Читать онлайн Тайна заводного воробья бесплатно

Элегантная соломенная шляпка с бантиком – само воплощение очаровательной простоты. Этот практичный вариант повседневного головного убора работающих юных леди подойдёт для любой формы лица.

Глава первая

Омнибус[1] тряхнуло, и Софи крепко ухватилась за кожаный поручень. Наступило утро очередного понедельника. Вокруг кипела жизнь. Лондон, затянутый туманом, был ещё влажным после вчерашнего дождя. Софи, зажатая между двумя служащими в шляпах-котелках и с газетами, смотрела невидящим взглядом на проносящуюся мимо серую улицу и гадала, не почудился ли ей едва уловимый аромат весны. Вспомнился сад в Орчард-хаусе: нарциссы, должно быть, уже расцвели, а покрытая каплями трава наверняка пахнет влажной землёй.

Омнибус резко затормозил, и кондуктор выкрикнул:

– Площадь Пикадилли![2]

Софи отвлеклась от размышлений, поправила шляпку, перчатки, сжала в руке зонтик и протиснулась между служащими и пожилой дамой в пенсне, которая воскликнула: «Боже мой!» Она неодобрительно посмотрела на Софи, возмущённая тем, что беспечная юная леди в одиночку разъезжает в омнибусах. Софи не обратила на неё внимания и спрыгнула на тротуар. А какая разница? В конце концов, она больше не беспокоится о своей репутации.

Омнибус отъехал от остановки, и Софи окинула взглядом возвышающееся над ней громадное белое здание. Универмаг «Синклер» появился совсем недавно. Он ещё не открылся для посетителей, но уже стал самым известным в Лондоне, а значит, по мнению некоторых, и во всём мире. Софи никогда прежде не видела магазинов с величественными колоннами и цветными флажками. Он походил на античный храм, воздвигнутый среди грязи и смога Пикадилли. Высокие застеклённые окна, занавешенные ярко-синими шёлковыми портьерами, придавали фасаду сходство со сценой в великолепном театре перед началом представления.

Владелец универмага, мистер Эдвард Синклер, не уступал в известности своему магазину. Родом из Америки, он сам сколотил своё состояние, отличался изяществом и носил бессменную орхидею в петлице. Все красавицы Лондона его просто обожали. За первые несколько недель большинству работников магазина удалось увидеть хозяина лишь мельком, но к нему сразу же пристало прозвище Капитан. По слухам (а слухов о нём ходило немало), в юности мистер Синклер сбежал из дома, чтобы стать моряком. Правда это или нет, но прозвище ему очень шло. В конце концов, универмаг и впрямь напоминал корабль – блистательный и шикарный океанский лайнер, готовый с достоинством везти своих пассажиров к далёким берегам.

Софи услышала, как где-то бьют часы, вскинула голову и поспешила за угол высокого здания; каблуки её сапожек с пряжками застучали по мостовой. На подходе к универмагу сердце Софи забилось сильнее, и она дотронулась до шляпки с голубой лентой, желая убедиться, что та не сбилась набок. Потом коснулась волос, проверяя, не примялись ли они. Поступив на работу в универмаг Синклера, Софи стала крошечным винтиком гигантской машины и прекрасно понимала: теперь нужно во всём быть безупречной.

За входными дверями её ждал совершенно другой мир. В коридорах стояли шум и суета. Повсюду сновали люди с пальмами в горшках, со стремянками и банками краски или со стопками фирменных коробок, которые легко узнавались по сочетанию насыщенно-синего и золотого цветов. Мимо проскочила симпатичная продавщица, на руке у неё аккуратно висело элегантное вечернее платье, расшитое бисером; ещё одна промчалась мимо с охапкой зонтиков от солнца. Строгий управляющий, мистер Купер, отчитывал беднягу продавца за грязные и мятые перчатки.

Софи проскользнула между ними и юркнула в пустую гардеробную, чтобы снять пальто и шляпку. Она всё никак не могла поверить, что это не сон. Ещё год назад ей и в голову не могло прийти, что придётся самой себя обеспечивать. А сегодня она стоит в гардеробной универмага как прирождённая продавщица.

Софи на мгновение задержалась у зеркала, посмотрела, как лежат волосы, и поправила булавку на шляпке. Мистер Купер весьма щепетильно относился к внешнему облику сотрудников. Более того, Софи прекрасно знала, что Эдит с подружками тут же заметят её малейшие недостатки. Когда-то она тщательно следила за собой, старательно причёсывалась по сто раз за вечер и докучала мисс Пеннифизер просьбами как можно симпатичнее повязать бархатный бант. Но теперь Софи хотелось выглядеть аккуратно, по-деловому, и не более того. Казалось, она стала совсем другим человеком. Даже в зеркале было знакомое, но в то же время чужое отражение: она выглядела старше своих лет, а ещё – бледнее и печальнее. Плечи поникли при мысли о долгой трудовой неделе, но Софи тут же недовольно нахмурилась. Папа сказал бы, что ей очень повезло найти работу и надо быть благодарной.

Софи напомнила себе о тех, кого удача обошла стороной. Она видела на улицах своих ровесниц и даже совсем маленьких девочек, которые торговали букетами или яблоками, просили милостыню у джентльменов, ходили в лохмотьях и толпились в дверях чужих домов в надежде на подаяние.

Вспомнив это, Софи встряхнула головой, расправила плечи и через силу улыбнулась.

– Соберись! – строго сказала она своему отражению. Что бы ни случилось сегодня, она твёрдо решила, что больше не даст Эдит ни единого повода обзывать её выскочкой.

Посерьёзнев, Софи направилась к двери, но не успела пройти и несколько шагов, как споткнулась и чуть не упала.

– Ой! – раздался тихий возглас.

Она выпрямилась и встретилась взглядом с напуганным парнишкой. Он сидел на полу, спрятавшись за вешалками с пальто и вытянув ноги.

– Ты в порядке?

– А ты что здесь делаешь? – выдохнула Софи, больше расстроенная тем, что мальчик слышал, как она кривляется и разговаривает сама с собой, чем своим неуклюжим падением. Наверняка он всем об этом расскажет, и над ней снова будут насмехаться. – Нехорошо прятаться по углам и подслушивать!

– Я не подслушивал, – возразил мальчик и поднялся с пола. Он был одет в синклеровскую форму посыльного: наглаженные тёмно-синие брюки, пиджак того же цвета с двумя рядами медных пуговиц и фуражка. Но пиджак был ему велик, брюки коротковаты, а фуражка съехала с всклокоченных соломенных волос набок. – Я читал.

В доказательство он поднял грязную руку и продемонстрировал мятую газету с большим заголовком «Защитники Империи». Софи раскрыла рот, чтобы ответить, но в ту же минуту дверь распахнулась, и в гардеробную влетела стайка девочек. Перед глазами Софи замелькали юбки и банты.

– Извините! Прошу прощения!

Симпатичная брюнетка покосилась на мальчика и ухмыльнулась.

– Ещё не отнёс Джиму средство от ржавчины?

Её подружки захихикали.

– Уже научился сам завязывать шнурки? – спросила другая девочка.

Третья насмешливо посмотрела на Софи и присела в реверансе.

– Простите, ваша светлость. Мы не сразу заметили, что вы почтили нас своим присутствием.

– Представите нас своему молодому человеку? – надменно произнесла брюнетка, и подружки покатились со смеху.

Бедняга покраснел, а Софи осталась невозмутимой. За две недели стажировки в универмаге «Синклер» ей не раз приходилось терпеть такие насмешки. Очевидно, в первый рабочий день она допустила ошибку, нарядившись в своё лучшее платье из чёрного шёлка и бархата с пуговками из агата. Она хотела произвести хорошее впечатление, но все остальные сотрудницы надели простые тёмные юбки и опрятные белые блузки. Шелест дорогой ткани привлёк внимание к Софи, и девочки захихикали, прикрывая рот ладошками.

– Что она о себе возомнила? Представляет себя хозяйкой поместья? – прошептала Эдит, симпатичная брюнетка.

На следующее утро Софи тщательнее продумала свой наряд и пришла в тёмно-синей юбке и белой блузке с аккуратным кружевным воротничком, но было уже поздно: девочки обращались к ней «ваша светлость», «ваше высочество» или «принцесса Софи». Они насмехались над её манерой говорить, над одеждой, причёской и особенно злобствовали, когда её хвалили мистер Купер или Клодин, ответственная за оформление витрин.

Софи скрывала обиду и делала вид, будто её это ни капли не задевает. Папа всегда говорил, что на войне главное – не показывать свой страх противнику. Перед ней снова предстало папино лицо – такое, каким она его помнила: лучистые тёмно-карие глаза и изящные усы. Вспоминала его привычку прохаживаться по ковру у камина в своём кабинете, где на стенах висели карты и сувениры из дальних стран, рассказывая о битвах и военных кампаниях. «Всегда сохраняй спокойствие, рассудок и самообладание» – таков был его главный девиз.

К сожалению, чем дольше Софи игнорировала девчонок, тем вреднее они становились, обзывали её заносчивой и высокомерной. А самым обидным было прозвище, которое они ей дали, – Кислая Софи. В этой ситуации папины советы не помогли.

Она отвернулась и вышла в коридор, а мальчик поспешил за ней. Выглядел он жалко, и Софи ощутила укол совести: как она могла подозревать его в том, что он будет над ней насмехаться, когда они, по сути, находились в одной лодке?

– Не стоит обращать на них внимания, – сказала Софи.

Мальчик застенчиво улыбнулся.

– Я за тобой не подглядывал, честное слово! Мне хотелось узнать конец истории, только и всего. Я тебя даже не заметил. Это последний номер про Монтгомери Бакстера. – Заметив растерянный вид Софи, он объяснил: – Детектив. Он ещё подросток, а уже расследует преступления и обводит злодеев вокруг пальца лучше любого полицейского. – Мальчик так увлечённо говорил о своей любимой серии рассказов, что Софи невольно улыбнулась. – Мне осталось дочитать совсем немного, и я спрятался от мистера Купера, чтобы он меня не отругал. Извини, что нечаянно поставил тебе подножку.

– Ничего страшного. – Софи протянула ему руку. Эту привычку ей привила мисс Пеннифизер. – Я Софи Тейлор из отдела шляпок. – Она давно поняла, что в «Синклере» бесполезно представляться полным именем, Софи Тейлор Кавендиш, и лучше остановиться на простом Софи Тейлор.

– Билли Паркер, посыльный на стажировке, – сказал мальчик и крепко пожал ей руку.

– Паркер? Так ты…

– Родственник Сидни Паркера? Да. Он мой дядя. Вот не повезло! – Билли поморщился. – Ты посмотри, сразу появился, – пробормотал Билли, заметив приближающуюся к ним фигуру, и торопливо запихнул мятую газету в карман.

В «Синклере» все знали Сидни Паркера. Старший швейцар, он отвечал за работу швейцаров и посыльных и был правой рукой мистера Купера. Высокий, мускулистый, он всегда выделялся безупречным внешним видом. Шляпа идеально чистая, пуговицы сверкают, гладкие чёрные усы не топорщатся – совсем не то, что его неряшливый племянник!

– Доброе утро, мисс, – сказал мистер Паркер и приподнял шляпу. Так он здоровался со всеми девушками. Затем повернулся к Билли. – А ты где был? Выпрямись, приятель, и сделай лицо попроще. А то хмурый, как дождливое небо!

Паркер подмигнул Софи, предлагая вместе посмеяться над Билли, и нарочито широким жестом открыл ей дверь. Прежде чем выйти в коридор, она оглянулась и ободряюще улыбнулась Билли.

Глава вторая

Билли проводил Софи заворожённым взглядом. Впервые за время работы в «Синклере» девчонка не отнеслась к нему, как к засохшему куску грязи на подошве. Своими красивыми золотистыми волосами Софи напоминала героиню из истории про Монтгомери Бакстера, которую он читал в гардеробной. Разумеется, в таком случае Билли отходила роль храброго детектива, готового спасти её от смертельной опасности. Он уже было задумался над тем, какой именно опасности подвергается Софи, но дядя Сид отвесил крепкий подзатыльник и вернул парнишку с небес на землю.

– Не делай вид, будто ты не отлынивал от работы, бездельник, – резко произнёс он. – Не забывай, я знаю обо всём, что происходит в универмаге. Берись за ум, иначе потеряешь место. А теперь пошевеливайся! Помоги Джорджу выгрузить коробки с товарами.

Билли направился на конный двор. Он бормотал себе под нос все ругательства, какие только приходили на ум, но так, чтобы дядя Сид его не услышал. Кто бы мог подумать, что две недели назад он горел желанием скорее приступить к серьёзной мужской работе! Каждый день Билли изнемогал от скуки, страдал от насмешек и нравоучений. Мистер Купер успел дважды урезать ему жалованье – за опоздание и за грязные ботинки. Мама всё твердила, как ему повезло с должностью, а сам Билли предпочёл бы вернуться в школу и решать уравнения. По крайней мере математика ему давалась чуть лучше, чем работа мальчиком на побегушках.

На дворе было тепло и влажно, пахло сеном и лошадьми. Джордж сидел на солнышке, зажав в зубах трубку, держал перед собой газету и щурился. Блэки, кот из котельной, расположился неподалёку и тщательно вылизывал лапку.

– А вот и ты, малец, – сказал Джордж и похлопал рукой по ящику. – Присаживайся.

У Билли тут же поднялось настроение. Ему нравилось на конном дворе, где не было дяди Сида и противных хохотушек из магазина, только славный Джордж, который никогда не издевался над ним.

– У тебя же зрение хорошее, прочитай-ка мне вот эту статью, – попросил Джордж, показывая мундштуком на заметку в газете.

Билли опустился на ящик, забрал у Джорджа газету и прочитал:

– Ты посмотри, – восхитился Джордж. – Подумать только, сюда привезут украшения королев и всякие другие сокровища!

– Взгляните на фотографию, – посоветовал Билли, и они оба склонились над размытым снимком.

– Впервые такое вижу, – поделился Джордж. – Каждый раз новые мелодии, а? Интересно, как это работает?

Во двор, громыхая, въехала телега с товарами в ящиках.

– Берись за дело, Джордж! – раздался за спиной чей-то голос. – Босс хочет, чтобы это всё немедленно разгрузили.

Джордж подмигнул Билли и тяжело поднялся.

– Идём, приятель, – сказал он. – Быстрее закончим – быстрее дочитаем газету.

Звучало вполне разумно, однако Билли никак не мог сосредоточиться на ящиках. Ему представлялись сверкающие алмазы в тёмных индийских шахтах. А затем диадема Марии-Антуанетты. И откуда она взялась у Капитана? С крупного аукциона в Париже или от загадочного незнакомца в плаще с капюшоном, с которым они заключили тайную сделку в иностранной таверне? За этими размышлениями Билли и не заметил, как ящики закончились и во двор въехали два чёрных блестящих автофургона с водителями в белых перчатках. Джордж кивнул Билли, а тот всё стоял, гадая, что за бесценные сокровища там скрываются.

Их прервал дядя Сид.

– А ты не мешайся, будь добр, – обратился он к Билли. – Не для тебя эта работа. Иди-ка отсюда. Найди себе какое-нибудь полезное занятие.

Билли послушно вышел со двора, но внутри у него всё кипело. Только началось что-то интересное, и его сразу же выгнали!

Он пнул носком ботинка землю, скрипя зубами от скуки и раздражения. Неужели для него нет другого занятия, кроме работы посыльного в дрянном магазинчике? Билли мог бы стать полицейским и разгадывать тайны или командовать современной подводной лодкой, защищая Британскую империю от врагов, а может, даже писать захватывающие истории вроде тех, которые издавали в «Защитниках Империи». Или путешествовать по миру, как Капитан, и собирать экзотические драгоценности… Нет, воображать всё это нет смысла. Для обычных юношей вроде него судьба ничего подобного не готовила.

Билли зашёл в конюшню с мрачным видом в надежде посидеть тихонько в уголке и дочитать историю. Бесси, каурая кобыла, услышала шаги и положила голову на дверцу стойла. Мальчик остановился и погладил её. Вот здорово было бы стать ковбоем! Скакать на верном жеребце по бескрайним американским равнинам, как Дедвуд Дик[3] или Буффало Билл…[4]

Вдруг в пустом стойле рядом с Бесси зашуршало сено, и все его фантазии тут же рассеялись. Ни крыса, ни кот Блэки не могли так шуметь.

Билли собрался с мыслями. Скорее всего, там спрятался ребёнок. Бездомные дети иногда бродили по магазину, умоляя о подаянии или возможности заработать хотя бы пенни. Дядя Сид обычно выгонял их и угрожал сдать в полицию, если они вернутся. Что ж, если у него это получалось, у Билли тоже выйдет. Он выпятил грудь и расправил плечи.

– Кто там? – требовательно спросил он, но никто не ответил. Билли начал гадать, не послышалось ли ему. Он повысил голос и обратился к нарушителю спокойствия тем тоном, которым, как ему представлялось, должен был говорить сам великий Монтгомери Бакстер: – Я знаю, что вы там! Покажитесь сию же секунду!

К его великому удивлению, сено зашевелилось, и в нём сперва блеснули тёмные недоверчивые глаза, а затем показалась голова. Не ребёнка, как отметил с нарастающим беспокойством Билли. Это был молодой человек, пожалуй, на несколько лет старше него и, несомненно, крупнее и выше. Из-под старой кепки выбивались чёрные кудри. Вид у него был ужасный. Заметив следы глубоких ран на лице и неестественно выгнутую руку, Билли невольно отступил назад. Нельзя сказать, что незнакомец выглядел угрожающе, но и испуганным он не казался: его лицо выражало лишь жгучее любопытство.

– Вы кто такой? Что вы здесь делаете? – выпалил Билли.

Молчание.

– Вы на частной территории, и вам здесь быть не положено. Я позову полицию.

Юноша оценивающе взглянул на него и заговорил хриплым голосом:

– Я ничего дурного не делаю. И брать ничего не собираюсь. Оставь меня в покое.

– Не могу! – воскликнул Билли.

Страшно представить, как будет ругаться дядя Сид, если узнает, что он разрешил какому-то разбойнику слоняться по конюшне. Билли подобрался и произнёс суровым, но в то же время возмутительно дрожащим голосом:

– Уходите немедленно, ясно?

Незнакомец широко улыбнулся.

– Мнишь себя крепким орешком, приятель? Ну ладно, уйду я. Но не сейчас, а когда придёт время. А ты пока возвращайся к работе, как послушный мальчик.

Билли стиснул кулаки. Почему все обращаются с ним как с глупым, бесполезным ребёнком? А этот парень – хуже всех, смотрит на него с наглой ухмылкой на грязной роже. Он ему покажет! Страх улетучился, и Билли смело шагнул вперёд, замахнувшись для удара. Но не успел он оглянуться, как незнакомец заехал ему ногой в живот, и бедняга рухнул лицом в кучу грязи.

Когда Билли поднялся, ругаясь на чём свет стоит и отряхивая с пиджака лошадиный навоз и солому, подозрительного молодого человека уже и след простыл.

Глава третья

Помещение универмага напоминало коробку шоколадных конфет. Ноги утопали в толстом, мягком ковре, а лёгкие наполнял густой, ароматный воздух. Когда Софи пришла сюда на собеседование, она сразу полюбила это место. Тогда со всех сторон ещё слышались звуки пил и молотков, а в нос бил сильный запах опилок и краски, но здание всё равно больше походило на сказочный дворец, чем на обычный скучный магазин.

Теперь здесь царила благоговейная тишина, и Софи невольно вставала на цыпочки, проходя по торговому залу. Над головой нависали громадные люстры, бросая отсветы на мерцающие зеркала и отполированные стены, обитые деревом. В универмаге больше не пахло ни краской, ни опилками – он благоухал восхитительным какао, засахаренными фиалками и чем-то острым, похожим на запах папиных сигар, которые он обычно курил после ужина.

Потолок украшала фреска с херувимчиками на пышных розовых облаках, а на полу стояли блестящие застеклённые прилавки с великолепными товарами, призванными вызывать восторг у посетителей. Тут было всё что душе угодно, от туалетной воды в синих флакончиках до очаровательных эмалированных табакерок. Правда, сейчас магазин пустовал. Лишь изредка по залу проносилась тенью какая-нибудь продавщица, чтобы нанести последние штрихи на пёстрой витрине с лайковыми перчатками или смахнуть пыль с коллекции элегантных румян и пудры.

Софи хотела задержаться в торговом зале, но понимала, что надо торопиться. Она поспешила к чёрной лестнице для персонала, расположенной в дальней части универмага, ведь широкие лестницы и современные лифты предназначались, разумеется, только для посетителей. Однако даже здесь во всём чувствовалась невероятная роскошь, и Софи не могла не пробежаться пальцами по гладким перилам карамельного цвета.

Отдел шляпок располагался на третьем этаже, рядом с женской одеждой, и скорее походил на будуар знатной леди, чем на обычный магазин. На больших окнах висели красивые шторы, стулья с шёлковыми подушками стояли у зеркал в позолоченных рамах, а на столиках красовались вазы с ароматными букетами. Миссис Мильтон, руководитель отдела, стояла у прилавка и собирала вокруг себя девочек, как растерянная наседка – непослушных цыплят.

– Где же Софи? А, вот и ты! Скорее сюда, милая! Минни, не трогай прилавок липкими пальцами. Эдит, немедленно сними браслеты. Мы ведь с тобой прекрасно понимаем, что мистер Купер тебя за это отругает. Ну же, девочки! Сегодня у нас куча дел!

Когда все наконец встали в круг, Эдит с ухмылкой зашептала что-то на ухо Элли, но Софи тут же от них отвернулась, чтобы послушать миссис Мильтон.

– У нас остался всего день до грандиозного открытия. Вечером сам мистер Синклер пройдётся по универмагу и проверит, чтобы всё было идеально. Включая склады и торговый зал. – Миссис Мильтон широко улыбнулась, и тон её слегка изменился. – У меня для вас есть замечательная новость. Мистер Купер попросил назначить одну из девочек моей помощницей. Та из вас, кого я выберу, будет получать на пять шиллингов в неделю больше, но и ответственности у неё значительно прибавится. Она будет помогать нам с выбором ассортимента, а в мое отсутствие – брать на себя управление отделом. Я буду наблюдать за вашей работой следующие несколько дней, чтобы принять это непростое решение, так что постарайтесь показать себя в лучшем свете.

По кружку девочек пробежал тихий шёпот. Кого же выберет миссис Мильтон? Вряд ли Вайолет или Минни – они только-только закончили школу и всё ещё на стажировке. Элли – старшая из девочек, но соображает довольно медленно, и сложные задачи даются ей с трудом. Нет, правой рукой миссис Мильтон станет либо Эдит, либо Софи. Во время стажировки мистер Купер особо выделял и хвалил Софи. На неё-то и устремились все взгляды, и Эдит нахмурилась. Она не собиралась без боя уступать «её светлости» место помощницы.

Софи потеряла дар речи. Дополнительные пять шиллингов! С ними она могла бы переехать из своих кошмарных комнат в более приятные апартаменты. Конечно, с Орчард-хаусом они всё равно не сравнятся, но его уже не вернуть. Вдруг на новом месте Софи сможет хотя бы отчасти чувствовать себя как дома?

– Сегодня я ожидаю от вас особенно усердной работы, – продолжила миссис Мильтон. – Элли, Вайолет, уберите все картонки[5]. Софи, ты займись оконной витриной. Эдит, Минни, протрите выставочные стенды до блеска. Мистер Синклер не должен найти ни пятнышка в моём отделе!

Эдит заметно рассердилась, когда ей дали столь унизительное поручение, в то время как Софи досталась самая интересная работа – оформление витрины. Эдит пошла за метёлкой для пыли и бросила на девочек ядовитый взгляд, но Софи сделала вид, будто ничего не заметила, и сосредоточилась на данном ей поручении. Перед ней возвышались шляпные картонки с чудесными весенними шляпками в тонких бумажных обёртках – с шёлковыми цветами, крупными шифоновыми бантами, кружевными рюшами и страусиными перьями, которые слегка покачивались, словно кивая. Одни головные уборы украшали искусственные птицы или цветы, другие – тюль и сетчатая ткань, отчего они больше походили на десерты из кондитерского отдела. Каждую шляпку Софи задумчиво вертела в руках, размышляя, с какой стороны её лучше представить, и наслаждаясь нежностью бархата. Атласные ленты скользили сквозь пальцы, а тонкая вуаль щекотала кожу.

Они навевали воспоминания о прошлом. Розовая органза напоминала Софи о наряде, который она носила на занятиях танцами, зелёный полосатый бантик – об одной из воскресных шляпок мисс Пеннифизер, а бархат – о платье, в котором Софи впервые пришла в «Синклер». С того дня не прошло и двух месяцев, но он уже казался невероятно далёким.

Ей сказали, что в четырнадцать лет поздно переезжать в приют, ведь она уже не ребёнок и может сама себя обеспечивать. Вместо приюта Софи отправили в агентство по трудоустройству. Она пришла в муслиновом переднике поверх платья, юбка которого едва доходила ей до ботинок. Две дамы внимательно оглядели её с головы до ног.

– Миниатюрная девочка, да, Шарлотта?

– Тщедушная. Много работать не сможет.

– А на руки взгляни! Мягкие, как масло.

– Избалованная малышка, как я вижу.

Софи хотела возразить, что она вовсе не избалованная, но её тут же забросали вопросами. Умеет ли она готовить? Стирать? Печатать на машинке? На всё Софи качала головой. Сразу стало ясно, что без нужных навыков, кулинарных способностей и умения мыть пол работы ей не видать. Знание французского и танцев – это, конечно, замечательно, но пользы от них никакой.

Понурившись, Софи вышла из агентства. С неба упали первые снежинки. В тот день она и набрела на универмаг Синклера. Здание ещё строили, но на нём уже висели рекламные листовки, и прохожие, несмотря на холод, останавливались почитать. Софи привлекла огромная красная надпись: «ТРЕБУЮТСЯ РАБОТНИКИ». Да, именно это ей и нужно.

На следующий же день она сделала причёску и нарядилась в самое взрослое своё платье. Вскоре Софи уже сидела на краешке жёсткого стула и осторожно отвечала на вопросы серьёзного, с ровно подстриженной бородкой мистера Купера в строгом чёрном костюме. Она испытала неимоверное облегчение, когда ей предложили место продавщицы в отделе шляпок со стартовым окладом десять шиллингов в неделю – этого как раз должно было хватить на комнату в дешёвом пансионе для работающих леди.

После собеседования Софи пошла по снегу в свою съёмную комнату, думая о том, что папа одобрил бы её решение. Он был бы обеими руками за то, чтобы она не сдавалась и не падала духом в любой ситуации, прямо как герои его рассказов. Конечно, Софи не приходилось сталкиваться с дикими зверями и свирепыми жителями джунглей, но для вступления в новую, непривычную жизнь тоже нужна храбрость.

Софи почти закончила оформлять витрину и посмотрела на улицу за окном: проносились кебы, моторные такси, а между ними смело лавировали велосипедисты и проезжали омнибусы с красочной рекламой мыла Pears[6] и шоколадок Fry's[7] с помадной начинкой. На тротуарах толпились люди, и Софи с удовольствием отметила, что многие из них бросали любопытные взгляды на величественный фасад «Синклера».

– Ну-ну, Софи, не время предаваться мечтаниям. Ты хорошо справилась, но почему бы тебе не сбегать по моему поручению, раз уж ты всё закончила? – спросила миссис Мильтон, и Софи виновато отвернулась от окна. – Вот эти шляпки надо отнести в гримёрную на первом этаже. Их наденут манекенщицы на модный показ.

Эдит до сих пор протирала стенды и очень обрадовалась, когда Софи выдали скучное задание.

– Наверняка её светлости это неинтересно, – ехидно прошептала она Минни.

«Как же она ошибается!» – подумала про себя Софи, спускаясь по лестнице и стараясь не уронить стопку шляпных картонок. В самом деле, ей очень хотелось ещё разок пройтись по универмагу, хотя она и знала в нём почти каждый уголок, чем очень гордилась. А вот в гримёрной Софи побывать не доводилось, и ей любопытно было взглянуть на этих симпатичных девушек, нанятых исключительно для демонстрации платьев, мехов и шляпок. После открытия магазина в нём рано или поздно устроят модный показ для самых ценных клиентов, и манекенщицы пройдут по подиуму в специально украшенном салоне в отделе женской одежды. Их прозвали Девочками Капитана, потому что Эдвард Синклер, по слухам, самостоятельно отобрал девушек для показа. Говорили, что они выглядят так же эффектно, как звёзды вест-эндских мюзиклов[8].

Софи быстро нашла гримёрку в лабиринте коридоров на первом этаже и вежливо постучала в дверь. Никто не ответил, и она зашла. Эта комната, как и все помещения «Синклера», была прекрасно обставлена мягкими стульями, зеркалами. Яркий свет ламп заливал ряды изысканных нарядов на вешалках. В ней не было ни души, если не считать темноволосую красавицу, которая надевала вечернее платье. Софи догадалась, что это одна из Девочек Капитана, и попятилась назад.

– Прошу прощения, я не знала, что здесь кто-то есть, – пробормотала она, вышла из гримёрки и уже собиралась закрыть за собой дверь, но девушка подняла взгляд и приветливо улыбнулась.

– Нет-нет, не уходи! – воскликнула она глубоким голосом, который совсем не соответствовал её внешности. – Может, ты поможешь мне влезть в это кошмарное платье? Я никак его не затяну!

Софи положила картонки на стол, подошла к девушке и еле сдержала вздох восхищения. Казалось, перед ней стояла богиня в белой шёлковой нижней юбке. Высокая, статная, с густыми, убранными наверх шоколадно-каштановыми волосами, большими тёмными глазами с длинными ресницами и бархатной, сливочного цвета кожей. Никогда в жизни Софи не видела такой неземной красоты. «Неудивительно, что мистер Синклер её выбрал», – подумала она, отводя взгляд.

– У меня не получается затянуть этот дурацкий корсет, – бодро сообщила манекенщица, сжимая в руках края платья. – Ты не могла бы мне помочь? Ох, спасибо огромное! Завтра пройдёт первый показ мод, и мне надо появиться в этом наряде. Я должна сходить к месье Паскалю, чтобы он подобрал к нему подходящую причёску, но вряд ли меня похвалят, если я буду расхаживать тут в нижней юбке… Надо же, у тебя неплохо выходит!

Софи расправила платье и окинула его взглядом.

– Пожалуй, корсет надо затянуть чуть туже, – предположила она.

– Наверное, ты права, – ответила девушка и тяжело вздохнула.

Софи внимательнее пригляделась к ней и поняла: манекенщица намного моложе, чем ей показалось. Вероятно, ей всего около шестнадцати.

– Терпеть не могу туго затянутые корсеты. Дышать в них совершенно невозможно, согласна? Ладно, придётся помучиться ради искусства. Я, конечно, не считаю это искусством, но ты меня поняла. По крайней мере мне ещё немножко осталось потерпеть. – Она ненадолго умолкла и посмотрела в зеркало.

Софи резко потянула за ленты корсета, и манекенщица доверительным тоном сообщила ей:

– На самом деле я просто хочу немножко подзаработать, пока не закреплюсь в театре. Знаешь, я твёрдо намерена стать актрисой! Недавно мне впервые предложили полноценную роль, не совсем актёрскую, но я буду петь и танцевать в глупом мюзикле в театре «Фортуна». А это уже хорошее начало!

Она шагнула в шуршащую юбку. Софи подтянула шёлковое платье и завязала ленты.

– Знаю, актёрское дело – не самое уважаемое, – сказала манекенщица. – Мои родители категорически против. Папа в ярости, а мама страшно боится, что одна из её подруг придёт в «Синклер» и увидит меня на подиуме. Они говорят, мне нужно сидеть дома, заниматься на пианино, играть в теннис и дожидаться богатого джентльмена, который захочет на мне жениться. Ну что может быть скучнее?!

Она скорчила выразительную рожицу, и Софи, не выдержав, рассмеялась.

– Но я всегда знала, что вот оно – моё призвание! Единственное, что я умею! – продолжала девушка и поспешно добавила: – Разумеется, работать в универмаге тоже здорово. А ты здесь кто? Продавщица?

Софи отвлеклась от крошечных пуговок на корсете и ответила:

– Да, в отделе шляпок.

– Шляпки! Прелестно! Я люблю красивые шляпки, а ты? Чудесное платье, правда?

Софи посмотрела на её отражение в зеркале. Теперь манекенщица ещё больше походила на богиню. Бледно-золотое платье с узором из павлиньих перьев на струящейся юбке и тесный корсаж, вышитый синими, зелёными и золотыми бусинами, подчёркивали её красоту. Девушка повертелась перед зеркалом, шурша юбками, и широко улыбнулась.

– Думаю, она подойдёт тебе! – вдруг воскликнула Софи, раскрыла одну из картонок и протянула манекенщице зелёную бархатную шляпку с павлиньими перьями.

– Спасибо большое! Кстати, меня зовут Лил. Ну, точнее, Лилиан Роуз.

– Софи Тейлор.

– Приятно познакомиться, Софи Тейлор, – ответила Лил и выплыла из гардеробной, а Софи последовала за ней с пустой картонкой под мышкой.

– Знаешь… – снова заговорила Лил – вероятно, она была не способна молчать ни секунды.

Но её прервал тихий шёпот за вешалкой с вечерними платьями, которая была выставлена за дверь:

– Эй! Софи!

От удивления Софи широко раскрыла глаза: из-за платьев выглядывал тот самый посыльный, который случайно поставил ей подножку этим утром. Вид у него был смущённый и взволнованный.

– В чём дело?

Жестом он попросил её подойти. Софи юркнула за вешалку, а за ней заинтригованная Лил. Софи не пришлось долго гадать, почему у посыльного такой грустный голос: его модный синий пиджак был весь перепачкан и отвратительно вонял.

– Привет! – бодро поздоровалась Лил. – Ты друг Софи? А я Лил. Знаешь, выглядишь ты неважно. Что случилось?

Билли растерянно уставился на неё, в ужасе от того, что красавица в вечернем платье застала его в столь неподобающем виде. В отчаянии он взглянул на Софи.

– Я пытался его почистить, но ничего не вышло, – пожаловался посыльный. – Девчонки меня засмеют, если увидят. Дядя Сид задаст трёпку, ну а мистер Купер сразу уволит. Может, ты что-нибудь придумаешь?

Софи вмиг стала серьёзной. Управляющий ясно дал понять, что универмаг и все его работники должны выглядеть безупречно к грядущему визиту мистера Синклера. Он уже уволил нескольких сотрудников, которые не соответствовали его требованиям. Надо было срочно что-то придумать.

– Не переживай, грязь сама отойдёт, если мы всё правильно сделаем: сначала высушим пиджак, затем почистим его щёткой и постираем.

В коридоре послышались голоса, и все трое затаились, чтобы никто их не заметил. Билли изо всех сил старался не касаться вечерних платьев.

– Боже, ну и потеха, – пробормотала Лил.

– Тс-с! – зашипели на неё Билли и Софи.

Софи опять повернулась к Билли.

– Лучше тебе одолжить у кого-нибудь чистый пиджак на денёк-другой, а этот я заберу и постираю. Никто даже не заметит.

Билли просиял.

– Наверняка в магазине есть запасные пиджаки, – с надеждой сказал он.

– Например, в подвале, – согласилась Софи. – Вот только не знаю, где именно.

У Лил блеснули глаза, и она воскликнула:

– А я знаю! Я видела формы посыльных в маленькой кладовой.

– Что ты там делала? – удивилась Софи. Ей самой не особенно нравилось ходить по извилистым коридорам и тесным кладовым в подвале.

– Да просто осматривалась, – беспечно отмахнулась Лил и широко улыбнулась. – Один из продавцов – Джим Как-там-его – настоял на том, чтобы провести мне экскурсию по универмагу.

Софи рассмеялась, но тут же умолкла, как только поблизости раздался голос Сидни Паркера.

– Снимай пиджак, я с ним разберусь, – обратилась она к Билли. – А вы с Лил спуститесь в подвал и найдите запасной.

– В одном жилете?! – ахнул Билли и залился краской.

До них долетели крики Сидни Паркера:

– Билли! Билли! Куда этот дьяволёнок запропастился?

– Идите скорее! – прошипела Софи.

Подавленный, Билли стянул пиджак и передал ей.

– Куда ты его спрячешь? – прошептал он.

Софи открыла пустую шляпную картонку, положила в неё пиджак и закрыла крышку.

– Отлично! Бежим! – весело крикнула Лил, схватила Билли за руку, одарила Софи ослепительной улыбкой и помчалась ко входу в подвал.

Глава четвертая

Эхо шагов Лил гулко разносилось по тёмному коридору. Билли нерешительно спросил:

– Ты уверена, что нам туда?

Лил обернулась на бледного, растерянного посыльного. Стыдно, конечно, бояться какого-то мрачного подвала, но юноша, видимо, сам по себе был довольно робким. Самой Лил здесь очень нравилось, место казалось ей по-своему привлекательным и загадочным.

– Ты что, боишься? – поддразнила его Лил.

– Нет! – поспешно возразил Билли. – Просто… странное место для хранения одежды, вот и всё. Ты же не хочешь меня разыграть, правда?

Лил почувствовала угрызения совести и подумала, что, скорее всего, над беднягой частенько издевались.

– Нет, конечно, – заверила она. – Знаешь, тут уйма комнат! И почти все пустые. Наверное, потом они понадобятся, но пока что сюда редко спускаются.

– Хорошо, – отозвался Билли и пробурчал себе под нос, что ему не хотелось бы оказаться застуканным в тёмном подвале с девчонкой, да ещё и в одном жилете.

Лил сделала вид, будто ничего не услышала.

– Вот мы и пришли, – победно объявила она и толкнула дверь небольшой комнатки, где стояли вешалки с униформой. – Иди посмотри. Хоть один должен подойти.

Она опустилась на краешек деревянного ящика, и Билли удивлённо на неё уставился.

– Ты что, так и будешь тут сидеть?

– Мне прикрыть глаза? – хихикнула Лил.

Билли ничего не ответил и натянул пиджак нужного размера.

– В самый раз! – одобрила она и спрыгнула на пол. – Хорошо, побежали наверх, пока никто ничего не заметил! Скорее!

Но не успели они выйти в коридор, как Лил резко затормозила. За привычным тихим скрипом она отчётливо услышала звук приближающихся шагов. Схватив Билли за запястье, она затащила его за угол и прижала к стене.

– Ты что творишь? – рассердился Билли.

Приложив палец к губам, Лил призвала его замолчать. Бедняга растерянно захлопал глазами, но тут и до него донёсся гул шагов, и он сильнее вжался в стену. Лил разглядела в полумраке тёмный силуэт и затаила дыхание. Их вот-вот обнаружат! Билли зажмурился, готовый ко всему, но незнакомец прошёл мимо и скрылся в конце коридора.

– Как думаешь, кто это был? – полюбопытствовала она, с облегчением выдохнув.

– Тише! – прошептал Билли.

Они дождались, пока шаги стихнут, незаметно прокрались по центральному коридору к лестнице и поспешили прочь из подвала.

* * *

С самого начала было понятно, что Эдвард Синклер будет заботиться о подчинённых. Жилось им намного лучше, чем их коллегам в других крупных торговых точках. Никто не заставлял работников занимать тесные комнаты над магазином и не навязывал им сверхурочные за низкую плату. Они проходили обучение, получали достойный оклад, не перерабатывали, в их график включались перерывы на чай и сытный обед по расписанию, который подавали в просторной столовой. Разумеется, блюда не могли сравниться с шедеврами из великолепного ресторана «Мраморный двор», но стоило Софи ощутить аромат тушёной баранины, как у неё сразу пробудился аппетит.

Она замешкалась на пороге столовой. Перед ней стояли длинные столы, и садиться разрешалось куда угодно, но существовало негласное правило: молодые люди и мальчишки держатся одной стороны зала, дамы и девочки – другой. Билли – уже в опрятной, чистой форме – сидел в полном одиночестве, развернув на столе перед собой последний выпуск «Защитников Империи». Софи не могла к нему подсесть. За столом Эдит и других продавщиц ей вряд ли будут рады. Заметив пустое место в дальнем уголке и собравшись пойти туда, она почувствовала, как кто-то коснулся её плеча.

– Мисс Тейлор, – прозвучал незнакомый голос.

Обернувшись, Софи увидела высокого юношу – кажется, это был Берт Джонс из отдела женской одежды. Он всегда зачёсывал назад свои светлые волосы и щедро душился туалетной водой. Софи вежливо кивнула, хотя и слегка растерялась, ведь они и парой слов не перекинулись за всё время работы в универмаге. Зато Эдит постоянно хвасталась, что Берт за ней ухаживает – собственно, это всё, что Софи о нём знала.

– Я слышал, ты растёшь, – уверенно заявил он. – Впрочем, это секрет, верно? – Он постучал пальцем по носу.

Софи выдавила из себя неловкую улыбку и шагнула назад, но Берт схватил её за локоть.

– Мисс Тейлор, я вижу, у нас с тобой много общего. Ты умная леди, но и я не дурак, на месте не сижу, стараюсь заслужить уважение нужных людей. Не хочешь прогуляться со мной в пятницу вечером, после закрытия?

Софи густо покраснела. Продавщицы ахали и хихикали, а Билли смотрел на неё в упор, отчего ей стало немного не по себе.

– Но… я думала, вы встречаетесь с Эдит, – пробормотала она.

Берт пожал плечами.

– Ну, может, было такое. Но времена меняются, не так ли? – сказал он и хитро подмигнул.

Софи вскинула подбородок.

– Благодарю, но мне так не кажется, – отчеканила она.

Берт задумчиво посмотрел на неё.

– Да, правильно мне говорили, что ты заносчивая, – заметил он и широко улыбнулся. – Хотя я не против. Меня вполне устраивают высокомерные девчонки. Так что прекращайте выпендриваться, ваша светлость. Такого джентльмена ещё поискать! Купер хорошо ко мне относится. Я несколько раз оставался после работы по его особым поручениям, так что в будущем мне светит пара лишних фунтов. Обещаю бережно с тобой обращаться – как с настоящей леди.

– Ты что, не видишь, что ей это не интересно? – раздался звонкий голос. Софи чуть не ахнула от удивления, когда к ней подошла Лил – в будничной юбке и блузке вместо золотисто-зелёного вечернего наряда, но всё такая же великолепная. – Оставь её в покое и иди себе обедай.

Несколько человек рассмеялись, и Берт потерял дар речи. Заметив, что все на них смотрят, он нахмурился, отпустил локоть Софи и поспешил на мужскую половину столовой, спрятав руки в карманы, словно ничего и не произошло.

– Скукотища! – протянула Лил, отводя Софи к пустым сиденьям в углу. По залу всё ещё разносились смешки и шепотки. – Таких парней, как он, сразу надо ставить на место.

Софи поморщилась. Ей было очень неловко. Лил наверняка нередко приходилось отбиваться от навязчивых поклонников, а вот она не привыкла к настойчивым ухаживаниям молодых людей.

Лил посмотрела на свою тарелку с неприкрытым разочарованием.

– Баранина, – вздохнула она. – Отвратительно. Лучше бы жареная говядина! На говядину я бы набросилась!

Но Софи и не думала об обеде.

– Теперь Эдит ещё сильнее меня возненавидит.

– Кто такая Эдит? – спросила Лил, наклонившись. – А, ей нравится этот парень, да? Не повезло, конечно, но ты-то не виновата. Хотя забавно вышло. Видела бы ты себя со стороны! А Билли! Я уж думала, он вот-вот вызовет Берта на дуэль или ещё что вытворит!

Софи рассмеялась.

– Так вы нашли пиджак? – спросила она.

– Само собой! Правда, чуть не столкнулись с тенью в подвале. Билли до смерти перепугался.

– Наверное, боится получить нагоняй от мистера Купера.

– Не понимаю, почему все так перед ним трясутся? – удивилась Лил. – Нет в нём ничего особенного. Он только делает вид, что строгий.

Софи потрясённо покачала головой.

– В тебя хоть кто-нибудь вселяет ужас?

– Боже, ну разумеется! – воскликнула Лил. – Мисс Пинкер, директриса в моей бывшей школе. Жуткое создание. Честно говоря, перед прослушиванием на роль в мюзикле я тоже сильно волновалась. Мне пришлось выйти на сцену и спеть перед самим режиссёром-постановщиком, Гилбертом Ллойдом. Он ставит лучшие мюзиклы, а ещё страшно красив. У меня тогда аж коленки тряслись! Но выступила я неплохо, потому что на роль меня всё-таки утвердили. Правда, я пою в хоре, только и всего. Роль у меня самая незначительная. Но это мой шанс стать настоящей актрисой театра!

Софи заметила, что Эдит с подружками перешёптываются и с любопытством поглядывают на Лил. По телу прокатила волна облегчения. Утром Софи чувствовала себя невыносимо одинокой, а теперь у неё, кажется, появилась подруга. Она улыбнулась и впервые за долгое время немножко расслабилась.

– Потрясающе, – сказала Софи. – Расскажи мне всё в подробностях!

Глава пятая

В последний день перед открытием работы становилось всё больше. Молодые люди в белых перчатках трудились в выставочной галерее, распаковывая ящики один за другим. Мистер Купер и Сидни Паркер стояли в вестибюле и ожесточённо спорили о том, как лучше распорядиться посыльными, лифтёрами и швейцарами. В дамской комнате отдыха в хрустальные вазы расставляли свежие розы. Официанты в ресторане «Мраморный двор» разглаживали на столах снежно-белые скатерти и выкладывали серебряные столовые приборы, а управляющий ходил за ними с сантиметровой лентой и следил за тем, чтобы всё было идеально.

В отделе шляпок все только и делали, что смахивали пыль, подметали пол и протирали выставочные стенды. Софи, не привыкшая к физическому труду, быстро устала, но упорно продолжала работать, несмотря на покалывающую боль в руках. Эдит ни в коем случае не должна заметила её слабости. Когда к ним зашла Лил, Софи с радостью ухватилась за возможность хоть немного отдохнуть от уборки.

– Значит, здесь ты работаешь? – спросила Лил и огляделась. – Боже, выглядит восхитительно! Меня попросили сбегать за шляпками для репетиции модного показа. Нам немного не хватило.

Софи кивнула.

– Они в кладовой. Идём, я тебя отведу.

Как только дверь за ними закрылась, девочки заговорщически друг другу улыбнулись.

– Мне не терпелось сменить обстановку, – пожаловалась Лил. – Сюда хотели отправить посыльного. Всё-таки Девочкам Капитана не полагается бегать по магазину с коробками, но я настояла на том, чтобы сходить самой. Не представляешь, насколько это скучно – ходить туда-сюда в разных нарядах.

– Уж точно интереснее, чем полировать столы, – усмехнулась Софи, передавая подруге шляпные картонки.

– Ну да, тут ты, пожалуй, права, – согласилась Лил и сочувственно улыбнулась. – Мне грех жаловаться. По крайней мере завтра утром у меня репетиция в театре! Показ мод пройдёт ближе к вечеру, и нас ждут только после обеда, вот как всё удачно сложилось. – Она перевела дыхание и тяжело вздохнула. – Ладно, я пойду. Меня, наверное, ждут.

– А мне надо возвращаться к уборке, – сказала Софи, потягиваясь и сладко зевая. – Миссис Мильтон совсем нас загоняла.

Они подошли к двери. Софи потянула за ручку, но дверь не поддалась.

– Её что, заело? – удивилась Лил. – Дай я попробую.

Нет, причина была в другом. Сколько бы девочки ни дёргали за ручку, ни трясли, дверь не открывалась.

– Боюсь, она заперта, – прошептала Лил.

– Наверняка Эдит постаралась, – догадалась Софи и печально вздохнула. – Видимо, заметила, как мы сюда зашли, и закрыла дверь.

– Зачем ей это?

– Очевидно, хочет мне насолить, – объяснила она. – Я не смогу закончить работу, и миссис Мильтон на меня рассердится. Эдит решила отплатить нам за случай в столовой.

– Ничего себе! – возмутилась Лил.

Софи тоже вскипела от ярости. Если она не выполнит порученные задания, места помощника миссис Мильтон ей не видать как своих ушей. И ещё Лил втянула в неприятности, хотя она тут совершенно ни при чём!

Софи поспешно напомнила себе, что гневом горю не поможешь.

– Может, кто-нибудь из других девочек нас выпустит. Попробуем привлечь их внимание, пока наше отсутствие не заметили.

Они принялись стучать в дверь и звать на помощь, но никто так и не пришёл.

– Скорее всего, они на другом конце зала и нас не слышат, – предположила Софи. – А Эдит наверняка стоит рядом и смеётся.

– Вот чудовище! – гневно воскликнула Лил. – Похоже, мы вляпались. Зато ты сможешь отдохнуть от уборки! – бодро добавила она.

– Чтоб ей пусто было, – прошипела Софи, складывая руки на груди. – Раз уж мы тут застряли, предлагаю заняться чем-нибудь полезным. Возьмём лестницу и уберём все эти коробки. По крайней мере, в кладовой чистоту наведём.

Лил с готовностью согласилась, справедливо рассудив, что карабкаться по лестнице и разбирать коробки ничуть не хуже, чем надевать и снимать вечерние платья. А за разговорами работа шла веселее. Лил рассказывала обо всех пьесах, на которые ходила в последнее время, включая захватывающий спектакль про обворожительного детектива («Какой красавец! Просто ангел!»): он сумел выбраться из запертой комнаты и схватить банду хитроумных шпионов. Затем про романтичную, душераздирающую постановку о юной героине, на чью долю выпало множество испытаний и лишений, но в конце концов она воссоединилась со своей единственной настоящей любовью. Когда с работой было покончено, девочки сели на пол и принялись обсуждать недавно прочитанные книжки и делиться смешными историями о старых гувернантках. Лил поведала о своих родителях и о старшем брате, которому всё разрешается «только потому, что он мальчик». А ещё о том, что манекенщицей ей работать не очень нравится («Только представь: ворчливые пожилые леди будут разглядывать меня с ног до головы!»), но в то же время хочется быть независимой, а за незначительную роль в мюзикле платят мало – на такие деньги не проживёшь.

– Расскажи о себе, – наконец попросила Лил. – Как ты сюда попала?

Софи неторопливо смахнула пыль со щеки и лишь после этого тихо ответила:

– Папа умер накануне Рождества. Он был майором и погиб в Южной Африке. Говорят, несчастный случай. А мы с папой всегда жили только вдвоём. Мамы не стало, когда я была совсем маленькой. Я её почти не помню, хотя папа мне много о ней рассказывал.

Софи осеклась и вздохнула. Сколько всего она так и не узнает о своей матери.

– В общем, с папиным завещанием случилась странная история. Мне он ничего не оставил. Не назначил опекуна, не отписал денег в наследство, при том что всегда был ответственным, организованным человеком. В результате я осталась ни с чем. Дом продали, гувернантку отослали, а мне пришлось искать работу. Так я и оказалась в «Синклере».

Больше Софи не смогла вымолвить ни слова. Она не нашла в себе сил рассказать о самом тяжёлом воспоминании: о последнем дне в Орчард-хаусе, коврах, свёрнутых в рулоны, о милой старушке мисс Пеннифизер, которая рыдала, когда её усаживали в кеб… Софи пожала плечами и умолкла.

Она мало о чём поведала новоиспечённой подруге, но Лил видела, как во время рассказа на лице Софи сменяли друг друга растерянность, отчаяние, грусть.

– Господи… – еле слышно пробормотала Лил. Какими пустяковыми показались ей собственные проблемы в сравнении с бедами Софи! С какой новой, непривычной нежностью она вспомнила о семейном особняке в Туикенеме с его ровными зелёными лужайками и гостиной, в которой мама угощала гостей чаем. Лил хотела приободрить Софи, но не смогла подобрать нужных слов.

Повисла тишина, которую вскоре нарушил шорох, из-за которого подруги подняли головы. Дверь распахнулась, и в кладовую практически ввалилась Вайолет.

– Она… была закрыта, – сконфуженно проговорила девочка.

Софи вскочила на ноги и повернулась к Лил.

– Иди скорее, пока миссис Мильтон тебя здесь не увидела!

Лил кивнула, подхватила шляпные картонки и прошмыгнула мимо растерянной Вайолет. В ту же минуту раздался тонкий голос Эдит.

– Извините, миссис Мильтон, я не представляю, где сейчас Софи! Она бросила полировать столы и куда-то ушла. Я уже давно её не видела. Наверное, гуляет по универмагу. Почему-то некоторые считают, что они слишком благородны для уборки, и сваливают всё на остальных.

– Вы меня искали, миссис Мильтон? – поспешно спросила Софи.

Миссис Мильтон подошла к двери в кладовую и одобрительно кивнула.

– Вот и ты, Софи. Я так и знала, что далеко ты не могла уйти. Ничего себе, вы только посмотрите! В кладовой идеально чисто! Вижу, ты хорошо постаралась и всё разобрала.

Софи улыбнулась и промолчала, но про себя вздохнула с облегчением, протискиваясь в коридор мимо раздосадованной Эдит.

* * *

Несколько часов спустя мистер Синклер прошёлся по универмагу и остался вполне доволен. Часы в вестибюле размеренно пробили шесть раз. Ноги у Софи гудели, плечи ломило. Завтра её ждёт очередной тяжёлый рабочий день, а за ним ещё, и ещё, и ещё…

– Что ж, девочки, вы потрудились на славу, – объявила сияющая миссис Мильтон. Мало того, что мистер Синклер остался доволен отделом шляпок, так она ещё и заслужила редкую похвалу мистера Купера. – Мистер Купер дал мне по шиллингу для каждой из вас – за усердную работу. Теперь можете идти, а завтра не опаздывайте ни на минуту и приходите красивыми и опрятными.

Продавщицы спустились в гардеробную и молча накинули шляпки и пальто. Желать друг другу спокойной ночи уже не было сил. Все поспешили по домам, но Софи ненадолго задержалась: Эдит и Минни жили в том же пансионе, что и она, а идти домой вместе с ними ей совсем не хотелось.

Софи с удовлетворением вспомнила о лишнем шиллинге в кармане. Ещё совсем недавно он показался бы ей мелочью, а нынче обещал множество возможностей – например, ленту на шляпку или новые перчатки, потому что старые почти сносились. Да и на булочки к чаю теперь точно хватит.

Софи вышла на улицу и заметила чумазого юношу – почти мальчика – на ступеньках у служебного входа. Он сидел, опустив голову, а его рука была небрежно перебинтована. Бездомным не разрешали подходить к универмагу, но он казался таким болезненным и усталым – даже более усталым, чем измотанная долгим рабочим днём Софи, что вызывал сочувствие.

Девочка вспомнила про свой шиллинг. Раньше она не раздумывая отдала бы его бедняге. Сейчас же рассудок вступил в спор с совестью. «Разумеется, надо отдать монету», – строго сказала себе Софи. Но это целый шиллинг, заработанный тяжёлым трудом! Наконец она решила пройти мимо, но не выдержала и вернулась. Папа ни за что бы её не простил.

Софи нехотя подошла к бедняку и вручила ему шиллинг. Удивлённо взглянув, юноша взял монету.

– Спасибо, мисс, – сказал он, приподнимая кепку.

Софи неловко кивнула и пошла дальше.

Шагая по Пикадилли, она думала о том, как замечательно было бы приобрести новую ленту на шляпку, но об этом пока придётся забыть. Как и о булочках – о них Софи особенно сожалела. Зато в теле чувствовалась приятная лёгкость, как часто бывает, когда сделаешь доброе дело.

Вечер выдался неожиданно приятным. Осталась утренняя влажность в воздухе, но заходящее солнце светило мягко и тепло, окрашивая улицы в розовато-серый – в модных журналах этот цвет называли «пепельно-розовым». Из контор и магазинов выходили такие же работники, как она сама, и торопились по домам.

Софи присоединилась к общему потоку, но вовремя вспомнила о пиджаке Билли, который так и не захватила с собой. Она резко развернулась. Делать нечего – придётся возвращаться в универмаг. Нельзя допустить, чтобы завтра с утра пиджак обнаружили мистер Купер, миссис Мильтон или, того хуже, Эдит. «Лишь бы ноги не болели так сильно!» – подумала Софи, шагая обратно к «Синклеру». Если она поспешит, то непременно успеет забрать пиджак до того, как универмаг закроется на ночь.

Бездомный исчез. Наверное, пошёл за свежими булочками. Софи вздохнула. Универмаг был погружён во тьму, и только на самом верху сияли лампы – там, где располагались роскошные комнаты мистера Синклера. Вход для работников уже закрыли, но дверь, ведущая в магазин через конный двор, осталась не заперта. Софи поспешила внутрь, молясь, чтобы её не заметили.

Как непривычно было находиться здесь после окончания рабочего дня! В пустом торговом зале стояла звенящая тишина. В очертаниях прилавков и стульев читалось нечто потустороннее, а пятна света с улицы прыгали на стёклах выставочных стендов и разрезали тени серебристыми лучами.

Софи ненадолго растерялась, а затем помчалась к лестнице для персонала. Она была окутана мраком, и Софи тут же пожалела о том, что не пошла по лестнице для посетителей, но всё равно поспешила наверх, вздрагивая от каждого шороха и скрипа. Вскоре Софи оказалась у отдела шляпок и наконец вздохнула с облегчением. Она перебрала несколько шляпных картонок, нашла ту самую, с пиджаком, взяла его и завернула в коричневую упаковочную бумагу. Обратно она спустилась по главной лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

Оказавшись в вестибюле, Софи застыла в изумлении. Днём вход в выставочную галерею был закрыт, а теперь дверь стояла раскрытой нараспашку. За ней виднелось просторное тёмное помещение, ряды стеклянных витрин и длинные тени. Софи и сама не заметила, как подошла на цыпочках к дверям и прошмыгнула в зал. Приблизившись к первой витрине, она ахнула. На белых бархатных подушках лежали восхитительной красоты сокровища, и каждое из них было аккуратно подписано. У Софи тут же вылетело из головы, что следует торопиться домой, и она принялась разглядывать сверкающую бриллиантовую тиару, насыщенно-фиолетовый драгоценный камень величиной с куриное яйцо, крошечную золотую птичку с изысканными узорами, покрытую эмалью и самоцветами.

«Заводной воробей», – прочитала Софи. Какой маленький, как богато украшенный, какой безупречный! Она склонилась над витриной, чтобы рассмотреть его поближе, и на мгновение ей даже показалось, что воробей посмотрел на неё в ответ. Его драгоценный глаз блеснул в полумраке, словно птица ей подмигнула.

На плечо Софи легла тяжёлая рука – внезапно, как удар грома. Она подпрыгнула и испуганно пискнула, но сразу умолкла, когда из темноты появилось лицо мистера Купера.

– Мисс Тейлор, что вы здесь делаете? – сурово спросил он и нахмурился.

– Прошу прощения, сэр, я кое-что забыла в своём отделе и поспешила туда, пока универмаг не закрыли, – торопливо объяснила Софи, заливаясь краской. Она прижала свёрток к груди, надеясь, что ей не придётся показывать мистеру Куперу содержимое. – Я подумала, что лучше никого не тревожить.

– Идите домой, – строго произнёс он. – Быстрее, чтобы я вас здесь не видел.

– Да, сэр, – вымолвила Софи и дрожа поспешила через торговый зал на конный двор.

– Ну-ка, ну-ка! Кто у нас тут? Великая и ужасная леди Софи бегает по универмагу перед самым закрытием! Совсем одна, без своей подружки, как я погляжу.

Софи повернулась и увидела Берта Джонса. В темноте он казался другим, его блёклые глаза смотрели как-то иначе, и этот взгляд Софи совсем не нравился. Почему он сам остался здесь, когда остальные работники давным-давно ушли?

– Прошу прощения, мне надо домой, – бросила Софи и собиралась пройти мимо, но Берт рассмеялся и перегородил ей дорогу. По спине пробежали мурашки.

– Вечно ты пытаешься сбежать. Не стоит. Обо мне не беспокойся, я на тебя не донесу, не важно, чем ты тут занимаешься. Уж я-то хорошо умею хранить секреты.

Он снова рассмеялся. Сердце Софи тревожно застучало – Берт казался слишком довольным. Как бы поступила Лил на её месте?

– Немедленно пропустите меня, – потребовала она, стараясь говорить уверенно. Вот бы мистер Купер сейчас вышел во двор!

Но он не вышел, а Берт стоял напротив и хитро улыбался. Когда он потянулся к Софи, она не выдержала и помчалась мимо так быстро, как только могла, ни разу не оглянувшись. Вскоре она вылетела на улицу, прижимая к груди свёрток с пиджаком.

Берт дождался, пока стихнет стук её сапожек по булыжной мостовой, и ехидно усмехнулся.

* * *

Софи бежала, не останавливаясь, ноги у неё дрожали, а сердце бешено стучало в груди. На неё оборачивались прохожие. Молодые леди обычно не носятся по улицам Лондона, но сейчас Софи было не до приличий.

Вскоре пошёл дождь, и небо окончательно потемнело. Закрывались на ночь последние магазинчики, музыка и шум голосов из таверн становились всё громче. Софи завернула за угол и врезалась в молодого человека с большим портфелем, который выпал у него из рук. Аккуратно сложенные бумажные листы разлетелись в разные стороны.

– Эй! Смотри, куда идёшь! – возмутился молодой человек, но Софи даже не извинилась перед ним, а сразу помчалась дальше под гневные крики, виновато опустив голову.

До пансиона она добралась вся раскрасневшаяся и запыхавшаяся. В животе урчало от голода. Дом выглядел печально, а в прихожей пахло переваренной капустой. Софи поднялась по скрипучей лестнице, и в ту же минуту в пролёт выбежали три девчонки. Эдит, возглавляющая эту группу, окинула насмешливым взглядом запыхавшуюся Софи и её спутанные, мокрые волосы. Подружки захихикали, прошли мимо неё и с грохотом захлопнули за собой дверь.

Софи без сил поплелась в свою маленькую, убогую комнатушку, где подтекал потолок, а сквозь тонкие стены слышался детский плач. Утешало лишь то, что её не приходилось ни с кем делить. Обставлена она была скромно: узкая кровать на железном каркасе, втиснутый между ней и маленьким камином стул, умывальник в углу. Зато Софи всегда встречала её старая фарфоровая кукла. Казалось, она улыбалась, восседая на стуле, словно на троне, а стеклянные глаза приветливо блестели. На каминной полке хранились остальные сокровища, которые Софи удалось спасти из Орчард-хауса: кувшин с узором из примул, несколько книг в красивых кожаных переплётах и шкатулка из орехового дерева с памятными вещами – шляпной булавкой в виде розы, которую Софи часто носила, маминым ожерельем из зелёных бусин и орденами отца. Папина фотография – самое дорогое, что у неё было, – стояла на самом видном месте, посередине полки. Это был сухой, официальный портрет. Папа в военной форме стоял, расправив плечи, но на лице читалась тень улыбки. Она странным образом успокаивала Софи: порой ей казалось, что в этот момент отец тоже на неё смотрит.

Софи бросила свёрток с пиджаком на пол, зажгла лампу и упала на кровать, чтобы стянуть ботинки с ноющих ног. Тёплый свет лампы прогнал все её тревоги: тёмные улицы, пустой универмаг, смех девчонок, смутный силуэт Берта. «Булочек на ужин у меня не будет, но хлеб с маслом ничуть не хуже», – решительно подумала Софи и одним уверенным движением задёрнула потрёпанные занавески.

* * *

Он неподвижно сидел в тёмной конюшне и глядел по сторонам. Рискованно было здесь оставаться после стычки с тем мальчишкой, но, пожалуй, оно того стоило. Эту ночь он проведёт здесь, а завтра уйдёт. Жаль, конечно. Место хорошее, тихое, безопасное. Никто не явится сюда его искать. К тому же лошади всегда ему нравились, а он нравился им.

В окне верхнего этажа универмага горел свет – маленький жёлтый квадратик в серой пелене сумерек. Ему сразу вспомнилась та кошмарная ночь, как он смотрел сквозь мутное окно на часовщика и карманные часы, которые тот держал в руках, – часы, похожие на мерцающую золотую звезду. Старик сидел неподвижно, склонившись над рабочим столом, а его длинные пальцы осторожно перебирали мелкие детали. Что-то в нём напомнило о дедушке. Вероятно, часовщик тоже приходился кому-то дедушкой? Тогда он понял, что не сможет выполнить задание. Не сможет. А значит, надо бежать.

Он постарался забыть об этой ночи и вытер капли дождя со лба. Лучше выкинуть всё это из головы. Рассуждать здраво, сосредоточиться только на том, что происходит здесь и сейчас.

Он наблюдал за входом на конный двор с самого закрытия универмага. Ещё немного, и ему удастся устроиться в тёплом, тихом углу, где его не найдёт и не поколотит никакой сторож. Правда, после того как он перестал быть подручным Барона, спалось ему плохо. Рана от кинжала Джема всё ещё ныла, и боль не давала покоя. А если и удавалось задремать, то мучили кошмары. Его собственные руки предательски трясутся, сжимая рукоять ножа; беззащитный часовщик за окном изучает механизмы; Джем криво усмехается; загадочный силуэт Барона блуждает в тенях, словно безликий монстр из детской страшилки.

«Знаешь, почему его зовут Бароном? – спросил однажды Джем. – Потому что в преступлениях он лучший. И никто не может до него добраться».

Ходили слухи, будто Барон – всего лишь выдумка, родившаяся в городских трущобах, но он-то понимал, что это не так. Подручные Барона существовали на самом деле. И то, что они творили, происходило на самом деле.

В универмаге почти никого не осталось. Крупный господин с чёрными усами давно вышел, взгромоздился на велосипед и укатил в ночь, с трудом крутя педали. За ним последовало ещё несколько человек, только один худой парнишка остался стоять у двери и курить сигарету. Хотелось бы, чтобы он тоже смылся. Что-то в нём вызывало сильное недоверие: изгиб губ, блеск в глазах, возможно, то, как юноша издевался над той девочкой, которая подала ему шиллинг. Он вздохнул с облегчением, когда юная леди пробежала мимо этого неприятного типа и умчалась прочь.

Шиллинг – кто бы мог подумать! Он в очередной раз нащупал эту согревающую душу монету в кармане. Бывало, ему давали пенни или два, но всерьёз попрошайничеством он не занимался. Конечно, старики и дети часто подают милостыню, но кто бы дал фартинг такому, как он? А эта девочка взяла и дала – целый шиллинг, вот так просто.

Вдруг до него донёсся странный шум, и он навострил уши. Из двери опять кто-то вышел: некий господин с поднятым воротником и в кепке, низко надвинутой на глаза. Худой юноша удивлённо отшатнулся, а затем на его лице отразился интерес, он раскрыл рот, намереваясь заговорить.

Всё произошло в мгновение ока. В полумраке сверкнул металл и раздался резкий звук, похожий на маленький взрыв. Он вжался в свой тёмный угол. На его глазах тот самый неприятный тип рухнул лицом вниз, скорчившись в неестественной позе. Убийца плавно развернулся и неслышно растворился в темноте.

Двор конюшни опустел, если не считать юноши, который распростёрся на земле. Под ним растекалась густая лужа крови. Его застрелили.

Возле тела валялся смятый листок бумаги. Он инстинктивно его подобрал и спрятал в тот карман, где лежал шиллинг. Тишину ночи разрезал свист: полиция или сторожа? Кто бы это ни был, дожидаться их здесь нельзя. Надо отсюда убираться.

Он прислонился к стене, слился с темнотой, стал невидим для окружающих. Уж это у него выходило прекрасно. Тихий и ловкий, как лис, он унёсся прочь по переулку. В очередной раз ему приходится бежать!

Элегантная соломенная шляпка с широкими полями, бархатом на тулье и искусственными фиалками – прекрасный весенний аксессуар. Она придаст нотку изящества самому скромному наряду и идеально подойдёт для любого досуга – от чаепития до прогулки по магазинам…

Глава шестая

В Лондоне наступило утро вторника. Трубы выплёвывали дым, лодки скользили по реке, церковные колокола отбивали начало нового дня.

Софи шла по набережной вдоль Темзы, и в лицо ей бил холодный свежий ветер. Он трепал юбки и ленты, и Софи приходилось придерживать шляпку, чтобы та не улетела. Над ней взмывали ввысь и снова опускались птицы. Река плескалась внизу и благодаря яркому утреннему свету мерцала и переливалась не хуже драгоценных камней из выставочной галереи.

Проснулась Софи рано, полная радостного предвкушения, и не сразу вспомнила из-за чего: сегодня универмаг Синклера впервые откроется для посетителей. Софи решила пойти на работу вдоль реки, а затем – через парк, где две няньки, убеждённые в пользе свежего утреннего воздуха, везли по тропинке огромные чёрные коляски с малышами, а лакей выгуливал перед завтраком до смешного крошечную декоративную собачку.

– Доброе утро, мисс, – вежливо сказал лакей и приподнял шляпу.

– Доброе утро, – ответила Софи и пошла дальше.

В парке ощущался сладковатый аромат дождя, из фонтанов била вода, крокусы и нарциссы на клумбах слегка покачивались на ветру. Сегодня Софи надела весеннюю шляпку и свою любимую блузку с перламутровыми пуговицами. Как ни странно, она с нетерпением ждала начала рабочего дня – точнее, возможности увидеться с Лил и Билли. От этой мысли по телу пробежала радостная дрожь. Ещё совсем недавно казалось, что счастливой она уже никогда не будет.

Погружённая в себя, Софи не прислушивалась к крикам мальчишек-газетчиков. Она думала о своём, позволяя людскому потоку нести её к магазину.

– Ограбление в «Синклере»! Кража в новом универмаге Лондона! Открытие было назначено на сегодня! Пропали бесценные сокровища! Обо всём этом читайте в свежем номере! Возьмите газету!

К половине девятого на ступеньках «Синклера» собралась огромная толпа. Неизвестно, чего ждали люди – открытия универмага или новостей об ограблении, но среди них было довольно много журналистов. Дети сновали между ними и заглядывали в окна. Мужчины курили трубки, чтобы скоротать время. Модно одетые леди стояли неподвижно, сцепив руки в перчатках. Многие читали утреннюю газету. Мальчишка, работающий на углу, неплохо подзаработал на этой сенсации и, выкрикивая заголовки статей, мысленно благодарил мистера Эдварда Синклера и грабителей, кем бы они ни были, и грезил о мясном пироге, который принесёт вечером на ужин.

Через какое-то время в толпе начали завязываться разговоры. Одни рассказывали, что мистер Синклер, по слухам, впал в бешенство и отменил грандиозное открытие. Другие предполагали, будто полиция запретила открывать магазин, пока проводится расследование. Третьи уверенно заявляли, что всё пройдет так, как и планировалось, и мистера Синклера не остановят какие-то жалкие воры. Поговаривали, что он собственной персоной явится сюда в девять часов и сделает официальное заявление. Толпа ждала его с нетерпением. Модные дамы обсуждали парижские новинки, пожилые джентльмены передавали по кругу пакетик мятных леденцов, застенчивый молодой человек спрашивал девушку с розами на шляпке, какую книгу она читает.

Стрелка медленно подползала к девяти часам, терпение подходило к концу, толпа разрасталась и тянулась к парадному входу. Раз или два кому-то показалось, будто за окном дрогнули шёлковые портьеры или мелькнула тень, но в универмаге до сих пор стояла тишина. Церковные колокола пробили девять, и толпа загудела от предвкушения, но ничего не произошло. Мистер Синклер и не думал выходить – судя по всему, магазин так и не откроется. Все уже потеряли надежду, как вдруг, словно по команде невидимого дирижёра, все портьеры разом поднялись, представляя всеобщему вниманию роскошные витрины небывалой красоты.

Восхищённые возгласы пронеслись по толпе, словно заряд электричества. Дети прижались носами к стёклам, разевая рты при виде многообразия сластей, солдатиков, раскрашенных в яркие цвета, плюшевых зверей из Ноева ковчега и кукол. Дамы подплыли к витринам со вздохами и ахами, разглядывая великолепные наряды, очаровательные шляпки и невероятно изящные туфельки. Вдруг двери парадного входа отворились, отвлекая любопытных от изучения витрин, и на ступеньки вышли ослепительные швейцары в сине-золотых костюмах.

На мгновение толпа замерла, переводя дыхание, а затем рванула внутрь. Каждый молодой журналист стремился первым добыть бесценную информацию об открытии универмага, чтобы написать сенсационную статью, и они топтались у входа, расталкивая друг друга локтями. Нетерпеливые покупатели протискивались сквозь толпу, и девушку с книгой и розами на шляпке чуть не раздавили. Осмелевший юный джентльмен, который до этого пытался завести с этой самой девушкой разговор, бросился к ней и вовремя подхватил под руку. Так они вместе и вошли внутрь и очутились в громадном мраморном вестибюле.

Первым делом их внимание привлёк сладкий запах рождественских леденцов. Затем на глаза попался величественный фонтан, где в воде цвета морской волны купались русалки из белого мрамора. Его звонкое журчание сливалось с тиканьем огромных позолоченных часов, стоявших у стены. Некоторые посетители задержались, чтобы полюбоваться на часы и фонтан. Другие уже спешили вверх по мраморной лестнице, а третьи стекались к ряду тёмно-синих дверей с узором из серебряных звёзд, что освещали волшебные лампы в форме полумесяцев. Лифтёры в сине-золотых костюмах кланялись и спрашивали: «Какой этаж, сэр?» или «Какой этаж, мадам?» Но большая часть толпы рассеялась по лабиринту коридоров и залов первого этажа.

Одна из арок вела в розовую комнату, где обворожительные продавщицы предлагали покупателям туалетную воду в симпатичных флакончиках. С потолка свисали разноцветные зонтики, похожие на экзотические южные цветы. По стенам висели зеркала, из-за чего помещение казалось бескрайним. В противоположной стороне располагался кондитерский отдел с фиолетовыми шёлковыми обоями. Воздух тут был напоён ароматом какао. Девушки в белых фартуках с оборками стояли за прилавками, а под стеклом высились горы рахат-лукума, припорошенные снегом из сахарной пудры, и шоколадки, украшенные засахаренными лепестками. Другая арка вела в залитый солнцем цветочный отдел, выполненный в бледно-зелёных весенних оттенках и наполненный радугой красок. Живые деревья тянулись пышными ветвями к застеклённой крыше, через которую проглядывало синее небо.

В магазине не было администраторов, и никто не торопил посетителей. Наоборот, им предоставлялась возможность подольше задержаться в любом отделе. По углам стояли уютные кресла, и покупатели могли в любой момент присесть отдохнуть. Ведь впереди ждало ещё столько нового! На лестничной площадке четвёртого этажа музыкант в белом жилете играл на рояле, и прелестная мелодия лилась вниз по ступенькам, окутывая толпу, стремящуюся к отделам мужской и женской одежды. Отдел фарфора на шестом этаже был декорирован сине-белыми росписями – казалось, что попадаешь не в торговый зал, а на расписанное фарфоровое блюдо с китайскими узорами. За стойкой, обитой бархатом с бахромой, сидел консьерж, похожий на фокусника, с красной розой в петлице. Поговаривали, что через него можно достать какие угодно билеты, хоть на шоу в Вест-Энде, хоть на пароход до Нью-Йорка. Повсюду улыбались и кланялись посыльные и швейцары, открывая двери для всех желающих.

Лишь одна дверь оставалась закрытой наглухо – та, что вела в выставочную галерею. На ней висела табличка с крупной надписью: «Закрыто для посетителей».

Однако людям было не до новостей об ограблении. Их очаровал универмаг «Синклер», они не могли сопротивляться соблазну засахаренного миндаля в аккуратном рожке, букетам жёлтых роз, нежным, как масло, лайковым перчаткам, благоуханию туалетной воды с ароматом колокольчиков. Стоило только утомиться от прогулок по одним отделам, как они открывали другие, и силы тут же возвращались.

В ресторане «Мраморный двор» на пятом этаже услужливые официанты рассаживали посетителей за столы с блестящими приборами из чистого серебра. Винтовая лестница увозила джентльменов в курительную, отделанную деревянными панелями, с кожаными креслами и воздухом, наполненным сигарным дымом. В дамской комнате отдыха подавали чай и пирожные на изящных бело-золотых подносах, а в комнате для прессы с печатными машинками и телефонами собирались журналисты.

Мисс Этвуд, личный секретарь мистера Синклера, заглянула туда и удивлённо вскинула брови. Она лучше всех понимала, насколько велики были амбиции мистера Синклера, но в то же время не ожидала настолько грандиозного успеха. Казалось, здесь собрались все журналисты Лондона. Один джентльмен что-то бодро кричал в телефонную трубку, двое других стучали по клавишам печатных машинок, а в углу, окружённый шумными репортёрами, курил сигару сам редактор газеты «Экспресс». Как глубоко ошибались злопыхатели, когда утверждали, будто ограбление повредит репутации магазина!

Мисс Этвуд поднялась на восьмой этаж. Там, вдали от шумной толпы и ярких торговых залов, располагались апартаменты владельца.

– Большой ажиотаж, сэр, – доложила она, а потом добавила, нервно теребя неизменный шёлковый шейный платок: – Больше, чем мы предполагали.

Мистер Синклер сидел за огромным письменным столом из красного дерева. Коротко кивнув, он вымолвил, не сводя глаз с утренней почты:

– Хорошо.

Мисс Этвуд думала, что знает мистера Синклера лучше многих, но даже её поразило его спокойствие. Позвольте, уж сегодня он мог проявить хоть немного чувств, например, разозлиться на похитителей драгоценностей, озаботиться состоянием несчастного мистера Джонса, волноваться из-за открытия универмага, радоваться сногсшибательному успеху первого дня! Но на лице его не отразилось ни тени эмоций.

С утра парикмахер сделал мистеру Синклеру массаж и растёр голову тёплым полотенцем, лакей принёс из прачечной чистые шёлковые рубашки кремового цвета. Он сам выбрал свежую орхидею для бутоньерки в цветочном отделе, обсудил с управляющим ресторана обеденное меню, невозмутимо попивая свой любимый некрепкий китайский чай. Теперь же сидел за столом и просматривал письма, а Лаки – маленькая чёрная мопсиха – ёрзала у него на коленях.

Мистер Синклер даже не взглянул на толпы покупателей.

– Все отделы работают безупречно, сэр, – неуверенно добавила мисс Этвуд, разглаживая невидимые складки на платке.

– Да, у Купера всё под контролем.

Мисс Этвуд сделала вид, будто это замечание ни капли её не задело. Между ней и мистером Купером шла тайная вражда. Управляющий магазином был выше по должности, однако мисс Этвуд чаще предоставлялась возможность снискать расположение мистера Синклера благодаря статусу личного секретаря. Она ошибочно полагала, что ночной инцидент покроет мистера Купера чёрным пятном позора. Ничего подобного. Мисс Этвуд быстро сменила тему.

– Прибыл джентльмен из Скотленд-Ярда[9], сэр. Мы стараемся обеспечить его всем необходимым.

Мистер Синклер кивнул, не поднимая головы.

– Отправьте ко мне Макдермотта, как только он появится. Я хочу получить все сегодняшние газеты. Проследите за тем, чтобы я не пропустил ни одного издания.

– Конечно, сэр, – ответила мисс Этвуд.

– Ах, вот ещё что, – добавил Синклер. – Отведите Лаки на утреннюю прогулку, пожалуйста. Моей малышке надо развеяться.

Мисс Этвуд помрачнела, не скрывая своего недовольства, взяла поводок и повела собачку к выходу.

– После прогулки сразу возвращайтесь ко мне. Я хочу надиктовать объявление для завтрашнего выпуска газеты «Утренняя почта».

Расстроенная мисс Этвуд поспешила прочь, а мистер Синклер откинулся на спинку стула, зажёг сигару и вернулся к чтению писем.

Глава седьмая

– Надо же! С ума сойти, сколько народа! – воскликнула Лил, подходя к служебной двери. Она знала, что немного опаздывает на примерку первого наряда, но её это ни капли не волновало. – Разве не чудесно?

На ступеньках у входа стояла группка сотрудников и тихо о чём-то шепталась.

– Так вы не слышали?

– Вы ни за что не поверите!

Ограбление ошеломило работников универмага, и они забыли о привычной иерархии, так что группка была довольно разношёрстной: курьер, продавщица, один-два посыльных и кухарка.

– Куда катится мир?!

– Это позор, вот что это такое!

– Что? – спросила Лил, совершенно позабыв о том, что ей надо готовиться к модному показу. – Что случилось? Расскажите скорее!

Билли отделился от кружка сплетников и подошёл к ней.

– Ты не знала? Про ограбление. Здесь, в универмаге. Вчера ночью. Воры пробрались в выставочную галерею и почти всё оттуда вынесли.

– Ну и ну! – ахнула Лил, широко распахнув глаза.

Билли мрачно посмотрел на неё и добавил:

– Грабители, они… они стреляли в Берта. Помнишь Берта Джонса из отдела женской одежды? Его увезли в больницу. Пока неизвестно, выживет он или нет.

Лил раскрыла рот от удивления.

– Это не слухи. В него стреляли прямо здесь, на дворе. Эдит отправили домой – она билась в истерике.

– Что он тут делал ночью? А как же сторож?

– В порядке, отделался шишкой на затылке. Его треснули по голове. Бедняга даже не успел ничего разглядеть.

– Грабителей ещё не поймали?

Билли помотал головой.

– К нам приехал полицейский. Из Скотленд-Ярда, – благоговейно уточнил он. – Он сейчас наверху, с Купером.

– Ну и ну – снова вырвалось у Лил, и она покачала головой, не веря своим ушам. – Но универмаг открылся, как и планировали? Надо же! А где остальные? Где Софи?

Билли тревожно нахмурился.

– Это худшая из новостей, – признался он и понизил голос. – Она тоже наверху. Разговаривает с полицейским.

* * *

Мистер Купер провёл Софи в свой кабинет и указал на низкий стул. Комната была битком набита хмурыми, одетыми в чёрное господами, по крайней мере Софи так казалось.

– Это сержант Грегсон из столичной полиции. Он работает на Скотленд-Ярд, – сообщил мистер Купер, и его голос прозвучал куда строже обычного. Он показал на человека в круглых очках и с обвислыми усами, черты которого, как показалось Софи, напоминали отцовские.

Затем он повернулся к седоватому господину, который стоял в углу.

– А это мистер Макдермотт, личный агент мистера Синклера. Он помогает сержанту Грегсону в расследовании.

Софи понимала, что это значит: мистер Макдермотт – частный детектив, которого нанял мистер Синклер. Вот только он совершенно не походил на благородных героев из любимых рассказов Билли.

Софи до сих пор не до конца осознала всё, что ей сообщили. Универмаг ограблен… Драгоценности похищены… В Берта стреляли.

– Господа, это мисс Тейлор из отдела шляпок… – Мистер Купер осёкся и поправил воротничок аккуратного чёрного костюма.

Софи никогда не видела его таким встревоженным. Несмотря на охвативший её ужас, она ощутила внезапное сочувствие. В конце концов, управляющий в первую очередь отвечает за безопасность и за то, чтобы каждый в универмаге был занят своим делом. Кошмарное происшествие прямо накануне открытия ложилось пятном на его совесть.