Читать онлайн Китовая эра бесплатно

Предисловие

Глава 1. Утро, в которое Уон узнал о походе

Уон никогда не отличался любовью вставать рано, а потому и сегодня, выплыв из кровати ближе к полудню, он надеялся встретить брата если не в хорошем настроении, то хотя бы в каком-то, потому что брат, в отличие от Уона, соней не был. Вместо этого он встретил на кухне только родителей. Без брата.

– Уол с самого утра на плавниках. Дали согласие на проведение экспедиции, он собирается.

Заспанный и ещё не до конца проснувшийся Уон не сразу вник в смысл слов мамы. На выходных они собирались всей семьёй отправиться к коралловым рифам, чтобы посмотреть на миграцию морских черепах, и поэтому Уон не понял, почему мама назвала их маленький поход экспедицией.

– Эх ты, соня! – добродушно воскликнул папа и потрепал Уона по голове. – Экспедиция, о которой говорил Уол, помнишь? Её одобрили вчера вечером. Прости, но поездку к коралловым рифам придётся отложить.

Уон протёр глаза и зевнул. Он всё ещё не совсем понял, что за экспедиция, зато с удивительной ясностью осознал, что миграцию морских черепах он не увидит. В противном случае, ему придётся смотреть её одному. Без брата.

Уон, по своей старой доброй привычке, уплыл обратно к себе в комнату. Зачем нужно было каждый день, встав с кровати, сначала выползать на кухню, чтобы пожелать всем доброго утра, а потом возвращаться к себе, и почему нельзя было выйти из комнаты один раз, без этих его двойных возвращений, Уон и сам не знал. Просто он чувствовал, что так было нужно, и всё, а зачем – это уже отдельный вопрос.

Уон выглянул в окно, посмотрел на мигающие огоньки города, проводил взглядом большой пузатый трамвай, заправил кровать, снова выглянул в окно и проводил взглядом ещё один трамвай. Зевнул. И только тогда до него дошло.

Одобрили экспедицию на сушу.

И брат собирается в неё.

Эта новость так его взволновала, что он, навернув пару эмоциональных кругов по комнате, чуть было не разбил хвостом рогатую ракушку с кораллом.

– Но почему он ничего не сказал мне? – расстроенно спросил сам себя Уон, снова посмотрев в окно и проводив взглядом ещё один пузатый трамвай. Трамвай в общем и целом напоминал своих пассажиров: таких же больших и пузатых. – Он же знает, как я мечтал об этой экспедиции.

– Думаю, именно поэтому и не сказал, – ласково заметила мама в дверном проёме. – Ты бы тогда всю ночь не уснул.

«Ну да, не уснул, – подумал Уон, провожая взглядом ещё один пузатый трамвай, в котором, вполне вероятно, ехал его брат. – Можно подумать, я спал».

– Ты не знаешь, когда вернётся Уол?

– Он ничего не говорил мне, но, я думаю, к обеду появится.

– Хотелось бы, – вздохнул Уон и грустно проводил взглядом ещё один пузатый трамвай.

К обеду Уол тоже не пришёл. Уон прождал его весь день, от волнения и странной слабости в ластах не имея сил заниматься никакими делами, даже придумал убедительную речь, которую он скажет Уолу, когда тот вернётся, но каждый раз, повторяя её про себя, сбивался и в итоге придумывал новую. Когда же наконец в двери послышался знакомый скрежет ключа, Уон в волнении взмахнул хвостом и всё-таки задел рогатую ракушку с кораллом, которая от сильного удара в стену разбилась вдребезги.

– Ты, я вижу, времени зря не теряешь, – насмешливо сказал Уол, заглянув на шум в комнату брата. Уон пропустил колкость мимо ушей и сразу накинулся на Уола.

– Почему ты не рассказал мне про экспедицию? – обиженно спросил Уон и сложил плавники на груди: ему было действительно обидно, что он, вообще-то, брат, а узнал о ней не от Уола и наверняка в числе последних. По крайней мере, он так думал.

– Ну, во-первых, это был сюрприз, – добродушно протянул Уол, собирая осколки. – А во-вторых, как одобрили, так и озлобили: никогда не знаешь, чего ждать от этих старейшин.

– Так всё-таки, Уол?

Уол поджал губы и немного неловко отвёл глаза.

– Да. Твёрдое и железобетонное. Подтвердили сегодня.

– И когда?

– У нас уже всё готово, ждали только одобрения. Думаю, недельки через две отправимся.

Всё дело заключалось в том, что никто не верил в эту экспедицию: все относились к походу на сушу если не как к чему-то невозможному, то как к тому, на что никто и никогда не даст согласие. Как оказалось, дали. Вчера вечером.

Братья помолчали.

– Экспедиция на сушу – это так долго… – задумчиво сказал Уон.

– И опасно, – добавил Уол.

– Так интересно… – мечтательно протянул Уон.

– И опасно, – снова хмуро добавил Уол. Он знал, к чему клонит брат.

– Новый мир… Неизведанный, никем не тронутый…

– И опасный, – сказал, как припечатал, Уол. Уон, казалось, его не слышал.

– Тот, который я мечтал увидеть своими глазами…

– Уон, – строго сказал Уол, складывая плавники на груди крестом. – Я понимаю твоё желание. Да, это действительно интересно, не спорю. Но и опасно. Мы ступаем на абсолютно неизвестную нам территорию и не знаем, с чем там столкнёмся.

– Не такая уж она и неизвестная, – пробубнил Уон, обиженно отворачиваясь от брата. – Я пересмотрел все документальные фильмы про сушу и перечитал все научные книги. Я даже смотрел записи видеонаблюдения с внешних камер.

– Поэтому ты не спал всю ночь? Дочитывал очередную историю про приключения на суше? – усмехнулся Уол, читая название лежащей на столе книги. – Мир – это не фильмы, не книги и даже не записи видеонаблюдения, Уон. И жизнь там, поверь, гораздо ощутимее.

– Охотно верю, – фыркнул Уон, отвернувшись от брата к окну. За ним где-то внизу прополз ещё один пузатый трамвай. – Не маленький.

– Ну не обижайся, Уон, – Уол подплыл к брату и посмотрел сначала на него, потом в окно, потом снова на него. – Я всё понимаю. Правда, понимаю. Но рассуди здраво, осознай, какой это риск! Я всем сердцем верю, что в походе ты не будешь ныть и проситься домой, едва мы отплывём от города, но жизнь кита, какой бы долгой она ни была, одна.

– Вот именно, Уол, – Уон оторвался от вида за окном и с удивительной серьёзностью посмотрел брату в глаза. – Жизнь одна, и упустить шанс побывать на суше я не могу. Я себе этого просто не прощу.

Посчитав, что разговор окончен, Уон выплыл из комнаты и оставил Уола наедине со своей растерянностью. Наверное, в тот момент Уол впервые действительно увидел, что его маленький младший брат уже совсем не маленький.

– Что за шум, а драки нет? – добродушно пробасил папа с порога. Он видел, с какой угрюмой миной мимо него только что проплыл Уон.

– Уон хочет вместе с нами в экспедицию, – охотно пояснил Уол.

– А ты его отговариваешь? – догадался папа.

– А я его отговариваю.

Папа подплыл к Уолу.

– Вы уже у меня взрослые, – сказал он, встав у окна рядом с Уолом. – Вы оба. Решать, конечно, вам. Даже я бы сказал, тебе. Но подумай хорошенько: почему ты не хочешь, чтобы Уон шёл с тобой?

– Потому что я волнуюсь за него.

– Разумеется! И тем не менее, Уон подготовлен ничуть не хуже тебя, ведь ты сам его тренировал.

– Да, – мрачно заметил Уол. – Я сам его тренировал…

– Твоё волнение понятно. Это хорошо, что ты заботишься о брате. Но вспомни: мы же с мамой отпускаем тебя в походы. Во все твои экспедиции. Хотя волнуемся не меньше.

– Ты говоришь, как древний философ.

Помолчали. Папа повернулся к двери.

– Не будь категоричным, Уол. Когда тебе было столько же, сколько сейчас Уону, ты тоже ходил в походы.

– Уон буквально грезит экспедицией на сушу, – бросил Уол вдогонку папе. – Надеюсь, ты говоришь это не из-за того, чтобы помочь ему осуществить мечту?

Папа остановился и вздохнул.

– Тут дело даже не в мечте, – сказал он через плечо. – Тут дело в тебе: твой брат такой же взрослый, как и ты.

«Он младше меня на шесть лет», – хотел было привычно возразить Уол, но осёкся. И ничего не сказал.

Уол нашёл Уона в своей комнате, то есть не просто в своей, а в своей собственной – в комнате Уола. Уон угрюмо складывал на его кровати вещи и пыхтел, как вулкан. Когда Уол заплыл в комнату, Уон только бросил на него короткий угрюмый взгляд и запыхтел ещё сильнее; Уол, в свою очередь, бросил взгляд на сложенные на его кровати вещи.

– Зачем тебе в экспедиции компас? – спросил Уол, опускаясь на стул. Уон удивлённо обернулся.

– Чтобы знать, где север.

– А зачем тебе карта?

– Чтобы не заблудиться.

– А если карта и компас потеряются? – прищурился Уол.

– Буду плыть по течению до большой воды. Там найдусь.

– А если не будет воды?

«Как это – не будет?» – чуть не вырвалось у Уона, но он сдержался.

– Буду ползти, пока не найду воду. Даже если для этого придётся обогнуть весь водный шар.

Уол немного грустно вздохнул и на мгновение опустил глаза, но уже через секунду снова поднял их на брата.

– Ты готов вставать каждый день не позже шести утра?

– Да.

– Не провожать взглядом трамваи за окном?

– Да.

– Питаться, как наши предки, одним планктоном?

«Без морских ежей с рагу из водорослей?!» – промелькнула у Уона паническая мысль и сразу исчезла.

– Да.

– Плыть сквозь лёд и кипяток?

– Да.

– Разочароваться в своей мечте?

Уголки губ Уона, которые до этого расплылись в широкую улыбку, медленно опустились.

– Зачем ты это спросил?

Уол вздохнул и поднялся со стула.

– Мечта – это прекрасно, Уон. Но ты должен быть готов к тому, что всё окажется не так, как ты представлял.

– Понимаю, – тоже вздохнул Уон и ткнулся широким лбом в плечо брата.

– Ну, так что?

Бурк.

– Не слышу, – хитро переспросил Уол.

– Да…

– А что так неуверенно? Что, уже не хочешь в поход?

– Да!

Уол улыбнулся и крепче обнял брата.

– Это не обязательно, Уон.

– М? Ты о чём?

– Не обязательно разочаровываться в мечте. Просто будь к этому готов.

– Хорошо.

– Но всё равно виноват буду я, да? – со смехом спросил Уол.

– Ну разумеется.

– Тогда, будь так добр, перетащи все свои вещи с моей кровати на свою. Я сегодня весь день на плавниках, и убирать за тобой мне как-то неохота.

Уон переносил вещи весьма и весьма неспешно, как в замедленной съёмке, так что прошло ещё немало времени перед тем, как Уол смог наконец лечь на кровать, подвинув хвостом оставшуюся половину куда-то в сторону (может быть, даже на пол), и блаженно растянуться во всю длину.

– Да, чуть не забыл спросить, – крикнул Уол куда-то в коридор, куда уплыл брат. – Ты готов к тому, что, когда мы вернёмся из экспедиции, у тебя появится брат или сестричка?

Уон вернулся в комнату на удивление быстро.

– Что, прости?..

Уол фыркнул куда-то в стену.

– Очень смешно, – мрачно сказал Уон и снова уплыл.

– А что? С тобой так и было!

Уон в своей комнате подозрительно нахмурился и прищурился, но промолчал. «Тоже мне математик. В шесть лет он в походы ходил, ага, конечно. Под стол разве что, и то с трудом», – только и подумал он.

– Почему ты вдруг решил взять меня с собой? – спросил Уон, возвращаясь в комнату брата. Тот пожал плечами и потянулся.

– Да я вспомнил, что Иен тоже берёт свою сестру… Подумал, чем мы хуже.

– И правильно – ничем.

– Ну и ещё, ведь это наша общая мечта, мечта на двоих… Было бы нечестно не разделить её с тобой.

– Конечно.

Уол тихо хохотнул.

– А ты и рад.

– Ну разумеется – сам же сказал, что это наша общая мечта.

– Мда… – Уол заложил плавники под голову и скосил глаза в сторону, где во всю стену висела большая карта. На голубом фоне был нарисован относительно большой неровный круг песочного цвета, а рядом с ним – много-много точек, обозначающих города. – Как думаешь, как оно там – на суше?

– Думаю, красиво. По-своему, непривычно, но красиво.

– А ещё жарко. Жарче, чем в воде.

– Угловато, пожалуй.

– И тяжело.

– Да, тяжело, это точно.

– Ярко.

– Разноцветно.

Уол хмыкнул.

– С коралловыми рифами не сравнится.

– Ты, кстати, сорвал нам поездку, ты же знаешь?

– Да, с миграцией морских черепах придётся подождать… Медленно, кстати.

– М?

– На суше медленно.

– А, да. И неизвестно.

– Неизвестно… – задумчиво повторил Уол и легонько подбросил широким хвостом рогатую ракушку: та плавно поднялась вверх и так же плавно опустилась.

– Не надо, я и так разбил сегодня одну, – чуть нахмурился Уон. Он сел прямо на стол брата и ссутулился. – Так странно…

– Что странно?

– Мы были в космосе, но не были на суше, – Уон принялся отковыривать с поверхности стола своим длинным синим пальцем ракушки, оставшиеся после мидий. – Побережье не считается. Почему так?

– Наверное, потому что космос – это огромный чёрный океан, – чуть подумав, сказал Уол. – Там движется легко и свободно, а на суше… На суше сухо, кстати.

– Да. И совсем нет воды.

– Ну да. Поэтому она и суша. Хотя вода там всё-таки есть – не так много, как в океане, конечно, но узенькие дорожки имеются.

– Интересно, а это правда, что вода на земле какая-то не такая, как в океане? – спросил Уон и задумчиво пустил несколько пузырей. Те поднялись вверх тонкой дорожкой, столпились под потолком и вскоре лопнули.

– Ага, – кивнул Уол с кровати. – Пресная. Она тоже тяжёлая, как и суша. В ней плавается с трудом, как будто тебя что-то вниз тянет.

– Сильно?

Уол пожал плечами.

– Да не то чтобы, – он повернулся на правый бок лицом к брату. – Просто немного необычно в первый раз, но потом быстро привыкаешь. Не сказать, что ты прям тонешь и не можешь выплыть, но разница ощутима.

Уол знал, о чём говорил: он уже два раза ходил в поход к реке у северного берега. Река была широкая, но короткая и вскоре терялась где-то в горах, где у неё были истоки. Далеко киты не продвинулись, да и цели таковой не было – скорее изучали воду. Уон бы тоже пошёл с братом, если бы не купался накануне в грозу и не заболел.

– Мда… – грустно протянул Уон, вспоминая свой несостоявшийся поход. Ему потом ещё где-то неделю нельзя было есть мороженое.

– Не расстраивайся, будет у тебя ещё возможность поплавать в пресной воде, – кивнул ему с кровати Уол и перевернулся обратно на спину. Уон кивнул.

Помолчали.

– Как думаешь, сколько продлится наш поход? – спросил Уон.

Уол задумчиво погладил подбородок с синеватыми усами и слегка пожал плечами.

– Даже не знаю, если честно.

– Ну хотя бы примерно.

– Хотя бы примерно… – медленно повторил Уол, чуть прищурившись. – Ну где-то недели две с половиной. Может, три. По крайней мере, на такой срок всё рассчитано, но, поверь моему слову и опыту, обычно эти цифры не совпадают.

– Три, значит, – кивнул сам себе Уон и задумался.

– Но скорее всего больше, – твёрже повторил Уол.

– Не так уж это и долго – чуть меньше месяца.

– Да, но, возможно, пройдёт и месяц, и даже не один. Не три недели.

– Ну три так три, – в итоге заключил брат и посмотрел в окно: там быстро проплыл мимо большой пузатый трамвай. Уол только вздохнул.

– Поздновато уже. Тебе не пора спать? – переключился на другую тему Уол. Уон с удивлением глянул на большие часы.

– Какое «поздновато»? Рано ещё!

– Да? – хитро переспросил Уол. – А если я скажу, что разбужу тебя завтра в шесть?

– Шесть чего?

– Утра, конечно же!

– Ладно, понял. Плыву спать.

– Да-да, именно спать.

– М? – не понял Уон, обернувшись уже у двери. Уол усмехнулся себе в усы.

– Спать, а не дочитывать очередную интересную книгу про путешествия на суше.

– Ну разумеется.

– Я зайду, проверю. И ты бы завязывал с ними, по-хорошему.

Уон, уже успевший выйти за порог, заглянул обратно в комнату.

– Это почему?

Уол поджал губы.

– Ничего не имею против литературы: то, что там пишут, конечно, замечательно, классно, интересно, но не всегда правдиво. А раз ты собираешься в настоящий поход, нужно плыть в него с трезвой головой.

Уон вздохнул и вернулся в комнату.

– Это из серии «будь готов разочароваться в своей мечте»? – спросил он, присаживаясь на краешек кровати рядом с братом. Тот подвинулся.

– Ну да. А то знаешь, глупо получится… Будешь ждать встречи с какими-нибудь земными китами, а в итоге не встретишь никого, кроме чаек и альбатросов.

– Ну, земные киты – это уже перебор, – хохотнул Уон.

– Да? А я ждал когда-то… – уголки губ Уола грустно опустились в каком-то странном, исключительно китовом спокойствии и смирении. Уон тоже перестал улыбаться и посмотрел на брата.

– Прости, я не знал.

– Да нет, ничего, – отмахнулся Уол. – Сам знаю, как это глупо.

– Отчего же? – Уон лёг рядом и стал вместе с ним рассматривать карту на стене. – Мы же не были на суше – там, в самом её сердце. Откуда ты знаешь, вдруг там правда земные киты? А мы просто их не видели.

– Кто знает, кто знает… – просто согласился Уол и медленно выдохнул полной грудью: вереница толстых воздушных шариков поднялась к потолку и вскоре растворилась. За окном пробежал большой пузатый трамвай.

Глава 2. Братья рассуждают о мечте

– Уон! Уон, вставай!

– Хммм…

Уон сонно нахмурился и перевернулся на другой бок. Кто-то слегка потряс его за плечо.

– Уо-он! И как ты собрался идти в поход, соня?

Бурк.

Кто-то попытался перевернуть его на спину, на что Уон накрылся одеялом с головой. Некоторое время было тихо, и Уон даже успел провалиться обратно в толщу сна, как вдруг его снова потрясли за плечо, причём на этот раз значительно прибавили силы. Уон не остался в долгу и, выпутавшись из-под одеяла, лихо двинул кому-то локтем в грудь. Последовал сдавленный вздох и тихое шипение.

– Вот же ж!.. Неплохо, братец. В походе точно сможешь постоять за себя.

«В каком… походе?..» – медленно, словно рыба-луна, проплыла мысль в голове Уона. Сон, который начал ему сниться, уже отступил, и теперь он скорее лежал с закрытыми глазами. Но вставать упорно не хотелось.

– Пора бы восстанавливать режим – ты, небось, уже и забыл такое слово. Давай-давай, потом пораньше ляжешь.

Уон всё-таки перевернулся на спину и сонно посмотрел на того, кто его будил. Перед глазами появилось слегка размытое лицо Уола.

– Мне приснилось, или я тебя ударил? – вяло спросил Уон, протирая глаза. Уол хмыкнул себе в усы.

– Да, заехал мне локтем в грудь со всей силы. Братишка.

– Ну извини, – без особого энтузиазма промямлил Уон и снова закрыл глаза. Заснуть ему не удалось.

– Нет-нет-нет, не спать, не спать! – голос брата звучал над ухом непозволительно близко. Хотелось уменьшить громкость – желательно, на ноль. – Давай, Уон, возьми себя в руки! А то не пойдёшь в поход!

«Поход».

– Что?! Нет, я уже иду, – Уон резко сел в кровати. От такого неожиданного подъёма в глазах всё потемнело и поплыло, отчего он невольно съехал на плечо брата. – Который час?..

– Ну… Утро, – уклончиво ответил Уол, пытаясь скрыть хитрую усмешку. Уон подозрительно нахмурился и посмотрел на часы.

– Сколько?!!

– Тссс! Родители спят!

– Уол, ты нормальный?! – пропустил мимо ушей просьбу брата быть тише Уон. – Четыре утра!

– Ты в походе то же самое будешь мне говорить?

– В походе я буду вставать по мере необходимости, хоть в четыре утра, хоть в пять, а сейчас дай поспать.

Уон уже было отвернулся от брата к стене, чтобы продолжить свой законный сон, но не тут-то было.

– Пойдём грозу смотреть. Потом спи, сколько влезет.

Уон задумался. Знал ведь, чем подкупить. Паршивец.

– А что там? – спросил он, перевернувшись на другой бок лицом к Уолу. Тот спокойно улыбался, без всякой хитринки во взгляде. – Правда гроза? Настоящая?

– Да.

– А ты откуда знаешь?

– Так по новостям ещё вчера утром сказали, что сегодня будет шторм. Ты где был? Ах, да…

– …Спал.

– Соня.

– Ну да, соня, и что? – насупился Уон, с головой заворачиваясь в одеяло, как в плащ. Теперь из одеяла торчала только его синяя голова.

– Да уж гроза вся закончится, пока я тебя будить буду, – хмыкнул Уол. – Представляешь, мимо будут идти земные киты, а ты их не увидишь, потому что я до тебя добудиться не смог?

– Нет, – хмуро буркнул Уон и всё-таки сел. Спать хотелось очень, но ещё очень хотелось посмотреть грозу. Уол поднялся с кровати и выплыл из комнаты.

– Ну ты идёшь, нет?

Уол не обманул, и наверху действительно была гроза. Шторм, если быть точным. Братья вынырнули из глубин океана и, прикрыв глаза, глубоко вдохнули солоноватый морской воздух.

– Хорошо… – прошептал Уон и посмотрел в тёмно-серое небо: там быстро-быстро плыли большие тяжёлые облака и иногда сверкали молнии.

– Хорошо… – согласился Уол. Они оба любили грозу. В детстве родители часто ругали их за то, что они тайком уплывали на поверхность во время шторма – мол, опасно. Потом они выросли, и родители их больше не ругали. Только тихо беспокоились.

– Погоди-ка, – вдруг нахмурился Уон. – В прошлый раз я заболел после грозы и поэтому не пошёл в поход к пресным водам. Ты, случайно, не за этим меня сюда привёл?

Уол сначала непонимающе нахмурился, а потом тихо засмеялся.

– И в мыслях не было, если честно.

– Честно-честно?

Уол снисходительно выгнул бровь.

– Я тебя хоть когда-нибудь обманывал?

«Ну, вообще-то да», – синхронно подумали оба, но предпочли тактично промолчать.

Уон снова посмотрел на тёмное небо.

– Как думаешь, а есть воздушные киты?

– А вон те, – показал головой Уол на большие облака, бегущие по небу, – чем не киты?

– Ну… – скривился Уон. – Киты, конечно, но я имел в виду настоящих.

– Кто их знает, – пожал плечами Уол. – Может, живут где-нибудь в горах, куда мы ещё не добрались, и тоже думают, а есть ли водные киты.

– Наверное, – легко согласился Уон. – Поплыли к берегу?

Если Вы думали, что Уон и Уол живут в открытом океане вдали от суши, то абсолютно правы. Под берегом Уон имел в виду гряду мелких островов, на которых не жили даже чайки и на которых едва ли поместилось больше десяти китов.

Плыть сквозь высокие сильные волны было тяжело и весело одновременно. Уол то и дело фыркал, когда вспененная вода попадала ему в рот, отчего Уон заливался смехом, и тогда Уол фыркал громче, чем ещё сильнее веселил Уона. Так они доплыли до гряды.

Это место так и называлось – Сизая Гряда. Сизой она называлась потому, что в любую погоду и в любое время суток была какого-то серо-буро-малинового цвета, а грядой она называлась потому, что несколько абсолютно необитаемых крохотных островков, которые и островками-то сложно было назвать, выстроились тут в одну линию.

– Знаешь, я слышал легенду, что это на самом деле кит, – сказал Уон, улёгшись на мелководье рядом с братом: они лежали на половину в воде и пускали ртом большие пузыри.

– Правда? Не знал.

– Ага, – хлюпнул Уон куда-то в воду. – Когда-то давно жил на свете кит, который был великим путешественником. Он обплыл все моря и океаны. И тогда ему стало мало воды: он захотел выйти на сушу. Но это не понравилось большому небесному киту, и он сделал так, чтобы великий путешественник устал. Он был уже совсем близко к суше, как вдруг его сморил сон, и он лёг отдохнуть… Но так и не проснулся. Время шло, волны занесли его песком, и он превратился в Сизую Гряду.

– А почему большой небесный кит не захотел пускать путешественника на сушу?

Уон пожал плечами.

– Не знаю. Может, не хотел, чтобы два его творения встречали друг друга.

– Почему?

Уон недовольно фыркнул.

– Почему, почему… Я, что ль, сказку эту придумал?

Уол добродушно хохотнул себе в усы.

– Нет, ну а правда? – спросил он, перевернувшись на бок. – Почему бы небесному киту усыплять путешественника? Это же его творение! Тем более такое выдающееся. Мне кажется, ему стоило бы гордиться им…

– Может, небесный кит не любил путешествия и всё, что с ними связано.

– А может, он не хотел, чтобы один вид вытеснил другой? Это больше похоже на правду.

– Ты говоришь как учёный, – хмыкнул Уон.

– Ну а я кто? Не учёный? – удивился Уол.

– Ты учёный, а это сказка. Вот и всё.

– В каждой сказке есть доля правды… – задумчиво протянул Уол и посмотрел вдаль: над серым горизонтом, где уже прошла гроза, занимался блёклый сизый рассвет.

– Как думаешь, мы встретим их? – тихо спросил Уон, тоже поглядывая на небо между островками. Гроза сбавила свои обороты, и теперь из облаков на братьев мелкими слёзками падали пресные капельки, да кое-где ещё порыкивал гром. Только море не унималось.

– Их – это кого? – не понял Уол.

– Ну… их.

– Ты про разумных обезьян?

Уон коротко кивнул.

Все киты, даже не учёные, знали про цивилизацию разумных обезьян. Подтверждения её существования находили учёные со всех уголков океана, а вот вымирания – нет.

– Не знаю, Уон, честно, – со вздохом сказал Уол. – Вероятность очень мала, так что не надейся напрасно.

– Опять ты за своё, – фыркнул Уон. – Не читай, не мечтай, не надейся, не фантазируй…

Уол усмехнулся куда-то в воду.

– Я просто реалист и учу тебя тому же, раз ты идёшь по моим следам.

– Паршивый какой-то из тебя реалист выходит, если честно, – обиделся Уон. – Учитель тем более.

– Прости, – легко улыбнулся Уол. – Я по привычке.

– По привычке становишься паршивым учителем-реалистом?

– Можно и так сказать.

Помолчали. Оба с удовольствием подставили лица прохладному осеннему дождю и теперь слушали отдалённые помягчевшие раскаты грома в небе, казавшемся им тогда таким низким. А ещё оба думали о цивилизации разумных обезьян, и что-то таинственное окутывало их сердца, как окутывает туман едва заметное с воды и такое далёкое побережье.

– Вообще-то мечтать полезно, – сказал вдруг Уол. – В конце концов, именно поэтому мы и идём в поход.

– Всё ещё не могу поверить, что ты так быстро сдался.

Уол грустно улыбнулся.

– Да я и не особо боролся, если честно. Конечно, я хочу видеть тебя рядом – удивительно, как ты этого не понимаешь. В каждом походе, поверь. Просто… Наверное, я слишком боюсь, что как-то не оправдаю твоих ожиданий.

– Ты о мечте?

– Ну разумеется – о чём же ещё? – вздохнул Уол. – Мечта – это хорошо. Мечта – это прекрасно. Но мечты не всегда сбываются.

– Опять…

– Да-да, прости. Я постараюсь больше не говорить об этом, просто… Знаешь, так хочется, чтобы мечта сбылась. Правда, всем сердцем хочется! Я ведь тоже мечтаю их увидеть!

– Их – это кого?

– Разумных обезьян. Хотя бы увидеть… Это же так… Так… Не знаю, как, мне не хватает слов.

– Да, было бы здорово, – тоже вздохнул Уон. – Подумать только, другая цивилизация…

– …Которая существовала рядом с нами…

– …И, возможно, существует до сих пор.

Оба синхронно вздохнули. Что-то большое и необъятное вдруг встрепенулось в их душах от этих слов.

– Просто, понимаешь… – снова заговорил Уол. Уон устало цыкнул и закатил глаза.

– Уол, давай ты сейчас выскажешь свои мысли по этому поводу в последний раз, и в походе я их больше не услышу.

– Хорошо, – легко согласился Уол. – Понимаешь, когда ты всё время готовишься к худшему и это худшее всё-таки случается, принимать его не так больно, как если бы ты… Если бы…

– Надеялся на лучшее? – подсказал Уон.

– Именно.

Уон хмуро кивнул.

– Всё. И больше об этом ни слова, договорились?

Уол слабо улыбнулся.

– Договорились.

Они ещё немного повалялись в воде, ловя собой высокие вспененные волны и пуская ртом пузыри. Походило на маленькие вулканчики, которых на морском дне было в изобилии.

– Папа наверняка уже проснулся и увидел, что нас нет, – как бы между прочим заметил Уон.

– Вполне возможно.

– И что мы скажем? Что опять пошли смотреть грозу?

– Нет… – чуть прикрыв глаза, протянул Уол и подставил лицо прохладному порывистому ветру. – Мы пошли не смотреть грозу… Мы пошли её чувствовать.

– Да папа и так это понял, наверное, – хмыкнул Уон. – Если он тоже вчера смотрел новости, конечно.

– Смотрел, – кивнул Уол. – Мы вместе смотрели.

– Что там, кстати?

– М?

– По прогнозу погоды.

– На когда?

– На через две недели. В поход в какую погоду идти будем?

Уол потянулся, вспоминая прогноз, и коротко зевнул.

– Здесь будут дожди и довольно прохладно, а там, куда мы пойдём, немного теплее.

– На суше всегда теплее, чем в воде?

– Ну да. Практически.

– И насколько?

Уол недовольно фыркнул.

– Узнаешь скоро сам. Я что? Я знаю, что ли?

– Ну вещи-то мне какие брать?

– В поход, Уон, тем более, такой серьёзный, надо брать разные вещи, желательно на круглый год, а не плыть в одном комбинезоне с капюшоном, как ты.

– Чем тебе не нравится мой комбинезон? – ощетинился Уон. – Он удобный. И у него есть огромные карманы. Да ты сам в таком же!

– Ну да, но… Кто знает, сколько в итоге может продлиться экспедиция.

– Ты говорил мне про три недели.

– А ты, видимо, меня не слушал, – сердито отвернулся Уол. – Всякое может случиться. Я вот ни на секунду не поверил в эти «три недели», ещё когда их только объявили, – Уол задумчиво запустил пальцы в песок и просеял его. – Три недели… Что такое три недели для похода на сушу? Да ничего! Миг, пустяк! Что можно узнать за три недели? Смысл тогда вообще идти на сушу, если тебе отведено всего лишь три недели на то, чтобы… Чтобы что? За три недели можно только приплыть к суше, выйти на побережье, посмотреть на неё, покормить чаек и уплыть. Всё, больше ничего. Можно ещё умудриться попасть в неприятности, но это надо обладать прямо-таки огромным везением.

Уол рассердился не на шутку. Уон замялся.

– Ну… Сам же говорил, что территория неизвестная…

– Так она и останется неизвестной, если организовывать походы по три недели! – запыхтел в воду Уол. – Как минимум три месяца – слышишь, месяца, а не недели! – вот какой срок должен быть у настоящего, хорошего, достойного похода, если хочешь знать моё мнение. А не эти жалкие три недели…

– Как хорошо, что ты не веришь, что мы ими обойдёмся, – снисходительно хмыкнул Уон, закапывая хвост в песок. Мимо него прополз большой коричневатый краб с четырьмя клешнями.

– Да, пожалуй и так, – согласился Уол. – Это обнадёживает.

– Но нельзя же с места в карьер, – продолжил Уон. – Сейчас сходим на три недели, потом на два месяца, а потом, глядишь, и на год экспедиции появятся!

– Это-то да, – опять согласился Уол. – Знаешь, чего я жду? Появления постоянной биостанции на суше.

– Так у нас же есть уже.

– Нет, та на побережье, в море на мелководье, по сути, а я говорю про сушу. Прям на суше, понимаешь? В самом её сердце.

– Ну, это сложно, наверное, – сказал Уон.

– Конечно, сложно! – весело воскликнул Уол, как будто только что сказал: «Это же элементарно!»

– И строить долго… – задумчиво продолжил Уон.

– Ага.

– И опасно…

– Естественно!

– Ну не знаю, – заключил Уон. – Как по мне, три недели для начала – вполне себе нормально. Не больше, не меньше – в самый раз. В конце концов, сам говорил, что мы не знаем, с чем там столкнёмся. Вдруг разумные обезьяны окажутся не такими уж и разумными.

– Ну нет, – задумчиво хмыкнул Уол. – Может, не такие разумные, как мы, но мозг у них имеется. Машины даже какие-то делали…

– А ты видел их?

– Машины-то? – Уон кивнул. – Видел. Там много всяких: больше всего каких-то железяк, похожих на перевёрнутую ракушку. Учёные сделали предположение, что они на них плавали, раз их больше всего в морях и океанах. Но мне другие понравились, их меньше: похожи на железных альбатросов.

Уон глубоко вздохнул.

– Железные альбатросы… – мечтательно протянул он, запуская свои длинные синие пальцы в песок. – Зачем они? Летали?

– Скорее всего, но какие-то они маленькие.

– Это просто мы для них большие.

– Может быть. Там даже наши трамваи есть, кстати.

– Правда? И зачем им они?

– Тоже плавали на них, наверное.

– А перевёрнутые ракушки?

Уол задумался.

– Ну те над водой, а эти… Под, наверное. Не знаю.

– Наверное…

– Но те машины, что на китов похожи, мы у них позаимствовали, это факт. Уж не знаю, как они их использовали, но трамваи из них получились отличные.

Уон перевернулся на спину и посмотрел в чуть просветлевшее небо. Тихо не было: кидались друг на друга разгорячённые грозой волны, где-то рядом ещё шептал дождь, и после коротких вспышек молний порыкивал гром.

Оба, и Уон, и Уол, почувствовали, как мысль об экспедиции постепенно наполняет их и даёт осознать себя в полной мере: они идут в поход на сушу. Не просто пройтись по реке, а прямо в самое её сердце. В ту сторону, где пару лет назад в последний раз видели разумных обезьян. Они идут туда не одни: у них есть команда. Команда дружная, состоящая из старых друзей – китов поколения, выросшего на известиях о цивилизации разумных обезьян. Это были киты, в детстве которых снимались документальные фильмы про останки другой цивилизации. Это были киты, которых по школьной программе возили в музеи, где залы были посвящены только ей – вымершей, как тогда считалось, цивилизации другого разумного вида. И, в конце концов, это были киты, которые застали тот самый экстренный выпуск новостей и срочно включённый прямой эфир, который одновременно передавали по всем каналам, телевизорам и устройствам: тот самый эфир, на котором совершенно чётко были видны идущие вдоль береговой линии представители другой цивилизации. Миллиарды китов со всех океанов, затаив дыхание, смотрели на десяток разумных обезьян, а те, в свою очередь, с надеждой махали им в большие объективы камер. Потом один из китов попробовал установить контакт – и всё это в прямом эфире, – но обезьяны, видимо, испугавшись, убежали обратно в глубь суши. Однако этого было достаточно: миф о вымирании цивилизации был развеян. И началась работа.

– А вдруг мы опоздали? – робко спросил Уон, повернув голову к брату. – Вдруг те обезьяны, которых видели пару лет назад, были последними?

Уол ничего не ответил. Помолчали.

– Всё может быть, – сказал он наконец. – Именно за этим мы и идём: выяснить, что произошло. Кто они. Что они. И как мы можем помочь.

– Выяснить, – грустно вздохнул Уон, – или, наоборот, только потеряться в догадках.

– Но разве это не прекрасно? – спросил Уол. – Разгадывать неразгаданное? Отвечать на неотвеченное?

– Прекрасно, – согласился Уон, – но порой тайна так тяготит!

– В этом и прелесть тайны, – хмыкнул Уол. – Порой разгадка…

– Уол, – предупредил Уон, бросив строгий взгляд на брата. Уол хохотнул себе в усы.

– Да-да, я помню. Порой я забываю, что ты такой же взрослый, как и я. Прости?

– И философ из тебя тоже паршивый, – заключил Уон под смеющееся бульканье брата.

Глава 3. В добрый путь

Две недели прошло, будто их и не было, и в то же время они протекли, словно тающий на солнце ледник, то есть очень медленно. Но время идёт, это никак не изменить и не переделать, минуты складываются в часы, часы в дни, а дни в недели, а потому и тот самый день, когда команда должна была отправиться в поход на сушу, не мог не настать.

– Волнуешься?

– Угу.

Уон шмыгнул носом. В ластах появилась какая-то странная необъяснимая слабость.

– Не волнуйся, я с тобой.

– Советчик из тебя тоже паршивый, Уол, – глубоко вздохнул Уон, но всё-таки почувствовал, как слабость в плавниках постепенно отступает. Он нервно оглянулся – родителей не было. – Может, они заблудились?

– Они вырастили нас с тобой, как думаешь, они смогут найти дорогу? – спокойно возразил Уол, но по глазам было видно, что он думает то же самое. «В таком большом автопарке – вполне возможно, что нет», – синхронно подумали братья, коротко переглянулись, но ничего не сказали.

– Мы в первый раз тоже не сразу нашлись… – промямлил Уон, снова оглядываясь по сторонам, и с надеждой посмотрел на большие вокзальные часы: минутная стрелка, казалось, всё ускорялась и ускорялась.

– Ничего, разберутся, – тихо сказал Уол, однако как-то не очень уверенно.

Прошедшие две недели братья буквально жили на биостанции, возвращаясь домой только на ночь, и то не всегда. Последнюю ночь, как и положено было всем участникам похода, они провели там же: специально, чтобы никто не опоздал.

– Что как, ребята? – добродушно улыбнувшись, спросил братьев подплывший к ним полноватый гренландский кит. – Забрать ваши чемоданы?

– Привет, Алу, – улыбнулся ему в ответ Уол. – Да, будь добр. Тебе помочь?

– Да ты что, – весело хмыкнул Алу. – Обижаешь. Сам справлюсь, уж поверь.

– Ты случайно не видел наших родителей? – скривился Уон. – А то мы уже все извелись…

– Ваши-то? – почесал голову Алу. – Не видел, но, я думаю, застряли у второго выхода. Путаница с пропусками. Идите, проверьте, а то времени уже мало осталось…

Повторять два раза не пришлось, и братьев как волной смыло.

У второго выхода действительно была очередь. Все толкались и что-то недовольно бубнили, отчего в зале стоял тихий монотонный гул.

– Ну… – расстроенно протянул Уон. – Мы так их никогда не найдём.

– Как рыбы в стае, – мрачно заключил Уол и попробовал подняться чуть выше, но толку это не дало: безликая толпа осталась безликой толпой.

– Уон! Уол! – услышали они знакомые голоса. Родители стояли практически в начале очереди и старательно пытались продвинуться дальше, но у них это плохо получалось.

– Вечно эта путаница с пропусками! – выразил своё недовольство Уол, когда подплыл ближе. – Сколько в походы хожу, а каждый раз одно и то же!

– Бывает, что поделать, – флегматично заметил папа. Мама медленно зевнула и прикрыла глаза.

– Отправляетесь в поход в такую рань… – протянула она, крепко зажмурившись. – Ну ничего, по дороге доспите.

– Да уж обязательно, – хмыкнул Уон и скосился на брата. Тот мастерски сделал вид, что не заметил этого.

– Ну что мы вам можем пожелать? – опустив взгляд на хвост и похлопав себя плавниками по животу, начал папа. – Удачи, пожалуй, да и только: всё остальное вы и сами знаете, да и мы уже желали…

– Только осторожнее, китики мои, – вставила мама. – Лишний раз, куда не надо, не суйтесь…

– Да, мама, – синхронно с глубоким вздохом сказали братья. Каждый раз одно и то же.

– Чтоб всё у вас получилось, – продолжил папа. – Подумать только, поход на сушу! Когда я был таким, как вы, мы даже подумать не могли, что когда-нибудь…

– Только осторожнее, косатики мои, – опять вставила мама. – Напрасно опасностям себя не подвергайте…

– Да, мама, – вздохнули братья. Всё как всегда.

– Ну и, это самое, – кашлянул папа. – В общем, да прибудет с вами сила и мудрость всех китов мира.

Большие вокзальные часы пробили без пятнадцати шесть утра.

– Двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, итого… Шестнадцать чемоданов, все на месте! – крикнул Алу с улицы куда-то внутрь автобуса. – Можем отправляться!

Если вы подумали, что в команде было шестнадцать китов, то ошибаетесь: на каждого кита приходилось по два чемодана.

– В добрый путь, – тихо и как-то грустно сказал, глядя в окно, горбатый кит справа от водительского кресла. Затем он обернулся и посмотрел через плечо на своих товарищей: все уже расселись и ожидали отправления. Команда была одета в одинаковые голубые комбинезоны с большими карманами и капюшонами, на спинах и животах красовалась надпись «ЭРА». Только Уон был одет в комбинезон цвета вырвиглазной фуксии и невольно привлекал к себе внимание. – В добрый путь.

И Алу, дождавшись твёрдого кивка капитана, завёл автобус.

– Друзья, – вдохнув поглубже, начал горбатый кит. – Мы с вами отправляемся в важную и несомненно опасную экспедицию, и я очень надеюсь, что все вы понимаете, на что идёте…

– Началось, – тихо буркнул себе под нос Уон и отвернулся к окну. Там быстро-быстро мелькали огни большого города и плыли пузатые трамваи.

– Всё как обычно, – так же тихо согласился с ним Уол. – Ничего не меняется.

– …а если не понимаете, то стоит сойти прямо сейчас, – горбатый кит прервался, обернулся, как будто действительно хотел увидеть желающих выйти, и вдруг действительно заметил поднятую руку. – Да?

– Я видела, мы проезжали рыбный, можно остановить на секунду? – тоненьким голоском спросила красивая белуха с последнего ряда. – А то я не успела поесть.

Капитан облегчённо выдохнул и отвернулся.

– Не смешно, Ойлэ.

– Ты сам спросил, вообще-то, – горбатый кит хотел было что-то сказать, но не успел. – Ну неужели ты правда думаешь, что кто-то здесь собирается отступать, Аун? – спросила Ойлэ и по-доброму улыбнулась. – Ты столько раз вёл нас в экспедиции, как ты ещё можешь в нас сомневаться?

Аун не сразу нашёлся, что сказать.

– Я не сомневаюсь в вас, друзья, просто должен был убедиться. И вообще, это был риторический вопрос! Итак, на чём я остановился? Ах да, – Аун кашлянул и продолжил: – Я, как капитан нашей команды, несу ответственность за всех вас и наш поход в целом, однако мы все ступим на неизвестную нам территорию, и никто не знает, с чем мы там столкнёмся…

– Аун, дружище, – не вытерпел Уол. – Может, хватит нагнетать обстановку? Мы знаем, на что подписались, пояснений в виде занудных торжественных речей нам не нужно. Будь так добр, не мешай наслаждаться видом из окна.

– Да и сам бы отдохнул, что ль, – добродушно согласился Алу, обрадовавшись, что кто-то решился прервать капитана. – А то путь не быстрый, успеешь ещё устать.

– Ладно, – буркнул Аун. – Могли бы и «спасибо» сказать, я ведь так долго её сочинял… Если кто-то захочет почитать, обращайтесь! – крикнул он в салон, но все как-то остались равнодушны.

Алу включил незамысловатую весёлую музыку, и многие стали пританцовывать ей в такт. Аун вздохнул, опустил взгляд на документ перед собой и со странным удовольствием перечитал его. Это был их договор.

Внизу, по старой устоявшейся традиции, берущей своё начало ещё в глубокой древности, было написано:

А напротив каждого имени стояла подпись.

– Аун, не сутулься.

Аун на мгновение выпрямился, но тут же принял прежнее положение.

– Тебя это тоже касается, Уон.

Уон выпрямился, но, в отличие от Ауна, так и остался.

– Аун! – Ална подплыла к капитану и слегка хлопнула его по спине. – На тебя страшно смотреть со стороны. Смотри, какой горб уже отрастил!

КИТ стояла в большом просторном зале одного из филиалов биостанции ЭРА вблизи побережья и ожидала свой корабль, который по ту сторону высокого стеклянного окна в последний раз осматривали на возможные повреждения. Ойлэ нервно доедала рыбу, боясь не успеть до посадки.

– У меня анатомия такая, – устало вздохнул Аун, потирая спину. Пока мало кто из его знакомых принял тот факт, что «горбатый кит» – это не просто название.

– Ну да, анатомия, – хмыкнула Ална. – Конечно, если постоянно за документами сидеть, и не такая гора вырастит!

Аун ещё раз устало вздохнул.

– Забудь, друг, – весело шепнула ему Аен, когда Ална отплыла на приличное расстояние. – Мы-то знаем, что нет у тебя никакого горба.

– И вовсе ты не сутулый! – улыбнулся Алу. – Просто сильно выгибаешь спину, когда плывёшь.

– И на том спасибо, – мрачно сказал Аун, складываясь чуть ли не впополам. – Кстати, я не видел твоих родителей сегодня, Алу. С ними всё в порядке?

– Да, с ними всё хорошо, – добродушно отозвался Алу. – А что такое?

– Да нет, ничего, – с облегчением, которое почти сразу же сменилось растерянностью, сказал Аун. – Просто они не пришли провожать тебя, вот я и подумал…

– А, ерунда, – отмахнулся Алу, ничуть не смутившись. – Они никогда не приходят провожать меня в походы, если помнишь.

– Да, я помню, но ведь это не обычный поход – это всё-таки поход на сушу… – наверное, Ауну надо было бы остановиться, и он это чувствовал, но не мог. Да и то, с какими лёгкостью и простодушием говорил об этом Алу, не могло не сделать своё дело.

Алу пожал плечами.

– Они считают, что это всё не всерьёз, наверное, – он задумчиво почесал затылок и хмыкнул. – Ну посмотри на меня. Разве похож я на солидного учёного? – Алу ласково и по-доброму улыбнулся. – Я скорее похож на пекаря в булочной, чем на того, кто идёт в поход на сушу.

Аун открыл было рот, чтобы что-то ответить, но в этот момент его кто-то позвал, и ему пришлось отойти, оставив Алу без ответа.

– Жалко, – тихо заметила Аен, заметно погрустнев. – Как можно не воспринимать поход на сушу всерьёз?

Алу глубоко вздохнул.

– Не знаю. Наверное, только мне это событие кажется таким важным и величественным. Пройдёт какая-нибудь сотня лет, и в походе на сушу не будет ничего необычного.

– Не говори так… – совсем уж расстроилась Аен. – Что значит «ничего необычного»?

– Ну, вот так, – хмыкнул Алу. – Как полёты в космос. Тоже ведь не в диковинку.

– А как по мне, в диковинку, – возразила Аен. – Вроде давно уже полетели, а всё равно странно… А может, они не поняли?

– Ты сейчас о чём?

– Ну, может, ты не так им объяснил, что идёшь на сушу, и поэтому они не пришли?

Алу грустно усмехнулся.

– Да как не поняли? – спросил он скорее сам себя. – Я им не один раз говорил прямым текстом. Мол, «иду на сушу» – так и говорил. С командой, говорю. С учёными. И я везти буду.

– А они что?

– «Угу».

– И всё?

Алу оглянулся по сторонам: все разбились на непроизвольные пары и тихо болтали между собой кто о чём.

– Знаешь, я обычно на этом не зацикливаюсь, – тихо сказал Алу, глядя на Аен большими тёмными глазами. – Такой уж я кит, не обидчивый… Хотя кого я обманываю? Конечно, мне обидно. Просто через пять минут забываю.

Повисла небольшая пауза.

– Так и? – участливо спросила Аен, не дождавшись продолжения. – Что ещё они говорят?

Алу нахмурился. Тут, наверное, надо понимать, что фразу «Алу нахмурился» можно считать соединением противоположных друг другу понятий.

– Через пять минут, как покажут что-нибудь научное по телевизору, начинают рассказывать, какие ребята из ЭРЫ молодцы, – мрачно сказал Алу. – Как будто я не из ЭРЫ. Наверное, тоже, как я, забывают.

Помолчали.

– Знаешь, Алу, – тихонько сказала Аен, потупив взгляд. – Я не считаю, что ты похож на пекаря из булочной. Для меня ты такой же солидный учёный, как Аун, Иен и Уол, и для всех нас тоже.

– Спасибо тебе, Аен, – светло улыбнулся Алу. – Ты самая лучшая косатка на свете!

– Команду Интеллектуального Труда, более известную как КИТ, просим пройти на посадку на борт корабля «Сушь», – объявил, как казалось тогда всем участникам похода, спустя вечность через динамик мелодичный женский голос.

Ойлэ в спешке сунула остатки креветок себе в рот и подплыла к остальным. Аен по привычке нервно глянула на Иен, как бы ища подмогу, да и все остальные тоже как будто сразу собрались и сжались.

– Волнуешься? – шёпотом спросила Иен, глянув на сестру. Та слабо кивнула. – Я тоже. Но знаешь, что? Из двоих волноваться должен кто-то один.

– Это ещё почему?

– Ну… – Иен усмехнулась и искоса посмотрела на корабль за окном. – Так экономнее, не находишь? На волнение и так тратится слишком много энергии, а тут в два раза больше.

– Пожалуй, – деловито хмыкнула Аен и кивнула. – Экономнее было бы вообще не волноваться.

– Да, но это очень трудно, практически невозможно, – возразила Иен. – Не волноваться не получится, но… Если уж кому-то из нас и придётся волноваться, давай это буду я, хорошо? Я буду волноваться за тебя, а ты ничего не бойся и иди вперёд.

– А как же ты? – одними губами спросила Аен. – Тебе не будет страшно?

– Мне? – переспросила с улыбкой Иен. – Ни капельки! Знаешь, почему?

– Почему?

– Потому что я буду смотреть на тебя и твои успехи, и они будут прогонять мой страх.

– Уверена? – не очень уверенно, в свою очередь, переспросила Аен, искоса глядя на сестру. Та улыбнулась одними краешками губ.

– Даже если мне всё равно будет страшно, я, по крайней мере, буду знать, за что я боюсь.

– Да, – кивнула Аен каким-то собственным мыслям и тоже улыбнулась. – Наверное, когда знаешь, за что идёшь, идти не так страшно.

Сёстры чуть погрустнели.

– Ты можешь…

– Нет! – воскликнула Аен, перебив Иен. – Мы все здесь грезим ей. И пусть я не знаю, на что я иду, зато я точно знаю, за что иду.

Иен чуть помолчала, грустно опустив глаза.

– Да, – сказала она тихо, а потом добавила: – Да. Мы все здесь помешались на ней. Разве это дело?

– Самое большое и великое, какое мы только делали за всю свою историю нашего существования, – твёрдо сказала Аен, как может говорить только тот, кто глубоко убеждён в правдивости своих слов, – и сравниться с ним может разве что полёт в космос.

– Видишь, как надо успокаивать! – толкнул Уон локтем в бок брата. – Не то, что ты. Учись.

Уол досадливо фыркнул.

– Ой, да подумаешь… Косачьи нежности. Мои методы тоже рабочие.

– Рабочие, но не эффективные, – не сдавался Уон. – Паршивые, одним словом.

– Ну, сравнил себя и Аен, – Уол тоже не собирался так просто отступать. – Она младше даже тебя, хотя ты и так моллюск.

– Что?! – возмутился Уон, за что получил строгий, но всё-таки с плохо скрытой улыбкой «шик». – Как ты меня назвал?

– Моллюск, – невозмутимо ответил Уол. – От слова «маленький».

– Да как ты… Да… Да… – Уон запыхтел, как вулкан, а Уол на это только рассмеялся: его всегда очень смешило, когда брат так делал. – Не смешно вообще ни разу.

– Ну, кому как, – хмыкнул Уол, за что получил ещё один толчок локтем в бок, но на этот раз гораздо ощутимее. – Эй, не пихайся!

– Это тебе за «моллюска», – ехидно усмехнулся Уон в усы.

– Ты, между прочим, уже третий раз за последние две недели меня толкаешь, – продолжал между тем Уол. – Вот вернёмся домой все в синяках, и что мы скажем родителям? Что в походе на сушу самые опасные травмы мне оставлял родной брат?

– Что у вас случилось? – с любопытством подплыла к братьям Ойлэ. У неё, как и у Аен, был красивый, тонкий и высокий голос, а ещё она чуть-чуть картавила, насколько это вообще возможно у китов.

– Он назвал меня моллюском! – первым пожаловался Уон.

Ойлэ заливисто засмеялась, на что Уон сначала растерялся, а потом снова запыхтел, как вулкан.

– Если ты моллюск, тогда Уол – трамвай!

Тут уже пришла очередь Уола пыхтеть, как вулкан, и тем самым веселить Уола и Ойлэ.

– Не ругайтесь, друзья, – весело сказала Ойлэ, отсмеявшись. – Никакой ты не моллюск, Уон, а ты, Уол, вовсе не трамвай.

– Тогда кто же мы?

Ойлэ на мгновение задумалась, а затем сказала:

– Вы два замечательных синих кита, которые совсем скоро в числе первых отправятся на сушу. А ещё вы замечательные друзья, – и Ойлэ очаровательно улыбнулась, хлопая пушистыми белыми ресницами. Братья коротко переглянулись.

– Думаю, я остановлюсь на моллюске, – деловито сказал Уон, задумчиво почесав подбородок.

– Да, версия с трамваем мне тоже нравится больше, – кивнул Уол и улыбнулся, увидев помрачневшее лицо Ойлэ.

– Ой, да ну вас, – сказала Ойлэ и обиженно надулась. – Шутники.

– Да, именно поэтому мы не любим всякие этакие мудрые высказывания и торжественные речи, – заметил Уон. – Ну, я, во всяком случае. Уол иногда любит побыть учителем-реалистом, советчиком или философом, – Ойлэ хотела было что-то сказать, но Уон опередил её: – Сразу предупрежу: и то, и другое, и третье получается у него откровенно плохо. Паршиво, я бы даже сказал.

– Да? – искренне улыбнулась Ойлэ, как будто Уон только что сказал диаметрально противоположное. – А что тогда он умеет делать хорошо? – спросила Ойлэ и посмотрела на Уола. Тот сделал вид, что его очень заинтересовали его синие ногти.

– Ну… – задумчиво почесал подбородок Уон. – Ничего, если так уж подумать.

– Что ж, прямо совсем?

– Э… – ещё раз протянул Уон. – Иногда он умеет здорово нудить и будить в четыре утра, но я бы отнёс это к отрицательным чертам.

– Ну же, Уон, вспоминай, – всё-таки подключился к беседе с хитрой усмешкой Уол. – А как же узнавать новости про грозу?

– Да, пожалуй, есть такое, – согласился Уон.

– …А ещё пускать ртом пузыри…

– И то правда, – скрепя сердце признал Уон.

– А как же провожать взглядом пузатые трамваи за окном?

– Но-но-но! – тут же воскликнул Уон. – Это наша общая черта! Я, вообще-то, тоже мастерски умею это делать.

– Ладно, – засмеялся Уол. – Так и быть: согласен на ничью.

– Что значит «на ничью»? – тут же возмутился Уон. – Я, на минуточку…

– Ребята! – воскликнула Ойлэ. – Нам пора.

– Ну что, – тихо спросил Аун собравшихся вокруг него друзей. – Готовы?

Все переглянулись между собой.

– Готовы.

Команда, не сговариваясь, встала в круг. Все вытянули вперёд по плавнику и положили друг на друга свои бело-сине-чёрные ладони.

– Раз… Два… Три! – и плавники взмыли вверх. – «Да прибудет с нами сила и мудрость всех китов мира»!

– В добрый путь, – тихо, но всё же с гордостью сказал Аун и, развернувшись, первым ступил на борт «Суши». За ним потянулась команда.

– В добрый путь… – гордо повторил себе под нос старый кашалот, стоявший за их спинами. Тот самый, который две недели назад одобрил экспедицию.

Глава 4. На лавандовых полях

Все, как один, прилипли к большим выпуклым окнам «Суши» и во все глаза смотрели на диковинные и доселе не виданные пейзажи – даже Алу, который вёл корабль, больше смотрел на бесконечные тёмно-зелёные холмы по обе стороны реки, чем на дорогу, и только Аун, сложившись практически вдвое, угрюмо разглядывал карту и лишь изредка посматривал за борт.

– Какая красота… – вздохнула Ална, прислонившись головой к окну. За ним в нескончаемом своём разнообразии плыли выцветшие охристые луга.

– Это ещё что, – кивнула ей Ойлэ, потянувшись. – Там, дальше, будут… А, впрочем, сами увидите.

Аун удивлённо обернулся на неё.

– Откуда ты знаешь?

– Я в детстве жила тут неподалёку и часто заплывала сюда… Дальше водопада, конечно, заходить не получалось.

– И мы слышим об этом от тебя только сейчас? – возмутился Уон, отлипнув от окна. – А что ещё ты знаешь, если не секрет?

– Ну… – смутилась Ойлэ и даже, кажется, немного порозовела. – На этом всё, собственно. Ещё там раньше был маленький заброшенный обезьяний домик – уж не знаю, как сейчас.

– И ты столько лет молчала?! – воскликнула, не сдержавшись, Ална. Ойлэ растерянно захлопала глазами и отвернулась к окну.

– Тогда я не знала, что это обезьяний домик. Он был такой маленький и стоял у самой реки, так что я всегда думала, что это просто какая-то необычная скала. Я ведь тоже была тогда совсем маленькой.

– А потом?

– Потом мы переехали, и я, конечно, забыла про неё, а поняла, что это была не просто скала, уже гораздо позже.

– Но почему ты не сказала нам? – допытывалась Ална. Ойлэ хмыкнула и слегка пожала плечами.

– Хотела сделать сюрприз. Я подумала, что будет очень здорово, если мы в самом начале похода что-нибудь найдём. И если, конечно, от того домика что-то осталось.

– Мда, – мрачно заключил Аун. – Если от него ещё что-то осталось…

– Но я сама поняла, что это был домик, совсем недавно, – оправдывалась Ойлэ. – Я-то и думать про ту странную скалу забыла.

– Ладно, – вздохнул Аун, снова уткнувшись в карту. – Посмотрим.

«Сушь» тем временем стремительно неслась по поверхности широкой реки к сердцу Великого материка, как называли его киты. Мимо плыли пёстрые луга, редкие деревья, вдали огромными китами лежали высокие холмы. Уон был отчасти прав, когда сказал, что суша не такая уж и неизвестная: действительно, киты многое знали о наземной жизни. Знали, что где-то на ней есть целые океаны песка или что на ней есть горы, напоминающие рыбьи хребты; видели животных и птиц, выходивших к берегу Великого океана, омывающего Великий материк, иногда заплывали, как Ойлэ, в полноводные пресные реки и даже любили поползать по знакомому побережью… Но всё это было в теории. Всё это было со стороны большой воды, в которой киты чувствовали себя в безопасности, и, как бы ни хотелось им выйти на сушу, смельчаков находилось немного. Как говорится, и хочется, и колется.

– Смотрите, смотрите! – вдруг воскликнула Ална, показывая куда-то серым пальцем. Все сгрудились у левого окна, и даже Аун поднял голову от своей карты, которую с такой дотошностью изучал.

– Вот это да… – восхищённо прошептала Иен. За большим выпуклым окном показались бескрайние сиреневые поля.

– Уол! – воскликнул Уон, оборачиваясь на брата. – Мы же в реке! Я никогда не плавал в пресной воде. Может, мы выйдем?

– Отличная идея! – подала голос Аен, улыбнувшись. – А я бы с удовольствием посмотрела на эти полевые цветы поближе…

– Нет! – строго оборвал их Аун, наконец поднявшись со своего места и подплыв к остальным. – Ещё успеете потратить силы, а сейчас их надо максимально экономить. Из корабля выйдем только при крайней необходимости.

Аун краем глаза заметил, как потускнели лица его друзей, однако своего решения не изменил: уж кто-кто, а он должен слушать голос разума, а не сердца. И всё же он не мог отрицать, что за окном было фантастически красиво.

– Что это? – удивлённо спросила Аен, показывая куда-то пальцем. Все посмотрели в ту сторону. – Это какие-то животные?

– Это коровы, – охотно пояснила Ойлэ, подплывая ближе. – Мирные и добродушные существа, которые совершенно не боятся китов.

– Аун! – жалобно воскликнул Уон, оборачиваясь на капитана команды. – Мы не можем просто так проплыть мимо них. В конце концов, этот поход затевался с целью исследовать сушу, и её обитателей в том числе.

– Давай выйдем? – мягко предложила Ална, глядя на Ауна лучистыми серыми глазами. Аун, пару секунд помолчав, хмуро кивнул.

Ползти по суше было непривычно и тяжеловато, оттого и все движения китов как будто весили столько же, сколько они сами: под несколько тонн. Легче всего двигаться, конечно, было Ойлэ с её комплекцией, однако в её случае всё усложняли маленькие плавнички; остальные, хоть и готовые к переменам и хорошо натренированные, в полной мере почувствовали свой вес.

Тем не менее, абсолютно все киты нашли в себе силы ползти дальше. Уон, сначала было ловко выпрыгнув из воды на влажный песок, опустил голову и растерянно остановился.

– Что случилось? – спросил его появившийся рядом Уол. Он посмотрел туда же, куда и брат.

– Это… Водоросли? – удивлённо спросил Уон. Его плавник замер прямо над ними, не решаясь опуститься.

– На земле они называются травой, – поправил его Уол и продвинулся чуть дальше. – А что?

– Знаешь… – тихо сказал Уон. – Я столько читал про… Траву на земле… В книгах… Там так красиво её описывают…

Уол непонимающе нахмурился.

– Например?

– Пишут, будто она мягкая и шелковистая, но иногда может быть короткой и колючей… – Уон даже отступил на шаг, боясь задеть то, про что раньше знал только из книг. – Странно, да?

Уол нерешительно замер, остановившись перед зелёным ковром. Ему вдруг тоже почудилось что-то волшебное и необычайное в земных водорослях.

Наконец Уон, глянув на спешно ползущих впереди сестёр, осторожно опустил плавник на траву и застыл.

– Совсем как в книге… – заворожённо прошептал он, запуская пальцы в упругие зелёные стебли. – Мягкая и шелковистая… Как ковёр…

– Ну вы где там? – окликнула братьев Иен, обернувшись к реке. В ответ ей из-за спины прозвучало длинное «му».

– Ой, какие хорошенькие! – радостно воскликнула Ална и поспешила к коровам. Те, очевидно, не восприняв спешку Алны непосредственно как спешку, смотрели на путешественников спокойно и добродушно, чем удивительно походили на китов.

– Ты бы тоже сходил, посмотрел, – тихо заметил Аун, наблюдая за своими друзьями из-за стекла «Суши». – Действительно, когда ещё выпадет шанс рассмотреть коров вблизи?

Алу быстро глянул на Ауна.

– А как же ты?

– Не волнуйся, я присмотрю за кораблём.

– Нет, ты не понял, – Алу смерил Ауна печальным взглядом. – Ты не пойдёшь смотреть коров? – Аун коротко покачал головой из стороны в сторону. – Почему?

– Я капитан, – тихо прозвучало в воде. Алу хмуро кивнул, буркнул что-то вроде «спасибо» и, вынырнув на берег, пополз вместе с остальными смотреть коров. Аун продолжил внимательно следить за полями в поисках возможной опасности, и только его плечи опустились ещё ниже.

– Что это за трава? – с интересом спросила Ална, опуская голову практически к самой земле. Сухие цветочки непривычно кололи и щекотали кожу.

– Не знаю, – хмыкнула рядом Ойлэ и провела пальцами по сиреневым цветам. – Лаванда, наверное. Или шалфей… Или люпины… Что-то такое.

К ним подошёл Уол и тоже посмотрел на цветочки, затем глубоко вдохнул их запах и даже немного пожевал.

– Лаванда, – вынес он свой вердикт спустя пару мгновений молчания, вдохнул ещё раз и повторил: – Да, это лаванда. Совершенно точно.

– А её разве можно есть? – удивлённо спросила Ална, тоже положив себе на язык одну маленькую веточку. Уол весело хмыкнул и пожал плечами.

– Не знаю, раньше никогда не пробовал, – Ална в этот момент как раз проглотила горьковатую траву, и Уол имел случай видеть её испуганное выражение лица. – Да можно, можно. Не волнуйся. Вон, эти же едят, – и Уол кивнул в сторону сиреневых шестирогих коров, флегматично жующих лаванду с большими тёмно-зелёными пятнами по бокам. Ална обиженно фыркнула и отошла к мирным животным.

– Какие замечательные существа! – с улыбкой воскликнула Аен и перевернула кисти чёрных плавников ладонями вверх. Сиреневая шестирогая корова, казавшаяся рядом с ней совсем маленькой, уткнулась в них своим мягким носом.

– Говорят, раньше они были другими, – задумчиво протянул Уон, тоже поглаживая корову. – Белыми с коричневыми или чёрными пятнами…

– Может быть, – легко пожала плечами Аен. – Но сиреневый с тёмно-зелёным тоже неплохо сочетается.

– Пожалуй, – согласился Уон. – «Мы есть то, что мы есть…»

– Наверное, на маковых полях пасутся красные коровы в мелкую чёрную точку, – предположила Аен, откинулась на спину и практически утонула в высокой лаванде. Её разогретый земным солнцем горьковатый аромат витал над полем и окутывал китов непривычным облаком. – Море напоминает.

– Что именно? – не понял Уон и лёг в лаванду вместе с ней. Теперь посреди сиреневого поля, помимо шестирогих коров, распластались длинный синий кит и косатка.

– Ну… Всё это, – неопределённо махнула плавником в воздухе Аен. – Холмы, покрытые лавандой, напоминают большие волны в океане. Цвет практически как на закате. И запах… Морской. Тоже с лёгкой горчинкой.

Помолчали.

– Тут красиво, – сказал наконец Уон, провожая взглядом большую разноцветную бабочку.

– И будет ещё красивее, – заверила его Аен. – Суша тем и отличается от воды, что она не такая однообразная, как океан, – Уон хотел было уже возразить, но Аен опередила его: – Здесь столько разных пейзажей! Чтобы увидеть всё, не хватит и вечности… – с тихой грустью добавила она и глубоко вздохнула. – А потом это всё останется в памяти чуть размытыми образами, подкреплёнными фотографиями на стене.

– Уверен, – сказал вдруг Уон, срывая тонкую веточку лаванды и опуская её в рот, – наступит эра, когда киты будут жить на земле так же свободно, как и в воде. И нас будут помнить как тех, кто сделал на ней первые шаги.

– Да… – мечтательно протянула Аен и посмотрела в светлое голубое небо: оно было таким же, как и над океаном. – Первые шаги на пути к новой эре.

– Эй! Идите все сюда! – позвала Иен с другого конца поля. Шестирогая, такого же цвета, как и лаванда, сиреневая корова медленно обернулась вместе с Алной и Ойлэ на её оклик.

– Что ты там нашла? – строго спросил Аун по рации Иен. Он плавно потянул какой-то рычаг, и «Сушь» медленно проплыла чуть вперёд, туда, куда позвала всех старшая косатка.

– Какая-то железка, – послышался немного приглушённый голос из динамика. – Похожа на… Кашалота, только без хвоста.

– В нём есть отверстия? – Аун остановил «Сушь», но ему всё-таки не было видно то, о чём говорила Иен: остальных китов команды скрывал сиреневый холм.

– Да. Довольно много, – продолжала задумчиво Иен. – Прямоугольники на двух боковых стенах, располагаются симметрично. На одной из них ещё две узкие вертикальные щели.

Аун хмуро посмотрел на холм, который загораживал ему обзор, и, если бы у холма были глаза, он бы обязательно подвинулся под таким строгим взглядом, но у холма глаз не было, а потому он остался на месте.

– Алу, Уон и Аен, на корабль, – коротко бросил Аун в рацию. – Быстро.

Повторять два раза не пришлось, и вскоре на борту остались два добровольца и механик, а сгорбившийся капитан поспешил к находке.

Ойлэ, Ална, Уол, Иен и Аун кругом обступили большой железный ящик и строго рассматривали его, как будто он что-то натворил и теперь должен был оправдать своё поведение. Ящик упорно молчал.

– Ну что? – вздохнул наконец Уол, скептически глядя на тонкие ржавые пластины. – Есть идеи, что это?

– На альбу не похоже… – задумчиво протянула Ална, заглядывая через прямоугольное отверстие внутрь. «Альбами» киты называли обезьяньи машины, похожие на железных альбатросов. – На мидии тоже… – под мидиями киты имели в виду обезьяньи машины, отдалённо напоминавшие перевёрнутые ракушки – по крайней мере, своим дном.

– На трамвай похоже, – заметила Иен. Тут, наверное, стоит отметить, что, в принципе, у китов трамваи, автобусы и корабли не сильно отличались друг от друга и всегда неизбежно напоминали своих пассажиров. – Только какой-то маленький.

– Маленький и… – Ойлэ на мгновение задумалась. – Какой-то угловатый.

Послышались приглушённые щелчки: это Ална, отвечающая за фотографии, принялась за дело. К ним подошла шестирогая сиреневая корова и присоединилась к изучению непонятного объекта.

– И вот только не делай вид, что ты его раньше здесь не замечала! – с упрёком сказала ей Ална, щёлкая фотоаппаратом. – Могла бы и сказать, что тут есть такая штуковина. Видишь же, что гости.

Корова ничего не ответила.

– Разумные обезьяны? – тихо спросила Иен Уола. Тот немного помолчал, хмуро осматривая большой железный ящик практически размером с себя, провёл синим пальцем по острым выступающим краям и коротко выдохнул себе в усы.

– Вполне возможно, – ответил наконец он, когда Иен уже хотела повторить вопрос. – Но это пока не точно. Хотя, с другой стороны, что ещё это может быть?

– Ална стала свидетельницей того эфира много лет назад, – почти шёпотом сказала Иен, пока Аун и Уол пытались рассмотреть ящик сверху. – Может, она знает?

Уол немного скептически хмыкнул и скосил глаза на Иен.

– Ална врач, в отличие от нас, – так же тихо ответил ей он, глянув на Алну. Та со всей ответственностью занималась фотографией. – Это наша прерогатива. Да и то, что Ална видела своими глазами тех обезьян, ещё ничего не значит.

– Да, ты прав, – вздохнула Иен, отодвигая в сторону лаванду и осматривая низ ящика. – Всё никак не могу привыкнуть, что я, вообще-то, учёная. Просто подумала, что, может…

Иен не договорила.

– «Может» что? – глухо переспросил Уол, не дождавшись продолжения.

– …Может, Ална видела что-то ещё? Ну, как свидетельница тех… Э… – Иен совсем стушевалась, и, если бы не чёрная окраска, Уол бы увидел, как она порозовела. – Событий.

Уол добродушно хмыкнул себе в усы и, опустившись рядом с косаткой, сказал:

– Ты учёная, Иен. Настоящая учёная. Взаправдашняя, – Уол сорвал было три стебелька лаванды, чтобы сплести из них что-то наподобие косички, но стоявший рядом Аун по-своему истолковал этот жест и забрал их у Уола для гербария. – Пусть Ална хоть сто раз видела своими глазами разумных обезьян, не забывай, что она только видела их. Только видела, понимаешь? И то будучи совсем маленьким китёнком.

Иен молча кивнула.

– Понимаю, Уол, – согласилась она, но как-то не очень уверенно. Уол понял, что его слова не совсем убедили её.

– Не она изучала их с научной точки зрения, Иен. Не она проводила эксперименты. Не она потратила годы работы. Не она, а ты, Иен. Ты всё это сделала. Как бы Ална не интересовалась этой темой, она врач, а не учёная, – Уол усмехнулся и коротко глянул в сторону работающей фотоаппаратом Алны. – Ну, и наш походный фотограф.

– Да? Ну ладно, – слабо улыбнулась Иен и отвернулась, но всё же Уол заметил, как порозовели «очки» вокруг её глаз. – Спасибо, Уол.

– Тебе нужно быть… М… Более уверенной в себе, – вынес вердикт Уол, когда Иен уже собиралась отойти от него. – Не просто же так ты успокаивала свою сестру перед отплытием.

Иен обернулась.

– Подслушивать не хорошо! – шуточно возмутилась она, на что Уол широко улыбнулся.

– Прости, не знал, что это секрет. В следующий раз, когда буду стоять рядом, обязательно уточню.

– В следующий раз, если таковой будет, я не поленюсь об этом тебя оповестить!

– Только не забудь, – хохотнул себе в усы Уол и вернулся к капитану.

– Надо перетащить это на корабль, – задумчиво сказал Аун, потирая подбородок. Из-за его плеча выглянул практически фиолетовый шестирогий бык и с любопытством глянул туда, куда смотрели киты, но, видимо, так и не понял, что они разглядывали, потому что уже через мгновение заинтересовался лавандой у себя под ногами, – а потом, по-хорошему, отправить на ЭРУ, пока не отплыли далеко. Пусть там занимаются.

– Смотрите, у него даже колёса есть! – воскликнула Иен, припав к траве. Действительно, большой металлический ящик стоял на колёсах, наполовину вросших в землю.

– Ездили, значит, – хмыкнул Аун и задумался. Да, определённо стоило отправить находку на биостанцию, пока ещё была такая возможность. – Ойлэ, ты самая маленькая среди нас. Посмотри, что внутри.

«Самая маленькая среди них» и единственная из всех, кто в принципе мог поместиться в этом ящике, одним волевым усилием забралась по высоким ступенькам (для остальных китов эти три железных пластины представляли из себя одну большую ступеньку), протиснулась с помощью Иен и Алны через узкую щель и появилась изнутри в маленьком прямоугольном отверстии.

– А тут… Мило, – хмыкнула она, высовывая нос на улицу. – Это окна, наверное, – сообразила Ойлэ и вернулась обратно к щели, – а это двери.

– Дом? – предположила Ална, скептически оглядывая ящик. – Зачем тогда колёса?

– Ну, у нас же тоже есть дрейфующие дома, – пожала плечами Иен и осторожно пощупала металл: он был слишком тонкий и ржавый, но, наверное, всё дело было во времени. – Так почему бы и нет?

– Пожалуй, – тихо согласился Аун. – Там есть что-нибудь внутри?

Некоторое время было тихо.

– Ойлэ?

Ойлэ не ответила. Уол, нахмурившись, заглянул внутрь: Ойлэ с немым оцепенением смотрела на что-то, лежащее на грязном маленьком столике. Вслед за Уолом внутрь заглянули и все остальные, насколько это позволяла им их анатомия.

– Что ты там увидела? – встревоженно спросила Ална, осторожно хватаясь пальцами за края рамы, чтобы не порезаться оставшимися в них осколками.

– Не может быть… – прошептала наконец Ойлэ и что-то взяла в руки.

– Что там? – строго и немного нетерпеливо переспросил Аун. Ойлэ встрепенулась, протянула ему через окно какие-то листы, а сама принялась осматривать остальное пространство.

– Пусто! – услышали наконец снаружи её крик. – Кроме трёх столиков и диванов напротив них больше ничего нет!

– Тогда выходи, – крикнул в ответ Аун, а сам сказал в рацию: – Алу, веди сюда «Сушь». Надо забрать находку и отправить её на ЭРУ.

Вообще-то «Сушь» была сделана таким образом, что вполне могла перемещаться и по земле, хоть и не так быстро, как по воде, – киты вполне себе неплохо подготовились к экспедиции. Опустим тот факт, что капитан команды просто не умел в совершенстве управлять кораблём, и не будем его лишний раз смущать: в конце концов, он и не обязан уметь это делать.

– Ойлэ, – подозвал её Аун, пока Алу с помощью большой механической руки и своих друзей затаскивал металлический ящик на «Сушь». – Это же просто рисунки. Почему ты так удивилась?

Действительно, то, что Ойлэ нашла на столике внутри, а затем передала Ауну, было рисунками. Несколько тонких листов, испещрённых незамысловатыми линиями.

Ойлэ оглянулась: Уон и Аен с интересом разглядывали ящик, который до этого обследовали «старики», а все остальные помогали Алу грузить его на корабль.

– Помнишь, я сегодня сказала, что в детстве часто заплывала сюда? – Аун кивнул. – Вообще-то я не этот домик имела в виду – тот был дальше, у водопада. Ну и… – Ойлэ замялась. – В общем, не знаю, может быть, не я одна заплывала сюда, но я совершенно точно помню, что у меня в детстве был большой розовый бант, – Аун ещё раз понятливо кивнул, ожидая пояснений. – А теперь посмотри на рисунки.

Аун опустил глаза на листики и почувствовал, как его большое китовое сердце вдруг стукнуло в два раза сильнее, чем обычно. Это всё были разные пейзажи: вот лавандовые поля, на которых они сейчас стояли, с сиреневыми шестирогими коровами, вот охристые луга, которые были ещё у устья реки, вот редкие сосенки на фоне голубого неба… Но на всех них была изображена выпрыгивающая из реки белуха с розовым бантом на шее.

Глава 5. Водопад из детства Ойлэ

– Бабушка, расскажи сказку! – разлетается эхом.

– Какую, косатик мой?.. Полосатик мой?.. Китик мой?.. – вторит хор голосов.

– Ту самую, про Сердце Суши!

– О, про Сердце Суши?.. Что ж… Когда-то давным-давно, когда киты ещё не умели ни читать, ни писать и целыми днями скитались по бескрайним просторам океана, на земле жили разумные обезьяны. Они были очень разумны: они возводили дома до самых небес, спускались под землю на тысячи миль, погружались под воду и плавали рука об руку с первобытными китами.