Читать онлайн Подруга дочери бесплатно
Глава 1
Кира
Я нагло села на подоконник и сдула непослушную челку, лезущую на глаза.
Мы только что вернулись с подругой из студенческого городка, получили ключи от комнаты и талончики питания.
– Сейчас перекусим и дождемся папу, – верещала Лизка, доставая бургеры из холодильника, запихивая их в микроволновку.
Мое любопытство взяло верх.
– Ты так и не рассказала, что случилось с твоей матерью. Как ты переехала к отцу? Кто он вообще?
– Как видишь, он богатый чувак и живет всего в часе езды от города.
– Богатый? – хмыкнула я, поглядывая на запасы фастфуда в холодильнике.
– Ага. Оказывается, мы все это время жили на его алименты. Но как только он прекратил выплачивать алименты с моего восемнадцатилетия, так мама прекратила притворяться доброй и любящей. Взяла своего тренера по фитнесу и свалила в неизвестном направлении.
– А ты? – я в шоке смотрела на Лизу, усиленно делающую вид, что ее предательство матери никак не касается.
– Позвонила отцу и спросила, могу ли заложить его подарок на совершеннолетие в ломбард.
– А он?
– Тут же приехал и забрал меня к себе, – Лиза пожала плечами, вытащила бургеры, но так и не посмотрела на меня, свою лучшую подругу.
– А почему ты не позвонила мне?! – я почти заорала на нее, пытаясь поймать взгляд.
– А у тебя есть деньги? – ехидно ввернула она, все же посмотрев мне в глаза.
Я подняла вверх руки, сдаваясь. Ладно, неудачное предложение. Наверное, звонок богатому папочке был лучшим вариантом.
– Мы с того момента не слышали о ней, и меня это устраивает. Она живет с этим сосунком, своим тренером, где‑то на юге.
Я распаковала бургер, откусила, переваривая информацию. Хреново получилось с ее мамой. Я ее всегда представляла образцом матери. У меня с Лизкой схожая ситуация, мы обе воспитывались мамами. Только моя была пьющая и гулящая, а ее – образцовая. Я еще могу себе представить предательство от отца. Они по умолчанию не были добрыми, отзывчивыми и привлекательными. Но когда тебя бросает мать и подбирает отец? Это полный финиш.
– Мне так жаль, что тебе теперь придется терпеть папашу…
– Ой, не жалей! Я люблю своего папу, он лучший. Правда, некоторое время он очень злился. Ну а кто бы не злился? Жил себе спокойно, а тут я на голову свалилась. Но он практически не вылезает из офиса. Я целыми днями его не вижу.
– Чем он занимается?
– У него юридическая фирма. Он работает с крупными компаниями, зарабатывает огромные деньги. Карьерный рост и все такое, но иногда мне хочется, чтобы он взял уже отпуск и отдохнул. Он так сильно похудел.
– Кхм… Меня обсуждаете?
Глубокий соблазнительный голос звучит за спиной, и я почти сворачиваю себе шею, чтобы увидеть самого потрясного мужчину из всех, что я когда‑либо видела. Темные густые волосы, пронзительные голубые глаза, точеные скулы, широкая мускулистая грудь, руки, перевитые венами…
Твою мать, у меня мгновенно намокают трусики.
Мысль о том, чтобы приходить к нему домой каждую ночь, массировать плечи, чтобы снять дневной стресс, а потом заниматься с ним диким жарким сексом, показалась такой потрясающей и такой неожиданной…
…что я подавилась бургером.
– Эй, ты в порядке? – Лиза протянула мне стакан с колой, пока я пыталась откашляться.
Ясно, что нет. Я уже мечтаю стать ее новой мамой! И очень надеюсь, что он не женат.
– Да… уже хорошо, – отмахнулась от Лизы, развернулась к ее отцу, расправляя плечи и выпячивая грудь. – Привет! А мы тут ваш холодильник опустошаем. Я слышала, еда в студенческой столовой – полный отстой, вот мы с Лизой калориями запасаемся. Заранее.
Я широко улыбалась и глупо играла бровями, пытаясь шутить, потому что мозг отключился напрочь, отказываясь функционировать.
– Лиза, может, ты познакомишь меня со своей подругой?
Я снова поплыла от его соблазнительного голоса, но уловила главное, он хочет знать мое имя!
– Да, конечно, – подскочила я, не давая ошалевшей Лизе вставить даже слово. Мне плевать, о чем она подумает.
Его взгляд перемещается на меня, и я протягиваю ему руку.
– Здравствуйте, я – Кира. Очень рада знакомству.
Он протягивает мне руку:
– Филипп Андреевич. Крутой. – Наши руки соединяются, и по моим венам искрится ток.
– Потрясающие! – взволновано охнула я. – Как здорово. Крутой, точно. А почему Лиза не крутая?
Филипп быстро переглянулся с дочерью и натянуто улыбнулся мне:
– Главное, она – Филипповна, а фамилии девочки все равно меняют при замужестве.
Я, кажется, засмеялась, в ужасе догоняя, что «крутой» не характеристика, а его фамилия!
Это же надо так облажаться!
– Твои родители тоже здесь?
Филипп немедленно отступил, отпуская мою руку.
– Ой, нет. У меня только мама, и она застряла на работе.
Интересно, он поймет, что моей маме глубоко насрать, что ее дочь поступила в колледж и сегодня съезжает из дома в общежитие?
– Кира, ерунда. Мой папа поможет нам все перевезти и поднять в комнату. Он лучший. Да, пап?
Глава 2
Я только переехала и уже ненавижу колледж. По спине стек пот, впитываясь в белую майку, и все первокурсники знают, что на мне розовый лифчик. Мне по большому счету насрать. Я в курсе, что у меня достойные сиськи, есть на что заглядеться.
Но впереди целый день распаковки, а мать так обо мне и не вспомнила. Лиза со своим секси‑папочкой вчера привезла меня с вещами в общежитие, и пару чемоданов Лизы, а потом оба свалили домой, а я осталась ночевать на новом месте. Сегодня же предстояло разобрать все по местам и дождаться подругу.
Четыре коробки барахла в центре крохотной комнаты в общежитии, одна уже распотрошенная.
Я подняла майку и вытерла пот с лица, используя ее как полотенце.
– Кхм… Тук‑тук.
О, этот ни с кем не спутываемый голос! Боже, да!
– Ой… Вы уже приехали?
Я все еще держала майку задранной, выставив свою грудь в розовом бюстгальтере.
Филипп одет в облегающие джинсы и повседневную футболку, что только подчеркивает то огромное количество времени, которое он проводит в тренажерном зале.
Он просто поглощает меня взглядом. Видит то, что не должен и не может отвести взгляд.
А я наслаждаюсь каждой секундой произведенного эффекта. Сердце замерло, и дрожь искушения побежала по позвонкам. К сожалению, он быстро заметил свой промах и перевел взгляд мне в глаза. Прочищая горло, проговорил:
– Э‑э, да. Только что. Лиза попросила помочь с мелким ремонтом.
Фух! Он еще и что‑то делать руками может. И весь день будет на моих глазах, как сладкий и недоступный кексик во время диеты.
Черт же!
Нельзя отрицать притяжение между нами. В его глазах горит пламя жгучего желания, затягивая меня еще глубже в моем. Я прикусываю щеку изнутри, делая шаг ближе. Бьюсь об заклад, Филипп и пахнет божественно. Мускусной пряностью, как все мужчины.
– Кхм… Думаю, я и тебе смогу помочь с…
– О, ты уже встала! Тогда начнем шуметь, бомбить и колотить, – в наше интимное очарование друг другом ворвалась моя подруга и его дочь, и я быстро опустила майку. – Кира, ты чего застыла? Тащи ведра и тряпки. Пап, а ты захватил инструменты из машины?
Мой взгляд переключился снова на мужчину. Ну почему меня сразу охватывает волна возбуждения от одной неприличной мысли трахнуть ее папу? Я облизываю нижнюю губу, глядя на Филиппа.
Только я уверена, что он не даст этого сделать. Его скулы заострились и покраснели под чувством вины. И это говорит о том, что его заботит тот факт, что милая дочь определенно не одобрит, если он трахнет меня у нее на глазах.
А жаль…
Наверное, и мне не стоит поощрять папочку на это, но бабочки в моем животе еще не успокоились и бунтуют каждый раз, когда я тайком разглядываю Филиппа.
Моя озабоченность совращением этого мужчины только подтверждает те ужасные вещи, в которых обвиняла меня мать. Она всегда ненавидела меня за то, как я выгляжу. Орала, что я вертихвостка и соблазнительница, вешаюсь на каждого мужика, которых она приводила в наш дома.
Но разве я кого‑нибудь поощряла? Нет. Только чтобы разозлить мать, это было. Все пьяные мужики, которых она приводила домой, всегда пытались залезть на меня. Все время. Но чтобы я преследовала кого‑нибудь из мужчин? Никогда.
До этого момента.
И что, черт возьми, на меня нашло?
Отличный вопрос. Очень неуместный. Филипп, наверное, вдвое старше меня!
– Спасибо за помощь, – вот и все, что произнесла я, когда потеряла уверенность.
Я снова поправила майку, жалея, что она промокла и все равно прозрачная. И продолжила разбирать свои вещи, пока они вносят остальное из машины.
* * *
– Прибить бы того, кто сделал этот дурацкий ящик, – проворчала я, проигрывая битву с пятнадцатью предметами в наборе, с которыми поставлялись тумбочки.
Тут я уловила особый запах мускуса и поплыла. Посмотрела наверх и увидела Филиппа, уже присаживающегося на колени рядом со мной.
– Помочь? – он спросил таким волнующим голосом, что моя рука дрогнула, и я выронила отвертку ему на кроссовок.
– Давай я, – он попытался забрать отвертку, к которой уже тянулись мои пальцы, и на секунду мы соприкоснулись. – Это просто, если изучить вначале инструкцию, – спокойно сказал Филипп, как будто ничего только что между нами не произошло.
А может, ничего и не было? Просто я остро реагирую на него?
– Хотя теперь и я не уверен, все ли эти дополнительные детали нам пригодятся, – продолжил он, откладывая инструкцию и возясь с инструментами.
А я застыла в восхищении от его бицепсов, которые напрягаются с каждым поворотом отвертки. Филипп наклонился вперед, а я нырнула взглядом под его футболку, задыхаясь при виде накачанных грудных мышц.
– Кира? Все в порядке?
Когда он поймал меня, то это уже не в порядке, а до этого было даже очень.
– Да, просто… тут так сухо. Я схожу наберу воды в чайник, – я поднялась, не обращая внимания на его проницательный взгляд.
Перед глазами все еще стоял его поглощающий меня взгляд, темный, влекущий.
Это неправильно. Это ужасно сбивает с толку. А между ног мокнут трусики.
Я подавила свой смех, опуская голову к фонтанчику с питьевой водой, но она вряд ли утолит мою жажду.
Я встала, вытирая влагу с губ. А когда мои пальцы коснулись нижней губы, я представила, как Филипп мог бы надавить на нее. Что бы я почувствовала, прижми он меня к стене, сильными руками проводя по телу.
Я схожу с ума, фантазируя об отце моей лучшей подруги! Безумствую по горячему папочке моей подруги детства. Прожигающий, накачанный, загадочный, срывающий башню, манящий меня папочка.
В этот момент мне фиолетово, как сложатся наши отношения. Ведь я трахаюсь с ним только в своих мечтах, куда не подсмотрит даже Лиза! Поэтому могу дать себе волю и помечтать о жарких объятиях, тесном знакомстве, его сильных руках на моем теле.
Я, пожалуй, могу представить себе наш секс поминутно. Не могу только соизмерить свой отклик на его действия. Еще ни один парень… и мужчина, мне не вставлял так, как это делал Филипп одним только взглядом.
А если мы зайдем дальше?
Мне кажется я просто умру у него в руках от невыносимого удовольствия. Но…
Если кто‑то смотрит мне в глаза, это еще не означает, что он хочет трахнуть тебя.
Вот горькая правда.
То что я готова раздвинуть перед ним ноги, принять его, не дает никаких гарантий, что он ответит тем же. К тому же я не подумала выспросить Лизу о других его женщинах.
Ну не может же он быть одинок?
Не с таким телом! Не с такой гиперсексуальностью. Господи, да при одном взгляде на него – хочется съесть! Или уж точно облизать всего…
Я протяжно вздохнула, мечтая припасть к губами к определенному органу Филиппа.
Сколько бы я отдала, чтобы узнать его пристрастия! Что он любит, как любит, сколько раз и где. Я честно‑честно заучила бы все его любимые фишечки наизусть и чередовала бы одну за другой, чтобы ему не наскучило.
Я умею быть нескучной.
А еще умею быть соблазнительной.
Почему я ограничиваюсь намеками? Может мне помочь ему решиться на более смелый шаг? Хм… Судя по тому, как он везде носится с Лизой, я буду с ним встречаться довольно часто. Почему бы этим не воспользоваться?
Мама обзывала меня соблазнительницей?
А если сейчас самое время ею побыть? Примерить на себя этот дерзкий образ?
От предвкушения я облизнулась.
Заполучить Филиппа… ммм…
Даже если на одну ночь! За эту ночь мы точно успеем многое. И он ее не забудет.
Меня не забудет.
Я вздохнула, избавляясь от глупых фантазий, и вернулась в комнату. Лиза стояла в дверях, обнимала отца и прощалась. Я хотела отступить, понимая, что вторгаюсь в семейный момент, когда Лиза уловила мое возвращение.
– Папа уезжает. Проводим его и пойдем ужинать?
Когда я поняла, что он уезжает, в сердце разлилось разочарование. Я неловко улыбнулась, пытаясь скрыть свое настроение.
– Круто… В смысле здорово. Спасибо, что помогли, и приятно было познакомиться, Филипп Андреевич.
Он сделал шаг вперед, протянул руку, чтобы пожать мою. Его легкая улыбка только подтвердила, что я сама себе запудрила голову несуществующими желаниями.
– Пожалуй, зовите меня Филипп, – проговорил он, когда я взяла его руку.
Большую, теплую и жесткую от загрубевшей кожи на ладони. Сразу захотелось узнать, как я буду ощущать ее между своих ног. Филипп как будто прочитал мои мысли и чуть сильнее сжал ладонь.
Я совершила ошибку, поддерживая зрительный контакт. Его проницательный взгляд заставил мое тело напрячься, а губы приоткрыться. Я отстранилась, маскируя свое желание за улыбкой Филиппу и Лизе.
– Да, так будет лучше… Проще… Отлично… Большое спасибо за помощь. Я, пожалуй, подожду тебя в коридоре, – неловко закончила я, поворачиваясь к Лизе, и с этими словами убежала, чтобы не броситься отцу моей подруги на шею в горячих просьбах взять меня сейчас, тут же.
Ему просто уготовано стать главной звездой моих сексуальных фантазий.
Глава 3
С первого же дня в колледже за нас основательно взялись, чтобы мы не расслаблялись. Почти все преподы успели назвать даты контрольных работ до того, как представились.
Я еще сомневалась в своем решении учиться в колледже. Я могла бы сделать карьеру и без получения образования, но мама практически выставила из дома, чтобы я не отвлекала ее мужиков от нее самой. Да и Лизка умоляла поступить учиться с ней. Ее богатый папочка был помешан на образовании, хотя я считала, что привлекательность и молодость пробьют себе дорогу всегда и везде.
Не то чтобы я считала себя привлекательной, в отличие от моей подруги Лизы, просто мы с ней были полными противоположностями.
У нее были светлые волосы, а мои темные, как ночь. Мать всегда сравнивала меня с Медузой Горгоной, заманивающей мужчин своими ядовитыми густыми волосами, а потом обламывающей на самом интересном месте, превращая в камень.
Однажды специально для нее я прикупила парик со змеями вместо волос, чтобы рассердить, и это привело к домашнему заточению на целую неделю. Мне всегда было интересно, хочет ли мама мне такой же судьбы, как у Горгоны? Чтобы нашелся тот, кто меня обезглавит?
Мы не любили друг друга, так что мой отъезд в колледж был лучшим решением для нас обеих. Я получу образование, а она найдет для меня отчима под номером одиннадцать.
И мысли о новом папочке конечно же вернули меня к моему нездоровому вожделению Филиппом Крутым. Горячему, сексуальному и запретному.
Это мать виновата в моей одержимости. У меня никогда не было нормального отца, который уделял бы мне внимание. А теперь я хотела не сказок на ночь и не укачиваний перед сном.
От Филиппа я хотела, чтобы он уложил меня в постель, а потом сам залез под одеяло, провел руками по моему разгоряченному телу, захватил мои губы своим языком и трахнул пальцами, а потом членом туда, куда я сама‑то пальцами не лезу.
– Мне просто нужно потрахаться, – поняла я, входя в комнату в общежитии.
Может, мне повезет, и я найду какого‑нибудь симпатичного парнишку, который затмит собой образ Филиппа. Лучшее решение по выздоровлению от одержимости папочкой Лизы.
Из‑за собственных неправильных мыслей я начала чувствовать себя виноватой перед подругой. Он же ее отец, который хоть и появился в ее жизни так поздно, но зато как вовремя.
– Привет! Как прошел первый день? – Лиза напугала меня, распахнула дверь, стоило мне к ней подойти.
– Ой, привет. Все хорошо. Я чувствую, что мне не хватает подготовки. Все эти преподы говорят так быстро и много. Как вообще можно успеть за ними что‑то записать?
Лиза рассмеялась, схватила мой рюкзак и бросила в угол нашей комнаты, где уже валялся ее.
– Подготовки? Ты шутишь! Я и половины записать не успеваю. Но собираюсь найти симпатичного парня, который будет писать за меня.
– Это будет несложно. Все парни в этом корпусе пускают на тебя слюни. Может, замолвишь и за меня пару словечек? Пусть и мне пишут лекции? Ну пожалуйста!
– Ты надо мной смеешься! – возмутилась Лиза.
– Всего лишь констатирую факт. Мы учимся с тобой на одном курсе, и я клянусь, на тебя смотрят больше, чем на препода.
– Не то ты замечаешь, Кир. Парни шеи сворачивают, когда ты мимо проходишь. Но слушай, сегодня вечером будет большая вечеринка. Меня пригласил один парень с потока. Давай сходим?
– Даже не знаю…
Я бы предпочла остаться дома и помедитировать на фотографии твоего отца.
Остановись, Кира!
– Или… к черту. Идем, развлечемся.
Лиза сжала мою руку и подпрыгнула.
– Да! Будет круто! Это наша первая вечеринка в колледже!
И надеюсь, та самая, что поможет вылечить мою одержимость, которая никак не отпускает.
* * *
Музыка гремела, басы колотились в моей груди. Пьяные ребята из колледжа толпились на лужайке и на крыльце, создавая мини‑группы по интересам.
Лиза притащила меня наверх по лестнице, чтобы найти парня, который ее пригласил.
– Здесь слишком много народа! – офигела я.
– Да, но он очень милый. Надо его найти и поблагодарить, а то в другой раз он о нас не вспомнит.
Мы с Лизой знаем друг друга с детства. У нас много общего во вкусах и в привычках, хотя есть и расхождения. Еще мы обе потеряли девственность в шестнадцать. Я со своим на тот момент парнем, а она с личным тренером по фитнесу.
– Это здорово, да? – Она принесла две полные кружки пива и протянула мне одну, сделав большой глоток из своей. – А, нет. Отстой. Но думаю, нам лучше привыкнуть употреблять пиво бочками следующие четыре года.
Мы засмеялись, салютуя кружками, и двинулись дальше. Ночь пролетела незаметно, и мы втянулись в движуху незаметно даже для себя. Музыка заводила, и мы провели половину ночи в танцах. В конце концов Лиза увидела того парня с потока и оставила меня, чтобы перекинуться с ним словечком.
– Похоже, тебя только что бросили?
Я резко обернулась, приятно удивилась, увидев симпатичного парня с растрепанными светлыми волосами, чувственными губами, просто созданными для поцелуев, и улыбкой, бьющей в центр моей женской потребности в сексе.
– Так и есть. Ты кто?
– Артур. Можно Арчи, – он протянул руку, и я ответила тем же.
– Кира.
– Я в курсе. У нас есть общий предмет.
Я попыталась его вспомнить, он показался знакомым.
– Подожди, а ты… случаем?..
– Преподаватель? – договорил он за меня. – Да.
– Ого! А преподавателей пускают на вечеринки? – спросила и против воли ехидно ухмыльнулась.
– За пределами колледжа – все возможно. Иногда я тайком посещаю студенческие тусовки.
Мы продолжили глядеть друг на друга, изучать, пока меня не накрыло смущение. Я перевела взгляд на переполненный танцпол.
– Хочешь потанцевать?
Я удивленно повернулась к нему. Его дерзкая ухмылка заставила меня принять вызов.
– А вам можно танцевать со студентами?
Он комично пошевелил бровями.
– Не узнаешь, пока не согласишься.
Боже. Я даже не могу сказать, банально это или все же мило. Но его голубые глаза склонили меня принять предложение, ведь я как раз и хотела найти парня моего возраста, чтобы потрахаться с ним. Только я не уверена, что смогу избавиться от вожделения к отцу подруги с моим преподавателем.
Он начал смешно покачивать бедрами, но я сдержала смех.
– Если ты так танцуешь, то лучше без меня!
Арчи широко улыбнулся, показывая свои белые зубы, и засмеялся.
– Правильно. Я тоже отказался бы. Но рискни? Один танец. Я не задержу тебя надолго. Ты, наверное, уроки еще не сделала.
Вот чудак! Я закатила глаза, но протянула руку, позволяя провести меня в толпу вращающихся тел.
Люди двигались вокруг нас, заставляя нас прижиматься теснее друг к другу. Я грудью прижимаюсь к его, застенчивость возвращается, и мне снова стыдно смотреть ему в глаза.
Он классный. От него пахнет лосьоном после бритья и пивом, а руки, сжимающие меня за бедра, заставляют поджиматься пальцы ног. Мы медленно покачиваемся под музыку, позволяя ритму самому задавать нам танец, я разворачиваюсь, но он тут же притягивает меня обратно, спиной к груди. И я задницей чувствую его вставший член.
Его руки скользят вверх по моему животу, останавливаясь чуть ниже груди, затем скользят вниз по бокам, чтобы снова схватить за бедра. Он сильнее прижимает меня к себе, наклоняется вперед, обдавая теплым дыханием шею.
Я просто чувствую, как желание пульсирует во мне. Я снова поворачиваюсь и обнимаю его за шею, притягиваю еще теснее. Он прижимает меня к своему напряженному телу. Я в двух секундах от того, чтобы попросить его отвезти меня к себе, когда Лиза вмешивается в наш интим.
– Подруга, нам пора.
Я отстранилась от Арчи, удивляясь ее состоянию. Никакой беззаботной улыбки – и покрасневшие щеки.
– Ты как? Я думал, ты с…
– Я была с ним… пока… просто тут слишком душно. Пойдем в общежитие? – и только теперь она обратила внимание на парня, обнимающего меня. – Эй… мне кажется, я тебя знаю?
Мы расхохотались в ответ, только тогда он отпустил меня.
– Лиза, это Артур. Артур, это моя подруга Лиза.
– Ну, круто, теперь пойдем? – все мое стонущее от недотраха нутро вопило – нет! Но Лиза же моя подруга, я не могу ее бросить. Поэтому мое «нет» получил Арчи с надеждой увидеться в понедельник.
Лиза молчала всю дорогу, но когда мы вернулись в нашу комнату, я прямо спросила:
– Так что случилось с тем парнем? Он не похож был на мудака.
Она фыркнула и бросилась на мою кровать.
– Это не он. Ничего не случилось. Давай не будем говорить обо мне?
Я долго смотрела на нее, прежде чем уступить.
– Конечно.
– Спасибо. Хватит обо мне! Давай о тебе. Как прошла ночь? Кто этот парень? Клянусь, он выглядит таким знакомым.
– Потому что ты его знаешь. Это наш препод…
Едва я это сказала, как она закричала и рухнула с моей кровати.
– Что ты только что сказала? Ты серьезно? Реально?
Я хихикала, направляясь к шкафу, чтобы переодеться в пижаму.
– Без балды! Наверное, он первый год преподает, потому что слишком молодой. Живет за пределами колледжа и иногда посещает студенческие вечеринки, разделяет досуг и работу. Спросил, хочу ли я потанцевать, ну я и согласилась. Надеялась довести романтик до конца, но тут вмешалась ты и ничего не случилось.
Лиза со стоном закрыла лицо руками:
– О, черт, мне так жаль. Ты должна была как‑то намекнуть! Может, хочешь вернуться? Неудовлетворенная, ты чертовски злая.
Мы засмеялись пьяным смехом, разыгрывая сценку, как я в пижамке мчусь обратно на вечеринку, чтобы удовлетвориться с преподом.
Лиза, все еще смеясь, подошла к столу.
– Давай погуглим его, вдруг он уже женат? – Она села на стул и открыла свой ноутбук и вскрикнула. – Ого, а что тут делает мой папа? Так поздно…
– Где? – Я слишком быстро повернулась, что у меня закружилась голова, я чуть не свалилась в шкаф.
Я успела натянуть пижаму через голову и не упасть.
– Папа в сети. Сейчас я ему позвоню.
– Э‑э… ты же пьяная. Уверена, что звонить папе хорошая идея? – Прежде чем Лиза успевает ответить, на экране появляется ее отец.
– Папа! А ты чего в сети? Поздно уже, тебе не пора отдохнуть?
Я очень жду его ответа, но, когда его соблазнительный голос проникает в мои уши, ноги подкашиваются.
– Привет, малышка. Хочу задать тебе тот же вопрос. Разве тебе не пора уже спать? – а через короткую паузу тон Филиппа изменился. – Лиза, ты пила?
Судя по этому тону, он недоволен.
– Не‑е‑ет, что ты! Только чуть‑чуть. Кончай, пап. Это же колледж. Мы с Кирой только что вернулись домой с первой студенческой вечеринки!
Я не сразу поняла, что внимательно смотрю на экран, пока его взгляд не перешел с дочери на меня. Глаза пронзили меня, и я тут же включилась в свои грязные фантазии о нем. В низу живота потеплело. Соски затвердели. Колени подогнулись, и я со стоном рухнула на пол, исчезая из поля его зрения. В следующую минуту я снова стояла перед ним в бюстгальтере.
– Лиза, я послал тебя в колледж не пить. Вы обе должны быть серьезнее.
«А может, придешь и отшлепаешь меня», – над неуместными мыслями, лезущими в голову, я хихикнула. Ладно, может, я тоже пьяненькая.
– Да мы серьезны! Я была ангелом, а Кира вообще подкатила к нашему преподавателю! – Лиза засмеялась, а мне стало чертовски стыдно.
– Что значит «подкатила»? К преподавателю? Что это за вечеринка? – Филипп говорил сквозь зубы. Голос стал резким, и я закрыла глаза, представляя, как он рычит, склонившись надо мной. – Я жду ответа!
– Пап, все в порядке. Он был настоящим джентльменом… ну, судя по тому, что я успела увидеть. Кира, он же был джентльменом? Папа очень хочет знать.
А я очень хочу провалиться сквозь землю. Может, если я промолчу, они подумают, что я заснула?
– Или ты ответишь, или я первым делом пойду в деканат…
Я выскочила и нависла над экраном ноута:
– Он вел себя идеально. Предложил потанцевать, и мы свалили с вечеринки раньше, а то он предложил бы подвезти домой. Очень вежливый. Вот и все. Спокойной ночи, Филипп Андреевич!
Боже, Лиза, ну почему твой папа такой чертовски красивый?!
Под конец моей оправдательной речи голос осип, а я еле сдержалась, чтобы не облизать экран ноутбука. Я тихо застонала от разочарования и невозможности получить Филиппа сейчас, здесь, себе. Чертово вожделение.
Лиза пожелала ему спокойной ночи, а Филипп в ответ пожелал ей сладких снов. Я же закрыла глаза и представила, что он все эти нежности говорит мне, пока снова не упала от головокружения.
Глава 4
Совмещать учебу и вечеринки трудно. Не знаю, как другие успевают и там, и там, но я половину выходных страдала от дурацкого похмелья. Лиза сразу же пришла в норму, утверждая, что годы подпольного употребления вина из бара матери ее закалили. Я же едва могла двигаться, только лежала и стонала.
К концу выходных почувствовала себя лучше, успела сделать домашнее задание и выспаться. А вот к встрече с Арчи не готова. Или… Артур, как там его по отчеству?
Как мне вообще его звать? Арчи или, может, Артуром? Или вспоминать его отчество?
Голова кружилась от противоречивых мыслей, а он спокойно стоял в аудитории и что‑то писал на доске. Я поскорее нашла Лизу, сидящую на третьей парте, прежде чем он меня заметил.
– Ну как? Ты собираешься с ним поговорить?
Я бросила сумку под стул, нервничая, увидев Арчи снова.
– Ты можешь говорить тише? Я не знаю. Может, он меня и не вспомнит.
Черт, как же стыдно! И не зря я залилась краской. Артур осмотрел класс и остановился взглядом на мне. Дерзкая улыбка расплылась по его лицу.
– Всё он помнит.
Лиза рассмеялась, откинувшись на стул, а я уткнулась в блокнот. Преподаватель… Артур начал лекцию. Я попыталась выбросить из головы воспоминания о его руках и сосредоточиться на записях.
Наконец урок закончился, и все поспешили к выходу. Я собрала свои вещи в рюкзак, и мы с Лизой встали, чтобы уйти, когда Арчи окликнул меня.
– Кира, мы можем поговорить с тобой минуту?
– Ой‑ой. Кто‑то плохо себя вел. Приготовься к порке, – поддразнила Лиза, а я толкнула ее.
Она помахала мне рукой и ушла. Я закусила щеку изнутри, сдерживая эмоции и дожидаясь, когда все студенты уйдут из аудитории. Как только дверь закрылась, Арчи наклонился ко мне и широко улыбнулся.
– Как дела? – Он выпрямился, засунув руки в карманы.
Его нахальная ухмылка выморозила меня еще больше. Я неловко одернула форму.
– Неплохо. Даже хорошо. А ты как? – Уфф, вроде без напряжения получилось.
– Тоже хорошо. Как всегда. Как тебе лекции сегодня? – похоже, я не единственная тут нервничаю. – Прости, странный вопрос. Глупый… Просто… я обычно не знакомлюсь со студентками на вечеринках, и формально это не приветствуется, но ты мне понравилась. Если понимаешь, о чем я.
Я успокоилась от его нервозности. Перестала стесняться.
– Ну, я тоже. В смысле, не знакомлюсь… И ты мне нравишься.
Его глаза загорелись.
– Я рад! Честно! Так что… Я подумал… может, мы сходим когда‑нибудь перекусить?
Артур взял и пригласил меня на свидание. Черт…
– Наверное, не сто́ит. Это вряд ли уместно.
– Нет! То есть да. Я имею в виду… конечно. Черт, я запутал тебя окончательно.
– Ну и ладно. Тогда, может, мы это…
– Простите, Артур Геннадьевич, – нас прервала брюнетка, и Арчи сразу же переключился, переходя в режим преподавателя.
Я приняла это как прощание, помахала ему в спину и ушла домой. Артур Геннадьевич, значит. Постараюсь не забыть. Почему‑то у Филиппа я сразу отчество запомнила.
Не знала, как мне относиться к тому, что только что произошло. Я вроде рада, что он пригласил меня на свидание. Арчи милый, хоть и придурковатый, и я до сих пор думала, что он мог стать отличной заменой недоступному Филиппу, мог бы избавить меня от сексуальной неудовлетворенности, стать моим лекарством от одержимости чужим папочкой.
Арчи более подходящий, что ли. Без всяких ограничивающих меня табу и запретов, которые я не в состоянии переступить. Все же трахаться с преподом, это не трахаться с отцом подруги. И не мечтать о грязном сексе и распутном поведении Филиппа между моих ног. И не примерять себя на роль мачехи для Лизы. Ой, короче…
Мое настроение снова испортилось, когда я вернулась в общежитие, так и не приняв решения насчет Арчи. Самый безопасный вариант – купить в секс‑шопе все, что вибрирует.
Лиза была в душе, когда я вошла в комнату. Я остановилась, чувствуя запах роз и увидев огромный букет на столе. От любопытства я достала карточку и прочитала.
«Веди себя прилично, или я приеду и отшлепаю.
Папа».
О, если бы он так и сделал. Это чертовски возбуждает и сбивает с толку. И возбуждает! Черт, и снова назревает проблема недотраха.
Я кинулась на кровать, чтобы выспаться, забыться долгим‑долгим успокоительным сном, но тут с ноутбука Лизы раздался звонок. Я подняла голову. Сюда мог звонить только один человек!
Я же могу ответить? Или пусть наговаривает на голосовую почту? Но пока я думала, тело подскочило с кровати, а палец ткнул в клавиатуру на последней секунде, и я приняла его звонок. На экране показалось красивое лицо Филиппа.
– Привет малышка… О!
На его лице отразилось удивление. Цвет чистейшего синего океана поглотили расширенные зрачки.
– Кира? – мое имя хриплым полустоном сорвалось с его языка.
– Да, я, Филипп… Филипп. Лиза в душе. Если хотите, я передам, чтобы она перезвонила вам, когда вернется.
Он такой классный в этом модном костюме. Первые две пуговицы рубашки расстегнуты. Если бы можно было, я нырнула в экран и лизнула бы его. Ну зачем папе быть таким горячим? И шикарным? А сводящим с ума?
– Я просто позвонил, чтобы узнать, принесли ей мои цветы.
Мне нравится его взгляд. Как будто он спрашивает, получила ли я его цветы. Из‑за томления внизу живота я скрещиваю ноги.
– Да, она их получила. Розы прекрасны.
– Отлично. Рада, что тебе понравились. Она прочитала карточку?
В его звучном голосе столько власти и решительности. Бьюсь об заклад, он из тех, кто не берет пленных в бизнесе. Наверное поэтому они такие богатые.
– Ага. Пусть ведет себя так, чтоб не напороться на порку.
Зачем, Кира, зачем?
Темнота заволакивает его глаза, а губы вытягиваются в тонкую суровою полоску. И так Филипп становиться еще притягательнее. Как будто можно хотеть его еще сильнее.
– Так ей перезвонить вам?
– Расскажи мне о том своем преподавателе.
Чего? Откуда он… Ах, да. Звонок по пьяни в пятницу вечером. Вот же черт!
– Эээ… да нечего рассказывать. Я сомневаюсь, что у нас что‑то пойдет дальше.
– Вот и хорошо. Не стоит его поощрять.
– Это почему?
Филипп откидывается в своем большом офисном кресле, потирая затылок. Он выглядит уставшим, даже переутомленным.
– Потому что ему нельзя крутить романы со студентками. Вы слишком молоды, вами легко манипулировать.
Это как выстрел в сердце. Как разрушенный замок на песке. Крушение моей мечты.
Слишком молода.
Я здесь думаю, что, возможно, нравлюсь Филиппу. А по факту я слишком много думаю! А может, я действительно стараюсь походить на соблазнительницу, как говорила мне мама. Совратительницу.
– Ну, я не думаю, что возраст – проблема. Я понравилась ему, и он пригласил меня на свидание после уроков.
Нафига я это ему сказала? Попытка заставить ревновать мужчину средних лет только доказывает, что я та самая соблазнительница.
– А что ты ответила?
Его пристальный взгляд продолжает держать меня в напряжении. Во рту внезапно пересыхает, и я не знаю, соврать или сказать правду.
Будь что будет, но я выбираю правду:
– Я ответила да, почему бы и нет. Он кажется нормальным парнем. Не уверена, что встречаться с преподом нормально, но выясню это опытным путем.
Молчание Филиппа заставляет меня нервничать. Он долго молчит, и я начинаю заполнять паузу, не успевая думать, что несу:
– Я не уверена. Мне кажется он хороший. Прикольный. И меня заводит чувство опасности. Или риска, если хотите. Нравится нарушать правила. У Арчи милая улыбка, и его запах не отталкивает, и…
Отруби звонок, дура!
Губы Филиппа все так же вытянуты в линию. Я могу только надеяться, что связь зависла, и он не слышал ни слова из того, что я наболтала.
– Так ты думаешь, он знает, как позаботиться о тебе? Что ты получишь от него то, что хочешь?
Что ж, он всё слышал. А вот его вопрос застигает меня врасплох. Мне кажется, я услышала в нем намёк на другое. Или я сошла с ума и слишком много хочу услышать?
Его глаза горят. Он облизывает нижнюю губу, трет большим пальцем подбородок. А я смотрю на его губы, слежу за пальцем, который скользит по щетине взад‑вперед, и моя неудовлетворенность нарастает.
Все, что я хочу, чтобы Филипп засунул свой большой палец мне в рот и заставил сосать, вылизывать, надеяться на большее…
– Н‑не думаю, что он знает, чего я хочу или о чем мечтаю, – роняю я осипшим голосом, пожирая Филиппа глазами.
Что ж, признание прозвучало. После короткой паузы лицо Филиппа темнеет.
– Скажи Лизе, чтобы перезвонила мне.
И обрывает связь.
Блядь!
Глава 5
Филипп
Я сделал глоток односолодового виски, лучшего, что здесь продают, и зажмурился от удовольствия, чувствуя, как он скользит по моему горлу.
В частном, элитном секс‑клубе для закрытого круга постояльцев сегодня тихо, всего несколько клиентов и девушки, работающие в клубе.
Обычно здесь я успокаиваюсь, прихожу в норму, отдыхаю душой и телом. Даже если нет настроения трахаться, наслаждаюсь компанией и бокалом хорошего виски.
Но сегодня я взвинчен и в дерьмовом настроении.
– Я подумываю взять новую девушку, – вклинился в мои мысли старый друг, Никита.
Он сидел рядом со мной с сигарой в руке и разглядывал девушку, танцующую в углу у шеста.
– А что случилось со старой? Сломал?
Я рассмеялся, зная, что моя болезненная тяга к подруге дочери ничто по сравнению с увлечениями Ника.
– Она уже не вставляет так, как раньше. Пора менять.
Я покачал головой, делая еще глоток.
– Знаешь, однажды это дерьмо всплывет и погребет тебя. Некоторые посчитают твои вкусы на грани – противозаконными. Будут осуждать и трясти перед законопослушными гражданами.
Ник понял, о чем я. От меня друг не скрывает свои тайные увлечения. Он в Теме. Причем на темной стороне БДСМ.
Никита – самый настоящий садист.
– Оставим меня. Что с тобой, дружище? Ты слишком напряженный какой‑то. Нарвался на женщину, которая добавила проблем?
– Скорее, на девчонку того же возраста, что и моя вернувшаяся дочь.
На хрена я в этом признался? Похоже, виски развязал мне язык.
– А‑а‑а, теперь ты заговорил на моем языке. Рассказывай.
Я провел руками по лицу. Вдруг я действительно скатываюсь в старческий маразм?
– Что тут рассказывать? У Лизы есть подружка, на которую у меня встает. От одного ее голоса хочется вставить член ей в глотку. Девчонке только восемнадцать, твою мать, а я не могу выкинуть из головы, как буду пялить ее во всех позах. Я схожу с ума на хрен. Мне просто надо скинуть напряжение. Расслабиться. Я сам разберусь со своей проблемой. Может не такая уж это проблема.
Одним глотком опустошил бокал и жестом позвал официантку повторить.
– А что тебе мешает решить эту непроблему с ней? – настаивал Ник.
– Как её решить?
– Ну… трахнуть? Что тебя останавливает? Она сама хочет?
Член затвердевает от одной мысли о Кире. Да, она точно хочет. Невозможно скрыть желание, с которым она смотрит на меня. Такой голодный взгляд течной кошки, готовой вылизать чашку сметаны. И эта чашка – мой член. Я стону сквозь сжатые зубы.
– Я не могу…
– Почему? Боишься, что ее напугают твои пристрастия в сексе? Все девчонки рано или поздно принимают подчинение. Некоторые даже не знают, что хотят подчиняться, пока им не покажешь. Молодые и борзые. Для меня это как снять джекпот.
Заключил садист, который поклонялся боли ради удовольствия.
– Нет. Проблема не в девчонке, проблема во мне. Это я переступить через себя не могу. Мало того, что она слишком молода, так она еще и лучшая подруга Лизы. Полный пиздец со всех сторон. Я не такой гребаный засранец, чтобы отбивать подругу у дочери.
– Но у тебя есть свои потребности. Замени малявку вон той телочкой, например. Она весь вечер сверкает своей пиздой, желая напороться на чей‑нибудь хрен. Возьми и поиграй с ней. Спусти агрессию, которую копишь из‑за недоступной пиздюшки. Представь, что это она и есть. Этим телкам все равно, как ты их назовешь. Закрой глаза и трахай ее, представляя подружку дочери. Но скинь напряжение, а то становишься невыносимым.
Я обернулся, разглядеть предложенную Никитой девушку.
Та отрабатывала программу на шесте не вкладывая ни капли души. Совершенно непохожая на Киру, хотя по строению тела, по худобе и выпирающим лопаткам… со спины… вполне могла бы…
– Иди ты к черту, Никита!
Ругнулся я снова разворачиваясь к столику и хватаясь за бокал с виски.
– Ты серьезно? Считаешь, лучше надраться, чем надрать кому‑то пизденку?
– Пошляк!
– Я смотрю на вещи трезвыми глазами, друг, в отличие от тебя. Если девица хочет, чтобы ее оттрахали – ни в чем ей не отказывай.
– Которая девица? Эта? – Я снова кивнул за спину. – За деньги она захочет…
– Я про другую, – раздраженно перебил Никита. – Про твою малолетку.
– Но‑но! Она совершеннолетняя! Ей восемнадцать.
– Ах, точно… Ты говорил, что подруга и ровесница твоей дочери, – неожиданно смутился друг и отвел глаза.
– Вот это меня и держит, бро. Моя дочь… Не хотел бы я, чтобы она встретила такого же гондона, как и я. Понимаешь? Я хочу своей малышке нормального будущего. Подходящего по возрасту парня и… Никаких грязных вывертов в сексе. Ты меня понимаешь.
Никита подавился дымом и закашлялся.
– Господи, бро… Завязывай ты уже с сигарами. У тебя возраст не тот, чтобы разбрасываться здоровьем.
Друг восстановил дыхание, откусил кончик зажженной сигары и поднял на меня беснующий взгляд.
– Странная у тебя позиция, Филипп. То есть тебе можно засматриваться на молоденьких подружек дочери, а ей взрослый опытный мужчина понравится не может? Довольствоваться сопливыми юнцами, которым все равно в какую дырку долбить?
– Никита, ты не передергивай, а? Все же про мою дочь говоришь…
– Говорю, как есть, в твоем же контексте. А про возраст и здоровье… Если тебя не оставляют мысли трахнуть молодую девчонку, то не пора ли тебе завязать с выпивкой? Она знаешь ли тоже по печени ударяет.
Никита поднялся, и не прощаясь, пошел на выход.
Я раздраженно ударил кулаком по столу. Что за черти в него вселились? Нахрена к разговору о девках он приплел Лизу?
Какой ей нахрен опытный мужик, если в ее возрасте еще рано думать о сексе?
Я поднес к губам бокал и замер.
Может он прав? Не стоит надираться каждый раз, как я вспоминаю Киру? Так недолго спиться.
И почему я даже мысли не допускаю о сексе у Лизы, но вовсю разделываю и жарю ее подругу? Мысленно, но все же…
Отставил бокал и развернулся к девушке у шеста.
Она заметила мой интерес и завиляла активнее бедрами. Я сидел минуты три договариваясь со своими ангелами и чертями.
Победили последние.
Я достал пятитысячную купюру и помахал ей, привлекая внимание девицы. Когда та призывно и одобрительно улыбнулась, указал ей на приват‑комнаты.
Люблю этот клуб за то, что можно себя ни в чем не ограничивать.
А сейчас мне, по настоянию Никиты, требовалось спустить пар. Может реально отведет от Киры и успокоит внутренних демонов?
Я закрываю за нами дверь, кладу купюру на край кровати и ловлю девчонку за локоть. Тяну вниз, ставлю перед собой на колени, лицом к выпирающему члену.
Она задирает лицо и пальчиками пытается аккуратно расстегнуть ширинку.
Не то лицо, не то, которое я хочу видеть, но тонкие пронырливые пальчики по ощущениям как у той, кого я действительно хочу поставить на колени.
Закрываю глаза и вбираю в себя заряд возбуждения.
Представляю, что это Кира стоит передо мной и пытается расстегнуть молнию. Поглаживает напряженный член, сжимает головку и проводит ладошкой до основания.
Из легких раздается утробный рык. Хочу ворваться в ее горло. Вогнать член до основания, заставить давиться.
Хочу, чтобы сразу поняла с кем связалась, и пощады от меня не будет!
Кладу руку девчонке на затылок и проталкиваюсь между губ. Еще глубже, еще. Держу крепко, не даю вырваться, чтобы почувствовать концом спазмические сокращения гортани.
Она давится, а для меня это музыка для ушей.
Отпускаю, даю ей отдышаться и снова беру за затылок.
Деньги придется отработать. Сначала ртом, а потом своей развратной дыркой.
Я все еще не открываю глаз. Никита прав, брать девицу и представлять на ее месте Киру – немыслимое удовольствие. Хотя… если бы здесь сейчас была Кира…
Я бездумно вгоняю в горло девчонки член, а перед глазами большие глазища соблазнительной подружки Лизы.
В своей мокрой микромаечке. В шортиках, которые нихрена не скрывают круглые булочки аппетитной задницы. И я хочу ее всю!
Всю себе. Без оговорок.
– Забирайся на кровать и встань задом.
– Никакого анала! – ноет девчонка.
Я пожираю глазами ее выступающие на спине лопатки. Точно также выпирали у Киры под розовой пошлой маечкой.
– Накину еще три тысячи сверху, – киплю я, поглаживая девчонке ягодицы.
Она мнется, потом лезет в ящик тумбочки и достает лубрикант. Умная девочка, сообразительная.
Опирается на локти и прогибается.
Я раздвигаю ягодицы и обильно смазываю узкую дырочку, сжимающуюся и пульсирующую под моими пальцами.
Полное погружение. Теперь я могу отдаться на волю своей фантазии и оттрахать Киру… Пусть даже мысленно.
Глава 6
Кира
Было уже поздно, когда ноутбук Лизы зазвонил на входящем вызове. Мне даже не смотреть на экран не нужно, чтобы понять, кто звонит. Ее папа. А время‑то позднее. Уже почти полночь. Лиза внизу, в общей комнате смотрит Филиппьм с другими девчонками. И мне, конечно, не надо отвечать на вызов.
– Доброй ночи, Филипп. Только Лизы нет в комнате. Простите.
Ну чего я себе вру? Я легко могла бы сбегать за ней. Но когда во мне зудит желание, чертовски зудит, так что безумные фантазии не дают мне спать по ночам, я могу действовать в своих интересах… За это же не наказывают?
– Жаль, – единственное, что он произнес, но не отключился, что вселило в меня надежду.
Я столько думала о его вопросах, гадая, думает ли он о нас и о том, как доставить мне удовольствие. Кожа внезапно стала слишком горячей, а тонкая ткань пижамы показалась слишком плотной. Я не могу не думать о сексе с Филиппом. Что бы он чувствовал. Как повел себя, если бы я позволила ему трогать меня в самых интимных местах.
– Могу я еще чем‑то помочь, Филипп Андреевич? – спрашиваю осипшим от пошлых мыслей голосом.
Я слишком взбудоражена. Даже простой звук его дыхания сводит меня с ума. Я проигрываю внутреннюю борьбу с моралью, готовая на его глазах скинуть с себя рубашку пижамы. Прикоснуться к себе на его глазах. Трахнуть себя, желая, представляя его палец внутри себя, а лучше член. О, одна мысль о члене заставляет меня кончить. Щеки мгновенно вспыхивают. И я думаю, что он может догадаться, чем заняты мои мысли.
Его глаза темнеют. Черт, да он так же заведен, как и я!
Он прочищает горло, отрываясь от экрана, как будто я его смущаю.
– Нет, пожалуй. Хорошей ночи, Кира, – резко обрывает он разговор и встает со стула.
Тело сотрясает дрожь. Из‑за горячей пульсации между ног соски под рубашкой набухают.
Я глотаю немного воды, чтобы остыть, но это ни фига не помогает. Каждая пронзающая мысль о нем, о его темных глазах, его пальцах, языке…
– Твою же ма‑а‑ать, – стону я, засовывая пальцы между ног к пульсирующей точке.
Скольжу взглядом по часам. Лиза придет с Филиппьма только через тридцать минут.
Я запираю дверь и устраиваюсь поудобнее в постели. Снимаю пижаму, материализуя образ Филиппа в своей голове. Пусть неправильно, но так иногда хочется побыть неправильной девчонкой. Закрываю глаза, погружаю пальцы между влажных складок, специально задевая пульсирующую точку…
Филипп
Что, черт возьми, я делаю? Я уже явственно представляю себе ее стройное обнаженное тело, скачущее на моем члене. Эти невинные губы вокруг члена. Свои пальцы, терзающие ее мокрые складки и тугое колечко ануса.
– Блядь!
Она занимает все мои мысли, я не могу остановиться. Я допиваю виски из бокала и возвращаюсь в офис. Сажусь в кресло, пытаясь сосредоточиться, выкинуть ее из больного разума.
Слабое хныканье эхом разносится по офису. Я не сразу соображаю, откуда оно доносится. Только потом вижу, что не отключил звонок на компьютере.
Раскрываю вкладку и на весь экран вижу комнату Лизы в общежитии. От приглушенного света люстры комната в тени. Я щурюсь, пытаясь разглядеть, что там происходит, когда еще один приступ хныканья дергает меня за нервные окончания.
– Что за?..
И вижу на постели ее. Киру. Без одежды. Абсолютно неприкрытую. С торчащими белоснежными грудями, маленькими торчащими сосками. Она высовывает язык и облизывает нижнюю губу, когда очередной стон срывается с губ.
Только‑только член стал опадать, и вот опять напрягается в болезненном предвкушении. Я отрываю взгляд от ее рта, слежу за движениями рук. Взгляд застревает между ее раздвинутых ног. Ее палец ныряет во влагалище, и с каждым толчком стоны Киры становятся громче и напряженнее.
– Блядь…
Мне бы выключить экран и не вторгаться в интимные моменты девушки, уж они точно не напоказ для такого гребаного извращенца, как я. Но ее рука двигается все быстрее, она добавляет еще один палец, а я сжимаю член через брюки.
Ее пальцы блестят в тусклом свете, а я рычу себе под нос, желая облизать эти соки с каждого пальца. Она гладит себя одной рукой, другой ласкает грудь, зажимая сосок кончиками пальцев.
Я не в состоянии оторваться от этого зрелища. Как больной ублюдок. И мне плевать, что она подруга моей дочери. Мне нужно вырубить звонок. Но я не могу, пока сам получаю удовольствие, подглядывая.
Ублюдок? Да. Извращенец? Точно. Я никогда не меняюсь.
Опускаю молнию на ширинке, вытаскиваю член и сжимаю в кулаке. Откидываю голову на спинку стула и, раскачиваясь, пытаюсь уловить ритм ее движений вверх и вниз.
– Черт, да трахни себя глубже… – тихо шиплю я, начиная срываться от напряжения на конце.
Я хочу обхватить ее сосок губами и укусить, причиняя приятную боль.
Ее движения становятся быстрыми, резкими, и я ловлю себя на том, что так же быстро и резко повторяю за ней своей рукой. Яйца поджимаются, становятся тугими. По позвоночнику прокатывает и нарастает удовольствие.
Кира вводит третий палец, а я слепну от желания. Ее губы приоткрываются, она запрокидывает голову и рвано стонет от облегчения. С ее губ срывается мое имя, а с моего члена выстреливает сперма, растекаясь по руке.
Когда прилив утихает, наступает отрезвляющая реальность. Я вырубаю свой компьютер, отключая звонок.
Глава 7
Кира
Я записала последние ответы в экзаменационный лист, когда прозвенел звонок.
– Время закончилось! Ручки отложили и сдали свои тесты.
Арчи, точнее, Артур Геннадьевич трижды хлопает в ладоши и проверяет аудиторию, кто пытается дописать в последнюю минуту. Его взгляд ловит мой, и я легко улыбаюсь в ответ.
– Успела? – спросила Лиза, застегивая сумку.
Я взяла тест и закинула рюкзак через плечо.
– Все задания выполнила, – похвасталась я.
– Молодец! Тогда выбираемся отсюда. Если мы выйдем в течение часа, то успеем добраться до дома без пробок. А там и папа успеет прийти.
Папа.
Причина всех моих самоудовлетворяющих оргазмов с тех пор, как мы встретились.
Почему я согласилась поехать домой к Лизе на выходные? Ах да, потому что я без ума от ее папочки и думаю, что вдруг он тоже захочет меня. Я полностью сбрендила, но эта чертова потребность в нем…
Мне пора что‑то предпринять, чтобы или прийти в себя, или окончательно доказать, что я сумасшедшая. А если я ошибусь, провоцируя Филиппа? Вдруг все это только в моей голове? На девяносто процентов так и есть!
Смогу ли я соблазнить отца моей лучшей подруги? Вот это и нужно выяснить.
– Не могу дождаться! Погнали!
* * *
Поездка длилась вечность. Мы застряли в толпе студентов, потом нам не хватило билета на ближайший рейс и под конец мы собрали все пробки выходного дня. Солнце село, когда мы подъехали к дому Крутого. К тому же пошел дождь.
– Ну за что?! – вопила Лиза, вылезая из такси на парковке, где уже стояли Ауди и БМВ.
– Ого, твой папа коллекционирует тачки?
Лиза рассмеялась.
– Да. Это одна из причин, почему он не хотел брать надо мной опеку. По его объяснению. У него слишком много опасных привычек, несовместимых с жизнью.
– Да ты что?
Мои брови взметнулись от удивления. Я бы солгала, если бы сказала, что этот комментарий меня не завел, наоборот, я бы с радостью сама попала под опеку Филиппа.
– Пойдем. Он уже дома. Будет рад нас видеть.
Я кивнула и пошла за ней внутрь. Мы прошли через огромную прихожую, ведущую на кухню.
– Папа? – прокричала Лиза, а ее голос эхом отразился от мраморных стен и пола.
– Я в кабинете, малышка.
Меня тут же пронзила ревность, ко мне он вряд ли так обратится когда‑нибудь.
Мы вошли в его большой обставленный кабинет, и я увидела Филиппа за большим рабочим столом. У меня даже пульс участился от понимания, как я близка к моменту соблазнения.
Может, лучше плюнуть на миссию и вернуться в колледж? Лиза с ума сойдет, если узнает о моем коварном плане. А что если мне не удастся соблазнение и Филипп расскажет Лизе, что я сделала? Она меня возненавидит и перестанет быть моей близкой подругой.
– Пап, бросай работу. Ты обещал, что не будешь работать в эти выходные.
Голос Лиза вырвал меня из панической истерики. Я посмотрела на Филиппа. Он был все еще в костюме, две верхние пуговицы рубашки расстегнуты, демонстрируя его отлично сложенную грудь. Темные волосы идеально уложены.
Филипп поставил стакан с каким‑то янтарным напитком на стол и встал, чтобы обнять дочь, глядя мне в глаза.
– Рад, что вы обе благополучно добрались.
Филипп отпустил Лизу и повернулся ко мне:
– Кир‑ра.
От того, как он произносит мое имя, я тут же растекаюсь, как от афродизиака. Его взгляд проникает в меня. Внутри него как будто борьба. Он борется со своим влечением и вроде поддается желанию, но точно не хочет, чтобы Лиза узнала о нашем запретном влечении, как и я.
Я поспешно и бездумно облизала нижнюю губу, закусила и сделала шаг вперед, протягивая Филиппу руку.
– Здравствуйте, Филипп Андреевич. Спасибо, что пригласили.
Я дерзко обняла его, прежде чем он успел просто пожать мне руку. Филипп напрягся, когда я обхватила его за шею и прижалась к нему. Я сильнее обвилась вокруг мужчины, чтобы убедиться, что моя грудь плотно прижата к его. Губами нарочно коснулась его шеи, оставляя теплое влажное дыхание на коже.
У него нет вариантов, кроме как обнять меня в ответ, и пусть это длится всего несколько секунд, я чувствую злую вспышку грубого желания, которая вспыхивает между нами. Если бы здесь не стояла Лиза… Если бы здесь были только мы, чтобы я смогла продолжить свое соблазнение.
Но Филипп отстранился, откашлялся и радушно улыбнулся. Он избегал моего взгляда, но я повидала достаточно мужчин с затаенной похотью в глазах, чтобы понять, что наше влечение не одностороннее.
Филипп попытался замаскировать свою ошибку, снова обнимая дочь и целуя ее в макушку.
– Скучал по тебе, родная. Рад, что ты дома.
– Папа, я тоже скучала по тебе. Ты не нарвался на неприятности, пока меня не было?
Если и так, то надеюсь, это скоро изменится.
– Мне здесь ужасно одиноко без моей малышки. Как дорога? Вы ужинали?
Лиза покачала головой.
– Нет, но…
– Отлично! Поведу вас в особенное место. В колледже, наверное, вас не балуют настоящей пиццей. Почему‑то я уверен, что вам крайне не хватает хорошего кусочка итальянской пиццы и чесночного хлеба. – Он смотрит на Лизу, заправляя прядь волос ей за ухо. – Согласна, родная?
– Конечно, папа. Мы даже тебя съесть готовы! – пошутила Лиза, а я бы так не шутила.
Я бы реально его съела.
Глава 8
Уже через полчаса мы сидели в пафосной пиццерии, отделанной так, что словно переносишься в солнечную Италию, несмотря на серый дождь и сумерки за окном.
– Это просто восхитительно! – Лиза застонала, откусывая от куска пиццы, растягивая сыр, пока он не шлепнулся ей на подбородок.
Филипп засмеялся, протягивая салфетку. Лиза стерла соус с лица, смущенно улыбаясь.
Филипп сидел напротив нас, он откинулся на сиденье, сделал глоток вина и положил руки на спинку скамьи.
– Как в колледже, девочки? Расскажите, что изучаете.
С двух бокалов вина он расслабился. Пока Лиза жевала пиццу, я воспользовалась возможностью для разговора.
– Все отлично. У нас был первый тест по предмету, надеюсь, мы обе сдали успешно.
– Может, ты и сдала, а вот я волнуюсь. Не придется ли и мне флиртовать с нашим преподом ради хорошей оценки? – Лиза засмеялась, а я с тревогой посмотрела через стол на ее отца.
Он крепче сжал бокал, но я не поняла, расстроил его этот комментарий или нет.
– Я думал, ты решила быть умнее в этой ситуации? – спросил Филипп, делая глоток вина, чтобы скрыть грубость тона.
– Ну, папа, перестань ее так отчитывать. Она же взрослая. Ей тоже нужна хорошая сексуальная разрядка…
– Лиза! – Я хлопнула ее по плечу.
– Что? Моему папе наплевать. Он точно знает, что происходит в колледже. К тому же ты не его дочка, тебе о сексе говорить нормально.
Лиза снова заткнулась, откусив пиццу, и не обратила внимания на хмурый взгляд отца и то, как он морщит лоб.
Нужно было срочно менять тему. Я налегла на столешницу, наклоняясь и подставляя грудь его вниманию, и заговорила о другом.
– А что вы изучали в колледже, Филипп Андреевич?
Лиза отмахнулась от моего вопроса, отвечая первой.
– Только не это! Снова слушать историю его успеха я не осилю.
Они с отцом рассмеялись, переглядываясь и оставляя меня в неведении.
– Я учился в Санкт‑Петербурге. Изучал международный бизнес. Потом защитил кандидатскую по финансам. Потратил много времени и сил, чтобы построить свой бизнес. Однажды и у вас будет такое же успешное дело.
Лиза фыркнула:
– Ни за что! Меня не интересует работа и днем и ночью. Мне подойдет простая профессия, полученная после окончания…
Тут ее внимание привлек вибрирующий телефон, она подпрыгнула на скамье, а на лице отразилось беспокойство.
– Ой, простите, мне нужно ответить. Это… эээ, это парень из колледжа. С потока…
Она быстро сдвинула меня, чтобы я выпустила ее из‑за стола. Я встала со скамейки, пропуская Лизу, которая не оглядываясь помчалась к туалетным комнатам. Зато у меня появилась возможность остаться наедине с ее папой. Я взяла телефон со стола, чувствуя, как возвращается сексуальное напряжение между мной и Филиппом.
Оно в принципе никуда не исчезало. Глаза Филиппа следили за каждым моим жестом. Он сделал еще один большой глоток вина.
– Филипп Андреевич, хотите посмотреть, как мы обустроили нашу комнату в общежитии?
Я села рядом с ним, касаясь своим бедром его. Короткая юбка задралась, и обнаженной кожей я чувствовала его тепло через брюки. Приятная слабость захлестнула меня, когда его взгляд опустился на мои голые ноги, задерживаясь там дольше положенного.
– Мы немного украсили комнату с того последнего раз, как вы ее видели. Вам понравится.
Филипп вышел из транса и посмотрел мне в глаза. Я наклонилась ближе, коснувшись его руки, открыла приложение с фотографиями и начала листать, не давая ему отодвинуться.
– Ого, вы отлично потрудились, – хрипло проговорил он.
Когда он наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть фотографию, где мы с Лизой позируем в спортивных легинсах, я вдохнула его парфюм, изо всех сил стараясь не сорваться.
Я пролистнула фото, показывая следующее.
– Здесь мы сделали уголок для фитнеса, – пальцем смахнула и перешла к следующему снимку. – Это наша мини‑кухня, мы следим за чистотой, чтобы не разводить мышей и тараканов, – снова смахнула пальцем фото, и когда появилась следующая фотография, Филипп напрягся. – Ой! Боже, мне так жаль. Это не та фотография, не стоит на нее смотреть.
Я смущенно покраснела, объясняя:
– Мы просто устроили соревнование на похудение. А там надо сделать фото до и после… – я замолчала, копаясь дольше обычного, чтобы пролистнуть селфи, на котором я позирую голая перед большим зеркалом шкафа.
Филипп закашлял в кулак, делая неудачную попытку прочистить горло и собраться с мыслями.
– Выглядишь отлично, – срывается у него комплимент.
Это для меня определенно знак, хватит оттягивать время. Я завожу руку под стол и кладу ему на бедро. Он вздрагивает от неожиданного прикосновения, мышцы напрягаются под моей ладонью.
– Твою мать, что ты делаешь?
Его реакция приободряет меня, и я провожу ладонью выше. Филипп дергается, перехватывает мою руку своей, мешая дотянуться до ширинки.
– Что‑то не так, Филипп Андреевич? Я неправильно вас поняла? – спрашиваю, закусывая губу.
Чуть ерзаю, чувствуя, как сама бесстыдно промокла от его близости. Прикосновения к нему всегда на меня так действуют.
– Кира, пожалуйста, убери…
– Вам еще что‑нибудь нужно? Соуса? Вина? Десерта? – нас прервала подошедшая официантка.
Филипп продолжает удерживать мою руку под столом, не привлекая излишнего внимания.
– Кхм… нет. У нас все есть. Спасибо, – говорит он, отпуская девушку.
Когда она уходит, я снова поворачиваюсь к нему.
– Вы уверены, что не хотите этого?
Он с силой сжимает мою руку.
– Да. Убери руку.
Тихое рычание в его голосе только усиливает мою тягу к нему. Мне плевать, как он отнесется к моей излишней откровенности и навязчивости. Я хочу его и получу его!
Я впиваюсь ногтями ему в брюки, стараясь посильнее схватить его за бедро. Я вообще плохо соображаю от близости Филиппа. Меня накрывает. Я хочу видеть его раздетым, скользить взглядом по его телу, увидеть размер члена, когда тот встанет от желания присвоить меня. Что ему еще нужно, чтобы уступить мне, чтобы поддаться страсти, с которой он борется?
У меня так мало времени, скоро вернется Лиза, и я делаю последний отчаянный шаг.
Его рука все еще сжимает мою, я переплетаю наши пальцы и перекладываю сцепку себе на бедро. Развожу ноги под столом и быстро опускаю его руку между своими бедрами.
Я не случайно забыла надеть нижнее белье. Я почти теряю сознание, когда прижимаю кончики его пальцев к влажным складкам. Как же хорошо, что я такая сообразительная.
– Господи, – стонет Филипп, пытаясь отдернуть руку, но я удерживаю, продлевая свое удовольствие.
Его встревоженный взгляд впивается в мои глаза, а я только сильнее вожу пальцами между текущих складок. Он делает еще одну слабую попытку освободиться, а мне хватает этого движения, чтобы поймать первое конвульсивное сжатие. Как же я хочу больше!
Подталкиваю его руку ближе, заставляя большим пальцем войти внутрь сжимающегося отверстия.
Его глаза темнеют, из горла вырывается рычание.
– Прекрати.
– Ой, простите меня. Со всей этой учебой…
Лиза вернулась и села напротив, а я осталась сидеть рядом с Филиппом, только что трахнувшим меня в людном кафе своим пальцем. Дрожь прошла, и теперь я спокойно и удовлетворенно улыбаюсь подруге, хотя сердце все еще колотится в груди, дыхание все еще выдает мое состояние, а горло пересохло от подавленных криков и стонов.
Я отпустила руку Филиппа и обратилась к Лизе.
– Так кто это был?
– Ну… тот парень, с потока. Вряд ли ты его помнишь. Он обещал дать мне лекции на выходные.
Она снова уткнулась в телефон и начала набирать эсэмэску. Я украдкой поглядела на Филиппа. Мне было ужасно важно знать, проглотил ли он наживку? Или заложит меня Лизе?
Его глаза еще полуприкрыты потяжелевшими веками, во взгляде чувствую вожделение, смешанное с сопротивлением. Наверное, мне нужно чувствовать себя виноватой, учитывая предательство Лизы, если бы она узнала о попытке совратить ее отца. Но я так сильно его хочу, что желание заглушает все угрызения совести.
Я взяла стакан и сделала пару глотков содовой, вращая языком вокруг соломинки. Лиза с широкой улыбкой отвлеклась от телефона и вернулась к нам.
– Еще раз простите. Что я пропустила?
Мы еще сидели рядом, и я чувствовала напряженное тело Филиппа. Наслаждаясь его дискомфортом, ответила:
– Десерт. Мы пробовали десерт.
Филипп потерял самообладание, слишком сильно ударив коленями по ножкам стола. Неуклюжими движениями он опрокинул вино и выругался.
– Черт! – прошипел он, отталкиваясь, чтобы не попало на брюки.
– Ой, пап, держи, – Лиза протянула ему пачку салфеток. – Все нормально?
Он вытер вино, прежде чем ответить.
– Не совсем… я должен идти… – Филипп практически вытеснил меня со скамьи, чтобы выйти. – Извини, мне… эм, нужно срочно. Закончить кое‑какие отчеты.
– Я думала, у тебя выходной… – протянула Лиза.
Он бросил пачку денег на стол.
– Знаю, малышка. Но нарисовалось срочное. Вы оставаться. Развлекайтесь. Полагаю, потом сможете сесть в такси и доехать до дома.
Филипп ни разу не повернулся ко мне и не посмотрел в глаза. Неужели это отказ? Тогда это полный отстой.
Наклонившись, он быстро поцеловал дочь в лоб и сбежал.
Глава 9
Филипп
Добравшись до своего кабинета, я откинулся в кресле, достал из ящик бутылку виски, налил в стакан и сделал большой глоток.
Мне нужно напиться, чтобы перестать творить хрень!
Я потер ладонями лицо, пытаясь стереть образы мелкой и шкодливой подружки дочери.
– Блядь. Что, черт возьми, происходит?
Я сошел с ума. Стресс от работы и выпитое вино вызвали неуместную реакцию и затуманили мой гребаный рассудок. О чем она думала, флиртуя с мужчиной вдвое старше нее? В этой бесстыжей рубашке, демонстрируя всем свои торчащие сиськи? Идеальные маленькие упругие сисечки с твердыми сосками…
– Ар‑р‑р, хватит!
Я рычал! Это неверно. Мне нужно прекратить трахать ее даже в своих мыслях. К сожалению, каменный стояк был со мной не согласен и распирал брюки, болезненно упираясь в ширинку.
Я выругался под нос, злясь на себя за такой провальный вечер. Не надо было подпускать девчонку так близко. Вся ответственность только на мне, из нас двоих – я взрослый. Но позволил ей…
– Твою же!..
Такое ощущение, что я еще чувствую на кончиках пальцев ее влажность и горячность.
Я должен был сообразить, к чему она ведет, остановить ее! Должен был, да, в ту же секунду, когда увидел алчный блеск в ее глазах. Она слишком молода. И не должна предлагать себя кому‑то неподходящему ей по возрасту.
Но эти губы! Эти обнаженные бедра!
Какой мужчина устоит от таких откровенных соблазнений. Кто в своем уме отведет взгляд от этих идеальных сисек, выложенных перед ним на стол… Боже, мне ничего так не хотелось, как вогнать между ними вмиг напрягшийся член. Я слишком часто дрочил, думая о ней, чтобы в очередной раз не представить это.
Но все полная херня!
Я махнул в себя остаток виски, чтобы стереть напрочь воспоминание, когда она мазнула моей рукой по своим влажным складкам.
– Хреново…
Виски меня не брал. Я потянулся к паху и сжал твердый член через брюки. Может, если немного спустить пар, отпустит?
Не думать о ее губах и о том, как они сомкнутся на моем члене.
К черту. Я расстегиваю ширинку и высвобождаю член, застонав при его высвобождении.
– К черту… – вслух повторяю я, сжимая член и проводя рукой вверх до самой головки, а потом дергая вниз, к основанию. Вместо того чтобы просто спустить пар, разум снова возвращается к ней, как она смотрит на меня, как трахает глазами, как ее язык облизывает нижнюю губу. Бля… Я двигаю рукой сильней.
Дрочу на девчонку! На малолетку. На ровесницу моей дочери! И похрен, что ей восемнадцать, других причин достаточно, чтобы не дрочить на нее.
Только проблема в том, что я продолжаю вспоминать, как ее рука легла на мое бедро, как я погрузился в ее горячее влагалище. Веки потяжелели, я закрыл глаза, работая рукой, пытаясь вспомнить ее розовые соски с той провокационной фотографии. Готов биться об заклад, ее складки такие же розовые, невинные, нетронутые.
– О, бля‑я‑я, – я застонал, наращивая темп.
Эта мелкая дрянь издевается надо мной. Хочет, чтобы я…
Стук в дверь кабинета неожиданно отрезвил, я распахнул глаза.
Блядь, как не вовремя!
Я выпустил член из рук и придвинулся ближе к столу, скрывая свой непотребный вид. Кому пришло в голову припереться сюда ночью?
– Тук‑тук, – передразнила меня Кира, заглядывая в кабинет. – Лиза легла спать, а я подумала, что могу составить тебе компанию. Выпить на ночь.
Она отсалютовала мне наполненным хрустальный бокалом.
– Я уже выпил, но за предложение спасибо. Мне нужно закончить… работу.
Какого хрена она делает? Без спроса вошла в мой кабинет, когда я в расстёгнутых штанах, с торчащим под столом членом.
– Да ладно, выпьем по глотку. Составьте мне компанию. Еще можете показать, над чем работаете. Вдруг я могу помочь.
Мой гребаный член дернулся от перспективы получить ее помощь. Боже, ей точно не стоит приближаться.
– Кира, я думаю, тебе лучше пойти спать.
Вот только мой голос звучит неубедительно, с придыханием, а член подрагивает с каждым ее шагом.
– Я серьезно. Плохая идея напиваться на ночь.
Она не слушается. Плохая маленькая непослушная дурочка.
– Филипп Андреевич… могу я называть вас Филипп?
Меня скручивает от того, как мое имя катится с ее языка между пухлых губ. Как идеально выглядел бы мой член между ними, вогнанный до основания, до самой глотки. Я не мог отвести от нее взгляда, когда она обходит мой стол и застает с поличным.
Такой стояк не спрячешь и не объяснишь, что обычно так и работаю в кабинете.
– Ой, Филипп Андреевич, а чем вы тут занимались? – мурлычет она. Губы изгибаются в лукавой улыбке, язык высовывается и бесстыже облизывает нижнюю губу.
– Это не то, что ты думаешь, – неубедительно пытаюсь соврать я.
– О, я думаю, именно это.
Она отставляет свой бокал, наклоняется вперед и поднимает юбку, чтобы медленно залезть на мой стол. Я вижу ее ягодицы, и у меня рука чешется шлепнуть ее по непослушной голой попке. Она подвигается к центру стола так, чтобы смотреть мне в лицо. Ее ноги свисают по обе стороны от меня.
– Я уже предлагала тебе помощь…
Она придвигается ближе, и я поднимаю руки, чтобы схватить ее голые бедра и остановить.
– Кира… Что ты делаешь?
Она опускает руки поверх моих. Маленькие и горячие. Она изо всех сил пытается удержать меня своей рукой, но ртом и грязным языком у нее получается лучше.
– Филипп, давайте не будем больше притворяться. Между нами точно что‑то происходит. Скажи мне, что ты этого не чувствуешь? Скажи, что мне все померещилось, и я уйду…
Она сама потягивает мои руки вверх по бедрам, но я пытаюсь отдернуться.
Это до добра не доведет. Нужно сказать ей, чтобы уходила, но она продолжает издеваться надо мной.
– Я же знаю, что ты этого хочешь. Я вижу, как ты смотришь на меня. У нас одинаковое притяжение друг к другу. Я дам тебе все, что хочешь…
Член дергается.
– Кира, остановись, – требую я.
Она смеется, и я смотрю, как она откидывает голову и подставляет мне доверчиво шею. Мое внимание возвращается к задранной юбке, которая теперь совершенно сбилась к поясу.
– Кира… – последний раз предупреждаю я, но это только придает ей сил.
– Давай перестанем притворяться, что тебе просто любопытно. – Она еще выше задирает юбку, обнажая нежные пухлые складки. – Хотя мне тоже любопытно.
Кира облизывает розовые губки и тянется к члену.
Я перехватываю ее за запястье.
– Прекрати немедленно.
– Прекратить что? Это? – Она широко раздвигает ноги, открывая мне текущую дырочку.
Она вставляет свой палец в мокрую щель и скользит внутрь, потом наружу.
– Знаешь, это мог сделать ты. Ощутить пальцами мою готовность. Всей своей рукой.
Я с восхищением наблюдаю, как она трогает себя пальцами. Ее голова откидывается назад, а губы приоткрываются. Я вспоминаю, как случайно подглядел за ее мастурбацией.
Даже я не знаю, кому это нравится больше. И могу ли я, сжимая член в кулаке, хоть близко представить эти ощущения?
– Я чувствую твой запах, – стону я, потрясенный собственным признанием.
Алкоголь берет свое, заставляя меня спятить от желания. Я хотел бы сбросить ее со стола и выгнать из кабинета, но я слишком очарован. Ее смелость прийти сюда и предложить себя мне… Знает ли она, как долго я был лишен вкуса восхитительного и запретного?
Боже, как она себя касается…
Она медленно вытаскивает палец и подносит к моим губам.
– Открой рот, Филипп.
Черт, это неправильно, но губы все равно разжимаю, позволяя ей вставить палец, покрытый ее соками, в рот. Дикий зверь срывается с цепей, и я обхватываю палец губами, высасываю, тщательно вылизывая языком.
– Посмотрите, от чего вы отказываетесь, Филипп Андреевич…
Я хватаю рукой ее за волосы, наматываю на кулак, натягивая.
– Перестань так меня называть, – рычу я, злясь на то, что она своего добилась, я возбужден и доведен до предела.
– Как вы хотите, чтобы я вас называла? Папочка? Ты мог бы быть моим папочкой.
Я только сильнее сжимаю ее волосы, слушая стон с ее чертовых губ.
– Держу пари, ты боишься, что я стану очень ответственным отцом. Начну с наказания. Накажу в рот. Накажу за бесстыжие сиськи. Трахну тебя в текущую щель.
Бля, я схожу с ума. Ослабляю хватку, отпускаю ее запястье и засовываю свой палец так глубоко в нее, что больше не могу продвинуться дальше.
– Ты этого хотела, маленькая сучка? Чтобы папочка так тебя наказал?
Она хрипит, издавая мягкий стон, и он разжигает во мне запретный огонь.
Если раньше я держался на героической силе воли, чтобы не поддаться опасному влечению, то теперь никакой воли не осталось.
Я проникаю в Киру вторым пальцем. Смотрю, как ее веки становятся тяжелыми, а зубы прикусывают нижнюю губу. Я теряюсь в ее запахе. В ее стонах. За это совращение я отправлюсь прямиком в ад, но сначала трахну ее сладкую щелочку.
Я толкаю ее на стол и подтаскиваю за бедра к краю, буквально сервируя ее для себя. Опускаю голову между ног и приникаю к раскрывшимся складкам, мгновенно втягивая их в рот. Больше никаких игр в нежность, она сама не хочет, чтобы я был таким.
– Да… вылижи меня, папочка…
Я прикусываю ее бедро с внутренней стороны.
– Только потому, что ты просишь. Ты сама напрашиваешься, чтобы я был плохим.
И я тут же просовываю язык в нее, то входя, то выходя наружу. Я не понимал, насколько сходил с ума по этой сучке, пока ее вкус не лег на мой язык. Я грубо и жадно вылизываю ее. Бедра извиваются под моей хваткой, шлепая своими набухшими складками мне по лицу. Она хнычет, когда ее накрывает оргазмом. Но мы еще не закончили. Я отпускаю Киру, встаю и берусь за напряженный каменный член.
– Вставай.
В ее глазах испуг, что я выгоняю. Губы складываются в милую надутую улыбку, напрашиваясь остаться. И она получит то, за чем пришла.
– Вставай, если хочешь мой член. Или трахнуть тебя чем‑нибудь другим? Давай подыщем на столе что‑нибудь подходящее… Что тебя заводит? Бутылка из‑под брендированного виски устроит? Или, может, кий?..
– Я хочу только твой член.
Ее глаза расширяются, когда член вытягивается еще больше. Она садится, потом соскальзывает со стола, показывая мне свое рвение.
– Тогда перевернись.
Я хватаю ее за руку, разворачиваю и толкаю молодое тело обратно на стол. Приподнимаю юбку, чтобы увидеть оттопыренную упругую попку и гладкую кожу, как фарфор.
Шлепаю!
Потом еще!
И еще!
Адреналин попадает в кровь, когда я шлепаю Киру по заднице, каждым ударом касаясь ладонью голой кожи. Схватив пальцами за задницу, я раздвигаю ягодицы.
– Тебя сюда когда‑нибудь трахали, маленькая сучка? – Большим пальцем прижимаюсь к ее анусу, и Кира дергается, пытаясь меня оттолкнуть. Я наклоняюсь и облизываю языком дырочку.
– О нет… да… ты плохой папочка, – охает она.
– Я отвратительный папочка, тебе понравится. Ты будешь брать мои пальцы и язык, но членом я разработаю твою тугую дырочку.