Читать онлайн Упрямый доходяга. Книга вторая бесплатно

Пролог

Услышав паровозный гудок, Ханес Примм змеей метнулся к своему заветному шкафчику, вскрыл его парой нервных, но отточенных движений, торопливо налив себе целый стакан рома, который тут же, чуть не захлебнувшись, употребил внутрь. Вместо закуски почтенный гражданин славного города Векину просто прислонился лбом к вышеупомянутому шкафчику, закрыв глаза и надсадно дыша. Ко второму гудку, доносящемуся издали, начальник вокзала уже собрался достаточно, чтобы приступить к своим непосредственным обязанностям. Второй стакан, как и третий, вполне подождут вечера, который Примм непременно проведет, напиваясь до чертиков.

Виной столь неважному состоянию господина Ханеса был как раз входящий в городские пределы поезд, опоздавший более чем на сутки. Подобное в истории этой железнодорожной ветки случилось впервые.

– Если бы не бешеная стерва… – задыхаясь бурчал спешащий на перрон Примм, – …если б не она, то эти ублюдки бы месячный заработок потеряли б! А может, еще и потеряют, если… уф… причину не выдумают!

– Да ладно тебе, – хмыкал в усы легко успевающий за низеньким шефом его зам, долговязый Адольф Казалис, – Что толку злиться? Порт развален, товаров нет, в обратный путь отправлять поезд… ну разве что с сухофруктами со складов, да тушенки вагон добавить. Да и не завтра, а как бы и через неделю. Они это не хуже тебя понимают!

– Вот потому ты и зам! – скрипел Ханес, сердито дыша ромовым перегаром, – Если в одном месте протекло, то в других гайки затягивать нужно, пока вся система не разболталась! Порт разрушен, половину трущоб солдаты разнесли! Мало нам проблем! Вон нищих на улицах ловят и кабалят на расчистку гавани! Если еще и поезда начнут опаздывать… Эй вы, а ну-ка со мной!

Последнее относилось к четверке неосторожно вывернувших из-за угла солдат, явно патрулировавших до этого территорию вокзала. Ранее не находивший себе места от нервов начальник вокзала всем своим видом демонстрировал, что будет искать, на ком бы сорвать своё раздражение, стихийно трансформированное из затраченных на ожидание поезда нервов. А для этой благой цели как раз пригодится дополнительная силовая поддержка.

Перрон быстро наполнялся разумными. Приказчики, ожидающие прибытия товаров, вовсю руководили бригадами полугоблинов, заодно ругаясь в попытках определить очередность разгрузки. Бригада механиков, стоящая в отдалении, вовсю курила, нецензурно пытаясь угадать поломку, вызвавшую задержку поезда. Еще одна группа, точнее шеренга солдат, сдерживала небольшой, но плотный и взволнованный табун встречающих. Жизнь, несмотря на все беды, постигшие Векину, вовсе не думала снижать накал.

Господин Казалис оказался быстро утомлен брызжущим агрессией начальством, из-за чего встал в отдалении, закурив папиросу, а заодно и развернув свежую газету. События, происходящие на континенте Эласта, далеко не заканчивались недавними бедами, постигшими Векину.

– Что творится-то… – глубокомысленно пробубнил себе под усы почтенный заместитель начальника вокзала, перелистывая страницы.

Творилось всякое. Изначально Эласта, считавшаяся сто лет назад «диким» континентом, пережила первую волну колонизаторов. Стихийно вырастали города, образовывались местные союзы, вырезались племена аборигенов. Орки, эльфы, люди плечом к плечу работали, отвоевывая себе место под солнцем у дикой природы и не менее диких местных племен эльфов, в чем им сильно помогало огнестрельное оружие. Война шла повсеместная, кровопролитная, но достаточно тихая и размеренная, чтобы различные коалиции колонизаторов (прибывших, кстати, аж с трех континентов!) успевали еще и грызться между собой.

Эти гармоничные и естественные природные явления оказались прерваны явлением насквозь сверхъестественного порядка, названного Полётом Драконов. Тогда в мир пришла магия, а вместе с ней еще и кровожадные твари, заставившие страны всего мира тут же забыть о такой мелочи, как колонии. Почти на сотню лет Эласта осталась предоставлена сама себе, чтобы вновь оказаться захлестнутой волной вновь набравшихся сил колонизаторов. Сейчас же весь континент напоминал пороховую бочку с целой кучей затоптанных фитилей, вокруг которой сгрудились новые интервенты с факелами. Но… все боялись.

Статус-кво держался на Эласте за счет страха и жадности. Оставившие юг и восток захватчикам эльфы не только отступили в западные леса, но и сформировали союзы, бывшие совершенно не по зубам силам первых поселенцев. Разумные первой волны колонизации, уже осевшие на землю, не имели ресурсов для экспансии, но зато объединились в один Союз Равных, полный решимости отстаивать свою независимость. Колонизаторы второй волны пребывали в растерянности – несмотря на современное вооружение и профессиональных солдат, воевать им было не с кем. Союз снабжал новые колонии продовольствием, но также и был буфером между ними и западными и северными лесами, в которых и осели скооперировавшиеся аборигены.

Напряженность росла. В лесах поднимали головы тысячи новых магов эльфийских племен, колонизаторы отправляли всё больше и больше транспортных кораблей с бронетехникой и армиями через океан, но договориться между собой для совместных действий пока никто не мог… считая при этом Эласту своей вотчиной. В будущем.

Порт и вокзал Векину в этом противостоянии играли важнейшую роль. Снабжая ряд прибрежных южных поселений товарами, приморский город заодно был наиболее важным поставщиком новых жителей и технологий для Союза Равных. Ключевое слово тут – «был». Сейчас, когда потребуются огромные усилия и средства по очистке гавани от затонувших кораблей…

Казалис скорбно покачал головой. Для начала им придётся буквально возвести новый транспортный терминал в бухте Ланга. Обеспечить хоть какое-то транспортное сообщение с Векину, организовать охрану, выстроить склады. Затем работа по очистке гавани и восстановление порта. Чудовищные средства, которых у города нет. Даже несмотря на то, что Союз пообещал помощь, оказать её ему будет трудно – все окрестные крупные хищники сократят закупки до минимума, стараясь обескровить своего поставщика пищи, в надежде подчинить его в будущем.

Нет, не потянут они здесь все сами.

Единственным надежным и быстрым вариантом будет ударными темпами превратить небольшой городишко Дикло в сутках езды от Векину в новый морской порт. Перебазировать туда полк, а то и два солдат, возвести закрытую портовую зону – будет куда дешевле, чем пускать весь бюджет города на ветер. Скорее всего, так и будет. Конечно, поезд начнет ходить от Дикло до Векину, лишь с редким рейдом раз в пару недель на всю ветку, но чем-то нужно жертвовать. Крупнейший город-порт на южном побережье куда важнее, чем его полтора десятка сателлитов.

Только вот, что делать ему, Адольфу Казалису? Нагрузка на вокзал возрастет в разы, а скажется ли это на плате? Может, проще уволиться и уехать к шурину в Ле Кабр? Тот давно зовёт на место приказчика в его лавке тканей. Тишина, спокойствие, никаких тебе Смешливых Пикси, разрушающих порты, никаких тебе чертовых кидов, из-за которых они это делают.

Тем временем паровоз медленно и печально вкатывался на вокзал. Увидев идущую по инерции машину, Казалис еще раз был вынужден скорбно покачать головой, на этот раз – уже под полные остервенения и ругани крики своего непосредственного начальства. Ханес Примм, перенервничавший и принявший на пустой желудок стакан алкоголя, буквально воспылал при виде вползающего состава с явно остановленной машиной. Паровоз тихо шипел, практически не источая из труб пара, что заставляло Казалиса гадать о причинах поломки. Топливо? Треснул котёл? Застрелили кочегара?

Что же, это вскоре станет известным. Пусть паровоз и остановился, едва заехав на перрон, но Примму так будет даже удобнее выволочить машиниста, чтобы узнать у него всю подноготную. Вон как к кабине побежал, потрясая на ходу кулаками, как бы его приступ не схватил. Тогда точно к шурину не отпустят…

Дальше произошло нечто, чего никто не ожидал. Ни сам Примм, ни Казалис, не ругающиеся черными словами приказчики, бегущие с целью набить морду к машинисту неправильно остановившегося поезда. Проще говоря, никто не думал, что весь состав, по всей своей длине, одновременно выдаст во все стороны тяжелые огромные клубы серого непрозрачного газа.

– Что за…? – произнесет непослушными губами Адольф, разглядывая, как сам поезд скрывается в сером тумане вместе с обступающими его разумными.

Клубы дыма, напоминающие огромные серые подушки, вальяжно вспухали один за другим, но вместо того, чтобы устремиться в небеса, начинали расползаться по сторонам под давлением своих новых «собратьев», появляющихся один за другим. Разглядывающий это небывалое зрелище Казалис внезапно понял, что никаких звуков из этого странного дыма не доносится. Ни тебе криков Примма, ни ругани обступивших поезд, ни шума покидающих состав. Наоборот даже, казалось, что этот необыкновенный туман звук поглощает полностью. Если бы не тревожно покрикивающая из-за спины Адольфа толпа встречающих, то ему бы точно показалось, что странные туманные копны питаются звуком, всасывая его отовсюду.

Явление зачаровывало… ровно до момента, пока из тумана прямо на Казалиса не вылетел его непосредственный начальник. Рот пожилого человека был некрасиво оскален, глаза покраснели от лопнувших сосудов, а бежал он настолько быстро, что его подчиненный успел лишь оторопело подумать, что сердце старика точно не вынесет такого рывка.

Однако, не вынесло горло Адольфа, распоротое одним размашистым ударом скрюченной руки Примма. На этом обезумевший начальник вокзала не остановился. Схватив на обратном замахе подчиненного за затылок, старик с размаху швырнул его тело на асфальт, уселся затем верхом, чтобы, схватившись обеими руками, разбить голову Адольфа о камень перрона. Совершив это деяние, Примм хрипло и хищно выдохнул, подскакивая с места и кидаясь к встревоженно горланящей толпе.

Добежать он не смог. Преклонный возраст, слабое здоровье и постоянные стрессы не лучшим образом сказываются на столь резкой смене жизненной деятельности. Поэтому она, эта самая жизнедеятельность, у Ханеса Примма и прекратилась на третьем прыжке, заставив его безжизненное тело с оскаленным в последней усмешке ртом покатиться асфальту.

…а вот у остальных, попавших под серый газ, со здоровьем было куда лучше. Приказчики, грузчики, солдаты, полиция, механики. Все они успешно добежали до своих будущих жертв, расправившись с ними также быстро, кроваво и уверенно, как Ханес Примм. А потом… они побежали дальше. Ресурса их организмов хватило почти на полчаса кровавой деятельности, но эти полчаса мало кто пережил из встреченных безумцами жертв.

Солдаты в противогазах подойдут к поезду лишь через двое суток. Почти всё это время по окрестностям векинского вокзала будут медленно ползать тяжелые клубы серого газа, никак не желающего развеиваться. Возле этих клубов то тут, то там будут тихо сидеть вдохнувшие его жертвы, реагирующие в смертоубийственном порыве на всё, что будет похоже на живое существо.

В поезде обнаружат огромное количество железных контейнеров с заглушками, самых простых, тех, в которых крестьяне отправляют на продажу молоко и сметану, а также частенько перевозят керосин или иную быстро выдыхающуюся жидкость. Поезд окажется буквально ими набит – что в грузовых, что в пассажирских вагонах будут стоять только эти контейнеры. В боку каждой железной банки будет пробито отверстие, когда-то заклеенное сургучом, а каждая из сорванных печатей будет соединена длинной веревкой со всеми своими соседками. По мнению следователей, что будут позже осматривать состав, злоумышленникам нужно было всего лишь сильно дернуть несколько веревок, чтобы выпустить туманного демона на свободу.

А вот ответ на вопрос: «Кто эти злоумышленники, благодаря которым несколько сотен отравленных граждан Векину загрызло и разорвало несколько тысяч невинных?» будет нацарапан прямо на паравозе. Нацарапан, нарисован, намалеван, даже парочка прибитых гвоздями табличек потом найдется. Все эти послания будет твердить одно и тоже, одними и теми же буквами:

«Привет от кидов!»

…и вся Эласта содрогнется, запомнив этот день, как «Расплату».

Глава 1 На чужбине

Кувыркнувшись через голову, я едва успел нащупать ногой достаточную среди чахлой травы опору, годную для того, чтобы отпрыгнуть еще дальше, пользуясь инерцией движения. В место, где только что была моя пятка, через долю секунды воткнулся длинный прямой меч, в надежде проткнуть или порезать. Приземлившись, я оттанцевал пару шагов назад, с сожалением понимая, что отдаляюсь от оружия, повинуясь всё той же инерции, но маневр был необходим – владелец меча, вместо того чтобы схватиться за оружие, сделал на шаг больше, выбрасывая ногу в длинном пинке. Благополучно не попав в зону поражения этой длинной ноги, разрезавшей воздух чуть ли не со свистом, я мелкими шажками рванул вперед и вбок, заходя противнику в слепую зону. Это стало ошибкой – ударная нога после пинка чудовищно быстро превратилась в опорную, а освободившаяся под номером два немыслимым пируэтом зацепила меня пяткой за затылок.

Пришлось вновь изображать реактивный колобок. К моменту, как я вновь утвердился в приличной для любого разумного позе, когда голова сверху, а ноги снизу, мой оппонент вновь был вооружен и опасен, более того – приближался ко мне приставным шагом с самой глумливой ухмылкой на лице.

На выстрел в живот из выхваченного из-за пояса пистолета оппонент отреагировал обиженно-выпученными глазами, затем, схватившись за пораженное место, упал на землю и принялся страдать. Я горестно вздохнул, вставая на ноги.

– Сколько раз мне еще тебе нужно повторять… – сев на корточки рядом с пораженным в область пуза эльфом, я трагично покачал головой, – …ты можешь быть самым молодым мастером оружия во всей Куатре, но бойцом это тебя не делает!

– Кха… кха… ыыы, – информировал меня собеседник, пуча глаза и глотая ртом воздух.

– Только тебе стоит занять шаблонно-выигрышную позицию, как тут же распушиваешь хвост, начинаешь выделываться, играть на публику. Рефлекторно! Сколько раз мне еще надо будет выстрелить в твое неумное тело перед тем, как хоть что-то начнет доходить до головы, а, господин Карз?

Лежащее тело, активно стонущее от легкой травмы брюха каучуковой пулей, принадлежало юноше эльфийской расовой принадлежности, едва достойному этого высокого звания. Я бы его назвал скорее «мальчишкой», чей возраст успешно был замаскирован жилистым и прекрасно развитым телом, обещающим в зрелые годы достичь едва ли не орочьих размеров. Отрок действительно обладал выдающимся талантом как во владении собственным телом, так и в оперировании разным холодным оружием, отдавая предпочтение длинному прямому мечу, а посему совсем безблагодатно считал себя воином. Из-за этих опасных заблуждений мы и пришли с его отцом, Жаризом Карзом, к обоюдовыгодному соглашению, вылившемуся в ежедневные тренировки. Мелкому Тагару эти тренировки нравились ровно до момента, пока я не выстрелил в него первый раз, но прогрессировать юный мечемахатель откровенно отказывался.

– Это не-чхе-стно! – в который раз выдавил эльфенок, – Я силь-нее!

– …и сильнее, и умнее, и ловчее… – легко и утешительно начал врать я, покачивая головой в такт словам, – …только вот лежишь мертвый. Можешь даже язык высунуть для убедительности. А почему ты лежишь мертвый?

– Пхотому что ты подлый!

– Над тобой вон, Эльма ржет. Почти в голос. А, нет, уже в голос. Даже она понимает, что на войне правил нет. Любой безродный придурок с ружьем столетней давности выбьет тебе мозги несмотря на род, талант, знания и деньги, которыми тебя одарила семья…

Эльфы Куатры народ прекрасный, с массой рыцарственных кодексов по всем своим сословиям, бесстрашный и высокоорганизованный. Не без недостатков, конечно, к которым можно отнести оголтелый расизм и видизм, но кто без греха? Проблемой, которую я пытался решить с помощью каучуковых пуль, была слишком мощная идеологическая накачка подрастающего поколения, из-за которой местные молодые самураи были преисполнены всяческих иллюзий по поводу своего превосходства. Если это заблуждение их обычным бойцам могло бы помочь бежать под оружейным огнем, то вот для будущего полевого командира не самых простых операций Тагара Карза оно было категорически нежелательным.

Парень попытался украдкой подсечь мне ногу, за что я с удовольствием, но несильно дал ему в ухо, посоветовав на будущее перед подлым ударом убирать с рожи всё предвкушение собственным хитрым планом. Затем, подняв в очередной раз опростоволосившегося «воена» на ноги, легким тычком отправил его готовиться к предстоящему мероприятию. Через несколько часов мы собирались на охоту.

Закончившая ухихикиваться Эльма тут же бодро поскакала галопом в выделенный нам дом, дабы бессовестно занять душ первой. Я лишь обреченно вздохнул, предвкушая долгое чаепитие на кухне, в ожидании, пока она соизволит отмыться от собственной тренировки.

Что же, как раз настроение как следует подумать, подбить итоги. Послезавтра мы с Эльмой покинем этот относительно гостеприимный город, отправившись на первое наше задание.

Слегка кислый цветочный чай обжег мне нёбо, а затем наполнил рот богатым органичным букетом вкусовых ощущений. Несмотря на всю свою узколобость, расизм и приверженность традициям, в некоторых вещах куатринаские эльфы были непревзойденными знатоками. Особенно это касалось их знаний гербологии, фехтования и сложных культурных церемоний.

С другой стороны, меня еще нигде так сильно не ненавидели просто за то, что я есть.

Этот мир называется Кендра. Вполне хорошее и уютное местечко, если вы фанат времени английских индустриальных революций, Дикого Запада, или просто историй про попаданцев. Фанатом чего-либо я не был, но вот попаданцем, вселенцем, вторженцем или засланцем… меня, как и многих других, сделал чрезвычайно странный местный бог, которого называют Богом-из-Машины, Деусом, Неверящим Богом, а также еще едва ли не сотней других прозвищ. Как можно понять, он довольно сильно выделяется на фоне остальных богов, которыми богат этот мир.

Он, этот Деус, вселяет изъятые с Земли души умерших в искусственные тела, создаваемые в его храмах, а затем отправляет нас на охоту за хищными эволюционирующими тварями, носящими странное общее наименование – ихорники. Существа, содержащие в себе ихор, иномировую субстанцию, позволяющую им практически бесконечно эволюционировать и развиваться за счет пожираемой плоти других существ. Зачем, как и почему ему нужны случайные души случайных людей – неизвестно, но именно в результате этого процесса я тут и оказался, приобретя новое тело, жизнь и имя.

Киды или Должники – слуги, эмиссары, охотники Неверящего Бога. От нас требуется выплатить Долг ему за новую жизнь, убив энное количество тварей, что не так-то просто сделать. Уклониться от выплаты нельзя, созданное божеством тело будет всячески подталкивать на возвращение к охоте, что нередко заканчивалось мучительной смертью неудачника, не успевшего найти очередную жертву. Как можно понять, жизнь у кидов не сахар.

Я стал счастливым исключением, попавшись в лапы безумного ученого экспериментатора, являющегося очень большой шишкой на Касдамском архипелаге, обители пиратствующих эльфов. Хартил ил Шаадор по прозвищу Механик смог отрезать меня от влияния Бога-из-Машины, заменив некую часть моей энергетики донорским материалом, взятым от высокоразвитого ихорника, называемого савэджем. Тем не менее, целей эксперимента добрый эльф почти не достиг, признав меня провалом. Но достаточно договороспособным и полезным, чтобы предложить работать на себя. На что я и согласился, пусть и с некоторым сомнением, которое со временем исчезло.

Судьба одинокого бродяги может быть романтичной и лишенной неприятностей лишь по очень большому попустительству высших сил. На самом деле, это грязь, постоянный поиск заработка, тотальное недоверие со стороны оседлых разумных, а заодно и риск получить нож в бок или пулю в спину от своего же товарища бродяги, который может быть тебе товарищем лишь на страницах какой-нибудь фэнтези.

Однако, мне повезло, причем везло далеко неоднократно. С поручением, выданным мне Механиком, все очень сильно не заладилось, но я все-таки смог кое-как его выполнить, доставив одного из его сыновей в Куатру, на радость местным аборигенам, желающим отстоять свою независимость, а заодно и прибрать к рукам чужую. Доставил я Хориона ил Шаадора не целиком, по пути парень потерял одну ногу по колено, но и это было хорошим, учитывая обстоятельства, результатом. Заодно, опять же по дороге, я получил себе спутницу, девочку-человека по имени Эльма Рид, сероволосое и сероглазое создание, когда-то проживавшее в детском доме. Последняя даже спасла мне жизнь, удачно воткнув в спину одной обезумевшей Должнице длинный и острый нож.

Четыре с половиной месяца назад я прибыл в Аркуат, отвоеванный эльфами у колонизаторов новой волны город, привезя с собой сына знаменитого Механика, обязавшегося предоставить эльфам Куатры знания, необходимые для запуска производственных мощностей Аркуата.

С тех пор Хорион работал, пытаясь сотворить из кланового общества лесных воинов современных промышленников с регулярной армией, а я тренировался с местными, поднимая свой уровень как бойца.

– Всё, дядя Магнус! Заходите! – промчалась мимо меня с воплем Эльма, закутанная в полотенце с ног до головы. Закономерно поскользнувшись, она вознамерилась прервать свою юную жизнь ударом лба об угол невысокого столика, но была мной спасена и демократично облаяна. Совершив акт спасения и воспитания, я пошёл в ванную комнату, громогласно ругаясь для укрепления воспитательного эффекта и успокоения нервной системы.

Из зеркала на меня смотрел худой и невысокий индивидуум с выпирающими ребрами и впалым животом. Короткий ежик белых, слегка желтоватых волос, опять же белая почти до прозрачности кожа. Рост чуть менее ста шестидесяти сантиметров. Внешне я был похож на высокого гнома, которому не повезло родиться с длинными ногами и короткими руками, либо на низкого человека правильных пропорций. Изначально Бог-из-Машины создавал меня гномом, но то, кем я являлся сейчас, заставляло относиться к «исходнику» со скепсисом. Единственных два точных вывода, что можно было сделать из моей внешности, заключались в том, что я был умеренно худым и… невероятно красивым с точки зрения некоторых эльфиек.

Последнее, к несчастью, было их мнением, выраженным не в постели, как полагается, а совсем наоборот – в стоячем положении и с искренним возмущением. Но это мелочи.

Главное крылось внутри. Правильно говорят, что в человеке важнее всего душа, а не оболочка. В моем случае душа, да и само тело с требухой, было снабжено контрольным интерфейсом Неверящего Бога, а также огромным потенциалом к развитию. Я куда сильнее, быстрее и сообразительнее, чем можно было бы предположить, глядя со стороны на худого коротышку. Правда, в любой бочке есть ложка дегтя вне зависимости, налит был в нее мед или нет. В моем случае изначальной ложкой был внешний контроль со стороны бога, сменившийся в ходе безумного эксперимента приживленной энергетической частью от плотоядной твари.

Теперь я частично был этой самой тварью, от чего окружающие меня жители Куата были тоже не в восторге. Сложно им, бедолагам, привыкшим держать каменное лицо, общаться с тем, кто видит их страх и агрессию. Даже сквозь стены и на любом расстоянии.

Характеристика:

Имя – Магнус Криггс

Раса – гном

Прогресс – 1 %

Класс – Боец

Уровень – 23

Триады:

Триада Воина – 10

Триада Плута – 13

Триада Мага – 9

Триада Вождя – 16

Очки развития: 3

Таланты: Ясный взор, Чувство агрессии, Плотоядный

Особенности: Эксперт пересеченной местности, Эксперт холодного оружия, Эксперт огнестрельного оружия, Эксперт скрытного перемещения

Способности: Боевой режим, Поглощение

Недостатки: Врожденная Худоба

Внутренний интерфейс показывал довольно оптимистичную картинку. Четыре месяца крайне интенсивных тренировок с местными бойцами принесли мне массу полезного. Прогресс за столь короткий срок заставил бы поперхнуться даже моего незабвенного первого инструктора в этом мире – младший воевода Хаёркрантц разбил бы свою любимую курительную колбу, а затем уволился бы из лагеря Крозендрейк, где и преподавал основы местной жизни новоиспеченным кидам.

За прошедшее время произошло несколько изменений в отображении талантов, особенностей и способностей. Как я понял, эти трансформации показывали мне о налаживании «диалога» между разными частями моего организма, в итоге продемонстрировав вполне логичную картину. Так как функционал всего моего богатства не изменился, особо переживать было не о чем.

Хитрость, позволявшая мне тренироваться с полной отдачей по 15 часов в сутки, называлась лайшассу. Эдакие получерви-полузмеи, местные спасители-вредители, уничтожающие насекомых тысячами и ползающие вокруг в великом множестве. Местные рассматривали этих гадючек как «мясо для бедных», ну а мне они идеально зашли для экстренного восстановления сил посредством таланта «поглощения». Утянутая в пасть живая «макаронина» с откусываемой, в последствии, головой, позволяла полноценно выкладываться целый час. Именно на такой своеобразной подпитке я и смог заработать целых три экспертных особенности.

Что же насчет гадливости от пожирания живой плоти… так её просто не было. Меня похищали, брали в плен, вешали, стреляли, резали и подвергали экспериментам. Под конец путешествия пришлось столкнуться с своими собратьями-кидами почти в прямом противостоянии, и каждый из них продемонстрировал мне, что способен на то, о чем я могу лишь мечтать. Одного орка на моих глазах безуспешно расстреливали из ружей и автоматов, пока его противники буквально не кончились, другая же кида, получив по шее и потеряв руку, сохранила в себе силы преследовать меня пешком в течение нескольких суток, а затем взять в плен. Моя регенерация и восстановление энергии за счет поглощаемой живой плоти и слова доброго не стоит рядом с возможностями высокоуровневых Должников.

Сильная черта Магнуса Криггса в том, что он красив. То есть – отсутствует совершенно… в лучшем случае. Разумные в этом мире активно не любили тех, кто пытается проехаться им по мозгам. Силачи, ловкачи, умники – это одно, а вот мы, харизматы – совершенно другое. Наверное, мы задумывались Богом-из-Машины как лидеры, те, кто сможет объединить разумных, вести их за собой против тварей с ихором, но… увы, отношения между творениями Неверящего Бога и обычными смертными заставляли желать лучшего. Харизматы остались не у дел, но по-прежнему штамповались в храмах Деуса, проживая короткие и, чаще всего, очень печальные жизни.

А вот я попробую по-другому.

Вообще, я планировал пробыть в Куатре год, а то и больше, но местные оказались совершенно недружелюбными эльфами. Будучи яростными ксенофобами сами по себе, они с трудом мирились с соседствующими с Куатрой племенами точно таких же эльфов, как и они сами, а уж другие расы воспринимали как ошибку природы, чье место в сухих строчках истории вроде «2150 год, отряд клана Маун освободил острова Куху и Малавия от портивших там воздух выродков». К этим самым подлежащим уничтожению выродкам доблестные куатранцы относили всех, кто не они. Громко уповая на древние родословные и чистоту крови… как минимум в прошлом, когда их предки оставили Эласту строго за эльфами, перебив к чертовой бабушке всех остальных.

Современная история, в которой люди, орки, гномы, гоблины и другие эльфы пришли уже убирать их, куатранцев, казалась последним вопиющим богохульством и попранием всего, что свято.

Надо ли говорить, что я при каждой удобной возможности демонстрировал местным джигитам превосходство организма божественной сборки над их криво сляпанной каким-то куатранцем и куатранкой плотью?

– Собирайся, нечисть мелкая! – трубно воззвал я, одеваясь.

– Я чисть! – тут же отозвалась Эльма, красуясь застрявшим на голове свитером.

Оставалось лишь вздохнуть, да помочь девчонке одолеть коварный предмет одежды. Еще одна моя головная боль. Найти приемную семью девочке-человеку здесь? Нет шансов. Людей тут мало, в основном их держат как выращенных с младенчества слуг для общения с представителями Союза Равных. Ни о каком будущем в таком случае говорить не приходится.

– Мы к Хориону? – поинтересовалась мелюзга, хватая с тумбочки два своих пистолета, – На Карусе?

– Оба ответа утвердительные, – нахлобучил я ей на голову шляпу, – Вперед!

Кроме совершенно бесстыднейшего грабежа местных аборигенов на дикую уйму боеприпасов, позволившую мне взять «эксперта огнестрельного оружия», я оказался гордым владельцем котенка шкрасса, подаренного мне неким замечательным индивидуумом по имени Жариз Карз. Спустя четыре месяца выкармливания, выхаживания и бесхитростных тренировок, я получил полноценное ездовое животное… как я надеялся.

На самом деле… нет.

Карус встретил нас недовольным протяжным шипением, тут же начав тыкаться своей огромной манульей мордой в поисках чего-нибудь вкусного. Причем этого самого вкусного ему предполагалось хотя бы два-три килограмма, дабы меховое чудовище смогло бы оценить подношение. Шкрасс, несмотря на свою вопиющую молодость, был велик, чрезвычайно мохнат и без меры прожорлив, частенько отказываясь поднимать свой зад без взятки. Зато он обладал парой внушительных преимуществ – подчинялся только мне, а заодно был куда менее миролюбив, чем его обычные родственники.

Одному из умников клана Карз лет десять назад пришла в голову мысль: «А что будет, если мы возьмем мирных и искусственно созданных кошек, да и поселим в дикую местность? А то, понимаешь, эти химеры такие большие и страшные, а всё, что, по сути, могут – так это бегать по прямой, отращивать шерсть, да жрать в три горла раз в две недели. Непорядок». Ну и воплотил этот умник свои идеи на практике, поселив несколько сотен совершенно неприспособленных к самостоятельной жизни шкрассов в дикую местность. Карус был наиболее вменяемым результатом этого довольно прямолинейного эксперимента по встраиванию манулов в экосистему, но его вменяемость была совершенно недостаточной, за что он и достался некоему гному на бедность.

Проще говоря, шкрассы, как химеры, были именно транспортом – неприхотливым, чрезвычайно покладистым, без меры выносливым. Однако, будучи голодными, коты зверели, быстро и решительно определяя все живое в свой рацион, набивали брюхо, а затем спали с чистой совестью. Созданные как симбионты с цивилизацией, способной их регулярно удовлетворять молоком и мясом, шкрассы совершенно никоим образом не предназначались для самостоятельной жизни. Но, благодаря набору генов от предков и собственным статям, вполне смогли устроиться… заметно потеряв в кротости и толерантности. Провал смелого начинания был в том, что котята от одичавших манулов чаще всего полностью утрачивали полезнейшее свойство породы – они начинали питаться ежедневно, что делало их совершенно непригодными для езды на хоть сколько-нибудь большие расстояния.

В общем, Каруса легко было счесть полудиким, хотя лично я и Эльма считали его просто хитрожопым.

В очередной раз привычно пригрозив пушистому гиганту, что построю у него на спине дом, в котором буду жить долго и счастливо, я заставил кота подняться для оседлывания. Эльма тем временем суетилась в передней части манула, пытаясь избежать ленивых тычков огромной лапой. Если со мной шкрасс хоть как-то считался, то сероволосую малышку воспринимал то ли мышью, то ли запасом пищи на самый крайний случай.

– Дядя Магнус, а зачем мы поедем драться с чудовищем? – тут же озадачило меня вопросом неприкаянное дитя, залезшее на сопящего манула и уцепившееся мне за пояс.

– Это сложно объяснить, Эльма… – протянул я, направляя Каруса на дорогу, – Скажем так… помнишь, как тебя хотели украсть?

– Да… – тут же скуксилась девочка, которую я отбил у «неизвестных» похитителей буквально на третий день пребывания в Аркуате. Тут же подоспевшая стража города не дала даже посмотреть лица у замаскированных бандюг, но от кого они были, я узнал довольно быстро.

– А когда нам дом подожгли? – продолжал оптимистично я.

– Да… – уже почти прошипела малютка, злобно ерзая сзади.

– А когда в тебя камнем кинули?

– Помню! – тон невинной двенадцатилетней девочки приобрел кровожадные нотки.

– Вот чудовище тем нехорошим людям и принадлежит, – смутно обозначил я перспективы, – Имеют они с него прибыль и влияние, чем бессовестно пользуются. А мы чудовище убьем, а сами уедем отсюда, злобно хихикая.

– А почему его, а не их самих? – потребовал социальной справедливости похищенный, подожженный и ударенный камнем ребенок, довольно успешно овладевший небольшими, но очень злыми дамскими пистолетиками.

– Потому что их слишком много, – посетовал я, сражаясь с Карусом за право выбирать, в какую сторону поворачивать. Коту больше нравилась дорога, по которой местный простолюдин гнал маленькую отару животных, напоминающих бегемотиков. Убедив шкрасса в том, что музыку заказывает хозяин, я продолжил, – Мы можем лишь сделать гадость, Эльма. Правда, очень большую. Или просто уехать.

– Тогда гадость! – вердикт девочки был бескомпромиссен. Я уже пару недель как опасался, не стала ли она слишком самостоятельной для жизни на какой-нибудь ферме. Уж больно местное общество хорошо поднимает стрессоустойчивость, а авторитетом становится лишь тот, кого нельзя пристрелить. Какой-нибудь добрый фермер, пожелавший бы приютить сероглазую малютку, уже не имел шансов стать для нее авторитетом.

– Заметано! – с этими словами я слегка щелкнул поводьями, ускоряя колоссального мохнатого котенка, вновь завертевшего башкой в поисках приключений.

Глава 2 Гордыня и преувеличение

– Господа, дамы, – формальным кивком поприветствовал я присутствующих, – Рад вас всех видеть.

– Взаимно, господин Магнус, – взял слово сидящий во главе стола улыбчивый эльф среднего возраста и, что характерно, единственный, кто не соврал. Еще пятерым, находящимся в комнате, видеть меня бы хотелось исключительно в гробу. Ну, кроме, возможно, Хориона. Пацан с черными кругами под глазами и ясно различимым тремором рук вполне бы сам желал оказаться в уютном деревянном ящике, чтобы выспаться, ну или умереть. Он сейчас ненавидел вообще всё, что движется, и упрекать его было сложно.

– Итак, господин Жариз, – сразу взял я быка за рога, обращаясь к хозяину кабинета, – Все наши договоренности в силе?

– Боюсь, что нет, господин Криггс, – развел руками Жариз Карз, вызывая изумление не только во мне, но и в других достойных эльфах, забубнивших нечто возмущенное, – …однако, это не касается вашего сафари на Каингорна. Присаживайтесь, я обрисую вам предпосылки изменений. Хартила ил Шаадора уже вызывают по магоскопу, он будет с нами на связи в течение часа.

– Э? – умудренно промычал я, садясь за стол.

Короткая церемония прощания отменялась.

Изначальный план действий был прост и удобен. Замочив некую зверушку, я отправлялся в «свободное плавание» по городам и весям Союза Равных с целью обретения репутации, а также симулируя поведение самого обычного Должника, ищущего счастья в жизни и ихорных чудовищ. Единственным нюансом, как-то ограничивающим мою свободу, были маршруты, не пользующиеся среди основной массы кидов Эласты популярностью. Использование этих маршрутов должно было принести мне профита и много-много положительной репутации на местности. Как агента Куатры и Механика, меня бы снабдили списком контактных лиц, через которых я мог сливать информацию и получать задания с гонорарами. Несложная и эффективная схема, рассчитанная года на три, что вполне гармонично сочеталась с моими собственными интересами.

И вот, что-то пошло не так.

Скрестивший пальцы рук Жариз начал рассказывать, а я – бороться с удержанием собственной нижней челюсти на полагающемся ей месте.

Через пару суток после того, как я успешно доставил Хориона в Аркуат, весь континент, а то и мир, сотрясла новость о невероятном и беспрецедентном событии – Должники, мстящие за несправедливое обращение и погромы, загнали целый поезд, заправленный отравляющим газом, на вокзал Векину, одного из крупнейших свободных портов Эласты. В результате этой акции погибло более пяти тысяч разумных, большая часть которых относилась к службам атакованного ранее одной известной пираткой порта. Резонанс, вызванный подобным событием, обрел чудовищный размах и последствия.

Точнее, их просто не сумели затормозить. Обладающие властью, влиянием и деньгами разумные довольно быстро получили доступ к реальному положению дел – атака была произведена с помощью вещества, авторство которого безусловно принадлежало печально знаменитому Алхимику с Касдамского архипелага. Узнать, что поезд был захвачен его дочерью в одной из конечных точек маршрута, городке под названием Урфинорк, этим самым влиятельным разумным никакого труда не составило. Только вот предотвратить распространяющуюся со скоростью десяти пожаров информацию они уже были не в состоянии.

Эласту, а частично и весь мир, захлестнула волна кидофобии.

– Восемнадцать кидов линчеваны разгневанной толпой, – развел руками Жариз, глядя на все-таки отвесившего челюсть меня, – Девять известнейших покинули Эласту. Еще около тридцати… просто пропали. За вами идёт охота, господин Магнус. Даже скажу больше – она уже пришла сюда. Клан Эрвос, в лице его представительницы, Элкатаны Эрвос, позавчера начал распространять по Аркуату информацию, что вы были в Урфинорке одновременно с Авророй Аддамс, а значит, более чем все остальные киды можете иметь отношение к «Расплате» Векину.

– Безусловно… – тут же вклинился другой эльф, с брюзгливым лицом наслаждающегося вечным расстройством желудка типа, – Вы можете сделать свои выводы, мастер Криггс, но времени у вас мало. Можно сказать, его нет. Старая сука уже успела подгадить. Вам нужно бежать.

– Рабочие второй день не выходят на смены, – умирающим лебедем выдохнул сын Механика, сверля меня предельно утомленным, но напряженным взглядом, – Они все в храмах, Магнус.

Я лишь вздохнул. Общая нелюбовь и ксенофобия, которыми меня и Эльму потчевало большинство местных жителей, даже близко не лежали в одной плоскости с отношением клана Эрвос, затаившим именно на меня очень большой зуб. То, что этот зуб возник по их собственной вине, из-за непродуманных амбиций, вставших клану в солиднейший кусок авторитета, никого не волновало. Теперь, несмотря на протекторат Куатры, властей Аркуата и лично клана Карз, они нашли способ на мне отыграться.

Сама история не стоила и выеденного яйца, так я считал, рассказывая ее местным заинтересованным лицам. В момент прибытия на Эласту я обнаружил, что моего подзащитного, Хориона, поблизости не наблюдается. Вместо него в транспортировочном «закладе» принимающие нас контрабандисты обнаружили девочку. Эту самую особу, предположительно полученную вместо лопоухого полуэльфа, я вернул в Векину, полный надежд, что в обмен получу свою лопоухую ценность. Не повезло, не срослось – раньше меня в город добралась некая пиратская мадам, распугавшая своими пушками народ так, что переселенцев, и Хориона в их числе, похватала одна припортовая банда.

Отправляясь на поиски многострадального сына Механика, я обнаружил, что привезенная в город девочка совершенно не торопится от меня отлипать. Более того, она прибегла к шантажу, чтобы переночевать со мной в одном интересном заведении, а потом всячески меня преследовала, пока не была утащена бомжами в трущобах. Я с облегчением выдохнул, но… рано. У девочки не было семьи, зато был хозяин, чье имя я узнал только в Аркуате, хоть и повстречался с ним буквально за воротами Векину.

Хатаким Эрвос, второй сын Элкатаны Эрвос, одной из матриархов одноименного клана.

Эрвос в государственном образовании Куатры были кланом, поставляющим стране священнослужителей. Они отвечали за идеологическую накачку населения, выявление и начальную тренировку магов и, разумеется, пользовались почти эксклюзивным правом на связь с парочкой эльфийских богов. Всем им, что богам, что клану, был весьма не по душе факт «механической революции», то есть изменение курса партии на технологический прогресс путем запуска заводов Аркуата, но, к счастью, взрывать производства они не собирались. Пока что. Вместо джихада во имя технофобии, клан изыскивал другие пути поднятия собственного авторитета.

…в результате родив хитрый план устроить аварию на одном из этапов доставки жизненно необходимого стране Хориона до места работы. Смысл их рассуждений был довольно прост и прагматичен – если пацан-полуэльф попадает в Куатру в отряде под руководством одного из Эрвос, то это уже можно так или иначе представить божественным провидением. Если постараться. В любом случае, информацию трудящимся массам можно было бы спокойно подать под нужным углом, не теряя ни капли авторитета.

Не срослось. Высокородный засланец должен был очнуться со мной в деревушке контрабандистов, а его рабыня-агент Фелис – в Векину рядом с хлопающим глазами Хорионом. Там девочка должна была просто привести мальчика к стойлам, где стояли бы мы с эльфом. Точнее – взнузданные шкрассы, взнузданный в подчинение высокородного я, ну и сам его беспримерное сиятельство Хатаким в качестве начальника экспедиции. Затем торжественное возвращение на родину а ля «Эрвос привез будущее нации»

Увы, по чьей-то накладке «заклады» были перепутаны, а эльфа, каким-то чудом вылезшего из Векину, никто не учил обращению с «низшими расами». С озлобленными, уставшими и спешащими, вынужден заметить. История кончилась печально -таинственный незнакомец (Хатаким), не посчитавший нужным представиться, выдал спешащему Магнусу Криггсу приказ, а тот в ответ выдал ему пару пуль, пристрелив бедного Эрвоса как паршивую собаку. Дабы не загромождал дорогу, образина неизвестная.

Из-за последнего меня клан Эрвос сейчас чистосердечно ненавидел. По законам и традициям весьма воинственного Куата, я ненароком, но тем не менее, подверг очень высокородного Хатакима чрезвычайно позорной смерти. Более того, что вообще непростительно – озвучил сей факт при чрезвычайно неудобном количестве куатрианцев, нанеся тем самым жуткий вред репутации клана.

…и теперь эти скудоумные баламутят едва собранных по всей стране простолюдинов, обучающихся весьма сложному для дикарей ремеслу, на линчевание меня любимого, раз им самим это невместно.

– То есть, вы мне только что объявили, что на Эласте для меня нет места? – дипломатично спросил я, размышляя, куда бежать. Не так, чтобы совсем, но если Механик мне сейчас выскажет предложение заглянуть к нему в Касдам, то отказываться придётся со всех стволов. В ближайшую полусотню лет у меня в планах встречи с непосредственным нанимателем не планируется.

– Именно так, Магнус! – над столом со странным шипением возникла голо… точнее магограмма сухого и возмутительно бодрого лица одного из самых опасных пенсионеров Кендры, – Приветствую тебя! Господа! Дамы!

«Господа и дамы» волшебным образом утратили скорбный вид людей, пачкающих глаза о отвратительного кида-гнома, тут же преисполняясь любви и благорасположения к не менее отвратительному, но куда более влиятельному и опасному эльфу. Пока обе стороны обменивались любезностями и пенетрировали друг друга языками по чувствительным уголкам душ, я размышлял, куда стоит бежать. Джунгли Южной Валты? Там не знают универсальный торговый язык «дросик», но мне это, как киду, по барабану. Любой язык я выучиваю во сне за двое-трое суток, куда труднее потом придать ему акцент…

– ..агнус! Эй, Магнус! Криггс! – недовольный вопль Механика вернул меня из грёз.

– Да? Что? – завращал жалом я.

– У меня есть для тебя… альтернативное долгосрочное задание, – выдав эту фразу, Хартил нацепил на лицо сомнительное выражение, став рассматривать меня с видом, как будто у него в загашнике еще целая куча взломанных «пиратских» кидов, способных существовать без регулярного убиения ихорников. Окружающие молчали с самыми серьезными выражениями эльфийских лиц. Кроме Хориона – тот тупо заснул, потихоньку сползая на стуле.

– Внимательно слушаю? – кисло отозвался я, глядя на Механика с вполне обоснованным сомнением. Гениальный ученый и очень неплохой управленец, он показал себя довольно легкомысленным, когда речь заходит о вещах мелких и незначительных, навроде спящего сейчас в кресле с лютым переутомлением собственного сына.

– Мы тоже, – присовокупилась престарелая эльфийка, чье имя я не знал, уставившись на ученого, как лиса на виноград, – Если вы не забыли, достопочтенный ил Шаадор, этот кид должен был действовать и в наших интересах…

– А он и будет, – решительно кивнул думалкой безумный гений, – Хочу вам сообщить, что не далее, как две недели назад Эскобар Мадре выплатил свой Долг, после чего исчез в неизвестном направлении. Хайкорту требуется новый помощник шерифа. Я выдвинул кандидатуру Криггса, и она, учитывая обстоятельства с Должниками на Эласте… прошла.

У меня, в отличие от многочисленных героев произведений фантастов, полностью отсутствовал внутренний зоопарк, состоявший из жаб, хомяков, песцов, белочек и тараканов. Впрочем, никакой визуализированной или персонализированной интуитивной реакции тоже отродясь не было… до этого момента. Глядя как окружающие меня ксенофобские морды меняются, чудесным образом отзеркаливая выражение, с которым они до этого смотрели только на Механика, я почувствовал, как мои ягодицы неудержимо сморщиваются вокруг их анатомического центра.

– Почему мне кажется, что ты хочешь втравить меня в какое-то смертельно опасное предприятие? – спросил я Механика тоном человека, которого только что втравили в смертельно опасное предприятие, не дав особого выбора. Внутренне я был готов рвать, метать, выбираться из Аркуата, отстреливаясь от всех и каждого, со свистом и гиканьем, но это был лишь душевный порыв. Многочасовые занятия с эльфами дали мне очень хорошее представление о своим и их уровне. Тот же Жариз Карз мог бы меня с некоторыми проблемами скрутить голыми руками, но ему бы это не понадобилось. Трое из присутствующих были магами.

Магия была моим уязвимым местом.

– Все не так плохо, Магнус, – тут же улыбнулся ил Шаадор фальшивой донельзя улыбкой, – Определенные риски присутствуют, но возможные преференции, как для нас, так и для тебя…

– Перспективы великолепны! – сказала, как отрезала пенсионерная эльфийка, глядя на меня, как будто я был ей должен, – Возражения не принимаются!

– Эм… – начал Механик, но я его невежливо перебил.

– Уважаемая… не знаю, как вас зовут, – нанес я первое смертельное оскорбление бабушке, заставившее её глотать воздух, – Будет вам известно, что я состою в деловых отношениях только с Хартилом ил Шаадором, и несу определенные обязательства только перед ним. Среди этих обязательств нет ни единого, что заставляло бы меня ему слепо подчиняться. В рамках ранее заключенного соглашения, я сотрудничаю с Жаризом из Великого Клана Карз, выполняя его поручения за заранее оговоренную плату. Ни Аркуат, ни Куат, ни другие кланы вашей прекрасной страны не имеют ко мне никакого отношения. Это понятно?

Карга надулась и покраснела, но молча, бросив косой взгляд на ехидно улыбающегося Механика. Тот выглядел неприлично довольным, из-за чего падал в моих глазах буквально безостановочно. У него вон полудохлый сын на кресле валяется, буквально отрубившись от перенапряжения, а этот деятель за почти полгода ему даже протез не соизволил прислать. Парень так и скачет на деревяшке, хоть и новой, сделанной местными умельцами. Эльфийская бабуля так и продолжала закидывать меня смертоубийственными взглядами, но к ним я привык – местные ставили себя выше всех, кроме собственного бога, искренне считая, что незнание их имени для «какого-то там» непростительно. Впрочем, побывав в паре облав в качестве инструктора, я убедился в том, что местные куатрианцы вполне себе успешно становятся продырявленным мясом, попадая под автоматную очередь. Никакой разницы с коровами, так зачем же платить больше?

Чувствую, меня сейчас огорошат, но соглашаться придётся с умным видом. А когда пушистая жопа Каруса будет в паре дней бега от этой прекрасной страны я… смогу и передумать.

И… меня огорошили.

Хрупкий баланс сил на Эласте был не столь прост, как могло бы показаться с первого взгляда. Одной из наиболее нестойких сторон вялотекущего конфликта мог бы считаться Союз Равных, ведь все-таки это был конгломерат колонистов первой волны, проливших между собой реки крови. Более того, они были ограничены в ресурсах и разбросаны по очень большой территории, но, тем не менее, не спешили «отдаваться» новой волне куда лучше вооруженных пришельцев, заодно и не падая в ноги к местным, набравшим за прошедшее столетие немалую силу. В чем же был секрет уверенности Союза Равных?

Секрет звали Хайкорт.

Небольшой городок на жаркой и неплодородной равнине Корвина, располагающейся в центре Эласты. Население менее 2 000 жителей. На тысячу километров вокруг нет ничего, кроме деревенек скотоводов и хлеборобов. Однако, караваны из Штрадда, Векину и Мельнса ходят в Хайкорт регулярно. И будут ходить…

– На Эласту бежали задолго до начала второй волны, – рассказывал тем временем Механик, – маршруты были известны, а корабли вполне способны переправлять небольшие группы пионеров. Другой вопрос, что это было никому не нужно… в массе. Эласта, как и другие континенты, кишела ихорными существами, но имела большой дефицит в Должниках, а следовательно, была самым непопулярным местом для жительства. В глазах очень узкого круга лиц… это было неоспоримым преимуществом.

Лица были именно те, о которых говорить не принято. После Полёта Драконов в мире появилось множество исследователей магии и ихора, правительства стран в панике пытались взять все под свой контроль, что порождало множество недовольных. Многие из них бежали от назойливого внимания. Некоторые успешно. Наиболее богатые, влиятельные и знающие кооперировались – по дороге или уже на месте, не суть. Так или иначе, но времени, сил и ресурсов беглецам хватило, чтобы основать Хайкорт. А затем, спустя пару десятков лет, продемонстрировать его возможности, да так, что стихийно образующийся Союз Равных удесятерил силы по своему образованию, а «дикие» эльфы Эласты, сплотившиеся в немалые объединения, даже не думали о том, чтобы разуплотниться назад.

– Мы с тобой нашли общий язык, Магнус, – улыбался мне Хартил, – а значит, ты найдешь его и с жителями Хайкорта! Это же буквально золотой билет для тебя! С ихорниками там не будет никаких проблем!

В чем-то он был действительно прав. Единственное, в чем нуждался Хайкорт, прозываемый с легкой подачи какого-то кида Незервиллем, так это в киде. Предыдущий, как было понятно в начале речи Механика, просто сбежал, выплатив Богу-из-Машины Долг. И это было… крайне заманчивое предложение. Если бы…

– Вы хотите, чтобы я отправился жить и работать с самыми опасными разумными Эласты… а то и всего мира? – слегка подрагивающим голосом убеждался я, глядя на кивки окружающих, – Сумасшедшие ученые, беглецы от правосудия, маги-экспериментаторы, мутанты, жертвы экспериментов… я всё правильно перечисляю? Две тысячи… особей?

– Не только, – сухо выдавила из себя не представленная мне эльфийка, – Вам… Криггс, уже было сказано, что в Хайкорте две тысячи жителей. Нам бы пригодилась информация о том, сколько там… нежителей.

– В каком плане? – нехорошо удивился я, чувствуя дальнейшие движения ягодичных мышц.

– Некромантия, Криггс, – легкомысленно махнул рукой полупрозрачный эльф, вызывая во мне жгучее желание плюнуть ему в наглое лицо, – Можешь не беспокоиться. Большинство жителей Незервилля довольно миролюбивы, невзирая на биологическое состояние тела… или отсутствие оного.

– А хорошие новости будут? – дрогнувшим голосом спросил я, уже прикидывая, на какой день пути свежий и полный сил Должник по имени Магнус Криггс потеряется для этого мира. Мне покоя не давала одна мысль – тот кид, Эскобар Мадре… он выплатил свой Долг, а значит, стал свободным как ветер кидом, способным жить долго и счастливо. Завести семью, наклепать детишек. С какой стати ему убегать из самого безопасного места в мире, как только так сразу? А ведь он именно убежал, скрылся, исчез. И ведь речь идёт о очень даже могущественном существе…

Когда-то я видел, на что способен кид с 60-ю процентами в шкале «прогресса». Сначала он принял на грудь более четырех сотен выстрелов из пистолетов и ружей, а затем его со спины располосовали едва ли не в десяток автоматов, лупивших на расплав ствола. Этот орк просто обернулся и положил всех, кто решил стрелять ему в спину, а затем, прыгнув на три с лишним десятка метров, схватил меня и Хориона. Если бы не Суматоха с её чудовищным выбросом магии…

Так каким должно быть место, откуда буквально удрало сверхсущество?

– Тебе мало того, что ты будешь жить в доме и получать деньги за любимую работу? – вздернул брови Хартил, – Не мотаться по всему континенту с котом между ног, а жить как нормальный и уважаемый разумный?

– Если я не ошибаюсь, то вместо мирных странствий, совмещенных с легкой охотой, вы норовите послать меня в самое опасное место на планете, – парировал я, вызывая легкий кивок у Жариза, – И более того! Надеетесь, что я смогу шпионить в вашу пользу среди местных жителей, от которых, на минуточку, ссытся весь континент. Я ничего не упустил?

Тетушка эльфийка побагровела так, что я даже слегка испугался, что её хряпнет инфаркт. Вместо приступа она разразилась снопом мелких разрядов, один из которых дотянулся до Хориона. Парень взвизгнул, подскочил на месте, поскользнулся на протезе и с грохотом рухнул на пол. Все укоризненно посмотрели на престарелую волшебницу, от чего та фыркнула, задирая нос. Помочь мальчишке встать или хотя бы извиниться не удосужилась. Пришлось это делать старшему Карзу.

Вообще, Жариз Карз был одним из самых адекватных куатрианских эльфов, будучи по авторитету приблизительно на уровне Механика. Последний был гением, безумцем, снобом, но даже со мной, в бытность мою «экспериментальным материалом», вел себя без особых заскоков. Второй наследник клана Карз как минимум соответствовал столь низким стандартам, явно являясь подпольным меритократом. Подняв дергающегося парня, Жариз обернулся ко мне с мягкой улыбкой:

– Ни о каком шпионаже в Незервилле не может идти и речи, Магнус, – начал он, вызывая изумленный кашель Хартила, а затем обращаясь к нам обоим, – Мы, в силу территориальных специфик, знаем о Хайкорте больше вашего, ил Шаадор… несмотря на то, что вы имеете возможность общаться с некоторыми жителями этого славного города. Держу пари, они не особо распространяются о нюансах повседневной жизни города, не так ли? Так я и думал. Куда большего мы достигнем, если Магнус просто обозначит перед жителями города свою связь с Куатрой и Касдамским архипелагом. В свое время, разумеется.

– Полагаете, это будет разумно? – хмыкнул Механик, задумываясь, но вскоре просиял, – Не имею возражений! Магнус всё равно не обладает достаточными знаниями, чтобы узнать нечто, имеющее ценность для меня! Ну а вы…

– А мы, – Карз снова улыбнулся, – вскоре собираемся взять лидирующую роль среди всех эльфов Эласты. Даже Незервилль в таком случае предпочтет начать переговоры перед какими-либо действиями.

– Разумно, – кивнул Механик, делая вид, что вопрос почти закрыт.

Я наблюдал как меня без меня женят, тихо офигевая. Атмосфера любви и понимания окружающих, которую они трудолюбиво выстраивали на моих костях, была совершенно неприемлемой, её нужно было срочно испортить.

– Хочу зарплату посла тогда, – скрестил я руки на груди, задирая нос, – Авансом, за три года вперед!

Ответом мне была мертвая тишина и взгляды множества круглых глаз.

Глава 3 Хлопок одной двери

От горьких мыслей меня отвлек аккуратный тычок в плечок. Тыкатель, скорчивший вопросительно-просительную физиономию, изображал лицом необходимость и заинтересованность. Поводив жалом по сторонам, я узрел необходимое, тут же ткнув в ту сторону пальцем, задерживая оный на необходимое вопрошающему время, чтобы сделать очередные записи в лежащий перед ним журнал под негромкий гул окружающих нас эльфов. Записывающий едва успел завершить нужное, как его шкрасс был слегка отодвинут ленивым жестом филея Каруса, стесненно себя ощущающего в толпе собратьев.

– Спит, – негромко поведал я окружающим, встречая подтверждающие кивки.

Путешествие продолжилось, а я вновь погрузился в скорбные мысли о собственной неполноценности.

Меня обули.

Обвели вокруг пальца.

Купили.

Ядрена вошь, я действительно поеду в этот чертов Хайкорт и попытаюсь там не сдохнуть. Более того, попрусь туда, бренча буквально пустым кошельком, так как нормальные бумажные деньги и монеты в Незервилле просто не имеют никакой стоимости! Город! На две тысячи странных рыл! Имеет свою валюту!

– Ыыы… – горестно поделился я с окружением своим недопониманием структуры бытия. Окружение махало ветками и эльфийскими ушами, скудно поливая меня и Эльму лучиками солнца сквозь плотную листву.

– Мастер Криггс, где? – вновь потеребил меня тот же эльф.

Я вяло осмотрелся, прищурился, а затем поведал ему, что «оно» точно там же, изволит почивать далее, разве что позу сменило. Вопрошатель покивал вместе с свидетелями своего вопрошения, делающими свои собственные записи. Не охота, а умора.

Но… надо.

Каингорн, Великий Божественный Зверь бога Тарраката, одного из самых почитаемых среди эльфов Эласты, должен был сдохнуть от моей руки.

Предпосылок для столь богохульного деяния было множество, но основной из них было то, что Хартил ил Шаадор, могущественный аристократ и прекрасный ученый, был хоть и оторванным от жизни, но весьма мстительным засранцем. Вменять клану храмовников вину за потерю сыном ноги в результате их действий он не хотел в виду полной безблагодатности этой идеи. Чего бы он в таком случае добился? Формальных извинений? Это кровожадного пирата с Касдамских островов не удовлетворяло никак, а что-то большее могло бы пустить по трубе глобальные планы всего Касдама.

Выходом в ситуации послужил я, как-то раз краем глаза заметив этого самого зверя, на которого у клана Эрвос было завязано много всякого религиозного. Как не смешно это звучит, но по всей Кендре единственным богом, баловавшим своим воздействием почитателей направо и налево, был лишь Бог-из-Машины, действующий через своих Должников. Остальные небожители внимание своё уделяли мало и акцентированно, если не сказать скупо. Наличие огромного, жирного и волосатого чудовища необычного облика весьма нехило сказывалось на популярности Тарраката и самого клана священнослужителей.

В общем, то, что надо, дабы расплатиться за обрубленную в колене ногу невиновного паренька, и не только. Количество зайцев, которых планировали убить одним (моим) выстрелом остальные кланы Куатры и сам Механик, я даже не планировал подсчитать.

– Мастер Криггс, господин Жариз Карз передает, что собранных наблюдений достаточно! – подъехал ко мне эльф-курьер, – Можете приступать!

Не просто достаточно, а с изрядной лихвой. Мы вокруг этого легендарного Каингорна кругов пять навернули на почтительном расстоянии, где я постоянно отмечал, что зверюга делает, куда направляется, как лежит и сколько погадила. Все мои наблюдения были перепроверены, записаны и завизированы представителями всех кланов Куатры… кроме, разумеется, Эрвоса. Этот процесс получит всестороннюю и громкую огласку, как только я свалю из страны.

Причина? Каингорн был ихорником, причем, на редкость невезучим. Какая-то небольшая тварь заразила выпущенного на вольные хлеба шкрасса, но количество изменяющего ихора оказалось совершенно недостаточным, чтобы полностью изменить зверюгу, но вот усилить и укрупнить получилось. А дальше… каким-то макаром редко проявляющийся у шкрассов аппетит остался доминантной чертой мутанта, в результате чего появился хоть и хищный, но не опустошающий округу зверь довольно грандиозного вида и ярко-белой окраски.

Зверюшка благоденствовала, принимала подношения и шлялась вокруг огороженной запретами горы, поднимая престиж Эрвос если не в небеса, то где-то близко. Они даже фигурки деревянные «божественного кота» продавали, бреша направо и налево, что они целебные.

Соскочив с Каруса, я углубился в чащу один, не отрывая взгляда от безмятежно чешущегося Каингорна. Огромный мохнатый кот был размером с слегка вытянутого носорога, да и пушист безмерно, а так как вычесывать ихорника, страдающего от жары, было некому, занимался этим сам, обтираясь об стволы деревьев. Шкрассы умели охлаждаться на бегу, но предоставленные сами себе, искали для жизни места похолоднее. Их «шубы», необходимые зверям для сбора рассеянной в воздухе магии, были отличным утеплителем, но далеко не всегда нужным. Подкрадываясь к зверюге, я все чаще натыкался на клочья шерсти, растянутые по кустам и стволам деревьем. Небось Эрвос еще и сброшенную шерсть с него впаривает…

Паразиты. Всегда не любил религиозных деятелей.

Они как кровососущие черви, забирающиеся под кожу. Всё вокруг пытаются трактовать в угоду своему учению, склоняя мысли и чаяния людей. Ох, у тебя дочку мотоциклист сбил? На всё воля божья. Ох, врач провёл сложнейшую операцию, и ты выжил? Слава Господу! Лицемерие. Присвоить все труды Человека выдуманному существу, дабы восславить себя, стоящих к этой сказке чуть ближе других. Мерзость. Торговцы святым, использующие любую возможность, чтобы подкрепить свою сказку!

Почувствовав, что взбесился в достаточной степени, я пулей выскочил из кустов почти под самый нос разинувшему глаза белоснежному чудищу. Бодро гавкнул «Превед!», разряжая оба ствола обреза в морду Каингорну, а затем, развернувшись, со страшной силой ломанулся назад. За спиной раздался чудовищный полу-рёв полу-мяв лишенного моргал монстра, а сразу вслед за этим треск и шум.

– Берегись! – заорал я в паузе между жуткими воплями преследующей меня твари, – Пааааберегись!

Каингорн был халявщиком, которому особо и изменяться не нужно было, только вот у программы, по которой работал ихор, было иное мнение. Из преследовавшей меня кучи белой шерсти с кровоточащей мордой во все стороны били чрезвычайно гибкие жгуты синеватых щупалец. Туша неслась мимо или сквозь древесные стволы, а вылезшие из нее щупальца еще успевали как следует стегануть по всему, к чему прикасались. Я бежал сломя голову, напрягая все свои силы и даже немного больше – первоначальные расчеты дали сбой. Сама псевдобожественная тварь годами вела себя как обычный шкрасс, из-за чего я слегка недооценил её скорость и ярость. Того же мнения придерживались мои помощники, благоразумно смотрящие вниз с верхушек деревьев. По идее, они должны были метать в монстра дротики, судя по всему, что-то пошло не так. В рёве монстрокота не звучали новые нотки боли. Только желание перекусить меня пополам.

Глухо рыча, красно-белый бегемот с щупальцами бежал точно по моим следам. Тоже недочет, который я не имел возможности выправить, информации об органах чувств пушистой твари в наличии не было.

Зато…

Рубануть старрхом, орочьим боевым ножом, оказалось даже проще, чем на репетиции. Разрезанная веревка освободила нехитрую ловушку, поднимающую за моей спиной тройку копий с зазубренными наконечниками и упором древка в почву. Не впилиться в них всем своим весом Каингорн просто не имел шансов.

Рёв, жуткий хрип, удар тяжелого об землю.

Я благоразумно драпал дальше, имея из вооружения лишь разряженный обрез и нож. Кидаться же с моим верным товарищем, носящим гордое имя «Аргумент» на двух-, а то и трехтонное чудовище желания не было никакого. Как и у моих помощников, открывших беглый, но бестолковый огонь из ружей. Даже обычному шкрассу было в целом плевать на большую часть стрелкового оружия, а что говорить про этого заросшего до состояния стога монстра?

Отбежав на приличное расстояние, я все-таки обернулся, затормозив перед ловушкой номер два. Ихорник активно валялся на месте, где его насадило на копья, громко страдал, махал лапами и всячески пытался вынуть из себя занозы, истекая кровью и ихором. Дел до окружающих ему было мало, как и любой хищной кошке, получившей три широких лезвия в грудь и предварительно ослепленной.

– Хорошо смеется тот, кто стреляет последним, – изрёк я неизвестную в этом мире мудрость, ковыляя к высунувшему морду из кустов Карусу. Котенок смотрел на своего старшего собрата и слегка трясся, прижав уши. Моё приближение он тоже хорошо не воспринял, попытавшись банально удрать. Не вышло, Эльма бдила, дергая туда-сюда за поводья и вводя шкрасса в поведенческий конфликт. Сняв с бокового крепления раскладную деревяшку, я парой движений превратил её в трехметровый манипулятор с закрепленным на конце взрывпакетом, с пропущенной по всей длине конструкции ниткой, дернув за которую, можно было бы устроить на другом конце палки «бум».

– Держи вкусняшку, – сунул я в приоткрытую пасть лежащего зверя взрывпакет на палочке, а затем, дождавшись, пока он рефлекторно сомкнет челюсти, дернул нитку, активируя бомбочку.

Взрыв был негромкий, скорее хлопок, почти погашенный пастью монстра. Но почти. Местной легенде к чертовой бабушке снесло нижнюю челюсть и язык, от чего Каингорн совсем заскучал, жалобно хлюпая оставшимся, а затем и вовсе лег на бок, помирать. Щупальца, которых я ссался как не знай чего, томно подергивались вокруг огромного пушистого тела, так и не сказав своего веского слова.

– Уничтожено целевое существо D-класса, степень опасности 15

– Зафиксирован прогресс. Текущий прогресс – 1%

Проинформировала меня встроенная в тело и разум кида Система, оставшаяся в наследство от Неверящего Бога. Я гулко выдохнул, заканчивая крутить еще одно копье с листовидным наконечником где-то в области предполагаемого сердца чудовищного кота. Вроде бы всё прошло по плану, да и опасность была лишь во время сования бомбочки в пасть наколотому монстру, но всё равно, напряжение было сильное. Сложно остаться равнодушным, вставая против такой огромной зверюги, способной еще, к тому же, своими щупалами даже белку с дерева сбить.

– Отвратительно. Не могли покрасивее убить? – тут же высказал свое сверхценное подростковое мнение выползший из кустов Тагар Карз, с отвращением разглядывая останки Каингорна. Из-за чего и получил увесистый уместный подзатыльник от своего строгого, но любящего папаши.

– Думать головой не пробовал? – язвительно поинтересовался отец у сына.

– А что тут думать?! – вскинулся будущий командир спецотрядов, упрямо тряся пострадавшим, но не функционирующим органом, – Если синюю дрянь обрезать, шкура была бы достойна даже главного зала нашего холла!

Второй подзатыльник был уже куда серьезнее. От него и так уже пострадавший за утро подросток просто присел на корточки, держась за звенящую голову. Батя же, присевший рядом и заставляющий отрока нервно дергать глазом и ежиться, поведал неразумному:

– Мастер Криггс всё правильно сделал. Каингорна нужно было забить – тупо, кроваво, грубо. Как бешеное животное, которым он и являлся. У нас тут четыре десятка свидетелей обмана Эрвосов. А сделай мы всё красиво и нежно, то могли бы дать жизнь легенде о смуте еретиков, выступивших против Тарраката, да славится его имя в веках! Понял, дурень?

– Понял-понял, – бурчал ничего не понявший парень, услаждая мой взор и напрашиваясь на дальнейшие воспитательные мероприятия.

– Кошка сдохла, хвост облез, – пробурчал уже я, – А вот нам пора валить… да, господин Жариз?

– Именно так, мастер Криггс, – серьезно кивнул эльф, вставая, – И очень… очень быстро. Иначе Эрвосы успеют организовать погоню.

– Тогда я поехал, – бодро сыграл в «капитана очевидность» я, совсем не желая, чтобы за мной неслись местные чингачгуки на ком-нибудь резвее неторопливого шкрасса, – Было очень приятно с вами познакомиться, Жариз Карз!

– Взаимно, мастер Криггс, – съел толстую и правдивую льстю довольный эльф, одновременно с этим сунув мне небольшой, но очень тяжелый мешочек. Совершив сей акт, он наклонился, еле слышно шепча мне на ухо, – Господин ил Шаадор может сильно переценивать своё влияние в Незервилле, Магнус. У Карз нет желания, чтобы его возможная оплошность помешала нашим с вами отношениям. Спрячьте мешок получше, даже за одну такую монету вас убьют не задумываясь…

Как приятно, когда дают деньги. В целом, даже начинаешь понимать девушек легкого поведения. Нет, ну а что? Занимаются нужным делом по серьезному поводу. Кто из современников моей первой жизни мог бы похвастаться этим?

Маршрут покидания не очень гостеприимной страны Куатры нам был проложен заранее, более чем удачно совмещаясь с точкой старта в виде никем уже не населенной горы. Эта самая гора предоставляла водителю шкрасса прекрасную отправную точку в виде нескольких горных долинок и речек с малым количеством мягкой почвы. Карус бодро работал лапами, периодически демонстрируя нам с Эльмой, что гигантский толстый кот – это не только прожорливое брюхо, но и длинные уверенные прыжки, которыми тот и преодолевал разные расщелины, ручьи и прочие складки местности. В целом, спустя несколько часов бегства, я смог констатировать своим «ясным взором», что погони нет, не предвидится и уже не будет.

Когда морда шкрасса нырнула в высокую летнюю траву степей, я облегченно выдохнул – уход с хлопком дверью удался целиком и полностью. Вредные церковники, точившие на меня зубы, отхватят от своего же народа, злобу им сорвать будет уже не на ком. Жаль, что не выйдет попутешествовать, но, честно говоря, свободное перемещение по миру для меня было некоей идеей-фикс, влажной мечтой… или просто желанием свалить из зоны влияния Механика куда подальше.

В целом, именно это мне удалось. К Хайкорту что у эльфов Куатры, что у самого Механика наблюдалось боязливо уважительное отношение. Что же, придётся рискнуть, благо что в Незервилле жило существо, с которым я очень хотел пообщаться. Настолько, что риск жизнью становился делом вполне себе приемлемым.

В молодости, зрелости, да и на больничной койке, я сотнями глотал книжки про попаданцев, вселенцев, перерожденцев. Людей или бывших людей, получивших шанс на вторую жизнь. Что меня всегда поражало в прочитанных сюжетах, так именно то, что нормальный человек с наличием головного мозга неожиданно шёл забарывать драконов, властелинов зла, вампиров, бюрократов, сумасшедших магов и прочую малоаппетитную ересь ради свободы, торжества справедливости или еще какой-нибудь совершенно дурацкой фигни, упуская при этом главное. Самое главное. То, что стучится героям прямо в их непрошибаемую лобную кость.

Эй, парень, ты получил новую жизнь, так? Значит, фактически, есть способ сделать тебя бессмертным? Пусть даже и со сменой тела? Не регенератором, не нежитью в виде ходящего скелета, не бесплотным духом – а истинно бессмертным?

Подумай, ты перенесен сквозь время, пространство и прочую гадость в другое тело со своим разумом, своей памятью! Тебе срочно нужно обучиться этому процессу, узнать, как его осуществлять, а затем…

Возможность проживать жизни, путешествуя по мирам, не теряя собственной памяти. Сложно представить себе более захватывающую цель. Тем более что Бог-из-Машины таскает землян, клепая Должников по всей Кендре как горячие пирожки. Только вот проблема – как мне, скромному, выйти на доверительный диалог с богом, который никому не отвечает? Отходя от пинков и порезов своих оппонентов на тренировках, я долго и бессмысленно думал на эту тему, видя перед собой единственный путь обретения знаний. Странствовать, как это делали покойные Айван Коултри и Каллисто Дримс. Эти киды знали куда больше меня, но, к сожалению, у нас не было возможности плотно пообщаться, а про их контакты я не знал ничего.

В Хайкорте же был некто, у кого ответы вполне могли быть. Именно рассказом об этом существе меня и купил Хартил ил Шаадор, хоть и сам того не ведая.

Инвентаризация прочего, уносимого вдаль по степи Карусом, меня наполняла сложными чувствами. Из позитивных ноток этого коктейля был общий боевой опыт, которым я в Куате преисполнился изрядно, как и помог многим местным самураям свыкнуться с тяжелой мыслью о том, что против огнестрела они не пляшут совершенно. Несмотря на всех выданных мне «экспертов», реальным экспертом в области огнестрельного и холодного оружия я не стал, зато более чем хорошо отточил условные рефлексы, также приобретя ценный опыт схваток.

Теперь я знал, что делать с вооруженным противником. Опыт схватки, свалки, неожиданного нападения, засады, драки и прочих конфликтов – вот чего мне не хватало. До прибытия к эльфам-ксенофобам, превозмогал я исключительно с помощью удачи, решительности, особенностей организма, а также, как это не дико звучит – отсутствием каких-либо серьезных заварушек вокруг. Пара случайно прибитых зверюг, внезапно застреленный эльф и участие в перестрелке, где тихо отсиживался в уголке… на боевой опыт не тянули никак.

Это и было исправлено. Я не стал снайпером или «самой быстрой рукой в эльфийских лесах», мне не «ставили удар» и не учили секретным приемам. Всё это было бы просто бессмысленно, так как мои физические стандарты и кондиции были совершенно несхожими с куатрианскими, перенять их опыт и ухватки я не мог. Как итог – я много и плодотворно стрелял, просаживая неценимые местными боеприпасы, а эти самые местные много и неплодотворно двигались, пытаясь понять, как именно огнестрельное оружие войдет в их культуру «лесных воинов».

Входило оно грубо, без смазки и не спилив мушку. Эльфы, слишком давно и серьезно заигравшиеся с холодным оружием, просто не могли перевести плоскость конфликта из трехмерной лесной в нормальную «двухмерную» глобальных перестрелок и бомбардировок. Но со всей страстью разумных, к кровавой бане привычных, старались. Результатом стал наш с Эльмой профит – девочка просто научилась стрелять из всего, что не сбивало её с ног, а я приобрел «экспертов».

«Эксперт холодного оружия», как бы странно это не звучало, облегчал применение этого самого оружия. Насколько я понимал функционал этой системной «нашлепки», он забивал мне дополнительную мышечную память, что проявлялось при попытке нанести удар чем-либо тыкательным или резательным в чужое тело. Рука становилась тверже, понимание, как нанести вред, глубже.

«Эксперт огнестрельного оружия» делал, что удивительно, не то же самое, а вполне себе наоборот. При произведении выстрела, мышцы рук и тела сокращались, снижая эффекты отдачи, что позволяло стрелять точнее и чаще. В бонус к этому далеко не бесполезному эффекту, также было нечто едва уловимое, что я в итоге назвал «баллистическим калькулятором». При прицеливании появлялось еле уловимое чувство, как и куда нужно сместить ствол, чтобы сделать дырку там, где хочется.

«Эксперт скрытного перемещения» был куда полезнее. Эта особенность позволяла мне куда лучше ориентироваться в пространстве с помощью слуха. Проще говоря, я не слышал лучше, но яснее понимал, где именно находится источник звука. Довольно важная штука, если ты куда-то крадешься или от кого-то прячешься. Вместе с моим идеальным зрением она работала просто великолепно.

В общем, Куатра сделала из меня человека, способного толково себя вести в перестрелке или мордобое, чем я и был доволен. Подопечная девчонка вовсю следовала по моим стопам, чему я не препятствовал, так как деваться Эльме просто больше было некуда – никакого общения со сверстниками ей не обломилось, так что на протяжении четырех с половиной месяцев сиротка лишь учила букварь, овладевала цифрами да тратила халявный боеприпас, который мы могли использовать без ограничений.

А вот с материальной точки зрения наши дела были не веселы, что немало усугублялось зверским аппетитом растущего шкрасса. Несмотря на всё обилие трофейного оружия, все достойные внимания образцы местными были логично заныканы. Более того, местная одежка, состоявшая из шелка, шерсти и кожи, мне не понравилась своим сугубо «лесным» ориентированием. Все, чем мы сейчас с Эльмой были богаты, заключалось в четырех единицах легкого огнестрельного оружия, прозываемого «пистолет полуавтоматический», двух единицах легких точных винтовок охотничьего калибра да паре сотен патронов на всё про всё. Впрочем, мой чудовищный старрх по-прежнему болтался у меня на спине, а девочка душой прикипела к длинному узкому кинжалу, стыренному ей на улицах одного города.

По деньгам, если не считать мешочек от Карза, всё было печально, а если считать… то тоже. В мешочке обнаружилась сотня тяжелых золотых монет прихотливой чеканки, но «светить» ими было никак нельзя – это была эксклюзивная валюта Незервилля, знание о которой заставило меня плеваться. Город на две тысячи душ, выпускающий свою валюту, надо же… Но до него еще нужно было доехать.

…а перед тем, как доехать, мне нужно было пристроить девочку в хорошую семью, для чего крайне желательны были бы дополнительные финансы в виде «приданного».

И что делать?

Глава 4 …сделай это сам!

Ферма у господина Ларсона была отличной. Здоровенный дом в два этажа с подвалом, аж четыре одноэтажных, но крепких хибары для наемных работников, большие загоны, полные блеющей и мычащей скотины, амбары и прочие мастерские. Крепкий, но местами уже седой патриарх большого трудолюбивого семейства был кем угодно, но не бедным… полугномом. Вообще, его нужно было называть челогномом или как-то так, но у меня это слово с дросика никак не могло закрепиться в сознании.

В общем, Зариф Ларсон был хозяйственным и крепким мужиком, держащим все и всех в железном кулаке. Глаз буквально-таки радовался.

– Эльма, зайка, если господин Зариф хотя бы моргнет, тут же стреляй ему в живот, – ласково попросил я, заставляя хозяина лежащих вокруг угодий неловко шевелиться и обильно потеть.

– Конечно, дядя! – бодро ответило мне хрупкое сероглазое дитя, вжимая ствол винтовки в обильное чрево полугнома. Возможно, немного сильнее, чем стоило бы, но он всяко это заслуживал.

Вообще, вся эта ситуация возникла из-за моей забывчивости. Запуганный многократными упоминаниями эльфов по поводу антикидовской истерии, правящей бал на континенте, я провёл шкрасса мимо двух небольших городков, решив остановиться у этой старой и уважаемой фермы, даже заслужившей отображение на карте у куатрианцев (наверное, из-за скотоводческой природы оной, чтобы было чем подкормить армию, если что). Встретили нас довольно радушно, даже накормили, но вместо десерта мне сунули ствол в спину. Попытались сунуть, с целью самой прозаичной – грабежа. Что можно взять с двух бродяг в пыльной и бедной одежде? Конечно же лимузин, на котором они разъезжают. То есть прекрасного, толстого, здоровенного шкрасса.

Пока я проклинал себя за скудоумие, позабытая всеми Эльма ловко засунула свой шампур в почку здоровенному парню, которого Зариф позвал «принести воды», а потом, выдрав из-за пазухи пистолет, навела его на хозяина местных угодий так быстро, что я еле успел её остановить. Пока ситуация замерла в хрупком равновесии – мы ей владели, хозяева усиленно боялись, лежащий на полу парень давал дуба, а снаружи в зоне слышимости крика возилось еще с полтора десятка разумных. Не пат, но очень близко.

– Так, а теперь посмотрим на вас, – высказал я в пространство своё пожелание, подступая к сгрудившимся в другом конце комнаты особам женского пола различного возраста.

– Ты… – повышая тон начал полугном, но я его оборвал жестом, взмахнув рукой с пистолетом.

– Господин Ларсон! – полуобернувшись, я уставил на фермера ствол и ехидную улыбку, – Вы всерьез думаете, что я сейчас ринусь пытать и насиловать ваших женщин? Придите в себя!

– А что ты от них хочешь? – прохрипел гном, опасливо косясь на ружье, которое Эльма вдавливала ему в потроха.

– Ничего особенного, – покачал головой я, – Пара взглядов, пара вопросов…, и мы с девочкой вас покинем. Конечно, вы нас проводите до границы ваших владений, но потом уйдете домой живым. Ничего непоправимого еще не случилось.

– Это, по твоему, ничего непоправимого?! – налившийся кровью мужик кивнул на тело отходящего с мелкими судорогами амбала. Судя по слезоразливу от самой молоденькой девчонки из «женского угла», здоровяк уже почти был в семье.

– Еще слово… и твоя жена поджарит твою же ногу. А потом ты её сожрешь у нас на глазах, – оскалился я, ставя на место наглеющего, но неудачливого грабителя. Жаль, конечно, что на мне снова плотные темные очки, эффект был бы куда лучше, смотри я на безбашенного ковбоя просто глазами, но и так хорошо. Заткнулся он на «ура».

А вот женщины стали трястись куда сильнее. Я далеко не кровавый маньяк, более того, не очень-то и уважаю насилие, но это далеко не первый «пассажир», моментально наглеющий при звуках цивилизованной речи. Страх помогает вправить мозги на место. С небольшой подготовкой я бы вполне мог положить все население этого ранчо, наличие животных поблизости гарантировало мне исцеление, но вот убивать я не собирался совершенно.

Меня интересовали женщины.

Опустив руку с оружием, я присмотрелся к табунящимся в углу особям. Мозоли, множество мелких шрамов, жилистые руки с огрубевшей кожей. Толстые надломанные ногти с поселившейся под ними грязью. Обветренные красные лица. Обувь? Младшие в чем-то, напоминающем сапоги, сама матриарх явно не выходит «в поле». Нечто среднее у нее между тапочками и обмотками.

Фермеры.

– Кто из вас умеет читать и считать? – спросил я вполне миролюбивым тоном.

– Я и Ласита умеем считать… и немного писать, – проскрежетала бабка, когда я повторил вопрос с уже нацеленным на нее оружием, – Что тебе надо?!

– Ничего, – покачал я головой, окинув взглядом упомянутую «Ласиту», вторую по старшинству, – Я узнал всё, что хотел. Господин Ларсон? Проводите нас.

Очень большое хозяйство. С количеством рабочих я изрядно ошибся, просто ведя шкрасса по дороге (хорошо утоптанной дороге!) я насчитал более трех десятков разумных, попавшихся мне на глаза. Как бы на хозяйстве у старика не вся сотня была. Да о чем я говорю? У него даже шкрассы были! Ленивые рычащие мявы из стойл слышались за сотню метров!

– Господин Ларсон, что-то я не понимаю, – не выдержал я, вертя головой по сторонам, – С какой, собственно, стати вы встали на путь бандитизма? Вы же крайне обеспеченный разумный, зачем вам отнимать шкрасса у бродяги?!

– Сдурел что ли, господин Криггс? – прохрипел ковыляющий с отдышкой гном, – …или тебя звать Уорреном Уленшпигелем?

– Ээ… – охренел я вслух, – Чего?

– Невысокий, худой, необычные глаза, – явно на память цитировал фермер, – Волосы может красить. Может ездить на шкрассе. Скрывает глаза. Может быть с девочкой. Живым или мертвым. Но мертвым ты до Векину протух бы и расползся…

– И какая награда? – выдавил из себя я.

– Большая, – мечтательно выдохнул полугном, – Я о такой и не слышал. Серебром по весу.

Твою-то душу наперекосяк и об забор!! Мысли забегали как суслики, запертые внутри горящего сарая. У толстяка найдутся скаковые животные быстрее Каруса. Что делать?!

Взгляд назад показал, что нас преследует небольшая кучная толпа народа с оружием. Пешком. Предводительствовала пожилая миссис Ларсон с суровым выражением лица и дряхлым ружьем в натруженных руках.

– Знаешь, почему меня ищут? – обернулся я к полугному, срывая с лица очки.

– Должник! – скривился тот в гримасе, отшатываясь назад.

– Именно, – кивнул я, – Отправишь за мной погоню – положу всех. Потом вернусь. Угрожать тебе сейчас не буду, но если по моим следам пойдут, а я выживу, то ножки вы у меня все покушаете, а потом расскажете, какая была самой вкусной. Подумай, старик… за ничего не умеющего кида так не платят. Я просто не хочу убивать. Но буду, если дадите повод. Понятно?

Насупившийся пузатый гибрид кивнул, полыхнув страхом в моем зрении. Надеюсь, сработает.

Шкрасса я после этого гнал безжалостно, не давая коту ни малейшего спуску. На любые попытки капризничать, гигантский манул тут же чувствительно получал по маковке вместе с командирским рявком от меня лично. За спиной тряслась хмурая и боязливая Эльма, которую я периодически заставлял вставать на седле и, опираясь задницей на мои плечи, мониторить нашу заднюю полусферу. Девочке даже пришлось освоить умение облегчаться прямо с кота, что вызвало у Каруса небольшую, но яркую истерику, но вот только нам всем троим было совершенно не до жиру. Понукаемый шкрасс бежал на грани и за гранью своей нормальной скорости, тратя море сил на этот рывок.

Мы неслись, как оглашенные, более двух суток, путая следы, меняя направления, закладывая петли, когда находили возвышенность достаточную, чтобы я мог своим «ясным взором» оглядеть все окрестности на большое расстояние. Под конец, когда кот уже хрипел и шипел на каждом шаге, я умудрился подстрелить крупного оленя на водопое у реки. Животное пару раз высоко подпрыгнуло, а затем рухнуло в воду, подняв тучу брызг. Следом за ним рухнул Карус, увидевший перед собой нелюбимую воду.

Всё, привал.

Дети и животные закономерно вырубились, а вот мне оставшихся сил вполне хватило, чтобы как проконтролировать их сон, так и разделать подстреленную добычу. Припоминая когда-то прочитанное в интернете, я завернул нужные части оленя в его же промытую шкуру, вывернутую наизнанку, а получившийся мешок сунул в воду, попутно перекусывая сырой свежатиной, восстановившей мне сил, как полноценный сон. Через несколько минут, проходя мимо, я заметил, что оптимизированный олень, отлеживающийся в воде, привлек нездоровое внимание рыбного населения, отщипывавшего обрывки мяса и сала с погруженного в воду «мешка». Изъятый у беззащитной спящей девочки нож и найденная на берегу ветка быстро стали любительским гарпуном, которым я и начал истреблять рыб, до которых шкрассы были ну очень большими охотниками.

Вскоре очнувшийся шкрасс с жадным урчанием начал потреблять мои подношения в количествах, ультимативно предполагающих длинный суточный сон, на что я лишь обреченно вздохнул. Выспаться нужно было всем, в чем мягкое брюхо дрыхнущего манула являлось вполне очевидным подспорьем. Ну и выспались, чередуясь с Эльмой из расчета двух моих часов на её четыре.

А затем, позвав ребенка к разложенному костру, я решил с ней серьезно поговорить.

– Эльма, – начал я самым серьезным тоном, – Нам с тобой нужно решить, что делать. Впереди, если верить карте, у нас два небольших городка, Эрко Ванья и Слиммерс. Еще с десяток ферм, но… я посмотрел на женщин Ларсона. Такой судьбы я тебе не хочу. А у толстяка очень богатое хозяйство, он мог позволить своим окончить школу. Значит, остаются города. Так вот…

– Дя… – пискнула девочка, но я поднял указательный палец, мол, дай договорить.

– Меня разыскивают, – внушительно поведал я, – Ты сама слышала. Везде и всюду. Цена за голову такая, что тот богатый старикашка был впечатлен по самые подтяжки. Настолько, что не решился звать своих работников. Хотел взять меня в узком семейном кругу. Что для нас это значит? То, что я не смогу тебя в город проводить, мелкая. Сделаем так, я оставлю тебя на дороге, сделаем клад из денег, а ты, когда устроишь…

– Я хочу с тобой!! – закричала девчонка, вскакивая и сжимая кулачки, – С тобой!!

– Со мной нельзя! – рявкнул я, делая бешеные глаза, – Видела, чем я занимался все последнее время?! С утра до ночи?! Готовился! И я не готов! А ты просто маленькая девочка! Я не хочу, чтобы тебя убили!

И тут, конечно же, потекли слезы и прочие истерики, во всем их великолепии и изобилии, перемежаемые всхлипами о том, что она никуда не хочет и ничего хорошего её нигде не ждет. Я с тяжелым сердцем это всё слушал… понятия не имея, что на самом деле правильно.

Если брать реалии мира и истории, именно те, в которых я жил по уши уже почти год, то мне нужно было снять ремень, хорошо выпороть девчонку, а затем просто бросить на трети дня пути от Слимерса или Эрко Ваньи. Уехать в закат и забыть о ней. Рабовладения как такового на Эласте нет, девочка неплохо научилась читать и писать, тыкать ножом и стрелять, так что шансы пропасть у нее куда ниже, чем у любого другого ребенка. Вечерами, после того как мы уставали почти до нестояния, я иногда бурчал короткие лекции на тему гигиены, которые она вполне себе хорошо запоминала. Эльма Рид была прекрасно подготовлена к вливанию в общество, а вот у меня впереди была лишь какая-то лютая чернуха.

И вообще, киды и дети – самым каламбурным образом разделены между собой всем остальным, что только может прийти на ум.

С другой стороны… я был продуктом своего мира и своего времени. Здесь, на Кендре, наиболее близкое к нормальной женщине явление представляли живущие в лесах и болотах гоблинши. Свободные, веселые, не зажимаемые всеми подряд. За ними шли немногочисленные эльфийки Куатры, которых я имел возможность наблюдать, но… почти все они относились к сословию воинов, а значит, были плюс-минус благородными. Последним примером в моей голове вставала некая Аврора Аддамс, как пример личности хоть и наглухо сдвинутой, но вполне образованной, свободной и самостоятельной.

Женщины же наглого, жадного, но очень богатого фермера Ларсона, известного на сотни километров округ, на мой взгляд ничем не отличались от рабочих животных. Это же ждало Эльму… в лучшем случае. Мы посреди, черт побери, дикого и пустынного континента, здесь нет ни институтов, ни академий, ни завалящего герцога, имеющего возможность предоставить девочке сносное образование и место в жизни! И да, именно герцога, губу я особо не раскатываю, просто вполне себе представлял инфраструктуру герцогства, где могли бы быть нужные заведения и условия жизни для Эльмы, уровня, который я сочту достойным. А так как герцогств без герцогов не бывает…

Эльма исправно удобряла меня слезами и соплями, а я никак не мог решиться. Что верно? Что я смогу ей дать, если мы каким-то чудом приживемся в Незервилле?

Я закрыл глаза. В голове крутилась тупенькая поговорка о тех, кого мы приручили и ответственности, которая за это прямо возлагается на тебя всеми местами. Идиотизм. Я приручил Каруса, который меня возит, у фермеров в приручении сотни и тысячи зверюг и птиц, которых он жрет сам и торгует их мясом направо и налево. Механик осуществляет план по приручению целой страны лишь для того, чтобы Касдаму выдали статус суверенного государства, а не пиратской вольницы…

Да пошло всё… из двух зол я выберу то, где я буду рядом. Здесь оба решения неправильны.

– Ладно, – оттянул я лицо девчонки от своих промокших грудей, принявшись оттирать его попавшей под руку тряпкой, – Не оставлю я тебя. Но смотри, шанс сдохнуть у нас с тобой будет немаленький…

– Ыыы… – интеллигентно выразилась оттираемая, расплываясь в плаксивой улыбке и болтаясь у меня в руках навроде плюшевой игрушки.

– Но нам нужно будет подстраховаться.

Интерлюдия

Джаспер Фоулкри тосковал. В этом нелегком занятии заместителю мэра славного на многие лиги окрест города Эрко Ванья помогало множество совершенно нежеланных им самим факторов, но деваться было некуда. Что касается этих самых факторов, то блистали они как разнообразием, так и омерзительностью – начиная от обморочной летней жары, из-за которой показаться на улице без головного убора было бы самоубийством, и заканчивая сидящими напротив господина Фоулкри просителями. Разумеется, что между жуткой духотой мэрии и смердящими навозом крестьянами была целая плеяда других нюансов, делающих жизнь чиновника невыносимой, но именно эти два пункта заставляли человека поглядывать на видимую из окна виселицу со сложными чувствами.

На виселице, установленной перед мэрией, спокойно висел пойманный вор и растлитель ослов, целый год терроризировавший Эрко Ванью и окружающие город фермы. Джаспер мог побиться об заклад на что угодно, что повешенному орку сейчас не было жарко, он определенно не был с похмелья по поводу празднования свадьбы племянницы шерифа, а более того – он совершенно не чувствовал выворачивающую наизнанку вонь как от окружения, так и от себя. Завидное положение, что и говорить.

– Нет! – выдохнул господин Фоулкри в очередной раз, с бессильной ненавистью озирая столпившееся напротив него семейство с набычившимся главой… во главе, – Еще раз вам повторяю – нет! У Кробба Туттера не было никаких сокровищ! Более того, его даже не допрашивали на эту тему! Он признался в содеянном, показал, где зарыл кости проклятых ослов, его привели в город и повесили! Вон, любуйтесь! Сколько раз вам повторять!?

– А люди говорят иное… – в очередной раз пробормотал насупившийся бородатый мужик, окончательно заминая свою шляпу в могучих мозолистых ручищах, – Откупиться бродяга хотел! Были у него деньги, вам сулил!

– Кому это «вам»?! – выдохнул умирающий чиновник, хватая тряпку и вытирая свое потное лицо, – Кому??

– Ну вам… это… вам! Городским! – повысил голос владелец крошечной фермы, оглядываясь на свою кивающую родню, – А вы нам с тех денег за Журка и Туба платить не хотите!

Спор двигаться с места не собирался, что вгоняло Фоулкри в еще большую тоску. Несмотря на ярко демонстрируемое скудоумие, алчущий компенсации за изнасилованных и сожранных орком ослов фермер голос особо не повышал, движений агрессивных не делал, а значит и звать помощников шерифа, чтобы выкинуть вонючую и доставучую семейку на улицу, было как-то не с руки. Да и толку? Вон внизу рогами еще двое ранчеров толкаются, даже здесь слышны их аргументы друг другу, по поводу очередности на выедание мозгов Джасперу. Надо будет попросить шерифа узнать, кому хватило мозгов или дури пустить в народ эту дурацкую байку о сокровищах зеленого ослотраха, решил Фоулкри, вновь впрягаясь в бесплодный разговор с вонючими оборванцами.

В конечном итоге, спустя каких-то четыре часа, заместитель мэра не выдержал и психанул. Выстрелив несколько раз в потолок, он пинками выгнал еще одних попрошаек, чьего «украденного осла» никто и никогда не видел, врезал рукояткой револьвера по руке одной пройдошистого подростка, норовившего спереть подсвечник из приемной, выкинул всех из мэрии на пинках, а затем заперся у себя в кабинете, решительно открыв бутылку мерзкого, но крепкого самогона, который его двоюродный брат поставлял по всему Эрко Ванья.

– Чертов орк, – бормотал отходящий от жуткого дня Джаспер, – Вот не мог он просто сношать этих несчастных ослов, зачем воровать-то начал? Да и жрать еще, к тому же… Псих. Явный псих.

Стоящий в углу длинный мешок через некоторое время привлек внимание слегка уже пьяного чиновника, вызывая у него кривую усмешку. Чуть покачиваясь, он прошел по кабинету, подтащив мешок к своему столу и начав выкладывать из него вещи.

– Посмотрим на твои «сокровища», господин осложмых, – бормотал заместитель мэра, видя какую-то свою иронию в том, чтобы лукаво поглядывать на качающегося в доступной видимости бывшего мешковладельца.

«Сокровища» полностью оправдали ожидания Джаспера – смердящие донельзя тряпки, извлекаемые им брезгливо пальцами, кремень, огниво, заточенный едва ли не до ширины карандаша нож, сломанная пополам курительная трубка, да жутко затасканный, но кое-как держащийся целым пыльник. Выдирая последний из мешка, Фоулкри вовсю материл шерифа, искренне полагающего, что его дело лишь ловить воров, да держать их в клетке. Бумажную работу этот засранец сваливал на мэрию, а сам мэр на рабочем месте появлялся лишь раз в неделю, несправедливо полагая, что раз он владелец градообразующего предприятия по заготовке зимних кормов для скота, то работать полагается другим.

– Мать твою! – от сердца выругался заместитель мэра, отпрыгивая от собственного стола при виде высыпавшихся из карманов пыльника ушей. Ранее принадлежащие ослам сушеные органы весело посыпались на пол, всем своим мятым видом вызывая у Джаспера тошноту. Не растерявшись, мужчина сунул голову в освободившийся мешок, делая туда свое грязное дело, но, к сожалению, ослабевший от наглых крестьян, алкоголя и жары мозг не соблаговолил сработать – судорожно вдохнувший из мешка Фоултри конвульсивно дернулся… и продолжил, едва не отдавая богам душу.

Через минуту, едва живой и жутко злой, он вовсю палил из револьвера по висящему трупу Кробба Туттера, изрыгая грязные ругательства и обещая пристрелить любого, кто его сегодня хотя бы окликнет. Недовольно бурчание расходящихся от здания мэрии фермеров, перемежаемое шуточками пары помощников шерифа, слегка подняло его настроение.

Обмякнув в кресле, чиновник налег на выпивку и трубку, пока вечерняя прохлада, алкоголь и курительная смесь не взяли свое, приводя Джаспера в относительно неплохое расположение духа. Решив, что на сегодня его работа закончена, он поднялся, неуверенно шагая к двери. А вот та сотворила гадость – распахнувшись при его приближении, она самым омерзительным образом пустила внутрь две хрупкие низенькие фигурки, одетые в простые домотканые платья обычной потрепанности.

– Я же всё закрыл? – спросил сам себя зам мэра, пытаясь сосредоточить взгляд на визитерах. Одна из них сняла шляпу, оказавшись сероволосой и сероглазой девушкой, солнечно ему улыбнувшейся так, что губы мужчины сами начали растягиваться в ответной улыбке. А вот вторая, носящая плотный чепец под широкополой соломенной шляпой, сделала шаг вперед, пихая господина чиновника в живот с такой силой, что тот отлетел на свой же стол, роняя с него вонючий и затасканный пыльник бывшего ослолюба. Что-то зазвенело по полу.

Фоултри не успел даже согнуться от боли в ушибленном копчике, как хрупкая девочка уже оказалась возле него, выдирая и отбрасывая находившийся в кобуре пистолет. Человек лишь успел коротко взвыть, хватаясь за задницу, как второй загадочный посетитель коротко ударил заместителя мэра в и так уже настрадавшийся за сегодня желудок, заодно взбалтывая и другие потроха. Джаспер беспомощно булькнул, сводя глаза в кучу, а затем и вовсе мирно угас от злого и короткого удара в челюсть.

Первое что он увидел, когда очнулся, были очень странные глаза, глядящие на него с определенно мужского лица. Радужка глаз была темно-синей, но пронизанной светло-голубыми росчерками, что создавало иллюзию пляшущих в глазах напротив сидящего разумного молний. Владелец необычных органов зрения, носящий женское платье, сидел на стуле напротив Джаспера, задумчиво вертя в руках какую-то полированную железку. Увидев, что чиновник очнулся и даже пытается что-то сказать, мыча сквозь кляп, вторженец зубасто улыбнулся, вывешивая рядом со своим лицом один из наиболее одиозных розыскных листков, когда-либо попадавших в Эрко Ванью.

Сходство было… большим. Сразу всё понявший Джаспер обреченно хрюкнул и затих.

– Господин помощник мэра… или же заместитель? – негромко и лениво произнес его пленитель, продолжая вертеть в руках нечто металлическое, – У меня к вам, как к должностному лицу, есть прошение. Но, учитывая ряд особых обстоятельств, стесняющих нас обоих, удовлетворено оно должно быть вне обычного регламента. Вы согласны сотрудничать?

– Ммм?! – промычал сквозь тряпку связанный, но почти ничего не понявший Джаспер.

– Нам от тебя кое-что нужно, – закативший свои необычные глаза переодетый Должник встал, а затем медленно вытащил из-за спины ужасающих размеров нож самого зверского вида, – Ты помогаешь, мы тебя не убиваем. И не калечим. Годится?

Лихорадочно закивавший мужчина всем своим видом демонстрировал, что всё понял. По мере жестикуляции его голова мотнулась влево, где Фоултри с ужасом заметил девочку, примеряющуюся к его боку длинным и тонким кинжалом, выглядящим в ее руках настоящим мечом. Сероглазое чудо продолжало солнечно улыбаться.

– Замечательно! – вновь расцвел в зубастой улыбке переодетый женщиной извращенец, – Итак, уважаемый, всего один вопрос. Как вы регистрируете родственников?

Глава 5 Долина смертной тени

– Раньше я не бил женщин и детей. Зря-то как. Даже не представляешь, какое при этом чувствуешь облегчение, какой душевный подъём!

– Ыыы…

– Что «ыыы»?

– Больно… (всхлип)

– Это ты, засранка, получила как Эльма Криггс, дочка и… маленькая девочка! Но если мало, то могу всыпать как… как ты себя там поименовать хотела? Женой?! Вот по-взрослому, ага!

– Ыыы… ну я же взрослая…

– Ладно, уговорила. На шкрассе, конечно, неудобно, но…

– Нет-нет-нет! Не надо!! Пожалуйстаааа!! Ыыыы…!

Мелкая, гадкая и коварная засранка, которой я доверял как никому, решила сыграть в собственную игру, пользуясь тем, что я был занят стращанием несчастного чинуши, от которого тянуло алкоголем и еще какой-то мерзостью. Вместо того, чтобы действовать согласно плану, эта зараза чуть не женила меня на себе! Ситуацию еле спас мой улучшенный слух, а также подозрение, возникшее, когда мелкая плутовка полыхнула страхом, скосив на меня глаза!

Ууу…

Заведя руку за спину, я мстительно потыкал большим пальцем руки от души напоротую мной тощую задницу всхлипывающей хитрюги, на что та разразилась плаксивыми воплями, совмещенными с мольбами пожалеть, понять и простить бедную девочку, которая сама не знала, что творила. Понимать я такое вопиющее пренебрежение Плану отказывался наотрез! Тем более в исполнении этой… этой…

Да она совсем ребенок! От горшка два вершка! Еле-еле набрала на свои мощи чуток мясца за четыре месяца! Тощая, мелкая, на десятилетку внешне еле тянет и туда же! И куда?!

…ладно, пусть и постарше, но всё равно!

Трясясь на спине шкрасса якобы от раздражения, я на самом деле сублимировал панику и проклинал свои корни «раба бюрократии» из прошлого мира. Вот, казалось бы, что такого? Какой-то засранный чинуша в засранном городке, пыхтя самогонным «выхлопом» накорябал пару бумажек, проставив свои закорючки и печати Союза Равных, а я, совершенно неожиданно для себя, всерьез проникаюсь, начинаю ощущать Эльму как дочь?!

Да как так-то?! За что мне это? Я всего лишь хотел подстраховаться на тот случай, если в Хайкорте упрутся рогом, не желая принимать постороннего. Писулька эта, конечно, оторви и выбрось, но лучшее, что я смог придумать и сделать на ходу!

Местность вокруг, казалось, была буквально создана для горестных размышлений, лиричных чувств и прочей высокодуховной плаксивой хрени – голая каменистая пустыня с редкими сухими сучьями, сиротски торчащими из песка. Ровная как стол, она простиралась во все стороны, кроме той, куда был направлен мордой шкрасс. Карус деловито перебирал лапами в сторону небольшой крутой горы черного цвета, сильно и далеко выделяющейся на фоне окружающей пыли даже для обычного зрения.

К ней я и направлялся, продолжая злобно бурчать на свою неслучившуюся и хитрожопую «жену». Вот жеж… правильно я всё-таки запихал связанного и оглушенного алкаша в тот смердящий мешок. Мог бы хоть взглядом изобразить удивление, когда ему на ухо пигалица шипела о том, чтобы составлял брачный договор!

Проникнуть в Хайкорт было невозможно. Вообще или в принципе – мне никто не сказал, лишь гарантируя на словах, что подобная попытка кончалась лишь смертью отважного первопроходца. Те, кто обустраивал это убежище от всего мира, ресурсами и знаниями обладали достаточными, чтобы огородить очень солидный кусок территории, но при этом еще и мудростью, выбрав этот кусок практически в пустыне. Как по мне, основатели Незервилля прекрасно понимали, что займи они территорию побогаче да позеленее – разумные будут стучаться к ним всем, чем можно и нельзя, пока не продолбятся, ибо такова их жадная природа. А вот кусок пустыни посреди дикой и лишенной каких-либо привлекательных ресурсов местности – это убежище на века, если не более.

Эдакая «зона 51» стимпанкового мира, огороженная таинственным густым туманом, пройти который насквозь никому и никогда не удавалось.

Но, город нуждался в ресурсах, а значит – дорога была, как был и контрольно-непропускной пункт, где меня, по идее, ждали с распростертыми объятиями.

– Что это? – пропищало у меня из-за спины удивленное.

– Это… наверное форт, наверное в горе, – ответствовал я, почесывая затылок.

Идентифицировать иначе увиденное было довольно сложно. Часть горы, к которой мы приближались, была благоустроена… или же изуродована руками разумных. Что угнетало мою нервную систему и чувство прекрасного, так это то, что часть горы была большей по отношению к самой горе. Встроенная в складку местности крепость угрюмо демонстрировала нам ряды бойниц на втором, третьем, и четвертом этажах, выше плавно переходя в площадки, на которых мой зоркий глаз в паре мест угадал не что иное, как стволы артиллерийских орудий, задранные в небеса.

Рассматривая голую как коленка пустошь с редкими вкраплениями чахлых кактусов, я задался вопросом о том, кому может понадобиться брать этот форпост штурмом, но ответа родить не смог. Эта грандиозная конструкция была буквально антиподом поговорке «Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет». Эту гору явно нельзя было обойти.

Сунув в карман медальон, который я подобрал с пола в мэрии Эрко Ваньи, я пришпорил Каруса по направлению к горе. Сам медальон был очень интересной штучкой, без всяких сомнений «личной» или «родовой», но в странном состоянии перехода. Зрение Должника не могло распознать его свойств, лишь определяло, что хозяина на данный момент нет. Сам медальон выглядел красиво и зловеще, в виде стилизованного в круге полированного металла черепа, обрамленного по кругу выгравированными бедерными костями, от чего я его и ухватил аки сорока. Даст судьба, позже разберусь.

Проходной двор у крепости был большой и просторный, исправно наводя тоску не хуже, чем весь остальной феншуй вокруг. Зайдя и повращав головой, я нашел место, где можно было привязать шкрасса, а еще сделал для себя несколько открытий заставивших сглотнуть горькую слюну. Затем, собравшись с духом, я сгрузил с кота Эльму, взял её за руку, да и почапал к единственному входному отверстию, претендовавшему по размерам на то, что годится для разумных. Циклопическая дверь оказалась незапертой. Относительно.

– Вашу налево, – пропыхтел я, еле справляясь с едва ли не бункерной створкой, которую едва удерживал двумя руками, – Нахрена такие двери делать?!

Чудовище, сделанное из стали, каменного дерева и разочарований взрослой жизни, оказалось снабжено хорошими такими рессорами.

– А это чтоб гранаты внутрь тишком не закидывали, – ухмыльнулся мне глядящий поверх пулеметного прицела престарелый полугоблин с удивительно лошадиной физиономией, – Ты проходи, не стесняйся. Пушки только на столик вот этот складывайте. И одежонку верхнюю. Не догола, я просто хочу уверенным быть, что взрывного на вас ничего нет.

Дверь за моей спиной грузно хрюкнула сталью, намекая, что назад я её без дозволения полугоблина уже не оттяну. Но, если судить по его гнусной ухмылке, пулеметчик явно был совершенно не против, если б попытка к бегству имела место быть. Фиг тебе, решил я, складывая пистолеты на столик. Эльма скопировала мои движения. Затем мы сняли куртки, заставив негостеприимного хозяина зафыркать, маша руками.

– Всё-всё, задохлики! Вижу, что вы чистые. Какими судьбами сюда заблудились? Куда путь держите?

Сев за каменную стойку, я огляделся, оценивая зал. Мебель, если её так можно было назвать, была из камня – столы, скамьи, сама стойка. Разве что стаканы стеклянные, да хозяин из мяса. Всё остальное было гладким, полированным, но нехило выщербленным как бы не пулями камнем. Рядом со мной с трудом примостилась Эльма. Отпив довольно неплохого виски из набульканного полугоблином стакана, я досадливо скривился, выдохнул, а затем прокряхтел:

– В Хайкорт.

Не могли хотя б пива налить.

Реакцией на мои слова стало куда более могучее клацанье металла со стороны двери, а затем появление еще пары разумных, оказавшихся тоже в родстве с гоблинами. Внешне они не сильно отличались от лошадинолицего встречающего, разве что были менее лошадинолицы, крайне худы, а заодно обладали светящимися желтыми глазами… и автоматами, направленными на нас. Я поморщился, пытаясь отдышаться от высокоградусного пойла.

– Знаешь, – доверительно склонился ко мне лошадинолицый, – Сюда многие приезжают, говоря, что хотят в Хайкорт. Хочешь знать, сколько из них уехало обратно?

– Да и так понятно, что ноль, – допив стакан, я повертел головой в поисках хоть чего-либо, напоминающего закуску, но, к сожалению, фляги остались на Карусе. Пришлось занюхивать макушкой Эльмы. Выполнив незнакомую здесь процедуру, я поднял взгляд на напряженно рассматривающего меня полукровку, – Только вот я не очень туда стремлюсь. Но раз пригласили, то почему бы не приехать?

– Интересные глаза, – прошипел один из худых и желтоглазых, кивая другому. Я отсалютовал ему пустым стаканом, заставив его и так иссушенное лицо негодующе сморщиться. Жест был понят правильно – в стакане снова забулькала местная отрава. Хорошая, безусловно, хотя я в спиртном разбирался, как свинья в апельсинах, но всё равно отрава. Пиво лучше.

– Магнус Криггс, – вынес вердикт родственник лошадей, – Должник.

– Он самый.

– Докажи.

– Буэээх… – вновь повторил я процедуру с алкоголем и экплуатируемой шевелюрой дочери, – Четыре длинные твари за стенкой позади вас. Длинные, очень гибкие, могут бегать по стенам и потолку, цепляясь когтями. Пасти короткие… плюются чем-то? Держите их в клетке, зверюшкам тесно. Снаружи, у основания горы, еще несколько. Вот те – здоровенные… черви, наверное? Контролируете их как-то или просто спят?

– …ладно, – желтоглазые и лошадинолицый ощутимо расслабились, отводя стволы в сторону, – …тебя ждали. А вот кота и девчонку…

– Это моя семья. Мы идём в Хайкорт комплектом… или не идём вообще.

– И кот?

– А какая семья без кота?

Это безусловно верное, но слегка иномировое предположение ввергло контролеров в ступор. С легкой опаской покосившись на меня, друг (или потомок) лошадей ушел, сказав, что ему необходимо проконсультироваться с начальством. Вернувшись спустя пятнадцать минут, он уставился на нас тяжелым и слегка враждебным взглядом.

– Вас будут проверять по приезду, – наконец, выдавил он, – Серьезно проверять. Таким образом и такими методами, о существовании которых вы и понятия не имеете. Пока вы можете свалить оба ко всем черным богам. Серьезно, я открою двери. Вы свалите. Все будут счастливы.

– Извини, друг, – постучал я по донышку перевернутого стакана, – Все черные боги уже идут по нашим следам. Предпочту, чтобы они обломали себе зубы об ваш домик.

Эта слегка наигранная фраза почему-то заставила всех троих широко оскалиться в ухмылках.

– Ну, тогда поехали, – произнес один из желтоглазых, делая приглашающий жест к одной из дверей.

А ведь не так уж я им и соврал. Юг и восток, где находятся города с межконтинентальными портами, мне недоступны, а в лесах эльфов на севере и западе можно лишь скрываться. Недолго, пока настоящие хозяева не сдерут с тебя кожу. Куатра? Там я буду бесполезен для Механика, а значит, он обязательно пошлёт людей, чтобы пригласить меня на пару-тройку экспериментов. Я прямо как атеист после смерти -красиво одет, а пойти некуда…

– Красиво жить не запретишь, – выдохнул я, глядя на раскочегаривающийся паровоз с пятью вагонами, ожидавший нашу троицу с другой стороны огромного внутреннего ангара крепости, мимолетно названного желтоглазым провожатым «разгрузочным помещением».

– А ты думал, мы товары в город на ручках таскаем? – хмыкнул полугоблин, маша рукой суетящимся вокруг состава разумным, что как один были вооружены, желтоглазы и сердитоморды при виде шкрасса. Тихий заливистый мат, выдающий трудовое возмущение, нежно омыл мои уши.

– Пихай кота в вагон, – махнул рукой полукровка, – Только быстро.

– А может, мы своим ходом? – сделал разумное предположение я.

– Не доедете, – последовал короткий и ничего не объясняющий ответ.

Запихивали Каруса в вагон весело, с тем же освежающим матерком, с каким нас и встречали местные странные рабочие. Эльма тащила гигантского манула спереди, остальные, включая и меня, толкали сзади. Шкрасс басовито и негодующе орал, но постепенно запихивался. Мою новоявленную дочку пришлось оставлять с ним, дабы та оказывала на перед волосатого привереды успокаивающее влияние. Да и в целом была ответственна за его приличное поведение, так как если эта скотина попробует развернуться в вагоне, то кисло может стать… нам. О финансовой ответственности за сохранность вагона желтоглазый меня предупредил.

Ну а меня засадили в крошечный закуток возле кабины машиниста. Вскоре поезд тронулся, предоставив мне возможность наслаждаться видом из крошечной форточки. Вид был предельно мерзок, представляя из себя всё ту же каменистую пустыню, поэтому я вовсю начал любоваться провожатым. Морду тот имел кислую, даже можно сказать, протокольную, но вот светящиеся органы зрения вызывали вопросы.

– Что у вас с глазами? – озвучил я свое любопытство.

– А у тебя что? – вредно ответил мужик, явно не желающий быть собеседником.

– Ну, я таким родился.

– А нас такими воскресили.

– Эк.. – задумчиво сказал я, по новой оценивая физические кондиции сидящего напротив меня… существа. Последнее следило за мной с вредной физиономией, расслабленно опустив руки между колен.

Светящиеся желтые глаза сильно фокусировали на себе внимание. Работая как источник умеренного света, они, тем не менее, частично скрывали черты лица, мешая рассмотреть кожную структуру. Сейчас, получив подсказку, я присмотрелся получше, отмечая новые детали: кожа моего провожатого была лишена каких-либо пигментных пятен, волос или родинок, обладая при этом цветом, близким к матово-серому. Ранее отмеченная мной гнусность физиономии базировалась на том, что вся физиогномика полугоблина была гипетрофированной, идя от «точки» до «точки». На моих глазах он дважды изобразил отвращение, причем оба раза совершенно идентичным способом. Бессознательная микромеханика пальцев и «язык тела» отсутствовали напрочь. Сидящий передо мной вообще не делал никаких движений, свойственных живому организму помимо его, этого организма, волевого посыла.

– Ты воскрешенный мертвец, что ли? – куртуазно поинтересовался я, сдерживая ругательные, истеричные и иные порывы.

– Сам ты… недоубитый мертвец, – блеснул чем-то умным сидящий напротив мужик, – Таких как я называют некрогорожанами, но мы согласны и просто на «желтоглазых». А вот мертвецами называть не стоит, парень. Они тоже есть, но разница… а, впрочем, сам увидишь. Если выживешь.

На дальнейшие вопросы и даже на попытку познакомиться мужик отвечать не стал, бросив фразу, что со мной еще ничего не понятно, а вот если вдруг нечаянно выживу, тогда вопрос другой. Пока ему было приказано отвезти визитёров под светлые очи мэра, не выразившего восторга по поводу того, что приглашенный в город кид прибыл с обременением.

Да уж, думать, что всё решится на КПП, было не самой здравой идеей. Я-то, наивный, полагал, что если нас не примут в таком составе, то вполне отпустят восвояси, а вот власти Незервилля решили по-своему.

Спустя два часа я сходил с поезда, обладая широко раскрытыми глазами, откляченной челюстью и полным непониманием происходящего. Шаблоны рвались оптом – задорно и с треском, мозг упорно пытался переработать видимое в понимаемое, но со скрежетом буксовал на одном месте. Так ничего не решив, я, подталкиваемый злобный провожатым, поперся вызволять Каруса и Эльму из грузового вагона. Последнее я выполнял с неким злорадством, что получило подпитку, когда девочка, широко распахнув свои глазищи, громким шепотом поинтересовалась:

– Магнус, мы где?!!

В воображении Хайкорт у меня пребывал слегка необычным городком, буквально выдранным из Дикого Запада, точь-в-точь как Эрко Ванья, которая, по своей сути, именно им и была. Изменить фасон шляп, сделать кожу половины населения зеленого цвета разных оттенков, добавить немного эльфийской «прибалтийскости» – вот тебе и обычный город центральных областей Эласты. Лишенный поддержки тяжелой индустрии, насквозь фермерский, два борделя, десять куча ранчо вокруг. Кони, ковбои, дамы в чепчиках, ослы, срущие возле ратуши… ну и пара кабаков. Каким еще может быть город в пустыне, которому еще и ста лет не стукнуло?

– А вот фиг его знает… – пробормотал я девочке, ошарашенно озираясь.

Тут было сумрачно. Недостаток света происходил вовсе не из-за того, что мы каким-то волшебным образом переместились из ранней пополудни в закат, а потому, что в десятке метров над зданиями Незервилля царил туман. Плотный, почти неподвижный, он блокировал большую часть солнечных лучей всюду, куда у меня доставал взгляд. Неба… его просто не было.

Второй странностью была поверхность, на которой мы сейчас стояли. Опять-таки, всюду, куда я только мог дотянуться взглядом, земли не было. Не было песка, асфальта, булыжника… ровная и идеально подогнанная друг к другу фигурная каменная плитка.

– Мау… – выдал в замешательстве Карус, принюхиваясь к незнакомой поверхности.

– Двигайте за мной, – поторопил нас желтоглазый проводник, – Возможно, еще успеете насмотреться.

Пришлось отвлечься и собраться. Не столько ради слов полугоблина (бывшего полугоблина?) сколько из-за его двух собратьев с вполне современными автоматами, вышедшими из-за поезда. Оба новых представителя нежити относились ранее к виду людей, но ярко сияющие желтые радужки глаз делали всех «некрогорожан» похожими друг на друга едва ли не как две капли воды. Молодцы с протокольным видом морды лица замерли в отдалении, а я потянул за собой шкрасса с посаженной на него девочкой.

Несмотря на то, что идти от вокзала нам было недалеко, впечатления продолжали пребывать полноводной рекой. Сумрак, плитка… теперь здания. Высокие, мрачные, из того же серого камня, что и плитка, они нигде не превышали высоты в три этажа, но вот потолки у этих этажей были явно рекордсменами среди всего, что я когда-либо видел. Если брать в расчет жилые помещения, разумеется – так-то я вполне помнил пяти- и семиметровые потолки разных соборов, храмов и дворцов, виденные мной в Интернете, а тут были обычные дома и лавки! Впечатление это всё производило мрачное и давящее, даже несмотря на то, что из многих увиденных нами по пути окон лился яркий и теплый свет.

Сам город был ожидаемо небольшой, но совершенно не то, что ты ожидаешь встретить у черта на куличиках – камень, камень и еще раз камень. Пусть даже союз полумрака и высоких мрачных зданий с нотками готики и задавал определенный тон, чем-то напомнивший мне старые кварталы Праги, по настоящему зловещим этот небольшой город делали его обитатели, идущие по своим делам. Большинство из них останавливалось при виде шкрасса, провожая нашу маленькую процессию взглядами ярко-желтых глаз.

Город… нежити?

– Городская площадь, – внезапно дал подсказку провожатый, выводя нас на красивый и широкий бульвар, вдоль которого шли три ряда высоких уличных фонарей. Вдоль центрального ряда также стояли лавочки, на некоторых из которых сидели… разумные, читающие газеты. Когда мы проходили мимо, они поднимали на нас… желтые светящиеся глаза, заставляя меня слегка стучать зубами. Эльма же, бывшая не в курсе природы этих замечательных разумных, имеющих личную подсветку, ехала, беззаботно крутя головой.

Я ей слегка завидовал.

Сама ратуша была воплощением каменного излишества. Я, выросший в первой жизни среди рядов типовых девятиэтажек, к жилью был неприхотлив, а уж как эта неприхотливость с возрастом усилилась, и говорить не приходилось. Есть интернет и место, где можно сесть за компьютер либо лечь спать? Идеально, зачем нужно большее? Вся красота мира, все его пейзажи, все мысли, всё творчество – оно там, в мониторе. Самому телу не так много и нужно.

Здесь интернета не было, поэтому нужно было многое. Шикарное могучее здание, почти дворец, надменно нависало над нами. Мэрия Эрко Ванья рядом с этим великолепием не могла бы служить даже собачьей будкой! Я в очередной раз отвесил уже ноющую челюсть, обозревая десятки, если не сотни, статуй и барельефов, украшающих здание. Львы, крылатые собаки, горгульи, человеческие силуэты, наполовину вырывающиеся из камня стен… Зрелище было потрясающим…

…ровно до момента, пока мы не попали внутрь, оставив шкрасса снаружи.

– В городе действительно живет только две тысячи разумных? – хрипло каркнул я, устав вертеть головой по сторонам. Позолота, массивная мебель, паркет, ковры… всё это смешалось в единый калейдоскоп уверенной, слегка броской роскоши. Ратуша начала казаться мне музеем мебели, созданным дуэтом столяра и дизайнера по интерьерам. Объём работ по созданию подобного в центре бесплодной пустыни… надрывал моё закаленное воображение. Здесь умеют создавать из ничего? Вроде бы не должны…

– Где-то так. Может, чуть меньше…, если ты имеешь в виду только живых, – безразлично сказал так и не представившийся провожатый, стуча в здоровенную красивую дверь. Сунув за нее верхнюю часть тела, он через несколько секунд высунулся, – Проходите. Мэр примет вас.

Внутри, за монументальным столом, заложив руки за голову, нас поджидал разумный, чьи глаза, к моему облегчению, не светились. А вот Эльма ничего подобного не испытала, тут же прячась за мою спину, прижимаясь к ней и начиная крупно дрожать. Внешний вид хозяина кабинета мог смутить любого, кто был к нему не готов. Я же был частично предупрежден.

Высокий белокожий разумный, являющийся мэром этого города, хмуро смотрел на меня, мусоля во рту трубку. Его руки были скрещены на груди… эээ… ну да. Одна пара рук заведена за затылок, вторая скрещена на груди, а третья, для разнообразия, была занята двумя делами – трубкой и писчим пером, которым он в данный момент ставил подпись на каком-то пергаменте. Сам разумный был лыс, черноглаз, обладал резкими чертами лица с глубоко проложенными носогубными складками, квадратен нижней челюстью и мускулист всем, что ниже. При нашем приближении он встал, отбрасывая перо на стол, и вышел из-за него, демонстрируя, что носит черные просторные шаровары с мягкими туфлями, чьи носки слегка загибались вверх.

– Магнус Криггс, – произнесло существо, к которому я и стремился.

– Мэр, – обозначил я головой поклон, а потом, всё-таки, не удержался, добавив с вопросительной интонацией, – …или, может быть лучше сказать – бог?

Глава 6 Мрачный город

– Ахиол, вы мне мешаете.

– Сугубо ваша вина, доктор.

– Я не могу сосредоточиться!

– Слышал это сотни, если не тысячи раз. Можете. Самым прекрасным образом.

– Вы невыносимы!

– Именно вы невыносимы, доктор Доннорифт, как и ваш эгоизм, не могущий правильно расставлять приоритеты. Поэтому и… только поэтому я должен бросать все свои дела, выполняя работу сторожевой собаки, стоящей у вас над душой.

– Вы не заказываете мне новые материалы! Я вынужден буквально подбирать объедки за другими исследователями вместо того, чтобы проводить независимые изыскания!

– И это я уже слышал сотни раз. Как вам не надоедает? Что мешает вам скооперироваться с другими видными умами Хайкорта и произвести нечто, что наполнит ваш собственный бюджет? Ах да, доктор… эгоизм. Ведущий к «объедкам».

– Сейчас у меня соскользнет скальпель, Ахиол! Может тогда вы соблаговолите заказать не одного кида, а хотя бы десяток?! Я ведь могу и отказаться далее выполнять функции врача этой лечебницы!

– Если этот кид умрет по вашей вине, то я снова удалю вам конечности, доктор. На этот раз… лет на десять. С запретом переселения в новых гомункулов. Да, раз наша беседа вновь зашла в тупик, то я хочу услышать ваш вердикт по физиологии всех трех наших… гостей.

-…вы мне отвратительны, Ахиол! Ваша порочная капиталистическая натура никак не может отвечать высокому званию мэра этого города!

– Левая или правая нога, доктор Доннорифт? Хотя нет, я ампутирую обе. У вас была замечательная тележка…

– Стойте, стойте! Я всё понял! В ездовом животном я не нашел никаких… «дополнений»! Вполне обычный shkrassum, с несколькими незначительными мутациями. Ни технических, ни магических операций над его организмом до меня никто не выполнял. Слегка любопытная структура мозга, изъять который вы мне помешали. В который раз. Ребенок… женщина, человек. Уверенно могу сказать про нее тоже самое, за одним исключением – какой-либо ценности не представляет совершенно.

– Хорошо, я вызову доктора Дийюн для продолжения обследования. Теперь, насчет кида… тише доктор. Молчите. Я не хочу снова слышать ваши славословия в честь Хартила ил Шаадора. Надоело. Меня интересует только состояние организма господина Криггса. Вы отыскали в нем что-либо постороннее?

– Нет, Ахиол вас подери, Ахиол!!

– Вы самый паршивый из моих верующих, доктор. Будьте добры, избавьте господина Криггса от ограничителей. Его тоже ждет прием у Ларисс.

Когда из меня извлекли кляп с фиксаторами, то всё, на что я был способен, так это пить воду да сжигать ненавидящими взглядами что доктора, что мэра. Первого куда сильнее, чем второго – тощий и коротко стриженный блондин мерил меня взглядом, крайне далеким от нормального. Так умирающий от голода мог бы смотреть на консервную банку с тушенкой из толстой жести. Впрочем, второй, который мэр, тоже заслуживал по пуле в коленные чашечки – чертов шестирук молчал почти всё время, пока этот разумный гомункул с великой охотой копался во мне, попутно строя вполне серьезные планы на моё будущее, представлявшееся ему чередой анализов и экспериментов, которые должны были меня превратить из «живого целого» в «наборы тканей».

Бледный вьюнош с сумасшедшим взором и скрещенными на груди руками смотрел, как я встаю и застегиваю рубашку, с видом, как будто ему нанесли смертельное оскорбление.

Долбанный бессмертный психопат! Игрушечку у дитятка отбирают. Даже то, что я теперь знаю, с кем именно в Хайкорте Механик поддерживает наиболее активное и регулярное общение, не сделает меня хоть немного терпимее к заскокам этого… существа. Даже, скорее всего, твари, по сравнению с которой доктор Менгеле – детский зубной врач! Емоё, да даже стоящий рядом с нами шестирукий бог в офигительных штанах и то куда человечнее, чем этот гомункул с древним мозгом внутри, каким-то чудом выживший едва ли не с начала Первой волны!

– Думаю, что ваше свидание с психиатром можно отложить, Криггс, – Ахиол шел впереди, бодро помахивая всеми тремя парами рук, растущих у него из плеч, – Обработать Должника так, чтобы он прибыл сюда шпионить, скорее всего, невозможно в принципе. Если, конечно, у вас нет детей и семьи помимо привезенных?

– Нет, – коротко ответил я, стараясь поспеть за гигантом. Мэр-бог был ростом около двух метров и шагал, казалось, неспешно, но его лысая макушка удалялась от меня с удручающей скоростью.

– Отрадно, отрадно, – существо кивало на ходу, – Что же, давайте продолжим разговор у меня в кабинете. Предпочитаю общение лицом к лицу.

Вновь короткая и поражающая прогулка по городу. Нависающий над крышами туман, желтые угли глаз неживых прохожих, ни клочка живой растительности. Город был не просто мрачным, он давил на плечи незримым весом чуждости этому миру. Тихий, странный, таинственный. Населенный психами наподобие Доннорифта и живыми мертвецами. С богом в виде мэра и черти знают, чем еще в виде всех остальных. А я приехал сюда с душой нараспашку, котиком и маленькой девочкой.

Отличная идея, Магнус. Просто великолепная.

Всласть себя обругав, внезапно себя же и одёрнул вопросом, насчет альтернатив. А они были? Вроде бы здесь нас никто расчленять не планирует, как минимум официально. От доброго доктора отбиться смогу, перед визитом к нему мэр шепотом предупредил о острой социофобии Эйдиуса Доннорифта, засевшего в больнице, как паук в паутине. Истеричный маньяк от науки великолепно лечил всех, кто не представлял для него интереса, а вот мне слегка не повезло… бы, не обладая я возможностью восстанавливаться, кушая живую плоть. Так что эта угроза была скорее умозрительного характера.

Остальное… будем посмотреть. «Боржоми» покупать уже однозначно поздно.

– Итак, господин Криггс, – вновь севший за свой стол мэр привычно раскидал все свои руки, убирая пары лишних манипуляторов за голову и на грудь, – Зачем вы явились в Хайкорт?

Безразличный взгляд лысого многорука напрягал. Единственное, что я знал о Ахиоле на сейчас, было то, что он бог, изменивший плоскость своего существования. Существующий здесь и сейчас в живом теле. Ни его возможностей, ни возраста, ни хоть приблизительной истории я не знал. Но понимание, что передо мной сидит вечное существо с колоссальным опытом, было пронзительно ясным. Причин лгать и изворачиваться у меня… не было.

– Основная цель моего визита – получить убежище. Надолго, – начал я под немигающим взглядом мэра Незервилля, – Побочные – воспитать Эльму, предоставив ей достойное место в жизни и развиться самому за счет обещанных мне ихорников, которые, вроде бы, тут в достатке. Дополнительно же… Куатра надеется на диалог с вами до того, как вы решите открыть военные действия против нативных племен Эласты. Это, в принципе, единственное, что я должен был передать властям Хайкорта при первой возможности.