Читать онлайн Дия бесплатно

"Мы не понимаем значение того или иного обстоятельства. Перед нами много шкатулок, а ключей нет… Замечайте события вашей жизни. Во всём есть глубокий смысл. Сейчас вам непонятны они, а в последующем многое откроется. Вся жизнь есть дивная тайна, известная одному Богу. Нет в жизни случайных сцеплений обстоятельств – всё промыслительно!"

Преподобный Варсонофий Оптинский

И появилась в семье тайна

По дороге с трудом движется женщина. Вокруг зги не видно из-за снежной бури, колючий снег залепляет лицо. Под лёгкой одеждой в байковом одеяльце от лютого холода спрятала младенца, заледеневшими руками прижимает малышку к себе, ребёнок плачет; мать непослушными губами пытается его успокоить, сильный порыв встречного ветра сбивает с ног, женщина падает.

***

Савелий тряс головой, обеими руками тёр глаза, пытался их открыть. Морок, внезапно навалившийся на него, начал проходить, но встать со стула сил у мужчины не хватило. С трудом разлепил веки, огляделся по сторонам: комната пуста, Любавы и ребёнка нет.

Издав похожий на рычание звук, Савелий собрался с силой, встал на ноги, качаясь, подошёл к входной двери, толкнул, та не поддалась. Снова толкнул, безуспешно. Выругался, прислонился к косяку, от отчаяния не мог сообразить, что делать; его охватил ужас: если не вернёт беглянку, его ждёт верная смерть. Карга не прощает тех, кто не исполняет её приказы. В ушах зазвенело, потемнело в глазах, Савелий начал оседать на пол. Очнулся от холода, с усилием поднялся, сел, прислонившись спиной к стене. Из-под двери тянет морозом, увидел щель, попытался подняться на ноги, с трудом ему это удалось, упёрся обеими руками в дверь, она слегка поддалась.

Выглянул, в сенях снег, а уличная дверь нараспашку. Натянул на себя тулуп, на голову треух, сунул ноги в валенки и вышел на двор. Пронизывающий ветер едва не сбил с ног, Савелий направился в загон, где стоял гнедой жеребец Буян. На свежем воздухе голова стала проясняться и появилась первая мысль: что же сделала Любава, что он впал в беспамятство и не слышал, как она с малышкой убежала? А вторая мысль была злая: сквозь землю, найду тебя – и мало тебе не покажется. И третья: запрягай Буяна – и в погоню!

У него одна дорога, а у Любавы их сколько?

И всё-таки он решил ехать в сторону Сафоновки, это деревня, куда могла пойти Любава, там живёт дальняя родственница по отцу. Об этом Савелий узнал, подслушав разговор с врачом, который приехал осмотреть беременную по указанию Карги и назвать срок родов. Определившись с направлением поиска, Савелий не мучился вопросом, сколько прошло времени с момента побега, убедил себя, что другой дороги у беглянки нет. Но коня не жалел и нещадно хлестал его кнутом. Молодой жеребец нрава норовистого, то храпит, то визжит от негодования, но ускоряться не хочет. Дорога была пустынной, появилась позёмка, тихо завывает ветер.

Погрузившись в мысли о своей участи, если не найдёт беглянку с ребёнком, Савелий не заметил, как стемнело, началась метель, пришёл в себя, когда понял, что не видно, где небо, где дорога. Испуг, злость, ненависть к Карге и этой дуре Любаве захлестнули сердце, он рванул вожжи, кнутом огрел Буяна, тот дико закричал и рванул с места, сани чудом не перевернулись. Савелий грязно выругался и придержал вожжи. Сзади послышалось тяжёлое дыхание с храпом, его обогнал вороной масти здоровяк конь, в возке сидел мужик, укутавшись в тулуп, лица его не видно, в руках держал вожжи, но ими не управлял.

Савелий обрадовался: человек едет в том же направлении, и двинулся следом, но Буян не поспевал за вороным конём, и вскоре тот скрылся в снежной пелене. Чертыхнувшись, Савелий стегнул жеребца, тот завизжал, но бег не ускорил. Спустя некоторое время Савелий увидел, что обогнавший их конь стоит, а мужик выходит из возка, придержав коня, увидел, как тот что-то поднял с дороги и положил в возок, не привлекая к себе внимания, проехал вперёд.

Митрофан Колосов возвращался из райцентра домой, до деревни Сафоновка оставалось не более двух вёрст. Внезапно усилился ветер, будто по мановению волшебной палочки, землю накрыло плотной пеленой снега, в одно мгновение исчезло всё: небо, звёзды и дорога. Сильный конь Богатырь, но и он с трудом про-двигается против ураганного ветра через снежные заносы на дороге, низко наклонив голову. Вдруг конь фыркает, громко ржёт и встаёт как вкопанный.

Митрофан выбрался из возка, прошёл вперёд и присвистнул – на дороге лежит женщина: ноги подтянуты к животу, руки прижаты к груди, слышится детский плач. «Как же ты здесь, милая, оказалась, да куда ж ты, голуба, идёшь, – сокрушается Митрофан. – Несчастная, от бессилия чувств лишилась». Аккуратно поднял женщину на руки, стараясь не выронить ребёнка, реакции на его действия не последовало, – ни глаза не открыла, ни слова не сказала, едва уловил слабое дыхание, живая, значит. Уложил в возок, накрыл сеном и тронул вожжи, у Богатыря словно крылья выросли за спиной, так резво он двинулся сквозь порывы ветра и снега.

Таисия то в окно глянет, а там, кроме бьющегося в стекло ветра со снегом, ничего не видно. То набросит на плечи тулуп и выйдет на крыльцо. Слушает, не заржёт ли Богатырь, предупреждая хозяйку, – возвращаемся, мол, домой, готовь мужу стол и мне торбу. Но нет, только ветер ревёт, сквозь пелену снега никого и ничего разглядеть невозможно. Вернётся в дом, перекрестится и шепчет молитву за здравие Митрофана. В очередной раз вернулась с улицы, села у окна, взяла в руки спицы, хотела вязать мужу носки, да задумалась, закручинилась и не слышала, как вернулся хозяин.

Открылась дверь, потянуло холодом, в проёме весь в снегу муж, и на руках у него – человек.

– Тася, женщина с ребёнком на дороге лежала, может, живые… – тяжело говорит он и на лавку у печи кладёт женщину.

Жена подошла к ней, разжала руки, расстегнула пальто и взяла ребёнка, отошла с ним в соседнюю комнату. Женщина, не открывая глаз, застонала, вытянулась на скамье, лицо осветилось улыбкой. Митрофан перекрестился, прошептал:

– Преставилась, мученица. А мы и имени твоего не знаем, как поминать-то будем.

– Фаня, девочка живая, но слаба очень, – и замолчала Таисия, поняла, что случилось.

Савелий оставил Буяна за оградой дома, в который вошёл с поклажей на руках мужик, подождал несколько минут, никто из дома не вышел, он, пригнувшись, пробрался к окну, глядел, что происходит внутри. Женщина развернула одеяльце и осматривала ребёнка, тот дёрнул ручками и ножками. Савелий быстро переместился к другому окну. А там мужик склонился над женщиной (в ней Савелий признал Любаву), что-то говорит, та не отвечает и не шевелится. В комнате появляется женщина, стоит спиной к Савелию, её лица не видит, а мужик крестится, показывая на Любаву. «Померла? – тяжело выдохнул, – Карга меня уничтожит. Хоть дитё живо, может, это спасёт от расправы?» – мелькнула мысль. Пригнулся, чтобы его не заметили случаем, бросился к коню, тот услыхал шаги хозяина, заржал, ему ответил Богатырь, Савелий бухнулся в повозку и зло рванул вожжи.

Со двора раздалось громкое ржание, встревоженно переглянувшись с женой, Митрофан стремительно вышел из избы. Следом за ним бросилась Таисия. Во дворе не было никого; выбежав за ворота, увидел, как по дороге быстро удалялись сани, седок в них нещадно махал кнутом, погоняя коня.

– Почему Богатырь заржал? – недоумевал Митрофан. – Мало ли кто мимо едет.

– Фаня,– зовёт жена,– здесь глубокие следы, кто-то в окна смотрел… – испуганно глядит на мужа.

– Странно всё, – только и молвил тот.

Напряжённые супруги вернулись в дом.

Ночь была бессонная. Митрофан сходил к председателю сельсовета, тот позвонил в район, сообщил о покойнице и грудном ребёнке. Через несколько часов приехали милиционер и фельдшер, составили протокол о случившемся, констатировали ненасильственную смерть.

На следующий день женщину похоронили на сельском кладбище, малышку оставили у Колосовых до принятия решения о дальнейшей судьбе ребёнка. Не раздумывая, супруги решили девочку удочерить и обратились с ходатайством к властям. Так появилась у них дочка, Клавдия имя ей дали. И в жизнь семьи вошла тайна.

Злое и неприятное выражение лица Ефросиньи, с которым она слушала рассказ Савелия о том, что случилось с Любавой и её дочерью, ничего хорошего не сулило. С дрожью в голосе завершил:

– Меня никто не видел, когда я подъехал к дому и смотрел в окна. Значит, никто не знает, что нам известно, у кого ребёнок.

Ефросинья обожгла его недобрым взглядом и жёстким голосом сказала:

– Болван! Сегодня ребёнок там, а завтра в детском доме, и ищи ветер в поле. Живым оставляю только потому, что нашёл девчонку. Сейчас вместе с Федотом возвращаешься в ту деревню, покажешь ему дом, куда привезли Любаву с ребёнком и немедля возвращаешься назад. Если вздумаешь скрыться, не получится, за тобой будут присматривать верные мне люди. Теперь пошёл вон! В сенях жди, когда появится Федот.

Савелий выскочил из дома Карги, не верил, что остался жив.

Прыжок собаки. Дочь будет жить

Начиная говорить, малыш не может произнести правильно слова, из уст ребёнка трогательно звучат слоги или набор букв, из которых невозможно понять сказанное дитём, но можно догадаться. А Клавдия на первый вопрос, как её зовут, чётко произнесла: «Дия», было ей тогда чуть более года. Взрослые называли девочку Клавди́я, она откликалась, но повторяла – Дия; в конечном итоге родители смирились и стали звать дочь так, как ей нравится.

Учится Дия в третьем классе, занимается в волейбольной секции при школе и обожает бегать на лыжах, это заслуга отца. С двух лет он поставил дочь на лыжи для укрепления здоровья. Болезненной и слабенькой росла дочка, часто простужалась, её мучила одышка. Таисия – фельдшер, и она настояла на том, что надо закалять девочку, хорошо бы плавать в бассейне, но где его в деревне взять, а лыжи есть. Вот Митрофан и стал с дочерью ежедневно ходить на лыжах, начали с нескольких минут, а сейчас Клавдия может пробежать несколько километров и давным-давно забыла про одышку и простуду.

Таисия с ласковой улыбкой наблюдает за дочерью. Та стоит перед зеркалом, внимательно разглядывает себя, что-то прикидывает в уме, затем старательно расчёсывает густые, слегка волнистые волосы цвета спелого пшеничного колоса. У неё коса ниже пояса, заплетает волосы особым способом, завязывает кончик и подворачивает косу вдвое. Банты не любит. Лицо белое с лёгким румянцем на щеках, а глаза – неба синь, широко распахнутые и удивлённо глядящие на мир, на всё и всех вокруг.

Наивной её не назовёшь. Несмотря на возраст, после общения с Клавдией остаётся ощущение – этой крохе известно больше, чем мы знаем. Кто-то удивляется, кто-то шепчется – странная дочь у Колосовых, не от мира сего. А дети к Клавдии тянутся, им с ней интересно. Одним она куклы красивые рисует и одежду для них; другим истории рассказывает, в них герои и злодеи сражаются, но не могут злодеи победить, когда на битву с ними выходят богатыри Благородный и Сильнейший.

Родители как-то задали дочери вопрос: кто такие эти бесстрашные герои. Не думая, дочь ответила:

– Защитники справедливости и помощники слабым людям.

Переглянулись Митрофан с Таисией – лучше и не скажешь!

– Дия, перед тем, как в школу пойти, сбегай, доча, в магазин за хлебом. У меня суп кипит, папа скоро на обед придёт, а хлеб закончился, только сейчас увидела, – Таисия протягивает деньги и авоську.

Дочь молча кивнула, надела пальто, шапку, валенки и, напевая песенку, поспешила в магазин, что на соседней улице. Возле магазина стоит машина – привезли свежий хлеб, водитель несёт буханки в деревянном лотке. Просит девочку открыть и придержать дверь, та старательно исполняет просьбу. В открытую дверь от свежевыпеченного хлеба исходит умопомрачительный аромат, девочка делает глубокий вдох носом, улыбается и следом за водителем входит в магазин.

В очереди – несколько женщин, последней – Зинаида, она явно недолюбливает девочку и всегда старается либо съязвить в её сторону, либо толкнуть, если оказывается рядом. Клавдия не вступает в контакт, улыбнётся и отходит в сторону. Вот и в этот раз, поздоровавшись, встала в нескольких шагах от Зинаиды, на что та тут же отреагировала, заявив, что эта странная девчонка брезгует рядом с ней стоять.

В очереди зашушукались, что Зинаида не права, обижая ребёнка. Продавец попросила не приставать к девочке. Купив хлеб, гордо подняв голову, Зинаида вышла из магазина. Татьяна, подавая девочке её покупку, говорит:

– Не обращай внимания на Зинаиду и не вступай с ней в разговор. Обиженная жизнью эта женщина, – заключила она.

Клавдия тихо ответила:

– Я знаю. С ней несправедливо поступили, а она не простила.

Продавец подняла вверх брови, внимательно посмотрела на девочку и только покачала головой.

Клавдия несла хлеб в руках, а не в авоське, время от времени подносила буханку к лицу и вдыхала хлебный аромат. При выходе из магазина на морозе запах был острее, а сейчас он почти растаял.

До калитки оставалось не более трёх метров, как внезапно дверца распахнулась, показалась огромная собака рыжего цвета, она в прыжке летела на Клавдию. Девочка видела всё, как в замедленной съёмке: огромное животное, звериный оскал и крупные зубы, злые глаза. Резко выбросила вперёд руку с буханкой хлеба, почувствовала удар в левую сторону, увидела зубы рядом со своим лицом…

В комнате слышны голоса, сначала Клавдия не понимала, кому они принадлежат, но постепенно узнала голос матери, потом отца. Незнакомый голос произносит непонятные ей слова. Человек явно находится рядом с ней, потому что она чувствует движение воздуха или чего-то такого, что не может обозначить. Старается открыть глаза, с трудом ей удалось чуть приподнять веки, и сквозь пелену видит старушку, склонившуюся над ней, та что-то шепчет. Женщина худенькая, одета в тёмную юбку и цветную кофточку тёмной расцветки, в белом платочке на голове. Как только Клавдия приоткрыла глаза, старушка от неё отошла. Девочка увела взгляд влево – на столе горит свеча, возле стола стоят родители. Старушка тихо им говорит, что страшное позади, дочь будет жить. На неё было нападение.

Больше ничего Клавдия не услышала, она провалилась в глубокий сон. Несколько дней лежала в кровати, не было сил самостоятельно встать и обслужить себя. Родители старались всячески приободрить дочь и помочь преодолеть слабость, в глазах матери и отца была печаль.

Выздоровев, дочь спросила, чья собака напала на неё, и почему она выскочила из их ворот. Родители недоумённо переглянусь, и отец ответил:

– Собаки не было. Ты поскользнулась, упала, ударилась головой и потеряла сознание. Я шёл домой на обед, видел, как ты бежала из магазина. Когда ты упала, поднял тебя и принёс домой.

– Как это не было собаки, – сердится дочка. – Я видела её, она большая и злая, у неё зубы… – губы дрогнули, в глазах появились слёзы.

Таисия обняла дочь, ласково гладила по голове и шептала:

– Не надо расстраиваться, доченька. Сейчас неважно, было или не было собаки, главное – всё позади, и ты выздоровела.

– А бабушка, которая была в комнате, сказала: страшное позади, дочь будет жить, это было нападение.

Таисия вздрогнула, Митрофан хриплым голосом ответил, что Дии приснился сон. Дочь поняла – родители не хотят говорить о случившемся, чего-то боятся, она не узнает, о каком нападении говорила старушка.

История в памяти осталась как непонятное, необъяснимое и, может быть, непознанное явление. Пока непознанное?

После этого случая Колосовы переехали в Кожевниково, Митрофан с Таисией решили, что надо сменить обстановку, чтобы дочери ничто не напоминало о случившемся.

Клавдия быстро подружилась с новыми одноклассниками и радовала родителей, что не вспоминала о собаке и старушке. Отношения были ровные со всеми детьми, из девочек выделялась одна – по имени Ангелина.

Клавдия и Ангелина вместе ходят на речку, в ближайший лес за любимыми цветами: незабудками и кукушкиными слёзками, так в народе ирисы называют. Подружки любят рисовать куклы и одежду, обувь, шляпки для красавиц. У каждой из них – солидная коллекция кукол и нарядов для них. Вот и на сегодня девочки договорились встретиться и посоревноваться в творчестве, у той и другой есть идеи.

В этот раз в гости идёт Клавдия к Ангелине.

Митрофан, вернувшийся со двора, – он занимался работой по хозяйству, – высказал опасение по поводу погоды: все признаки того, что будет снегопад. При этом как-то выразительно посмотрел на жену и тихо сказал, что боится снегопадов с тех самых пор. Увидав дочь, обувающую валенки, отец категорически запретил ей уходить из дома. Та ему ответила, что идти до Ангелки две улицы и четыре дома, всего-то два километра. Таисия дочь поддержала, и Митрофан настаивать не стал, буркнул только, что так и параноиком можно стать.

День был солнечный. Чистейший белый снег вспыхивал красным, синим, зелёным цветом. Клавдия шла по дороге между домами, не чувствуя ветра, то вприпрыжку, то катилась на валенках, как на лыжах. И весело ей было и радостно. Пробежала она одну лицу, свернула на другую.

И будто в другой мир попала.

Ветер дует сильнее, да ещё и встречный он, приходится ему сопротивляться. Весёлость улетучилась, радость от встречи с подругой поубавилась. Но не возвращаться же, полпути-то уже пройдено. Мёрзнут лицо и руки в варежках, поддувает под пальто, а она настырно идёт вперёд, уже и до дома подруги недалеко. Ветер усилился, холодными хлопьями снег застилает глаза, Клавдия наклоняет голову. Дорога заметается снегом, каждый шаг даётся с трудом. Стало сумрачно, пропало солнце, перед глазами непроглядная снежная пелена. Испугалась. Остановилась как вкопанная. Вокруг снег, ни домов, ни дороги не разглядеть, попытки идти вперёд успеха не имели. Сильный порыв ветра сбил с ног, Клавдия упала, сколь не пыталась встать, это не удавалось, не хватало сил и, свернувшись калачиком, закрыла лицо от снега варежками.

Ангелина выглядывала в окошко, ожидая подругу, но когда снег непроницаемой пеленой накрыл всё вокруг, загрустила и молча сидела за столом, глядя в одну точку.

Вдруг отец решительно снимает с вешалки тулуп, шапку, с печи валенки, одевается и выходит из дома. На вопрос жены, куда понесла нелёгкая, ответил, что надо идти. Куда и зачем идти, ответа не услышала. Через некоторое время он внёс на руках в дом Клавдию. Отогрели, накормили, и повёз девочку на санках к родителям. Но уже возле поворота с улицы, на которой жили, встретился Митрофан и забрал дочь.

Родителям не рассказала, что приключилось с ней, не желая их огорчать, да и чего греха таить, боялась наказания. Урок усвоила и к их советам прислушивалась.

Иногда вдруг появлялась мысль: почему отец Ангелки внезапно пошёл на улицу, когда была сильная метель. О том, что Клавдия лежала на дороге, спрятав лицо в варежки, она знала из его рассказа. И мысленно всегда благодарила за спасение.

Родственные души

Школьные годы пролетели быстро. Подруги поступили в Томске в медицинский институт, учатся с удовольствием, оценки у обеих отличные и хорошие. График у той и другой напряжённый, но и для общественных дел находят время и для хобби.

Ангелина увлеклась танцами, говорит – это ей помогает снять напряжение после учёбы. А недавно в глазах подруги появился блеск, она чаще стала улыбаться. Клавдия с расспросами не приставала, считала: придёт время, сама расскажет.

Неожиданно для себя у Клавдии появилось желание писать пьесы, короткие миниатюры. При институте есть самодеятельная театральная студия, и в ней поставили уже три её пьесы. Все прошли с успехом. Марк, режиссёр студии, проявляет интерес к девушке, но ей с ним некомфортно общаться. Пытается найти ответ на вопрос, что именно ей не нравится, но его нет. Всем хорош Марк: красив, спортивен, начитан, вежлив, но… есть что-то, что отталкивает, она старается быть с ним деликатной и… всё.

Однажды возвращалась из института одна, Ангелина убежала в библиотеку за каким-то справочником. Шла неторопливым шагом, в голове крутился сюжет новой миниатюры, и она, обдумывая его, не обращала внимания, что происходит рядом.

Внезапно пред ней останавливается мужчина. Она делает шаг в сторону, давая ему дорогу, но мужчина шагает в ту же сторону; она в другую сторону, он следом за ней. Этакое топтание на месте. Клавдия остановилась и внимательно посмотрела на незнакомца. Взгляд холодных глаз вызвал оторопь, она чуть опустила голову, чтобы не встречаться с ним глазами, и, стараясь быть спокойной, попросила дать ей пройти.

Мужчина хохотнул и отвечает:

– Ты мне понравилась, и я хочу, чтобы ты стала моею, – прищурившись, оценивающе смотрит на девушку, на губах кривая улыбка.

– Пропустите! – громко произносит Клавдия и делает попытку обойти наглеца. Он хватает её за руку и тянет на себя.

– Клавдия! – раздаётся за спиной голос Марка. – Что здесь происходит? – Он обращается к мужчине. Тот пробормотал: «Больно-то надо было», разворачивается и быстрым шагом уходит прочь.

– Поклонник? – спросил насторожённо.

– Нет, какой-то больной, – задумчиво отвечает девушка. – Марк, спасибо тебе, ты меня спас.

– Хорошо, что я оказался рядом, смог помочь. Ты же знаешь, я готов служить тебе, – крепко обеими руками пожимает ей руки.

Высвободив руки, не взглядывая на Марка, попрощалась, сказав, что торопится на важную встречу, поспешила уйти. Спиной чувствовала его тяжёлый взгляд, с усилием заставила себя не оглядываться.

А ночью ей приснился сон, в котором чередовалось лицо Марка и того незнакомца, оба тянули к ней руки, лица их гримасничали и вызывали отчаяние и ужас, она отбивалась и кричала, но слов не слышала, пыталась убежать, но ноги не слушались. Проснулась в холодном поту, в горле колотится сердце. Села на постели, задумалась. Этот сон наполнен тревогой и страхом, но как понять, чего бояться?

Смотрела в окно, начинала заниматься заря, Клавдия выдохнула и мысленно приказала себе не паниковать: «У страха глаза велики, это всего лишь сон. Во сне мозг прокрутил пережитое за день и выдал его в такой форме».

Она потянулась и поднялась с кровати, пошла к умывальнику.

С этого случая стала избегать Марка. Общение с ним – только в присутствии членов театральной студии. Находясь одна на улице, постоянно оглядывалась, нет ли рядом того незнакомца, чувствовала, ей с ним реально опасно находиться рядом. Разумом эти ощущения Клавдия объяснить не могла. Она просто знала, что человек потенциально опасен для неё. Позднее осенило: тот мужчина и Марк связаны между собой. Она испытала шок, пришла в отчаяние, не понимала, что делать. Внешне девушка не показывала свои страхи и смятение, но душевно и физически они её изматывали.

Шло время, Марк не напоминал о своём желании «служить ей»; незнакомец нигде не проявился. Постепенно страх отступил.

***

Сегодня воскресенье. Ангелина уехала на встречу с интересными людьми, сказала, Клавдии с ними надо познакомиться обязательно, среди них есть выдающаяся личность. Та согласилась, конечно, надо познакомиться с выдающейся личностью. Подруга рассмеялась и заявила, что ловит на слове. На том и расстались.

Перед репетицией пьесы следует отдохнуть, решила Клавдия. В парке погуляла по аллеям, направилась в ближайшее с ним кафе выпить чашечку чаю с бисквитным пирожным.

Она была на проспекте недалеко от кафе, как налетел шквал ветра, потемнело небо, крупными каплями пролился дождь. Сняла с плеча сумочку, достала зонт, мысленно похвалила себя, что он там лежит, раскрыть его, однако, из-за сильного ветра никак не получалось. С трудом удалось справиться с кнопкой, купол начал раскрываться, но очередной порыв ветра вывернул его, спустя миг зонт был на тротуаре. Клавдия склонилась поднять, безуспешно – ветер уносил зонт, словно воздушный шар. Ураганный ветер едва не сбил с ног, девушка оставила попытки догнать «улетающий» зонт; дождь усиливался, она уже промокла до нитки. Но не спешила укрыться от непогоды. Подставив лицо дождю, улыбалась; сквозь тучи ярко свернул луч солнца, и Клавдия весело́ рассмеялась.

– Девушка, вы же простудитесь, – рядом стоял высокий худощавый молодой человек, торопливо раскрывал над её головой огромный чёрный зонт.

Клавдия, перестав смеяться, кивнула незнакомцу и показала на катившийся по тротуару зонт, напевно говорила:

– Ветер-проказник зонт отобрал, дождик тёплый меня искупал, солнце лучом обогрело, стало мне весело´!

– Так вы поэт! – широко улыбнулся молодой человек, восторженно глядя на девушку, а она словно в омут нырнула, отвести взор не может от его синих глаз. Замерли оба и молчат.

Дождь барабанит по куполу зонта, потоки воды стекают вниз, вокруг пары будто очерчивается магический круг.

– Держите мой зонт, а я поймаю вашего «беглеца», – встрепенулся юноша и скорым шагом удалился.

Дождь лил стеной, сквозь водную пелену силуэт «спасителя» зонта едва различался, Клавдия зачарованно смотрела по сторонам, ей казалось – она попала в другое измерение. Из-за стены дождя появилась рука с раскрытым зонтом, следом молодой человек, он радостно улыбался.

– Нам с вами повезло, зонт попал в выемку на тротуаре, и «бежать» дальше не мог. Меня зовут Алексей, а ваше имя…

– Дия, меня зовут Дия, – порывисто, волнуясь, говорила она, – огромное спасибо, Алексей, за спасение зонта, – лёгким касанием руки убрав упавшую на глаза мокрую прядь волос, протянула Алексею его зонт.

– Дия, предлагаю зайти в кафе, переждать стихию за горячим чаем, – смутившись, скороговоркой добавил: – Мы с друзьями часто бываем тут, в кафе отличный чай, а может, вы хотите кофе, он тоже отменный, – и, не давая вставить слово, завершил: – Но чай вкуснее и полезнее.

Девушка весело рассмеялась, ласково глядя на Алексея, чем окончательно того смутила, ответила:

– Чай – мой любимый напиток, особенно с чабрецом и молоком. А кофе я не люблю.

Алексей потупившись, вымолвил, что не знает, есть ли в кафе такой чай.

– Идёмте, – решительно заявила девушка, – там и узнаем, иначе мы с вами рискуем под дождём растаять.

В кафе они сидели друг напротив друга, пили чай с чабрецом и молоком. Алексей ласково глядел на Клавдию, взгляд его манил, а он говорил, говорил, словно боялся, что девушка исчезнет. Она заворожённо смотрела на него, её сердце учащённо билось. Очарованная тембром голоса, историями, которыми делился Алексей, удивлялась, как много он знает, как интересно рассказывает. Вдруг поймала себя на мысли, что знает его давно, но точно знает: они не встречались раньше. «Родственная душа»,– обожгла мысль. Клавдия вздрогнула, Алексей заметил это, волнуясь, спросил:

– Дия, что случилось? Почему ты так взволновалась?

– Алёша, – почти шёпотом отвечает, – ты веришь, что есть родственные души?

– Верю, – мгновенно ответил и, улыбнувшись, продолжил: – Мы с тобой – родственные души. Не дано знать, как долго суждено быть вместе, поэтому радуемся каждому мигу,– он легонько коснулся её руки,– согласна со мной?

– Согласна радоваться, – подтвердила Клавдия.

В окно заглянуло яркое солнце. За разговорами пара не заметила, как закончился дождь, одновременно бросив взгляд на солнечный свет, улыбнулись. Алексей сжал руку Клавдии, молвил:

– Солнце дало знак, встреча эта не случайна, и я предлагаю продолжить наше общение…

– Алёша, мне надо бежать, – с сожалением в голосе ответила Клавдия, – у меня вечером генеральная репетиция, через два дня премьера спектакля в студенческом театре. Приглашаю тебя на спектакль, – произнесла она волнуясь.

– Отлично, с удовольствием приду, а кого ты играешь в спектакле?

– Я автор пьесы, – потупив взор, ответила, – у нас любительский театр, и мы сами пишем короткие пьесы.

– Поэт, драматург и…

– В будущем врач, – повеселев, закончила Клавдия, – всё остальное – хобби, только хобби. А, кстати, кто ты в недалёком будущем? Много историй рассказал разных и интересных, а о себе ни слова не сказал.

– Инженер, – поспешно добавил, – в сфере энергетики. У меня есть мечта – работать на ГЭС; если повезёт при распределении – попаду на Новосибирскую станцию, и с домом рядом, и объект интересный. А ты куда думаешь распределяться?

– Здесь хочу остаться, в родном краю, – спокойно и уверенно произнесла Клавдия.

Было нападение. Я слышала это раньше. Когда? От кого?

Встречаются почти шесть месяцев, Дии интересно общение с Алёшей, он остроумный, начитанный, внимательный и заботливый, хороший друг, а хочется романтики. Но проявлять инициативу девушке не к лицу, так она считает. Когда её взгляд встречается с Алёшиным, волнуется, и учащённо бьётся сердце, а губы расплываются в улыбке. При встрече Алёша целует её в щёку, она смущается, но так и не осмеливается поцеловать его в ответ.

Сегодня они катались на коньках в парке, говорили о приближающемся празднике, через полмесяца наступит Новый год, а летом они получат дипломы и молодыми специалистами выйдут на работу. Ожидание этого и волнительно, и тревожно, и радостно, ведь сбудется мечта у каждого своя.

Алексей помогал снимать Дии коньки, говорил о том, что сегодня был чудесный день, они отлично покатались, ему с ней очень легко, вот что значит родственная душа рядом. – И замолчал, долгим нежным взглядом смотрел на Дию. У неё перехватило дыхание.

– Дия, предлагаю тебе путешествие в Новосибирск на каникулах, покажу любимый город, – глубоко вздохнул, – если тебе это интересно, – с надеждой глядит в её глаза.

Дия растерянно улыбалась и молчала, пауза затянулась. Но вот она кивнула и робким голосом ответила, что согласна на предложение, надо будет согласовать поездку с родителями. Алексей протянул ей руку, помог встать со скамейки и обнял, прошептал в ухо «спасибо». Договорились детали обсудить позже. Относительно жилья сказал: не надо беспокоиться, у бабушки двухкомнатная квартира, уверен, бабушка не откажет в просьбе, чтобы Дия пожила несколько дней у неё. В заключение добавил:

– Надеюсь, тебе понравится бабушка, – улыбка тронула губы, смутился, – она ведунья, и у тебя с ней что-то есть общее.

Щёки у Дии вспыхнули алым цветом, напряжённо заговорила:

–– Не ведунья я. Даже слова такого не знаю.

– Дия, не волнуйся, ничего плохого о тебе я не сказал. Общаясь с тобою, наблюдаю интересные моменты, уверен, у тебя есть дар. О котором ты или не хочешь знать, или делаешь вид, что не знаешь. Я не имею права говорить о том, что вижу у тебя. Ты это должна принять и осознать сама.

Она промолчала. Не спеша дошли до остановки городского транспорта, от которой удобно добираться до общежития, и, помахав рукой Алёше, побежала к автобусу. Тот медленно трогался с места, водитель увидел девушку, притормозил. В салоне было свободно, прошла на заднюю площадку и встала у окна. На остановке остался Алёша, смотрел вослед удалявшемуся автобусу.

Охватило сильное волнение, в груди стало жарко. В голове молниеносно пронеслось всё, что говорил Алёша, особенно волнительным было предложение о поездке с ним в Новосибирск. Ей давно хотелось побывать в городе, но всё как-то не складывалось.

В преддверии Нового года, как никогда ранее, хочется чуда. Может, в родном городе Алёша скажет заветные слова, и она ответит, что любит его с первого взгляда. От такой мысли вздрогнула, испугавшись самоё себя.

Внезапно стало холодно, закружилась голова, едва не упав, успела ухватиться за поручень. Удивлённо глядела на стекло, оно было словно в тумане, который медленно таял, проступили очертания вагона, в дверях стоит она, Дия, на перроне – Алёша, протягивает ей руку.

– Алё-о-о-о-ша! – звонкий радостный возглас слышится, словно из ниоткуда.

Алёша обернулся. Из толпы встречающих выбегает стройная девушка, из-под шапки выбилась прядь светлых волос, щёки пылают румянцем, девушка радостно улыбается и обнимает Алёшу.

– Нина?! Что ты здесь делаешь? – недоумённо звучит его голос.

Дия вздрогнула, и картинка пропала.

Перед глазами обычное стекло, с морозными узорами местами. Задумчиво смотрела в него, не понимая, что сейчас было. Настроение испортилось, заторопилась к выходу, хотя до нужной остановки ехать ещё минут двадцать.

***

Смеркалось, зимний день короток. Под фонарями искрится снег, по тротуару двигаются по своим делам горожане, кто-то весело переговаривается, кто-то погружён в себя и спешит, слегка расталкивая впереди идущих. Дия шла медленно, была задумчива и не обращала внимания на то, что её уже несколько раз чуть не сбили с ног.

– Девушка, разрешите пройти! – слева раздаётся сердитый голос, и тут же женщина решительно отодвигает Дию с тротуара, стремительно идёт вперёд.

Недоумённо глядя на удалявшуюся женщину, поймала себя на мысли, что та дала ей знак – не стой на чужом пути. У Алёши есть девушка, и мне всё равно, кто она: любимая или жена; главное, он не свободен, этим объясняется его отношение к ней. Остановилась в нерешительности, а потом резко развернулась и пошла назад, к телефонной будке, что была невдалеке. Набрала номер телефона квартиры, в которой жил Алёша, номер телефона он сообщил на тот случай, когда им надо встретиться, но заранее определить день и время не представляется возможным. На звонок долго не отвечали, хотела уже повесить трубку, как услыхала хриплый мужской голос:

– Слушаю вас.

Поздоровалась, попросила пригласить Алексея. Откашлявшись, мужчина ответил:

– Нина? А Алёшки нет дома, он ещё не приехал из института.

Молча повесила трубку на таксофон, выходя из будки, столкнулась с мужчиной, тот так торопился, что не видел девушку. Охнула, отступила, поскользнулась, чуть не упала, мужчина подхватил её, удержал на ногах, извинился и стремительно удалился.

Направилась Дия к остановке автобуса, в голове закружились мысли: «Нина существует, ехать в Новосибирск с Алёшей нельзя, но главное, с ним не надо встречаться. Печально», – заключила она, но что её удивило, так эта чёткая мысль: все печали впереди.

А вот что будет впереди, спросить не у кого. Да и что-то странное произошло, будто вихрь её закружил и… видит – пред ней стоит старик, смотрит враждебным взглядом, шипящим голосом со свистом говорит:

– Попалась мне, – хватает за обе руки, рывком притянул к себе…

– Девушка, девушка, откройте глаза, – Дия слышит голос, но открыть глаза боится, да и сил нет сделать это.

Чьи-то руки её подняли и бережно посадили на скамейку, рядом никто не сел, но взял руку девушки, считает пульс, послышался облегчённый выдох и шёпот: «Пульс нормальный и дыхание ровное». Дия открывает глаза и видит молодого мужчину; озираясь по сторонам, поискала взглядом старика, испугавшего её.

– Вот и славно, что вы пришли в себя, – говорит мужчина, – я уж было собрался просить кого-нибудь из прохожих позвонить в скорую помощь. Боялся вас оставить одну, вдруг тот бандит снова появится, хотя я ему знатно врезал, – и он скупо улыбнулся. – Я вас провожу, скажите, где вы живёте?

– Спасибо вам за помощь, но я сама доеду, – с трудом выговорила Дия и попыталась встать, однако силы её оставили, и она опустилась на скамейку.

– Вы очень слабы, эта тварь заставила вдохнуть какую-то гадость, и вы лишились чувств. Вы вновь побледнели, вам требуется медицинская помощь, – тревожно продолжил мужчина, – надо вызвать скорую помощь.

Дия слабо улыбнулась, вымолвила: