Читать онлайн Найти свою волну. Жизнь, люди, путешествия, серфинг бесплатно
Цветовая схема книги сохранена только в формате PDF A4.
© Шульгин В., текст, 2020
© Шульгин В., фото, 2020
© ООО «Издательство «Эксмо», 2020
Пролог
25 апреля 2020 года, Коста-Рика, Павонес
Пятница 13 февраля 2015 года стала новой точкой отсчета в моей жизни – и, как я потом понял, не только серфовой.
Эпизоды дня, когда я встретился с Джоуз (Jaws), отпечатались в памяти, как яркие вспышки, и каждая из них по-новому высветила события моей жизни. Я увидел, что алгоритмы в жизни и на волне, по сути, одни. С той лишь разницей, что на волнах все проживается, как правило, намного быстрее и интенсивнее. Осознав это, я и задумал эту книгу.
Путь к ней занял не один год. Я начал писать ее в один из самых счастливых периодов жизни, потому что хотел поделиться счастьем. Продолжил – в самое тяжелое время, надеясь, что она поможет мне заново обрести смысл. Но вся моя пестрая жизнь собралась в единую историю только сейчас, когда коронавирус поставил весь мир на паузу, задержав меня на краю света – в деревне Павонес (Pavones) в Коста-Рике.
Соскочить с московской беговой дорожки достаточно надолго, чтобы дать себе возможность глубокой перезагрузки, – такой подарок я сам себе вряд ли позволил бы. Да и как такое позволить в Москве, где просыпаешься с чувством, будто чего-то не успеваешь. Действительно, «приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте»! А если хочешь попасть в другое место, то, как говорится в известной книжке, нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее…
Но мне пришлось остановиться. Чему я сейчас безмерно благодарен, несмотря на сорванные планы и отложенные проекты.
Я уже несколько лет провожу серф-кэмпы*[1] в лучших спотах* мира – на Маврикии, Мальдивах, в Марокко, – и эти поездки распланированы на месяцы вперед. Вот и в Павонес я приехал с друзьями, которых хотел научить серфингу. И вместо запланированных трех недель провел здесь уже три месяца, и кто знает, сколько еще проведу.
Впервые я попал сюда в 2015 году, сразу после того как прокатился на Джоуз, и был поражен качеством местных волн и первозданностью природы. О цивилизации здесь напоминают только современные виллы американцев и один магазинчик на всю округу, который уместнее назвать «сельпо».
С 2015 года здесь ничего не изменилось – разве что из-за пандемии Павонес совсем опустел. Местные говорят, что время сейчас как будто повернулось вспять.
Здесь я почувствовал, что готов совершить собственное путешествие во времени. Я писал эту книгу на рассветах, под аккомпанемент джунглей. В Павонесе каждое утро начинается со взрыва pura vida[2]. В пять часов спать уже невозможно: с первым лучом солнца просыпаются птицы, животные, в том числе обезьяны, насекомые. Приветствуя новый день, они устраивают такой галдеж, что никакой будильник с этим не сравнится.
А у меня его и нет. Айфон вырубился вскоре после моего приезда, прервав бесконечный поток сообщений, оповещений и предложений. Пожив без него несколько дней, я решил не спешить его ремонтировать. Позволил себе максимально расслабиться и сосредоточиться на настоящем. Заняться тем, чем хочется в данный момент. Переосмыслить свою историю. Снимать видеосюжеты[3] о тропической природе и о местном населении – индейцах. Кататься в одиночестве на фантастических волнах (иногда – на диких отдаленных пляжах, несмотря на запрет). Собирать в джунглях лимоны, кокосы и манго (можно, конечно, купить их в магазине, но это совсем не то).
Каждый день жизни приносит осознание перемен, которые происходят во мне.
До тех пор, пока я не столкнулся с настоящей трагедией, у меня не было недостатка во внутренней радости и энергии – их сполна хватало не только на самого себя, но и на окружающих. Жизнь казалась простой и прекрасной! Все, что я делал, получалось. Все мои начинания были «обречены на успех». Конечно, иногда возникали трудности, но, поскольку мне нравилось преодолевать, я воспринимал их как вызов, а не как проблемы.
Событие, которое произошло в новогоднюю ночь с 2016 на 2017 год, разделило мою жизнь на «до» и «после». Внешне я продолжал заниматься тем же, чем обычно, но внутренне чувствовал только опустошение. Я как будто потерял заряд. В таком состоянии я провел последние три с половиной года. Максимум, на что я мог рассчитывать, – это ухватить где-то глоток энергии, который позволит просто остаться на плаву. Да и это с трудом получалось. Я и не знал, что так бывает.
Здесь, в Павонесе, ко мне потихоньку начинает возвращаться энергия, а вместе с ней – и способность получать радость от повседневных моментов. Если в прошлом это происходило само собой, то теперь я учусь этому осознанно, сосредотачиваясь на том, что раньше бы даже не заметил.
На днях, занимаясь серфингом, я лежал на доске в океане, метрах в ста от берега. И вдруг увидел летающего муравья. Он сидел на воде и уже начал тонуть. Обычный муравей, на которого раньше я не обратил бы внимания. Но в этот раз, забыв про волны, я подплыл к нему, посадил на руку, позволил высушить крылья. И когда он взлетел, я вдруг ощутил то, что всегда было одной из главных «батареек» в моей жизни, но в последние годы, казалось, исчезло насовсем. Я смотрел на летящего к берегу муравья и переживал прилив чистого счастья – счастья, не обусловленного никакими достижениями или событиями.
Эта история не о том, какой я добрый: спасаю утопающих муравьев, когда весь мир лихорадит от вируса. А о том, что, перенося фокус внимания на крохотные явления и делая нечто незаметное и незначительное, можно постепенно наполнить жизнь радостью – даже тогда, когда она кажется совершенно никчемной и беспросветной. И постепенно эта привычка начнет менять все.
КАК ВОЛНЫ И ТЕЧЕНИЯ ФОРМИРУЮТ БЕРЕГ ОКЕАНА, ТАК И ТО, НА ЧЕМ МЫ – ОСОЗНАННО ИЛИ НЕОСОЗНАННО – СОСРЕДОТАЧИВАЕМСЯ, СОЗДАЕТ ЛИНИИ НАШЕЙ СУДЬБЫ.
Умение возвращать себя к жизни, переключать точку фокуса – навык, который необходим и на волне, и в жизни. С той лишь разницей, что в жизни на это иногда есть время.
Не бывает жизни без трагедий, как не бывает серфинга без вайп-аута*. Упав с доски на большой волне, нужно вдохнуть, нырнуть, сместить точку фокуса, дождаться просвета, всплыть. И в жизни все точно так же. И на волнах, и в жизни главный враг – это наш собственный страх. Единственный способ не поддаться ему – помнить, что рано или поздно любая волна отпускает, любая темнота рассеивается, любой шторм заканчивается. Все, что мы можем, – это приучить себя не забывать об этом даже тогда, когда ситуация кажется безвыходной и бесконечно тяжелой.
Мой знакомый однажды сказал: «Чтобы что-то изменить, достаточно одного шага. Как только ты его делаешь – начинается новый путь, зарождается новая реальность, новая жизнь».
Я часто вспоминаю эти слова. Действительно, иногда кажется, что ничего не выйдет, нет даже смысла пытаться. Но делаешь шаг – и вдруг возникает движение: появляются идеи, проекты, люди – и зарождается история, которая увлекает в неожиданном направлении. Именно это сейчас со мной и происходит.
Я объездил почти весь мир, прокатился на тысячах волн, познакомился с разными культурами и множеством людей. Сейчас, снова проживая и осмысляя это в процессе подготовки книги, я все яснее понимаю: основная ценность моих приключений и впечатлений – в том, что они становятся ориентирами в главном путешествии. Путешествии в глубь себя.
Часть 1
В погоне за Джоуз
Глава 1
На Джоуз «под прогноз»
ПОЯСНЕНИЕ «НА БЕРЕГУ»:
• В каждой главе я объединяю эпизод дня на Джоуз с определенными событиями моей жизни. Делая это, я руководствуюсь скорее логикой своих ощущений, чем строгой хронологией. Чтобы прояснить последовательность событий, можно заглянуть в хронологию событий.
• Этой истории свойственно резко перемещаться во времени и пространстве. Для удобства восприятия текст выделен разными цветами[4].
КАЖДЫЙ ЦВЕТ СООТВЕТСТВУЕТ ОПРЕДЕЛЕННОЙ ЛИНИИ КНИГИ:
• Бордовый текст – «дневник» эпизодов одного дня, 13 февраля 2015 года, а также подготовки к нему;
• Черный – эмоционально связанные с каждым из этих эпизодов флешбэки, а также мысли и ассоциации, возникающие по прошествии времени, в процессе написания книги;
• Синий текст посвящен исключительно волнам и серфингу.
2 февраля 2015 года, Москва
Я ждал этого момента семь лет. А может быть, намного дольше.
Проснувшись зимним московским утром, я как обычно первым делом открываю прогноз на MagicSeaWeed.com и вижу: вот оно! Большой шторм идет с Камчатки в направлении Гавайев.
Прогноз за неделю выглядит хорошо, но не дает стопроцентной гарантии. Более точный прогноз считывается лишь за три дня, а их недостаточно, чтобы успеть собрать оборудование, арендовать дом, забронировать машину, долететь до Гавайев и подготовить водный мотоцикл, или, как мы его называем, джет*.
Но все же решаем рискнуть, и через три дня впятером – я и съемочная группа – уже летим из Москвы на Гавайи. Нет никакой уверенности, что поездка не окажется напрасной, как это случилось год назад.
Таков биг-вэйв серфинг*: ты ставишь на карту все, но последнее слово остается за океаном.
Я пришел в серфинг со спортивными амбициями, и они побуждали меня покорить волну еще выше, еще мощнее, еще быстрее. Этот путь неуклонно вел к Джоуз – одной из самых огромных, мощных и быстрых волн мира.
Джоуз приходит зимой на гавайский остров Мауи (Maui), в бухту Пеахи (Peahi), что в переводе с гавайского означает «манящая». Гавайские легенды говорят о том, что шум этой волны привлекает некоторых людей. Привлек он и меня.
В серфинге (как и, например, в альпинизме) есть рубеж, на котором уровень сложности резко подскакивает. Делаешь шаг – и оказываешься в новой реальности, где не просто сложнее, а вообще всё иначе. Другие требования к подготовке и самообладанию, другие человеческие реакции, другие объемы энергии. Пройти такой рубеж – совсем не то же самое, что просто подняться на километр выше или прокатиться на волне на метр больше.
В 2008 году, прилетев на Гавайи зимой и впервые увидев Джоуз вживую, я понял: вот он, мой рубеж. Вдохновляло также то, что никто из русских пока не прокатился на этой волне. Я же тогда задумал не только прокатиться, но и снять об этом фильм.
Съемки фильма The Yard. С виндсерфером Бужмой Гийюлом, 2013
«Джоуз – это встреча с чудовищем. Люди видят лишь то, что это красиво, им кажется, нам это легко дается, но на самом деле Джоуз – это финальный экзамен».
Брайан Кеаулана[5]
Эта идея стала материализовываться в 2012 году. Следующие три года были полностью посвящены подготовке: исследованию волны, тренировкам, работе над фильмом «The Yard. Большая волна». К 2015 году фильм был почти готов. Не хватало главных кадров – собственно Джоуз.
Планировалось, что я прокачусь на ней зимой 2014-го, и мы это снимем. Но тогда ничего не вышло: мы со съемочной группой два месяца просидели на Мауи под проливными дождями и ни с чем вернулись в Москву. Не повезло. Джоуз обычно приходит раз в год, а может и вовсе не прийти.
Jaws: рождение монстра
Сам проезд по волне Джоуз занимает не более полуминуты, а процесс приготовления к выходу – 24 часа. Мы начинаем отслеживать волны и их колебания за несколько дней до того, как они дойдут до Мауи. Каждый раз, проверяя прогноз на погодных сайтах, мы мечтаем увидеть шторм, идущий от берегов Камчатки по направлению к Гавайям. Штормовой ветер зарождает волны, которые несколькими днями позже обрушатся на остров Мауи. Особое внимание мы уделяем направлению ветра, его силе и размеру пространства, на котором разыгрывается буря. Чем большая площадь охвачена ветром, тем выше будут волны.
Мы заходим на сайт National Weather Service, который публикует показания с буя в океане, расположенного в 390 милях на северо-запад от Мауи. Колебания буя указывают на высоту волн и интервал между ними.
Риф в бухте Пеахи генерирует правильные для катания волны только в том случае, если эти колебания выше 7–8 метров. Этот риф – мощный подводный хребет в 700 метрах от берега – образовался миллионы лет назад во время извержения вулкана. Будучи препятствием на пути гигантских волн, он снижает их скорость с 90 до 50 километров в час, тем самым концентрируя на себе колоссальную массу воды. Вся эта водяная громада обрушивается в определенном месте, где и происходит катание.
Джоуз: особенности
Раньше биг-вэйв серферы ждали шторма, который принесет гигантские волны. Сегодня, когда речь идет о больших волнах, высота – важный, но не основной критерий.
Качество волны определяется ее массой, объемом и, в итоге, внутренней энергией. Внутренняя энергия – показатель силы и мощи приходящего шторма, или свелла, – измеряется в килоджоулях. Современные технологии позволяют ее заранее просчитать.
Самые качественные волны – вовсе не обязательно самые большие. А самые большие – вовсе не обязательно качественные. Бывает, поштормило всего в тысяче километров, и волны вроде бы здоровые, но энергии в них нет.
Если сходятся оба фактора – и высота, и качество, – возникает то, о чем серферы потом вспоминают всю жизнь.
Внутренняя энергия определяет не только качество волны, но и ее особенности – форму, узор и скорость.
В отличие от других больших волн, которые по виду напоминают холм, Джоуз имеет форму качественной двухметровой волны. С той лишь разницей, что Джоуз намного выше и, главное, мощнее. Ее высота – от 10 до 23 метров.
Одна из версий, почему волну назвали Джоуз – «Челюсти»: схлопываясь, она становится похожа на пасть акулы. Ветер рисует на стенках волны изощренный узор, рассекающий ее на множество мелких зубчиков.
Это происходит потому, что скорость встречного ветра при столкновении с волной повышается. Пятнадцатиметровая волна движется со скоростью 50 километров в час, и если дует ветер хотя бы 2–3 метра в секунду, то волна, толкая этот ветер перед собой, «уплотняет» его. Ветер скользит вверх и усиливается. Таким образом, если внизу волны скорость ветра 2 метра в секунду, то на верхней ее точке эта скорость увеличивается до 10–15 метров в секунду.
Когда мы смотрим прогноз, особое внимание уделяется силе, объему и направлению ветра, который дует где-то у берегов Камчатки, Японии, Алеутских островов и толкает огромную массу воды по направлению к Гавайям. Чем большая площадь охвачена ветром, тем серьезнее будут волны.
В тот день прогноз показывал нам долгожданный девятнадцатисекундный период между гребнями волн и энергию каждой из них более 10 тысяч килоджоулей, что гарантировало не самый большой, но достаточно хороший размер. Чем дольше период – тем чище и качественнее волны, ведь именно он позволяет вернуться в океан огромной массе воды, которую вбрасывают волны в прибрежное пространство. При меньшем периоде утекающая в океан вода попросту сталкивается с набегающими волнами, разрушая и ломая их.
Также очень важен местный ветер – пассат, его сила и направление. Такие ветра есть в каждой местности, они дуют в определенном направлении в определенное время года. На Гавайях пассат очень силен летом, но иногда может подуть и зимой – сломать волны и испортить серфинг. Кстати, пассат также называют trade wind, то есть «торговый ветер». Это название пошло еще со времен Колумба и Васко да Гамы: мореплаватели знали, когда дуют эти ветра, и благодаря им в соответствующий сезон могли пересекать Атлантику на парусных судах.
Нам необходим местный ветер с берега (off shore) не сильнее 3–5 метров в секунду: именно при таких параметрах волна выглаживается, натягивается, обретает правильную, красивую форму. К тому же немного притормаживается восходящими потоками ветра, то есть дольше не обрушается. Худший ветер для серфинга – на берег (on shore), он дует прямо в «спину» волн, отчего они рушатся и осыпаются.
Глава 2
Волны, которых я еще не видел
Ночь на 13 февраля 2015 года, Мауи
Прогноз остался в точности таким же, как перед нашим отъездом на Мауи. Он утверждает, что через сутки вся мощь шторма, идущего со стороны Алеутских островов – 19 секунд, 11 тысяч килоджоулей, – обрушится на северный берег Гавайского архипелага, но главный удар примет бухта Пеахи. Погода на Мауи идеальная: солнечно, ветер северо-восточный, не более 2 метров в секунду. О таком можно только мечтать, особенно зимой, когда на островах неделями могут идти дожди.
Уснуть невозможно. Отключаюсь лишь на пару часов. То, что происходит дальше, больше похоже на видение, чем на сон.
Я вижу себя со стороны как точку, полностью синхронизированную с бесконечной по протяженности волной. Во сне она кажется всеобъемлющей и перекатывается, как огромный холм, не обрушиваясь и не ломаясь. Волна будто вобрала в себя и пространство, и время, и вот я уже не только смотрю на себя со стороны, но и скольжу по ней – как в замедленной съемке, осознавая великолепие каждой секунды. Нет ни мыслей, ни тревог: только восторг, только мерный шум океана – как биение огромного сердца.
Открываю глаза. Темно. В ушах – тот же звук. За окном грохочут волны, как всегда зимой на Гавайях.
На циферблате три часа ночи. Будильник заведен на четыре утра, но какой теперь сон.
Прогноз в интернете подтверждает: большие волны уже близко.
Вопрос в том, насколько большими они окажутся и подойдут ли для катания. Это выясняется только на месте. Никогда заранее не знаешь, какой волна будет по форме: чуть поменялся градус волны – она неправильно встает, неправильно рушится – и все, кататься невозможно.
Волна, с которой я надеюсь сегодня встретиться, – полная противоположность длинной, спокойной волне из моего сна.
Краткая история серфинга
Серфинг на больших волнах, или биг-вэйв серфинг, – сегодня вершина для тех, кто посвящает свою жизнь волнам. Попасть в десятку сильнейших биг-вэйверов планеты – вот цель лучших из них.
Но мало кто помнит, что гигантские двадцатиметровые волны стали доступны серферам только благодаря буксировочному, или тау-ин (tow-in) серфингу* (когда водный мотоцикл завозит райдера на гребень огромной волны с помощью фала, или буксировочного троса).
В современном виде тау-ин серфинг появился лишь в 90-х годах XX века. Но в действительности его практиковали на Гавайях еще тысячу лет назад. Естественно, технологии тогда применялись другие, но сам принцип был тот же.
Катание на доске при помощи буксировки гавайцы называли Леле Ваа (LeLe Wa’a). Дело было так: семеро мужчин выгребали за прибой на большом каноэ. Благодаря их общим усилиям удавалось набрать достаточно скорости, чтобы оседлать большую волну. В тот момент, когда каноэ оказывалось на стенке волны, седьмой высаживался на свой серф-борд. Ему оставалось сделать лишь несколько символических гребков – и он попадал на самый гребень огромной волны, которую своими силами ему никогда не удалось бы поймать. Шестерых гребцов могли позволить себе только члены королевских семей, поэтому такой серфинг считался королевским спортом. Так развлекался, например, король Гавайев Великий Камехамеха (Kamehameha, 1736–1819).
В 1777 году Джеймс Кук (James Cook) одним из первых рассказал о серфинге европейцам. Понаблюдав за гавайцем, катающимся на доске в океане, он констатировал: «Я не мог не отметить, что этот человек испытывал невероятную радость, когда его носили эти быстрые волны!»
В XIX веке серфинг подвергся гонениям со стороны появившихся на Гавайях европейских миссионеров-кальвинистов. Они осуждали свободный образ жизни, связанный с серфингом, и делали все возможное, чтобы искоренить его. Про серфинг на долгое время забыли.
Серфинг начал возрождаться на Гавайях только в начале XX века. Это произошло благодаря путешественнику Александру Юнфорду (Alexander Yunford), который загорелся идеей привлечь туристов на побережье Гавайев, пляж Вайкики (Waikiki).
В 1912 году Дьюк Каханамоку (Duke Kahanamoku), парень с Вайкики, стал олимпийским чемпионом по плаванию и первой звездой международного серфинга. Путешествуя по миру, Дьюк распространил любовь к серфингу в Нью-Йорке, Калифорнии, Австралии.
В начале 1950-х появились новые технологии и материалы, которые позволили вдвое уменьшить вес тяжелых досок для серфинга. Серфинг как стиль жизни стал набирать популярность среди молодежи, не приемлющей консервативные идеалы 1950-х.
Зимой 1953 года Баззи Трент (Buzzy Trent), Джордж Дауни (George Downing) и Уолли Фросет (Wally Froiseth) покорили невероятную для того времени высоту, прокатившись на девятиметровой волне на гавайском острове Оаху (Oahu). Это была сенсация, о которой написали на первых полосах газет и которая вызвала миграцию с западного побережья США на Оаху (считалось, что нигде нет таких больших волн так близко от берега). Несколько десятков человек присоединились к троице, оставив привычную жизнь ради того, чтобы годами кататься на мало кому доступных волнах, изучать их, обитать на пляже и питаться, чем остров пошлет.
В 1964 году в Сан-Франциско родился Лэйрд Хэмилтон (Laird Hamilton). Сегодня он признан одним из величайших серферов всех времен и народов, хотя и принципиально не участвует в соревнованиях. Хэмилтон прославился также как инноватор: именно он изобрел современный буксировочный (тау-ин) серфинг, а также фойл серфинг* (серфинг на подводных крыльях, дающий невероятное ощущение полета над водой).
В 1992 году Лэйрд Хэмилтон, Дэррик Доэрнер (Darrick Doerner) и Баззи Кербокс (Buzzy Kerbox) применили буксировку на волнах: с помощью надувной лодки и троса начали затаскивать друг друга на волны выше 10 метров, на которые не удавалось выгрести самостоятельно. Надувную лодку вскоре сменил более маневренный водный мотоцикл, а большие неповоротливые доски «ганы» – короткие и легко управляемые доски. Так родился тау-ин серфинг.
Вскоре тау-ин серфинг стал отдельным явлением, породив новую культуру, новые технологии и новые взаимоотношения. Если обычный серфинг – спорт сугубо индивидуальный, то тау-ин серфинг объединил людей в команды, где безопасность райдера полностью зависит от пилота.
«Тау-ин изменил будущее серфинга на больших волнах. Теперь смысл не в том, чтобы прокатиться на шестиметровой волне и выжить. Теперь вы катаетесь на двадцатиметровых волнах и заезжаете в трубы. Раньше никто и представить не мог, что такое вообще возможно!»
Баззи Кербокс
Тау-ин серфинг привел к революционным изменениям, открыв путь к большим волнам, недоступным ранее. Благодаря тау-ин серфингу барьеры страха упали: сегодня серферы самостоятельно выплывают на волны, о которых раньше даже не помышляли, в том числе и на Джоуз. Этот процесс занял порядка пятнадцати-двадцати лет.