Читать онлайн Цена покорности бесплатно

Цена покорности

Глава 1

Оксана

Машина останавливается возле огромных кованых ворот загородного особняка, в свете ярких фонарей они кажутся устрашающими. Замысловатые узоры в виде кустов роз с шипами завораживают и одновременно пугают. Но мне не страшно – хуже уже не будет. Когда в душе пустота и все выжжено – замысловатыми мрачными воротами не напугаешь. Осматриваюсь и кутаюсь в длинный черный кардиган. Холодно сегодня, и ветер зябкий, или меня до сих пор трясет от стресса. Не знаю… Последние несколько дней не могу ориентироваться в этом мире и не понимаю собственные чувства.

Я сама себя боюсь…

Боюсь женщину внутри меня, которая хочет убить бывшего мужа и его беременную любовницу. Я четко представляю, как целюсь в Глеба, стреляю в сердце, а потом – в сердце его шлюхи. Я испытываю удовлетворение от того, что растекается багровая кровь к моим ногам. А потом я убиваю себя – только такой исход выстраивается в моей больной голове. Мне жутко от этих навязчивых мыслей. Хочется боли. Физической боли – душевная уже выела душу, словно серной кислотой, я больше не могу ее терпеть. И поэтому я здесь. И плевать, что обо мне подумают окружающие – слишком долго я переживала о репутации и общественном мнении, слишком долго играла сюрреалистичный спектакль под названием «счастливый брак».

Подхожу к воротам, нажимаю на звонок, и ко мне моментально выходит молодой парень. Лицо безэмоциональное, словно у робота:

– Оксана? – называет меня по имени, и я киваю. – Проходите, – распахивает передо мной ворота и указывает на каменную дорожку.

Огромный темный двор, неоновой красной подсветкой освещена только дорожка к особняку. Он облицован темным камнем, окна не светятся, они закрыты коваными ставнями с такими же розами и острыми шипами. В свете прожекторов, уходящих в небо, дом кажется багровым. Антураж впечатляет – ну просто логово демонов.

Парень провожает меня до массивной двери из темного дерева, открывает ее, пропускает внутрь и уходит. Я оказываюсь в небольшом холле, оформленном в теплых коричневых тонах: ковер на полу, гардероб, светильники в виде факелов… И запах восточных специй. Здесь, контрастом с мрачным фасадом, даже уютно.

– Добрый вечер… – Ко мне выходит девушка лет двадцати пяти. Немного полновата, но ей это идет. Круглое лицо с розовыми губами, волосы на затылке стянуты в тугой конский хвост, в строгом черном платье и простых балетках, с легким макияжем. Я рассматриваю ее с удивлением, потому что ожидала увидеть кого-то в латексе с красными губами. – Можно? – мягко улыбаясь, просит она.

Раздеваюсь и отдаю ей кардиган. Пока девушка вешает его в гардеробе, подхожу к зеркалу и поправляю облегающее черное платье с широким серебряным поясом, перекидываю волосы на плечо и поправляю длинные жемчужные серьги, которые путаются в прядях.

– Я провожу вас к господину, – говорит девушка.

Обычно к слову «господин» добавляют фамилию, но в этом месте имен не называют. Прохожу за девушкой в сумрачный коридор, который подсвечен только напольными софитами и светящимися рамками абстракций на стенах. Девушка тихо стучит в черную дверь, из-за которой слышится четкое «входите». Но она не входит – распахивает дверь шире, ждёт, когда войду я, и удаляется.

– Добрый вечер, Оксана, проходи…

Мужчина сразу переходит на «ты». А я рассматриваю его и вспоминаю, что мы сталкивались на нескольких приемах, но никогда не общались. Но я точно помню, что Назар всегда был один, без спутниц. Мужчине лет сорок, может, немного больше, но выглядит он хорошо. Суровые черты лица, четко очерченные скулы, мимические морщинки, которые ему идут, темно-русые волосы зачесаны назад, лёгкая окантованная щетина.

– Присаживайся, – голос низкий спокойный, даже можно сказать – ленивый.

Мужчина указывает на кожаное кресло рядом с рабочим столом из красного дерева. Серые пронзительные глаза наблюдают за каждым моим движением, изучая, словно ленивый хищник. На мужчине темно-синяя простая рубашка, акцент сделан на аксессуары – запонки из белого золота с опалом и брендовых часах.

Я располагаюсь в кресле, закидываю ногу на ногу и не знаю, что сказать. Но с таким мужчиной и не нужно ничего говорить, он сам решит, что мне делать.

Да, я управляема и позволяю мужчинам собой манипулировать. Я считаю, что так правильно. Меня так воспитывали. Мужчина – главный, женщина – за его спиной. Я так жила, я так чувствовала.

Возникает пауза, я осматриваю кабинет, пока Назар изучает меня, словно пытается отсканировать душу. Но я его разочарую – души у меня нет, ее выпил до дна мой бывший муж, которому на меня плевать.

В кабинете стоит насыщенный запах кофе, стены облицованы деревом, свет мягкий, неяркий, кожаные кресла довольно удобные, на столе сукно вишневого цвета, сейф и стилизованный под старину комод.

– Меня зовут Назар, – представляется мужчина, хотя мы заочно знакомы.

– Оксана.

– Кофе?

– Я бы хотела воды с лимоном.

Мужчина ведёт бровями и снисходительно усмехается, словно я сказала глупость:

– Это не вопрос, Оксана, тебе нужно выпить кофе.

– Я не хочу кофе.

– У тебя аллергия или непереносимость этого напитка?

– Нет.

– Тогда ты будешь кофе. Здесь я решаю, чего хочет женщина. Ты замерзла и последнее время плохо спала. Тебе нужен заряд кофеина и специй, – уверенно произносит он.

Киваю, соглашаясь: мне, в принципе, всё равно. Кофе, так кофе – все что угодно, хоть яду, лишь бы не думать о смерти и не пугаться собственных фантазий.

В кабинет тихо стучат, входит девушка, которая меня встречала, и ставит на стол две чашки кофе, отдельно сливки и сахар. К запаху напитка приплетается аромат специй, и становится немного теплее.

– К сессии все готово? – спрашивает Назар.

– Почти, ещё не все собрались, – отвечает девушка.

Она не смотрит на Назара, когда разговаривает, ее взгляд опущен.

– Хорошо, – кивает он. – Можешь идти, Ева.

Девушка уходит, Назар берет специальными щипцами кусочек сахара и, не спрашивая, кидает мне в кофе.

– Я не ем сахар, – сообщаю.

– Противопоказания?

– Нет, сладкое вообще вредно.

– Согласен, но не сейчас.

Впервые за несколько дней мне хочется усмехнуться, но я сдерживаюсь. Уровень власти в этом мужчине зашкаливает. Мне всегда нравились такие, поэтому я так отчаянно любила Глеба. Странно сейчас думать о муже в прошедшем времени, это режет так, словно из меня вытягивают нервы.

– Итак, Оксана, зачем ты здесь? – спрашивает Назар, наблюдая, как я размешиваю сахар.

– Нужна причина?

– Да, чаще всего женщины, начитавшись бульварных романов, решают, что им нужен «мистер Грей» на голубом вертолете, – усмехается Назар. – А по факту все оказывается не так романтично и психологически сложно. Мало желания быть внизу – нужно ощущать себя психологически комфортно. А ты сейчас, как я понял, эмоционально неустойчива. Я согласился на встречу с тобой только потому, что когда-то давно на одном приеме заметил тебя. Ты нежная, уязвимая, хрупкая и так красиво опускала глаза, когда я смотрел на тебя. Ты, наверное, меня не запомнила, а я еще долго рисовал в памяти твой образ. Для меня это не просто сексуальные практики, для меня это образ жизни и философия… – Он говорит уверенно, расслабленно, не прекращая следить за мной. Скользит взглядом по моему лицу, шее, груди. – Я не жду от тебя ответа прямо сейчас. Возможно, мы поговорим на эту тему позже. Сейчас у меня мастер-класс по порке в основном зале, – говорит Назар, снимает запонки и закатывает рукава рубашки. – Я хочу, чтобы ты посмотрела, а потом мы продолжим разговор, если, конечно, ты захочешь его продолжить.

Назар поднимается и подходит к комоду. Открывает один из ящиков и вынимает что-то похожее на ремень.

– Почему вы считаете, что не захочу?

Это странно, но мне не хочется с ним фамильярничать. Несмотря на то, что он обращается ко мне на «ты», мне комфортно обращаться на «вы».

– Скоро узнаешь. – Назар протягивает мне руку и помогает подняться, но так и не отпускает, сжимая мою ладонь. – Я посажу тебя на хорошее место, ни с кем особо не общайся, если узнаешь каких-то людей – не подавай виду. Постарайся прочувствовать настроение нижней и меня – потом поделишься ощущениями.

– Хорошо, – киваю для убедительности.

Мне уже ничего не страшно и нечего терять. Я здесь добровольно, но все равно напрягаюсь, когда мы входим в небольшой темный зал.

– Расслабься и помни – ты можешь уйти в любой момент, даже не прощаясь, – говорит Назар и сажает меня за столик возле сцены рядом с парой. Назар что-то шепчет мужчине, тот кивает, скользя по мне нечитаемым взглядом.

_____________________________

Глава 2

Оксана

Людей немного, и, вопреки моим ожиданиям, всё довольно скромно и со вкусом. В оформлении преобладают черный и синий цвета, стоят кожаные кресла и круглые столики. Освещается только небольшая сцена и бар. Пахнет сандалом и специями. Мужчины и женщины одеты как прием: на мужчинах костюмы, на женщинах – вечерние платья или брючные костюмы. Если бы я не знала специфику этого клуба, подумала бы, что нахожусь на каком-нибудь вечере в джазовом клубе. Из неподходящего под это впечатление только несколько больших черно-белых фотографий обнаженных девушек с длинными волосами, стоящих в красивых позах.

Мужчина за столиком сдержанно мне кивает в знак приветствия, и я киваю ему в ответ. С ним рядом молодая девушка, лет на десять моложе меня. Милая, курносая, как куколка. Глаза огромные, пушистые реснички, розовые губки, французская коса, перекинутая на плечо, и воздушное платье персикового цвета.

– Поздоровайся, Мари.

– Добрый вечер, – как послушная девочка, кивает Мари, мило улыбаясь.

– Добрый, – отвечаю ей и спешу перевести взгляд на сцену.

Мне приносят воду с мятой и лаймом, хотя я ничего не просила. Но поражает то, что я действительно хочу пить.

На сцене загорается свет, и зал затихает. Двое парней выносят изогнутую кожаную кушетку в форме волны, устанавливают ее и быстро покидают сцену. Следом выходит Назар, ведя за собой на поводке-цепочке брюнетку. Девушка обнаженная, на ней только чулки, туфли и маленькие стринги-ниточки. Ее волосы собраны в высокую красивую прическу.

Мужчина отпускает поводок, оставляя его болтаться, и что-то шепчет девушке, она кивает и ложится на кушетку на живот, так что ее попа оказывается выше головы, выставленная в зал. Надо признать, у девушки очень красивые бедра и идеальная кожа. Эстетически смотрится очень красиво. Перевожу взгляд на Мари и замечаю, что она смотрит на сцену огромными горящими глазами. Словно предвкушает что-то захватывающее.

– Добрый вечер, – приветствует всех Назар. Его хорошо поставленный голос меняется, становясь низким. – Итак, не буду перечислять виды ударных девайсов, думаю, они известны собравшимся здесь. Сегодня я покажу технику порки ремнем. Выглядит эффектно. Казалось бы, в ремне нет ничего необычного, но это заблуждение. Ремень – это один из самых жестких по шкале боли девайс… – вполне серьезно говорит Назар, словно ведет лекцию в университете, а тем временем рядом с ним неподвижно лежит девушка.

Смотрю на сцену и ловлю себя на мысли, что Назар очень гармоничен в роли верхнего. Он полностью уверен в том, что говорит, и грамотно это доносит до остальных. Словно у этого мужчины огромнейший опыт, будто это он придумал свод всех правил и законов. Словно он не просто здесь главный, а единственный доминант в этом помещении, а все остальные – его последователи. Мне нравится аура власти этого мужчины – мощная, сносящая все пределы и принципы. Такому нельзя не покориться он любого поставит на колени и сам станет персональным Богом.

– …Обычный ремень крайне неудобен. Во-первых, он может перевернуться ребром и рассечь кожу, оставив глубокие травмы, что неприемлемо. Во-вторых, простые ремни короткие, поэтому тяжело рассчитать силу удара… – Назар берет ремень, демонстрируя его окружающим. – Поэтому я предпочитаю пользоваться арапником. Он длиннее, что предотвращает переворачивание ребром, и мягче. Плюс в том, что он может издавать характерные щелчки, как при ударе кнутом, но он гораздо проще и безопаснее его. И это плюс со стороны психологического аспекта. – Назар обходит девушку, садится на корточки рядом с ее лицом, обхватывает подбородок и что-то шепчет. Девушка просто кивает, и Назар удовлетворённо улыбается. – Если это первая порка, или первое применимее тяжелого девайса, то лучше крепко зафиксировать нижнего. Рефлекторно ведомый инстинктами человек может подставить руки, ноги, перевернуться… и таким образом можно нанести ему травмы. Но наша девушка опытная, и поэтому мы просто ее разогреем, – усмехается Назар. В голове возникает диссонанс: этот мужчина располагает к себе и кажется мягким и теплым, а с другой стороны – он держит в руке ремень, которым собирается отхлестать девушку, и его глаза горят дьявольским огнем. Кажется, он может искушать, нести как боль, так и наслаждение, и для него эти понятия неразделимы. Это пугает, но одновременно и влечет – хочется знать, что в голове у этого мужчины и какой он на самом деле. – Думаю, не нужно учить собравшихся здесь разогревать, скажу только, что я считаю это необходимым, ремень все-таки занимает восьмое место по шкале боли…

Он сначала медленно поглаживает девушку по бедрам оточенными круговыми дрожаниями, а потом надавливает пальцами куда-то в район поясницы. Девушка постанывает, но тут же закусывает губы, словно совершила преступление, за что получает хлёсткий шлепок. Назар начинает шлепать девушку ладонью легкими отточенными движениями, совершенно не прилагая усилий. Он просил прочувствовать настроение девушки, и я закрываю глаза, представляя себя на ее месте. Глубоко вдыхаю, прислушиваясь к шлепкам, и чувствую разливающееся по телу тепло, еще один шлепок – и я сжимаю ноги, потому что ощущаю, как с каждым звуком сводит низ живота.

– …Двадцать пять! Считай! – четко произносит Назар и встает к девушке на расстояние вытянутой руки. – Удары наносим справа налево на вытянутой руке, чередуем и постепенно увеличиваем силу удара…

А дальше не слушаю, я словно врастаю в девушку на сцене.

– Один… – считает девушка и тихо всхлипывает от удара, прикрывая глаза. – …Пять…

Девушка, закусывает губы и глубоко дышит, покрываясь капельками пота. Я вижу, что ей больно, ее состояние непохоже на удовольствие, но она покорно терпит, сжимая кушетку. Ремень издает такие хлёсткие свистящие звуки, что я сама зажмуриваюсь при каждом ударе.

– …Десять…

Из ее глаз скатываются первые слезинки, растекается тушь. Я настолько напряжена, что начинаю дрожать. Я взрослая женщина, и не раз видела такие ролики в интернете, но на экране все казалось нереальным, а сейчас…

– …Пятнадцать!.. – выкрикивает девушка с рыданием.

И я не понимаю, почему она это терпит, если не получает удовольствия. Назар входит в заученный ритм и ни на секунду не сбивается. Перевожу взгляд на его сосредоточенное лицо. Кажется, он выполняет какую-то очень кропотливую работу и не имеет права сбиться и совершить ошибку. Он невероятен в этот момент, шикарен в роли верхнего, от него исходит аура власти и силы, от которой захватывает дух и по телу разбегаются волны мурашек.

– …Двадцать!.. – девушка уже скулит, кажется, она больше не выдержит.

Я уже боюсь смотреть на ее красные бедра. Внутри меня все диссонирует от восхищения Назаром, пыткой девушки и ненормальности моей реакции на происходящее. Хотя мне все равно, главное, что это отвлекает меня от депрессивных навязчивых мыслей.

– …Двадцать пять!.. – выдыхает девушка, заливаясь слезами.

Слышу рядом с собой всхлип, поворачиваю голову и вижу восторженную Мари. В этом клубе другая реальность, где маленькие милые девочки восторгается поркой. Ее мужчина не смотрит на сцену, он внимательно изучает реакцию спутницы и удовлетворенно улыбается, берет ее руку и нежно целует. Вновь перевожу взгляд на сцену и вижу, как Назар помогает заплаканной девушке подняться, она пошатывается, но как только поднимается, сразу опускается на колени, берет Назара за руку и благодарит, целуя его ладони.

– …Спасибо мастер. Спасибо… – словно в бреду, шепчет она.

Назар ласково гладит ее по лицу, смотря свысока, а девушка, как кошка, ластится о его руку, не прекращая ее целовать. Я закрываю глаза, потому что впечатлена происходящим. И не знаю – хорошо это или плохо? Где грань этой реальности? Заплаканную девушку трясет, но она благодарит Назара, словно он сделал для нее что-то нереальное.

Назар поднимает ее на ноги, а она еле стоит, ее шатает и трясет так, словно в зале резко похолодало. На сцену выносят белый плед, Назар укутывает девушку, кивает, благодаря за сессию, и ее уводят за кулисы. Раздаются аплодисменты, а я залпом выпиваю всю воду, пытаясь справиться с эмоциями. Меня саму немного потряхивает и все внутри переворачивается.

За потоком эмоций и мыслей не замечаю, как ко мне подходит Назар, берет за руку и тянет за собой. Иду за ним, в ушах шумит, и сердце колотится как ненормальное. Он заводит меня в свой кабинет, сажает на кресло, садится за рабочий стол, где уже стоят фарфоровые чашки и чайник, мед и лимон. Назар наливает нам зеленый чай, делает пару глотков и расслабленно откидывается в кресле, осматривая меня, считывая реакцию.

– Еще есть желание продолжать со мной беседу? – усмехается Назар.

– Зачем девушке нужно так страдать? Какое от этого удовольствие? – отпиваю горячий чай, грея руки о чашку.

– Поверь, ей сейчас очень хорошо.

Вопросительно смотрю, заглядывая в глубокие глаза. Назар выпрямляется, что-то ищет в своем компьютере, нажимает пару кнопок и поворачивает экран ко мне. В небольшой комнате с мягкими диванами лежит та девушка. Она расслаблена и умиротворена, на ее губах блаженная улыбка. Девушка водит пальцами по шее, груди и выгибается, приоткрывая губы.

– Она под наркотиками?! – приходит сумасшедшая догадка, в которую я сама отказываюсь верить.

– Ну, можно и так сказать, на такие вещи жестко подсаживаются, Оксана. Но она ничего не принимала. Я ненавижу наркоманов и все, что с ними связано, и в моем клубе таких никогда не будет! Да это и не нужно – мы плотно сидим на других вещах. Это – особое трансовое состояние нижнего, возникающее вследствие выделения эндорфинов. Порка это большая и экстремальная физическая и эмоциональная нагрузка. Затрачивается большое количество энергии, выделяются эндорфины и адреналин, благодаря которому ускоряется сердцебиение, возрастает кровяное давление. А после, когда уровень эндорфинов достигает своего максимума, у нижнего отмечается светлое, эйфорическое состояние – сабспейс.

– Вам это нравится?

– Мне нравится доставлять удовольствие нижним. Ей это необходимо, и я ей это дал. А если ты про мои личные предпочтения, то я не склонен к жесткому садизму. Мне нравится причинять боль, которая вызывает сексуальное возбуждение.

– Понятно… – Допиваю чай и отставляю чашку.

– Теперь поведай мне, что именно вызвало в тебе столько эмоций? Расскажи о своих ощущениях.

– Я… Эм…

– Все твои эмоции отражаются на твоем лице и теле. Ты впечатлена и одновременно в смятении. Немного шокирована, но не напугана, раз продолжаешь со мной беседу, а не бежишь. А еще тебя поразила реакция Мари. Не бойся, ей двадцать четыре года, она просто выглядит как невинная девочка, чем, в принципе, и цепляет Станислава. Скажу больше – они женаты.

– Разве так можно?

– Почему нет? Такой формат брака самый крепкий, Оксана.

– Все это… – пытаюсь подобрать слова и собраться с мыслями.

– Ты еще хочешь в мой мир?

– Да, потому что последние пару часов я не думала об убийстве и смерти, – честно отвечаю.

– Вот, ты сама озвучила причину входа в тему – как средство от душевной боли. А мне все-таки нужно нечто другое – состояние души и полное осознание принадлежности к теме.

– То есть вы мне не поможете?! – возмущенно спрашиваю.

А он молча откидывается в кресле и рассматривает меня, скептически поджимая губы. Встаю с места собираясь покинуть этот клуб. Дура! Боже, Глеб был прав – я беспросветная, жалкая, никому не нужная дура!

– Стоять! – командует Назар, и я останавливаюсь. У него командный выработанный тон, словно у военного. Четкий приказ – и тело повинуется. – Повернись ко мне, – его голос понижается, становясь до дрожи холодным. Поворачиваюсь, опуская взгляд, потому что не хочу смотреть в его темные поглощающие глаза. – Я отпускал тебя?!

– Нет.

– Не сметь больше так вести себя со мной! Поняла! – Киваю. – Отвечай словами!

– Да, я поняла.

– Вот и хорошо. Сейчас можешь ехать домой. Собери вещи на неделю. Завтра ровно в девять утра за тобой заедет мой водитель. Поживешь неделю в моем доме. Мы с тобой пообщаемся и проведём несколько сеансов. Спустя неделю я решу, что тебе нужно. Все, свободна! – звучит снова четкий приказ, и его нельзя ослушаться. – Доброй ночи, Оксана, – уже мягко говорит он, и я ухожу.

Глава 3

Оксана

Я плохо спала, проснулась рано и с головной болью. Но надо отдать должное Назару, думала я не о смерти мужа, а о том надо ли мне вообще ехать к практически незнакомому мужику. Кто его знает, что кроется за красивым словом «мастер», может, он сумасшедший. А потом поняла, что я сама ненормальная, раз на все это согласилась. Нужно признать, что мысли о Назаре и его практиках отвлекают меня от личного сумасшествия.

Труднее всего прощаться с сыном и видеть, как его забирает бывший муж. Глеб обещал, что Димка останется со мной, но я хорошо знаю своего мужа и боюсь, что он передумает. У него достаточно сил и власти, чтобы лишить меня Димки навсегда. Остаётся надеяться на его слово, которое он никогда не нарушает. Они выходят из дома, а я смотрю им вслед. Так похожи, как две капли воды. Даже жесты те же. Глеб что-то рассказывает сыну и, как всегда, дёргает ворот рубашки. Он всегда так делает, даже не замечая, а мне  нравился этот жест.

Мне все в нем нравилось, казалось, за долгие годы брака я не успела к нему привыкнуть. Наверное, потому что он не отдавал мне себя. Он позволял себя любить. И я, как дура, слепо любила, потакая, повинуясь, падая к его ногам, но он не оценил. Смотрю на него сейчас и представляю, как Глеба целует, ласкает, поправляет ворот другая женщина, та, которая не стала падать к его ногам и оказалась нужнее меня. Представляю… и внутри все горит, сжигая душу в пепел.

Муж с сыном садятся в машину, а я сама не замечаю, как из глаз льются слезы. Истерики уже нет, остаётся пожирающая пустота, горечь, боль, злость, ненависть и отвращение к себе. И слезы, будь они неладные. Я ведь всю себя ему отдала, а взамен получила только предательство.

Утираю проклятые слезы, нервно бью себя по щекам и до боли кусаю губы, чтобы не закричать. Если полночи я сомневалась в адекватности своих поступков, то сейчас я начинаю собирать вещи, чтобы успеть к приезду водителя, который отвезёт меня к Назару.

***

Назар живет за городом в коттеджном комплексе. Дом на отшибе – дальше только лес и озеро. Почему-то вспоминается «Синяя борода». Но мне не страшно, пусть там будет хоть десять комнат с убитыми женами – хуже уже не будет. Дом Назара, как крепость, огорожен огромным бетонным забором с коваными воротами. Они разъезжаются, и машина въезжает во двор.

С моей стороны распахивается дверь, и я вижу Назара. Это такая мелочь, но приятно, что  меня ждут и встречают. Он подает мне руку, но я вижу огромную морду черного пса и ныряю назад в салон. С детства боюсь больших собак, особенно бойцовских.

– Шторм, фу! Сидеть! – командует Назар, и собака садится рядом. – Не бойся, выходи, он не тронет, просто любопытный, у нас редко бывают гости. – Подаю Назару руки и выхожу, настороженно посматриваю на собаку. – Я же сказал – он не тронет без моего приказа!

– Я не сомневаюсь, что у такого мужчины, как вы, выдрессированная собака, но я боюсь больших собак и не могу сиюминутно преодолеть свой страх, – отвечаю.

– Шторм, место! – командует Назар, и собака убегает на веранду. – Ты к нему привыкнешь, – уже мягче говорит мужчина и ведет меня в сторону дома.

– Стиль шале? – спрашиваю, осматривая его и большой зеленый двор.

– Да, нравится? – усмехается Назар. Сегодня он мягче и менее официален.

– Да, что-то подобное я видела в Швейцарии, и мне нравится, несмотря на обилие холодного камня.

– Любишь Швейцарию?

– Да, – отвечаю, рассматривая дом с мансардой и панорамными окнами.

 Преобладает камень и темное дерево. Открытая веранда с мягкими креслами, похожими на шезлонги, летняя кухня с грилем, двор с обилием зелени и альпийскими горками. Пахнет свежестью, травой и сладкими цветами.

– Зимой здесь очень красиво и очень тихо. Последнее время я провожу в этом доме очень много времени, надоел душный город. – Киваю, поражаясь открытости мужчины. При простой беседе я бы даже сочла его милым, если бы не знала, какой клуб он держит и не видела своими глазами, как он вчера хлестал девушку ремнем. – Пошли, я покажу твою комнату, а потом мы позавтракаем на веранде и обсудим правила.

Не сомневалась, что этот мужик живет по правилам, точнее – диктует их другим.

Мы минуем большую гостиную с камином, высоким потолком и стилизованными деревянными балками и поднимаемся на второй этаж, попадая в небольшой коридор, где всего три двери в комнаты. Назар открывает мне одну из спален и пропускает вперед.

Уютно – первое, что приходит в голову. Комната отделена светлым деревом, на полу большой пушистый белый ковер, двуспальная кровать с множеством подушек. Большое кресло возле панорамного окна со светлыми тяжёлыми шторами.

– Мне очень нравится, – подхожу к окну, а там сплошной лес. – Теперь я понимаю, почему вам здесь нравится, – спокойно говорю, всматриваясь в окно.

– Вот и замечательно, Оксан, рад тебе угодить, – усмехается он. – Следующий раз ты благодаришь меня, говоришь – спасибо за заботу Назар, мне нравится.

– А если мне не нравится? – усмехаюсь я. – Лгать? – мне почему-то становится весело и легко. Это какой-то волшебный дом, здесь пропадает тревога и волнение.

– Нет, правило первое – никакой лжи! Даже самой маленькой, даже во благо!

– Да, мастер, я поняла. Спасибо, мастер, мне все нравится, – с игривой улыбкой произношу я. – Я правильно к вам обращаюсь, мастер?

– Форму обращения мы обсудим, когда придет время, сейчас просто – Назар. Располагайся и спускайся на веранду к завтраку. Не задерживайся, – он отдает четкий приказ, становясь опять холодным – видимо, чтобы я не забывала, что он не милый и мягкий, каким кажется.

Еще раз осматриваю комнату, захожу в ванную, мою руки, поправляю прическу, осматриваю себя в зеркало, понимая, что так и не удалось скрыть макияжем уставшие глаза. Здесь столько свежего воздуха, что хочется распахнуть окна и лечь спать, укутавшись в теплый плед. Провалиться в глубокий сон и несколько часов пробыть в забытье.

На улице начинается лёгкий дождик, и, чтобы не замёрзнуть на открытой веранде, я переодеваюсь в бежевый костюм с серебряной вышивкой бабочки на груди, удобные балетки и спускаюсь вниз. На веранде никого нет, но стол уже накрыт. Фрукты, сок, сыр, мед, орехи, творог с ягодами, тосты, масло, ветчина и ароматный кофе, сливки. Все свежее и пахнет вкусно, но есть не хочется. Сажусь в удобное кресло, подпираю подбородок и смотрю на дождь. Усиливается запах озона и травы, и я дышу полной грудью – в городе и правда душно, а здесь легко и свободно.

Слышу позади шаги, к столу подходит Назар, следом за ним собака, он садится напротив, а пёс ложится у его ног.

– Ты выглядишь уставшей. Не выспалась? – спрашивает Назар.

– Да. Есть совсем не хочется. Я выпью только кофе, – добавляю в чашку сливок и делаю глоток.

– Нет, завтрак очень важная часть рациона. Ты должна немного поесть. – Это не просьба.

Вспоминаю, что спорить с этим мужчиной нельзя, беру творог, поливаю его медом и демонстративно ем, смотря, как Назар намазывает масло на тост. Усмехаюсь, когда понимаю, что он прав. Творог вкусный, аппетит просыпается сам собой, и я уже тоже хочу тост с сыром. Завтракаем мы под шум дождя, не разговаривая. В какой-то момент ловлю себя на том, что смотрю на руки мужчины и жгуты переплетённых вен. У него такие сильные и сексуальные руки. Руки, которые, наверное, умеют ласкать, а не только причинять боль.

– Итак, почему ты не выспалась? – спрашивает Назар, когда мы заканчиваем завтрак.

– Просто бессонница… – уклончиво отвечаю, и Назар хмурится скептически, поджимая губы, недовольный моим ответом.

– Начнем с правил, – он откидывается в кресле, опуская руки на подлокотники, изучая, скользя взглядом по моим пальцам, которыми я мну льняную салфетку. – Первое правило я уже огласил – никакой лжи и фальши. Ненавижу, когда мне врут, даже по мелочам. Второе – ты искренна со мной, никаких уклончивых ответов. Мы будем много разговаривать о жизни, увлечениях, прошлом, чувствах, сексе и многом другом, и я хочу знать все и получать честные развернутые ответы. Как доктор, которому нельзя лгать или недоговаривать. Иначе все это бесполезно. Третье – доверие. Ты должна мне полностью доверять. Я понимаю, что доверие не приходит по щелчку пальцев, но все же постарайся себя преодолеть. Я не причиню тебе вреда, и все останется между нами. И главное – в любой момент ты можешь уйти. Никто тебя не держит, ты здесь добровольно. Пока это все. Понятно? Есть вопросы?

– Нет, – допиваю кофе и перевожу взгляд во двор.

Дождь заканчивается, оставляя прозрачные капли на цветах и листве.

– Теперь расскажи, по какой причине ты не спала сегодня ночью.

Значит, он хочет правду. Ну что же, наверное, он снова прав, и мне нужно высказаться. И лучше делиться болью и внутренними переживаниями с человеком, которого не знаешь.

– Я много думала о вас, о клубе, пытаясь понять, нужно ли мне это все. Честно, посреди ночи я приняла решение не ехать сюда. Потому что это походит на сумасшествие.

– И почему ты изменила решение? – выгибая бровь, с интересом спрашивает Назар.

– Утром приехал Глеб за сыном… – В горле встаёт ком, и все слова теряются.

Назар какое-то время молчит, позволяя мне прийти в себя, но я чувствую на себе его взгляд.

– Ты его любишь? – вдруг спрашивает он.

– Я не хочу об этом разговаривать, – сдавленно отвечаю.

– Оксана! Мы договорились! – настаивает он.

– Да, я до сих пор его люблю. Понимаю, что это ненормально и это больная любовь, но… – на одном дыхании отвечаю я и вдыхаю свежий воздух.

– Это нормально, Оксана, – совершенно спокойно без эмоций говорит Назар, словно ожидал это услышать. – Невозможно разлюбить человека по щелчку пальцев. Даже если он изменил и предал. Это приносит боль, муку, вызывает ярость и агрессию, но не убивает любовь. Только вот не нужно мстить или делать назло. Ты ничего не докажешь Глебу, потому что он равнодушен к тебе как к женщине, и сделаешь хуже только себе, – со знанием дела, словно психолог, говорит Назар. – Но не будем сегодня об этом, тебе нужно выспаться и отдохнуть. У меня дела в городе, я вернусь к ужину. Можешь поспать на террасе на воздухе, – он указывает на кресло-шезлонг, а я посматриваю на пса и отрицательно качаю головой. – Не бойся, он тебя не тронет. Но можешь подняться в комнату. До вечера, Оксана.

Глава 4

Назар

 Наша встреча состоялась гораздо раньше. Задолго до того, как Оксана пришла ко мне в клуб. Никогда не верил в то, что если человек предназначен тебе судьбой, то вы обязательно столкнетесь. Но, черт побери, так вышло! Она разводится, и ее муж толкает Оксану в мои руки. Оказывается, так бывает…

Много лет тому назад, еще в другой жизни, на одном из приемов я заметил милую, нежную, хрупкую и уязвимую девушку. Мне никогда не нравились сильные и самодостаточные. Я так устроен, меня не привлекают женщины, которые хотят равноправия и борются за свое я. Сила женщины в ее слабости. Мужчина так устроен, он изначально лидер, он доминат, он добытчик, а женщина – его дополнение, его очень значимая часть. И это не есть плохо. Феминистки могут закидать меня камнями – плевать. Есть сильные женщины, которые управляют мужчинами – это выбор каждого. Мой выбор – женщина у моих ног, и за это я готов подарить ей весь мир.

Тогда я еще не был так глубоко в «теме». Меня кидало из стороны в сторону, в разные практики и извращения. Наверное, всему виной перенасыщенность в сексе и отсутствие настоящих чувств. Я не мог найти, понять, что мне нужно. Вокруг много женщин и вседозволенность. Наверное, именно с Оксаны все и началось. Я долго за ней наблюдал на том вечере. За утонченными манерами, плавными движениями, красивой полуулыбкой и тем, как опускает глаза. От нее исходила аура покорности, и от этого сносило крышу. Она покоряет своей уязвимостью, не каждому дано понять и распробовать это в ней. И я тогда тоже не понял.

Я был женат. Банально вступил в брак ради выгоды, женился не на женщине, а на ее наследстве и активах. Корыстно и подло, но так я и не претендую на роль благородного принца. Я циничен до мозга костей, у меня своя мера мира. Я сам пишу для себя свод законов и морали. Я живу как хочу, а не как придумано обществом. Мои вкусы довольно специфичны, у меня своя «тема».

Тогда, в другой жизни, я просто эстетически любовался Оксаной издалека, как чем-то красивым. А зря… нужно было забрать эту женщину себе и строить с ней собственный мир. Но тогда я еще жил другими ценностями, более меркантильными. Неудивительно, что брак у меня не сложился. Как только я взял от жены все что мог, наши отношения зашли в тупик. Нужен был новый уровень, и я почему-то решил, что нам нужен ребёнок, звено, которое нас свяжет и сделает чем-то больше, чем партнерами. Вот тогда-то и выяснилось, что моя благоверная за несколько лет нашего брака сделала несколько абортов, вычищая из себя моих детей, а теперь неспособна стать матерью. Все покатилось к черту, начались скандалы, ее запои и обвинения меня во всех смертных грехах. Я отпустил жену… отпустил туда, где ей будет хорошо без меня, в ее фальшивый мир.

Вот с того момента я решил, что традиционные отношения не для меня. В «теме» все гораздо честнее и правильнее, каждый четко знает свою роль и правила, без фальши, лжи и иллюзий. В моей голове немного иная «тема», она отличается от кодекса, который взят за основу. Ну так и жизнь у каждого своя. Если тема – это игра, то я играю в реальность. Мои правила отличаются от других тематиков, но она то и свободная субкультура.

У меня было много нижних – постоянных и для одноразовых игр и практик, но ни одна из них не цепляла глубоко. Настолько, чтобы хотелось нижнюю в пожизненное владение. В своеобразный брак.

А Оксану я часто вспоминал. Она всплывала в памяти совершенно неожиданно. Просто образ, который было приятно прокручивать в голове и воображать, какой бы она стала, если бы разделила мою реальность. Я даже искал ее и нашел. Семья: муж, ребенок. Я не вправе рушить чей-то мир и окунать в свой. Я долго смеялся, когда узнал, что она жена моего партнера, того, кто изменяет ей, приходя в мой клуб для развлечения.

Я никогда не брал нижних с улицы, и уж тем более не приводил в клуб. В теме нужно быть осознанно, это особая психология, состояние души. Но ее не мог не взять…

Но все это сантименты, мне нужно понять эту женщину. Мне нужно знать, что она полностью моя и душой, и телом, а главное – сознанием, а не просто хочет убежать от горького прошлого или ради мести мужу.

Сижу в кресле, глажу пса и наблюдаю, как домработница накрывает стол на двоих. Ничего особенного, просто ужин в столовой возле панорамного окна и майский дождь за окном. Морепродукты в остром соусе с овощами и сливовое вино. Нам сегодня нужно немного будоражащей остроты. Мне необходимы ее эмоции и откровения. Я хочу эту женщину себе, жажду ее раскрыть и понять, что она мне подойдёт. Напрягает ли меня ее любовь к мужу? Нет. Любовь эфемерна. Ее любовь – это больше шаблон и привязанность, как установка общества, как план, который нужно выполнить, чтобы считать себя полноценной и состоявшийся. План выполнен – и мир рушится. А из руин легко построить новое, поменяв вектор и разорвав шаблоны.

– Поднимитесь наверх и попросите Оксану спуститься к ужину, – прошу домработницу. – И можете быть свободны. – Шторм, место! – командую собаке, потому что Оксана боится пса.

Этот страх мы легко преодолеем, особенно когда я натаскаю пса ее охранять. А сейчас мне нужно, чтобы она расслабилась. Шторм убегает, а я снимаю пиджак, закатываю рукава черной рубашки и расстегиваю пару верхних пуговиц. Ненавижу, когда на шею что-то давит, поэтому не ношу галстуков, водолазок и прочих вещей.

В ожидании Оксаны решаю пару рабочих вопросов по телефону и смотрю в окно на тяжёлое грозовое небо. Первое что я слышу – это стук каблуков по деревянной лестнице. Шпильки. Только эта женщина может надеть туфли на шпильке, спускаясь к ужину. И мне это нравится, еще один плюс в копилку моих доводов сделать ее своей. Заканчиваю разговор и только потом оборачиваюсь. Замираю с полуулыбкой на губах, осматривая Оксану. Красота должна быть лаконична. Все просто и элегантно. Бежевое платье-рубашка с поясом, подчёркивающим ее стройную талию, туфли и голые – без капрона – ножки. Минимум косметики, маленькие жемчужные сережки, собранные в высокий хвост волосы. Люблю, когда у женщин открыта шея. И запах… от нее пахнет жасмином, такой лёгкий цветочный аромат. Мне нравится – не люблю резкие и приторные духи.

– Добрый вечер, Оксана. Как ты спала? – специально не предлагаю ей сесть, хочу полюбоваться ею, рассмотреть детали.

– Ммм, – сначала задумывается. Ей еще сложно говорить почти незнакомому человеку все что думает, но мне нравится, как она преодолевает себя. И я очень надеюсь, что у нас все получится. – Я уже не помню, когда последний раз так сладко спала. Открыла глаза и поняла, что чувствую себя отдохнувшей и полной сил. Аппетит проснулся, хочется съесть что-то вредное, жирное и вкусное. Я не знаю, который час, и ни хочу знать. Мне все равно, я не хочу ни о чем не думать, – такой развернутый открытый ответ.

– Замечательно, вкусное ждёт тебя на столе. А время тебе и не нужно знать, оно относительно, – усмехаюсь я. Она улыбается, но улыбка натянутая. Ей пока некомфортно со мной. А в светло-голубых глазах еще много тоски и боли, которая просто так не стирается. – Но для начала иди сюда, – указываю в кресло. Мне нравится ее покорность, она управляема, и это радует. – Сядь, – Оксана садится, а я обхожу кресло, становясь позади. Хочу проверить ее на чувствительность и чувственность. – Постарайся расслабиться, опусти руки на подлокотники и закрой глаза. Просто чувствуй.

– А что…

– Тихо! – прерываю ее я. – Учись мне доверять.

Оксана вдыхает и закрывает глаза.

Сначала ничего не делаю, просто наклоняюсь, втягиваю запах ее кожи, слышу, как она сглатывает и сжимает подлокотники. Ловлю прядь ее белокурых волос, пробуя их на ощупь. Обхватываю ее шею и немного сжимаю. Оксана напрягается, но продолжает смирно сидеть с закрытыми глазами. Нажимаю на артерию, чувствуя, как учащается ее пульс. Еще немного сжимаю и сразу же ослабляю хватку. Хватаю ее за хвост, тяну, вынуждая запрокинуть голову, ловлю всхлип, но это скорее от неожиданности.

Удерживаю волосы, жестко их фиксируя, причиняя легкую боль, контрастом нежно веду кончиками пальцев по шее, лаская, продвигаюсь к лицу, скулам, щекам, ощущая насколько нежная и бархатная у нее кожа. В какой-то момент Оксана сама инстинктивно склоняется и ластится о мою ладонь, прося больше внимания. И я ей это даю, позволяя тереться об меня, словно она кошка. Да, она чувствительна и очень голодна. Это к лучшему, значит, все будет восприниматься острее. Массирую ей затылок, плечи, расслабляя, нажимая на определенные точки, и вновь ловлю ее всхлип, это значит, что Оксана прекратила себя контролировать. Все правильно, весь контроль должен быть у меня. Думаю, у нас все получится.

Продолжить чтение