Читать онлайн Предложение бесплатно

* * *

Упоминающиеся в книге социальные сети «Фейсбук» и «Инстаграм», принадлежащие корпорации Meta, признанной в России экстремистской организацией, запрещены на территории РФ.

Моему отцу, Полу Гиллори
Ты всегда-всегда верил в меня.
Спасибо, что научил меня верить в себя

Глава первая

Ник Патерсон огляделась вокруг: ясное голубое небо Лос-Анджелеса, ярко-зеленое бейсбольное поле, теплое солнце, освещающее тысячи людей, собравшихся вместе с ней на стадионе «Доджер», – поистине идеальный день. И только одна мысль у нее в голове: как бы мне поскорее убраться отсюда?

Фишер сидел рядом с ней, его белокурые волосы, собранные в пучок, золотились на солнце; он смеялся, попивая теплое пиво в честь своего дня рождения. Он и его приятели говорили о качалке, о своих последних прослушиваниях и о покупке автомобилей – темы, которые всегда интересовали его друзей и до которых Ник не было никакого дела. Если бы она знала, что Фишер на день рождения рассадит всех своих корешей на скамейке стадиона, то пригласила хотя бы одну из своих подруг, чтобы ей было с кем поговорить.

Хотя вполне возможно, Фишер упоминал, что придут его друзья, а она пропустила это мимо ушей. Ник, как правило, не обращала особого внимания на то, что говорит ее парень, но, с другой стороны, она встречалась с ним вот уже пять месяцев вовсе не из-за его красноречия.

Ник снова посмотрела на табло и вздохнула. Еще только пятый иннинг, а значит, ей предстоит торчать здесь еще по крайней мере час-полтора, если не больше.

Она ничего не имела против бейсбола. Просто предпочла бы провести этот прекрасный весенний день дома с ноутбуком и стаканом бурбона со льдом, нежели на стадионе с теплым пивом. Вот только когда горячий чувак, с которым ты спишь, хочет пойти на игру «Доджерс» в свой день рождения, тебе ничего не остается, кроме как смириться и присоединиться к нему и его братанам.

Она снова вздохнула и потянулась за телефоном. Может быть, удастся немного поработать.

Как раз в тот момент, когда она погрузилась в черновик статьи, Фишер сильно толкнул ее локтем.

– Ник! Убери телефон, ты не можешь это пропустить! – Он обнял ее и поцеловал в щеку. Она нажала «сохранить» и сунула телефон обратно в карман. Его любимый бейсболист, наверное, собирается отбивать или что-то в этом роде.

Она посмотрела вниз, на поле, но там ничего не происходило. Тогда она проследила за указательным пальцем Фишера и посмотрела на табло как раз в тот момент, когда на экране загорелась надпись:

«НИКОЛЬ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. ТЫ ВЫЙДЕШЬ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ? ФИШЕР».

Она повернулась к парню с широко открытым ртом.

– Что, черт возьми, происходит?

К ее ужасу, он опустился на одно колено на бетонный пол, покрытый арахисовой скорлупой, в опасной близости от лужи пролитого пива.

О боже. В руке у него была коробочка с кольцом.

– Николь. – Он заправил прядь волос за ухо и открыл коробочку. Она отвела глаза. – Ты сделаешь меня самым счастливым человеком на свете?

Это что, сон? Во всяком случае, очень напоминает ночной кошмар.

Они встречаются всего пять месяцев! Даже то, что он ее любит, стало для нее новостью – он никогда раньше не говорил об этом, – но предложение? Он даже не знает, как пишется ее имя!

Ник попыталась изобразить улыбку, чувствуя, что никогда у нее не было более каменного лица – за исключением тех случаев, когда она играла в покер. Даже лучшие друзья не назвали бы Фишера проницательным, но тем не менее и ему было понятно, что счастливый момент как-то не заладился.

– Ник, ты меня слышала? Почему ты застыла? И даже не надела кольцо!

– Я не… – Она прочистила горло и попыталась говорить тихим голосом, чтобы весь этот чертов стадион не мог понять, что происходит: – Просто мы никогда это не обсуждали. И здесь не самое лучшее место для того, чтобы… Я не… Неплохо было бы обсудить это заранее… до этого момента.

– Твой ответ «нет»?

Он все еще стоит на одном колене, боже милостивый.

– Я имею в виду, что это не совсем подходящее место для подобного разговора.

Фишер уставился на нее широко раскрытыми глазами.

– Твой ответ «нет»? – повторил он.

Она сделала глубокий вдох:

– Я стараюсь не произносить этого вслух, чтобы никто не услышал.

Ник все еще надеялась, что это какая-то шутка. В любую минуту он наверняка признается, что это для рекламы, или реалити-шоу, или чего-то в этом роде, они все посмеются и вернутся к тому, чтобы игнорировать происходящее на поле.

– Ну же, Ник, – настаивал Фишер. «Почему он все никак не встанет?» – Нам так хорошо вместе! Жизнь коротка! Дай нам шанс!

«Жизнь коротка»?! Он что, путает брак со спонтанной поездкой в Палм-Спрингс на выходные?

– Фишер. Не делай этого.

– Я не могу поверить, что ты делаешь это со мной. – Он закрыл коробочку с кольцом, встал и вскинул голову. Это выглядело не так эффектно, как обычно, когда волосы не были собраны в пучок. – Отвергаешь меня на людях! В мой день рождения! Что ты за человек такой?

Он сорвался с места и побежал вверх по лестнице стадиона. Значит, догадалась она, это была не шутка.

Она посмотрела на его братанов, а его братаны посмотрели на нее. Они покачали головами, как будто были разочарованы в ней, повернулись и покинули свои места вслед за ним.

Ник осталась один на один с устремленными на нее сорока пятью тысячами пар глаз.

* * *

Карлос подтолкнул локтем свою сестру Анджелу, когда блондин и его друзья поднялись по лестнице и вышли со стадиона.

– Теперь я знаю, от чего стоит предостеречь твоего парня.

Девушка закатила глаза:

– Хорошая попытка, но у меня нет парня.

Черт. Сестра никогда не знакомила его с теми, с кем встречалась, поэтому он был вынужден стараться обманом заставить ее признаться, что у нее есть ухажер. Либо ему ни разу не удалось застать ее врасплох, либо у нее не было парня с тех пор, как он начал свою тактику. Карлос больше склонялся к первой версии.

Конечно, он тоже никогда не рассказывал Энджи о женщинах, с которыми встречался, но это было совсем другое. У него не было серьезных отношений уже много лет, а незначительные интрижки от случая к случаю не заслуживали внимания сестры.

– Но в одном ты, конечно, прав, – сказала Анджела. – Мой парень определенно не должен делать ничего подобного. – Жесты сестры становились все более размашистыми по мере того, как она говорила. – Она сказала, что они это не обсуждали. Кто делает предложение, не поговорив о замужестве? Особенно на людях?

Он снова посмотрел вниз на эту женщину – Николь, – которая осталась одна на скамейке. Она села на место и что-то печатала в телефоне. Солнце играло золотыми бликами в ее темных вьющихся волосах. Ей очень хорошо удавалось делать вид, будто весь стадион судачит не о ней.

– Мне так жаль ее.

Странно, что она не вскочила, чтобы выбежать вон. Игра снова началась, но никто не обращал на нее внимания. Все смотрели на девушку. Включая Карлоса.

– Мне тоже, – сказала Анджела.

Николь накрутила один из своих локонов на палец и притворилась, что наблюдает за игрой. Карлос понял, что чересчур пристально смотрит на нее, и заставил себя отвести взгляд.

Он повернулся к Анджеле и покачал головой.

– Мне понятно желание сделать большой романтический жест, преподнести сюрприз и все такое, но…

– Решение провести жизнь вместе не может возникнуть неожиданно, – прервала Анджела. – Двое должны прежде всего обсудить это друг с другом!

– О, кстати говоря, – заметил он. – Я говорил тебе, что Дрю сделал предложение своей девушке несколько дней назад?

Она рассмеялась.

– В самом деле? Фантастика. Год назад я бы никогда не подумала, что твой друг Дрю будет обручен. – Она посмотрела на большой экран, а затем на Карлоса. – Она ведь сказала «да», верно?

Он рассмеялся.

– Да, она согласилась. Но они, правда, сначала этот вопрос обсудили.

Карлос посмотрел на женщину двумя рядами ниже, которая не сказала «да». Она изо всех сил не обращала внимания ни на кого вокруг. Ее волосы развевались на ветру, гуляющем по стадиону, а темно-коричневая кожа сияла на солнце.

Он лишь мельком видел ее лицо на огромном экране, пока не понял, что эта драма разворачивается всего в десяти футах под ним, но успел заметить большие темные глаза и ярко-красные губы. Интересно, как долго она собирается оставаться на своем месте? Вероятно, она не ушла сразу из-за страха столкнуться с парнем с пучком на макушке, что вполне логично. Впрочем, он достаточно хорошо знал Лос-Анджелес, чтобы понять: если она продолжит сидеть здесь, то попадет в лапы…

Ага, вот и они. Съемочная группа.

Он толкнул сестру и показал пальцем. Она посмотрела вниз и сразу же заметила опасность.

– Боже мой, какой кошмар, – выдохнула она.

– Мы должны спасти ее, – заявил Карлос.

– У тебя есть предложения? Извини за игру слов.

– Делай, как я. – Карлос встал и вышел из их ряда, Энджи последовала за ним.

Он спустился по широкой лестнице стадиона, не сводя глаз с поля. Пройдя два ряда вниз, он остановился и посмотрел в сторону. «Надеюсь, это сработает», – подумал он, прежде чем двинуться дальше.

– Николь? Неужели это ты! – воскликнул он достаточно громко, чтобы не только она и вся съемочная группа, но и все остальные зрители вокруг повернулись посмотреть. – Анджела, смотри, это же Николь! Мы не видели тебя… Боже мой, сколько лет прошло?

Анджела включилась в игру, как только Карлос оттолкнул съемочную группу, чтобы добраться до Николь.

– По крайней мере лет пять, Карлос, не иначе? Николь, как ты?

Его сестра обняла улыбающуюся женщину и что-то прошептала ей на ухо, прежде чем разомкнуть объятия.

– Так здорово наконец-то снова видеть тебя! – прощебетала Анджела. Она огляделась с широкой улыбкой на лице и, казалось, впервые заметила съемочную группу. – Боже мой, мы вам помешали? Мне так жаль, ребята! – Она улыбнулась троим мужчинам, которые брали Николь в кольцо примерно полминуты назад, и посмотрела тем искренним-преискренним взглядом, который не оставлял мужчинам ни единого шанса избежать ее женских чар. – Мы так давно не виделись и, только подумай, встретились именно здесь.

– О, вау, а откуда ты знаешь…

Карлос встал перед парнем с камерой. Если чувак проявит агрессию, у Карлоса будет преимущество по меньшей мере в четыре дюйма и тридцать футов.

– Мы как раз собирались купить еще пива и фирменных хот-догов «Доджеров», упадешь нам на хвост?

Упадешь нам на хвост? Он говорит, как один из его шестнадцатилетних пациентов.

– Отличная идея, умираю с голоду. – Николь протиснулась мимо оператора. – Перетрем с вами позже, ребята! – крикнула она им, когда вместе с Карлосом и Энджи мчалась вверх по лестнице.

Хм-м-м, по-видимому, говорить как шестнадцатилетние пациенты, – отличный способ не показаться подозрительным.

Они продолжали притворяться, поднимаясь по лестнице, и все говорили что-то вроде: «Вау, это было так давно!» и «Приятно было встретить тебя здесь!» и «Я не мог поверить, что это ты!» снова и снова. Когда они наконец вошли внутрь, все трое прислонились к ближайшей стене и разразились смехом.

– Ребята, спасибо вам ОГРОМНОЕ за то, что спасли меня, – сказала Николь, отсмеявшись. – Я как раз пыталась вспомнить приемы боевых искусств, которые освоила двадцать лет назад, но вы избавили меня от необходимости сбивать кого-либо с ног или, что более вероятно, ставить себя в неловкое положение.

– Твое спасение еще не завершено, – возразил Карлос. Он положил руку ей на спину и схватил сестру за руку. – Мы должны вытащить тебя с этого стадиона. Они найдут тебя снова, если ты останешься здесь.

– О, я придумаю, как выбраться отсюда. Уверена, вы захотите досмотреть игру. – Она выпрямилась и улыбнулась им. – Но еще раз спасибо, я очень ценю это.

Он уже собирался попрощаться, когда ему кое-что пришло в голову.

– Ты приехала сюда на машине? Или тебя привез твой… или тебя подвезли?

Она пожала плечами.

– Мой шофер, похоже, уже далеко отсюда, но я уверена, есть другой способ вернуться в Силвер-Лейк. Здесь ведь должен быть шаттл или что-то в этом роде? Или я могу найти попутчиков. У меня есть все эти приложения на телефоне…

Карлос с Энджи переглянулись. Он представил себе, как она ждет попутчиков на стоянке у стадиона «Доджер» и снова попадает в засаду. Он готов был держать пари, что сестра подумала о том же.

– Силвер-Лейк нам по пути, – сказал он. – Мы можем подвезти тебя. – Он готов был пропустить оставшуюся часть игры. В конце концов, это же не «Гиганты» играют.

Она подняла на него брови и повернулась к Анджеле, чтобы покачать головой.

– Нет, серьезно, всё в порядке. Вам не нужно отказываться от матча ради меня, вы ведь меня даже не знаете. Плюс у вас двоих, вероятно, есть дела поважнее, чем катать незнакомку по Лос-Анджелесу.

Анджела с удивлением посмотрела на нее, а затем рассмеялась.

– Погоди-ка, ты решила, что у нас свидание? Фу, нет, он мой брат. Поверь мне, я предпочла бы возить тебя по Лос-Анджелесу, чем смотреть с ним бейсбол.

Николь посмотрела на Карлоса.

– Уверены? Вы ведь не обязаны…

Он ухмыльнулся и обнял обеих женщин.

– Пусть это будет мое доброе дело на этой неделе. Пойдем, пока стервятники тебя не настигли.

Глава вторая

Ник шла через парковку с Карлосом и Анджелой. Хорошо, что игра еще не закончилась, иначе им пришлось бы пробираться сквозь толпы людей. Те немногие, кого они встречали, бросали на нее злобные взгляды. Правильно, она ведь была той стервой, которая разбила сердце симпатичному блондину в прямом эфире на большом экране.

Она покачала головой. Это произошло на самом деле. Ей действительно сделали предложение, а потом бросили у всех на виду.

Ник не могла поверить, что Фишер так поступил с ней. Одно то, что он сделал ей предложение, повергло ее в состояние шока. Она-то была уверена – ни один из них не считал, что их отношения ведут к браку. Она была уверена – ни один из них и не хотел, чтобы их отношения привели к браку. Но он не только сделал это, он сделал это публично. На бейсбольном матче? Боже милостивый, она просто в ярости.

А еще чувствует себя настоящей сволочью. Она только что отказала своему парню на глазах у тысяч людей. В день его рождения.

Люди, бросавшие на нее неприязненные взгляды, имели полное основание для этого. А она ведь не хотела обидеть Фишера! Он был очень милым, хоть и невероятно скучным парнем. Возможно, она могла бы найти более щадящий способ отвергнуть его предложение, но была так ошеломлена, что не могла ясно мыслить. Плюс дипломатия никогда не была ее сильной стороной.

Слава богу, ее спасла эта чудо-парочка. Вероятно, следовало бы поостеречься садиться в машину с двумя незнакомцами, которые подбирают тебя на стадионе в трудный момент жизни, но у нее не было сил. В особенности стоило бы держаться подальше от этого парня, который казался слишком привлекательным – с этими взъерошенными темно-каштановыми волосами, большими карими глазами и легкой субботней щетиной, – для его же блага. В обычной ситуации Ник не поверила бы этому парню ни на секунду. Но ошеломленная предложением на большом экране, она готова была сразу сказать, где живет. В этот момент у нее хватало сил только на то, чтобы радоваться, что она наконец выбралась со стадиона.

– Еще раз спасибо, что вытащили меня оттуда. Я сидела, переписывалась со своими подружками насчет этого фиаско и пыталась понять, как мне добраться домой, когда появилась съемочная группа. Все еще не верится, что все это на самом деле произошло.

Карлос открыл машину – один из модных красных спорткаров, которые Ник привыкла видеть в окрестностях Лос-Анджелеса. Ну да, конечно, у такого парня, который чуть не сбил с ног оператора и улыбался при этом, должна быть красная спортивная машина. Он распахнул для нее переднюю пассажирскую дверь. Она покачала головой:

– О нет, я могу сесть сзади.

Анджела рассмеялась и открыла заднюю дверь.

– Не беспокойся об этом, Николь. Я думаю, сегодня ты заслуживаешь почетного места рядом с водителем.

– Ник. – Эту вещь нужно было прояснить, пусть она и планировала общаться с этими людьми лишь до тех пор, пока длится их поездка до Силвер-Лейк. – Все зовут меня Ник. Мое имя Николь, но через «К»[1].

Анджела долго смотрела на Ник, ее рука замерла на ручке задней дверцы машины.

– Но разве на экране не было написано…

– С буквой «С»? Да, именно так!

Она села на переднее сиденье и пристегнула ремень безопасности, а Анджела скользнула на сиденье позади нее.

– Ты хочешь сказать, что он неправильно написал твое имя, когда делал предложение? – изумленно воскликнула Анджела.

– А я о чем говорю. Сегодняшний день принес мне немало сюрпризов. – У нее зажужжало в кармане. – Подожди, запомни, о чем мы говорили. Мне нужно сказать друзьям, что я уже еду домой.

Сорок три новых сообщения.

– Черт.

Она открыла мессенджер и глубоко вздохнула. Тридцать три сообщения из группового чата с подругами. Сначала их реакция на новость о предложении, а затем все более и более взволнованные послания с вопросами о том, куда она пропала и почему не отвечает.

Простите, простите, меня чуть было не сцапала съемочная группа, какие-то незнакомцы спасли меня, сейчас они везут меня обратно в Ист-Сайд, долгая история. Встретимся в баре через час.

Она перешла к следующим сообщениям. Два из них по работе, с ними она разберется завтра, после того, как оправится от похмелья, запланированного на утро. О боже, три других были от знакомых, которые были на стадионе «Доджер» и видели ее на экране. В Лос-Анджелесе проживает более восемнадцати миллионов человек, она знает всего несколько сотен из них, и ТРОЕ оказались на стадионе «Доджер», когда она оказалась там впервые в жизни – как специально для того, чтобы увидеть самую безумную вещь, которая когда-либо с ней случалась? Похоже на какую-то дурацкую шутку.

А остальные пять сообщений были от Фишера.

Ты гребаная сука, не могу поверить.

Ник выключила телефон и положила его в карман. Значит, Фишер все-таки оказался не очень хорошим парнем. Даже думать нечего о том, чтобы читать эти сообщения, пока она не выпьет по крайней мере две или три порции бурбона.

– Все хорошо? – спросил Карлос, оглядывая ее с водительского сиденья.

Она рассмеялась, хотя ничего смешного в происходящем не было. Настоящий истерический хохот.

– Настолько хорошо, насколько это возможно в такой день, как сегодня. Извините, что отвлеклась, у меня тут куча сообщений. Мои друзья очень рады, что я выбралась оттуда целой и невредимой.

– Боже, я тоже, – признался Карлос. – Когда мы увидели, что съемочная группа идет к тебе, я испугался, что ты либо побьешь их и убежишь, либо разрыдаешься.

– Я подумывала объединить эти варианты, – согласилась Ник. – К сожалению, драться я не умею, и меньше всего хотелось, чтобы меня в довершение ко всему засняли рыдающей.

Он улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ. Приятно находиться рядом с парнем, с которым можно обменяться шутками после нескольких месяцев общения с ухажером, способным только молча пялиться на тебя.

– Куда едем? – уточнил Карлос. – Тебя подбросить до дома, к друзьям или еще куда?

Она была рада, что уже запланировала встретиться с Кортни и Даной в баре, иначе, ошарашенная всем произошедшим, дала бы первому встречному парню с чувством юмора свой домашний адрес.

– На Сансет есть бар, где ждет бутылка бурбона с моим именем. Там я встречусь с друзьями и постараюсь напиться настолько, чтобы забыть сегодняшний день навсегда.

– Не могу поверить, что он неправильно написал твое имя, – пробормотала Анджела с заднего сиденья.

– Надо быть справедливым к нему – мы встречались всего пять месяцев, и он мог кое-что еще не знать обо мне.

– Подожди, ЧТО? – Николь предполагала, что самой громкой в семье была Анджела, но возглас Карлоса убедил ее в обратном. – Вы встречались всего пять месяцев, и он сделал предложение? На людях?

Если бы ей пришлось выбрать незнакомого мужчину для своего спасения, им непременно стал бы тот, кто возмущается по правильным поводам.

– Вот именно! Мы встречались всего пять месяцев, и он сделал мне предложение публично. А в итоге я плохая, потому что отвергла его в день рождения?

– Ты не плохая, – возразил Карлос. – Поверь мне.

У нее возникло искушение ответить Фишеру, проклясть его на веки вечные и рассказать, чтó она на самом деле думает о его актерских способностях, но она сдержалась. С трудом.

– Ты давно живешь в Лос-Анджелесе, Ник? – прощебетала Анджела с заднего сиденья.

Николь была благодарна за возможность поговорить о чем-то другом.

– Около шести лет, но я прожила в Калифорнии бо`льшую часть своей жизни. А как насчет вас, ребята?

– Родился и вырос в Ист-Сайде, – отрапортовал Карлос.

– Не позволяй моему старшему брату вести себя как заправский истсайдец – он много лет жил в Вест-Сайде и только что вернулся, слава богу.

– Слава богу? – переспросил Карлос. – Это первый раз, когда я слышу от тебя восторги по поводу моего возвращения в Ист-Сайд. Слава богу, теперь есть кому приходить к тебе домой и убивать пауков посреди ночи?

– Вот именно! – подхватила Анджела. – А еще есть кому собрать для меня мебель из ИКЕА и погулять с собакой, когда я уезжаю из города.

Карлосу каким-то образом удалось закатить глаза, не отрывая взгляда от дороги.

– У тебя даже нет собаки!

– Но могла бы быть! И когда-нибудь будет.

Дружеская перепалка брата и сестры развлекала Ник до конца поездки. И, что еще более важно, отвлекла ее от намерения ответить Фишеру.

К тому времени, когда они подъехали к «Прибежищу», бару, в который она ходила с подругами с тех пор, как переехала в Лос-Анджелес, ей даже удалось несколько раз посмеяться над рассказами Карлоса и Анджелы друг о друге.

– Ребята, вы же зайдете внутрь, правда? После того, что вы для меня сделали, я должна вам намного больше, чем просто выпивка, но начать можно и с нее.

Карлос и Анджела обменялись быстрыми взглядами. Прекрасный пример невербальной коммуникации, но Ник так и не поняла, можно ли интерпретировать его как «Эта женщина кажется сумасшедшей, давай уберемся отсюда на хрен» или как «Меня укачало в машине на заднем сиденье, давай выпьем».

– Конечно, – сказал Карлос. – Я как раз собирался взять еще пива, когда на стадионе началась эта мелодрама.

Когда они втроем вошли в бар, Ник почувствовала, как ее плечи расслабились. Оказаться в темном прохладном заведении было огромным облегчением после безжалостно-яркого дневного света, который она терпела весь день.

Ник сдвинула солнечные очки на макушку, где они, несомненно, застрянут у нее в волосах через пару минут, и посмотрела в угол зала. Ее подруги Кортни и Дана уже поджидали в их любимой кабинке.

– Вот и я, – сказала она, подходя к ним. – Где моя выпивка?

– Там, – указала Дана себе за спину.

Николь обернулась, и бармен, который наливал им напитки по крайней мере два раза в неделю в течение последних четырех лет, протянул ей стакан бурбона с одним большим кубиком льда. Вот это скорость. Конечно, они были тут завсегдатаями, но это, пожалуй, рекорд. Подруги, должно быть, сообщили Питу, что у нее неприятности.

– Спасибо, Пит. Налей, пожалуйста, моим друзьям все, что они захотят. За мой счет.

Пока бармен принимал заказы, она скользнула в кабинку рядом с Кортни.

– Привет, – поздоровалась та. – Ты в порядке?

Ник на мгновение прислонила голову к ее плечу.

– Нормально. Просто немного шокирована тем, что произошло. – Она жестом пригласила Карлоса и Анджелу присоединиться к ним. – Дана и Кортни, познакомьтесь с Карлосом и Анджелой. Сегодня днем они спасли меня примерно дюжину раз, и я вряд ли покрою свой долг, даже если отдам им своего первенца. Карлос и Анджела, это мои подруги Дана и Кортни, которые собирались приехать на стадион «Доджер» и забрать меня из этого богом забытого места, так что вы, получается, спасли и их тоже.

Как раз в этот момент бармен принес еще два бокала.

– Тост! – провозгласила Ник, когда напитки были на столе. – За дружбу, как настоящую, так и притворную.

Они все чокнулись, и Ник сделала большой глоток бурбона.

– Хорошо, – сказала Кортни. – Нам нужны подробности. Что означал этот тост? Он серьезно сделал предложение? Между прочим, мне никогда не нравился Фишер. Он был со мной невежлив – не думаю, что толстые кореянки входят в его целевую аудиторию. Где он сейчас? Он плакал? Расскажи нам все!

Ник глубоко вздохнула. Она все еще не могла поверить, что это действительно с ней случилось.

Дана похлопала ее по плечу и покачала головой, глядя на Кортни:

– Дай ей хоть бокал допить! Ник, тебе не обязательно рассказывать все прямо сейчас. Хочешь есть? Может, нам заказать пиццу? Какую?

Ник определенно еще не напилась, но идея насчет пиццы звучала потрясающе.

– Отлично. Фишер уже пару лет воздерживался от углеводов, так что пицца – то, что нужно. Мне все равно, с чем она будет, главное, чтобы сверху насыпали побольше пеперони и сыра.

Дана достала телефон и открыла приложение для доставки.

– Вы двое тоже в деле? – спросила она Карлоса и Анджелу. Они оба кивнули.

После нескольких щелчков Дана оторвала взгляд от телефона.

– Хорошо, пицца уже на пути сюда. На чем мы остановились?

Ник сделала еще один глоток из своего бокала. Хвала господу за бурбон.

– Не знаю, на чем мы остановились, но, если начать с конца и объяснить значение тоста, скажу, что эти двое притворились моими старыми друзьями, чтобы спасти меня от съемочной группы. Да благословит их господь.

– Съемочной группы? – Кортни уставилась на нее, а затем перевела взгляд на Карлоса и Анджелу, чтобы убедиться, как догадалась Ник, что подруга не съехала с катушек.

– Ага, – кивнул Карлос. – Мы сидели в нескольких рядах позади Ник и видели, как разворачивалась вся эта сцена с предложением. А потом, когда заметили съемочную группу, идущую к ней, поняли, что должны предотвратить трагедию.

– Как тебе вообще пришла в голову эта идея? Это было великолепно! – воскликнула Дана.

Он кивнул и поднял свой бокал.

– Спасибо за признание моих скромных заслуг – я согласен, это было великолепно. – Он улыбнулся Ник, и она неожиданно для себя улыбнулась ему в ответ. – Однако я должен признать, что вся заслуга принадлежит нашей кузине Джесси. Однажды она рассказала мне историю о женщине на парковке, которая спасла ее от преследования какого-то жуткого парня, и я просто это запомнил.

Анджела засмеялась.

– Я готова позволить брату присвоить себе все лавры в этом деле, хоть эту историю от Джесси слышала я. Приятно знать, что ты отдаешь должное женщинам нашей семьи.

Ник не могла вспомнить, когда в последний раз видела, чтобы мужчина добровольно признавал заслуги женщины. Это была одна из главных причин, по которой она стала фрилансером: мужчины присваивали ее идеи, выдавая за свои, даже когда все слышали, что это именно она их предложила.

– Да ладно, – ответил Карлос. – Наверное, я уделяю вам слишком много внимания.

Ник допила свой бокал, и через несколько секунд на столе перед ней появился еще один.

– Спасибо, Пит, – сказала она, Кортни и Дана в унисон.

– Вы трое, должно быть, не скупитесь на чаевые, – предположил Карлос.

Подруги рассмеялись.

– Пит был влюблен в Дану по меньшей мере два года, – объяснила Кортни.

Дана усмехнулась и пожала плечами.

– Ладно, ладно. – Ник отпила от второй своей порции и поставила бокал на стол. – Возвращаясь к истории с предложением. Самое удивительное: я даже не подозревала, что произойдет нечто подобное. По дороге сюда я ломала голову, чем он руководствовался, и, клянусь, не имею ни малейшего понятия.

В последние несколько недель она действительно начала задаваться вопросом, сколько еще продлятся ее отношения с Фишером. Мало того, что он ей наскучил, она еще и была уверена, что это взаимно. Ник ничуть не напоминала моделей, с которыми встречались все его друзья, он даже не делал вид, что интересуется ее работой, а она находила его смешным. Отличный рецепт для семейной жизни!

– Так вот. На стадионе было отлично: скучно и жарко – но не суть важно. И вдруг Фишер говорит мне куда-то посмотреть. Я подумала, он имеет в виду какую-нибудь бейсбольную ерунду, и поглядела на поле, но он указал на большой экран. И там двенадцатифутовыми буквами было написано что-то вроде: «Я люблю тебя, ты выйдешь за меня замуж?»

– Ты забыла самую важную часть, – подхватила Анджела. – Там было написано: «Николь, я люблю тебя, ты выйдешь за меня замуж?» Николь с буквой «С»!

Дана и Кортни ахнули в унисон. Что тут добавить?

– Он неправильно написал твое имя, когда делал предложение? – переспросила Кортни.

– Да! – воскликнула Ник. – Но подожди, к этому мы вернемся позже, дай мне сначала рассказать всю историю. Когда я увидела надпись на экране, то подумала, что это какая-то шутка или там просто мое имя, но предложение делает кто-то другой кому-то другому, или что-то в этом роде. Фишер ведь даже никогда не говорил: «Я люблю тебя», а если бы сказал, то сегодняшнего кошмара никогда бы не случилось, потому что я бы пресекла любые поползновения на корню. Подожди, на чем я остановилась?

– Ты увидела надпись на экране… – подсказала Дана.

– А, да. Поэтому я повернулась к нему, и он опустился на одно колено. С коробочкой для кольца в руке!

– Как выглядело кольцо? – полюбопытствовала Кортни.

– Кольцо? – Ник задумалась. На стадионе она была так напугана, что даже не взглянула на него. – Понятия не имею. Не думаю, что я его вообще видела. Черт, я даже не помню, что ему сказала! Вроде что-то о том, что мы должны были обсудить это заранее, а потом он уточнил: «Ты говоришь „нет“?» И я ответила, что не хочу произносить это вслух, а затем он заявил мне, что жизнь коротка. ЖИЗНЬ КОРОТКА! Как будто решение выйти замуж с бухты-барахты – это то, что делают все крутые девчонки в наши дни. И когда я снова отказалась, он пришел в ярость, встал и ушел, а его друзья – за ним. – Она повернулась к Карлосу: – Я что-то упустила?

Карлос скорчил гримасу. Черт, что она забыла?

– Ну, еще… еще все это время тебя снимала камера, поэтому все происходящее транслировалось на весь стадион. Без звука, конечно, – я имею в виду, мы могли слышать, потому что были всего в нескольких рядах позади вас и твой приятель говорил довольно громко, – но что именно происходило, всем, вероятно, было понятно и так.

– Ах да, точно. Это. – Ник опустила голову на стол. – Думаю, мне лучше спрятаться тут на несколько дней. Набросьте на меня одеяло и просто оставьте здесь, в баре, и, ради всего святого, заберите мой телефон с собой. Может быть, к тому времени, когда я покину эту берлогу, все забудут о том, что произошло.

Дана похлопала подругу по спине, а Кортни взяла мобильник, который Ник бросила на стол, и спрятала в карман.

Кто-то подтолкнул к ее руке стакан. Ник схватила его, запрокинула голову, сделала глоток и снова опустила стакан на стол. И снова – хвала господу за бурбон.

– Я забыла еще что-нибудь? – Она села и откинула волосы назад.

– Я видела кольцо, – сказала Анджела.

– ЧТО?! – хором воскликнул весь стол.

Анджела посмотрела на Карлоса:

– А ты разве не видел? О да. Он открыл коробочку, когда опустился на колено, и камера показала кольцо крупным планом. Не могу поверить, что ты не заметил.

Ник еще раз убедилась, что не зря попросила Карлоса и Анджелу остаться.

– Ну и? – нетерпеливо спросила она. – Не томи. Как оно выглядело? Пожалуйста, скажи мне, что ты его запомнила.

Анджела сделала паузу.

– Ты знаешь кольцо Кейт Миддлтон, верно? То самое, которое принадлежало принцессе Диане? С огромным сапфиром посередине и бриллиантами вокруг? Именно так и выглядело. Только поменьше.

Ник со стуком поставила свой стакан на стол. Бурбон расплескался во все стороны, но ей было все равно.

– Он что, считает себя принцем? – Она сделала глубокий вдох. – Подожди, это прозвучало грубо. Не хочу выглядеть злой по отношению к нему. Но…

– Но ты не из тех, кто любит кольца как у принцессы, – договорила за нее Кортни.

– Но я не из тех, кто любит кольца как у принцессы! – повторила Ник. – Ничего не имею против таких украшений, но, ЕСЛИ бы я хотела от него обручальное кольцо – чего я совершенно не хотела, – у меня бы и в мыслях не было дубликата принцессиного кольца. Очевидно, он меня вообще не знает: предложение на бейсбольном стадионе – это уже вряд ли меня покорит. Но кольцо как у принцессы, серьезно? МНЕ?

– Однако ты встала в четыре утра, чтобы посмотреть свадьбу Гарри и Меган, – заметила Дана.

– Это другое дело, – возразила Ник. – Может, я еще какие-то детали этого предложения пропустила? – поинтересовалась она у Карлоса и Анджелы. – Я правильно помню, что у Фишера было несчастное выражение лица?

Карлос пожал плечами.

– На самом деле он выглядел скорее возмущенным, чем несчастным. Как ребенок, у которого истерика.

Да… К сожалению, это было похоже на Фишера. Ник вытерла свой пролитый напиток дополнительными салфетками, которые Пит оставил на столе.

– Он прав, – сказала Анджела. – Без обид, но этот парень выглядел как ребенок.

Ник пожала плечами и вздохнула. Фишер в каком-то смысле и был ребенком. Малыш с красивыми светлыми волосами, которыми он постоянно любовался в зеркале, и великолепным прессом. Так что да, закричать и убежать, когда она публично отвергла его предложение, было весьма типично для него.

– Какие уж тут обиды. Он в некотором роде и есть ребенок. Но ведь дети порой могут быть очаровашками – разве не поэтому они нравятся людям?

Карлос прочистил горло.

– Как профессиональный эксперт по детям замечу: люди любят их, потому что они милые, у них большой обхват головы и они беспомощны без взрослых. Зато могут очень громко кричать.

Кортни кивнула.

– Да, это похоже на Фишера. Вплоть до большого…

– КОРТНИ!

Дана и Кортни захихикали и дали пять, а Ник безуспешно пыталась подавить смех:

– Вы двое – худшие подруги на свете, вы знаете это?

Они кивнули, все еще смеясь.

– Знаем, – отозвалась Дана.

* * *

Карлос кашлянул. Может быть, им стоит напомнить, что с ними за столом сидит парень?

Однако это заставило всех четырех женщин, включая младшую сестру, взглянуть в его сторону и засмеяться еще громче. Отлично. Он посмотрел на Ник, а она посмотрела на него. Девушка ему подмигнула. Он ухмыльнулся и подмигнул в ответ.

У одной из подруг зазвонил телефон. Кажется, у той, которую зовут Дана. Та, что чернокожая и выглядит как модель. А Кортни – кореянка с розовой помадой на губах.

– Пицца прибыла! – объявила Дана.

Несколько минут спустя огромная коробка заняла почти весь стол, у каждого в руках оказалось по большому куску, а жир от пеперони капал на салфетки, которые им подкинул бармен.

– Я даже не спросила, нужна ли кому-нибудь вегетарианская пицца, без глютена или что-нибудь еще в этом роде, – повинилась Дана, и Карлос с Анджелой оба помотали головами.

– Какая редкость для Лос-Анджелеса: пять человек за одним столом без колебаний вгрызаются в пиццу с сыром, двумя видами мяса и глютеном.

Ник подняла свой почти пустой бокал:

– За новых друзей и глютен!

Все чокнулись и продолжили запихивать пиццу в рот.

– Погоди-ка, – Ник посмотрела на Карлоса и попыталась что-то сказать, но остановилась, чтобы прожевать. – Несколько минут назад ты упомянул, что являешься экспертом по детям, так?

Его сестра только покачала головой:

– Братишка… Вечная мания величия.

У него появилась возможность произвести впечатление на трех привлекательных женщин своими учеными степенями и знаниями – неужели же его сестра не может хотя бы сделать вид, что старается ему в этом помочь?

– Вообще-то я педиатр, но, честно говоря, последнее время мало общаюсь с детьми. Я заместитель директора клиники для подростков в Медицинском центре Ист-Сайда.

– О. – Ник отложила пиццу и потянулась за салфеткой. – Ты, оказывается, врач.

Странно. Раньше ни одна женщина не реагировала так, когда он говорил, что работает врачом. Как будто унюхала что-то испорченное.

– О-о-о, так ты привела нам доктора? – Кортни ткнула в Ник пальцем.

Ник посмотрела на Дану и закатила глаза.

– Доктор, – сказала Кортни, по-видимому обращаясь ко всем присутствующим в целом, – это вполне нормальная работа. Я и не думала, что в Лос-Анджелесе они еще есть. Здесь все в основном журналисты, фокусники, модели, актеры, кондитеры, выгуливальщики собак, пиарщики, продавцы в магазине соков и тому подобная ерунда.

– Ну, а чем вы занимаетесь? – спросил Карлос Ник и ее подруг.

– Журналист, – ответила Ник.

– Кондитер, – ответила Кортни.

– Актриса, – ответила Дана.

Карлос с Анджелой рассмеялись, но три их новых знакомых даже не улыбнулись.

– Ой, погодите-ка. Вы серьезно?

Ник кивнула и пригубила остатки из своего стакана.

– Это правда. Мы – настоящая карикатура на Лос-Анджелес, сидящая прямо перед тобой. – Она повернулась к Анджеле: – А как насчет тебя? Ты тоже наверняка работаешь кем-нибудь нормальным, например учителем, социальным работником или бухгалтером.

– Занимаюсь маркетингом для одной студии, – ответила Энджи. – Я тоже карикатура. Конечно, сначала я получила степень магистра, так что вполне могла устроиться на нормальную работу, но нет – в итоге я все-таки пошла по лос-анджелесскому стереотипу.

– А что именно ты пишешь? – поинтересовался Карлос у Ник.

– В основном о развлечениях и знаменитостях, иногда – новости.

– А как насчет Фишера? – Карлос не смог удержаться от вопроса. – Тоже один из стереотипов Лос-Анджелеса? Или он – адвокат, трейдер или кто-то в этом роде?

Ник покачала головой:

– Актер! Я должна была догадаться! Нельзя встречаться с актерами, а иначе тебе сделают предложение на публике с гребаным кольцом принцессы. – Она откусила еще кусочек пиццы и проглотила: – Прости, Дана. Без обид.

– Никаких обид, – заверила та.

Ник вздохнула:

– Кстати, о Фишере… Он прислал мне несколько сообщений после того, как ушел со стадиона. Я мельком видела одно из них, и… там ничего хорошего. Наверное, мне нужно прочитать остальные?

А, так вот на что она смотрела в машине, когда ее лицо внезапно так изменилось. Вряд ли ей приятно будет говорить об этом при посторонних. Карлос поймал взгляд Анджелы, и она кивнула.

– Дамы, нам с сестрой пора уходить. У нас семейное мероприятие, на которое мы обязательно должны попасть, нельзя опаздывать.

– О! – Ник подняла глаза. Ему показалось, или ее лицо вытянулось? – Если вам нужно уходить, я понимаю. Ребята, даже не знаю, как мне вас отблагодарить за то, что произошло сегодня. Вы спасли меня в один из самых странных дней в моей жизни.

Анджела встала, и женщины последовали за ней, выбираясь из кабинки.

– Нам было приятно, – сказала она.

Ник обняла Энджи и прошептала ей что-то на ухо, что заставило сестру Карлоса рассмеяться. Затем подошла к нему.

– Карлос, большое тебе спасибо. – Она крепко обняла его и поцеловала в щеку. Он чуть не поцеловал ее в ответ, но вовремя остановился. Наверное, на сегодня с нее достаточно мужчин.

– Рад, что мы смогли помочь.

Дана и Кортни тоже обняли его.

– Спасибо, что позаботился о нашей девочке до ее воссоединения с нами. Ты герой дня, – сказала Дана.

Они с Энджи оставили Ник и ее подруг обсуждать сообщения, что, как Карлосу было известно, обожают делать женщины.

* * *

– Как мило с его стороны! Уйти именно сейчас, – сказала Дана, после того как они втроем вернулись в кабинку.

– Что ты имеешь в виду? – уточнила Ник, потянувшись за еще одним куском пиццы. – Они ведь сказали, что у них семейные дела.

Подруга закатила глаза.

– Конечно, сказали. Он хотел, чтобы ты спокойно могла прочитать нам сообщения Фишера, поэтому придумал предлог, чтобы уйти. – Она сделала глоток: – Я нечасто говорю это о мужчинах, но он мне понравился.

Кортни кивнула.

– И мне тоже. Знаешь, что я думаю?

О боже. Всякий раз, когда Кортни задает этот вопрос, она собирается сказать либо что-то великое, либо что-то ужасное. Иногда и то и другое.

Ник положила подбородок на руку и закрыла глаза:

– И что же ты думаешь?

– Я думаю, что Карлос может стать для тебя реабилитацией после разрыва.

Что ж, на этот раз, видимо, настал черед ужасного.

– Дана, вразуми ее, пожалуйста. – Ник перевела взгляд с одной подруги на другую. – Во-первых, мы с Фишером расстались примерно два часа назад. Во-вторых, Карлос кажется очень милым парнем, но он ведь врач.

Дана непонимающе взглянула на нее.

– И что?

Да что с ними не так?

– А то. Джастин был врачом, не забыла?

Дана и Кортни посмотрели друг на друга, затем снова на нее.

– Да, Джастин был врачом, – сказала Дана голосом, исполненным терпения. Ник ненавидела его. – Это не значит, что все врачи – придурки.

Она не это имела в виду, и подруги это знают.

Ну ладно. Примерно это. Но все же.

– Джастин был хирургом. – Кортни сделала глоток и со стуком поставила пустой бокал на стол. – Это совсем не то, что педиатр.

Невелика разница. Она не встречалась и не разговаривала с Джастином много лет, но слишком хорошо помнила и его самого, и его комплекс бога.

– Кроме того, – добавила Кортни, – Карлос такой знойный! Я бы и сама им занялась, но он весь вечер пялился на тебя.

Ник закатила глаза и осушила свой стакан.

– Неправда.

– Да ладно тебе, – протянула Дана. – Даже я считаю его сексуальным, притом что я-то лесбиянка.

Ник покачала головой.

– С этим утверждением я не спорю. Конечно, он секси – видели его мускулистые руки? Я имела в виду: неправда, что он пялился на меня весь вечер.

Кортни и Дана переглянулись и рассмеялись. Смысла спорить с ними по этому поводу не было. Тем более что она даже не вполне уверена в своей правоте.

– Можешь попытать счастья с Карлосом, если хочешь, – разрешила Ник, обращаясь к Кортни. – Я даю обет безбрачия. На данном этапе жизни мужчины мне явно противопоказаны.

Дана и Кортни разразились смехом.

– Нет, правда, девчонки. Я серьезно!

Они уронили головы на стол. Кортни, похоже, уткнулась лицом в кусок пиццы. И, судя по всему, даже не заметила этого, поскольку обе все еще хохотали.

– Я не шучу! Мне нужен перерыв. Любой, кто окажется на гигантском экране с парнем, стоящим на коленях с кольцом принцессы в руке, захочет пересмотреть свою жизнь, не так ли?

Кортни села, у нее в челке застрял кусочек пеперони. И с учетом их поведения Ник не собиралась сообщать ей об этом.

Дана проглотила остатки своего напитка и махнула Питу, чтобы он принес еще.

– И кувшин воды, пожалуйста, – попросила Ник. – Я хочу быть в состоянии хотя бы немного функционировать завтра.

Как только он ушел, Дана повернулась к ней:

– Если мы скажем, что верим в твой обет безбрачия, то сможем уже наконец приступить к сообщениям Фишера?

– Мы верим тебе, мы верим тебе, – приговаривала Кортни, пеперони подпрыгивало вверх и вниз, когда она кивала головой.

На самом деле они не верили – Ник понимала это, – но сейчас в препирательствах толку не было. Они еще увидят. Она забрала свой телефон у Кортни:

– Вот. – Ник разблокировала трубку и толкнула ее через стол. – После того, что я видела одним глазом, не знаю, хочу ли читать остальное.

Дана взяла мобильник, Кортни заглянула ей через плечо, а Ник смотрела на их лица, когда они листали сообщения. Примерно через две секунды там отразилось желание убивать.

– Так плохо, да? – спросила она.

Глаза Кортни, уставившейся на телефон, сузились. О нет, это даже хуже, чем она думала.

– Ладно. Что там?

Дана прочистила горло. Слава богу, ни одна не предложила удалить сообщения. Ее подруги слишком хорошо ее знали.

– «Ты гребаная сука, не могу поверить, что ты так поступила со мной в мой день рождения». Это было первое, – сказала подруга.

– «Не могу поверить, что ты такая дура. Я был лучшим, что когда-либо с тобой случалось». – Дана оторвала взгляд от телефона. Ник кивнула ей, чтобы она продолжала. – «Ты такая – это слово я пропущу, – друзья предупреждали меня насчет тебя. Я единственный видел в тебе потенциал. Тебе со мной повезло, у тебя больше никогда не будет такого шанса». И еще: «Никто другой никогда не полюбит такую бесчувственную суку, как ты».

Что ж, по крайней мере, больше нет необходимости терзаться чувством вины за то, что она причинила ему боль.

– Вот и я не хочу, чтобы кто-то еще когда-нибудь полюбил эту «бесчувственную суку». Когда мужчина говорит «я люблю тебя», всегда происходит что-то ужасное. Сначала это сказал Джастин, который потом попытался разрушить мою карьеру, теперь это сказал Фишер, меня показали на большом экране, и вот он уже строчит мне оскорбления. Если это и есть любовь, то нет, спасибо.

Дана глотнула из бокала и продолжила читать:

– «Ты умрешь в одиночестве, а могла бы быть моей принцессой». После слова «принцесса» пять восклицательных знаков. К твоему сведению.

Это хотя бы заставило ее рассмеяться. Хвала господу за лишние восклицательные знаки.

– Оʼкей, а вот и гвоздь нашей программы. – Дана пододвинула к ней телефон, и Ник посмотрела на картинку, открытую во весь экран: Фишер в кепке «Доджерс», надетой задом наперед, средний палец поднят в воздух, на нем обручальное кольцо принцессы.

– БОЖЕ МОЙ!

Дана и Кортни взорвались смехом. Голова Кортни тряслась так сильно, что пеперони наконец упало на стол, но она даже не заметила. Ник смеялась так, что у нее слезы потекли из глаз. Они рухнули на подушки кабинки и хохотали так громко, что даже крутые парни в конце бара обернулись и уставились на них.

– Это что, какая-то ШУТКА? Коллективная галлюцинация? Что Пит добавил в наши напитки? Фишер возомнил себя гребаным рэпером Ванилла Айс?

– Ну что ж. – Ник едва сумела перестать смеяться и потянулась за стаканом, который точно будет последним: – Я уже чувствую себя лучше.

Глава третья

В понедельник утром Ник уставилась на свой ноутбук с другого конца комнаты. Он постоянно пиликал новыми сообщениями. Она выключила звук, пересела на диван, но знала, что от этого ничего не изменилось. Прошло почти сорок восемь часов с момента кошмарного предложения, и она получала сотни сообщений в режиме нон-стоп из всех возможных источников. Когда она проснулась накануне, у нее было так много уведомлений, что она подумала, не сломался ли телефон.

Оказалось, запись с ее участием показали по спортивному каналу в субботу вечером. А потом еще раз в воскресенье. Она понятия не имела, что так много ее знакомых регулярно смотрят этот канал.

Что еще хуже, какой-то предприимчивый тип выложил видео с предложением в «Твиттере» и отметил ее на нем, так что она получала тысячи твитов на эту тему. Основная их часть варьировалась от унизительных до оскорбительных, причем большинство сообщений были подлыми, отправленными просто ради удовольствия. Многие мужчины восприняли как личное оскорбление, что она, чернокожая тетка, отвергла белого мужика. В большинстве их обращений к ней использовалось либо наиболее обидное оскорбление в адрес женщин, либо наиболее обидное оскорбление в адрес чернокожих, а во многих случаях и то и другое.

Пока она не заблокировала номер Фишера, он продолжал посылать ей сообщения, и большинство из них не были такими забавными, как картинка с закосом под рэпера. Последние так и вовсе немного пугали – а испугать Николь было нелегко.

Все это время ей приходилось оставаться в «Твиттере», потому что Ник пользовалась им для работы и, кроме того, не хотела показывать, что слова этих придурков ее расстраивают. Плюс это был ее стиль – саркастичная, остроумная, толстокожая женщина, которую ничто не задевает. Ей пришлось притвориться, что она смеется вместе со всем остальным миром над тем, какой она была сукой, ретвитнуть несколько глупых мемов со своим лицом и пошутить в «Фейсбуке» об изменении статуса ее отношений, в то время как на самом деле она чувствовала себя подавленной и затравленной.

По крайней мере, Карлос и Анджела не попали ни на одну запись из тех, что она видела в Интернете. Может быть, они оказались рядом, когда камера еще была выключена, или окружили ее до того, как группа успела снять что-то достойное внимания. В любом случае это было хорошо. Она бы не хотела, чтобы они оказались втянуты в этот бардак или чтобы весь мир ополчился на них за доброе дело.

Или даже скорее «за добрые дела» – во множественном числе. Мало того что они спасли ее от съемочной группы, увезли со стадиона и доставили к подругам, так Карлос еще, как оказалось, в субботу вечером, после ее победы в драке с Даной и Кортни за право оплатить счет в баре, заплатил за все. А Ник даже не знала ни его фамилии, ни какого-нибудь способа связаться с ним, чтобы поблагодарить.

– Подожди-ка, Николь, – произнесла она вслух. Она постоянно разговаривала сама с собой, когда оставалась одна в квартире, что случалось часто. – Ты ведь журналист. А значит, в состоянии найти человека менее чем за пять минут.

В итоге у нее ушло примерно полторы. Вот он, Карлос Ибарра, с фотографией и всем прочим, на сайте его больницы. Слава богу, субботний бурбон не притупил ее память. Адреса электронной почты в его профиле не было, но она заглянула на сайт больницы, чтобы посмотреть, как выглядят другие мейлы сотрудников. Зашла в свою почту, открыла панель создания нового сообщения и попыталась игнорировать десятки новых писем, пришедших с момента последнего просмотра.

Кому: Carlos_ [email protected]
Отправитель: [email protected]
Тема: Спасибо еще раз
Привет! Это я, твоя дружелюбная субботняя не-принцесса. Я просто хотела: а) еще раз поблагодарить тебя за все, что ты сделал, и б) обругать тебя за то, что не позволил мне заплатить за выпивку в качестве благодарности. Не знаю, видел ли ты, но запись предложения стала вирусным видео, и это… бесценный опыт для меня, уж точно. В любом случае я надеюсь, что с тобой все в порядке, и поблагодари от меня свою сестру!
Ник

Она торопливо набрала электронное письмо и нажала «отправить», прежде чем успела передумать. Ее подруги были бы счастливы узнать, что она написала ему. Они решили бы, что она купилась на их глупую идею насчет реабилитации после разрыва, хотя это совсем не так. Ясное дело, Ник считала Карлоса привлекательным – она ведь не каменная, – но так же ясно, что сейчас неподходящее время для того, чтобы с кем-то сходиться. Она просто хотела еще раз поблагодарить его за то, что он спас ее, – вот и все.

Конечно, только после того, как она нажала «отправить», Ник подумала о главном минусе электронного письма – ей придется просмотреть все входящие сообщения, чтобы узнать, ответил ли он.

Ник даже не могла работать. История, над которой она трудилась на бейсбольном матче, стояла на том же месте, на котором она замерла, когда Фишер велел ей посмотреть на большой экран. Она написала половину предложения и теперь понятия не имела, как оно должно заканчиваться. Вероятно, ее ждали важные электронные письма, связанные с работой, но ей пришлось бы просмотреть сотни других сообщений, чтобы найти их. Николь всплеснула руками, пошла в спальню, надела первую попавшуюся одежду и вышла прогуляться. Без телефона.

Через полчаса, дойдя до магазина кексов Кортни, она почувствовала себя немного лучше. Несмотря ни на что, свежий воздух и голубое небо помогли ей расслабиться, а физическая активность немного взбодрила. Когда она вошла в «КексоПарк», на ее лице не было улыбки, но, по крайней мере, исчез хмурый взгляд.

– Привет! – Подруга была одна в магазине, в своем фирменном розовом фартуке в горошек и с розовой помадой на губах. – Ты не отвечаешь на телефон. Мы с Даной обе пытались дозвониться. Как у тебя дела?

Она застонала и прислонилась к стойке. Ярко раскрашенные кексы Кортни, украшенные цветами и деревьями из глазури, смотрели на нее с другой стороны.

– Можно мне кофе, пожалуйста? – Можно было и не просить. Кортни уже налила полные чашки для них обеих и поставила все любимые кексы Ник перед ней. – Ты лучшая, спасибо.

– Мы обе это знаем, – сказала Кортни. Звякнул колокольчик, и Ник отошла в сторону, чтобы три девочки-подростка, вошедшие в магазин, могли рассмотреть кексы и обсудить выбор. К тому времени как они ушли пять минут спустя, Ник покончила с лимонным десертом и большей частью кофе. Кортни налила ей новую чашку.

– Как продажи сегодня?

Подруга открыла магазин кексов чуть меньше года назад, рискнув многим, но в последнее время бизнес, похоже, набирал обороты.

– Здорово. За дверью полдня стояла очередь, и я только что получила два больших заказа, в том числе на свадьбу. – Кортни пристально посмотрела на Ник. – Думаю, вряд ли ты проделала весь этот путь для того, чтобы узнать, как процветает мой бизнес. Как твои дела? Насколько все плохо?

Ник застонала.

– Очень плохо. – Она сделала глоток кофе и пояснила: – Конечно, я не умираю или что-то в этом роде, через несколько дней станет легче. Но – боже, сейчас мне не верится в то, что все будет хорошо. Я не отвечаю на звонки, потому что мне пришлось отключить звук, а потом положить телефон в холодильник остыть. Мне кажется, что весь мир звонит или пишет сообщения именно мне. Мне нужен был перерыв.

Она не могла сказать Кортни, что написала Карлосу по электронной почте. Подруга непременно бы прошлась пританцовывая по всему магазину кексов со словами «я же тебе говорила». Интересно, Карлос уже ответил на ее письмо? Ох, она пожалела, что не взяла с собой телефон, чтобы выяснить это.

Кортни проверила время и подошла, чтобы перевернуть табличку на двери с «открыто» на «закрыто».

– Как думаешь, вся эта шумиха вокруг предложения пройдет?

Ник взяла швабру, чтобы помочь Кортни убрать в магазине после закрытия.

– Конечно, я уверена в этом. Просто мне хотелось бы, чтобы это произошло как можно скорее. Единственное электронное письмо, на которое я сегодня ответила, было от телешоу. Я им сообщила, что не собираюсь принимать участие в их передаче с рассказом о предложении. Хотя меня немного тревожит, что Фишер вполне может ответить согласием им или кому-то вроде них. Вот только с этим я ничего не могу поделать, потому что выходить с ним на связь в данный момент – не самая удачная идея.

– Он еще писал тебе? – Кортни бросила Ник тряпку, чтобы та протерла столешницы, пока сама она упаковывала оставшиеся кексы.

– К сожалению, да. Я заблокировала его повсюду, и, скорее всего, до меня просто не доходят те потоки дерьма, которыми он меня поливает во всех мессенджерах. Впрочем, лучше так, чем получать их.

Кортни включила Мисси Эллиотт, чтобы та составила им компанию в ходе уборки.

– О, я выясню, что он говорит о тебе, не беспокойся об этом. – На лице Кортни появилась злая ухмылка, о причине появления которой Ник решила не спрашивать. Вероятно, лучше не знать, что подруга планирует сделать с Фишером. – Тебя подвезти домой? Ужин? Оставшиеся кексы?

– Нет, нет и да. Или, скорее, нет, да и да. Я разве когда-нибудь отказывалась от оставшихся кексов? Но домой пойду пешком. Мне нужно нагулять аппетит.

Кортни наполнила коробку кексами и положила ее в один из своих фирменных розово-белых пакетов.

– Дай мне знать, если тебе что-нибудь потребуется. Если понадобится компания на вечер, я буду у тебя, едва успеешь щелкнуть пальцами, ты в курсе, да?

Ник обошла прилавок, чтобы обнять Кортни.

– Знаю. Спасибо.

Конечно, как только Ник вернулась домой, то начала сожалеть, что Кортни ее не подвезла. Не потому, что ее утомила прогулка, а потому, что ей не хотелось быть одной. Приближаясь к дому, она насторожилась, ожидая увидеть поблизости серебристый спортивный автомобиль Фишера.

– Ты ведешь себя глупо, – убеждала она себя, став у входа. – Кроме того, на этот раз ты разговариваешь сама с собой на людях. Тебе следовало бы вести подобные беседы только внутри дома, Николь.

Она отперла входную дверь и слегка задержалась на пороге. Войдя, прихватила на кухне чугунную сковороду и, чувствуя себя полнейшей идиоткой, заглянула во все укромные уголки квартиры. Не найдя ничего, кроме грязного белья, которого оказалось намного больше, чем она ожидала, Ник попыталась расслабиться, села за ноутбук и проверила электронную почту.

Еще пятьдесят семь человек написали ей за те два часа, что ее не было. И ни одного из них не звали Карлос Ибарра.

* * *

– Вот как оно было, доктор Ибарра, – сказал Люк, его новый пациент. – Итак, была, значит, одна девушка…

Карлос рассмеялся:

– У меня было ощущение, что дело именно в этом. Продолжай, все лучшие истории начинаются именно так.

Карлос выслушал рассказ парнишки, сделал заметки, дал ему как медицинские рекомендации – по поводу вывиха лодыжки, который тот заработал, бегая по улице с девушкой (покой, лед, держать приподнятой, много ибупрофена), и сыпи, которую он получил, прячась в кустах ядовитого плюща за ее домом (крем по рецепту), – так и общие жизненные советы (девушки, которые заставляют тебя подвергать себя риску, чтобы доказать им свою преданность, всегда сначала волнуют, а потом разочаровывают).

Это, конечно, заставило его вспомнить о том, как он оттолкнул с дороги оператора, чтобы спасти Ник на стадионе «Доджер». Разница, однако, заключалась в том, что это была его идея, а не ее. Впрочем, он прекрасно понимал своего юного пациента – Карлос все еще чувствовал прилив сил, вспоминая о том, как бросился на помощь Ник и вывел ее со стадиона. Вероятно, потому, что последнее время в его жизни не было ничего опаснее быстрой автомобильной езды.

Утром в прошлое воскресенье фоном у него работал спортивный канал, а сам он был поглощен обзором фильмов в «Лос-Анджелес таймс», когда услышал слова диктора: «Можете поверить в то, что случилось с этим бедным парнем?» Он поднял глаза на экран как раз вовремя, чтобы увидеть широко открытый рот Ник и Пучок Волос, вставший на одно колено. Карлос весь день гадал, как дела у бедной девушки. Он пожалел, что не придумал способ незаметно раздобыть номер ее телефона до того, как Энджи вытащила его из бара. Может быть, когда-нибудь он вернется туда, чтобы случайно столкнуться с ней там. Она же сказала, что они с друзьями часто ходят в это место, верно?

Он вернулся в кабинет, надеясь, что этот пациент был на сегодня последним – конечно, при условии, что в ближайшие полтора часа не случится ничего непредвиденного. Внес заметки о своих консультациях в онлайн-систему, убедившись, что отмечает только те детали из историй, рассказанных подростками, которые можно довести до сведения родителей, поскольку те имели доступ к этой информации. До конца понедельника оставалось всего полчаса, и Карлос открыл рабочую почту, чтобы посмотреть, какие глупые административные задания прислали ему на этот раз.

Николь Патерсон? Он щелкнул по экрану так быстро, что сначала случайно нажал на электронное письмо под нужным и ему пришлось почти полностью прочитать сообщение о прививках, прежде чем он понял, что ошибся, и вернуться.

«Не знаю, видел ли ты, но запись предложения стала вирусным видео…» Конечно, он заметил, что оно стало вирусным. Должно быть, ее доставали все, кого она только знала, да еще и те, кто в жизни с ней не встречался. Карлос понятия не имел, как она нашла его адрес электронной почты, но был рад этому.

Кому: [email protected]
Отправитель: Carlos_ [email protected]
Привет! Рад получить от тебя весточку. Я догадывался, что ты захочешь поругать меня из-за напитков, но подумал, что ты и твои подруги выпили слишком много бурбона, чтобы суметь оплатить счет. И да, я видел тебя по спортивному каналу. Тебя, наверное, одолели письмами и сообщениями буквально все знакомые?
Карлос

Ответ пришел на электронную почту, как раз когда он собирался уходить из кабинета.

Кому: [email protected]
Отправитель: [email protected] Carlos_
Отвечая на твой вопрос, могу уведомить, что абсолютно каждое письмо в моем электронном ящике озаглавлено «Это была ты?» или «Боже, это была ты!», и я не хочу их читать. Так что да, я получила много писем (а еще сообщений в «Фейсбуке», и твитов, и сообщений в ЛинкедИн, боже ж ты мой) буквально ото всех, кого я знаю. До сих пор мне удавалось успешно игнорировать их все, и почти целый день я пряталась у себя в квартире – совершила лишь одну короткую вылазку, чтобы забрать кексы из магазина Кортни, – и теперь у меня чуточку едет крыша.
Ник

Это что, намек? Она не казалась человеком, склонным общаться намеками, но может быть?

Кому: [email protected] Carlos_
Отправитель: [email protected]
Если сегодня вечером тебе захочется дружеского общения, дай мне знать. Собираюсь уходить с работы, хочешь поужинать? Напиши мне, 310-555-4827. Обещаю, что не скажу: «Боже, это была ты?»
Карлос

Он дважды проверил свой телефон по дороге в гараж – ничего. Ладно, может быть, это и не было намеком. Черт подери. Он давно не встречал человека, который мог бы смеяться над собой так, как Ник, несмотря на кризисную ситуацию.

Кроме того, ему очень понравилось, как она выглядела в облегающей спортивной футболке и джинсах – этого он тоже не стал бы отрицать.

За время работы в отделении скорой помощи Карлос повидал слишком много несчастных случаев и обычно не трогал телефон за рулем, но даже ему пришлось приложить немало усилий, чтобы побороть соблазн потянуться за ним сейчас, по дороге домой. Однако, когда Карлос подъехал к дому и вытащил трубку из кармана, там не было ничего, кроме пяти сообщений из группового чата его баскетбольной лиги.

Как только он переступил порог квартиры, телефон издал сигнал.

Собираюсь принять твое предложение поужинать, но на этот раз угощаю я. Во сколько и где? Только не в баре, я еще не отошла от субботы.

Он улыбнулся, так увлеченный телефоном, что чуть не споткнулся о коробку из магазина Amazon в прихожей. Хотя оно однозначно того стоило.

В 19:30? Тайская кухня? На Сансет есть забавное местечко, ты его знаешь? На территории ночного рынка.

Она и правда его знала. Карлос переоделся в джинсы и любимую футболку, убил немного времени, отвечая на бессмысленные сообщения в баскетбольном чате, и вышел из квартиры.

Он внес свое имя в лист ожидания, встал у двери и притворился, что поглощен мобильником. Николь вошла в дверь в 19:33, но он, конечно, не проверял, это случайно вышло. Она стояла в дверях и оглядывала ресторан с настороженным выражением лица, ее солнцезащитные очки вновь были заткнуты в темные вьющиеся волосы.

– Эй! – Он помахал ей рукой.

Лицо девушки расплылось в улыбке, когда она увидела его. Она была одета в джинсы и черную рубашку, которая смотрелась на ней намного лучше, чем это вообще позволительно.

– Привет. Спасибо тебе за то, что снова спас меня. Если бы ты не предложил поужинать, я бы съела полдюжины кексов, возненавидела себя за это, а потом умяла еще полдюжины перед сном.

Он рассмеялся.

– Да, тайская еда – идея, конечно, получше. А откуда взялись все эти кексы?

Она прислонилась к стене рядом с ним.

– Заставила себя выйти из дома и отправиться в магазин Кортни. Я торчала там до закрытия, и она отдала мне остатки.

– Хорошо иметь своего человека в магазине кексов.

Пристально оглядев Ник, он увидел пятнышко белой глазури, выделяющееся на ее коричневой щеке, и едва поборол желание стереть его.

– И не говори. Обычно она раздает остатки еды сотрудникам других близлежащих магазинов в знак доброй воли и солидарности, но, думаю, сегодня она решила, что я нуждаюсь в них больше. Я, естественно, спорить не стала.

Дожидаясь, пока освободится столик, они болтали о пустяках, потому что вокруг было слишком много народу, чтобы говорить о чем-то важном. Прошло намного больше времени, чем он рассчитывал, прежде чем менеджер наконец назвал его имя.

Шагая за Ник к столику, Карлос восхищался ее фигурой в облегающих джинсах. Он был почти уверен, что в данный момент эта женщина ненавидит всех мужчин, но посмотреть-то можно, не так ли?

Они взяли себе по пиву, прежде чем открыть меню.

– Тебе придется помешать мне заказать все подряд, я умираю с голоду, – предупредил он.

Ник заглянула в меню и улыбнулась.

– К счастью, я получила твое сообщение прежде, чем нырнула в коробку с кексами. И рада, что ты выбрал именно это место. Я не была здесь очень долго – Фишер не любил острую еду, так что…

Он посмотрел на нее, приподняв брови:

– Фишер не любил острую еду, и ты все равно ходила с ним на свидания? Как такое возможно?

Она вздохнула:

– Хороший вопрос.

Официантка принесла пиво, и Ник сделала глоток.

– Но больше это не повторится, – сказала она. – Больше никаких актеров. Ты думаешь, что вы просто встречаетесь время от времени, а потом – бац – они делают тебе предложение перед толпой народа.

Карлос покачал головой:

– Так он настоящий актер или начинающий неудачник?

Она рассмеялась:

– Популярный вопрос в Лос-Анджелесе, верно? Настоящий, но ужасный. И дело не в моей обиде на него – я была такого же мнения, когда мы встречались.

Уф-ф. Эта женщина не стесняется в выражениях.

– Как вы вообще с ним познакомились? – Он покачал головой. – Ты не обязана отвечать на этот вопрос. Наверное, тебе уже надоело об этом думать. Мы можем поговорить о работе, о том, как ты провела отпуск, о бейсболе или о чем угодно.

Она в ужасе вытаращила глаза.

– Боже милостивый, только не о бейсболе, о чем угодно – только не о бейсболе! – Оба рассмеялись. – Что касается запретной темы – честно говоря, хотела бы я выкинуть все это из головы. За последние два дня я, наверное, думала о Фишере больше, чем за все пять месяцев, что мы встречались, и это самое странное. Но ты, вероятно, не хочешь больше слышать о катастрофах в моей личной жизни – эта тема наверняка надоела тебе еще в субботу.

На самом деле он ушел как раз тогда, когда они добрались до самого интересного. И, честно говоря, умирал от желания узнать подробности.

– Если тебе станет легче от разговора об этом, я с удовольствием выслушаю, – заверил ее он. Прозвучало ли это достаточно великодушно? – Я целыми днями общаюсь с подростками, и катастрофы из жизни взрослого человека внесут немного разнообразия.

Николь откинула волосы с лица и улыбнулась.

– Хорошо, но потом тебе придется рассказать мне что-нибудь о работе, чтобы я не чувствовала себя глупо. Раз ты общаешься с подростками, у тебя наверняка припасено несколько увлекательных историй. – Она взглянула на меню. – Но сначала сделаем заказ. Ты сказал, что умираешь с голоду.

Официантка остановилась у их столика, и они сделали заказ – чересчур обширный для двоих.

– О чем мы говорили? – переспросила Ник, когда официантка отошла. – Ах да, как я встретила Фишера. – Она вздохнула. – В прошлом году я писала статью об Анне Гардинер для журнала Vogue. Тем летом ее карьера как раз пошла в гору. Прямо перед тем, как она получила роль, за которую была номинирована на «Оскар», появилась на обложках таблоидов и всего остального, она участвовала в ужасном и недолговечном телешоу. Фишер был ее партнером.

Он поднял руку, чтобы остановить ее.

– Прости, ты что, правда встречалась с Анной Гардинер? Большинство знаменитостей мне до лампочки, в Лос-Анджелесе их пруд пруди, но Анна Гардинер? Какая она? Только не говори мне, что стерва – мне понравился ее фильм.

Карлос был рад, что его друзей не было поблизости и они не слышали, как он расспрашивает о кинозвезде – они бы смеялись над ним до скончания века.

– Она действительно великолепна! Собственно, именно по этой причине я и познакомилась с Фишером. Мы с Анной очень хорошо поладили, и в итоге она пригласила меня на свой день рождения, а там я встретила Фишера. Когда он пригласил меня на свидание, я была уверена, что он просто хотел, чтобы я написала о нем статью. На самом деле я до сих пор так считаю.

Она покачала головой и рассмеялась.

– Самое смешное, что всякий раз, когда я ходила с ним на актерские вечеринки, знакомые очень удивлялись, видя нас вместе. Несколько раз, когда он был достаточно далеко, они даже говорили мне: «Ты здесь с этим парнем?» А я не могла понять, это оскорбление в мой или его адрес.

Официантка поставила на стол перед ними пряные сладкие крылышки, и оба схватили по одному.

– Но тем не менее встречаться с Фишером было не так уж и плохо – конечно, до позавчерашнего дня. У меня выдались несколько месяцев напряженной работы, а Фишер был веселым парнем, с которым я общалась, когда у меня было время. Я даже почувствовала себя виноватой из-за того, что отвергла его предложение: я ведь совершенно не хотела ранить его чувства! До тех пор, пока… Ну, видимо, я не так хорошо разбираюсь в людях, как думала.

Карлос пристально посмотрел на нее. Он-то довольно хорошо разбирался в людях, и Ник выглядела крайне расстроенной всей этой ситуацией.

– Ты что-нибудь еще слышала о нем? После гадостей, которые он написал тебе в субботу?

Она посмотрела на него снизу вверх:

– Как ты узнал, что это были гадости?

Карлос указал на ее лицо:

– То же самое обеспокоенное выражение, что и сейчас, было у тебя в субботу вечером, когда ты сказала своим подругам о его сообщениях. Я подумал, что в них содержалось что-то, что тебя расстроило, и, поскольку ты только что отвергла его перед тысячами людей, предположил, что это было что-то довольно неприятное. – Ник начала протестовать, и он поднял руку: – Я вовсе не виню тебя за то, что ты отвергла его на глазах у тысяч людей. Меня даже впечатлило, что ты была честна вместо того, чтобы притворяться милой на публике. А увидев это выражение на твоем лице, я решил, что он хочет причинить тебе боль, забрасывая хамскими сообщениями.

Она кивнула:

– Да, так оно и было. И… Я понимаю, что месть помогает отвести душу, но ему пора бы остановиться.

Карлос выронил кусок курицы и выпрямился:

– Он все еще пишет тебе?

Николь пожала плечами.

– Не знаю. Последнее сообщение, которое я получила перед тем, как заблокировать его, гласило: «Берегись». Думаю, он просто пытается вывести меня из себя. Фишер не из тех людей, кто будет наносить физический ущерб тому, кто его отверг. – Она покачала головой. – Но никогда нельзя быть уверенной до конца. Любой может вдруг съехать с катушек и начать мстить. Я не сказала Кортни и Дане об этом сообщении: они бы перепугались, переехали ко мне, спалили его дом и заявили на него в полицию – вероятно, именно в таком порядке. К сожалению, если его целью было заставить меня понервничать, то он своего добился.

Карлос прекрасно понимал чувства Кортни и Даны. Он бы сделал то же самое, если бы кто-нибудь написал что-то подобное Анджеле.

Он потянулся через стол и коснулся руки Ник.

– Мне жаль, что это случилось с тобой. Ты… ты живешь одна? – Он покачал головой. – Ох, это прозвучало жутковато. Я имел в виду, с тобой ничего не может случиться? Не боишься, что он заявится к тебе, когда поймет, что ты ему не отвечаешь?

Ник покачала было головой и затем остановилась:

– Сперва я не думала об этом. Я действительно живу одна – наверное, мне не стоило тебе этого говорить, мы ведь почти не знакомы, но у тебя классная сестра, поэтому ты не можешь быть слишком ужасным, – так вот, вчера я вообще не волновалась. Но сегодня, после сообщений Фишера, а также всех этих твитов и электронных писем от незнакомых людей, которые писали вещи еще и похуже, чем он… когда я вернулась в свою квартиру, ну… Это еще одна причина, по которой я была рада уйти из дома и отправиться поужинать куда-нибудь. Приятно выбраться оттуда и побыть в компании.

Он хотел спросить, что было в сообщениях от незнакомцев, которые писали что-то похуже, чем эсэмэски Фишера, но не был уверен, хочет ли она говорить об этом. И не был уверен, готов ли услышать ответ.

Еще два блюда с едой приземлились на их стол. Карлос положил салат из папайи и свиную грудинку на обе тарелки.

– Я рад, что смог помочь, хоть это и отстойно, что он заставил тебя так нервничать.

Ник откусила кусочек грудинки и улыбнулась:

– Безумно вкусно, но чертовски остро.

Она сжала его руку, и он улыбнулся ей. Они долго смотрели друг на друга через стол, их руки все еще были сцеплены. Наконец Ник отвела взгляд и отпустила его руку:

– Хорошо, пожалуйста, давай поговорим о чем-то, что не касается меня. Я заслуживаю твоей лучшей истории о юных пациентах.

Карлос ухмыльнулся:

– Хороших историй у меня много, но любимая – про паренька, которого мы прозвали Сантой, потому что он и его девушка пытались спрятаться в дымоходе.

Ник потерла руки в предвкушении:

– Выкладывай от начала до конца.

Глава четвертая

Когда официантка принесла счет, Ник протянула ей свою кредитную карточку:

– Плачу я. Я все еще злюсь на тебя за то, что ты взял на себя напитки в субботу. Я ведь хотела отблагодарить тебя.

Карлос поджал губы и задумался:

– Ладно, но ты заберешь все, что мы не доели. Идет?

Он сказал это так, как будто это было наказание. Учитывая то, насколько острыми были некоторые из блюд… это вполне могло за него сойти.

– Договорились. Я могу съесть их завтра на обед, в перерыве между кексами.

Когда они шли к своим машинам, Карлос толкнул ее локтем.

– Да? – откликнулась она в ответ на его взгляд.

– Я знаю, что ты очень переживаешь из-за этой истории с Фишером. Хочешь, я провожу тебя до дома, просто чтобы убедиться, что всё в порядке? Я имею в виду, я уверен, что всё в порядке, просто подумал, что я…

– Да, – прервала она его поток красноречия. – Это было бы здорово.

Всю дорогу домой Ник удивлялась, почему так быстро согласилась. Обычно она ненавидела, когда мужчины пеклись о ее безопасности, будто она какой-то нежный цветочек, который не в состоянии себя защитить.

Карлос повел себя иначе, и она ценила это. После того как сегодня ее охватила паника, было неплохо обеспечить себе подкрепление, чтобы без приключений попасть в собственную квартиру. А потом – не хочется судить поверхностно, но то, как футболка Карлоса облегает его бицепсы… Она была почти уверена, что Карлос легко справится с Фишером.

Погодите-ка. Неужели она действительно собирается заставить какого-то чувака, которого едва знает, осмотреть ее квартиру только потому, что получила несколько неприятных текстовых сообщений? Это нелепо. Она взрослая женщина, много лет живет самостоятельно и вполне в состоянии о себе позаботиться. Надо написать ему прямо сейчас и сказать, что с ней все в порядке и она не нуждается в его помощи.

Да, так и надо сделать. Она полезла в карман за телефоном. Когда вернется домой, напишет подругам, как глупо себя вела.

Ну, если с ней к тому времени все будет в порядке.

Она услышала голос Кортни у себя в голове:

Что ты теряешь? Тебя действительно волнует, как ты выглядишь в глазах мужчины, которого едва знаешь? Тебе не все равно?

Ей не все равно, черт возьми.

Но ее подруги прибьют ее, если она отошлет Карлоса и с ней что-нибудь случится.

Ладно, хорошо. Ник убрала телефон обратно в карман.

Она припарковалась на стоянке за своим многоквартирным домом и встретила Карлоса на крыльце.

– Спасибо, что зайдешь со мной внутрь. Чувствую себя идиоткой, – призналась она, отпирая дверь.

– Не беспокойся об этом, – заверил он ее. – Я вообще очень впечатляющий чувак – люди все время чувствуют себя идиотами рядом со мной. Я привык.

Несмотря на растущее беспокойство, она рассмеялась, поднимаясь по лестнице в квартиру на втором этаже.

– У него есть ключ? – тихо спросил Карлос.

Ник вздохнула и остановилась.

– Я ему его не давала, но все время оставляла ключи где попало, а ведь копию легко сделать. И был один раз, когда я забыла свои ключи у него на целые выходные и мне пришлось взять запасной комплект у Даны. В то время я ничего такого не заподозрила, но… Наверное, я веду себя как параноик.

Карлос положил руку ей на плечо, и Ник расслабилась.

– Ты готова войти внутрь? Или тебе нужна минутка?

Она отстранилась. Не следовало ей этого делать, но сейчас у нее нет выбора:

– Нет-нет, я в порядке. Давай войдем.

Карлос взял у нее ключ и повернул его в замке. Она могла бы сделать это сама, ну да ладно. Он медленно толкнул дверь. Почему она выключила весь свет перед тем, как выйти из дома? Все эта энергосберегающая чушь.

Теперь она чувствовала себя одной из тех женщин в фильмах ужасов, которых убивают в первые пятнадцать минут.

Погодите, нет. У тех женщин никогда не хватало здравого смысла позвать кого-нибудь пойти с ними, когда у них появлялось плохое предчувствие.

Карлос широко распахнул дверь и шагнул вперед:

– Если демон доберется до меня первым, передай моей маме, что я ее любил.

Очевидно, они смотрели одни и те же фильмы.

Ник следовала за ним по пятам, когда он вошел в гостиную и включил свет. Все выглядело так же, как два часа назад, когда она уходила: ноутбук на столе у большого эркерного окна, пульт на полу у журнального столика, футболка и – упс – лифчик на диване, где она бросила его, получив сообщение от Карлоса. Она увидела искорки в его глазах, когда он повернулся в ту сторону, но он не позволил улыбке расцвести на губах.

– В этой комнате есть где спрятаться? – спросил он ее вполголоса.

Ник покачала головой. Она двинулась вперед по коридору, который вел в спальню, но Карлос положил руку ей на плечо, останавливая.

– Позволь мне пойти первым.

Он не стал дожидаться ответа. Ник мысленно метала кинжалы ему в спину, топая за ним по коридору. То, что она приняла его предложение убедиться, что Фишера нет поблизости, вовсе не означает, что он имеет право командовать в ее собственной квартире. Это была ужасная идея.

Когда она вошла в спальню, Карлос уже распахнул дверцы шкафа и перебирал пальцами висящие там пальто. Он обернулся, только убедившись, что среди одежды никто не прячется.

– Все эти пальто… твои? – поинтересовался он. – Ты ведь осознаешь, что живешь в Лос-Анджелесе, да?

– Отстань. Иногда здесь бывает холодно. К тому же я езжу в Нью-Йорк по крайней мере раз или два в год.

Он покачал головой с улыбкой в глазах:

– М-м-м, да, для этого, конечно, нужно штук двадцать пальто, не меньше.

Она попыталась сдержать улыбку, но не смогла.

Карлос подошел к дальней стороне ее кровати, затем вышел в коридор и распахнул шкаф в прихожей. Она предположила, что Фишер мог бы спрятаться там, если бы скрывал от нее свои акробатические таланты. Карлос взглянул на полки, заполненные постельными принадлежностями, полотенцами и упаковками газированной воды, и закрыл дверь, не сказав ни слова. Потом вошел в ванную, и Ник услышала, как занавеска для душа скользнула по рейлингу.

– В ванной тоже все чисто. Проверить что-нибудь еще?

Она прошла по коридору на кухню, одновременно испытывая такое облегчение, что готова была упасть в обморок, и чувствуя себя такой дурой, что хотелось спрятаться среди пальто в шкафу.

– Конечно, если очень постараться, то можно забраться в холодильник или под диван, но я почему-то сомневаюсь в этом. Думаю, все чисто. – Она открыла холодильник и достала бутылку вина. – Прости, что втянула тебя в эту охоту за призраками. Не знаю, что на меня нашло. Вина?

Взглянув на него, Ник увидела, как Карлос заглядывает под диван в гостиной. Она улыбнулась и налила два бокала.

– Вот. – Она протянула ему бокал и села на диван. – Спасибо. Обычно я не… – Ник покачала головой. – Короче, спасибо. Надеюсь, ты не слишком брутальный для розового вина.

Карлос сел рядом с ней и взял бокал.

– Ничего подобного. – Он сделал глоток и взглянул на нее. – Тебе следует сменить замки.

Это уже перебор, не хватало еще, чтобы он ей указывал, что делать.

– Я прекрасно знаю, что мне следует сменить замки, я не идиотка, – отрезала она.

Он поставил бокал на стол.

– Эй, прости. Конечно, ты не идиотка. Я это и не имел в виду. – Он посмотрел на нее, затем отвел взгляд. – Просто привык заботиться обо всех женщинах в своей семье, поэтому иногда перегибаю палку. Я не хотел указывать тебе, что делать.

Ник взяла бокал и протянула ему.

– Всё в порядке, правда. Я не хотела огрызаться. – Она закрыла глаза. – Обычно мне не свойственны приступы паранойи, и неприятно, что я так повела себя. Вот и сорвалась на тебе.

Он улыбнулся ей и похлопал по бедру. Ник возненавидела себя за желание, чтобы его рука задержалась там подольше.

– Тебе нечего стыдиться. Каждой женщине нужен большой сильный мужчина, который пришел бы и защитил ее, – это не твоя вина. Просто ты от природы слаба и беспомощна, исключительно в силу того, что ты – слабый пол и все такое. Тебе необходим был такой человек вроде меня, чтобы выполнить тяжелую работу по заглядыванию под твою кровать. Ты ведь не способна на такие вещи, я понимаю.

Ник шлепнула его по руке.

– Ну ты и засранец. – Она так смеялась, что бокал с вином пришлось поставить. – А я ведь на несколько секунд поверила, что ты говоришь серьезно! И была очень близка к тому, чтобы плеснуть тебе в лицо вином и вышвырнуть из квартиры.

* * *

Карлос рассмеялся и откинулся на подушки дивана. Он немного беспокоился, что она разозлится на него, но надеялся таким образом немного снять напряжение. Одна из вещей, которая ему уже успела понравиться в Ник, заключалась в том, насколько она независима – следовало догадаться, что ее разозлит, если начать указывать ей, что делать. Анджела завелась всего несколько недель назад из-за того, что он отвез ее машину на техобслуживание, и сказала, что вполне способна сделать это сама. Он объяснил, что понимал это и просто чувствовал, что это его работа – помочь ей. Но она все равно бесилась.

Ник махнула в сторону его бокала с вином:

– Пей, пей, обещаю, что не опрокину на тебя бокал.

Карлос сделал еще один глоток. Обычно он высмеивал Анджелу за то, что та предпочитает розовое вино. Никогда она не должна узнать, что он пил розовое с Ник и ему понравилось.

– Серьезно, не заморачивайся из-за этого, – произнес он. – Совершенно нормально волноваться из-за подобных вещей. За время работы в отделении скорой помощи, в ординатуре, я повидал всякого, что случается с женщинами. Хорошо, что ты попросила меня подняться, пусть в итоге его здесь не было и теперь ты чувствуешь себя глупо. Многие женщины игнорируют нехорошие предчувствия, чтобы их не посчитали истеричными, и я видел последствия. Уж лучше чувствовать себя глупо.

Николь отпила еще вина и откинулась на спинку. Устраиваясь на диване, она села прямо посередине, так что у Карлоса не было выбора, кроме как пристроиться рядом. Они были так близко, что почти касались друг друга.

– По дороге домой я хотела позвонить тебе и сказать, что мне не нужно сопровождение. Меня остановило только то, что подруги наехали бы на меня и велели не быть дурой. – Она сделала паузу: – А теперь вспоминаю, что давала людям в подобных ситуациях похожие рекомендации. Всегда легче одаривать окружающих советами, чем самой им следовать.

Можно ли ее обнять? Он очень хотел этого, но она только что пережила драматичный разрыв, так что могла дать ему пощечину и выгнать из дома. Хотя Ник так уютно устроилась на диване рядом с ним, мило потягивая вино, – ситуация, похоже, вполне подходящая, чтобы сделать шаг навстречу, верно?

– Кстати, о советах, – продолжила она, – ты говорил, что проводишь много времени, давая рекомендации подросткам, и мне интересно узнать о твоей работе. Что это значит – быть заместителем директора подростковой клиники?

Ладно, похоже, она просто хочет поболтать. Несмотря на то, что они сидят, прижавшись друг к другу, на диване, с приглушенным светом, держа бокалы с вином. Супер.

– Отличный вопрос, и я все еще пытаюсь найти на него ответ. На этой должности я всего около шести месяцев, и пока мне нравится. По сути, всю медпомощь детям в возрасте от двенадцати до девятнадцати лет медицинский центр оказывает через нашу клинику. Цель состоит в том, чтобы признать, что подростки находятся на особом положении, как умственно, так и физически, и удовлетворить их потребности как можно лучше.

– Было бы здорово, если бы, когда я была маленькой, в нашей клинике было отделение для подростков, – заметила Ник. – Помню, как меня в этом возрасте раздражала необходимость ходить к педиатру вместе со всеми этими младенцами.

Она сделала еще глоток вина и сняла с его плеча ворсинку. Карлос чувствовал себя убаюканным ее близостью, теплым ночным воздухом, ее присутствием.

А также, вероятно, вином.

Николь встала, чтобы достать еще одну бутылку из холодильника и принести в гостиную:

– Ты сказал, ты там всего полгода, а где работал до этого?

Она наклонила бутылку вина к его бокалу и вопросительно подняла брови. Карлос кивнул. Пытается ли она задержать его? Неужели вся эта история с «я боюсь своего бывшего» – просто чушь собачья, чтобы заставить его подняться к ней в квартиру? И что ему за дело, если это и так? Он усмехнулся про себя. Что ему за дело, если горячая девушка выдумала историю о том, что боится своего бывшего парня, чтобы затащить его к себе в квартиру? Огромное дело, черт возьми!

– Трудился в больнице Святой Елизаветы на Вест-Сайде. Мне очень нравилось, но эта работа отличается от того, чем я там занимался. Здесь весело. Кроме того, было здорово вернуться в Ист-Сайд, поближе к семье.

Стоп. Он не так давно знает Ник, но у него сложилось мнение о ней как о честной и прямой девушке, почти до безобразия. Вряд ли она бы стала выдумывать историю, чтобы заманить его к себе в квартиру. Она просто спросила бы, не хочет ли он подняться наверх.

Плюс к тому, если бы она притворялась, то, когда они вошли, прикинулась бы гораздо более испуганной. Она же, напротив, не цеплялась за него, не плакала – ничего подобного. Просто выглядела напряженной и сердитой. И потом, она не намекала ему на то, чтобы зайти к ней, – он сам это предложил.

– Я так много общаюсь с людьми из Лос-Анджелеса, которые приехали откуда-то еще. Всегда интересно познакомиться с настоящим местным жителем, – продолжала расспрашивать она. – У тебя большая семья?

Он положил руку на диван – не на ее колено, но совсем рядом.

– И да, и нет. У меня много родственников, но Энджи – моя единственная родная сестра. Мы выросли рядом с сестрой моей мамы, тиа Евой, и ее дочерью, моей кузиной Джессикой, которая мне почти как сестра. В баре я упоминал ее, когда рассказывал о том, откуда узнал идею насчет «неужели это ты?» – Он улыбнулся. – Это еще одна причина, по которой сейчас самое подходящее время вернуться в Ист-Сайд. Джесси беременна первенцем, и вся моя семья на седьмом небе от счастья.

Ник заправила волосы за уши и посмотрела на него снизу вверх. Ему нравилось, как она сосредотачивала на нем внимание, когда он говорил, – как будто ей действительно было интересно все, что он хотел сказать.

А еще ему нравилось, как ее рубашка постепенно сползала с плеча, и лишь усилием воли он заставил себя отвести взгляд от ее декольте.

– Ты тоже на седьмом небе из-за ребенка?

Полочка еще немного соскользнула с плеча. Карлосу очень хотелось протянуть руку и сдернуть ее совсем. Ему потребовалась минута, чтобы сообразить, о чем его спросили. Верно, верно, ребенок Джесси.

– О да, определенно. Конечно, проработав педиатром много лет, я уже давно привык к детям, но все равно не могу дождаться, когда Джесси родит. Не то чтобы я был готов завести своего собственного, но кузина так счастлива. Да и быть дядей – здорово. Сплошное веселье и никакой ответственности. – Он рассмеялся. – Плюс мама не будет требовать внуков с меня, потому что у нее будет ребенок Джесси и она сможет возиться с ним.

Ник искоса посмотрела на него:

– Или же она начнет давить на тебя еще больше, потому что ей так понравится нянчиться с ребенком, что она захочет еще.

Карлос поднес палец к ее губам:

– Ш-ш-ш-ш, не говори так. Мама знает, что пройдет много времени, прежде чем это произойдет. У меня сейчас слишком много других забот. Я просто рад, что вернулся в Ист-Сайд. Так я буду ближе, когда родится малыш, а еще для того, чтобы поздней ночью убивать пауков – реальных и воображаемых – в квартире Анджелы.

Ник сделала последний глоток вина и улыбнулась ему.

– Ей повезло, что у нее есть ты. Мне тоже повезло, что ты был рядом сегодня вечером. – Она села прямо и опустила ноги на пол. – Тебе завтра рано на работу? Уже поздно.

Это определенно прозвучало как сигнал, что ему пора уходить. Черт возьми. Карлос бросил взгляд на часы, но не обратил внимания, сколько времени они показывали.

– Мне уже почти пора спать. – Он положил руку ей на плечо. – С тобой все будет в порядке?

Взгляд Ник метнулся к двери, но она все равно кивнула:

– Конечно. Все будет хорошо, не беспокойся.

Карлос уже почти встал с дивана, но теперь опустился обратно.

– Знаешь, вот от таких слов я и начинаю беспокоиться за тебя. Ты хочешь, чтобы я… – Он собирался сказать: «Ты хочешь, чтобы я остался?», но это прозвучало бы так, будто он ждет приглашения в постель. И хотя Карлос с удовольствием его получил бы, ему вовсе не хотелось выставлять себя козлом. – Ты хочешь, чтобы я остался, пока не приедет кто-то из твоих подруг?

– Одна мысль об этом нелепа, но… может быть. Кортни вставать ни свет ни заря, так что ей я звонить не хочу. Зато могу позвонить Дане. Не думаю, что у нее завтра съемки. О боже, это напомнило мне… «Инстаграм»! – Она вытащила телефон из кармана.

Карлос понятия не имел, что, черт возьми, это значит.

– «Инстаграм»? – переспросил он.

– Фишер выкладывает в «Инстаграм» все, что только ни происходит у него в жизни – для «рекламы», поклонников и всего такого. Если он постил что-нибудь за последние несколько часов, по крайней мере, я буду знать, что он задумал.

Она набирала что-то в строке поиска на телефоне, не прекращая говорить:

– Я заблокировала его повсюду, поэтому он не может связаться со мной, но если я выйду из системы, то смогу увидеть… О боже, Карлос. Посмотри на это! Он в Вегасе!

Она повернула экран так, чтобы он мог посмотреть видео, на котором Фишер ужасно танцует в каком-то клубе. Карлос рассмеялся.

– Ничего себе. – Он придвинулся ближе к ней, чтобы они оба могли смотреть. Боже, от нее так хорошо пахло! Он хотел бы как можно дольше оставаться на диване так близко к ней. – Этот парень настоящий? Включи-ка еще раз.

Она прокрутила ролик еще четыре или пять раз, и с каждым просмотром они смеялись все громче.

– Это почти так же прикольно, как фото кольца на среднем пальце, – заметила она, все еще смеясь.

Карлос поднял брови, глядя на нее:

– Какое еще фото кольца на среднем пальце?

– Ой. Прости. Я же тебе не показывала. Вы с Анджелой ушли до того, как мы стали смотреть его сообщения. Взгляни на фотку, которую он мне прислал.

Она пролистала снимки в телефоне и открыла изображение размытого среднего пальца с обручальным кольцом на нем. Карлос отпрянул:

– О боже мой! Он и правда отправил тебе это?

Пока она искала фотографию, он прочел фрагменты нескольких сообщений, которые Фишер отправил ей после предложения на стадионе. Гребаный ублюдок.

– Знаю. Знаю. – Она все еще смотрела на фотографию, а не на него. – Тебе не нужно ничего говорить. Я плохо разбираюсь в мужчинах – теперь мы все в курсе, – но все-таки невероятно, правда?

Карлос встал. Хорошо, что Фишер уехал из города, но теперь у него больше нет повода оставаться здесь.

– Это так невероятно, что я, пожалуй, отправлюсь домой, чтобы переварить эту информацию. А также для того, чтобы завтра быть на ногах, бодрым и готовым к приему пациентов в восемь тридцать утра.

Ник проводила его до двери.

– Прости, что задержала тебя допоздна, и еще раз спасибо.

Она потянулась, чтобы обнять его, и он крепко прижал ее к себе. Было так приятно ощущать тепло ее тела. Он хотел бы, чтобы это никогда не кончалось, и буквально заставил себя отпустить ее.

– Рад, что смог быть полезным. Спокойной ночи. Если захочешь подпереть дверь стулом после того, как я уйду, не стесняйся. Никто не узнает.

Она засмеялась и поцеловала его в щеку:

– Наверное, так и сделаю, спасибо.

Глава пятая

Ник затворила за Карлосом дверь и закрыла глаза.

Может быть, если постоять несколько минуток, прислонившись лбом к двери, это волшебным образом избавит от урагана мыслей, кружащих в ее голове.

Прошла пара минут. Не сработало. Поэтому она плюхнулась обратно на диван и укрылась с головой пледом.

Почему он не предложил остаться на ночь? Какая разница, где там Фишер? Она бы сказала: «Нет, у тебя много работы, я не хочу доставлять тебе еще больше неудобств». И тогда он снова предложил бы, а она сказала бы: «Ты уверен?», и он ответил бы: «Конечно», и она сказала бы: «Тебе вовсе не обязательно, но…», и он настаивал бы: «А я хочу!», и они вновь оказались бы на диване. Это стало бы гораздо лучшим завершением сегодняшнего вечера, чем лежать на диване одной, чувствуя себя идиоткой.

Хуже того: он даже не попытался поцеловать ее! Она предоставила ему кучу возможностей, практически тыкала ему в лицо своими сиськами, а он все улыбался и говорил о своей двоюродной сестре, пациентах и бла-бла-бла. Конечно, она спрашивала его об этом, а не: «Как тебе нравятся мои буфера в этой рубашке, Карлос? Я вырастила их специально для тебя». Но должен же он был понять, что именно она имела в виду.

Ох, она ведь даже не пригласила его наверх под каким-нибудь предлогом «взглянуть на гравюры». Потому что он на самом деле был нужен ей для – буэ-э – защиты. Заходя в квартиру, Ник была признательна Карлосу за поддержку. Она действительно чувствовала себя спокойнее рядом с ним. Даже когда он раздавал ей указания – а такое всегда ее бесило, – ей все равно было приятно.

Как унизительно. Она, Николь Патерсон, которая гордилась тем, что была самодостаточной, уверенной в себе, Независимой Женщиной и так далее, и так далее, сдалась при малейшем признаке опасности и призвала мужчину прийти и спасти ее. Притом чуть не бросилась ему на шею. А он ясно дал понять, что не хочет ее.

Так. Ситуация уже выходит из-под контроля. Да, она умирала от желания пробежаться пальцами по его густым темным волосам, и ее рука слишком долго задерживалась на его бицепсе, и каждый раз, когда он изгибал эти манящие губы в улыбке, ей хотелось притянуть его к себе. Но – она не забыла? – идея сблизиться с Карлосом обречена на провал. Она не хочет отношений ни с кем и не нуждается в близости! Мужчины были ее главной проблемой. Ник убеждалась в этом снова и снова. К тому же Карлос был врачом, а она завязала с врачами. Врачи вечно считают себя лучше всех остальных.

Она никогда не забудет тот раз, когда ее цифровой диктофон вышел из строя во время важного интервью и от отчаяния она разразилась слезами перед Джастином. На что он сказал: «Да брось, Николь. Это ведь просто интервью с актером, ничего особенного. Не то что у меня на работе – из-за твоей промашки никто не умрет». Она до сих пор злилась на себя за то, что встречалась с ним после этого еще целый год.

Не надо было просить Карлоса о помощи. Несмотря на то что он представлялся милым, и да, в минуту слабости она захотела оказаться с ним в одной постели, но он явно считал ее беспомощной женщиной, которая нуждается в его защите. Он, конечно, шутил, но не была ли в этой шутке доля истины?

Давать мужчинам видеть ее уязвимые места – извечная ее ошибка. Должны же быть на свете другие способы защитить себя от жутких бывших, чем просить первого попавшегося мужика о помощи.

* * *

– Уроки самообороны? – не поверила своим ушам Дана. – Ты хочешь, чтобы мы вместе пошли на уроки самообороны?

Два дня спустя они втроем сидели в баре – отчасти потому, что Ник не выходила из квартиры с вечера понедельника, отчасти для того, чтобы она могла поделиться с подругами своей замечательной идеей.

– Да, это отличная мысль! – убеждала она. – Предполагается, что они помогают женщинам выйти из роли жертвы.

Кортни и Дана уставились на нее так, словно у нее выросла вторая голова.

– «Выйти из роли жертвы»? С каких это пор ты используешь такие слова? – спросила Кортни.

А в этом вопросе был смысл.

– Простите, я просмотрела слишком много видео про самооборону. Но разве это не звучит забавно – пойти и поколотить что-нибудь? И это будет отличная физическая активность.

Дана заинтересовалась. Бедняжке приходилось постоянно заниматься спортом. Годом ранее она получила роль лучшей подруги главной героини в ситкоме, а значит, ей нельзя было выходить за пределы размера XS – а лучше бы и еще похудеть.

– Звучит забавно, да. Но это не один из тех тренингов, где каждый должен поделиться какой-то травмой, а затем вы его бьете, чтобы победить свой страх или что-то в этом роде? – засомневалась она.

– Есть куча разных видов занятий, – уверила ее Ник. – Там учат обороняться и…

– Ага, это понятно из названия, – нетерпеливо перебила ее Дана.

– Заткнись, ты же понимаешь, о чем я. Это поможет нам чувствовать себя увереннее, когда мы идем по улице ночью или имеем дело с жуткими парнями.

– Я езжу на машине и имею дело с жуткими парнями уже более двадцати лет. Чем еще удивишь? – Дана осушила свой бокал.

– Хм, а это, случайно, не поможет некоторым из нас справиться с бывшими, которые посылают угрожающие сообщения? – уточнила Кортни.

Ник надеялась, что они не свяжут эти два факта воедино. Хотя надежда была нелепая. К сожалению, ее подруги – проницательные женщины.

– Ты мне этого не говорила. – Дана села прямо. – Что, черт возьми, он тебе послал? – Она вытащила свой телефон. – Так, я пишу своим друзьям по роллер-дерби – какой у него адрес?

Ник выхватила у нее телефон:

– Не надо писать друзьям по роллер-дерби. Все не совсем так.

Дана стукнула Кортни по плечу:

– Почему ты не говорила мне об этом? Значит, он так напугал ее, что она хочет пойти на урок самообороны?

Кортни забрала телефон у Ник и вернула его Дане:

– А почему ты на меня-то кричишь? – Она указала на Ник. – Это она должна была тебе рассказать.

Дана выдавила лайм в свой джин с тоником, прежде чем сделать глоток.

– О, не волнуйтесь, я зла на вас обеих. Вы ведь встречались в понедельник. Ты сказала мне, что она заблокировала Фишера, но не сказала, что его сообщения довели ее до уроков самообороны. Я отправляюсь в дом этого человека с вилами.

Даже когда они сводили ее с ума, Ник очень сильно любила своих подруг.

– Не надо идти к нему домой с вилами. – Она сделала глоток и поправилась: – По крайней мере – пока. Подожди несколько дней – он еще в Вегасе.

Дана открыла календарь в телефоне и сделала пометку.

– Послушайте, дело не в Фишере, – продолжила Ник. Подруги посмотрели на нее с недоверием. – Ладно, ладно, дело не только в Фишере. Просто… когда я вернулась домой в понедельник, после его сообщений и всех этих гадостей от незнакомых парней, на меня напал приступ паранойи. Я даже…

Она не хотела говорить им об этом, но часть ее всегда знала, что в конце концов правда выйдет наружу.

– В понедельник вечером я поужинала с Карлосом, и… Я так разнервничалась из-за всего этого, что попросила его зайти и проверить мою квартиру. Теперь чувствую себя страшно глупой.

Дана обняла ее одной рукой.

– О, милая. Тебе нечего стыдиться. Это тем придуркам, которые заставили тебя так волноваться, должно быть стыдно. Я рада, что Карлос тебя выручил.

Ник наклонилась к подруге и кивнула.

– Слава богу, он все время отпускал шуточки. Если бы он был внимательным, заботливым и беспокоился обо мне, меня бы вырвало.

– Хорошо. – Кортни поставила бокал на стол. – Я тоже очень рада, что он оказался рядом, и того сильнее рада, что он вел себя правильно, но меня по-настоящему порадует сообщение о том, что вы переспали.

Ник покачала головой:

– Нет, девчонки, честно, ничего такого не было.

Кортни поджала губы:

– А почему? Он горячий, ты ему явно нравишься, он прекрасный кандидат для реабилитации после разрыва, и – боже милостивый! – он тебе очень нужен.

Она попала в точку только с первым пунктом.

– Нет, я же уже говорила: мне лучше на какое-то время отказаться от мужчин. Последние десять лет у меня все отношения оканчивались катастрофой. Джастин, Фишер… А помните, в прошлом году я встречалась с графическим дизайнером, который на четвертом свидании сказал мне, что у него свободный брак? С меня хватит.

Кортни кивнула, как будто слышала это уже в миллионный раз. Честно говоря, так, вероятно, и было.

– Да-да, все это мы знаем, но еще мы видели, как ты смотрела на Карлоса в субботу. Может быть, тебе стоит на некоторое время отказаться от мужчин после того, как ты восстановишься с помощью одного из них?

Они что, не слушают ее или просто считают, что им виднее?

– Во-первых, я сказала вам, что заводить сейчас отношения – плохая идея. Мужчины вечно думают, что могут предъявлять ко мне какие-то требования, и меня от этого уже тошнит. Во-вторых, Карлос явно мной не интересуется – он не сделал ни малейшего движения навстречу в понедельник вечером. И, в-третьих, если бы я действительно хотела встречаться с кем-то прямо сейчас, Карлос явно не тот человек.

Дана положила свою руку на руку Ник.

– Ты должна забыть о своей ненависти к докторам. Этот парень не похож на Джастина. Не все врачи такие, как Джастин.

Ник вздохнула и сделала глоток.

– Знаю. То есть понимаю это головой. И я уже давно не думаю о Джастине. Это правда. Но потребовались годы после нашего расставания, чтобы забыть то чувство неполноценности, которое он внушал мне по поводу моей «бесполезной» работы. Я только-только снова начала чувствовать значимость своего дела, своей карьеры и не хочу, чтобы кто-нибудь опять попытался это испортить.

Дана кивнула.

– Мы знаем, милая. Но ты совсем не тот человек, каким была, когда встречалась с Джастином. Что бы ты сделала две недели назад, если бы Фишер вдруг «включил Джастина» и сказал, чтобы ты не бралась за новый отличный проект?

– Посмеялась бы над ним, – мгновенно отреагировала Ник.

– Вот именно! – подхватила Кортни. – Вспомним еще один из величайших хитов Джастина: что бы ты сделала, если бы тот чувак Мортон, с которым ты встречалась, прочитал один из твоих текстов и сказал тебе бросить писать?

Ник не смогла удержаться от смеха. Ее подруги помнили все. Ну, почти все.

– Моррис, а не Мортон. Ну да, я бы вышвырнула его из своей квартиры. Я понимаю, о чем вы говорите. Сейчас я уверена в себе как никогда. Но все же.

– Но все же что? – Дана обняла ее одной рукой. – Верь в себя, Ник. Как мы.

Ник заставила себя сдержать слезы:

– Ох, ты можешь не говорить. Только из-за этой вашей веры в меня я и разорвала отношения с Джастином.

Она потянулась и заключила обеих подруг в объятия. Только, как бы сильно она их ни любила, насчет Карлоса они ошибались. Все, что они говорили о парнях, с которыми она недавно встречалась, доказывало одно: ей было так легко игнорировать мнение этих типов только потому, что они были ей почти безразличны. А Карлос, напротив, ей по-настоящему нравился. Встречаться с кем-то, кого ты считаешь умным и интересным, намного сложнее. Намного рискованнее.

– Возвращаясь к теме: мы говорили о том, как в понедельник вечером я попросила мужчину, которого едва знала, пойти со мной в квартиру, потому что чувствовала себя беспомощной. А если я что-то и ненавижу, так это чувство беспомощности.

– Ты еще ненавидишь свежие персики, – возразила Дана.

– Да, этот пушок на зубах!

– И кроссовки с пятью пальцами, – подхватила игру Кортни.

Ник вздрогнула:

– Они же делают ноги похожими на конечности хоббита!

– Пончики с начинкой, – сказала Дана.

– Она вытекает! – воскликнула Ник. – Особенно те, у которых внутри что-то красное – как будто кровь сочится.

– Когда у людей клавиатура на телефоне издает звуки, – продолжила Дана.

– А разве не все это ненавидят? – нахмурилась Ник.

– Пляжи, – предложила в свою очередь Кортни.

– Так много песка, – объяснила Ник. – Он проникает повсюду. Я имею в виду вообще везде. Я не знаю, почему люди их любят.

– Комбинезоны.

– Морковный пирог.

– Картофельное пюре.

– Людей, которые не используют оксфордскую запятую[2]!

– Не забудь шардоне!

– Хорошо, хорошо, хорошо, притормозите, – остановила их Ник: если подруг не унять, это может продолжаться вечно. – Вы правы, ладно. Я ненавижу многие вещи. Но чувство беспомощности – сильнее всего. Довольны?

Удивительно, как две женщины, столь разные как внешне, так и по характеру, могли настолько одинаково улыбаться.

– Да, – ответили они одновременно.

– Ну теперь-то вы понимаете, что должны пойти со мной на курсы самообороны? – сказала Ник.

– О. – Дана посмотрела на Кортни, а затем они обе перевели взгляд на Ник. – Мы с самого начала собирались пойти с тобой. Просто сперва хотели над тобой посмеяться. Когда первое занятие?

Ник ухмыльнулась:

– Завтра.

* * *

Поздно вечером в среду Карлос присел на краешек дивана со своим ужином. Он ничего не слышал от Ник с утра вторника – он написал ей, чтобы узнать, как у нее дела, и она ответила, что ей намного лучше, и снова поблагодарила его. Карлос предположил, что она хочет вежливо от него отделаться и ему не следует снова писать ей, но теперь передумал. Во-первых, на стадионе «Доджерс» он видел, как Ник способна отделаться от нежелательного парня – безо всяких церемоний. Может быть, стоит написать ей еще разок.

Эти тайские объедки тебя доконали? Надеюсь, ты съела их вчера. Со временем они становятся острее.

Через несколько секунд после того, как он нажал «отправить», его телефон зазвонил. Боже мой, неужели это было так просто?

Он посмотрел на экран. Анджела. Нет, не так просто.

– Привет, – сказала она. – Я только что разговаривала по телефону с Джесси.

Их двоюродной сестре сегодня поставили диагноз «преэклампсия», и Карлос весь день отвечал на звонки мамы и тети по этому поводу. А перед самым уходом из больницы поговорил и с самой Джесси.

– Я тоже с ней разговаривал, – сообщил он Анджеле. – Не сходи с ума. Еще рано судить, но это хороший знак, что врачи отправили ее домой и назначили постельный режим вместо госпитализации.

Часть его желала, чтобы врачи поместили ее в больницу, чтобы она и ребенок были в безопасности и каждый день находились под наблюдением на случай каких-либо проблем. Одна из неприятных сторон профессии врача – сильно переживать за любимых людей, когда с ними что-то не так. Врачи слишком много знают о наихудших сценариях развития событий.

– Ты говоришь мне не сходить с ума? Судя по тому, что рассказала Джесси, ты ее напугал! Она сказала, что врачи успокоили ее и после приема она чувствовала себя почти безмятежно, а после разговора с тобой опять впала в панику.

Его телефон издал сигнал сообщения.

О, ничего себе, правда? Спасибо за информацию. Было бы неплохо предупредить меня об этом в понедельник вечером, а не после того, как я съела их на обед во вторник и у меня язык полыхал огнем целых 12 часов. Теперь я знаю, почему ты позволил мне забрать их.

Карлос старался не рассмеяться. Не хотел объяснять Анджеле, что это его так развеселило.

– Мне жаль, что я напугал Джесси, но ей нужно знать, в каком случае следует вернуться в больницу. Если давление слишком поднимется, это может быть опасно.

Он написал в ответ:

Не понимаю, о чем ты говоришь. Я просто вел себя как джентльмен.

– Она все это знает – для этого у нее есть лечащий врач! А теперь и все мы тоже это знаем. У нас ведь есть «Гугл».

Карлос закатил глаза, глядя на свою миску с чечевичным супом. Ощущение такое, будто Анджела его и не слушает вовсе:

– Я знаю об этом не из «Гугла» – я сам врач!

Вся семья помнила об этом, когда нуждалась в нем, но игнорировала всякий раз, когда им этого хотелось.

– Я знаю, что ты врач, но перестань еще больше ее нервировать! Ей нужна твоя поддержка, а не скачок давления после беседы с тобой.

Конечно, Джесси всегда могла рассчитывать на его поддержку. Она была его младшей кузиной – Карлос был старше на год. Она дразнила его, играла с ним, смеялась над ним, подбадривала его и гордилась им всю его жизнь. На одной из фотографий в рамке, которые стояли у него дома, были запечатлены трехлетний он и двухлетняя Джесси, оба с сомнением смотрели на малышку Анджелу.

О-о-о-о-о-о-о, так вот оно какое, джентльменское поведение? Позволить женщине страдать, делая вид, что принес себя в жертву? Теперь я понимаю, что имели в виду все те мужики, которые говорили мне, что они джентльмены.

Ему пришлось отключить звук телефона, чтобы посмеяться.

– Послушай, – продолжила Анджела. – Знаю, тебе сейчас непросто, приближается пятилетняя годовщина папы, но…

Карлос перестал смеяться.

– Дело не в этом, – возразил он, не желая вспоминать о том, что приближалась годовщина смерти его отца. – Я просто пытаюсь позаботиться о своей семье – вот и все.

С тех пор как умер отец, Карлос считал себя главой семьи. Он никогда не сказал бы этого вслух своей матери или тете, тиа Еве, но предполагал, что они думают так же. Отца Джесси никогда не было рядом, поэтому его папа следил за исправностью их автомобиля, работал во дворе и ремонтировал дом.

Когда его отец умер, Карлос взял все это на себя. Однако за этим стояло нечто большее, чем просто физическая работа: он думал о семье как о зоне своей ответственности. Он не хотел, чтобы с Джесси что-нибудь случилось.

– Слушай, не хочу ссориться из-за этого, – сказал он Анджеле. – Я просто пытаюсь заботиться о Джесси так, как умею. Завтра мне придется работать допоздна, но в пятницу я собираюсь заглянуть к ней.

Никому не говори, что я рассказал тебе о джентльменском кодексе. Члены клуба джентльменов убьют меня.

– О, здорово, у меня есть идея: прежде чем ты зайдешь навестить Джесси, почему бы тебе не сходить к врачу? Ей бы это понравилось, и мне бы тоже.

Карлос вздохнул. О нет: опять.

– Переходим к следующему вопросу, Анджела.

Она рассмеялась:

– Хорошо, но хотя бы подумай о моих словах. Кстати, ты видел запись предложения, которую показывают повсюду? Жутко, верно? Бедная Ник. Интересно, как она держится.

Мой рот на замке. Я имею в виду до тех пор, пока мое грандиозное разоблачение вашего клуба не будет опубликовано.

– Держится очень даже неплохо, – ляпнул он не подумав.

О черт.

– Да неужели? И откуда тебе это известно, могу я спросить?

Так: говорить, что он переписывался с Ник на протяжении всего разговора с Анджелой, точно не стоило. Всякий раз, когда он хотя бы намекал, что ему нравится общение с какой-то женщиной, сестра уверялась, что они будут жить долго и счастливо. И хотя он пока не знал, что у них с Ник впереди, к подобному дело точно не шло.

– Мы ужинали в понедельник вечером. Она написала мне по электронной почте, чтобы поблагодарить за субботу – кстати, просила передать и тебе спасибо, – и мы перехватили тайской еды.

– Хм-м-м. Странно, что ты не упомянул об этом раньше. Как же так могло получиться?

Лучше бы они продолжили говорить о Джесси.

– На этой неделе был настоящий завал, Энджи. Я был слишком занят своими врачебными обязанностями и нашими семейными проблемами, и это вылетело у меня из головы.

– Ну, она мне понравилась, и тебе, похоже, тоже, так что…

Главное, не используй мое настоящее имя в своем разоблачении. Назови меня каким-нибудь хипстерским имечком – например, Карвер, Флетчер или Уинстон.

Он жалел, что проговорился об их с Ник субботней встрече. Нужно было пресечь интерес Анджелы в зародыше. Даже если бы у них с Ник что-то и завязалось, это были бы не те отношения, к которым его подталкивала сестра.

– Да она мне почти и не понравилась. Я ужинал с ней только потому, что мне было ее жаль. Ей пришлось нелегко: на нее же обрушилась волна агрессии после того, как видео разошлось.

Может быть, когда-нибудь у него появятся серьезные отношения, но сейчас со смерти отца прошло еще слишком мало времени. Карлос не мог поставить другую женщину выше своих матери и сестры, не говоря уже о Джесси и тиа Еве.

Ему нужно было иметь возможность примчаться домой к Энджи, если она вывихнет лодыжку, или ходить с мамой по мебельным магазинам в выходные, или менять шины на машине тиа Евы. Все то, что делал его отец. Если бы он с кем-то встречался, то не смог бы располагать собой.

– М-м-м-м-м-м, – протянула Энджи. – Конечно, все дело в том, что тебе было ее жаль. Как будто я в это поверю.

Карлос покачал головой:

– До свидания, Анджела. Поговорим позже.

Как насчет Аттикуса? Из тебя вышел бы неплохой Аттикус.

Он положил ноги на кофейный столик и смеялся, смеялся и смеялся.

Глава шестая

– Не могу поверить, что ты втянула нас в это, – сказала Кортни, когда они вышли из машины. – Ты же знаешь, я избегаю любых ситуаций, в которых надо надевать спортивный костюм.

Не отвечая, Ник застегнула молнию на толстовке.

– Да брось, – ответила подруге Дана. – Мне нравится твой наряд. Я уже несколько месяцев пытаюсь объяснить, насколько тебе было бы удобнее на работе в легинсах или штанах для йоги.

Кортни покачала головой, и они направились к спортзалу. Ник сама была не в восторге от этих занятий, потому что они назывались «Бей как девчонка», но это был единственный курс в Ист-Сайде, который начинался в ближайшие несколько недель. А ей почему-то казалось, что приступить к занятиям необходимо именно сейчас. Не то чтобы она действительно думала, что Фишер – или один из тех мерзких парней, которые посылали ей сообщения, – на самом деле что-нибудь с ней сделает. Скорее, осознавала, что понятия не имеет, как вести себя в опасной ситуации.

Ей не терпелось похвастать Карлосу, что она посещает занятия. Она была почти уверена, что он это одобрит. Конечно, если когда-нибудь снова его увидит. Они переписывались несколько часов вчера вечером и сегодня тоже, но это ничего не значило.

– Меня не волнует, насколько удобны легинсы, благодарю покорно, мне нравится работать в платьях, – проворчала Кортни. – Я годами облачалась в уродливые костюмы огромных размеров ради различных американских фирм. Какое облегчение носить свободные платья с нелепыми узорами. Кроме того, мой магазин кексов назван в мою честь и одеваться как кекс – важный хештег для бренда.

– Что ты сказала? Хештег? – Дана собрала волосы в конский хвост: – В последнее время ты явно слишком много занимаешься SMM-продвижением магазина. Возможно, нам придется серьезно с тобой побеседовать.

Кортни вытащила телефон из кармана легинсов:

– Ты шутишь? У меня только что набралось двадцать пять тысяч подписчиков в «Инстаграме»! Я все делаю правильно. – Она улыбнулась, глядя на фотографию кекса, прежде чем засунуть телефон обратно в карман. – Да, я знаю, что одержима, тебе нет нужды это доказывать.

Ник вытащила собственный мобильник. Кто знает, возможно, ее ждало новое сообщение.

Клянусь, сегодня пациентка сказала мне, что ее наняли няней к ребенку по имени Кафтан.

Она едва сдержала улыбку.

Спортзал был большим безымянным зданием, только над дверью виднелась золоченая вывеска «Тренажерный зал Натали».

– Где ты откопала это место? – прошептала Дана Ник. – Я никогда не видела сверкающих золотых вывесок в спортзале.

– Цыц, – шикнула на нее Кортни. – Если в здании ничего не сверкает, я ни за что не почувствую себя там как дома.

Ник проигнорировала перепалку и подошла к блондинке в розовой майке, сидевшей за стойкой регистрации.

– Привет, я записывала нас троих через сайт на занятия. – Она упорно избегала произносить название вслух.

– «Бей как девчонка»? Превосходно! – Невероятно худая и энергичная женщина с конским хвостом просияла. – Как вас зовут?

– Николь Патерсон, Дана Картер, Кортни Парк, – ответила Ник, указывая на себя и на каждую из подруг по очереди.

– Приятно познакомиться со всеми вами! – радостно щебетала женщина. – У нас гибкая система оплаты, так что просто дайте мне знать, как вам будет удобно. Обычно есть возможность платить за одно занятие разово, но в данном случае мы просим внести плату за шесть недель вперед, чтобы рассчитывать на вас в течение всего курса.

Ник протянула свою кредитную карточку. Она никогда раньше не слышала о гибкой системе оплаты в тренажерных залах Лос-Анджелеса, особенно таких милых, как этот. Это было бы полезно раньше, но теперь, к счастью, она могла позволить себе заплатить полную цену.

– Отлично! – Женщина встала. – Оплата прошла, вы зарегистрированы, раздевалки вон там, и занятие будет проходить в студии А, начало через десять минут!

– Отлично! – ответила Ник и тут же устыдилась того, что переняла восторженную манеру речи этой женщины. Точно так же она, приезжая на юг, в первые же пять минут начинала растягивать слова и говорить «йоу».

Раздевалка им была не нужна, поэтому они направились прямиком в студию А. Это был большой ярко освещенный зал для занятий спортом, с сияющими деревянными полами, зеркалами, покрывающими целую стену, и фонтаном в углу. Металлическая табличка с золотыми буквами предписывала отключить телефоны и положить все личные вещи в шкафчики у двери.

– Мы что, в детском саду? – Дана указала на вывеску. – Куда ты нас притащила, Ник?

Кортни быстро сбросила куртку и засунула ее вместе с сумочкой в шкафчик.

– Я повинуюсь любому сверкающему знаку, ты же знаешь, – сказала она Дане. – Откройся новому! Ты слишком привыкла к своему усиленному соулфиту, или кроссметоду, или чем ты там еще, черт возьми, занимаешься, когда тренируешься.

Дана подняла брови, глядя на Ник.

– Парочка блестящих табличек – и эта женщина уже согласна на всё. Я никогда не видела, чтобы она так быстро меняла свое мнение.

Слава богу, подруги были с ней. Ник многое с удовольствием делала в одиночку – ходила в кино, ужинала, ездила за границу, – но у нее никогда не хватило бы смелости прийти на подобное занятие без поддержки.

Она достала телефон, чтобы выключить его и заодно отправить сообщение.

Ты вот выдумываешь свои истории, а я, клянусь, только что слышала, как кто-то в спортзале назвал другого солнышком.

Ровно в семь светловолосая женщина из-за стойки регистрации выскочила в центр зала.

– Всем добро пожаловать! – Шепотки стихли, и все повернулись к ней. – Я Натали, и я очень рада видеть ваши прекрасные личики здесь сегодня!

О боже. Эта мадам только что произнесла «ваши прекрасные личики». Во что Ник их втянула? Она увидела, как Кортни и Дана переглянулись.

– Итак, как вы знаете, наша программа – это шестинедельный курс, призванный научить женщин драться. – Она улыбнулась полукругу женщин, собравшихся вокруг нее, и все они улыбнулись в ответ. С разной степенью искренности. – Некоторые из вас, вероятно, записались на этот урок, представляя себе занятия по самообороне для женщин по фильмам. Ну знаете, где человек, завернутый в поролон, и все по очереди колотят его и сбивают с ног, и весело смеются, верно?

Все кивнули, на этот раз более решительно. Это было именно то, чего хотела Ник. Научиться бить мужчин и покинуть занятие уверенной в себе.

– Так вот, этим мы здесь заниматься не будем. – Голос Натали изменился. Он все еще ассоциировался с чем-то глянцево-розовым, но отчего-то теперь в нем зазвучала сталь. – Нам не нужна эта фальшивая бредятина, когда вы сбиваете с ног обмотанного человека, который не оказывает сопротивления и заранее предупреждает вас о нападении. Какая, черт возьми, вам от этого польза?

Хм-м-м-м-м. Это становится интересным.

– Если бы мы занимались этим, вы бы ушли отсюда через шесть занятий, по-прежнему совершенно неспособные противостоять тому, что заставило вас записаться на этот курс. Нам такого не надо. На моих занятиях мы будем сталкиваться с вашими страхами лицом к лицу. И я собираюсь научить вас бить как девчонка. Знаете почему?

Внезапно из невидимых динамиков зазвучала песня Бейонсе «Правят миром (девушки)», и все в зале сначала подпрыгнули, потом засмеялись, а затем стали подпевать.

– Это правда. Мы правим миром, девочки. Никогда и никому не позволяйте сделать так, чтобы вы об этом забыли. – Натали улыбнулась им. Ник вдруг обратила внимание на размер ее бицепсов. Она определенно недооценила эту светловолосую женщину с восторженными интонациями – это точно.

– Знаю, знаю, вы все оглядываетесь в поисках боксерских груш и перчаток. Это будет на следующей неделе. Сегодня мы начнем с разминки и правильной стойки. – Она улыбнулась им так лучезарно, словно обняла всех. Как ей это удавалось?

1 В английском языке два варианта имени читаются одинаково, но пишутся по-разному: Nicole и Nikole.

2 Оксфордская запятая, или гарвардская запятая, – запятая, используемая в английском языке перед союзом (обычно and или or, а также nor), перед последним пунктом в списке из трех или более элементов.

Продолжить чтение