Читать онлайн Имаго бесплатно
Серия 1. Моль
0 (*)> ((*)> Имаго.
____________________________________
0 ~ <i>
«Мы хуже насекомых».
(с) Дуглас Коупленд
Поколение X
_____________________________________
«Стрекот… Его услышат все рано или поздно в темноте».
Приближается фигура в плаще, сотканная из роя насекомых, поющих в сознании. Вытягивает огромную руку и переносит в пустоту. А там пришлось провести какое-то время.
«Время?»
До сих пор помнилась эта форма, теперь не нужная. Ранее данная величина заботила, но сейчас ни к чему. Не удавалось пошевелиться, один вакуум. Отсутствие всего казалось страшным только пока ощущалось, но, когда просыпаешься, все забывалось. Описать такое состояние можно, если в нем находишься. Не похоже на темноту, гораздо страшнее, хуже.
Вот настал момент, словно ничего не было. Скорлупа треснула, и первым ощущением данного мира является необузданный голод. Неутолимый, но оправданный. Не шевелясь, пожирает все вокруг без остановки, благо яйцо с ней прилеплено в нужном месте, как и всегда. Слух очень чуткий, помимо окружения, доходит звук самого пространства. Раньше измерение слыло куда примитивнее, теперь различим даже треск межатомных связей, образующих молекулы. Варианты событий в суперпозиции осязаемы, флуктуации с хлопками дают возможность чувствовать отголоски соседних параллельных измерений. Ощущает свои копии, принимает квантовое бессмертие как должное. Наслаждается песней всех элементарных частиц, продолжает питаться без остановки, периодически прячась от фотонов. Свет пока раздражителен, но знает, что ненадолго. В темноте гораздо приятнее и различима каждая деталь.
Видимое зерно полностью съедено, аппетит никуда не исчезает, самое время сплести ход к следующему. Блестящая путеводная нить к очередной пище становится привычным делом. Иногда электромагнитное излучение попадает внутрь и раздражает фоторецепторы из-за вмешательства извне, но лишь на короткий миг. Нет забот и ненужных мыслей, переживаний. Только гармония с самой жизнью, четкие необходимые действия. Понимание абсолюта, наслаждение существованием, ведь его вполне хватает.
Голод прерывается, приходит время плести кокон из остатков пищи. Не нужно соблюдать рамки, правила геометрии. Неаккуратное произведение, далекое от искусства для следующей стадии. Внутри данного шелкового мешка начинает себя переваривать. Чувствует собственный распад клеток, но не всех. Недифференцированные частички трансформируются в нечто иное. Новая оболочка рождается, становится легче. С появлением другого тела, фотоны уже не такие раздражительные.
Затем выберется, сенсоры подадут сигнал о местонахождении остальных особей для размножения. Рта теперь не станет, он больше не понадобиться. Обоняние чуткое различит сотни запахов, зрение приобретет небывалые широкие спектры цветов.
Необходимо запустить новую бесконечную восьмерку, чтобы начать заново цикл яйца, личинки или имаго. Взмыв крыльями в воздух, с удовольствием рассечет измерение, врежется в лампу, пускающую частички света. Докажет, что не боится теперь фотонов, радостно бившись всем телом об края люстры и позднее заметит существо. Огромное и знакомое…
«Человек».
Точно, это будет человек. Подлетит ближе из любопытства. Узнает людское лицо, такое родное, захочется соприкоснуться с ним. В сознании возникнут странные образы, где держаться за руки. Первое свидание, рождение ребенка, общие планы и фонтан конфетти из осколков жизни нахлынет, перебив наслаждение полетом в пространстве. Картинки оборвутся на моменте с насильственной смертью, резким уходом из мира в темноту, где стрекот, рой и фигура в плаще.
Нужно дотронуться до родного человека, но ему не понравится, он злобно отмахнется. Резкий звук гигантской просвистевшей руки пронесется волной, не задев.
«Слишком медленно».
По неизвестной причине будет все равно пытаться войти в контакт, почувствует, что он важен. Зрачки смотреть могут на триста шестьдесят и заметят на полке фотографию девушки. Каштановые волосы с карими глазами, ясная улыбка начнут впечатываться в предыдущие пронесшиеся детали прошлой жизни. Придется сесть на портрет, может тогда он все поймет. Спланирует на изображение и станет ждать.
Резкий неуловимый хлопок заглушит мелодию межатомных связей, композиции элементарных частиц, образующих вселенную. Тапок в его руках уничтожит мое новое тело. Не пронзит никакая боль, просто обратно станет затягивать в пустоту и снова наступит стрекот, затем огромная рука роя закинет либо в форму яйца, либо имаго. Ведь уже не в первой все повторится заново, но только в разных измерениях, примитивных двумерных пространствах, иногда четырехмерных продвинутых. Сейчас трехмерное… и так постоянно…
Человек, отбросив тапок, возьмет рамку с фотографией, начнет давиться собственными слезами. Ему намного хуже, чем мне, жалко его.
Все измерение теперь растворяется из-за встречи с роем…
– Интересная ты… Все равно потянуло обратно к людской жизни. Можешь называть меня проводник. ― доносится голос в виде стрекота.
Слова различимы и понятны, но будто их произносит не фигура, а колония из цикад. Не может вступить в диалог, из-за отсутствия рта выходит лишь слушать.
«Почему он прервал цикл и заговорил со мной?»
– Насекомые следующая высшая форма. Уходят от ненужных забот человечества, приносящих лишь боль. Им достаточно просто жить, и беспозвоночные настолько ушли вперед, что понимают устройство вселенных и наслаждаются этим знанием. Люди считают их примитивными, но все, наоборот. Не нужно строить теории, многое и так ощущается. Любые квантовые флуктуации дойдут до тебя, поля элементарных частиц и тайны мира. Но… Выбрала его… Почему?! Просто попробуй ощутить это вновь…
Прислушавшись, она замирает. Все как единый организм понимают, что делать. Муравьи во время потопа, строят плод из мертвых сородичей, ведь надо доплыть до сухого места. По дороге скармливают слабых, приносят их в жертву хищникам, дабы переправить матку. Нет сожалений и чувства боли, все переродятся снова с теми же целями, просто жить. Поэтому богомол отдает себя в пищу, чтобы самка отложила больше яиц. У моли нет рта так как на этапе последней трансформации лишь одна задача, дать потомство. Тли используют энергию солнечного света. Фотосинтез работает на полную и позволяет не употреблять привычную еду. Проглоченный птицей палочник, не получая повреждений проходит весь пищеварительный ее тракт. Все насекомые единая нерушимая сеть. И когда человек вмешивается в нее без особых причин из страха или отвращения, нет у беспозвоночных сожаления или злости, чувства мести. Членистоногие смотрят на них с жалостью в такие моменты, ведь люди не понимают истинное устройство вселенных, лишь строят теории, действуют исходя из эмоциональных порывов, которые пытаются сдерживать, но рано или поздно они выплескиваются наружу.
– Все понятно, – стрекот отвлекает её от погружения в естество мира, ― Даже после того, как ты узрела суть, хочешь откатиться назад? Сколько ты проходила стадий моли в разных вселенных? Умирала сама или от рук человека, но именно на нем решила все изменить. Хм… Ты насколько я вижу свой выбор сделала, Имаго. Ведь так?
– И правда! – слова вылетают из появившегося рта.
Вместо лап руки с ногами, видно женскую грудь и каштановые длинные волосы.
– Знаешь, впервые наблюдаю у человека после перерождения в беспозвоночного, познавшего всю суть, такое желание вернуться в людскую оболочку.
Обнаженная хрупкая девушка стоит перед фигурой в плаще. Единственное, что осталось от моли – черные глаза без склеры и
сложенные крылья за спиной.
– Чувства к нему на столько сильные, а это интересно…
На лице Имаго мелькает надежда, что вернут к тому мужчине, державшему фотографию с ее прошлой оболочкой.
– Все не так просто, но я обещаю тебе… Встретишься с ним, но лишь на моих условиях. – будто читает мысли проводник. – И да… Ты, соприкоснулась с циклом бесконечности. Яйцо, личинка, имаго или яйцо, цыпленок, курица. Люди трактуют как прошлое, настоящее и будущее, а что это для тебя? Интересно твое мнение.
– Замкнутый круг, – шепчет моль, смотря сквозь проводника, избегает его взора. Пронизывает страх пересечься пускай и мимолетным взглядом с роем.
– Интересный ответ, а вырваться хочешь из него? Буду откровенен, ответить, с чего все началось, яйца или курицы сложно, но… Я хочу уйти из этого цикла бесконечности, повторяющегося заново, учитывая какими знаниями ты обладаешь сейчас, сочетаешь в себе порывы людские и понимание всего сущего. Мне нужна такая, не буду скрывать. Прежней стать не выйдет, но я в силах дать то, чего ты хочешь. Иногда сможешь видеться с ним и даже больше. Но… Необходимо делать то, что я скажу. Договорились?
Имаго кивает и рой резко рассыпается.
В пространстве появляется маленькая кротовая нора. Она растягивается до двух метров, но никакого притяжения нет. Черная дыра единственный объект в этом месте и куда она ведет, девушка пока не знает. Делать нечего, придется довериться рою. Зайдя внутрь червоточины, Имаго не обращает внимание на всплески материи с пространством, так как ее усиленный взгляд привлекает объект на дальнем выходе белой дыры. Бесконечная одинокая башня на горизонте, кочует в космосе. У здания нет ни конца ни начала.
0 ~ <i>
Кто вообще помнил, когда его включили, словно разбудили и вытащили из пустоты? Тот момент, где начинал осознавать и понимать, что существуешь… У него такое произошло в пять лет. Ясные картинки перед глазами, словно происходило все вчера. Проснулся от скрежета ключа в замке. Папа пришел с букетом цветов.
– Данька, у мамы день рождения сегодня. Отнеси ей и поздравь, она очень обрадуется. Сможешь сам? На улице прохладно, как и вчера, оденься тепло. Не бойся, я буду смотреть из окна за тобой.
Ребенку стало страшновато, хотя садик, где работала мама, совсем рядом. Данила еще не выходил на улицу без сопровождения.
С трудом, натянув штаны со свитером, он полез за кепкой. Бейсболку уже с детства носил козырьком назад, данная привычка так и закрепилась. Ботинки в прихожей все на шнурках, но сорванец помнил, что где-то, имелись кроссовки на липучках. Пускай потратил немало времени, но всё-таки нашёл их. Когда учили завязывать шнурки, мальчишка плакал от того, что не получалось. Один раз удалось, и отец отстал от него, разрешил смотреть мультики. Вытерев слезы, он тогда довольный поскакал в комнату с телевизором.
Сейчас не хотелось иметь дел со шнурками, поэтому мальчуган приложил все усилия на поиски кроссовок без них. Папа, намазюканный кремом для бритья, вышел из ванны, и, нахмурив брови произнёс:
– Сын вора всегда будет вором! Я тоже маленький не любил шнурки. Думал, спрячу кроссовки, а ты научишься нормально завязывать ботинки. Ну да ладно, беги.
Схватив букет, уже собрался открыть входную дверь, как отец рассмеялся и дал понять, что свитер одет задом наперёд. Неохота класть цветы и разуваться, поэтому мальчуган пулей выскочил в коридор общежития в таком виде. Дед Ваня выглянул из своей квартиры с зубной щёткой во рту, помахал рукой. Бабушка Клава, намывав и без того блестящий пол похвалила, что нёс букет мамуле. Пройдя мимо всех соседей, дошёл до лестницы, спустился на улицу и быстрым шагом прошмыгнул за дом. Папа, как и обещал, смотрел за мной из окна извергая изо рта дым от сигареты.
Пройдя вдоль ограждения между панельными домами, пацан заметил знакомую расстёгнутую дутую куртку. Навстречу шла мама, ее отпустили домой раньше смены.
– Сынок! Ты сам пришёл ко мне? Ты молодец! Красивые какие, спасибо!
Даня плакал, а она, целовала его в холодные румяные щеки, крепко обнимала. Мальчик испугался, пока бежал, что не найдет самостоятельно маму, но когда увидел её, слезы фонтаном хлынули наружу от страха или от радости. Детское хныканье, оно такое…
– Ты как тот рассеянный с улицы Бассейной. Свитер одел задом наперед.
Мама часто читала ему это стихотворение. Девушка, улыбаясь взяла сына за руку, потянув за собой к дому.
Вернувшись, прошли на кухню, где уже ждал отец. Из авоськи достали огромный торт Ленинградский, заварили чай. Запах масла лаванды против пищевой моли врезался в нос и перебивал остальные ароматы. Пока сорванец кушал сладкое болтая ножками на стуле, чешуекрылое создание вылетело из щели не закрывающейся плотно антресоли и приземлилось на детскую голову. Данила отмахнулся рукой, но назойливое насекомое отлетев, опять спикировало в сторону ребенка, сев рывком на плечико. Мальчонка снова хотел было шлепнуть моль своей маленькой ладошкой, но странное чувство остановило его. В голове всплыли образы девушки.
– Данька ты чего?
Слова мамы уже где-то далеко, приглушенные, затерявшиеся. Странный стрекот заглушил их.
0 ~ <i>
Дурацкая мелодия будильника пиликает на всю квартиру, выдергивает из сна. Давно он хочет сменить ее, но руки не дойдут. Подробности путешествий в грезах Данила не помнит, последнее время постоянно. Подъем на работу, чтобы просто выживать без каких-либо целей, рутина. После гибели жены, каждый день лишь цифра, сменяющая другую. Жилье напоминает помойку, где немытая посуда уже не помещается в раковину, а на балконе протолкнуться нет возможности из-за мусорных мешков. Раскиданы шмотки, пищевые упаковки и банки с бутылками. До тараканов с крысами остается недолго, но пока лишь летает везде назойливая моль. Видела бы его супруга таким, точно отчитала. Иногда сын, развеивает не на долго этот мрак, но у него уже своя жизнь молодая, только изредка созваниваются.
Данила моет в ванной перепутанные русые волосы. Пускает обильную струю воздуха из дезодоранта на тело, с привычными мыслями, что антиперспирант представляет собой не только средство борьбы с потом, но и еще духи. Нахлобучив пасты больше, чем нужно, он на последней скорости кисти шлифует зубы щеткой, затем быстрым шагом направляется в комнату, где болтаются на вешалках мятые рубашки и пиджак с брюками. Рассматривая свое не бритое лицо с серой щетиной и шрамом, в виде двойной полоски под левым глазом в зеркале, он замечает пролетевшую позади моль. Она настойчиво пытается сблизиться с ним, и мужчина отмахивается. Прибить рукой не выходит и когда насекомое садится на фотографию, Данила решается использовать безотказное оружие, обшарпанный меховой тапок.
«Шлеп»
Расплющенный кусок тела моли прилипает к рамке, а остальные ошметки насекомого падают на полку.
Мужчина все время избегает данную фотографию, где он со своей женой, но и убирать снимок не хочет. Как только взгляд ловит изображение, резко меняет его на другой предмет в квартире, закапывая в себе воспоминания о ней. Но на данный момент каштановые волосы и яркая улыбка четко застыли в его гиппокампе.
«Долбанная моль! Все из-за нее!» – кричит Данила, пытаясь заглушить порыв внутри грудной клетки. Глаза напоминают два гейзера, выплескивающих потоки слез.
Снова стрекот. Всплывает в мозгу сон, там еще ребенок. Впервые удается восстановить ночные грезы. Стартовое его воспоминание из детства, где осознает собственное существование. Только в тот день все происходит иначе, когда он относит маме букет.
Раздается треск, словно ломают болванку. Стены комнаты вместе с полом расползаются на ровные квадратные полоски. Труп моли дергается и увеличивается в размерах, затем такая же участь не обходит другие вещи в комнате. Банки, пульт от телика, одежда, так же становятся огромными.
Странный стрекот нарастает, в пространстве появляется фигура в плаще. Рой из насекомых вылетает из его капюшона и обволакивает, погружая во тьму.
0 ~ <i>
Он теперь знает, что произойдет…
Проснется так же от скрежета ключа.
– Данька, у мамы день рождения сегодня. Отнеси это ей и поздравь, она очень обрадуется…
«Сможешь сам? На улице прохладно, как и вчера, оденься тепло. Не бойся, я буду смотреть из окна за тобой…» – повторит слова в собственном черепе Данила, узнает их заранее.
Окажется запертым в детском теле пятилетнего себя. Вспомнит, что произойдет дальше, быстро влезет в свитер со штанами, нацепит свою кепку, ботинки.
– Ого! Сам так оперативно оделся, и шнурки завязал, словно всю жизнь это делал. Сын вора всегда будет вором! Я тоже в твоем возрасте зашнуровывал отлично ботинки. Ну да лад…
Шикнет на папу, оттолкнет его, возьмет букет и выбежит из дома, оставив недоумевающего отца с измазанным от крема для бритья лицом.
Данила вспомнит этот момент из своей жизни. Он станет отправной точкой, когда уже начнет все запоминать и соображать, но сейчас будет заперт в теле ребенка, чувствовать себя посвежевшим.
Увидев маму на горизонте, направится к ней. В прошлом Данила вспомнит лишь то, как все происходило на самом деле. Он выронит цветы и вернется домой, испугавшись в одиночку идти к садику. Отец тогда спустится за букетом и сам вручит его матери, а мальчишка останется реветь дома.
Но теперь он взрослый здесь. Захочется свалить на очередной сон, но все сейчас иначе, четкое и осязаемое словно пленку стали отматывать назад из будущего в его прошлое.
Когда мама подойдет, он молча сунет ей букет.
– Ничего себе сынок, сам встретил и подарил. Какой ты взрослый у меня.
– Вот именно. Что здесь происходит? Я лично похоронил тебя рядом с отцом несколько лет назад.
– Дань! Ты… Чего?! Что ты говоришь такое?!
Ничего лучше не придумав, он даст деру домой в общагу, оставив недоумевающую мать. Не обратит внимание на дядю Ваню с Клавой, звавших его, столкнется в проходе с отцом и пристально уставится на щель в антресоли. Он почувствует связь с этой молью и замрет в ожидании, должен разобраться в чем дело.
Мама придет так же домой, передаст авоську с Ленинградским тортом отцу. Родители примутся за обсуждение поведения сына, а Данила, не шевелясь так и ждет на кухне.
– Да он сегодня вскочил словно не с той ноги, как ужаленный, Рит. Сам оделся, смог с первого раза завязать шнурки и рванул. Я даже договорить не успел.
– Он сказал, что нас похоронил.
– Тебе, наверное, почудилось?
– Да не, я точно слышала.
Вот та самая моль, вылетит и направится к нему. Он выставит руку ей навстречу. Насекомое сядет аккуратно на плечо, медленно шевеля крыльями начнет таращиться черными глазами на него, словно всматривается во все детали лица. На шрам в виде двух полосок, который получил ранее от удара железной лопатки в песочнице случайно из-за другого ребенка. Данила так же погрузиться в ее черные огромные зрачки.
Снова слышно стрекот.
За окном что-то происходит. Он наблюдает отсутствие привычной улицы с площадкой. Теперь лишь черное пространство.
«Я в космосе?»
Левее он видит продолжение корпуса постройки, которому нет конца. Он из странной бесконечной башни сейчас наблюдает за пустотой. Вдалеке мелькает, что-то белое и на короткий миг Даниле, кажется, как из яркой светлой вспышки вылетел объект. Отойдя от окна, он разворачивается и вместо квартиры наблюдает теперь сплошные железные стены. Помещение напоминает странный бункер.
Серия 2. В башне
0 (*)> ((*)> Имаго.
_______________________________________________________________
Серия 2. В башне. 0 ~ <i>
Существует только один босс, и это покупатель.
(с) Сэм Уолтон (1918–1992) – американский предприниматель
___________________________________________________________________________
К сатуратору очередь брала начало из другой секции. Данила страдал от жары, как и остальные жители нижних колец столпа. ТЭЦ, что отвечала за отопление многих ближайших блоков, сошла с ума. Последствия парадокса попали внутрь, пришлось опечатать этажи котельной вместе с рабочими. Что там произошло, никто не знает, но если приняты такие меры, то явно дела обстояли совсем плохо. Угораздило этому дерьму начаться именно на территории теплоэлектроцентрали. Теперь котлы распространяли горячий пар по всем секциям будто сейчас холодный сезон. Их должны давно отрубить, но по какой-то причине ТЭЦ продолжала мучить граждан. Кто-то отшучивался, что призраки запертых рабочих так мстили всем, но теорий выдвигать можно сколько угодно. Рано или поздно там сядут генераторы, да и поставки нужного сырья уже прекратили. Всё должно прийти в норму, если конечно до определенного момента люди не сварятся в собственных общажных блоках. В будущем обещали присоединить секции нижних колец к соседней котельной и расширить ее. Поживем, увидим.
Все хотели, чтобы вернулись холода, но от чего зависела температура, никто так и не выяснил. Ходит молва, что на климат в столпе влияют парадоксы, но это не подтвержденные высказывания.
Даня усердно стоял львиную долю времени. Газированная вода в сатураторе, один из многих приятных моментов, не считая девок, спирта и сигарет. А бабы слишком громкое заявление. Парень хоть и встречался с некоторыми в пьяном угаре, но любил одну, особенную, и к ней подступиться не просто. Касательно всё тех же моментов развлекательного досуга, ходили слухи, что выше существовала подпольная группировка каких-то не то химиков, не то бывших сотрудников исследовательской бригады, их еще называли шнырями. Те якобы могли обеспечить порошком, выносящим крышу, плюс меняющим вкус даже самой отвратной хавки на нечто мега сладкое и приятное. Галюны с кайфом растекутся по всему телу. Ни в какое сравнение с обыденным пайком, который все жрут, лишь бы не сдохнуть от голода.
Данила уже и забыл, как попал в очередь. Парнишка на автомате вышел из своего блока. Словно сразу проснулся в толпе жителей, ползущей к единственному сатуратору с газировкой на этаже.
Он не помнил, как натянул дырявые кальсоны, полосатую выцветшую рубашку и парусиновые потертые туфли. Прихватил так же с собой кепку аэродром, но больше для того, чтобы размахивать ей перед лицом, создавая хоть какой поток воздуха в духоте.
Настал долгожданный момент. Талон уже в лапах охранника автомата. Скоро сухость во рту сменится на приятную холодную влагу с пузырьками. Рука вцепилась в стеклянный стакан, направила его к клапану задвижке возле металлической решетки. Всплеснув емкость от слюней предыдущих счастливчиков, Даня, наконец, в предвкушении насладиться напитком.
«Фырфыр Фыр Фырфыр» – сатуратор издал мерзкое шипение и ничего не произошло.
Улыбка сползла с лица Дани.
– Как же так! Проклятье! – немного постояв, парень ударил ботинком по автомату.
– Можешь продолжать, если завалялся в твоем блоке такой же и готов его установить! – ехидно подметил охранник сатуратора с сигаретой в зубах, пуская дым из огромных волосатых ноздрей.
– Верни талон, и я пойду, либо тащи новый баллон! – зарычал Данила, приблизившись к лицу охранника.
Сзади уже стали расходиться, пришло осознание, что газированной воды ждать не стоит.
Бородатый сторож сатуратора выпустил клубок дыма Дане в лицо. Он ясно давал понять, что талон возвращать не собирался.
Парень плюнул под ноги вредному охраннику, взял обычную воду, полил себя из стакана и направился к дому. Его русые волосы, зачесанные на бок, блестели от капель, стекающих по правой щеке сначала на шрам с двумя полосками и затем доползавших до воротника рубашки. Обида не имела конца и края, ведь так он мог сделать у себя в блоке. Смысл именно в газировке.
По мощному хлопку входной двери в секцию, все сразу поняли, что настроение у Данилы скверное. Друг Джамшид водил лезвием по заросшему лицу, избавляясь от черной щетины. Стоял лишь в одних трусах. Все тело покрывали густые волосы до самого подбородка. Особенно много на шее, будто на нем водолазка.
– Дань, че стряслось, че стряслось? – спросил он, опуская бритву под струю воды. Мохнатый парень обернулся и уставился на друга своими близко посаженными узкими глазами.
Приятеля и соседа по блоку, прозвали «дважды Джами». Он постоянно повторял конец предложения. Но никого это не раздражало, кроме тех случаев, когда он вступал в перепалку. Мат и оскорбления шли по второму кругу в такие моменты.
– Выпил газировочки! – шикнул Данила перед падением на свой матрас у самого окна. Через него открывался вид в ничто, темную пустоту.
– Вот те на! Баллон кончился? У меня так же пару дней назад. Столько простоял. Это походу семейное, может нас, проклял кто? – из-за угла закричала торчащая седая голова брата Якова с кликухой «Яслик».
Они с Даней примерно одного возраста, но Яслик начал седеть очень рано. Он был самым здоровым в блоке, громила с волевым подбородком.
– Может, охранник зуб точит и специально мутит? Не верю в совпадения! – не унимался парень с двойным шрамом на щеке продолжая обдувать себя кепкой, лёжа на матрасе.
В комнату залетела девушка с каштановыми волосами в крепдешиновом платье с цветами. Она мигом прервала жалобы братьев. Те за секунду захлопнули рты, а миниатюрная, словно кукла Аврора, сверлила всех своими карими локаторами. Со стороны милашка, красотка со стройной фигуркой, но так кажется до знакомства с ней.
На самом деле из девушки сочилась дьявольщина только в путь. Она строила всех в секции, многие боялись Аврору. Своим маленьким кулачком, спокойно вырубала огромного мужика с одного удара. Даже Яслик с ней никогда не спорил.
– Кто хлопнул так дверью?! А?! – нахмурила брови Аврора. Красивое личико исказила гримаса убийцы. Джами, ты чего раздетый? Живо прикрыл свои перья!
Джамшид хотел было буркнуть что-то типа «жарко же», но вспомнил кто перед ним, вследствие чего молча потянулся к одежде на табуретке.
Все в итоге указали пальцами на Даньку, а тот в свою очередь проклял их за ябедничество.
– Сломаешь гермозатвор, мало тебе не покажется! Когда парадокс хренанет и сюда шныри кентавров пришлют… Даня, ты дуралей?
Девушка продолжала изрыгать негатив, а парень смотрел на нее и представлял, как они вместе заводят семью. Аврора родит им детишек. Счастливые живут на верхних этажах и…
– Ты чего завис, а? – она со всей дури, влепила парню щелбан.
– Не буду больше, – очнулся от грез Данька и схватился за лоб, превозмогая адское жжение. Пальчики хоть и маленькие, но как отбойные молотки.
Раздался долгожданный сигнал оповещения с голосовым предупреждением. И если других бы жителей он поверг в ужас, то ребята ждали момент с нетерпением.
– Сейчас очередь Данилы фарцевать. Джами, собирай ему одежду с рюкзаком! Яслик, на тебе оружие, боеприпасы! – крутанула передатчик Аврора, поймав волну переговоров при помощи радиоприемника.
– Внимание! Собирать отряд на секцию В4 нижнего кольца 0103. Повторяю… Отряд на секц…кхх…кольц…кхх… 0103! – прошипел голос из динамиков.
– Выброс парадокса в соседней! Отлично! Соседней, отлично! – потирал руки дважды Джами.
Время фарцовщиков с нижних этажей пришло, осталось только выждать, когда пройдет парадокс. В целях безопасности в соседних кольцах так же объявлялась тревога, ведь отдача могла залететь и к ним. Дане необходимо держать руку на пульсе и как все закончится, застать последствия выброса раньше кентавров.
0 ~ <i>
Парень терпеливо ждал за гермодверью. Он должен до появления прихвостней шнырей попасть на секцию по соседству с их блоком, но пока необходимо переждать бушевавший там в кольце парадокс. Обычно слышен только свист появляющихся из стен огромных магнитов, разбросанных по всей дисковой башне. Но такой шум Даня застал впервые, а он уже дофига раз фарцевал для своей бригады во многих секциях столпа. Походило на ритуальные мантры каких-то фанатиков. Так же слышны громкие щелчки, словно тикали гигантские стрелки часов. Данила засек интервал на электронном секундомере 1,25. Чтобы это не значило, в любом случае нужно дождаться заветного оповещения об окончании парадокса.
После будет несколько минут до прихода кентавров. Так все звали отряды в свинцовых скафандрах на байках. Они ездили по кольцевым секциям – туннелям на мотоциклах и как правило, появлялись позже, ведь в некоторых случаях парадокс может сделать повторный выброс. Пока Даниле с оставшимися членами команды фарцовщиков везло. Кстати, само выражение фарцевать напрямую связано с поиском артефактов и аномалий после всплеска парадокса. Оно прилипло только потому, что все найденное добро в туннеле перепродавалось на верхние этажи тем же шнырям или другим перекупам. Кентавры за зарплату и премии прочесывали столп в поисках добычи, а фарцовщики их основные конкуренты эти сокровища сливали. В любом случае что-то ценное попадало рано или поздно в институты на верхних кольцах, вопрос только каким путем, выгодным через не шарящего кентавра или же фарцовщиков таких как Даня с братвой.
Ранее людей в бригаде Данилы имелось поболе, но радиация после всплесков энергии внутри столпа забрала одного из их команды. К сожалению, свинцовый скафандр хоть и спасал, но все равно пропускал непредсказуемого гамма-излучения. Без удачи тут никак. От второго она тоже отвернулась и объявили повторный выброс в кольце, но он не успел добежать до свинцовой двери. Что с ним стало никто не понял, разорвало или растворило, черт его знает, но произошло точно все быстро, не так как с предыдущим бедолагой. Парадокс может вызвать мутации или еще чего похуже, открыть проходы в иные измерения, откуда лезет всякая нечисть, искажать пространство и время, производить необъяснимую чертовщину, не поддающуюся привычным законам и пониманию, а уж температура при столкновении частиц внутри кольца скакала от самых низких до высоких. Человек погибал за считанные секунды там от чего угодно или от всего сразу.
Фарцовщики шли на риск, так как искали «что-то» по окончанию данной напасти, хотели пробиться на верхние диски секций купив себе билет туда. Во время шлейфа парадоксов, бушующих по туннелям, оставались ценные предметы, за которые неплохо башляли. Их можно найти в избытке сразу после выброса, где начинались его последствия от радиации до напастей. Образцы сгустков гравитационных аномалий, остатки веществ и прочая дрянь, может оказаться полезной для какого-нибудь шныря физика с исследовательских баз верхних секций. На самом деле нижние или верхние диски кольца так назвали не из-за расположения. Башня или столп, не имеющая ни конца ни края, ни что иное как бесконечный туннель, состоящий из присоединенных друг к другу огромных протяженных колец, с переходами между собой. По этим дискам с разной периодичностью шнырял парадокс и спрятаться можно только в общажных жилых секциях, помещенных на края большинства колец, где стены из плотного слоя бетона и свинцовая гермодверь. Такие безопасные блоки прикреплены к гигантской трубе столпу, и кто их создал, никто не знает, но их построили вдоль всего бесконечного туннеля. Мир этот суровый со своими правилами.
Нижние диски, там работяги с простым бедным людом, а в центральных кольцах кишела торговля на базарах, делались дела. На верхних типа элита, те самые мозгачи, кто пытался изучить башню, разобраться откуда все здесь взялись и есть ли у, казалось бы, бесконечного столпа край или выход наружу. Там связи у дважды Джами. Его двоюродный брат Халим, физик экспериментатор и приверженец некоторых шнырей, контролировавших много чего на верхних. Все находки после парадокса сливались ему в обход институтов, а он баловал снаряжением, оружием, ну и съедобным пайком высшего качества. От такой хавки не сводило пищевод и имелись привычные куски каких-то грибов с овощами. Лучше, чем та порошковая смесь, которую выдавали по талонам.
Но вся эта спекуляция имела лишь одну цель помимо бартера. Команда фарцовщиков хотела купить себе дорогу наверх, где вместо прокуренных и обоссаных коридоров с общажными блоками приличные квартиры с технологиями, в общем, другая жизнь по слухам. Все они с детства мечтали о нормальной еде и отсутствии этих дурацких очередей за газировкой. Для достижения цели нужно нечто иное, по круче слизи и прочей ерунды. Конкретики никакой не дали, но, по словам Дважды Джами рано или поздно, кто-то из их команды наткнется на что-то стоящее, если, конечно, сможет пережить последствия выброса энергии и донесет находку до заказчика. Сам Данила не доверял Халиму. У бригады не имелось должного оборудования, чтобы понять, какие образцы они вообще таскают и кому, рискуя жизнью, когда фарцуют. Много чего удавалось передать брату Джами, а тот, оснащал взамен побрякушками. Такие цацки достать на нижних кольцах не имелось возможности, но и это не то, чего они хотели. Со стороны выглядело так, словно всякие скафандры и примочки кентавров получили как награду за ходки. Аврора светилась от радости с остальными при виде крутых вещичек, но никто не думал, что Халим их просто подмазывал для своей выгоды, гоняя по кругу без перспектив. Всей снарягой он поделился из собственных интересов, и Даня не считал иначе, но других выходов и знакомых из шнырей у фарцовщиков не имелось. Каждый из них мог умереть не только от парадокса с его последствиями. Наткнуться на кентавров тоже не радужно, как и встретить конкурентов других перекупов. Помимо бригады ребят ходили еще команды, чтобы сливать слизь и прочие находки. Таких спекулянтов обычно без разговоров убивали на месте кентавры. В лучшем случае отправляли в секцию, отведенную под колонию, но там условия еще хуже, чем на нижних этажах. И за такие риски они с ребятами получают вещи, позволяющие и дальше заниматься той работой, за которую брались лишь из-за будущей перспективы выбраться. А по факту друзья только глубже погружались в пучину. И ради чего? Достижений брата Джами? Данила не доверял его ехидной роже. Физик явно присваивал находки себе или что-то там еще делал с ними, никто все равно не шарит в этом.
Раздался долгожданный сигнал о прекращении выброса. Яслик проверил снаряжение, поправил шлем и затянул пояса на скафандре потуже. Руки вцепились в вентиль, повернули его. Снаружи ни души. Невзирая на то, что страдал соседний коридорный сектор, везде попрятались в блоках, и жителей можно понять. Герма не гарантировала полной безопасности, в случае поломки двери энергетический всплеск башни заденет такой общащный сектор, где есть проблемы с изоляцией, как было недавно в котельной.
– Ну что там? – из рации заскрипел голос Авроры, когда Данила почти дошел до перехода в соседнее кольцо.
– На месте! – буркнул Даня и толкнул тяжелую дверь.
«На лестничном пролете включилось освещение. Шума вроде больше нет – уже неплохо» – с этими мыслями парень решил осмотреться по сторонам. Огромных магнитов, выдвигающихся из стен башни нигде не видно. Они всегда вылезали при выбросе, и данный момент важен, ведь эти загадочные металлические гигантские тела способны утянуть за собой, если не уследишь.
Главное, сориентироваться, откуда придут кентавры и надеяться, что не со всех дверей полезут окружать. Даниле нужно в следующий коридор. По карте, туда около трех возможных проходов, напрямую самый короткий или через соседние кольца.
Однажды Яслику удалось притвориться одним из кентавров. Форма, переданная Халимом, ничем не отличалась от той, что носили солдаты шнырей. Брат Дани не успевал свалить до приезда ребят в скафандрах, но под шумок, пока те проверяли окружение, смог уйти оттуда, да еще и с добром. Типа свой, и тоже при делах. Фарцовщики в тот день взяли метод на заметку.
«Ну…на крайний случай» – не отметал вариант Даня, но в идеале хотел бы вообще не сталкиваться ни с кем.
Признаков парадокса не выявлено, вроде все отлично. Единственное, что напрягало так это шипение рации и тот самый щелчок, нараставший, и, судя по часам, он участился. Интервал 1 секунда вместо 1.25. Аврора явно пыталась выйти на связь с Даней, но безуспешно. После парадокса такое возможно, поэтому он продолжил поиски без паники. Ни плесени, ни слизи не видать.
«Вообще нефига» – удивился Даня, пока не началось то, чего просто не могло происходить.
Из конца помещения доносился детский рев. К такому не был готов парень, но делать нечего. Взяв винтовку наизготовку, Данила побежал трусцой на звук.
Плач усиливался с каждым топотом ботинок. Стрелки часов били по ушам вперемешку с детскими криками. Он остановился за углом, приготовился. Ребенок орал совсем рядом. Даня знал о последствиях парадокса и даже пересекся как-то с тварью из выброса. Замочил ее тогда выстрелом, а там, где не мог справиться, просто делал ноги. Пускай без добычи, но живым – именно такое правило у фарцовщика.
– А-а…а-а…а-а! – кричало существо за углом, а парень, вдохнув, выскочил и выставил вперед винтовку.
Оголенный скелет человека в кентавровском скафандре, валялся скрюченный возле переносной люльки.
Соблюдая осторожность, Даня приблизился к источнику шума и узрел настоящего плачущего ребенка с открытыми глазенками.
«Что за…?» – выругался он про себя. Внутри головы Данилы пронеслось множество безумных гипотез. Шестеренки мозга прокрутили дофига хаотичных вариантов и очень быстро:
«Является подкидышем? Бросили? Ребенок смог выдержать всплеск, а его родители нет? Опыты верхних? А ведь выжить во время парадокса нельзя. Он не щадит никого. Малыш на самом деле монстр?».
Все могло продолжаться еще долго, но внимание Дани привлекла широкая панель возле мертвеца.
– Да ладно? – заорал Данила на весь коридор, что даже плачущий малец умолк, уставившись с удивлением на него.
Парень слышал о таких штуках от дважды Джами. Измерительная консоль с института. В нее встроены счетчик, спектрометр и прочие детали, названия которых Даня не знал или забыл. Но смысл прибора понятен. Разместив такой в коридоре сразу после парадокса, можно получить данные, за них шныри грызутся в верхних кольцах, а здесь походу удалось установить во время выброса.
«Развернул панель прямо в эпицентре парадокса, понял, что не успеет и…?»
«Жертва во имя науки?»
Данила не знал ответов, да и не хотел дальше копаться. Ясно одно, такую хрень протащить незаметно через кольцо не выйдет, но у консоли точно есть блок с гнездами под накопители.
Фарцовщик проверил целостность перчаток и пробежался пальцами по прямоугольной поверхности панели. Нащупав маленький зажим, он потянул за него и выдвинул ёмкость с портами.
– Есть! Вот это удача! – обрадовался парень, найдя флешку и вытащив ее из порта.
«Если на ней окажутся записанные и неповрежденные данные с эпицентра выброса, то билет наверх обеспечен»
Данила обнаружил возле трупа еще один клад, рюкзак с интересным содержимым. Образцы слизи в контейнерах, мазки с каким-то свечением.
– Пригодиться, – не сомневаясь, фарцовщик просунул руки в лямки, благо они широкие и отлично залезли на броню. Он так же убрал в первое отделение носитель с данными.
Даня уже было хотел свалить, но взгляд упал на люльку. Оттуда снова вылетал плач. Он встал в ступор. Даже если ребенок не имел отношение к парадоксу, брать его с собой рискованно.
– Малыш, придут кентаврики и позаботятся о тебе! – пытался убедить себя в этом фарцовщик.
Парень направился обратно. От первого входа ближе добраться до блока своей команды, сделал несколько шагов, остановился и снова посмотрел на малыша. А ведь он и сам подкидыш. Его так же нашла в коридоре перед блоком женщина. Никто не знал, чей. Предполагали, что принесли ребенка из дальней секции. Яслик стал сводным братом, его мама взяла под крыло Даню и вырастила как своего. Когда ее не спасли от хвори, он плакал не меньше родного сына, ведь считал их семьей. Ну а дальше к их хомуту присоединились друзья Аврора с Джами. Всех поселили в один блок, так как родителей подростки потеряли. Сироты выживали, работали на этаже не меньше взрослых, стояли друга за дружку горой.
Все это пронеслось вихрем памяти в сознании и он, матернувшись, убрал винтовку за плечо и пристроил кое-как оружие вместе с рюкзаком, затем схватился руками за кроватку.
«Думаю, ребята поймут. Не могу я поступить иначе» – он хотел направиться к входной двери, но…
Звук стрелок теперь еще громче. Данила находился в коридоре, он привык к тикам, но сейчас они раздавались, будто изнутри тела. Интервал стал очень частым. Парень хотел было достать секундомер, но понял, нужно валить. С его организмом что-то творилось доселе незнакомое. И все произошло, как дотронулся до люльки.
«Совпадение?»
На этот раз фарцовщик не стал испытывать судьбу, бросил детёныша и рванул со всех ног к герме. Видимо малыш оказался последствием парадокса, а если и нет, рисковать не стоило. Ради ребят, он обязан передать флешку с рюкзаком, пускай, даже если потом сдохнет.
– Главное добраться до нашей секции, – повторял вслух Данька, перебирая ногами.
Тики стрелок били в перепонках, животе, голове, по всем органам и конечностям.
Дверь видна на горизонте, но фарцовщик уже не мог бежать и просто медленно брел. Стало тяжело, дыхание перехватило. Ему захотелось снять с себя скафандр. Он не знал, с чем имел дело и решил избавиться от одной перчатки. Посмотрел на руку, та бледная и вся в морщинах.
«Неужели тело в таком же состоянии?»
Рюкзак сполз со спины, но снова надевать его не оставалось сил, от винтовки так же пришлось избавиться.
– Плевать, надо хотя бы просто… выбраться…
Руки обхватили вентиль, и со скрежетом дверь поддалась. Осталось чуток, но в глазах потемнело. Даня грохнулся на пол и распластался на боку. Пока глаза еще не закрылись, он уловил смутные очертания приближающейся фигуры. Данила узнал Аврору.
– Что ты здесь делаешь?
Девушка наклонилась, зрачки какие-то странные, черные нечеловеческие, будто у насекомого.
– Я нашла тебя… слышишь.
Данила попытался еще выдавить хоть слово из уст, но потерял сознание.
0 ~ <i>
«Сон приходит на порог,
Крепко-крепко спи ты,
Сто путей, сто дорог
Для тебя открыты»
Знакомая колыбельная, странные ритуальные мантры слышны и тиканье часов замедляется. Оно все медленнее…, еще медленнее…, тишина.
Оповещения об окончании парадокса приводят Даню в чувство. Первые несколько секунд фарцовщик ничего не соображает, но память возвращается отрезками на огромной перемотке. Он резко вскакивает.
«Какого…»? – парень видит пустую перевернутую детскую кроватку, измерительную консоль и мертвеца кентавра. Сам же полностью обнаженный. Все снаряжение отсутствует вместе с ребенком. Можно, конечно, предполагать, что их украли, пока он валялся в отрубе, но труп в форме говорит об обратном. Его же вещички не тронуты, да и панель точно бы сперли. Так же смущает сигнал об окончании выброса, продолжающийся до сих пор.
Парень не в курсе, что происходило, пока он лежал без сознания. Помнит, Аврора приходила со странными глазищами, но походу с башкой у него че то и все привиделось.
«Начался еще один выброс или он и не заканчивался? Что же, получается, удалось пережить напасть? Но ведь это невозможно. Я мертв?»
– Грустно если в загробном мире тоже секции и кольца с парадоксом, – вздыхает Даня и осматривается.
Расхаживать голышом фарцовщик не собирается, поэтому стягивает полностью все снаряжение с мертвеца.
– Прости, но тебе это вряд ли понадобиться, – оправдывается он перед трупом. Одежда в пору и воняет, но Данька не привередлив. В жизни на нижнем кольце запахов не мало, и все они те еще ароматы.
Тиков часов больше нет, да и чувствует себя отлично. У чужого скафандра не хватает одной перчатки. Она валяется возле гермодвери, где рюкзак, и винтовка.
«Почему очнулся у пустой кроватки? Аврора забрала ребенка? Неужели удалось спастись каким-то образом от парадокса?»
«Да не…бред. Походу последствия выброса или радиация не дай бог», – останавливается на версии Даня. Он окончательно убеждается в том, что поймал галлюцинации. Ребенок и прочее, все какое-то наваждение, лютое дерьмо в этих кольцах происходит. Жаль рации нигде не видно, а ведь ребята там точно на измене.
Вдалеке, за гермой улавливается топот ног. Данила различает приближение, возможно кентавров. Флешку из рюкзака фарцовщик вытаскивает и перекладывает во внутренний кармашек брони. Данные не достанутся просто так на блюдечке. Только в случае сделки, а не через его труп.
Отбросив все мысли о пережитом в этом коридоре, парень концентрируется на очередной задаче – свалить без палева. Бежит обратно к детской кроватке, чуть левее еще один вход из другого блока. Прислоняется к герме и снова слышит посторонних, идет дальше к лестничной клетке. Спускается ниже, к третьей двери, и, убедившись, что за ней тихо, крутит вентиль.
«Пролет свободен»
Не веря удаче, он двигается дальше. Правда, фортуна длится всего несколько секунд. На следующем повороте он врезается в спину человека, стоящего перед толпой кентавров. Командующий как раз собирается провести регламент до захода в кольцо после парадокса, но отвлекается на помеху и поворачивается. Лидер бойцов в закрытом свинцовом шлеме оценивающе разглядывает Даню, изо всех сил вцепившегося нервно в лямки рюкзака.
– Ой… Это… Ну… Опоздал, товарищи! – ничего лучше придумать Данила не успевает, понадеявшись на свою форму, но увы. Все стволы уже направлены на фарцовщика.