Читать онлайн Серп властителя бесплатно

Глава 1

Если кто-то вздумает снова вякнуть перед выходом, что вылазка пройдёт спокойно, или ещё что-то такое же умиротворяющее, надо будет не забыть выбить ему зубы.

Командор Алед Ард Гвинн в приметы не верил. Но готов был начать. Потому что в последние несколько походов обязательно находился умник, который так или иначе заверял остальных или успокаивал себя обещаниями, что на вверенном их отряду отрезке приграничья уже давно ничего не случалось. И каждый раз что-нибудь обязательно случалось. Потом, правда, списывали на “ну надо же, кто бы мог подумать”, “ну теперь то мы им показали, больше не сунутся” и прочие никчёмные оправдания. Расслабились, что есть, то есть – вот и всё оправдание.

Здесь действительно долгое время было спокойно. Патрули возвращались с благоприятными докладами, даже некродских следов не находилось, не говоря уж о них самих. До недавних пор. А вот последние несколько вылазок закончились не так, как хотелось бы. То пару раз наткнулись на бродячих, оголодавших и одуревших некродов – уничтожили без собственных потерь. То вообще нос к носу столкнулись с тангатскими магами – и какой демон их сюда пригласил…

Командор хмуро оглядел полоску густого кустарника в преддверии леса, а где-то на спине уже зудело предощущение очередной пакости. Зудело и чесалось. Косой дождь молотил по голове и плечам, заволакивал пеленой темную стену леса, не позволяя заранее заметить опасность. Самое то. Лошади, оставленные на краю луговины, беспокойства не проявляли – они обычно первыми чуют некродов – но это совсем не успокаивало Аледа.

– Командор? – осторожно спросил Итель Гваллтер, один из четверых цепторов-ветеранов в отряде. – Что-то не так?

Цептор Гваллтер служил в его отряде с самого начала, ещё когда Алед был только назначен на должность командора. Опытный солдат, правда абсолютно лишенный каких бы то ни было амбиций. Полжизни в цепторах, полголовы седины, а в голове кладезь всевозможных знаний о некродах и солдатских баек. Гваллтер попросту не любил лишней ответственности, но прикрывать спину командор предпочел бы доверить именно ему.

– Не так, – сухо ответил Алед и продолжил вглядываться в кусты, так как чутьё просто не давало продолжить путь.

Демоновы заросли почему-то очень хотелось обойти кругом, а не вламываться в них, чтобы зайти в лес. Командор обернулся, поискал взглядом фигуру эвоката Нада, прячущегося за спинами цепторов и зябко кутавшегося в свой неудобный длинный плащ. Который теперь явно собрал в себя ведро воды и весил едва ли не больше солдатской брони. И чего он так привязан к этой тряпке? Напрочь отказывается выходить без своего плаща куда-либо. Ну может кроме как в сортир.

– Что слышишь? – спросил Алед и Над поспешно шагнул вперед.

– Ничего, – шевельнул он посиневшими от холода губами. – Но дождь… Надо бы ближе подойти.

– Так сеть закинь уже, – командор обречённо вздохнул.

С тех пор как ещё двоих эвокатов изрядно потрепали тангатские маги, и теперь они пролёживали бока в лазарете, в распоряжении отряда был только недотёпа Над. Ему не было равных в открытом бою, но тугодум он был невероятный. Приор корпуса, конечно, пообещал прислать ещё парочку эвокатов, но поди дождись ещё. По опыту Алед знал, что прошения в ставку ордена Клинков Рассвета идут долго, а удовлетворяются и того дольше. Граница далеко, а в столице забот хватает и без того.

Над уныло кивнул и высвободил кисти рук из-под плаща. Протянул вперед – руки подрагивали. Под бледной кожей по рисунку вен побежали лиловатые огоньки, постепенно набирая силу свечения. Тонкие нити потянулись от кончиков пальцев, изгибаясь, поползли в сторону кустов. Переплетались на ходу, образуя изящную сетку. Работал эвокат красиво, тут претензий не было. Поневоле засмотришься. Если в зарослях кто-то таится, от эвокатской сети это не укроется. Правда присутствие отряда тоже не останется в тайне, но тут уж выбирать не приходится.

Над прикрыл глаза, улавливая мельчайшие вибрации сети. Как паук на паутине. Лиловое свечение обозначило вязь проступивших вен на его лбу и щеках. Наконец, эвокат тряхнул руками, дёрнулся и пробормотал:

– Пусто, командор. Только пара птиц.

– Ну вот, – хохотнул кто-то из новичков за спиной. – Чего и стоит опасаться, так разве что доспех обгадят.

Итель Гваллтер покосился на командора и медленно, вразвалку подошёл к шутнику. Оглядел новичка снизу вверх – тот был на добрую голову выше. Прошёлся взглядом по ладно сидящему дублету, по нагруднику кирасы без вмятин и царапин, по блестящему новёхонькому шлему-мориону.

– Обгадить доспех не только птицы могут, – сокрушённо вздохнул он. – Да. А по мне так лучше птицы. Изнутри-то сложнее отмывать.

Новичок дёрнулся было ответить, но нашёл ума смолчать. И молодец. Алед повнимательнее глянул в лицо смешливого цептора. Мадок Лэт Хивель, академия ордена Первых Столпов, добровольный перевод в орден Клинков Рассвета. Лэт – ну разумеется. И что их всех так тянет служить на границе с Тангатой в передовых разведотрядах? Впрочем, даже они – отпрыски самых влиятельных аристократических родов тут быстро становились похожими на нормальных людей. А чуть больше допустимого дерзость… Что ж, тут приграничье, глушь. За острое слово под плеть не поставят.

– Цептор Хивель, цептор Гваллтер – сказал командор, – Берите эвоката и пройдитесь вдоль линии кустов вон до того холма.

– Чего нам следует искать, командор? – уже серьёзно и собранно спросил новичок.

– Всё. Всё, что вызовет у тебя удивление, вопрос или просто не понравится. Если что непонятно, спрашивай у Гваллтера.

Дождь усилился. Кроме того, начал вдруг бесноваться и дико завывать ветер, словно стихия вступила в тайный сговор с Тангатой. Хотя и это исключать нельзя. Тангатские маги – те ещё выдумщики. И вроде бы думать о таком нелепо, но вот не хотелось никак идти к лесу. Даже после эвокатской проверки. Тревога не смолкала, не отпускала. Колотила набатом в виски. Хоть он и не лэт, и его способности вообще никак не связаны с Кровью, однако доверять своему натренированному службой в приграничье чутью Алед привык без всяких сомнений. Ошибок не было никогда.

Фигурки двоих цепторов и эвоката уже были едва различимы в пелене дождя, когда одна из них резко развернулась и бросилась назад. Судя по нелепому силуэту – это был Над в своем огромном плаще. Он явно что-то кричал, но из-за дождя и ветра доносились только обрывки невнятных звуков. Оставшиеся цепторы настороженно оглядывались в поисках источника тревоги эвоката, но все было по-прежнему – ливень, мокрая высокая трава, ветер терзающий макушки деревьев.

Эвокат бежал, путаясь в полах. Поскользнулся, упал, потом поднялся и продолжил бег, отчаянно размахивая руками. Медленно. Очень медленно. По крайней мере так показалось Аледу, и чутьё почти что взвыло – беда.

– Готовьтесь! – гаркнул он.

Рванул из ножен меч, перехватил поудобнее щит, привычно отслеживая построение цепторов. Отряд действовал слаженно, как всегда, но вот только непонятно было откуда ждать нападения. И кого вообще ждать?

Над снова свалился. Барахтаясь в грязи, поднялся на четвереньки, потом на колени. Уже не успевая добежать, вскинул руки перед собой, окружил отряд слабеньким магическим щитом и завопил изо всех сил:

– Они сзади! Сзади! – в голосе был ужас.

Первыми некродов учуяли лошади. Захрипели, заржали в испуге – протяжно, с привизгом. “Разбегутся” – равнодушно подумал Алед, разворачиваясь.

Как? Как они сумели зайти со спины? На открытом месте – позади тянулись луговины с редкими перелесками. Да и вообще как могли проникнуть на земли Амеронта так глубоко?

И их было слишком много.

Из-за плотной завесы дождя надвигались они слаженной цепью. А значит Пастухи были тоже где-то неподалеку. Совсем скверно. Повинуясь приказам Пастухов, некроды превращались из хаотичных, беснующихся тварей в подобие войска, способного действовать вполне эффективно. И это, как и количество нападающих, не оставляло шансов уцелеть.

– Не трать силы, – перекрикивая ветер, заорал Алед эвокату. – Отпусти щит, скинь всё в сигнал.

От наспех сооруженного силового щита проку сейчас нет совсем. Сколько бы там не было энергии у эвоката – пусть хоть все выбросит – надо попытаться сообщить в расположение корпуса.

Над услышал, закивал быстро. С колен он так и не вставал. Дернул застёжки плаща, тот тяжелой грудой свалился с плеч. Затрясся всем телом – не от холода, от напряжения. Развел руки в стороны, чтобы вновь свести их уже над головой. Яркий синий столб света разрезал серую пелену, поднялся вверх и расцвёл там, высоко в небе диковинным цветком.

Алед с разворота рубанул первую протянувшуся к нему лапу с кинжалами длинных когтей, отпрыгнул в сторону и принял на меч второго некрода.

Началось.

Вечерами, после завершающего день общего построения, в широких коридорах академии становилось очень тихо и даже как-то торжественно. Во всяком случае, Брайду нравилось считать, что именно “торжественно”. Стук сапогов дежурных по плитам отполированных каменных полов звучал гулко, поднимался легким эхом к высоким сводам, и его можно было услышать очень издалека. Что вполне устраивало Брайда – так он мог заранее знать куда соваться не следует и строить маршрут своих не очень законных вылазок наиболее эффективно. Интересно, можно ли сослаться на такой тактический опыт при обязательном еженедельном отчете криптору? Наверное, всё-таки не стоит.

Брайд усмехнулся собственным нелепым мыслям и замер, прижавшись к одной из массивных шестигранных колонн, которые украшали вход в галерею, ведущую к Парадному парку. Он переждал пока шаги дежурных стихнут в отдалении, и почти неслышно ступая подошвами мягких сапог, перешел на лёгкий бег. Нужно было побыстрее миновать длинную галерею – время, когда два дежурных патруля расходились на максимальное удаление друг от друга и от галереи, было жёстко ограничено. Насколько жёстко – Брайд успел проверить еще в первый же год обучения в академии Холодного Звена. Дважды. Причём за повторное нарушение он уже не сумел отделаться черными работами на кухнях, а заработал телесное дисциплинарное взыскание, а попросту – порку.

Поэтому теперь каждый раз, когда приходилось перебегать галерею, держась стороны, где залегали самые глубокие тени, у Брайда слегка начинала зудеть спина где-то в области лопаток. С тех пор прошло уже почти десять лет, а не забылось. Вообще, весь первый год обучения Брайд помнил отчетливо и ярко, как будто это было совсем недавно. Слишком много событий, новых впечатлений, восторженных ожиданий и ощущения, что вот оно – теперь ты стоишь у самой первой двери в свою мечту. Потом, конечно, новизна подстерлась, радость, как монетка в долгом обороте, чуть потускнела, а мечты превратились в цель – ясную, желанную и отточенную, как лезвие меча.

Но бегать в Парадный парк Брайд так и не перестал. На самом деле, четыре раза в год, в первую ночь каждого терциона – периода обучения, на которые был поделен учебный год в академии, он и трое его приятелей обязательно встречались в облюбованном ещё на первом году месте. Там, где Парадный парк примыкал к конюшням, сразу за ними начинался небольшой лесок. Он отделял парк от тренировочных полей, и по нему особенно никто не ходил – к полям вела широкая дорога прямо от центрального входа в академию. Но в самом лесу была настоящая скала, одним боком вросшая во внешнюю стену, а с другой стороны почти совсем неприметно скрывалась глубокая ниша, почти пещера. Пещеру обнаружил конечно Трев Лэт Сеиссил, прозванный вскоре Следопытом за невероятную способность замечать сокрытое. С тех пор они и придумали эту своеобразную традицию. Нарушающую несколько правил и оттого еще более привлекательную для курсантов. Брайд допускал мысль, что об их регулярных побегах крипторы если не знают точно, то наверняка догадываются. Но пока никто из их компании не попался на горячем, на это если и не закрывали глаза, то слегка отводили их в сторону.

Вся четвёрка друзей была из самых именитых родов Амеронта. Все лэты, и при этом показывающие крайне высокие успехи в обучении по всем дисциплинам академии Холодного Звена. И хотя Устав академии гласил о непреложном законе равенства курсантов, для некоторых из них всё-таки существовали негласные привилегии. Пусть и в форме всего лишь легкого попустительства незначительным нарушениям дисциплины. А не попадаться они уже давно и мастерски научились. Хороший курсант безупречен во всём, если уж поминать Устав.

В пещере его уже ждали. Трев Следопыт и братья-близнецы Мэбон и Ифор Лэт Кледвилы. Брайд всегда приходил последним, и это тоже было традицией.

– Братья, случай, по которому мы здесь сегодня собрались, заслуживает отдельной пышной речи, – с улыбкой сказал Мэбон. – Но, пока мы ждали нашего Брайда, я вдруг подумал, что заготовленная мной пышная речь может катиться к демонам, а достаточно будет сказать только одно – поздравляю с началом последнего терциона в академии. И время, отведённое на речь, лучше потратить на распитие чудесного напитка, который нам раздобыл добрейший Трев.

Он извлек из-за спины бутылку тёмного стекла и торжественно приподнял её на уровень глаз.

– Видите? Видите, как переливается дорогое вино в этой бутыли?

В тусклом свете единственной свечи едва ли можно было различить лица друг друга, но всегда многословного и насмешливого Мэбона это никак не смущало.

– Не видите? Ну тогда просто представьте. И давайте насладимся и представлением, и самой выпивкой.

Бутылка была пущена по кругу и очень быстро опустела.

– Ну а теперь, – Мэбон заговорщически понизил голос, – Настало время признаний. Мы все хранили интригу, согласно договорённости, до начала последнего терциона. Сейчас же я заявляю – признавайтесь.

Они договорились не раскрывать друг другу своих намерений о дальнейшей карьере, хотя прошения о вступлении в ордена были отправлены ещё в начале года. Придумал это, конечно, всё тот же Мэбон. Чтобы не вызывать сомнений в правильности выбора – так он сказал. Затея отчасти была неплохой, ведь многолетняя дружба могла действительно влиять на решения.

– Ну так сам и начинай, – пробурчал Ифор.

Братья внешне были почти неотличимы, но по характеру различались как день и ночь. Весельчак, балагур Мэбон и немногословный, даже угрюмый Ифор.

– Я остаюсь в ордене Холодного Звена, – голос Мэбона вдруг стал серьёзным. – Знаю, что слава здесь зарабатывается не так быстро, но есть обстоятельства…

– Знаем мы твои обстоятельства, – ехидно поддел его Трев. – Славы тут особенно не заработаешь, зато в должностях расти быстро – лучше ордена не бывает. И мундиры краше всех остальных, да?

Мэбон картинно вскинул перед собой ладони.

– Да. Ты меня сразу раскусил, хитрый Следопыт. Когда я представлял себя в обмундировании цептора, понял, что синий и серебро лучше всего подойдут к цвету моих глаз. А какие у них плащи… Ну а сам-то ты? Погоди, попробую угадать… Клинки Рассвета, да?

Трев хмыкнул и промолчал. Уж его стремление тайной ни для кого не было. С первого года Следопыт грезил о службе в передовых отрядах, готовился, изучал архивы приграничья, хвостиком ходил за криптором Лонгури – бывшим цептором-ветераном Клинков.

– Я подал прошение в Первые Столпы, – хмуро сказал Ифор, зная, что если не вмешаться, перебранка его брата с Тревом может затянуться надолго.

– И я туда же, – Брайд улыбнулся.

– Отчего-то я не удивлён, – Мэбон хлопнул себя по колену. – Так что получается – никто даже не подумал о славном ордене Серпа Ревнителей? Как же так? Если так будет продолжаться, орден скоро останется без пополнения.

– Не останется, – всё так же хмуро ответил ему Ифор. – В этом году Серп-Легат пришлёт свой список в нашу академию.

– Откуда знаешь? – насторожился Трев, который не раз говорил, что скорее пойдет служить грантом куда угодно, чем цептором в орден Серпа.

– Слышал разговор крипторов, – нехотя отозвался Ифор. И уточнил, – Случайно.

Мэбон возмущённо всплеснул руками.

– И ты молчал! Даже мне не сказал.

– А чего зря болтать? Тут разве что изменишь, знай – не знай.

В этом был весь Ифор. Если информация казалась ему однозначной, он не торопился ею делиться ни с кем. За что, кстати, был неоднократно порицаем крипторами, которые считали, что хороший цептор должен уметь делегировать решения о ценности сведений старшим по званию. Брайд как-то подсмотрел записи в его личной карточке. Не специально, конечно – криптор Мэикел, преподаватель военной истории – как-то случайно позабыл карточку Ифора в стопке архивных отчётов по сражению при Гоушане. Брайд как раз должен был разобрать их и систематизировать по датам. Любопытство не позволило Брайду просто отложить личное дело друга и не сунуть туда нос, хотя поступок и был не очень порядочным. Там как раз и выделялась, как особенный недостаток Ифора Лэт Кледвила – “склонность к излишней самостоятельности, продиктованная недостаточно глубоким пониманием иерархии принятия решений”.

Тогда Брайд бегло пролистал объёмный список достоинств и недостатков, но на подразделе “личная мотивация и предпочтения” всё-таки почувствовал себя достаточно смущённым, чтобы закрыть и отложить в сторону карточку. В конце-концов, что нового можно узнать об особенностях поведения того, кого близко знаешь последние десять лет? Сам Брайд уж точно бы не хотел, чтобы друзья узнавали о его “предпочтениях и особенностях” из отчетов крипторов.

– Ладно, – Мэбон тщательно закапывал пустую бутылку под слой сухих листьев и куски дёрна в углу пещеры. – Будем надеяться, что Серп-Легат не будет жадничать и запросит для своего ордена всего лишь парочку ардов. А мы отправимся туда, куда нас влечёт призвание.

– Ага, – невозмутимо проговорил Трев. – Кто-то, например, под крыло байлифа Присса Ард Рходри. Влекомый исключительно призванием.

Брайд не сдержал смешка. Предварительная договорённость о браке между Мэбоном и дочерью главы ордена Холодного Звена давно уже стала предметом для постоянных шуток. Учитывая то, что подобные договорённости крайне редко заключались раньше, чем курсант надевал мундир цептора, друзья упражнялись в остроумных догадках о причинах такой поспешности последние два года. Сам Мэбон только загадочно улыбался и отшучивался в ответ. И, разумеется, Ифор тоже не спешил делиться тем, что знал. Просто потому что это был Ифор.

– Зависть – недостойное чувство для цептора, – наставительно сказал Мэбон, отряхивая руки. – Покровительство достойнейшего байлифа Рходри – всего лишь признание моих успехов в обучении и способностей, как нельзя более подходящих для службы в рядах Холодного Звена.

– И качеств, как нельзя более привлекательных для его будущего зятя, – в точности повторив его тон, продолжил Трев.

– Ох, уймите уже этого вредного юношу, – Мэбон толкнул Следопыта кулаком в плечо. – Только то, что ты раздобыл нам вина, спасает тебя от жестокого наказания – провести остаток ночи, выслушивая рассказы соседа по комнате о невероятной красоте и прелести девицы Альми Ард Рходри.

– А что, соседу удалось ее увидеть наконец? – рассмеялся Трев. – Или же, как и прежде, будет “ну, по крайней мере, она стройна”?

– Хватит уже, – сказал, как припечатал, Ифор. – Пора идти, а то нам всем остаток ночи будут рассказывать о прелестях штрафных работ вплоть до окончания терциона.

– Действительно, пора, – хохотнул Брайд. – Ифор уже превращается в Мэбона – он заговорил фразами длиннее, чем в три слова. Мы тогда их вовсе не сможем отличать. Пошли.

Оглядев напоследок пещеру, Брайд вдруг поймал себя на смутном ощущении потери. Как будто прощался с чем-то. Он тряхнул головой, отгоняя неуместное чувство, и осторожным легким шагом направился через лес. Назад в академию.

Через два дня в академию Холодного Звена прибыл куратор Совета Трех. И это, конечно, сделало все варианты послабления дисциплины невозможными. Крипторы из шкуры выворачивались, чтобы показать слаженную работу академии, её безупречное следование Уставу и идеально вымуштрованных курсантов. Визит куратора – большая честь и ещё большая ответственность. От того, насколько уполномоченный от Совета сочтет порядок в академии приемлемым, зависели и карьеры, и финансы и судьбы.

Первые дни куратор сидел в архивах, изучая только документы. Ни с кем особенно не общался, приходил на рассвете, а уходил, только когда заканчивалось вечернее построение. Иногда вызывал канцеляра и требовал какие-то недостающие бумаги. Канцеляр скользил по коридорам испуганной тенью. Крипторы лютовали больше обычного, накладывая взыскания не только за проступки, но и чуть ли не за косые взгляды.

Закончив с отчётами, куратор стал присутствовать на тренировках. Брайд нет-нет, а позволял себе коситься на закутанную в плащ фигуру на командирской трибуне – любопытствовал. Фигура выглядела зловеще. Хотя, возможно это было оттого, что вокруг куратора просто витал тяжёлый туман всеобщей настороженности. Поговаривали, что однажды, может лет двести тому назад, по результатам отчёта куратора одна академия была расформирована, а все курсанты распределены по самым диким корпусам приграничья. Врали, скорее всего.

А наутро седьмого дня, прямо на построении криптор Лонгури зачитал несколько имён, в числе которых прозвучало и имя Брайда.

– Курсанты, – своим четко поставленным резким голосом сказал криптор. – Вам приказано сопроводить куратора Совета Трех в закреплённую за академией школу эвокатов, с целью проверки ваших навыков. Вы будете примером полученных знаний и умений курсантов взаимодействовать с эвокатами. Оговорюсь, что имена были выбраны случайно, вне зависимости от ваших успехов в этой работе. Но мы верим, что каждый курсант нашей академии может с честью доказать, что обучен и способен быть проводником эвокатов. Ваша задача продемонстрировать это господину куратору. Командором временного отряда я назначаю курсанта Брайда Лэт Бринэйна, так как куратор настаивает на отсутствии при данной проверке офицерского состава. Курсант Бринэйн, задержитесь после построения на плацу, я выдам вам отдельные указания.

– Какая стремительная карьера, командор, – насмешливо прошептал в спину Брайда Мэбон, когда покидал плац вместе с остальными.

Брайд, не меняя строевой позы, терпеливо ждал, когда чёткий звук шагов курсантских сапог стихнет, а на плацу останутся только он и бывший цептор Клинков Рассвета – кумир Трева и, по мнению Брайда, один из самых жестких крипторов академии. Начал накрапывать привычный весенний дождь. Капли ложились на ресницы, застилая картинку перед глазами неровной дрожащей пеленой.

– У вас будет непростая задача, курсант, – сказал Лонгури, сразу переходя к делу. – Вы отвечаете за дисциплину в отряде и одновременно должны произвести впечатление на куратора. У меня недостаточно информации для того, чтобы дать вам прямые указания как именно следует держаться с ним. Но вы зарекомендовали себя как достаточно разумный и сдержанный в поступках и словах курсант, я рассчитываю на ваши способности. Кроме того, легат школы Звена хвалил ваши успехи в работе с эвокатами. Вопросы?

Брайд смотрел прямо в худое, обветренное до красноты лицо криптора, которое корёжили несколько старых шрамов – от когтей – и раздумывал, стоит ли задавать свой вопрос.

– До отбоя ещё целый день, курсант, – Лонгури неприятно усмехнулся. – Спать команды не было.

– Хочу спросить – был ли выбор меня во временный отряд связан с моим происхождением? – всё-таки спросил Брайд.

Криптор нахмурился и сухо ответил:

– Повторю – имена были выбраны случайно. А командором предложил назначить вас я. Ещё вопросы?

– Вопросов нет, криптор.

Вопросы, конечно, были, но Брайд решил не допытываться дальше, хотя подобное совпадение и показалось ему весьма странным. Случайность ли, что из полусотни курсантов последнего года обучения в отряд из шести человек попал сын одного из членов Совета Трех? И что бы сейчас не говорил криптор…

– Выступаете в полдень, – Лонгури резко развернулся и зашагал прочь.

Дождь, похоже, зарядил на весь день. Мелкий, но навязчивый, постоянный и раздражающий. Мир вокруг, казалось, был укутан в прозрачную мокрую ткань, которая хоть ничего и не скрывала, но размывала очертания, сокращала доступную видимость.

И вообще, Брайд дождь не любил. Неизбежное ощущение сырости, более острые запахи – мокрой шерсти и кожи, лошадиного пота, сырой земли. Ну и, разумеется, необходимость оттирать лицо уже промокшей насквозь холодной перчаткой. И если на плацу или на тренировочных полях обращать внимание на такие мелочи просто не было времени, то сейчас, уныло и монотонно покачиваясь в седле, начинаешь поневоле злиться. И на сам дождь, и на замотанную в тяжёлый серый плащ от макушки до пяток фигуру куратора, задающего темп всему походу. Медленный, ужасно медленный темп. Должно быть, куратор Совета Трех не слишком уверенно чувствовал себя в седле.

В голове тут же зазвучал льдисто-спокойный голос отца: “Ты слишком нетерпелив и порывист, Брайд. Следует учиться смирять свои порывы, добиваться чистого и ровного потока мыслей и четких действий, как подобает цептору и лэту”. Наверное, вот это вот “нетерпелив и порывист” записано в его академической карточке и подчеркнуто жирной линией. Недаром в списке личных тренировок Брайда первым пунктом стояли всегда упражнения на концентрацию и подавление эмоций. И, осознавая необходимость этих упражнений, Брайд их почти что ненавидел.

Миновали тёмную стену леса Мечей, врезающуюся острым клином в раскисшие поля, ещё покрытые кое-где пятнами грязно-серого, пористого снега. Дорога резко повернула налево и вверх, к взгорью, на котором и стояли старинные постройки школы эвокатов Холодного Звена, возведенные ещё во времена Конца Милости. Относительно неповреждённым выглядело только основное здание – уныло-прямоугольное, с четкими линиями крыш, без каких либо украшений, свойственных более поздним постройкам. К главной цитадели робко жались хозяйственные здания – кухни, конюшни, пара складов. Они смотрелись куда более старыми, хотя Брайд знал, что это только на вид. В суровые времена Конца Милости строили без изысков, но крепко – на века. От стены, некогда окружающей весь комплекс, остались только едва заметные руины. Когда бывшая ставка ныне несуществующего ордена Милости была переформирована в эвокатскую школу, надобность в стене отпала, и её уже никто не подновлял, позволив времени постепенно разрушать каменную кладку.

Легат школы встретил отряд у входа. Он зябко ёжился, кутаясь в подбитый мехом плащ. Действительно замерз или слегка напуган визитом куратора? По выражению лица легата – отстранённому и даже надменному – сказать было сложно. Все легаты школ подчинены ордену Серпа Ревнителей, а там, видно, эти маски холодного безразличия выдают при вступлении. И требуют, чтобы больше никогда не снимали.

– Проведите нас сразу к эвокатам, легат Хув.

Брайд впервые услышал голос куратора – тихий, неожиданно мелодичный, словно его владелец был очень молод. Он даже снова попытался разглядеть лицо проверяющего, но, как и прежде, увидел лишь скрытую тенью глубокого капюшона полоску кожи на лбу, темные провалы глазниц и лёгкую ткань шарфа, закрывающего лицо снизу до переносицы.

– Конечно, куратор, – легат жестом подозвал грантов, держащихся чуть поодаль, чтобы принять лошадей.

– Спешиться, – приказал Брайд и первым передал поводья подбежавшему мигом гранту.

Казармы для эвокатов всегда навевали Брайду мысли о лазарете. Что было странным, так как обстановка подходила скорее для скромной гостиницы и уж явно была уютнее, чем в совершенно аскетических комнатах курсантов академии. Может быть, дело было в стойком запахе трав, из которых делали эликсиры и зелья, широко применяемые в школах. А может, в самих эвокатах, лица которых казались ему какими-то нездоровыми. Слишком бледными, слишком худыми. И ещё эта их постоянная заторможенность. Эвокаты всё делали медленно – передвигались, говорили. Нет, Брайд, конечно, понимал, что это оправдано – эвокатов обучали тщательно беречь силы в быту, чтобы эффективно действовать на поле боя. И он сам не раз видел их в тренировочных сражениях. Назвать их там медлительными было бы просто смешно. Но ощущение того, что он попал в обиталище больных людей, всё равно не отпускало.

– Мне нужны орудия последнего года подготовки, – куратор, произнося это, даже не повернул головы в сторону легата.

Орудия. Слово резануло слух, хотя было вполне допустимым. Эвокаты – действительно орудия. Оружие цепторов. Эффективное и очень ценное. Вот правда использовалось такое слово чаще всего только в отчётах и сторонних разговорах.

Легат Хув едва заметно втянул носом воздух.

– Тогда нам следует пройти в изоляторы, – сказал он с тенью недовольства в голосе. – На последнем году эвокаты…

Куратор резко развернулся и зашагал по коридору, определённо зная куда идти, и совсем не собираясь дослушивать начатую легатом фразу. Брайд двинулся за ним, знаком приказав остальным следовать его примеру. С самого начала куратор вообще не обращал внимания на затребованный им же отряд, полностью предоставив Брайду, как командору, решать вопросы организации. К самому Брайду он тоже ещё ни разу не обратился напрямую. Да и вообще никак.

Эвокаты, которые заканчивали свою подготовку, содержались отдельно. Для каждого на последнем году была разработана индивидуальная система обучения, направленная на предельное совершенствование конкретных способностей. Считалось также, что изоляция помогает эвокату полностью отделить своё сознание от себе подобных и оставить его открытым только для своего будущего проводника. И обычно курсантов в изоляторы не допускали. Но, видимо, решения куратора оспаривать было не принято.

Если жилые комнаты эвокатов напоминали лазарет, то изолятор определённо был тюрьмой. Длинный коридор с тяжёлыми дверями по обе стороны. На каждой двери охранная печать, тускло светящаяся блекло-зелёным. Двое грантов на страже в конце коридора и двое цепторов, патрулирующих коридор. То ли охраняли самих эвокатов, то ли всю школу от этих уже почти подготовленных эвокатов.

Куратор остановился у одной из дверей. Легат тут же оказался рядом с ним, словно все ещё надеялся помешать. Неодобрение в его взгляде стало более читаемым, на маске невозмутимости начали расходиться швы.

– Снимите печать, – коротко велел куратор.

– Зачем снимать печать? – голос легата вспыхнул уже нескрываемым возмущением. – Я могу открыть так…

– Снимите печать, – повторил куратор совершенно ровным тоном.

Легат Хув как будто даже дернулся к двери, но исполнять приказ не стал.

– Куратор, это недопустимо. Положения о безопасности и инструкции ордена очень ясно говорят о том, что охранные печати позволено снимать только по особому на то распоряжению высшего командования ордена или же при непосредственной угрозе, согласно перечню угроз, отраженных в отдельном приложении к инструкции, – он уже защищался протоколом, как щитом, видимо, не найдя другого приемлемого выхода из щекотливой ситуации.

– Благодарю, что вы напомнили курсантам полезные выдержки из Положения о безопасности, – невозмутимо сказал куратор, – Отойдите чуть в сторону, легат.

Узкая кисть, обтянутая мягкой кожей перчатки, показалась из-под складок плаща, потянулась к светящемуся знаку печати. Лёгкое движение пальцев, едва заметное глазу, и бледно-зелёные линии вдруг стали терять цвет, а потом и вовсе осыпались вниз, подобно пеплу от сгоревшей ткани. И исчезли.

– Теперь открывайте.

Брайд бросил осторожный взгляд на легата и даже вздрогнул от выражения неприкрытого ужаса на его лице.

Поклон согнул спину легата школы гораздо ниже, чем это было регламентировано Уставом. Он торопливо распахнул дверь и так же поспешно отступил назад.

Куратор входить не спешил. Не оборачиваясь, он проговорил всё тем же мелодичным, мягким голосом:

– Командор Бринэйн, продемонстрируйте вашему отряду процедуру первого взаимодействия.

Чего хотел добиться куратор, снимая печать, Брайд гадать, разумеется, не хотел. Но вопросы всё равно настырно лезли в голову. Позволить не до конца завершившему подготовку эвокату не быть ограниченным ничем – это проверка эвоката или же самого Брайда?

“Эвокат опасен” – это первое, что было записано в учебнике для проводников первого года обучения. – “Эвокат опасен всегда, даже если находится под воздействием печати, даже если его подготовка полностью завершена. Опасна сама его природа, и проводник всегда должен сохранять разумную осторожность при взаимодействии. В том числе и тогда, когда взаимодействие исчисляется годами”.

Чего тогда ожидать от свободного от печатей эвоката?

Брайд молча кивнул, расстегнул и снял промокший плащ, передав его одному из курсантов. Не мешкая, переступил порог, огляделся.

Комната внутри была похожа на обычные жилые комнаты верхней казармы. Узкая, аккуратно застеленная кровать, небольшой шкаф для одежды, стол и два стула, неприметная дверь в уборную. Сложенные стопкой несколько книг. И одна – раскрытая – на кровати.

Взгляд невольно задержался на левой стене, где была вмонтирована тяжёлая металлическая конструкция – балка, фиксаторы для рук, ошейник, к которому крепилась длинная цепь. Судя по слою пыли на все этом добре, устройством для наказаний не пользовались давно.

Эвокат стоял у кровати, спокойно глядя на Брайда. Руки расслабленно опущены вдоль тела, почти болезненная хрупкость, свойственная всем эвокатам, неровно обрезанные чуть выше плеч волосы, на щеке небольшая царапина, скорее всего от бритья.

– Твое имя. – сказал Брайд.

– Сайн, курсант, – эвокат склонил голову.

Если он и чувствовал – а он должен был почуять – отсутствие печати, то никак не показывал свою реакцию на это.

– Прочитай меня, Сайн.

Брайд прикрыл глаза, позволяя осторожному, очень мягкому касанию Силы проникнуть в свой разум. Со временем он привык к этому этапу взаимодействия, но всё равно каждый раз едва сдерживался, чтобы не напрягаться. Эвокат опасен.

– Должен ли я отчитаться вслух? – голос ровен, даже безразличен.

Вместо Брайда ответил куратор:

– Да, эвокат. Вслух.

– Лэт. Последний год обучения. Наличие влияния Крови значительно выше среднего. Способности к адаптации снижены, уровень условно допустимый. Способности к восстановлению – выше среднего, реактивные способности – высший уровень. Чувствительность к Силе снижена, уровень защиты выше среднего. Способности проводника – уровень средний. Рекомендованная специализация – цептор-воин авангарда.

– Глубже, – куратор шагнул вперед и оказался почти за спиной Брайда. – Ты должен открыть уязвимости проводника. Это стандартный протокол, почему нарушен?

Эвокат поднял глаза. Губы шевельнулись беззвучно, он вздохнул и медленно проговорил бесцветным голосом:

– Согласно протоколу, при обнаружении уязвимостей, способных вызвать неоднозначные толкования, я обязан сообщить о них вышестоящему командиру, минуя этап раскрытия проводнику.

Брайд замер. Впервые он слышал о том, что его уязвимости чем-то могут отличаться от стандартных. Возможно, он просто не знал, и эвокаты сообщали о них офицерам…

– Доложи, – приказал куратор. – Дозволено прочесть меня, с целью подтверждения полномочий.

Сайн уставился на куратора, взгляд остекленел, лицо выдавало изрядное напряжение. Защита куратора явно была посложнее курсантской. Тень страха мелькнула и исчезла в его глазах, когда он закончил. Эвокат выдохнул сквозь сцепленные зубы и снова перевел взгляд на Брайда.

– Полномочия подтверждены, – сказал он глухо. – Докладываю об уязвимостях курсанта. Страх перед эвокатами – значительно выше среднего. Предельно допустимый уровень. Отмечены: склонность к неподчинению приказам – чуть ниже среднего, несбалансированный контроль эмоций – значительно выше среднего.

Брайд чувствовал, как на щеках предательски выступает краснота. Этот эвокат назвал его… трусом? Да с чего он собственно взял, что Брайд Лэт Бринэйн, сын маршала Амеронта, способен бояться оружия?

– Отлично, – сказал куратор. – Отличные способности к воздействиям на разум, эвокат. Для твоего уровня подготовки – впечатляют. Легат Хув, представьте документы этого орудия на перевод в школу ордена Серпа Ревнителей. Свою подготовку он завершит там.

– Нет, – эвокат стремительно, почти неуловимо взгляду отпрыгнул к дальней стене. – Нет!

Сейчас эвокат уже прекрасно понимал, что печати его не сдерживают и был готов к решительным действиям. Почему – Брайд гадать не стал. Он рванулся к Сайну, но был тут же отброшен назад неожиданно сильной рукой куратора.

– Вернитесь на место, командор, – спокойно велел он. – Не надо прямо сейчас доказывать, что вы его не боитесь. У вас еще будет такая возможность. Легат Хув, уберите жезл и выйдите в коридор к курсантам.

В комнате они остались втроём. Раздосадованный и растерянный Брайд, жмущийся к стене эвокат, на пальцах которого уже вибрировали и вспыхивали пока ещё сдерживаемые потоки Силы, и невозмутимый куратор, по-прежнему скрытый от любопытных глаз плащом, шарфом и капюшоном.

– Ты прочёл меня, эвокат, – куратор снисходительно покачал головой. – Чуть больше, чем дозволялось – ты хорош. Поэтому ты будешь переведён в школу, которая доведёт твои способности до совершенства. Но ты не Разрушитель, и даже при отсутствии печати легат остановит тебя одним лишь жезлом. Мне даже не потребуется вмешиваться. Попробуем?

Последнее слово прозвучало как-то задиристо, почти весело, и заставило Брайда вздрогнуть.

Лицо эвоката исказила нервная, ломаная усмешка. Он заскользил мимо Брайда и куратора, охваченный уплотняющейся на глазах пеленой чистой Силы. На что он надеялся, принимая вызов?

За порогом прямо перед эвокатом вырос легат Хув, в руках которого жезл уже был полностью готов обрушить на непокорного всю мощь силового заряда. Каким бы ни был уровень Сайна – один на один шансов у эвоката почти не было. И это ещё без учёта присутствия куратора и цепторов в коридоре. Не иначе, снятая печать выбила из эвоката остатки мозгов.

– Командор Бринэйн! – неожиданно громко рявкнул куратор. – Остановите его. Думайте – быстро!

Брайд встрепенулся. Мысли заметались в голове, как стая напуганных птиц. Остановить? Эвоката без печати? Того самого эвоката, который ковырялся в его разуме холодными пальцами и вскрывал все запертые двери сознания с лёгкостью взломщика-профессионала?

На миг показалось, что замотанная голова куратора склонилась в кивке.

Подумай.

Брайд шагнул в сторону дверей. Остановился за спиной эвоката, замершего в немом противостоянии с легатом. Сразу же между Сайном и Брайдом возник контур щита – эвокату не нужно даже оборачиваться, чтобы поставить защиту.

Но щит – это защита от оружия, от физической угрозы.

Процедура первого взаимодействия, обернувшаяся вдруг позором и стыдом, – какова ее цель? Подумай.

“Целью процедуры первого взаимодействия проводника с эвокатом является установление первичной связи проводника и оружия, необходимой для дальнейшего эффективного взаимодействия. Наличие первичной связи позволяет проводнику контролировать эвоката, а эвокату доверять своему проводнику и следовать его приказам”

Установление связи. Связь неизбежна при добровольном открытии разума эвокату. Проникая в сознание цептора-проводника, эвокат сам пристёгивает поводок к своему ошейнику.

Брайд расслабил напряжённые плечи, глубоко вздохнул, закрыл глаза и открылся настолько, насколько вообще мог бы представить.

– Сайн, – собственный голос слышался будто со стороны. – Вернись в комнату и сядь на кровать.

Болезненный удар хлестанул где-то в глубине головы. Обида, разочарование, сожаление. Снова открыв глаза, Брайд увидел как растворяется дымка Силы вокруг фигуры эвоката, а сам он медленно движется назад. Как было приказано.

– Принято, – сказал куратор. – Думаете дольше, чем хотелось бы, командор. Но результат удовлетворителен. Можете вернуть печать, легат Хув.

– Последствия этого… хм, представления? – отводя глаза, спросил легат.

– Не будет, – сухо ответил куратор. – От вас только документы на перевод. Это орудие крайне ценное, прошу это учесть.

Он направился дальше по коридору, но вдруг резко остановился, так что Брайд едва не врезался ему в спину.

– У вас возникли вопросы, курсант Сайор Ард Дилвин? – спросил он, опять же даже не оборачиваясь. – В таком случае следует задавать их сразу, не дожидаясь пока на вас обратят отдельное внимание.

То, что куратор знал их всех поимённо, Брайда не удивило. Удивило то, как он сумел подметить едва слышную реплику Сайора, когда они отходили от двери комнаты Сайна. Брайд не слишком близко общался с Дилвином, тот всегда держался особняком, отдавал все время учебе и считался одним из самых старательных курсантов школы. Никогда не участвовал в редких развлечениях, не завёл друзей. Впрочем, недоброжелателей у него тоже не наблюдалось. У него сложилась репутация слишком замкнутого умника, безобидного, и в целом не вызывающего интереса. И тем более странным Брайду показалось то, что он позволил себе замечание в такой неподобающей ситуации.

– Повторите громче, что вы сказали на выходе, – куратор наконец соизволил повернуться к курсантам.

Сайор вытянулся и четко ответил:

– Я согласился с определением легата. Иначе, чем представлением, все произошедшее назвать трудно.

– Вот как? – куратор вскинул подбородок, словно ему вдруг стало очень интересно. – Поделитесь с нами, как вы пришли к такому выводу?

– Вы выбрали именно эту комнату неслучайно, куратор. Я обратил внимание, что один из цепторов указал вам на нужную дверь. Вы заставили эвоката завершить взаимодействие полностью, приказав ему раскрыть уязвимости проводника. В противном случае Брайд… командор Бринэйн не смог бы установить необходимую связь с эвокатом и, соответственно, не смог бы и остановить его. Вы слишком явно спровоцировали эвоката на непокорность. Учитывая то, что он читал вас, его поведение после вашего заявления о переводе выглядело как поведение слабоумного, а он им точно не является.

– Вы очень наблюдательны, курсант, – куратор медленно кивнул. – Ну, развивайте мысль дальше. Что из этого следует?

Сайор только слегка замялся, но тут же вскинулся и, глядя прямо на куратора, ответил:

– Что это был своего рода экзамен исключительно для командора Бринэйна. Заранее продуманный. Возможно, также и для всех нас, в качестве зрителей преподанного вами урока. Но здесь я не уверен. Вполне допускаю, что наше присутствие в отряде необходимо только для отвода глаз.

– Наблюдательны и умны, – снова кивнул куратор. – Слишком. Договаривайте, не стесняйтесь. Вы уже наговорили на приличное взыскание. Хотелось бы ещё понимания ваших мотивов… Но с этим мы разберемся позже. Продолжайте.

– Вы как минимум дважды нарушили Устав в присутствии курсантов, – Сайор едва заметно облизнул пересохшие губы. – А реакция легата школы не соответствовала той, которая могла бы считаться уместной при подобных случаях. Отсюда я делаю выводы, что вы не можете быть куратором Совета. И обязан буду доложить о своих сомнениях Первому криптору академии. Это к вопросу о моих мотивах. Но я также обязан донести свои сомнения сначала своему непосредственному командиру, что я и делаю сейчас.

Он повернулся к Брайду.

– Командор, я могу рассчитывать на то, что мои выводы будут изложены в неизменённом виде на рассмотрении у Первого криптора?

Он сошёл с ума. Определённо. Брайд с усилием отогнал эту мысль и ответил:

– Конечно, курсант Дилвин.

Теперь уже все смотрели исключительно на куратора. Гадая, домысливая, выжидая. Правота Сайора, высказанная так обнажённо-прямо казалась уже неоспоримой. Так кто же скрывался под всеми этими плащами-шарфами? Если не куратор, то кому было позволено вот так вести себя в школе эвокатов? Нарушать Устав, игнорировать решения легата. И что еще немаловажно – кому, во имя Грит, под силу было одним касанием руки снять охранную печать легатов?

Куратор молчал, только ровное дыхание колыхало ткань шарфа.

– Я жду, – сказал он, когда посчитал, что молчание уж слишком затянулось. – Командор Бринэйн, сколько раз, по вашему, был нарушен Устав курсантом Сайором Ард Дилвином? Надеюсь, вы не забыли о своих основных обязанностях здесь?

– Дважды, – отозвался Брайд.

– Уверены? – голос куратора стал ниже. – Если уверены – озвучьте.

– Курсант Дилвин высказал свои сомнения вам, предварительно не заручившись одобрением командора. Меня… Курсант Дилвин высказал подозрения в ваш адрес, не дождавшись официального ответа от совета академии и лично Первого криптора.

– Публично высказал, – безразличным тоном добавил куратор.

– Публично высказал, – послушно повторил Брайд.

– Назначайте взыскание, соразмерно тяжести проступков курсанта, командор.

Брайд отступил на шаг.

– Я? Но…

– Вы тоже собираетесь нарушить Устав, командор? – теперь в голосе куратора звучало что-то похожее на насмешку. – Согласно Уставу – это ваша задача. Назначайте.

Брайд покосился на Сайора. Его лицо было каменным, он даже не моргал, только чуть подрагивали плотно сжатые губы.

– Пятьдесят плетей. На плацу, по возвращении.

Куратор небрежно махнул рукой.

– Это ваше решение. Я назначил бы семьдесят. Вам стоит как-нибудь перечитать Положение о наказаниях, командор. Возвращаемся.

Глава 2

Ифор ходил, вздыхал и смотрел. Ерошил светлые волосы на затылке по привычке – он делал так всегда, когда был чем-нибудь озадачен. Как обычно молчал, но его молчание звучало нынче слишком громко. Без церемоний вытолкал за дверь сунувшегося было Мэбона, Трева вообще дальше порога не пустил. В общем, оберегал Брайда от лишнего внимания и расспросов так, как считал нужным. И Брайд был ему благодарен, хотя, конечно, предпочёл бы остаться в полном одиночестве. Но одиночество в академии – непозволительная роскошь. И благо, когда соседом оказывается молчун, вроде Ифора. Разговоров сейчас Брайд бы точно не вынес. И так, даже просто вспоминая, он чувствовал, что лицо покрывается красными пятнами, а внутри плещется неприятная смесь стыда, вины и тревоги.

Как командир, назначивший взыскание, он был вынужден присутствовать при наказании Дилвина. Слушал размеренный свист плети, смотрел как на спине курсанта вспухают алые рубцы, а думал и вспоминал только слова эвоката. И за это тоже было стыдно, но к Сайору Брайд не испытывал настоящей жалости. Парню надо было придерживать язык до поры, действовать по Уставу, а не лезть куратору – или кто он там на самом деле – в пасть со своими обвинениями.

После был ещё доклад о проишествии Первому криптору академии, в присутствии того же куратора и криптора Лонгури. А думал в это время Брайд опять-таки о том, что увидел в нем эвокат Сайн. И даже выводы Сайора о том, что всё это было только испытанием Брайда, как-то не вызывали никаких чувств, кроме недоумения. А вот заявление о его страхах, наоборот, хлестало жгучей обидой, которую никак было не погасить и из головы не выбросить. И особенно неприятным было то, что услышал это заявление не он один.

Брайд с трудом дождался когда, наконец, закончится этот бесконечный день. Когда можно будет расстелить постель, накрыться с головой одеялом и не слышать даже шагов Ифора по комнате, и не ловить на себе его недоуменных, но сочувствующих взглядов.

Ничего, слухи по академии разнесутся быстро. Что-то обрастет выдумками, что-то – несуществующими подробностями, но все будут знать, что Брайд Лэт Бринэйн боится эвокатов. Предельно допустимый уровень страха – прекрасная характеристика для будущего цептора, что уж тут скажешь.

Наутро, после построения, всезнающий проныра Трев нагнал Брайда по пути в столовую и горячо зашептал, косясь по сторонам, будто боялся, что кто-то станет подслушивать:

– Куратор ещё до рассвета уехал. Первый криптор его до ворот провожал самолично.

– Ты-то откуда знаешь? – равнодушно спросил Брайд.

Ну уехал и уехал, всем легче дышать станет.

Трев отмахнулся, смешно наморщил длинный нос.

– Так конюшие нашептали нашему уборщику Лоффу, а он мне передал.

Брайд даже не стал интересоваться, с чего бы уборщикам секретничать с Тревом Лэт Сеиссилом. Следопыт тут с первого года выстраивал свою шпионскую сеть и всегда был в курсе происходящего в академии раньше всех, включая Первого криптора. Кому-то монет подкинет на выпивку, кому-то редкое зелье у аптекаря раздобудет для матушки, не погнушается и просто поболтать о жизни, войне и политике с грантами и обслугой. Да он их всех по именам знал, как ни странно. А внимание лэта не может не льстить.

В ответ Трев, вероятно, ждал от Брайда рассказа о том, что же случилось в эвокатской школе, но рассказывать точно не хотелось. Может быть потом, если собранные друзьями слухи окажутся уж слишком невероятными. А может и никогда.

В столовой он первым делом осмотрелся, выискивая Сайора. Тот сидел в углу, поза была напряжённой и скованной, он слегка морщился, когда тянулся за кружкой. Узкое лицо с резкими чертами было бледным и каким-то потерянным. Заметив взгляд Брайда, он криво усмехнулся и отвел глаза. Ничего, оправится. Пятьдесят плетей болезненно, но не смертельно. Да и экзекуторы академии в основном работали с курсантами в полруки, а после всегда приходил аптекарь со своими припарками и мазями. Всё-таки не гранты – будущие цепторы. В свое время Брайд и сотню перенёс – не помер. Дали отлежаться день, а на следующий погнали на

тренировочные поля.

– Я вот что скажу, – Мэбон дернул Брайда за рукав, привлекая внимание. – Куратор этот совсем не просто так явился к нам.

Брайд пожал плечами.

– Ясное дело. Кураторы вообще… не просто так.

Друзья смотрели на него с пытливой осторожностью, но Брайд решил отмалчиваться до последнего.

– Ты не понял, – Мэбон с досадой тряхнул головой. – Вон Ифор сказал, что Серп-Легат список подаст, а потом раз – и куратор является. Из академии Холодного Звена уже года три как в орден Серпа не забирали никого. Совпадение, думаешь?

– Ничего я не думаю, – Брайд делал вид, что более всего его сейчас интересует подостывшая каша в миске. – Без нас подумают. Ешь давай, а то опять пока болтаешь, завтрак закончится, будешь потом ходить ныть полдня.

Он уже отодвигал в сторону пустую миску, когда в дверях столовой появился дежурный криптор в сопровождении двоих цепторов, облаченных в серо-стальные мундиры предельно простого, жёсткого кроя, неброско отделанные тёмно-красным бордом. Такими же багровыми были шевроны на рукавах, с вышивкой, изображающей серп, который рассекал пополам свиток. Орден Серпа Ревнителей. Один лэт и один ард. Взгляд машинально отметил две чёрные полоски на вороте и жезлы на поясах. Конвой. Брайд застыл на месте – внутри колыхнулось предчувствие чего-то нехорошего. Будто мутная вода, болотная, тёмная, поднялась к самому горлу.

– Курсант Сайор Ард Дилвин, – дежурный криптор моментально выхватил взглядом напряжённую фигуру в дальнем углу. – Вам предписано отправиться вместе с цепторами в ближайшее расположение ордена Серпа Ревнителей для проведения служебного дознания. У вас есть немного времени, чтобы собраться – поторопитесь.

Голос криптора был сух и сдержан, как обычно, но Брайд уловил в нем едва заметные нотки неуверенности. Событие для академии было и впрямь из ряда вон. Неудивительно, что крипторы, встревоженные и визитом куратора, и инцидентом в школе эвокатов, должно быть, оказались слегка дезориентированы. А бедолага Сайор? Что с ним теперь будет? Об ордене Серпа Ревнителей чего только не говорили, какие только слухи не распускали – один другого невероятнее и страшнее.

Брайд как-то спросил у отца насколько можно доверять подобным разговорам. И получил жёсткую отповедь. Что собирать досужие сплетни – позор для лэта, и как только он, Брайд, осмелился обсуждать подобное с маршалом Амеронта. Больше желания любопытствовать по этому поводу у Брайда не возникало.

Он смотрел, как уходит вслед за криптором Дилвин. Старается держать спину прямой, а плечи расправленными, но видно, что напуган и сбит с толку. И вот тут-то уже жалость нагнала Брайда, захлестнула горячей волной. И злость. Какая-то недопустимая, неуместная злость на загадочного куратора, который не удовлетворился назначенным наказанием курсанта, а поди ты – даже прислал за ним Серпов. Нашёл преступника.

– Вот, – прошептал Мэбон. – Я же говорил…

Что он имел в виду, Брайд выяснять не стал. Поднялся и стремительно вышел из столовой, не дожидаясь приятелей.

В академию Сайор так и не вернулся. О нём поговорили, пошептались, да и в общем-то позабыли. Гораздо дольше держался слух о том, что Брайд Лэт Бринэйн, сын маршала, курсант, подающий большие надежды, чуть ли не сбежал из эвокатской школы, когда куратор велел ему усмирить эвоката. Причём, эти слухи ходили не только среди курсантов, но и, видимо, между крипторами. Брайд нет-нет, а ловил порой на себе их взгляды, исполненные некоего сожаления. Оставалось только догадываться какой отчёт от куратора лег на стол Первого криптора академии. И не отправлен ли был доклад самому маршалу Амеронта Кинригу Лэт Бринэйну о “достижениях” его сына. Немного зная устоявшуюся систему информирования среди высшего офицерского состава, Брайд в общем-то не сомневался, что да – доложили.

– Да не кисни, – утешал его Трев, – Можно подумать, цепторы только проводниками служат. Я и сам, если честно, побаиваюсь эвокатов. Что у них там в головах творится… Вроде и послушные и услужливые, а доверять им всё равно не хочется. А то, что болтают… Поболтают и забудут, тоже мне, событие. Вот увидишь, к церемонии окончания никто и не вспомнит.

Они-то позабудут. Только вот как самому забыть? Скорее бы уже закончить академию, получить предписание и отправиться служить в орден Первых Столпов. И лучше всего бы сразу куда погорячее. Говорят, вон в провинции Хорт чуть ли не восстание вспыхнуло. Да и вообще по всему югу неспокойно. А в восточном приграничье так и вовсе некроды прорвались вглубь Амеронта – еле удалось отжать их назад. Да и то, остатки до сих пор вылавливают в местных лесах. Тоже, конечно, по слухам, но такие слухи просто так не зарождаются.

А к шепоткам за спиной Брайд даже почти привык. В конце-концов, пусть шепчутся, если в лицо сказать всё равно не осмелятся никогда. И не потому, что он сын маршала, а потому что силёнок не хватит. И духу. Да и прав немногословный но точный в определениях Ифор: слухи распускать – как дерьмом кидаться. Попадёшь ли – ещё вопрос, а руки точно перепачкаешь.

К востоку от академии, совсем неподалеку находился небольшой городок Страдарк. Тихий, даже где-то унылый, но для курсантов являющийся единственным доступным источником развлечений. В Страдарке имелся трактир с дешёвой выпивкой и устраивались редкие ярмарки. Правилами запрещалось покидать академию всем курсантам, кроме тех, кто обучался последний год. И то – по отдельному разрешению криптора-наставника, и если курсант не имел взысканий в течении текущего терциона. К большому удивлению Брайда его криптор-наставник Лонгури разрешение выдал и Треву, и братьям Кледвилам, и самому Брайду. Должно быть, вины за ним не числилось. Это позволило чувствовать себя слегка увереннее, а пара кружек кислого пива в трактире и вовсе помогли избавиться от уже надоевших мрачных мыслей.

Брайд с интересом наблюдал за тем, как Трев вовсю обхаживает новенькую подавальщицу, чьи невероятные тёмные кудряшки и воистину прекрасная грудь, подчеркнутая тугим корсажем, совсем вскружили Следопыту голову. Он заприметил её ещё в прошлый раз, – девушку, разумеется – но тогда ограничился лишь парой комплиментов и щедрыми чаевыми. “Интерес, друг мой, надо подогревать на медленном огне” – важно пояснил он тогда Брайду. Сейчас, видимо, интерес уже нагрелся достаточно, и Трев больше бегал к стойке, чем сидел за столом. Подавальщица – кажется ее звали Бриин – внимание курсанта-лэта принимала охотно, много смеялась, мило краснела, когда Следопыт принимался нашептывать ей на ухо что-то откровенное. Со стороны на парочку угрюмо поглядывали несколько риттов, судя по доносящимся обрывкам разговоров – рабочих Железных цехов – предприятия, за счёт которого в основном и существовал Страдарк. Для жителей городка визиты курсантов академии Холодного Звена были явлением редким и не особенно желанным. Это как когда на уютный семейный ужин приходит вдруг чиновник из коллегии дознания. Тоже поужинать. И возмущаться вроде нечему и всё равно неловко как-то. Цепторы, пусть даже и будущие – недосягаемая элита, к которой всегда будут относиться с некоторой опаской. Хоть и не позабудут славить вслух подвиги победоносных войск Потентара на полях сражений с тангатскими магами, жуткими некродами и еретиками-отступниками. Уж слишком велика пропасть между простонародьем и избранной аристократией Амеронта.

… – Серпы шныряют, – Брайд уловил краем уха обрывок фразы одного из риттов и передвинулся чуть ближе к краю скамьи, чтобы лучше слышать их.

Трев с его подавальщицей вряд ли будет настолько интересен.

– Да они вообще последнее время как с цепи сорвались, – мрачно поддержал другой ритт. – Брат у меня в столице, ну ты знаешь, на верфях работает. – Говорит, у них чуть не каждую ночь кого-то в квартале уводят. И возвращаются не все. А кто возвращается… молчат.

– Я тебе вот что скажу, не зря говорили, что тангатские шпионы уже давно в столицу забрались. Чудно, что Серпы только сейчас зашевелились, когда Хорт взбунтовался.

– Я слышал, там два корпуса разбили…

– Не болтай! – голос второго ритта стал строже. – Слухи это всё.

– Слухи, как же…

– Язык, говорю, придержи.

Ритты вдруг затихли, зашептались невнятно. Может и приметили, что их слушают. Брайд откинулся на спинку скамьи и сделал абсолютно равнодушное лицо. На всякий случай. При взаимодействии с низшими сословиями лэту или арду надлежит сохранять вид спокойный, в словах быть сдержанным, в решениях – осторожным. Так гласят Догматы Первых. Брайд усмехнулся, вспомнив как в начале года чуть не ввязался в драку на празднике Урожая. Какая уж тут сдержанность и спокойный вид, если тебе изрядно подвыпившие парни-боеры, окрепшие в тяжелой ежедневной работе на полях, грозятся морду набить. Тогда только вмешательство Ифора спасло от совсем неподобающей лэту драки с низкородными. Его обычно молчаливый приятель призвал парней к порядку короткой, но ёмкой речью, в которой “шкуры спущу и наизнанку выверну на главной площади” – было самой невинной из угроз. А прознали бы в академии, то шкуры бы пострадали не только боерские. Ну и самолюбие, разумеется.

Прибежал, сверкая глазами Трев.

– Отлучусь, – прошептал радостно и чуть смущенно. – Ненадолго, ко времени вернусь.

Ну вот и нагрел свой интерес, похоже. До нужной температуры. Подавальщица Бриин мялась у дверей, старательно отчищая несуществующее пятно на рукаве.

– Эх, – завистливо вздохнул Мэбон. – И почему все девки так любят нашего Следопыта? С его-то длинным носом?

– Может у него не только нос… ? – ухмыльнулся Ифор. – А ты не завидуй, тебе и думать о девках не положено, у тебя невеста есть.

– Так невеста в столице, а я тут, – Мэбон снова скорбно вздохнул и толкнул Брайда в плечо. – А принеси-ка нам ещё пива, друг мой. Раз уж Трев подавальщицу увел. Негодник. А мы тогда выпьем и порадуемся от души за нашего успешного соблазнителя юных трактирщиц.

Три кружки пива – всё, что разрешено курсанту. И даже сомневаться не стоит, что, если надумаешь выпить больше, обязательно будет донесено крипторам. И прощай навсегда разрешение на выход. Интересно, в академии есть специальный человек, который ходит спрашивать о том, сколько выпили курсанты? Наверняка есть. Если о чем и начинаешь догадываться почти сразу, так о том, что утаить что либо в академии очень затруднительно, а то и вовсе невозможно.

– О чем задумался, приятель? – Мэбон посмотрел на Брайда, который так и не прикоснулся к своей принесенной кружке. Третьей.

– Думаю – почему именно три, – Брайд улыбнулся и всё-таки сделал глоток. – Измеряли влияние на разум курсантов опытным путем?

– Какая глубокая мысль, – восхитился Мэбон. – Жаль, что это было давно, а то я точно бы вызвался стать одним из испытуемых. Рассказывали ещё, что раньше разрешение на выход давали на последних двух годах обучения. А потом вышел указ, что только последний год. Говорят, Серп-Легат постарался.

Брайд мотнул головой. Эту историю он знал.

– Нет. Прошение было подано от академии Клинков Рассвета на рассмотрение маршалу. Там история была скверная. Курсант предпоследнего года устроил резню в местном трактире. Вроде как из ревности. Влюбился в одну… Ну и поймал её с другим. Тоже курсантом, ровесником. Вот и посчитали, что мол на предпоследнем году мы ещё незрелые и нельзя нас выпускать в мир. А я вот думаю, что когда мы окажемся в корпусах, не выйдет ли нам наша неопытность боком?

– Ну загнул, – Мэбон притворно нахмурил светлые брови. – Что-то я не слышал, чтобы кто-то из цепторов помер от неумения пить больше трех кружек пива. А вообще ты последнее время странный стал очень.

– Почему это?

– А думаешь много слишком. Тебе вон любой криптор подскажет, что это занятие вредное и неподходящее истинному воину. Так что бросай эту ерунду, а лучше потрать время на тренировки. Возьмите меч, курсант, и покажите этому манекену, что вы умеете не только книжки читать.

Он так похоже изобразил интонации криптора Лонгури, что Брайд фыркнул от смеха в кружку, отчего хлопья пены разлетелись в стороны.

Нынешний вечер принес с собой то, что помогло наконец-то унять тревоги и смутное чувство вины. Как иногда всё-таки мало надо, чтобы вернуть желанный покой в душе. Или это много? Допивая последнюю кружку пива, Брайд уже готов был смотреть в будущее с прежней уверенностью и спокойным ожиданием.

– Курсант Бринэйн, вам следует почаще заглядывать в свое расписание, – голос криптора Бракса – Наставника Меча – был полон холодного презрения.

– Не понимаю вас, криптор, – Брайд стоял перед ним навытяжку и пытался выровнять сбитое упражнениями дыхание.

– Вероятно, вы перепутали занятия, курсант. Уроки танцев у вас по расписанию… Ах да, в нашей академии они не предусмотрены. Можете подать прошение Первому криптору по этому поводу. Я поддержу.

Бракс всегда вызывал у Брайда смешанное чувство восхищения и раздражения. Худой, подвижный, элегантный – и форменный мундир, и тренировочный доспех всегда на нем сидели так, как будто их подгонял по фигуре самый дорогой портной столицы. Выверенные движения, невероятная ловкость – это восхищало. И одновременно Бракс был язвителен, насмешлив, и мог довести любого до бешенства чёткими, отлично выстроенными издевательскими фразами. Такими же чёткими, как выпады его меча.

Криптор всегда по окончании тренировки считал обязательным указать на все очевидные ошибки. И хотя манера подачи таких замечаний не воодушевляла, польза от них была несомненной.

– Не понимаю, кого вы собирались сегодня впечатлить этими прыжками? – Бракс недоуменно озирался, словно действительно хотел увидеть на поле каких-нибудь зрителей. – Если меня, то увы, я равнодушен к цирковому искусству.

Брайд только смущенно вздыхал. Отвечать криптору ни в коем случае не следовало. Следовало стыдиться, опускать глаза и внимательно слушать. Скоро Бракс насладится собственным представлением и может быть даст пару дельных советов.

– Совсем скоро вы наденете мундир цептора, курсант. И уверяю вас, если вы по-прежнему будете так забирать влево при уклонении, да ещё и подпрыгивать на месте – что за новый прием, кто вам сказал, что это эффективно? – в реальном бою вы подставите под рубящий удар свое плечо. Вы же не испуганный кот, чтобы отпрыгивать задним ходом. Вам попросту не хватит времени на этот красивый и бесполезный манёвр. Смотрите!

Криптор медленно и очень плавно продемонстрировал нужные движения, потом повторил ещё два раза.

– Учитесь экономить ресурсы. Рывки хороши в атаке, для уклонения из этой позиции достаточно короткого разворота корпуса и отступления влево на один шаг. Шаг, курсант Бринэйн! Вам записать разницу между шагом и прыжком? Или вы потрудитесь запомнить?

Брайд сокрушенно кивал, всем видом выражая полное раскаяние и согласие.

– В целом, я вами доволен, – Браксу, наконец, надоело собственное остроумие, – Я уже подготовил отчёт по итогам личных тренировок. Оценка вас порадует. Но пообещайте мне, что забудете о неуместном позёрстве во время боя. И неважно тренировочный он или настоящий. Тело запоминает выученные движения. Вы сами не заметите, как будете тащить за собой все свои ошибки. Ваша задача не демонстрировать свое изящество, а побеждать врагов. Уверяю, они не побросают оружие от восхищения. Хотя вы можете продолжить тренироваться, вдруг сработает?

Сухо кивнув напоследок, Наставник Меча заложил руки за спину и зашагал прочь, оставив Брайда приводить в порядок тренировочную площадку. Брайд составил в ряд четыре манекена, которые сегодня изображали отряд хуннов-разведчиков – ну, во всяком случае, так назвал их криптор Бракс, собрал в мешок обрывки сетки. Потом отнес в полевой шатёр тренировочные мечи, щит и стёганый нагрудник. Умылся в бочке, надел мундир и решил не спешить с возвращением в академию. Благо, свободное время до построения ещё было. А на тренировочном поле как раз никого не наблюдалось. Редкая роскошь – побыть одному.

Для этой поры дни стояли неожиданно тёплые. Дожди, которые шли не переставая всю первую половину весны, наконец, закончились. Воздух был вкусным – пах свежестью, молодой листвой и травой, нагретой солнцем. Перед глазами расстилались поля, а за ними темнела полоска далёкого леса. Совсем скоро весна закончится, и с ней десять лет обучения. А дальше – орден Первых Столпов и совсем новая жизнь.

– Вот ты где, – голос Ифора заставил Брайда вздрогнуть от неожиданности. – Пойдём. Тебе велено явиться к Первому криптору.

– Сейчас? – удивился Брайд. – Что случилось?

Ифор мрачно мотнул головой.

– Не знаю. Сказали – найти тебя и передать.

Что могло произойти такого, чтобы Первый криптор академии вызвал курсанта в неуставное время?

Почти бегом он поднялся по широкой лестнице, в большом квадратном зале для малых церемоний замедлил шаг, чтобы отдышаться и не появиться перед Первым в неприглядном виде. У массивных дверей с гербами Холодного Звена оправил мундир, выдохнул и вошел в кабинет.

Первый криптор академии – Арвэль Ард Кэрэлок – сидел за широким столом, на котором царил идеальный порядок. Бумаги были разложены ровными стопками, строго по линии лежало перо, нож для заточки перьев и затем нож для разрезания конвертов. Фанатичная страсть Первого криптора к порядку давно уже стала излюбленной темой для осторожных и не очень веселых шуток. Сам глава академии был немолод, болезненно худ, но при этом имел отменную строевую выправку и глубокий зычный голос, приводящий в трепет всех без исключения курсантов и большинство крипторов.

– Первый криптор, – Брайд остановился у входа, склонил голову и коснулся прямой ладонью левого плеча там, где вскоре должна появиться метка ордена.

– Курсант Бринэйн, – Арвэль Ард Кэрэлок поднял глаза от письма, которое читал. – Подойдите.

Брайд сделал несколько шагов, остановившись на допустимом расстоянии.

Первый криптор смотрел на него глубоко запавшими в глазницах светлыми, будто выцветшими глазами.

– Я вызвал вас, потому что посчитал необходимым заранее поставить вас в известность о некоторых изменениях в вашем положении, – сказал он, хмуря брови. – Дело в том, что в академию пришло распоряжение из столицы со списком от Серп-Легата Хэдина Лэт Энфиса.

Под ногами Брайда качнулся казалось бы твёрдый каменный пол. Сказанное могло означать только одно – он попал в список ордена Серпа Ревнителей. И будет приписан к одному из его корпусов. Неоспоримое право Серп-Легата посылать запрос на нужных ему курсантов любой академии, вне зависимости от того, куда подавали прошения сами курсанты.

– Церемония окончания совсем скоро, – продолжил Первый криптор. – И мне бы не хотелось, чтобы данный приказ стал для вас сюрпризом. И, если уж откровенно, и для вашего отца тоже. Я осведомлен о вашем искреннем желании служить в ордене Первых Столпов, но также надеюсь, что в ордене Серпа Ревнителей вы сумеете достойно проявить себя.

Теперь понятно почему глава академии вызвал его столь поспешно и лично. Чтобы Брайд не припозднился сообщить маршалу Амеронта важные новости о дальнейшей судьбе и карьере его сына. Маршал непременно прибудет на эту церемонию и надо, чтобы всё прошло без незапланированного удивления и, упаси Грит, недовольства одного из могущественных членов Совета Трёх. Ну а мнение и, тем более, чувства самого Брайда никого не интересовали.

– У вас ко мне вопросы? – холодно спросил Первый криптор, всем своим видом показывая, что курсанта уже не должно быть в кабинете.

– Почему я? – Брайд упрямо стоял на месте и не торопился исчезнуть.

– У меня нет оснований и полномочий выяснять это, курсант Бринэйн. Решения Серп-Легата не обсуждаются. Ежегодно он подает списки в одну из академий. В этом году чести удостоилась наша, – криптор снова опустил глаза к своему письму, ясно предлагая закончить беседу.

– Кто ещё в этом списке? – Брайд понимал, что нарушает все возможные правила поведения, но отчего-то вот так взять и просто уйти он не мог. Внутри кипело возмущение, обида и детское желание кричать и топать ногами.

Арвэль Ард Кэрэлок едва заметно вздохнул и нехотя ответил, не поднимая глаз от стола.

– Только вы. Идите, не отнимайте мое время, курсант. И… постарайтесь смирить свою несдержанность.

Брайд развернулся на каблуках, чеканя шаг вышел из кабинета главы академии и остановился. Кулаки сжимались сами собой, горячая волна гнева поднялась к голове, окрашивая щеки ярким румянцем. В один миг рухнули мечты, планы, стремления. Будущее, такое понятное до сих пор, теперь вдруг затянулось пеленой сомнения и безысходности. Острое чувство потери кромсало душу раскалённым лезвием. Серп Ревнителей – орден, чья мрачная слава гремела по всему Амеронту. И в основном слава не боевая. Карательная. Изначально орден был создан для противостояния тангатским магам, борьбы с ними, но уже очень скоро покинул поля сражений и занялся поиском и расправами над мятежниками, еретиками, повстанцами. Охотой за вольнодумцами под знаменами Ревнителей веры. Серпов – так называли цепторов ордена – боялись и избегали, ещё и потому, что именно легаты Серпа Ревнителей занимались подготовкой эвокатов. Занятие достойное и нужное Амеронту, но лишенное какого бы то ни было благородства. Сложно остаться собой, так плотно взаимодействуя с ересью.

Отец тоже будет недоволен. Хотя за поддержкой Брайд бы к нему не пошел. Всё, что исходит от Совета Трех, исходит от самого Потентара. Осуждать решения любого из членов Совета – вольнодумство. Первое правило цептора – безоговорочное исполнение приказа, каким бы он не был. На этом держится сила Амеронта.

Так что, вдохни поглубже, Брайд Лэт Бринэйн, натяни на лицо маску спокойствия, и изволь исполнять.

Глава 3

По мере продвижения на юг наступающее лето всё больше давало о себе знать. Дни стояли уже не просто тёплые, а достаточно жаркие, чтобы новый мундир пропитался потом – своим и конским. От непривычно долгих верховых переходов похоже уже образовались серьёзные мозоли на заднице. Хорошо хоть обоз, следующий за небольшим отрядом первые несколько дней, свернул к своему пункту назначения – одной из крепостей ордена Первых Столпов. Теперь, по крайней мере, отряд мог двигаться с нормальной скоростью.

Гранты-новобранцы жаловаться не стеснялись. На привалах и ночевках кляли жару, усталость, дурных лошадей, и перемывали кости командиру Эрку Глоу – младшему офицеру-опциану. Впрочем, офицер внимания на все пересуды не обращал совсем. Опцианы чаще всего сами были из грантов, и в орденах занимались в основном мелкими организационными задачами. Например, сопроводить новобранцев в расположение корпуса. И неважно кого. Хоть грантов, хоть цепторов. Ну или, в данном случае, единственного цептора.

Орден Серпа Ревнителей, корпус Очищающего Пламени, расположение корпуса – север провинции Хорт – так было изложено в предписании Брайда, которое он получил сразу после церемонии окончания академии. Явиться в столицу, в ставку ордена, и в течении двух дней выдвинуться в путь с отрядом новобранцев к месту несения службы. Всё происходило как-то очень быстро. Вроде вчера ещё вставал в строй на плацу академии, а вот уже позади и церемония, и встреча с отцом.

Кинриг Лэт Бринэйн только слегка нахмурился, когда услышал о провинции Хорт, но промолчал, как обычно. И тем самым пресёк все дальнейшие расспросы Брайда, если бы он вздумал расспрашивать. Но Брайд и не собирался этого делать.

Конечно, он волновался перед встречей с отцом. Собственно, он привык почти всегда испытывать невольный трепет перед великим маршалом. Одна из высочайших должностей Амеронта, множество дел и довольно замкнутый, суровый характер оставляют не так много возможностей сблизиться сыну с отцом. Брайд уже давно осознал, что его отец принадлежит Амеронту, а никак не семье. Впрочем, в знатнейших родах почти везде было так. И сам Брайд, когда наступит время, вряд ли будет часто видеть собственных детей. У лэта иная судьба.

На его письмо о зачислении в орден Серпа Ревнителей маршал так и не ответил. Это не говорило ровным счетом ни о чём – важно было просто поставить его в известность. Обычно письмами отец Брайда радовал весьма редко, так что ничего удивительного. Сам Брайд уже даже сумел свыкнуться с мыслью о новой службе ровно настолько, чтобы не допустить в поведении и словах даже намёка на недовольство перед лицом маршала. Недовольства отец не потерпел бы, это точно. Даже если – особенно если – Брайд попытался бы его скрывать. Для Кинрига Лэт Бринэйна существовало три качества, которые он считал совершенно недопустимыми для цептора – трусость, неумение подчиняться приказам и тягу к оправданиям. Лэт обязан всегда следовать приказу и всегда признаваться в том, что считает недостойным. А недовольство решением высшего командования – это недостойно. Равно как и мысли о том, что служба в одном из орденов более почётна, чем в другом. Сравнивать “почётность” орденов – удел праздно болтающей черни. Лэт не может опуститься до подобного.

И теперь вот впереди долгая дорога, жёсткое седло и ленивые перебранки и долгие разговоры грантов на привалах. Но слухи, которые передавали друг другу солдаты, Брайд всё-таки слушал внимательно, хотя сам и не участвовал в обсуждениях и вообще делал вид, что ему всё это безразлично. Совсем как их командир, абсолютное спокойствие и даже равнодушие которого вызывало лёгкое недоумение.

Эрк Глоу подходил к котлу, наполнял свою миску и всегда уходил есть в одиночестве. На вопросы отвечал коротко и только по делу. На те, что казались ему лишними, не отвечал вовсе. Перебранки не пресекал, споры не останавливал. Иногда все слова, что можно было услышать от опциана за день, ограничивались несколькими командами – сбор, выдвигаемся и привал. В остальном его как будто не волновало вообще ничего. Завидное спокойствие духа. Однако, дело свое он, видимо, знал крепко. Отряд двигался слаженно, запасы в седельных сумках пополнялись регулярно, на рассчитанных остановках в городках – маршрут явно был продуман чётко и эффективно.

На девятый день пути приказ на ночёвку задерживался. Гранты уже начинали роптать и нарочито громко обсуждать надвигающуюся темноту, при которой нормально разбить лагерь уж точно не получится. Командир ехал впереди, как всегда не обращая внимания на пересуды за спиной. И вдруг обернулся, негромко позвал:

– Цептор Бринэйн, имеете представление, где мы сейчас находимся?

Брайд слегка опешил от неожиданности, но постарался ответить не слишком сбивчиво и так, чтобы его услышали и остальные. Вероятно, это и было целью вопроса командира.

– Думаю, мы в дне пути от относительных границ провинции Хорт. Сейчас неподалеку от одного из оплотов Первых Столпов. Он находится левее от нас. Не уверен, что мы уже не проехали поворот, но…

– Изучали карты перед дорогой? – голос опциана был равнодушен, словно и эти вопросы были тоже частью его работы.

Брайд против воли улыбнулся.

– Карты военных укреплений Амеронта, стратегически важные дороги и поселения мы изучали в академии в обязательном порядке, командир Глоу. Мне кажется, я могу их рисовать по памяти…

– Хорошее дело, – кивнул опциан. – Полезное.

– Хотите заночевать там? – решился спросить Брайд, раз уж командир решил удостоить его разговора. Впервые за всё время пути.

– Да, – Эрк Глоу снова отвернулся, а вскоре дал команду свернуть налево, куда уходила значительно более узкая, сильно петляющая между каменистых холмов дорога.

Хортский оплот был сравнительно недавно возведенной крепостью. Недавно по меркам Амеронта, где множество крепостей насчитывали несколько столетий от закладки. Но этот оплот был основан именно после того, как тогда правящий Потентар издал Указ о Цепях. Как и несколько других крепостей, задача которых была обеспечивать расположение регулярной армии во всех стратегических точках по всем направлениям. С этим указом у ордена Первых Столпов появилась возможность быстро развернуть войска, где бы этого не требовала текущая ситуация. Где-то под эти цели отдали старые постройки, ещё с Первых времен, а где-то возвели новые. Такие, как эта, чьи предельно строгие очертания квадратных башен и укреплённых стен уже были хорошо видны на фоне лилового закатного неба.

Мелькнула мысль, что в одной из таких крепостей мог бы служить и он, сложись всё иначе. Брайд старательно отогнал её прочь и сосредоточился на том, чтобы как можно больше увидеть и запомнить.

Через большие ворота их пропустили на широкое подворье. Изнутри оплот выглядел ещё более внушительным, чем даже снаружи. Впервые Брайд задумался о необходимости возводить именно укреплённые крепости в качестве баз для размещения регулярных войск. Вероятно, что Указом о Цепях преследовались и иные цели, а именно – обеспечить нерушимую защиту от внешнего вторжения. И что с того, что до сих пор Тангата не проявляла интереса к массовым сражениям на землях Амеронта. Потентар видит и знает больше, чем доступно кому-либо. И действительно, лучше позаботиться об обороне заранее, чем оказаться потом беззащитными.

Пока тангатские маги действовали подло – вылазки вдоль границ, некродские хаотичные вторжения. Но главное – изощрённые способы сеять смуту и недовольства внутри Амеронта. Множество шпионов, вербовщиков, лже-проповедников – вот их оружие. Маги Тангаты сеяли зёрна сомнения в людях Амеронта, и зёрна давали всходы. И вот на то, чтобы срезать под корень эти ростки вольнодумия и ереси, и существует Серп Ревнителей. А если уж тангары вздумают напасть открыто, то Первые Столпы раздавят любое вторжение извне.

Их разместили в одной из казарм, почти что пустой. Люди радовались возможности нормально выспаться – не на спальнике под открытым небом, а на добротных кроватях, получить ужин из кухонь крепости и съесть его за столом, а не сгибаясь над миской, сидя на земле. В походе Брайд и сам частенько с тоской вспоминал и столовую, и спальни в академии. Начинаешь ценить то, что казалось обыденным, если вдруг лишаешься этого.

Расслабившись и разомлев от непривычного комфорта, Брайд даже решился спросить у одного из грантов – Луга Гилмора, серьёзного спокойного парня из дальних западных провинций – почему тот подал прошение именно в орден Серпа Ревнителей. Вопрос этот давно крутился у него на языке, но заговаривать с другими новобранцами ему было немного неловко. Всё таки Брайда сторонились и не проявляли особенного расположения. Понять можно – прибудут в корпус, и положение изменится. Это сейчас Брайд Лэт Бринэйн наравне со всеми стоит в дозоре, дежурит по лагерю, отчищает котлы и собирает дрова для костра. На службе он станет выше по положению безоговорочно. Так к чему грантам дружелюбие проявлять?

– А жалованье у Серпов выше, чем у остальных, – охотно ответил Луг, вымакивая куском пресной лепёшки остатки подливки из миски. – Я из боеров, но знаешь, с детства всё это ковыряние в земле и коровьем дерьме не люблю. Вот как только к нам в земли запрос на пополнение пришел, я и подал прошение. Ох и орал тогда папаша мой… Но услыхал, сколько Серпы платят и заткнулся. Коров, говорит, ещё пару куплю через три года. Масло будем продавать. Хваткий он у меня.

Он смущённо улыбнулся, словно вдруг устыдившись собственной словоохотливости.

Брайд улыбнулся в ответ.

– Я бы ожидал, что у Первых Столпов жалованье выше. Ну или у Клинков – всё ж-таки на передовой, – сказал он.

– Хорошо, наверное, не думать сколько где платят, – задумчиво протянул Луг и испытующе глянул исподлобья.

– Неплохо, – согласился с ним Брайд с самым невозмутимым видом.

Грант хмыкнул, подумал немного, потом чуть наклонился вперёд.

– Я думаю это оттого, что тут тоже придется в дерьме ковыряться. Может и побольше, чем в коровнике. Сам-то чего сюда подался? Вас же, лэтов, больше на подвиги тянет. Ребята говорят, что лэты чаще всего в Клинки прошения подают, чтоб уж точно подвигов хватило.

Брайду отчего-то стало стыдно признаваться в том, что тут он не по своей воле, и он неопределённо пожал плечами.

– Ну, это не моё дело, – Луг вздохнул. – Работы везде хватает. Вон, Столпы прошлись по Хорту, мятежников подавили, а сколько мрази ещё осталось, в норах попряталось. Кому-то и их добивать надо. Ну, я пойду?

Брайд кивнул. Грант неловко выбрался из-за стола, подхватил пустые миски – свою и заодно брайдову – и поспешно направился к выходу. Разговор вышел скомканный, но и то хорошо, что вообще вышел. Как-то остро стало не хватать бесконечной замысловатой болтовни Мэбона, любопытства Трева и даже молчания Ифора. Но что теперь вспоминать? Было, прошло, пора привыкать к новым людям и новым возможностям.

Брайд окинул напоследок взглядом длинные столы, ряды кружек и мисок на полках, и тоже вышел во двор, чтобы пойти к казармам. Уже почти совсем стемнело, дежурные зажгли фонари на стенах. Их желтоватый тёплый свет растёкся пятнами по вымощенному камнем подворью. Тишина нарушалась лишь мерными звуками шагов дозорных на стенах и сонным пофыркиванием лошадей в стойлах неподалеку. Брайд уже сворачивал к казармам, как внезапно уловил обрывки невнятного, тихого разговора. Слух лэта острее, чем у обычных людей, поэтому он сумел разобрать несколько слов. И хотя уже собирался пройти мимо, услышанное заставило его остановиться.

Во-первых, потому что он узнал один из голосов. Эрк Глоу – их командир. И говорил в основном он. Непривычно длинными фразами, наполненными несвойственными ему интонациями – раздражением и высокомерием. Второй голос только коротко отвечал, скорее даже оправдывался в чём-то. Ну, а во-вторых, что удивило ещё больше – Брайд расслышал свое имя.

Он отступил вперёд и чуть вправо, скрываясь в густой тени, откуда мог лучше слышать голоса и видеть два тёмных силуэта у крепостной стены, в том месте, где она примыкала к одной из башен. При этом, сам не рискуя быть обнаруженным.

Подслушивать дело не слишком праведное, но как говорил Трев – никогда не упускай возможность узнать то, что говорят о тебе за глаза. А Трев в этих вопросах был ещё тот знаток.

– Я за такие дела не просто шкурой рискую, – недовольно говорил Глоу. – Я рискую терять ее медленно и очень неприятно. И то, что ты вздумал заговорить со мной здесь, увеличивает мои риски многократно.

– Прости, я не подумал, – второй голос стихал виновато. – Увидел, ну и…

– Ты не продержишься с нами долго, если будешь так увлекаться. Да и вообще нигде не продержишься. Азарт оставь для гончих. Тем более, что если я взялся за дело, какие вообще могут быть самовольные решения? Получишь свою информацию обычным путём, как только доставлю парня до места. Ступай, и чтобы даже не думал показаться мне на глаза утром.

Одна из фигур скользнула в темноту, сгустившуюся вдоль стены. Эрк Глоу остался стоять на месте. Брайд в замешательстве тоже стоял, пытаясь осознать и хоть как-то понять услышанное. За ним следят? Но кому вдруг это понадобилось? Предположить самое простое – отец? Но это означало и самое невероятное. Невозможное. Начиная от того, что маршалу и так доложат обо всем мало-мальски существенном о его сыне, и заканчивая тем, что Кинриг Лэт Бринэйн никогда бы не опустился до того, чтобы нанять низкородного для слежки за членом своей семьи. Брайд был уверен в том, что уж если бы отец заподозрил кого-то из родни в чём-то неподобающем, то попросту устроил бы разговор сразу. И возможно даже в допросной. Но не вот так, категорически нет. Тогда кто и зачем?

Внезапно осознав, что он слишком долго тут стоит, и Глоу может также направиться в эту сторону, Брайд как можно тише сделал несколько шагов назад, стараясь держаться теней. Потом выдохнул, – командир так и стоял на прежнем месте – развернулся и уже торопливо зашагал к казармам.

Дорога петляла среди холмов, покрытых цветущим разнотравьем и редкими деревьями. Картина была бы полностью умиротворяющей, если бы взгляд то и дело не цеплялся за приметные детали, говорящие о том, что совсем недавно здесь было вовсе не так спокойно. Обломки разбитых повозок вдоль дороги, какое-то тряпьё, замаранное чем-то тёмным, ржавым. Наспех сколоченные виселицы почти в каждом боерском поселении, которые проезжали, не останавливаясь – хорошо хоть без висельников. Сами боеры, провожающие отряд в приметных серо-стальных мундирах настороженными и испуганными взглядами. Большая яма на краю луговины, заполненная какой-то чёрной, спекшейся массой. Не хотелось думать, чем именно, хотя ответ и был очевиден.

Минувшей ночью Брайд почти не спал, раз за разом прокручивая в голове тот странный разговор, подслушанный им в оплоте. И оттого каждое замеченное им свидетельство случившихся тут беспорядков вызывало почти болезненное, острое чувство тревоги. Одновременно с этим он наблюдал за командиром, выискивая хоть что-то, что могло бы дать какие-то подсказки. Но Эрк Глоу вел себя как обычно. То есть – никак. Молчал, безразлично посматривал по сторонам и изредка выдавал сухие команды отряду. Сейчас, после всего, Брайд готов был и даже где-то хотел увидеть в нём что-нибудь подозрительное, но и в поведении, и во внешности не было ровным счетом ничего странного. Солдат как солдат. Неприметный, невысокий, намечающиеся уже залысины, сухое, обветренное лицо. Незапоминающийся. Мимо пройдёшь и даже не заметишь. Наверное, такими и должны быть шпионы или заговорщики. Но ведь не обвинишь человека вот так запросто, только из-за пары слов. Остается только ждать и наблюдать.

– Здесь разве бои были? – спросил кто-то из грантов, когда проезжали мимо очередной чёрной ямы. – Вроде ж бунтовщики южнее наступление начали.

Опциан соизволил обернуться и недовольно, но, вопреки обыкновению, обстоятельно ответил:

– Боёв не было. В ямах – казнённые орденом Первых Столпов. Боеры тела сожгли, а засыпать ямы пока не успели. В полях работы хватает и без этого. Хорт обложен дополнительным сбором, теперь местным мистратам придется сильно напрячься и напрячь боеров.

Должно быть, такие вопросы следовало раскрывать шире для новобранцев Серпа Ревнителей. Чтобы знали, с чем дело иметь придется, надо полагать.

– А разве…, – начал было тот же грант, но Глоу глянул на него так, что он не стал продолжать расспросов.

Хорт – провинция земледельцев. Мирная до последних событий. Исправно приносящая Амеронту немалую долю в поставках продовольствия. И Первый мистрат Хорта был одним из влиятельнейших чиновников. Был, потому что теперь его ждет суд в столице. Перед правосудием Потентара все равны. От последнего боера до высокородного лэта. И только мятежники в Амеронте вне любых законов. Правосудие для них одно – смерть без лишних разбирательств.

“Уличённый в заговоре, вольнодумии, ереси, участии в беспорядках или подстрекающий к ним, практикующий магию вне “Положения об эвокатах”, а также укрывающий мятежников, оказывающий им любую помощь, подлежит пристрастному дознанию, а при его невозможности или после него – немедленной казни”. Так гласит Закон. И нет ничего, что способно хоть как-то обойти его, смягчить или избежать его неотвратимого приговора.

Небольшая группка боеров – пять мужчин в запылённых одеждах, растерянно толкалась около тяжело нагруженной повозки, у которой треснула колёсная ось. Судя по направлению движения, двигались они в сторону северной границы, навстречу отряду Глоу. Поравнявшись с ними, опциан придержал коня, поднял руку, призывая отряд остановиться.

– Что случилось? – холодно спросил он у ближайшего мужчины.

– Серпы…, – сдавленно прозвучало откуда-то, и Глоу раздражённо дернул подбородком.

– Что случилось? – повторил он вопрос ровным тоном.

Боер неловко поклонился и махнул рукой на повозку.

– Так видите же… Ось полетела. Говорил, не грузите столько, так разве ж слушают.

– Откуда и куда следуете?

Боер морщил лоб, губы его подрагивали – напуган. Мял в руках верёвку.

– С юга, – раздался другой голос, и вперед выступил тощий, высокий парень, на поясе которого Брайд заметил подсумок и торчащие из него горлышки маленьких склянок. – Поселение наше… ну, в общем, нет его больше. Идем на север, в Окросс. Наши все уже там, а мы вот подзадержались с барахлом этим.

– Полагаю, бумага от мистрата у вас при себе?

Парень мотнул головой, закусил губу.

– Да куда там… Мистрата нашего тоже придавили бунтовщики, ещё в самом начале. Вздёрнули на первом же дереве. А потом, когда солдаты ордена явились, им не до нас было. Старший только сказал, чтобы убирались скорее.

– А барахло собрать успели, всё ж таки? – почти дружелюбно заметил Глоу.

– А как иначе? – боер вскинул голову и скривил губы. – Тут всё, что удалось спасти. Что ж нам, наголо идти в люди, милости просить? Я аптекарь местный. Травник. Тут и мои припасы лекарские. И одежда кое-какая для людей. Посуда. Провизия на первое время.

Глоу спрыгнул с лошади, подошел к повозке, откинул дерюгу. Оглядел мешки и корзины, порылся в тряпье. Вытянул сверток, потянул бечевку.

– Добрые ножи, – сказал будто сам себе. – В вашем поселении охотой промышляли?

– Что? – парень-боер отшатнулся. – Нет…

– Ножи, говорю, охотничьи. Для разделки крупной дичи.

– Так это Морни подобрал. Ещё в том году, – другой боер встал рядом. – Кузнец наш. Летом прошлым мы тело нашли в лесу. Труп звери поели, а барахло его осталось нетронутым. Вот кузнецу снесли, а он припрятал, на какой случай может. Ножи-то в хозяйстве всегда нужны. А я, когда собирались, в кузне их и забрал. Вот ещё инструмент кое-какой прихватил. Морни они всё равно уже без надобности.

Глоу бросил сверток обратно и повернулся к парню-аптекарю.

– Без бумаги ходить по Хорту – дурное дело, – спокойно сказал он. – Чего доброго, за мародёров примут.

– Так что нам делать-то было? Велено убираться, мы и убрались, – парень беспомощно оглянулся на своих товарищей.

– Распрягите одну из лошадей и пусть кто-то поедет вперед. Недалеко оплот ордена Первых Столпов. Там запросите помощи и расскажете свою… историю. Дальше пусть в оплоте решают. Не вздумайте продолжить путь в Окросс или куда вы там едете на самом деле. Я запомню и, если что, найду. Тебя конкретно. Ты меня понял?

Глоу придвинулся вплотную к парню и, хотя был ниже его, тот выглядел сейчас совсем тщедушным и слабым на фоне опциана. Аптекарь сглотнул нервно, закивал торопливо, а остальные уже выпрягали лошадь.

Командир повернулся к отряду, махнул рукой. Ловко вскочил в седло и двинулся вперёд, не оборачиваясь.

Что это было? Чрезмерная бдительность офицера Серпа? Попытка показать новобранцам как следует себя вести в таких вот ситуациях или просто ничего не значащий обыденный инцидент? Брайд не слишком хотел думать, что последнее. Сам бы он попросту велел отряду проехать мимо. И, как теперь стало ясно, оказался бы неправ.

– Цептор Бринэйн, – сказал опциан, когда они разбили лагерь для ночёвки. – Ваш дозор сегодня первый. И будьте предельно внимательны. Мы в Хорте.

Глава 4

Каструм корпуса Очищающего Пламени расположился неподалеку от поселения Вравонт на вершине большого холма, с которого открывался превосходный обзор окрестностей. С одной стороны под холмом протекала река – неширокая, но достаточно быстрая, чтобы сохранять воду чистой. Вода для укреплённого лагеря – первое дело. С другой – подступал редкий перелесок, который тоже хорошо просматривался. Удобное место. По периметру каструм окружал свежий частокол, даже успели возвести дозорные вышки и простые ворота. Обосновались, видимо, на продолжительное время.

Ещё на подъезде к лагерю. Брайд старался подметить все детали места, где ему придется нести службу. Судя по размеру огороженной площади, в каструме могло разместиться около двух-трех сотен человек. Тех, с кем придется общаться, сражаться и делить котел в ближайшем обозримом будущем. Тщательно запрятав подальше лёгкую неуверенность, Брайд старался сохранять равнодушное и спокойное лицо, пока их отряд проезжал мимо ровных рядов шатров на центральный плац с небольшой трибуной посредине. Неподалеку виднелся и шатёр приора корпуса – самый большой, отмеченный орденскими знаменами – серыми полотнищами с багровым кантом и гербом в виде серпа, рассекающего свиток. Вокруг плаца, образуя ровный квадрат, стояли офицерские шатры, уже за ними размещались остальные шатры, а у самого частокола остальные постройки – конюшни, кузницы, склады.

Пахло кострами и съестным. В отличие от оплотов, каструмы кухонь не имели – гранты готовили еду сами. Для этого у каждого солдатского шатра на десяток солдат было оборудовано специальное место – кострище, обложенное камнями, распорки для котлов и грубо сколоченные длинные столы со скамьями. Словом, устройство каструма Серпов ничем не отличалась от виденных Брайдом схем и чертежей военных лагерей в учебниках. Это отчего-то придало ему уверенности и, спешиваясь на плацу, он уже почти успокоился.

– Цептор Бринэйн, вам надлежит пройти к приору, – сухо сказал Брайду Эрк Глоу и тут же отвернулся, занятый организацией распределения грантов.

Брайд кивнул, хотя опциан уже и не смотрел на него, и направился к командному шатру, сжимая во вспотевших руках свои бумаги.

Приор корпуса – Оуен Лэт Сидмон выглядел внушительно. Огромного, даже для лэта роста, с мощной, слегка погрузневшей с возрастом фигурой, широким лицом с грубыми чертами, он смотрелся весьма сурово и неприступно. Впечатление усиливал и холодный взгляд серых глаз под тяжёлыми, словно набрякшими веками.

Брайд стоял навытяжку, ожидая, пока приор бегло просматривает его документы, и тайком разглядывал строгое убранство шатра.

– Брайд Лэт Бринэйн, – голос приора вполне соответствовал его внешности – низкий, почти рычащий. – Как добрались?

– Без происшествий, приор Сидмон, – излишне громко ответил Брайд и приор чуть приподнял брови.

– Это хорошо, что без происшествий, – согласился приор, и Брайду вдруг почуялась лёгкая усмешка в его тоне. – Я определяю вас в отряд командора Аледа Ард Гвинна. Найдете его, как только устроитесь, и он уже вам всё подробно объяснит. Он опытный боевой командир, переведен к нам из ордена Клинков Рассвета, под его началом вы сможете быстро получить необходимый опыт. Шатры цепторов находятся в северной части каструма, сразу за шатрами офицеров. Ваш оруженосец отведёт вас и поможет с обустройством. По всем вопросам вы обращаетесь к вашему командиру. Вам всё понятно?

– Всё понятно, приор Сидмон.

– Вы назначены на должность цептора-проводника, ваши документы я отправлю командору Гвинну. Можете идти.

– Слушаюсь, приор Сидмон, – Брайд почти уже развернулся, но чуть не споткнулся, когда осознал, что сказал напоследок глава корпуса.

Проводника? Неужели приор не увидел в личной карточке самого главного? Или увидел, но отчего-то решил…

– Что-то ещё? – недовольно спросил приор, заметив его заминку.

– Нет, приор Сидмон, прошу прощения.

Брайд вышел из командного шатра и вдруг понял, что его слегка потряхивает. Что ж, сюрприз следует за сюрпризом. Задавать вопросы приору, конечно, ему бы и в голову не пришло, но вот командора расспросить не помешает. Осторожно. Все вопросы к нему – так ведь?

– Цептор Бринэйн, – звонкий голос откуда-то сбоку заставил Брайда вздрогнуть.

Рядом с ним стоял белобрысый парнишка в грантовском, поношенном мундире. Почти мальчишка ещё. Он улыбался, глаза были широко распахнуты, по вздёрнутому носу густо рассыпались веснушки.

– Я – Гронви Бейлир, ваш оруженосец, – парень приложил ладонь к плечу, приветствуя по форме. – Позволите проводить вас к шатру, или есть ещё дела тут?

Говорил он слишком торопливо – то ли волновался сейчас, то ли вообще так разговаривал.

– Гронви, – Брайд кивнул. – Да, покажи мне шатёр.

По дороге Гронви болтал без умолку. Размахивал руками, показывая где что находится, успел выдать почти целую речь о том, как хорошо всё налажено в этом каструме, и что пайки дают щедрые. Брайд его не останавливал – чем больше информации, тем лучше.

– Вот тут, – сказал Гронви, остановившись у одного из шатров среди нескольких десятков таких же. – Тут живут цепторы.

– На сколько человек шатёр? – спросил Брайд, разглядывая достаточно небольшую палатку.

Гронви удивленно приподнял брови.

– Цепторы делят шатёр только со своими оруженосцами, – он помолчал, потом добавил осторожно. – Мне велено первое время вообще всё время быть при вас, пока вы не освоитесь. В корпусе цепторов немного…

– Надо поберечь, – закончил за него Брайд и ободряюще улыбнулся. – Ну, показывай тогда.

Гронви довольно фыркнул и откинул переднее полотнище, пропуская Брайда внутрь. Убранство было скромным, но достаточным. Скатанный толстый спальник, сложенное покрывало из грубой шерсти на нём, ещё один спальник потоньше – напротив. Между ними небольшой сундук с плоской крышкой, на нём медный таз, кувшин. Ещё миски, кружки и ложки – всего по две. В углу за входом Брайд заметил свои седельные сумки.

– К командору сразу пойдёте или вещи разберёте? – Гронви заглядывал Брайду в глаза, ожидая распоряжений. – Я могу помочь, если нужно.

– Сразу, – Брайд одёрнул мундир. – Веди.

Полностью доверившись оруженосцу, Брайд шёл за ним, на ходу разглядывая всё, что попадалось на пути. Издалека доносились звуки глухих ударов, гортанные вскрики – не иначе кто-то тренировался на поле. Время уже близилось к вечеру, и у солдатских шатров суетились гранты, собирались готовить ужин, кое-где уже тянуло вкусным дымком от смолянистых дров.

Прошли через плац на противоположную сторону. Там, у офицерских шатров толпились солдаты, что-то бурно обсуждая между собой.

– Командор Гвинн там, – обернулся Гронви и немного смущённо добавил. – Я это…тут подожду вас.

Мужчина, который стоял в центре этой галдящей группы грантов, выглядел не слишком дружелюбно. Сейчас – или всегда? – его лицо было хмурым, густые брови сведены в прямую линию на переносице, надо лбом воинственно топорщился жёсткий ёжик коротко стриженых волос. Весь он был какой-то натянутый, словно канат – крепкий, жилистый и, при своем невысоком росте, ухитрялся смотреть на остальных как будто бы сверху.

Брайд не расслышал несколько тихих слов, сказанных Аледом Ард Гвинном, но не услышать последовавшего за ним громкого и вычурного ругательства, конечно, не мог.

– Разошлись! – рявкнул напоследок командор, и гранты послушно отступили.

Расходились, что-то ещё бубня под нос, но тихо, чтобы не слышал суровый и, похоже, изрядно разозлённый командир.

Не лучшее время для знакомства. Но отступать уже было поздно, и Брайд решительно шагнул вперед.

Тёмные, глубоко посаженные глаза смерили его раздражённым взглядом.

– Цептор Бринэйн, полагаю? – отрывисто спросил командор.

– Прибыл сегодня в расположение корпуса, командор, – отрапортовал Брайд. – Получил распоряжение доложить вам и дождаться дальнейших инструкций.

– Похвально, – командор смотрел на него с непонятным выражением. – Распоряжения должно выполнять. Вот что, цептор, я вам быстро всё расскажу, а вы вопросы свои поберегите до завтра, договорились? У меня крайне мало времени и ещё меньше осталось терпения. Не хотелось бы портить вам первое впечатление от прибытия.

– Как скажете, – невозмутимо отозвался Брайд, хотя, признаться, был немало удивлен необычной манерой разговора офицера.

– Отлично! Тогда так. Вы в моем отряде, и ваша должность цептор-проводник. Это означает, что вы будете работать в паре с эвокатом. Рекомендую познакомиться с вашим уже сегодня, так как завтра после утреннего построения, вам будет нанесён Знак ордена. Поэтому лучше вам узнать заранее того, кто будет делать вам больно. Хоть вы и лэт, и с болью у вас свои отношения, многие пугаются самой процедуры.

– Я не…, – Брайд вдруг почувствовал себя уязвлённым.

– Не перебивайте меня! – оборвал его командор. – После процедуры найдёте меня – хочу посмотреть ваши способности на тренировочном поле. Особенно раскачиваться времени у вас не будет – мы недавно потеряли двух проводников, поэтому привыкайте быстрее. На этом пока всё.

Он развернулся на каблуках, намереваясь уйти, но Брайд заговорил, стараясь держать голос ровным.

– Командор Гвинн, есть кое-что, о чём я обязан доложить сразу.

Командор повернулся обратно и протянул с демонстративным удивлением:

– Ну, если обязан, тогда конечно, цептор Бринэйн. Докладывайте.

Брайд встретил его взгляд прямо, не отводя глаз. В конечном счёте, затягивать с прояснением ситуации – не самое лучшее решение. Поэтому, как бы не торопился командор, придется потратить еще немного его драгоценного времени.

– Я должен уведомить вас о том, что в отчёте с моей последней проверки имеются данные о существенном недостатке, способном повлиять на эффективное несение службы в заявленной должности.

– Так проще, да? – с неожиданным интересом спросил Алед Ард Гвинн.

Брайд растерялся, не понимая вопроса командора. А тот продолжал смотреть в упор с любопытством и насмешкой.

– Проще говорить языком Устава, цептор? – пояснил командор. – Особенно о том, что считаете своей основной проблемой?

– В моих документах, командор, есть запись…

– Я умею читать, цептор, – командор вздохнул. – Беда с вами – новичками. Не то считаешь за проблему, лэт.

Брайд почувствовал, что щёки вспыхнули. Внутри поднимался гнев, смешанный с изрядной порцией стыда. А командор терпеливо продолжил:

– Основная ваша проблема в том, что вы посчитали возможным обсуждать со мной приказы вышестоящего командира. И, в некотором роде, выражать своё несогласие. Или сомнение в целесообразности решения приора корпуса.

– Я всего лишь счёл нужным поставить вас в известность, что при проверке было отмечено наличие чрезмерного страха перед эвокатами, что вполне может повлиять на эффективность моей службы в качестве проводника, – отчеканил Брайд, мысленно уже кляня свою несдержанность.

– Упрямство – неплохое качество, – задумчиво сказал командор. – Но не тогда, когда оно граничит с глупостью. А некродов ты боишься? Только честно.

– Все боятся некродов, – пробормотал Брайд, совершенно теряясь от таких резких переходов и манеры разговора командора.

– Так что – служить вовсе не будем? А то вдруг страх помешает делать это эффективно? Вот что, Брайд, давай-ка без Устава скажу. Один раз. И потом забуду напрочь об этом разговоре. Верю, что ты руководствовался самыми честными побуждениями, когда сделал это заявление. Поэтому и забуду. А ты запомни – если сочли нужным тебя назначить именно в проводники, значит были на то веские основания. Не дурнее тебя в командовании люди сидят. И уж изучили твою карточку вдоль и поперёк, прежде чем принять такое решение. Цептор-лэт – боевая единица, которая стоит дорого. И каждый из вас проходит самый пристальный контроль перед назначением. Как раз, чтобы распорядиться столь ценным ресурсом с максимальной эффективностью. Или ты не знал? Или думал, что ко мне на стол не лёг этот отчёт? Да весь последний год твоего обучения тебя проверяли десятками способов. И уж будь уверен, полученной информацией распорядились как следует. Ну-ка, напомните мне, недавний курсант – что такое эвокат для цептора?

– Оружие против магии, – с трудом выдавил из себя Брайд.

– Или же?… Ну, думайте!

– Щит от воздействия магии.

– Вопросы ещё будут, цептор Бринэйн? – командор с досадой поморщился. – Надеюсь, нет.

Брайд опустил, наконец, голову и выдохнул.

– Я понял, командор. Ценную боевую единицу надо защищать.

– Прикрывать, лэт. Прикрывать! Авангард – то, о чём вы так мечтали, – воистину сокрушающ, если в авангарде лэты. Но уязвим перед магией, без поддержки эвокатов. И нам… Мне, в первую очередь, глубоко безразлично, боитесь ли вы своего щита или своих сапог. Или лошадей. Важно одно – насколько эффективно они исполняют своё предназначение. А там, хоть подштанники каждый раз после вылазки отстирывай, мне всё равно. Всё, цептор, закончили. Выводы сам сделаешь.

С пылающим лицом Брайд отошел в сторону. Его оруженосец быстро глянул на него и отвёл глаза. Вот сколько уже раз Брайд зарекался действовать поспешно, но снова и снова совершал всё те же ошибки. Выговор командора был вполне справедлив, однако, Брайд не мог не чувствовать злости. И это тоже было неправильно. Сам просчитался и получил заслуженно. Заставил командира разжёвывать новоиспеченному цептору очевидные вещи. Пусть даже и в такой странной форме, но Алед Ард Гвинн имел полное право устроить разнос своему новому подчинённому.

– Куда дальше? – осторожно спросил Гронви. – К шатру или… ?

– Мне нужно к моему эвокату, – тихо ответил Брайд.

– Конечно, цептор Бринэйн. Это на другом конце каструма, рядом с конюшнями. Пойдёмте.

– Ты давно в ордене? – Брайд заговорил сам, чтобы не слышать слишком тяжёлых, чтобы быть естественными, вздохов своего оруженосца.

– Так очень давно, – почти что радостно подхватил Гронви. – Сирота я. Отец погиб в заварушке с хуннами – он грантом служил в корпусе, мать померла год спустя. Остался я с роднёй, только вот не сложилось у нас… Ну я и явился в корпус, в услужение проситься. На чёрные работы. Мы тогда на востоке стояли, близ Игарских Топей. Слыхали про те дела? Приор Сидмон – он тогда ещё командором был, как раз в тот год в приоры вышел, уже при мне – и принял меня. Я помогал при конюшнях, а потом меня стали в оруженосцы готовить. Я сам попросил.

В рассказе парня звучала неприкрытая гордость. За то, что сам выбрал дорогу и выслужился от конюшенного мальчика в оруженосцы лэта. Брайд хорошо понимал его.

– А уж когда мне сказали, что назначают вам в оруженосцы, – Гронви прищёлкнул языком, но потом устыдился своей излишней горячности и торопливо закончил, – В общем, давно тут я.

– Хорошо, – Брайд улыбнулся, – Значит ты тут всё знаешь.

– Так конечно! – оруженосец снова воспрял. – Вы спрашивайте, всё спрашивайте – расскажу, что нужно. Или разузнать, если чего надо, чтобы не самому…

– А как так вышло, что двух проводников корпус потерял? – спросил Брайд, решив, что вряд ли будет интересоваться этим у кого-то ещё.

Гронви покосился на него с некоторым удивлением.

– Так… неспокойно тут, в Хорте. Столпы по верхам прошлись, основной очаг задавили, а мы дальше разбираемся. Вышли на большое гнездо хуннов – попрятались они от армии –ну и пошли добивать. В засаду попали. А хунны – сволочи – они-ж ну всегда первым делом стараются выбить эвокатов или проводников. Вот первого и убили почти сразу. А второй… Там история случилась. Его заклинанием шарахнуло – эвокат прикрыть не успел. Вроде и ничего, и ранение пустяковое. А только через пару дней спятил он совсем

– Что это значит? – глухо спросил Брайд.

– Сначала белый стал, – нехотя проговорил Гронви, – Весь. Лежал всё, в потолок смотрел своими белыми глазами. Потом выскочил из лазарета – страшный, жилы повздувались везде. Орал что-то непонятно. Эвокат-целитель сказал, что ничего не сделать, мол, заклинание дурное слишком. Мастер Вопросов тоже подтвердил потом. Цептор уже кидаться начал на всех. Его скрутили, в допросную закрыли. А потом… помер он, короче.

Брайд допытываться не стал. По глазам видел, что помереть цептору помогли.

– Вот так, считайте, двоих потеряли почти сразу, – вздохнул Гронви и остановился. – Мы пришли. Это шатры эвокатов.

Наособицу стояли два больших шатра и один маленький, такой же, как у Брайда и других цепторов. Охранных печатей не наблюдалось – надо будет потом уточнить, отчего так. У каждого шатра дежурили гранты – как положено. Правда, всего двое, но тут свой порядок, удивляться не стоит.

Брайд решительно направился к одному из солдат.

– Мое имя Брайд Лэт Бринэйн. Я новый цептор-проводник из отряда командора Гвинна. Мне нужно увидеть своего эвоката.

На лице гранта отразилось явное замешательство, которое, впрочем, он поспешил скрыть и осторожно спросил:

– А кто ваш эвокат, цептор Бринэйн?

Брайд обернулся к Гронви. Неловко вышло, мог бы раньше подумать спросить оруженосца.

– Лейс, – парень выступил вперед. – Нам нужен Лейс.

– Он в другом шатре, – грант мотнул головой вправо.

– Приведите, – сказал Брайд и, не дожидаясь ответа, отошёл в сторону на пару десятков шагов.

Гронви он сделал знак оставаться рядом с шатрами. Ещё не хватало грантов рядом при первом взаимодействии. И в одиночестве стало совсем неспокойно. Откуда-то вернулось волнение, даже тревога. Но никуда не денешься. Или, как сказал командор Гвинн, теперь вообще не служить что ли?

Медленно, как и всё, что делали эвокаты, Лейс подошел к Брайду. Склонил голову.

– Цептор.

Конечно же, болезненно худой, конечно же, бледный. Возраст… да кто их разберёт. Длинные тёмные волосы, небрежно стянутые в хвост – и почему они так не любят стричься? Узкое лицо с запавшими щеками, как будто эвокатов тут вообще не кормят.

– Я – твой новый проводник, Лейс, – сказал Брайд тихо.

– Я знаю, цептор Бринэйн, – так же тихо ответил эвокат. – Меня предупредили.

– Прочитай меня, Лейс.

Эвокат поднял глаза – большие, ярко-голубые, с сильно расширенными зрачками.

– Протокол закрытый, цептор?

– Разумеется, – быстро ответил Брайд. Наверное, слишком быстро.

Он даже сам не хотел слышать отчёт эвоката, и уж тем более не хотел, чтобы это случайно могло быть услышано ещё кем-то. Почти через силу Брайд открылся, покорно вытерпел уверенное, достаточно жёсткое вмешательство, совсем не похожее на те, что доводилось испытывать от эвокатов-учеников.

Когда ощущение чужого присутствия исчезло, Брайд жадно всмотрелся в лицо Лейса, в надежде увидеть какую-то реакцию на полученное эвокатом знание. Но ничего не увидел. Лицо Лейса хранило прежнее безразличное выражение.

– Взаимодействие завершено, – эвокат прикрыл глаза на мгновение. – Есть распоряжения для меня, цептор Бринэйн?

– Расскажи о своих ключевых функциях, эвокат.

– Маг дальней поддержки, уровень значительно выше среднего. Допустимое максимальное расстояние – двадцать шагов. Боевые характеристики – уровень ниже среднего. Не рекомендовано использование в ближнем бою. Маг-целитель, уровень средний. Оптимальный проводник – цептор-авангард, – заученно проговаривал Лейс, ни на полслова не отступив от стандартного протокола и вдруг сказал совсем другим голосом, почти что прошептал, – Не волнуйтесь так, цептор, прошу вас…

– Что? – опешил от неожиданности Брайд.

– Вы – лэт, – с какой-то вымученной улыбкой пояснил эвокат. – Сила Крови значительно выше среднего, почти предельные значения. Ваше волнение для меня сейчас болезненно. Вам не о чем беспокоиться, связка будет эффективной.

Брайд смутился, не зная, что на это ответить. Он никогда не думал о том, как взаимодействие ощущают сами эвокаты. И, более того, курсантам не рассказывали об этом. Сколько еще открытий придется сделать, если даже с первых шагов…

Хохот, донёсшийся от шатров, заставил Брайда резко обернуться. Двое дежурных грантов стояли рядом друг с другом и оживлённо переговаривались, видимо о чем-то крайне забавном, потому что разговор прерывался взрывами смеха.

– Ты и впрямь думал, что ему стрегу дадут? – фыркая, говорил один из грантов – тот, который привел Лейса. – Только представь…

– Ну я бы точно на это посмотрел, – ответил второй и оба снова рассмеялись.

Брайд покосился на Лейса. Эвокат спокойно стоял рядом и вообще, казалось, ни на что не обращал внимания.

– У меня вопрос, – сказал Брайд, оказавшись рядом с грантами спустя мгновение.

Если кто-то и мог бы отследить этот рывок, то точно не они, слишком увлечённые беседой. На посту. В присутствии эвоката и цептора. Пусть даже и новичка. Тем более, в присутствии новичка.

Головы грантов дружно повернулись к нему. Брайд не без удовольствия отметил неприкрытое изумление парней – вроде вот только что стоял в отдалении, и уже тут.

– Цептор? – выдавил один неуверенно.

– Я не вижу охранных печатей, – Брайд весело улыбнулся и махнул рукой на шатры. – Это оттого, что эвокаты хорошо охраняются дежурными грантами, да? Должно быть, даже если кто решит почудить немного, доблестные гранты успеют принять меры. Мне бы хотелось на это рассчитывать… Мне говорили, эвокаты иногда ведут себя не слишком достойно. Но, может просто пугают, да?

Мэбон бы оценил. И речи под дурачка-новичка и непередаваемую реакцию грантов. Они тоже оценили – по своему, конечно.

– Простите, цептор. Тут ведь стоишь столбом, ну иногда и расслабишься,– грант заглядывал в глаза, слишком явно демонстрируя миролюбивое, лёгкое раскаяние. – Ну перебросились парой слов… Что ж теперь.

– Вернитесь на свое место, грант, – Брайд уже не улыбался.

Он размашисто шагал в сторону цепторских шатров – быстро, так, что озадаченный Гронви едва поспевал следом. Корил себя за своё неожиданное ребячество и демонстрацию силы. И одновременно с этим возмущался неподобающим поведением солдат. Ведь и впрямь – вздумай эвокат совершить какую-то выходку, от таких дежурных толку нет совсем. Ну и, если уж совсем не кривить душой, надо признаться себе, что так задело на самом деле. Насмешка за спиной. Непозволительная и отчего-то кажущаяся очень обидной.

В общем, день выдался насыщенный. Его первый день в корпусе.

Когда приор зачитывал приказ на общем построении, Брайд думал о том, что теперь другого пути нет. Как будто пока приказ не был оглашен, могло ещё что-то измениться. Глупость, конечно, но мыслям не прикажешь – они гуляют вольно. Спал он, вопреки опасениям, крепко и спокойно, и теперь даже предстоящая процедура получения Знака не казалась ему пугающей или даже просто волнующей. Всё уже решено, Знак только закрепит его связь с орденом на всю оставшуюся жизнь. И даже если орден сменится – такое редко, но бывает – связь эта останется навсегда.

Эвокат Лейс стоял рядом с трибуной и небольшим помостом, ожидая, когда его позовут. Смотрел куда-то поверх голов пустым взглядом. Интересно, кто из двоих погибших проводников был его проводником?

– Цептор Брайд Лэт Бринэйн, подготовьтесь и поднимитесь на помост, – наконец, сказал приор.

Брайд сделал шаг вперёд, снял мундир, жилет и рубашку, не глядя, передал вещи стоящему позади цептору, и направился к помосту. На нём уже ждали Мастер Вопросов в церемониальной стальной маске и багровом плаще, скрывающем всю его фигуру, и командор Гвинн. Брайд встал перед ними, сцепил руки в замок за спиной.

– Сегодня мы снова услышим Клятву, как слышали её с Первых времен, – голос Мастера Вопросов звучал из-под маски на удивление гулко. – Сотни и тысячи раз, сотни тысяч раз Грит озаряет своим светом лица, произносящих её. Отравленное семя скверны стремится прорасти на землях Амеронта. Ядовитые побеги ползут из смрадного мрака нечестивой магии Тангаты, желая заполонить собой, отравить то, что освещает и благословляет Грит. Огненным лезвием отсекай побеги до самых корней, не дай им подняться, ибо ты – Серп Ревнителей Закона. Прими волю Потентара и служи Закону Амеронта. Ты – цептор ордена Серпа Ревнителей, ты – карающее лезвие Потентара, ты – орудие уничтожения побегов ереси, где бы они не зародились. На земле, в сердцах и мыслях. Потентар говорит – я есть – Закон Амеронта. Ты говоришь…

– Я – есть орудие в руке Закона Амеронта, – отозвался Брайд четко и громко.

– Клянись не усомниться ни на миг, пресекая побеги скверны. Не поддаваться искушению ереси ни духом, ни плотью своей.

– Клянусь.

– Клянись хранить верность ордену и признавать его волю над каждым своим решением и своей судьбой.

– Клянусь.

– Клянись положить жизнь свою на благо и защиту Амеронта от врагов его, явных и тайных.

– Клянусь.

– Цептор Брайд Лэт Бринэйн, орден Серпа Ревнителей принимает твою Клятву. Закон Амеронта признает твою Клятву. Свет Грит видит твою Клятву. Знак ордена скрепит твою Клятву от сего мига и до самой твоей смерти.

Командор Гвинн жестом позвал эвоката. Лейс поднялся на помост, встал на колени и низко склонил голову.

– Эвокат ордена Лейс, прими высокую честь наложить Знак ордена на тело и душу цептора Бринэйна.

– Принимаю высокую честь, – едва слышно сказал эвокат и, повинуясь взмаху руки Мастера Вопросов, медленно поднялся. – Откройтесь мне полностью, цептор Бринэйн.

Брайд опустил веки, расслабил напряжённые плечи, вдохнул побольше воздуха и вновь открыл глаза, глядя прямо в омутно-чёрные прорези в маске Мастера Вопросов. Не смотреть влево, где призывает Силу эвокат, не дышать, не думать ни о чем. Очистить разум от любых теней – сожаления, сомнения, неуверенности. Ждать.

Золотистое свечение поползло между ними, закручиваясь в спирали. поднимаясь вверх. Вторжение в разум на этот раз было похоже на удар, и вслед за ним пришло чувство полной опустошённости мыслей. Неимоверно горячая ладонь легла на левое плечо, кожа тут же запылала, как от ожога. Потом под кожей огненными нитями потянулась боль, вышивала Знак стежками огня и крови. Эвокат поскуливал от напряжения, Брайд стоял неподвижно, не отрывая глаз от маски Мастера Вопросов.

И только когда Лейс обессиленно свалился к его ногам, Брайд выдохнул и опустил глаза.

– Клятва принята, Знак нанесён, – Мастер Вопросов склонил голову в поклоне. – Приветствую тебя, новый Серп Ревнителей.

Брайд поклонился в ответ, приложил ладонь к полыхающему жаром и болью плечу. С трибуны на него смотрел приор Сидмон с лёгкой улыбкой на губах.

Глава 5

– Мне нужно увидеть всё, на что вы способны, цептор Бринэйн, – сказал командор Гвинн, когда после церемонии Брайд пришел на тренировочную площадку.

Брайд покосился на солдат, которые стягивались сюда же и, судя по деловому виду, явно выполняли очень важные и нужные поручения, связанные так или иначе с присутствием в этом месте. Ну просто так совпало. Чувствовать себя артистом бродячего цирка как то не хотелось, но ведь и с командиром не поспоришь.

– Ну что вы мнётесь? – с досадой спросил командор. – Думаете, мной движет праздный интерес? Начните с базовых навыков. Берите меч и защищайтесь.

Брайд перехватил рукоять тренировочного меча, встал в стойку. Командор двигался стремительно и при этом с какой-то завораживающей плавностью. Первый его выпад Брайд ухитрился пропустить, второй принял некрасиво и неловко, но отбил, одновременно уходя в сторону.

Командор ощутимо шлёпнул его плоской поверхностью меча по всё ещё болевшему плечу и остановился.

– Да что с вами, цептор? Не пришли в себя после посвящения? Смущаетесь перед зрителями?

– Виноват, командор, – Брайд опустил голову. – Я не привык показывать способности Крови вот так, по слову. Обычно достигал необходимой концентрации уже в разгар тренировочных боёв.

– А грантов у эвокатских шатров кто пугал? – неожиданно беззлобно поддел его командор. – Теперь только ленивые не судачат о новом цепторе, который через сто шагов скачет. Концентрации там, стало быть, достиг?

– Ну какие сто шагов? – Брайд смутился еще больше. – Разозлился просто, вот и запустил рывок. Недопустимо, готов получить взыскание.

Командор Гвинн неопределенно хмыкнул.

– Так что – мне надо разозлить вас? Или всё-таки будем исполнять приказ командира?

Брайд глубоко вздохнул. Надо собраться. Отбросить неуместное смущение и ещё более неуместные условия, которые он действительно выдвигать не имеет никакого права. Есть приказ – его нужно исполнить. И пусть глазеют зеваки. В конце концов, разве ему есть чего стыдиться?

– Нападайте, командор.

Гвинн легко, словно танцуя, отошёл на несколько шагов назад. Едва заметным глазу движением чуть развернул корпус влево. Замах был стремительным, по широкой дуге с разворотом. Брайд успел отступить, одновременно вскидывая меч в защиту. Мгновений, когда клинки столкнулись, хватило, чтобы отпустить Кровь. Рывок – и Брайд оказался в нескольких шагах, чуть позади от командора. Гвинн как кот развернулся на месте, отражая казалось бы неожиданный для себя удар. Но второй, продольный снизу, уже ускоренный Кровью, все-таки пропустил.

А Кровь уже кипела внутри и рвалась заполнить всё существо. Лёгкая багровая дымка сгустилась где-то у висков, немного сужая область видимости. Воздух вокруг, казалось, вибрировал. Тело двигалось как будто в воде. Преодолевало сопротивление мира, и это ощущалось очень замедленным, тяжеловесным действием. Но Брайд знал, что на самом деле его движения сейчас неимоверно быстры, и отследить их практически невозможно. Он едва сам успевал останавливать меч на обозначении удара, уходил в следующий рывок и снова поражал намеченные места. И всё-таки несколько ударов командор отразить сумел. Сказывался немалый боевой опыт и воинское искусство.

– Неплохо, – голос командора резанул уши, чувствительные сейчас к громким звукам сверх меры. – Достаточно.

Брайд опустил меч. Как всегда, после высвобождения Крови, навалилась чудовищная слабость. Голова кружилась, дыхание рвало лёгкие, во рту стоял привкус металла и горечи.

– Основная способность – рывок? – сухо спросил командор. Сам он восстановил дыхание очень быстро.

– Вообще – скорость, – Брайд сглотнул ком горькой слюны, не решаясь сплюнуть.

– Это предельное время действия?

– Нет. Если не остановить, можно ещё столько же. Правда, потом требуется больше времени на восстановление. Мастер Меча в академии рекомендовал тактику внезапного короткого натиска и быстрого отхода. Небольшой передышки хватает, чтобы восстановить способность.

Командор одобрительно кивнул.

– Уж не Бракс ли тебя готовил? Его излюбленные приёмы используешь.

– Да. Криптор Бракс. Индивидуальные тренировки. В академии считали, что лэта может эффективно обучить только другой лэт.

– Ну, само собой, – Гвинн холодно улыбнулся. – Вот только основная проблема в том, что мы не воюем по одиночке, и отряд должен работать слаженно. Хоть лэты, хоть арды… Да и гранты чаще всего участвуют. А значит мне необходимо учитывать способности всех, чтобы продумывать тактику. Но радует то, что твой эвокат сможет продуктивно держать прикрытие необходимое время. И отход тоже должен быть у вас парным. Тебе придется научиться работать в связке с ним так, чтобы все происходило на уровне инстинкта, чутья. Будете тренироваться с Лейсом ежедневно перед ужином. Под моим контролем. Если не будет иных задач. Кроме того, следует ещё поработать над атакой. Есть огрехи. Но это уже со мной. Есть ли зависимость способности от каких-то иных факторов? Голод? Сон? Время дня?

– Нет, – Брайд задумался. – Только восстановление зависит от общего состояния. В том числе и после ранений. Если я в форме, всё происходит гораздо быстрее. Среднее время заживления до стойкого рубца резаной раны мышц примерно два дня.

– А рваной? – с непонятным выражением спросил командор. – От укуса? От когтей? Раз уж ты так хорошо знаешь свои возможности…

Брайд вскинул голову и нарочито чётко ответил:

– Не могу знать про укусы. Меня не кусали. Заживление резаных ран крипторы изучали, да. Наносили порезы на разных участках мышц и изучали. Подробные отчёты есть в моей карточке.

Командор без тени смущения или недовольства некоторой дерзостью Брайда продолжал сверлить его взглядом. Потом вздохнул и небрежно бросил:

– Да не читал я их – отчёты эти твои. И не собираюсь. Ничего полезного для полевых условий там всё равно не найти. Всё в деле будет видно. Первое время походишь с отрядом в рейды по поселениям, но на боевые операции, если они будут, я тебя пока не выпущу. Займёшься тренировками в это время. В мое отсутствие – самостоятельно. Твоя задача – как можно быстрее развить навык взаимодействия с эвокатом, не стоит недооценивать важность этого процесса. Навоеваться ещё успеешь. Что с лицом, цептор Бринэйн?

– Ничего, командор. Благодарю, что вы стремитесь донести до меня обоснованную необходимость исполнять приказы.

Почему он всё время пытался зацепить Гвинна, Брайд и сам не знал. То ли досадуя на то, что его признали не готовым к сражениям, то ли оттого, что офицер всё время вызывал чувство смутного раздражения. Брайд просто чуял его сдержанную неприязненность. Может лично к нему, а может Гвинн был таков со всеми.

– Не стоит благодарности, цептор, – ровным голосом ответил командор. – Свободны.

Под слегка насмешливым взглядом командора Брайд подхватил оба меча и направился к ограждению площадки, возле которого стояли стойки для тренировочного оружия и щитов.

Выступление окончено. За ограждением поспешно расходились солдаты, приметив, что сюда направляется Брайд. Только один остался стоять на месте. В цепторском мундире, застегнутом под горло, и с наголо выбритой головой.

– Я – Кэддок, – сказал он, когда Брайд подошел к стойкам. – Кэддок Ард Халдор. Мы в одном отряде.

Брайд пожал протянутую руку со сбитыми костяшками и только сейчас обратил внимание на нашивки мундира Кэддока. Две золотистые полоски на воротнике. Цептор-оптимат. Парень выглядел очень молодо, но заслуги и подвиги возраста не знают. Видно успел отличиться на службе, возможно даже и тут – в Хорте.

– Брайд Лэт Бринэйн, – ответил Брайд. – Прибыл вчера.

– Знаю, – Кэддок усмехнулся. – Тут сейчас разговоры о тебе – самая популярная новость.

Улыбка Кэддока была очень открытой, дружелюбной. Чуть прищуренные зеленоватые глаза со спокойным интересом рассматривали Брайда. Он сразу располагал к себе и чем-то напомнил Брайду Ифора. Может быть, ощущением какой-то непоколебимой надёжности…

– Смотрел как ты командора по полю гонял – одно удовольствие, – Кэддок покачал головой. – Думаю, твоя популярность теперь станет ещё выше.

– Ну, справедливости ради, не так-то его особенно погоняешь, – рассмеялся Брайд. – Если бы не Кровь, я бы с пары его приёмов лежал и пыль глотал.

– Что есть, то есть, – согласился оптимат. – А зрителей ты всё одно порадовал. Командор Гвинн – отличный командир и воин, но нрав у него… Ну да, прочувствуешь ещё.

– Думаю, что уже успел. Прочувствовать.

Кэддок снисходительно махнул рукой – мол, это ещё что.

– А…, – Брайд слегка замялся, но заметив в глазах Кэддока только спокойное ожидание, все-таки решился спросить. – Командор же в Клинках был? И перевёлся сюда?

Взгляд оптимата сразу стал серьёзнее. Он ответил сдержанно, уже без тени улыбки:

– А вот об этом лучше не думай. И, сохрани тебя Грит, спросить у самого Гвинна. Никто этой истории толком не знает, но ходят слухи, что он там, в приграничье, всего отряда лишился. Сам был тяжело ранен, почти что мёртв. Ну а потом его и перевели к нам, как поправился. Но если что и может мгновенно привести в бешенство нашего командора – это упоминание его прошлого. И Клинков в целом. А бесить его я категорически не советую.

– Да я не собирался, – пробормотал Брайд. – Спрашивать его об этом. Он вообще как-то не располагает к желанию задавать ему какие либо вопросы.

– Точно, – коротко хохотнул Кэддок. – Вот особенно и не задавай. Можешь меня спрашивать, если чего непонятно будет. Да и вообще, отряд у нас крепкий, всегда можно на поддержку рассчитывать. Хоть в бою, хоть так. Ты ж наверное думал, что Серпы горазды только мятежников из дыр вытаскивать и вольнодумцев казнить? Нет, Брайд, у нас тут самая настоящая война идет. Может и потруднее, чем на передовой. И уж точно намного противнее… Во всех смыслах.

Оптимат провёл ладонью по бритой голове и невесело усмехнулся каким-то своим мыслям или, быть может, воспоминаниям. Поймал внимательный взгляд Брайда и поморщился с досадой.

– Эту историю я рассказывать не очень люблю. Но ведь всё равно расскажут… Паразиты. Так лучше от меня самого услышишь. Может, не так весело, зато правда, – Кэддок нарочито тяжко вздохнул. – В общем дело в Игарских Топях было. Я тогда только-только прибыл в расположение корпуса после академии. И сразу под Игар – повезло, да? Когда Столпы спалили город до угольков, остатки хуннской нечисти в Топи сбежали. Тогда ещё в моем отряде другой командор был, Гвинн много позже появился. И вот мы с командором попали в хуннскую ловушку – они ее Мороком зовут. Идёшь с отрядом, месишь болотную жижу, вроде всё спокойно. И вдруг туман поднимается. Густой, как сметана, хоть ложкой ешь. И заметить не успеваешь, как топаешь уже не туда. Да даже эвокаты, и те не успевают заметить. И быстро всё так. Потом туман рассеивается, а ты уже не там, где был, и хорошо если не один. Я с командором оказался на каком-то островке посреди болота. Стоим, головами вертим. А вскоре и некроды подтянулись… Полезли прямо из этой трясины. Хорошо, что их всего трое было. Командор одного прикончил, а я с другим возился. Первый некрод мой был. И вот, пока я от твари уворачивался и бестолково мечом махал, третий некрод на дерево запрыгнул и сверху набросился на меня. Командор только проорал: “Пригнись!” и его как-то так ловко на меч принял, что брюхо тому в полёте распорол. В общем, вся некродская вонючая требуха на меня сверху просыпалась. Запах, я тебе скажу… Стою – рожа вся залеплена гнилыми кишками и дерьмом, ничего не вижу, а командор от последнего отбивается и меня отбивает. Ну в общем, справился он. Хоть и подрали его немало. Я кое-как лицо болотной водой промыл, ну и пошли мы выбираться. Пока выползли из болот, пока до своих добрели, всё это некродское добро меня до костей, похоже, пропитало. Но это полбеды. Когда я в лагере отмылся, волосы с головы полезли как у пса в линьку. Клоками. Неровно ещё так. Ну я и сбрил наголо всё, чтобы корпус не веселить больше необходимого. Ну и с тех пор волосы так и растут – пучками и не везде. Вот и приходится теперь не только лицо брить. Так что не удивляйся, если где мое прозвище услышишь. Сразу поймёшь – про меня это.

Кэддок хмурился, но уголки губ подрагивали смешливо. Брайд сдерживаться не стал. Хихикал весь рассказ, представляя себе так живописно обрисованную картину.

– Так какое прозвище то?

Оптимат фыркнул, сделал каменное лицо и с выражением непередаваемого отвращения ответил:

– Горшок.

Брайд не выдержал и совершенно неприлично и невежливо расхохотался. Кэддок возмущенно ткнул его кулаком в плечо, а потом и сам рассмеялся.

– Слушай, – Брайд с любопытством посмотрел на него. – А если вы там только вдвоём с командором были – кто рассказал остальным эту историю? Неужто командор?

– Да сам я и рассказал, – Кэддок пожал плечами. – Во-первых, как-то надо было объяснить, почему такое вонючее чучело в лагерь явилось. Ну а во-вторых… Знаешь, должны быть такие истории, где и над схваткой с некродами посмеяться можно. А командор… Погиб он вскоре после этого. Там же, в Игарских Топях.

Брайд видел, как неуловимо меняется лицо оптимата – становится жёстче и будто даже намного старше. Он всегда восхищался людьми, способными вот так открыто посмеяться над собой. И над тем, что считается жутким, опасным и отвратительным. Чтобы это самое жуткое и опасное пугало чуть меньше. Особенно новичков.

– Ладно, Брайд, иди уже оруженосца своего гони за обедом. А то у нас корпус прожорливый, чего доброго и голодным останешься. Хотя твой парнишка Гронви – ещё тот проныра. И расторопный, вряд ли не позаботился заранее. Да и я, пожалуй, своего отправлю. Заболтался тут с тобой. – проворчал Кэддок, потом чуть улыбнулся и неторопливо направился к шатрам цепторов.

Брайд проводил его взглядом. Парень ему сразу понравился. На такого, должно быть, легко полагаться в бою, вести разговоры на привалах – и шутливые, и серьёзные – и можно рассчитывать на дружескую помощь. Ещё и оптимат. Звание наградное, просто так не выслужишь. Даётся за особые заслуги. И всегда только за боевые. И при этом напрочь лишён какого-либо высокомерия. Приятно вдруг узнать, что в твоём отряде есть такие люди.

А Гронви сам нашел его. Прибежал, запыхавшись, на ходу застегивая мундир.

– Цептор Бринэйн, я вам обед принес в шатер, пойдёте? Пока горячее всё.

Действительно расторопный. Брайд одобрительно кивнул и пошел следом за своим оруженосцем.

Вравонт, которого почти не коснулся огонь восстания в Хорте, выглядел как всякое живущее размеренной мирной жизнью крупное поселение. Добротные дома с садами вдоль нешироких улиц, несколько маленьких лавок, две мельницы на берегу реки и тянущиеся сразу за поселением огромные поля, на которых уже набрали летнюю силу колосья пшеницы. Ухоженный, но без излишеств, особняк здешнего мистрата, стоящий чуть наособицу на всходе холма, окружённый крепким забором. Вечернее низкое солнце расцвечивало черепичные крыши кирпично-красным.

Брайд вовсю вертел головой, рассматривая эту умиротворяющую картину с удовольствием. Его первый рейд начинался вполне приятно. По крайней мере для глаз. Да, собственно, и в остальном особенных неприятностей ждать не было оснований – командор Гвинн отправил небольшую группу под началом оптимата Кэддока Ард Халдора с напутствием просто проверить донесение одного из подручных Мастера Вопросов. Поступил сигнал о том, что хозяева маслобойни неподалёку от Вравонта вроде как были замечены в подозрительных связях, возможно даже с бунтовщиками. Следовало проверить слух и при необходимости доставить неблагонадёжных боеров для допроса. Брайду конечно показалось немного странным, что на маслобойню, которой владела обычная боерская семья отправляют целую группу, которая включает двух цепторов, троих грантов и даже эвоката Лейса, но командору виднее. В конце концов, беспечность на всё ещё тлеющих мятежом землях может стоить дорого, и лучше заранее подготовиться к любым неожиданностям.

Встретили их, конечно, с настороженностью, испугом и обречённой покорностью. Похоже, к таким реакциям надо привыкать побыстрее. Виноваты, не виноваты – Серпов иначе не встречают. Все в Амеронте знают – если пришли, то добра не жди. Эвокат Лейс морщился, невольно считывая настроение боеров – как он вообще справляется с этим постоянно?

Кэддок прошел в небольшой жилой дом первым, с порога пробежался цепким взглядом по всему помещению. По-хозяйски уселся за широкий стол, оперся на локоть и уставился на боеров – немолодых женщину и мужчину, которые стояли перед ним. Брайд наблюдал за лицом оптимата, которое сейчас разительно отличалось от лица того добродушного парня, с которым он познакомился на тренировочном поле.

– Вдвоём живёте? – голос Кэддока был ровным и даже вполне дружелюбным.

– Да…, – мужчина ответил слишком быстро, но тут же сник, поправился, – Сын ещё, дочка маленькая… Взрослые – мы, вдвоём да.

– Так и сын – не младенец, – оптимат хмыкнул и покачал головой неодобрительно. – Большой парень уже, правда? Где он, кстати?

Брайд заметил, как лицо женщины дрогнуло, губы повело страдальческим изломом. Она старалась не смотреть на старшего Серпов, взгляд метался по сторонам – от очага, где на железной плите перестала кипеть недоваренная похлёбка, до полок с глиняной, аккуратно составленной посудой. Хозяйка нервно поводила плечами – гранты, стоящие почти вплотную за её спиной, явно пугали женщину.

– Ну так где? – Кэддок тоже само собой заметил нервозность женщины и теперь его тяжёлый взгляд вцепился в её лицо.

– К родне пошёл, – мужчина чуть выступил вперёд, словно прикрывая жену от этого недоброго взгляда. – Вчера ещё. Родня у нас в Мараште, вот отправили проведать.

– Смело, – оптимат с одобрением кивнул. – Нынче парнишке одному на здешних дорогах небезопасно. Хотя в общем и правильно – пусть учится смолоду выживать. Глядишь, в гранты ещё пойдёт. Ну или может ему и бояться-то нечего, а?

Хозяин провел рукой по лысеющей голове, отирая выступившие капли пота, сделал еще полшага вперёд, теперь уже почти полностью закрыв женщину от Кэддока.

– К чему спрашиваете-то, господин цептор? Повинны мы в чём-то? Мы тут живём тихо, в наших землях бунтовщиков не водилось никогда.

Кэддок отвечать не стал. Жестом велел мужчине отойти дальше и поманил к себе женщину.

– Твоё имя? – спросил он холодно.

– Ниму, господин цептор.

– Так что-ж ты, Ниму, сына по опасным дорогам отправила? Марашт не так чтобы далеко, но дорога-то непростая, нелюдная. Не страшно было? Не лучшее время по гостям ходить честным людям. А?

Женщина коротко всхлипнула. Отворачивала лицо, опускала глаза. Оптимат перевёл взгляд на эвоката, с безразличным видом притулившегося в углу. Лейс едва заметно кивнул.

– Отвечать-то будешь, милая? – Кэддок протянул руку, повернул голову Ниму к себе, сжав пальцы в жёсткой перчатке на подбородке женщины. – Или уже сразу поедем к Мастеру Вопросов? Чего время теряем… Цептор Бринэйн, пройдитесь дальше по комнатам, разыщите девчонку. Девчонка же ещё имеется? Как тут она одна останется?

Брайд шагнул к двери в противоположной от входа стене.

– Лейса возьми, – бросил Кэддок, не отводя глаз от лица женщины, которая так и стояла, чуть пригнувшись, не решаясь даже дёрнуться.

Оптимат свободной рукой хлестнул боерку по щеке, повторил удар по второй – уже тыльной стороной ладони. Хозяин дёрнулся было, но гранты тут же скрутили его. Ловко, быстро. Привычно.

– Мне надо отвечать сразу, Ниму, – укоризненно сказал оптимат и уже другим голосом рявкнул на Брайда. – Исполняйте приказ живее, цептор!

Брайд распахнул дверь, пригнулся – притолока низковата – шагнул в полутёмный узкий коридорчик. Пахло слегка затхло – слежавшейся пылью и немного кровью. Странно. По виду главной комнаты и не скажешь, что хозяйка грязнуля. Здесь же как будто и не жили долго.

– В конце коридора. Комната. – прошелестел за спиной голос эвоката.

Брайд резко развернулся. Бледное лицо Лейса в полумраке отсвечивало чуть ли не синевой.

– Запах крови, – сказал Брайд. – Откуда, интересно? Чувствуешь?

– Конечно, – безразлично отозвался эвокат. – Давнишняя. Много дней назад. Кроме эвокатов только лэт бы и почуял.

Похвалил, стало быть. Брайд вздохнул и, подумав, сказал:

– Жди тут, – и хотя Лейс не показал даже удивления, пояснил, – Узко очень, мало ли что – ты мне помешаешь.

– Как прикажете, цептор, – эвокат отступил к стене и тут же привалился к ней плечом, словно потеряв сразу интерес к происходящему.

Брайд двинулся вперёд, толкнул ещё одну дверь в конце коридора. Маленькая спальня. Две узкие, грубо сколоченные кровати, шкаф с провисшими дверками, небольшое окошко напротив входа. И всё тот же нежилой дух. И скомканное заскорузлое бельё на кроватях. А ещё замершая у раскрытого окошка фигурка девочки лет десяти.

Глаза на круглом лице с сильно вздёрнутым носом широко распахнуты в испуге, руки нащупывают край подоконника за спиной.

Брайд и сам застыл на месте, не особенно понимая, что ему нужно сейчас сделать. Схватить, скрутить, притащить к Кэддоку? Приказ однозначен, но…

Громкий и неожиданный шум из главной комнаты заставил его обернуться, и этого хватило, чтобы девчонка змеёй скользнула в открытое окно.

Всего один миг для рывка. Пальцы сжавшиеся на худенькой лодыжке жёсткой хваткой, из которой не то что ребёнок – вообще мало кто вырвется.

– Не надо…, – отчаянно-горько, как-то очень не по-детски простонала девочка.

Пальцы разжались почти что против воли. Брайд тупо смотрел вслед петляющей зайцем фигурке, которая вскоре исчезла из виду в начинающемся за оградой маслобойни перелеске. Растерянно обернулся, отыскал взглядом тёмный силуэт эвоката, который так и стоял где было велено.

– Не успел, – сухо сказал он, проходя мимо Лейса. – Удрала в лес через окно.

Тень лёгкого удивления отразилась в глазах эвоката. То ли тому, что Брайд “не успел”, то ли оттого, что вроде как цептор перед ним отчитался.

– Если угодно – найду по следу, – тихо ответил Лейс. – Сеть запущу, след свежий.

В жилой комнате, если что-то и происходило, то уже закончилось. Ниму, понурившись, стояла между двумя грантами, боер корчился на полу с разбитым в кровь лицом, судорожно подтягивал колени к животу – видимо получил крепкий пинок. Кэддок тоже встал и теперь вопросительно смотрел на Брайда.

– Девчонка сбежала через окно, цептор Халдор, – сказал Брайд.

Оптимат недовольно скривил губы.

– Ладно, разберёмся. Возвращаемся в лагерь, эту боерку берём с собой.

– А может…, – Брайд не мог отделаться от внезапного чувства стыда за проявленную слабость. – Лейс говорит, что может сеть кинуть на след девочки.

– И? – Кэддок прищурился. – Вшестером по следу пойдём? След куда нас приведёт, не знаешь, случайно? Вот и я не знаю. Выполним основной приказ, командор решит, что дальше. Грант Олвин, этого прикончи. Он не нужен.

Женщина тихонько взвыла, обвисла на руках подхватившего её солдата. Так и уходила, воя на одной ноте. Брайд пошёл следом, краем глаза заметив, как грант Олвин походя, выверенным движением погрузил меч в шею боера.

Глава 6

Командор Алед Ард Гвинн доклад о рейде выслушал с равнодушным видом. Только раз нахмурился, услышав, что Кэддок велел убить хозяина маслобойни. Но расспрашивать оптимата не стал. Должно быть, было что-то, что оправдывало подобное решение и чего Брайд пока понять не мог. Промолчал, когда Кэддок рассказал о побеге девочки, скользнул безразличным взглядом по лицу Брайда, и на этом посчитал доклад оконченным.

– Утром малым отрядом пойдём по следу, – решил командор. – Нечего на ночь глядя соваться неизвестно куда. Для Лейса труда не составит и завтра сеть на след накинуть. Как раз к рассвету и Мастер Вопросов свою работу доделает – тоже информация. Цептор Бринэйн, свободен. Кэддок, останься – потолкуем кого взять с собой. Надо ещё подумать, кто эвоката поведёт.

Брайд остановился у выхода из шатра командора, развернулся и проговорил, стараясь не выдавать волнения:

– Командор Гвинн, позвольте мне участвовать в завтрашнем походе.

– Почему вы просите об этом, цептор Бринэйн? – командор смотрел на него с некоторой задумчивостью во взгляде. – Я, кажется, ясно распорядился, чтобы пока вы участвовали только в рейдах.

– Вполне ясно, командор, – Брайд кивнул. – Но разве завтра предстоит боевая операция? Или всё-таки рейд? Вам нужен проводник, зачем искать другого? Кроме того, я… испытываю вину за то, что не успел задержать девчонку.

– Что там завтра предстоит, никому не ведомо, цептор, – терпеливо ответил Гвинн. – Моё решение – не наказание вам. Вашей вины тут нет. Разумная осторожность, не более. Со временем вы поймёте, что в нашем деле мало что можно предусмотреть заранее.

Брайд с трудом подавил желание поспорить и как можно спокойнее сказал:

– И всё-таки, я прошу позволить мне присоединиться к отряду. На деле-то я быстрее пойму что к чему… Разве нет?

Командор поджал губы, задумался. Ну или сделал вид, что раздумывает – с него станется. Кэддок стоял рядом со скучающим видом, и тем неожиданнее Брайду было услышать его слова:

– Позвольте, командор. Под моё слово. Действительно – быстрее научится. Да и с эвокатом у него связка хорошая. Чего кого-то искать?

– Под твоё слово…, – проворчал командор. – Ну если так – считай, уговорили. Подумаю. Цептор Бринэйн, на рассвете зайдешь к Мастеру Вопросов, получишь сведения о допросе этой боерки, и с докладом – ко мне. Там и решим окончательно.

Брайд с облегчением выдохнул.

– Благодарю, командор Гвинн.

– Свободен, – командор едва заметно улыбнулся.

Брайд лежал на спальнике, закинув руки за голову и бездумно смотрел на чуть колышащийся потолок шатра. Рядом суетился Гронви, бегая то с ужином, то миски-ложки споласкивать. Заговаривать не решался – обучен правильно.

Отчего-то вспоминалось лицо женщины-боерки, когда её уводили из дома. Приказ был допросить, но допроса по сути-то и не было… Как будто вина уже была доказана и следовало лишь покарать. Должно быть, Кэддоку было известно гораздо больше, чем он сказал. Думать об этом было неправильно, не положено. Но думалось. Чрезмерное любопытство Брайда всегда доставляло ему немалые хлопоты. Ещё в академии частенько ругали за привычку влезать во всё подряд. Но что поделать, если все события Брайд привык обдумывать и разбирать. Находить свои промахи, рассматривать пристально. Вот и девочка, которой Брайд позволил сбежать. Да что может рассказать ребёнок, в конце-то концов? Хоть и успокаивал сам себя, но в душе чувствовал однозначно – виноват. Не ему решать кто там чего может. Поддался возмутительной слабости и жалости. Растерялся. Прав командор Гвинн – куда ему на боевые операции. Хотя, возможно, там и проще было бы.

– Мечтаешь, цептор? – в шатер просунулась лысая голова Кэддока. – Гронви, иди-ка, парень, проветрись.

Оруженосец стрелой выметнулся наружу. Брайд поспешно сел, вопросительно глядя на оптимата. Тот присел напротив – на спальник Гронви, вытянул длинные ноги и бодро спросил:

– А хочешь я тебе про некродов расскажу?

– Э… Да, – Брайд удивился, но приготовился слушать.

– Некроды они, знаешь, разные очень. Потому как тангары их собирают из всякого дохлого дерьма. Есть мелкие – такие как на меня в Топях напали – вёрткие, жуть. Есть огромные, просто горы мышц, зубов и когтей. Есть и те, которым сталь прямо в мясо врощена, навроде доспехов – пойди пробей такое. Или когти вот… Бывают просто когти, а бывают прям кинжалы на лапах. Ещё всякая магическая мерзость прилеплена, даже и не разберёшь, что именно. Я иногда думаю, что там такие специальные маги есть, которые придумывают что бы пострашнее и погнуснее состряпать. Есть дикие некроды, жрут всё подряд, не разбирая. Их убивать проще. А есть те, которых Пастухи водят. Про Пастухов слыхал?      Маги, которые пасут некродов, что овец в стаде. Вот только овцы такие… не очень. И вот их гораздо сложнее бить. Понимаешь о чём я?

Брайд неопределённо пожал плечами. Ну не о некродах же, в самом-то деле, оптимат пришёл беседовать. А значит, сам всё расскажет, когда посчитает нужным.

– Так вот, Брайд, главное тут знаешь что? Какими бы эти твари не были, ты всегда знаешь, что перед тобой некрод. А не какой-нибудь мирный боер, к примеру. Не перепутаешь ведь, да? Захочешь, не перепутаешь. – Кэддок доверительно улыбался, но глаза выдавали – взгляд был цепким и холодным.

– Я, кажется, понимаю к чему ты, – ответил Брайд тихо. – И с ребёнком уж точно не перепутаешь. С девчонкой, к примеру.

Отчего-то выкручиваться совсем не хотелось. Да и зачем? И так уже ясно всё. Может, эвокат поспешил доложить о своих сомнениях, а может, Кэддок сам догадался.

– Быстро улавливаешь, – оптимат усмехнулся, – Хорошо. Мы вот, на нашей службе, с некродами не так чтобы часто видимся. Всё больше с другими врагами приходится дело иметь. У них обычно ни когтей, ни щупалец не наблюдается. Но, однако, цептор, они – всё равно враги. И, может, поопаснее любой тварины из Тангаты. Потому что пока тебе нож между лопаток не засунут или землю под тобой не подожгут, ты можешь и вовсе не понять, кто перед тобой. Это хуже всего. Поэтому мы стараемся не оставлять им вообще никаких шансов. Мы – не блюстители из Холодного Звена, которые следят чтобы соблюдался Закон. Мы – Серпы. И подозрение здесь уже равно признанию вины. И знаешь что, Брайд… Я в ордене уже несколько лет и видел только двоих ошибочно обвинённых в ереси и бунте. А их были сотни. Для тебя же лучше, если ты это накрепко уяснишь с самых первых дней.

Брайд угрюмо молчал, опустив голову. Да и что тут скажешь-то? Только один вопрос…

– Лейс доложил? – спросил он едва слышно.

– Ещё чего, – Кэддок мотнул головой. – Он и не смог бы, без командорского запроса. Ты ж его проводник. Просто… Думаешь, ты первый такой? Это опыт, Брайд. Мой личный опыт.

Брайд поднял глаза. Сейчас во взгляде оптимата не было и намёка на изначальную суровость. Скорее, он смотрел внимательно, словно ждал ещё чего-то.

– А… , – Брайд подыскивал слова. – Командор… Он же мог расспросить эвоката и всё узнать?

– Да нужно ему это, – Кэддок небрежно махнул рукой. – И так понятно же было. Уж для Гвинна – точно. Но если каждого новичка наказывать за упущенных детишек, так воевать некому будет. Мы ж все с академий приходим обученные сияющим мечом размахивать, а не в грязи голыми руками ковыряться. Научишься. Голова есть, думать умеешь.

Оптимат замолчал, но уходить не торопился. Ждал вопросов? Но Брайд не собирался их задавать. И так показал себя не с самой лучшей стороны. Было попросту стыдно. Вот даже разговаривать и обсуждать – стыдно. Особенно после того, как стало понятно, что все его попытки скрыть проступок для других очевидны. И спасибо Кэддоку, что он всё-таки стремится помочь и подсказать.

– В общем, не кисни и делай выводы, – наконец, сказал оптимат, поднимаясь.

Он вышел, и почти тотчас же в шатер заглянула любопытная мордаха Гронви. Брайд махнул рукой, приглашая войти.

– Держите, – деловито сказал оруженосец, протягивая ему кружку с дымящимся напитком, от которого приятно пахло какими-то травами. – Раздобыл у грантов. Там в первом отряде есть один травник, колдует с отварами не хуже целителей. Спать будете хорошо.

– Спасибо, – Брайд с благодарностью принял кружку. – Разбудишь меня перед рассветом.

Этот парнишка умел быть полезным. Его присутствие было необременительным, а услужливость ненавязчивой и своевременной. Все ли оруженосцы в корпусе таковы, или же это ему так повезло?

Уснул Брайд действительно быстро и крепко.

Шатёр Мастера Вопросов располагался недалеко от помещения допросной. Брайд доложился гранту у входа и получил удивлённый ответ – мол, Мастер уже давно в допросной. Брайд оглядел только-только занимающееся рассветом небо, пожал плечами и направился к крепкому – даже не подумаешь, что собирали наскоро – небольшому строению с массивной дверью и единственным узким окошком. Рано же начинает работать Серп-Ревнитель корпуса. Или может, он и вовсе и не прекращал?

Брайд раздражённо тряхнул головой, отгоняя неуместные мысли. Ему ещё только в эти дела влезать не хватало. Уж лучше совсем не задаваться вопросами почему не спит по ночам главный дознаватель. Ответы могут не слишком понравиться.

У двери на страже стоял грант и, что удивительно, цептор.

– Проходите, – цептор коротко кивнул, выслушав Брайда, а грант толкнул тяжёлую дверь.

Допросная изнутри оказалась просторнее, чем выглядела снаружи. Во всяком случае, Брайд попал не прямо в помещение для дознаний, – чего, признаться, слегка опасался, – а в небольшую комнатку, где стоял крепкий широкий стол, пара стульев и открытый шкаф, на полках которого теснились аккуратно сложенные стопками бумаги.

Брайд неуверенно потоптался у порога, пытаясь решить, идти ли дальше или подождать немного. Решать не пришлось – дверь, ведущая вглубь допросной, отворилась. Высокая, чуть нескладная фигура в цепторском мундире показалась в проёме. Лицо было скрыто глубокой тенью, но отчего-то в движениях вошедшего неуловимо почудилось что-то очень знакомое.

– Брайд, – этот спокойный голос он узнал сразу.

Сайор Ард Дилвин. Умник. Увезённый из академии Серпами незадолго до окончания обучения из-за инцидента с куратором. Неожиданно.

– Я не знаю что сказать, – после недолгой и слегка неловкой паузы Брайд с коротким смешком развел руками. – Сайор, вот уж не ожидал тебя тут увидеть… Как ты тут оказался вообще?

Сайор шагнул вперёд, в круг света от масляных светильников. Он улыбался, хотя тоже с некоторым смущением.

– Долгая история, – ответил он, – Я знал, что ты в корпусе. Думал зайти к тебе сразу после церемонии Знака, но Мастер поручениями завалил по самые уши, в общем, времени как-то не нашлось.

– Странно, – Брайд нахмурился. – Первый криптор говорил, что в списке Серп-Легата я один был. А выходит, ты тоже.

Сайор суетливо махнул рукой.

– Да погоди ты, я же сказал – история долгая. Расскажу потом. Ты ведь за отчётом пришёл? Не думаю, что командор Гвинн обрадуется, если мы с тобой тут встречу старых товарищей устроим. С рассказами и воспоминаниями.

– Получается ты тут при Мастере Вопросов служишь?

– Ну, получается, так, – Сайор отвёл глаза, ловко проскользнул мимо Брайда и вытянул из стопки бумаг густо исписанный лист. – Держи. Вернётесь с задания, найди меня. Тогда и поговорим. Я или тут обычно, или – вечерами – у себя. Оруженосца своего спроси – он покажет.

– Бринэйн пришёл? – резкий и слегка сварливый голос донёсся из глубины допросной.

– Да, Мастер Ллир! – крикнул в ответ Сайор.

– Сюда пусть идёт.

Дилвин неуверенно глянул на Брайда, отступил в сторону, пропуская к двери.

– Иди, – выдохнул он. – Наверное, что-то на словах передать хочет командору.

Не без некоторой опаски Брайд шагнул вперёд. Мастера Вопросов он видел только на церемонии, сокрытого маской и плащом – скорее символ, нежели человек. Видимо, пришла пора и познакомиться, хотя, конечно, лучше бы не в таком месте.

В нос ударили тяжёлые и тревожные запахи – прелая солома, дурной пот, кровь, палёная плоть. Запахи отчаяния, страха и боли. Стараясь не смотреть по сторонам и дышать пореже, Брайд сделал несколько быстрых шагов и остановился перед небольшим столом, за которым сидел Мастер Ллир. Без маски и тяжёлого красного плаща он выглядел не так внушительно. Высокий, как все лэты, с гладко зачёсанными назад чёрными волосами и длинным костистым лицом, он чем-то неуловимо напоминал сердито нахохлившуюся птицу. Может из-за приподнятых угловатых плеч и склонённой чуть набок головы. А может из-за необычно круглых глаз, которые неподвижно, не мигая, смотрели сейчас на Брайда.

– Цептор Бринэйн, – сухо сказал он, – Отчёт вам передали?

– Да, Мастер Ллир, – Брайд протянул руку, в которой сжимал полученные от Сайора бумаги. – Вот он.

Он вздрогнул, когда за спиной послышался тихий, хрипящий стон откуда-то из дальнего угла. Повернуть голову, естественно, не осмелился, только повёл плечами.

Мастер Вопросов рассеянно глянул на бумаги и снова впился взглядом в лицо Брайда.

– Я изложил в отчёте результаты допроса жены маслобойщика, в ходе которого она призналась в том, что вместе с мужем предоставляла убежище для мятежников, поставляла им провизию и лекарства. – Ллир говорил отрывисто и недовольно. – Она лжёт. Поэтому передайте командору, что отчёт малоинформативен. Женщина также утверждает, что её сын действительно был отправлен к родне в соседнее поселение. Это необходимо проверить. Если сын боерки будет обнаружен в Мараште, в чём я очень сомневаюсь, отправьте его в каструм сразу же, в сопровождении минимум троих грантов. Пусть командор Гвинн соберет отряд с учётом этого. Парень должен быть крепко и надёжно связан. Вы поняли меня, цептор?

– Конечно, Мастер Ллир, – Брайд прикусил язык, упреждая вырывающиеся вопросы. Не время.

– И вопрос лично к вам, Бринэйн, – Мастер Вопросов сцепил пальцы и неприятно похрустел суставами. – Вы ничего не почувствовали странного, когда пошли за девочкой?

– Нет, – неуверенно ответил Брайд. – Возможно, я не совсем понимаю вопрос…

– Это вполне конкретный вопрос, цептор, – Ллир вздохнул. – Вы – лэт. Вы можете чувствовать то, что недоступно другим.

– Например?

– Силу, – Мастер Вопросов словно выплюнул это слово. – Не почуяли ли вы Силу, находясь рядом с девочкой?

Брайд покачал головой.

– Не думаю, Мастер Ллир. Кроме того, я был не настолько рядом…

– Оставьте! – Ллир раздражённо хлопнул ладонью по столу. – Меня не интересуют детали вашего взаимодействия с боерами. Я задал вопрос, вы мне ответили. Благодарю. В дальнейшем я настаиваю на том, чтобы вы прошли проверку способностей лично у меня. Необходимо определить насколько вы восприимчивы к Силе. К её потокам. Можете ли вообще замечать её или не способны. Или просто недостаточно хорошо обучены. Доложите командору Гвинну, что он должен предоставить вам время для моих занятий.

– Непременно, Мастер Ллир.

Мастер Вопросов опустил голову к бумагам на своём столе, ясно давая понять, что разговор окончен. Брайд развернулся, и взгляд невольно пробежался по помещению допросной. Выхватил несколько не самых приятных деталей обстановки – большой очаг с жаровнями на остывающих углях, массивный стул с кожаными ремнями креплений для рук и ног, жестяной таз, наполненный различными инструментами, полезными в ремесле дознавателей. И пару железных кованых клеток у дальней стены. Таких, чтобы там мог с трудом, но поместиться человек. В одной из них угадывался скрюченный силуэт. Ниму. Пойманная боерка-мятежница.

Брайд торопливо отвернулся.

Лес за маслобойней был редким и светлым. Утреннее солнце пронизывало его насквозь золотыми лезвиями лучей, в которых запутывались тонкие лиловые нити эвокатской сети, и это было красиво. Сам эвокат стоял у самой кромки леса, слегка покачивался, ловко и быстро накидывая сеть. Остальные оставались в сёдлах, ожидая когда Лейс закончит и можно будет двинуться по обнаруженному следу.

Второй эвокат, которого командор решил взять в отряд после того как Брайд передал ему пожелания Мастера Вопросов, остановил свою лошадь чуть поодаль. Сидел, нахохлившись и низко надвинув капюшон на голову, время от времени зябко поводя узкими плечами. Его проводником был смешливый и шумный цептор-ветеран Дьюин, с которым Брайд познакомился только этим утром и уже успел слегка утомиться от его сокрушающей общительности. Всю дорогу ветеран громко и почти безостановочно болтал с Кэддоком и, похоже, старался, чтобы его мнение в обсуждаемых вопросах узнали все вокруг. Командор лениво ворчал на него, но особенно не одёргивал. Видимо, к особенностям своих подчиненных Гвинн был снисходителен, во всяком случае, пока это не мешало делу.

– Есть след, – сказал Лейс, потряхивая кистями рук. – Уходит вглубь леса. Уверенный, не наобум шла девочка…

Брайд осторожно покосился на командора. Тот продолжал сосредоточенно вглядываться в направлении, куда по мнению эвоката направилась беглянка. И что такого особенного в сбежавшей от страха девчонке? Почему нужно собирать отряд, чтобы начать преследование? Должно быть, нужно немало времени, чтобы привыкнуть к необычным порядкам и правилам в ордене Серпа Ревнителей. Прав Кэддок – здесь всё иначе, а, стало быть, и решения другие, пусть пока и кажутся необоснованными. Ну да, не новичку судить о сложившихся порядках…

– Выдвигаемся, – хмуро бросил командор и тронул коня. – Лейс, следуй рядом, показывать будешь.

Редколесье тянулось достаточно долго. В общем-то это было только на руку отряду – лошади без труда двигались по лесу, след, как уверял Лейс, был хорошо различим. Высокая трава стелилась под копыта коней, брызгала не просохшей ещё росой. Пряно и густо пахло полевыми цветами, как бывает только в начале лета. И из-за всей этой безмятежности совершенно не хотелось думать ни о мятежниках, ни о неожиданной встрече с Сайором, который – подумать только – оказался в подручных Мастера Вопросов. А попросту палача-дознавателя Серпов.

– А я смотрю и думаю, то ли ты, девка, дурная с детства, то ли сейчас разум потеряла от моей ослепительной красоты, – донёсся до Брайда очередной обрывок какого-то рассказа цептора Дьюина. Должно быть, смешного, потому что вслед за этой фразой грохнул дружный гогот солдат.

– Девки, да…, – голос командора Гвинна звучал задумчиво. – Они ж на ум, к примеру, и не смотрят – был бы мундир хорош. А что там, в мундире, болтается, так то и неважно вовсе.

– Вот как раз что болтается – то важно, – нарочито ворчливым тоном отозвался ветеран.

– Не, – влез Кэддок. – Главное, чтобы не только болтаться могло…

– Тихо, – командор натянул поводья, вслед за эвокатом останавливая коня. – Что, Лейс?

– Близко, – эвокат махнул рукой левее. – Ровно настолько, чтобы нас не услышали. Дальше пока не стоит идти. След горит. Девчонка ушла туда.

Там, куда указывал Лейс, деревья росли плотнее – лес становился более густым и уже не проглядывался далеко вперёд.

– Видите? – один из грантов показал на едва заметный сбитый след от старой колеи чуть в стороне. – Тут дорога была когда-то. Как раз в ту сторону и идёт.

– Да, верно, – командор огляделся. – Цептор Феллан, действуй.

Брайд посмотрел на Феллана с любопытством. Помимо самого Брайда, он был единственным лэтом в собранном для этого похода отряде. Ещё только увидев его впервые этим утром, Брайд удивился неожиданно непривычной внешности цептора. Он был очень худой, почти как эвокаты, гораздо ниже ростом, чем обычно бывают лэты и, несмотря на то, что цептор был далеко не молод, во всех его движениях наблюдалась какая-то особенная юношеская гибкость.

Лэт кивнул, спрыгнул с седла. Замер на несколько мгновений, повёл плечами и медленно двинулся вдоль старой колеи. Брайд заворожённо наблюдал за тем, как шаги цептора почти не тревожат пучки травы и зеленоватого с проседью мха. Он будто скользил над землей. Редкая способность, нынче почти не встречающаяся среди лэтов – Сумрак. Кровь давала им дар скрытности. Говорили, что и учителей-то таких не осталось, у лэтов больше старались развивать боевые навыки. Скорость, атака, восстановление. Разведчиков лучше Сумраков, не существует, но тратить ресурсы на подготовку лэтов только для разведки – непозволительная роскошь. Но вот поди ж ты, оказывается у Серпов и такие возможности имеются.

А ведь должен был обратить внимание, что у одного из цепторов в отряде, даже лёгкой кирасы не надето. Только кожаный клёпаный нагрудник. Не для боя – так, слегка себя успокоить. Доспех стеснил бы движения, снизил ловкость и лёгкость. То есть, взяли Ари Лэт Феллана только для того, чтобы разведать обстановку. Командор Гвинн явно стремился предусмотреть любое развитие событий.

Время тянулось медленно. Солнце карабкалось всё выше, стремясь к полуденной черте, было безветрено и уже ощутимо жарко. Плотная поддёвка под кирасой начинала неприятно липнуть к телу, к лошадям слетелся мелкий гнус и раздражал теперь и их, и всадников.

Брайд даже не сразу заметил, как появился цептор Феллан. Сумрак отёр потное лицо ладонью, пригладил волосы и хрипло доложил командору:

– Там небольшой лагерь, я насчитал семерых. Может ещё есть кто, обойти не удалось, чтобы глянуть – с противоположной стороны глубокий овраг и ручей. Думаю, пара дозорных, не больше. Девчонка тоже там. Остальные – мужчины, все при оружии. Один с арбалетом. Возможно, что есть и хунны. Одеты все добротно, не бродяги явно. Лагерь готовятся снимать, так что хорошо, что мы сюда выдвинулись, а не в Марашт. А то пришлось бы догонять, – Кто-то из грантов протянул ему флягу с водой. Феллан сделал несколько долгих глотков и продолжил, – Странно, что они раньше отсюда не убрались. Хотя…

– Ну? – командор нетерпеливо наклонился вперёд. – Говори что думаешь.

– Мне показалось, что они ждут кого-то, командор, – Феллан задумчиво потёр лоб. – И ещё говорят очень тихо, мне не удалось ничего разобрать.

– А нас, наверное, и ждут, – хохотнул Кэддок и смущённо поёрзал в седле, заработав короткий, но весьма суровый взгляд Гвинна.

– Ох, не хотелось бы, – пробурчал рядом немолодой грант с уродливым шрамом, рассекающим наискось лицо.

– Натиском пойдём, – сказал командор. – Быстро, чтобы опомниться не успели. Ари, как там для лошадей – проходимо?

– Вполне, – Феллан кивнул. – Если вдоль колеи, там не сильно заросло. Главное вправо не забирать – петля ручья и подлесок гуще.

Гвинн оглядывал отряд, хмурил густые брови, раздумывал о чём-то. Потом выпрямился и скомандовал:

– Кэддок, ведешь авангард. Брайд, пусть эвокат ставит щит на тебя, как только ворвёмся в лагерь. Ты понял, Лейс? Не раньше!

– Понял, командор, – голос Лейса звучал как обычно, бесцветно.

Они ворвались в лагерь стремительно, как и планировали. Трое сразу легли под мечами Серпов, остальные отступили за деревья, ближе к краю оврага, куда на лошадях уже было не сунуться. Брайд на ходу спрыгнул с коня, в рывке настиг арбалетчика, которого приметил сразу. Тот, видимо, и понять ничего не успел. Меч Брайда описал широкую дугу, рассекая наискосок тело от плеча до пояса. Нагрудник почти не защитил, лезвие вошло глубоко под рёбра. Рванув клинок, Брайд развернулся, высматривая других, но заметил только Лейса, который неподалёку удерживал щит, прижимаясь спиной к дереву.

И в этот момент что-то изменилось. Как всегда, когда Кровь освобождена, всё вокруг будто замедляется. И вот так, невероятно медленно, Брайд выхватывал глазами то, что происходило на этой небольшой поляне. Со стороны оврага, куда отступили оставшиеся мятежники, внезапно показались ещё люди. Откуда? Неужели действительно ждали их? Их было около десятка, и с ходу вломившийся в заросли у ручья командор оказался один среди нескольких, возникших из ниоткуда врагов.

– Хунны! – заорал один из грантов и припал к земле, уворачиваясь от удара Силы, сверкнувшего размытой синеватой вспышкой.

Грант увернулся, бросился вперед и почти коснулся остриём меча груди мага, но был отброшен вторым ударом, который почти вдавил его в землю. И остался лежать неподвижно.

Брайд рванулся к оврагу. Для рывка расстояние было слишком большим, поэтому просто побежал. На ходу крикнул Лейсу:

– Щит на командора, быстро!

Пока добежит, эвокат как раз перенаправит щит. Какое-никакое, а преимущество у Гвинна будет. Краем глаза увидел как Кэддок с перекошенным яростью лицом теснит градом ударов рослого детину в крепком доспехе, а эвокат Дьюина отбрасывает в сторону одного из хуннов огненной вспышкой. Разрушитель – хорошо.

Брайд подлетел к командору, отпихнул щитом ближайшего соперника, зацепил мечом второго. Тот отскочил, вытянул руку. Рывок, сокрушающий удар по шее сбоку, и, так и не сорвавшийся с пальцев хунна сноп синих искр осыпался и исчез, а маг рухнул, заливая землю хлещущей из перебитых жил кровью.

И тут в голове полыхнуло нестерпимой болью. Звенящая пустота накрыла разум. На миг, но показалось что очень и очень надолго. Брайд пошатнулся, отпрянул, сильно ударился спиной о ствол дерева и замер, глядя как медленно оседает наземь эвокат Лейс. Снова рывок. У распростёртого тела замахнулся мечом, особо не разбирая, ещё как в тумане, полуослепший от боли разорванной связки с эвокатом.

Всё, что сумел увидеть – кривую, некрасивую улыбку на круглом детском лице, горящие глаза и маленькую руку, сжимающую окровавленный нож. Собственный меч рассек хрупкое тело без всякого сопротивления, словно траву скосил. Усиленный Кровью прямой удар не выдержать и воину.

Она упала прямо на лежащее ничком тело эвоката.

Брайд потряс головой. В ушах звенела угасающая Кровь, тут же подступила и слабость. Несколько глубоких вдохов, несколько неуверенных шагов вперёд. И снова туда, где ещё кипел самый настоящий бой.

Трое грантов мертвы, двое ранены. Один из них еле дышит, выхаркивая из сожжённых вспышкой легких комки кровавой слизи. Цептор Дьюин, ругаясь, безуспешно пытается прижать обратно клок срезанной кожи с головы, лицо залито кровью так, что даже глаз не видно. Командор ранен в бедро. Длинный продольный порез, не очень глубокий, но ходить сейчас точно не даст. Мёртвый эвокат. Лейс. Убитый в спину ребёнком, которого накануне отпустил Брайд.

– Какого рунова дерьма их тут столько оказалось?! – орал Кэддок, яростно разрывая тряпки, чтобы перевязать голову Дьюина. – Больше десятка хуннов! Это вообще что?! Олвин, что ты там бродишь? Тащи мой мешок, там зелья есть…

– Кончай вопить, – командор поморщился, туго затянув повязку на бедре. – После разбираться будем.

– Засада на нас была, продуманная, чего тут особо гадать-то? Ждали действительно нас, – сказал подошедший с мешком грант Олвин. – Та девчонка, видать, рассказала про то, что за ними Серпы явились, ну и кто-то шибко умный из этих всё и рассчитал. Но вот что их так много тут оказалось… Неспроста это.

– Неспроста, – едко передразнил его Кэддок. – Столько хуннов чуть не под стенами каструма Серпов. Вот уж точно – неспроста!

Командор поднял на него глаза и уже жёстко осадил:

– Цептор Халдор, я кажется велел вам замолчать. Все разговоры и разбирательства по поводу произошедшего отложим до прибытия в каструм корпуса. Цептор Бринэйн, проследите, чтобы гранты позаботились о погибших. Их надо доставить в лагерь. Тело девчонки тоже взять. Справитесь?

В последнем слове прозвучало столько холодного презрения, что Брайд даже отступил на полшага назад.

– Да, командор.

– Выполняйте.

Грант, что бродил между тел мятежников, проверяя карманы и пояса, выпрямился и крикнул:

– Командор, а тут у нас живой имеется! Правда, надолго ли непонятно…

Гвинн дернулся было, охнул и снова привалился к дереву, куда его усадили после боя.

– Свяжи. Может и дотянет до допроса. Сильно ранен?

– Да кто его разберёт, командор. Вся куртка в кровище. Не, вроде, не так чтобы. Сейчас перевяжу потуже – дотянет. А сдохнет, так туда и дорога.

Брайд стоял в стороне, бездумно наблюдая, как гранты поднимают на лошадей и привязывают к сёдлам тела погибших товарищей. Прикрыл глаза, когда поднимали Лейса – чувство вины резануло, как острое лезвие. Если бы он не отпустил накануне девчонку, если бы не приказал эвокату перекидывать щит в разгар боя… Да что теперь каяться – кругом виноват. Позор и как проводнику и уж, тем более, как цептору. С такими способностями только обозы охранять, а не в бой рваться. Справедливо будет, если ему доверят только это. А может даже правильнее будет отправить в конвойный корпус при тюрьмах.

Проходящий мимо Кэддок посмотрел с легким сочувствием во взгляде, хлопнул по плечу.

– Не раскисай, – сказал он слишком бодро, чтобы это звучало естественно – Первый бой же. Первый, ведь?

Брайд не ответил, чуть заметно кивнул. От этого утешения стало ещё тяжелее. И стыд горячей волной ударил в голову. Первый, не первый, а показал себя так, что хоть под землю провались. Кто, ну кто мог подумать, что тут даже дети готовы тебе нож в спину воткнуть. Не тангары, местные… И семья эта. Обычные же боеры. Маслобойню держали, детей растили. А оказалось, что помогают повстанцам. Да и не просто бунтовщикам, а хуннам, как выяснилось. Еретикам, проклятым диким магам, которым вообще не должно быть места в Амеронте. И откуда они только появляются, несмотря на все преследования и зачистки? И почему мирные боеры вдруг решают помогать этим выродкам, которые готовы продать всё извечному врагу – Тангате? Столько десятилетий длится война, столько народу полегло от некродских нашествий, рейдов тангатских боевых магов, столько сгорело в пламени бунтов, разжигаемых всё той же Тангатой. И всё равно – находятся же те, кому мирная жизнь оказывается не по нутру.

Брайд повернулся и решительно направился к Гвинну.

– Командор, – он проглотил вставший в горле ком. – Я должен…

Гвинн смерил его холодным взглядом.

– Прежде всего, вы должны исполнять приказы, цептор Бринэйн. Всегда. И в бою, и вне боя. Странно, что мне приходится снова повторять вам это, тем более сейчас. Я надеялся, что вы быстрее будете усваивать неприятные уроки. Очевидно я заблуждался. Свои объяснения вы сможете донести командованию в подобающее для этого время, а свои… терзания – вообще оставить при себе. Сейчас – свободен.

Брайд послушно отошёл. На что он, собственно, надеялся? Что командор начнёт ему сопли утирать или тут же назначит взыскание, чтобы дать возможность немедленно искупить вину? Да Гвинн и слушать его не должен. Вот он и не стал.

Возвращение было тягостным. Отряд ехал молча, разговоров не было слышно. Командор сидел в седле прямой, как палка, бледный и мрачный. Вероятно, сейчас любое движение причиняло ему немалую боль. Один из раненых грантов, тот кто вдохнул раскалённый жар магической вспышки, умер по дороге. Из четырнадцати человек потеряли четверых солдат и эвоката. Слишком много для обычного рейда. Слишком дорого обошлась отряду слабость и самонадеянность цептора-проводника Брайда Лэт Бринэйна.

В своем шатре Брайд стянул сапоги и свернулся клубком на спальнике, не обращая внимания на суетящегося рядом Гронви. Чуть позже грант принёс ему официальное распоряжение явиться поутру к приору корпуса и предстать на дисциплинарном трибунале. Ну вот и повоевал – с горечью подумал Брайд и натянул на голову одеяло.

Глава 7

Дисциплинарный трибунал представляли трое. Сам приор Сидмон, Мастер Вопросов и командор Гвинн.

Брайд стоял перед ними, сидящими за большим столом приора, навытяжку, понимая, что вот сейчас решится его дальнейшая судьба. И совершенно неизвестно, во что ему обойдётся столь серьёзный проступок. Почти всю ночь он проворочался без сна, подбирая слова, но к утру решил, что всё это было зря. Никому не нужны его оправдания. Цептор должен уметь признавать свою вину, без малодушного поиска лазеек. Уж это, по крайней мере, он может сделать с честью. Хотя бы это.

– Настоящий дисциплинарный трибунал созван для разбирательства проступка члена ордена Серпа ревнителей – следуя протоколу начал приор. – В составе трибунала согласовано присутствие приора корпуса Очищающего Пламени, Мастера Вопросов корпуса и командора отряда, в котором состоит нарушитель. Ознакомьте нас с обвинениями в адрес цептора-проводника Брайда Лэт Бринэйна, командор Гвинн.

Командор коротко кивнул и заговорил, глядя куда-то поверх головы Брайда:

– Цептор Бринэйн обвиняется в грубом нарушении приказа командира при ведении боевых действий, вследствии чего было утеряно вверенное ему орудие – обученный эвокат корпуса. Цептор Бринэйн подозревается в несоблюдении протокола задержания во время рейда, вследствии чего один из подлежащих задержанию, совершил побег. Что в итоге привело к боевому столкновению, в котором отряд потерял эвоката и четверых грантов.

– Подозревается? – тихо переспросил Мастер Вопросов.

– Подозревается. Согласно рассказу цептора-оптимата Кэддока Ард Халдора, который возглавлял рейд на маслобойню, цептор Бринэйн был отправлен искать девочку в доме и, когда вернулся, сообщил о том, что она сбежала, и что цептор не успел её задержать. Цептор Халдор доложил мне об этом тем же вечером.

– И отчего же возникли эти подозрения? – Мастер Вопросов едва заметно усмехнулся. – И у кого именно?

– У меня, – сухо ответил Гвинн.

– А каковы были причины ваших сомнений?

Командор повернулся к нему, собираясь ответить, но приор Сидмон счёл нужным вмешаться:

– Уважаемые члены трибунала, ситуация весьма непростая, и я хотел бы разобраться в ней, не тратя времени на обсуждения. Обвинения представлены. И прежде всего, я предлагаю выслушать самого цептора Бринэйна. Возможно, после его пояснений, обсуждения обвинений и подозрений будут не нужны. Цептор, изложите всё, что вы считаете необходимым сообщить трибуналу.

Брайд глубоко вздохнул и ответил, стараясь не сбиваться и не медлить в словах:

– Я полностью признаю свою вину по обоим пунктам, приор Сидмон. Я действительно отпустил девочку, поддавшись слабости и неуместной жалости. И я соврал цептору Халдору о том, что не успел задержать её. Я нарушил приказ командора Гвинна, согласно которому должен был сражаться под прикрытием эвоката, соблюдая правила связки. Вместо этого я велел ему перенаправить щит, а сам сражался в другом месте. На то время, пока эвокат был занят перенаправлением, он оказался без защиты сам и был убит. Ею… Той девочкой, которую я отпустил. У меня всё, приор Сидмон.

Приор нахмурился, пристально посмотрел на Гвинна.

– Что-то добавите, командор?

– Добавлю, – Гвинн, в свою очередь, прямо встретил его взгляд. – Прошу принять к рассмотрению также мою вину в том, что я позволил цептору Бринэйну участвовать в операции, несмотря на то, что он ещё не был готов. Никто, и я в том числе, не предполагал, что ситуация примет настолько скверный оборот. Цептор действовал согласно своему убеждению, не отдавая себе отчёта в особенностях службы в нашем ордене. Он не был готов, и учесть это должен был я.

– Сейчас мы судим не вас, командор, – приор раздражённо постукивал пальцами по столу. – Если тем самым вы хотите высказаться в защиту цептора Бринэйна, то хочу напомнить вам, что и для слов в защиту сейчас не время. Мы ещё не выносим приговор, мы разбираем инцидент. Перефразирую свой вопрос – по делу есть что добавить?

– Ничего. Кроме разве того факта, что именно беглянка вывела нас на лагерь мятежников и мы смогли уничтожить немало хуннов. И получить новые данные для дальнейшей работы.

Мастер Вопросов кашлянул, привлекая внимание, потом почти равнодушным голосом заявил:

– Всё это – и расположение мятежников, и прочие данные, в том числе о хуннах так близко от северных границ провинции, – мы могли бы получить в результате допроса той же девчонки, если бы Бринэйн выполнил свою задачу, как полагается.

Командор скривил губы, на его лице мелькнуло плохо скрываемое выражение брезгливости.

– Допроса… Ну, разумеется. Наверняка, ребёнок не держался бы так же стойко, как его мать. Много, кстати, вам удалось узнать от жены маслобойщика, господин Ревнитель?

– Все было изложено в моём отчёте, командор. И отдельные рекомендации я передал вам на словах, через того же цептора Бринэйна. Полагаю, если бы все следовали правилам…

Приор оглядел их тяжёлым взглядом, осуждающе покачал головой.

– Об эффективности работы командования мы поговорим позже, господа. Командор Гвинн, а вам я рекомендую немного… умерить ваш пыл, с которым вы стремитесь оправдать своего подчинённого. Цептор Бринэйн совершил серьёзный проступок, очень серьёзный. И признал его полностью, как подобает цептору, надо отдать должное. И мы должны решить, какого взыскания он заслуживает. Естественно, неопытность цептора, а также его раскаяние, будет учтено. Перейдем к обсуждению взыскания? Или продолжим этот балаган со взаимными обвинениями? – приор повысил голос. – Хороший офицер всегда чувствует свою вину, когда подчинённые совершают проступки. Но с этим будем разбираться потом.

Брайд ощущал, как разговоры членов трибунала обволакивают его будто липкой паутиной. О чём они вообще спорят? Он признал вину, готов принять наказание. Брайд сейчас хотел только одного – чтобы всё закончилось как можно быстрее.

– Я бы не торопился, – сказал Мастер Вопросов холодно.

– Поясните, – приор приподнял бровь. – О чём вы?

– Прежде чем назначать взыскание, необходимо установить вину полностью. Следует чётко понять, является ли проступок цептора Бринэйна следствием его неопытности, юношеской самонадеянности и некоторой привычки к вседозволенности. Или же в проступке кроется нечто иное. Что несомненно изменит и степень его вины.

Приор Сидмон наклонился вперёд, словно желал лучше расслышать сказанное. Теперь Брайд заметил, что командир корпуса явно начал нервничать.

– Нечто иное? Потрудитесь говорить яснее, Мастер Ллир.

Мастер Вопросов демонстративно снисходительно вздохнул.

– Я настаиваю на проведении дознания, с целью выявления истинных мотивов поступков цептора Бринэйна.

– Да какие там мотивы-то? – в голосе Гвинна мелькнула тень растерянности. – Идиот он молодой и наивный, как и все мы были в своё время.

– Буду безмерно рад, если по итогам дознания, Бринэйн окажется идиотом, – язвительно парировал Ллир. – Прошу выслушать мои доводы, приор Сидмон.

– Так излагайте их уже! – приор раздраженно махнул рукой. – Без лишнего тумана.

– Извольте. В результате изучения останков ребёнка я установил, что она была урождённым хунном. Во время допроса её матери у меня возникли догадки – на тот момент именно только догадки – что на маслобойщицу наложен эдикт молчания.

– Невозможно! – рявкнул приор. – Вы сейчас ведёте к тому, что девочка лет десяти, пусть даже и хунн, обучена управлять разумом? Дикие маги не способны на это, только высшие магистры Тангаты могут использовать такую магию. И ещё Тени Дахака Кабар, храни нас свет Грит. И то, при ряде условий и ограничений.

– Позволите продолжать? – невозмутимо осведомился Ллир. – Конечно, не девочка. Я имею подозрения насчет того, что мы столкнулись с самой ничтожной частью серьезного и масштабного заговора. В пользу этого также можно отметить внезапно возникшую активность хуннов на казалось бы зачищенных землях. Возможно, мы имеем дело с началом запланированного вторжения. И я не могу теперь игнорировать такие подозрения. Даже если пока они кажутся немыслимыми.

Приор помолчал, осмысливая сказанное. Его грубое, тяжёлое лицо закаменело суровой маской.

– Допустим, – сказал он. – После трибунала, вы изложите мне все ваши мысли и подозрения. Подробно, со всеми деталями. Но сейчас я не понимаю, какое отношение это всё имеет к предмету нашего разбирательства.

Мастер Вопросов по-птичьи склонил голову на бок и чуть прищурился.

– Я вижу своей задачей и обоснованной необходимостью выяснить не были ли проступки цептора Бринэйна результатом умысла. Его ли самого или же возможного на него воздействия. Без этих данных считаю преждевременным назначение наказания за нарушение Устава, дабы мы не упустили зарождение скверны внутри ордена, удовлетворившись взысканием.

– Да что за!… – Гвинн едва не подскочил на месте. – Вы понимаете, что сейчас почти что обвиняете цептора ордена Серпа Ревнителей в ереси?

Брайд вздрогнул, наконец, осознав, что за разговор сейчас разворачивается перед ним. Ересь? Его обвиняют в ереси? В предательстве?

– Помилуйте, – Ллир вскинул ладони перед собой. – Я никого не обвиняю. Я только настаиваю на необходимости провести дополнительное дознание и считаю, что такая предосторожность не может быть излишней. Позвольте мне делать мою работу, командор. Вы свою сделали, основываясь на вашем опыте боевого офицера Клинков Рассвета, я же основываюсь на своём опыте Ревнителя. “Нет несомненно невинного ни в чёрных кварталах, ни на серебряных ступенях. Сорняки прорастают и на полях добродетели, и скрываются среди неё…”

– Лишнее, – буркнул приор. – Не стоит нам цитировать Догматы. Я уверен, что вы заблуждаетесь насчёт мотивов Бринэйна, но считаю, что обязан дать вам возможность убедиться в этом. Это наш долг, тут вы правы.

– Приор Сидмон! – Гвинн растерянно смотрел на главу корпуса, и в его глазах тлела едва сдерживаемая ярость.

– Смеете оспаривать мои решения? – рокочуще произнёс приор. – Есть что возразить? Можете убедительно доказать, что ваше мнение в отношении подчинённого верно и было верным до этого? А, командор Гвинн? Закончили. Цептор Бринэйн, трибунал постановил провести дополнительное дознание. Посему вы переходите в полное распоряжение Мастера Вопросов корпуса с этого мига и до получения мной отчёта о дознании. Вам понятно, цептор?

Брайд стоял и не мог выдавить из себя ни слова. Губы онемели, руки тряслись мелкой неукротимой дрожью, а гнев, казалось, вот-вот вырвется из груди, изломав рёбра и распоров плоть.

Ересь. Он едва успел остановить невольный выброс Крови, готовой рвануться и начать уничтожать всё вокруг.

– Позовите грантов для конвоя, – вздохнул приор и отвернулся.

В пристроенному к допросной крепкому помещению для содержания под стражей нарушителей и преступников – а он теперь, видимо, преступник, – Брайд обессиленно присел на край грубой скамьи. Внятных мыслей не было, чувства тоже как будто выжгло до бесцветного пепла. Падение было настолько резким, настолько невероятным… Или же просто казалось таким? Сегодня ты аристократ, лэт, лучший выпускник академии, и вот вдруг уже преступник, подозреваемый в гнусной связи с еретиками, колдунами и прочей нечистью. И тебя ждёт дознание. Пытки? Но, как бы не старался Мастер Вопросов, признания он не дождётся. Не в чем признаваться, помимо собственной глупости. Пусть Ревнитель проводит своё дознание. Теперь уже Брайд был готов и сам настаивать на нём, лишь бы очистить свою честь и имя от худшего из подозрений. В роду Бринэйнов не было предателей и еретиков. И не будет никогда.

Возможно, хоть и странно об этом думать, но всё к лучшему. Нет ничего страшнее жить по-прежнему под тенью даже легкого сомнения в твоей преданности Амеронту и Потентару.

– Держи, – в своём оцепенении Брайд даже не заметил, как в камере появился Сайор с кружкой воды. – Попей.

Ну да, он же в подручных у Ллира.

– Тебе разве можно говорить со мной? – хмуро спросил Брайд.

– Отчего нет? – Сайор слегка улыбнулся. – Твоя вина не доказана. Это дознание, Брайд… Не суд, не казнь. Стандартный протокол выяснения деталей.

– Угу, – Брайд криво усмехнулся. – Ты, я вижу, хорошо разбираешься во всех этих протоколах.

Сайор присел рядом, сокрушённо вздыхал, покусывая губы. Потом осторожно проговорил:

– Я понимаю, что ты сейчас зол, возмущён и напуган. Нет! Просто послушай меня. Мастер Ллир – человек жёсткий, может где-то неприятный. Но он предельно профессионален в своей работе и вовсе не ставит своей целью обвинить всех подряд. Считается, что он один из лучших Ревнителей ордена, и именно потому, что Закон для него превыше всего остального.

– Нет Закона для еретика и мятежника, – с горечью бросил Брайд фразу из Догматов.

– Да пошёл бы ты к Руну в задницу, Брайд! – Сайор возмущённо всплеснул руками. – Какой из тебя еретик? Никто тебя им не назвал! Думаешь, тебя одного из цепторов сюда приводили для дознаний? Да даже офицеры на этой скамье бывало штаны просиживали. И не по одному дню! Кончай себя жалеть, короче. Тут все мы можем в любой момент оказаться под подозрением – это особенности службы в Серпах. И важно не то, что подозревают, а важно снять эти самые подозрения. Я, знаешь, понасмотрелся всякого, хоть тоже не так долго в ордене. Первые дни вообще думал, что мне всё это снится, причем в самом кошмарном сне. И когда прежний проводник Лейса под заклинание попал, я сам ходил вместе с Ллиром… убить его. И слышал такое…

Сайор дернулся, замолчал вдруг. Потом с неохотой добавил:

– Я ведь тоже был подозреваемым, если ты помнишь. Меня допрашивали несколько дней. Выпытывали нет ли среди курсантов нашего года тех, кто распространяет вольнодумные речи, почему я демонстративно нарушил Устав, почему решил заронить сомнения насчёт полномочий куратора среди курсантов. Кто велел мне сделать это.

Брайд поморщился. Он действительно даже не вспомнил о том, как Сайора забирали из Академии конвоиры Серпов. А ведь должно быть, парень тогда испытывал похожие чувства – растерянность, страх, желание доказать несправедливость обвинения.

– И что было потом? – тихо спросил Брайд.

– На всех допросах присутствовал этот куратор, – Сайор вздохнул, – Он сам ничего не спрашивал, просто сидел, смотрел и слушал. И знаешь, меня это почему-то пугало больше всего. За всё время он вмешался только один раз. Цептор, что приводил меня на допрос, на входе пихнул меня в спину и обозвал сорняком. Куратор тогда что-то сказал ему – я не расслышал – но цептор так отшатнулся, чуть не упал назад и принялся извиняться. Такого испуга в голосе мне ещё не приходилось слышать. Потом-то понятно стало…

Сайор неожиданно рассмеялся.

– Представляешь? Меня все дни только что мордой в дерьмо не окунали. И особые методы применяли – били попросту. Плеть-кошка, суставы выкручивали. А я ведь не лэт, боль терплю, как всякий обычный человек. А тут за прозвище, пусть и оскорбительное, цептор получил такую отповедь, что чуть в штаны не наделал. Скажешь, странно? И вообще зачем я это рассказываю? Так я тоже сначала не понимал, а когда думал об этом – времени-то у меня достаточно на подумать было – кажется понял. Закон. Чтобы добиться истины, можно применять всякое… Наверное. И пытки, и угрозы. Но вот пока ты ещё не обвинён, ни одна сволочь не может тебя назвать предателем. Закон, понимаешь?

Брайд, несмотря на всю свою подавленность и отчаяние, не смог не удивиться.

– Вот ты закручиваешь, Умник! Сам себя перемудрить пытаешься. По мне так в твоей истории видно другое – то, что можно дознавателям, не позволено конвоирам, вот и всё. Твой цептор попросту протокол нарушил, ему и влетело. Тот куратор за любой вздох не по правилам зубы вышибет. Так что дальше-то было? – он вдруг понял, что разговор, который изначально он поддерживал равнодушно, вдруг стал вызывать интерес.

– На следующий день куратор в допросной был один, – Сайор рассматривал свои руки, словно дальнейший рассказ его чем-то смущал. – Он сказал, что не усмотрел в моих действиях вины и вольнодумства в мыслях. Посмеялся над тем, что я слишком много думаю и лезу куда не надо, пытаюсь во всем найти истину. И что хорошего солдата из меня не получится, раз я такой… И предложил службу в ордене Серпа Ревнителей. Сказал ещё, что со временем дознаватель из меня выйдет “что надо – цепкий, как ищейка”. Это его слова…

Сайор вскинул глаза. Взгляд был тревожным, будто Дилвин боялся осуждения Брайда. Ещё не хватало. Уж кому-кому, а не Брайду осуждать кого-либо. Да и не хотелось. У каждого свой путь. А Умнику действительно не место на передовой, прав тот странный куратор…

– Погоди-ка, – Брайд задумался. – Так кто же такой этот самый куратор, что он не только эвокатскую школу с ног на голову поставил, но ещё и решать взялся куда цепторов распределять? Видно, ты прав тогда оказался – не куратор он вовсе.

– Ну да, – Сайор неуверенно пожал плечами. – Это Серп-Легат, Брайд.

Новость. Зато теперь всё встало на свои места. Никто не мог так возмутительно вольно вести себя и среди эвокатов, и в академии и, как выяснилось, в делах дознавательских. Только человек, чья власть в Амеронте была едва ли не выше даже остальных членов Совета Трёх. Поговаривали, что сам Потентар принимает Серп-Легата лично по его запросу, а не согласно регламенту встреч Властителя – высочайший показатель доверия. Но очень странно, что, оказывается, он ещё и принимает участие в таких мелких для его положения делах, как те события в академии.

– Наверное, теперь мы с тобой должны чувствовать себя… польщёнными? – Брайд не сдержал нервный смешок. – Нас с тобой на службу отправил сам Хэдин Лэт Энфис – Карающее Лезвие Потентара. Что ж… будет чем прикрыться, когда мне жилы выдирать начнут. Как думаешь, сработает?

Сайор испуганно дернул головой.

– Даже не думай! – прошипел он, потом вдруг осёкся, заметив взгляд Брайда и с трудом выдавил улыбку. – Я отвык от твоих шуток. А насчёт польщёнными… Не знаю, может и так. Серп-Легат со мной говорил не так, чтобы и много, но всё-таки сказал, что да – я верно догадался. Он приехал проверять именно тебя. И проверкой остался доволен. Выглядит конечно… странновато, но насколько я понял, Серп-Легат вообще очень непростой человек и судить о его поступках и истинных намерениях… Нет уж, не моё это дело. Мало чьё. Вообще – ничьё.

– Эй, – Брайд ткнул его кулаком в плечо. – Проверь свой мешок со словами.

– А? – Сайор посмотрел на него рассеянно и недоумённо.

– Похоже, он у тебя прохудился – сыплются.

Открылась дверь. Грант, возникший на пороге, пряча взгляд, торопливо проговорил:

– Цептор Дилвин, Мастер Вопросов вернулся и требует вас в допросную. За цептором Бринэйном пришлют чуть позже.

Сайор встал, помялся несколько мгновений и молча вышел вслед за грантом. Дверь захлопнулась.

Мастер Вопросов поднял глаза от стола и ровным голосом сказал:

– Садитесь, цептор Бринэйн, не стойте столбом. Пока мы с вами просто побеседуем. А ваш приятель Сайор Ард Дилвин – вы же приятели по академии, да? – будет записывать нашу беседу. Вы не возражаете?

Брайд мотнул головой и послушно опустился на стул напротив Ллира. За время, проведённое в камере, он немного собрался с мыслями и вроде как даже успокоился немного. Настолько, чтобы не позволить себе испуганно озираться в поисках приготовленных для него пыточных инструментов. Будь что будет.

– Для начала позвольте дать совет, – Мастер Вопросов смотрел на Брайда внимательно, но без явной недоброжелательности. – Не пытайтесь со всем пылом защищаться от кажущихся вам несправедливыми обвинений. Просто попробуйте найти обоснованные и логичные ответы на мои вопросы. Мне нужна истина, и я её добьюсь в любом случае, но следуя этому совету, вам будет значительно легче выдержать всю процедуру дознания.

– Я не собираюсь “защищаться”, – Брайд подчеркнул неприятное слово. – защищаться нужно тому, кто чувствует вину. Я её не чувствую по вполне обоснованным причинам.

– Прекрасно, – Ллир выглядел довольным. – Прекрасно, что вы меня поняли, цептор. Вы неглупы. Что, вероятно, порадовало бы меня в иной ситуации. Но в данной – я скорее склонен оценивать ваши ответы с большим пристрастием.

– Я постараюсь давать менее… умные ответы.

– Вы понимаете почему оказались здесь, цептор Бринэйн? – вопрос был неожиданным, и Брайд слегка замешкался с ответом.

Ллир не торопил.

– Потому что вы подозреваете меня в ереси, – наконец ответил Брайд и сам себя отругал мысленно за то, как жалко это прозвучало.

– Не надо уж так стараться давать неумные ответы, – усмехнулся Ллир. – Вы оказались здесь, потому что своим поведением заронили сомнение в вашей благонадёжности. Опустим слово “ересь” и посмотрим в лицо фактам. Что бы лично вы подумали, если бы какой-то из ваших солдат намеренно отпустил члена семьи мятежников, соврал командиру, потом напросился на охоту за беглецом и в бою целенаправленно вывел ценное орудие корпуса из под защиты? Вы стали бы сомневаться в его мотивах? Отвечайте, цептор.

– Да, стал бы, Мастер Ллир.

– Что вам известно о Дахака Кабар?

Брайд удивленно уставился на Мастера Вопросов. Вот уж чего он не ожидал точно…

– То же, что и всем.

– Я жду, цептор. Отвечайте развёрнуто – что лично вам известно о Дахака Кабар?

Брайд глубоко вздохнул и заговорил, пытаясь вспомнить разрозненные знания, которые им давали в академии по этому поводу:

– Один из древних культов Тангаты. Изначально – личная охрана Высокого Магистра, владеющая, в том числе, самой сложной ступенью нечестивой магии – управление разумом. Возможности Дахака Кабар были очень велики и со временем они образовали целый культ. Поклоняются Руну, проводят жуткие ритуалы. Называют себя Рассекателями Разума, сейчас используются Тангатой как шпионы и наёмные убийцы. О них вообще мало что известно, но нам говорили, что нынче даже сами тангары признают опасность, исходящую от Дахака Кабар. В открытых боях замечены не были. Подчиняются неким Теням – вероятно, называют так своих командиров.

Брайд замолчал, исчерпав то, что удалось вспомнить.

– А знаете, откуда мы берём все эти сведения, которые вам потом скармливают на занятиях в академиях? – спросил Ллир. – Не задумывались никогда?

– Нет…

– Только лишь из тех разрозненных данных, что удаётся вытянуть на допросах пойманных тангаров. И те, скорее всего, знают о Дахака Кабар только из слухов и страшных историй. Так существует ли этот неуловимый культ на самом деле? Как вы думаете?

– Да никак я не думаю, Мастер Ллир! Я вообще об этом не думал, пока вы тут не стали меня спрашивать. Есть маги, есть некроды. Еретики и мятежники. Враги. Их мы изучали, про них нам много рассказывали. А те, кого и не видел толком никто… Наверное, немало всякой мрази гнездится в Тангате. Может и такие есть. А может что и похуже. Сами тангатские маги вон из трупов некродов создают, так что мерзостью больше, мерзостью меньше… Не знаю я ответа на ваши вопросы.

– А почему вы убили девочку?

Брайд растерянно смотрел на Мастера Вопросов, который невозмутимо складывал стопкой какие-то бумаги на своём столе. Выравнивал по краю, оглаживал ладонью и казалось, что разговор перестал его интересовать совсем.

– Я увидел её над телом Лейса, – Брайд хмурился, пытался вспомнить о чём думал тогда – да ни о чём он тогда не думал! – Я просто среагировал, Мастер Ллир, я даже не сразу понял, что это именно она.

– А если бы поняли сразу – остановились бы? – Ллир вскинул глаза. В них читалось любопытство.

– Нет… Скорее всего, нет, – Брайд выдохнул и опустил голову.

– Интересно получается, цептор Бринэйн. Сначала вы отпускаете ребёнка, чтобы она не попала в руки солдат корпуса, потом убиваете её, словно она для вас представляла угрозу. Так бы не справились? Не сумели бы просто схватить её? Или, может, она для вас всё-таки представляла угрозу? Точнее, её возможность отвечать на вопросы. Так? Почему вы молчите?

Брайд стиснул зубы. Казалось, что любой его ответ сейчас ещё больше способен затянуть на шее петлю обвинения. Да и сказать, в общем, было нечего.

– Встать! – приказ прозвучал резко, как удар хлыста.

Несмотря на растерянность, Брайд поспешно вскочил и замер перед Мастером Вопросов.

– Ваше молчание, цептор, только убеждает меня в вашей неготовности сотрудничать. – Ллир тоже поднялся, и теперь в его глазах читалась ледяная угроза. – Цептор Дилвин, позовите конвой.

Его раздели до пояса и подвели к стене, в которой были закреплены массивные железные кольца. Ловко и умело растянули руки верёвками, пропустив верёвки через эти кольца. Так, что Брайд оказался у стены с широко раскинутыми и поднятыми вверх руками и едва касался носками сапог пола. Он сразу ощутил всю жёсткость такой позы, которая заставляла держать тело сильно напряжённым.

– Считается, что лэты способны переносить боль гораздо более стойко, чем обычные люди, – скучным голосом произнес Мастер Вопросов. – Поэтому при допросе носителей Крови простые методы дознания не считаются эффективными, а результаты, полученные при помощи таких методов – сомнительными. Я согласен с этим утверждением. Но мы с вами, к счастью, принадлежим ордену Серпа Ревнителей, где искусство допроса отточено столетиями практики, в том числе и на таких, как мы – на лэтах. Когда-то действующий Серп-Легат ввёл в обращение один полезный инструмент, в создании которых поучаствовали и маги. Тангатские пленные маги. Какова ирония, а? Но умный человек не будет отказываться от знаний, даже если это знание принадлежит врагу. Вы согласны со мной, цептор?

Брайд прикрыл глаза и плотно сжал губы. Ещё не хватало вести беседы, будучи привязанным в ожидании пытки. По спине сбежала первая струйка пота – от страха. Нет, его учили терпеть боль, и под плетью экзекуторов и под ножами крипторов, изучающих заживление ран у лэтов. И боли Брайд не боялся. Её самой. А вот того, что окажется слаб, не сможет сохранить достоинство – это было гораздо страшнее.

Когда он вновь открыл глаза, в руках Ллира был жезл. Обычный по виду жезл, какие используют для усмирения непослушных эвокатов. Заряженный, разумеется – Брайд ощущал вибрации Силы, исходящих от него. Мастер Вопросов собирается применять жезл на нём? Но насколько Брайду было известно, магия этого инструмента действовала только на тех, кто и сам нёс в себе Силу – на эвокатов. На магов.

– Как давно вы были завербованы Тангатой? – спросил Ллир ровным голосом. – В академии?

– Я не был завербован Тангатой, – Брайд вскинул голову и посмотрел в птичьи глаза дознавателя как можно спокойнее.

Первое прикосновение жезла к обнаженной коже – лёгкое, почти невесомое – словно опалило огнём. Пульсация, такая же, как после ожога, заставила его дёрнуться.

– Кто был вашим вербовщиком? Кто-то из крипторов? Назовите имя!

– Я не служу Тангате! – рявкнул Брайд и взвыл, когда жезл ударил куда-то, чуть ниже рёбер. Этот удар поднял волну короткой, но почти невыносимой боли в верхней части живота.

– Почему вы убили девочку-хуннку? Вы боялись, что она раскроет вас при допросе?

– Потому что она убила Лейса! Я отпустил её, а она привела нас в засаду! Это была моя вина! Я хотел исправить… Это был гнев, всего лишь гнев!

Брайд извивался под точечными ударами силового жезла, в глазах темнело, но где-то, краем сознания, он понимал, что должен отвечать, даже так – нелепо, бессвязно и нелогично. Если он будет молчать, то ни за что не сможет убедить Ревнителя в своей верности Амеронту. Так и сдохнет под жезлом с клеймом предателя.

– Почему оставили эвоката в коридоре на маслобойне, а не взяли его с собой? Чтобы он не видел, как вы отпускаете девочку?

– Я не знал, кто там! И думал, что если вдруг там будет засада, я нанесу вред эвокату – там слишком узкие помещения. А я в рывке могу покалечить тех, кто слишком близко ко мне находится.

– Почему вы решили, что там могла быть засада?

– Там пахло кровью… Не знаю… Думал, что там могут скрываться мятежники.

От удара в место между шеей и ключицей перехватило дыхание. Во рту появился ржавый привкус крови – должно быть он прикусил язык.

– Кто такой Ниранн Вирот?

– Не знаю…, – прохрипел Брайд, почти выворачивая руки из суставов.

– Кто такой Ниранн Вирот?! – еще раз повторил Мастер Вопросов и провернул жезл чуть ниже солнечного сплетения.

Брайд захлебнулся собственным криком, но из последних сил выдохнул:

– Не знаю…

Боль выкручивала тело, вязала его в узел из напряжённых мышц и будто бы рвущихся жил. А Кровь уже билась в измученном разуме, просилась наружу, требовала вмешаться и прекратить пытку немедленно.

Нельзя. Нельзя позволить ей. Недопустимо.

– В глаза мне смотри! – приказ Ллира ворвался в сознание, рассеял сгущающийся туман.

Так близко были глаза Ревнителя. Совсем птичьи, и даже радужка отсвечивала жёлтым, а белки почти не были заметны…

– Ну! Выпускай! – ещё один приказ, который Брайд отчего-то сумел понять, несмотря на то, что жезл продолжал терзать его живот, вдавливаясь всё глубже в плоть.

Боль уже разрывала самое нутро, словно выворачивала кишки наружу. Брайд боялся даже кинуть взгляд вниз, чтобы не увидеть собственное вспоротое брюхо.

– Нет! – выкрикнул он, не отводя глаз, как было велено. Зашептал прокушенными губами слова Догматов Первых, – Никогда не обрушится Кровь на преданного Амеронту, не ранит добродетельного, не сожжёт верного…

– Приказываю – выпускай!

– Нет…

Боль взорвалась вспышками сотен огней. Взорвалась где-то в голове. И наступила тьма.

Холодное коснулось лба. Брайд приподнял голову, потянулся за этим восхитительно холодным, но чья-то настойчивая ладонь прижала его голову обратно.

– Не дёргайся, – голос Сайора был приглушённым, но Брайд его узнал.

Дилвин протирал его мокрой тряпкой, время от времени ополаскивая её в стоящей рядом большой миске. Перед глазами ещё покачивался и плыл знакомый потолок камеры, в которой Брайд сидел до допроса. Сам он лежал на лавке, по-прежнему без рубашки. Он стряхнул руку Сайора, приподнялся. С затаённым ужасом попытался рассмотреть свой живот – сейчас это казалось самым важным отчего-то.

Сайор хмыкнул едва слышно. Ни следа. Брайд с облегчением снова откинулся назад и стукнулся затылком о твёрдое дерево лавки.

– Да тише ты! – Сайор укоризненно посмотрел на него. – Сам быстрее перекалечишься… Мастер Ллир велел привести тебя, как только ты сможешь встать.

Брайд скривился и до боли в костяшках вцепился в край лавки. Снова? Выдержать подобное ещё раз? Страх пронзил его до самых костей. Воспоминания о чудовищной боли разом отдались подёргиванием во всём теле. Когда он сможет встать… пытка начнётся снова.

Стиснув зубы чуть не до хруста, он сел на лавке, потом медленно поднялся и кивнул Сайору.

– Быстро вы пришли в себя, – усмехнулся Ллир, когда Брайд показался на пороге допросной. – Силён. Или же упрямство помогло?

Брайд сделал шаг к стене, на которой в закреплённых кольцах болтались распущенные верёвки.

– Можете не звать конвой, – хмуро сказал он. – Цептор Дилвин справится же с верёвками?

Мастер Вопросов нахмурился. Потом его лоб разгладился и он с некоторым удивлением сказал:

– Упрямство, так я и думал. Геройствуете? Ну-ну. Сайор, подай Бринэйну рубашку. И мундир тоже. Как бы не застудился, – Он протянул Брайду густо исписанный лист бумаги. – Садитесь и читайте.

Брайд взял в руки лист. Буквы разбегались перед глазами. Протокол допроса. Глим Магрит, сословие – эквитор, разорившийся торговец, уроженец провинции Хорт. Он поднял глаза на Ллира, недоумевая.

– Читайте! – раздражённо велел Мастер Вопросов.

Брайд вчитывался в слова и с каждым прочитанным всё больше ощущал себя… вывернутым наизнанку. Неизвестный ему эквитор Магрит признавался в связи с мятежными магами – с хуннами, доносил о готовящемся вскоре перевороте. “Со слухов” – так было отмечено в протоколе. Рассказывал о человеке по имени Ниранн Вирот – прочитав это, Брайд невольно вздрогнул – который вроде бы руководит спланированной операцией Тангаты в Хорте.

“– Кто такой Ниранн Вирот? – вопрос

– Тень. Тень Дахака Кабар. Так у нас говорят. – ответ.

– Ты видел его? – вопрос.

– Нет. Только разговоры слышал. – ответ.

– Почему хуннам была важна девочка, убитая при сражении? – вопрос.

– Не девочка, её брат. Он нужен Ниранну Вироту. Тени ищут сильных хуннов в Амеронте и забирают их. Готовят новых дахака. Мальчик – сильный маг. – ответ.

– Почему Тени ищут магов в Амеронте, а не у себя? – вопрос.

– Хорошо, когда дахака знает врага изнутри. – ответ.

– Кто сообщил вам о рейде на маслобойню? – вопрос.

– Осведомитель из корпуса. – ответ.

– Имя? – вопрос.

– Не знаю. – ответ.

Примечание: в ходе дознания имя названо не было”

Брайд дочитывать не стал. Положил лист на стол, брезгливо отодвинул его подальше и молча скрестил руки на груди.

– Вам нечего сказать по этому поводу, цептор? – с живейшим интересом спросил Мастер Вопросов.

Брайд не ответил, только мотнул головой. Всё было понятно и так. В корпусе завёлся предатель, и ничего удивительного, что после всех событий, этим предателем посчитали его – Брайда. Доказывать, допытываться до правды и надеяться было бессмысленно. А значит и разговоры тут не помогут. Поверил бы он сам в такие совпадения? Да никогда. Что же ждать от командования корпуса?

– Что ж, – Ллир потянул протокол к себе и бережно положил его сверху бумажной стопки. – Нам очень повезло, что одного из нападавших удалось взять живым. И повезло, что он был не лэт.

Он слегка улыбнулся, словно радуясь, что удачно пошутил. Брайд так не считал.

– Достаточно было “обычных методов”? – спросил он язвительно.

– Вполне, – серьезно ответил Мастер Вопросов. – Сайор, отведи цептора обратно в камеру, я пока закончу отчёт по его допросу. Позже отнесёшь его приору.

Брайд ошибался. Пытка, на которую его снова привели, не шла ни в какое сравнение с давешней. Эта была гораздо более жестокой. Она не оставляла шансов ни на спасение, ни на оправдание. Это был приговор. Ещё не озвученный, но уже вполне ясный. Мальчишка-хунн, которого защищали мятежники, который был важен для Дахака Кабар. Для Тангаты. Отряд должен был отправиться за ним. А вместо этого пошёл по следу девчонки, которую отпустил Брайд. Наверное, если бы он действительно придумал всю эту хитроумную ловушку, чтобы защитить столь ценного хунна, то даже гордился бы собой. Ничего, его мнимый триумф будет признан, кто бы сомневался. На плахе.

Брайд Лэт Бринэйн. Сын маршала Амеронта. Предатель. Какой же будет скандал в правящей верхушке государства.

Глава 8

За ним пришли только на следующее утро. Всю ночь Брайд пролежал без сна, глядя на квадратик маленького окошка. Видел как он темнеет, сливаясь со стеной, потом наблюдал как постепенно наполняется серой дымкой и, наконец, окрашивается блёкло-розовым – рассветным. Примерно немногим позже за ним и пришли.

– Цептор Бринэйн, велено сопроводить вас в шатёр приора, – один из двоих грантов – хмурый, с каким-то помятым лицом, шагнул внутрь и дождался, когда Брайд наденет и застегнёт мундир.

Через половину каструма надо пройти до шатра приора. Плечи расправить, взгляд вперёд. Не озираться, не опускать глаз. Только один раз невольно повернул голову – откуда-то со стороны эвокатских шатров донёсся резкий женский голос. Недовольный. Тут ещё и женщины бывают… Вот ещё не успел и каструм толком изучить, а уже отслужился. Да, собственно, ничего не успел. И теперь уже вряд ли успеет.

И снова встал навытяжку перед дисциплинарным – нет, уже вполне судебным, – трибуналом. Мастер Вопросов невозмутимо разглядывал свои ногти, командор Гвинн сидел мрачный и выглядел очень сердитым, а приор Сидмон смотрел на Брайда ничего не выражающим тяжёлым взглядом. Он сразу перешёл к делу – тщательно разложил перед собой бумаги и зачитал своим рокочущим голосом:

– В результате проведённого дознания, с целью проверки подозрений насчет предполагаемой связи цептора ордена Серпа Ревнителей Брайда Лэт Бринэйна с мятежниками, было достоверно доказано – подозрения не подтвердились. Настоящим отчётом все обвинения в возможном сотрудничестве с врагом признаны необоснованными и лишёнными каких либо доказательств. Инцидент на маслобойне и последующие за этим события следует рассматривать исключительно, как грубый проступок цептора Бринэйна, подлежащий дисциплинарному взысканию. Мастер Вопросов подтверждает изложенное в отчёте?

– Мастер Вопросов подтверждает, – с лёгкой иронией отозвался Ллир. – Мастер Вопросов до поздней ночи собственноручно готовил данный отчёт.

Приор одарил Ревнителя свирепым взглядом, а Брайд очень пожалел, что за спиной нет стены – опереться, и пусть потом хоть шкуру под плетью снимут за нарушение дисциплины. Его признали невиновным, подозрения сняты.

И вот тут уже навалилось всё разом. И события, и переживания, и бессонная ночь. Страхи, отчаяние… Да даже тело вспомнило недавно пережитую боль, заныли мышцы, запульсировало в животе.

– Вы не можете стоять, цептор? – резко спросил его приор, от внимания которого не ускользнули движения Брайда.

– Могу, – ответил Брайд и снова выпрямился. – Прошу прощения.

– Прекрасно, – буркнул приор. – Итак, продолжим заседание дисциплинарного трибунала. Теперь, когда… сторонние вопросы можно считать закрытыми, нам требуется назначить взыскание за проступки цептора Бринэйна.

Мастер Вопросов вздохнул и равнодушно произнёс:

– Это уже меня касается мало, но, если я могу высказать своё мнение – Бринэйн и так достаточно наказан. Полагаю, что этот урок ему запомнится надолго и позволит сделать правильные выводы на будущее.

Приор сухо кивнул и повернулся к Гвинну.

– Командор? Ваше мнение?

– Своё мнение я озвучил ранее, приор Сидмон. Оно не изменилось, – Гвинн определённо был зол – голос звучал отрывисто и нервно.

– Что ж… Цептор Бринэйн, попрошу вас подождать снаружи некоторое время. Трибуналу требуется кое-что обсудить и прийти к согласию в решении.

Брайд немного замешкался у выхода, остановился и начал оглядываться, ожидая увидеть конвой.

– Вам что-то непонятно в приказе подождать вне шатра? – ворчливо спросил приор Сидмон. – Не тратьте своё и наше время.

Брайд молча шагнул за порог.

Солнечное утро ударило в лицо. И вроде бы ничего не изменилось снаружи с того времени, как шёл сюда, а всё равно теперь мир выглядел иначе. Светлее и как-то чётче. И уже не казались настороженными лица солдат – да они и впрямь не были такими, откуда им-то знать было, что новичок-цептор успел умереть и воскреснуть за столь короткое время. И уже не пугало возможное наказание. Есть с чем сравнить, в самом-то деле. Но главное – ему поверили, дали возможность сохранить честь рода. Пусть для этого и потребовалось пройти через пытку. Но что заставило непреклонного Мастера Вопросов убедиться в невиновности Брайда? Смог бы сам Брайд соврать на таком допросе, если бы было что скрывать? Определённо – да. И Ллир не мог этого не понять. Тогда что повлияло на его вердикт? Должно быть, его опыт или чутьё, или что-то ещё, что недоступно для понимания Брайда. Да век бы этого не знать! Ещё не хватало в тонкости дознания вникать.

– Цептор Бринэйн, – совсем рядом Брайд услышал шёпот. – Вы… как вы?

Гронви стоял чуть поодаль и напряжённо вглядывался в его лицо, словно искал там ответы на какие-то свои вопросы.

– Всё в порядке, Гронви, – ответил Брайд, гадая что вообще знает его оруженосец обо всех событиях, произошедших накануне.

– Я так ничего и не понял, – затараторил поспешно Гронви, приметив, что Брайд пребывает во вполне сносном расположении духа. – Только что дело скверное. Командор так орал… Ругался так, что наверное всех демонов Предела заставил краснеть. А я, знаете, привыкший к ругани-то, но тут даже я…

– Погоди, – Брайд поморщился от слишком бурного потока его речей. – Когда ругался, с кем?

– Так с приором Сидмоном же! Вчера заполночь уже, когда помощник Мастера Ллира отчёт доставил. А приор…

– Так, – Брайд предупреждающе вскинул руку. – А ты что тут делал заполночь, а?

– Ну, – Гронви опустил глаза. – Хотел разузнать про вас. А то пропали вы, да ещё говорили солдаты всякое…

– Подслушивал, значит?

– Виноват, – на лице оруженосца не было заметно и тени раскаяния. – Подслушивал. Да. Но ничего не понял.

Брайд хмыкнул. Что тут скажешь. Мальчишку расстроило то, что не удалось понять сути подслушанного разговора между командирами. Просто прекрасно. Ну, каков цептор, такой и оруженосец.

– Всыпать бы тебе. Последний раз я от тебя подобное слышу, понял? – строго сказал Брайд.

– Слушаюсь, цептор Бринэйн, – парень вздохнул скорбно. Притворно, разумеется. – А командор, он вроде как вас защищал…

– Грант Бейлир!

Гронви дернул плечами и протянул ему флягу с водой. Заметив удивление на лице Брайда, поспешно сказал:

– Ну я ещё следил за вами от допросной. Подумал, может пить захотите.

Брайд с удовольствием напился, плеснул воды в ладонь и растёр по лицу. Внезапно захотелось есть, спать. И снова жить.

В шатёр приора он возвращался уже другим. Уверенно стоял, готовый выслушать любой приговор – от сотни плетей до ссылки на удалённый конвойный пост. И может показалось, но приор Сидмон кивнул ему с едва заметным одобрением.

– Трибунал вынес решение, – сказал приор. – Командор Гвинн, вам сокращено жалованье на четверть в течении последующего года. Объяснять, почему – нужно?

– Не стоит, – безразличным голосом отозвался Гвинн. – Это справедливо.

– Цептор Бринэйн, трибунал учёл ваше раскаяние и готовность к сотрудничеству. Вам назначено двадцать плетей. Сегодня, после вечернего построения, в допросной. Кроме того, командору Гвинну предписывается взять на особый контроль ваше поведение. По поводу эвоката и вашей службы в качестве проводника. Трибунал вынес решение оставить вас на этой позиции. Корпус предоставит вам свободного эвоката. К сожалению, такой имеется. Сразу скажу – это решение мне лично не по душе, но Мастер Вопросов и командор настаивали. Надеюсь, что вы справитесь, учтёте свои ошибки и порадуете корпус эффективной службой, – приор вздохнул и добавил уже совсем другим тоном, – У нас нет возможности для долгого обучения новичков, слишком тревожные вести мы стали получать в последнее время. Поэтому постарайтесь не допускать впредь таких промахов.

– Слушаюсь, приор Сидмон, – ответил Брайд. – Приложу все усилия. Командор Гвинн, какие будут распоряжения?

Гвинн быстро взглянул на него и махнул рукой.

– Отдохните до обеда. После – ко мне. Будете получать дальнейшие инструкции. Завтра выдвигаемся в рейд. Свободен.

К эвокатским шатрам Брайд подходил с неким трепетом. Сразу после обеда Гвинн отправил его туда без лишних разговоров. “И так уже столько времени потеряно из-за вас” – так он сказал. Весьма недовольно сказал. Ну да, понятно. Из-за Брайда командор лишился части жалованья – кому же понравится? Однако ни демонстративная неприязнь Гвинна, ни предстоящая порка, ни даже всё пережитое ранее, не могло сейчас омрачить ощущения заново обретённого себя. Как будто тонул в вязком болоте, уходя всё глубже в мерзкую жижу, и вдруг чудом вырвался на твёрдую землю. И главное теперь не допустить даже шага в сторону этого болота, не позволить запачкать и край подошвы. Урок был жесток, но урок был усвоен. Закон не терпит компромисса – так говорил отец, и только теперь Брайд понял смысл этих слов. Идёт война, а значит компромиссам и сделкам с собственными убеждениями тут не место. Ты делаешь всего полшага в сторону, а через мгновение – уже на краю пропасти.

Немолодой грант, что топтался у нужного ему шатра, удивлённо вскинул брови.

– Вам нужен этот эвокат? – спросил он с очень странным выражением. – Стрега?

Стрега. Прекрасно. Так называли эвокатов, которые не воспитывались с детства в эвокатских школах, а были когда-то взяты в плен и по ряду причин переданы в орден Серпа Ревнителей для подчинения и дальнейшего обучения. Мотивы таких решений Брайду были неизвестны, да он никогда и не задумывался об этом. Видимо, его наказание будет куда жёстче, нежели двадцать плетей. Но ему ли сейчас нос воротить?

Неудивительно, что для стреги был выделен отдельный, совсем маленький шатёр. Брайд решительно обошёл гранта и отодвинул край тяжёлого полотнища, служившего подобием дверей. Заглянул внутрь, замер. Потом аккуратно опустил полотнище обратно и повернулся к гранту, который старательно прятал усмешку.

– Что-то не так, цептор?

– Но там девушка, – Брайд уже не пытался “держать лицо”. – Да почти что ребёнок! Это какая-то шутка? Если да, то очень неуместная.

Грант закашлялся.

– Да, помилуйте, какая шутка… И она уж точно не ребёнок. Постарше нас с вами вместе взятых будет. Этот эвокат – мало того, что стрега, так ещё и выродок. Не повезло вам, так я скажу. Я считаю, как бы хорош эвокат не был в бою, в ордене не место таким тварям, как эта. Не знаю уж чем думают…

– Ваше имя, грант? – резко оборвал его Брайд.

– Григор, цептор, – солдат сделал шаг назад. – Виноват.

– Извольте изложить нормально данные, касающиеся вверенного мне орудия, грант Григор. Без вашей оценки, пожалуйста.

– Взята в плен около двенадцати лет назад. Родом говорит, что аж с самого Эльвейна. Как занесло в Амеронт – не могу знать. Прошла обучение в эвокатской школе при ордене Серпа Ревнителей. Зачислена в корпус пять лет назад. Эвокат-Разрушитель, поддержка тоже… В бою хороша, что есть, то не отнимешь. Да что докладывать-то? – солдат поморщился недовольно. – Бастра она, слыхали про таких? Отродье от связи человека и демона. Нечисть. У нас-то их повывели во славу Грит, а в Эльвейне этом таких хватает.

– Какого ещё демона? – ледяным тоном переспросил Брайд. – Давай без сказок этих.

– А кто они ещё такие, по вашему? Ну, Старшими себя зовут. А по мне, так демоны и есть. Только людей Грит создала, а вся эта нечисть от тёмных Богов наплодилась. Демоны. Недаром первые Серпы повырезали в Амеронте этих… Старших под самый корень. А вот Эльвейн-то нечестивый они и погубили. Ну да, туда и дорога. А вы, стало быть, новый проводник теперь её?

– Стало быть, – рассеянно ответил Брайд, пытаясь уложить в голове услышанное.

Определённо орден Серпа Ревнителей просто полон сюрпризов. Некродов на службу ещё не поставили?

– Ну чего ты его пытаешь, цептор? – раздался насмешливый голос из глубины шатра. – Знать что хочешь, меня и спрашивай. Верёвка-то теперь в твоих руках.

Она вышла из шатра и остановилась в паре шагов от Брайда. При свете было хорошо видно её лицо – необычное, почти треугольное, с высокими скулами, острым подбородком и слегка больше привычного вытянутыми к вискам глазами, которые явственно отсвечивали жёлтым. Очень светлые волосы небрежно растекались по узким плечам рваными, неровно остриженными прядями и на вид казались странно жёсткими. Стрега была совсем не похожа на других эвокатов, и дело даже не в том, что она была женщиной – эвокаты-женщины изредка использовались в армии – а в том, что в ней не было и тени той самой медлительности и заторможенности, свойственной остальным… орудиям. Напротив, её движения были слишком резки, порывисты, а речь – уверенной и полной оттенков. И ещё, теперь Брайд понял, что с возрастом он действительно ошибся. Лицо женщины казалось совсем юным, а вот в глаза точно выдавали многие года за плечами. Что-такое в них читалось, неуловимое и не слишком приятное. Угроза? Юные девицы так не смотрят.

Стрега поправила сползающий с левого плеча тонкий плащ и в упор уставилась на Брайда.

– Значит ты – цептор Бринэйн, – сказала она с лёгкой улыбкой. – Лэт, ну надо же. Ко мне обычно вас не допускают. Ну а я – Тайлисс. Твоё новое орудие, так кажется ты сказал? Ну, пошли.

– Куда? – невольно вырвалось у Брайда.

– Знакомиться. Или как там у вас это принято называть – процедура первого взаимодействия? Красиво. Отойдём в сторонку, ты же не хочешь чтобы открытый протокол ещё кто-то слышал, да?

– Открытый? Почему?

– Велели так, – стрега пожала плечами. – Мастер Вопросов велел. Странный тип, да? Сдаётся мне, он тебя как щеночка натаскивать взялся. Не завидую.

– Тайлисс.

– Да? – она обернулась и выжидающе посмотрела на Брайда.

– Не забывайся.

– Как угодно, цептор, – стрега широко улыбнулась, показав ровные зубы с заметно выделяющимися клычками, и через десяток шагов остановилась. – Я готова.

– Прочитай меня. Открытый протокол.

Отчего-то открыться Тайлисс было невероятно сложно. Может оттого, что Брайд вообще не так уж много общался с женщинами, а может потому, что доверять стреге ему совсем не казалось хорошей идеей. Тем более ещё и не совсем человеку. Понятно, что в демонское происхождение Старших племён он не верил, но всё его чутьё кричало об опасности.

Вторжение неприятным не было. Оно напоминало прикосновения Силы эвокатов-учеников. Более мягкое и осторожное, чем у того же Лейса. И однако, в сдержанной пульсации Силы Тайлисс чувствовалась недюжинная мощь.

– Лэт. Урождённый носитель Крови. Влияние Крови крайне высокое. Адаптация – низкий уровень. Привыкли во всём сомневаться, цептор? Тот ли орден выбрали… Восстановление – выше среднего, реакции – предельно высокий уровень. Скорость, да? Скачешь, наверное, что молния по полю. А мне за тобой гоняйся потом. Сопротивление Силе высокое. Способности проводника… Хм. Средне. Ну и самое весёлое – страх перед эвокатами. Выше допустимого. Интересно.

Как, как она могла читать и одновременно перемежать протокол вольными репликами? Они все так могут или же ему попался особенный экземпляр?

– Нарушаешь протокол, эвокат, – холодно заметил Брайд. – Прекратить.

– Прошу прощения, цептор. Отмечена склонность к неподчинению приказам – в рамках допустимого уровня, нижняя граница. Отмечена склонность к жёсткому решению конфликтов, отмечена низкая способность к компромиссу. Протокол выполнен.

– Отчёт о твоих возможностях, Тайлисс, – пауза несколько затянулась, и Брайд поторопил стрегу.

Она сдержанно кивнула.

– Разрушитель – предельно высокий уровень. Поддержка – значительно выше среднего. Целительство – уровень ниже среднего. Сопротивление Силе и защита – предельно высокий уровень. Дальность воздействия заклинаний поддержки – максимально пятьдесят шагов.

– Ничего себе! – Брайд всё-таки не сумел сдержаться. – Можешь щит ставить с пятидесяти шагов?

– Угу, – Тайлисс невозмутимо смотрела на него. – Ещё и широким покрытием.

– Невероятно…

Ну отчасти понятно почему орден сохранил жизнь этой стреге и отправил её на обучение, несмотря на крайне сомнительное происхождение. Это оружие – действительно редкий экземпляр. Такими не разбрасываются.

– Да, – сказала Тайлисс с усмешкой, как будто продолжала читать его, –ты тоже меня удивил, цептор Бринэйн.

Глава 9

Выступили на рассвете почти полным отрядом. В Марашт. Дальше – по ситуации. Но быть готовыми к дальнему переходу. Так, достаточно скупо, сообщил командор. Недовольное выражение по-прежнему не покидало его лицо, и в отряде не слышалось сейчас обычных дорожных разговоров – опасались вызвать гнев сердитого командира, не иначе. Кэддок шепнул, что командование полночи заседало в шатре приора. Видимо обсуждали добытые Мастером Вопросов сведения. Ещё два отряда были отправлены этим же утром на юг. Словом, корпус явно начало лихорадить от недобрых вестей.

Утренний туман уже рассеялся, но роса ещё не успела высохнуть на высокой траве луговин вдоль наезженной дороги, ведущей в сторону Марашта. Что они надеялись там разыскать? Если того парня-хунна, так вряд ли он там сидит и дожидается. Сегодня в отряд собрали восьмерых цепторов, помимо Брайда, трёх эвокатов, включая Тайлисс и десятерых грантов – немало для рейда во вполне мирный Марашт. Но, возможно, поход не закончится именно там. Впрочем, Брайд с какой-то суеверной опаской старался запрещать себе лишние вопросы. Хватит. Его дело – исполнять приказы, а не раздумывать. Вон, на спине ощутимо саднит вполне себе внятное напоминание о том, как вредна излишняя самостоятельность. Хоть сам себе профилактическую порку устраивай, чтобы выбить стремление предаваться ненужным размышлениям. Ага, каждый день.

К половине пути слегка расслабились. Начали переговариваться и, хотя ещё пока косились опасливо на сурового Гвинна, разговоры слышались всё чаще и звучали вольнее. Кэддок поравнял своего коня с брайдовым и с ухмылочкой спросил:

– Уже познакомились? – он мотнул головой в сторону Тайлисс. – Как тебе, а?

Ну конечно. Это же Кэддок. Насколько Брайд успел понять, у оптимата язык на шуточки заточен, а значит потерпеть издёвки придётся, пока ему не надоест. И всем остальным, видимо, тоже.

– Великолепно, – невозмутимо ответил Брайд. – Щит с пятидесяти шагов, Разрушитель высшего уровня. Повезло. Даже удивительно, что такое орудие новичку доверили. Я прямо даже не поверил, когда узнал.

– Ну да, ну да, – согласился Кэддок. – Повезло, не то слово. И это ты её ещё в деле не… опробовал.

– Опробуем, – Брайд кивнул со всей серьёзностью. – Я думаю, в бою этот эвокат должен быть очень эффективен.

– Ну да, ну да, – повторил Кэддок с той же насмешливо-согласной интонацией и отстал.

Понятно, что до поры до времени. Ну и на том спасибо.

С холма, на который взобралась дорога к Марашту уже хорошо просматривались крыши поселения. Черепичные, добротные. Хорт – провинция не бедная, в боерских поселениях хозяйства крепкие, ухоженные. До последних событий и в голову не могло прийти, что кому-то тут жить не по нраву. А вот однако же. И тут недовольных повылезло откуда-то.

– А дыма-то нет…, – Брайд вдруг услышал неуверенный голос за спиной.

Обернулся, недоумённо посмотрел на гранта Олвина, который напряжённо вглядывался в открывающийся с высоты холма вид на Марашт.

– Командор! – Олвин тронул коня и продолжил на ходу. – Дыма нет!

Гвинн, который уже направлялся на спуск, резко осадил лошадь.

– Что?

– Дыма, говорю, не видно. От печей. Нигде. Разве ж такое бывает?

Командор тихо выругался и вскинул руку, приказывая всем остановиться. Подозвал пока незнакомого Брайду цептора и его эвоката – щуплого парнишку с копной ярко-рыжих кудрей.

– Цептор Эрклафф, давайте с эвокатом по-тихому гляньте, что там, Предел побери, случилось. Особенно постарайтесь не приближаться, быстро оценили обстановку – и назад.

– Может мне пойти, командор? – цептор Феллан – Сумрак – подался вперёд.

– Нет, – Гвинн покачал головой. – Нужен эвокат. Есть у меня подозрение… Так! Закончили разговоры. Исполняйте, что велено.

Лицо командора стало ещё более недовольным, но теперь к недовольству явно примешивалась тревога, которую он очень хотел скрыть. Получалось плохо. Ну и понятно – последние дни были богаты на сюрпризы. Неприятные. И ждать приятных не было никаких оснований.

Брайд тоже во все глаза всматривался в лежащее перед его взглядом на вид обычное поселение. Фигуры цептора Эрклаффа и эвоката скрылись ненадолго в небольшом пролеске на спуске, появились снова. Взяли правее, заходя по дуге – не в лоб, а так чтобы оказаться у дальних домов под прикрытием их же, глухих на ту сторону стен. Разумно.

Время замедлилось снова. Как тогда, когда ждали разведчика перед лесным лагерем. Брайд очень надеялся, что повторения той ситуации всё-таки не случится. Он покосился на Тайлисс. Та сидела в седле расслабленно, только напряжённый прищур глаз выдавал внимание, с которым она тоже отслеживала ушедших. Но было что-то ещё. Брайд направил коня поближе к ней и попытался открыться. Стрега бросила короткий взгляд на него – почуяла – и едва заметно усмехнулась.

В ней придонной мутью поднималась тревога. И даже где-то страх.

– Что? – спросил Брайд тихо. – Что ты чуешь?

– С такого расстояния? – хмуро отозвалась Тайлисс. – Ничего. Но вот всё равно не нравится мне…

Она не договорила, раздражённо махнула рукой и снова уставилась вперёд. А там, впереди, разведчики почти добрались до поселения. Кажущиеся отсюда крохотными фигурки приближались к самым крайним домам. Осторожно, медленно. Вот остановились. Эвокат вскидывает руки. Сеть? Нет, тут же опускает, поворачивается к цептору. Что-то обсуждают? Эвокат отходит в сторону, и поспешно движется вдоль домов, удаляясь от своего проводника.

– Что он творит-то? – Кэддок растерянно глянул на командора, но тот никак не отреагировал – молчал, сжав губы в жёсткую линию.

Едва заметный язычок голубоватого пламени, похожий на флажок мелькнул и растворился в почти таком же голубом небе.

– Двинулись! – скомандовал Гвинн.

Вот так бывает. Залитые солнцем дворики, глиняные горшки, надетые на колья забора для просушки, выстиранные простыни из небелёного полотна, чуть колышащиеся на верёвках. Брошены небрежно вилы, рядом с копной свежескошенной травы. Распахнутые окна – погода тёплая – в домах…

Тишина. Везде невероятная, невозможная тишина. Ни лая звонких боерских собак, ни мычания скота, ни стука топора или молотка – привычных звуков жизни обычного поселения. И людских голосов нет. Вообще нет.

И страшно самому сказать слово. Словно с ним, с высказанным, придётся поверить в то, что видишь. А поверить отчаянно трудно. Тела. Везде только тела. Во двориках, на улицах и, вероятно, в домах. И кровь. Много потемневшей, свернувшейся уже крови. И вездесущие мухи кружатся над трупами.

Командор первым соскочил с седла, присел перед телом мужчины, которое лежало ничком на дороге прямо на пути отряда. Точный режущий удар, чуть ниже затылка. Смерть была быстрой. Гвинн отмахнулся от роящихся мух и, не поворачивая головы, сказал:

– Видимо, вчера всё случилось. Утром. Те, кто сделал это, уже далеко.

Сказал обыденным тоном, спокойным и холодным. Поднялся, оглядел отряд сузившимися от едва сдерживаемого гнева глазами.

– Спешиться, рассредоточиться. Обыскать всё. Три группы, эвокат в каждой. Исполнять. Бринэйн, вы в моей группе с вашим эвокатом.

Он едва дождался, когда все разойдутся, размашистым шагом направился к ближайшему дому.

– Командор, – мягко окликнула его Тайлисс. – Позвольте мне войти первой.

Гвинн смерил её ледяным взглядом, но отступил. Потом повернул голову к Брайду.

– Что стоим, цептор? Идешь за ней. – он выдохнул воздух сквозь сжатые зубы. – Всегда либо эвокат идёт за вами, либо вы за эвокатом! Извольте по возвращению перечитать инструкции проводника.

– Слушаюсь, командор, – Брайд поспешно рванул за стрегой.

Гвинн не стал выжидать, двинулся следом. За спиной Брайд слышал его тяжёлое, нервное дыхание.

Дом, как дом. Обычное боерское жильё. Главная комната с большим столом посередине, за ней проход в кухню, на противоположной стене двери в жилую часть дома. Две небольшие комнатушки. Одна – видимо, хозяйская спальня. Дверь в неё открыта. Из-за плеча Тайлисс Брайд разглядел убранную кровать под цветным лоскутным покрывалом, скромный шкаф в простенке. Стрега резко развернулась, едва не врезавшись в Брайда и что-то прошипела нелестное. Постояла у второй – закрытой двери.

Мотнула головой, поморщилась и толкнула дверь.

– Эвокат! – рявкнул сзади Гвинн, посчитав, что Тайлисс слишком долго стоит на пороге.

Стрега обернулась. На бледном лице глаза казались тёмными провалами, в глубине которых недобро разгорался желтоватый огонёк.

– Чисто тут, – сказала она мёртвым голосом и встала так, будто не хотела пропускать никого внутрь.

Гвинн отстранил её, без грубости, но решительно, и шагнул в комнату.

– Руново дерьмо! – выругался он.

Отчего-то Брайду совсем не хотелось проверять что там увидела Тайлисс, а потом и командор. Но он невольно вытянул шею, заглянул внутрь. И отшатнулся.

Им перерезали горло. С какой-то издевательской аккуратностью оставили лежать на своих кроватях – ровно, с вытянутыми вдоль тела руками. Дети. Всего лишь мёртвые дети – мальчишки, по виду погодки лет девяти-десяти.

– Командор, да кому это ж…, – донёсся шёпот кого-то из солдат.

Гвинн, не заметив, пихнул Брайда плечом и пошёл к выходу.

Марашт был вырезан полностью. От древних стариков до младенцев. Вырезан легко, без явного сопротивления и, судя по характеру ран – быстро и очень умело. Люди погибли там, где их застали – взрослые, собираясь начать свой обычный боерский день, полный нелёгких летних работ, дети – ещё в постелях. В основном.

– Почему они не сопротивлялись? – в который уже раз спрашивал Кэддок. – Совсем не сопротивлялись. Не бежали, не хватались за топоры…

– Магия, – ответила ему Тайлисс и зябко обхватила себя руками за плечи.

– Ты чуешь? – командор впился взглядом в её лицо. – Говори, что чуешь?

Стрега отвернулась. Её слегка потряхивало.

– Нет. Не чую. Много времени прошло. Просто знаю. Видела уже такое…

– Предел тебя побери, стрега! – Гвинн только что не бросался на неё. – Изволь доложить, что тебе известно! Внятно!

Тайлисс раздражённо повела плечами.

– Если угодно. Сейчас?

Гвинн обвел взглядом напряжённые лица солдат, помедлил и уже тихо, но твёрдо сказал:

– Сейчас.

– Так действуют только особые отряды Тангаты. Дахака Кабар. Полагаю, они опасались того, что кто-то из жителей может что-нибудь рассказать солдатам корпуса. И решили проблему самым простым для них способом.

Грант Олвин сплюнул и проворчал себе под нос:

– Ну вот только эвокатских сказок нам не хватало… Дахака в Амеронте. Почти у северных границ Хорта. И уж, конечно, сосунки в люльках тоже… как бы чего не рассказали, да?

Гвинн наградил его тяжёлым взглядом, но промолчал. Ох как прав был Мастер Вопросов… Не просто недобитые Столпами повстанцы угрожали безопасности Амеронта, а уже вполне можно было говорить если не о полномасштабном вторжении, то уж о спланированных боевых действиях Тангаты – точно. Понятно, что для солдат пока это всё казалось невообразимым, да и Брайд бы ничего не узнал, если бы не его проступок, потянувший за собой всю эту цепочку событий.

– Грант Моезен, – командор смотрел куда-то поверх головы солдата. – Отправляйся в расположение корпуса. Доложи приору о произошедшем. Также сообщи, что мы попробуем разыскать след. Поторопись.

Он повернулся к эвокату Эрклаффа.

– Прис, сможешь кинуть сеть? След может ещё держится…

Рыжий эвокат медленно шагнул вперед.

– Вряд ли получится, командор, – мрачно заметила Тайлисс. – Дахака след не оставляют.

– Если это дахака, – сухо ответил командор. – Или только дахака. Пробуй, Прис, пробуй.

Пожалуй, мало когда за работой эвоката следили с таким напряжённым вниманием. Прис морщился, водил руками, отрицательно мотал головой и шёл дальше, пытаясь уловить тончайшие нити следов. Петлял, сворачивал на соседние улицы и снова замирал с вытянутыми вперёд руками. Отряд молча следовал за ним.

– Прис – лучший по сетям, – сказал Кэддок Брайду почти с отчаянием в голосе. – Если уж он не сможет…

Внезапно эвокат встал столбом, но уже не в попытке кинуть сеть, а будто бы в оцепенении. Обернулся назад, к отряду и как-то беспомощно сказал:

– Тут что-то есть.

– Что? След? – Гвинн подался вперёд.

Прис покачал головой, не глядя, вытянул руку в сторону небольшого дровяного сарая.

– Тут, – повторил он с испуганно-удивлённым выражением на лице.

Кэддок и Эрклафф, по приказу Гвинна ринулись к сараю, на ходу обнажая оружие. Кэддок пинком распахнул хлипкую дверцу, скрылся внутри и почти сразу вылетел обратно с крайне ошарашенным видом.

– Командор, там… Женщина. Или… Что-то.

Эрклафф тоже заглянул следом, попятился назад и сдавленно выругался.

Командор шумно выдохнул. Брайд заметил, как сжались его кулаки.

– Что там ещё такое? Бринэйн и Тайлисс – за мной. Остальным ждать тут. До моего разрешения к сараю никому не подходить. – быстро проговорил он и рявкнул на замешкавшихся цепторов. – Отошли от сарая! Быстро!

Чего не отнимешь – решения командор принимал мгновенно. Брайд бы уж точно первым делом принялся бы расспрашивать цептора, что такого он там увидел, но Гвинн явно старался предусмотреть заранее возможные варианты и времени лишнего тратить не собирался. Опыт. Опыт, зачастую полученный даже не в честном бою, а вот так – при столкновении с разной магической дрянью, на которую горазды тангатские маги.

В дровянике дров почти что и не наблюдалось. Было сумрачно – свет падал только из распахнутой двери и щелей между досками стен, пахло старым деревом и сладковатым, тошнотным духом гниющей плоти. Этот запах бил в нос, заполнял, казалось, все поры тела, обволакивал. У стены напротив входа действительно стояла женщина. Или то, что стало с ней после того, как какое-то чудовищное заклинание превратило её в раздувшееся, бугрящееся неровными комками красноватой плоти нечто. Руки были раскинуты в стороны и прибиты к стене. Плотницкие гвозди пробили кисти. И вот как раз только кисти, пожалуй, выглядели относительно нормально – человеческими. Плоть слегка шевелилась, но было ли это проявлением жизни или же давление изнутри раздувало её, сказать трудно. Брайду совсем не хотелось думать, что она… оно ещё может жить. Вот так. Вот в этом.

– Отойдите, – холодно сказала Тайлисс, встав перед ним и командором, между ними и жертвой заклинания. – Отойдите к двери.

– Там бумага, – неуверенно сказал командор. – Видишь?

Действительно, на том, что когда то было грудью был припечатан, вдавлен в тело лист грубой бумаги с несколькими нацарапанными словами.

– Вижу, – сквозь зубы процедила стрега. – Успеется.

– Действуй, – командор вздохнул. – Брайд, отойди дальше.

Тайлисс осторожно сделала пару шагов вперёд. Откинула назад полы своего длинного плаща, тряхнула левой рукой. Со своего места Брайд увидел, что обнаженную руку стреги обвивает толстый, чешуйчатый, с металлическим отблеском… хлыст? Змея? Начинается от самого плеча, где-то под складками плаща, и спускается кольцами к тонкому запястью. По хлысту, или что это было, пробежали рыжие искры.

Вторую руку Тайлисс вытянула вперёд, замерла. Дёрнулась, неловко отступила назад на полшага.

– Она жива ещё, – сказала хрипло. – Заклинание наложено высшим магом. Уровень опасности нечитаем.

– Добей, – резко скомандовал Гвинн.

Стрега обернулась, сверкнула глазами, но тут же выбросила вперёд левую руку. Чешуйчатый хлыст запылал огненно-красным, распустился на несколько длинных гибких хвостов. Взлетел и хлестнул по груде искорёженной плоти, где-то в области шеи. Обвивая её. Прорезая её, словно нож масло. Осыпались тускнеющие в момент алые искры, неизвестное Брайду оружие снова скрутилось вокруг руки Тайлисс.

Стрега снова приблизилась к телу, едва заметно кивнула, не оборачиваясь. Не слишком уверенно потянула к себе прилепленный на густую кровь лист.

– Держите, – она протянула его Гвинну, даже не пытаясь посмотреть на написанное.

– “Надеюсь, Серпы оценят мой подарок”, – глухим голосом прочёл командор. – Н. В. Что за…

– Ниранн Вирот, – вырвалось у Брайда. – Он был тут…

В этот миг что-то изменилось. Стрега отреагировала быстрее всех – хлыст снова взлетел в её руке, пылая огненными полосками.

– Вон отсюда! – заорала она отчаянно.

Рука Гвинна почти что швырнула Брайда в проём двери. Но он, едва не свалившись, извернулся и сразу же ушёл в рывок.

Ну уж нет. Ещё одного эвоката он не отпустит. Не потеряет. Кровь, выпущенная слишком стремительно, тряхнула тело так, что клацнули зубы. Но он уже был рядом со вновь ожившей горой меняющегося на глазах, вспухающего ещё больше мяса.

Рубанул, почти не глядя куда попал. Меч с чавканьем вошёл в плоть – мягко, без сопротивления. Рванул назад, ударил снова. И опять. Осклизлые ошмётки летели в стороны, лицо заляпала слизь и кровь.

– Идиот! – Тайлисс толкнула его плечом. – Отходим! Командор, вели эвокатам готовиться!

Они выскочили вслед за Гвинном, который на ходу выкрикивал команды отряду. А чудовищно раздувшаяся, размягчённая плоть уже выползала наружу.

– Ко мне! – рявкнула Тайлисс, остановившись в десятке шагов от монстра.

Оба эвоката тут же встали рядом с ней.

– Всё мне отдайте, – велела стрега и раскинула руки в стороны.

От мощи перетекаемой от эвокатов к Тайлисс Силы затрясло даже Брайда. Затрясло, начало выворачивать нутро – он едва удержался, чтобы не рухнуть на колени и не скрючиться в попытке закрыться от этого потока. Огненный хлыст развернулся теперь не несколькими, а десятками гибких молний. Они охватили уже потерявшую всякую читаемую форму зыбкую массу, оплели её пылающими нитями. Резко запахло палёным мясом, дымом.

Монстр вспыхнул, как факел, вместе с сараем, который он ещё не покинул полностью. Столб пламени взметнулся ввысь. Обычного ли? Магического? Да, неважно.

Все три эвоката лежали на земле, полностью лишённые сил. На лице Тайлисс, лежащей навзничь, проступили тёмные пятна, само лицо будто бы разом заострилось, высохло. Брайд опустился на колени рядом, с некоторым облегчением выдохнул, заметив лихорадочное движение глазных яблок под сомкнутыми веками. Жива.

– Брайд, бегом к колодцу! – сказал Гвинн и, заметив недоумённый взгляд Брайда, добавил, – Отмойся, как следует. Мало ли какая дрянь там…

Внутри маленького шатра места для двоих едва хватало. Особенно с брайдовым ростом. Он смущённо потоптался у входа, там же и сел, вытянув ноги по диагонали, чтобы не задевать край спальника Тайлисс. Лучше было бы остаться стоять, но здесь – только если согнувшись крючком.

– Как ты? – спросил он у стреги, которая лежала, зябко кутаясь в тонкое одеяло.

– Паскудно, – она передёрнула плечами. – Знобит сильно. Почти всё слила на эту гадость, и своё и чужое. Пару дней надо, цептор, и буду в форме. Не переживай.

– Да я не про это…, – Брайд запнулся, – Сколько надо, столько и… В общем, поправляйся.

Он чувствовал неловкость. Вроде зашел проверить, а что говорить не придумал, чтобы нелепо не выглядело. В конце концов, стрега их всех спасла от “подарка” дахака. И проводнику всяко проверить повреждённого в бою эвоката нужно обязательно. Вот только слишком уж непохожа стрега на обычных и привычных эвокатов. Слишком… живая. И оттого трудно выбрать достойную линию поведения и общения.

– Вряд ли твоё распоряжение одобрит командование, – Тайлисс насмешливо изогнула бровь. – Больше двух дней не дадут. Особенно теперь. Но ты ведь не о здоровье поболтать пришёл? Спрашивай. Ты обязан знать о моих способностях всё.

Брайд с подозрением уставился на неё.

– Ты меня читаешь что-ли? Сейчас?

– Конечно, – серьёзно ответила Тайлисс. – Я единственный эвокат в Амеронте, способный читать проводника без его разрешения.

– Издеваешься, – вздохнул Брайд.

– Есть немного, – вяло отозвалась стрега. – Чего тут читать-то? И так всё видно по твоему лицу. Об оружии спросить хочешь?

Брайд улыбнулся. Ну, бывают, наверное, и такие… зубастые эвокаты. Хоть и непривычно, но куда деваться.

Тайлисс стянула с плеч одеяло, откинула в сторону. Вытянула левую руку, обвитую чешуйчатым хлыстом. Сейчас Брайд смог разглядеть, что основание этого непонятного оружия попросту уходит прямо в мышцу плеча. И ни шрама, ни чёткого соединения кожи стреги с кожей? хлыста не наблюдалось – как будто всё это было единым целым. И оружие и сама плоть.

– Что это такое?

– Шеер, – стрега сказала это с неким трепетом в голосе. – Оружие жрецов Гоара. Повелителя пламени. Хозяина битв.

– Оно что – часть тебя? – удивлённо спросил Брайд. – Оно… живое?

– Ну, в какой-то мере. Шеер – порождение магии Гоара. В некотором смысле, да – живое. Но это именно оружие, не более. Чуть более живое, чем меч, но чуть менее живое, чем эвокат. И да, теперь мы одно целое. Жрецов Гоара соединяют магией с шеером ещё в детстве. В Эльвейне считается, что только маги, берущие Силу от Гоара, – как раз созданы для боя.

– Считается? – переспросил Брайд.

– Считается. Но это, скорее, расхожее мнение. Все жрецы, любого из Богов, так или иначе, способны к боевой магии. Но мы, говоря вашими определениями, самые эффективные в условиях сражения. Разрушители, по вашему.

– А почему на левой руке? В правой разве не было бы сподручнее?

– Правая – для обычного оружия или для иных заклинаний. Но нас учат с самого начала, как обоеруких бойцов.

– Как ты попала в Амеронт? – спросил Брайд, продолжая с интересом разглядывать тугие, тёмные кольца шеера. Невероятно. Хоть и нечестивая магия, но зато какие возможности.

– По глупости, – стрега нахмурилась. – Долгая история, на самом деле. Если это приказ – расскажу, если просто языком почесать, то лучше как-нибудь потом.

– Как хочешь, – Брайд не стал настаивать. Любопытно, конечно, но стрега и так слаба, куда уж тут приказами швыряться. – Потом, так потом. А вот откуда ты так много знаешь о Дахака Кабар, мне бы хотелось услышать. Многие тут вообще это сказками считают.

Тайлисс покачала головой, с досадой поморщилась и неохотно ответила:

– Из Эльвейна я прибыла не в Амеронт, а в Тангату, цептор. И в плен меня взяли в приграничье, во время рейда. Рейда тангатских магов. И среди нас были дахака. Поэтому да, я кое-что о них знаю.

– Дахака – тоже маги?

– Само собой. Вот только природа их Силы не очень мне понятна, а изучить мне особенно и не дали. Дахака Кабар – культ тайный, своих секретов не раскрывает. Мастер Вопросов вон тоже долго про них выпытывал в своё время, но сказать-то особо и нечего. В Эльвейне многое из того, что могут дахака, долгое время вообще под запретом было. Ещё древние маги Эльвейна и запретили. А о некоторых вещах вообще не слыхал никто и никогда.

– Действительно, – пробормотал Брайд. – Для такой истории нужно больше времени. И, вероятно, сил. А у меня только и мыслей, что о Мараште и его жителях. О женщине той…

Он взъерошил волосы пятернёй и неожиданно сам для себя признался:

– У меня от всего этого скоро голова лопнет.

– Да? – Тайлисс с равнодушным видом снова закуталась в плащ, – Я бы не переживала по этому поводу, цептор Бринэйн. Разве крепкая голова – это не тот признак, по которому вас отбирают на службу?

Брайд возмущённо хмыкнул, но достойный ответ подбирать не стал. Ещё раз велел поскорее поправляться и сбежал. Разыскал опциана, который отвечал за снабжение шатров, и приказал отнести эвокату Тайлисс ещё одно одеяло.

Гронви притащил ему ворох новостей. И как это он ухитряется так быстро всё узнавать? Но качество, определённо, полезное. Оруженосец рассказывал торопливо, почти взахлёб, как обычно. Сразу по возвращению отряда из Марашта был отправлен гонец с донесением в руки самому Серп-Легату. Другой гонец был послан в Хортский оплот Первых Столпов. Видимо, чтобы предупредить об опасной близости врага к северным границам провинции. Разведывательный отряд выдвинулся прочёсывать ближайшие к Марашту леса, где могли укрыться мятежники и тангары. Двое эвокатов, Силу которых использовала Тайлисс, будут восстанавливаться ещё несколько дней – так сказал целитель. Цептор-оптимат Халдор интересовался не покрылся ли Брайд коростой или волдырями от ошмётков сожжённого монстра. А Мастер Вопросов вылетел недавно из шатра приора “вот с таким лицом”. Лицо тоже было продемонстрировано. Командор Гвинн ни с кем не разговаривает и даже не орёт ни на кого.

Брайд слушал вполуха, обращая внимание только на значимые факты. Требовать от Гронви выдавать информацию исключительно по делу было, как он понял уже, бесполезно. Ясно одно – на спокойствие в каструме можно уже не рассчитывать. Подавленное восстание оказалось только частью тревожных событий в Хорте, которые, вероятнее всего, вызовут немалые волнения в столице. Не надо особенно разбираться в ситуации, чтобы понимать – Тангата, долгое время ограничивающаяся лишь малыми рейдами на приграничье и разжиганием внутренних конфликтов в Амеронте, перешла к активным действиям. И чем это обернётся в будущем, остаётся только гадать.

В шатёр заглянул грант, присланный от командора.

– Цептору Бринэйну велено явиться на тренировочную площадку, – стремительно выпалил он и тут же исчез.

Брайд с недоумением посмотрел на колыхнувшееся полотнище у входа, отправил Гронви раздобыть ужин и направился, куда велели.

Несмотря на вечернее время, лагерь выглядел весьма оживлённо. Готовили лошадей для патрульных групп, которые по приказу приора должны были теперь постоянно прочёсывать окрестные поселения в поисках подозрительных людей и мало-мальски странных происшествий. У шатров эвокатов суетились несколько проводников. Рядом с допросной толпились гранты, которым что-то объяснял, размахивая руками, Сайор. На тренировочной площадке тоже солдат было больше, чем обычно. Уже около самого ограждения Брайд нос к носу столкнулся с опцианом Глоу. Тот кивнул и отвернулся, а сам Брайд остановился и вдруг осознал, что совершенно позабыл о подслушанном по дороге в каструм разговоре. А ведь всё действительно выглядело крайне подозрительно в свете последних событий. Как можно было упустить это из памяти? Теперь уже явно не стоит утаивать такие сведения, как бы это не выглядело. Но и ошибиться совсем не хотелось. Возможно, имеет смысл посоветоваться с Кэддоком.

– Бринэйн, – резкий голос командора заставил его вздрогнуть. – Когда я вызываю вас немедленно, это означает – немедленно. Вы устали по дороге от своего шатра?

– Прошу прощения, командор, – Брайд не стал обходить, перепрыгнул ограждение под неодобрительным взглядом Гвинна.

– Берите меч. Эти дни, пока не восстановится ваш эвокат, каждый вечер будете тренироваться со мной. А в полдень у вас занятия с Мастером Ллиром. Вопросы?

– Отсутствуют, – Брайд поспешно закрепил нагрудник и потянул со стойки тренировочный меч.

– В защиту, цептор.

Сразу после тренировки Брайд отправился прямо к оптимату, решив не откладывать разговор. Тем более пока Глоу не покинул снова каструм. Кэддок выслушал его молча. Заговорил не сразу, а как будто продумывал, что именно ответить.

– Доложить-то надо было сразу по-хорошему, – он поскрёб пальцами голову, на которой неровно топорщилась щетина – видимо, брить голову нынче было некогда. – В общем, доложи командору. Орать будет, но Мастеру Вопросов скажет сам. Ну отбрехаешься, что забыл, что столько событий… Придумаешь.

– Так я действительно забыл… Завертелось всё так сразу.

– Вот так и скажешь. Глоу я знаю не очень хорошо. Слыхал только, что он в опцианы переведён по ранению. Из другого корпуса к нам. Вроде там должности свободной не было. Ему отставку предложили, он отказался.

– Как-то не выглядит он страдающим от старых ран, – заметил Брайд задумчиво.

Кэддок прищурился.

– Думаешь только то, что видно, может мешать службе? Он тоже из этих… Стукнутых.

– Кого? – не понял Брайд.

– Ну те, кто под заклинание попал, – оптимат брезгливо поморщился. – Знаешь, у этих тангатских колдунов есть такие мерзкие заклятия… После них человек вроде и выглядит нормально, говорит, ходит, дела всякие делает. А в сражение его выпускать нельзя. Я видел такое. Дуреют они во время боя. По-разному, но всегда скверно заканчивается. Мы их Стукнутыми называем, а у командования есть приказ – списывать таких в отставку. Ну или на хозяйственные должности ставить.

– Кэддок.

– А?

– Я вот всё думаю, когда нибудь у тебя кончатся все эти прелестные истории? И когда я во всём этом разберусь. Не успеваю одно осознать, как тут же новое прилетает.

– Разберёшься со временем, – оптимат шутливый тон не поддержал. – А так… Я ж тебе уже говорил – непонятно что, ко мне приходи. Подскажу, что знаю. Всё лучше чем замалчивать. А ты у нас на это дело мастер. Но здесь не нужно, понял? Доложи и не думай. Есть кому без тебя думать и решать.

– Да я уже осознал, – смущённо проговорил Брайд. – И головой… и на шкуре.

– Хорошо, если так. – Кэддок помолчал, потом словно бы равнодушно спросил. – А ты, когда с Тайлисс от монстра отбивался, рядом стоял – ничего не почувствовал?

– Кроме вони от монстра? – Брайд улыбнулся, ожидая очередной пакостной шутки от оптимата. – Ничего. А должен был?

– Не знаю, – Кэддок был серёзен. – Её бывший проводник старался держаться подальше от стреги, когда она с шеером сражается. Говорил, что там Сила просто наизнанку выворачивает. Невозможно, мол, рядом быть. А ты, видать, и не заметил. Странно, да?

Брайд пожал плечами.

– Может оттого, что я – лэт?

– Так у нас почти все проводники – лэты. И тот тоже был…

– Как он погиб? – спросил Брайд. – Гронви говорил – его сразу убили. Но как случилось, не рассказывал.

Оптимат нахмурился, пожевал губами и мотнул головой.

– По дурости. Стрелой его сняли. Точно и быстро… В аккурат между шлемом и воротником жало вошло, в мелкий зазор. И с такого ещё расстояния. Вроде лучник-хунн поработал.

– А почему “по дурости”?

– Так стрега ему сразу сказала, что магию чует. Но, видишь… Дорн – проводник тот – такой был, самоуверенный очень. И к эвокатам слишком, по-моему, жёстко относился, презрительно выше допустимого. А с Тайлисс они не очень хорошо ладили, ты ж её характер уже видел.

Брайд усмехнулся и закатил глаза.

– Вот, – Кэддок вздохнул. – Дорну не нравилось. Он хоть и опытный был, но тут чего-то взбрыкнул. Тон ему, болвану, не понравился или ещё что. Короче, психанул, отмахнулся и вперёд сильно вылез. Тайлисс щит кинула, но только не хватило. Ну вот и получилось, то, что получилось. Ты, даже если тебе кажется, что стрега границы переходит – она такая – слушай всё равно. У неё опыта воз за плечами. Осади потом, если уж слишком разойдётся, но в бою – слушай.

– Я понял. Учту, – Брайд кивнул.

Он вышел от Кэддока, когда уже совсем стемнело. Лагерь, наконец, угомонился, осталась только стража, патрулирующая периметр. Голоса патрульных звучали в тишине гулко, хотя солдаты и старались переговариваться – болтовня не приветствуется. Но это неисправимо. Людям надо разговаривать. Тем более, если тревога нарастает, а угроза ощущается всё явственее.

– Бринэйн.

Голос он узнал сразу. Обернулся. Эрк Глоу стоял за его спиной в нескольких шагах, спрятав руки в карманах мундира. Брайд смотрел на него и смутное беспокойство нарастало. Вот что-то казалось ему неправильным в этом опциане. То ли в позе, слишком напряжённо-настороженной, словно у зверя перед прыжком. То ли в слишком невыразительном лице, на котором причудливо плясали отблески факельного света.

– Опциан Глоу, – Брайд тоже стоял и ждал.

– Я сейчас скажу, постарайся не понять меня неверно, – после долгой, слишком долгой, по мнению Брайда, паузы, произнёс Глоу. – Тебе не нужно докладывать. Страшного ничего не будет, но глупость сделаешь. А она потом тебе дурно обернётся.

– Ты же не думал, что после таких слов у меня желание доложить командирам исчезнет, а? – усмехнулся Брайд. – Глупо как-то.

– Глупо, – согласился Глоу. – Но попробовать стоит. Всегда стоит пробовать, Брайд. Я не знаю, что ты слышал там, в оплоте, но послушай мой совет – хотя бы не говори о том, что в разговоре упоминали тебя самого. Слово Серпа – я не заговорщик.

– Не заговорщик…, – Брайд медленно повторил за ним и сделал шаг навстречу. – А вот как ты узнал, что я собираюсь доложить о тебе?

– Подслушивал, – спокойно ответил Глоу. – В общем, я тебе сказал, а там – дело твоё.

Брайд напрягся, уже готовый выпустить Кровь при необходимости. Сделал ещё шаг.

– Патруль! – громко позвал он.

– Зря, – Глоу продолжал стоять на месте. – Бежать я не собирался.

Брайд повернулся к подошедшим солдатам.

– Задержите опциана Глоу. Отведите в допросную и заприте. На рассвете я сам доложу Мастеру Вопросов о сути дела.

– Да, цептор, – один из грантов подошёл к Глоу. – Опциан, следуйте за нами.

Видимо, придётся встретиться с Ллиром не в полдень, а пораньше. Но сейчас нужно следовать требованиям Устава. И для этого придётся потревожить командора. Какой бы неприятной не казалась подобная перспектива.

У шатра Гвинна он доложил оруженосцу, который недовольно и торопливо застёгивал мундир – похоже было, что уставший командор скомандовал отбой, и грант уже пристроился спать на спальнике при входе. В офицерских шатрах имелись перегородки, позволяющие командирам роскошь уединения. Дождался, пока Гвинн выйдет сам.

– Брайд? Что случилось? – хмуро, но в целом спокойно спросил командор.

– Явился доложить о замеченном мною подозрительном поведении одного из солдат.

– Слушаю, – Гвинн скрестил руки на груди. – Что ещё за “подозрительное поведение”?

Брайд набрал побольше воздуха, как перед прыжком в омут, и принялся рассказывать. С самого начала. Лицо командора не менялось на протяжении всего времени, пока он слушал. Только под конец, услышав, что Брайд велел задержать Глоу, он чуть приподнял бровь в удивлении.

– У меня всё, – сказал Брайд и опустил глаза, готовый к очередной порции ледяного презрительного отчитывания или к даже к непристойной брани. Гвинн – человек настроения. Брайд предпочёл бы брань, если бы мог выбирать.

– Вот что с тобой делать, а? – каким-то обречённым голосом спросил командор. – Так. Ты обязан был доложить об инциденте сразу. Не доложил.

– Не доложил, – Брайд вздохнул.

– Ладно. Не буду спрашивать, почему. Предпочту думать, что следуя только-только из академии к месту службы ты ещё не мог предположить, чем оборачиваются впоследствии такие проступки. Так?

– Так, командор.

– Утром сам пойдешь к Ллиру, всё ему расскажешь как есть. Советовать ничего не утаивать, думаю, не нужно? Ни слова, ни полслова. Скажешь, что меня в известность уже поставил. Завтра ночью дежуришь с грантами в патруле периметра. Отправить бы тебя на несколько ночей… А по утрам на площадку с мечом, пока вся дурь с потом не выйдет. Повезло тебе, что времени нет сейчас тебя воспитывать, как следует. Свободен.

Гвинн развернулся, но остановился вдруг. Покосился через плечо и сухо добавил:

– Решение о задержании – верное.

Брайд коснулся ладонью левого плеча и невольно улыбнулся.

– Поскалься мне ещё, – проворчал Гвинн, скрываясь в шатре.

Глава 10

– Дальнейшее вас волновать не должно.

Вот и всё, что сказал Брайду Мастер Вопросов, когда он рискнул спросить о ходе разбирательства по делу Глоу. Утром Ллир холодно выслушал доклад Брайда и только кивнул, скрываясь в допросной, а вот сейчас, когда цептор явился на назначенные занятия, ответом стала только одна скупая и пресекающая все дальнейшие расспросы фраза.

Ллир отвел его к западной стене, за шатры грантов, приказал привести туда же одного из эвокатов – низкорослого и какого-то очень жалкого на вид парня по имени Годди.

– Сейчас эвокат будет оказывать на вас давление, цептор Бринэйн. При помощи Силы. Ваша задача не открываться, а наоборот, постараться закрыться настолько, насколько вам хватит стойкости, – Мастер Ллир говорил собранно и жёстко. – Подобные занятия с вами наверняка не проводили в академии, они не одобряются, но здесь мы вынуждены использовать все доступные нам методы.

– Я заметил, – Брайд едва заметно усмехнулся.

Ллир хмыкнул и повернулся к Годди.

– Эвокат, покажи цептору, что обычно бывает, когда человек попадает под прямое воздействие Силы.

Годди равнодушно кивнул, переступил с ноги на ногу. Нет, он не делал ничего, что обычно наблюдал Брайд в работе эвокатов – не замирал, не вытягивал рук, вообще ничего не делал. По крайней мере, на вид. Но совершенно неожиданно грудь будто сдавило тяжёлым обручем, дыхание перехватило, а потом и вовсе дышать стало невозможно. Брайд хрипел в попытках глотнуть хоть немного воздуха, но передавленные лёгкие не справлялись. В глазах начало темнеть.

– Отпусти, – голос Ллира был просто ледяным. – И вы ничего не почуяли перед тем, как эвокат вас ударил, цептор? Вообще ничего?

– Нет, – выплюнул вместе с рвущимся кашлем Брайд.

– Скверно. В вашей карточке отмечена высокая степень сопротивления Силе. На основании чего, хотелось бы мне знать?

– При проверке сопротивления считыванию, Мастер Ллир, – ответил Брайд, откашлявшись, наконец. – Нас так проверяли.

– Прекрасно, просто замечательно. Конечно, в бою первое, что делают маги… Впрочем, это не ваша вина. Но вообще результат крайне плачевен.

Брайд не хотел вступать с ним в пререкания. Точно не хотел. Но и удержаться тоже не смог.

– Мастер Ллир, позвольте сказать.

– Да говорите уже, – Ллир махнул рукой. Он выглядел действительно расстроенным.

– Я не могу дать объяснения самой ситуации, но ведь запись в карточке – это одно, а когда читает эвокат – другое, – Брайд поморщился и поспешил пояснить свою мысль. – Эвокаты, что читали меня, тоже отмечали сопротивление Силе выше среднего. Наверняка, они видели не только…

– Вам бы ещё не помешало научиться внятно излагать свои мысли, Бринэйн. Но, – Ллир задумчиво взглянул на эвоката. – Разумное зерно в ваших сумбурных размышлениях всё же имеется. Годди, прочти уровень сопротивления Силе у цептора. Только это.

– Сопротивление выше среднего, – эвокат справился быстро и почти неощутимо для Брайда.

– Интересно… – Мастер Вопросов словно ожил, глаза загорелись любопытством.

– Цептор не видит угрозы, – сказал вдруг эвокат бесцветным голосом.

– Что? – Ллир нахмурился. – Поясни.

– Цептор снимает защиту сразу, если не видит угрозы. Я – не угроза, даже когда угрожаю.

– Это так? – резко спросил Ллир у Брайда.

– Я… не знаю, Мастер Ллир.

Мастер Вопросов прятал в глазах растерянность. То ли не сталкивался с подобным раньше, то ли не ожидал этого от Брайда. А сам Брайд вообще не понимал, что происходит. И что от него хотят. Он полагал, что задача тренировок с Ллиром – определить его готовность противостоять магическим воздействиям. И, вероятно, Брайд ожиданий не оправдал. Но что так смутило Мастера Вопросов в заявлении эвоката?

– Цептор Бринэйн, – голос Ллира звучал слегка неуверенно. – Я не могу дать сейчас необходимой оценки вашим способностям. Вы позволите провести несколько дополнительных проверок…. не совсем обычных проверок?

– Я могу отказаться? – удивился Брайд.

– Разумеется, – Мастер Вопросов поджал губы. – Я не вправе приказывать вам в данном случае. Скажу только одно – результаты таких проверок могут оказаться очень полезными для нас.

– Тогда я не вижу причин возражать, – ответил Брайд. – Сейчас?

Ллир покачал головой.

– Нет, цептор. Нужна определённая подготовка с моей стороны. Свободны на сегодня. Я оповещу вас, когда потребуется.

Приказ выдвигаться к югу-западу, в предгорья хребта Омулак, отряд командора Гвинна получил через три дня после событий в Мараште. По данным разведчиков в тех краях были замечены следы пребывания небольшого вооружённого отряда. Всё со слов местных боеров, которые не могли дать ни точного описания, ни каких-то дополнительных сведений. Приор Сидмон велел отправляться и разобраться на месте. Как с допросами, так и с заявленными неизвестными, если таковые найдутся. Полным отрядом, с расчётом на установку временного походного лагеря в одном из поселений близ хребта.

Стояла сильная жара. Неподвижный воздух казался раскалённым, о хоть каком-нибудь ветерке приходилось только мечтать. От седла, в пропитанных насквозь едким солёным потом штанах, бёдра и пах пылали огнём. Как назло, в эту сторону дорога петляла в основном между обширных полей, и тени попросту было неоткуда взяться. Лошадям тоже приходилось несладко – сразу после того, как солнце поднялось чуть выше, налетели жадные кровососы-слепни и теперь сопровождали отряд с явным намерением доставить и людям и животным дополнительные мучения.

Брайд посматривал на стрегу с нескрываемой завистью. Тайлисс от жары словно и вовсе не страдала. Даже не скинула своего плаща. Покачивалась в седле с невозмутимым лицом, совсем не красным и потным, как у остальных. Магия, что ли, помогает?… Но разве могут эвокаты использовать Силу для собственного комфорта?

– Перенаправляю потоки энергии внутри себя, – охотно ответила Тайлисс, когда Брайд не выдержал и спросил, руководствуясь, разумеется, только лишь долгом проводника, обязанного замечать всякое возможное нарушение. – В теле человека или нелюдя энергия движется, повинуясь своим законам. Ею можно управлять. Это не магия, в её изначальном смысле, это определённые знания…

Уголок губ стреги слегка подрагивал.

– Многие верят? – невозмутимо поинтересовался Брайд. – Красивое объяснение.

– Почти все, – так же невозмутимо отозвалась Тайлисс и улыбнулась уже заметно. – Велишь прекратить?

– Нет, – Брайд вздохнул. – Наслаждайся.

Уж если никому не было до этого дела, значит такие вот мелкие попустительства эвокатам – обыденность. Пусть уж лучше сохраняют силы для возможных опасностей на пути, чем сварятся от жары, к примеру.

– Скоро реку пересекать будем, – сказала Тайлисс. – Полегче станет.

– Тайлисс, – Брайд слегка помедлил, ещё сомневаясь, стоит ли спрашивать.

– Да?

– Тут непонятно вышло с моей защитой. Ты… ничего такого не заметила, когда читала меня?

Стрега покосилась на него и ответила равнодушным тоном:

– Это ты о том, что не защищаешься от эвоката? Мастер Ллир – опытный человек в наших делах, но всё-таки, чтобы понять магию до тонкостей, надо быть магом. Вся твоя суть, лэт, – боевая эффективность. Защита отнимает много энергии, а задача боевой единицы сэкономить максимум для боя. Поэтому, если угроза несущественна или… не является настоящей, ты невольно снимаешь защиту. Кстати, эта способность доступна очень немногим. Поэтому Ллир и не смог понять в чём дело.

– А почему тогда не спросить у тех же эвокатов, – Брайд нахмурился. – Ну вот ты знаешь это ведь…

– Не принято, – сухо ответила Тайлисс. – Мне многое дозволено, в том числе и языком болтать всякое, только лишь потому, что я слишком ценное орудие. Но у орудия советов мало кто спрашивать станет. А те, кто спрашивает… Да, ну их, уж лучше не надо.

В том, как стрега сказала об этом, не было ни осуждения, ни, тем более, возмущения. Просто изложение факта.

– Но ведь для достижения наибольшей эффективности нужно использовать все возможные способы? – Брайд потёр лоб. – Разве нет?

Тайлисс усмехнулась.

– Так в академиях учат, да? А не учат, что неуставное взаимодействие проводника с орудием чревато проникновением ереси в сознание? Мы ж только и ждём, когда обнаружится лазейка в разуме воина Амеронта.

– А вы ждёте? – Брайд тоже улыбнулся, хотя и понял явный посыл Тайлисс.

– Разумеется, – стрега кивнула. – Всегда будь настороже, цептор. Видишь, я уже начала давать тебе советы. Так и не заметишь, как верёвочка в моих руках окажется.

Она говорила это серьёзным тоном, без намёка на шутливость. Не найдя подходящего ответа, Брайд предпочёл скомандовать себе отступление.

К вечеру действительно достигли реки. Полноводная, спокойная в этой равнинной части, Ому, давала тут мягкий изгиб и слегка сужалась. Как раз в этом месте и был возведён крепкий мост. Берега реки прятались в высоком кустарнике. Гвинн огляделся, оценил клонящееся к закату солнце и скомандовал ночной привал. Более длительный отдых в условиях такой жары был необходим и людям и лошадям.

Вскоре тихая Ому ожила гомоном, плеском, ржанием коней. Солдаты мылись, выстирывали пропотевшую одежду, чистили лошадей. Нехитрое, но такое ценное сейчас удовольствие. Даже командор никого не распекал нынче, подхватил свои вещи, распорядился о старшинстве Кэддока и направился вверх по течению. Вероятно, хотел побыть в одиночестве и отдохнуть от надоевших подчинённых. По скверности своего характера, надо полагать.

Запылали костры, на которых гранты готовили немудрёный походный ужин – крупа, вяленое мясо. Брайд, вволю наплескавшись в реке, натянул мокрые выстиранные штаны, с удовольствием растянулся на прохладной траве рядом с таким же распластанным Кэддоком. Лежал теперь, втягивая носом сытные запахи готовящейся еды.

– Клятая жара, – ворчливо пожаловался Кэддок. – Задницу стёр до волдырей, теперь будто муравьев в штаны насыпало. Повоюешь тут.

– Точно, – согласился Брайд лениво. – А наутро опять в седло. Брр… И чего вот не придумают какого-нибудь способа…

– Подушечку шёлковую примотать, – Кэддок фыркнул. – И зад не сотрётся и хунны со смеху передохнут сами. Предложи приору.

– Сам предложи, – вяло огрызнулся Брайд. – Ты ж старший. Начни с командора, он оценит.

Даже особенно-то и разговаривать не хотелось. Выморенное жарой тело хотело только есть и спать.

– Кстати, о командоре. – Кэддок задумчиво взглянул на Брайда. – Сходил бы, позвал его на ужин. Да и вообще, скоро темнеть начнёт. И куда его в одиночку унесло…

– Ага, течением, – хмыкнул Брайд. – Только он-то всё одно поперёк пойдет. Гранта отправь. С багром.

– Цептор Бринэйн, кто тут старший? – с суровостью явно притворной рявкнул Кэддок, потом уже вполне мирно добавил. – Выполняй, Брайд.

Брайд с неохотой поднялся. По пути подхватил пояс с ножнами и рубаху, окликнул Тайлисс, памятуя о том, что эвокат всегда должен быть рядом. Ещё не хватало на очередную выволочку напороться.

Густая у реки, сочная трава поднималась выше колен. Рои потревоженной мошки взлетали из-под босых ног и вились вокруг, норовя залезть в нос и глаза. Командор Гвинн стоял спиной к Брайду на небольшой песчаной косе в одних штанах, по колено в воде и, видимо, просто наслаждался покоем.

В глаза Брайду сразу бросились корявые полосы чудовищных шрамов на спине командора, спускающихся от основания шеи до самой поясницы и исчезающих под поясом штанов. Это как же его подрали – по виду, явно когтями. Но что более странно, как он вообще теперь умудряется сражаться, да ещё так ловко. Мышцы-то точно были рассечены глубоко.

– Не пялься, – пробурчал Гвинн, обернувшись. – Чего надо?

– Явился доложить, что ужин готов, – отчеканил Брайд. – И стемнеет скоро.

– Да? – командор огляделся. – Без доклада я бы и не узнал…

Внезапно стрега позади Брайда ощутимо напряглась. Он почувствовал это, как уже привык чувствовать своего эвоката. Вытянул меч, не оборачиваясь, спросил:

– Что?

– Кто-то рядом. В кустах слева.

– Стоять! – негромко приказал Гвинн, выйдя на берег и подхватывая своё оружие. – Тайлисс, щит – отставить! Готовь боевое. Если бы там стрелки были – ужинать бы нам уже не пришлось.

Кусты, на которые указала стрега начинались в десятке шагов от песчаной проплешины, выбранной командором для своего отдыха. И как будто специально позволив им подготовиться, из кустов, не таясь, вышел среднего роста человек, несмотря на жару, облачённый в ладно сидящий на его гибкой фигуре лёгкий кожаный доспех.

Брайд сразу понял, что это чужак. Ну то есть явно не житель Хорта, да скорее и не Амеронта. Узкое лицо с очень тонкими чертами, слишком смуглая кожа, непривычный разрез глаз. Не слишком длинная – до плеч – тугая коса чёрных волос, скреплённая на темени причудливым гребнем с узором из странных, затейливых знаков. Из видимого оружия – короткий лёгкий меч в богато украшенных ножнах на широком поясе.

– Маг, – сказала стрега спокойно, но Брайда как будто окатило ледяной волной её страха.

Командор шагнул вперёд, перехватывая рукоять меча удобнее. Застыл в полустойке – напряжённый, натянутый, точно струна. Готовый напасть тут же. Но отчего-то не нападал.

– Ты…, – выдохнул Гвинн и процедил сквозь зубы Брайду. – Не приближаться. Стрега – щит на нас вполную.

Чужак стоял там, где вышел. Расслабленно, спокойно с лёгкой улыбкой на тонких, тёмных губах.

– Командор, не ожидал такой встречи, – голос его непривычно тянул окончания, шелестел сухим песком. – Хотел было мимо пройти, но не смог отказать себе в удовольствии поприветствовать старого знакомца. Я смотрю, ты полностью оправился? Вот уж не думал встретить тебя в Хорте, да ещё и командором у Серпов. Какой забавный поворот судьбы. А я ведь давно наблюдаю за твоим отрядом. Правда, не знал, что именно ты им командуешь. Да, след Руна запутан, бегущие по нему часто оказываются не там, где ожидали. Но рано или поздно он выведет туда, куда нужно. Ему. Прямо в его смрадную пасть. Ты ведь уже чуял дыхание Бешеного на своём лице, армох?

Брайд явственно услышал, как скрипнули зубы командора. Так сжимают челюсти в бесконечной ненависти, смешанной с бессилием. Должно быть, Гвинн знает что-то такое, что не позволяет сейчас напасть им троим на одного единственного мага.

Который никаких признаков беспокойства не выказывал. Стоял, словно в зале приёмов, и улыбался с исключительной любезностью. И нёс, по мнению Брайда, полную ахинею.

– Но, пожалуй, я пойду, ибо эта встреча не входила в мои планы, – маг слегка поклонился. – Береги щеночка, что рядом с тобой – он интересный экземпляр. Жаль будет, если закончит так же… как все те. Рад был повидаться, армох.

Чужак повёл рукой, и за его спиной кусты исчезли, скрытые белесым плотным туманом. Туман медленно покачивался, скручивался в спирали, разрастался в стороны и снова стягивался к центру – пульсировал. Жил.

– Портал, – изумлённо прошептала Тайлисс. – Невероятно.

С коротким рыком Гвинн вылетел из-под прикрытия щита, рванулся вслед за уходящим в портал незнакомцем. Всего на миг задержал песок, в котором вязли ноги. Брайд, уже не думая, отдался могуществу Крови и оказался позади за спиной командора. Ввалился вместе с ним в клубящийся туман, где уже вдалеке истаивал силуэт чужака. Как тут же появилась и стрега, он так и не понял.

Гвинн бежал впереди. Бежал? Нет, скорее просто удалялся, то пропадая, то вновь появляясь в тумане, который сейчас словно затягивал командора в витки спирали.

– Да чтоб вас! – отчаянный крик Тайлисс заставил Брайда только ускориться в безнадёжной попытке догнать то, что попросту растворялось в молочно-белой завесе.

Чужая Сила хлестанула бичом. До темноты в глазах, до вмиг подкосившихся коленей. Рванула, потащила через клочья тумана и провалы, наполненные густейшей тьмой. Коверкала и ломала тело, выжигала разум…

А потом всё исчезло.

Глава 11

Высоко вверх взлетали серые стены из полированного до зеркальности камня. Как вообще можно так отполировать камень? И какими должны быть мастера, чтобы создать такую целостность, монолит. Ни швов, ни естественных огрехов кладки, только изредка вставки красноватого металла.

Эхо разносило звук шагов Брайда по бесконечной анфиладе серых комнат. Одинаковых. Пустых. С распахнутыми приглашающе дверями в каждую следующую пустую комнату. Свет лился откуда-то с потолка. Холодный, неживой.

Брайд шёл вперёд. Сейчас он знал только одно – надо идти. Впереди его ждут. И тот, кто ждёт, не особенно терпелив. Надо успеть. Идти ровным быстрым шагом, выстукивая каблуками чёткий и подходящий этой серой строгости ритм. Не нарушать его. Нельзя.

Каблуками? Но откуда сапоги, ведь он помнит, как в песке увязали босые ноги. Брайд остановился. Рука сама потянулась к жёсткому вороту мундира. И его ведь не было. А где оружие? Это сон? Но отчего такой осознанный, и откуда во сне память о том, как ноги увязали в песке? Чужак, командор, стрега… И портал, в который Брайд влетел вслед за Гвинном – где всё это?

– Приор, вам следует поторопиться. Серп-Легат не любит ждать.

Голос прозвучал в голове. Отчётливо, ровно. Чужой, холодный и властный голос.

Что это вообще такое? Брайд озирался по сторонам, но глаз не цеплялся ни за что, кроме всё тех же серых глянцевых стен.

– Уходи оттуда! Немедленно!

А вот это уже знакомый голос, знакомые интонации. Тайлисс? Но куда – уходи?

– Куда?! – выкрикнул Брайд и его крик взорвал идеальную пустоту комнат.

Стены осыпались серой мелкой пылью, красный металл держался дольше. Оплывал, как свечной воск. Под ногами сгустилась, закружилась тьма. Приглашала в себя.

– Уходи, болван!

Брайд, уже не раздумывая, шагнул в темноту.

И причём тут Серп-Легат?…

– Я не целитель, командор. Сделала, что смогла. Он – лэт. Сдюжит.

– Очнётся, сам пришибу его. И тебя заодно. Как тебе в голову пришло вышибить нас из портала?

– Надо было позволить вам прыгнуть прямо в руки тангатских магов? Думаете, дахака открыл портал в уединённое местечко, чтобы вы там с ним сразились один на один? Не ожидала от вас, командор, такого легкомыслия.

– Поучи меня ещё. Смотри, кажется в себя приходит. Брайд!

Брайд потряс головой. Точнее – подумал, что потряс. Лёжа вышло плохо. Над ним склонилась Тайлисс. В неровном сумеречном свете её лицо было землисто-серым, а глаза казались тёмными провалами. Вот уже и стемнело, оказывается.

– Ночь скоро? – спросил он невпопад.

– Утро скоро, – буркнул Гвинн. – Ночь ты прогулял в бреду. Потрепало тебя в портале сильно. Болит где?

Брайд прислушался к голосу тела. Проще было сказать, где не болело. Но вроде ничего непоправимого. Боль, скорее, была уже только напоминанием о той силе, которая протащила его через магические спирали.

– Что случилось?

Стрега молчала, а командор забористо выругался и ворчливо проговорил:

– Вас зачем-то понесло за мной, а твой эвокат решила нас спасти. И выдернула из портала. Видать, не рассчитала чего – да, Тайлисс? – тебя и приложило как следует. Зачем полез?

Брайд закашлялся.

– Простите, командор, но нас учили спасать товарищей, даже если они не в себе. Особенно, если не в себе.

Тайлисс издала сдавленный звук, не иначе – прятала смешок в кулак. Гвинн свирепо покосился на неё, потом на Брайда и неожиданно признался:

– Прав, цептор. Моя вина. Не смог удержаться, когда увидел, как он уходит. Не в себе… так и есть.

Брайд молчал, понимая, что сейчас командор либо скажет сам, ну либо предпочтёт не говорить о том, что явно для него тяжело и болезненно. Давние счёты – ясное дело. И счёт велик, судя по всему.

– Обычный рейд был, – глухо сказал Гвинн. – Там, в приграничье. Некроды напали. Их Пастухи вели, так что у нас шансов не было вовсе. А командовал ими вот этот самый урод. Всю группу я там потерял, больше половины отряда своего. Да и я бы подох там – некроды еду не бросают. И лучше бы подох! Но этот… отозвал их, что ли. Сказал не добивать меня, потому что… я должен умирать долго, вспоминая, как страдали мои люди. Мол, для командира это худшее наказание. В общем, увидел его и сорвался. Я с парнями этими не один год приграничье топтал…

Он отвернулся, сгорбился весь. Брайд приподнялся на ещё трясущихся руках и огляделся. Вокруг был лес. Совершенно обычный лес, который ничем не отличается от других таких же.

– А мы вообще где сейчас, а? – спросил он.

– Кто бы знал, – Гвинн пожал плечами. – Можем быть где угодно. Для того, чтобы хоть как-то понять направление, надо знать куда вообще вёл этот портал. Может, и в саму Тангату.

– Невозможно, – рассеянно бросила Тайлисс. – Слишком далеко, никому не под силу. Скорее всего, у них где-то лагерь поблизости от перевала, ну или что-то вроде того. Так что, мы в Амеронте, всё что я могу сказать. И вероятно, в Хорте. Насколько я могу судить о порталах.

– Уже радует, – язвительно заметил командор. – Узнать бы ещё кто такой этот маг и что тут делает.

– Ниранн Вирот, – пробормотал Брайд.

– С чего ты взял? – Гвинн вскинулся, словно бы сам об этом не думал до сих пор.

– Ну а кто ещё? Он сам сказал, что следит за нашим отрядом давно. Послание тоже в Мараште оставили. Трудно предположить, что эти дахака стаями за нами ходят, нет?

– Во всяком случае не Тени, точно, – кивнула Тайлисс. – А этот маг – Тень дахака. И да, вероятнее всего, что он и есть тот самый Ниранн Вирот. Дахака используют тогда, когда нужно посеять страх, вызвать волнения. Заставить людей с испугу глупости творить. Теперь я думаю, что Марашт вырезали не для того только, чтобы скрыть сведения. А ещё и для устрашения. Затевают тангары что-то крупное.

– Слишком много ты знаешь об этих дахака, стрега, – командор прищурился. – Тебя бы в совет корпуса позвать. Больше толку было бы от разговоров.

Тайлисс хмыкнула и молча отвернулась.

– Что делать будем, командор? – Брайд решил разрушить неловкую паузу.

– Идти-то сможешь? Если сможешь, как рассветёт совсем – пойдём на север. Из леса бы выбраться побыстрее, а то тут всяко не поймешь, где находишься.

Идти Брайд конечно смог. Сначала совсем скверно, но к полудню Кровь своё дело сделала – силы вернулись, боль отступила. А вот лес всё никак кончаться не собирался. Тайлисс напрасно кидала сеть раз за разом, чтобы зацепить хоть малый след, хоть кого-нибудь, но, похоже, их забросило куда-то в самую глушь. Дело ещё осложнялось тем, что одеты они были все, кроме Тайлисс, совсем неподходяще для таких прогулок. Босые, голые по пояс, хорошо хоть оружие на месте.

Командор явно свою вину чувствовал, переживал. Шёл вперёд молча, изредка только поругивался на острые сучья и шишки, впивающиеся в ступни. Но Брайд его понять вполне мог, и уж точно не винил. Мало кто сможет сдержаться, когда уходит враг, который взял всю твою жизнь, твоих друзей, соратников и растоптал в пыль. Есть ли вообще у кого право судить за подобное?

– Дорога, – сказала Тайлисс и остановилась.

Вокруг был всё тот же лес, и даже просвета не видно. Какая ещё дорога?

– Запах, – стрега поморщилась. – Колёсным дёгтем тянет. Не слышите?

Брайд старательно принюхался, но ничего такого не заметил. А командор только пристально посмотрел на Тайлисс и спросил:

– В какой стороне?

Она махнула рукой чуть левее и первой пошла туда. Вскоре лес действительно слегка поредел, впереди можно было различить полоску густого кустарника, который обычно и вырастает вдоль дорог. Осевшая на листьях лёгкая пыль, чахлая, прибитая трава в колеях, указывали на то, что дорога была наезженной, а значит, соединяет она немаленькие поселения.

– На север? – спросил Брайд, когда они стояли и озирались, уже не с досадой и напряжением, как в лесу, а с некоей уверенностью. Вышли всё-таки.

Командор кивнул и направился вперёд. Ну хоть иголки не впиваются в ноги, а пальцы не цепляются за корни. В обуви-то обычно и не замечаешь сколько в лесу торчащих, жёстких корней. Дорога вела через лес, сильно петляя. На таких хорошо устраивать засады, за поворотами почти ничего не видно, а густые заросли вполне могут скрыть отряд нападающих. Если, конечно, идти без эвоката.

Близость поселения почувствовалась загодя. На обочине изредка стали попадаться обрывки старой мешковины, просыпавшееся зерно, осколки глиняной посуды – весь тот хлам, который годами копится близ дорог, которыми часто пользуются люди. А вскоре они услышали и само поселение.

Слишком громко оно звучало. Недобрыми звуками боя. Или же, что вернее, – бойни. Кричали женщины. Высоко, надрывно – так, как бывает, когда страх охватывает всё существо, а бежать некуда. Бежать не позволят. Догонят. Не покидая седла, взмахнут походя клинком и промчатся дальше. Ржали кони, захлёбывались бессильным лаем боерские собаки, срывались на предсмертный визг.

Самоубийство. Полезть сейчас в гущу схватки было бы несомненным самоубийством. Прячась за стенами домов, Брайд смотрел на то, что происходит, разрываясь от желания хоть как-то помочь, и одновременно понимал, что в этом случае в поселении потом просто насчитают на три трупа больше.

Это не были мятежники, не были вольные хунны – это были тангары. Обученные воины и несколько дахака, судя по их волосам, сплетённым в косы, и необычного вида доспехам – лёгким, кожаным, усиленным пластинами неизвестного сине-серебристого металла. Их клинки, тонкие и изящные, разили с точностью невероятной. Скашивали людей, как коса свежую траву.

Но их заметили. Сначала маг, что неподвижно стоял неподалёку – то ли просто наблюдал, то ли плёл заклинания – обернулся как раз в сторону, где прятались Серпы, и Брайд отчётливо увидел улыбку на его губах. Два всадника оказались рядом почти мгновенно.

Взметнулся столб из пламенных искр. Шеер на руке Тайлисс взлетел длинным бичом, хлестнул по ногам лошади. Конь рухнул вместе со всадником, но тангар успел вынуть ноги из стремян. Перекатился, успел увернуться от очередного удара шеера, отразил прямой удар меча подскочившего Гвинна. А вот второй удар, по нижней дуге пропустил. Бедро выплеснуло фонтанчик крови из перерезанной вены. Командор рванулся в сторону мага – всадник сам подохнет. Быстро.

Брайд ушёл в рывок, сорвал с седла второго всадника, глубоко погрузил меч в упавшее тело. Выдернул, развернулся, успел заметить, что Тайлисс пригнулась, уворачиваясь он напавшего сзади пешего тангара с тяжёлым мечом. Увернулась. Бросила щит в сторону командора, свободной рукой указала Брайду, чтобы двигался туда же.

Тангарский маг щит проломил с лёгкостью невозможной. Силовая волна ударила беспощадно, сбив Гвинна с ног, выбила разом дыхание, заставила тело бессильно корчиться в пыли. Защита Крови прикрыла Брайда, но он уже с отчаянием чувствовал – ненадолго. А вот для рывка сил уже не хватило. Маг был слишком опытен, слишком хорошо обучен. Потоки его Силы окружали Брайда плотным кольцом, прорваться через которые не представлялось возможным.

Тангар, не глядя, выбросил руку в сторону, прикрываясь от удара распущенного шеера Тайлисс. Только поморщился, когда единственный тонкий огненный хвост полоснул по лицу, оставив короткий ожоговый след.

И тут Брайд почувствовал, как в него вливается чужая раскалённая мощь силового потока, взывает к Крови, превращает её в кипящую лаву. Стрега скидывала ему Силу напрямую.

Он не успел удивиться как это возможно. Тело само рванулось вперёд, скорость была невероятной. Маг осел под ударом клинка, не успев даже понять, откуда прилетел этот удар. А Брайд уже был рядом с подбегающими тангарами.

Время превратилось в плотное нечто. Пространство сжалось до узкого коридора с размытыми стенами, оставив чёткой только цель впереди. Он тараном вошёл в троих воинов, меч описал широкую дугу, одним ударом зацепил двоих – один успел отскочить, запнулся, упал. Брайд нанёс ещё удар, добивая того, кому досталась рана вскользь. Прыгнул в сторону упавшего и приземлился коленом на шею тангара. Скорость сыграла свою роль – позвонки хрустнули как ореховая скорлупа под сапогом.

Краем глаза заметил, что Тайлисс опускается на колени, потом медленно, неловко валится на бок – всё выбрала. Успел разглядеть отдышавшегося командора, который яростно отбивался от двоих теснивших его тангаров. Успел, как раз перед тем как Кровь затихла, исчерпала себя, а появившийся верховой дахака вскинул руки, посылая очередную силовую волну.

Она разбросала всех – и Серпов и тангаров. Расшвыряла в стороны, как мальчишек, которых растащил из драки суровый дядька. Воздух наполнился звоном, а зрение затуманилось розоватой дымкой – видно, полопались сосуды в глазах. И только удивительно ясно Брайд видел массивный медальон на груди дахака – голову скалящейся собаки из чернёного серебра.

Дахака спешился, неторопливо подошёл к Брайду. Посмотрел как-то снисходительно, губы шевельнулись, но слов Брайд не расслышал – в ушах по-прежнему плыл звон. Тангар поморщился, наклонился и резким движением вдавил палец в шею Брайда, сразу под левым ухом. Острая боль тряхнула тело, но в голове тут же чуть прояснилось. Он рванулся перехватить руку дахака, дёрнуть его на себя…

Удар сапога в живот попытку пресёк. А Кровь уснула. То ли исчерпанная боем, то ли под магией дахака. Тангар ещё раз пнул, на этот раз по подтянутому к животу бедру, и скучным голосом сказал:

– Не дёргайся, армох. Успеешь… подёргаться.

Тангары скрутили его ловко и быстро. Хитрые петли грубой верёвки обездвижили тело намертво – не пошевелиться. Оттащили в пустой скотник, швырнули в стойло на покрытый подпрелой соломой пол. А вскоре притащили и Гвинна. Бросили рядом. Командор был без сознания. Затылок залит густеющей кровью. На груди вторая рана – длинная, резаная, по виду не слишком глубокая. Брайд не хотел думать о том, жива ли Тайлисс. Отчего-то любая из мыслей пугала его одинаково. Но, судя по тому, что Брайд успел узнать про дахака, смерть была бы для неё предпочтительнее. Да, в общем-то, для них всех.

То, что они были по-прежнему в Хорте, сомневаться, наверное, не стоило. А вот то, что в землях Амеронта так вольно бесчинствовали тангары – вопрос весьма острый. Даже в приграничье редко когда рейды врага были столь наглыми. Марашт, теперь вот это поселение. Оба вырезаны подчистую. И хорошо, если только они. Тангата начала наступление? Войну? Или же это спланированная серия устрашающих показательных операций, как говорила Тайлисс. Зачем? Как бы ни были ненавистны тангары, в отличном стратегическом планировании отказывать им не стоит. Недооценивать врага – ошибка непростительная. Да, в Амеронте принято обывательски думать, что Тангата – государство, в котором изнеженные роскошью и гнусными забавами маги только и могут, что разводить чудовищ-некродов, да пощипывать приграничье мелкими укусами. А в открытом бою доблестные армии Амеронта сотрут их в порошок запросто. Но не стоит забывать о том, что подрывная деятельность на территории неприятеля зачастую более эффективна, чем честные сражения. В Амеронте восстания участились, а это значит, что планы тангаров вполне разумны. Ослабить регулярную армию долгой борьбой с бунтовщиками, измотать перемещениями от севера до южных границ. Посеять страх среди жителей. А где страх, там новые бунты. Когда люди видят, что поселения безнаказанно вырезают, не щадя никого, попробуй избежать волнений. И дахака этих выпустили не просто так. Для большего ужаса.

Рядом захрипел Гвинн, то ли приходя в себя, то ли в бреду. Брайд невольно дёрнулся, но путы были надёжны. Попали крепко. И вся надежда на то, что прикончат побыстрее. Думать иначе было бы слишком самонадеянно.