Читать онлайн Вопреки бесплатно

Вопреки

Пролог

Когда раньше я от кого-либо слышала утверждение, что мир – это определенным образом настроенная и отлаженная система, я смеялась и откровенно стебала оратора сего монолога от того, что все эти разговоры мне казались не более чем поносом, слитым в мозги мнимым и незрелым личностям, озабоченным лишь поиском смысла жизни и света в пятой чакре левой пятки. В общем, бред сивой кобылы. Но жизнь порой замысловато тасует карты. Настолько, что сегодня я, стоя на балконе, вглядываясь в линию горизонта и темень ночного неба, выкуривая уже вторую по счету сигарету, думаю о том, что жизнь далеко не система. Это сумма систем самых разнообразных с индивидуальным набором правил, законов и принципов. И даже ситуация Юльки, которая ушла от меня сорок минут назад, – пример одной из таких хитроустроенных систем. Парадокс, но люди реально слепы, когда дело касается их собственной жизни.

Юльке изменил муж, и она приходила плакаться. Нет, она не просила помощи с жильем на время развода или посидеть с ее ребенком, пока она будет заниматься бумажной волокитой. Нет. Она просто приходила поныть, тупо по-бабски поныть и не более. И ни о каком разводе речь даже не шла, а стоило мне ненароком об этом заикнуться, меня тут же чуть анафеме не предали и на костре не сожгли. "У меня сын", – это, видимо, должно было полностью оправдать ее жертвизм и неспособность взять ответственность за свою жизнь. Самое парадоксальное было в том, что Юлька не видела системы совершенно. Ее даже не напрягали собственные рассказы о том, что ее дед изменял бабке, а та жила с ним дальше, рожала ему детей, вытаскивала хлюпенького мужичонку из чужих постелей, тащила пьяненького на себе через всю деревню и терпела. И что Юлькиной матери отец изменял, только при этом еще бухал, а когда прибухнет порой, поколотить пытался ее, пока сковородой или кочергой не выхватит по своей хребтине. Ее старшей сестре муж изменяет, – и это тоже ни для кого не является секретом. При всем при этом Юлька отчего-то свято верила, что ей-то ее благоверный будет верен. До сего дня, видимо. И самое печальное в этом не только мрачнеющая динамика от женщины к женщине в их семье, но и то, что через пару лет сама Юлька родит своему безрогому козлу дочь, и этой дочери лет через «…дцать" муж тоже будет изменять. Ибо программа заложена, а урок до сих пор не усвоен. Печально, что она не видит этого, и

что с каждой ступенью подобные программы только усугубляются и искажаются, нанося непоправимый урон.

Эко как меня понесло. Сделала очередную затяжку и затушила сигарету в пепельнице. Все мы зрячие философы, когда дело касается чужой жизни, в своей же мы обычно беспросветно и абсолютно слепы…

Глава 1

– Катюх! – Сашка зажал меня в своих медвежьих объятиях, чуть ли не до хруста в ребрах, стоило мне выйти из вагона на перрон.

– Привет, неандерталец! – сдавленно пропищала в попытке нормально вздохнуть.

За время, что мы не виделись, мой брат стал настоящим мужчиной. Высокий, широкоплечий, возмужавший, но от этого еще больше казавшийся мне каким-то чужим. Хоть Сашка и был моим родным братом, но видимо разница в возрасте в целых десять лет ощутимо сказывалась на наших с ним отношениях. Он всегда относился ко мне, как к несмышленой глупой овечке, неспособной принимать самостоятельные решения, которая должна была во всем слушаться его, если рядом не было родителей. На почве этого у нас постоянно случались конфликты. Наверное, отчасти именно из-за этого я и решила пять лет назад поступать в институт не в нашем городе, а в соседнем, чтобы быть подальше от его постоянного, неусыпного контроля. За мной родители так не смотрели, как брат, и понимание этого раздражало еще больше.

– Я же любя, – Сашка, наконец, ослабил хватку, отпуская меня, и подхватил чемодан и сумку. – Решила наконец посетить родную землю?

– Учеба закончилась, пришла пора возвращаться.

– Да, брось ты! Неужели не хотелось остаться в большом городе?

– Не особо. Знаешь поговорку: «В гостях хорошо, а дома лучше»? Вот она точно про меня, – улыбнулась, для уверенности похлопав ресницами. Вот прямо дурочка дурочкой. Верь братец Иванушка, что Аленушка немного того.

– Понятно все с тобой, – усмехнулся Сашка, запихивая сумки в багажник своей далеко не новой Тойоты. – Там мама наготовила столько, что на добрую роту солдат хватит.

И тут же окинул мою костлявую фигурку оценивающим взглядом:

– Пора тебя откармливать, совсем исхудала. Или траву жуешь, на диетах всяких сидишь?

– Нет, веганство – тема не моя, Саш, просто «не в коня корм». Я никогда формами не отличалась, не то, что ты, – и снова этот взгляд наивной дурочки,

так понравившийся моему братцу. Купился, расплывшись в одобрительной улыбке.

Что за тяга у него к глупым и безмозглым бабам? Я эту его фишку еще лет в пятнадцать заметила, все девки у него были туповатые. Да и в жены себе выбрал экземпляр, не обремененный большим количеством серой жидкости в черепной коробке. Я не плохо отношусь к его жене, но и иллюзий по отношению к ее мыслительным способностям не питаю. Ленка симпатичная, миленькая, заботливая мать троих моих племянников, младшему из которых нет еще и полугода.

– Как Лена, дети? – спросила, усаживаясь в машину.

– Нормально. Севка, правда, засопливил на днях. На дачу ездили в выходные, вот он и накупался вдоволь в озере. Теперь у бабушки торчит.

– В ссылку к бабуле за непослушание?

– Нет. Лена переживает, чтобы мелкого не заразил. С этим-то лбом здоровым уже понятно все, где что болит скажет, а Мишка, если заболеет, то и не поймешь, что его беспокоит, орет да орет, хоть на ромашке гадай. Катюш, сейчас заедем в одно место на пять минут, – произнес брат, заставив меня напрячься от предчувствия какого-то пи***ца, и он конечно же не заставил себя долго ждать.

А следующая его фраза, и вовсе выбила весь воздух из моих легких, точнее имя, прозвучавшее так обыденно и таким оглушающим набатом отозвавшееся в моей голове:

– Мне только квитанцию отдать Ромке, он мне по старой дружбе иногда бензин подгоняет по талонам. У них в конторе просто учет строгий с этим, и надо до трех часов успеть завезти.

Сашка что-то еще говорил про то, что таксует иногда, что зарплату урезали, нес какой-то бред про новую систему начисления. Но мне уже было откровенно пофиг на его треп. Система дала сбой, выдавая рефлекс на прозвучавшее кодовое слово: «Роман Калинин». Мое помешательство в тяжелой форме, моя первая любовь, жестокая и непроходящая. С*ка… Как же я надеялась, что меня отпустило. Не случилось, увы… Все, как и четыре года назад, время ничего не изменило, как бы я не пыталась его забыть. Внутренности сворачивало узлом, а пульс сбоил при одном звучании его имени. Мой случай был

шаблонным и нелепым. Можно сказать, попсовая классика жанра – влюбиться в друга своего брата. Я бы с радостью посмеялась над этим, только дело в том, что мне давно не пятнадцать, а он далеко не старшеклассник. И рисунки сердечек в девичьем дневнике цветными гелевыми ручками с признаниями в любви уже не котируются ни в одной из систем. Мы все повзрослели, наши игры стали жесткими и продуманными, зачастую ставящие под удар благополучие не только свое, но и своего окружения. Возраст – это не только число в паспорте, это ответственность, возлагаемая на собственные плечи, состоящая из обязательств перед родными, близкими и любимыми.

– Катюш, ты чего задумалась? – Сашка вырвал меня из собственных мрачнеющих с каждой секундой мыслей.

– Устала, – повернула в его сторону голову, растянув губы в фальшивой улыбке. – Знаешь, вроде ничего не делаешь в поезде, а дорога выматывает.

Вот и прозвучала первая ложь. А первая ли? Сколько раз я так отмахивалась и лгала на протяжении всех этих лет? Даже отказывалась приезжать на праздники, зная, что семья Калининых всегда в полном составе присутствует на всех семейных посиделках. Мать Ромки, тетя Лида, была моей крестной и давней подругой мамы, а он сам – лучший друг моего брата, поэтому у меня и шанса не было его не встретить. Все эти четыре года, я пыталась его забыть, выкинуть из своей головы, отвлечься, переключиться на других мужчин, даже отношения пыталась построить, только все быстро заканчивалось, и я возвращалась на исходную. Последние полгода, даже стало казаться, что отпустило, что больше не болит, что мысли уже не крутятся вокруг его персоны, но эта иллюзия развеялась практически по щелчку пальцев, стоило брату вскользь упомянуть его имя. И вот я снова, как ужаленная в пятую точку излишним уровнем гормонов девочка-подросток, подпрыгиваю на кресле от нетерпения его увидеть хотя бы на долю секунды. Идиотка. Патологическая.

Сашка остановил машину у небольшого трехэтажного здания недалеко от центра. С парковки даже можно было рассмотреть край центральной площади.

– Посиди в машине, я быстро, – он направился ко входу в здание, а я, усмехнувшись, окинула взглядом городское убранство, которое со времен

моего детства почти не изменилось: все те же улочки, все те же бабушки, торгующие у тротуара овощами, вязанными из ветоши половиками и геранью, разбитый асфальт на дорогах, местами перекопанный коммунальщиками, и бархатцы, цветущие на клумбах на каждом шагу. Неизменный колорит российской действительности.

Фасад трехэтажного здания был обильно увешан рекламными вывесками с различными названиями фирм. Помниться мама как-то вскользь упоминала, что Калинин занимается каким-то бизнесом, но на чем именно он специализируется я не спрашивала. Желание разузнать, конечно, было и очень сильное, но я в то время с упорством бульдозера пыталась отстраниться от любой информации, связанной с Ромкой. Как оказалось, безрезультатно.

– Все, полетели к родителям, – Сашка плюхнулся на водительское кресло, – а то мама уже телефон оборвала.

– Мой разрядился, наверное, в сумке валяется, вот она тебе и звонит.

– Да, я ее успокоил и сказал, что мы едем. Они там с тетей Лидой уже стол накрыли. Мелкая, тебя прямо как президента встречают!

– Тетя Лида у нас? – я проигнорировала шутливую издевку брата, зацепившись лишь за важную для меня информацию. Если крестная у родителей, то, возможно, и Ромка тоже приедет. Сердце снова предательски екнуло, пускаясь вскачь и разгоняя кровь в венах с такой силой, что меня бросило в жар.

– Конечно, – улыбнулся, подмигнув, и тут же вернул все свое внимание на дорогу.

Только вот я его радостных эмоций разделить не могла. Судя по всему, первый вечер, проведенный в стенах родительского дома, превратится в мою медленную пытку. Разрываемая бурлящими во мне противоречивыми эмоциями, я даже не заметила, как мы подъехали к родной панельной пятиэтажке.

– Катюш, дорогая моя, как же я соскучилась! – мама расцеловала меня в обе щеки и заключила в свои объятия, не давая папе даже шанса подступиться ко мне.

– Ну, все Ларис, дай мне тоже дочь обнять! – притворно возмутился отец, отодвигая маму в сторону. После них с объятьями подошла крестная, потом Лена, за спиной которой прятался пятилетний Юрка, средний сын в семействе Вершинных.

Все это время я смиренно стояла у порога и ждала, когда весь поток объятий и поцелуев закончится. Скулы сводило от улыбки, но уже не фальшивой, а вполне искренней, оттого что я все же, действительно, была рада их всех видеть. Даже не думала, что настолько по всем соскучилась.

Глава 2

Обычное семейное застолье пробудило в душе трепетное и теплое чувство сопричастности к чему-то большему, к чему-то целостному, фундаментальному. Это по своей сути бесценно, но ложка дегтя в этой бочке меда все же была… тетя Лида, которая начала рассказывать про скорую свадьбу своего единственного сына. Одно слово «свадьба» в связке с именем Калинина, и ледяная изморозь покрыла чертоги моей души сверху донизу. Свадьба, значит… Скрипнув зубами, потянулась к бокалу с красным вином и в пару глотков опустошила его почти на половину. Заметил это только папа, но комментировать не стал, приподнятая бровь в удивлении и тень неудовлетворения во взгляде, вот и вся его реакция.

– Когда торжество? – надев маску дружелюбности и беззаботности, обратилась к крестной.

– В августе, Катюш, они только готовиться начали. Столько всего надо сделать, что сообразить не могу, за что хвататься. А Миланочка еще дипломную пишет. Я стараюсь ее лишний раз не отвлекать.

Миланочка, бл*ть… Я даже еще не видела эту курицу в глаза, а уже блевануть тянет только от одного имени. Приторное, как карамельный сироп, годное разве что для пятилетней девочки или не обремененной социальной ответственностью девицы, Миланочка, Жанночка, Снежаночка и иже с ними. Разговор полностью ушел в русло свадебных хлопот, что излишне сильно воодушевило Ленку. Она словно пробудилась, вышла из долгой спячки и охотно стала давать советы, обещала поделиться полезными контактами дизайнеров, ведущих и адресами проверенных салонов. Видимо, прошлое свадебного устроителя дало о себе знать. Вот что бывает, когда кладешь себя на алтарь семьи: потухший взгляд, вид затраханной бытом матери троих детей, с трезвым пониманием, что впереди лишь череда похожих друг на друга дней, подчиненных удовлетворению потребностей своих чад и жизнь по строго расписанному режиму дня, с возможностью хоть немного выдохнуть лишь летом, ибо поездка на дачу, как нечто выходящее за рамки привычных будней, воспринимается равноценно путешествию заграницу. И только вот такие моменты, когда кто-то касается родной до боли темы, словно изнутри загорается огонек, наполняя жаждой жизни давно потухший взгляд. Порой мне очень хотелось ее спросить: «А стоило ли оно того?». Но мы никогда не были с ней близки, чтобы я имела право подобное озвучивать. Да и кем я

всегда для нее являлась? Малолетней пигалицей, младшей сестрой ее мужа, девчонкой, не имеющей даже опыта долгосрочных отношений.

Дабы удержаться и не озвучить свои мысли, вызвалась помочь матери и вымыть посуду. После, мама с Ленкой провожали тетю Лиду, за которой приехал Ромка. Калинин не поднялся, ожидал у подъезда. Я вышла на балкон, наблюдая за Сашкой, который спустился с ним поздороваться, и жадно ловила каждое движение, каждый жест, пытаясь утолить свою внутреннюю жажду. Не получалось. Она лишь множилась и разрасталась.

– Только не влезай в чужую семью, – произнес отец, неожиданно оказавшийся рядом, вытаскивающий из пачки сигарету, закуривая. Обернулась, встречаясь с ним взглядами уже не девочки и папы, а взрослой дочери и знающего жизнь отца. Он все понял, ему не нужны слова, он всегда меня понимал лучше, чем мама. Почти интуитивно чувствовал многие моменты, давно осознав, что дочь выросла, и относился ко мне в соответствии с этим пониманием. Сжав на секунду веки, утвердительно кивнула, наблюдая, как крестная садиться в машину, брат пожимает протянутую руку Роману, а мама с Ленкой о чем-то щебечут рядом с ними. Отец приоткрыл створку и, выпустив дым, пододвинул ко мне пачку:

– При матери только не кури.

Я как бы и при нем не собиралась, хотя очень хотелось, и, видимо, нервное прокручивание зажигалки в руке сдало меня с потрохами. Папа, ощутив мое замешательство, по-доброму усмехнулся:

– А лучше вообще бросай эту гадость, я здоровых внуков хочу.

– Тебе Сашкиных не хватает? Я вроде как не собираюсь, – произнесла, так и не притронувшись к пачке.

– Боюсь, от тебя и не дождусь.

– Почему?

– Слишком умная для женщины.

– А вы шовинист, батенька, – улыбнулась, теперь пришла моя очередь усмехаться.

– И зараза редкостная. У мужика стальные яйца должны быть и нервы, Калинин не выдержит. Оставь эту мысль.

– Я уже пообещала.

– Что толку от твоих обещаний, коли рогом упрешься, – он затушил сигарету в пепельнице и, приобняв меня за плечи, коротко поцеловал в висок. – Расскажи лучше, чем заниматься планируешь?

– Есть пару мыслей по работе.

– Я все же надеялся, что ты решишь отдохнуть. Мы тут с матерью присмотрели путевки во Вьетнам, не хочешь составить нам компанию?

– Заманчивое предложение, папуль, но я откажусь.

Он улыбнулся, а я поддалась эмоциям и крепко обняла его, прижавшись к широкой и такой родной груди:

– Как же я по тебе соскучилась, пап!

– И я, малышка!

Сашка с Ленкой и детьми уехали только вечером. Мишка раскапризничался, а Юрке надоело сидеть дома, и он доставал отца с просьбой пойти во двор на детскую площадку. Когда за семейством младшего Вершинина закрылась дверь, я, наконец, выдохнула. Я, конечно, люблю своих племянников, но пока все же не обладаю таким титаническим спокойствием и терпением, как брат с Ленкой.

Моя комната не сильно изменилась за время моего отсутствия. Лишь появился большой книжный шкаф во всю стену, видимо, стараниями мамы, папа читает мало и редко. Упав на кровать, покосилась на гору из сумок, вещи надо бы разложить в шкаф, достать ноутбук, обжить заново выделенный угол. Только не было ни желания, ни энтузиазма. Все казалось каким-то непривычным и чужим, вроде твое, а вроде и нет. Хотелось обратно в съемную однокомнатную квартиру в Н-ске, в которой я прожила целых пять лет.

Приняв душ, я достала ноутбук, проверила почту и свои аккаунты на биржах копирайтинга. В личке было несколько заказов, часть из которых сразу отсеяла, – одни по теме не тянули, другие копеечные для новичков, коим я давно не являлась. Оставив более-менее достойные, отписалась заказчикам. На работу запала не было, да и сроки терпели, поэтому я, отставив

компьютер и, пинком отодвинув от кровати неразобранные сумки, завалилась спать.

Утро непривычно оказалось для меня излишне суетливым и громким. Мама гремела чем-то на кухне, папа там же, уплетая завтрак, слушал новости по телевизору. Я не до конца продрав глаза, поползла в сторону ванной, но спокойно дойти до места назначения мне не дали.

– Катюш, а тебе что на завтрак приготовить? – крикнула мама, завидев мою фигуру.

– Ничего, я кофе буду, – пробурчала в ответ.

– Взяли моду с утра голодными ходить! С утра, наоборот, надо плотно кушать, чтобы силы были на весь день…

Дабы избавить себя от продолжения лекции о здоровом питании от Ларисы Михайловны я, закрыв поплотнее дверь, включила воду. М-да… Отвыкла я уже от утренних традиций примерной ячейки общества. Возникшая еще вчера мысль, что надо найти и снять отдельное жилье, начала укрепляться в моем сознании и активно пускать корни.

Работать днем и вовсе оказалось невыносимо. Мама, в отсутствии отца, просто сводила меня с ума. За минувший час она раз двадцать заглянула ко мне в комнату, спрашивая о всякой ерунде, отвлекая, сбивая с мыслей и рабочего настроя. В итоге, я, едва сдав две статьи и обзор, забила в поисковике адрес сайта недвижимости в нашем городе и начала поиск квартиры. Конечно, я не собиралась и дальше только фрилансить, сидя дома, но и привыкла к тому, что после тяжелого дня меня никто не дергает, никто мне не делает замечание за оставленную кружку из-под чая в раковине или не ровно развешанном полотенце на «змеевике» в ванной. Я напрягалась от пустой суеты матери, меня раздражало отсутствие личного пространства, поэтому выбор был очевиден. Но не все так просто, как оказалось. Мать обиделась. Об этом мне сообщил отец, когда я вернулась с просмотра двух предложенных агентством квартир.

– Мы не ругались.

– Ты собралась съезжать.

– Я привыкла жить одна. Привыкла, что мне не надо отчитываться, куда и к кому я пошла, почему я оставила немытую кружку на столе или чашку в раковине.

– Ты лучше спроси, где она деньги взяла! – неожиданно излишне эмоционально воскликнула мать. – Господи, ну откуда у нее деньги на квартиру в таком возрасте?! У студентки!.. Ой, мне дурно только при одной мысли!

– Ты сейчас серьезно, мам?! – я почти остолбенела от такого неожиданного поворота. Объяснять очевидные вещи мне не хотелось, тем более после подобных выпадов. А до чего она там дошла в своих фантазиях, даже интересоваться не хотелось. Уже неприятно. – Вот после подобного я готова съехать уже сегодня! Знала бы, что имею такую репутацию, осталась бы в Н-ске!

– Катя, не руби с плеча! Мать просто переживает! – отец снова выступил в роли миротворца.

– Пап, мне нечего больше сказать, я съезжаю. А ей пора понять, что мне давно не пятнадцать. – Сказала ровно, не повышая тона, дабы не накалять еще больше обстановку и не напрягать нашими с матерью склоками отца.

На следующее утро, выбрав один из просмотренных вариантов, я упаковала вещи, вызвала такси и под осуждающим взглядом матери покинула квартиру родителей.

Родственные связи они такие… нерушимые, связующие, оплетающие, но тем не менее являющиеся обоюдоострым мечом, который и защищает, и ранит с одинаковой силой и точностью. Любить родных все же приятней на расстоянии. Особенно, когда по своей внутренней сути, своему мировоззрению вы полностью различны.

Глава 3

Обжилась я в новой квартире в плане эмоциональной перестройки быстро. Район мне нравился, дом тоже: перепланированная «сталинка» в хорошем состоянии с высокими потолками, много света, пространства, даже лепнина местами была жива, сохранена и гармонично вписана в свежий ремонт. Идеально… Люблю подобные уголки, где симбиоз прошлого и настоящего сплетается воедино, создавая неповторимый колорит и уют. Добиться подобного в современных новостройках просто невозможно, атмосфера не та, а новодел еще не оброс своими историями и не обзавелся душой.

По мебели в квартире был минимум, но все самое необходимое имелось. Разложив вещи, всунула ноги в любимые мягкие тапки с мордами мышей и села составлять список, что необходимо докупить, и какая сумма мне понадобится. Карманы мои основательно опустели, так как пришлось заплатить сразу за два месяца аренды и за услуги агентства. Но на продукты и жизненно необходимое хватить должно. Весь день прошел в бытовых хлопотах, поход до супермаркета за продуктами и мелочами: типа терки для овощей, средства для мытья посуды и упаковки салфеток.

Вечером я немного уставшая, но безумно довольная уселась за ноутбук, дабы прошерстить биржи и взять пару заказов, а еще надо набрать Танюху. Она полгода назад предлагала поучаствовать в стартапе интернет-магазина. Идея была годная, только временем тогда я не располагала – очная система образования на бюджете вносит существенные коррективы в жизненные планы, да и диплом маячил на горизонте. Расставив приоритеты, я отказалась. Конечно, меня такую распрекрасную никто ждать не собирался, но чем черт не шутит, вдруг у нее есть какая-то халтура на «удаленку». Сейчас надо с радостью хвататься за любую возможность заработать. Танька была заочницей. Еще с первого курса перевелась, мол «нех*р ж*пу за партой протирать, когда уже сейчас бабло зарабатывать можно», и с переменным успехом пробовала себя в различных нишах. Несмотря на периодические «пролеты», Танька всегда была при деньгах, причем заработанных самостоятельно. «Папиков» и их отношение к молодым девочкам презирала, богатых родителей не имела, как и мужа с толстым кошельком за своей спиной. Умница-девка… Если к кому с просьбой и обращаться, то именно к ней.

Со статьями и обзорами я закончила только к утру. SEO тексты писать я не любила, но за них платят больше. Поэтому, в жажде заработать, подписалась и, судя по упавшей на карту сумме, не зря, считай две недели о продуктах можно не думать. Голова раскалывалась, глаза слезились от усталости настолько, что даже холодная вода не помогла. Приняв душ, завалилась на диван и вырубилась. Разбудил меня настойчивый звонок в дверь. Зевая, матерясь под нос и приглаживая пальцами взлохмаченные после сна волосы, пошла смотреть, кого нелегкая принесла. За дверью оказался Сашка, и, судя по поджатым губам, злой. Очень.

– Ты с кем?! – злобный рык с вопросительной интонацией мало походил на любезное привествие.

– И тебе здравствуй! – произнесла, отступая в сторону, ибо этот бульдозер едва не сбил меня с ног, ввалившись в квартиру. – Чем обязана столь высокоуважаемым гостям?

– Смотрю, дерзкая стала! Пыл поумерь!

Ой, бл*, началось… Я спросонья забыла включить режим «дурочки с переулочка», и братец расценил мое нормальное состояние, как дерзость. Тупо спалилась… Теперь съехать на режим «прости меня, дуру» не получится, да и играть в недалекую у меня надолго терпения и актерского таланта не хватит. Поэтому «карты на стол».

– Теперь понятно, почему мать расстроенная! Вещи собирай, домой возвращаешься!

– С х*рали?! – не удержавшись, закатила глаза и пошлепала в сторону кухни, чтобы поставить чайник.

– Ты рот свой… – грозно начал брат, отчего меня передернуло. Ненавижу его командирский тон, это надо давить в зачатке, иначе потом подобное станет допустимым на постоянной основе, как говорится: «Проходили, знаем».

– Да, вы меня уже в край з**бали! – громко с чувством выругалась я, поворачиваясь к нему лицом. – И это всего за пару дней! Чемпионы, б**ть! Ты, случаем, не забыл, сколько мне лет? Может тебе паспорт показать? Сашенька, солнышко мое, мне через месяц двадцать четыре годика стукнет. Окстись! Я буду жить так, как я хочу! И твое мнение тут никакой роли не играет. Ты в грозную главу семейства играй, пожалуйста, в своем доме. У тебя там зрителей много, думаю, и ценители найдутся. Мне твой перформанс, братец Иванушка, до одного места! Аленушка до пяти утра *башила тексты для разных онлайн-шараг так, что от вида ноутбука подташнивает, а пальцы от «клавы» болят, поэтому с выносом мозга ты не по адресу, а с воспитанием лет так на двадцать опоздал! – выпустив пар и наблюдая, как рот у Сашки молча то открывался, то закрывался, а сам он ошарашено смотрел на меня, я облегченно выдохнула и, успокоившись, ровно спросила: – Кофе будешь?

– Без сахара, – все еще зло, но уже сдерживаясь, бросил в ответ брат, опускаясь на табуретку, и нервно потирая шею. – Мелкая, ты, блин, борзая стала, капец!

– Ну, не девочка-ромашка, поэтому коней попридержи! И совет дам тот же, что и матери – прими факт того, что мне уже не пять лет, и в вашем неусыпном контроле я не нуждаюсь. За заботу спасибо, но все же… – поставила перед ним чашку с кофе, и сама устроилась за столом, потягивая горячий бодрящий напиток.

Разговор с Сашкой был… странным. Наверное, именно это слово я могу подобрать чтобы охарактеризовать произошедшее. Он впервые меня слушал так, как слушают равного по уровню, возрасту, интеллекту собеседника, а не как ребенка. Не наезжал, не пытался командовать, наседать, учить и читать нотации. У нас впервые с ним состоялся взрослый открытый диалог. И это, признаться, произвело на меня довольно сильное впечатление. Настолько, что сосредоточится потом на работе, после его ухода, не выходило, я раз за разом переписывала набранный текст, и в итоге, захлопнув ноутбук, принялась за готовку ужина или, в моем случае, обеда.

Вечером ко мне заглянул отец. С мыслью, что сегодня моя квартира рискует превратиться в место для паломничества всего семейства Вершининых, я открыла дверь. Все-таки к одиночеству привыкаешь, и повышенное внимание со стороны людей, в том числе и близких, начинает напрягать. Папе я, конечно, была рада – чай, вкусности, которые он притащил с собой в качестве подарка на мое своеобразное новоселье, и спокойная беседа, в результате которой не сомневаешься. Оттого понимание и поддержку чувствуешь даже во взгляде.

Уже уходя, он попытался всунуть мне деньги. Отказы и отговорки не помогали. Чтобы он успокоился, пришлось вытащить из протянутых купюр пару тысяч.

– Все, пап, мне хватит. У меня, правда, есть. Спасибо большое!

– Кать, если…

– Я помню, – перебила его, потому что он повторял это уже четвертый раз подряд, – если у меня что-то случится или я буду в чем-то нуждаться, сказать обязательно тебе. Обещаю, что так и сделаю. Не волнуйся!

– Мама переживает. – Произнес с некой усталостью в тоне и теплотой в глазах.

– Поэтому отправила тебя на разведку, – он тут же улыбнулся, подтверждая мое предположение. Время идет, а методы Ларисы Михайловны не меняются.

– Остыла?

– Почти. Подожди пару дней, она сама позвонит.

С папой расстались на позитивной светлой ноте. Проводив его, вышла на балкон, и, вытащив из пачки сигарету, набрала, наконец, номер Танюхи.

– Привет пропащим! Как твоё ничего? Как диплом? – как всегда на позитиве выдала Черных.

– Давно уже все сдала, – чиркнула зажигалкой и, затянувшись, выпустила в сторону дым.

– Так ты у нас теперь дипломированный специалист?

– Ага! Молодой, наивный и в поисках работы. Есть халтурка?

– Предположим, – уже серьезно произнесла Танька. – Какой вариант тебя устроит? Онлайн? Офлайн?

– Удаленка.

– К людям еще не решила выйти?

– Подумываю. Но я в родных пенатах.

– Смотри, расклад такой: интернет-магазином я сама занимаюсь, ну, и пара человек на подхвате имеется. Но помимо него, есть пара отделов: один на бывшей Барахолке, второй на проспекте Комсомольский, оба в Н-ске. Нужна раскрутка в соцсетях по полной, чем больше охват целевой аудитории, тем лучше. Надо создать лояльную клиентуру к товару. С тебя только продвижение, продажу мне есть на кого спихнуть.

– Я как-то больше по наполнению: копирайт, рерайт, SEO. Для одностаничников и с полным функционалом.

– Так «переобуйся»! В общем, не хочешь, уговаривать не буду.

– Цена вопроса?

– Договоримся… Могу на почту «раскладку» скинуть, как я это вижу, там обсудим. Так что?

– Бросай.

– Лады!

Полный расклад Черных скинула спустя пару часов. Расписанный до мелочей полный базис, и придумывать ничего не надо, только садись и работай. Да и деньги она неплохие обещала, в случае эффективности, конечно. Эффективность – это решающий фактор успешности в подобном сегменте услуг, ты либо приносишь бабки заказчику и сам получаешь за это свой кусок пирога, либо ты висишь в конце списков тех же бирж контента и работаешь за копейки, как новичок. И если твои тексты не продают, то будь они хоть произведением и образцом высокой литературы, грош им цена.

Поразмыслив, открыла мессенджер и, найдя нужный чат, отправила Таньке сообщение с согласием.

Глава 4

После разговора с Черных прошла неделя; продуктивная, насыщенная и наполненная до отказа работой. Втянулась я быстро, даже внесла пару поправок в концепцию продвижения. Танька была довольна, платежи приходили за работу исправно. И все было бы хорошо, но мне неожиданно стало мало. Аппетит, как известно, приходит вовремя еды. Вот и у меня так. Стоя на балконе и затягиваясь сигаретой, я смотрела на сообщение, пришедшее на телефон о пополнение баланса банковской карты, и понимала, что для утоления проснувшейся жажды, этого ничтожно мало. Сумма была приличная, но далеко не потолок. Не мой, уж точно.

Тем же вечером наспех набросала на листе бумаги план с поверхностными подсчетами затрат, прогнозируемых доходов, сроков окупаемости и внушительной суммы итогом на старт. Следом тут же исписала второй лист. И снова подсчеты с пониманием, что потяну ровно через два месяца, но без подстраховки в виде денежной подушки даже маломальской. Чистый риск, безбашенность и голый энтузиазм.

Отстранившись от стола, окинув взглядом листы и пораскинув мозгами, пришла к выводу, что мне срочно нужен совет со стороны, и желательно человека, который уже ведет свой бизнес.

Вроде здравая, но идиотская мысль, фатальная по своей сути, которая и привела меня утром следующего дня в офис Калинина.

Об идиотизме своей затеи я задумалась только оказавшись в паре шагов от здания, в котором находился его офис, когда внутри уже разбирало от нахлынувших эмоций, а сердце отбивало ускоренный ритм. Расплатившись с таксистом, я вышла из машины под холодные капли дождя. Небесная канцелярия сегодня не радовала своим расположением к нам, смертным, и уже три часа подряд город поливало как из ведра. Дождь усугублял и так усиливающуюся дрожь и вдруг возникшую неуверенность. Спросив у добродушной старушки, которая сидела на пропускном пункте в форме охраны и что-то вязала на спицах, расположение кабинета Романа, я направилась вверх по лестнице. Шаг за шагом приближаясь к кабинету, я из уверенной Екатерины Станиславовны превращалась в безвольную девочку Катю, безнадежно влюбленную и патологически обожающую объект своего воздыхания до спертого воздуха в легких и невозможности сделать глубокий

и такой нужный сейчас вдох. В момент, когда я занесла руку, чтобы, наконец, постучать в дверь, меня неожиданно окликнули со спины.

– Катюш?

Вздрогнула оборачиваясь. Калинин стоял на расстоянии вытянутой руки, удивлено на меня взирая.

– Мелкая, ты почти не изменилась, – его взгляд потеплел, а в глазах появились уже знакомые смешинки.

– Привет! Прости, что без звонка. Сильно занят?

– Неожиданный визит, удивила… – он открыл дверь кабинета, жестом приглашая меня вовнутрь. – Что-то важное?

– Мне нужен твой совет по работе. Ты единственный из моих знакомых в этом городе, который ведет бизнес и… – я осеклась от того, что даже сама заметила, как мой голос приобрел нотки неуверенного лепетания. За что тут же мысленно отвесила себе подзатыльник и почти рефлекторно выровняла осанку.

– Удивляешь все больше! Ну, проходи, садись, спрашивай.

Калинин терпеливо меня выслушал, посмотрел краткий бизнес-план с поверхностными расчетами, задал пару вопросов и, отложив в сторону принесенные мной бумаги, начал посвящать меня в тонкости. Только была одна проблема – я почти не слушала, что он говорит. Я честно пыталась, но проснувшаяся во мне наивная девочка Катя, так жаждущая увидеть свой объект обожания, и хоть на чуть-чуть к нему приблизиться, сейчас летала в нирване передоза от нахождения рядом с ним.

Он расслабленно сидел, объясняя мне некоторые нюансы в заполнении необходимых заявлений и сроках их рассмотрения в государственных инстанциях, называл какие-то имена людей, к которым необходимо обратиться, чтобы ускорить процесс, а я, вместо того, чтобы все это записывать, витала в облаках, отмечая, как футболка обтягивает его торс, как цепочка с крестиком выглядывает из-за ворота, как стильно и так по-мужски смотрятся часы на его запястье. Отчего-то всегда считала, что все начальники должны ходить в классических костюмах и рубашках, желательно кипенно-белых, но Калинин рвал шаблон, и от этого крыло еще больше.

– Роман, можно? – на пороге кабинета возник мужчина, грубо и бесцеремонно нарушая мой личный рай, своим внезапным появлением нагло вырывая меня из таких сладких девичьих грез. – Где твоя помощница? Приёмная сегодня пустая, – с приятным бархатом в голосе произнес незнакомец, пожимая в приветствии руку привставшему с места Калинину.

– Отошла за канцелярией. Проходи! Чай, кофе?..

–Нет, спасибо.

– Катюш, давай в следующий раз продолжим?

– Я подожду – произнес визитер, присаживаясь на соседний стул и окидывая меня заинтересованным взглядом.

Рома начал быстро записывать все необходимые для меня контакты на лист бумаги, давая при этом короткие комментарии. Но и это закончить ему не дали. Калинина дернула с каким-то вопросом то ли сотрудница, то ли секретарша, и он, извинившись, вышел из кабинета.

Я сложила вдвое лист с записями и сунула в сумочку, стараясь не смотреть в сторону расположившегося напротив меня мужчины. Раздражающий тип, сорт тех людей, которые априори считают себя хозяевами жизни и их социальный статус не имеет значения. Это модель поведения, проявляющаяся в любом слое общества, заставляющая меня напрягаться от того, что, общаясь с ними, приходится гадать, имеет ли он и вправду отношение к золотому ветру или так, понты необоснованные, базирующиеся лишь на излишнем самомнении данного индивидуума. А то, что он принадлежит к именно такому типу, у меня не было сомнений; его взгляд, манеры, поза тела говорили об этом гораздо больше, чем, что-либо еще.

– Мимо, – произнес неожиданно мой невольный визави, не отрывая взгляда от своего гаджета.

– Что? – с недоумением вскинула голову.

– Твои щенячьи взгляды в сторону Романа – мимо. У тебя без шансов, – легкая тень улыбки промелькнула на его губах, хотя он не посмотрел на меня, дабы оценить реакцию на свои слова.

– Надеетесь, что у вас они есть? – снимай корону, я тоже кусаться умею.

Он, наконец, оторвал взгляд от экрана своего телефона, усмешка искривила губы, а в глазах сквозили неожиданное одобрение и интерес. Только этого мне не хватало….

– Никогда не был поклонником однополых отношений, – ответ спокойный, но его явно веселит моя реакция.

– Тогда не вводите в заблуждение, а то я уже ревновать начала.

Он широко и неожиданно очаровательно улыбнулся, собираясь ответить, но в кабинет возвратился Калинин. Понимая, что у Ромки и без меня дел невпроворот, я поблагодарила его за помощь и поспешно попрощалась, обещая позвонить, если еще возникнут вопросы. Конечно, не позвоню. И так себе душу сегодня растравила, дура…

Выйдя из здания, достала из сумки пачку сигарет и, закурив, попыталась вызвать такси. «Свободных машин нет, но вы можете оставить заявку, и мы сообщим, как только кто-то сможет взять ваш заказ», – проговорила девушка-оператор наизусть заученную фразу. Почему в этом городе постоянно какая-то патовая ситуация с общественным транспортом, это нонсенс, но она существует, сколько себя помню. Снег, дождь, гроза; и не то, что автобуса, такси не дождешься. Оставив заявку и, затянувшись сигаретой, бросила взгляд в сторону автобусной остановки, на которой безнадежно толпились люди, стараясь укрыться от дождя под небольшим козырьком.

– Марк, – неожиданно раздалось слева от меня, заставляя повернуть голову в сторону нарушителя моего спокойствия. Мужик из кабинета Романа, наглец и беспардонный хам.

– Мне не интересно, – равнодушно в ответ отворачиваюсь, снова наполняя легкие порцией никотина.

– Подвести? – настойчивый попался, хотя неудивительно.

– Спасибо, но нет. Меня мама учила не садиться в машину к незнакомым мужчинам.

– У тебя мудрая мама и хорошее воспитание.

– Не обольщайтесь раньше времени, – с издевкой улыбнувшись, одарила его предостерегающим взглядом, от которого нежелательные поклонники в девяносто девяти процентах случаев грустнели и отсеивались. Но тут не сработало, реакция была обратная желаемой, в его глазах вспыхнула искра интереса.

– Вы очень категоричная девушка, Екатерина.

И тут я напряглась еще больше, сделав последнюю затяжку, отбросила окурок в рядом стоящую урну:

– Я не называла вам своего имени.

– На слух никогда не жаловался. Ваши разговор с Калининым были довольно занимательны. – Глаза в глаза, не желая уступать. Мое неприятие и его интерес. Неприятным холодком ударило по венам, интуитивно предупреждая, что надо делать ноги. Что, в общем-то, я в следующую секунду и сделала.

К моему счастью, в этот момент возле тротуара напротив крыльца притормозил старый «жигуленок» с шашечками такси на крыше, и я уверенным шагом направилась к нему. Это, конечно же, была не моя машина, но таксовавший дедок за пятьсот деревянных был согласен довести меня в любой конец города, чем я и поспешила воспользоваться, не понимая еще, что паутина уже раскинулась, и на ней, словно маячки, начали появляться первые действующие лица.

Глава 5

На протяжении двух недель я батрачила без выходных, прерываясь лишь на короткий четырехчасовой сон и перекусы. Танька удивлялась подобному настрою, иронично замечая, что стахановской премии у нее не предусмотрено уставом компании, и отблагодарить за столь ярое упорство она может лишь в денежном эквиваленте. Меня это вполне устраивало.

В обед позвонил отец, сообщив, что через неделю они с матерью улетают в отпуск во Вьетнам, и попросил в их отсутствие наведываться в их квартиру, поливать фиалки матери. Понимая, что это явно просьба Ларисы Михайловны, переданная через мужа, я, на секунду закатив глаза, усмехнулась, но согласилась. Пусть себе дальше дуется, я к ее фантазиям отношения не имею, а цветы ни в чем не виноваты.

Но мать меня удивила… Спустя четыре дня позвонила сама и, как будто ничего между нами не случилось, начала делиться эмоциями от сборов в предстоящую поездку. Есть такая черта у нее, идиотская; сначала нагадит в душу, а потом упорно делает вид, что ничего не произошло, все нормально, и вообще тебе это все показалось, она совсем не то имела в виду, это ты неправильно ее поняла. А ты смотришь на этот ее театр одного актера и думаешь: либо ты сама *банулась и кукухой поехала, либо с ней что-то явно не так. В моей системе мира это так до сих пор и не ужилось, но для нее подобное в порядке вещей. Ну, да ладно. Немного отвиснув и придя в себя, я сдержано, но в любезной форме поддержала разговор и о кремах с защитой от солнца, и о необходимых лекарствах в дорогу, а в конце разговора в очередной раз пообещала позаботиться о ее сокровенных цветах. Попрощалась, выдохнула и отложила в сторону телефон. М-да… Семейка Адамс нервно курит в сторонке.

Сделав себе салат и пару бутербродов, перекусила и набрала номер Аркаши, который делал мне сайт-одностраничник и готовил платформу для интернет-магазина.

– Катюш, все готово, я только жду твоей отмашки, будем тестировать и запускать.

– Замечательно! Я оплату тебе скину в течение часа, а по запуску отпишусь на днях.

– Все понял, жду!

Только у меня могла произойти такая ситуация, когда рекламная платформа и сайты были готовы, а товара, который я собралась продавать, не было. Вершинина, ты гений, бл*ть! Жаль что абсурда. Мда.

Ситуация, конечно, была нелепая, но не печальная, что уже обнадеживало. С сегментом я определилась и даже вышла на местных поставщиков, только они не спешили мне отвечать. В этом-то и была загвоздка. Пробиться через звонки в коммерческий отдел местного предприятия не представлялось возможным, ибо заботливые секретарши быстро сворачивали любые, по их мнению, подозрительные и не особо важные звонки, не доводя их до руководства. Придется включить свою природную борзоту и посетить их лично. Правда, выходя из дома, я совершенно не могла предположить, чем эта поездка обернется.

– Девушка, я вам уже в десятый раз говорю, я не уйду отсюда, пока не переговорю с вашим начальством. – Наглым образом, оккупировав не очень удобный диван в приемной, ответила явно уже начавшей нервничать секретарше. Еще бы… Уже минут сорок ее прессую.

– Но Геннадий Степанович занят!

– Я подожду, – невозмутимо и скучающе бросила в ее сторону, продолжая листать ленту соцсети в своем телефоне.

– Он не сможет вас сегодня принять, – тяжело вздохнув, но не оставляя надежду меня выпроводить, снова произнесла девушка. – Отправьте ваше коммерческое предложение нам на почту.

– Я вам их уже шесть раз отправляла, вы их даже не читаете, – приподняв бровь и давая понять очередной раз, что спровадить меня восвояси у нее не получится.

– Ну, я же говорю, что… – едва уже не перейдя на повышенный тон начала секретарша, но ее внезапно перебили:

– Светлана Юрьевна, что у вас за шум в приемной? – приятный бархатный голос ударил по мне ноткой узнавания, заставляя поднять голову и повернуться в сторону вошедшего мужчины.

– Марк Генрихович, эта девушка упорно рвется к Геннадию Степановичу! – эмоционально проверещала секретарша, которой я изрядно потрепала нервную систему, но мне было уже не до нее.

– Да, неисповедимы пути Господни! – и невоспитанная сволочь, встретившаяся мне недавно в кабинете Калинина, очаровательно улыбнулась, а в следующую секунду, растягивая сладкой патокой мое имя, произнесла:

– Екатерина, какая приятная неожиданность!

– Твою ж мать… – сдавлено в сторону, покривив губы. – И вам Доброго дня! – уже улыбаясь и глядя ему в глаза.

– Прошу… – Довольно ухмыльнувшись, Марк галантным жестом пригласил меня пройти в кабинет, бросив Светочке, чтобы она принесла нам кофе.

– Марк Генрихович, значит… – хмыкнула, усаживаясь на стул напротив его стола. – Вернер?..

Слабая надежда, что ошиблась, была задушена его довольной ухмылкой и явным одобрением во взгляде. Да, я не дура, о чем порой жалею, иногда сильно жалею, как сейчас, например.

Конечно же, я загуглила всю информацию по предприятию, с которым собралась сотрудничать, и о его генеральном директоре. Вернер Марк Генрихович получил управление от своего отца Генриха Аристарховича Вернера десять лет назад, жестко подавив конфликт акционеров. За первые пять лет вывел фабрику «Русский текстиль» из кризиса и начал активное развитие производства и сбыта продукции. Садись, Вершинина, пять! Интернетом пользоваться умеешь! А вот посмотреть фото этого индюка не догадалась. Да, кто ж его знал-то?

Знал или не знал, это уже фиг с ним. А вот после того, как я его почти в гомосексуалисты записала, он навряд ли будет со мной сотрудничать. Хотя.., сидит, улыбается, вполне довольный.

– Думаю, сейчас удачный момент, наконец, познакомиться, – он откинулся на спинку кресла, принимая скучающую, но выражающую превосходство позу.

– Екатерина Станиславовна Вершинина, – произнесла уверенно, отзеркалив его положение тела. Промелькнувший в глазах интерес дал понять, что он оценил и наглость, и мое нежелание робеть под его взглядом. Еще бы ладони не потели, выдавая мое волнение и внутреннее желание спрятаться подальше от этого представителя мужского пола.

– Очень приятно! – растягивая губы в улыбке и не отводя от меня взгляд, хотя в кабинет, тихо постучав, вошла Светочка.

– С каким вопросом пожаловали, Екатерина Станиславовна? – произнес сразу, как только за секретаршей, аккуратно поставившей на стол поднос с чашками кофе, закрылась дверь.

Глава 6

Он ознакомился с моим предложением и, отложив в сторону бумаги, с неким скептицизмом посмотрел на меня:

– Почему именно местное производство?

– А как же патриотизм?

– Исходя из того, что я сейчас увидел: расчеты, построение логистики даже в общих чертах, я могу судить о том, что в вопросе пусть не глубоко, но ты разбираешься. Так зачем тебе местное производство, где цена опта выше, чем та же розница у Китая или Турции. Закажи себе партию с AliExpress и торгуй на здоровье.

– Считайте, что это моя блажь, Марк Генрихович. Патриотка я. Хочу поддержать местного производителя, а то у вас совсем беда с розничной торговлей. Все на «оптовку» работаете, новые рынки не обхватываете, маркетинг у вас на уровне 90-х, сарафанное радио и точка на вещевом рынке. Ну, куда это годится в условиях жесткой конкуренции и цифровых технологий. Ну, а если совсем серьезно, то сам посуди, сколько времени мне понадобится на обсуждение оптовой заявки в том же Китае и ее доставки сюда. Не все люди готовы ждать, и чаще всего выбирают того продавца, который готов доставить выбранный покупателем товар в кратчайшие сроки. Выбрав производство в своем городе, я закрываю этот пункт полностью. Второе: при возникновении любых конфликтов, предположим, пришла запоротая партия пододеяльников, сколько мне понадобится сил и времени на решение вопроса, возвращение неликвидного товара, обмен или возвращение потраченных денег с той же Турцией? Я даже боюсь предположить! Тут же все просто, я пришла и лично на месте решила все по пунктам. Я не строю империю, я не создаю сеть магазинов по всей нашей необъятной, я – малый бизнес, можно сказать, микроскопический и начинающий, и мне на данный момент нужен производитель, который подпишет со мной сотрудничество, потому что это, – я кивнула в сторону бумаг, – рабочая схема, вложений и рисков с твоей стороны она не требует.

– Я подумаю, Екатерина Станиславовна, – он склонил немного голову, не сводя с меня заинтересованного взгляда, хотя на его губах играла легкая усмешка.

Расценив это как корректно завуалированный отказ, я поднялась, собираясь покинуть кабинет.

– Четверг, в два часа, ресторан «Латинский квартал» на Ленина, буду тебя ждать, обсудим, – неожиданно дополнил.

Я же, подавив удивление готовое отразиться на моем лице, утвердительно кивнула и, прихватив сумочку, вышла за дверь, чертыхаясь. Вот угораздило же меня… Вежливо поздоровалась с Геннадием Степановичем, к которому я так рвалась полчаса назад и который, лениво зевая, выполз из соседнего кабинета. И не обращая внимания на все еще недовольный взгляд секретарши, поспешила покинуть это логово дьявола.

Во вторник родители улетели во Вьетнам, а мой братец решил продолжить налаживание родственных связей, пригласив меня к себе на дачу. Выглядело это, конечно, как варварский набег на мой холодильник, может, поэтому я и согласилась?

– Мелкая, поефали с нами на дафу? – проговорил с набитым ртом мой вечно голодный родственник, за обе щеки уплетавший селедку под шубой, которую нагло и без разрешения, вытащил из холодильника.

– Прожуй сначала, а потом говори, – бросила в ответ, набирая в чайник воды.

– Говорю, поехали завтра с нами на дачу. Отдохнем: свежий воздух, речка, шашлыки, что еще надо летом посреди трудовой недели.

– Ага, баня, водка, девки, – продолжила я известный перечень.

– Мелкая-я, – потянул Сашка, округлив глаза, – тебя испортил большой город! Что за крамольные мысли в твоей голове. Я женатый человек. Жена, дети и ящик с инструментами, чтобы, наконец, достроить беседку, а то Лена мне всю плешь уже проела.

Весомых причин отказать брату у меня не было, мой проект застопорился до момента оглашения Вернером решения, Танькину халтуру я доделаю сегодня вечером, поэтому, пораскинув своими перспективами, я согласилась.

И вот, на следующий день, сидя на садовых качелях и наблюдая за суетой Ленки, которая хлопотала, накрывая стол в саду для ужина, за беготней мальчишек по участку, я даже в какой-то момент начала этим всем наслаждаться. Действительно, тихо, спокойно, с каким-то своим особенным домашним колоритом.

Но весь мой релакс быстро закончился. Открылась калитка, и во двор с громким приветствием вошел Калинин… и не один, а с девушкой, видимо, с той самой Миланочкой, невестой и будущей благоверной, пробуждая своим появлением в моей душе взрывоопасный коктейль эмоций и заставляя меня скрипнуть зубами при виде этой белобрысой, что на полных правах держала Романа за руку. Нас, конечно же, представили друг другу. С Ленкой они были уже знакомы, поэтому белобрысая как пионер-тимуровец вызвалась помогать с ужином, а я, достав бокал и плеснув в него вина, снова вернулась в сад, заняв излюбленное место на качелях, наблюдая за братом и Калининым, которые обсуждали конструкцию крыши беседки.

За ужином все о чем-то шутили, говорили о совместных знакомых и планах, а я, не обращая внимание на всеобщее приподнятое настроение, потягивала очередной бокал вина, и ковыряла вилкой в тарелке кусок запеченной курицы. Участвовать в этом балагане не имела никакого желания, ибо мысли только об одном – слова отца будто на репите звучат в голове: «Не влезай в чужую семью». Я пообещала и сейчас об этом жалела. Жалела сильно: до побелевших костяшек на пальцах от сильного сжатия вилки, до тумана в голове, до слепой решимости переступить через данное слово…

– Катя, подай, пожалуйста, хлеб, – внезапно своим лилейным голоском произнесла Милана, растягивая губы в дружелюбной улыбке, вырывая меня из пучины мрачных мыслей. Ни дать, ни взять – ангел во плоти, так и хочется спросить: «Нимб не жмет?».

– Конечно, – сдержано, стараясь быть вежливой и не разрушить идиллию столь приятного для всех вечера, я протянула ей стоящую с хлебом тарелку, уже в открытую пялясь на ее смазливое личико. – Мила, а у тебя губы натуральные или это заслуга современной косметологии? – все же не удержалась, б**ть…

– Свои, конечно, я ничего не делала, – она снова улыбнулась, изображая дружелюбие и хлопая своими длинными ресницами.

– Смотрятся словно силиконовые, как у Барби.

Голоса за столом поутихли. Сашка закашлялся и, потянувшись за стаканом воды, взглядом дал понять, что мне лучше заткнуться. О`кей, братец! Сама уже поняла, что тормоза дымят.

– Нет, у меня все свое, что дала природа, с тем и живу, – немного смутившись, ответила эта белобрысая, раздражая меня еще больше.

Только мозгов, видимо, она тебе не дала, подумала я про себя и, максимально мило улыбнувшись ей, сделала глоток вина.

– Милке рано еще задумываться о каком-то силиконе, она и так у меня красавица! – произнес тут же Калинин, целуя эту швабру в губы прямо на моих глазах.

От резко накатившей волны негодования и острой ревности мне моментально захотелось взвыть, но отведя в сторону взгляд, я лишь снова пригубила вино, сдерживаясь, подавляя, выстраивая рамки и натягивая на лицо фальшивую улыбку. Сашка, дабы сгладить ситуацию и вернуть все в дружелюбное и позитивное русло, включил стендапера и начал травить свои байки. Атмосфера разрядилась, и за столом снова раздался смех. Спасибо, брат. От души.

Спустя час брат повел Ромку в сарай показывать, какой материал приобрел для крыши беседки. Белобрысая, изобразив заинтересованность, увязалась с ними. Я же, откинувшись на спинку стула, потянулась к бутылке с вином.

– Кать, ты сегодня наклюкаться решила? Уже четвертый бокал осушаешь. Такими темпами мы тебя через час в кроватку уложим, – смеясь, проговорила Ленка, собирая со стола грязные тарелки.

– Боишься одна с этим цирком остаться?

– Нет, – она окинула меня задумчивым взглядом и подхватила с тарелки пару ягод клубники, – знаешь, я только сегодня поняла, как сильно ты изменилась.

– Я не изменилась, я просто повзрослела.

– Нет, не в этом дело. Ты стала злее, что ли. Я запомнила тебя смешливой, улыбчивой девчонкой, а сейчас у тебя даже взгляд другой стал, тяжелый.

– Я тоже помню тебя другой: целеустремленной, готовой пробивать лбом стены на пути к своей мечте, даже помню, как ты грезила своей собственной свадебной студией, – я не хотела бить словами, но не подумав хорошо, не желая того ударила по больному.

Ленка застыла, взгляд потух. Сглотнув, она нервными движениями сгребла в стопку остатки посуды.

– Я к тому, что все меняется с течением времени, и мы не исключение, – я поднялась со своего места, опустошая бокал и встречаясь взглядами с Ленкой: ее наполненный сожалением о несбывшемся и мой подобный тоже с сожалением, что напомнила и, не желая, резанула по больному.

– Я не жалею, – раздалось, когда я уже прошла мимо нее, направляясь к домику. Остановилась. – О своем выборе, я не жалею. Я люблю Сашу и мальчишек, и они самые важные люди в моей жизни, они ее смысл, Кать.

– Я знаю, – не оборачиваясь, мягко с пониманием, что ей это надо. Ей необходимо, чтобы эти слова были услышаны, чтобы подкрепить свое собственное оправдание, озвучить его и крепче в него уверовать.

Как же часто мы торгуемся не только с другими людьми, а с самими собой.

Вызов такси, театральное представление для брата из серии «перебрала, головка бо-бо, пора в кроватку» и удушающее одиночество в салоне чужого авто по пути домой. Занавес.

Глава 7

В своей мысли, что Вернер выполз из самых глубин преисподнии, я убедилась с лихвой в четверг, сидя с ним в ресторане. С одной стороны, он был само обаяние: льстил, делал комплименты, а с другой – изящно уводил тему разговора в совершенно отдаленное от цели моего присутствия русло, сводя на нет все мои попытки добиться от него четкого ответа. Это меня и злило, и забавляло одновременно.

– Марк Генрихович, меня, конечно, впечатлили ваши познания в области метеорологии и истории архитектуры, и даже признаюсь, что ресторан выбран со вкусом, но мне хотелось бы все же получить от вас ответ, будь он положительный или отрицательный, – протянула я, игнорируя его вопрос о том, как я отношусь к современному кинематографу, и наблюдая при этом, как он насмешливо улыбнулся, доставая из кармана визитку.

–Это номер Бориса Николаевича Горских, владельца производственного цеха «Соната», – он положил визитку на стол и пододвинул ее ко мне. – Лояльный к мелкому бизнесу мужик, работает на розницу, имеет свои точки сбыта, в общем, именно то, что тебе необходимо.

Неожиданно… Мне до последнего хотелось верить, что его ответ будет положительным. Я предполагала, что он может внести свои предложения в условия сотрудничества; ну, чтобы и самому не взяться, и мне помочь….

– В чем подвох?

– Ни в чем. Сам бы подписался на твое предложение, но, к сожалению, для меня сейчас ветра не попутные, а это, – он кивнул на визитку так и оставшуюся лежать на середине стола, – помощь перспективному бизнесу и шикарной девушке.

– Льстец… Безбожный… – я, покачав головой, потянулась к своему бокалу с апельсиновым соком, дабы за этим незатейливым жестом спрятать свое волнение, пробуждающееся рядом с этим мужчиной. Подавить его и продолжить мыслить предельно здраво, что нужно отметить сразу, было довольно затруднительно, несмотря на весь мой скептицизм, с которым я шла на эту встречу.

– Составишь мне компанию в субботу? – Вернер, опять резко сменив тему разговора, вальяжно откинулся на спинку стула. – Запланирован юбилей гендира «Северного банка», одному идти моветон, – взгляд цепкий с налетом усмешки, но ожидающий.

– Занята, – ответила спокойно, почти безэмоционально, покручивая пальцами свой бокал и пристально смотря в его глаза. Отмечая, что его тоже забавляла подобная игра.

– Жаль… – с полным пониманием, что даже, если бы он знал наверняка, что свободна, я все равно бы нашла способ отказать. Уголок губ иронично приподнялся немного вверх, когда он отпил из чашки. Ему отчего-то нравилось происходящее, не бесило, не раздражало, а действительно нравилось. Может он из тех, кого заводят отказы? Странный мужик. – Тогда заеду завтра вечером, – не вопрос, просто констатация факта.

– Зачем?

– Убедить.

– Мог бы просто запросить плату в ответ на свою помощь. Более действенно.

– Говеный метод. Мой честней и интересней.

– Спасибо за помощь, – сцарапала визитку и, улыбнувшись, поднялась со своего места, – и всего доброго, Марк Генрихович!

Направляясь к выходу, до последнего ждала что окликнет, но нет, он не остановил, хотя неотрывно провожал взглядом. Дьявол искушающий, соблазняющий одним лишь взглядом, обещающий и рай, и ад, и всех чертей с их чанами в придачу.

Выйдя из ресторана и все так же улыбаясь, направилась вниз по проспекту. Домой не хотелось. Настроение было хорошее, как и погода. Да и встреча прошла… можно сказать продуктивно. Один флирт Вернера чего стоит; наглый, граничащий с бестактностью, но удерживающийся на тонкой грани приличия. Виртуозно балансируя плавными переходами с официоза на «ты», словно мы с ним уже много лет знакомы, хотя разрешения на подобное я не давала, но и взбрыкнуть не могла оттого, что все это было тонко, гармонично и в рамках норм приличия. А вот то, что выходило за эти самые рамки, так это его взгляд, которым он активно меня имел на протяжении нашего пребывания в ресторане. И от всего этого вкупе – улыбка на моих губах и

необъяснимое предвкушение в ожидании его следующего шага. А то, что этот самый шаг будет, я уверена почти на девяносто девять и девять десятых процента.

– Вершинина, ты, что ли? – миниатюрная девушка внезапно возникла передо мной, резко вырывая меня из потока собственных размышлений. Шаг в сторону, окинув ее взглядом, опасаясь, что она может быть кем-то вроде городской сумасшедшей, но лицо показалось мне знакомым, хотя сходу вспомнить я ее не могла.

– Простите?..

– Кать, ты чего? Я Юлька Самарина, – только после этих слов до меня наконец-то дошло.

– Твою-ю ж маковку, Юлька!.. Блин, прости, не узнала, правда! – просто от шикарной фигуристой длинноволосой шатенки, которую я знала прежде и с которой я просидела все школьные годы за одной партой, фактически ничего не осталось. Сейчас напротив меня стояла худенькая короткостриженая блондинка с неприятным желтоватым отливом на волосах из-за некачественной краски, купленной, скорее всего, в дешевом супермаркете эконом-сегмента по акции, в джинсах и яркой футболке, из-за которых она больше походила на девочку подростка, а не на взрослую женщину.

– Ты тоже изменилась, – искренне улыбаясь, ответила Самарина, а я понадеялась, что все же в лучшую сторону, а не как она. – Ты какими судьбами в городе?

– Учеба закончилась, вернулась в родные пенаты.

– Я думала, ты там останешься, в Н-ске. Все-таки большой город, большие перспективы…

– Перспективы есть везде, если ровно на жопе не сидеть, а делом заниматься.

– И то верно, – что бы не мешать прохожим, мы оттеснились к небольшой аллейке с лавочками.

– А ты как? – спросила я больше для поддержания разговора, нежели искренне интересуясь.

– Замуж вышла, сыну уже четыре года. Мать помогает, сидит с Ваней, пока я подрабатываю.

– А муж не работает, что ли?

– Работает, конечно, но сама понимаешь, зарплата-то у нас какая в городе, мизерная. На нее семью не прокормишь. А ребенка не только накормить надо, но и одеть, обуть. Да и в саду сейчас даже в муниципальном в три шкуры стараются содрать: то на ремонт сдайте, дорогие родители, то на игрушки, то на подарки воспитателям, вроде мелочь, а набегает в конце месяца приличная сумма. Вот я и решила, что хватит мне дома сидеть, надо крутиться как-то.

– Кем работаешь?

– Парикмахером. Я после школы-то только курсы и успела окончить, потом сразу забеременела.

– Ясно, – я из всех сил удерживала на лице маску добродушия и понимания, но в душе от ее рассказа все сжималось в тяжелый, холодный, липкий, неприятный клубок.

– Слушай, а дай мне свой номер телефона, созвонимся как-нибудь.

Самарина была полна энтузиазма продолжить общение, но судя по тому, как поглядывала на дисплей телефона, явно куда-то спешила. Продиктовав ей свой номер и сохранив ее в своем телефоне, удерживая на губах уже фальшивую улыбку, попрощалась с ней и направилась к автобусной остановке. Гулять расхотелось…

Эта случайная встреча, как хороший дезинфектор, смыла мое хорошее настроение в сточную канаву. И, вроде бы, плохого-то ничего не случилось; ну встретила бывшую одноклассницу, дружили когда-то. И что?.. Ну не сложилась у нее жизнь, меня же это никак не касается. Может, она на самом деле счастлива вариться в подобном быту, а я тут жалеть ее вздумала? Но, окинув взглядом стоявших на остановке людей, и вспомнив Юлькин взгляд с темными кругами под глазами, я, скрипнув зубами, внутренне вскинулась… Это не город, это просто какое-то сборище разбитых надежд, растоптанных грез и тотального смирения.

Глава 8

Мой рабочий день прошел как обычно: с небольшой спешкой, поджиманием сроков и значимым пополнением баланса банковской карты в итоге. Наконец, закончив, я выключила компьютер и уже собиралась приняться за

приготовление ужина, так как мой урчащий от голода живот, навязчиво меня подталкивал в сторону кухни. Я уже оценивала содержимое своего холодильника когда раздался телефонный звонок. Номер мне был незнаком. Немного посомневавшись, я приняла вызов.

– Слушаю.

– Катюш, привет! – раздался в трубке знакомый и такой желанный, в любое время суток, мною голос. И сердце тут же сделало акробатический кульбит.

– Привет, Ром! – собственный голос показался чужим и непривычно мягким.

– Я твой номер у Сашки взял. У меня просьба есть небольшая, поможешь? – Господи, да хоть огромная, хоть на другой конец страны за финиками съездить, я готова,

– Конечно!

– У Милы день рождения в субботу, поможешь выбрать подарок? Я сегодня добрую половину дня потратил на поиски, но ничего не нашел, все кажется каким-то скучным и банальным. Я Лену всегда озадачивал подобными вопросами, но она с Мишкой сейчас возится, не до меня ей сейчас.

Сердце, которое пару секунд назад еще плавилось от нежности и любви, устилая все лепестками белых роз и готовясь к возведению воздушных замков, тут же налилось едкой протравливающей внутренности злостью и уродливой ревностью.

– Эм… конечно, – произнесла, едва не скрипя зубами, усилием воли удерживая в тоне благожелательность. А все оттого, что я ничтожно слабовольно не могла отказать себе в шансе провести с ним время, пусть и повод для этого был отвратительный.

– Тогда, может, я за тобой заеду сейчас?

– Было бы отлично. Только я от родителей съехала. Адрес скину сообщением, – в течение нашего разговора, я нервно мерила квартиру шагами, уже переместившись из кухни в комнату.

– Хорошо. Жду.

Отшвырнув телефон на край дивана, зажмурилась до боли и красных всполохов, ибо внутри разразился и начал свою адовую пляску жуткий, разрушительный эмоциональный коктейль. Я ощущала себя во всем этом своеобразным мазохистом, которому со всей дури наступили на больную мозоль; вроде, и нестерпимо больно, но при этом непростительно приятно.

Около часа мы бродили с Ромой по торговому центру. Я изображала истинную заинтересованность, эгоистично оттягивала момент покупки самого подарка, и все потому, что это бы означало, что Ромка отвезет меня домой и наше общение на этом закончится. Я не сводила с него глаз, по-глупому наслаждаясь нашим дружеским ничего незначащим разговором, который дарил мне ни с чем несравнимое чувство тепла.

– Кать, мы уже обошли весь центр. Что купить-то?

«Ваше время вышло» – фраза из какого-то старого ток-шоу, что крутили лет пять назад по телеку, так кстати выстрелила в сознании.

– Что твоей Миле нравиться? Может, увлечение у нее есть какое-то? – спросила, изо всех сил стараясь скрыть вспыхнувшее с новой силой раздражение, которое охватывало меня моментально при одном звучании этого имени.

– Например?

– Ну, крестиком, может, она вышивать любит? Пазлы собирать, не знаю… Что-то же есть?

– Нет, не замечал.

Не удивительно, таким курицам лишь бы быстрей замуж выйти, детей нашлёпать и бигуди лет через пять приобрести. И жизнь удалась!

– Тогда купи ювелирку и не парься!

– Я сначала тоже подумал о броши или браслете. – Блин, Ром, какая брошь, она же не пенсионерка! Я едва не застонала в голос.

– Купи цепочку и закажи красивую подвеску, желательно авторской работы, упакуй красиво и все. На первом этаже я видела отдел с подарками, там и упаковку оригинальную можно приобрести и совет попросить, как все это можно нетривиально преподнести, – проговорила с нотками усталости в голосе, капитулируя под натиском обстоятельств и желания помочь любимому человеку.

– Катюш, ты гений! Ты знала об этом? Что бы я без тебя делал? Я, когда вижу всю эту кучу барахла в магазинах, теряюсь моментально, – Ромка прижал меня к себе в дружеском жесте, приобняв за плечи, гася этим мое внутреннее недовольство и бурлящую злость. И я снова, как и несколько лет назад, растеклась доброй и безотказной лужицей у его ног.

– Ну, прожил как-то же столько лет…

После того как Калинин выбрал цепочку и заказал подвеску для своей ненаглядной, он услужливо довез меня до дома.

– Ты любишь ее, Милу свою? – произнесла я, как только машина остановилась у моего подъезда. Этот вопрос терзал меня с тех самых выходных, проведенных на Сашкиной даче. И сейчас он словно сам сорвался с языка.

– Мелкая, что за вопрос? Конечно, люблю, – с полной уверенностью в голосе и ни разу не засомневавшись, произнес Ромка, пресекая во мне даже мысли об ином положении вещей. Вроде, я не слепая и так все видела и знала, но все равно его ответ прозвучал словно пощечина: горькая, хлесткая и болезненная.

– Ну, мало ли… Знаешь, сейчас многие мужчины используют красивых, наивных девушек, получая лишь свою выгоду. И любовью в таких отношения не пахнет.

– Согласен, но это не мой случай, – он по-доброму усмехнулся.

– Просто Милка у тебя выглядит слишком доверчивой и ранимой. Но, наверное, это даже хорошо… Ты не подумай, я не лезу в ваши отношения, это так, женская солидарность, – произнесла в ответ изрядно по кривя душой, и выдавила из себя напряженную улыбку, но не сумев сдержать при этом разочарованный вздох.

– У тебя случилось что-то?

– Нет, устала просто, весь день на ногах.

– Тогда не буду задерживать, беги, отдыхай! Спасибо тебе еще раз! Если нужна будет моя помощь, обращайся.

Хотелось взвыть, что она уже нужна. Только за подобным я вот так просто обратиться не могу. Нельзя просто прийти к мужчине и заявить, что он тебе нестерпимо нужен, когда у него есть любимая девушка… почти жена.

– Пожалуйста, Ром, – улыбнувшись ему, я вышла из машины и, не успев дойти до подъезда, услышала шум отъезжающего автомобиля.

Каково это подыхать от раздирающих тебя на части чувств? Каково любить столько лет и не иметь даже намека на ответные чувства? Я знала это

слишком хорошо. Я давно стала в этом профи, мастером восьмидесятого уровня.

Как только я вошла в квартиру и закрыла за собой дверь, непрошеные слезы слабости покатились по моим щекам, обжигая кожу: соленые, горькие, с отчаяньем и болью. Скинув туфли, прошла в комнату и рухнула на диван, сжав в своих руках небольшую подушку, заглушая ею собственные всхлипы. Хотелось тупо выть в голос от несправедливости, ругать небеса, судьбу и проклинать эту белобрысую суку. Только толку во всем этом не было.

Позволив себе эти жалкие пятнадцать минут слабости, я, утерев влагу с лица и покурив на балконе, принялась за работу. Срочных дел не было, но, когда мозг занят хоть чем-то полезным, он перестает генерировать глупые бабские мысли, способные вогнать тебя в жесткую непродуктивную депрессию. Именно поэтому, чашка кофе, тарелка с фруктами и включенный ноутбук – мои друзья на сегодняшнюю ночь.

***

Вечером следующего дня, когда я возвращалась из квартиры родителей, полив долбанные мамины фиалки, за мной увязалась машина, медленно плетясь по изгибам жилых дворов, заставляя мой инстинкт самосохранения встать в боевую стойку. Удерживая дистанцию, оглянулась – мерседес, один из последних моделей. Слишком пафосно на мой вкус, пафосней и понтовей только спорткары, на которых по дорогам нашего города ездить почти невозможно, но, тем не менее, находятся мажористые сынки высокопоставленных родителей, которых не останавливает здравый смысл, ибо дешевых понтов и уровня желания быть на волне больше, чем соображалки. Почти возле подъезда «мерин» поравнялся со мной, и с водительской стороны медленно опустилось стекло.

– Екатерина Станиславовна, вы прелестны! – протянул Вернер и, дабы не мешать встречной машине, запарковался ближе к подъезду.

– У вас странные наклонности, Марк Генрихович, – преследование и слежка. Вы у психиатра давно были?

Марк тем временем вышел из машины, вытаскивая с заднего сиденья огромный букет красных роз.

– Не знаю, какие цветы тебе нравятся, поэтому пошел по классике, – и, проигнорировав заданный мной вопрос, всучил мне букет.

Продолжить чтение