Читать онлайн Ночь, которую я не помню бесплатно

Глава 1

«Скорая» в морг, это шутка?

Морг в очередной раз радовал своей тишиной. А еще – доделанной работой на сегодня. Отложила последнее стекло[1] и с хрустом потянулась. Скоро отпуск, какое счастье. Быстрее бы. У меня давно в планах наконец заняться личной жизнью. Даже «Тиндер» скачала – уж очень Катя рекомендовала.

Странно, что Ира вчера не вышла. Все задачи явно выполнял заведующий самостоятельно.

Работы было мало, может, отпросилась? Я вот тоже собираюсь в пятницу пораньше уйти на Катькин девичник. Лояльное руководство, тихая и любимая работа, умный и спокойный ребенок. Счастье для всех. Кроме меня. Я устала от спокойствия, а в последние дни меня еще и снедает чувство одиночества. А мамины напоминания про «часики тикают» уже отдаются реальным «тик-таком» в голове. И в общем-то, я бы легко отправила родительницу, с ее мнением куда подальше, если бы не считала так же. Нет, не то что рожать скоро будет поздно. А то, что хочу семью и еще детей.

Зашла в ординаторскую[2], чтобы попить чаю. Там мне и сообщили грустную новость об увольнении Ирины. Неужели никакого отпуска?

– А почему без отработки?

– Там какие-то важные обстоятельства, – пояснила регистратор.

Кивнула. Да, в лояльном руководстве есть и минусы. Ведь идут навстречу они не только мне.

Все не так уж плохо. Например, сегодня количество работы позволило уйти в положенные четыре. Значит, смогу забрать сына из школы сама, не прося соседку. На улице шел ливень, который после недавнего снега создавал какую-то невообразимую грязь. Зонтика с собой не было, поэтому воспользовалась «Яндекс-такси». Как хорошо, что теперь не нужно взаимодействовать с живыми людьми, даже когда вызываешь такси. Определенно, общение – это не мое призвание.

Машина с желтыми наклейками сразу выделялась на фоне промозглого серого окружения.

Естественно, слишком далеко от входа. Пришлось пробежаться, ощущая, как ливень размазывает тушь. Все-таки нужно покупать водостойкую. Была уверена, что такая нужна только слезливым барышням и тем, кто любит купаться. Оказывается, и к патологоанатомам, которых никто не знает, из какой двери встречать в ливень, это тоже относится.

– Не сразу нашел здание морга, – виновато проговорил таксист. А в глазах такое любопытство, что, казалось, оно заполнило всю машину и не дает дышать. Жаль, мне, а не ему. – А что вы там делали?

– Восставала из мертвых.

Я давно привыкла к тому, как относятся к моей профессии. Этакая смесь ужаса, любопытства и брезгливости.

– Работаете там врачом, да? – решил проявить сообразительность вихрастый парень.

– Работаю, но не врачом. А так. – Махнула рукой, чтобы пояснить то, что ничего интересного не знаю и не вижу. Так – полы иногда прихожу мыть.

Раньше спокойно всем сообщала, кем работаю и чем занимаюсь. Могла часами рассказывать, как выглядит печень при каких болезнях или подробности появления у одной девушки тридцатикилограммовой кисты. Только ко всему этому быстро пропал интерес. Кроме того, что вопросы мне поступали одни и те же. Так еще и глупые. Но хуже всего то, что одно упоминание моей профессии могло привести к агрессии некоторые недалекие умы. Особенно в нашем районе – здесь очень много верующих. И если с мамой самые острые углы мы уже сгладили, то что делать с некоторыми чокнутыми старушками – вообще не представляю.

И ведь не объяснишь же, что я не осуждаю их веру. Просто есть законы, и я буду их соблюдать.

– А бывало такое, что трупы оживали?

Вдохнула. Выдохнула. Говорю же – одни и те же вопросы, еще и глупые. И ведь не скажешь, что умерших не видела, все-таки из морга вышла.

– Не знаю. О таком не слышала.

«Ну, конечно, не оживали, ты, долбоящер, смотрящий на меня через стекло заднего вида! Лучше бы на дорогу глазел!» – мысленно прорычала. Парень открыл рот, чтобы что-то спросить, поэтому все-таки решила дать хоть какую-то информацию для работы его мозга.

– Но слышала, был случай, что во время ожидания, которое положено перед вскрытием, человек очнулся. Но это, наверно, байки.

Пока парень осмысливал информацию, придумывая уточняющие вопросы, я поскорее вытащила из кармана наушники и закрыла доступ для потока чужого бреда извне. Врубила на полную мощность первую попавшуюся песню и прикрыла глаза.

Обсуждения смертей мне хватает и на работе.

Таксист, как я и просила, высадил у школы. В общем-то, я могла попросить его подождать, чтобы уехать вместе с сыном… но лучше уж мы помокнем пару лишних минут под дождем, чем этот парнишка будет при моем Мишке выяснять, кто и как оживает в морге.

Михаил уже был собран, так как я заранее позвонила и предупредила, что скоро приеду. Угрюмо посмотрел на мои мокрые волосы и заявил:

– Мокнуть под дождем опасно для здоровья.

– И тебе привет. Ты, как всегда, прав, сынок. – Сжала теплую ладошку своими похолодевшими на улице пальцами.

Я всегда старалась поддерживать интересы своего ребенка. Так уж сложилось, что Мишка стремился к знаниям. Это меня радовало, но и навевало грусть. Все-таки сын пошел в меня. Логика, угрюмость и язвительность. А вот плохое зрение, худоба и некоторая доля высокомерия – это в отца. Можно было бы сказать, что он взял от отца худшее. Но нет, лучшее. Остальное там вообще швах. По крайней мере, по моему мнению, а не Мишиной бабушки.

Мама искренне уверена, что, если не пьет и не бьет, – надо хватать и не отпускать. А мне, жирной Матрене, нечего выделываться, и так уже своими руками оттолкнула «свое великое счастье».

Сняв пальто и выдав сыну партзадание на резку бутербродов, скрылась в ванной. Я сама на себе запахов уже не чувствую, другие, уверена, тоже. Но после того как однажды муж заявил, что от меня трупами воняет, у меня появился бзик на мытье. Хотя необходимости нет после рабочих-то условий защиты и очищения. Но водящиеся в мозгу тараканы редко слушают логику. Жаль, что их даже при вскрытии не разрезать, не рассмотреть и не изучить. А то ж я иногда настолько сильно терла себя мочалкой, что кожу стирала. Потом еще сутки с красными пятнами ходила. И как себе ни объясняла, что это слишком мнительно для той, чью душу уже давно ничем не затронуть, все равно, как сейчас, натирала мочалкой руки.

Хотя сегодня и умерших-то не было, да и вообще, всю грязную работу давно уже выполняет санитар. Мне только диагноз поставить – вот и все.

Но руки на костяшках уже покрылись сухой корочкой от частого мытья. Думаю, этот коронавирус только ухудшает мою манию.

Натянула домашнюю одежду, вышла из ванной и полезла в дальний ящик стола в моей комнате. Из кухни уже вкусно пахло тостами.

Вот для лица у меня стоит у зеркала столько баночек, что поставь одну лишнюю – и упадет стол. А про руки и тело вечно забываю. С трудом, но нашла пакетик с подарками от Кати. Та как раз любила ухаживать за собой полностью, оттого я даже и не сомневалась, что найду там что-то подходящее для рук. Может, в этом дело – в постоянном уходе и худобе? Была бы такой, как Катька, уже вышла бы замуж. Потом вспомнила ее жениха, такого скучного и занудного, и вздрогнула. Нет уж, выходить замуж за такого же, как я, не хотелось бы. Я уже подобного родила – с меня достаточно. Мне бы хотелось того, кому могла бы и доверять, и получить порцию веселья. Хотя стоп, у меня же бывший такой. Свят-свят. Нет, надо написать по пунктам, какой мужик нужен. А то ж найду опять ишака.

Катька! Свадьба!

Крем выпал из рук и испачкал ковер. Не сразу заметила пятно и наступила на него голой пяткой. Пофиг! Я же совсем забыла купить платье! Оно ж какое-то особенное для девичника нужно. Пятница уже завтра. Но отпросилась я не на весь день, а только пораньше уйти, чтобы привести себя в порядок. Я не успею купить платье. Вот они, минусы погруженности в работу – забываю о важных вещах.

Схватила телефон и набрала номер подруги. Из коридора повеяло чем-то сгоревшим. Побежала на кухню, уже представляя, что могло случиться с ребенком. Ожоги для детей гораздо страшнее, чем для взрослых. Поскользнулась на плитке в коридоре из-за жирного крема на пятке. Ударилась головой при падении. Застонала. Представила ужасающие картины, которые могли произойти с Мишей, потому что я даю ему слишком много самостоятельности. Застонала еще мучительнее.

– Ого, таки у тебя за столько лет впервые секс? Ты мне звонишь, чтобы совета спросить или похвастаться? – раздалось из все еще удерживаемого в руке телефона.

– Марго!

– Нет, вот такие интонации во время интима не стоит употреблять, лучше продолжай проникновенно стонать. Так эффектнее.

– Прекрати! – На более долгую тираду сил у меня не оставалось. И так с трудом встала на четвереньки и поползла на кухню посмотреть, что натворил сын. Настоящая мать всегда знает, когда не стоит тратить время на то, чтобы встать. И следует бежать на помощь любым способом.

– Я просто подумала, что ты за советом. Значит, все-таки похвастаться? Было бы чем, ты ж так пыхтишь, что мне кажется, не в ту сторону работает мужик.

Марго продолжала язвить, я доползла до кухни и поняла, что:

1) Мишка просто слегка сжег хлеб в тостере;

2) я ползла, держа телефон у уха, а значит… как же это выговорить?

– Сынок, а как назвать человека, который ползет не на четвереньках, а на трех ногах? – задала я вопрос своему любителю придумывать новые слова.

– Мутант.

Логично. Но сын продолжил:

– А если ты про ползанье на двух ногах и одной руке, то можно попробовать назвать «твереньки» или «тритревеньки». Хотя, должен признаться, это крайне вредно для твоих коленных суставов – вот так перемещаться.

Он точно во втором классе учится? Иногда Мишка меня пугает.

– Сынок, вот открой мне истину, как можно изъясняться такими умными словами?

«А еще так много язвить», – додумала я. Но последнее нет смысла спрашивать, ведь ответ приполз на кухню во плоти.

– Ты что, ютубом и лайки пользоваться не умеешь? – Сын скептически выгнул бровь и бросил взгляд в сторону стола. Только сейчас я обратила внимание на то, что там, куда взглянул мальчик, появился ноутбук. Вот специально же запретила телефоны во время еды, так он ноутбук притащил. Потерла виски и попыталась восстановить материнский авторитет:

– Почему же. И ютуб смотрю, и лайки ставлю.

– Мама, лайки – это еще и приложение. – Михаил закатил глаза, как будто устал что-то объяснять вползшему австралопитеку, не догадавшемуся сдохнуть заранее.

Захлопнул крышку ноутбука и вышел вместе с ним. Вот на каком канале или сердечке он нашел объяснение такого красивого ухода? Предприняла еще одну попытку проявить авторитет:

– Я же говорила, что нельзя есть и смотреть!

– А я и не ел! – прилетел выкрик из детской. – И даже не смотрел. Я читал, мама!

Точно, он же уже научился читать. Отчего дети так быстро растут? А мой еще и такой обучаемый? Единственный, кто в общении со мной оставляет последнее слово за собой. Вначале это умиляло, потом бесило, а теперь привыкло… привыкало… привыкнулось. Тьфу ты. Лучше просто порадуюсь, что у меня такой умный парень. И понадеюсь, что к выходным он наумничается в школе.

В руке завибрировало. Вспомнила, что бросила разговор с Марго. Подруга вовремя догадалась перезвонить. Подняла трубку.

– Марго, выручай! – вспомнила я о своей проблеме.

– Нет, этого трахаля я на себя не возьму.

Невольно хихикнула и уточнила:

– Как ты Ишака вообще терпишь?

– Знаешь, бабу за тридцать горячим сексом не удивишь. А вот цветы, ухаживания и подержаться за ручки – валит наповал круче «Раптора».

Я вздрогнула от романтичных воспоминаний с Яковом и перевела разговор в нужное русло:

– Ты с Мишкой посидишь этим вечером? Мне позарез платье на девичник нужно. Совсем про него забыла.

– Платье – это святое. Может, хахаля наконец себе найдешь. Ты только бери такое, чтобы свое богатство не прятать. Буду через тридцать минут.

Ого, так быстро, значит, действительно уже заколебала я Марго своими жалобами на отсутствие личной жизни.

Более того, Маргарита даже приехала в джинсах. И это вряд ли из-за того, что Миша однажды спросил, указывая на короткую юбку подруги, почему та надела пояс, но забыла штаны?

Скорее Марго просто пошла мне навстречу. А она никому не позволяла влиять на свои принципы в выборе одежды. Я с чувством благодарности обняла ее хрупкую фигуру, когда она пришла.

– Эй, детка, твои сиськи сейчас меня поглотят. И я боюсь, что мне уже будет не выбраться.

– Не завидуй, – фыркнула в пахнущую лаком светлую шевелюру Марго.

– Раскусила, – выскользнула из объятий подруга и сняла туфли со шпильками толщиной практически как ее худющие палки-ноги.

Да, нам есть чему завидовать друг у друга. Я зарилась на ее тонюсенькие ножки и кубики на талии. А она – на мою грудь.

Я шагнула проводить Марго, но поскользнулась на размазанном при прошлом падении креме. В этот раз ударилась копчиком, а не головой. И слава богу, мозг мне нужнее, я им зарабатываю.

– Детка, в такой позе тебе даже платье не нужно, чтобы жениха найти. Все будут твои. – Марго провела пальцем в воздухе, как будто подчеркивая мои раздвинутые ноги.

– Да кого я на девичнике-то найти могу? Бармена? Гея? Стриптизера?

– Мне нравится ход твоих мыслей, – сказала Марго, глядя на то, как я враскорячку пытаюсь встать. Руку для помощи не предлагала, ибо с нашей разницей в весе мы бы тут валялись уже обе.

На самом деле я действительно давно пытаюсь найти себе парня. С учетом острого языка подруги и отсутствия у меня привычки жаловаться – Марго не в курсе всех моих убогих попыток.

Наконец мне удалось собраться и выбраться в ТРЦ. Кроме последнего, в этот час уже, наверно, ничего не работает. Хотя должна признаться, я и не в курсе часов работы магазинов одежды. В ТРЦ я хотя бы регулярно выбираюсь за комиксами сыну. И замечала, что работают там все магазины, включая одёжные. Или одежные? Твою ж дивизию, я так не только говорить, даже думать нормальными словами разучусь из-за увлечения сына.

Платье выбрала быстро. И в этом не моя заслуга – уж очень настойчиво мне совали какую-то тряпочку. С моими объемами мне не было смысла ее мерить. Но настойчивая продавщица оказалась права – я «шикарна». Не то чтобы я привыкла соглашаться с рыночными выкриками «Дэвушка, в этом платье вы такой пэрсик» (да, в студенческом прошлом одевалась не в бутиках и даже не в ТРЦ), но по этой девушке было видно, что она не привыкла комментировать выбор, а в этот раз просто не удержалась.

Платье облегало фигуру, что мне казалось противопоказанным для толстушек. Но нет, легкий корсет приподнял моих красавиц, а низкое декольте подчеркнуло так, что глядеть куда-то еще было нереально. Даже мне, владелице этой красоты. Причем все остальное было прикрыто до самого пола и до костяшек пальцев.

Беру. Посмотрела на цену. Не беру. А если меньше выделить на свадьбу? Беру. Нет, это же моя подруга, я специально хотела хорошую сумму подарить. Не беру. Но мне же личную жизнь налаживать, а я в клубе вообще впервые в жизни буду. Вдруг именно там моя единственная возможность найти себе мужика? Беру. Нет, ну и зачем мне мужик из клуба, да на девичнике, где мужское общество не предусмотрено? Не беру. Подруга важнее мужика.

Выходила из ТРЦ с ощущением, что:

1. Я плохая подруга.

2. Я все-таки (оказывается) обычная баба.

Дома заметила, что след от крема таки вытерли. И сделала это Марго. Стыдно-то как. К сожалению, дома я превращаюсь в настоящее бедствие: все валится из рук, забывается, падает. А на работе все наоборот – ни разу даже кофе не капнуло мимо стакана. Все четко выверено, помню любую малейшую деталь – даже документы открывать не нужно. Себе смогла это объяснить только тем, что дома я полностью расслабляюсь. И напряженный за время работы мозг позволяет себе вольности. Плохо то, что сын-то меня видит именно растяпой.

Выпила чаю, похвасталась платьем и проводила Марго, получив от нее обещание, что с Мишкой она во время девичника посидит. Но в шесть утра ей нужно будет уйти. Я только фыркнула: до утра точно гулять не буду. Не мое это.

Мишка отказался, чтобы я его укладывала спать. Сказал, что он для этого слишком «ерундированный». Я со спокойной душой выключила свет и позволила своему все-таки не совсем эрудированному (слава богу!) ложиться спать. Какая радость, что сегодняшним вечером мне не надо перечитывать «Гарри Поттера» в тысячный раз! Юху-у!

Утром: школа – автобус – морг. Звучит как жизненный путь каждого человека. Фыркнула в шарф и вышла. Сегодня морозило, а я холод не любила (как бы кто ни подшучивал про мою профессию) и куталась. Наверно, помаду размажу шарфом.

Морг встретил тишиной. Определенно лучшее место работы, никто не дергает… Ко мне подошла регистратор и виновато сообщила:

– Сегодня четырнадцать тел.

Что? То ни одного, а тут… Это будут тяжелые два дня. Да еще и без уволившейся Ирки. Черт, а как же девичник?

В любом случае не время. Стекла отложила, как и всегда, на вечер. Санитару жестами показала начинать аутопсию[3]. Сегодня я тоже возьмусь за «грязную» работу и ему помогу. Так будет быстрее. Приступила к вскрытию, четко выверяя движения и осматривая органы. И я бы успела сделать основную работу, даже не слишком перекидывая остаток на следующую смену, однако этот день решил вывалить на меня все события разом. Но обо всем по порядку.

Первое тело принадлежало деду – известный на всю больницу алкоголик Гришка. Спал часто на морозе. Но даже когда его забрали в больницу, рылся по урнам, а затем прятался за оградой для мусора, чтобы «отдохнуть». Санитарки его находили и возвращали в отделение. Удивительно, что Грише всегда приносили и одежду, и еду, но он предпочитал собирать свое из мусорки. Вот и его время лежать у нас в секционной[4] пришло.

Внимательно осмотрела: опухолевидное образование почки, селезенка увеличена, печень бугристая и плотная. Цирроз.

Кто бы ни заботился о Гришке, хоронить его отказались. На стол уже принесли заявление о том, чтобы похоронили деда за счет города.

Посмотрев на следующее тело, мы с санитаром горестно вздохнули.

– Ладно, Артур, давай его. Если оставим последним – точно сил перетащить не останется.

Санитар только кивнул. Он вообще не отличался разговорчивостью. То ли стеснялся своего акцента, то ли в патологоанатомическое отделение пошел как раз потому, что не любил говорить. В любом случае Артур был незаменим, справлялся со всеми задачами легко и без нареканий. Но сразу понятно: такую тушу, с нашим-то устаревшим оборудованием, ему одному не перетащить.

Пыхтели, краснели, тужились. Только бы эти, наверно, все двести кило уложить для аутопсии. Ничего не имею против любви к своему телу, какое бы оно ни было. Но, твою ж дивизию, как тяжело. Почему Минздрав не предупреждает о последствиях в виде уставшего и злого патанатома?[5]

Артур подумал и подставил сбоку каталку. Не хватало еще, чтобы руки сваливались.

Санитару указала на малую секционную, чтобы подготовил следующее тело, а к этому приступила самостоятельно. Редкость, на которую пошла, чтобы хоть как-то ускорить процесс. «Снять куртку», распилить, извлечь органокомплекс и положить на предметный стол. Я уже и забыла, насколько физически выматывающая эта работа. Выдохнула и приступила к уже привычной за последние несколько лет процедуре – осмотру и постановке диагноза. Было в этом занятии что-то медитативное с элементами детектива. За что особенно и любила свою работу. Иногда даже специально откладывала изучение карты, чтобы было больше элемента загадки. И передо мной открывались ее кусочки: как жил этот человек, какие у него были привычки, какие болезни, и, самое главное, что привело его на этот стол? Каждый орган не скупился на ответы. Только в этот раз, уставшая после перетаскивания и вскрытия, да еще и с ожиданием кучи дальнейшей работы, я действовала максимально быстро.

Зашел заведующий, увидел и усмехнулся. Понял, что если бы пришел ранее, то с крупным телом помогал бы уже он. Я только слегка улыбнулась. Все-таки классный у меня начальник – узнал, что работы много, отложил все дела и пришел помогать. Но я не жалела, что взялась за трудную работу сразу, потому что уже заметила одно из тел, отличающееся от остальных размерами. Еще более тяжелая работа. Для меня всегда – самая тяжелая.

Уже давно все умершие мной воспринимались как просто объект исследования. Математическая задачка с переменными в виде органов.

Когда я уже закончила работу и зашла в малую секционную, чтобы приступить к подготовленному санитаром умершему, – поняла, что Федор Степанович уже и сам все сделал. Еще одно преимущество моего начальника – это профессионализм и принципиальность. А это потрясающие качества. Мне есть с чем сравнить. Я бы сказала, «с кем сравнить», но слишком мало осталось уважения к бывшему начальству.

Увидев, кого следующего положили на стол, отвернулась, чтобы уйти в другую секционную. На выходе услышала возмущенное заведующего:

– Грибники!

И вздрогнула. Во-первых, мы редко переговаривались. Так уж сложилось, что все мы трое не очень разговорчивые. Наверно, и полюбили эту профессию не только за «математические загадки», но и за тишину.

А во-вторых, я поняла, кто этот мальчик. Семья грибников с двадцатилетним стажем. Мать и ребенок сразу попали в реанимацию, отец обошелся обычным отравлением. Значит, ребенок точно не выжил. Не сдержалась, подошла к документам и просмотрела. Мать тоже. Каково будет отцу-грибнику понять силу своей ошибки? Мы как-то с Толиком болтали, он не столько любит есть грибы, сколько собирать. Оттого и помню его фразу про двадцатилетний стаж. Не сдержалась, сказала, как опасно самостоятельно собирать грибы. Даже с хорошим стажем – ошибиться достаточно один раз. Хотя давно уже стараюсь не выдавать непрошеные советы. Но сколько раз ко мне на стол попадали целые семьи грибников, вот и не смолчала. Надо будет с Федором Степановичем обговорить, чтобы я не пересеклась в общении с отцом семейства. Хуже смерти всей своей семьи только осознание, что ты тому виной.

Вряд ли ему захочется встречаться с той, что намекала на такой исход, еще решит, что накликала беду. В горе чего только люди не думают и не творят. Потому что правда может надавить таким чувством вины, что убьет и единственного выжившего.

Ненавижу грибы. Теперь еще сильнее. Интересно, заведующий знал, что я была заочно знакома с этой семьей? Или просто решил забрать самую нелюбимую часть работы – с детьми?

В любом случае я ему благодарна. Осмотрела, сколько осталось работы, и вздохнула. Придется после девичника сразу выйти снова, Ирки-то нет. Полагаю, у Федора Степановича тоже куча задач. А значит, нужно перед девичником договориться с соседкой, чтобы посидела с Мишкой в субботу. Марго не сможет, она в командировку уезжает.

С этими мыслями приступила к завершению работы с умершим. Артур сейчас взялся за другое тело. А значит, сегодня все мы немного санитары. Даже начальник. Высушила все полости, зашила задний проход, брюшную полость заполнила ветошью, пропитанной формалином. Поправила челюсть, чтобы получилась легкая улыбка. Помню, как одна старушка расплакалась и счастливо сказала, что ее муж ушел с улыбкой. В первый раз у меня это вышло случайно, я смутилась и, естественно, не сказала, что это результат моих действий.

После этого привыкла всегда поправлять так челюсть. Артур же молча учел и тоже с самого начала работы у нас в отделении делал так же.

Таким образом, наши умершие «уходили с улыбкой».

Меня снова позвали. Я и забыла, что кто-то из родственников ожидает. Я обычно принимаю в любое время, так как работы в секционной у меня всегда мало. Одна-две аутопсии в день. Артур все подготовил, я пришла, диагностировала и вышла. А наш молчун завершал работу.

И мне как-то несложно, проводя консультацию, выслушать все жалобы на жизнь. Или выйти к родственникам и все спокойно им объяснить. Хотя и немного страшно. Побаиваюсь я живых. Мертвые-то уже ничего не сделают, а вот убитый горем человек – еще неизвестно. Всякое на моей практике бывало.

Решила все-таки позволить себе отвлечься, потому что иначе пришлось бы зайти в малую секционную, где уже приступили к матери мальчика. Сняла с себя все в предсекционной, умылась и пошла в ординаторскую заполнить документы. Быстро отметила и вышла к родственникам. Так, главное – не задерживаться, работы еще вагон.

Знакомая старушка. Недавно мать свою похоронила. Мне импонирует, когда за умирающими хорошо ухаживают и не отталкивают от себя. А моя баба Фая, когда лежала в другой палате, хорошо с матерью этой посетительницы общалась. Я приходила и всегда видела любимые конфеты той пожилой женщины. К сожалению, не помню ее имени, только добрый взгляд да как она вместе с часто навещающими смеялась. И вот ее дочь снова здесь.

Седые, давно не мытые волосы, красные глаза. Сердце дрогнуло, а старушка меня увидела и натянула улыбку.

– Вот и Вовка мой ушел. – Бабуля прикусила нижнюю губу в попытке сдержать слезы и хрипло спросила: – Можно чаю?

Сердце сжалось, но я мотнула головой, отгоняя лишние мысли. Мне нельзя в чужое горе погружаться, иначе вряд ли я бы осталась профессионалом и моим диагнозам можно было бы верить. Я бы тогда сидела и плакала, и на тела не могла смотреть как на то, что нужно внимательно изучить.

По-быстрому заварила чай и отдала бабушке. Уже убегая обратно, подумала, что, наверно, заварила невкусный чай. Без сахара и со слегка теплой водой. А ведь я помню, что она большая любительница чая. Всегда с матерью и бабой Фаей чаевничали вместе.

Постаралась себя оправдать суматошным днем и вернулась в секционную.

Работа продолжилась, Федору Степановичу пришлось уйти по делам. Аутопсия шла за аутопсией, а что касается стекол, то на них не находилось ни одной свободной минуты.

Я не удивилась, когда заведующий велел остальных отложить на завтра и приступить к другой работе. Сам же начальник снова куда-то ушел. Похоже, завал происходил со всех сторон. Точно, там же какие-то проверки запланированы, инициированные заместителем мэра по вопросам здравоохранения.

В ординаторскую вбежал перепуганный санитар. Вы когда-нибудь видели перепуганного Артура? Я – нет.

– Там беременной плохо!

Мы побежали в прощальный зал. Там сидела бледная девушка с посиневшими губами. Она держалась за огромный живот и со всхлипами стонала. Это ЧП.

– «„Скорая“ в морг», это шутка? – прозвучало в трубке.

– Тут и живые люди бывают вообще-то, – прошипела.

А вокруг звучало:

– Помогите ей.

– Вы что, не видите, что девушке плохо?

– Вы же врачи!

Нас окружили люди, скопившиеся в прощальном зале. Но единственное, что мы могли сделать, – это вызвать «Скорую». Помочь банально нечем. Только гладить похолодевшие пальцы беременной и сжиматься от осуждающих взглядов окружающих.

– Какой срок? – решила задать вопрос, чтоб отвлечь всех от накапливающейся вокруг злости из-за отсутствия помощи беременной.

– Тридцать пять. Еще вчера плохо было. И… кровило.

– Что ж вы к врачу сразу не обратились?

– Папа умер…

Я посмотрела на полненькую девушку и поняла, какой папа. Тот мужчина, которого сама зашивала. Я же восстанавливала по фотографии. И вот на том снимке он очень похож на эту девушку. Трудно не заметить такие огромные глаза навыкате и немного лопоухие ушки, которые замученная девушка не пыталась прикрыть, хотя явно стрижку делала с расчетом на это. Мне тут же стало стыдно за все то, что я подумала о том огромном теле при транспортировке.

– Под подозрением отслойка, – сказала я в телефон, поняв, что спрашивала девушку, все еще удерживая смартфон в руках.

Вернула телефон, потянулись минуты. Народ, видя, как плохо беременной, снова начал требовать немедленно оказать ей помощь, выливая мне на уши поток своего бреда.

Я же смотрела на землистый цвет лица и в очередной раз погладила ладонь девушки. Надеюсь, все будет хорошо. Ну зачем, зачем проигнорировала опасные симптомы? Этого не стоит делать даже ради церемонии прощания. А диагноз она бы так или иначе узнала.

Перед тем как беременную увезли на «Скорой», пообещала, что помогу решить все ее вопросы, пусть только не волнуется. Вот зачем это сказала? Наверно, по-другому не могла.

К концу смены я себя чувствовала одним из объектов своих исследований.

Марго выручила – забрала из школы Мишку. Как же мне повезло с подругой! Дома мне не дали и секунды отдохнуть. Пока я купалась, Маргарита уже устроила себе место визажиста и парикмахера. Под ее восхищенные возгласы о моих длинных и густых волосах я чувствовала, как засыпаю. Такими темпами меня ждет самый унылый девичник, ибо я его просплю.

Мишка принес мне кофе. Удивленно на него посмотрела и с улыбкой поблагодарила. Как же легко мои сын и подруга находят общий язык! Хотя я бы даже не догадалась попросить сына о помощи. А ведь знаю, что в книжках про воспитание советуют давать детям больше самостоятельности и возможности помогать.

Я опоздала в клуб и попала в самый разгар девичника. Посмотрела на веселых и уже пьяных девочек и поняла, как же я странно отношусь к тишине. К ней всегда стремлюсь и иду. От нее же ощущаю себя одинокой, но допустить до ее нарушения могу только самых близких. Вот и сейчас я наслаждалась смехом Кати, но меня раздражал шум клуба и подначки Катиных подруг. Даже комплименты моему внешнему виду меня не радовали. Портить подруге праздник было нельзя, так что я основательно приложилась к спиртному, соглашаясь на все алкогольные споры с девчонками.

И вот… шум уже не раздражал – я двигалась ему в такт. А объявление одной из девчонок, что вот эти приближающиеся мальчики наняты специально для нашего развлечения, вызвало хохот и поддержку шуточек о последнем развлечении перед свадьбой.

Только мы, как самые преданные подруги, не позволили нашей невесте потерять честь и взяли стриптизеров на себя. Красавчик с южными корнями с трудом оторвался от моей груди и что-то предложил. Я рассмеялась и согласилась. Когда еще я буду достаточно пьяна, чтобы ночь прошла не в кошмарах, а в танцах и веселье? Жаль, не слышу в таком грохоте, что говорят. Но это не важно. Громкая музыка. Мерцание света. Смех Катьки. Счастливая. Все, тоже хочу замуж. Вот сейчас этого стриптизера поцелую и точно выйду на тропу замужества.

Глава 2

Даже после смерти окажусь на работе

А вы замечали, что когда просыпаешься дома, обутая в туфли на каблуках, с малознакомым стриптизером под боком, то это к головной боли?

Привстала и сняла обувь. Оглядела себя: платья нет, я в нижнем белье. Что ж этих убийц ног-то не сняла? Потерла занывшие ступни и застонала от непередаваемых тошнотворных и болезненных ощущений во всем теле. Легла обратно, чтобы хотя бы голова не сильно кружилась.

Меня обхватила мускулистая лапища и притянула к себе. Нечто уперлось в мой бок и сообщило о том, что… а ладно, когда еще у меня будет шанс поспать с мышцастым мужиком? А если брыкаться начну, еще и голова сильнее разболится.

Повернулась лицом к спящему (только на верхнюю половину) стриптизеру, чтобы окунуться в тяжелый мужской аромат и ощутить, что я в безопасности и все окей. Уснула.

Разбудил меня знакомый мотивчик утреннего мультсериала. С этим звуком я просыпаюсь каждые выходные.

– Что это? – прозвучал приятный хриплый баритон, а шею обожгло чужое горячее дыхание. Удивительно, но за дополнительную пару часов сна мне значительно полегчало. А может, дело в привычке вечером попивать винишко? Организм уже заранее смирился, что у него странная хозяйка.

– Американские военные обвинялись в том, что включали заключенным одну и ту же песню, и это приводило к сумасшествию. У меня это называется «материнство», – решила я ответить. Все-таки гость в моем доме. Пусть и голый. Радует, что хотя бы я в белье. Не радует то, как жутко звучит мой голос. Вот соседу по кровати хрипотца подходит.

Музыка раздалась громче. Значит, ребенок открыл дверь своей комнаты. Поспешно прикрыла наготу мужчины одеялом. Но Мишка сюда не зашел. Фух. Повернулась и вгляделась в лицо незнакомца. Да, незнакомца. Обрывки в воспоминаниях чаще содержали чей-то пресс и аппетитную попу, но никак не лицо. Симпатичный, смуглый, с темными волосами, глаза тоже вроде темные, но точно не скажу, уж очень сильно мужчина морщился. Похоже, тоже голова болит. Опустила взгляд вниз на то, что не скрывала простынка. Красиво. Определенно, такое в моей жизни и кровати впервые. Подняла глаза и встретилась с заинтересованным взглядом. А глаза не такие уж и темные. Медово-карие.

– Наверно, я высплюсь, только когда сдохну, – прохрипел красавчик, в очередной раз поморщившись от музыкального бита. В моей голове тоже отразился звон. Неужели Мишка всегда так громко включает? Раньше я этого не замечала. В материнстве привыкаешь ко многому. Кто-то – к капризам ребенка и спокойно попивает чаек во время детской истерики. Я же – к громким звукам из телевизора.

– А я даже после смерти окажусь на работе, – прошептала, смиряясь с тем, что притащила стриптизера в квартиру, в которой живет ребенок.

– Да я всю ночь проверял, дышишь ли ты! – усмехнулся мужчина, приподнимаясь, отчего одеяло показало все то, что я не додумалась внимательнее рассмотреть, проснувшись ненадолго еще пару часов назад.

– Мне кажется, ты влюбился, – сообщила, усмехнувшись тому, что стриптизер все еще находился в боевой готовности.

– Ты себя видела вчера?

Я невольно бросила взгляд в сторону лежащего на полу платья.

– Ладно, выглядела шикарно, но поведение… – поправил себя мужчина, тоже посмотрев на платье, а затем и на мою грудь. Уводить оттуда взгляд он явно не собирался. Интересно, если я спрошу…

– Какого цвета у меня глаза? – По-моему, этот вопрос хотя бы раз в жизни задает любая девушка с большой грудью.

– А? – откликнулся сосед по постели. Но я уже закрыла глаза и ждала ответа. Молчание затягивалось, и я уже хотела открыть глаза, то ли признав глупость вопроса, то ли посмеявшись над тем, что мужчина ни разу не догадался поднять взгляд от моей груди.

– Серо-зеленые, – раздалось шепотом. Слишком близко. Горячее дыхание обдало жаром мне губы.

Я перестала жмуриться и встретилась с его взглядом. Удивлена. Потому что не представляла, когда бы он успел рассмотреть цвет моих глаз, все-таки видит днем он меня впервые. И потому, что он действительно слишком близко, наши носы практически касались друг друга. Его зрачок казался сейчас настолько огромным, что затягивал внутрь. Невольно потянулась и коснулась его губ. Мужчина застонал и повалил меня на кровать, углубив поцелуй. Рукой провел вдоль моего бедра, а мое тело мгновенно отозвалось. Стало тяжело дышать. От того, как жарко внутри и как сложно прекратить поцелуй и вздохнуть. Это-то меня и напугало. Спасибо бывшему, который быстро научил, что нужно думать не только о страсти. Правда, обычно у меня получалось не доводить до незнакомцев в постели. С трудом, но удалось оттолкнуть заведенного мужчину.

– Все, теперь женись, – проговорила, добавив в голос побольше уверенности. С учетом того, что нынче из жизненных целей самая актуальная касалась именно матримониальных планов, получилось очень убедительно. Вон как мужик отскочил от меня, да и задор потух.

– Ты ж это, по пьяни. И сразу женись? – В светло-карих глазах отражалась вся суть моего грехопадения. Фыркнула. Вот попытки пристыдить на меня вообще не действуют.

– А я быстропривязчивая. Вот мы только переспали, то есть только познакомились… а я уже и свадьбу, и детей наших представила и стала имена подбирать.

– Это твои проблемы. – Мужчина смотрел на меня как-то подозрительно.

– Именно. Я ведь даже не знаю, какая у них будет фамилия, чтобы подобрать созвучные имена!

– И не узнаешь.

– Изабелла подойдет по звучанию? Так дочку хочется. А с твоими глазами такая красотка бы вышла.

У мужика задергался глаз. Эх, до чего нежелание жениться доводит. Ведь буквально пару часов назад дергалось кое-что иное.

Не объяснять же ему, что я замуж за первого встречного не пойду. Хотя по тому, как мужик побледнел, надо срочно спасать. А то ж если помрет от разрыва сердца, то по закону подлости наверняка на смену Виктора придется. А мне с этим бывшим коллегой, ушедшим в судмедэксперты[6], встречаться ой как не хочется.

Похлопала мужика по плечу и успокаивающе сказала:

– Расслабься, я не могу сказать маме, что мой муж – стриптизер. Вроде не гомосек, но она все равно расстроится.

– Я танцор! – мужчина отмер и сменил страх на гнев. – Люда, какой такой муж? Я не настолько много выпил. – Красавчик подумал и уже менее уверенно добавил: – Даже несмотря на то, что спиртное могло подействовать сильнее из-за редкого его распития… – Гнев окончательно сформировался, и мужик грозно выдал: – Я вообще жениться не собираюсь!

Меня всего лишь назвали по имени, а в животе уже ощущалось сильное тепло. Надо скорее слезать с кровати, а то уж очень соблазнительно стриптизер выглядит в гневе. К тому же вот лично я его имя не знаю. Вспомнился подход Катьки к мужикам. Она мне и на девичнике объясняла, что искать мужа – это как выбор партнера по бизнесу и привлечение капризного клиента в одном флаконе. По пьяни я ее даже, кажется, впервые поняла.

Начала отползать подальше от разъяренного мужика в моей постели и приговаривать:

– Вот. Холодный клиент. Неправильная это работа. Надо горяченьких с проработкой целевой аудитории. Чтобы потом тоже оставался доволен, так как продукт прям под него.

– Продукт? – стриптизер приподнял одну бровь, отслеживая мое передвижение.

– Ну то есть я, – решила пояснить ту часть Катькиных рассказов, которую поняла.

– И какой ты продукт? На клубничку не тянешь. – Мужчина откинул одеяло и сократил расстояние между нами. А он голый, ух, о чем бы таком подумать?

– Картошечка? – выбрала не самый интересный вариант, а то меня снова начали пожирать глазами, да и боевая готовность вернулась. У обоих.

– Аппетитно, универсально, на каждый день… – Мужчина приобнял меня за талию и притянул так, чтобы и наготу прикрыть, и мне почувствовать, что картошки тоже бывают привлекательными.

– И фигура такая же, – постаралась вразумить стриптизера.

– Эй, а сиськи тогда что, по-твоему? – Его рука начала подниматься к упомянутому.

– Ростки?

– Нет, не подходит. Совсем несексуально звучит, – заявил мужчина, начиная подбираться под бюстгальтер.

Несексуально? А картошка – это, значит, норм?

– Ну, знаешь ли, клубничка тоже совсем не сексуально. Представь такую фигуру! – Убрала его руки от того, что по размерам далеко не клубничка и не картошечка.

– Маленькая голова и огромный зад, – задумался стриптизер, лишенный эротичного развлечения.

– Мохнатый к тому же.

– И зеленый.

Мы заржали. Мужчина закутался в одеяло, поняв наконец, что смущает меня. Просто я редко проявляю эмоции внешне. Впрочем, внутренне тоже редко. Привычка, наверно, держать свои желания под жестким контролем. Но это не значит, что у меня совсем их нет.

Натянула на себя халат, так как и дальше дефилировать в нижнем белье не хотелось.

Сколько хоть времени? Схватила телефон, посмотрела.

– А-а-а-а, у меня в телефоне какая-то херня!

– Ты его даже не включила, – раздалось за спиной. Я вздрогнула и чуть не упала, так как не ожидала, что мужчина окажется так близко. Он придержал меня за плечи.

– Вот именно, – прошептала, чувствуя себя неловко, и снова посмотрела на выключенный экран. – Там отражаюсь я! И я похожа на енота!

Черные круги под глазами не скрыл даже темный экран.

– Круги вокруг глаз, ешь всякую херню, маленькая и толстенькая? – сквозь смех проговорил стриптизер мне на ухо. На фоне его роста и накачанности я и правда казалась маленькой. А толстенькой я была, а не казалась.

– Я-то, может, и маленькая, но укушу – офигеешь, – злобно прошипела, показывая, что не потерплю оскорбления. Хотя должна признаться, в его устах звучало совсем не обидно. Наоборот, приятные мурашки пробежали по спине от ласкового тона.

Вывернулась, поставила телефон заряжаться и поспешила в детскую. Слава богу, голый мужчина за мной не пошел.

– Мишунь, сделай, пожалуйста, потише. И завтрак придется немного подождать, у нас гость.

Сын скривился, но выполнил просьбу. Скорее не из послушания, а из-за любопытства, что за гость. Значит, мое ночное появление Михаил пропустил. Слава богу. Интересно, во сколько мы пришли? Зашла в ванную и уселась прямо на крышку унитаза чистить зубы. И совсем не ожидала, что кто-то застанет меня за этим занятием. Мужчина не стесняясь прошел мимо и заглянул в шкафчик.

– А запасной щетки нет? – поинтересовался образец мужской красоты. Вот такой, в джинсах и футболке, он перестал меня смущать, зато сексуальные флюиды, наоборот, как будто активизировались вдвойне. Отрезвило меня то, что я-то сейчас чищу зубы в виде енота, сидящего на крышке унитаза. А еще – понимание, что он действительно привык к наличию запасных щеток. Значит, скорее всего, у него такие точно всегда есть. Бабник.

– Настолько активная сексуальная жизнь? – уточнила, скрывая раздражение.

– Последний год без повторов, – довольно усмехнулся мудачо.

Точно бабник, сколько радости от коллекционирования женщин. В этот раз эмоции не сдержала и скривилась.

Наконец-то до стриптизера дошло, что количеством перетраханных баб не хвастаются перед той, которую поимел последней.

Я привстала и поставила свою щетку в стаканчик рядом с детской. Мужчина расширил глаза и ткнул пальцем в сторону моей повидавшей жизнь щетки.

– Зубную щетку нужно менять каждые три месяца, – заявил с обвинением и немного смущением. А я обиделась. Не люблю, когда врача чем-то таким поучают. Особенно если правду говорят.

– А моя бессменная, как Ленин в Мавзолее!

Хлопнула дверью, разозлившись. Давно меня так на эмоции не выводили. Наверно, слишком большая нагрузка на работе в последнее время. Стоп, работа. Я же обещала в эту субботу выйти, а сегодня как раз суббота.

Побежала к своему разрядившемуся телефону попытаться его включить и позвонить Марго. Стоп, она же специально просила вернуться с девичника до шести утра, так как у нее самолет в восемь. Остается только соседка. Выбежала на площадку как была – в халате и босиком. Рада Михайловна не открывала дверь, хотя я трезвонила со всей дури. Наверно, к внукам уехала. Что же делать? Не могу же я начальника подставить. Ирка уволилась, Наташа на больничном, а у меня на носу отпуск, которого я так не хочу лишиться.

Почувствовала приближение слез, что было показателем полного кирдыка. Я плакала за всю сознательную жизнь раза два. Мне точно нужен отпуск. И не только чтобы появилось время найти мужика, но и возможность отдохнуть от любимой работы, имеющей свойство приводить к границе, когда все, точка. Слишком много тишины, смертей и загадок.

На пороге меня, босую, в покосившемся из-за резкой пробежки халате, встретил мой новый знакомый. В глазах его плескалось беспокойство и непонимание. Я редко доверяю своей интуиции, но постоянные встречи с людьми, находящимися в пограничном состоянии горя, научили меня видеть что-то такое в людях. Глубокое. Вот и сейчас. К этому стриптизеру и бабнику я ощутила доверие. Обычно это меня насторожило бы, ведь так резко входят в доверие люди с опытом такое делать. Но этот… я видела, что если он и пытался мне понравиться, то как сексуальный партнер.

Мишка вышел из комнаты и сообщил:

– Мам, ты дергаешься глазом.

– Сынок, сделай нам с дядей кофе, пожалуйста.

И Мишка явно пришел к своим каким-то выводам, так как послушался даже лучше, чем Марго. Сразу ушел на кухню. А стриптизера я схватила за руку и потащила в свою комнату. Там я остановилась, пожевала губу и ощутила легкое поглаживание пальцев.

Выдохнула и решилась, наверно, на самый большущий риск в своей жизни:

– Или посидишь сегодня с ребенком, пока я на работе, или женишься.

– Эй, что за выбор – ребенок или свадьба? Слишком дорогая цена за секс, – справедливо возмутился мужчина.

– Точно. Это цена за секс. Сегодня я проститутка.

– Свадебно-ребеночная? А другую оплату не принимаешь? – Он постучал костяшками по своей голове, демонстрируя всю мою сознательность.

– Ни за что, я принципиальная проститутка.

– Тебя в детстве никто не ронял? Этак этажа с двадцатого?

– Я б тогда не выжила, – сказала с нотками профессионализма в голосе.

– Вот и я удивлен, как еще такой мамонт жив.

– Не смей называть меня старой! – выкрикнула. Нервы все-таки сдали.

– Прости, у меня, похоже, тоже стресс. – Мужчина вздохнул и прижал дрожащую меня к себе. А я и не заметила, что меня уже начало колотить от того, что сама же предложила. – Просто мне кажется, мы с тобой для подобного предложения мало знакомы.

Фраза звучала нежно, а руки на спине согревали и успокаивали дрожь.

– Разве стриптиз не повод для знакомства? – спросила каким-то слишком тоненьким голоском. Это как раз и отрезвило, заставив взять себя в руки и решить нерешаемое. – Так, в смысле – мало знакомы? Да я мало с кем вообще была так близка. Ты второй в этом мире, о чей пипидастр я терлась!

– Второй? – мурлыкнул мне в ухо бабник.

– Лучше бы уточнил, что такое пипидастр. – Но почему-то возмущенно вырываться из объятий не стала, а, наоборот, положила щеку мужчине на грудь, вслушиваясь в быстрое сердцебиение.

– Я за интересную информацию.

– А я за познавательную. – И это правда. Иначе не пошла бы в свою профессию, уж очень обширные там требуются знания. – А если скажу, что пипидастр похож на твой пипидастр?

– Вот теперь уже интересно.

– А вот и не скажу.

– Привет, Сири, что такое пипидастр?

«Вот что мне удалось найти в интернете», – зазвучал механический голос из кармана джинсов нового знакомого.

Все еще удерживая меня в объятиях, стриптизер достал телефон из заднего кармана и быстро заскользил пальцем по смартфону. Вот это скорость.

– Он похож, потому что такой же длинный?

– Потому что такой же лохматый.

– Эй, у меня вообще-то ни волосинки. Так что есть основания считать, что или далеко не второй, или ты никак не можешь забыть предыдущий волосатый пипидастр, о который терлась! – сказал и посмотрел излишне серьезно, с учетом поднятой темы.

– Надо же. – Я улыбнулась, вспомнив, что сам-то он предположил у меня волосатую зеленую задницу.

– И правда не можешь забыть с ним секс? – напряженно спросил у меня стриптизер. Э-э-э, нет, бывшего обсуждать я не нанималась.

– Надо же, ты выговорил слово «пипидастр», – завершила фразу и захихикала, чувствуя, что окончательно расслабилась. Теперь я ощутила, что со всем навалившимся справлюсь. Мертвые никуда уже не уйдут, начальник, если вдруг что, сильно ругаться не будет. Марго из командировки однажды вернется, а соседка – от внуков. Так или иначе, все устаканится. Нужно только решить, как поехать на работу.

Когда я уже обдумывала варианты привезти Мишку с собой (главное же в секционную его не заводить), мужчина сообщил:

– Я согласен.

А я не сдержалась и уточнила:

– Жениться?

Глава 3

Девушке нужно обязательно выпить после секса без оргазма

– Привет, дорогая, давно не виделись.

Нет-нет-нет, пусть это будет не Виктор, только не Виктор. Но стоило мне сегодня о нем вспомнить, как черт явился. Кажется, я так скоро вместе с матерью ударюсь в веру.

А с учетом моей головной боли и накрученного состояния только этого бывшего патолога мне и не хватало. Кстати, точно.

– Вить, а ты что тут делаешь? Разве не улетел в стезю расследований убийств и интересных диагнозов?

– Ох, мечта о судмедэкспертизе оказалась не такой уж реально сладкой, – последнее слово Виктор сказал с такой ухмылочкой, что меня передернуло. Почему все на меня навалилось вот так сразу? Жила же себе счастливо. Или это стоило мне помыслить о замужестве, как один из моих самых преданных «поклонников» явился по мою душу? Как бы бывший еще не вспомнил о своей великой любви. Такого я уже точно не переживу. Ведь и Марго под боком нет – урезонить романтические порывы нашего Ишака.

Нужно срочно позвонить этому стриптизеру и узнать, все ли у них нормально. Но тут я столкнулась с проблемой – не взяла с собой телефон. Сердце было неспокойно, так что я забежала в ординаторскую, в которой уже сидел Федор Степанович.

– Людочка, как хорошо, что вы с Виктором уже сработались. Я взял его на четверть ставки, а то Ирочка ушла, проверка на носу, а у тебя отпуск скоро.

Я постаралась улыбнуться, понимая, что мой золотой начальник за меня же и беспокоится. Особенно ценно его поведение тем, что ведь знает – мне некуда уходить. Не так уж много мест работы под мою специальность.

Поэтому не стоило и надеяться, что с Витей я больше не пересекусь.

Тут даже не судьба, а закономерность. Ведь предупреждала же бывшего коллегу, что судмедэкспертиза для него слишком грязная работа. А Витя такой педант, он даже волосы себе лаком смазывает, чтобы были симметричные. Перчатки меняет перед касанием к каждому органу. При сильном запахе надевает сразу несколько масок. Ну и как ему в судмедэкспертизу, где трупы не из больнички приходят, а из разных уголков города, иногда в по-настоящему ужасающем состоянии? А выездная работа в грязь?

– Федор Степанович, а можно я вашим телефоном воспользуюсь? Сыну нужно позвонить.

Наш добряк, естественно, сразу отдал и разблокировал перед тем, как вручить в руки.

– О, и как там твой Мишка поживает? Сколько ему лет?

Я проигнорировала и набрала номер. Гудок шел за гудком, а паника разрасталась все сильнее. Набрала повторно. Все, если не ответит, еду домой. Пофиг на работу, тут Виктор оказался, так что выполнено все будет в любом случае. Но трубку взяли, и раздалось тоненькое:

– Алло.

От контраста страха и последующей эйфории моему телу стало настолько неуютно, что рука, держащая телефон, начала мелко трястись.

– Привет, Мишунь, как дела твои? Что делаешь?

– Завтракаю.

Поджала губу, понимая, что убежала, не только оставив своего сына на незнакомого мужика, так еще и не накормила ребенка. Мать года.

– А что дядя делает?

– Ромка? Учит меня варить настоящий кофе.

Так вот как его зовут. Ха-ха, у меня завелся Роман. Наконец-то есть что ответить про свою личную жизнь. Главное, не уточнять, что Роман – это имя. А то получится, как будто он, как таракан какой-то, сам завелся в квартире. Хотя недалеко от истины.

– А ты что делаешь, сынок?

– Дегустирую. Я, может, еще недостаточно ерундированный…

– Эрудированный, – автоматом поправила ребенка.

– Ага, ерундиция мне подсказывает, что варит Ромка какую-ту…

– Эрунду… – хихикнула. Нервы сдают, да.

– Точно. Горько очень.

Почувствовала в голосе сына улыбку. И я подумала о трех вещах.

А так ли случайно ошибается мой ребенок в слове «эрудиция»?

Улыбка – редкий гость у Мишки, а значит, Рому он сразу принял и, более того, как и всегда, с пониманием отнесся, что я не с сыном, а с работой.

И третье…

– Сынок, дай трубочку дяде, пожалуйста, – ласково прошептала, набирая в легкие воздуха, чтобы, услышав знакомый баритон, выкрикнуть:

– Еще раз дашь моему ребенку пить что-то кроме сока и воды, будешь видеть пипидастр только в Гугле, уяснил?

И отключилась, потому что… ну, стыдно стало. Не похоже все это на меня. Доверять какому-то стриптизеру сына. Нахамить и наорать на того, кто вызвался проследить за моим ребенком. Я, по идее, благодарить должна. А еще замуж собралась, ха. Кто такую потерпит в отношениях? Истеричка, да и только.

Сжала кулаки, отгоняя голос в голове, зазвучавший мамиными словами и интонациями. Оглянулась. Начальник и Витя в шоке на меня смотрели. У последнего даже впервые пропал какой-либо мужской интерес в мою сторону – это сразу видно по испуганным глазам. Все-таки есть и правда в маминых словах. Действительно, мне не стоит считать себя правой в своих действиях в отношениях, если у меня и сто́ящих-то ни одного не было. Почитать, что ли, литературу какую на эту тему или хотя бы статьи?

Но вначале извиниться. Только сделать это стоит через «спасибо», все-таки ни слова мне не сказали. Наоборот, отворачиваются и стараются делать вид, что ничего не слышали. А с Витей я даже не поздоровалась. Как бы я к нему ни относилась, плохого он мне никогда не делал. Да и помочь вызвался сразу, а за это стоит поблагодарить, если не из-за моего будущего отпуска, так хотя бы за помощь нашему заведующему. Выдохнула и протянула телефон Федору Степановичу.

– Спасибо огромное, у меня возникли сложности с тем, на кого оставить сына, вот я и волнуюсь, что что-то пойдет не так, пока я на работе. – Вернула смартфон и повернулась к Виктору: – Я очень рада тебя видеть. Спасибо, что пришел помочь, работы навалилось столько, что я сама бы не справилась. – И улыбнулась.

Вите многого не надо – дай почувствовать себя героем. Сразу под локоть подхватил, по документам уточнил, в предсекционную утащил. И болтал-болтал-болтал. Я и забыла, что эти помещения могут вмещать столько звуков. Уже отвыкла от работы с нашей птицей-говоруном.

– Ты такая сексуальная, Люд.

И от его слащавых замашек тоже отвыкла. Вот неужели мужики думают, что именно это хочет услышать девушка, когда подходит ко вскрытому трупу?

– Как не чувствовать себя сексуальной, если так часто меня имеет жизнь? – ответила, усмехнувшись. Давно поняла, что на Виктора нельзя реагировать серьезно, сразу решит, что им заинтересовались. И начинаются уже настоящие подкаты. Да-да, именно, все бывшие до – это «ненастоящие». Так что мне действительно было чего бояться, чтобы мое чувство юмора в страхе активизировалось.

К счастью, мы разошлись по разным секционным, должны справиться быстро. Я чувствовала себя странно и потерянно, обычно девяносто пять процентов моей работы заключалось вовсе не во вскрытиях. Это Виктору, как судмедэксперту, привычнее.

Неудивительно, что через пару часов начальник мне сказал:

– Люд, ты иди уже домой, мы с Витей дальше сами справимся. А стеклами в понедельник займешься.

Естественно, я не стала отказываться. За пару часов работы уже успела понять, что Виктор тот еще болтун, что даже во время аутопсии озвучивает каждую мысль, но работает быстро и качественно. Похоже, судмедэкспертиза добавила ему необходимого опыта. Федор Степанович будет прав, если его оставит. Одна у меня надежда, что у Виктора это временное желание вернуться на «скучную работу».

Поблагодарила начальника, что отпустил, и выбежала к Артуру сказать о пирожках, что оставила в тумбочке. Мне уже не нужны, до понедельника они могут и не дожить, а санитар такое любит.

Артур курил и смотрел на труповозку. Я тоже замерла, наблюдая, как тело деда Гришки складывают вместе с бомжами. Стало на мгновение грустно, в голове мелькали, но не цеплялись мысли о том, как можно было до такого дойти, имея родных. Голые тела погрузили, и я повернулась к Артуру, чтобы сообщить о пирожках. Санитар улыбнулся и кивнул, что принял к сведению. Значит, в понедельник шкафчик будет уже пуст, вон как глаза заблестели. Даже на мгновение захотелось напечь пирожков и принести вечно голодному Артуру. Но только тряхнула головой и выбежала. Ишь, до чего желание выйти замуж доводит.

Главное – маме не сознаться, что я запланировала найти себе мужчину и хочу ребенка. А то ж заставит вернуться к бывшему. Почему-то развод для нее не является основанием перестать считать его мужем. И меня бы не трогало, что они до сих пор общаются, так ведь явно сговорились с целью «восстановления семьи». Яша привык много тратиться на ерунду. Уверена, ему сейчас нелегко: профессия непостоянная, а любовница требовательная.

Работает Ишак в серую, алиментов выделяет – копейки. Хорошо, Марго подсуетилась, так что первые месяцы мне и часть серой зарплаты переходила. Все-таки моя подруга – удивительная женщина. И больше всего Яше я благодарна за появление в моей жизни ее и Мишки.

Надо будет отблагодарить стриптизера за помощь, только тратить время и бежать за тортиком или выпивкой не было желания, сейчас главное – увидеть сына. А там, если все нормально, то из своих закромов вытащу.

В квартире громко кричали какие-то непонятные комментарии.

– Вы посмотрите, как он мансит! Трое, нет, уже четверо его ловят. И… Васялин уходит. Повтор. Посмотрите, как четко в последнее мгновение перед станом он улетает на телепорте… Какая потеря времени у противника!

Это точно не мой сын смотрит.

Сняла куртку и обувь и заглянула в детскую. Роман сидел рядом с Мишкой и что-то смотрел по телевизору. Мой сын явно с любопытством поглядывал, но делал вид, что ему неинтересно. Как же, Мишка искренне считает, что смотреть нужно только умные передачи (любимый мультик отнес к ним же). Зато читать можно все. Это притом что сам читает еще плохо и требует в основном от меня.

– Ну, нельзя ли потише? Не видишь, я читаю? – возмутился ребенок. Надо же, даже не сразу. Видимо, действительно было интересно посмотреть включенную стриптизером передачу.

Улыбнулась тому, как мило смотрелись эти двое вместе. Мой мальчишка – весь такой худенький, хмурый и в очках – ну просто копия Гарри Поттера, если бы тот был ботаником с рождения. Так-то по характеру мой сын скорее Гермиона Грейнджер. Неудивительно, что Мишка в нее чуть ли не влюблен.

И Роман. Все-таки какое подходящее ему имя. Он явно посмотрел сыну в глаза, удивленный таким категоричным тоном. К сожалению, разглядеть выражение его лица я не могла. Видела мужчину со спины и немного сбоку, отчего мои глаза останавливались на широких плечах и на небольшом участке кожи между футболкой и джинсами. Он что, в соляриях постоянно тусуется? Такой загорелый.

Роман потянулся за пультом, отчего кожи стало видно больше и… Черт. То ли мне слишком понравилось этой ночью, и я хочу еще. То ли у нас ничего не случилось, и мой организм уже сходит с ума. Никогда раньше не цеплялась за внешность мужчин. Хотя бывший-то очень даже симпатичный. Иначе чем бы он еще цеплял девушек? Хм-м-м, стоп, а правда, было ли у меня ночью что-то с этим Ромой? Хотя он-то проснулся полностью голый, а я и так сплю в бюстгальтере, потому что грудь большая и часто тянет.

– Знаешь, я как-то иначе представлял детей, – отвлек меня от раздумий о прошлой ночи голос того, кто являлся причиной этих мыслей.

– А я не ребенок, я уже взрослый, – ответил мой сын. И кстати, он не так уж ошибается. Мишка в силе своей терпеливости и сдержанности обойдет многих взрослых.

– И что читаешь, взрослый? Ты ж вообще еще читать не умеешь. – Да, Мишка выглядел младше своих восьми лет, но стриптизер угадал: с чтением у нас проблемы, несмотря на огромную любовь сына к книгам.

– Комикс с Человеком-пауком, – сказал сын, приподняв подбородок. Да, смотреть себе он позволял только общеразвивающие мультики и фильмы, а всякие «глупости» – только читать. Кстати, пробовала я смотреть его любимый мульт, почувствовала себя очень тупой. И больше не лезу в интересы ребенка без его на то просьбы.

– Ого, и правда читать необязательно, – Рома сказал это, не зная, что подписывает себе чуть ли не смертный приговор. Да, Мишка не терпит намеки на свое слабое умение читать и любовь к глупостям, свойственную всем детям. – А зачем тебе это мама купила?

– У нас с ней договоренность, что я могу купить себе что хочу в пределах тусячи один раз в месяц. – Глаза сына уже гневно сверкали, но у него действительно стальная выдержка.

– И тусячи хватило?

Передразнил? Нет, мужик, ты реально ходишь по тонкому льду.

– Даже на целых два Человека-паука! – сказал сын гордо и немного высокомерно. Но самое интересное – повысил голос. Все, теперь точно надо Рому спасать.

– Привет, мальчики, кушать хотите?

На меня смотрели две пары удивленных глаз. Похоже, меня не ждали так рано.

Порывшись в холодильнике, остановила выбор на картошке. Рома предложил почистить, что меня удивило. Бывший, например, считал готовку и уборку чисто женским делом. Жаль, конечно, что узнала я об этом уже после беременности и свадьбы. Молча передала улыбающемуся красавчику чистилку. Мужчина уселся на стул и приступил к чистке, а я завороженно следила за его руками.

– Так нравлюсь больше? – спросил Рома, подняв глаза и подмигнув.

– Еще бы, – призналась откровенно. Вообще, хотелось съязвить по привычке, что женщины тоже люди и так же обязаны готовить, как и мужчины. А значит, ничего необычного в его поступке нет. Но в том-то и дело, что мне действительно понравилось. И необычное таки было. Мне самой часто трудно сделать шаг в сторону от устоявшегося гендерного менталитета.

– Готовка – это всегда на женщин действует безотказно.

Бабник есть бабник. Только, оказывается, в этот момент в кухню зашел мой сын и, значит, услышал последнюю фразу как минимум. Постоял над склонившимся Ромой, что-то обдумывая, достал вторую чистилку и присоединился к чистке картошки. Мой Мишка? Который воспользовался папиными словами про немужское занятие и всегда отказывался помогать мне с готовкой?

– И как ее зовут? – с любопытством спросил у моего сына стриптизер.

– Катя, – ответил Миша и покраснел.

То есть я еще и не все про своего сына знаю? Хотелось тут же выяснить, кто такая Катя и что у нее с моим сыном, которому еще только восемь. Но смолчала, чтобы не портить доверительные отношения с ребенком, как у меня, так и (офигеть) у Ромы.

Ладно, если все бабники такие, то теперь понимаю, что в них находит множество девушек. Лично мне кажется, что внешности далеко не достаточно для частых «побед».

Что ж, оставлю своих мужчин поговорить. Пока шла в комнату, поняла, что в мыслях и Романа назвала «своим». А это настораживает. Человек, который умеет так легко втираться в доверие, должен иметь опыт становиться близким. А сколько такого опыта у обычных людей? Крайне мало. А вот у всяких аферистов, обманщиков, хм, да и бабников, впрочем, тоже много.

В комнате я заправила кровать, так как впопыхах даже и не подумала об этом с утра. Переоделась и вспомнила, что телефон-то так и не взяла. Он, зараза, еще и будильник не включил. Хотя почему-то я была уверена, что ставила на субботу будильник. Включила смартфон и посмотрела свое последнее действие – калькулятор. На фига?

Вернулась на кухню и увидела танцующего попой (да-да, вертел именно вот этой частью тела) за плитой Рому. Так быстро уже почистили и порезали? Ничего себе.

– Слушай, а ты не помнишь мое последнее действие с телефоном?

Рома обернулся ко мне, прекратив помешивать жарящуюся картошку. По его застывшему зрачку поняла, что, кажется, только что призналась в своей частичной амнезии насчет вчерашних событий. Но стриптизера это не расстроило, он отвел глаза и усмехнулся своим мыслям. Я уже решила, что не получу ответ, как мужчина сказал:

– Ты сказала, что поставишь будильник.

Логично. Я даже в состоянии полутрупа перед сном подумаю, а не надо ли на работу. Уж очень боялась потерять свое рабочее место. А еще больше – разочаровать или подставить своего начальника. Если вспомнить предыдущего, то моя обеспокоенность понятна.

Вот только в этот раз я все-таки нашла ту самую алкогольную кондицию, в которой не поставила будильник. Меня поразила пришедшая на ум мысль. Открыла калькулятор и посмотрела последние вычисления: 0730 + 00 + 0.

Да уж, вот поставила будильник так поставила. Еще и на подтверждение три раза нажала, удивляясь, почему не работает. Видимо, думала, что не попадаю на нужную клавишу. Угу. Не только на клавишу и в приложение в целом, но и вообще не в ту нейронную сеть мозга.

Что-то слишком много показателей моего великого ума за последние сутки. Роман вопросительно на меня посмотрел, а я постаралась мило улыбнуться и убрала телефон в карман. Взгляд мужчины стал настороженным, видимо, я улыбалась подозрительно мило.

– Так ты ничего не помнишь, верно? – Вот же ж. И не мог промолчать? Откуда это такой откровенный на мою голову? Ах да, точно, клуб, девичник, стриптиз. Я решила не отвечать. Не нанималась я настолько откровенничать с незнакомым мужчиной. А стриптиз – не повод для дружбы. Разве что… посидеть с моим сыном и замотивировать его чистить картошку – совсем другое дело.

В итоге я пересилила себя и кивнула. Надо перевести тему с моего поля на чужое.

– А ты почему так категоричен по поводу женитьбы?

– А ты? – ответил вопросом на вопрос Рома. Я поморщилась и поняла, что с таким собеседником, да еще и после выпивки, без алкоголя никуда. Пока наливала вино, ждала, ответит на мой вопрос или нет. Но Рома молчал, да и зачем ему отвечать? Это мне хотелось узнать, что творится в головах у мужчин. Все-таки одного из них нужно найти и женить. Поэтому решила ответить, тем более я снова чуть не забыла о присутствии Мишки, развесившего уши. Это только кажется, что дети ничего не понимают и не замечают. Мой еще и выводы умеет делать, поэтому я старалась быть честной с ребенком, но так, чтобы не переложить на него ответственность за свои проблемы. Практически невыполнимая задача. Вот и сейчас я слегка отвернулась, чтобы не напугать выражением лица, и постаралась подобрать слова:

– Я мечтаю еще раз стать матерью. Мой Миша вышел таким классным, что хочется еще одного человечка в свою жизнь. Я врач и, хотя знаю, что часики не так уж и тикают, все равно есть определенные нюансы, и хотелось бы родить ребенка до сорока лет. – Налила вина в бокал на донышко и покрутила его, следя за движением розовых отблесков на солнце. – Я всегда мечтала о тишине и одиночестве, но никогда не думала, что этого может однажды оказаться слишком много.

Последнее я говорить не планировала, поэтому перестала болтать и сделала глоток. Когда моих плеч коснулись теплые мужские руки, я вздрогнула. Мне действительно привычнее одной. Рома развернул меня и посмотрел в мои глаза, явно ожидая увидеть там слезы, но нет – подобное чудо случается в моей жизни редко. Если бы я была такой чувствительной, то вряд ли бы долго проработала патологоанатомом. Но Роман быстро сориентировался и упер указательный палец в бокал, отчего тот слегка покачнулся в моей ладони и отбросил еще несколько розовых бликов.

– Что это у тебя в руке? – строго спросил Рома. Трезвенник, что ли? Это стриптизер-то? Хотя с такой работой, наверно, действительно страшно оказаться пьяным.

– Вода, – нагло усмехнулась в осуждающие карие глаза.

– Выглядит как вино, – скривился Рома. Точно трезвенник. И почему тогда на девичнике пил? А ведь должен был, иначе не болела бы у него с утра голова.

– Это не я, это Иисус, – сказала и отпила глоток.

– Нельзя пить, это вредно, – решил меня повоспитывать стриптизер. А сказал-то прямо как Мишка.

– Говоришь как ребенок.

– Говоришь как недотраханная.

– Это ты меня обидеть пытаешься тем, что мало поработал этой ночью?

Лицо Романа вытянулось, а я вот напряглась, вспомнив, что на кухне ребенок. Испуганно огляделась, но нет – Мишка покинул наше «приятное» общество. Какой у меня все-таки умный сын. Или ленивый. Так как ушел, скорее всего, потому что надоело чистить картошку, когда взрослые болтают о ерунде.

Мужчина тоже осмотрелся, решил, что начищенной картошки хватит, и вернулся к жарке. Он почему-то укладывал на сковородку совсем немного картошки, откладывал уже прожаренное на тарелку и приступал к обжарке следующей порции.

– С заявками на немедленную женитьбу – так вообще страшно, что я сюда попал, – сказал Рома, хотя расстроенным не выглядел. Наоборот, подозрительно довольным. А это значит – произошло такое, что Рома не хочет, чтобы я помнила. Черт, черт, черт.

Молчание. Запах специй и масла. Смотреть на то, как мужчина готовит, определено какой-то вид медитации. Вырвало меня из нее только в момент, когда Рома выключил газ, как будто сигнализируя, что рефлексия окончена.

– Так все-таки, почему у тебя такая реакция на брак? – решила хоть что-то полезное вытащить из нашего разговора. Тем более я была слишком откровенной, и получить в ответ замалчивание произошедшего ночью мне вдвойне неприятно.

– А давай чисто логически. – Рома забрал из моих рук бокал и вылил вино в раковину. Изверг! – Они перед браком дают месяц подумать. Разве перед чем-то хорошим дают месяц подумать? Когда я прихожу в кафе, мне не предлагают месяц подумать. На танцполе тоже.

Рома наложил жареной картошки для нас обоих, а я голода не чувствовала – взяла другой бокал и налила себе снова. Я не планировала пить больше налитого в тот, что опустошил данный трезвенник, но теперь это уже было дело принципа. В бокал я вцепилась крепко, чтобы не отняли снова. Очень хотелось возмутиться из-за нарушения моей свободы выбора и того, как Роман хозяйничал у меня в квартире. Но важнее было выдать ответочку за то, что на мой-то вопрос он нормального ответа так и не дал. А я не из пустого интереса спрашивала, между прочим. А из чисто научного, чтобы методом наблюдения сделать свои собственные исследовательские выводы. Мозг быстро проанализировал самые уязвимые точки «противника» и выдал:

– Девушке нужно обязательно выпить после секса без оргазма.

– Что? – У стриптизера дернулся глаз. Было бы веселее, если бы дернулось что-то другое, но моя цель как раз таки отвадить этого кадра от себя, а не привлечь. Бабник мне точно не нужен. А харизматичный бабник – это еще и опасность зря потратить кучу своего времени на неприоритетную цель. – Ты же ничего не помнишь! С чего такие предположения? – наконец-то нашел что сказать мужчина.

Во-первых, раз он не хочет говорить, что произошло ночью, значит, произошло что-то, в чем он провалился. Но сказала я ему вторую причину:

– Ты слишком красивый. – Да-да, решила пожалеть парня. И так хамлю направо и налево, а он с сыном моим сидел, между прочим. Иногда мне кажется, что я предпочитаю молчание именно из-за того, какие слова могут вылететь из моего рта в непрофессиональном общении.

– А у тебя что, только со страшными? – Роман натянуто улыбнулся, все еще не понимая, к чему я веду, и пытаясь определить, что хуже: быть сексуально неэффективным или красивым.

– Интересное предположение. Нужно создать выборку и проверить, – усмехнулась вытянувшемуся лицу мужчины. И не стала продолжать, что для достоверности в выборку стоит брать от ста разнообразных объектов. А то ж еще и в обморок упадет от силы моих статистических знаний.

– Да говори уже! – возмутился мужчина. Значит, все-таки за живое задела. Этот факт меня скорее разочаровал, чем обрадовал.

– Да потому что с такими, как ты, совсем не до оргазма. Нужно же соответствовать всему этому, – провела рукой сверху вниз, намекая на его фигуру, – то стонать не слишком стремно, то живот поджать. – Для демонстрации ткнула себе в далеко не скромненький живот, вот только взгляд Ромы застрял на груди. Да, это дело у меня даже живот перекрывает объемами. – С этим тоже проблемы, знаешь, как она может болеть при активном движении?

– Как? – спросил, все еще не отрывая взгляд.

Да ну его, махнула рукой и отвернулась к окну. Услышала, как застучала по тарелке вилка. Обернулась, чтобы убедиться – Рома действительно ел очень-очень быстро. Но и эти его движения меня завораживали. Отвести взгляд смогла, только когда мужчина уже доел. Все, хватит.

Вот сейчас соберусь с мыслями и придумаю, как со своим новым знакомым расплатиться за то, что посидел с сыном. И распрощаюсь навсегда. В мои планы не входило завести себе домашнего стриптизера. Мне и кота хватает. Так, стоп, я же его не покормила. Кота в смысле, стриптизер как раз накормлен.

– Яшенька, ксс-ксс. Иди сюда, скотина толстозадая.

Кот лениво прикатился (иначе назвать передвижение нашего пухляша язык не поворачивался). Странно, что так медленно добирался. Пошла в детскую и спросила у сына:

– Мишут, ты тварь нашу кормил?

– Ага, – сын кивнул, не отрываясь от картинок в книжке.

Определенно, у меня уже есть лучший мужчина на свете. Осталось разобраться с тем, кто нас будет содержать, пока я беременная. Кстати, может, подойти к вопросу выбора жениха с научным подходом? Выявить обязательные условия, желательные и неприемлемые. И соотнести со сроками, чтобы в обязательные не влетело слишком много качеств? Идея мне нравится. Думаю, финансовую возможность содержать меня и двоих детей надо добавить в обязательные. Взяла телефон и стала вбивать в заметки, пока не забыла.

– Это что? – спросил Рома, заглянув мне через плечо.

– Обязательные качества моего будущего мужа. – Дописала первое качество и потопала обратно на кухню. Не в спальню же, а то ж мой гость точно за мной увяжется. И вряд ли рядом с ним и кроватью я буду чувствовать себя достаточно уверенной, чтобы начать разговор о награде с последующим выпроваживанием.

– Звучит меркантильно, – сообщил мне на ухо мужчина прямо на ходу, отчего в движении немного не рассчитал и коснулся чувствительной кожи шеи.

– Вы же хотите красивых? Но это не является единственным качеством, необходимым для свадьбы. Просто вам так комфортнее. Так и для меня наличие достатка – не единственный параметр, хотя с учетом моих целей – один из основных.

– Ты решила мне процитировать диалог из фильма? – Рома как-то победно усмехнулся.

Только я не поняла, о чем он, просто высказала свое мнение. А фильмы и сериалы я смотрю редко, в основном с подачи Марго. По сути, у меня и хобби-то не было. Весь мой отдых – это подруги, ребенок и профессиональная литература. Эх, и кому такая задолбанная жизнью будет интересна? Не объяснять же, что я действительно обожаю свою работу? Да я практически фанат. И в отпуск бы, как и обычно, не рвалась, но это мой единственный шанс найти время на свидания и наконец-то наладить свою личную жизнь. Кстати, про работу и свидания. Как вообще сообщать, кем я работаю? Меня спросят: «А кем ты работаешь?» – а я такая: «Вскрываю людей и изучаю кусочки органов на предмет болячек». Или более тонко, отрезая кусочек говядины: «Обычно я режу не говядину». В чем-то права мама, заявляя, что с такой работой трудно найти мужика. У меня совсем не романтичная профессия. Но разве это означает, что теперь я недостойна любви и семьи?

И тут я заметила, что, оказывается, нашего Яшу держат на руках! Да чтобы просто поднять эти десять кило – это постараться нужно, а здесь еще и параллельно с выяснением моих планов на личную жизнь нашу тварюшу тискают за ухом. Обычно Яша никого к себе не подпускает, только Мишку изредка, ибо знает, что единственный, кого в этом доме обижать вредно для здоровья (и, что гораздо важнее – полной миски), – это мой ребенок.

По выражению морды кота я поняла, что пока он просто в шоке от такого плебейского обращения с его величеством. Рома проследил за моим взглядом и расплылся в улыбке, сильнее стискивая огромную британскую тушу «голубого плюшевого». Сын не раз на мой смех пояснял, что на самом деле шерсть кота не голубого цвета, а легкого голубого оттенка. Я кивала и продолжала ржать. Ничего не могу с этим поделать, вот такое у меня снятие стресса после развода – смеяться над нашим котом. Я его для этого и приобрела, между прочим, как бы сын ни думал, что это он упросил. Мишка на самом деле и не просил, это я его на мысль натолкнула. Тут должен быть злобный смех, но перед гостем стало неудобно раскрывать скрытое дьявольское в моей натуре. Пусть исчезнет из моей жизни в неведении.

Вот только стриптизер придвинул к себе толстяка поближе и засюсюкал, потершись о пушистую щеку. Это выглядело бы мило, если бы не выражение бесконечной муки на морде кота и вздувшиеся вены на мускулистых руках мужчины. Контраст такой вот мускулистости и толстопузости нашего Яшки мог вызвать только неудержимое хихиканье. Я держалась до того момента, как Рома сказал (очень странным высоким голосом), что сейчас кое-чем покормит «малыша».

Стриптизер потащил кота в спальню, Яшка тянул в мою сторону лапу, всем своим умирающим видом требуя спасти. А я беззвучно хохотала.

Что-то не помню, чтобы мне в течение дня бывало так часто хорошо, спокойно и весело.

Щелкнул замок, и я поспешила в коридор. Запасные ключи есть только у моей мамы. Еще не хватало ей узнать, что я привела в дом стриптизера. Но на пороге стоял бывший. Он же должен быть в другой стране? Иначе Марго не согласилась бы на командировку. Знает же, что меня от этого психа-преследователя только она и выручает. И, твою дивизию, откуда у него ключи?

Глава 4

Кот в честь бывшего

Рома

Посильнее стиснул пушистого красавца. Тот, похоже, решил, что дальше делать на этих руках нечего, раз прекратили гладить, и спрыгнул на пол.

– Сейчас, Яшка, потерпи, – сказал, придерживая пушистика и продолжая рыться в своем рюкзаке. Прекрасно помню, как решили с друзьями поиграть на желания. И я в свой ход стащил упаковку соленой рыбы. Это единственное, что я мог есть в пьющей компании. А затем меня поглотили совместные воспоминания и приколы пьянеющих все сильнее друзей детства. Потом на спор выпил уже и я сам, но точно не доставал отвоеванное с того времени. Вот.

– Держи, красавец. – Яша задумчиво посмотрел на сухой белесый кусок в моих руках. Сначала кот скептически оглядел подношение, потом меня. Ну да, я не разбираюсь, чем кормить питомцев. Мне ни одного в детстве так и не позволили приобрести, а потом разъезды мешали обзавестись постоянным домом. Соответственно за тридцать два года у меня ни разу не было домашнего животного. Пока Яша обдумывал, съедобно ли то, что ему предлагают, я уселся с пачкой и котом на кровать. Пушистик потоптался на моих ногах, пытаясь найти более удобное положение. Почесал толстяка за ухом, и тот таки улегся, замурчав. Да еще уютно так. В этом доме все казалось уютным. Девушка. Паренек. Чистота. Но не стерильно, как у матери, а со всякими непонятными бутылочками и разбросанными вещами. Как будто впервые нашел свой дом. Вот что бывает, когда спустя десяток разъездных лет возвращаешься в родной город. Даже квартира совершенно незнакомой девушки, которой я помог добраться до дома из благодарности за ее «геройство». Вспомнив все, что происходило вчера, стукнул себя костяшками по лбу. Вот и второй день в моей жизни, который мучительно стыдно вспоминать.

Но Люда так просто меня не отпустила, зачем-то затащила к себе и приказала «раздеваться и баиньки». Секс в качестве благодарности? Конечно, я не против. Но за этим последовал вольный пересказ «Гарри Поттера». Я долго не брал ситуацию в свои руки, ибо не мог перестать ржать. Уж очень забавно все это выглядело. На что девушка разозлилась и приступила уже к моему раздеванию самостоятельно. А дальше… хмм, желания ее остановить и уйти у меня точно не возникало.

В коридоре раздался мужской голос, и вряд ли это у Мишки прорезался бас.

Именно в этот момент Яша таки согласился надкусить рыбу. Аккуратно перехватил кота, снова задумчиво обнюхивающего обслюнявленный подарок, и последовал на звуки разговора.

– Я все Марго расскажу, – гневно прошипела Люда, прижатая к стенке каким-то субтильным мужичком. Да у того голова размером с одну ее грудь, а она боится, вжимается в стену.

Картина мне была неприятна. Наверно, дело в том, что стою тут с котом, как третий (и четвертый?) лишний. Да еще и это ощущение глубокого разочарования внутри. Почему-то был уверен, что у Люды никого нет, даже подумывал, что, может, стоит завести с такой интрижку не на один день, а на подольше. Конечно, ее слова про женитьбу пугали. Но вряд ли такая красотка жила бы сейчас одна, если бы действительно хотела свадьбу и еще одного ребенка.

Люда дернулась, пытаясь вырваться. А этот хмырь выпустил ее руку и жестко обхватил пальцами за подбородок. Не понял. Так это на правой щеке у девушки следы не от смущения? На девичьей руке так же проступил отпечаток его ладони. Внутри что-то взорвалось от гнева. Придерживая одной рукой тушку пушистика, другой оттолкнул этого подозрительного хмыря. Да, не рассчитал силу, отчего этот недомужик повалился спиной на стенку и стек по ней на пол. Заслужил.

Кот понял, что намечается что-то неприятное и соленая рыба того не стоит, вырвался, полоснув мою руку когтями. Я же встал между Людой и слащавым мужиком. Именно такое определение приходило в голову, когда смотрел на него, такого холеного и приглаженного. Ничего плохого в заботе о своей внешности не вижу, даже шугаринг перед танцами делаю, но этот – слишком слащавый. Пахнет от него как от магазина духов, мимо которого стараешься побыстрее пройти и не надышаться. Волосы чем-то намазаны склизким и блестящим. И я бы понял, если бы намазюкался он перед концертом, но по движениям вижу – не танцор и не артист.

– Ты кто вообще такой? Отойди от моей жены, сукин сын, – прохрипел субтильный, вставая.

Я даже не шелохнулся, только испытал еще большее презрение к этому типу. Жена или не жена – не важно, нельзя действовать силой. А если и жена – то тем более. Как можно вот так обращаться с самыми близкими? Не нравится поведение – уйди. По крайней мере, именно так я решил, уехав от родителей в Италию к бабушке.

– Бывшей, Яша, бывшей жены, – спокойно сказала Люда за моей спиной. Непохоже, что она напугана. Хотя, когда увидел ее тут рядом с этим мужиком, именно так на мгновение подумал.

Как же тяжело понять эмоции этой женщины! Поди разберись, что она испытывает, если ни выражением лица, ни голосом это не показывает. На мгновение ощутил себя идиотом: вдруг у них это такие сексуальные игры, а я зря вмешался? Но Люда продолжала стоять за спиной и даже слегка коснулась моих лопаток, явно желая что-то сказать, но опустила руку, передумав. Так, а кто теперь остановит толпу мурашек на спине? Хорошо, хоть волосы дыбом не встали, ибо их просто сейчас не было. Все удалил перед вчерашними танцами. Воспоминание заставило улыбнуться. Мои друзья тогда на спор удалили волосы, чтобы ощутить «прелесть» шугаринга. И если мне было не привыкать, то ребятам пришлось туго. Один пообещал больше никогда не требовать подобных жертв от женщин. Второй сказал, что теперь полюбит кустики. А третий сообщил, что будет с жалостью смотреть на всех гладких дам и подумывает стать феминисткой. Интересно, вспомнили ли они все это сейчас, когда протрезвели?

– Я спрашиваю, ты кто такой? – решил напомнить о себе слащавый.

– Ее парень, – ответил спокойно. А что, мне не сложно назваться, да хоть розовым слоном. Лишь бы этот тип перестал лезть к девушке. Смазливый смерил мою фигуру изучающим взглядом, делая правильные выводы, что в драку лезть не стоит. Да я и не надеялся на такой исход. Подобные ублюдки из себя мачо строят только перед теми, кто значительно слабее.

– На мясо потянуло, трупачка, да? – прошипел, как его там назвала Люда… Яша? Удивленно перевел взгляд в ту сторону, куда убежал кот. Мясо – это типа он про меня? Неужели хотел обидеть девушку тем, что она нашла себе мускулистого парня? Но обернувшись к Люде, понял, что да, ее это задело, хоть она и старалась продолжать поддерживать покерфейс. Чем же это ее покоробило?

Понял, что этот писеносец ничего уже девушке не сделает, и перестал стоять между двумя бывшими супругами. Сменил положение и приобнял Люду за талию в знак поддержки.

– И кто он? Такой же труповод, как и ты? – презрительно выплюнул слова смазливый. Выплюнул в прямом смысле, даже брызнуло вокруг перекошенного рта, так его колотило от новой информации.

– Нет, стриптизер, – сказала она серьезно, не оставляя и повода задуматься, что шутит. Надо же, думал, что эта умная девушка до последнего постесняется такое сказать. Но по решительному блеску в глазах видел, что сообщила специально.

– Люда! – раздалось слева. И звук чего-то упавшего.

Повернулся на незнакомый голос. В дверях стояла женщина, с осуждением смотрящая на руку, которая все еще находилась на талии «моей девушки». Умный взгляд и огромная грудь наводили на мысль, что это мать Люды. Осмотрелся и поднял книгу, упавшую из рук вошедшей женщины. Библия. Ладно, мысли про умный взгляд беру назад. Вернул в руки верующей талмуд, обернулся к Люде. Девушка смотрела на всех еще более упрямым взглядом. Знакомое выражение в глазах, называется «Ну все, достали».

Пожилая женщина быстро взяла себя в руки и спокойно сказала:

– А давайте выпьем чаю. Яшенька, тебе, наверно, лучше зайти за Мишей завтра. – И дополнила в удаляющуюся спину бывшего Люды: – Зятек, ключи верни.

Смазливый обернулся, вложил в сухую руку бывшей тещи ключи и вежливо попрощался, обаятельно улыбаясь. Ого, как умеет. Теперь понятно, как смог жениться на этой грудастой красотке.

Дверь закрылась, и раздалось Людино возмущенное:

– Мама, зачем ты ему ключи дала?

Я бы тоже разозлился, если бы ключи от моей квартиры вручили кому-то, кого я не желал видеть. На самом деле я уже злился, как будто сей уютный дом был моим. И вроде безопасность моей семьи нарушили. По упрямому, как у дочери, взгляду понял… Эта верующая женщина считает, что поступила правильно, и не видит смысла объяснять что-либо дочери. А Люда в этот момент явно (уже даже для меня) находилась в гневе, пусть и качественно скрытом. Но блестящий взгляд и сжатые зубы таки ее выдали. Или я постепенно учусь различать даже мельчайшие проявления чувств на ее лице?

– Отдайте ключи, – протянул руку в сторону женщины. Сказал максимально уверенно, как имеющий право на такое заявление. Она удивленно на меня посмотрела. И пока не поняла, что я сейчас потребовал, потянул чужую связку на себя. Людина мать все еще внимательно на меня смотрела и даже не попыталась удержать выскользнувшие из рук ключи.

Положил их в карман. Потом верну, как гости уйдут. Девушке больше не нужно будет бояться, что кто-то войдет к ней в квартиру без ее ведома, и не придется ссориться с матерью, требуя ключи назад.

– Вы остаетесь на чай? – решил напомнить сказанное ею ранее предложение.

– Да-да, – шепотом ответила женщина, потерла шею и удалилась на кухню.

Люда же пошла в детскую. Я следовал за ней. Умный паренек не стал вмешиваться. То ли действительно сообразил, то ли в наушниках и с планшетом все пропустил. Люда облегченно выдохнула и сделала пару шагов в сторону кухни. Я перехватил ее за руку, так как один вопрос требовал срочного ответа. Девушка поморщилась, я опустил взгляд и понял, что схватился за пострадавшую часть руки. Нежно погладил чувствительную кожу, извиняясь, что не заметил, и отпустил руку.

– Слушай, – все-таки никак не мог сдержать любопытство, невольно расплываясь в улыбке, – ты назвала кота в честь бывшего?

– Ну, мне показалось, что будет весело тыкать его в свое ссанье, иметь над ним полную власть и обзывать жирной скотиной.

Кажется, у меня отвисла челюсть. Но времени обдумать не было, так как предстояло общение с матерью Люды.

Тогда я еще не знал, что ключи от этой квартиры останутся у меня надолго…

Глава 5

У меня одно развлечение

Люда

Когда я вошла в кухню, нас уже ждали две кружки чая. Для меня и мамы. Видимо, она решила так показать, что Роме не место в этой семье. Не то чтобы я была не согласна, но намечающийся разговор точно не стоит проводить за чашкой чая. Снова налила в бокал вина и столкнулась уже с двумя парами осуждающих глаз.

– Люда! – угрожающе прошипела мама. Она удивительно долго не могла смириться с тем, что ее слова бесполезны. Такую бы упертость и веру в себя – да в здравое дело. Хотя и трудно назвать «избавление от алкогольной зависимости» у дочери не здравым. Но я за то, чтобы люди начинали с себя. В смысле отвалите. Вот когда я решу, тогда и перестану пить.

– Сам Иисус считал, что вино круче воды, – решила сумничать я.

– Иисус не спал с… с… – Мама перевела гневный взгляд на Рому и не продолжила свою фразу, хотя казалось, что на всю кухню прозвучало «проституткой». По крайней мере, так читалось в глазах. Жаль, что она промолчала, я бы поправила на «проститута». Под давлением маминых очей огромный накачанный бугай сделал пару шагов назад и спрятался за меня. Да, мама умеет. Я единственная, кто обладает иммунитетом на все ее убийственные взгляды. Оттого и единственная не стала под ее давлением религиозной. Более того, мама со временем прислушалась и сбавила фанатизм.

Оглянулась и поняла, что Рома растерян и не знает, что делать. Натянул улыбку. Вот только впервые его улыбчивость скорее напоминала оскал.

– Улыбку убери, – прошептала Роме, который еще не понимал всю серьезность своей ошибки. Мама готова простить словесное противостояние, но хотя бы внешне все должно выглядеть так, что мы серьезные люди и внимательно слушаем ее мудрую речь. Даже если этой речи только две возмущенные оборванные фразы.

Рома послушно нахмурился. У меня и так болела шея из-за того, что пришлось сильно повернуть голову и предупредить мужика. А теперь я, наверно, ее вообще свернула в попытке рассмотреть серьезное лицо моего стриптизера.

Слишком уж диким был контраст. Без улыбки он выглядел забавно. Длинные взлохмаченные волосы и нахмуренная складка на лбу. При этом растерянный взгляд и особенно остро выделяющиеся ключицы (из-за накачанных плеч).

Определенно, это самая нелепая картина, которую я когда-либо видела. И мир как будто стал светлым и понятным, из души ушло напряжение. Мне слишком мало перепадало таких интересных картин в жизни. Кроме того, раньше я вообще ни разу не встречала накачанных парней, все-таки общаюсь в основном с медиками. Даже мой сын отличался вдумчивостью и малоэмоциональностью. Мне кажется, я редко устанавливала границы в общении со своей матерью именно из-за ее эмоциональности. Иногда я получала какое-то извращенное удовольствие от ее нотаций. И даже жалею, что до такой кондиции злости, как сейчас, она доходила редко. Никогда жестко не пресекала ее поведение, хотя с отцом это сделала сразу. Вот только с ключами она перешла даже те далекие границы, что я готова терпеть. Вдохнула и выдохнула, готовясь донести до матери неприемлемость ее поведения. Но родительница сразу поняла, что ее ждет, и вытянула главный козырь:

– Яков подаст в суд, чтобы забрать ребенка.

Я подавилась воздухом. Руки задрожали, и я с трудом сделала первый глоток вина. Мама не подбирала слов. Значит, Ишак будет оспаривать опеку или выторговывать переезд ребенка к себе. А уж алименты – это точно. Он же искренне считает: то, что он платит, – это его обкрадывают. Потому и работает по-серому. Как итог, по документам он действительно отдает что положено.

Ох уж эти алименты. Яшка не понимает, что, даже когда я на работе, все равно держу в голове мысль, что мой сын сейчас в саду (а теперь в школе), и рвану к нему, чуть что случится. Моя работа няни 24/7. И днем, и ночью. Что уж говорить об уборке, готовке и походах на всякие занятия.

А вот это «возвращение» отцов после того, как дети уже вырастают, я вижу… Копала огород днем и ночью, выкорчевывала пень, сажала семена, поливала, удобряла, пропалывала. Плакала по ночам после укуса осы и заноз от черенка лопаты. Но снова шла и занималась огородом. И вот помидоры поспели, огурцы выросли, персики краснеют. И является тот, кто когда-то в доме твоем гостил, из холодильника твоего жрал, а предъявляет, что семенами-то он поделился. Значит, половина урожая – его.

И даже если Мишка будет жить большую часть недели у отца, а я – платить алименты, Ишаку все равно не потянуть эту ответственность. Он ведь до сих пор в интернет-казино играет! И я не хочу, чтобы он увидел, как заблуждается в простоте воспитания. Потому что ошибаться он будет на Мишке. Нет, достаточно того, что уже сотворил со мной.

А еще, даже когда он поймет, что ошибался, будет дальше упертым бараном тащить все созданное дерьмо. У Яшки явно какие-то маньячные наклонности. Хотя бы потому, что мы в разводе уже три года, а он продолжает меня преследовать и признаваться в любви. Это притом что у него была любовница еще во время брака и есть до сих пор.

Допила вино до конца, стукнув зубами по бокалу. Хорошо, хоть из-за дрожащих рук не уронила.

Если Яшка вспомнит то нарушение закона, на которое я однажды пошла, то у него есть шансы лишить меня работы и сына.

Ноги перестали меня держать, и я села на стул. Неудобно. Не сразу поняла, что села на самый край и от падения меня спасал только Рома, придерживая за плечи. Вот же сила в мужике, давно не чувствовала себя такой хрупкой. Все-таки худой меня трудно назвать. По крайней мере, по утверждениям моей мамы-тростиночки. И тут даже оправдаться родами не получится, ибо мама рожала дважды. После того как я заявила, что с таким размером груди, как у нас, и худой быть необязательно (трудно побить размеры женской половины нашей семьи), мама на следующий день принесла мне святой воды.

Толстая, одинокая, однажды облитая святой водой… Скоро еще лишусь работы и сына. Напиться бы, но, во-первых, я никогда не дохожу до нужной кондиции. Во-вторых, даже несмотря на то, что не веду себя как пьянь, мою привычку выпить вполне можно назвать алкоголизмом. И предъявить в суде. Так что с этого дня не пью. Хотя нет, уже поздно, мама-то «не будет врать» в суде. А значит, пей или не пей, алкоголичкой в суде все равно назовут. Привстала, но ноги все еще ощущались ватными, и просто села ровно на стул. Рома меня удерживал все время раздумий. И наконец отпустил.

Протянула в его сторону пустой бокал и с мольбой посмотрела на своего стриптизера. Если я попытаюсь налить сейчас сама, то все разолью и окончательно опозорюсь перед матерью. Почему-то уверена, что позор бы ощутила только перед ней, хотя в глазах Ромы больше осуждения. Мужчина нахмурился, но не отвел взгляд. От этого у него снова получилось умильное выражение лица.

– Никогда не думал постричься? – спросила улыбаясь.

Все-таки весь такой брутальный, а тут вьющиеся практически до плеч волосы. Но стоило мне вспомнить то, что сказала мама, как веселье вмиг пропало. Не время для улыбок. Еще настойчивее протянула Роме бокал. Стриптизер, видимо, что-то увидел в моих глазах и забрал его. Не вернет. Чуть не расплакалась. Так, похоже, у меня на эмоциях поехала крыша. Надо что-то придумать, чтобы не было времени погружаться в пучину грустных мыслей. Желательно что-то неалкогольное. Рома поставил передо мной наполненный бокал, и я счастливо ему улыбнулась. Пока сойдет и вино, а потом поищу, чем занять себя вечерами. Потому что прошлое не изменить, Яшку ближе к себе подпускать не буду, а просто сидеть и бояться – ничего хорошего мне не принесет. Впрочем, как и те кошмары, что приходят ночью все чаще, если организм не отравлен алкоголем.

Дальше показывать маме, насколько меня испугали ее слова, не стала. Она ведь тоже волнуется за Мишку, пусть и по-своему.

– А ты… я никогда не одобрю твой брак с моей дочерью, – сказала мама Роме, явно пытаясь его задеть. Вот только в итоге мужчина впервые искренне улыбнулся за весь разговор. Да уж, если даже стриптизеры рады, что не женятся на мне, то что искать в тех приложениях для знакомств, что Катя и Марго насоветовали?

– Вы что, и дальше собираетесь жить, прелюбо… – Я остановила мамину фразу жестким взглядом. Да, мы все-таки родственники, и я тоже умею так. Просто редко пользовалась, ибо если таким взглядом смотрит патологоанатом… это пугает. – Без росписи?

– А мы по-современному, – сказал Рома, видимо пытаясь поддержать, но приводя к обратному эффекту. Мама уже почти в обмороке.

Зарождающуюся истерику (а у мамы они страшны именно спокойным голосом с подвываниями) прекратило явление моего бывшего. Похоже, мы не додумались закрыть квартиру.

– Я пришел пообщаться с сыном, и я пообщаюсь, – сказал Яша и пошел в детскую.

В такие моменты я всегда терялась, потому что надо бы хоть как-то проконтролировать их взаимодействие, но у меня напрочь отсутствовало желание пересекаться с Яковом. Более того, он мог при сыне устроить сцену о моей жестокости к нему, давя на чувства Миши. А вот при маме он говорил скорее о своих страданиях и какая я ужасная мать, пугая уже бабушку Миши. Второй вариант мне казался предпочтительнее, так как страдания сына я не смогу вынести, а мама же считает, что страдания очищают. Так что всеми силами я показывала ей, что пора пойти очиститься. Но оставлять меня наедине с накачанным мужиком явно не входило в ее планы.

– Миша вчера спрашивал о тебе. – Я использовала тяжелую артиллерию безграничной любви бабушек.

Глаза мамы посветлели.

– Да что же это я? – наконец-то прозвучал тот самый добрый «бабушкин тон», которого больше никто, кроме Мишки, не удостаивался. И на крыльях любви хрупкая женщина убежала из кухни в детскую. От последней метаморфозы Рома окончательно завис, и я протянула ему бокал вина. Стриптизер глотнул не глядя. И только потом внимательно посмотрел на то, что выпил, и перевел взгляд на меня.

Я же спародировала его осуждающий взгляд и назидательно сказала:

– Спирт разрушает здоровье человека. Опасны даже минимальные дозы алкоголя. Ведь изменения начинаются не при регулярном приеме, а с любого, даже разового. Нет ни одного органа, который бы не пострадал: в мозге видны множественные наложения на мягкой оболочке; разрывы пищевода, печень становится желтой, бугристой и жирной.

Пока Рома отходил от шока, забрала у него свой бокал и отпила еще глоток, смакуя вкус. Почему-то мне понравился факт, что к моему бокалу прикасался красивый мужчина. Хотя сейчас, вот такого зелененького цвета, он был далек от идеалов красоты. Да и на умного в данный момент не тянул – завис после моей тирады надолго, отслеживая, как я пью.

– Говоришь, как будто видела, – решил выдавить шутку и восстановить свою гордость брюнет с горячими корнями. Не удивлюсь, если в его роду есть мексиканцы или испанцы. Уж очень темные волосы, глаза и кожа.

– Так она и видела, и даже щупала, – зазвучал противный голос бывшего.

Обернулась, в коридоре стояли все трое: мама, Яшка и сын. Видимо, мамуля первым делом озаботилась, ел ли внук.

В глазах матери плескалась победа. Ну да, она же считала, что с моей-то профессией меня только Яшка и может вытерпеть. От этого ее выражения лица «Ну вот теперь-то твой бугай соберет вещички и свалит!» захотелось пойти и найти себе мужа прямо сейчас. Пусть поймет, что и мы тоже заслуживаем любви, раз уж то, что спасаю я не меньше людей, чем хирург, она понять не в силах.

– Дело в том, что моя дочь кромсает сосуды души, – сказала мама спокойным (она же победила) голосом.

– Это называется «патологическая анатомия», ба, – поправил бабушку сын. Я благодарно улыбнулась Мишке, ведь даже не попытался исковеркать. И более того, любитель умных слов при бабушке старался отмалчиваться и отвечать односложно. Потому что моя мамуля умудрилась серьезно его обидеть, посмеявшись над его случайным (а все чаще и специальным) коверканьем слов. Я же не видела ничего плохого в том, что «ребенок слишком много умничает, Люда. Счастье – оно в простоте!».

И это еще вера мамы не такая фанатичная, как была до смерти отца. Сердце кольнуло от воспоминаний: отец единственный, кто пусть и не сразу, но принял и мою профессию, и мой развод. А через год умер. И он единственный меня поддерживал весь тот непростой год, хотя сам болел раком.

Отношение мамы к моей работе ухудшилось. Ведь вначале, когда я сказала, что стану врачом, они обрадовались:

– Зато лечить нас будешь, доченька.

А я пошла в патологи. Мама так и не простила мне то, что я вовремя не заметила изменений в отце. Более того, я же ему поздний диагноз и поставила. Долго плакала я над тем стеклом. Перепроверяла, перепроверяла и перепроверяла. Раз за разом. И каждый раз убеждалась, что лечить уже поздно. Перестав улыбаться, мать похоронила отца в тот же день. А я через два месяца, уже на кладбище.

С того дня я стараюсь сделать все, чтобы люди не становились мертвыми для окружающих с момента их диагноза. Получается ли у меня хоть что-то? Нет.

– Моя основная работа – это исследование живых, а не мертвых. Просто я определяю диагнозы, не встречаясь с пациентом, – почему-то решила оправдаться перед Ромой, глядя ему в глаза. Представляю, насколько жалко я выглядела после воспоминаний об отце. Так что не удивлена, что этот добрый парень, каким-то чудом сегодня оказавшийся в моей постели, ласково погладил мой сжатый в напряжении кулак. Второй рукой попытался забрать у меня бокал, но не тут-то было, пальцы судорожно его стиснули, и отцепить их не в силах была даже я сама. Тогда мужчина поглаживающими движениями поднялся выше запястья, затем, уже обеими ладонями, уделил внимание руке, держащей бокал. От его ласкающих движений мои пальцы расслабились, и Роме удалось-таки забрать остатки вина.

– Вау, никогда не думал, что встречу доктора Хауса в России, – решил разбить гнетущую атмосферу мой стриптизер, а заодно отвлечь меня от возмущений по поводу отнятого.

– О чем этот грешник? – спросила мама.

– О том, что я ставлю диагнозы без болтовни с пациентами, как один диагност из сериала.

– Этот врач, наверно, тоже так и не смог найти себе нормального мужика.

– Очень метко, – захрюкал в ладонь Рома, явно из последних сил сдерживая ржач.

Да, моя мама теряла все логические нити, когда заходила тема моей профессии или личной жизни (а в этот раз и то и другое). Даже могла душить своей верой, хотя в остальное время понимала, что это никакого давления на меня не окажет. Вот и сегодня «грешник», «сосуд души». И где вычитала?

Затем Рома подхватил меня за талию, приподнял над стулом, а на освободившееся место сел сам, все еще удерживая меня. Затем усадил к себе на колени, развернув так, чтобы я могла посмотреть в его глаза и не видеть осуждающих и злорадных лиц мамы и бывшего. Мужчина наклонился, как будто собирался поцеловать, но только нежно коснулся края моей губы. И я поняла, что со стороны родительницы вряд ли все выглядело настолько же благопристойно. А еще, кажется, мой сын впервые увидит, как его мать целуют. Потому что от обслюнявливания Яшки я убегаю уже много лет. Дернулась, пытаясь освободиться, но мою спину ласково погладили вдоль позвоночника, успокаивая. Меня обдало жаром от Роминого тела, а от края губ, которых коснулся этот мужчина, бегала по лицу толпа странных щекочущих мурашек. Я потянулась к его шее, а Рома понятливо наклонился, чтобы я могла прошептать ему на ухо. Надо же, вроде бабник, а сразу понял, что я ему не засос хочу поставить, а что-то сказать.

– Миша, – только и смогла прошептать. Так как мой взгляд зацепился за то, на что раньше не обращала внимания. Татуировка на шее в виде знака бесконечности. И такую красоту скрывать длинными волосами? Кощунство.

Рома так же пробрался к моему уху и, касаясь его губами, на грани слышимости прошептал:

– Разве ребенку лучше видеть отношения, в которых вместо ласки – принуждение?

Намек на поведение Ишака и мамы. Сложно поспорить. Зарылась в мужские волосы, чтобы вдохнуть потрясающий аромат этой смуглой кожи, а также скрыть смущение от невинного поцелуя, теплых рук и того, что он заметил слишком многое.

– Почему ты так воспитываешь ребенка?

Мама. Поняла, что давление на наши «отношения» не дало результата, а только ухудшило ситуацию, и «мудро» сместилась на ту тему, которую я полностью проигнорировать не могу.

Разорвала объятия, не удержавшись от поглаживающего движения по мощной мужской шее, и развернулась к зрителям, оставаясь на коленях у Ромы. Мужчина при этом издал какой-то странный хрип. Да, тяжелая, но сам подписался, так что терпи.

Мое настроение поднялось в разы от тех красных и гневных лиц, что я увидела. Сын же, похоже, вообще не обратил на это внимания и, пока мы тут обнимались, сделал себе хлопья с молоком. Затем спокойно уселся на стул рядом с нами.

Да, стойкий у меня парень растет.

– Я спрашиваю, почему ты так воспитываешь сына? – грозно повторила мать. Интересно, что Ишак ей такого понарассказывал за этот короткий промежуток нахождения в детской, что мама нашла новый повод на меня наседать?

– Потому что его надо воспитывать, если он у тебя есть, – ответила матери так же понятно, как она задала вопрос.

– Да он же ни строчки не прочитал в Библии! – Мама всплеснула руками. И я ее возмущение даже понимала, ведь она на удивление мягко намекала внуку на веру. Никогда не пугала адом и не перечисляла грехи. А Библию купила детскую с яркими картинками.

Вот только мне было обидно выслушивать ее претензии, ведь я постаралась выполнить обещание. Да, сама сей опус не готова зачитывать, но соотнесла с интересами сына, когда презентовала ему книгу.

– Там есть мужик, который ходит по воде и превращает воду в вино, – сообщила, протягивая подаренную детскую Библию ребенку.

– А невидимость у него есть?

– Нет.

– Суперавтомобиль? Паутина? Суперсилища? Управление временем?

Я на все отрицательно качала головой, чувствуя себя игрушкой-бульдогом, которого поставили в машине, чтобы он просто тряс головой.

– Мам, он хоть летает?

– Нет.

– Фигня у него, а не способности, – категорично заявил мой сын.

Я тогда еще подумала, что по мне, так превращать воду в вино круче, чем летать.

– Сегодня заберу Мишку к себе. Пусть побудет с бабушкой и папой, – категорично сказала мама.

Я поняла, что это объявление войны от нее. То есть она забирает ребенка к себе, но напрямую заявляет, что встала на сторону Ишака. И это все я виновата, потому что такая бесчестная. А я смотрела на покрасневшего Яшку. Он явно все еще побаивался что-то сказать, чтобы не раздражать Рому. Но ведь все равно вернулся, зашел, несмотря на страх. И правда, как маньяк какой-то. К тому же он же искренне считал, что все эти преследования и настырность – самый крутой способ завоевать девушку.

Не мне судить, конечно, с учетом того, что мы поженились, а он еще и любовниц умудрялся заводить при своей-то финансовой яме. Но все равно мне не казалось здоровым создание таких отношений. Неужели взрослею? Хотя уже тридцатник в следующем году, пора бы.

И сейчас я видела, что Яшку мое согласие на мамино предложение разозлит сильнее, чем отказ. Ведь тогда я останусь с Ромой наедине и уже представляю, что напридумывает себе Ишак. А значит, в любом случае моему Мише с отцом сейчас не болтать. Яков сам по себе не любил проводить время с сыном, а использовал его, только чтобы подоставать меня или показать, какой он замечательный, а я, дура, не ценю. К тому же он сейчас на взводе, и чем дальше, тем сильнее он будет беситься. А значит…

Спустя два часа

– Долго он еще будет следить? – спросил Рома, нахально обнимая меня за талию у кухонного окна, пока я делала нам бутерброды.

– С учетом того, как ты красуешься перед ним, то всю ночь как минимум. – Из объятий я не вырывалась, хоть и было неудобно. Во-первых, когда еще у меня будет такая возможность? Во-вторых, бесить бывшего мне нравилось не меньше, чем Роме.

– А он не замерзнет? – проснулось в стриптезере ишаколюбие. Рома даже подошел к окну и всмотрелся, раскрывая, что заметил «беспалевно» припаркованную машину. – О, выключил мотор, чтобы вырубить фары. Теперь точно замерзнет, – злорадно закончил Рома. И я поняла, что ишаколюбием он все-таки совсем не страдает.

В награду поставила перед ним огромный бутерброд.

Рома расплылся в довольной улыбке и переключил внимание с окна на еду.

– Скажи, а как ты развлекаешься? – решил узнать обо мне побольше стриптизер. Меня обычно напрягали любые попытки влезть в мою жизнь, даже вопрос «Как дела?», но к Роме я испытывала интуитивное доверие. Возможно, потому что он и так уже увидел множество моих неприглядных сторон и все равно старался по-своему защитить. Но, скорее всего, дело в вине.

– У меня два развлечения. Первое – это винишко. Второе – это… а нет, у меня одно развлечение, – грустно призналась я.

– А как же тыканье кота в ссанье? – намекнул Рома на еще одно мое неприятное качество, такое как попытки отыграться на коте за поведение бывшего.

– Он ссыт где положено, – призналась в том, что кот даже не дает шанса его поругать. И Рома явно меня не осуждал, скорее посмеивался, но я постаралась оправдаться: – Удовлетворилась тем, что кастрировала его.

– Да такой красавец шикарное бы потомство принес. Надо было кастрировать оригинал.

– У оригинала тоже неплохое потомство получилось. – И пусть я понимала, что фраза Ромы могла меня задеть, но чувствовала, что мужчина ничего плохого про моего сына сказать не пытался, а просто шутил.

Рома согласно кивнул и посмотрел в сторону детской, словно ожидая, что сейчас придет Мишка. У Якова не раз замечала, что ему нахождение сына рядом не в радость. С Ромой все наоборот, даже сейчас по взгляду вижу, как он тянется к ребенку.