыновьями, рожденными едва ли не в один день. Он еле ноги унёс от двойственной любовной связи. Одна ещё терпимо, но сразу две разорвут его в клочья. С этим нужно что-то решать.

– Родик, если ты не поедешь в Агарон, поедет Гор.

Мама за эти дни порядком сдала. Она не находила себе места и искала выход, торопила вестовых, ждала новостей из Северной Навадны. Потеря старшего сына её убивала.

– Ты хочешь, чтобы поехал я, – догадался сын.

– Я хочу, чтобы никто не ездил. И чтобы Лаг вернулся, – расплакалась женщина. – Живой.

– Отец не отпустит меня, ты же знаешь. Он крайне трепетно относится к моей персоне. Боится, что я переверну мир.

– Не отпустит, – тихо согласилась она.

– Моя нежно любимая пращурка, – подозрительно прищурился сын, – почему у меня такое чувство, что ты хочешь, чтобы я придумал, как его заставить?

– Я не знаю. Но ты должен что-то придумать. Роди, должен быть выход!

– Я очень не хочу ехать в это проклятое царство-государство, – серьезно ответил мужчина. – Мороз по коже от одной мысли. Не люблю снег и ветер, не люблю их кухню, их культы, их царственную династию, путь к ним не люблю, Степь, кочевников. Это на уровне крови, я видимо чуть больше Ялагр, чем мой старший братец. Если меня туда заманить, я же к лихим богам всех пере убиваю.

– Как ты уговоришь Росса? – оживилась Мама.

Родион закатил глаза от нетерпения. Императора Ригорона уговорить сложно, его упрямство и несговорчивость отмечают близкие и подданные. Но именно своему второму сыну, зная его изворотливость и лукавство, он отказывает превентивно в самом начале разговора.

Папа хмурил брови и запивал сердечные капли крепкой настойкой. За семейным ужином семья успела переругаться в хлам, обвинить друг друга во всех грехах и наконец назначить виновного. Ничего нового, Родион Ялагр привык принимать удары на себя. Мама всё время отмалчивалась и делала знаки бровями, чтобы сын держался.

– Что ты предлагаешь? – рявкнул отец.

– Спросить у высших сил, кому ехать, – развёл руками Родион.

– Папа, Биннет Тирэлл шарлатанка! – взревела Тенна.

– Однако она подтвердила, что Лаг среди живых.

– Она говорит вечные глупости. Мы будем принимать решение исходя из её бреда?

– Она никогда не смотрела моё будущее, – склонил голову Виновник. – Пусть посмотрит и скажет, стоит ли ехать.

– Она скажет то, что ты ей прикажешь, – выступил Яни.

– Ей прикажешь, – в сомнении хмыкнул старший брат.

– Милорд, это какой-то бред, – возмутился Дейн Вистога. – Ты сам ей не веришь.

– Предложи что-нибудь более разумное. Хотя бы одна идея? Что сказали торговцы из Агарона?

– Ничего дельного, – ответил Папа. – Ходили слухи, что принцесса Эстерсэн пропала. Но такой мелочью, как брат ригоронского посла, никто не интересовался. Он сохранил свою персону в тайне, и от того вестей нет.

– Эстерсэн не пропала, она мертва, – уверенно заявил Родион. – Что с Лагом, мы не знаем. Но вернуться без нашей помощи он не может.

– Ты никуда не поедешь, – по слогам прорычал Россен Ялагр.

– Сам не хочу.

– Если Роди не поедет, я могу, – встал из-за стола Редгор.

– Сядь, тебе никто не давал слова! – рявкнул Отец на младшего.

– Если выбор стоит между мной и Гором, надеюсь, все понимают, что лучше с этой задачей справлюсь я?

Члены семьи противились одной этой мысли, но в душе каждый признавал правоту Родиона.

– Тащи сюда свою шарлатанку, – поспешно ответила Мама.

Принц устало добрёл до своих покоев, которые давно уже не покои. Он приложил ухо к двери спальни, и сердце радостно встрепенулось при звуке её сапа. За ней ухаживали горничные и врачи, всем были выданы угрозы, если те разбудят Спящее Зло. Тем временем Принц перебрался в другую спальню. Скотина увязалась следом. Она металась меж двух огней, от любимой Вилли до любимого мужа.

Проинструктировать Биннет Тирэлл составило труда. Она совершенно не понимала, что от неё требуется, или очень умело изображала непонимание.

– Милордик, – задумчиво закусила она губку. – Придумать такое я не смогу.

– А ты заранее заучи, как стишок. Я накидал тебе черновики. Тут столько бреда, что кто его разберёт без бочки вина.

– Прорицательство по черновикам?

– Биннет, просто контролируй свой бред. Я хотел сказать видения. Пусть они заканчиваются не так мрачно, как мы привыкли. Я выкручу их в нужном свете.

– А если я попрошу вас об одолжении, и вы приведёте ко мне господина Эрсэна, а я посмотрю его судьбу?

– Как низко ты пала, Биннет. Уже шантаж освоила. А я помню тебя ещё на этапе фейского варенья.

– Милордик, если вы поедете в Агарон, я непременно еду с вами.

– Биннет, не отвлекайся от темы. Отбрось всё лишнее. Сконцентрируйся на благоприятном прогнозе, – нетерпеливо объяснял Принц. – Поедешь непременно, но пока просто делай свою работу. Будет тебе Эрсэн на блюдечке под одуванчиковым соусом.

Родион нервно вышагивал вдоль стены отцовского кабинета. Все участники в сборе, все ждут пророчества Феи. Та неожиданно изменила себе и вместо костей гадала на сухих шкурках от яблока. Необъяснимое явление, но это лучше полусгнивших мышиных черепков и подсохших внутренностей голубей. Пока Биннет собирала вокруг себя духов, семья обсуждала последние новости.

– Роди, похвально, конечно. Но мог бы хотя бы предупредить.

Он не сразу оценил масштаб трагедии и от того долго оставался безучастным к беседе. Члены венценосного семейства разговаривают бесконечно, и он привык большую часть пропускать мимо ушей.

– Тенна, с тебя мера золота. Я ставила на Вилли, – смеялась Мама. – Хорошая девочка. Не отступилась.

– Он делает это специально, чтобы не ехать, – шипела сестра.

– Такая скоропостижная свадьба? – сомневался Яни. – Он опорочил Княжну?

– Роди женится? – фыркнул Ти. – Где-то рухнули небеса?

– Попробовал бы он не жениться на Вилли? – рассуждала Мама. – Она его опорочит так, что он женится на ней дважды.

– Вилли? – наконец пришёл в себя Роди. – Где она?

– Готовится к свадьбе, – ответила родительница. – Князь Тирэлл с утра поговорил с Папой.

– Он тряс с меня двести мер золотом, – пробасил Папа. – Мошенник. Откуда такой грабеж? Я согласился, но в ответ попросил с него триста мер за самого красивого сына. Небеса где-то рухнули, если Тирэлл даже не стал торговаться.

Семья рассмеялась, а Родион схватился за сердце. В его недолгое отсутствие Спящее недоразумение не только успело проснуться, но и со свежими выспавшимися силами бросилось в бой. Война началась, башни в его крепости рушатся со всех сторон. Неприятель уже пробил брешь в стенах и добивает остатки сопротивления. Родион прикусил кулак, чтобы не закричать от ужаса и не вспугнуть Фею. Надежда только на неё.

Ожидание пророчества закончилось как обычно ничем. Точнее будет сказать, что огрызки яблок показали не то чтобы полный бред, а абсолютный бред. Не требовалось даже писать черновики. По мере сказанного члены венценосного семейства сначала тихо хихикали, затем гоготали в полный голос. В видениях целый зверинец из енотиков, лисичек и хомячков, которые бегали, суетились и что-то делали, местами жрали друг друга, парили на облачках и летели на белых лентах. Кто из них, кто, не разобрать, но картина складывалась веселая и от того благоприятная.

Папа под давлением семьи благословил сына на брак и поездку. Родион побелел от накатившей слабости.

– Исключено! – вопил он. – Свадьба не может состояться!

– Роди, ты обещал! – вопила в ответ Вилли, не стесняясь будущих венценосных родственников, застывших в злорадном оцепенении.

Вилетта нагрянула сразу после предсказаний Феи и буквально кожей излучала воинственность брошенной невесты.

– Я не отказываюсь от обещания, но в такой момент не самое подходящее время, чтобы веселиться. Мой брат пропал, он в опасности!

– Вряд ли его положение ухудшится, если ты несколько минут постоишь перед жрецом!

– Вилли, – свирепел Принц. – Ты кощунствуешь!

– Яни, передай персики, – шепнула мама. – Не могу пропустить это захватывающее зрелище. Ставлю на Вилли.

– А я ставлю на Роди, – азартно разгрыз персик Ти. – Он изворотливое мурло. Вывернется.

– Я же не прошу большого празднования! Мы просто станем мужем и женой! – бросалась в атаку Княжна.

– Просто? – ревел жених. – Я ждал этого всю жизнь, а ты хочешь оставить меня без белых одежд и свадьбы на пару месяцев пиров и развлечений?

– Держится хорошо, – Дейн попросил фисташек и светлого вина на свою долю.

– Потому что, если он даст слабину, Ясторна ему глаза вырвет, – фыркнула Тенна.

– Это хорошо, Висцийки не вернулись. Нея Артенна победила в королевских играх и пошла на второй королевский срок, – поддакнул Папа. – С Солонной и Неей здесь было бы не так весело. Больше крови.

– Думаешь, я не хочу того же? – защищалась Вилли. – Мы вернёмся из Агарона, и будет тебе празднество на несколько месяцев!

– Вилли, у меня свадьба впервые в жизни! Я может никогда больше не женюсь! И делать это второпях в столь удручающих обстоятельствах не собираюсь. Вернусь из Агарона, приходи, обсудим.

– Эдак он из Агарона не вернётся, – жевал пирожные Гор.

– Из Агарона он не вернётся, если женится, – спорил с ним Яни.

– А если ты оттуда не вернёшься? Я останусь старой девой? – срывала голос Вилли.

– Обещаю, претензий не будет, если ты за это время подберёшь мне замену!

– Что? Никуда ты без меня не поедешь! Если не женишься, я еду в Агарон вместе с тобой!

– Не женится, – рассуждал Ти. – Возьмёт её с собой и отправит назад при первой возможности. Делаем ставки?

– Ставлю на Вилли. При первой возможности она его женит на себе даже в Агароне.

– Вилли! Иди к лихим богам! Женщине не место в Степи. Там опасно! – отбивался Родион.

– Роди! Пойдём к лихим богам вместе! Рука об руку! Я одного тебя никуда не отпущу!

Принц устало рухнул на любимый диван. Все складывалось из рук вон скверно. Возможно даже хуже, чем если бы он сдался. Отмучился бы одним махом и сбежал в Агарон. Пусть Вилли и Ясторна поубивают друг друга. Это много проще, чем терпеть Вилетту во время спасительной миссии в Северное царство.

– Милорд, у вас скверный вид, – заметил за завтраком Тибель. – И я даже знаю почему.

Родион без интереса ковырялся в тарелке, пока Скотина втягивала в себя всё, до чего дотягивалась.

– Вы едете в Агарон. Какая досада. Я увольняюсь.

– Отставка принята, пошёл вон, – безразлично ответил Принц.

– Ваше Бездушие, мне противопоказан холод, голод и рыжие дурнушки. Я подожду вас здесь. У меня не было отпуска семь лет. Я вполне заслужил какой-нибудь уютный кабак где-нибудь на берегу тёплого моря.

– Подыщи мне другого секретаря и проваливай на все четыре стороны.

– А он уже найден, Милорд. С усиками такой. Мальчик Вилли. Он уже работает в приемных комнатах, сдерживает напор жаждущих до вашего тела.

– Я проклят, – тихо простонал Принц. – Что, так много жаждущих?

– За место в очереди дерутся и перепродают места, Милорд.

Родион вышел из гостиной и сразу столкнулся с неугомонной девицей. Вилли действительно нарисовала усы в свадебно-сердечной символике, нарядилась в мужскую одежду, больше подчёркивающую её женские отличия, чем скрывающую их, и убрала волосы в высокий массивный пучок. В глазах девушки сияло торжество победительницы. Она услужливо открыла перед Принцем дверь в первую приёмную комнату.

– Ваше Высочество, – схватил его князь Тирэлл и втащил внутрь. – Как я рад! Как я рад! Как я рад!

– Мой несостоявшийся близкий родственник, ближе к делу, – Родион не пожелал садиться в кресло, ибо помимо князя здесь находились Шиэль и Биннет Тирэллы.

– Спешу обрадовать вас, что в Агарон мы едем вместе. Я не могу отпустить мою маленькую Вилли без заботливого родительского присмотра. И потому Шиэль едет со мной. Ей самое время отвлечься от горестей утраты и поискать нового супруга. В Агароне наверняка найдётся пара удачных партий.

– Пара удачных партий? Это вы с запасом, Ваша Светлость? Не многовато ли для одной Шиэль?

– Позвольте, у девочки должен быть выбор, – возмутился старый таракан. – Нам нужен очень богатый агаронский барон. Очень богатый, потому что я должен вашему отцу триста мер золотом. Милорд, это грабеж просить за жениха выкуп.

Родион потёр усталую переносицу.

– А Биннет тоже с нами? – уточнил Принц.

– Но как же, Милордик? Когда вы предлагали подлог с прорицательством, вы обещали взять меня с собой.

Родион пристально всматривался в пресветлую дурочку и уже не понимал, кто из них кого переиграл. За что его наказывают боги?

– В самом деле, – кивнул он.

Магистрат-Фея присела в благодарственном поклоне.

– Милордик, не сомневайтесь, вас будут сопровождать только те, кто вам действительно нужен. Я всё видела, так надо.

– Не сомневаюсь, – угрюмо буркнул Родион. – Без Шиэль я там всё к лихим богам провалю.

Усатый секретарь отправила ему воздушный поцелуй и открыла дверь в следующую приёмную комнату. Родион только заглянул в проем и уже готов бежать.

– Дедуля, – обреченно простонал он.

– Внучек, я еду в Агарон, – Аксил привстал с кресла и блеснул новым шикарным вязаным пальто.

На нём вязанная шапка, шерстяные штаны, уже растянутый свитер, огромный шарф и варежки. Вокруг набирает силу весеннее тепло, и в таких обновках он должен задыхаться от духоты. Но не задыхался.

– Я давно мечтал об этом. С детства. Как я могу отпустить тебя одного в такое опасное путешествие? Нет, нет, не благодари. Я чувствую, что должен ехать. Как знал, освоил вязание, мы даже в лютый мороз не замёрзнем. Твой комплект одежды я довязываю. Время в пути долгое, успею.

– Дедуля, что-то я не уверен, что готов украсить твою старость столь опасным путешествием, – Родион должен был попытаться.

– Что ты имеешь ввиду под старостью? Я старый?

– Всё верно понимаешь, мой молодящийся родственник. Для некоторых дел ты воистину не старый. Например, вляпываться в неприятности.

– Родик, это шанс помочь тебе.

– В самом деле? Обычно у тебя случается с точностью наоборот.

– Помочь найти мою Кен.

Родион просто вышел из комнаты, не желая продолжать этот вздор. Они все собираются в путешествие. И лучше сразу смириться, ибо сопротивление лишь усугубит его нервное состояние.

– Дядюшка Титтава Орс, – пропел Родион в ежевичной комнате. – Вы тоже собираете походные сундуки?

– Милорд, я не могу…

– …упустить такой шанс, чтобы лично увидеть сухопутные корабли, – закончил за него племянник.

– Так ведь…

– …Родион обязательно забудет о такой малости, молодежь такая забывчивая.

– Мне просто…

– …не хочется сильно утруждать своего племянника, он и без того будет занят, – Родион невольно хмыкнул.

– Вот только…

– …нужно на кого-то оставить Греден, но толковых людей много, я уже подобрал пару надёжных человек.

– Не совсем, – замялся дядюшка. – Нет толкового художника, чтобы взять его с собой и зарисовать диковины. Но мы будем проезжать Греден, я непременно что-нибудь подберу.

В остальных приемных комнатах Родион просто молчал. Не поддается логике, все эти люди желали сопровождать его в Северное царство. Среди них был только один, кто не хотел делать из дома даже шагу. И это был сам Родион.

Глава 5

Империя Ригорон. Восточные провинции.

Все не так плохо, как казалось на первый взгляд. Сборы прошли быстро, под чутким руководством Императора. Зима на исходе, посольская миссия прибудет в Северное Царство в самом начале лета, что очень подходит теплолюбивому Родиону. Путь миссии будет пролегать через Греден, оттуда на кораблях до Северной Навадны, далее в сопровождении целой армии солдат до Агарона. А поскольку столица Агарона находится на самой южной его границе, то миссия быстро достигнет цели. Путь домой в обратной последовательности.

Наставниками в дорогу Принцу назначены князь Тирэлл и Титтава Орс. Родители не возражали, если близ сына окажется умудрённая сединой старость. Дедулю Аксила к их числу не причисляли, его просто отдали в качестве нагрузки к первым двум.

В дорогу взяты агаронские магистраты. Лишь половина из них, ратный маг Эрсэн, аптекарь Диибур и лекарь душ Летран. Прочих приглашать не стали, в дорогу едут свои знахари.

К миссии неожиданно присоединились мерионские родственники. Принцесса Асма посчитала необходимым добраться до Северного царства в ригоронском обозе вместе со святым отцом Тьентом и секретарем Отлоном. С ними человек двадцать мерионских стражей, что будет не лишним в Северной степи.

Проводить Родиона до самой Навадны позволили Яни и Ти. Путём каких уловок им это удалось, Родион даже не стал расспрашивать. Одной головной болью меньше, одной больше. Важно в Северной Навадне отсечь этот хвост и вернуть близнецов в столицу. Гору дозволено проводить путешественников только до Гредена.

Принц едва выдержал церемонию расставания, закрылся в карете с собакой и сразу заснул. Ночь накануне выдалась непростая, Ясторна откровенно выводит его из себя. По законам своего племени она может заниматься только Избранником, и от того все время посвящала не столько своему ребёнку и беременности, сколько вмешательству в его жизнь. Она ревновала, она страшилась, она наставляла, жаловалась, упрекала и плакала. Он откровенно устал от неё и радовался отъезду. Нет худшей доли, чем терпеть нелюбимую женщину в своей постели.

Уже следующим утром Родион пил чай в собственном уютном кресле, возле собственного просторного шатра, подставлял лицо тёплому солнцу, жмурил глаза и почти чувствовал себя счастливым. Лихие боги с Агароном, в Степи вот-вот наступит весна, он почти уверен в своих силах, а Ридалаг непременно найдётся.

– Родик, нам нужно поговорить, – раздался голос Вилли.

Родион не хотел нарушать идиллию, и потому ответил, не открывая глаз:

– Вилли, даже не обсуждается.

– Почему?

– Потому что ты варварски нарушаешь мой покой. Потому что ты позволяешь себе непростительные вещи. Потому что ты перешла все границы моего безграничного терпения.

– Роди, – вздохнула девушка. – Я просто хотела, чтобы…

– Чтобы моя жизнь превратилась в кошмар? Чтобы надо мной потешались мои недалекие, но близкие родственники? Чтобы я не ведал от тебя покоя даже в собственном шатре?

– Чтобы ты был счастлив, – обиженно пробурчала та.

– С чего ты сделала вывод, – Родион открыл наконец глаза, – что без тебя я не был счастлив?

– Я же вижу, – жалобно сложила она бровки.

– Ничего ты не видишь. Ничего ты не знаешь. И ничего не понимаешь. Я счастлив! Я счастлив сам по себе, один, со своей Скотиной. Я заведомо счастливый человек! И мне не нужно сверх того ни-че-го! – развёл он руками.

– Ты ошибаешься.

– Вот и поговорили, – фыркнул Принц и снова прикрыл глаза.

Хорошо бы унять эту неуёмную девицу, иначе до конца пути она сведёт его в могилу. Ничего она не поняла, лишь немного скорректирует тактику. Даст ему время прийти в себя и снова двинется в атаку. Её следует нагрузить такой работой, чтобы она ноги волочила в руках от усталости.

– Ваше Вашество, у нас нет ни одного посетителя, – подлил мятного чаю Тибель. – Да что там, у нас и приемных комнат теперь нет.

Он не уволился, и более того спешно собрал вещички, когда узнал список путешественников. И среди них оказалась весьма известная особа по имени Шиэль Тирэлл. В свое время эти двое изрядно потрепали ему нервы на почве первого замужества княжны. Она не желала выходить замуж девственницей, Тибель безуспешно пытался ей помочь. С тех пор у них страстная и неприкрытая вражда.

– Мне всё больше нравится идея с путешествием. Кто бы мог подумать, что всем моим спутникам требуется немного развеяться. Они подобно Скотине засиделись дома. Где кстати моя девочка?

– Не беспокойтесь, Милорд. Она здесь, недалеко. Грызёт ногу какому-то мерионцу.

Родион расширил глаза от удивления. Так и есть, Скотина трепала секретаря Отлона, тот отчаянно отбивался и верещал на пределе связок зов о помощи. К нему уже спешил Святоша с кадилом наперевес, готовый отогнать собачьего беса от правоверной кости. Собака заинтересовалась новой игрушкой и выплюнула мерионца. Кадило пришло в негодность чуть позже, когда Скотина посчитала задачу выполненной. Почти плоский диск меди был сложен у ног хозяина.

– Тибель, приставь к девочке нашего суетливого второго секретаря Вилли. Святой отец в отместку может задумать недоброе, а Вилли полезно быть занятой. Это её отвлекает от поставленной цели.

Лёгкое недоразумение нисколько не задержало утренний отъезд, однако уже полчаса спустя в карету к Принцу вломился перепуганный Дедуля.

– Внучек, ты в курсе, что мерионцы везут с собой покойника?

Родион от неожиданности не сразу нашёлся с ответом. Он почесал за ухом Скотину, чтобы та не слишком радовалась посетителю. Собака по странному стечению обстоятельств помимо хозяина нежно возлюбила только двух кожаных двуногих, Вилли и Дедулю. Какими критериями руководствовалось звериное сердце неясно, однако ж всех прочих она не принимала. Терпела, но не принимала.

– Даже не знаю, какой вопрос задать первым? Покойника случаем величают не Отлоном? Давеча он потерял пару капель крови, может и помер.

– Откуда мне знать? – отмахнулся древний родственник. – Я же не спрашивал у трупа его имя.

– Хорошо. Допустим. Откуда ты знаешь, что он труп? Может он заснул, притомившись в дороге?

– Родик, много ли людей, притомившись, ложится в гроб?

Родион приподнял удивленную бровь.

– Дедуля, ты выдаёшь детали порциями. Помимо покойника есть гроб. Это в корне меняет дело. Хотя бы потому, что брать с собой гроб на всякий случай мало кто сподобится. Из чего мы делаем вывод, что указанный покойник помер до нашего отъезда.

– Родик, дело было в Салесции, я там работал в красильной мастерской. А у нашей хозяйки был пёс по кличке Зверь, который утонул в краске. Она набила из него чучело и носила с собой в качестве талисмана.

– Гроб с трупом в качестве талисмана? – засомневался Родион. – Необычная версия. Как ты узнал о гробе?

– Когда Скотина завтракала плешивым секретарем, Святоша выскочил из своего храма на колёсах. Я и увидел.

– То есть, они прячут тело, – отметил внук.

– Родик, я страсть как боюсь покойников. Я собачье чучело и сжёг, за что меня отправили на рынок алесцийских рабов.

– Очень разделяю твои чувства. Но так просто подойти и поинтересоваться, на кой им в пути труп, как-то неловко. Гроб – пожалуйста, всякое может случиться, в пути пригодится много хлама. Но вряд ли под это описание подойдёт усопший. В чем подвох?

– Внучек, покойники существуют ровно для того, чтобы находиться в покое. Его нужно непременно сжечь.

– Для того, чтобы сжечь, его нужно извлечь из бродячего «храма». А жечь вместе с телегой, которую святой Тьент охраняет, как свою брагу, по меньшей мере недипломатично. Что если это ценный труп?

– Что ценного может быть в трупе? – брезгливо сплюнул Дедуля. – Золотые зубы?

– Золотые зубы, – задумчиво протянул Принц. – Пожалуй, нужно нагрузить Вилли ещё работой.

А затем странности в посольской миссии начали нарастать. Преступность росла с каждым днем, причём мистическая составляющая только набирала обороты.

– Милорд, я хорошо помню, что положил их в сундук.

– Друг мой аптечный, я немного отойду от нашей дискуссии и задам простой вопрос, – Принц мерил шагами просторный шатер. – Итак, мы едем в Агарон. Путь непростой, понадобится много сил, в том числе магических, чтобы достичь цели без существенных задержек. Диибур, сконцентрируйся. Ты взял с собой целую коробку любовных эликсиров. На кой ляд?

– В целях самых практичных. Можно использовать их против наших недругов.

Родион вытаращил глаза, представляя, как отбивается от любовных поползновений степного князя СанДу. Картина вырисовывалась такая, что ему впервые стало стыдно за свою буйную фантазию.

– Принимается. Во время предварительного боя мы закидаем их любовными зельями. Вопрос второй, наводящий. Помимо любовных эликсиров, что ещё ты наварил нам в путь?

– Милорд, как обычно помимо нескольких экспериментальных составов. Зелье отведения глаз, эликсир правды, несколько склянок сонливости и тому подобную мелочь.

– Забрали всё? – уточнил Родион.

– Оставлен один пустой пузырёк.

– Правильно ли я понимаю, что воришка снял пробу прямо на месте? Что выпил?

– Любовный напиток.

– Любопытно, – почесал под косой следователь. – Какой эффект мы ожидаем? Обычно эликсир подают предмету вожделения. В нашем случае к кому испытает любовь подопытный?

– Ваше Высочество, – растерянно разводил руками алхимик, – случай в самом деле нестандартный. Одно могу сказать, эффект будет.

– Любовь к первому встречному?

– Не исключается.

– Ваше Дознавательство, позвольте предложить обыск в нашем кочующем лагере, – проявил подозрительную активность Тибель.

– Всех обыскать не сможем, а в списке подозреваемых мой помощник, то бишь ты, стоишь на втором месте, – фыркнул Принц.

– Помилуйте, Ваша Подозрительность, почему на втором?

Продолжить чтение