Читать онлайн Операция души бесплатно
© Светлана Владимировна Кучаво, 2023
ISBN 978-5-0062-0209-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
СВЕТЛАНА КУЧАВо
ОПЕРАЦИЯ ДУШИ
© 2013 – Светлана Кучаво
Все права защищены. Воспроизведение и передача опубликованной книги или любой ее части в какой бы то ни было форме (электронной или механической), включая фотокопирование, запись или какую-либо информационно-поисковую систему, воспрещается без письменного согласия автора и издателя.
В тексте сохранены авторские орфография и пунктуация.
Об авторе: Светлана Кучаво, 50 лет, живет в г. Брисбане (штат Квинсланд, Австралия), одна из профессий – медсестра в стоматологической клинике. Любимые авторы: Виктория Токарева, Дина Рубина, Федор Достоевский, Антон Чехов, Виктор Пелевин, Дэн Браун.
О книге: Современная проза – сборник рассказов и повесть
АГНИЯ
Всем вам, наверное, знакомо состояние, когда ты лежишь в полном изнеможении в постели и долго не можешь уснуть, потому что у тебя болит голова/ зуб/ горло и прочие части тела (нужное подчеркнуть). Так лежала и Агния, ворочаясь в постели. Но болел у нее не зуб.. Внутри у нее все горело огнём.
Агния решилась на убийство. Убийство Даши Анютиной. С Дашей у нее были давние счеты.
ЗАВЯЗКА
Когда-то в детстве (в каком это было классе, по прошествии лет уже позабылось) Даша отбила у Агнии влюбленного в нее по уши одноклассника Димочку. Димочка был очень перспективным мальчиком. Димочкин папа ездил в командировки за границу и привозил оттуда жвачки – мечту любого советского ребенка. Но Димочка сам жвачки не жевал – угощал ими Агнию. Все девчонки в классе завидовали Агнии черной завистью, но вмешиваться в их роман с Димочкой никто не решался. Решилась одна Даша Анютина.
Как раз перед Дашиным вмешательством у романа Димочки и Агнии случился апогей. Димочка был настолько влюблен в Агнию, что даже попросил маму назвать в честь Агнии свою новорожденную сестренку. Но мама восприняла димочкину просьбу в штыки. «Агния?! Как Барто?! Ну, уж нет!» – гневно бросила мама Димочке. Она понимала, откуда «растут ноги» у димочкиной просьбы. И, кстати сказать, Агнию она почему-то недолюбливала. Возможно, потому, что за ней самой в школьные годы так никто не ухлестывал. И она Агнии поэтому даже завидовала. Так что сестренку было решено назвать Леночкой..
Агния и Даша принадлежали практически к одному типу внешности. Обе блондинки, обе с темными глазами, невысокого роста. Так что Димочка, наверное, был заложником одного и того же женского типажа. Это его и сгубило. Потому как дальше жвачками он одаривал уже не Агнию, а Дашу.
А дальше закружило, понесло. То ли Бог насмехался над Агнией, то ли Госпожа Фортуна потешалась над ней, но Даша Анютина стала преследовать Агнию – всегда и везде. Там, где была Агния, рано или поздно обязательно появлялась Даша Анютина со всеми вытекающими из этого последствиями. И последствия эти были для Агнии далеко не благоприятными.
Дашиной наглости хватило даже на то, чтобы поступить с Агнией в один институт и отбивать у нее однокурсников. Но это было еще полбеды. Настоящая беда пришла, когда в стан Даши переметнулся муж Агнии. «Понимаешь, мне с ней интересно по жизни и замечательно в постели. Такое редко бывает. А у нас с тобой так не было», – честно объяснил Агнии муж. Одуматься мужа Агнии не заставила даже любовь к дочке – большеглазой Оленьке.
Для Агнии наступил конец света. Она думала, что распадется на части. Нет, даже на элементарные частицы. Но пришлось как-то сгруппироваться и жить дальше. Распадаться на части не дала ответственность. За Оленьку. Хотя Агния частенько закрывалась в машине, чтобы не смущать дома Оленьку, и рыдала, и колотила кулаками по рулю, и клялась себе отомстить Даше страшной местью.
ДУСТ МЫШЬЯКОВ
Его электронный адрес был dust на мэйл ру. Именно с такого адреса Агнии пришло долгожданное сообщение в ответ на ее объявление, размещенное в интернете. Агния решилась попросить об одной очень деликатной услуге. Знающие люди объяснили ей, что в объявлении не следует указывать подробности, а нужно указать лишь кодовое слово. Тот, кто откликается на такие объявления, сам все поймет. Агния вновь и вновь перечитывала сообщение, подписанное именем Дуст Мышьяков, и не могла поверить, что кто-то согласился ей помочь, пусть и не безвозмездно, предлагая реальный план действий.
Дуст объяснил Агнии, что устранение человека не обязательно должно быть физическим. А точнее, всю грязную работу можно при наличии соответствующего опыта сделать руками этого же человека, т.е. жертвы.
«Сначала мы убьём ее репутацию. А потом ей ничего не останется, как покончить с собой», – пояснил он.
Агния доверилась Дусту и внесла требуемый аванс. А точнее, перечислила его на указанный Дустом кошелек Web-money.
Но потом Дуст Мышьяков сдулся вместе с полученным авансом. Агния поняла, что ее надули, развели на ровном месте. Но Агния не успокоилась. Огонек мести продолжал тлеть в ней. Тлеть и одновременно выжигать ей душу. Агния пробовала отвлекаться, но тщетно.
БОБР
В пятницу вечером Агния со своей дочкой Оленькой села в поезд Москва-Кисловодск. Ей предстояло отвезти Оленьку к бабушке и вернуться в Москву. Потом Агнию ждал вылет в Дюссельдорф к другу по переписке Рудольфу, с которым она познакомилась в интернете. От этой поездки Агния не ожидала ничего особенного. Судя по письмам, Рудольф был скучен и предсказуем. Не было в нем никакой искорки. Да и проблемами Агнии он не особо интересовался – не такой реакции ждала Агния от него на рассказы о своей нелегкой жизни. Зато Рудольф обстоятельно рассказывал о своем большом доме с гаражом, хорошей работе и частых выездах на пикники. Ну и делал какие-то полунамеки на то, что неплохо бы ему ездить на эти пикники не одному, а вместе с какой-нибудь очаровательной фрау. То ли мечта о совместных пикниках, то ли симпатичная мордашка Агнии на фотографиях, отправленных в Дюссельдорф по электронной почте, побороли жлобство Рудольфа, и он решился оплатить Агнии половину билета. «Не облез бы, если бы целиком оплатил», – думала Агния. Чего греха таить, такие мужчины Агнии совсем не нравились, и она долго раздумывала, ехать ли ей к Рудольфу или нет. «Ехать!» – вынесла вердикт подруга, – «не понравится мужик, так хоть страну посмотришь». И Агния решилась. Правда, пока решалась, билеты по самому дешевому тарифу уже были раскуплены, но уж как получилось. Все равно половина билета была оплачена – деньги Рудольф аккуратно перевел Агнии на счет. «Да и вообще, пусть радуется, что ты в самом деле к нему едешь, а то ведь могла бы его деньги и на шмотки промотать, и чего – через Интерпол бы он потом тебя разыскивал?» – сказала подруга, как припечатала.
Агния и Оленька зашли в купе. «А поезд вроде бы ничего, чистенький», – отлегло от души у Агнии. Она переживала, что решила сэкономить на дороге и взяла билеты на поезд, а не на самолет. Агния с Оленькой начали раскладывать свою поклажу под полками – Агния предусмотрительно взяла нижние места.
«Вам помочь?» – вдруг донеслось откуда-то сверху.
Агния и Оленька вздрогнули. От страха и неожиданности Оленька вцепилась матери в руку. Да и Агния порядком перепугалась – она была уверена, что кроме них в купе никого не было. Она подняла голову и посмотрела наверх. Из-за наваленных на второй полке матрасов показалась лохматая голова.
– Слушайте, вы что, совсем там? – гневно крикнула Агния и покрутила пальцем у виска, – Вы зачем людей пугаете?
– Чего? Я? Пугаю? Я что – такой страшный? – парировала голова.
– Мы думали, что здесь никого нет, а там Вы прячетесь!
– Да ничего я не прячусь! Я давно там сижу, точнее лежу. Мне просто выспаться хотелось, вот я и зашел сюда, когда поезд еще не подали. И вообще – у меня футболка полосатая, вот Вы меня на фоне матрасов и не заметили.
– А откуда Вы знаете, где стоит поезд, когда его еще не подали? – удивилась Агния.
– Я много чего знаю, чего простым смертным знать не положено, – продолжила голова, смачно зевнув.
– Ну-ну, простые смертные сами управятся. Спите дальше! – пробурчала Агния.
– Да ладно Вам! Давайте помогу!
За головой показалось тело, облаченное в полосатую футболку и драные джинсы, и спрыгнуло на пол. Тело ловко убрало под полки чемодан и две сумки и уселось за столик рядом с Агнией. Оленька села напротив и с любопытством принялась изучать незнакомца.
– Ну что? Будем знакомы? Я – Бобр! – и Бобр протянул Агнии на удивление ухоженную руку с аккуратно подстриженными ногтями и заговорщицки подмигнул Оленьке.
– А я – суслик! – нарочито серьезно сказала Агния, глядя Бобру прямо в его серые, нахальные глаза.
– Мама, а зачем ты сказала дяде, что ты суслик? – удивилась Оленька.
– А потому что мы сейчас будем играть в очень интересную игру!
– Да?! В какую игру? – оживилась Оленька.
– В зоопарк! – ответила Агния.
– А как в нее играть? Я правил не знаю! – недоумевала Оленька.
– А очень просто играть! Ты сейчас придумаешь, кто ты. Я – Бобр, твоя мама – Суслик. А ты кто? – разрядил обстановку Бобр.
«А он не такой уж и нахал, – подумала Агния. – Слава богу, а то ведь сутки в одном купе ехать».
***
Лето, несмотря на начало, обещало быть жарким. Несмотря на фирменность поезда, в купе было душно.
Поезд остановился на каком-то богом забытом полустанке. «Мороженое, соки, воды!» – донеслось из приоткрытого окна.
– Мама, хочу мороженого, – заныла Оленька, – ну пожалуйста, ну почему ты мне никогда ничего не покупаешь?
– Оля, мы с тобой уже это обсуждали! Ты только что после ангины! Ну какое мороженое? А если ты у бабушки опять заболеешь?
– Вот всегда ты так! – надулась Оленька.
– Стоп, хватит ссориться, я сейчас, – и Бобр мигом улетучился из купе.
Агния только и успела заметить стоящую на полустанке тетку с картонной коробкой, как поезд начал трогаться. «Ну куда он? Ведь не успеет!» – испугалась Агния. «Вот вечно ты со своими капризами!» – напустилась она на Оленьку.
Поезд тронулся. Тетка с картонной коробкой исчезла из поля зрения. Бобр не вернулся. Агния выскочила из купе и побежала по коридору к вагонной двери. Путь ей преградила проводница.
– Куда? Не пущу! Тронулись уже!
– Да там человек от поезда отстал! Остановите, дернете свой стоп-кран, ну вы ведь можете!
– Какой еще человек? Из нашего вагона?
– Ну да, Бобр! – и тут Агния с ужасом поняла, что даже не знает настоящего имени Бобра.
– Какой еще бобр? Девушка, Вы в своем уме?
– Я.. я просто не знаю, как его зовут.
– А вот если не знаете, то идите на свое место! – грозно прикрикнула на нее проводница.
Агния вспоминал, что она оставила Оленьку одну и поплелась в свое купе.
– Мама! – кинулась к ней Оленька.
– Ты понимаешь, что ты натворила? Из-за тебя человек отстал от поезда! – накинулась Агния на дочку.
– Это кто тут отстал?
В дверях купе стоял запыхавшийся Бобр с эскимо и тремя ромашками.
– Детям – мороженое, женщинам – цветы. Только ромашек больше было. Пришлось с проводницей поделиться, чтобы не злилась на меня.
«Ну как на такого можно злиться?» – подумала Агния.
Сутки пролетели незаметно. Пока Оленька спала или играла в предложенный ей Бобром PSP, Агния с Бобром никак не могли наговориться. Они зачем-то рассказывали друг другу многое из того, что чужим людям знать друг о друге вряд ли надо. Когда поезд подошел к Кисловодску, Агния поняла, что Бобра ей будет явно не хватать.
– Ну пока, Бобр! – сказала Агния.
– Счастливо, Суслик! – отозвался Бобр, потягиваясь.
– Смотри, слушайся маму! – добавил он Оленьке.
«Неужели даже не спросит мой номер телефона? Или самой предложить?» – лихорадочно размышляла Агния. «Хотя нет, зачем предлагать, если он сам не спрашивает. Значит, ему это не нужно. Значит, не зацепила», – с сожалением решила она.
***
Через неделю Агния открыла дверь в купе поезда Кисловодск-Москва и застыла на месте. На второй полке, свесив вниз ноги, сидел Бобр и играл в PSP.
– Опять ты?
– Заходи! Щас будем второй уровень вместе проходить!
«Это что? Судьба или просто совпадение?» – пронеслось в голове у Агнии.
– Ты знал? Знал, что я обратно на этом же поезде поеду? И знал, в какой день?
– Ну знал. А чё тут сложного? Я в твой билет подглядел, когда ты его проводнице показывала. Ты сначала по ошибке показала ей обратный билет.
– А как ты умудрился взять билет в это же купе?
– Мне опять про простых смертных разговор заводить? Или обойдемся без подробностей?
– А.. Мы одни будем? Ты выкупил все места в купе? – догадалась Агния.
***
Агния и Бобр сидели на верхней полке и болтали ногами. Агния легонько толкнула Бобра плечом.
– А почему Бобр?
Бобр усмехнулся.
– Фамилия у меня такая – Бобрышев. Да и зубы передние раньше большие были – пока не выбил, катаясь на лыжах, и новые не вставил. А у тебя-то какое имя красивое – Агния.. Ты, наверное, вся такая огненная, горячая.
Бобр обнял Агнию.
***
Агния поняла, что это колющее, ноющее, свербящее чувство – чувство мести – наконец в ней истлело.
Агнии вдруг сделалось хорошо и спокойно – как никогда. На душе у нее прояснилось, как на небе после долгой непогоды, и стало светло. Она больше не хотела убивать Дашу Анютину. Агния поняла, что она, наконец, нашла свое счастье, и с Бобром ей уже никто не страшен – ни Дуст Мышьяков, ни конец света, ни даже Даша Анютина. Агния вытащила из сумочки билет Москва-Дюссельдорф, усмехнулась и убрала его обратно. «Когда сдам, деньги Рудольфу обязательно переведу», – решила она.
ВЫБОР КСЕНИ
Ксеня проснулась от поцелуя Алика. Она открыла глаза. С загорелого лица Алика на нее смотрели его зеленые насмешливые глаза.
– А вот и я. Наверное, даже соскучиться не успела!
– Привет! – Ксеня потянулась и обняла Алика за шею. – Да уж, с моей работой не соскучишься! А вообще – зря ты меня не дождался. Могли бы и вместе в Тунис съездить.
– Да съездим еще, не переживай! Хотя по большому счету нет в этом Тунисе ничего интересного. Обычная мусульманская страна. Притом, не особо богатая.
Алик стянул с себя футболку и повернулся к Ксене спиной.
– Посмотри – я обгорел. У нас Пантенол есть? Будешь меня лечить!
– И как ты так умудрился? На пляже загорал? Ты ведь не за этим туда ехал!
– Ну да, решил хоть один день отдохнуть от фотосессий. Дорвался до моря и солнца.
– Вот – это все потому, что меня рядом не было, и никто за тобой не следил.
Алик потерся о Ксенину щеку своей небритой щекой.
– Мур-мур. Ну вот, теперь я с тобой. И ты будешь за мной следить.
– Уйди, ты колючий! – фыркнула Ксеня и отмахнулась от Алика – И вообще, мне на работу пора.
Ксеня сладко потянулась еще раз и решительно спрыгнула с дивана.
– Ну вот.. А как же я? – с деланной обидой протянул Алик.
– Встретимся за ужином, – бросила Ксеня, взъерошив волосы Алика.
****
После наскоро приготовленного Ксеней ужина они с Аликом сидели в спальне, и, попивая из бокалов вино, рассматривали на ноутбуке фотографии, сделанные Аликом в Тунисе. Причудливые арки, выточенные морем и ветром в прибрежных скалах, стыдливые туниски, закутанные в платки, экзотика восточных базаров с расписными блюдами для плова и красными шлепками с загнутыми кверху носами – все было там.
– Ты, Алик, как хочешь, но этот тунисский цикл просто просится на выставку.
– Ну что ты, Ксень, ничего особенного. Рядовые кадры. Да и потом, у тебя же своих проектов хватает.
– Свои проекты подождут, ведь я не первый год работаю твоим агентом. И потом, нельзя позволять забывать о себе – ни на месяц, ни на неделю, ни на день. Иначе – полное забвение…
– Ксенька, ты золото! Что бы я без тебя делал?
– На пляже бы загорал… И довольствовался бы самодельными сайтами в интернете. А, кстати, – всмотрелась вдруг в один из кадров Ксеня, – что это за девушка там на фото – в белом платье, которая проходит через арку?
– Да так, случайная прохожая.
– В Тунисе много случайных прохожих, разгуливающих по улицам в белых платьях?
– Да почем я знаю? Туристка какая-то. Просто в кадр попала, когда я арку фотографировал. Я решил так оставить. Подумал, что интересная фотография получится.
– И вправду интересно вышло. Интуиция тебя не подвела. Наверное, эту фотографию стоит сделать стартовой и поместить на постер.
***
Ксеня полностью погрузилась в организацию фотовыставки Алика, отодвинув на задний план свои собственные проекты.
Работа спорилась, но была довольно утомительна, и Ксеня очень уставала.
В один из вечеров Ксеня решила устроить себе отдых и засела дома. Она валялась на диване, но из головы у нее не шла мысль, что она так и не придумала главный слоган для фотовыставки Алика – краткий и емкий, который отражал бы идею выставки в двух словах.
В поисках вдохновения Ксеня решила еще раз взглянуть на фотографии, сделанные мужем, и открыла сумку с ноутбуком. Ксеня вынула ноутбук из сумки. Открыла, включила. Стала листать фотографии. Ксеня поймала себя на мысли, что ей не хватает какого-нибудь музыкального сопровождения. Она взяла со стойки первый попавшийся диск и решила вставить его в ноутбук. Ксене неохота было делать все правильно и последовательно включать всю необходимую аппаратуру – проигрыватель, усилитель, колонки.. Пусть качество звука будет не таким хорошим и профессиональным, как любит Алик, но зато меньше возни.
Нажав на кнопку, Ксеня открыла дисковод ноутбука. Но там уже был вставлен какой-то диск. Ксеня удивилась. Не в привычке Алика было слушать диски на ноутбуке. Он был фанатом правильного звука.
Ксеня вынула диск из дисковода, взяла его в руки. Она уже хотела отложить его в сторону, но вдруг заметила, что на диске была какая-то надпись.
«Алику от Влады», – прочитала Ксеня надпись на диске.
Ксеня вставила диск обратно в дисковод. Диск зажужжал, загружаясь. Выскочило меню с названием папок.
«День первый. День второй. День третий. День четвертый. День пятый», – проплыли перед глазами у Ксени названия.
Ксеня решила начать по порядку и открыла папку с надписью «День первый». Взгляду Ксени предстал ее любимый Алик, старательно сфотографированный кем-то в разных ракурсах – на фоне бассейна, на пляже в шезлонге, за рулем белого кабриолета, за накрытым на двоих столиком с белоснежной скатертью. Последняя же папка «День пятый» и вовсе таила в себе пренеприятный сюрприз. Начиналась она с фотографии, на которой Алик целовал какую-то рыжеволосую девицу с короткой, мальчижеской стрижкой.
Ксеня закрыла крышку ноутбука и уронила голову на руки.
Она не помнила, сколько так просидела. Очнувшись, Ксеня решительно открыла крышку ноутбука. Экран приветливо засветился в полумраке комнаты. Ксеня навела мышку на одну из папок, чтобы получить информацию об авторе фотографий. «Влада Скворцова», – прочитала она.
«Влада.. Помню такую по разговорам Алика. А ведь Алик говорил, что они просто друзья, соавторы», – размышляла про себя Ксеня.
«Соавторы…», – Ксеня брезгливо вытащила диск из дисковода, вставила его в обложку и убрала к себе в сумку. Потом пошла в ванную и помыла руки.
Но увиденное не давало Ксене покоя. «Странно, что я не знакома с ее работами. Врага надо знать в лицо», – решила Ксеня и набрала в интернет-поисковике «Влада Скворцова». Поисковик выдал ссылку на личный сайт. Ксеня щелкнула мышкой на ссылке. «Посмотрим, что ты умеешь фотографировать кроме чужих мужей», – злорадствовала она про себя.
Сайт запестрел разноцветьем клубники, помидоров, цветов, пятнистых леопардов и желтых кленовых листьев. «Винегрет какой-то, – подумала Ксеня, – только галереи под названием „Чужие мужья“ здесь явно не хватает».
Насмотревшись творений Влады, Ксеня пошла на кухню, открыла бар и достала бутылку виски. К виски не хватало колы – Алик забыл купить, хотя Ксеня его просила. Но сегодня кола Ксене была не нужна. Ксеня налила виски в стакан, достала из формочки лед и бросила пару кубиков в виски. Лед затрещал, растворяясь в маслянистой коричневой жидкости.
Ксеня отпила из стакана и поймала себя на мысли, что ей предстоит сделать выбор между Аликом-мужем и Аликом-фотографом, работы которого ей надо выставить в выгодном свете. Как бы ни рвалась лохмотьями душа и ни щемило сердце, прежде всего, Ксеня была профессионалом.
***
Настал день открытия выставки Алика.
Алик стоял в ванной и делал себе укладку гелем. Вдруг в зеркале появилось отражение Ксени. От неожиданности Алик вздрогнул и обернулся. Ксеня стояла за его спиной.
– Ты что, малыш, я тебе мешаю? Я скоро!
– Чтобы ЕЕ там не было, слышишь? – процедил Ксеня сквозь зубы.
– Что? Ты о чем? Кого не было?
– Я все знаю, Алик. Скворцовой чтобы там не было.
Ксеня вышла из ванны и направилась в гостиную. Алик побелел и выскочил из ванной вслед за Ксеней.
В гостиной Ксеня подошла к стеллажу, на котором стояла ее сумка, и достала из сумки диск в мягкой обложке.
– Вот – Алику от Влады. Это твое? – Ксеня бросила диск Алику.
Алик поймал диск и с досадой разломал его на две половинки.
– Ксеня…
– Осторожно, так и порезаться недолго. Если что – вата и йод в аптечке на кухне.
– Ксеня, подожди! – Алик попытался схватить Ксеню за руку.
– Не стоит, Алик, мы все взрослые люди. Надеюсь, она того стоила.
Ксеня вырвала свою руку и вышла из комнаты.
***
Галерея была полна народа. Сегодня был первый день – для «своих». К Алику подходили, жали руки, потом искали взглядом Ксеню, прекрасно понимая, что все это ее заслуга.
Но Ксеня сознательно ушла в тень. Сегодня она не хотела быть в центре внимания. Даже наряд она выбрала соответствующий. Вместо подобающего случаю вечернего платья и каблуков она, не смотря на летнюю жару, была одета в джинсы и неброскую ковбойскую рубашку. Волосы заправлены за уши, минимум макияжа – все, чтобы не бросаться в глаза.
Алик «отошел» от недавнего разговора с Ксеней и уже увлеченно болтал с кем-то, отпивая из бокала с шампанским. Ксеня не спускала с него глаз. Она выжидала, когда появится Влада, так как прекрасно понимала, что у Алика кишка тонка позвонить Владе и сказать, чтобы она не приходила. Она хорошо знала своего мужа. И.. хорошо помнила то белое платье, в котором была одета незнакомка в арке.
И вот белое платье наконец-то мелькнуло между колонн галереи. Ксеня напряглась. Курок в ее голове был спущен.
Белое платье проплыло по галерее и приблизилось к Алику. Далее следовал якобы дружеский чмок в щеку и поздравления. Затем белое платье сняло с плеча фотоаппарат и щелкнуло Алика. Как-никак, Влада была, прежде всего, фотографом. И фотоаппарат был ее неизменным аксессуаром даже к белому платью. Приняв поздравления Влады, Алик оглянулся. Он искал Ксеню. Но Ксени в его поле зрения не было.
Ксеня стояла на верхней площадке, откуда хорошо просматривалась вся галерея и ее посетители. В руках у Ксени был бокал с шампанским – как и у большинства гостей. Ксеня держала бокал за тонкую, прозрачную ножку. Вдруг бокал в Ксениных руках пошатнулся, накренился и пролил свое содержимое на одетую в белое платье незнакомку, стоящую на нижней площадке галереи. Незнакомка вздрогнула, всплеснула руками и подняла голову вверх, но никого не увидела. Ксени на верхней площадке уже и след простыл.
Расстроенная Влада направилась в дамскую комнату. Часть шампанского попала ей на прическу, часть – в декольте. Декольте она еще как-то могла закрыть лямкой от фотоаппарата, одев его «наперевес», но прическу надо было явно подправить. От полусладкого шампанского короткая челка могла склеиться и стать совсем непрезентабельной.
Влада открыла дверь в дамскую комнату. Там, возле зеркала, уже стояла Ксеня.
Ксеня облокотилась о раковину и скрестила руки на груди. Она пристально смотрела на Владу.
«Вы позволите?» – произнесла Влада, подходя к зеркалу.
Но Ксеня не сдвинулась ни на миллиметр.
– Ну вы только посмотрите – Влада Скворцова собственно персоной! – громко произнесла Ксеня.
– Разве мы знакомы? – удивилась Влада.
– Можно и так сказать, – парировала Ксеня.
Влада пожала плечами. Она взяла из держателя салфетку, вытерла декольте и принялась рассматривать свою челку в зеркале.
– Эй, колись, где такую радикальную краску для волос нашла? – не унималась Ксеня.
– Девушка, да что вы себе…, – не успела договорить Влада.
Ксеня подошла к Владе и сдернула с ее плеча фотоаппарат. От неожиданности Влада ойкнула. Ксеня вынула фотоаппарат из чехла.
– Так, Canon.. Неплохая модель, хороший объектив..
– Отдайте, отдайте сейчас же! – подскочила Влада к Ксене.
Ксеня оттолкнула Владу, да так сильно, что та полетела к стене возле раковины. Ксеня и сама удивилась, откуда у нее взялись силы, ведь Влада была выше ее. Видимо, на помощь ей пришел мощный стимулятор – коктейль из стресса, обиды и боли..
– Неплохая модель. Была.. – произнесла Ксеня, взяла фотоаппарат двумя руками и со всего размаха швырнула его об кафельный пол дамской комнаты. Послышался хруст, по полу рикошетом полетели осколки пластмассы.
Влада завизжала.
Дверь в дамскую комнату распахнулась. На пороге стоял запыхавшийся Алик в окружении нескольких гостей. Гости с недоумением смотрела на визжащую Владу, осколки фотоаппарата и абсолютно спокойную и невозмутимую Ксеню. Они явно не понимали, что происходит. И только Алик понял все. Бросив взгляд на Владу, он подошел к Ксене и взял ее под локоть.
– Ты хоть понимаешь, что вот этим своим дурацким поступком ты только что убила свою репутацию? Ну, кто теперь с тобой работать станет?
– Свою репутацию убил ты, Алик. Только никто, к счастью, кроме меня этого не знает. А я – я только приобрела. Ну, чем не пиар?
И Ксеня обвела торжествующим взглядом всех, находившихся в дамской комнате.
***
Прошло несколько месяцев.
Ксеня успешно работала с другими фотографами. Она разъехалась с Аликом. Страну под названием Тунис Ксеня навсегда вычеркнула из маршрутов своих путешествий. Если о Тунисе шла передача на ТВ, она переключала канал. Если статья о Тунисе встречалась в каком-либо журнале, она перелистывала страницу.
У Алика и Влады ничего не получилось. Влада предлагала ему жить вместе, но Алик побоялся пробовать.
Следующим фотоаппаратом Влады стал Nikon.
ЕСЛИ БЫ
Ася вытерла со лба пот и отставила в сторону таз со свежеприготовленным томатом. Сын не раз говорил ей, что она зря тратит свое время на все эти заготовки, ведь сейчас в магазинах можно купить всё. Но Ася всегда отвечала, что «своё», домашнее, есть намного приятнее и полезнее.
Плюс, готовка всегда отвлекала от мрачных мыслей, давала возможность успокоиться. А это дорогого стоило. Постоянная обида на мужа выжигала душу и внутренности, рвала их в клочья, выскребала все изнутри острыми кошачьими коготками.
«Сейчас или никогда. Надо решиться. Лучше сделать и пожалеть, чем пожалеть и не сделать», – подумала Ася, отметая последние сомнения. Она всегда знала, что в один прекрасный день просто возьмет и сделает это. Сделает потому, что так у нее на роду написано.
Ася направилась к буфету, вынула из него заранее припасенный пузырек, взболтнула его. Аптечное прошлое Аси не прошло даром.
Ася достала из холодильника бутылку с квасом и переместила туда содержимое пузырька. Встряхнула бутылку, на минуту засмотревшись на густую пену, всколыхнувшуюся на поверхности черной квасной жидкости.
Не успела она поставить бутылку обратно в холодильник, как на пороге дома послышались шаги ее благоверного.
Супруг ввалился в двери, споткнулся о половой коврик, ругнулся, икнул, стащил с себя туфли и рухнул на маленький диванчик, стоявший тут же, в прихожей. Через минуту все в прихожей завибрировало от его звучного храпа.
***
Костя проснулся. Сел на диванчике, оглянулся по сторонам, потер лоб. Он мучительно, с трудом вспоминал, какой сегодня день недели и строил хмурые догадки, к чему прицепится Ася сегодня.
Именно в этот момент услужливая жена поднесла ему запотевший стакан.
– Что это, Ась? – спросил удивленный Костя. Обычно Ася не удостаивала его такой милости, а с ходу начинала «гавкать» – именно так Костя описывал поведение супружницы, когда жаловался на нее друзьям. Бывали случаи, когда в попытках избежать очередной порции «гавкотни» Костя ложился спать в гараже. Но Асю это злило еще больше.
– Квас, холодненький. Попей! – Ася была сама любезность.
Костя залпом выпил стакан и крякнул от удовольствия.
«Ну ты, Аська, у меня вообще..», – сделал Костя неуклюжий, но искренний комплимент жене.
***
Костя и Ася ссорились яростно и неистово. Причины ссор не отличались своим разнообразием – водка и бабы, бабы и водка. Причем, с бабами Косте даже не приходилось предпринимать никаких особых усилий. Все получалось как-то само собой. Была в Косте какая-то цыганщина.. Баб неодолимо манили его черные кудри и маслянисто-карие глаза. А уж когда Костя брал в руки гитару..
Сначала, когда сын Димка был маленьким, он плакал, пугался, прятался за занавесками, умолял родителей не ругаться. Потом привык. Позже Димка даже научился извлекать из родительских ссор определенную пользу. Во-первых, когда мама и папа ругались, они не обращали на него никакого внимания. Следовательно, могли забыть проверить дневник, а также не заметить двойки, замечания учителей, порванные штаны, съеденный без спросу шоколад и прочие большие и мелкие шалости. Когда Димка стал еще старше, выяснения отношений между предками сулили ему уже материальную выгоду. В пылу ссоры родители часто рвали на клочки деньги, которые Димка потом подбирал и склеивал скотчем, старательно высунув язык. Естественно, он оставлял эти деньги себе.
Только однажды скандалы ненадолго прекратились – когда мама в порыве чувств запустила в папу тяжелой хрустальной вазой из серванта и попала ему прямо в висок. От удара вазой плечистый Костя пошатнулся, побледнел и, проведя рукою по виску, обнаружил на руке кровь. «Дура..», – прошептал он Асе и осел прямо на ковер в гостиной. Ася ринулась к нему, на ходу схватила из шкафа чистое кухонное полотенце, обернула вокруг Костиной головы, взяла эту самую голову двумя руками и прошептала-просипела: «Дурак, я же тебя люблю».. После того случая у Аси и Кости случился второй «медовый месяц», который продолжался ровно полторы недели. А потом все опять пошло по-старому.
Димка смотрел на них и удивлялся. Он думал, что совсем не нужен своим родителям, поскольку жизнь их была заточена под постоянные выяснения отношений друг с другом. Цель мамы была налететь коршуном на папу, цель папы – занять глухую оборону.
***
Сначала Ася переживала и пыталась бороться, потом смирилась, а потом и вовсе успокоилась – когда в ее жизни появился Жора.
Жора был отставным военным, да еще и вдовцом. Жора представлял собой весьма редкий для нынешнего разнузданного времени психотип – этакого хозяйственного Копатыча, всегда возившегося на своей даче, у которого все было распланировано на годы вперед. Кому-то такой Копатыч мог бы показаться невообразимо занудным, но для Аси, после рваной и неровной жизни с Костей, он был самым подходящим вариантом.
Флегматичному Копатычу-Жоре потребовался почти год, чтобы дозреть до серьезного шага – посулить Асе нечто большее, чем сбор яблок и баня у него на даче. Жора предложил Асе уйти от «этого алкоголика» и переехать к нему, а потом, если все сложится, собирать яблоки и париться в дачной баньке уже на законном основании. Ася была тронута до глубины души. Но на пути к дачному счастью стояли Костя и квартирный вопрос. С Костей следовало разводиться. Но как быть с квартирой?
«Представь, я к тебе перееду, а он в нашу квартиру какую-нибудь бабу себе приведет! И что дальше?» – озвучила Ася свои опасения Жоре.
Жора почесал репу и ответил, что не знает – «надо обмозговать». Но сам «мозговать» не стал. Предоставил это дело Асе.
***
Димка зашел на кухню, лениво потянулся, почесал подмышку. Сегодня был понедельник. Значит – свободный день в институте. Значит – он мог подольше поспать.
– Доброе утро! – пробурчал он Асе, позевывая.
– Доброе, – ответила Ася, закручивая очередную банку.
– Попить что есть?
Димка открыл дверцу холодильника. Его взгляд остановился на бутылке с квасом.
Димка вытащил бутылку, открутил крышку и только поднес бутылку к губам, как Ася подскочила к нему и выхватила бутылку у него из рук.
– Ты что, мать?
– Другое что-нибудь попей!
– Да тебе что, жалко?!
– Отцу не останется!
– Вас не поймешь! То глотки готовы друг другу перегрызть, то переживаешь, что отцу кваса не достанется! – Димка был в полном недоумении.
– Ты вот что.. Иди по своим делам! – огрызнулась Ася.
Димка хмыкнул, пожал плечами. Подошел к буфету, достал чистый стакан и открыл кран, чтобы налить себе воды. Подставив стакан под струю воды, Димка заметил на раковине какой-то подтек. Провел по нему рукой. Поднес руку к носу.
– Фу! Это что такое? Ты эту дрянь для томата, что ли, используешь? Я борщ с таким томатом есть не буду, сразу говорю!
Ася обернулась. Бросила на стол машинку для закатки. Подбежала к раковине. Схватила губку, вылила на нее медузообразную лужу средства для мытья посуды. Вытерла подтек. Губку выкинула в мусорное ведро. Посмотрела на Димку. Димка с удивлением таращился на мать.
– Руки вымой! Сейчас же вымой руки! – велела Ася сыну.
– Мам, ты чего? Зачем мне руки мыть? Я что, маленький?
– Вымой руки, я тебе сказала! Это яд!
– Да откуда у тебя яд на кухне? Ты что – сериалов каких-то идиотских насмотрелась?
– Тараканов травить! – нашлась Ася.
– Каких еще тараканов?! Их у нас сроду не было!
– Появились!
– Где?
Димка открыл дверцу под мойкой, вынул оттуда мусорное ведро, осмотрел его, поставил обратно.
– Слушай, не лезь, куда тебя не просят! Пойди лучше мусор вынеси!
Ася взяла мусорное ведро, всучила Димке.
***
Костя опять проснулся. Чувствовал он себя очень странно. Голова кружилась. Виски ломило. К горлу что-то подкатывало.
Костя попробовал встать с диванчика. Его шатало. Костя сел обратно. Его как холодком обдало. «Неужели допился?» – подумал он.
Потом он все-таки встал. Прошел пару метров. Схватился за стенку.
Так, держась за стенку, он дошел до кухни.
Ася стояла у окна и выпускала дым от сигареты в форточку.
Несмотря на свое отвратительное состояние, Костя очень удивился. Он никогда не видел Асю курящей.
«Ты что это?» – прошептал Костя и осел на пол.
Ася не оборачивалась. Она была в ступоре и даже не чувствовала, что ее пальцы жжет тлеющий фильтр сигареты.
«Аська, плохо мне!» – просипел Костя и лег на пол.
***
Официальной причиной Костиной смерти, указанной в заключении патологоанатома, значилось отравление некачественным алкоголем.
После похорон Ася переехала к Копатычу. Но когда все препятствия на пути к счастью были устранены, Асе стал постепенно надоедать и сам Копатыч, и все его дачные прелести. Асе не хватало адреналина, на который ее подсадила жизнь с Костей. Она хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, но окружающий ее воздух был стерилен и пресен – как новый сорт яблок, выведенный на даче Копатычем.
***
Как-то раз, когда Ася разбирала гардероб в их «бывшей» с Костей квартире, она обратила внимание на то, что там не хватает нескольких Костиных рубашек. «Наверное, Димка кому-то отдал», – подумала она, – «хорошая мысль, надо сложить все Костины вещи в пакет и раздать». Когда Ася начала снимать рубашки с плечиков, она заметила, что в кармане одной из них мелькнуло что-то белое. Потянув за кончик, Ася вытащила из кармана рубахи клочок бумаги. Ася без труда узнала Костин почерк и побелела. Не веря своим глазам, она прочитала: «Аська, завтра погладь мне мою любимую – клетчатую».
В следующий раз Костя напомнил о себе, когда Ася жарила Копатычу яичницу. Ася уже собиралась посолить шкворчащую смесь яиц и помидоров, как зазвенел ее мобильник. Дисплей телефона показывал «Костя». Ася нажала отбой и высыпала в яичницу все содержимое солонки.
***
Ася распахнула входную дверь и, не разуваясь, прошла на кухню. Димка смотрел телевизор и ел яблоко. Ася с размаху дала Димке пощечину. Яблоко выпало у него из рук.
Ася выхватила из кармана кофты записку, найденную в кармане Костиной рубахи, и сунула ее Димке под нос.
– Это твоих рук дело?!
– Ну, моих.., – не стал отпираться Димка, – а ты думала, что я ни о чем не догадаюсь?
– Ах ты, щенок, гаденыш! Да ты хоть знаешь, каково мне жилось с ним – твоим отцом?!
– Ну да, с Жорой тебе живется явно лучше, спору нет. Сколько банок яблочного джема уже закатала?
– Ты… Да ты..
Ася опять замахнулась, но развернулась и выскочила из квартиры, оставив входную дверь открытой.
***
Димка толкнул плечом дачную калитку. На удивление, та оказалась открытой. Димка подождал немного, оглянулся по сторонам и осторожно зашел во двор. «А где же собака? Сдохла от голода, потому что одними яблоками кормили?» – подумал Димка и криво усмехнулся.
Димка решил начать с того, что было к нему ближе всего. Подойдя к грядке с огурцами, он стал яростно сбивать с завязей и топтать нежнейшие, молоденькие плоды. Поначалу ему было неловко от того, что он делает. Но чувство мести постепенно залило ярко-красной краской весь мозг. «На тебе, на, гад, получай!» – Димка вошел в такой раж, как будто играл в какое-то компьютерное «мочилово» на сельскохозяйственную тему.
– Ну и че это ты пытаешься мне здесь доказать? – послышался голос у него за спиной.
Димка оглянулся. За спиной у него стоял Копатыч и хмуро наблюдал за димкиным вандализмом.
Димка выдержал взгляд Копатыча. Спасаться позорным бегством он не собирался. Это бы дискредитировало саму цель его прихода сюда.
– Че доказать-то пытаешься, я тя спрашиваю?
Димка молчал.
Копатыч подошел ближе. «Пойдем, поговорим» – мотнул он головой в сторону, указывая местонахождение «переговорной».
Копатыч пошел по направлению к столу, стоявшему в глубине дачного двора под тентом, увитым виноградной лозой. По всему было видно, что хозяйствовать Копатыч умел.
Когда Димка с Копатычем подошли к столу, Копатыч жестом пригласил Димку сесть и, как фокусник, достал откуда-то заранее припасенную бутыль с самогоном, поставил ее на стол. Рядом с бутылью также из ниоткуда возникли два стакана и пара свежих огурчиков. «Наверное, до моего прихода успел нарвать», – пронеслось в голове у Димки.
– Выпьем? – прощупал Копатыч Димку.
– Ну, давай! – ответил тот.
– А ты парень не промах! Молодой, борзый…
Копатыч разлил самогон по стаканам. Придвинул Димке его стакан. Опрокинул свой.
Димка глянул на Копатыча, пригубил свой стакан, закашлялся, но пересилил себя, и, сморщившись, допил до дна.
– То-то.. Молодой ты еще, Дмитрий, не в свое дело лезть..
– Говно твой самогон! – перешел в нападение Димка.
– Че, крепковат? Пепсиколы принести? – усмехнулся Копатыч.
– Да че ты меня сканируешь все время?! – взвился Димка – Алкаш тоже мне хренов! Поменяла шило на мыло!
На Димкин вопль из окна дачного домика выглянула Ася. Но Копатыч жестом показал ей, что вмешиваться не надо – мол, сам справлюсь.
– Не, Дим, я свою меру знаю. И ты знай – с этими словами Копатыч взял в руки стоявший под лавкой ковш и окатил Димку прохладноватой водой, в которой плавали какие-то тычинки.
Димка подпрыгнул на лавке, хотел было вскочить, но Копатыч опустил на его плечо свою заскорузлую руку и сразу прижал-привалил Димку к лавке.
– Спокойно, парень. Давай жить дружно.. Но если еще раз побузить захочется – у меня в запасе и поэффективнее ковшика кое-что имеется. Это тебе так, к сведению..
Слово «эффективнее» Копатыч произнес как «эв-фективнее».
***
– Ну, вот и все, – подытожил Димка, – именно так все могло быть, если бы я не подменил пузырек.
Димкина невеста Варя смотрела на него во все глаза.
– А зачем ты тогда разыграл всю эту комедию с подтеком на раковине и бутылкой кваса, если ты заранее все знал?
– Хотел убедиться, что мать осмелится. До конца надеялся, что она не решится.
– А как ты узнал, что она замышляет?
– Подслушал ее разговор с Жорой по телефону.. Она сказала ему, что ей больше ничего не остается, как отравить отца.
– Ты знал, что мать пыталась отравить отца, и никому этого не говорил?!
– Да, потому, что она – моя мать, – ответил Димка и крепко обнял Варю.
– У нас никогда так не будет! – на глазах Вари стояли слезы.
– Не будет, – подтвердил Димка.
Но.. Про себя подумал, что он всегда будет испытывать недоверие ко всем пузырькам, находящимся в поле его зрения.
***
Прошли годы. Димка продолжал потихоньку выбрасывать все пузырьки, которые он находил в их с Варей доме.
Варя стоически терпела эту странную привычку мужа и на всякий случай покупала все пузырьки в двойном экземпляре.
Костя обожал двух своих внучек. У малышек были такие же маслянистые темно-карие глаза и черные кудри, как и у деда. На всех праздниках в детском саду они изображали цыганок.
С Асей Димка и Варя общались нечасто. Они звонили ей всего два раза в год – 31 декабря и на день рождения.
Копатыч продолжал развивать свой талант селекционера и после яблок и огурцов переключился на кабачки, которые плодились в таком количестве, что Ася еле успевала закатывать их в банки и составлять в дачный погреб.
МУЖ. И ЖЕН
Все совпадения, встречающиеся в этом рассказе, являются случайными.
Все герои – вымышленными.
При написании этого рассказа автор никого не хотел обидеть.
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
Everything is possible.
The impossible just takes longer.
Digital Fortress by Dan Brown
______________________________
Все возможно.
На невозможное лишь требуется большее количество времени.
«Цифровая крепость»
Дэн Браун
A couple needs secrets – it keeps things interesting.
Digital Fortress by Dan Brown
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
У пары должны быть секреты – это делает жизнь интересней.
«Цифровая крепость»
Дэн Браун
Ох бабы, бабы. Кака барыня не будь, а коли полюбит – тигра лютая.
«Смерть на брудершафт»
Б. Акунин
ОНА была очень современной женой. Иногда, когда ОНА провожала мужа в командировки и прочие поездки, она даже сама подкладывала ему в карманы противозачаточные средства. Сам расскажет потом, если посчитает нужным, считала ОНА. А не расскажет, ну что ж… «Никто не является чьей-то собственностью», – повторяла она про себя как мантру. ОНА прекрасно знала, что мужчинам по большому счету все равно, с кем изменять своим женам. Главное, чтобы это была Другая женщина. ОНА точно знала – все мужики «клюют», нужно только правильно «приманить».
Бывают союзы, где двое полностью растворяются друг в друге и знают друг о друге все. В этом их сила и их слабость. Ибо, растворяясь в другом человеке, ты теряешь частичку своего «я», и становишься уже не самим собой, а ассимилированным подобием своего «я». ОНА никогда не считала такие отношения интересными и никогда не хотела таких отношений, считая их пресными. Ну какое это удовольствие – знать друг о друге все до мельчайших подробностей, не иметь друг от друга никаких тайн, не жить своей жизнью?! В отношениях двоих всегда должна присутствовать какая-то загадка, какой-то элемент тайны, недосказанности. Это всегда держит в тонусе, щекочет нервы. ОНА была искренне убеждена, что мужчина и женщина должны быть вечными соперниками, находящимися в постоянной борьбе за все – удовольствие, благополучие, социальный статус и многое другое. ОНА презирала тех людей, которые, взявшись за руки, везде были вместе – в кино, в парке, в отпуске, на катке. Их жизнь казалось ЕЙ мелкой и смехотворной. Преданная любовь, самопожертвование, доверие? Все это анахронизмы.. «Мы вместе, но мы разные, и у каждого из нас своя жизнь и право на свои секреты» – вот был идеал отношений с ЕЕ точки зрения. При этом ОНА оставляла за собой право открывать секреты мужа – не выпытывая их у него, не заставлять признаваться, а просто узнавать их самой, проводя свои собственные расследования. Ведь как же приятно наметить себе цель, идти к ее достижению, заранее смаковать победу и потом праздновать свой триумф, расколов очередной орешек.
Они с мужем заключили негласное соглашение о том, что «занавес закрывается с двух сторон», и никто из них не будет устраивать истерик по поводу подробностей жизни друг друга вне семьи. ОНА закрывает глаза на его мелкие шалости, он – на её. Раз в два года они разъезжались в отпуск в разных направлениях, чтобы отдохнуть друг от друга. Тем не менее, такой отдых не способствовал взаимному удалению и отчуждению. Даже если отдых удавался на славу, каждый из них успевал соскучиться друг по другу и возвращался домой с удовольствием, предвкушая встречу. Ведь у каждого из них хватало ума не заходить в своих шалостях слишком далеко. Во всем этом, в их понимании, и состояла идея современных отношений, свободных от ревности, скандалов и обид. До последнего времени это соглашение работало, и оба получали от жизни удовольствие, избегая стычек и выматывающего выяснения отношений. Однажды у НЕГО, правда, все же что-то «кликнуло», и он испытал укол ревности, когда понял, что в черногорской Будве жена явно отдохнула не только душой, но и телом. Настолько ОНА вернулась расслабленной и посвежевшей. Глаза блестели, губы так и норовили сложиться в какую-то томную полу-улыбку. Но.. потом все прошло.
***
ОНА и сама позволяла себе время от времени небольшие интрижки на стороне – да и кто без греха?? Но последнее увлечение мужа задело ЕЕ очень сильно.
Как ОНА об этом узнала? Догадалась, сопоставляя и анализируя различные факты и складывая их как мозаику. Все мужья рано или поздно бездарно прокалываются, не стирая приторные смс-ки в своих телефонах, не занимаясь чисткой журнала пропущенных вызовов в телефоне и удалением компроментирующих входящих-исходящих звонков, а то и вовсе забывая свой телефон дома, создавая элементарные пароли на своих почтовых ящиках. Учитывая все это, не нужно пользоваться услугами частного детектива, чтобы уличить мужа в измене.
Только если раньше это были просто всего лишь незначительные увлечения, на этот раз все было серьезней. ЕЕ звериное чутье говорило о потенциальной опасности, которую представляла для их брака эта связь ее мужа на стороне. И куда девалась широта ее взглядов, стоило ей почувствовать эту потенциальную опасность? Она стала нервной, дерганой, хмурой. Муж ее просто не узнавал. Куда делась его веселая, позитивная жена, с которой всегда было так спокойно и удобно?
Не смотря на довольно сильные чувства к той, другой женщине, он еще не принял окончательного решения просто потому, что никак не мог его принять. И там, и тут были свои плюсы и минусы, и чаша весов постоянно склонялась то в ту, то в другую сторону. Там – бешеная страсть, безудержный секс, схожие интересы и образ мыслей. Казалось, что с той, другой женщиной, они знали друг друга всю жизнь. Тут – уютное гнездышко, понятие, которое включало в себя очень многое – жену, привычный быт, комфортно обставленную квартиру с хорошим ремонтом, где каждый угол был продуман и сделан «под себя». При всем своем водовороте чувств ему не хотелось бы уходить из своего угла, не хотелось бы жить в чужом доме, где он всегда бы чувствовал себя не хозяином, а гостем, не хотелось испытывать никаких неудобств, связанных с уходами и переездами.
Но все же мысли об уходе его посещали. Все-таки периодически он очень уставал от жены, от ее самоуверенности и хищнического напора по отношению ко всему в жизни. В его понимании ОНА очень часто перегибала палку и вела себя просто как волчица или, выражаясь простым языком, как стерва. Особенно когда ОНА выжила из офиса эту несчастную бухгалтершу Притыкину просто потому, что невзлюбила ее, считая ее несовременной толстой дурой, которая не умеет одеваться, вести светские беседы, плести подковерные интриги и не отличит «Ив Роша» от «Л’Этуали», суши от сашими, а тирамису от чизкейка. Самое неприятное в этой истории с Притыкиной было то, что супруга Славика считала себя героиней, защищающей мир от тупых недоделанных уродов, и была настолько самодовольной, что сочла нужным похвастаться своим подвигом перед мужем. Славика же эта история сильно покоробила. Он считал, что ни в чем эта Притыкина не виновата. Просто она – такая, и никогда не нужно никого переделывать помимо его воли. И, кроме того, никогда Славик еще не чувствовал себя так свободно, как с той, другой женщиной. Ему казалось, что в свои 39 он только начинает жить – как будто он всю жизнь дышал вполсилы из-за какого-то странного стеснения в грудной клетке и даже не подозревал, что можно дышать по-другому.
А потом это стеснение исчезло, и он вдруг задышал и понял, что так и надо жить, а жить по-другому и дышать вполсилы просто нет смысла. Эту разницу в поведении, виде, взгляде Славика и уловила его жена. Ей не надо было знать подробности, они были делом техники. Она просто ПОЧУВСТВОВАЛА, и этого было достаточно.
Просто так отдавать мужа какой-то наглой, зарвавшейся выскочке она не собиралась. В конце концов, так даже интереснее и задорнее – когда есть возможность побороться и помериться силами. Да и зачем отдавать? Ей ведь тоже было с ним легко и удобно. Она привыкла к нему, как привыкаешь к знакомому и уютному звуку кипящего чайника на кухне. А когда человек лишается чего-то привычного, то испытывает очень сильный дискомфорт.
План действий сложился сам собой, она мысленно составила его на одном дыхании. Не будет никаких слез, выяснения отношений, упреков и истерик. Все это пошло и несовременно. Это только оттолкнет Славика, и будет на руку его бабе. Все встанет на свои места совсем другим образом.
***
Славик вышел из дома. Было приятное летнее утро, когда на душе делается легко и игриво как в детстве, когда ты знаешь, что это – всего лишь одно июньское утро из многих, а впереди еще все лето, полное отдыха и забав. Для жены он уехал в короткую двухдневную командировку, и мысли о двух днях за городом с Маринкой окрыляли его. Ему хотелось сделать какую-нибудь милую глупость – например, подпрыгнуть и сорвать ветку с дерева, показать язык гулявшему рядом с домом мальчишке или прямо сейчас купить в круглосуточном магазине самое простое, недорогое мороженое в вафельном стаканчике и тут же съесть его, ляпнув пятно на рубашку. Ему было важно лишь то, что было СЕЙЧАС. А что будет потом – ну что ж, до этого еще надо было дожить…
ОНА взяла трубку и набрала свою подругу Ленку, которая работала завотделением одной из городских больниц. Ленка подняла трубку после двух гудков – к счастью, утренней планерки сегодня не было.
– Ленка, привет, слушай, не в службу, а в дружбу, выполни одну мою просьбу, только не делай там на другом конце круглые глаза, – сказала ОНА, сразу же переходя к делу.
– Ой, да брось ты, они у меня и так по жизни круглые, не все ж как Натали Гончарова рождаются, – ответила Ленка – ну, чего случилось то?
– Мне нужен диагноз. Правдоподобный диагноз, подкрепленный документарными доказательствами, и чем он будет страшнее, тем лучше. И диагноз этот должен касаться Славика.
– Чегоооо?? – недоуменно протянула на другом конце Ленка, – ты, мать, в сознании или как?
– Лен, пожалуйста, очень нужно, я все объясню. Давай сегодня после работы в 7 в нашем любимом кафе? Сможешь?
– Давай, – обреченно вздохнула Ленка, объяснив для себя причуды любимой подруги лабильностью ее психики.
«Ленка сможет, я ее знаю, поотнекивается для вида, но потом все сделает. И я все для нее сделаю – будет ей и ее любимый зеленый японский шоколад, который нужно есть пластиковыми палочками, похожими на зубочистки, и от которого нет лишних килограммов и аллергии, и ее любимый ликер Драмбуи, который не так-то просто купить даже в наш век всеобщего изобилия. Все мы люди, все мы человеки, ну любит тетка дорого выпить и закусить.. Она ж завотделением, и ее давно уже мутит от всех этих дешевых „Ассорти“ и шампанского», – размышляла ОНА, уверенно управляя своей маленькой, юркой Тойтой Ярис. Да, Ленка была такая. Была бы ее воля, перед входом в больницу она бы пустила бегущую строку: «Люди, не дарите врачам подарки! Дарите им деньги, и они сами купят себе все, что им нужно». И, самое главное, Ленка должна была помочь хотя бы потому, что сама прошла через измену и предательство, когда ее благоверный ушел из семьи, оставив ее с дочкой-первоклашкой прямо перед первым сентября.
***
ОНА ликовала… ОНА знала: вот они, миленькие, где все у нее – в кулаке. В сумке лежал не просто конверт формата А4 со стопкой аккуратных бумажек. В сумке лежала бомба..
***
ЕЕ соперница, Марина Ивахина, работала в одном из салонов известной парикмахерской сети. И это обязывало. Обязывало выглядеть на «все сто». Корпоративной политикой в их сети салонов был девиз «Имидж – всё!» Это означало то, что раз в две недели в её же салоне Марина полностью «делала себя» – подкрашивала корни волос, делала коррекцию бровей, маникюр, массаж лица, загорала в вертикальном солярии. В летнее время добавлялись педикюр и эпиляция. Раз в неделю занималась в тренажерном зале, раз в год делала лазерное отбеливание зубов – это были бонусы к зарплате, которыми нужно было пользоваться в добровольно-принудительном порядке. Иначе возникал риск беседы сначала с менеджером их салона, а потом и с директором всей сети салонов их города. И приятного в этих беседах было мало хотя бы потому, что такие беседы на самом деле были первым и вторым предупреждением. Третьего предупреждения уже не было. После второго предупреждения, если работник не исправлялся и не начинал следить за собой должным образом, следовало увольнение. А желающих занять «свято место» всегда было предостаточно. «Ну вот ты представь, захочет ли клиент сесть к тебе в кресло, если вместо стильного и улыбающегося мастера перед ним будет стоять тётя-мотя?!» – любил поговаривать менеджер их салона Аркаша. Помимо корпоративной политики, быть тётями-мотями не позволяла атмосфера, царившая в коллективе. Согласно негласному правилу, раз в год, максимум в два, полагалось менять сапоги. При этом новую обувь следовало покупать не абы где, а только в известных бутиках, где даже распродажные цены зашкаливали. То же самое касалось джинсов, сумок и часов. Посмевших не соблюдать этот негласный «дресс-код» нещадно травили. В салон нужно было приносить с собой и всегда держать наготове не просто косметичку, а целый чемоданчик дорогой профессиональной косметики, чтобы всегда быть свеже подкрашенной. Без макияжа выходить в зал к клиентам не разрешалось. Так что Марина просто не могла не выглядеть на «все сто». Плюс ко всему, раз в полтора года она бывала на стажировке в головном салоне их сети во Франции. Поэтому у нее также была возможность пробежаться по местным магазинам и даже немного набраться французского шарма.
В остальном Марина не была баловнем судьбы. Она жила с 9-летним сыном в скромной однушке на окраине города, доставшейся ей после развода с мужем-алкоголиком. Помимо работы подрабатывала стрижками-покрасками на дому, так что выходных у нее практически не было. Да и другого выхода у нее тоже не было. Алименты от мужа она получала мизерные. Поэтому приходилось тащить все на себе. Хорошо, хоть сына можно было периодически подкидывать маме. Илюшка так хотел иметь папу, что был согласен на любую кандидатуру – хоть косой-кривой-хромой, но лишь бы папа. Когда он был совсем маленьким, то роль папы у него выполнял старый облезлый игрушечный медведь, с которым он спал, и который служил верой и правдой еще Марине, когда та была ребенком. «Сейчас, мишка, я вытру твои слезки и помажу твои ранки», – приговаривал Илюшка, мажа медвежьи проплешины Марининым дорогим французским ночным кремом. А потом, когда Илюшка стал постарше и уже мог наблюдать и анализировать, он стал замечать, что почти все дети, с которыми он был знаком, росли в полных семьях, где папы каждый день приходили с работы, давали деньги на журналы и жвачки и возили семью на выходные за город. А у Марины и Илюшки даже машины не было. Вся Маринина зарплата и деньги, заработанные на шабашках, уходили на жизнь и на «создание имиджа». Марина тоже мечтала, чтобы когда-нибудь в их жизни появился достойный кандидат на звание папы для ее сына, но после развода личная жизнь все не складывалась. После череды маленьких неинтересных романов она познакомилась с турком, работавшим прорабом на одной из городских строек. Жгучий брюнет-уголёк сразу притянул ее к себе как магнит. Они даже какое-то время жили вместе, и как то раз он пригласил ее к себе в гости в Турцию познакомиться с его родителями. Марина летела туда как на крыльях. Но, видимо, знакомство с родителями прошло не очень удачно, хотя родители были людьми по-восточному воспитанными и вида не подали. Тем не менее, через несколько месяцев после знакомства и возвращения из Турции на родную стройку Маринин уголек укатил обратно на историческую родину, даже не попрощавшись. Просто ушел утром из дома и не вернулся. О том, что он уехал на родину по причине окончания контракта, Марина узнала, позвонив секретарю в офис строительной компании. Уже потом Марина обнаружила, что уезжая, уголек зачем-то прихватил с собой ее дорогие коллекционные елочные игрушки. Наверное, это было компенсацией за то, что Марина не понравилась его родителям. Ей было очень горько и обидно, но она пережила и это. Все-таки годы совместной жизни с мужем-алкоголиком порядком закалили ее. И тем не менее, любви и романтики все же хотелось, ой как хотелось.
Со Славиком Марина познакомилась прямо на рабочем месте, когда тот решил, что хотя бы раз в жизни он может себе позволить подстричься в дорогом салоне. Потом «раз в жизни» переросло в раз в месяц. Потом он стал стричься у нее на дому. Ведь так дешевле. А потом… Потом он перестал быть просто клиентом и стал Марининым любимым мужчиной. Марина знала, что он женат, но это ее не смущало. Она очень сильно полюбила. И ей казалось, что пусть уж лучше она будет несчастной с ним по причине того, что он был несвободен, чем без него. Жена Славика заметила новые, интересные стрижки мужа, но только порадовалась за него. В ее понимании, это только делало ей честь – то, что она замужем за мужчиной, который так следит за собой, а не ходит как чухан с сальными волосами в одном и том же свитере из месяца в месяц, как компьютерщик Гена в ее офисе. То, что стрижки стоили недешево, ее тоже нисколько не насторожило. В соответствии с новомодными веяниями, она считала, что деньги тратить на себя можно и нужно – тогда у тебя появится стимул зарабатывать все больше и больше, и деньги будут возвращаться к тебе с удвоенной силой.
Славик привязался к Марине и, что удивительно, даже к Илюшке. Хотя что тут удивительного, ведь своих детей у него до сих пор не было. Что-то у них с женой не срасталось, была какая-то проблема. Сначала их это волновало, потом они махнули на это рукой и просто перестали заморачиваться. Как любовница, Марина устраивала Славика во многих отношениях – и выглядит хорошо, и следит за собой, и вроде бы не пустышка, не вздорная, не гнетуще самоуверенная как супруга.. Но.. жить с ней, уходить от жены из их уютной квартиры в Маринину скромную однокомнатную в пролетарском районе, переводить отношения на другой уровень.. На это нужно было решиться. И кто знает, решился ли когда-нибудь Славик сделать это, если бы не новый поворот событий – в один прекрасный день, краснея, бледнея и заикаясь, Марина объявила ему, что «залетела». Он понял, что это не уловка, чтобы заставить его уйти от жены, это было не в Маринином стиле. Просто она честно решила обо всем рассказать Славику и выслушать его мнение по этому поводу, чтобы не принимать решения в одиночку. Ведь она много раз слышала рассказы подруг и знакомых, принявших самостоятельное решение, сделавших аборт и потом горько пожалевших об этом. А кое-кто из них даже впоследствии выслушивал упреки от мужей и бойфрендов, что ребенка нужно было все-таки сохранить.
Известие о беременности Марины застало Славика врасплох. Он не знал, как на него реагировать – радоваться ему или печалиться. С одной стороны, это был ЕГО СОБСТВЕННЫЙ ребенок. Ведь за все годы совместной жизни жена так и не смогла родить ему сына или дочь. А ребенка ему все-таки хотелось – ведь годы шли, а он не молодел. И то, что какая-то женщина смогла от него забеременеть, даже вселяла в него некую гордость. С другой стороны, решение оставить ребенка означало бы то, что Славик должен пойти на ответственный шаг – расстаться с женой. Конечно, он мог бы ей ничего и не рассказывать, но рано или поздно она бы все равно об этом узнала, в этом он был уверен. Он не был из тех героев-супертитанов, которые настолько богаты и настолько хорошо умеют хранить секреты, что умудряются иметь детей от всех своих любовниц и при этом еще и сохранять законную семью. Так что в первом случае развод и раздел имущества произошел бы раньше, а во втором случае – позднее. И во втором случае, в период этой «отсроченности», Славик постоянно жил бы в нервотрепке, между молотом и наковальней. О том, что жена поймет его и простит, он даже и не мечтал. Конечно, она была мудрая и современная, если снисходительно прощала ему все его мелкие похождения до Марины, но не до такой степени.
Славик спал на диване у себя дома. Он ужасно устал от метаний и бесконечных раздумий. Марине он сказал, что ему нужно взять тайм-аут на два дня, чтобы подумать. Может быть, это было и не по-мужски, но принятие решения давалось так тяжело, что Славик испытал бы огромное облегчение, если в этот раз решение за него принял кто-то другой. Тайм-аут истекал, Славик спал… Телефон в кармане куртки весело «оокнул» – Славику пришла смс-ка.
***
ОНА вытащила телефон из куртки мужа, нажала на иконку полученного сообщения. «Славик, что ты решил насчет нашего ребенка?» – прочла ОНА. «Потерпи, моя хорошая. Завтра всё узнаешь, что он решил», – подумала ОНА про себя и стёрла смс-ку.
***
Сидя над четвертым стаканом Драмбуи со льдом, Ленка подумала: «Господи, ну зачем я в это ввязалась?! Пожалела подругу, называется. Что-то тут в этой истории со Славиковым диагнозом не так. Я понимаю, что он ей изменил, но не в первый же раз, невидаль какая. Но все равно – даже если и изменил, то это не повод – пришивать человеку диагноз». В конце концов, лично ей Славик не сделал ничего плохого. Ленке он всегда был симпатичен – веселый, обаятельный, никогда не унывающий, не жадный. И хоть изменял, но всегда возвращался домой, к жене. А это по нынешним временам дорогого стоит, когда и тут и там снуют хищные акулы, более молодые, чем ты, и абсолютно без моральных принципов, которые так и норовят отхватить мужика пообеспеченней. Лезут без зазрения совести на все готовое. Ты терпела со своим мужем все превратности судьбы, жила с ним в коммуналке, скиталась по съемным квартирам – и все это ради чего? Чтобы в один прекрасный день более молодая кобыла обошла тебя в этой вечной скачке под названием «жизнь»? Помнится, во время очередных посиделок на подружкиной кухне, когда та вышла на балкон покурить, Ленка разговорилась со Славиком «за жизнь». И во время этого разговора она полушутя-полусерьезно спросила его: «Ну что, Славик, все никак не нагуляешься?» «Ой, Ленка, меня на всех хватит!» – весело подмигнул ей Славик. В этом он был весь, вся квинтэссенция его обаяния.
И хоть Ленка не стряпала данный диагноз собственноручно, она все равно испытывала какое-то неприятное чувство, что выступила посредником в этом деле. Ленка вздохнула и набрала номер Славика. Но Славик сладко спал почти младенческим сном.
***
На стол перед Мариной шлепнулся конверт. Конверт не лег, не был положен, не был брошен, а именно шлепнулся. Долгий и бесценный опыт офисной жизни всегда безошибочно подсказывал ЕЙ, как следует подать ту или иную бумагу, чтобы произвести должный эффект.
«Ознакомься, моя хорошая, там внутри для тебя много интересного. Мне от тебя скрывать нечего, и смысла врать тебе тоже нет. Прочитай и поймешь, почему у нас со Славиком нет детей», – сказала ОНА Марине. «Хорошо, что я сижу», – подумала про себя Марина. Ноги у нее так и подкашивались. Она никогда не могла бы представить себе, что в один прекрасный день окажется лицом к лицу с женой Славика, да еще в такой обстановке – за столиком кафе, по ЕЕ инициативе. ОНА держалась холодно и вежливо, давая понять, что она целиком и полностью владеет ситуацией. «У его матери маниакально-депрессивный психоз. И если Славик пока внешне здоров, это еще ни о чем не говорит. Такое заболевание может передаваться по наследству, через поколение. Теперь тебе все понятно?». Марина хотела вскочить, опрокинуть стол, порвать к чертовой матери этот конверт вместе со всем его содержимым на мелкие клочки. Но вместо этого она закрыла лицо руками и сдавленно ответила: «Да, понятно. Спасибо, что поставили в известность». «Всегда пожалуйста», – ответила ОНА с ледяной улыбкой, – «ты же видишь, что я не зверь и не монстр, если Славик именно так тебе меня описывал. Ладно я.. я уже с этой ситуацией смирилась. Но тебе-то зачем себе жизнь портить?»
***
Марина не помнила, как добралась от кафе домой…
***
Когда Славик узнал, в какие игры играет его жена, было уже поздно.
После того, как Марина объявила ему, что никакого ребенка уже больше нет, Славик уехал в Камбоджу. В Камбоджу так в Камбоджу, а почему бы и нет. В джунгли так в джунгли. Он всегда мечтал там побывать.
ОПЕРАЦИЯ ДУШИ
ПРОЛОГ
Операция души прошла успешно. По крайней мере, так думал хирург. Ведь у подобных операций еще никогда не было неблагоприятного исхода.
МИР БЕЗ ЛЮБВИ
В обществе, где жила Ума, любовь и романтические отношения больше не были в цене. Более того, эти понятия и чувства были признаны устаревшими, непродуктивными и наносящими вред ЦРИ (Целенаправленному Развитию Индивида).
Любовь и романтические отношения расценивались современниками Умы как вирусы, от которых следовало всячески беречься и принимать своевременные профилактические меры, чтобы ни в коем случае ими не заразиться. В случае-X никакие возможные последствия заболевания этими вирусами не покрывались КС (Комплексной Страховкой). Этот пункт был одним из самых главных и неприятных исключений из страхового покрытия. На заболевшего никто не собирался тратить время и средства – ни работодатель, ни система здравоохранения, ни семья. Да, как ни странно, семья в этом обществе все еще существовала, но основывалась на более практических понятиях – долге, ответственности и РО (Репродуктивных Обязательствах).