Читать онлайн Мир прекрасен бесплатно

Саарда.

– Сперла! – мрачно проговорил темный, постукивая по подлокотнику кресла. Перед ним сжавшись стоял его советник Кларас и усиленно втягивал голову в плечи. Было от чего: подписание договора о поставке дефицитных в стране семян голубого растения рассаша длилось больше месяца. Договор был очевидно невыгоден темным, но без настоя на семенах рассаша многие дети темных не выживали, гибли от поражающей их болезни сердца. Даже месяц промедления был смертелен, а теперь эта лесная сперла все, что добывалось с таким трудом!

– Будут ли указания, мастер Ихар? – Кларас очень боялся вырывать мастера из задумчивости, но и просто наблюдать за его злостью смысла не было.

– Лесную найти, семена отобрать, потом по обстоятельствам.

***

– Да, сперла! – Сарда, лесная ведьма стояла в своем домике, любовно оглаживая маленький мешочек с семенами. На нее с осуждением поглядывал Кот, мыши из-за печи тоже выглядывали с недоумением, даже взгляд прилетевшего с известием филина выражал явное сомнение в ее рассудке. – Да как не спереть-то! Сами знаете, рассаш это одно из ключевых звеньев нашей экосистемы!

– Нууу…– протянул Кот, – Я, допустим, это знаю. А вот с темными сама будешь объясняться!

В следующую секунду дверь была снесена с петель, а здоровенный темный за косу вытянул меня на улицу. Я успела спрятать семена за пазуху и проследить за Котом. Мой верный дух-защитник, что живота своего не жалея должен был защищать меня, максимально достоверно сказал “мяу” и спрятался под лавку. Гад!

– Отдавай! – властно приказал темный и для большей ясности, видимо, потряс меня, все так же держа за косу. Мне и так было ясно, что этим я ничего не отдам, даже объяснять ничего не буду: мелкие сошки, от их решения ничего не зависит.

В следующую секунду меня отпустили, толкнули на другого темного, который легко, почти без, замаха ударил в челюсть. Соленая кровь наполнила рот, а меня взяли за грудки и еще немного потрясли. Спасибо, хоть в голове прояснилось.

Я смачно сплюнула кровь на белоснежную рубашку темного, посмотрела как пятно расползается, потом выдала:

– Буду говорить с главным!

Руки, державшие меня на секунду расслабились, но этого времени мне хватило, чтобы пригнувшись добежать до ближайшего дерева и коснуться его. Мир подернулся пленкой и я ушла лесными тропами.

За спиной слышались смачные ругательства, приказы искать меня, хруст ломаемых веток. Я была спокойна, не найдут, во-первых, лесные тропы открываются только лесным ведьмам, темным на эти дороги путь заказан. Во-вторых, за поломанные ветки их лесовичок сейчас еще поплутать заставит. Не ходите, темные, по лесу гулять. Я прикладывала жесткий весенний снег к пылающей щеке и сплевывала на землю кровь.

Два дня я сидела в изломе граней лесных дорог, глядя на свой дом. Семена за пазухой звали, тянули силы, стребовали предать их земле. Так что ночью я даже отважилась подойти к дому и посадить их, чтобы сразу почувствовать как они наливаются жизнью. На третий день во дворе моего дома появился мастер Ихар.

– Сарда! – зычно крикнул он, еще бы он за столько времени не выяснил, кто спер его драгоценность.

Я же оправила платье, размяла ноги и руки и вышла из граней гордо подняв голову. Картину, очевидно, портил синяк, но и так сойдет.

– Ты звала – я пришел. – Темные, разумность, лаконичность, это их все.

– Я тебя, молодец, третьего дня звала, а ты токмо сейчас явился. – Ихар поморщился, его очевидно бесила и словоохотливость ведьмы и ее деревенский выговор.

– Семена!

– Пошто у меня-то спрашиваешь? Ты у земли спроси, когда она траву родит, опосля у травы спроси, когда та расцветет, а потом уж у цветов спроси, когда те плоды дадут, а уж у плодов и проси семян, Иначе(ударение на заглавную букву) в природе никак. – По мере монолога, лицо темного и так не отличающееся здоровой белизной и румянцем, белело все сильнее

– Ты! – прохрипел мастер Ихар, – Ты, дура деревенская, семена в землю закопала!?

– Дык, – я руки еще на груди сложила, – на что они еще мне!? Вы ж, злодеюки темнокожие, рассаш сами и поизвели. А он ведь не только вам надобен, он же и птицам нужОн: они по весне гнезда им украшают, у кого гнездо краше – у того и приплод. А травы нет – нет приплода. Нет приплода – птиц нет. Нет птиц – насекомым раздолье, они зверье лесное жрут, да так, что звери безумные в города ломятся, да и там не сладко…– договорить мне не дали, снова взяв за грудки и хорошенько стряхнув.

– Семена нужны моему сыну! – очень длинная фраза для темных. А я так и висела на его вытянутых руках.

– Знаю. – голос, главное, держать под контролем, чтоб не показывать, как страшно мне на самом деле. – Знаю, что детям нужны, для того тебя и звала.

Меня поставили на ноги, даже оправили платье.

– Говори! – Теперь Ихар сложил на груди руки, демонстративно так, то ли показывал, что не доверяет, то ли что распускать больше не будет.

– Силой ведьмовской могу травинку вырастить сейчас, да семена вам передать.

– Ведьма! Что ты раньше мне зубы заговаривала?!

– Так как готовы стали слушать, так я и сказала. А то, то требуете, до деретесь, – меня снова прервали.

– Делай! Я согласен!

Я пошла на задний двор, нашла ближайшую посадку и протянула руку к женской особи. Да, я не сказала, что они двудомные. Будет мне компенсация. Медленно, по каплям,я вливала силу, заставляя росток пробиваться вверх, к свету, выпустить первые, зеленые, семядольные листья.

– Ты не ту траву растишь, ведьма. – магистр явно пытался меня уколоть.

– Магистр, темные, когда на свет рождаются, тоже розовенькие, а опосля, как окрепнут, так сереть и начинают. – да,я подгадала, чтобы к концу моих слов выросли синие основные листья. Дальше я просто вливала силу, контролируя питательные вещества, чтобы у растения хватило силы потом вырастить семена. А вот когда начали формироваться соцветия, я отошла.

– Есть кто в свите, кого не жалко? Помощь надобна. – Я глянула на Ихара, он недоуменно на меня.

– А сама?

– Не мужик я. – развела руками. Ихар недоуменно глянул на меня и подозвал Клараса.

– Иди сюды. – подозвала я темного, а сама села на землю, меня изрядно пошатывало, я все же не всесильная, три дня без нормальной еды и нормального сна, потом еще это преступление против природы. Так что мне больше была необходим вообще жизненная энергия, нежили конкретно мужская, но и слабость свою перед темными показывать нельзя: сожрут. – Ладонь мне на плечо клади, нет, под платье, вот, теперича мне надобно, чтобы ты часть силы своей мне отдал, самовольно, я не вампир, тянуть не смогу, так что сам, все, сколько для деток не жалко.

И сила потекла, чтобы сразу же влиться в другой росток. Его я вырастила быстрее: пыльцу заберу, а больше от него ничего не надо, так что незначительные позеленения на листьях из-за неправильного распределения питательных веществ, меня не особо беспокоили.

– Все! – сказала я, стряхивая руку темного. Да, я гордая. Теперь самое забавное: на кончик собственной косы я собрала пыльцу с мужской особи и перенесла на раскрывшиеся цветки женской, внимательно проследив, чтобы каждый был оплодотворен,а после продолжила питать траву силой.

– Это что сейчас было?

– Секс. – сейчас нельзя отвлекаться, я формировала семена.

– Не понял!

Я дала последний импульс, чтобы процесс трава завершила сама. Ракшас не выращивали магически именно потому, что его семена при искусственно росте теряли силу, так что я питала растение, пока было можно, а вот дозреть он сам должен.

– Вы, когда наследника от жены хотите, – немного злобно начала я, устала, – вы ей семя свое прямо в родовые пути доставляете, а вот растениям так нельзя, они для этого обычно насекомых используют: красивый венчик цветка привлекает внимание шмелей и пчел, а пыльца оседает на их телах, так она переносится от особи к особи. – Я поднял взгляд на магистра, магистр очень внимательно смотрел на меня, а я только поняла, что ушла от своего образа, деревенской недоучки. – Звери лысые! К чертям маскировку, Кот, ставь чайник. Магистр Ихар,вы чай будете? Вот советнику вашему он бы не помешал, хорошо юноша выложился. А семена через полчаса будут.

– Благодарю за приглашение, госпожа Сарда, однако не думаю,что это уместно.

– Как хотите, советнику чай все равно вынесу.

На скулу сил не осталось.

Через 30 минут, когда я и советник восстановились, выпив по чашечке чая, мы с магистром Ихаром обсуждали план восстановления популяции рассаша в нашей стране. Теплицы, где будет расти рассаш круглогодично на продажу, было решено установить недалеко от столицы, а вот вольные травы запрещено было собирать. Лесные ведьмы согласились оберегать редкое растение в лесах, а я подробно расписала рекомендации к почве, температуре, освещению, влажности… На третьем листке Ихар сказал:

– Сами проконтролируете.

И спер, меня спер.

Эрис

– Что за сброд! – шипела себе под нос капитан, прогуливаясь вдоль нестройного ряда новых матросов. Все были, как на подбор, черноволосы, высоки, сильны и горбоносы. И – о жуткая насмешка морских богов – мужчины.

– Что, не было женщин? – вполголоса спросила капитан у помощницы.

– Простите, капитан. – так же шепотом ответила помощница, – Из женщин было только трое девушек сомнительных нравственных ценностей в портовых тавернах. Они явно не нанимались на корабли. Это же Юг.

Действительно. “Королева” традиционно путешествовала только по пси-туннелям, корабль не был рассчитан на плавание по свободным волнам, зато прекрасно справлялся со скоростью, которую развивают предметы в пси-туннелях. Этот способ перехода был разработан магами. Люди и предметы при такой транспортировке становились почти нематериальными, корабль мог проскочить рифы, скалы и даже небольшие острова, совершенно не заметив их. Но оказалось, что это требует как минимум одного пси-мага, рангом не ниже мастера и группы людей для пропускания через себя пси-потоков. Чем больше предмет, тем больше людей необходимо. Люди подвергались колоссальной нагрузке на психику, чем больше потоков тянул человек, тем глубже он погружался в пучины собственного безумия. Печальная статистика первых переходов показала, что женщины эти нагрузки переносили легче.

“Королева” была торговым судном, переходящим в наследство от королевы к принцессе. Торговая компания “Королевский сундук”, уже много лет процветала, доставляя свои грузы через пси-туннели быстрее всех. И традиционно ее команда состояла только из девушек и пси-мага. Капитана корабля. Капитану было строжайше запрещено покидать корабль на протяжении всего срока контракта.

А вот команда магами не была. Раз в полгода капитан была обязана давать команде отпуск, длительностью в месяц. И девочки решили отдохнуть в чудесных южных краях: теплое спокойное море, свежие фрукты, соленый, ставший родным, морской воздух… Рай на земле. А капитан, чтобы не срывать поставки, набирала временную команду из местных.

– Угораздило же нас остановится тут! – шипела капитан Эрис. Двадцать потенциальных батареек смотрели на нее с не меньшим скепсисом.

– Баба на корабле к беде! – решил юморнуть кто-то из будущих матросов.

– Действительно… – задумчиво протянула капитан. – Так что сейчас решим, кто из вас баба! Смотреть на меня! – громким, хорошо поставленным голосом отдавала она команды – Кто из вас, крыс, путешествовал по пси-тоннелям?!

Мужчины переглянулись. Так сложилось, что тоннелями отправляли только женщин и домашний скот. Традиционно, мужчины добирались наземным или морским транспортом.

– Ясно! – рявкнула она. – Мне нужна только половина из вас! Кто пройдет проверку – получит незабываемое путешествие на Север и обратно. Кто не пройдет – считайте что вам повезло. – После она повернулась к помощнице и так же громко, чтобы все слышали. – Тридцать бутылок самого крепкого алкоголя доставить на корабль к вечеру. Вынести столы на палубу. Сегодня – отдыхаем.

После капитан резко развернулась, красная коса хлестнула ее по ноге, и ушла в каюту. Ей предстояло долго просчитывать путь.

Вечером на палубе был пир. Столы стояли большой буквой “П”, во главе столов сидела капитан, помощница подливала ей в кружку. Бутылка была такая же, как у всех, кружка такая же непрозрачная, но вот в кружке был не спирт – вода. Капитан просчитывала, кто из этих людей переживет неделю плавания. Вывод был неутешительным – никто.

Трое в дальнем правом углу горели алым. Юг – край, где женщину ни во что не ставят, так что алые всполохи нитей были видны у всех, но эти трое были знакомы и питали какую-то особую ненависть. В лучшем случае – поднимут бунт. Но в реальности – погибнут через пару часов. Вычеркиваем.

Мрачный мальчишка в дальнем левом углу. Вообще нет нитей. То ли недостаточно выпил, то ли травмирован. Оставим, с надеждой на лучшее, до ночи.

Пара ребят рядом с мальчишкой. Шутят, переговариваются. Каждый легко удерживает шесть коммуникативных нитей. Оставляем.

Еще четверо справа. Неосознанно отворачиваются от тех троих. Видимо, подсознательно чувствуют. Оставлю.

Шестеро слева сели поближе ко мне, тоже знакомы, изучают. Осматриваю обстановку, пьют мало, говорят резко. Воины. Часть нитей подернута ржавчиной – сойдут с ума через три дня. Вычеркиваем.

Еще четверо. Не общаются. Этих нужно прощупывать магией. Один однозначно психически слаб. Трое, возможно, выживут.

Крепкая брага текла рекой, народ хмелел, пел песни, кто-то пытался танцевать народные танцы. Капитан поддерживала, отбивала для певцов такт ладонями и размышляла. Мальчишка в углу начал отключатся, пора проверить и его. Эрис кинула на пробу сразу восемь нитей. Он мог их не заметить, тогда он пройдет, мог забиться от боли, тогда он не годен, но мальчишка перехватил нити. Не задумываясь, что делает, просто схватил.

Поздравляю, капитан, на вашем борту необученный пси-маг.

Эрис встала из-за стола, нарочито-небрежным жестом схватила бутылку и, отправилась, едва покачиваясь, в каюту. Нельзя показывать,что она с ними не пила, это подорвет доверие. На прощание она пожелала всем спокойной ночи, а неугодным заложила в голову программу: утром они сами уйдут и больше не вернутся.

Бесперспективно, те, кто есть, не переживут неделю в пси-потоках.

– Капитан Эрис. – помощница Сина зашла в каюту, когда капитан уже сидела над картой. – Как результаты?

– Неутешительны. Они не выдержат постоянной нагрузки. Придется делать остановки на ночь. Пойдем на восьми потоках, вместо обычных пяти, чтобы не терять скорости. Я возьму на себя двенадцать. Так мы не сильно опоздаем.

– Но ведь во время входа, разгона и торможения, все потоки будут через тебя! Эрис, ты не потянешь сотню потоков, ты сломаешься!

– Отставить панибратство! – капитан стукнула кулаком по столу. – Я не пробовала больше восьмидесяти, но мы не можем не делать перерывов и мы не можем тащится медленнее.

– Почему? Это сильные мужчины, они должны справится.

– О, да! – протянула Эрис с нескрываемым сарказмом. – Южные мужчины сильны. Про них говорят, что южный воин с распоротым брюхом может левой рукой подобрать свои внутренности, а правой победить армию. И это не преувеличение! Если бы я хотела, то с имеющимся десятком,я могла бы завоевать небольшую страну. Они сильны, свирепы, выносливы. Любые телесные лишения не ослабляют их, наоборот, делают сильнее. Но знаешь почему они кутают своих женщин так, что видны только глаза? Почему их женщинам запрещено работать, учится, ходить по магазинам, заходить на мужскую половину и даже высказывать свое мнение? Потому что, к счастью для всего мира, и к великому огорчению для меня, их дух слаб. Поэтому они до сих пор живут на каменных пустошах в маленьких деревнях. Поэтому у них нет того,что мы называем цивилизованным государством. – Во время всей тирады она держала спину прямо, как и весь прошедший день, но сейчас ее плечи опустились и она закончила едва слышно. – Поэтому, если мы не будем делать перерывов, мы привезем к берегам севера в трюме десять седых обезумевших берсерков. Если довезем. Потому что как только сломается та часть, что сдерживает их в рамках человеческого поведения, у них будет только три желания: есть, насиловать и убивать. Либо я справлюсь, либо мы все погибнем.

– Поняла, капитан. – так же тихо ответила Сина.

– Ночью дежурим мы с тобой по очереди. Для команды купи снотворное. Рассчитывай на две недели плавания, на всякий случай. Уложить спать десять здоровых мужчин, которые почти не занимались физической работой будет сложно. А мы будем останавливаться ровно на восемь часов.

– Что-то еще?

– Да, спишь за ширмой в моей каюте, незачем нарываться на неприятности. Завтра днем пополняем припасы. Я распределю роли среди команды, а ты проследи, за погрузкой товаров. Теперь отдыхай.

Саарда

Ну, “сперли” это я громко сказала. Мне вежливо предложили занять должность управляющей, а после даже дали время, чтобы собраться. Целых десять минут. Вы видели девушку, которая собирается за десять минут? Вот я видела, в зеркале. После меня сразу загрузили в карету и мы отправились в путь до столицы.

– Значит так. – начал магистр Ихар. – Сначала представление перед королем, все же случай беспрецедентный, никогда ранее мы не привлекали лесных ведьм к работе. После, назначим тебе штат, потом уже займетесь с Кларасом бытовыми вопросами: недалеко от центра есть квартира для служащих: сможешь пешком добраться до управления. – Магистр явно был доволен.

– Что, вот сразу, три дня в лесу, день работы, три дня в пути, а потом сразу к королю? И ванну не принять? Понятно, почему у темных такие отношения с соседями. Кто ж так гостей-то принимает? – я была уставшей и раздраженной. В тесной карете с одной стороны ко мне прижимался магистр, с другой – его помощник, который кивал в такт словам своего начальства (или в такт покачиваниям кареты, это как посмотреть, в любом случае, выглядел внимательным и подобострастным).

– Что тебя не устраивает? Вот лесные как гостей принимают?

– Ну, мы первым делом гостя накормим, баньку ему затопим, отдохнуть дадим, а потом уже и разговоры ведем…

– Ага…– что-то язвительное промелькнуло в голосе магистра. – Что-то ты моим подчиненным ни баньки, ни ужина не подала. Наоборот, по лесу тебя искать заставила.

– Ну дык, порядошные гости за косу не таскают. Да и в лицо не бьют. Нормальные мужчины женщин вообще по лицу не бьют!

– А куда бьют? – Кларас был тоже видимо заинтересован.

– Да тут как, ежели человек вумственный…

– Саарда, мы все прекрасно знаем, что ты умеешь говорить как нормальный человек, избавь нас от этого деревенского слога. – сказал Ихар, поморщившись.

– Я и говорю, корреляция между образованностью и сознательностью собеседников и возможностью применения физического насилия обратно пропорциональна: чем образованней собеседники, чем они более сознательны, тем меньше вероятность того, что физическое насилие между ними возможно. Дело в том, что в диалоге каждый использует аргументацию, а когда аргументация заканчивается, в ход идут кулаки.

– Угу! – коротко хохотнул Ихар. – Вероятно, поэтому моя жена в меня кидала диванными подушками почти сразу. – тут он как-то опасливо покосился на помощника, как бы намекая, что эта информация не для лишних ушей.

– Ну так, а что вы хотели, ваши леди не получают полноценного образования. Вы их дома за статуэтки держите, вот они свое мнение высказать и не могут.

– Неправда! – воскликнули Ихар и Кларас хором.

– Что и требовалось доказать! – я с видом победителя откинулась на спинку мягкого дивана.

– Я не могу с тобой разговаривать! Мы едем верхом, Кларас. – они остановили карету и вышли. Видимо, тоже закончились аргументы.

До самого приезда в столицу они не перекинулись со мной ни словом. К еде меня приглашала охрана. Но со мной никто не разговаривал. Охранники вообще косились со смесью недоверия и недоумения. На одном из охранников была рубашка с красным пятном, а я при взгляде на него выразительно терла щеку, которую так и не залечила из чувства врожденной вредности: нужно было насолить этим темным, хотя бы в мелочи.

В голове назойливо вертелся вопрос “зачем я в это влезла?”, вот же, лес рядом, кидаю тут пожитки и пешком домой, по лесным тропам тут пару часов переходов. Но я почему-то упорно лезла в эту странную авантюру. Видимо выпестованное лесными ведьмами желание помогать всем живым тут дало осечку: темные, конечно, редкостные гады, но тоже живые, и им нужна помощь. Да еще и плетусь с ними в этой тряской карете: никто не прокладывал хороших дорог вне поселений темных, они им без надобности.

К полудню третьего дня я была готова кого-нибудь погрызть. Прохлада ранней весны, сырость, невозможность нормально вытянутся, невозможность что-то делать руками, откровенная скука заставляли медленно звереть. Когда Ихар открыл мне дверь кареты со словами: “Мы приехали” – я готова была его расцеловать. Потом вспомнила, что он женат, и что у него сын, вспомнила что я злобная лесная ведьма, сдержанно улыбнулась (скорее натянуто) и выпрыгнула прочь из этого пыточного приспособления. Боги, какое счастье, просто потянуться и встать на цыпочки.

– Саарда, мы в городе, здесь женщины себя так не ведут. – зашипел магистр.

– Я ведьма, мне можно! – протянула я, дотрагиваясь кончиками пальцев до носков туфель. – Счастье-то какое… А мы где?

– Кввартал от центральной площади, здесь небольшая квартира на третьем этаже: пара комнат, кухня, умывальня. Значительно больше твоего домика. Соседи тихие, почти не шумят, за квартирой следит нанятая экономка, она же еду готовит и прибирается, пойдем, тебе понравится. – Ихар уже начал подталкивать

– Нет-нет-нет-нет-нет! – я уперлась каблуками в камни брусчатки. – Никакой квартиры, соседей, а особенно, никакой экономки!

– Что!? – похоже Ихар был раздражен больше моего.

– Либо мне предоставляют нормальные условия, либо я с… ухожу!

– Далеко же ты уйдешь в незнакомом городе… – с намеком протянул Кларас.

– Что ты хочешь, ведьма? – сквозь зубы прошипел Ихар.

– Дом, без соседей за стенкой. Желательно на отшибе. Сад возле дома. И никакой прислуги! Не терплю посторонних в своем жилище.

Ихар глубоко вдохнул.

С шипением выдохнул.

Сжал кулаки.

Видимо вспомнил, что применение физической силы станет для меня подтверждением его слабости.

Еще раз глубоко вдохнул…

– Ладно! – магистр развернулся к Кларасу.

– Распорядись подготовить дом этой…как ее… госпожи Ниры.

– Как скажете магистр. – в жестах Клараса появилось что-то пугливо-подобострастное. Например, сейчас он чрезмерно сильно поклонился. Значительно ниже, чем обычно. – Разрешите отправиться в управление.

– Едем вместе!

– Саарда. – шепнул мне Кларас на ухо. – Во имя Золотого бога, молчите!

И я молчала. Мочала, пока мой чемодан отправляли куда-то. Молчала, пока меня под локоток усаживали в карету. Молчала, когда меня снова с двух сторон прижали Ихар и Кларас. Молчала, когда меня, нечесаную и в рабочем платье, привели во дворец. Молчала (и внимательно следила, чтоб не раззявить рот и не вертеться по сторонам), когда меня провели по коридорам в кабинет. Даже во время представления королю молчала. Представление, кстати, было так себе: мы вошли в кабинет его величества, строгий, по-военному аскетичный (и кабинет, и король), королю назвали мое имя, я кивнула, он кивнул, мы ушли. Никаких горнов, фанфар и торжественности, то есть меня действительно просто представили. Потом так же молчала, когда меня через стеклянный переход провели в соседнее здание.

– Все! – Ихар опустился в кресло в своем кабинете. – Остальное терпит до завтра. Ты явно представления не имеешь, каких и сколько ресурсов тебе потребуется. Я приставлю к тебе своего человека. Моего племянника, Гилама. Рассудительный молодой человек, надеюсь вы поладите.

– Рада. Хотя кумовство это страшный грех. – я тихо опустилась на край мягкого стула для посетителей. – Теперь я могу идти?

– Уйди с глаз моих! Кларас тебе покажет дом, его уже должны были подготовить. Завтра в полдень подойдешь сюда же. Кларас ждет тебя за дверью. До завтрашнего полудня не хочу ни видеть тебя, ни слышать о тебе.

“Взаимно” – подумала.

– До завтра. – Сказала. И даже улыбнулась.

Кларас подловил меня, как только я вышла.Он говорил много, несколько нервно, говорил о мелочах: о времени постройки моего будущего жилья, о его состоянии, о небольшом огородике рядом. Потом упомянул,что вещи мои уже там, а после зависла неловкая пауза. Особенно она контрастировала с прежней словоохотливостью.

– Вот ключ. – помощник магистра протянул мне ключ от дома. И замолчал, так и стоя, и глядя на меня.

– Вы что-то еще хотели? – я была жутко уставшей и совершенно не желала разводить лишних политесов. – У вас что-то болит? С женщинами не получается?

– Нет-нет, я здоров. Тут дело в другом… Понимаете… – и он снова замолчал. Интересно, тут есть водопровод? Говорят, в городах есть. Или придется до колодца бегать, чтоб ванну принять?

– Ну? – подтолкнула я.

– Дело в том, что я женюсь.

– Поздравляю!

– Спасибо.Так вот, я женюсь, и у нас в традициях есть такой обряд, когда невесту наставляют женщины. Обычно, это мать и старшие сестры, но моя невеста сирота. А мне так понравилось все что вы говорите. В общем у меня просьба: не могли бы вы дать моей невесте наставления.

– Я не думаю, что это хорошая идея. Уклад ведьм сильно отличается от вашего.

– Я знаю. Я хочу,чтобы вы дали ей наставления согласно своему укладу. Я, как вы заметили, обладаю столь редкой для темных гибкостью. Мне бы хотелось, чтобы моя жена была сильной личностью, мне будет тяжело исполнять эту роль дома. Не могли бы вы…

– Давайте обсудим это завтра: я смертельно устала.Когда церемония?

– Через месяц.

– Я подумаю. До завтра.

– Я пришлю карету.

И я, наконец, зашла в дом.

Эрис

В борьбе с мужским шовинизмом есть два пути:

Первый. Прикинуться слабой: в глазах растерянность, ручки прижаты к груди. “Я не справлюсь без вас!” – этой фразой можно покорять континенты. Главное при этом постоянно хвалить и подбадривать:”Ох, вы так мне помогли”, “Ах, что бы я без вас делала”. И ни на секунду не выходить из образа хрупкой вежливой девочки. На каждого смотреть с восторгом и радостью.

Второй. Это быть мужиком, больше чем все остальные. Желательно, даже внешне: огромные руки, широкие плечи, басовитый раскатистый голос. Победить всех в армрестлинге, или просто тривиально побить, доказать свою силу, заслужить уважение. Тогда мужчины смиряться, что их командир, хоть и женщина внешне, но на деле – настоящий мужик.

Первое было совершенно не в характере капитана, к тому же, она уже показала, что совершенно не нежная, хрупкая и беспомощная. Да и в пси-туннелях маску не удержать, истинная натура вылезет наружу, и тогда будет значительно хуже. А внешне капитан совершенно не выглядела, как бой-баба. Нет, она не была слабой – слабых море не терпит, но туннели требовали иной силы. Был еще вариант подчинить их как ментальный маг, но это во-первых, незаконно, во-вторых, в пси-туннелях не действовала наведенная ментальная магия, нити просто вырезали все дополнительные плетения.

Из двух имеющихся зол нужно было найти третье.

Перед капитаном Эрис стояло десять человек, которым с рождения твердили, что место женщины на женской половине, а ее удел – забота о муже и вынашивание сыновей. Все десять были слегка зелеными и помятыми – похмелье и ночевка на досках, фактически под столом, никого не украшают.

– Доброго утра! – преувеличенно бодро сказала капитан, матросы поморщились. – Моя помощница Сина сейчас даст вам зелье, сегодня тяжелый день, вы мне нужны в рабочем состоянии. После – позавтракать, всем съесть все, что предложено. Прошу за стол!

Стол после вчерашнего не был убран, но остатки вчерашней трапезы уже унесли. На берегу для решения мелких бытовых проблем на корабль нанимали бездомных домовых духов. Маленькие домовые, оставшись без крова, продлевали свою жизнь и искали новых домовладельцев нанимаясь на корабли, в учреждения, в шатры торговцев. Они не могли жить в пути. Им платили крохами жизненной силы, ничтожными для человека, но безумно ценными для духа.

Мужчины расселись, Сина принесла кувшин с зеленым дурно пахнущим напитком, духи внесли тарелки и разлили зелье по стаканам. Завтрак прошел в молчании. Капитан, хоть и поела в каюте, сидела и пила чай вместе со всеми. Совместное принятие пищи сближает людей. А еще показывает, что здесь другая иерархия: дома у них женщины ели отдельно, на кухне. Матросы сердились, но жевали.

– Закончили? – то, что тарелки опустели капитан прекрасно видела, но нужно было как-то с ними контактировать.

– Да, леди! – с заметной издевкой ответил ближайший здоровенный детина.

– Леди остались на суше. Ко мне обращаться “капитан” или “капитан Эрис”. Как твое имя, матрос? – мужчину оплетало сейчас несколько нитей, вероятно вчера он познакомился со всеми и заслужил их уважение. Эрис кинула направлено в него еще шесть, матрос поморщился, вены на шее вздулись, челюсти сжались, но никак иначе он не проявил слабости. Неплохо.

– Турин, капитан.

– Что значит твое имя?

– Выносливый как тур, капитан.

– Внимание! Турин будет следить за порядком. – объявила капитан всем, а затем внимательно посмотрела Турину в глаза. – Я вижу, твои руки привыкли вязать узлы, а походка выдает в тебе моряка, Турин. Будешь старпомом. Подчиняешься лично мне. Ясно?

– Че не ясно-то…

– Отвечать четко и громко. Тебе все ясно?!

– Есть, капитан!

Эрис глубоко вздохнула.

– Выясни, кто из этих людей уже ходил под парусом, а кому нужно объяснить простые вещи.

– В письменном виде? – он снова язвил. Его руки, сильные и мозолистые, наверняка не знали пера. Непонятно одно, зачем он сам загоняет себя в бутылку?

– Вот еще! – Эрис хлопнула ладонью по столу. – Никакой бюрократии на моем судне, сам расскажешь.

И ушла. На мостик, оттуда капитан следила за погрузкой, Сина, конечно, прекрасно все знала сама, но капитан на то и капитан, чтобы держать все под контролем, а еще капитан наблюдала за матросами. На пробу она кидала по шесть-семь нитей каждому и следила, кого нужно оставить на палубе, а кого можно отправить в трюм следить за грузом.

После она спустилась в свою каюту, нужно было рассчитать точки выхода, чтобы корабль либо попадал в течение и восемь часов дрейфовал в нужном направлении, либо попадал в бухту. Именно за этим делом ее и застал Турин.

– Капитан, тут восемь ребят, помимо меня, уже ходили под парусом. А тот пацан, мелкий такой, видели, из дому сбег, ему шестнадцати нет еще, ничего не умеет. Может его выкинуть?

– Нет, те, кто на корабле, остаются на корабле. Салаги есть в каждом плавании. – Капитан ухмыльнулась. Для нее они все были салагами.

– Еще тут что-то непонятное. Сина ваша на палубу пять мешков камней притащила. Я ей говорю, балласт в трюм тягай, а она говорит, у капитана спросите. Так на кой камни на палубе?

– Видишь ли, Турин. – Эрис наконец подняла на него глаза. -Основная проблема нашего путешествия в том, то вам нечем будет заняться.

– Да ладно, на корабле всегда работы, до е.. матери.

– На обычном, да. Но наше путешествие будет проходить не в море, “Королева” идет по пси-туннелю. Не нужно будет выставлять паруса, мерить скорость, высчитывать ветер. Даже штурвалом почти не нужно крутить. Мы не встретим ни кракена, ни пиратов во время движения. Зато вы будете испытывать постоянное психологическое давление.

– Че?

– Вот войдем в туннель, узнаешь, что это. И оно сильнее, если руки не заняты. Салага будет следить за тем, чтобы у всех в руках была работа: вязать узлы, стирать носки, готовить еду, драить палубу и… перебирать камни.

– А если ребята не захотят?

– Обрисуй им будущее: те, кто не подчиняется приказам, встречают берег седыми безумцами с мутным взглядом. Лечебницы всех портов забиты подобными идиотами. А наша цель – королевство темных, там методы лечения мало чем отличаются от пыток. Это не простой корабль. Ясно?

– Нихрена не ясно. Ну тут уж придется на слово поверить.

– Отлично.

– Капитан, тут еще это, помните того, с татуировкой на руке, с якорем?

– Допустим…

– Он коком просился. Готовить, говорит, страсть любит, а дома нельзя, не мужицкое это дело.

– Хорошо. – Эрис вспомнила, про кого говорит Турин, да, его можно спрятать с глаз. – Еще мужик левша, с которым вы вместе пришли и тот, у которого борода до пуза, понял я про кого?

– Да.

– Купорами их назначь, по суткам, день один, день – другой. Остальные пусть под присмотром будут. И все время заняты. В рубке сидеть нельзя. Только на палубе.

– Ясно. Вахту еще распределили…

– Отставить! Вахту несем мы с Синой по очереди, не обсуждается.

– Да как же, бабы же..

– Не обсуждается! – Эрис внимательно посмотрела на старпома, пока до него не дойдет. – Как выходим вечером из туннеля – все выпивают по снадобью и спать. Салагу сейчас ко мне, остальные отдыхать. В идеале – ржать, травить анекдоты, играть в карты. До окончания пути не пить.

– Есть!

Турин вышел из каюты, осторожно придержав дверь. Работать можно. Пусто так, приказы отдавать наедине. Следить за состоянием команды. Капитан снова погрузилась в вычисления на картах, карты были старые, некоторая информация могла устареть, но рельеф не меняется быстро. Пришлось несколько раз обойти стол. С палубы был слышен раскатистый гогот.

– Капитан Эрис. – мальчишка вошел, постучав.

– Сядь. – Салага сел на стул, напротив кресла Эрис, хотя она так и стояла. Забавно, видимо традиции еще не разъели его мозг. – Кто твои родители?

– Не отправляйте меня домой, капитан, пожалуйста.

– Все, кто прошел проверку, остаются на корабле. Кто твои родители?

– Папа из местных, у него ферма и три стада. А мама пришлая. – понятно, почему у него дар. Иногда женщины по большой любви оставались в этих краях, смески в таких семьях имели уникальные особенности.

– Будешь моим вторым помощником. По ходу покажу, как обращаться с такелажем. Если захочешь остаться в море – пригодится. Почему сбежал?

– Помощником капитана? Но я же ничего не умею!

– Скажем так, дело в твоих врожденных особенностях. – у мальчишки загорелись глаза, даже думать не хочу, о чем он подумал.– Так почему ты сбежал? – капитан пока решила не говорить о способностях, расскажет на берегу.

– Не хочу пасти овец до конца жизни, как мой отец.

– Ага, на приключения потянуло. Посмотрим, тянет ли приключения к тебе…

Капитан как будто забыла о мальчике, снова погрузившись в изучение карт. Напряженное молчание прервало появление Сины.

– Груз на борту, капитан Эрис.

– Отплываем. Салага, сообщи Турину.

Саарда

Я стояла в кабинете магистра Ихара, зябко кутаясь в шаль. Мне было холодно и сонно, а еще болели лодыжки, и от боли хотелось выть или отключится. Магистр Ихар вещал мне о моих обязанностях.

***

Вчера вечером, расставшись с Кларасом, я вошла в дом, предвкушая горячую ванну, нехитрый ужин и теплую постель. Видимо от усталости, я забыла что этот дом – не мой. Неприятности начались еще на подходе к крыльцу: весь сад зарос бурьяном, его жесткие мертвые стебли царапали шею, цеплялись за волосы. Возможно, когда-то там росли розы, я чувствовала их пробуждающееся биение, но они были наглухо задушены сорняками.

В доме тоже было печально. Во-первых, там совершенно не было запахов. Обычно, дома пахнут: новые дома пахнут свежим деревом, обжитые – травами, едой, животными и тем неуловимым запахом, который носят сами его хозяева. Заброшенные дома пахнут холодом, пылью и сыростью, даже если не отсырели. Учреждения наполняются запахом бумаги, больницы – трав и спирта, а еще чем-то, что у меня ассоциируется со словом “скарлатина”. Каждое помещение пахнет. Этот дом не имел своего запаха. Видимо, работа темных магов, их помещения часто ничем не пахли.

Во-вторых, в доме не было цветов. Не то что это было неожиданностью, но без единого растения в округе я не смогла бы заснуть. В доме, кстати, не было ни мышей, ни крыс, ни даже насекомых: дом был совершенно мертв.

Зато на полу валялись сумки с моими мешками, а на столе стояла тарелка с горячим ужином. Кот довольно прохаживался рядом.

– Пррошу, хозяюшка, отведай, будь добра. – мурлыкнул он и даже попытался потереться об ноги. Но я не сдалась.

– Пушистый предатель! – ответила я и гордо села есть ужин. Кот не обижался, знал что виноват. Даже путешествовал не со мной, а с багажом.

Мешки я распинала по углам, на них не было ни сил, ни настроения. А вот с цветами нужно было что-то решать. Я снова вышла на крыльцо и потянула носом воздух, как собака, которая ищет след. Но я искала не дичь, я искала у кого можно отобрать горшок с цветами. А лучше два. Недалеко, кстати, прямо напротив меня селилась старушка, ее окна были заставлены горшками с риганом – растением с резким запахом листьев и пышными цветами. Оттого, нижняя часть ее окон была зеленой, а верхняя красной.

Я вежливо попросила у нее горшок, она так же вежливо согласилась потом я заметила, что у нее воспаленные суставы на руках, а у меня была мазь для них, потом она рассказала своей подружке про меня, ко мне с другим цветком в горшке пришла еще одна старушка, тоже за мазью… Когда я наконец нагрела воду и приняла ванну – было заполночь, а когда добралась до постели – уже светало.

Утром меня сначала будили стуком в дверь, потом трясли за плечо, заставили одеться, помогли накинуть шаль и потащили к карете. За окном была ранняя весна. Пока я шла до кабинета, я успела бесчисленное количество раз подвернуть обе ноги попеременно: деревенская обувь совершенно не годилась для булыжных мостовых и каменных полов.

Поэтому теперь я стояла в кабинете Ихара, хмурилась и куталась в шаль.

– Гилам приедет к завтрашнему обеду, постарайся примерно нарисовать, как именно это должно выглядеть.

– Угу. – голос был хриплым со сна, поэтому получалось немного мурлыкающе, что-то типа “мхм”

– Вместе посчитаете количество семян

– Угу…

– Места расположения он принесет тебе, а вот как разместить, решай сама, он больше по инженерии.

– Угу…

– Потом в столичном храме принесете в жертву по пять младенцев обоего пола во имя успеха мероприятия.

– Угу… – нет, мог бы и стул предложить, как хочется спать, воистину, способность темных высыпаться за четыре часа вызывает во мне лютейшую зависть… Какие младенцы?

Я распахнула глаза от неожиданности, когда только успела закрыть, и увидела чудесное зрелище: двое темных ехидно хихикали.

– Гады! – сказала я и упала на стул, уже не дожидаясь разрешения.

– Ведьма, скажи на милость, кто тебе не давал спать ночью?

– Видите ли, магистр, – начала я, поддерживая его насмешливый тон, – у ваших подданных наглухо отсутствует чувство такта и инстинкт самосохранения: половина квартала под разными предлогами заглянула ко мне вчера, пытаясь узнать кто я, откуда, чем занимаюсь. Теперь у половины квартала мои мази и лечебные сборы, а у меня весь дом в комнатных цветах.

– Зачем?

– Зачем что?

– Цветы зачем?

– Мне нужно было в доме что-то живое, например, комнатное растение. Но, оказалось, что люди слишком любопытны и слишком любят халяву.

– А лечила ты их потому что…

– Потому что я лесная ведьма: вижу хворь – убираю.

– Смотри, Кларас, лесная ведьма, а лесом просителей послать не могла! – Ихар явно потешался надо мной.

– Вот поэтому меня любят, а вас эм…боятся. -Я сознательно пропустила слово “ненавидят”, но видимо это все и так поняли.

– Саарда, милая, тебя не любят, тебя используют.

– Как хотите. – я откинулась на мягкую спинку стула и вытянула ноги. Лодыжки уже не болели, а просто ныли. – Мы все? Могу идти исполнять?

– Секунду, Кларас, принеси ведьме теплого вина.

– Лесные ведьмы не пьют вина, лучше чай. – мой ответ настиг помощника уже в дверях, и он вопросительно уставился на Ихара.

– Принеси ведьме воды, у нас нет чая.

Дверь за Кларасом захлопнулась, а я повернулась к Ихару.

– Как самочувствие вашего сына?

– Спасибо, уже лучше. Хотя к чему благодарности, если бы не ты, ему бы стало лучше намного раньше.

– Простите. Но надеюсь, ваша супруга счастлива.

– Не знаю, она не пережила рождения ребенка.

– Сочувствую.

– Ничего, на похоронах жены ко мне в очередь выстроился весь темный двор, чтобы представить своих дочерей, так что скоро эта проблема будет решена.

Где-то глубоко в душе я содрогнулась, но нравы темных, это темные нравы. Ни для девушек, ни для их отцов, ни для Ихара в этом не было ничего ужасного. Ни к чему лезть в многовековые устои.

– Я хотел поговорить о другом. – продолжил магистр. – Кларас сообщил мне о своей просьбе. Я хочу вас попросить ее выполнить. Это важная часть традиции, считается, что так девушка получает хранителя, который будет оберегать ее здоровье и жизнь ее детей. А вы единственная из знакомых женщин не метите на место этой девушки.

– Попросить? – да, именно это слово было неожиданным.

– Я не могу вас заставить, боюсь от этого будет только хуже. Взамен, могу выполнить одну вашу просьбу. Кроме желания все бросить и вернуться в глушь, разумеется.

– Ну раз так, то не смейтесь.

– Уже интересно.

– Мне нужно сходить за покупками. И хотелось бы посмотреть город. И скажите, я могу не присутствовать на самой церемонии?

– Я обещал только одну просьбу. Про покупки, вам нужны травы и оборудование?

– Мне нужно городское платье, верхняя одежда и обувь. – говорить о таком было очень стыдно, но у меня не было денег, чтобы все купить. Лесные ведьмы вообще не пользуются деньгами. – В моих ботинках невозможно ходить по мостовой, Кларас подтвердит, я спотыкалась через шаг, а после и вовсе фактически висела на нем. А платье выглядит в этом здании абсолютно неуместно, если я приду одна, меня примут за попрошайку и выставят.

– Ну хоть в чем-то ты женщина. – магистр Ихар очень старался спрятать усмешку. – Ну, я так полагаю, что ты и по лавкам походишь, и город посмотришь за раз.

– Да, мне нужно ориентироваться. Это не лес, мое чувство направления тут не работает, а постоянно искать сопровождающего довольно обременительно. – об мои щеки можно было зажигать спички, я сама сгорбилась и ссутулилась. Ненавижу говорить о таком, ненавижу, ненавижу, зачем я вообще подняла эту тему.

– И на церемонии ты не хочешь присутствовать, потому что у тебя нет платья?

– И да, и нет. Думаю,мне будут не рады и знатно подпортят праздник.Так что хотелось бы, чтобы участие лесной ведьмы в церемонии оставалось тайной.

– Хм, спрячь волосы, надень вуаль и перчатки. На церемонии в храме ты обязана стоять рядом с невестой, а вот потом уже можно будет уйти.

– Спасибо.

– Я сегодня дам тебе сопровождающего, он проводит по лавкам и покажет город. Торговцам скажешь, чтобы счет отправили мне, это будет плата за твое согласие. Но… – он внимательно посмотрел на меня. – Я надеюсь на твою разумность.

– Не сомневайтесь во мне магистр, я не настолько женщина.

Эрис

Детей с пси-способностями воспитывают на книгах о героях. О тех, кто пропускает через себя до сотни пси-линий, одновременно сражается с пиратами, преступниками, штормами и буранами. О тех, кто способен залечить свои раны сам. Эти герои презрительно отказываются от помощи лесных ведьм или иных магов жизни. Они останавливают кровь силой мысли, силой мысли сращивают пораженные ткани, так же пропуская через себя пси-линии. Для обычных детей это сказки. Но для пси-магов, это идеал существования.

Пока обычные мальчишки бьют друг-друга деревянными мечами, а девчонки няньчат кукол и наряжаются, чтобы встретить принца, пси-маги смотрят на линии, пропускают через себя все больше.

Пси-магов растят в интернатах. Окружают заботой. Все, что может причинить травму их духу, изолируется от них: родители, страхи, любовь, друзья. Пси-маги лишены этих понятий по праву рождения. Они свысока смотрят на обычных детей. Они не понимают их маленьких драм. Для них все имеет число.

Запреты родителей – три линии.

Ссоры родителей – пять линий.

Несчастная любовь – от четырех до восьми.

Предательство – от шести до девяти.

Смерть – от пяти до двенадцати.

Капитан Эрис от рождения не была самым сильным магом. Но она мечтала стать одним из таких книжных героев. Она тянула на себя больше линий, чем могла. И улыбалась. Тело ее дрожало, ее дух кричал, захлебывался в крике, но лицо улыбалось.

Взять вместо восьми линий десять.

Вместо десяти – пятнадцать.

Вместо пятнадцати – двадцать пять.

Вместо двадцати пять – тридцать три.

Не биться в агонии, не реветь. Ни единым мускулом не выдать напряжения духа. Никто не достоин видеть ее слабости.

На проверке на звание магистра, она протянула восемьдесят, вместо стандартных пятидесяти. Каждая лишняя пси-нить ввинчивалась в дух раскаленной иглой. Дух вопил, дух требовал смерти. Но гордость не позволяла ей опустить голову. Гордость – она сильнее духа.

И ей дали звание магистра. И пригласили работать в королевскую торговую компанию капитаном. Одно из самых престижных мест, доступных тем, кто не рожден в привилегированной семье. И большего от нее не требовали до этого момента.

Скорость передвижения в пси-потоке задается в момент входа. Обычно она плавала на стандартных семидесяти, но из-за смены команды они знатно задержались, а значит, скорость на входе нужно было задать сто.

– Отплываем. Салага, сообщи Турину. Собрать всех на палубе и крепко держаться.

Салага убежал передавать сообщение. Сина с беспокойством посмотрела на капитана.

– Вон из каюты, крикни как будут готовы.

Сина убежала. Капитан встала у стола, на всякий случай взяла в левую руку нож для бумаги. Секунды ожидания капали как кисель. На палубе раздавались команды Турина. Сейчас будет больно.

Ждем.

Ждем.

Ждем…

Ждем!

“Отдать концы!”

– Готовы! – голос Сины раздался прямо рядом с дверью.

– Вперед! – Выкрикнула капитан и утянула корабль в пси-коридор.

Пси-нити прошили ее дух как бабочку.

“Я не могу, я не могу, я не могу”

“Давай”

“Хочу умереть, пусть все это прекратится, дай мне умереть!”

“Еще”

Тело капитана согнулось от боли. Из глаз лились слезы.

“Пожалуйста, хватит!”

“Давай”

Каптан рванула брючину. Левой рукой она делала неглубокие надрезы на коже, чтобы заглушить боль духа болью тела.

“Еще немного, еще немного, сейчас”

Дух не кричал, дух бился в агонии.

“Все будет хорошо. Все хорошо”

Капитан распрямилась, кровь стекала по голени. Пошатываясь она вышла из каюты.

– За работу, – тихо прошептала она.

– За работу! – крикнул Сина.

“Все, почти все”

Матросы разбрелись по палубе, лениво приступая к обязанностям.

“Сейчас”

Пси-нити разлетелись от нее к матросам. Каждому по восемь. Салаге и Сине, как пси-магам, девять. Им же перейдут нити тех, кто выбыл из строя. Десять осталось у капитана.

Но что такое десять после сотни?

Если гнать на скорости сто километров в час по дороге, а затем сбросить резко до десяти, то кажется, будто ты стоишь на месте.

Если поднять сто весовых камней, то десять станут невесомыми.

Десять нитей ощущались, как легкая неприятность. Эрис ушла в каюту и перебинтовала ногу. Быстро, наспех.

Команда ныла. Она была права насчет мужчин. Они не способны это вынести. Салага поднимал Турина. В этих условиях он значительно сильнее. Сина пинала двух других.

– Работаем, корабельные крысы! – Крикнула Эрис.

– Я не могу, прости, прости меня, дорогая. – один из матросов заливался слезами. Канат скользил в его ослабевших руках.

– Тут нет твоей дорогой! Работу в руки, сосредоточились на деле. Никаких мыслей. Как только появляются мысли – драим палубу.

– Нет, нет, я не хочу, папа… – другой матрос, кажется он хвалился своими подвигами. Или нет, они все хвалились, закрыл лицо руками и плакал как младенец. Эрис подлетела к нему и залепила звонкую оплеуху.

– Соберись. Вот веревка, натяни парус.

Сина дала оплеуху Турину. Якорь, который хотел быть коком, Левша и Борода встали сами. Турин допинал остальных.

– Пси-туннель. – сказала капитан Турину. – Сина – отдыхать. Ночью твоя вахта. Остальным за работу.

Капитан поднялась на мостик. У пси-магов нет травмирующих ситуаций, их боль чистая, если так можно сказать. Остальных жрут демоны прошлого.

Саарда

В сопровождение мне дали мальчика-слугу. Из тех расторопных юнцов, которые живут в любом мало-мальски обеспеченном доме. Его раздражало и мое деревенское платье, и моя неторопливость. Он шел со мной, убегая вперед, потом останавливался и ждал, когда же я, спотыкаясь, догоню его, после поднимал ясные очи к небу в немой молитве и бежал дальше. Всем своим видом он показывал, что я ему в тягость, что его оторвали от очень важных дел ради сопровождения этой неторопливой коровы.

Короче говоря, мальчик меня злил.

Именно назло ему я и пошла сначала в обувную лавку.

Кто сталкивался с процессом выбора обуви, тот меня поймет. Бывает так, что есть настроение. Тогда любая обувь оказывается подходящей, удобной, красивой. Но когда настроения нет, а есть только необходимость, процесс выбора затягивается: все ботинки, вдруг, не по размеру. Или у них есть изъян, или они недостаточно презентабельны. На покупку трех пар нужной мне обуви мы убили без малого около двух часов. Зато в лавке сердобольный мастер туго перебинтовал мне щиколотки и нашел городскую носкую обувь. Из лавки я вышла уже без хромоты. А мальчишка проникся ко мне если не уважением, то терпимостью. Достаточно было сказать: “ну, самое легкое мы сделали”, как он побледнел, а потом стал более добрым и услужливым.

Еще пара часов ушла на покупку двух платьев и теплого плаща. Платье для брачного обряда пришлось заказывать. Но раз Ихар платит, и раз это для его помощника Клараса, то можно немного повеселиться.

Не скажу, что мы по пути разговорились. Мальчик представился, а я, честно сказать, забыла его имя через минуту. Он показал где можно купить алхимические принадлежности, где располагается аптека, Весь торговый ряд мы прошли примерно так: мальчишка показывал на вывеску и говорил, что там продается, я кивала и шла дальше. Тюки с покупками оттягивали руки, а помощь мне никто не предлагал.

Я не выспалась, устала. Я была раздражительна и хотела домой, под одеялко.

До дома мы добрались к вечеру, и, если честно, были рады расстаться.

Дом встретил меня тишиной и запахом еды, земли, травы. На столе, накрытый тарелкой, стоял суп в горшочке. Кот дремал на кровати. Я скинула все вещи в коридоре, там же сбросила ботинки. Я весь день толком не ела. И, если честно, есть не хотелось. Нужно было разобрать и постирать одежду, нужно было полить растения, нужно, нужно, нужно. Как минимум, залечить себе ноги, потому что давящая повязка это хорошо, но я же могу просто себя вылечить.

Я так устала.

Я легла на кровать, прогнав Кота. Пульс колотился в ушах. Шух. Шух. Шух…

Я просто мало спала.

Нужно перестроить зрение и посмотреть на состояние растений.

Но мне так лень.

Небольшое усилие.

Я перестроила зрение, но вместо потоков, заметила черный силуэт, сидящий у меня на груди, который жадно присосался к моей шее. Гадость!

Мало осознавая еще, что вижу, я скинула это существо. Это была шаска – начисть, без физического тела. Она вцеплялась в носителя и пила его жизнь. Я вскочила с кровати, схватила ее голыми руками. Это существо было похоже на одичалого человека: с пятью пальцами на всех конечностях, покрытое скользкой шерстью, от которой на руках оставалась какая-то липкая слизь. Оно верещало и вырывалась, но я только крепче сжала ее и запихнула в растопленную печь. О, лесные боги, мерзость какая!

Шаски были одной из причин, почему лесные не селились в городе. Они были порождением людской зависти. Обычный человек мог носить шаску на себе годами, даже не замечая ее. Ну, устает быстрее, ну, спать хочется, ну, раздражителен. Мелочи, просто устал. “Поспи, и пройдет” – говорят таким. Но для лесных шаски были смертельны. Заметить их можно было только перейдя на магическое зрение, но когда лесная устала, она не смотрит магическим зрением. И тут мне повезло дважды: во-первых, мне некого попросить ухаживать за цветами, я принципиально делала это сама, Коту было запрещено поливать растения, во-вторых, шаска вцепилась спереди. А если бы сзади? Я бы просто не проснулась. И лесные не просыпались. Шаски выпивали их за пару дней.

Я осмотрела себя целиком: волосы, голову, спину, ноги, руки. Мало ли чем мог меня еще наградить город. Но все было в порядке. Наконец, я поела, потрепала кота по загривку в знак примирения. Сон как рукой сняло: совершенно не хотелось отдыхать. Наоборот проснулась жажда бурной деятельности. Я вылечила свои ноги. Хотелось что-то совершить, как минимум подготовиться к завтрашней встрече.

Я взяла листок и начала выписывать все, что могла сразу сходу вспомнить про ракшас.

Он растет в лесу…

“Рассеянный свет.”

“Теплицы обращены на восток.”

“Возможность устроить сквозняк.”

“Влажность.”

“Корни в тепле.” – тут я задумалась. Это же значит что нужно устроить теплый пол даже зимой. “Теплый пол.” – добавила я рядом.

“Ограничить доступ темным.” – а то знаем мы этих любителей синих цветов. Выдернут все раньше, чем семена созреют

Список в итоге получился на страницу. Я даже нарисовала, как примерно вижу грядки, чтоб они были навесными, а не сообщались с землей. Это было необходимо чтобы зимой защитить корни. Я писала, а на самом деле – прислушивалась. Где-то внутри я была уверена, что люди и сегодня захотят посмотреть на лесную ведьму. Но наступила ночь, а в дверь мне так никто и не постучался.

Я все списала на особенности города: в деревне новый человек – это событие на неделю, здесь же даже такая диковинка как лесная ведьма забывается за день.

Ровно в полдень я стучалась в дверь Гилама. Новое платье творит чудеса: еще вчера все сотрудники управления отводили взгляд и делали вид, что меня не видят. Сегодня же мне вежливо подсказали куда пройти.

– Ты опоздала. – заявил мне Гилам вместо приветствия. Он был значительно младше Ихара. Он был даже младше Клараса.

– Чёй-то! – взбрыкнула я. – Ты, сударь, ведьму не дури: мы, лесные, солнышко чувствуем. И сейчас аккурат полдень. Али у темных и время Иначе идет? – Глилам поморщился, так по-ихаровски, после этого жеста я уверенно могла сказать, что они родственники.

– Я, надеюсь, ты мне можешь сказать, что именно необходимо для выращивания ракшаса?

Я молча достала листок со вчерашними записями и приготовилась выдвигать требования, поясняя каждый пункт. Но Гилам выхватил листок у меня из рук.

– Что это? Где требования к характеристикам? Что это за детские каракули в углу? Ты, дура деревенская, мне это в документы подшить предлагаешь?

– Какие документы, сударь? Это ж не для бумагомарашества, а для дела нужнО.

– Ладно… – он вчитался в список. – Вот тут явно лишнее, зачем вся эта галиматья с полом и землей сверху…

– Эй, мне дядя ваш как сказал, я что про ракшасс знаю, вам рассказываю. Кабы я в технике да постройке разумела, так для чего бы мне вас дядя ваш меня сосватал?

– Чего сделал? – у Гилама явно воздух в глотке застрял. – Да чтоб я, да чтоб с лесной ведьмой!

– Эй, темный, чего это ты тут удумал? Ты не дури! На тебя ни одна порядошная лесная ведьма не взглянет. – тут я хихикнула. – Да и непорядошная тоже. Я говорю, что дядя ваш вас ко мне приставил, чтобы вы всей этой бумажной заумью заведовали. Я вам знания да силы – вы ин-жи-не-рию, да бумагомарашество. Я то я в этом не разумею. Да и неча чёркать в листочке, тама все нужное.

– Значит так, ведьма…

– Саарда. – перебила я.

– Без разницы. Значит так, я говорю, ты делаешь. И чтоб никаких “сосватал” и “приставил”. И это оформить как следует. – он скомкал листок с заметками и кинул им в меня. Не попал.

– Так! – я рассердилась. Уперла руки в бока и стала говорить громко. – Во-первых, ежели хотите тут меряться, кто главнее, так пойдемте к дяде вашему, пусть он рассудит. Во-вторых, мне было сказано, что я тут только знаниями делюсь, дабы цветочки вам, вам между прочим и нужные, вернуть, да на поток поставить, так что неча тута глупости всякие на меня навешивать. В-третьих, коли не нравится, так я могу кота за шкирку взять, да до дому уйти, век потом такую же дуру как я по лесам искать будете! – под конец я все же перешла на крик.

– Все, ведьма! – Гилам вскочил из-за стола, кресло с грохотом упало позади него. Темные и так не отличаются здоровым румянцем, но сейчас он стал совсем мертвенно-серым. Довела.

Я резко крутанулась на каблуках, в один прыжок добежала до двери, выбежала из кабинета Гилама и понеслась к кабинету магистра. Сзади хлопнула дверь – естественно, Гилам рванулся за мной, естественно бежал он быстрее: он темный, в брюках и не на каблуках. Спасло меня только то, что двери кабинетов были близко: к магистру Ихару мы ввалились вместе, Гилам уже схватил меня за плечо, но по инерции пробежал вперед, прямо внутрь кабинета.

Кларас стоял позади магистра, они вместе кропели над какими-то бумагами. Их идиллию мы явно прервали, судя по возмущенным взглядам обоих. И смотрели они на меня.

– Я убью тебя, ведьма! – Гилам тряс меня за плечо, совершенно не замечая обстановки вокруг.

– Магистр. – абсолютно спокойно сказал Кларас. – Вы проиграли. – Ихар молча отдал кошель Кларасу, а после укоризненно посмотрел на племянника. При звуке голоса Клараса он замер и теперь со смесью недоумения и страха смотрел на дядю.

– Гилам. Ты меня разочаровал. Я надеялся, что ты хотябы пятнадцать минут продержишься. Отпусти Саарду, ей больно.

– Я не хочу работать с этой лесной ведьмой! – рыкнул Гилам, но руку мою отпустил.

– Так другой-то нэма! – я опасливо отошла от Гилама и развела руками.

– Никакого пиетета к темным у нее нет!

– А с чего ему быть-то, пиетету твоему. – я скрестила руки на груди. – Знамо, что ежели темный руку на слабого поднимает, то он либо молодой, либо слабый, либо глупый. Вот, вы мне, господин хороший, скажите, вы молодой, слабый, глупый, аль все вместе?

– Я ее прямо здесь в пол вкатаю! – выкнул Гилам и снова дернулся в мою сторону.

– Прекратить балаган! – сказал Ихар. Я а взглянула на Клараса, он изо всех сил старался казаться невозмутимым, но его губы и плечи подрагивали от смеха. – Гилам, что конкретно тебя не устраивает. Что она лесная ведьма?

– Что она лесная дура! Еще и говорит, чтоб я ее слушался! Как можно эту дуру слушаться, чтоб ее друиды в глотку от…

– Гилам! – по щекам магистра Ихара ходили желваки. – Саарда – женщина. Применять такие выражения при женщине недопустимо. Ты и так уже опозорился, хуже не придумаешь. Еще одна промашка, верну тебя на воспитание твоему папеньке. Ясно?

– Да, магистр.

– Еще раз говорю: Саарда описывает необходимые условия для жизни ракшаса и помогает нам вырастить первый урожай. Ты придумываешь как эти условия создать и всячески ей содействуешь. Мы впервые смогли договориться с представительницей лесного народа, будь добр, не испорти все. – я выразительно потерла щеку, напоминая, как именно происходил процесс переговоров. Зря я это сделала.

– Саарда. – я аж вздрогнула от тона магистра, когда он ко мне обратился. – Будь добра вести себя более корректно по отношению к Гиламу.

– Чёй-то я-то? Я же ж ему список условий, как вы значится меня вчера просили, подготовила, хотела рассказать, чтоб честь по чести, пояснить, что к чему. А он в меня моим же списком и кинул. А я теперь виноватая!

– Саарда, говори нормально!

– Где это видано, чтобы лесная ведьма с темным по-ихнему говорила? Особливо с тем, кто ее обижает?

– Понял. – Ихар глянул на Клараса, тот положил документы и направился к Гиламу. – Покажи моему племяннику, где лежит чай для нашей ведьмы. Она теперь будет частым гостем, а мы обещали ей содействовать.

Кларас вывел из кабинета Гилама, крик “я ей еще и чай подносить должен!” разнесся уже по коридору. Я хихикнула, немного нервно, если честно.

– Объясни, зачем. – Ихар даже немного сгорбился.

– Зачем я его довела? Он молод, не имеет ни опыта, ни знаний, ни способности располагать к себе людей. Все что он может сейчас – с уважением относится к тому, кто предлагает ему знания. Но что он делает? Хорохорится. Я не хочу воспитывать великовозрастного ребенка.

– А возвращение говора деревенской бабки тут зачем?

– Всемирный заговор лесных ведьм. – на лице Ихара мелькнуло выражение скепсиса. – Я серьезно, для темных мы все должны играть роль деревенских баб. Понятия не имею, для чего это, но традицию нарушать нельзя. С вами и Кларасом это вышло случайно, но остальным придется иметь дело с деревенской бабкой.

– И как ты хочешь таким языком объясняться с инженерами?

– Не переживайте, мы друг друга поймем. – дверь распахнулась, на пороге появился Гилам с чашкой чая. За ним, хихикая, шел Кларас. – Так что коли еще чего узнать хотите, так спрашивайте сейчас. О, чай! Признавайся, темный, ты туда плюнул али яда подсыпал?

– Никакой яд тебя, ведьма, не возьмет!

– Ой, иди в лес! – Гилам чуть кружку не выронил, хорошо что я ее уже забирала. – Это меня твой дядя научил. – пожаловалась я.

Из угла послышался странный звук: Кларас все же рассмеялся. Ихар последовал его примеру.

Эрис

Каждый ребенок читал рассказы про морские приключения: огромные волны, пираты, сирены. Ветер, под который всегда нужно поставить парус. Капитан всегда уверен в следующем шаге. А эти пейзажи: солнце, бликующие волны, голубое небо и пространство воды, а между ними серая дымка, кажется, что именно там находится край света.

В пси-тоннеле нет солнца. И волн нет. Пространство моря под днищем корабля кажется условным. А вокруг корабля и до самых его мачт поднимается серое туманное марево. Пси-туннели действуют угнетающе даже на пассажиров, сквозь которых не проходят пси-нити, что уж говорить про матросов.

Но личность капитана неоспорима и здесь. Она даже более значима. Глядя на ее фигуру, матросы должны вспоминать о чести и достоинстве, с которым нужно нести это звание моряка.

Капитан Эрис к моменту отплытия уже не спала двое суток. В пси-тоннеле нет никаких ориентиров, они могут пролетать сквозь острова, даже не заметив их. Единственной неизменной величиной остается время. И Капитан часто щелкала крышкой своих карманных часов, чтобы не пропустить назначенное время. Первые пять часов все было тихо: моряки занимались привычной для них работой. Кто-то пытался скулить, но Турин моментально пресекал все жалобы и нытье.

Капитан уже хотела уйти с мостика и немного подремать, или просто хотябы сесть, как серую дремоту корабля разбил рык.

– Все из-за тебя, дубина! – один из матросов кинулся с кулаками на другого. Тот, пропустив первый удар, ответил обидчику. Остальные матросы отвлеклись от своих дел и даже начали формировать круг вокруг внезапного представления. Турин бросил вопросительный взгляд на капитана. Возможно, на обычном корабле это и было нормой, но здесь такого допускать было нельзя.

– Нет! – одними губами прошептала капитан и кинулась вниз, дабы разнять драчунов. Те с упоением мутузили друг-друга, валяясь по палубе.

– Прекратили! – зычно крикнул Турин, хватая сзади под руки одного из них. Второй было тоже кинулся, но его, внезапно для его возраста и комплекции, подхватил Салага.

– В чем дело? – капитан спустилась, стараясь ничем не выдать своего удивления от поступка Салаги, зато недовольство демонстрировала вовсю.

– Он толкнул меня! – вскрикнул зачинщик, пытаясь вырваться из рук Турина.

– Не было такого. – Его оппонент не трепыхался, так что Салага его почти сразу отпустил.

– Отставить! – прервала Капитан. – На этом корабле нет более важной работы, чем сохранять спокойствие. При постоянном ветре мы движемся в одном направлении. Ваша задача исключительно в том, чтобы корабль и экипаж был в порядке. Кто дал тебе право калечить члена экипажа, матрос?! – рыкнула капитан в лицо зачинщика.

– Борун, меня зовут.

– Индифферентно! Турин, отпусти его. – матрос получил наконец свободу от медвежьих объятий Турина, но кидаться снова в драку не спешил. – Твий поступок – малодушен и отвратителен. – прошипела капитан в лицо матроса. – Старпом, наказание матроса за нарушение дисциплины – пятьдесят отжиманий. При повторном нарушении – семьдесят. Вы знали, куда шли. Борун – исполнять, Турин – проконтролировать. Салага – за мной.

Капитан ушла недалеко. Только подошла к лестнице на капитанский мостик.

– Салага, скажи, от одного до десяти, насколько им хреново?

– Все десять, капитан. – тихо ответил Салага. – Они ждали тяжелой работы. Но это им все вновинку.

– Сейчас придумаю.

– Наказание завершено, капитан! – крикнул Турин. Оба матроса стояли рядом с ним до отвратительности бодрые, словно не отжимались только что, а на шезлонге лежали.

– Замечательно! – Капитан улыбнулась и пошла вверх, на мостик. – Сейчас буду петь! А вы – успокаиваться. Пока пою – попытайтесь найти внутри себя покой. И держитесь за него еще пару часов. Потом будет остановка.

– Есть, капитан!

Голос капитана, казалось, заполнил корабль, он отражался от верхушки мачт. И обрушивался на матросов, напоняя их какой-то силой.

На самом деле, капитан не только пела. В пси-тоннелях нельзя пользоваться магией напрямую, как привычно вне их. Капитан не могла заставить их успокоиться, просто дернув за нити. Она вплетала нити в голос, даря временное облегчение, передышку. На самом деле это могла быть любая песня, но эта история ей нравилась больше всего.

– Не радостно как-то, капитан! – крикнул Турин, впервые глубоко вздохнув за эти шесть часов. Но клянусь своей удачей, он в этом никому никогда не сознается.

– Знаешь вселее? – крикнула ему Капитан.

– Еще бы!

– Запевай!

– Рука ласкает… – а продолжение потонуло в зычном хохоте матросов и предположениях, что же может ласкать рука. Мальчишки – до старости мальчишки.

До конца пути кое-где так и вспыхивали внезапные куплеты.

Пусть девицы скажут ах!

Мы примчимся на волнах.

Эй, ты, скучный, не плавучий,

Береги свою жену!

Вот еще, из примечательного:

Я красавицу найду,

Я красавицу нагну,

Прозвенит внезапно гонг!

Прощевай краса-девица:

Без меня пойдут ко дну!

Под конец все решилось заунывным стоном-песней:

А в первом порту

Меня ждет жена.

У нее от меня трое сыновей.

Во втором порту меня ждет жена

У нее от меня трое дочерей

Ну а в третьем порту меня ждет девица

И хочет меня подвести к венцу

Ну зачем это мне – молодцу

Я еще так молод жениться!

Настало время ужина. Кок вынес еду на палубу, все расселись прямо тут с тарелками, из трюма вышли купоры с помощниками и Синой. Настроение у всех казалось приподнятым, но Эрис видела: народ уже скоро начнет снова погружаться в пучину отчаяния, случай с дракой показал – южане не скулят и не плачут, как девочки. Когда они подходят к краю – они начинают драться. Так что пора было останавливаться. Именно поэтому пси-маг на корабле был капитаном, тем кто принимал решения, а не просто советчиком. Обывателю все казалось бы нормальным.

– Всем ухватиться и держаться крепко! – скомандовала Капитан. – Остановка на ночлег!

Все подчинились беспрекословно: никто не хотел катится кубарем к носу. Эрис перехватила все сто нитей. В этот раз она была на виду, поэтому просто крепко сжала зубы и позволила себе закрыть глаза.

“Нет-нет-нет! Пожалуйста!” – взвыл дух

“Терпи! Еще чуть-чуть!”

“Хватит, хватит, я не могу, я не могу снова, я не могу больше!”

“Еще минуту”

“Все! Остановись! Неет!”

– Бросить якорь! – приказала капитан.

Корабль остановился в бухте одного из многочисленных островов, что были разбросаны по пути до их цели. Волны мерно бились о борт. Капитан дала ментальный приказ всей команде, чтобы отправились спать, а сама пошла в каюту.

Она перевязала по-нормальному ногу, кровь присохла и бинт пришлось отрывать. Только после этого она сняла камзол и упала на кровать, не снимая остальной одежды.

Саарда

Началось все с пробуждения. Утром ко мне прилетел почтовый вестник. Видимо, отправитель не знал моего адреса, поэтому вестник спикировал мне прямо на голову пока я спала. Не знаю, хотел ли он выбраться из волос, или наоборот, свить гнездо, но день начался с того, что я вытаскивала из шевелюры записку с птичьими повадками. Обычно вестник превращается в письмо, стоит адресату его коснуться, но то ли этот был заколдован иначе, то ли просто обладал повышенным зарядом магии, но превращаться в обычную бумагу он не спешил, наоборот, всеми силами сопротивлялся.

Но самое мерзкое в этом вестнике было вовсе не то, что он испортил мне с утра прическу и вырвал несколько волос. Самым противным оказалось его содержание. Всего одно слово.

“Объяснись!”

Лаконично и по делу. Лесные вообще не любят затевать долгие беседы. Очевидно, им не очень понравилось мое сотрудничество с темными. А мне, соответственно, нужно было сжато и по пунктам объяснить моей бывшей наставнице, а ныне уже подруге, почему я приняла решение им помочь. Вопрос был не в том, почему я не посоветовалась с остальными, моя степень посвящения позволяла принимать подобные решение самостоятельно, вопрос в том, почему я все же решила это сделать.

Написать длинную витиеватую отписку, с пояснениями про ракшас, про прекращение молчаливой конфронтации, разбавленную высокопарным бредом, типа “мы живем на одной территории, мы должны вместе ее хранить…. и так далее”? Велик был этот соблазн, но я задушила его в зародыше. Подобное бумагомарательство было в духе темных. И с одной стороны, начинало намекать моим сестрам по ремеслу о предательстве, а с другой стороны говорило о неуважении к ним. И наоборот, ответ “потому что я так решила” тоже не подходил. Нужно было конкретно и по делу.