Читать онлайн Запретный мир бесплатно

Глава 1. Бред

Я нервничала как никогда. Сидя в салоне аэромобиля, ехала в «Нуар». Хотелось попасть туда быстрее, но со времен своего падения я не желала снова лететь в пропасть и разбиваться.

Сердце билось с бешеной скоростью. Когда Злата начала верещать, что мне похоже, пора в больницу, я вырвалась из ее объятий и уехала одна.

Что это было? Сон? Но если это был сон, почему он был таким длинным и почему я все ясно помню?

Если это был не сон? Как, как я могла вернуться назад во времени? С помощью белого животного с рогами?

Бред!

Сейчас я зайду в «Нуар» и поговорю с Мирой Темной. Скажу ей пару слов о Горе.

Голограммы, барельефы, стеклянные тротуары… Как я от всего этого отвыкла!

Стоп. Если это был сон – я не могла отвыкнуть.

Бред…

Вот и «Нуар». Я вышла из аэромобиля и помчалась к входной двери салона красоты. В спешке я упала прямо на ступеньки перед входом.

– Мадмуазель, Вы сильно ушиблись? – спросила меня голограмма французского солдата времен Наполеона.

– Да вроде нет, – я быстро встала и поправила одежду, – все в порядке.

– Что ж, тогда мне совершенно незачем предлагать свою помощь.

Голограмма солдата явно была запрограммирована каким-то хамом.

– И без вас справлюсь.

На входе я налетела на девушку в белом, ту самую эльфийку, которая в прошлый раз провела меня к Мире Темной.

– Мы приветствуем Вас в нашем салоне высшего класса! – снова пропела она, как и тогда. – Только у нас Вы сможете …

– Отведите меня к Мире Темной. Я записана к ней.

Девушка в белом растерялась. Видимо, она не привыкла, чтобы ее перебивали. Красивая эльфийка застыла передо мной с открытым ртом. Зависла как домашний робот-уборщик. Я не стала ждать, когда она наконец начнет соображать и просто направилась в зал, где должна была находиться Мира.

Синие киты и еще какие-то рыбы плавали на знакомом мне потолке. И в этот раз я не удержалась и взглянула на океан у себя над головой.

«Я ведь никогда не видела океан. Никогда не видела живых рыб…» – подумала я.

Никогда. Вокруг меня всю жизнь были роботы и голограммы. Красивые, идеальные. Но они не были живыми. Даже птицы в Турписе – и то искусственные. Ах, как меня поразили птицы, сидящие на ветках леса! Они – настоящие. Их оперение блеклое и пусть ненавязчивое, но это и к лучшему. Они лишены пафоса, лишены неестественного голоса. Они – живые, в них течет кровь.

– Я хочу увидеть океан… – сказала я сама себе под нос.

Стоп! Если мне все-таки это приснилось, значит я не могла видеть живых птиц!

И снова бред…

– Здравствуйте, Вы ко мне?

Вот она. Мира Темная, в своих черных перчатках и с расческой в руках.

– К Вам. Я Верона Каменная.

– Рада Вас видеть. Я Ваш мастер красоты. Садитесь в кресло. – Мира жестом указала на мягкое сидение. – Вы ведь впервые в салоне красоты?

– Да, – ответила я как можно увереннее, усаживаясь поудобней. Если честно, меня знобило. Мне было страшно, я не знала, чем закончится наш с Мирой разговор. Меня пугало то, что вот-вот я узнаю правду.

– У Вас очень красивое лицо. Я думаю, оно не нуждается в коррекции.

– Знаю. – ответила я.

– У Вас прекрасная самооценка. Это очень важно – реально смотреть на себя. Что же тогда Вы хотите?

Чего я хочу? Да я правду знать хочу! Но не могу же я просто прийти в лучший салон Турписа и выйти оттуда без изменений. Это подозрительно. А я и так уже неадекватно повела себя и напугала Злату. Что же делать? Наверное, пусть перекрасит волосы. Только не в синий.

– Я хочу изменить цвет волос, – придумала я, – покрасьте меня в рыжий.

Я вдруг захотела такие же волосы, как и у Айвана.

– В рыжий? – удивилась Мира. – И все?

– Да.

– Знаете, Вы первый клиент, который просит перекрасить волосы в один из натуральных оттенков.

– Удивительно! – с фальшивой радостью ответила я и так же фальшиво засмеялась.

Мира молча открыла стеклянный шкаф и достала оттуда разные тюбики, пластину для лучшего достижения окрашивания волос и керамическую чашу.

– Вам «медный рыжий», «бордо» или «светлую медь»? – Мира дала мне в руки образцы искусственных рыжих волос.

Я выбрала «медный рыжий» – этот оттенок наиболее был близок к цвету волос Айвана.

Мира смешала в чаше содержимое нескольких тюбиков, наклонила мое кресло, положила мне под голову пластину, разложила на ней мои длинные волосы, нанесла краску и накрыла все это специальным стеклянным куполом, из которого выглядывало только мое лицо. Затем она включила пластину, для того, чтобы мои волосы обрели новый цвет на длительный срок.

– Минут двадцать и Ваши черные волосы станут медно-рыжими. Затем я покрашу Вам брови.

Мое сердце билось о грудную клетку. Я, наконец, решилась:

– Хорошо, Ева.

На мгновение Мира замерла на месте и посмотрела мне в глаза. Затем она отвела взгляд и занялась снова тюбиками.

– Меня зовут Мира. Вы неправильно меня назвали.

Я решила сделать еще одну попытку. Пусть лучше она сочтет меня сумасшедшей, но тогда я хотя бы точно буду знать, что мне все приснилось.

– Вас зовут Ева, Вы из Горы, Вас нашел Сальватор, а Ваши руки – работа Адама.

Мира выпустила из рук чашу с тюбиками. Она разбилась вдребезги, а звук от удара наполнил собой образовавшуюся тишину.

– Кто Вы? – спросила Мира настороженным и почти грубым тоном.

– Я – Верона Каменная. Дочь премьер-министра Константа.

– Нет. Кто Вы на самом деле?

Послышались приближающиеся шаги.

– Мира, у тебя все в порядке? – пропела появившаяся девушка-эльфийка.

– Да, – улыбнулась Мира, – не волнуйся. Чашку разбила нечаянно, да и только.

Нечаянно? Взяла и выпустила чашку, когда услышала знакомые до боли имена. Имена, которые я не могла выдумать. Их носили люди, которые не могли мне присниться – теперь я в этом была практически уверенна.

Когда «эльфийка» покинула нас, я тихо сказала сама себе от удивления:

– Они настоящие…

Надо мной появилось лицо Миры Темной. Глаза у нее в этот момент были бешеные: еще чуть-чуть и они бы выскочили из орбит. Взгляд такой, словно она хотела сейчас же меня убить, но не могла.

– Я не знаю кто Вы, я не знаю откуда Вы взялись. Что Вам от меня нужно?

Ух, когда Мира злая и рассерженная, лучше с ней рядом не находиться! По спине пробежали мурашки. Казалось, я попала в паутину черной вдовы.

– Нужно с Вами поговорить. Не здесь, конечно. – выпалила я как можно спокойнее и тише.

– Когда? Во сколько? Где?

– Эээ… – тянула я время, пока вспоминала, когда же я свободна. – Давайте послезавтра. Вечером. Можете подъехать ко мне…

– Ну уж нет! – протестовала Мира. Пусть тихо, без крика и повышенного тона, но это был жесткий и бесповоротный отказ. – Встретимся у меня дома. На моей территории.

– Хорошо. Хорошо…

– Ваши волосы готовы. Смотрите.

Пока я вся трепетала от страха перед Мирой, она, оказывается, сняла пластину и перевела мое кресло в исходное положение.

В зеркале отражалась я. Но мои волосы были не рыжими! Вместо этого они приобрели каштановый оттенок.

– Я же просила рыжий… – разочарованно сказала я.

– Простите, видимо я… я что-то напутала с краской. Или с настройками аппарата…

Извинялась Мира искренне. Я взглянула на нее: грозный взгляд исчез, вместо него – испуг. Представьте себе: в лучшем салоне красоты Константа мастер не смог вам перекрасить волосы! Для нашего общества – это скандал. А для Миры – увольнение. Несмотря на то, что ее доход от этого никак не изменится, (потому что все граждане получают высокую заработную плату независимо от того, кем и где ты работаешь и работаешь ли вообще), от этого сильно пострадает репутация Миры. Мало того, что не сможет найти работу в городах за четыреста миль от столицы, так еще и ее досье попадет на рассмотрение в Комитет Стражей. А в ее случае это грозило рассекречиванием личности.

– Я… Я перекрашу. Да, я сейчас же сделаю Вам рыжий.

– Не надо, – отрезала я, – не стоит. И так хорошо. Не рыжий, но сойдет. Брови мне пожалуйста тоже каштановыми сделайте, а то какой-то сильный контраст черных бровей с такими волосами.

– Вы… Напишите негативный отзыв или оставите на меня жалобу?

– Нет. Если Вы со мной встретитесь послезавтра, то нет.

Мира выдохнула. Какой бы грозной она не хотела казаться, внутри нее жила маленькая девочка.

– И, можете завтра приехать ко мне и сделать прическу и макияж? У меня намечается большой праздник.

– Конечно. Да. Я смогу.

И Мира принялась исправлять мои брови.

Из «Нуара» я вышла девушкой с каштановыми волосами. Девушка-эльфийка на меня удивленно пялилась.

«Слишком естественно для такого общества…» – мысленно заключила я.

Приехав домой, я наткнулась на отца.

– Верона, с тобой все в порядке? О, ты сменила цвет волос!

Фаталь Каменный заключил меня в свои объятия. Если честно, я чувствовала к нему огромную неприязнь. А еще я словно обнималась с мертвецом. Я хорошо помнила, как по новостям передавали, что его казнили.

Закончив с объятиями, отец еще раз спросил:

– С тобой все в порядке? Ты какая-то не такая.

– Все нормально. Все просто замечательно.

– Чего ты такая грустная? И где же обещанный синий цвет волос?

– Просто… – я начала думать, как же соврать ему поубедительнее: – Просто мне завтра уже восемнадцать. Я хотела стать взрослой, но не так скоро… Мне страшно и грустно, что мое детство закончилось.

Более дурацкого ответа я придумать не смогла.

– О, моя милая! – отец снова принялся меня обнимать. – Моя дорогая! Ты все равно останешься для меня маленькой девочкой. Не бойся, оттого, что ты станешь совершеннолетней я не перестану тебя любить так, как всегда любил.

«Еще как перестанешь.» – вертелись мысли в моей голове.

За ужином я старалась вести себя как раньше: улыбалась, разговаривала, один раз даже засмеялась. Отец спросил, что за спектакль я устроила сегодня перед Златой, на что я ответила:

– Ох, обычный постановочный спектакль. Мини-розыгрыш.

– С чего это ты занялась розыгрышами?

– Не знаю. Захотелось что-то и все…

– Ты становишься похожей на свою мать. Тоже делала все, что ей приходило в голову… – отец произнес эти слова немного разочарованным тоном.

– Разве это так плохо? – спросила я.

– Когда как. Иногда – очень даже хорошо. Иногда – очень плохо. Важно знать грань между добром и злом.

«Да кто бы говорил! Ты скоро устроишь переворот и казнишь Поркиуса Кармону! А потом тебя убьет Йокай! А все потому, что каждый из вас делал то, что хотел. Вы стерли грань добра и зла. Для вас ее нет.»

Хотелось кинуть в отца тарелкой. Или металлическим блюдом. Но я прекрасно понимала, что это очень глупый поступок. То, что я знаю будущее дает мне право изменить его к лучшему. А кидания тарелками ни к чему хорошему не приведут. Я решила сменить тему разговора:

– Как вы познакомились с мамой?

– Милая, я сто раз тебе это рассказывал.

– Нет.

– Разве?

– Ты рассказывал, как вы поженились. А как вы познакомились?

– Сейчас постараюсь вспомнить как можно точнее. – отец отрезал кусок курицы со вкусом папайи и начал жевать его. Прожевав это «произведение кулинарного искусства», он ответил: – Я был в Пифагоре в гостях у тетушки моей мамы. Помнишь, тетя Изольда?

– Да, помню.

Изольда – красивая женщина. Таких зовут роковыми. Встречая их, мужчины сворачивают головы и сходят с ума. Изольда умерла от старости, когда мне было десять лет. Мы особо не общались, но я всегда восхищалась ее улыбкой, длинными ногами, густыми волосами. Злата рядом с ней не стояла. Изольда выглядела внешне на двадцать пять, когда ее положили в гроб. А внутри ее органам было восемьдесят пять. Как сказал врач: «Организм омолаживать мы пока не научились…» Изольда до самой смерти спокойно ходила на высоченных шпильках. Я так не могу и не умею.

– Приехал я к тетушке Изольде. А к ней как раз пожаловала твоя мама. Как она на меня накинулась! Словно я был последним мужчиной на планете. Она уселась рядом со мной в гостиной и вела оживленную беседу. Я ее заинтересовал, это было видно. Она меня тоже. А через год мы поженились, а потом родилась ты, моя дорогая. И завтра тебе уже восемнадцать!

– Как интересно. – я улыбнулась и встала с места. – Спокойной ночи, я устала, хочу спать.

– Ты ведь не поела совсем… – удивился отец, глядя на мою тарелку с нетронутой едой.

– Я хорошо поела днем. Сейчас не лезет уже.

– А-а-а, вот оно что. Хомячишь посреди бела дня. Что ж, спокойной ночи, милая.

Как хорошо, что я смогла уйти в свою комнату и побыть одна! Как хорошо, что отец мне поверил и я не стала объяснять, что не могу есть, потому что меня выворачивает от одного запаха этой ужасной курицы со вкусом папайи! Как это можно есть? Как можно получать от этого удовольствие?

Я легла в постель и разрыдалась. Я хотела снова оказаться в Горе. Прямо сейчас. Я знала, что они все живы. Я очень-очень хотела к ним.

Глава 2. Мое второе совершеннолетие

Я плохо спала. Часто просыпалась. Мне что-то снилось, но я не помнила, что. В шесть утра я поднялась с постели, потому что больше не могла лежать. Скорее бы мое день рождение прошло, скорее бы я поговорила с Мирой наедине.

На кухне я заглянула в холодильник. Ничего интересного там не нашла. И ничего съедобного. От колбасы со вкусом и ароматом банана меня чуть не стошнило. Фу.

Робот шеф-повар на нашей кухне мог приготовить что угодно. Я включила его и заказала тосты, омлет из яиц и молока и обычный кофе.

– С каким вкусом омлет? – спросила меня белая круглая голова робота.

– С настоящим.

– Как это? Так не бывает.

– Не добавляй туда ароматизаторов. Просто смешай молоко с яйцами и поджарь. В кофе тоже ничего не добавляй кроме воды и молока.

– Заказ принят.

Я удалилась в столовую и села у окна. Стеклянный тротуар, небоскребы были залиты розовым светом зари. Аэромобилей почти не было. Большинство жителей Турписа еще спали.

Где-то там, на другом конце нашей страны жители Горы встречают новый день.

– Госпожа Верона, доброе утро!

Молодой голос Йоганна слегка меня напугал.

– С днем рождения Вас! Я принес Ваш любимый малиновый кофе и булочки со вкусом сливочного сиропа.

Флинн так мило улыбался, что у меня язык не повернулся сказать, что я не хочу пить малиновый кофе.

– Спасибо, Флинн.

– Вас ждет незабываемый вечер сегодня! Вы так его ждали!

– О-о-о да… Ждала. – с грустью заметила я.

В тот раз я допустила грубейшую ошибку – снабдила Йокая информацией, из-за которой позже я перестала ходить. Сегодня – ни слова о том, что я знаю о белой книге с надписью: «План «Низвержения». И ни за что не буду заходить в кабинет отца. Ни за какие коврижки.

Спустя пять минут Флинн принес мой завтрак. Робот-повар все-таки добавил ароматизаторов на тосты. Они были со вкусом квашенной капусты. Никогда не ешьте такое, это настоящая необъяснимая гадость.

– Ты так рано встала, – отец появился в дверном проеме, – словно ты не сова, а жаворонок. С днем рождения, моя принцесса!

Отец поцеловал меня в лоб и погладил по голове.

– Спасибо. – ответила я как можно вежливее.

– Ты зря так рано поднялась. На дне рождении вечером уснешь прямо за столом.

– Не усну!

– Уверена?

– Да.

– Мне апельсиновый кофе, селедочную овсянку и пару булочек со вкусом сливочного сиропа. – отец заказал Флинну завтрак, после чего обратился ко мне: – Или ты так рано встала, чтоб с самого утра стоять у дверей ателье Каролины?

Вот кошмар! Я совсем забыла про ателье.

– Да! Жду не дождусь выбрать платье!

– Мой счет полностью в твоем распоряжении. Но не трать слишком много! – отец открыл голомонитор и просматривал новости за прошедшие сутки.

– Хорошо.

– Слушай! Группа «Айя» устроила очередной дебош на вечеринке «Пьяных сусликов».

«Пьяные суслики» – поп-группа, конкурент группы «Айя». «Айя» не упускала ни одной возможности им напакостить. А «Пьяные суслики» не упускали ни одной возможности напакостить группе «Айе». Когда-то эти новости меня захватывали, заставляли ликовать, рыдать или злиться. Сейчас – ничего. Я осталась равнодушной к этой новости.

– Что-то не слышу от тебя: «Да как так можно! Суслики идиоты!»

– Пап?

– Да…

– Мне разонравилась группа «Айя». Не хочу, чтобы они пели на моем дне рождении. Можешь сделать так, чтобы они не появлялись?

Отец уставился на меня, как на сумасшедшую психопатку, сказавшую только что какую-то ерунду.

– Я конечно рад, что ты перестала фанатеть от этой ужасной группы «Айя», но что-то больно резко ты перестала быть их поклонницей. Еще вчера ты только и говорила, что они будут выступать у тебя на дне рождении. С чего такой быстрый переход?

Вот и что я должна сейчас сказать? А?

– А-а-а… Пап, так вышло, что мне понравилась другая группа, на фоне которой «Айя» просто меркнет.

– Нет! Только не «Пьяные суслики»! – испугался отец.

– Да причем тут они?

– Тогда что за новая группа, от которой ты теперь фанатеешь?

В моей голове, где все мысли шли кувырком, не могли отыскаться названия других поп-групп Турписа. Кроме одного.

– Группа «Апостол».

– «Апостол»? Что это за группа? Спасибо, Флинн. – дворецкий принес отцу завтрак.

– Они играют что-то вроде рока. Потрясающие музыканты! – гордо заявила я, хотя не слышала ни одной их песни.

– Не слышал ни единой песни этого «Апостола»… – вторил моим мыслям отец.

– У них довольно разнообразный репертуар. – наугад ляпнула я.

– Что, ж… Это твой день, милая.

С этими словами отец набрал номер организатора моего дня рождения. На стене с помощью голофона высветилось лицо мужчины с коротенькой стрижкой. Он выглядел взволнованным.

– Я приветствую Вас, Фаталь! У нас почти все готово для празднования дня рождения Вашей дочери. Чем могу услужить?

Мужчина неестественно улыбался. Неестественно говорил. Неестественно размахивал пальцами. Он явно побаивался моего отца.

– Здравствуй. У нас появились некоторые изменения.

– Слушаю Вас очень внимательно.

– Видишь ли … – в возникшей паузе отец пытался вспомнить имя организатора, но тщетно. Я уверена, что в голофон он занес его номер подписав не иначе как «Организатор ДР Вероны». А может еще проще «организатор ДР». Отцу было без разницы как и кого зовут, его больше волновало какую функцию они выполняют.

– Что ж! – отец всегда повышал голос, когда попадал впросак. Так сказать, чтобы отвлечь внимание. – Моя дочь, Верона, не желает видеть на своем дне рождении группу «Айя».

Вы бы видели какие глаза стали у организатора. Зная, что за скандалы закатывает солистка «Айи», держу пари, что он уже напредставлял у себя в голове, какое унижение ему придется пережить, сообщив о том, что выступление на сегодняшний вечер отменяется. Как хорошо, что я не на его месте.

– Хорошо. Я отменю «Айю». Что-нибудь еще? – спросил организатор с нервным хихиканьем.

– Да. Верона выбрала другой коллектив для выступления. Группа … Как ты говоришь она называется? – отец обратился ко мне.

– «Апостол».

– Вот. Ты слышал? «Апостол». Чтоб сегодня были на дне рождении моей дочери.

– «А-пос-тол»… – организатор записывал название в свой планшет. – Слушаюсь, все будет в лучшем виде.

– Мы на это надеемся. – презрительно сказал отец и прервал звонок. Несмотря на провозглашенное равенство в нашей стране, отец считал, что должность премьер-министра делает его выше и лучше людей других профессий.

– Ну, теперь ты довольна?

– Да! – ответила я и неестественно улыбнулась.

На самом деле на душе у меня скребли кошки. И настроение было отвратительным. Я знала сегодняшний вечер наперед. Мне нужно было как-то его пережить. Тем более, его увидят по трансляции жители Горы – Йоганн, Адам, Вита, Макс и Айван. Я скучала, безумно скучала по ним. Или же по их образам из моего подсознания. Что, если это все-таки мне приснилось?

Позавтракав, отец отправился по делам в парламент, как сказал он сам. Но я думаю он пошел на встречу с Йокаем, чтобы обсудить их план по ликвидации президента Поркиуса Кармоны.

Я отправилась за платьем. Перед выходом я взглянула на портрет мамы. Белые волосы, строгий взгляд. Никаких украшений, кроме сережек в виде серебряных крыльев. Черное платье с высоким воротом. Она была красива, слишком красива. Почему она рано умерла? И отчего так интересовалась зоной «Дельта»? Может она знала то, чего не знаю я?

По дороге в ателье Каролины мне стала названивать Злата. Мы же должны были вместе поехать. Как в прошлый раз. Но у меня не было и малейшего желания ее видеть. Что ты за подруга, если тайком от меня крутишь роман с моим женихом? Ненавижу Злату. Ненавижу Мариуса.

В голубом холле ателье снова никого не было. Я дернула за веревочку с колокольчиком и, после трезвона, раздающегося по всем коридорам и комнатам ателье, передо мной появилась Каролина.

– Доброго дня, с чем пожаловали?

Ничего не изменилось. Та же одежда, то же приветствие.

– Доброго. Я Верона Каменная. Мне нужно платье на празднование дня рождения. Что-то простое, без роз, рюшек и фатина. Что-нибудь лаконичное.

Каролина настороженно на меня посмотрела и приподняла одну бровь.

– С чего это вдруг Вам хочется чего-то простого и без розочек? Это тренд Турписа на данный момент. Самый модный тренд и любая девушка просто мечтает получить платье с неоновыми розами! А я такие платья продаю не всем! У меня очередь. И Вы, минуя эту очередь, требуете что-то без розочек! Вы в своем уме, дорогуша?

Каролина была в ярости. Я не понимала, чего она так психовала. И что я такого сказала?

Я смотрела на Каролину и слушала ее причитания, а она одаривала меня взглядом, полным пренебрежения к моей персоне. Что ж, выходит я остаюсь без нового платья. Но это не беда, надену что-нибудь из старых вещей.

Как только я направилась к выходу, раздался вопль:

– Куда?! Куда Вы?

Каролина стояла с потерянным лицом. Видимо она не думала, что я уйду от самого востребованного дизайнера Константа. Она ждала, что я смиренно буду слушать ее истеричные излияния.

– Я ухожу домой. Вы не можете мне предоставить то, что мне нужно. Еще и орете на меня. А я между прочим Ваш клиент. Мне жаль ту огромную очередь девушек, что хочет попасть к Вам и купить у Вас платье. Всего хорошего!

Я уже вышла из ателье, когда Каролина меня догнала и схватила за руку.

– Верона, Вас ведь так зовут? – улыбнулась она во весь рот. – Простите меня, умоляю Вас. Тяжелый выдался день, работа над новой коллекцией остановилась, нет вдохновения, творческие муки, Вы ведь меня понимаете?

Не получив от меня ответа, она продолжила премиленьким голоском:

– У меня есть то, что Вы ищете. И даже больше!

И снова все неестественно. Но я пошла с ней обратно в ателье. В платье я по-прежнему нуждалась.

– Вот, моя новая коллекция. Правда я еще не начинала декорировать платья. Так что, как есть.

В этой комнате мы раньше не были. На манекенах (их было около двадцати) красовались платья в пол. Не было пышных юбок, розочек, камушков. Приталенные силуэты, однотонные цвета.

– Я думаю придумать что-то вроде неоновых роз, но что-то новое, другое. Правда на данный момент не знаю, что! – ворковала Каролина, пока я рассматривала платья.

Долго выбирать не пришлось. Я нашла то, что искала. Белое платье, силуэта русалки. Без швов. Мягкая плотная ткань, вырез сердечком и рукава до пола, переходящие в полноценную накидку на спине. Ничего лишнего. Максимально просто и красиво.

– Вот. Я беру его.

– Его? Оно не закончено. Нет украшений, цветов, это словно белый холст, даже без наброска!

– Для меня это уже картина. Я возьму его.

Каролина со вздохом сняла платье с манекена, чтобы дать мне его примерить. На примерке оказалось, что платье сидит на мне тютелька в тютельку.

После примерки, вручая мне пакет с только что купленным белым платьем, Каролина сказала:

– Ох, не нравится мне Ваша затея выйти в люди в неготовом наряде. Лучше бы с розами платья посмотрели. Все же меня знают, что подумают о Каролине? Что она не выполнила работу в срок! Какой ужас!

– Не переживайте, никого это не волнует.

– Неправда! – Каролина задумалась на секунду. – А даже если и так, это, в первую очередь, волнует меня. Поэтому, возьмите и наденьте это с платьем! Это подарок.

Она дала мне широкий металлический браслет цвета золота. Края у него были скошенные с одной стороны. Застегивался он на широкий замок, надевался на правую руку и охватывал ее с локтя и почти до ладони. Тяжелое и массивное украшение.

– Это тоже из новой коллекции. Хоть будет отвлекать внимание от недоработанного платья.

– Спасибо. – улыбнувшись Каролине, я ее обняла. Она сначала содрогнулась от неожиданности, но спустя секунду похлопала меня по спине и поздравила с днем рождения.

По дороге домой, в аэромобильном такси, я обнаружила, что у меня тридцать шесть пропущенных звонков от Златы.

Я не возьму трубку, Злата. Ты мне далеко не друг.

Глава 3. Королева

Что вы будете чувствовать, если вдруг окажетесь в террариуме? Совсем одни, без оружия. Будете ли Вы пытаться приручить змей или же поддадитесь панике? А может сохраните спокойствие, чтобы понаблюдать за поведением ползучих гадов и, возможно, тогда Вам удастся каким-то волшебным образом улизнуть?

Действия человека в данной ситуации сложно предугадать. Единственное, что точно будет Вас преследовать – дикий страх за свою жизнь.

Когда-то давно, я ждала этот праздник. Мой волшебный и прекрасный день рождения, словно в сказке. Но никто меня не предупредил, что сказки бывают страшными.

Я так и не взяла трубку, чтобы ответить Злате. Также я проигнорировала звонки Мариуса. Днем ко мне пришла Мира Темная – помните, в прошлый раз Злата «подарила» мне ее услуги на дому? Мира нервничала, хотя держалась она очень достойно. Она передала, что Злата очень переживает и не понимает почему ее лучшая подруга не берет трубку и она надеется, что со мной все хорошо. Я ответила, что со мной все замечательно. Мира резко сменила тему и спросила, чего я хочу от нее по вопросу моей прически и макияжа.

В прошлый раз меня венчала копна синих локонов. По-девичьи было очень мило и красиво. Но сегодня у меня не было настроения делать кудри и какие-то корзинки. Я указала Мире на портрет мамы и попросила точно такую же прическу – прямые волосы, волосинка к волосинке, старательно убранные назад с помощью средств для волос и абсолютно гладкие у корней с небольшим объемом. Макияж я попросила максимально естественный. Мира очень удивилась, по ее словам, ни одна клиентка салона «Нуар» не желала выглядеть естественно, так как это согласно модным веяниям нашего времени «уродует женщин».

– Значит быть мне уродиной. – отрешенно сказала я.

Я посмотрела в зеркало, после того как Мира ушла. В белом платье и с самой простой укладкой волос – я не узнала себя. Мои глаза подчеркнули тени шоколадного оттенка, а длинные ресницы черного цвета создавали довольно резкий и даже холодный взгляд. Верона с милой улыбкой, обожающая всякие бусинки и розочки исчезла во времени. На ее место пришла я, совершенно другая девушка, которая не сходит с ума по своему жениху, не разговаривает с лучшей подругой и ненавидит отца.

Я надела браслет от Каролины и окончательно убедилась, что вид у меня как у Снежной Королевы. Я улыбнулась сама себе в зеркало и тут же поняла, что улыбка с моим образом не смотрится.

«Ну и хорошо, – подумала я, – мне все равно не до улыбок.»

Я предупредила отца, что приеду на свой день рождения одна. К тому моменту, когда я подъехала к «Адажио», в венецианском зале собрались все гости. Ждали только меня.

Убранство, голограммы – все было как в прошлый раз.

Мне стало страшно. Очень страшно. Я не хотела идти, специально замедлила шаг, чтобы оттянуть момент моего появления. Но это же глупо, не так ли? Меня и так все ждут, это мой день рождения, мой праздник. Как трудно притворяться глупенькой наивной девочкой, когда ты все знаешь!

Я вошла в зал. Гости общались между собой, стоял небольшой гул. Через две минуты все смолкли, так как мне удалось обратить на себя внимание.

Мариус, увидев меня, заулыбался и помахал рукой. Рядом с ним стояла встревоженная Злата. Мой отец с гордостью взял слово и объявил:

– Встречайте мою дочь, Верону Каменную!

Гости аплодировали, пока я по небольшой лестнице спускалась в зал. Ко мне навстречу поспешил Мариус, чтобы помочь спуститься, но к его разочарованию, мой отец его опередил.

– Ты потрясающе выглядишь… – шепнул отец на ухо и повел меня к фонтану с лебедями. Там ко мне подходили родственники, знакомые и совершенно неизвестные мне люди. Они поздравляли меня с днем рождения и желали быть достойной дочерью моего отца. Жаль, что их ожидания не оправдаются.

Мариус подошел и поздравил меня:

– С днем рождения, любимая!

Я пыталась изобразить на лице, что мне приятны его слова. Наверное, оттого он и полез целовать меня в щеку. Но я отвернулась и тихо выдавила:

– Прошу, не надо.

И уже хотела скрыться за фонтаном с лебедями, как ведущий моего дня рождения (а по совместительству тот самый организатор торжества) объявил, что сейчас я скажу речь.

Речь! Я совсем забыла, что должна говорить речь!

Взобравшись на сцену, я сделала вид, что жду, когда некоторые гости перестанут шушукаться. На самом же деле я тянула время, пытаясь что-нибудь придумать.

После трех минут молчания, стало ясно, что нужно хоть что-то сказать.

– Я… Я Верона Каменная. Сегодня мне исполнилось восемнадцать лет. Я являюсь дочерью Фаталя Каменного, если кто не в курсе. Итак…

«Соберись же ты! Скажи им то, что они хотят услышать!» – я сжала правую руку в кулак.

– Я готовила речь целый месяц. Разучивала ее каждый день. Но… Сегодня я не буду ее вам зачитывать. Мне хочется… Хочется сказать, что наша страна действительно самая передовая страна в мире. У нас все самое лучшее: дома, аэромобили, уровень жизни. Но это не делает нас счастливее.

Я смотрела на лица гостей. Они недоумевали.

– К чему я веду. Наш мир станет еще идеальнее, когда мы будем чаще обращать внимание на своих близких. Когда мы будем по-настоящему любить. Станем доверять. Будем ценить все-то, что у нас имеется. Перестанем отвергать людей.

Я поняла, что говорю совсем не то и не так. Пора было заканчивать.

– Надеюсь, вам понравится на моем празднике. Пейте, гуляйте, веселитесь! Я хочу, чтобы вы на всю жизнь запомнили сегодняшний вечер!

Аплодисменты взорвали зал. Я смогла поклониться и уйти со сцены.

«Скорее бы все закончилось…» – переживала я.

Но мой вечер только начинался. И в последствии он запомнился мне как один из самых неприятных вечеров моей жизни.

– Верона, стой!

Злата меня настигла. На ее лице красовалась натянутая улыбка.

– Я тебе звонила, хотела поздравить. Почему ты не брала трубку? Что-то случилось? К тебе приходила Мира?

– Да. Спасибо. – сухо ответила я. – Давай поговорим потом.

Я уже собиралась направиться к столу с вишневыми тарталетками, как Злата остановила меня снова, перегородив собой путь.

– Нет, мы поговорим сейчас. Что с тобой творится, Верона? Почему ты так со мной поступаешь?

Мне надоели эти сопли и смазливые басни о том, что Злата «моя-лучшая-верная-подруга». Я прекрасно помнила – она даже в больницу не пришла меня навестить!

– Хорошо. Скажи, есть ли что-нибудь такое, что неизвестно мне?

– В смысле? – не поняла Злата.

– Ты что-то от меня скрываешь? В этом смысле.

Злата приоткрыла рот, но не издала ни звука. Глаза ее забегали. И спустя пару мгновений, она, натянув ненастоящую улыбку, снова соврала:

– Нет. Конечно, нет! Мы же лучшие подруги, я тебе все рассказываю!

– Что ж, тогда не о чем больше говорить.

Я проследовала туда, куда направлялась. Хотя, честно говоря, до закусок и еды я не добралась.

Первую половину вечера ко мне все подходили и поздравляли. Расспрашивали о том, где я купила платье. Спрашивали про то, куда я собираюсь устраиваться на работу. Сплошной допрос. И надо же быть вежливой и делать вид, как ты рада видеть их всех. Причем некоторых – впервые в своей жизни.

После поздравлений объявили танцы. На сцену вышла рок-группа «Апостол»: три парня в черной одежде, со всякими цепями, заклепками. Все в стиле Миры Темной. Один из них был блондином, другой – с красными яркими волосами, а третий был брюнетом. У красноволосого была взъерошенная прическа, он походил чем-то на морского ежа. У блондина – всего лишь небрежный хвост, причем некоторые пряди волос явно не хотели пребывать в хвостике и, поэтому выбивались и закрывали половину лица. А вот у брюнета была самая строгая прическа из всех: бережно уложенные волосы, да так, что и волосинка не торчала. Почти что как у меня, только вот мои волосы были гораздо длиннее. Я заметила у блондина в левом ухе серьгу в виде черного равностороннего треугольника. Мгновенно вспомнив слова Нереиды, я нашла знак Горы у красноволосого на кольце, а у брюнета на пряжке ремня. Кто из них кто, я припомнить не смогла.

– Мы поздравляем с днем рождения Верону Каменную! Верона, запомни этот день на всю жизнь. Восемнадцать нам исполняется лишь раз. – сказал блондин своим баритоном в черный микрофон-стойку, который, как и красноволосый, напоминал морского ежа. – А сейчас – поехали! Зажжем по полной!

Зазвучали ударные инструменты, затем вступили звуки фортепиано и еще чего-то. Красноволосый и брюнет отжигали на голографических инструментах, а блондин пел в антикварный микрофон. Хотя может он не работал, а был просто для красоты – сцены-то у нас оснащены встроенными микро-микрофонами в виде жучков-датчиков.

В комнате выключен свет,

И мне все также неспокойно.

В комнате никого нет

Но, кажется, кто-то за спиною

Дышит, молчит и

Точит нож.

Целует раны

И наносит их снова…

И наносит их снова…

В этой пустоте мне не по себе -

Я теряю разум.

Никого здесь нет, только я во мгле -

Я не слышу даже

Собственных шагов.

Я на все готов.

Только выхода нет.

Песня была красивой, необычной и не к месту. Я и так была как загнанный хомяк в золотой клетке, а тут еще и «выхода нет». Всю песню я простояла, рассматривая агентов Горы. Меня разглядывал только блондин. Во время своего пения он одаривал меня презрительно-подозрительным взглядом. Наверное, Мира все ему уже доложила.

Отыграв эту песню, группа «Апостол» выдала следующую, более спокойную, но с таким же тяжелым текстом. Многие мужчины начали приглашать дам на танец. Я увидела, как Мариус направляется ко мне.

«Что за напасть! Облить его что ли стаканом воды, чтоб отвалил?!» – подумала я и тут же на ближайшем столе, парившем в воздухе, нашла стакан пунша из креветок с малиной.

Мариус был предельно близко. Я уже приготовилась плеснуть ему в лицо розовой гадости с кусочками креветок. Но мою руку со стаканом сдержал Йокай, появившийся буквально из ниоткуда:

– Не стоит. Просто скажи, что не хочешь с ним танцевать.

Пока я думала, что же мне сказать, Мариус опередил меня:

– Верона, любовь моя, потанцуем? Что это Вы с ней делаете? – Мариус обратился к Йокаю, который все еще держал мою руку.

– Мариус, извини, но я не буду с тобой танцевать. – выдавила я как можно спокойнее и освободила свою руку из плена ладони Йокая.

– В смысле? – удивился мой будущий-бывший парень. – Как это не будешь?

– В прямом. Она танцует сегодня со мной. – ледяным тоном ответил Мариусу Йокай. Пока первый ошарашено разинул рот, пытаясь выяснить что к чему, второй быстро увлек меня на середину зала.

Я встала как вкопанная. Вокруг меня танцевали пары, а я стояла, не понимая, что задумал Йокай.

Он подал мне руку, обнял за талию и сказал:

– Тебе придется танцевать сейчас со мной или если хочешь, иди объясни своему Мариусу, почему ты его больше не любишь.

Ладно. Танцевать – значит танцевать. Йокай ничего не сможет мне сделать при таком количестве народа.

– Где Ваш волк? – спросила я, нарушая полуминутное неприятное молчание.

– Он дома.

Спустя еще минуту, Йокай сказал:

– Ты ведь никогда его не любила.

Что за внезапно проснувшийся интерес к моей личной жизни?

– Какая Вам разница? Это не Ваше дело.

– Ты его не любила и не любишь. Ты его используешь. Ты смотришь на него как на хороший кусок мяса, который может принести тебе выгодный брак.

– Что за чушь Вы несете?

– Это не чушь. Ты его не любишь, не так ли?

– И что с этого?

– А то, что ты невыносимо холодная, бесчувственная стерва, которой все равно на сердце любящего тебя мужчины.

Я попыталась уйти с танцпола, но я не смогла даже сделать шаг в сторону. Йокай держал меня в тисках, продолжая танцевать. Он оказался очень сильным для шестидесятипятилетнего старика.

– Пустите меня… – шикнула я на него.

– Тебе не нравится правда. – улыбнулся он с довольной ухмылкой, глядя в глаза. – Твоей матери она тоже не нравилась.

– Да пустите Вы меня!

– Иди. Тебе от меня не убежать, королева.

Он выпустил меня из своих тисков и удалился в противоположный конец зала. Не прошло и пяти секунд, как меня позвали на сцену.

Я, все еще обдумывая поведение Йокая Уно, автоматически проследовала к сцене и поднялась на нее. Группа «Апостол» уступила место Мариусу. Последний встал передо мной на колени с коробочкой из морских ракушек.

– Верона, – сказал он, – я, кажется, тебя люблю.

Блин. Совсем забыла про предложение.

По залу прокатилось восторженное еле слышное «Ах!». Я посмотрела на моих зрителей-гостей: отец расплылся в улыбке, Злата пила алкогольный коктейль с унылым лицом, но большая часть присутствующих улыбались, приоткрыв рот, и лишь Йокай пронзительно и холодно смотрел на меня, готовый убить своим взглядом. Будто я ему сделала что-то плохое!

– Верона, – Мариус позвал меня, чтобы мое внимание вновь принадлежало ему, – выйдешь за меня замуж?

Он открыл коробочку. Внутри было то же кольцо, что и в предыдущий раз.

Я взяла в руки коробочку и закрыла ее.

И ответила ему:

– Нет!

«Ох!» – хором удивленно вдохнули присутствующие.

– Что ты … сказала? – не понял меня Мариус.

– Нет. Я не выйду за тебя. Извини.

Он встал с колен, развел руки и спросил:

– Почему? Я же люблю тебя, а ты любишь меня. Что не так? Тебе не понравилось кольцо?!

Мариус был на грани истерики, а мне нечего было терять:

– Мне не понравились твои отношения с моей лучшей подругой.

Злата подавилась каким-то питьем, кто-то мгновенно направил на нее свет одного из прожекторов и, все взгляды гостей устремились на нее. А еще кто-то додумался вывести изображение Златы на экран над сценой.

– Я все могу объяснить… – почти шепотом сказал Мариус. Но его слова были услышаны всеми, спасибо микрофонам-датчикам.

– Не надо. Лучше сделай предложение Злате.

Я спустилась со сцены и направилась к выходу.

Мой праздник был окончен.

Глава 4. Апостол

– Госпожа Верона! – утром в мою комнату ворвался Флинн.

Я, спросонья, зевнула и не открывая глаз спросила, что такого случилось.

– Ваш отец просил Вас разбудить. Он хочет с Вами поговорить.

Я открыла один глаз и уставилась на часы на стене. Время: семь утра. После вчерашней вечеринки, с которой я улизнула почти в первом часу, у меня не было желания так рано вставать.

– Госпожа Верона, он сказал, что это срочно.

– Хорошо. Передай, я сейчас.

Флинн покинул мою комнату через стену. Обычно он ждал пока откроется дверь, но временами, особенно когда он куда-то спешил, то проходил сквозь стены.

Я не умылась, не провела чистку зубов. Я всего лишь напялила халат и направилась в гостиную.

Отец сидел на диване. Вид у него был не очень довольный.

Я села в кресло напротив.

– Как же плохо я тебя воспитал, что ты разучилась говорить доброе утро.

– Доброе утро… – исправилась я. Точнее, оказала любезность.

– Верона, расскажи мне, что вчера произошло?

Я не поняла про что он. С учетом всех моих знаний прошлого и настоящего, я не могла сообразить, что конкретно он имеет ввиду.

– О чем ты? – хрипло спросила я. Мой голос тоже еще не проснулся.

Отец начал теребить подлокотник дивана.

– Верона, вчера ты опозорила на всю страну своего жениха. Это было низко и очень жестоко.

Я вскипела. Жестоко? Я поступила жестоко?!

– Неправда. Я поступила очень даже правильно.

– Отец Мариуса – министр безопасности нашей страны.

– Знаю.

– Как ты думаешь, как теперь он будет ко мне относиться?

– Я откуда знаю? Причем тут ты и его …

– Молчать! – отец меня перебил и встал с дивана. – Ты меня подставила. Между тобой и Мариусом должен был быть заключен брак. Очень выгодный для нашей семьи.

Теперь уже встала я.

– Мы живем не в средневековье и оттого, что я не выйду замуж за этого бабника, наша семья никак не пострадает!

– Материально, нет. – ответил отец. – Но что будет с твоей репутацией? Что будет с моей репутацией? Ты ведь многого не знаешь, сейчас у нас будет очень шаткое положение, все внимание будет направлено на нас! С самого утра на новостных сайтах мусолят тебя, Мариуса и Злату. Просто позор какой-то…

– Да какая вообще разница? Пусть мусолят! Пусть перебирают кости, пусть выдумывают. Какая разница, если меня при этом все устраивает? – не выдержала я.

– Тебе не стоит так со мной разговаривать. Я – твой отец. Ты не можешь мне возражать, тем более, когда я прав. А я прав, поверь мне.

– Да мне все равно! – я переходила на тихий шипящий крик, чем напугала отца. – Прав ты или нет – мне все равно. Все вчера закончилось более чем удачно. И я рада, что избавилась от Мариуса.

– Нет, ты все же не понимаешь, что случилось! Тебе нужно извиниться, взять свои слова обратно и выйти замуж за Мариуса! – отец разорался в ответ. – Такие шуточки со своим сыном Адольф нам не простит. Он не потерпит такое унижение.

Мне надоела вся эта какофония. Я встала, чтобы уйти к себе в комнату.

– И что же он сделает? У него на нас ничего нет, не так ли? – спросила я отца, глядя ему в глаза.

Он замялся.

– Нет… Конечно… нет.

Его «нет» звучало так неубедительно, что я сразу поняла – Адольф видимо, знает о планах моего отца и Йокая Уно. Конечно, им же нужно завладеть стражами, всей системой по безопасности при охране президента, иначе как его удастся свергнуть?

– Ну вот и все.

И на этой ноте я завершила наш разговор. Мой отец присел в кресло, вид у него был задумчивый. Представляю, сколько мыслей таилось в его голове.

Но это были не мои проблемы.

Сегодня для меня был ответственный и очень важный день – встреча с Мирой Темной. Поверит ли она мне? Вдруг не поверит? А если поверит, то что потом делать?

Я позвонила ей и узнала, состоится ли наша встреча. Мира сказала, что состоится и что я могу подъехать к ней через два часа. Она назвала адрес и сказала мне: «До скорой встречи!».

Я привела себя в порядок, надела ничем не примечательный синий костюм и решила все-таки поесть перед визитом к Мире.

К тому времени, когда я покинула свою комнату, мой отец уже уехал на работу в правительство.

Флинн предложил апельсиновый кофе и вишневые пирожки с лососем. Чтоб вы знали: тесто в пирожках сладкое, с вишневым соком, оттого и ярко-розовое (а может от красителей?) и внутри фарш из лосося. Мне чего-то их не хотелось, хотя раньше я очень любила эти изделия современной кухни. Я попросила принести просто вареное яйцо и зеленый чай. Флинн сказал, что повар не в состоянии мне дать вареное яйцо, так как для этого нужно куриное яйцо в скорлупе, а в столице яйца продаются в жидком виде в специальных пластиковых капсулах. В итоге мне подали круассаны с каким-то вязким сладким кремом.

Я позавтракала и посмотрела на часы, висевшие возле окна. Прошло всего полчаса. Еще полтора часа до встречи с Мирой.

Я решила посмотреть телевидение. Включила канал новостей на самом большом экране в доме. Итак, новости на сегодня: у какой-то девушки выпали волосы после визита в салон красоты и она подает в суд; в Турписе скоро сделают еще одно воздушное шоссе, чтобы разгрузить дороги от воздушных пробок, и конечно, новость дня: Верона бросила бедного Мариуса Аристона, унизила лучшую и верную подругу Злату и нахально сбежала со своего дня рождения.

Какая-то журналистка с зелеными короткими волосами цвета «вырви глаз» обсуждала в новостной студии мою вчерашнюю вечеринку. Рядом с ней сидел робот-собеседник в фиолетовом фраке, который во всем с ней соглашался. А она начала с того, что мой отец очень плохо меня воспитал.

– Мистер Снобб (такое имя оказалось у робота), не кажется ли Вам, что Фаталь Каменный очень легкомысленно отнесся к воспитанию своей дочери?

– Вы правы, Виолетта. – ответил Мистер Снобб низким мужским голосом.

– А не кажется ли Вам, что Верона очень некультурна, очень груба и жестока, по отношению к любящим ее людям?

– Кажется. – ответил Мистер Снобб.

– Что ж, я рада, что не одна я так думаю. С самого утра в сетях множество постов, посвященных дочери премьер-министра. И под ними собирается очень много комментариев от жителей нашей страны. Давайте прочитаем некоторые из них. Так, первый комментарий будет от Голубой Богини: «Эта избалованная дрянь настоящая тварь. Мариус, радуйся, что ты от нее избавился. Будь счастлив со Златой, она реально красивая.» Что ж, Мистер Снобб, как Вы считаете, Злата красивая?

– Красивая. – ответил Мистер Снобб.

– Читаем дальше: «Эх, что за женщины пошли. Так и норовят кинуть тебя. Хотя, будь я на месте Мариуса, давно бы сам ее послал.» – пишет в коментариях Неон. «Насколько нужно быть дурой, чтобы отказаться от этого красавца. Мариус, пиши мне, я скажу тебе: « Да!»» – пишет Василёчек.

В общем, эта Виолетта прочла еще минимум десять комментариев от пользователей Сети. Некоторые из них содержали в себе нецензурные слова. Так я узнала, что обо мне думают и какая я …

И лишь последний комментарий не имел негатива в мою сторону.

– «Верона, не слушай никого, они все идиоты. Ты все правильно сделала.» – пишет Ангел-с-Небес. Ангел, похоже, тоже не сильно умен, раз называет людей идиотами. – сказала язвительно Виолетта, напрочь забыв, что минуту назад читала вслух матерные слова.

– Идиот. – заключил Мистер Снобб.

Я выключила новости и схватилась невольно за голову.

Я не хочу жить здесь. Я хочу убраться с Турписа, с Константа раз и навсегда.

Я хочу снова оказаться в Горе.

– Госпожа Верона, Вы плачете?

Флинн стоял возле дивана, на котором я сидела. Я глубоко вздохнула, вытерла рукой слезы и ответила:

– Не беспокойся, я уже не плачу.

– Вы плакали, потому что Вы живая. И потому что Вы услышали по новостям, как Вас ненавидят люди.

– Ты прав, Флинн. Прав.

– Вам нужно снова накраситься. У Вас нос красный.

Я улыбнулась. У Флинна все-таки голос Йоганна.

Йоганн будто был здесь и подбадривал меня.

–Что ж, пойду заново накрашусь.

Потратив еще полчаса на новый макияж, я вышла из дома, чтобы направиться к Мире Темной. Утренний город гудел, аэромобили роем носились вокруг небоскребов по воздушным шоссе. Я хотела взять какой-нибудь аэромобиль отца, но вспомнив, чем это все обернулось для меня в последний раз, передумала и поймала такси. В такси обычно управляли роботы, или автопилот, но мне в этот раз попался живой водитель. Он мгновенно меня узнал.

– Проспект Моралес, двести семьдесят три, Первый уровень.

Мы доехали до первого кольца, где можно было с высоты Третьего уровня спуститься на Первый. Честно говоря, я редко бывала в части города Первого уровня. В принципе, там было тоже самое, что и на Третьем, только солнца было меньше и люди из правительства там не жили. Из-за нехватки солнца Первый уровень был усеян различными световыми гирляндами, цветами, вывесками, что делало его необычайно притягательным и завораживающим.

Между тем, мой водитель насвистывал какую-то песенку. Как только мы достигли Первого уровня, его любопытство взяло вверх и он спросил:

– Это же Вы Верона Каменная?

Мне не очень хотелось разговаривать. Я с неохотой ответила:

– Да, это я.

Водитель усмехнулся:

– Ну Вы вчера дали всем им… Я просто был в шоке! Все пересматривал этот момент, смотрел на лицо Вашего жениха и ржал! Ой, извините! Я смеялся.

И он разразился хохотом, который заполнил собой весь салон аэромобиля.

Я чувствовала себя некомфортно, совершенно не понимая, чем был вызван его смех.

– Я что хочу сказать. Вы – молодец! Так и надо ему, этому… Как его? Как зовут Вашего жениха-бабника?

– Мариус Аристон.

– Вот так и надо Мариусу! Нефиг с разными девками погуливать и при этом, еще и жениться. Ну Вы красиво, красиво его так!

И он снова засмеялся.

– Значит, Вы не считаете меня дурой?

– А с чего Вы дура-то? – удивился водитель. – Это Ваш Мариус дурак, вот что Вам я скажу.

– Он больше не мой.

– Хорошо, не Ваш. Но дурак все равно.

Это конечно нехорошо, но мне было очень приятно, что какой-то незнакомец не считал меня дурой. Также он не считал мой поступок глупым и поддержал меня. Как ни крути, а приятно.

– Что ж, приехали! – сообщил мой веселый водитель.

Я расплатилась через счет отца и поблагодарила его.

– Вы только не переживайте. Вы все верно сделали. – сказал он еще раз перед тем, как завести аэромобиль и умчаться по проспекту Моралес.

Он высадил меня прямо у основания небоскреба двести семьдесят три.

Так, Мира сказала, что нужно позвонить в дверь подъезда номер восемь, сразу за магазином с сувенирами.

Я нажала на экран двери и мне высветились имена жильцов, а встроенный голос спросил, к кому из них я пришла.

– К Мире Темной.

Экран замигал, прозвучало небольшое «Пик-пик-пи-и-ик!» и мне высветилось: «НА СВЯЗИ: МИРА ТЕМНАЯ».

– Доброе утро! Это Верона! – сообщила я.

– Ах, да. Заходите. Квартира семнадцать. – ответила Мира и тут же дверь подъезда восемь открылась.

Семнадцатая квартира оказалась на третьем этаже. Дверь была уже открыта.

Я постучалась и зашла. Мира стояла в коридоре и мило улыбалась.

– Проходите в гостиную. Скоро мы начнем.

Все в квартире было очень светлых оттенков. Белый потолок, светло-голубые стены. Белая и бежевая мебель. Белый стол. На фоне всего этого Мира была черным пятном.

Она велела мне садиться за обеденный стол, на котором уже стояли приборы для десертов. Через пару минут она принесла черный кекс и какой-то напиток.

– Пейте. Ешьте.

– Простите, но я приехала сюда поговорить, а не…

– Пока Вы не выпьете и не съедите то, что я весьма любезно для Вас приготовила, я не буду разговаривать с Вами ни на какую тему.

Мира была очень осторожна и напряжена.

– Хорошо. – ответила ей я. – Хорошо, как скажете.

Я не хотела еще больше ее пугать, поэтому съела черный горький кекс и запила его напитком, по вкусу отдаленно напоминающий кофе с какой-то травяной добавкой.

И как только я съела и выпила то, что для меня «любезно приготовила Мира», мне стало нехорошо. Голова закружилась, появилась сильнейшая слабость и я поняла, что вот-вот потеряю сознание.

– Ты… отравила меня… – единственное, что я смогла сказать, прежде чем погрузиться во тьму.

* * *

Неизвестно, сколько прошло времени, пока я была в отключке. Но, когда я все-таки открыла глаза, мне было плохо. Голова все еще кружилась, во рту пересохло и жутко подташнивало. Я думала, меня вырвет прямо на чистые ковры Миры Темной.

– Она очнулась! – услышала я мужской голос.

Справа от меня оказался тот красноволосый из группы «Апостол». Он что-то пил и выглядел очень довольным.

Послышались шаги с другого конца квартиры.

Я хотела встать, но не смогла пошевелить ни рукой, ни ногой.

– Меня парализовало… – под нос себе шептала я.

– Вовсе нет! – сказал красноволосый. – Тебя привязали к стулу, не более.

И, действительно, стоило мне хорошенько открыть глаза и осмотреться, как я увидела, что привязана каким-то эластичным поясом к стулу.

В комнату вошла Мира, а с ней еще двое мужчин. Блондин и брюнет группы «Апостол».

– Отлично. – монотонно сказала Мира и указала всем на обеденный стол передо мной. Парни молча выбрали себе места, какие кто хотел: так, блондин сел рядом с Мирой слева от меня, перед ним сел брюнет, который оказался ближе всех ко мне, а красноволосый выбрал третий стул справа от меня.

Воцарилась небольшая минута молчания. Все четверо смотрели на Верону Каменную.

– И чего мы ждем? – угрюмо заметил брюнет. Вид у него был сердитый.

– Верона Каменная хотела со мной поговорить. Я вам уже рассказала, как она ввела меня в ступор в «Нуаре»… – сказала Мира, переглядываясь с блондином и красноволосым.

– Да уж, тебя сложно ввести в ступор! – весело ответил красноволосый и хихикнул.

– Она хотела поговорить. Так почему она все еще молчит? – заявил блондин.

И снова все смотрели на меня.

Рвотный позыв немного утих, я набрала воздуха и выпалила:

– Я все знаю про Гору, я знаю про тоннель, их надо остановить, иначе все погибнут! Макс, Айван, Валентина, Мо, Аттиус! Надо остановить…

– Стоп! Стоп! Стоп! – перебил брюнет и поднял руку вверх, привлекая внимание. – Еще раз и помедленнее.

– Хо-ро-шо… – ответила я. – Тоннель, что они роют, затопит водой… Нужно остановить их работу… Все пещеры зальет водой, все умрут.

У красноволосого исчез довольный вид. Блондин и брюнет сидели с задумчивыми взглядами, а Мира смотрела на меня, а потом выпалила:

– Это полнейший бред.

– Бред! – поддержал красноволосый.

– Она сумасшедшая. – заключил брюнет.

– Тогда откуда она знает их имена? – спросил блондин.

И снова воцарилась пауза.

– Может быть, ей кто-то рассказал… Ну, про мусорку, Гору и их жителей… – предположил красноволосый.

– Зачем кому-то рассказывать дочери премьер-министра страны про тех, кого этот премьер-министр точно убьет, если узнает об их существовании? – наехал брюнет на красноволосого.

– А вот это уже очень интересно. – блондин встал со своего места и подошел ко мне. – Скажи-ка, Верона, что ты еще знаешь и кто тебе это рассказал?

– Я знаю очень много про Гору. Я там жила.

Красноволосый присвистнул, брюнет тяжело вздохнул, а Мира сказала:

– Да она же все врет! Она все время находилась в столице, она же дочь Фаталя Каменного! Уж если бы она жила в Горе, им бы всем давно пришел конец, да и нам тоже!

– Ты можешь это объяснить? – спросил меня блондин.

– Это будет очень непросто… Вы вряд ли сможете это понять.

– Но ты здесь. Ты назначила встречу, чтобы что-то нам рассказать. Ты сама вышла на нас.

– Я хотела убедиться, что вы все реальные. Что все, что со мной произошло – не сон.

Блондин сел на диван, стоящий в комнате и попросил:

– Так расскажи нам.

Мира хотела что-то сказать, но он показал ей пальцем, чтобы она молчала.

– Начинай… – спокойно сказал блондин мне.

И я начала. С самого начала. С моего прошлого совершеннолетия. С моего неудачного визита в кабинет отца. Как меня пытались убить. Как я была выброшена на мусорку, где Айван меня нашел. Рассказала про всех жителей, которых я хорошо знала: про вредную повариху Мо, про молчаливого Аттиуса, про доброго Йоганна и веселую Валентину, про Макса, Милко, Нереиду, Амадея, Виту… И про Последний Летний День в Горе. И про воду, которая забрала жизнь Макса и, вероятно, жизни остальных. И, конечно, про белого оленя, который то ли был, то ли его не было (я до сих пор сомневалась в его существовании).

– Ты хорошая актриса! – сказала Мира и похлопала в ладоши. – Надо же такое придумать!

– Мда-а-а… – протянул красноволосый. – А как же она тогда узнала твое настоящее имя? И почему она так реалистично все описала?

– Неужели Вы не понимаете?! – Мира повысила голос. – Они нашли Гору, они нашли всех!

– Кто «они»? – спросил брюнет.

– Правительство! Они послали туда стражей, дронов и всех убили! Точно-точно! Всех!

– А почему тогда это не показали в новостях? – красноволосый наехал на Миру Темную. – Это бы было давным-давно в новостях! Скандал на всю страну!

– Ты что, совсем? Что они сделали в прошлый раз? Спалили целый город и выставили как несчастный случай, а здесь, здесь другое – если про Гору стало известно только в правительстве, то ничего в никакие новости не попадет! Они всех уже давно убили, а эту послали убить нас!

И только сказав это, Мира устремилась ко мне, а спустя секунду уже душила меня.

«Это конец. Теперь я точно умру.» – подумала я.

Но это был не конец. Брюнет с блондином вцепились в Миру, пытаясь оторвать ее руки от моей шеи. Мира кричала, что все давно мертвы и она убьет хотя бы меня, чтобы отомстить премьер-министру за смерть ее друзей. Блондин просил ее прекратить, а когда она сказала, что убьет «эту тварь», он крикнул что прибьет Адама, когда снова его увидит. Блондин отпустил Миру, но только для того, чтобы дать ей вазой по голове. Мира потеряла сознание, ее руки в черных перчатках отпустили мою шею. Я наконец смогла набрать в легкие воздуха. Брюнет взял Миру на руки и положил на диван.

Блондин отвязал меня от стула и спросил, как я себя чувствую.

– Не очень… Кха-кхм! –ответила я, тяжело дыша и кашляя.

– Ты ее не убил? – красноволосый склонился над Мирой.

– У нее есть пульс. – ответил брюнет.

– Отлично! Нужен лед для Миры и что-нибудь крепкое для Вероны.

Красноволосый удалился в поисках льда, а блондин принялся осматривать Миру.

– Когда она очнется, ты труп. – заключил брюнет.

– Поверь, она мне это простит.

– Почему? – вмешалась в их беседу я.

– Потому что ты говоришь правду.

Блондин мне поверил, по неизвестной мне причине. И в то мгновение я вспомнила их имена. Брюнет хотел что-то сказать блондину, но я опередила:

– Димитрий, Эду, Вик.

Блондин усмехнулся. В его взгляде читалось: «Я тебе верю.»

– Я Димитрий, – сказал он, – а рядом со мной Вик.

– Очень приятно познакомиться! – ответила я. И мне действительно было приятно.

– А я – Эду.

В комнату вошел красноволосый, в одной руке держа бутылку, в другой тарелку со льдом.

– Эду? – спросила я, делая ударение на «у».

– Эду. – поправил он меня и дал в руку бутыль.

На этикетке красовалась надпись: «Веселый джин», а под ней было нарисовано лицо накрашенного мужчины.

– Что это? – спросила я.

– Тонизирующий напиток. То, что тебе нужно сейчас.

Я открыла крышку и принялась пить из горла. Это была очень сладкая гадость с пузырьками. Но, спустя пять минут у меня прошло головокружение и тошнота. А спустя десять минут очнулась Мира. Теперь уже «Веселого джина» дали ей.

Димитрий сидел рядом с ней и успокаивал ее. Он сказал ей, что я говорю правду и, что он попозже скажет ей, откуда он это знает. Мира была недовольна им, но смягчилась. Скорее всего из-за своей головной боли и шишки на голове. Эду принес регенератор из аптечки и вылечил Мире шишку. Затем он подошел ко мне и подставил прибор к моей шее, заявив, что у меня там синяки от рук Миры и их требуется убрать. Убирал он их целых пять минут.

– Все! – довольно сказал он. – Как новенькая!

Вик все это время ходил по комнате. Наконец, он остановился и спросил:

– Что мы теперь будем делать?

– Предлагаю встретиться послезавтра и раздобыть последнюю версию голографической карты мира. Я уверен, на границе с Лорантусом должна быть река или что-то еще. – предложил Димитрий.

– А если там ничего не будет? – ехидно спросила Мира.

– Тогда ты убьешь Верону, если к этому времени она не убьет нас. – ответил он ей, обнимая ее за плечи, но заметив мой испуганный взгляд, пояснил: – Я шучу.

– Все, тогда нам пора собираться. Вечером мы выступаем в клубе «Львиная грива». – сменил тему Вик.

– «Львиная грива»? – переспросила я.

– Да, Верона, мы выступаем в основном в клубах Первого уровня. – сказал Димитрий. – На Третьем уровне мы никогда не бываем, за исключением вчерашней вечеринки.

– О да, было круто! – усмехнулся Эду. – Я уржался над…

– Проводи Верону. – велел ему Димитрий.

Эду махнул мне рукой, что означало: «Пойдем!». Я попрощалась со всеми, кто сидел в гостиной.

– До послезавтра. Мы свяжемся с тобой и уточним время. – попрощался со мной Димитрий и еще крепче приобнял надутую Миру.

Эду проводил меня до двери и выпустил в подъезд. Я зашла в лифт и нажала самую верхнюю кнопку «Второй уровень».

Вышла я из подъезда на проспект Моралес Второго уровня. Под ногами снова был ненавистный мне прозрачный тротуар. Я поймала такси, чтобы доехать обратно домой. В этот раз на месте водителя был робот, который не задавал мне лишних вопросов.

Приехав домой, я решила поспать, так как очень устала. Переодеваясь у себя в комнате, я заметила на левом запястье небольшой фиолетовый синяк. Сначала я подумала, что это последствия нападения на меня Миры Темной, но потом я вспомнила, что Мира не трогала мои руки, она ведь сжимала мою шею.

И тут до меня дошло: он держал меня вчера. Он держал меня за руки, и именно левую руку он сжал очень сильно, я даже почувствовала боль. А потом он отпустил, сказав: «Тебе от меня не убежать, королева».

Я нашла свою личную аптечку, достала ручной регенератор и направила на запястье. Под синим лучом прибора фиолетовое пятно начало светлеть. Через три минуты синяк, который мне оставил Йокай Уно, бесследно исчез.

(Регенератор – прибор, позволяющий быстро восстанавливать кожу после небольших повреждений – синяков, царапин, ран, а также он применяется для устранения подкожных гематом. Регенератор для восстановления костей и других органов в Константе еще не придумали. – примечание автора)

Глава 5. Подозрения

Мой отец целыми днями был на работе в правительстве, даже в выходные. Иногда его посылали в командировки. Раньше я ждала его приход домой, ведь мы всегда вместе ужинали, я рассказывала ему как прошел мой день, мы могли посмеяться над чем-то (или кем-то). Из командировок он возвращался с подарками для меня, а я всегда в ответ хвасталась своими успехами в учебе.

А сейчас я его ненавижу.

До сих пор в моей голове не состыковываются две стороны Фаталя Каменного.

В детстве я была уверена, что он меня любит. Конечно, между нами случались ссоры и недопонимания, но они всегда решались и, помирившись я превращалась в «самую лучшую дочь на свете», а он – «в самого любимого папочку в мире».

А что сейчас?

Я не могу ему простить попытку моего убийства и ссылку в зону Дельта.

Он так легко от меня отказался ради своих интересов. Для него пост президента страны оказался важнее меня. Получается, все эти годы он притворялся, что любит меня. Восемнадцать долгих лет. Но все что я помню хорошего, связанного с ним, всплывает в памяти и кажется таким искренним и правдивым!

Любящий отец и мой убийца. Два человека в одном. Кто же из них настоящий?

Я все-таки, (к своему большому сожалению), пришла к выводу – настоящий Фаталь Каменный – убийца и предатель. Он изображает, что служит Поркиусу Кармоне, пожимает президенту руку при каждой встрече и мило улыбается, в тоже время организовывая заговор против него.

И вот, мой отец вернулся с работы и хочет по обычаю поужинать со мной. А я должна снова изображать, что он «самый любимый папочка в мире». И знаете, меня тошнит от этого.

– Госпожа Верона, Ваш отец ждет Вас, он желает поужинать с Вами. – сообщил мне Флинн, когда я стояла у окна в гостиной и смотрела на огни вечернего Турписа.

– Хорошо. Я сейчас… – ответила я, не отрывая взгляд от города.

Как бы протянуть время, как бы сделать так, чтобы я стала невидимой?

Но как бы там ни было, меня ждал отец.

«Изображай Верона, изображай примерную дочь. Ты должна.» – мысленно говорила я себе.

– Привет, как дела? – спросила я как можно веселее, когда вошла в столовую. Отец уже сидел на своем месте во главе стола.

– Да вроде все хорошо. У тебя как? Что делала сегодня? – отец зачерпнул ложкой суп с морскими ежами и добавкой в виде мороженого крем-брюле.

– Ничего особенного. Отдыхала, приводила себя в порядок.

Кошмар. Мне тоже подали этот жуткий суп.

– Флинн, – спросила я дворецкого, – а нет ли чего другого?

– Госпожа Верона, Вам не нравится суп?

Иногда мне казалось, что Флинн слишком развит для голограммы.

– Нет, конечно нет. Просто не хочу сейчас жидкую пищу. Что у нас на второе?

– Пюре из лосося с яйцами, ливером и щепоткой ванили. По рецепту повара из дворца президента.

– Хорошо, неси пюре… – разочарованно сказала я. При отце я не отваживалась просить что-то попроще, без добавок и смешений вкусов. Это могло вызвать подозрение.

Но как я уже говорила, Флинн был СЛИШКОМ развит для голограммы.

– Госпожа Верона, если хотите, я попрошу подать вареное куриное мясо без ничего. Вам ведь так понравилось это блюдо в обед?

– Ты ела вареное куриное мясо без ничего? – отец вытаращился на меня, словно я только что кого-то убила.

– Да, ела. А что?

– Просто… Это как-то странно. Я не помню, чтобы ты когда-то ела ингредиенты для приготовления пищи по отдельности.

– Мне просто захотелось. Я что, не могу захотеть?

– Можешь, но это ненормально.

– Что ненормально?

Отец прекратил набирать ложкой суп. Он окончательно оторвался от своей тарелки и очень строго посмотрел на меня.

– Почему ты так себя ведешь?

– Как «так»? – как можно спокойнее спросила я, хотя нота раздражения чувствовалась в моем голосе.

– Ты сама знаешь, как. То ты последние полгода твердила всем, что ты покрасишь волосы в синий цвет, а в итоге ты красишь их в каштановый, как только ты додумалась до такого?

– Что плохого в каштановом… – но я не смогла договорить, потому что отец меня перебил.

– Ты унижаешь Мариуса на своем дне рождении, совершенно не думая о последствиях; меняешь в последний момент выступление твоей любимой группы на совершенно никому неизвестных музыкантов, хотя признаюсь, их песни лучше, чем вопли той солистки; но теперь ты начинаешь есть безвкусную гадость, непонятно зачем. Я не могу понять, что с тобой происходит? Ты слишком резко изменилась, ты начала грубить мне! Где моя дочь, где моя Верона, которая любит и уважает своего отца?

Я молчала. Отец не был полнейшим дураком, конечно он что-то заметил. Возможно, я очень плохо стараюсь, я очень плохо играю свою прежнюю версию. Чтобы защититься от его нападок я решила выбрать самую глупую из них и обернуть против него. Лучшая защита – нападение.

– Так что плохого в каштановом цвете? – наехала я. – Ты сам был недоволен, что я хочу покраситься в синий, ты был целиком за мой натуральный цвет. Так вот, я из-за тебя не стала красить волосы в синий, потому что думала, что ты можешь расстроиться, – на этих словах отец поднял брови от удивления, – да-да, я думала, что ты расстроишься, ты же был против! И поэтому я попросила в салоне покрасить меня в каштановый, все-таки это не такие кардинальные изменения если ты не заметил!

– Не кричи на меня…

– Как не кричать, как?! Ты постоянно ничего не одобрял из моих идей. Да, я фанатею от группы «Ая», но ты ее терпеть не можешь, говоришь, что у них тупые песни и, знаешь, что?

– Что? – тихо спросил отец.

– Ты прав! У них наиглупейшие песенки, и заметь, я прислушалась к твоему мнению, заметь, я выбрала тебя и нашла другую группу, которая поет хоть что-то со смыслом, я пыталась угодить тебе, а теперь ты снова на меня наехал!

– А как же Мариус? Зачем ты устроила шоу?

– Затем, что этот кабель с моей лучшей подругой изменял мне, а я узнала об этом только на самой вечеринке и была в полнейшем шоке, особенно, когда этот тип встал на колени со своим предложением! – продолжала упорно врать я.

– Прости. Я не знал.

Я сложила руки на груди и надула щеки, делая обиженный и несчастный вид.

Отец встал, подошел ко мне и положил ладонь мне на плечо.

– Верона, прости. Я даже не подумал, что ты сделала это из-за меня. Я был не прав. Нужно было тебя обо всем расспросить, но ты же знаешь, я ведь много работаю.

Я молчала, дабы придать максимальную драматичность этому моменту.

– Но цвет волос смени. Лучше синий, чем этот.

Ну вот. Опять двадцать пять!

– Что плохого в каштановом? Это же спокойный не вызывающий цвет.

Отец присел на стул рядом со мной и сказал:

– Я тебя не виню. Ты ведь не знала. Хотя, откуда тебе было знать.

– Что? Что я должна была знать? – я насторожилась.

Отец тяжело вздохнул:

– Твой цвет волос вызвал в моей памяти не совсем приятные воспоминания для меня. Я не говорил, но когда мы с твоей мамой познакомились, у нее были каштановые волосы. Прям как у тебя сейчас. Ты конечно и раньше была на нее похожа, но мой природный черный цвет передался тебе и твое лицо смотрелось совершенно иначе. Я видел, что в тебе есть и часть меня. А сейчас я смотрю на тебя и у меня ощущение, что от меня у тебя ничего не осталось. Каштановый лишь подчеркнул твое сходство с матерью. А ты знаешь, как мне больно ее вспоминать.

– Знаю, – с грустью ответила я, – но раз мы о ней заговорили, может ты расскажешь, как она умерла?

– Я же говорил тебе. Ее сразила неизлечимая болезнь.

– Нет. Я хочу узнать о последних днях ее жизни. Как она уходила? Она мучилась?

Отец резко встал, вена на его лбу слегка надулась.

– Я не хочу и не буду об этом говорить. Я не хочу это вспоминать и попрошу тебя больше не спрашивать меня о ее смерти. Сейчас это не имеет никакого значения.

Отец ушел к себе в кабинет, оставив свой суп не съеденным. Флинн принес мне простой курицы. Я поужинала и решила пойти к себе в комнату снова поспать. Морально я была истощена.

Проходя мимо портрета мамы, я в который раз на него посмотрела. У мамы были белые гладкие волосы, темные брови и царственный взгляд. Она была намного красивее меня, хотя я не считала себя такой уж красавицей. Мне жаль, что я ее совсем не помнила. Мне было всего два года, когда она умерла.

Войдя в свою комнату, я заблокировала дверь и включила голографический монитор. Он имел связь с Сетью. Я открыла браузер. В поиск я вбила следующее: «Миления Жиль Пифагор». Жиль – девичья фамилия моей матери.

Спустя секунду, поиск мне выдал множество ссылок на школы Пифагора, соревнования по истории двадцатилетней давности и еще что-то. Я открыла первую ссылку. В ней была статья об окончании учебного года в одной из школ Пифагора. Статья была большой, там были перечислены все главные события прошедшего учебного года, фамилии лучших и худших учеников. Про мою маму написали следующее: «Одной из лучших учениц в этом году стала 15-летняя Миления Жиль, которая с успехом защитила свою работу: «История. Археология. Взаимосвязь и противоречия»». Миления получила первое место на государственной олимпиаде. И ниже была прикреплена фотография совсем юной девушки, с копной каштановых волос и милых щечек. Она улыбалась и держала в руке завоеванную медаль.

Я не могла сказать, что мы с ней были похожи. Она настолько жизнерадостна на этом снимке и в ее взгляде очень много задорного огонька, в то время как у меня он отсутствовал напрочь. Хотя, на портрете, висящем у нас, она была немного грустной. Я порылась в Сети и нашла еще фотографии того периода на сайте «Выпускники школ Пифагора». Вот Миления Жиль с успехом закончила первый курс высшей школы, вот она на каком-то концерте в Пифагоре с одноклассниками, а вот она и ее подруги, весело пьют кофе в кафе. Вот Миления на фоне какой-то красивой витрины из зеркал: позирует в летнем платье и весело улыбается. В одном из отражений я смогла немного разглядеть фотографа. Это был парень в очках, с темными волосами, весь в черном. Лицо было размыто, хотя, я наверно его не знаю. Но это был не отец. Это был кто-то другой, кому она так весело улыбалась.

Песня группы «Апостол», стоящая у меня на звонке, прогремела на всю комнату. Звонил Мариус. Честно говоря, он не доставал меня звонками целые сутки и, я уж было решила, что он оставил меня в покое. Но, видимо, это было не так.

Я ответила, чтобы в последний раз доходчиво объяснить этому человеку, что между нами ничего нет и быть не может.

– На связи Верона.

– Привет, это Мариус. – голофон вывел небольшое изображение Мариуса в воздух. Он выглядел уставшим.

– Я знаю.

– Верона, мне нужно с тобой поговорить!

– Говори.

– Нет, не так. Я хочу к тебе приехать и расставить все точки над «i».

– Я не буду с тобой встречаться. Либо ты говоришь все мне сейчас, либо не говоришь. Я прерву разговор и больше никогда тебе не отвечу.

– Стой! Не надо! Ладно, хорошо, я скажу. Я скажу!

Он вздохнул и начал свою речь:

– Верона, я ошибся. Да, я это признаю! Я был полнейшим идиотом, мне хотелось каких-то новых ощущений, ярких красок, вот я и завел интрижку со Златой. Это было несерьезно, это ничего не значило! Я собирался ее бросить перед нашей свадьбой. По-настоящему я люблю только тебя и всегда любил, с самой нашей первой встречи. Клянусь, если ты меня простишь, я сделаю все, абсолютно все, чтобы ты была максимально счастлива. Ты улыбнулась, как хорошо! Значит ты прощаешь?

Я действительно сидела и улыбалась перед голограммой Мариуса. Мне было смешно наблюдать его жалкие попытки извернуться. Я не совсем понимала, зачем он хочет сохранить наш союз, скорее всего из-за политических интересов, а может ему приказал его отец? Я была уверена, что он любит и обожает Злату. Она действительно была красива по меркам моды в Константе и для Мариуса подходила идеально. Идеальная девушка для идеального парня.

– Нет. – ответила я ему на последний вопрос.

– Стой, нельзя же быть такой жестокой. Нельзя выставить меня идиотом на всю страну, а потом сидеть и улыбаться.

– Мариус, я не собиралась тебя выставлять идиотом! Это ты меня обманул, это ты ничего мне не сказал. Ты должен был расстаться со мной, прежде чем крутить роман со Златой. Давай так: я желаю вам огромного счастья, пышной свадьбы и мы прощаемся?

– Нет!

– Да почему нет?

– Потому что я тебя люблю.

– Мариус, признайся честно сам себе: ты меня не любишь, а я не люблю тебя. Мы не должны быть вместе, это ненормально…

– Что?!

– Что?

– Ты сказала, что не любишь меня! У тебя есть другой?

– Нет, у меня никого нет.

– Тогда почему ты вдруг говоришь, что не любишь меня?

– Потому что это правда. Ты красивый интересный парень, у тебя море обаяния, но я тебя не люблю и скорее всего, никогда по-настоящему не любила.

Мариус сидел в шоке. Он открыл рот и схватился за голову.

– Верона, – сказал он мне, – говори, кто он.

– Его нет.

– Он есть. Ты не могла просто так разлюбить меня. Чтобы отвлечься от одного мужчины, нужна замена. И ты ее нашла. Кто он?

– Его нет.

– Нет есть! Есть! Он есть!

– Прощай Мариус. Всего тебе хорошего.

Я прервала разговор.

Мариус прав. Я была им очарована. А потом Айван развеял этот розовый дым.

Я безумно скучала по Айвану. Мне хотелось его увидеть, обнять! Мне хотелось снова жить в Горе!

Мне казалось, что я загнана в тупик. Да, я могу снова ходить, но что мне делать?

Мысль о том, что я снова увижу моих дорогих друзей казалась такой призрачной и нереальной!

Что, ну что мне делать?

Может, агенты Горы придумают гениальный план? Может Димитрий до чего-то додумается, Вик ему составит алгоритм, а Эду воплотит все идеи в жизнь?

И все мы каким-то образом эвакуируем людей из Горы.

И ни один дрон, ни один из стражей, ни один человек не встанет на нашем пути.

А потом мы все будем жить долго и счастливо!

Более глупых мыслей в моей голове и быть не могло.

Я лежала на кровати и понимала, насколько плохи наши дела.

Нам же не выбраться!

Выхода нет.

Глава 6. Папарацци

Я проснулась и первой моей мыслью было: «Сегодня!».

Сегодня встречаюсь с агентами Горы.

Спустя полчаса я завтракала в компании Флинна. Отца не было, он уже уехал на работу. Я включила утренние новости на мониторе в гостиной.

Главным событием дня оставался все тот же мой день рождения. Так, Каролина распродала всю свою новую коллекцию платьев. У нее взяли небольшое интервью, где она говорила:

– Задумка, идея – все мое! Когда Верона пришла ко мне, я знала, что ей предложить! Строгость и простоту, чистоту линий и ослепительно белый цвет. Она надела платье и почувствовала себя королевой!

– Может быть, стоило в образ Вероны добавить диадему или корону? – спросил Каролину журналист.

– Что Вы говорите! – всплеснула Каролина руками на фоне своих платьев. – Настоящей королеве не требуется корона, чтобы править балом!

– Вы считаете, Верона Каменная такая?

– Конечно же да! Вы же видели кадры с ее замечательного дня рождения: этот взгляд, походка, пластика! Невероятно, безупречно, высочайший уровень моего мастерства лишь подчеркнул в ней ту аристократичность и смелость, которой она обладает от природы.

– Как выход Вероны повлиял на Ваше ателье?

– О-о-о! – довольно протянула Каролина с хитрой ухмылкой. – Я не могла отбиться от звонков девушек – все хотели что-нибудь в стиле платья Вероны. У меня уже были готовы тридцать платьев к тому времени и, не поверите – вчера я все их продала! И мне заказали еще сто – со всех концов нашей страны. Сейчас конечно, мне придеться кого-то нанимать, сроки короткие, клиентки ждут! Все хотят быть похожими на Верону Каменную – в данный момент она настоящая икона стиля!

Я буду спорить – платье Каролина сшила хорошо, но … Вот лжет и не краснеет! Она же отговаривала меня от этого платья, оно же было не готово, там должен был быть какой-то декор типа неоновых роз! А теперь видите ли это «ее идея». Хотя, что это я? Каролина и ее платья просто мелочи, у меня есть проблемы покрупнее.

В Сети пресса пестрила заголовками: «Как отделаться от неудачника? Учись у Вероны Каменной!», «Мариус Аристон – жертва или убийца?», «Страсти по Мариусу: как сын министра безопасности не обезопасил себя?», «50 советов для девушек или «Как стать такой же, как Верона»».

У меня зазвонил голофон. На голограмме высветилась Мира Темная.

– Да. – с волнением ответила я.

– Привет, это Мира. Сегодня днем встречаемся у меня.

– Хорошо, во сколько?

– В три. Без опозданий.

– Хорошо! До встречи!

Но Мира уже прервала разговор.

До трех часов дня была уйма времени. Я прочитала все статьи, что касались меня. Так, я узнала, что за каких-то два дня я стала кумиром девушек-подростков. Прическа «прилизанные прямые волосы как у Вероны» стала самым модным трендом в салонах красоты. Еще позавчера мистер Снобб в программе ведущей Виолетты осуждал мою выходку, а сегодня – он разбирал мою биографию.

Странно себя ведут люди – вчера ты был им отвратителен, сегодня – герой дня, а назавтра они тебя уничтожат. Да-да! Я осознавала, что в Турписе нет ни единого человека, на которого можно было положиться. Вы спросите, а как же Димитрий, Эду, Вик и Мира? Агенты и Мира не в счет, они мне еще не доверяли.

* * *

В три часа дня я была уже на пороге квартиры Миры Темной. В этот раз она не предложила мне ни выпить, ни присесть (я села сама). Она молча оставила меня одну в своей гостиной. Агентов еще не было, от этого становилось не по себе. Вдруг она снова нападет на меня? Адам ей сделал руки с железной хваткой в прямом смысле этого слова.

Но мои опасения были напрасны. Никто не собирался нападать. Вик, Эду и Димитрий появились спустя пять минут.

– Привет! – сказал мне Димитрий.

– Привет. – протянул Вик.

– Привет, Верона! – радостным голосом поздоровался Эду.

– Привет! – ответила я всем.

Эду пришел с сумкой, которую преспокойно поставил на стол. Мира сразу же на него наехала:

– Ты что делаешь? В моей квартире нельзя ставить сумки на чистый стол!

– Моя сумка тоже чистая, если что… – Эду переместил сумку на стул и начал в ней что-то искать.

Тем временем Димитрий подошел к Мире и взял ее за руку.

– Прошу тебя, не кипятись. Все будет хорошо, у нас все получится… – он говорил тихо, но до моих ушей долетели его слова.

– Так. Давайте сядем что ли? – предложил Вик всем, кто еще не сидел. – Нам нужно обсудить всю ту информацию, которая имеется на данный момент.

Димитрий, Мира, Эду сели за стол. Я оказалась между Эду и Виком. Мира и Димитрий сели напротив нас.

Эду достал из сумки голографическую карту мира. Она представляла собой небольшой серый шар цвета металлик с многочисленными дырками в верхнем полушарии. Карта без проблем стояла на ровной поверхности стола и включалась нажатием на малюсенькую черную кнопку.

– Я купил ее вчера днем в отделе принадлежностей для школы. Самая последняя версия! – с гордостью заявил Эду.

Он поставил шар на середину стола и нажал на кнопку. Мгновенно возникла огромная голограмма Турписа, заполнившая собой почти все пространство комнаты. Над небоскребом, где располагалось правительство красовалась надпись: «Турпис – столица Константа».

– Сделай меньше, пожалуйста! А то сквозь меня проходит Центральное воздушное шоссе!

И, действительно, в голову Димитрия летели голограммы маленьких аэромобилей, мчавшихся по воздушной дороге.

Эду взял в руки шар и вывел голограмму настроек. Он уменьшил размер видимой области карты до размера обеденного стола Миры Темной.

– Так пойдет? – спросил он у нас.

– Да! – хором ответили мы. Мне стало на мгновение неловко, не знаю почему. Я посмотрела на Вика и увидела, что его белоснежные щеки немного покраснели.

– Итак, – начал Димитрий, – мы с ребятами кое-что вчера обнаружили. Точнее, сказать, обнаружили и открыли вовсе не мы, а ученый, имя которого я не помню…

– Абу Али Искандер. – пробубнил Вик.

– Да, Вик, именно он.

– Причем здесь этот ученый? – спросила Мира Темная.

– Потому что, Ева, он нашел то, что было скрыто от людских глаз до прошлого года. – ответил Мире-Еве Эду.

– Да. Перенесемся в зону Дельта!

Димитрий махнул рукой и карта изменила вид. Теперь она показывала Пифагор.

– Еще немного… – Димитрий еще раз сделал небольшой взмах и вот, перед нами уже находилась зона Дельта. Мусор, горы мусора и ни единой души.

– Так, Гора находиться в этой стороне… – Димитрий снова начал передвигать карту.

– Немного левее… – посоветовал ему Вик.

Димитрий взял левее и перед нами оказались горы. Граница Константа с Лорантусом.

– Вот это – Гора. – Эду указал на самую большую снежную вершину.

Димитрий еще немного взял левее и, вереница гор укатилась к краю стола. Вдоль снежных вершин появилась полупрозрачная мерцающая стена, в высоту видимо в несколько километров, если смотреть на нее вживую. На стене высветилась надпись – «Граница Константа с Лорантусом».

Эту стену не смог преодолеть Самуил Бром. Ее никто не мог преодолеть без специального разрешения от правительства. Только получив разрешение, самолет мог пролететь через границу. Стену отключали в указанном месте и воздушный транспорт прибывал или покидал нашу страну.

– А теперь, глядите! – Димитрий встал, прикоснулся пальцем к Горе со стороны Лорантуса. Над ней появилось меню. Димитрий выбрал «ПОКАЗАТЬ ВСЕ ПОДЗЕМНЫЕ ВОДНЫЕ РЕСУРСЫ». Внутри почти каждой горы замигали тонкие голубые полоски – подземные ручьи и речки. Но в самой Горе, со стороны Лорантуса, у самого края замигало небольшое голубое пятнышко. Димитрий коснулся его и информация высветилась над картой:

«ПОДЗЕМНОЕ ОЗЕРО «СИРЕНА», ОТКРЫТО В 2742 ГОДУ УЧЕНЫМ АБУ АЛИ ИСКАНДЕРОМ. ГЛУБИНА ДОХОДИТ ДО 25 МЕТРОВ, ПЛОЩАДЬ СОСТАВЛЯЕТ 982 КВАДРАТНЫХ МЕТРА.»

– Нет… – обреченно вырвалось у Миры.

– Если я правильно определил местонахождение главного прохода в Горе, через который мы все надеялись покинуть эту страну, знайте – тоннель находится примерно на десять метров ниже поверхности озера. – сказал Димитрий. – И как только тоннель дойдет до Сирены, все пещеры и ходы внутри Горы затопит.

– Это же… Как мы не догадались сами купить новую карту мира и все проверить? – настороженно спросил Вик.

– Мы же не знали. Не каждый год открывают озера, стоящие на пути нашего тоннеля. – ответил Димитрий.

– Я не понимаю. Как такое возможно? – Мира схватилась за лоб и закрыла глаза.

– Понимаешь, подземные озера образуются… – начал Эду.

– Я не про это! – фыркнула она на него. – Как стало возможным то, что она говорит правду?

– Верона действительно говорит правду. Я не знаю, как это возможно, но то, что она вышла на нас и не сдала своему отцу, подтверждает тот факт, что она на нашей стороне. – констатировал Вик.

– И озеро конечно. Оно есть, и, видимо где-то при других обстоятельствах действительно затопило Гору. – вторил Эду.

– Это какой-то бред сумасшедших. Я не могу это понять и не могу принять! – Мира всплеснула руками в перчатках.

– Я тоже.

Мой голос, впервые прозвучал за время нашей второй встречи. Мира с удивлением смотрела на меня.

– Я не могла принять смерть Макса. Не могла поверить, что все затопило. Возможно, кому-то удалось спастись, как и мне, но то, что жертвы были еще – это сто процентов. Вы знаете, как тяжело делать искусственное дыхание ребенку, который уже мертв, но ты надеешься, что это поможет вернуть его к жизни? Нет, я не могу больше говорить об этом… – слезы покатились по моим щекам. – Я желала в тот момент, чтобы у всех появился шанс на спасение, еще один шанс! Пятьдесят лет жить в Горе, чтобы потом утонуть! Надеяться, что наконец можно будет выйти в другой мир, где тебя примут и не будут пытаться убить, только потому что для общества ты неполноценен! Зачем все это тогда было?! И тут, приходит это белое животное, белый-пребелый олень, которого ждал Макс. В следующий момент я оказываюсь у себя дома, вернувшись в прошлое! Да, Ева, это ненормально, и да, это невозможно, но это произошло!

Я держала себя в руках, чтобы уж совсем не разреветься. Слезы – пусть текут, но превращаться в зареванную свинку мне нельзя. Тем более, что пока никто не утонул.

– Надо предупредить жителей Горы, они должны остановить все работы, пока не поздно. – решительно сказала Мира.

– Кто поедет? – спросил Эду.

– Я. – ответил Димитрий. – Нужно будет взять с собой карту.

– Ты сможешь отправиться не раньше завтрашнего вечера. – сказала ему Мира Темная. – Нужно извлечь все чипы с карты.

– Конечно. Надеюсь, мне поверят.

– Валентина точно поверит… – сказала я.

– Она – да. Но вот остальные? Может не говорить им о твоих приключениях? – Димитрий обратился ко мне. – Может лучше сказать, что мы сами додумались найти новую карту? Пусть приостановят работы, а там мы уже что-то придумаем.

– Так будет лучше. У них от всего этого может поехать крыша. Тем более, Верону они не помнят. – поддержал Вик.

– Так и сделаем. – сказала Мира. – У меня вечером три клиентки, у вас что?

– Очередной концерт не в очень популярном клубе… – ответил ей Эду.

– Тогда у меня есть ночь, чтобы вытащить чипы и не повредить карту. – Мира выключила голограмму границы Константа с Лорантусом, взяла в руки шар и стала его рассматривать.

– Значит, никаких концертов, пока ты не вернешься? – спросил Эду Димитрия.

– Придеться все отменить. На кону жизнь и безопасность почти ста человек. – Димитрий встал со своего места. – Верона, давай я тебя провожу до такси.

Я посмотрела на Миру – та занималась исключительно шаром. Ей было абсолютно все равно, что Димитрий решил меня проводить. Когда я с ней прощалась, она сказала мне только про то, что за вчерашний день две клиентки попросили перекрасить их в каштановый цвет «Как у Вероны Каменной».

– Я ловлю такси со Второго Уровня, – сказала я Димитрию, который уже было направился к выходу на тротуар Первого уровня.

– Что ж, умно!

В лифте мы оказались одни. Пока мы поднимались вверх, Дмитрий мне сказал, почему он сразу мне поверил.

– Когда ты рассказала про оленя, я понял, что ты действительно его видела. Ты так подробно описывала его голову и рога…

– Я ведь видела его. Он почти прикоснулся своим носом к моему!

– Да, но никто из жителей Горы или наших агентов никогда его не видел вживую.

– Кроме Валентины. – заметила я.

– И меня.

– Что? Ты тоже его видел? Мне об этом никто в Горе не сообщил.

– Я никому и не рассказывал. – Димитрий прислонился к стенке лифта. – Я ведь был уже почти мертв, доживал последние деньки. Лейкемия – страшная болезнь. Я думаю, членам правительства находят лекарства от всего, а обычным гражданам говорят, что это неизлечимо.

– Зачем?

– Верона, а ты сама как думаешь? Никому не выгодно, чтобы люди жили вечно. Сколько одних компаний по похоронному бизнесу обанкротится! Да и кому нужен прирост населения в арифметической прогрессии? Да, Констант богат, но на всех ресурсов не хватит.

И как я сама до этого не додумалась? Глупая ты Верона, очень глупая.

– В общем, сидел я в белой пещере. Привез меня туда Амадей, ему было жаль меня. Он оставил меня на несколько часов, я сам просил, думал в эти часы и умру, чтоб никто не видел моих мучений. Конечно, я хотел жить, очень хотел, но в тоже время понимал – болезнь прогрессирует и вот, она взяла мой организм в смертельные тиски. Я сидел и смотрел на белые деревья и вдруг, листва вишни зашевелилась. Я решил – ветер. Но откуда там может быть ветер? Из зарослей вишни вышел большой красивый белый олень. В ту минуту я забыл про свое физическое состояние, как-то я сам встал и направился прямиком к этому чудному зверю. Он дал себя погладить. Я прислонился лицом к его щеке. Она была покрыта нежным мехом. Затем я обнял его за шею и прижался к нему, словно маленький мальчик. Через некоторое время я начал проваливаться в сон. В конце концов я уснул, помню, что все это время держал оленя за шею. Проснулся я уже лежа в траве. Точнее, меня разбудил Амадей, который вернулся за мной. Я сам дошел по тоннелю до столовой и впервые смог съесть ужин, который остался в моем желудке, а не вышел наружу, как это было в последние дни. С того дня я начал поправляться, а когда поправился, Сальватор и Йоганн предложили мне стать агентом в Турписе. Я видел, как жителям Горы не хватает медикаментов и теплых вещей. Конечно я согласился. И вот сейчас я здесь, разговариваю с дочерью премьер-министра. Все, приехали!

Мы с Димитрием вышли на тротуар проспекта Моралес Второго уровня. Я спросила его, что еще он знает о белом олене. Он лишь загадочно улыбнулся и ответил, что не может здесь это обсуждать, а пришлет мне все в сообщении. Я поймала такси, попрощалась с Димитрием и сказала, что с нетерпением буду ждать сообщения. Аэромобиль-такси выехал на воздушное шоссе и Димитрий скоро превратился в маленького человека в черном на стеклянном тротуаре.

Вечером я получила от него текстовое сообщение, в котором была ссылка на сайт древних сказок и легенд. Я перешла по ссылке и перед моими глазами возник текст, заголовок которого гласил: «Легенда о белом олене (из сборника сказаний Семиречья)»

Глава 7. Легенда о белом олене

Давным-давно, на опушке дремучего леса была маленькая деревня. Жили в ней самые простые люди: ремесленники, охотники да фермеры. Ничего примечательного в их жизни не происходило. Но это было до поры до времени.

Так уж вышло, что одна девица по имени Марта нагуляла ребенка. Все жители деревни были очень приличными людьми и такого пятна позора на репутацию деревни они даже не ждали. И вот, когда живот Марты стал до неприличия внушительных размеров, старейшина деревни принял решение: блудницу Марту следует изгнать с этих мест. Все жители деревеньки взяли в руки вилы, дубинки, скалки да и пошли к домику, где жила семья той самой Марты.

– Пусть ваша дочь покинет эти места. Иначе мы всех вас убьем. – заявил старейшина родителям.

Делать нечего. Марта, хотя и не сохранила чести до брака, все же могла еще иногда принимать решения. Она взяла с собой шерстяной платок, да узелок с хлебом и водой. Поцеловав родителей на прощание, Марта навсегда покинула деревню.

Идти ей было некуда. Ни в одной деревне ее бы не приняли. До ближайшего города был целый месяц пешком. Поэтому, Марта решила поселиться в лесу. Она построила хижину из веток и трав возле родника, собирала коренья и ягоды на обед, а спустя неделю в ее капкан угодил заяц и она смогла полакомиться тушеным мясом.

Прошло совсем немного времени и Марта родила мальчика. Самого обычного светловолосого мальчишку. Пять лет она прожила вместе с сыном в этой хижине, пока не заболела. С каждым днем ей становилось хуже и хуже. И вот однажды, в прекрасное летнее утро Марта умерла. Ее сын остался совсем один.

Он долго плакал возле тела своей матери, пока не уснул крепким сном.

Разбудил мальчика приятный женский голос, звавший его по имени:

– Гор! Гор!

Оглянулся мальчонка, а перед ним – прекрасная дева. Она подошла к нему и протянула свои руки.

– Пойдем со мной. – мягким голосом предложила она.

Гору было так страшно и одиноко последние сутки, что он без раздумий подошел к прекрасной деве. Она вытерла слезы на его лице рукавом от своего платья, обняла мальчика и сказала:

– Гор, твоя мама умерла. Ее нужно похоронить.

Гор снова заплакал, да так сильно, как только мог.

– Знаю, рана эта не заживет в твоем сердце. – сказала дева. – А тоску по матери ты будешь испытывать до конца своей жизни. Но Гор, ее тело нужно предать земле. Так поступают со всеми умершими. Ты меня слышишь, Гор?

Гор прекрасно ее слышал. Говорить от слез он не мог, лишь со всей силы вцепился в золотые волосы девы.

Дева все поняла, будто прочитала мысли мальчика. Она нежно, со всей заботой посадила его на свою правую руку, а левой рукой махнула и, перед ней тотчас появились лесные духи: нимфы, феи, древесные тролли и лепреконы.

– Похороните эту женщину со всеми почестями. Да посадите на ее могиле белые цветы.

Поклонились лесные духи прекрасной деве и принялись выполнять свою работу.

А дева унесла Гора в самую глубь леса. Снова махнула она рукой и перед ней разошлись непроходимые заросли крыжовника. И открылся вид на совершенно другой дремучий лес: светлый и цветущий. Повсюду летали малышки-феи, огромные бабочки и птицы неземной красоты.