Читать онлайн Чужие Люди бесплатно

Пролог.

Февраль 2021.

Вокруг валялся строительный мусор. Балки, блоки, остатки тряпья, оконные рамы, посечённые в щепки. Всё это было как будто небрежно перемешано и сдобрено приличным слоем земли и пыли. Одна из стен зияла кривой грядой кирпичной кладки, пронизанной крупными трещинами, словно венами. Часть обвалилась, и сквозь дыру можно было увидеть опускающиеся на город сумерки. Межкомнатная перегородка и крыша уцелели, создавая небольшой непродуваемый угол. Маленький костерок отбрасывал блики на стену. В том, что когда-то было жилым домом, находились трое. Мужчина, женщина и маленький мальчик лет пяти. Мокрые, голодные, грязные. Ребёнок клевал носом, засыпая, непрерывно кашлял и постанывал. Поправляя ему шапочку и спутанные волосы, женщина бесконечно шептала что-то ласковое и успокаивающее. Сквозь удушливый кашель до него долетали лишь обрывки её фраз. Сидящий напротив, по другую сторону от огня, мужчина ломал тонкие ветки, параллельно копаясь в строительном мусоре, выуживая всё, что может пригодиться в качестве топлива. В ногах у путников лежали рюкзаки. Со стороны они больше походили на мешки с мусором. Для путников сейчас самым важным было хоть немного высушить обувь и одежду. В противном случае ещё пара дней в таком состоянии, и они точно слягут. Наконец, костёр разгорелся. Языки пламени уверенно устремились вверх. Стало ещё светлее. Протянутые к огню пальцы рук приятно закололо. Глубоко вздохнув, мальчик уснул на руках у женщины. Она, не спеша, осторожно переложила его на приготовленную мужчиной лежанку. Расстегнула молнию на курточке. Сняла ботинки, подвинув их ближе к костру. Ладонью потрогала его лоб. Ребёнок был очень горячий. Они с мужчиной молча переглянулись. Последняя упаковка жаропонижающего закончилась ещё вчера. Оно уже не помогало, но придавало хоть какой-то смысл их борьбе. Мужчина продолжал поиски пищи для костра. Женщина сняла куртку, кофту и укрыла ими мальчика. Затем разложила всё у костра: вещи предстояло высушить. Вдруг задумалась, коснулась рукой земли и растёрла её между пальцев. Грязные, обломанные ногти. Разглядывала их около минуты, потом рывком притянула к себе рюкзак и принялась с остервенением выкидывать из него вещи, словно искала что-то. На лице застыла злость. На него, на себя, на весь белый свет…

– Успокойся, – шёпотом попросил её он.

– Катись к чёрту! – прошипела она. – Нужно было оставить его там! Они бы ему помогли! В его смерти будешь виноват ты! – уже задыхалась она от ненависти. – Ты и только ты!

– Он не умрёт, – попытался возразить ей. Прозвучало неправдоподобно.

Она не ответила, ведь он был прав. В положительный исход никто из них по-настоящему не верил. Мальчик уже несколько дней почти не приходил в себя. Но в разы сильнее его мужской прагматичности был пробудившийся и ныне мечущийся в отчаянии её материнский инстинкт. Удивительно. Насколько сильно эта женщина опекала и любила того, кто даже не являлся её ребёнком. Как боялась потерять его. Мужчина перевёл взгляд на случайно выпавшего из рюкзака плюшевого детского медведя. Чистый, пахнущий мылом, он лежал в плотно завязанном полиэтиленовом пакете. «Какой уже день? – подумал мужчина. – Двадцать пятый? Двадцать шестой? А медведь всё такой же, чистый». Игрушка дико контрастировала с окружающей обстановкой, глядя холодными пластмассовыми глазками на то, во что превратился мир. В самом начале пути женщина убрала её туда. Доставала только для того, чтобы положить мальчику на сон, а утром убирала в пакет. Как патология или желание изолироваться от мира в чистый и прозрачный пакет. Подальше от происходящего, жестокости, скудности и вони, но всё же чтобы была возможность наблюдать, а значит, контролировать. Мужчина вздохнул. Ему было больно смотреть на неё, на её мучения и страдания мальчика. Он не мог ничего с этим сделать, только смотреть и стараться быть сильным.

ГЛАВА 1. Абонент временно недоступен.

Октябрь 2020 год.

День не задался. На улице не переставая лил дождь. Перескакивая через лужи, на работу спешила Ира. Вторая воспитательница заболела и предупредила об этом всего час назад. Пришлось подниматься, экстренно приводить себя в порядок и буквально лететь на работу. Торопилась и схватила не тот зонт. Привычка. Давно купила новый, но по инерции, уже не в первый раз, хватала старый, с погнутыми спицами. Теперь точно нужно его выбросить. По пути ругала саму себя за зонт, медлительность, забытый дома обед, ведь она никогда не опаздывала прежде, и сегодня нельзя. Гипертрофированное чувство ответственности. Сразу на входе остановила заведующая. Сообщила ещё одну «прекрасную новость»: нянечки у них теперь нет, уволилась. «Возможно, оно и к лучшему, нянечка была совершенно безответственная», – подумала Ира. День летел, она не успевала даже присесть. «Оно и хорошо, что забыла обед, – размышляла она, – он бы всё равно протух, ибо есть было просто некогда». За окном так и лил дождь. Порывы ветра разносили остатки опадающей листвы, а дети тихонько разносили группу. То и дело вспыхивали конфликты, малыши никак не могли поделить то книжку, то машинку, то конструктор. Перед тихим часом пожаловалась на живот одна из девочек. Ничего серьёзного, но память шустро подкинула слайд, где они, кажется, в феврале всей группой слегли с ротавирусом. Отогнала ужасные мысли и отвела девочку в медпункт. В остальном поддерживать дисциплину в одиночку было практически невозможно. В довесок полдня в сумке жужжал, получая сообщения, телефон. Разрывался мессенджер. Ей не хотелось проверять. Скорее всего, это родительский чат, или один из новостных. С введением ограничений все просто сошли с ума. Несколько недель нарастали волнения и недовольства. Люди, вопреки запретам, выходили на митинги. Всеми и везде обсуждались только эпидемия, бездействие властей, запреты и права. Вся страна резко выучила законы. Каждый теперь был или юристом, или фармацевтом. У каждого были знакомые или знакомые знакомых, которые «всё знали». Со стороны было похоже на то, что у населения больше нет других проблем, кроме этой. Ира эту точку зрения не разделяла. Её мало волновала политика или экономика. Она плотно сидела в своём среднем классе, на жизнь не жаловалась. Работа, своя квартирка, оплачены счета за коммуналку, в холодильнике есть еда. По заграницам Ира не ездила. Очень хотелось, но работа, да и никто не пожелал составить ей компанию. Всё происходящее, что так активно обсуждалось, она считала не более чем вымыслом. Что только не предпримут власти, лишь бы содрать с населения денег. Да и никто из её окружения за всё это время не заболел, таких она не знала.

– Ирина Александровна. – Перед тихим часом в группу зашла заведующая. – Вы почему чат не читаете? В столице волнения. Там родители вам пишут— пишут, а вы, говорят, не отвечаете. Уже мне телефон оборвали. – Она обвела взглядом притихших детей.

– Надежда Юрьевна, у нас сейчас сказка, потом сон. Да и тридцать два человека сегодня, а я одна. Как вы себе это представляете? – Ира мысленно закатила глаза. «Я педагог или кто?» «Надоело!» У неё не было возможности сидеть в телефоне. Тут уж или переписываться, или следить за детьми.

– Сегодня без тихого часа. Детей как можно скорее раздать, – уходя, уже шёпотом сказала заведующая.

Ира устало выдохнула, отложила книгу со сказками и потянулась к сумке. Раз такое дело, в телефон всё же следовало заглянуть.

– Ребята, – она обратилась к детям, – скоро все пойдём домой! Поэтому переодеваемся обратно из пижам в свою одежду. Пижамы складываем под подушки. Одеяла заправляем, – голос у Иры был мягкий, но звучал он твёрдо. – Кто справился, помогаем отстающим!

Группа залилась восторженным визгом.

Экран пестрил сообщениями. Ну ничего себе! В основном писали родители, сообщая о том, что скоро заберут детей. Новостные группы заявляли о крупном митинге на Центральной площади. О перекрытии протестующими нескольких станций метро. Заголовки статей тревожили: «Силовые органы пока не могут подавить волнения. Есть жертвы среди мирного населения». Прикреплённые фото ужасали. Глаза заторопились на лоб. Какая тут эпидемия? Тут от дубинок и газа больше пострадавших. Тяжко, наверно, сейчас тем, кто ездил по пропускам. С такими волнениями ужесточат проверки и начнется столпотворение. Практически у всех деток родители работали в столице.

Персонал садика в панике сновал туда-сюда. В спешке дети теряли вещи и игрушки. Разбирая малышню, мамы и папы рассказывали ей страшные истории о происходящем в городе. Перевёрнутые машины, разбитые витрины, дым от шашек, полнейшая неразбериха, хаос. Кто-то подкреплял рассказ фотографиями или видео. Да уж, в СМИ такого не было, как-то смягчали, видимо, удар. Судя по видео и снимкам, истерия протестующих нарастала с бешенной скоростью. В течение нескольких месяцев и в других городах страны вспыхивали подобные волнения, но всё было в разы тише. Сейчас же в столице было слишком неспокойно. Через полтора часа Ира, раздав всех детей в родительские руки, сидела в пустой группе, пытаясь унять лёгкую дрожь. То и дело перед глазами всплывали ужасные кадры. Стук в дверь испугал, оторвав её от размышлений. Зашла уборщица, тётя Люба.

– Ирочка, ты тут без няни сегодня. Чего домой не идёшь? – Она поставила ведро с водой на пол. – Помыть в группе? – буквально засыпала её вопросами.

– Любовь Семёновна, не надо. Мы гулять не ходили, чисто. В раздевалке я уже до вас протёрла. Спасибо, что предложили. – Она вышла из оцепенения. Подумала, что и правда, надо бы домой собираться, время уже.

– А завтра работаем? Не знаешь? – Любовь Семёновна выудила из кармана перчатки и надела.

– Не знаю. Там настоящий кошмар творится. Что-то слышно от заведующей? – Ира знала, Любовь Семёновна, как местная газета, всегда в курсе свежих новостей.

– Ой, да обойдется! – Та отмахнулась. – Пойду к ней тогда, у неё помою, раз тебе не нужно. Расскажу потом. – подмигнула Ире и, на удивление ловко для своих лет подхватив почти полное ведёрко, вышла.

Как только за уборщицей закрылась дверь, Ира обвела печальным взглядом пустую группу. Рассадила кукол по полкам, размышляя о том, чего ожидать дальше. Наверняка сады работать завтра не будут. Или будут? Если верить новостным сводкам, в столице уже ввели режим ЧС. Их городок всего в тридцати километрах. Скрестила пальцы, как в детстве. Если в столице шёл снег, у них было сухо. Если там было пасмурно, у них обязательно светило солнце. «Хоть бы и это всё к нам не докатилось», – думала она, поправляя низкие столы и стулья. Ещё раз заглянула в телефон. Помимо прочих, и домовой чат стоял на ушах. Пробежалась мельком, но уловить суть не смогла. Слишком много сообщений. Решив почитать потом, бросила мобильный в сумку. Набрасывая пальто, взглянула в окно. На улицу уже опускались сумерки. Наконец и дождь кончился. Вовремя. Выключила свет и, сняв с крючка ключик, закрыла дверь в группу. Любовь Семёновны не было видно, наверное, ещё моет. Сдав ключ на вахту, отправилась к заведующей, уточнить хоть что-то по ближайшим дням. Ожидаемо в кабинете горел свет. У дверей стояло ведёрко со шваброй. Видимо услышав её шаги, в коридоре появилась и сама Надежда Юрьевна.

– Ой, Ира, отлично, поторопись сюда! – она махнула рукой, подзывая, и снова скрылась в кабинете.

– Что случилось? – зайдя в кабинет, удивленно уставилась на запыхавшуюся заведующую. Кроме неё там были уборщица и мальчик лет пяти.

– Вот! ЧП у нас! – она кивнула в сторону ребёнка. – Дозвониться не можем ни маме, ни папе. Единственный остался, на весь сад! Ну как так?! – вопрошала заведующая, глядя на Иру.

– Ну ещё не вечер! – попробовала она успокоить Надежду Юрьевну. – Может, работают? – перевела взгляд на мальчишку, тот еле сдерживал слёзы.

– На работу тоже звонила. Не отвечают. Ох уж эти митинги! Все на ушах! Меня в администрацию вызывают, Ира, срочно! – заведующая выключила компьютер и в спешке начала собирать со стола бумаги. – Завтра точно не работаем. Всем напишу, всё расскажу. Должны прислать инспектора! – она сунула ей бумажку с номером.

– Его, что, заберут в полицию? – спросила удивлённо уборщица.

– Ну, такие правила. Оставить его тут мы не можем, – заведующая ответила, при этом глядя почему-то на Иру. – Дождёшься инспектора, передашь ребёнка и свободна. Извини, больше никому не доверяю, Ира, только тебе! – она вложила в её руки ключи. – Замкни кабинет. Личное дело мальчика на столе. Там все телефоны, ну ты поняла, вдруг удастся дозвониться… – схватив куртку, выбежала из кабинета.

Тихая, спокойная, нейтральная Ира была, пожалуй, единственным педагогом на весь сад, которая не заводила друзей и не нажила врагов. В сплетнях не участвовала, сосредоточена всегда на учебном процессе. Стихи, песни, поделки. Вот именно поэтому заведующая и пихала её на все открытые уроки, конкурсы, экскурсии. Способствовал этому ещё и статус Иры – не замужем, детей нет. А значит, всегда свободна. Вот поэтому, или по стечению обстоятельств, мальчика оставили на неё.

– Во дела! – Любовь Семёновна поправила рабочий халат и достала из кармана зажигалку и сигареты. Они с Ирой переглянулись. Мальчик сидел на стуле и тихонько всхлипывал. – Я пошла, перекурю, потом вернусь, домою.

– Давайте.

Они остались вдвоём. Ира сняла с себя пальто и шарф. Присела напротив.

–Привет! Как тебя зовут? – конечно, как зовут и из какой мальчик группы, можно было посмотреть и в карте, но лучше поболтать и разрядить атмосферу. Вытерла ему слёзы ладонью. Взяла его ручку в свою. Тёплая. Обратила внимание на ноготки. Аккуратно подстрижены. Мальчик был одет в легкий комбинезон. На водолазке под комбинезоном красовался Симба из короля льва. На ногах сапожки. Штрипки уныло висели. Очевидно, одевался сам и не справился с тугими резинками.

– Илья, – мальчик ответил коротко.

– А я Ирина Александровна! Воспитатель в младшей группе «Колокольчик». Из какой ты группы?

Ожидая ответ, она натянула штрипки на его ботиночки.

– Ты, наверное, из группы «Буратино»? – Ира не сдавалась.

– Мама бросила меня? – требовательно посмотрел на неё карими глазками.

– Нет, мама никогда тебя не бросит! – Ира снова ласково погладила его по пухлой щеке. – Просто она задержалась на работе. И ещё машин сейчас так много, не проехать. Скоро она доберётся и обязательно тебя заберёт, – Ира улыбнулась.

– Пробки? – мальчишка шмыгнул носом и, кажется, смягчился.

– Вот видишь, ты и сам всё знаешь.

***

– Дерьмо! Понастроили высоток, всё вечно забито! – Макс уже десять минут кружил вокруг домов в поисках парковочного места. – Уродский район! Вот чёрт! – Сигарета обожгла пальцы. Окурок тут же полетел в приоткрытое окно.

Новый район, в котором жил Макс, отличался новизной, приличными тихими соседями, низкой застройкой и, конечно, наличием парковочных мест. Это же гетто из новостроек, куда он приехал, его бесило. В каждом из домов он успел побывать. Кражи, драки, скандалы. Лет тридцать назад был приятный пятиэтажный район, густо засаженный зеленью, с обилием лавочек и сквериков. Потом часть домов снесли и выстроили с десяток высоток, переселив туда половину сброда с окраин столицы. Доступное жильё. Собственно, даже то, что именно в этом районе он родился и учился, не меняло его отношения. Слишком грязно, уныло. Он же предпочитал комфорт. В итоге припарковаться пришлось абы как. Выходя из служебной машины, наступил в огромную лужу. Ботинок прилично хлебнул октябрьской жижи. Макс мысленно выругался. Желваки гуляли от злости. Инспектор по делам несовершеннолетних загадочным образом не вышел на связь. В итоге дёрнули участкового. Конечно, кого же ещё? По закону с ребёнком можно общаться только в присутствии психолога и представителя опеки. Закон законом, а на деле цирк с конями. Четвертые сутки дежурства ужасно злили. Что ж, постарается решить вопрос поскорее. Всё, о чём он мечтал: чистая одежда, стакан виски и кровать. Перспектива колесить с ребенком по инстанциям, выясняя, почему родители не изволили забрать любимое чадо из сада, его совсем не радовала. С трудом обойдя огромную лужу, направился к ограде учреждения. Дёрнул калитку, пытаясь зайти. Череда неудач продолжалась. Калитка была заперта. Нажал на кнопку домофона, проиграла длинная мелодия, в ответ – тишина. «Заснули все?» Нажал ещё раз. Наконец раздался писк разблокировки, калитка открылась. У здания детского сада, прямо под знаком «курить запрещено», как ни в чём не бывало курила пожилая женщина. Судя по одежде, уборщица или дворник.

– Здравствуйте, товарищ участковый! – поздоровалась она первой.

– Вечер добрый! – ответил он. – Почему не открываете так долго? – не смог промолчать. Хотелось всему миру заявить, как он взбешён постоянными задержками. А ещё ему снова захотелось курить, но это ладно, потом.

– Это не я, это охранник, – оправдалась она. – Может, отходил?

– Угу! – «Солдат спит, служба идёт», – подумал Озеров и дёрнул дверь. Где находился кабинет Надежды Юрьевны, он знал. Не первый раз уже. Хотя, признаться, давно это было. Макс тогда только начал работать участковым.

Быстро поднялся на второй этаж, перешагивая через две ступеньки. За деревянной дверью кабинета слышались голоса. Звонкий детский смех и лёгкий женский голосок. Прислушался. Или песенка, или считалка. Ещё раз сверился в полутьме коридора с табличкой на двери: «Мамонтова Надежда Юрьевна. Заведующая». Странно. Голос явно не заведующей, гораздо моложе.

Постоянно посматривая на часы, Ира думала о том, что уже очень поздно. Не оставляла попыток дозвониться родителям мальчика. Безрезультатно. Сначала гудки шли, потом телефоны отвечать перестали. Автоответчик сообщал: «Абонент недоступен». Мальчик попросил кушать. Обед подать не успели. Спустилась в столовую, взяла котлету с пюре и стакан компота. Ребёнок жадно набросился на еду. Не то что её малышня в группе, которая, казалось, готова была питаться только компотом и хлебом, игнорируя первое и второе. Конечно, скорее всего его никто не покормил, просто забыли в суете. Ира выпила только стакан компота. Больше ничего не хотелось, это всё нервы. Инспектор не ехал. И где его носит? Надо, наверное, набрать и поторопить, да как-то неудобно. Это же полиция, им и так сейчас забот хватает. Развлекая мальчика считалками, фоном думала о том, что его сейчас, скорее всего, заберут уполномоченные органы. А потом куда? Как это обычно бывает? Подобных ситуаций у неё ещё не было. Мысли просто съедали изнутри. Как отдать такого кроху в ночь в чужие руки? Где его родители? Сколько будет слёз. Бедный ребёнок. Вдруг её словно поразила догадка. Зачем отдавать? Пусть переночует у неё. Оставит родителям сообщения во всех мессенджерах. Предупредит заведующую. Завтра сад не будет работать, а значит, она абсолютно свободна. И мальчику будет спокойнее, а там и ситуация разрешится. В конце концов, это столица, протесты быстро подавят. Всё наладится. Мысли оборвал стук в дверь.

– Вечер добрый. – В кабинет заглянул человек в полицейской форме. Высокий. Темноволосый. Достаточно молодой. Скорее всего, её ровесник. Лицо знакомое.

– Добрый! Извините, а вы один? – уточнила сразу Ира, заглядывая ему куда-то за спину. Он был один, без представителей опеки. Её это очень обрадовало. Илья же при виде грозного высоченного дядьки в форме сполз со стула и сразу спрятался за Ирой.

– А вы ещё кого-то ждёте, прекрасная леди? – попытался пошутить Озеров, проходя в кабинет. – Надежда Юрьевна где? – откашлялся, переходя к делу.

– Не леди, а Ирина Александровна, воспитательница в группе «Колокольчик», – представилась она возмущенно. «Наглец. А ещё в форме», – подумала Ира, разглядывая слишком молодого, по её мнению, участкового. Она ждала кого-то постарше. – Надежда Юрьевна уехала в администрацию, вызвали срочно. – В душе она недолюбливала полицейских. Шаблонно она представляла их всех взяточниками, считая, что в такую профессию идут не самые хорошие люди.

– Капитан милиции, Максим Озеров, – он тоже представился, разворачивая приготовленное удостоверение. – Личное дело ребёнка передайте, пожалуйста. – смерив её оценивающим взглядом, бесцеремонно уселся на стул, где минуту назад сидел Илья. «Колокольчик… Ирина Александровна… Главное сейчас не заржать», – подумал он.

Ира пренебрежительно сунула ему тонюсенькую папку. Принялся листать. Дошёл до данных родителей. Провёл пальцем по листку бумаги, остановившись на одном из указанных в личном деле телефонов. Достал мобильный и набрал номер.

– Вы думаете, я не звонила? – она пристально следила за его действиями. – Мы с обеда пытаемся дозвониться – тишина! – заявила она, сажая Илью в кресло заведующей. Придвинула вплотную к столу. Достала карандаш из стаканчика и листок из принтера. – Солнышко, порисуй немножко, ладно? – обратилась она к мальчику.

– Такой протокол, – лениво отрапортовал Озеров, игнорируя её благие порывы. Прослушав отбивку о недоступности абонента, убрал телефон обратно в карман. Ему нравилось наблюдать, как бесятся вот такие вот дамочки. Он привык жить чуть проще, немножко с юмором, хоть порой и чёрным, издержки профессии. Зануды его раздражали. Явно живет с десятком кошек и кактусом в горшке. В кабинете было ужасно жарко. Расстегнул куртку, оттягивая воротник форменной рубашки.

– Очень душно. Не могли бы вы приоткрыть окно? – попросил он.

– Не могла бы! – огрызнулась она. Ей совсем не хотелось отдавать Илью вот этому… – Тут ребёнок, если вы не заметили.

– Мадам, я тоже не в восторге от происходящего, но можно, наверное, как-то деликатнее выражать ваше «Фи»? – спокойно предложил он, не отрываясь от папки.

Воспитательницу перекосило от злости. Ему даже показалось, что она стала такого же серого цвета, как её чопорное классическое платье.

Перепалку прервал Илья, а точнее, его всхлипывания. Ира вдруг вспомнила, что ребенок днём не спал. Да ещё и шкаф этот, полицейский, пришёл, напугал одним только видом. С понтами своими. Тоже мне, «Слуга народа». Если так сейчас, дальше что?

– Могли бы мы поговорить за дверью? – предложила Ира.

– Как угодно, – инспектор встал, небрежно бросил папку на стул, подмигнул мальчику. – Не реви, ты же мужик!

– Вы в своём уме? – уже в коридоре зашипела на него Ира, прикрывая за ними дверь. – Можно как-то по мягче? Какой мужик? Ему пять лет! Он маленький совсем! У него шок, стресс…

– Милая барышня, – перебил её Озеров, наблюдая, как её начинает трясти от его подколок, – помягче – это как раз по вашей части, а у меня протокол. Забрать, оформить, передать по инстанциям дальше, и рассиживаться мне некогда. Инспектор на вызов не прибыл, а я, как участковый, вообще не должен здесь быть. Тем более моё дежурство уже подошло к концу. Я трачу своё драгоценное время.

– Не ценнее моего! В таком случае, у меня к вам предложение! – Ира скрестила руки на груди.

– Слушаю, – вопросительно уставился на неё он.

Озеров её сразу узнал. Ходили в одну школу. Она училась на класс младше. Зубрилка и скромница. Мама у неё работала в этой же школе, завучем. Пошла по стопам, что называется. Классе в девятом он на спор подергал её за косички, и, конечно, она на него пожаловалась маме. На очередном родительском собрании получил за это втык от директора. Как сейчас помнил, у этой скромницы были алые ленты в тугих косах, наглаженная, ослепительно белая блузка и сарафан. Она разительно отличалась от других девушек. Застенчивая, молчаливая, держалась больше особняком. Что уж там, хоть и не была первой красавицей в школе, а мальчишкам нравилась. Правда, ближе к выпуску, когда в школе начали появляться первые парочки, парни предпочли обходить её стороной, гораздо интереснее были её более общительные и смелые сверстницы. Думал, почему он тогда не позвал её хотя бы на танцы? Максу было ужасно любопытно, а она его узнала? Хотя, конечно, он не переставал сопоставлять ту милую школьницу, о которой он тогда периодически думал, как ему казалось, больше, чем стоит думать о какой-то там девчонке, и эту уже взрослую чопорную мадам, вышколенную и вещающую, словно по уставу. Интересно, сколько у неё кошек?

Когда Ира изложила ему свои весьма весомые доводы, он взвесил все за и против. Она была права. Сейчас оставлять ребёнка в такой обстановке, запуская все эти бюрократические проволочки, не самое лучшее решение. Инспектор на связь не вышел. Представители органов опеки тоже. Родители мальца, скорее всего, попали в замес. На митингах гвардейцы гребут в автозаки всех, кого могут. Пока проверка документов, пока уточнение подробностей. Плюс количество людей. Электрички остановили. В конце концов они могли просто попасть в громадную пробку на одном из пропускных пунктов. Возможно, к утру ситуацию попустит. Нужно будет сделать запрос на розыск родных. Неизвестно, как будет развиваться ситуация дальше. Тем более Ира явно за мальчишку любого сожрёт. Интересно, это у неё профдеформация или призвание? Макс был уверен: просто так в воспитатели не идут. Даже подкалывать её желание пропало. Видно было, работу свою она делала хорошо.

– Ну, раз мы всё выяснили, не вижу смысла Вас задерживать, товарищ участковый. – Ира словно нарочно сделала акцент на его должности и развернулась в сторону двери.

– И вам всего доброго! – «Вот же змея, обидчивая», – подумал Макс.

– Куртку заберите, замёрзнете, – снова съязвила воспитательница.

Спустившись вниз, набросил куртку и закурил долгожданную сигарету. Надо прекращать так жить. Весь день голодный, забивал аппетит куревом. На улице снова полоскал премерзкий октябрьский дождь. Что ж, можно и отдохнуть теперь. Сначала нужно заехать в отдел, сделать запрос, сменить транспорт, и домой. Уже видел перед собой горячую ванную и кровать. Ах да! И стакан виски. Накинул капюшон и, ловко переступая лужи, добрался до машины. Салон уже успел остыть. Завёл двигатель, включил подогрев сидений.

Дождь полил сильнее, ко всему ещё добавились и порывы ветра. Мимо машины прошагала Колокольчик с мальчиком. Она держала кривоватый поломанный зонтик над ребёнком, а сама мокла.

«И какого чёрта я делаю?»

Конечно, он был бы рад скорее уехать в свою холостяцкую берлогу, но при виде дамочки с ребёнком под ливнем, готовым в любой момент смениться на снег, передумал. Выйдя из машины, он быстро догнал их, подхватил на руки растерянного мальчика и скомандовал:

– Давайте я вам помогу! Скорее садитесь в машину!

Добирались в полной тишине. Ира рассматривала вечерний город в окно. Несмотря на время, на улицах было немноголюдно. Погода всех разогнала по домам, или не в погоде дело…

– Спасибо вам большое, – поблагодарила, когда машина остановилась. Поправила сумку и попыталась взять на руки сонного мальчика.

– Подождите, он же тяжёлый. Я сейчас вам помогу, – участковый остановил её. – Только припаркуюсь, погодите.

Парковочного места не было. Он выровнял машину, чтобы никому не мешать. Дождавшись, пока Ира выйдет, ловко подхватил ребёнка на руки. Тот даже бровью не повёл, уже спал крепко.

– Показывайте дорогу, – прошептал Озеров.

– Да, собственно, мы на месте, я на первом живу.

– Давайте помогу донести до квартиры, – снова шёпотом.

– Чего вы шепчете? – раздражённо произнесла Ира. – Его уже пушкой не разбудишь. Говорите нормально.

Получилось довольно грубо. Несмотря на предложенную и уже оказанную помощь, Ира по-прежнему относилась к нему с долей пренебрежения. Параллельно подумала, какой бардак могла оставить дома. Хотя о чём она переживает? Она его, скорее всего, последний раз видит. Завтра он созвонится с опекой, а ещё вероятнее и мама с папой найдутся. Да и в конце концов, она не ждала гостей.

В квартире участковый осторожно положил мальчика на диван. На её счастье, он даже не посмотрел по сторонам. Ира наспех скинула пальто и принялась раздевать ребёнка. Тот так и спал, не обращая внимания на их манипуляции. Вымотался.

– Позвоните мне утром, как проснётесь, – уже в дверях произнёс он, оставляя на ключнице визитку.

– Спасибо вам ещё раз! – постаралась как можно мягче ответить Ира. Всё-таки он помог.

– Не за что, – окинул её уставшим взглядом и вышел из квартиры.

Раздеваясь, перенесла номер в записную книжку и сбросила сообщение ему в мессенджер, чтобы не потерять номер. Меньше, чем через минуту, оно было прочитано, а за окном послышался шум отъезжающей машины. Задёрнула шторы и включила в комнате ночник. Обложила края кровати подушками, взглянула на часы. «Кошмар, девятый час!» Щёлкнула кнопку на чайнике и отправилась в душ.

***

Заезжая во двор, Макс размышлял о предстоящем долгожданном двухнедельном отпуске. Решить проблему с мальчиком, и всё! В планах было спать, потом снова спать и ещё раз спать, а там на что останется время. Поднимаясь на свой третий этаж, по пути читал переполненный мессенджер. Сообщений было слишком много, и почти все он просматривал по диагонали. А вот это точно стоит открыть. Только одно фото, без подписи. Интересно. Притормозил на лестнице, увеличивая изображение. Прекрасные длинные ножки, ванна с пеной, свет от свечей. Знакомое место. Любопытная догадка заставила его улыбнуться. Тихонько открыл дверь ключом. Не ошибся. В квартире еле уловимо пахло её духами. На комоде лежала небрежно брошенная сумочка. Шёлковый шарфик сполз с полки на пол. За дверями ванной раздавался плеск воды. Тихонько толкнул дверь.

– Потереть тебе спинку? – спросил он без приветствий, рассматривая прекрасные черты.

– Залезай, водичка кайф! – улыбнулась, похлопывая ручкой по облачкам пены.

– Я четвертые сутки на ногах. Не думаю, что это классная идея, солнце. – Подошёл ближе и, нагнувшись, поцеловал её.

– Тогда я буду ждать тебя там, – кивнула она в сторону комнаты, вставая из воды.

Свечи отбрасывали блики, тонкие струйки воды стекали по нежной коже. При виде этой красоты Макс закусил губу, в штанах зашевелилось.

– Полотенечко подай, – поторопила его.

Не отводя глаз от изгибов идеального обнажённого тела, нащупал полотенце и передал ей.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал ей на ухо Макс, крепко прижимая к себе. Вода потекла на пол, форма промокла.

– Скорее давай, – ловко выскользнула из его объятий и, обернувшись в полотенце, вышла, прикрыв за собой дверь.

Фонари за окном отбрасывали на измятую постель мягкий свет. Дождь стих и прекратил стучать по железному подоконнику. Догорали свечи. Макс рассматривал хрупкую фигурку. Алла зевнула и потянулась на постели, прижимаясь сильнее. Её клонило в сон.

– Останешься? – перебирал пальцами длинные светлые пряди её волос.

– Нет, ты же помнишь, не могу я спать вместе, мне нужна вся кровать! – она зарылась под одеяло, проводя тонкими пальчиками по его ключице.

– Как была вредной, так и осталась. – Перехватил её ладонь, переплетая их пальцы.

– Раньше ты не жаловался, товарищ полицейский, – кокетливо напомнила она.

– А я и сейчас не жалуюсь. – Притянул её к себе и жадно поцеловал. – Называй меня «товарищ капитан», – он усмехнулся.

– Я серьёзно, Макс, я пойду. У меня завтра куча дел, а нужно ещё поспать. – Потянулась за телефоном и охнула: – Чёрт, третий час! Озеров! С тобой время летит незаметно!

– Вот ты, конечно! – Макс смотрел на её аккуратную попку в стрингах.

– Ну не бузи, серьёзный дядька.

Оставила несколько коротких поцелуев на его шее и осторожно коснулась того, что пробудилось в его боксёрках. Макс довольно зарычал, надеясь на продолжение, но она прервалась и встала с кровати.

– Солнце, ты вот так меня и бросишь? – заложил руки за голову. – На полпути? Беспомощного, одинокого, со стояком?

– Да, солнцу надо уже сваливать! – Отбросила разлохмаченные волосы назад, слегка встряхивая локоны пальцами. – И когда это ты, Озеров, был одиноким? – улыбнулась и развела руками, посматривая по сторонам, явно что-то разыскивая.

– А не это ли ты ищешь? – помахал ей её же тонким кружевным бюстгальтером.

– Это! Спасибо! – забрала у него из рук предмет одежды и принялась спешно одеваться.

– Для тебя я всегда одинок, кошечка моя! – тоже поднялся с кровати и пригубил из стакана с виски.

– Которая гуляет сама по себе, – пошутила она, покидая комнату и на ходу застёгивая джинсы. – Я возвращаю тебе ключи, – с лёгким звоном связка легла на комод в прихожей.

Вскинул брови, удивившись. Алла всегда славилась непредсказуемостью, а их так называемая дружба с привилегиями вовсе была для него огромной загадкой.

– Хм, а я уже успел привыкнуть к твоим сюрпризам, – огорчился немного Макс. Он уже давно бросил попытки предугадать её поведение.

– Отвыкни пока, ненадолго.

Она повисла у него на шее, ласково заглядывая в глаза. Рукой зарылась в густоту волос на затылке. На прощание он нежно поцеловал её долгим, глубоким поцелуем.

– Не скучай, – одними губами произнесла она, набрасывая пальто и исчезая в дверях.

– Не буду, – ответил, закрывая за ней дверь.

Они никогда не прощались.

Одним глотком прикончил остатки виски и пошёл на кухню за сигаретами. С Аллой они познакомились весьма необычно, на парковке супермаркета. Она неумело припарковалась, оставив ему несколько царапин на кузове. Взъерошенная, как воробей, в мешковатых джинсах и растянутой футболке. То ли дизайнер, то ли флорист. Спешила куда-то, психовала и нервничала. Хорошим решением был бы звонок в страховую, но Макс опередил её, предложив решить вопрос без шума и пыли. Договорились на небольшую сумму, которая и на треть не перекрыла бы покраску кузова. Правда, таких денег у неё с собой не было. Обменялись контактами и разошлись. Макс улыбнулся воспоминаниям. Как давно это было? Два года назад, три? В итоге деньги он взять отказался. Помог решить вопрос и с её машиной. Она сразу очаровала его своей необычной манерой общаться, словно знал её сто лет. Их сразу магнитом потянуло друг к другу. Общение быстро переросло в жаркий секс. Серьезные отношения её не интересовали. О себе рассказывала мало, обожала свободу и свою работу. За несколько лет Макс так и не привык к её внезапным появлениям. Однако это всегда было как спектакль, красивый, яркий, незабываемый. В штанах снова наросло напряжение. Одно воспоминание о её выходках в постели, зелёных бездонных глазах, и он сразу загорался, как спичка.

В комнате зазвонил телефон. «Алла что-то забыла?» «С работы?» «Какого черта?»

Хотя она постоянно что-то у него забывала, то колечко, то серёжки. Он уже привык. Перевернул лежавший на постели мобильник и посмотрел на экран. «Марк отдел». Поздно, да и говорить не хотелось, но странная тревога внутри заставила ответить на вызов. Он смахнул бегунок принятия вызова.

– Слушаю, – ответил Макс.

– Новости дерьмовые. Дома? Один?

– Да. – Макс прикурил.

– Буду через пятнадцать минут.

– Что случилось?

– Не по телефону. – Марк отсоединился.

Поискал взглядом джинсы и футболку. Убрал с виду разбросанные вещи. Поправил смятую постель. В урну выкинул упаковки от презервативов и пустую коробку из-под пиццы. Включил спасительную кофе-машину и, наблюдая, как она творит ему бодрящий напиток, вдруг вспомнил, сколько уже не спал и нормально не ел. На автомате потёр двумя пальцами виски. Батарейка по имени Алла зарядила его, казалось, ещё на неделю вперед. Не девчонка, а энергетик. Успел плеснуть в стакан с кофе молока, зазвонил домофон. Открыл.

– Лучше присядь, – сходу заявил Марк, доставая сигарету из лежащей на комоде пачки и закуривая прямо на кухне.

Макс присел на край табуретки. Отхлебнул большой глоток кофе и уставился на Марка. Интересно, что это за новости такие?

– Жги уже! – Озерову надоела мхатовская пауза.

– Война, Макс, – Марк бросил взгляд на часы. – Где-то через три часа город блокируют на въезд и выезд. Связь пока есть, но скоро и её не будет.

Он словно упал с большой высоты. Сердце бешено заколотилось. Сбылось то, чего все так боялись. При первых волнениях ходили слухи о предстоящей, реальной войне. Страдали от обстрелов и диверсий в основном приграничные области. Участились провокации и теракты. Политикам тогда удалось урегулировать вопрос на дипломатическом уровне. Чудом избежали вторжения. Наступил худой, но мир, а несколько месяцев спустя началась первая эпидемия. Разные ходили слухи, особой популярностью пользовался тот, что описывал происходящее как развязанную сторонами биологическую войну. Сначала холера, потом новые штаммы гриппа, пневмонии, корь. Угроза войны отступила, люди переключились на новые проблемы. Всё происходящее медленно ослабляло экономику и подрывало общество. То и дело вспыхивали митинги и протесты. Одни хотели вакцинации, другие были строго против. Выросли цены. Многие остались без работы. Все понимали: это политика, раздел земель и зон влияния. Все понимали, что война возможна, но жизнь нельзя просто взять и отменить. Реальная опасность отступила, люди продолжали ходить на работу, учиться, жениться, умирать и рождаться. Всё, казалось, шло своим чередом.

– Это точно? – Макс отставил недопитый кофе в сторону.

– Источник свой, проверенный. – Марк крупными затяжками уничтожал сигарету. – Гражданским ничего не скажут до последнего, чтобы не поднимали панику. Если народ ломанётся из города, сам понимаешь. Всем крышка. Будут пробки. Техника не сможет зайти.

– Ты прям серьёзно сейчас? – Макс размышлял о своих незаконченных делах.

– Я всегда серьёзен! – сухо ответил Марк.

– А нашим тогда почему не сообщили?

– Озеров, блядь, никто бы тебе не сообщил! Полкан ваш слил вас! Я пришёл и говорю тебе! – Марк был на грани срыва. – Собирайся, надо в срочном порядке уёбывать! В нашей ситуации это единственный правильный выход! Скоро всё будет перекрыто!

– Вот же урод! – В том, что полковник постарается избавиться от него при первой же возможности, Макс не сомневался. – У тебя рация есть?

– Всё в машине, внизу. На тебя и Хасана взял. Давай, полчаса тебе на сборы, и выдвигаемся. Останемся в городе – так и так конец.

– Охренеть, блин! – мыслей было слишком много. – Пошли сейчас, я своё перекину и вас нагоню потом. У меня ещё гражданские будут.

– Кто это ещё? – уточнил Марк. – Алка?

– Ну как бы да. – Макс ужасно переживал за неё.

– Патронов мало. Забери всё, что есть, из дома. Я внизу. – Марк вышел в подъезд и быстро побежал по ступенькам вниз.

Макс накинул куртку, взял ключи от пикапа и сразу набрал номер Аллы. «Абонент находится вне зоны действия сети». Только этого не хватало! Она в своём репертуаре! Выругался, сбросил вызов, написал просьбу перезвонить в мессенджер и направился вслед за другом.

Внизу стоял джип Марка, а он сам рылся в открытом багажнике. На улице было до ужаса тихо. Тут и там блестели огромные лужи. Взглядом обвёл окна в доме, заострив внимание на нескольких, где горел свет. Люди ни о чём не догадываются, собираются на работу, по другим, наверняка важным делам.

– Долго будешь так стоять? – привел его в чувства Марк. – Грузи давай, мне ещё к Хасану.

Макс молча подтянул к себе большую сумку с патронами и, мысленно поделив на три, принялся откладывать в рюкзак свою часть. Марк рядом перекладывал и проверял оружие, считал и сдвигал в сторону Макса пустые магазины к автомату. Мимо прошагал мужчина с рыжим кокер-спаниелем на поводке. Увидев полный багажник оружия, даже бровью не повёл, только спросил:

– О! Мужики, на охоту, что ли?

Макс аж дёрнулся от неожиданности. Марк выдавил подобие улыбки.

– Ну, давайте, удачи! – добавил мужик, не дожидаясь ответа, и пошёл дальше со своим псом.

– Спасибо! – выдавил из себя Максим.

Марк уставился на него, как на чумного, и ткнул кулаком в плечо.

– Ты заебал! Ты, блядь, в каких облаках летаешь?

– Я четвёртые сутки на ногах и ничего не жрал даже! Отвали! – огрызнулся Озеров.

Марк выдохнул и посмотрел на часы. Он тоже переживал. Дома ждала жена, тёща и маленький сын. А времени было всё меньше.

– Всё, я погнал. – Марк захлопнул дверцу багажника. – Собирайся и сразу мне отзванивай. Канал для связи наш, на случай если перестанут работать мобильники. Дальше сориентируемся по ситуации.

– Мы в Бронино?

– Да, пока туда. Там будут ждать. Что дальше, решать будем на месте. Сейчас главное быстро убраться как можно дальше. Документы не забудь.

Макс и Марк переглянулись. У обоих в глазах был страх. Это не прежняя работа в команде, это другое.

– Давай, до встречи! – произнес Озеров и, закинув сумку с экипировкой и рюкзак на плечо, пошёл перекидывать всё в пикап. Марк с рёвом выехал с парковки. До блокады оставалось два с половиной часа.

***

Тук-тук… Тук-тук…

Ира вертелась во сне, проклиная соседа, решившего затеять в такую рань ремонт. Обрывки сна дурманили голову, и ей совсем не хотелось вставать и идти разбираться. Будь он проклят! Пусть стучит!

«Тук-тук», – раздалось громко, где-то совсем близко, и Ира открыла глаза, подскакивая на кровати. Кажется, стучали в дверь.

Тук-тук-тук!

Нет, не кажется! Посмотрела на экран мобильного. Кошмар! Три часа ночи! Опять местные алкаши перепутали дверь. Взяла с полки в прихожей перцовый баллончик и, осторожно подкравшись к двери, глянула в глазок. Озеров? Ещё раз сверилась с часами и протёрла глаза.

Тук-тук-тук-тук!

– Максим, это вы? – произнесла негромко.

– Открывайте скорее! – потребовал участковый.

Ира щёлкнула замком и открыла дверь. Включила свет, пропуская его в прихожую.

– Родители нашлись? – спросила она, убирая обратно на полку баллончик.

– Нет. – Озеров окинул взглядом тонкую фигурку в пижаме.

– А что тогда? – удивилась она.

– Мальчик спит?

– Спал, по крайней мере, если вы его своим стуком не разбудили! – раздраженно произнесла, натягивая кофту. Она сразу заметила его слишком любопытный, взгляд. – А нельзя было сначала позвонить?

– Вы бы проверили телефон.

Она смущённо открыла лист вызовов. Десять пропущенных.

– Эм, ну да, звук выключила на ночь. Извините.

– Собирайтесь, мы уезжаем, – сделал несколько решительных шагов, приближаясь к ней.

– Мы? Что? Куда? – Ира попятилась назад.

– Сейчас долго рассказывать. Я по дороге вам всё объясню. Есть большая сумка или чемодан? – обошел её, шаря глазами по коридору, надеясь увидеть там то, что искал.

Любых отношений с мужчинами Ира с недавних пор боялась. После развода с бывшим мужем с другими у неё не ладилось. То маменькин сынок, то геймер, то ещё какой с «сюрпризом». Видимо, она привлекала только странных. Коротко взглянула на Озерова. Стеклянные красные глаза. Подозрительно сощурилась. Озеров смотрел на неё, она на него. Еле уловимый запах алкоголя. А, ну ясно, понятно.

– Я никуда с вами не поеду, – отрезала она, распахивая у него за спиной дверь.

– Не понял?

– Вы выпили. Я с вами в одну машину не сяду.

До Макса вдруг дошло, как со стороны выглядит его просьба. Но время сильно поджимало. Как ей сказать? Прямо в лоб?

– Присядем? – улыбнулся Озеров, закрывая обратно дверь и сбрасывая тяжёлые берцы.

– Будете кофе? – предложила Ира, рассматривая грязные следы в прихожей.

– Да, давайте.

На самом деле хотелось есть. Даже не есть, а жрать. И вообще нужно было делать ноги скорее, но тут ситуация неоднозначная. Придётся её подготовить.

Ира свернула в другую от кухни сторону. Макс хотел её поправить, но вовремя понял, что она пошла проверить мальчика. Нервно глянул на часы. Видимо, всё было в порядке, так как меньше, чем через минуту, она вернулась и пошла на кухню. Проследовал за ней и на всякий случай прикрыл за собой дверь.

– И что такого вы хотели мне рассказать? – скрестив руки на груди, она вопрошающе смотрела на участкового. Ни намёка на приготовление чудесного напитка не было.

– А кофе не будет, да? – попытался пошутить он.

– Максим, я вас слушаю. Рассказывайте. – Ей было, видимо, не до шуток.

– Ну, а я присяду! – Озеров плюхнулся на мягкий кухонный уголок. – Задолбался я, знаете ли.

Ира лишь молча закатила глаза и повернулась к кухонному шкафчику за туркой. Озеров её нереально бесил, но она поняла, что он, не смотря на шлейф, вполне вменяем и стоит его всё же выслушать.

– Нужно уезжать, будет война, – будничным тоном произнёс Максим.

Со звоном на пол грохнулась турка и принялась вертеться. Он остановил её рукой и, подняв, поставил на стол. Колокольчик так и стояла к нему спиной, опершись на полку.

– Ира, вы меня слышите?

Нет ответа. Озеров поднялся и обошел её сбоку, но она и сама уже начала приходить в себя.

– Это невозможно! – усмехнулась она. То ли от нервов, то ли и правда не понимала. – Не знаю, зачем вам это, но никакой войны быть не может. Там же подписано какое-то соглашение, – задумалась, рассматривая Озерова. – Не помню, как оно называется…

– Одиннадцатая поправка о перемирии? – опередил её Максим. Власти что-то там подписали с враждебной стороной, но, как выяснилось, документ «утратил силу» – Всем плевать, поверьте! Через несколько часов город заблокируют и обрекут всех, кто тут останется, на верную смерть. Нужно срочно уезжать.

Его слова звучали пугающе.

– Да вы что? – окончательно отмерла Ира, а вместе с ней и её сарказм. – А как же обращение властей? Эвакуация? Мобилизация? Откуда вам известно, что это правда? – принялась ходить по кухне туда-сюда, загибая пальцы.

Она не хотела верить. За окном спокойно спал город, а ещё вчера она читала детям сказки в саду. Война! Нет! Не может быть!

– Вы не понимаете, а я пытаюсь объяснить, – попытался вставить хоть слово, уже устав от её перемещений по кухне.

Но она словно не слышала его.

– А вы, товарищ участковый, если сейчас сбежите, получается, дезертир? Так? – уставилась на него, скривив губы в ухмылке.

Макс злился. Сидит тут, как первокурсник на экзамене, и отвечает на тупые вопросы. Вот же дурная баба!

– Что будет со мной и откуда мне всё известно, это не ваше дело. Времени слишком мало, просто поверьте мне.

– Ваше не ваше… – начала Ира.

– Хватит! – прорычал он и с грохотом шарахнул туркой об стол. Ира вздрогнула. – Или ты сейчас собираешься! Или я уезжаю один! Всё! Точка! – направился к выходу. Рывком распахнул дверь кухни и чуть не снес Илью.

– Вы чего шумите? – спросил сонный мальчишка, переводя взгляд с участкового на воспитательницу и обратно.

– Зайка, прости, что мы тебя разбудили. – Ира поспешила к ребёнку. – Мы сейчас договорим, подождёшь нас в комнате, хорошо?

Ребёнок коротко кивнул, рассматривая Озерова. Ира взяла его за руку и отвела в комнату. Макс услышал, как заработал телевизор.

– Сколько у нас времени? – она появилась в коридоре, глаза были влажные от близких слёз.

– А можно без вот этой херни, на будущее? – всё ещё психовал Макс.

– Что брать с собой и как надолго мы поедем? – проигнорировала его вопрос, отводя взгляд. Её трясло мелкой дрожью. Видимо, не стоило ему так кричать. Нервы уже ни к чёрту.

– Минимум вещей. Обязательно документы, наличку, – он тоже ответил только на то, что посчитал нужным.

– Аптечка? Брать аптечку? – выволокла из кладовки небольшой чемодан.

Макс потёр ладонями лицо. Голова лопалась от мыслей. Что брать? Что ни возьми, а всего будет мало. Глянул на часы. Время ещё было.

– Лекарства, если есть продукты, которые не портятся, консервы, например.

Ира разложила на полу чемодан и принялась складывать туда вещи.

– Всё же будет хорошо? Правда? – отвлеклась на секунду, изучая лицо Озерова.

– Не знаю, – честно ответил Макс.

Пока она собиралась, он наблюдал за мальчиком, который смотрел мультики, и думал, какой он дурак, что во всё это влез. Достал из кармана телефон и ещё раз набрал Аллу. Абонент недоступен. Снова поругал себя за то, что даже не выяснил, где она теперь живёт. Иначе без раздумий бы рванул туда.

Буквально через двадцать минут перед ним стояли Илья и Ира с чемоданом в руках. Джинсы, кроссовки, пуховик, рюкзак, ещё добавить удочку и шампуры и вполне можно подумать, что они собрались в поход или на дачу.

– Он без вещей, – кивнула на мальчика. – Взять можно в саду.

– Мы не можем ждать до утра, нужно уезжать прямо сейчас.

– У меня есть ключи, – помахала тугой связкой, которую доверила ей заведующая. – Я быстро, правда! – боялась, что Озеров откажет.

Разговор прервал телефонный звонок. Макс с надеждой достал мобильный из кармана и посмотрел на экран, но звонила не Алла, это был Марк.

– Ты скоро?

– Почти готов, нужно только заехать кое-куда, – сверлил взглядом Колокольчика.

– Будем на перекрёстке через пятнадцать минут. Не опаздывай. – Марк отключился.

Озеров смотрел на Иру, взвешивая за и против. Очевидно, что в серьёзность ситуации она наконец уверовала. Бронино в трёх часах езды. Времени оставалось очень мало. Неизвестно, как там будут обстоять дела к тому моменту, когда они доберутся. Действовать надо на опережение, а не с опозданием. Иначе есть вероятность туда не попасть.

– Времени десять минут, – наконец произнес участковый. – Успеешь?

Ира внутренне обалдела от столь сжатых сроков. Изумление отразилось на её лице, но желания спорить после последнего происшествия не было. Она молча кивнула Максиму.

– Отлично, тогда быстро в машину, – подхватил мальчика на руки и взял чемодан.

Она обвела взглядом пустую квартиру и, выключив свет, закрыла дверь.

Калитку детского сада миновала без проблем. Входная дверь была не заперта. Экран маленького телевизора показывал одну из юмористических программ. На стуле дремал пожилой сторож Петрович, тихонько похрапывая. Прокралась на второй этаж и бесшумно открыла замок старшей группы.

Подсвечивая фонариком телефона, копалась в шкафчиках, вытаскивая необходимое: подходящие по росту штанишки, колготки, шапки, варежки. Мысленно извинялась перед родителями детей за кражу вещей. Руки тряслись, голова не соображала. Это всё сон, дурацкий сон. Она обязательно проснётся.

– Ирина, ты? – раздался голос за спиной.

Ира вскрикнула и обернулась, хватаясь за сердце.

– Любовь Семёновна, господи, вы что так пугаете! – ошарашенно уставилась на уборщицу, приводя дыхание в порядок.

– Да это ты пугаешь! Ты что тут делаешь? Ночь на дворе! – Любовь Семёновна была удивлена не меньше.

В голове всплыли слова Озерова, он строго настрого запретил кому-то рассказывать правду о происходящем. На случай любых вопросов, легенда была о том, что мальчика срочно нужно передать в опеку, а она пришла за вещами. Врать Ира не умела и без того, а тут ещё вся эта ситуация.

– Так, я за вещами, – она замялась, – мальчик, помните? – врать не умела, но попытку предприняла.

– Родители нашлись? – обрадовалась уборщица, удивлённо разглядывая горку детских вещей.

Думай, думай, думай! Думай, Ира!

– Ой, а вы-то что тут делаете? – вдруг опомнилась.

Разве уборщица не должна быть в такое время дома в уютной постели.

– Дак, с Петровичем, выпили по двести грамм, селёдочки порезали, картошечки приварили. Мы частенько с ним тут заседаем. Бессонница, – улыбнулась и посмотрела на Иру. – Так что? Нашлись мамка с папкой?

Ира очень любила Любовь Семёновну. И их вот эту дружбу с Петровичем. Оба уже в возрасте, одинокие, а на работе, как голубки. Он ей ведёрочко наполнит, принесёт, снег расчистить поможет. Она ему исправно каждый месяц единственную шторку в каморке снимала и уносила домой стирать. То бутерброд из дома принесёт, то папирос прикупит. Хвастались друг другу, у кого внуки чему научились.

Вместо ответа, разглядывала её лицо, светлые глаза и густые полуседые кудри. Сколько ей лет? Они, наверное, ровесницы с мамой. Она не сможет ей соврать. Не сможет.

– Ира, с тобой всё в порядке?

– Сколько времени? – вышла из оцепенения.

– Не знаю, четвертый час, наверно. – Взяла Иру за плечи и заглянула в глаза. – Да что такое случилось?

– Я вам кое-что расскажу. Только дослушайте до конца.

Макс ожидал, сложив руки на руле. В ладони был зажат телефон. Сигнал светился полной ёлочкой. Ещё не отключили. Открыл мессенджер – тишина. Он настрочил с десяток сообщений с объяснением ситуации. Не просмотрены, Алла даже не заходила. Набрал номер – абонент не абонент. Чёрт! Через час они будут уже далеко. На душе скребли кошки. Ира опаздывала уже на десять минут. Этого стоило ожидать. Без остановки в голове крутились мысли. Вещи паковал как во сне. Точно помнил, что взял тёплые вещи, а шапку не взял. Не выключил компьютер, забыл перекрыть газ и воду. Нужно будет обязательно купить сигарет, как можно больше. Вдалеке хлопнула металлическая калитка детского сада. Колокольчик бегом бежала к машине с огромным пакетом наперевес. Открыла дверь и села на сиденье, осторожно пропихнув громоздкий пакет под ноги.

– А вы газ перекрыли? – спросил чуть слышно Макс.

– Чего? – не расслышала Ира.

– Да, я так, ничего, – отмахнулся он.

И правда, чего это он. Какой к чёрту газ. Тут мир рушится, а он про газ.

– У вас есть кто-то, кому нужно позвонить, предупредить? Родственники?

– Нет, – сухо ответила Ира. – Спасибо за беспокойство.

Он мельком глянул на мальчика. Тот мирно досыпал, пристёгнутый на заднем сидении. Озеров вырулил на дорогу и, провожая взглядом спящий город, утопил педаль в пол. Ощущение было такое, словно пуговицу отрывают от пальто. Пришита крепко, туго. Всё, что было ему дорого: место, где вырос, любимый дом, единственную женщину, которую, как ему казалось, он любил. Нужно сделать рывок, чтобы оторвать себя от насиженного места и поехать в никуда.

***

Ира с тревогой наблюдала, как трое мужчин на улице выясняют что-то, громко переговариваясь. Кроме Максима, их было двое. Один высокий, темноволосый, с густой бородой и ниже ростом, другой – крепкий, коренастый. Все они были одеты в неброскую тёмную одежду. Один из них стоял в расстегнутой куртке, и Ира увидела под ней кобуру пистолета. Может, они тоже из органов? Участковый то и дело махал руками в сторону своей машины. Ясное дело, разговор шёл о ней и мальчике, но расслышать что-то конкретное было сложно. На улице снова разгулялась непогода, и порывы ветра расшвыривали слова ещё до того, как они успевали долететь до неё. Очевидно, она с ребёнком была огромной обузой, без них эти люди были бы уже далеко. Внезапно перепалка окончилась, и один из мужчин, тот, что выше, передал небольшую сумку Максиму, после разошлись по машинам. Машины собеседников, моргнув фарами, покинули перекресток, и у неё сжалось сердце. Что будет дальше?

Пристёгиваясь, Озеров не вымолвил ни слова, сумку небрежно бросил назад к остальным вещам. Иру подмывало задать вопрос. Пока она думала, как это лучше сделать, он прервал её размышления:

– Оптовую базу знаете?

– Да, – кивнула, – ездила раньше туда, но давно.

Ира действительно часто там бывала с бывшим мужем. С машиной очень удобно. Едешь, берёшь сразу и всего. Например, мешок картошки. Одной там, конечно, делать нечего. На себе не унесёшь.

– Сейчас на базу, потом за продуктами, там же заправимся.

Завёл машину и направился в сторону выезда из города. Дорога была совсем пустая. Только частокол фонарей светился жёлтым.

– Там всё закрыто ещё, – отметила она.

Озеров посмотрел на неё, но не ответил. Видимо, он знал больше, чем она думала.

– Это были ваши друзья?

– Сослуживцы.

– Они едут туда же, куда и мы?

Макс глубоко выдохнул и потёр глаза. Выглядел он уставшим.

– Все вопросы потом, сейчас не время, – отмахнулся, набирая скорость.

– Но я имею право знать! – возмутилась Ира.

– Я сейчас не хочу говорить. Если «Ваше Величество» не возражает, хотелось бы тишины.

– Пфф, как угодно! – закипала она. – Только я как бы с вами еду, и ребёнок, за которого я отвечаю!

Озеров молчал, полностью игнорируя её нападки. Она думала, чем ещё его поддеть. Любопытство разъедало её изнутри. Раз уж едут вместе, ей хотелось, как минимум, знать о том, какие перспективы их ждут. Неизвестность пугала. Длинный эмоциональный разговор с его якобы друзьями уж точно был о ней. Точно что-то нехорошее. Иначе почему он молчит, устал настолько, что не может рассказать? А может, такое нельзя рассказывать?

– А вашим так называемым «сослуживцам» точно можно верить? – произнесла она с издёвкой.

Максим аж отвлёкся от дороги, повернув голову в её сторону. Очевидно, его это задело.

– А по-вашему, людям в форме верить нельзя? – взбесился Озеров. – Только манерным училкам?

– Мне кажется, разница очевидна, разве нет? – подливала масла в огонь. Не умела вовремя остановиться.

– Вроде педагог, а тупая, как пробка! – ответил совсем без злости, отворачиваясь.

Спокойствие, с которым Озеров это произнес, вывело её больше, чем сами слова.

– Да, педагог! Я воспитываю детей! Учу любить, уважать, ценить свою жизнь и жизнь других, – на одном дыхании выпалила Ира.

– Неправильный ты педагог, раз позволяешь себе делить людей на плохих и хороших, опуская тот факт, что «сраный мент пытается спасти твою благородную шкурку», – произнёс последние слова с особой интонацией.

Ира аж опешила от подобной грубости, часто заморгала и уже открыла рот, чтобы вставить свою реплику.

– Всё! Помолчи! – Свернул на базу и, махнув охраннику, заехал в глубь территории. – Захочешь продолжить, на месте выскажешься! – закончил пустой разговор.

Ветер усилился, и ко всему прочему потихоньку заморосил уже изрядно надоевший дождь. На улице было ещё темно, где-то вдалеке каркали, просыпаясь, вороны. Территория базы состояла из огромного количества крытых рядов и больших ангаров-хранилищ. В дни торговли тут было не протолкнуться. Со всей области сюда приезжали фермеры. Часть товаров реализовывалась с прилавков, другая с борта фур и газелей. В основном овощи и фрукты.

Машину глушить не стал. Направился к одному из зданий. Ворота уже были открыты. Весьма странно, если учесть тот факт, что он о своём визите не предупреждал, а сама база обычно открывалась только через пару часов. Обернулся и посмотрел назад. Из-за поворота торчал только борт пикапа. У него появилось дурное предчувствие. Надеялся, что Колокольчик останется в машине, как он просил. Истеричка. Понятно, почему в доме не пахнет мужиком, кто такую занозу вынесет вообще. Любого доведёт своим постоянным желанием нарваться на скандал.

Поднялся по железным ступеням на пандус и прошёл вглубь. Подозрительная тишина. В небольшой будке, где обычно кучковался персонал, горел свет. Направился туда. Ещё раз осмотрелся. Осторожно толкнул дверь. Никого. Бросил взгляд на монитор с трансляцией камер. Присмотрелся. Странно. Их действия совсем не походили на рутинные передвижения грузчиков-комплектовщиков. Несколько человек при помощи погрузчика снимали со стеллажей паллеты с ящиками. Рядом с группой мужчин на полу лежало тело в рабочем комбинезоне. Странна поза, было не похоже, что тот просто прилег передохнуть. Пожалел, что пистолет остался в машине. Ещё раз вспомнил про то, кого оставил в машине. Хоть бы чего не выкинула.

Ира скучала, разглядывая салон машины. Чисто очень. Педант. У бывшего мужа машина походила на пепельницу, увешанную дешёвыми вонючками из Ашана. Здесь же чувствовалась любовь к дороговизне, особый лоск. Явно недешёвая машина. Поморщилась. Вот вам и деньги налогоплательщиков. Честный полицейский. Такую точно не купишь на скромную зарплату участкового. Из любопытства открыла бардачок.

– Ого! – произнесла вслух, заметив пистолет.

Осторожно коснулась его рукой. Холодный. Поддела пальцами. Холодный и тяжёлый. Захлопнула дверцу от греха подальше.

Сзади послышался грохот. Раз! Два! Три! Четыре! Илья застонал, ворочаясь. Ира обернулась, пытаясь понять причину шума. Пассажирская дверь с её стороны открылась. Озеров молча достал пистолет из бардачка и спрятал его куда-то под куртку.

– Всё в порядке? – спросила она с беспокойством.

– Замолчи и сиди тихо! – брякнул он и захлопнул дверь.

Проглотив очередную порцию грубых высказываний, Ира принялась разглядывать в заднее окошко кузов. Что там, было не разглядеть. Озерова видно не было. Илья повернулся на другой бок и сладко засопел. Вот кому всё нипочём. Ещё очень рано, спать будет долго. Аккуратно поправила скрещенный крест-накрест ремень безопасности.

– Спи зайка, – тихонько шепнула она.

Вспомнились слова участкового. Разблокировала мобильник и пролистала телефонную книжку. Интересно, когда он говорил о том, чтобы кого-то предупредить, он имел в виду только родных? Или просто дорогих людей? Поводила пальцем по экрану, словно пытаясь обойти вниманием папку с фото. Но всё равно открыла. Прокрутила ленту далеко назад. Со снимка на неё смотрела, улыбаясь, мама. Ира свернула фото и снова открыла контакты. Нашла в книжке запись «Мамуля», нажала кнопку вызова и прижала к уху.

«Абонент временно недоступен, оставьте ваше сообщение». Писк. Тишина. Она заплакала и сбросила вызов.

Макс обошёл склад. На территории прилегающей крытой парковки стояла подозрительно знакомая машина. На такой же ездил старший сынок ненавистного полковника. Тот ещё отморозок. Потрогал капот. Ещё тёплый. У рядом стоящей машины он был холодный. Сомнений не было. Пазл относительно происходящего постепенно складывался, хотя и не хватало кое-каких деталей. Что ж, времени было очень и очень мало, нужно срочно уезжать. Макс быстро вернулся на склад и забрал из регистратора карту памяти, стерев на компьютере папку с архивом записей за текущий день.

ГЛАВА 2. Точка опоры.

Ира смотрела в окно, подперев голову рукой. Мимо пролетали маленькие магазинчики, кафешки, поля, деревеньки. Где-то горел свет в окнах. Редко встречались машины грузовые, реже – легковые. Утренние сумерки медленно расползались. Дождь кончился, и свинцовые тучи уступили место серо-белым кучерявым низким облакам. Над полями висел лёгкой дымкой туман. Вдалеке блестел красным рассвет. С того момента, как они покинули склад, Озеров с ней не разговаривал. Изредка перебрасывался с сослуживцами голосовыми сообщениями. Ира слышала всё, о чём он говорил, но из-за гарнитуры не слышала, что ему отвечали. Стало понятно, что город уже заблокировали, а на базе, где они были, уже правят люди в погонах. Понятно, почему они так быстро оттуда умчались и отчего он был словно на иголках.

У Озерова снова пискнул телефон, очередное сообщение, Ира привычно навострила уши. Видимо, оно было длинным, так как Максим даже приглушил и без того тихо работающее радио. Она отвела взгляд от окна и взглянула на него, изучая. Взъерошенные волосы, красные глаза, серый цвет лица от постоянных перекуров, ему бы поспать.

– Если хотите, я поведу, а вы отдохнёте, хоть немного, – предложила она, дождавшись, когда он дослушает сообщение.

– Машина большая, тяжёлая. Не думаю, что вы справитесь, – ответил Максим, явно обдумывая её предложение.

– Ну мы же пока по трассе, я аккуратно. Сколько ещё ехать?

– Далеко ещё до конечной точки. До ближайшей остановки километров сто, по указателям на Нижний.

Машина сбрасывала скорость.

– Ориентир – заправка, с большим магазином рядом. Жёлтая с подсолнухом. Её точно не пропустите. Если усну, туда обязательно заехать и меня разбудить, – давал он указания, она слушала внимательно.

Как только машина остановилась, Озеров вышел и дождался, пока Ира пересядет. Подвинул сиденье поближе и помог пристегнуться. Она покорно молчала, хотя все эти манипуляции могла проделать и сама.

– Ещё раз, машина тяжёлая. – Смотрел внимательно, прямо в глаза, пытаясь понять, насколько она его поняла. – Полный привод. По трассе старайся держать сотку, так расход меньше.

– Хорошо, я всё поняла. – Кивнула, разглядывая его уставшее лицо.

Ира осторожно вырулила на дорогу и потихоньку начала набирать скорость. Машина и правда впечатляла. После её старенького маленького Volkswagen Golf, который она толком и не успела поводить, пикап Максима казался ей как минимум танком. Проехав с десяток километров, осторожно добавила скорости и опустила одну руку на колени, машина слушалась просто идеально.

Судя по восторженному взгляду, Озеров сразу оценил, как она вальяжно сидит за рулём его драгоценного Dodge Ram, словно она, как минимум, водитель дальнобойщик, а не хрупкая воспитательница в детском саду.

– Да ты лихач! – не без восторга отметил он. – Какой стаж?

– В правах или по факту?

– По факту.

– Почти два года. А права получила десять лет назад.

– Надеюсь, ты нас не угробишь, – ухмыльнулся Максим.

– Я тоже на это надеюсь. – Она улыбнулась уголком рта.

Первые пятнадцать минут пути Максим следил за тем, как Ира ведёт машину. Давал подсказки и поправлял. Ира поглядывала на спидометр, иногда скорость доходила до ста двадцати, что вообще не ощущалось. Она думала о том, как стремительно всё произошло. Почему он заехал именно к ней и решил забрать? Из-за мальчика? Неужели ему больше не к кому ехать? Должны же у него быть родители, сёстры, братья, подружка, в конце концов? Что будет дальше, и как искать потом родителей Ильи? В глубине души она надеялась на то, что никакой войны не случится и их по приезде с улыбкой развернут обратно. Как это вообще возможно? Столько лет всё было спокойно. И как он, простой участковый, мог знать о том, что происходит? Что-то в этой истории не клеилось. За этими размышлениями незаметно пролетели ещё полчаса поездки. Озеров спал на пассажирском сидении, тихонько похрапывая. Радио потрескивало, и Ира его выключила. Сверилась с часами. Совсем скоро, если верить расчётам, должна быть заправка.

На заднем сиденье зашуршал, просыпаясь, мальчик. Она посмотрела в зеркало заднего вида.

– Илюша, доброе утро! – произнесла шёпотом Ира. – Солнышко, ты только тихонько. Дядя Максим спит.

– Я в туалет хочу! – жалобно проговорил Илья.

– По большому или по-маленькому?

– Только писать!

Принялась судорожно оглядываться. Облезлые кусты по обочинам. Ни намёка на описанную Озеровым заправку.

– Сейчас, немножко потерпи, почти приехали.

Илья притих ещё на пять минут, но потом с заднего сиденья начал доноситься тихий плач отчаяния. Ира краем глаза выхватила вдалеке серое ветхое здание заправки. Не то, что ожидала, но там в любом случае должен быть туалет. Вывернула руль, поворачивая на узкую асфальтированную дорогу.

Максим уже громко храпел. Она остановилась на парковке и, отстегнув мальчика, помогла ему вылезти.

– Всё, всё, бежим, потерпи.

Глушить машину не стала. Только написала Озерову сообщение: «Мы вышли в туалет, скоро будем». Вывеска заправки гласила о том, что у них есть бензин, хот-доги и уборная. Что ж, отлично, то, что надо.

***

Макс бежал за Аллой, она хохотала, как сумасшедшая, то и дело оборачиваясь и дразня его. В парке было очень жарко, работали фонтаны, то тут, то там пробегали мокрые босоногие дети. Алла быстро удалялась. Вдруг парк кончился, и он понял, что бежит по серому асфальту стадиона учебки. Алла бежала впереди, почти на половину круга опережая его. Макс лучше всех сдавал нормативы. Вот-вот догонит её. Прибавил скорости, и внезапно разлинованное полотно стадиона кончилось, под ноги бросилась дорожная разметка. Алла выбежала на шоссе. «Стой!» – крикнул Макс. Но не успел. Она не увидела машину, и та ударила её, подбрасывая хрупкое тело в воздух. Волосы разметались, разведённые в стороны руки и ноги неестественно изогнулись в воздухе, как в дешёвом боевике. Макс закричал от ужаса.