Читать онлайн Истинная. Ты моя навсегда бесплатно

Истинная. Ты моя навсегда

Глава 1

За окном мелькает темный силуэт, и воздух будто становится плотнее. Сердце уходит в пятки. Ложка выскальзывает из рук, с грохотом падая на пол. О, нет, только не он. Только не сейчас.

Пытаюсь вдохнуть, но грудь, будто цепью, сдавливает страх.

– Мару, сходи в погреб, набери картошки, – с натянутой улыбкой говорю я сестре. – И свеклы еще.

Сестра откладывает в сторону вышивку, подскакивает на своих длинных стройных ножках и убегает в дальний сарай. Она младше меня всего на пару лет, совершеннолетней станет уже вот-вот, но наивна, как подросток. Единственный родной человечек, что у меня остался, и я не хочу, чтобы ей пришлось взрослеть так же быстро, как мне…

Не знаю точно, что задумал для меня Зордан, но ей лучше этого не видеть. И желательно, вообще не знать. А я вытерплю. Все ради нее вытерплю.

Вытираю руки о полотенце и плотнее закрываю за Мару дверь, задвигаю щеколду, которая поддается только с пятого раза. Хоть бы она подольше там прокопалась, как это бывает обычно, когда она выбирает овощи получше.

Опрометью кидаюсь обратно к столу, неудачно взмахнув рукой, обжигаюсь о горячий котелок.

– Тс! – рефлекторно засовываю палец в рот, а сама прислушиваюсь к гулким шагам в сенях.

Палец горит, а меня морозит от страха. В груди будто один огромный вибрирующий кусок льда, от которого волны расходятся по всему телу, заставляя его деревенеть.

Тяжелые шаги с позвякивающим звуком от металлической пряжки на сапогах все ближе. Вот, скрипнула третья от порога доска на полу. Удар сердца, и…

– Ну здравствуй, Эйра, – с усмешкой в низком, рычащем голосе говорит Зордан, альфа клана, где я живу. Тот, кто практически полностью владеет моей жизнью.

Впиваюсь пальцами в столешницу и зажмуриваюсь. Хочу бежать. Все мое тело буквально кричит об этом. Но мне нельзя. Не тогда, когда вместо меня может пострадать Мару.

– Ты провалила задание, – Зордан оказывается прямо за моей спиной и обдает меня своим тяжелым дыханием. – Пострадали люди из клана. Какое у тебя есть оправдание?

Тяжело сглатываю, когда на мою шею ложится грубая мужская ладонь и сжимает.

– Что же ты молчишь, Эйра? – рычит мне на ухо Зордан. – Или нечего сказать?

Мне действительно нечего сказать, потому что я видела, что король оборотней, тот, кого в моем клане отчаянно ненавидят и так же сильно боятся, не выпил чай со снотворным. Я вообще не могла отвести от него глаз с того момента, как они с драконом, хозяином земель нашего клана, зашли на кухню постоялого двора, где я прислуживала и выведывала информацию.

Меня буквально завораживало то, насколько плавно, с опасной грацией настоящего хищника, он движется. Медовое золото глаз, широкие плечи и рассыпанные по ним светлые волосы. Сильные кисти рук с бугрящимися линиями вен.

Все это вызывало во мне трепет и незнакомый мне интерес. Каким бы мощным и сильным ни выглядел сопровождающий его дракон, я видела только оборотня.

Естественно, я заметила, что он не притронулся к кружке со снотворным, которое я тщательно замаскировала насыщенным ароматом чабреца. Но почему-то соврала всем, убедив себя, что нет в этом никакой опасности. Ведь дракон же выпил, и это было самое главное.

– Ты заслуживаешь наказания, – пальцы Зордана чуть сильнее сжимаются на моей шее. – Жесткого. Такого, чтобы ты запомнила, каковы последствия твоей ошибки.

Он прижимает меня своим телом к столу, а вторая рука грубо и резко, так что слышится треск ткани, задирает мою юбку.

– Обряд соединения завтра. Никакой свободы, никакой воли и прав, – он скользит рукой ниже, чтобы забраться под ткань. – Моя бесконечная власть. И ты знаешь, что ни один не рискнет выступить против меня. А надумаешь сопротивляться, твое место займет твоя любимая сестричка.

Вздрагиваю от этих слов как от касания хлыста. Все остальное отходит на задний план.

– Нет, Зордан, – севшим голосом говорю я. – Пожалуйста. Только не она! Ты мне обещал, что если я буду работать на вас, то ты не тронешь ее.

– Обещал. Пока ты не солгала, – альфа жестко фиксирует меня за шею, а другой рукой до боли сжимает бедро. – Теперь все зависит от того, насколько ты будешь послушной.

В глазах темнеет от нехватки воздуха, щелкает пряжка ремня… Словно сквозь толщу воды слышу, как скрипя открывается дверь. Мару! Слишком рано! Вцепляюсь ногтями в пальцы Зордана, чувствуя, как утекает сознание.

– Эйра Виори, – гремит незнакомый голос, и хватка на моей шее резко слабеет.

Я практически падаю, лишь в последний момент умудряясь схватиться за столешницу, чтобы удержаться на ногах, и с шумом вдыхаю.

– Кто ее спрашивает? – с раздражением спрашивает Зордан, закрывая меня собой.

– Личная гвардия Николаса Сайланда, – уверенно, словно чеканя слова, отвечает первый голос. – Согласно приказу главы клана мы должны ее забрать.

Замираю от осознания: Николас, тот самый дракон, которого я опоила, выжил, он понял, кто его предал, кто шпионил.... И его люди нашли меня. Если меня заберут, то Мару…

– Это моя невеста, – рычит Зордан, пытаясь застегнуть штаны. – Она под моей защитой.

– Тогда весь клан будет объявлен изменщиками, – невозмутимо произносит гвардеец. – Предателей казнят без суда и возможности помилования.

Я вижу, как напрягаются мышцы спины Зордана, но он делает шаг в сторону. Что? Он вот так просто отдает меня?

Дверь, закрытая на защелку, дергается. “Мару”, – шепчу я, не в силах сдвинуться с места.

– Эйра! Ты чего там закрылась? – сестра стучит в дверь. – Картошки надо будет еще купить, там совсем мало осталось…

Зордан открывает дверь, впуская сестру. Она вздрагивает при виде альфы, своими синими, широко распахнутыми глазами смотрит на то, как гвардейцы берут меня под руки и тащат к двери.

– Эйра, нет! – миска с овощами с металлическим звоном падает на пол, картофелины и свекла катятся во все стороны по полу. – За что вы ее?

Мару кидается ко мне, но ее жестко ловит Зордан, посылая мне предупреждающий взгляд.

– Твоя сестра оказалась предательницей, – словно подписывает мне смертный приговор, категорично говорит альфа. – Она будет наказана по закону.

– Нет! Такого не может быть! Она не могла! Эйра, скажи им! – Мару пытается вырваться из жесткой хватки Зордана.

По щекам катятся слезы, когда я оглядываюсь и ловлю взгляд черных глаз альфы. Он качает головой и демонстративно проводит языком по своим заостренным клыкам. Мне нельзя сопротивляться.

– Не тронь ее, умоляю, – шепчу я, уверенная, что оборотень услышит, перед тем, как меня выводят из дома и запихивают в черную карету.

Даже лавки нет, поэтому сажусь прямо на пол и прислоняюсь спиной к стенке. Слышу пару щелчков замка, щелчок поводьев и карета, слегка дернувшись, начинает свое движение.

Смотрю наверх, где сквозь небольшую решетку видно чистое лазурное небо. Пресветлый! Как же это небо кажется сейчас неуместным, когда в душе ураган.

Душа рвется на лоскуты, хочется орать, стучать по стенкам, раскачивать карету – все сделать, только бы вернуться! Но мне нельзя! Ведь если я вернусь, Зордан превратит мою сестру в такую же послушную марионетку, какой была я… Она во всем займет мое место, а как только станет совершеннолетней…

Но и если не вернусь, все ненамного лучше. Ведь защитить ее некому совсем. Никто и ничто не помешает Зордану забрать ее себе как игрушку. Пресветлый! Молю, пусть у альфы останется хоть грамм совести и сочувствия, и он не тронет Мару!

Из груди все же вырывается истошный крик. Это все я виновата! Проклятый песец! Ненавижу его!

Пожалела чужака, соврала своему клану. Теперь пришло время расплаты… Только почему за меня расплачиваться должна Мару?

Если бы боги послали мне снова шанс встретиться с этим песцом, я бы больше его не пожалела. Точно не ценой своей сестры. Ненавижу.

Отчаяние настолько затапливает мой разум, что о том, сколько мы едем, я могу судить только по тому, как темнеет небо за решеткой.

Пару раз проваливаюсь в тревожный сон, из которого меня буквально выкидывает на кочках, чтобы потом снова укачать.

В карету проникает прохладный ночной воздух, приносящий с собой аромат степных трав. Сначала это просто кажется мне странным и непривычным, а в какой-то момент я осознаю, почему: вся территория драконьего клана Сайланд, где мы жили, расположена в лесах. Откуда степь?

Покачивание становится все более мягким, движение кареты равномерным, поэтому меня окончательно уносит в сон, наполненный страшными картинами того, что произойдет с моей сестрой, того, как она указывает на меня пальцем и обвиняет меня. А потом кошмар будто смывает теплой волной, и вот уже передо мной мерцают медовым блеском золотые глаза песца.

– Тпр-ру! – слышится крик с козел, и карета останавливается.

Прихожу в себя свернувшейся калачиком на полу. Прямо передо мной – пятно солнечного света. Уже утро? С трудом пытаюсь разогнуться и вернуться в сидячее положение. Жутко хочется пить, а живот просто-напросто скручивает от волнения.

Два поворота ключа в замке. Ну что… Суда не будет. Помилования тоже. Надеюсь, казнь будет быстрой.

Сердце отчаянно бьется в страхе и нежелании поверить, что еще немного, и оно остановится уже навсегда.

Дверь распахивается, и в карету врывается поток света, заставляющий меня зажмуриться.

– Выходи, – командует голос гвардейца.

Да я бы рада, но за всю поездку у меня так онемели руки и ноги, что я не то чтобы выхожу… Я выползаю. Пытаюсь сделать шаг вперед, нога подворачивается, и я падаю.

Прямо в сильные мужские руки, которые уверенно успевают меня подхватить и даже поставить вертикально. Поднимаю глаза, чтобы встретиться с уже знакомым мне взглядом.

Тягучий гречишный мед. И такой же сладкий дурманящий запах. А еще ощущение безграничной власти и силы, которой хочется подчиняться.

– Ну здравствуй, беглянка, – низким, чуть хрипловатым голосом говорит оборотень. Тот самый, который был с драконом.

Глава 2

Оборотень не спешит разомкнуть объятия. А меня накрывает странной волной тепла. Ощущения, как будто я, вернувшись домой с мороза, села у печи и обернулась пушистым пледом. Хорошо, уютно, так, как будто так и должно быть.

Забываюсь в своем желании раствориться в этих ощущениях, но мне помогают вспомнить, где я и кто. Оборотень дожидается, пока я найду равновесие и отступает на шаг, пряча руки в карманы.

– Эйра Виори, – строго, чеканя каждый слог, говорит гвардеец. – Вы приговорены к смертной казни за измену вашему лорду, Николасу Сайланду.

Сердце подскакивает к горлу, я в страхе оглядываюсь: что меня ждет? Дыба? Гильотина? Виселица?

Где-то на периферии сознания проносится мысль, что я вообще не помню, чтобы на территории клана Сайланд хоть раз, хоть кого-то казнили. Отмахиваюсь от этой мысли, потому что, если до этого не было, не значит, что не будет сейчас.

– Но Его Величество, Керниол Пятый избавляет вас от этой участи, – продолжает гвардеец. – С этого момента вы, как военный трофей, – подданная Керниолии, и вашей жизнью распоряжается он.

Гвардеец отдает честь, захлопывает дверцу кареты, в которой меня везли, и, щелкнув вожжами, трогается с места. Слышится тихое поскрипывание колес и стук копыт по вытоптанной колее.

И… Что? Это все? Смотрю вслед удаляющейся каретой, за которой облаком поднимается пыль, и понимаю, что все… Пути назад нет совсем.

Нет прошлой меня, есть военный трофей жуткого, опасного оборотня. И как он распорядится мной – не известно.

От этой мысли становится настолько не по себе, что даже тошнота к горлу подкатывает. Мару… Моя маленькая Мару, что с тобой будет? Как мне тебя спасти?

– Ну что, беглянка, идем, – выводит из размышлений чуть ироничный мужской голос.

Оборачиваюсь. Внутри все скручивает от страха, когда я смотрю на оборотня. Так значит, сам король? Тот самый?

Именно такой, каким я его и запомнила: широкоплечий, с военной выправкой, мощными руками, волосами цвета зрелой пшеницы и… согревающей улыбкой.

Он даже тогда, в разгар войны умудрялся чему-то улыбаться, чего же ему это не делать этого сейчас? Обзавелся новой игрушкой. Или домашним питомцем?

– Почему же сразу беглянка? – ухмыляюсь я. – Я, кажется, даже еще не пробовала бежать.

– А ты хочешь? – он поднимает одну бровь, и в его глазах сверкает хитринка.

– А что, если да? Что вы сделаете? Наручники наденете или кандалы? – с вызовом говорю я и протягиваю ему руки.

Во мне как будто лопнула струна терпения. Несколько лет рабского подчинения Зордану, лишь бы не тронули Мару. Вся грязная работа. Шпионаж. Под постоянным давлением и угрозами.

Наверное, я неосознанно понимала, что когда-то я все равно оступлюсь и либо окажусь за решеткой, либо… в постели самого Зордана. А пришлось стать трофеем для оборотня, и теперь мне терять уже нечего.

– Беги, – ошарашивает он меня заявлением и разводит руками, показывая, мол выбирай любое направление.

А вокруг сплошная степь. Абсолютно ровная поверхность земли лишь где-то далеко ровной полоской соединяющаяся с небом. Под ярким горячим солнцем колышутся цветущие травы, пахнет пылью, терпким ароматом полыни и насыщенным, дурманящим – чабреца и шалфея. Ни деревца, ни холмика – ничего привычного.

Сердце ноет, тянется домой. Но в то же время внутри поселяется какое-то смутное осознание, что все, мне теперь от этого оборотня никуда, и от этого тепло.

Что за ерунда! Как я могу так себя чувствовать рядом с НИМ? После всего того, что мне о нем рассказывали. О том, как он зверствует в своих землях, как безжалостен с подданными. По рассказам он намного страшнее и опаснее Зордана. А я вот… Попала. Бежать надо…

– Вынужден предупредить тебя, что я оборотень, я быстро догоню, – шепчет Керниол мне прямо на ухо, так что я вздрагиваю, а потом выпрямляется и указывает на стоящую неподалеку карету. – Все же давай отправимся в замок в более комфортных условиях?

Белая с позолотой карета и гербом Керниолии стоит запряженная четверкой белоснежных лошадей. Кучер на козлах делает вид, что не слушает нас, а просто любуется природными ландшафтами. Пф… Было бы чем.

– Ты не привыкла к степи, я правильно понимаю? – внезапно спрашивает оборотень и аккуратно подталкивает меня к карете. – Ничего, ты обязательно к ней проникнешься, почувствуешь ее, то, какая она живая.

С сомнением оглядываю еще раз простирающееся до самого горизонта разнотравье и залезаю в карету. Контраст налицо. Теперь мне предстоит ехать не на полу деревянного короба, а на мягком, обитом бархатом диванчике. И наверное, любая девушка из моей деревни была бы рада прокатиться на такой.

Керниол присаживается на сидение напротив и, закрыв дверь, стуком дает знать кучеру, что пора трогать.

С трудом сглатываю от того, что оказываюсь буквально заперта в одной клетке с хищником, который полностью распоряжается мной. И не важно, насколько богато или комфортно в этой клетке, важно, кто рядом.

Этот оборотень вызывает внутреннее волнение, заставляет холодеть кончики пальцев и сбивает дыхание. Мне сейчас должно быть даже страшнее, чем в одной комнате с Зорданом. Ведь должно же?

Отодвигаюсь подальше и высовываюсь носом в окно, только бы иметь хоть призрачное ощущение свободы.

– Чабрец очень ароматно цветет, не правда ли? – внезапно спрашивает оборотень, откидываясь на спинку и вытягивая ноги под свободную часть моего сидения.

Длинные, сильные ноги, одетые в облегающие штаны, выгодно подчеркивающие рельефные мышцы его бедер. Почему-то этот вид кажется более интересным, чем степные травы под жарким солнцем. Взгляд скользит по ногам еще выше, к щекам приливает краска, и я осознаю, что оборотень что-то спросил.

– Что, простите? – отвожу взгляд и от злости на саму себя закусываю губу.

– Говорю, вы любите чабрец? – ухмыляется он, а у самого вид, как у кота объевшегося сметаны. – Сами его полюбили или подсказал кто?

Проклятье! Чабрец… Так я ему и сказала!

Поджимаю губы и снова отворачиваюсь к окну. Неужели он правда думает, что я скажу ему? Пусть хоть пытает! А он может, я знаю.

Бросаю короткий взгляд на Керниола и тут же обратно в окно. Он пристально рассматривает меня так, что мне становится не по себе. Что, если… Что, если он забрал меня только для того, чтобы выпытать информацию? А поскольку я теперь его подданная, он может делать со мной все, что захочет!

По спине пробегает холодок страха и выступает холодный пот. Я. Принадлежу. Ему. Навсегда.

От этой мысли, даже сильнее, чем от мысли о скорой казни, накатывает паника. Пальцы сжимаются на юбке. Тому, который я накануне обожгла, становится больно, и я невольно охаю, прижимая его к губам.

Керниол внимательно смотрит на это, прищуривается, но никак не комментирует.

Мы едем весь день, останавливаясь всего пару раз, чтобы немного размять ноги. Солнце совершает свой полукруг и скрывается за ровной линией горизонта. На степь ложатся сизые сумерки, парящие над верхушками трав белыми облачками тумана. Дышать становится легче, но все больше начинает клонить в сон.

– Здесь будет привал на ночь, – говорит оборотень, когда становится совсем темно, и помогает мне выбраться из кареты. – Отправимся с первыми лучами дальше, и к обеду будем на месте. Я сейчас на охоту. Надеюсь, все же бегать ночью тебе в голову не придет.

Порыв прохладного вечернего ветерка пробегается по степи, обдувает меня и вызывает озноб. Керниол тут же это замечает и надевает на мои плечи свой камзол. И склоняется так, чтобы посмотреть в глаза:

– А если и сбежишь, выслежу, – понизив голос предупреждает он. – Только зверя моего раздразнишь. Флинт, разведи костер, помоги устроиться девушке и можешь тоже бежать на охоту.

Керниол исчезает в ночной темноте, кучер выполняет задание и тоже убегает. Я остаюсь одна перед теплым согревающим костром. Почти таким же, как присутствие Керниола.

Проклятье! Опять эти дурные мысли!

Ругая себя, я совсем не замечаю, как ко мне подлетает черная птица, скидывает мне письмо и словно исчезает. Внутри начинает ворочаться противный червячок тревоги. Смотрю на письмо. Я знаю этот почерк. Это Зордан.

Трясущимися руками распечатываю конверт, успевая прочитать лишь маленькую строчку.

“Мару жива и здорова. Но это пока…”

– А что там у тебя такое? – раздается над ухом вопрос Керниола.

Глава 3

Сердце уходит в пятки, пальцы сжимаются, сминая письмо, которое я тут же прижимаю покрепче к себе, чтобы спрятать.

– Единственное, что у меня есть как напоминание о моей сестре, – выпаливаю первое, что приходит мне в голову. – Отберете?

Он выпрямляется и, аккуратно обхватив меня за плечи, разворачивает меня лицом к себе:

– И зачем мне это? – вопросом на вопрос отвечает Керниол.

– Чтобы сделать мою жизнь еще более невыносимой? – озвучиваю часть своих мыслей я.

– Но ведь она все равно лучше, чем казнь, неправда ли? – продолжает череду вопросов оборотень. – Дай мне свою руку.

Заметил? Внутри все сжимается… Что будет, если он узнает, что мне пишет альфа моего клана. Ведь меня же приговорили к смертной казни за шпионаж и предательство. Что, если оборотень подумает, что я и сейчас пытаюсь шпионить?

Протягиваю одну руку, а второй стараюсь как можно незаметнее засунуть письмо в карман. Хорошо, на мне мое любимое платье, в которое я вшила не менее четырех карманов – удобно, когда нужно захватить с собой разные штуки, как, например, сборы или артефакты-глушители. Получается почти незаметно, особенно когда это что-то мелкое.

Керниол качает головой:

– Другую, – приказывает он.

Вытягиваю и другую. Проверяет, что у меня действительно в руках ничего нет?

Но оборотень удивляет: он аккуратно обхватывает мою кисть своими длинными, сильными пальцами. Я чувствую, что ему приходится сдерживаться, чтобы сделать это настолько нежно и невесомо, он явно привык держать в руках оружие.

Кажется, каждый миллиметр кожи, которого касается оборотень, начинает гореть, но не болью, а волнительным ожиданием, чтобы оборотень продолжал и дальше прикасаться. Это пугает. Это нелогично. Это неправильно в конце концов!

Керниол переворачивает мою кисть ладонью вверх и смещает свою ладонь к кончикам моих пальцев, задевая ожог. Я невольно цыкаю, чуть вздрагивая. Между бровей оборотня появляется складка, особенно сильно выделяющаяся в отсветах костра.

– Потерпи немного, – тихо говорит он, а потом в палец в одно мгновение впивается сотня маленьких иголочек.

Пытаюсь отдернуть руку, но прикосновения оборотня только на первый взгляд кажутся такими легкими, на самом деле он крепко удерживает мою руку до того самого момента, когда эта мгновенная боль исчезает совсем, забирая с собой жжение от ожога.

– Магия оборотней отличается от магии драконов и людей, – как будто с небольшой долей сожаления говорит Керниол. – Она идет не от внешних сил, а от внутренних, поэтому чтобы, например, залечить твой ожог, организму пришлось немного поработать. Но зато твоя рука теперь здорова.

Он словно нехотя выпускает мою кисть, наклоняется и идет к костру.

Палец действительно больше не болит и там не то что волдыря, там и следа не осталось. Но… магия? У оборотней? Я знаю только про то, как оборотни нашего клана проводили ритуалы разные. Или, может, он только про себя? Потому что он король?

Что-то в этой мысли кажется странным, нелогичным. Отмахиваюсь и сильнее закутываюсь в камзол Керниола, понимая, что он пахнет, как сама эта степь, разгоряченная под полуденным солнцем, только к этому примешивается еще мужской терпкий уникальный запах самого оборотня.

Провожу щекой по воротнику камзола и прикрываю глаза. Стоп! Он же должен был отправиться на охоту, почему так быстро вернулся?

– А разве вам не надо было… искать, загонять какую-нибудь добычу? – спрашиваю я.

– Ну я же не гепард, – пожимает он плечами. – Тут рядом были куропатки, так что мне даже оборачиваться не пришлось. Они и будут нашим ужином. Нам пришлось изменить маршрут и заночевать в степи.

Он показывает мне три небольшие тушки, а потом принимается их ощипывать.

Письмо обжигает бедро тем, что мне безумно хочется его прочитать. Но только не в присутствии Керниола, поэтому я заставляю себя набраться терпения.

Оборотень очень ловко и быстро расправляется с куропатками, а потом устраивает их жариться на костре. Все движения очень плавные, но до невозможности точные, ни одного лишнего. Не клеится в голове это: король сам себе готовит куропаток!

Керниол расстилает на земле плед, и мы присаживаемся на него, чтобы поужинать.

– А Флинт? – робко спрашиваю я. – Он не присоединится к нам?

– Флинт это не ест, – пожимает плечами оборотень. – Думаю, он вернется ближе к утру, сытый и довольный. Ты ешь и потом спать. В карете.

Керниол продолжает рассматривать меня, изучать как какую-то зверушку. Чего он от меня ждет? Понял ли, что я уже от него что-то скрываю? И как мне вести себя дальше?

Мой разум твердит, что не может быть все так хорошо. Слишком уж он обходительный и хороший. За этим всегда, абсолютно всегда скрывается что-то грязное. Но я сейчас не могу понять что. Что ему мешает это получить прямо сейчас?

И в то же время просто сидя рядом с ним, я чувствую, как будто только так я защищена и в безопасности.

Эта несостыковка рвет меня на части, заставляя сомневаться в собственной вменяемости. К тому моменту, когда мы заканчиваем ужин, я успеваю так себя накрутить, что при первом же намеке короля срываюсь с места и закрываюсь в карете.

Пресветлый! Дай мне сохранить рассудок! Я просто обязана вернуться и помочь Мару. Но как, если этот оборотень глаз с меня не сводит и, честно признаться, мне это отчего-то приятно.

Кое-как устраиваюсь на диванчике, свернувшись комочком и глядя в темноту окна на кусочек усыпанного звездами неба. Возможно, Мару тоже сейчас на него смотрит. И уж точно на него смотрит опасный оборотень с янтарными глазами, что остался снаружи.

Просыпаюсь от того, что меня потряхивает на кочках, а стук копыт кажется более звонким и громким.

Шею тянет, но ощущение, что проспала год. Так хорошо выспалась.

Еле-еле разлепляю глаза и обнаруживаю себя сидящей рядом с Керниолом, да еще и положившей на его плечо свою голову! Ох, Пресветлый! Что бы на это сказал Зордан?! Я сплю на плече жестокого чужака!

Вскакиваю, точнее, даже подскакиваю и отсаживаюсь на дальний конец диванчика.

– Доброе утро, беглянка, – с легкой довольной ухмылкой говорит этот невыносимый песец. – Как спалось?

– Что вы?.. Зачем вы?.. – пытаюсь спросонья сформулировать мысль, но выходит явно не очень. – Почему я спала на вас?

– Ну, знаешь ли, это мне тебя спросить надо, – чуть ли не смеется Керниол. Я рассчитывал тебя чуть-чуть поправить, чтобы ты с диванчика не упала, когда мы поедем. Но ты мертвой хваткой в меня вцепилась, поэтому вот такой компромисс нам пришлось искать.

Щеки заливает краска, а я, чтобы спрятать смущенный и раздраженный взгляд, выглядываю в окно. Ого! Так мы уже в городе? Так сколько же мы ехали уже?

– Мы во втором по величине городе Керниолии, Канварде, – поясняет оборотень, не дожидаясь вопроса. – Он славится своими стейками и модными салонами.

И к чему мне эта информация? Не дома, не рядом с сестрой, с которой сейчас…

Мы проезжаем по людным улочкам мимо жилых домов и лавок через базарную площадь к длинному каменному мосту через бурную реку. Кучер чуть замедляет карету и въезжает на узкую дорожку.

Откуда-то снизу слышится громкий рев бушующей воды. Воздух наполнен брызгами и прохладой. Теперь я понимаю, почему мы стали ехать медленнее – булыжник моста мокрый и скользкий, быстрее ехать опасно.

Как только мы преодолеваем мост, слышится грохот цепей, и мы проезжаем через ворота в толстенных кирпичных стенах.

– Ваше величество, – чуть гнусавый крик раздается сразу же, как останавливается карета. – Они снова! Там же. Мы ничего не смогли сделать. Еще одна деревня!

Я вижу, как на спокойное лицо Керниола наползает тень, а на скулах начинают ходить желваки. Он вылезает из кареты:

– Кого отправили? – сурово спрашивает он.

– Отряд гвардейцев, Ваше Величество! – дребезжит все тот же голос. – Ни один не вернулся!

А вот теперь я, кажется, слышу рык. Мощнее и насыщеннее, чем даже тот, что был у Зордана.

– Позаботьтесь о девушке, – жестко отдает приказ он, а потом заглядывает в карету: – Я буду поздно. И лучше тебе не сбегать.

Последнее явно звучит как предупреждение. По коже пробегаются мурашки, а грудь затапливает страх.

Одна, в чужом замке. Безвольная рабыня. Ну а кто же я еще?

Успеваю выглянуть из окна, чтобы увидеть, как крупная белоснежная фигура удаляется от замка по каменному мосту.

Флинт подстегивает лошадей, и мы проезжаем чуть дальше, видимо, во внутренний двор. Он помогает мне выбраться и по высокой каменной лестнице провожает в донжон, главную башню замка.

Видимо, слух о том, что Керниол кого-то притащил с войны в качестве трофея оказываются быстрее, чем мы, потому что нас уже ждут несколько девушек. Они буквально подхватывают меня под руки и утаскивают куда-то внутрь башни, помогают подняться еще выше, а потом приводят в какие-то шикарные покои.

Причем происходит все так быстро и под щебет девушек, что я не успеваю ни рассмотреть ничего, ни осознать, а каково мне вообще тут.

– Идем, Его Величество скоро вернется, а тебя еще готовить и готовить, – причитает одна из них.

– Тебе выпала такая честь! – подхватывает другая.

– Любая в Керниолии хотела бы оказаться на твоем месте! – тараторит третья.

Что? Да о чем они? Я вообще ничего не понимаю!

Поэтому я упираюсь в пол пятками и освобождаюсь от их хватки.

– Погодите-погодите, – хмурюсь я, все еще не снимая пиджака Керниола. – Объясните мне, пожалуйста, что вообще происходит?

– Не прикидывайся, – возмущается первая. – Его Величество не любит дурочек, он не из таких.

– Но я правда…

– Конечно, философских бесед он в постели тоже наверняка не ждет, – вклинивается третья.

– Но и глупенькую из себя не строй. Просто молчи, – говорит вторая и добивает: – И покажи, как ты умеешь делать мужчинам приятно!

Ох, демоны! Кажется, я сначала краснею, а потом бледнею от осознания. Так вот к чему меня собрались готовить!

Глава 4

Я вспыхиваю от этого осознание. Конечно, я думала, что оборотень будет распоряжаться мной как игрушкой, но почему-то все это время я не вникала в то как он может меня использовать. Только сейчас меня осенило, что, вероятнее всего, мне придется с ним…

Ох, Пресветлый! Что же мне делать?

Но хуже всего то, что эта догадка не вызывает в моем теле внутреннего протеста и отторжения, как это было с Зорданом, когда он позволял себе… лишнего. Думая о том, что стану для Керниола не просто игрушкой, а постельной игрушкой, я чувствую приятные трепет и волнение.

Не понимаю, что со мной происходит?! Может, этот оборотень умеет еще и в мозги влезать?

Сжимаю челюсти и начинаю внимательнее рассматривать суетящихся вокруг меня девушек, чтобы понять, насколько я могу с ними спорить и чем это для меня обернется. Блондинка с яркими пухлыми розовыми губами и лентой в волосах того же цвета, стаскивает с меня камзол Керниола и бросает его на спинку стула.

– Его величество хоть и сказал, что будет поздно, это не отменяет того, что начать подготовку нужно как можно раньше, – фыркает она, оценивающе разглядывая меня.

– Да уж… Работы непочатый край! Странный выбор трофея у Его Величества, – поддерживает вторая, ярко-рыжая, с мушкой над верхней губой.

– Тише, – одергивает их третья, – не вам обсуждать выбор короля. Наше дело маленькое: привести его наложницу в порядок.

То, как меня назвала последняя, жгучая брюнетка с черными глазами и огромными серьгами в ушах, бьет по мне словно пощечина. Наложница? Рабыня?

– Я сама, – сквозь сомкнутые губы рычу я. – Я все сделаю сама.

Девушки замирают и удивленно смотрят на меня, как будто удивляются, что я вообще умею разговаривать. А потом блондинка начинает заливисто смеяться.

– Ты сейчас серьезно? – спрашивает вторая. – Ты вообще умеешь что-то кроме того, что чистить картошку?

– Ты на свои руки посмотри! – подхватывает третья. – Да только на них придется потратить не меньше двух часов!

Они действительно думают меня унизить этим? Судя по их внешнему виду, ни одной из них не приходилось выживать в таких условиях, в каких жили мы с сестрой. У них нет никакого права относиться с пренебрежением и снобизмом!

– А вы много ли умеете, кроме того, чтобы трещать языками и делать вид, что выше по статусу? – медленно перевожу взгляд с одной на другую. – Кто вы? Тоже подстилки короля? Хотя, нет. Судя по вашему замечанию, что на моем месте хотела бы оказаться любая, вы не дотягиваете и до этого.

Когда я заканчиваю свой внезапный словесный порыв, в комнате наступает тишина. У брюнетки удивленно открывается рот, а блондинка хватается за грудь. Кажется, я попадаю в точку насчет их положения в замке. Кто же они? Просто служанки? Или специально приставленные девушки для подготовки несчастных к ночи с королем?

Очень царапает мысль, что Керниол регулярно привозит такие “трофеи”, как я. Что он вообще с кем-то еще спит… Перед глазами возникает оборотень, обнимающий другую девушку, а внутри все закипает.

Так, стоп! По-моему, это не нормально!

Рыжеволосая откидывает вьющиеся пряди и прищуривается на меня:

– Какой дерзкий трофейчик достался нашему королю, – усмехается она. – Посмотрим, когда он тебя приручит. Но как бы ты ни дергалась, привести в порядок мы тебя должны.

– Готовьте ванную, – опустив подбородок говорю я, мне все равно не отвертеться. – Уж раздеться я сама смогу и без вашей помощи и тем более без ваших комментариев.

Брюнетка кивает подругам, и они заходят в дверь в дальней части комнаты, а сама она подходит к входной двери и ставит замыкающее магическое плетение. Кто она? Драконица или человек? Явно же не оборотень.

– Это на случай если тебе захочется сбежать, – усмехается она и тоже скрывается за дверью в ванную.

Оставшись одна, наконец, выдыхаю и опираюсь рукой на спинку стула, чувствуя под пальцами дорогую ткань камзола оборотня. Какого демона? Показалось, что в степи взять меня это недостойно короля? Притащил к мягкой кроватке, чтобы сделать вид, что благородный?

Отшвыриваю камзол в угол и резко со злостью дергаю завязки на платье. Надеюсь ли я, что смогу избежать? Нет. И уже почти плевать. Переживу. Что Зордан, что Керниол… В чем разница, если мне уже была уготована эта судьба?

Но хватит ли благородства и совести Зордану не тронуть Мару?

Тут меня словно пробивает молнией воспоминание о письме. Засовываю руку в карман, проверяя, не забрал ли его Керниол. Вдруг он заметит и решил проверить, что я прячу? Но нет, оно на месте.

Руки нетерпеливо дрожат, когда я разворачиваю, чтобы прочитать. Но тут из ванной появляется блондинка:

– Кажется с тем, чтобы раздеться ты тоже не особо справляешься? – ехидно заявляет она.

– Зато вы, наверное, поднаторели в этом? – в том же тоне отвечаю я.

Она поджимает губы, но не уходит, а пристально следит за мной. Я прячу письмо обратно и снимаю платье, а потом и нижнюю сорочку, оставаясь в нижнем белье. Платье аккуратно сворачиваю и кладу на стул: пусть только попробуют хоть пальцем до него дотронуться!

Переступаю порог в ванную и оказываюсь в огромной отделанном голубым мрамором помещении, в середине которого не просто ванна, а, я бы сказала, бассейн, наполненный парящей розовой водой с пузырьками.

В воздухе висит насыщенный аромат роз, так что даже чихать хочется. Зато девушкам, по-моему, он очень даже нравится. Под пристальными оценивающими взглядами прохожу к купальне и шаг за шагом по ступенькам погружаюсь в теплую, обволакивающую воду. Мелкие пузырьки приятно щекочут кожу и, кажется, с первого же касания, мне становится легче.

Девушки, теперь уже молча, трут мое тело приятным мылом, отмывают распаренные руки и ноги, моют и расчесывают волосы, натирают розовым маслом, мягко массируя все мышцы. Будь это другая ситуация, я бы чувствовала себя королевой. Но сейчас… Я скорее вещь, которую приводят в “товарный вид”.

Когда все заканчивается, меня облачают в тонкую шелковую тунику, на лодыжки надевают тоненькие браслеты с колокольчиками и шелковую ленточку, украшенную драгоценными камнями. Ну точно ошейник…

– Тебе полагается быть готовой ко всему, что захочется Его Величеству, – говорит рыжая. – И ждать его на кровати.

Они пристально смотрят, когда я залезу на огромное высокое ложе с мягким матрасом и несколькими большими подушками, и только после этого выходят из комнаты.

Быть готовой ко всему? Как интересно. И какие же у Его Величества предпочтения? Что я должна делать? Лежать покорно? Или… Что-то особенное?

Бросаю взгляд за окно. Там уже темнеет. Долго же, однако, меня купали… Прохладный воздух комнаты вызывает мурашки. Но еще большие мурашки вызывает мысль о том, что же будет, когда придет Керниол.

Расслабленность во всем теле очень сильно контрастирует с тем напряжением, которое я чувствую внутри себя. Словно внутри сидит настороженный зверь, который ждет нападения.

Проигрываю в голове варианты того, как мне сбежать или хотя бы избежать того, что меня ждет. Но не вижу выхода. Я на территории этого проклятого оборотня. Тут все принадлежит ему. И… даже я.

Когда я уже успеваю накрутить себя до состояния готовой выстрелить сжатой пружины, раздается щелчок замка, дверь распахивается. Я застываю, даже забыв, как дышать, а на пороге возникает Керниол.

Глава 5

На нем совсем другая одежда, не та, что была, когда мы ехали. Просто накинутая наспех черная рубашка, подчеркивающая ширину плеч и приоткрывающая рельефные мышцы груди и пресса. Мой взгляд невольно скользит ниже, к свободным штанам, низко сидящим на бедрах и темной дорожке волос, уходящей…

Зажмуриваюсь, закусываю губу и сжимаю в кулаках атласное покрывало кровати. Усмехаюсь своим неправильным мыслям и реакциям. Король хорош. Наверняка совсем не обделен женским вниманием, не зря же мне девушки так и сказали, что любая хотела бы оказаться на моем месте.

Тогда зачем ему я?

Несколько секунд ничего не происходит. Я робко приоткрываю глаза и поднимаю взгляд. Золотые глаза Керниола потемнели до цвета перегретого янтаря, став темными, и оттого сделав его еще более опасным.

Он застыл на пороге, так и не закрыв за собой дверь. Я что-то не так сделала? Его надо было ждать иначе? Как по-другому объяснить ярость, волнами расходящуюся от него.

– Что. Ты. Здесь. Делаешь? – рычит он.

Второй раз за сутки я вижу, насколько серьезным и напряженным может быть выражение его лица. Он медленно, прикрыв глаза, вдыхает, а когда выдыхает, в его взгляде появляется что-то опасное, звериное, что до мурашек пугает меня, буквально пришпиливает к кровати.

В горле пересыхает, слова застревают. Я бы рада ему ответить, да страшно.

– Повторю свой вопрос: Эйра, что ты здесь делаешь? – произносит он сквозь сжатые зубы.

Облизываю губы, ловя на них взгляд оборотня. Слышится хруст – отламывается ручка двери, которую слишком сильно сжал Керниол. Это немного возвращает в реальность, но только усиливает страх из-за понимания того, сколько на самом деле силы скрывается в его руках.

– А где еще быть вашему трофею? Наложнице же положено ублажать своего господина, – наконец, выдавливаю из себя я и спускаюсь с кровати, чтобы лучше продемонстрировать свою “готовность”. – Вот, меня приготовили как положено. Расскажете, что мне делать?

Керниол медленно, будто гладит, скользит глазами по моему телу от босых ног до груди, высоко поднимающейся под тонкой, ничего не скрывающей, шелковой туникой, потом выше, пока не сталкивается своим взглядом с моим. По телу пробегает горячая волна, растекающаяся до кончиков ушей и пальцев и возвращающаяся обратно, чтобы сконцентрироваться в животе и взорваться волнением и трепетом.

– Иди за мной, – коротко, чуть хрипло, говорит он, а когда я, удивленная этими словами, делаю шаг к нему, кивает на отброшенный мной камзол. – Надень его.

Поборов момент замешательства, выполняю то, что он говорит, но не забываю захватить с собой свое платье. Оборотень отмечает это, но не препятствует. Я все еще чувствую негодование в его действиях. Как будто он невероятно зол, но сдерживает себя.

Чтобы что? Чтобы окончательно меня не напугать? Но смысл меня жалеть? Какова бы ни была цель того, что король меня забрал, я полностью завишу от него. А разве с рабами кто-то церемонится?

Мы выходим из комнаты в темный коридор, по которому оборотень легко перемещается. Все верно, он-то в темноте хорошо видит, а я просто стараюсь не отставать от него. И так разгоняюсь, что когда Керниол резко останавливается, просто-напросто влетаю в него.

В нос ударяет запах степных трав, и становится там тепло и хорошо, что я даже прикрываю от удовольствия глаза.

На мои плечи ложатся тяжелые ладони оборотня, и он отодвигает меня. В его глазах мерцает оборотническое сияние, которое действует на меня гипнотически, выбивает из головы все мысли…

– Вот твоя комната, – Керниол, не разрывая зрительного контакта, открывает дверь и мягко направляет меня внутрь. – Оставайся здесь и никуда не выходи. Утром тебе помогут собраться и спуститься к завтраку.

Он аккуратно подталкивает меня, поворачивает какой-то артефакт, освещающий комнату, и закрывает дверь. Не меньше минуты я стою и сверлю глазами закрытую дверь.

Не понимаю? Со мной что-то не так? Я… не привлекаю его? Некрасивая? Или… День неправильный какой-то?

Хотя что я? Как будто расстроена! Радоваться надо. Похоже, сегодня моя девичья честь в безопасности. Не скажу, что я не раду этому, но, похоже, нервное напряжение, накопившееся за день, дает о себе знать. Я прислоняюсь спиной к двери и медленно сползаю по ней на пол.

Мне бы сейчас поплакать, как я это делала дома. Всегда становилось легче. Но слезы будто высохли. Осталась неимоверная слабость и тоска… А еще страх от того, что я совсем не понимаю, что для меня уготовил оборотень.

Лезу в карман платья и достаю письмо, которое я, наконец, могу прочитать, не боясь, что меня обнаружат.

“Мару жива и здорова. Но это пока. Все зависит только от тебя.

Я не трону твою драгоценную сестренку до тех пор, пока ты остаешься послушной девочкой и действуешь в моих интересах.

Ты должна внимательно следить за королем и передавать мне все его планы, а также информировать обо всех проблемах в королевстве. А для этого тебе придется сблизиться с оборотнем любыми способами.

Если вдруг я узнаю, что ты делаешь что-то против меня, сделаю твою сестру игрушкой для всех самцов клана. Надеюсь, это достаточная мотивация для тебя”.

Глава 6

Ужас накатывает волной. Да, я должна была уже привыкнуть быть информатором, но не тогда, когда мне некуда бежать, когда я в полном распоряжении врага, когда у меня никаких гарантий.

И что значит “сблизиться любыми способами”? Что я должна делать? Плясать под его дудку? Делать услужливый вид? Или сделать что-то более… смелое.

Сминаю письмо и осматриваю комнату. В углу есть камин, но сейчас он не горит, а магии его разжечь у меня нет. Не зря Зордан насмешливо называл меня человечкой-пустышкой.

Свет от артефакта позволяет рассмотреть комнату, в которой меня поселил оборотень. Деревянный пол почти по всей комнате укрывает толстый ворсистый ковер, большую часть пространства занимает высокая двуспальная кровать из белого дерева с пуховыми взбитыми перинами, около окна, сейчас совсем темного, такой же светлый туалетный столик с круглым пуфиком и светлый шкаф.

Рядом с камином дверь, я полагаю, в собственную ванную комнату.

По всей видимости, первый раз меня привели “подарочком” в комнату оборотня. И все же, что это за странная реакция?

Закрываю глаза и прислоняюсь затылком к двери, чувствуя, как постепенно уплываю. Устала. Все же делать вид перед Керниолом, что мне ничего не страшно, – тяжело. Решаю запихнуть письмо между перинами, чтобы не мозолило никому глаза. Особенно мне.

Завтра попрошу развести камин и избавлюсь от этого проклятого сообщения. Идеально.

Выключаю артефакт, отчего комната тут же наполняется мраком. Забираюсь в кровать, чувствуя, как перины мягко обхватывают мое тело, а я, утопая в складках и ощущая мягкость постели, почему-то вспоминаю пламенеющий негодованием взгляд Керниола. Но мне не страшно. Глаза завораживают…

Просыпаюсь от того, что… выспалась? Нет! Проспала! Только… куда?

Распахиваю глаза и вижу над собой белоснежный потолок с впаянными в него маленькими кристалликами, которые и давали вчера свет.

Отдохнувшее тело по ощущениям будто парит на легкой пуховой перине, кожу приятно ласкает шелковая простыня, а щеки щекочут солнечные лучи, нагло проникающие сквозь окно.

Ощущение, как будто все, что со мной происходило до этого утра – кошмарный сон. Моя работа на Зордана, его угрозы, опасность для Мару, мой арест и поездка с оборотнем…

Чтобы как-то спустить себя с небес на землю, запускаю руку между перинами, нащупываю скомканный лист. Письмо. Достаточное доказательство?

Мамочка, могла ли ты предположить, что однажды в твой дом явятся палачи из Керниолии и перебьют всех? Понятия не имею, как нам с сестрой удалось спастись… Не помню тот день. Совсем.

Но отец Зордана не раз напоминал мне, как мы должны быть ему благодарны. А потом Зордан пришел ко мне с требованием вернуть долг, и я… Я пошла на все, чтобы Мару могла дальше спокойно жить и не знать всей той грязи, в которой мне приходилось возиться.

Спускаю ноги с кровати и по мягкой дорожке, нагретой солнечными лучами, иду к той двери, за которой, по моим предположениям, находится ванная. Конечно, она не такая просторная и богато декорированная, как та, что у короля в спальне, но тут тоже есть ванна и умывальник и даже ростовое зеркало.

Из него на меня смотрит молодая, отдохнувшая девушка с будто сияющей изнутри кожей, легким румянцем на щеках и роскошными черными волосами. Да уж, что бы я ни думала о тех девушках, что меня вчера “готовили” из меня сделали красивую куклу.

Умываюсь на скорую руку, заплетаю косу и выхожу в комнату, собираясь надеть свое вчерашнее платье. Оборотень сказал вчера, что за мной придут, чтобы отвести на завтрак. Но не в этой… кхм… ночнушке же мне идти.

Но не успеваю я приготовить платье, как раздается стук в дверь. Резко стягиваю с кровати покрывало и заворачиваюсь в него.

– Войдите! – отвечаю, а сама отхожу подальше.

Дверь приоткрывается, и внутрь вплывают те самые девушки, которые меня вчера “готовили”. Но сегодня у них совсем иной вид. Как только они перешагивают порог, глаза их упираются в пол, а сами они кланяются. Я даже не сразу понимаю, что происходит и чего от меня вообще хотят, пока за спинами девушек в дверном проеме не замечаю Керниола.

Он не сводит с меня взгляда, будто оценивая, как я спала. Желтый опасный блеск в его глазах завораживает, как ночью, перед тем, как я заснула.

– Мы хотели…

– Госпожа, мы просим…

– Дело в том, что…

Они говорят вразнобой, мямлят, топчутся неуверенно, что я не знаю, как реагировать.

– Твои горничные хотят сказать, что они просят прощения за все то, что вчера наговорили, обещают больше не допускать таких ошибок и примут от тебя любое наказание, – жестко произносит Керниол. – Так каково будет твое слово?

Я теряюсь. Мое слово? Я должна как-то решить судьбу девушек? И… я ослышалась, или он сказал, что они мои горничные?!

Пресветлый! Я, по-моему, схожу с ума.

– Я думаю, – выдавливаю я из себя, – со всеми случается… Вы же сказали позаботиться обо мне. Они… Мне кажется, они хорошо обо мне позаботились. Вам так не кажется, Ваше Величество?

Чудится, на мгновение его глаза темнеют, но потом возвращаются к цвету солнечного янтаря.

– Если ты так считаешь, я рад, – он опускает подбородок и переводит взгляд на девушек. – Надеюсь, вы хорошо запомните, что сплетни – это ненадежный источник информации. Помогите Эйре собраться к завтраку, я жду ее в столовой.

Девушки очень синхронно опускаются в поклоне и когда дверь закрывается, тут же бросаются ко мне. Они делают все слаженно и молча, как будто не один раз до этого проделывали подобное.

Интересно, какой же у меня на самом деле статус при короле сейчас? Наложница? Фаворитка? Может, просто гостья? Сколько таких, как я, уже было до меня, что они вот так научились?

Почему-то эта мысль кажется особо неприятной, хотя по сути какая разница. Но… от девушек может быть и польза.

– Часто к вам король приезжает? – закидываю удочку я. – Один?

Они переглядываются, но не отвечают мне. Я разочарованно поджимаю губы. Вчера они были более болтливые…

Довольно скоро все приготовления были завершены, и меня, буквально под белы рученьки, подхватывают и провожают вниз, к столовой, но внутрь со мной не проходят.

Я бы тоже не проходила, но вариантов у меня нет. Я делаю шаг через огромные двустворчатые двери, высотой как минимум в два моих роста, и оказываюсь в просторной столовой, пол которой выложен натертым до блеска паркетом, а сквозь окна, уходящие под самый потолок, украшенный красивой росписью, изображающей степь, все пространство заполняет солнечный свет.

Из-за стоящего по центру стола встает Керниол и отодвигает мне стул, показывая тем самым, где мне сидеть. По правую руку от него. Совсем близко. Чересчур близко для той, которую он по прихоти забрал с казни и которой дали задание шпионить за ним.

– Я всегда думала, что людям моего статуса положено есть на кухне, – говорю я, не спеша занять стул, около которого стоит оборотень.

– А я думал, я еще не озвучивал твой статус, чтобы ты делала какие-то выводы, – отплачивает Керниол мне той же монетой. – Я решил, что ты будешь сидеть тут. И не вижу смысла с этим спорить.

– Ваше Величество, к чему эти игры? Я пытаюсь понять, что вы от меня хотите, но не понимаю, – сомнения и внутренний протест не дают мне просто взять и согласиться. – Вы увезли меня, потом мне четко дали понять, для чего я вам нужна. Потом вы приходите и переворачиваете все мои мысли вверх ногами, а утром вообще шокируете тем, что даете трех горничных.

Он молча выслушивает, лишь слегка подняв бровь.

– Еще вопросы? – ухмыльнувшись, говорит он.

– Главный: что вам от меня нужно? – сжимая юбку совершенно потрясающего и явно дорогого платья из заграничных тканей, спрашиваю я.

– Чтобы ты позавтракала, – отвечает он и снова указывает взглядом на стул.

Сжимаю зубы и прохожу за стол, мимоходом касаясь горячей руки Керниола. Даже этого мгновения хватает, чтобы сердце сбилось с ритма. Пресветлый, да что же это?

Весь завтрак я молча жую, не отрывая взгляда от тарелки. Сама не говорю, и Керниол не спешит ни отвечать на мои вопросы, ни о чем-то спрашивать. Между нами будто висит какая-то завеса, нарушить которую я не хочу. А если быть точной – боюсь. Потому что мне кажется, вернуть ее обратно не выйдет ну никак.

Король промакивает губы салфеткой и кладет ее на стол.

– Благодарю тебя за компанию, Эйра, – говорит он. – К сожалению, мне придется отлучиться из замка, но я всеми силами буду стараться вернуться хотя бы к ужину. Советую вам осмотреться в саду на территории внутреннего двора, но за пределы крепостной стены выходить запрещаю.

Керниол откланивается, ненадолго задерживая на мне свой взгляд:

– Не используй ароматные масла, они тебе не идут, – бросает напоследок он и выходит, оставляя меня в одиночестве.

Аппетит, который и до этого был не особо сильный, уходит вместе с оборотнем. Я допиваю сок из какого-то сладковато-кислого фрукта и решаю воспользоваться советом короля и прогуляться по саду.

Выход в него открывается прямо из столовой, поэтому мне не приходится наворачивать круги, чтобы оказаться на улице среди невысоких кустарников и аккуратно подстриженных деревьев.

Первая же тропка приводит меня к беседке, где я присаживаюсь отдохнуть в тишине и тенечке и поразмыслить. Мое одиночество прерывает только милый рыже-белый котик, который нагло запрыгивает ко мне на колени и подныривает под ладонь.

Ну вот… Наконец-то вдоволь натискаюсь это усатое чудо, а то Зордан терпеть не мог котов, и мне, конечно, приходилось с этим мириться.

Мысли о Зордане заставляют вспомнить о приказе, который он мне дал. Шпионить. Докладывать. Сблизиться… Душа протестует: каким бы ужасным ни был этот оборотень, мне пока что он ничего плохого не сделал.

Но чтобы спасти сестру и, может, самой отсюда выбраться, мне придется…

“Вот твои размышления об усатом чуде мне очень понравились. Мур. Одобряю. А вот за последнюю мысль можно и на дыбе оказаться”.

Что?! Оглядываюсь по сторонам, но не вижу никого. Пока до меня не доходит. Со мной говорит… КОТ?!

Глава 7

Подскакиваю так резко, что кот с громким и возмущенным “МЯУ!” сваливается с моих коленей. Очень хочется взвизгнуть, но по привычке закрываю обеими руками рот, чтобы не издавать лишних звуков.

“Что такое?” – столь же ошарашенно, вздыбив шерсть и подняв трубой хвост, кот смотрит на меня.

– Ты мне скажи, – вырывается у меня.

“Погоди, – и так круглые зеленоватые глаза усатого становятся еще круглее, а зрачки совсем вытягиваются в тонкую линию. – Ты меня слышиш-ш-ш-шь?”

Он шипит, хорошо хоть не нападает.

– Представь себе, – усмехаюсь я. – Ты какой-то необычный кот?

“Ну… До этого момента знал только о том, что мозгов у меня побольше, чем у некоторых соседских кошаков. Но теперь ты меня заставляешь сомневаться, – он чуть расслабляется и садится напротив меня. – Это что ж получается?! Меня могли слышать все соседи? Может, поэтому они меня не кормили?”

– Думаешь, если бы тебя слышали, то не стали бы с тобой разговаривать? – усмехаюсь я и присаживаюсь обратно на скамейку. – Так, а теперь можешь поподробнее про наказание?

“Мр? Какое наказание?” – он сладко потягивается, грациозно запрыгивает на скамейку рядом и трется об мое плечо.

– Я про… Погоди… Но я вслух тоже это не произносила!

Получается, что он тоже слышит именно мои мысли?

“Ну, получается так, – мурлычет кот. – Меня, кстати, Симон зовут”.

Ну, Симон, приятно познакомиться. Я Эйра. И что мне теперь с тобой таким необычным делать?

“Любить и заботиться”, – устраиваясь на коленях, отвечает кот.

Хорошо. Но я бы все же послушала, что меня ждет за шпионаж…

“Да что… Если король в хорошем настроении будет, ссылка куда-нибудь подальше на рудники. А в плохом… Так Диким на растерзание или на дыбу. Не будет он с предателями церемониться”, – Симон вылизывает лапы и кладет на них голову.

Как неоднозначно. И в каком же настроении король чаще бывает? Ну, мне хотя бы прикинуть, к чему готовиться.

“Так последнее время всегда был злой как собака, потому что гиблый туман начал наползать на деревни, – недовольно мрыкает кот. – А тут что-то даже несмотря на туман, король довольный”.

Ну… то есть я могу надеяться просто на пожизненную работу в темноте рудников. Ла-а-а-адно.

“А тебе зачем это вообще надо-то? Смотрю, тебя здесь неплохо кормят, вот, одевают во всякие тряпочки ваши, на улице спать не заставляют. Что плохого?”

Тяжело вздыхаю. Как объяснить этому независимому кошаку, что у меня есть родной человечек, которого никак нельзя бросать, жизнь которого зависит целиком и полностью от моего поведения и моих решений.

“Так ну и расскажи королю. Раз уж у него настроение хорошее”, – подкидывает “гениальную” идею Симон.

Мысли тут же переключаются на оборотня. Понимаю, что мне никак не закрыть их от кота, но сделать ничего не могу. Он ушел вроде несколько часов назад, но мне кажется, что я его так мало видела, что мне обязательно нужно еще. Как будто я скучаю. Как будто мне очень важно его внимание.

Память подбрасывает воспоминание о том, как ночью он вывел меня из своей комнаты и без разговоров закрыл меня в другой. Настолько я ему неинтересна? Но отчего же тогда он так смотрел на меня во время завтрака?

Пресветлый! О чем я вообще думаю?!

“Я бы сказал, о ком…” – подливает масла в огонь котяра.

Внезапно со стороны въездных ворот слышится гомон и скрип колес повозки. Нет, нескольких повозок. Сначала не хочу туда идти, чтобы лишний раз не мелькать, но женское любопытство пересиливает, и я беру Симона на руки и иду вдоль дорожки туда, где поверх кустов мне становится видна вся суета.

Это, оказывается, не повозка, а большой экипаж. Из него выходят одна за одной девушки. Человек шесть. Все в красивых, но скромных платьях, с аккуратными прическами и немного растерянными лицами.

Кто это?

“Ну… кошечки… Тьфу… В смысле женщины для короля”, – отвечает кот.

А у меня сердце делает кульбит и подскакивает к самому горлу. Все? Для него?

“Ну а для кого же? Их тут регулярно по деревням собирают, сюда привозят, и все,” – отвечает Симон.

Что… все?

Я продолжаю с приоткрытым ртом смотреть на происходящее, а в груди жжет. Я, конечно, после вчерашних разговоров девушек поняла, что Керниол купается в женском внимании. Но чтобы вот так! Чтобы собирали из деревень!

А что он с ними делает? Куда они деваются?

“Ну вот этого уж я и не знаю, не следил”, – ведет усами кот.

Я узнаю. Я непременно узнаю.

Последней из экипажа выбирается высокая, стройная девушка с огненно-рыжими волосами. Она вроде как похожа на всех: в таком же платье, с такой же прической. Но в то же время кардинально отличается манерой держаться, плавными движениями, будто наполненными опасностью и силой, а еще… Взглядом.

Она практически сразу же замечает меня. Наши взгляды пересекаются, и ее глаза тут же прищуриваются, будто она видит во мне угрозу.

На каких-то инстинктах я прячусь в гуще деревьев с громко стучащим в груди сердцем.

“Хочешь, я ей лицо расцарапаю? – кот смотрит на меня и как будто хмурится. – Она тебя напугала”.

Глажу ушастого по голове и улыбаюсь. Вот так. Стоило всего лишь приласкать котика и погладить его, у меня уже и защитник появился. Ну и бонусом то, что мне интересно, хотя и очень непривычно разговаривать с котом.

Так, в размышлениях о том, зачем Керниолу столько девушек и что он с ними делает, в бессмысленной болтовне с Симоном и в постоянном ощущении, что кто-то за мной подсматривает, проходит весь день. Потом кот уходит по своим “очень важным делам”, а я пытаюсь найти хоть какую-то информацию о девушках, раз уж я не видела, куда их отвели.

Все же не первый раз мне выведывать информацию. Но тут мне приходится совсем непросто. Делаю вид, что беззаботно прогуливаюсь по замку, заглядываю на кухню, где все смотрят на меня испуганными глазами, пробую найти своих служанок, чтобы хоть как-то вытащить информацию. Но все оказывается совсем бесполезно, поэтому я несолоно хлебавши, возвращаюсь в спальню.

Сама не замечаю, что к ужину пытаюсь подготовиться особенно тщательно, даже поддаюсь на уговоры служанок поменять платье на еще более изысканное, чем утреннее. Даже лишние пару десятков раз ловлю свое отражение в зеркалах замка, чтобы убедиться, что выгляжу хорошо.

Хорошо для чего? Я знаю честный ответ на этот вопрос, и он мне совсем не нравится.

Но все идет не так, как я думала. Керниол не возвращается в замок, и я ужинаю одна в огромной столовой, где стук моих столовых приборов эхом прокатывается по всему помещению.

Нет, я не переживаю, что с ним что-то случилось. Я почему-то уверена, что с этим суровым оборотнем все в порядке, но… Мне же надо добывать как-то информацию. Кот про этот самый загадочный туман ничего не знает, кроме того, что только король и может его отгонять, и тем самым сдерживать его распространение.

Сама не замечаю, как оказываюсь в саду, который теперь укрыт плотными, тягучими сумерками, пахнущими едва ли начинающей увядать листвой и землей. А ведь в наших краях уже настоящая осень, не то что тут, отдаленные намеки.

Тихий шорох листьев, трепещущих при легких порывах прохладного ветра, смешивается со стрекотом припозднившихся кузнечиков.

Заставляю себя вдохнуть полной грудью и попытаться хоть как-то расслабиться и отвлечься. Но до слуха доносится знакомый обволакивающий и заставляющий сердце сбиваться с ритма хрипловатый голос.

– Эрнетта! Как я рад тебя видеть!

Кидаюсь в то сторону, откуда он доносится, и присаживаюсь за кустом в надежде, что так меня не будет видно.

– Керни! – в объятия оборотня на всей скорости влетает та самая рыжеволосая девушка и виснет на его шее.

– Неужели решилась на мое предложение? – говорит Керниол с легкой улыбкой, которую я, может, и не вижу, но точно слышу, а воображение достраивает все остальное.

– Я долго думала, но теперь точно уверена, что да!

Глава 8.

Предложение? Ох, мамочки… Так она… Его невеста? Странно, конечно, все как-то. Королевская суженая приехала без охраны и сопровождения, с кучей девушек. Хотя кто их знает, какие тут правила в Керниолии. Может, они просто все ее служанки.

Но что за ерунду тогда говорил Симон? И на кой ляд Керниолу я? Я ничего не понимаю. Хочу ли понять? Тоже не уверена. Все кажется слишком сложным.

Чуть-чуть высовываюсь из-за куста, стараясь не шуршать.

“Мр! Подглядываешь?” – подскакиваю от неожиданности и громко ойкаю.

На меня из темноты смотрят два горящих кошачьих взгляда. Ну, Симон!

– Ты обалдел подкрадываться? – шиплю я, приложив к груди руку и переживая, что сердце вот-вот выскочит из груди. – Я же так поседею!

“Жалко будет. У тебя красивая шерстка. То есть волосы”, – фыркает Симон.

Отмахиваюсь от него, чтобы не мешал подслушивать, поднимаю голову и… подскакиваю еще раз.

– Мне кажется, у тебя тут завелись шпионы, – раздается женский голос прямо надо мной.

Меня резко хватают за запястье и дергают вверх. Больно, но я лишь закусываю губу и хмуро смотрю на рыжеволосую.

– Она уже тут второй раз что-то вынюхивает, – кивает она на меня, не впуская руки. – Может, ее стоит хорошенько допросить?

Она стоит достаточно близко, чтобы я видела ее выражение лица и прищуренные желто-зеленые мерцающие глаза. Надо же. Похожее сияние я видела у Керниола, но другого оттенка.

– Успокойся, Эр, – Керниол мягко улыбается, перехватывает мою руку и легко высвобождает ее из захвата рыжей. – Не придумывай лишнего. Эйра – моя гостья. Просто она стесняется подойти, так ведь?

Прикосновение Керниола запускает внутри меня импульс доверия и тепла. Только сейчас я понимаю, как испугалась, когда эта рыжая подскочила ко мне. Она же, если быть честным, угадала. И письмо под периной в моей комнате тому доказательство. Надо срочно уничтожить его.

Но вот, король оборотней своей крупной ладонью едва сжимает мои пальцы, которые кажутся крошечными в ней, и сердце стучит громче уже не из-за страха, а из-за…

– С каких пор гостьи прячутся в кустах, Керни? – рыжая отходит на шаг. – Я ее тут уже видела днем. Она точно что-то вынюхивает.

– Оставь свою лишнюю подозрительность, Эр. И идемте уже в замок, становится прохладно, – Керниол снимает камзол и снова по-хозяйски, как тогда в степи, накидывает мне его на плечи.

Эрнетта следит за этим движением, переводит на оборотня удивленный взгляд, но молчит. Странное поведение Керниола при невесте. Только же вроде радовался, что она ему ответила согласием, а тут внезапно камзол на меня надевает.

Гостья я у него, понимаешь ли. Или он ей так мозги пудрит, показывает, как с гостями великодушен?

Мы все трое не спеша направляемся к крыльцу, и только один Керниол спокоен и расслаблен. Мы же с рыжей постоянно перебрасываемся взглядами, как будто друг в друга дротики кидаем.

Я бы ее не трогала, если бы не обвинения. Ну с чего она взяла, что я шпионю? Или ей мог кот разболтать? Вдруг его мысли действительно все слышат? А я только хотела начать считать его другом!

“Ничего я никому не говорил”, – звучит недовольное бухтение рядом.

Идет за нами, значит? Чуть скашиваю взгляд и вижу пушистого хулигана, вышагивающего рядом с независимым взглядом, будто он тут случайно прогуливается.

“Конечно. Вдруг ты от этого зубастого сбежать захочешь? Отвлеку”, – отвечает Симон.

Усмехаюсь. Тоже мне зашитник-отвлекальщик. Но, честно говоря, все равно приятно, что тут есть тот, кому можно поплакаться.

“Ну нет. Плакать не надо. Не люблю я девчачьи слёзы. Непонятно, что с вами делать, когда вы ревете”, – недовольно фырчит кот.

Даже так. И часто ему кто-то плакал? Интересно, это те девушки, которых сюда привозят? Наверняка их увозят против воли…

“Нет. Кухарка на днях палец порезала. Плакала, – удивляет меня ответом Симон. – А девушки ходят, улыбаются. Я сегодня проверял. Они в западном крыле. Чего-то ждут, шутят”.

Вот как? Что ж… Туда я не дошла сегодня. Но это не значит, что не дойду завтра.

“Дальше я не пойду, – оповещает меня усатый, когда мы доходим до крыльца. – Там Дворецкий – пес. Он меня на днях так гонял, что насилу ноги унес. Но ты нос не вешай, я тут, рядом, если что”.

Симон умудряется так вовремя слинять, что даже не попадает в свет фонаря, который выносит дворецкий, открывая дверь

– Эйра, надеюсь, мой сад тебе понравился, – улыбается мне Керниол, когда заходим в зал. – Присоединишься к ужину?

Ловлю на себе очередной недовольный взгляд рыжей. Ну все верно. Тут она, вся такая невеста, а король уделяет внимание какой-то непонятной гостье. Чувствую себя дико лишней, но при этом кажется, что все совсем неправильно. Он вообще не должен обращать на нее внимание.

Внутри какой-то непонятный коктейль из чувств, с которым никак не могу справиться, потому предпочитаю отказаться и пойти в комнату, чтобы успокоиться. К тому же меня там ждет письмо, которое я собиралась сжечь, да так и забыла. Зато я раздобыла огниво.

– Благодарю, Ваше Величество, но я уже ужинала. Пожалуй, мне лучше пойти к себе, – я склоняю голову и уже поворачиваюсь, чтобы уйти, когда вспоминаю про камзол. – Благодарю.

Собираюсь снять его с плеч, но Керниол останавливает:

– Согрейтесь, а потом передадите через служанок, – он снова одаривает таким взглядом, будто сам готов был бы согреть, но отчего-то не делает этого. – Доброго вам вечера.

Я в смятении поднимаюсь к себе в комнату. Не понимаю: про него рассказывали ужасы, он стал героем страшных историй для детей, его проклинали за зверства, в том числе и я.

Но за все то время, что я рядом с ним, я не увидела страха в глазах его подданных. Даже те девушки, которых он, кажется, привел на “покаяние” ко мне за вечер, когда они решили самовольно сделать из меня “подарок” королю, не боялись его. В их глазах было принятие власти сильного.

Я помню, как в страхе дрожали члены нашего клана, когда появлялся Зордан. Они не желали и рядом находиться. А тут, если вспомнить, с какой интонацией говорил тот человек, который встретил нас у въезда в замок. Как будто видел последнюю надежду в Керниоле.

И самое интересное, одинаково слушаются и того, и другого. Но где проходит граница? И каков настоящий король Керниолии?

Но самое главное сейчас – уничтожить письмо. Если его не будет, пока что обвинить меня будет не в чем. Захожу и плотно закрываю дверь, защелкивая замок. Касаюсь артефакта, и комната заполняется приятным теплом светом.

Берусь за края камзола, чтобы снять его, и на мгновение замираю. Хочется продлить вот этот момент, ощущение, что меня обволакивает запахом короля. Ароматом степи, раскаленной земли и разнотравья. Кажется, будто от самого камзола исходит жар полуденного солнца.

С трудом заставляю снять его с себя, аккуратно кладу на спинку стула и, подойдя к кровати, засовываю руку между перинами, чтобы нащупать огниво и письмо.

Интуиция подгоняет меня. Нужно непременно избавиться от него.

Волнение зашкаливает настолько, что я вместо тишины в ушах слышу звон и глухие частые удары собственного сердца. Засовываю письмо в камин между поленьев, чиркаю раз, два… Искры летят, но разжечь никак не выходит. Пресветлый! Да что же это такое?!

За бешеным сердцебиением едва различаю стук в дверь.

– Эйра? У тебя все в порядке?

Глава 9. Керни

– Не нравится она мне, – в очередной раз повторяет Эрнетта, глядя вслед Эйре. – Она что-то скрывает.

– Мы все что-то скрываем, ведь так, Эр? – хитро смотрю на эту лисичку, которая поджимает губы. – Так почему бы ей, привезенной из другой страны не под самым лучшим предлогом не иметь секреты?

Лиса забавно морщит носик и недовольно складывает на груди руки.

– Переставай дуться, – подмигиваю ей, приобнимаю за плечи и веду в гостиную, отдавая по пути приказ подать чай. – Рассказывай, что тебя заставило принять такое непростое решение, от которого ты увиливала года два как минимум.

– Полагаю, то же, из-за чего ты сегодня так поздно вернулся, – невесело ухмыляется она, опускаясь на обитое бархатом кресло и откидываясь на спинку. – Все беспокоятся. Отец решил, что твое предложение – это единственное, что сейчас может быть важным и нужным.

– Если я скажу, что не рад, совру, – честно признаюсь я. – Дела сейчас действительно не очень. И с каждым днем все хуже. Я планировал с Эйрой сразу ехать в свой замок, но второй день разбираюсь с туманом.

– А я тебе говорила не приходить на помощь драконам, наверняка это все из-за них! – фыркает Эр. – И эта черноволосая твоя тоже наверняка на них шпионит!

Мягко улыбаюсь и качаю головой.

Нам как раз приносят чай и разливают его по чашкам. Как хорошо, что в него не примешивается запаха чабреца, иначе бы заставил перезаваривать. Он теперь навсегда будет вызывать у меня приступ паранойи.

Около недели назад драконы попросили меня о помощи. Николас Сайланд – один из самых справедливых драконов, которых я знаю, был вынужден не только отстаивать свои земли, но и свою женщину. А женщина, любимая, мать ребенка – это святое, то, за что под светом Луноликой стоит драться до последней капли крови.

Я бы точно так сделал. И сделаю, если придется.

Ситуация с туманом тогда только начала обостряться, мои люди справлялись, поэтому я решил, что стоит прийти на помощь. Но если бы этим все ограничилось!

Там, в землях Николаса, я снова столкнулся с туманом. Но кроме этого – еще с кем-то неведомым. Это были не люди, не поднятые из могил мертвецы, которые сражались против армии Николаса, не оборотни… Какая-то чуждая нашему миру сила. Я чувствовал в них зверей, но от них так разило гнилой плотью, что это просто вышибало нюх.

Про них же рассказал мне и Николас, который попал в плен к ним. Он думал, что это оборотни. Но их глаза были черны как ночь, а звериная ипостась оказалась неуправляема. Кто же это?

Я тоже должен был угодить в их лапы, выпив чай с ядом. Но я не стал его пить, потому что он слишком сильно пах чабрецом и перебивал аромат девушки, что этот чай подала. Эйры.

Это позволило мне узнать, что она на них работает, а также перехватить часть тех, кто должен был устроить диверсию в тылу у Ника, и заодно убить меня. Но ни один не сдался живым, поэтому мы так и не смогли ничего узнать. А Эйра смогла скрыться.

Конечно же, я выследил в итоге ее. Если бы не я, то девушку бы казнили. Но мог ли я позволить лишить жизни ту, что с того вечера стала моей одержимостью? Нет, конечно.

Николас не стал задавать лишние вопросы: он позволил забрать ее как трофей с условием, что она под угрозой смерти никогда не вернется обратно. Да я и не отпущу ее.

Мог бы присвоить ее сразу же, сразу расставить границы, показать, кто она для меня, и кто я для нее… Но она как маленький котенок, не доверяющий, поднимающий шерсть, когда его хотят просто погладить. И стоит за этим что-то, чего я пока что не знаю. Но обязательно выясню.

– Ты же видел, как она вздрогнула, когда я назвала ее шпионкой! – продолжает гнуть свою линию Эр. – Ты должен проверить ее личные вещи.

– Их просто нет, – расслабленно отпиваю чай и ставлю его на столик. – Только то, что было на ней. А это я уже успел проверить.

– Так ты с ней… Спишь? – возмущенно закатывает глаза лисичка. – Не думала, что ты поведешься на такое! Уж выбрал бы хотя бы из оборотней, а не какую-то…

– А вот сейчас лучше замолчи, – резко перебиваю я Эр. Зверь теряет терпение, а сдерживать его импульсивность порой бывает очень и очень сложно. – Об этом не тебе судить.

Чувствую напряжение во всем теле, как перед прыжком, перед атакой. Желание защитить. Да, так и должно быть. Так правильно.

Наши с Эрнеттой взгляды пересекаются, ее глаза становятся чуть шире от осознания, и она опускает голову.

– Да, мой король, – отвечает она.

Поняла ли она? Конечно. Даже девушки, присланные их нерадивыми отцами или опекунами в мой несуществующий гарем, вчера все поняли, поэтому я даже не сомневаюсь, что они будут хорошо служить Эйре.

Но прекратит ли лиса настаивать и пытаться вывести Эйру на чистую воду? Точно нет. Упрямая. Остается только проследить, чтобы она не натворила глупостей.

– Уже поздно, Эр, – говорю я. – Иди спать. Если на то будет воля Луноликой, мы с тобой обговорим все детали церемонии завтра.

Она встает, делает книксен и покидает гостиную. Я сам иду на кухню и собираю поднос с чаем на двоих, чем вызываю несколько удивленных взглядов, но ни одного вопроса.

Я бы мог скинуть всю ответственность и желание поговорить с Эйрой на зверя, но это будет ложь. В первую очередь себе. Потому что я действительно почти весь день думал о том, как вернусь, и мы поужинаем.

Но сегодня в тумане было нечто. Какая-то еще магия, которая не позволяла мне быстро найти источник и уничтожить его. А потом мы разгребали завалы. Я не мог просто уйти и оставить все на них.

Что хуже всего, очаги тумана все ближе к замку, и никто не может предугадать, откуда он придет снова, где появится и от чего зависит.

Не успел вернуться, потом встретит Эрнетту, Эйра ушла к себе, и мы так и не поговорили. Поэтому я считаю, что выпить вместе чай взамен совместного ужина – хороший повод для общения.

Когда я дохожу до ее комнаты, уже отсюда чувствую запах искр от огнива, который тянет небольшим сквозняком из-под двери. Зачем оно ей?

Стучусь, поворачиваю ручку – логично, что закрыто. Но и ответа я не слышу. Стучу еще раз. Тишина и только тихое щелканье огнива. Меня это начинает беспокоить, а зверь потихонечку начинает злиться.

Когда и на третий стук я не получаю никакой реакции, уже кричу сквозь закрытую дверь:

– Эйра? У тебя все в порядке?

Но и теперь она молчит. Слышу только стук от падения чего-то тяжелого, и это срабатывает как сигнал к действию.

– Я захожу! – предупреждаю я и с силой поворачиваю ручку.

Она щелкает, а дверь распахивается.

Глава 10

Огниво выпадает из моих рук и с грохотом падает на пол, а практически сразу после этого дверь распахивается, с громким стуком ударяясь об стену. На пороге стоит Керниол с… подносом?

Эта странная нелогичная композиция настолько меня шокирует, что я некоторое время стою, не двигаясь с места и открывая и закрывая рот. Уф.

Но не могу не признать, что широкоплечий гигант-оборотень с мускулистыми бицепсами, выделяющимися даже под достаточно свободной рубашкой, упрямым мужественным подбородком и пронзительным взглядом, очень притягательно выглядит, когда в его руках простые чашки с чаем. А учитывая, что этот чай еще невероятно ароматный…

Закусываю до боли губу, чтобы прогнать эти несвоевременные и такие опасные мысли.

– Эйра, – Керниол обеспокоенно скользит взглядом сначала по мне, а потом по обстановке в комнате, останавливаясь на камине. – Все в порядке?

– Д-да, – выдавливаю из себя я. – Я просто…

– Так и не согрелась? – с улыбкой, которая, на удивление согревает уже сама по себе, уточняет король. – Что же ты не попросила служанок развести огонь?

– Я не привыкла к служанкам, Ваше Величество, – тихо произношу я, а сама сдвигаюсь чуть в сторону, чтобы прикрыть юбкой камин. Если он увидит письмо…

– Что ж, тогда это сделаю я, – он проходит в комнату и закрывает за собой дверь.

Поставив поднос на столик, Керниол поднимает огниво и, аккуратно взяв за плечи, отодвигает в сторону.

Зажмуриваюсь. Все. Это конец. Сейчас увидит, прочитает и убедится в том, что права была его невеста. Я шпионка. Была ею в землях Орланд, ею и останусь тут, в Керниолии.

Сейчас как никогда четко осознаю, что это не могло кончиться ничем кроме моей казни. Зордан не отпустил бы меня. Даже когда я стала бы его женой, я бы продолжила выполнять эту грязную работу.

Вот и сейчас далеко от клана я продолжаю трястись от того, что альфа может до меня дотянуться.

– Эйра, – Керниол касается моей руки. – Что-то случилось? Мне кажется, тебе страшно?

Вот как раз в тот момент, когда он касается, все страхи будто рассыпаются в пыль. Я словно оказываюсь отгорожена от всего опасного огромной толстой стеной.

– Я задумалась, – набираю в грудь воздуха, понимая, что на несколько мгновений перестала дышать.

– Бывает, – оборотень присаживается у камина и одним удачным чирком заживает огонь.

Первым вспыхивает уголочек письма. Я как завороженная смотрю, как пламя пожирает эту опасную для меня бумагу.

– Готово, – Керниол поднимается и довольно отряхивает ладони. – А теперь, если ты не против, то я все же хотел бы искупить свою вину и вместо ужина просто выпить с тобой чая. Ты же не против?

А что я ему, королю, могу сказать? Особенно когда он сам притащил ко мне в комнату поднос и потом камин разжег! “Нет, простите, я вас боюсь”?

– Конечно, нет, Ваше Величество, – натягиваю улыбку я и отвожу взгляд.

Он подставляет к столику стул и разливает по чашкам ароматную жидкость. Пар клубится над чашками, образуя красивые завихрения.

– Керни, – он поднимает взгляд. Янтарный, гипнотизирующий, заставляющий сердце пускаться вскачь.

– Что? – с силой заставляю себя отвлечься от этих глаз, чтобы понять смысл того, что оборотень говорит.

– Я хочу, чтобы ты обращалась ко мне вот без этих всех расшаркиваний. Я Керни, – он протягивает мне чашку.

– Но Ва…

– Керни, – перебивая меня, снова повторяет оборотень.

– Зачем я вам, Керни? – я беру чашку, обхватывая ее обеими ладонями.

Меня настораживает то, как он себя ведет. В какую игру он играет? Что от меня хочет?

– М-м-м… Чтобы тебе больше не приходилось заваривать чабрец? – ухмыляется он поверх чашки.

Холодок пробегает по коже, провоцируя толпу мурашек. Он точно придумал для меня какой-то особенный план мести. Но какой?

Если я и собиралась попробовать чай, то теперь точно меняю решение и отставляю чашку в сторону.

– Вы для меня принесли что-то поинтереснее чабреца? – хмурюсь я.

Мы ведь сейчас оба понимаем, что разговор совсем не об этой безобидной травке. Но оборотень говорит как ни в чем не бывало.

– Определенно. Тут ягоды смородины и апельсиновая цедра, – улыбается открыто Керни. – Полезно и очень ароматно. Но если ты предпочитаешь что-то другое, скажи, распоряжусь принести.

Смотрю на его лицо и не понимаю, он сейчас говорит правду или тоже прикрывает этими словами что-то типа того, что тогда было в его кружке.

Мотаю головой. А оборотень демонстративно отпивает из своей чашки.

Как же глупо я сейчас выгляжу! Но взять снова чай, который так и манит своим ароматом будет ещё глупее.

Керни то и дело задумчиво посматривает на камин. Пламя уже объяло все поленья и, конечно, полностью уничтожило письмо. Но неужели оборотень его совсем не заметил? Почему не уточнил, не попытался вывести на чистую воду?

Встаю и подхожу к огню, пытаясь унять дрожь. Никогда, даже когда отправлялась на самые опасные задания, я не была настолько обескуражена, как сейчас.

Я готова была ждать жестокости, насилия, принуждения, но никак не тихого чаепития у камина. Вопреки всему тому, что я о нем знаю, в чем я пытаюсь себя убеждать, мне с ним тихо и уютно.

– Я так понял, ты уже обзавелась тут другом? – с хитринкой в голосе спрашивает Керри.

Я? Другом?

Резко оборачиваюсь. Сердце совсем готово остановиться.

– Ты бы с ним поаккуратнее, – продолжает он. – Коты они такие: рядом, когда им выгодно. Не то, что…

Он не договаривает, а потом резко меняет мысль.

– Я так понял, что из всего парка тебе больше всего понравились кусты иримиса? – Керни снова отпивает чай. – По весне они ещё красивее. Но я согласен, что вид оттуда шикарный.

Так он… Он согласен, что я шпионила? И… И что теперь?

Резко поворачиваюсь и упираюсь в грудь Керни. Широкую такую… Рельефную… Испуганно вдыхаю и понимаю, что не могу выдохнуть.

Керни стоит бизко, очень близко. И я совсем не против.

Поднимаю голову, сталкиваюсь взглядом с его глазами цвета солнечного янтаря и теперь точно согреваюсь. Нет. Теперь мне становится жарко. Его взгляд, мягкий, теплый скользит по моему лицу, как будто ласкает, но когда падает на губы, внезапно темнеет.

Во рту мгновенно пересыхает, я облизываю губы. Керни слегка наклоняет голову набок и касается их пальцем, а потом начинает медленно склоняться ко мне.

Глава 11

Чувствую, как мой рот приоткрывается, кажется, даже на секунду ощущаю дыхание Керни на своих губах, а потом…

– Доброй тебе ночи, Эйра, – слышу хрипловатый голос у самого уха.

Трепет разбегается по всему телу, и только теперь я выдыхаю и от напряжения инстинктивно впиваюсь пальцами в рубашку оборотня. Ох, Пресветлый! Да что же это со мной такое?!

В глазах букывально темпеет от странного, неизвестного мне внезапно накатившего ощущения, желания, чтобы Керни обнял, прижал к себе. Но вместо этого он напротив отстраняется и невесомо чиркнув пальцами по моей щеке, заводит прядь волос мне за ухо, а потом аккуратно отцепляет мои руки от рубашки.

– В следующий раз принесу чай с каким-нибудь другим ароматом, – мягко улыбается он и выходит.

А я остаюсь в полном смятении и разочаровании в себе. Я ведь хотела, я точно хотела, чтобы он поцеловал меня! Впервые в жизни я не хотела сбежать в страхе и отвращении от мужчины, а тянулась к нему… И к кому?!

Я могла бы подумать, что оборотень что-то подмешал в чай. Но я же его не пила!

А сам Керни? Хорош жених! Так радовался приезду и согласию невесты, что пришел к пленнице, чтобы провести вечер.

Смотрю на камзол, который Керни так и не забрал с собой, будто специально оставил напоминание о себе, потом на догорающий камин и окончательно решаю, что подумаю обо всем этом завтра. В голове такая мешанина из мыслей, что я не в силах разобраться.

– Доброе утро, госпожа, – постучав дверь, ко мне одна за одной вплывают девушки. – Позвольте помочь вам подготовиться к завтраку. Его Величество уже ожидает вас.

Они, конечно же, замечают и одежду Керни, небрежно висящий на стуле, и две чашки на подносе. Выразительно переглядываются между собой, выдвигая, похоже, свои соображения и не очень приличные по этому поводу.

Интересно, а если бы Керни вчера все же поцеловал меня, что было бы? Насколько далеко он был бы готов зайти? И что я бы ему позволила, учитывая всю нелогичную тягу, которую я к нему испытываю?

– Госпожа, – явно уже не в первый раз меня окликает блондинка. – Вам ванну приготовить?

Заставляю себя вынырнуть из мыслей. Ванну? Когда король уже ждёт? Самоубийство, не иначе.

– Нет, спасибо, – морщусь я и сползаю с кровати. – Может, уже познакомимся?

Они все втроем замирают и ошарашенно смотрят на меня.

– Ну… Мне было бы намного легче, если бы я знала вас по именам, – говорю я. – Я… Эйра. Мне будет проще, если вы не будете называть меня госпожой.

Они снова перекидываются взглядами.

– Нам не позволено, госпожа, – отвечает рыжая. – Я Берта, это Лина и Мила.

Она поочередно показывает на брюнетку и блондинку.

– Какого цвета платье вы хотели бы сегодня надеть? – уточняет Лина, доставая из шкафа синее и темно-зеленое.

Что же им такое сказал Керни, что они теперь настолько иначе со мной обращаются и стали настолько неразговорчивыми?

Трачу лишние пятнадцать минут, чтобы забрать волосы – они так рассыпаются и не хотят держаться в прическе. Но надо отдать должное терпению Милы, которая гребнем умудряется их собрать и даже сделать замысловатые косы.

Меня провожают в сад, где в одной из беседок за круглым накрытым белоснежной скатертью столом сидит Керни, а рядом с ним – улыбающаяся Эрнетта. Но как только я появляюсь, ее брови сходятся на переносице.

– Доброе утро, Эйра, – Керни встает, помогает мне сесть, а потом возвращается к завтраку. – Как ваша ночь? Хорошо ли спали?

Я закашливаюсь, поперхнувшись водой, и прикрываю рот рукой. Понимаю, что придется врать. Не скажу же я ему: «Нет, Ваше Величество, после вашего ухода я почти до рассвета ворочалась, потому что думала о неслучившемся поцелуе».

– Прекрасно спала, спасибо, – смотрю на омлет, красиво украшенный свежей зеленью и маленькими дольками помидоров. – Надеюсь, чай не повлиял на ваш сон?

– Конечно, нет, – усмехается Керни. – Сны были только самые лучшие.

Демоны дернули меня в этот момент поднять взгляд и посмотреть в глаза оборотню. Они даже не просто медово-золотые, в них жар огня, который Керни вчера развел в камине, отражение опасных мыслей, которые одолевали меня всю ночь, блеск таких желаний, о которых мне даже стыдно подумать.

Не выдерживаю этого испытания, закусываю губу и потупливаю взор.

– А мне вот ничего сегодня не снилось вообще, – рассеивая напряжённость момента, вклинивается в разговор Эрнетта. – Наверное, я так хорошо сплю, потому что у меня совесть спокойна. Ведь у вас, Эйра, тоже?

Прищуриваюсь, глядя на нее. Понимаю, что она опять права. И теперь у меня совесть мучает меня ее только из-за того, что мне нужно доносить обо всем, что тут происходит, но и потому что ее жених вчера…

Так. Стоп. Ей вовсе не обязательно об этом знать. И вообще пусть разбирается со своим женихом, я его не звала.

В подобных «милых» перепалках проходит весь завтрак. К концу приходит местный распорядитель, и Керни уходит, чтобы решить какой-то неотложный вопрос.

Между нами с Эрнеттой напряжение становится таким невыносимым, что я решаю быстрее уйти. Но она ловит меня за запястье и достаточно чувствительно сжимает его:

– Я вижу, что ты что-то скрываешь, – прищурившись, говорит она. – И я докажу это Керни.

Вырываю руку и делаю шаг назад.

– Всего вам доброго, госпожа Эрнетта.

Как минимум час я гуляю по саду, пытаясь успокоиться и ища хоть что-то, что может меня отвлечь. Но не нахожу.

Зато выхожу к въездным воротам.

«Мур, – слышу я рядом. – Хочешь сбежать?»

А, Симон. За едой пришел? Беру кота на руки и чешу его за ушком, погружая пальцы в мягкую пушистую шерстку.

«Значит, вот какого ты обо мне мнения! Тогда я не расскажу тебе, о чем сегодня болтают в городе».

Ух, маленький шантажист! И о чем же? Поворачиваю его мордочку к себе и заглядываю в эти наглые глаза.

«О том, что вчера… Хотя, нет. Не скажу!»

Нет?! Ну и ладно! Все равно хотела пройтись по городу и сплетен пособирать, как я обычно это делала на территории драконов.

Разворачиваюсь и уверенным шагом, не выпуская кота из рук, выбегаю за ворота. Меня даже не задерживают.

«Стой! Ты куда! Тебе король что сказал? За крепостную стену не ходить!»

Керни просто угрожал, чтобы я не сбежала. Но я же вернусь. Мне нужна хоть какая-то информация, чтобы я могла передать ее Зордану.

«А если тебя все же заметят?»

Ну… скажу, что за тобой побежала и тебя ловила.

Симон фыркает, но теперь решает не покидать моих рук и только сильнее прижимается.

Меня сразу охватывает водоворот городской суеты. Тут, ближе к крепостной стене расположены самые дорогие лавки с самоцветными камнями и искусными украшениями из дорогих металлов.

Хожу от витрины к витрине, прислушиваясь к болтовне прохожих, но ничего особенного не слышу: только то, что гуляет по стране туман, с которым хорошо борется только Керни. Хм, а где рассказы о его зверствах?

Внезапно с дальних концов улицы начинают слышаться крики страха и паники. «Туман», – главное, что можно расслышать среди всех возгласов.

И, похоже, это то, что понимают все. Все покупатели оставляют покупки, продавцы даже не тратят времени на то, чтобы закрыть лавки.

Со всех сторон, змеями стелясь по земле, на город начинает наползать серо-белая дымка, густая и практически непрозрачная.

Пока все бегут, я останавливаюсь, чтобы рассмотреть. Пресветный, что это?

Глава 12. Керни

Весь вечер любуюсь Эйрой, смотрю, как она пытается защищаться, но при этом делает это испуганно. Боится.

Я специально провоцирую ее, пытаясь вывести на эмоции, но она как будто прячется в свой маленький домик, из которого время от времени высовывается, чтобы огрызнуться, а потом спрятаться обратно.

Видимо, она тоже почувствовала истинность, но еще не понимает почему, и это тоже ее пугает.

Мой зверь поскуливает и пофыркивает в нетерпении, хотя я раньше хорошо с ним договаривался. А когда Эйра оказывается так близко, что мои легкие полностью заполняет ее дурманящий запах, песец чуть ли не берет все в свои лапы.

Когда я впервые увидел девушку, которая меня спасла два года назад, я был практически уверен, что нашел свою истинную пару. Она выглядела в точности как Эйра, но песец был достаточно равнодушен к ней. Да, она ему была симпатична, но особой тяги не было.

Многие события тогда собрались как ниточки в ткани, одна к одной. Айлин, сбежавшая жена одного из драконьих лордов, скрывалась под этой личиной от своего мужа. А то, что Айлин оказалась Говорящей, было очень вовремя.

Говорящие всегда считались особо почитаемыми в Керниолии, потому что они могли разговаривать со звериной ипостасью оборотней и даже волшебными животными. А еще была легенда, что они – это воплощения Луноликой на Земле. Только давно их не рождалось, поэтому встретить живую Говорящую оказалось счастьем.

Наверное, еще поэтому я начал считать, что она – моя истинная. Но Айлин оказалась милой и доброй… приятельницей. Я испытывал некоторое разочарование, когда узнал правду и ее истинный облик, но даже не держал на нее зла – не за что было.

Понятно, что боги не зря привели меня тогда к Айлин: она смогла помочь нам спасти многих из тех оборотней, кто был наказан проклятьем Диких – лишением человеческой ипостаси. А я смог помочь ей разобраться с тем, что произошло в их с Рэгвальдом браке и кто в этом виноват.

Но тогда я даже не подозревал, что когда-то встречу Эйру. Настоящую…

И теперь, находясь так близко к ней, что я чувствую ее дыхание, могу коснуться ее, я чувствую, что все хуже контролирую своего зверя. Длинные черные ресницы трепещут и прикрываются, на щеках появляется легкий румянец. Она прекрасна…

Замираю в миллиметре от ее губ, осознавая, что сейчас еще не время. Эйра сначала должна начать доверять мне. Слышу, как она разочарованно выдыхает, а мой песец недовольно рычит.

Подождем. Долгожданное кажется слаще, да и Эйре стоит привыкнуть, что все изменилось окончательно и бесповоротно, даже если она так не думает. Еще бы решить ее вопрос… Мирно и тихо. Но боюсь, что это может не выйти.

– Сегодня после полудня, – говорю я лисичке за завтраком. – Жреца я уже предупредил, нас будут ждать в храме Луноликой. Точно решила?

Эрнетта кивает, встряхивая своей рыжей шевелюрой.

– Других вариантов нет, – чуть наморщивает свой носик она. – Не сегодня завтра туман может добраться и до нас. Чем больше у тебя поддержки, тем вероятнее то, что мы сможем разобраться, кто за этим стоит.

Тут не могу с ней поспорить. Все следы теряются где-то у границы леса, а дальше уже и не разберешь. Никто не может сказать, откуда приходит туман, кто его с собой приносит и когда он появится снова. Но каждый раз из всех захваченных деревень пропадают девушки.

Мне приходится прибегать к довольно странным решениям, но пока я не могу полностью гарантировать безопасность приграничных деревень, другого выхода я не вижу.

– К тому же мне кажется, что ты не настаивал только потому, что хотел от меня держаться подальше, – фыркает Эр. – Но я не доставлю тебе такого удовольствия.

Я смеюсь, и она тоже. Но настроение лисы тут же меняется, когда в беседке появляется Эйра. Они то и дело обмениваются колкостями, а я наслаждаюсь тем, как моя истинная выпускает коготки.

Она сегодня особенно привлекательна. Специально прихорашивалась? Довольно усмехаюсь. Ей идет синий цвет платья, а вот в волосы, забранные гребнем так и хочется запустить руку, сжать пальцы и, чуть оттянув… М…

Впервые с того момента, как я встретил ее, я замечаю золотистый блеск в глубине ее шоколадных глаз. И это вводит моего песца в состояние буквально эйфории. Хотя, похоже, Эйра даже не догадывается, что она не человек. Остается только ответить на вопросы: почему она не знает об этом и отчего она все еще не обрела зверя.

Эйра то и дело бросает на меня взгляды, говорящие мне о том, что не только у меня была бессонная ночь из-за того несостоявшегося поцелуя. Одной Луноликой известно, чего мне стоило не ворваться к моей девочке в комнату.

– Ваше Величество, – из тени деревьев появляется мой распорядитель и, низко поклонившись, продолжает: – Прибыли гвардейцы с информацией из вчерашней деревни. Просят принять их.

Киваю и извиняюсь перед девушками. Посылаю лисичке выразительный взгляд, заставляющий ее скорчить кислую мину. Но против меня в открытую Эрнетта вряд ли пойдет, и понимает, что если Эйра хоть раз пожалуется, то может и наказание схлопотать.

– Что-то важное? – уточняю я, пока мы идем к моему кабинету.

– Говорят, что да, – отвечает распорядитель. – Но вы же знаете, что мне все не расскажут.

Все верно. И не должны, пока я не смогу сопоставить всю картину и найти более эффективное решение, чем мое личное вмешательство каждый раз при тумане.

Захожу в кабинет, где меня уже дожидается один из тех, кого я вчера оставил в деревне. Он тут же поднимается и прикладывает кулак к груди.

– Ваше Величество, разрешите доложить.

Я сажусь за огромный дубовый стол, который наполовину как минимум заложен стопками отчетов: случаев тумана становится все больше. И общего в последних нападениях только то, что он приходит, как будто из ниоткуда и держится до тех пор, пока не найден особый кристалл, который нужно уничтожить. А найти его могу только я.

– Докладывай, – киваю я.

Мне на стол ложится очередной отчет. Пока я его пролистываю, гвардеец отчитывается:

– Туман в этот раз пришел с востока и с запада одновременно, – он показывает направления на карте. – Деревенские видели силуэты, которые были похожи на Диких. Они нападали только на дома, где жили девушки. А когда не обнаружили девушек, подожгли дома. Староста клянется Луноликой, что видел в тумане фигуру в плаще, которая рисовала на земле какие-то знаки. Что было потом – не помнит…

Я не видел знаков. Но найти корень тумана в этот раз оказалось действительно сложно.

– Ваше Величество! – в кабинет без стука врывается распорядитель, а следом за ним еще один гвардеец. – Беда!

Я поднимаюсь с места и превращаюсь весь во внимание. А в груди появляется звериное чутье опасности.

– Из той деревни, на которую вчера было нападение, на город ползет туман, – игнорируя всякую субординацию, выпаливает взволнованный гвардеец.

Чувствую, как песец оскаливается.

– Всех девушек и женщин из города вывести в западное крыло, – командую я. – Магов на крепостные стены. Всем в боевую готовность.

Спускаюсь к своим людям, лично координируя действия и контролируя тех, кто проходит через ворота.

Ситуация опасная, но не критичная. Замок позволит отбиться от нападения. Возможно, он даже будет мне на руку, ведь я наконец-то узнаю, как наступает туман. Но… Песец неспокоен. Он требует, чтобы его выпустили, ему срочно самому надо быть в городе. Зачем?

Мысль, которая приходит в голову заставляет зарычать вслух. Неужели…

– Где Эйра? Где моя гостья? – ловлю одного из дежуривших в воротах.

– Так она минут двадцать назад вышла в город.

Глава 13

Смотрю на приближающийся туман и не могу сдвинуться с места. Я будто приросла к мостовой.

«Беги, дурочка! – Симон шипит и выворачивается из моих рук, царапает меня. – Очнись!»

С громким раздраженным мявком он выскальзывает и убегает прочь от тумана.

– Симон, стой! – я хочу кинуться вслед за ним, но чувствую, как моей лодыжки касается прохладный влажный воздух.

Не могу двинуться, от страха меня пробивает холодный пот. Сердце бешено мелко бьется в груди, отдаваясь в ушах барабанной дробью. Дрожащие ободранные пальцы впиваются в подол платья. Пресветлый! Что мне делать?!

Туман постепенно поднимается все выше, захватывает меня целиком, распространяется вокруг меня. И… на меня накатывает очень знакомое ощущение. Как будто сижу у себя дома.

Меня окружает тот же запах, сумрачность, небольшая промозглость, которая наполняла нашу деревеньку. Неужели у нас тоже был этот туман? А мы не знали, что Керни может его прогнать?

Рядом слышится шорох, я оглядываюсь, но никого не вижу. Более того, я даже не знаю, куда мне идти. Поворачиваюсь направо, налево. Кручусь как волчок.

Я почти уверена, что около меня кто-то есть, но я никак не могу разобрать, кто. Где-то сбоку слышу женский крик.

Все внутренние инстинкты просто кричат о том, чтобы я бежала прочь. Но… Девушке надо помочь! Сразу вспоминаю о Мару: хотела бы я, чтобы кто-то ей помог? Конечно! Как я могу бросить девушку?

Превозмогая страх, кидаюсь в ту сторону, откуда слышала крик. Мимо что-то проносится, я спотыкаюсь, испугавшись, падаю на булыжники. Чувствую жжение на ладонях и коленях – ободрала! Оглядываюсь, но никого не вижу. Путаюсь в платье, поднимаюсь, бегу снова.

Только теперь женское “помогите” слышится с другой стороны. Утащили? Бегу туда…

Снова направление меняется… Я ухожу все дальше и дальше. А, может, бегаю по кругу. Не понять.

Дыхания не хватает, я очередной раз падаю и поднимаюсь, оперевшись на стену какого-то дома, покрытого осевшей на него влагой. От запаха затхлой сырости начинает подташнивать. Не понимаю, как я раньше этого не чувствовала?

Сейчас он режет нос, комом встает в горле и забивает легкие. Тишина давит на уши, как будто меня засунули под воду. Холод пробирается под платье, подол которого уже изрядно порван и испачкан.

И тут я слышу это… Рычание… Со всех сторон. Сердце останавливается, а потом пускается в галоп.

Из вязкой серости тумана появляются три черных силуэта: волк, медведь и гиена. Оборотни? Пресветлый, я пропала!

Вжимаюсь спиной в неровную каменную кладку, игнорируя то, как острые выступы впиваются в мое тело. Бежать бессмысленно, потому что они точно нагонят. И скрыться негде.

Как будто время замедлилось, вижу, как разлетаются брызги от лапы волка, когда он наступает в лужу. Как слюна капает изо рта медведя. Как болтается язык гиены.

Страх растекается по венам, как будто зажигая меня изнутри. В груди появляется какое-то зудящее чувство, как будто мне мало места, как будто хочется выйти из собственного тела. И это еще больше пугает.

“Ты тоже это чувствуешь?” – слышу свистяще-шипящий рык.

“Да… Чистая кровь!” – раздается подтявкивание в ответ.

“Как думаешь, что он сделает, если мы попробуем ее?” – снова рык.

“Он живьем вас разорвет, идиоты”, – а в этом рычащем голосе слышу командные нотки.

“Вкусная”, – снова подтявкивание, и гиена кидается на меня.

Вскидываю руки, чтобы прикрыться, но не ощущаю нападения. Зато слышу поскуливание. Медленно открываюсь: гиена лежит без сознания где-то на границе видимости, а волк и медведь навалились на кого-то большого, белого и пушистого.

“Ты сдохнешь, песец”, – сипло рычит… волк?

“Мне нравится: когда я не оправдываю ожиданий”, – звучит знакомый чистый баритон.

Песец изгибается и раскидывает нападающих. Их драка превращается в клубок темного и белого. Я даже не успеваю рассмотреть, что там происходит. Скулеж, ругательства в моей голове, которые окончательно убеждают меня, что я слышу их. Как кота.

Все. Я схожу с ума. Сползаю по стеночке вниз и подтягиваю к себе ноги, желая стать маленьким незаметным комочком. Десять раз уже пожалела, что вышла в город и не послушала Керни.

Шорох рядом… Поднимаю взгляд: на меня, прихрамывая, идет гиена. Кажется, что на ее морде безумная улыбка, в черных как вязкий деготь, глазах довольная усмешка и жажда.

Пытаюсь отползти, моля Пресветлого о помощи. И в момент, когда гиена собирается прыгнуть на меня, песец сбивает ее с лап. Жмурюсь, закрываю грязными ладонями лицо, что-то испуганно шепча.

Тыльной стороной ладоней чувствую, как в них тыкается влажный нос и разводит в стороны. Приоткрываю глаза, чтобы столкнуться с пронзительным обвиняющим золотым взглядом песца.

“Непослушная, – слышу его голос. – Как бы тебе объяснить, что нужно залезть на меня…”

Я медленно поднимаюсь и прохожусь кончиками пальцев по его шерсти. Песец, но какой большой, мне выше, чем по пояс.

Он замирает на мгновение, а потом удивленно рычит:

“Еще одна Говорящая? Сейчас времени нет. Залезай, все потом”.

Сажусь на его спину, запускаю пальцы в шерсть на холке, и он пускается в быстрый бег. Прижимаюсь к горячей спине, чувствуя, как мне становится спокойнее.

Он как будто чувствует, куда бежать, поэтому достаточно быстро мы добираемся до входных ворот. Вдоль стены, там, где клубится и все плотнее сгущается туман, периодически видны вспышки, которые песец легко огибает и в итоге ныряет в ворота.

Но и тут он даже не замедляется, а напрямую пробегает в замок, поднимается по лестнице и останавливается только у двери в мою спальню.

“Жди внутри”, – слышу приказ песца.

Спускаюсь с его спины, ступая на ватные ноги, которые едва держат меня, открываю дверь и растерянно застываю посреди комнаты.

В голове такой беспорядок, что я не знаю, за какую мысль ухватиться за первую. Туман, эти невесть откуда взявшиеся оборотни, то, что я слышу всех зверей, а не только Симона. И, похоже, могу с ними разговаривать. Что это все значит?

Дверь распахивается, и на пороге возникает взбешенный Керни. В глазах негодование, на виске напряженная жилка, челюсти сжаты… В каждом движении столько силы, что мне очень хочется склониться, как это сделали служанки, когда извинялись. Но он не дает, подняв мой подбородок своими пальцами.

– Какого демона? – практически рычит он. – Зачем ты туда пошла?

Он меня не пугает. Наоборот, теперь, когда он рядом, я могу нормально выдохнуть. С души падает камень, глаза застилают слезы, которые я смаргиваю, заставляя их стекать по моим щекам.

Керни пробегается взглядом по влажным дорожкам, останавливается на губах, а потом резко притягивает к себе и жадно впивается в мой рот.

Глава 14

Поцелуй оказывается для меня неожиданностью. Он кажется внезапным нападением, но… почему мне сразу хочется сдаться?

В нем негодование сплавляется с дикой, какой-то животной страстью, отчаянием, облегчением. Одна ладонь Керни обхватывает мой затылок и крепко держит, не давая отдалиться, другая – обжигая, ложится на мою талию, а пальцы сжимают ткань платья.

Губы обжигают, запускают жар по всему моему телу. Колени подкашиваются, и я неосознанно вцепляюсь в накинутую, но не застегнутую рубашку Керни, чтобы не упасть.

Оборотень слегка прикусывает мою нижнюю губу, а у меня в глазах темнеет и с уст срывается неожиданный стон. Пользуясь этим, язык Керни проникает в мой рот и полностью завладевает им.

Каждая ласка, каждое прикосновение оборотня откликается во мне цепью молний, пробивающих меня от солнечного сцепления до кончиков пальцев. Сама не замечаю момента, когда неумело, но так же неистово начинаю отвечать Керни.

Вкладываю в это весь тот страх, который испытала сегодня, а Керни будто бы забирает его, уничтожает и передает мне уверенность в том, что я под защитой, что со мной просто не может ничего произойти.

Прочие мысли просто вылетают из головы. Остаемся только я и он. Он и я. Король оборотней и та, что должна за ним следить.

Эта мысль заставляет меня замереть. Керни чутко чувствует изменение в моем настроении. Он замедляет поцелуй, а потом мягко прекращает его, отстраняясь и заглядывая мне в глаза.

Чуть шершавый большой палец скользит по моей щеке, стирая ее. Я пытаюсь отдышаться и вынырнуть из того омута, в который меня утягивает янтарное сияние радужки оборотня.

– Я тебе запрещал выходить, Эйра, – хрипловато говорит он. – Какого демона ты туда пошла?

– Я… – закусываю чувствительные после поцелуя губы. – Я кота ловила.

– Не советую тебе врать мне, – лицо Керни каменеет. – Если ты что-то хочешь узнать, спроси у меня. Эта прогулка могла стоить тебе жизни. И скажи своему другу спасибо, что он оказался достаточно разумным, чтобы сразу сообщить мне.

Я отвожу взгляд. Так это Симон? Может, было бы лучше, если бы он не позвал Керни? Все бы просто закончилось?

– Пока мы не разберемся с этим туманом, ты не выйдешь из комнаты, – Керни нежно скользнув пальцами по моей шее, делает шаг назад и распрямляется. – По крайней мере, одна. Обед и ужин тебе принесут.

Оборотень выходит из комнаты, в двери щелкает замок, а я опять остаюсь в одиночестве. Только теперь в еще большем раздрае.

Что. Это. Было?

Нет, я понимаю, что это был мой первый поцелуй. И сразу как прыжок со скалы в… Вот теперь понять, куда я умудрилась прыгнуть.

В голове до сих пор летают искры удовольствия, хотя пожар внутри потух, тлеют только головешки. Так, наверное, сгорают остатки моей совести и разума. Целоваться с оборотнем! У которого еще и невеста есть!

Ох… А самое отвратительное, что мне понравилось и я… Пресветлый, помоги, хотела продолжения. В руках Керни себя чувствовала спокойно, как будто меня завернули в теплый кокон безопасности.

Стою и не могу сойти с места. Кажется, если я сдвинусь с места, вся реальность разрушится. Мне снова придется принимать решения, думать, что делать, бороться со своей тягой к оборотню и тем, что мне нужно передавать информацию Зордану…

Окно распахивается от порыва ветра, в комнату врываются звуки сражения с крепостной стены и разрушают тот маленький мирок, в котором я была. На стене, выстроившись в цепочку, маги создают оборонительный щит, который отсекает туман.

Среди них мелькает высокая, широкоплечая фигура, в которой я тут же узнаю Керни. Он четко раздает команды, а потом… Просто прыгает в туман, превращаясь в большого белого песца.

У меня вырывается вздох испуга. Он же… Он же все же не дракон, чтобы вот так летать!

Но никто не двинулся с места. Значит, все хорошо? Ведь так?

И вообще… Почему меня это так волнует? Если с ним что-то произойдет, ведь я буду свободна, так? Я же его личный трофей? Другому-то я не нужна?

Заставляю себя оторвать взгляд от того места, откуда спрыгнул песец, и смотрю на свои руки, лежащие на белоснежном подоконнике. Они служат ярким напоминанием того, что со мной произошло там, в тумане.

Но что это было? Помогли ли той девушке? Или песец смог помочь только мне? И то только потому, что я для него трофей?

Пальцы сами сжимаются в кулаки, несмотря на боль от ссадин, пронзающую до самого локтя. Надо взять себя в руки и уже перестать превращаться в мягкое, податливое тесто каждый раз, когда я оказываюсь рядом с Керни.

Захлопываю окно и задергиваю шторы. Они же справятся и без того, чтобы я за ними наблюдала? В конце концов, именно Керни же успешно справляется с туманом.

Но если это так… То для чего вообще туман пришел сюда, если известно, что здесь Керни? И что вообще скрывается за этим туманом?

С трудом развязываю шнуровку платья, стягиваю его с себя и перешагиваю через него, когда оно тяжело падает к моим ногам. Я оставляю изрядно потрепанное платье прямо там, где сняла и иду в ванную.

Ванна наполняется теплой водой, но погружение в нее оказывается не таким приятным, как я ожидала. Она обжигает все ссадины, которые я сегодня себе заработала, пока бегала по городу в тумане.

Но я упрямо сажусь и беру мочалку, начиная стиснув зубы смывать грязь и запекшуюся кровь. То, что мне больно, отвлекает от зудящих в голове мыслей о поцелуе с Керни.

Я так ухожу в себя, что не сразу замечаю, как в ванную вплывают две служанки. Они забирают у меня мочалку, добавляют в воду какой-то принесенный раствор и принимаются за работу.

– Его Величество прислал отвар с каплей драконьей крови, – говорит брюнетка. – Должно быстро зажить.

– Я оставила на столике ваш обед, – говорит блондинка. – Чай успокаивающий, наш лекарь лично готовил по распоряжению Его Величества.

Сколько мне внимания. Я должна… Сказать спасибо? Или от меня Керни ждет чего-то другого? Он ведь так и не объяснил ничего…

В четыре руки меня легко отмывают и почти приводят в порядок. К концу процедур, часть ссадин действительно подзажили, а часть как минимум перестали гореть. Мне помогают надеть легкое домашнее платье и оставляют снова в одиночестве.

Надо же… Я даже чувствую себя в разы лучше, чем до ванны. Хорошо драконам, наверное, что даже капля их крови помогает человеку восстановиться.

По мягкому ковру, приятно проминающемуся под босыми ногами, подхожу к своему платью и поднимаю. Наверное, стоит отдать его, чтобы почистить. Интересно, почему служанки не забрали?

А в следующий момент я понимаю, что безумно рада тому, что они не сделали этого. Потому что из кармана выпадает записка. Учитывая, что записки последнее время не приносят мне ничего хорошего, сначала я отскакиваю от нее как от ядовитой жабы. Даже мелькает мысль поскорее выбросить ее в камин и поджечь.

Но Мару у Зордана. Если это послание от него, я просто обязана прочитать.

Дрожащими пальцами беру записку и раскрываю испачканный листок, пахнущий туманом. Тревога подкатывает к горлу комом тошноты.

“Ты плохо стараешься, Эйра. И начинаешь меня и наших братьев расстраивать. Или, наоборот, радовать: так твоя милая сестричка быстрее станет нашей. Во всех смыслах, конечно.

Ты должна максимально сблизиться с королем. Если ты раньше пыталась быть незаметной, то теперь он должен видеть только тебя, слышать только тебя, доверять только тебе. И мне все равно, как ты этого добьешься.

Мне нужны его тайны.

А иначе… В слезах Мару будешь виновата ты.

Не думай, что сможешь обмануть меня. Я слежу за тобой”.

Зажимаю рот, чтобы не вскрикнуть. Сердце замирает, а потом сжимается в комочек, который отказывается перекачивать кровь. Поэтому пальцы немеют, а в глазах плывут разноцветные круги.

Дышать. Эйра! Дыши! Ты справишься. Надо только… Только что? Соблазнить Керни? Залезть к нему в постель?

К своему ужасу, я не вижу в этом ничего плохого. Совсем лишилась стыда и мозгов.

Сминаю записку, закидываю ее в ками и раза с пятидесятого умудряюсь его зажечь. Несколько раз подкидываю дрова, чтобы убедиться, что записка точно сгорела, что этой дряни в моей комнате не будет.

Но, Пресветлый, когда?! Когда эта записка оказалась в моем кармане? Кто-то ведь должен был совсем близко оказаться ко мне! Он… Он следит за мной.

От этого холодок пробегает по моей спине, а волосы на затылке встают дыбом.

Обед и ужин после этих новостей кажутся совершенно безвкусными, хотя выглядят потрясающе… Я даже запаха почти не чувствую.

Чай, который так и не смогла заставить себя выпить в обед, все же выпиваю на ночь и только после этого засыпаю глубоким, спокойным сном.

– Госпожа, – заставляет меня выплыть из марева сновидений голос служанки.

Тихий, нежный. Мне даже не хочется возмущаться, что меня будят, настолько ласково она это делает.

– Его Величество сказал, что времени терять нельзя. Церемония должна пройти сегодня, и вы тогда отправитесь в столицу, – когда я открываю глаза, говорит служанка и покачивает в руке расческу. – И он настаивает, чтобы вы присутствовали.

Я киваю и поднимаюсь с кровати, отмечая, что раны все зажили полностью, а во всем теле легкость и спокойствие. Как будто это не я вчера бегала по городу и собирала ссадины.

У Керни церемония? Какая? Перебираю в голове варианты. Но… их не так много. И наверное, единственное действительно подходящее – это брачная церемония.

Ох…

– Может, я смогу подождать в комнате? Мне Его Величество не разрешил покидать комнату. Да и чувствую я себя не очень, – предпринимаю попытку я.

Просто понимаю, что особенно после вчерашнего поцелуя, который поднял со дна моей души такие чувства, которых я никогда не знала, даже не думала, что я на них способна, я совсем не горю желанием смотреть, как Керни женится.

– Вам позвать лекаря? – обеспокоенно спрашивает служанка. – А насчет покидать не беспокойтесь! Его Величество выделил вам два самых лучших стражника.

Понятно. Доведут под конвоем, хочу я или не хочу.

Качаю головой и сдаюсь в ловкие руки служанки. Она быстро причесывает меня, помогает надеть тяжелое синее бархатное платье с золотой отделкой и передает из рук в руки двум бравым гвардейцам.

Так и подмывает сбежать или заартачиться и не пойти. Но чувствую, что ребята непростые и словят меня через пару шагов.

Пройдя петляющими коридорами и узким воздушным переходом, мы попадаем в небольшое и очень светлое помещение, отделанное розовым мрамором с золотыми прожилками и с прозрачным потолком в виде купола, подпираемого колоннами.

Пахнет чем-то хвойным, а в воздухе в лучах утреннего солнца клубится дымок от развешанных на колоннах лампад. Даже если бы я волновалась до этого, тут, в абсолютной тишине и безмятежности, я бы точно обрела спокойствие.

Я просто в этом уверена. До момента, когда в глубине зала, у алтаря с постаментом, на котором лежит раскрытая книга, я не замечаю Керни в белоснежном мундире и рыжеволосую Эрнетту в ярко-алом платье. Король держит невесту за руку и улыбается.

Сердце начинает бешено стучать, а единственное желание, которое у меня остается – кинуться на рыжую и попортить хорошенько ей прическу.

Глава 15

Пресветлый! У меня настолько замутняется сознание тем, что на секунды кажется, что я вот-вот действительно кинусь на Эрнетту. Но потом за алтарем появляется священник и что-то серьезно говорит Керни.

Тот переводит на меня взгляд, окидывает им мое тело с головы до ног и обратно, и на его губах появляется ухмылка, которая слишком ярко напоминает мне о вчерашнем поцелуе. Настолько ярко, что губы начинают гореть, и я, не выдержав, касаюсь их кончиками пальцев.

В глазах Керни зажигается огонь, который, кажется готов опалить и меня. На секунду возникает ощущение, что это не мои пальцы дотрагиваются до губ, а его. И от этого перехватывает дыхание. Что за игра воображения? Или что-то было все-таки во вчерашнем чае?

Какого демона, оборотень?! Ты собираешься жениться!

От этих мыслей меня отвлекает появление в храме всей толпы прибывших девушек… И еще нескольких, которых я не видела. Все одеты в синего цвета платья, по цвету похожие на мое, но более простого покроя и из более дешевого материала. Девушки внешне так схожи, что если бы не разного цвета волосы, я бы подумала, что они совсем одинаковые.

Они вереницей уверенно проходят через весь зал и выстраиваются полукругом около алтаря, отрезая меня от Керни.

Что вообще тут происходит? Я пячусь и упираюсь спиной в одного из охранников. Похоже, мне не удастся улизнуть.

– Милая, что же вы там стоите? – женщина с невероятно добрым и теплым взглядом в белых свободных одеждах подходит ко мне и берет за руку. – Идемте сюда.

Она меня проводит вперед и оставляют с краю череды девушек. Керни, видя это, хмурится, собирается что-то сказать, а потом усмехается, поднимает брови и что-то шепчет священнику. На это брови священника тоже ползут вверх, но потом он всматривается в лицо короля и серьезно кивает.

Да что вообще происходит-то?! В груди ворочается червячок сомнения и волнения, с которым я никак не могу совладать. Я уже хочу наплевать на все приличия и неприличия и, наконец, спросить, что это за мероприятие, но тут священник начинает петь.

Низким, мелодичным голосом, заполняя им все пространство вокруг. Ему подпевают стоящие за ним женщины, такие же как та, что подвела меня сюда. Эта песня отзывается чем-то в душе, хотя я совсем не понимаю слов. Какой-то тоской, болью, потом надеждой и в самой высокой точке взрывается абсолютным ощущением счастья.

Мелодия гипнотизирует настолько, что все происходящее, как будто становится для меня очевидным. Это… помолвка. Причем Эрнетта не участвует в ней, она встает за спиной Керни и только подает девушкам маленькие булавочки с маленькими опаловыми камешками в виде полумесяца, которые они прикалывают к их платьям.

Одна за одной девушки подходят, произносят какие-то слова, получают булавку и потом исчезают прямо в стене. На их лицах либо легкая улыбка, либо спокойствие, ни у одной нет в глазах испуга или обреченности. И почему-то это кажется правильным и не вызывает отторжения.

Пока очередь не доходит до меня.

Керни перехватывает мой взгляд, заставляя в груди все замереть от волнения. Нет. Нет! Я не могу. Стать его женой? Разум кричит, что это конец. Если я это сделаю, то уже никогда не смогу вернуться к сестре и спасти ее. А душа чувствует, что ничего лучше со мной уже просто не может произойти. Что именно так и должно быть.

Вместо того чтобы возмутиться и отказаться, я зачем-то начинаю искать для себя поводы, чтобы это сделать. Чтобы стать одной из этих девушек. Нет, мне нужно стать первой из них. Несмотря на тот подозрительный взгляд, который на меня бросает стоящая за Керни Эрнетта.

Если я стану невестой (или кем там теперь являются все эти девушки), то смогу больше узнать, больше рассказать Зордану, ведь от меня это нужно, правда? И тогда сестра будет спасена.

Эта мысль убеждает и, надо же, меня это не заставляет леденеть от ужаса, как это было тогда, когда Зордан пригрозил обрядом соединения.

Керни терпеливо протягивает руку, приглашая к себе. Делаю глубокий вдох, впиваюсь пальцами в платье и, не разрывая зрительного контакта с королем, делаю несколько тяжелых, наверное, самых тяжелых в моей жизни шагов, к нему.

Когда я вкладываю свои пальцы в ладонь Керни, священник прерывает песню, так что остается только тихая женская мелодия на фоне и произносит какие-то слова. Опять же смысла я не понимаю. Сейчас для меня есть только янтарная глубина глаз Керни, согревающая и дарящая безопасность. Теперь я понимаю, почему девушки улыбались. Мне даже кажется, что я сама улыбаюсь.

– Называю тебя своей нареченной, – уверенно говорит Керни и чего-то ждет.

– Милая, ты должна сказать: “Считаю тебя своим избранным”, – тихо подсказывает священник.

Я должна. Буду ближе – будет информация. Зордан сказал “любыми способами”. Во рту пересыхает, и мне приходится облизать губы. Керни отвлекается и провожает мой язык взглядом. Наверное, именно этот разорванный контакт, ощущение, что я не вру в глаза, позволяет мне хрипло, едва слышно повторить за священником.

– Считаю тебя своим избранным.

Булавка. Я должна взять у Эрнетты булавку и приколоть ее. Но взгляд рыжей меня пришпиливает к полу и лишает способности двигаться. Она точно против, но Керни, похоже, это не заботит.

Король сам забирает у нее булавку и, слегка чиркнув пальцами по коже на моей груди, прикалывает булавку на мое платье.

– Ты должна следить теперь, чтобы она всегда была при тебе, особенно когда меня не будет рядом, – тихо произносит Керни и делает небольшой шаг назад.

То место, которого он коснулся, горит, будто ожог. Но мне иррационально хочется, чтобы он коснулся меня снова. Но не так легко и коротко, как сейчас. А так, как это делал вчера, когда целовал.

– Переместить ее к остальному гарему? – спрашивает кто-то, стоящий у той стены, где исчезали девушки.

– Нет, – Керни бросает на него строгий взгляд, словно тот спросил что-то глупое, даже опасное. – Эйра останется со мной. Лиса, она теперь под твоей защитой.

Король кивает Эрнетте, и та тяжело смотрит на меня.

А у меня в голове крутится беспрестанно две мысли. Первая: Эрнетта получила официальное разрешение портить мне жизнь. Вторая: я теперь в гареме Керни.

Гареме. Он точно дикарь.

Глава 16

Эрнетта смотри на меня, я – на Эрнетту. Диалог взглядов, в котором мне обещают много интересного и увлекательного. А я понимаю, что попала в самую настоящую ловушку.

Мне непременно нужно передать информацию Зордану, а Эрнетте – вывести меня на чистую воду. Интересно, почему? Почему она не участвовала во всем этом ритуале с гаремом? Она не входит в его состав?

А что, если… Что, если к моменту моего прихода их как раз уже женили, и теперь она тут в качестве его жены? Так, стоп. С чего тогда я под защитой этой рыжей?

Ох, Пресветлый! От всех этих непонятностей голова идет кругом. Мне нужно во всем разобраться, если я хочу хотя бы не чувствовать себя последней идиоткой.

Что там мне Зордан написал? Любыми методами? Ух… Ладно, тогда, может, попробовать так?

– Керни, – делаю шаг ближе к королю и опускаю взгляд в пол, принимая как можно более жалостный вид. – Вы же не откажете проводить меня в сад? Я до сих пор после вчерашнего дрожу, как осиновый лист: так испугалась!

Кусаю губы. Но это уже не наигранно: я действительно нервничаю, что он сейчас уйдет и оставит меня наедине с Эрнеттой. Завожу руки за спину, скрещивая пальцы. Ну же, Керни! Прояви свое внимание ко мне!

Вздрагиваю от того, как мелкие мурашки разбегаются по телу, когда оборотень берет нежно мои пальцы и чуть сжимает в своей горячей ладони.

– Мне нужно проверить город, – большим пальцем проводит по тыльной стороне моей кисти, а у меня чуть дыхание не останавливается. – Я очень рад, что ты чувствуешь себя в безопасности рядом со мной. И обещаю тебе, что как только освобожусь, сразу обещаю присоединиться. А сейчас ты под защитой Лисы.

А потом он вежливо касается моих пальцев губами, и это бросает меня в жар. Как будто все мои ощущения стали в разы ярче. Это что? Особая магия гарема? Чтобы все девушки хотели своего… А кто он им? Общий муж? Хозяин?

Арррр… Хочется зарычать и покусать всех здесь.

Тем временем оборотень о чем-то перекидывается парой слов со священником, провожатым гарема, а потом они удаляются так же через стену.

– Ну что, Эйра, – с легкой ухмылкой говорит Эрнетта, обходя меня по кругу. – Давай дружить?

Она чуть улыбается, намеренно обнажая удлинившиеся клыки. Бр…

Я могла бы испугаться, но… Я слишком долго жила в постоянном страхе, да и оборотни у нас часто бывали нестабильные, не такие клыки видела. Единственное, что мне сейчас действительно угрожает – это то, что рыжая может найти какие-то доказательства. Особенно если кто-то из клана решит выйти со мной на связь.

– Давай, – я натягиваю улыбку, ловлю ее взгляд и тяну руку.

Она принимает вызов и чуть сильнее, чем нужно, сжимает мою ладонь, но я продолжаю улыбаться.

– Зови меня Лисой, – говорит она.

– Эйра, – отвечаю я. – Впрочем, ты и сама знаешь.

– Угу. Так и быть, не буду звать тебя "Эй", – ну о-о-очень оригинально шутит Лиса. – Ну что, в сад?

Я киваю, и тут мой желудок выдает удивительно мелодичную песню. Лиса поднимает бровь и вопросительно смотрит на меня:

– Ты опоздала, да еще и не позавтракала? Ну ты соня, – она делает мне знак рукой следовать за ней и идет к выходу из храма.

– Я вчера долго не могла заснуть, – начинаю оправдываться я, а потом одергиваю себя. Вот еще!

Двое охранников, которые вели меня сюда, увязываются следом за нами, но Лиса останавливается и строго смотрит на них:

– А вот ваша, ребята, компания, нам не нужна, – твердо говорит она. Так, что в этом намеке четко прослеживается приказ идти по своим делам.

– Нам приказано охранять госпожу, – возражает один из охранников. Тот, что чуть выше и с более глубокой складкой между бровей.

– Я сама прекрасно с этим справлюсь, – ведет плечом Лиса.

И в этом действии есть что-то хищное, опасное… То, что сразу считывают оба охранника и сжимают челюсти. Потом рыжая раскрывает ладонь и что-то показывает им. В тот же момент оба склоняют голову и делают шаг назад.

– Ну вот и молодцы, – Эрнетта поправляет выбившуюся из прически кудряшку, идет дальше по коридору и ловит по пути кого-то из слуг: – Завтрак в беседку для госпожи и меня.

Слуга уважительно кивает и исчезает за поворотом. Я еле-еле успеваю за Лисой, хотя она, как и я, в платье. У нее оно еще и многослойное, сложное, явно тяжелее, чем у меня.

К тому моменту, как мы доходим до беседки, я уже дышу с трудом, а сердце колотится даже не в груди, а в ушах. Тяжело опускаюсь на скамью, обмахиваясь руками.

– Ты издеваешься? – касаюсь горящих щек руками. – Решила научить меня бегать?

– Решила проверить, сможешь ли убежать, – ухмыляется рыжая, даже не скрывая, что издевается. – Не сможешь.

– А должна? – откидываюсь на спинку и склонив голову к плечу, спрашиваю я.

Лиса садится напротив меня, и теперь столик служит такой своеобразной преградой, через которую мы перекидываемся репликами, как будто играем в мяч.

– Ты мне скажи.

– Куда мне бежать? – пожимаю плечом. – Я же трофей.

– Трофей с сюрпризом, – она прищуривается и наклоняется вперед.

– У кого из нас нет недостатков?

– Ну важен лишь размер этих недостатков, правда?

– И какого размера недостатки у Керни? – неожиданно спрашиваю я.

Потом осекаюсь и чувствую, как кровь бросается мне в лицо, а щеки начинают гореть уже не от того, что я бежала, а от того, как превратно можно понять мой вопрос.

– О, поверь мне, его достоинства совершенно точно перекрывают любые недостатки, – сделав серьезное лицо, говорит Лиса и, видя мое смущение, добавляет:. – Я про характер, а ты о чем подумала?

Я закрываю лицо руками и опираюсь на стол.

– А ты определенно интереснее, чем мне показалось на первый взгляд, – непринужденно отвечает рыжая и запрокидывает голову, весело хохоча.

От веселого смеха из кустов вспархивает какая-то черно-белая птичка и, недолго покружив, улетает в сторону замка. Я провожаю ее взглядом и ловлю себя на странном ощущении, чего-то знакомого. Но никак не могу поймать ниточку догадки.

Нам приносят завтрак, расставляют искусно сделанный фарфор и серебряные столовые приборы, украшают столик вазочкой с букетом маленьких красных цветочков, похожих на фиалки и раскладывают по тарелкам сытный ароматный завтрак.

Могла ли я подумать, что, оказавшись буквально в плену оборотня, которым пугали у нас детей, буду одеваться и питаться как королева. Только подумать! У меня целых три служанки. И это не говоря уже о том, что мне не приходится готовить и убирать.

Я не знаю, как будет дальше, но если бы у меня была возможность, я бы вырвала Мару из лап Зордана и забрала сюда. Но что я могу сделать? Вот и получается, что вместо этого я вынуждена маяться от неизвестности, как она там, и собирать информацию о короле.

И это притом, что Керни ни разу не упомянул о том, что меня ждет что-то нехорошее или я как-то ущемлена в правах. Даже когда меня буквально подложили под него, он не тронул. Хотя после вчерашнего поцелуя, я уже начинаю об этом жалеть…

– Давай завтракать, Эйра, – окликает меня Эрнетта. – Остывший бекон не настолько хорош.

Задумалась…

– М-м-м… вкусно, – негромко промычав, от наслаждения, говорю я.

Никогда раньше не замечала за собой любви к мясному, но у Керни, похоже, повар – гений мясных блюд, потому что ароматы настолько распаляют аппетит богатством оттенков, а все кусочки буквально тают во рту.

– Да, я всегда говорила Керни, что он плохо старался, уговаривая местного повара переехать в столицу, – отмечает Лиса.

То, как рыжая говорит о Керни, вызывает во мне волну недовольства. Создается ощущение сродни тому, которое появляется, когда ты знаешь, что на столе лежит твой подарок, именно твой и ничей больше, и кто-то вдруг хочет его присвоить себе.

Бесит.

– А ты давно его знаешь? – делая вид, что не сильно заинтересована в ответе, ковыряюсь в тарелке.

А у самой чуть ли не руки трясутся. Пресветлый! Да что в этом оборотне такого, что меня это заботит?

– Да. С детства, – отвечает Лиса. – И никогда еще мы не расходились настолько кардинально во мнениях относительно одного человека. И именно поэтому ты мне не нравишься.

– Я? Почему? – теперь уже не получается прятать свои эмоции.

– Ревную, – фыркает рыжая и прищуривается, глядя на меня.

– Так… – я теряюсь от этого прямолинейного ответа, сглатываю и, наконец, решаюсь спросить. – Кто ты ему?

Лиса закусывает губу, выразительно смотрит на меня и серьезным строгим голосом отвечает:

– Как кто? Жена!

Глава 17

Закашливаюсь оттого, что кусок идет не в то горло, прикрываю рот ладонью и стараюсь не смотреть на эту рыжую. Жена она! А гарем тогда зачем? Я тогда… зачем?

Мне на спину ложится тяжелая ладонь, будто легко поглаживает, и мне становится сразу же легче дышать. И запах. Мужской аромат с сильными нотами степного жаркого полудня, который полностью вытесняет запах еды и заставляет двигаться мысли не в том направлении. В смысле мне очень хочется, чтобы он продлил это касание.

Но Керни убирает руку и останавливается около нас.

– Лиса, – неодобрительно качает он головой. – Зачем пудришь мозги Эйре? Я тебе ее охранять сказал, а она из-за тебя чуть не задохнулась.

– Ну… Начала бы действительно задыхаться, я бы ей помогла, а так что? Прокашлялась и хорошо, – рыжая как ни в чем не бывало кладет в рот новый кусок мяса.

Керни садится рядом вполоборота ко мне и облокачивается на стол. Вот теперь точно кусок в горло не лезет.

– Эйра, что тебе уже успела наговорить Лиса? – с хитрой ухмылкой спрашивает он.

– Ну… – откладываю вилку, потому что в отличие от рыжей есть я больше не могу. – Она сказала, что вы… женаты.

– Не, – она мотает головой и, не прожевав до конца, поправляет меня: – Я сказала, что я его жена, а не то, что мы женаты!

Замираю, напряженно переводя взгляд с нее на Керни и обратно. Что за… ерунда? Король давит в себе смешинку, а его взгляд становится еще хитрее.

– А это не одно и то же? – я решаю уточнить, потому что все вот эти их словесные игры мне порядком поднадоели.

Керни качает головой и накрывает своей рукой мою ладонь. По телу мгновенно пробегают мурашки, а я вся подбираюсь и закусываю губу, что не укрывается от внимательного взгляда короля оборотней.

– У оборотней есть понятие “боевая жена”. Практически правая рука во всех сражениях, умеющая прикрывать тыл не хуже самого опытного гвардейца, – объясняет мне Керни. – Но не всякая девушка может ею стать. Король должен ей, во-первых, доверять, во-вторых, она должна быть хорошим воином, и в-третьих, она должна пройти определенный ритуал.

Я перевожу взгляд на довольно жующую Лису, которая отпивает из стакана виноградный сок. Так она меня все это время провоцировала! А я-то! Повелась!

– И Лиса… Всем этим требованиям соответствует? – уточняю я, высвобождая свои пальцы из плена Керни.

– Вполне, – он не настаивает и переплетает пальцы своих рук. – Мы знакомы с детства – она моя двоюродная сестра по матери. С малолетства ее не волновали украшения и платья, зато она пропадала на тренировочных площадках вместе со мной. Плюс у нее невероятная ловкость, меткость и чутье, так что она даже в чем-то может дать мне фору (когда я позволяю это сделать, конечно). И да, утром она прошла ритуал. Кстати, я очень расстроился, что ты на него опоздала. Он красивый.

– То есть… Вы уже фактически женаты? – пытаюсь неловко пошутить я.

А сама ну никак не могу понять, как на это реагировать. То есть получается, Лиса действительно его очень хорошо знает и ни в чем не соврала. И, по факту, вся моя ревность беспочвенна.

Что? Ревность?! Пресветлый! До чего я докатилась?! Я ревную оборотня. А если я ревную, неужели…

– Да. Я предлагал ей уже несколько раз, когда ее родители пытались выдать ее замуж. Она успешно сбегала, а тут, видишь, сама пришла, – пожимает плечами Керни, бросает взгляд на Лису, и, кажется, его улыбка меркнет. – Теперь Лиса, можно сказать, тоже замужем. Только не за мной, а за своим мечом, метательными кинжалами и еще Луноликая знает каким оружием.

Если не рассматривать рыжую и не пытаться заметить изменение ее настроения, то на это было бы легко не обратить внимание. Но я всматриваюсь. Она на миг отводит взгляд, чуть сильнее сжимает вилку и откидывается на спинку лавки. Здесь точно есть какая-то еще тонкость, о которой они не сказали.

– Я слышу тут “но”, – тихо, но честно признаю я.

– Ты права, есть. Теперь Лиса не может принадлежать ни одному мужчине, – коротко говорит оборотень.

Я от удивления приоткрываю рот. То есть… Рыжая пожертвовала возможностью любить, быть любимой, иметь семью и детей ради Керни?

– Да плевать, Керни, – она снова собирается, но теперь я замечаю то, что эту боль она просто закапывает поглубже в себе. – Мне важнее сейчас безопасность моих земель и людей. А обеспечить ее можешь только ты. Тебе помощь нужна.

Он медленно кивает. Во мне неотвратимо нарастает искренняя симпатия к Лисе. Она жертвует, по сути, жизнью и свободой ради своих людей, ради Керни. Вряд ли я была бы когда-либо готова за свой клан пойти на такие жертвы. Только за сестру. Да, за Мару я готова сделать что угодно.

И сейчас это “что угодно” – это сведения для Зордана. Когда их получить, если не сейчас?

– Хорошо, это я поняла… Жена… Боевая и все такое. А что насчет остальных… эм… Жен? – рискую я задать вопрос.

Раз мне так много сегодня рассказали, может, расщедрятся еще на какие-то тонкости их жизненного уклада?

Повисает тишина: Лиса слизывает с нижней губы капельку апельсинового сока, а Керни изучающе смотрит на меня. То есть все? Лимит исчерпан?

Я уже даже собираюсь закончить разговор и сказать, что хочу к себе в комнату, когда Керни внезапно усмехается и ставит условие:

– А давай мы с тобой прогуляемся по саду, и я тебе расскажу? – его янтарные глаза словно хотят заглянуть мне в самую душу, как будто то, что он мне может рассказать – это секрет, которым он готов поделиться.

Сердце начинает биться чуть чаще, а ладошки даже потеют от волнения. Просто пройтись по саду? Или это непросто? Он зовет меня на… своеобразное свидание?

Пресветлый! Я слишком много думаю. Раньше я бы не думала, а делала, а тут мне все сложно!

В памяти сразу наказ Зордана получить сведения любыми средствами. Натягиваю милую улыбку, веду плечом и смущенно киваю.

– Буду считать это честью, – мягко отвечаю я.

Керни поднимает бровь, а Лиса тут же подбирается вся, как будто принимает боевую стойку. Переигрываю?

– Отлично, тогда пойдем, я тебе покажу то, что ты тут точно еще не видела, – король снова берет меня за руку, и я послушно поднимаюсь следом за ним. – Лиса, там пару бумаг у меня в кабинете, которые нужно тщательно проверить и ответить на них. Мне кажется, в них есть то, что даст нам пару недостающих ответов.

Рыжая вытирает салфеткой губы и тоже встает из-за стола.

– Как скажете, Ваше Величество, – она склоняет голову и быстрым шагом уходит в сторону замка.

Вот как. Неформальное общение резко становится формальным, просьбы перетекают в приказы. А где грань? Быть знакомым с человеком всю жизнь, любить его как брата, чтобы… потом внезапно быть вынужденным выполнять распоряжения?

– Она безоговорочно принимает меня как вожака, Эйра, – рука Керни ложится на мое плечо. – Так всегда было. Но теперь она подтвердила это перед Луноликой, поэтому, даже если захочет ослушаться, у нее не выйдет.

Он мягко ведет меня по извилистой дорожке прямо в кусты. Ни за что бы туда сама не пошла. Но оборотень легко разводит ветви в стороны и открывает низкий тенистый проход.

– Доверишься настолько, чтобы пойти со мной?

Керни спрашивает так, что я чувствую, что для него это вопрос – не пустой звук. Ему это действительно важно. А я… После этих пары дней мне порой кажется, что никому, кроме него, я больше и доверять не могу.

Ощущаю укол совести от того, что не могу ему всего рассказать. Хотя… Действительно ли он такой, каким хочет казаться? Или это только его игра для меня? Но если так, то с какой целью?

Вместо ответа я, пригнувшись, шагаю в образовавшийся проход, чувствуя, как Керни ступает за мной, а кусты за нашими спинами вновь с шелестом смыкаются. Становится слишком сумрачно, чтобы я без опаски могла идти вперед, но оборотень не теряется, он аккуратно берет меня за руку, выходит вперед и ведет дальше, пока в конце не появляется яркое пятно света.

Глаза, уже успевшие привыкнуть к темноте, слепит яркое солнце, и я спотыкаюсь практически на выходе, но меня тут же подхватывают сильные руки и прижимают к горячей груди. Я опять оказываюсь во власти его аромата. Даже жмурюсь от удовольствия. Хорошо, не кошка, а тоо бы и мурлыкать начала.

– Уже можно открывать глаза, – с улыбкой в голосе произносит Керни и аккуратно опускает меня на… мягкую свежую сочную траву.

Вокруг как будто островок лета, вто время как сейчас уже давно вступает в свои права осень. Но тут деревья склоняют ветви с длинными ветвями, на которых чуть поблескивают зеленые листочки. Бабочки перепархивают с цветка на цветок. А в центре поляны, на которой мы стоим, – фонтан с искрящейся в лучах солнца водой.

– Как… Красиво, Керни, – ошеломленно выдыхаю я. – Что это?

– Тихий, уютный мой уголок, – он тянет меня за руку ближе к фонтану. – Это святилище. По легенде именно здесь Луноликая спасла Пресветлого. И отсюда они вознеслись на небо, чтобы навсегда лишиться возможности быть вместе.

– Я… – хмурюсь и всматриваюсь в лицо Керни. – Я никогда не слышала эту легенду. Мне всегда говорили, что боги наказали Пресветлого, лишив его возможности встречи с Луноликой, потому что он пошел против брата.

Керни замолкает, скользит взглядом по моему лицу, будто отыскивая в нем какой-то ответ, а потом уточняет:

– Кто рассказывал?

– Наш старый альфа. На клановых собраниях для детей…

– Это очень интересно, Эйра, – чувствую, что рассказанное мной, беспокоит оборотня.

Словно эти детские сказки на самом деле очень важны. Словно я чего-то не знаю, упускаю. Но чуть помолчав, Керни решает резко сменить тему.

–Ты же хотела о другом поговорить, так? И я тебе обещал, что за прогулку со мной расскажу тебе.

Оборотень аккуратно поддевает прядь моих волос указательным пальцем и заводит за ухо, чтобы затем будто случайно коснуться шеи. Это легкое движение волнует, заставляет сердце сбиться с ритма, а по телу пробегает легкое покалывание.

Пресветлый! Я только сейчас понимаю, как неприлично близко ко мне стоит Керни. Но я же для него теперь женщина из гарема, так? Теперь же это объяснимо. Оборотень заставляет немного приподнять подбородок, чтобы смотреть ему в глаза.

– И что же тебя интересует, моя любопытная гостья.

Он мягко улыбается, а я снова тону в его золотистой радужке, любуюсь ямочками на щеках, смотрю на едва заметную щетину на подбородке.

– У вас целый гарем, Керни, – пытаюсь собрать мозги в кучку, но они растекаются, будто мороженое, когда я так близко к королю. – Зачем он вам? Зачем я вам? Зачем вы сделали меня одной из девушек гарема? Я совсем не понимаю.

– Тебе это не нравится? – низкий голос Керни отзывается в груди приятной вибрацией, пока сам оборотень обходит меня по кругу и встает за моей спиной.

Мне неловко, но я боюсь обернуться. Только сжимаю пальцами юбку.

– Что не нравится? То, что у вас есть гарем? – переспрашиваю я, чтобы понять, о чем он говорит.

– Ну, например, да, то, что у меня гарем, – он приближается к моему уху и понижает голос, практически переходит на шепот. Это словно вводит в транс и гипнотизирует. – Ты хотела бы быть главной женой во всем гареме? Может, даже единственной?

Разве я могу соврать ему? Нет, конечно, поэтому честно выдыхаю:

– Да.

Глава 18

Глубокий низкий теплый смех выводит меня из зачарованного состояния, и я понимаю, что я только что сказала.

– Да… Да… – растерянно говорю я, отстраняясь от оборотня, который совсем неприлично близко ко мне стоит. Так, что от его дыхания на моей шее разбегаются стайки мурашек. – Да как вы можете так обо мне думать?!

Возмущенно поворачиваюсь к Керни лицом и хмуро сдвигаю брови.

– Как так? Как я могу думать о том, что каждая женщина хотела бы у своего мужчины быть единственной? – он с беззлобной ухмылкой наклоняет голову набок. – Не лучшей из всех, кем он обладает. А единственной.

Можно было бы подумать, что он издевается, но в его янтарных глазах ни намека на это. Чистый интерес и желание понять.

Вытираю влажные ладошки о платье, отхожу еще на пару шагов и присаживаюсь на бортик фонтана. Керни молчит. Слышно только как щебечут птички, журчит вода, когда тонкие струйки, поблескивая на солнце, падают в чашу, и тихо-тихо шумит ветерок где-то в верхушках деревьев.

Пауза затягивается, но никто из нас не стремится нарушать молчание. И почему-то я благодарна за это Керни. Он не давит. Он не пытается переубедить. Он будто бы просто направляет мои мысли, учит задавать правильные вопросы.

И находить на них ответы внутри себя, а не слушать, что кто-то другой за меня придумает.

– А такое бывает, Керни? Чтобы одна, – пропускаю воду между пальцев, ощущая приятную прохладу, которая позволяет сконцентрироваться именно на этом, отпустив все смущение. – Разве мужчина не создан для того, чтобы иметь много женщин?

– И кто же тебе это сказал? – чувствую, что Керни подошел и стоит совсем рядом, буквально за моей спиной, но не касается меня.

– Так заведено в моем клане, – веду плечом, вспоминая, что еще немного, и я стала бы одной из тех, кто развлекает Зордана. – Разве у вас иначе? Сколько девушек теперь в вашем гареме?

– В твоем.

– Что? – внезапное замечание заставляет меня вернуться в “здесь и сейчас”.

– Раз уж ты сказала, что ты одна из моих… м… жен, то, я думаю, ты же можешь обращаться ко мне проще? – слышу добрую поддевку в голосе Керни, но это почему-то не злит, а скорее обескураживает. – Скажи.

– Что сказать? – понимаю, что он напрочь рушит все мои размышления и путает ход мыслей. Я вообще не могу предугадать, что и как он сделает.

– Скажи: “Керни, сколько девушек в твоем гареме?” – рука оборотня едва заметно касается моего плеча.

Мурашки разбегаются вместе с легким приятным покалыванием и ощущением какого-то предвкушения, которое все чаще заползает мне под кожу в присутствии Керни.

Он ждет, вырисовывая на моем оголенном плече замысловатые узоры подушечками пальцев. Дыхание сбивается, я сглатываю и облизываю внезапно пересохшие губы.

– Керни, сколько девушек в т… твоем гареме? – голос все же дрогнул, но я произнесла.

– В настоящий момент, если я не ошибаюсь, около пятидесяти, – честно отвечает король, а я ошарашенно выдыхаю. – Я их не пересчитывал давно, а последнее время их изрядно прибавилось.

И он мне рассказывает про то, что женщины хотят быть единственными?

– И что? На всех твоего внимания хватает? – усмехаюсь я.

– Честно? – в голосе Керни улыбка, но я все еще сижу и не хочу поворачиваться, не хочу смотреть на него. Мне страшно.

– Да.

– Я их вижу только раз. Когда они получают брошь.

Так. Теперь это вообще не укладывается в моей голове.

– Эйра, – чуть посмеиваясь, наконец, решает объяснить все Керни. – То, что ты видела – это не свадьба, это всего лишь помолвка. То есть все девушки, которые попадают в мой так называемый гарем, просто находятся под моей защитой и благословением Луноликой. Это либо девушки, оставшиеся без опекунов, либо из очень бедных семей, но с сильным, часто необычным, даром, который нужно развивать. Иногда, конечно, и знатные оборотни присылают своих дочерей в надежде, что кто-то из них окажется моей истинной.

Он рассказывает, а мне становится легче. Ревность (а пора все-таки признаться, что это она, как бы абсурдно это ни было) отступает, словно мощная волна. Но что она принесет за собой?

– Потом девушки, как правило, отправляются в закрытые академии, находят себе женихов и… счастливо выходят замуж, – подытоживает Керни.

– А если кто-то… Действительно мечтает остаться и стать твоей настоящей женой?

Нет, я, конечно, не имею в виду себя. Но есть ли хоть одна девушка, которая никогда не мечтала стать королевой?

– А ты хотела бы стать королевой? – словно в ответ на мои мысли говорит Керни.

– Я? – закусываю губу и теряюсь.

А я ведь… Ведь я даже ни разу не задумывалась над этим. Мне с малых лет внушали, какой страшный король оборотней, как все в Керниолии ужасно, как… Совсем не так, как это я вижу своими глазами. Совсем не так. Но… королевой я точно не мечтала стать.

Сначала я мечтала о том, чтобы получить от кого-то тепла и ласки, потом о том, чтобы мне дали хоть какую-то работу и у нас было пропитание с сестрой, потом о том, чтобы никогда не попасться и не оставить сестру одну, потом о том, чтобы Зордан перестал плотоядно посматривать в мою сторону. Я даже ни разу не задумывалась о том, чтобы сбежать, потому что считала, что это невозможно.

– Не хотела бы. Я не рождена для этого. Мое место там, откуда ты меня вытащил, мое место рядом…

– Не договаривай, – обрывает меня Керни. – Просто подумай об этом. И о том, что спутника в жизни выбирают сердцем, душой… А не традициями.

– То есть я тоже могу… Пойти в академию, найти себе жениха и…

– Нет.

Глава 19

Я уже набираю в грудь воздух и, скрестив пальцы собираюсь рассказать Керни о сестре. Наверняка же нас тут не подслушивают, но до меня внезапно доходит смысл его ответа.

Нет.

То есть… все же я не на тех же правах, что и остальные девушки в гареме. Это… обижает. Да, я, конечно, понимаю, что он забрал меня как трофей. Что я тут в его собственности.

Но зачем он тогда дал мне какой-то повод думать, что все иначе? Или он не давал, а я сама себе все придумала?

– Ну… Ладно, – растерянно выдыхаю. – Тогда… Проводишь меня обратно в сад? У тебя ведь наверняка много дел, а ты возишься, я тебя еще вопросами всякими глупыми закидываю…

Сжимаю пальцами юбку, собираюсь встать, но Керни присаживается рядом и неожиданно накрывает своей рукой мою.

– Эйра, я чувствую, что ты что-то хотела сказать, но не стала. Тебе не стоит меня бояться и что-то от меня скрывать, – другой рукой он слегка касается моего подбородка и заставляет приподнять голову, чтобы смотреть в его лицо. – Что тебя беспокоит?

Стоит мне заглянуть в глаза Керни, как меня окутывает спокойствием, теплотой и желанием прижаться к горячему сильному телу оборотня. Пресветлый! Да что же это такое со мной?

Знаю, что женщины, бывало, привораживали мужчин в деревнях. Но тут-то получается все иначе! Как будто это меня околдовывают, и поэтому сердце в присутствии Керни начинает стучать быстрее, а в сердце появляется безоговорочное доверие оборотню.

И самое интересное, я уверена, что Керни точно чувствует, когда я вру. И сам ни разу не соврал мне ни в чем.

– Ты говоришь, что выбирать спутника надо сердцем, а не традициями. Но сам же упоминал, что тебе присылают девушек из знатных семей, – пожимаю плечами. – Но на что они надеются, если не на традиции?

– На то, что мое сердце откликнется на истинную? – уголок рта Керни чуть приподнимается, а большой палец аккуратно поглаживает тыльную сторону моей ладони.

– Я не понимаю, Керни… – закусываю губу, молчу, а он терпеливо ждет, пока я продолжу. – Разве женщин не берут для статуса, удовольствий, выполнения работы? При чем тут сердце?

– Ты считаешь, что мне нужно еще как-то подчеркивать свой статус? Или вынужден отказывать себе в каких-то удовольствиях? Или мне нужна жена, чтобы убирать замок? – оборотень с интересом рассматривает меня, следя за моей реакцией.

Краснею, понимая, какую глупость я только что сказала. Конечно, ему все это не нужно. И женщин у него, я уверена, очень много.

– Нет, конечно… Тогда…

– Я женюсь только на истинной, Эйра, – говорит он так, что его слова западают глубоко в душу, словно отпечатываются на ней, особенно когда он переплетает наши пальцы. – Ты же слышала об истинности?

Слышала. Первый раз от него. И понятия не имею, что это все означает. Но, чтобы не выглядеть глупой в его глазах, киваю.

– Ну вот, – он улыбается. – А теперь идем?

Если несколько минут назад я сама хотела покинуть это место, чувствуя неловкость, то сейчас ощущаю разочарование от того, что Керни не стал продолжать. Кажется, что еще чуть-чуть, и я могла узнать что-то очень важное для себя.

Но я киваю и поднимаюсь даже раньше Керни.

Выходим обратно тем же маршрутом, оказываясь на тропинке в саду.

– Ты можешь теперь сюда попасть сама всегда, когда захочешь. Чужим это место не открывается, – улыбается Керни и касается пальцами моей щеки. – Ты необыкновенная, Эйра. И если кто-то однажды скажет, что это не так, можешь смело рассмеяться ему в лицо.

Меня это внезапное заявление и смущает, и заставляет улыбнуться. Очень необычно слышать комплимент, когда всю жизнь мне только и говорили, что унижения и упреки.

– Ваше Величество, – как будто из-под земли возникает распорядитель и низко кланяется. – Прошу прощения, что вынужден вас отвлечь. Гости к завтрашнему балу, приглашения которым я разослал, начинают прибывать. Они ждут вас в гостином зале.

Гости? К балу? Но я думала, мы сюда приехали на пару дней и должны отправиться дальше. Разве мы тут задерживаемся?

Керни собранно кивает распорядителю:

– Хорошо, передай им, что я сейчас подойду, – а потом переводит взгляд на меня. – Увы, теперь я точно должен тебя оставить, Эйра. Надеюсь, ты не будешь скучать. Лиса тебя найдет, и если тебе что-то нужно будет, можешь спрашивать ее.

Он галантно, легко прикасается губами к моим пальцам, отпускает, а потом внезапно притягивает к себе и впивается губами в мои. Прямо при распорядителе, без стеснения, так, что сердце замерло и ухнуло вниз, а в груди разливается жар, выжигающий все мысли. Так же, как это было вчера вечером.

– Жду тебя за ужином, Эйра, – прервав поцелуй и мягко улыбаясь говорит Керни и уходит за распорядителем.

А я остаюсь. Растерянная и ничего не понимающая.

“Ого-мур! – раздается из кустов. – А ты умеешь удивлять!”

– Симон? – я намеренно пытаюсь переключиться и выкинуть из головы странный поступок Керни, который выбивает почву из-под ног. – Как ты?

“Скорее я должен спросить, как ты? – кот садится и обвивает себя хвостом, а я не выдерживаю и беру его на руки, чтобы потискать. – Эй! Ты чего!”

– Соскучилась, – честно признаюсь я. – И благодарна тебе очень. Если бы не ты, я понятия не имею, что бы со мной было вчера.

“Да ты вчера как сама не своя! Я тебе “беги”! А ты бежишь, да не туда! Ну я и…” – Симон хоть и бухтит, да только все равно довольно мурлычет и тычется мордочкой в руку.

– Спасибо, – еще раз говорю я. – Но что это было? Ты не знаешь?

“Да что-что? Туман тот самый, про который болтают все последнее время, – нехотя отвечает кот. – Страшно в нем так, что шерсть дыбом встает даже так, где ее нет. Бежать от него хочется. А еще… Мертвечиной пахнет. Не понимаю, как король там вообще находиться может.”

Но ведь не только он. Я там видела… Других оборотней. Мне все еще страшно об этом думать. Перед глазами возникают черные провалы глаз и страшные мысли, которые крутились в их головах.

Они совсем не такие, как Керни. Другие, привычные. Но отчего-то сейчас дико пугающие. Кажется, будто раньше я не замечала этого, а теперь прозрела. Неужели все, с кем я жила, такие? Так… Может, через них мне и подкинули записку?

“Записку? Какую записку?” – тут же интересуется котик.

Никакую. Там какая-то ерунда, ошиблись, наверное. Я ее уже сожгла.

“Кстати, я ходил в западное крыло, смотрел. Сегодня девушек уже меньше стало. Ты ходила и всех распугала?” – мурлычет Симон.

Меньше? Так быстро? Керни действительно сказал правду, что они покидают замок, чтобы учиться. Но я даже не думала, что так быстро. Они даже на бал не останутся?

“А будет бал? – кот тут же оживляется. – И будут угощения? А ты же замолвишь за меня словечко?”

– А тебе, хитрюга, только о лакомствах думать, – раздается звонкий смешок за моей спиной. – Лучше б девушке о Керни побольше рассказал. Не зря же ты к нему помчался со всех ног, когда жареным запахло.

Что?! Кто-то еще слышит кота?!

Глава 20

Я резко испуганно оборачиваюсь. Передо мной стоит хрупкая светловолосая девушка в богатом светло-голубом платье. Она так мило улыбается, что весь первоначальный испуг просто сходит на нет.

– Простите, вы меня немного напугали, – виновато произношу я, делая вид, что ничего особенного не происходило.

– Не поддавайтесь на его мурлыканье, – пухловатые розовые губы девушки растягиваются в еще более широкой улыбке, а в глазах сверкает хитринка. – Коты— такие хитрюги. Но верные. Вы же уже и так это знаете?

Она так говорит, что я не могу понять, она действительно тоже слышит кота? И хочу ли я вообще, чтобы кто-то узнал, что я его слышу.

“В смысле? Ты меня стесняешься?” – обиженно мурлыкает кот.

– Я? – делаю вид, что спрашиваю у девушки, а сама хмурюсь на кота, чтобы не придумывал лишнего.

– Да, – открыто кивает блондинка. – Я же слышала, как он выпрашивал вкусняшки.

– Вы… тоже? – вырывается у меня первая же мысль.

– Говорящая? Да, – девушка кивает и гладит Симона, притихшего в моих руках.

– Простите… Я не понимаю, что это означает. Я хотела спросить, вы тоже понимаете кота? – уточняю я на всякий случай. Вдруг она о чем-то другом?

– Понимаю я этого хитрюгу. И оборотней слышу в звериной ипостаси, и говорить с ними могу, – уточняет девушка. – Но я-то давно уже знаю, что я Говорящая. А вот то, что есть еще одна, для меня открытие. Меня зовут Айлин. А вас?

Говорящая… Необычно… Это даже неожиданно, что я могу быть какой-то необычной. Меня немного выбивает из колеи то, что внезапные и удивительные открытия сыпятся на меня одно за одним. Но сейчас всю эту растерянность больше перекрывает радость, что есть кто-то, кто может мне все рассказать, объяснить, помочь разобраться во всех новостях.

– Эйра, – представляюсь я. – Я…

– Невеста Керни, я догадалась, – она чешет Симону шейку.

Но он уже увлечен другим – в кусты спускается маленькая черно-белая птичка. Точно такая же, как я видела до этого, за завтраком. Она прыгает с ветки на ветку ближе к нам, будто пытается услышать. Интересно, ее я тоже могу услышать? Вглядываюсь, пытаюсь “прислушаться”, но меня отвлекает Симон.

Взгляд кота неотрывно следует за ней, а тело все подбирается, напрягается. В глазах загорается охотничий огонек.

Ну, значит, беги, Симон. Не портить же тебе развлечение.

Он выдает благодарное “мрр”, когда я опускаю его на землю, а потом резко прыгает в кусты. Птичка взлетает, мне кажется, даже недовольно ворчит. Пара перышек все же остается в лапах кота.

– Удивительно, – Айлин очень пристально рассматривает меня, буквально вглядываясь в лицо, будто ищет в нем что-то. – Ник был прав!

– Айлин, я снова ничего не понимаю, – вынужденно повторяю я. – Я вообще с тех пор, как меня забрали из клана перестала что-то понимать.

– И Керни ничего не объясняет? – Айлин жестом приглашает пройтись по саду.

– Он… Он отвечает на вопросы, но порой очень туманно, – пожимаю я плечами. – Мне казалось, что я знаю о нем. Знаю его. У нас много говорили про короля Керниолии. А оказывается, он совсем не такой.

– И какой же?

Удивительно, но Айлин просто своим одним присутствием настолько располагает к себе, что я готова выложить ей как на духу все свои переживания.

– Не… жестокий зверь. Нет, он, конечно, оборотень, но…

– Не переживай, Эйра, я поняла тебя. Присядем? – мы устраиваемся в небольшой беседке под яблоней с тяжелыми, налитыми соком плодами. – Ты верно отметила, что Керни – самый, пожалуй, человечный оборотень из всех, кого я знаю. Даже среди людей и драконов.

Выдыхаю с облегчением. Хотя бы тут мне не нужно ничего придумывать, чтобы объяснить. Кусаю губу, а она наклоняет голову набок, пытаясь разобраться в моей реакции.

– Ты что-то хочешь спросить?

– Да. Вы сказали, что я Говорящая. Керни тоже говорил об этом. Но что это значит?

– Ты можешь говорить с магическими животными и оборотнями в их животной ипостаси, – спокойно отвечает Айлин. – Я иногда примерно угадываю мысли обычных животных. Разве ты не замечала за собой такого?

– Видимо, у нас магических не было, – пожимаю плечами я.

А потом задумываюсь… Странно, ведь наши иногда оборачивались в животных, но я же их не слышала! А в городе услышала…

– Все может быть. Но теперь радуйся, в Керниолии Говорящие особенно почитаемы. Но ты должна понимать, что большие способности – большая ответственность. Хотя я только рада!

Айлин подмигивает.

– Вот передам тебе все знания о Диких, будешь им помогать! А я буду с семьей.

– Диких? Звучит, честно говоря, как угроза, – признаюсь я.

Только-только начала думать, что вопросов становится меньше, как мне опять подкидывают что-то новенькое.

– Нет, всего лишь как ответственность. Я тебе все расскажу, и тебе будет легко.

– Вот вы где, – за моей спиной раздается низкий раскатистый голос, а нос улавливает запах перца с примесью ноток сандала.

В беседку входит высокий статный темноволосый мужчина с яркими золотыми глазами, похожими по оттенку на глаза Керни, но без того согревающего тепла, которое всегда присутствует во взгляде оборотня. Но больше всего отличается другая деталь – вертикальный зрачок. Передо мной дракон. А судя по размаху плеч, осанке и дорогой одежде – глава клана.

Он улыбается, подходя ближе, но как только его взгляд падает на меня, улыбка сползает с его губ, а сам он застывает на месте.

– Впечатляет, да? – Айлин берет его за руку, тем самым выводя из оцепенения. – Это Рэгвальд, мой муж.

– Я ее помню, – качает головой дракон. – Грозная дева, которая была очень возмущена тем, что я сорвал с нее капюшон.

– Да, с этого все и началось, – девушка кладет голову на плечо мужчине.

– Нет, началось с моей ошибки. Впрочем, многое было предопределено, – он целует Айлин в макушку. – Похоже, наша встреча тоже.

Он утверждает, что мы уже встречались, но я даже не представляю, как и когда. И, видя мое замешательство, мне рассказывают занимательную историю о том, как Рэгвальд Орланд, а именно так зовут дракона, чуть было не отказался от Айлин, но она смогла сбежать, а потом и вовсе приняла новый облик… меня. Она помогла Керни, стала его гостьей, оказалась Говорящей. А потом все закручивалось сильнее, пока Рэгвальд не спас Айлин, а она, в свою очередь, дала ему шанс.

Больше всего меня удивляет тот факт, как я, совершенно того не подозревая, косвенно сыграла важную роль в их судьбе.Похоже, что Керни забрал меня себе именно из-за этой истории. Ведь Айлин выглядела как я. Может, он вообще тогда ее полюбил, и я теперь напоминание.

Все хорошо, но этот поцелуй. Неожиданный, смущающий, но будто бы такой уместный в тот момент, что я даже не возмутилась и не была против.

Я уже несмотря ни на что начала к нему привязываться и ему доверять. Но при этом на душе неприятное скребущее ощущение, будто я предаю свою сестру, свой клан и своих родителей. Ведь… Их убили именно оборотни, а клан спас меня и вырастил.

Настроение мгновенно портится.

– Я, пожалуй, пойду, – выдавливаю из себя я и встаю.

Айлин чувствует смену моего настроения, но, похоже, никак не может понять, отчего это произошло. Я вижу, что она хочет меня остановить, но я намеренно быстро ухожу.

Рядом, словно из-под земли вырастает Лиса. Как ни в чем не бывало она безмолвно идет рядом, бросая на меня выразительные взгляды и внимательно следя за всем, что происходит вокруг.

До безумия хочется избавиться от ее внимания, ее присутствия, но она слишком серьезно относится к поручениям Керни и следует за мной, пока я не захожу в комнату.

– Стой, – я уже готова закрыть дверь за собой, когда она останавливает меня. – Тебе нужно быть осторожней. Истинные королей – это всегда цель для недругов.

Она уходит еще до того, как я успеваю задать хоть один вопрос. Закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной.

На подоконник приземляется та самая черно-белая птичка. Или просто похожая? Она прыгает несколько раз в одну сторону, потом в другую, смотрит на меня своим черным глазом, а потом вспархивает и улетает прочь. А на ее месте остается маленькая записка.

Сердце начинает стучать часто-часто, уши закладывает, и я кидаюсь к окну, выглядывая, чтобы убедиться, что никто больше не видел.

Завтра. Вечером.В саду. Ты должна быть одна. Не разочаруй нас!”

Глава 21

Меня пробирает дрожь. Птица. Точно! Это та самая птица, которую я сегодня дважды уже видела. Неужели… Так вот как они за мной следят! Теперь я даже жалею, что у Симона не вышло ее поймать. Надо будет шепнуть моему приятелю, что мне очень не нравится эта птичка.

Но… Что Зордан сделает, если это произойдет? Посчитает, что я предала свой клан? А разве это не так, Эйра? Ты купаешься в роскоши у врага. А они там ютятся в скромных домишках.

Где-то на заднем плане скребутся мысли: а был ли этот клан твоим? Вспомни, как с вами обращались в нем. Что ты от них видела? Особенно от Зордана? Угрозы, тычки и боль?

И тут же “слышу” ответ другой части меня. У них моя сестра. Что я должна сделать, чтобы спасти ее? Рассказать Керни? Но что он сделает? Если я ему нужна как напоминание о той Айлин, которая спасла его, то ему наверняка будет совершенно плевать на то, что с моей сестрой.

Или, может, я ему нужна только как Говорящая? Интересно… Почему Говорящие так ценятся? Но с другой стороны. У него уже есть Айлин. Или ему просто понадобилась своя ручная? От жены дракона покорности и прирученности же не дождешься.

До самого вечера остаюсь в комнате. Керни сначала просит спуститься на обед и на ужин, но когда я отказываюсь, не настаивает. Мне приносят еду в комнату, а вместе с ней – книги.

Пару раз я даже пытаюсь сесть за чтение, но каждый раз понимаю, что не могу сосредоточиться на тексте: то думаю о том, что мне делать с сестрой, то пытаюсь понять, зачем я Керни, то наблюдаю за тем, как прибывает все больше и больше гостей.

В конце концов, отказываюсь впустить девушек, которых назначили мне в служанки, сама принимаю быструю ванну и ложусь спать.

За окном крики, лязг оружия и запах гари. Я доползаю по деревянному полу до люльки, где лежит сестренка, поднимаюсь, вытаскиваю ее.

– Прячься в подвале, Эйра, – кричит мама, прижимаясь всем телом к двери и пытаясь не дать ей открыться. – И не выходи, поняла меня? Не выходи!

Я киваю, хочу кинуться к ней и обнять, но сильный удар отшвыривает маму, а я со всех ног бегу в кухню. Там даже сама не представляю как, спускаюсь под пол и плотно закрываю за собой люк.

– Только не плачь, Мару, сейчас никак нельзя, – шепчу я сестренке, слыша, как над головой грохочут тяжелые сапоги, а еще… тяжелые лапы какого-то рычащего зверя.

– Проверить все, – звучит низкий хриплый голос. – Выжить не должен никто!

Я просыпаюсь в поту и в слезах. Как давно я не видела во сне тот день! Мне казалось, я вообще забыла. Оборотни – те, кто лишил меня дома и родителей. А я теперь поддаюсь очарованию их короля, который стоит за всем этим?

Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть.

– Госпожа Эйра, – в комнату заглядывает брюнетка. – Быть может, вам позвать лекаря? Уже полдень, а вы все еще в кровати. Его Величество беспокоится.

Бросаю взгляд за окно. Действительно, солнце практически в зените. А я еще в кровати. Вот это меня разбаловала сытная жизнь! Надо собраться. Не сегодня завтра я наскучу королю, и что дальше? И вообще, что за мысли? Как будто я хочу подольше тут задержаться. Но я же хочу вернуться. Так? А там хозяйство и вставать нужно рано.

– Если беспокоится, что же он сам не пришел? – язвительно спрашиваю я.

– А ты так жаждешь меня видеть? – за спиной брюнетки раздается низкий вибрирующий голос.

Девушка буквально исчезает, а дверь закрывается за вошедшим в нее Керни.

– Ты вчера не выходила, сегодня все еще спишь, – он проходит к окну и присаживается на подоконник. – Эйра, тебя кто-то обидел? Рэгвальд умудрился тебе что-то сказать?

Я смотрю на то, как золотятся в лучах солнца волосы Керни, а свет подчеркивает рельефность его рук. Все волнение от сна, которое трепетало в груди, практически мгновенно успокаивается, как только я встречаюсь с теплым золотистым взглядом оборотня.

– Нет, – пожимаю я плечами. – Я просто… Не знаю, зачем мне присутствовать среди всех твоих гостей. У меня все еще очень много вопросов. И… мне страшно.

Керни хмурится, отталкивается от подоконника и подходит ко мне, присаживаясь на кровать рядом. Шершавые подушечки его пальцев касаются моей щеки, скользят к уху, а потом зарываются в волосы.

– Эйра, чего ты боишься? Пока ты рядом со мной, с тобой ничего не произойдет, – говорит он.

– Я боюсь тебя, – отвечаю я и вижу отблеск огорчения на его лице, который вспыхнул и тут же погас.

– Постарайся привыкнуть ко мне, – твердо говорит Керни, вглядываясь в мои глаза. – Тебе никуда от меня не деться. Не теперь.

– Значит, я все же пленница? – грустно улыбаюсь я и отвожу взгляд.

– Нет. Ты истинная, – говорит он. – Сегодня вечером ты должна присутствовать на балу. А до этого времени можешь отдыхать, если тебе это нужно.

Он встает, одергивает камзол и выходит из комнаты, оставляя меня снова с кучей вопросов.

Истинная, истинная, истинная… Они все только и твердят об этом! Кто бы хоть немного объяснил, что это.

Почти сразу после ухода Керни в комнату просачиваются девушки и начинают меня крутить и вертеть: ванна с маслами, массаж, макияж, прическа, потрясающей красоты платье, снова синее с золотой вышивкой, открытыми плечами и подчеркивающее плавные изгибы моего тела.

Я пару раз пробую узнать у девушек, что такое истинность, но вновь убеждаюсь, что основную порцию разговоров я получила от них в первый день и, похоже, король так хорошо потом воззвал к их совести, что теперь они боятся вообще лишнее сболтнуть.

Когда солнце скрывается за горизонтом, за мной приходит Лиса. Но не в бальном платье и с красивой прической. В мундире и с забранными в строгую прическу огненными волосами.

Честно говоря, у меня сжимается сердце видеть ее, красивую молодую женщину, и осознавать, что она навсегда отдала себя королевской службе.

– Эйра, – она останавливается за моей спиной, так что теперь в зеркало на туалетном столике я вижу и себя, и ее, и поправляет локон у лица. – Просто не делай глупостей. Керни слишком многое ставит на кон.

– Может, все-таки мне уже объяснят, в конце концов, что происходит? – спрашиваю я, напряженно глядя через зеркало.

– Керни объяснит, – Лиса неожиданно кратка.

Она достает из внутреннего кармана мундира красивое золотое колье с крупными сапфирами и надевает мне на шею. Металл холодной тяжестью ложится мне на грудь, делая мой внешний вид еще богаче.

– Зачем?

– Это подарок Его Величества, – она отходит от меня на шаг. – Идем, нам пора.

Бросаю на нее растерянный взгляд, но вижу, что она как-то напряжена и слишком собрана. Даже не узнаю ее, учитывая, насколько я привыкла к ее поддевкам и мелким угрозам.

Мы спускаемся на первый этаж, проходим мимо столовой другим высоким двустворчатым дверям, у которых Лиса останавливается, чуть шевелит пальцами, и в них мелькает серебро металла. Что такое?

– Он хотел тебя подготовить получше, но, увы, времени мало, – говорит она. – Иди.

Лиса тянет за ручку двери, мне в глаза бьет яркий свет тысяч зачарованных свечей, а усиленный магией голос Керни в абсолютной тишине объявляет:

– Уважаемые гости, рад вам представить свою жену, Эйру Виори.

Он протягивает мне руку, а на меня обрушивается осознание того, что он только что сказал.

Глава 22

Что? Жена? Я точно правильно услышала?

Как только глаза привыкают к яркости зала, нахожу Керни. Он стоит в парадном темно-синем военном мундире, отделанном золотом на помосте, на который открыты двери. Широкие плечи, прямая, напряженная спина и тонкий обод на голове. Король. Мне кажется, я порой забываю об этом, когда нахожусь рядом с ним.

Сталкиваюсь со взглядом Керни, требовательным и властным. Таким, какой должен быть у правителя. Он видит в моих глазах немой вопрос, но едва заметно качает головой, намекая, что не сейчас.

Сердце бьется. В голове протест, потребность в ответах, которые он мне не дает, а в груди будто расцветает огненный цветок. Я. Его. Жена.

Кладу пальцы на его ладонь и чувствую, как он тут же сжимает их: крепко, но аккуратно. Чуть тянет на себя и я, едва преодолевая оцепенение, иду к нему, чтобы предстать перед гостями.

Что все это значит? Почему все именно так? И, главное, зачем?

Мне невольно вспоминается разговор у фонтана, когда Керни спрашивал, хотела бы я быть единственной. А потом сказал, что у меня нет возможности искать нового жениха. Так вот оно как…

По залу прокатывается волна аплодисментов, заглушающая звук фанфар. Скольжу по залу взглядом, все лица расплываются. Да что там! Я же никого и не знаю.

Сжимаю сильнее руку Керни, понимая, что на меня начинает накатывать паника. Да я бы еще несколько раз оказалась под угрозой раскрытия или сбежала от преследователей.

Пресветлый! Как же так вышло, что я из сироты, воспитанной в закрытом клане, шпионки под личиной скромницы, военного трофея, я стала… королевой? И что мне теперь со всем этим делать?

Керни подтягивает к себе и кладет руку на талию, склоняясь к уху:

– Я тебе потом все объясню, Эйра, – едва заметно говорит он. – Сейчас просто прими это и улыбнись. Так нужно.

Я натягиваю улыбку и пытаюсь глубже дышать, чтобы справиться с волнением.

– Эйра моя жена, истинная и мать будущих наследников. По благословению Луноликой она станет мне поддержкой и опорой в служении своему народу, – произносит Керни после того, как смолкают овации и музыка. – Объявляю бал открытым! Желаю вам приятного вечера!

Король хлопает в ладоши, и по залу снова разливается музыка, а все гости внизу разделяются по парам и занимают причудливый порядок, меняющийся в соответствии с мелодией.

Свет приглушается, на меня больше не сосредоточено всеобщее внимание, поэтому я почти что могу выдохнуть. Но в ушах все равно звенит чуть ли не громче музыки, а пальцы подрагивают.

– Идем, нам нужно поговорить, – Керни тянет меня в нишу в стене, где, оказывается, устроено специальное место для отдыха. – Тебе налить вишневую настойку?

Он отходит к бару и достает два бокала.

– Ты… сейчас серьезно? – удивляюсь я тому, как он делает все, будто ничего неожиданного не произошло. – Мне кажется, Керни, “потом” уже наступило. Что все это значит?

Он наливает в один из бокалов воду, а в другой бордовую жидкость с характерным вишневым ароматом и легким горьковатым оттенком, разворачивается, подавая прозрачный бокал мне, и приглашает жестом присесть на один из диванчиков, расставленных по периметру комнатки.

Я поджимаю губы и переплетаю руки на груди. Внутри все бурлит, и даже то, как я таю и нелогично теряю голову в присутствии Керни, сейчас не перекрывает моего возмущения.

– Я не хотел, чтобы это было так. Мне нужно было, чтобы ты начала мне доверять, привыкла, почувствовала все то, что чувствую я, когда ты рядом, – оборотень ставит оба бокала на столик и касается моего плеча, но я ухожу от этого прикосновения.

Стоит мне позволить, и все, ответов можно не ждать. Не хочу так. Не могу так больше.

– Когда оборотень встречает истинную, для него она становится центром мира. Одной Луноликой известно, чего мне стоило сдерживаться рядом с тобой, и не показать, насколько ты желанна, – в его глазах разгорается огонь, а пальцы касаются бьющейся жилки на моей шее. – Я могу только предполагать, что ты пережила и какие традиции были в вашем клане. Но… Больше я никому не позволю пугать тебя и неуважительно даже взглянуть. Тем более, что ты тоже Говорящая.

Большим пальцем он проводит по линии подбородка, заставляя меня задержать дыхание. Замираю, боясь шелохнуться.

– Но ты меня пугаешь. Потому что я ничего не понимаю. Потому что мне всю жизнь рассказывали о твоей жестокости. Потому что я… сама с собой будто не могу договориться, – срывающимся шепотом говорю я. – И я понятия не имею, что означает эта ваша истинность и какое я к этому имею отношение.

Брови Керни сходятся на переносице, и он принудительно ловит мой взгляд.

– Погоди, что значит, не знаешь? – серьезно спрашивает он. – Ты же жила в клане оборотней. Не может быть, чтобы тебе об этом не рассказывали.

– Не рассказывали. Зато тут уже все уши прожужжали. Назвали слабым местом, чуть ли не опасностью для жизни, как будто это я пришла и буду тыкать в тебя чем-то, – возмущение все же прорывается сквозь оцепенение. – Ты же, наоборот, говоришь об этом, как о чем-то восхитительно-прекрасном.

– Это и есть самое прекрасное, что есть на свете, – произносит Керни и делает еще один шаг ко мне. – Истинная для оборотня – его вторая половина. Если он нашел ее, то ему больше никогда уже не жить как раньше. Что-то случится с ней, оборотень будет ослаблен, так распорядилась Луноликая.

– То есть это все веление богов и магия? – пытаюсь сделать шаг назад, но упираюсь в стену. – А как же твои слова про чувства? И что насчет чувств и ощущений истинной?

Ладонь Керни смещается чуть выше по шее, так что он теперь касается тонкой кожи за ухом, а большой палец сминает мои губы.

– Это не магия, это зов сердца, которое всю жизнь ищет свою половину, – говорит оборотень. – И именно поэтому я оттягивал этот момент, чтобы ты смогла открыться, почувствовать этот жар, эту тягу. Но этот туман, то, что ты чуть не пропала там, то, что в этом тумане исчезают в основном молодые девушки и дети… Я не стал откладывать.

И тут до меня доходит…

– То есть… Наш вчерашний ритуал чем-то отличался от остальных? – я буквально вся вжимаюсь в стену.

Булавка, которая приколота на нижнее платье, буквально прожигает мне кожу. Нареченная, избранный… То, что Керни своими руками приколол булавку… Я так была зачарована его глазами, что даже не соотнесла отличия в ритуале!

– Он должен был состояться гораздо позже и не здесь, а в столице. Но видимо, Луноликой было угодно, чтобы мы провели церемонию в ее самом первом храме, рядом со священным местом. И был бы рад оставить это временно втайне. Но я король, и о том, что ты теперь королева, я должен был объявить официально.

Чувствую, что от волнения, от эмоция меня начинает потряхивать. Пресветлый! Как же так? Стала королевой врагов.

И при всем этом я еще должна явиться сегодня в сад. Одна. Керни же меня точно не отпустит. А если я не приду, то… Что ждет мою сестру?

Глава 23

Мне страшно. И уже не за себя. Потому что я тут. Я королева. Я под защитой короля оборотней, в сытости и тепле. А Мару… Что будет с ней?

Керни касается тыльной стороной пальцев моей скулы и проводит к уху, словно заправляя за ухо прядь волос. Его теплый, солнечный взгляд нежно скользит по лицу, будто согревая. Он не давит, не настаивает. Мне кажется, я чувствую, как ему хочется меня поцеловать, но он сдерживает себя, понимая мое состояние.

Мне же очень хочется уткнуться в его грудь, спрятаться в крепких объятиях и хотя бы на короткое время почувствовать, что все хорошо, он решит все мои проблемы.

Но он не решит. Если Зордан узнает, что я рассказала о нем Керни… Я даже думать не хочу, что может произойти с ней. Мне надо в сад. Но как? Керни даже Лису специально ко мне приставил!

Король прислоняется своим лбом к моему и снова ловит мой взгляд:

– Я чувствую, что тебя что-то беспокоит, – твердо говорит он. – Но читать мысли я не умею, увы. И если ты мне не расскажешь, я никогда не узнаю.

А что, если все же рассказать? Сказать, что Зордан не должен знать… Вдруг, Керни точно так же выкупит Мару и все?

Я набираю воздух в легкие, уже собираюсь открыть рот, но тут в комнату входит распорядитель. При виде нас он кланяется и деликатно отворачивается.

– Ваше Величество, прошу меня простить, но неотложные вести, – говорит он. – Недалеко от города обнаружен быстро надвигающийся туман. По прикидкам разведчиков он будет у стен минут через двадцать максимум. Сообщить гостям?

Керни сгребает-таки меня в свои объятия и утыкается носом в макушку. Глубоко выдыхает, будто это для него очень важно… Хотя, может, действительно важно, ведь тут замешана истинность. Как бы еще понять, что это означает и разобраться в себе…

– Ты сидишь в замке и носа наружу не высовываешь, – строго говорит Керни с уверенностью, что я его послушаю.

А я понимаю, что вот он, единственный шанс выбраться в сад. И хотя бы на время сохранить жизнь Мару. Даже если я решусь рассказать о ней Керни, это явно не разговор двух минут перед обороной. А потом может быть уже поздно.

Я могла бы спокойно согласиться, что буду в замке, никуда ни шагу не сделаю, а сама потом убежать. Но я не хочу ему врать.

– Думаешь, буду тебе подчиняться? – приходится задрать голову, чтобы смотреть оборотню в глаза. – Ты считаешь, что если сделал меня королевой, то теперь я просто спокойно буду делать все, что ты скажешь?

– Не думаю, знаю. Твоя жизнь зависит от меня, ты живешь в моём замке, поэтому делать будешь все, что нужно, – оборотень касается моей щеки, вызывая обжигающие мурашки, а я сжимаю кулаки до боли. – Просто ты моя. Навсегда. И я сделаю все, чтобы с тобой ничего не случилось. Но все мои усилия будут напрасны, если ты будет подвергать себя риску.

Стискиваю зубы и закрываю глаза. Зря. Так все ощущения становятся острее. Я будто отсекаю лишнее, начиная чувствовать Керни. Одурманивающий, особенный запах Керни, легкое касание губ на лбу, а потом пустота: он сделал шаг назад, выпустив меня из рук.

– Гостям не стоит ничего знать, на стенах усилить оборону, – приказывает Керни, тон которого тут же изменился. – Мы уже сталкивались, и знаем примерно, чего ожидать. Найти Лису и прислать сюда, Эйра должна быть защищена.

Слышу шорох одежды и тихие шаги распорядителя. Они мягкие, почти неслышные. Наверняка, тоже оборотень. И, мне кажется, из кошачьих.

Мне кажется, я не столько улавливаю ушами, сколько чувствую чем-то, каким-то теплым комочком в груди, что Керни уходит. И мне очень хочется следовать за ним. Куда угодно, лишь бы быть рядом.

Так вот откуда эта странная тяга к нему. Это все эта ненормальная истинность! Она же как морок, только от нее никуда не денешься. Но если она вот так просто появляется, зачем Керни вообще ждал? Мог бы просто, возможно, даже в первую же ночь, когда меня для него “приготовили”, воспользоваться податливостью моего тела. А я уверена, что оно готово было бы принять его ласки и ответить со всей пылкостью…

Стоп! Я не о том сейчас думаю! Керни уже нет, Лисы еще нет. Вот он, шанс!

Просачиваюсь в бальный зал, осматриваюсь, чтобы убедиться, что никто на меня не смотрит, и выхожу. Помню плохо, где выход, иду быстрым шагом практически на какой-то внутренней чуйке, на ощущении движения воздуха и запахов. Никогда не думала, что я настолько чутко улавливаю даже тонкие оттенки ароматов. И настолько резко реагирую различного рода вонь…

В холле, на мое счастье, так пустынно, что стук моих каблуков громом прокатывается по всему помещению, поэтому я бегу на носочках. С трудом открываю массивную дверь и оказываюсь на улице.

Со стены доносятся громкие команды, вспышки магических плетений и рев зверей. Разных. Я, дрожа то ли от холода, то ли от страха и нервного напряжения, опрометью кидаюсь в сад. Темно. Небо то ли заволокли тучи, то ли этот непонятный туман, от которого становится трудно дышать.

Удивительно, я думала, что замок неприступен и сюда эта напасть не просочится, но нет… Я чувствую этот затхлый запах повсюду.

Делаю шаг вглубь сада и тут же слышу шорох и шепот. Останавливаюсь, готовая бежать обратно, но снова слышу шорох. Теперь за спиной. Кидаюсь в сторону, потом снова поворачиваю. Это уже было. Я помню. В городе. В тумане.

– Здравствуй, Эйра, – внезапно очень четко различаю я. – Вижу, тебе тут вполне неплохо живется…

Останавливаюсь, хочу отдышаться, но не получается. Я знаю этот голос. Он здесь. Зачем?!

Рвано осматриваюсь, пытаюсь понять, откуда идет звук. Найти его глазами. Но бесполезно: темно, во всполохах со стен видны лишь плотные клубы тумана.

– Не пытайся, не увидишь, – насмешливо произносит голос. – Соблазнительная маленькая мышка.

Интонации в его голосе заставляют внутри все леденеть и сжиматься. Ощущение, как будто он не произнес это, а уже облапал меня, как делал иногда при встрече… Но если раньше он не позволял себе слишком много. То сейчас во мне есть непоколебимая уверенность, что он бы зашел настолько далеко, насколько ему бы захотелось.

– Что тебе нужно, Зордан? – рычу я сквозь стиснутые зубы. Иначе никак, иначе будет слышно, как они у меня стучат от страха.

– Проверить, что ты все еще верна тем, кто тебя спас, а не переметнулась к убийцам твоих родителей, – проходится по больному Зордан.

– Я готова рассказать тебе все, что я знаю, – четко произношу я.

– А мне это уже не нужно, – произносит глава клана. – Мне нужно от тебя кое-что гораздо более ценное.

Сжимаю в кулаках юбку, мну ее, чувствую, как ломит от усилия костяшки пальцев. В голове тут же проносится табун мыслей и предположений. Но ни одно из них и отдаленно не похоже на то, что действительно требует Зордан.

– Что?

– Ты должна убить короля.

Глава 24

– Что? – с выдохом спрашиваю я.

– Ты сделала то, о чем мы даже не мечтали. Ты приблизилась к королю… – Зордан внезапно закашливается. – Проклятая эсса, чтоб тебя… Эйра, ты приблизитась так, что ближе уже некуда. Мы отпустим тебя и Мару, куда захотите. Если ты убьешь Керниола. Этим. А нет – найдешь голову своей сестры у кровати.

Виски пронзает невыносимой болью, в глазах темнеет, и кажется, будто сознание начинает уплывать. Хватаюсь за голову обеими руками, сгибаюсь почти пополам. Шипение, хрип, оглушают.

Когда я открываю глаза, туман начинает рассеиваться, а у меня в руке остается черный, поблескивающий золотом искривленный кинжал. Как же мне хочется откинуть его от себя, но пальцы, словно приморозились. Не разогнуть, не отодрать.

Пресветлый! Что это было?! Что мне теперь с этим делать?!

Судорожно сглатываю, глядя на кинжал. Все не так. Все совсем не так! И я не знаю, как в этом разобраться. Зордан и туман связаны? Так это с ним сражается Керни?

Но зачем? В клане же всегда говорили, что это оборотни из Керниолии убивают жителей приграничных деревень. Но сейчас я вижу, что это не может быть так. Им незачем это делать… В то же время я вижу этот туман… И…

Из кустов выпрыгивает большая пушистая лиса, в прыжке превращаясь в Эрнетту. Взъерошенные волосы, заляпанный в нескольких местах грязью мундир и негодующий блеск в глазах. Она замирает в двух шагах передо мной и оглядывается.

– Какого демона ты творишь? – рычит она. – Тебе Керни сказал где сидеть?

Я прячу руку с кинжалом за спину, пока она не заметила. Разжать пальцы и выбросить, у меня так и не выходит.

– Или ты встречалась тут с тем, кто тебя послал? – глаза Лисы сужаются, а взгляд вот-вот прожжет во мне дыру. – Здесь был туман. И из тумана в городе ты выбралась целехонькой.

В груди все холодеет. Она по-прежнему подозревает меня, а уж если она увидит кинжал, то… Лиса не должна об этом узнать раньше Керни! Ни в коем случае. Мне нужно самой во всем разобраться. Я сама признаюсь.

– Мне показалось, что кто-то звал меня… – пытаюсь отговориться я.

– И ты решила, что Керни просто так тебе сказал, что нужно беречь себя? Ты считаешь, что все, что происходит – шутки и приключения?

Она делает шаг ко мне, а я пячусь.

– А ты бы смогла остаться в стороне, если бы кто-то просил о помощи? – спрашиваю я и вижу, что в глазах Эрнетты мелькает отрицательный ответ.

– Ты истинная короля, Эйра, – уже спокойнее говорит она. – Случись что с тобой, Керни не раздумывая помчится тебе на помощь. Бросит все. Свою жизнь не пожалеет. А ты…

Лиса оказывается вплотную ко мне, нос к носу практически. Сердце бьется так сильно, что она своим чутким полузвериным слухом прекрасно его слышит.

– Как Луноликая могла выбрать Керни в истинные тебя? – произносит Эрнетта еле слышно, но, видимо, недостаточно тихо.

– Не тебе решать Эр, – отвечает ей голос, от которого внутри мгновенно теплеет. – У богов всегда есть план. Ты как эсса не должна была пугать мою истинную.

– Прошу прощения, Ваше Величество, – Лиса опускается на одно колено и склоняет голову. – Я подвергла опасности вашу пару, мой король. Я достойна наказания.

– Организуй помощь раненым и расследование под стенами, – приказывает Керни.

Пока он отдает ей указания, я, все еще сжимая кинжал, прячу его в карман. Теперь я точно уверена, что мне нужно все рассказать королю оборотней. Я ему верю. И, похоже, теперь только ему.

– Керни, я должна, – делаю шаг к королю, когда Эрнетта превращается в лису и скрывается в зарослях кустарника.

– Ты должна была оставаться в замке, – обрывает меня оборотень, нависая надо мной. – А вместо этого…

Беспокойство, раздражение, ощущение, что не защитил… Чувства Керни, а кажется, как будто мои.

Он заставляет меня смотреть ему в глаза, а там янтарь будто бы плавится, перетекает, бурлит. Чувствую себя нашкодившим ребенком, настолько мне стыдно и… страшно. Что бы сделал Зордан за непослушание?

Перед мысленным взором проносятся картины того, как девушек привязывали к столбу в центре нашей деревни. А вот наказание у них могло быть разным: от плетей до… Зажмуриваюсь и задерживаю дыхания от картин того, как иногда поступали с девушками.

Знаю, что тут этого не будет… Но он же меня накажет все равно? За ослушание. Иначе же не может быть.

– Ты меня… боишься? – Керни проводит большим пальцем по моей щеке.

Гнев, который бушевал, словно утихает, а меня охватывает заботой, как теплым пуховым платком.

– Не тебя… – я сглатываю ком в горле и понимаю, что это действительно так. – Своего прошлого.

Внезапно земля уходит из-под ног. Керни подхватывает меня на руки и прижимает к себе. А я обвиваю его шею своими руками и кладу голову на плечо, чувствуя жаркий степной запах и понимая, как на самом деле замерзла в этом проклятом тумане и осенней вечерней промозглости.

Возможно, это первый раз, когда я просто позволяю себе ощущать. Не думать, не просчитывать, не ожидать чего-то от Керни. А просто испытывать все те эмоции, которые меня сейчас накрывают.

Доверие.

Ощущение заботы.

Тихая радость, что Керни рядом.

Он заносит меня в комнату и опускает на пол, все еще прижимая к себе. Утыкаюсь носом в его грудь, впитывая суховатый аромат летней степи, смешанный с запахом дыма и крови. Внезапно меня охватывает волнение: он же был на стене, не ранен ли?

– Ты как? – я упираюсь ладошками в его грудь, чувствуя под пальцами влагу.

Перевожу взгляд: вся рубашка в крови, как и теперь мои пальцы. Отчетливый след от меча… От волнения перехватывает дыхание, и я дрожащими руками расстегиваю пуговицы, чтобы проверить раны…

– Ну-ну, – раздается тихий грудной смех. – Мне очень нравится, что ты так спешишь оставить меня без одежды. Знал бы, что для этого нужно просто сказать, что мы женаты, не медлил бы.

Я замираю, распахнув глаза, и приоткрываю возмущенно рот. Я о нем беспокоюсь, а он!

– Все хорошо, Эйра, – он перехватывает мои пальцы и чуть-чуть сжимает. – Это была царапина, которую мой песец легко залечил. Но мне правда очень приятно, что ты беспокоишься обо мне. Значит, ты тоже начала чувствовать…

Он притягивает меня к себе, склоняется и замирает в миллиметре от моих губ:

– Ты же чувствуешь, да? – в голосе сквозит улыбка, дыхание Керни переплетается с моим.

Чувствую. И вместо ответа преодолеваю крошечное расстояние, которое сейчас кажется просто огромной пропастью, касаясь его губ своими.

Сладко. Нежно. Головокружительно. Даже несмотря на то, что практически невинно.

– На тебя сегодня свалилось слишком много, Эйра, – шепчет Керни. – Отдохни. Ложись спать. Завтра поговорим.

Неосознанно вцепляюсь ткань его рубашки.

– Стой…

– Утром, Эйра, все утром, – Керни обхватывает ладонями мои щеки. – Луноликая свидетель, как бы я сейчас хотел сам искупать тебя, согреть и успокоить. Но внизу гости, надо закончить бал, всех успокоить и разместить. И если я задержусь еще хоть на секунду, я не уйду до самого утра.

Он касается губами моего лба и делает шаг назад, потом еще один, а потом скрывается за дверью. Щелчок замка, и я остаюсь одна, а вся тяжесть всего, что произошло, обрушивается на меня вместе со звенящей тишиной.

Кинжал оттягивает карман, сейчас становясь невыносимой ношей. Вытаскиваю его и отшвыриваю, как что-то грязное и противное. Он лежит на полу, чуть сверкая золотом в блеске свечей в канделябрах, а мне кажется, что к нему и приближаться не стоит. Как будто один его факт присутствия в комнате уже пачкает.

Но я не могу его просто выкинуть. Я должна рассказать о нем Керни. Рассказать все. С самого начала. Даже не так… Еще раньше. С моего детства…

Не пускаю служанок, которые стучатся ко мне. Сама распутываю всю прическу, складывая шпильки и заколки на туалетный столик, стаскиваю с себя платье и стратательно обмываюсь в едва теплой воде.

Тщательно, с усердием тру себя, стараясь смыть все прикосновения тумана. Есть в нем что-то отдающее мертвечиной, и кажется, что это все впиталось в мою кожу. Не хочу нести это с собой в кровать.

Одевшись, залезаю в кровать и уже оттуда смотрю на все еще лежащий у стены кинжал. Нет ни сил, ни желания поднимать его. Я должна дождаться, когда вернется Керни. Наверняка, когда он придет, я услышу, как хлопнет его дверь. Не могу ждать до утра.

Я так думаю. Но проходит пять минут. Десять. Полчаса… И усталость от событий дня настолько перевешивает, что я не выдерживаю и погружаюсь в беспокойный сон.

Меня будит распахнувшееся с грохотом окно, через которое врывается безумный ветер, приносящий туман.

– Эйра… Предательница… – шепчет голос в нем. – Ты всегда была такой… Ты предала мать, не оставшись с ней, когда король оборотней напал…

– Ты предала клан и оставила в живых короля оборотней… – вторит ему другой.

– Ты предала сестру, оставив ее одну, и ушла с королем оборотней… – присоединяется третий.

– Ты предала того, кто заботился о тебе и стала женой короля оборотней… – шипит снова первый.

– Пришло время все исправить, – голоса окружают меня со всех сторон.

Я подскакиваю на кровати и натягиваю одеяло до самой шеи. Скольжу взглядом по комнате, но не вижу никого. Только голоса… Наполняющие мою голову. Заставляющие леденеть у меня в груди.

– Все беды от Керниола, – продолжается шелест. – Избавься от него!

Пытаюсь закрыть уши, сворачиваюсь в клубочек. Не хочу! Не хочу их слушать. Керни… Керни не такой. И все не так!

Комната плывет. Я сама как будто погружаюсь в темный водоворот, уносящий меня вниз, на самое дно. Но дно чего? Моей души?

Керни. Керни! Помоги. Я знаю, что ты меня слышишь. Ты меня чувствуешь. Как бы я ни боялась истинности, что бы это ни было, я тоже чувствую тебя. Я готова… принять тебя.

По всему телу проходят дикие импульсы боли. Как будто все мои суставы выкручивают, выламывают. Пытаюсь открыть глаза, но вокруг все плывет и качается. Золотой блеск в темноте заставляет опомниться.

Всего лишь на мгновение я будто выныриваю из вязкого болота, но и этого достаточно, чтобы увидеть, что я стою над спящим Керни и держу занесенный кинжал.

Глава 25

Все происходит в одно размазанное мгновение. Керни вскидывает руку и перехватывает мое запястье, отводя его в сторону, опрокидывает на кровать и нависает сверху.

В его глазах горит янтарный нечеловеческий блеск, а из груди оборотня вырывается животное рычание. На щеке Керни красной полосой наливается мелкий порез.

– Вот уж поистине острые чувства, – ухмыляется он, прижимая к кровати мои запястья. – Но мне кажется, можно было начать с простого, сначала без лишних игрушек. А то так и пораниться можно.

Он… шутит? В этой ситуации?

Темнота будто коконом окружает нас, и единственный свет сейчас – от оборотнического сияния глаз Керни. Пытаюсь понять, что там, за ними, но передо мной будто стена.

Внутри все холодеет от ужаса. Вот я и… попалась. Надо было остановить его, заставить выслушать, рассказать все. А теперь? Что теперь будет? Что мне останется? Оправдываться?

– Я… не хотела, – всхлипываю я, чувствуя, что все еще не окончательно выпуталась из объятий морока. – Керни… Я…

Пресветлый! Как же это жалко звучит!!!

– А что ты хотела? – оборотень ниже склоняется надо мной, так что я чувствую его дыхание на своей щеке. – Откуда у тебя эта опасная игрушка?

Он не ругается, не давит, даже не рычит… Но внутри все сжимается от ужаса и… мне противно от самой себя: предала. Только не так, как мне нашептывали голоса… Я предала того, кто ни словом, ни делом не заслужил этого. Того, кто за последнее время относился ко мне как к человеку. Того, кому, я могу доверять…

Меня буквально разрывает на части от этого, и я понятия не имею, как исправить, вернуть вспять… Да никак!

Зажмуриваюсь, не в силах больше смотреть в глаза Керни, по щеке скатывается слеза.

Оборотень тяжело выдыхает сквозь зубы, свободной рукой тянет за плед и, обернув его вокруг кинжала, высвобождает оружие из моих пальцев.

Керни встает и отходит в другой конец комнаты, скрываясь во мраке ночи. Это все? Насколько сильно влияние истинности? Ее будет достаточно только для того, чтобы меня не казнить? Или… все же он найдет в себе силы простить?

Тишина давит. Керни не произносит ни слова. Может, он вообще вышел из комнаты, а я осталась тут одна?

Подтягиваю колени к груди и обхватываю их руками. Проклятый ком в горле мешает глотать, говорить и даже дышать… Но я должна. Ведь именно это я и собиралась сделать, когда вернется?

– Моих родителей убили оборотни, когда я была совсем маленькая, – сиплым голосом произношу, не зная, слышит ли меня Керни. – Моя сестра, Мару, была еще совсем крохой. Мы спрятались в подвале, где нас и нашли члены клана Зордана, точнее, тогда еще его отца. Они рассказали, что оборотни Керниолии вырезали всю деревню, и спаслись лишь несколько девушек и девочек. Таких же, как мы с Мару.

Ужас того дня все еще преследует меня. Вот и сейчас я чувствую запах гари и крови. Помню, как хлюпало под ногами бордовая жижа, когда мы выходили из дома. Я старалась не оглядываться, чтобы не увидеть маму или папу. Хотела запомнить их живыми.

Все эти годы я сознательно глушила в себе боль и отчаяние того дня. Но сейчас, рассказывая Керни, я словно пробку откупорила, выпуская всех своих демонов.

– Нам сказали, что Керниол Пятый жестоко расправляется с теми, кто в чем-то несогласен с его решениями. Из-за нашего старосты пострадала вся деревня… Клан кормил нас и одевал, дал кров и семью… Ну или я думала, что семью. Пока в один день Зордан не заявил на меня свои права. На меня и на мою сестру. Просто потому, что мог, как хозяин клана. Но если я тогда уже считалась совершеннолетней, то Мару… Она же еще ребенок. Восторженный наивный ребенок…

Мой натужный всхлип прерывает рассказ. Я вытираю рукавом мокрые щеки, делаю пару вдохов ртом, потому что нос отказывается дышать.

– И тогда Зордан дал мне выбор: либо я выполняю все его поручения, либо… становлюсь его… женщиной. А буду плохо себя вести, то и Мару тоже, – по телу пробегает дрожь от одной только мысли об этом. – Я шпионила на территориях драконов в течение нескольких лет. И ни разу не попалась… До того момента, когда в домике вдруг не появился ты.

Поворачиваю голову в сторону темноты, где скрылся Керни. Силюсь увидеть его, хотя бы блеск его глаз. Но нет… только непроглядный мрак и моя отчаянная надежда, что он выслушает меня.

– Впервые во мне что-то щелкнуло, и я не смогла сделать то, что приказал Зордан.

“И безумно рада этому”, – добавляю про себя. Это лучшее решение в жизни…

– А потом… Потом закрутилось, – впиваюсь пальцами в ноги. – В тот день, когда ты забрал меня, я окончательно должна была стать собственностью Зордана. Я думала, что еду на казнь, в плен, в рабство… Куда угодно. Потому что для меня ты был жестоким, злым, кровожадным. Нас так учили.

Сажусь на колени и запускаю пальцы в волосы. Сердце бьется так, что, кажется, вот-вот выпрыгнет, а в груди разверзнется дыра. Больно от отчаяния и страха, что Керни не захочет понять, не захочет поверить…

– Зордан приказал собирать для него информацию, – уже не говорю – шепчу. – Угрожал причинить боль моей сестре. А сегодня вечером… Он сказал тебя убить. Я не хотела… но он сказал, что иначе я найду… у своей кровати… голову Мару.

Закрываю дрожащими ладонями лицо. Чувствую, что меня бьет в истерике… Слышу, как глупо звучат мои оправдания. Зордан-Зордан-Зордан… Как будто я ничего не делала, чистая и непорочная. Не от меня зависело, что я буду делать, а что – нет.

– Я… да, это все я во всем виновата… Я должна быть наказана. Накажи меня! – соленая горечь растекается по языку, воздуха не хватает.

Но сейчас больше всего боюсь не гнева Керни, а… его равнодушия, того, что он уйдет, ничего не сказав.

Время будто растягивается или даже совсем исчезает. Кажется, проходит вечность. Вечность безмолвной тишины, в которой я не слышу даже биения сердца.

А потом… Потом меня сгребают в охапку, пересаживают на колени и прижимают к горячей мощной груди. Большая ладонь закапывается в мои волосы, а макушки касаются губы.

– Тише, моя милая, тише, – слышу шепот. – Ты ни в чем не виновата… Ты просто стала пешкой в борьбе за власть и влияние. Но теперь все будет хорошо…

– Керни… Я тебе не говорила. Ты же ничего не знаешь… – утыкаюсь носом в его грудь, вдыхая запах опаленной солнцем степи.

– Знаю, Эйра, я почти все знаю… Знал. Практически с самого начала…

Глава 26

Моя девочка все-таки решилась. Ее испуганные глаза, которыми она смотрела на меня, когда я успел перехватить кинжал, и отчаяние, которое плескалось в душе Эйры, подталкивали меня сгрести ее сразу в объятия и успокоить. Но тогда бы не рухнул самый сложный, самый прочный барьер – недоверие.

Поэтому я буквально силой оттащил себя в темноту комнаты и, собрав все свое терпение в кулак, слушал из ее уст все то, что, по сути, я и так уже знаю. Из-за надрыва, с которым она рассказывала, несколько раз думал сорваться к Эйре, но все же уговаривал себя дождаться окончания.

Она должна была рассказать все сама. И сделала это.

Зато теперь я могу закапываться в ее черные как смоль волосы, прижимать ее хрупкое дрожащее тело, вдыхать этот неповторимый аромат летних степных трав, смоченных предрассветной росой, в которые так и хочется зарыться носом. Я ее нашел. И не просто нашел – обрел. Теперь она точно моя.

– Знаю, Эйра, я почти все знаю… Знал. Практически с самого начала… – шепчу я, отчего она напрягается.

Пальчики сжимаются в кулачки, она отодвигается и смотрит на меня заплаканными глазами.

– Как… знал? Знал и… позволял мучиться? Это для тебя все игра, да? – она упирается мне в грудь и пытается отодвинуться.

Справедливое обвинение так-то… Но если бы я был раньше уверен, что она поняла, кому можно доверять, кому нет, точнее, даже не поняла, а почувствовала душой, я бы все ей рассказал и объяснил.

Однако Эйра продолжала держаться за то, что ей рассказывали там, где она раньше жила. И слушать их.

Не позволяю увеличить расстояние между нашими телами. Только не сейчас.

– Я никогда с тобой не играл, – прижимая Эйру к себе, говорю я. – Охотился немного… Да. Но тут я не смог отказать песцу, извини. Но я ни разу не обманул тебя и никогда не воспринимал тебя как игрушку. Ты слишком важна для меня.

– Тогда зачем, Керни, – всхлипнув, спрашивает она. – Зачем ты заставил меня все рассказать самой? Неужели я должна была вот так унизиться перед тобой?

Обхватываю ее лицо ладонями и заглядываю в темные, как ночь, глаза.

– Почему ты так это видишь, Эйра? – шепчу я и ласково провожу по щекам большими пальцами. – Для меня это не унижение, милая моя. Это раскрытие. Это честность. Это чуть ли не первый кирпичик к выстраиванию крепких отношений, основанных не только и не столько на притяжении тел. На доверии, на связи душ…

– Ты… я все это время думала… Я боялась…

Сочные, нежные губы Эйры дрожат, и я не могу устоять, легко касаюсь их своими. Она замирает, а потом расслабляется.

– Теперь же не боишься? – не отстраняясь, оставаясь на расстоянии вдоха от ее губ, говорю я.

– Нет, – выдыхает она, прикрыв глаза. – Но я все еще ничего не понимаю. Если ты знал, то откуда? И почему молчал?

Подхватываю Эйру, легкую, как пушинка, и кладу ее на кровать, подкладывая так подушки, чтобы было удобнее, а сам устраиваюсь рядом, опираясь на локоть.

– Что ты знаешь о тех, с кем ты жила столько лет? – начинаю издалека я.

– Я?.. – она закусывает губу и отводит взгляд.

Чуть поддев пальцем ее подбородок, поворачиваю к себе.

– Хочу видеть тебя, не стесняйся своих чувств. Мне это важно.

Эйра тяжело вздыхает и медленно кивает.

– Хорошо, – произносит тихо она. – Я… Думала, что что-то знаю. Но видимо, я сильно ошибалась.

Она жила с ними с самого детства и думала, что они оборотни. Но не такие, как мы. Я и мой народ в ее понимании были злыми и жестокими, не давали жизни людям в Керниолии. А ее “клан”, как она его называет, был самым лучшим и справедливым. Ей настолько запудрили мозги, что она не замечала элементарных вещей.

– Ты не думала, почему у вас в деревне не рождались дети? – намекаю я ей.

– Почему не рождались? Были у нас дети…

– От ваших мужчин?

Тут она задумывается. И правильно делает.

– Нет… На моей памяти это всегда были те, кого приводили наши жрецы или главы… – Эйра удивленно хлопает глазами. – Из таких же разоренных деревень, как наша.

– А потом вспомни, что было дальше…

– Их… Держали в дальнем доме, чтобы сберечь беременность, ведь они так сильно переволновались… – чувствую ее испуг от того, что начинает до Эйры доходить. – Ты хочешь сказать…

– Да. Их не спасали. Их, можно сказать, угоняли в рабство. Вспомни, многие ли выживали в родах?

– На моей памяти одна или две… А пришли за последний год не меньше двадцати… Ох, Керни! – Эйра закрывает ладонями лицо. – Как же так?

– Мне об этих оборотнях рассказывал Николас Сайланд, – говорю я. – Их человеческая ипостась очень нестабильна, а животная, скажем так, неадекватна. Мы с драконом исследовали следы и, прости за подробности, тела, но так до конца и не смогли разобраться, кто же они на самом деле. Но среди них нет женщин и детей. Только те, кого они привели из разных деревень. Такие же, как вы с сестрой.

Мне кажется, я даже чувствую, как в ее голове начинают укладываться один к одному разрозненные элементы мозаики. Она начинает понимать.

– Керни… Этот туман… Это же они? Это же они, а не вы, разрушают деревни? – звенящим ото льда голосом говорит Эйра. – И все это время, получается, я работала на тех, кто уничтожил мою семью?

Мне больно подтверждать ее догадку, но она и так уже все понимает.

– Мы со жрецами предполагаем, что они поклоняются Проклятому богу. А он… Он может дать много, но и цену назначает соответствующую. Грубо говоря… Я не совсем уверен, что они полностью живые.

Эйра вздрагивает, а я кладу руку ей на грудь, чувствуя, как заполошно бьется ее сердце. Один вечер, одна ночь, а жизнь перевернулась с ног на голову.

– Мару, – шепчет она, накрывая мою руку своей. – У них осталась Мару.

Эйра вскакивает, как будто хоть сейчас готова сорваться за сестрой.

– Стой! – останавливаю ее и прижимаю к себе. – Я знаю про нее. Узнал, когда ты упомянула ее еще тогда, по дороге в степи. И, уж извини, заглянул в письмо.

– Керни, мы должны ее забрать, – плечи подрагивают, но Эйра никуда больше не рвется, наоборот, прижимается ко мне маленьким котенком. – Я боюсь за Мару. Ведь я… Я не убила тебя, как требовал Зордан.

Глажу мою истинную по спине, перебираю шелковистые пряди волос.

– Мы утрясаем с Николасом последние моменты с оформлением документов для Мару, – говорю я. – Тебя я смог забрать под прикрытием преступления. Они не горят желанием отдавать своих женщин… Нам нужно сделать это все так, чтобы не навредить ей. Потерпи еще немного, и она будет рядом.

– Спасибо, – Эйра поднимает голову и с глубокой душевной благодарностью смотрит в мои глаза. – Я…

– Тс, – прикасаюсь к ее губам пальцем, – не надо. Я знаю.

В ее взгляде мелькает сначала растерянность, потом сосредоточенность, которая сменяется решимостью. Радужка вспыхивает на мгновение янтарным золотом, а потом Эйра резко подается вперед, касаясь моих губ своими.

Нежно, настойчиво, распаляюще…

– Стой, Эйра, – я прерываю поцелуй. – Моя выдержка и так на пределе… Ты не должна благодарить меня так…

– Я чувствую, Керни, – она не отпускает меня. – Это то, что я чувствую, то, что правильно… В отличие от всего того, что было.

Когда я вижу, как белые зубки прикусывают сочную нежную губку, я понимаю, что остановиться я уже не смогу.

– Эйра. Моя истинная. Моя нареченная. Моя жена.

Глава 27

Глаза Керни сначала ярко вспыхивают, как пламя в только что разведенном камине, а потом становятся непроглядно черными лишь с тонким золотистым ободком по краю. Это зрелище завораживает, пробуждает в груди трепет, желание подчиняться и… совсем иное желание, которое, сворачиваясь упругий ком в солнечном сплетении, вдруг становится жидким, как расплавленный металл и стекает в низ живота.

Дыхание сбивается. Отчего-то неимоверно хочется прижаться к Керни, впитывать его поцелуи. Подчиняться и принадлежать. Просто так…

– Ты мне доверяешь? – шепот Керни обжигает.

Я закусываю губу и задумываюсь лишь на миг.

– Да.

Чувственные губы оборотня растягиваются в теплой улыбке. Он берет меня за руку и тянет прочь с кровати. Удивленно поднимаю брови, но Керни молчит. Доверяю.

Он отводит меня туда, где сумрак комнаты еще не переходит в полный мрак, но очертания просматриваются лишь отдельными штрихами. А потом останавливается, резким движением разворачивает меня и прижимает спиной к своему практически раскаленному телу.

Мы оказываемся лицом к большому ростовому зеркалу. Тусклый свет с улицы падает, кажется, только для того, чтобы осветить именно нас. Керни – высокого, широкоплечего, с выразительным рельефом рук. И меня – хрупкую рядом с ним, возможно, чересчур бледную, такую, что он может либо защитить, либо уничтожить. И все зависит только от его решения.

Керни проводит тыльной стороной пальцев по моей щеке, касается губ, ладонью обхватывает, лишь едва надавливая, мою шею, и спускается к завязкам на ночной рубашке.

Я слежу за движением его руки в зеркале, словно загипнотизированная. Дышать становится еще тяжелее, как и стоять на ногах.

– Ты мне доверяешь? – снова спрашивает оборотень, прежде чем перейти к следующему шагу.

– Да, – снова отвечаю я ему.

Мой муж (теперь меня уже не пугает эта мысль) медленно тянет за конец ленты, и она легко ему поддается, переставая держать ворот моей ночнушки. Этим пользуются уверенные пальцы Керни, ослабляют его еще сильнее, потом еще, а потом тягуче, легко касаясь чувствительной кожи и распаляя меня еще больше, спускают рубашку с плеч, чтобы затем отпустить и позволить ей соскользнуть к моим ногам, оставив полностью нагой.

Меня окутывает и согревает его запах, в то время как легкий ветерок из окна обдувает обнаженную кожу, обостряя ощущения, заставляя грудь напрячься и раздувая пожар внизу живота.

– Посмотри, как ты прекрасна, Эйра, – Керни едва касается губами тонкой кожи за ухом, пуская мурашки по всему моему телу. – Ты невероятна, уникальна. Ты даже сама еще не знаешь, сколько тайн скрываешь от себя самой в том числе.

Оборотень накрывает своей горячей, чуть шершавой рукой полукружие моей груди. Я не сдерживаюсь и шумно вдыхаю, прикрывая глаза.

– Я хочу, чтобы ты смотрела, – настойчиво говорит Керни, практически приказывает, и я, на удивление, не могу противиться этому. – Идеальная.

Он заводит мои руки наверх, так что я теперь могу закопаться пальцами в его волосы, а его ладони беспрепятственно блуждают по моему телу, очерчивая все его изгибы, заставляя льнуть к этим настойчивым прикосновениям, пропускать удары сердца и кусать губы.

Шепот Керни, сладкий, возбуждающий, настойчивый, не дает полностью сосредоточиться на касаниях рук. Муж как будто специально оттягивает, готовит, заставляет предвкушать что-то новое.

А когда он чуть прикусывает шею, я не сдерживаю тихого стона и запрокидываю голову, снова прикрывая глаза.

– Смотри на себя, смотри, как ты чувственна, как отзывчива, как прекрасна, – снова повторяет он и в очередной раз, теперь хрипло, спрашивает: – Ты мне доверяешь?

– Да, – рвано отвечаю я.

И тогда пальцы Керни, вычерчивая одному ему известные узоры, спускаются по животу ниже, еще ниже, пока не оказываются в самом сокровенном месте моего тела, пока не достигают точки, одно лишь едва различимое касание к которой, словно высекает искры. Искры, которые погружают мое тело в пожар желания.

Перед глазами появляется пелена, и уже не важно, смотрю я или нет – все равно ничего, кроме сверкающих блесток, не вижу. Слышу стон, вырывающийся из моей груди, и ответный рык Керни.

Он подхватывает меня на руки и кладет на прохладные, а, как по мне, так просто ледяные простыни, опускается сверху, опираясь коленом между моих ног.

– Керни, пожалуйста, – шепчу я, скользя ладонями по рельефной груди мужа, очерчиваю кубики его пресса, набираюсь смелости и опускаю руку еще ниже, чем заслуживаю нетерпеливое рычание.

– Я люблю тебя, – выдыхает мне в губы Керни, перехватывает мои запястья, заводя их за голову, и одним плавным толчком делает нас единым целым. – Моя.

– Твоя, – отзываюсь я после очень короткой и практически незаметной вспышки боли. – Я доверяю тебе.

Оборотень дает мне свыкнуться с необычными ощущениями наполненности и единения, ласково целует, а потом начинает танец, известный всем от создания мира, наполненный любовью, нежностью и страстью.

Я перестаю различать, где мои чувства и эмоции, а где – Керни. Все закручивается смерчем, вращающимся все быстрее с каждой секундой. Огненный поток растекается по венам, сжигая меня, даря какое-то болезненное наслаждение, в котором я не могу разобраться со своими желаниями.

То ли мне хочется, чтобы это все быстрее закончилось, то ли чтобы не прекращалось как можно дольше.

В какой-то момент огонь, пылающий во мне и окружающий вихрь сливаются в одно единое целое и ослепительно-яркой, отделяющей сознание от тела вспышкой, поглощают меня.

Одновременно с этим слышу рык Керни, а потом мы нежимся в полудреме, слушая биение наших сердец, пока сон окончательно не поглощает меня.

Летний ветерок треплет мои волосы и то и дело проказничает, грозя скинуть с головы венок. Под босыми ногами мягко приминается свежая травка. А на душе так легко, что я будто бы готова стать птицей и взлететь к небесам.

Много ли встреч нам отмерено? Не знаю. Но пока поет душа, и пока мы тянемся друг к другу, я готова наслаждаться каждой встречей, каждой нашей совместной секундой.

Добегаю до края луга и ныряю в тень деревьев, быстро находя узенькую тропинку к нашей полянке. Ждет ли? Обещал. Значит, ждет.

Бросаю взгляд на венок из васильков и ромашек, в который вплела ленту из своих волос. Понравится ли?

Но чем ближе я к нашей полянке, тем тревожнее у меня на душе. Будто что-то подгоняет меня, кричит “скорее!”. И я спешу. Наступая на острые веточки, на торчащие камешки…

И обмираю, выйдя на полянку. Он лежит распростертый на земле. А над ним… Ах!

Продолжить чтение