Читать онлайн Доверься мне бесплатно

Пролог

Внезапно ключ в замке поворачивается, и мое сердце пропускает удар. Я чуть поворачиваю голову и вижу огромную фигуру в полоске света. Сердце ускоряет бег, бабахая громкими ударами в висках, ударяясь о грудную клетку. Я натягиваю одеяло к самому подбородку, продолжая наблюдать за неторопливыми движениями мужчины.

Он заходит в комнату и бесшумно закрывает за собою двери. В лунном свете я вижу, как он подходит ко мне и садится на край кровати. Склоняется надо мной, приближаясь к моим губам. Я инстинктивно зажмуриваю глаза и вжимаюсь головой в подушку, стараясь хоть как-то увеличить расстояние между нами. С ужасом ожидаю его прикосновений, стараясь не закричать от страха.

– Я так и думал, – говорит он хрипло мне в губы, – ты лучше выбросишься из окна, чем согласишься стать моей.

Он шутит? Смеется надо мной? Тогда почему у него такой серьезный голос? Преодолевая свой страх, я открываю сначала один глаз, потом другой.

Мужчина нависает надо мной, его лицо совсем близко. Но он ничего не делает, даже не касается меня.

– А говорила, что не боишься меня, – снова шепчет мне в губы. Он знает. Знает, что я боюсь его. И что дальше? Воспользуется моей беспомощностью?

Я молчу и смотрю на него, ожидая его дальнейшего шага. Сердце стучит, как сумасшедшее. Я почти уверена, что он слышит этот стук и наслаждается моим страхом, словно хищник, поймавший свою жертву.

Он отстраняется от меня, выпрямляясь. Теперь мне немного спокойнее, но я все еще чувствую его силу и власть. И точно знаю, что рядом с ним я не могу быть в безопасности.

– Не бойся меня, – говорит он хрипло, – не обижу.

Протягивает руку к моему лицу и проводит костяшками пальцев по щеке. От его прикосновений мурашки бегут по коже, но я отгоняю от себя наваждение.

– Ты можешь купить моих родственников, заставить меня выйти за тебя замуж. Можешь даже взять меня силой. Но ты никогда не заставишь меня полюбить тебя. – Выпаливаю резче, чем сама от себя ожидала. И тут же вижу, как его лицо кривится в усмешке. При этом взгляд его остается таким же холодным, как всегда. Я вообще не уверена, что ему знакомы хоть какие-то эмоции, наверняка он не способен на чувства.

Он снова наклоняется ко мне, придавливая своим телом и вышибая воздух из моих легких. От тяжести его тела мне не больно, он опирается на локти, чтобы не упасть на меня всем весом, но я чувствую себя, как в тисках, и кажется, что кислорода не хватает. Проводит носом по моей щеке и опускается к шее. Водит по ней губами, задевая кончиком носа. Тело опаляет жаром, кровь бешено пульсирует в жилах, вызывая напряжение во всем теле. Дыхание сбивается, а глаза сами собой закрываются.

– У меня было много женщин, – шепчет мне на ухо, – но ни одну из них я не брал силой. Они все приходили ко мне сами. Ты тоже придешь.

Глава 1. Алиса

Не люблю свой день рождения как раз по причине этих вот сборищ народа. Зачем устраивать показательный вечер, если это просто очередная цифра? Но папа так не считает, поэтому на мое восемнадцатилетие он организовал грандиозный праздник с огромным тортом и салютом. Ему нужен был повод собрать своих партнеров в неформальной обстановке. А мне оставалось только мило улыбаться и дожидаться конца этого мероприятия.

Спускаюсь по лестнице и иду на кухню. От фонарей на крыльце свет падает в окна, освещая мне путь. И я уверенно ступаю по хорошо знакомым комнатам, в которых прислуга уже успела убрать.

Как же хорошо и тихо в доме в такие моменты. Мне нравится это спокойствие родного дома. Достаю стакан, чтобы набрать воды и едва не роняя его от неожиданности, когда в комнате внезапно загорается свет.

– Чего ты бродишь тут, как привидение? – разрезает тишину визгливый голос моей мачехи.

– Захотела воды попить, Анастасия Андреевна, – оправдываюсь я, повернувшись в ее сторону. Хотя, если подумать, почему я должна оправдываться, находясь в собственном доме? А моя мачеха только сдвигает брови на переносице, гневно стреляя в меня глазами. Никогда не понимала ее неприязнь ко мне, а она всячески подчеркивала, что я ей сильно мешаю. Но только, когда мы с ней были наедине. При папе она мне всегда мило улыбалась и изображала заботливую мамочку. И в такие моменты мне больше всего хотелось, чтобы папа увидел ее настоящую, заметил, насколько гнилой и лживой насквозь она была.

Но, надо отдать ей должное, свою роль она играла мастерски. И папа просто млел от ее внимания и приторно ласковых взглядов. Анастасия так умело манипулировала моим отцом, заставляя его принимать ее сторону в наших с ней разборках, что в какой-то момент я смирилась и перестала пытаться разоблачить ее лживую душонку. А она, готовая в любой миг воспользоваться своим преимуществом, всячески меня унижала.

– Нечего тебе тут шастать, мерзкая девчонка, – рявкнула она визгливо. И я внутренне сжалась.

«Ну, ничего, придет время, и ты за все ответишь», – подумала я, быстро выходя из кухни.

Быстро поднимаясь по лестнице, я смахнула предательски скатившуюся слезу и заперлась в своей комнате. Пару минут я гневно вышагивала из угла в угол, стараясь успокоиться. Но воспоминания о тех временах, когда была жива мама, то и дело мелькали в голове, не давая возможности успокоиться.

«Если бы только мама была жива», – снова и снова крутилось в голове. Вот только мечтам этим не суждено было исполниться, потому что даже мой папа не умеет воскрешать мертвых.

Мой отец – очень богатый и влиятельный человек. И я безумно его люблю и горжусь им. Мы во многом с ним были похожи, только во всем, что касалось Анастасии, не сходились во мнении. Его слепое обожание этой женщины выглядело как безумие. И я много раз пыталась указать ему на ее истинную натуру, но папа не желал замечать. Он был счастлив в браке и предпочитал закрывать глаза на все, что не вписывалось в его картинку идеальной семейной жизни.

Продолжая думать о том, как все могло бы быть, если бы мама была жива, я никак не могла уснуть. Слезы уже не текли из глаз, но на душе было паршиво и тоскливо. Переворачиваясь с боку на бок, я крутилась в кровати, не в силах сомкнуть глаза. Шумно выдохнула и откинула одеяло.

«Ну, раз не получается уснуть, то можно хотя бы книгу почитать», – думаю я, поворачивая с книгой в руках в сторону папиного кабинета.

Когда папы не было дома, никто из домашних не решался зайти в его кабинет. И это было просто идеальным местом, если нужно укрыться от вредной мачехи, которая уже просто достала своими подколками в мою сторону.

Крадучись и стараясь быть незаметной, я зашла в папин кабинет и с ногами забралась в большое кресло, стоявшее возле рабочего стола. Поджав под себя замерзшие ступни, я удобно облокотилась на спинку кресла, вдыхая привычный и такой родной аромат.

Неожиданно под окном раздались голоса наших охранников:

– Куда он подевался? – спросил один из них.

– Не знаю, как сквозь землю провалился, – ответил второй.

Я поднялась с кресла и подошла к окну, стараясь разглядеть и услышать как можно больше. И неожиданно наткнулась на суровый взгляд, напряженно рассматривающий меня. За занавеской стоял мужчина и смотрел на меня.

Высокий, с широким разворотом плеч и мускулистыми руками, он выглядел настолько огромным и сильным, что я рядом с ним казалась себе хрупкой малышкой. Его глаза внимательно всматривались в мое лицо, и казалось, он смотрит в самую душу. Несмотря на его явное физическое превосходство, я не боялась его. Каким-то чутьем понимала, что он не причинит мне вреда. А потом он приложил палец к губам, давая мне знак вести себя тихо.

В этот момент за дверью послышались чьи-то торопливые шаги. Я знаю, что это охрана, и они уже идут сюда.

– Доверься мне, – прошептала незнакомцу, накрывая его плотной шторой ровно за секунду до того, как двери в комнату открылись, и в кабинет вошел охранник.

– Алиса, вы тут никого не видели? – Спросил Леша. Он давно работал у папы в службе охраны и знал всех по имени.

– Нет, а что случилось? – ответила вопросом на вопрос, стараясь сделать так, чтобы мой голос звучал как можно безразличнее.

– Ничего особенного, – расплылся в улыбке Леша, – стандартная проверка.

– Тут только я, – заверила Лешу уверенным тоном. Тот кивнул и закрыл двери.

Еще пару минут я стояла, не шевелясь и стараясь разобрать слова охранников в холле. Но ничего понять так и не получилось. Я шумно выдохнула и повернулась в сторону шторы. Но мужчина больше не прятался. Он стоял и смотрел на меня, внимательно разглядывая, казалось, мое поведение настолько его озадачило, что теперь он просто не знал чего ждать от меня дальше, поэтому терпеливо ждал моего следующего шага.

– Иди в парк за домом, там есть маленькая калитка. – Напутствовала его я, даже не думая обращаться к нему на «вы», хоть он и был намного меня старше. Мужчина удивленно вздернул бровь, но продолжал внимательно меня слушать.

Я не знаю, почему стала помогать ему, ведь он вломился в наш дом. И это именно его искали охранники. Но интуиция просто вопила о том, что этот человек крайне важен, и ему можно доверять.

Когда голоса в холле стихли, я тихо вышла из кабинета, уводя незнакомца за собой. Мы прошли на кухню к небольшой двери, которая вела на заднюю веранду возле дома. Я открыла двери, выпуская его во двор. Тот протиснулся в дверной проем и быстро скрылся из виду. Закрыла за ним двери и пошла в свою комнату.

Очень странный денек выдался. И не менее странная ночь.

Глава 2. Николай

Тенью пробираюсь к калитке на заднем дворе. Не знаю, откуда у меня взялась уверенность, что девчонка не обманет и не подведет, но я сразу ей поверил. И очень быстро нашел калитку, о которой она говорила. На калитке висит амбарный замок, но это для меня не проблема, так… задача на полминуты.

Замок легко получилось открыть, и вот я уже за забором. Облегченно выдыхаю и рукой пробую папку, которую удалось вытащить из сейфа в доме. Что там находится посмотреть так и не удалось. Но то, что там важные бумаги, не имело сомнений. Все-таки сейф с тремя ступенями защиты не стал бы охранять что-то несущественное.

Быстро добрался до своего внедорожника, припаркованного в лесу, недалеко от дома. Забрался на водительское кресло и достал папку из-за пазухи. Небрежно бросил ее на сидение рядом со мной и резко нажал на педаль газа.

Мне все еще не верится, что удалось так быстро и просто уйти от охраны, еще и прихватив с собой папку с важными документами. Сейчас я снова вспоминаю девчонку и нашу встречу в кабинете. Почему она стала помогать мне? Непонятно. И почему я так легко ей доверился – тоже непонятно. Это все произошло под влиянием момента, в котором ни я, ни она не хотели друг другу зла. Я и сейчас уверен, что девчонка никому не расскажет о той нашей встрече. Откуда такая уверенность? Сам не знаю.

Добравшись до дома, паркуюсь во дворе и выхожу из машины, прихватив с собой папку. Поднимаюсь на лифте на тринадцатый этаж и открываю ключом замок на двери. Тут же проверяю систему слежения, отключаю сигнализацию. Мой дом – моя крепость, так говорят. Только вот в мою квартиру пробраться сложнее, чем взять крепость. Издержки профессии. Но меня это не смущает. Я привык так жить.

Включаю свет и иду в кабинет. Раскладываю на столе с таким трудом добытые документы. Так, что у нас здесь? Ага, вот и та расписка, которую я искал. Устав компании Захарова и еще соглашение о распределении долей, по которому выходит, что Михаил Захаров владеет семьюдесятью процентами вкладов, остальные проценты «размазаны» между ключевыми сотрудниками.

«А это еще что?» – думаю, натыкаясь взглядом на завещание Захарова. По нему выходит, что все активы компании после смерти Михаила переходят его дочери, Алисе Захаровой, при условии ее замужества. Если она так и не выйдет замуж до достижения двадцати шести лет, то компания переходит в собственность Анастасии Андреевны Захаровой, супруги Михаила.

Интересный расклад получается. Михаил всегда был умен и изворотлив. И оговорка насчет замужества дочери кажется нелепой и странной. Если решил отдать все дочери, то так и сделай – зачем вот это все? И уж совсем странно, что его завещание хранится в сейфе за тремя замками, которые даже мне, со всем моим опытом, еле удалось вскрыть. Похоже, что Захаров не так прост, с ним надо быть настороже.

Рано утром я одеваюсь и, собрав все необходимое, выхожу из дома и усаживаюсь в водительское кресло своего внедорожника. По сонным утренним улицам ехать одно удовольствие, и я быстро добираюсь до дома с высоким забором. Нажимаю кнопку на пульте, и ворота открываются. Плавно въезжаю во двор, паркуюсь возле входной двери.

Я точно знаю, что, несмотря на столь раннее время, хозяин дома не спит. Поэтому направляюсь прямиком в кабинет владельца дома.

Постучавшись, захожу, не дожидаясь ответа. Статус начальника службы охраны и многолетняя дружба позволяют мне не соблюдать условности в компании Максима Князева, моего босса и криминального авторитета, известного по кличке Князь.

Максим работает, сидя за массивным дубовым столом, но тут же поднимает голову, когда я захожу в комнату. Он поднимается из-за стола и протягивает мне руку, которую я приветственно пожимаю.

– Привет, друг, – говорит мне Максим. Он всегда называет меня другом, подчеркивая долгие годы нашего знакомства. И я всегда эмоционально реагирую на это искреннее приветствие, понимая, что в нашем деле дружба – явление крайне редкое. Будучи авторитетами криминального бизнеса, мы оба с настороженностью воспринимаем любого, кто окажется поблизости. Но вот друг другу мы привыкли доверять.

Максим не раз говорил, что без меня не было бы империи Князя и самого Князя. Много раз я выручал его в перестрелках и в хитро сплетенных махинациях врагов. И Максим каждый раз говорит, что из меня бы вышел лучший босс, чем из него. Только вот светиться я не люблю, ответственности мне не хотелось. Да и моя тихая уютная квартирка устраивает меня гораздо больше, чем перспектива жизни в хоромах с кучей охраны. Уж лучше тихо выстраивать схемы, находясь в тени, чем быть всегда под дулом пистолета.

– Привет, – отвечаю, приветливо улыбаясь. Я знаю, что моя улыбка больше похожа на оскал и способна напугать даже самого отчаянного смельчака. Но Максим воспринимает меня как друга и брата, и, конечно, у него нет страха передо мной.

– Что с документами в сейфе Захарова? – спрашивает Максим. – Удалось найти что-то интересное?

– Да, сам посмотри. – Я кидаю папку ему на стол, и Максим возвращается в свое кресло, а я удобно устраиваюсь на диване, который стоит рядом.

Какое-то время Максим изучает документы, одобрительно кивая.

– Да, эта расписка многое изменит… – бурчит он себе под нос. – А это еще что? – Натыкается на завещание Захарова, принимается читать. Я дожидаюсь, пока он прочтет документ. Дочитав, он поднимает голову и выжидающе смотрит на меня.

– Не смотри на меня так, – говорю, примирительно вскинув руки вверх, – я и сам не понимаю, зачем старик Захаров придумал такое. – И Макс тихонько посмеивается.

– Это интересно, – говорит он задумчиво, – хоть и не понимаю пока, чем это может быть нам полезно.

Да, Максим не зря был так влиятелен. Он тут же сообразил, что завещание Захарова может нам пригодиться в будущем. Ведь иногда заранее не знаешь, как именно все обернется.

– Ладно, – сказал он, закидывая документ в сейф, – пусть пока все это полежит тут.

А и правда, надежнее сейфа Князя места нам не найти.

– Есть еще кое-что, – говорю, доставая из портфеля гаджет, который не так просто удалось раздобыть.

– Что это? – спрашивает Максим, глядя на устройство.

– Передатчик. – Отвечаю просто. – Смотри, – поясняю ему, – это запонки для рубашки, в которые вмонтирован gps .

Я беру одну из них в руку и отодвигаю ногтем верхнюю пластиковую пластину. Она легко поддается, и отходит в сторону. Потом я нажимаю на кнопку под ней пальцем, и на брелоке, лежащем на столе, появляется красный огонек. Максим внимательно наблюдает за моими действиями.

– В случае опасности отодвинь вот эту пластину и активируй устройство. Мне тут же поступит сигнал, и я смогу на смартфоне увидеть, где ты находишься.

Максим берет в руки запонку и отодвигает пластиковую крышку, потом нажимает на кнопку под ней и мой брелок снова сигнализирует красным. Я запускаю программу на смартфоне, и устройство показывает мне местоположение – адрес дома.

– Занятная вещица, – говорит Максим, прокручивая ее между пальцами. – Спасибо.

Обсудив все текущие дела с Князем, я выхожу из особняка и быстро возвращаюсь в свою квартиру. Ночка выдалась веселая, не мешало бы просто отдохнуть.

Глава 3. Алиса

За завтраком непривычно тихо. Вчера я поздно вернулась после вечеринки у друга, и моя вездесущая мачеха засекла сей неприятный факт, включив в коридоре свет, когда я на цыпочках пробиралась в сторону своей комнаты. Возле окна караулила что ли? Она не упустит возможности оговорить меня перед отцом, а тут такой шикарный повод, который я сама подкинула ей в руки. И, конечно, она в красках преподнесла эту информацию отцу. И теперь он сидел за столом, насупившись и гневно стреляя в меня глазами. Зато мачеха просто сияла, сверкая своим довольным лицом. А я еще хотела отпроситься на день рождения к подруге в воскресенье. Вот теперь даже не знаю, стоит ли начинать разговор про этот день рождения….

– Это безответственно, – выдал отец спокойно-уверенным тоном. Я знаю этот тон. Так он разговаривает с подчиненными, когда они уже переполнили чашу его терпения своими промахами и ошибками. М-да, однако, хорошо его любимая женушка накрутила.

– Отец, ничего ведь страшного не случилось, – оправдываюсь я, переводя взгляд с насупленного отца на радостную Анастасию, а потом снова на отца. – Мы просто увлеклись и не уследили за временем….

– Хватит! – рявкает отец, прерывая мою речь и гневно стреляя в меня глазами. – Тебе было сказано прийти до десяти! А ты просто безответственная девчонка! Чего ты добиваешься? Чтобы группа пьяных парней изнасиловала тебя на очередной тусовке?

– Пап, всех этих ребят я давно знаю. Они не станут меня насиловать, мы со школы дружим. – Пытаюсь я опять оправдываться.

– Знаю я, что них на уме! – Отец в бешенстве, а когда он злится, лучше не попадаться ему под горячую руку. Только вот в этот раз избежать наказания у меня не получится.

– Значит так, юная леди, – продолжает отец, – больше ты не на какие вечеринки ходить не будешь. Если не можешь вести себя ответственно, сиди дома.

Я разочарованно выдохнула, а Анастасия радостно сверкнула глазами.

Остаток завтрака прошел в тишине и в напряжении. Мне хотелось поскорее сбежать в свою комнату и не видеть довольное лицо мачехи. Но вставать из-за стола, пока завтрак не окончен, – это значит навлечь на себя еще больший гнев отца. Поэтому послушно доедаю омлет и только тогда ухожу в свою комнату.

Закрывшись на ключ, я меряю комнату шагами, стараясь унять свой гнев. Вот же стерва, эта Настенька! Ну чего ей спокойно не сидится? Нашла себе богатого мужа, и живи себе спокойно! Так нет же! Скучно ей что ли?

Конечно, я не стану сидеть в четырех стенах только потому, что мне запрещено выходить из дома. Я много раз вылезала из окна, когда мачеха решала не пускать меня на вечеринку или в клуб. А тут день рождения у любимой подруги! Хорошо, что я знаю, что мне делать.

В воскресенье я тихо веду себя за ужином, всячески изображая покорное смирение. Доедаю ужин и иду в свою комнату, сказав, что сегодня хотела бы лечь спать пораньше.

– Спокойной ночи, дочь, – говорит мне папа.

– Спокойной ночи, – отзываюсь в ответ.

Облегченно выдыхаю, когда понимаю, что моя тихая покорность усыпила бдительность отца. А мачеха сегодня слишком увлечена просмотром любимого сериала. Закрываюсь в комнате и быстро переодеваюсь в короткое черное платье с пайетками. Оно едва доходит до середины бедра, открывая стройные ноги. И, конечно, папа бы никогда не одобрил такого наряда. Но мне удалось собрать денег с тех средств, что папа давал мне на карманные расходы. И теперь я радостно разглядываю свое светящееся отражение в зеркале.

Распускаю и слегка подкручиваю волосы плойкой. А потом принимаюсь за макияж. Сегодня мне хочется выделить глаза. Все-таки в клубе освещение приглушенное и глаза будут видны, только, если их хорошенько подвести черным карандашом. Толстый слой туши завершает макияж глаз, а губы я едва тронула блеском.

Достаю спрятанные под кроватью туфли на высоком каблуке и, высунувшись в окно, проверяю, нет ли внизу охраны. Путь чист, и я вылезаю из окна на растущее рядом дерево, не забыв прихватить сумочку с наличкой и мобильным телефоном.

Тихо иду к калитке на заднем дворе. Я предусмотрительно сделала себе дубликат ключа от замка еще год назад. И теперь легко открываю замок и вызываю такси. Машина быстро приезжает и я, назвав адрес клуба, забираюсь в салон.

Возле клуба я встречаю подруг.

– Шикарно выглядишь, – говорит мне Наташа. Я игриво поворачиваюсь вокруг своей оси, демонстрируя платье.

– Вы тоже классно выглядите. – Говорю в ответ подругам. Наташа с Олесей переглядываются и согласно кивают.

Мы заходим в клуб и занимаем столик недалеко от танцплощадки. Заказываем по коктейлю. Я беру безалкогольный, хочу сохранить голову в трезвом состоянии, ведь мне еще обратно по дереву лезть.

Девочки выходят на танцплощадку и тащат меня за собой. Мы танцуем, повторяя бедрами ритмы музыки. Я так увлеклась, что не замечаю, как парень за столиком напротив внимательно разглядывает меня.

– Алиса, тот парень на тебя смотрит, – говорит мне Наташа на ухо.

Я оглядываюсь и встречаюсь с ним взглядом. Он смотрит жадно, плотоядно, и от этого взгляда мне не по себе. Быстро отворачиваюсь, стараюсь не провоцировать его. Но, как оказалось, даже моего любопытного взгляда в его сторону оказалось достаточно, чтобы он перешел к активным действиям.

Ощутив мужские руки на своей талии, я вздрагиваю и резко поворачиваюсь, тут же натыкаюсь на хищный взгляд, и в этот момент в голове пролетают все слова папы о том, что меня могут изнасиловать, если я буду надевать такие короткие юбки. А ведь раньше, пока я собиралась в клуб, мне это даже в голову не пришло. Правильно говорят, что хорошая мысля приходит…

Я не успеваю додумать эту мысль, как парень дергает меня на себя и впивается в губы. Секунда замешательства, а потом я пытаюсь оттолкнуть его от себя. Но сделать это оказалось совсем не так просто.

Понимаю, что физическое превосходство на его стороне и мне не одолеть его силой. Поэтому решаю воспользоваться хитростью. Отстраняюсь от него.

– Мне нужно в туалет, – говорю ему в губы.

Парень на мгновение зависает, буравя меня взглядом. Потом неохотно размыкает руки на моей талии, и я, не мешкая, вырываюсь из его объятий.

Нужно просто отойти и переждать. Скорее всего, он быстро найдет другую «жертву», а я смогу спокойно вернуться в клуб.

Пробираюсь к выходу, помогая себе локтями раздвигать толпу, иду на улицу, чтобы подышать воздухом и переждать. Там темно и прохладно. Жадно вдыхаю свежий воздух. Ноги устали и гудят. Но это ничего, зато я смогла вырваться из дома и потанцевать.

– Эй, малышка, – слышу грубое обращение сзади. Оборачиваюсь и вижу того самого парня, от которого сбегала. И по его выражению лица я понимаю, что ничего хорошего мне ждать не стоит. – Думала сбежать от меня?

Глава 4.Николай

– Ты же знаешь, что Князь не любит ждать? – говорю в лицо этого смертника, который думал, что он самый умный. Когда деньги в долг брал, владелец ночного клуба был уверен, что отдаст все вовремя. Но теперь, когда его надежды не оправдались, он решил поиграть в прятки с самим Князем. В бега ударился, потом прятался в подсобке, как крыса. А сегодня я до него добрался. От злости, что пришлось потратить на него столько времени, чесались кулаки. И эта падла чувствует, что сегодня не сбежит.

– Простите, я все отдам, – хнычет этот утырок, и я позволяю себе немного помять его. Удар в живот заставляет его задохнуться и согнуться пополам. Он восстанавливает дыхание и пытается выпрямиться. Но второй удар приходится прямо челюсть. И этот бедолага падает, как подкошенный.

– У тебя время до завтрашнего вечера, – говорю, глядя на то, как он корчится на полу от боли. Я много раз бывал в переделках, и хорошо знаю, что такое боль. И то, как он хнычет всего от пары ударов, вызывает во мне раздражение и чувство брезгливости. Даже не хочется руки пачкать об этого сыкуна.

– Хорошо, – согласно кивает этот хныкля, – я найду деньги.

– До встречи, – говорю напоследок и вижу, как это несчастье дергается на полу от страха. Надо валить отсюда, пока малыш не обделался. И так пришлось руки испачкать о его рожу.

Выхожу из кабинета владельца клуба, хлопнув за собой дверью. Комната находится на втором этаже, и теперь мне сверху хорошо видно танцпол и столики внизу.

Взгляд невольно цепляется за знакомое лицо.

…Ночь, кабинет Захарова и та девчонка…Она помогла мне тогда.

Она танцует и не замечает, как вокруг нее трется какой-то мудак. То, что намерения у него не самые честные, понятно по тому, как нагло он себя ведет, лапая ее в танце. Она что-то говорит ему, а потом уходит. И все бы на этом закончилось, если бы он не пошел за ней.

Ну, какое мне дело до того, изнасилует он ее в подворотне или нет? Сама виновата. Сама пришла сюда в этом блядском платье. Спускаюсь вниз и иду к выходу. Но потом резко поворачиваю в сторону, куда пошла моя недавняя знакомая. Не могу я ее оставить в беде. Все-таки она помогла мне тогда. Конечно, я бы и без ее помощи легко справился с охранниками. Но ведь она этого не знала, просто так помогла.

Выхожу на задний двор через черный ход и вижу, как парень прижал девчонку к стене, и рука его мнет ее ягодицы.

– Опусти меня, – кричит девчонка ему в лицо. Но тот никак не реагирует, только сильнее прижимается к ней всем телом.

Хватаю этого молокососа за шкирку и отрываю от девушки. Он возмущенно смотрит на меня снизу вверх, но быстро тушуется, и я улавливаю страх в его взгляде.

– Ладно, мужик, я все понял, – говорит, примирительно поднимая руки вверх. Я размыкаю руку, и парень со всех ног бежит обратно в клуб.

– Спасибо, – слышу смущенное за спиной.

Я поворачиваюсь к девушке. Коротенькое черное платье едва прикрывает то, что должно быть прикрыто. Не стесняясь, рассматриваю хрупкую фигурку и стройные ножки. Скольжу взглядом по молодому привлекательному телу. Взгляд улавливает малейшие детали – родинку на щеке, пухлые губы и слишком ярко накрашенные глаза. Волосы светлым струящимся водопадом стекают по плечам, делая ее лицо просто ангельским.

– Тебе надо быть осторожнее, – говорю, глядя, как она одергивает платье, стараясь подтянуть его как можно ниже. – И это совсем не то место, куда следует ходить молоденькой девушке.

– Ты говоришь прямо как мой папа, – огрызается эта малышка. Она даже не представляет себе, что в этом пошлом платье выглядит, как магнит для уродов.

– Пойдем, – говорю, протягивая ей руку, – отвезу тебя домой.

Она доверчиво кладет свою маленькую ладошку в мою руку. Такая хрупкая и приятная на ощупь, ее рука утопает в моей. Веду ее к своему внедорожнику, который припаркован возле дороги. Достаю пульт сигнализации и нажимаю кнопку разблокировки, машина призывно пикает, и я делаю ей знак, чтобы забиралась в салон.

Усаживаюсь за рулем и жду, пока девчонка заберется на переднее сидение рядом со мной.

Я знаю адрес ее дома, поэтому, не задавая вопросов, просто поворачиваю в нужную сторону, набирая скорость.

Мы молчим, в машине уютно и тихо, радио включать мне неохота. Я краем глаза наблюдаю за девушкой. Она сидит, закинув ногу на ногу, отчего юбка задралась и мне хорошо видно стройные бедра. Ее молочная кожа так и манит прикоснуться к себе, но я сдерживаю себя.

– Как тебя зовут? – спрашивает вдруг она.

– Николай, – отвечаю ей тихо.

– А я Алиса, – говорит, повернувшись ко мне с улыбкой.

– Я знаю.

Она открывает сумочку и достает пачку сигарет и зажигалку. Чуть приоткрыв окно, она прикуривает и жадно затягивается.

– Ты куришь? – спрашиваю в недоумении. Я давно не мальчик, и успел уже забыть каково это было, когда мне было восемнадцать.

– Только, когда папа не видит, – отвечает, чуть хихикнув.

– Был бы я твоим отцом, ходила бы с красной задницей. – Этой малышке не помешает хорошая порка.

– Хорошо, что ты не мой папочка, – говорит заносчиво.

Докурив сигарету, бросает окурок в приоткрытое окно. Она ведет себя заносчиво, даже вызывающе, всем видом показывая, что ей на все пох. В общем, точно так же, как на ее месте вела бы себя любая малолетка. Еще маленькая и глупая, еще пытается всем доказать свою значимость, и еще не понимает, что эту самую значимость надо доказывать совсем не так. А по правде, вообще лучше никому ничего не доказывать. Скидывает туфли и забрасывает ноги на приборную панель.

Ну, что за глупая девчонка? Разве не понимает, что провоцирует меня? Сейчас мне даже жаль ее отца. За ангельской внешностью прячется еще тот чертенок.

Я останавливаю машину возле знакомого забора, точно помню, что тут совсем близко до маленькой калитки, через которую я в прошлый раз уходил.

– Сама доберешься? – спрашиваю.

– Да, у меня есть ключ. – Говорит она, показывая мне маленький ключик, явно от навесного замочка на калитке. А я почему-то даже не удивлен, что возвращается она не через парадный вход.

Алиса открывает двери и выбирается из салона, не забыв прихватить сумочку. Я наблюдаю, как она идет в сторону калитки, виляя бедрами и сверкая стройными ножками, как вдруг она разворачивается и бежит к машине. Опускаю стекло, когда она подбегает к двери с моей стороны. Девочка тянется ко мне и чмокает в щеку.

– Спасибо, – говорит с улыбкой, снова поворачиваясь в сторону калитки, и в этот раз она бежит без оглядки. А мне только остается недоумевать. Было бы ей больше лет, поймал бы и завалил в машине. А так… и хочется… и не хочется связываться с малолеткой.

Убедившись, что она благополучно добралась до дома, завожу мотор, как вдруг вижу красный маячок на брелоке. Сигнал мог сработать только, если Максим активировал его. Включаю приложение на смартфоне, и устройство показывает мне красную точку с местом нахождения моего друга. Похоже, Князь таки попал в беду, и медлить нельзя.

– Собери ребят, и выезжайте по адресу, который я сейчас вышлю, – говорю в трубку своему помощнику.

Выжимаю педаль газа до упора. Каждая секунда промедления может стоить Максиму жизни.

* * *

– Без меня не заходите, – командую в трубку мобильного. – Рассредоточьтесь по периметру, я буду через две минуты.

Отключаю звонок и смотрю на маячок gps-навигатора в приложении. Точка надежно мигает, указывая дорогу к дому Архипа. Совсем обнаглел этот ублюдок. Еще пару лет назад он и не пискнул, когда Макс отжимал у него клуб в центре города, а теперь не побоялся Князя к себе в дом притащить.

К дому подъезжаю сквозь небольшую лесополосу. Тихо, чтобы меня не засекли, я подхожу к высокому забору, который уже окружен моими ребятами. Делаю знак рукой, командую начать штурм территории. Парни быстро перебираются через забор. Слышна возня и выстрелы, а потом ворота открываются, впуская меня с остатками группы во двор. И вот тут начинается самое интересное. Мы прорываемся сквозь охрану, двое наших парней ранены, но ряды охранников архиповского особняка заметно редеют уже через пять минут. Сработано красиво, не зря тренировал их.

Прячусь за колонной и сверяюсь с навигатором на планшете. Устройство показывает, что Максим находится внутри дома. Я командую ребятам прикрыть меня, а сам перебежками добираюсь до окна первого этажа, выбиваю стекло и забираюсь в дом.

Маячок ведет меня в подвал, показывая дорогу. Возле большой дубовой двери я останавливаюсь. Конечно, заперта. Наваливаюсь всем телом с разбега, и дверь отлетает в сторону, а я вваливаюсь в помещение.

– Ну, наконец-то, – говорит Максим, облегченно выдыхая. – Почему так долго?

Я передергиваю плечами – мол, торопился, как мог. Взглядом шарю по комнате, оценивая обстановку. Максим проверяет пистолет, который непонятно откуда взялся у него в руках. Лена испуганно жмется к нему, а Архип корчится от боли на полу с подстреленным пузом.

–А с этим что? – спрашиваю, указывая на Архипа, катающегося по полу от боли. Пристрелить бы гада за его борзость, да только решать это Макс должен.

Максим переводит взгляд на этого ублюдка, и, не задавая вопросов, стреляет ему в голову. Тот неподвижной тушей замирает на полу.

Ну, все. Надо валить отсюда.

– Ты убил его? – слышу голос девушки за спиной Максима. Она вырывает свою ладонь из его руки, не желая идти с ним.

Блть, только этого не хватало сейчас!

– Так было нужно, – спокойно объясняет ей. И чего вообще перед ней оправдывается? – Надо уходить. – Хватает девчонку за руку и тащит за собой в сторону выхода.

– Мои парни прикроют, – говорю Максиму. – Я вас выведу.

Иду впереди, указывая им дорогу, и постоянно оборачиваясь, чтобы убедиться, что эти двое идут следом. Мы выходим во двор, где мои ребята успели уже перестрелять кучу народа. Путь расчищен, поэтому мы быстро добираемся до внедорожника. Максим усаживает девушку на заднее сидение, а сам садится на переднем сидении, рядом со мной.

Мы на полной скорости мчимся к дому Князя. Как только въезжаем во двор, Максим вылезает из машины, помогая выбраться девушке. И они вместе идут в дом.

А мне нужно собрать ребят, в полном обмундировании. Я уже прикидываю, сколько оружия и сколько человек понадобится нам сегодня. Смерть Архипа сильно меняет расстановку сил в криминальном мире. Поэтому нельзя ждать, пока слухи об этом событии расползутся по всему городу.

– Стас, сколько ребят в полной боевой готовности есть сейчас? – я жду, пока мой помощник пересчитает ребят. И назовет мне цифру.

– Хорошо. Пока отдых, но чтоб в шесть утра все были наготове. Я позвоню. – Сбрасываю звонок и еду на склад. Нужно проверить оружие и дать соответствующие указания.

На складе меня уже ждут. Я говорю, сколько и какого оружия понадобится, оговариваю количество бронежилетов. И я точно знаю, что все будет готово вовремя. Еду домой, чтобы принять душ и перевести дыхание. У меня остается всего четыре часа. Это немного, чтобы выспаться и отдохнуть. Но мне, давно привыкшему жить в режиме постоянной готовности, это не страшно. Я просто делаю то, что должен.

В шесть утра я приезжаю к складу и слежу за тем, как парни одеваются в спецовку и бронежилеты. Помогаю упаковать их по полной программе, чтобы у каждого было достаточное количество оружия и патронов. Также приказываю подготовить еще запасные снаряды и оружие. Ребята усаживаются по машинам, и мы едем в особняк Князя. Заезжаем во двор. Я жду, когда Максим выйдет из дома, но его не видно. Звоню ему, но тот не берет трубку.

Разозлившись, захожу в дом. Ну, не может он не понимать, что нам нужно как можно быстрее обезвредить всех сторонников Архипа. Иду прямиком в его кабинет, открываю двери без стука. И замираю на пороге от шока.

Максим развалился в кресле, закинув ноги на стол. Рядом стоят пустые бутылки из-под виски, а по комнате расползся стойкий запах алкоголя.

– Максим! – рявкаю во все горло. Он вздрагивает и приоткрывает глаза.

– Колька, друг, – мычит он заплетающимся языком.

Та ну блть!

– Ты что тут устроил? – меня так и распирает от злости на этого идиота. Его бойцы ждут, а он тут сопли распустил и бухает. Баба от него ушла, блть! Тоже мне Казанова хренов!

Да, я знаю о том, что Лена уехала сегодня утром, мне доложили об этом сразу же. И я даже прикинул, кого Макс снова приставит следить за этой девушкой. Но сейчас тупо не до этого, сейчас свои задницы спасать надо.

– А что? – промямлил вяло. – Могу я хоть раз нажраться в хлам? – И он пьяно икнул. А мне захотелось его придушить. Можешь, Максим, да только не время для этого сейчас.

– Решил все похерить из-за какой-то бабы? – моему раздражению нет предела.

– Не смей так о ней говорить! – его невнятное, едва различимое мычание.

Он поднялся, качаясь из стороны в сторону, и замахнулся, чтобы ударить меня. Реакция сработала на автомате. Удар в челюсть, и Максим падает на пол, как подкошенный. И он не был бы Князем, если бы, даже будучи в невменяемом состоянии, не смог собраться, и сесть, вытирая рукой кровь в уголке губ.

– Что-то ты не слишком вежлив, друг, – промычал он недовольно. Ну, все, Макс, ты напросился.

– Не слишком вежлив? Придурок ты недоделанный! – Заорал я на, сидящего на полу, короля криминала. – Я собрал парней, они при полном параде и ждут тебя, а ты тут сопли пускаешь!

Хватаю его под локоть и, резко подняв на ноги, тащу по коридору в сторону ванной комнаты. Затаскиваю в душевую кабину и включаю ледяную воду на полную мощность. Максим дергается, пытаясь вырваться, но я сильнее и больше его, и у него нет шансов. Постепенно я замечаю, что взгляд Максима становится все более осмысленным, дурман алкоголя рассеивается.

– Ты сегодня грохнул Архипа, – говорю, отпуская Максима, но тот все продолжает стоять под ледяным душем, уже понимая, что надо протрезветь. – Думаешь, тебе это с рук сойдет? Соберись, тряпка! Выезжаем через полчаса! – Я быстро выхожу из ванной, хлопнув дверью и не в силах терпеть этот пьяный угар. В нашей жизни бывало всякое, но таким я видел Максима впервые.

Вышел из дома и направился к своему внедорожнику. Хорошо, что в багажнике всегда есть запасной комплект одежды. Быстро снимаю мокрую одежду и надеваю сухую.

Через полчаса Максим выходит из дома. Он, как и всегда, в черном. И, кажется, смог прийти в себя.

– По машинам, – командует он, и ребята быстро усаживаются в машины. Сам он садится на пассажирское сидение рядом со мной.

– Прости, Колян, – говорит он, когда мы уже выехали за ворота особняка.

– Из пушки стрелять сможешь? – спрашиваю, вспомнив в каком состоянии нашел его в кабинете.

– Да. – Говорит он уверенно, и я киваю.

Мы возвращаемся в особняк Архипа, чтобы убрать всех оставшихся в живых свидетелей. Некоторые ребята из его охраны просят помиловать их в обмен на верную службу. Мы с Максом решаем увезти их связанными в особняк, и вначале хорошенько проверить. Из числа тех, кому ты когда-то дал шанс еще пожить, часто получаются самые верные помощники.

Следующая неделя была жаркой. У Архипа было много сторонников. И его смерть много кому была как кость в горле. Поэтому такие вот вылазки «при полном параде» стали привычным делом. До того момента, пока оставшимся в живых не пришлось признать наше физическое превосходство. Это были жаркие дни и кровавые бойни. И никогда раньше слава Князя не гремела так громко и так далеко.

Я видел, как Максим сражается, не боясь лезть под пули, видел, как он убивает, не жалея, всех вчерашних союзников его врага. И я не узнавал его. Много раз мы вот так воевали вместе. Но никогда он не был настолько безумен и не лез так под пули. Никогда раньше он не убивал с таким безразличием и таким остервенением. Победа была вырвана нами у сильных противников. Границы империи Князя стали шире, а авторитет криминального короля теперь никто не решится оспорить. Но, наблюдая за Максимом в те дни, мне казалось, что ему эта победа безразлична. Он, как робот, делал то, что было привычно и помогало на время забыться. И я не узнавал своего друга, которого перестал опьянять вкус победы.

Глава 5. Алиса

Я пробираюсь по двору, крадучись, почти бесшумно передвигаюсь по вымощенным дорожкам. По дереву забираюсь в окно своей комнаты и, оценив обстановку, понимаю, что тут никого не было. Похоже, что мое отсутствие так и не было никем замечено. Облегченно выдыхаю, снимаю платье и прячу его в коробку под кроватью. Туда же отправляю свои туфли на высоком каблуке, сумочку и пачку сигарет. Быстро смываю косметику и, сменив изящное кружевное белье на комплект простого, хлопкового, укладываюсь в постель. Ночка выдалась долгая, и я быстро засыпаю.

Утром меня будит чей-то крик. Я подскакиваю в кровати, понимая, что этот крик мне не приснился. По дому слышны шаги, беготня и какая-то возня.

Беспокойство в раз охватывает меня, чувствую, что случилось что-то плохое. Натягиваю домашний халат и выбегаю из комнаты. Крик повторяется, и я бегу на него, как на маяк. Добегаю до спальни папы. Не сразу понимаю, что не так с картиной, которая открывается моему взору, но, когда приходит осознание, я сползаю по стеночке, не в силах проронить и слова.

Отец лежит на постели, широко расставив руки, а мачеха склонилась над ним и громко уродливо рыдает. Она не стесняется слуг, которые прибежали на ее вопль, как и я, рыдает, не скрывая эмоций.

Отчего-то первая мысль, которая приходит в голову, о том, как она сейчас уродливо выглядит. И только потом приходит понимание, что папа не дышит. Его глаза открыты и в них нет жизни. Я, словно в замедленной съемке какого-то страшного кино, наблюдаю за суетой вокруг, а потом, как в тумане, вижу мужчину во врачебном халате, который склонился над отцом и проверяет пульс. Он что-то говорит моей мачехе, но я не слышу его.

Я и так знаю, что случилось непоправимое. Папы больше нет. Его с нами не было уже тогда, когда я услышала истошный вопль Насти. И все, что происходит вокруг, – врачи, полиция… вся эта суета… Это лишь декорации к этому ужасному факту.

Папы больше нет.

Он больше никогда не станет отчитывать меня за непослушание.

Никогда он не войдет в мою комнату, чтобы пожелать спокойной ночи.

Его больше нет.

Словно в тумане, смотрю, как его тело выносят на носилках. Отчего-то мне не хочется бежать за этими людьми с истошными воплями. Хочется закричать. Громко, дико. Но я сдерживаю себя. И этот вопль так и оседает в горле комом, который я не могу проглотить.

На трясущихся ногах плетусь назад в свою комнату и падаю на кровать. Мне так больно и страшно, но отчего-то слез нет. Это ощущается как удар, который слишком внезапный и ужасный, чтобы я могла принять его. Теперь у меня никого не осталось.

Но осознание этого факта не вызывает слез, оно рвет душу на части. Хочется выть и стонать, но на деле я лежу безвольной куклой в постели. И только через какое-то время с трудом мне удается подобрать к груди колени и повернуться на бок, свернувшись калачиком.

Я не помню, как умерла мама. Была слишком маленькой, чтобы запомнить. Но отсутствие рядом материнского тепла ощущала всегда, сколько помню себя.

Вспомнила, как папа отчитывал меня за то, что поздно вернулась после вечеринки. И подумала о том, что больше никогда он меня за это не станет ругать. И от этой мысли слезы брызнули из глаз. Почему-то именно это воспоминание стало толчком к выплеску эмоций. Сейчас я осознала, что так он проявлял свою заботу, потому что любил. А ведь раньше я не ценила этого, считая его заботу чем-то обыденным. И вот теперь, когда его не стало, мысль, что больше некому обо мне позаботиться, отозвалась болью потери.

Я накрылась одеялом с головой, стараясь отгородиться от ужасных новостей. Словно в домике, я по-детски наивно представляла себе, что весь этот кошмар мне просто приснился. Но реальность от этого не менялась. Зарывшись лицом в подушку, я горько заплакала, вымещая в нее всю боль и отчаяние.

* * *

Прошел год

– Не смей закрываться от меня, мерзавка,– кричит Анастасия в мою дверь, с силой ударяя по ней кулаком.

С тех пор, как умер отец, и моя мачеха стала владелицей всего, что у него было, она относилась ко мне как к балласту, при каждом удобном случае подчеркивая то, как ей непросто заботиться обо мне. Она решает за меня абсолютно все – что мне делать, какие книги читать, чем увлекаться… Я уже не говорю о встречах с парнями. Все, что касается мужского пола, под запретом для меня. Она контролирует каждый мой шаг и даже дошла до того, что пару раз взламывала мои странички в соцсетях.

Меня бесит это ее отношение ко мне, и терпеть это всю жизнь я не намерена. Да и не станет она заботиться обо мне так долго. По условиям папиного завещания она обязана это делать только до достижения мной двадцати шести лет. А значит, к этой дате я должна получить образование, и научиться зарабатывать на жизнь.

Но пока этого не произошло, наши стычки с Анастасией стали практически ежедневными. И каждый раз все заканчивалось моим побегом в мою комнату, а она все стояла под дверью, продолжая барабанить и выкрикивать оскорбления в мой адрес.

Вот и сейчас она ворчит под дверью, все сильнее стучась в нее. И я надеюсь только на то, что замок в двери окажется сильнее ее гнева.

Шумно выдыхая и стараясь не замечать крики за моей дверью, я присаживаюсь на кровать. Смотрю на фотографии, которые стоят в рамках на тумбе рядом. В одной рамке фото мамы, в другой – отца. Надеюсь, что теперь они вместе и счастливы. Смахиваю непрошеную слезинку, и подавляю в себе рыдания. В такие минуты мне кажется, что хуже, чем сейчас, ничего быть не может. Но тут же говорю себе. Что это малодушие, а дочь Михаила Захарова не может себе позволить быть малодушной. Папа всегда умел справляться с любыми трудностями, а значит, и я смогу.

Наконец, моя мачеха выдохлась и перестала выкрикивать оскорбления в мой адрес. Громко стукнув по двери напоследок, она шумно затопала своими каблуками прочь. Ну, и на том спасибо.

«Я соскучился, детка. Заеду за тобой сегодня в десять», – читаю смс от моего парня, и губы растягиваются в улыбке.

С Лешей мы познакомились в начале учебного года в универе. Первое время я не обращала на него внимания. Но однажды нас случайно заперли двоих в аудитории на целый час. Мы разговорились, особенно не переживая о нашем заточении. Я точно помнила, что в этой аудитории должна быть лекция у другого потока, поэтому нас бы точно в скором времени нашли. И оказалось, что у нас много общего. Если в моем случае мачеха не давала мне свободно дышать, то у него дома был строгий отец.

«Хорошо, жду», – отправляю в ответ.

Резко подскакиваю в постели и заглядываю под кровать. Там припрятаны красивые вещи на случай свидания. Анастасия никогда бы не одобрила покупку вот этого малинового чуда длиной до середины бедра, она считает такие платья слишком вызывающими, хоть и одевается сама не менее вызывающе. Но, видимо, по ее логике, ей можно одеваться как угодно, а мне положено выглядеть, как монашка.

Прикладываю к себе платье и кручусь с ним возле зеркала. Мне нравится Леша, но еще больше мне нравится думать, что я смогла обмануть чертову мачеху, надевая красивое платье на свидание к парню. А еще ведь я смогла с ним встретиться, несмотря на все палки в колеса и тотальный контроль. Конечно, это пародия на свободу, но отказать себе хоть в таком малом удовольствии не могу.

Переодеваюсь и подкручиваю плойкой волосы, достаю косметичку и наношу макияж. Усердно крашу ресницы и брови, мне всегда хотелось, чтобы они были поярче. И вот макияж готов, а я счастливо подмигиваю своему отражению в зеркале.

В десять вечера выглядываю в окно и, убедившись, что никого внизу нет, вылезаю, перебираюсь на ствол дерева, которое растет прямо у окна. Аккуратно спускаюсь вниз, крадучись, добираюсь до калитки на заднем дворе. И облегченно выдыхаю, оказавшись на свободе.

Недалеко от калитки я вижу машину Леши. Вернее, это машина его отца и, наверняка он просто стащил авто, чтобы приехать сегодня ко мне. Не совсем мужской поступок, но мне все равно. Я устала от диктатуры со стороны мачехи, и сейчас мне не хочется думать о том, как выглядят со стороны поступки парня.

Забираюсь на переднее сидение и тянусь к парню в водительском кресле. Обнимаю его за шею и чмокаю в губы. Он за талию притягивает меня к себе. И через пару секунд мы страстно целуемся в машине.

– Ты такая горячая, – говорит он осипшим голосом мне в губы.

– Угу, – мычу ему в губы, продолжая целовать его.

Так проходит практически каждое наше свидание. Меня волнует та таинственность, которая окружает эти встречи, ведь нам обоим сейчас нельзя выходить из дома. А запретный плод всегда сладок. Поэтому сейчас я упиваюсь мнимым ощущением свободы.

Рука парня скользит по моему бедру, крепко его сжимая, а потом все выше. Когда он уже касается моих трусиков, я накрываю его ладонь своей.

– Не спеши, – шепчу ему в губы, чуть отстраняясь.

– Ты всегда так говоришь, – говорит, зарываясь носом мне в волосы.

Мне нравится Леша, но пойти до конца и лишиться девственности на сидении авто я не готова. Поэтому каждый раз я его тактично останавливаю на самом интересном.

– Мне уже пора возвращаться, – говорю, снова чмокнув в губы.

Парень разочарованно выдыхает, но не настаивает. Разжимает руки, и мне удается выпорхнуть из его объятий.

Посылаю ему воздушный поцелуй и бегу к калитке, ведущей на задний двор. Легко и бесшумно открываю замок, пробираюсь во двор и крадусь к дереву, не забывая поглядывать по сторонам. Забираюсь назад в свою комнату. И только оказавшись в своей комнате, я могу выдохнуть, понимая, что и в этот раз моя ночная вылазка осталась незамеченной.

Глава 6. Николай

– Уходим отсюда, – командую в трубку мобильного Стасу. После того, как мы потеряли треть своих людей в этой стычке, понимаю, что сегодня нам не победить. А значит, приоритет номер один – сохранить жизни тех, кому удалось уцелеть.

После того, как Максима выбрали на пост мэра города, среди криминальных банд начались разборки за власть. Раньше Князеву удалось сильно расширить границы подконтрольных ему владений, но теперь шакалы почуяли, что без вожака империя Князя может дать трещину. И все, у кого хватало наглости и смелости, дорвались до оружия, пытаясь отхватить себе кусок пожирней. Но, словно этого мало, вчерашние друзья стали поглядывать по сторонам в поисках друга понадежнее.

Я глубоко вдохнул, зажимая рукой бок, из которого сочилась кровь. Мне надо к Хирургу, как можно быстрее. А потом придется на пару недель залечь на дно. Это я хорошо понимал. Но оставить своих ребят никак не мог.

– Ну, где вы там? – рявкает в мобильный Стас. Он сидит во внедорожнике. Ему удалось выбраться первым из перестрелки, и теперь он сидит за рулем внедорожника, ожидая меня.

– Выходим, – говорю в трубку. Подхватываю Вовку, перекинув его руку через шею, чтобы удобней было тащить. Парня сильно зацепило, а своих мы не бросаем.

Ребята начали выбегать из ангара. За ними были слышны выстрелы, но я лишь видел, что они уверенно отступают. И сейчас хотел только, чтобы все остались целы.

Парни запрыгивали во внедорожники, стоящие возле ангара. Последними выходим мы с Вовкой, тот еле переставляет ноги. Не успел я подумать, как Стас выскочил из внедорожника и закинул в ангар гранату. Подхватил Вовку под вторую руку, и вот уже мы бежим к внедорожнику что есть силы.

Бок болит, в глазах плывет, но я собираю волю в кулак, не давая себе раскиснуть. Добегаем до машины, успеваем спрятаться за ней до того, как раздается громкий взрыв. Да, нехило Стас «закрыл за нами двери».

Закидываем Вовку на заднее сидение внедорожника, парень не может сидеть, поэтому мы кое-как укладываем его на бок. Сам я забираюсь на переднее пассажирское сидение, а Стас запрыгивает в водительское кресло.

– К Хирургу. Живо. – Командую я, и Стас резко жмет на педаль газа. Машина с ревом трогается с места. Когда-то давно Влад Волошин, теперь больше известный как Хирург, крупно подставился. Ему грозила расправа от наших «коллег», но Князю удалось отбить его. И теперь парень предан ему душой и своими золотыми руками. Каждый раз, когда надо кого-то подлатать, мы едем к нему. Работает он быстро, и полиции о таких визитах не сообщает.

– Я смотрю, тебя тоже зацепило, – кивает Стас в сторону моего окровавленного бока.

Я инстинктивно зажимаю рану рукой, стараясь замедлить потерю крови.

– Есть немного, – отвечаю хрипло.

У меня темнеет в глазах, но я не даю себе расслабиться и отключиться. Нужно доехать до Хирурга, точно знаю, что по возможности нужно оставаться в сознании. Да и что там с Вовкой непонятно, совсем он затих на заднем сидении.

Когда машина тормозит возле здания клиники, Стас выходит и открывает заднюю дверь. Взваливает себе на плечо Вовчика, и тащит к входной двери. Я наблюдаю за ним, изо всех сил стараясь встать. Наконец мне это удается, и я вываливаюсь из внедорожника.

Кое-как удается дойти до входной двери, хватаюсь за ручку и захожу в коридор больницы. В глазах все плывет, но я не впервые в этих стенах, и у меня получается идти, едва перебирая ногами. Ко мне подбегает кто-то, я не могу разобрать черты лица человека, но когда он начинает говорить, узнаю Хирурга по голосу.

– Блть, какого хрена? – его голос едва различим, и слышится все тише. – Почему на ногах?

Мои ноги становятся ватными, и я оседаю на пол. Пытаюсь ухватиться за стену, но все никак не получается ее нащупать.

– В операционную его. Быстро. – Последнее, что слышу перед тем, как сознание проваливается в темноту.

* * *

Я плыву по волнам, с силой загребая руками. Мне нужно на другой берег, точно это знаю. Но как бы я не махал руками, как бы не рвался вперед, берег не приближается, а наоборот, мне кажется, что он все дальше. Набираю побольше воздуха в грудь, ощущая как больно простреливает огнем в боку.

Резко выпрямляюсь на волнах, переворачиваюсь на спину, вытянув вперед руки. Теперь я плавно скольжу по волнам, уже не надеясь добраться до берега. Только бы перестало так сильно болеть в боку, словно огнем печет, разливая жар по венам.

Зажмуриваю глаза от дикой боли, стараясь расслабиться. Но тут меня прошибает током, чуть подкидывая над водой. Я снова падаю на волны, проваливаясь под воду. Захлебываюсь водой, стараясь вдохнуть воздуха побольше, но мне это не удается. Изо всех сил махаю руками, чтобы только подняться на поверхность. Очередной удар тока подкидывает меня над поверхностью воды и оставляет парить в воздухе. Это было бы чудесно, если бы не дикая боль в голове и в боку.

– Жить будет, – слышу вдалеке чей-то голос. Этот голос кажется знакомым, но я не могу понять кто это. А потом меня снова поглощает темнота.

* * *

Какой все-таки противный писк. Выключите это кто-нибудь. Хочется крикнуть об этом, но язык не слушается, а веки не разлепляются.

Когда мне все же удается открыть глаза, первое, что вижу – белый потолок. Идеально ровный.

– Пришел в себя? – слышу рядом голос Хирурга. – Это хорошо. Ну и напугал ты нас, дружище.

Я чувствую, как чья-то рука уверенно ощупывает повязку на моем боку, потом слышу возню рядом со мной, но повернуть голову и посмотреть, что там происходит, нет сил.

– А теперь отдыхай, – говорит Хирург за пару секунд до того, как сознание снова улетает в темноту.

* * *

Просыпаюсь от яркого солнца, которое бьет в глаза. Не знаю, сколько времени я уже в больнице, но чувствую себя гораздо лучше. Времени, чтобы отлеживать бока в больнице, у меня нет.

Поднимаюсь в постели и оглядываюсь в поисках своей одежды. Все необходимое нахожу только, когда удается встать и дойти до шкафа.

Одеваюсь и выхожу из палаты. Навстречу мне идет Хирург.

–Куда? Тебе рано еще ходить. – Говорит он, берет под локоть и пытается увести обратно в палату.

– Не могу я тут отлеживаться, – я вырываюсь из его хватки. – Ты и сам должен это понимать.

Хирург смотрит на меня, и по его взгляду я понимаю, что тот знает – меня не остановить.

– Тогда не приползай, когда тебе херово станет, – вот и все, что он говорит. Конечно, он поможет, если я приползу, как всегда. И я вижу его перекошенное от злости лицо, понимаю, что положение, и правда, непростое. Но у меня каждая минута на счету, и все зависит от того, насколько быстро я смогу собраться себя по частям. Киваю в ответ и выхожу из здания.

Машины нет, как и Стаса. Конечно, никто ведь не ждал, что я выйду из больницы так скоро. Поэтому вызываю такси и называю водителю свой домашний адрес. Только оказавшись дома, я позволяю себе выдохнуть и осмотреть в ванной рану на боку.

Умело подлатанная Хирургом, дыра в боку больше не выглядела так пугающе, как раньше. Нахожу в себе силы кое-как помыться, и достаю черную рубашку и брюки. На черном не будет видно крови, если повязка не выдержит.

Дожидаюсь вечера. После чашки крепкого эспрессо, я выхожу из дома, и сразу нахожу свой внедорожник припаркованным недалеко от подъезда. Мысленно благодарю Стаса за то, что пригнал его сюда, и забираюсь в водительское кресло. До знакомого особняка добираюсь очень быстро, минуя пробки. Ворота открываются, и я иду прямиком в кабинет хозяина дома. Я точно знаю, что хозяин дома еще не спит, несмотря на позднее время суток.

Теперь, когда Максим стал мэром города, наши встречи не могут проходить на виду у всех, поэтому приходится встречаться под покровом ночи.

– Привет. Как ты? – Максим протягивает мне руку, и я приветственно жму ее.

– В порядке, – отвечаю хрипло.

– Точно? – смотрит недоверчиво. – Выглядишь дерьмово. – Я и сам знаю, что хреново выгляжу. Только это ничего не меняет, и времени на то, чтобы подлатать раны, у меня просто нет.

– Проблемы сами не рассосутся, – говорю ему. А потом пересказываю Максиму все, что произошло. Он внимательно слушает, но по его виду я понимаю, что он уже в курсе того, что произошло в тот день. Тем не менее, он ни разу меня не перебивает, давая выговориться.

– М-да, осмелели, шакалы, – протягивает Максим задумчиво. Теперь, когда он стал мэром и примерным семьянином, его жизнь стала намного спокойнее, а сам он уверенней и рассудительней. Нет больше той импульсивности и желания рваться в бой, что бы ни случилось. Но, как и прежде, это единственный человек, способный дать дельный совет в тяжелой ситуации. И только ему я могу доверять. – Что думаешь делать? – интересуется он.

– У нас большие потери, да и я не в лучшем виде. – Обреченно выдыхаю. – Но, если мы сейчас не расширим влияние, то потом может быть поздно.

– Значит, нужно расширяться в другую сторону. – Говорит Максим. И я сразу понимаю, о чем он. И сам уже думал о том, что, раз этих ребят пока не победить, нужно найти деньги, потому что деньги решают проблемы не хуже дула пистолета

– Я тоже уже думал об этом, – говорю задумчиво. – Но наших ребят сильно потрепало, им надо подлечиться. Сейчас нам не захватить крупный бизнес.

– Тебе необязательно нужна физическая сила, – говорит Максим с улыбкой.

– Что ты имеешь в виду?

– Помнишь завещание Захарова, которое ты добыл из его сейфа год назад? – и я тут же вспомнил о завещании, о котором уже успел забыть. Максим подошел к сейфу и достал документ.

Беру из его рук бумагу и перечитываю.

– Старик Захаров умер год назад, – говорит Максим. – Сейчас бизнесом управляет его вдова. А, если ты женишься на дочери Захарова, бизнес перейдет ей.

Я задумался. При нынешней расстановке сил Максим предлагал простой и бескровный вариант расширения империи. Вот только до этого момента о женитьбе я совсем не задумывался…

– Думаю, это наш единственный вариант спасения на сегодня, – говорю после долгой паузы. Сворачиваю вдвое документ и кладу во внутренний карман пиджака.

– Удачи, – желает мне Максим напоследок, я киваю и выхожу из его кабинета.

М-да, не ожидал я, что вот так все повернется. Вспоминаю девчонку, на которой мне теперь предстоит жениться. Воспоминания не вызывают никаких эмоций. Но так уж сложились обстоятельства, и, надо признать, это не самый худший вариант, который мог бы быть. Ладно, поеду, обрадую будущую супругу.

До дома Захарова доезжаю быстро. Надо же, как легко я вспомнил к нему дорогу, бывал здесь всего пару раз год назад. В этот раз захожу через парадный вход, меня встречает хозяйка дома.

– Добрый день, – говорит мне Анастасия. Женщина средних лет, явно считающая себя красавицей, да она и является такой по сути. Но меня ее ужимки и наигранное бабское кривляние не трогает.

– Добрый день. – Отвечаю, легонько пожимая протянутую руку. – У меня к вам разговор, Анастасия Андреевна.

– Просто Анастасия, – лыбится она, быстро понимая, что со мной лучше дружить. Надо сказать, баба она умная.

– Как скажете, – говорю безэмоционально.

Женщина проводит меня в свой кабинет. Наверняка, эта комната служила кабинетом бывшему хозяину дома, слишком уж по-мужски выглядит интерьер. Но вдова Захарова смотрится тут на удивление гармонично.

– Чем могу помочь? – спрашивает с милой улыбкой, едва закрыв за нами двери комнаты.

– Я прошу у вас руки Алисы. – Говорю без предварительных речей. На мою реплику Анастасия отвечает резкой сменой выражения лица на более суровое. Улыбка ее слетает, а брови удивленно ползут вверх. – Насколько я понимаю, вы ее единственная родственница.

Анастасия раздумывает не меньше минуты, изучающе разглядывая меня с головы до ног.

– Алиса еще слишком молода, чтобы думать о замужестве, – выдает она.

– Ей девятнадцать и она сама может принимать решение. – Я замечаю, как меняется ее лицо. Теперь она выглядит совсем не милой, и даже красота ее как будто испарилась. – Я спрашиваю сначала у вас скорее из вежливости. – На самом деле, ни хрена, не из вежливости. Конечно, девчонка не согласится выходить замуж за первого встречного, а на долгие ухаживания нет времени. Мне нужно, чтобы Анастасия была моей союзницей, чтобы убедила ее. Или же просто надавила на девочку, чтобы та согласилась.

– Тогда мой ответ: нет. – Говорит вдова, вскинув подбородок. Ну, конечно, она не хочет расставаться с таким лакомым кусочком, как бизнес Михаила, который сейчас в ее руках. Только вот со мной долго спорить она не сможет, найду способ надавить.

– Я советую хорошо подумать, – говорю, подойдя к ней вплотную и нависая сверху. – Вы ведь не хотите, чтобы все узнали о том, почему Михаила похоронили до того, как делать вскрытие. – Это был удар пальцем в небо. Еще, когда я изучал дело Захарова, готовясь к этой поездке, заметил этот странный факт. Мужик он был в возрасте, но не совсем старик, и не страдал никакими заболеваниями. В таких случаях всегда проводят вскрытие, чтобы установить причину смерти. Но не в этот раз. Его похоронили до вскрытия. Так поступают, если кому-то очень надо было замести следы. Я не знал, верна ли моя догадка. Но по тому, как побледнела вдова после моих слов, я понял, что попал в яблочко.

– Советую вам быть более лояльной к моей просьбе, – снова говорю ей угрожающе спокойным тоном.

В этот момент в двери кто-то стучит, а потом, не дожидаясь разрешения, в комнату заходит Алиса. Она смотрит на Анастасию, потом переводит взгляд на меня. И я понимаю по ее взгляду, что девчонка узнала меня, вот только она постаралась никак этого не выдавать.

– Алиса, как хорошо, что ты здесь. – Залепетала Анастасия. – Познакомься, это Николай Антонович Аверин, твой будущий муж.

Глава 7. Алиса

Всю дорогу из универа домой думаю о том, как приподнести «любимой» мачехе новость о том, что наша группа едет в туристический поход летом, и я хочу поехать с ними. С одной стороны, она мне не мать, а с другой – в универе требуют официальное согласие одного из родителей. А у меня из родителей только она.

Эх, вздох мой тоскливый и печальный. Ну, конечно, она никуда меня не отпустит. Она даже на дискотеку в местный клуб не пускает, а я хочу уехать на целую неделю. А как было бы чудесно убраться от нее подальше и почувствовать себя свободной.

Все то время, что нет папы, я чувствую себя в своем собственном доме, как в тюрьме. Странно, но когда папа был жив, и он тоже не позволял мне поздно возвращаться домой, я не чувствовала себя так, как сейчас, – словно я в ловушке, из которой нет выхода. Не уйти и не сбежать. Иногда выть хочется. Особенно, если Настенька начинает снова мне рассказывать о том, какая я неблагодарная дрянь. Если бы все имущество отца и его бизнес не перешли Анастасии, возможно, она вела бы себя со мной чуточку сдержаннее. Но, к сожалению, отец умер внезапно, и по завещанию все досталось ей.

Захожу в дом и сразу иду искать Анастасию. Все-таки, чем раньше мы решим вопрос с этой поездкой, тем лучше. Наша домработница говорит мне, что Анастасия в кабинете, поэтому направляюсь туда. Стучусь и заглядываю в комнату. А, когда захожу, замираю, как вкопанная.

Этого мужчину я точно знаю. Да и не забудешь такого – огромная фигура, даже сейчас, кажется, заполнила собою все пространство в комнате. Помню, как спасала его от охраны год назад, и как он потом спас меня возле клуба. Так что можно сказать, что мы в расчете.

И что, интересно, ему понадобилось в нашем доме? Меня распирает любопытство, но то, что я слышу, повергает в шок.

– Алиса, как хорошо, что ты здесь. – Пропела Анастасия приторно сладко. – Познакомься, это Николай Антонович Аверин, твой будущий муж.

Что? Бредит, точно бредит!

Перевожу взгляд на этого бугая, осматриваю с головы до ног. Взгляд цепляется за его черную одежду.

«Боже, он за невестой приехал или на похороны?» – мелькает ироничное в голове. Ну не думают же они, что я, и правда, выйду замуж за этого громилу? А как же все россказни «любимой» Настеньки о том, чтобы я даже не смотрела в сторону парней? Конечно, я не дам своего согласия на этот брак, но сейчас так захотелось поквитаться с мачехой за все ее истошные крики в мой адрес, когда я отпрашивалась на свидание с Лешей.

– Разве не вы мне говорили, что мне еще рано думать о замужестве? – Говорю, глядя прямо в глаза мачехе, удовлетворенно подмечая, как она скрипит зубами, умудряясь при этом улыбаться.

– Алиса, не надо хамить мне. Я хочу как лучше для тебя. – И она театрально заламывает руки. Блин, не знала бы ее хорошо, точно поверила бы в ее благородство.

– Я все же решила послушать вас, матушка, – акцент на слове «матушка», – вы были во всем правы. Сначала нужно получить диплом. А только потом думать о замужестве. – Цитирую ее слова, слово в слово.

Анастасия морщится, а я испытываю удовлетворение от того, что получилось насолить ей. Как же она меня достала этими своими речами за прошедший год. Я и сама не хотела рано выходить замуж, но слушать это от нее каждый день… просто бесило.

– Анастасия, оставьте нас с моей невестой наедине, – голос громилы звучит грубо и властно. И мы обе слегка вздрагиваем от командных ноток в этой фразе, резко замолкая. Ему трудно перечить, этот тон бьет по нам, как плеткой. Мачеха послушно выходит из комнаты, закрывая за собой двери. А я отчего-то не ухожу вслед за ней, а продолжаю стоять.

– Зачем вам это нужно? – спрашиваю его. Только сейчас обращаю внимание, каким бледным он выглядит, особенно в этом черном костюме. Еще и синяки под глазами. Болеет что ли?

– Я буду с тобой откровенным. – От интонаций в его голосе по телу пробегают мурашки. Я ощущаю его силу. Это не просто сила. Это энергия, исходящая от человека, наделенного большой властью. И церемониться он не будет. Мне страшно, но я стараюсь не подавать вида. – Так сложились обстоятельства, что мне нужен этот брак.

– А мне этот брак не нужен. – Отрезала, так отрезала. В ответ на мою реплику он улыбается уголками губ. При этом взгляд его остается таким же жестким и тяжелым.

– Боюсь, у тебя нет выбора. – Так же уверенно и спокойно произносит он. – Иди, собирай свои вещи. Сегодня ты переезжаешь ко мне.

Ага, щас! Бегу и падаю!

– Я не стану к вам переезжать, – говорю уверенно, но от его взгляда, который смотрит в самую душу, моя уверенность быстро испаряется.

Он в пару шагов подходит ко мне вплотную и останавливается в паре миллиметров. Смотрит на меня сверху вниз, словно нависая, подавляя меня своей энергетикой, от которой сейчас хочется бежать.

– Не играй со мной, девочка, – говорит мне в лицо. От спокойной уверенности в его голосе подкашиваются колени. Это не просто самоуверенность. Он уверен, что все будет так, как он решил, просто потому, что по-другому быть не может. – Иди и собирай вещи.

Я опускаю взгляд и медленно выхожу из кабинета. Хочется хлопнуть дверью, но я этого не делаю. Быстро поднимаюсь по лестницу и, вбежав в свою комнату, закрываюсь на замок. С ним нельзя воевать в открытую, он намного сильнее, мне не победить. А вот хитростью его можно обойти.

Лихорадочно соображаю, что мне делать дальше. Конечно, я не стану выходить за него замуж. И, конечно, не стану переезжать к нему сегодня. Мало ли, что он там себе надумал, и что там ему выгодно! Не стану я выходить замуж за этого громилу, еще и вдвое старше меня.

Нахожу свой рюкзак, с которым планировала ехать в турпоездку. Быстро закидываю в него самое необходимое. Последним запихиваю в рюкзак ноутбук. Достаю из фоторамок фотографии родителей и кладу в рюкзак.

И последнее, самое главное. Хорошо, что я имею привычку откладывать деньги. Раньше я их собирала, чтобы купить себе платье и туфли. Теперь же мне без денег никак. Их немного, но на первое время хватит. Прячу купюры в рюкзак и одеваю его на плечи.

Открываю окно и выглядываю. Внизу никого нет. Не мешкая, выбираюсь на дерево и спускаюсь вниз. Когда до земли остается совсем ничего, я прыгаю, и тут же попадаю в капкан чьих-то крепких рук.

– Далеко собралась? – звучит голос громилы у самого уха. Вот черт! Надо же так попасться! И как он только узнал?

– Пусти! – Кричу, пинаясь изо всех сил, но он крепко держит меня. Резко поворачивает к себе лицом и прижимает к себе, буквально вжимая в свое каменное тело. Это не мышцы, это металл. Он весь словно глыба, которую не сдвинуть с места.

– Говорил же, что со мной играть нельзя, – шипит он мне в лицо.

Я собираюсь с силами и дергаюсь изо всех сил, стараясь вырваться и с силой ударяя его в бок. Мужчина чуть пошатнулся и прикрыл глаза, с силой сжав челюсти. Мне даже показалось, что он едва слышно простонал. Так, словно я сделала ему больно. Но что может болеть у этой груды мышц? Несмотря на секундное замешательство, он не ослабляет хватку.

– Валера, – говорит он громко, не оборачиваясь. А я только сейчас замечаю за его спиной мужчину. Он не такой высокий, но его мышцы, обтянутые черной футболкой, выглядят внушительно. – Проводи девушку в машину.

Валера послушно идет ко мне и хватает меня под локоть. Я пытаюсь вырваться, но хватка у него железная. Он усаживает меня на заднее сидение внедорожника, предварительно забрав у меня рюкзак. Сам обходит машину и садится за руль.

Николай забирается на переднее пассажирское сидение. Я ощущаю, как проседает машина под тяжестью его веса, и шумно сглатываю от страха.

– Домой, – командует Николай, и машина резко срывается с места.

* * *

Машина въезжает через ворота во двор двухэтажного дома. Я ожидаю, что меня вытащит из салона охранник, но тот, видимо, ничего не делает без команды начальника. Николай выбирается из салона и открывает дверцу с моей стороны, протягивая руку.

Выхожу из автомобиля, презрительно взглянув на протянутую мне руку и даже не подумав вложить в нее свою ладонь. Мне все еще не верится, что все это происходит наяву, и все время кажется, что сейчас меня отправят домой досыпать этот странный сон.

Но никто не собирается отпускать меня. Наоборот, Николай жестом показывает мне, чтобы я шла за ним. И мне ничего не остается, кроме, как послушно топать следом за ним. От количества охраны вокруг дома становится немного жутковато. Да, кто он такой, если его охраняют не хуже, чем президента?

Мужчина проходит в дом, я иду следом. Мы пересекаем холл и по лестнице поднимаемся на второй этаж. Я рассматриваю его широкую спину, пока иду за ним следом. Раньше я не видела таких каменных мышц, наверное, никогда. Ну, разве что в кино. Но ведь то кино, там все нереально, а в реальности такого просто не бывает.

Задумываюсь и не замечаю, что мужчина остановился возле одной из дверей. Не успев среагировать, я врезаюсь в его спину. Он тут же поворачивается ко мне и успевает обхватить за талию. Ну и реакция у него! Такого не ожидаешь от настолько крупного мужчины. Я утыкаюсь носом в его грудь и поднимаю вверх глаза, встречаясь с ним взглядом.

Светло-голубые глаза, настолько холодно и безразлично рассматривают меня, и сейчас они мне кажутся почти прозрачными. Я не знаю, знакомы ли ему хоть какие-то эмоции, наверное, он вообще не способен что-то чувствовать. По крайней мере, я ни разу не видела на его лице хоть каких-то эмоций. Даже тогда, когда он прятался от охранников в кабинете отца, я не видела на его лице страха. Он рассматривает меня равнодушно, словно безделушку. Так, словно это не он собирается взять меня в жены. И сейчас мне хочется спрятаться, куда угодно, лишь бы только не с ним, лишь бы от него.

Мужчина открывает двери комнаты рядом с нами.

– Твоя спальня, – говорит он. И сейчас я понимаю, что он уже не держит меня.

Поворачиваю голову в сторону открытой двери, захожу в комнату, осматриваюсь. Красивая комната в спокойных бежевых тонах. Интерьер оформлен со вкусом, тут явно поработал дизайнер. Но слишком комната безликая, слишком идеальная что ли, и я сразу понимаю, что до меня тут никто не жил. Большая двуспальная кровать, шкаф для одежды, журнальный столик и два кресла возле него, а еще две тумбы по бокам от кровати.

Я прохожу по комнате, обняв себя руками за плечи. Мне зябко и непривычно тут. Замечаю двери в одной из стен, подхожу к ней и открываю, там ванная комната в тех же бежевых тонах.

– Нравится? – спрашивает мужчина.

– А это имеет значение? – хмыкаю в ответ.

Он ничего не отвечает мне, просто разглядывает мою реакцию все с тем же безразличным выражением лица.

– Провести тебе экскурсию по дому? – наверное, он хочет быть любезным. Но весь его вид и особенно взгляд говорят о том, что эти слова – пустая формальность.

Я мотаю головой в ответ. И он выходит из комнаты, закрыв за собой двери.

Оставшись в одиночестве, я присаживаюсь на край кровати. Думаю о том, что произошло сегодня. И о том, что ждет потом. Нужно просто найти способ сбежать отсюда.

И где, интересно, рюкзак с моими вещами?

* * *

Весь день я просидела в комнате, даже не спустившись к ужину. Хотя в мою дверь учтиво постучали и пригласили к столу. Есть совсем не хотелось. А еще больше мне не хотелось никого видеть, особенно одного громилу, от которого кровь стынет в жилах. Он пугал меня не столько своим внешним видом, сколько той давящей энергетикой, которая исходила от него. А еще этот его пустой взгляд. И мне казалось, что если он случайно раздавит меня, то даже тогда выражение его лица не изменится.

Но к ночи живот начал урчать так, что выносить это стало просто невыносимо. Дождавшись, пока в доме станет совсем тихо, я приоткрыла двери комнаты и выглянула в коридор, чтобы убедиться, что там никого нет. Тихо, крадучись на цыпочках, спустилась вниз и довольно быстро нашла кухню. Во дворе дома светили фонари, и свет от них падал через окно, отчего в комнате было достаточно светло, чтобы я смогла все разглядеть. Заглядываю в холодильник и радостно потираю руки от обилия еды.

От голода, скрутившего желудок, кажется, что я могу съесть все, что только получится найти. Достаю сыр, колбасу, салат, овощное рагу. Замечаю в холодильнике еще торт и раздумываю, стоит ли его доставать или нет.

– И торт тащи, – раздается в темноте мужской голос. От неожиданности подпрыгиваю на месте.

Закрываю холодильник и тут же замечаю крупную мужскую фигуру в дверном проеме. Сердце бабахает в груди, словно желая проломить кости, а пульс отбивает в висках чечетку. Я замираю на месте, не зная, что делать дальше. Чувствую себя так, словно отец поймал меня за процессом вырывания листов из школьного дневника.

Мужчина подходит к столу и раскладывает блюда, достает тарелки и приборы и сервирует стол на двоих. Мне хочется гордо пройти мимо, отказавшись от ужина, но желудок снова предательски урчит. И я с печальным вздохом усаживаюсь за стол.

Стараясь не замечать мужчину, который сейчас сидит со мной за одним столом, накладываю себе полную тарелку, и принимаюсь жадно есть. Я так увлеклась, что даже забыла о том, что мы с ним вообще-то далеко не друзья. А он ничего не говорит, и только иногда предлагает мне добавки. Через пятнадцать минут я понимаю, что наелась, откидываюсь на спинку стула, шумно выдыхая.

И, снова вспомнив про мужчину, с удивлением понимаю, что все это время мы вели себя, как старые знакомые, которые настолько хорошо знают друг друга, что им даже говорить не надо. Только я успела об этом подумать, ка кон заговорил.

– Темнота стирает границы, – его хриплый голос отзывается ускорением моего пульса. – Есть в этом освещение что-то интимное.

Я не знаю, что нужно отвечать на это. И нужно ли вообще что-то отвечать. Поэтому молчу. Мне нужно бежать от него, хотя бы в ту комнату, которую он для меня выделил. Но я словно приросла к стулу, понимая, что для этого мне нужно будет пройти мимо него. А он, словно хищник, следит за мной глазами, и сейчас поход на притаившегося хищника.

– Тебе ведь понравилось? Признайся. – Снова его хриплый голос, от которого по телу бегут мурашки, и мои колени предательски дрожат.

– Я просто была сильно голодна, – отвечаю ему.

– Ты боишься меня? – снова вопрос. Нет, не боюсь. Я в ужасе! И сейчас я очень хочу сбежать от тебя.

– Нет, – отвечаю тихо.

Он молчит, а я встаю и пытаюсь как можно быстрее проскочить мимо него. Но не тут то было. Он хватает меня за запястье и дергает на себя. Я падаю на него, оказываясь у него на коленях. Одной рукой он прижимает меня к себе за талию, а второй зарывается в мои волосы, шумно втягивая носом мой запах. Как зверь, заманивший в ловушку лакомую добычу.

Я должна чувствовать отвращение, но отчего-то мне приятны его прикосновения. Мне нравится, как он перебирает мои волосы, задевая кожу головы. Сердце бешено стучит в груди, то ли от волнения, то ли от страха. Я не могу разобрать свои эмоции, слишком все это странно и непривычно. И очень неожиданно. Еще час назад я ненавидела его, а теперь мне нравится сидеть с ним вот так, я доверчиво прижалась к его груди, словно котенок, который жаждет ласки. Наверное, и правда, темнота стирает границы.

Он утыкается носом в мои волосы, по-прежнему крепко прижимая меня к своему крепкому телу. Я слышу, как быстро стучит его сердце, и то, как он шумно сглатывает, когда я рукой упираюсь в его грудь. Он наклоняется к моим губам, но я успеваю взять себя в руки и увернуться от поцелуя, и его губы скользят по моей щеке.

Очнувшись от этого наваждения, я отталкиваю его, тут же понимая, что он меня не держит. Спрыгиваю с колен и выбегаю из комнаты. Забегаю по лестнице на второй этаж и закрываю за собой двери на ключ.

Что это было только что?

Глава 8. Николай

Девчонку с нашей последней встречи я хорошо помнил. Слишком своенравна и независима. С ней будет непросто, но выбора у меня нет. Рисковать снова своими парнями в неравной теперь схватке я не имею права. И решение, подкинутое Максимом, выглядит самым правильным в этой ситуации.

Как только увидел реакцию Алисы на новость о замужестве, сразу понял, как она, блть, «рада». И то, что она будет ставить палки в колеса, тоже было сразу ясно. Хорошо, что вовремя вспомнил нашу последнюю встречу и то, как она возвращалась тогда в дом. К гадалке не ходи – попытается сбежать через ту самую калитку.

Только она убежала по лестнице наверх, я вышел из кабинета, а потом и из дома, чтобы найти то самое окно, в которое она забиралась тогда в свою комнату, чтобы как раз вовремя поймать ее. Она еще не знает, что со мной такие номера не сработают. Я не настолько наивен. Да и опыт не пропьешь. Понимание человеческой психологии и умение считывать эмоции по сигналам тела нарабатывалось не один год. И, конечно, она поедет со мной. Никакие хитрости и побеги через окно ее не спасут.

Как только мы приехали в дом, и я показал ей комнату, и она закрыла за мной двери на ключ. Я ожидал этого. Она не выходила весь день. Как ты предсказуема, девочка. Мне было интересно, что она станет делать дальше, но она никак себя не проявляла, сидела в своей комнате тихо.

Я точно знаю, что сбежать, как она сбегала из дома отца, она не сможет. Дом охраняется так, что мышь не прошмыгнет незаметно. Да и зачем ей сбегать? Для того, чтобы условие завещания Михаила вступило в силу, нужен только штамп в паспорте. Свадьба – просто формальность. Добиться расширения бизнеса без проливания крови – вот то, что сейчас главное.

Да и не собираюсь я ее трогать. Поживет пока в моем доме, а через пару лет мы разведемся. Девчонку обижать в планах нет, – поможет мне, а я помогу ей потом, не забуду отблагодарить. Такой простой и логичный план. Я ожидал, что она рано или поздно сама выйдет из укрытия, все-таки неглупая девчонка. Так и случилось.

Но чего я точно не ожидал, так это своей реакции на наш импровизированный ужин. Давно мне не было так хорошо и вкусно, как рядом с этой малышкой. Мне не хотелось ее отпускать так скоро, поэтому дождался удобного момента, чтобы притянуть ее к себе. Думал, что она взбрыкнет и станет вырываться. Но она этого не сделала. Такая маленькая и хрупкая, она сидела смирно, упираясь маленькой ладошкой мне в грудь. От нее пахло свежестью и невинностью.

Вдохнул запах ее волос, они пахли вишней, такой вкусно-сладкий запах. По телу пробежал электрический разряд, когда почувствовал ее дыхание возле своей щеки. Сердце тарахтело в груди, как сумасшедшее, отбивая непривычный ритм. Даже в смертельной схватке с врагами так не дрожали руки. Она казалась такой податливой и дурманяще-сладкой. И только, когда она увернулась от поцелуя, я очнулся, с каким-то неверием самому себе, наблюдая, как она быстро сбегает от меня.

Словно в пьяном дурмане, на не слушающихся ногах, поднялся со стула, ощущая дрожь во всем теле. Так, словно я выпил вина. Но я был совершенно трезв. Только мозг плавился от непривычного набора чувств и эмоций.

Заперся у себя в кабинете, думая, что бокал виски приведет в чувство. Налил себе. Но так и не выпил. Я и без него был словно в дурмане. Никогда не понимал мужиков, которые сходят с ума из-за бабы. А теперь я и сам был близок к помешательству.

Такого я не планировал.

Так не должно быть.

Так не бывает.

Только не со мной.

Глава 9. Алиса

Серьезные намерения Николая относительно женитьбы я ощутила уже на следующее утро, когда ко мне пришли стилисты по подбору одежды и прически. Наверное, никогда в жизни я не тратила столько времени на выбор наряда. И, наверное, мне бы этот процесс понравился, если бы я выходила замуж по любви, а не потому, что мне не оставили выбора.

Я много думала о том, в каком положении оказалась. И о том, какие именно обстоятельства заставили этого огромного мужчину вдвое старше меня так спешить с женитьбой на девушке, которую он совсем не знает. И не находила ответов на свои вопросы. Он как-то обмолвился, что так сложились обстоятельства. И я догадывалась, что все совсем не просто. Но объяснений он мне не давал, а спросить его я не решалась.

Этот мужчина умел заставить дрожать любого, кто осмелится ослушаться. И только рядом с ним я не дерзила в своей привычной манере. Много раз я представляла себе, как в загсе скажу «нет!», когда меня спросят. Но, почему-то, мне казалось, что у него и там все схвачено, и меня это не спасет. Оставалось только подыграть до того момента, когда я смогу уйти от него. Или сбежать.

– Вот это платье – то, что нужно, – восторженно говорит стилист. Я киваю. Скорее потому, что мне хочется поскорее закончить эту пытку. Хоть платье на картинке и правда выглядит довольно мило.

Еще через полчаса оба стилиста уходят, и я остаюсь одна. Облегченно выдыхаю.

Подхожу к окну и вижу, как Николай что-то говорит мужчине, который стоит рядом с ним. Я вспоминаю, что это Стас, его помощник. Мне не слышно о чем они говорят, но по лицу Николая я понимаю, что он раздает указания. Кратко и четко. Вдруг мужчина резко поднимает голову и смотрит на меня.

Не успеваю спрятаться за шторой, о чем тут же жалею. Его взгляд впивается в мое лицо, так, словно он пытается считать мои мысли, словно он видит меня насквозь. И под этим напряженным взглядом становится зябко и неуютно.

Я боюсь его. От того, что не знаю, чего от него ожидать, и он намного сильнее. Да что там! Я его совсем не знаю!

Когда-то давно я помогла ему спастись от охранников в нашем доме. Не знаю, почему поступила тогда так, до сих пор не могу себя понять. Я думала, что спасаю его. А теперь, узнав его поближе, понимаю, что это охранников тогда нужно было от него спасать. Наверняка, он бы справился и без моей помощи. Зачем тогда позволил помочь? И что он вообще делал в доме моего отца ночью? Почему тогда меня не волновал этот вопрос?

Эти вопросы добавляются в перечень тех, что крутятся в голове, и которые я никак не решаюсь задать вслух. Но самый главный вопрос – зачем я ему? Не думает же он, что я стану спать с ним только потому, что он заставил меня поставить подпись в загсе? Или думает?

Колени подгибаются, когда я вновь и вновь задаю себе этот вопрос. Не уйти, не сбежать. Он намного сильнее меня. И я в полной его власти.

Мои мысли обрывает стук в двери. Двери в комнату открываются, и на пороге я вижу Николая, который своей огромной фигурой закрывает весь дверной проем. Он заходит в комнату, захлопнув за собой двери, и подходит ко мне.

Слежу за каждым его движением, недоумевая, как такой крупный мужчина может двигаться настолько бесшумно. Даже я, при своей хрупкой комплекции, произвожу больше шума. А он перемещается тихо, словно кот, выслеживающий добычу.

Мужчина останавливается возле меня, смотрит сверху вниз своим непроницаемым взглядом. Мне хочется отступить, сделать шаг назад, чтобы увеличить расстояние между нами. Но я сдерживаю этот порыв, понимая, что он может быть воспринят им как проявление моей слабости. А быть слабой рядом с ним мне не хочется.

– Ты выбрала платье? – спрашивает он. На лице ни одной эмоции. Как и всегда.

– Какое это имеет значение? – отвечаю, дерзко глядя в его глаза. У самой колени дрожат, но мой страх он не увидит. – Ты ведь все решил вместо меня.

Его бровь чуть приподнимается от удивления, когда он слышит мой ответ и мой тон. Но тут же возвращается на место. Поражаюсь его самоконтролю! Хотя… может, ему и правда все равно.

– Мне без разницы, – говорит он спокойно. – Но женщинам обычно нравится выбирать наряды.

Женщинам? Обычно? Страшно представить, сколько женщин у него было. Да и какая мне разница?

– Я не такая, как все. – Отвечаю в той же манере. – А вообще, надо было проверить товар на соответствие своим требованиям прежде, чем покупать.

В его взгляде загорается опасный огонек. А я чувствую злорадную радость от того, что мне удалось вывести его на эмоции. Отчего-то мне хочется разозлить его. Или хоть как-то насолить за то, что у него есть сила и власть, а у меня нет.

Он делает шаг ко мне, становясь вплотную. Мы почти соприкасаемся, и он все так же нависает надо мной огромной скалой, которая вот-вот раздавит своей энергетикой. Нет, не стану я бояться его. И прогибаться под него не стану. Вздергиваю подбородок, упрямо глядя в глаза.

– А ты смелая, – говорит он. Обхватывает пальцами мой подбородок и наклоняется к моему лицу.

Я чувствую силу, исходящую от него, ощущаю на своем лице прикосновения его большой ладони. И понимаю, что он способен одним движением раздавить меня, уничтожить. Он буквально давит на меня своей аурой, властностью и ощущением своего превосходства. Смотрит на меня, как победитель, который уже захватил добычу. Но в этот момент я ощущаю, как некий внутренний стержень во мне распрямляется, не давая подчиниться его власти. Я Захарова, дочь своего отца, а мой отец никогда не под кого не прогибался! Не отводя взгляд от его лица, распрямляю плечи и с вызовом смотрю на него. Нет, он не сможет запугать меня.