Читать онлайн Развитие концепции управления в Древнем Китае бесплатно

Развитие концепции управления в Древнем Китае

Введение

«Наш путь извилист,

но перспективы светлые»

Мао Цзедун

Искусство управления – это искусство искусств, покрытое тайной. У этой тайны двойственная природа: «естественная» и «искусственная». С одной стороны, «естественная» таинственность связана с глубиной и простотой искусства управления, доступного лишь человеку с определенными высокими нравственными качествами. «Естественной» таинственности и посвящено основное содержание книги. С другой стороны, «искусственная» таинственность, имеющая два источника, причем оба связаны с существующей в настоящее время системой управления.

Во-первых, легизм, концепция которого лежит в основе современного государственного устройства, «настаивает на том, чтобы это искусство держалось в строжайшем секрете не только от народа, но и от приближенных государя»[1], поскольку если подданные узнают секрет искусства управления, то используют его против правителя. Секретность, с точки зрения, ведущего идеолога древнекитайских легистов Хань Фэя, необходима для предотвращения любой попытки захвата власти со стороны его приближенных, поскольку государь живет постоянно в состоянии войны со своими подданными. Легистский подход к вопросу секретности искусства управления диаметрально противоположен традиционному подходу даосов и конфуцианцев, при котором правитель является образцом для народа, что исключает всякую секретность и, более того, обзывает к открытости всех действии правителя.

Во-вторых, фраза историка М. Н. Покровского о том, что «история … ничего иного, кроме политики, опрокинутой в прошлое, не представляет»[2], опять же актуальна именно в государственной системе управления: основой государственности является государь, следовательно, все ресурсы государства направлены на его благо, в том числе и история.

В этом смысле показателен пример «китайского Геродота» – Сыма Цяня (145-90 гг. до н.э.) – потомственный историограф династии Хань, известен как создатель «Ши цзи» – грандиозного труда, описывающего историю Китая от мифических родоначальников и до современных Сыма Цяню времён. «Как-то он вздумал сказать, что попавший в плен к гуннам полководец Ли Лин не так уж виноват, ибо храбро сражался, но ему не оказали помощь. Император У-Ди рассвирепел. Он заточил любимца-историографа в темницу, где его живо кастрировали… Ужасная ошибка, которую совершил Сыма Цянь, заключалась в том, что он не угадал желание императора. Желание же состояло в том, чтобы обвинить Ли Линя в поражении, иначе пришлось бы обвинить придворных – полководца Ли Гуан-ли и его брата, фаворита самого императора Ли. Сыма Цянь осознал свои ошибки… В стандартном случае подданного казнили – притом зачастую очень изобретательно. Но Сыма Цянь за чистосердечное раскаяние и «талант историка» был прощен и опять стал придворным историографом»[3].

Если к этому добавить отсутствие сквозного летоисчисления (счет времени каждый раз начинался от очередного вана); изложение разговоров и поступков его героев из преданий, рассказов, слухов и пересудов, которые практически не фиксировались в документах и происходили задолго до рождения самого Сыма Цяня, то очевидно, что его «Исторические записки» – это результат исторического творчества, мало связанный с реальными событиями. «Авторитет Сыма Цяня, поддержанный и усиленный двухтысячелетней традицией, казался до последнего времени достаточной гарантией правильности сообщаемых им сведений. Но критические исследования ученых нашего века показали, что отнюдь не всему, что пишет Сыма Цянь, следует, безусловно, доверять»[4].

«Фантасм, однокоренное слово со словом «фантазия» – это термин, употребляемый для обозначения китайских «историй» в европейской историографии»[5]. История реконструируется под углом зрения придворного историка, который создает свой «фантасм» в угоду нынешнему правителю. Фантасмы создавались с помощью концепций «исправления имен», предназначенной для выправления, отклонившихся от истины имен, и «Мандат Неба» – наследственное право на управление Поднебесной, источник легитимации правящей династии. Эти же фантасмы наполняют «древнекитайские» трактаты об искусстве управления различных древнекитайских философских школ.

Цель данного исследования – показать без фантасмов эволюцию управленческой концепции на примере основных школ древнекитайской философии: даосизма, конфуцианства, моизма, легизма, школы имен и натурфилософии.

Глава 1. Концепция управления в даосизме

Основателем школы «Дао дэ цзя» («школы Пути и благой силы»), которая позднее получила известность в западной литературе как даосская, являющейся одним из наиболее влиятельных течений древнекитайской философии, считается полулегендарный мудрец Лао-цзы («Старый Младенец», «Мудрый Старец»), живший приблизительно VI-V в. до н.э., которому приписывается авторство классического канонического даосского философского трактата «Дао дэ цзин».

Время возникновения даосизма связано с периодом китайской истории от V века до н. э. до объединения Китая Цинь Ши–Хуандив 221 до н. э., который называется Периодом Сражающихся царств (Zhànguó Shídài, Чжаньго шидай). В период Чжаньго из 148 государств-шан осталось около 15 государств-инь, причем среди них выделялись «семь сильнейших»: Чу, Хань, Ци, Цинь, Вэй, Янь, Чжао. Правители семи царств после 335 до н. э. присвоили себе титулы вана (王, царя) вместо прежнего титула гуна (公, князя)[6].

Период Сражающихся царств знаменует собой процесс перехода от родоплеменного к государственному устройству общества. Государства-шан во главе с князем – это не государства в современном понимании, это племя, состоящее из нескольких родов, во главе которого стоял самый мудрый предок. Государство-инь во главе с царем – это уже государство под управлением завоевателя, покорившего силой более слабые народы, причем к власти в своей семье он также пришел не благодаря мудрости, а за счет насилия. Возникновение новой формы жизни людей требовало создание новых механизмов управления с учетом традиций и обычаев управляемых народов на новой идеологической основе. Эта потребность привела к формализации традиционных учений древности, которые изначально передавались от отца к сыну устно, поскольку, с одной стороны, была необходима легистам, как идеологам государственного управления, а, с другой стороны, должна была хотя бы частично сохранить эти знания в условиях разрушения семьи и, соответственно, традиционного механизма их передачи. Это и было основной причиной возникновения философских школ в Китае, в том числе даосизма и конфуцианства.

Как и конфуцианство, даосизм рассматривал вопросы управления исключительно в условиях родоплеменного патриархального строя, когда мудрый предок, правильно проживший жизнь в соответствии с Дао и достигнув благости-дэ, передает постигнутое знание своим потомкам, тем самым обеспечивая благополучие как каждого, так и всего общества в целом. Правильное движение по жизни исключает любое противодействие естественным законам, а, следовательно, и любое насилие, в том числе и государственное правление, основанное на завоевании других народов, таким образом, принципы правления даосов невозможно использовать при государственном управлении.

Итак, в чем же состоит суть управления в даосском учении? Фундаментальной категорией даосизма, как не сложно увидеть из названия этого учения, является Дао.

Лао-цзы характеризует Дао как абсолютное мировое начало, естественный ход вещей, естественную закономерность. Дао (буквально – Путь) – источник всего существующего, бесконечный поток естественного возникновения и смены всех явлений, их перехода из одного в другое, вечный круговорот рождения и смерти.

Рис.0 Развитие концепции управления в Древнем Китае

Рис. 1. Самая большая в стране бронзовая скульптура Лао-цзы в городе Лоян (провинция Хэнань): высота 38 метров, на изготовление скульптуры ушло 360 тонн бронзы

Человеку оно предстает в виде сверхъестественного закона, управляющего миром. Перед лицом этой всепроникающей силы человеку остается лишь осознать неэффективность собственных деяний, основанных на субъективной силе и, будучи правителем, использовать естественную силу законов Дао, которые можно использовать исключительно в целях Дао – источника жизни. «Если правитель могут его (Дао) соблюдать, то все существа сами становятся спокойными. Тогда небо и земля сольются в гармонии, наступят счастье и благополучие, а народ без приказания успокоится»[7].

Дао глубоко и невыразимо, а раз невыразимо, то трудно для понимания, следовательно, не для каждого доступно. Но можно с ним соединиться путем недеяния. Невозможно стремиться к Дао, Дао можно только позволить раскрыться в себе. При достижении Дао наступает благость-дэ, мощное внутреннее состояние, характеризующееся проявлением силы Дао в человеке, что возможно только после выхода за ограничения своего «я», своей ограниченной субъективности.

Человеку, не познавшему Дао, нельзя доверить управление, это сакральный процесс, сходный с функциями самого Дао. Следовательно, только мудрец может стать правителем, и так же как Дао непроявлено, так и «лучший правитель – тот, о котором народ не знает»[8]. Говоря языком современной теории управления – это системное управления.

Способностью управлять обладает лишь настоящий человек. Настоящий человек, по даосскому учению, тот, в ком доведены до совершенства все естественные качества. Настоящий человек, что тождественно понятию мудрец, в совершенстве развив все свои врожденные качества, оказывается, как бы «над» или «вне» системы человеческого общежития. Ценности, цели, мотивы обычных людей его уже не затрагивают, другими словами, он уже не имеет целей в человеческом обществе, именно это дает ему возможность быть объективным и беспристрастным в процессе управления, это состояние внесубъективное, что позволяет проявляться силе Дао через него.

В даосской литературе это состояние проявляется через следующие признаки настоящего человека. Настоящий человек – равнодушен, т.е. характеризуется ровным, гармоничным состоянием души. Гармоничное состояние не имеет внешних проявлений в виде действий, чувств и мыслей.

Во-первых, настоящий человек не думает, хотя, как и все люди, обладает этой способностью. «Он не прибегал к разуму, чтобы противиться Дао, не прибегал к человеческому, чтобы помогать небу»[9]. По аналогии с чувствами, он уже не думает, потому что знает. «Наша жизнь ограниченна, а знания неограниченны. Ограниченному следовать за неограниченным опасно. Поняв это, совершенствовать знания опасно… Не забывал о том, что было для него началом; не стремился к тому, что служилого ему концом. Получая что-либо, радовался, возвращая, об этом забывал. Это и называется не помогать разумом пути, не помогать природе искусственным. Такого и называют настоящим человеком»[10].

Достичь состояния равнодушия можно только при тотальной открытости, когда никакое внешнее или внутреннее воздействие не способно вывести человека из равновесия потому, что оно уже является гармонизированной частью системы.

Замыкание человека – один из инструментов самосохранения, позволяющий закрыться от воздействия тех факторов, которые для него разрушительны из-за неспособности выстроить взаимоотношения с ними. Этап перехода от закрытого к открытому состоянию сопровождается приобретением знаний о естественном, о Дао. Частичное знание о Дао свойственно людям, полное знание – мудрецам: «Он добивается единства своей природы, чистоты своего эфира, полноты свойств, чтобы проникать в процесс создания вещей». Люди думают, мудрец – знает; люди вынужденно опираются на частичное знание, мудрец на целостное знание (веды). Веды позволяют отличать человеческое (искусственное) от природного (естественного) и править на основе естественного, то есть Дао, обладающего имманентной силой: «поняв, что естественное, а что человеческое, обретешь устойчивость в природном и твердость в свойствах»[11].

Во-вторых, он не испытывает чувств, что возможно при ясном рациональном видении ситуации. Он, конечно, как и все другие люди, способен испытывать чувства, но сам факт возникновения чувства связан с непониманием ситуации, в которой находится человек. Ясное рациональное видение ситуации нивелирует чувства, энергия на уровне чувств уже не проявляется.

«Чем сильнее страсти в человеке, тем меньше в нем проявляется естественное начало. Настоящий человек древности не ведал любви к жизни, не ведал страха перед смертью. Входя в жизнь, не радовался, уходя из жизни, не противился, равнодушно приходил и равнодушно возвращался – и только»[12].

Не испытывая чувства, настоящий человек выходит из под их власти и остается постоянным (чувственно, или наиболее часто используемое в наше время слово, эмоционально устойчивым) во всем ситуациях: «Чувства его и внешность не меняются под взглядами толпы; чувства его и внешность не меняются и при отсутствии взглядов толпы»[13].

То, что рождает жизнь, не рождается, не подвержено изменениям свойственным жизни, следовательно, только это может быть опорой жизни, только мудрец способен на неё опереться. «Природные свойства не изменить, жизнь не переменить, время не остановить, путь не преградить. Постигнешь законы пути, и все станет возможным, утратишь – ничего не добьешься»[14]. Потому мудрец в покое, ровен и свободен, безмятежен и равнодушен.

В-третьих, естественным следствием мудрости (наличия целостного знания, или, как часто переводят «незнания», то есть отсутствия частичного знания), является отсутствие чувств и, как следствие, отсутствие действий. Это естественная тенденция рождает принцип недеяния, который в настоящее время определяется как ключевой, просто потому что легче всего наблюдаем.

Единственным способом управления в древности было управление «одними лишь природными свойствами». Критерием использования природных свойств правителем является недеяние. Действие посредством недеяния (увэй) является труднопостижимо. Под недеянием следует понимать не проповедь пассивности, а внутреннюю деятельность, направленную на подавление искусственного, субъективного, нечеловеческого источника спонтанной активности, запускаемого извне.

В материальном мире не действовать невозможно, потому принцип недеяния скорее некая абстракция, позволяющая лишь определить источник этого действия: внутренний (Дао) или внешний (искусственный). «Если обнаруживать гнев, но не гневаться, то окажется, что гнев исходит от негневающегося. Если, исходя из деяния, предаваться недеянию, то окажется, что деяние исходит из недеяния»[15].

Правитель-мудрец умеет отличать пустое от полного, искусственное от естественного, субъективное от объективного, нечеловеческое от человеческого. Использование в русском языке слова «нечеловеческий» для обозначения «настоящего человека» оправдано в том смысле, что у него нет человеческих желаний, интересов, целей, но правильнее было бы обозначать мудреца фразой «самый человечный человек», поскольку только человеку свойственно человеколюбие (жэнь), которое является основой любого правления людьми, нелюдь и правитель понятия-антагонисты.

Как отделить искусственное от естественного? Критерием является вынужденность. «Действовал, лишь когда толкали; шел, лишь когда тащили; крутился, подобно вихрю, кружился, подобно перышку, вращался подобно жернову… Если в действии стремишься к должному, основывайся на том, что тебя вынуждает. Быть вынужденным – таков путь мудрого»[16]. Древний отбросил знания, отказался от самого себя и действовал лишь по принуждению: считал естественным законом очищение от вещей и равнодушие.

Причем недеяние рассматривалось как профессиональное требование к правителям, однако реализуя его, правитель тем самым распространял этот принцип на всех, то есть распространял естественный ход вещей (Дао) на все чем правит. «Если высшие держались недеяния и низшие держались недеяния, то низшие приобретали те же свойства, что и высшие… Если низшие держались деяния и высшие держались деяния, то высшие обретали тот же путь, что и низшие»[17]. Для Дао все равны.

«Вещи сами выправляются. Имена сами именуются. Дела сами делаются. Будь покоен, сокрыт, недвижим: что приходит, приходит само, а что уходит, уходит само. Дела постоянно совершаются сами, а правитель благодаря этому пребывает в недеянии»[18]. Успех действия, которое соответствует Пути, объясняется тем, что оно является вынужденным.

Как критерием истинности недеяния, соответствием деяния пути является вынужденость, так и критерием ложного, пустого, произвольного деяния является произвольность, всегда сопровождающаяся препятствием, сопротивлением. Причем препятствие так же может быть естественным, исходящим из Дао, и искусственным, созданным людьми.

Принцип всех дел в мире заключается только в противодействии Дао, что рождает препятствия, провоцирующие новые усилия со стороны человека. Если правитель может следовать недеянию (деянию Дао), то вещи сами преобразуются в соответствии с Дао.

Полнота, покой, безмятежность, равнодушие, уединение, тишина, недеяние – высшее в природных свойствах. Поэтому предки, древние правители оставляли деятельность, наполнялись сущностью Дао, которая и определяла людские порядки.

Итак, настоящий правитель не думает, не чувствует, не действует – живой ли это человек? «Удальцы между собой его высмеивали: «Не достойно ли удивления учение Шэнь дао? В нем поведение не живого человека, а мертвого!»[19].

У действующего молчат чувства, у чувствующего молчит разум, у думающего молчит вера. Где источник жизни? Если в вере, то верующий максимально живой, но он не думает, не чувствует, не действует в этом мире, поскольку вера вне его. Не обладающий мудростью вынужден проявлять свою энергию в этом мире в размышлениях, чувствах, действиях. Знание без страсти, способности без действия – вот истинное знание, вот истинные способности.

Настоящего человека делает Дао (Путь), развивающий не человеческую, а естественную природу: «С развитием природного рождаются свойства, с развитием человеческого появляются преступники»[20]. Под человеческим в данном переводе подразумевается нечто противоестественное, антиприродное, что позволяет рассматривать человека как изначально враждебное, злое существо (что соответствует подходу школы легистов), хотя даосы рассматривали человека как естественную часть природы, и именно развитие естественных, природных качеств человека делает его «дважды рожденным», мудрецом, «настоящим человеком», правителем.

Совершенствование естественных врожденных качеств настоящего человека должно идти также естественным путем, другими словами, для совершенствования качеств более низкого уровня необходимы совершенные качеств предыдущего высокого уровня. Вера позволяет достичь состояния мудреца, мудрость позволит гармонизировать чувства, гармонизированные чувства приводят к недеянию. Так происходит пестование естественного, это путь даосов.

Развитие противоестественных качеств идет иным, противоестественным путем: действие – чувство – мысль – атеизм. Набор действия приводит к формированию чувства, чувственные вибрации генерируют мысль (источник понятия «эмоциональный интеллект»), а мысли рождают сомнения, приводящие к утверждению самости, гуманизма, атеизма. Поскольку противоестественный путь неспособен дать плодов, то разрабатываются различные методы компенсации возникающих препятствий. Например, если даосский путь приводит, в конечном итоге, к усилению и максимальному раскрытию потенций пяти органов чувств, то на противном пути сильные органы становятся препятствием, которое необходимо преодолеть, утратить. «Для утраты своей природы существует пять возможностей. Первая – пять красок, которые расстраивают зрение, лишают глаза зоркости; вторая – пять тонов, которые расстраивают слух, его притупляют; третья – пять запахов, от которых ослабляется обоняние и, закладывает нос; четвертая – пять пряностей, от которых теряются и извращаются вкусовые ощущения; пятая – смущающие сердца пристрастие и неприязнь, от которых изначальная природа разлетается, словно пыль. Все эти пять возможностей – враги жизни»[21].

Поскольку в даосизме путь – уважение к свойствам, а жизнь – проявление свойств, то удаляя краски, тона, запахи и т.п. как врагов жизни во имя жизни, мы уничтожает органы чувств (зрение, не различающее тона, не является зорким и т.п.). Смерть во имя жизни, антибиотики во имя здоровья, гуманитарные бомбардировки во имя мира, одеяло из шерсти черепах для тепла и т.п. – это ложное деяние, возникающее при утрате пути.

Совершенствование природных качеств приводит к целостности, проявляющейся в здравом разуме, гармонии чувств и здоровом теле. Ложный путь приводит к утрате целостности, разделенности и внутренней конфликтности, что проявляется в противоречивости, эмоциональной неустойчивости, нарушении жизнеспособности тела. В поведении увеличивается число автоматических действий. «У того, чьи дела идут механически, сердце становится механическим. Тот, у кого в груди механическое сердце, утрачивает целостность чистой простоты. Кто утратил целостность чистой простоты, тот не утвердится в жизни разума. Того, кто не утвердился в жизни разума, не станет поддерживать путь»[22].

Следствием целостности является покой. «Мудрый обретает покой в том, что дает покой; не ищет покоя в том, что не дает покоя. Дюжинный человек ищет покой в том, что не дает покоя; не обретает покоя в том, что дает покой»[23]. Покой ведет к ясности, ясность – к полноте, полнота – к недеянию, которое все совершает, недеяние – к ответственности. Отсутствие целостности ведет к потери равновесия, отсутствие равновесия – источник беспокойства, следствием беспокойства является движение, цель которого вернуться к равновесию. Таким образом, источником всех действий является внутреннее несовершенство человека, следовательно, результат несовершенного начала – несовершенен, то есть бесплоден. Другими словами, если в основе действия человека лежит недеяние (деяние Дао), то все свершится, иначе это псевдодеятельность, бесплодная и безрезультативная по своей сути.

Правитель, постигший путь, остается неизвестным, обладая высшими свойствами, ничего не обретает – таков высший предел в реализации своей доли. «Познавший путь непременно постигнет естественный закон; постигший естественный закон непременно поймет, что такое власть; понявший, что такое власть, не станет вредить себе из-за вещей»[24].

Власть в ее первичном смысле силы, или «потенциала», существующего положения, некоей энергетической насыщенности пространства есть чистая полнота присутствия, тотальность практики (сама по себе беспредметная и потому не имеющая исключительных свойств), которая исключает насилие, всякое внешнее воздействие просто потому, что уже все в себя вмещает.

Правитель есть величайший мудрец, который обладает недоступным простым смертным «сокровенно-утонченным», «опережающим» знанием. Невыразимость этого знания, его недоступность формализации, как раз и делает его в высшей степени практичным и эффективным. Власть потому и есть тайна, что она обладает наибольшей действенностью там, где как будто бездействует.

Право, или точнее силу властвовать, имеет тот, кто лишь познал тщету всего сущего и достиг внутренней завершенности. Власть – это глубокое понимание этого мира, основанное на целостном знании, которое достигается совершенствованием врожденных качеств следованием по пути. Оттого власть не может быть передана, но может быть достигнута совершенным пониманием. В такой трактовке даосизма власть выступает как естественное право непосредственного действия.

Если тот, кто управляет другими, невежествен в своих собственных природных свойствах, его свойства не распространяются, если же распространяются, то вещи утратят свой природный характер, что ведет к ошибкам, препятствиям и проблемам в их существовании, к смерти.

Отстранение от Дао, невежественность в понимании своей природы приводит к росту значения внешнего и мирского: внешняя красота уничтожает сущность, многознание ослабляет разум, теряется природное единство, разделение приводит к смутам и беспорядкам, рождается насилие. «Поэтому ради колесницы с высоким передком и парадной шапки нельзя давать волю своим желаниям, нельзя и прибегать к пошлости из-за нужды и стесненного положения. …Те, кто теряет себя в вещах, утрачивают в пошлом природный характер. Таких назову людьми, которые все ставят вверх ногами»[25]. Великие победы одерживает тот, кого не победит тьма мирских мелочей, внимание же к внешнему всегда притупляет внимание к внутреннему.

Древние правители ценили естественное, современные ценят мирское, древние ценили божественное, современные человеческое, потому древние не шли против Дао, современные постоянно преступают устой. Действия древних правителей не имеют последствий, действия нынешних плодят преступников, раздоры, тяжбы, сопротивления. «Мелких воров – в темницы, крупных – в цари»[26].

Человек, способный управлять самим собой, конечно, способен владычествовать и над другими, тот, кто под властью тысяч вещей, не способен править собой, тем более другими.

Цель управления – сохранение порядка и покоя, устранением всего, что вредит. Править не надо, надо просто быть. Поскольку не человек автор того мира, в котором он живет, то не он автор изначального жизнеутверждающего порядка, следовательно, своими действиями он не может сохранять и утверждать жизнь. Все что он может – лишь поддерживать порядок, позволяя автору этого порядка – Дао, действовать через него. Действие Дао возможно только тогда, когда человек познал этот мир и исчерпал свои личные желания и интересы, став сознательно инструментом мировой гармонии, что, как ни парадоксально, позволяет ему достичь благость-дэ и максимально самореализоваться. Только достигнув благости-дэ, правитель сможет транслировать ее вовне; только достигнув благости для себя, правитель способен передать её народу.

Если у правителя нет личных целей, то у него нет причины действовать, следовательно, он ничем себя не проявляет, следовательно, лучший правитель тот, о существовании которого народ даже не знает. (Для сравнения современный перевод: «Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует»[27]).

Мудрый правитель, благодаря Дао, живет в тесной связи со всеми процессами и вещами, поскольку именно Дао их источник. Он видит самое начало, первые ростки и следует требованию: «Добывают трудное из легкого, создают великое из незначительного»[28]. Правитель начинают заниматься тем, что еще не возникло, наводить порядок там, где он еще не нарушается. Встарь совершали великие дела малыми средствами, а ныне – наоборот.

Уметь в самом начале возникновения отклонения от истинного пути незаметно вмешаться, является высоким искусством правления, ибо равнозначно сохранению порядка путем сбережения связи с основой процессов и вещей. Что касается правления людьми, то только тот, кто понимает причины своего душевного состояния, видит мельчайшие движения души, может править людьми. А поскольку все идет через людей, то управляя людьми, он управляет всеми процессами. Тот, кто овладел сущностью, тот не замечает поверхностного, поскольку весь во внутреннем и предал забвению внешнее, так как оно лишь производное, детерминированное внутренним.

«Тот, кто управляет миром, как настоящий правитель, относится к уделам и царствам с пренебрежение, но чтит служилых людей, а потому его царство почитают, а ему ничто не угрожает. Он пренебрегает богатствами, но ценит мужей, обладающих знанием, поэтому умеет достигать своих целей, и его богатства непрерывно умножаются. Он лишен гордыни, но чтит тех, кто обладает Путем, и поэтому его самого ценят, а его приказания неукоснительно выполняют. Поэтому он управляет миром как настоящий правитель, а весь мир почитает его за образец. Только настоящий правитель может объять собой и поддерживать целый мир, и все в мире незримо служит ему опорой»[29].

Чжуан-цзы считал, что наши естественные склонности смешиваются с приобретенными. Выводы и выбор следующего шага обусловлен этим уникальным набором естественных и приобретенных свойств.

Покой, являющийся основой проявления естественных свойств, базируется на порядке, при котором все вещи на своих местах и у каждой вещи свое место. «По этой причине в древности те, кто постиг великий путь, начинали постижение с природы неба, а затем переходили к природным свойствам; от природных свойств переходили к милосердию и справедливости; от милосердия и справедливости – к разделению по рангам и обязанностям; от разделения по рангам и обязанностям – к телам и названиям; от тел и названий – к назначению на должности по способностям; от назначения по способностям – к наблюдению и расследованию; от наблюдения и расследования – к одобрению и порицанию; от одобрения и порицания – к наградам и наказаниям; постигнув награды и наказания, отвели должное место умным и глупым, утвердили положение благородных и презренных»[30].

Это не означает обоснование изначального неравенства людей и отражает лишь временное состояние степени проявленности Дао в человеке: чем глубже степень познания мира, чем больше отрешенность от личных целей и интересов, тем больше проявляется Дао в человеке, тем более его авторитет среди людей, тем выше его уровень в неформальной иерархии. Максимальная степень проявленности Дао в родоплеменном строе у гуна, он заслуженно обладает максимальным авторитетом, потому стиль руководства в патриархальном укладе жизни – авторитарный. В условиях покоя и порядка действует Дао, потому источник всех действий – Дао, потому ошибки правителя исключены. «Почему же он оставался целостным, не встречая порицания, не делая ошибок ни в движении, ни в покое, никогда не совершая преступлений?»[31].

Если во главе оказывается не настоящий человек, овладевший властью не божественным путем через мудрость и недеяние, а человек, находящийся во власти этого мира через личные цели и интересы, который «захватил» власть человеческим путем с помощью насилия, то в его деяниях исключаются правильные действия, все решения и действия ошибочны и встречают сопротивление. Говорить в этом случае об авторитете ванна не приходится, стиль управления – автократический. Потому ошибки в управлении – атрибутивное свойство автократического стиля государственного стиля управления. Возникающее сопротивление требует подавления, потому основной способ управления – наказания.

«На первое место ставит тела и названия тот, кто не знает их основы; на первое место ставит награды и наказания тот, кто не знает, где их начало. Рассуждают, извращая путь, разглагольствуют, противореча пути, – такие могут лишь управляться людьми, но разве способны управлять людьми? … им неведом путь управления… С их помощью низшие служили высшим, но не высшие пасли низших»[32]. Не владея путем управления, природой и сущностью вещей, свойствами предметов и явлений «скроют происшедшее и порицают не ведающих о нем за глупость; поставят невыполнимую задачу и осудят за отсутствие смелости; возлагают тяжкие обязанности и покарают за то, что с ними не справились; пошлют дальней дорогой и казнят за опоздание. Люди же, зная, что сил не хватит, заменяют их притворством. С каждым днем все больше лицемерия у высших. Как же могут не лицемерить и мужи, и народ? Ведь если не хватает силы, притворяются; не хватает знаний – обманывают; не хватает имущества – грабят. Но кого же тогда можно обвинять за кражу?»[33].

Ни один вид государства не может быть построен и организован по даосскому образцу, ибо даосизм считал неестественной эту форму организации общества, следовательно, рассматривать принципы и подходы управления, изложенные в даосизме, некорректно по отношению к государству.

Существующие в обществе недостатки даосы объясняли тем, что люди, предавшись суетным желаниям, отошли от первоначальной простоты, разорвали естественные узы, скреплявшие их с семьей и землей, и вместо мудрости (целостного знания) полагаются на знания частичные. Причиной общественных неурядиц является переход от изначального слияния человека с Дао к развитию его частичных способностей и знаний под противоестественные для человека цели: развитие узкоспециализированных знаний, требуемых на государственной службе (например, управление городом), при полном непонимании смысла собственной жизни, отсутствия знаний о рождении и воспитании собственных детей, способов прокормиться и т.п. Поскольку все недостатки и проблемы общественной жизни вызваны, по утверждению Лао-цзы, отклонением от подлинного Дао, следовательно, все проблемы общества устраняются возвращением к естественности, а не совершенствованием противоестественного государственного управления.

Легисты настаивали на постоянных войнах, как важном инструменте укрепления государства и ослабления народа. Лао-цзы резко критиковал всякого рода насилие: «Где побывали войска, там растут терновник и колючки. После больших войн наступают голодные годы. Победу следует отмечать похоронной процессией»[34].

В традиционном значении Дао означает правильный жизненный путь человека или народа, соответствующий велениям небес. В легистской трактовке даосизма, веления небес заменены на веления государя, выступающего сыном Неба, дарующего законы Дао народу.

Одной из ключевых категорий китайской философии является ритуал – высшая мера поведения людей. Кто способен следовать нормам ритуала, тот способен управлять, потому государи и стремились использовать ритуал для управления. Однако «после утраты пути появляется добродетель, после утраты добродетели появляется милосердие, после утраты милосердия появляется справедливость, после утраты справедливости появляются церемонии (нормы поведения). Церемонии – это украшение учения и начало смуты»[35]. Церемония – это формализация ритуалов, попытка реализации ритуала в государственной системе управления, чему он изначально противоречит.

Даосский принцип недеяния рассматривается легистами как, с одной стороны, осуждение народного ропота против государя, а, с другой стороны, призыв периодически воздерживаться от притеснений народа, для его успокоения, государем. «Если дворец роскошен, то поля покрыты сорняками и хлебохранилища совершенно пусты… Все это называется разбоем и бахвальством. Оно является нарушением Дао… Народ голодает оттого, что власти берут слишком много налогов… Трудно управлять народом оттого, что власти слишком деятельны»[36].

Кроме того, легисты, опираясь на даосские труды, пытались обосновать естественное наличие господ и слуг, несмотря на то что Лао-цзы утверждал, что в Дао все равны. «Если высшие держались недеяния и низшие держались недеяния, то низшие приобретали те же свойства, что и высшие. Когда низшие приобретали те же свойства, что и высшие, не оставалось слуг. Если низшие держались деяния и высшие держались деяния, то высшие обретали тот же путь, что и низшие. Когда высшие обретали тот же путь, что и низшие, не оставалось хозяина. Высшим необходимо недеяние, и они берут у Поднебесной; низшим необходимо деяние, и они дают Поднебесной – таков неизменный путь»[37].

Сила государства прямо противоположна силе народа, по учению Шана Яна, чем меньше люди знают, тем ими легче управлять, потому и высказывания даосов о неполных знаниях, частичных знаниях, мешающих проявлению Дао, трактуются как препятствия, которые необходимо удалить отказом от знаний: «В древности те, кто следовал Дао, не просвещали народ, а делали его невежественным. Трудно управлять народом, когда у него много знаний»[38].

Как и Конфуций, Лао-цзы строил свое учение на совершенствовании правителя. «Истина пути в том, чтобы совершенствоваться самому, все остальное лишь сор – и управление царством, и управление Поднебесной»[39], так как все остальное, и управление, в том числе, – лишь внешнее, детерминированное внутренним состоянием. Поскольку учение Дао характеризуется утонченно-таинственным знанием, описывающим процессы, не поддающиеся формализации, то трактат «Дао дэ цзин» называют также «пять тысяч иероглифов молчания».

И даосизм, и конфуцианство, в первоначальной форме, рассматривало вопросы управления в системе родоплеменных отношений и однозначно высказывались против государственной формы устройства общества, основанной на насилии. При переходе от родоплеменной патриархальной системы к государственной системе, возникла необходимость использования традиционных ценностей народов для укрепления власти государя, что привело к формализации древних учений в виде китайских философских школ, одной из которых и был даосизм. Рассматривая традиционную систему ценностей народов, легисты искали параллели, подменяли понятия для утверждения божественной природы власти государя и государственной системы управления.

Даосское понятие «настоящий человек» (чжи жэнь) тождественно конфуцианскому понятию «благородный муж» (цзюнь-цзы), однако даосизм, описывая свойства настоящего человека и их проявления, не выделяет основные качества, определяющие его, в отличие от конфуцианства, которое выделяет «пять постоянств» у-чан или «пять добродетелей» у-дэ: человеколюбие жэнь, справедливость и, доверие синь, мудрость чжи, знание ритуала ли, которыми должна обладать совершенная личность. Источники даосизма и конфуцианства одни и те же, но конфуцианство более конкретно и практично в описании искусства управления, именно потому конфуцианство в той или иной форме применяется ваннами для сакрализации государственной формы правления. даосское учение также пытаются использовать для этих целей, но оно более абстрактно, метафизично, менее практично и конкретно, следовательно, его сложнее понять и труднее интерпретировать в целях мирского правления народами, потому можно предположить, что дошедший до нас трактат Лао-цзы «Дао дэ цзин» в менее искаженной форме передает древнее искусство управления. «Низшие люди, узнав о Пути – громко смеются над ним. Если бы они не смеялись над ним – это был бы не Путь»[40].

Глава 2. Взгляды Конфуция на управление

Конфуцианство – этико-философское учение, оформленное Конфуцием и развитое его последователями, вошедшее в религиозный комплекс ряда южноазиатских стран. Конфуцианство определяют и как мировоззрение, и как образ жизни, политическую идеологию, научную школу, философию и как религию. В Китае это учение известно под названием «школа учёных», «школа учёных книжников» или «школа образованных людей», сам термин «конфуцианство» – это западный термин, который не имеет эквивалента в китайском языке[41]. Для определения роли и значения конфуцианства для управления, необходимо четко понимать характер той социальной среды, когда данная концепция сформировалась, и причины появления её на свет. Ключевой особенностью данного этапа в истории Китая, несомненно, является процесс смены организации общественной жизни людей с родоплеменного строя на государственный.

Первое протогосударство Китая связывают с династией Шан (с XVIII в. до XII в. до н. э.), что некорректно, поскольку фактически это объединение представляло собой племенной союз, объединяющий несколько родов исключительно на добровольной основе, базирующийся на семейных ценностях. Мотив объединения родов в племя под началом Шан точно такой же, как и мотив, лежащий в основе приглашения греческими городами выпускников Кротонской школы Пифагора, которые привносили в управление и в общественную жизнь пифагорейские идеалы порядка и гармонии. «В Кротоне и близлежащих городах Пифагор поставил правителей, разделяющих его взгляды. Поверх политической власти был создан Совет Трехсот – научный, политический и религиозный орден, регулирующий всю общественную и государственную жизнь. Во главе Совета Трехсот стоял сам Пифагор. Результаты не замедлили сказаться: смягчились нравы, поднялся материальный уровень горожан, прекратились грабежи и войны… «Эра» гармонии и счастья продолжалась около 30 лет»[42].

Поскольку основой возникновения, функционирования и развития государства, как формы организации общественной жизни, является легизм, то и первое государство (инь), в современном понимании этого слова, возникло в эпоху правления императора Ши-Хуанди (259 до н. э.–210 до н. э.), при котором впервые легизм стал официальной идеологией царства Цинь. Процесс перехода от первобытнообщинного строя к государственному представлял собой покорение одного народа другим, неродственным. Традиционная религия, мировоззрение, философия и органы управления первобытнообщинного строя не были приспособлены для управления завоеванным народами, соответственно, возникла необходимость в появлении концепции, обеспечивающей становление и жизнеспособность государства, в качестве которой и выступил легизм.

Однако враждебность легизма по отношению к завоеванным народам, проявляющаяся в уничтожении национальной аристократии, традиционной культуры, применении неадекватно жестоких наказаний за любое непослушание властям и т.п., была недостаточна для стабильного функционирования государственной системы, требовалось разработать механизмы профилактически-регулятивного характера, что невозможно без понимания традиционной культуры и мировоззрения завоеванных народов.

Конфуций и был одним из первых Цзы (Учителей) который формализовал традиционные принципы управления в этот переходный период. Наиболее авторитетными для Конфуция были легендарные правители родоплеменного строя древности: Яо (2353-2234 годах до н. э.), его преемник Шунь (2294-2184 до н.э.) и Чжоу Вэнь (1148-1051 до н.э.). «Я продолжаю, не творю, я верю в древность и люблю ее чистосердечно… Я передаю, но не создаю»[43], – писал Конфуций. Интересно, что в Китае Конфуция часто называют просто Учитель (цзы). Иероглиф цзы означает «мудрец», «учитель» и, одновременно, «младенец», «ребенок», подчеркивая, с одной стороны, что состояние мудреца и ребенка тождественны, а, с другой стороны, указывая на то, что совершенство достигается возвратом к истокам.

Прошлое он рассматривал как «золотой век», достойный подражания, во время которого не было войн, племена богатели и множились. В этом смысле конфуцианство в принципе не может быть официальной доктриной государства, но декларация использования его принципов в управлении, попытка их формального применения к государственной системе правления (государь – «сын Неба», получивший власть по воле божественных сил, обладающий мудростью, человеколюбием, справедливостью и т.п.), способствовала рациональному примирению людей с новой формой общественного устройства.

Кун-фу-цзы или Кун-цзы (латинизированная форма имени – Конфуций) родился в 551 (или 552) году до н.э. в царстве Лу (ныне территория центральной и юго-западной частей провинции Шаньдун). Его отцом был луский аристократ Шулян Хэ, прославившийся физической силой и ратным мужеством. Семья была родовитой, но обедневшей. В юности Конфуций занимал низкое положение и был вынужден заниматься физическим трудом и выполнять различные мелкие поручения. С 15 лет он занялся самообразованием в надежде, что оно позволит ему со временем занять пост, подобающий его происхождению.

Рис.1 Развитие концепции управления в Древнем Китае

Рис. 2. Статуя Конфуция возле храма Конфуция в комплексе музеев в Цюйфу – родине мыслителя и месте нахождения его могилы

В возрасте 19 лет Конфуций женился на девушке из семьи Ци из царства Сун. Вскоре он стал мелким чиновником на службе клана Цзи: следил за поступлениями, пас скот. В возрасте 27 лет ему удалось поступить на службу в главную кумирню царства Лу. В 30 лет он открыл свою школу, куда набирал учеников вне зависимости от их происхождения. В 52 года (500 г. до н.э.) Конфуций получил должность главы судебного ведомства царства Лу. Однако цисцы, устроив провокацию на жертвенной церемонии, вынудили Конфуция в знак протеста покинуть Лу. Последующие 14 лет Учитель странствовал по разным царствам Китая, надеясь найти тех правителей, которые были бы способны осуществить «истинное правление». Вернувшись в Лу, последние годы своей жизни он посвятил преподавательской деятельности, работе над летописями, которые впоследствии получили название «Лю цзин» («Шесть канонов») – Шесть классических книг, «Шестиканоние»: «Ши-цзин» («Канон стихов», «Книга песен»), «Шу-цзин» («Канон документов»), «Ли-цзи» («Записи о ритуале»), «Чунь-цю» («Летопись царства Лу «Весны и Осени»), «И-цзин» («Книга перемен») и «Юэ-цзин» («Канон музыки»). Последний был утрачен еще в древности. В эпоху Хань (206 до н.э. – 220 н.э.) оставшиеся пять канонов были кодифицированы в сборник «У-цзин» («Пятикнижие», «Пятиканоние»), который стал основой конфуцианской образованности.

«Учитель сказал:

В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учебе.

В тридцать лет я обрел самостоятельность.

В сорок лет я освободился от сомнений.

В пятьдесят лет я познал Волю Неба.

В шестьдесят лет научился отличать правду от неправды.

В семьдесят лет я стал следовать желаниям моего сердца и не нарушал ритуала»[44].

Конфуций умер в 479 году до н.э. на 73-м году жизни и похоронен в Цюйфу. После его смерти его учениками был составлен «Лунь юй» («Суждения и беседы») – сборник высказываний Цзы и его ближайшего окружения.

Судьба учения Конфуция, отношения к нему правящих сил было неоднозначным: от признания конфуцианства официальной идеологией, до жестоких гонений. Это, в основном, учитывая суть учения Конфуция, зависело от положения правяших: во времена захвата власти, при её неустойчивом положении, конфуцианцы оказывались под ударом, как только власть более-менее установилась и на первый план выходила задача её стабилизации, то именно, конфуцианское учение лучше всего подходило для этого.

После утверждения легизма официальной идеологией в эпоху Цинь в 213 году до н.э., в русле уничтожения традиционной культуры и наследия предков, император Цинь Ши–Хуандипо совету философа-легиста Ли Сы (280-208 до н.э.) «приказал закопать заживо 460 конфуцианских ученых и сжечь всю литературу, за исключением гадательной и имеющей практическую направленность (по сельскому хозяйству, медицине), а также книг из императорского собрания и хроники циньских правителей»[45], уничтожив большую часть конфуцианского наследия.

После воцарения династии Хань (206 до н.э. – 220 н.э.) ученые стали восстанавливать уничтоженные конфуцианские тексты, для записи которых использовали новые, послереформенные иероглифы, а в конце 102 года до н.э. в стене дома Конфуция были обнаружены тексты («Лунь юй», «Шу цзин», «Ли цзи», «Сяо цзин»), которые написаны дореформенным письмом, что привело к полемике двух школ конфуцианства: «новых текстов» и «древних текстов» [46].

Восстановление по памяти утерянных источников конфуцианства в целях утверждения и обоснования легизма, внесло свои коррективы в то учение, которое сегодня выступает под брендом конфуцианства. А принципиальная несовместимость основ изначального конфуцианства и легизма отразилась в тех противоречивых интерпретациях принципов конфуцианства, которые сегодня наблюдаются. В частности, принцип «сыновья почтительность», исходя из родоплеменной системы управления, которую почитал Конфуций, и принципа «исправления имен», означает именно почтительность сына к отцу, и не означает почтительности младшего к старшему, подчиненного к начальнику, и, тем более, подданного к государю. Конфуций никогда не обосновывал наличия класса господствующих и угнетаемых, эксплуататоров и эксплуатируемых и т.п., поскольку это категории в родоплеменной системе управления отсутствуют, поскольку отец не господствует над своими детьми и не эксплуатирует их. Эти трактовки появились благодаря легистам, которые для адаптации учения Конфуция государственным целям, поставили знак равенства между государством и семьей: государство – это одна большая семья, а семья – это государство в миниатюре[47].

Итак, основой учения об управлении у Кун-цзы является благородный муж (цзюнь-цзы) – совершенная личность (каким, в первую очередь, должен быть правитель) которая обладает «пятью постоянствами» у-чан или «пятью добродетелями» у-дэ: человеколюбие жэнь, справедливость и, доверие синь, мудрость чжи, знание ритуала ли.

Антиподом «благородного мужа» является «маленький человек» сяо жэнь, который следует собственной выгоде (ли). «Благородный муж думает о морали; низкий человек думает о том, как бы получше устроиться. Благородный муж думает о том, как бы не нарушить законы; низкий человек думает о том, как бы извлечь выгоду… Благородный муж знает только долг, низкий человек знает только выгоду»[48]. Когда исходят из выгоды, то множат злобу, которая уничтожает пять добродетелей. В чем же суть этих добродетелей?

Человеколюбие жэньэто отношение к человеку. Суть жэнь сформулировано в «золотом правиле» морали, в Нагорной проповеди Христа, в учении Канта: «Поступай по отношению к другому так, как ты хотел бы, чтобы он поступал по отношению к тебе». «Цзы-гун спросил: «Можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом?». Учитель ответил: «Это слово – взаимность. Не делай другим того, чего не желаешь себе»[49].

Другими словами, отношение человека к другим определяется его отношением к самому себе: чтобы уважать других – уважай себя, чтобы любить других – люби себя (речь идет не о самоугодии), владеешь рабами – сам раб, если честен по отношению к себе – будешь честен по отношению к другим и т.п., и, наконец, умеешь править собой – можешь править другими. Человеколюбие лучше обозначить через термин «жизнелюбие», что означает способность поддерживать и сохранять жизнь, что в деятельности благородного правителя проявляется в увеличении народонаселения.

«Если человек не обладает человеколюбием, то, как он может соблюдать ритуал?»[50]. Быть человечным значит победить себя и обратиться к ритуалу. «Сдерживать себя, с тем чтобы во всем соответствовать требованиям ритуала, – это и есть человеколюбие» [51]. Для благородного мужа служба – выполнение своего долга, даже когда уже известно, что путь не может быть осуществлен. Люди, постигшие основы управления это те, кто направляет свои действия с помощью ритуала и чувства долга, кто в делах поступает в соответствии с их родом, кто способен ясно видеть даже самое незначительное в делах, чьи мероприятия отвечают изменениям в мире и приводят к богатству.

Человеколюбие – это адекватное отношение к поведению человека, которое основано на уважении и почитании его природы. «Кто-то спросил: «Правильно ли отвечать добром на зло?». Учитель ответил: «Как можно отвечать добром? На зло отвечают справедливостью. На добро отвечают добром»[52]. Путь достижения человечности – учение, в котором нельзя останавливаться и именно учение позволяет приобрести качество мудрости.

Мудрость чживторое после человеколюбия качество, которым должен обладать благородный муж. Мудрость заключается в целостном понимании и восприятии жизни, что основано на знании людей и древних канонов. «Не беспокойся о том, что люди тебя не знают, а беспокойся о том, что ты не знаешь людей»[53]. Мудрость позволяет поступать справедливо.

Когда не ведают далеких дум, то не избегнут близких огорчений. «Высший тот, кто знает от рождения; следующий тот, кто познает в учении; следующий далее – учиться, когда испытывает крайность; те же, кто и в крайности не учатся,– люди низшие»[54]. Знание – состояние, при котором познанное отвечает состоянию вещей.

Справедливость и переводится как «долг», «справедливость», «добропорядочность», «честность». У Конфуция под и подразумевается единство знания и внешнего поведения, другими словами – адекватное отношение к миру.

«Когда стремятся к человечности, но не хотят учиться,

То это заблуждение приводит к глупости;

Когда стремятся проявить свой ум, но не хотят учиться,

То это заблуждение приводит к дерзости;

Когда стремятся быть правдивы, но не хотят учиться,

То это заблуждение приводит к вреду;

Когда стремятся к прямоте, но не хотят учиться,

То это заблуждение приводит к грубости;

Когда стремятся быть отважным, но не хотят учиться,

То это заблуждение приводит к смуте;

Когда стремятся к непреклонности, но не хотят учиться,

То это заблуждение приводит к безрассудству»[55].

Справедливость – это способность принимать решения на основе древних знаний. Ритуалы используются для того, чтобы воплотить ее в поступках, смиренность – чтобы дать ей проявиться, а искренность – чтобы достигнуть в ней совершенства. Справедливость в делах помогает приобрести доверие окружающих.

Доверие синь – «вера», «искренность» – почтительная осторожность и осмотрительность в делах, которая свойственна благородному мужу. Благородный муж всегда осторожен в своих словах и поступках, а также верен своим принципам и окружающим его людям. «Если благородный муж не солиден, он не будет пользоваться авторитетом, и его ученость тогда не прочна. Стремись к верности и искренности; не дружи с тем, кто тебе не ровня; не бойся исправлять ошибки»[56]. Доверие – одна из высших ценностей, суть которой в отрицании привязанностей и защищенности и следование Дао, которому невозможно противостоять. Синь есть следствие единства сердца и сознания, что приводит к целостности и мудрости, сопровождается отказом от человеческого и искусственного в пользу божественного и естественного.

Средством ориентации в этом целостном единстве является «детское сердце», позже «Ли Чжи отождествил «сердце ребенка» с «истинным сердцем», которому присуще прирожденное «естественное знание», здравый смысл и стремление к добру»[57].

Высказывание Конфуция о синь, как важном условии управления государством, трактуется легистами как доверие народа к государю или как благонадежность народа.

Ритуал ли – высшая мера поведения людей. В ритуале содержится три основы: Небеса и Земля – основа жизни; предки – основа рода; правитель – основа порядка. Кто способен следовать нормам ритуала, тот способен управлять. «Не следует смотреть на несоответствующее ли, не следует слушать не соответствующее ли, не следует говорить несоответствующее ли. … Правитель руководит подданными посредством ли… Ю-цзы сказал: «Использование ритуала ценно потому, что оно приводит людей к согласию»[58].

Ритуал – это высшие законы сохранения жизни, которые переданы древними правителями. «Почтительность без ритуала приводит к суетливости; осторожность без ритуала приводит к боязливости; смелость без ритуала приводит к смутам; прямота без ритуала приводит к грубости»[59].

Творцами культуры и ритуала, согласно Конфуцию, выступают совершенномудрые правители древности, прежде всего Яо и Шунь. Они установили нормы ритуала и культуры, подражая Небесам, и следуя ритуалу, мы следуем воле Небес. При этом важно, чтобы было соответствие между внутренним содержанием и внешним поведением.

Небеса и Земля – начала жизни; ритуал и справедливость – основа порядка; правитель – начало порядка и справедливости. Без правителя нарушается порядок: ритуалы не соблюдаются, доверие утрачивается, справедливость теряется, растет враждебность к людям, другими словами, наступает хаос и смерть. Совершенный правитель, став через учение человечным, опираясь на ритуал и справедливость, сохраняет жизнь, утверждая порядок. В этом и есть суть управления, которое реализуется через исправление. «Правление – исправление. Когда ты исправляешь сам себя, то с чем не справишься в правлении? Когда не можешь сам себя исправить, то как же будешь исправлять других?»[60].

То, что совершается без участия труда человека, является деятельностью Небес. Когда в отношениях отца – сына, мужа – жены, наставника – ученика сохраняется порядок, тогда в них проявляется воля Небес – это называется великой основой. Великая основа поддерживается исполнением долга, что приводит к согласию, а согласие – к единству. Когда сообщество организовано на великой основе, все сущее находит свое место, реализует свое предназначение. Когда правитель ведет себя правильно, сохраняя великую основу, за ним идут и без приказа; радуются те, кто близко и приходят те, кто далеко. «Когда правитель любит ритуал, никто в народе не осмелиться быть непочтительным; когда правитель любит справедливость, никто в народе не осмелиться быть непослушным; когда правитель любит правду, никто в народе не осмелиться быть нечестным»[61]

1 Рубин В.А. Идеология и культура Древнего Китая: четыре силуэта.– М.: Наука, 1970. С. 47.
2 Из доклада «Общественные науки в СССР за 10 лет» (22 марта 1928 г.) советского историка-марксиста Михаила Николаевича Покровского (1868—1932).
3 Лебедев В. Мандат неба – партбилет китайских императоров. [Электронный ресурс]. URL: http://lebed.com/1997/art32.htm (дата обращения: 18.08.2017).
4 Рубин В.А. Идеология и культура Древнего Китая: четыре силуэта.– М.: Наука, 1970. С. 4-5.
5 Лебедев В. Мандат неба – партбилет китайских императоров. [Электронный ресурс]. URL: http://lebed.com/1997/art32.htm (дата обращения: 18.08.2017).
6 Эпоха воюющих царств. [Электронный ресурс]. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1212282 (дата обращения: 18.08.2017).
7 Лао-цзы Дао дэ цзин. [Электронный ресурс]. URL: http://www.abhidharma.ru/A/Dao/Macter/Lao-Czy/0002.pdf (дата обращения: 18.08.2017).
8 Там же.
9 Ян Чжу Чжуанцзы. [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/POECHIN/CHZU/chzhuan.txt (дата обращения: 18.08.2017).
10 Там же.
11 Там же.
12 Там же.
13 Там же.
14 Там же.
15 Там же.
16 Там же.
17 Там же.
18 Восхождение к Дао/Сост., пер. с кит. И нем., вступ. Ст. и комм. В.В.Малявина.– М.: «Издательство Астрель»; «Издательство АСТ», 2003.– 428 с.
19 Ян Чжу Чжуанцзы. [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/POECHIN/CHZU/chzhuan.txt (дата обращения: 18.08.2017).
20 Дао: гармония мира.– М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд-во Фолио, 2000. С.180.
21 Там же. С.221.
22 Там же. С.227.
23 Ян Чжу Чжуанцзы. [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/POECHIN/CHZU/chzhuan.txt (дата обращения: 18.08.2017).
24 Там же.
25 Там же.
26 Там же.
27 Лао-цзы Дао дэ цзин. [Электронный ресурс]. URL: http://www.abhidharma.ru/A/Dao/Macter/Lao-Czy/0002.pdf (дата обращения: 18.08.2017).
28 Лао цзы Обрести себя в дао/ Сост., авт. Предисл., перевод, коммент. И.И.Семененко.– М.: Республика, 2000. С.76.
29 Каноны Желтого владыки. [Электронный ресурс]. URL: http://drevlit.ru/docs/kitay/I/Kanony_zelt_vladyki/text.php (дата обращения: 18.08.2017).
30 Ян Чжу Чжуанцзы. [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/POECHIN/CHZU/chzhuan.txt (дата обращения: 18.08.2017).
31 Там же.
32 Там же.
33 Там же.
34 Лао-цзы Дао дэ цзин. [Электронный ресурс]. URL: http://www.abhidharma.ru/A/Dao/Macter/Lao-Czy/0002.pdf (дата обращения: 18.08.2017).
35 Ян Чжу Чжуанцзы. [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/POECHIN/CHZU/chzhuan.txt (дата обращения: 18.08.2017).
36 История политических и правовых учений/ [Электронный ресурс]. URL: http://www.bibliotekar.ru/istoria-politicheskih-i-pravovyh-ucheniy-1/8.htm (дата обращения: 18.08.2017).
37 Ян Чжу Чжуанцзы. [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/POECHIN/CHZU/chzhuan.txt (дата обращения: 18.08.2017).
38 Лао-цзы Дао дэ цзин. [Электронный ресурс]. URL: http://www.abhidharma.ru/A/Dao/Macter/Lao-Czy/0002.pdf (дата обращения: 18.08.2017).
39 Дао: гармония мира.– М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд-во Фолио, 2000. С.346.
40 Лао-цзы Дао дэ цзин. [Электронный ресурс]. URL: http://www.abhidharma.ru/A/Dao/Macter/Lao-Czy/0002.pdf (дата обращения: 18.08.2017).
41 Ames Roger T., Tu Weiming Confucianism // Encyclopædia Britannica. Encyclopædia Britannica Online. URL: https://global.britannica.com/topic/Confucianism (дата обращения: 18.08.2017).
42 Пифагоровы законы и нравственные правила. Афоризмы Эпиктета.– М.: ОЛМА-Пресс, 2000. С.3.
43 Беседы и суждения Конфуция.– СПб.: ООО «Изд-во «Кристалл», 2001. С.338.
44 Конфуций Лунь юй [Электронный ресурс]. URL: https://burashnikov.ru/wp-content/uploads/2013/12/Конфуций-Лунь-Юй.pdf (дата обращения: 18.08.2017).
45 Конфуцианство – национальная идеология Китая [Электронный ресурс]. URL: https://anashina.com/konfucianstvo/ (дата обращения: 18.08.2017).
46 Там же.
47 Лебедев В. Китайская философия управления, не имеющая себе равных. [Электронный ресурс]. URL: http://lebed.com/1999/art919.htm (дата обращения: 18.08.2017).
48 Конфуций Лунь юй [Электронный ресурс]. URL: https://burashnikov.ru/wp-content/uploads/2013/12/Конфуций-Лунь-Юй.pdf (дата обращения: 18.08.2017).
49 Там же.
50 Там же.
51 Там же.
52 Там же.
53 Там же.
54 Там же.
55 Там же.
56 Там же.
57 Синь-сердце//Электронная библиотека Института философии РАН. Новая философская энциклопедия [Электронный ресурс]. URL: http://iphlib.ru/greenstone3/ library/collection/newphilenc/document/HASH362b14905da237660b8c36 (дата обращения: 18.08.2017).
58 Конфуций Лунь юй [Электронный ресурс]. URL: https://burashnikov.ru/wp-content/uploads/2013/12/Конфуций-Лунь-Юй.pdf (дата обращения: 18.08.2017).
59 Там же.
60 Там же.
61 Там же.
Продолжить чтение