Читать онлайн Королевские цацки. Двойная жизнь волшебницы бесплатно

Глава 1

В последнее время с Анжеликой творилось что-то странное и удивительное. Настроение менялось каждую минуту. То ей хотелось петь, то плакать, то смеяться. То ее охватывала безумная тоска, а то она была готова прыгать на месте, сама не зная отчего. Одним словом, гормоны в Анжелике разбушевались, просто жуть! Совсем стыд потеряли, честное слово!

И еще Анжелика стала замечать к своей персоне пристальное, прямо-таки фантастическое внимание со стороны мужчин.

То есть надо полагать, что и прежде Анжелика со своими роскошными густыми темно-рыжими волосами, белоснежной кожей и шаловливыми ямочками на щеках не оставалась без мужского внимания. А особенно когда давала себе труд стрельнуть своими огромными зелеными глазищами в какую-нибудь потенциальную жертву.

Ведь это только наивные мужчины полагают, что выбор всегда за ними. На самом деле выбирает всегда и всюду женщина. Это она присматривается, прислушивается, да и что уж там, шила в мешке все равно не утаишь, и принюхивается тоже к своему потенциальному объекту. И лишь удостоверившись, что объект в самом деле вполне подходящий и пахнет от него правильно, останавливает свой выбор и начинает охоту.

К своим двадцати пяти годам Анжелика освоила процесс соблазнения подходящего кавалера и охоту на него во всех ее тонкостях. Собственно говоря, ей и осваивать было нечего. Она впитала все азы вместе с молоком матери.

– Кокетничать – это ты умела еще с колыбельки, – бывало, говорила ей мама, в голосе которой слышалась гордость за столь ранние успехи малышки. – Так таращила свои зеленые глазюки на нашего участкового педиатра, что мальчик просто таял при виде тебя. Да что там участковый педиатр! Все мальчишки-хулиганы в песочнице были твоими. Таскали за тобой совочки с ведерками и страшно ревели, когда ты их отвергала. Все продавцы-мужчины в округе были твоими верными поклонниками. А уж что творилось с мальчишками на нашей даче… Как вспомню, так до сих пор смеяться хочется. Они, глупенькие, чуть ли не дрались между собой за право повести тебя на озеро купаться.

Анжелика лишь усмехалась в ответ на мамины воспоминания. Что озеро! Тогда ей было от силы лет пять. Что она там умела? А вот за два минувших с тех пор десятилетия Анжелика отточила свой дар до блеска. Так что благодаря умелому кокетству Анжелика всегда имела рядом с собой множество поклонников. И казалось бы, запросто могла выйти замуж за любого из них. А почему бы и нет? Однако время шло, а сердце самой девушки все так же молчало.

Да, ей было весело со своими поклонниками, к некоторым из них она даже испытывала нечто вроде нежности, к другим чувствовала страсть, а третьих ее тянуло обнять с чисто материнской заботой. Но все это было не то. Этих чувств было недостаточно, чтобы вдруг взять и выскочить замуж. Или… Или все-таки достаточно?

Анжелика часто задумывалась над этим вопросом. Когда все подруги вокруг тебя то и дело выходят замуж, поневоле задумаешься. Что лучше, выбрать первого подходящего партнера и начать строить с ним семейный очаг или, рискуя остаться старой девой, искать своего принца? Анжелике казалось, что пусть это и глупо, но выходить замуж без любви нельзя.

– Может быть, со мной что-то не в порядке? – допытывалась расстроенная Анжелика у Ив – своей школьной и задушевнейшей подружки.

Ив – сокращенное от Ивонны – продержалась холостячкой дольше остальных подружек Анжелики. Отчасти это происходило потому, что Ив не хотела оставлять лучшую подругу в одиночестве. Она тянула с замужеством как могла. Но когда Серж сделал ей предложение, Ив не смогла отказаться. И теперь испытывала в отношении Анжелики что-то вроде чувства вины.

– С тобой все в полном порядке! – заверила она ее. – Посмотри на себя, ты же красотулечка! Мужики от тебя в отпаде! Ты просто не встретила еще своего мужчину.

– Да? – вздыхала в ответ Анжелика. – А как вообще понять, что это именно МОЙ мужчина? Вдруг он уже давно рядом со мной, а я его в упор не замечаю?

– Не переживай, когда встретишь, обязательно поймешь! Это такое чувство, словно внутри тебя начнут порхать бабочки.

– Бабочки?

Нет, в жизни Анжелики никогда еще внутри ее ничего не порхало. Оставалось только надеяться, что Ив права и что это чувство хоть когда-нибудь, да посетит и Анжелику тоже.

– Только бы не на старости лет его встретить, – вздыхала Анжелика. – А то очень уж счастья прямо сейчас хочется. Да и бабочки могут за эти годы передохнуть. Придет пора им порхать, а где бабочки? Уже только гербарий.

Но Ив ее не услышала. Она была занята тем, что стояла и пристально рассматривала со всех сторон торт, принесенный ей Анжеликой. Надо сказать, что он такого внимания к себе вполне заслуживал. Ведь это был не просто торт, а уменьшенная копия того свадебного торта, который планировали выставить для своих гостей Серж и Ив на свадебном торжестве.

– Попьем чайку? – предложила Ив, алчно облизываясь на тортик. – У меня есть настоящий индийский чай. Светка привезла из своего свадебного путешествия. Будешь со мной чай пить?

Чай был завернут в грубую бумагу и внешне не впечатлял. Но, заваренный в большом чайнике, оказался на удивление крепким и ароматным. Подруги «усидели» под него по два куска тортика с безе и миндальной крошкой. Ив терпеть не могла бисквиты, считая, что от них полнеют. А вот безе она считала относительно безопасным для своей фигуры продуктом. Воздуха много, а калорий мало.

Торт испекла мама Анжелики, которая управляла небольшим кондитерским производством. И предложила приготовить свадебный торт для лучшей подруги своей дочери бесплатно, в качестве подарка. Ив предложение с восторгом приняла. И теперь на долю Анжелики досталось таскать пробные торты к Ив, а потом вместе с ней дегустировать.

Первый торт – с абрикосовой прослойкой и шоколадными вензелями – был Ив вначале целиком и полностью одобрен, а потом забракован, когда ей принесли второй образец – ванильный крем и пропитка из малинового ликера. И теперь Анжелика справедливо опасалась, что и он тоже будет отвергнут в угоду третьему, тому самому, с безе и миндалем.

Ив торт очень понравился, и она заявила, что такой торт точно не пропадет никогда.

– Даже если гости и не съедят его целиком, я сама доем с удовольствием! Точно! Решено! Берем именно этот торт!

Анжелика молча кивнула. Вообще-то она не была до конца искренна с Ив. И пришла она к ней сегодня не ради торта. Верней, не только ради торта. У Анжелики была тайна. И она уже целый час собиралась поделиться с подругой своей тайной, но никак не получалось.

– Знаешь, ты какая-то в последнее время странная, – вдруг сама заметила Ив. – Ты что, наконец влюбилась?

Сердце у Анжелики ухнуло. Вот сейчас… Сейчас она скажет Ив о том, что тревожит и волнует ее вот уже третий месяц. Да и сколько можно носить в себе эту тайну? Да, она скажет. Или… Или все-таки еще немного подождать? Ведь молчала же она три месяца. Вполне может и еще немного помолчать. Так и не придя ни к какому решению, Анжелика лишь вздохнула и выдавила из себя:

– Влюбилась? Скажешь тоже! В кого?

– Ну, не знаю! Вокруг тебя всегда столько мужчин. Просто выбери себе подходящего и влюбись! Как я в Сержа! И ты бы знала, как мы с ним теперь счастливы!

– Ты – молодец, Ивонн, – пробормотала Анжелика. – А я вот так не могу.

– Ох, знаю я, как ты можешь! Тебе тайну подавай! Неземные страсти! Приключения! Драму! Ты же у нас романтик! Недаром родители тебя так назвали. Анжелика ты и есть – Маркиза ангелов!

– Хватит!

– Маркиза, Маркиза!

– А ты… Ты – Ивонна-Монашка! – выпалила Анжелика.

И переглянувшись, подруги весело прыснули. Обе они вспомнили свои школьные прозвища, которыми их быстро оделили невзыскательные одноклассники. Ивонну прозвали Монашкой за ее тихий нрав. А Анжелику… Ну, с ней было все ясно. В те годы у всех на слуху были приключения француженки Анжелики и ее любимого мужа. Все девушки мечтали быть похожими на роскошную блондинку и повторить хотя бы отчасти ее приключения. А мальчики… Конечно, они тоже мечтали, чтобы ради них какая-нибудь красотка оставила дом и семью и очертя голову кинулась бы в бушующее море страстей.

И Анжелика в этом не отличалась от книжной героини. Всегда ей хотелось чего-то большего, чем было рядом с ней. Чего-то таинственного и несбыточного. Да, Ивонна была права, Анжелике было скучно жить просто и понятно. Хотелось невероятной любви и еще более невероятных приключений.

Увы, Ив не могла уделить подруге много времени. В связи с приготовлениями к свадьбе у нее не было решительно ни одной минутки свободной. Анжелика все это понимала, но тем не менее в сердце у нее поселилась тревога и какое-то недовольство самой собой.

Что она за человек такой? Ведь специально сегодня выпросила у мамы тортик в качестве предлога и пришла к Ив, чтобы рассказать той, что случилось у нее на работе три месяца назад. И почему в результате все равно утаила от лучшей подруги свою тайну?

Конечно, у Ив и так много собственных забот, это понятно. Но ведь они битых полтора часа сидели и пили чай с этим растреклятым тортом, который так понравился Ив! Можно было всю душу вывернуть, а не то что какой-то эпизод из жизни рассказать. И все равно Анжелика так и не решилась это сделать. И коря себя за нерешительность, Анжелика двинулась на работу.

Сегодня была суббота. И часы показывали шесть вечера. Другие люди в такое время отправляются развлекаться, но у Анжелики была ночная смена. И как обычно бывало с ней по субботам вот уже почти три месяца подряд, Анжелика снова ощутила в душе какое-то волнение.

Да, у Анжелика была своя тайна. И тайна эта была связана с ее субботними выходами на службу.

Работала Анжелика диспетчером в службе психологической помощи жертвам насилия. Но так она только называлась, а на самом деле звонили им все, кому не лень. Старушки, которым было не с кем обсудить сегодняшнюю серию их любимого сериала. Наркоманы, которые собирались завязать с наркотиками, но у них это пока что плохо получалось, и они были озабочены поиском очередной дозы и в случае ненахождения грозились убить самих себя или продать любимого маминого кота. Звонили также совсем молоденькие девчонки – школьницы, все в слезах, мечтающие отомстить сопернице и интересующиеся, как это лучше сделать.

Однако случались в работе Анжелики и по-настоящему сложные ситуации, когда между ней и неизвестным человеком на другом конце провода пролегала тонкая эфирная нить, с помощью которой Анжелике предстояло удержать человеческую жизнь.

Вообще-то работа Анжелике нравилась. Даже очень. Ей, дипломированному психологу, было вдвойне интересно работать с людьми. Пусть она их даже никогда и не видела, но за время телефонного разговора ей удавалось очень многое узнать о человеке. И зачастую получалось дать ему дельный совет.

Анжеликой на работе были довольны. А на прошлой неделе случилось и вовсе невероятное событие: ее похвалил их хозяин – неразговорчивый угрюмый дядька с вечно насупленными бровями и тяжелым дыханием старого курильщика.

Когда он входил в офис – по своему обыкновению небритый и нечесаный, все испуганно затихали. Хозяина в офисе побаивались, потому что про него ходили разные слухи. Говорили, что Михалыч в прошлом уголовник, полностью завязавший со своим криминальным прошлым и решивший искупить свою вину перед людьми разными добрыми делами.

Возможно, отчасти в этом было зерно истины, потому что Михалыч, помимо службы психологической помощи, на свои средства содержал приют и столовую для жертв насилия, опасающихся за свои жизни, оплачивал услуги нескольких адвокатов, которые помогали пострадавшим детям, подросткам и женщинам в сложных ситуациях.

Самой Анжелике их хозяин даже чем-то нравился. Нет, никакого обаяния в нем не было и не могло быть и в помине. Он был тяжелым, косолапым и неуклюжим бурым медведем, которому все по фигу, кроме его собственных нужд и интересов. Но пока эти интересы совпадали с интересами Анжелики, она была готова преданно работать на Михалыча и ценить его самого и то, что он делает для людей.

И вот этот странный человек и похвалил ее – единственную из всей их бригады!

– Ты у нас молодец! – сказал он ей, неожиданно войдя в диспетчерскую к замершим в почтительном молчании девушкам.

За Михалычем преданно семенил Викентий – непосредственный начальник Анжелики. Вид у Викентия всякий раз, когда в офисе появлялся хозяин, был одновременно счастливым и испуганным. Но сегодня Михалыч пребывал в отличном настроении. И Викентий тоже был счастлив.

– Прослушал тут некоторые записи бесед с людьми, – сказал он, нависнув над Анжеликой, словно скала. – Умеешь взять за душу, девочка. Молодец! Смотрю, звонят тебе и звонят со всех сторон. Молодая совсем, а в людях разбираешься. Все остальные туфту гоняют, не цепляет. А ты – молодец!

И Анжелика зарделась от такой похвалы. Этот тертый жизнью человек оценил именно ее! А ведь у них в бригаде трудились еще шесть девушек. И все они были с большим опытом работы с людьми. Не то что Анжелика, которая попала на эту работу прямо со студенческой скамьи.

Михалыч еще немного потоптался возле Анжелики, а потом сказал странную фразу:

– Будут проблемы, звони!

И сунул ей визитку, в которой черным по белому без всяких там финтифлюшек и прочих глупостей было написано: «Андрей Михайлович Старожилов». И были указаны телефоны. Анжелика сначала глазам своим не поверила. Помимо рабочего и мобильного телефона, в данной ей визитке был указан также и домашний телефон Михалыча! Последний был приписан от руки. И какое-то время Анжелика даже переживала, что директор дал ей свой домашний телефон, так сказать, с намеком. Чтобы она позвонила, приехала к нему в гости, ну, а там дальше, как водится, по известной программе.

Но ничего такого не случилось. Михалыч дал Анжелике свою визитку и, казалось, начисто выбросил девушку из головы. Когда появлялся в офисе, в ее сторону даже не смотрел, сразу же тяжело топал в кабинет Викентия. А два дубоподобных телохранителя преданно замирали по обеим сторонам от дверей. Потом Михалыч уходил, редко задерживаясь дольше чем на полчаса. К своему детищу – службе психологической помощи – он относился снисходительно, как к младшенькому и не слишком удачному отпрыску. Особых надежд на него не возложишь, но и совсем изгнать из семьи тоже не получится.

Как-то Михалыч признался кому-то из своих приятелей, которых привез показать свой недавно открытый Центр психологической помощи.

– Глупости все это, конечно! Сам понимаю, сильный мужчина сюда никогда не позвонит. Он сам со своими проблемами справляется и сопли зря не распускает! А те, кто сюда звонит, никакой помощи и недостойны.

Девчонки рядом с Анжеликой тихо ахнули. Да и сама Анжелика тогда в первый момент была поражена.

– Но ведь есть же еще женщины и подростки, – продолжил Михалыч. – Вот им помощь может быть нужной.

Анжелика была тогда возмущена услышанным. Почему только женщины и подростки? А другие что, совсем не нуждаются в помощи? Увы, слишком мало у нее еще на тот момент было личного опыта. Но с течением времени она невольно все чаще и чаще думала, что хозяин в чем-то тогда был прав, высказавшись так резко. Очень редко звонили мужчины, у которых действительно что-то случилось серьезное. В подавляющем большинстве звонки были совсем пустые и неинтересные.

Избалованный мальчишка, которого бросила богатая кумушка, содержавшая его. Он обзывал посмевшую бросить его женщину ужасными словами. Но, с другой стороны, в этот же день позвонила дамочка с точно такими же претензиями к своему мужу. Она грозила ему судебным разбирательством по поводу его отказа выплачивать ей алименты.

Анжелика осторожно навела справки и узнала, что дамочка никогда раньше не работала. И работать ей явно не хочется, хотя она молода и совершенно здорова, если не считать легкой степени истерии.

Часто звонили самоубийцы, которые грозились покончить с собой и подробно объясняли причины, по каким собирались расстаться с жизнью. Обычно это была какая-то ерунда вроде косого взгляда, выговора начальника или даже слишком маленькой заработной платы. Самоубийцы только обещали покончить с собой, но никогда не приводили угрозу в исполнение. Максимум, на что они были способны, полоснуть бритвой по венам, когда бригада «Скорой помощи» уже поднималась к ним по лестнице.

Анжелика со всеми этими странными личностями разговаривала, успокаивала их и поддерживала, как умела. Но в душе ее с каждым днем все больше и больше крепла уверенность: если человек слабак или дурак от природы, то ему уже ничем не поможешь. Ведь свою голову на плечи ему не пришьешь.

Но тем не менее многие звонившие становились постоянными клиентами службы доверия. И Анжелика уже научилась узнавать их по голосам.

Среди постоянных клиентов был один влюбленный мальчик, страдающий от неразделенной любви к первой красавице в школе. Он регулярно собирался покончить с собой, оставив предсмертную записку с объяснением в любви к заносчивой красавице. И Анжелика каждый раз тратила уйму времени и сил, чтобы отговорить дурачка от этого поступка.

Еще была бабушка, которую преследовали шумы в подвале.

– Каждую ночь стучат и стучат! Прямо издевательство какое-то! Что они там стучат? Может, бомбу делают, а? Ты бы проверила, детонька. А то не ровен час, взлетим всем домом на воздух.

Щекотливость ситуации заключалась в том, что стук слышала одна лишь бабушка. Ни дочь, ни сын с невесткой, проживающие в этой же квартире, никаких шумов не слышали. Но старушка была твердо уверена, что в подвале каждую ночь творится что-то ужасное. И частенько звонила в разные инстанции, чтобы там разобрались с нарушителями спокойствия.

А потом дочь старушки обменяла квартиру, переехав с первого этажа на пятый – последний. И все в службе психологической поддержки вздохнули с облегчением. Но ненадолго. Теперь старушку стали мучить звуки на крыше.

– Не иначе как инопланетяне там космостоянку устроили. Вот ведь нехристи, чего бы не за городом! Почему обязательно у меня над головой?

Еще были параноики, которым казалось, что их преследуют самые разные люди. Вот только цели у всех этих людей неизменно сходились на том, чтобы причинить своим жертвам зло. С параноиками работать было трудней всего. Многие из этих людей явно нуждались в специальной медицинской помощи. Но к врачам идти отказывались, потому что врачей они боялись и подозревали в заговоре против них больше всего.

Однако среди всех этих мало значимых в жизни Анжелики людей был один человек, звонков которого она ждала. Получилось это как-то само собой. Георг впервые позвонил ей три месяца назад. Было это в субботу, ровно в восемь часов вечера. И тот разговор Анжелика запомнила навсегда. Сначала Георг чуть было не положил трубку. Он был явно смущен и растерян.

– Простите, глупо так получилось! – воскликнул он, едва Анжелика сняла трубку. – Вот позвонил вам, а сам понимаю, что зря позвонил. Простите меня, пожалуйста, за то, что только отнял у вас время.

Но Анжелика не отпустила его. Задавая пустяковые вопросы, она все же втянула мужчину в беседу. Почему она это сделала? Неизвестно. Анжелика и сама не могла этого объяснить. Ни тогда, ни потом. Однако она разговаривала с Георгом почти два часа. И теперь она считала свои дни от одной субботы до другой. И всегда подстраивала свои смены так, чтобы неизменно оказаться в субботу в восемь часов вечера у телефона.

И она знала, что звонок от Георга обязательно поступит. Уже очень давно их разговоры вышли за рамки обычных телефонных разговоров с посетителями Центра психологической помощи. Анжелика знала, что ей может здорово влететь за это, но ничего не могла с собой поделать. Это была какая-то непонятная игра, и Анжелика здорово втянулась в нее.

Георг звонил всегда в службу доверия, а не лично девушке. Никогда он не искал с Анжеликой личных контактов. Однако она почему-то была уверена, что звонит он сюда исключительно ради нее самой. Время шло, Анжелика все больше нуждалась в звонках Георга. И ее уже не устраивали такие редкие телефонные встречи.

Видимо, Георга эти телефонные свидания тоже перестали устраивать, потому что в прошлый раз в его разговоре проскользнул намек на то, что он был бы рад увидеть Анжелику, что он так сблизился с ней, что кажется, они знакомы сто лет. И он давно уже ни с кем так не говорил по душам.

– Правда, боюсь, что сейчас не самое лучшее время для того, чтобы увидеть тебя.

– Почему? Что не так?

Георг долго мялся, но потом все же признался:

– Мне грозит опасность. Нет, нет! Не пугайся, пожалуйста. Я обязательно справлюсь. И не с такими проблемами я запросто справлялся. Но сейчас мне нужно быть одному. Любой близкий мне человек может автоматически стать мишенью для моих… для тех, кто хочет моей гибели.

В тот момент Анжелика и испугалась, и обрадовалась одновременно. Георга она пока что не увидит, какая жалость! Но зато он заботится о ней! Оберегает ее от опасности. А сам… Что за опасность грозит ему?

Но Георг так толком ничего и не объяснил Анжелике. Лишь сказал, что в ближайшие дни решит проблему. И тогда они смогут наконец увидеться и пообщаться без помех, как нормальные люди.

Поэтому-то на душе у Анжелики сегодня и было такое смущение и ликование одновременно. Возможно, уже сегодня она увидит своего Георга! Возможно, он будет поджидать ее к концу рабочей смены. И что с того, что смена заканчивается только в семь утра? Всегда можно попросить Викентия, чтобы отпустил ее пораньше. Анжелика никогда еще не просила себе никаких поблажек. Вполне можно начать прямо сегодня.

Анжелика села за свой телефон ровно в семь вечера. За час она ответила на целый десяток звонков. Успокоила и утешила. Но чем ближе стрелки часов приближались к восьми, тем чаще стучало ее сердце. Как медленно идет сегодня время. Но вот офисные часы добрались наконец до заветной отметки. И почти сразу же раздался звонок.

Руки у Анжелики дрожали, когда она брала трубку.

– Георг? – каким-то не своим, хриплым голосом произнесла она. – Привет!

– Девушка? – раздался в трубке незнакомый женский голос. – С кем вы разговариваете? Какой еще Георг? Меня зовут Изабелла! И я звоню вам вот по какому вопросу…

Изабелла оказалась очень говорливой дамой. Она обстоятельно изложила Анжелике, как родной зять пытается отравить ее, планомерно подмешивая ей в еду чистящее средство для унитазов.

– Я реально замечаю, что «Утенка» становится меньше! Куда они его девают?

– Кто «они»? – попыталась проявить профессионализм Анжелика.

– Зять и моя дурная дочь! Она с ним тоже заодно! Он так умудрился накрутить эту дуру, что она готова родную мать со света сжить, лишь бы своему оболтусу угодить.

Анжелика испытала минутный порыв самой расправиться с настырной бабой. И сдерживаясь из последних сил, спросила:

– А почему вы думаете, что они подливают моющее средство вам в еду?

– А куда же еще оно девается?! – воскликнула Изабелла. – Не унитаз же они им в самом-то деле моют, вы уж меня простите!

После этого Анжелика тихо выпала в осадок. И как-то незаметно рука ее придвинулась к пульту и нажала на сигнал отбоя. Честное слово, рука сама потянулась! Анжелика тут была совсем ни при чем. Но выносить болтовню Изабеллы, когда к ней прорывался Георг, Анжелика была просто не в состоянии.

Целую минуту девушка гипнотизировала телефон взглядом. И он зазвонил!

– Алло! Георг! Я тут…

– Девушка! – перебил ее неприятный голос Изабеллы. – Это снова я! Что-то у вас со связью хреново дело обстоит! Вы бы сказали своим техникам, что у вас телефон барахлит. А то что же это получается, звонят вам люди со своими проблемами, а им отбой?

Анжелика слушала Изабеллу еще целых двенадцать минут. Придумать, как избавиться от назойливой бабы, не получалось. Наверное, Анжелика снова бы сбросила звонок, но тут Изабелла сама испуганно охнула:

– Ох, мои вернулись! Чего-то рано они сегодня! Не поругались ли, часом? Ну, я вам потом перезвоню! Расскажу, в чем тут дело!

И Изабелла бросила трубку первой. А Анжелика едва не застонала от облегчения. После этого десять минут никто не звонил. И Анжелика не понимала, что происходит. Была уже половина девятого, а Георг так и не проявился.

Не позвонил он и в десять вечера, и в час ночи, и даже в семь утра, когда уставшая и расстроенная Анжелика сдавала свою смену. До ухода домой она успела обежать всех остальных девочек и спросить у них, не звонил ли им мужчина по имени Георг, который бы спрашивал ее – Анжелику.

Но все девочки дружно помотали головами. Нет, никто Анжелику сегодня не спрашивал. И Георг им тоже не звонил. Никому. Это было очень странно. Странно и тревожно. И домой Анжелика побрела в самых растрепанных чувствах.

Никто не встречал ее у проходной с огромным букетом роз в руках. Никто не держал в руках пакетик с двумя дымящимися стаканчиками горячего черного кофе и пышками. На проходной вообще не было никого, кроме дежурной тети Аглаи.

Машинально кивнув вахтерше, Анжелика прошла мимо нее, неутомимо стучащей спицами над очередным крохотным носочком для кого-то из своих внучат. Но потом остановилась и повернула назад.

– Тетя Аглая, а меня… меня сегодня тут никто не спрашивал?

Вахтерша подняла на нее удивленный взгляд и пожала плечами:

– Да кому же тебя спрашивать? Нет, никто не спрашивал. Али прийти должен был кто?

– Я… Я не знаю. Значит, никто не приходил?

– Разные люди приходили. Но к тебе никто не просился.

Тетя Аглая вернулась к своему вязанью. И Анжелике пришлось уйти. Подумать только, всего двенадцать часов назад она была счастлива и… и влюблена! Да что уж теперь скрывать, Анжелика влюбилась в своего Георга. И именно потому с таким нетерпением она и ждала их субботних телефонных свиданий.

Анжелика была совершенно уверена, что и Георг в свою очередь тоже неравнодушен к ней. Он мечтал о ней так же, как и она о нем. Они провели вместе столько незабываемых часов! И ведь никто не тянул Георга за язык, когда он сказал, что мечтает увидеться с Анжеликой. Сама Анжелика его точно к этому не принуждала. Он сам, сам захотел этого и сказал ей об этом.

И что теперь? Струсил? Убежал? Испугался своих чувств? Нет, Георг не из таких трусливых людей. Он не мог просто так взять и исчезнуть после всего того, что между ними было. Георг был деловым человеком. Анжелика знала, что у него есть бизнес в сфере… Черт, Георг ведь много рассказывал ей о своем бизнесе, но Анжелика, зачарованная звуками его голоса, толком не слушала. Но что-то такое Георг о своем бизнесе все же ей говорил. Что-то очень важное. Вот только вспомнить бы, что именно.

И тут внезапно Анжелику, словно молнией, ударило. Георг говорил, что ему грозит опасность! Ну конечно! А она-то, дура влюбленная, прохлопала ушами эту важную информацию! Решила, что раз они влюблены, то ничего страшного ни с одним из них не случится. И вот вам результат! Георга похитили… Ранили… Убили!

Версию с убийством, как чрезвычайно ее пугающую, Анжелика тут же отбросила. Нет, убийство – это чересчур. Она будет мыслить позитивно. Георг лежит сейчас у себя дома беспомощный и истекающий кровью. Нет, это тоже ужасно. Уж пусть лучше его ударило током, когда он брился перед свиданием с ней. Нет, еще лучше, если он уже находится в больнице!

Да, больница будет в самый раз! А что? Попал под машину, когда мчался к телефонному аппарату, чтобы позвонить ей ровно в восемь часов вечера, как и обычно.

И Анжелика преисполнилась уверенности в том, что ей надо делать дальше. Она его найдет! Она его спасет! Будет день и ночь сидеть рядом с ним в больничной палате, но выходит! Как это будет романтично, когда Георг откроет затуманенные наркозом глаза и увидит перед собой ее – такую прекрасную, нежную и чуткую!

Они отпразднуют свою свадьбу еще пышнее, чем все подружки Анжелики, вместе взятые. И проживут остаток жизни в мире и согласии в маленьком коттедже в Юкках!

Георг как-то между словом упомянул, что у него коттедж именно в Юкках. И еще квартира в Барселоне. Так что Анжелика немного сомневалась, где именно они будут жить. В собственном доме, конечно, лучше, но Юкки, как пригород Питера, все-таки здорово проигрывают Барселоне. А там всего лишь квартира, ни своего сада, ни винного погреба, ни…

Но в конце концов, это ведь не главное! Могут купить и домик в той же Барселоне, если уж так приспичит. А пока нужно найти пропавшего Георга, иначе может такое случиться, что ни коттеджа в Юкках, ни квартиры в Барселоне бедная Анжелика так и не увидит.

Анжелика остановилась прямо посредине улицы, не обращая внимания, что мешает редким прохожим. В голове у нее билась одна существенная мысль. Надо найти Георга самой! Надо узнать, что с ним случилось. Узнать и помочь. Надо быть рядом с ним, даже если это и опасно!

От восторга у Анжелики по спине даже побежали мурашки. Какая она все-таки храбрая и отчаянная! Георг может гордиться ею. Но тут же она вспомнила, что понятия не имеет, где искать своего Георга. И настроение у нее снова упало.

Проклятая память! Почему-то она сейчас услужливо подсовывала Анжелике разные приятные словечки, которыми осыпал ее Георг, обещая Анжелике скорое свидание. Но эта же память упрямо отказывалась объяснить, где это самое свидание должно было произойти.

У него дома? За городом? В любимом ресторане? Анжелика изо всех сил напряглась, и кое-какие отрывочные воспоминания все же полезли наружу. Но Анжелика понимала, что этих куцых сведений слишком мало, чтобы самостоятельно найти пропавшего Георга. В предстоящих поисках ей была настоятельно нужна помощь профессионалов.

И кажется, Анжелика знала, где таких профессионалов она сможет найти!

Глава 2

Свое воскресное утро Кира с Лесей предпочитали начинать не раньше полудня. Так уж у них повелось. Просыпаться когда получится, а потом нежиться в кроватях до двенадцати. Дремать, мечтать, приходить в себя после вчерашнего затянувшегося субботнего веселья и снова дремать.

Потом, уже встав, подруги неспешно завтракали, приводили себя и свое жилище в порядок. И так же неторопливо отправлялись по магазинам, чтобы сделать все те покупки, которые откладывали до выходного дня целую неделю.

Но сегодняшнее воскресенье с самого начала пошло не так. Уже в девять утра, в совершенно непозволительную рань, их разбудил настойчивый звонок в дверь.

– Что за ерунда? – вскочила на ноги Кира, которая сначала подумала, что это звонит ее будильник.

Лишь спустя несколько секунд она смекнула, что у будильника совсем другая мелодия звонка. Он у нее никогда не вопит и не орет, а ласково ей шепчет на ушко мужественным голосом:

– Вставай, дорогая моя девочка! Просыпайся, любимая!

А когда раздается трезвон и бой фанфар, то это означает лишь то, что к ним явились гости. Выскочив из своей спальни, Кира наткнулась на Лесю, которую тоже разбудил нежданный визитер.

– Кто это может быть, не знаешь? – удивленно посмотрела на подругу Кира.

– Понятия не имею.

– Мы никого вчера к себе не приглашали?

– Нет. Мне кажется, что нет.

И взглянув на часы, висящие над лестницей, Леся возмущенно воскликнула:

– Они хоть знают, который сейчас час!

В ответ звонок в дверь раздался снова. И раздавался еще несколько раз подряд, пока подруги спешили вниз.

– Ну что за пожар? – разозлилась Кира, подлетая к входной двери. – Кто там?

– Это Анжелика! – услышали подруги знакомый голос. – Откройте! У меня беда!

Девушки переглянулись и распахнули перед Анжеликой дверь. Они учились с ней в одной школе. Правда, она была на три класса младше их. Поэтому они относились к «малявке» свысока и не очень-то часто с ней играли. Однако сестра Анжелики – Гризельда училась вместе с ними. И Кира с Лесей дружили с ней. Поэтому время от времени Кира с Лесей были вынуждены брать младшую сестренку своей подруги вместе с ними куда-нибудь в кино, в кафе, а потом и на дискотеки. Гризельда, разумеется, следовала с ними. Но очень уж быстро вышла замуж и уехала в США вместе с мужем – американским гражданином, уроженцем Польши и также бывшим подданным государства Израиль – Максимом Левински.

Максим был старше своей супруги примерно в два с половиной раза. Но выглядел он чрезвычайно импозантно. И неудивительно, что юная Гризельда поторопилась подарить вальяжному американцу – другу своего отца – сначала свое сердце, а потом и все остальное свое девичье достоинство.

Впрочем, выбор был неплох. Гризельда даже не стала пытаться поступить в институт. Она получила неполное среднее образование, забеременела и вышла замуж.

– А чего теряться? – удивлялась она на изумленные вопросы окружающих, как это она решила так рано выскочить замуж за человека, вполне годящегося ей в отцы. – Макс – это мой пропуск в рай. Талантами я не блещу, учиться не люблю. Мечтаю сидеть дома, растить детей и создавать мужу семейный уют. Максим не против. Со своей первой женой он и расстался потому, что она постоянно была занята собственной карьерой и продвижением по служебной лестнице. И совершенно забывала о том, что у нее есть муж. А я не такая! Мне самой на чужих людей корячиться в лом! Лучше уж я буду прислуживать любимому мужу, чем каким-нибудь дальнобойщикам в кафе у обочины!

Итак, сказано – сделано. Гризельда вопреки советам своих родных вышла замуж. Родила ребенка. Получила американское гражданство. Стала образцовой хозяйкой в большом доме своего мужа. Вырастила ему чудесного мальчика Сэма, а потом… потом развелась! Оказалось, что Максим – любитель молоденьких старлеток. И когда Гризельда перешагнула порог тридцатилетия, он сообщил ей, что чрезвычайно ей благодарен за ее заботу и счастливые годы, проведенные вместе. Но она уже состарилась, а он присмотрел себе возлюбленную помоложе. Так что она может считать себя вроде как свободной.

Гризельда ахнула и упала в обморок. Но придя в себя, поняла, что муж не шутит. Он был настроен очень серьезно. И сообщил, что Гризельде пора паковать манатки, поскольку она в его доме больше не живет. Гризельда пришла в себя, наняла себе адвоката и попыталась в лучших американских традициях отсудить себе часть дома и денег Макса.

Но тут выяснилось, что по брачному контракту Гризельде не полагается ровным счетом ничего. Она была нищая! Впрочем, суд учел возраст Гризельды, когда она подписывала этот контракт. А также годы, проведенные в счастливом супружестве, когда Гризельда во всем покорялась и слушалась своего мужа. Соседи были на стороне Гризельды, и многие явились в суд, чтобы свидетельствовать о том, что Гризельда была безупречной женой, о какой Максу стоило бы сожалеть.

Так что суд обязал Макса предоставить брошенной жене отдельное жилье, а также небольшое содержание на тот период, пока она не найдет себе работу или не выйдет вновь замуж. Второй раз замуж Гризельда почему-то больше не захотела. А вот работу она нашла себе очень быстро.

– Не хочу быть чем-то обязана этому козлу! Не хочу ежемесячно вспоминать о том, как он со мной поступил. Начну жизнь с чистого листа, какие мои годы!

Теперь Гризельда работает в ближайшей пиццерии, но несчастной себя отнюдь не считает. То, что казалось ей ужасным в прежнее время, теперь она воспринимает как благо.

– Где бы ни работать, лишь бы быть независимой! Грязной работы не бывает. Любой труд почетен. В нашей забегаловке никто не учит меня, как мне жить и как мне себя вести. Отработала смену, получила деньги и занимаюсь своими делами.

А еще она учится в университете на экономиста, потому что эта востребованная специальность может помочь ей прочно встать на ноги.

Трудно сказать, чем бы закончилась эта история, выйди Гризельда замуж за какого-нибудь российского бизнесмена. Скорей всего, не получила бы брошенная жена даже самого скромного жилья. Подругам все равно было ее жаль, хотя сама Гризельда бодрости духа и не теряла.

– Единственное, мне обидно, что я вышла замуж, а не пошла учиться еще в юности. Бог знает каких высот я могла бы достичь тогда к сегодняшнему моменту!

И еще Гризельда ведет урок так называемой житейской мудрости у девочек старших классов. Она поучает их на собственном примере:

– Никогда не следует надеяться на кого-то, даже если это ваш родной муж! Помните, у вас самих обязательно должен быть еще и личный сберегательный счет, а также кое-какое имущество, на которое ваш муж претендовать никогда не сможет! А еще лучше, если он про это имущество никогда и не узнает.

Но все это никак не касалось Анжелики. Хотя она и рвалась в Америку, чтобы набить морду предателю Максу, обманувшему ее родную сестру, но порыв быстро стих, когда Гризельда сама позвонила сестре и сказала:

– Я не держу на Макса зла. Он такой, какой есть. Скупость у него в крови. Однако в отношении нашего ребенка он ведет себя безупречно. Сэм имеет в лице Макса заботливого отца. И знаешь, в одном я очень благодарна Максу: он подарил мне чудесного мальчика. И когда я об этом думаю, то все деньги Макса, которые мне не достались, кажутся мне сущей ерундой!

И вот теперь подруги увидели у себя на пороге маленькую Анжелику, которая была бледной и заплаканной. Конечно, они не могли тут же не вспомнить о Гризельде. И Леся, как наиболее трепетная и душевно ранимая, воскликнула:

– Гризи? С ней что-то случилось? Ее убили? Изнасиловали? В этой ее Америке ужасная преступность! Труп уже опознали?

Кира слегка посерела от таких предположений, но Анжелика от них просто отмахнулась.

– Нет, с моей сестрой полный порядок! Она наконец получила свой диплом, устроилась на работу и вновь заинтересовалась мужчинами. Правда, на этот раз за ней стоит армия юристов, и у нее в запасе непробиваемый брачный контракт, по которому она в случае развода только приобретет, но никак не потеряет.

– Тогда по какому поводу твои слезы? С родителями что-то не в порядке?

– Они оба здоровы! – всхлипнула Анжелика. – Проблемы у меня лично!

– У тебя?! – не сдержавшись, хором воскликнули подруги.

– А что? У меня не может быть личных проблем? Я для вас по-прежнему маленькая девочка?

Подруги смущенно переглянулись. Вообще-то так оно и было. Они привыкли думать об Анжелике как о младшей. А девочка между тем выросла. И у нее, похоже, действительно проблемы. И вот теперь они невольно обидели малышку, которая собиралась обратиться к ним за помощью.

– Знаете что? – примирительно произнесла Леся. – Давайте выпьем вместе кофе. Кира, ты сваришь нам свой фирменный кофе?

– Сварю. Пошли на кухню.

Все три девушки прошли на белоснежную кухню, плотно заставленную шкафчиками орехового дерева. Там, где не было шкафчиков, висели вышитые крестиком панно в стеклянных рамочках, а также всевозможные лакированные украшения – маски, цветочные корзиночки, льняные полотенца и прочая ерунда.

Кухня была вотчиной Леси. Кира сюда заходила лишь по особому приглашению. Ну, и еще утром, когда надо было сварить кофе. Разлив дымящийся напиток по большим чашкам, Кира уселась к столу, на котором уже стояли сливки, молоко и два вида сахара – рафинад и коричневый тростниковый, а также лежали хрустящие золотистые тосты. И в хрустальных вазочках был положен джем трех видов – малиновый, клубничный и яблочно-тыквенный.

Последний, несмотря на свое не слишком аппетитное название, был у Киры любимым. Леся варила свои джемы из плодов их сада. И Кира, уплетая утреннее угощение, невольно думала о том, какие они молодцы, что поселились за городом и теперь ежедневно имеют счастье лакомиться собственноручно выращенными плодами.

– Ешь, Анжелика! Вкусно! А уж как полезно! Ни химии, ни пестицидов, ни другой дряни! Леся все выращивает на биологических удобрениях. Так что ты налегай! И Гризельде надо будет послать баночку. Бедная, она там исключительно на соевых суррогатах небось и живет!

И так как Анжелика молчала, то Кира решила развить эту тему. Не сидеть же им молча. Однако странная эта Анжелика, сама разбудила их ни свет ни заря, а теперь сидит, и слова из нее не выдавишь.

– Как они там в Америки питаются – это ведь страх! По телемагазину посмотришь их передачи, жуть берет! У них в каждом соусе калорий по триста – никак не меньше! А мясо! А по их словам, диетический продукт – рыба! Видела я их рыбу! Они ведь просто так рыбу и не варят. Жарят ее бедную в панировке, заливают кучей соусов и подают на истекающей жиром лепешке! И еще салату сверху набацают! С майонезом! И картофеля фри с кетчупом! А потом еще все запьют каким-нибудь невероятно сладким коктейлем, в котором калории просто зашкаливают. И главное, ведь вкусно получается! Естественно, все дружно лопают, а потом не менее дружно удивляются, что полнеют!

Кира остановилась, увидев изумленные взгляды подруг. Леся с Анжеликой дружно таращились на нее.

– А! Простите! – немного смутилась Кира. – Похоже, меня занесло.

Леся кинула на нее осуждающий взгляд и повернулась к Анжелике.

– Дорогая, – проникновенно произнесла она. – Что же у тебя все-таки случилось?

Анжелика вздрогнула, словно очнувшись от ступора. На какое-то мгновение подругам показалось, что она сейчас убежит, так что они ничего не узнают. Кира даже уже прикидывала, как бы ей половчей броситься на перехват, но этого не понадобилось. Анжелика глубоко вздохнула и начала наконец рассказывать:

– У нас с Георгом возникла взаимная симпатия уже после первой же фразы по телефону.

Услышав мужское имя, Кира с Лесей переглянулись. Так они и знали, что у Анжелики беда с мужчиной. Да и по какой другой причине может плакать молодая и красивая девушка? Ведь не из-за кризиса на Ближнем Востоке покраснели ее глазки. Они могут покраснеть только из-за мужчины!

– Знаете, как это бывает? – продолжала тем временем Анжелика. – Только услышишь человека – и уже чувствуешь, как он тебе приятен. Вот так и у нас с Георгом получилось. Не видели друг друга, а голос услышали, и затрепетали оба!

– И что Георг?

– О! Он чудо!

– В самом деле?

– Да! Умный! Талантливый! И наверное, красивый!

– Наверное? – оторопели подруги. – Вы что… С ним не виделись?

– Нет, ни разу, – покраснела Анжелика. – Понимаете, он звонил в нашу службу доверия. И он… был так смущен! Так растерян! Я просто не могла не заинтересоваться им. В конце концов, это мой служебный долг – помогать ближним хотя бы добрым словом. Так ведь?

– Ну… да. Наверное.

– Конечно, я должна была ему помочь. А Георг признался мне, что у него в жизни трудный период. Друзья его предали и бросили. Любимая девушка предпочла уйти к более богатому покровителю. А сам он остался у разбитого корыта, но надеется, что в скором времени его дела поправятся.

– То есть твой Георг типичный неудачник?

– Он не неудачник! – воскликнула Анжелика. – Не смейте его так называть! Просто Георг очень открытый, очень щедрый, душевный человек! Вот всякие мерзавцы его и обижают! Обманывают и обкрадывают!

Подруги переглянулись. Конечно, они не претендовали на звание Мисс Вселенская Доброта, но все же считали себя достаточно альтруистичными. Однако если они видели, что их добротой начинают пользоваться уж совершенно нагло и без всякой благодарности, то они с таким человеком отношения сворачивали.

Почему же Георг, вполне взрослый мужчина, не просек этой, в общем-то, нехитрой житейской истины? Тут одно из двух: либо Георг просто дурак, либо неискоренимый романтик. Подруги искренне надеялись, что второе. Только дурака Анжелике и не хватало!

– Слушай, а чего ты так к этому своему Георгу прилипла? Плачешь вон из-за его проблем. Что он тебе? Ты его даже ни разу еще не видела!

– Да не проблемы меня его волнуют! То есть и проблемы тоже волнуют. Но главное не это! Главное, что сам Георг пропал!

И Анжелика с таким отчаянием уставилась на подруг, что те не выдержали и воскликнули:

– Пропал! Как пропал?

– Вот так! Взял и пропал! Должен был позвонить в субботу в восемь часов вечера. Он каждую неделю звонил. А тут вдруг не позвонил и… пропал!

– Куда пропал-то?

– Не знаю! Не позвонил!

Подруги переглянулись еще раз. Если бы они так паниковали всякий раз, когда им не позвонил понравившийся мужчина, они бы уже в дурке были. Точно! В отделении для буйных.

– Знаешь, мне кажется, тебе не следует принимать эту историю слишком близко к сердцу, – сказала Леся.

И Кира кивнула в знак согласия.

– Конечно, надо наплевать и забыть. Мало ли что не позвонил. Подумаешь!

– Я так не могу! – чуть ли не в голос завыла Анжелика. – Я его люблю!

Это признание вырвалось у нее так внезапно, что она сама удивилась. А как у нее так легко получилось? Ведь Ив она не смогла даже просто рассказать о Георге. А вот Кире с Лесей не только выложила о нем всю правду, но еще и призналась в любви к столь странному человеку.

Кира с Лесей переглянулись еще раз. Наверное, на данный момент это был последний раз, когда они советовались. Ведь сейчас им предстояло принять важное решение – помогать или не помогать Анжелике. С одной стороны, вся ее история казалась невероятно глупой. А с другой… С другой стороны, Анжелика сказала кодовую фразу! Она сказала: «Я его люблю!» И ради этой пусть и чужой любви подруги были готовы прыгнуть в огонь и в воду и куда там еще придется.

Но прежде им было необходимо выяснить у Анжелики самое главное. И Кира спросила:

– А ты… Ты уверена, что это любовь?

– Да! Мне жизни без моего Георга не будет! Если с ним что-то случилось, то я… Я должна знать точно! Понимаете? Жив он или умер, или с ним что-то другое случилось, я имею право это знать.

– Ну… ладно. Мы тебе поможем. Только перестань плакать и расскажи нам всю историю вашего знакомства в мельчайших подробностях.

Анжелика вздохнула и кивнула.

– Значит, так, – начала она. – Георг позвонил мне первый раз в субботу вечером ровно в восемь часов. Это было три месяца назад. Сначала я не придала его звонку особого значения. Нам многие звонят. Но в голосе Георга было что-то такое…

– Стоп! – перебила ее Кира. – Все сентиментальные подробности вашего знакомства оставь, пожалуйста, на потом. Нас интересуют только факты.

– Факты? Какие факты?

– Ты ведь хочешь, чтобы мы нашли тебе твоего Георга?

– Ну да. Конечно.

– Тогда рассказывай нам только полезную информацию. Где твой Георг родился? Где и с кем живет? Где работает? Кем работает?

– Домашний адрес еще можно, – подсказала Леся. – И телефон!

Анжелика в отчаянии уставилась на них.

– Девчонки! – воскликнула она. – Да разве бы я к вам обратилась, будь у меня адрес и телефон Георга! Сама бы к нему поехала и поговорила бы с ним.

– М-м-м… Справедливо. Но что-то ведь ты про него можешь рассказать?

Анжелика молча покачала головой.

– Как? – поразились подруги. – Ты ничего не помнишь?

– Понимаете, когда мы с Георгом беседовали, то смысл слов как-то ускользал от меня.

– Ускользал?

– Ну да. Понимаете, я слушала его голос, мечтала. Да что там! Я буквально таяла, когда слышала его.

Таяла она! Ну и народ пошел! И как прикажете теперь искать ее Георга? Девушки приуныли, но внезапно Леся воскликнула:

– Стойте! Анжелика, а разве у вас в вашем психологическом центре все разговоры не записываются?

– Да! Точно! Записываются. Но только потом они стираются.

– Что это значит?

– Ну, месяц или около того разговоры пишутся, потом хозяин их прослушивает, и пленки стираются. Иначе свободного места просто не останется. И запись вести будет невозможно.

– А ваш Михалыч всегда прослушивает записи?

– Нет, далеко не всегда. Но их все равно стирают. Иначе места для новых записей не будет.

– Так. Ясно. Но сейчас еще пленки сохранены?

– Да. Пока да.

– Так чего же мы тут сидим?! – воскликнула Леся. – Надо скорей мчаться в ваш центр. Надеюсь, у тебя достаточно хорошие отношения с вашим руководством?

– Достаточно, – кивнула Анжелика. – Но смотря что вы хотите.

– Прослушать записи, что же еще!

– Думаю, что Викентий пойдет мне навстречу.

– Вот и чудесно!

И Кира с Лесей пошли собираться. Все равно выходной день с самого начала пошел кувырком. Так что про безмятежный поход по магазинам нечего было и думать. Ну а раз так, почему бы и не попытаться помочь подруге?

Но оказалось, что пользы от этой истории с записью ведущихся бесед все равно мало. Разговоры Георга с Анжеликой прямо-таки поражали скудностью заключенной в них информации. Сплошные беседы на отвлеченные темы, взаимные комплименты и прочие милые глупости, которыми так охотно тешат себя влюбленные, но которые оставляют совершенно равнодушными остальных.

– Пустая болтовня! Могла бы хоть что-нибудь у своего парня выпытать!

Викентий время от времени заходил в комнату, в которой девушки слушали записи бесед Георга и Анжелики, и, потоптавшись у дверей, уходил вновь. Девушки косились на него, но поделать ничего не могли. Викентий их смущал своим присутствием. Но ведь не прогонишь человека, если у него есть основание находиться в этом помещении, а у них как раз нет?

– Как вы умудрились так долго разговаривать с этим Георгом, но так ни о чем и не поговорить? – воскликнула Кира, когда все записи были прослушаны и магнитофон выключен.

Записанных разговоров оказалось даже больше, чем предполагали девушки. Целых шесть, каждый по часу, а то и больше. Но при этом подруги, сколько ни старались, не сумели вычленить никакой информации о том, где же им искать Георга. Да, они теперь знали, что живет он на седьмом этаже. Что в его квартире четыре комнаты. Что дом новый. И что из его окон открывается чудесный вид на парк, а в трех метрах от подъезда растут две старинные липы.

Но где находился этот парк и чертовы липы, подруги понятия не имели. Даже район города, в котором следовало вести поиски, оставался для них загадкой.

– Просто невероятно! – воскликнула Леся. – И как же нам его искать?

Девушкам также удалось узнать, что у Георга собственная фирма. Что она занимается установкой антивирусных программ и другой компьютерной помощью населению и организациям. Но что это давало подругам? Подобных фирм нынче расплодилось невероятное количество. Нечего было и мечтать найти иголку в стоге сена.

– Даже если мы и переворошим все эти фирмы и в результате чудом наткнемся на Георга, все равно может быть уже слишком поздно. Если мужчина попал в беду, то сейчас дорога каждая минута.

В ответ Анжелика разразилась слезами, а Викентий, который как раз в этот момент снова сунулся в комнату к девушкам, застыл, словно громом пораженный.

– Анжелика?! – пробормотал он. – Ты… Ты плачешь? Из-за этого мужчины? Но зачем? Почему?

– Ах, я не знаю, Викеша! Просто он такой хороший человек. И… и пропал! Сердцем чувствую, что он угодил в беду!

– Брось ты! Нам постоянно звонят психи. Наверное, и твой Георг…

– Нет, я не шучу! И Георг не псих!

Викентий снова помялся у дверей и вышел, чтобы ровно через десять секунд сунуться назад.

– Анжелика, но если все так серьезно, тебе надо найти этого человека!

– Так я и пытаюсь это сделать! – в отчаянии воскликнула Анжелика. – Но я не знаю ни его адреса, ни телефона, ничего!

Викентий остановился, покачиваясь с носка на пятку. Лицо его выражало глубокую задумчивость и тревогу. Казалось, мужчина думает о чем-то своем, очень серьезном. И наконец Викентий не выдержал и задумчиво произнес:

– Этот твой знакомый ведь может считаться клиентом нашего антикризисного центра?

– Да! Конечно! И не просто клиентом, а постоянным клиентом!

– Ну, тогда тем более. Ты ведь согласна со мной, что наш долг… наша, можно сказать, святая обязанность – помогать людям в трудную минуту?

– Да! Мы для этого и работаем.

– И если от нас потребуется не только психологическая помощь, но и кое-какие действия, мы обязаны их предпринять. Так?

Анжелика кивнула, все еще не понимая, к чему клонит ее начальник. Да, случалось, что они делали звонки в милицию, врачам или пожарным. Ну, в том случае, если звонившие им люди пытались покончить с собой, открыв газ, совершив поджог или иным, опасным не только для них, но и для жизни и безопасности окружающих методом.

Анжелика сама трижды за время своей работы сообщала Викентию о потенциальных самоубийцах. А один раз ей даже довелось разговаривать с настоящим террористом, который планировал взрыв одного из городских мостов. И Анжелика тут же переключила его на Викентия. А уж тот сумел вытрясти из негодяя адрес, по которому за красавцем и поехали соответствующие органы.

Впрочем, горе-террорист оказался безобидным фантазером. В его доме не нашлось не то что взрывчатки, но даже простого коробка спичек.

– Я все это знаю, – сказала Анжелика с отчаянием в голосе. – Но ведь Георг пропал. Как теперь нам выйти на его след?

– Он пропал, но записи сохранились.

– И что?

Викентий был явно в смущении. Он что-то хотел сказать еще, но не решался.

– Тебе очень дорог этот м-м-м… клиент? – спросил он наконец у Анжелики.

– Очень!

Теперь Викентий колебался недолго.

– Тогда подожди немного. Сейчас я кое-что сделаю.

Викентий подошел к пульту и пощелкал несколькими клавишами. Внезапно раздалось гудение, а потом на экране монитора загорелась надпись:

«Улица Подводника Кузьмина, дом…»

– Это что такое?

– Это… Это адрес.

– Сама вижу, что адрес. Но чей?

– Твоего Георга. Во всяком случае, именно с телефона, находящегося по этому адресу, он звонил сюда.

– Но… Но откуда? – пробормотала Анжелика, у которой широко раскрылись от изумления ее чудесные глаза. – Откуда ты взял этот адрес?

Викентий смутился еще больше. У него даже уши заполыхали от смущения.

– Понимаешь, – забормотал он. – Так уж получилось… Одним словом… Нет, ты не поймешь!

– Викентий, не мямли. У нас что, стоит специальная аппаратура, которая определяет, откуда поступил звонок?

– Ну да! – радостно признался управляющий. – Стоит! А как же иначе? Анжелика, сама посуди, нам звонят самые разные люди! Многие из них просто психически неполноценные мечтатели, которые никогда не совершат того, что грозятся. Но ведь существует один процент вероятности, что нам позвонит настоящий убийца, маньяк, грабитель или даже террорист! Мы обязаны отследить и проверить каждый подозрительный звонок. Именно от этой нашей работы и зависит жизнь и безопасность окружающих.

– Я этого не знала.

– Никто не знает. Эта информация не для широкой огласки. Если узнают, что все беседы не только записываются, но и телефоны и адреса звонивших при необходимости выявляются, нам просто никто больше не позвонит!

Но Анжелику волновал не морально-этический аспект вопроса. И переведя взгляд на экран монитора, на котором все еще тускло мерцали буквы, она спросила у Викентия:

– Но ты уверен, что это тот самый адрес, с которого звонил Георг?

– Сто процентов! До сих пор ни разу еще осечки не было. Езжай по этому адресу. Даже если твой Георг там и не живет, то все равно какую-то информацию об этом человеке ты там найдешь.

Анжелика тут же вскочила на ноги, собираясь бежать. Подруги поспешили за ней следом. А оставшийся в помещении Викентий еще долго и печально смотрел вслед скрывшейся Анжелике. Потом он подошел к компьютеру и хотел стереть запись. Но внезапно рука его замерла над клавиатурой. А затем Викентий схватился за ручку и бумагу.

– Невероятно! – пробормотал он, переписывая адрес Георга. – Такого просто не может быть!

И схватившись за голову, он воскликнул:

– Что же я наделал!

И подергав себя за волосы, он пробормотал:

– Или ничего? Может, все обойдется? Возможно, это простое совпадение? Ох, хоть бы оно так и было!

Потом Викентий немного утих. И погрузившись в задумчивость, забормотал:

– Нет, наверное, мне показалось. Конечно, это просто совпадение. Но все равно я обязан проверить все до конца. И если это правда, я должен буду предупредить Анжелику! Она может попасть в беду! И я должен защитить ее! Я ее начальник. И это мой долг!

Переписав адрес, Викентий также выскочил из своего кабинета. А забытый адрес так и продолжал мигать на экране компьютера, пока последний сам не перешел в режим ожидания. И тогда вместо адреса на экране появились веселенькие стайки разноцветных рыбок, которые плавали взад и вперед, ни о чем не тревожась, ни о чем не тоскуя и никого не любя.

Глава 3

Между тем подруги, даже не подозревая об охвативших Викентия терзаниях, двигались в сторону юго-западной части их города. Именно тут находилась улица Подводника Кузьмина. Не сказать чтобы район был элитным, совсем даже напротив. Но тут, как и всюду в городе, в последние годы велась активная застройка.

Современные жилые дома и даже целые жилые массивы мастерски втискивались среди старой инфраструктуры, под строительство использовали скверы, детские или футбольные площадки, а также любой другой свободный кусочек земли, пригодный под застройку.

Одним из таких шедевров современной архитектуры и был дом номер десять, корпус десять. Почему именно десять, девушки так никогда и не узнали. Ведь ни первого корпуса, ни третьего, ни даже девятого они так и не нашли. Был дом просто десять – простенькая панельная коробочка. И сразу за ней высился новый кирпичный гигант – корпус десять.

– Похоже, нам сюда, – заметила Кира, оценив обстановку. – Панельная коробка точно не подходит, в ней всего пять этажей. А твой Георг живет на седьмом. Так ведь он говорил?

– Ой, какая красивая штучка! – внезапно воскликнула Леся, наклоняясь и поднимая что-то с земли. – Блестит-то как! Наверное, что-то ценное!

– Что у тебя там?

Леся рассматривала свою находку, лежащую у нее на ладони. Отчистив грязь, она с сожалением произнесла:

– Всего лишь стеклышко. А так блестело, что я думала, нашла что-то стоящее!

– Ага! Бриллиант! – фыркнула Кира и строго добавила: – Леся, будь серьезнее! Мы сюда не развлекаться прибыли. Мы тут по делу!

Пристыженная Леся молча кивнула и пошла за подругами. Свою находку она машинально сунула в карман куртки.

К счастью, в подъезде не было ни консьержа, ни вахтера, вообще никого, способного преградить путь подругам и учинить им допрос с пристрастием. Домофон работал исправно. И девушки сразу же позвонили в квартиру номер сто тридцать. В ту самую, в которой должен был находиться Георг.

Им ответил приятный женский голос, заставивший Анжелику болезненно вздрогнуть. Кто эта молодая женщина? Кем она приходится ее Георгу? Жена? Сестра? Любовница? Почему-то во время их задушевных разговоров Анжелика привыкла считать Георга холостым и свободным от всяческих обязательств мужчиной. Но если вдуматься, то он никогда не давал ей повода так думать. Впрочем, о жене, любовнице или любой другой молодой женщине, проживающей с ним под одной крышей, Георг также не упоминал.

Видя, что Анжелика замерла в растерянности – она явно не ожидала услышать из квартиры любимого мужчины женский голос, – Кира взяла инициативу в свои руки.

– Здравствуйте. Мы пришли к Георгу.

– А его нет, – любезно ответила женщина. – Может быть, я могу вам быть чем-то полезна?

– Возможно.

– Так заходите, – еще приветливей произнесла та. – Открываю.

Дверь в самом деле пикнула и открылась. Слегка ошеломленная, Анжелика перешагнула порог дома любимого мужчины. Она не могла прийти в себя от открывшейся перед ней картины. В квартире Георга живет какая-то женщина! Живет вместе с ним под одной крышей и явно облечена доверием, раз впускает в квартиру посторонних!

– Похоже, нам предстоит еще много открытий, – сказала ей Леся, заметив состояние Анжелики. – Так что не тушуйся, если что!

Легко сказать, не тушуйся! А каково было Анжелике, когда дверь им открыла самая потрясающая из всех земных красавиц! Она была высокая, темноволосая, темноглазая и ослепительно-красивая. У нее был точеный носик, безупречно ровные дуги бровей. Ее лицо казалось ликом со старинных икон, но при этом глаза горели отнюдь не христианским смирением.

– Заходите, заходите! Брат должен вернуться с минуты на минуту! – воскликнула незнакомка, втаскивая всех троих девушек в квартиру. – У нас тут немного не прибрано, но вы не смущайтесь. Мы весной переехали, еще не успели толком разобрать все вещи.

Весной! Анжелика вздрогнула, вспомнив слова Георга о том, как буйно цвели яблони у него под окнами, когда он первый раз вышел на балкон своей новой квартиры. Это было, конечно, весной. И стало быть, это являлось еще одним подтверждением того, что они пришли по правильному адресу.

Но Кира с Лесей, не зная об охвативших душу Анжелики терзаниях, подумали о своем. Брат с сестрой переехали в эту квартиру весной, а сейчас уже на дворе осень в разгаре! И за полгода новоселы так и не удосужились разобрать свои вещи! Похоже, Георг со своей сестрой не очень-то аккуратные люди. А если уж откровенно, то просто неряхи!

– А куда ушел Георг?

– В магазин он пошел, – буднично отозвалась девушка. – За продуктами. Хочет, чтобы я ему на обед рассольник сварила. Я в принципе не против, хотя я ему и не повариха. Если уж ему так захотелось супа, могли бы и в ресторан съездить. Но Георг заладил: хочу домашненького, от ресторанной жратвы уже с души воротит. Вы слышали такое, чтобы человека от ресторанного харча воротило? Капризы, одним словом! Мужчина, что с него взять.

И переведя дух, девица продолжила:

– Но я человек мирный. И готовлю хорошо. Если брат желает рассольника, я всегда пожалуйста. Но из чего варить, спрашивается? Дома ни кусочка мяса, ни косточки, ни огурцов соленых. Картошки тоже нет. Моркови нет. Вот я ему и говорю: что же это я, сама за продуктами должна сгонять, потом у плиты корячиться, и ради чего? Чтобы тебя порадовать? Нет уж! Много ли ты сам меня радуешь? Хочешь рассольника – топай в магазин, а заодно я еще и список необходимого для дома тебе дам!

Только сейчас подруги поняли, что сестра Георга, мягко говоря, не очень трезва. Для трезвой она была чересчур общительна и говорлива. Хотя алкоголем от нее вроде бы не пахло. Но глаза горели слишком уж лихорадочно. Да и речь была торопливой и чересчур эмоциональной.

– А пока его нет, будем пить чай с тортом! Садитесь, я даже слышать ничего не хочу про ваши фигуры. Брату совершенно все равно, кого рисовать. Ему даже чем больше, тем лучше! Уж я навидалась его гурий! Прямо плакать иной раз хочется!

И говоря это, девушка усадила подруг за стол вместе с собой. Там уже стоял большой торт со сливочным кремом. В свою кружку с чаем красавица насыпала не меньше пяти ложек сахарного песка и с удовольствием пригубила получившийся напиток.

– Люблю, когда послаще!

Подруг передернуло, чай превратился в сахарный сироп. И как можно пить такой напиток? Да еще заедать его сладким и жирным кремом!

– А вы чего не едите? – спросила с набитым ртом хозяйка квартиры. – Ешьте! Вкусно!

– Слушай, а как тебя зовут? – решила навести мосты Кира. – Ты уж прости, Георг о тебе как-то раньше не упоминал.

Девушка на мгновение перестала жевать и взглянула на Киру.

– Не говорил, что у него есть сестра? А я и не удивляюсь! – воскликнула хозяйка. – На Георга это очень похоже! Вечно все забывает. Но будем знакомы! Я – Ольвия.

– Оля?

– Нет. Ольвия. Впрочем, можете звать меня Олей. Я привыкла, что людям трудно называть меня правильно.

То, с каким высокомерием она произнесла эту фразу, заставило подруг насторожиться. А эта сестричка еще та штучка. Надо быть с ней осторожней.

– И ты живешь с Георгом постоянно?

– Нет! На денек к нему погостить приехала! Конечно, постоянно! А вы, похоже, новенькие? Где вас Георг нашел?

– В службе психологической поддержки, – брякнула Анжелика.

И Ольвия от изумления раскрыла рот.

– Где? А чего Георг там забыл?

Но от ответа на этот вопрос девушек избавил звук открывшейся входной двери.

– А вот и Георг! – обрадовалась Оля, вскакивая на ноги. – Георг! Брат! Тут к тебе новые натурщицы пришли!

Трудно описать то состояние, которое охватило при этих словах Анжелику. Пропустив странное упоминание о натурщицах мимо ушей, она тоже вскочила на ноги, явно намереваясь бежать прочь. Но куда убежишь, если выход из кухни был один. И там уже стоял рослый и плечистый мужчина лет тридцати. Даже на первый взгляд он был очень похож на сестру. Те же темные волосы и глаза. Вот только черты лица у Георга были какими-то размытыми. Да и сам он был далеко не стройный кипарис, а скорее упитанный баранчик.

Подруги мигом подумали, что парню давно пора сесть на диету. Но куда там, если имеешь такую сестру, обожающую жирные тортики и бухающую в чай по половине сахарницы за раз.

– Вы – Георг? – спросила Кира у мужчины, хотя это и так было очевидно.

– Да. Я – Георг. А в чем дело? Разве мы знакомы?

– Мы – нет, – покачала головой Кира. – А вот Анжелика… Она очень беспокоилась о вас, когда вы вчера пропали.

Она сделала многозначительную паузу, надеясь, что Георг сейчас сам отзовется, воскликнув: «Ах, Анжелика! Моя бедная Маркиза! Ты все-таки меня нашла! Прости, что не смог позвонить вчера, был очень занят!» Ну или что-нибудь вроде того. Но Георг лишь изумленно пожал плечами.

– Какая еще Анжелика? – спросил он. – Не было у меня никаких Анжелик!

Ну каков нахал! Бедная девушка вся извелась, а ему хоть бы хны! Даже не волнуется. И не смущен ни капли!

– Анжелика, с которой у вас был долгий телефонный роман!

– Целых три месяца!

И так как Георг по-прежнему выглядел недоумевающим, Кира добавила:

– Каждую субботу в восемь вечера вы звонили ей в Центр психологической помощи и разговаривали с ней!

Лицо Георга выразило еще большее недоумение.

– Я?

– Да! Вы!

– Но я не звонил!

– Не врите! Вы ведь Георг?

– Да. Я – Георг.

– И вы живете в этой квартире постоянно?

– Весной переехали.

– Вот я и говорю, что это вы звонили Анжелике!

– В субботу? – уточнил Георг, словно впервые об этом слышал. – В эту субботу?

– Нет, как раз в эту субботу, то есть вчера, вы ей и не позвонили. Зато звонили все прошлые субботы подряд! Целых три месяца!

– Я?

– Да! Вы!

– Не может этого быть, – покачал головой Георг. – В субботу в восемь вечера у меня всегда есть дело поинтересней, чем висеть на телефоне и звонить в какую-то там службу поддержки. Собственно говоря, меня вообще по субботам дома не бывает. Верно, Оль?

И в поисках поддержки Георг повернулся к сестре, которая во время этого диалога с интересом прислушивалась ко всему происходящему.

– Конечно, – решительно кивнула девушка. – Мы с братом никогда в выходные дома не сидим. Вот и сейчас перекусим и пойдем в клуб!

– И вчера вас тоже дома не было?

– Нет.

– А…

– И в прошлую субботу тоже! – хором ответили брат с сестрой. – В субботу нас можно застать дома в лучшем случае до шести часов вечера. Позднее – никогда!

Брат с сестрой выглядели такими убежденными, что подруги даже как-то не усомнились в их словах. Да еще и Анжелика тихонько вздохнула и сказала:

– Девочки, это точно не он!

– Не он? – моментально повернулась к ней Кира. – Почему не он?

– У этого мужчины совсем другой голос, чем у моего Георга. И… и я не знаю этого человека. Он иначе говорит. И… и у него небольшой акцент.

– Да, я – грузин! – азартно воскликнул Георг. – А что? Вы что-то имеете против?

Ситуация начала становиться пугающей. Перед девушками стоял Георг, но оказывалось, что это совсем не тот Георг, который был нужен Анжелике. А где же был тот, который нужен?

– Скажите, а у вас в квартире других Георгов нет? – робко обратилась Леся к брату с сестрой.

Конечно, она сознавала всю нелепость своего вопроса, но ничего не могла поделать с собой. Этот вопрос томил и душил ее. Не задать его Леся просто не могла. Как она и ожидала, брат с сестрой дружно помотали головами. А потом Ольвия догадалась спросить:

– А в чем, собственно говоря, дело?

Пришлось ей объяснить. И чем дольше говорили подруги, тем более мрачным делалось лицо девушки.

– Другими словами, – воскликнула она, даже не дослушав их историю до конца, – вы хотите сказать, что в субботу вечером в нашей квартире сидел какой-то самозванец, представляющийся всем моим братом – Георгом?! Какой-то тип втерся в нашу жизнь, влез в наш дом, разговаривал по нашему телефону, знал о нас все, а мы об этом даже не подозревали!

Три девушки переглянулись друг с другом. Такая версия до сих пор не приходила им в голову. Но теперь они понимали, что Оля права. Раз звонок последовал с этого адреса и звонивший мужчина назвался Георгом, значит, он был близко знаком с последним. Раз уж был вхож в его квартиру, а также знал многие другие подробности из жизни настоящего Георга.

– Что за ерунда получается? – кипятилась тем временем Оля. – Георг, придурок, помнишь, я тебе уже несколько раз говорила, что в наше отсутствие в квартире кто-то бывает! Помнишь?

– Ну… да. Что-то такое припоминаю, – промямлил Георг.

– Я тебе точно говорила, что мебель стоит иначе. Ложки и вилки на кухне лежат не так, как я их оставила. Посуда в мойке переместилась. Георг, признавайся, кому ты давал ключи от нашей квартиры?

– Никому!

– Не ври! Наверняка дал дубликаты всем своим кобылам!

– Ольвия, за кого ты меня принимаешь?

– За того, кто ты есть! – отбрила его сестра. – За кобеля и легкомысленного недоумка, который раздал ключи от нашей прежней квартиры чуть ли не всему Питеру! Да и в Москву, если мне не изменяет память, пара ключиков укатили. А также в Швецию, Испанию и даже в Бангладеш поехало по одному ключику!

Георг покраснел, но свою вину признавать не торопился.

– Я – художник. Для того чтобы творить, мне нужно вдохновение. Мне нужна Муза!

– Только у тебя что-то этих муз до фига и больше! И всем им ты зачем-то раздаешь ключи от квартиры.

– Так то я раздавал ключи от нашей с тобой старой квартиры. А сейчас речь идет о новой!

– Пестрая корова своих привычек не меняет!

– Корова? – оскорбился Георг. – При чем тут корова? Если уж так рассуждать, то я скорее бык!

– Убила бы тебя на фиг, бык хренов! – закричала на брата Ольвия. – Лучше молчи! Нет, не молчи! Признавайся, кому из своих шмар ты дал ключи от нашей новой хаты?

Но Георг неожиданно принял позу оскорбленного достоинства и возразил:

– Дорогая сестренка, мне кажется, что ты в корне не права.

– Не права?

– Речь ведь идет о мужчине! Верно? Вот я и думаю, что это ТЕБЕ следует покопаться в своей памяти и припомнить, кого из своих сомнительных дружков ты одарила ключиками!

– Я никому не да…

Оля начала говорить, но внезапно запнулась и виновато посмотрела на брата.

– Вот-вот! – поддержал Георг сестру. – Ты что-то припоминаешь? Кому ты давала ключ?

– Я никому не давала!

– Не ври!

– Честно! Я ключ никому не давала, но его у меня… выкрали!

– Так уж и выкрали? – усмехнулся Георг.

– Ну, это я сейчас понимаю, что ключ украли. А тогда я подумала, что просто потеряла его.

– Ничего себе! И когда это было?

– Недели две назад.

– Тогда не подходит! – вмешалась Кира в разговор брата с сестрой. – Анжелика разговаривала со своим Георгом три месяца. Значит, и ключ от вашей квартиры у него тоже должен был появиться три месяца назад.

– Ага! – с торжеством воскликнула Ольвия. – Так я и знала, что я тут совсем ни при чем! Думай, кто из твоих девиц мог сделать нам такую подлянку! Спорим, что это была та рыжая стерва!

– Ну, при чем тут Валерия? – смутился Георг. – И совсем она даже не стерва, а, наоборот, очень милая девушка. Ты несправедлива по отношению к ней.

– Давал ты ей ключи или нет?

– Ну… Допустим, давал. И что из этого?

– Так я и знала! – закричала Ольвия. – Ты давал ключи этой проходимке! Нищей голодранке! А еще кому давал?

– Никому, честное слово!

– Ага! Так я тебе и поверила.

– Говорю тебе, никому другому я ключей не давал. С тех пор как я встретился с Валерией, другие девушки мне не нужны.

– Как же! – усомнилась в словах брата Ольвия. – А как же та кривоногая каракатица, к которой ты клеился вчера в баре?

– Она не в счет. Ничего серьезного. Легкий флирт, чтобы не потерять квалификацию.

– Горбатого только могила исправит!

Перепалка между братом и сестрой грозила затянуться надолго. И Кира решила вмешаться:

– Выходит, эта Валерия имела ключ от вашей квартиры и впустила сюда того типа, который назвался Георгом и дурил голову нашей подруге? Это Валерия во всем виновата? А как нам ее найти?

Георг явно колебался с ответом. А вот Ольвия не стала сомневаться ни минутки.

– Валерия – натурщица моего брата! Вообразила, что достойна чего-то большего! На самом деле она пустое место. Сейчас дам телефон этой рыжей нахалки!

Похоже, у Ольвии была стычка с неизвестной подругам Валерией. И теперь Ольвия радовалась возможности хоть немного насолить своей врагине.

– Ольвия… Ты не имеешь права! – попытался остановить сестру Георг. – Валерия – это моя знакомая!

– Ага! Знакомая, которая пускает разных проходимцев в нашу с тобой квартиру. А у нас тут деньги! Ценные вещи! Твои картины, наконец!

Упоминание о картинах заставило Георга побледнеть. Он несколько раз судорожно сжал руки в кулаки, а затем гневно воскликнул:

– Нет, ну в самом деле, какая дурочка! Если это она, то я ей всыплю по первое число! Мои полотна… Боже мой! Возможно, они пропали или испорчены! Уверен, это происки моих конкурентов! Ну как же я сразу не догадался, что все подстроено! Скоро моя выставка, и недоброжелатели спят и видят, как бы ее сорвать!

Георг умчался в дальнюю комнату, которую использовал как мастерскую. А Ольвия тем временем записала подругам телефон Валерии на клочке обоев, который тут же и оторвала, несмотря на свежий ремонт.

– Валерия работает натурщицей уже много лет подряд, – попутно объясняла она подругам. – Всем врет, что ей еще не исполнилось и двадцати пяти, а на самом деле уже давно отпраздновала третий десяток. Только такой лох, как мой брат, может верить этой мерзавке! Уверена, что звонивший из нашей квартиры тип – это кто-то из сомнительных приятелей этой Валерии. Такая выходка вполне в ее духе. Поезжайте к этой стерве и пригрозите ей тюрьмой! А если будет кочевряжиться и не захочет признаваться, то припугните ее тем, что все ее выходки записаны камерой внешнего наблюдения.

– А что, у вас и такая есть?

– Есть, – кивнула Ольвия и призналась: – Только она пока что не работает. Но вы можете Валерии об этом не говорить. Она дура, она всему поверит!

К этому времени из своей мастерской вернулся Георг.

– Уф! Слава богу, все мои картины для выставки на месте!

– Значит, все в порядке?

– На первый взгляд так оно и есть. И вот что я в связи с этим подумал, Ольвия, а может быть, все-таки Валерия тут ни при чем? Ведь зачем ей давать наши ключи кому-то еще?

– Если не она, тогда кто?

И так как Георг молчал, не зная, что ответить, Ольвия кивнула с видом уставшей пророчицы, которой надоело по десять раз повторять одно и то же перед тупыми толпами:

– Вот то-то и оно! Кроме твоей Валерии, пустить в нашу квартиру постороннего мужчину не мог никто!

– А ты?

– Я точно не могла! Ты мои принципы прекрасно знаешь! Мне нужен мужчина с квартирой. Поэтому я к себе никого из своих кавалеров не приглашаю принципиально. Если у мужчины есть свободная хата, буду с ним встречаться. Нет – тогда извините! У меня свои принципы! Но тебе, конечно, этого не понять.

Оставив брата с сестрой выяснять отношения дальше, подруги отправились к Валерии. Оставаться им резона не было. Судя по всему, Ольвия с братом находились в состоянии затяжного кризиса. Ждать, пока у них этот кризис пройдет, подруги не могли. Да и чего ждать? Что было им нужно, они уже узнали. И сейчас их куда больше интересовала загадочная Валерия и ее история.

Девушка сняла трубку только с пятого раза.

– Ну что вам? – недовольным голосом спросила она. – Трезвонят, словно пожар! Не ясно, что ли, если я трубку не беру, значит, занята! Сплю я!

– Спите?

Изумление подруг можно было понять. Время было уже третий час дня.

– Ну да, сплю! А что тут такого? Прилегла и заснула.

– Валерия, а мы можем встретиться?

– Это еще зачем?

– По поводу работы, – соврала Кира.

– Ого! – оживилась Валерия. – А вы художница или скульптор?

– Художница. Анималист.

Словечко выскочило у Киры само собой.

– Анималист? – немедленно изумилась Валерия. – То есть слоников и уточек рисуете? Зверюшек там всяких разных? А я вам зачем тогда понадобилась?

– Ну, понимаете, я решила переквалифицироваться в другую специальность.

– Портреты малевать на Невском собираетесь? – проявила знание темы Валерия. – Не советую! Там все хлебные местечки давно между своими распределены. Чужака могут и поколотить.

– Нет, нет, я буду рисовать животных и людей вместе!

– Как это – вместе? – удивилась Валерия.

– Ну, что тут непонятного? Всадницу на лошади. Мальчика с собаками. Старушку с ее любимым котом.

– А-а-а… – протянула Валерия. – Это хорошо! А то я уж черт знает что подумала. А это вы здорово придумали! Люди к своим любимцам очень сильно бывают привязаны. Как их самих ни намалюй, а если рядом будет их Барсик или Тузик, обязательно купят картинку!

Картинку! И это говорит модель с многолетним стажем работы! Похоже, Валерия не очень-то умная девушка. Но с другой стороны, разве умная стала бы давать ключ от квартиры своего любовника, на которого к тому же имеет далеко идущие планы, кому-то другому? Так что подругам следовало смириться с тем, что есть. И ехать на встречу с Валерией.

– Если вам очень срочно надо, то сегодня я точно не смогу к вам приехать. Не в форме. А вот завтра…

– Нет, нет, – испугалась Кира. – Мне нужно вас увидеть уже сегодня!

– Я не могу. Я совершенно без сил.

– А что, если я сама к вам подъеду?

– Вы?

– Ну да! А что тут такого? Приглядимся друг к другу, познакомимся получше.

– Хм.

В голосе Валерии слышалось откровенное сомнение. И соглашаться она явно не торопилась.

– А кто вам меня порекомендовал? – неожиданно спросила она у Киры.

– Георг!

– Георг?

Голос Валерии тут же потеплел, и она милостиво произнесла:

– Ну, раз Георг, тогда можете приехать и сегодня. Жду вас через полтора часа. Успеете?

– Буду! Обязательно буду! Ждите!

Валерия оказалась рыжеволосой красавицей в духе Кустодиева и Рубенса. Это они любили таких пышных белокожих дев с длинными волнистыми золотыми волосами. Родись Валерия во времена этих художников, у нее были бы все шансы прославиться посредством их полотен. А если бы уж совсем повезло, так даже и закрутить романчик с кем-нибудь из них.

Впрочем, у нее ведь уже был свой обожатель. И как знать, возможно, слава еще ждала Валерию и Георга где-нибудь впереди.

– Заходите, заходите! – радушно приветствовала натурщица Киру. – А я как раз пирог с яблоками испекла. Чего, думаю, к чаю подать. Человек ведь придет, гость, а у меня дома шаром покати. В магазин тащиться – лень. Это ведь одеваться нужно, краситься, причесываться, из дома выходить, с людьми общаться. Неохота! Вот я и пошарила по углам, нашла кусочек теста да несколько яблочек и испекла.

Пирог в исполнении Валерии поражал своим чудесным внешним видом и ароматом. Он был выполнен в виде корзинки. Его золотистые бока прямо-таки раздувало от испекшейся яблочной начинки. Похоже, у Валерии, помимо яркой внешности, были и таланты, в частности кулинарный.

– Садитесь! – хлопотала Валерия перед Кирой. – Сейчас чаю налью. Сама я предпочитаю простой, но для гостей держу и с мятой, и с жасмином, и другие. Хотите с бергамотом? Или зеленый?

– Нет, нет. Самый обычный лучше всего.

– Вот и замечательно. Я тоже никаких добавок не люблю. Яблочки мама из нашего собственного сада доставила. Мука, дрожжи… Никаких консервантов или красителей. Сверху тесто взбитым яичком помазала, вот оно и подрумянилось.

Говоря это, Валерия сноровисто отрезала и положила Кире в тарелку золотистую корочку, густо покрытую повидлом, в которое превратились мелко наструганные в начинку яблочки. Кира попробовала кусочек и пришла в восторг. Как вкусно! Определенно, эта Валерия хорошая повариха. И можно было понять Георга, который явно был любитель обильно покушать.

– Значит, вы знакомая Георга? – спрашивала Валерия. – Странно, что я вас никогда в его компании не видела.

– А я из другого города, – быстро соврала Кира, еще не решившая, можно ли откровенничать с этой девицей. – Мы с Георгом учились вместе, потом наши пути разошлись, а сейчас мне понадобилась натурщица, вот я и спросила у него, не может ли он мне порекомендовать кого-нибудь. И он сразу же назвал ваше имя!

Валерия горделиво поправила тяжелую золотистую прядь, упавшую ей на лицо. И сказала:

– Ну еще бы! Я ведь его любимая модель! Вы бы только знали! Кого он только с меня не рисовал! И всегда хорошо платил. Кстати, насчет расценок он вам сказал?

– Нет.

– И правильно! Для Георга, как для постоянного клиента, я всегда делаю скидку. Ну, а для вас… Раз вы такая его хорошая знакомая, вам я тоже сделаю скидку. Пятьсот в час, вас устроит?

– Пятьсот?

– Ага! Не сомневайтесь, я очень хорошая модель. Я могу неподвижно и три часа пролежать. И четыре. Один раз у Георга вдохновение было, так я целых шесть часов колодой лежала. И ничего, не пикнула даже ни разу. Ни в туалет не попросилась сходить, ни поесть, ни попить. Он потом мне премиальные отвалил. Да и было за что, ни одна другая модель столько бы не продержалась.

Модель! А художник? Ему-то было каково? Нет, определенно, все люди искусства немного сдвинутые.

– Это похвально, – сказала вслух Кира, прикидывая, как бы ей половчей перейти непосредственно к цели своего визита. – Скажите, Валерия, а у вас с Георгом – это серьезно?

Валерия покраснела.

– А что сам Георг вам говорил?

– О! Он отзывался о вас в самых лучших выражениях!

– Выражался в мой адрес? – насторожилась Валерия.

– Хвалил!

– А-а-а… Да, он меня любит. Если бы не эта его стерва сестрица, возможно, мы бы с Георгом давно жили вместе!

– А за что она вас так не любит?

– Вы тоже это заметили? Да? Со стороны тоже видно?

– Трудно не заметить такую откровенную неприязнь.

– Ну вот вы Георгу об этом скажите! А то он мне всегда твердит, что я дура и что я ничего не понимаю. А чего тут не понимать, если даже посторонние люди замечают, как меня эта гадина ненавидит!

– А за что? За что ненавидит-то?

– Брата своего ко мне ревнует! – выпалила Валерия. – Крыса! Вы чего думаете, когда взрослые брат с сестрой в одной хате живут, ни родителей, никого с ними другого нету – это нормально? И это при том, что у Ольки отдельная квартира есть. От родителей ей осталась!

И подперев рукой пухлый подбородок, Валерия принялась выворачивать перед Кирой душу. Она явно обрадовалась слушательнице и говорила без остановки.

– Когда Георг себе новую квартиру купил, как уж я радовалась! Думала, что Ольга от него отстанет наконец! Ан нет! Куда он, туда и она. А Георг совсем дурачок в этом плане. Говорит, что ему сестру жалко. Что она одна без него пропадет. А надо сказать, что если кто и пропадет, так это сам Георг. Ведь он совсем слепой! Не видит, что сестрица к нему словно пиявка присосалась. Всех друзей от него гонит. Хочет, чтобы Георг только ей одной принадлежал. Ну и его денежки, ясное дело, тоже!

Отчасти в этом была какая-то правда. Но Киру интересовало совсем другое.

– Скажите, а вы сами к Георгу серьезно относитесь?

– Конечно, серьезно! А то как же! Такой мужик классный. И художник, говорят, от бога. А почему вы об этом спрашиваете?

– Георг мне небезразличен. Нет, нет, не подумайте ничего такого. Чисто по-дружески он мне симпатичен. И мне тоже не нравится, как Ольвия на него действует. Георг явно несчастлив, живя с сестрой под одной крышей. Ольвия такая эгоистичная, неаккуратная и корыстная. Георгу нужно, чтобы рядом с ним была совсем другая женщина. Хозяйственная, домовитая! Чтобы умела приготовить вкусно обед и не кривлялась при этом.

– А вы тоже заметили, какая эта Ольвия кривляка? – обрадовалась Валерия возможности обсудить врагиню. – Сырники к завтраку брату приготовит один раз в месяц, а уж хвастается этим, словно свадьбу на сто человек в одиночку накормила! Ужас! Да и сырники у нее ужасные! Я бы, к примеру, в сто раз лучше приготовила!

– Не сомневаюсь, – вежливо поддакнула ей Кира, чувствуя, что разговор вновь уходит куда-то не туда.

Похоже, эта Валерия девушка простая. Намеками и тонкими подходами ее не проймешь. С такими людьми надо действовать прямо. И Кира решила взять любовницу художника на испуг.

– А зачем же вы, Валерия, коли у вас с Георгом намечаются такие серьезные и прекрасные отношения, решили отдать ключ от его квартиры своему случайному любовнику?

Произнося эту фразу, Кира ожидала, что Валерия сейчас удивленно распахнет свои голубые глаза, а потом просто выставит гостью вон. Но вместо этого Валерия сначала побледнела и затряслась, словно желе на блюдечке, а потом прижала руки к полной груди и жалобно воскликнула:

– Кто вам сказал такую ерунду? Мы с Лешкой никогда любовниками и не были!

Ага! Еще и Лешка какой-то нарисовался. Надо будет на нее поднажать, и девица точно расколется!

– Нет? – сурово переспросила у натурщицы Кира. – Вы уверены?

– Придумали тоже ерунду! – чуть не плакала от обиды Валерия. – Любовники! Скажете тоже!

– А если не любовники, тогда кто?

– Нет, ну надо же было такое ляпнуть! Любовники! Брат он мой! Родной брат!

Теперь наступил черед Киры удивляться.

– Вы дали ключ от квартиры Георга своему брату? – спросила она.

– Угу!

– А зачем вы это сделали?

– Да уж не по доброй воле! – печально вздохнула в ответ Валерия. – Кому-то вот везет с братьями, как этой задаваке Ольвии, а мне вот нет! Ни граммулечки, ни капелюшечки не везет!

И закручинившись еще сильнее, Валерия подперла подбородок еще и второй рукой для устойчивости и принялась рассказывать о своей несчастной жизни и о брате Лешке, который эту самую жизнь, словно нарочно, пытался сделать еще более несчастной.

Глава 4

Брат Валерии родился, когда та только-только пошла в школу в первый класс. Девочка очень мечтала о братике или сестренке и готова была прыгать до небес, когда у них в квартире появился наконец долгожданный малыш. Надо сказать, что первое время Лешка не давал своей сестре и родителям повода для недовольства. Был он здоровеньким, пухленьким и голубоглазым. Никогда не болел никакими детскими болячками, имел полный комплект зубов уже к полутора годам и вообще был на редкость симпатичным и даже красивым ребенком.

Но шли годы, и Леша менялся, увы, не в лучшую сторону.

– Учиться ему никогда не нравилось. Он еще с первого класса начал ныть, что не хочет ходить в школу. Оценки он приносил гораздо ниже среднего уровня. Да еще в шестом классе связался с дурной компанией. И понеслось!

Лешка стал хулиганить, побывал в детской комнате милиции, потом разве что чудом не угодил в колонию для несовершеннолетних преступников. Правда, ничего ужасного он не совершил, всего лишь постоял на стреме, когда его дружки обчищали торговую палатку. Малолетние грабители вынесли бутылку лимонада, три банки пива и упаковку сушеных кальмаров. Все вместе никак не могло потянуть на реальный срок, но учитывая, что подростки действовали слаженно и в группе, их все же приговорили к небольшим тюремным срокам.

– Лешке тогда повезло. Приятели решили не сдавать его. Лешку вместе с ними не повязали, и они промолчали о том, что он был с ними.

Правда, за это родители Лешки и Валерии регулярно слали малолетним мерзавцам в колонию хорошие передачки.

– Цени, паразит, что мы для тебя делаем, – ругался на непутевого отпрыска отец парня. – Ремнем бы тебя отодрать хорошенько, да боюсь, поздно уже. Раньше надо было воспитывать.

Родитель был прав. Лешка и не думал перевоспитываться. Не оценил он также и того шанса, который предоставила ему судьба. Он по-прежнему плохо учился, пил, курил. И снова связался с плохой компанией. Однако в этот раз родители уже не торопились винить во всем приятелей сына, толкнувших его на дурной путь.

– Свинья грязь все равно найдет! – так выразился отец.

Потом Лешка отселился от родителей, перебравшись жить к какой-то девушке. До родителей доходили нехорошие слухи о том, что девушка эта не самых честных правил. Имеет уже приводы в милицию, а также условный срок за кражу в магазине. Но Лешка и сам не был ангелом. К тому же он однозначно заявил родителям, чтобы те не совались в его жизнь.

И тогда отец парня предупредил жену и старшую дочь:

– Лешка – отрезанный ломоть. Мы с вами его больше не знаем. Он к нам не ходит, и спасибо на этом. Вы тоже к нему не заглядывайте.

Насколько знала Валерия, мать послушалась наказа отца. Но сама Валерия никак не могла забыть своего непутевого братишку. Для нее он был прежним милым и пухлым младенцем с чудесным взглядом чистых детских глаз.

И частенько Валерия, наплевав на запрет своего отца, заглядывала к Лешке домой. Увиденное ее отнюдь не радовало. Лешка жил в отвратительно грязной хрущобе. В комнате стояло множество вещей, зачастую неновых и, как подозревала Валерия, ворованных – видеокамеры, цифровые фотоаппараты, мобильные телефоны и другая аппаратура.

Но расспрашивать брата о происхождении всей этой техники она опасалась. Не хотелось получить подтверждение всем своим подозрениям. Валерии и так было ясно, что Лешка и его подруга Ирка воруют сами и еще занимаются скупкой краденых вещей.

Несколько раз Валерия была свидетельницей того, как к Ирке приходили какие-то сомнительные личности, которых она дальше прихожей не пускала. И пошептавшись о чем-то с Иркой в коридоре, личности исчезали без звука. А Ирка возвращалась в комнату и небрежно бросала в общую кучу какой-нибудь очередной телефон или цифровую рамку для фотографий с неустанно меняющимися на них фотками каких-то незнакомых Валерии людей.

Спрашивать было нечего. Валерия и не спрашивала. Она только молилась, чтобы ее драгоценный Лешка не угодил за решетку. Но с другой стороны, она понимала кощунственность такой просьбы. Ведь, оставаясь на свободе, Лешка и Ирка ежедневно причиняли боль и горе утраты многим людям, которых обворовывали они сами или их дружки-приятели.

– В общем, прав был отец, когда запрещал мне ходить к Лешке. А я дура была, что его не послушалась!

Катастрофа произошла в тот день, когда Георг переехал на новую квартиру и торжественно вручил своей любовнице ключ от новых апартаментов.

– Хочу, чтобы у тебя был ключ от квартиры. Надеюсь, ты понимаешь, что я не раздаю ключи направо и налево? У меня к тебе особенное отношение, понимаешь ты это?

У Валерии в тот миг от восторга даже дыхание перехватило. Бедная девочка, она ведь не знала, какой ловелас ее приятель. Вот и возомнила, что ключ свидетельствует о том, что они с Георгом вечно будут вместе, а потом, возможно, и поженятся.

Радужные мечты Валерии немного притупил тот факт, что сестра Георга тоже должна была поселиться вместе с ним. Валерия терпеть не могла Ольвию. А та платила глупышке ответным чувством. Так что напряженность между двумя молодыми женщинами нарастала с каждым днем. И Валерия точно знала, что Ольвия нашептывает Георгу о ней разные гадости. Так что поступать Валерии надо было очень осторожно, чтобы, не ровен час, не дать противнице лишнего козыря против самой себя.

– И черт меня понес в тот день к Лешке домой! Надеялась, что брат мне подскажет, как завоевать сердце Георга.

– Брат?

– А что? Он ведь все-таки тоже мужчина. Должен знать, что мужикам нравится в их бабах. Больше-то мне посоветоваться было не с кем. Ну не к отцу же с такими вопросами-то соваться!

Лешка внимательно выслушал сестру, но ничего дельного не посоветовал, ограничился пошлыми шуточками. Зато Ирка неожиданно заинтересовалась рассказом Валерии. Она долго расспрашивала Валерию о ее друге. И обрадованная Валерия радостно делилась с Иркой подробностями своей личной жизни с Георгом. Конечно, Ирка та еще бестия, но мужиков у нее всегда навалом. Тот же Лешка обожает свою подружку. Глядишь, опытная Ирка чего и присоветует наивной Валерии?

Валерию даже не насторожило, когда Ирка начала интересоваться, а знаменит ли Георг? Богат ли он? Удачно ли продаются его картины? Много ли он зарабатывает своими художествами? На все эти вопросы Валерия отвечала вполне искренне. Ей было чем гордиться. Георг имел славу очень хорошего художника. Его полотна быстро и дорого покупались как местными ценителями живописи, так и иностранными клиентами.

И обрадованная Валерия так расписала славу Георга, что глаза у Ирки загорелись.

– Везучая ты, Лерка! Ишь какого жирного перца отхватила! А нам с Лешкой иной раз и на хлеб не хватает!

Валерия только глазами похлопала в ответ на это. Ее так и подмывало сказать Ире, что надо меньше валять дурака и больше работать, тогда и деньги в дом пойдут, но вместо этого промямлила:

– Ну… У Георга тоже то густо, то пусто. Вот, к примеру, сейчас он купил квартиру, взял кредит. Пока не расплатится, с деньгами у него будет напряженно.

– И долго он намерен расплачиваться? – тут же поинтересовалась Ирка.

– Не знаю. Думаю, что через полгодика все выплатит. Он мне говорил, что через полгода у него намечена сдача важного заказа. Вот тогда он и за квартиру долги выплатит, и много новых вещей себе приобретет.

Ирка тогда лишь покивала с умным видом, ничего больше спрашивать не стала. Но придя домой вечером, Валерия решила похвастаться ключом также и перед родителями. Им, а особенно отцу очень не нравился роман дочери с художником.

– Смотри, поматросит он тебя и бросит, – предостерегала дочь и мать тоже. – Что тогда делать будешь?

– У тебя, мама, какие-то старорежимые предрассудки! – смеялась в ответ дочь, но на душе у нее скреблись кошки.

А что, если Георг ее действительно прогонит? Нет, конечно, Валерия не погибнет, ничего такого с ней не случится. Но как все-таки погано жить и не знать, как на самом деле относится к тебе твой бойфренд. И сейчас Валерии очень хотелось похвастаться ключом перед родителями, успокоив их и одновременно усовестив, что зря они плохо думали о Георге. Он к их дочери относится более чем серьезно. Даже ключ от своей квартиры дал. Фактически сказал, что теперь она хозяйка в его доме. А хозяйка – это почти жена. Это всем известно.

Но похвастаться перед родителями не получилось. Ключ из сумки исчез. И напрасно Валерия выкинула оттуда все свое барахлишко. Среди косметики, чеков и таблеток от кашля никаких ключей не было.

Сначала Валерия подумала, что она ключ сама сунула куда-то, а потом забыла. Например, в карман куртки! Но и в карманах, которые так же старательно обыскала, ключа не было. И в душу Валерии потихоньку заползала самая настоящая паника, от которой тряслись руки и холодело в животе.

Валерия еще раз мысленно прокрутила весь сегодняшний день. И поняла, что ключ мог пропасть у Лешки дома. А когда Валерия вспомнила такой откровенный интерес Ирки к размеру благосостояния Георга, она окончательно убедилась: ключ украла Ирка. Зря она доверилась этой пройдохе! Ведь знала же, какой фрукт эта Ирка!

И вскочив на ноги, Валерия кинулась к телефону. Она звонила брату. Она звонила Ирке. Но ни тот, ни другая трубки не брали. И это лишний раз подтвердило подозрение Валерии.

Так что на следующий день рано утром она первым делом понеслась к брату. И ворвалась в его квартиру с воплем:

– Воровка! Верни мне ключ, гадина!

Надо сказать, что в гневе Валерия была страшна. И она даже не сомневалась, что сметет с лица земли тщедушную Ирку, если понадобится, просто вытряся из нее проклятый ключ.

– Где Ирка? – завопила она на брата. – Давай ее сюда, гадюку!

Но оказалось, что трясти ей некого. Дома был один Лешка – весь какой-то скукоженный и побитый, словно собака.

– Тихо ты! – шикнул он на разошедшуюся сестру. – Нету Ирки! И не будет! Еще лет пять не будет.

– Как это? – разинула рот Валерия. – Ты чего?

А Лешка, уныло бродя по опустевшей квартире, принялся рассказывать, как вчера вечером сразу же после ухода Валерии к ним в квартиру ворвались оперативники, которые очень быстро конфисковали все ворованные предметы, которые Ирка скупала у таких же ворюг, а также приносила откуда-то сама. Лешки в этот драматический момент дома не было. Когда он вернулся, все было уже кончено. Ирки не было. А квартира стояла закрытая.

Лешке снова фантастически повезло. Влюбленная в него Ирка взяла всю вину на себя, выгородив подельника и сообщника. Конечно, Лешке было не избежать явки в милицию, но пойти он туда должен был как свидетель.

– Ирка мне сама записку передала, где велела не быть дураком и все отрицать.

– Значит, она все взяла на себя?

– Ирка меня любит, потому и не сдала. Только что мне теперь делать? Вот теперь сижу в пустой квартире, не знаю, как мне жить дальше. Опера все вещи забрали. Даже те, которые мы с Иркой сами для себя покупали.

– А мой ключ?

– Наверное, и твой ключ тоже у них, – развел руками Лешка и тут же предупредил сестру: – Только ты про него теперь лучше забудь. Твой ключ теперь лежит среди вещдоков. Нечего и мечтать его обратно выцарапать.

Валерия так и плюхнулась прямо на голый пол. Оперативники в пылу охватившего их усердия вынесли даже стулья. И теперь Валерия сидела на полу и горько плакала.

– Что же мне делать? – вопрошала она у брата. – Как вернуть ключ назад?

Но Лешка – потерянный и несчастный – ничем не мог ей помочь. Ему нужно было идти в отделение, на встречу со следователем.

– Если что-нибудь узнаю про твой ключ, обязательно тебе позвоню.

Но Валерия даже не сомневалась, что трусливый Лешка ее обманет. Не станет он портить себе жизнь расспросами про какой-то там ключ. Ведь начнет спрашивать, а у следователя мигом возникнут вопросы, что за ключ, да откуда он у Лешки, да от чьей он квартиры. А ключик-то ворованный и от чужой квартиры. Еще одно доказательство! Нет, Лешка струсит и ни словом не заикнется про ключ!

Так оно и оказалось. С тех пор Лешка словно в воду канул. Валерия несколько раз звонила брату, пытаясь выяснить, что же все-таки с ключом от квартиры Георга. Но Лешка всякий раз мямлил что-то невразумительное. И Валерия наконец сдалась. Себе она потихоньку от Георга и его сестрицы сделала дубликат ключа от квартиры любимого мужчины. И решила молчать, надеясь на лучшее.

– Не хватало еще, чтобы злюка Ольвия прознала о том, что случилось с ключом! Беды тогда не миновать! Все уши Георгу прожужжит, что у меня брат уголовник. И что у нас вся семейка такая. А яблочко от яблоньки недалеко падает. Еще и про меня придумает, будто бы я с братом заодно действую. Она такая! Она и не то выдумать может!

В общем, опасения Валерии были понятны. Неизвестно, как бы повели себя подруги на ее месте. Наверное, тоже бы промолчали. Тем более что Ирка была за решеткой. И значит, в какой-то степени безопасность Георга, его жилища и его имущества была обеспечена.

– Значит, ключ до сих пор находится в милиции?

Лицо Валерии приобрело какое-то страдающее выражение. Она явно смутилась. И сначала ответила «да», потом сказала «нет», а потом затрясла головой с мученическими гримасами.

– Что это означает? – удивилась Кира. – В милиции ключ или нет? Отвечай нормально!

Валерия тяжело вздохнула и принялась выкладывать дальше. Оказывается, когда ей надоели увертки собственного брата, она поехала к нему домой. Лешка в отсутствие Ирки по-прежнему жил в квартире подруги. И даже соблюдал некое подобие этикета, не приводя в ее дом случайных подруг.

Застав брата в одиночестве, Валерия приперла его к стене. Без всякого стыда она воспользовалась своим физическим превосходством – она была больше и тяжелей брата как минимум на двадцать килограммов, а за последнее время еще прибавила в весе и мощи.

Выстоять против нее у Лешки не было никаких шансов. После ареста Ирки питался он от случая к случаю, ленясь готовить себе сам, зачастую и не имея денег на покупку еды. Так что ослабевший от выпавших на его долю тягот Лешка сдался очень быстро.

– Да спрашивал я про твой ключ! Честно спрашивал! И понятые приходили. И свидетели. И вещи я эти видел. Опера их специально передо мной продемонстрировали. Не было там твоего ключа!

– Как же так? Может, потерялся? В отделении где завалялся мой ключик?

– Ага! Золотое кольцо, печатка, у них не потерялись, цепка золотая не потерялась, даже часы с брюликами, которые Ирка в супермаркете у одной цацы прямо с руки слямзила, не потерялись, а ключ твой грошовый потерялся! Нет! У них там все строго. В том-то и беда! Другие менты взяли бы у Ирки отступные да и отпустили до следующего раза. Ментам ведь тоже на что-то жить надо. А Ирка бы не стала жмотиться. Деньги у нее водились. И за свою свободу она могла дорого заплатить. А эти денег не взяли! Ирку закрыли. А ключ… Не знаю я, куда он подевался.

Но при этом глаза у Лешки как-то подозрительно забегали. И Валерия, заподозрив обман, удвоила нажим на братца.

– Ладно, ладно! Может быть, и знаю, где твой ключ!

– Говори, изверг! Всю жизнь родителям испоганил! Теперь за меня взялся?

Лешка испуганно покосился на разгневанную сестрицу и зачастил:

– Витязь к моей Ирке в тот вечер приходил! Я почему и из дома-то ушел и до ночи не возвращался. Приревновал я свою Ирку к этому типу. Да и было к чему приревновать. Витязь, он ведь недаром свою кликуху получил! Красавец! Рост у него, плечи! Совсем не то, что я! И Ирка к Витязю иначе относилась, чем к остальным. Когда он ей вещички приносил, она его в коридоре не мариновала. В комнату проводила, на диван усаживала. Кофем потчевала. Одним словом, как дорогого гостя принимала. А спроси меня, почему?

– Почему? Наверное, Витязь приносил очень хорошие вещи?

– Да ни хрена он почти что и не приносил! Так, ерунду всякую! Он покупал только!

– Что покупал?

– Да разное. Иной раз часы брал, а порой золотишко. Не абы какое, а если с брюликами или антиквариат. Только что с того? У Ирки многие отоваривались, а ни с кем она так не любезничала. Вот я и говорю, что Ирка так перед Витязем лебезила, потому что нравился он ей.

– Значит, ты в тот вечер свою Ирку к этому типу приревновал и из дома ушел?

– Ага! – кивнул Лешка и задумчиво прибавил: – Получается, она меня тем самым от тюрьмы спасла. Будь я в доме, когда менты нагрянули, меня бы тоже вместе с Иркой повязали. А так вроде бы я и ни при чем оказался. Конечно, следак не поверил, что я чистый, но предъявить ему было мне нечего. Одним словом, думаю, Ирка моя могла этому Витязю твой ключик сосватать, – закончил Лешка.

– Зачем ему?

– Ну, больше-то некому, – поразмыслив, произнес Лешка. – Впрочем, возможно, к Ирке после Витязя еще кто заглянул. Только я этого уже не видел.

– Или она ключ где-то в квартире спрятала.

– Не-а, – отрицательно помотал головой Лешка. – После обыска, который менты устроили, у нас в квартире просто идеальная чистота. Все выгребли! Я потом порядок наводил, обязательно бы на ключ наткнулся.

От слов брата Валерии стало здорово не по себе. Рано, выходит, она успокоилась. Ключ от квартиры Георга, похоже, находится в руках некоего сомнительного типа, который не гнушается покупать заведомо краденые вещи. И вообще имеет вес в том болоте, в котором вращались Ирка и Лешка.

– А Витязь этот… Он где живет?

– А хрен его знает. Может, Ирка и знала, а я не знаю.

– Ну а как его найти?

– Тоже без понятия. Знаю, что он любит по казино шастать.

– Так их же закрыли!

– Дура! Много ты знаешь! Официально, конечно, закрыли. А подпольные вылезли словно грибы после дождя.

– Да при чем тут казино? Ты мне скажи, зачем Витязю мой ключ!

– А вот этого я не знаю, – серьезно произнес Лешка. – Только человек он темный, может быть, задумал чего с твоим художником сотворить. А точно надо у Ирки спрашивать.

– Так спроси!

– Ага! Когда на свидание к ней пойду, обязательно насчет ключика спрошу. Только…

– Что?

– Только ведь к Ирке с пустыми руками не пойдешь. Обязательно надо передачку ей – подогнать. А то она на меня и так сильно злая, что я ей ничего не шлю.

– А почему не шлешь?

– Так денег нету. Ты же знаешь, сестренка, я не работаю и никогда не работал, – и Лешка с гордостью добавил: – Мне работать по понятиям никак нельзя!

Валерия едва сдержалась, чтобы не врезать братцу по роже или не схватить его за хилую цыплячью шею. Нашелся тоже криминальный авторитет! Вор в законе, блин! Отец русской мафии! Но Валерия не стала чинить расправу, поскольку понимала: избитый Лешка не станет ей помогать. С братом следовало установить максимально теплые и доверительные отношения, получить от него ключ, а потом пнуть мерзавца в тощий зад так, чтобы летел и не оглядывался!

Сейчас Валерия не чувствовала к Лешке никакой сестринской привязанности. Надо было слушаться отца, когда тот говорил, что Лешка мерзавец и общаться с ним – себя не уважать. Правы были родители, ох правы! А она не послушалась отца, вот теперь и награда ей.

– Ладно, – скрипнув зубами, сказала Валерия. – Сколько тебе денег надо?

– Тысячу. От силы полторы.

Валерия деньги дала. И после этого Лешка снова пропал. Чтобы вновь найти братца и вновь припереть того к стене, у Валерии ушло еще около двух недель. Нервы у нее к этому времени совсем стали ни к черту. В скором времени ее Георг должен был получить крупную сумму. И часть этих денег он, Валерия точно это знала, обязательно оставит дома. И что помешает неизвестному злодею явиться к нему и украсть эти деньги?

Да и материальными ценностями Георг за последнее время обзавелся изрядно. В квартире сестры он оставил всю технику и мебель. А для новой квартиры он покупал все новое и, увы, все очень дорогое. В другой раз Валерия бы радовалась признакам растущего благосостояния Георга – огромному аквариуму с дорогими рыбками, шикарному кожаному уголку, итальянской мебели из красного дерева на кухне. Но теперь она лишь оценивающе осматривала каждое новое приобретение Георга с точки зрения его транспортабельности. Украдут воры этот предмет или поленятся таскать такую тяжесть?

Окончательно измучившись, Валерия приехала к Лешке и принялась допытываться, что же все-таки с ключом. Лешка встретил ее в постели с обмотанным горлом.

– Не ездил я к Ирке, – прохрипел он. – Как мы с тобой поговорили, меня ангина свалила.

– Что ты врешь, мерзавец?! Я сюда трижды приезжала, тебя дома не было.

– Ага! В больничке валялся. Совсем худо было!

– А деньги где?

– На лекарства истратил! – не моргнув глазом ответил Лешка.

Валерия сильно усомнилась в сказанном. Ей казалось, что братец денежки просто прикарманил, а ей сейчас врет без зазрения совести. Но уличить мерзавца во вранье она не могла. И поэтому сказала:

– Но теперь ты поправился?

– Слабость еще чувствуется, но мне уже лучше.

– Значит, к Ирке ты пойдешь?

– Так денег нету! Вот если ты…

– Денег я тебе больше не дам! – отрезала Валерия. – Скажи, что ей нужно, я сама куплю, сама отнесу, а ты на свидание пойдешь. Договорились?

Деваться Лешке было некуда. Валерия бы не ушла без его согласия. И он хотя и неохотно, но все же кивнул. Не доверяя брату, Валерия сразу же потащила брата в СИЗО, где в ожидании суда над ней временно находилась Ирка. Передачу брат с сестрой приобрели прямо в магазине, который располагался при следственном изоляторе. Цены там были немного выше, чем в супермаркетах города, но Валерии было сейчас не до экономии.

И в этот же день ей удалось отправить Лешку на свидание с Иркой. Отстояв огромную очередь, Валерия все же запихнула брата внутрь следственного изолятора. Идти туда трусливому Лешке явно не хотелось. Все эти решетки, автоматические замки и суровые конвоиры в форме и с табельным оружием, сверлящие его бдительными взглядами, явно ему не понравились. Но свою сестру он боялся еще больше.

Обратно он вернулся через час, сияя, словно новенький медный пятак.

– Ирка мне страшно обрадовалась! Никогда не видел ее такой милой! Назвала меня гусенком и лапочкой!

Валерия только головой покачала. Обычно Ирка отзывалась о своем сожителе в куда более грубых выражениях. А тут гусенок! Скажите пожалуйста! Валерия искоса взглянула на брата, который со своей длинной тонкой шеей в самом деле был похож на гусенка, и произнесла:

– Ну? Удалось тебе узнать насчет ключа?

– Он у Витязя.

– А… А почему?

– Ирка сказала, что Витязю была нужна хата. Ненадолго, буквально на пару часов в неделю. Но тебе волноваться совершенно не о чем. Ирка сказала, что Витязь не вор. Он у твоего Георга ни копейки в квартире не возьмет. Просто зайдет, когда в квартире никого не будет, а потом так же незаметно уйдет. Никаких проблем не будет!

Но Валерию слова брата ничуть не успокоили. И даже напротив. Если раньше она только предполагала, что ключ от квартиры Георга находится в чужих руках, то теперь она это знала совершенно точно. И тревога, снедающая ее в последние дни, быстро переросла в самую настоящую панику.

Глава 5

После Кириного визита к Валерии подруги отправились к станции метро «Маяковская». Безутешная Валерия поведала им о том, как, едва не придушив братца, она все же попыталась найти этого таинственного Витязя и отнять у него наконец ключ от квартиры любимого мужчины и его вредной сестры. Но у Валерии ничего не получилось. Она потерпела сокрушительную неудачу.

– Не нашла я его. А ведь Ирка врать бы не стала, на станциях метро этот тип ошивается! Знаете, стоят такие с плакатиками, мол, куплю серебро и золото. Награды там и прочее. Видели таких? Наверняка видели. Тоже скупщики краденого, только из полулегальных. Вот и Витязь из них. На «Маяковской» его можно застать. Только мне не повезло. Сколько я ни спрашивала про Витязя, никто мне на него не указал.

Еще бы! Подруги даже не сомневались, что взбешенная Валерия налетала чуть ли не с кулаками. А скупщики краденых вещей – люди весьма осторожные. Вот они и решили, от греха подальше, откреститься от знакомства с Витязем. Да и его самого тоже не подставлять разъяренной девушке.

– Значит, с Витязем тебе так до сих пор и не удалось поговорить?

– Нет.

– И зачем ему понадобились ключи от квартиры Георга, ты тоже не поняла?

– Нет. Хотя…

– Что?

– Со слов Ирки я так поняла, что квартира Витязю годилась любая. Он сам спросил у Ирки, нет ли у нее на примете подходящей хаты. А она – негодяйка этакая – взяла и слямзила у меня ключ. Знала, что Георга и его сестрицы по вечерам никогда дома не бывает. Я сама много раз говорила об этом Лешке. И конечно, Ирка это тоже слышала. И когда пришло время, воспользовалась информацией в своих целях!

И все равно подруги не понимали, какого черта Витязю понадобилось так рисковать. Мало ли что Георг отсутствовал по вечерам. Не всегда же он отсутствовал. Да и вернуться мог в любой момент. Заболел или забыл что-нибудь из вещей. И что было бы с Витязем, застань его Георг или Ольвия у них в квартире? Однако Витязь зачем-то все равно пошел на такой серьезный риск. И зачем? Только ради того, чтобы звонить из квартиры Георга своей Анжелике в службу психологической помощи?

– Как хотите, а что-то есть очень странное в этой истории, – сказала Кира подругам, когда они вышли от Валерии.

– Конечно, странное! Человек фактически крадет ключи у постороннего ему человека, чтобы приходить в субботу вечером в квартиру и беспрепятственно звонить в службу доверия.

– Непонятно! – вздохнула Анжелика. – Неужели мой Георг – это Витязь? Скупщик краденого?

В голосе у нее слышалось разочарование. Но при этом она не собиралась отступать.

– Нет, не верю! Мой Георг – человек очень хороший. Он не может быть мошенником! Уверена, ключ к нему попал каким-то вполне объяснимым путем. И конечно, мой Георг не желал ничего дурного, приходя к художнику и звоня с его телефона. Наверное, он даже был не в курсе, что хозяев квартиры не посвятили в то, что он к ним приходит!

Ну конечно! Не посвятили! Бедный! Наивный лже-Георг! Или все-таки Витязь? Кира с Лесей переглянулись. И на их лицах появилось одинаковое неодобрительное выражение. Анжелике, как всякой влюбленной дурочке, хотелось видеть в предмете своего обожания все только самое лучшее. На темные стороны их романа она предпочитала закрывать глаза. А зря! Очень зря. Такая позиция могла привести ее к беде.

– Не мог твой Георг не знать, в чьей квартире находится! – попыталась втолковать Леся. – Он ведь назвался тебе именем хозяина дома!

– Значит, это Георг сам дал ему ключ и разрешил бывать у себя дома. Конечно, так оно и было! Просто Георг при сестре не хотел об этом рассказывать. И мы с вами идем по ложному следу! Витязь, воришка Лешка и его подружка-воровка тут совершенно ни при чем. К моему Георгу они не имеют никакого отношения!

– Твои слова да богу в уши, – недоверчиво пробормотала Кира. – Но что-то мне подсказывает, что твой Георг далеко не такая душка, каким ты себе его вообразила!

– Нет, нет! Он хороший! Я это точно знаю. Я ведь психолог! Я умею разбираться в людях!

И что с ней будешь делать? Анжелика прочно вбила себе в голову, что ее Георг чист и непорочен. То, что он оказался в квартире настоящего Георга, простое недоразумение.

И Анжелика даже воскликнула:

– Нам надо снова поехать к Георгу и выяснить у него правду про моего Георга!

– Не горячись, – остановила ее Кира, у которой уже голова слегка пошла кругом от всех этих Георгов. – Сначала поработаем с Витязем. И если он окажется не тем Георгом, которого ты знала, тогда…

– Это не он! Я уверена! Витязь – мошенник и знается с мошенниками! Мой Георг совсем не такой! Он…

– Погоди ты со своим Георгом! Сначала нам надо этого Витязя найти!

– Да зачем же его искать, если я вам говорю, что это не он?!

Упорство Анжелики стало уже раздражать Киру.

– Слушай, ты хотела, чтобы мы тебе помогли? Да или нет?

– Ну… Да, хотела.

– Вот мы тебе и помогаем. А если у тебя есть свой собственный план, как искать твоего Георга, то вперед! А мы с Лесей забудем про это расследование и спокойно отправимся по магазинам.

– Между прочим, как и намеревались до встречи с тобой, – поддакнула подруге Леся.

Анжелика замолчала. А потом нехотя выдавила из себя:

– Ладно. Как скажете. Найдем этого Витязя.

Но сказать было куда легче, чем сделать. На «Маяковской» не оказалось ни одного скупщика золота, наград и антиквариата. Зато стояло несколько патрульных в форме. Нетрудно было предположить, что именно они и спугнули скупщиков.

– Не везет!

– И что же делать?

– Поедем на другую станцию. Например, на «Площадь Мира».

Тут подругам повезло больше. Кира сразу же стянула с пальца свое старенькое колечко, которое было единственное не с драгоценными камешками, а просто состояло из тонких золотых пластинок, хитроумно переплетенных между собой. Рисковать дорогими кольцами, показывая их сомнительным типам, Кира не собиралась. А это колечко хоть ей и очень нравилось, но стоило совсем недорого.

– Колечко высший класс, – заметил ей скупщик – усатый дядька средних лет и совсем не мошеннической наружности. – Стоит ли его продавать за безделицу? Ведь я могу заплатить вам только за само золото, работа мастера в расчет не принимается.

– Я знаю, – печально сказала Кира. – Но все же… Сколько вы мне за него дадите?

Скупщик окинул ее внимательным взглядом и протянул кольцо назад:

– Знаете, что я вам скажу, девушка? Оставьте вы это колечко у себя. Несколько лет пройдет, дочка у вас подрастет. Ей и отдадите колечко. Ну дам я вам сейчас полторы тысячи за колечко и что? Спасут они вас?

– Нет. Конечно, не спасут.

Этот дядька, помимо ее воли, понравился Кире. Не был он похож на мошенника, хоть ты тресни! Колечко Киры в самом деле было сделано у отличного мастера. И он, можно сказать, все сердце вложил в это колечко. Ну да, был в жизни Киры такой период, когда она встречалась с ювелиром. И этот ювелир был в нее так страстно влюблен, что даже жутко делалось. Правда, потом он загремел за решетку, потому что оказалось, что покупал у «черных» старателей незаконно намытое ими золото и ставил фальшивые пробы, но на его мастерстве это никак не сказывалось.

В общем, история эта была долгая и сейчас совсем не интересная. Итогом ее было то, что сам ювелир из жизни Киры исчез, а вот его колечко осталось.

– Значит, говорите, не стоит его продавать?

– Нет, не стоит.

– А мне один ваш коллега сказал, что колечко у меня совсем грошовое. Но он мне все равно даст за него хорошую цену. Витязь его зовут, может быть, слышали?

– Витязь! – презрительно скривился мужчина. – Жулик он, ваш Витязь! Ворованные военные ордена и награды и те не брезгует скупать!

– Но вы тоже скупаете, – удивилась Кира, указывая на плакат на груди у мужчины.

– Я ворованные ордена никогда не возьму! – твердо произнес торговец. – Если ветеран сам принесет, тогда дело другое. Мало ли какая в жизни у человека ситуация может случиться. Бывает, что и орден в скупку отнесешь, чтобы любимого человека от болезни спасти и лечение оплатить. Но вообще-то сами ветераны редко обращаются. По большей части их дети или внуки. Но если старик умер, а его наследникам орден не нужен, тогда я тоже могу награду взять. Они мне свидетельство о смерти обладателя, а я им деньги. Только так и никак иначе!

Оставалось только удивляться тому, как, имея такие высокие моральные качества, этот человек умудрялся еще что-то зарабатывать на своем бизнесе.

– А Витязь ваш без зазрения совести все подряд скупает, – продолжал свою обличительную речь усатый. – Да и цены справедливой никогда не даст, если видит, что объегорить человека запросто может. Конечно, в торговле всегда так, это верно. Но Витязь ваш совсем уж без совести действует. Стариков и старух обирает. Видит, старуха из ума выжила, и давай ее обаивать. И с женщинами у него дело хорошо идет. Ничего не скажу, парень он из себя видный. Косая сажень в плечах. Богатырь! А что нраву подлого, так то женщины не сразу видят. А некоторым любовь глаза так застилает, что и вовсе слепыми делаются.

При этих словах усатого обвинителя Кира потихоньку покосилась на Анжелику. Понимает она, к чему дело идет или нет? Но Анжелика стояла рядом с отсутствующим видом. И кажется, вовсе витала мыслями где-то далеко. Она упорно не желала признавать того факта, что ее возлюбленный благородный Георг может оказаться проходимцем Витязем.

– Чего ты к девчонке прицепилась? – спросила у нее Леся, улучив момент, когда они все уже отошли от усатого.

– А что? Пора снять с себя розовые очки.

– Может быть, Витязь еще и не ее Георг.

– Да как не он?!

– А ты вспомни, что он Анжелике про свой бизнес рассказывал.

– Компьютерные системы, – напрягая память, сказала Кира.

– Вот! А разве Витязь этим занимается?

– Так он бы ей и признался, что скупает обручальные кольца у алкоголиков и ордена у стариков! Гораздо лучше сказать, что у него своя фирма. И что он уважаемый технарь, а не банальный жулик!

Леся замолчала. Что тут скажешь? По-своему Кира была права. Надо было разыскать Витязя и спросить у него самого. И подруги направились в противоположную часть площади, где должен был ошиваться Витязь. Усатый дал девушкам подробное описание – блондин высокого роста. Так что подругам было бы нетрудно вычислить Витязя среди мелких и каких-то плюгавых его коллег, если бы не одно «но»… Витязя тут просто не было. Ни единого рослого блондина с плакатом на площади не наблюдалось.

– Куда же он делся?

– Не знаю. Спросим.

И Кира направилась к очередному парню с табличкой. У этого красавца была разбита губа, и взгляд отличался тем неспокойствием, которое моментально выдает людей с нечистой совестью.

– Витязь? – тревожно косясь по сторонам, спросил он. – А зачем он вам?

– Нужно. Колечко я ему одно принесла. Мы договаривались.

– Договаривались? Ну, не знаю, не знаю. Витязя тут никто уже два дня не видел. Пропал парень.

И повернувшись к еще одному скупщику, паренек спросил:

– Слышь, Витязь не появлялся? Его тут девушки спрашивают.

– Не-а, – лениво отозвался его приятель. – Со вчерашнего дня видно не было.

– Странно, да?

– Приболел, может, – зевнул тот. – Или у бабы какой-нибудь очередной завис.

– Ну, ты скажешь, у бабы! – почему-то обиделся первый. – Да для Витязя бабы не указ! Он их в любой момент может пачками получить. Для него бизнес важен. Чтобы Витязь субботу пропустил, да еще и в воскресенье не появился, быть такого не может! Он и ночами стоял. А уж в субботу с десяти часов вечера он всегда на посту. Дождь не дождь, снег не снег, а он тут как тут. А все почему? А потому что в выходные дни навар гуще. Вот он и не хотел свой кусок упустить.

– Постойте, – остановила его Кира. – Как же в субботу и только в десять вечера? Я в субботу как раз с Витязем и договаривалась.

– Так, наверное, то в первой половине дня было?

– Ну да. Утром.

– Вот! До шести вечера он на посту, а потом куда-то исчезал, чтобы снова обратно только в десять или даже одиннадцать вечера появиться.

– Да к бабе он к своей мотался, – лениво вставил второй, потирая опухшие веки. – Я у него как-то спросил, куда он по субботам бегает, так он мне сразу и сказал, что к бабе!

– Кабы к бабе, он бы у нее и остался на всю ночь. Что за интерес прийти на пару часиков, а потом снова на работу?

– Ты же сам сказал, что Витязь в бизнесе заинтересован был.

– Ну, может, и у бабы он бывал. Только что это за баба такая странная, чтобы именно по субботам с Витязем встречаться? И именно в промежутке с семи и до десяти вечера. Что, другого времени у нее по будним дням не было?

– Может, замужем или еще чего. Да какое тебе дело?

– Мне? Мне никакого дела нет. Просто девушки вот тут интересуются.

Анжелика слушала перепалку двух скупщиков с неподдельным интересом. Да, возможно, она была в чем-то наивной, а в чем-то и глупой, но совсем уж дурой ее назвать было нельзя. И конечно, сейчас Анжелика не могла не сообразить, что субботние исчезновения Витязя с его трудового поста очень уж подозрительно совпадают по времени с теми звонками лже-Георга, которых она так ждала.

Но Анжелика все же пыталась успокоить себя тем, что это не более чем нелепое совпадение. Не может ее милый Георг оказаться мошенником Витязем! Не может и… и не должен он им быть!

– А где нам все-таки найти Витязя? – спросила Кира у скупщиков. – Понимаете, он нам очень-очень нужен.

Те переглянулись и дружно пожали плечами.

– Может быть, телефон его у вас есть? Мне очень нужно!

Голос Киры звучал до того жалобно, что скупщики поддались.

– Телефон дадим, – кивнул второй.

– Только толку вам от него будет мало, – добавил первый.

– Почему?

– Так мы и сами ему уже третий час названиваем без передышки. И результата пока ноль!

– Не берет трубку?

– Если бы! Вообще мобилу вырубил!

При этих словах сердце Анжелики снова тревожно застучало. А что, если ее милый Георг – это все-таки и есть Витязь? Тем более что сам Витязь тоже пропал. Да, ее Георг вполне может оказаться Витязем! Он ведь тоже пропал!

И стоило Анжелике принять эту версию, как она немедленно принялась искать оправдания для последнего. Пусть ее Георг и окажется Витязем. Но вовсе Витязь не жулик! А что про него говорят, что он стариков и старух обманывает, так это еще неизвестно, правда ли! А сам усатый, так плохо отозвавшийся о Витязе, может просто элементарно завидовать конкуренту за удачливость и оборотистость. У самого-то усатого бизнес идет еле-еле. Ясное дело, он завидует! А завидуя, распускает про Витязя разные гадкие сплетни!

Продумав свою мысль до конца, Анжелика вновь повеселела. Ничего не будет страшного, если даже ее Георг и окажется Витязем. В конце концов, еще неизвестно, что заставило бедного Витязя заняться этим бизнесом. Возможно, у него были страшные долги. Или больная старушка-мама. Или маленькая сестренка, оставшаяся на его попечении, которую надо было поить, кормить, одевать, обувать, да еще и в люди выводить. Тут за любой бизнес возьмешься, лишь бы родным помочь.

Но вместе с этими мыслями в голову к Анжелике полезли и другие, далеко не столь безмятежные. А куда все-таки пропал Витязь? Вот и его приятели говорят, что такое исчезновение для Витязя совсем не характерно.

– Может быть, он заболел? – вырвалось у Анжелики. – Попал под машину? Или на него напали грабители?

– Все может быть. От несчастий никто не застрахован. Даже такой крутой перец, как Витязь.

– Но как же так? У вашего друга явно неприятности, а вы его даже не пошли проведать.

Оба парня переглянулись между собой. Они явно находились в замешательстве.

– Да мы и адреса-то его не знаем, – заметил первый.

– Точно! У нас не принято друг к другу в гости ходить.

– Знаем только, что Витязь хату у какой-то бабки снимает.

– Так он не местный?

Парни снова переглянулись.

– Вроде бы родился тут, в Питере, – нерешительно произнес первый.

– Но только с родителями у него терки вышли какие-то.

– Вот он и предпочел поселиться отдельно от них.

– Витязь у нас уже большой мальчик!

– Да и баб нужно куда-то водить.

Одним словом, картина получалась какой-то однобокой. Правда, подруги получили в руки номер телефона Витязя. Но что с него проку, если Витязь трубку не снимает?

После всей этой беготни и бесплодных расспросов и разговоров подруги почувствовали, что буквально валятся с ног от усталости. Да и голод давал о себе знать неприятным урчанием в желудках. Очень хотелось где-нибудь присесть, согреться, покушать. А также попить чего-нибудь горячего и сладкого.

К счастью, на Сенной площади малюток-кафе было больше чем предостаточно. Выбрав из них самое симпатичное и чистенькое, девушки вошли внутрь. Свободных столиков тут не было, что отчасти свидетельствовало в пользу выбора подруг. Но с другой стороны, что проку от их выбора, сесть-то ведь некуда!

Но девушкам неожиданно повезло. Как раз в тот момент, когда они вошли, какая-то молодая парочка решила уходить, и девушки быстро оккупировали их столик. Кира заказала на всех жареные колбаски с картошкой фри и салатом. А также два кофе с ликером и один со сливками для себя.

За рулем теперь нельзя уже позволить себе даже граммулечку коньяка или бокал вина. Никто и слушать не станет твои оправдания. Либо придется заплатить огромный штраф, попросту говоря, дать на лапу гаишнику, чтобы не лишиться прав, либо встать в позу и этих самых прав лишиться надолго, что тоже очень обидно.

Так что лучше вообще не пить, если ты за рулем. Вот Кира и не пила. И как ни странно, если первые дни ей это давалось тяжело, то с каждым новым днем вынужденной трезвости последняя давалась Кире все легче и легче.

Перекусив горячими колбасками с лопающимися на них пузыриками жира и запив еду ароматным кофе, подруги почувствовали новый прилив сил. Кира вытащила из сумки бумажку с записанным на ней номером Витязя и сказала:

– Конечно, мы можем выяснить, на кого данный сотовый номер зарегистрирован. Но стоит ли?

– А почему нет?

– Мы даже не уверены, тот это человек, который нам нужен, или нет.

– А как это проверить?

– Знаете, у меня есть на этот счет одна мысль, – произнесла Кира. – Даже не мысль, а так, мыслишка.

– А что за мысль?

– Скажи нам!

– Я вот подумала, если Витязь и Анжеликин Георг – это одно и то же лицо, то его должны были видеть соседи настоящего Георга. Ведь не по воздуху же он прилетал в квартиру художника. Он должен был входить в подъезд, садиться в лифт, ехать на нем. И если этот тип и Витязь все-таки разные люди, то все равно соседи могут помочь нам. Они смогут рассказать, кто приходил в квартиру Георга подряд каждую субботу последние три месяца.

– Предлагаешь опросить соседей?

– А почему бы и нет? Сегодня воскресенье, вечер. Все люди сидят дома, приходят в себя после выходных и готовятся к новой трудовой неделе. По-моему, просто идеальное время для визитов.

Возразить на это что-либо было трудно. И подруги, допив свой кофе, с новыми силами отправились в путь.

Георга и его сестрицы дома не оказалось. Видимо, этим записным тусовщикам было все равно, воскресенье на дворе или уже понедельник.

– Если художник так много развлекается, когда же он успевает писать свои картины?

Долгими зимними вечерами, когда работы в турфирме было мало, в саду все было засыпано снегом и заняться было особенно нечем, Кира просмотрела по кабельному телевидению несколько познавательных передач про жизнь и творчество выдающихся художников прошлого и настоящего. И поэтому теперь совершенно точно знала, что тот же Айвазовский уделял прибывшим к нему в дом гостям лишь несколько дней своего драгоценного времени. Затем он закрывался в своей мастерской, а гостям предлагал заложить бричку и отбыть восвояси. Бездельничать и развлекаться больше нескольких дней кряду знаменитый художник себе никогда не позволял.

Ну, так потому, что он не ленился и не развлекался, шатаясь по светским тусовкам, его и знают во всем мире. И его полотна висят почти во всех крупных и даже не очень крупных музеях. А уж в нашей стране ими могут похвастаться даже частные коллекции, которых тоже немало. Художнику, да и любому творческому человеку, недостаточно быть просто талантливым. Чтобы хорошо жить и много зарабатывать, ему нужно быть еще и очень плодовитым.

– Кстати, интересно было бы взглянуть на полотна самого Георга, – сказала Кира, в задумчивости разглядывая стену подъезда. – Не мешает заглянуть к нему попозже.

– Хм, – внезапно произнесла стоящая рядом с ней Анжелика, явно не слушающая Киру. – Как странно…

– Что тебе странно?

– Да нет, наверное, мне показалось.

– И что тебе показалось?

– Да так, ерунда.

– Ты уж либо говори до конца, либо и не начинай! – рассердилась на нее Кира.

Анжелика в этот момент стояла у окна подъезда и смотрела из него вниз во двор. После Кириного окрика она оторвала взгляд от стекла и перевела его на Киру.

– А ты не будешь смеяться надо мной, если я скажу? – серьезно спросила она у подруги.

– Мы с тобой не в детском саду.

– Ну ладно. Глупость, конечно. Но чтобы ты не сердилась… Одним словом, мне показалось, что я увидела внизу нашего Михалыча.

– Михалыча? – удивилась Кира. – Какого еще Михалыча?

– Нашего директора! Ну, помнишь, я вам про него рассказывала. Это он создал нашу службу доверия. То есть, конечно, не сам он ее создавал, но деньги дал именно он.

– Ясно. И ты думаешь, что видела его в этом дворе?

– Да. Наверное, мне показалось. Что Михалычу тут делать?

– Вот именно. Что ему тут делать? Что-то я сомневаюсь, чтобы ваш Михалыч жил в таком вот районе.

– И я тоже. Да что там, я точно знаю, что у Михалыча дом за городом. Там он круглый год и живет. Дом очень хороший. Викентий был туда приглашен один раз, вернулся весь под впечатлением. Сказал, что всем нам и за всю нашу жизнь не заработать даже на то, чтобы просто обставить одну комнату в доме Михалыча.

– Надо же! – восхитилась Кира, которая хоть тоже жила за городом, но все равно особенным богатством похвастаться при этом не могла.

Загородные дома тоже бывают разные. А их с Лесей финансовое благополучие было всего лишь на уровне среднего достатка. И даже иногда не в сезон чуть ниже оного. Но тем не менее Кира ни за что не променяла бы жизнь в ближнем пригороде, от которого до центра всего тридцать-сорок минут, и то если ехать по пробкам, на жизнь в центре города.

И она заключила:

– Если у твоего Михалыча есть шикарный загородный дом, тут он жить точно не будет! Единственный приличный дом на всю округу – это вот этот! Но и он, надо признать очевидное, далеко не шедевр архитектурного мастерства!

– Да, конечно, – быстро согласилась с ней Анжелика. – Я тоже думаю, что мне показалось. Высоко, видно плохо. Но сходство все равно потрясающее. Я думала, что двух таких похожих людей быть не может. И главное, у этого типа машина точно такая же, как у нашего Михалыча! Огромная, черная и страшная!

– Таких машин полно! Все, кому не лень, выпендриваться, их покупают.

И взмахнув рукой, Кира посоветовала:

– Наплюй и забудь! Не было тут твоего Михалыча. Не его это уровень! Уж ты мне поверь.

А пока что девушки отправились в обход соседей Георга и Ольвии. И услышав про попытку ограбления квартиры художника, все жители мигом проявляли активность. Видимо, художника в доме любили и гордились своим знаменитым соседом. Потому что отвечали люди охотно и очень старались помочь.

Была и еще одна причина их активности.

– Это же и нас может коснуться!

– Подумать только, такой приличный дом, и вдруг грабители!

– А я давно говорил, что надо установить камеру наблюдения.

– Да хотя бы консьержа нанять.

– Нанять! А куда его посадить-то?

– Ну, уж стол возле входа как-нибудь втиснуть можно!

– Думаете, вы самая умная, да?! И поумней вас люди об этом тоже задумывались. Да так ваш консьерж и будет за столом круглые сутки сидеть. Ему отдельную комнату подавай! А где ее взять?

– Дурацкий проект дома. Комната для консьержа в плане не предусмотрена.

– Руки бы оторвать архитектору!

– Да при чем тут архитектор! Это подрядчик виноват. Строители ради нескольких лишних жилых метров на что угодно пойдут! Оттяпали комнату консьержа под чью-то гардеробную, а мы теперь мучайся без охраны!

Одним словом, случившееся в квартире художника вызвало самый горячий отклик в сердцах соседей. Возникла даже небольшая дискуссия, в процессе которой многие вспомнили, что действительно видели выходящим или входящим в квартиру художника высокого светловолосого мужчину.

– Но мы думали, что это его коллега!

– Такой симпатичный мужчина.

– Держался уверенно!

– Дверь открывал ключом.

– И он так прилично выглядел!

Киру эти слова очень заинтересовали.

– А почему вы решили, что коллега? – обратилась она к плотной дамочке постбальзаковского возраста, тем не менее облаченной в ярко-красный трикотажный костюмчик, к тому же еще и густо расшитый разноцветным люрексом.

– Как почему? А в самом деле, почему? Котик, – повернулась она к мужу, облаченному в синюю рубашку, усыпанную белыми и желтыми пальмами, – ты не знаешь, почему я так решила?

– Ты говорила, котенька, что у молодого человека был с собой планшет, – тихо произнес муж.

– Ах да! Точно! У него была с собой такая огромная штука, в которой носят картины.

– Туба?

– Нет, – упрямо возразила тетенька. – Планшет. Очень большой и плоский. Этот мужчина держал его под мышкой, и я еще подумала, как бедняге неудобно таскать свои большие полотна.

Витязь рисовал? Надо же, а подруги об этом и не знали ничего. Никто из знакомых Витязя ни разу не обмолвился еще и об этом его таланте. Но все равно, даже если Витязь и пописывал картинки, то что он делал в квартире художника в отсутствие его самого? Любовался работами Георга? Изучал его стиль письма? Но зачем тогда Витязю понадобился планшет? Что он в нем таскал? Вроде бы Георг сказал, что с его картинами все в полном порядке. Ничего не пропало.

На эти вопросы у подруг ответа пока что не находилось. И они решили дождаться возвращения Георга, тем более что он уже звонил им и обещал быть ровно через полчаса.

Глава 6

Полчаса растянулись на полтора. Видимо, пунктуальность была не в числе достоинств художника. Впрочем, как и аккуратность, и чистоплотность. Когда подруги вошли в дом художника, первым делом им бросились в глаза следы недавних сборов хозяев, а также остатки недоеденного торта и кастрюля того самого рассольника, которым лакомились брат с сестрой перед выходом из дома.

Кастрюля так и стояла прямо на столе. Крышка на ней была открыта, и суп мирно прокисал, находясь в тепле. Излишне говорить, что грязные тарелки громоздились тут же на столе. Хлеб не был убран в хлебницу и поэтому давно зачерствел. Зелень увяла и прилипла к дну тарелки. Одним словом, все продукты можно было смело выбрасывать. А ведь убранные в холодильник, они оставались бы свежими и годными к употреблению еще долгое время.

– Проходите в комнату! – верно оценив обстановку на кухне, предложила Ольвия. – Нечего вам тут объедками любоваться!

Однако и в большой комнате царил тот же бардак. На большом круглом столе валялись какие-то огрызки и обертки вперемешку с грязными, испачканными краской тряпками, пустыми бутылочками от растворителя, расческами и черт знает еще чем.

– Завтра придет уборщица, она и приберется, – равнодушно проронила Ольвия, сгребая весь этот мусор прямо на пол. – А мне, честное слово, не до этого!

– А где вы работаете?

– Работаю?

Ольвия казалась безмерно удивленной.

– Мне нет нужды работать, – высокомерно заявила она. – Зачем мне работать? Брат обо мне заботится.

Ах, какая молодец девушка! Честное слово, молодец! Подруги ею даже восхитились. Бездельница и не боится в этом признаваться. Прочно села на шею богатому братцу и явно своей позицией очень довольна.

Теперь понятно, почему Ольвия так ненавидит любовниц брата и особенно его постоянную пассию – Валерию. Девица просто боится конкуренции. Ведь если брат женится, его жена может и не потерпеть в квартире присутствия свояченицы. Да еще с таким норовом. И даже если будущая жена Георга окажется настоящим ангелом и против присутствия Ольвии возражать не станет, все равно совершенно точно, позиции самой Ольвии после свадьбы ее брата сильно пошатнутся.

Новая семья потребует от Георга душевных и физических сил. А если пойдут дети? Тогда вообще кошмар! Ольвии либо придется смириться с положением няньки, либо искать себе другое пристанище. И не будет для нее больше веселых вечеринок и тусовок по клубам. И ресторанов, за которые всегда и всюду платил Георг, тоже больше не будет. Теперь ясна причина ненависти Ольвии к Валерии.

Чтобы сгладить возникшее напряжение, Кира обвела рукой вокруг себя и заметила:

– А у вас много картин. Это все вашего брата?

– Нет, что вы! – рассмеялась Ольвия. – Тут целая коллекция из подарков. Кое-что, конечно, принадлежит кисти самого Георга. Многое – это подарки его друзей-художников. Знаете, среди них есть тоже очень талантливые люди. Ники вот, к примеру, далеко не бездарь.

И она указала рукой на полотно, где была изображена женщина в грязно-сером балахоне с какими-то сиреневыми разводами на нем. Возраст, а также внешность этой женщины разглядеть было трудно.

– Это я! – с гордость сообщила Ольвия.

– Правда?

Удивление подруг было вполне понятным. Художник так мастерски искривил черты ее лица, что о сходстве с оригиналом и говорить не приходилось.

– Конечно, Ники нарисовал мой портрет и сказал, что он так меня видит.

– А-а-а… Ну-ну.

Леся хотела сказать, что неизвестному Ники неплохо бы сходить к офтальмологу, но передумала. Судя по тону, с каким распространялась об этом Ники спесивая Ольвия, он еще тот шишка. Скажешь, что плохо рисует, так тебя же еще и помоями обольют. Лучше промолчать, если не разбираешься в современном искусстве.

– Так вот, а еще у брата есть несколько полотен старых мастеров. Брат увлекается русской живописью. Это вот Левитан. А там Коровин.

Подруги с интересом посмотрели на маленькую картинку, скромно висящую в углу комнаты. Какой-то пейзаж с березками. В углу было довольно темно, так что подруги толком не смогли разглядеть полотна. И это и есть прославленный Коровин?

– Вам нравится?

По голосу подруги поняли, что нужно восхищаться. Они и восхитились. Наверное, получилось искренне, потому что Ольвия осталась довольна.

– У брата очень хорошая коллекция, – продолжила она. – По оценкам независимых экспертов, ее стоимость приближается к нескольким миллионам долларов.

Оп-ля-ля! Несколько миллионов долларов! В головах подруг словно перемкнуло. Они услышали цифру, ради которой можно было пойти и на преступление. И как-то очень быстро у них в головах сложился пазл из нескольких кусочков. Витязь – его деятельность мошенника – его еженедельные визиты в квартиру художника. И самое главное – планшет! Тот самый планшет, который Витязь неизменно носил с собой. Планшет, в который могла поместиться любая картина из коллекции Георга.

Только одна неувязочка была в этом чудесно сложившемся пазле. Все картины из коллекции Георга висели на своих местах. Если бы это было не так, то Георг мигом бы это понял и поднял страшный шум.

И снова подруги уперлись лбом в стену. Что же делал Витязь в квартире Георга? После опроса соседей девушки почти не сомневались в том, что к Георгу субботними вечерами наведывался именно Витязь. Скажем так, они были уверены в этом на девяносто девять и девять десятых процента.

Слишком многое совпадало в поведении этих двоих. И странные отлучки самого Витязя с его рабочего поста у станции метро «Площадь Мира», и ключ, который ему передала Ирка, и, наконец, внешность того типа с планшетом поразительным образом и до мельчайших деталей совпадала с описанием самого Витязя.

– Постарайтесь припомнить, – попросила Кира у художника и его сестры, – возможно, вы знакомы с тем человеком, который навещал вашу квартиру по субботам. Возможно, вы его даже хорошо знаете?

Она описала Георгу и Ольвии внешность и другие приметы Витязя. Но ничего, кроме искреннего недоумения, на лицах брата и сестры не появилось. Кира специально наблюдала за ними, надеясь, что сумеет заметить, если они солгут. Особенные подозрения у Киры были по части Ольвии. Ведь Витязь был мужчиной неординарной внешности. Женщины на него так и вешались. Вполне возможно, что и Ольвия… Она ведь одинока. И постоянного сердечного друга явно не имеет.

Но нет! Ольвия не выказала ни смущения, ни страха. Она лишь переглянулась с братом и пожала плечами.

– Нет. С таким человеком мы не знакомы и никогда прежде не сталкивались!

– Точно?

– Совершенно точно!

– Возможно, вам доводилось иметь с ним деловые контакты? Что-то ему продавать или, наоборот, покупать у него? Вы поссорились, и он затаил на вас зло?

Но выдвигая эту гипотезу, Кира и сама в душе понимала ее нелепость. Чтобы она оказалась правдой, понадобилась бы слишком сложная многоходовая комбинация. Затаив зло против Георга, Витязь должен был вычислить сначала его любовницу Валерию, потом ее брата Лешку, а уже затем познакомиться и войти в доверие к Ирке, которая в конечном итоге и раздобыла Витязю ключ от квартиры Георга.

Маловероятно, чтобы такую комбинацию Витязь продумал и осуществил, испытывая лишь острую неприязнь к Георгу. Либо речь идет о поистине лютой ненависти, когда ради уничтожения врага идут на любые ухищрения, кладя на это и жизнь, и здоровье. Но тогда Георг не мог не знать человека, которому когда-то так крепко насолил. А он утверждал, что с Витязем не был даже знаком.

– Никогда не был знаком с этим сомнительным типом! И что ему могло понадобиться у меня в квартире? Никак не возьму в толк!

Киру с Лесей тоже очень интересовал этот вопрос. Не может быть, чтобы Витязь приходил к Георгу лишь для того, чтобы набрать номер Анжеликиного центра и поговорить с девушкой. Скорей для него это было своего рода бонусом, приятным довеском к заранее спланированной и осуществленной операции.

Но какой? Что задумал Витязь против Георга? Ответить на этот вопрос мог разве что сам Витязь.

– Понятия не имею, что этому типу было от меня нужно. Возможно, он хотел украсть мои картины? Но они все на своих местах. Я сегодня несколько часов проверял это.

– А потом мы с братом поехали к его другу-детективу, – вмешалась в разговор Ольвия, и глаза ее блеснули странным блеском. – Должны же мы выяснить, как и через кого попал ключ от нашей квартиры к этому мошеннику!

Теперь подругам все было ясно. У сестры Георга был в этом деле свой интерес. Ольвия ни перед чем не остановится, чтобы изгнать из своей жизни соперницу. А Валерию она воспринимает именно в таком ракурсе. Валерия является прямой угрозой благополучию самой Ольвии. Сестрица мечтает, чтобы ее преуспевающий братец как можно дольше оставался холостым и свободным. Поэтому она пойдет до конца, лишь бы вывести бедную Валерию на чистую воду. И если повезет, то и обвинить ее в сообщничестве с мошенником Витязем.

Ох, недаром Валерия так опасалась злобного нрава сестрицы своего любовника. Выходит, не подвела ее интуиция. Ольвия откровенно ее ненавидит. И теперь открыто объявила о начале боевых действий против врагини.

Но если уж на то пошло, то симпатии самих подруг были на стороне Валерии. Бедняжке и так сильно не повезло в этой жизни. Она получила вместо любящего брата какое-то жалкое ничтожество, которое причиняет ей одни неприятности. А теперь она может еще и лишиться своего шанса устроиться в жизни. Ведь такого богатого любителя пышных женских форм нынче днем с огнем не сыщешь. Всем подавай сушеную воблу. А на пышных русских красавиц спрос катастрофически упал.

Конечно, есть надежда, что в будущем ситуация изменится и пышные женские формы снова войдут в моду, а небольшой излишек веса будет рассматриваться не как порок, а как символ достоинства, достатка и здоровья человека. Но доживет ли до той светлой поры сама Валерия? И будет ли она еще достаточно молода, чтобы вызывать интерес у мужчин? Вот в чем вопрос!

– И что нам теперь делать? – прошептала Леся. – Они наняли профессионального сыщика. Сто пудово, что он выяснит всю правду про ключик. И тогда прости-прощай мечта Валерии о замужней жизни.

– Да уж! Ольвия все уши своему брату прожужжит, что его избранница воровка и мошенница и друзья у нее такие же.

– А мне Валерия понравилась.

Кира обвела подруг взглядом.

– Так что, девчонки, поможем Валерии?

– Поможем!

– Но что мы можем поделать? В дело вступил профессионал. Он-то уж наверняка раздобудет информацию о том, куда Валерия дела ключик!

– Не забывай! Мы тоже в деле! И при желании переиграем любого профессионала!

Однако бравада – это хорошо, а что делать дальше, никто из подруг толком не представлял. Время было уже позднее. И поэтому они рассудили, что утро вечера мудреней, и разошлись по домам. То есть Анжелика отправилась к себе домой, к папе и маме, встревоженным долгим отсутствием дочери. А Кира с Лесей поехали к себе в свой «чудный уголок», где их не ждал никто, кроме их домашних любимцев – Фантика и Фатимы.

Едва девушки перешагнули через порог, как им навстречу бросились два гибких кошачьих тельца. Фантик и Фатима, соскучившись в ожидании хозяек, стремились выказать им свою любовь, а заодно и подлизаться. Уходя, хозяйки забыли включить им кабельное телевидение, и кошки провели очень скучное воскресенье, пересматривая старые сериалы и дивясь на людскую глупость, которую с лихвой выплескивали на зрителей участники многочисленных телевизионных шоу.

Теперь кошки надеялись, что за ласку хозяйки включат им кабельное и они наконец смогут посмотреть свои любимые передачи.

Фантику исполнилось уже десять лет. Возраст очень почтенный для кота. Сколько было лет его подруге Фатиме, не знал абсолютно никто. До знакомства с Фантиком его пассия была обычной беспризорной кошкой, обитающей на помойке. Дата и место ее рождения нигде не были зафиксированы. Точно так же, как и имена ее почтенных родителей. И Кира никак не могла ей этого забыть и простить.

Ее ужасно коробило, что замечательный Фантик – наполовину рекс, наполовину сиамец, а наполовину незнамо кто, но при этом производитель новой породы кошек – связался с такой забулдыгой, как Фатима. И даже безупречное поведение самой Фатимы более чем на протяжении пяти лет супружеской жизни с Фантиком не могло исправить ситуации.

Кира свою «невестку» откровенно недолюбливала и всячески шпыняла. В противовес ей, Леся, наоборот, была особенно нежна с ласковой и привязчивой кошечкой. И она неизменно твердила Кире, что если бы та была поласковей с Фатимой, то и кошка платила бы ей ответной привязанностью.

Но все было впустую. Кира обожала Фантика. А Леся питала нежность к Фатиме. Но вот самим кошкам было глубоко плевать, кто из хозяек их больше любит. Они были вполне счастливы друг с другом. И честно говоря, в обществе посторонних дамочек, с которыми волею судьбы были вынуждены обитать под одной крышей, совсем не нуждались.

Кошки требовали от своих хозяек всего двух вещей – хлеба и зрелищ. То есть ежедневной порции свежей семги или трески и кабельные каналы телевидения. Вот и сейчас, слопав по приличной порции рыбного фарша, заготовленного Лесей заранее и сейчас лишь сдобренного сырым яичком, кошки тут же торопливо отправились к телевизору и принялись истошно мяукать.

Возмущались они до того момента, пока Леся не подключила кабельное телевидение, после чего кошки в один миг успокоились. И устроились среди мягких диванных подушек напротив плазменного экрана.

– Иногда мне кажется, что зря мы переехали за город, – с огорчением взглянув на эту неразлучную парочку, намертво прилипшую к экрану телевизора, произнесла Леся. – Кошки почти совсем не бывают на свежем воздухе.

– Зато мы бываем!

Это была чистая правда. Возле коттеджа подруг был большой участок земли. И хотя вначале у девушек сложились не слишком теплые отношения со старостой их поселка, который не разрешал сажать им то, что хотелось, а требовал выполнять посадки по строго разработанному плану, со временем все устаканилось.

Подруги засадили свой сад красивыми декоративными кустарниками, за которыми с удовольствием ухаживала Леся. Имелся у подруг также и небольшой огородик, в котором успешно росла свежая зелень для стола.

На деревьях пели птички, под забором регулярно пробегали шустрые ежики. И иной раз даже зайцы прибегали на участок. Впрочем, последних посетителей подруги у себя не приветствовали. Зайцы портили посадки и тоже претендовали на урожай.

Но все эти прелести жизни за городом находились в доступной близости к самому городу, что, несомненно, делало их еще более привлекательными. До центра легко можно добраться за полчаса-сорок минут. А кто из обитателей мегаполиса может похвастаться, что тратит на дорогу до работы меньше времени?

Накормив кошек, подруги наспех перекусили сами. Ничего особенного у них сегодня не предусматривалось. Горячие бутерброды с ветчиной и сыром да салат из огурцов и помидоров с зеленым луком и чесноком.

– Никуда мы сегодня уже не поедем, – заключила Леся. – Так что можно и чесночком побаловаться.

– Ага! Тем более что целый день провели на ногах в общественных местах и много ходили по холоду. Организм буквально вопиет о витаминах и микроэлементах!

За ужином подруги молчали. Обе думали об одном и том же, но они слишком устали, чтобы разговаривать. Лишь поев, они отправились в гостиную, потеснили кошек у телевизора и сами устроились на диване.

Некоторое время подруги просто смотрели на мелькающие на экране картинки. Но затем Кира протянула руку и набрала со своего мобильника номер Витязя.

– Абонент находится вне зоны действия сети, или его телефон выключен, – сказал ей равнодушный женский голос.

Кира вздохнула и покосилась на подругу.

– Не отвечает? – сочувственно спросила у нее Леся.

– Нет.

– Надо что-то делать.

– Но что?

– Искать! Не дело, если парень так и пропадет.

– А тебе не все ли равно?

– Сам Витязь мне, конечно, без интереса. А вот Валерию с Анжеликой жалко. Первую точно сгноит сестрица ее Георга. А Анжелика… Та станет своего Витязя идеализировать, томиться и ждать, когда он вновь объявится.

– А он не объявится, но она поймет это слишком поздно и упустит лучшие годы своей жизни! – подхватила мысль подруги Кира.

– Ну да, что-то в этом духе.

– И что же делать?

– Узнать адрес Витязя и завтра ехать к нему.

– А вдруг… – начала Кира, но Леся ее перебила:

– Никакого вдруг! Что-то мы там в любом случае узнаем!

И видя, что Кира не собирается ей возражать, примиряюще добавила:

– Сама понимаешь, в нашей тупиковой ситуации нам сгодится любая информация.

Но чтобы ехать к Витязю в гости, надо было еще узнать его адрес. Или хотя бы для начала адрес, по которому он был зарегистрирован. А для этого надо было влезть в базу данных мобильных телефонов той сети, услугами которой пользовался пропавший Витязь.

– Что это за номер такой? Какая это сеть?

– Не знаю. Их сейчас расплодилось словно собак нерезаных.

– Но точно не МТС.

– Нет. Что-то другое.

– А у нас с тобой есть базы только по МТС. Что будем делать?

– Может быть, Лисице позвоним? – после минутного раздумья предложила Леся.

Услышав имя приятеля, Кира очень воодушевилась. Леся отлично придумала. Именно Лисица им сейчас и нужен!

Лисицей звали близкого приятеля двух подруг, который к своим тридцати с хвостиком годам все еще оставался холостяком. Да не просто холостяком, а холостяком более чем преуспевающим. Как водится, возле обеспеченного, одинокого и обаятельного Лисицы тучами вились дамочки самых разных возрастных категорий. Любвеобильный Лисица никому не отказывал во внимании. И порой подругам оставалось только удивляться, как это у него хватает времени на всех и все его любят.

Подруги и сами отчасти попали под очарование своего приятеля. Во всяком случае, они выделили ему у себя в коттедже отдельную спальню. И безропотно кормили сытными завтраками, обедами и ужинами взамен некоторой помощи по дому или в очередном проводимом ими расследовании.

Правда, Лисица у них уже давненько не появлялся. Недавно в его жизни возникла некая Виолетта, которая целиком поглотила все то немногое свободное время, которое еще оставалось у Лисицы от других прекрасных дам.

Но сегодня подругам повезло. Лисица сразу же снял трубку. И более того, оказалось, что он дома. И вот уж вовсе невероятное стечение обстоятельств – один и расположен поболтать.

– Говорите, Анжелика? – переспросил он у подруг. – Может быть, познакомите меня с ней?

– Ага! Счас! Чтобы ты окончательно задурил голову бедной девочке? Ей и ее лже-Георга хватает с избытком!

– А при чем тут какой-то Георг? – немедленно оскорбился Лисица. – В отличие от него я себя ни за кого не выдаю. И вообще, я весь на виду. Берите меня голыми руками.

– Ага! Возьмешь тебя! Ты же скользкий, словно мылом намазан! Одним словом, не дури Анжелике голову, а лучше помоги ей.

– Ну, не знаю, – для вида поломался Лисица, хотя подруги отлично знали, что он любит приключения и расследования не меньше их самих и все его сомнения не больше чем комедия. – А что делать-то надо, чтобы помочь девочке?

– Узнать адрес этого мерзавца!

– Уж так сразу и мерзавца! – хохотнул Лисица. – Ты оскорбляешь мою мужскую солидарность, Кира.

– Он подлый врун! Такие люди не заслуживают снисхождения.

– И когда ты стала такой холодной и грубой?

– И вовсе я не!..

Кира хотела уже вспылить на приятеля, но вовремя вспомнила, с кем имеет дело. Ясно, Лисица не был бы Лисицей, если бы не попытался поддразнить ее.

– Так ты поможешь мне или нет?

– Помогу, если вы познакомите меня с этой Анжеликой.

И мечтательно протянув:

– М-м-м… какое имя, – Лисица добавил: – Мне кажется, я уже в нее влюбился. Диктуйте телефон.

Кира продиктовала ему номер Витязя. И Лисица, даже не кладя трубки, защелках по клавишам компьютера. В бизнесе, которым уже не первый год занимался Лисица, информация была одним из основополагающих успеха. Поэтому Лисица добывал ее всюду, не щадя живота своего.

– Никогда не знаешь, что, когда и про кого может пригодиться, – любил приговаривать он.

В этом отношении Лисица был похож на старого барахольщика, который ничего не выкидывает из опасения, что именно эта вещь вдруг ему когда-нибудь и пригодится. Разве что в отличие от обычного барахольщика захламлял Лисица не свой дом, а исключительно свой «чердак».

– В общем, записывайте адрес вашего Витязя, – после минутной паузы велел он подругам. – Улица Красных Текстильщиков, дом… Записали?

– Да.

– Вот и отлично, – хмыкнул Лисица. – Место превосходное. С одной стороны комбинат чего-то такого, с другой стороны фабрика, с третьей…

– Можешь не трудиться. Я знаю, где это находится, – перебила его Кира. – Но ты не назвал нам номер квартиры.

– А его нет.

– Нету? Но как же так? – изумилась Кира. – Витязь живет в собственном доме?

В голосе Киры, помимо ее воли, прозвучало уважение. Пусть улица Красных Текстильщиков и была застроена промышленными предприятиями, но ведь это все равно центр! И Нева в двух шагах. И Смольный собор. И Таврический сад. И… да что там говорить, центр города – это и есть центр города.

Но Лисица быстро спустил Киру с небес на землю.

– Могу себе представить этот дом! – ядовито хмыкнул он. – Скорей всего, это фабричное общежитие. Поэтому и номер квартиры не указан.

Ах, вот оно что! И восхищение, которое уже начала испытывать Кира в отношении неизвестного ей пока что Витязя, мгновенно улетучилось. Ведь, согласитесь, одно дело, когда мошенник – человек преуспевающий и живущий в собственном доме, пусть даже и совсем маленьком, но расположенном в центре Питера, и совсем другое, когда мошенник проживает в общежитии в непонятно какой комнате.

Тут возможны любые варианты, но, увы, все для Анжелики малоутешительные.

Глава 7

Тем не менее на следующий день с утра пораньше все три подруги в полной боевой готовности вышли из машины на улице Красных Текстильщиков. Как и предсказал вчера Лисица, нужное им здание оказалось фабричным общежитием. Тут жили работники, которые трудились на прядильно-ниточном комбинате имени Кирова.

Выпускаемые тут нитки славились своей прочностью, а также дешевизной. Ну и соответственно предприятие в постсоветские времена не только не прогорело, но даже умудрялось составлять успешную конкуренцию другим новомодным фабрикам, собирать призы на выставках и вообще уверенно держаться в волнах предпринимательской деятельности.

Излишне говорить, что работали на комбинате преимущественно одни женщины – работницы. Мужчины выполняли функции механиков и наладчиков производственных станков, да и то их все чаще и чаще теснили деловитые и малопьющие бабы.

– Вы к кому, девочки? – строго спросила у подруг пожилая вахтерша, сидящая на входе и бдительно поглядывающая за «вертушкой».

– Мы…

Одновременно с адресом Витязя Лисица продиктовал подругам также и его имя, фамилию и отчество. Правда, подруги были совсем не уверены, что это имя именно Витязя, а не какого-нибудь другого человека. Но, как говорится, надо же им было с чего-то начинать их расследование.

И сверившись с бумажкой, Кира произнесла:

– Мы к Полоскову Олегу Игоревичу.

Это имя произвело на старушку эффект разорвавшейся у нее под носом бомбы. Она и прежде была на взводе, а тут и вовсе взъерепенилась:

– К кому, вы сказали?!

В голосе старушки послышались грозные раскаты. Она явно спрашивала не просто так. Она очень хорошо знала гражданина Полоскова. И знала его явно с самой плохой стороны.

– Подлеца этого ноги тут больше не будет, покуда я жива! – заявила она гневно.

– П-почему?

– Наделал тут делов, а сам в кусты. Подлец он и есть!

– Ка… Каких делов?

– А таких! Будто бы сами не по этому самому делу!

Выражалась старушка в высшей степени загадочно. И поэтому подруги ее, откровенно говоря, не понимали. Старушка же, выплеснув первую порцию гнева, внезапно подобрела и, проницательно взглянув на подруг, спросила:

– Чего? И вас тоже этот подлец с дитем бросил?

Анжелика сдавленно ахнула, услышав, что у ее предполагаемого возлюбленного имеется ребенок или даже энное количество детей в этом общежитии.

Но старушка истолковала ее слова по-своему. И окончательно проникнувшись сочувствием к подругам, с горечью спросила:

– Что? Всех троих?

– М-м-м… Да.

– Вот стервец! – то ли разозлилась, то ли восхитилась старушка. – Ну а вы куда смотрели?

Девушки в ответ развели руками.

– Нет, нету его тут! И покуда я жива, и не будет! Ниче! Сами дитев вырастим! Небось после войны мужиков тоже мало было. А ничего! Жили и детей рожали, и воспитывали, и в люди выводили! Мужик ведь в семейном деле не главное. Было бы дите здоровое, а русская женщина и в одиночку все выдюжит!

Позиция старушки, конечно, была похвальна. Но, увы, она никак не объясняла подругам, где искать Полоскова Олега – Георга – Витязя. Но старушка неожиданно сама помогла им в этом.

– А вам небось с Риткой поговорить хочется? – предположила она. – Или с Надюшкой? Пожалуй, с Надюшкой сподручнее. Ритка-то на подлеца этого сильно злая. Небось и разговаривать об нем не захочет. А вот Надюшка, та помягче душой. Авось поговорите с ней, отведете душу-то!

– Да. Мы очень хотим… Того… Отвести душу!

– А ну так и идите! – оживленно закивала старушка. – Тридцать вторая комната. Третий этаж. Идите себе с богом. Да не шумите очень-то. Чего уж теперь вам шуметь, дело-то все равно уже сделано. А для маленьких ваших ребятенков шум вреден! Плачут в животиках у мамок, ручками головку закрывают. От шума хоронятся, бедняжечки!

Оставалось только удивляться, откуда эта полуграмотная бабка знала такие подробности о внутриутробной жизни младенцев. Не вступая с ней в дальнейшие дебаты, девушки поднялись наверх. Лифта тут не было, так что на третий этаж им пришлось шлепать своим ходом по обшарпанной лестнице, где в каждом пролете стояли банки, битком набитые окурками. Видимо, проживающие тут граждане мало пеклись о своем здоровье и травили его, когда и как только могли.

– Вот тридцать вторая комната, – увидев криво написанные на двери цифры, сказала Леся. – Тут она и живет… Надюшка эта.

Подруги осторожно постучались в дверь, но им никто не ответил. Толкнув дверь, которая оказалась не закрытой, девушки шагнули внутрь.

– А кто… – начала Кира, но быстро осеклась, потому что увидела спящего в кроватке годовалого младенца.

Вид у малыша был упитанный и удивительно умиротворенный. Розовые щеки свисали так, что почти закрывали собой небольшую подушку. Кудрявые русые волоски торчали во все стороны. А сам ребенок довольно улыбался чему-то во сне.

Анжелика при виде малыша тихонько ойкнула и прижалась к стене. Впечатлительная ее натура уже видела лже-Георга отцом этого младенца.

– Вы ко мне? – услышали девушки позади себя тихий голос.

Они обернулись и увидели невысокую плотненькую женщину лет тридцати пяти. Ни особой красотой, ни грацией она не отличалась. Впрочем, трудно выглядеть соблазнительной, когда у тебя на голове накручено старое полотенце, а сама ты стоишь без грамма косметики и в бесформенном халате.

– Вы ко мне? – повторила женщина.

– Если вы Надя, то да.

– Я – Надя, – кивнула женщина. – А вы, наверное, по поводу детских вещей? У меня много есть чего на продажу. Все вещи от нуля и до года. Сначала я-то накупила Валерке всего самого разного. Неопытная была, глупая. А ребенок моментально из всех вещичек вырос, пришлось новые обновки ему покупать. Так и накопились вещички. А куда их девать? Сами видите, комнатка невелика. Что поплоше, раздала, а дорогие костюмчики просто так отдавать жалко. Ведь за некоторые из них по тыще рублей было плачено. А другие и того дороже.

И видя, что девушки молчат, она поспешно сказала:

– Нет, вы не думайте, я вам вполовину дешевле продам. Понимаю, что не в магазине берете. Хотя, честное слово, часть вещей даже в упаковке и с бирками. Купила, домой принесла, положила, а хватилась через пару недель – батюшки, мало!

Видимо, Надя в средствах не нуждалась. Мебель у нее в комнате стояла новая, был хороший импортный двухкамерный холодильник, на стене висел плоский экран. Не самый большой, но вполне приличных для крохотной комнатушки размеров. Да и разбросанные по стульям вещички говорили о том, что нужды Надя не терпит.

– Вы не думайте, что если я в общежитии живу, то вещи ребенку плохие покупала. У меня все импортное. Отличного качества! Мы с подругами, когда я беременная была, в Финляндию мотались. Бизнес у нас такой с ними был. Так я на всю выручку в Финляндии детских вещичек набирала. Там трикотаж отличный! Целыми сумками притаскивала! Теперь вот думаю, на кой я это делала? Валерка вырос, всего и не надел!

Женщина еще много чего говорила, расхваливая и раскладывая перед подругами одежду. Несмотря на то что она отнюдь не старалась говорить шепотом, спящий ребенок продолжал спокойно спать.

– А вы чего молчите? – спросила Надя у подруг. – Язык проглотили?

– Его боимся разбудить.

И Кира покосилась в сторону детской кроватки.

– А вы не бойтесь! – рассмеялась Надя. – Он у меня такой! Как уснет, его пушкой не разбудишь. Я и телевизор при нем смотрю, и музыку слушаю. А что делать, комната у нас всего одна. Правда, обещают от комбината скоро квартиру дать. Вроде бы директор дом где-то в Колпино для нуждающихся в жилье работников строит. Но когда это еще будет! Думаю, Валерка уже в школу пойдет. А может, и окончит!

И несмотря на то, что в этих словах не было ничего веселого, женщина задорно рассмеялась. Она сразу же стала хорошенькой. И подруги охотно принялись рассматривать вещички, которые она перед ними выкладывала.

Надя их не обманула. Все вещи были хорошего качества, очень симпатичные, мягкие и уютные. Будь у подруг дети, они бы обязательно скупили все. Но пока что они ограничились лишь несколькими вещичками, которые им понравились больше всего. Кира взяла себе пушистый нежно-голубой костюмчик – штанишки на лямочках и кофточка с кармашками, с вышитыми на них жирафиками. К костюмчику она взяла еще беленькую шапочку и зелененькое покрывальце.

Благоразумной Лесе больше понравились коричневые детские ботиночки с малюсенькими слониками и оранжевая курточка, которую мог с одинаковым успехом носить как мальчик, так и девочка. Никогда ведь не знаешь, кто у тебя родится. Лучше иметь кое-что про запас из унисекса, чем потом ломать голову, куда деть ненужные вещи, и плакать над синей курточкой с машинками, если у тебя вдруг родится девочка.

Подруги быстро сделали свой выбор и расплатились с Надюшей. Одна только Анжелика все еще не сделала выбора. Наконец она со вздохом указала на громадного белого медведя, сидящего в углу:

– Скажите, а он тоже у вас продается?

На лицо Нади набежала тень.

– Нет, – суховато произнесла она. – Медведь не продается. Ни за что!

Подруги насторожились. Однако странно, распродавать вещи, которые успешно помещаются в одну сумку, но упорно держаться за громадного медведя, который один занимает целый угол в маленькой комнате. С чего бы такая нежная привязанность к белому, маркому и, честно говоря, довольно страшному зверю?

Но Надя, решив смягчить свой резкий отказ, объяснила:

– Медведь не продается, потому что это подарок… друга.

Однако лицо у нее при этом было напряженным и совсем не добрым. Похоже, никаких сентиментальных воспоминаний о «друге» у нее не было.

– Так и что с того? – весело воскликнула Кира, сделав вид, что не понимает настроения Нади. – Друг, он на то и друг, чтобы понять, почему вы избавились от его подарка. Вам ведь он очень мешает. А лишние деньги в кошельке, наоборот, никогда помехой не будут.

– А знаете, может быть, вы и правы, – задумчиво произнесла Надя.

И внезапно, махнув рукой, воскликнула:

– Берите! Может быть, и впрямь пришло время окончательно распрощаться с прошлым! И этот медведь… Да, я вам его продам. Нет, подарю!

– Подарите? – удивилась Анжелика. – Но это ведь дорогая вещь.

– Все равно! – заупрямилась Надя. – Мне он ничего не стоил. Ну и я в свою очередь наживаться на нем не стану. Забирайте зверя так!

– Хм… Как-то необычно. И странно.

– Все в порядке! Если хотите, я вам расскажу, как этот медведь попал ко мне. И вы сами поймете, что оказываете мне громадную услугу, забирая его отсюда!

Подруги даже не ожидали, что им так повезет. Наверняка Надежда получила своего медведя от Полоскова. И сейчас она расскажет своим гостьям о том, как и где они познакомились друг с другом.

Так и получилось. Надя сорвалась прямо с места в карьер.

– Медведя мне подарил мой любовник – отец Валерки! Хорош был гад! И ростом, и на мордаху тоже. Вот я и не устояла. А он еще говорить был мастак. Таких мне золотых гор наобещал, что закачаешься. Я рот-то и распахнула! А когда спохватилась, так уж поздно было. Валерка во мне шевелился. Оглянулась я, мать моя родная, ни жилья у меня собственного, ни мужа. И что делать? Хорошо, что директор наш мне навстречу пошел. Не только не сократил меня, но и декретные выплатил, и вообще очень мне помог. Валерку моего в ясли круглосуточные определил. Когда мне надо, я его туда отвожу, когда надо, забираю. Без яслей я бы пропала! Кто бы меня три года на комбинате стал ждать. Другую бы нашли, без ребенка!

– Значит, вы сына одна воспитываете? Его отец вам не помогает?

– Ну, так получилось. Да и то сказать, я даже теперь рада, что он исчез. Потому как человек он был ненадежный. С таким семью заводить – после наплачешься.

– А как его звали?

– Олег. Олегом его звали.

– Полосков?

– А вы его тоже знаете? – вскинулась Надежда. – И как он? Жив, подлец?

– Наверное. Вообще-то мы его тоже ищем.

– И тоже потому, что беременны? – усмехнулась Надежда и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Ну-ну… Узнаю Полоскова. У нас тут в общежитии сразу три девчонки от него залетели. Одна на родину к родителям уехала, а мы с Риткой остались. У меня ситуация получше, а ей туго приходится. Меня-то директор ценит, я в цеху старшим мастером работаю. А Ритка – простая работница. Соответственно ей и уважения меньше, да и помощи тоже. А вы когда Полоскова в последний раз видели?

Тут подруги смутились.

– Знаете, мы не совсем уверены, что речь идет об одном и том же человеке, – вздохнула Кира. – У вас случайно не сохранилось фотографий вашего… любовника?

– Почему же не сохранилось? Есть у меня его фотографии. И даже много.

– Много?

– А что? Я не какая-нибудь там кукушка, которая ребенка в капусте нашла. Мне есть что ему показать. Ребенок, я считаю, должен хоть на фотографиях видеть своего отца. Иметь, так сказать, представление! Для него и сохранила. И про медведя этого тоже все думала сказать, что отец его подарил. Но теперь думаю, ерунда это. Фотографий с избытком хватит. Фотографии что, спрятала – их и не видно. А медведь стоит, глаза мозолит. Мешает своей жизнью жить, все время об этом подлеце мне напоминает!

Говоря это, Надя рылась на полках и наконец извлекла довольно пухлый альбом с фотографиями.

– Вот он! – ткнула она пальцем в худощавого русоволосого мужчину, стоящего рядом с ней. – Подлец Полосков собственной персоной! Он это? Узнаете?

Вопрос, мягко говоря, поставил подруг в тупик, так как никто из них никогда не видел ни Полоскова, ни Витязя, ни тем более человека, представлявшегося Анжелике лже-Георгом. С равным успехом это мог быть кто-то из них троих, а могли и все трое быть, так сказать, в одном лице.

– Ну? Он это?

– М-м-м… А вы случайно не знаете, не было ли у вашего Полоскова какой-нибудь клички?

– Клички? Да какой клички? Разве что – Потаскун ему прозвище!

– Нет, нет. Другое. Витязь, например.

– Витязь? – удивилась Надя. – А вы откуда Витязя знаете? Нет, Витязь – это не мой Полосков.

И не успела Анжелика издать радостный писк, как Надя прибавила:

– Витязь – это лучший дружбан моего Полоскова. Можно сказать, они с ним неразлейвода! Только Полосков мой направо и налево детей плодит, совсем на этот счет без башни мужик. Ну а Витязь, он себе на уме человек. Но в их неразлучной парочке заводилой, я думаю, был именно он!

Подруги не могли поверить своим ушам и своему счастью. Наконец-то нашелся нужный человек! Наконец хоть кто-то мог сообщить им конкретные сведения о Витязе. Но на всякий случай подруги сначала спросили:

– А как он выглядел, этот Витязь?

– Выглядел? Красивый мужик. Высокий, статный. Блондин. Да что там говорить, я вам сейчас его покажу!

И Надя, порывшись среди фотографий, вытащила одну, на которой были запечатлены четверо людей. Трое мужчин и одна женщина.

– А я снимаю, – пояснила Надя. – Вот это мой Полосков. Вот это Борис – тоже их приятель. А вот это и есть тот самый Витязь, о котором вы спрашивали.

Не передать того волнения, с которым девушки взяли в руки эту фотографию. Наконец-то они видят воочию лицо того человека, о котором им за последние дни стало так много известно. Но их волнение было ничто по сравнению с тем чувством, которое охватило Анжелику. Сердце у нее так и стучало и выпрыгивало из груди, когда она поднесла фотографию к глазам.

– Ну как?

– Да, это он, – вздохнула Анжелика.

– И как ты это узнала? – прошептала ей на ухо Леся.

– По отметинке у него на подбородке. Видите, что-то вроде оспинки. Георг рассказывал мне о ней. Сказал, что в детстве упал на колючий куст, и с тех пор на месте укола осталась отметина. Девушкам, еще сказал он, нравится.

Но Кира не торопилась радоваться. Она больше совершенно не верила тому типу, который звонил Анжелике. Сначала он представился ей Георгом, хотя звали его совсем не так. Потом наврал про свою работу, потом оказалось, что он пользуется телефонным номером, который зарегистрировал на своего друга. Так сколько еще вранья умудрился наворотить этот тип? И где гарантия, что на фотографии именно он? Возможно, Анжелике звонил совсем не Витязь, а кто-нибудь другой, близко знавший Витязя. Скажем, вот этот третий мужчина на фотографии.

– А кто это еще вместе с ними? – спросила Кира у Нади, указывая на фотографию.

– Вы имеете в виду мужчину или женщину?

– Ну… Обоих.

– Девушку привел Витязь. Даже не помню, как ее звали. Кажется, Ната или Нюта. Бедная влюбленная девочка, Витязь вел себя с ней отвратительно. Хамил, один раз даже ударил по лицу. Несильно, но, думаю, ей все равно было обидно. Конечно, мой Полосков тоже не был ангелом, но все-таки такого откровенного хамства он себе со своими женщинами не позволял. Не знаю, что с этой Натой случилось. Но я эту девушку больше никогда не видела.

– А мужчина?

– А вот мужчина – это близкий приятель Витязя. Даже странно, Витязь – мошенник, каких еще поискать. Вечно у него какие-то аферы на уме. Где подешевле купить и что потом с этим дешево купленным сделать, чтобы втюхать его кому-нибудь задорого. Вот этим всегда его мысли и заняты. А Борис совсем другой.

– Борис?

– Да, его зовут Боря – Борис. Занимается какими-то компьютерными технологиями. У него своя фирма. Одним словом, солидный человек. Имеет и машину, и дом за городом, и квартиру хорошую. Даже удивительно, что они с Витязем до сих пор дружат. Совсем разные у них интересы. Но, насколько я поняла, Витязь и Борис дружны еще со школы. Ну, и мой Полосков тоже к ним примазался. Господи, вот уж говна – пирога! Со свиным рылом да в калашный ряд.

– Вы это о ком?

– О Полоскове. Вот уж приятелей себе выбрал! Оба городские, да еще такие из себя лощеные. Борис из интеллигентной семьи, сразу чувствуется. У Витязя родители еще и богатые. А мой Полосков без роду без племени, из себя – деревня деревней. И что у него с ними общего могло быть? Разве что баб клеить все трое умели одинаково ловко. Это да, этого у них троих не отнимешь!

Наверное, Надя могла еще много чего рассказать про своего Полоскова, но подруг интересовал другой человек.

– А как все-таки зовут Витязя?

– Знаете, а я даже и не смогу вам сказать, – неожиданно улыбнулась Надежда. – Никогда не слышала его настоящего имени. Витязь и Витязь. Знаю, что он стоял на станциях метро, скупал антиквариат, золото, ордена. А до этого у него был бизнес с массажным салоном, но его пришлось прикрыть, когда среди девушек вспыхнула эпидемия венерических заболеваний. А еще до этого он гонял из Молдавии фуры с виноградом и домашним вином. Без всякой лицензии на такого рода деятельность, как мне думается.

Да уж, интересы у Витязя были самые что ни на есть разносторонние. Он был делец до мозга гостей. Это подруги уже поняли. Но вот какого черта этот тип забыл в квартире Георга, этого они никак понять не могли.

И поэтому дружно уставились на фотографию, где трое мужчин стояли в кадре, обнимая друг друга за плечи. Внимание Киры по-прежнему привлекал к себе третий незнакомец, некий Борис. Что у него могло быть общего с хитрецом и пройдохой Витязем и простоватым гуленой и бабником Полосковым? От Нади девушки уже узнали, что Полосков прибыл в Питер из какой-то небольшой деревни под Брянском. Окончил в Брянске училище, а потом приехал в Питер, потому что слышал, что в большом городе и зарплаты у людей больше.

Несмотря на свою бурную и необузданную личную жизнь, в цеху Полосков считался хорошим мастером. Он долгое время работал на комбинате наладчиком оборудования. Однако ему все равно пришлось уйти, когда количество забеременевших от него женщин стало слишком велико. Но при всем при этом с Полосковым было все ясно. А вот с его друзьями как раз таки нет.

– А что вы знаете про этого Бориса? – спросила Кира.

– Что знала, я вам уже рассказала, – вздохнула Надя, которую уже явно начал утомлять этот разговор. – Он местный. Учился с Витязем в одной школе. Был женат и развелся. И я даже не уверена, есть ли у него постоянная женщина. Да, еще была у него в молодости какая-то трагическая любовь. Не знаю, что там точно произошло, но с тех пор Борис сторонится и, я бы даже сказала, опасается серьезных отношений.

– А сколько ему лет?

– Думаю, что тридцать с хвостиком.

Кира снова взглянула на фотографию. Вот интересно, двое других мужчин отвернулись от объектива фотоаппарата. Полосков косил глазами на свою переносицу, и вид у него был придурковатый и счастливый одновременно, словно Полосков у себя на носу увидел нечто потрясающе интересное. А Витязь смотрел куда-то в сторону, и губы у него сложились в похотливую ухмылочку. Кира почти не сомневалась, что смотрит этот тип на проходящую в этот момент в стороне молодую и красивую девушку.

Один только Борис смотрел прямо в объектив фотоаппарата. Лицо у него было строгое и внимательное. Темные волосы аккуратно подстрижены. Твердый подбородок. Густые брови. Чисто выбрит. Аккуратно одет в отнюдь не дешевые вещи. И вообще, весь его вид говорил об энергии, собранности и процветании, которые первые две составляющие принесли этому человеку.

И что такой классный мужчина забыл в компании дурачка и проходимца? Этого Кира упорно не понимала. Но чувствовала, что, если они разгадают эту тайну, им будет гораздо легче вести дальше свое расследование.

Глава 8

Все это было, конечно, хорошо и очень занимательно, но ни на шаг не приближало подруг к ответу на главный вопрос. Кто же все-таки звонил Анжелике? Витязь? И где сейчас находится этот человек? Раз о Витязе у Надежды были самые общие сведения, возможно, его друзья подскажут, где искать этого человека. Тот же Полосков. Ну, или Борис.

– Уже очень хочется хоть с кем-то из них троих поговорить лично, – призналась Кира. – Надя, а вы не знаете, где сейчас отец вашего ребенка?

Надя помотала головой.

– И даже знать не хочу! От него у меня одни только проблемы. Придет – я ревную: где был. Уйдет – я снова на стену от ревности лезу: куда пошел? Нет уж! Так жить – свихнуться недолго. Без Олега мне куда спокойнее. Только я и Валерка. Никто не вмешивается, никто нервы не треплет. Я теперь даже довольна, что так все у нас сложилось и Олег исчез.

– Значит, разыскать своего Полоскова вы не пытались?

– Нет. Я его сама прогнала, когда он явился ко мне однажды.

– Когда?!

– Валерке месяца три было, когда этот красавец заявился! – с горечью сказала Надя. – На сына, видите ли, захотелось взглянуть. А от самого женскими душищами так и несет, от подлеца! И на вороте следы от помады. И звонят ему на трубу постоянно. Тьфу! Я на это посмотрела да и говорю: гуляй отсюда. Ну, он и пошел.

Прекрасный отец! Действительно, такого папашу лучше иметь только на фотографиях. В жизни он способен причинить немало боли и горя как матери, так через нее и ребенку. Мальчик ведь будет постоянно видеть слезы и скандалы в семье. И вырастет больным неврастеником с совершенно извращенным представлением о том, как должен вести себя настоящий мужчина.

Пусть уж лучше место папаши останется вакантным. Глядишь, не через год, так через два появится в жизни Надежды подходящий мужчина, который станет ей верным мужем, а ее ребенку – заботливым отцом. Ведь недаром в народе говорят, что не тот отец, кто один раз молодец, а тот, кто вырастил и воспитал. Того и любят, того и зовут папой.

Но подругам, чтобы продолжить их расследование, было позарез нужно найти Полоскова или Бориса. И поэтому Кира спросила еще раз:

– Значит, совсем никакой информации об этом человеке вы не имеете?

– Я – нет. Но если вам так уж нужен этот мерзавец, то сходите-ка вы к Ритке. Помните, я вам говорила, что мы с ней вроде как подруги по несчастью. У нее тоже от моего Полоскова пацан родился. Только на месяц раньше моего. Вот Ритка на Полоскова большие надежды возлагала. И, как мне кажется, до сих пор мечтает, чтобы он вернулся к ней, женился и признал себя отцом ее ребенка.

– Зачем ей такой муж?

– Ну, все люди разные, – вздохнула Надя. – Вот я привыкла сама по жизни из всех трудностей выкручиваться, и у меня это неплохо получается. А Ритке хочется, чтобы о ней кто-то заботился. Вот она и вбила себе в голову, что Полосков обязан взять ее в жены.

– И что?

– Ну, и домогается его.

– Бедная!

– Дура она! – вздохнула Надежда. – Уж я ей много раз талдычила, чтобы она Полоскова лучше забыла. Что его не изменить. Что он так до старости за юбками и будет волочиться. Только она меня и не слушает. А то еще принимается орать, что это я потому говорю, что себе хочу Олега присвоить. Или кричит, что это из-за меня ее личное счастье порушилось. Дескать, я у нее Олега отбила. А чего его отбивать было, коли он сам со всеми смазливыми бабами у нас в цеху хороводился, а Верка так от него уже давно беременная была и даже ребенка родила, и на родину к своей матери отослала. Нам бы с Риткой не быть дурами да посмотреть, чем у Верки все это дело с Полосковым кончилось. Но мы-то думали, что умней всех. Что с нами ничего подобного не случится. Ну да если честно, то мне Полосков одно время побольше, чем другим, внимания уделял. Тогда мне даже казалось, что он ко мне серьезно относится. Но как я забеременела, Полоскова и след простыл. И в этом Ритка тоже меня винит!

И с очередным вздохом Надежда закончила:

– В общем, наши отношения с Риткой дружескими назвать трудно. Но вы, если хотите, сходите к ней. Если кто и знает, где сейчас Полосков, то это именно Ритка.

С этим напутствием подруги и спустились по лестнице на один этаж вниз и оказались перед комнатой Ритки. По иронии судьбы, обе эти женщины жили в совершенно одинаково расположенных комнатах – точно посредине коридора. Только одна жила на третьем, а другая – на втором этаже. Очень удобно – идя в гости, никогда не запутаешься в дверях. Либо к одной, либо к другой точно попадешь. Главное, угадать с этажом.

– Кто там? – раздался из-за двери сварливый женский голос.

И одновременно с этим донесся и истошный детский плач.

– Да чтобы тебе подохнуть, холера! – отреагировала женщина на ребенка. – Не лезь! Пошел прочь, дебил!

Переглянувшись, подруги только поежились. Похоже, общение с Ритой будет далеко не столь приятным, как визит к Наде.

Через минуту дверь распахнулась и на пороге появилась ярко накрашенная женщина с сигаретой в зубах, с прической и в красивом платье. Полная противоположность Наде, которая встретила их в спокойной домашней одежде, но зато ребенок у нее был накормлен, всем доволен и мирно спал.

– Ну? Чего вам? – неприязненно спросила молодая женщина, невозмутимо дымя сигаретой, хотя ребенок за ее спиной по-прежнему надрывался от воплей.

Однако, насколько могли судить по его внешнему виду подруги, ничего особенно ему не было нужно. В руках у него была здоровенная шоколадка, рядом валялась бутылочка с соком. Как говорил Портос, я дерусь просто потому, что я дерусь. Ребенок Риты явно придерживался этой же позиции. Он просто сидел посредине комнаты на ковре и орал благим матом, не обращая никакого внимания на разбросанные повсюду игрушки.

– Мы к вам по поводу Полоскова Олега! – стараясь перекричать малыша, проорала Кира. – Можете уделить нам несколько минут?

Лицо Риты мгновенно исказилось от злости.

– Вы кто такие? – закричала она. – Новые подстилки моего Олежека? Так? Да я вас сейчас…

И она, не тратя больше времени даром, поперла на подруг с кулаками. Несмотря на то, что Рита была маленькая и даже миниатюрная и была одна, а подруг трое, вначале они даже растерялись от ее напора. Но быстро пришли в себя. Кира стукнула нахалку по носу. Леся схватила ее за волосы. А Анжелика пихнула ногой в живот.

В результате этих вынужденных мер часть крашенных в рыжий цвет Риткиных волос осталась в руках у Леси. И теперь она с брезгливым неудовольствием рассматривала рыжие пряди c непрокрашенными светло-русыми корнями.

– Чего ты скандалишь? Мы совсем не потому ищем твоего Полоскова, что собираемся отбивать его у тебя. Нам твой Полосков вовсе не нужен! Нам нужен Витязь!

– Витязь?

– Да. Витязь или Борис. Знаешь этих людей?

– Ну, дружат они с Олежеком! А что? Вы с Витязем хороводились?

И в глазах Ритки проснулся закономерный интерес. Но в ту же секунду в них вспыхнуло и подозрение.

– Э-э-э… – протянула она. – Да вас же трое! Полосков, Борис и Витязь… И тех тоже трое! Признавайтесь, паскуды, какая из вас с моим Олегом хороводилась?

И Ритка снова кинулась в драку. Нервная система у женщины явно была ни к черту. Оставалось только удивляться, как она до сих пор находилась на свободе и была вообще жива, имея такую манеру поведения. Успокоившийся было ребенок за спиной у Ритки разразился диким ревом, однако не делая ни малейшей попытки приблизиться к матери и как-то ее защитить, когда три незнакомые тети набросились на нее и скрутили, связав длинные рукава платья за спиной у хулиганки.

– Что вы делаете? – визжала Ритка. – Это же трикотаж! Вытянется – убью вас! Я за это платье половину зарплаты отдала! А вы…

Платье – это, конечно, серьезно. За это можно и убить. Или, во всяком случае, серьезно покалечить. И поэтому Кира уважительно спросила у Риты:

– Если мы тебя развяжем и спасем твое платье, будешь с нами нормально разговаривать?

– Суки вы! Поклянитесь сначала, что ни одна из вас на моего Олежека не претендует!

Кира с Лесей посмотрели в сторону Анжелики.

– Нет, – вздохнула та, – Полосков – это не мой Георг. А если бы даже это был и он, я все равно никогда бы не стала встречаться с таким многодетным папашей.

Услышав это, Ритка моментально успокоилась и повеселела. Еще больше она повеселела, когда обнаружила, что никакого ущерба ее платью не было нанесено.

– Отличный трикотаж! – похвасталась она. – Белорусский! Вы только гляньте на качество! Тянули его, словно веревку, а ему хоть бы хны!

Платье Риткино действительно совсем не пострадало. И девушки даже заинтересовались, где это она купила такую замечательную вещь. Надо бы и им приобрести себе пару вещичек из такого же трикотажа, который и в драке не мнется, и маленьких детей не боится.

– Да тут рядом магазин, – отмахнулась Ритка. – В соседнем доме. Могу показать, если хотите. Но вы зубы мне не заговаривайте и скажите прямо, какая из вас с моим Олежеком связалась?

– Ни одна!

– Клянетесь?

– Честное слово!

И девушки рассказали Ритке о беде Анжелики, которая никак не может найти своего телефонного возлюбленного. И о том, как они пытаются помочь своей подруге.

– А-а-а… Ну, это точно не мой Олежек тебе звонил, – отмахнулась Ритка. – Он до такого способа знакомства вовек не додумается. Да и зачем ему? У него от женщин отбоя нету. И ни за одной бабой он целых три месяца ухаживать, да еще на расстоянии или по телефону, не будет. У Олежека моего принцип на этот счет имеется. Если девушка с ним на втором свидании в койку не ложится, он к ней начисто интерес теряет.

Да, похоже, Олег Полосков парень очень простой. Чего ему не дают, то ему и не надо. Достойный жизненный принцип, позволяющий сохранить массу нервов и сил.

Между тем ребенок, неожиданно успокоившись, проковылял в угол комнаты, взял лежащее на углу стола печенье и деловито принялся его мусолить, запивая соком из поднятого с ковра рожка. Удивившись столь ранней самостоятельности этого малыша, подруги подумали, что, должно быть, он частенько остается предоставленным самому себе, вот и научился заботиться о собственном пропитании.

– А это ребенок Олега?

– Его. Что? Похож?

– Ну… Наверное. Мы-то Олега только на фотографии видели.

– Хм. Не попались, – с удовлетворением хмыкнула Рита. – Ну ладно. Верю вам теперь, что вы к моему Олежке отношения не имеете. Только вы уж не обессудьте, а где он теперь живет, я вам не скажу. И телефончик его тоже вам не дам. Потому как вы все трое девушки симпатичные. А я еще с ума не сошла, чтобы своими руками себе яму копать. Увидит вас Олежек и влюбится! А оно мне надо? Мне совсем другое от него надо. Чтобы он ко мне вернулся, сына признал и до конца жизни о нас с ребенком заботился! И так будет. Уж я жива не буду, а своего добьюсь!

Подруги слушали и удивлялись. Две женщины оказались в аналогичной ситуации, а как по-разному они к ней отнеслись. Надежда разумно сочла, что лучше никакого мужа, чем такой гулена, как Олег. А вот Рита упрямо цепляется за иллюзию того, что Олег вернется к ней и научится быть верным. И кто из них поступил правильно?

– Мы вот как с вами сделаем, – между тем говорила Ритка. – Я Олегу сама позвоню и спрошу у него насчет Витязя. Все выясню, а потом вам перескажу. Договорились?

– Ну… Да. А как ты мотивируешь свой интерес?

– Да очень просто. Скажу, что у меня есть одна подружка, которая увидела фотографию Добрыни да и влюбилась в него.

– Витязя зовут Добрыня?

Подруги впервые услышали имя Витязя и были изумлены. Надо же! Добрыня!

– Ну да, – подтвердила Ритка. – Добрыней его зовут. Дикое имя, правда? Отсюда и кликуха. Добрыня Никитич – витязь из былины. А тем более что наш Добрыня на своего тезку с картины в самом деле похож.

Рита набрала номер, который, как подсмотрела Леся, был записан у нее под клавишей «один», и вслушалась в длинные гудки.

– Не берет, – разочарованно произнесла она минуту спустя. – Ну ничего. Перезвонит, наверное. А мы с вами пока в магазин сходим, хотите?

Возражать было глупо. И Рита, быстро надев на ребенка брючки и куртку с шапочкой, повела подруг в магазин белорусского трикотажа. Тут ее хорошо знали, и продавщица сразу же кинулась к ней:

– Ритуля, привет! Слушай, у нас завоз только сегодня был. На твоего пацана шикарные спортивные костюмы есть. Будешь смотреть?

Рита отошла с продавщицей к прилавку с детскими вещами, а подруги увлеклись выставленными на прилавках образцами белорусской косметики. Цены тут были, по их меркам, просто смешными. Надо же, кислородная косметика по цене всего шестьдесять-восемьдесят рублей. Термальная вода за полтинник! И девушки не удержались и накупили множество разноцветных баночек, каждая из которых обещала красоту, долголетие, здоровье кожи лица и рук, а также молодость до самой старости.

У каждой девушки получилась приличная горка косметики, а потратили они каждая всего по тысяче рублей или даже чуть меньше.

– В другом магазине мы бы на эти деньги в лучшем случае купили один крем и какой-нибудь тоник, – сказала счастливая Леся. – И термальная вода, и кислородная косметика, и лосьоны на травах и с глиной. Чего только тут нету! И все буквально даром!

– Остается проверить, как эта косметика поведет себя в деле, – с сомнением хмыкнула Кира, но была остановлена какой-то посетительницей.

– Отлично поведет, я вас уверяю! – сказала женщина. – Я и себе беру тут кремы с тониками, и дочери тоже беру. И все сотрудницы у меня на работе только этой косметикой пользуются. Кожа становится мягкая и бархатистая. И совсем не дорого стоит. Вполне по карману обычному человеку.

Пока подруги отоваривались, Рита не переставала набирать номер Олега. Но, увы, после первого звонка, когда он просто не снял трубку, мужчина телефон отключил. И выслушивая раз за разом механический голос робота, Ритка мрачнела все больше и больше.

– Вот негодяй! – воскликнула она наконец. – Знаю я, чего он трубку не берет! У очередной своей бабы завис и из койки вылезать не хочет!

Рита была до того зла, что ее буквально всю трясло. К тому же ребенок утомился в магазине, ему надоело примерять многочисленные обновки, и он раскапризничался. И Ритка, так ничего и не купив, вылетела из магазина. Делать было нечего, и подруги последовали за ней.

– Слушайте, – неожиданно повернулась к ним женщина. – А чего нам долго маяться? Я вам дам телефон Витязя, с ним и разбирайтесь. Зачем вам мой Полосков?

Спасибо большое! Номер этого Витязя у подруг уже был. На всякий случай они сверили его с имеющимся в записной книжке у Риты, но ничего нового для себя так и не узнали.

– А номер Бориса? – с надеждой спросила Леся. – Он у тебя есть?

– Телефона Бориса я не знаю! – отрезала молодая женщина. – Но… Но я могу вам сказать, как его найти.

– Сделай такую милость!

– Фирма Бориса называется «Туда и обратно». Понятия не имею, что это значит, но Борис рассказывал, что у него в подчинении не меньше сотни человек. Из них десять человек высококлассных специалистов.

– А как фамилия Бориса?

– Это как раз легко. Борискин Борис. Не ошибетесь. Удачи вам в поисках!

И Рита заспешила к дому, таща за руку артачившегося малыша и обещая ему всяческие кары вперемешку с посулами невероятных лакомств.

– Дам тебе дома апельсинов в ананасе, только заткнись Христа ради! – донеслось до подруг.

Поглядев вслед непутевой мамаше, подруги только головами покачали. Бывают же на свете такие женщины, и как им только разрешают детей рожать! Ведь уже сейчас невооруженным глазом видно, что у ребенка явные психологические проблемы из-за того, что его мать все время находится во взвинченном состоянии. И конечно, ее настроение передается и малышу. Он у нее нервный, раздражительный и плаксивый до истерик. Наверняка и спит плохо!

А почему так происходит? А все потому, что сама мать никак не может успокоиться и зажить нормальной жизнью. Все эти погони за ускользающим от нее Олегом Полосковым приведут к нервному срыву либо у матери, либо у ее ребенка.

Но долго размышлять на тему Риты и ее неспокойной личной жизни у подруг времени не было. Им позвонил Георг.

– Приезжайте, у меня для вас плохие новости, – непривычно мрачным голосом произнес он.

– А что случилось? – перепугались подруги. – С Валерией что-нибудь?

– С Валерией? – казалось, удивился Георг. – При чем тут Лера? Забудьте вы про нее. Девочка не имеет никакого отношения к пропавшему у меня ключу! Она – светлый ангел! Моя обожаемая муза! Она…

Но тут Георг прервался и, вновь помрачнев, сказал:

– Нет, дело совсем не в Валерии. Беда случилась с другим человеком.

– С кем? Что именно случилось?

– Это не телефонный разговор.

– Но все же?

Немного помедлив, Георг все же решил приоткрыть часть завесы тайны:

– Произошло убийство.

– О-о-о!!!

– В подвале нашего дома найден труп молодого мужчины.

– Ой, какой ужас!

– Нет, вы не понимаете. Не это самое ужасное, – тоскливо отозвался Георг.

– А что? Вы уже знаете, кто убитый?

В трубке раздался тяжкий вздох, а затем Георг произнес:

– Судя по описанию, это тот самый тип, который регулярно бывал у нас в квартире.

– Что? – ахнули подруги, не сдержавшись. – Тот самый?

– Да. Думаю, что это он.

– Так что же это… Выходит, Добрыня убит? Мы напрасно его ищем?

– Понятия не имею, как звали этого типа, – с раздражением произнес Георг. – Документов при нем не было обнаружено. Планшета рядом с ним тоже не обнаружили. То ли его утащили бомжи, то ли взял убийца. Последнее более вероятно, потому что бомжей у нас в доме никогда не водилось. Да и одежда на трупе, насколько я могу судить, вся цела. Часы и другие ценные вещи тоже не пропали. А вот планшета нету.

Судя по голосу, Георга больше всего огорчало именно последнее обстоятельство. Витязя ему было отнюдь не жаль. А вот взглянуть, что же все-таки этот мошенник таскал в планшете к нему в квартиру и вытаскивал из нее, Георгу явно очень хотелось.

– А где труп находится сейчас? Мы можем на него взглянуть? У нас теперь есть фотография, предположительно, того человека, который забрался в вашу квартиру! Можем сравнить ее с трупом!

– Я же и говорю, что вам лучше приехать.

Кто бы спорил! Но когда подруги примчались к дому Георга, увы, тело убитого уже увезли в морг. Правда, в доме работал следователь и его бригада. Они опрашивали соседей. И конечно, соседи не преминули рассказать о том странном визитере, который целых три месяца каждую субботу наведывался к Георгу в гости.

– Уж не его ли убили? Больно по описанию похож!

И когда появились подруги с фотографией Витязя, следователь воспринял их как посланниц свыше. Сам следователь был невысокого роста, упитанный и кругленький. Удивительно, как ему удавалось сдавать спортивные нормативы и бегать кросс. Или для следователей таких норм не существует? А зря, честное слово, зря. Сдача спортивных норм заставляла бы тех, чья жизнь проходит по большей части в стенах кабинетов, больше времени уделять своей физической форме. Посещать тренажерный зал, бассейн или хотя бы элементарно делать раз в день зарядку на коврике у себя дома возле кровати.

Вот оперативникам – тем дополнительные спортивные мероприятия совсем не нужны. Они и так целый рабочий день носятся взад и вперед. Но следователь… Просто безобразие, до какого упадка этот нестарый еще мужчина довел самого себя своей сидячей работой!

Однако с подругами следователь Коробков был очень мил и приветлив. И уж совсем он оживился при виде выложенной перед ним фотографии Витязя и двух его друзей.

– Это он! – воскликнул следователь, тыча пальцем в бородатого светловолосого мужчину, в чьей внешности действительно чувствовался былинный колорит. – Конечно, сходство между фотографией и трупом не окончательное, но оно, без сомнения, есть. Так как, говорите, зовут этого человека?

– Добрыня.

– А фамилия?

Увы, этого подруги не знали. Но они честно поделились со следователем всей информацией, которую им удалось накопать на Витязя. И конечно, со своей стороны они ожидали той же откровенности и от Коробкова. Но он жестоко разочаровал их.

Едва выпытав у подруг все, что его интересовало, он тепло и по-дружески пожал им руки и растроганно произнес:

– Думаю, что ваша помощь очень важна для следствия. Спасибо вам огромное, девочки. И… до свидания!

– Как «до свидания»? – растерялись подруги. – А как же?

– Что?

– Разве вы не расскажете нам о том, как произошло преступление?

– А в этом есть нужда?

– Ну… Хотелось бы знать. Хоть в общих чертах!

– Понимаю, – печально произнес следователь. – Георг является вашим близким другом. Вы хотели ему помочь, разыскивая злоумышленника, проникшего с неизвестными целями в его квартиру. Но, к сожалению, вы опоздали. Ваш друг не удержался и самостоятельно осуществил возмездие. И боюсь, что теперь Витязь из роли злодея перешел в разряд потерпевших. А вот ваш друг занял его место.

– Что? – совершенно запуталась Леся. – Какой друг? Чье место? О ком вы говорите?

– Он говорит про Георга, дорогая, – подсказала ей Анжелика.

– И что с Георгом? Почему вы называете его злодеем?

Следователь в ответ лишь развел своими короткими ручками.

– Разве непонятно? – печально улыбнулся он девушкам. – Георг нашел Витязя раньше вас и самостоятельно осуществил наказание последнего.

– Вы что? – не поверила своим ушам Леся. – Вы обвиняете в убийстве Георга?

– А разве у вас есть более подходящие претенденты на эту роль?

– Ну… Бомжи! Хулиганы! Грабители, наконец!

– Грабители забрали бы кошелек, деньги и другие ценные вещи. Хулиганы и бомжи тоже. А все при нем. Нет, ваша версия не проходит.

– А какая проходит? – загорячилась Анжелика.

– Ну, смотрите, что получается. Ваш друг художник…

– Он нам не друг!

– Ну, ваш хороший знакомый, – не стал сопротивляться следователь. – Это существенной роли не играет. Этот человек явно симпатичен вам. Ведь если бы это было не так, то вы не стали бы ему помогать.

– Мы хотели помочь нашей подруге!

– Другу, подруге, – отмахнулся следователь. – Вы будете меня слушать или нет? Я и так трачу на вас свое драгоценное время. А между тем я уже давно должен был бы задержать художника по подозрению в убийстве.

Опять он за свое!

– Да почему вы подозреваете именно его? – чуть ли не взвыла Кира.

– А кого еще? Художник был страшно зол на Витязя, который много раз проникал в его жилище. И делал это совершенно безнаказанно. Георг – парень горячий, южных кровей. Должно быть, Витязь совсем потерял страх, раз сунулся в дом к художнику, не проверив предварительно, отсутствует ли сам хозяин. Они столкнулись нос к носу. Наверное, между ними произошел неприятный разговор, переросший в драку. Художник оказался сильнее или был лучше подготовлен, он нанес своему противнику сильный удар в височную область черепа, повредил кости, вследствие чего и наступила смерть от черепно-мозговой травмы.

– Но этого не может быть! Георг совсем не крупный мужчина. К тому же его организм расшатан частым употребление алкогольных напитков и посещением ночных клубов.

– Добрыня был в лучшей физической форме.

– Да! Все люди, которые лично знали Витязя, в один голос говорят, что он был настоящим богатырем!

– Значит, художнику повезло, – невозмутимо ответил следователь. – Не всегда в драке победу одерживает сильнейший. Иногда фортуна шутит и победа оказывается на стороне более слабого соперника.

Проговорив эту фразу, следователь поднялся и решительными шагами двинулся в сторону кухни, где в ожидании окончания следственной работы бригады уныло сидели Георг и его сестра. При виде появившегося следователя они оба быстро вскочили на ноги.

– Ну что, товарищ следователь? – воскликнула Ольвия. – Вам удалось установить, зачем этот человек проникал в нашу квартиру? Вы узнали его имя?

– А планшет? Вы нашли планшет с моими…

Художник не договорил, прикусив себе язык. Но было уже поздно. Следователь, да и подруги, насторожились.

– Планшет с вашими… с вашими чем? С вашими картинами? Ведь именно это вы хотели сказать? А откуда, позвольте спросить, вы знали, что находилось в планшете, который был у покойного?

– Ну… я просто подумал… предположил, – смущенно забормотал Георг.

Но всем было понятно, что этот человек врет. Или, во всяком случае, чего-то недоговаривает.

– Та-а-ак, – протянул следователь. – Очень интересно. Выходит, покойный воровал у вас картины? Вы застукали его за этим занятием и… и убили? Так?

Георг подавленно молчал. Но его сестричка не стала сдерживаться.

– Нет, нет! – воскликнула Ольвия. – Он не крал у нас картины! Он их подменял!

Брат кинул на нее испепеляющий взгляд. Но было уже поздно. Слово не воробей, вылетит – не поймаешь. И следователь насторожился, его уши неожиданно стали круглыми и огромными, словно локаторы.

– Под-ме-нял? – по слогам переспросил он. – Позвольте полюбопытствовать, как это подменял?

Георг и сестра подавленно молчали. А до подруг наконец-то стало доходить, что мог делать вечером в субботу покойный Витязь в квартире художника. Только теперь до них дошло, почему Витязь наведывался сюда регулярно, а не удовольствовался каким-то одним разом.

Глава 9

А следователь, убедившись в том, что его подозрения более чем справедливы, просто мертвой хваткой вцепился в художника. Подмена шедевров русской живописи на дешевые копии – это ли не повод для убийства! Конечно, повод! Просто отличный повод!

– Злоумышленник проникал в вашу квартиру, крал ваши полотна, вешал на их место подделки! Вот как все происходило! И вы, когда обнаружили преступление в своем доме, убили вора!

– Нет, нет! – закричал художник и даже руками взмахнул в знак протеста. – Я не скрываю, что был очень зол на грабителя. Но я не убивал!

– Мой брат не убийца! – поддержала Георга его сестра. – Его даже близко к дому не было, когда произошло убийство!

Следователь моментально сделал стойку.

– А откуда вы знаете, когда произошло убийство?

– От ваших людей! – не растерялась Ольвия. – Они так громко обсуждали произошедшее между собой, что и глухой бы услышал! Я не виновата, что они так громко говорили! Георга не было дома, когда произошло убийство.

– Разберемся, – произнес следователь.

– Да что тут разбираться, когда я вам говорю, что моего брата дома не было!

– Вы – близкая родственница.

– Сестра!

– И в любом случае вы лицо заинтересованное. Так что вы считаться свидетельницей вряд ли сможете!

– Это произвол! – воскликнула Ольвия. – Да я найду вам еще десяток других свидетелей, которые подтвердят, что Георга дома в тот момент не было. Он был в другом месте и с другими людьми.

– Разберемся. Приводите этих своих свидетелей, я обязательно с ними побеседую. Если выяснится, что ваш брат невиновен, что же, я с радостью, принесу ему свои извинения. Но только учтите и своим свидетелям тоже скажите, что просто на слово им никто не поверит. Их собственное алиби также будет уточняться. И если вдруг выяснится, что в тот момент, когда, по их словам, они были с задержанным, на самом деле они отдыхали в Сочи или ездили к теще на картошку в Лугу, их накажут за лжесвидетельствование по всей строгости закона!

В ответ Ольвия разрыдалась, но ее слезы не произвели на следователя никакого эффекта. Наверное, по долгу службы ему приходилось каждый день видеть литры женских слез. Так что они давно перестали его трогать и даже просто волновать.

– Пройдемте, – сухо сказал он, обращаясь к Георгу.

– Вы меня арестовываете? – шокированно воскликнул художник. – Ушам своим не верю! После всего, что сказала вам моя сестра?

– У меня есть подозрения на ваш счет.

– Но могу я хотя бы собрать свои вещи?

– Я вас пока что всего лишь задерживаю. Но вещи собрать можете.

Георг уныло поплелся в свою комнату. Ольвия поспешила туда за ним. У брата с сестрой вид был удрученный до крайней степени.

А следователь, оставшись наедине с оперативниками и тремя подругами, обратился к своей аудитории.

– Вот так вот, – произнес он с отчетливыми нотками самодовольства. – Я же говорил, что у этого художника рыльце в пушку.

– Но и покойный тоже был не промах!

– Надо же додуматься до такого, подменять настоящие раритеты простенькими подделками!

– Да за такое запросто можно убить. Картинки-то небось висели тут не дешевенькие.

– Девчонка говорила, что один только Шагал стоит целое состояние.

– А кроме него, тут еще немало ценных картин. Наверное, покойничек хорошо нагрелся на этой квартирке.

– И главное, столько времени никто ничего не подозревал!

– Видать, копии делал настоящий мастер, раз даже сам хозяин не замечал подмены так долго.

– Пригляделся, вот и не замечал.

– Но под конец что-то такое смекнул, вот и устроил засаду на грабителя.

Подруги, со слов жильцов в подъезде, а также других очевидцев, уже знали, что убийство было совершено в субботу вечером. Именно в ту субботу, когда Анжелика безуспешно ждала звонка своего возлюбленного.

– Скорей всего, убийство произошло, когда похититель шел за очередной картиной.

– Или когда уже возвращался с добычей.

– Стал бы тебе хозяин драгоценных полотен ждать, когда грабитель снимет очередной шедевр и поместит на его место подделку! Он убил его до того!

Мнения оперативников по этому вопросу разошлись. Но в целом они были согласны со следователем. До или после кражи – не столь важно, – но Витязя убил именно Георг. Увидел своими глазами, что тот ворует его полотна, взбесился и убил.

В этот момент появился сам Георг. В руках у него была небольшая черная сумка.

– Все, – произнес он. – Я готов идти с вами. Но говорю вам, вы совершаете ошибку. Я не убийца. И я этого человека не убивал.

– Разберемся, – в третий раз повторил следователь, и все они отбыли в отделение.

В квартире Георга остались лишь Ольвия и подруги. Сестра художника горько рыдала, сидя на диване. В лучших традициях кавказских женщин, она рвала на себе волосы, проклиная злую судьбу и причитая. Из ее причитаний подруги сделали два вывода: она очень любит своего брата, и еще одно гораздо более важное – у Георга нету никакого подходящего алиби.

– В субботу вечером мы, как обычно, отправились в поход по ночным клубам, – рассказывала Ольвия. – Нет, сначала мы поехали к нашим друзьям в Пушкин, у них был праздник по случаю открытия выставки в Голландии. Не бог весть что, выставка благотворительная, автор работ не получал ни копейки. Но все-таки Голландия, успех, европейская слава! Мы очень хорошо отметили это событие, так что к шести часам вечера все мы едва держались на ногах. Но кутить продолжали. И всей компанией поехали обратно в Питер. Тут к нам присоединились еще наши друзья. В общей сложности собралось человек десять или даже двенадцать. И да, наверное, было восемь часов вечера или что-то около того. Георг все время был с нами рядом. Но конечно, я за ним не следила. И в какой-то период времени, мне кажется, Георг куда-то исчез. Во всяком случае, меня о нем многие спрашивали, а я не знала, что им сказать.

– И это было около восьми часов вечера?

– Или чуть позже, – призналась Ольвия. – Или раньше. Но потом где-то около десяти часов вечера Георг вновь присоединился к нашей компании, потому что в первом часу ночи домой мы с ним возвращались вместе.

– А Валерия была с вами?

– О да! Мой брат всюду таскает за собой эту девушку!

В голосе Ольвии вновь слышалось неодобрение. Крепко же она невзлюбила несчастную Валерию, коли даже трагедия, случившаяся с ее обожаемым братом, не могла затмить в душе Ольвии этого нехорошего чувства.

– А за что мне ее любить? Она недостойна моего брата! Простая, вульгарная особа! Неизвестно, сколько у нее было любовников до того, как мой брат встретился с ней. И я отнюдь не уверена в ее верности Георгу!

– А нам, напротив, показалось, что девушка очень любит вашего брата. Предана ему.

– И что?

– Возможно, Валерия согласится подтвердить алиби вашего брата? Вам стоит обратиться к ней с этой просьбой?

– Ах нет! – закатила глаза Ольвия. – Ничего не получится. Может быть, ваш план и был неплох, но я только что вспомнила, что Валерии в тот вечер не было с нами.

– Не было? Как это не было? Совсем?

– Нет. Теперь я вспоминаю, она не смогла поехать. Какое-то недомогание, сказала она.

– И вы только сейчас вспомнили об этом?

– А что тут такого? – спесиво произнесла Ольвия.

При упоминании Валерии вся ее скорбь куда-то улетучилась. Осталась одна лишь злость и заносчивость.

– Кто она такая, чтобы я вообще обращала на нее какое-то внимание? Очередная подстилка моего брата! Да вы знаете, сколько таких вот Валерий у него уже было? И сколько, возможно, еще будет?

– Это понятно, но чтобы вовсе не заметить, есть человек в компании или его нет, это как-то уж слишком странно.

– Я сознательно старалась не смотреть на Валерию, – пробурчала Ольвия. – Есть она или нет, я предпочитаю не замечать. Вот еще, стану я на нее смотреть, на эту дуру! Или, еще чего подумать страшно, разговаривать с ней!

Все было понятно. Ольвия постаралась абстрагироваться от проблемы в лице постоянной возлюбленной своего брата. Она постаралась вовсе не замечать ее. И не портить, таким образом, себе лишний раз нервы. Раз и навсегда придя к выводу, что Валерия – ничтожество и полная дура, ее царственного внимания недостойная, Ольвия даже не делала попыток подружиться с девушкой своего брата или хотя бы узнать ее получше.

Но подруг во всей этой истории заинтересовало совсем другое.

– Значит, Валерии с вами не было?

– Нет.

– А где же она была в субботу вечером?

– Не знаю, – удивленно пожала плечами Ольвия. – Наверное, дома. Хотя брат звонил ей сначала на трубку, а потом и на домашний телефон. Но никто ни там, ни там ему не ответил.

– Почему?

– Потом Валерия сказала, что ее родители уехали на дачу копать картошку.

На этом месте хорошенький носик Ольвии презрительно сморщился, давая тем самым понять, какого невысокого мнения его хозяйка о людях, занимающихся столь низменным крестьянским трудом.

– А сама она плохо себя чувствовала и спала, поэтому и не слышала телефонных звонков.

Может, оно было и так. Но у самих подруг закралась подленькая мыслишка, что как ни крути, а алиби у Валерии на время убийства Витязя тоже нету. А ведь она разыскивала последнего, намереваясь отнять у него ключ от квартиры любовника.

– Нам-то она сказала, что Витязя она не нашла, но кто знает, правда ли это?

– Алиби у Валерии нету.

– Но трудно представить, чтобы она могла справиться с Витязем.

– Валерия лишь немногим уступает в физической мощи Георгу, а его следователь арестовал и не задумался.

Но сами подруги задумались над услышанным, и очень глубоко. У Валерии тоже был повод, чтобы желать Витязю смерти. Ей было важно заставить того замолчать. А еще ей было нужно отнять у него ключ от квартиры Георга. И хотя подругам Валерия показалась милой и незлобивой девушкой, но ведь хорошо известно, что самого доброго и чудесного человека можно довести до белого каления, если хорошенько постараться. И как знать, не довел ли Витязь любовницу Георга до такого состояния, что девушка взяла и укокошила негодяя.

– Ведь вспомните, как сказал следователь. Ударов было несколько. Но смертельный всего один. Очень похоже на то, что кто-то набросился на Витязя, нанося ему беспорядочные удары. И случайно один из них пришелся в цель и убил негодяя.

– И это сделала Валерия? Наша милая и безобидная Валерия?

– Почему бы и нет? Она очень боится потерять благорасположение Георга. А если бы эта история с ключом выползла наружу, еще неизвестно, как бы повел себя художник.

– Да, учитывая количество украденных у него полотен, итог для самой Валерии мог быть печален. Георг бы сильно разозлился на нее и прекратил всякие отношения.

– То-то и оно. И конечно, она очень хотела остановить Витязя, который бы продолжал воровать картины и дальше. А как это сделать? Выход у нее был только одни – убить негодяя!

Бедная Валерия! Через что же ей пришлось пройти! Знать, что негодяй Витязь, пользуясь украденным у нее ключом, повадился таскать из квартиры любимого ценные полотна. Знать и не иметь никакой возможности помешать негодяю. Вряд ли Витязь послушался бы упреков Валерии, устыдился и отдал ей ключ, пообещав также впредь не совершать ничего подобного. Нет! Не такой это был человек, чтобы упустить добычу, которая сама идет в руки.

И обратиться в милицию за поддержкой Валерия тоже не могла. Менты, конечно, арестовали бы Витязя, застукав его в чужой квартире с ворованным полотном того же Шишкина, но… Но при этом бы обязательно всплыла правда и об участии в преступлении самой Валерии. А этого девушка не хотела допустить даже ценой… ценой жизни Витязя!

Однако при Ольвии подруги ни словом ни обмолвились о своих подозрениях в адрес Валерии. Правда это или нет, еще неизвестно, а Ольвия и так ненавидит Валерию. И обязательно намотает себе на ус услышанное о ней. Да еще помчится к следователю и потребует, чтобы тот отпустил ее брата и взял под стражу вместо него противную Валерию.

Вместо этого девушки очень сердечно попрощались с Ольвией, которая действительно была безутешна из-за случившегося с братом. Пообещали, что будут держать ее в курсе дела, и отправились прямиком домой к Валерии.

Ее они застали тоже в слезах и истерике.

– Георга арестовали! – такими словами она встретила подруг. – Он сам мне только что позвонил!

– Твоего Георга обвиняют в убийстве.

– Он этого не делал! – помотала головой Валерия.

– Правильно! Ведь это ТЫ сделала, так?

На какое-то мгновение Валерия перестала рыдать и замолчала, вопросительно глядя на подруг. Она явно не понимала, о чем они ее спрашивают. Потом до нее дошло, она выпучила глаза и воскликнула:

– Я?! Да как вам такое только могло в голову прийти!

– А разве нет?

– Нет!

– Подумай хорошенько. Ведь Георг может сесть очень надолго.

– Но я никого не убивала. И он тоже!

– Ты не убивала, он не убивал. Тогда кто?

– Не знаю!

И Валерия снова начала рыдать.

– Не знаю я ничего! Я даже не знаю, кого убили!

– Не знаешь?

– Нет. Георг по телефону только сказал, что его обвиняют в убийстве, а он этого не делал. И все! Стала звонить Ольвии, так она увидела, что это я звоню, и трубку не берет, зараза этакая!

– Она тоже переживает.

– Угу! Еще бы! Если Георга посадят, кто ее содержать будет? Да еще полотна эти…

– Полотна? Какие полотна?

– Ну, Георг мне по телефону сказал, что вся его коллекция украдена. А человек, который это сделал, убит. И поэтому Георга обвиняют в убийстве этого типа.

– Все правильно. Только ты не знаешь самого главного.

– Чего?

– Не догадываешься, кто был этот человек, которого убили?

– Кто? – замершим от волнения голосом спросила Валерия.

Вот тут и наступил час икс, ради которого подруги тащились через весь город, лишь бы иметь возможность взглянуть на Валерию, когда они будут рассказывать ей о случившемся с Георгом.

– Витязь! – выпалила Кира, не сводя глаз с Валерии.

– Ах!

И схватившись за сердце, словно это слово попало ей прямо в сердце, Валерия начала оседать на пол.

– Витязь, – прошептала она помертвевшими губами. – Тот самый Витязь?

– Да.

– Значит, ключ…

– Да. С помощью твоего ключа он и ограбил твоего Георга.

Валерия схватилась за голову.

– Я этого не переживу! Какой позор! Если Георг узнает…

Она замолчала на какое-то время, а затем совершенно другим, изменившимся и твердым голосом произнесла:

– Никогда в жизни Георг не должен узнать правды. Он меня бросит!

– Вот и мы так подумали.

– Нет, нет, нет. Только не это.

– И подумали, что раз ты так боишься, что Георг тебя бросит, то это ты могла убить Витязя. Ну, чтобы не дать ему продолжить свое мерзкое дело! И чтобы он, если его поймают, не выдал тебя!

Валерия помолчала, обдумывая слова подруг, а потом воскликнула:

– Да где бы я его подкараулила?

Подруги переглянулись. Нашла о чем спрашивать, ведь ответ на этот вопрос совсем прост!

– Ты запросто могла подкараулить его возле дома Георга.

– В субботу вечером!

– Витязь бывал в квартире твоего любимого Георга каждую субботу.

– Все последние три месяца!

– Я об этом не знала, – прошептала Валерия.

– Но ты могла об этом догадываться! Ведь наверняка ты слышала, как Ольвия делилась с братом своими ощущениями, будто бы в их квартире бывают посторонние.

– Ну, слышала! – хлюпнула носом Валерия. – Говорила она. И не раз! Но я думала, что это она меня имеет в виду.

– А про Витязя ты даже не подумала?

– Ну… Подумала, если честно.

– Вот видишь! Ты знала, где можно его найти в субботу вечером.

– Ну, догадывалась. Но что бы я ему сказала, если бы мы с ним и встретились?

– Ты хотела отнять у него ключ. И ты могла пойти очень на многое, чтобы сохранить любовь и уважение Георга.

Валерия с подозрением покосилась на подруг.

– Вы что это себе придумали? – спросила она. – Не убивала я Витязя! Даже ради Георга я бы не пошла на убийство! Если Георг захочет меня бросить, это его дело. А убийцей становиться ради него я не собираюсь. И вообще, вы меня обвиняете, а где у вас доказательства?

Возразить ей подруги ничего не могли. Доказательств вины или невиновности Валерии у них не имелось. Ровно как и доказательств невиновности Георга.

– Я вот что думаю, – произнесла Анжелика, когда все четыре девушки немного успокоились и мирно устроились возле кухонного стола за чаем. Чай они для успокоения нервной системы запивали церковным кагором, который привез родителям Валерии какой-то их родственник – батюшка в сельской церквушке. Даже Кира отпила маленький глоточек, надеясь, что вино выветрится из нее до того момента, пока им придется отправляться по домам.

Церковное вино удивительно благотворно повлияло на взволнованных девушек. Успокоило их. А сладость кагора дала мозгу необходимый источник энергии для работы.

– Что ты подумала?

– А ведь покойный был далеко не ангелом.

– Да уж, что верно, то верно.

К сожалению, кагор на этом и закончился. Подруги с сожалением оглядели пустую бутылку и подумали, что вино кончилось очень уж быстро. Ничего плодотворного, чтобы вычислить убийцу Витязя и спасти невиновного Георга, они придумать так и не смогли.

И пришлось хозяйственной Валерии вытащить откуда-то из своих заначек бутылку виски. Оно произвело на всех, за исключением Киры, которая была за рулем, очень положительное воздействие. Кира тоже не отказалась бы выпить глоточек отличного пойла из дьюти-фри, но, как уже говорилось, такого она себе теперь не позволяла. Двадцать граммов кагора – это еще куда ни шло. Но виски – это будет уж слишком.

Выпить между тем очень хотелось.

– А что, если нам перебраться поближе к дому? – поглядывая на бутылку, спросила Кира у подруг.

Но фокус не прошел. Валерия не хотела уезжать из дома. Надеялась, что Георгу разрешат еще звонок или его каким-то чудом выпустят на свободу, и он сразу же примчится к ней. Надежда прямо-таки фантастическая. С чего бы Георгу тащиться к своей любовнице? Но как заметили подруги, Валерия вообще была изрядной мечтательницей. Так что такая идея была вполне в ее духе.

Пришлось Кире смириться с очевидным фактом остаться трезвой, облизнуться в очередной раз на плещущееся в стаканах у подруг виски и спросить у Анжелики:

– Ты можешь сказать, что конкретно имеешь в виду?

– Раз Витязь был мошенник, то наверняка у него было множество врагов и помимо Георга.

– Ну да! – обрадовалась Валерия. – Ну конечно! Витязь был преступником! И вращался в такой же среде. Среди преступников! Конечно, его убил кто-то из сообщников!

– Версия – отпад! – хмыкнула Кира. – Но все-таки хотелось бы конкретики. Кто именно из сообщников убил Витязя и за что он его убил?

Увы, на этот вопрос пока что никто из девушек правильного ответа не знал. Чувствовалось, что информации катастрофически не хватает. И поэтому следующий день было решено посвятить личности убитого, а также тому окружению, в котором он вращался.

– Недаром говорят: скажи мне, кто твой друг, и я тебе скажу, кто ты есть сам!

– Ты это про Полоскова?

– Про Полоскова пусть голова у Риты болит, – поморщилась Кира. – С Полосковым лично мне все понятно с самого начала. А я имею в виду этого странного Бориса.

– Бориса?

– Ну да, Бориса. Школьного друга Витязя.

Леся с Анжеликой с уважением посмотрели на Киру. То ли выпитое натощак виски сыграло с ними свою роль, но только сейчас они почувствовали к своей трезвой подруге такое почтение, что оно почти граничило с благоговением. Уж они-то знали, что значит школьная дружба. Ведь именно ради этой самой дружбы они сейчас и сидели тут, и пытались выяснить, как найти таинственного воздыхателя Анжелики. И как, самое главное, вернуть его ей. Конечно, если это был Витязь, то, считай, дело пропащее. Но вдруг это все-таки был кто-то другой?

– Какая ты умная, – также восхитилась Кирой и Валерия.

На нее виски тоже оказало свое воздействие, и Валерия, пьяно икнув, поинтересовалась:

– С-с-с… с-слушайте, а… а как мы найдем эт-того в‑вашего Бориса?

Все три девушки снова повернулись к своей трезвой подруге и уставились на нее с немым вопросом в глазах. И что было делать Кире? Ответа она не знала, но ни за что не хотела признаваться в этом. Когда еще на нее посмотрят с таким нескрываемым восторгом и почтением. Нет уж!

– Это я скажу вам завтра, – произнесла она и с мстительным чувством добавила: – Когда вы протрезвеете!

Пьяные соратницы пробовали протестовать, но Кира не стала их особенно слушать. Бутылка виски непостижимым образом уже закончилась, и Кира скомандовала отбой. Впрочем, Валерия захрапела еще раньше, не дожидаясь команды. Ну а Анжелика заснула в машине у Киры по дороге домой. И во сне все время бормотала какие-то ласковые словечки. Видно, репетировала свою встречу с таинственно пропавшим «Георгом» и составляла подходящие к этому случаю фразы.

Но на этом сюрпризы сегодняшнего вечера не закончились. Доставив Анжелику до ее дома и сдав с рук на руки шокированным родителям, Кира с Лесей приехали к себе домой. На подъезде к дому Леся тоже сладко задремала, да так крепко, что разбудить ее у Киры не получилось. И она уже задумалась о том, как будет тащить Лесю на закорках до самого дома, как вдруг услышала знакомый голос:

– Привет! Долго же вы ехали!

Подняв голову, Кира увидела, как из их собственного дома выходит Лисица. А у его ног вьются Фантик с Фатимой. Лисица стоял в освещенном дверном проеме, из которого свет падал на дорожку и доходил почти до застывшей возле выхода из гаража Киры.

– Что случилось? Почему вы так поздно? Я волновался, – сказал Лисица, поднимая кошек на руки и прижимая их к себе, чтобы не удрали.

От этой чудесной теплой картины у Киры неожиданно защипало в носу.

– Я вас ждал, – словно специально еще добавил Лисица.

И Кира почувствовала, что сейчас заревет. Что с ней такое? Черт возьми, она же совершенно трезвая! Ну а почему у нее в глазах слезы? Только потому, что Лисица, видите ли, волновался о них с Лесей? И поняв, что они затеяли очередное расследование, примчался к ним и ждал их возвращения? Так что с того? Всем известно, что Лисица обожает приключения ничуть не меньше самих подруг. Вот ради новых приключений он и примчался. А Кира с Лесей ему не столько и важны. Они, так сказать, тут сбоку припека.