Читать онлайн Не мой мужчина бесплатно

Не мой мужчина

Пролог

Врываюсь в его огромный дом, отталкивая Зинаиду, и застываю на пороге. Всегда такой светлый теплый дом сейчас кажется склепом: светлые шторы заменили тяжелыми черными, и в комнатах царит полумрак. Но запах остался прежним – аромат терпких горьких специй, спустя время кажется, что аромат стал более насыщенный и я вдыхаю его полной грудью, вновь впуская ЕГО в себя.

– Руслан Константинович приказал никого не впускать, – словно извиняясь, произносит женщина, – даже вас… Пожалейте меня и охрану, он же всех уволит! – почти плачет она, вставая на моем пути, словно мы не разговаривали час назад. Неужели настолько боится?

– Не уволит! Я вам обещаю, пропустите! – требую я, отодвигая женщину с пути.

Зинаида хмурится, вздыхает, комкая белоснежный передник.

– Он в кабинете – постоянно там сидит, а ночуют в вашей комнате, и убираться там после вас не разрешает, – уже шепотом произносит она и медленно уходит в сторону кухни.

Подбегаю к лестнице и останавливаюсь, вцепившись в перила – неожиданно накрывает страхом, как при первой встрече. На секунду захотелось вернуться назад, собрать дочь и уехать очень далеко от этого проклятого города, который принес мне только мучительную боль и потери. Но он здесь, мой раненый зверь сейчас рвет сам себя на части, и я не могу без него. Не могу позволить ему уничтожить себя до конца, как бы нестерпимо больно мне не было, как бы я ни ненавидела его. Я зависима от него на каком-то подсознательном уровне, проклятое сердце бьется так сильно и рвется к нему, требуя встречи.

Уверенно поднимаюсь по лестнице. Господи, как же здесь темно… Он буквально похоронил себя в этом доме. Но мне не нужен свет, я с закрытыми глазами могу безошибочно найти каждую комнату в этом огромном, теперь очень холодном доме. Останавливаюсь возле массивной деревянной двери, хватаюсь за ручку, ощущая, как по позвоночнику скользнул холодок. Откуда ко мне вернулся этот будоражащий страх перед встречей с Русланом? Наверное, мне страшно увидеть этого сильного, несокрушимого, холодного и расчетливого мужчину разбитым. Я знаю, что ему очень плохо, и дело даже не в аварии. Я чувствую его боль. Сама не знаю, в какой момент начала ощущать Руслана, будто он всегда был внутри меня, еще задолго до нашей встречи. В голове проносится мысль, что прошлое, которое я оплакивала, всего лишь очередная глава моей жизни, а ее предначертанный финал только рядом с ним. Он всегда был моим мужчиной, как бы я ни сопротивлялась, и Руслан это знал с момента, когда впервые заглянул мне в глаза, пугая темно-серым ледяным взглядом.

– Прости, мой хороший, я так виновата перед тобой. Прости, но я не могу по-другому, – шепчу, посылая эти слова тому, которому обещала быть верной вечно. – Умоляю, прости, но я его женщина. Да, я предательница, такая же, как Руслан – мы стоим друг друга! Я надеюсь, ты меня поймешь, ведь ты всегда чувствовал меня.

Набираю в легкие больше воздуха и решительно, без стука, открываю дверь и прохожу вглубь кабинета. Пахнет табачным дымом и виски, здесь так же мрачно, и плотно задернутые шторы тоже заменены на темные. Тусклый свет попадает из открытого окна в узкую щель между ними. Очень холодно, озноб мгновенно пробирал все тело, заставляя неосознанно обхватить себя руками.

Руслан сидит за рабочим столом в огромном кожаном кресле, голова откинута на спинку, руки на подлокотниках, поза расслабленная – кажется, он спит. Тут так холодно, а на нем одна расстегнутая рубашка. Сердце сжимается и болезненно колет, когда я вижу под густой щетиной еще красный шрам на его щеке. Люто ненавижу этого мужчину, ведь он разрушил мою сказку! Ненавижу… и так же сильно люблю. Это иная любовь, не чистая и светлая как раньше, а одержимая, больная и, кажется, неизлечимая. Шрам на его щеке, а нестерпимо больно мне – начинает саднить щеку настолько реально, что я прикладываю к ней холодную ладонь.

Стою посредине комнаты, будто вкопанная, открываю рот, глотая воздух, но ничего не могу сказать. Голоса совсем нет, хочется подойти к нему, нежно провести губами по шраму, зацеловать его уставшее лицо, но я не могу сдвинуться с места. Меня начинает трясти то ли от холода, то ли от его отчужденности. Я понимаю, что Руслан не спит, вижу, как подрагивают его веки, и сжимается челюсть. Он глубоко втягивает воздух и, кажется, совсем перестает дышать, но глаза не открывает. Хотя совсем недавно он не сводил с меня глаз, я всем телом чувствовала его пронзительный взгляд, лишающий воли.

– Руслан! – кажется, что кричу его имя, но на самом деле лишь жалко еле слышно пищу.

Но он услышал, отреагировал, открыв глаза, выпрямился, складывая руки на стол и сжимая кулаки, презрительно приподнял брови, осматривая меня с ног до головы, словно я стала ему противна. Но это ведь неправда, он просто надел маску равнодушия?

– Зачем пришла?

Я вздрагиваю от его хриплого безжизненного голоса.

– Я… – Делаю пару шагов к нему, потому что хочу быть как можно ближе.

– Стой! – угрожающе командует он, и я останавливаюсь. – Пришла посмотреть, не сдох ли я еще? – бьет словами наотмашь. Больно, но я терплю. – Спешу тебя разочаровать, – иронично усмехается, впервые в жизни разговаривая со мной в таком тоне. – Как видишь, я еще дышу, хотя… неважно. Уходи! Я тебя не звал!

– Нет! – громко произношу я. – Я пришла чтобы… – хочу сказать «чтобы остаться навсегда», но Руслан не дает договорить.

– Мне абсолютно плевать, зачем ты пришла. Я сказал убираться из этого дома!

– Выслушай меня, пожалуйста, – отчаянно прошу я.

– Молчи! Не нужно, ты все правильно тогда сказала. Все так и есть! Уходи! Не хочу тебя видеть, слышать и вдыхать твой запах. Ты отравляешь меня! – громко, надрывно, со злобой почти рычит он и, словно без сил, откидывается в кресле, зажмуривая глаза.

– Руслан, пожалуйста, дай мне сказать. Я…

– Иди к дочери, живи своей жизнью! Пошла вон! – Вздрагиваю от последней фразы. – Я уже мертвый, и никогда не стану таким, как ОН! Да и не хочу, и тебя больше не хочу. Я играл, мне было вкусно тебя приручать, плюс испытывал чувство вины и жалости. Сдохнуть, как видишь, пока не получается, но я рассчитался сполна. Уходи, не унижайся, Леся, – он произносит мое имя язвительно.

Холодная комната начинает кружиться, глаза застилают слезы. Он играл? Испытывал жалость?! Специально приручил, чтобы выкинуть?! Да есть ли в этом мужчине хоть что-то человеческое?! Хочу немедленно уйти, чтобы на самом деле унизительно не расплакаться перед ним, но не могу пошевелиться, ноги не слушаются.

– Руслан, – еще одна отчаянная попытка, которую он тут же пресекает, начинает смеяться как сумасшедший.

– Мне встать и самому вышвырнуть тебя из моего дома? – холодно и надменно произносит он.

Я разворачиваюсь и, шатаясь, словно пьяная, почти ничего не видя, иду на выход. Вот и все, он уничтожил. Меня теперь тоже нет. Все, что он делал и говорил до этого – просто игра, и он ни капельки не сожалеет. А я поверила….

Глава 1

Олеся

– Солнце, доброе утро, – почти мурлыча, как довольный кот, шепчет Антон, будя меня прикосновениями теплых губ к уху.

– Ну так нечестно, – хнычу я, разворачиваясь к нему, обвиваю его шею и целую уголки его улыбающихся губ, зарываясь в растрепанные немного жесткие пшеничные волосы. – Я хотела проснуться первая, разбудить тебя и поздравить с днем рождения. – Сегодня моему мужу исполнилось тридцать три года, и у меня были планы на это утро. Это я хотела разбудить его поцелуями и принести завтрак в постель. Я даже Маришу отправила к маме, потому что в ванной у меня припрятан белый комплект кружевного белья, и завтрак я планировала готовить в нем. – Ну почему ты проснулся так рано? Ты все испортил! – произношу я, смотря в его насмешливые голубые глаза.

– Какая разница, когда я проснулся? – нависая надо мной, спрашивает он. – Хочешь, я сейчас лягу, закрою глаза и сделаю вид, что сплю?

– Хочу! – игриво толкаю его в грудь и быстро встаю с кровати, пока Антон с довольной улыбкой падает на подушки.

– Закрой глаза и не открывай, пока я не скажу! – командую я и бегу в ванную.

Мой муж очень много работает, буквально изматывая себя, стараясь дать нам с дочерью все самое лучшее. Я тоже работаю, но моей зарплаты хватает только на питание. Основной доход и оплату ипотеки нашей новой трехкомнатной квартиры лежит на Антоне. Он почти не отдыхает, приходит поздно, валясь с ног, и сегодня я хочу его побаловать. У нас есть пара часов до предпраздничной суеты.

Быстро умываюсь, чищу зубы, расчесываю волосы и надеваю белое почти прозрачное белье. Выглядит развратно, я фактически голая, кружево ничего не скрывает, но Антон любит, когда я в белом. Осматриваю себя в зеркало, радуясь, что диета принесла результат – я немного похудела, и живота почти нет. Оборачиваюсь за халатом, но в ванную входит Антон.

– Выйти отсюда! – кричу я, хватаю полотенце, чтобы прикрыться. – Я же сказала ждать меня в кровати!

– Тебя слишком долго не было, и я скучал, – хитро произносит он и вырывает из моих рук полотенце.

– Ого, солнышко, это и есть сюрприз?

– Да, но я хотела не так, – произношу с досадой . – Сначала планировался завтрак…

– Какой к черту завтрак, когда ты в таком сексуальном белье? Я хочу съесть тебя, – он отшвыривает полотенце, хватает меня за талию, сажает на стиральную машину, и я своим задом сношу шампуни и Маришкины игрушки. Антон немного отходит, осматривая меня, и облизывает губы.

– Шикарное белье. Я говорил, что ты прекрасна?

– Говорил когда-то давно, – цокаю я.

– Это упрек?

– Нет, это намек, – развожу ноги и смотрю, как муж сглатывает и встает между ними.

– Леся, солнце мое, ты у меня самая красивая, сексуальная и шикарная женщина. Иногда я сам себе завидую, – хрипло шепчет, водя пальцем по кромке бюстгальтера.

Обвиваю его торс ногами, немного откидываясь, открывая ему доступ к шее, которую он нетерпеливо целует, уже сжимая мою грудь через кружево. Трусь о его твердый член, прося большего. Я тоже соскучилась по нашей близости. Из-за работы, быта и усталости у нас давно не было секса.

– Леся, прекрати! – сжимая мои бедра, требует он. – Иначе я кончу прямо сейчас. А я хочу тебя поласкать. Он отодвигает полоску трусиков и потирает клитор, вынуждая нетерпеливо стонать и тереться о его пальцы.

– Давай, ты поласкаешь меня ночью, а сейчас просто возьмешь меня быстро и грубо, – прошу я, вызывая его рык в мою шею. Антон щиплет мои соски и быстро стягивает боксеры, резко врываясь в меня одним толчком, закрывая мне рот поцелуем.

***

– Ты уверен, что хочешь праздновать день рождения дома? Может, тогда закажем еду из ресторана? – спрашиваю, открывая холодильник и вынимаю продукты для салатов.

– Даже самый лучший и дорогой ресторан не доставит нам такой вкусной еды, которую готовишь ты. Я просто хочу тихий семейный праздник, собрать всех близких за столом и провести спокойный вечер.

– Ты уверен, что твоей матери и брату все это понравится? – морща нос, спрашиваю, доставая утку, которую собираюсь фаршировать.

– Прекрати воспринимать их как людей из другого мира. В моем детстве не было всего этого пафоса, и отец всегда собирал родственников дома.

– Ну, когда это было? Сейчас я сомневаюсь…

– Не надо сомневаться, – прерывает меня Антон. – Не пытайся им угодить, это мой день рождения, и главное – что так хочу я. На мать не обращай внимания, она ворчит, потому что у нее такой характер. А Руслан только кажется далеким от всего этого, на самом деле от тоже простой мужик.

– Ну, к пафосным замашкам твоей матери я привыкла, а вот твой брат…

– Что мой брат? Вы просто мало общались.

– Честно, я его боюсь, и он не вызывает у меня доверия. Чего стоит его холодный надменный взгляд – мороз по коже, – морщусь, вспоминая Руслана на юбилее свекрови.

– Это только кажется, – смеется мой муж. – Да, между нами были недопонимания, но все в прошлом. Недавно мы хорошо пообщались и поняли друг друга. Я просто хочу общаться с родными, по сути, моя семья это ты и наша дочь, мать и брат. И бояться Руслана не следует, он порвет любого за свою семью. И бизнес у него честный. Ну, может, есть некоторые темные пятна, но в бизнесе без этого никак – сожрут, – поясняет Антон.

Я киваю, соглашаясь с ним, но все равно остаюсь при своем мнении. «Недопониманием» мой муж называет то, что Руслан пытался втянуть его в свой бизнес, сделать партнером, предлагал купить нам новый дом и открыть счет с крупной суммой денег. Так сказать, поставить нас – средний класс – на один уровень с ним. Антон отказался, считая, что должен все заработать сам. Но я думаю, что строительный бизнес Руслана – это всего лишь прикрытие чего-то темного. Ну не может человек, работающий честно, без чьей-либо поддержки или наследства, стать настолько богатым. Я не доверяла его брату и уж тем более не хотела с ним общаться. И где-то в глубине души была рада, когда они поругались из-за того, что Антон не хотел все это принимать. Жутко боялась, что Руслан втянет моего мужа в темные дела. По мне лучше жить в квартире, взятой в ипотеку на пятнадцать лет, ездить на старом «Ниссане» и отдыхать раз в год по дешевым путевкам, чем иметь огромные счета и всю жизнь чего-то бояться. Я предпочитаю стабильность и спокойствие, нежели роскошную жизнь.

– Тогда надевай фартук и помогай мне, – перевожу тему, протягивая мужу голубой передник.

– А без него никак? – цокает Антон.

– Нет, на кухне командую я! Надевай фартук и мой овощи на салат, а я займусь уткой.

– Вот так всегда – день рождения у меня, а командует она! То лежи – не вставай, то мой овощи, – в шутку возмущается Антон.

– Тоша, не нуди. К обеду придет моя мама, приведет Маришку и заменит тебя, – целую мужа в любимый нос с веснушками и берусь за утку.

На самом деле Антон любит готовить и помогать мне по дому, когда не занят работой. Он вообще у меня идеальный. Так не бывает, но в нем нет недостатков. Он очаровал меня с первого взгляда. Наше знакомство состоялось пять лет назад. Красивый, высокий, обаятельный светловолосый парень подсел ко мне за столик в небольшом кафетерии, и первая его фраза была «мы поженимся в августе» – и это был не вопрос, а утверждение. Я спросила «А как же любовь?», на что он уверенно ответил «Ты влюбишься в меня за неделю». Мы с подругой тогда долго смеялись, потешаясь над ним, но ровно через три месяца двадцать пятого августа я вышла замуж за Антона Смольникова. Я и правда безумно влюбилась в него, в его теплую улыбку, голубые глаза, веснушки на носу… Он заботливый, внимательный, добрый. Он – весь мой мир, любимый муж и заботливый отец. Через год после свадьбы у нас родилась Маришка, наша маленькая девочка очень похожая на папу – те же глазки и даже веснушки. Мы, конечно, ругались по бытовым вопросам, и я очень обидчивая натура, но я никогда не воспринимала наши ссоры всерьез. Говорят, через пять лет любовь угасает или перерастает что-то другое. Не знаю, может, так оно и есть, но моя любовь только крепла и связывала нас еще больше.

***

Заканчиваю накрывать стол, поправляю новую белую скатерть, замечаю пятно на бокале для вина и спешу оттереть его салфеткой – хочется, чтобы все было идеально, ведь понимаю, что меня будут оценивать. И хоть Антон сказал не париться по этому вопросу, я все равно волнуюсь, сама не знаю, почему, словно у нас будет не семейный ужин, а прием высоких персон.

– Леська, прекрати натирать бокалы, они скоро сотрутся, – смеется Антон. – Все идеально, ты у меня умница. Иди, одевайся, гости скоро будут, мама сказала, они уже выехали.

Оставляю в покое бокалы, беру расческу и заколки и иду заплетать Маришку. Дочь сопротивляется, потому что увлечена рисованием с отцом.

– Оставь дочку, ей и с хвостиком хорошо, – забирая у меня заколки, говорит Антон и закалывает Маришке челку. – Вот с этой бабочкой вообще идеально.

– Вы хоть платье на нее наденьте, – прошу мужа и маму, показываю на отглаженный белый наряд, лежащий на диване, и убегаю в комнату одеваться.

Надеваю черные колготки и злюсь, когда цепляю капрон ногтем и оставляю затяжку на видном месте. А других колготок у меня нет. Ладно, спокойно, это просто затяжка, в конце концов, кто будет смотреть на мои ноги? Беру бюстгальтер и слышу, как звонят в дверь, и через полминуты раздается голос Раисы Михайловны. Блин, почему они так рано? Хватаю платье, бюстгальтер и убегаю в ванную. Слышу голос мамы, которая здоровается с моей свекровью, поздравление Антону и грубый голос Руслана, от которого бегут мурашки. Да что со мной не так?! Что за страх? Как будто это не брат мужа, а монстр из детских страхов.

Надеваю новое бордовое платье, смотрю на себя в зеркало и понимаю, что из-за широкого выреза, переходящего в рукава, видны лямки бюстгальтера. Прячу их, спуская ниже. Быстро подкрашиваю ресницы и поправляю подводку, наношу на шею пару капель любимых духов, распускаю волосы, укладывая их на правое плечо, и фиксирую их заколкой. Всматриваюсь в зеркало, понимая, что сегодня мои, как говорит Антон, «непредсказуемые» зеленые глаза ярче. Не знаю, от чего это зависит, но они то бледно зеленые, то темнеют.

Я слишком бледная, в солярий, что ли, сходить, или губы немного накачать, совсем чуть-чуть – только нижнюю, или перекраситься? Надоело быть блондинкой, а может, вообще сделать короткую стрижку?.. Боже, у нас в доме гости, а я думаю неизвестно, о чем. Я почему-то не хочу к ним выходить и ищу причины задержаться в туалете подольше. Да что сегодня со мной такое?!

Лямки бюстгальтера предательски сползают и мешаются на руках – все же лифчик здесь лишний. Ткань плотная – все скроет и без него. Аккуратно снимаю платье, чтобы не испортить прическу, и бюстгальтер…

Дверь в ванную неожиданно открывается, я оборачиваюсь, думая, что это муж, и застываю на месте. Все, что сейчас вертится в моей голове – какого черта я не закрылась?! Встречаюсь с серыми, как сталь, глазами и сглатываю от холодного взгляда – на пороге стоит брат Антона и даже не думает выходить. Я с голой грудью, в одних трусиках и колготках, но он смотрит мне в глаза. Мне бы закричать, выгнать его или хотя бы прикрыться, но я словно парализованная осматриваю Руслана, ощущая, как по спине бежит холодок, и тело покрывается мурашками. Он выше Антона, статный, широкоплечий, с сильным телом. На нем черная рубашка, рукава закатаны, и я зависаю, разглядывая выделяющиеся вены, и почему-то думаю, что вот эта ладонь с легкостью одним нажимом сломает мне шею. Черт! О чем я думаю?! Быстро хватаю полотенце и прикрываю грудь.

– Выйдите! – возмущенно шиплю, и именно в этот момент он бросает взгляд на мою грудь.

Полотенце скомкано, и виден мой твердый сосок, но Руслан уже уходит. Вот же козел, даже не извинился! Попялился на меня своими страшными глазами и спокойно ушел! И я тоже хороша – стояла как вкопанная!

Натягиваю платье, быстро застегиваю молнию, поправляю прическу и выхожу из ванной. На мгновение задерживаюсь в коридоре, потому что чувствую, как меня трясет.

Ладно, Олеся, соберись, это просто недоразумение. Делай вид, что ничего не произошло. Натягиваю улыбку и прохожу в гостиную.

– Всем добрый вечер....

Глава 2

Олеся

– Олеся, спасибо за приглашение, – говорит свекровь и подходит ко мне за ритуальным поцелуем. Ненавижу, когда она так делает – улыбается, льстит, лезет целоваться и обниматься, но никогда не упустит возможности тонко съязвить в мою сторону.

– Прекрасное платье, – произносит она, прежде чем поцеловать меня в щеку. – Но… – задумчиво тянет женщина. Ну конечно, как же без «но»! – …цвет слишком темный, к твоей светлой коже не идет, ты кажешься слишком бледной.

– Не знаю, мне нравится, – беззаботно отвечаю, пропуская ее замечание.

– Ну, главное, чтобы тебе нравилось, и ты чувствовала себя комфортно.

Я сразу начинаю ощущать себя неуютно в платье, которое еще пять минут назад мне безумно нравилось. Раиса Михайловна всегда знает, как испортить настроение. Нет, я не отношусь к этой женщине враждебно, точно знаю, что она была категорически против нашего с Антоном брака, считала, что не подхожу ее сыну, и до рождения Маришки она вообще со мной не общалась. Поэтому я не могу полюбить эту женщину в принципе, как и она меня. Мы просто создаем видимость нормальных отношений. Отхожу от свекрови к столу, посматривая на Антона, увлеченно беседующего с братом.

Если бы не знала никого из присутствующих в этой комнате, то именно этот смуглый шатен – Руслан – первым бросился бы мне в глаза. Он словно из другого мира, и притягивает к себе внимание с первой секунды. Красив, харизматичен, силен, но его истинно мужская красота, скорее, отталкивает – она пугающая, гипнотическая.

Сравниваю братьев и понимаю, что они совершенно не похожи. Антон говорит, что он похож на отца, а Руслан на мать. Я бы сказала, что Руслана подменили, или Раиса Михайловна скрывает какую-то тайну.

– Олеся, все хорошо? – спрашивает меня мама, ставя на стол закуски и салаты. – Ты какая-то напряженная.

– Да, мама, просто немного устала.

Антон чувствует мой взгляд и ободряюще улыбается, продолжая разговор с братом. А я хочу, чтобы этот вечер быстрее закончился, и все покинули нашу квартиру. Мне совершенно неуютно в обществе Руслана, хотя он даже не смотрит на меня.

– Прошу всех за стол, – предлагаю я, собравшись с мыслями.

Все рассаживаются, и Руслан оказывается напротив нас с Антоном, а рядом с ним садится моя мать. Мой муж на правах хозяина разливает женщинам вино, а себе с Русланом коньяк, которого у нас не было.

– Символичный подарок, – говорит Антон, обращаясь к Руслану. – Коньяк – мой ровесник, – смеется он.

Посыпались тосты и поздравления, завязался непринужденный разговор. Антон много шутит и расхваливает мою еду, вполне довольный праздником. Раиса Михайловна ковыряется в тарелке с салатом и с подозрением смотрит на утку, говоря, что на ночь это тяжелая еда. Я съедаю кусок утки, в основном налегая на закуски и вино, которое мне щедро подливает муж. И я знаю, зачем он делает – пьяная я развратная, у меня пропадает стыд, стираются все грани приличия. Обычно после застолья мы занимаемся таким сексом, что мне стыдно по утрам. Но сегодня я не против оторваться, мне хочется снять непонятное напряжение.

Маришка утомилась и уснула на диване, играя с подарками свекрови. Хочу отнести дочь в комнату, но Антон меня останавливает, сам поднимает Маришу на руки и несет в спальню. Возвращаюсь за стол, смотря, как моя мама мило общается с Русланом, что-то щебечет, постоянно подкладывая ему в тарелку еду. Руслан ее слушает, кивает, иногда вставляет пару фраз и даже слегка приподнимает уголки губ в скупой улыбке. Кажется, только я боюсь и испытываю неприязнь к этому мужику, а мама им очарована. В их разговор вмешивается свекровь, перетягивая внимание сына на себя, а я допиваю вино, собираю со стола использованные салфетки и фантики от конфет, которые ела Мариша, и иду в кухню. Выкидываю мусор, ставлю чайник, достаю чашки из красивого китайского сервиза, который нам подарили на свадьбу, и вынимаю из холодильника любимый ореховый торт Антона, сразу режу его на кусочки. Не удерживаюсь, собираю немного крема и облизываю пальцы. Вино кружит голову, и я с улыбкой еще раз смазываю крем и отправляю палец в рот.

Я придерживаюсь диеты и давно не ем сладкого, но сейчас просто не могу удержаться. Слышу шорох, отрываюсь от торта и вижу на пороге кухни Руслана, который смотрит на мой палец во рту. Черт… Я обтираю его салфеткой и злюсь: то он врывается ко мне в ванную, то в кухню, и постоянно молчит! Но сейчас Руслан не смотрит мне в глаза – он внаглую осматривает мое тело. Кажется, я чувствую его взгляд кожей, по которой расползаются мурашки. Неприятное незнакомое ощущение.

– Вы что-то хотели? – начинаю суетиться, составляя чашки на поднос, отрывая взгляд от этого мужика.

– Хотел поблагодарить за ужин – все очень вкусно. Антону с тобой повезло.

У него такой хриплый голос… Он вроде благодарит и хвалит, а кажется, что угрожает – вообще не чувствую искренности.

– Это мне с ним повезло, – отвечаю, стараясь смотреть куда угодно, только не на Руслана, отворачиваюсь, открываю шкаф и достаю чай.

– Да! – неожиданно грубо говорит он, что я подпрыгиваю на месте. Оборачиваюсь и вижу, что Руслан отвечает на звонок, а я даже вибрации не слышала. Он долго молчит, слушая кого-то. – Я пошлю к тебе Славика, он разберется, а потом отвезет ко мне! – в приказном тоне, понижая голос, произносит он и сбрасывает звонок. Набирает номер, пока я завариваю чай. – Слава, поезжай на перекресток к торговому центру, разберись с Региной. Она разбила машину, реши все вопросы с ГИБДД и отвези её ко мне домой, – недовольно приказывает и скидывает звонок.

– Какие-то проблемы? – зачем-то спрашиваю.

– Нет, Олеся, никаких проблем, – мне не нравится, как он произносит мое имя – растягивая каждую букву, и я невольно морщусь.

В этом мужчине нет ничего страшного, но я почему-то не могу с ним нормально общаться, чувствуя себя маленькой загнанной в угол мышкой рядом с огромным львом, который в любой момент сожрет меня и даже не подавится.

– У кого тут проблемы? – в кухню входит Антон, и я облегченно выдыхаю.

Мой муж беззаботно подходит к столу и точно так же, как я, пальцем пробует крем. Приобнимет меня за талию, притягивая к себе ближе, смотря на меня уже пьяными глазами. Антон расслаблен и доволен, а я до предела напряжена.

– Я хотел пригласить вас в следующую субботу на банкет по поводу завершения строительства жилого комплекса. – Руслан прячет телефон в карман и переводит взгляд на обнимающую меня руку Антона.

– Мы только за, – соглашается Антон. – Ты не против?

– Ты же в понедельник уезжаешь в командировку.

– Но в пятницу я вернусь. Мы с тобой давно не выходили в люди, – смеется он.

Похоже, мой муж уже изрядно пьян, раз так просто соглашается, еще месяц назад он очень натянуто общался с Русланом.

– Маришку не с кем оставить, – ищу причины отказаться от приглашения Руслана, заглядывая мужу в глаза, пытаясь донести, что не хочу никуда идти. Но он меня не понимает.

– Думаю, твоя мама нам не откажет, – настаивает Антон.

– Вот и договорились, жду вас в субботу в восемь вечера, адрес скину позже. А сейчас прошу простить, но мне пора. Мать через час заберет мой водитель.

– Не-ет, мы еще не допили моего ровесника, – смеется Антон, отпускает меня и уходит с Русланом в гостиную.

Черт… Пьяный Антон и трезвый Антон – совсем разные люди, завтра я отговорю его от этой встречи.

Когда вышла в гостиную, Руслана уже не было, а Антон беседовал со своей матерью, которая вновь уговаривала его рассмотреть возможность работы с братом.

– Тебя измотала эта работа. Ты похудел. И эти вечные командировки…

Мой муж отшучивался, не желая обижать мать, и переводил разговор на другую тему. А мне без Руслана стало намного спокойнее и уютнее.

***

– Так, в боковом кармане туалетные принадлежности, в папке документы и билеты, – говорю я мужу ранним утром в понедельник, собирая его в командировку, пока он наспех уплетает завтрак.

– А где документы по работе? – спрашивает он, щедро поливая блины сметаной.

– Ты у меня спрашиваешь? – смеюсь я.

– Да, ты же все у меня знаешь, – спокойно отвечает он, улыбаясь наглой улыбочкой.

– Знаю. Документы в рабочей сумке. В коридоре, – сообщаю я. – Может, тебе блинчиков в контейнер положить?

– Ага, курицу в фольге, и рыбу тоже заверни. Когда у меня в самолете спросят «вам курицу или рыбу», я скажу «у меня есть свое», – смеется Антон, вытирая руки салфетками. – Все, солнце, я побежал, – он хватает сумку и идет в коридор, а я бреду за ним, облокачиваюсь на стену, смотрю, как он обувается, поправляет рубашку, заглядывая в зеркало, и брызгается туалетной водой.

Антон не впервые уезжает, и в этот раз всего на четыре дня, но мне, как всегда, грустно с ним расставаться, я настолько привыкла, что он рядом, и эти дни кажутся мне вечностью.

– Леся, ну ты что? – он подходит ко мне вплотную. – В пятницу прилечу, а в субботу мы с тобой оторвемся на приеме у Руслана.

– Тоша, я не хочу туда идти.

– Почему? – искренне не понимает он.

– Ну какой прием? Там будут люди, которых мы не знаем. Что нам там делать? Да и у меня нет подходящего платья.

– У тебя полный шкаф платьев.

– Они не подходят. Они все с распродаж.

– Это намек на то, что ты хочешь новое платье? – Антон обхватывает мой подбородок, поворачивает к себе щекой и целует.

– Это намек на то, что я не хочу туда идти, – делаю грустные глаза, надуваю губы, как ребенок.

– Мы с Русланом только начали нормально общаться, и я больше не хочу портить с ним отношения. Давай поговорим об этом, когда я приеду? Я уже опаздываю, – он быстро прижимает меня к себе, целует в губы и подхватывает сумки. – Так, без меня не скучать, не грустить, постоянно мне писать и присылать ваши фото. Любовников в шкаф не прятать, – усмехается он.

– Хорошо, спрячу под кровать, – шучу, чмокаю его в щеку и провожаю за дверь.

Когда Антон отъезжает от дома, я иду будить Маришку. Кормлю дочь завтраком и веду ее в сад, а после, как всегда, опаздываю на работу.

***

– Олеся, быстрее бери документы и презентации по страхованию крупных объектов и иди в переговорную, – подбегая к моему столу, говорит секретарша директора – Юлька.

– В смысле беги? А что там происходит? – растерянно спрашиваю, отрываясь от компьютера.

– Там сидит какой-то важный клиент. Федор Степанович сказал, что он опаздывает по семейным причинам, и ты должна занять клиента на полчаса. Цитирую: «Пусть Самойлова что хочет делает, хоть на ушах стоит, но клиент должен дождаться меня».

– А почему именно я?

– А кто? Я? Я не смогу полчаса поить его кофе, – смеется Юлька.

– Пусть Волохов идет, он умеет общаться с состоятельными клиентами.

– Волохов, если ты не заметила, ушел на больничный. Олеся, поторопись, Степаныч сказал, даст тебе двойную премию, если ты его задержишь и все расскажешь.

– Черт! Я совсем не готовилась, совершенно не знаю, что ему нужно. Что за крупный объект, что ему предлагать? – растерянно поднимаюсь с места, хватаю папки и флэшку.

– По ходу дела разберешься, – Юлька буквально выталкивает меня в коридор.

Останавливаюсь возле массивной двери переговорной и поправляю строгую юбку-карандаш и бежевую блузку. Делаю глубокий вдох и прохожу в просторную комнату с круглым столом. Мужчина стоит ко мне спиной, смотря в панорамное окно. Поза уверенная – ноги немного расставлены, светлая рубашка в синюю полоску плотно прилегает к широкой спине. Но первое, на что я обращаю внимание, это необычный запах, наполняющий помещение – пахнет востоком, горькими специями и немного сандалом.

– Добрый день, – здороваюсь. – Как я могу к вам обращаться?

– Руслан Константинович, – немного хрипло отвечает мужчина, продолжая смотреть в окно, а я тут же покрываюсь мурашками.

Хочется развернуться и сбежать из кабинета, потому что это все не может быть правдой. Как случилось, что он – наш потенциальный клиент, и Степаныч послал меня именно к нему? Но я не собираюсь из-за глупых страхов терять работу.

– Присаживайтесь Руслан Константинович, я расскажу о наших предложениях и скидках для крупных объектов, – уверенно подхожу к столу.

Руслан оборачивается и внимательно меня осматривает. Ноги подкашиваются от одного его взгляда. Никогда не встречала таких людей, которые, несмотря на красоту, отталкивают с первого взгляда.

– Олеся Витальевна, я так понимаю, ваш руководитель не счел нужным побеседовать со мной лично?

– Он немного задерживается по очень уважительной причине. Но я могу ответить на все ваши вопросы, – мы разговариваем официально, словно не знаем друг друга.

– У меня к тебе очень много вопросов, – Руслан резко переходит на «ты», – но они не касаются работы…

Мы смотрим друг другу в глаза. Руслан уверен в себе и внешне спокоен, но его глаза становятся темнее грозового неба, в которых вот-вот разразится молния.

– Руслан Константинович, – продолжаю разговаривать с ним в официально, потому что мне так проще держать дистанцию.

– Я на работе, мне поручили рассказать вам о наших предложениях и ответить на все вопросы до прихода Федора Степаныча. Разговаривать на личные темы в мои обязанности не входит. Поэтому давайте не будем усложнять друг другу день.

– У меня другое предложение, Олеся – сейчас мы едем с тобой обедать и просто разговариваем, а после я говорю твоему начальнику, что именно ты убедила меня заключить договор с вашей компанией.

Он подходит ко мне очень близко, нарушая мое личное пространство, поднимает руку и аккуратно заправляет прядь моих волос за ухо, а меня передергивает от этого легкого прикосновения. Но самое ужасное, что, кроме страха, я чувствую, как меня будто обожгло там, где он коснулся.

– Это шантаж? – вскидывая бровь, спрашиваю я, убирая его руку.

– Да, – спокойно, с наглой усмешкой отвечает он, присаживаясь на стол рядом со мной....

Глава 3

Олеся

Смотрю на этого самоуверенного мужика и начинаю злиться на себя за то, что теряюсь перед ним. За то, что хочу сказать – нет, никаких обедов и личных разговоров, а сама от растерянности не могу произнести ни слова.

– Слишком долго думаете, Олеся Витальевна, – его губы растягиваются в зловещей ухмылке. И ведь он уверен, что я соглашусь на этот обед. – Это просто обед. Можно сказать, семейный, ты уже пять лет замужем за Антоном, а нам еще не довелось нормально пообщаться. Совместим приятное с полезным. Так и быть, расскажешь мне между делом о предложениях вашей компании. Поехали, – он уверенно отталкивается от стола, берет мои папки и взмахом руки предлагает выйти из комнаты, словно я уже согласилась. Немного медлю, но все же иду на выход.

– Я расскажу Антону о нашем обеде, – зачем-то произношу я.

– Звучит так, будто ты идешь на что-то запретное, – кидает он мне в спину, а я вообще не знаю, зачем я иду на этот обед.

Чтобы не потерять премию? Или не портить отношения с родственником? Бред это все, я почему-то не могу категорично отказать Руслану, хоть мне и неприятно его общество. Антон хотел наладить отношения с братом, и, скорей всего, я сейчас иду перебороть свой страх и неприязнь. Руслан оказался галантным, он пропускает меня вперед, открывает двери своей до неприличия дорогой машины представительского класса и садится рядом, и я только сейчас замечаю, что за рулем сидит водитель.

– В «Омегу», – командует Руслан, и машина трогается с места.

Глубоко вдыхаю и чувствую, как восточный запах заполняет весь салон. Аромат не резкий, но очень стойкий, тот, который хочется вдыхать снова и снова. Руслан сам открывает мои папки и начинает изучать наши предложения, не задавая вопросов.

– Я могла бы рассказать подробнее.

– Не стоит, Олеся, ты уже не на работе – отдыхай, – произносит он, не отрываясь от бумаг.

А я вообще не понимаю, как ко всему этому относиться. Не знаю, почему, но его слова не кажутся искренними, словно Руслан надел маску и играет роль. Выдыхаю, пытаясь расслабиться, осматриваю бежевый кожаный салон машины, затылок лысого водителя, и вновь становится жутко. Окна затонированы, водитель – бритый амбал в классическом костюме, и рядом со мной мужчина, который вызывает страх. Кажется, меня везут не на обед, а куда-нибудь в лес. Вынимаю из кармана юбки телефон и отправляю сообщение Антону. «Уже скучаю. Еду на обед с твоим братом. Позвони вечером, как освободишься, расскажу подробнее».

– Говорят, у женщины должен быть маленький секрет. Ты все рассказываешь мужу? Никакой загадки?

Поднимаю голову и вижу, как Руслан внаглую читает, что пишу.

– Да, между нами нет тайн, – уверенно отвечаю, пряча телефон в карман.

Руслан опускает взгляд на мои ноги, и мне хочется натянуть юбку ниже. Мужчина молча кивает и снова утыкается в бумаги, переворачивая страницы, а я вновь засматриваюсь на его руки. Такие выделяющиеся вены только у людей, которые выполняют тяжелую физическую работу, или у качков. Руслан явно не тянет на простого рабочего, и тяжести поднимает исключительно в зале.

Машина останавливается возле ресторана в центре города. Я знаю это место, тысячу раз проходила мимо, но никогда не была внутри. Обед здесь стоит половину моей зарплаты. Руслан выходит из машины, подает мне руку, но я игнорирую его ладонь и выхожу сама. Мужчина вновь пропускает меня вперед, открывая стеклянные двери.

– Руслан Константинович, – к нам сразу же подходит девушка в строгом черном платье с красным воротником и алыми губами, – добрый день, вам накрыть ваш столик или в отдельной кабинке? – посматривая на меня, спрашивает она.

– Мне как всегда, Светочка, у меня сегодня деловой обед, – девушка кивает и ведет нас к столику на четверых возле окна.

Приятный интерьер в спокойных пастельных тонах немного успокаивает. В зале много света и пахнет свежей выпечкой, столы накрыты белыми скатертями, вместо стульев – плетеные кресла с бежевыми подушками. Уверенно иду вперед, цокая каблуками по мраморному полу, и уже возле столика неожиданно спотыкаюсь на ровном месте и лечу прямо на стол. Сильные руки подхватывают меня за талию, предотвращая падение, а я вздрагиваю от того, насколько сильно Руслан стискивает мое тело, и по коже расползаются мурашки.

– Спасибо, – почти теряя голос, произношу я, спеша вырваться из его хватки.

Мужчина отпускает меня и тут же отодвигает кресло. Сажусь в него и отворачиваюсь к окну – становится неловко и неуютно. Я опять напрягаюсь, хочется побыстрее завершить обед. Девушка предлагает нам меню, и я спешу быстрее уткнуться в список блюд. На цены даже страшно смотреть, да и аппетита нет. В горле почему-то образуется ком, и очень хочется пить. Странная реакция на человека. Мистика какая-то.

– Мне стейк медиум, овощи на гриле и зеленый чай без сахара, – Руслан делает заказ, а потом смотрит на меня.

– Просто кофе, я больше ничего не хочу.

– Так не пойдет, Олеся, мы договаривались на обед, а кофе – это не обед! – в его голосе проскакивают нотки раздражения, и я даже не смею с ним спорить.

– Хорошо, можно мне вот эту запеченную рыбу под соусом и тоже чай, только черный.

Руслан кивает, удовлетворенный моим заказом, и девушка уходит. Мужчина расслабленно откидывается в кресле и молча смотрит на меня, словно изучая. Это невозможно, но мне кажется, я кожей чувствую его взгляд. Никогда не видела настолько темных серых глаз, они пугают и завораживают одновременно. Мой телефон начинает вибрировать, и я спешу ответить на звонок.

– Олеся, ты где? – гневно кричит в трубку директор.

– Федор Михайлович, клиент предпочел обсудить дела за обедом.

Степаныч долго молчит, переваривая информацию.

– Хорошо, где вы находитесь? Я подъеду.

– Адрес… – смотрю в окно, понимая, что не знаю номер дома. Ресторан «Омега» возле…

Не успеваю договорить, потому что Руслан бесцеремонно выхватывает у меня телефон.

– Федор Степанович, ваша сотрудница прекрасно справляется, ваше присутствие не обязательно. После обеда она передаст вам мое решение.

Интересно, он со всеми разговаривает в приказном тоне, ставя себя выше всех?! Руслан скидывает звонок и передает мне телефон.

– Вы всегда такой?

– Какой? – приподнимая брови, спрашивает он.

– Бесцеремонный, надменный.

– Да, – спокойно отвечает он, ну хоть честно. – И обращайся ко мне на «ты». Мы вроде родственники, – просто киваю, потому что к нам подходит официантка, принося заказ.

– Давай будем откровенны, – начинает Руслан, разрезая свое мясо на идеально ровные кусочки. – Это ты отговаривала Антона работать со мной?

Почти давлюсь кусочком рыбы, потому что совершенно не ожидала такого вопроса, звучащего из его уст обвинением.

– Антон сам принимает решения, я только поддерживаю его во всем. Он хочет всего добиться сам, и я считаю это правильным.

– Неужели тебе не хочется хорошей жизни? Не работать в захудалой компании на побегушках у начальника, не считать копейки на ипотеку, не хочется одеваться в хорошие качественные вещи, отдыхать, путешествовать, дать дочери достойное образование, да и вообще не отказывать себе ни в чем?

Он поедает мясо, а я сглатываю, чувствуя себя после его речи нищенкой, будто он меня унизил, смешав с грязью.

– Нет, не хочется, все, что надо для счастья, у меня есть, – расправляя плечи, отвечаю я.

– А ты действительно счастлива? – он ловит мой взгляд, и я впервые намерено смотрю этому самоуверенному мужику в глаза. – Не спеши отвечать, Олеся. Подумай хорошо, – Руслан понижает голос, словно пытается посеять во мне сомнения. – В чем заключается твое счастье?

– Да, я счастлива. Я люблю и любима, у меня есть дочь, и мое счастье не зависит от того, где я живу и во что одеваюсь. Мое счастье не в материальном, но тебе этого не понять, – выпаливаю я на одном дыхании, а Руслан продолжает смотреть мне в глаза, и его настроение меняется – это видно по темнеющему взгляду и сжатой челюсти.

Проходит минута, и я не выдерживаю, сама отворачиваюсь к окну.

– Да, мне не понять, Олеся, – его голос вновь пугает и вызывает неприятную дрожь. – Он тебя удовлетворяет?

– Что?! – спрашиваю, резко оборачиваясь.

– Простой вопрос Олеся, удовлетворяет ли тебя Антон в сексуальном плане?

Кажется, я начинаю задыхаться от его наглости и бесцеремонности. Боже, что я делаю, зачем здесь нахожусь?! Он ненормальный! Антон совершенно не знает своего брата.

– Я потеряла интерес к нашей беседе, Руслан Константинович, поскольку вы переходите все рамки дозволенного! – заявляю я, поднимаюсь с места и направляюсь на выход из ресторана.

Мне все равно, что будет дальше, пусть хоть увольняют, я не намерена терпеть этого мужчину. Все его вопросы звучали двусмысленно. Я чувствую, как он на меня смотрит. Жене брата не задают таких вопросов и не пожирают ее глазами! Выхожу на улицу, но не успеваю сделать и шага, как на моем пути встает лысый здоровенный водитель Руслана.

– Садитесь в машину, я отвезу вас на работу, – предлагает он.

– Спасибо, я доберусь сама! – отказываюсь, пытаясь обойти навязчивого амбала, но он хватает меня за руку.

– Отпустите!

– Я просто отвезу вас на работу, это приказ Руслана Константиновича. – Приказ! А я какого черта должна исполнять его приказы?! Хочу возмутиться, но меня насильно впихивают на заднее сидение. Водитель садится в машину и тут же отъезжает от ресторана. – Простите, – холодно извиняется он. – Приказы не обсуждаются.

Мне хочется плакать, к горлу подступает ком, глаза начинают слезиться. Со мной никто и никогда так не обращался. Откидываю голову на спинку и смотрю в окно, пытаясь не расплакаться. Хочется позвонить Антону и все немедленно рассказать, я даже вынимаю телефон, но тут же прячу его назад. Ну что я ему скажу? Твой брат задавал мне совсем не родственные вопросы, а потом его водитель запихал меня в машину и везет на работу? Что сделает Антон – расстроится, разозлится? Приедет сюда, бросит работу и вновь поругается с братом? Не хочу всего этого, хочу все забыть и больше никогда не сталкиваться с этим человеком. Я ничего такого не сделала, но почему испытываю огромное чувство вины перед мужем, словно изменила ему.

Машина останавливается возле здания нашей компании, водитель открывает мне дверь, и я спешу выйти.

– Извините, если сделал вам больно, я не хотел, – виновато произносит лысый мужик.

– Все нормально, – уверенно отвечаю я. – Я понимаю. Приказы, – натянуто улыбаюсь.

– До свидания.

– О, нет, надеюсь, мы с вами больше никогда не увидимся. – Мужик усмехается, а я спешу уйти.

Когда входила в офис, мысленно собирала вещи или готовилась услышать ругательства Степаныча, но я даже рта не успела открыть, директор встретил меня с довольным лицом и пообещал мне премию и отпуск, когда захочу. Как оказалось, Руслан уже позвонил Федору Степанычу и согласился подписать договор.

На следующий день я нервничала и молилась, чтобы на подписание договора Степаныч не вызвал меня, и уже почти сбежала с работы, притворяясь больной, но спокойно выдохнула, когда Юлька сказала мне, что вместо Руслана приехал его помощник. Антону тоже ничего не пришлось объяснять, он позвонил брату, и Руслан сказал, что мы встретились совершенно случайно, и обедали, обсуждая рабочие дела. Я не стала отрицать и не сказала Антону, о чем мы разговаривали на самом деле. Но все дни его отсутствия меня грызла совесть.

***

Антон вернулся в пятницу. Весь вечер мы провели с дочерью, дурачась и играя в бой на подушках, веселя Маришку, которая заливалась смехом, смотря, как взрослые родители носятся по дому. А когда дочь уснула, Антон обнял меня, прижав к себе, и моментально уснул. Иногда близость можно чувствовать и без секса. Интимность заключается в простых вещах: в крепких объятьях, теплом дыхании, щекочущем шею, и умиротворении, которое ощущаешь, засыпая с любимым.

Утром Тоша, конечно, реабилитировался и занялся со мной нежным сексом, шепча, как он скучал. Казалось, все прекрасно, если бы в обед мой муж не преподнес мне подарок в виде сертификата в салон красоты и магазин одежды.

– Антон, зачем ты так потратился?! – возмущаюсь я, понимая, что такие расходы нам не по карману.

– Хочу, чтобы моя жена сегодня вечером выглядела ослепительно.

– Тош, я же говорила, что ни хочу никуда идти, – сердце почему-то начинает биться как сумасшедшее, словно грядет что-то неизбежное, и я никак не могу это остановить.

– Леся, ну в чем проблема? – недовольно бросает Антон. – Я думал, ты не хочешь из-за того, что нечего надеть. Когда ты успела стать такой скованной? Мы, в конце концов, с тобой уже давно нигде не были вдвоем. Считай, что это свидание, на которое я тебя приглашаю. Иди в салон и в магазин, а я пока отвезу Маришу к твоей маме, я уже договорился! – категорически заявляет Антон и идет за дочерью.

Дышу глубоко, пытаясь успокоиться. Сколько теперь это будет продолжаться? Сегодня прием, а завтра мы будем приглашать Руслана на семейные ужины по субботам?! Плохо встревать между братьями, но еще хуже впускать такого брата в семью. Но на этот чертов прием придется идти, или рассказать Антону правду о нашем разговоре с Русланом в ресторане. И я глупо выбираю прием.

Глава 4

Олеся

Не знаю, почему мне понравилось это черное платье. Выглядит скромно, но идеально сидит на моей фигуре, подчеркивая достоинства и скрывая недостатки. Кружевной верх и длинная юбка в пол идеально сочетаются с жемчужной нитью, которую Антон подарил мне на день рождения. К платью прекрасно подошли классические туфли лодочки, волосы мне собрали в замысловатую прическу, нанесли не яркий макияж, делая акцент на естественной красоте. Смотрю на себя в зеркало и очень себе нравлюсь. Медленно верчусь в разные стороны, и на секунду кажется, что в зеркале кто-то другой. Очень красивая статная женщина из другого мира.

– Ого, девушка, можно с вами познакомиться? – шутя, спрашивает Антон, проходя в комнату.

– Нет, я замужем, – усмехаюсь и наношу на шею и запястья немного духов.

– А мы ничего не скажем вашему мужу, – Антон встает позади меня и внимательно осматривает меня горящими глазами. – Ты прекрасна, – шепчет он, аккуратно целуя шею, медленно проводя пальцами по моей талии к бедрам. – Сегодня все будут мне завидовать. Все, пойдем, а то моя фантазия уже рисует много очень неприличных вещей.

– Так, может, осуществим пару твоих фантазий и никуда не пойдем?

– Солнце, это ненадолго. Если тебе не понравится, пробудем там максимум пару часов и уедем, – говорит Антон, поправляя темно-серый костюм.

Киваю в ответ, беру мужа под руку и иду с ним на выход.

Прием проходит в одном из ночных клубов, закрытых для посторонних посетителей. Парковка пестрит дорогими машинами, на входе охрана, пропускающая строго по приглашениям. Внутри много народу, причем, как оказалось, не было никакого дресс-кода. Некоторые мужчины в строгих костюмах, как мой муж, кто-то просто в рубашке. Было несколько человек вообще в джинсах и футболках. Я не выделялась, поскольку большинство женщин все же в платьях, но были девушки и в простых юбках, брюках и блузках, словно только что вышли с работы. В зале царит легкий полумрак, хорошо освящается только огромный бар с несколькими барменами, и сцена, на которой играет живая музыка и поет какая-то не очень одаренная певичка, выставляя напоказ свою грудь. Я никогда не была на таких мероприятиях и могла бы восхититься приемом, если бы не нервозность и скованность. Легкая тревога не покидает, а, наоборот, нарастает все больше и больше. Хочется просто развернуться, уехать домой и провести тихий спокойный вечер с Антоном. Предчувствие чего-то нехорошего и непоправимого вызывает панику, и я никак не могу с собой справиться, чувствуя себя сумасшедшей с навязчивой идеей, что это место несет угрозу.

– Давай выпьем? – предлагает Антон, чувствую, как я вцепилась в его руку.

Киваю ему, и мы идем к бару. Мысленно уговариваю себя расслабиться – за пару часов ничего не произойдет. Антон заказывает мне бокал красного вина, а себе немного коньяка. Мы устраиваемся на барных стульях и осматриваем окружающих. Мой муж пытается меня расслабить и шутит, показывая мне женщину в красном платье, говоря, что готов поспорить, что это главный бухгалтер, и кричащее платье с глубоким декольте – это ее последний шанс найти себе мужа. Шутки Антона и второй бокал вина немного расслабляют, и обстановка уже не кажется напряженной. Потом мы обсуждаем гламурную певичку и ее ужасный голос.

– Вроде у Руслана не было такого ужасного вкуса на музыку, – усмехается Антон, когда девушка на сцене буквально завывает.

– Похоже, мы совершенно не разбираемся в музыке, – усмехаюсь. – Ты видел, как ей аплодируют после каждой песни? Что выглядит довольно странно.

– Кажется, я понял, в чем дело, – хитро произносит муж, указывая в сторону сцены.

Смотрю, как девушка заканчивает песню и передает микрофон парню. Она спускается в зал, подходит к Руслану, который разговаривает с седовласым мужчиной, и повисает у него на плече. Сама не замечаю, как начинаю осматривать эту пару более детально. На Руслане черная рубашка с неизменно закатанными рукавами, брюки, и до блеска начищенные туфли. Он совершенно не обращает внимания на виснущую на нем девицу, словно она его аксессуар. На вид длинноволосой брюнетке лет двадцать пять. Она высокая, длинноногая, с необычным разрезом глаз и пухлыми губами. На девушке черное платье из тонкой шелковой ткани, и даже издалека видно, что на ней нет бюстгальтера – тонкая материя выделяет соски.

– Красивая девушка, хоть и отвратительно поет, – говорю я Антону.

– Я бы не сказал, скорее, она на любителя, – отвечает Антон, рассматривая брюнетку. – Она смуглая, а мне нравятся светленькие блондинки с зелеными глазами, – подмигивая мне, заявляет муж, вызывая мою улыбку.

В какой-то момент Руслан осматривает зал и замечает нас, тут же заканчивает разговор и идет к бару вместе с брюнеткой. Медленно приближаясь, Руслан осматривает меня, не сводя глаз, внаглую пожирая глазами, несмотря на то, что рядом со мной Антон. Ноги начинает покалывать, легкий холодок проносится по позвоночнику, а в лицо бросает жар. Сглатываю, залпом допиваю вино, чувствуя себя жертвой, за которой охотится матерый хищник.

– Добрый вечер, – произносит Руслан, останавливаясь возле нас, и делает жест бармену.

Тот сразу наполняет бокал льдом и виски. Антон встает, подает брату руку, они здороваются, хлопая друг друга по плечу.

– Олеся, – кивает мне Руслан и очень близко наклоняется ко мне, чтобы взять свой бокал. Запах – специи и сандал – тут же заполняют пространство. Никогда не любила восточные ароматы,  предпочитая более свежие цитрусовые нотки, но этот аромат невольно кружит голову, и это пугает.

– Знакомьтесь, это Регина, – представляет он нам брюнетку, которая расплывается в улыбке, демонстрируя идеально белые зубы. – А это мой брат и его супруга Олеся.

Антон быстро жмет девушке руку, слегка кивая.

– Давно хотела познакомиться с семьей Руслана, поэтому очень рада вас видеть, – говорит Регина. – Олеся, прекрасное платье, это «Paule Ka»? – хлопая длинными ресницами, спрашивает брюнетка, а я даже не знаю такого бреда.

– Нет, – стараюсь отвечать уверенно.

– А так похоже. И кто же сотворил такое прекрасное платье? – не унимается Регина.

– Давай, ты обсудишь шмотки потом, – обрывает ее Руслан, и я впервые ему благодарна. – Как вам вечер?

– Нам очень нравится, – отзывается Антон.

– Оставим женщин. Я тебя познакомлю с Олегом Марковичем, про которого рассказывал… – говорит Руслан и уводит моего мужа, оставляя меня наедине с Региной.

Девушка садится рядом со мной и заказывает коктейль, закидывает ногу на ногу, обнажая бедра в разрезе платья.

– А вы давно женаты? – интересуется она.

– Пять лет.

– Замечательно. Вы такая прекрасная пара, даже чем-то похожи. Говорят, если супруги похожи, значит, брак будет счастливым.

– Вы тоже с Русланом чем-то похожи, – говорю, пытаясь поддержать беседу.

– Думаете, у нас тоже будет счастливый брак? – воодушевленно, с надеждой спрашивает она, будто от моего ответа зависит их жизнь.

– Руслан сделал вам предложение? – осматриваю ее пальцы на наличие обручального кольца.

– Нет еще, – вздыхая, произносит Регина, – но, думаю, мы скоро породнимся. Была бы рада с вами подружиться. Может, сходим завтра вместе по магазинам или пообедаем?

Только гламурной певички мне в подругах и не хватало.

– Извините, на завтра у меня планы. Может, как-нибудь в следующий раз, – отвечаю я, чувствуя, как третий бокал вина начинает кружить голову.

– Да, конечно, обменяемся телефонами?

Приходится дать Регине свой номер и записать ее. Дальше брюнетка рассказывает мне о том, где поет и что записывает свой альбом. Еще о том, что недавно они отдыхали с Русланом на каком-то острове. Я киваю, стараясь меньше налегать на вино, и постоянно слежу за Антоном. Кажется, он совсем забыл о моем существовании. С полчаса они с Русланом общались с двумя мужчинами, потом что-то обсуждали наедине, к ним подошла пара женщин, и Антон пожал каждой из них руку. Сначала вел себя скованно, постоянно оглядывался на меня, но, видимо, счел, что мне очень интересно с Региной, и продолжил общение с Русланом. Брюнетка, наконец, отстала от меня и переключилась на подошедшую к нам женщину.

Пара часов уже прошли, и я решаю, что пора заканчивать с этим приемом. Забегаю в туалет, мою руки, поправляю прическу, выхожу в зал и ищу Антона. И округляю глаза, когда вижу, что он танцует с одной из женщин в белом платье. Ничего особенного, они держат дистанцию и мило беседуют, но мне неприятно на это смотреть. Он час не вспоминал обо мне, а сейчас спокойно танцует с какой-то рыжей мымрой! Может, у меня, конечно, паранойя, но меня не покидает ощущение, что здесь не обошлось без Руслана. Антон никогда себя так не вел. Он никогда нигде меня не бросал. Оглядываю зал, но не нахожу Руслана. Дожидаюсь, когда закончится музыка, подхожу к Антону, беру его под руку и отвожу в сторону. Заглядываю в глаза и понимаю, что он уже немного пьян.

– Солнышко, прости, мы просто танцевали, это…

– Давай, ты по дороге объяснишь мне это, поехали домой?!

– Леська, – муж лезет обниматься, притягивая меня к себе за талию. – Здесь же весело, пойдем, потанцуем.

– Тоша, весело только тебе, ты уже выпил лишнего, поехали домой, – настаиваю я.

– Ты ничего не понимаешь! Может, от этого вечера зависит наше будущее.

– Как это связано? – не понимаю я.

– Руслан познакомил меня с очень нужными людьми, которые могут помочь мне в работе, – так уверенно произносит Антон, а я не верю своим ушам.

– Тоша, что ты несешь? Ты же не хотел с ним работать.

– А я и не буду с ним работать, ты не понимаешь…

– Хорошо, давай ты объяснишь мне это дома. Поехали? – тяну его за собой, но Антон сопротивляется, стискивая мою талию, и целует.

– Хорошая попытка, – облизывая губы, усмехаюсь я, – но я все равно хочу домой. У меня болит голова и ноги от неудобных туфель.

– Лесь, тогда поезжай на такси, я приеду через часик, – вновь целуя меня, говорит Антон.

Хмурюсь, не понимая, зачем ему это нужно.

– Хорошо, раз ты уверен, что тебе это нужно, оставайся, только не пей больше, – недовольно произношу я, убирая от себя руки мужа.

– Ну, ты что, обиделась? Я не буду больше ни с кем танцевать, обещаю, – киваю ему в ответ, но настроение падает.

– Леся, поезжай домой, выпей еще вина и набирай нам ванну, я скоро, – хитро просит он.

– Хорошо, – натянуто улыбаюсь и иду на выход.

– Напиши мне номер такси и позвони, как доедешь до дома, – кричит мне вслед.

Киваю ему в ответ и выхожу в длинный коридор, освещенный только неоновой напольной подсветкой. Почти дохожу до выхода, как неожиданно меня кто-то хватает за руку и затаскивает в темное помещение. Вскрикиваю от испуга, но мне зажимают рот рукой. Сердце колотится, как сумасшедшее, в комнате кромешная тьма, я ничего не вижу, и от этого становится еще страшнее. Пытаюсь сопротивляться, дергаюсь, упираюсь в твердую грудь, кусаю мужика за ладонь, а потом чувствую терпкий запах специй и застываю на месте, парализованная страхом.

– Узнала… – шепчет мне хриплый голос, а я не могу пошевелиться.

Его сильное тело вдавливает меня в стену, а ладони ложатся на мои бедра. Я в шоке, в полной растерянности, хочется кричать и плакать, ударить его, но я могу только глубоко дышать, пытаясь втянуть воздух, которого мне не хватает. Дыхание Руслана становится глубоким, и он молча ведет носом по моей щеке к виску и уху. Теплые губы прикасаются к мочке, и я вздрагиваю.

– Отпусти, – хочу крикнуть, но голоса нет.

– Тихо, расслабься, просто чувствуй меня, – вкрадчиво шепчет он.

А я ничего не чувствую, кроме выступающего холодного пота.

Однажды в юности я тонула в озере. У меня свело ногу, я ударилась в панику и начала уходить на дно. Сейчас, когда наглые грубые руки стискивают мои бедра, а горячие губы водят по моему лицу, я чувствую то же самое. В глазах темнеет, паника накрывает, сердце то замирает, то стучит как ненормальное. В ушах стоит гул, и ноги подкашиваются. Сильная рука зарывается в мои волосы, рывок, легкая боль – и горячие губы ведут по моей шее. Грубость и нежность одновременно.

– Олеся, ты сводишь меня с ума. Ты очень давно живешь в моей голове, – его голос становится еще грубее и надрывнее, а наглая рука быстро задирает мою пышную юбку.

Немного шершавая ладонь прикасается к голому бедру, и я выхожу из шока. Упираюсь в каменную грудь, и со всей силы отталкиваю его от себя. Руслан отстраняется, но не выпускает меня. Я не вижу его лица, но чувствую, как он напрягается и глубоко вдыхает через нос.

– Ты уверена, что любишь Антона? – холодно, со злобой спрашивает он.

– Да! – уже кричу. – Не смей больше ко мне прикасаться! Мне противно! Не смей больше приходить в наш дом и влезать в нашу жизнь! – чувствую, как меня начинает трясти и накрывает истерикой.

Руслан отступает назад, и я буквально вылетаю из комнаты, мчусь на выход из клуба. Выбегаю на улицу, вдыхаю свежий воздух и не могу надышаться. Слезы душат, стекая по щекам. Чувствую себя изнасилованной, грязной и липкой. Кожу жжет в местах его прикосновений, и хочется быстрее принять душ, смыть с себя стойкий запах специй. В каком-то порыве разворачиваюсь назад в желании найти мужа и все ему рассказать. Натыкаюсь на лысого водителя Руслана, пытаюсь его обойти, но мужчина не пропускает меня в клуб.

– Пустите! – требую, утирая ладонями слезы, злюсь, сжимая кулаки, толкая мужика, но он не сдвигается с места.

– Идемте со мной. Я отвезу вас домой, – спокойно произносит он.

– Опять приказы?!

– Да, – немного усмехается он.

– А если не пойду, насильно затащите в машину, как вещь?!

– Да, я не могу иначе, простите. Ничего личного, только работа.

Вдыхаю и собираюсь с мыслями, понимая, что так лучше. Ни к чему устраивать публичные скандалы. Нужно успокоиться и поговорить с Антоном дома.

Это была моя фатальная ошибка. Ошибка, за которую я себя никогда не прощу, но я еще об этом не знала и потому спокойно пошла к машине....

Глава 5

Руслан

Все произошло задолго до этого момента – пять лет назад. Я ведь первый ее заметил в захудалом кафе, в которое мы с Антоном забежали выпить кофе. Мой брат сидел к Олесе спиной и не подозревал, что позади его будущая жена. Не знаю, чем она меня зацепила: красотой, чистотой, невероятно зелеными глазами, улыбкой с маленькими ямочками на щеках или внезапным желанием ей обладать. Я детально рассматривал девушку, болтавшую с подружкой и постоянно смеявшуюся, выводившую пальцем узоры на скатерти, и пытался разгадать, что меня привлекает. Это было странно, учитывая, что мне никогда не нравились светлокожие блондинки. Меня привлекали шатенки и брюнетки с темными глазами, женщины, от которых исходила сексуальность. Не шлюхи, бесстыдно предлагающие свои тела за деньги, а тонкая эротичность в каждом жесте, взгляде и призывной улыбке. В Олесе не было ничего такого, она была похожа на девочку. Сколько ей тогда было лет? Двадцать два. А мне тридцать один. Она была слишком молода для меня, я предпочитал женщин немного старше, тех, кто уже раскрыл свою сексуальность. Все мои отношения и по сей день держатся на сексе, похоти и жажде удовлетворить основные инстинкты, большего мне не нужно от женщин. Я не верю в любовь, считая, что это выдуманное понятие. Любовь – это как хороший фильм: переживаешь вместе героями, веришь во все происходящее, так, что захватывает дух, и потом еще долго находишься под впечатлением. Но прекрасно осознаешь, что все, что тебе показали – лишь великолепная игра актеров, а сюжет – плод чьих-то фантазий.

Тогда мне показалось забавным мое состояние легкого очарования к совершенно неподходящей мне девушке. Я не собирался знакомиться и не испытывал желания присвоить ее себе. Это было приятное удивление от собственных неизведанных ощущений.

Брат обернулся, проследил за моим взглядом и тоже заметил ЕЕ. Он так же был очарован, и я решил, что они подходят друг другу. Она даже не заметила меня, не почувствовала мой взгляд и мгновенно увлеклась Антоном. Когда он подсел к Олесе, ее зеленые глаза загорелись, и я окончательно убедился, что это не моя женщина. Просто несвойственное мне легкое очарование, которое развеялось, как только я покинул кафе.

Больше я ее не видел, хотя знал, что они встречаются – я жил своей жизнью, днем и ночью занимаясь делами, которых было невпроворот: тогда переживал тяжелые времена – мой бизнес пытались задавить, и я боролся с конкурентами – шакалами, возомнившими себя волками.

Через три месяца получил приглашение на их свадьбу, и именно в тот момент меня что-то задело. Сам не понял, что со мной происходило, но внутри что-то сжалось и неприятно заскребло. На свадьбу я не собирался – были дела за границей. Извинился перед Антоном и послал молодожёнам подарок. Я тогда напился до потери пульса, посчитав себя сумасшедшим, а потом долго анализировал, что со мной происходит, и пришел к выводу, что дело не в Олесе – она ничего для меня не значила. Просто привлекательная женщина.

Я любил своего брата, несмотря на то, что у нас разные отцы. Он – ребенок от второго брака моей матери, сын мужика, который пытался меня воспитывать в детстве и сдерживать от необдуманных поступков в юности. Мой отец погиб от несчастного случая на работе, и мать через два года вышла замуж второй раз. Отчим не обижал меня, но и внимания особого не уделял, да я и не ждал ничего от него, любил своего отца.

Подростком я был сложным: не слушал мать, которая всегда была слишком мягкой, прямым текстом посылал отчима, верша свои, как тогда мне казалось, очень взрослые дела – в семнадцать лет я уже угонял тачки и разбил их на запчасти, курил, пил, дрался, баловался наркотой и чувствовал себя королем вселенной. Пока не попался ментам на очередном угоне.

Я понимаю, что отчим, пусть не полюбил меня как родного, но и плохого ничего мне не желал. Все его разговоры за жизнь, крики и строгий тон, запреты и приказы – всё это не со зла, а ради моего же блага. Он держался в доме хозяином, а меня это бесило. Я этого не понимал и не принимал его, юношеский максимализм заставлял бунтовать и требовать свободы. Эго кричало, что я уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения и жить так, как хотел я.

Вот и тогда отчим вытащил меня с помощью своих знакомых. Я ждал от него все, что угодно, но он посадил меня в кухне и просто начал рассказывать, как жить правильно. А я не хотел такой жизни, как у него он – всю жизнь впахивать, теряя здоровье. Я молча кивал, слушая его, а потом просто ушел из дома и продолжал зарабатывать на угонах, работая на местного вора в законе.

С Антоном мы очень мало общались, у нас не было ничего общего, но я присматривал за братом, чтобы никто не посмел тронуть его. Мать постоянно просила вернуться домой, отчим искал встреч и лез с разговорами, но я не поддавался – во мне еще был жив внутренний протест, мне нравился тот образ жизни, который я вел, и я не собирался от него отказываться.

Спустя время я случайно узнал, что отчим изменяет матери, трахая местную шлюшку, которая раздвигала ноги перед каждым, кто мог ей что-то дать. Тогда я знал все, что творилось в моем районе. Первым порывом было прийти домой, рассказать об этом матери и выкинуть этого праведника, который читал мне нотации о честной жизни. Но я знал, как мать его любит, и не хотел делать ей больно. Просто встретил отчима после работы и в наглую потребовал объяснений, на что он оттолкнул меня и заявил, что это их проблемы, и чтобы я не вмешивался. Тогда мы впервые подрались. Я повалил его на асфальт и требовал, чтобы он оставил мою мать. Мне было жаль ее, она слепо любила этого мужика.

В скором времени они все равно развелись – «добрые» люди поведали о похождениях отчима. Когда они развелись, я однажды зашёл домой и увидел на лице матери ссадины. Она, конечно, сказала, что упала с лестницы, но я не поверил. Это наивному Антону можно было плести все, что угодно – развелись, потому что остыли друг к другу, а синяки на лице – последствие падения, но я не поверил в это. Я не жил дома и, конечно, не видел полной картины их отношений, но и раньше замечал, что мать в последнее время боялась отчима. После этого я его возненавидел, но Антону ничего не говорил.

Однажды я сидел во дворе с друзьями и девочками и заметил отчима, подходившего к нашему подъезду. В этот момент во мне что-то перемкнуло, и я избил ублюдка, вымещая всю обиду за мать и брата, верившего, что его отец почти святой. Он тогда почти месяц провалялся в больнице, но, как ни странно, меня не сдал, сказал, что не помнит, кто на него напал. Через год отчим умер от рака, в одиночестве, и хоронила его мать.

Антон внешне был очень похож на отца. Характеры у нас были разные – Антон перенял материнскую мягкость, но его сходство с его отцом по сей день вызывает у меня неприятные воспоминания. Сын не в ответе за родителей – я это четко понимал, и уважал брата за его целеустремленность и за то, что не стал таким ублюдком, как его отец.

Жизнь потом еще много раз окунала меня мордой в грязь, но я не сдавался. Я загибался в дерьме, но находил в себе силы и поднимался, и шел дальше, порой – напролом. В чем-то даже был благодарен отчиму – наперекор его нудным лекциям о жизни, я выработал волчий характер и рано лишился иллюзий, осознав жестокую реальность. Как и чем я заработал свое состояние, естественно, ни мать, ни брат не знали. И никогда не узнают. Я насмотрелся на родителей и даже на отчима, которые честно работали, но ничего, кроме болезней, не заработали. Я не хотел такой жизни. Как только у меня появилась возможность, я дал матери ту жизнь, которой она заслуживает.

Когда встал на ноги и стал тем, кем являюсь, я пытался дать эту жизнь и брату. Я хотел, чтобы у него было достойное дело, хороший дом и возможность дать своей жене и ребенку все самое лучшее. В конце концов, все должно оставаться в семье. Антон задумался над моим предложением, но так случилось, что в тот момент на меня совершили покушение – прострелили плечо и ногу, а Антон немного труслив, и это его напугало. «Моей дочери и жене нужнее живой отец без денег, чем мертвый с деньгами», – заявил он мне в больнице, где меня оперировали, и оборвал со мной все связи. Эта трусливость и бесхарактерность взбесили меня, и я перестал видеть в нем мужика. Хотя, если быть честным с собой, я его понимал – мой образ жизни и бизнес опасны. Те, кто на меня покушался, через месяц гнили на свалке. Я не изверг, но таковы законы моей среды обитания, они обязывают наказывать врагов так, чтобы другие видели, что их ждет, и покрывались липким потом только от одного моего взгляда.

Недавно по просьбе матери и инициативе самого Антона мы постарались наладить с ним отношения. Он с возрастом стал умнее и мужественнее, и долго рассуждал на тему семьи и единства. Где-то я был с ним согласен, по сути, он и мать – единственные родные люди в моей жизни, поэтому согласился на семейный ужин в честь дня рождения брата. Это была моя ошибка, я даже не подозревал, какую бурю во мне вызовет встреча с Олесей. Она стала старше, женственнее и, сама того не подозревая, источала скрытую сексуальность. Ее тело стало совершенным, без лишней худобы, с округлыми бедрами, красивой грудью и розовыми сосками. Кожа по-прежнему белая, ни одного изъяна, длинные волосы, и те же невероятно зеленые изумрудные глаза, в которых я на мгновение утонул и почти захлебнулся. Каждые ее жест и улыбка, ее голос вызывали у меня ненужные эмоции, которые я безуспешно пытался подавить. Весь вечер меня не покидало сумасшедшее ощущение, что я был знаком с этой женщиной в другой жизни, и она всецело принадлежала только мне, а сейчас ее отобрали, стерев нам память. Но подсознание вопило, что Олеся – моя! Внезапная одержимость ей кипятила кровь. Хотелось знать об этой женщине все! Я изучал ее реакцию на мужа и видел в их глазах преданность, нежность, привязанность и родство, и еще сильнее их сближала дочь – милая четырехлетняя копия Антона с глазами матери. Это понимание раздражало, приводило в ярость, хотелось стереть с их лиц это неподдельное искреннее счастье. Что он может дать этой женщине?! Квартиру в ипотеку и дешевые шмотки? Она достойна лучшего, я могу дать ей все, чего она хочет, и даже больше! Все, лишь бы принадлежала мне!

Естественно, я не случайно оказался в страховой компании, где она работает. Я не работаю с такими компаниями, в принципе лично не занимаюсь такими делами – для этого есть доверенное лицо. Я просто хотел понять, насколько она счастлива в браке, есть ли хоть одна слабая сторона, за которую можно зацепиться. Все, что угодно: нехватка денег, доставший быт, желание лучшей жизни, неудовлетворение в сексуальном плане… Но все тщетно. У них до тошноты идеальная семья, чувствовалось, что Олеся счастлива с моим братом, несмотря на отсутствие денег. Я ее чувствовал, а она меня нет. Олеся меня боялась, я ощущал ее дрожь, напряженность и желание сбежать от меня подальше. А я воспринимаю ее своей и хочу отобрать у брата. Эта женщина развязала во мне войну с самим собой. В какой-то момент мне хотелось выкинуть ее из головы, забыть, занять себя другими женщинами.

Сегодняшний прием тоже неслучаен. Чего я хотел? Да много чего! Доказать ей, что Антон не святой, уронить его в ее глазах, сыграть на искушении, пороках, вседозволенности и разврате. Много алкоголя, знакомство с нужными людьми, которые могут помочь в продвижении Антона по карьерной лестнице, дорогие искушенные женщины вскружили брату голову. Я хотел, чтобы она это видела. Жестоко? Нечестно? Подло? Да! Но если в тебе есть характер, его никто не надломит. Но я ошибся – мой брат не так слаб, как казалось. Его заинтересовала только возможность получить работу и нужные связи. Он, конечно, немного поплыл, но не настолько, чтобы упасть в ее глазах.

Тогда я пошел в наступление. Нагло и вероломно затащил в приватную комнату. В полной темноте, не смотря в глаза, я хотел, чтобы она почувствовала меня, как я чувствую ее. Чтобы она отключила разум и ощутила эту связь, которая в моей больной голове существует давно.

Стискивал желанную женщину в руках, и меня разрывало на куски. Впервые в жизни я сдерживаю животные порывы, вожу губами по нежной коже и дурею от врывающегося в легкие тонкого аромата ванильной карамели. Соблазнительный запах настоящей женщины, который хочется не просто вдыхать, а поглотить, впитать в себя, смешать со своим. Меня накрыло так, что я даже не почувствовал ее скованность и сопротивление. Хочется взять ее прямо здесь, возле стены, нежно целовать губы, шею и грубо, безжалостно вторгаться в ее тело, жадно сминать бедра, оставляя свои отметины. Никогда не испытывал такой жажды, никогда так сильно никого не хотел, чтобы тело горело от возбуждения и не хватало воздуха. Хочу ее до одури. Обладать полностью, всецело. Полный контроль. Чтобы знать о ней все, привязать к себе, сделать зависимой, забрать душу и сжать ее в своих руках. Она просит ее отпустить, а я не могу! Зачем? Она – моя! Я на грани экстаза только от того, что она в моих руках, от того, что дышу ею и чувствую нежную кожу.

Меня ведет, и я теряю контроль – рывком дергаю ее за волосы, сжимая их в кулаке, забираюсь под юбку, прикасаюсь к голой коже на бедре и…. И не чувствую отдачу, совсем, ничего, кроме страха, напряжения и желания от меня сбежать. Как только я отступаю, Олеся убегает от меня, а я прихожу в ярость, потому что никогда не брал женщин силой, ни к чему не принуждал – они сами мне отдавались, теряли разум, отключались от реальности, и я делал с ними все, что хотел. Они всегда были открыты для меня и готовы на все. А с ней ничего… только страх и отвращение, о котором она мне кричала, приводя в ярость.

Бью кулаком в стену, разбивая костяшки, оставляя вмятину. Хочется догнать ее, запихать в машину и увезти к себе домой, запереть и заставить быть со мной, но это утопия. Я не псих, и не маньяк, как бы мне ни нравилась женщина, она должна меня хотеть.

Включаю свет, сажусь на диван и сжимаю кулаки, пытаясь выровнять дыхание и обуздать злость с возбуждением. Набираю номер Славика и приказываю отвезти Олесю домой. Братик тоже хорош, отпустил такую женщину одну! Пишу сообщение Регине, прося немедленно прийти в приват, вынимаю из кармана сигареты, прикуриваю, глубоко затягиваюсь, наполняя легкие дымом, и откидываюсь на спинку.

Проходит пять минут, двери комнаты открываются, слышен стук каблуков. Регина застывает, оценивает мое состояние и молча опускается на колени между моих широко расставленных ног. Даже она – алчная глупая женщина – чувствует меня и понимает без слов, прекрасно знает, что мне сейчас от нее нужно. Регина быстро расстегивает мой ремень и ширинку, выпуская наружу каменный член, и в полной тишине втягивает в рот головку, жадно всасывая ее, играя языком. Пока курю сигарету и прокручиваю в голове кадры мимолетной близости с Олесей, позволяю ей играть со мной и делать все, что она хочет. Тушу окурок в пепельнице, наматываю длинные волосы на кулак, и Регина застывает – дальше от нее требуется только держать рот открытым и принимать меня очень глубоко. Безжалостно трахаю ее рот, смотря, как по ее щекам скатываются слезы от нехватки воздуха, и чувствую, как острые ногти впиваются в мои бедра. Мне плевать, как она себя чувствует, главное – удовлетворить моего зверя. Кончаю, изливаясь ей в рот, вынуждая все проглотить, и отпускаю девушку. Быстро застегиваю ширинку и ремень, прикасаюсь к ее лицу, стирая большими пальцами слезы и размазывая тушь. Хорошая кукла, податливая и на все готовая. Она тоже меня боится, но никогда не притворяется.

– Что-то случилось? – робко спрашивает.

– Неважно, ты – умница, – голоса почти нет, внутри полное опустошение.

– Ты так напряжён… Поехали домой, я сделаю тебе массаж, примем ванну…

– Не сегодня. Сейчас вернется Славик и отвезет тебя.

Вижу в ее глазах протест и желание большего, но девушка послушно кивает и, немного пошатываясь, поднимается на ноги и садится на диван рядом со мной. Встаю, поправляю рубашку и быстро выхожу на улицу, вдыхаю полной грудью прохладный воздух.

– Вот ты где! А я тебя ищу. – Ко мне выходит брат. – Что ты там делал в привате? – спрашивает он, ухмыляясь.

– В шашки с Региной играл, – усмехаюсь в ответ.

– И какой счет?

– Один – ноль, я выиграл.

– Ммм, а ты эгоист. А как же женское удовольствие?

– Регина кайфует от пополнения ее карты, – шучу я.

– Ясно, рыночные отношения?

– И да, и нет. Она хороша в постели, иначе бы я ее рядом держал. Ты пообщался с Макаровым?

– Да, спасибо, это то, что надо, думаю, скоро получу повышение, – довольно отвечает он.

– Пошли, выпьем?

– Нет, мне уже достаточно, Леся дома ждет. Наверное, обиделась, что я не поехал с ней, и она просила больше не пить.

– И как тебе живется под каблуком?

– А знаешь – хорошо. Главное, что моя женщина счастлива.

– Поехали, я тебя отвезу, нам все равно по пути, – предлагаю я, щелкаю брелоком сигнализации.

– А как же твоя девушка? – так наивно спрашивает он.

– А с ней нам сегодня не по пути, – усмехаюсь я. – Ее отвезет Славик. А вот и он, – указываю на подъезжающую машину.

Антон присвистывает, когда замечает мой новый черный внедорожник, и с восхищением осматривает машину. А, черт с ними! Если он делает ее счастливой, то пусть хоть даст ей все, что она заслужила.

– Нравится машина?

– Спрашиваешь! Мне о такой только мечтать. Если и заработаю на такую, то все равно вложу деньги в жилье.

– Дарю, – кидаю ключи Антону. Брат немного теряется, крутит ключи в руках, а потом напрягается.

– Шикарный подарок, но я не могу его принять. Просто дай прокатиться до дома.

– Дурак ты, Тоха, я же от души, – прикуриваю очередную сигарету, произношу, – я бы и квартиру вашу оплатил. Я же не говорю, что все безвозмездно. Ты умеешь пахать, а мне не помешал бы такой помощник, – выпускаю горький дым, рассматривая брата.

Не могу избавиться от гадкой мысли, что вот такие мужики нравятся женщине, которая въелась мне в голову. Какой он? Добрый, мягкий, любящий, заботливый, податливый подкаблучник. Я таким никогда не стану, мои женщины должны подчиняться мне.

– Рус, давай не будем снова спорить? Ты сегодня мне помог, и я за это благодарен, дальше я сам.

– Ну, сам, так сам – уважаю твой выбор. Поехали, – сажусь на пассажирское сиденье и жду, когда Антон устроится за рулем.

Меня накрывает усталостью, чувствую себя выжатым, словно из меня вытянули силы, устало откидываюсь и прикрываю глаза, еще не зная, что меня ждет удар – самый болезненный в моей жизни, отголоски которого будут сжирать меня изнутри до конца моих дней.

Глава 6

Олеся

Я послала Антону сообщение, что благополучно добралась домой, и получила в ответ смайлики с сердечками и поцелуями – он всегда так делал, когда чувствовал себя виноватым. Скинула с себя одежду, набрала ванную с пеной и залезла в горячую воду. На душе тошно и неспокойно. Как так вышло? Я ведь не давала повода Руслану – мы вообще никогда не общались! С чего начать разговор с Антоном? «Знаешь, твой брат ко мне приставал, зажимал, целовал, а до этого интересовался, удовлетворяешь ли ты меня!» Я так не смогу… и, скрывая правду, я даю повод Руслану думать, что мне все это нравится. Черт! Зажимаю нос рукой и полностью ухожу под воду, выныриваю, решая все же поговорить с мужем завтра утром. Маленькая ложь и недосказанность со временем перерастает в большой ком предательства. В конце концов, я ни в чем не виновата. Еще долго лежу в ванной, стараясь расслабиться и ни о чем не думать, но мысли о Руслане так и лезут в голову. Я то злюсь на него, сжимая бортики ванной, то впадаю в отчаяние от неприятия всего, что происходит.

Выхожу из ванной, заворачиваюсь в полотенце, прохожу в комнату и падаю в кровать. Антона долго нет, и я проваливаюсь в сон. Через какое-то время просыпаюсь, словно от толчка, подпрыгиваю на кровати, оглядываюсь по сторонам и понимаю, что Антона до сих пор нет. Сердце колотится как сумасшедшее, дышать трудно. Сглатываю от сухости в горле, встаю с кровати, беру телефон и иду в кухню. Наливаю стакан воды и пью, пытаясь унять внезапное волнение. Пишу сообщение мужу, спрашивая, где он, но ответа не получаю. Набираю его номер, но автоматический голос сообщает, что телефон отключен. Странно все это… Наливаю себе еще воды и выпиваю ее залпом. Сон моментально уходит, остается только волнение и тревога, которая нарастает с каждой минутой его отсутствия. Еще час просто брожу по темной квартире, постоянно набирая номер мужа, а в ответ – пустота и противный голос, сообщающий, что телефон мужа отключен.

Сама не понимаю, с чего меня так накрывает. Возможно, Антон просто развлекается, забыв про меня, а я уже навыдумывала себе все самое страшное – уговариваю сама себя, но не могу найти себе место. Я сейчас даже не разозлюсь, если мой муж просто развлекается, да пусть хоть с любовницей спит, лишь бы с ним все было в порядке. Нет, просто ждать – невыносимо. Антон никогда не задерживался, не предупредив меня, и я набираю номер свекрови, чтобы узнать у нее, как связаться с Русланом. Но Раиса Михайловна не берет трубку. На часах уже почти три часа ночи, и она, наверное, не слышит звонка. Черт! Сама не понимаю, почему меня начинает трясти.

Делаю себе кофе, постоянно набирая номера свекрови и мужа, но все безрезультатно. Сжимаю голову руками, пытаясь успокоиться, дышу глубоко, опираясь локтями на кухонный стол…

Не знаю, сколько так просидела, пока меня привел в себя телефонный звонок.

– Да!

– Олеся… – слышу голос свекрови.

– Да-да, это я вам звонила, хотела узнать…

– Олеся…

Замолкаю, потому что голос женщины срывается, и в трубке слышны глухие рыдания.

– Раиса Михайловна, что случилось?! – кричу на всю квартиру, чувствуя, как сердце замирает. Шорох, чужой женский голос – и звонок срывается. Набираю номер свекрови еще и еще, но снова безрезультатно. Сама не замечаю, как начинаю плакать, и цифры расплываются перед глазами. Вспоминаю, что Антон записывал все номера в записную книжку, и бегу к комоду. Нахожу номер Руслана и вбиваю его в телефон, садясь прямо на пол возле комода. Один гудок второй, третий, пятый… Они что, все издеваются надо мной?! Сбрасываю звонок и вздрагиваю, когда через минуту мой телефон начинает вибрировать.

– Да!

– Олеся, – хриплый и очень тихий голос Руслана.

– Что происходит?! Где Антон?! Я звонила Раисе Михайловне, она плачет!

– Олеся… – ему как будто тяжело говорить, и я замираю, смотря в одну точку.

– Вам нельзя вставать, – слышится глухой голос еще одного мужчины рядом с братом мужа.

– Вышел отсюда! – негромко, задыхаясь, но угрожающе рычит Руслан. – Олеся, Антон погиб, – он говорит четко и внятно, а я смотрю на белую тюль, колыхающуюся в открытом окне, и замечаю пятна от шоколада – Маришка, хулиганка, опять вытерла пальчики. – Леся? Ты меня слышишь?

– Слышу, – отзываюсь я. – Дай Антону трубку…

– Лесь, сейчас приедет Славик, не бойся его, он останется с тобой, а потом будет тебя везде сопровождать.

– Хорошо, дай Антону трубку, мне надо его услышать, – повторяю я, смотря на занавеску.

– Олеся… – выдыхает Руслан.

– Просто дай ему трубку! – кричу я на всю квартиру.

А дальше – пустота.

***

Никогда не задумывалась о том, что такое безумие. Что чувствует человек, когда сходит с ума? Я не знала, что со мной происходит, сошла я уже с ума, или еще нет… Хотя мне было все равно. Меня не стало. Я не чувствовала себя. Я умерла вместе с ним.

Первые дни я еще до конца не осознавала, что Антона нет. Казалось, он где-то рядом, просто не дома. Я почти не помню, как прожила дни до похорон. Ходила, дышала, что-то делала, находясь в прострации, и постоянно набирала номер мужа, слушая автоматический голос о том, что он находится не в зоне доступа.

Как погиб муж, мне рассказал Славик: Антон сел за руль внедорожника Руслана, на середине пути в них въехал микроавтобус, водитель которого потерял управление, и весь удар пришелся на Антона. Он умер мгновенно.

Славик ходил со мной рядом тенью. Мне было все равно, кто рядом, это даже удобно – села в машину, и не нужно что-то объяснять и разговаривать – везут куда надо и понимают без слов. Я не плакала и не кричала, кажется, я вообще потеряла способность чувствовать. Мне не было больно. Было – никак. Я все понимала, но не воспринимала реальность.

У свекрови случился микроинфаркт, и похороны отложили на несколько дней. Я не навещала ее – вообще никого не хотела видеть. За день до похорон я приготовила ужин на троих – мне, Антону и нашей дочери, накрыла стол и ждала мужа с работы. В пятницу он всегда приходил раньше и сам забирал Маришу с детского сада. Я писала ему сообщения, рассказывая, что приготовила, и просила купить хлеба и молока…

Очнулась в день похорон. Именно на кладбище на меня лавиной обрушилась жуткая реальность. Начало августа выдалось дождливым, было много луж и грязи. Я не понимала, как оказалась среди толпы людей, как и с кем сюда приехала. Когда успела надеть черное платье и платок? Со мной была мама, она держала меня за руку, словно я падаю. А я падаю? Да, ноги подкашиваются, и холодно – меня трясет так, что зубы стучат. Опускаю взгляд и натыкаюсь на гроб из темного дерева. Почему он закрыт? Дергаюсь, отрываясь от матери, подхожу к нему и слышу всхлипы. Осматриваюсь и вижу, как плачет свекровь, сидя в инвалидном кресле. Падаю на колени рядом с гробом. Мать бросается ко мне и пытается поднять, но я отталкиваю ее и дергаю крышку гроба, пытаясь его открыть. Я хочу видеть мужа, хочу прикоснуться к нему, я так скучаю! Крышка не поддается.

– Откройте! – кричу, надрывая горло, вокруг гул голосов и перешептываний, а я хочу, чтобы все замолчали! – Почему он закрыт?! – оглядываюсь, пытаясь поддеть крышку, ломая ногти.

– Леся, не надо… – мама хватает меня за руки и тянет к себе, но я не поддаюсь.

Вырываюсь, ложусь грудью на гроб и закрываю глаза, глажу лаковую, мокрую от дождя поверхность.

– Маришка думает, ты в командировке… – всхлипываю, глотая слезы, потому что Антон не переносил моих слез. – И я тоже так хочу думать. Ты просто не с нами, но где-то рядом. Я люблю тебя, так сильно люблю… – Дождь усиливается, и я быстро промокаю насквозь. – Зачем ты меня оставил? Ты ведь обещал всегда быть рядом!

Меня накрывает истерикой. Сердце кровоточит и невыносимо болит, губы немеют, я только сейчас осознала, что Антона больше нет… Он не вернется.

А я его не отпускала, и никогда не отпущу! Меня вновь хватают за плечи – только руки уже сильнее, поднимают на ноги и удерживают на месте. Оборачиваюсь – это Руслан. Он снимает кожаную куртку и накидывает на меня. Смотрю на него и понимаю, что с ним все хорошо, ни одной царапины. Говорят, у него было сотрясение мозга, но по нему не видно.

– Ты! – кричу ему в лицо, и мне абсолютно плевать, что меня слышат еще десятки человек. – Почему ты позволил ему сесть за руль?! – хватаю его за рубашку и начинаю трясти. – Это ты должен был быть на его месте! Ты, а не он!

Руслан согласно кивает, сжимая челюсти, и пытается прижать меня к себе. Вырываюсь, вновь ложусь на гроб и продолжаю разговаривать с Антоном – мне еще так много нужно ему рассказать…

***

Я не знаю, сколько прошло со дня похорон. День, два, неделя, может, месяц – я потерялась во времени, зависла в одном мгновении. Закрылась в нашей квартире, задернула все шторы и медленно умираю. Мне никто не нужен, только наши стены, наши общие вещи и моя анестезия в виде алкоголя. Кто-то постоянно звонит, приходит и барабанит в дверь, но я всех прогоняю, прося дать мне время. Возле подъезда неизменно сидит охранник Руслана – охраняет меня и покорно выполняет все мои поручения. Хотя желание у меня всегда одно – больше крепкого алкоголя. Без него нестерпимо больно, и невыносимо воспринимать реальность. У меня болит тело, а душа, похоже, умерла, или Антон забрал ее с собой.

В который раз с трудом разлепляю глаза и вновь их зажмуриваю – не хочу просыпаться. Холодно, бьет ознобом, тошнит и раскалывается голова, но я знаю, что делать, чтобы стало хорошо. Поднимаюсь с кровати, осматриваю комнату и разбросанные вещи Антона. Не помню, что я вчера с ними делала, но я в его рубашке. Прохожу в ванную, облокачиваюсь на раковину, смотрю на себя в зеркало и не понимаю, зачем я вообще сюда пришла. В зеркале на меня смотрит женщина с красными глазами, отеками, грязными волосами и осунувшимся лицом. Кто она? Зачем она живет?!

Открываю холодную воду, умываюсь, вытираюсь полотенцем и выхожу из ванной. Прохожу в кухню и по привычке включаю кофеварку – Антон любил, когда с утра в доме пахнет свежим кофе, и я варю этот чертов напиток каждый день, а потом выливаю в раковину, чтобы на следующий день сварить новую порцию. Открываю холодильник, достаю коньяк и апельсиновый сок, ставлю привычный завтрак на стол, забираюсь на кухонный диванчик и поджимаю под себя ноги. Наливаю себе коньяк и залпом выпиваю, запивая соком из пачки. Еще несколько рюмок – и станет легче: дрожь прекратится, перестанет болеть тело, разум затуманится, и я смогу пережить еще один день.

Выпиваю еще пару рюмок, и желудок начинает жечь, но мне так хорошо, не холодно и почти не больно. Осматриваю кухню и натыкаюсь глазами на любимую кружку Антона. Сколько я его знала, столько он и пил из нее кофе по утрам. На кромке скол, но Антон не позволял ее выкинуть. И дочь у нас такая же – бережет каждую свою вещь и не позволяет выкидывать старые сломанные игрушки. Поднимаюсь с дивана, пошатываясь, спотыкаюсь на ровном месте, хватаюсь за кухонную тумбу и усмехаюсь от того, насколько опьянела от нескольких рюмок. Беру его кружку и наливаю кофе, кручу ее в руках, облокачиваюсь на тумбу, закрываю глаза и вспоминаю, как мой муж точно так же торопливо пил кофе, а я готовила ему завтрак. Открываю глаза и понимаю, что одна! Я теперь всегда буду одна – без него! Швыряю кружку в стену, смотря, как коричневые брызги пачкают бежевые обои. Хватаю бутылку коньяка и пью из горла, давлюсь, сдерживая рвотные позывы, но насильно заливаю в себя жидкость, чтобы больше ничего не видеть и не слышать, не чувствовать, как разрывает внутренности от адской боли.

Он не вернется. Я останусь с пустотой НАВСЕГДА!

В глазах темнеет, комната плывет перед глазами, и я по стеночке дохожу до нашей кровати, падаю на нее, закрываю глаза и ощущаю, как горячие слезы стекают по щекам.

– Аааааа! – кричу на всю комнату и рыдаю.

Хочется уснуть и больше никогда не просыпаться. Не знаю, сколько я так рыдала и кричала до хрипа, пока меня покинули силы, и я уплыла в темноту в надежде, что больше не вынырну из этой бездны….

Продолжить чтение