Читать онлайн Цота. Планета изгоев бесплатно

Глава 1. Новое имя и «человек-скелет»

Галактика Млечный Путь

Сектор Большой Аскос

Система Антарес

Цота – планета изгоев

Рассказ Аарин

Мое настоящее имя – Арина Корнеева. Я с планеты Земля из Солнечной системы, но уже привыкла, что здесь – на Цоте, нашу часть Галактики называют Дейкос. Родилась я в маленьком провинциальном городишке с высоченными тополями вдоль дорог и уютными сосновыми скверами, закончила Колледж связи и курсы секретарей-референтов, немного поработала рядом с домом, потом переехала в областную столицу и даже каким-то чудом смогла устроиться на хорошую, как мне казалось, должность.

Только начальник оказался редкостным гадом. Поначалу уважала его – солидный, представительный дядька, по возрасту годится мне в отцы, я изо всех силенок старалась быть полезной его агентству недвижимости, безропотно задерживалась по вечерам с бумагами, до хрипоты обзванивала потенциальных клиентов.

Как-то раз он зажал меня в углу возле красного кожаного дивана и попросил скрасить суетливые будни «молодым телом». И даже разговаривать долго не стал, сразу под юбку полез. Я выбежала из офиса под проливной дождь, забыла и зонтик и плащ, как только догадалась сумочку захватить. На следующее утро проснулась с высокой температурой.

Извинялся начальник сквозь зубы, обещал повышение оклада взамен на мою доступность, но мне было противно его видеть, и я уволилась. Нет, я не ханжа, не «ломака» и если бы испытывала к боссу хоть какое-то физическое влечение, может, согласилась бы на такую любовную авантюру.

Парня у меня тогда не было, вернее, Андрей остался в нашем городке – оказался тяжел на подъем, не захотел уезжать в поисках лучшей жизни от знакомых мест даже ради меня. А я надеялась добиться чего-то большего, чем должность скромного клерка в захолустье.

Мы с Андреем легко расстались, кажется, он до последнего был уверен, что я не справлюсь одна в большом городе и вернусь в его «малосемейку» на старенький диванчик, где когда-то и стала женщиной.

Честно сказать, после очередного инцидента с начальником я почти опустила руки и даже решила из своего городка не вылезать. Уже не в первый раз мужчины-руководители видят во мне лишь хорошенькую куклу, а не ответственного сотрудника. Знаю, что симпатичная, часто слышу комплименты, тетя советовала в модельном бизнесе себя попробовать, но мне не хватает роста и амбиций.

Диеты категорически не люблю. В детстве считалась пухленькой, мама обожала стряпать булочки и пирожки, а я уплетала свежую стряпню за обе щеки и добавки просила. Мамы не стало два года назад, я очень тяжело пережила ее уход, зато отец недолго пребывал в печали и сошелся с маминой сродной сестрой. Мне было неприятно видеть их вместе, вот и еще одна причина перебраться в областной центр.

Сейчас родные края находятся безумно далеко от того места, куда меня занесло невероятным космическим ураганом. Полмесяца назад я прогуливалась с собакой у леса и меня забрали с Земли в другую звездную систему. Это звучит абсурдно, я бы и сама не поверила подобным рассказам, но другой истории у меня попросту нет.

Мои похитители назвали себя бродягами с Карды, обещали не обижать, если буду тихо сидеть и все приказы выполнять, а я была так напугана, что только кивала, со всем заранее соглашаясь.

Сначала решила, что бандиты меня продадут «на органы» в иностранную клинику. Или в публичный дом. Или просто поиздеваются вдоволь и закопают тут же в лесу. Когда поняла, что странный транспорт, встреченный мной на прогулке, поднимается в воздух, от ужаса потеряла сознание.

Очнулась я в крохотном помещении с матовым свечением и гулко вибрирующими стенами. Думала, с ума сойду, пыталась стучать, звала на помощь. Хмурый мужчина с перебитым носом выволок меня в коридор и грубо толкнул вперед, невнятно прорычав над ухом:

– Топай в отсек биокапсул! Придется немного полетать среди мусора, подберем, когда пройдем кольцо патрулей. Если сианцы нас самих не распылят, харнага их раздери!

Тогда я плохо понимала, что со мной происходит, позже новый приятель Фрайм объяснил, что космо-разбойники с Карды часто воруют землянок для продажи на Чантас.

Это крупная планета отдыха и развлечений: благопристойные курорты, притоны, бордели, работорговля для всякого галактического сброда, ну и специфические клубы богатеньких извращенцев. Планета – базар, где можно купить все и всех, и где я должна была стать своего рода экзотическим товаром. На мне кардарианцы планировали хорошенько заработать.

Земляне вообще очень редки в системе Антарес и потому безумно дороги. К тому же межгалактические перелеты строжайше запрещены Верховным Правительством Сианы. Поначалу голова у меня жутко болела от обилия информации…

Мне тут сказали, что Сиана – довольно большая планета с тремя обжитыми спутниками. Ее руководители корчат из себя главных в этой части Галактики и пытаются всем навязать свои правила, заставить другие «обитаемые островки» жить по своим законам.

Сиана вечно с кем-то воюет, чаще всего чужими руками, пытается прибрать к рукам новаторские разработки Петри, проводит испытания оружия на Гиде, жаждет контролировать планетарные караваны глейса.

Кстати, глейс – это местный наркотик и деловые сианцы пытаются нелегально сами им торговать. Но один их закон я бы точно одобрила: не воровать землян из соседней Галактики «Млечный путь».

За выполнением этого правила «планета-жандарм» строго следит, нарушения караются жесточайшей смертью, так пираты на то и пираты, чтобы рисковать, на кону ведь большие деньги.

И погибать бы мне в пучине инопланетного разврата, если бы корабль моих похитителей не обнаружил патруль с этой самой щепетильной Сианы. Чтобы избежать обвинения в торговле девицами из Дейкос, пираты сунули меня в полупрозрачный саркофаг и выкинули в открытый космос. Конечно, после проверки звездолета меня собирались забрать, но что-то пошло не так. Бродяг все же арестовали, или им попросту не удалось найти меня в космо-хаосе.

Помню, как я пыталась себя подбадривать, лежа в узенькой капсуле, по форме напоминающей огромную лекарственную пилюлю или хрустальный гроб сказочной принцессы. Ревела, конечно, богу молилась, пытаясь понять, распространяются ли его полномочия на тот сектор Вселенной, куда меня занесло. Еще очень боялась, что скоро закончится кислород, и я пропаду ни за грош, превращусь в мумию и буду бесконечно болтаться в чужой планетарной системе.

Вышло иначе… Мою маленькую неуправляемую капсулу мягко выбросило на поверхность Цоты – самого неприметного и грязного спутника Сианы.

И только сейчас, две недели спустя после моего появления здесь я ловко жонглирую межпланетными терминами. Сказалось природное любопытство и дружелюбие, а еще мой врожденный оптимизм. Без этих ценных качеств я бы точно рехнулась.

Можете представить, что я почувствовала, когда капсула провалилась сквозь пелену густых облаков атмосферы, резко начала падать вниз и ощутимо ударилась о поверхность? Потом я услышала скрежет разрываемых стенок моего внезапно сдувшегося саркофага, увидела над собой гадкие нечеловеческие рожи, слюнявые рты, выпученные глаза, скрюченные конечности. Вот был кошмар!

Оказывается, я упала на одну из многочисленных свалок Цоты, где меня и обнаружили местные доходяги. Они ловко вскрыли капсулу в надежде поживиться хоть чем-то съестным, вытащили мое безвольное тело наружу, дали отдышаться и порыдать, а потом я удачно познакомилась с Фраймом.

Он один мог внятно изъясняться и все объяснил. Мы понимали друг друга с помощью какого-то устройства у меня на затылке – пираты подсуетились еще на корабле. Я очень благодарна Фрайму за поддержку, хотя первые минуты общения тряслась от страха.

Как бы жутко это не звучало, но мой первый знакомый на Цоте выглядит как человек-скелет. На самом деле он уроженец пустынной части Гиды – там сианцы когда-то давно испытывали особые бомбы и потому Фрайм является мутантом в третьем поколении. Он высокий, худой, почти безволосый, если не считать жиденькую поросль на самой макушке. Тело его – кости, обтянутые полупрозрачной серой кожей.

Недавно при мне он переодевал испачканную рубаху. Если приглядеться, можно было даже внутренние органы рассмотреть и разные в них процессы, но я не собиралась таращиться, мы просто общались, я задавала вопросы, а он вяло отвечал.

В первые дни я не могла без него обходиться, таскалась всюду, как хвостик, но Фрайм быстро потерял ко мне интерес. Он вообще почти безразличен ко всему, что не касается питания. Из-за скоростного обмена вещества Фрайм всегда дико голоден и большую часть суток ищет себе еду.

Фрайм живет на местной свалке, поскольку на Цоте почти все разумные существа работают на сортировке и утилизации отходов, которые регулярно сбрасывают в гигантских контейнеров мусоровозы с Сианы. Кажется, других легальных производств тут нет, разве еще древний угольный карьер, где, по рассказам Фрайма, трудятся примитивные роботы.

Также на Цоте развита сеть мелких торговцев и старьевщиков, существует криминальный мир и теневой бизнес наркотиками, но это отдельный разговор, меня не касается.

Сначала я пыталась здраво рассуждать, спрашивала Фрайма насчет местных властей, может, помогут, дадут мне статус похищенной иностранки и вернут на Землю. Мне растолковали, что никто не выпустит молодую привлекательную женщину со спутника просто так, и уж точно не отвезут обратно в Дейкос (так здесь называют нашу Солнечную систему).

С Цоты вообще никого и ничего не забирают кроме исключительных случаев. Строжайше запрещено. Карантин. Это же планета-свалка, планета – гетто или резервация, хотя правительство Сианы культурно называет Цоту госпиталем или последним пристанищем для бедноты из полукровок, социально шатких элементов и прочего «живого мусора».

Но чаще всего местные используют термин – планета Изгоев. Это я тоже хорошенько запомнила и поняла. И решила даже не показываться на глаза сианцам, считала их настоящими монстрами, хотя Фрайм добавил, что внешне они похожи на землян и тоже не против использовать «гостью с Земли» в своих целях. Даже страшно представить в каких именно целях, поэтому буду прятаться сколько смогу.

Раз нет даже крохотного шанса вернуться домой, попытаюсь незаметно существовать на Цоте. Сюда ссылают солдат-инвалидов из бывших наемников, всякого рода штрафников, преступников, отбывших срока на каторге Харакаса, мелких мошенников и прочих неугодных режиму Сианы, кого почему-то было лень распылять. Здесь свили свои гнезда отщепенцы со всей системы Антарес. И здесь предстоит как-то выживать мне – девушке с Земли.

В первые же минуты знакомства я назвала Фрайму свое имя, но он упорно обращается ко мне «Аарин» или просто Ари. Я не спорю, я слишком многим обязана «скелету», чтобы ссориться из-за такой ерунды, как правильное произношение моего имени.

Глава 2. Первые дни на Цоте

Фрайм нашел мне жилье и даже работу, – это я сейчас так все бодро и спокойно воспринимаю, а еще неделю назад дрожала от страха и часто плакала. Особенно в первую ночь, которую провела в какой-то огромной бочке с коряво вырезанным окошком для дневного света. Бочка наполовину была врыта в землю посреди огороженного колючей проволокой двора, заваленного разным строительным хламом. По мнению Фрайма – идеальное убежище, странно, что никто еще не занял, а может, прежние хозяева уже того…

Увидев внутри бочки груду ветоши и стеклянных банок с дурно пахнущим содержимым, я тотчас попросила Фрайма увести меня к себе, но тот лишь удивленно глянул своими глубоко запавшими бесцветными глазами и тихо ответил, что его соседи по мусорному контейнеру могут оказаться не столь лояльны к чужим девицам, как он сам.

Выяснилось, что гораздо безопаснее нам встречаться подальше от его жилища. Фрайм обитал на кладбище возле местного крематория и подрабатывал тем, что выкапывал и сжигал кости с огромного древнего могильника.

Насколько я поняла, в стародавние времена на Цоте было организовано что-то вроде концентрационного лагеря военнопленных или беженцев, откуда никто не вернулся в большой мир.

Узнав подробности, мне тотчас расхотелось селиться вместе с разумным ходячим скелетом. Я навела мало-мальский порядок в мегабочке, с помощью Фрайма обустроила постельное место и соорудила что-то вроде очага на дворе.

Нет, не сразу, конечно. Первые дни я слезами умывалась и выла в голос от безысходности. А потом захотела есть и попросила у Фрайма кусочек хлеба. Приятель огрызнулся, долго колебался, но все же со вздохом сунул мне в руки маленький пакетик с концентратом. С первого глотка меня чуть не вывернуло наизнанку – вязкая серая масса, похожая на холодный безвкусный кисель. Хотя, по словам Фрайма, здорово насыщала и успокаивала нервы.

– Я не обязан тебя кормить, – недовольно ворчал он, – мне самому не хватает. Ищи работу!

– Пожалуйста, помоги мне устроиться, я тебя потом отблагодарю.

– Надо подумать. Хорошо, если Гарш тебя в «Кормушку» возьмет. Ты бы выносила мне остатки со столов.

На желтоватом равнодушном лице «скелета» появилось почти мечтательное выражение, которое вскоре сменилось знакомым полусонным отчуждением.

– Только в «Кормушке» собирается местный сброд, парни могут тебя обидеть, забрать на потеху. И все же имя у тебя подходящее – Гарш верит во всякие приметы, скажу, что приносит удачу, может, защитит. С другой стороны, если будешь все время в контейнере прятаться – кто тебя станет кормить? А? На меня не очень надейся, я сам еле ноги волочу.

– Так, может, я стану тебе помогать… разбирать мусор, например, кости выкапывать. Я всему научусь, буду делать, что скажешь.

– Там условия еще хуже, – сердито проскрипел Фрайм, явно обескураженный моим азартом, – ты не справишься, это очень серьезное дело.

Но я-то смекнула, что он просто не хочет конкуренции. Боится, что скромный паек могильщика заставят делить еще и на меня. К тому же у Фрайма уже имеется напарник – безропотный дурачок Рохо Крысожор, он тоже мутант с Гиды, но родился еще более ущербным, чем Фрайм – почти не говорит, живет как заведенный механизм или ходячее растение.

Рохо таскает за Фраймом тележку со всяким мусорным барахлом – тряпки, сломанные электроприборы, посуда и даже игрушки. Все эти «сокровища» мутанты выискивают на полигоне отходов Сианы, приводят в порядок, насколько возможно, а потом меняют, продают на местных базарах. Надо же как-то поддерживать нелегкое существование.

Вот и я решила попытать счастья в местном общепите под завлекательным названием «Кормушка». Жутко трусила первые дни. Что за карьеру смогу там построить? Уборщица, официантка? Если заставят работать девочкой для увеселений, лучше с голода помру, чем позволю до себя дотронуться здешним уродам.

Мне невероятно повезло, хозяин заведения – грузный хубанин Гарш оказался в меру сентиментальным и чувствительным барыгой. После расспросов о моем прошлом он решил меня несколько поддержать. Но скорей всего Фрайм посодействовал, внушил ему, что мое имя может означать «дочь Антарес», мол, не случайно я с неба упала, просто так на Цоту никто с неба не падает.

Гарш исповедует какую-то странную религию, зажигает светильники возле чудного алтаря в углу барной стойки, там женская статуэтка стоит – крутобедрая дама, закутанная в покрывало. Ее имя вроде тоже начинается на «Ар», вот Гарш и решил, что я в живом виде буду своего рода талисманом его забегаловки.

Видимо, я попала в славное время для Гарша – заведение процветало и приносило стабильный доход, массовый мордобой редко случался, жратвы и глейса хватало, сианские власти давно не вмешивались и вообще не заглядывали вглубь резервации. И зачем им сюда соваться?

Беспорядков-восстаний давно нет, калеки свой срок доживают потихоньку, еще способные двигаться и голосить – просят милостыню, кормятся на свалках, кто-то торгует, кто-то ворует, Фрайм перемалывает чужие кости и рассеивает пепел на территории заброшенных военных полигонов.

Контейнеры с отбросами огорожены, и мусор своевременно перерабатывается на топливо, которое здесь же и используют. Налаженный размеренный быт для всех, кто хочет протянуть подольше.

По слухам здесь всем неофициально заправлял какой-то загадочный человек вроде земного криминального авторитета. Его очень боялись и шепотом называли королем Цоты. Точнее, «мусорным» королем или смотрителем, но это уже тонкости. Еще я так поняла, что он не совсем человек, а представитель некой великой и благородной расы, только находится в изгнании. Впрочем, никто не прилетал на Цоту по своей воле…

Я внимательно слушала и запоминала малейшую информацию о новом для меня мире, и в то же время старалась быть незаметной, чтобы не привлекать похотливых взглядов крепких еще мужиков, заходивших порой в «Кормушку».

Мне поручили таскать на столы еду, мыть посуду и выполнять прочую посильную работу. Не на алтарь же меня сажать, в самом деле! Я и без того немного приободрилась, даже научилась прятать объедки для бедняги Фрайма.

Теперь он по вечерам встречает меня за столовой и сперва жадно заталкивает в щель безгубого рта обломки зерновых пластинок и крохотные полумясные шарики. Одно название, что «полумясные», думаю, синтетическая фигня в рекламной упаковке. Насытившись и уже заметно веселее переставляя ноги-костыли, Фрайм провожает меня до «дома», какая-никакая компания и охрана.

Раз деваться некуда, я привыкла ночевать одна в своей бочке на территории старого склада, понемножку обустроила там уют, натаскала полезных вещей с окрестных свалок, проветрила брошенные одеяла. Как будто армейские – серые в подпалинах. Правда, часть пришлось закинуть обратно в контейнер – бурые разводы слишком напоминали застарелую кровь, не смогла побороть отвращение.

Еще я разрезала на покрывала большое полотнище от свернутой палатки, что нашла в осыпавшемся подвале. Вообще, двор, где находился мой «бочко-дом» напоминал разрушенную военную базу не слишком развитого земного государства.

Правда, здесь все давно облазили старожилы, мало ценного можно найти, но я приспособилась вести некоторые раскопки под обрушенной стеной и недавно наковыряла из земли мешки с металлическими деталями. Фрайм погрузил их на тележку и выгодно продал местным, в тот день мы наелись пюре из вареных овощей, напоминавших земные морковь и картошку.

В ржавом кране возле ограждения из «колючки» обнаружилась питьевая вода. Фрайм сказал, что она безопасна, так как после эпидемии, прошедшей много лет назад, сианцы обработали скважины по новейшей технологии, никто больше не травился. Продержусь, сколько смогу, кругом все стараются выжить, я тоже попробую, пусть не думают, что землянки совсем никчемный вид.

Были уже в мой адрес такие ехидные намеки от пары вредных хубанок. Поджарые громкоголосые тетки непонятного возраста с разноцветной пышной шевелюрой на вытянутом черепе. Местные «жрицы любви». Привлекают в «Кормушку» посетителей, продают себя за ужин и щепоточку глейса, если клиент из фартовых бродяг.

Я с хубанками не связываюсь, им ничего не стоит отлупить меня в закутке заведения или по дороге домой, могут подсунуть в еду какую-то гадость.

Главное, у меня теперь есть работа, за которую получаю питание, есть приятель – «скелет», который любит поговорить только когда хоть немного сыт, и вроде бы не озабоченный начальник. К счастью, Гарша мои прелести не привлекают, он истекает слюной, подсчитывая вечернюю выручку или завидев новую безделушку.

Гарш коллекционирует красивые бесполезные вещи, поэтому вечно голодный Фрайм таскает ему с мусорки всякие интересные находки – треснувшие чашки с рисунком, часовые механизмы в ретро стиле, фигурки животных и яркие картинки непонятного мне качества – зеркально-стекольно-бумажные.

На Земле такого материала не встречала. Наверно, изобретение сианцев – достижение инопланетных технологий, но удивляться мне некогда, пора заниматься уборкой в зале, пока посетителей еще мало.

Климат здесь теплый и сухой, часто дуют ветра и оттого кругом много противной песочной пыли, а деревьев мало, растительность напоминает степную или пустынную, почва глинистая, кажется, совсем не плодородная.

Птиц не видела ни разу, крысы порой проскальзывают среди коробок, но их ловят на обед азартные бомжи, особенно Рохо в этом преуспел, думаю, он и Фрайма подкармливает своей добычей. Обычных мух и комаров не встречала, зато во время походов по местной «заброшке» меня часто пугали ящерицы и пауки, думаю, их бы тоже сожрали, но они слишком верткие.

Сегодня перед сном развесила на кабеле, протянутом от бочки до колючего ограждения свое бельишко, наканунек удачно стащила у Гарша емкость со следами моющего раствора. После стирки я долго сидела на груде пластиковых ящиков, уныло глазела в чужое небо чужой планеты. Неужели все это наяву происходит со мной…

Глава 3. Будни «Кормушки»

Первое время на меня здесь глазели, как на экзотическое насекомое. Помошник Гарша – зануда Сит так меня и прозвал: бодрый кузнечик из Дейкос. Космической бурей занесло, не иначе. Я не обижалась, я скромно себя вела, ни с кем не ссорилась, одевалась неприметно, хорошо, что Гарш нашел мне бесформенную футболку на три размера больше и широкие бриджи. Получилась отличная униформа «серой мыши» – для посетителей невысокого уровня сойдет.

Впрочем, я так поняла – на Цоте наша харчевня пользовалась большим уважением публики и даже властей. Пожалуй, я попала в единственное почти чистое и культурное заведение из всех тут когда-либо заведенных.

В джинсах и свитере с Земли ходить было очень жарко, зато моя демисезонная куртка служила по ночам вместо подушки. Кроссовки я надевала на время поисковых прогулок по свалкам, чаще бегала в местных сандальках из мягкого и очень удобного материала вроде искусственной кожи.

Волосы у меня длинные, густые – на Цоте хотела обрезать косу, но все зачем-то жалела, откладывала. Теперь приспособилась каждое утро сворачивать в тугой жгут на затылке, прятать под тряпку-платок. Казалось, если расстанусь с привычной прической, сразу лишусь части себя земной. Если станет совсем неудобно с такой гривой, понемножку буду укорачивать.

А вот и знакомый ангар общепита и одновременно клуб сбора более-менее платежеспособной публики. Мой начальник, похоже, не в духе с самого утра, – доброжелательно машу рукой, почтительно киваю:

– Приветствую вас, уважаемый Гарш! Как идут дела?

Хубанин смерил меня придирчивым взглядом и, не найдя ничего особо интересного, процедил:

– Ты задержалась, с обедом придется обождать. Иди в запасник, помоги Ситу разложить концентрат по пакетам. Сегодня Шакко придет. Все должно быть готово до вечера.

– Шакко – один из этих… смотрящих за порядком? – как обычно, хочу все знать.

Гарш недовольно сопит, ведь я отвлекаю его от изучения счетов.

– Шакко – охранник и довереннный Джелло. Меньше болтай, больше делай. Я бы Хашу поручил, да у него руки трясутся, вчера опять нанюхался какой-то дряни – до сих пор не может отойти, вонючий урод, а мне нужно собрать полный комплект на следующую раздачу. Да смотри, не вздумай чего стащить! Джелло мне голову открутит, если не досчитается хотя бы одной единицы. Знаю, что своего дохляка-скелета содержишь на моих отходах.

Я сделала наивные глаза и развела руками, мол, напраслина и поклеп, не виноватая я, хрящики вчерашней водосвинки сами в карман фартука нырнули. Гарш усмехнулся и даже сочувственно вздохнул:

– Ну и дуреха же ты, Ари, нашла бы приятеля посолидней, он бы тебя кормил и одевал. Дарил какие-то красивые вещицы, мы бы менялись. Э-э, впрочем, кто польстится на такое убожество…

Кажется, обошлось! Не долго ругался, можно расслабиться и немного польстить.

– Вот и я так думаю. Спасибо, за понимание, Гарш. Обещаю, что со мной у тебя не будет никаких проблем. Зато я принесу тебе удачу, Гарш. Много-много удачи. Она уже совсем близко. Ага!

В глазах держателя «Кормушки» я выгляжу совершенно не презентабельно – подумаешь, замухрышка из примитивной звездной системы, к тому же Гарш помешан на своей коллекции фигурок из пластика, металла и дерева. На сей раз мне с начальником крупно повезло, вот только он оказался зажиточным обитателем инопланетного гетто! Держись, Ари, держись…

Тема выбора обеспеченного дружка-покровителя мне крайне неприятна, пытаюсь отшучиваться. Пока удается. Хорошо, что Гарш отвлекся на то, чтобы разбранить подвернувшуюся под руку хубанку – она, похоже, так и ночевала под одним из столов в зале. И чего рано проснулась, ее клиенты подтягиваются ближе к вечеру.

А мне надо выполнять поручение босса. Сейчас в мои задачи входит расфасовка съедобного полуфабриката для благотворительной акции, которую регулярно проводит теневой «король». Вечно голодный Фрайм старается не пропускать ни одного такого мероприятия, подробно о нем рассказывал, хотя у меня остались вопросы.

Не очень-то верится, что глава местной мафии из гуманных соображений за свой счет подкармливает толпу мусорных калек. Зачем ему это нужно? Хм, может, таинственный Джелло любит дифирамбы в свой адрес, и, как истинный король, нуждается в благодарной свите…

Фрайм также намекнул, что у ясса Джелло есть негласный штат осведомителей-доносчиков и кругом свои люди, не важно какой расы, много нас тут собралось. Тогда его щедрость вполне объяснима. Король иногда должен швырять монеты в толпу, ободряя свой народ, даже если народ – всего лишь полубезумная свора отщепенцев со всей системы Антарес. Зато ею можно хорошо управлять. Сказал: «фас» и толпа выполнит любое приказание в надежде на новые подачки.

– Если бы не бесплатная кормежка, у меня было бы вдвое больше работы, – уныло ворчал Фрайм, поглядывая на свои восковые кисти с узловатыми синими венами.

– И ты бы вдвое больше уставал перемалывать кости – древние и современные, – не очень убедительно утешала я. – Причем, за ту же оплату.

Мы отлично ладили, особенно после того, как Фрайм наедался остатками с мисок подвыпивших клиентов «Кормушки». Фрайм был совсем не брезглив. Наверно, со временем я стану такой же… Если, конечно, доживу.

В кладовой-запаснике душно, вытираю пот со лба, поправляю сбившуюся на лоб косынку. Рядом усердно трудится Сит, он парень тихий, но себе на уме, когда-то помогал Гаршу на родной Хубе вести торговлю всякой всячиной, и сейчас все про всех знает, но больше молчит. Преданный незаменимый слуга.

Сит чуть выше меня, худощавый, при том жилистый и выносливый. На затылке у него большой шрам, поэтому щепетильный Сит отращивает белесые волосы, закалывая пряди у висков и лба кверху, чтобы не мешали.

Мы нарезаем на порции примерно по двести грамм особую пищевую пастилу – стратегический запас жизнеобеспечения на Цоте. Пастилой нас снабжают сианские власти, чтобы самые социально незащищенные личности не передохли с голода, а еще ползали на свои мусорные заводики.

Этот белково-жировой продукт привозят к Гаршу в больших рулонах вроде свернутого пористого линолеума, я сначала подумала, что вижу в кладовке строительный материал, но оказалось – сбалансированный по составу корм. Когда же я узнала, как именно производят пищевую пастилу, то смеха ради стала называть ее «торфопастой».

Гарш сказал, что она выращивается в каком-то искусственном водоеме по примеру нашей земной ламинарии. В итоге получается безвкусная, но быстро насыщающая коричневая масса с зернистыми вкраплениями – дешево обходится властям и поддерживает массу непритязательных граждан Цоты.

Я вопросительно посматриваю на Сита, может, позволит отщипнуть немного от большого листа, расправленного на столе, я спрячу еду за пазуху и вечером угощу Фрайма, тот будет безумно рад.

– Даже не думай! – бормочет Сит, продолжая сворачивать куски пастилы в маленькие рулончики и помещая их в тонкие пакеты, каждый сверток должен быть пронумерован и уложен в общий мешок.

Теперь я раздосадовано вздыхаю и продолжаю свое дело, может, получится стащить остатки чьей-то трапезы позже. И самой бы неплохо подкрепиться, подожду полчасика и начну ныть, что не худо бы закусить парой зерновых галет и соевым молоком.

Но спустя примерно сорок минут в запасник заглядывает красноволосая хубанка, радостно взвизгивает, тыча в меня острым пальцем, унизанным желтыми колечками:

– Иди в зал, там тебя спрашивает Бубо, сегодня Лупоглазый при ларрах, закажет много жратвы. Гарш велел тебя привести, сама будешь обслуживать их стол. Повытряси-ка из бродяги деньжат!

– О-о, не-ет!

Лупоглазого Бубо я терпеть не могу, он той же расы, что и мои похитители. Вообще, клан кардарианцев на Цоте невелик, но довольно сплочен и агрессивен. Сплошь бывшие головорезы-каторжане, согласившиеся сотрудничать с полицией Сианы, им сохранили жизнь и заменили рудники на ссылку в «последнее пристанище».

С виду Бубо типичный землянин в преклонных годах, напоминает спившегося боксера-задиру в среднем весе – здоровье уже подводит, но боевые навыки еще сохранились. Похоже, этот мерзкий тип положил на меня глаз еще в прошлую встречу. Тогда он долго на меня таращился, а потом заказал выпивку, попросил сесть ему на колени, противно пыхтел, вытирая пот с лоснящейся физиономии.

Конечно, я отказалась идти на сближение, и Гарш за меня заступился, к тому же Бубо ему недавно задолжал, а потому бандит вынужден был убраться в свой бункер несолоно хлебавши и никого не лапавши.

Кардарианцы на Цоте держатся одной волчьей стаей, давно уже захватили подземное логово в трех километрах от «Кормушки», но им скучно прижимать хилых бомжей и щипать мелких торгашей, вот и лезут в заведение Гарша как тараканы на свет. Других-то «приличных» развлечений маловато, а тут собирается разношерстное общество.

Можно не только выпить и закусить, но и послушать последние сплетни, поглазеть на бесталанный стриптиз хубанок и похвастать собственными подвигами в годы лихой свободы и открытого космоса. Слушатели всегда найдутся. Кто-то еще и брагой из местного кактуса угостит.

Фрайм сказал, что только непререкаемый авторитет Джелло удерживает кардарианцев от всякого рода бесчинств. «Мусорный король» уже много лет зорко следит за балансом сил на обитаемой части Цоты. За это власти Сианы уважают его и снабжают всякими бонусами вроде хорошей еды и прочих нужных в хозяйстве вещей.

А вот огнестрельное и лазерное оружие на Цоте строжайше запрещено и мобильной связи нет, вообще нет телевизоров, радио и телефонов – полная изоляция от большого мира системы Антарес.

Первое время меня этот факт здорово забавлял, прямо каменный век, а не прогрессивная космическая цивилизация. А еще нас – землян считают отсталыми! Я понимаю, что нахожусь в резервации для изгоев, но уж больно это место похоже на колонию переселенцев в нашу земную Америку прошлых веков: золотоискатели, авантюристы, бандиты, романтики, честные работяги… Вот только надежды на лучшие времена у обитателей Цоты практически нет. И орудия труда не слишком хороши.

Впрочем, ничего странного, дай местным головорезам в руки что-то помощнее ножей – перебьют друг друга за вечер, а Сиане нужна рабочая сила для сортировки отходов, и вообще, чтобы концлагерь не пустовал, инфраструктура действовала. Вдруг еще пригодится…

Собравшись с духом выхожу в зал приема посетителей, настроилась вести себя вежливо-отстраненно. Ну, кто тут у нас в гостях? Сколько сегодня знакомых! Двое бродяг с постными лицами привезли в инвалидном кресле «серебряного летчика». Я сразу так прозвала бедолагу. Гарш сказал, он, и правда, когда-то был пилотом военного истребителя на Харакасе, имел награды и мог рассчитывать на обеспеченную старость.

Однажды его самолет подбили в горах, солдат попал в плен и после чудовищных пыток разболтал важные сведения о подразделениях Сианы – кое-кто из «шишек» пострадал, потом парня спасли свои, но лишили всех льгот и отправили доживать на Цоту. А здесь предприимчивые доходяги подсадили пилота-калеку на глейс и возят по местным харчевням, плучается что-то вроде шоу для бывших вояк.

Гарш охотно пускает в свое заведение эту странную компанию, безногий парень в серебристом комбинезоне вызывает сочувствие, напоминает посетителям о том, что жизнь переменчива и скоротечна, а потому не надо прятать свои ларры под полу, а тратить на доступную пока еще жратву и веселых подружек.

Собственно, женщин здесь было мало – три заводные ярковолосые хубанки, изрядно потрепанные временем и вниманием самцов разных рас, грубая кардарианская тетка – видела ее пару раз с Бубо, вроде они ровесники и… я.

Здешняя «Кормушка» у меня порой ассоциируется с парижским Двором Чудес из романов про Анжелику. Не хватает только властного бандита Каламбредена. Думаю, король Джелло вполне мог бы подойти на эту роль. К счастью он здесь не появляется, много нам чести.

Ему и так все, что надо приносят на дом, точнее, на территорию бывшего командного пункта военной базы. Там и живут яссы – негласные смотрители Цоты. Их всего трое: Джелло, Шакко и еще один, имени его даже вслух не произносят, говорят, он самый старый и злющий. На своей родине прежде высокую должность занимал до мятежа, когда свергли родственников Джелло и сам он чудом избежал казни.

Опальные яссы долго мыкались по разным планетам, служили в армии Сианы, а потом Джелло поссорился с кем-то из генералов и его привезли сюда вместе с двумя сородичами. Но рожденный королем и на свалке построит Империю, что, видимо, Джелло и сделал.

Вообще, удивительно, как три человека держат в повиновении столь разнообразную публику Цоты. Так яссы и не совсем люди, насколько я поняла. Судя по описанию Фрайма, яссы – прирожденные бойцы, следопыты, отличные охотники, то есть существа воинственные и жестокие. Хотя внешне немного похожи на людей.

– Привет, Гум! Сегодня отличный день, как считаешь?

Я ставлю стакан с выпивкой перед знакомым хубанином. Он всегда заказывает процеженную брагу из сока местного кактуса, а вот Буто хлещет ее прямо с мякотью. Уф! Вот и он… Мерзкий тип, смотрит на меня своими круглыми совиными глазищами и радостно лыбится щербатым ртом. Опять начнет приставать, как бы мне половчее его отшить…

Пока я задумчиво терла поднос и тянула время, двери нашего кабака резко распахнулись – на пороге появился посетитель, которого я прежде тут не встречала. А я бы непременно запомнила такого громилу. Ой, какой жуткий, кожа будто изрисована в мелкую сетку, один глаз закрыт, лысый череп поблескивает, будто смазан маслом. Страшилище!

Глава 4. «Забавная зверушка!»

В помещении сразу стало тихо, так народу-то собралось немного, из самых отчаянных и колоритных только кардарианец Бубо. Завидев гостя, он вдруг съежился, втянул голову в плечи и беззвучно зашлепал губами, изобразив на лице гримасу отвращения и злобы. По сравнению с ним новый посетитель выглядел «супер-тяжем» на ринге. Я мигом сообразила, что это один из яссов, больше никто бы не осмелился так по-хозяйски вваливаться в заведение Гарша.

На всякий случай я тоже решила сползти под барную стойку, еще хотелось голову подносом прикрыть, но я просто прижала кусок пластика к груди и затаила дыхание. В тишине отчетливо раздавались тяжелые шаги, и скоро низкий свистящий голос прошелестел на весь зал:

– Га-аршшш, вылезай уже, кусок гнилой требухи! Мне некогда тут торчать, на севере «стрекоза» сбросила пару бочек с горючим, как бы дохляки не перепились.

Стало страшно. Незнакомец, вроде бы, не орал, не бранился, он вполне спокойно говорил, но сам тембр его голоса и вальяжные, уверенные интонации выдавали истинного хозяина.

Мимо моего убежища из запасника в центр зала прошмыгнул Сит-хубанин. Я не видела, как он себя ведет с яссом, однако в ответе слышалось явное подобострастие, хотя обычно из Сита и слова не выдавишь, тут он разлился елеем:

– Обильных тебе дождей и теплой земли, благородный Шакко! Мы давно вас ждем, у нас все готово для раздачи. Гарш сейчас подойдет, он… он в отхожем месте.

Уж не мог другой причины придумать! Несмотря на серьезность ситуации, я чуть не прыснула от смеха, но вовремя зажала зубами палец. Очень хотелось высунуться и понаблюдать за развернувшимся у столиков представлением, когда еще в нашу дыру заглянет «благородный ясс». А он опять прошипел, уже на повышенных тонах:

– Сссуашшша… Чтоб Гаршшшу провалиться в нечистоты! Нашел время тужиться. Тащите скорей мешки, заряд мобиля садится, мне нужно лететь!

– Конечно, сейчас, сейчас… да куда же все подевались…

Я представила, как Сит мечется по отсекам ангара, пытаясь отыскать еще одного помощника, но обкуренный Хаш успел куда-то свалить, а кухонные работники из чантиан вообще по натуре крысы, наверно, забились в щели, боятся высунуть нос. Пришлось потихоньку выбраться из-под стойки и проскользнуть в запасник, где Сит лихорадочно упаковывал последний мешок с нарезками пастилы.

– Помогу! Сейчас мигом закончим. Немножко осталось. Если бы меня на Лупоглазого не отвлекли, мы бы давно с тобой управились.

– Что-то будет не так, Гарш меня сожрет! – стонет Сит, пришлепывая номерок на пакет чьего-то будущего ужина… или обеда.

– Подавится, ты костлявый!

– Язык прикуси, ящерка! Крепче держи мешок, я затяну потуже.

– Это повышение? Вчера еще я была здесь «кузнечик из Дейкос»!

На мертвенно-бледном лице вечно серьезного парня промелькнуло что-то вроде улыбки, и у меня на душе полегчало. Я даже сама притащила коробку с остатками пастилы в зал, передала ее в дрожащие руки подоспевшего Гарша – он был красный, как помидор готовый лопнуть от спелости.

Ясс опять раздраженно шипел, выговаривал хубанцам за промедление или давал новые указания, я отошла за стойку и поглядывала исподтишка – вроде бы человек, но атлетического телосложения, очень мускулистый, рост примерно два метра, абсолютно безволосая голова, даже бровей не заметно, а уж лицо… словно грубо высечено из камня, один глаз закрыт бежевой еле заметной пленкой, интересно, как она крепится, может, на липучках – повязки вроде бы нет.

Не могла хорошо рассмотреть, боялась наткнуться на холодный, змеиный взгляд. Вот оно – подходящее определение! Змеиный взгляд – самая точная ассоциация. И странный узор на коже обнаженных рук и груди очень напоминает кожу пресмыкающихся земных тварей. Яссы – настоящие ящеролюди. Еще бы изгоям не трепетать.

Даже смешно, что меня Сит недавно ящеркой обозвал, когда тут рядом более подходящий типаж нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Думаю, сам «мусорный король» выглядит не лучше, чем его ближайший соратник.

– Это у вас кто? Раньше не видел.

Я нутром почувствовала, что речь идет обо мне. Резко захотелось снова нырнуть под стол и превратиться в невидимку, ноги сделались ватными и будто прилипли к поверхности пола, пока глаза зачем-то внимательно изучали разводы на грязной тарелке.

Гарш невнятно залепетал о моем появлении в «Кормушке», кратко объяснял статус прислуги «подай-принеси».

Свистящий голос между тем продолжал допрос:

– Точно из Дейкос? Не может быть! Прежде их женщин не встречал. Она хотя бы разумна? Нашу речь понимает?

Как не была я напугана и подавлена, возмущенно вскинула подбородок и поджала губы – бессловестным животным меня тут еще никто не называл. Даже «скелет» Фрайм в первую встречу на свалке признал во мне человека и предложил хоть какую-то помощь – доходяги тоже стараются вместе держаться, так проще выживать. Сегодня он мне помог, завтра я ему, чем сумею.

И с хубанцами в «Кормушке» я быстро нашла общий язык, а эти яссы, видимо, очень заносчивы. Благородная раса. Подпольные правители Цоты. И лучше мне вовсе не открывать рта перед Шакко, пусть кем угодно считает, лишь бы не трогал.

– На какое имя ты отзываешься, девочка? Гарш, она может говорить или ей язык отрезали?

– Я – Арина…

Так вышло, что мой начальник угодливо ответил одновременно со мной, вот только намного громче:

– Аарин, ее зовут Аарин, господин Шакко. Мы называем ее Ари. Она служит на кухне, иногда выпускаю в зал, когда много народа и Сит не справляется. Понятливое, доброе существо. Совершенно безвредна.

– Проверяли на инфекцию, в госпитале она была?

– Э-э… дда… все в полном порядке, господин Шакко.

– Сианцы в курсе?

– Пока нет, мы не думали, что надо беспокоить полковника такой ерундой.

– Значит, карантин не проходила, ты мне соврал. Ладно, власти знать не должны. Пусть сидит тихо.

– Конечно, господин Шакко, не в первый раз.

– Тшш, Ари, подойди ко мне!

Я пару раз моргнула и не сдвинулась с места, человек-змея манил меня к себе небрежным движением длинного пальца. И зачем? Будет рассматривать как редкий экземпляр живого вида? Вдруг Гарш круто оборачивается и визгливо рявкает:

– Ты чего застыла?! Ползи сюда, букашка, не видишь, тебя ждут.

Сит мигом оказывается возле меня и дергает за предплечье:

– Иди же, не бойся, никто тебя не съест. Да, она просто трусиха, господин Шакко. Они в Дейкос все такие… Низшая раса, чего с ней долго возиться.

Последняя реплика вызвала во мне бурю протеста. Неужели из-за моей минутной слабости здешние уроды решат, что население Земли сплошь пугливые «ящерки». Ни за что! Я решительно двинулась в центр ангара. И хотя сердце бешеным молоточком стучало в груди и во рту от волнения пересохло, гневно бросила в адрес Сита:

– Вранье! Сам ты низшая раса, только и умеешь, что мусор сортировать да контейнеры чистить. Отцепись, говорю! Я сама способна ходить. И быстрее некоторых разношу пиво!

Оказавшись теперь в двух шагах от ясса, который скалой возвышался над не самым низеньким Гаршем, я сложила ладошки перед грудью, поклонилась на манер приветливой японки и отрывисто произнесла:

– Добрый день! Очень рады видеть вас в нашем чудесном подворье. Заходите почаще, всегда в наличии размороженные ослиные мослы и суп-суррогат, а также брага из желе сладких клубней. Их вчера целую партию подвезли, всего треть оказалась червивой.

Последняя информация точно была лишней, краем глаза я заметила, как вытянулось припухшее лицо Гарша, а Сит из белого стал синюшным. Зато ясс издал что-то вроде удивленного смешка и почти весело глянул на меня единственным глазом. А потом хлопнул моего начальника по плечу, словно вытряс пыль из мешка с мукой:

– Забавная зверушка! Проследи, чтобы не обижали. И вколи «живучку», если еще не сделал. Пусть подольше протянет. Может, потом Джелло захочет посмотреть.

– Такой дорогой препарат, я думал повременить, – замялся Гарш, глядя на меня с откровенной тоской.

Услышав о каком-то местном лекарстве, я едва не подпрыгнула на месте от плохого предчувствия:

– Не надо ничего колоть, я совершенно здорова!

Меня вряд ли услышали – ясс взвалил на плечо последний пакетище с концентратом и уже направился к дверям, следом, отдуваясь, семенил хозяин «Кормушки». Едва солидный гость скрылся из виду, бывший каторжник Бубо с грохотом опустил на стол могучий кулак. Видимо, с не меньшим удовольствием он бы проломил благородный череп Шакко, но для этого ясс должен быть крепко связан или уже полумертв.

Я нацедила из бродильного чана полнехонькую кружку мутно-зеленой браги (редкая гадость, судя по запаху) и плюхнула ее перед носом недовольного кардарианца. А с другого бока к нему тут же подсела самая озорная хубанка из местного кабаре. По тому, как шаловливо она обняла Лупоглазого, стало очевидно – вечерок обоим предстоит жаркий. Но меня уже зовут к другому столу – после ухода ясса народишко будто оттаял и возжелал веселья.

Серебристому летчику накидали мелких монет, он заказал себе и двум доходягам скромный ужин, а потом тихо попросил меня подозвать Сита. Я уже знала, зачем. Бедняга хочет выпросить крохотную щепоточку желтенького порошка, распространение которого тут официально запрещено, но по большой дружбе с держателем заведения вполне возможно.

Сит сегодня удивительно добрый – молча кивнул, вынес в зал устройство вроде кальяна и лично раскурил. Скоро на осунувшемся лице пилота появилось то же самое блаженное выражение, что бывает у Фрайма, когда живот его надувается шаром от обилия еды. Кстати, надо бы воспользоваться моментом всеобщего веселья и стащить пару «лягушачих лапок» из заказа Бубо.

Эх, не выйдет, Гарш вернулся мрачнее тучи, лучше его не злить! Смотрит на меня в упор и подозрительно щурится:

– Малышка Ари, пошли-ка за мной.

– Да что я такого сделала? Сит сам виноват, не надо было намекать на мое сомнительное происхождение. Нашли козу отпущения, на себя посмотрите.

– В комнату мою, я сказал!

– А Шакко сказал, чтобы меня здесь не обижали! Вы не посмеете!

– Да кому ты нужна, чучело иноземное! Вот же харнага! Из-за твоей дерзкой болтовни перед яссом я теперь должен тратить драгоценное зелье. Осталась всего пара фифтов, а если со мной самим что случится, ага?

Кажется, начинаю понимать… и остается только упрашивать:

– Гарш, умоляю, забудь про уколы, я совершенно здорова, на мне пахать можно. Тьфу-тьфу-тьфу!

– Она еще и плюется, неблагодарная! Ее взяли с мусорки в хорошее место, дали чистую работу, потратят не нее ценное средство… У-у, безмозглая дрянь, так бы и сунул головой в бак с помоями! Сит, живо тащи эту куклу сюда! Придется выполнить указание Шакко, а то подцепит у нас какую-то заразу и помрет раньше срока, я же буду виноват. С меня спросят!

Верный напарник хубанина уже обходил меня сзади и был противно-говорлив:

– Тоже не пойму, зачем она сдалась Шакко. Может, хочет Джелло развлечь, говорят, тот в последнее время часто скучает, ни за что кости ломает падальщикам с Горячего Бугра.

Ари, не дергайся, будет почти не больно, зато качественная дезинфекция твоего хилого организма, тут многие готовы выложить кучу ларр за фифтик «Анирамина», а ты брыкаться вздумала. Ари, отпусти чашку, не злись… Все равно мы с тобой это сделаем! Глупая, тебе только на пользу пойдет.

Глава 5. Находка Фрайма

Несмотря на отчаянное сопротивление, под одобрительные свист и шуточки посетителей меня все же затолкали в каморку Гарша и скрутили у стола, завернув футболку на спине. Когда под лопатку вонзилась игла, и от места укола к ногам моментально разлилось горячее жжение, я закричала, попробовала лягнуть горе-лекаря, но скоро обмякла, сдалась.

Гарш почти сочувственно погладил меня своей лапищей по растрепанным волосам, а потом убежал в зал разливать пойло заждавшимся клиентам. И хоть конкуренции у «Кормушки» не было, хубанин ревностно дорожил репутацией заведения.

Сит остался со мной, заботливо подложил мне под щеку кулек, набитый каким-то подозрительным пухом, бесцеремонно сунул в рот дольку вяленой фруктины из личных запасов хозяина, пытался отпаивать настоем ягод местной агавы.

А я плакала от горькой обиды и всячески обзывала напарника – шепотом, естественно, про себя. Сит же не вредный, просто он добросовестно выполняет распоряжения начальства. Выпив две кружки горячей подслащенной водички, я немного успокоилась и все равно чувствовала себя котенком беспомощным, как хотят, так и вертят те, кто сильней.

О работе на сегодня можно было забыть, отпустили пораньше, надеюсь, хоть не выгнали совсем. Фрайма тоже порадовать нечем, не оттого ли человек-«скелет» проковылял со мной всего полдороги и свернул на ближайшую мусорку, даже до бочка-дома не проводил. Но я все прекрасно понимаю, будучи очень голодным, Фрайм едва ли способен на проявление дружеских чувств.

В эту ночь долго не могла заснуть, под лопаткой жутко ныло, правой рукой невозможно пошевелить и настроение хуже некуда. Я тут совсем одна и каждый норовит подшутить, попрекнув «низким» происхождением. Нет никакого желания завтра тащиться в «Кормушку», останусь в мегабочке. Здесь тихо, уютно и тепло. Слабо мерцает пропитанный машинным маслом фитилек свечи – Фрайм подарил «лампадку» на новоселье. Скребется о пленку оконца мелкое насекомое вроде ночной бабочки.

А в помятой пластиковой баночке под свернутой курткой у меня припрятана особая пастила – пахнет не сырой рыбой, а настоящим земным мармеладом. И просто тает на языке… Такую элитную пастилу в прошлый раз Гарш лично паковал для Джелло – привет от знакомых контрабандистов. На Цоту чего только сверху не падает, кто успел – тот и съел.

Мне чудом удалось стянуть кусочек размером со спичечный коробок. Я уже неделю берегу, но сегодня «ящерке из Дейкос» крепко досталось, можно себя побаловать. Какой же забытый вкус сладкого лакомства. Ммм… везет же яссам – хоть они и страшилища, а знают толк в еде. А вот я скоро от нее отвыкну и начну с Рохо гоняться за крысами. Гарш принимает их по трети ларра за паленую тушку, я только сегодня узнала от Сита. Теперь понимаю, отчего от Рохо так скверно несет дымком.

Промаявшись почти до алого рассвета, я чудом сумела забыться, а когда открыла глаза, первым физическим ощущением был дикий голод. А получить годную кормежку могу только у Гарша. Значит, придется заступать на прежнее место, снова влезать в замкнутый круг: бочка-харчевня-бочка. Надеюсь, вчера я не слишком буйно себя вела и важный хубанин меня простит. С Ситом я быстро помирюсь, он отходчивый. Да, мы вроде и не сильно ругались.

Какой же болезненный укол, до сих пор неприятно двигать плечом… Сит заверил, что теперь мне не грозят местные мусорные болезни, и шансы продержаться на Цоте значительно выросли. «Значит, будем жить!»

Самое ужасное в моей ситуации – это четкое понимание, что никакой корабль за мной сюда не приплывет и не прилетит. Никто меня не вытащит с галактической свалки, тут и останусь до конца дней, а потом Фрайм-сеятель развеет мои кости по ветру.

Фрайм, правда, сеятель. Его далекие предки на Гиде многие века распахивали землю и сажали зерновые культуры, пока сианцы не решили испытать свою бомбу на их маленькой аграрной планете. Многие гиданцы тогда погибли, а дети выживших сильно изменились. Но в генах Фрайма сохранилось желание копать и сеять. Хотя бы что-нибудь бросать в открытую плоть земли, терпеливо ожидая урожая. Но древние кости не прорастут, не покроются плотью, не расцветут после обильных дождей.

Фрайм это понимает и все равно шепчет какие-то свои «крестьянские» заклинания, развеивая по заброшенному полигону пепел и прах – все, что осталось от существ разных рас, некогда нашедший покой в этой бесплодной пустыне. Фрайм – сеятель по духу, он нашел здесь свое дело и держится за него. А я? Думаю только о еде…

Легок на помине – полуживой скелет! Быстро вышагивает своими костылями, высоко поднимая тощие коленки. Вот уж кто настоящий кузнечик Цоты. И дружок Крысожор тащится следом, с трудом волочит за собой нагруженную тележку. Наверно, удачные были раскопки, говорят, власти недавно сбросили большую партию отходов на северной площадке. Фрайм только туда и таскался последние дни.

Но, завидев, что с края повозки свисают человеческие ноги, покрытые едва зажившими ссадинами, я быстро поднимаюсь с груды коробок и спешу навстречу приятелю. Что за странная находка попалась Фрайму на этот раз… Едва дыша от нетерпения задаю вопрос:

– Привет, Фрайм, что там у тебя?

– Нашел среди обломков биокапсулы. Скоро издохнет, – бесцветным голосом отвечал «скелет».

– Человек? Живой человек?!

Я разволновалась не на шутку, особенно, когда услышала, что речь идет о таком же транспорте, на котором сама когда-то достигла Цоты. А вдруг это еще один землянин, похищенный космическими извергами… Мне так нужен друг и соратник. Вместе мы бы одолели все невзгоды.

– Можно я посмотрю?

Я даже не стала дожидаться разрешения, стремительно откинула серую мешковину с того места, где должна находиться голова. О, Боже, настоящий земной мужчина! Невероятно красивый, лицо как у эстрадного исполнителя – кумира миллионов женщин по всему свету.

И даже мертвенная синева под глазами и багровый рубец на лбу не портили впечатления. Я смотрела как завороженная. Твердо очерченные полные губы, волевой подбородок с крохотной ямочкой, широкие темные брови, длинные волосы сбились в колтун, повисли грязными, сальными прядями, испачканы в крови… Его надо срочно спасать, он не должен погибнуть.

– Фрайм, что ты стоишь, давай его в больницу отвезем. Ну, скорее!

– Ари, ты не понимаешь, мы только оттуда.

У меня руки опустились и душа в пятки ушла. Неужели полная безнадега.

– И что вам сказали?

– Парень с Тарсин. Его не станут лечить. Тарсин и Сиана в состоянии холодной войны уже двадцать лет.

– Да что вы за люди такие! Сволочи инопланетные! Как так можно жить? А-а… что такое Тарсин?

Фрайм устало согнул свои ноги-костыли, опираясь о бортик повозки. Видно, очень устал с утра таскаться по разным делам.

– Тарсин – одна из самых развитых планет в нашей системе. Держится обособленно, считает себя самой культурной цивилизацией в Антарес и презирает чужаков. Хочет сравняться по влиянию с Сианой и даже как-то вступала в открытый конфликт, но силенки оказались малы. Больше спеси. Нет, сианские доктора никогда не станут спасать жизнь тарсианскому космолетчику. Этот экземпляр обречен.

– Предлагаешь сдаться с ходу, когда мы еще не пробовали… Фрайм, что нам делать?

– Ничего. Отвезу к себе, и когда перестанет дышать, позабочусь об останках.

– Он ведь еще жив, как ты можешь спокойно говорить об утилизации!

Я склонилась над неподвижным телом космонавта. Пусть не землянин, но очевидно, что мы очень похожи внешне – у него пропорции тела и облик земного мужчины, я не могу бросить его умирать без всякой попытки помочь.

– Оставь его мне и подскажи, как раздобыть лекарства. Здесь должны быть какие-то местные врачи, из ваших… э-э… коренных обитателей Цоты. Мы сами выходим парня, а потом он найдет работу и вернет нам долг. Хорошая ведь идея, согласись!

Но «скелета» не обманул мой фальшивый энтузиазм в описании радужных перспектив.

– Не стоит возиться, Ари, тарсиане жутко заносчивы и неблагодарны. Они похожи на сианцев, только больше любят жонглировать красивыми словами, играют в благородство. Если этот человек и выживет, то не станет нам помогать, мы для него – отбросы. Он перешагнет через тебя и найдет местечко получше, а ты останешься с разбитым сердцем.

– Слушай, Фрайм, с каких пор ты записался в пророки?

Мне хотелось заплакать от досады и беспомощности. Этот вечно голодный и вредный мусорщик с Гиды просто не хочет тратить время и средства на несчастного космолетчика. Еще и наговаривает на умирающего…

– Ну, как знаешь, я сама справлюсь. Оставь его мне и уходи.

– Брось, Ари, это совершенно пустая затея.

– Помоги занести в дом!

– Не стоит… уложим на ящики, потом можно сразу паковать для перевозки.

– Прекрати считать его покойником, ты сам еле ходишь!

– Но у меня еще не совсем засохли мозги! Ари, ты напрасно потратишь время.

Мы крепко повздорили, я разозлилась, назвала Фрайма бесчувственным мутантом и даже не пожелала доброго пути, когда он поплелся на свою свалку у кладбища. Меня возмутило такое равнодушие к пострадавшему тарсианину. Думала, изгои Цоты стараются друг друга поддерживать. Меня же «скелет» не бросил, я даже нарочно спрашивала, почему взялся помогать. Подозреваю, что в тот момент был сыт и потому благодушен.

На мой вопрос Фрайм расплывчато, мол, я женщина и была очень испугана в толпе бомжей – вот он меня пожалел, разогнал любопытных уродов, дал воды. Точно, воды… В первую очередь я попыталась напоить моего подопечного. С трудом разжала ему зубы и влила немного теплой жидкости, в которой размешала белковую таблетку. Хоть какая-то поддержка истощенному организму, но мои жалкие запасы продовольствия теперь исчерпаны. Ничего, я-то могу двигаться, заработаю себе провиант.

Значит, тарсианин. Похож на земного киноактера. Нереально красив даже в таком болезненном состоянии. Однако, крупных ран и ушибов на теле не видно, кости, вроде, тоже целы, лоб не горячий. Как же его лечить? И самое главное – чем лечить?

А мне так хочется иметь друга и защитника! Нельзя упускать редкий шанс, я сделаю для этого человека все, что смогу. Пока его грудь еще слабо колеблется от разреженного дыхания, буду стараться ради него.

Я обтерла тарсианина влажной тряпицей, потом обрывками своей чистой футболки перевязала кровоточащие ссадины. Было немного неловко видеть его наготу, я же никогда прежде не мыла чужих мужчин, но сейчас не до глупой стыдливости. Да, он молод и безупречно сложен, может, где-то на его планете осталась жена или любимая девушка.

Надо же, космолетчик с Тарсин! Вдруг он найдет возможность подать сигнал сородичам и после дипломатических переговоров с Сианой его заберут военные. Ух ты, даже руки затряслись от мысли, что он может взять меня с собой. Но что-то я размечталась. Для начала надо выходить парня. Надо достать еду и лекарства.

Из двух кусков палатки я соорудила некое подобие полога, чтобы свет не падал на лицо больному, прикрыла его до пояса самодельным покрывалом, под голову и плечи положила мою куртку – так ему должно быть удобно.

«Пожалуйста, доживи до моего возвращения, я принесу тебе поесть и, если повезет, какое-то укрепляющее средство. Сит может подсказать, он все знает».

На прощание я не удержалась и поцеловала тарсианина в бледную щеку. Хотелось разреветься, но я сдержалась. Сейчас мне надо быть сильной за двоих. Кроме меня никто не захотел ему помочь. Я – последняя надежда этого человека.

Глава 6. Робкая надежда

В «Кормушке» выдался горячий, суетливый день. В самом деле горячий – здешнее светило палило немилосердно, от духоты некуда было деться, единственный кондиционер в ангаре заглох, Сит обещал его починить, но провозился до самого вечера без толку.

У меня, кажется, поднялась температура, стало дышать трудно, перед глазами качалось сизое марево. Гарш весь день отрывистыми фразами, а больше жестами гонял от стойки с столикам. Народишку, как на зло, много собралось, сначала все присосались к охлажденным пивным чанам, а потом сгрудились вокруг одного старого кардарианца – мастера байки травить.

Очень уж живописно рассказывал о том, как получил травму руки – она у него сейчас безжизненна как муляж. Будто бы пират бежал с рудника, а сианцы затравили его собаками – одну он полоснул ножом и вот за эту самую руку, что поднялась на армейского пса, обученного выгрызать беглецам лицо и половые органы, сианцы его и подвесили на крюке в сарае. Брр… не хочу слушать дальше, подкатывает к горлу тошнота.

Лупоглазый Бубо пристально наблюдает за мной. Стараюсь не подходить близко, и тогда он сам добирается до стойки, преграждает путь своей оплывшей тушей.

– Ари, надо поговорить! Отойдем в уголок.

– Не видишь, у меня дел полно, голова кругом.

– Бедняжка, совсем тебя боров замучил. И ведь за кусок жратвы трудишься, пачкаешь ручки в грязной воде. А ручки у тебя беленькие, маленькие… Ари, пойдем со мной, я хорошо тебе заплачу.

– Отвали! И без тебя тошно.

Пытаюсь обойти его приземистую фигуру, но Бубо хватает меня поперек талии и остается огреть его пустым подносом. Но мое сопротивление только распаляет похотливый интерес:

– Горячая штучка! Свеженькая, сладенькая… Дурочка, все равно будешь моя. Здесь на тебя больше никто не польстится. Все думают о жратве и глейсе.

– Я только рада! Убери клешни, сейчас позову Гарша, он тебя выгонит.

– Это вряд ли, я сегодня набит деньжатами, как свинья дерьмом, наш папочка любит таких клиентов.

Прибегаю к последнему аргументы, надеюсь, будет достаточно напомнить о вчерашнем госте.

– Ясс сказал, чтоб меня не трогали, ты разве не слышал?

Лупоглазый гадко смеется, жадно прижимая меня к своему выпуклому животу:

– Так мы решим дело полюбовно. Скоро ты поймешь своей милой головкой, что тебе надо держаться меня, девочка с Дейкос, больше тут тебе никто не поможет. Какое яссам до тебя дело, а? Трахать они тебя не смогут – ваши расы не совместимы. А вот я вполне способен попасть в твою маленькую мокрую дырочку. Не корчи из себя недотрогу, двигай в подсобку и хорошенько повозимся.

– Отвали, скотина!

Я приготовилась бороться не на жизнь, а на смерть, ни за что не позволю ему трогать меня, а уж тем более куда-то вести. Жаль, ногти коротко обрезала, так хотелось расцарапать противную рожу перед собой. Выручил Гарш. Ну, как сказать – выручил… Бросил мимоходом, чтоб тут не шумели, и кивком позвал меня за собой. А когда Бубо намекнул, что сегодня ему обещали полный сервис, Гарш вдруг пожал плечами и сухо бросил, что «Ари попозже тебя обслужит».

Я шла на кухню с самым дурным предчувствием и не обманулась. Начальник сложил свои ручищи на груди и процедил сквозь тускло поблескивающие зубы – они у Гарша все металлические:

– Малышка, мне начинает это надоедать. Бубо прав – тебе надо выбрать приятеля и вести себя посвободней. Ты нервируешь публику.

– Хочешь меня уложить под него? Да ты что, Гарш! Чем я тебе досадила?

– Я лишь хочу покоя в своем заведении. Завтра сюда прибудет банда бугорщиков, они откопали в своем карьере скелет древнего монстра. С клювастым черепом. Ценная находка. Сианцы отвалят пару контейнеров с трикой, здесь будет изрядная пьянка, тебе лучше не показываться, если боишься за свою нежную шкурку.

От такой скороговорки-новости руки мои бессильно обмякли вдоль тела, хотя никто не вешал меня за них на крюки.

– Но что я буду есть все это время… Дай мне немного в долг, я отработаю, ты же знаешь!

Гарш пренебрежительно хмыкнул, потом повел глазами вокруг и схватил с разделочного стола вскрытый пакет концентрированного супа из дотационного фонда. Обычно мы разводили такой пакет на большую кастрюлю, добавляли местных песчаных клубней и немного синтетического мяса, получалась вполне насыщенная и, самое главное, съедобная бурда, по две монетки за полную миску.

– На, хватит продержаться! Явишься через пять дней. А если нет… не очень-то огорчусь.

– Вот, значит, как… Гарш, это не честно.

Я с тоской смотрю на студенистую массу в криво надорванном пакете. Нас теперь двое – тарсианин и я. Можно ли попросить у Гарша добавки? Нет, он сегодня нервный, наверно, все еще злится из-за вчерашнего происшествия. Дался же яссу этот укол! Мы жили с Гаршем так дружно, пока не заявился сюда человек-змея. Ненавижу…

– Ты что, оглохла!? Я сказал тебе убираться и носа не показывать эти дни. Ну, пошла вон за дверь! Да не в зал же, дуреха, там тебя перехватит Бубо, начнешь верещать – мне лишние заморочки, беги во двор через отходник.

Прижимая пакет с полу-пищей, и едва сдерживая слезы обиды, я выбралась на улицу. Очень хотелось пить. Звезда Антарес в багровом облаке едва начала приседать на линию горизонта. Ужасающая жара. С трудом помню, как добралась до своей мегабочки. Завидев вдали знакомую колючую проволоку, со страхом подумала, пережил ли тарсианин мое отсутствие, ускорила шаг, запнулась и едва не выронила драгоценную ношу.

Уф, кажется дышит… Боженька, помоги мне его спасти! Никогда не умела всерьез молиться, а тут готова на все, лишь бы несчастный парень открыл глаза. Губы у него сухие и растрескались еще хуже, чем вчера. Осторожно промокаю его лицо мокрой тряпкой.

– Миленький, оживи! Я сейчас приготовлю покушать.

Когда его воспаленные веки дрогнули, и мутный взгляд попытался сфокусироваться на мне, я словно заново родилась. «Синеглазенький мой! Какой же ты молодец!»

– Где я? Корабль поврежден… Сообщить дяде…

– Тихо, тихо, не шевелись, хочешь еще воды?

Радости моей нет предела, казалось, теперь все непременно наладится, я уже не одна. Тихий голос мужчины звучит для меня лучшей музыкой:

– Кто ты? Откуда ты? Позови врача.

– Я – Арина. Мое имя – Арина. И мы на Цоте. Ты слышал об этом месте? Тихо, тихо, куда ты рвешься, я сейчас все объясню. Лежи спокойно.

В его больших, широко раскрытых глазах застыло мрачное удивление. Когда же он выслушал из моих уст краткое изложение последних событий, удобнее улегся на импровизированное ложе из ящиков и погрузился в раздумья. Затаив дыхание, я любовалась его точеным профилем и ждала дальнейшей, уже более внятной реакции. Потом решила немного с ней поторопить:

– Назови хотя бы свое имя.

– Дариус Аркос – пилот первой категории элитного подразделения разведывательного крыла Тарсин.

– Звучит шикарно!

Мне хотелось его подбодрить и сподвигнуть на дальнейшие разговоры. Мне так наскучило сидеть в своей бочке по вечерам совершенно одной.

– Можешь звать меня просто Дар.

Он проговорил это без улыбки, и даже не глядя в мою сторону, но я ликовала.

– Чудесное имя!

– Значит, ты находишься здесь нелегально? Сианцы не знают про тебя?

– И про тебя тоже, думаю, это к лучшему. И Фрайм так считает.

– Тот, кто хотел меня сжечь?

– Ну-у… в госпитале сказали, что ты не жилец.

– Нужно добраться до места моего приземления, в биокапсуле должны остаться стимуляторы и оружие.

– Дар… эх, я боюсь, твой транспорт уже разобрали на полезные составляющие и присвоили местные…

– Отбросы ходячие!

На его лице заходили желваки, ноздри хищно раздувались, глаза полыхали яростью. Я невольно отшатнулась назад.

– Каждый хочет выжить. Как уж получится. Бесполезно ругаться.

– Сама ты здесь давно?

– Почти месяц, я в днях запуталась, представляешь. Первое время мне было так плохо…

– Надо выбираться с этой свалки!

– Я только «за», но вот как?

– Нужно срочно сообщить в Межпланетное ведомство по розыску военнопленных, мой дядя курирует в Парламенте законопроект Конвенции о помощи согражданам на враждебной территории. Меня вытащат отсюда, как только получат точные координаты местонахождения.

– Знаешь, я бы тоже хотела попасть домой.

Он воззрился на меня с любопытством, как будто заметил только сейчас.

– Домой – в Дейкос? Разве есть большая разница с Цотой? Я думал, там тоже в норах живут.

Я устало выдохнула, отчего-то его пренебрежительный тон меня покоробил.

– Вы ничего не знаете о нашей Земле, а строите глупые гипотезы. Мы ничем не хуже вас, понятно? Посмотри на меня, разве я сильно от тебя отличаюсь? Мы – один человеческий вид, у нас тоже высокоразвитая культура и хорошие технологии. Дар, неужели я кажусь тебе примитивным существом, любящим жить в грязи? Я привыкла каждый день мыться, всегда обожала подолгу валяться в ванной с разными ароматными пенками. Понимаю, сейчас в это трудно поверить, но там, на Земле я выглядела куда симпатичней с чистыми волосами и в нормальной одежде. И разве моя речь похожа на мычание или блеяние? Я не меньше тебя хочу вернуться к родным.

Он тяжело и хрипло дышал, по лицу катились капельки пота, недавний порыв дорого обошелся изможденному организму.

– Дай мне еще воды. Да, благодарю… ты много сделала для меня.

Я помогла ему напиться, поддержав голову, потом снова обтерла лицо и грудь влажным обрывком футболки. Дар виновато улыбнулся и тихо сказал:

– Мне нужно встать, иначе я намочу под собой.

Не сразу поняла, что ему нужно в туалет, а потом тщетно попыталась помочь его большому тело подняться, он был беспомощный как младенец. Даже сидеть не получалось, так отощал и обессилел.

– Нет уж, свалишься на песок, мне тебя потом не затащить обратно на лежанку. Лежи, я что-то придумаю.

Не такое уж это хитрое дело… Немного оглядевшись, я воспользовалась разорванной канистрой из-под машинного масла как медицинской «уткой». Конечно, пыталась действовать деликатно, но Дар покраснел от стыда, зажмурился, что-то невнятно бормотал под нос. А потом надолго замолчал, морща лоб и крепко сжав израненные губы.

Мне было его очень жаль, пыталась шутить, просила представить, что он в хорошей клинике находится, а я сиделка, выполнившая свою прямую обязанность.

– Слушай, Дар, ты скоро поправишься, и мы придумаем, как сообщить твоим соотечественникам об аварии вблизи Цоты. Только пообещай, что заберешь меня с собой на свою планету. А потом поможешь добраться до Земли.

– Полеты в Дейкос запрещены. Я не могу гарантировать тебе возвращение.

– Ох, ну хотя бы покинуть этот мусорный полигон! На твоей родине, вероятно, условия будут получше. Дар, разве я много прошу? Просто выберемся отсюда вместе. Ты согласен?

Он медленно кивнул, и я рассмеялась вслух.

– Вот и отлично! Пойду заварю питательный супчик из концентрата, думаю, ты очень голодный.

У меня настроение поднялось настолько, что, набирая воду в армейский котелок, я начала напевать какую-то старую детскую песенку. Впервые на Цоте мне хотелось петь. Дар внимательно следил за движениями моих рук, я часто оборачивалась и улыбалась ему, было приятно видеть рядом умного и рассудительного мужчину, а не вечно сонного и голодного зануду Фрайма.

Осталось только придумать, как послать весточку в Межпланетное ведомство. Минуя сианские посты, разумеется. Решив эту задачу, мы получим шанс отсюда улизнуть. Стоит отпраздновать появившуюся надежду роскошным ужином по меркам Цоты. Надеюсь, Дар не слишком привиредлив, потому что кроме пустой похлебки мне больше нечего ему предложить.

Глава 7. Спасти тарсианина

Видимо, он слишком пострадал после аварии своего звездолета, да еще мысль о том, что попал на такую свалку не способствовала быстрому восстановлению. Дар смог проглотить всего несколько ложек супа, скривился и судорожно вздохнул. Я вдруг почувствовала себя виноватой, будто плохая кухарка и не могу сделать вкуснее эту бурду, но ведь все же лучше, чем ничего. Горячая питательная жидкость не даст с голоду помереть. Даже на завтра хватит.

Дар молчал, и я от волнения съела больше, чем планировала. Потом увидела, что тарсианин спит, умылась и залезла в свою бочку. Пусть отдыхает, ему нужно набираться сил. Впереди четыре дня моего вынужденного отпуска. Гарш не шутил, когда велел не появляться в «Кормушке». Слышала я о бугорщиках – те еще отморозки, хуже кардарианцев.

Фрайм рассказывал, что когда-то бугорщики здесь всем заправляли и житье мелкой шушере совсем было плохое, но ясс Джелло убил у них главаря и подручных, потому прочие изгои безоговорочно признали его власть.

Джелло установил на Цоте более справедливый порядок, проводит бесплатную раздачу концентратов, разбирает споры и следит, чтобы никто не обижал торговцев и владельцев «кормушек». Конечно, за покровительство нужно платить и все платят, как могут. Зато его слово – закон. Не удивительно, если вспомнить, как грозно выглядят яссы. На такой мусорке, как наша, всегда уважают силу.

Я быстро заснула, но среди ночи не раз поднималась и выходила на двор, чтобы прислушаться к неровному дыханию тарсианина. Спит мой синеглазый звездолетчик… Уже перед самым рассветом я присела на свободный ящик у его самодельного ложа и осторожно расправила слипшиеся от пота волосы на виске. Горячий какой… Да у него жар! Мгновенно исчезло мое дремотное состояние, началась паника.

Когда приложила к его лбу холодную мокрую тряпицу, Дар слабо застонал и начал быстро-быстро говорить, а потом тихо засмеялся. В его голосе звучали нежные, ласковые нотки – он мягко убеждал какую-то женщину остаться с ним, флиртовал, потом начал говорить холодно-грубовато, а у меня сердце разрывалось от жалости. Он бредил, ему нужно серьезное лечение, а не жиденькие супы.

За день я потеряла счет времени, действовала на автопилоте – поила Дара, обтирала его пылающее тело и плакала. Равнодушно отдала остатки еды Фрайму. Он заявился после обеда, решил проведать подругу, узнать, жива ли еще. Мы даже помирились, и Фрайм даже выдавил в рот тарсианина маленький тюбик с «утолителем боли».

Больше ничем не мог помочь, так хоть посочувствовал, уже не намекал о том, чтобы увезти Дара к своему крематорию. Думаю, просто боялся опять со мной ссориться, я все-таки порой могу накормить, а это для Фрайма важнее всего. Со мной выгодно дружить.

По скупой мимике Фрайма и нескольким уклончивым фразам я поняла, что в глазах «скелета» без качественной медицинской помощи тарсианин не жилец. Так, где же ее взять – эту помощь? Мы еще раз обсудили возможность обратиться в официальную клинику, построенную Сианой.

Похоже, Дара могут принять туда только для жутких исследований, проще говоря – на биоматериал, никто не станет спасать пилота враждебной планеты. И моя надежда покинуть Цоту испаряется, как капельки воды с раскрасневшегося и невероятно красивого лица космолетчика.

Фрайм сытый и довольный, а потому искренне старается найти выход, видя, как важна стала для меня его недавняя «находка».

– Есть еще один вариант. Маловероятно, что король поможет, но почему бы не попробовать. Хуже не будет.

– Хочешь сказать, надо пойти за лекарствами к яссам? Жуть!

Я припомнила экзотический облик Шакко, и по плечам пробежала нервная дрожь.

– Слушай, Фрайм, я хочу тебе один неловкий вопрос задать, раз мы друзья, ответь, пожалуйста, честно, как ты считаешь.

Узловатым сухим пальцем «скелет» медленно почесал широкую переносицу, а я продолжала:

– Лупоглазый вчера заявил, что яссы не могут меня воспринимать как… ну, как сексуальный объект. Ты тоже так думаешь? При всей их необычной внешности они все же похожи на мужчин. Правда, я видела только одного. Джелло такой же? Мне надо знать наверняка.

Фрайм ответил быстро и даже непривычно шутливо:

– Вряд ли тебе удастся понравиться Джелло в виде потенциальной партнерши. Известно, что яссы совокупляются только с самками своего вида. Они так устроены. Точнее, их половые органы так устроены. В «Кормушку» меня, конечно, не пускают, но никогда не слышал, чтобы кто-то из троицы яссов забирал оттуда хубанок, а ведь их перебрали все, кто может чем-то платить. Поскольку женщин их расы на Цоте нет, думаю, Джелло пользуется аналогами, он мог договориться с сианцами – ему привезут все.

– И лекарства он может достать? Да, понимаю, может. Но вот с какой стати он будет одалживать их мне для тарсианина. Чем я расплачусь?

К вечеру духота немного спала, усилился ветер и дышать стало легче. Схватившись за голову, я взад-вперед вышагивала мимо неподвижного тела пилота, а Фрайм скучающе поглядывал за «колючку». Ему пора уходить. Сегодня тело «находки» еще слишком живо для последних почестей. Фрайму некуда спешить, ни один труп его не минует. Такая работа.

Наконец я принимаю решение. Осталось лишь детали согласовать.

– Когда будет очередная раздача концентрата? Завтра?

– Хочешь присоединиться ко мне? Жалкое зрелище, Ари. Это дно Цоты. Подумай, что скажет Гарш. Мне ведь не просто так запрещено бывать в его заведении. Я – отброс, низшая каста, а ты пока немного повыше. Держись за свое место, Ари. Мой совет, рано тебе еще падать.

– Да не собираюсь я милостыню просить! Я хочу лишь увидеться с Джелло.

– И вот так прямо заговорить о «живучке»? Ты сошла с ума.

– Шакко назвал меня забавной зверушкой. Пусть так, я не против перед ними попрыгать, может, их развлечет моя печальная история. Они же не звери, Фрайм, они почти люди, надеюсь, способны на доброту просто по воле сердца. Вдруг я сумею их растрогать. У меня нет другого выхода, так ведь? Если Дар встанет на ноги, мы придумаем, как выбраться отсюда. Он похож на землянина. Это мой шанс. Я должна за него бороться!

Вердикт «скелета» был краток:

– Смелая и безрассудная. Но дело твое. Встретимся завтра у разрушенной водонапорной башни, к тебе я не пойду. Надо экономить силы. До логова яссов далеко. Запасись водой, будет жарко. Если твой «шанс» за ночь издохнет, лучше тебе вовсе остаться в бочке.

– Фра-айм! – угрожающе завопила я, но «скелет» уныло поклонился и начал церемонию прощания:

– Желаю, чтобы тебе приснилось большие спелые ягоды и молоко. И мне тоже.

Его слова меня будто разбудили, от недавнего упрямства и следа на осталось.

– Стой, подожди! Я же ничего толком о них не знаю… Как к нему обращаться? Как правильно его приветствовать, вдруг я скажу глупость, и ясс рассердится?! Фрайм, я их очень-очень боюсь, я бы ни за что не пошла туда по своей воле.

– Чудное ты существо, Ари. Все, что мы делаем – это наша воля, наш выбор. Никто тебя не заставляет унижаться перед яссами. Ты сама так решила. Сама будешь и с последствиями разбираться.

– Спасибо, Фрайм. Ты как всегда убедителен. До тошноты.

– А мне суп понравился. Очень густой. Давно такого не ел. Ты славная, но иногда странная, Ари. Я рад, что знаю тебя. Увидимся завтра.

– Постарайся увидеть во сне молоко. До завтра, Фрайм.

И все же, я немного его люблю. Он не злой, не обидчивый, вот сегодня пришел, узнать, как у меня дела. Подсказал место, где я могу найти лекарства для тарсианина. Если бы у меня было много еды, я бы накормила его до отвала. Да чего уж там! Я бы забрала его с Цоты вместе с собой. Но говорят, с Цоты никто не улетает, сюда только падают – все ниже и ниже, пока из восковых ладоней Фрайма не полетит снова вверх легкий серый пепел.

Глава 8. На раздаче концентрата

Мы шли уже больше часа, но я не чувствовала усталости. И светило сегодня не так жгло наши пески, будто куталось в дымку лиловых облаков. Иногда издалека доносился едкий запах паленой шерсти и копченостей. Всезнающий Фрайм сообщил, что бугорщики жарят мясо на дворе «Кормушки».

– Поймали дикую лошадь. Раньше их было много, они носились по степи быстрее ветра. Сианцы почти всех перестреляли со «стрекоз». Лагеря находились под электрозащитой, охрана скучала. Говорят, порой военные даже выпускали людей и охотились на них, как на животных.

– Варвары! Кажется, самая отвратительная раса в вашем мире – это сианцы.

Фрайм немного подумал, потом по его скуластому лицу разлилось что-то вроде умиления.

– Среди них тоже есть добрые существа. Я видел на Гиде женщину с Сианы, которая построила приют для детей, потом лечебницу и разбила сад. Я немного жил в миссии Касалано, там впервые попробовал ягоды. Они росли на грядах среди ажурной зеленой листвы. Я их собирал и мне разрешали немного съесть.

– И там же узнал молоко?

– Это самое вкусное, что бывает на свете.

Фрайм кивнул, лоб его собрался в мелкие сухие складки, взгляд затуманился. Возможно, мысленно «скелет» вернулся в места, где ему было хорошо. Тогда я тоже пустилась в воспоминания, оказалось, что Гида – родина Фрайма очень похожа на Землю. Я загрустила за нас обоих – бесприютных скитальцев, понемногу разговор заглох, позади и сбоку группами и поодиночке стали появляться изгои.

Они выбирались из груды мусора, которую еще не успели рассортировать, спрыгивали с вросших в глину ржавых машин, выползали из своих подземных убежищ – тощие, грязные, оборванные. Люди-черви… Те, кто не способен или просто не хочет работать на местных заводиках, кто вынужден существовать на подачки короля и скудный доход старьевщика.

Фрайм сказал, что среди них было много хубанцев и чантиан, есть также несколько человек с Петри – тех, кто в Большом мире привык жить на всем готовом, поэтому здесь они быстро опустились. А вот кардарианцы лучше кого-то зарежут, чем будут побираться, они слишком гордые. Еще нам попадались такие же «скелеты», как Фрайм – жуткое зрелище собой представляли, но при том являлись самыми безобидными и жалкими изгоями.

– А Рохо сегодня где? Обычно он за тобой таскается.

– Крысожора забрал Гарш следить за кострами.

– А ты почему не пошел с ним?

– Не хочу прислуживать бугорщикам, они надо мной смеются, всячески унижают. Я не обижаюсь на плохие слова, знаю, что уродлив, так ведь они бросают еду на песок нарочно, чтобы я ползал у их ног. Я так пока не хочу, перед ними не хочу пресмыкаться. А Рохо уже все равно. Зато будет сыт.

– Вот же гады! Понятно. А людей с Тарсин ты здесь не встречал?

– До твоего пилота – ни разу.

– С чего же он мой?

– Ты спасаешь его, хочешь возродить жизнь в его тающем теле. Идешь ради него к королю. Он может быть твоим.

– Фрайм, расскажи про яссов. Мне что-то тревожно.

– Вряд ли нужно бояться всерьез. В худшем случае Джелло просто не заметит тебя, как пугливую песочную ящерку. Ты маленькая и жалкая по сравнению с ним. Даже совестно тебя мучить. Джелло никогда не угнетает таких ничтожных существ. Я не слышал.

– Прекрати издеваться, у меня и так руки дрожат. Далеко еще топать?

– Могу посадить в тележку. Только не очень долго смогу вести.

– Я не настолько бессовестна, чтобы эксплуатировать твои дряхлые мощи. А вот фляжку с водой, пожалуйста, подвези, бок уже оттянула.

Наверно, прошло больше часа, а впереди расстилался только бесконечный полигон с островками заброшенных военных ангаров, старых бочек и громоздких контейнеров. Повсюду копошились людишки, хотя кое-кто уже полностью утратил человеческий облик.

Я старалась меньше разглядывать наших спутников, впрочем, им тоже не было до меня никакого дела. Всех гнал вперед один-единственный стимул – голодное брюхо и жажда еще немного протянуть. «И псу живому лучше, нежели мертвому льву»…

Где я это слышала? Затылок словно залит свинцом, трудно дышать, песок хрустит на зубах, сушит гортань. Наверно, скоро я совсем разучусь думать. И вообще, выгляжу сейчас не лучше старожил. Эта мысль заставила резко остановиться.

Чтобы Джелло меня заметил в толпе, я должна хоть как-то выделяться среди падальщиков. Я должна походить на разумное существо, ту самую «забавную зверушку», что на мгновение привлекла взор ясса в «Кормушке».

– Фрайм, погоди, мне надо умыться. Знаешь, у меня такое чувство, будто иду на собеседование, чтобы получить престижную высокооплачиваемую должность. И как нарочно я сегодня такое чучело! Фрайм, у меня не получается нормально расчесать волосы, потому что не могу их нормально помыть, шампуня же нет. Посмотри на мои руки – это же кошмар, а во что я одета…

– Успокойся, не надо кричать.

– Даже ты назвал меня жалкой и ничтожной ящеркой, а король и вовсе не захочет слушать. Зачем я сюда пришла? Дар там совсем один, он умирает, а я тут бесполезно торчу…

– Но мы почти на месте, Ари, нельзя поворачивать назад в двух шагах от цели. И пакет с концентратом тебе пригодится, ведь я вчера съел остатки супа.

– Выхлебал самую гущу, – попрекнула я, чувствуя, как где-то у горла закипают слезы.

– Ари, надо спешить, иначе нам ничего не достанется. Слышишь эти звуки? Раздача уже началась.

– Иди быстрее, не жди меня, я сейчас настроюсь и догоню.

Фрайм шумно фыркнул на манер беговой лошади перед забегом, крепче ухватился за ручку своей тачки и поскакал, смешно выбрасывая вперед голенастые ноги. А я немного посидела на горячем песке, отдыхая и успокаиваясь, потом уловила знакомые спазмы голода и побрела за «скелетом».

Удары гонга не давали сбиться с пути, обширная постройка, откуда они доносились, была отличным ориентиром на пространстве, усеянном телами изгоев, спешащим к дармовой жратве. Меня часто толкали, отпихивая с дороги чьи-то противные руки и бока, мимо меня с хрипом и бормотанием пробегали живые остовы, едва прикрытые цветным тряпьем. Последняя стадия нищеты и безумия. Я еще не видела в таком количестве местную рвань.

«Смотри же, Ари, смотри хорошенько, каков может быть твой финал на Цоте». Я закрыла лицо руками и, ориентируясь на призывный сигнал, медленно брела туда же, куда мчались десятки босых ног, копыт или лап. Уже ничему бы не удивилась в здешнем паноптикуме, но смотреть было противно и страшно.

Впереди показалось проволочное заграждение, похоже, в нем был узкий проход, потому что в одной точке сгрудились изгои. Я заметила высокую, костлявую фигуру Фрайма, действуя своей тележкой как тараном, он смог быстро проникнуть внутрь. Следом постепенно засосало в ворота всю пеструю многоголосую толпу оборванцев.

Я зайду последней, просто не смогу пробиваться локтями среди этой вонючей, клокочущей массы. Я не буду выпрашивать подачку, как здешние побиральцы.

Но моя медлительность оказалась роковой. Пробираясь к знакомой повозке между рядами изгоев, разрывающих пакеты с едой, я заметила, что раздача закончена. У постамента, на котором стоял Шакко, валялись пустые мешки и коробки, часть из них я лично укомплектовывала с Ситом. А теперь их содержимое перемалывали челюсти местных бродяг. Повсюду раздавалось жадное чавканье, довольное сопение и хруст пакетов.

Как же хочется есть… Хоть кусочек пастилы, пахнущей сырой рыбой… А Фрайму повезло – он сидит в тени своей тележки и, закрыв глаза, смакует добычу. Рот у меня наполняется голодной слюной. На какое-то время забываю, зачем я здесь и как робот двигаюсь в сторону «скелета».

– Дай немножечко. Пожалуйста, поделись.

– Надо было шевелиться самой.

«Вот жмот полудохлый!»

– Фра-а-йм… я же потом верну.

Он ничего не ответил, полностью занятый насыщением, а я тоской смотрела, как ритмично дергается острый кадык на его тощей шее. Фрайм прав, я сама виновата, надо было шевелиться, иначе здесь не прожить.

Присаживаюсь рядом, потому что нет сил куда-то идти. И вообще хочется лечь и не двигаться. Никогда. Вот только напьюсь и помру здесь у подножия трона. Забираю у Фрайма фляжку с остатками воды, запрокинув голову, выпиваю до донышка. Как неаккуратно… рук дрожат от слабости, все течет по подбородку. Стаскиваю с головы платок и обтираю облитую грудь. Даже заставляю себя улыбаться. «Все, Ари, это конец…»

А потом словно от незримого толчка в бок я открываю глаза и тут же замечаю его. Никаких мыслей и чувств – тупое безразличие уставшего и очень голодного существа, я просто смотрю на большого мужчину рядом с одноглазым Шакко, а он в упор смотрит на меня. Не знаю, сколько времени это продлилось, я пришла в себя, когда у моих ног шлепнулся пакет с концентратом и прозвучал смутно знакомый свистящий голос ясса:

– Возьми. Это тебе.

Я тут же разорвала пленку и вытащила содержимое пакета: порция «торфопасты», тюбик с соевой кашей, замаскированной под мясное рагу, пара галет и бутылочка с «жидким хлебом», что-то вроде густого кваса. Его я выпила в первую очередь, потом разгрызла зерновую галету и только тогда догадалась вновь поднять взгляд на устроителей раздачи бесплатного корма.

Шакко что-то тихо говорил, наклонившись ко второму, а тот с непроницаемым лицом смотрел, как я ем. У второго оба глаза были на месте, но почему-то он показался мне еще более страшным. Мужчина до пояса оголен. Такой же высоченный, как Шакко, только еще шире в плечах, ноги как столбы, ручищи огромные, бугры мышц перевиты синеватыми венами, желтовато-бурый змеиный узор на коже. А, может, настоящая чешуя…

Я вроде не хочу смотреть, но словно под гипнозом не отвожу взгляда.

Каменное лицо… Безволосый череп… Гладкий высокий лоб, выпуклые надбровные дуги без самих бровей… Лицо-маска сильного, гордого, сурового существа, привыкшего побеждать, ни перед чем не останавливаясь. Может, это и есть король Джелло?

Господи, я же не смогу с ним заговорить, у меня язык не повернется обратиться с просьбой к такому чудовищу. Он отмахнется от меня, как от мошки и велит выкинуть за пределы ограждения. Еще и Фрайм пострадает за то, что привел сюда. Надо немедленно уходить, пока оба целы.

Я завязала остатки трапезы в тряпку-платок и поднялась с земли. Единственное, на что оказалась способна – это сдержанно поклониться и невнятно пролепетать:

– Благодарю вас! Вы делаете очень важное и хорошее дело. Цота вас не забудет.

Напоследок я осмелилась глянуть на Шакко, он меня немного меньше пугал, почему-то казался проще, и слова благодарности я невольно обращала именно к нему. Осталось растормошить приятеля «скелета», насытившись, он собирался вздремнуть у своей телеги.

– Фрайм, пошли, дожуешь по дороге!

Меня била нервная дрожь, двое яссов на постаменте о чем-то тихо переговаривались на своем шипящем языке, до меня долетели обрывки фраз Шакко:

– … из Дейкос… работает в «Кормушке»… забавная и немного похожа… забыл сказать раньше… сама пришла.

Меня захлестнуло чувство опасности. На уровне животных инстинктов, откуда-то из подсознания поднялась волна паники. Но зачем же я им нужна? Унижать, издеваться над кузнечиком из чужой «примитивной» системы? Позор для сильного и благородного ясса. До чего противно чувствовать себя ничтожной в чьем-то высокомерном сознании. На смену страху медленно поползла злость, и я уже заорала, не сдерживаясь:

– Фрайм – вредная ты жадина, хватит дрыхнуть, здесь тебе не любимая помойка! Двигай костями, нам еще долго добираться до дома!

За моей спиной раздалось насмешливое хмыканье. Немного поколебавшись, я обернулась к яссам. Сейчас или никогда! Вот возьму и попрошу лекарство для больного друга. Вот сейчас… осталось слова подобрать и унять противную дрожь в коленях.

Глава 9. Удачный исход событий

Я порывисто вздохнула и уставилась на подвеску, висевшую ровно посредине мощной груди незнакомого ясса. Фигурка похожа на изогнутый клык хищного зверя толщиной с два моих пальца – этакий костяной полумесяц. И тотчас впереди раздался мерный рокот:

– Подойди ближе!

Я вопросительно глянула на Шакко, и тот приглашающе кивнул. Мне казалось, он меня немного подбадривал, пока второй ясс задал новый вопрос:

– Кто тебя кормит на Цоте?

– Я… я пытаюсь сама.

– У Гарша ты себя продаешь?

– Нет! – быстро ответила я.

– Почему? Ты больна?

– Я здорова, но еще не настолько знаю голод и лишения. Говорят, Цота очень меняет людей. Трудно сказать, что со мной будет дальше.

– Верно, – согласился ясс, – Цота хорошо показывает, кто на что годится. Слабых она заставляет ползать на брюхе, а сильных делает еще сильнее. А ты какая?

Я невольно улыбнулась. Знать бы наверняка…

– Мне хочется достойно продержаться. Сколько смогу.

– Сегодня в «Кормушке» праздник и добрая возможность вдоволь набить живот. Почему ты предпочла мою раздачу, а не пошла к Гаршу?

«Мою раздачу»… вот оно как! Сердце у меня заколотилось еще отчаянней.

– Вы король Джелло?

Ясс издал короткий сдавленный возглас, который я совершенно справедливо приняла за рык.

– Ты не ответила!

– Да… простите. Я шла сюда, чтобы увидеть короля Цоты. Я так хотела…

– Он перед тобой! И что дальше?

При этих словах я совсем пала духом. Человек с клыком на голой груди меня подавлял. При том, что я не трусиха, работала с разными руководителями – вспыльчивыми и громкоголосыми, но ясс говорил вполне спокойно, одними неуловимыми интонациями пригибая меня к бурой земле.

– Так, чего тебе надо, девочка из Дейкос?

Он очевидно раздражен. Если заведу речь о лекарстве, просто сотрет в порошок, вон какие у него ручищи. С другой стороны, может, лучше сразу смешаться с песком, чем влачить унылое, одинокое существование на помойке.

– Мне требуется ваша помощь. Больше обратиться не к кому.

– Говори!

Я судорожно всхлипнула, набирая в легкие сухой горячий воздух:

– Мы с Фраймом нашли раненого пилота с Тарсин. В госпитале от него отказались, сочли безнадежным, а он еще способен поправиться. У него высокопоставленная родня. Если подлечить его и сообщить тарсианам, пилота могут забрать свои.

– У тебя нет других забот? Ты нашла меня, чтобы просить за умирающего пилота? Каков твой интерес в этом деле? И мой?

Шакко лениво зевнул, почесывая мощную грудь, потом спрыгнул с постамента и начал выискивать кого-то среди копошащегося вокруг отребья. Я оказалась одна на один с тем, кто называл себя королем Цоты. Надо было ему отвечать.

– Наверно, это прозвучит странно. Я сейчас объясню. Он похож на человека моей расы, и ему еще можно помочь. Как бросить живого человека? И потом… сианцы пилота уничтожат, если найдут. Я с ними не сталкивалась, но все говорят, что местные власти – нация безжалостных убийц. В таком случае, нам надо держаться вместе, чтобы выжить на их территории. Стоять один за другого, правда? Если тарсианин покинет Цоту… Представляете? Это будет маленькая победа над теми, кто тут нас держит. Вы… вы сами разве не хотели бы улететь? Или подстроить им каверзу?

Звериный клык высоко поднимался на мускулистой груди ясса. Сам Джелло уже смотрел куда-то поверх моей головы и выражение его лица было очень… очень жестким, что ли. Мрачным, злобным… Я только мельком обратила внимание и уже не могла оторвать взгляда.

А ясс вдруг тихо прошипел:

– Значит, назло Сиане?

– Да! Пусть будет пощечина этим гадам! Не все же им торжествовать.

Меня колотила нервная дрожь, и оттого я преувеличенно победно рассмеялась вслух. И не могла успокоиться, слезы полились, я вытирала их тыльной стороной ладони и продолжала смеяться-всхлипывать. Ну, все, сейчас он решит, что я жалкая истеричка, нечего даже слушать.

– Что ты делаешь? – несколько удивленно спросил Джелло, неожиданно присев на корточки и склонившись ко мне, отчего я в ужасе отпрянула назад.

– Плачу, – пискнула я.

– Почему?

– Хочу домой.

Это первое, что пришло в голову и скатилось по языку. Пару мгновений я смотрела в большие немигающие глаза ясса, пыталась понять, какого они цвета. Вроде желтовато-зеленые, но зрачок вполне человеческий – круглый. У крокодилов и ящериц он вытянутый по вертикали. Все же Джелло больше человек.

Позади меня заскрипел Фрайм, и я обернулась как на пружинке. Скелет топтался, прижимая к груди пустой пакет с раздачи. Налопался, бедняга! Но от страха на вид стал еще мертвее, чем прежде. К нам бесшумно подошел Шакко, его единственный глаз щурился от удовольствия, с которым он наблюдал, как разрозненные кучки изгоев потянулись к выходу.

– Принеси ей «живучку» – одного фифта будет достаточно. И отвези до их норы, заодно посмотришь, что там за тарсианин, просветишь его чип, сам сделаешь укол, если надо, – отрывисто приказал Джелло.

– Думаешь, стоит время тратить? Она ведь уже здесь, – проворчал Шакко.

– Делай, что сказано!

– Как хочешь. Я слетаю.

Это настолько невероятно, что, казалось, я сплю и неминуемо тяжкое пробуждение. Джелло не только дает препарат, но велит своему охраннику меня проводить? Как такое возможно… И тут настигает отрезвление в виде шипящего вопроса короля:

– Чем будешь расплачиваться?

Виновато улыбаюсь, развожу руками. Неужели сам не видит, с меня абсолютно нечего взять.

– Я могла бы как-нибудь отработать. У Гарша я мыла посуду и полы, могу стирать одежду и сортировать… да все, что угодно.

Он пристально смотрел на меня, а потом сказал нечто странное:

– У тебя красивые длинные волосы. Мне нравится.

– Они грязные, мыть-то нечем, потом будет еще хуже… Я вообще думаю их отрезать.

– Не смей! Шакко, возьми у Пойто очиститель для тела, может, ей подойдет.

Он снова обратился ко мне:

– У нас нет волос, я не знаю, как их правильно чистить, но подозреваю, что они могут выглядеть хорошо. Приведи себя в порядок. И помни, что ты у меня в долгу.

– Дда-а…

Показалось, что сейчас я стою на пороге важного события и осталось только сделать шаг вперед. Но тогда все сразу изменится и обратной дороги не будет. Джелло смотрел на меня выжидательно-изучающе, уже не так грозно, как в начале. Пока Шакко уходил внутрь постройки, король спрашивал о моем появлении на Цоте, задал пару вопросов о Земле. Я отвечала уже смелее, улыбалась и шмыгала носом. Я была счастлива от того, что моя рискованная миссия выполнена. Надеюсь, ясс не шутит и правда отпустит меня с миром.

А когда в центр полупустого двора приземлился округлый летательный аппарат, я невольно издала восторженный возглас. До своей мегабочки я по воздуху полечу! Фрайм одобрительно и даже несколько почтительно коснулся моего плеча, а после чего заковылял к выходу. Шакко приглашающе махнул рукой и даже помог забраться внутрь чудного транспорта. Пожалуй, это было самое замечательное приключение, что выпало мне на Цоте. Лишь бы мы не опоздали…

Я, как могла, объяснила яссу маршрут, мы немного покружили над территорией старого склада, прежде чем опуститься неподалеку от моего жилища.

– У нас тут все скромно, – виновато пробормотала я.

– Твой дом в Дейкос выглядел иначе?

– Да с чего вы взяли, что на Земле кругом помойка! Кто вам такое сказал – плюньте ему в нос!

– Ты смешная!

– А вы, кажется, хороший человек! – голос мой стал противно-льстивым, аж самой тошно.

– Яссы – не люди. Мы очень древняя раса, наши предки первыми заселили Яшнисс, старейшую планету системы Антарси.

– Я думала, правильно говорить «Антарес». А что это – Яшнисс?

– Наша родина.

– И вам никак нельзя вернуться?

Бестактный, глупый вопрос! Мне стало за него стыдно. Шакко не ответил, видно, счел, что и так уделил много внимания «забавной зверушке». Он бегло осмотрел тарсианина и, небрежно повернув на бок, сделал ему укол под лопатку.

– Будет жить.

– Я вам так благодарна!

– Я лишь выполняю приказ Джелло. По-моему, пустая блажь и трата дорогих средств. Мне нет дела до Тарсин.

– Это просто добрый поступок. Я теперь понимаю, почему все здесь любят короля.

– Любят? – насмешливо гаркнул Шакко. – Боятся, ты хотела сказать.

– Ну-у, правитель может быть быть суров, но справедлив и должен заботиться о своем народе.

Тогда Шакко утробно загоготал, глядя на меня сверху:

– Да-а, не такой народ заслуживает Джелло, приходится разбираться с мусором.

Я принялась заступаться.

– Ведь не все же здесь мусор! Или так вы называете тех, кто заведомо слабее вас. Тогда в глазах Сианы мы все тут… сами понимаете кто.

– А ты не глупа! Хаммашшш… и береги волосы, раз уж они ему приглянулись! Мне пора.

– Подождите! Простите, что отвлекаю, но последний вопрос: вы сообщите информацию о Даре – куда следует?

– О ком сообщить?

Я показала на тарсианина:

– Его зовут Дар.

Шакко презрительно скривился.

– Похоже, ты искренне за него волнуешься. Не вздумай привыкнуть. Если очень повезет, его вернут домой после переговоров, а ты-то останешься здесь.

От этих холодных слов больно кольнуло за грудиной, но я сжала руки в кулаки и храбро ответила:

– Пусть хоть кто-то покинет свалку и доберется до родных мест.

Шакко вытянул руку и приподнял мой подбородок, усмехаясь прямо в глаза:

– И на свалке можно неплохо жить, если деваться некуда. Может, скоро ты найдешь здесь местечко получше ржавой бочки.

Я равнодушно пожала плечами. Устала. Туман в голове. Нет сил надеяться на быстрые перемены к лучшему. Может, завтра с утра…

Шакко провел по груди тарсианина светящейся пластинкой вроде сотового телефона, потом начал проводить расчеты, проводя сильными пальцами по дисплею.

– Судя по его чипу, пилот был на хорошем счету, имел звание офицера, должно быть, за ним стоят серьезные люди на Тарсин. Попробуем обмануть сианцев и послать данные в обход их системы. Это все, что может Джелло, понятно тебе, ящерка?

Я возмущенно прикусила губу, но смолчала. И выдохнула с облегчением, когда машина, которую Шакко назвал «летмобиль», скрылась вдали.

Глава 10. Беспокойные дни

Дар быстро поправлялся, и ему нужна была нормальная пища в надлежащем количестве. Я уже безо всякого опасения оставляла тарсианина одного, убегала в «Кормушку» и с головой погружалась в привычную круговерть, думая лишь о том, что меня с нетерпением ждет голодный друг.

Я была нужна Дару, но и он сделался необходим мне, как здешний сухой и горячий воздух. Вслух, конечно, этого не скажу, но в душе я ликовала, что тарсианский разведывательный космолет упал именно на Цоту, и Фрайм привез раненого пилота ко мне.

Мы много разговаривали, каждый вечер обсуждали, как вместе улетим отсюда. Дар рассказывал о своей родине, а я любовалась его разрумянившимся лицом и чувствовала, что потихоньку влюбляюсь. Чисто по-дружески, без претензий на взаимность, просто мне так легче жить здесь и сейчас.

Для меня Дар – идеальный образец мужской красоты и силы. Он не только внешне хорош, но несомненно благороден, честен, умен. Если все тарсиане похожи на него – это раса замечательных людей и мне среди них будет комфортно, даже если никогда не смогу вернуться на Землю.

Вот только порой в нашем общении проскальзывало некое превосходство Дара над «чудным существом из Дейкос». Он снисходительно ко мне относился, вежливо, но чуточку свысока. Я старалась не придавать этому большого значения, да и некогда было анализировать каждую его фразу.

Я уставала. И скверно питалась, потому что лучшие кусочки берегла Дару. На почве такого моего поведения старый приятель Фрайм потерял ко мне прежний интерес, мы теперь редко виделись. Дар, конечно, был в приоритете. Я старалась ухаживать за ним как можно лучше, и настал день, когда тарсианин вызвался проводить меня на «рабочее место». День моего ужаса и стыда…

Во-первых, я опоздала в «Кормушку» потому что шла медленно – Дар опирался на мое плечо, его немного пошатывало, силы еще не полностью вернулись. Гарш даже не удостоил меня выговором, только сердито посмотрел и что-то пробормотал сквозь зубы.

В последнее время он вообще старается со мной не общаться, но не отказывает в еде. Даже удивительно, раньше часто брюзжал, что надо на меня тратиться, а теперь сам напоминает, чтобы я забрала скудный паек.

А во-вторых… Я заметила, с каким презрением Дар оглядел скудную обстановку нашей харчевни. А потом почти весело заявил:

– Вот почему от тебя постоянно пахнет прогорклым маслом, здесь все им провоняло. А там что висит – крысиные хвостики? А тот парень в летной форме, случайно, не с Харакаса?

– Да-а, крысы – добыча Рохо… А летчик, вроде, был в группе наемников Сианы. Посиди тут, в углу, я пока займусь своими обязанностями. Нам же не просто так обходится кормежка.

Я представила жалкую обстановку забегаловки ясными глазами Дара, и сердце полоснул жгучий стыд. Так я же не виновата, что приходится получать еду таким жалким способом! Он должен понять, что у меня нет выбора. Все равно неприятно.

Когда вернулась в зал с заказами, мой придирчивый спутник уже громко спорил с безногим «серебристым летчиком» насчет незаконного вторжения сианцев на территорию какого-то исконно тарсианского заповедника. С обеих сторон нашлись заступники из скучающих завсегдатаев.

Скоро в «Кормушке» поднялся невообразимый гвалт! Мне было неловко видеть, как высокий, стройный и подтянутый Дар наседает на жалкого калеку – четкими, рублеными фразами доказывает свою правоту, а тот захлебываясь слюной и нервно заикаясь, пытается отвечать, бьет себя кулаком в тощую грудь.

Я подскочила ближе, ухватила Дара за рукав потрепанной кофты, что выпросила у Гарша два дня назад:

– Успокойся, пожалуйста! Нас же выгонят в два счета. Что тогда будем делать?

– Тебе здесь не место, Ари! Разве сама не видишь?

– Но я отсюда приносила тебе еду, ты забыл?!

– Я скоро окрепну и найду работу. Тебе не придется прислуживать всяким отщепенцам.

– Буду безмерно счастлива! Но когда это еще случится… Тебе надо набраться сил.

И тут прямо над ухом раздался утробный рык Лупоглазого Бубо:

– А ты ничего не попутал, тарсианский выродок? Сам еле стоишь на ногах, а посмел гадить в чужое корыто! Я сейчас размажу твои кишки по гнилому полу и малышке Ари придется подтирать кровавое дерьмо.

Не успела я опомниться, как пьяный в доску кардарианец обратился уже в мою сторону:

– Значит, вот чего ты от меня бегаешь, куколка! Подобрала какую-то падаль на свалке и думаешь, что он тебя будет кормить? Кто? Вот этот засранец? Да ты на него хорошенько посмотри – он же боится ручки замарать. Все знатные тарсиане спят со смазливыми юнцами, а богачи имеют целые гаремы особей разного пола, включая синтетические игрушки. И этого извращенца ты предпочла мне? Вот же глупенькая Ари!

Он и другие гадости говорил, надвигаясь на меня с мерзкой улыбкой, демонстративно поглаживал надувшуюся ширинку. Я отступала к стойке и скоро уперлась в нее спиной. Почему никто его не останавливает? Куда делся Гарш?

Придется выкручиваться самой:

– Бубо, ты пьян. Садись за столик, я выполню твой заказ.

Но он ухватился за стойку своими длинными руками, поймав меня в ловушку и обдавая лицо зловонным дыханием:

– Заказываю тебя! Послушай, милая, я тебе помогу. Чего ты желаешь? Будь со мной поласковей, сладкая девочка, я все для тебя сделаю. Хочешь, достану первоклассный глейс, ты мигом забудешь все печали. Я одену тебя в красивые тряпочки, я знаю, где это достать.

Он попытался потрогать меня за грудь, и я в ужасе закричала, а потом вывернулась и схватила стоящий позади бокал с трикой – местной водкой, только немного крепче. Я выплеснула «огненную воду» ему в мерзкую харю – надеялась, что Бубо уберет лапы, и я сбегу. Черта с два!

Отфыркиваясь, он дернул меня за ворот футболки и стиснул горло так, будто хотел трахею сломать. А потом вдруг его глаза стали круглые и безумные – разинув рот и судорожно хватая воздух, Бубо начал медленно оседать на пол. За его обрюзгшей спиной стоял Дар – белый как мел и уверенный как сверхсовременный танк. Видимо, он и ударил Бубо по почкам.

Потом я услышала сиплый, сдавленный рев кардарианца и на мгновение зажмурилась, а когда снова смогла сфокусироваться на происходящем, то увидела, что Бубо лежит у моих ног, лицо его залито кровью, а из глаза торчит железный штырь.

Бубо корчился и хрипел, испуская дух, а Дар брезгливо обошел поверженного кардарианца и взял меня за руку.

– Уходим отсюда!

Но вокруг нас образовалась плотная толпа изгоев. Среди них было несколько приятелей Лупоглазого, угрюмый вид их не предвещал ничего хорошего.

– Надеюсь, у нас это получится…

В животе у меня пульсировал какой-то острый комок, дышать стало трудно, ног почти не чувствовала. Кажется, я боюсь крови и мертвых тел. Особенно, если они еще дергаются в судорогах.

Дар приобнял меня и направился к выходу, но кольцо посетителей «Кормушки» сомкнулось. Одни возмущенно цокал языком, другие присели к Бубо и ловко обшаривали многочисленные карманы его штанов, а старый кривобокий бродяга напрямую обратился к Дару:

– Что ты размахался клешнями? Я прежде тебя тут не видел, вот ты заявляешься и тычешь ножкой стула в морду достойного человека. Как это назвать, а? Ты прикончил нашего приятеля, и хочешь уйти просто так? Не-е… это неправильно.

– Он дурно отзывался о моем народе и сдохнул, как тупая скотина, – надменно произнес Дар и чуть встряхнул упругими кудрями, будто придавая особый вес своим словам.

Я услышала в толпе уже знакомый, характерный щелчок – так открывается нож. Сердце затрепетало, как бабочка над весенним цветком. Были бы тут цветы…

«А нас сейчас зарежут, как цыплят! Их слишком много, Дар, ты со всеми не справишься. У них ножи и заточенные ложки, а ты выпустил из рук единственное средство защиты».

Гомон усиливался, но никто не решался нападать первым, я затравленно озиралась кругом, ища хотя бы проблеск сочувствия на некоторых знакомых лицах. Из дальнего угла раздался идиотский смех и жиденькие аплодисменты «серебристого летчика».

– Да-давай, пилот, по-покажи, как готовят ваших ребят в спецпо-по-по-дразделении Та-а-арсин. Если бы у меня были но-ноги, я бы первым тебе врезал, но с ра-адостью по-осмотрю, как это сделают други-ги-е.

Нервы мои не выдержали, я сбросила со своего плеча прохладную руку Дара и завопила, что было мочи:

– Га-а-арш! Помогите! Сюда!

– Тихо! Чего рот открыла, я здесь.

Я с изумлением увидела, как хозяин заведения вразвалочку, не спеша, подходит к месту нашей вероятной казни. И голос Гарша звучал металлически-равнодушно:

– Бубо сам виноват. Перебрал пива и полез к девчонке. Джелло сказал ее не трогать. Она неприкосновенна. Так сказал король – это его слова. А вы знаете, что бывает, если нарушать приказы короля Цоты. И поэтому сейчас девчонка уйдет отсюда, никто ей не помешает.

Авторитет Гарша был непререкаем. А слово ясса – закон. Толпа изгоев возмущенно взвыла, потом один раздосадованный голос с надеждой спросил:

– Пусть кукла убирается, нам нужен урод, заваливший Бубо. Согласись, Гарш, это ж по честному?

– Они уйдут вместе, понятно! – рявкнул хубанин.

– Не надо нас так обижать, Гарш…

Владелец «Кормушки» примирительно поднял руки:

– Мы почтим память Лупоглазого славной выпивкой. Эй, Сит, всем браги за мой счет. Бубо был хорошим клиентом. Я буду его помнить… примерно дней пять.

Восторженные вопли основной массы изгоев перекрыли недовольный рокот жаждущих мести, скоро мы без помех выбрались на двор «Кормушки». Все как в дурном сне. Помню, как мы медленно брели под палящим светилом в сторону нашей бочки, и я долго не могла начать разговор.

– Дар, спасибо за помощь. Я очень испугалась. А ты… такой смелый, Дар.

– Ты много для меня сделала, Ари. Я не хочу быть твоим должником. Я с тобой расплачусь.

– Да, да… натурой отдашь, – рассеянно проронила я, немного раздосадованная его официальным тоном.

Но Дар еще слаб и уже столько пережил тут, а сейчас был на волосок от гибели. Не заступись Гарш – нас бы просто растерзали.

– Ари, а что такое «отдашь натурой»?

Я тихо засмеялась и потерлась носом о его плечо.

– Дома скажу. Давай доберемся вначале.

Глава 11. Мой чужой Дар

Украдкой наблюдала за тем, как Дар мылся. Я заранее отдала ему тюбик с пенящейся пастой, которую получила от Шакко, и теперь подглядывала за расходованием ценного моющего средства, ничуть о том не жалея. В первые дни, когда он только начал самостоятельно передвигаться по моему двору, даже помогала, но однажды Дар меня отстранил, дав понять, что справится сам. Понимаю, ему неловко зависеть от женщины.

А мне нравилось к нему прикасаться – кожа гладкая, нежная, словно избалованная многочисленными притираниями и массажами. Наверно там, в другой жизни, Дар за собой здорово следил. Медицина и косметология в системе Антарес должна быть на высочайшем уровне. Надо как можно больше узнать о его родной планете – расширить горизонты своего представления о мире, куда меня нечаянно занесло.

Недавно Дар спросил зеркало, а я подсунула ему лист отполированной жестянки – нашла на мусорке среди прочих вещей разной степени целости. Сама расчесывала волосы тарсианина, после теплой воды они снова стали мягкие и послушные.

– Дариус Аркос, ты самый привлекательный мужчина во Вселенной.

Он самодовольно улыбнулся, поворачиваясь ко мне, и я опустила взгляд, невольно облизав губы. Я уже видела его голым, он хорош везде. Хочется подойти ближе и обнять, прижаться к его белому, мускулистому телу, поцеловать каждую подзажившую ранку и даже сизо-желтые синяки. Чудо, что Дар не переломал себе все кости во время падения.

Говорит, что спасла универсальная военная биокапсула, новейшие разработки. Но система подачи кислорода была повереждена, потому пилот оказался в таком плачевном состоянии, когда его нашел Фрайм.

– Подай полотенце!

– Слушаюсь, ваша светлость!

Я шутливо кланяюсь, потом со смехом подбегаю к нему, держа на вытянутых руках чистую футболку из запасов Гарша. Она вряд ли похожа на банное полотенце, но это лучший вариант из всех имеющихся. Дар благосклонно принимает мое подношение.

– Теперь твоя очередь, судя по «аромату» и состоянию волос, тебе это очень нужно.

Меня словно в грудь ударили, я сделал глубокий вдох и откашлялась.

– Бестактно постоянно напоминать о том, что я замарашка. Дар, оглянись! Как тут содержать себя в чистоте? Хорошо еще, что яссы дали шампунь, и то мы его на двоих делим, скоро закончится, а раньше я просто мутной водой мылась, представляешь?

На его идеальном лице ни тени раскаяния, но голос становится мягким, рокочущим:

– Прости, я тебя обидел. Привык говорить прямо. Считай, это была шутка.

– Искренность и прямота плюс чувство юмора – хорошие качества. Я все понимаю. Как-нибудь переживу.

Горько усмехнулась, стаскивая с себя пропахшую кухней и потом майку. Нет, это невозможная затея – он никогда не посмотрит на меня с мужским интересом. Я для него – пугало с помойки. Обидно. Хочется нравиться ему чуточку больше, а что делать? Тем неожиданней звучит предложение Дара:

– Хочешь, помою тебя?

Отчего-то рот наполняется вязкой слюной, а между ног становится тепло. Кажется, я готова поплыть от одного лишь ласкового взгляда его внимательных голубых глаз. Отвечаю серьезно, хотя язык и губы плохо слушаются:

– Спасибо, я способна сама.

Лучше нам быть просто приятелями. Лучше для меня. Я всегда считала себя здравомыслящей девушкой, потом такой же здравомыслящей женщиной. Не стоит лезть со своим курносым носом в «калашный ряд». Старая поговорка.

Может, Дар и очень крут по всем межзвездным параметрам, но мне не нужна его снисходительная нежность. Даже на Цоте я не считаю себя никчемным убожеством, у меня есть свое представление о гордости. Пока еще есть. И нос, вроде бы, не такой уж курносый.

Дар поднимает темную бровь, подходит совсем близко:

– Ари, ты чем-то расстроена?

– Отвернись, мне хочется поскорее смыть с себя все сегодняшние страхи! Позже поговорим.

– Если я могу что-то для тебя сделать прямо сейчас – только скажи. И я постараюсь.

Кажется, начинаю заводиться. Он так вкрадчиво предложил свои услуги, и вообще сегодня ведет себя очень активно не в пример прошлым дням болезненной хандры. Вот угробил человека и даже думать забыл о происшествии в «Кормушке».

Мне Бубо не жалко ничуть, но неприятный осадок остался. Может, я сама по себе такая чувствительная, никогда прежде не видела близко трупов – до сих пор перед глазами жуткая картина в ангаре с барной стойкой. А Дар держится очень спокойно, будто привык убивать людей ножками стула с одного удара в лицо.

– Ари… ты вся дрожишь. Тебе плохо?

Он гладит меня по голым плечам, задевая лямки застиранного серого лифчика. А я не могу ни слова сказать в ответ, меня бешено тянет к нему, он мне очень нужен сейчас. Я обхватила его руками за талию, прижалась к его груди и готова разреветься навзрыд от обилия впечатлений. Дар тяжело дышит и продолжает нежно касаться моей спины, успокаивая:

– Ничего, ничего, маленькая, мы выберемся отсюда. Говоришь, яссы обещали помочь? Они не бросаются словами. Я кое-что слышал о здешнем мусорном короле. Его родных убили во время мятежа, самого Джелло вывезли с охваченной междоусобной враждой планеты и спрятали. На Яшнисс уже много лет нет мира, зато сианские ястребы выжидают часа, чтобы утвердить на троне своего ставленника. При этом грубо нарушают интересы Тарсин! Надо бы мне лично встретиться с Джелло, у нас найдутся темы для беседы. Он зол на сианцев, его исключили из армии за мелкое нарушение, сослали сюда, думаю, просто решили держать в изоляции, контролировать каждый шаг.

– Он страшенный тип. У него блестящие злые глаза.

– Яссы вообще не люди. Змеиная раса. У них даже на члене есть чешуя.

– Ой-ой… да ты шутишь! Если это то, о чем я подумала…

– Самая известная их анатомическая особенность. Да и характер тяжелый.

– Кошма-ар! Наверно поэтому они могут соединяться только с женщинами их расы – те тоже устроены необычно. Мне Фрайм что-то намеками говорил.

– Догадливая… они имеют в постели только плоскогрудых и узкозадых яссок, – прошептал Дар, и чуткие пальцы его изучающе прошлись по моей груди, отодвигая чашечки бюстгальтера, – хорошо, что ты не такая, Аарин. И еще мне нравится твое имя. Вроде бы так звали одну древнюю богиню… не важно.

У меня резко ослабели ноги, я была влажная «там» и уже готова на все. Но едва Дар стиснул мой правый сосок, возбуждение немного отступило.

– Не надо так сильно, больно же!

– Прости. Давай ты уже все с себя снимешь и помоешься. Я полью воду.

Кивнула в ответ и позволила ему освободить меня от остатков одежды. И доверчиво улыбалась, когда наши взгляды встречались. А Дар был сосредоточенно-серьезен, словно выполнял ответственную работу, на которую позже предстоит сделать подробный отчет.

А потом я догадалась, что он тщательно обследует мое тело, изучает на предмет того, подхожу ли я ему для интимной близости или не очень. Он рассматривал меня, как букашку под лупой: вот тут лапки, тут крылышки, тут пятнышки. Нет, скорей, как новое блюдо на столе – что за ингредиенты его составляют. Пригодно ли это в пищу. Может, отложить на потом, а то и вовсе передать за ненадобностью другому.

У меня зубы стучали от озноба – это нервное, впрочем, и вода-то была холодной – всю нагретую за день Дар только что истратил на себя.

– Помоги закутаться в тряпки, я так за-а-замерзла.

– Иди ко мне, теперь ты чистая, теперь можно.

Колебалась всего пару мгновений, подспудно чувствовала, что соглашаться на его милостивый жест унизительно, но я слишком долго была одна, я устала быть одна, все здесь делать самой и всего бояться… Мне хотелось на кого-то хоть немножечко опереться. И рядом был только самодовольный тарсианский пилот.

Он жадно водил руками по моем телу, быстро целовал-кусал шею и подбородок, потом довольно напористо попытался засунуть пальцы мне между ног – я вскрикнула и дернулась назад, сжимая бедра. Что-то происходит не так…

Мне нужно немного иначе – медленно, бережно. Более душевно, пожалуй, хотя дело касается всего лишь тела. Дар не особенно церемонился со мной, его напряженный член терся о мой пах через его штаны, и теперь это вызывало некоторое беспокойство.

Я вдруг резко поняла, что не готова сейчас зайти настолько далеко. Я хотела лишь утешающих объятий, ласковых прикосновений, теплоты, добрых бережных поцелуев, а не быстрого, грубого секса посреди сумеречного двора. Я начала всхлипывать и вырываться:

– Дар, не надо, я так не могу… Отпусти!

Он встряхнул меня, как соломенную куклу и больно сжал ягодицы. Я испугалась, что он может ударить и заплакала. Это его сразу же отрезвило. Теперь мы стояли тесно прижатые друг к другу, Дар водил губами по изгибу моего плеча, а потом шумно потянул воздух и четко сказал:

– Твои волосы отвратительно пахнут. М-да… я словно обезумел. Здешняя обстановка делает из меня животное. Не сердись, Аарин, ладно? Ну, вытри слезки. Не хочешь сейчас? Ты устала, день был тяжелый. Тебе надо поспать. Очевидно одно, ты можешь вызвать во мне желание, на Тарсин я тебя хорошо устрою. Ты и там пригодишься.

Сказанные совершенно невинным тоном, слова его падали на меня пудовыми гирями, я тяжко «просыпалась» от недавнего наваждения:

– Надеялась, мы станем друзьями – партнерами, а ты обращаешься со мной как с дешевой шлюхой.

– Думал, тебе нужно расслабиться. Ты смотрела на меня с открытым вожделением. Если хочешь как-то иначе, я не против продолжить, только начни сама. Что практикуется у вас в Дейкос? Ласки языком или когда женщина находится сверху?

– Давай закроем тему, прошу тебя.

Я чувствовала себя обманутой и опустошенной. Он так буднично говорил о телесной близости, словно мы были старой семейной парой и нам уже все давно наскучило, да и сил нет, осталось только теорию обсуждать. Неужели он сам не понимает, что слова сейчас лишние, особенно такие казенно-канцелярские… нет, не могу точно объяснить. Он просто другой. Холодный, закрытый. Совсем чужой мне человек.

Дар угадал мое напряжение и начал оправдываться:

– Ари, я сделал для тебя все, что мог. Оставь капризы. Ты же сильная, к чему это показное нытье.

– Да, конечно, ты прав. Мы оба устали, давай уже устраиваться на ночь. Конечно, я очень сильная. Просто колосс… на глиняных ногах.

Он уже не слушал меня, строил новые планы. Деятельный мужчина, такой нигде не пропадет.

– Завтра сведешь меня с хозяином вашей дрянной пивнушки. Пусть устроит встречу с королем Джелло. Я не собираюсь сидеть и ждать, пока ясс вспомнит о твоей просьбе. Я сам буду с ним говорить и предложу выгодный вариант сотрудничества.

– Да… хорошо. Спокойной ночи, Дар.

– И тебе, Ари.

От мысли, что сейчас я заберусь в бочку и останусь наедине со своим отчаянием, охватила дикая тоска. Дар улегся на ящики под брезентовый полог, привык спать на свежем воздухе. После захода местного «солнца» здесь действительно становится ощутимо свежо и дышится легче.

Я обошла бочку, привалилась к ее обратной стороне и раскинула руки в стороны, запрокинув лицо к седому беззвездному небу. Наверно, атмосфера Цоты на треть состоит из мусорных испарений, они окутали все пространство вверху ядовитым туманом, и до бесплодной земли даже не доходит свет космических «лампочек». Мне некогда было прежде искать звезды в этом районе космоса, я старалась выжить среди изгоев. Что-то получается, а что-то не очень…

На мне одета одна лишь длинная футболка, в ней завтра и на работу отправлюсь. Работа… там мне дадут поесть… как хорошо. Одно из главных удовольствий Цоты – своевременная порция еды. А вот Джелло отлично устроился, у него все есть. Надо же – опальный принц! Чешуя на причинном месте. Бред! Не верю, как вообще такое возможно, наверно, Дар пошутил, желая меня впечатлить.

Воспоминание о тарсианине и недавних попытках сближения неприятно кольнуло. И все же он согласен меня отсюда забрать. Нет иного способа покинуть эту помойку. Значит, надо приспособиться и к нему. Он делает больно своими словами, но не замечает, как ранит меня. Может, и мне стать такой же холодной и самоуверенной. И поменьше его хвалить.

Внешняя красота не залог доброго сердца. Вон Джелло – на вид просто чудовище, а согласился помочь, дал указание не обижать меня в «Кормушке». Теперь я у него в долгу, но лучше пока не думать, иначе совсем не усну от тревоги.

Впереди за «колючкой» послышался неясный гул, я не так давно уже слышала похожую шумовую вибрацию. Странно, что бы тут делать Шакко в такое темное время…

Долго стояла, прислушиваясь, но вокруг опять установилась тягучая, раздражающая тишина. Немного успокоившись, я забралась в свою бочку, а ближе к обеду следующего дня, когда мы с Даром опять побрели в «Кормушку», на песке возле нашего двора обнаружился отчетливый след летмобиля яссов. Насколько знаю, больше ни у кого здесь нет летающего транспорта.

Да и у короля всего один списанный сианцами экземпляр. Как символ привилегии Джелло. Король должен быть выше своих подданных не только по статусу, но и в прямом смысле слова.

И в прошлую ночь он зачем-то прилетал к моей бочке. Или не он. Может, Шакко случайно заблудился, покончив с инспекцией бугорщиков. Не стоит даже загадывать. Впереди новый день – полный напрасных надежд и бестолковой суеты. Или случится что-то хорошее.

Я еще не перестала ждать хорошего. Даже спустя месяц на Цоте – планете безысходности. Планете, с которой никого не забирают. Или все же изредка бывают такие случаи? Надежда умирает последней, порой прежде уничтожив хозяина.

Глава 12. Дорога в песках

Я начинаю оправдывать поведение Дара тем, что он из аристократической касты – на родине имел слуг или даже рабов. А еще тем, что прежде не попадал в такие «грязные» переделки, не голодал, не испытывал недостатка в лекарствах и правильном уходе. В любом случае, мне больше не на кого здесь положиться.

С самого утра я молчу, настроение стелется по земле неровной тенью. Дар тоже притих, поглядывает на меня испытующе. Ну да, я же им больше вслух не любуюсь, не замираю восторженно при звуках его бархатистого голоса.

Сейчас даже иду на полшага впереди, то и дело запуская пальцы в волосы и потряхивая ими на ветру. Полчаса назад я вымыла голову и на душе сразу стало легко. Пусть только Дар посмеет мне опять ляпнуть какую-то гадость – так отвечу, что самой после станет совестно. Я терпелива и могу уступать, но всему есть предел. И точка невозврата тоже.

– Аарин, ты сердишься на меня?

– Нет, я просто голодна.

– Клянусь, я скоро достану нам пищу.

– Хочется в это верить!

Он вдруг одним прыжком встает передо мной и преграждает путь, крепко взяв за плечи.

– Ари, ты сегодня другая. Я тебя не узнаю.

В голове какая-то цветная карусель, даже не знаю, что ему отвечать, и в таком случае всегда говорю самое простое:

– А ты вообще не знаешь меня, Дариус Аркос, и даже не пытаешься узнать. Ты хоть раз спросил про мое прошлое, про мою семью, оставшуюся на другом конце Галактики… прости, я не сильна в звездных картах. Ты хоть представляешь, что я пережила здесь одна за месяц? Когда появился ты – я словно воскресла из пепла, а что в итоге? Да, надо отдать должное, ты меня защитил от приставаний Бубо, но теперь тебя ненавидит куча народа в «Кормушке». И сегодня нас могут встретить большие проблемы.

– Я должен был просто смотреть, как тебя тискает жирная вонючка с Карды?

– Не знаю… Все сложно. Я ждала, что Гарш его приструнит как обычно, а он почему-то не вмешивался. Дар, я хочу понять, как ты ко мне относишься на самом деле! Кто я для тебя – прислуга низшей расы или же мы равноправные друзья? У нас одна общая цель – покинуть Цоту…

– И мы это сделаем! Клянусь домом Аркос – одним из самых влиятельных на Тарсин! – торжественно заверил он, церемонно прижав кулак к левой стороне груди.

Я не умею долго обижаться, мне хочется верить людям и верить в лучшее. Я снова расчувствовалась, позволила Дару себя поцеловать. Это было так сладко и горячо. Сейчас он действовал гораздо медленней и осторожней, чем вчера, может, боялся меня спугнуть. Или же причина крылась в моих распущенных чистых волосах… После шампуня яссов они довольно приятно пахли.

Дар держал мое лицо в ладонях и, прикрыв глаза, по-настоящему целовал в губы, ловко используя язык. Мое тело будто плавилось в его жестких руках, напрасно я пыталась собрать в себе остатки разума и предложить идти дальше. Не знаю, сколько бы страстное безумие продолжалось, но низко над нами вдруг со свистом пронесся летательный аппарат, поднимая с земли тучу песка.

Если бы не поддержка Дара, я рухнула бы на колени – с немалым трудом он все-таки удержался на ногах, прикрывая меня собой от короткой бури. Я жмурилась и моргала, потом принялась отплевываться – на зубах противно скрипел песок. Вдруг показалось, что мы остались совсем одни на огромном безжизненном пространстве. И глядя в покрасневшие, растерянные глаза Дара, я поняла, что он думает о том же. Мне хотелось убедиться и я тихо спросила:

– Ты не бросишь меня, правда?

– Обещаю, что вытащу тебя с грязного полигона, приведу в свой дом, засыплю цветами и нарядами. Ты достойна самого прекрасного, Аарин, и ты непременно получишь все блага. Ты будешь жить со мной как королева! Самая добрая, самая храбрая и нежная женщина из всех, что я встречал. Ты всегда будешь со мной.

– Лишь бы в твоем доме не забывали вовремя звать меня к столу, – со слезами в голосе пробормотала я, стряхивая песок с его волос. «И не вздумали кормить из кошачьей мисочки у порога…».

Обнявшись, мы поплелись дальше. До «Кормушки» оставалось еще с полкилометра по моим неточным подсчетам. Вот и знакомый остов брошенной армейской машины, а рядом пустые бочки из-под горючего.

И старый приятель Фрайм тащится со своей скрипучей тележкой, а чуть поодаль с довольным видом хромает тощий Рохо, через плечо его перекинута ночная добыча. Надо же какие жирные крысы водятся на местных помойках. Наверно, недавно опять прилетал сианский мусоровоз…

Интересно, а кто пронесся над нами недавно – Шакко или же сам король. Неужели он тоже спешит в «Кормушку», сердце вдруг сжалось от дурного предчувствия.

Чуть позже выяснилось, что крыса Рохо была еще жива – он только оглушил ее дубинкой и связал лапки, накрепко замотал пасть. И как она умудряется дышать? Наверно через надутый живот, оттого и судорожно дергается всем тельцем, сучит конечностями. Противно смотреть, как голый лиловый хвост елозит по шее Рохо, а тому хоть бы что, широко улыбается, пуская из уголка рта ниточку прозрачной слюны.

Рохо собирается продать крысу бродячему торгашу, который должен навестить «Кормушку». Там планируется большой праздник вроде местной ярмарки. Фрайм тоже выглядел возбужденно. Смотрел на Дара с нескрываемым интересом и даже немножечко подобострастно. А ведь еще две недели назад вполне мог превратить красивое тело тарсианина в золу.

Ладно, «оставим прошлому хоронить своих мертвецов», а нам пора подумать о хлебе насущном. Я весело приветствовала Фрайма – мы же не ссорились, добродушно кивнула Рохо и тот поклонился мне с блаженным видом сытого дурачка, потом жалобно сморщился и засунул в рот два пальца. Руки Рохо всегда были искусаны мусорными грызунами. И как он до сих пор заразу не подцепил!

Потом я степенно начала разговор с Фраймом:

– Как твои дела? Слышал о вчерашнем происшествии у Гарша? Вот теперь немного боюсь, не укажут ли нам на дверь, как думаешь?

Скелет отрицательно замотал своим вытянутым черепом.

– Вчера Гарш всех напоил, а Сит раскурил два листа глейса. А сегодня, если верить одному полудохлику, Тууш обещал тараканьи бега, и я тоже хочу сделать ставку. Если, конечно, сначала что-то продам. Но шанс есть – в «Кормушке» столько сброда соберется. Тууш редко приезжает, его здесь ждут. И потому даже…

Фрайм многозначительно поднял вверх сухой желтый палец, почтительно прикрыл восковые веки.

– Будет кто-то из яссов.

Я умоляюще посмотрела на Дара.

– Давай вернемся в бочку, у меня с самого утра душа болит. Может, Джелло осудит убийство Лупоглазого или станет требовать с меня долг. Зачем он вчера к нам прилетал? Будто высматривал.

– Ари, да ты что?! Я не упущу возможность поговорить с королем. Пойдем скорее, он обязан меня выслушать!

«Да уж, Джелло выслушает…»

Осталось лишь печально вздохнуть и начать прибирать волосы. Теперь они все в песке. Эх, так и хочется острым ножом Гарша отхватить непослушную, жесткую косу. Настоящее издевательство над собой. И без того до чертиков устаю с возней в харчевне, так потом еще расчесывай свою гриву – уйма времени уходит на пустое занятие. Может, Джелло уже и думать забыл о моих волосах? Но ведь не спросишь. Лучше бы нам вовсе больше не встретиться.

Высокий ангар «Кормушки» только показался вдали, но уже слышен рев многих голосов. А здесь сегодня весело… Даже Рохо восторженно загудел, подкинул крысу повыше на плечо и потрусил вперед. Осторожный Фрайм, напротив, остановился и вытащил из-под груды тряпья в тележке небольшой светильник. Симпатичная вещица – две изящные женские руки держат треснувший розовый шар. Гаршу бы точно понравилось.

– Хочешь, чтобы я сама показала?

– Мне нельзя заходить внутрь, ты же знаешь. А долго караулить его во дворе я не могу. Нужно вернуться к могильнику.

– Упаковки концентрата достаточно?

– Что ты, он столько не даст! Я прошу лишь несколько жетонов для игры.

– А ты у нас еще и азартный…

Дар нервно тянул меня за руку.

– Хватит тратить время на этот ходячий труп! Мы спешим.

Я дернула плечом, желая освободиться.

– Иди вперед, я не держу. Это ты планируешь разговор с яссом – я бы вообще от него подальше держалась. Ну, вот чего нам лезть? Он обещал передать твои данные, куда нужно, и Шакко подтвердил. Так чего приставать с расспросами, только раздражать. Как бы не вышло хуже…

– Хуже, чем сейчас, ты хочешь сказать? – взвился Дар. – Мы в полном дерьме, Ари! Или твоих маленьких мозгов не хватает, чтоб это понять?! Куда еще хуже?

Вместо ответа я ткнула пальцем в сторону кривобокой от хромоты сгорбленной фигуры Рохо. Понимая намек, Дар сплюнул себе под ноги.

– Так ты со мной или нет? Уже пора определиться, девочка с Дейкос. Если хочешь улететь со мной на Тарсин и войти в хороший дом, пора прекращать водить дружбу с отбросами.

От такого наглого и грубого обвинения-шантажа я онемела. Ненадолго, конечно, ничего нового я о себе не узнала. Да и о нем тоже. Просто вдруг заныло где-то в области солнечного сплетения и мучительно захотелось пить.

– Фрайм, я все передам Гаршу, не беспокойся. Жди меня на коробках за «Кормушкой». Там же, где и всегда. А сейчас мы пойдем, нам действительно надо спешить.

Я так и шла позади Дара, держа светильник в обеих руках, с грустной улыбкой думая про себя, что мои теплые ладони сейчас держат стеклянные ладошки женщины с другой планеты – Сианы или Петри, а может, даже с Тарсин. Бытовые изделия наших миров оказались удивительно похожи, значит, и сами мастера тоже, и должны быть люди, способные понять и оценить задумку художника, скульптора, дизайнера.

Может, в отношении космических технологий обитатели Антарес и шагнули далеко вперед, но души и сердца их остались схожи с нашими, земными. Они так же понимают красоту и гармонию, хотят наполнять свои дома уютными, изящными аксессуарами. Это радует и дарит надежду на возможность общения и дружбы. Ну, почему Дар не пытается…

И все равно он дорог мне, даже такой резкий, вспыльчивый, самоуверенный. А Фрайм мой друг. И когда Дар бредил в жару, подарил ему тюбик с «болеутолителем». Не стану даже рассказывать, не хочу возвращаться в те тревожные дни.

Глава 13. Вторая встреча с Джелло

Перед входом в «Кормушку» прямо на разостланных поверх песка кусках брезента развернулась торговая площадка. Удивительное зрелище! Вокруг так пестро, шумно и людно, что невозможно замкнуться в себе. Когда еще двор харчевни так преобразится, будто расцветет всевозможным инопланетным барахлом.

Мельком пробежалась по ассортименту: бумажный, тряпичный, железный, стеклянный, пластиковый, деревянный и прочий хлам. Дешевая распродажа мусорных находок. Самые ценные вещи уже давно спрятаны в кладовые Гарша или заранее отобраны для короля Джелло.

Но изгои с любопытством топчутся у импровизированных прилавков, обсуждают и оценивают, вертят в заскорузлых обкусанных пальцах детали незнакомых мне гаджетов, примеряют одежду и обувь с чужого плеча, спорят ради сломанных безделушек. Взгляд мой выхватывает растрепанную куклу в костюме астронавта: женское лицо, слишком маленький рот и невероятно большие глаза… с тремя крохотными зрачками.

Рядом толпа окружила невысокий загон на земле, – Дар с любопытством устремляется туда, и я тороплюсь следом. С ума сойти – тараканьи бега! Какие же они здесь уродливые и крупные твари! Не на них ли собирался сделать Фрайм свои ставки. Вот бедняга… Надо же было уродиться с таким ненасытным аппетитом да еще со склонностью к азартным играм.

Над моим ухом что-то хрипло орет пожилой, обросший рыжей щетиной хубанин, – он машет растопыренной пятерней, на которой не хватает двух пальцев в сторону нового дармового развлечения. Повизгивая от нетерпения, часть изгоев устремляется к вольеру с крысами.

– Они собираются их стравить между собой! Вот уж и впрямь развлечение для низов общества.

Дар морщится, а я равнодушно пожимаю плечами.

– Ну, конечно, тараканий-то забег куда более интеллектуальное и спортивное мероприятие.

Хорошо, что он меня не расслышал, наверно, я выразилась чересчур резко. Рядышком разразился скандал, потому что усатый монстрик размером с мой тапочек лихо перескочил через хлипкое заграждение и попытался удрать на свободу. Не тут-то было, таракана успели поймать, оторвав при этом заднюю лапу.

Хозяин бодрого насекомого ужасно ругался и грозил лишить неловкого помощника тоже чего-то очень существенного, я не стала вникать в детали. Видимо, пострадал фаворит соревнования и теперь ветерана забегов придется пустить на чучело – сувенир подобно тем, что выставлены рядом на специальной витрине.

Заметив, с каким пристальным интересом Дар наблюдает за происходящим, я потихоньку пробралась внутрь заведения, чтобы повидать Гарша. В «Кормушке» попахивало глейсом, атмосфера была самая расслабляющая и развратная.

У ездового кресла «серебристого» летчика прямо на заплеванный пол уселась красноволосая хубанка. Краем глаза заметила, что одна ее рука находилось в расстегнутых штанах калеки. Сам же летчик, кажется, опять вознесся под небеса, благодаря курительному аппарату Сита, и особенно его специальным добавкам. Вряд ли бедняга понимал, что с ним делают умелые ручки шлюхи. Впрочем, и сама «жрица удовольствий» действовала на автопилоте, пребывая в полудремотном наркотическом состоянии.

Напарница красноволосой ерзает на коленях здоровенного мужика, – не видела его прежде, на кардарианца похож. Точно, вот и дружки подтягиваются из комнаты свиданий – там принимает красотка с шевелюрой зеленого цвета. На эту яркую хубанку всегда есть спрос, изгои устали от серых стен и желтого песка, скучают по траве и лесам, которые еще остались на их родной планете. Сит рассказывал, что Кардария имеет очень красивые пейзажи… горы, долины, холмы…

Вообще, сегодня тут полно новых морд. И даже незнакомая женщина. Длинная, как змея. Даже худые, голые груди с ярко накрашенными сосками висят как тряпочки до самого пояса. Кого такая кикимора соблазнит? Разве что местный сброд. Так это и есть основа разношерстного общества Цоты.

Незнакомка пострижена пепельным ежиком, равнодушный пустой взгляд из-под нарисованных синих бровей, поджатый полумесяцем рот. Сидит в одной короткой юбке прямо на столе, а бродяги расположились рядом на стульях, щупают ее длинные стройные ноги и то, что повыше, сопят, одобрительно фыркают, слюни пускают. Рядом пластиковая коробочка для монеток-жетончиков. Дешево же она стоит… Господи, может, ей детей надо кормить! Однако никогда не видела тут детей или подростков.

А вот и мой добрый работодатель. Может, пора скрестить пальцы на удачу?

– Гарш, мир тебе и твоему…

– Исчезни с глаз моих, настырная ящерка! – сказал, будто плюнул.

Странно, я даже почти не огорчена, предполагала подобное, хотя можно бы и полюбезней меня прогнать. Все же я не один день тут добросовестно «оттрубила». Не за страх, а за совесть. Нет, скорее ради кормежки на самом деле.

– Это все понятно, мы скоро уйдем, я только покажу хорошенькую находку Фрайма для твоей коллекции. Думаю, это руки какого-то божества. Смотри, какое редкостное чудо!

– Сейчас не до ерунды! Впрочем, оставь, я оценю позже.

И все же Гарш не может сдержать интереса – сентиментальный жлоб. Надо бы его поторопить.

– Но Фрайму срочно деньги нужны. Он хочет поставить на самого быстроногого таракашку во всей системе.

– Выживший из ума скелет! Насмешила.

– Не надо его обижать, он хороший. Дай немного мелких жетонов. Га-арш, ну ради праздника…

– Вот именно! – многозначительно усмехнулся он, а потом показал пальцем на помещение, смежное со своей комнатой.

Сколько помню, оно всегда было заперто. Сит говорил, там принимают высоких клиентов. При мне разве что ясс Шакко тянул на такое звание. И зачем мне туда заходить? Но Гарш выразительно мотнул головой на короткой оплывшей шее.

– Я же четко сказал – сгинь с моих глаз. Тебя хотят посмотреть серьезные люди!

– А лампа как же… Фрайм ведь ждет… он хороший… он ведь мой друг.

– Давай уже сюда эту пакость, скажу Ситу, чтоб вынес твоему отбросу миску жратвы.

– Ему нужны именно жетоны. Гарш, что случилось? В чем я перед тобой виновата, скажи? Почему ты так сердито разговариваешь?

Он круто оперся волосатым ручищами о стойку и, свесившись через нее ко мне, прорычал:

– Слышишь ты, кукла с глазами! У нас полгода не было резни. И тут появляется смазливый кузнечик из занюханной помойки, притаскивает сюда выжившую тарсианскую падаль и начинается заварушка. Ты хоть знаешь, сколько стоило мне замять это дело, а? Сколько я истратил на и выпивку и «дымок», чтоб унять приятелей Бубо – тебе известно? Иди, куда сказано, скорей бы тебя забрали отсюда, я наконец начну спать спокойно.

«Псих… трус… идиот хренов!»

Так хотелось заехать ему розовым шариком в лоб, но я молча поставила светильник под нос разбушевавшемуся хубанину и повернулась в сторону приоткрытой двери. Смутно догадываюсь, кто ждет меня в «особом помещении», а потому нет ни малейшего желания в него заходить. И все же придется.

– Если Дар будет меня искать, вы ему подскажете, правда?

Я обращалась к Ситу – он как раз принес таз с жареными личинками в кислом соусе из консервированных молок неведомой мне, и, вероятно, дешевой сианской рыбы. Зато местный деликатес! Мне и даром не надо, я бы на пастиле прожила, а вот если ее не станет, тогда… Сит еле заметно кивает, и на душе становится легче. Смелее, Ари, ты обязательно справишься!

Внутри сумрачной комнаты тоже пахло курительными смесями, но не так вызывающе терпко, как в зале. Джелло сидел лицом к двери, сразу его узнала, а спиной ко мне в кресле развалился толстенький коротыш со смешной прической.

«Голова-кокос» – сразу пришло на ум прозвище, хотя ананас подошло бы еще больше. На бритом, нелепо вытянутом черепе торчал пучок темно-зеленых волос, причем, часть их у основания были склеены и посыпаны тускло поблескивающим порошком.

Наверно, целую минуту я простояла у двери, надеясь, что мне зададут вопрос или сообщат, зачем здесь требуется мое присутствие. Все это время Джелло просто смотрел на меня, выпуская изо рта струйки желтоватого дыма. А вот «голова-кокос» решил обернуться, и я смогла разглядеть его одутловатую, чистенькую физиономию, будто смазанную маслом. Потом перевела взгляд на обстановку секретного кабинета.

Мебели мало, зато все предметы с претензией на кричащую роскошь. Диван завален однотонными мягкими покрывалами и подушками, винтажный комод без одного ящика в самом низу здорово напомнил убранство покоев земных королей, на нем еще стояли разные статуэтки – причуда Гарша. Думаю, и лампу, найденную скелетом, притащит сюда же.

Мое внимание также привлек армейский ящик-сундук, прежде в нем могло храниться оружие, еще коробки с чем-то явно тяжелым, наверно, консервы и тюбики. Стратегический запас. Мне бы воды сейчас, а голодать я уже привыкла.

– Любопытный объект. Сколько ты хочешь?

– Это мое.

– Ахах… Мммм…

Я вздрогнула и, будто очнувшись, уставилась на толстячка. Про какой объект он начал речь, ведь не в мой же адрес? И к чему эти дурацкие причмокивания… Джелло укрепил мундштук на расписной глиняной подставке и коротко бросил в сторону «кокоса»:

– Пока все. Если будет что-то стоящее, ты знаешь, где меня найти. Оставь нас!

Коротыш с трудом выбрался из креслица, забавно поклонился собеседнику и посеменил к выходу, что-то довольно насвистывая и невнятно бормоча. Я предусмотрительно скользнула внутрь комнаты, чтобы не столкнуться у двери с его студнеобразной тушкой. Скоро мы остались с Джелло одни в полутемной комнате. Начинать беседу он так же не спешил. Может, Гарш напутал, и меня вовсе не звали…

– Садись, сейчас принесут еду. Ты же хочешь поесть?

– Да, – прошептала я, с опаской поглядывая на сидение, еще не остывшее от внушительных габаритов «кокоса», – и пить тоже.

Постаралась разместиться на самом кончике, как раз перед разложенными на столике ножами. Я поняла, что Джелло только что купил их у этого торгаша. Или получил в дар.

– Нравятся?

– Вы про ножи?

– Называй меня Джелло. Я здесь один. Не надо говорить «вы».

Все это странно и вызывает чувство острого беспокойства. Он молчит, снова курит свою трубку и разглядывает меня в упор. А мне-то что делать? Я не знаю, как правильно себя вести с главным яссом.

– Да, они классные. А у ближайшего к вам, похоже, костяная ручка.

– Быстро ты отличила.

Ободренная неожиданной похвалой, я продолжила:

– У нас дома хранились подобные изделия. И мы еще в школе ездили на косторезную фабрику, там был музей. Впечатлений надолго хватило. Очень тонкая и кропотливая работа, я понимаю. А кость чья? У нас больше с коровьей работали, а самая дорогая от мамонтов. Их бивни раскапывали и добывали…

Далась же мне эта древняя кость, от волнения я всегда много и быстро говорю. Порой невпопад. Джелло протянул руку, схватил со стола клинок и принялся вертеть перед своим лицом с явным интересом. Видимо, любитель холодного оружия. Всего ножей было четыре штуки: два маленьких, изящно-перочинные, один длинный, обоюдоострый, словно кинжал, а последний с широким лезвием, похож на тесак.

Рядом лежали и чехлы, тоже кожаные, но очень искусно сделаны, с рисунками и вышивкой или резьбой, внимательней рассмотреть не получалось. В проёме двери показалась растрепанная голова Сита. Юркий хубанин деловито обратился к королю:

– Как обычно?

– Все, что она любит. Я сыт, – не отрываясь от осмотра бросил Джелло.

Тогда Сит кашлянул, желая выдержать короткую паузу, и непривычно подобострастно спросил:

– Ари, тебе малакарс принести? Или мясные шарики с подливкой из требухи…

– Сладкую пастилу и ягодный напиток. В чистой кружке, – скороговоркой пробормотала я.

Сит исчез, как чертик на пружинке в свою игрушечную коробочку, а Джелло, спрятав клинок в чехол, занялся остальным оружием, только теперь уже не изучал, а сразу бросал под стол. Похоже, у ног его лежала походная сумка или коробка, туда и легло оружие. Очистив пространство между нами, Джелло опять взялся за кальян и откинулся в кресле, прикрыв глаза с тяжелыми веками.

Я решилась заговорить:

– Благодарю вас за помощь. Тарсианский пилот выжил, он пришел сюда со мной и хочет встретиться с королем.

– Нет.

Вот так коротко и категорично. Могу ли я уточнять и просить еще? Мороз по коже… Не надо бы его злить.

Хорошо, что Сит уже притащил поднос с «мармеладом», есть чем занять руки, но в первую очередь я накинулась на морс. Вкус ежевики и гибискуса. Говорят, эти ягоды растут на Гиде, там флора очень напоминает земную. Фрайм вообще разбирается в садоводстве и огородничестве. Это у него в генах, хоть они и мутированы.

Грудь Джелло ровно подымается при каждой затяжке, кажется, он полностью занят своими мыслями и зельем, думаю, курит не дрянной глейс, а что-то получше, с местного быстро дуреют, я достаточно насмотрелась в баре. Вряд ли король стал бы себя травить.

Кажется, он все-таки за мной наблюдает, а я не могу сдерживаться, пастила липнет к пальцам, тает на языке… вкусно. Вот только этот желтоватый дым щиплет нос. Если бы я через рот дышала, а так… ай… ап-пчхи…

Закрыла лицо рукой и зажмурилось от неловкости. Но было просто невозможно терпеть! Пришлось отворачиваться и чихать еще… и еще. Вот наказание! Нос чешется, губы горят. Неужели аллергия? Хочется выбежать на воздух и как следует умыться.

– Что с тобой?

– Дым… не могу выносить…

Я думала, он отпустит меня, велит убираться, но Джелло только откинул ширму и открыл окно, которого я прежде не замечала.

– Сейчас пройдет.

Шмыгала носом и косилась на его мощную фигуру у противоположной стены. Надо бы еще доесть мармелад, а то вряд ли представится такая возможность в ближайшем будущем. Не успела набить рот, как Джелло снова отвлек вопросом:

– Лучше тебе?

– Угу!

– И как только продержалась до нашей встречи? Слабенькая.

– Ужасно тяжко, вы правы.

Ответила наугад. Я не совсем понимала, что он имеет в виду. Можно подумать, после нашего беглого знакомства моя жизнь резко улучшилась. Ах, да – он же приказал бродягам меня не трогать. И, кажется, сейчас смотрит сочувственно. В таком случае, попытаюсь еще раз передать просьбу Дара.

– Тарсианин хотел поговорить с вами о политической обстановке в системе.

– Ты полагаешь, с Цоты я могу влиять на политику? Ташшассс… Довольно за него просить. Подумай лучше о себе. Ты прозрачная, как стекло, тебя шатает от голода.

– Ну-у… а что о себе? Вы же не можете отправить меня домой, правда? – немного развязно отвечала я, вытирая слезы после приступа аллергии.

– Нет. С Цоты увозят в исключительных случаях. А путь в Дейкос закрыт.

За окном вдруг раздались испуганные вопли и началась подозрительная суета. Я вскочила с кресла и растерянно подошла к окну, жаль для меня оно оказалось высоковато. Джелло ведь тоже должен проявить интерес, но он не позволил мне выглянуть во двор, закрыв проем своим огромным телом.

– Нас это не касается!

– Может, там опасность? Вы слышите, как они кричат? Надо скорее узнать причину!

И тут я похолодела, вспомнив о Даре. Неужели он затеял новую ссору? Гарш этого не простит. Я должна все исправить, если еще не поздно. Но Джелло остановил меня в двух шагах от выхода – поймал за широкую футболку и откинул назад к противоположной стене.

– Останешься здесь!

Сам же он приоткрыл дверь и начал тихо с кем-то переговариваться. В голове у меня теснились самые жуткие предположения: на «Кормушку» напали, начался ураган, нашествие саранчи – Фрайм рассказывал, тут такое бывало. Но там мой Дар, он, наверно, тоже ищет меня.

Я снова метнулась к окну, но Джелло меня опередил, молча задвинув жалюзи-ширму так, что я не могла бы с ней справиться во веки веков. Из комнаты вела только дверь, но путь преграждал грозный ясс. Почему он меня не пускает…

Глава 14. Скомканное прощание

Мне показалось, что на дворе раздался приглушенный удар громоздкого тела о землю, а за ним наступила зловещая долгая тишина. Не в силах вынести напряжения неизвестности, полная тревоги за Дара, я решительно подошла к обшитой темным металлом двери и встала напротив ясса.

– Мне нужно идти туда!

– Не-ет. Ты будешь разочарована увиденным.

– Вы не понимаете, он же там!

– Ненадолго. Сианский патрульный катер сейчас его заберет. Представитель Тарсин уже произвел опознание и оформляет карту полета. О тебе твой выкормыш даже не вспомнил.

– Что? Что вы говорите? Дайте пройти, я должна видеть Дара!

– Так сильно хочешь попрощаться? – в голосе ясса слышались раздраженные нотки.

До меня наконец дошло… Я словно разум потеряла, толкнула Джелло кулаками в живот и, не встречая больше препятствий, выпрыгнула из комнаты, понеслась между столами наружу. По пути споткнулась о чье-то пьяное «вусмерть» тело, едва не разбила лоб о скамью. Лишь бы успеть!

На дворе царила невероятная кутерьма, – лотки с барахлом перевернуты, пестрое тряпье валяется в перемешку с галетами и стальными болтами, бродяги попрятались между бочками и коробками, жались к стенам ангара, а то и просто лежали на песке, прикрыв голову.

Смяв своей массой ветхое заграждение, впереди возвышался летательный аппарат в три раза больше летмобиля Джелло и, по всему видать, гораздо более продвинутый в техническом плане.

Дар стоял у маленького черного трапа и что-то взахлеб рассказывал такому же симпатичному, стройному мужчине в форме темно-красного цвета с золотыми галунами. Невооруженным глазом было видно, что они представители одной расы. Чуть поодаль находилось еще двое военных, но уже одетых иначе – серый в крапинку камуфляж. Заложив руки за спину, они невозмутимо наблюдали за сценой общения. Темноволосые, смуглые, с тяжелыми подбородками и крупными носами. Неужели сианцы…

Охрана была под стать, только на голове вместо легких беретов устройства вроде шлемов и оружие наготове – черные, стальные обрубки, сужающиеся к одному концу в расплющенное короткое дуло. Интуитивно поняла, что это может быть аналог земных автоматов – уже по тому, как решительно мужчины держали их в руках, затянутых в объемные перчатки.

Дар собирается забраться в серебристую полусферу летательного корабля и покинуть меня? Нет, я, наверно, сплю. Такого просто не может быть.

– Дар… Да-а-а-ар!

Я думала, надорвусь от крика – у меня уши заложило и будто струна лопнула в горле. Всхлипнула, уже ни на что не надеясь:

– Ну, что же ты делаешь… подожди…

Он круто развернулся ко мне и махнул рукой. Красивый, радостный, полный сил, гордый за своих соплеменников.

– Ари, я вернусь за тобой. Сейчас невозможно улететь вместе, но я вытащу тебя отсюда. Жди меня, Аарин! Я тебе обещал, я сдержу слово. До встречи!

Обхватила себя руками и расставила ноги для устойчивости – поверхность двора начала заметно вибрировать. Перед глазами, как в старом кино, резко сменялись кадры: вот Дар исчезает в утробе машины, туда же подтягиваются остальные чужаки, последними запрыгивают внутрь рослые охранники.

– Назад! Осторожнее!

Это кричат мне? Ничего не соображаю, продолжаю смотреть, как огромная полусфера медленно отрывается от земли, а потом… Ф-фух-х-х!

Меня относит на несколько метров назад, я натыкаюсь на что-то твердое, а когда открываю глаза, вижу перед собой клык хищника на черном шнурке. Джелло сидит на коленях и поддерживает меня, чтобы я не свалилась в пыль.

– Опять слезы? Ты же хотела, чтобы его забрали.

– Я не думала, что так быстро… А как же теперь я…

Джелло медленно стащил платок с моей головы – небрежно отбросил в сторону, потом запустил пальцы в мои волосы и начал их расправлять из узла. Наверно, ему чудно видеть такое безобразие на женской голове. Сам-то абсолютно гладкий. Страшный. Нереальный, как доисторический монстр. Пытаюсь отодвинуться, но он удерживает меня одной рукой так, что даже пошевелиться нельзя.

– Ты меня не послушала. Я же сказал оставаться внутри. Ты вообще не умеешь слушаться?

– Мне нужно было его увидеть, – упрямо повторила я, не смея поднять глаз выше клыка на груди.

У него точно есть чешуя. Уж не знаю насчет интимных органов, но кожа на плечах была чересчур плотной для человека. И текстура неровная… странный узор – не рисунок, не татуировка… Чудовище! Хочется отползти подальше, провалиться сквозь землю, но Джелло рывком поднимается, увлекая меня за собой, а потом как пушинку подхватывает на руки.

– Тарсианина ты больше никогда не увидишь. Забудь.

Мое сознание бунтует, но язык не слушается – вместо ответа я сжалась в комочек, стараясь не касаться лицом голой груди ясса в распахнутом жилете. Это было непросто, он слишком сильно меня прижимал к себе. Вокруг снова забурлила жизнь – доходяги вернулись к прежним занятиям, но до меня доносились лишь обрывки болтовни и смеха.

Мое внимание было занято подвеской – клыком. Надо же, на ней и рисунок вырезан и даже какая-то надпись. Джелло увлекается резьбой по кости. Джелло куда-то меня несет. Зачем я ему сдалась…

В летмобиле он аккуратно усадил меня рядом с собой, зафиксировал ленту безопасности, поправил рассыпавшиеся по плечам волосы – я равнодушно воспринимала все манипуляции со своим телом. В голове начинал стучать молоточек: «Дар обещал прилететь – он скоро вернется и заберет меня на Тарсин».

Но Джелло приказал забыть о тарсианине. Ни за что! А потом сознание кольнула мысль, что и сам-то Дар едва не забыл обо мне. Неужели он мог улететь, не сказав ни слова…

– Ты белее соленых кристаллов, хочешь еще воды?

С превеликим трудом понимала, о чем спрашивает меня ясс. Теперь я снова одна. Больше никто не ждет меня у бочко-дома, никто не будет ворчать, что от меня плохо пахнет, не станет хвастать своими апартаментами и прекрасным садом на родной планете.

Дар хотя бы на землянина походил, пусть характер непростой, так я уже привыкла и научилась маневрировать. Иногда казалось, что мы можем быть очень близки. Как раз сегодня – в песках, когда он меня целовал. Я очень этого хотела, я бы все разрешила…

Едва смогла погрузиться в целительные воспоминания, как над ухом раздалось зловещее шипение Джелло:

– Все думаешь о своем бесполезном человечке? Радуйся, что не оторвал ему голову и не бросил тебе под ноги прошлой ночью. Не хотел тебя огорчать.

Эта картина слишком четко развернулась перед моим внутренним взором. Значит, Джелло нас видел. Стоял и смотрел, как мы… Он мог подойти… Кажется, начинаю падать, воздуха не хватает, в груди невыносимо печет, а перед глазами чернота и в ней мелькают разноцветные искорки и спирали…

Надо мной рокочет чей-то сердитый шепот. Уже все равно. Кажется, я теряю сознание.

Глава 15. Знакомство с Пойто – «ошибкой природы»

Чувствую, что лежу на твердой горизонтальной поверхности, голова чуть приподнята, дышится легко, пахнет сосновым лесом после дождя. Неужели я дома и все мои злоключения были сном… Можно умом тронуться после такого кошмара. Надо мной рокочут чужие голоса и оттого страшно глаза открыть. Притворюсь спящей и буду подслушивать.

– Предлагаю снять с нее одежду и выкинуть, а саму в кабину дезинфекции засунуть. Чего еще ждать?

– Пусть сначала очнется.

Где я уже слышала этот категоричный холодный тон? Пытаюсь приподнять веки… О, Боже, я все еще в эпицентре ужаса последних недель! Лучше бы вовсе не просыпаться.

– Эй, девочка! Выпей воды, там растворен стимулятор, тебе станет лучше.

Кто сейчас говорит со мной, предлагая питье? Быстро, четко, вроде, сочувственно. Автоматически представляю, что обладатель такого голоса может быть только худощавым, очень подвижным и веселым человеком. Или хитрым пронырой.

Недовольный низкий голос ясса перебивает:

– Пусть сначала поест. Она еле жива от истощения.

Широко распахиваю глаза, чтобы доказать обратное. Дурацкая жажда противоречить Джелло на мгновение побеждает страх. Растерянно вожу взглядом вокруг. Помещение с серыми казенными стенами, окошко с вертикальной решеткой, сама я лежу на просторной кушетке, а надо мной стоит король Цоты и еще один тип – никогда прежде не видела.

Как и вообразила по голосу – чуть повыше меня, примерно метр шестьдесят восемь, явно не атлет, руки длинные, одет в смешную белую блузку с завязками у горла, на голове светленькая пушистая поросль.

«Одуванчик лет тридцати пяти по земным меркам!»

А глаза вполне человеческие, смотрят не злобно. Мужчина дружелюбно улыбается мне и кивает:

– Кушать хочешь?

Задумалась. В первые дни на Цоте голод просто изводил, а месяц спустя как-то приутих, затаился. Сама поражаюсь, как сподобилась на такой манерный ответ:

– Смотря что…

– Эхе-йбз! Нашлась королева, – весело удивился незнакомец и наигранно быстро заморгал, вызвав резкий приступ симпатии. Он был забавный, а вот присутствие Джелло весьма тяготило.

Я осмелилась на него глянуть и тут же отвела взгляд в сторону, когда ясс вдруг заговорил, указав на забавного человечка:

– Это Пойто. Он следит за домом и готовит еду. Пойто все тебе здесь покажет, даст новую одежду. Можешь спрашивать его обо всем – он знает, как отвечать.

– Он тоже ясс, как и вы? – вырвалось у меня.

– Нет, Пойто – полукровка. Ошибка природы.

После такого заявления я прониклась к «одуванчику» еще большим интересом. Похоже, он тут прислуживал, и яссы его ни в грош не ставили. Но меня сейчас занимал один главный вопрос, только бы набраться смелости задать его прямо. А Джелло уже собирается уходить, оставляя на попечение слуги. Я села на кровати и робко окликнула его у двери:

– Можно спросить?

Он медленно повернулся ко мне, средним пальцем правой руки поглаживая свой кулон в виде клыка неведомого зверя. Взглядом позволил заговорить, если правильно поняла. Судорожно выдохнув, я продолжила:

– Какие у меня будут обязанности? Помогать Пойто на кухне?

При этом вопросе «ошибка природы» встрепенулся и по-петушиному звонко вскричал, замахав руками:

– Вот еще! Ты мне там совсем не нужна. Только мешать будешь. Бззз… надо же такое придумать – на кухне!

– Верно. Слушаться она не умеет, – задумчиво изрек Джелло.

Мне показалось, что он улыбнулся уголком рта. Тонкие губы, высокие скулы, змеиные глаза… Зачем я ему?

– После решу, чем тебя занять. Пока отъедайся и отдыхай. Теперь ты живешь здесь.

– Но… но там в бочке… Моя прежняя одежда: джинсы и куртка. Моя земная одежда. Ее могут стащить, если я задержусь тут… у вас, – пролепетала я, силясь подняться.

– Тебе это больше не нужно.

Ничего себе заявление! Откуда мне знать, сколько продлиться прихоть яссов в отношении меня. Может, через пару дней «король» прикажет убираться на улицу. И куда я пойду? А Дар улетел. И вернется ли за мной, как обещал? Надо ли ждать… От этих мыслей больно сжималось сердце, и на лбу выступила испарина. Я осталась одна среди чужих, непонятных существ, будущее мое очень туманно.

Будто издалека слышу властный голос Джелло. Сейчас король приказывает Пойто:

– Накорми ее и помой. Поговори с ней, чтобы не лила воду из глаз. Болтать ты умеешь, я на тебя рассчитываю.

Тогда я сжала руки в кулаки и вполне внятно произнесла:

– Мне нужна моя земная одежда. Как вам объяснить… Здесь я спала на своей куртке, как на подушке – я так привыкла, в кармане еще листочки березовые остались – желтенькие, они пахнут лесом возле дома. Я гуляла с собакой, там всегда было безопасно и рядом дорога, я даже не знаю, как оказалась на корабле. Шоковое состояние! Штаны и кроссовки тоже нужны, хоть они и старенькие. Это моя память о другой жизни. О нормальной человеческой жизни. Я не могу лишиться всего и сразу. Что-то должно у меня остаться. Пожалуйста… Я могу сходить за вещами и вернуться.

Джелло издал короткий горловой звук, похожий на сдавленный рык и толкнул ногой дверь.

– Отправлю Шакко.

Я вопросительно посмотрела на «ошибку природы», что это могло означать? Пойто радостно потер ладошки и быстро мне закивал.

– Не переживай, Шакко слетает и привезет твое барахло. Я его почищу и можешь в коробке хранить. Коробок у нас много. И места для хранения тоже. Затолкаешь под кровать, а спать на куртке не обязательно, у тебя будет чистая постель. Я всегда за этим слежу.

Он выглядел как человек и рассуждал здраво. Доброжелательный мужчина средних лет, средней комплекции. На голове хотя бы желтоватый пушок, не то, что лысая черепушка яссов. Острый хрящеватый нос длинноват, слишком выдается над маленьким ртом. В облике Пойто явно угадывалось что-то птичье.

А потом я разглядела его руки и ахнула про себя. Тонкие, гибкие пальцы с заостренными ногтями: четыре как обычно у человека, а пятый противопоставлен остальным. И покрыт бурыми чешуйками.

– Ну, чем займемся? Предлагаю сначала пройти дезинфекцию, а потом ванна. Любишь купаться? Как тебя зовут?

– Арина. Но тут все почему-то называют Аарин или Ари. Я привыкла. Да, я купаться люблю, а вода теплая?

– Как захочешь. Джелло сказал, ты из Дейкос. Такие птички сюда залетают редко.

– Сам ты птичка, – прошептала я, опуская ноги с лежанки.

Надо же, циновка плетеная на полу. В углу пластиковый короб. Скромная обстановка, зато чисто.

– Почти угадала, – хихикнул вдруг Пойто, – мои недалекие предки умели летать.

Я уставилась на него с изумлением – шутит, что ли, немного досадно, что расслышал мои слова, впредь буду осторожней.

– Простите, я еще в себя не пришла.

– Э-йбз! К чему церемонии? Обращайся ко мне запросто.

– А что такое «эбз»?

Он скорчил гримасу недоумения, развел руками:

– Вылетает порой, сам не знаю, наверно, так устроен мой язык.

– А-а, я уж думала новая шутка в мой адрес. Тут все цепляются к моему происхождению. Даже прозвали кузнечиком из Дейкос.

– Я тебя понимаю, Ари, по себе знаю, каково это быть представителем низшей расы.

– Ой, все! Земляне – никакие не низшие! Что за нетерпимость и снобизм?

В голову закралось недоброе предположение:

– Пойто, скажи, а яссы тебя обижают? Издеваются над тобой?

– Не-ет, зачем? – искренне удивился он. – Ты что! С Джелло можно ужиться, если не спорить по мелочам. Даже не трусь. Шакко видела? Он тоже не обидит просто так. Ну, с Чугго сложнее, однако я уже привык. И ты приспособишься.

Решила спросить без церемоний:

– Как думаешь, чего ему от меня надо?

– Эхэм… Джелло?

– Так он же меня сюда привез!

– Откуда мне знать! – вдруг засуетился Пойто. – Прежде он никого с «Кормушки» не забирал. Есть, конечно, версии… нет, даже смешно. Пойдем, пойдем, у меня полно дел. Надо тебя пристроить.

Он как будто ушел от ответа, а я не стала настаивать. Ясно одно – Джелло хочет, чтобы я какое-то время обитала в его доме. Может, будет про Дейкос расспрашивать, тьфу, то есть про нашу Солнечную систему. Не вижу других причин интереса к моей скромной персоне.

* * *

Через затемненный коридор Пойто привел меня в маленькое помещение, где размешалась вертикальная кабинка, схожая с обычным солярием. Затем мне было велено раздеться и зайти внутрь. Я заволновалась и принялась спорить.

– Слушай, а что, если мой инопланетный для вас организм этой нагрузки не перенесет? На землянок могут плохо влиять такие навороченные штуковины. Пойто, я не хочу туда лезть. Может, там радиация и у меня выпадут дивные волосы, которые так прельстили взор вашего короля. Он снова отправит меня на свалку… в лучшем случае.

– Бз-з, уверяю, камера дезинфекции совершенно безопасна! Если использовать редко.

– Вот и я о том. А чего ты опять «бзикаешь»?

Тут он разозлился всерьез:

– Делай, что говорят! Мне скоро подавать ужин. И хватит уже придираться к моему разговору. Ящерка бестолковая!

– Прости, я больше не буду.

Приоткрываю створки кабины и осторожно засовываю туда ногу, заранее сняв сандальку. Пойто гневно хватает меня за плечо своей «птичьей лапкой».

– Да что ты делаешь! Совсем непонятливая?! Надо же тряпки снять.

– Я не буду раздеваться при тебе! И вообще туда не хочу.

Он задумчиво пригладил редкие волосики на макушке.

– Тогда я позову Джелло, пусть сам разбирается. Мне некогда заниматься чепухой.

– Отвернись!

Еще не хватало, чтобы он ябедничал. Нечего делать, придется подчиняться. Совершенно не стесняюсь этого человека-птицу, кажется, мы подружимся. Он чудной, но вроде не вредный. У нас есть что-то общее в характере, я тоже легко схожусь с новыми людьми и стараюсь с юмором относиться к разным неприятностям. Даже получается иногда.

Мое голое тело со всех сторон обдували микро-потоки свежего воздуха – он подавался из множества крохотных отверстий по всей внутренней поверхности кабинки, будто проникал под кожу, ласково щекотал, наполняя энергией. Приятные ощущения. Снаружи постучали и дверь начала открываться.

– Ты не уснула? Достаточно, иначе волосы начнут выпадать. Да, тихо-тихо, я пошутил!

Высунула голову и заметила ухмыляющуюся физиономию Пойто. Он протягивал мне халат, одновременно подпинывая ближе мягкие шлепанцы.

– Твои старые вещи я унес, они могут быть источником болезней.

«Прощайте, мои удобные, верные сандалики…»

– Я выхожу! Не вздумай смотреть.

– Уж поверь, совсем не интересно. Ты редкостное страшилище, особенно без тряпья.

– Да-да! – не сдержалась я, – понимаю, яссы все время притесняют тебя, надо же отыграться на ком-нибудь безответном. А тут жалкая ящерка из Дейкос, как такой удачный случай упускать.

Неожиданно он захохотал и ударил себя ладошкой по выпуклому высокому лбу.

– Ты мне нравишься, Ари. Умеешь за себя постоять.

– Взаимно, Пойто!

Кстати, халат оказался огромной мужской рубахой с деревянными, гладко полированными пуговицами прямоугольной формы у распашного ворота. Я с удовольствием затянула узенький поясок из ткани, напоминавший льняную, и пошла на кухню за новым другом.

Пойто

Глава 16. Страшная догадка

Прошла ровно неделя с того дня, как я поселилась под боком у яссов. Недавно стащила у Пойто мелок, буду отмечать дни, рисуя палочки на стене своей комнаты. А Робинзон Крузо делал зарубки топором… Ну, это сугубо мужской вариант, я нашла другой способ отслеживать время.

У меня теперь есть нормальная комната – та самая, с кроватью, коробками и циновкой. К ней примыкает маленькое помещение, где можно помыться, уборная там же – все очень удобно устроено. Даже ванна есть, я могу лечь в нее, даже не сгибая колени.

Такая роскошь после «мегабочки» и ржавого крана во дворе очень порадовала. В первый же вечер я отмокала почти целый час, долго намыливалась и терла себя мочалкой, едва не постанывая от блаженства чувствовать себя абсолютно чистой и свежей. Словно заново родилась.

Самое приятное, что вода бежит теплая и без перебоев. Она берется из подземной скважины, проходит многоступенчатую очистку и подогревается в специальном резервуаре от энергии «солнечных» батарей и ветряка. Как пояснил Пойто, яссы отлично разбираются во всяких технологиях, но в то же время очень близки к природе. Если можно использовать естественные источники электричества, яссы предпочтут силу ветра, небесного светила и воды.

Теперь я живу на первом этаже мрачного двухэтажного барака, построенного из серых пористых плит. Обширная территория вокруг здания защищена не только высоким забором, но также имеет «контроллера» – разветвленную сеть тонких проволок под электрическим напряжением. Если потенциальный противник лихо минует первую преграду из металла и бетона, то рискует получить тяжкие травмы от едва заметных проводов, натянутых вдоль всего периметра.

Понятно, что на время раздачи концентрата яссы отключают напряжение со стороны калитки, пропуская голодную толпу в первый сектор двора – до массивного каменного постамента, где, по словам Пойто, иногда любит принимать «солнечные ванны» сам король Джелло.

Недалеко от моей комнаты располагается кухонное помещение и кладовая-подсобка. Это территория Пойто. Яссы заходят туда, чтобы проверить или пополнить запасы, иногда принимают пищу. Но я заметила, что обычно Пойто таскает им еду в большую залу дальше по коридору. Своеобразная кают-кампания.

Я только пару раз заглянула в раскрытую дверь, пробегая мимо, – заметила огромное кресло в углу и стол, заваленный какими-то мудреными инструментами. Затертый, щербатый пол из крупных плиток был покрыт толстым полосатым ковром с высоким плотным ворсом. Кажется, даже шерстяным, на манер наших восточных ручной работы.

Шакко и Чугго живут в соседних комнатах рядом с залой, а Джелло в соответствии со своим высоким статусом занимает особое помещение на втором этаже.

Ясса по имени Чугго я еще не видела, но уже опасалась, исходя из намеков Пойто он представлялся мне вредным злобным стариком, которого все раздражает. Сейчас Чугго на базе отсутствовал – ушел с проводником на юг Цоты, там высоко в горах через особый приемник можно было поймать сигналы из Большого мира, узнать достоверную информацию о политической обстановке в системе Антарес.

Наверно, для Джелло это было важно. Нетрудно сообразить, что он ненавидел свою вынужденную изоляцию. Искал любую возможность следить за новостями с родины, может, лелеял мечту когда-то вернуться на Яшнисс и взять реванш.

Пойто объяснил, что вырваться с Цоты невероятно сложно и «моему» тарсианину крупно повезло. Такой шанс выпадает редко, – Джелло с чего-то проявил неслыханную лояльность, передав весточку через одного жадного «радиста» из мелких сианских чиновников. Заплатил за услугу резной костью. Причем, Джелло сам ее обрабатывал и обтачивал, придавая нужную форму.