Читать онлайн Пять сказок о ярмарках бесплатно

1

Может, кто знает, а может, и нет, но только давным-давно в стародавние времена ещё при царе Путиле Первом, жил да был на матушке Руси добрый удалец, развесёлый шельмец, скоморох Иван молодец, по призванию мудрец. Был он молод, статен да душой опрятен, и преданно любил своё скоморошье ремесло, относясь к нему очень серьёзно. А любил он его за свободу бурлящую, за волю гулящую да за шутку бодрящую, радость людям приносящую.

В общем, был Иван человеком вольным и жил сам по себе, ходил, где хотел и когда хотел, бродил из города в город, из села в село, и везде где появлялся, на базарной площади представление давал. Про богатеев злых пузатых, да про бояр жадных бородатых, смешные байки-сказки рассказывал, пороки их злачные высмеивал, всех честных людей потешал да радовал.

И так он это всё хлёстко и смело делал, так ловко своим дерзким словом по алчным, жадным привычкам богатеев народ объедавших вдарял, что вскоре громкая слава о его выступлениях бурной волной прокатилась по всем уездам и деревням. Бывало, приходит он в город разворачивает свой раёк, дудочки раскладывает, а народ его уже признаёт, привечает.

– Глядите-ка, это наш Иван-скоморох пришёл,… никак новое представление показывать станет,… опять по жирным обиралам своими смешными байками вдарит,… ох и хлобыстнёт, так хлобыстнёт,… хлобыстало наше… – улыбаясь, говорили люди, приветливо помахивая ему руками. А так как настоящей фамилии Ивана никто толком не знал, то и прозвали его по резкой и хлёсткой манере чеканить слова – Хлобыстин. Постепенно прозвище это прижилось и со временем его так и стали кликать; сын своих истин – Иван Хлобыстин. Ну а тайна, кто же он на самом деле, где он родился, откуда взялся на просторах царства и кто его действительные родители, так и осталась неразгаданной. Сам же он, про себя говорил так.

– Родился я там, где меня уже нет! Родители мои простые миряне, честные горожане! Мать моя, душа простая, была женой лекаря, а лекарь тот, русский патриот, был моим родным отцом. Такова моя родня, а коли так,… таков и я!… – вот именно таким образом, всякий раз, и отшучивался Иван, когда его допекали своими расспросами надоедливые царские сборщики подати, вымогавшие у него мзду за его потешные представления. Но хитрец Иван мздоимцев тех, всегда оставлял с носом и денег не платил, ссылаясь обычно на то, что их ещё сначала надо заработать. И так он поступал практически каждый раз, потому как обладал редкой изворотливостью и проворностью ума. Недаром же люди прозвали его самым разумным мудрецом, и про его исключительные способности слагали пословицы.

– Хитёр и умён наш Иван, у него голова не пустой барабан, что в неё попало, то сразу золотом стало!… – говаривал народ и был прав, уж больно сметлив и догадлив был Иван. Как где что поучительное, красноязычное услышит, так сразу же всё запомнит, да у себя в уме, словно в копилке и отложит. А как придёт время возьмет, достанет, да тут же на доброе дело и применит. Да так всё обернёт, что мысли эти доход такой давали, что он поценнее любого золота был, и прибыль изрядную приносил. Однако Иван до капитала не жаден был, и сколько бы он денег за свои представления не получал, то почти все их, бедным да обездоленным раздавал, а себе лишь самую малость на прожитие да на дорогу оставлял.

– А на что они мне! Надо будет, я ещё заработаю! Молодой да смышлёный всегда деньгу зашибёт! А вот где больному да убогому взять?… и негде!… вот им-то от меня подарочек-то и достанется!… – весело улыбаясь, говаривал он в таких случаях. Вот такой он был, наш бесшабашный Иван-скоморох, добрый, умный, весёлый и всегда, по первому же зову готовый прийти людям на помощь.

2

И так бы оно, наверное, всё в его жизни и продолжалось, и жил бы Иван без особых перемен, да вот только однажды, по дороге в столицу белокаменную, повстречал он одного странного путника. Притом путник этот, не дать, не взять, королевич-принц заморский, но вот уж больно потрёпанный. Нет, ну так-то с лица он вроде нормальный, всё у него на месте, и голова на плечах, и держится-то он с достоинством, да и одеяние на нём добротное, но уж всё какое-то грязное, поношенное. А встреча эта случилась так.

Идёт Иван по дороге, никого не трогает, скоморошью песенку себе под нос насвистывает, а принц тот заграничный на обочине сидит да хмуриться. И не просто так сидит, а на большой, высокий валун, что царский трон напоминает, взобрался, и оттуда, сверху, на всё поглядывает. Да ещё и сидит-то как повелитель; руки в бока упёр, осанку выправил, взгляд из-под бровей, напыщенный. Глаза щурит, нос задрал, и сердито смотрит на то, как Иван мимо него со всей своей поклажей проходит. В общем, важничает, хотя у самого ноги босые, все в дорожной пыли перепачканные, и оттого выглядит он, как пугало гороховое. А Иван как с ним поравнялся, так и не выдержал такого его потешного вида, остановился да как засмеётся.

– Ты кто же это такой будешь?… уж не царь ли король дороги этой проезжей! Что же ты так сурово смотришь-то,… словно указ какой страшный написать хочешь!… – покатываясь со смеху, говорит ему Иван. А сиделец-то как подпрыгнет да как закричит.

– Это ты что себе такое позволяешь! Да как ты смеешь так со мной говорить! Я принц восточной державы и не позволю всякому путнику надо мной зря смеяться! И что тут такого,… подумаешь, немного поизносился,… подумаешь, немного разбойники пограбили, но я по-прежнему такой же принц и остался!… Так что имей уважение к моей персоне и извинись!… – не переставая, тараторил он, но в какой-то момент его запылённые ноги соскользнули с гладкого валуна, и он как был, кубарем полетел вниз головой. Благо Иван оказался парень расторопный и тут же подскочив, выставил руки вперёд. Принц на них так и свалился.

– Добро пожаловать в мои объятья, ваше высочество!… – ещё пуще рассмеявшись, воскликнул Иван и тут же бережно поставил испуганного и взъерошенного задаваку на землю.

– Ой, вот это да! Ну и грохнулся же я,… спасибо тебе путник, что поймал меня,… иначе бы я свернул себе шею… – едва оперившись на твердь, благодарно залепетал принц, пожимая Ивану руку.

– Да ладно-ладно, не стоит,… чего уж там,… ну подумаешь, на Земле стало бы одним принцем-воображалой меньше,… и только-то… – продолжая задорно подтрунивать, отшутился Иван.

– Иронизируешь, путник! А, понимаю,… это ты так хочешь принизить значимость моего существования! Мол, никчёмный я человечишка и ничего не значу! А я ведь, между прочим, единственный наследник у своего отца – великого царя восточных земель! И мне вскоре предстоит править великим государством,… правда,… для этого мне предстоит сделать ещё один небольшой,… но, увы, важный шаг… – неожиданно смутившись, сказал принц и как-то по-детски потупившись, замолчал.

– И что же это за шаг такой?… ты уж ваше высочество коли начал рассказывать так давай заканчивай,… если это конечно не секрет… – увидев, как его собеседник резко загрустил, перестав смеяться, серьёзно спросил Иван. Принц, немного пожевал губами и, мельком заглянув Ивану в глаза, сконфуженно сказал.

– Жениться… – Иван, услышав такой ответ, тут же расплылся в широкой и добродушной улыбке.

– И всего-то,… ну и женись,… что тебе мешает, дело-то нехитрое,… небось, у тебя там в вашем царстве и невеста уже есть. Так что всё это ерунда, мелочь,… не стоит и волноваться. А вот зачем тебя к нам занесло?… что ты у нас, в нашем царстве забыл? что ищешь здесь?… вот вопрос!… – окинув пытливым взглядом принца, вдруг спросил Иван.

– Нет, это не ерунда,… ах, если бы всё так было просто! Мне как принцу нашего царства как раз наши-то невесты и не подходят! А всё дело в том, что моя мать – царица, родом из Руси, да и бабка моя тоже с вашего царства. Вот мой отец – царь, и решил не нарушать традиций, да и повелел мне жениться на русской. А для этого, написал он послание вашему царю Путиле, в коем говорилось, что, я – принц, скоро приеду на Русь свататься к его племяннице, царевишне Власте. Она, девушка эта, единственная дочь его старшего названного братца, прежнего вашего царя Борис-слава, он ещё на смертном одре завещал брату заботиться о ней, собственно от него-то, от Борис-слава, Путила и унаследовал царство. Вот мой отец и рассудил, что Власта лучше всех невест, кои могли бы быть, мне и подходит. Взял, да быстренько снарядил меня, с посольством малым в поход, к вам на Русь, счастье искать!… Однако перед самым отъездом мы вдруг получили ответ от царя Путилы, где он говорил, что не намерен отдавать за меня свою племянницу, мол, не достоин я. Дескать, я, принц такого маленького царства, что не имею никакого права набиваться к нему в родню. Но мой отец отступать не захотел и всё равно отправил меня. Притом строго-настрого наказал, чтобы я без жены не возвращался. Велел, взбалмошного, зазнавшегося, высокомерного гордеца, царя Путилу, вокруг пальца обвести, и вернутся с победой, а всё потому, что мы богоизбранный народ, и отказывать нам никто не смеет. Так что сам понимаешь, для меня жениться это дело непростое… – тяжко вздохнув, сказал принц и, понурив голову, пригорюнился.

– Да уж, вообще ты прав, для тебя это дело точно сложным будет… – согласно кивнул Иван.

– И всё же,… как же так получилось, что ты в таком прискорбном виде оказался,… ни сапог у тебя никаких нет, ни кафтана приличного чистого, ни охраны верной,… а ещё говоришь с посольством выезжал! Да и что же это у тебя за царство такое, где богоизбранный народ живет, а его царь, ради традиций, своего сына на тяжкие испытания отправляет? – посочувствовав совсем погрустневшему собеседнику, с любопытством спросил Иван.

– О, царство у нас особенное, такого во всём свете не сыскать… – оживился принц, – да и народ необычный, и место где наше царство расположено, тоже необыкновенное. Много всего чудесного и прекрасного там есть; и деревья загадочные, у которых плоды магическим ароматом обладают, и горы седые, что хранят в глубине своих недр память наших предков, и море Мёртвое целебное, что солью своей знаменито. Соль та волшебная, и если точно знать, как её применять, то она добром отвечает, людей лечит, жизнь им продлевает, от болезненных забот спасает. Вот и любим мы землю нашу, и готовы ради её процветания на любые жертвы пойти, поэтому-то мой отец так и поступил. А то, что вид у меня такой неказистый, так это на меня, когда я с посольством в дороге был, разбойники напали да и пограбили. А посольство то моё, совсем маленькое было,… всего-то два старых писца-конюха да бабка пожилая кашеварка. А как нас ограбили, коней отобрали, денег да еды лишили, так я их сразу за ненадобностью домой и отпустил, что им по Руси бродить-ходить,… ни обычаев, ни языка не знают, зачем им зазря со мной пропадать. Я-то ладно, и русской матерью воспитанный, и языку обученный, и молодой, да и народные повадки знаю. Да мне ещё особо и деваться-то некуда…, нельзя мне отца ослушаться. Вот я и думаю…, дойду до царя Путилы, увидит он меня в таком истерзанном виде, посмотрит, пожалеет,… поймёт, через какие испытания я прошёл ради его племянницы, оценит мои страдания и отдаст за меня Властушку! – неожиданно встрепенувшись и выпрямившись во весь рост, вдохновенно воскликнул принц.

– Да уж, теперь-то мне ясно, что вы за народ такой,… да и понятно, почему ты так справно по-нашему по-русски говорить можешь! Материнское воспитание – это не пустой звук! Ну а насчёт царя Путилы это ты конечно размечтался,… наслышан я о нём,… ох и не пожалеет он тебя, да и не поймёт, не оценит, а наоборот велит он тебе бока намять, да и в каземат посадит. Видимо ты вообще наших нынешних порядков не знаешь,… ох, ну и наивный же ты человек! Погубит тебя Путила, со света сживёт, за мечты твои смелые. Эх, принц, жаль мне тебя! Вижу я, хоть и хорохоришься ты и пыжишься, важным выглядеть желаешь, но на самом деле хороший ты парень, чистая душа, совестливый человек. Отца с матерью почитаешь, наказ их выполнить стараешься, царство своё любишь,… и захотелось мне тебе помочь, доброе дело для тебя сделать, соединить тебя с царевишной Властой. Глядишь, и мне свезёт, может и я своё счастье встречу. Кстати, а тебя как зовут-то, царевич-королевич заграничный? – добродушно улыбаясь, весело подшучивая, прихлопнув принца по плечу, спросил его Иван.

– Если просто, то Адим, а если со всеми званиями да регалиями, то… – отвечал принц, и уже было хотел перечислить все свои величественные имена, но Иван резко прервал его.

– Оу-оу, вот и хватит, вот и хорошо,… и ограничимся простым именем!… а меня зовут Иван, и я скоморох! И я не знаю как там у вас в вашем царстве, в восточном государстве, но у нас на Руси это очень даже важное занятие, и к нашему скоморошьему мнению порой сам царь прислушивается, а иной раз и побаивается его! Ну да это ладно,… будем считать, что познакомились! А теперь, ваше высочество, стану я всё тщательно обдумывать, и то, как нам царя Путилу провести, и как тебя с Властой свести, и что нам для этого сделать надо!… – задорно хлопнув в ладоши, как бы тем самым давая понять, что знакомство состоялось, воскликнул Иван.

– Да,… всё это конечно очень хорошо и важно,… но вот только не найдётся ли у тебя хотя бы корочки сухаря, а то я со вчерашнего дня ничего не ел,… а сегодня утром завтракал лишь цветочной пыльцой, запивая её росой… – с надеждой взглянув на своего нового знакомого, спросил его принц Адим.

– Ну, конечно будет,… как не быть! Да для тебя дружище я и вязанку вяленой рыбки найду, и лучка пучок, и соли щепок, не то, что сухой корки кусок! И то правда…, верно ты говоришь, пора бы нам и перекусить…, время обеда подошло! – понимающе улыбнулся Иван и снял с плеча котомку, где у него хранилась еда. Принц тоже ответил ему улыбкой и они незамедлительно затеяли небольшой перекус, расположившись здесь же, в тени того самого валуна, спасаясь от жарких лучей полуденного солнца.

3

Адим хоть и был царских кровей и изрядно кичился этим, но в этом случае задаваться не стал, и тут же накинулся на предложенную Иваном еду. Голод не тётка и в трудную минуту примешь кусок хлеба хоть от кого, хоть от попа, хоть от чёрта, хоть от первого попавшегося скомороха. Ну а уж потом он может стать для тебя кем угодно, другом, братом и даже любезным сватом.

Трапеза продолжалась недолго и, молодые попутчики, быстро насытившись той простой снедью, что достал Иван, сразу подобрев, почувствовали друг к другу дружескую предрасположенность. Принц Адим запив еду вкусной и прохладной ключевой водой из скоморошьей фляжки, тут же ощутив приятную тяжесть в животе, с наслаждением развалился на траве и, мгновенно переняв у Ивана непринуждённую манеру говорить, возобновил прерванную беседу.

– Ну, так всё же,… расскажи мне дружище, как ты думаешь начать наше дело,… каким образом мы попадём к царю Путиле,… каким путём уведём принцессу Власту? – уже совсем не обращая внимания, на своё великородное происхождение, относясь к Ивану как к равному, спросил он.

– Ну, я же тебе сказал,… это надо всё обдумать,… с кондачка такое дело не решается, погодить немного надо,… разобраться малость. Что-то мне в твоём деле не нравится,… что-то здесь не так,… какое-то оно подозрительное,… не темнишь ли ты,… не скрываешь ли что от меня,… всё ли мне рассказал? Уж больно ты как-то рьяно к царёвой племяшке стремишься,… по имени её ласково кличешь,… приветливо отзываешься,… как будто она тебе уже знакома,… словно ты её уже, где видывал! А может она, на самом-то деле на змеюку подколодную похожа, а ты к ней рвёшься,… тянешься,… ластишься… – хитро улыбнувшись, пристально взглянув принцу в глаза, переспросил Иван.

– Ох, и прозорлив же ты! Угадал,… видел я её,… ну конечно не саму, а портрет её на картонке, одним очень хорошим мастером сделанный. Тот мастер как-то приезжал в наше царство, а я у него сей рисунок и увидел. Да вот, кстати, на-ка посмотри на него,… он у меня с собой… – нежно и проникновенно, словно речь шла о самом дорогом, произнёс Адим и бережно достал из-за пазухи маленькую, размером с ладанку, дощечку с изображением принцессы Власты. Иван, осторожно приняв картинку из его рук, внимательно посмотрел на неё и хмыкнул.

– Да как ты тут что-то рассмотрел,… девчонка как девчонка,… да у нас таких пруд пруди,… на каждый двор по десять человек. Ты это, наверное, её потому так хвалишь что она принцесса… – немного насмешливо буркнул он.

– Да что ты понимаешь, скоморох ты чудной…, только надсмехаться и можешь! Да ты посмотри, какие у неё глаза,… сколько в них глубины,… сколько света, сколько доброты! Я как их увидел так сразу и влюбился,… и если я теперь же не увижу её, то не будет мне на земле покоя!… – в сердцах выхватив у Ивана портрет принцессы, воскликнул Адим.

– Ах, так вот почему ты на рожон лезешь,… вот почему рвёшься к ней, невзирая на все запреты царя Путилы! Так значит, главная-то причина любовь, а не то, что тебя отец ехать заставил!… Да,… видимо сильно она тебя зацепила,… ну а то, что ты говоришь, мол, не понимаю я тебя, так это ты ошибаешься,… очень даже понимаю! И уж коли ты мне полностью раскрылся, то и я тебе про свою печаль расскажу. Была у меня в столице девушка одна знакомая, и звали её Воля, Волюшка моя светлая. Она тогда в царском дворце прислуживала, только вот я так и не успел у неё спросить у кого и в каком качестве, так уж быстро наше знакомство закончилось. А сначала всё вроде так хорошо было. Я по ту пору представления на площади давал, а она как-то однажды пришла да посмотрела. Ей понравилось,… так мы собственно и познакомились,… стали дружбу водить,… полюбили друг друга,… только я теперь уже и не знаю, любила ли она меня,… то, что я её любил, так это точно. И вот однажды договорились мы с ней, встретится, чтобы собраться и поехать путешествовать по Руси-матушке,… но, увы, она не пришла. Я ждал её, ждал, однако она так и не появилась,… тогда я уехал прочь и зарёкся – больше в столице не бывать. И если бы не особая надобность, то век бы ты меня на этой дорожке в столицу не увидел,… дороге душевных разочарований и любовных терзаний. Хотя теперь-то я уже ни за что не попадусь в эти коварные сети, сети любви, мне хватило и того раза. Вот какая печальная история случилась со мной… – расстроено заметил Иван и, закрыв глаза, о чём-то задумался. Но вдруг внезапно, буквально в ту же секунду, резко, словно на него снизошло озарение, воскликнул.

– А вот ответь-ка мне Адимушка, друг, а не отослал ли ты случаем принцессе Власте, с тем письмом, что вы тогда к царю Путиле отправляли, точно такой же портрет на картонке, но только со своей физиономией?… – лихо, прищёлкнув пальцами, перед носом у принца, быстро спросил он.

– Да, было такое дело,… угадал ты, отослал, и тот портрет был работы того же мастера…, он у нас на немного задержался и я попросил его нарисовать меня. Я на той картинке выглядел таким неотразимым, таким красивым, прямо, как в жизни,… до сих пор не могу понять, почему же она мне тогда отказала, почему так жестоко отвергла… – печально посмотрев на портрет Власты, молвил Адим.

– Ну-ну, ладно тебе, приосади,… погодь горевать-то,… не всё ещё потеряно,… с этим мы разберёмся… – приободрил его Иван и тут же продолжил, – а пока мне всё ясней и ясней становится общая картина нашего дела!… Значит, получается так, что теперь и царь, и принцесса, знают, какой ты есть на лицо! Эх, жаль,… а то у меня уж было созрел такой ловкий план,… впрочем, это мало что меняет, у меня уже появился другой, новый и не менее замечательный план!… я думаю, он тебе понравиться!… – лукаво улыбаясь, воскликнул Иван и, придвинувшись поближе к Адиму начал объяснять.

– Меня в столице мало кто помнит, я в ней давно уже не был, так что мне легче лёгкого будет остаться там неузнанным и потому именно этим-то мы и воспользуемся. Ну, так вот, для поездки в столицу я наряжусь важным королевичем с восточных стран,… а чтобы мне выглядеть как можно достоверней, ты – принц царских кровей, мне про это всё и расскажешь. Ну а уж я и сыграю эту роль,… да так сыграю, что всем будет и невдомёк, настоящий я королевич или деланный! И ты мне поверь, из меня получится такой царевич-королевич, что ты мной ещё гордиться будешь! Да скоморох я, в конце концов, или не скоморох,… да мне любая роль по плечу! Добудем наряды царские,… разных украшений найдём,… свиту соберём,… а ты друг мой при мне шутом сделаешься! Я тебе дудочку дам, колпак с бубенцами одену,… под шутовским ликом тебя и спрячем! Теперь ты вместо меня скоморохом станешь, а я пока в принцах похожу,… Власту тебе добыть подсоблю!… – воскликнул Иван и громко засмеялся довольный своей выдумкой.

– Какой ещё колпак, какая дудка,… я тебе, что трубадур что ли!? – вскочив с места, возмущенно заголосил Адим.

– А ну быстро сядь! А то запрыгал что та блоха! Хочешь принцессу Власту увидеть, так будешь меня слушаться! – враз перестав смеяться, сделавшись серьёзным, прикрикнул на него Иван. От такого строгого окрика Адим сразу осёкся и послушно присел.

– Хорошо, как скажешь,… я в твоём распоряжении,… буду тебя слушаться. Вот только получится ли из меня шут, я ведь всё-таки принц, и мне такое ремесло неведомо?… – уже спокойно без крика по-дружески спросил он.

– То-то же! А то ишь расхорохорился,… ну а за своё перевоплощение ты не беспокойся,… моего таланта на двоих хватит, я из тебя самого отменного шута-скомороха сделаю! Только ты не думай, что я тебе просто так из-за своего каприза такую роль отвёл,… нет, это всё с умыслом, ведь царь Путила знает какой ты на лицо. А значит, тебя следует хорошенько припрятать, а как тебя спрятать, если не нарядить самым неожиданным образом,… смекаешь, о чём я? Лицо твоё приметное, мы белилами замажем,… в скоморошью одежду нарядим,… смешным трюкам тебя обучу!… и уже, поди, разбери, шут ты, или кто иной,… так тебя никто и не узнает. Вот в таком-то виде ты вместе со мной и на царский приём попадёшь, и принцессу свою увидишь!… Понял, голова твоя садовая!… – развеселясь воскликнул Иван и, взяв принца за плечи, шутливо встряхнул его.

– Ага! Понял!… – обрадовавшись такой затеи, ответил Адим и широко разулыбался. Возможность в ближайшее время увидеть свою возлюбленную согрела ему сердце.

4

А вскоре, друзья, вдоволь насладившись хорошим настроением, и как следует, отдохнув, поднялись с насиженного места, быстро собрались, и продолжили свой путь в столицу. А чтобы им было веселей шагать, да и не тратить время зря, они начали оживлённо обсуждать детали задуманного Иваном плана.

– Как же мы станем изображать из себя восточное посольство, коли у нас пока, нет ни подходящих слуг, ни шёлковой одежды, ни должного убранства, какое по достоинству положено важному королевичу. Как же нам быть,… где денег взять на это? Нам что, для этого тоже придётся ограбить какого-нибудь принца,… но ведь это недопустимо! Мы же не разбойники и не можем пойти таким путём! Мы должны поступить иначе,… ведь мы же собираемся свершить благое дело, и оно должно быть сделано честно, чистыми руками! – осторожно, но быстро перебирая своими босыми ногами, еле поспевая за Иваном, с волнением в голосе восклицал Адим.

– Да не переживай ты так,… согласен, грабёж это не наш удел! Грабят только недалёкие люди, да болваны здоровяки не желающие трудиться,… недаром же говорят, сила есть ума не надо! А мы с тобой пойдём другой дорогой,… возьмём сноровкой, знаньем да уменьем. И вот как мы со всем этим справимся; есть тут по дороге, не далеко от столицы, городок один небольшой,… я в нём часто представления даю. Так вот, живут в нём мои добрые друзья, на которых я могу рассчитывать,… они-то нам и помогут. Один из них кузнец Сергуня Бадюжок, богатырь, силач и честный малый, как раз, как и надобно. Верой и правдой служил он много лет нашей Руси-матушке,… было это ещё при прежнем царе Борис-славе. Но вот только нынешний царь Путила героев прошлых лет не особо почитает, да жалует,… а может и просто боится их,… так что он их всех из столицы разогнал, да по дальним уездам разослал. Вот и Сергуня уехал. Но он обиду на царя таить не стал,… открыл кузню, железо плавит, мечи, подковы куёт, да подрастающих добрых молодцев ратному делу обучает. Ну а второй мой верный друг – это Михайло-горняк, ох и пытливый же человек. Тоже богатырь, и тоже складен, селён, сноровист, обучен горному делу, честен, справедлив, и уж очень сочустлив к людям. Как у кого какая печаль или беда случится, так он сразу на выручку и мчится. У кого дом от землетряски обвалится, или река из берегов выйдет, двор затопит, так он тут как тут, спешит на помощь,… завсегда с народом. Он в своё время хорошим мастером по горным разработкам был, навык у него богатый, много лет тем делом занимался. А как из горняков ушёл, так в столицу перебрался, и тут же занялся её подземельями да подвалами. Все потайные ходы, все катакомбы, что в столице есть, излазил, изучил, знает их как свои пять пальцев,… какие сам рыл, а какие и расчищать приходилось. Да вот только старому столичному воеводе дело его такое не по нраву пришлось,… мол, много всяких разных тайн выведать сможет. Ну, Михайло взяли, да и так же как Сергуню из столицы-то и попёрли. Вот они теперь вместе в том малом городке и живут,… время коротают,… ждут, когда опять придёт время великих дел. Так что я им верю, ребята они справные, и для нас, всё, что нам потребуется, сделают. Сергуня кузнец, для нас каких нужно вещиц-штуковин накует, а коли надо будет так и мечами-сабельками снабдит. А жена его Марфушка известная мастерица, шитьём своим гордится. Она нам одежды, кои для переодевания понадобятся, справит. Вот что ты ей скажешь, что расскажешь, то она тебе и сделает. А нам в эти одежды только нарядиться останется. Ну а Михайло так тот вообще молодец, всю столицу наизусть знает, где какие дворцы дома избы стоят, какие стены понастроены, какие закоулки есть, всё ведает. Он нас и проведёт куда надо и выведет оттуда, когда не надо. Повезло нам, что у нас такие друзья есть. Так что Адимушка, дружок, шагай веселей идти нам недалече осталось, а как придём так тут же за дело и возьмёмся, сразу готовиться начнём!… – по-доброму потрепав по плечу, внимательно его слушавшего принца, весело воскликнул Иван и прибавил шагу.

Адим оживившись от столь радостной перспективы, быстро нагнал товарища и весело засеменил рядом. Настроенья у напарников заметно прибавилось и они ещё до наступления темноты благополучно добрались до городка.

5

Ну а там друзей встретили, словно давно уже ждали. Сергуня увидев Ивана, безмерно обрадовался.

– Привет, старина!… Давно не виделись!… Какими судьбами?… – громко закричал он, едва раскрыв перед ними дверь.

– А ну-ка заходи! Давай-давай… – продолжая восторгаться, и на радостях сгребя Ивана в охапку затаскивая его в избу, зашумел он зычно. В ту же секунду на шум в сени вышла его жена Марфуша и, увидев желанного гостя, быстро поздоровавшись, как и положено приветливой хозяйке занялась приготовлениями.

– Ох, какая встреча я сейчас же быстренько соберу на стол… – хлопотливо засуетилась она, и мигом побежала в закут за припасами. Хозяева в такой радостной суматохе сначала даже и не заметили скромно стоящего в сторонке у порога принца, но Иван быстро опомнился и представил друга.

– Ох, Сергуня,… ну с тобой как встретишься так всё и позабудешь,… а я ведь к тебе не один,… вот познакомься, тут со мной ещё и гость, заморский принц Адим!… Мы к тебе собственно по его делу и пришли. А дело сие, касается нашего царя Путилы и его племянницы, но сразу оговорюсь, дело это не военное, а любовное,… тут как говорится, амуры замешаны,… так что тебе решать, помогать нам или нет… – лукаво подмигнув старинному товарищу, быстро прояснил суть своего визита Иван.

– Ага,… ну, всё ясно,… как же не помочь, конечно, помогу!… Сам знаешь,… твой друг, мой друг!… – воскликнул богатырь, пожимая руку съёжившемуся от такого приветствия Адиму, – Да и любовь, тоже дело святое,… прекрасно понимаю принца, сам влюблён!… Однако давайте-ка ребята со всем этим разберёмся чуть попозже, а сейчас пока моя Марфуша на стол накрывает, идёмте-ка я вас с дорожки банькой угощу!… Я тут как раз и сам собирался попариться,… прям как знал, что гости прибудут пожарче печурку натопил, да побольше дубовых веничков замочил!… Так что за мной, друзья,… а там уж и потолкуем, расскажете мне, как да что, объясните всё!… Марфуша мы в баньку!… – басовито гаркнул Сергуня, обращаясь к жене и увлекая за собой друзей, тут же потащил их в баню. Ох, уж тут и банька началась, ох и славная.

Ну а уже спустя час они, все вместе, раскрасневшиеся, распаренные и чистые, сидели за большим столом, заботливо накрытым умелой хозяйкой, и весело обсуждали рассказанный Иваном план. Так им сподручней было, ведь русская баня, спасение от всяких горестных мыслей и нездоровых рассуждений. Как быстро она оздоровляет и приводит в должное состояние ум любого утомлённого путника, а принятый в банном распаре веселящий напиток развязывает язык.

Вот и сейчас, с принца Адима после такой распарки и хлёсткой обработки его персоны дубовым веничком, мгновенно слетела вся грусть-тоска усталость вялая, кручина старая, и дорожные неурядицы теперь показались ему сущей мелочью и были тут же забыты. Теперь он, приняв изрядное количество бодрящего медового сыта, сидел рядом со своими новыми друзьями и счастливо радовался удаче, понимая, как же ему свезло, что он встретил таких добрых и душевных людей. Ведь ещё сегодня утром он завтракал всего лишь одной цветочной росой и был готов умереть с голода. Эх, Русь-матушка, какая же ты милостивая, и как же ты богата щедрыми на душу людьми.

Однако пока, суть да дело, настала ночь, и друзья, решив, что утро вечера мудренее, потихоньку угомонившись, устроились спать. Все обсуждения были отложены на завтра. И лишь жена Сергуни, Марфа, до этого внимательно слушавшая друзей, уловив из их разговора самое важное, быстро прибрав со стола, тут же взялась за ту часть дела, что отводилась ей.

Она не дожидаясь утра, сейчас же взяла в руки уголёк и при тусклом свете свечи стала черкать на дощечке первые зарисовки будущих нарядов, тех самых в которых друзьям предстояло изображать важное посольство. А чтобы ей было понятней как делать такие наряды, она взяла потрепанное царское одеяние принца Адима, что тот оставил лежать в сенях, перед тем как идти в баню, и по нему стала задумывать новый фасон. Ну а ближе к утру, она уже всё наметила и разметила и даже попыталась начать кроить, но накопившаяся усталость, дала о себе знать и сморила её. Марфуша отставила шитьё, утомлённо потянулась, и прилегла вздремнуть, хотя бы на часок.

6

А утром когда уже совсем рассвело, и петухи давным-давно пропели свои песни, друзья начали спешно просыпаться. Недолго думая и даже не позавтракав, друзья, не желая будить Марфушу, уж больно сладко она спала после ночных забот, быстро собрались и отправились для серьёзного разговора к другому своему товарищу, к Михайло, который жил на окраине городка возле старых каменоломен, что остались ещё с давних времен. И он, почти каждый день, после полудни, когда палящее солнце всходило в зенит, уходил в эти каменоломни для тщательного их изучения. Уж так был устроен Михаило, ну не мог он обойтись без познания земных недр. И друзья, зная его такую привычку, решили, что медлить особо нельзя и чтобы успеть застать его дома, скоренько поспешили к нему. И ведь едва-едва успели. Они застали Михайло прямо на пороге, он уже собирался уходить.

– О, как вас много-то! Здравствуйте, гости дорогие! Рад видеть вас друзья,… проходите!… – приветливо улыбаясь, воскликнул он, увидев своих товарищей. А друзья и не заставили себя долго ждать, они тут же всей ватагой завалились в его скромную избёнку. Быстро поздоровавшись и познакомившись с принцем Адимом, Михайло сейчас же жестом указал друзьям, куда они могут пройти и рассесться. И едва вся шумная компания успела устроиться, как тут же началось обсуждение плана. Михайло узнав, о чём идёт речь, обрадовался и восторженно поддержал товарищей.

– Ах, ребята, я так рад, что для хорошего дела смогу применить свои способности, ведь это так благородно помогать влюблённым сердцам!… Хотя, дело это непростое и требует основательной подготовки,… оно ох, какое трудное! Надо много чего разузнать, проверить, измерить и,… подсмотреть… – заговорчески прищурившись, прошептал он.

– Вот то-то и оно,… потому-то мы к тебе и пришли. Сам понимаешь, такое дело нам без тебя не осилить,… столицу-то мы не знаем, а ты там как рыба в воде, каждый закоулок, каждую заводь знаешь… – хитро улыбнувшись, согласился Иван.

– Понимаю, для чего я нужен,… кстати, я в столице совсем недавно был,… хотел на боярский сход попасть,… грамотку по своему горному делу состряпать. Так вот, там сейчас такой переполох,… стражи вокруг дворца столько понаставили, что и мышь не проскочит. Говорят, что во дворце какого-то заморского посла-свата ждут,… мол, царь Путила свою племянницу сиротку, царевишну Власту собирается за какого-то странного, заграничного богатого короля Америго, замуж выдавать. Вот и боится он теперь, что украдут её у него,… или же она сама сбежит,… караулит её днём и ночью, уж так она ему вдруг стала дорога. Хотя совсем ещё недавно Власта свободно и вольно одна по всей столице гуляла,… никому до неё и дела-то не было, а тут на тебе… – заметил Михайло и глотнул из ковша холодной водицы, пересохшее от волненья горло промочить.

– Ах, так вот почему Путила не захотел её за меня замуж отдавать! Ну, это же всё объясняет! Всё правильно, ведь моё-то царство не такое уж и богатое,… с меня и взять-то особо нечего,… ну разве что любовь и совесть… – внезапно опять пригорюнившись, печально произнёс Адим.

– Да уж, это точно, ты не богатый,… зато честный! А у короля Америго денег и вправду завались, хоть в кадушке засол делай. Слышал я про него какой он богатый,… такой богатый, что свет ещё не видывал!… Поговаривают, неправедным путём он своё богатство добыл,… всех соседствующих с ним королей да царей обобрал, обманул, капиталу накопил, награбил, аж выше всяких надобностей,… девать некуда! Вот он теперь и ездит по всему миру да скупает всё, что ему прибыль приносит и капитал умножает. Ох, и хитёр же плут,… всюду свою выгоду ищет. Так и нашу молодую царевишну Власту скупить хочет, ведь он под неё половину Руси-матушки получит. А царь Путила-то и продаст,… на что она ему, не ценит он её,… ведь Власта ему от брата его царя Борис-слава за просто так досталась! Он за неё не страдал, не волновался, горло не драл, не воевал! Вот точно богатею этому, мироеду и продаст. А с тебя, что ему взять?… Любовь да совесть твоя, Путиле не нужна, ему капитал подавай. Ох уж и жаден же он до богатства! Дай ему волю, да он ради этих денег заграничных, всю Русь-матушку по кусочкам распродаст, не то, что там племянницу-принцессу, сиротку несчастную. Так что спасать нам Власту надо пока он не продал её змий вероломный!… – стукнув по столу кулаком, воскликнул Иван.

– Так может нам как раз за тех сватов иностранных, и сказаться,… а? Да таким образом во дворец и пробраться,… а уж там и встретится с Властой, да и поговорить. Мне бы на неё хоть одним глазком взглянуть,… слово ей ласковое сказать,… а там пусть бы она сама выбрала кто ей больше мил. Мешок тот богатый денежный, или же я, влюблённый в неё простой принц. Ну а уж коли так получится, что ни я ей не сгожусь, ни тот мешок не подойдёт,… так что же, есть другой вариант,… народа у нас много, пусть Власта сама выбирает. А уж я за неё и порадуюсь,… значит, таково её желание… – рассуждая, как и должно честному человеку, высказался Адим, пытаясь найти поддержку у друзей.

– Да ты что принц! Ну и простота же ты наивная! Тебе же говорят стражников там видимо невидимо, кто же принцессу саму-то к людям выпустит, держат её под замком! Видишь, как Путила Власту беречь стал, испугался, что её у него уведут! Тут по-другому надо! Наберу-ка я крепких мужичков, дружков своих прежних, а когда Путила с охраной из своих дворцовых палат отлучится куда-нибудь, принцессу-царевишну одну оставит, вот тогда нас Михайло во дворец по подземным переходам и проведёт. А мы уж и не оплошаем,… стражников, что её караулят, положим, а её с собой уведём!… – распалившись от своих дерзких планов, по-богатырски резко выкрикнул Сергуня и в запале так сжал своими огромными ручищами крепкую дубовую лавку на кой сидел, что та, захрустев на всю избу, аж треснула бедная.

– Нет, так невозможно! Так относиться к Власте недопустимо! Надо честно и справедливо! Уводить её нельзя, она не заслужила такого обращение с собой,… она должна иметь право свободного выбора, с кем ей быть и как ей самой поступать! Уж давайте друзья, будем благородными до конца, и сделаем всё так, как и подобает честным освободителям!… – горячо возмутившись, потребовал Адим.

– Вот-вот, он такой наш принц,… я ему уже предлагал похитить Власту, так он меня усовестил и заставил отказаться от такой затеи! Вообще-то он прав, и я в его суждениях вижу рациональное зерно. И то, что он предлагает прикинуться теми сватами заграничными, и вместо них первыми проникнуть во дворец, и поговорить с Властой, я с ним в этом согласен. Этого плана мы и будем придерживаться. Однако если уж нам точно нужно сойти за богатых заморских послов-сватов, то нам следует явиться во дворец с богатыми подарками-подношениями, только в этом случае нас там примут с распростёртыми объятьями! Но вот вопрос,… где нам взять, подарки-то эти богатые?… кто мне скажет? – решив действовать, как предложил Адим, честно и справедливо, в несколько ироничном тоне спросил у друзей Иван.

– Да как это где,… да уж известно, где! Дело это решаемое, кузнец я или не кузнец! Да я таких богатств наделаю,… столько побрякушек разных накую, что на десяток дорогих ларцов хватит! Только вот будут драгоценности эти не из золота, а из железа и меди,… но и это не беда! Да для такого случая есть у меня одна придумка,… фокус такой,… затея, одним словом,… знаю я как их золотыми-то сделать! – взмахнув для важности рукой, и окинув всех хитрым взглядом, воскликнул Сергуня.

– И как же это!?… – тут же спросил Иван.

– А я возьму да и позолочу их все,… ну как купола церковные! Мне бы только для этого дела, хотя б с четверть фунта настоящего золота найти,… такой бы малости мне как раз и хватило. А уж я бы это золотишко так расковал, так расплющил, что оно толщиной с волосок стало. А потом бы я этим золотом все побрякушки-то тонким слоем и покрыл,… и получилось бы, что сверху золото, а внутри железо. Вот так и провели бы царя Путилу со всеми его боярами. А пока они разбирались бы, что к чему, нас бы уже и след простыл. Жульство это конечно,… но ведь ради святого дела, на что только не пойдёшь! Ну а ты принц, что на это скажешь, совестливый ты наш?… – расплывшись в широкой белозубой улыбке, спросил Сергуня и по-богатырски приобнял Адима.

– Ну, это совсем другое дело,… такое годится. Жульство жульству рознь, и для благого дела это уже вовсе и не жульство, а праведная ложь… – сейчас же нашелся, что ответить принц.

– А ведь ты Сергуня дело говоришь! – вступил в разговор Михайло, до этого всё молчавший и внимательно слушавший, – пока они там во дворце разбираться будут, что да как, мы и уйдём через поземный ход, что ведёт из палат белокаменных прямо за городскую стену! Однако перед тем как нам на такое дело идти мне надо убедиться всё ли сейчас в порядке с тем ходом! Давненько я его не проверял,… а потому сегодня же, в столицу и отправлюсь, разузнаю как там всё… – задорно прищёлкнув пальцами, добавил он.

– Друзья так это же чудесно,… у нас, кажется, всё получается! Ну а четверть фунта золота, что для фокуса с позолотой надобно, у меня, пожалуй, найдётся! Есть у меня чуток,… я его прятал, хранил на обратную дорогу. Берёг, думал нам с Властой, чтобы до дома добраться пригодится,… но раз уж такое дело то и нечего его жалеть!… – выбравшись из-под богатырской Сергуниной руки, вдохновенно воскликнул Адим и тут же полез в подкладку своего потрёпанного кафтана. С минуту там основательно пошарил и достал несколько золотых монет.

– Ух, ты! Вон где спрятал! И как же это у тебя их разбойнички-то не нашли?… – искренне рассмеявшись такой бережливости принца, спросил Иван.

– Так я, как только они налетели, скинул с себя кафтан в пыль придорожную, и давай по нему топтаться. Да ещё и прикрикнул, мол, не достанется вам мой любимый кафтан чистым,… грязным его сделаю, будет таким черным, как ваши души! Ну, тут сразу пыль поднялась, заклубилась,… а разбойники-то в её клубах как давай чихать, как давай кашлять,… посмотрели на меня, да и плюнули, не стали кафтан трогать, а вот остальное основательно пограбили… – лукаво улыбаясь, ответил принц.

– Ох, ну ты и хитрец,… и кто же это тебя такому надоумил, научил?… и монетки-то в подкладку зашить, и кафтан-то в пыли вывалить? Хотя постой, не отвечай,… дай-ка я сам догадаюсь,… ну не уж-то матушка твоя русская?… – так же лукаво улыбнувшись, догадался Иван.

– Да, точно говоришь, она! Это я у неё научился так хитрить,… да и монетки эти она мне сама в подкладку зашила, сказала – это тебе на чёрный день. Ну, вот и пришла пора ими воспользоваться,… бери Сергуня, думаю, на позолоту тебе хватит… – ответил Адим и передал ему монетки.

– Этого будет самый раз,… хватит на всё! Да я вот ещё что, прямо сейчас, удумал! Я эти твой заморские монетки возьму, да сделаю-ка из них образец, ну а уж потом, по нему, таких же денежек и начеканю, но только из железа. Какую их часть золотом покрою, какую серебром,… да в большой сундук и насыплю. И его с собой во дворец возьмём, пригодиться… – разглядывая Адимовские монетки, тут же предложил Сергунька.

– А сможешь ли?… ведь тут работы много и она сложная,… вдруг затянется, а времени-то у нас маловато… – быстро спросил Иван.

– Э нет, всё как раз и наоборот,… мне будет легче начеканить деньжат, чем с побрякушками возиться,… хотя, я и их наделаю! Мои молодцы-подмастерья подмогнут,… они у меня ребята до работы ох какие охочие, всё ловко сделают! Ну ладно, хорош разговоры говорить, пора дело делать,… я прямо сейчас пойду да и начну,… а завтра к вечеру, думаю, всё уже и готово будет!… – настроившись на работу, серьёзно воскликнул Сергуня, сгрёб монеты в свою здоровенную ладонь и тут же в кузню направился.

– Да и я, пожалуй, собираться стану,… хотя, что мне собираться я уже и так готов. Так и пойду, что время на сборы терять, вот только водицы на дорожку возьму,… полагаю, за день и управлюсь,… завтра к вечеру и вернусь… – рассудительно сказал Михайло, поднялся с лавки и пошёл наполнять свою фляжку.

– Ну, тогда и мы с принцем пойдём,… мне его ещё надо научить скоморошьим трюкам, да и свои кое-какие дела доделать. Тоже будем поторапливаться, чтобы к завтрашнему вечеру поспеть… – отозвался Иван и они вместе с Адимом, пожелав Михайло удачного пути, отправились домой к Сергуне, где его жена Марфуша со своими подругами-помощницами уже вовсю смётывала посольские наряды. В общем, все занялись своими делами.

7

Работа закипела как молоко на печи, подготовка к осуществлению задуманного друзьями плана шла полным ходом. Забот хватало всем, и прав был Иван, говоря, что им надо поторапливаться, ведь толком никто не знал, когда точно в столицу прибудет тот настоящий сват, богатого короля Америго посол. Его прибытие ожидалось со дня на день, а быть может даже и завтра утром. Поэтому оттого, что выведает в столице Михайло, сейчас зависело очень много, если не всё.

Сам же Михайло был известным ходоком, и ему ничего не стоило за короткий срок покрыть пешком расстояние в несколько вёрст. Пройдя за ночь основную часть пути, и лишь чуть-чуть вздремнув на сеновале, к утру, он уже был в столице.

А тем временем Сергуня в кузне вместе со своими учениками творил чудеса. Они за ночь наковали столько побрякушек, и начеканили столько монет, что будь это всё настоящее, то этого хватило бы на казну небольшого королевства. Теперь все эти «ценности» оставалось только покрыть позолотой да рассыпать по заранее приготовленным ларцам. Но и в том не приходилось сомневаться, было ясно, что Сергуня успеет сделать это ещё до вечера. И тогда всё – порядок, все подарки-подношения для царя Путилы и его жадных, алчущих поживы бояр готовы.

. Ну а любимая жёнушка Сергуни со своими добрыми подругами-швейками уже заканчивала доделывать парадное сватовское одеяние, кое нечем не отличалось от настоящего посольского. Марфуша для этого нашла, и парчи, и шелка, и даже большой отрез бархата, чтобы украсить величественный наряд свата. Всё было исполнено искусно и сделано таким образом, что комар носа не подточит. Одним словом Марфуша, молодец, хорошо постаралась, потрудилась на славу, и к вечеру парадные одежды для всей компании были благополучно доделаны.

И лишь только над скоморошьим нарядом для принца Адима Марфушеньке стараться не пришлось. Такой наряд нашёлся у Ивана, и надо же, он оказался прямо в пору принцу. Адим сначала ощущал себя в нём немного неловко и неуверенно, но под чутким поученьем Ивана быстро освоился и даже привык к сему наряду. Иван разукрасил лицо Адима белилами и шутовской румяной, и из него получился очень смешной, забавный, и где-то даже очень милый скоморох. Хотя сам принц посчитал себя уж очень страшным в таком образе.

– Выглядя так, я напугаю принцессу Власту,… посмотрев на меня, она не станет со мной говорить… – пожаловался он Ивану.

– Перестань ныть,… ну и что же тут такого,… пусть ты страшен лицом, зато ты прекрасен душой, и, увидев тебя, принцесса поймёт это,… если конечно она, такая как ты думаешь. А может ты просто испугался, и передумал идти? – легко иронизируя и лукаво поглядывая на принца, предположил Иван. Реакция Адима на такое замечание была мгновенной.

– Да ты что такое говоришь! Я ничего не боюсь и ради принцессы пойду даже на смерть! – встрепенувшись, гордо воскликнул он.

– Ах, так вот оно значит как,… ну неужто ты смерти не боишься!? – осадив Адима, продолжая подкрашивать ему лицо, тут же спросил Иван.

– Нет, не боюсь! Если смерти боятся, так и жить не стоит… – уже более спокойно и рассудительно ответил Адим, и дал Ивану закончить его разукрашивать. В таком виде принца, из его прежних знакомых, никто бы не узнал, а что уж говорить о царе Путиле, который и видел-то его лишь на маленьком нарисованном портрете. Так что за неузнаваемость Адима можно было не беспокоится, оставалось только научить его некоторым скоморошьим повадкам, чтоб он уже точно не вызвал подозрения у придворных бояр царя. И потому к такому наущению Иван решил подойти очень основательно и начал обучать принца одному очень замысловатому и непростому трюку.

Адим должен был, сидя со скрещёнными ногами на полу, оторваться и взлететь вверх на целую сажень, притом тут же застыть в воздухе и провисеть в таком положении какое-то время. Ну, чтоб скрестив ноги присесть на корточки, тут большого ума не надо, а вот чтобы подлететь на сажень вверх и зависнуть, здесь уж от принца потребовалось немало стараний и труда.

Впрочем, Адим оказался прилежным и способным учеником и, потрудившись, как следует с полдня, стал уверенно выполнять этот трюк. А отработав его ещё несколько раз, он перешёл к другим, не менее сложным и ответственным упражнениям. И уже под вечер, принц, основательно постаравшись, овладел безупречными навыками и образом скомороха. Сейчас он абсолютно слился с шутовской натурой и мог совершенно уверенно давать представления на любой ярмарочной площади. В общем, у него всё получилось, и друзья преисполненные светлыми надеждами собрались у Сергуни дома. Теперь им оставалось лишь дождаться Михайло с его новостями из столицы. И он не заставил себя долго ждать.

8

Едва наступил вечер и темнота начала накрывать городок, как в него вошёл Михайло. Он весело шагал по главной улице, прямиком направляясь в дом Сергуни. И тут ему навстречу шумной толпой сгорая от нетерпения в его ожидании, высыпала вся честная компания. Впереди всех бежал Иван.

– Ну что там, давай рассказывай!… какие дела?!… – сходу подхватив Михайло под руку, и не давая ему опомниться, стал он допытываться до него.

– Да всё в полном порядке,… подземелье проверил,… ход свободный, препятствий нет! Но вот только на улицах как будто прибавилось стражников. Видимо очень важный этот заграничный сват, что его так встречают. Ох, боюсь, тяжело нам придётся,… сможем ли мы со всем этим справиться?… А может нам не делать представленья со сватовским посольством? Может и вправду проще будет пройти во дворец по подземному ходу, да так Власту увести!? Тем более что завтра для этого удобный случай представиться… – слегка сомневаясь, попытался предупредить Михайло, но Иван резко осёк его.

– Да нет, нам надо обязательно идти через главный вход! Видишь ли, в чём дело,… Адим должен сначала сам, в нормальной обстановке, поговорить с Властой, и убедится, что он нужен ей также как и она ему. А то вдруг получится так, что он ошибся, и она с ним не пойдет,… тогда всё насмарку. Вот и выходит, что пусть они сначала сами спокойно пообщаются, познакомятся, да и решат, нужны они друг другу или нет,… а мы уж посмотрим. Вот для этого-то мы и пойдём во дворец праведным путём,… тем самым, слукавим лишь немного. В общем, дело решенное, тем более что у нас уже всё готово. Лучше расскажи-ка нам, что это ещё за удобный случай ты там упомянул? – поддержав принца в его стремлении идти к цели честным путём, спросил Иван. И вся честная компания, приготовившись слушать Михайло, отправилась обратно в дом.

– Ах да,… а случай, вот какой,… свата того богатого, все ждут только через два дня, и уже объявили об этом. Так что время для нас самое удобное, надо действовать. И более того,… царь Путила завтра на весь день, дабы своего дорогого гостя вкусной дичью угостить, сам лично отправляется на охоту, добывать её пернатую. И потому во дворце останется лишь крайняя малость охраны,… так только, с десяток старых стражников да бояре что в палатах сидят думу думают, и принцессу Власту стерегут. Кстати, ей под таким мизерным присмотром, ходить свободней будет,… а нам легче её встретить. И пока Путилы во дворце нет, наш принц как раз успеет с ней поговорить… – лукаво прищурившись, с присущей ему смекалкой рассудил Михайло. И тут, громко крякнув, в разговор вступил Сергуня.

– Это всё конечно так, это всё замечательно,… но только вы друзья, не учитываете одного хитрого обстоятельства. Наш царь Путила на выдумки большой мастак,… и на тот случай, когда он со своей свитой куда-нибудь уезжает, то на трон вместо себя сажает медведя! Вот и смотрите,… как бы нам на того мишутку не напороться. Он хоть, по сути, и зверь, но страсть какой сообразительный. Один раз узнал, что царский казначей супротив него козни строит,… так он чертяка, враз его из дворца выжил. Такой вот зверь, тот медведь,… противника своего за версту чует. Так что думайте, как бы и нам под его чутьё не попасть! – зная некоторые причудливые царские тайны, предупредил Сергуня.

– Да про это мы слышали, и медведем нас не напугать! Я ведь скоморох, а нам скоморохам, с мишками дело иметь – не привыкать! И мишки мне страшными вовсе не кажутся, я с их братом запросто управляюсь! Да и с этим управлюсь, вмиг выдрессирую! – весело, по-залихватски хлопнув в ладоши, воскликнул Иван.

– Ну, коли так, то нам надо поторапливаться, чтоб уже завтра днём в столице быть! – воскликнул Михайло.

– Вот это правильно, сейчас же и поедем! Однако как же ты Михайло?… небось, устал с дороги, забегался? – заботливо спросил Адим, хотя сам был готов немедля бежать навстречу к возлюбленной.

– Да я-то что, я ничего, для меня это пустяк,… и раз уж у вас всё готово, то медлить не будем. Вот только, что мы боярам во дворце скажем?… как поясним, отчего наше сватовское посольство раньше времени прибыло?… ведь они настоящего свата только через два дня ждут, а?… – спросил Михайло.

– А что скажем,… да то и скажем что, мол, ветер попутный был, да быстрее чем намечалось, нас и пригнал! Вы там главное все помалкивайте, я говорить буду,… я знаю, что сказать и, как важного свата-иностранца сыграть! Собирайтесь слуги мои посольские, будем выдвигаться вперёд в столицу!… – задорно подтрунивая над друзьями, воскликнул Иван, и все быстрей, чем обычно стали снаряжаться. А уже буквально через час вся честная компания была в дороге.

Иван и Адим, с богатыми ларцами-подарками катили в наспех, но добротно украшенной карете, которую друзья одолжили на прокат у местного знакомого купца. А здоровяки Сергуня и Михайло, важно восседая верхом на двух каурых жеребцах, скакали чуть поодаль. Вся эта небольшая ряженая процессия имела довольно-таки торжественный и достоверный вид, и она вполне сходила за посольство важного гостя.

До столицы друзья добрались быстро и без неприятностей. Михайло прекрасно знал дорогу и уверенно привёл их к цели. Хотя друзьям всё же и пришлось сделать пару небольших привалов, давая Сергунькиному жеребцу чуток отдохнуть. Уж больно здоров и тяжёл, оказался наш богатырь, уж так велик, что даже самый выносливый в городке жеребец уставал под ним и требовал отдыха.

9

И вот, друзья, благополучно добравшись до столицы, сразу же поспешили во дворец, решив не терять и лишней минуты на всякие там прихорашивания и приготовления, всё и так уже было готово. Иван, в дорогом парчовом кафтане и в сафьяновых сапогах выглядел так, словно он и на самом деле важный и богатый сват. Принц Адим, в скоморошьем наряде с накрашенным лицом был совершенно неотличим от настоящего шута. Сергуня и Михайло, облачённые в одежды заморских стражников, поражали своей мощью и статью всех попадавшихся им на встречу зевак. Молчаливые и грозные, они особенно походили на заграничных посланцев, в них теперь решительно никто не смог бы узнать добродушных великанов из соседнего городка.

И вот вся процессия, подъехав к главным воротам дворца, остановилась. Царские караульные, заранее предупреждённые о том, что в столицу вскоре должен прибыть важный посол, тут же засуетились и кинулись открывать ворота. А дежурный посыльный мгновенно бросился в палаты докладывать оставшимся за царя боярам и медведю, что долгожданный гость с охраной и дорогими подарками прибыл.

То-то тут начался переполох. Все-то ждали его через день, а тут на тебе, вот он, встречай его. И бояре, кои в этот момент спокойно подрёмывали, от такой внезапной новости растерялись бедные, засуетились, и знать не знают, что им делать. С мест своих насиженных повскакивали и давай к воротам сломя голову бежать, гостя дорогого встречать. Испугались, что он без должного приёма обидеться и уедет. Уж они-то знали-понимали, как Путила его ждал, а ну как они оплошают и упустят свата заморского, вот и будет им тогда от царя нахлобучка. Бегут в подолах своих шуб путаются, толкают друг друга, но не отступают, выслужиться перед дорогим гостем желают. Думают, кто первый добежит да свату больше почтенья-вниманья окажет, тому царь и побольше деньжат отвалит, которые за принцессу Власту получит.

Унеслись бояре из палат белокаменных, а медведя-то одного на троне оставили. Да ещё и дьяк-толмач что переводил с медвежьего языка на обычный, за троном спать завалился. Сидит медведь глазами лупает и удивляется, куда это все подевались. Уже было дёрнулся за боярами бежать, но не тут-то было, на цепи ведь, и цепь-та эта его не пускает. Дернулся раз, дёрнулся два, да что-то как-то устал, загрустил, да и задремал, склонив голову. А бояре меж тем до ворот добежали да к карете бросились. Дверцу открывают, свату заграничному кланяются, привечают его. А из кареты им навстречу Иван с гордым видом вылазит, нос задрал да тут же сходу и давай из себя вельможу важного воображать.

– Салям-малям,… бонжорно-ливорно,… здрасти-маласти, где мои сласти… – приветливо так говорит им, да руки протягивает, мол, встречайте меня. А бояре промеж себя о чём-то лопочут, чего-то покрикивают, понять не могут, что он хочет, под руки Ивана берут и в палаты царские его ведут.

– Эгей-гегей, а ну постойте-ка,… где мой шут!? Он со мной пойдет,… да и стражникам моим препон не учинять,… они за мою безопасность головой отвечают,… рядом пусть следуют!… – нарочно коверкая речь, изображая заморский говор, распорядился Иван и уверено ступая, направился с боярами во дворец. Следом за ними побрякивая бубенцами на колпаке, засеменил принц Адим. И замкнули сие шумное шествие молчаливые Михайло и Сергуня. А уже через пять минут вся эта гомонящая компания ввалилась в покои белокаменные, где на троне спокойно посапывая, дремал медведь.

– Пожалуйте гости дорогие,… проходите,… с царёвым наместником познакомьтесь,… поговорите. Наш царь Путила сейчас в лес на охоту уехал. Он там, для вас, сам лично, на обед дичь добывает. А пока он охотится, то за себя медведя-батюшку оставил,… и велел ему с гостями приветливым быть. Ну а чтобы вам с ним объясняться, так у нас на это дьяк-толмач имеется,… он-то с медвежьего языка всё нам и переведёт… – приглашая Ивана-свата подойти поближе к трону громко протараторил старший боярин. А медведь-то от такого шума очнулся, враз проснулся, да как зарычит, головой затрясёт.

– Это он судьбой своей не доволен… – чуть высунувшись из-за трона, протирая ото сна глаза, пролепетал дьяк-толмач.

– Как так?… что такое?… он, это что же, не знает, что заменять царя это самое почётное дело! Хочешь на троне сиди, хочешь пироги пеки,… всё можно! Да ты-то, откуда знаешь, что он недоволен?… откуда ты вообще взялся толмач такой? И как ты можешь ведать, о чём медведь рычит!? – заприметив выглядывающего из-под трона дьяка, язвительно воскликнул Иван.

– А это он с рожденья такой,… в лесу рос, медведица его воспитывала,… потому-то его к медведю и приставили, чтобы он все его рыки истолковывал да переводил… – тут же ответил за дьяка боярин.

– Да не похоже чтобы его медведица растила,… уж больно он какой-то не такой,… больше на сурка заспанного похож! Ох, и не нравится он мне,… неприятный тип,… прогоните-ка его! Я сам с медведем договорюсь,… чай не впервой! В нашем царстве-государстве я и не с такими зверьми общий язык находил… – почувствовав, как бояре перед ним приклоняются, властно повелел Иван. Бояре слушают, что им сват заграничный говорит, да сейчас же взяли дьяка-толмача и вытолкали взашей.

– Ну, вот теперь как будто даже и дышать легче стало… – расплывшись в довольной улыбке, важно молвил Иван и уверенной походкой направился прямо к медведю.

– Ну, что скажешь мишенька,… как тебе тут вместо царя служится,… небось, забижают тебя бояре? – ласково обращаясь к медведю, спросил Иван, а сам потихоньку достаёт из рукава заранее припасённый кусочек медового сахарка, да и к морде медвежьей его подносит. Медведь-то как сахар учуял, так и давай его лизать-вылизывать. А Иван не растерялся, тут же взял мишутку погладил, потрепал, да и за ухом его почесал. Ну, тут медведь от удовольствия совсем расплылся, разнежился, разве что ещё не замурлыкал, как котенок. К Ивану прижался, ластиться, носом в ладошку к нему тычется, ещё добавки просит.

Ну, Иван сейчас же из потайного кармашка ещё сахарку достал да и угостил зверюгу голодную. А медведю-то того и надо, он и про бояр забыл, и про дьяка, и даже про царя. Теперь для него Иван первый друг и он ему уже служить готов. А Иван на ласку не скупиться, знай себе, мишку за ушком чешет и чешет, нежит косолапого. Ну а медведь от такого чувственного с ним обращения вообще разомлел, глазки-пуговки прикрыл, голову свою лохматую к спинке трона прислонил, зевнул сладко, да и заснул тут же.

– Ну, так вот бояре добрые,… договорился я с вашим медведем, и отныне мы с ним друзья. Так что теперь выполняйте-ка то, что я вам велю! А ну-ка немедленно ведите ко мне вашу принцессу, царевишну Власту,… я видеть её желаю!… – ловко изображая богатого посла-свата, надменно молвил Иван. Но тут на бояр, словно кто мороку навел, потупились они, стоят, молчат, пошевелиться боятся.

– Так в чём же дело?… иль вам моя дружба с медведем не указ!? – уже сердито и грозно спрашивает их Иван. Выходит старший боярин вперёд и говорит.

– Да указ-то оно указ, но только вот без царского приказа мы ничего сделать не можем. Вот кабы Путила приехал да приказал,… разобрался бы во всем,… а так мы бессильны. Мы ведь толком даже и не знаем тебя,… не знаем, какое ты приданное за царевишну даёшь,… какие подарки дарить станешь?… – лукаво прищурившись и в тоже время раболепно склонив голову поглядывая на ларцы, спрашивает старший боярин.

– Ах, так вот в чём дело! Ну, коли так, тогда это дело поправимое! Эй, слуги откройте ларцы боярам,… покажите-ка, что в них кроется! А ты шут проследи, чтобы бояре ценности руками не лапали, а только смотрели… – властно взмахнув рукой, повелел Иван. А про себя подумал.

– Ничего, молодчики,… сейчас золотишко увидите, враз посговорчивей станете… – и то, правда, бояре, как только первый ларец открыли, а из него золотые монеты показались, так тут же в лицах переменились. Заулыбались, подобрели, зашушукались, глаза у них умаслились и изо рта аж слюнки потекли. Смотрят бояре на золото, а руки у них сами к нему так и тянутся. Но Адим–скоморох тут как тут, и по рукам им еловой дубинкой, шлёп да шлёп.

– Куда тянетесь,… не наша Власта, так и золото не ваше!… а ну пошли в сторону дядьки бородатые, бояре лохматые, нечего просто так на чужие богатства зарится да глазами зыркать, а то ещё слюнями своими захлебнётесь,… откачивай вас потом!… – потешаясь над боярской жадностью, пеняет им Адим да дубинкой машет.

Тут Михайло с Сергуней второй ларец-сундучок открыли, а затем и ещё один, а уж за ними и другие. Вот здесь-то бояре от золотого блеска у себя в глазах да от изобилия разных порочных мыслей в своих головах, чуть с ума-то и не посходили. Друг друга пихают, бранятся меж собой, на ларцы лезут, руки свои загребущие к ним так и тянут. Адим отгонять их не успевает, лупит, чуть дубинку не сломал, а Иван стоит себе потихоньку, медведя поглаживает да посмеивается.

– Ну ладно, хватит, на чужие подарки зариться. А ну-ка слуги, закрывайте ларцы! – вдруг скомандовал он, – ну что бояре, увидели силу мою денежную, богатства мои несметные узрели! И это ещё не всё, коли надо будет, всё ваше царство таким золотом засыплю, всем достанется! Ну, а если вы для меня кумовьями послушными станете, то вам такого богатства больше всех перепадёт! Хотите?… – разжигая в боярах алчную страсть, предложил Иван.

– Да, конечно хотим! Да нам бы хоть малость от всего, а то живём мы бедно! Царь Путила нас совсем не ценит, не любит, поборами обложил, с вотчины три шкуры дерёт, всё себе в свою казну тащит, нам и не разогнуться… – чуть не плача, с явным притворством прибедняясь, жалуются бояре Ивану, а сами-то к ларцам с золотыми побрякушками так и тянутся.

– Ну, хорошо-хорошо, пожалею я вас,… и уж коли так, то половина этих сундуков ваша будет, но это только если вы мне сейчас же без всякого царского приказа приведёте Власту!… – продолжая требовать своё, посулил им Иван. Ох, бояре, ох и жадные душонки, что для них царское повеление, когда им золота с три короба обещают.

– Да, посол, да наш гость дорогой, мы тут же её тебе приведём!… – загомонили они и всей гурьбой немедленно бросились за царевишной.

– Ну и дела,… вот что продажная натура с людьми делает,… за горстку золота готовы на всё, и царя предать и принцессу отдать… – едва бояре умчались, иронично заметил Адим.

– Да точно говоришь,… такой уж они народ, и мать родную продадут, не поморщатся! Эх, молодец Сергуня славно ты с золотом придумал,… теперь мы этими боярами легко, как кроликами за морковку, управлять сможем!… – весело похохатывая, воскликнул Иван.

– Ну, с ними-то всё понятно, а вот как же царевишна,… как с ней быть! Какая она? Такая же, как на портрете, или другая?… а что если я ей не понравлюсь, а вдруг она меня не признает!?… – с большим сомнением в голосе, внезапно воскликнул Адим и, смутившись, замолчал. Друзья, поняв его настроение, не захотели ему перечить, и тоже примолкнув, стали в тишине напряжённо ждать появления Власты. У Адима были совершенно справедливые переживания, ведь всё могло бы статься совсем не так, как он себе представлял, и все эти волнения не давали ему покоя. Но вдруг всё разрешилось само собой.

10

Дверь, ведущая в соседний коридор, внезапно отварилась и на пороге появилась царевишна Власта. А за ней рядком, медленно ступая, боясь, что она станет их бранить вошли бояре. Красивая и статная, царевишна, плавно войдя в хоромы, произвела на всех гостей ошеломляющее впечатление. Её вьющиеся русые волосы, сплетенные в тугую косу и глаза изумрудного цвета, излучающие необыкновенную теплоту, в сочетании с алыми, словно малина губами привели Адима в благоговейный трепет. У принца тут же перехватило дыханье и он бедняга, не смея даже, и шелохнуться, восхищённо замер, глядя на Власту влюблёнными глазами. Да, такой красоты ещё свет не видывал. А Власта степенно окинув всех своим ясным взглядом, неспешно вышла на середину и, встав в величественную позу, гордо заявила.

– Ну что же, послы-сваты, вижу я, что вы основательно подготовились к своему визиту,… да только зря всё это! Не пойду я за владыку вашего,… не надобен он мне,… и денег я ваших не приму! И приказа своего дядюшки-царя я не выполню! Он мне не указ! А будете настаивать, я медведя разбужу да на вас же и натравлю,… и не думайте, что он меня не послушается, послушается и ещё как! Все ваши ценности-драгоценности раскидает-разбросает, а с вас, всю вашу спесь богатейскую посдирает! Ох, берегитесь,… и не смейте мне перечить! Всё,… не о чем мне с вами более говорить! Надоели вы мне,… проваливайте прочь, и всё тут! – сердито крикнула она и, растолкав окружавших её бояр, уже было собралась уйти обратно к себе в покои, как Адим пришедший в себя от такой её резкой речи немедля бросился пред ней на колени и вскричал.

– Постой принцесса, не уходи! От судьбы не уйдёшь,… поверь, уж я-то знаю! Послушайся шута,… я обманывать не стану,… ведь шуты никогда не лгут, мы всегда говорим только правду! Задержись хотя бы на минутку, поговори со мной,… а уж коли мой разговор тебе нечего не скажет, так делай, как знаешь… – взмолился он, преданно и пронзительно глядя на неё через белые белила маски своими жгучими, полными любви карими глазами. Власта заслышав столь горячую речь, тут же остановилась и, повернувшись к Адиму, посмотрела прямо ему в лицо. И о чудо, едва их взгляды встретились, как она неожиданно вздрогнула и чуть заметно охнув, улыбнулась.

– Оставьте меня с ним немедленно, я выслушаю его!… – задрожавшим от волнения голосом воскликнула она.

– Но как же так, царевна,… вы с шутом, и наедине,… но это же неслыханно… – разом забубнили бояре.

– Если вы хотите, чтоб принцесса ответила согласием на наше сватовство, так послушайтесь её! А я со своими слугами останусь и пригляжу, чтобы ничего плохого не приключилось,… мой шут верный человек и злого слова ей не скажет! А вы, подождите за дверью, как того желает принцесса… – настойчиво и в тоже время ласково потребовал от них Иван.

– Ну ладно, уж коли ты так говоришь, и обещаешь приглядеть за ними, то мы пожалуй пойдём… – жадно поглядывая на манящие ларцы с золотом, ответили бояре и тут же удалились. И только за ними захлопнулась дверь, как Власта просящим жестом указала Адиму подняться с колен.

– Встаньте, ваше высочество принц Адим… – немного застенчиво молвила она, и её голосок в этот момент звучал так мягко и нежно, будто где-то рядом переливаясь, зажурчал ручеёк.

– Но как!? Как вы узнали, что это я!? – чуть удивлённо вскликнул принц, поднимаясь с колен.

– Да всё очень просто,… твои глаза, твой пронзительный взгляд,… его не скрыть ни за какой маской. Хоть ты и спрятал своё лицо, но глаза свои, тебе не утаить,… они-то и выдали тебя, вот я и узнала… – легко перейдя на дружеское обращение, ответила Власта и тут же достала из складок своего платья маленький портретик принца, тот самый, что он отправил ей тогда.

– Он у тебя,… ты его сохранила, так значит, я тебе небезразличен!…– восторженно отозвался принц Адим, видя, как бережно и трепетно держит его портрет Власта.

– Ну, конечно же, небезразличен,… глупенький! Я, как только увидела на этом рисунке твои глаза, так сразу поняла, что ты именно тот человек, который мне необходим, и которого стоит ждать… – ласково посмотрев на него, ответила она и нежно погладила его по волосам. – Но только уж ты говори чуть тише, а то нас могут подслушивать… – указав на дверь, добавила она.

– О, а я-то совсем и забыл о предосторожностях,… а ведь мы с друзьями как раз только для этого, так и нарядились. Да и весь этот спектакль мы устроили для того, чтобы запутать стражу и не вызвать ни у кого подозрения. Это такая наша придумка,… я так рвался к тебе, так хотел увидеть и поговорить с тобой, что нам пришлось пойти на такое лукавство. А ещё мы это сделали для того, чтобы твой дядюшка не узнал меня и не помешал нам встретиться. Проведали мы, что держит он тебя взаперти и хочет замуж насильно отдать за корыстного богатея, вот и примчались к тебе на выручку как можно быстрее, даже толком и не успев придумать чего-нибудь другого. Ты уж нас прости, что мы так выглядим… – понизив голос почти до уровня шёпота, быстро проговорил Адим.

В тот же миг он нежно взял принцессу за руку и посмотрел на неё с такой искренней преданностью, что она приблизилась к нему и, невзирая на его густой грим, тихонько с проникновенной лаской поцеловала его в губы. У Адима от такого прикосновения, словно крылья за спиной выросли, и он, расправив грудь, будто воспаривший сокол, восторженно закричал.

– Так выходит, ты меня любишь! Значит, ты согласишься стать моей женой! Так мы можем прямо сейчас бежать из дворца и сыграть свадьбу!… – не помня себя от радости, загомонил он. И ещё неизвестно сколь долго продолжался бы его восторг, но Иван подскочил к нему и, прикрыв ему ладонью рот, остановил счастливца.

– Ну что за влюблённый олух,… тебе же было ясно сказано говорить тихо,… уймись балаболка. Ты уж принцесса прости его, он всю дорогу нам покоя не давал, объясняя, какая ты замечательная девушка, какая ты праведная душа, и так боялся, что ты не согласишься уехать с ним,… а тут такое,… вот он и сорвался, совсем голову потерял… – шутливо шикнув на Адима, обратился он к Власте.

– Да нет ничего страшного…, я его понимаю, ведь я чувствую то же самое и готова немедленно последовать за ним. Меня здесь более ничего не держит, здесь уже нет того прежнего царства, что было во времена правленья моего отца. Здесь осталась лишь алчность да корысть, мой дядюшка совсем помешался на золоте да на богатстве,… и ради денег готов предать идеалы прошлых лет. Тут всё надо менять,… и я не могу, да и не хочу здесь более оставаться. Поэтому я с таким нетерпением ждала Адима,… моего единственного избранника,… я верила, что однажды он придёт. И вот он здесь,… и теперь мы можем идти… – не отрывая своего влюблённого взгляда от принца, ответила Ивану Власта и едва она это сказала, как с той стороны двери послышался громкий девичий крик.

– Пустите меня к ней! Не смейте меня удерживать!… – доносилось из-за двери.

– Это кричит Воля! – воскликнула Власта.

– Какая ещё Воля!? – услышав знакомое ему имя, тут же встрепенулся Иван.

– Как какая,… моя служанка и подруга,… видимо случилось что-то срочное, раз она так рвётся к нам… – быстро ответила Власта, и мгновенно подойдя к двери, отворила её, – пропустите немедленно! А сами оставайтесь за дверью!… – властно повелела царевишна, взяла Волю за руку ввела её в палаты, и тут же захлопнула дверь прямо перед самым носом бояр.

– Что такое Волюшка, что произошло!?… – тут же спросила Власта.

– Царь возвращается, и скоро будет во дворце! Бояре, едва поддельные послы-сваты появились, отправили за ним,… и теперь, я видела, гонец уже вернулся, а значит и Путила где-то рядом! Скорее, вам надо уходить… – переводя дух, запыхавшись, молвила она.

– Но откуда же ты узнала, что послы поддельные? – бегло спросила её Власта.

– Да как же не знать,… ведь я ещё там, внизу, когда они только подъехали, лишь Иванушку увидела, так сразу его и признала,… да тут же поняла, что это они тебя выручать приехали. Да скорей побежала по дворцу носиться, проверять, не узнал ли кто его ещё, помимо меня! Час бегала, смотрела,… так вроде всё в порядке,… а тут мне говорят, что тебя к послу в палаты повели,… ну я быстрей сюда и прибежала… – чуть отдышавшись, пояснила Воля, и всё на стоявшего возле трона Ивана поглядывает. Да он и сам от неё глаз не отводит, стоит ресницами хлопает и изумляется. А тут видит, она свои объяснения закончила, так он не в силах далее сдерживаться трон бросил и к ней ринулся.

– Не может быть,… ну неужели это ты, голуба моя,… тебя ли я вижу? Радость ты моя! – воскликнул он и, не спрашивая ни у кого разрешения, крепко обнял её. – Так вот значится, куда это ты тогда подевалась! А я-то тебя ждал, мучился, поверить не мог, что ты меня бросила,… уж решил, не увижу больше,… а тут вон оно как всё обернулось… – пустив лёгкую слезу, радостно пролепетал он.

– Да, я это,… ведь я тогда и сама не могла поверить, что между нами всё пропало,… и всё ждала, когда же мы встретимся! Теперь-то ты понимаешь, что не по моей вине я в тот день не пришла,… царь Путила всех кто имел отношение к царевишне, велел из дворца более не выпускать и держать взаперти,… вот я и не пришла. Так переживала,… думала, как тебя найти, как увидеть тебя, сокол ты мой ясный,… Иванушка ты мой родненький,… а тут гляжу, ты переодетый в заграничного свата из кареты вылазишь. Ну, я сразу и обмерла, а потом-то догадалась, смекнула, что вы затеяли дело доброе, важное дело… – обрадовавшись такой приятной встрече прильнув к Ивану, заметила Воля.

– Ах, ты моя понятливая, ах ты догада моя,… ну уж теперь-то я от тебя ни на шаг не отойду,… Волюшка ты моя милая, отрада ты моя… – не желая отпускать свою вновь обретённую возлюбленную обнимая и целуя её, нежно молвил Иван.

– Ну, вот и наш Иванушка растаял,… видимо придётся нам теперь их всех отсюда на руках выносить… – расчувствовавшись от такого воссоединения украдкой вытирая накатившую слезу, пошутил Михайло, обращаясь к растроганному, так же как и он, Сергуне.

– И не говори,… это всё так неожиданно,… вот уж не знаешь, где свою любовь найдёшь, где повстречаешь… – вспомнив про свою любимую жёнушку, молвил тот. На какое-то мгновение все как будто забыли, где они находятся и зачем сюда пришли. В палатах белокаменных воцарилась всеобщая идиллия любви и понимания. Но вдруг принц Адим, внезапно осознав весь драматизм происходящего, встрепенулся и приглушённо воскликнул.