Читать онлайн Злопамятный бесплатно

Пролог

– Не приближайся! – Отступать было некуда. Спина уперлась в стену и Кьяра сжалась, пытаясь отвратить неизбежное прикосновение. – Ты не посмеешь, это запрещено! Остановись сейчас же!

– И что ты сделаешь? – усмехнулся Ноа, подходя ближе, пока, наконец, между ними не остались считанные дюймы. Он уперся руками в стену позади девушки, заключая ту в ловушку своего тела. – Я не прикасаюсь к тебе. Условности соблюдены.

Кьяра ненавидела себя за испуг, знала, что он этого и добивается, но ничего не могла с собой поделать. Ни один мужчина никогда не приближался к ней настолько близко. Она невольно затаила дыхание, но отказывалась отводить взгляд от его бесстыжих глаз, хотя все, чего ей хотелось – это зажмуриться и слиться со стеной, лишь бы не ощущать его подавляющего присутствия.

– Мой отец узнает об этом, – с напускной храбростью пригрозила она. – Как ты ему это объяснишь?

Ноа приблизился еще ближе, касаясь дыханием ее лица. Кьяра отвернулась и все-таки зажмурилась. Сердце готово было выскочить из груди и не только от страха. Его близость странным образом влияла на ее тело, посылая волны неведомого жара.

– Я всего лишь хочу поближе рассмотреть свою невесту, – прошептал мужчина прямо в ее ухо. – Не прикасаюсь к ней.

Тело девушки застыло от шока. Она ослышалась или он действительно назвал ее своей невестой?

– Не удивляйся так, дорогая, – издевательски рассмеялся Ноа. – Ты сорвала мою свадьбу. Не думала же ты, что останешься безнаказанной?

Глава 1

День начинался великолепно. Кьяра выспалась, погода выдалась солнечной, волосы после вчерашней укладки все еще сохранили форму, а ее школьная подруга Эванджелина Хэйс позвонила и сообщила прекрасные новости.

– Я буду учиться в Вудли! – закричала она с ходу, как только Кьяра взяла трубку. – Можешь представить? Папа разрешил, наконец-то!

Эви так громко завизжала от радости, что Кьяре пришлось отвести телефон от уха, чтобы не оглохнуть.

– Поздравляю! Я очень рада за тебя!

Девушка и вправду была рада за подругу, но сердце все же кольнул укол зависти. Ее отец слышать не хотел об учебе в Вудли, запретив даже заговаривать об этом. Как бы она его не уговаривала, он был непоколебим.

– Спасибо. Я позвонила тебе первой, как только узнала. Только не говори об этом Лейле.

Лейла была их подругой. Девушки  втроем дружили с первого класса школы для девочек, в которой учились и были неразлучны.

– Значит ли это, что меня ты любишь больше? – подтрунила Кьяра над подругой.

– Нет, но я знаю, что Лейлу эта новость не заинтересует, она ведь не хочет учиться дальше, как мы с тобой, – серьезно ответила Эви. – Боже, как бы я хотела, чтобы ты поехала туда со мной, Кьяра!

Кьяре стало еще паршивее.

– Да, мне тоже. Но не будем омрачать твою прекрасную новость. Ты теперь просто обязана отчитываться мне каждый день! Хочу хотя бы твоими глазами увидеть, каково это.

– Учиться? – недоуменно спросила Эви, которая, в отличии от Кьяры, хотела в колледж только ради этой цели.

– Нет же, дурочка! – рассмеялась она. – Узнать, каково это – по-настоящему общаться с парнями. Не на этих раутах, когда вы можете поговорить в присутствии других людей или потанцевать, не касаясь друг друга. Я точно знаю, что большинство занятий в Вудли проходят совместно.

– Тебе бы только о парнях поговорить! – застонала Эви. – Возможно, именно из-за твоего легкомыслия отец и не пустил тебя в Вудли.

Ауч.

– Вот значит как, да?

С самого детства Кьяру обвиняли в легкомыслии, ставили ей в вину то, что она недостаточно хороша, недостаточно старается, чтобы стать идеальной леди, в отличие от своих сестер. Для девушки это была больная тема.

– Черт, Кьяра, простиии! Я не это хотела сказать, правда.

Но наверняка думала именно об этом. Не желая затевать ссору, Кьяра решила свернуть разговор.

– Все в порядке. Мне пора спускаться к завтраку, потом поговорим.

– Ну вот, ты обиделась, – вздохнула Эви.

– Не обиделась, мне правда надо идти, не хочу заставлять папу ждать. Пока.

– Хорошо, пока. Я сообщу новость Лейле.

Положив трубку, девушка действительно направилась вниз. На завтраке и ужине должны были присутствовать все члены семьи, включающие ее отца Дункана – Главу рода О'Ши, мачеху Луизу и старшую сестру Амелию. Исключения делались только в том случае, если кто-нибудь заболел или находился вне дома. Ее отец был человеком старой закалки и свято верил в традиции и обязательность их соблюдения.

– Доброе утро! – поздоровалась Кьяра, садясь на свое место рядом с сестрой.

– Ты опоздала, – холодно заметила Луиза.

– Прошу прощения, меня отвлек телефонный звонок.

Луиза хотела было вставить очередную шпильку, но отец остановил ее, повелительно подняв руку. Она сразу же закрыла рот.

– Раз уж ты здесь, – сказал папа, отложив вилку. – Хочу сообщить вам новости. Звонил Август. Он сообщил, что его супруга ожидает первенца.

Новость Кьяру несказанно обрадовала, ведь она знала, как ее самая старшая сестра Реджина хотела ребенка, но тон отца покоробил. Да, после замужества дочь принадлежала роду мужа, ее семья больше не имела на нее права, но разве в кругу семьи папа не мог сказать, что их с Амелией сестра ждет ребенка? Что он скоро станет дедушкой, а они тетями. Наверное, и после ее замужества, Кьяра перестанет быть его любимой девочкой и станет просто чьей-то женой. Такова реальность. Дункану О'Ши традиции и условности важнее людей. Иногда она завидовала низшим слоям населения, у них хотя бы имелась относительная свобода. Что хорошего в том, чтобы быть дочерью Главы рода, когда жизнь проходит в оковах условностей.

– Какая хорошая новость! – фальшиво улыбаясь, прощебетала Луиза. – Надеюсь, это будет мальчик. У матери Реджины, к сожалению, рождались только девочки, но может бедняжке повезет больше.

Кьяра закатила глаза. Можно подумать, мать Реджины и Амелии родила десятерых девочек. Бедняжка умерла, рожая вторую дочь – Амелию, после чего папа женился на ее маме Вайолет. Она умерла, когда Кьяре был всего год  в автокатастрофе. И если  мать Реджины и Амелии их отец знал с детства и был хотя бы привязан к ней, а мать Кьяры любил всем сердцем, из-за чего она и была его любимой дочерью, то Луизу – свою третью жену, на которой он женился только ради наследника – папа едва терпел. Впрочем, Луиза оправдала возложенные на нее надежды и родила долгожданного наследника Главы рода, когда Дункану уже исполнилось пятьдесят лет. Сейчас, маленькому брату Кьяры, Генри, было два года.

– Пол ребенка зависит не от женщины, – не сдержалась девушка от замечания.

Луиза была такой стервой.

– Ты этого знать не можешь, – снисходительно ответила та.

Ее сестра сидела, гневно сжав  кулаки. В сдерживании своих эмоций ей не было равных, Амелия была настоящей леди – такой, какой хотел бы видеть отец и младшую дочь. К сожалению, Кьяра была слишком несдержана и упряма, чаще себе во вред.

Дункан с силой поставил чашку с кофе на блюдце, показывая, что не потерпит перепалку, и Кьяра с Луизой тут же сжались. Домашние у него ходили по струнке, точно выдрессированные звери.

– Это не все новости, – заявил он. – Также к нам приедут гости через два дня – Глава общины и его сын. Ноа Фицджеральд хочет сделать официальное предложение Амелии. На приеме у Фоули он понял, что она соответствующая ему пара.

Новость прозвучала как гром, среди ясного неба. Даже Амелия осмелилась возразить отцу, а это было сродни восьмому чуду света.

– Но папа, как же предложение Роумана Хиггинса? Вы ведь всегда говорили, что мы когда-нибудь поженимся.

– Не говори чепухи, Амелия, – отрезал он. – Хиггинс в будущем встанет во главе своего рода, но Фицджеральды всегда руководили всей общиной, как последние из чистокровных. Ты станешь матерью будущего Главы общины. Это лучшая партия, чем мы могли рассчитывать. Да и кто осмелится им возражать?

– Но папа…

– Да? – он приподнял бровь и Амелия сдулась.

– Ничего. Если вы не возражаете, я пойду в свою комнату.

Отец кивнул и Амелия спокойно встала и направилась к выходу, но по ее стремительно краснеющему лицу Кьяра догадалась, что та едва сдерживает рыдания. Для ее бедной сестры это был настоящий удар, ведь она по уши была влюблена в Роумана Хиггинса, которого считала женихом еще с четырнадцатилетнего возраста, когда он объявил, что она его соответствующая пара и их отцы в устной форме договорились о будущем союзе. Откуда только взялся этот Фицджеральд, будь он неладен!?

К сожалению, в том, что касается брака, у женщин из элиты не было никакого выбора.

***

Примерно в шестисотых годах от Рождества Христова, одной могущественной ведьмой, отделившейся от друидов, были созданы первые оборотни. Она отобрала самых сильных воинов из пятнадцати кланов, чтобы создать армию, равную которой не было бы во всем мире. Для того, чтобы соединить человека со свирепостью и силой выбранного животного – медведя, ей нужно было провести ритуал такой темный, что после ее смерти все, кто знал эту тайну, были убиты, дабы никто не осмелился повторить его. Во всяком случае, легенды гласили именно это.

Как бы там не было, для ритуала ведьме нужно было пожертвовать тем, кого она любила, но проблема была в том, что она вообще не питала привязанности ни к одному живому существу. Живи она в наше время, наверняка обнаружилось бы, что она психопатка, либо  социопатка. Кьяра, во всяком случае, считала именно так. В общем, единственным ценным для ведьмы живым существом был дикий волк, которого она нашла еще щенком и вырастила, как сторожевого пса. Ведьма (ее имя в истории не сохранилось, к сожалению) решила принести в жертву его, вот только вышла какая-то неувязочка и в итоге, вместо духа медведя, люди, которых она прокляла (хотя Кьяра это проклятьем не считала, ведь благодаря ему они имели непробиваемую иммунную систему и человеческие болезни оборотням были не страшны) получили дух волка. Больше половины не выжила, а ведьма в итоге получила порядка ста свирепых воинов, которые путем немыслимой деформации могли превращаться в волков. Однако, кое в чем она просчиталась: ее воины оказались бесплодны.

За десять лет, прошедших с тех пор, как образовался клан волков, в тысяча девятьсотых переименованный в общину, как дань меняющемуся времени и человеческому укладу, не было ни одной беременности в семьях оборотней, пока в один прекрасный день, жена одного из них не понесла. Конечно, бедняжку обвинили в измене и чуть не убили, но каким-то образом она все же родила здорового мальчика, сразу после рождения которого, волки учуяли в нем своего. Ребенок родился с духом волка. Вот только, и следующие восемь лет он оставался единственным ребенком в клане волков. Да к тому же оказался латентным. Когда одновременно забеременели еще две женщины и тоже родили детей с духом волка, но без возможности оборачиваться, ведьма стала искать способ исправить ошибку, которую допустило проклятье. Ее воины старели и армия могла просто исчезнуть в то время, как сама она проживет еще сотни лет, благодаря еще одному темному заклятью, замедлившему счет ее жизни.  Даровать бессмертие своим сторожевым псам она не хотела, но нашла способ соединить женщин своих воинов с духом волка. В жертву она принесла главу клана, которого считала самым ценным, как сильнейшего среди мужчин. Конечно же, все снова прошло не так, как она думала, и женщины оказались намного слабее мужчин и, хотя дух волка закрепился в них, все до единой были латентными.

Проблемы начались тогда, когда и мужчины и женщины начали чувствовать в присутствии чужих супругов некое чувство принадлежности в груди. Именно из-за этого чувства и начались все беды женщин-оборотней.

Природой так устроено, что люди их вида при первой же встрече могут почувствовать свою, так называемую, соответствующую пару – человека, с которым есть генетическая совместимость. Как они не могли иметь детей от людей-необоротней в девяносто девяти процентах случаев, так же они не могут иметь детей и от человека-оборотня, который несовместим с ними генетически. У одного человека их вида может быть неограниченное количество соответствующих пар, он их всех чувствует при встрече. А может всю жизнь так никого и не найти. Зависит от генетики и удачи. В случае отца Кьяры, он трижды встретил женщин, подходящих ему. Ее старшая сестра Реджина встретила троих, у Амелии появился уже второй, если только Ноа Фицджеральд не ошибся, а у Кьяры, к двадцати одному году – никого. Даже обидно, хотя замуж она совершенно не стремилась. К сожалению, решение о браке принималось исключительно мужчинами, особенно в высших кругах.

Уклад жизни в Общине был слишком консервативным. Они не далеко продвинулись со времен Средневековья. Главой общины все еще выбирался самый чистокровный оборотень. Фицджеральды являлись некоронованными королями из поколения в поколение. В их роду никогда не было ни одного ребенка, рожденного от обычного человека, чего не скажешь о представителях других родов, которые за сотни лет существования, нет-нет, да и женились иногда на людях, а некоторым даже удалось завести детей. Из одиннадцати оставшихся родов оборотней Фицджеральды были самыми могущественными и сильными, в то время как род О'Ши был пятым, а род Хиггинсов четвертым. Конечно, отец не станет упускать шанс выдать Амелию за будущего Главу ради какого-то Хиггинса. И неважно, что они любили друг друга. Любовь для мужчин никогда не стояла на первом месте, они были слишком озабочены своим положением, в то время как  женщинам приходилось молча страдать, ведь за ослушание отцы и братья просто отрекались от них, а отречение – подобно смерти. У бедной Амелии не было выбора. Ей придется выйти за Ноа Фицджеральда. Правда, оставалась маленькая надежда, что он ошибся девушкой в толпе людей, присутствовавших на приеме, и она вовсе не его пара, но совсем крошечная.

Глава 2

С того самого дня, как Ноа впервые увидел свою соответствующую пару на скучном, до зубовного скрежета, приеме Донована Фоули, он не мог нормально спать. Его преследовали дикие эротические фантазии, от которых он просыпался весь в поту, возбужденный и злой от невозможности снять напряжение. И все бы ничего, если бы во снах Ноа преследовала Амелия О'Ши,  но все было куда интереснее. Постоянно таскающаяся за ней младшая сестра – вот кто стал объектом его вожделения.

В классическом понимании красоты Кьяра О'Ши проигрывала своей сестре, являющейся высокой и стройной, как тростинка, блондинкой с изящными чертами лица и кротким взглядом невинных глаз. Дикарка же, завладевшая мыслями Ноа, была ее полной противоположностью: маленькая брюнетка с пышными формами и тонкой талией. Однако, зацепили Ноа не ее фигура и лицо, а  взгляд – дерзкий, необузданный, совсем не приличествующей невинной дочери Главы рода.

У Кьяры был широкий, улыбающийся рот  с пухлой нижней губкой и, черт возьми, как она была неотразима, когда улыбалась! Стоило закрыть глаза, как в воспаленном похотью мозгу Ноа возникала картинка того, как она давится его членом, вбивающимся в ее сексуальный рот, а эти бесстыжие глаза блестят от слез и страха. Он бы быстро разъяснил  чертовке, что бывает с распущенными девицами, улыбающимся мужчинам и посылающим им завлекающие взгляды. Наблюдая за Кьярой весь вечер, Ноа стал свидетелем ее флирта со всеми молодыми мужчинами, с которыми она успела пообщаться. Полная противоположность сестре, о которой он должен был думать.

Будь они дочерьми человека более низкого происхождения, Ноа мог бы жениться на своей паре и взять вместе с ней и ее младшую сестру, чтобы греть его постель, пока не надоест, ведь он будущий Глава общины. Кто осмелится ему противостоять? К сожалению, они были дочерьми главы рода О’Ши, одного из членов совета. Ноа редко хотел женщину настолько сильно и всегда получал желаемое, но в этом случае вариантов не было. Придется довольствоваться своей посредственной парой, ведь женитьба в ближайшее время было одним из условий вступления в должность Главы.

Всего через полгода он планировал взять на себя бразды правления общиной. Его отец умер год назад, а Ноа еще не достиг тридцатилетия, поэтому обязанности Главы временно исполнял его дядя по отцу, Джастин Фитцджеральд. За время своего руководства, Джастин начал постепенно склонять совет на свою сторону, с целью захватить большую власть и остаться Главой, о чем всегда мечтал, будучи лишь вторым сыном. К несчастью для него, Ноа был истинным Фицджеральдом и свое законное положение наследника старшего сына семьи отдавать не собирался. Конечно, пока через шесть месяцев ему не исполнится тридцать, руки у него были связаны, но как только он займет свое законное место, никто не посмеет ставить под сомнение его власть.

Первым делом Ноа планировал поменять Глав родов на их сыновей, уже достигших возраста двадцати пяти лет. Какое лицемерие! Если Главой рода мужчина мог стать в двадцать пять, то Главой общины должен был быть достигнут тридцалетний возраст. Пожалуй, это он тоже исправит. Нужно будет покопаться в архиве, чтобы изменить закон, но он найдет лазейку. Недаром, все мужчины их семьи оканчивали юридический факультет. У них была успешная, на протяжении десятилетий, практика в Лондоне – "Фитцджеральд и сыновья", которую Ноа возглавил после смерти отца. О том, чтобы уступить дяде и семейный бизнес, даже речи не шло.

– Ноа, мне поехать с тобой к Дункану? – спросил Джексон, вырывая его из своих мыслей.

Ноа должен был поехать в поместье Дункана О’Ши, чтобы подписать официальный договор. За двадцать девять лет жизни он  впервые встретил женщину, которая ему соответствовала и не собирался упускать ее.

– Нет, я сам. Лучше подготовься к завтрашнему собранию.

Совет собирался, чтобы обсудить реформы, проводимые в закрытом колледже для их вида, Вудли.

– Ты уверен, что это хорошая идея? Как Глава общины…

– Это дело не имеет никакого отношения к общине, – перебил его Ноа. – Я Глава нашего рода и чтобы договориться о своей свадьбе, присутствие Главы общины мне не нужно. Хорошего дня, Джастин.

***

Ноа Фицджеральд был пугающим. Такой вывод Кьяра сделала после их короткой встречи в холле, когда они с отцом направлялись в кабинет, а она как раз шла в гостиную. Ноа окинул ее странным взглядом, будто пожирая глазами, и на секунду, Кьяра просто застыла, как кролик перед удавом, но отец недовольно зыркнул и, опустив глаза,она быстро прошмыгнула в комнату. Люди были правы, когда говорили, что Фицджеральды свирепы. Жених ее сестры обладал такой мощной животной энергетикой, что даже ее отец рядом с ним казался безобидным, а его черные жгучие глаза будто принадлежали потустороннему существу. Бедная Амелия, она же дышать не осмелится рядом с ним!

Пока женщины пили чай в гостиной, пробило двенадцать часов. Вскоре к ним присоединились мужчины.

– Ноа, мою жену Луизу ты уже знаешь, позволь представить тебе моих дочерей – Амелию и Кьяру, – церемонно начал отец, но Фитцджеральд лишь сухо кивнул им и сел в кресло, немного обескураживая его своими плохими манерами.

– Луиза, Ноа хочет поговорить с Амелией. Пойдем, оставим их ненадолго, – обратился Дункан к своей жене, протягивая ей руку.

– Но разве я не должна остаться в качестве дуэньи? – резонно возразила та.

Девушки из высшего общества не оставались наедине с мужчинами. Никогда. Даже при выходе из дома вместе с телохранителями, женщины из элиты всегда брали с собой также прислугу женского пола.

– Останется Кьяра, – отрезал отец, нетерпящим возражений тоном.

Луиза тут же встала и, бросив на Кьяру злобный взгляд, вышла вслед за мужем. Наверняка, она умирала от любопытства узнать, о чем Фицджеральд будет говорить с Амелией, а Дункан лишил ее такого шанса услышать все из первых уст.

Амелия сидела как истукан, уставившись в свою чашку. Если бы девушки сидели рядом, Кьяра бы ее пнула, чтобы привести в чувство, но пришлось вспомнить о приличиях и брать дело в свои руки.

– Какой чай Вы предпочитаете, мистер Фицджеральд? – спросила она, положив свою чашку.

– Я не пью чай.

Он даже не посмотрел в ее сторону, его взгляд был сосредоточен на Амелии.

– Тогда принести кофе?

– Нет.

«Боже, какой грубиян!»

Кьяра мысленно закатила глаза.

– Амелия, не хотите посмотреть на меня?

Ее сестра, наконец, очнулась и подняла голову, но встретившись с ним взглядом, тут же потупилась.

– Мы с Вашим отцом договорились о дате. Через полгода я должен вступить в должность Главы общины. Мы поженимся за месяц до этого. Надеюсь, пяти месяцев Вам хватит для подготовки торжества? Фицджеральды соблюдают все наши традиции и обычаи, поэтому моя мать поможет Вам с организацией. Она приедет познакомиться с Вами завтра и …

– Я не хочу выходить замуж, – прошептала Амелия, прерывая его на полуслове.

Кьяра шокировано застыла. Амелия, которую она знала, никогда не осмелилась бы на такое. Отец ее убьет. Кьяра перевела взгляд на Ноа Фицджеральда, чтобы посмотреть на его реакцию, но тот остался бесстрастен. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Вы тоже не в моем вкусе, но я же не жалуюсь, – холодно произнес он. – Я скоро стану Главой общины и мне нужна жена. Кроме Вас, других претенденток нет, так что отбросьте глупые женские сантименты и готовьтесь к свадьбе.

Амелия судорожно вздохнула и сжала подлокотники кресла так, что пальцы побелели. Кьяра понимала, каких усилий сестре стоило возразить ему. Она едва сдерживала молчание, напоминая себе не вмешиваться.

– Я не хочу, – снова сказала Амелия.

Тихо, но твердо. На ее лице читалось упрямство, хотя она и не подняла на него взгляд.

Фицджеральд внезапно встал и стремительно направился к выходу.

"Черт, сейчас он нажалуется отцу и Амелии несдобровать!"

Кьяра вскочила и бросилась за ним.

– Подождите, – окликнула его девушка, когда они оказались в холле.

Ноа остановился и замер, не оборачиваясь.

– Мистер Фицджеральд, пожалуйста, не злитесь на мою сестру! Она не хотела Вас оскорбить. Амелия просто не готова была так скоро выйти замуж и испугалась. Пожалуйста, не рассказывайте папе, она образумится. Я Вам обещаю!

Он медленно повернулся и она испуганно вздрогнула от интенсивности его взгляда, но заставила себя не опускать глаза.

– Впервые в жизни встречаю такую невоспитанную девку, – проговорил он, приближаясь к ней. – Не знаю даже, стоит ли связываться с вашей семьей.

– Амелия – настоящая леди, – возразила Кьяра, продолжая смотреть ему в глаза, хотя приличия требовали опускать взгляд при разговоре с мужчиной. – Она просто испугана.

Фитцджеральд остановился на расстоянии двух шагов и она невольно отступила, чувствуя себя неловко.

– О, я знаю, что твоя сестра леди, – проурчал он неожиданно игриво. – Чего не скажешь о тебе.

Ее глаза широко распахнулись от удивления. Это было немыслимо! Ни один мужчина никогда не осмеливался так неуважительно говорить с ней. Кьяра почувствовала, как щеки краснеют от злости.

– Будь Вы человеком чести, не осмелились бы так говорить со мной, – не удержалась она, хотя понимала, что надо было молча уйти от него.

– Что ты сказала? – прорычал мужчина, подходя ближе.

Его пугающие черные глаза остановились на ее горле, когда девушка сглотнула. Не в силах выдержать напряжение, искрящее между ними, она повернулась и испуганно убежала. Лишь бы подальше от него. К сожалению, дверь, которую она выбрала, вела в сад. Оглянувшись назад и увидев, что Фицджеральд идет за ней, Кьяра побежала в сторону лабиринта. В самом деле, не станет же он преследовать ее?

Через несколько минут, наконец, успокоившись и отдышавшись, она вышла из лабиринта, в котором уже давно выучила все входы и выходы и направилась обратно в дом. Машины гостя на подъездной дорожке  уже не было и Кьяра облегченно вздохнула. И чего испугалась, дурочка? Да, Фитцджеральд оказался грубияном, но он бы ничего ей не сделал. В их обществе мужчина не может касаться женщины, не являющейся его кровной родственницей или женой. Навыдумывала себе Бог знает что и выставила себя дурочкой. В конце концов, Ноа – жених ее сестры. Не убьет же он будущую свояченицу за пару неуместных замечаний? Глупость.

Глава 3

Кьяра искала Амелию по всему дому, но она как сквозь землю провалилась. Только в свою комнату не заглянула и, как оказалось, зря. Пока девушка бродила в ее поисках,  та ждала Кьяру в ее же спальне.

– Он уже рассказал папе, да? – убито спросила Амелия, как только сестра появилась на пороге.

Ее лицо покрылось пятнами и покраснело, до прихода Кьяры она явно плакала.

– Так вот ты где! Не думаю, что Ноа что-то сказал. Папа с Луизой пили чай в кабинете, пока я разыскивала тебя по всему дому. Сомневаюсь, что он был бы так спокоен, если бы Фицджеральд пожаловался на тебя.

– О, слава Богу! – сестра крепко обняла ее. – Кьяра, я до сих пор не могу поверить, что осмелилась возразить. Этот Ноа Фицджеральд такой пугающий! Ты ведь тоже почувствовала? В нем очень сильна звериная аура, я никогда такого не встречала. На миг мне даже показалось, что его глаза затопила тьма, но это ведь невозможно?

– Конечно, нет, – отмахнулась она. – У него просто очень темные глаза. Почти черные. К тому же, все эти сказки о том, что Фицджеральды могут обращаться – чушь полная. После первородных, со способностью обращаться никто не рождался. Какими бы не были слухи, Фицджеральды не смогли бы сотни лет скрываться, будь это так.

– Ты права, я сейчас готова поверить во что угодно, лишь бы найти причину отменить этот брак.

Кьяра, наконец, задала интересующий ее вопрос:

– Так ты почувствовала, что совместима с ним? Он не ошибся?

Амелия еще больше сникла.

– К сожалению, не ошибся. Но все равно, я не обязана следовать чужому выбору! Мы с Роуманом тоже совместимы и что важнее всего, любим друг друга. Папа запретил мне говорить ему что-либо и я не могу напрямую его ослушаться, но ты ведь мне поможешь? Напиши ему или лучше позвони. Опиши ситуацию и скажи, что я безутешна, но не говори, что я вообще знаю о том, что ты звонила. Если я хочу его подтолкнуть, то он должен думать, что я смирилась с волей отца.

– А то, что я буду звонить чужому мужчине, не связанному со мной родственными узами, по-твоему, прилично?

Амелия закатила глаза.

– Кьяра, это же ты. Все давно привыкли к тому, что ты не самая традиционная леди. К тому же, ты  звонишь обсудить меня, а не для своего удовольствия. Роуман не будет думать о тебе плохо, а если попросишь не говорить, что это ты ему проболталась, то он не выдаст тебя отцу, когда приедет говорить о нас.

– Ты так уверена, что он приедет?

Хотя формально в Общине царила демократия, именно за Главой оставалось последнее слово. Не имея на руках никаких документов, доказывающих, что Амелия обещана ему, Роуман Хиггинс вряд ли осмелится пойти против Фицджеральдов. К сожалению, их отцы откладывали составление брачного договора до исполнения Роуману двадцати пяти лет, что должно было случиться уже этой осенью. Теперь было поздно.

– Он приедет, – уверенно сказала Амелия. – Я верю в него. Ты только позвони. Пожалуйста, Кьяра!

– Хорошо, – вздохнула девушка. – Надеюсь, папа об этом не узнает, или мне конец.

Она проверила коридор и убедившись, что поблизости никого нет, заперла дверь и взяв телефон, набрала номер, который продиктовала ее сестра.

– Хиггинс, – ответил Роуман.

– Привет, это Кьяра О’Ши.

– Мисс О’Ши, как поживаете?

«Какой вежливый» – хмыкнула Кьяра про себя. Будто это не она сторожила в саду, пока они с Амелией уединялись в беседке или за каким-нибудь кустом, чтобы поговорить без посторонних глаз и не он в шутку всегда называл ее маленькой сестренкой.

Общаться наедине, женщинам и мужчинам было запрещено категорически, потому что мужчины их вида по природе своей были собственниками и женились только на «чистых» женщинах, то бишь девственницах. Очень редко случалось, чтобы вдова вышла замуж повторно, даже среди бедного слоя населения. Разводов же у них в принципе не было. Если жена не могла родить, то мужчина не мог ее бросить, но имел право взять еще одну жену, неофициальную, конечно же. К счастью, такое разрешалось лишь в тех случаях, когда супругам после десяти лет брака не удалось родить ребенка.

– Нормально. Я звоню, чтобы сообщить важную новость. Тебе удобно сейчас говорить?

– Не совсем, – ответил Роуман. – Конечно же, наша семья получила приглашение, мы обязательно будем. Спасибо за звонок, я очень польщен тем, что Вы лично нас пригласили.

– Аааа, – до Кьяры, наконец,  дошло, что он не может в данный момент говорить свободно. – Я поняла, тогда позвони мне в девять вечера, я буду одна в это время.

– Конечно. И Вам всего доброго, до встречи!

– Ну вот, вечером все ему расскажу, – утешила она Амелию.

Однако вечером он не позвонил, а приехал лично вместе со своим отцом.

***

Они только закончили ужинать, когда дворецкий объявил о гостях:

– Мистер Эдвард Хиггинс и мистер Роуман Хиггинс.

– Проводи их в мой кабинет, – сказал Дункан.

Он строго посмотрел на дочерей.

– Идите наверх, чтобы я не слышал ни звука. И не смейте спускаться, пока гости не уедут!

Кьяра с Амелией поднялись из-за стола и направились к дверям, но их остановил оклик отца:

– Через лестницу для слуг, девочки!

Сестры тут же сменили направление. Дом Главы О’Ши был историческим памятником, обходившимся очень дорого и не отличающимся домашним уютом, но он был идеален, когда нужно было за кем-нибудь незаметно проследить или подслушать. Они с Амелией остановились на тесной лестничной площадке, находящейся близко к кабинету отца, который он организовал в одной из старых спален для гостей. Слышимость была плохой, но был шанс услышать обрывки разговора.

– Ты думаешь, они поссорятся? – прошептала Амелия.

– Тссс… Я ничего не слышу.

Вероятность того, что папа разругается в пух и в прах со своим другом детства была велика. Он ценил отношения с Эдвардом Хиггинсом, но власть и престиж ценил куда больше людей. Что бы не сказали ему Роуман с отцом, отец не передумает заключать сделку с Ноа Фитцджеральдом.

– …бессчестный… знал… сукин сын! – слышались возгласы Эдварда Хиггинса.

Недолго же они ходили вокруг да около.

– Я все сказал! – послышался громовой бас отца.

Хлопнула дверь. Девушки переглянулись и бегом направились в комнату для гостей, окна которой выходили на подъездную дорожку. Подбежав к окну, они выглянули из-за занавесок и увидели как Роуман и его отец, покрасневший от гнева и все еще ругающийся, садятся в машину. В последний миг Роуман поднял взгляд, будто почувствовав их присутствие и поднял палец вверх. Они тут же отпрянули в испуге.

– Бежим быстрее в твою спальню, – прошипела Кьяра, схватив застывшую на миг Амелию, за руку.

Они вышли в коридор и едва успели забежать в ее комнату, как послышались шаги отца.

– Амелия, я могу войти? – спросил он, постучав.

– Д-да, папа, заходи.

Дункан зашел и подозрительно посмотрел на нас. Девушки сидели на кровати, тяжело дыша от недавнего бега по коридору.

– Подглядывали, значит, – вздохнул отец. – Разве так ведут себя добропорядочные девушки?

Как ни странно, он выглядел не разозленным, как они ожидали,  а уставшим.

– Кьяра, выйди.

Кьяра встала и молча вышла, зная, что лучше не перечить. К счастью, ее спальня и спальня Амелии соединялись общим балконом, а окно сестры к тому же было открыто, так что, пройдя через свою комнату и притаившись под ним, она могла услышать их тихий разговор.

– … счастлив, если бы ты вышла замуж за Роумана. Я знаю его с рождения, и более того, считаю его таким же достойным человеком, как и его отец. Не хочу сказать, что Ноа – плохой, вовсе нет, но он жесткий человек. Для лидера это хорошее качество, для мужа же… В любом случае, если ты постараешься, то сможешь устроить свою жизнь самым лучшим образом. Поверь мне, при должной хитрости и смекалке, жена способна влиять на мужа. Чем быстрее ты это поймешь и прекратишь сопротивляться этому браку, тем лучше.

– Но папа, неужели ничего нельзя сделать? – заплакала Амелия. – Я не смогу, папа! Ведь в случаях, когда братья претендуют на одну женщину, право выбора дается ей. Почему мы не можем поступить так же?

Совместимость пар зависела от генетики, поэтому часто случалось, что братьям или сестрам соответствовал один и тот же человек. В таких случаях, право выбора предоставлялось тому, на кого претендовали более одного человека.

– У меня связаны руки, дочка, – вздохнул отец. – Эта практика применяется только, если на девушку претендуют родственники, чтобы не было раскола в роду. В нашем случае это невозможно. Что бы ты не думала, я ставлю твое счастье выше своего положения, но я также должен думать и о других своих детях. Мы могли бы отказать любому мужчине, попросившему твоей руки, но не ему. Скоро Ноа Фицджеральд станет Главой. Такому человеку нельзя отказывать, девочка, слишком большую власть он держит в руках. Боюсь, мы не оправимся после такого удара.

– Ты же глава нашего рода, папа! Если ты заручишься поддержкой Совета, то он ничего не сможет сделать.

Отец грустно рассмеялся.

– Как ты еще наивна, девочка. Поверь мне, Амелия, я сделал все, что мог. Совет не поддержит меня, каждый печется о своей шкуре. У нас нет выхода из этой ситуации. Тебе придется выйти замуж за Ноа. Чем быстрее ты смиришься, тем лучше для тебя. Не глупи. Роуман Хиггинс не станет идти против общества ради тебя.

– Это несправедливо. Я не хочу, папа!

Амелия разрыдалась и Кьяра поняла, что разговор окончен. Их отец не выносил слез.

Она осторожно пробралась обратно в свою комнату и села за стол, включив ноутбук. Как и ожидалось, через минуту папа стучал уже в ее дверь.

– Да, папа?

– Кьяра, в пятницу мы едем в загородное поместье Фитцджеральдов на три ночи. В воскресенье будет прием по случаю помолвки. Сообщи об этом своей сестре и выберите себе одежду. Вы должны выглядеть безупречно. Пройдитесь по магазинам, если чего-то не хватает. И, Кьяра? Никаких штанов. Я хочу видеть двух леди с безупречным вкусом.

– Хорошо, папочка.

– Кьяра! Сколько раз я просил тебя не называть меня так! Тебе уже не пять лет.

– Но тебе ведь нравится.

Он одарил ее строгим взглядом и вышел, но Кьяра увидела улыбку, мелькнувшую на его губах.

***

– И что ты предлагаешь делать? – спросила Амелия, когда они устроились на ее кровати позже вечером.

После целого часа рыданий, Кьяре наконец-то удалось ее успокоить. Амелия приняла душ и взбодрилась.

– Думаю, папа прав. Если мы не можем отказать Ноа, то нужно сделать так, чтобы он сам отказался от тебя.

– Но если от меня откажется жених, все подумают, что со мной что-то не так! – ужаснулась сестра.

– Тебе дороже чужое мнение или твоя жизнь? Роуман в любом случае тебя не бросит. Или ты в это не веришь?

– Конечно, я верю в него! Он уже знает четырех девушек, совместимых с ним, но выбрал меня. Однажды он сказал, что женился бы на мне, даже если бы я была вдовой. Немногие наши мужчины способны на такое.

– Предлагаешь убить Фицджеральда после свадьбы? – пошутила Кьяра.

– Никакой свадьбы быть не должно. Вот только, как заставить его отказаться?

– Судя по сегодняшнему разговору, уговорами его не проймешь, – задумалась девушка. – Может выставить тебя в плохом свете на приеме?

– И опозорить отца?

– А у тебя есть варианты лучше? Слушай, в первые два дня в их поместье будем только мы и семья Ноа. Гости соберутся лишь на прием в воскресенье. Ты могла бы вести себя, как  невоспитанная дикарка перед его семьей. Помнишь Хелен Фитцджеральд? Она всегда казалась мне очень высокомерной. Ее не устроит небезупречная невестка. А как последний штрих, мы можем опозорить тебя прямо на приеме. После публичного унижения Ноа Фицджеральд вряд ли поспешит объявлять о помолвке.

– Мне страшно, Кьяра. Как я переживу унижение? Я же умру от стыда!

– Стыдно будет только один раз, – утешила ее Кьяра. – Зато потом ты сможешь выйти замуж за Роумана и запереться с ним в его доме. Поверь мне, другого выхода просто нет.

Глава 4

Загородное поместье Фитцджеральдов было огромным и очень старинным. Мать Ноа, Хелен, провела для гостей экскурсию сразу после ланча, ведя по многочисленным коридорам и галереям, показывая комнаты, где когда-то останавливалась сама королева Виктория.

– Дизайн комнат с тех пор не менялся, его только обновляли, – с гордостью пояснила она, останавливаясь в спальне, прилегающей к личной гостиной.

Весь дом был декорирован в стиле барокко, так что, по мнению Кьяры, эти комнаты ничем не отличались от других. Она не слишком вслушивалась в болтовню миссис Фитцджеральд, которая, казалось, пребывала в экстазе от самой себя и своего огромного старого домища. Конечно, это было великолепное строение, даже она оценила его красоту и роскошь, но дом воспринимался как памятник истории, а не как место, где можно почувствовать домашний уют.  Лондонский особняк О’Ши был не в пример современнее, благодаря изменениям, которые произвела ее мать, когда вышла замуж за отца, хотя и был очень элегантным. Зря Кьяра считала, что их дом неуютный. По сравнению с музеем Фитцджеральдов, разница была очевидна.

– У Вас просто великолепное поместье! – восхищалась Луиза, идя рядом с хозяйкой. – Я обожаю барокко!

«Какое счастье, что папа запретил Луизе что-либо менять в нашем доме!» – подумала Кьяра, боясь даже представить, во что могла превратить их дом мачеха, не отличающаяся тонким вкусом.

Хелен благосклонно улыбнулась. Все полчаса, что они ходили по дому, сестры О’Ши активно делали вид, что их очень интересуют шелковые обои и китайский комод, шторы, пошитые во французском модном доме, названия которого они никогда даже не слышали и все-все, что старательно рассказывала им будущая свекровь Амелии. Молчание девушек было воспринято, как хорошие манеры, миссис Фитцджеральд даже не преминула восхититься их  прекрасным воспитанием, на что Луиза рассыпалась в благодарностях, будто это была ее заслуга.

Когда им  наконец-то показали их комнаты и оставили одних, Кьяра уже порядком утомилась и тут же рухнула на кровать и, сама не заметив как, уснула. Разбудила ее Амелия, тряся за плечо.

– Кьяра, вставай немедленно! До ужина десять минут, а ты еще не одета.

Девушка вскочила с кровати, как только слова сестры дошли до ее сознания.

– Черт, как же так!?

Побежав в ванную, Кьяра быстро умылась и понимая, что на макияж времени уже нет,  просто мазнула губной помадой по губам, а также накрасила ресницы тушью. Амелия уже достала из гардероба ее платье. Идеальное платье для леди, как и хотел отец – скромное, французской длины, из кружева светло-розового цвета. Оно плотно легло по фигуре, но грудь и спина были прикрыты, так что замечаний быть не должно.

– С волосами что делать? – в панике воскликнула она.

Прическа Амелии лежала волосок к волоску, кокетливый пучок из локонов, делающий ее лицо еще милее.

– Садись, я знаю, – ответила она, усаживая Кьяру за туалетный столик.

Амелия собрала ее длинные волосы в ракушку за две минуты, скрепив несколькими шпильками.

– Быстрый и строгий вариант, – довольно произнесла сестра.

– Амелия, ты гений!

Кьяра быстро натянула туфли лодочки  и они вместе вышли из спальни. К счастью, Амелия запомнила дорогу, в отличие от Кьяры. На новом месте она всегда терялась, а этот дом был таким огромным, с множеством разветвляющихся коридоров, что Кьяра могла бродить в поисках лестницы, ведущей вниз, неизвестно сколько времени.

По их плану Амелия должна была опоздать на ужин, поэтому, доведя Кьяру до лестницы, она зашла в ближайшую комнату, которая, вроде, являлась малой гостиной, а ее сестра спустилась вниз. Как раз вовремя.

Все собрались в гостиной для аперитива: родители Кьяры, мать Ноа и его дядя Джексон, исполняющий обязанности Главы общины после смерти своего брата, предыдущего Главы и отца Ноа, в одном лице. А вот самого Ноа не было. Стоило Кьяре зайти и извиниться за опоздание, как дворецкий объявил о том, что ужин подан.

– Давайте подождем, пока к нам присоединятся Ноа и Амелия, – сказала Хелен, давая знак дворецкому.

Через десять минут появились и они. Вместе. Причем Амелия выглядела нервной, а Ноа лучился самодовольством.

– Прошу прощения за опоздание, меня задержал важный звонок, – извинился Ноа, после приветствия. – Уже в коридоре я обнаружил, что моя невеста заблудилась и проводил ее.

– Как хорошо, что ты оказался там. У вас такой большой дом, что я сама чуть не заблудилась, – жеманно улыбнулась Луиза.

Хоть Кьяра ее и не любила, но в сглаживании углов Луизе  не было равных. Вот только в данный момент, она этому была совсем не рада, так как они с Ноа оправдали опоздание Амелии.

Все, наконец, отправились в столовую. Дам и джентльменов было равное количество и Дункан оказался сидящим между Хелен и Кьярой, а напротив, Ноа сидел между Луизой и Амелией. Его дядя  занимал место во главе стола. Это было традицией. В чьем бы доме не останавливался Глава общины, ему обязательно уступали место во главе стола.

Из-за малого количества гостей, беседа за ужином была общей, а не как обычно принято – с соседями по столу. Разговаривали, в основном, мужчины, обсуждая какие-то законопроекты. Скука смертная. Кьяра делала знаки Амелии, чтобы она начала уже воплощать в жизнь их план, но прошел уже час и три смены блюд, а сестра продолжала показывать отличные манеры. Кьяра совершенно не понимала, в чем дело. Наконец, когда подали ростбиф, Амелия каким-то образом умудрилась так неловко орудовать ножом и вилкой, что кусок мяса с ее тарелки вдруг взлетел и приземлился прямо на декольте Хелен Фитцджеральд.

***

Ноа почти опоздал на ужин с семьей своей невесты из-за звонка Лазаруса Хэйса. Хэйс был, пожалуй, единственным молодым членом совета. Его отец умер в прошлом году в автокатастрофе и Лазарус занял место главы рода в возрасте двадцати шести лет. На данный момент он был глазами и ушами Ноа в совете и новости, которые он сообщил, были неприятными.

Его дядя начал активно собирать сторонников и даже предпринял попытку на собрании совета, в качестве предположения, конечно же, предложить изменить несколько устаревших законов. Тупой ублюдок, естественно, имел в виду конкретный закон о наследовании, но это дало Сайрусу Ригану шанс заговорить о своей нелепой идее  по упразднению монархии. Риган давно выступал против назначения Главы в общине. Власть, которая принадлежала Фитцджеральдам, была для него как кость в горле, ведь его род был вторым по чистокровности и не будь Фитцджеральдов, именно Риганы правили бы общиной. Однако, оба этих идиота, в погоне за своей выгодой не понимали, что законы и традиции, свято хранимые и соблюдаемые общиной, служат для защиты и процветания их вида. Несмотря на то, что Ноа наслаждался своим властвующим положением, он также думал и о благе своего народа. Его семья издавна служила во имя защиты общины не только от внешнего мира, но и раскола между родами. Они мечтали о демократии, но забывали, что в них есть и звериная часть, которая нуждалась в предводителе. Если бы не твердая рука, держащая и направляющая их, они давно поубивали бы друг друга в борьбе за доминирование. Ноа не мог этого допустить. Придется поторопиться с назначением на пост, пока его дядя все не испортил.  У него даже возникла идея, как это сделать.

***

Одевшись, Ноа вышел из гардеробной и удивленно замер, обнаружив в своей спальне Амелию О’Ши. Девушка стояла у двери, вперив взгляд в наручные часы у себя на запястье. Его присутствия она, казалось, не замечала. Или, судя по покрасневшим щекам, делала вид, что не замечает.

– Добрый вечер, Амелия! – учтиво поздоровался он. – Какой приятный сюрприз! Соскучились по жениху?

Девушка подняла на него испуганные глаза и громко сглотнула.

– Я… я просто…

Ноа подошел ближе, врываясь в ее личное пространство, и она оказалась зажата между ним и дверью.

– Разве Вас не учили, что неприлично заходить в спальню к мужчине?

Амелия задрожала, когда  дыхание мужчины коснулось ее лица, и еще больше покраснела. Он почти наслаждался ее страхом.

– Я… я прошу прощения!

– И?

Малышка опустила взгляд. Ее пальцы нервно теребили рукава платья.

– Я больше не буду расхаживать по Вашему дому.

– О, расхаживай, сколько хочешь, милашка, только учти одну вещь: еще раз увижу тебя в своей спальне – восприму это, как приглашение.

Девушка недоуменно нахмурилась.

– Какое приглашение?

Из горла непроизвольно вырвался смешок. А она забавная.

– Приглашение сделать с тобой все, что мне заблагорассудится, конечно.

Амелия шокировано вскрикнула.

– Как вы смеете!?

– Смею, дорогая моя. Хочу напомнить, что ты моя невеста и наша свадьба состоится уже совсем скоро. Я решил перенести сроки.

– Вы не можете!

– Закрой рот, когда я говорю, и слушай!

Она тут же захлопнула рот и опустила глаза. Ему понравилась такая покорность. Ноа терпеть не мог требовательных женщин.

– Хорошая девочка. Пойдем, мы опаздываем на ужин. После того, как я поговорю с твоим отцом, он тебе сообщит об изменениях в процессе организации и дате самой свадьбы. Не волнуйся, милашка, платье сшить тебе успеют. В конце концов, ты невеста Фитцджеральда. Только пожелай и все получишь.

Девушка молча кивнула и он отошел, давая ей выйти за дверь.

***

Во время ужина он заметил, что Кьяра делает какие-то знаки сестре, но Амелия не реагировала. Она сидела рядом с Ноа, вяло ковыряясь в тарелке, и односложно отвечала на редкие вопросы его матери. Ужин проходил чинно и до невозможности скучно, пока не подали ростбиф. Неожиданно, кусок мяса из тарелки Амелии одним взмахом ножа перелетел через стол и приземлился прямо на декольте матери Ноа. На секунду все пораженно замерли, а потом Амелия, покраснев до невозможности, вскочила со стула и начала извиняться, бросаясь к Хелен с салфеткой в руке.

– Все в порядке, дорогая, не надо. Если вы меня извините, я, пожалуй, переоденусь, не то это пятно не вывести.

Хелен встала и удалилась из-за стола, а Амелия села на свое место. Посмотрев на Кьяру, Ноа заметил торжествующий взгляд, который она бросила на сестру. Чертовки явно что-то задумали и если они намеривались сорвать помолвку, то кому-то непоздоровится. И он, кажется, знал, кто зачинщик.

***

Все оказалось сложнее, чем они думали. Такой воспитанной девушке, как Амелия, было очень сложно забыть о манерах и стыде, выставив себя неуклюжей дурочкой перед такими снобами, как Фитцджеральды. Вот уж кого мог одобрить их отец! Эта семейка придерживалась тех же традиций и правил, о которых он так пекся.

Когда Амелия ушла в свою спальню после их разговора перед сном о дальнейших планах, Кьяра решила поискать что-нибудь съестное на кухне. На ужине она пропустила несколько перемен, так как была придирчива в плане еды и многие блюда из английской кухни не любила. К сожалению, она не учла, что может заблудиться в этом огромном доме. Все еще в вечернем платье, но без туфель, девушка осторожно выскользнула из своей комнаты в домашних мягких тапочках, которые предоставляли всем гостям, и двинулась по ветвляющему коридору. Кое-как найдя выход на лестницу, она спустилась вниз и направилась в ту сторону, куда обычно шли слуги. Наверняка, кухня там.

К счастью, так и оказалось. Нащупав выключатель на стене, Кьяра включила старинные бра, мягко освещающие большое помещение. Кухня была огромной и обставлена большим количеством техники, половины из которой она даже не узнала, но такой же помпезной и роскошной, как и весь дом. Подойдя к двухкамерным холодильникам, а их было два, она заглянула в каждый и нашла для себя йогурт. Прихватив ложку и яблоко со стола, Кьяра выключила свет и направилась обратно в свою комнату. Осталось только найти ее в этих странных коридорах. К сожалению, все двери были одинаковые, к тому же, она боялась ненароком заглянуть к папе и Луизе, которые точно не одобрили бы ее ночные  похождения по чужому дому. В конце концов, снова оказавшись на площадке у лестницы, Кьяра решила позвонить Амелии, чтобы она ее забрала.

– Амелия, я не могу найти свою комнату, забери меня, – зашептала девушка, как только сестра взяла трубку. – Буду в гостиной у лестницы, где ты сегодня ждала начала ужина.

И, услышав шум в коридоре, положила трубку, не послушав, что ответила сестра. Она тихо шмыгнула в комнату и закрыла за собой дверь, прижавшись к ней ухом. В коридоре были слышны удаляющиеся шаги. Фух, успела! Поняв, что находится в кромешной темноте, Кьяра двинулась вдоль стены в поисках выключателя и удивленно вскрикнула, когда ее рука наткнулась на чье-то тело. Рот девушки тут же зажала чужая ладонь.

– Вижу, вы с сестрой взяли за привычку навещать меня в спальне, – раздался мужской шепот рядом с ухом.

Волоски на затылке встали дыбом, а тело охватила дрожь страха. Этого не могло быть. Он не посмел бы! Кьяра оттолкнула руку, зажимающую ей рот, и вжалась в стену позади себя, пытаясь избежать прикосновения мужчины.

– Что Вы себе позволяете?

Нужно было бежать отсюда. От него и от этой, в высшей степени неприличной, ситуации.

– Вот только не надо прикидываться невинной овечкой, – раздалось совсем рядом. – Я раскусил тебя с первой встречи. Твоя сестра может и леди, но ты явно не прочь поразвлечься. Иначе, зачем ты пришла в спальню к мужчине поздней ночью?

Ноа внезапно включил свет и она, заморгав сначала от неожиданности, тут же влепила ему пощечину, от которой загорелась ладонь.

– Я знала, что ты невоспитанный грубиян и видит Бог, пыталась вести себя вежливо, но это переходит все границы. Никто не смеет так разговаривать со мной! Даже Фитцджеральд. Я высокородная леди. И я вовсе не искала твоего общества, а думала, что зашла в гостиную.

– Ах, ты, маленькая…

Фитцджеральд угрожающе двинулся на нее, но его отвлек стук в дверь.

«Слава Господу!»

Кьяра вскрикнула, разглядев, наконец, что из одежды на нем только боксеры и зажмурилась в ужасе. Голый мужчина рядом с ней! Какой кошмар!

– Не открывай! – зашипела она.

Девушка боялась представить, что будет, если их кто-нибудь увидит.

– Кто там? – спросил Ноа через дверь.

– Это Амелия, – раздался робкий голос сестры и Кьяра вздохнула с облегчением. – Я прошу прощения, но…

– Подожди секунду, – бросил мужчина.

По его шагам она догадалась, что он отошел от двери. Раздалось шуршание одежды. Все еще прикрывая глаза ладонью, Кьяра повернулась в сторону двери и открыв ее, стремительно выскочила наружу, чуть не сбив Амелию.

– Пойдем быстрее!

Она потянула сестру в сторону и та послушно повела их по коридору в сторону спальни Кьяры, в которую зашла следом за ней.

– Не хочешь объясниться?

Кьяра тяжко вздохнула, но решила ничего от нее не скрывать и рассказала о произошедшем в комнате ее жениха.

– Он ужасный человек, Кьяра! – сказала Амелия после ее пересказа событий. – Со мной он вел себя таким же образом. Если бы ты не бросила трубку, я  предупредила бы тебя, что нельзя заходить в ту комнату. Я сегодня совершила такую же ошибку.

– Ты не можешь выйти за него замуж, Амелия. Кто угодно, только не он! Я до сих пор не могу поверить, что человек его положения может себя так вести. Жаль, что мы не можем рассказать все папе. Он только скажет, что мы себя скомпрометировали таким поведением, а свадьбу все равно не отменит. Нужно брать дело в свои руки.

– Боюсь, что так, – вздохнула сестра. – Даже если мое ужасное поведение и манеры не сработают, то я все равно на это не пойду. Устрою скандал, сбегу, но не выйду за него замуж. Ни одной женщине не пожелаю такого мужа.

Кьяра обняла сестру за талию и положила голову ей на плечо.

– Не волнуйся, сестричка, я этого не допущу. Вашей свадьбе не бывать!

Глава 5

На следующее утро, после завтрака, во время которого Амелия залила чаем, к счастью остывшим, стол и саму себя, очень убедительно извиняясь и краснея от неловкости, Дункан собрал всех членов семьи в маленькой гостиной рядом со своей спальней.

– Во-первых, я требую, чтобы ты перестала вести себя, как глупое дитя и прекратила свои нелепые попытки сорвать свадьбу! – ледяным тоном сказал он Амелии. – Во-вторых, Ноа хочет жениться через две недели. Луиза, я ожидаю, что ты организуешь все самым достойным образом.

– Иного и быть не может, дорогой, – улыбнулась мачеха.

– Папа, я не могу! – воскликнула Амелия. – Прости меня, я понимаю, что стоит на кону, но Ноа Фитцджеральд – самый вульгарный и недостойный из всех мужчин, которых я знаю!

– Амелия!

– Папа, поверь мне, я говорю правду! Он плохой человек. Он приставал ко мне.

Лицо Дункана застыло, что не предвещало ничего хорошего.

– Он прикасался к тебе?

Амелия отвела взгляд.

– Нет, – неохотно ответила она. – Но он позволил себе лишнее в разговоре со мной.

– Даже не пытайся, молодая леди! – отрезал отец. – Если он тебя не тронул, то не вижу ничего плохого в безобидном флирте. В конце концов, ты его невеста.

– Да ладно тебе, Амелия, – коварно улыбнулась Луиза. – Не нужно так жеманничать. Я видела, что ты позволила Роуману Хиггинсу поцеловать свою руку во время прогулки в саду. Бедный Ноа всего лишь поговорил с тобой, а ты ищешь повод выставить его в плохом свете.

Папа побагровел от ярости и схватил Амелию за предплечье, встряхивая.

– Это правда? Глупая девчонка, как ты посмела позволить к себе прикоснуться, когда это запрещено!?

– Папа, прости, я не хотела, – заплакала Амелия, пытаясь ослабить его хватку. – Мне больно, папа!

Отец разочарованно отшвырнул ее от себя и она, ударившись о подлокотник кресла, рухнула в него.

– Ты еще не знаешь, что такое боль, идиотка! Не дай Бог, Ноа узнает об этом! А ты, – он повернулся к Луизе. – Откроешь рот и я тебя отправлю в поместье в Ирландии. До конца твоей жизни. Поняла?

Та побледнела, зная, что он так и поступит. Для Луизы не было худшего наказания, чем быть оторванной от общества. Если бы Кьяра не была так напугана проявлением злости у своего всегда спокойного отца, то позлорадствовала бы.

– Я прощу прощения! Я никому ничего не говорила и не скажу, – затараторила испуганная мачеха. – Все будет, как ты пожелаешь. Через две недели Амелия выйдет замуж и все пройдет идеально. Я об этом позабочусь.

Он посмотрел на плачущую Амелию и сжал кулаки.

– Учти, Амелия, попытаешься сорвать свадьбу – я лично тебя отвезу к тете Маргарет и, ты никогда больше не увидишь ни одного из нас. Будешь жить с ней в этой Богом забытой деревушке, без мужа и детей, без права выезда куда-либо, пока не умрешь. Ты меня поняла?

– Д-да, папа. Прости меня, я буду вести себя идеально.

Отец удовлетворенно кивнул и обратил свой взгляд на младшую дочь.

– А ты, не думай, что я не знаю, кто кладет в ее голову эти бредовые идеи. Не вздумай все испортить, Кьяра, или отправишься следом за сестрой. Я предпочту забыть, что у меня есть дочери, чем позволю запятнать честь семьи.

Не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты, а Амелия сползла на пол и горько зарыдала. Они обе были слишком наивны в своей вере в то, что этой свадьбы удастся избежать.

***

Отец отнял телефоны у них обеих еще до приезда к Фитцджеральдам, так что возможности дозвониться до Роумана у сестер не было, а стационарный телефон в доме был только один, да и тот находился в холле на первом этаже, где всегда ошивалась прислуга. Звонить с него было рискованно.

– На помолвке будут присутствовать все мало-мальски важные персоны, так что есть шанс поговорить с Роуманом. Ты, как невеста, будешь в центре внимания, но думаю, мне удастся ускользнуть и поговорить с ним.

– Это бесполезно, Кьяра, – прошептала Амелия. – Все наши надежды на то, что Ноа сам откажется от свадьбы, были смехотворными. Помолвка завтра. Роуман ничего не сможет сделать, даже если захочет. У меня нет выбора. Или выйду замуж, или сбегу и стану отреченной.

Отречение. Временами Кьяра задумывалась, каково это, быть изгнанной из общины. От тех, кто тем или иным образом совершал предательство, отрекался его род и этот человек изгонялся из общины без какого-либо имущества и даже документов. Такой человек становился парией и никто, принадлежащий их виду, более не имел с ним дел. Его фотография и данные рассылалась по всем странам, где проживали оборотни, по сети, которой пользовались и о которой знали только люди их вида. Если кого-то уличат в общении с отреченным, то он последует за ним. В старые времена предателей сразу убивали, но в тридцатые годы прошлого века было принято решение изгонять их. Смертью теперь карались только убийцы. В этом отношении человеческий закон во внимание не принимался.

Когда Кьяра была моложе, ей казалось, что в отречении есть свобода. Можно жить как обычный человек, делать что хочешь, принимать решения о своей жизни, не оглядываясь на мнение других. Сейчас она понимала, что без документов и средств к существованию, без образования и жилья, отверженных ждет только улица и существование бездомного. И если мужчины получали образование, то у женщин, окончивших лишь школу и совершенно не приспособленных к жизни, шансов вести достойную жизнь после отречения, практически не было.

– Давай не будем торопиться с выводами, – сказала она сестре. – Сбежать ты всегда успеешь. Если Роуман ничего не придумает, то прежде, чем от тебя отрекутся, мы возьмем твои документы, соберем драгоценности и все ценное, что можно прихватить, и ты сбежишь. Найдем способ купить тебе авиабилет заранее и к тому времени, как тебя хватятся и начнут разыскивать, ты уже будешь на пути в США. Там можно легко затеряться, если не светить документами, расплачиваться везде наличкой и путешествовать на машине. Подержанной, естественно, и купленной тоже за наличку. Я такое в сериале видела. Объедешь несколько штатов и затеряешься в каком-нибудь мегаполисе.

Амелия нервно рассмеялась.

– Кьяра, так только в фильмах бывает. Я не выживу одна, даже если будут деньги. Да и они не бесконечны.

– Но ты же сама сказала…

– У меня есть план. Если Роуман сбежит со мной, то все будет хорошо. Если нет – придется выйти замуж за Ноа. Это все же лучше смерти.

Кьяра не стала говорить, что Роуман вряд ли откажется от своей жизни ради нее. Он будущий Глава своего рода, единственный наследник с большим будущим. В реальной жизни мужчины не жертвовали всем ради любви. Будет лучше, если Амелия сама это поймет, чем ссориться с сестрой, поделившись с ней своими сомнениями.

***

К приему в честь помолвки наряд для Амелии подбирала ее будущая свекровь – это была давняя традиция. И для свадьбы, и для помолвки платья покупались семьей жениха. К счастью, у Хелен Фитцджеральд было изумительное чувство стиля. Выбранное ею светло-розовое  приталенное платье в пол с пышной юбкой и скромным вырезом лодочкой, обманчиво простое и изящное, идеально подходило Амелии. Она выглядела великолепно.

Высокая блондинка, с бледной кожей и легким румянцем на щеках. Румянец этот был вызван, впрочем, волнением от предстоящей встречи с несостоявшимся женихом. Каким-то чудом, Роуману удалось передать через горничную письмо для Кьяры, в котором он просил ее вывести сестру из зала в сад до объявления помолвки. Кьяра понятия не имела, как это сделать, но решила действовать по наитию. И, прежде чем подвергать сестру риску, сначала самой поговорить с Роуманом.

– Кьяра, как тебе идет это платье! – сделала комплимент Луиза, фальшиво улыбаясь перед Хелен.

Платье Кьяре действительно необычайно шло. Она купила его специально для этого случая, как и велел отец. Сложно найти дизайнерское платье, которое не демонстрировало бы ничего лишнего, но после долгих поисков, им это удалось. Облаченная в облегающий шелк нежно-кремого оттенка, Кьяра казалась себе красивой, как никогда. Конечно, сначала платье показалось отцу слишком вызывающим, ведь оно облегало фигуру, хоть и было полностью закрытым, вплоть до длинных рукавов, но Луиза убедила его, что более скромного варианта просто не найти, а сшить за такой короткий срок вечернее платье просто нереально. В итоге, Кьяре пришлось завить и распустить длинные, до пояса, волосы, чтобы скрыть ими верхнюю, слишком облегающую грудь, по мнению отца, часть платья. Из украшений на ней были лишь бриллиантовые серьги и два кольца для пальцев рук. Амелию же нарядили в массивное топазовое ожерелье и браслет, которые принадлежали ее матери. Этот гарнитур был очень ценным, хотя и слишком массивным для ее изящной сестры. Луиза просто мечтала прибрать его к рукам, но к несчастью для нее, все украшения предыдущих жен Дункана были разделены между их дочерьми. Ее же коллекция была не такой обширной, так как она была не из слишком обеспеченной семьи, а муж баловал ее только по особым случаям.

– Девочки, не пропустите гонг, – напомнила им Луиза в сотый раз, прежде чем выйти из маленькой гостиной на первом этаже, в которой сестры должны были ждать начала церемонии.

После того, как все гости соберутся, отец невесты объявит о помолвке гостям. Вместе с женихом, они пожмут друг другу руки и прежде, чем разорвать рукопожатие, принесут клятву. Отец произнесет слова передачи дочери своего рода роду жениха и откажется от всех прав на нее. Жених, в свою очередь, объявит дочь О’Ши своей невестой, находящейся отныне под защитой рода Фитцджеральдов. По сути, именно эта церемония и являлась с давних времен, брачной у оборотней. Традиционная свадьба в церкви была лишь данью человеческому обществу и являлась чистой формальностью. Фактически, невеста принадлежала жениху с той самой секунды, как отец передал ее во время помолвки. Хотя она и оставалась в доме отца до дня официальной свадьбы, но жених со дня помолвки уже являлся ее новым покровителем и имел право принимать любое решение, касательно ее судьбы.

После принесения клятвы, тесть и зять опустошали бокал с вином и каплей их крови, общий на двоих, и помолвка считалась заключенной. Невесту, личность которой формально не раскрывалась, звали в зал, показывая обществу, и они с женихом открывали вечер совместным танцем.

– Боже, меня трясет от волнения, – сказала Амелия, как только Луиза оставила их одних.

– Успокойся, все будет хорошо. Ты справишься с этим, главное, не терять лицо.

Дверь открылась и в комнату тихо проскользнула горничная, которая ранее передала письмо от Роумана.

– Мисс О’Ши, меня просили передать, что Вас ждут в саду у статуи лебедя, – тихо сказала она, смотря на Амелию. – Прямо сейчас.

После чего так же незаметно удалилась.

– Это Роуман! – воскликнула Амелия. – Я пойду к нему.

– Нет! – возразила Кьяра. – Прежде чем ты совершишь непоправимое, я хочу сама с ним поговорить и узнать о его намерениях.

На лице сестры появилось упрямое выражение.

– Нет времени, Кьяра! Пока ты будешь его допрашивать, гости уже соберутся и меня позовут в бальный зал. Если Роуман хочет сбежать со мной, то нужно делать это сейчас. Я примотала скотчем к бедру свои документы и небольшой мешочек с драгоценностями. Другого шанса связаться с ним может и не представиться. А если он от меня откажется, то я вернусь сюда и успею на прием.

Кьяра понимала, что время для бегства совершенно неподходящее и попыталась образумить сестру.

– Амелия, просто подумай, сейчас ведь глупо бежать! Дом полон людей, тебя сразу хватятся и поймают.

Амелия схватила ее за руки и крепко их сжала.

– Кьяра, пожалуйста! Ты все равно не сможешь меня остановить. Помоги мне! Жди здесь и если прозвучит гонг, то иди за мной в сад. Если Роуман меня не любит так, как я думаю, то мы с тобой вместе вернемся и направимся на прием. Если будут задавать вопросы, то скажем, что вышли подышать свежим воздухом, вот и задержались.

Сестра умоляла ее глазами и Кьяра сдалась.

– Хорошо, иди. Только быстро!

Крепко обняв ее, Амелия стремительно побежала навстречу Роуману Хиггинсу, выскочив наружу через французские двери, ведущие в сад.

Глава 6

Кьяра начинала нервничать. Амелия ушла пятнадцать минут назад и вот-вот должен был прозвучать гонг. Девушка хотела уже идти в сад на поиски сестры, когда в дверь тихо постучали.

– Да?

В комнату заглянул дворецкий.

– Мисс О’Ши, миссис О’Ши просила удостовериться, что вы с сестрой будете готовы к тому времени, как вас попросят в бальный зал. Где же вторая мисс О’Ши?

– Не волнуйтесь, Ходжес, моя сестра сейчас вернется из дамской комнаты и мы точно уже готовы идти на прием, – как можно убедительнее солгала девушка.

К счастью, врать ей удавалось лучше, чем сестре. Дворецкий удалился, а следом за ним снова явилась та самая горничная, что помогала им.

– У меня послание от Вашей сестры, – сказала она, передавая Кьяре страницу, явно вырванную из книги.

– Где же она сама? – спросила Кьяра.

– Ушла, – ответила горничная. – И мне тоже пора идти обслуживать гостей.

Кьяра схватила ее за руку, задерживая.

– Постой! Она ушла одна или с Роуманом? Кто-нибудь видел их?

– Я ничего не знаю. Пожалуйста, мисс, мне нужно вернуться! Я не могу позволить себе потерять работу. Если бы мне срочно не нужны были деньги, я не стала бы помогать Вам. Пожалуйста, я Вас умоляю, забудьте вообще о том, что видели меня! Я мать-одиночка и остро нуждаюсь в средствах.

– Хорошо, иди.

Кьяра выпустила горничную и развернула послание, которое та передала. Амелия умудрилась написать ей на полях книжной страницы.

«Кьяра, мы с Роуманом уходим. Вместе. Спасибо тебе за все, сестричка! Будь счастлива!»

Девушка испытала одновременно и радость за сестру и страх. Гнев отца падет на ее голову, ведь именно ей придется объяснить, что Амелия исчезла. Торопливо спрятав записку в маленькую вечернюю сумочку, чтобы избавиться от нее позже, Кьяра выглянула в холл и позвала к себе первую же, попавшуюся на глаза, горничную.

– Эй, иди сюда.

Молоденькая девушка с подносом, нагруженным пустыми бокалами, оглянулась и, увидев стоящую в дверях, гостью, положила поднос на антикварный столик, подходя к ней.

– Да, мисс?

– У меня к тебе срочное поручение. Найди дворецкого и направь его ко мне как можно быстрее. Скажи, что его ждет мисс О’Ши.

– Хорошо, мисс.

Девушка пошла обратно в зал, а Кьяра закрыла дверь и принялась расхаживать по комнате. Ее нервы были на пределе. Что отец сделает, когда узнает, что Амелия сбежала?

Дворецкий пришел очень быстро. Коротко постучав, он осторожно заглянул в комнату и после ее приглашения, вошел.

– Мисс О’Ши, господа уже начали ритуал принесения клятвы. Мне нужно будет позвонить в гонг минимум через три минуты. Какие-то проблемы?

Кьяре не надо было даже играть, она и так была вне себя от тревоги.

– Ходжес, я не могла доверить это никому другому. Вы должны как можно более тактично позвать сюда моего отца. И ни в коем случае не звоните в гонг! Приведите его как можно скорее, потому что моя сестра исчезла.

Дворецкий на секунду опешил от такого заявления, но быстро взял себя в руки и, поклонившись, молча вышел. Кьяра же снова начала метаться по гостиной, чувствуя себя дичью, загнанной в ловушку.

***

– Как Глава рода О’Ши, я, Дункан Джонатан О’Ши, передаю дочь своего рода в качестве невесты Ноа Аарону Фитцджеральду. Отныне и навсегда, она переходит под его личную ответственность и отдает права на себя и свою жизнь роду Фитцджеральдов. Торжественно клянусь на своей крови, что отрекаюсь от нее, как от дочери рода О’Ши в пользу жениха и рода Фитцджеральдов.

– Я, Ноа Аарон Фитцджеральд, Глава рода Фитцджеральдов и жених, благословленный родом и семьей, принимаю дочь рода О’Ши, как свою невесту. Торжественно клянусь на своей крови, что отныне и навсегда, она будет под моей личной защитой, как принадлежащая роду Фитцджеральдов.

Клятвы принесены. Ноа и его будущий тесть добавили по капле своей крови в бокал с вином, после чего по очереди отпили из него, скрепив сделку рукопожатием. Раздались аплодисменты и поздравления. Ноа дал знак дворецкому, но тот, вместо того, чтобы зазвонить в гонг, приглашая невесту, начал идти к ним сквозь толпу. Подойдя к Дункану, он что-то прошептал ему на ухо, после чего тот начал пробираться к выходу. Ноа последовал за ним, отмахнувшись от своего друга, спешившего к нему с поздравлениями.

– Не сейчас, Хэйс.

Тот понятливо отступил.

Уже в холле он нагнал своего тестя, быстрым шагом направляющегося в гостиную.

– Что происходит, Дункан?

– Не знаю, но Кьяра попросила срочно меня позвать.

Ноа почувствовал возрастающее раздражение. Что опять натворили эти невоспитанные девки?

***

Дункан ворвался в комнату мрачный, как туча, и тут же осмотрелся, не заметив Амелию. Следом за ним зашел Ноа, закрывая за собой дверь.

– Где твоя сестра? – угрожающе спросил отец, делая шаг к ней.

Кьяра задрожала.

– Я не знаю, – прохрипела она, с трудом сглотнув. – Она вышла в сад и не вернулась.

На секунду в комнате воцарилась леденящая душу тишина, после чего отец резко шагнул к ней и больно схватил за предплечье

– Не пытайся обвести меня вокруг пальца, Кьяра! Где твоя сестра?

Кьяра почувствовала, как по щекам бегут слезы, но лишь покачала головой и инстинктивно крепче прижала к себе сумочку. Она не могла сказать правду.

– Что у тебя в сумке? – вдруг спросил Ноа.

– Ничего.

Отец выхватил из ее рук клатч и сразу же нашел в нем смятую бумажку. Прочитав написанное, Дункан покраснел от ярости и ударил кулаком о стену.

– Идиотка! – закричал он. – Это ты надоумила ее, да?

Бросив записку на пол, отец так сильно встряхнул ее за плечи, что даже зубы клацнули.

– Разве я не говорил, что с вами будет, если опозорите меня!?

Он замахнулся на нее, впервые в жизни, но Ноа остановил его, схватив за руку.

– Успокойтесь, Дункан, – сказал он, выглядя скорее раздосадованным, чем злым. – Нужно быстро придумать, что делать дальше. У нас полный зал гостей, ждущих, когда им представят невесту.

Отец бросил на нее злой взгляд и отвернулся.

– Кьяра, приведите себя в порядок, – сказал Ноа, поднимая с пола записку Амелии, брошенную отцом. – Я пришлю Вашу мачеху. Дункан, пройдемте в мой кабинет.

Они с отцом вышли и Кьяра снова осталась одна. Ей казалось, что она сидит в этой комнате вечность. Вытерев слезы, она приказала себе успокоиться и выпила воды, из стоящего на столе графина. Скоро пришла Луиза.

– Вставай и иди за мной, – с удивительным хладнокровием сказала мачеха.

Они поднялись в спальню, которую занимала Кьяра. Луиза молча посадила ее перед зеркалом и принялась приводить в порядок ее макияж. Через десять минут Кьяра снова выглядела великолепно, как и в начале вечера. Напоследок, Луиза поправила ее локоны и, больно схватив за руку, прошипела:

– Опозоришь нас и тебе конец. Сиди здесь и жди, пока тебя позовут.

После чего вышла, захлопнув за собой дверь. Кьяра совсем не удивилась, когда услышала звук ключа, поворачиваемого в замке. Неужели они думали, что она тоже сбежит? Куда, да и зачем?

Не прошло и пяти минут, как дверь открылась снова. Она ожидала увидеть кого угодно, кроме Ноа, но это был он. Закрыв за собой дверь, он по-хозяйски пересек комнату, направляясь к ней, подобно хищнику, почуявшему кровь. Девушка вскочила с банкетки и попятилась.

– Не приближайся! – Отступать было некуда. Спина уперлась в стену и Кьяра сжалась, пытаясь отвратить неизбежное прикосновение. – Ты не посмеешь, это запрещено. Остановись сейчас же!

– И что ты сделаешь? – усмехнулся Ноа, подходя ближе, пока, наконец, между ними не остались считанные дюймы. Он уперся руками в стену позади девушки, заключая ту в ловушку своего тела. – Я не прикасаюсь к тебе. Условности соблюдены.

Кьяра ненавидела себя за испуг, знала, что он этого и добивается, но ничего не могла с собой поделать. Ни один мужчина никогда не приближался к ней настолько близко. Она невольно затаила дыхание, но отказывалась отводить взгляд от его бесстыжих глаз, хотя все, чего ей хотелось – это зажмуриться и слиться со стеной, лишь бы не ощущать его подавляющего присутствия.

– Мой отец узнает об этом, – с напускной храбростью пригрозила она. – Как ты ему это объяснишь?

Ноа приблизился еще ближе, касаясь дыханием ее лица. Кьяра отвернулась и все-таки зажмурилась. Сердце готово было выскочить из груди и не только от страха. Его близость странным образом влияла на ее тело, посылая волны неведомого жара.

– Я всего лишь хочу поближе рассмотреть свою невесту, – прошептал мужчина прямо в ее ухо. – Не прикасаюсь к ней.

Тело девушки застыло от шока. Она ослышалась или он действительно назвал ее своей невестой?

– Не удивляйся так, дорогая, – издевательски рассмеялся Ноа. – Ты сорвала мою свадьбу. Не думала же ты, что останешься безнаказанной?

***

Этот вечер тянулся бесконечно долго. Кьяра сильнейшим усилием воли удерживала себя в рамках приличия. Не дав отойти от шока, Ноа схватил ее за руку и повел вниз. Только у входа в бальный зал он выпустил ее и приказал играть роль счастливой невесты или столкнуться с гневом отца.

Стоило им войти, как на них обрушился шквал аплодисментов и приветствий. Мужчины традиционно кланялись ей, а женщины жали руку. Ноа стоял рядом с улыбкой на лице, а Кьяра усиленно делала вид, что все в порядке и даже выдавила из себя пару улыбок. Спустя десять минут бесконечных поздравлений, во время которых ей было достаточно кивать со скромным видом, девушку, наконец, отпустила паника и она начала соображать.

Конечно же, Ноа не собирался и вправду жениться на ней. Весь этот спектакль лишь для того, чтобы избежать скандала в связи с пропажей невесты, ведь во время церемонии имя невесты не оглашалось, только тот факт, что она дочь Дункана О’Ши. Ноа просто хотел наказать ее за сорванную помолвку и намеренно запугал. Глава рода и будущий Глава общины не может позволить себе жениться на девушке, не являющейся его парой. Без возможности развестись, он будет просто связан до конца жизни, и в течение следующих десяти лет даже не сможет взять вторую жену, чтобы завести наследника. При условии, что найдет еще одну соответствующую пару и она согласится его ждать.

Постепенно Кьяра совершенно успокоилась. Отец справился со своим гневом и выглядел вполне довольным, общаясь с гостями. Луиза весело щебетала недалеко от нее. На вопрос о том, почему же невеста так задержалась, она, смеясь, ответила, что Кьяра перенервничала и пришлось ее успокаивать. Через три часа этот ад, наконец, завершился. Гости разошлись, а отец приказал Кьяре подняться в свою комнату и лечь спать. Они должны были уехать следующим утром.

Но утром, проснувшись позже обычного, Кьяра вскочила с постели, впопыхах собираясь и спустившись вниз обнаружила, что родители уже уехали. Без нее.

Глава 7

Ноа был в ярости. Мало того, что белобрысая сучка сбежала, чуть не опозорив его на глазах у всего общества, так еще и пришлось взять ее сумасбродную сестру, чтобы сохранить лицо. Теперь он будет связан с этой бесполезной маленькой дрянью до конца своих дней. А ведь единственным его мотивом для женитьбы была необходимость стать примерным семьянином в глазах общины. Какая разница есть у него жена или нет, если она не сможет родить наследника? Даже если он сутками напролет не будет слезать с нее, шансы на то, что она, не являясь соответствующей ему парой, забеременеет, равны практически к нулю. Тем не менее, другого выхода не было. К счастью, Дункан О’Ши был довольно трезвомыслящим человеком, чтобы отбросить сантименты и принять решение, которое предложил ему Ноа. Честь их обоих висела на волоске из-за его взбалмошных дочерей.

– Вы правы, это единственно правильный выбор, – сказал он, когда предложение было озвучено. –  Я приношу извинения за действия своих дочерей, Ноа. Если бы я хоть на миг допустил, что они могут ослушаться меня, то держал бы их взаперти до самой церемонии.

– К черту Ваши извинения, они мне ничем не помогут! – вспылил Ноа. – Я даже не могу наказать этих горе-любовников, не выдав их преступления. С сегодняшнего дня ближайшие члены семьи Роумана Хиггинса, включая его самого, не будут приниматься в моем доме. Я не могу лишить его места в совете, так как он является Главой своего рода, но позабочусь о том, чтобы его общественные контакты были ограничены. От Вас я ожидаю того же.

– Амелия отныне не будет приниматься в моем доме, – подтвердил Дункан. – Как и Хиггинсы, разумеется.

Ноа удовлетворенно кивнул.

– А теперь, давайте вернемся в зал и представим всем Кьяру, – сказал он, направляясь на выход. – Кстати, завтра Вы уедете домой без нее. Я больше не могу доверить Вам свою невесту, раз одна уже сбежала из-под Вашей опеки.

Как он и думал, Дункан не осмелился возразить.

***

На следующее утро, по приглашению Ноа, приехал Лазарус Хэйс, Глава рода Хэйсов и его доверенный помощник.

– Свадьба через две недели. Мой дядя должен исчезнуть за два дня до этого, – уведомил его Ноа, как только они прошли в его кабинет.

Хэйс даже бровью не повел. За что Ноа ценил его, так это за хладнокровие и циничность. Пока власть сосредоточена в руках Ноа, Хэйс будет предан ему.

– Исчезнуть или умереть? – лишь сухо поинтересовался он.

– Исчезнуть, – многозначительно ответил Ноа. – Не стоит разбрасываться родственниками, Лазарус.

Мужчина поморщился. Он предпочитал, чтобы его называли по фамилии и ненавидел свое старомодное имя.

– Понял. Когда ты планируешь выступление?

Ноа задумался. Стоит ли посвящать Хэйса в свои планы? Пожалуй, нет.

– Скоро, – неопределенно ответил он. – Я прослушал запись с последнего собрания совета. Хиггинс неспроста так поспешно уступил сыну место Главы рода. В любом случае, это ему не поможет. Ты должен передать всем, что если кто-нибудь примет в своем доме Роумана Хиггинса и членов его семьи, я буду считать это личным оскорблением.

Хэйс удивленно присвистнул.

– Такого еще не случалось. Член совета – персона нон-грата.  В чем же он провинился?

– Это между нами. Тебе достаточно знать, что я его не одобряю.

– Ты лишь разжег мое любопытство, – усмехнулся Хэйс.

В дверь внезапно постучали. Никто не осмеливался беспокоить его, когда он находился в своем кабинете. Ноа подозревал, кто решил к нему наведаться.

– Тебе пора, – сказал он советнику.

Хэйс без возражений поднялся и направился к выходу. Как Ноа и ожидал, за дверью стояла его новоиспеченная невеста. Она удивленно округлила глаза, когда перед ней вырос Хэйс, открывший дверь, и отступила назад, не отводя от него взгляда. Ноа недовольно рыкнул.

– Наглая девчонка, разве тебя не учили опускать глаза перед мужчиной?

Кьяра покраснела, а Хэйс, насмешливо поклонившись, молча ушел.

– Заходи, – скомандовал Ноа.

Девушка переступила порог и вызывающе встретила его взгляд.

– Вы не имеете никакого права делать мне замечания. Тем более в присутствии других людей.

***

Взгляд Ноа загорелся раздражением.

– У меня есть все права на тебя и можешь быть уверена, совсем скоро ты будешь, как шелковая. Я не потерплю от своей невесты такого вызывающего поведения.

Опять он за свое. Ну, сколько можно издеваться! Кьяра решила отбросить формальности, раз он не считает нужным вести себя, как подобает джентльмену.

– Перестань нести эту чушь! Никакая я тебе не невеста! Я пришла сюда, чтобы цивилизованно поговорить, но видимо, ты на это не способен. Прежде чем говорить о моем воспитании, лучше научись вести себя уважительно в обществе женщин.

– Осторожнее, дорогая, – пророкотал мужчина, приближаясь к ней. – Я ведь могу и наказать тебя.

– Нет, не можешь! Ты мне никто.

– Я твой будущий муж. Отрицай, сколько хочешь, но с того момента, как твой отец произнес клятву, ты принадлежишь мне.

Кьяра увидела правду на его лице и ее худшие подозрения подтвердились. От страха и паники, сердце девушки начало биться в два раза быстрее.

– Ты не можешь всерьез хотеть жениться на мне! Я не твоя пара. Этот брак заранее обречен.

Ноа мрачно усмехнулся, рывком притягивая ее к себе и больно хватая за подбородок.

– Разве это мой выбор? – прошипел он, склоняясь так близко, что она ощутила его дыхание на губах.

– Не прикасайся! Отпусти!

Кьяра попыталась вырваться, но он перехватил ее руки и, заведя их ей за спину, прижался к ней всем телом.

– Чем больше ты сопротивляешься, тем ближе я буду. Уясни одно, дикарка: я не твой отец и нянчиться с тобой не намерен. Только одного человека ты можешь винить в этой ситуации – себя. Если бы ты не помогла своей сестре убежать, то сейчас именно на ней я женился бы. Амелия была моей единственной надеждой иметь наследника. Ты же для меня представляешь не большую ценность, чем использованный презерватив, поэтому делай, что тебе говорят и не рыпайся.

Девушка испуганно застыла, боясь, что он исполнит свою угрозу.

– Хорошая девочка. Ведь можешь быть послушной. К тому времени, как мы поженимся, ты будешь идеальной женой.

– Не буду! – упрямо возразила она.

– Что ты сказала, детка? Я не расслышал.

Он склонился к ее уху и прикусил мочку. Кьяра удивленно вскрикнула.

– Не надо!

– О, дорогая, – прошептал мужчина. – Мне просто не терпится поиграть со своей новой игрушкой. Только от тебя зависит, случится ли это до или после нашей свадьбы, понимаешь? Или мне наглядно показать?

– Я поняла! – поспешно воскликнула она. – Буду идеальной женой.

Ноа выпустил ее и рассмеялся.

– Я знал, что мы поладим.

***

Кьяре пришлось признать, что она в ловушке, из которой не выбраться. Ее заперли в доме, разрешая только гулять по саду в сопровождении горничных и телохранителя. Документы у нее тоже забрали, упрятав в сейф с драгоценностями, в спальне матери ее жениха. Причем, Хелен сделала это в ее присутствии.

– Поверить не могу, что девушка из благородной семьи осмелилась на такое, – сокрушалась она. – Надеюсь, ты окажешься благоразумнее своей сестры. Это очень большая удача – стать женой Фитцджеральда.

Кьяра только послушно соглашалась со всем, что та говорила. Терпеть прикосновения жениха ей совсем не хотелось. Она надеялась, что он просто запугивает ее, но проверять не спешила. Его хищные взгляды говорили о том, что их брак явно не будет фиктивным и Кьяра каждый день молилась, чтобы нашлось спасение. Она не могла поверить, что ей действительно предстоит всю жизнь прожить с этим ужасным человеком. Без уважения, любви и самое горькое – детей. Да, пока она была слишком молода, чтобы задумываться о детях, но представляя свое будущее, Кьяра всегда видела в нем ребенка. Хотя бы одного. Теперь же, она навсегда лишена этого, в то время, как Фитцджеральд может менять жен каждые десять лет, пока одна из них не родит ему наследника.

Также, Кьяру убивала неизвестность в отношении сестры. Луиза категорически отказалась говорить с ней об этом, отрезав, что Амелия больше не является частью их семьи. У Кьяры все еще не было телефона, чтобы связаться с ней. Она надеялась, что они с Роуманом сумели нормально устроиться, хотя и испытывала обиду на несправедливость судьбы, из-за которой была вынуждена занять место сестры.

Приготовления к свадьбе, между тем, шли полным ходом. Ее платье шилось лучшим британским дизайнером свадебных платьев. Оно было ослепительно белым и полностью закрытым, от шеи до пят, как и полагалось скромной невесте. Хелен и Луиза взяли на себя организацию свадьбы и мнение Кьяры никого не интересовало. Будь эта свадьба желанной, девушка возмутилась бы, но она до последнего верила, что все сорвется. Не может Бог так наказать ее. К счастью, хотя бы Ноа оставил ее в покое, занятый своими делами, и чаще пропадал в Лондоне, где руководил юридической фирмой их семьи.

Спасение пришло неожиданно, в ночь перед свадьбой. Кьяра уже засыпала, когда услышала неясный звук, исходящий со стороны окна. Привстав с постели, она посмотрела в ту сторону и в панике закричала, увидев, что в ее комнату пробрался человек в камуфляже и черной маске. Он в течение нескольких секунд пересек комнату и закрыл ей рот, а потом стремительно скрутил и, связав, как цыпленка, перекинул через плечо и даже не задумываясь, выбросил из окна второго этажа. Прямо в  руки двух мужчин, стоявших внизу. Последнее, что она запомнила, был болезненный удар по затылку, а потом ее поглотила тьма.

Глава 8

В два часа ночи Ноа разбудил телефонный звонок от его начальника охраны в поместье.

– Слушаю.

– Мистер Фитцджеральд, было совершено нападение. Трое охранников мертвы, один ранен. Вашу невесту похитили. Остальные члены семьи в порядке.

Ноа грязно выругался.

– Погоню послали?

– Да, сэр. Злоумышленники считают, что оторвались от нас. Они засели в старой мельнице в часе езды от поместья. Тепловизор показал, что в здании семнадцать человек. Одно тело неподвижно, мы предполагаем, что это мисс О’Ши. Ждем подкрепления, чтобы штурмовать.

– Не предпринимайте ничего до моего приезда.

Мужчина замялся.

– Даже если мисс О’Ши будет грозить опасность?

Ноа снова выругался.

– В таком случае, у вас есть мое разрешение. И не убивайте никого по возможности.

– Понял, сэр. Ждем Вас.

Ноа отключился и быстро одевшись, направился в гараж. Дорога до старой мельницы займет полтора часа из Лондона, даже если он будет гнать на всех порах.

***

Место, которое указал начальник охраны безопасности, было пустынным. Ноа совсем не удивился, не обнаружив там никого. О том, что часть его людей переметнулась к Джастину, он узнал еще неделю назад и лишь ждал следующего шага дяди, чтобы понять, кому еще можно верить. В самом деле, не мог же он избавиться от всего своего окружения, не вызвав при этом вопросов и возмущений.

Ноа не стал сопротивляться, когда к его внезапно окружили и приставив оружие к голове, принялись обыскивать в четыре руки. Всю дорогу до мельницы, где держали его невесту, мужчина молчал, уставившись на свои закованные в наручники руки. Эти идиоты даже не потрудились сковать их за спиной. Подъехав к ветхому зданию, его вытащили из машины и повели внутрь.

– Заходи, дорогой племянник, я уже заждался! – святясь от самодовольства, протянул его дядя, которого Лазарус Хэйс, предположительно, запер вчера в подвале своего дома в Ирландии, приставив охрану.

Ноа спокойно прошел внутрь, оглядывая помещение. Штурмовать будет легко, открытых проломов в стенах и не забитых окон хватало, а людей не так много. Кьяра лежала на земле в нескольких метрах от Джастина, стоящего в центре комнаты, фальшиво улыбаясь и театрально раскинув руки, будто собираясь обнять его после долгой разлуки.

– Не беспокойся о своей невесте, она пока отдыхает. Лучше присядь и мы с тобой поговорим, прежде чем я решу…

– У тебя минута, – прервал он дядю, почти наслаждаясь его вытянувшимся от удивления лицом.

Но Джастин не был дураком, поэтому, как только осознал сказанное, начал раздавать команды. К несчастью для него, пока его люди метались по помещению, занимая выгодные, как им казалось, позиции, начался штурм здания. Снайперы почти мгновенно уложили его солдат, а сам Джастин с начальником охраны и еще одним человеком, начали пробираться в сторону обвалившегося окна, пытаясь выбраться из разверзшегося ада. Ноа подошел к своей, лежащей без сознания, невесте и потащил ее к перевернутому металлическому столу. Скованные руки не давали свободы движений, но он, по крайней мере, обезопасил ее от шальной пули. Расчистка помещения заняла ровно две минуты. Кроме его дяди и двух его людей, все предатели были мертвы.

– Она в порядке? – спросил Хэйс, появляясь в поле его зрения.

Ноа бросил взгляд на свою невесту, начавшую приходить в себя, и протянул руки советнику.

– До свадьбы заживет, – мрачно усмехнулся Ноа. – Но врачу ее показать нужно. Пусть ждет нас в поместье.

– Понял. Сейчас найду ключи.

Хэйс приказал одному из своих людей обыскать мертвых солдат и тот вскоре принес ключи от наручников. Освободившись, Ноа поднял, слабо застонавшую Кьяру, на руки и вынес на улицу, где усадил, пристегнув, в одну из машин.

– Доставь в поместье, – сказал он вышедшему следом человеку.

Тот кивнул и сев на место водителя, сразу тронулся в путь, а Ноа пошел обратно. Его дядю и оставшихся в живых уже связали, как рождественских гусей, бросив на пол.

– Что с ними делать? – спросил Хэйс, снова появляясь рядом.

– Джонатан, возьми с собой троих людей и отвезите моего дядю в мое поместье в Уэльсе. Держите его прикованным все время и на мушке, когда заходите к нему. Смену я пришлю завтра. Все остальные на выход. Кроме Хэйса.

– Это еще не конец, Ноа! Ты понятия не имеешь, с кем связался! – возмущенно закричал его дядя, пока его волокли на выход.

Когда все вышли и они с Хэйсом остались одни, Ноа поднял пистолет с пола и, проверив обойму, протянул его советнику. Лазарус напряженно застыл, понимая, что это его проверка и провалить ее он не может, если хочет остаться в кругу доверия, но протянув руку, все же взял пистолет, взвешивая его в руке. Ноа знал, что с оружием обращаться он умеет, они немало времени провели на полигоне вместе, его медлительность говорила о том, что убивать Хэйсу раньше не приходилось. Придется выбирать между своей совестью и преданностью Ноа. Ошибок Глава не терпел и это был его последний шанс, ведь Хэйс упустил Джастина и поставил под угрозу невесту Главы и его самого.

Когда Лазарус подошел к лежащим на полу мужчинам, они в панике заметались, пытаясь вырваться из своих пут.

– Пожалуйста, не надо! – заплакал тот, что был моложе.

Ноа в отвращении скривился. Хэйс оборвал его мольбы быстрым выстрелом в голову.

– Я могу быть Вам полезен. Я знаю все о планах Вашего дяди, – попробовал поторговаться бывший начальник охраны.

Хэйс бросил на Ноа вопросительный взгляд, но тот лишь насмешливо приподнял бровь.

– Это Дуйсех! – в панике воскликнул мужчина, прежде чем тоже получить пулю в лоб.

Рука Лазаруса дрожала. Ноа отвел взгляд, давая ему возможность прийти в себя, и направился к выходу.

– Расчистите здесь все до рассвета. Утром я жду тебя на свадьбе.

– Как он сбежал?

Ноа не ожидал вопросов. Хэйс пришел в себя быстрее, чем он рассчитывал.

– Когда я буду в тебе уверен, может быть расскажу, – ответил он, не оборачиваясь.

– Мою охрану разорвали в клочья.

Ноа довольно ухмыльнулся, прежде чем продолжить свой путь на выход. Он не ошибся в Хэйсе.

***

Кьяра начала приходить в себя. Открыв глаза, она застонала от боли в голове. Осмотревшись, поняла, что едет в машине и ее тут же захлестнула паника, когда она вспомнила, что ее похитили.

– Не бойтесь, мисс О’Ши, я везу Вас домой, – сказал водитель, услышав ее стон.

Кьяра не спешила успокаиваться. Не было гарантий, что мужчина говорил правду.

– Почему я должна верить Вам? – спросила она.

Ее руки не были связаны, но это ни о чем не говорило.

– Я могу позвонить мистеру Фитцджеральду, если хотите, – спокойно ответил мужчина.

Не дожидаясь ответа, он уже начал набирать номер, включив громкую связь.

– Слушаю, – раздался голос Ноа.

Кьяра с облегчением выдохнула.

– Мистер Фитцджеральд, Ваша невеста пришла в себя и волнуется, что я похититель, – отрапортовал ее водитель.

– Кьяра, все в порядке. Это мой человек и он везет тебя домой. По приезду в поместье тебя будет ждать врач, дай ему себя осмотреть и ложись спать. Утром у нас свадьба.

– Но как…

– У меня нет на это времени, – отрезал мужчина. – Просто выполняй инструкции.

Он отключился. У Кьяры от возмущения даже рот открылся. Вот гад! Все ее вопросы остались без ответа, а водитель просто отмахнулся от нее, сказав, что ничего не знает. Когда они приехали в поместье, ее встретила Хелен вместе с горничной.

– Дорогая, надеюсь с тобой все в порядке? – спросила будущая свекровь, обнимая ее.

Кьяра осторожно отстранилась.

– Да, только голова болит. И мне нужны объяснения.

– Потом, сначала пусть тебя осмотрит врач.

Хелен бросила выразительный взгляд на горничную и Кьяра не стала продолжать расспросы. Незачем давать прислуге информацию для сплетен. Они поднялись в ее спальню, где Кьяру сначала осмотрела врач, сказав, что у нее просто небольшой ушиб на затылке, но посоветовав на всякий случай сделать МРТ, на что Хелен отмахнулась, объяснив, что раз ничего страшного, то это подождет до свадьбы. Потом они оставили ее одну, посоветовав поспать, но Кьяра не могла оставаться в комнате, из которой ее так легко похитили. Подождав, пока все уйдут, она взяла сменную одежду, после чего нашла среди многочисленных комнат гостевую спальню, где не было балкона. Убедившись, что все задвижки на окнах работают, она закрыла их и отправилась в душ. Ее пижама была вся в грязи, будто она ползала по земле. Тщательно помывшись, Кьяра надела чистый комплект одежды и забралась в кровать. От обезболивающих, что дала врач, ее клонило в сон и она уснула сразу, как только голова коснулась подушки.

***

Разбудила Кьяру ее будущая свекровь, мягко тронув за плечо. Она открыла глаза и увидев, стоящую над ней Хелен, быстро села.

– Доброе утро, дорогая, как ты себя чувствуешь? – спросила женщина, отходя от нее и раздвигая шторы. – Мы искали тебя по всему дому.

– Доброе утро, миссис Фитцджеральд! – Кьяра начала выбираться из кровати. – Я боялась спать в той комнате, потому легла здесь. Прошу прощения за неудобства!

– Я должна была это предвидеть. Извини, дорогая, конечно, тебе было страшно. Ноа сказал, что ты была без сознания, когда они тебя нашли. Что ты помнишь?

Кьяра задумалась. По сути, она ничего не помнила. Все это похищение прошло, пока она была без сознания.

– Я только помню, как человек забрался в мое окно и напал на меня. Меня связали и выбросили из окна, а потом ударили по голове. Когда я очнулась, водитель мистера Фитцджеральда уже вез меня домой.

Хелен, как ей показалось, облегченно выдохнула.

– Вот и хорошо, дорогая. Тебе ни к чему травмирующие воспоминания. Все закончилось быстро и до того, как кто-либо об этом узнал. Не стоит говорить никому о произошедшем, слухи плохо скажутся на нас. Сегодня день твоей свадьбы и твоя задача состоит в том, чтобы выглядеть самой красивой и скромной невестой, какую только видело наше общество. Для Фитцджеральдов нет ничего важнее безупречной репутации, ведь мы должны быть примером для остальных, неся на себе ответственность за Общину.

– Вы правы, я буду вести себя безупречно, – уверила она свекровь.

Вчерашние события окончательно отрезвили Кьяру. Она напрасно надеялась, что ее судьбу еще можно изменить. Хотя она и не знала, зачем и почему ее похитили, но понимала, что с ней могли сделать все, что угодно или вообще убить. И это было сделано явно недоброжелателями Фитцджеральдов.

Свадьба с Ноа была также необратима, как и завтрашний день и она собиралась выжать из этой ситуации максимальную для себя выгоду. Если с самого начала они хорошо поладят, то ее жизнь будет куда легче и у нее будет относительная свобода передвижений. Последние две недели под замком показали ей, что несмотря на ограничения, ее прежняя жизнь была более свободной, чем ей казалось. Она не стала задавать вопросы Хелен, решив, что позже Ноа сможет удовлетворить ее любопытство. Что-то ей подсказывало, что причина ее внезапного похищения крылась именно в нем.

После завтрака, который ей принесли в спальню и таблетки обезболивающего, голова перестала болеть. Девушки из салона трудились над ней в течении двух часов, наводя красоту. К тому времени, как Луиза и Хелен одели ее и оставили одну перед зеркалом, Кьяра признала, что такой красивой она не выглядела никогда.

Ее волосы выпрямили и, разделив на пробор, уложили в тугой узел на затылке. Строгая прическа подчеркнула безупречный овал лица и очень ей шла. Профессиональный макияж выгодно выделил высокие скулы, сияющие легким румянцем, кажущимся настоящим, и большие карие глаза. Губы, по мнению Кьяры, накрасили слишком ярко для ее образа, поэтому, оставшись одна, она осторожно вытерла их салфеткой и воспользовалась своей любимой помадой нюдового оттенка, которая придавала очень соблазнительный натуральный оттенок. Из украшений на ней был маленький венок с россыпью бриллиантовых цветов и серьги из того же комплекта. Фигуру безупречно облегало длинное кружевное платье, которое было полностью закрытым, с рядом жемчужных пуговиц, идущих от горловины до талии и с очень пышной юбкой. Взгляд невольно зацепился за помолвочное кольцо, к которому скоро присоединится венчальное. Кьяра была совершенно не готова к этому браку, но ее нервозность никак не отразилась в зеркале, показывающем идеальную картину. Она переживет эту свадьбу. И сделает это с честью.

***

Венчание прошло в маленькой семейной часовне, куда пригласили лишь избранных гостей и ближайших членов семьи в виду того, что помещение вмещало не больше пятидесяти человек. Стоя у алтаря, они с Ноа принесли традиционные свадебные клятвы, после чего муж одарил ее скромным поцелуем в губы, заставившим Кьяру покраснеть от смущения, а гостей восторженно зааплодировать. После венчания, которое совершалось по человеческому обряду, новобрачных вывели на улицу, где они приняли поздравления от пяти сотен приглашенных на свадебный прием. К счастью, каждая единица семьи приносила поздравления вместе, обходясь без рукопожатий и объятий, свойственных людям, поэтому это заняло не так много времени.

Сам прием проходил в огромном саду поместья Фитцджеральдов. Молодожены сидели за столиком на двоих и время от времени выходили потанцевать, по просьбе гостей. Танцевать с кем-то, кроме друг друга, в день свадьбы, было не принято. Да и сами танцы отличались от человеческих, ведь соблюдая приличия, женщинам и мужчинам нельзя было касаться друг друга. Исключение составляли только танцы супругов, которые объявляли один раз в час.

Такие приемы были единственной возможностью для девушек пообщаться с противоположным полом. Мужчины, ясное дело, имели достаточную свободу и до свадьбы с женщиной их вида, встречались с человеческими женщинами для утоления своих низменных потребностей.

При обычных обстоятельствах, Кьяра наслаждалась бы этим великолепным торжеством, но в этот день ей было не до того. Ее дико клонило в сон, а ноги просто убивали неудобные туфли на высоченных каблуках.

– Ты сейчас заснешь за столом, – недовольно сказал Ноа, опрокидывая в себя виски.

– Я не выспалась. Если помнишь, меня вчера ночью похитили, – язвительно прошипела она. – Не хочешь, кстати, рассказать, кто и зачем?

Ноа кинул на нее предупреждающий взгляд.

– Эта тема закрыта, Кьяра. Раз и навсегда. Скоро ты поймешь, как должна вести себя жена Фитцджеральда и больше не будешь задавать вопросы.

– Это мы еще посмотрим.

Кьяра забыла о своем намерении вести себя смирно. С таким невыносимым человеком это было выше ее сил и возможностей. Она лишь надеялась, что он напьется до такой степени, чтобы забыть о том, что у них сегодня первая брачная ночь. Судя по тому, сколько бокалов с виски он опустошил, ждать этого осталось недолго.

Глава 9

К десяти часам вечера, хотя гости еще праздновали, Луиза и Хелен – по традиции это делали матери невесты и жениха – проводили Кьяру в спальню Ноа, которая была украшена к их первой брачной ночи цветами и декоративными свечами, уже зажженными и источающими легкий цветочный аромат, не раздражающий обоняние. Такую красоту она даже в фильмах не видела.

– Прими душ и переоденься в это, – велела Луиза, указывая на лежащий на кровати кусочек шелка белого цвета.

– Я надеюсь, ты станешь хорошей женой для Ноа, – сказала Хелен, явно чувствуя себя неловко в спальне сына, украшенной к брачной ночи. – Просто будь послушной, и вы поладите. Оставлю тебя наедине с матерью. Спокойной ночи, дорогая!

Поцеловав ее в щеку, что само по себе было странным для такой сдержанной женщины, свекровь вышла, тихо притворив за собой дверь.

Кьяра ненавидела, когда все обращались к Луизе, как к ее матери, ведь та была лишь на шесть лет старше ее сестры Реджины. Девушка предпочла бы поговорить со своей сестрой, чем с этой ядовитой змеей, именуемой мачехой, но таковы были правила. Они с Реджиной лишь обмолвились парой слов за весь вечер и она даже не успела у нее спросить, не связывалась ли с ней Амелия. Несмотря на свою беду, Кьяра не переставала думать о сестре и волноваться за нее. Ее терзало плохое предчувствие и, по прошлому опыту она знала, что случилось что-то плохое.

– Мне нечего тебе сказать, Кьяра, но дам совет: лежи смирно и не сопротивляйся. Тогда будет не так неприятно, – сказала мачеха, с намеком смотря на большую кровать.

Девушка скривилась, а Луиза, довольно ухмыльнувшись, направилась к выходу. Вот стерва!

Кьяра знала, что это глупо, но она не могла просто сидеть и ждать Ноа, вырядившись в откровенный пеньюар, оставленный для нее. Она не собиралась с ним сегодня спать. Понимала, что рано или поздно придется уступить, но ей нужно было время. Не станет же Ноа принуждать ее?

Приняв душ и смыв с себя весь макияж, она переоделась в один из своих обыденных ночных комплектов от Виктории Сикрет, состоящий из шелковых штанов и рубашки. Расчесав и высушив волосы, девушка села за обнаруженный на столе ноутбук. Судя по всему, он был совершенно новым и неиспользованным, но доступ в интернет имелся. Телефон у нее отняли еще несколько недель назад, так что девушка решила проверить свои странички в социальных сетях. Их вид практически никогда не выкладывал свои фотографии в интернете, особенно женщины, но следить за жизнью других и общаться между собой, было вполне приемлимым. Кьяра надеялась, что Амелия написала ей хоть где-нибудь, но сообщения были только от ее подруг. И Лейла, и Эви наводнили ее вопросами о том, куда она пропала и почему не отвечает, а позже спрашивали, почему она не сказала, что выходит замуж, к тому же за будущего Главу общины. Казалось, обе обиделись на нее. На свадьбе они не говорили, девушки лишь традиционно подошли с членами своих семей, чтобы поздравить их, но на этом все. Зайдя в общий чат, Кьяра написала о том, что свадьба состоялась неожиданно для нее самой, а телефон отец у нее отнял еще до помолвки. Подруг это не удивило бы, они знали уклад в ее семье, да и их родители не сильно отличались от ее отца по части строгости. Девушка с нетерпением ждала ответа, соскучившись по общению за эти пару недель в заточении, но одновременно со звуком входящего сообщения, задергалась ручка на двери, которую она заперла, поэтому, захлопнув ноутбук, Кьяра вскочила с кресла и подошла к ней.

– Кто там? – спросила она.

Раздалось приглушенное ругательство, а потом звук открываемого замка. Дверь распахнулась, являя ее взору очень недовольного мужа.

– Заперлась, значит? – зло прошипел он, надвигаясь на нее.

Кьяра невольно попятилась.

– Слушай и запоминай, потому что повторять я не буду. Отныне ты – моя собственность. Между нами не будет закрытых дверей, ты не будешь мне сопротивляться, и будешь слушаться меня во всем, поняла?

Видя, в каком он находится настроении, Кьяра опасливо кивнула, хотя все внутри нее клокотало от возмущения.

– Хорошая девочка. Пока ты будешь покорной, проблем у нас не возникнет. А теперь, раздевайся.

– Ч-что?

Ноа недовольно заворчал, стягивая с себя рубашку и ошеломляя девушку таким напором.

– Вот только не надо строить из себя дурочку. У нас первая брачная ночь и я собираюсь трахнуть свою жену. Что непонятного?

– Вот так сразу? Ноа, послушай, мы ведь совсем друг друга не знаем. Мне нужно время, чтобы привыкнуть.

– У тебя было две недели. Я не собираюсь ждать ни минутой больше, раздевайся.

– П-пожалуйста, Ноа! Я не могу так!

Раздраженно вздохнув, мужчина подошел к ней и схватив за воротник, одним рывком разорвал ее рубашку, заставив Кьяру вскрикнуть от неожиданности и ужаса.

– Ноа!

– Раздевайся или я тебя раздену.

Кьяра всхлипнула и стянула с плеч разорванную рубашку. Она понимала, что лучше не злить его или он ей навредит.

– Я сама, – прошептала девушка, пытаясь совладать со смущением и желанием прикрыться.

Муж отошел и начал методично раздеваться, небрежно бросая одежду на пол. Кьяра отвела взгляд и, рывком стянув пижамные штаны вместе с трусиками, быстро взобралась на кровать и юркнула под одеяло. Со стороны мужчины послышался смешок. Вот урод! Она тут умирает от страха, а ему весело. Девушка метнула на него уничтожающий взгляд и тут же зажмурилась, увидев, что он уже совершенно голый, но перед глазами так и стояла картинка мощного обнаженного торса. То, что ниже, она к счастью, не разглядела.

Ноа подошел и потянул одеяло из ее пальцев, отбрасывая его в изножье кровати. Кьяра прикрылась руками, старательно пытаясь смотреть только на его лицо. Муж лег рядом и притянул ее к себе, плотно вжимая в свое тело. Кожа от соприкосновения, будто загорелась. Девушка испуганно вскрикнула, когда его эрекция ткнулась ей в бедро.

– Расслабься, крошка, – прошептал Ноа, прикусывая мочку ее уха.

Она лишь больше напряглась от такой близости. Перекатив на спину, он завис над ней, опираясь на руки, и медленно погладил ее нижнюю губу.

– Целовалась когда-нибудь?

Кьяра отрицательно замотала головой.

– Хорошая девочка.

Наклонившись, Ноа мягко прижался к ее губам. Кьяра застыла, шокированная приятным теплом, зарождающимся в ее теле от этого прикосновения. Ноа не нападал, как она думала. Он пробовал ее губы на вкус, мягко надавливая и требуя ответа. Девушка неумело попыталась повторить его движения и послушно приоткрыла губы, когда он захотел углубить поцелуй. Первое же движение его языка послало волну дрожи по всему ее телу. Муж исследовал ее рот, с каждой секундой становясь все настойчивее, держа ее за затылок и поворачивая голову так, чтобы ему было удобнее еще глубже исследовать ее рот. Кьяра слабо застонала, когда мужская рука обхватила ее грудь и погладила подушечкой пальца затвердевший сосок. Она и не подозревала, что эта часть ее тела настолько чувствительна. Казалось, волны жара проходят от груди прямо между ее ног, где становилось подозрительно влажно. Она попыталсь сжать ноги, но Ноа, вклинившийся между ее бедер, мешал ей. Прервав поцелуй, он опустился на нее, вжимаясь в живот своим твердым членом, и девушка испуганно встрепенулась.

– Успокойся, я еще не вхожу, – прошептал он, прежде чем наклониться и обхватить губами ее грудь.

Кьяра выгнулась, зашипев от острой вспышки удовольствия. Ноа обхватил ее грудь обеими руками, по очереди впиваясь и посасывая каждую вершинку, пока она не начала извиваться под ним.

– О, пожалуйста! – вскрикнула девушка, когда боль между ног стала невыносимой.

Мужчина выпустил сосок изо рта с тихим хлопком и, приподнявшись, широко развел ее ноги, смотря прямо в промежность. Кьяра попыталась прикрыться, но он отвел ее руки.

– Ты красивая даже там, – сказал он, заставляя ее отчаянно покраснеть.

Он раздвинул пальцем ее губки, открывая вид на истекающую розовую плоть. Наклонившись, провел языком, собирая влагу и легонько куснув за напряженный клитор, тем самым вырывая из нее крик, отстранился.

– Вкусная. В следующий раз обязательно попробую.

Приподнявшись, муж взял в руку свой член, увидев который, Кьяра в испуге округлила глаза, и приставил к ее входу. Она инстинктивно сжалась в ожидании боли и вцепилась пальцами в простыни.

– Тшш… не зажимайся.

Он протолкнул головку в узкую дырочку и зашипел сквозь зубы. Его было слишком много, слишком тесно. Кьяра уперлась руками в плечи мужчины, пытаясь оттолкнуть, но он начал продвигаться глубже. Все удовольствие, которое она испытывала от его ласк, померкло, в сравнении с дискомфортом, который причинял его огромный орган, пытаясь протиснуться в нее. Девушка закричала от боли, когда Ноа вошел еще глубже. Начало жечь. В нее будто засунули огромную дубинку, насильно растягивая нежные мышцы. Кьяра заплакала, пытаясь вытолкнуть его член из себя, но Ноа, глухо застонав, вошел полностью. Ее руки, упирающиеся в его грудь в попытке оттолкнуть, он завел ей за голову и, уткнувшись ей в шею, начал толкаться, обжигая ее кожу горячим дыханием, со свистом выходящим из его легких. Кьяре не оставалось ничего другого, кроме как зажмуриться и молиться о том, чтобы эта пытка быстрее завершилась. Между ее бедер стало влажно и каждый раз, когда он входил, раздавался мерзкий хлюпающий звук. Она не знала, сколько времени прошло в этой мучительной агонии, но, в конце концов, Ноа впился зубами в ее шею и содрогнулся, обмякнув на ней. Когда он вышел, влаги стало еще больше, и девушка неприязненно поморщилась. Ее тело болело и ей ничего так сильно не хотелось, как причинить мужу такую же боль, но она не стала делать глупостей. Как только Ноа откатился от нее, Кьяра отодвинулась и свернулась на краю кровати, повернувшись к нему спиной. Надо было встать и смыть с себя всю эту… жидкость, но у нее не было сил. Вытерев слезы, она постаралась расслабиться, но боль не проходила. За спиной шумно дышал тот, кто сделал с ней это.

***

Ноа никак не мог отдышаться. Это было просто охуенно! У него никогда раньше не было девственницы, но то, как ее тугая киска обхватывала его член, едва впуская в себя, чуть не свело его с ума. Начнись пожар, он и то не смог бы остановиться. Способный часами заниматься сексом, Ноа кончил за позорно короткое время, оказавшись в своей маленькой жене. Он чувствовал новые зачатки возбуждения, просто вспоминая об этом, а ведь еще даже не отдышался после предыдущего оргазма.

Бросив взгляд на Кьяру, мужчина поморщился от вины. Она сжалась в калачик, отвернувшись от него, и тихо всхлипывала. Посмотрев на простыни, он заметил кровавое пятно большего размера, чем ожидал увидеть и выругался. Повернув девушку к себе, под ее испуганный вскрик, он раздвинул сжатые бедра и уставился на ее киску. Там были следы крови и его спермы, но кровотечения вроде бы не было, однако проверить не помешает. Подхватив сопротивляющуюся жену на руки, он направился в ванную и встал под душ, поставив ее на ноги перед собой. Она вздрогнула, оказавшись под напором воды, и отступила.

– Давай, мойся.

Повернувшись к нему спиной, Кьяра начала медленно очищаться. Он тоже помылся и после того, как девушка закончила, выключил воду и вышел из душа. Полотенцем, которое он в нее кинул, Кьяра обернула свое тело и пошла обратно в спальню. Подняв с пола маленькую кружевную вещицу, она надела ее, после чего потянулась к своим пижамным штанам, но Ноа остановил ее, схватив за руку.

– Оставь.

Пытаясь не возбуждаться при виде ее сексуального тела в этой маленькой сорочке, он посадил ее на край кровати и толкнул на спину. Кьяра упала навзничь, как безжизненная кукла, только когда он попытался раздвинуть ей ноги, начав сопротивляться.

– Не надо, пожалуйста!

– Перестань, я просто хочу посмотреть! – рявкнул он.

Раздвинув ее бедра, он с удовлетворением отметил, что кровотечения нет, хотя ее киска покраснела и воспалилась. Прикрыв ее подолом сорочки, он поставил жену на ноги и повел в сторону двери в смежную спальню.

– Пойдем, сегодня я лягу в твоей спальне. Простыни завтра уберут для церемонии.

Кьяра бросила на него удивленный взгляд.

– У меня будет своя спальня?

В ее голосе проскользнуло такое облегчение, что Ноа чуть не рассмеялся.

– Конечно. Я не привык делить с кем-то свое личное пространство.

Хотя он заметил, что вещи его жены почему-то распаковали в его комнате. Наверняка, мать постаралась. Но ничего, завтра он даст соответствующие указания.

Спальня Кьяры была оформлена в персиково-зеленых тонах и была отвратительно женственной. Ноа скривился при виде кровати, не такой большой, как у него, и с жутким кружевным балдахином. Пройдя к ней, он сбросил полотенце с бедер и лег под одеяло. Кьяра последовала его примеру, улегшись на самый краешек и снова повернувшись к нему спиной. Мужчина выключил свет, нажав на выключатель у изголовья, и тяжело вздохнул. Он ненавидел, когда в комнате находился кто-нибудь еще, кроме него, во время сна.

Глава 10

На следующее утро Кьяра проснулась, ощущая ноющую боль между ног. Она осторожно встала с постели, с облегчением отметив, что находится в спальне одна. Войдя в просторную ванную комнату, чтобы умыться, ей пришло в голову, что горячая ванна с морской солью и маслами могла бы облегчить ее боль, поэтому, наплевав на завтрак, она начала набирать воду в большую круглую ванну. Не успела она улечься в горячей воде, как дверь в ванную, которую она забыла запереть, бесцеремонно распахнули. На пороге стоял ее муж, одетый в строгий костюм-тройку, какие он обычно носил на работу, и с удивлением смотрел на нее.

– Не время сейчас принимать ванну, Кьяра, ты же принимала душ перед сном, – раздраженно сказал он.

Девушка покраснела, вспомнив, как именно она его приняла и отвела взгляд.

– Я просто хотела расслабиться, – так же раздраженно ответила она. – Кое-кто чуть не покалечил меня, поддавшись своей отвратительной похоти.

Ноа сжал кулаки, разозлившись на ее дерзость.

– Не выводи меня из себя с утра пораньше, я и так опаздываю. Даю тебе десять минут на сборы. Не спустишься – заставлю идти до Лондона пешком.

Она ничуть не сомневалась, что чудовище на это способно. Отбросив смущение, девушка встала и вылезла из ванны, потянувшись к полотенцу и быстро оборачивая его вокруг своего обнаженного тела. Ноа и бровью не повел.

– Я еду в Лондон с тобой? – спросила она удивленно.

Он отступил от двери, давая ей пройти в спальню, и уселся на кресло у камина. Да, в ее спальне, как и в его, тоже был камин и судя по всему, настоящий.

Поняв, что уходить мужчина не собирается, Кьяра прошла в его спальню, где все еще находились ее вещи, распределенные вчера горничными в его личной гардеробной. Одевшись в простое бежевое платье ниже колен, с рукавами в три четверти, она обула туфли-лодочки на низком каблуке и прихватила сумочку, подходящую к обуви. Ноа вошел, когда она красила губы.

– Возьми самое необходимое, мы не скоро сюда вернемся, – сказал он. – Одежду купишь в Лондоне, моя жена должна выглядеть идеально.

– Разве я буду жить не здесь? – удивилась Кьяра.

Ноа посмотрел на часы и нахмурился.

– В глазах общества мы должны выглядеть, идеальная пара. Ты будешь жить там же, где и я. На данный момент это Лондон. Оттуда я управляю семейной компанией и зарабатываю деньги для того шикарного образа жизни, который наша семья привыкла вести. Жду тебя в машине. У тебя ровно три минуты.

Сказав это, он вышел, а Кьяра бегом направилась в гардеробную, чтобы найти то, без чего не могла обойтись. Найдя на одной из полок шкатулку, где хранила памятные вещицы и фотографии матери, она также прихватила шкатулку с драгоценностями и проверив, на месте ли ее документы, поспешила вниз. Конечно, грубо было уехать, не попрощавшись хотя бы с Хелен, но Кьяра не могла позволить себе испытывать терпение Ноа. Уже подходя к входной двери, она с ужасом заметила, что на столике в холле выложена простынь с пятнами крови. Та самая простынь, на которой она лишилась невинности. На миг, Кьяра зависла в неверии, но когда раздались шаги по плитке, поспешила быстро выскочить за дверь, лишь бы не сталкиваться лицом к лицу с тем, кто уже видел эту мерзость.

Ноа уже ждал ее в машине. Водитель открыл для нее дверь и сев внутрь, она обнаружила, что осталась с мужем наедине. Перегородка, отделяющая салон от водителя, была поднята.

– Ты не опоздала, – удовлетворенно отметил мужчина.

Кьяра не стала ничего отвечать. Она все еще находилась в диком смущении от вида этой проклятой простыни. Конечно, девушка знала, что во многих семьях этот обычай соблюдается, но как-то забыла об этом. А ведь вчера ночью Ноа что-то упоминал.

– Судя по твоему покрасневшему лицу, ты уже видела мой вчерашний трофей, выставленный на всеобщее обозрение, – насмешливо сказал ее муж.

Девушка скривилась.

– Ты отвратителен!

– Просто откровенен. Но не вздумай ляпнуть что-то подобное при посторонних. Я терплю твою своевольность наедине, потому что она добавляет огонек в наши отношения. Как только я от тебя устану, а это случится скоро, тебе придется вести себя очень осмотрительно со мной, потому что ошибок и ослушания я не терплю.

– Надеюсь, это случится скоро, потому что твое внимание мне к черту не сдалось! Я буду вести себя, как образец добропорядочности, как только ты оставишь меня в покое. Думаю, мы уже могли бы начать жить как добрые соседи. Неужели тебе не хватает женщин в Лондоне?

Что бы не собирался ответить Ноа, его прервал телефонный звонок от Хэйса, продлившийся более двадцати минут. Они обсуждали скучные деловые вопросы. Насколько знала Кьяра, Хэйс с некоторых пор занимал руководящую должность в компании Ноа.

– Мы подъедем через пятнадцать минут. Ты привез свою миссис? – спросил Ноа, а после ответа от Хэйса, повесил трубку.

– Жена Хэйса будет ждать тебя в нашем доме. Она – идеальная леди и я надеюсь, сможет научить тебя на своем примере, как нужно вести себя жене Главы. Пройдитесь по магазинам и обнови свой гардероб. Следуй всем ее советам. Твою горничную и телохранителей представит дворецкий. Высадив тебя, я сразу же уеду в офис.

Кьяра стиснула зубы и молча кивнула. Лили Хэйс она видела на свадьбе и запомнила среди многочисленных гостей только потому, что она являлась женой ближайшего советника Ноа. Девушка была примерно ее ровесницей и производила впечатление скромной тихони. Как только они подъехали к шикарному трехэтажному особняку Фитцджеральдов в Найтсбридже, Ноа высадил ее и даже не удосужившись проводить до двери, уехал. Девушке не оставалось ничего другого, кроме как постучать медным молоточком в дверь. Современного звонка она не нашла.

– Миссис Фитцджеральд? – удивился дворецкий, открывший дверь.

Кьяра почувствовала унижение от необходимости стучаться в собственный дом. Приняв надменное выражение лица, она вошла внутрь, будто так все и должно быть.

– Миссис Хэйс уже приехала? – холодно поинтересовалась она.

– Да, она ожидает Вас в гостиной. Мне приказать подать чай?

– Накройте завтрак в столовой. Я голодна.

Из-за Ноа она не успела даже чашку кофе с утра выпить и теперь просто умирала от голода. К счастью для него, дворецкий учтиво кивнул и удалился, сказав, что все будет готово в ближайшее время. Кьяра прошлась по холлу, и несколько раз ошибившись, все же нашла, среди многочисленных комнат, гостиную.

– Доброе утро, Лили. Надеюсь, я могу к Вам так обращаться? – приветливо спросила она, подходя к сидящей на кушетке гостье.

Та сразу же встала, официально протягивая руку.

– Здравствуйте! Конечно, давайте отбросим формальности.

Кьяра пожала ей руку и они присели. Лили Хэйс была типичной английской розой. Изящная светлокожая блондинка, с русыми волосами и большими зелеными глазами. Она не отличалась яркой красотой, но была по-своему привлекательна.

– Мистер Фитцджеральд сказал, что Вам нужно обновить гардероб. Я взяла на себя смелость записать Вас к своему стилисту.

– Спасибо, Лили, это просто замечательно. Кстати, не возражаете, если мы перейдем на «ты»?

– Конечно, думаю, это будет не так неловко, – согласилась девушка.

Кьяра вежливо улыбнулась. Пока рано об этом судить, но ей показалось, что Лили совсем не похожа на своего коварного муженька. Лазаруса Хэйса Кьяра раскусила после первого же разговора с ним, который состоялся несколько лет назад на одном из ее первых раутов. Они не могли считаться хорошими знакомыми, но Кьяра с тех пор его избегала. А в итоге, оказалась замужем за таким же расчетливым типом.