Читать онлайн Лирика сапфировой феи бесплатно

Лирика сапфировой феи

Глава 1

Жители деревни, расположенной в отрогах гор, считали, что у деревни Медный ковш есть свой дух, который оберегает ее с древних времен. По местным преданиям и словам очевидцев, с одной стороны деревни существует выход в космический портал. Внешний облик деревни менялся на протяжении семи веков. В последние годы деревня словно помолодела, появились новые дома, а старые стали облицовывать плиткой.

Катерина приехала в деревню Медный ковш на каникулы к тете Даше, которая жила в обычном деревянном доме. А дом князя… Дом с башенками стоял на краю деревни, на берегу небольшой речки. Медная крыша поблескивала в солнечных лучах. Вертикальные выступы на доме плавно переходили в башенки. Первый этаж по периметру был облицован зеленоватым мрамором. Все дорожки на участке были выложены зеленоватой керамикой, по ним бегал стройный молодой человек. Вскоре ему это занятие надоело, и он крикнул в сторону окон:

– Отец, все! Я уезжаю, мне такие каникулы надоели!

– Езжай, Феофан, куда хочешь, – тихо проговорил седой, важный, породистый мужчина. Он словно из-под земли возник за спиной Феофана.

– Опять ты меня пугаешь, Афанасий Афанасьевич! Я смелый, но твои появления из ниоткуда меня приводят в бешенство!

– А ты не злись. Живи спокойно, хотя это тебе не дано. Тебе надо прожить не одну жизнь, а несколько: в качестве археолога ты узнаешь прошлое, в качестве тренера узнаешь настоящее, в качестве конструктора перейдешь из настоящего в будущее.

– Ты прозорлив, отец! Я буду тем, кем буду, по ситуации. Кстати, к тете Даше приехала племянница Катерина. Девчонка что надо. Я ей случайно не родственник?

– Знаю, что она приехала. Наше родство с ней носит древние корни, тебе на ней не жениться, но если ты ее встретишь – помогай. Теперь ты можешь уезжать, а я позову Катерину к себе.

Катерина медленно шла по деревенской улице. Она приехала к тетке Даше на время летних каникул. Пожилой красивый мужчина шел девочке навстречу. Он остановился, засмотрелся на нее и попросил пройти рядом с ним. Он был красив на закате своих дней и божественно хорош.

Дальше – больше: он пригласил девочку к себе домой. Катерина не испугалась, она знала, что мужчину зовут Афанасий Афанасьевич. Она видела его еще в прошлом году, он жил в шикарном доме по местным меркам. Его чопорный особняк обслуживали дворецкий, повар и шофер. Одна женщина убирала и приводила дом в порядок по утрам, когда хозяин еще спал.

Катерина осмотрела помпезный дом, и ей стало не по себе. Что-то жуткое сквозило среди лепнины и огромных картин. Она невольно поежилась. Ей захотелось уйти из чужой тайны, не узнав ее. Но хозяин предложил девочке сделку или контракт. Он предложил ей пожить в его доме без особых обязанностей, но с одним условием: она не должна покидать его дом на протяжении летних каникул – якобы именно столько времени оставили ему врачи для жизни.

За службу у него она получит столько денег, что сможет купить себе новый дом такой же площади, как и его старый дворец. Что касается его дома, то он продаже не подлежит. Девочка, зная, что деньги достаются кропотливым трудом, согласилась на условия Афанасия Афанасьевича. Хозяин пообещал, что тетку Дашу он предупредит о ее местонахождении.

Жить всегда спешит ива-ивушка, в ней доверчивость живет девушки, к солнцу тянутся ветви милушки, раскрываются сотней солнышек. Как у кошечки, мягок серый пух, лаской светится сероокая. Вот стоит она, превратившись вслух, все ждет добрых слов – слышит строгие. Но в ответ на них, в пухе резкий крен, появляются иглы зелени, с желтым острием – против всех проблем, с жизнью их краса давно сверена. Среди веток ив есть всего одна, где тюльпанчиком встали листики, все пушки свои берегла она – распускаются остролистники. Опадает пух у ее подруг, а она одна к солнцу тянется. Мудрость верная – это лучший слух, и она с листком – не прощается.

Дворецкий жил на первом этаже и особняк практически не покидал. Повар и шофер спать уходили к себе домой. Покупками для дома занимался шофер, иногда он брал с собой повара, если ехал за продуктами. Катерина быстро поняла, что может покидать дом с шофером. И поездки по делам дома стали дня нее приятным занятием. Отрицательно сказывалось еще одно условие контракта: у нее не могло быть наличных денег, но она могла выбирать себе необходимые вещи и продукты, а шофер оплачивал ее запросы из кошелька хозяина. Две недели пролетели, как какникулы.

Дальше стало сложнее, и Катерине захотелось покинуть дом Афанасия Афанасьевича, но сделать этого она не могла. Она готова была разорвать контракт, но обратной дороги у нее не было на ближайшие два месяца. Хозяин не требовал ее присутствия рядом с собой в комнате, она могла перемещаться по дворцу и небольшому газону вокруг дома в любое время.

Женщина, приходившая по утрам для уборки особняка, с Катериной не разговаривала. Она собирала белье в стирку и приносила назад чистое и выглаженное. Мужчины, обслуживающие хозяина, были до неприличия немногословны. Хозяин с Катериной много не говорил. Больше двух фраз в день от него нельзя было дождаться. Девочка была готова разговаривать сама с собой. Она всегда легко общалась с людьми и от их исповедей часто уставала, а теперь она была в словесном вакууме. В доме она насчитала пять телевизоров разных времен и ни одного компьютера. Не было и телефонов, что ее неприятно удивило. Но была всемирная библиотека.

Книги стояли в шкафах, закрытые стеклянными дверцами. Удивительно, но книги оказались без признаков старения бумаги. Катерину этот факт поразил настолько, что она втянулась в чтение. Все книги были такими, словно их только что принесли из магазина. Но посмотрев на год издания, она удивилась еще больше.

Выдумывать можно мученья, а повод – простое кино, и спрятать себя в заточенье, спугнуть даже легкое чтенье и думать, что зло нам дано. Смешно и нелепо, но все же один у нас враг на земле: ассоциативный вельможа, он знает, на что – что похоже, и прочно сидит он в седле.

В библиотеке находились книги старше ста и более лет! Вскоре Катерина заметила, что книжные шкафы достаточно герметичны, что дверцы закрываются плотно и без усилий с ее стороны. Через пару дней она почувствовала посторонний запах в книжном хранилище, он отгонял ее от книг. Книги словно просили ее, чтобы она их не трогала!

Катерине ничего не оставалось, как смотреть телевизор. Один телевизор был с линзой, заполненной водой. Второй телевизор был черно-белым с трехцветным фильтром. Третий телевизор украшала комнатная рогатая антенна. Четвертый телевизор был с большим экраном, цветной и толстый. Пятый телевизор с плоским экраном стоял в спальне князя Афанасия Афанасьевича.

Девочка посмотрела на экраны пяти телевизоров, работающих согласно своему времени изготовления, и застонала от жалости к себе любимой. И ни одного телефона! Это для нее оказалось вообще за пределами понимания. Информация извне постепенно исчезала из жизни девочки.

Поездки с шофером сократились из-за постоянных ее трат. Катерине захотелось посмотреть на луну, которая еще могла светить в окно без разрешения Афанасия Афанасьевича. Она решила пойти к луне, к природе. Девочка нашла садовые инструменты и рьяно взялась за благоустройство земли, лежащей вокруг особняка. Но из ее затеи ничего не получилось. Катерина быстро поняла, что штыковая лопата постоянно натыкается на что-то твердое. Она присела на корточки и раскопала землю руками. Под землей везде находились железобетонные плиты! То есть вокруг дома росла только трава на небольшом слое почвы!

Потерялось чувство ритма, сжались в критике слова, проиграла в жизни битву, отошла стихов лафа. Не могу восстать из мрака, утро спит в туманной мгле. Жизнь, обсыпанная маком, как листочки в снежной тле. Сон окутал – сон души, безразличья снегового. «Спи, спи, спи и не дыши», – вот мечта городового.

Катерина от бессилия села на траву и почувствовала взгляд из окна, но даже голову в сторону старца не повернула. Взгляд девочки уткнулся в ограду, колючей проволоки и собак она не заметила, но от этого легче ей не стало. От нечего делать Катерина стала делать все гимнастические упражнения, которые приходили ей в голову. Несколько дней девочка все силы тратила на различные упражнения. Катерина умудрилась взять газету из почты Афанасия Афанасьевича и прочитала следующие строчки: "Под воздействием атмосферы медь покрывается прочным, нетоксичным слоем окисла – патиной, которая придает медной кровле красивый оттенок. Особенно удобно использовать подобный материал для медной кровли, низкие температуры не влияют на пластичность меди".

Именно после прочтения этих строк Катерина захотела себе дом, покрытый медной кровлей, чтобы ей легче было переносить западню Афанасия Афанасьевича.

Во дворе Катерина увидела, как в цветочном горшке, заполненном землей, но без цветка, копошился воробей. Девочка запела песенку:

– В горшке цветочном без цветка купался воробей. Его работа так легка, что весел воробей. Он набросал земли вокруг, он разметал крупинки. И счастлив маленький мой друг, посеял он смешинки.

Хозяин, услышав песенку Катерины, разрешил ей на пару часов выходить за ворота усадьбы в поисках местных приключений.

Девочка зашла к себе в комнату, открыла шкаф с одеждой, выбрала желтый брючный костюм. Она подошла к зеркалу и увидела в нем девочку с растрепанными волосами. Ей стало стыдно за свой внешний вид. Катерина пошла в душ, вымылась, почистила зубы и рассмеялась белозубой улыбкой. Она отжала волосы полотенцем, высушила их феном, прочесала гребнем и запрыгала на одной ножке от радости. Она надела желтый легкий костюм, бело-желтые босоножки и, пританцовывая, спустилась на первый этаж дома.

Дворецкий выпустил девочку за ворота особняка.

Катерина шла по деревне в надежде встретить кого-нибудь, чтобы услышать нормальный человеческий голос. Она увидела около одного дома широкую скамейку, доски которой были стянуты медными полосами. Скамейка стояла недалеко от скромного деревянного дома под величественной березой.

Золотистые ветви березы так красиво шевелились от легкого ветра, что девочка решила сесть на скамейку и оглядеться. Она вспомнила, как впервые приехала в гости к тете Даше в прошлом году.

Раздраженье – гасит солнце своим сказочным теплом. Глаз зажмуришь – видишь кольца, и играешь, как с котом. Соловей споет и сразу, ты взлетаешь к небесам, быстро чистым станет разум, и улыбчивей ты сам. Ну, а если травы рядом, и зеленые листки, то в душе прекрасным садом зацветают все цветы.

Солнце светило сквозь шторы точно так же, как медный ковш, в который оно попадало своими лучами. Но солнце и медный ковш общими усилиями не делали из Катерины звезды. Сейчас все звезды – певицы, тонкие, маленького роста и весом до 50 килограмм. "Вероятно, для того чтобы сцена под ними не проваливалась", – думала девочка. Да, быть звездой – не для нее, а для певчих птичек, а у нее другая весовая категория.

Есть лошади беговые, а есть тяжеловесы, которые тяжести медленно, но везут. Они ближе к Катерине, а еще ближе к ней сизифов труд. Так вот, прошлым летом она проехала от железнодорожной станции до деревни на настоящей телеге с деревянными колесами. Телегу везла обычная лошадь.

На следующее утро Катерина пошла на речку в одних плавках.

Соседка Семеновна выпрыгнула из-за плетня и закричала:

– Девушка, ты совсем совесть потеряла! Грудь уже появилась, а ты ее не прикрываешь! Ты большая девочка, нельзя так ходить по деревне!

Катерина остановилась, глаза на соседку вытаращила и совсем не могла понять, за что к ней такая немилость. Ей в этот момент было лет 10-11, а вес у нее как раз был килограммов 50. Тетя Даша ее на весах для овощей взвешивала. Ум у Катерины девичий, а внешность крупная. Нет, она не была толстой, она была именно крупной девочкой. На ней все рельефы фигурной местности сразу стали видны.

Дошла девочка в плавках до речки, а там перо на берегу валяется, гуси купаются. Она опять глаза вытаращила и никак не могла понять, где в этой речке можно искупаться?! Смотрела девочка на реку и боялась зайти в воду, а вокруг нее ласточки летали и в берег прятались, в ямки-гнезда.

Забралась Катерина на косогор с гнездами ласточек и огородами прошла в дом.

Лиса красивая бродила по лесам и наблюдала красоту земную, красивая была не по летам, и на небо смотрела, вот зевнула. Вот пролетели птицы на заре по тусклому и скромненькому небу. Сосна вздохнула – иней на коре. Лиса споткнулась, будто видит слепо. Лиса лесов, не бойся ели скрип, и не пугайся дуновений ветра. Снежок летит, но это ведь не грипп, а кожа у тебя как бы из фетра. Как не боятся, если страх в крови сжимает все сосуды от испуга. А волка хоть зови, хоть не зови – лиса, похоже, не его подруга. В лесу идет вторичный снегопад, так ветер разгоняет скудный иней. Лиса лесов вздохнула невпопад и спряталась за вечер темно-синий.

Тетя Даша в деревне овощеводом работала. Жилистая она была да загорелая в области рук до локтя и ног до колен. Катерина была вся белая, незагорелая. И еще она брезгливая была до чертиков. Смотрела она на чугунки на печке и нос воротила. А чего нос воротить? Здесь другой еды никогда не было. Тетя Даша крупно порезала картошку, потом ее на сале обжарила, на стол поставила. Рядом репчатый лук положила целыми стрелками. Катерина давилась, есть хотела, но не могла, сало в сторону откладывала.

Да, еще. Тетя Даша дочь свою Тамару от цыгана родила. Цыганский табор проходил мимо деревни, дочка и родилась. Конечно, к тому времени, когда Тамара подросла, тетка Даша ей законного отца предъявила. Она замуж вышла за военного в отставке Ивана Кузьмича, уж очень он был красивый, с усами.

Вот Иван Кузьмич и стал официальным отцом дочери тети Даши. Ох, и любили же друг друга Тамара и Иван Кузьмич. Они не родные, а лучше родни были. Ох, жизнь порой – портянка! Иван Кузьмич шибко портянки после армии любил, все в сапогах ходил.

Катерина, сидя на медной скамейке, заметила петушка, который выбежал из курятника тети Даши.

Девочка запела песенку:

– Дождик, дождик с солнышком, он совсем не мокрый. Он как будто зернышко, золотой и добрый.

Солнце ослепляло дождь. Дождь в лучах солнца казался не мокрыми каплями, а солнечными лучиками. Петушок прыгал через лужи под солнечным дождем. Петушку навстречу из курятника вышла курочка и остановилась под навесом.

– Петушок, ты, почему бегаешь по лужам, так нельзя! – закудахтала пеструшка.

– Пеструшка, не волнуйся, посмотри, какой золотой дождик! Он теплый!

– Скажешь тоже! Дождь – он сырой, а добрая и теплая – это пыль на дороге!

– Пеструшка, быстро повернись к курятнику! Посмотри, что с ним стало!

– Петушок, ты опять выдумываешь, – сказала пеструшка и медленно повернулась к курятнику. – О, что с нашим курятником стало! – закудахтала курочка.

– Сам не знаю, наш курятник стал солнечным дворцом! – прокукарекал петушок.

От песенки, спетой Катериной, черный от дождей курятник превратился в золотистый домик и засиял своими новыми стенами в лучах солнца под тонким солнечным дождем.

Из курятника выбежали еще пять курочек. Они остановились под золотистым навесом. Курочки топтались на одном месте, они не могли кудахтать от волнения.

– Пеструшки, почему молчите? – закукарекал петушок.

– Ой, Петя, ты посмотри, что стало с нашим курятником внутри, – еле слышно сказала старшая пеструшка.

Петушок и его шесть курочек вошли в курятник и остановились у входа. Они от удивления не могли шагнуть или взлететь на насесты. Вместо семи шестов в грязном от помета курятнике они увидели золотистое помещение, созданное из дерева, но покрытое сиреневым лаком. По периметру курятника расположились полочки из тонких жердочек. На полу стояли золотистые корзинки для несушек. Вода сияла чистотой в деревянном корытце. Во втором корытце лежало золотистое зерно.

–Пеструшки! Класс! Мне нравится! Выбирайте себе места! Три слева, три справа, я в центре. По местам!

Пеструшки, не сговариваясь, взлетели каждая на своем месте и радостно закудахтали. Вскоре они сели в свои корзинки и снесли шесть золотых яиц. Петушок оценил свой труд и радостно закукарекал! И напрасно. Услышав крик петуха, прибежала тетя Даша. Она всплеснула руками и села у входа в курятник на золотистую от лака скамеечку.

– Курочки, что это такое? – спросила усталая тетя Даша.

В курятнике все молчали.

– Чудо! И яйца золотые!

И вдруг на глазах петуха и курочек, которые сидели на новеньком и удобном насесте, тетя Даша резко изменилась. Из усталой женщины в ситцевой длинной юбке, подоткнутой с боков ее непонятной фигуры, она превратилась в приятную стройную женщину в джинсах и белой футболке. Ее великолепные волнистые волосы лежали на плечах.

Запел громко и радостно петушок.

Из дома выскочил заспанный Иван Кузьмич в старых синих тренировочных штанах, вздутых на коленях, и закричал:

– Ну, петух, ты меня достал! Спать не даешь после обеда! Я, можно сказать, древний обычай выполняю – сплю после обеда, а ты будишь! Голову оторву!

Иван Кузьмич вдруг осекся, он увидел красивую женщину у входа в великолепный курятник.

– Так я еще сплю? – спросил он себя и коснулся стенки курятника.

После того как Иван Кузьмич коснулся золотистого дерева, он стал резко изменяться на глазах у жены и всего курятника. Лицо мужчины стало ровным и приятным. На самом Иване Кузьмиче появился спортивный костюм, который его делал стройным. Прическа у него стала мужской стрижкой, а не свалянной кошмой.

Из-за угла дома вышла соседка Семеновна. Она подошла к онемевшим от удивления людям и птицам.

– Что здесь произошло? Все такие крутые! Какой красивый курятник! Соседи, когда новый курятник успели построить?

– Семеновна, не волнуйся и ничего не трогай! – закричала тетя Даша.

– Еще чего, и присесть не дают на новом крыльце, – возмутилась пожилая женщина и уселась на крыльцо курятника.

Естественно, что старушка немедленно превратилась в приличную женщину неопределенного возраста.

– О, – простонал изумленный Иван Кузьмич.

В это время солнце спряталось за тучки, а дождик прекратился. Хмурое небо окружило курятник и всю компанию. Тетя Даша встала, вошла в курятник, взяла шесть золотых яиц и вышла на крыльцо.

– Люди добрые, смотрите, какие яйца сегодня снесли наши курицы, – сказала она.

Все смотрели и молчали. Из дома выскочила Тамара, девочка лет восьми, и закричала:

– Мама! Папа! Я вас жду!

Она удивленно замолчала, увидев красивых людей, чем-то похожих на ее родителей, стоящих на пороге золотистого курятника.

– Ой! А вы кто? – спросила Тамара.

– Тамара, не волнуйся! Я – твоя мама, а он – твой папа. А вот – наша соседка Семеновна, – и она показала на моложавую симпатичную женщину.

– Вы мне сказку сказываете? – спросила недоверчиво Тамара. – Моя мама в джинсах никогда не ходила.

И тут девочка увидела золотые яйца в лукошке в руках матери.

– Хорошо, – сказала она. – А яйца настоящие?

Тогда девочка просто схватила одно яйцо, но оно из ее рук вырвалось и покатилось. Тамара побежала за яйцом и исчезла за углом дома. В это время очнулся ее отец и побежал за дочкой.

За углом дома стояла древняя старушка с клюкой и держала в руке золотые осколки от скорлупки, в которых стоял маленький желтенький цыпленок. Рядом на велосипеде на большой скорости проехал мальчик. Он выхватил цыпленка из рук старушки и скрылся. Еще через минуту мальчик на велосипеде остановился у курятника.

– Ваш цыпленок? Забирайте, – сказал мальчик и кинул маленького цыпленка.

Цыпленок, пока летел по воздуху, вырос в большого петуха и чуть не ушиб соседку Семеновну. Велосипедист развеселился:

– Здорово здесь у вас, я сейчас ребят позову.

Через пять минут семь юных велосипедистов остановились у курятника. Они сразу заметили золотые яйца в лукошке у тети Даши, которая не знала, что с ними делать. Восторженные возгласы издали мальчишки на велосипедах.

Подошел Иван Кузьмич и сказал, что Тамару не догнал, но за ним притащилась старуха с клюкой. На крыльце очнулась соседка Семеновна.

– Привет! Ты откуда будешь в наших краях? – обратилась она к старушке с клюкой.

– Бабуля, я соседка твоя, Тамара, мне восемь лет!

– Я сама старая, но не настолько, чтобы не знать соседей старше себя.

И тут петух, выросший за две секунды полета, клюнул клюку старушки. И старушка на глазах у всех превратилась в девочку Тамару. Потом петух подлетел к лукошку и клюнул все яйца по очереди, и из яиц вылупились цыплята, которые мгновенно превратились в больших курочек.

Розовые, яркие барашки по березам утренним бежали, говорили облачным ромашкам, что на небо с солнышком попали. А оно из грота улыбалось, словно бы расцвечивая стены, красками, морозцем забавлялось на барашках, вздувшихся, как вены. Небо розовато-голубое смотрит очень чистыми глазами, так бывает в поле над ковбоем, но и над московскими лесами.

Велосипедисты радостно засмеялись от такого зрелища. В это время из курятника выбежали петух и шесть курочек, они увидели молодого петуха и пять курочек. Два петуха затеяли драку. Велосипедисты улюлюкали и подбадривали петухов-драчунов. Вдруг у велосипедов выросли крылья, и они улетели с поля боя с недовольными возгласами.

Победил петушок из курятника, и сразу вышло солнышко, и пошел солнечный дождик.

Катерина тихо запела свою песенку:

– Дождик, дождик с солнышком, он совсем не мокрый. Он как будто зернышко, золотой и добрый.

Солнце протянуло свои лучи и сказало:

– Спасибо, Катерина!

С неба на землю посыпался не град, а золотое зерно. Зерно упало в землю, и вскоре выросло целое поле пшеницы. С неба вернулись велосипедисты и уставились удивленно на поле пшеницы, которого не было. Хозяева курятника пришли в себя. Они медленно пошли к своему старому деревянному дому. Стоило им зайти на крыльцо, как их дом в мгновенье ока превратился в новый дом.

Солнце помахало им лучами и спряталось за тучку.

Петушок после победы решил, что у него теперь одиннадцать курочек, и очень обрадовался. Но пять курочек, вылупившиеся из золотых яиц, не смогли перейти порог курятника и превратились в скульптуру из пяти курочек. Рядом с ними стал скульптурой побежденный петушок из золотого яйца. Петушок и пеструшки сели на свои насесты и задремали.

В это время взревели семь юных велосипедистов и уехали с места бывших чудес, которое стало неинтересным. На насестах в золотистом курятнике вздрогнули и продолжили дремать курочки. Вокруг курятника остались лежать золотые скорлупки. Прилетели вороны, стали клевать золотую скорлупу и превратились в групповую скульптуру из ворон.

Поле пшеницы заколосилось золотым зерном. Из него напекли золотистых пирожков и угостили ими петушка и курочек. Увидев, что из дома на подносе несут пирожки, приехали мальчишки-велосипедисты и схватили по пирожку, но кушать пирожки не решались. Но, посмотрев, что Тамара и тетя Даша едят пирожки, тоже съели по парочке пирожков, и ничего с велосипедистами не случилось.

Появилось солнце и осветило два новеньких велосипеда у курятника. Катерина и Тамара сели на велосипеды и присоединились к остальным велосипедистам, а ездить они давно научились. Проселочные пыльные дороги хороши и для курочек, и для велосипедистов, когда дождь не идет, пусть и золотистый.

Тетя Даша и Иван Кузьмич посмотрели вслед детям и решили, что себе они купят мотоцикл с коляской. В коляску посадят соседку Семеновну и будут ездить по ближайшим деревням, не ожидая попутных машин. Местные они все.

Издал петушок победный клич. Из курятника вышел петушок и курочки – погулять, на людей посмотреть, себя показать. Петушок прибавил в весе и стал солидным петухом, ему теперь и на насест лень стало взлетать. Пеструшки взлетали, а он лениво сидел в уютной низкой корзине. Стал петушок напоминать хозяйского кота.

Вот шар оранжевый восходит в перистых, облачных лучах, и красоту небес наводит, на золотых, лесных плечах. Блаженство красок очень нежных меня окутало теплом. Так это было, только прежде, чем встало солнце над землей.

Солнце засветило, дождик пошел, а он посмотрел-посмотрел на солнышко, но Катерина песенку не спела. Солнышко обиделось и ничего не сказало. Среди новых яиц одно яйцо было серебристое. Из серебристого яйца вылупился новый петушок, он быстро и радостно рос, легко взлетал на насест.

Однажды он решил заменить старого и ленивого петушка. Два петуха устроили петушиный бой. Посмотреть бой двух петухов приехали все велосипедисты. Ребята болели за нового серебристого петушка. Бой был хорош. Один петух, отъевшийся и медлительный, брал своей массой, второй, худой и шустрый, побеждал скоростью. Велосипедисты наблюдали за петушиным боем. Курицы кудахтали и не знали, за кого болеть. После боя они снесли яйца, и из них вылупились курочки.

Старые курочки притихли. Тетя Даша зашла в курятник и сказала, что новая смена курочкам подрастает. На второй бой петухов пришла вся деревня. Велосипеды стояли в стороне. Победитель становился лучшим петухом деревни. Победил молодой серебристый петушок. Старые курочки отказались ему служить, они остались со старым петухом. Курятник поделили на две части: для молодых и старых. Солнце из-за туч не показывалось.

Катерина еще раз спела песенку:

– Дождик, дождик с солнышком, он совсем не мокрый. Он как будто зернышко, золотой и добрый.

Глава 2

Катерина посмотрела на часы и заторопилась в особняк. Девочка шла и видела свою мечту: медная крыша поблескивает в солнечных лучах. Дом сияет, украшенный вертикальными медными полосами. Первый этаж по периметру облицован зеленоватым мрамором, расположенным между листами меди. Все дорожки на участке выложены зеленоватой керамикой. Ей мучительно захотелось вернуться в особняк князя Афанасия Афанасьевича.

Афанасий Афанасьевич и ухом не повел в честь возвращения Катерины. Она даже обиделась на его вопиющее безразличие.

Он спросил:

– Катерина, ты принесла истории из деревни?

– Я сама принимала участие во всех историях.

– Именно что сама! Но тебя не могли не достать истории, если они происходили с тобой, – возмутился Афанасий Афанасьевич.

– Достали еще как! Особенно петухи и курочки.

– Отлично! Теперь тебя достанет компания медной скамейки.

– Я буду жить жизнью тех, кто сидит на медной скамейке?! – возмутилась Катерина.

– А куда тебе деваться? Часть времени ты прогуляла.

– А Вы меня не накажете за мое отсутствие?

– Обязательно накажу. Я накажу тебя, Катерина. Тебя не было пять часов. Пять дней ты проведешь в подземелье. Ты, вероятно, заметила, что у меня на участке растет только трава?

– Заметила, – угрюмо ответила Катерина, прикидывая, что такое пять дней подземелья.

Афанасий Афанасьевич, не вставая с кресла, нажал на мраморную чернильницу на столе. Пол под Катериной сдвинулся в одну сторону, и она в стойке оловянного солдатика опустилась в подземелье. Пол стал для нее крышей и занял прежнюю позицию.

Катерина не успела испугаться при падении в подземелье и теперь озиралась не столько с испугом, сколько с удивлением. Она оказалась в помещении с медными стенами, с изолированным потолком. Она вышла из комнаты, в которую опустилась по воле хозяина, и стала обходить все подземелье. Тревожного чувства она не испытывала от промышленного порядка.

Приснился сон: стою на сцене, сплошной металл и лестниц нет, и сцена эта, как арена, и я вверху, а спуска нет. Хожу по краю: нет, не прыгнуть, внизу глаза людей блестят. Как мне о помощи им крикнуть? Они же зрелища хотят.

Возникло ощущение, что время в подземелье несколько другое. Ее заинтересовала кухня, все же предстояло здесь прожить пять дней! Она увидела раковину, кран. Открыла кран, из него пошла пузырьками холодная вода. Рядом на столе стояла электрическая плитка со спиралью накаливания. В столе в трехлитровых банках находились крупы. Катерина нашла соль, но сахара не было. Нашла банку с чаем. Заметила кастрюлю, чайник. Пять дней с этим можно было прожить. Признаков холодильника она не обнаружила.

Телевизора, приемника она не заметила.

Катерина насчитала пять странных комнат и кухню. Свет везде был одинаковый – матовый. Выключателей нигде не было. Вот и все на первый взгляд. Она поискала глазами табурет или стул. Их не было. Она обошла комнаты, но не нашла ни одного лежбища. Она решила опереться на медную стену, но она оказалась теплой. Катерине все больше хотелось сесть или лечь.

Взгляд упал на пол. Пол оказался полной загадкой, но разгадывать ее не хотелось. Катерина опустилась на пол, он весь был покрыт знаками. Она заметила выступ на полу и ударила по нему пяткой. Выступ сдвинулся вместе с частью пола. Куда-то вниз вела лестница. Недолго думая она стала спускаться в настоящее подземелье.

Небольшое помещение в скале имело выход! Катерина согнулась и пошла в сторону света: метров двадцать – и она на воле! Вот и заточение! Она осмотрелась: вокруг стоял лес. Темнело. Лесные шорохи вселяли в душу страх. Ее взяли за плечи! Катерина вздрогнула всем телом и невольно оглянулась. Она была в руках некоего Феофана, выходца из деревни Медный ковш! "Откуда он здесь? – промелькнула мысль в голове Катерины. – Его ведь нет вообще".

– Катерина, рад встрече! – проговорил Феофан.

– Вы кто?

– Сама сказала, кто я.

– Подождите. Я читала в газете, что Вы летели на самолете, пилот остался жив, а Вы пропали!

– Смешная девочка! Так я нашелся. Посмотри на меня – это я, Феофан, сын Афанасия Афанасьевича.

– Но этого не может быть! Я даже сказку придумала, будто Вы превратились в летучую мышь! – возмутилась Катерина.

– Ты была под домом в медном подвале?

– Была.

– Так именно над этим местом наш самолет вел себя странно. Это не медные помещения, это некий генератор аномальных явлений. Хорошо, что ты из него выбралась.

– У меня наказание: сидеть в генераторе пять суток.

– Хорошее наказание, но еще лучше, что ты от него сбежала. Летчик успел посадить самолет на поле, но взлететь он не смог и придумал, что самолета нет. А сам он, по его замыслу, катапультировался, а я, по его выдумке, пропал. Вот он опять уехал подальше от этих мест. А теперь я тебя спасу на самолете. Я могу управлять самолетом и уже расчистил площадку для взлета. А жил я в сарае у некой тети Даши. Она такие блинчики печет – закачаешься!

– С их запахами я знакома.

И в это мгновение зашумел бор, послышался лай собак. В воздухе прозвучал выстрел. На поляну выскочили охотники с собаками. Собаки дружно бросились к Феофану и Катерине. Охотники остановили их командными голосами. Феофан под шумок исчез. Осталась Катерина одна, у нее даже мысль возникла – а был ли Феофан здесь?

Охотники девочку повели в усадьбу. Они поклонились Афанасию Афанасьевичу. Хозяин стоял у окна и смотрел на Катерину пронзительным взглядом. Она содрогнулась от мысли, что наказание неминуемо, а лезть в генератор аномальных явлений ей не хотелось. Катерина стояла между воротами и домом и не знала, что ей делать. Она нерешительно пошла к хозяину.

– Феофана видела? – спросил князь Афанасий Афанасьевич. – Вот и хорошо, больше не увидишь. Не бойся, в подпол ты больше не пойдешь, выбралась из него – и молодец, считай, что пять дней прошли.

– Афанасий Афанасьевич, а вдруг Вы болеете, потому что живете на генераторе аномальных явлений?

– Да я потому и жив, что живу на этом генераторе. Его для меня построили. А ты, смотрю, за меня волнуешься, ценно. Завтра начнешь ходить на прогулку до медной скамейки. Твое задание я не отменял.

– Опять слушать ерунду жителей дома тети Даши?

Непокорная Катерина на следующий день дошла до медной скамейки, но села в попутную машину и уехала в город.

Каникулы быстро прошли.

Моя первая весна без сердечного надрыва, я спокойна и вольна, без запретного прорыва. Каждый день иду к тебе и знакомлюсь с чудом эха, эхо то живет во мне, отголосками привета. Ива редкой красоты, в желтых одуванчиках, дарит от тебя цветы в своих ветках-пальчиках. Подарила мне сережки добродушная ольха, пробежала мимо кошка, от тебя несла слова.

Вот кустарник неизвестный мне ладошки протянул, по весне красавец местный лист цветочками загнул. Старый дуб, слегка надменен, в небо отдал всю листву, но его с лихвой заменит вздох, терзающий струну. Это ты меня встречаешь, ты с надеждой ждешь меня, ты в волнение замираешь. Милый лес, я жду тебя!

Катерина прекрасно знала свой неуемный характер и бесчисленные желания. И вскоре она сидела на черном компьютерном столе и бредила странной идеей, как стать богиней. Зачем это ей было нужно – она не знала, но очень хотела стать единственной и всесильной в своем округе Сапфир. Власти над людьми у нее никогда не было, но у нее была бело—черная визитка с яркими буквами, на которой стояло ее имя и телефон с факсом, по которому посылали видимые тексты и картинки. Она задумалась о том, как ей стать феей с происхождением от паровоза.

Она почесала согнутым пальцем подбородок, словно в челюстях находился мозг, и задумчиво посмотрела в голубоватое небо, по которому плыли белые облака. Ничего нового на горизонте не было, а хотелось ей живьем сидеть на белом облаке и болтать ногами в лаковых сапожках. Какая глупость приходит в голову! Катерина почесала за ухом, потому что ухо к мозгу ближе, чем подбородок. Потом рука потянулась ко лбу и к носу, в котором мозгов никогда не было. А ей нужны были мозги для того, чтобы придумать идею: как стать Сапфировой богиней! Так просто! В этот момент она просто физически почувствовала, что ее взяли за шкирку и поднесли к потолку помещения.

В воздухе прогремели слова:

– Я Бог, а ты никто!

Катерина очнулась на полу. В помещении никого не было, ровным счетом никого. Окна и двери были закрыты. Ей стало тоскливо. Она вспомнила поговорку: много хочешь – мало получишь. Девушка потерла ушибленное тело. Ей захотелось, чтобы ее тело не болело из-за падения с потолка на пол. И тело перестало болеть. Она вздохнула, поднялась с пола, медленно дошла до стула, но садиться на него не стала. Она оглянулась: трона и слуг для новоиспеченной феи не было. На компьютере проклюнулась заставка.

В дверь стучали и кричали ее имя. Кто—то пытался засунуть ключ в замочную скважину, но дверь была прочно закрыта от постороннего вторжения. Дева по имени Катерина хранила царственное молчание. Мучительно зачесались пальцы рук, она посмотрела на них: на ее пальцах выросли ногти и загнулись милой спиралькой. Зачесалась голова, и по плечам стали спускаться простые пряди волос. Она нагнулась к ногам: из босоножек торчали темные завитки ногтей. Одежда трещала по швам, груди росли на глазах.

Катерина посмотрела на себя в зеркало: глаза были темными, одежда лохмотьями повисла на загорелом теле.

– А! А! А—а—а! – закричала Катерина истошным голосом.

С той стороны двери люди от крика взбесились, сообща надавили на деревянную дверь и выбили ее. В комнату ввалились сотрудники и спортсмены из тренажерного зала. При виде феи они упали на пол перед ней на колени, словно кто—то подкосил их ноги.

– О Боже! – прокричала Катерина.

– Девушка, ты хотела быть богиней? Так будь ею! А я в отпуск ухожу. Я не раб веками работать без отпуска! Устал. Трудись, богиня! – раздался сверху голос Бога.

Люди, лежащие на полу, сжались от страха и на коленях стали выползать из комнаты. Глаза их затравленно блуждали по фигуре Катерины.

– Куда это вы все выползаете? – спросила Катерина страшным голосом. – Вы будете моими апостолами!

– Как скажешь, царица ты наша, – проговорила вездесущая Марфа Митрофановна, она быстрее всех пришла в себя.

Естественно, никто Катерину богиней не считал, но другими титулами ее стали осыпать с ног до головы. Интересный факт, но люди ее слушались! Она затребовала себе опочивальню с белыми и черными полосами. Она захотела посуду, отделанную белым и черным жемчугом. Ее желания быстро выполнялись домашними слугами.

На второй день Катерина потребовала собрать зверей, выкрасить их шкуры в цвет графита или простого карандаша и поместить в белые клетки. Все оттенки черного цвета входили в обиход у тех, кто подобострастно верил в новую святыню – богиню.

На третий день Катерине надоело играть в богиню. Ей надоело собственное тело, она захотела быть прежней девочкой и даже не богиней! Но Бог ушел в отпуск и не сказал, на сколько дней или веков он ушел. Катерину стали раздирать новые мысли, она захотела контроля над всеми людьми планеты, а не только над одноклассниками! И не больше и не меньше! Над всеми!

И как Бог всеми людьми управляет? И тут она вспомнила, что существуют разные вероисповедания, значит, ей придется не за всеми людьми следить, а только за православными. Она вздохнула с облегчением! Всю жизнь командовала только собой, а тут надо властвовать над всеми! Нет, она принципиально не хотела быть богиней! Три дня отдохнул Бог – и мог бы вернуться на работу! Устала Катерина. Ох, устала!

Невезения полоса лежит мерзлою землею, первых листьев голоса, отодвину я зимою. И погода: ноль да ноль, и нули сплошные в сердце, и отчаянная боль, от весны за зимней дверцей. Снег с дождем, рука в руке. Так порой летают братья. Ищет выхода к реке, затерявшееся счастье.

Звери от непривычной окраски стали злыми. Над окрестностями стоял звериный рев. Лаяли выкрашенные в зеленый цвет собаки. Катерина посмотрела на себя и взревела в унисон зверям.

В комнату вошла Марфа Митрофановна:

– Что прикажете, Ваше Высочество?

– Я фея! Я почти богиня!

– Прости, Катерина, но в земных должностях нет звания "богиня", но есть царь, принцесса, президент.

– Марфа Митрофановна, с Вами не поспоришь. Тогда дайте мне совет, как следить за всем человечеством?

– А зачем это тебе надо? Слежка – работа весьма утомительная. И потом, на географической карте Сапфирное царство—государство не просматривается. Понимаю, что ты – богиня, я этого не воспринимаю, но подчиняюсь!

– Будьте человеком, Марфа Митрофановна, верните мне прежний облик!

– Катерина, отстриги ногти, перекрась волосы…

Марфа Митрофановна не успела договорить, как в комнату влетело три человека. Они рухнули на пол и протянули Катерине длинный экран, который несли.

– Это экран для наблюдения за человечеством! – проговорил средний из трех человек по имени Виктор, который вел в школе урок кибернетики.

– Вот, все, оказывается, можно сделать! А почему панорамный экран? – спросила величественно Катерина.

– Этот экран разработан для наблюдения за целыми регионами. Вам принесут плоскую карту мира, на ней будут расположены ручки для перемещения по карте, а экран отразит действительность, – ответил молодой человек с наигранной подобострастностью.

В комнату внесли карту с ручками переключения и установили экран.

– Это все хорошо, – протянула Катерина, – но как я буду владеть душами людей?

– Катерина, а властвовать над душами людей обязательно? – спросила ехидно Марфа Митрофановна, стоя в сторонке от перемещений людей с техникой наблюдения. – Посмотришь на экран, и достаточно.

– Что значит достаточно?! – прорычала Катерина.

– А то и значит, что Бог в одиночку работает, а у тебя тьма подчиненных выполняют прихоти, – продолжала наставлять ее Марфа Митрофановна.

– Катерина, я, как старший друг, хочу слово молвить, – сказал красавец Виктор.

– Виктор, Вы мне слово на неделю вымолвите или на месяц? – усмехнулась Катерина самодовольно.

– Есть способ следить за душами людей. Вас ведь это волнует? Душа – душ, дуршлаг, – проговорил нервно Виктор, загибая пальцы на руке.

– Короче, Виктор! Дело говори! – повысила Катерина голос.

– Короче некуда! Нужно взять оптическое волокно, сделать из него букет. С одной стороны ты будешь смотреть через увеличительное стекло на выходы волокон, а взгляд твой проникнет в души множества людей. За день ты вполне прозондируешь целый регион, а слух среди населения разнесется, что богиня все видит.

– Слушайте, а Вы мне нравитесь! Назначаю Вас своим первым апостолом.

– Всегда рад служить богам, но в свободное от работы время, которого у меня нет, поэтому апостолом быть не могу.

– Протараторил! Так сделайте душ для души из оптических волокон и прицепите его к экрану! – воскликнула Катерина радостно и растянулась в кресле во все стороны.

Виктор посмотрел на Катерину, восседающую в кресле, его глаза хитро блеснули, и он сказал:

– Ваше Величество, богиня Вы наша! Есть одна деликатная просьба: надо убрать всех детективов изо всех книг.

– Что в них останется? Кто будет вести борьбу за справедливость? Кто будет беречь репутацию закона?

– Я прошу убрать детективов из книг, а не из жизни!

– А как мы будем исправлять книги ушедших в мир иной писателей? Где мы авторов возьмем, если их нет на свете? – спросила Катерина.

– Надо установить закон, по которому все герои книг должны быть живы до конца книги.

– Это невозможно! Кто Вас ко мне пропустил?

– Сам прошел, – сказал Виктор и вышел через стенку.

– И чего он убежал? – обратилась Катерина к Марфе Митрофановне. – Мог бы и еще поговорить со мной. У него интересное предложение и касается душ. Дайте мне книгу со стола, Вы лично ее читали? В ней все герои живы? Почему на книге изображен бриллиант? Он что, за души людей отвечает или за их психологический настрой?

– Катерина, в книге погибает любимый человек главной героини.

– Вот это неправильно! Если он любимый человек, значит, он мужчина. А мужчины – это Адамы, а они нужны для создания рода. А есть возможность оживить любимого человека печальной героини?

– У него травма, – листая книгу, проговорила Марфа Митрофановна. – Как мужчина он целый, а как мыслитель – погиб.

– Но если мозг умер, то человек считается умершим. Вы мне про душу скажите, где его душа? В книге написано, где его душа? Мы вызовем по факсу его душу и восстановим его, как героя сериала.

– Тогда он будет живой мертвец! – воскликнула Марфа Митрофановна с круглыми от удивления глазами.

– Сейчас не об этом. Мы можем в этой книге обойтись без детективов? – заинтересованно спросила Катерина.

– А мы что должны сделать? Оживить всех героев и убрать всех детективов? А если там присутствует кража алмазов, то детектив будет необходим.

– Мы войдем в книгу, как очистители душ героев.

На такое предложение женщина только покачала головой.

Бог посмотрел с небес на богиню и благословил ее на благое дело:

– Катерина, ты будешь богиней.

Но ей показалось, что часть ее новых сил ушла ее молодому человеку или его двойнику. В ту же минуту Катерина стала обычным человеком внешне, но осталась в зеленом плаще, в одной руке у нее был золотой пояс, а в другой руке появилась волшебная палочка, которая нежно переливалась черными оттенками. Итак, Катерина могла быть богиней и творить небольшие чудеса в решете жизни.

Добрый вечер, Незнакомка! Неприметная всегда, вдруг красавица-креолка. Да, сегодня ты звезда. Я спросила: «Кто? Какая? Кто сегодня всех милей?» Но плечами пожимая, не ответили о ней. Ты ногой своей коснулась нежной зелени травы, с ветром нежно встрепенулась, в светлой зелени листвы. Распустила с ветром косы с головы и до колен, пролетали мимо осы, а тебе и нет проблем. Каждый волос – совершенство, как пушистый горностай…

Посмотреть – одно блаженство. «Ты его в ломбард не сдай! Ты ж осинка молодая, трепетная и живая!»

Виктор проникся симпатией к столь неординарной особе, которой оказалась Катерина. Над ней люди посмеивались, а он воспринял всерьез ее желание быть богиней. Эта тонкая девушка излучала нешуточную энергию и обладала силой воли, которая не у всякого мужчины бывает.

Но ее желания не поддавались критике, она по своему желанию оказалась в далеком прошлом, где-то во времена Менделеева.

В сказку "Аленький цветочек" поместил меня мой друг, где любимый цвет-цветочек, собирает песни в круг. Песен собраны страницы, вышивается канва. Мысли шьются вереницей, превращаются в слова. Все быстрее и правдивей за строкой бежит строка. Мир становится красивей, нет волшебника пока. Где и как он управляет электроникой в умах? В волшебство мир превращает, мои мысли все в стихах. Подарил он мне цветочек в дивном розовом горшке. Розы нет, стоит горшочек через месяц при вершке.

 Русская печь стояла в углу комнаты, на ней спала старая мама. На топчане подле печи спал парень. Так они и жили: он и бабка. Бабку он называл старая мама. Парень по имени Феофан вырос крепким мужиком, он рано принял на себя мужские обязанности на деревне: пахал поле, сеял рожь.  Скотину держал в сенях зимой, а летом в загоне. Справно жили, не бедовали.

Грамоту в ту пору мало кто знал, школ само собой не было. В соседнем селе церковь маленькая была, так там поп проповедь читал по старой книжке. Феофан не понимал, что такое читать, он думал, что поп сказки сказывает, да наказы дает. В церкви образа стояли, да свечки горели во время проповеди, а потом их тушили и зажигали фитиль.

В соседнем доме жила большая семья: отец без руки, мать красавица и пять дочек, одна краше другой. Феофан со старше дочки, которой минуло четырнадцать лет, глаз не сводил. Шибко она ему нравилась. Он помогал им поле вспахать, а картошку они сами сажали, сами и собирали.

За деревней рос сухой чистый лес, по нему босиком летом ходили за грибами. Грибов белых было много, их сушили на зиму, а потом супы варили. Грибы с картошкой первое блюдо завсегда было. Репу на зиму заготавливали, а как без нее? Ее и погрызть можно вместо яблока.  Хлеб пекли в печи, хорошие караваи получались.

Органично сливаясь с душою, Баха музыка с сердцем звучит и своей задушевной красою, затихая, спокойно летит. В ней бескрайность души человека, и звучит она плавно, светло, к нам идет из далекого века и сливается с жизнью легко.

Звуки страсти и терзаний, звуки вечные любви с нотных строк воспоминаний не вмещаются в груди. Они мощною волною шевелят органа плоть, открывают мир собою, разрывая строчки нот.

Старая мама Аксинья все умела делать и на здоровье не жаловалась. Она давно приметила, что внук Феофан на старшую дочь соседей заглядывается, но виду не подавала. Дело молодое. Она исправно скребла ножом стол, чтобы чистый был. Пол в избе у многих был земляной, а них пол был из бревен, разрубленных вдоль топором. Пол бабка лихо скребла ножом, для чистоты.

Ее муж был мастеровой человек, из дерева топором все мог сделать, вот деревом его и придавило. Земля ему пухом. Если бы не он, был бы у них пол в избе из земли, а так – деревянный. Феофан много чему у деда научился, успел. Дед помер, когда внуку было годков восемь. У Феофана всегда заказы были: кому дверь сработать, иль дом поставить, а то и пол настелить.

Работящий парень оказался. Соседи брагу ставили, а он ни-ни, никогда не прикладывался к бродящему напитку и табаком не увлекался.

Жители деревни хотели его старостой выбрать, но парень не согласился. Любил он работать, а командовать не любил. На беду пришли рекруты в деревню, а кроме Феофана, и забрать некого. Вся деревня запричитала, жаль было парня отпускать на службу царскую. Больше всех соседские девчонки голосили, он всем был люб.

Забрили Феофана в армию, но перед отъездом он ночь провел в стогу со старшей дочкой соседей, они и к попу ночью в соседское село наведались. Поп их обвенчал за новую дверь, что Феофан ему для церкви подарил. Хороша дверь, с задвижкой. Все парень успел сделать и маме старой дров наколоть на зиму. Топор – всему голова.

Повезли рекруты парня в город, а Феофан всему дивится, нигде он не бывал, кроме своей деревни, да села соседнего. Вот чудеса! В городе дома каменные, да беленые. Церкви большие, купола на солнце светятся. Лошади запряжены не в телеги, а в повозки, да кареты чудные. Городской голова, посмотрел сам на новобранцев, Феофана он сразу заметил, да и оставил его служить себе. Слышал он о его плотницких способностях, вместо Феофана в армию отправили другого  парня.

В городе в ту пору дома из бревен делали и из камня. Первый этаж делали из камня, а второй из бревен. А наличники всегда мастера вырезали, вот Феофана и отдали в плотницкую артель. Работать и учиться столярному ремеслу  парню одновременно приходилось. Хороший мастер из него получился. Городской голова в ученики к Феофану еще парней стал направлять. Город всегда славен новыми домами.

Проезжал царь со своей свитой по земскому городу, удивлен был очень опрятности и красоте городка: дома стояли с резными ставнями, ворота и те красивые. Очень понравился городок. Позвал царь к себе городского голову, похвалил его, выдал ему  денег для города, чтобы еще школу построил.

Городской голова на свою голову показал царю своего главного мастера – Феофана. Царь посмотрел на справного мужика и дал ему бусы малахитовые в подарок. Феофан и рад подарку, решил, что жене своей отдаст. Жена к этому времени с ним в городе жила, мальчик у них рос смышленый. Мама старая померла на восьмом десятке, лет десять она без Феофана прожила в своей деревне, а в город за внуком не поехала.

У царя из головы Феофан не шел, справный мужик, вон как город украсил! Захотел царь его к себе в стольный город забрать, мастером сделать, зодчим. Увидел он, как к Феофану баба с дитем подошла, и приказал забрать Феофана с семьей в столицу.

Феофан малахитовые бусы жене на шею повесил, а она только и успела, что вещи в узлы собрать, да дите покормить. Уехали Феофан, его жена и сын в обозе, который шел за царской каретой. Довелось Феофану столицу увидеть, строения деревянные больше на окраине города стояли, потом шли дома каменные и деревянные, а ближе к центру все больше встречались дома большие, да каменные. Камни и на земле лежали, брусчаткой назывались.

Работы Феофану прибавилось, мебель он стал делать. Научили его читать и писать еще люди городского головы, а теперь его еще и чертить научили, чтобы мебель лучше получалась. Он уже и чертежи домов стал понимать. Славный мастер из него получился.

Дома он редко бывал, жена не жаловалась, сын рос умным мальчиком, его в школу определили. У жены помощница по дому появилась. От постоянной работы мышцы у Феофана силой налились, лицо от ума хуже не стало. Волосы слегка засеребрились. Красавец и на все руки мастер.

Густой, бодрящий звук органа летит по воздуху к ушам, легко залечивает раны, всех москвичей или рижан. Органа звуки не стареют, он молод таинствами нот, они столетия в залах реют, где музыкальнейший народ.

Орган, он соткан из свирелей, красивых звуков, тайны душ, а звуки грусти, как капели, облагораживают ум.

Во власти музыки и счастья парю над залом: счастья – ком. Возможно, истинно, несчастье, кто с чудом этим не знаком. Ведь он орган, орган столетий, он время жизни ворошит, он, как старейшина под пледом, который вовсе не грешит.

Одна барыня заказала артели Феофана изготовить летнюю усадьбу в своем имении.  Мастер сделал набросок дома и пристроек, набросал на бумаге интерьер, согласовал с барыней, и хотел уже заняться своими делами, но не тут-то было. Барыня оказалась царской родней, она захотела, чтобы сам мастер руководил стройкой. Это была сестра самой царицы. Все царицы заморские, а эта царица была русская, корни и родичи были из земли русской.

Феофан – сам по себе был русский богатырь, волосы светло – русые, нос прямой, глаза серые, взгляд пронзительный и умный. Нрав у него был сговорчивый, но он всегда был себе на уме. Женщинам он нравился с первого взгляда. А барыня, она и есть самая настоящая женщина с хорошим достатком.

Попал он, как кур в щи. В артели у Феофана женщин не было, заказчиками были мужики богатые, купцы и бояре, иль дворяне. Барыня оказалась самой настоящей дворянкой, но большой любительницей деревянного зодчества. Вот она лучшего мастера и пригласила для строительства своей усадьбы каменной, но украшенной деревянными лестницами и верандами.

Глава 3

К этому времени Феофан освоил изготовление паркетного пола, который очень высоко оценили в высших кругах общества. Барыня сразу-то хотела весь дом сделать деревянным, но потом передумала, и заказала паркетный пол в каменном доме. А еще она хотела сделать цветные витражи в окнах. В ту пору только придумали, как их делать. Один ученый и придумал такую красоту.

Пришлось Феофану ехать к ученому человеку с самой барыней. Кто же сестре царицы откажет? Славный дворец получилась. А барыня так привязалась к Феофану, что еще заказала у него один дворец, но теперь в городе. Ранг Феофана вырос, его стали звать графы да цари. Вот жизнь у него пошла! Всем нужный он. А дома у него дочь родилась, а он ее почти не видел.

Когда ты дик и безразличен, ты некрасив, несимпатичен. Ты своим видом отвращаешь, меня к себе не приглашаешь. В такие дни сижу спокойно, сердечко бьется так покойно, как будто нет глубоких глаз, любовь земная не для нас. С другими можешь говорить, с кривой улыбкой усмехаться, любовь во мне не загорит, я буду только улыбаться. Сегодня взгляд твой чуть оттаял, меня в забвении не оставил. Луч солнца землю осветил, увидел лучик, как ты мил. Я жду твоих улыбок, слов, не жду любви, а только снов. Во снах приходишь ты ко мне, как будто даже не во сне.

Барыня сама к нему в дом пожаловала, посмотрела на его жену, на дочь, на сына старшего, да и забрала его к себе. Сын Феофана, Митя, поступил в университет, к главному ученому, а жить стал во дворце у барыни, который его отец спроектировал и построил. У барыни детей не было, и так бывает. Что уж скрывать, сына Феофана барыня много лет знала, долго тогда дворцы строились, она и состариться усела.

На балы она с молодым парнем стала ходить, все его за сына ее принимали. Красавец писаный вырос из сына Феофана. Утонченней отца, образованный, языкам обученный, манеры он у барыни перенял. Жених завидный, что и говорить. Барыня ему коней подарила вместе конюшней и конюхами.

Из черноземной глубинки приехала к Феофану племянница жены, дочь младшей ее сестры. Они уж  и забыли о родне, так долго в городе жили. Жена племяннице обрадовалась, ей нужна была няня для дочки, а чужих людей нанимать не хотела. Феофан не возражал, племянница Катерина осталась у них жить. Она рассказала деревенские новости, кто на ком женился, кто родился, а кто и помер.

К этому времени в живых из пяти сестер осталось только двое: старшая и младшая. Младшая сестра и направила свою дочь к старшей сестре в саму столицу. Всей деревней ее провожали, знали, что больше не свидеться им. Приветов передали всем и ото всех.

Девушка оказалась не из робкого десятка, сама доехала на перекладных лошадях до столицы, которые меняла на почтовых станциях. Она спокойно отнеслась к своим обязанностям няни. Есть девушки, к которым мужики да парни пристают, а у нее вид был такой смелый и безмятежный, что никто не осмелился с ней лясы точить.

Жена Феофана освоила грамоту и племянницу буквам обучила, а вместе с ней и дочь маленькая буквы выучила. А в деревне в ту пору так никто и не умел читать и писать. Оно им не надо было. Работы много в поле, в огороде да со скотиной хлопот не оберешься. А воду из колодца или из реки принести? Дел в деревне много, не до грамоты.

Москва – ты история народа. Москва – город счастья и свободы. В Москве – принимаются решения. О Мире – здесь даются предложения. Всегда – против войны моя Москва. Всегда – за мир, и счастье всем – она. За космос – чистый космос без войны. За дружбу – без угроз и суеты. Москва – за достойный, честный труд. Москва – за дело разума и рук. Искусство – полное чудес. Науку, точность и прогресс. Москва – за спорт, за детский смех. За счастье всех, за счастье всех.

Племяннице жизнь в городе понравилась, вела она себя скромно, требования тетки выполняла беспрекословно, и помогала расти своей маленькой племяннице. Феофан был ею доволен и подарил ей гарнитур из малахита: бусы, перстень с малахитом и сережки. Глубокие цвета камня чередовались так ярко, как отличалась жизнь в городе и деревне.

В гости к родителям заглянул сын Феофана, он впервые познакомился с кузиной из деревни. Девушка деревенская, но вполне приличная и по городским меркам, не сильно его огорчила. Они разговорились, любопытно было узнать о жизни молодежи в разной местности. Молодой человек подарил кузине шкатулку из красного дерева, в нее девушка Катерина положила малахитовый гарнитур. Тетка посмотрела на дары, и, смеясь, положила в шкатулку свои малахитовые бусы, первый подарок судьбы…

В огороде стояли два соломенных чучела, которые Феофан сам набивал соломой и украшал старой одеждой. Когда он злился на кого-нибудь, то подходил к чучелам и бил их ножами. Дед, увидев очередной разорванный наряд чучела, ругал мальчика, но безрезультатно, его неизменным развлечением оставались чучела в огороде.

Когда Феофан освоил нападение на одно чучело и мог нанести удар в обведенную углем точку, ему захотелось большего. Он поставил два чучела на крепкие колья так, словно стояли два человека и разговаривали. Теперь его задача резко усложнилась: он не нападал на чучела, он к ним подходил так, словно хотел с ними поговорить. Он некоторое время стоял против соломенных идолов, потом резко наносил два удара двумя ножами в обведенные точки.

Деда пугало затяжное развлечение мальчика, он пытался научить его полезным навыкам. Если дело было осенью, то дед приглашал внука помочь порубить капусту. На столе шинковали вилки капусты и морковь, потом обильно солили эту овощную смесь крупной солью и уминали руками до тех пор, пока капуста не давала сок. Комок соленой капусты с морковью бросали в кадку, и так происходило до тех пор, пока кадка не наполнялась капустой. Но Феофан неизменно вонзал двойным ударом два ножа в целый вилок капусты в намеченную точку, чем выводил деда из себя.

Наивность желтого листа в том, что рожден и будет вечно. Моя наивность – я проста, и подошла к стихам беспечно. Зарифмовав десяток строк, я увлеклась такой игрою, превознося любви порок, гналась за строчкой я порою. События добра и зла с живой и мертвою водою, с упрямством южного осла, и с осенью такой златою. Вот тема выпита до дна, поэт возрос в стране ошибок, и в предсказаньях мудрых сна не родились стихи для зыбок. Летит листва. В зеленых кущах есть две недели желтизны. Все хорошо и ветер лущит семян коробочки, листы.

Солнце пробивалось сквозь облака. Кленовые листья наливались красками. На одном клене было до трех ярких цветов: зеленый, желтый, вишневый. Березы желтели через лист: один зеленый, второй желтый. Красота в лиственных просторах нарастала. И в личной жизни Феофана стояла осень. Ой, да что там! А там вот что произошло. Он изменился. Ножи ему надоели хуже горькой редьки.

Он подошел к плетню соседнего дома и сказал:

– Катерина, я жить без тебя не могу! На улице благодать божья, а тебя нет! Пришла бы ты да утешила молодца, погуляли бы мы с тобой около мельницы.

Она ему и отвечает:

– Любимый мой, так уж и соскучился? Или тебе чучело на огороде надоело? Не сомневайся, я приду, как только солнце к дубу подойдет, подле него и ждать буду. А к мельнице я не пойду, страшно там.

Катерина от счастья закрутилась на одной ножке. Да, сподобилась! Значит, и у нее ныне девичья осень. Феофана она больно любила. А он ее? Да неужели он не любит ее? Девушка к сундуку бросилась, отворила крышку и затихла над нарядами. Зипун новый достала, платок вытащила новехонький. Что еще Феофан у нее не видел? Тятенька давно на базар не ездил.

Облетели любви листья. Не вернуть беспечный мир, потемнели с краской кисти, отзвучал влюбленный тон, колоколен новгородских позабыт белесый звон.

Девушка вынула из сундука атласную ленту, переплела косу, затянула ее на конце крепко лентой, бантик завязала. Потом Катерина покрутилась, отчего коленкоровая юбка колоколом закрутилась подле ног. Она опять к сундуку подошла, чтобы юбку новую посмотреть, словно не знала содержимое сундука. Катерина юбку себе сама шила. Бабушка ее стежку крепкому обучила. Юбку она лентой по подолу обшила.

Отец зашел в горницу, посмотрел на девичьи хлопоты и раскатисто рассмеялся:

– Дочь, куда ты собираешься? Неужели под венец идти надумала, а меня не спросила?

– Отец, люб мне Феофан.

– Да верно ли? Пусть сватов засылает! Хватит вам желуди с дубов околачивать.

Встретились Феофан и Катерина под раскидистым дубом. Он в рубашке новой пришел, ремешком золотым подпоясанный, а сам в лаптях. Ремешок ему боярыня подарила, он и носил его постоянно. Очень Феофан боярыне приглянулся. Боярыня в столице белокаменной зимой жила, а летом в деревню наезжала.

Только Феофан поцеловать захотел девушку, как откуда ни возьмись боярыня в карете подъехала. Вышла она из кареты, выхватила у кучера плеть да по юбке Катерине и врезала. Ноге девушки больно стало. Она отпрянула от парня. А боярыня засмеялась и дальше поехала. Феофан испугался за Катерину, испугался он гнева боярыни. Парень стоял в полной растерянности под дубом, с которого медленно падали первые желтые листья. Страх парня перед боярыней был сильнее его любви к девушке. Феофан с того дня от Катерины отдалился и взгляд при встрече отводил.

Катерине стало зябко и обидно за себя и за беспомощность Феофана. Она поняла, что он зависит от боярыни больше, чем от нее. И она решила, что непременно будет сильнее боярыни! Она будет сильнее его! Она – Катерина, и все тут!

В зеленой траве лежали желтые листья, словно золотые иконы. У Катерины в горнице в переднем углу висела икона, срисованная с древней иконы. Печь занимала четвертую часть жилого помещения, в ней можно было мыться и греться после того, как испекут хлеб. Пол был выстлан широкими половицами, немного черноватыми от времени.

По лесу я брожу одна, когда все листья наземь пали, когда дороженька пуста, меня влекут леса и дали. А в мыслях бежевый блондин уютно, нежно притаился. Он в сердце, кажется, один, забрался, как-то затаился. Все хорошо. Снежок на пнях. Трава устало зеленеет, и яркость четкая в ветвях на кустиках еще желтеет. Так что, мой бежевый блондин, зачем ты в жизнь мою явился? Забудь вопрос. Ты господин. Ты новой жизнью объявился.

Леса, леса, мои леса, без листьев в них такая сладость, простор и дождика роса даруют радостную младость. Приятно быть опять младой с надеждами на упоение. Как надоел мне чувств застой и сны без любых сновидений!

Девушка сидела на крыльце и поджидала молодого соседа, она еще надеялась на его возвращение. Отец вышел из дома и сел рядом с Катериной. Они стали рассматривать новый каменный собор с золотистым куполом. Возле него толпилась воскресная кучка прихожан.

Звон колоколов радовал тишину своим проникновенным звучанием. Платки и сарафаны были надеты на женщинах. Редкая женщина ходила в кокошнике. На мужиках были надеты высокие лапти и длинные рубахи, подпоясанные веревкой или ремнем. А на Феофане уже был золотой ремешок, словно золотой гребешок у петуха.

– Отец, Феофан боярыне служит, – нарушила тишину девушка, не отрывая глаз от соседнего дома в надежде, что на соседнем крыльце появится Феофан.

– Хорошо, что ты это сама узнала, – сказал отец и тяжело вздохнул. – Эх, дочь, знавал я нашу боярыню, служил ей верой и правдой, да состарился.

– Отец, и не старый ты вовсе! Твои ровесники – мужики седые, а ты молодой еще, русоволосый. А меня сегодня боярыня хлыстом отходила. Промолчу, но отомщу ей! А я замуж пойду за боярина! – не удержалась Катерина от обиды на боярыню.

– Мстить – не надо. Тебе еще хуже будет, забьют тебя розгами. Эх, куда хватила: замуж за боярина! Очнись, дочь! – испугался отец за свою дочь.

– Тогда я служанкой пойду в боярский дом! Я Феофана попрошу, так он за меня словечко и замолвит, – не унималась взволнованная девушка.

– Слуг они завсегда любят. Если Феофан замолвит слово, может, что и получится, – задумчиво сказал отец, закряхтел и поднялся с крыльца.

Катерина стала думать, как понравиться боярину да во что одеться. Одежды такой, как у боярыни, у нее никогда не было. Она встала с крыльца, взяла деревянное ведро, поставила его на голову и стала ходить по двору.

Мать, увидев дочь с ведром на голове, закричала:

– Катерина, ведро расколешь, протекать станет!

– Матушка, я статной боярыней хочу стать, – ответила важно девушка, продолжая гордо вышагивать по двору с ведром на голове.

– Ты и так не последняя невеста, приданое у тебя есть. Очнись! – крикнула мать и пошла к корове, которую пригнал пастух.

Катерина подошла к корове и погладила кормилицу семьи по холке.

Отец кучером служил у бояр. Боярыню раньше он возил, но теперь она его с собой больше не брала. Бывший кучер все больше навоз из конюшни выносил да за лошадьми ухаживал.

А Катерина к рукоделию была приучена, могла рубаху сшить и расшить ее. Первую рубаху она отцу и сшила, да так ее узорами вышила, что боярыня вновь взяла отца Катерины на облучок своей кареты. Катерина расшила рубаху и для боярина, да и поднесла ее боярыне.

Боярыня плетью хлестнула Катерину в знак благодарности да рассмеялась громко:

– Катерина, ты у меня мужа отнять хочешь?

"Как она догадалась?" – подумала Катерина и пошла прочь среди летящей осенней листвы в сторону города, на околице которого она и жила со своими родителями.

В городе стояли соборы большие, белокаменные. Чуть ниже располагались ряды торговые каменные. Катерина в монастырь заходила к настоятельнице и видела каменные своды и келью монашескую. Оставаться в монастыре она и не думала, не по ней была святая жизнь. Несколько домов в городе стояли – каменные, красивые дома, прочные.

А у Катерины дом бревенчатый, просторный, еще у нее был большой хозяйский двор под навесом. Дед ее дом начинал строить, а отец двор камнем вымостил. Бабушка все еще с ними жила. Она пряла пряжу, покручивая в руках веретено, сидя на широкой лавке. А мама Катерины любила полосатые половики ткать на маленьком деревянном станке. Все в семье ремеслу обучены.

Феофан – сын кузнеца, отец его подковы для лошадей делал. У них была своя мельница. Они и муку мололи. Семья Катерины у них зерно молола на муку. Феофан со своим отцом иногда у горна стоял, помогал отцу. Чем Феофан не жених Катерине? Правда, он себе все ножи выковывает, а потом их в чучела вонзает. Так нет, боярыня еще на голову Катерины объявилась! У нее своя земля, свои деревни, и все здесь принадлежит боярыне.

Я люблю кого-то в мыслях все лелеять и хвалить, и в стихах, как будто в письмах, о любви все говорить. Мой избранник, все быть может, и не знает обо мне, но зато он ум тревожит, и приходит мне во сне. От него лишь только нужно, чтоб хоть только иногда на глаза мне попадался, и встречать его глаза.

И не надо очных ставок, не любовник, а герой он моих стихов и сказок, а пристрастие – долой. Да, совсем не равнодушна я к обычной красоте, к умным людям, их душе, к их небесной чистоте. Красота и совершенство – их ведь можно созерцать, это лучшее блаженство, коль о них смогу писать.

Слухи ходят, будто боярыня – ведьма и колдовать умеет, будто мужа своего она приворожила зельем любовным. А если она и Феофана к себе приворожила? Он справный парень. Боярыня, рассмотрев рубашку, сшитую Катериной для ее мужа боярина, заказала еще для себя пять рубашек и чепчики для сна. Засадила боярыня Катерину за работу. Стала девушка портнихой, а не служанкой. Узоры боярыня заказывала сложные, вышивать их теперь придется всю зиму!

Вот как дело обернулось! А боярина Катерина так и не увидела, к ним он редко приезжал. Люди говаривали, что он самому царю служит! Катерина бы и для самого царя рубашку справила, так дел много и без царской одежды. Но между дел она себе кокошник смастерила и расшила бисером. И рубашку под сарафан она тоже себе расшила. Девушка быстро наловчилась вышивать.

Пришла весна. Отдала Катерина заказ боярыне. А тут и снег растаял. Надела девушка на себя обновы: сапожки сафьяновые, сарафан расписной по подолу и впереди полосой весь расшитый. На голову надела кокошник и во двор вышла. Отец как увидел дочь, так и пошатнулся от неожиданности.

– Катерина, красавица ты наша! Ох, какая ты стала! – удивленно воскликнул отец, не веря своим глазам.

Он медленно подошел к дочери и дотронулся до кокошника.

– Знатная из меня боярыня получится? – спросила Катерина у отца, павой пройдясь по каменному двору.

– Страшно за тебя, дочка! – замахал отец руками, а потом вдруг спросил: – Хочешь, дочь, грамоте обучиться у дьячка нашего?

– Хочу, – ответила Катерина с вызовом, – мне нужна грамота.

Стал дьячок к ним домой приходить и грамоте девушку обучать. Мать ему за учебу сразу половик подарила, а потом молочко в крынке подавала, когда он приходил. Дьячок маленький был да шустрый. Знал много, рассказывал интересно о том, что за горами, за долами делается.

Летом Катерину признали первой красавицей среди девушек. Феофан на празднике солнца изображал всадника на коне. Катерина расшила себе и ему белые одежды. Феофан с босыми ногами сидел на коне, ездил по улице с пучком пшеницы, люди выходили ему навстречу и кланялись в пояс, словно он само солнце доброе. Боярыне он больше прежнего приглянулся.

  Я вдруг поняла, что волненья напрасны, что все хорошо, пусть мне плохо кругом, мы часто в душе своей просто несчастны, но вдруг улыбнемся, и счастье волчком. Казнить мне себя за язык мой болтливый, совсем ни к чему я такой родилась, с душою, чрезмерно порой совестливой, я в адовы муки сама забралась. И мне отомстить за крамолу так просто, стихи написать, сбросить чей-то указ, иначе меня поразит чья-то косность, иначе закончится женский мой сказ.

Катерину в белом расшитом платье к дереву привязали на солнечной поляне, а на голову ей надели венок из цветов. Вокруг нее парни и девушки стали хоровод водить да песни петь. Феофан отвязал Катерину от дерева, поэтому их стали дразнить: "Жених и невеста".

Вечером сожгли соломенные чучела. Факелы запылали. Красота. И вдруг в круг праздника ворвалась карета с боярыней, лошади зафыркали, заржали. Девушки и ребята разбежались, а боярыня-матушка на глазах у всех в ведьму превратилась, а карета – в ступу. Схватила ведьма Феофана, посадила вместе с собой в ступу и улетела за леса, за моря.

Катерина так и села у костра, в нем еще головешки потрескивали. К девушке отец подошел, это он боярыню в карете привез. Лошади стояли и хрипели. Катерина подошла к лошадям, погладила их по холке, они и успокоились. А отец сказал, что боярыня полетает и сама вернется, не век же ей в ступе сидеть, да еще с молодым парнем.

Страху Катерина натерпелась – и не передать. Сидит она у костра, смотрит, а у нее в руке ремешок золотой остался. Показала девушка золотой ремешок отцу. Он взял ремешок и перекрестил им костер. Ремешок превратился в ужа, а ужей в их местности всегда много было. Катерина так и отпрянула от отца.

А отец засмеялся:

– Не пойдешь ты, дочь, под венец, не пара Феофан тебе, ох, не пара.

Парни вокруг Катерины заплясали да песни запели, что она их невеста, а не Феофана. Просили парни своими песнями жениха среди них себе выбрать. А Катерине все парни казались на одно лицо, не могла она вот так сразу Феофана забыть. Ох, не могла.

А Феофан – что Феофан? Он оказался у боярыни в услужении и, пока служил, многое узнал, многие ремесла изучил. Узнал он состав отвара – снадобья, из-за которого боярыня превращалась то ведьму, то опять в боярыню. Скучал он по Катерине, по нраву она ему была, но не мог он к ней вернуться, боярыня-ведьма не отпускала. И так ему захотелось на свободу, что он замахнулся ножом на саму боярыню! Ведьма, словно мужик, перевернула его за руку через себя, да и хлопнула оземь. Феофан до нападения на боярыню-ведьму зелья выпил. Очнулся он дома с книгой в руках, словно века промелькнули и остановились.

Сапфирные лучи света медленно скользили по серебристым шарам, создавая праздничное мерцание холодных мраморных столешниц. Катерина выключила прожектор и грустно усмехнулась, она все сделала для будущего праздника, оставалось накрыть столы и ждать гостей. Это ее мама предложила ей оформить зал кафе к новогодним праздникам, что она и делала.

Девушка купила елочные шары и приклеила их к подносам, а потом она развешивала подносы с шарами по стенам небольшого зала. Она подошла к елке, украшенной такими же шарами, и погладила ее от избытка чувств, потом вздохнула и, как истинная Золушка в фартуке и стоптанных туфлях, присела на стул, чтобы еще раз осмотреть зал. Катерина подошла к зеркалу на стене, покрутилась перед ним – увиденным в зеркале собственным изображением она осталась довольна, но на секунду задумалась, перебирая в голове свою одежду. Она подумала, что ей не хватает нарядного платья с декольте. Взор ее опустился на туфли, она покрутила одной ножкой и скрипнула от злости зубами: туфли ей тоже были нужны.

До праздника оставалось три дня, деньги за это время не предвиделись, их она получит только после праздника от мамы, работавшей в этом кафе. На некоторое время Катерина задумалась, она вспомнила, как приехала в этот городок с мамой из деревни, продав там дом и всю мебель. На данный момент у них с мамой ничего не было в этом большом городе. Деньги за проданный дом они быстро израсходовали.

Мама жила у хозяина кафе, Афанасия Афанасьевича, в его квартире, с ней жила и Катерина. Нет, мама за него замуж не вышла. Просто хозяин решил три задачи: он получил сотрудницу для кафе, обеспечил ее жильем, и дома у него появилась домработница – и все в одном лице мамы Катерины. Но денег от этого в их семье особо не прибавилось, они постоянно были в долгу у хозяина.

Катерина еще раз вздохнула и покрутила носком туфли, что ее не порадовало. Она еще училась в школе и постоянно чувствовала свою бедность, такую глубокую, что избавиться от нее не представляло никакой возможности. Конечно, мама сделала глупость, что продала дом в деревне Медный ковш, а то бы они давно назад в деревню сбежали. Мама с хозяином познакомилась прошлым летом, когда он приезжал в их деревню по своим делам. Именно тогда Афанасий Афанасьевич предложил работу и комнату в своей квартире.

Счастливый сон приснился ночью и олимпийские огни. И твои губы впились сочно, в такой момент ты не звони. Как ты красив, великолепен! Я не ждала тебя совсем. Твой взгляд божественен и светел, а вместе с тем, а вместе с тем. С тобой болезни все вернулись и горести пошли рекой. А в жизни? В жизни разминулись. Разлука нам дает покой. Ты на дороге карты бросил.

Твоя любовь и на снегу. Забыл ты только бросить восемь, боялся, что я не могу.

Девушка поднялась со стула и обошла зал: все было в порядке, можно было уходить домой. Дома ее ждала новость: к хозяину приехал новый повар, сын Феофан, бывший военнослужащий, участник боевых операций. Особенно хорошо он владел двумя ножами одновременно, просто виртуозно, за что его отправляли работать на кухню. Позже он стал помощником повара в солдатской столовой, так и привык к кухне. Когда он покинул воинскую службу, то однозначно решил стать поваром.

"Мужчина-повар – звучит хорошо!" – так думал Феофан. Он окончил кулинарное училище и теперь явился к отцу работать в его кафе, но место шеф-повара было занято, да и место повара тоже.

Это все, что знала Катерина о Феофане. А еще она знала, что к хозяину подбивает клинья новая сменщица ее мамы. Катерина была еще совсем юная девушка, стройная и худенькая, но в душе у нее расцветали такие потребности! Об этом она и думать боялась. А еще она знала, что декада до Нового года в кафе вся расписана и со следующего дня в кафе ожидается наплыв праздничных компаний.

Девушка еще раз посмотрела в зал и погасила свет. Она зашла в раздевалку, накинула старую курточку, заглянула в кабинет хозяина и вышла из кафе. Она сама закрыла дверь на ключ и отнесла его домой.

Два сердца наши тлели чуть заметно, могли бы страстным пламенем гореть, но рядом с нами как-то неприметно, другое сердце вздумало затлеть. Ты стал другим. Она тебя манила, пленила пышностью и форм, и слов. Расчетливо она меня затмила, коварный путь к тебе не слишком нов. Любила ли она тебя? Не знаю! Меня же ненавидела. О, да! Тогда решила я однажды к маю, покинуть треугольник навсегда. Я обойдусь без слов твоих горячих, пусть об искусстве, музыке, кино. Я обойдусь, любимый мой, иначе мне будет больно, грустно и темно.

Делить тебя с другими очень тяжко, отдать совсем – намного тяжелей, но выпита проклятий этих чашка, безвыходно я стала, друг, взрослей. Тебя мне не хватает вечерами, а на работе не хватает днями.

На школьном новогоднем вечере Катерина блистала в сказочном платье настоящей феи, на ногах у нее сверкали волшебные туфельки, на шее сверкало колье из сапфиров, в ушах покачивались сапфировые сережки. Она стала центром притяжения всех мальчиков, они крутились вокруг нее целой стаей.

Девчонки обиженно толпились у Сапфирной елки, обсуждая наряд новой феи. Они и так недолюбливали Катерину, а тут и вовсе отодвинулись от нее. Девочки не могли понять: где бедная девушка добыла великолепное платье?! Нет, это в головах красавиц никак не укладывалось! После школьного праздника Катерина ушла ночевать к однокласснице.

Для Арины ничего удивительного в этом не было. Арина дала Катерине свою домашнюю одежду, раздвинула диван, спросив разрешения у мамы. Так Катерина осталась на три дня в доме подруги, домой она даже не звонила. Шли школьные каникулы.

Вечером по телевизору Катерина из новостей узнала, что в городе произошло двойное нападение, а человек, совершивший нападение, – скрылся. Предполагали, что Феофан двумя ударами ножа ранил двух сотрудниц.

Тем же вечером к Катерине пришел детектив и сказал, что ее мать ранена вместе со своей сменщицей. Катерина пошла в больницу, но к матери ее не пустили, и она ушла домой. На следующий день под предлогом, что ей тяжело, она вернулась в дом к Арине и осталась у нее на неделю.

В густом тумане родилась зима и в холод забрала деревьев ветки. Исчезла даль. Туманов холода проникли в мозговые клетки. И иней лег – на мысли – провода. И в душу залегла зима. Да, вот беда, и дрожь идет по коже, и мозг замерз, и застывает кровь. Туман виновен ли в моем морозе? Или слова людей меня морозят вновь? Иль просто каменная поза, уносит нас в века моложе?

Катерину жалели все и осуждали Феофана. Катерина один день грустила, потом вместе с Ариной ездила по магазинам и покупала новую одежду и обувь. Арине деньги на одежду давал отец.

Шеф-повар прекрасно знала, что Афанасий Афанасьевич привел в дом Катерину с матерью. Она внедрилась в доверие к матери Катерины, назвавшись поварихой. Но в праздники им пришлось много работать, и обе дамы переутомились. Они крупно повздорили и разозлили третьего помощника – Феофана. Шеф-повар всегда чувствовала, что Феофан – опасный человек. Нож слегка ранил ее, злоба у него копилась давно. Мать Катерины вступилась за напарницу. И Феофан в порыве гнева на повара случайно ранил мать Катерины, демонстрируя им технику владения двумя ножами одновременно. По делу о двойном ножевом ранении все были одного мнения: виноват Феофан.

Катерина думала, что Феофан ранил ее мать случайно, ей казалось естественным, что человек, прошедший через настоящую войну, обладал ослабленной нервной системой и навыками обращения с холодным оружием.

Феофана и Афанасия Афанасьевича не могли найти.

Глава 4

Еще один человек не мог взять в толк, зачем Феофану понадобилось нападать на двух женщин. Может быть, он демонстрировал технику владения ножами? Да, они выпили на троих во время работы, но это им не в первый раз доводилось делать, а тут еще и новогодние праздники. Но вот так сразу ранить двух женщин? В чем две женщины могли перед молодым мужчиной провиниться? Очевидного ответа на этот вопрос не было.

Отец Арины не переставал размышлять на эту тему. Катерина постоянно находилась у них в доме, а у него нарастало раздражение против нее. Ее все жалели, а он ее ненавидел с каждым днем больше и больше. Неужели это мужская солидарность? Или что-то другое? Он попытался высказаться дома против Катерины, но на него домашние обрушились с гневными словами, что он несправедлив к бедной девушке.

Казалось бы, задача решения не имеет: почему его раздражает Катерина? Почему он внутри себя не осуждает сына хозяина кафе, а если и осуждает, то только за несдержанность?

Новогодние каникулы подходили к концу. Что же произошло в кафе с точки зрения детектива а? Посетители сидели за праздничными столами в кафе и мирно разговаривали. Все столы в этот новогодний вечер были заняты. Елочные шары поблескивали на елке и на всех стенах в лучах цветомузыки. Музыка звучала как оформление к разговорам за столами, которые ломились от еды и напитков. Шел час насыщения и тостов.

Детектив Лис, сидевший в зале, всегда знал, что после шампанского и вина аппетит разгорается на целый час. В этот час даже те, кто занимался развлечением общества, и те ели, словно до этого еды в глаза не видели. В какой-то момент вилки уменьшили свою скорость, движения рук и челюстей прекратились. Самый праздничный стол в году постепенно приобретал неопрятный вид. Голоса зазвучали громче, пытаясь заглушить музыку.

– Реально, у всех отношения разные. Ты познакомился со мной, подарил мне подарки, но это не факт, что у нас все будет хорошо! Что ты на меня опять наезжаешь со своими вопросами по поводу "почему мы не живем в деревне"? – спросила детектива его напарница Зоя.

– Мы притираемся с тобой друг к другу, – уклончиво ответил Лис. – У нас период вопросов.

Красный луч света прошел по красной блузке Зои и побрел дальше. Лис передернулся он внутреннего ужаса, он ничего не понял, но ему показалась, что по груди девушки струится кровь. В этот момент раздался крик, за ним еще один. Крик шел со стороны кухни, заглушая музыку.

Спокойная нежность заполнила душу, не гложет тоска, нет страданий и слез. Я Вас повстречала в январскую стужу, нас обнял счастливый московский мороз. И стоны, и муки терзать перестали, распутались путы сердечных невзгод. И как Вы меня среди прочих узнали в московской толпе, где народ да народ? И счастья улыбка лицо озаряет, и словно светлее от Ваших очей.

Мороз – не мороз, если сердце пылает и кровь разгоняет быстрей, горячей. Надежда и радость в душе безмятежной, нет больше печали, нет тока в крови. В морозных узорах Москвы белоснежной, мне видятся очи лукавой любви.

То были не Вы, это просто прохожий прошел, озарил меня нежной душой. Он был лишь на Вас отдаленно похожий, такой же красивый, такой же большой. Мгновенное чудо, волшебные мысли, надежда на счастье в душе пронеслись. И чувства достигли немыслимой выси, но скоро, как снег, и они улеглись.

Зоя посмотрела на детектива Лиса, который вскочил с места и побежал в сторону кухни. То, что он там увидел, превзошло все его ожидания. Сцена не для праздника. Две поварихи лежали у стола в странных позах и истекали кровью. Лис увидел, как из открытого окна выпрыгнул мужчина, в каждой руке у него было по ножу, а на голове у него был белый колпак. В этот момент в кухню ворвались несколько человек и закричали на разные голоса. Некто уже вызывал скорую помощь. Женщины были ранены в мягкие ткани, но они были обе живы.

На следующий день белый снег облепил деревья. Почти белое небо не отражалось в реке, запорошенной снегом. Детектив шел по берегу пруда мимо снежных деревьев и нетронутого снега. Он наслаждался чистотой природы и чувствовал себя первым среди снежного безмолвия. Его душа еще страдала, но уже наполнялась лирическим настроением. Его грудь вдыхала чистый воздух. Ему было и хорошо и плохо. Его ноги отважно оставляли следы на белом полотне дороги.

На грусть тихо падает снег. И пусть. Я спокойнее всех. Иду, где снежинок всех бег. Скрипят под ногами снега, грустят, что походка легка, и так незаметны следы каблука. Привет. Мне от сосен, берез. От тех, что спасает от слез, от тех, что прекраснее грез.

Вскоре появилась у берега вода, он остановился и посмотрел вдоль берега. Судя по нетронутому снегу, здесь никто за последние сутки не проходил. Ему нравилось одиночество, словно он вошел в иной мир. Он невольно посмотрел сквозь стволы деревьев в сторону дороги: по ней равномерно ехали машины, то есть мир людей был рядом, до него всего метров сто, если идти сквозь строй серебристых деревьев.

Неожиданно для себя ему стало неуютно. Из-под льдины показалась ладошка, она колыхалась на ледяной воде от слабого течения.

– Ау! – крикнул и замолчал, озираясь вокруг себя, хотя он прекрасно знал, что рядом нет человеческих следов.

Из-под льдины показался человек и посмотрел в сторону детектива а, который ничего не понял, но заметил, что человек еще живой, но сильно замерзший, хоть и не голый, но и не в одежде водолаза. В голове пронеслась мысль, как бы спасти моржа, учитывая, что себя он к моржам никогда не относил.

Взгляд Лиса упал на тонкое дерево в снегу, потом он посмотрел на более старые деревья. Нашел приличный сук, забрался на него с ловкостью обезьяны. Сухой сук подломился и упал вместе с молодым человеком. Лис поднялся, схватил сук и пошел в сторону берега. Он осмотрел полынью, но никого в ней не обнаружил.

– Ау, утопленник! – закричал он. – Я пришел тебя спасать!

– Чего раскричался? – почти в ухо ему сказал человек в мокрой одежде, синий от холода.

– А как ты доплыл до берега? – удивился Лис.

– Время дорого. Мне холодно. Я подо льдом прятался, – проговорил человек синими губами. – Отдай одежду погреться, – и синий человек стал сдирать с него куртку.

 Лис разозлился, развернулся и суком уронил рьяного моржа на землю. Мужик в мокрой одежде оказался на снегу. С ближнего дерева на него посыпались потревоженные снежинки. Жалость к моржу ненадолго исчезла. Лис посмотрел на окоченевшего человека и побежал к дороге через лесную полосу за помощью. Морж увидел, что человек с суком бежит прочь, попытался подняться, но его одежда успела сродниться со снегом дороги.

Владельцы машин, завидев на кромке дороги человека с суковатой палкой, пытались его объехать. Тогда стал качать сук в разные стороны. Фургон остановился, из него вышел весьма крепкий мужчина. Да, хозяин кафе собственной персоной стоял перед Лисом. У него возникло странное чувство, что если Афанасий Афанасьевич и есть тот, кто их ранил, то в данный момент все равно важнее спасти человека из пруда.

– Помогите, там человек замерзает! – крикнул Лис, опуская сук в землю и тараня его за собой по земле.

Афанасий Афанасьевич, не задумываясь, пошел рядом с человеком с суковатой палкой приличных размеров. Они подошли к месту, где оставался замерзающий морж, но его на месте не оказалось. Лис осмотрел полынью. Конечно, морж был в воде, синея рядом с берегом.

Морж, увидев мужчин, окунулся добровольно в ледяную воду. По воде пошли ленивые круги. Лис подошел к берегу и протянул моржу сук, пытаясь достать его из воды. В это время Афанасий Афанасьевич случайно или нарочно толкнул Лиса в сторону воды. Лис и его сук упали в воду. Озноб пронзил его тело. Он посмотрел на берег, ища глазами крепкого мужчину, но только увидел его спину, уходящую к машине.

Рядом всплыл морж и прошипел стянутыми, синими губами:

– Ты зачем отца привел? Я хотел замерзнуть.

– Вдвоем замерзнем, – пролепетал Лис, пытаясь по суку выбраться на берег.

Над головой Лиса возник Афанасий Афанасьевич и рывком вытянул его на берег. Потом он протянул сук моржу, который настолько замерз вместе со своим страхом, что из последних сил схватился за сук и в момент оказался на берегу.

Березы белая кора под белым инеем милей, и пусть печаль моя стара, но у берез она белей. И небосвод морозный бел, окутал он поля, леса, а впереди так много дел, судьбы незримой полоса. Но в белый день в судьбе светлей, по снегу белому иду, и на душе моей белей от снега белого на льду. На мир смотрю я из окна: леса белы от инея, вдали дома, вблизи – сосна не белая, а синяя. Да, это Родина моя за окнами совсем бела. И пусть одна ходила я, но я на Родине была.

Афанасий Афанасьевич, как волшебник, достал из внутреннего кармана бутылку крепкого напитка и влил его двум моржам в рот. Приятное тепло прошло волной по телу а. А морж настолько замерз, что для него этот напиток спасением не показался. Афанасий Афанасьевич взвалил моржа на плечо, как бревно, и пошел в сторону дороги. Лис поплелся рядом.

Машина оказалась небольшим фургоном, внутри него находилась узкая постель. На нее и положили моржа. Лис сам стал растирать себя полотенцем до красноты на коже. В это время хозяин фургона закутал моржа одеялом и еще раз попытался напоить. Морж хлебнул напиток и отключился. Лис завернулся во второе одеяло, все еще стуча зубами от холода.

Фургон дернулся и поехал дальше от зимнего пруда и потревоженного снежного покрова деревьев. Он остановился у деревенского медпункта, из которого вышла худенькая девушка. Она осмотрела двух моржей и предложила первого моржа положить в лазарет, а второго моржа она отпустила домой под его ответственность.

Морж назвал свое имя: Феофан. Девушка записала его в журнал медпункта. Фамилия его ей ни о чем не говорила.

Детектив сидел в машине рядом с Афанасием Афанасьевичем и рассказывал ему о громком нападении неизвестного на двух поварих, надеясь вызвать у него признание, что это он их ранил. Но Афанасий Афанасьевич даже не знал об этом нападении, и они одновременно подумали, что морж из пруда и есть потенциальный убийца! Потом они высказали свои мысли вслух. Лис сказал, что видел, как мужчина с двумя ножами убегал через окно после убийства.

Афанасий Афанасьевич после этих слов развернул машину и поехал назад в медпункт, где оставили моржа. По дороге хозяин кафе сказал, что его несколько дней в городе не было, он ездил за продуктами и ничего не знает об этом деле.

Морж Феофан лечился с помощью медсестры. Он был настолько промерзшим, что девушка от него не отходила и отогревала его всеми известными ей способами. Она напоила и обтерла его спиртом, потом укутала. В этот момент и вошли в палату двое мужчин. Они пытались устроить допрос моржу, но тот уснул и не отвечал на вопросы.

Феофан проснулся и увидел небольшую комнату с одним окном, одной кроватью, одной тумбочкой и одним стулом. Он был один в белом безмолвии палаты. Звуки отсутствовали. Он стал вспоминать, что с ним произошло, но ничего особенного не мог вспомнить, словно память и совесть у него отмерзли. Потихоньку он вспомнил, что он работал в кафе, а у него не было денег. Впереди маячили новогодние праздники. В отсутствии хозяина Феофан сказал поварихам, что обнаружил кражу денег, которые внесли коллективы за новогодние торжества.

Часть продуктов была закуплена, были закуплены напитки. Феофан тихо спросил у поварих, кто из них взял деньги. Женщины восприняли его вопрос всерьез и разразились бранью. Он разозлился. В зале шел праздничный банкет, а у него кончились нервы и деньги. Он сказал поварихам, что не намерен скрывать кражу, которую сам не совершал.

Женщины стали отрицать кражу денег из стола хозяина, которые он якобы не успел убрать в сейф. Что было дальше, Феофан помнил смутно: как ему кухонные ножи под руку подвернулись, как он их поднял…

Феофан остро почувствовал, что поварих больше нет, что он двойным ударом убил двух женщин почти мгновенно, будто они были соломенными чучелами. Он сжал голову. Застонал. В груди послышались хрипы. Он понял, что основательно проморозил себя и свою совесть. Терять ему было ровным счетом нечего, кафе все равно прогорело от кражи и крови. Идти ему было некуда. Он закашлялся.

Еще морозами лютует зима, на холод есть права, она ветрами в поле дует, под снегом ежится трава. Не замерзай, моя Россия, в морозном инее снегов, твоя немеркнущая сила воспрянет в зареве веков. Еще крепки у нас морозы, и мало снега на сосне, побереги деревьев слезы, чтоб им оттаять по весне.

Не промерзайте, корни жизни, в холодных солнечных лучах, весна придет в края отчизны, очнется в девичьих очах. Не замерзай, моя Россия, придет весна в края Кремля, и оживет земная сила, и расцветет моя Земля!

В палату заглянула медсестра.

– Феофан, Вы проснулись? – спросила медсестра, подходя к больному.

– Не подходи, – прошипел Феофан и вновь погрузился в лающий кашель.

В палату зашел в медицинской маске и сказал:

– Девушка, немедленно наденьте маску на лицо, заболеете – посмотрите, как он кашляет! – и протянул ей голубоватую маску.

Медсестра послушно натянула на уши тесемки маски, подошла к шкафу, чтобы взять одноразовый шприц для укола. Феофан угрожающе закашлял. В этот момент в медпункт вошла или влетела женщина с забинтованной рукой. Феофан с удивлением узнал в ней шеф-повара из кафе. Женщина, увидев Феофана в отмороженном виде, стала нервно говорить все, что в голову пришло:

– Счастье – это иллюзия некоего состояния, к которому можно стремиться, но невозможно в нем долго существовать. В чем состояло мое счастье пару лет тому назад? У меня был муж, дочь, квартира, работа. Я всегда была спортивного телосложения благодаря прежним занятиям спортом. Выносить физические нагрузки семейной жизни, когда мои родственники и родственники мужа были от нас очень далеко, мне помогал спорт. То есть спортивная закалка помогла мне выдержать счастье семейной жизни. Прочитав книгу о счастье три раза, я благополучно не запомнила из нее ни единой строчки. Вероятно, поэтому невозможно удержать в руке птицу счастья. Хотя я вообще не привыкла держать в руках нечто живое из числа птиц и животных. Во времена писем в конвертах были распространены письма счастья, авторы которых требовали переписать письмо большое число раз. Видимо, потому, что невозможно понять, что такое счастье, с первого раза. Так, да не так. Проехали. Когда я узнала об исчезновении Феофана, то проревела целый час со всхлипами от боли в раненой руке. Глупец, поранил мне руку!

Медсестра, выслушав даму, сказала:

– Хорошо, что Вы плакали, у вас промылись слезные протоки, глазам легче стало. Ваше счастье для глаз оказалось рядом с горем либо с жалостью к себе любимой. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Еще есть счастье в виде писания стихотворений, но в данный момент в моей голове нет любовных иллюзий, нет фантастики, хотя как сказать. Чувства у меня вспыхнули мгновенно, как только я увидела взгляд детектива а. Это он нашел Феофана в пруду. Мне показалось, что смотрит на меня. С таким прекрасным ощущением я прожила целый день. Мне все удавалось, пока я еще раз не посмотрела в его глаза. Потом поговорила с ним и поняла, что я – случайность на его горизонте. Однако спасибо ему и за это недолгое везение. Но я ожила, пройдя очередной порог комплекса неполноценности.

– Что такое неполноценность? – спросила шеф-повар, приходя в себя и обретая прежнюю силу.

– А бог его знает, – ответила, вздохнув, медсестра. – Себя я ощущаю так, как надо, а мужчины от моего малейшего внимания к ним заводятся с половины оборота. Это радует, но забирает некую энергетику, которую не от всякого индивидуума получишь взамен. Пара удачная получается тогда, когда в ней не возникает чувство неполноценности! Вот, нагородила. Но я успела представить, что будет со мной, если второй половиной у меня будет мужчина-врач. С этой мыслью я не смогла долго существовать по многим причинам. У каждого врача есть близкие ему люди: врачихи и медицинские сестры, больные и почитатели его творчества. В юности я уже один раз прошла мимо врача, так неужели сейчас я выберу столь опасный объект? Конечно, нет! Да и он сразу понял, что меня лучше обойти. Спасибо Лису за взгляд. Он меня исцелил, и теперь я буду жить дальше без него. Но не врач, вдруг у нас с ним получится?!

– Первые годы я часто плакала от семейной счастливой жизни, – шептала шеф-повар, не слушая медсестру. – Если сейчас проанализировать мою семейную жизнь, то ее однозначно можно бы назвать счастливой. Но тогда я этого понять не могла из-за постоянных перегрузок. Спасибо, что Вы согрели Феофана, я его забираю с собой.

Женщина посмотрела на свою руку: рана полностью затянулась, словно ее никогда не было. Тогда она посмотрела на Феофана и решила его наказать. Она, собрав все свои силы, направила руки с растопыренными пальцами в сторону Феофана, потом резко сжала их в кулаки и выпрямила.

– Феофан, за то, что ты меня ранил, я натравлю на тебя твоего соперника! Он отберет у тебя Катерину! Его убить невозможно! Да будет так! – с пафосом произнесла шеф-повар.

Медсестра проснулась утром и подумала, что в любви виновных нет, если любви нет, а если любовь есть, то какая может быть вина? Да никакой. Хоть вой, а выть не хотелось. При встрече взгляд детектива пронзал ее насквозь, он все хотел что-то сказать, но не решался. Он говорил одними глазами, но так долго продолжаться не могло, мог бы и слово молвить.

Афанасия Афанасьевича арестовали, как только он вернулся домой. Он никого не успел увидеть, да и видеть было некого. Он надеялся, что Феофан выживет, и ничего о нем не говорил. Афанасий Афанасьевич сказал следователю, что ездил за мясом в знакомый кооператив и немного задержался, а когда вернулся, то никого в кафе не обнаружил.

Следователь, проверив алиби хозяина кафе, отпустил его домой. Афанасий Афанасьевич сразу поехал в медпункт, где нашел медсестру в полном замешательстве. Оказалась, что у моржа была шеф-повар, как она нашла Феофана – неизвестно, но из медпункта она его забрала в очень плохом состоянии. Лиса в это время в медпункте не было, а медсестра с такой женщиной справиться не смогла.

Катерина и Афанасий Афанасьевич остались одни, пока ее мать и Феофан лежали в больнице. Он задал вопрос девушке, который стоил ранения ее матери:

– Катерина, ты брала деньги из моего стола?

– Нет, – резко ответила девушка.

– Не спеши, девушка. Пропала большая сумма денег. Феофан денег не брал. Он всегда колол ножами соломенные чучела и вот нанес серию ударов по живым мишеням. Извини, что так говорю. Мне твою мать искренне жаль! Хорошо, что она уже поправляется. Но я хотел бы знать, в чем твоя вина в этой кровавой истории? И где мои деньги? Я видел твое новогоднее платье и туфли, они немалых денег стоят! Где ты их взяла?! – закричал Афанасий Афанасьевич, встряхивая Катерину за грудки.

– Платье я сама сшила из старого тюля и расшила серебряными нитями! А туфли? Да, они старые! Я их обклеила серебристой фольгой! – нервно закричала Катерина. – А деньги? Да кому они нужны? Лежат, где лежали, – проговорила она тихим голосом.

Афанасий Афанасьевич внимательно посмотрел на девушку и повел ее к фургону. Они поехали в сторону кафе, зашли в него. Он подошел к столу, открыл ящик – денег не было.

Тогда к столу подошла Катерина, она открыла нижний ящик стола: в его дальнем углу лежала кипа денег.

– Ты спрятала деньги?! – воскликнул хозяин с негодованием в голосе.

– Нет. У Вас дома стоит такой же стол, я за ним уроки делала. Фанера дна ящика постоянно смещается, и содержимое из одного ящика стола плавно переходит в другой. И вся загадка двух ранений, – всхлипнула девушка и разревелась в голос.

А Афанасий Афанасьевич подумал, что он деньги оставил в столе по типу того, как люди носят большие деньги – в полиэтиленовых пакетах, чтобы никто о них не догадался…

Феофан очнулся от забытья. Рядом с ним сидела шеф-повар.

– Я долго спал?

– Почитай, трое суток. Сны хорошие снились?

– Мне целая сказка приснилась.

– Ты ее всю и упомни.

Феофан подумал, что шеф-повар не настоящая, а из его сказки.

Летом некий Олег и Катерина вместе пошли к знатоку Медного треугольника. Знаток с ненавистью посмотрел на пришедших, но потом взмахнул рукой и такую глупость рассказал, будто в этом треугольнике есть выход оси Земли! И, находясь на территории зоны, можно сдвинуть ось Земли на долю градуса, а это вполне может вызвать некоторые сдвиги земной коры.

Кто тут сдвинутый был – неизвестно! Еще он сказал, что там часто встречают НЛО. Это Катерина и сама знала и читала о пятнах в небе. Подводя итоги, Катерина пришла к элементарному выводу – в Медном треугольнике можно сдвинуть ось Земли и можно наблюдать НЛО.

Под шум холодного прибоя гуляли трое у реки, смеялись все без перебоя, но были шуточки горьки. Вдруг – раскололся треугольник: обнялись двое сгоряча, а третий маленький поклонник, вмиг отвернулся невзначай. Он бродит по песку тоскливо, он пишет имя на песке… Те, в настроении игривом, забылись в радостном смешке. А он выводит: "Люся, Люся…"

Рыхлит в отчаянье песок. Да, вас судить и не берусь я. А над рекой затих смешок.

Неплохо, конечно, не может она сдвинуть ось Земли, но может увидеть НЛО. А почему нет? Молодые люди решили поехать летом в Медный треугольник. Им предстояло купить палатку, рюкзаки, одежду, посуду и прочее. Они ходили по магазинам спортивных товаров и искали необходимые предметы особой легкости.

Знаток сказал, что до нужного места придется сделать марш-бросок, то есть идти пешком. В день отъезда погода стояла солнечная – двадцать градусов тепла. Катерина и Олег сели в поезд, доехали до маленькой станции. От нее по узкоколейке доехали туда, куда ехали. Снег валил в июне только там!

Ноль градусов. Вот и вся аномалия, но это личное мнение Катерины. Река Оперная – она и есть река. По горам, по холмистой местности несет река свои прохладные воды. И путешественникам через нее пришлось переплывать по пути к аномальной зоне!

Вода – холодная! Пошли они по тропке, неся на себе свой скарб, да, тут каждый лишний грамм чувствовался! Они пришли на большую поляну с большим числом срубленных деревьев. Срубленные деревья были выложены рядами, словно в лесном театре. В центре поляны был сооружен небольшой помост. Палатки стояли по периметру поляны, слегка спрятанные в листве, покрытой свежим, тающим снегом.

Олег поставил палатку там, где ему посоветовали старшие товарищи по аномальной зоне. Здесь все жили в палатках фирменного пошива, и только один седовласый мужчина жил в темно-серой палатке, сшитой своими руками. Палатка на самом деле была легкой, сверху ее покрывала тончайшая серебристая фольга, от этого его палатка казалась маленьким чудом.

Хозяином палатки был седовласый человек с тонкими чертами лица, с тонкими костями и широкими плечами. Он был как не от мира сего. При виде этого благообразного старика Катерина забыла об Олеге! Старик был хорош. Она понимала, что это сам Афанасий Афанасьевич, но вида не показывала. Олег отошел на второй план и пошел по периметру поляны знакомиться с соседями.

А Катерина видела перед собой только этого старика! Она попыталась с ним заговорить, но он не обращал на ее слова внимания. Тогда она решила понаблюдать за ним со стороны, поговорить о нем с другими людьми. Ей сказали, что скоро будет его выступление, тогда она все узнает. Люди приезжали в аномальную зону на одну-две недели, а старик практически здесь жил.

Выглянуло солнце. Снег исчез. Зеленая трава стала сапфировой. Листочки засияли капельками снежной росы. Старик шустро залез на помост и с чувством стал рассказывать необыкновенные истории об аномальной зоне. И еще он попросил подойти к нему тех людей, которые согласны вместе с ним сдвинуть ось Земли. Ему нужны были люди, которые верили бы в то, что ось Земли можно сдвинуть силой внушения!

В старика Катерина влюбилась на третьей минуте. Его тонкая кожа на груди выглядывала из расстегнутой клетчатой рубашки. Волосы до плеч серебрились, как фольга на его палатке.

Чувственные пальцы рук шевелись в пространстве, что-то поясняя из его рассказа. Джинсы не первой молодости обтягивали абсолютно прямые ноги, подчеркивая торс, одетый в клетчатую рубашку. Чудо! Катерина подошла к старику в числе тех, кто готов был сдвинуть Земную ось мимо столетий. Да она в тот момент была готова на все, хоть луну с неба достать!

Слова любви плывут по миру, бывают тут, бывают там, порой прихватывают лиру, иль капают по всем местам. Прошли года, сменилось время, сама старею по часам, и поднимаю жизни бремя, свой вес, сверяя по весам.

И не хвались – я не хвалюсь. Вчера страдала от мучений, сегодня лучше, я клянусь, не ввергну дом я в поучения. За мной следят? Наш мир просмотрен, в ученом мире мы давно, и многим в нем бывают смотры, и даже там, где кимоно.

Живу и все. Жизнь на подъеме, лишь бы придумать все и вся, и не запутаться в разъеме, и не живу, тебе я мстя. Ведь месть она как змей ползучий, ее нельзя носить в себе, то станешь вечно невезучей, будь доброй в собственной судьбе.

Но достала из рюкзака часть продуктов и отдала их старику, а в ответ увидела его разнокалиберные глаза с веселым прищуром. Один глаз был немного больше другого, а сами глаза были весьма странной формы, тем не менее – привлекательными. Катерина поняла, чем его можно взять – тем, что в лесу на деревьях не растет.

Старик отобрал трех мужчин и Катерину и повел их в лес. Буквально в ста метрах от стоянки находился лаз под землю. Катерина поняла, что это была дорога к оси Земли. Она оглянулась, но признаков землеройных машин не обнаружила.

Земля вокруг лежала сырая и промозглая. Лезть в нору ей не хотелось. Вход был метра полтора в диаметре. Нагнувшись, она пошла вслед за мужчинами.

Метров через десять появилась пещера. Это же Медные горы! Тут оказалось несколько пещер, соединенных искусственными, пробитыми в скальной породе лабиринтами.

Свет шел сквозь сеть отверстий над головой, которые при необходимости можно было закрыть. В одной пещере лежал кусок серебристой пленки. Здесь они и сели на распиленные пни вокруг стола из сколоченных досок.

В этой же пещере стоял верстак с рубанком. Вот где жил хозяин Медного треугольника! Катерина подумала, что она, Олег и старик – уже треугольник, если не настоящий, то из ближайшего будущего.

Интересное дело, учитывая, что люди скептически относятся к выходу оси, старик стал рассказывать о новых северных кратерах, которые он видел лично. Ездил он в те места. И люди его слушали, а он говорил:

– Расследовать происхождение северных кратеров – дело специалистов, которые могут с уверенностью сказать, что огромные скопления газа вырвались сквозь вечную мерзлоту, которая растаяла.

Простое решение сложного вопроса легко притупляет интерес к происхождению северных кратеров. Но ровные края кратеров не дают покоя некоторым личностям, которые проще могут согласиться с тем, что кратер произошел от метеорита. А значит, нечто вонзилось в Землю! Вонзилось! А может, кратер был раньше, просто был забит льдом, ледяным столбом?

Глобальное потепление топит глобальные льды, заполняющие полости в земле. В результате проваливаются дороги или земля уходит из-под ног и машин. А значит, круглые ямы произошли вообще давно или недавно. Ладно. Ситуация коварная, если не сказать больше.

Кратер – излюбленный космический ландшафт. Не верите? Слетайте на Луну или Меркурий – везде найдете кратеры, тем более их можно найти на Земле. Если вы найдете огромное количество зеленых кругов в пустыне, то это оазисы, а не кратеры, так теперь оживляют пески до уровня садов, огородов, полей. Можно найти водяные круги, но это будут ясли по выращиванию креветок. Люди умные, они давно подчинили себе процессы производства продуктов питания. А кратер? Дела важнее.

Сложнее жизнь, дороже, своенравней, где круче все житейский наш виток. А рядом кто-то умный и коварный, ему я шлю свой мысленный поток. Любить – люби, но есть всему же мера, и эта мера – лучшие весы. Все разделить: вот жизнь, а вот химера, иначе не заметишь всей красы.

Остановись же, если бег нарушен на той дороге, сложной и крутой. И вижу я, что ты судьбой надкушен, характер у тебя не золотой. Оставь меня, ведь отзвучали страсти слепой любви и нежных зрячих рук. Пусть мы с тобой одной российской масти, но и для нас начертан жизни круг.

Не перейти нам больше ограждений, пусть ты один и я давно одна. Не вынести любовных ожиданий. На улице бело. Мне не до сна. Я мысленно с тобою буду рядом, а быть с тобою, больше не могу, мне только мысли бывших чувств награда. Ты ловишь мысли, правда, я не лгу.

Катерина не выдержала даже первого сеанса внушения Земле мысли, чтобы она сместила свою ось, и покинула Медный треугольник вместе с Олегом, чему он был несказанно рад. Он уже знал, что хозяин Медного треугольника умеет быть двуликим.

Глава 5

Детектив Илья Лис давно знал, что в предгорье Медных гор постоянно пропадает девушка Катерина. Только он соберется ее искать, как она вновь появляется, как ни в чем не бывало. Он уже стал за ней наблюдать рядом с ее колледжем. Он знал ее подруг и друзей, иногда тупо смотрел на обычную девушку, которая постоянно училась, постоянно занималась спортом и исчезала в неизвестном направлении. Иногда ему казалось, что она исчезает во времени, а не пространстве. Вот ведь стоит и смеется со своей кузиной, он не стал на них большей смотреть и пошел по своим делам.

Да куда она денется из здания колледжа!

До начала занятий оставалось минут десять. Две девушки могли себе позволить несколько минут постоять на улице. С первого взгляда молодые особы поражали своей полной противоположностью. Их объединяли только десять минут, которые обе были готовы потратить на праздный разговор.

– Если девушка идет на высоких каблуках, то она находится в состоянии полной боевой готовности, – проговорила Катерина, необыкновенно красивая фея с сапфировыми глазами, с волосами до пояса, которые укрывали ее не хуже норковой накидки, а блестели так искусно, что видно было, что над ними работал мастер-стилист. Она смотрела на проходящих мимо нее девушек и, вероятно, поэтому сделала свое заявление.

– Катерина, ты лучше скажи, чем волосы моешь? Они у тебя лучатся и искрятся! – задала свой вопрос Тамара, девушка с серыми глазами, с белыми, крашеными волосами, которые никуда не струились, а просто торчали от любого ветра во все стороны. Она стояла в старых кроссовках, и каблуки ее вообще не волновали.

– Тамара, я тебе говорю о каблуках, а ты мне задаешь вопросы о волосах, – возмутилась Катерина, которая тратила силы, время и золотые монеты на сложную окраску волос и использовала шампуни лучших фирм людского мира, но говорить об этом считала излишне. Катерина возвышалась над Тамарой сантиметров на десять за счет каблуков, достойных подиума, а не кафеля перед учебным заведением.

Напротив них стояли два накачанных парня, они разговаривали неизвестно о чем, но глазами вдоль и поперек измеряли девушек. Судя по частоте взглядов, парни по своим симпатиям к девочкам благополучно разделились.

– Олег, ты почему глаз с каблуков Катерины не сводишь? Нравятся туфли? А ты завтра на нее посмотри! У нас первой парой будет физкультура, так они обе придут в кроссовках! Разницы между подружками не будет вообще! – заметил Феофан.

– Знаю, Катерина свои волосы спрячет в хвост и станет скромной, но сегодня она превосходно смотрится. Я так бы и подошел к ней, – мечтательно сказал Олег и сорвал лист с гортензии, – а то стоим мы тут с тобой, как две пальмы в пустыне.

– Тебе нравятся каблучки и на лирику потянуло. Олег, ты подойди к Катерине, скажи, что домашнюю работу сделал досрочно, она тобой сразу заинтересуется, – сказал Феофан.

Мимо двух пар прошла группа студентов, которая сразу ушла в здание. Вслед за группой ушли парни. Катерина, увидев, что Олег исчез с толпой, хотела уже пойти вслед за ним, но не смогла сдвинуться с места. Она захотела пожаловаться на ситуацию Тамаре, но та исчезла вслед за остальными.

Катерина подняла одну ногу над землей, но вторая нога за первой не последовала. Шикарная туфля приклеилась намертво к асфальту. Каскад волос опустился к земле вместе с ней. Она стояла на одной ноге на огромном каблуке без дополнительной точки опоры, изображая цаплю, пытаясь руками оторвать туфлю от земли.

Неожиданно она почувствовала, что неведомая сила поднимает ее от земли. Она подумала, что вернулся Олег. Но это был не он. Это был робот, которым оканчивалась лестница, висевшая из летающей тарелки, где она через минуту оказалась с одной туфлей.

Прекрасен дождь. Привет, родной, тебя сегодня мы не ждали, а ты пришел сплошной стеной, мы от тебя слегка устали. Дождь так пошел, что пузыри красиво бегали по пене, и от зари и до зари на небе облачная смена. Умылся город, лист, трава. Я дома с пеной убирала. Муж закруглил свои права, уехал вновь в края Урала.

И я одна. И чистота. Везде и всюду – все едино. Здесь капли капают с листа, и едут вдаль его седины. Что будет дальше? Скажет кто? Куда? Насколько отлучился? А дождь идет. Его никто любить – еще не разучился.

Дождинок в небе пелена и грома слышатся раскаты. А я одна. Пишу одна. А дождик моет чьи-то скаты. Устали мы. Кто от кого? Привычки давят нам на плечи. И все же дышится легко. Стоят нетронутые свечи.

Внутри летающей тарелки стоял полукруглый пульт управления и три кресла, намертво прикрученных к дну или полу. За спинками кресел находилась полукруглая стена, за которой была еще одна кабина полукруглой формы. В одном кресле сидел импозантный молодой человек с длинными ушами-антеннами. Во втором кресле сидел седой старик с бородой и со смеющимися глазами. Это был сам Афанасий Афанасьевич.

Присмотревшись к нему, Катерина успокоилась.

Сверху раздался голос диктора:

– Катерина, занимайте третье кресло, оно Ваше на данный момент времени. Спокойствие! С Вами все будет в норме! Вы находитесь на борту летающей тарелки 008. На ноги наденьте золотистые сапожки, они стоят рядом с Вашим креслом. Наденьте на себя золотистую курточку и такие же брюки, они лежат на кресле. Ваше мини-платье сойдет за майку. Все. Да, знакомьтесь, рядом с Вами сидит князь Афанасий Афанасьевич – хозяин Медного треугольника. Меня зовут Феофан. В кабине сидит Олег. Перед Вами находится пульт управления. Переоделись? Садитесь в кресло.

Катерина выполнила все приказания и села рядом с князем. Перед стариком находился пульт управления с меньшим числом сенсорных кнопок, чем перед Феофаном. Девушка посмотрела на надписи на кнопках. И ей стало грустно от собственной неловкости. У нее возникло ощущение, что она находится не в своей тарелке. Она окинула взглядом свой золотистый наряд, скрывающий фигуру, и замерла в ожидании. Она почувствовала, что летающий объект набирает скорость.

Афанасий Афанасьевич заговорил скрипучим голосом, он сказал Феофану о том, как он понимает цель данного полета. От скрипучего голоса Катерину передернуло. Ей стало страшно. Она поняла, что они улетают в прошлое людей. В голове мелькнула мысль, что ее одели не по моде прошлых веков и вообще могли бы заранее подготовить к полету, хотя бы морально и материально.

– Катерина, – заговорил Феофан, – мы не могли Вас предупредить о полете по многим причинам. Мотив полета Вы бы восприняли патетически. Мы решили проверить одну сказку. Улыбайтесь. Мы летим в район Медных гор. Ваша задача – стать на время дамой Недр. Помните фильм людей, где хозяйку Медной горы изображала великолепная актриса? У Вас брови треугольником, это нас и подкупило. Ваша внешность так и просится на большой экран.

– Я поняла, вы отправляете меня лет на пятьсот в прошлое. Тогда я косу заплету, а то у меня костюм непригодный для дамы Недр. Мы в какое время года попадем?

– Самый болезненный вопрос. Сотню лет я могу угадать, но время года не могу предсказать. Я знаю, что Вы умеете шить и вязать. Наряд себе сами сделаете. Я и мой отец, Афанасий Афанасьевич, обязательно Вас найдем. Мы все втроем войдем в прошлое, но по прежнему опыту известно, что мы можем оказаться в разных местах. Вам будут служить ящерки. Афанасий Афанасьевич с ящерками найдет общий язык.

– А нельзя было просто сделать декорации и снять фильм в нашем светлом мире?

– Нам нужна историческая достоверность. Катерина, девушка Вы закаленная. Ничего, выкрутитесь из ситуации. Вы уже готовы к полету? Внимание: минутная готовность. Мы пролетаем над Медными горами. Катерина и Олег катапультируются. Я оставлю корабль в потаенном месте. До встречи в прошлом!

Все ничего, но что-то не получилось в расчетах Феофана. Катерина почувствовала, что время вокруг нее резко изменилось. Она катапультировалась и очнулась на снегу. Мимо нее проезжали люди Кареглазого хана и взяли ее, как золотистую добычу. Девушку связали и положили на коня. Она не стонала, а только крепко сжимала губы и зубы, чтобы ее не было слышно. Катерина подумала, что надо бы свалиться с коня на очередном подъеме. Ей трудно было сбежать с завязанными ногами. Ей хотелось быть найденной, значит, лучше всего побег осуществить можно на околице деревни.

Со связанными руками и ногами очнулась Катерина на околице деревни. Девушка подняла голову и увидела перед собой странную деревню. Над трубами домов вился дымок. По деревне на санях, запряженных одной лошадкой, ехал мужик. Вдруг он оживился, увидев на снегу золотистое бревно.

Подъехав ближе, мужик увидел странную девушку. Спрыгнул мужик с деревянных саней и подошел к Катерине. Смотрит, а на снегу лежит красивая девушка с золотистыми волосами в золотистой одежде, но со связанными руками и ногами. Мужик положил ее в сани и домой привез.

Жена мужика сбегала за знахаркой. Катерина очнулась в доме, где вместо стекол на окнах были натянуты бычьи пузыри. Девушка медленно оживала в избе местной знахарки, пропахшей сушеными травами. Она исцелялась физически, но совсем не могла ответить на вопросы, кто она и откуда.

Москва – река, в чем ты неповторима? В чем разница твоя от рек страны?

Да, берега – они непостижимы, они всегда загадками полны. Река Нева. И берега в граните, а вот дома – один и тот же стиль, иль так похож, почти не отличите, и разве, что Адмиралтейства шпиль. А ты Москва? Нет трех похожих зданий, глаза перебегают с века в век, сплошная неожиданность познаний. Да, ты велик, российский человек! Сама река в граните, полнокровна, спокойно воды светлые несет, работает на человека скромно и счет годам невиданный ведет. А где же мачты, флаги, и флагштоки?

Где парус, пробежавший по волнам? Где наши извергающие токи? А, что еще останется сынам?

Чем жили люди в то время? Чем кормились? Есть рыба в реке – поймают. Есть зверь в лесу – поймают в ловушку или убьют копьем, стрелой. Есть поляна – засеют рожью. Вот и сыты. А у кого корова или коза были – те люди богатые. Кто с пчелами умел дружить, у тех и мед водился. Чтобы жить в деревне, надо было работать в поле или животных держать.

Катерина быстро поняла, что в деревне надо работать, чтобы жить.

Вспомнила она уроки домоводства в школе, самые простые уроки кройки и шитья. Сшила она себе платье длинное из холста белого по типу ночной рубашки, расшила его узорами. Но это платье захотела взять себе жена деревенского богача. Продала она платье за продукты. Взяла девушка котомку и пошла по горам, по долам, а к вечеру домой вернулась. Так и стала она ходить по Медным горам.

Когда пища у Катерины заканчивалась, она шила платье, отдавала его за продукты и опять шла в горы. Тянули ее горы несказанно. Нашла она в горах пещеру большую. И будто свет в пещере был. Но в том месте, где свет шел, мог и дождь пойти. Пошла она в подземелье, слюду нашла. Закрепила она слюду в местах, где свет в пещеру проникал. И дождь к ней в пещеру уже больше не попадал. Температура в пещере была более постоянная, чем на земле, это и привлекало девушку.

Катерина украсила пещеру. Она сделала себе кровать из мешка с соломой, и тепло стало лежать ей в пещере. Нашла девушка в подземелье сапфиры, обменяла их на шкуру медведя у охотников. Так и стала она жить в пещере. Найдет что внутри гор – обменяет в деревне на нужную в ее хозяйстве вещь. А саму Катерину стали называть дамой Недр.

Девушка все больше узнавала секреты гор. Зрением она обладала как у кошек и в темноте все хорошо видела. Горы к ней привыкли и она к ним.

Люди в деревнях, что рядом с горами были расположены, привыкли к тому, что в горах живет дама Недр, которая стала разбираться в том, чем горы богаты, и с людьми умными по этому поводу беседу держала.

Знала она, где руда медная, где железо находится, где уголь для печи найти можно. Дрова с земли в пещеру она больше не носила, а уголь и горел жарче, и меньше его нужно было, чем дров. Люди сами продукты ей несли в обмен на медь или уголь. Однажды девушка нашла прожилки блестящие в породе, каменья-самоцветы обнаружила.

Одежду себе стала шить красивую, каменьями обшивать. Люди из деревень даму Недр еще сильнее стали уважать, кланялись ей в пояс, когда с просьбой шли, или ей чего в дар несли. Приручила Катерина ящериц себе служить, много их в ту пору в горах бегало, подкармливала она их. А потом и ящерки ей стали приносить то, что она просила. Заходили к ней в гости люди, они все понимали.

Пещеру Катерина как дворец украсила, все у нее блестело и сияло, светом сквозь слюду освещалось. Дама Недр достигла своим трудом благополучия и стала скучать в пещере. Хотелось ей, чтобы люди оценили красоту ее и ее жилища, а может, ей любви человеческой захотелось.

Девушка взрослела. Однажды пришел парень, он показался Катерине знакомым. Она назвала себя Катериной. В его голове словно молния прошла и вышла. И Катерина пыталась вспомнить, откуда она знает парня по имени Олег, но не могла. На желание ее как по сказочному велению и появился этот красивый парень в проеме пещеры.

Взгляды их удивленные встретились, любовь зародилась и засветилась в самоцветах на одежде дамы Недр. Парень в лаптях, в длинной рубахе, вышитой по горлу, и двинуться с места не мог. Олег, а это был он собственной персоной, стоял и смотрел на Катерину, одетую в ослепительное от самоцветов платье. Он приметил красоту пещерного дворца. Парень оказался по природе своей такой, как дама Недр: не хотел он коров пасти, не хотел рожь сеять, не хотел рыбу ловить и на охоту ходить.

Остался он у дамы Недр. Стали они вместе делами внутри гор заниматься. Олег в пещере прижился, словно домой попал. Ящерки его признали. Оживилось подземелье. Олег улучшил быт дамы Недр тем, что сам мастерил ей домашнюю утварь и все самоцветами украшал. Даму Недр присутствие молодого человека не раздражало до поры до времени, но однажды ей надоела суета Олега, и стала она все чаще уходить из своего дворца подземного.

С давних времен ценились среди женщин каменья самоцветные, драгоценные, сапфиры темно-синие. Во времена Кареглазого хана много тех каменьев находили в горах Медных. А горы те с севера на юг тянулись. Много людей из войска его в горах тех осталось, коренными жителями стали, все самоцветы найти пытались для хана и своих женщин.

Люди с серыми глазами с кареглазыми людьми из войска хана исподволь переплелись. За пять-шесть веков много чернооких людей народилось. Во многих семьях глаза у матери карие, а у отца – серые.

А отчего все это произошло?

Сероглазые люди были русоволосые, но триста лет кареглазого ига даром не прошли. В стране мало осталось семей, в которых были бы светловолосые, сероглазые люди в нескольких поколениях. До города Древнего Новгорода не дошли войска хана, может, в тех местах и живут сероглазые да русоволосые люди?

Поездки по стране такое чудо! А цены на них быстро лезут вверх. Вопрос отпал, где утром завтра буду, а то от пожеланий свет мой мерк. "Я к бабушке сегодня же поеду!" А уйму тысяч в солнышке найдешь? Не раскатаешься пешком с мешком по свету, а может, свои прихоти уймешь? Не нужно людям ездить очень много, совсем не надо климат им менять. Здоровье нам предсказывает строго, вменяет свои просьбы усмирять!

Своей квартире уделите время, помойте окна, вытрите полы. Свою природу, почву любит семя, зачем чужие обтирать столы? А чем стол хуже? Разве что привычен. Зато родной, знакомый только вам. Вам хорошо здесь, просто, без кавычки. Ваш дом и есть ваш дорогой вигвам.

В горах долго вели раскопки люди из войска хана. Искали они в горах руду медную да покладистую, чуть не золотою ее считали, стрелы медные из нее делали, монеты чеканили и находили в горах каменья самоцветные.

Были в войске хана знатоки каменьев самоцветных. Хан оставил своих людей в горах, чтобы искали они камушки, что глаза радуют и здоровье берегут. Долго люди хана в горах работали, с лучшими местными мастерами совет держали.

Добыли они каменьев на два сундука всех цветов радуги.

Тяжелы камешки, хороши камешки, хоть на шапку их, хоть на женские украшения. С добром те камешки соглашались, а со злобою расставались.

Камешки все хитрые, хоть и неживые, а есть в них сила непонятная. Узнал про сундуки Кареглазый хан, обрадовался. А камни про то узнали и не захотели к хану ехать.

Люди с сундуками в горах заблудились. Таскали они сундуки, устали, ноги сбили, руки мозолями покрылись от ручек, с голоду стали падать, а выход из гор найти не могут, так и обвились их косточки вокруг сундуков. Пробегали рядом с сундуками ящерки, видели они косточки слуг хана. Подняли они крышку сундука с самоцветами, обрадовались несказанно, в другой сундук заглянули и заплясали от радости, и ну бегом к даме Недр.

Ящерки те слугами были, услужить даме Недр – им в радость, а она их за то и любила, и не обижала, и дороги им в горах не путала. Сундуки пришла посмотреть сама дама Недр, за ней бежали ящерки, как шлейф. Ящерки, возглавляемые Катериной, все знали, что в горах делается, и про то Олег все Катерине докладывал. Обрадовалась дама Недр, увидев набор каменьев самоцветных, почувствовала она в них силу невиданную, поняла, что с большим умом каменья подбирали, и темная их ценность – обеспечивать здоровье того человека, которого они признают своим хозяином или хозяйкой.

Если уж правду сказывать, то это ящерки по приказу князя Афанасия Афанасьевича сбивали с пути слуг хана. Знал он про работы по поиску самоцветов, но решил дать им возможность создать полную коллекцию каменьев, и теперь дама Недр была хозяйкой двух сундуков, дающих здоровье и благополучие их хозяину.

Жадной дама Недр не была, и она понимала: лишнее взять – это плохо. Вот и умерли те, кто собирал эти самоцветы, их сияние было сильнее дозволенного. Нельзя собирать больше одной коллекции камней. Одна коллекция помогает, а от двух коллекций погибают.

Велела дама Недр ящеркам спрятать один сундук там, где он стоит, а каждой ящерке бросить по одному камню обычному на сундук. Знала она, как хан войска свои считал. Спрятался сундук под горой камней. Поставили ящерки с помощью Олега второй сундук на медвежью шкуру, ухватились за нее со всех сторон и потащили в покои дамы Недр.

Этот сундук всегда был при ней, никому она про него не сказывала. Исправно ящерки служили даме Недр, пищу с земли приносили и одежду. Смотрела она на самоцветы из сундука, но надолго сундук нельзя было открывать, душа не разрешала. Ящерки не советовали ей держать сундук открытым.

Под солнцем было все чудесно: раскрылась верба и ольха, среди сережек – птицам место, они пушисты, как меха. Погода портилась немного, пригнало тучи, серость струй. Все стало мрачно и с тем строго, и пропитался влагой грунт. Весна вдыхала воздух лета, очистив поры от снегов. Стоят деревья как скелеты, и это множество веков.

С огромной силой, полновесно весенний воздух здесь и там, и всем доподлинно известно, что травка всходит по местам. Всегда все так и не иначе, плюс-минус дни или часы, нас радость ждет или удача в преддверии лиственной красы.

Через некоторое время забрел в горы к даме Недр мужик, который ее нашел на снегу и на своих санях в дом увез. Приглянулась мужику дама Недр. Затуманила она мысли его и отпустила с богом. На прощание положила она в руку мужика камень желтый, самоцвет красоты невиданной, неслыханной.

Поднялся мужик на землю, лег на травушку-муравушку, долго лежал, ничего не мог вспомнить, но чувствовал, что силы к нему пришли богатырские. Вскочил мужик на ноги и ну бегом в сторону деревни. Где был, где камень нашел – не помнил мужик.

Помнил он, что в горных пещерах бродил, свет увидел, на него пошел, а потом будто все исчезло – и очнулся с камнем в руке. Камень тот красивый да сияющий, прямо солнце яркое. Решил мужик про то, что не помнит, людям не говорить, мол, нашел камень самоцветный, и все.

Хан Кареглазый не мог успокоиться, что два сундука с самоцветами в горах остались, посылал он за ними своих людей, но люди возвращались без сундуков. Не нашли люди хана сундуки, не давали им ящерки найти дорогу. Дама Недр свой сундук с каменьями хорошо хранила. Найти ее или ее сундук было невозможно. Сундук, лежащий под камнями, был такой же, да что-то в нем было лишнее.

Странные дела творились в том подземелье. Звери, живущие поблизости, умирали рано и странной смертью. От сундука дамы Недр добро и здоровье шло, а от зарытого сундука сила шла злая и людям в ту пору непонятная. Никто из людей не знал и не ведал про тот сундук. Но место, где сундук был зарыт, люди чувствовали, рыть землю там не рыли, а трупы зверья разного находили. Сами люди в том проклятом месте старались не бывать, но слухи шли.

Когда слуги хана собирали самоцветы, один мужичок бросил в тот сундук камешек не самоцветный, но странный, который в одежде своей носил. Мужичок тот здоровым мужиком был, пока этот камешек не нашел.

Камешек он не мог бросить просто так на землю, долго он его с собой носил, а нашел его далеко от гор, когда с войском хана шел по степи чужой, по Степной стране, где местные жители песни пели длинные да тягучие.

В тех степях было место одно заколдованное, боялись туда местные жители ходить.

Один житель степей рыл там землю да умер вскоре, а почему – не понял никто. Крепкий мужик был. Птицы, звери там умирали, трупы их разлагались, а воронье мясо их не трогало.

–Очень плохое место, – говорили про него жители.

Неожиданно для Катерины ее путешествие подошло к концу. Рядом с ней стоял хозяин Медного треугольника – Афанасий Афанасьевич. Они вышли из пещеры дамы Недр, где их ждала летающая тарелка и Феофан.

– Катерина, так почему один сундук приносил много горя, а другой много здоровья? Ты теперь знаешь ответ на этот вопрос.

Она напрягла свои извилины и ответила:

– Во втором сундуке лежал радиоактивный камень.

– Правильно. Его судьбу ты проследишь в следующем полете, а сейчас прыгай к своей туфле на каблуке.

Катерина по веревочному трапу спустилась с летающей тарелки на кафельный двор. Ее нога вошла в забытую туфлю. Она подняла ногу. Нога поднялась вместе с туфлей. Все было в порядке. Из здания вышли студенты. Они окружили Катерину. Они смотрели на нее восхищенно.

– В чем дело? – удивилась Катерина.

– Катерина, ты наш герой. Страна гордится твоим полетом во времена дамы Недр.

Не успела Катерина посмотреть на однокурсников, как что-то пошло не так. Ее вновь медленно, но верно затянуло в вертолет времени. Катерина оказалась не при делах, пока ее время не пришло.

Давно это было …

Любовь людей чувствительная очень, неудержим физический напор. Хвалебные слова пусть, между прочим, преодолеют временный отпор.

Флюидная любовь дана природой, в ней импульсы запрятаны в словах.

Симпатии диктуются породой, одежда возвышается в правах. Нельзя кричать, так этого не делай, но с возрастом проблемы посильней. В любви прекрасно действовать умело, а от свободы с чувствами вольней. Жизнь хороша, когда везет немного, и солнца свет – прообраз лучших чувств.

Приятней всем без слов простых и грубых, и хуже нет упрека милых уст. Спасибо Богу, за такое чудо, как просто чувство, данное к тебе. От чувств любви меняется жизнь круто, становится спокойно все в судьбе. Пусть живы все, как можно дольше будут, оберегай любимые дела. И вас потомки ваши не забудут, и это то, что вам любовь дала.

И вот тут произошло чудо. Катерина не могла быстро перемещаться из прошлого в настоящее, она медленно скользила по виртуальному времени, перескочив еще одно столетие.

Теперь Катерина была приглашена в Мраморный дворец в качестве фрейлины царицы совсем по другой причине. Для своего времени она была прекрасно образованной, обладала удивительной красотой, приятной во всех отношениях, – все эти факторы и стали составляющими причины, почему она появилась в Мраморном дворце. Фрейлинами царицы чаще всего были девушки из древних славянских родов.

На ответственных царских приемах все фрейлины должны были присутствовать и изображать массовку, сквозь которую проходила царственная чета. На фоне красивых фрейлин важность царицы резко возрастала. Послы засматривались на фрейлин, и это играло положительную роль в деловых переговорах – они становились более щедрыми и сговорчивыми.

Катерина наступила атласной туфелькой на краешек платья.

– Ой, чуть платье не испортила, а сегодня прием во дворце! – воскликнула она.

Очередной прием в Мраморном дворце был подготовлен увлекательный: послов развлекали аукционом, на котором продавали новые ювелирные изделия. Царица играла с послами в поддавки, и послы почти даром получали подарки.

Одному послу так понравилась фрейлина царицы Катерина, сероглазая статная красавица, что он подарил ей желтый сапфир. Сапфир был закреплен в золотом ажурном диске, а оправа своим контуром соприкасалась с соломенной шкатулкой круглой формы и держалась в шкатулке крепко, как будто кто солнце в шкатулке спрятал.

–Сапфир "Соломенная вдова", – сказал посол Катерине. Он из соображений безопасности решил не брать дар царицы, или предчувствие опасности у него было хорошо развито.

Шкатулочку с сапфиром Катерина убрала в секретер стола и закрыла на замок.

В дверь постучали:

– Катерина, Катерина, отвори дверь!

– Господин посол, я уже сплю.

– Спать со мной!

– Нет! Нет!

– Катерина, скажу царице, что ты против мира между нашими странами!

– Господь с Вами, господин посол!

Посол ушел. Вскоре пришел с царицей.

– Катерина, мать моя, ты почему не слушаешь господина посла? – крикнула сквозь дверь царица.

– Матушка царица, он требует любви.

– Катерина, отвори дверь! Возьми мир между нашими странами на свою душу!

Царица ушла. Катерина открыла дверь. Посол ворвался в комнату.

– Катерина, ты прелесть! Я твой, душа моя!

Посол, худощавый мужчина, несколько тоньше красавицы Катерины, уже сбрасывал бальные панталоны. Катерина медленно снимала платье. В комнате стояла широкая и прочная кровать. Только теперь девушка осознала всю свою миссию во дворце. Ее долго берегли. Но посол был важный. Фрейлина вскрикнула, вскочила и выбежала из комнаты.

Иногда Катерине казалось, что из секретера идет лунный свет. Особенно он хорошо был виден зимними ночами. Свет сапфира ее не пугал, в нем была некая таинственность. Она зажигала свечи в канделябре и писала стихи под сияние сапфира. В такие минуты она открывала шкатулку и наслаждалась красотой камня – и засыпала от странной усталости.

Окна светлицы выходили на набережную реки. Вид из окна был замечательный: волны плескались о гранит набережной и ночью убаюкивали. Если ветер дул с реки, то в комнате становилось немного прохладно.

Глава 6

Мраморный дворец был так велик и красив, что у Катерины не было необходимости выходить из него. Да фрейлинам и не разрешали отлучаться из дворца. Летний сад был летней радостью фрейлин, иногда их отпускали туда гулять. Прогулки были редкие, но радость доставляли фрейлинам большую.

Родители редко навещали дочь, такое условие ставила царица. Но как бы хорошо фрейлины ни отгораживались от внешнего мира, жизнь сама приходила во дворец. Катерина однажды увидела великолепного офицера в форме улана.

Ой, эта форма улана с высоким головным убором и белой лентой через плечо делала офицера еще выше и привлекательнее для молодой девушки. Серые глаза улана стали ее преследовать в мечтах днем и ночью.

Раздать долги и жить спокойно, приходит сольная пора, прожить остаток дней пристойно, и быть спокойной, как гора. Любить тебя? Иль обходиться?

Надрыва чувств не извергать, все может в жизни пригодиться, не надо чувствами играть. А на природе нынче жарко, там солнца теплого печать.

Одежды цвет? Лишь белый, маркий, за все нам в жизни отвечать. А я люблю опять зеленый, и город в зелени листвы, и облик города холеный, там где-то ходят ты и Вы. Тебя сегодня не тревожу, тебя влекут свои дела. Ты – не случайный, не прохожий, у нас похожие тела.

Тебя я что-то забываю, у нас есть общие дела, я от любви не завываю, не прикасаются тела. А вот и остров знаменитый. Горит костер, трещат дрова, слегка закрытые ланиты, слега истоптана трава.

Дворянин Олег служил в легкой кавалерии. Встречи Катерины и Олега были необыкновенно короткими, или им так казалось, и потому полностью запоминающимися. Оба они были на службе царя и отечества.

Большую радость им принесла встреча на балу, куда улан попал за воинские заслуги. Катерина расцветала от взгляда серых глаз своего героя сердца. Как прекрасно скользить по великолепному паркету дворца с любимым уланом! Жизнь в такие минуты казалась великолепной. Она знала, что жизнь во дворце полна скрытой опасности, здесь нельзя было лишнего говорить, нельзя было осуждать действия царицы.

Для того чтобы выжить во дворце, надо было хитрить, льстить царице через любые уши, чьи языки немедленно все доносили к ушам царицы. Превратности судьбы во дворце можно было понять в полной мере. Катерина смирилась со своей участью и решила дождаться свободной жизни после службы в Мраморном дворце.

То, что ее могут подставить любому человеку по приказу царицы, она уже хорошо усвоила. Хуже могло быть, если сам царь или фаворит царицы обратит на нее свое внимание. Катерина от горничной, убирающей в ее комнате, знала, что в таких случаях фрейлины не выживают. Им протягивают с улыбкой бокал с напитком, и после этого их уже никто не видит.

Царица ревнива для своего же блага и для блага всей страны. Готовить яды ее научила бабка, которая была у королевы другой страны незадолго до жуткой ночи.

Бабка царицы приезжала на свадьбу принца Наварры, да и почерпнула опыт правления от самой королевы. Хитрость и яд – вот две составляющие ее правления, а сыновья у нее были больны. Кровь шла из их пор, а мать правила за их спиной. Эти рассказы впитала царица от своей бабушки и не уступала власти во дворце, хоть на троне сидел ее муж, царь.

Фрейлины выполняли все ее требования. Послы знали, кто главный во дворце, и оказывали царице все необходимые почести. И все же не избежала Катерина тяжелой участи красавицы. Посол рассказал самому царю о несостоявшейся любви с фрейлиной Катериной. Царь очень заинтересовался его рассказом. Ему захотелось быть первым, пока царица фрейлину Катерину кому-нибудь не подсунула.

Сам царь явился к фрейлине.

Катерина невольно открыла царю дверь. Она ощутила холодок ужаса от своей участи. Страх сковал ее, но не впустить царя она не могла. Царь был навеселе, море ему было по колено. Он весело заговорил с фрейлиной. Та потихоньку втянулась в разговор. Ласковые движения царя она не смела оттолкнуть. Царь был мастер любви без любви. Нежность его рук заменяла любую любовь.

Он вкрадчиво довел Катерину до абсолютного понимания важности момента, когда она сама была готова кинуться в объятия царя. Она сняла с себя платье и помогла царю раздеться. Любовь с царем так поглотила фрейлину, что она обо всем на свете просто забыла. Царь ушел, а фрейлина ждала мести царицы.

Вскоре Катерина поняла, что она от царя становится тяжелее день ото дня. Решила фрейлина выйти замуж за улана Олега, но того отправили в действующую армию по приказу царя и отечества. По многу лет фрейлины у царицы не служили, поэтому их состав постоянно менялся. Катерине пришлось покинуть престижную службу при дворе Ее Величества.

За службу она получила титул княгини и деревню Медный ковш. Родители Катерины к этому времени переехали в Северную столицу, жили в каменном трехэтажном доме рядом с Невским проспектом. К родителям и переехала из Мраморного дворца молодая княгиня в интересном положении.

Душа Катерины дышала свободой передвижения, свободой выбора наряда. Теперь она могла менять свои платья! Фрейлины ходили, похожие друг на друга своими дворцовыми нарядами, как уланы в форме. Катерина с маменькой пошла в магазин "Гостиный двор" выбирать ткани и ленты. Ей покупали все, что она скромно просила.

Катерина стала писать стихи, чем не очень радовала своих родителей, но они так были рады возвращению дочери, что прощали ей все! Она стала посещать вечера поэтов, читала на вечерах свои стихи, но женщин похвалой редко баловали, и ей стало скучно от несправедливости. Она углубилась в домашние дела и писала в стол, если очень хотелось писать стихи.

Иногда Катерина посещала балы, но достаточно скромные и не в Мраморном дворце. Ходила она в театр с маменькой. Жизнь была спокойная и налаженная. Катерина читала газеты и книги. Родители пытались найти ей жениха, но она всех отвергала, что совсем не мешало продолжать быть красивой, цветущей девушкой.

Беременность исподволь нарастала. Скрытые сроки быстро проходили. Катерину приметил барин Яков Тимофеевич, живший по соседству. У него было имение, и не одно. За счет деревенских доходов он спокойно жил в столице, не имея вредных привычек. Пара они хорошая. Родители стали улыбаться соседу, им уже снились будущие внуки…

Что-то неспокойно и тревожно, чувствую предательство твое, вижу, как крадешься осторожно. Нет! Нет! Нет! Вот ты влетаешь в дверь, вижу красоту твою теперь. Я спокойна, в мире тишина, ты в работе старина. А возможно так и нужно: тайный взгляд, тяжелый вздох, И сердечко: ох, ох, ох. Скромность – главная черта, а затем порядок, долг – трудно взять все это в толк. Нерабочее настроение – у тебя от меня, нерабочее настроение – у меня от тебя.

В Северную столицу не ко времени явился улан Олег. Барин Яков Тимофеевич пришел в состояние отчаянья. Олег явился с войны нервным и раненым, недовольным всем на этой земле. Родители Катерины от беспокойства не знали, что и делать.

Но Олег случайно встретил женщину на проспекте и зачастил к ней в дом, весьма странный для приличных людей. Катерина нервно переживала изменения, произошедшие с Олегом. Между ними как будто прошел луч света желтого сапфира, так показалось ей. Отношения у них стали прохладными. Она поняла женским своим чутьем, что сейчас ей лучше выйти замуж. Родители постоянно намекали Катерине о Якове Тимофеевиче.

Барин Яков Тимофеевич вздохнул свободно, когда понял, что девушка к нему стала хорошо относиться, и предложил Катерине выйти замуж. Она согласилась. Свадьба прошла прилично, с хорошим вкусом. Вскоре по обоюдному согласию новых родственников в одной стене прорубили дверь и две квартиры соединились.

Осеннее серое небо сменилось морозным ясным небосклоном. Редкие перистые облака не мешали солнцу освещать первый лед на водоемах города. Народ и господа с удовольствием меняли сюртуки с накидками на шубы и кожухи, если они были. Длинные юбки раскачивались под меховыми жакетами. Меха распространяли запах нюхательного табака, которым пересыпали одежду против моли. Нюхательный табак держали в табакерках, считалось высшим шиком нюхать табак и чихать для здоровья. Из труб домов вились струйки дыма. По проспекту катили кареты и конки.

Ясный, солнечный мороз, небо ярко-голубое, я бегу домашний кросс, все дела мои в забое. Очень быстро темнота опускается на землю. Лес – сплошная чернота, а я небу тихо внемлю. Пусть возникли холода, а мороз стоит на стреме, я сегодня молода, и дела мои не бремя.

В морозное утро родила Катерина мальчика Илью. Яков Тимофеевич был несказанно рад наследнику. Сын царя так и не узнал, кто его настоящий отец. Для ребенка приготовили детскую комнату, в которой висела колыбелька, прикрепленная к потолку. Родители мальчика воспитывали его по всем правилам и рано стали учить читать. Лет через пять бог послал им девочку Машу.

Катерина гуляла с детьми сама. Ей нравилось воспитывать детей. Дома ей помогали родители и прислуга из деревни, но воспитание детей она не доверяла никому, пока они были маленькие. Яков Тимофеевич мечтал, что Илья станет юристом. И мальчик оправдал его надежды. Он хорошо учился и поступил на юридический факультет университета. Яков Тимофеевич и Катерина были спокойной супружеской парой, без больших потребностей и затрат. Все у них ладилось. Их деревни процветали.

И урожаи были хорошими. Родители их жили долго и были достаточно тактичными, чтобы не мешать им, а только помогать. Илья и Маша росли под присмотром родителей, дедушек, бабушек и слуг. Все хорошее иногда резко меняется. Умерли один за другим родители Якова и Катерины.

Их усадьбы остались без присмотра. И сразу доходы с деревень стали меньше, а расходы в Северной столице возрастали очень быстро, и быстро росли дети. Пришлось барину Якову Тимофеевичу ехать по деревням и наводить в них относительный порядок. Заболел он от непривычной работы и умер в одной из деревень под названием Медный ковш, не доехав до Северной столицы.

Катерина попыталась установить связь с деревнями. Деревни все меньше приносили средств к ее существованию. Оставить детей на слуг она долго не решалась, но пришлось. Приехав в деревню Медный ковш, она поняла, что в городе им больше не жить, придется вести деревенский образ жизни. Она решила забрать дочь Машу к себе и высылать деньги на учебу сына. Так она и поступила. Дверь между квартирами в доме замуровали. Одну квартиру сдали в аренду. Дома требовали ремонта и не очень дорого стоили.

На некоторое время Катерина наладила деревенский быт. Однажды она посмотрела на желтый сапфир, и ей показалось, что он недоволен ее жизнью. Или сапфиру не нравилась жизнь в деревне. Иногда сияние камня она воспринимала как живой отклик на свои беды. Как могла жить в деревне фрейлина царицы, дама из царской свиты? Не могла. И она вспомнила улана Олега. Она подумала, что если улан жив, то он ее еще любит.

Влюбилась вновь? Пиши стихи. И не ищи любви ты явной, у сердца старые мехи, любовь твоя не будет тайной. Не выдержать тебе еще всю бурю пылкости убогой, и тайна явно затрещит у твоего же, друг, порога. Романа нет. Газетный стих недолговечен очень часто. А вдруг ты будешь просто дик, когда в стихах найдешь негласно свои же мысли и слова, свои никчемные пороки, и закружится голова, и вспомнишь старые уроки.

Так не люби и позабудь все то, что трепетно забыто, но ты живи, люби и будь, стихами жизнь твоя открыта.

Катерина назначила нового управляющего всеми деревнями и поехала в Северную столицу, прихватив с собой средства для существования в городе.

Первым делом она занялась ремонтом своего дома, потом обновила гардероб, после этого нашла Олега. Забыть первую любовь он еще не мог. Он к этому времени стал красивым и покладистым мужчиной. Жизнь его многому научила. Катерина и Олег поженились и восстановили вторую квартиру.

Дочь Катерины Маша подросла, но мало походила на мать. Она не отличалась красотой и статностью матери, поэтому надежды на то, что она станет фрейлиной царицы, не было. Маша была похожа во всем на своего отца – Якова Тимофеевича. У нее не было вредных привычек, но и хороших было немного. Выдали Машу замуж за такого же спокойного парня, у которого не было особых желаний. Раньше ему желания диктовала мать, теперь – Маша, если сама она не ленилась чего-либо желать.

Оба они были меланхолики.

Дети выросли. Катерина вновь могла спокойно читать книги. Она с великим интересом прочитала книгу "История родов русского дворянства". К дворянам Катерина себя относила, но очень хотелось найти предков в книге! Одно было жаль, что все дворяне исчислялись по мужской линии от владык из древнего рода.

И если проследить всех бояр и князей до девятнадцатого века, в котором жила Катерина, то получилось, что князья сами себя уничтожали из поколения в поколение.

Каким образом? Они с большим шиком выходили замуж и женились практически на родственниках в разных поколениях. Конечно, были и пришлые из других родов, но люди старались сохранить свой род по линии древнего рода. Женщины, вышедшие замуж за людей из другого рода, исчезали из списков княжеских родов. Получалось, что чем дальше и больше просматривала книгу Катерина, тем все больше встречала рассказов о бесплодных мужчинах, сыновьях великих родов.

Некоторые княжеские рода сохранились, но очень чувствовалось, что история то и дело поворачивала вспять, чтобы найти предков всемогущих в другие времена. Фамилии постоянно изменялись несколько странным образом: из клички получалась фамилия целого рода. Катерина пришла к выводу, что прямых предков из древнего рода у нее точно нет, но боковые ветви она не исключала.

Олег не осуждал пристрастие Катерины к книгам, он знал одно: если жена читает, значит, в доме тихо. И ему было с ней покойно. Они жили довольно хорошо. Своих детей у Олега не было.

Дочь Маша удивила своих родственников тем, что уехала жить в деревню, в имение своей матери. С Машей уехал ее муж Антон Иванович. На прощание Катерина подарила Маше сапфир "Соломенная вдова".

Сын Катерины Илья окончил университет. Он стал красивым и умным мужчиной. Внешне он напоминал Катерину. Илью взял личным юристом князь Воронов, который часто бывал при дворе. Дочь князя, Лизонька, влюбилась в статного сероглазого Илью. Сам князь был не против замужества дочери.

Прекрасна жизнь – в ней много совершенства. В падение снег прекрасен только миг. Круговорот – и в этом есть блаженство. И кто еще свой разум не постиг? Все просто в этом мире человечьем, кто много брал – усох в расцвете лет, и мы порой напрасно бисер мечем, себе же закрывая этим свет.

Вот мир блестит в своей прекрасной неге. Леса раздеты – ясно, что зима, и утопают ноги в белом снеге. Тут вовремя понять: где я сама?

Самой бы от себя в снегах не скрыться, и выйти из любой большой беды.

Снега растают – вовремя прикрыться и уходить от встречной суеты. Прекрасна жизнь. Ну, что тут не понятно? Все есть у нас, и чувства есть в крови, и чувственность любовная занятна, и жизнь нам не прожить без чувств любви.

Он прекрасно понимал, что сохранить и пополнить накопленные предками богатства может вот такой Илья – трудолюбивый и порядочный человек. И еще Илья внешне напоминал царя…

Любовь молодой княгини носила вспыльчивый характер. Все ее дома звали Лизонькой. Она была летающим, порхающим мотыльком. Ее ручки парили над клавишами рояля. Ее юбки летали по большому дворцу князя. Тоненькая и легкая, изящная и красивая девушка обволакивала своими флюидами благородного Илью. Он рядом с ней казался еще более высоким и крепким мужчиной. Лизонька имела ярко выраженный темперамент. Живая и подвижная девушка. Долго она не сердилась. Много не переживала. В жизни у нее все было, в смысле дохода и благосостояния.

Свадьбу Лизонька попросила сделать пышную, но без большого количества людей. Собрали целый санный поезд и с колокольчиками объехали все центральные улицы Северной столицы. Соболиная шуба с горностаевым воротником прекрасно сохраняла тепло Лизоньки во время поездки. Жить молодые остались во дворце князя.

Илья спокойно переносил причуды жены и хорошо вписался во дворец своего тестя. Любовь молодых диктовалась самой Лизонькой. Ее неуемным темпераментом. Но вот детей у них долго не было. Умная жена, как благородная дворянка, для защиты от беременности использовала золотое кольцо. Илья мысленно переживал отсутствие детей, не догадываясь о золотом кольце.

Но они были молоды. Работы у него было много, так как князь, отец Лизоньки, имел свои заводы в городе. Рабочие не всегда были покорны. Да и поставщики имели относительную порядочность. Маша к брату в гости не приходила. Домой к матери Илья практически не ходил. Маша с Ильей общего языка не нашли. Брат все дальше отделялся от сестры.

В семье Ильи появился ребенок. Это Лизонька, наконец, решила стать матерью и родила девочку. Илья очень рад был дочке, а та большего всего любила лазить по своему большому папе. Мама у нее постоянно была в делах и очень часто отсутствовала дома. С ребенком сидели мамки-няньки. Лизонька вновь порхала в поисках приключений по Северной столице. Время она чаще проводила с подругами, чем с ребенком.

Внучка царя жила совсем недалеко от дворца, на канале с золотыми сфинксами. Но царь не знал про свою внучку и про сына, который жил практически рядом с ним, даже по меркам девятнадцатого века.

Зациклились люди, зациклилась я, заботы забрали все время. А в мыслях? А в мыслях семья, добра, чуть проросшее семя. Бегу я по кругу обычных забот, едва различая красоты природы, но круг тех забот, он зациклен, не тот, что может родить к жизни оды. Не жду я добра, не надеюсь на радость, живу напряженным трудом, и только бывает случайная слабость, меня вдруг качнет ветерком.

Прошло время, лет двести-триста. Однажды приехали люди на подводах медь добывать, да и наткнулись на сундук, который гномы забросали землей, а рядом скелеты лежали слуг хана Кареглазого. Взяли люди сундук и вынесли его на волю, про то царице в Северную столицу немедленно сообщили.

Царица приказала доставить ей сундук, но часть камней по дороге сгинула вместе с людьми. Не без этого. Не знала она, не ведала, что нельзя самоцветы эти раздавать, нельзя на них смотреть долго.

Умерла царица от сияния камней. На смену царице царь пришел. Знал он про несчастье с царицей, поэтому держал у себя в покоях сундук закрытым. Позвал царь к себе гадалку и спросил, в чем сила камней. Та была выдумщица большая, но и предвидела немало.

Сказала гадалка, что камни обладают огромной энергией, непонятной ей самой, и лучше из палат царя их убрать. Послушался царь гадалку. Убрали самоцветы от царя. Велел он из них украшения смастерить, чтобы красивые были и все разные, и на вкус разный.

Задумал царь раздарить с пользой для себя и своего отечества все самоцветы. Ювелиры, кто украшения те делал, умирали чаще других ювелиров. А сделали из тех каменьев украшения для послов, решили их раздарить на праздниках, ассамблеях. Одно украшение, выполненное из желтого сапфира, сам царь назвал "Соломенная вдова".

Внучка Катерины, Варвара, росла красивой, статной сероглазой девушкой с большой русой косой, вверху косы красовался атласный бант. С 14 лет к ней засылали сватов. К своей бабушке девушка всего один раз и ездила на берега Невы. Бабушка осталась довольна внучкой и очень жалела, что та живет в деревне, но мама Варвары, Марья Яковлевна, ехать в город отказывалась.

Отец Варвары, Антон Иванович, в деревне преобразился. Здесь никто его не считал увальнем, как в городе. Здесь его почитали умным и сильным мужчиной. В деревне он был на своем месте. Чаще всего Антона Ивановича можно было видеть в кузнице. Нравилось ему работать тяжелым молотом. Кузнецом он был отменным. В деревне при нем народ стал строить добротные избы.

Построили на всех хорошую мельницу. Антон Иванович для всех деревенских жителей был отцом родным. Марья Яковлевна в минуты грусти доставала подарок матери – сапфир "Соломенная вдова". Сапфир не очень любил жизнь в деревне, но одобрял действия Антона Ивановича и покорно сносил грустные взгляды Марьи Яковлевны. Сапфир лежал в своем золотом обрамлении и грустил вместе с хозяйкой.

В деревне произошло трагическое событие. Одна непокорная лошадь так лягнула Антона Ивановича, когда ее подковывали, что он слег и вскоре умер. Марья Яковлевна онемела от горя и практически сама не передвигалась. Варвара хлопотала вокруг матери. Мать торжественно, насколько это было возможно в ее ситуации, передала сапфир "Соломенная вдова" Варваре и умерла.

Девушке было лет 15. На память от матери у нее остался сапфир, но дочь посчитала его маминой безделушкой и засунула за печку. Без сапфира она себя лучше чувствовала, он мистически плохо на нее действовал, он ей мешал своим желтым глазом. Одним словом, не сроднились сапфир и Варвара. Она осталась одна. Грустное состояние от потери отца и матери она переносила с большим трудом.

Рядом с деревней рос лес. Робость ей была неизвестна, она родилась рядом с лесом. Варвара стала ходить в лес за земляникой, за малиной, за грибами. Подруги ее мало занимали, она предпочитала одиночество в лесу. Вместо ружья она брала с собой легкий лук и стрелы.

Сосед по ее просьбе сделал наконечники для стрел. Лук для нее согнул мастер, который хорошо знал свойства дерева, но чаще для людей он плел корзины. Варвара хорошо стреляла по мелкой цели. Убить медведя из лука она не надеялась, а для самоуспокоения он ей был нужен. Из лука Варвара могла подстрелить утку на лету.

Друг у девушки объявился самый неожиданный – лось. Это дивное животное с ветвистыми рогами всегда выходило на тропу, когда Варвара шла в лес. Первый раз девушка испугалась лося и повернула назад к дому. Лось остановился и стал бить копытом по земле, словно просил: вернись, не уходи.

Бабушка, прости меня родная, потревожила сегодня я твой прах, в жарких спорах, с речью выступая, о тебе сказала впопыхах. Ты ко мне явилась этой ночью, лет пятнадцать нет тебя со мной. Говорить и с кем, о жизни прочной я пыталась, только не с тобой. Помню я пирог тобой печеный, больше пирогов таких и нет. Этот мир слегка людьми ученый, и не видно, где здесь мрак, где свет.

Ты жила, где грамоту не знали – в прошлом веке, честно, без врагов. А лечить могла – о, это все признали. Жаль, на свете нет твоих шагов. Добротой и тактом понимала, ты все то, что многим не понять, а ученость ты не занимала, ты душой могла весь мир объять.

Варвара остановилась, повернулась к лосю и подошла к нему, словно он был простой лошадью. С лошадьми Варвара умела обращаться, но предпочитала ходить пешком, а не скакать на лошади. А лось? Варвара не знала, чего можно ожидать от лося. В котомке у нее лежала краюха хлеба. Она отломила половину и протянула лосю. Лось огромными мягкими губами забрал хлеб с ладошки Варвары.

Варвара стала с ним разговаривать, а потом сказала простую фразу:

– Лось, идем со мной.

И лось пошел с ней рядом. Варвара потрепала его по холке. Лось помотал головой. Варвара ничего не собрала в этот день, но у нее стало спокойно на душе. Она погуляла немного с лосем, с этим стройным и гордым животным из лесного мира. И опять сказала:

– Лось, идем домой.

Лось повернулся и пошел провожать ее домой. Когда сквозь деревья стали просвечивать избы, лось остановился. Варвара его поняла и сказала:

– Лось, иди в лес. Мы еще встретимся.

Лось послушно пошел в лес. Еще несколько раз лось встречал в лесу Варвару. Встречи Варвары с лосем заметил Виктор, сын управляющего, которого когда-то назначила Марья Яковлевна. Виктор спросил:

– Варвара, что за дружба у тебя с диким лосем?

– Не знаю, но лось меня ждет постоянно на тропе, когда иду в лес.

– Ты его прикормила хлебом?

– Да.

– Варвара, дружба с лосем – это интересно, а ты не боишься? Зачем лук носишь с собой?

Продолжить чтение