Читать онлайн Не идеальна Я бесплатно
Пролог
Всем неидеальным посвящается…
– Нарисуйте, пожалуйста, – Лариса очнулась от своих невеселых дум, когда услышала эти слова. Потому что до этого она вспоминала о Марке. О том, как он, хлопнув дверью, ушел. Навсегда. НАВСЕГДА!!! Это так ошеломило правильную Ларису, что она до сих пор была в состоянии потрясения.
«Я просто потрясена. Я просто потрясающая!» – вертелось в голове.
Слез не было, но была такая боль, в самом сердце, что очень хотелось выть. Всё, что было в ее жизни, рушилось.
«Даже сейчас, боль во всем теле…» – пронеслось в голове, ей вспомнился диалог с тетушкой, когда она приехала в гости к маме, на день рождения.
– Ларочка, когда замуж выйдешь? Детей родишь? – ехидно спрашивала тетушка при любом удобном случае, зная, что они с Марком живут уже три года. – Совсем в девках заходилась, в наше время тебя бы старой девой называли… Даже не старой, а старинной…
– Ну, сейчас, Слава Богу, другие времена…, – перебивала с раздражением Лариса, – и вообще я замуж не хочу, и никогда не хотела, зарок себе дала, глядя на всех. Что мне носы чужие подтирать да говнешки убирать? Посуду мыть, стирать, готовить? На фиг надо. Это в ваше время было манной небесной, а в наше надо жить в удовольствие и наслаждаться каждым мгновением.
«Правда работа, учеба и ипотека не очень этому способствуют, времени даже помыться нормально не хватает…» – добавила про себя Лариса, вспомнив, что в её жизни-то удовольствий не так уж и много, но вслух произнесла:
– Да мои ровесницы, все бегают в замужество, а выбегают оттуда с детьми, – она выдержала паузу, внимательно посмотрев на тетушку, которая делала точно также, а потом пристраивала своих детей к Ларисиной маме, чтобы та занималась ими и решила дальше не продолжать.
Да и тетушкин пыл поумерился, она перевела тему на Лилию, А Лариса удовлетворенно хмыкнула.
«Идеально. Мэри Поппинс!», – вспомнила она слова однокурсника Алексея. Это было её прозвище в университете.
– Лариса, Вы с нами? – прервала поток воспоминаний тренер – преподаватель Камилла, которая проводила занятие.
– Да-да, – отвлекаясь от дум, она поспешно возвращалась в реальность. – Что нужно сделать со злым колдуном?
Среди группы послышался мягкий и беззлобный смех.
– Лариса, нужно было представить, что Вы рассердили злого колдуна, во что бы он Вас тогда превратил, заколдовал? Это нужно нарисовать. Сделайте, пожалуйста, зарисовку.
Лариса посмотрела на девушку, как на полоумную:
«Вроде взрослая уже, вроде бы в своем уме, серьезные тренинги ведет, и чего она думает? Своими сказками все реальные ситуации разрулить? Может волшебной палочкой махнуть и Марк бросит свою расчудесную жену (на которой женился спустя месяц, как ушел от меня) и вернется ко мне?» – мысленно сопротивлялась она, а вслух спросила:
– Может, волшебную палочку нарисую?
Камилла улыбнулась, как-то по-детски, немного застенчиво, что делало еще красивей и моложе:
– У нас будет занятие с волшебной палочкой, но чуть позже, – мягко ответила она.
«Молодая и красивая, сразу видно университет недавно закончила, поди диссертацию пишет» – думала Лариса и сама не ожидая, спросила:
– А Вам сколько лет?
Камилла улыбнулась:
– Сорок один.
– О! – пронесся удивленный возглас по группе.
– А Вам не дашь столько! – воскликнула одна участница. – А дети есть?
Камилла утвердительно кивнула головой.
– Трое.
Ларисины стереотипы рушились прямо на глазах, ей очень захотелось спросить, не ведьма ли она, как вдруг услышала:
– Вся система занятий направлена работу с глубинными структурами, с архетипами, один из них Ведьма, та, которая много ведает, то есть обладает знаниями, которыми владеют не все. Сегодня мы работаем с этим архетипом.
Ошарашенная Лариса, не заметила, как сопротивление испарилось, и она начала делать зарисовку.
«Один: ноль, и не в мою пользу», – пронеслось в голове.
* * *
Зайдя в свою квартиру, которую они покупали с Марком в ипотеку (кредит оформляла Лариса, и платила в основном она, по крайней мере, так ей говорил Марк, потому что он копил на свадьбу, как оказалось он, правда, копил на свадьбу, только не с ней), она почувствовала щемящую тоску и пустоту.
Воспоминания накатывали иногда на Ларису так, что хотелось выть и плакать, она вспомнила их последний разговор. Она спешила домой на всех парах из университета. После долгих мучительных раздумий она наконец-то поняла, как будет выглядеть ее проект, и вообще, как оформится ее исследовательская деятельность, оставалось, только добежать до дома и посмотреть бумаги, за которые она каждый день обещала себе взяться, но сил не было. Они лежали аккуратной стопочкой на столе, ожидая, когда Лариса соизволит к ним прикоснуться и занести в компьютер все мысли, и полученные данные, обработанные, проанализированные.
– Марк, ты не видел мои бумаги? – Лариса искала свои бумаги по диссертации и никак не могла найти.
– Какие? Те, которые валялись, целую неделю на столе?
Она облегченно вздохнула.
«Ну, раз Марк их видел, значит, прибрал их, – она удовлетворенно улыбнулась, – как раз сегодня и допишу последнюю главу диссертации…»
– Я их собрал и положил в пакет, который стоял в коридоре, мне был нужен стол, чтобы поменять люстру, стремянка осталась у твоей мамы, – донеслось из ванной комнаты.
«Дорогая, захвати мусор в коридоре, выкинешь по пути», – внезапно пронеслась мысль-воспоминание у Ларисы, вспомнилось раздражение Марка по поводу ее разбросанных бумаг на столе и неготового ужина (она работала целый день и не успела), Марк тогда был очень-очень недоволен. А Лариса не очень любила недовольных людей и, почувствовав, что где-то внутри все сжимается и появляется нехороший холодок внутри, она, все бросив, стремительно побежала готовить еду, бросив все свои бумаги на столе, не доделав работу.
Она все вспомнив, медленно повернулась к нему, чувствуя, как приближается шторм. Тогда была последняя капля, и Марк ушел от нее. И как оказалось совсем не в Никуда, а к мягкой и легкой девушке, которая тоже училась и почти не готовила. И, в отличие от Ларисы, защитилась более чем успешно. Фото с их свадьбы прислал общий друг, если его можно так назвать, восхищаясь красотой невесты.
«Как? Как он мог?» – слезы лились рекой, а в сердце гулким эхом отзывалась нестерпимая боль. Лариса готова была лечь и умереть, но борьба за свое существование не давала этого сделать.
И не прошеная горечь начала выкатываться воем и слезами. Так, Мисс Идеальность рыдала во весь голос громко и долго, пока не услышала звонок в дверь.
Слезы быстро высохли, встав комком в горле, на бегу она взглянула на себя в зеркале.
«Неужели Марк вернулся…, – ярким светом в груди колыхалась надежда, неся Ларису на своих крыльях, – помог все-таки колдун, ой, т.е. архетип Ведьма, видимо, правда чудеса существуют…»
Она уже видела, как он стоит перед ней на коленях и умоляет её о прощении, говоря, что она самая лучшая, а эта женитьба была ошибкой всей его жизни…
– С Вами все в порядке? – поинтересовался седовласый старичок в очках, которого она частенько видела на лавочке. Он стоял в дверях и внимательно рассматривал Ларису, пытаясь заглянуть ей через плечо.
– Д-да, конечно, – неуверенно ответила растерявшаяся Лариса, разводя руками в разные стороны, словно пыталась развеять это видение.
За спиной этого дедушки она увидела еще шесть человек – старушки со двора, Лариса частенько их видела на лавочке, когда спешила на работу или учебу. Старушки стремились высунуться из-за его спины и рассмотреть Ларису и убедиться воочию, что с ней все в порядке, что её никто не убивает и не режет (как это частенько бывает в кино и в новостях)
– Мы тут на всякий случай полицию вызвали, – уже смущаясь, начал говорить старичок.
– Разойдитесь! Что здесь происходит? – раздался властный голос полицейского за спиной и, толпа старушек разошлась перед ним, как море перед Моисеем.
– Вы целы? – поинтересовался он у Ларисы.
«Видимо решил, что на меня напали этот старичок со старушками», – подумала она про себя, а вслух ответила:
– Более чем. Спасибо, что приехали! – поблагодарила она, и вдруг поняла, что смертельно устала. – Можно я закрою дверь?
– Давайте я, сейчас отменю вызов скорой, запишу Ваши данные и объяснения и пойду в отделение докладывать, – на последних словах он обернулся и внимательно посмотрел на старичка и старушек, которые спешили поскорее ретироваться, пока их данные не потребовались для отделения полиции. И через несколько минут всю старую гвардию, как ветром сдуло.
Зато Ларисе пришлось долго беседовать с полицейским, пока он не убедился, что она остается жить на этом белом свете. Выяснив это каким-то чудесным образом для себя, он записал ее данные и поехал в свое отделение.
А Ларисино тоскливое настроение переменилось в радостную тоску, если можно так назвать, или тоскливую радость. Неважно. Главное, выть расхотелось, да и небезопасно.
Поэтому Лариса решила сходить по совету одной «дамы-мадамы» «проораться», как выразилась та, и прокричать свое горе.
И вот, как-то встав рано утром, пока еще темно за окном, она пошла в парк, находящийся неподалеку, решив прокричать всю свою боль, злость и негодование в безлюдном месте. Увидев обрыв, с которого открывался потрясающий вид на город, она решила, что местечко подходит ей, как нельзя лучше.
«Вот тут точно не будет слышно!» – заключила она про себя.
Она стояла у обрыва, вокруг темнота кромешная, а вдалеке маленькими огоньками мерцал город. И вот, собрав все свои силы и боль в кучу, набрав в легкие побольше воздуха, она собралась что есть силы крикнуть, как вдруг ее сзади обхватили чьи-то крепкие руки.
«Маньяк!» – пронеслось в голове, а перед глазами встал тренер по каратэ, обучающий приемам самообороны. А на каратэ Лариса ходила с пяти лет. И она, сама не ожидая и не понимая, что происходит, через несколько секунд смотрела на, лежащего на земле, крупного мужчину, который задыхался от боли.
Лариса, не мешкая и не теряя ни секунды, помчалась семимильными шагами прочь от этого места, словно была в сапогах-скороходах из сказки про маленького Мука. Она помнила по фильмам, что нужно сразу убегать, а не рассматривать маньяка, и не ждать пока он тебя схватит (в фильмах главные героини именно так и делают).
– Дура! – послышался сзади крик, – я думал, что ты прыгнуть хочешь!
А Лариса, не останавливаясь ни на минуту, прокричала на ходу:
– Ну, извините…
«Ите, ите…» – издевательски вторило эхо.
И так она бежала до дома, не останавливаясь.
Ей до сих пор стыдно вспоминать, но по паркам Лариса больше ранним утром не ходила.
Часть 1. Люди или идеалы?
Глава 1. Начало.
История Ларисы, Лилькиной сестры началась после того, как Лилька выскочила замуж. Походила на курсы и выскочила. Именно так все говорили вокруг.1
Мало того, что уехала сначала заграницу, так потом еще и с мужем приехала. Все родственники были огорошены ее заявлением, что она, наша милая и покладистая Лилька (ну и что, что ей 28 лет тогда было, ей было ВСЕГО 28 лет), которая всегда трудилась врачом и безропотно всем помогала, забывая о себе, вдруг решила, что в отпуск уедет. И куда? Заграницу! В Японию!
Лариса тогда, сначала была ошарашена, а потом поняла, что немного завидует. Потом поняла, что не немного, а много, очень много и, самое главное, она поняла, что боится. Чего? Сначала и сама не знала, а потом ее осенило! Она стала бояться, что Лиля выйдет замуж и начнет жить своей жизнью и все. Конец всему. Ее маленькая сестра войдет во взрослую жизнь, то есть семейную жизнь. Ведь взрослая у нее уже есть.
И, наверное, Лилькин бунт, подтолкнул Ларису идти дальше и заняться своей жизнью, но…было маленькое НО. Она боялась, что ничего не получится. Этого она боялась больше всего. И что она станет посмешищем и объектом для жалости родственников. И потеряет статус «умной и благоразумной», обесценивающей и высмеивающей всех и все вокруг.
А если где нужно было поставить кого-либо на место, то всегда звали Ларису. У неё это получалось прекрасно. Острый язык, быстрые мысли, циничный взгляд… ее никто не мог переспорить, да и никто и не решался. В общем, боялись ее практически все, и никто не хотел связываться.
Лариса забежала к Лильке, а та как раз укладывала спать дочурку, вокруг были разбросанные вещи, игрушки.
«Опять моя племяшка постаралась», – подумала про себя Лариса, предчувствуя Лилькины причитания и ощущения безысходности, вялости, усталости.
После рождения долгожданной дочки Лилька очень изменилась, стала сердитой, раздраженной, нервной и какой-то неухоженной.
«Вот я буду делать все по-другому! – решила про себя Лариса. – У меня будет идеальна чистота и ребенок во всем белом» – она мечтательно устремила взгляд в потолок, не видя настоящего, грезя о будущем.
– Подержи, пожалуйста! – прервала полет ее мыслей младшая сестра, вручив ей пакет со всякими штучками-дрючками для детей.
Лариса, взяв пакет, почувствовала легкое раздражение:
– А где Олег?
– Где-где? На работе! – удивленно раскинула руки, чуть не уронив рядом стоящий стул.
Она прошла на кухню, там был приготовлен тайский супчик. Лилька скучала по странам Востока и стремилась хоть как-то заглушить свою тоску, готовя эти супчики, которые никто-то толком и не ел. Но все сочувственно молчали, понимая, в чем дело (даже Олег, ее муж, который больше скучал не по Японии, Китаю и Таиланде, а по той Лилии, легкой, яркой, заботливой, настоящей).
Потом она посмотрела на современную кухню: посуду, которая уже дня два стояла в посудомоечной машине; постиранное белье в стиральной машине, которое тухло; мультиварку, стоящую без дела; белый кафель на полу, который желал, чтобы его протерли, и вдруг, перед глазами встала ее давняя подруга Вероничка, которую Лариса посетила несколько лет назад.
От этих воспоминаний ей сделалось нехорошо, перед глазами стояла молодая и статная Вероничка…и она таскала уголь.
* * *
«Тяжелый, черт!», – ругнулась Вероника, закидывая большой черный булыжник в ведро. – «Надо еще воды натаскать, а то стемнеет», – переживала Вероничка, стараясь все успеть до темноты.
– Вера! На дворе 21 век, попроси мужа поставить насосную станцию, чтобы воду не таскать из колонки, – сочувствовала ей соседка, видя какие тяжести она поднимает.
«Попроси мужа», – усмехнулась она про себя, а вслух ответила, – А то я не просила! Мне ясно дали понять, что все делается не для меня.
– А для кого? – удивилась она.
Вероника пожала плечами:
– Не знаю, для себя, наверное…, – устало ответила она.
Во дворе хлопнула калитка.
«Кто-то пришел. Он, наверное», – обреченно подумала она, ощущая неустроенность, обиду и разочарование. «Все как-то шатко валко, – с грустью появлялись невеселые мысли, – к этому я, что ли стремилась?», – вспоминая его ухаживания, красивые слова, а потом свадьбу, и его истерики, ссоры, провокации, беременность…
Говорят, что после свадьбы девушки меняются, превращаясь в мегер, пилящих бедненьких мужей, Вероника наблюдала в своей жизни все наоборот. Роман издевался морально, стараясь подавить, чаще обзывал, особенно после родов, когда она поправилась и очень нуждалась в ласке и помощи, он уходил к друзьям и, приходя, бросал ей такие не ласковые слова, совершенно не думая, что они никуда не улетают, словно камни складываются за пазуху, чтобы вылететь оттуда в нужный момент.
Она натаскала уголь в дом, чтобы затопить печь, приготовить еду и накормить сына. Думать о жизни было некогда, так как многое требовало её внимания и отвлекало от невеселых мыслей. Вероника вообще старалась не думать обо всем этом, в памяти возникали образы прошлого, рассказы отцовой бабушки, навеянные грустью о жизни, надломленные войной и голодом. Вероника была вообще очень рада тому, что у нее было, если вспоминать бабушкины рассказы, то она как сыр в масле каталась по сравнению с ней. Ей-то вообще очень досталось от жизни, поэтому Вероника терпела, многое терпела, вот только почему-то жизнь казалась бесцельной и нисколечко не манящей.
– Смотришь со спины, такие плечи широкие у тебя, как у мужика! – услышала она за спиной и противный смешок. Обида наполнила ее душу, в глазах стояли злые слезы.
– Ну, конечно, воду ведь таскать кроме меня некому, чтобы плечи тренировать! – ответила она, чувствуя, как назревает огромный скандал.
– А ты и не заслужила, радуйся, что я вообще сюда прихожу. Вот матушке помогать надо, а ты так…все под каблук меня посадить хочешь, тиран.
– Я? Тиран?
– Да. И ребенка как попало воспитываешь, вырастит не мужик, а баба.
Вероника промолчала, не желая поддаваться на провокацию, не хотелось ввязываться в скандал при свидетелях. С подругой Ларисой они не виделись почти год.
– Короче, я завтра уезжаю с матушкой…
– А огород? – Вероничка почувствовала, что у нее внутри все закипает.
– Сама сделаешь, ты же дома сидишь, не работаешь, а мне матушка говорит, что я отдыхать должен, поедем завтра с ней отдыхать…
– Ты же обещал, что на этих выходных уберем картошку, на следующей неделе ведь снег обещают и так дождались холодов, у тебя то друзья, то работа, то дела…
– Задолбала со своей картошкой, – процедил он сквозь зубы, – сама убирай, дурной бабец! Никогда не понимаешь, когда тебе говорят!
– Все ясно, – тяжело и обреченно вздохнула Вероника, – садить помогал брат, полола и окучивала я сама с Димкой, видимо убирать ее придется тоже самой…
Роман выскочил из дома, хлопнув дверью. А Лариса пораженно уставилась на Вероничку, совсем не узнавая подругу.
Они копали в огороде картошку, они старались, как могли, нужно было успеть убрать ее до холодов. Здесь в степи вроде тепло, только ветер напоминал, что на улице осень и зима совсем рядом подкрадывается. Вероника иногда с тревогой и горечью вглядывалась вдаль, словно надеялась увидеть там мужа. По огороду бегал маленький сынишка, который совсем недавно научился ходить.
– Вер, да не придет он, – устало бросила Лариса. – Давай я попробую воды принести, а? – робко предложила она, зная характер подруги, которая привыкла все тащить на себе, ни на кого не надеясь.
– Сможешь? – криво ухмыльнулась Вероника и с горечью в голосе добавила, – может, подождем? Поди придет… – с надеждой в голосе проговорила она.
Лариса покачала головой.
– Я пошла, – и, отложив копалку, отряхнув свои руки, вымаранные в земле, пошла в сторону дома.
Её представления о замужестве, почему-то совсем отличались от того, что она видела здесь. И не только здесь. Среди своих сестер, теток, подруг, она как-то наблюдала одно и то же. Поэтому, посмотрев на семейную жизнь подруги, сестер и других женщин, поняла, что замуж не собирается совсем. И так, в самом начале зарождающихся отношений, она дала зарок – никогда не выходить замуж.
С такими мыслями она схватила ведро, плеснув туда несколько ковшей воды, пошла, закачивать колонку.
«Странно, наступил Миллениум, а у них здесь колонка в огороде, в которую нужно заливать воду и быстро-быстро закачивать, пока она не ушла, чтобы помочь другой, новой и свежей подняться из-под земли, а еще огород, хозяйство и туалет на улице…», – невесело селились мысли у Ларисы в голове. После нескольких попыток вода в ведре вся кончилась, а она, вся мокрая от пота несмотря на прохладный вечер, и злая от отсутствия результата, пинала колонку, словно та специально «глотала» воду и никак не хотела давать новой свежей водицы. Так и не закачав воды, истратив принесенную, Лариса отправилась туда, где от нее точно толку будет больше – в огород, копать картошку. И до самого вечера, Лариса, Вероника и ее маленький сын Димка орудовали копалками, ведрами, а потом холодные, голодные, все в мелкой пыли пришли в дом. А там… жуткий холод и совсем нет воды и, лишь, уныло на них глядел со стола электрический чайник.
«А у него красивый дом со всеми удобствами», – почему-то в этот момент Ларисе вспомнился тот молодой человек, который самозабвенно ухаживал за той тоненькой и милой Вероничкой, которую они любили всем курсом, но она выбрала Романа. Она задумалась и перед глазами предстал образ замужней женщины, как рисовали его современные молодые девушки – бигуди, старый рванный халат, кастрюльки, сопливые носы и вечно замученная женщина, Лариса обернулась на Вероничку. – «Рванного халата и бигудей не хватает…».
Глава 2. То самое собеседование.
– Лилька, ну чего ты все страдаешь?! – примирительно начала Лариса. – Ты же такая счастливая! С дочкой поиграй! Чего все время на Олега ругаешься, как бабка старая!
– Я-а?! – взвизгнула Лиля, – ты что?! Совсем! – она помотала пальцем у виска, – вот выходи сама замуж и детей нарожай, а я посмотрю, какая ты красавица будешь, счастливая-пресчастливая!!!
Лилия возмущенная вышла из комнаты, бормоча себе под нос всякие ругательства.
– И вообще! – послышался из комнаты враждебный голос, – ты даже замуж не смогла выйти, тебя бросили, а тут ходишь и советы раздаешь, а еще сестра старшая называется, вместо помощи советы раздает! – Лилия театрально вскинула руки вверх, саркастически ухмыляясь. – Лучше бы помогла, а то подойти боишься к своей племяннице… Ходишь, идеальную из себя строишь, а ты совсем НЕ ИДЕАЛЬНАЯ! Ты как фантик ненастоящей конфетки, который разверни, а он пустой. Потому что твой мир не живой. Даже твои проекты не взяли, потому что в них жизни нет, не настоящие они. Ты хочешь дать то, чего у тебя нет, а так не бывает! ПОНЯЛА?! Не бывает! Мир под тебя не подстроится! НИКОГДА! И твои кумиры, которые считают себя просветленными, на самом деле обычные инфантильные лентяи, которые мечтают грести бабло лопатой ничего не делая!
Лариса почувствовала, как у нее внутри все ухнуло вниз от боли, неожиданности и возмущения. Она решила, что все, хватит. И повернулась, чтобы наговорить всякого, то, что она думает обо всем этом, как вдруг она увидела открытку, подаренную ей Лилькой, когда они летом гуляли по берегу реки, что-то теплое стало разливаться в душе. Там была изображена яркая девчонка, которая стояла вверх ногами, а подпись внутри гласила: «Как хорошо, что на свете есть люди, которые смотрят на этот мир также как и ты!».
«Ладно, – решила Лариса, – пойду заниматься собой! А ведь Лилька права, я даже прокричаться в безлюдном месте не могу нормально, не то, что замуж…»
– Всего хорошего, Лиля! Я тебя всегда люблю! – на прощание прошептала она, подавив комок в горле, и вышла за дверь.
* * *
Попадать во всякие разные ситуации – это было Ларисино кредо. Вернее она не хотела, но всегда их притягивала. И Лилька, обидевшись на Ларису, специально надавила на больные места.
«Только близкие и знают эти больные места» – невеселые мысли посетили Ларису.
«Лилька, конечно, права, меня действительно бросил Марк, меня – мисс Идеальность!» – грустно она думала, вспоминая, как к ней прицепилось это прозвище.
«И с собеседованием права», – вдруг вспомнилось ей, как все было, и красной краской зарделись щеки. Она вспомнила, как защитив успешно магистерскую диссертацию, посвятила себя проекту, создавая квесты, научной направленности. Работа над ними началась давно, много лет назад, а вот закончить его удалось совсем недавно. Затем она нашла самую знаменитую контору организации квестов, увидев, что у них проходит конкурс, записалась на собеседование и отправила туда свой проект.
Направляясь на собеседование в назначенное время, она взяла свой проект, который подготовила за последний месяц и, собрав все бумаги в аккуратно сложенную стопку, она еще раз порепетировала перед зеркалом свою речь-выступление и, окинув себя критическим взглядом, направилась к выходу. Волнение было в каждой клеточке, казалось, что ее тело стало деревянным и неповоротливым, а лицо застыло в непробиваемой маске.
«Лара, дыши, все получится. Ты все подготовила идеально! Все с тобой в порядке» – успокаивала она себя, а в голове крутился голос Насти Полевой: «Не бойся, ты смелый, это голоса…»
Когда она зашла в огромный бизнес-центр, то поняла, что голос Насти Полевой уже не в голове, а она сама напевает голосом Насти Полевой, песню «Голоса», а волнение зашкаливало за самые высокие показатели.
Маленькая, в бордовой юбке и черной водолазке, волосы собраны в пучок, подмышкой проект. Так выглядела внешне Лариса, а внутри бушевал океан чувств.
Зайдя она немного растерялась. Но потом, собрав всю свою волю в кулак, она пошла, искать нужный этаж.
– Войдите!
– Здравствуйте, я – Лариса…, – неуверенно начала она.
– Не продолжайте, проходите, пожалуйста, – прервал ее мужской голос.
«Ну и ладно», – мелькнуло внутренне недовольство, но она промолчала и пошла вглубь офиса, присев на предложенное место – у края огромного стола.
– Валера, я пойду, а ты побеседуй, – сказал один из мужчин.
Лариса вздохнула с облегчением. Защищать проект перед кучей народа было бы трудновато. Она вспомнила, как защищала свою диссертацию, ее передернуло от воспоминаний, и она не заметила, как вслух произнесла:
– Слава Богу!
Услышав ее вздох облегчения и эти слова, мужчина, который собирался уходить, вдруг передумал:
– Пожалуй, я послушаю, – и с этими словами он вернулся обратно, взял близстоящий стул, сел на него и с повышенным вниманием посмотрел на нее.
«Ой-ё, ой-ё…», – пела теперь уже группа Чайф в голове, а Лариса заерзала на стуле. Ей почему-то очень захотелось убежать отсюда или раствориться в воздухе. Она вдруг сделалась еще меньше и вжалась в стул. И в этот момент второй мужчина вежливо отчеканил:
– Мы получили Ваш проект, рассмотрели его и считаем, что для нашей фирмы он не подходит, данное направление будет слишком бесперспективным и непонятным для наших клиентов.
Лариса вскинула брови, волнение как рукой сняло, на лице появилась кривая блуждающая улыбка. Еще бы! Она столько готовилась, а он даже не посмотрел! Лариса была уверена, что он даже не смотрел.
«Не посмотрел! 100% даже не посмотрел!», – роились мысли в голове, отключая слух. Лариса видела, как шевелятся его губы, повторяя дежурные слова, а ей вдруг вспомнился диалог из произведения братьев Стругацких «Сказка о тройке»:
«Я открыл было рот, но тут представил себе, в какие дебри нам придется забираться, как трудно будет объяснить, что такое метафоры, иносказания, гиперболы и просто ругань, и зачем все это нужно, и какую роль здесь играют воспитание, привычки, степень развитости языка, эмоции, вкус к слову, начитанность и общий культурный уровень, чувство юмора, такт, и что такое юмор, и что такое такт, и представив себе все это, я ужаснулся и горячо сказал: – Вы совершенно правы, Федя»2
Лариса посмотрела на другого мужчину и ее вдруг охватила такая сильная злость. Она схватила свой проект и, повернувшись к мужчине, который сидел за столом, совершенно не обращая на того, который говорил, внезапно спросила:
– Дайте ножницы, пожалуйста!
– Что? – переспросил рассуждающий мужчина.
– Я не Вам! – отрезала Лариса. – Продолжайте, пожалуйста, – а сама взяла из рук другого мужчины ножницы и стала разрезать листочки, на которых был ее проект.
Наступила пауза и тишина, а Лариса, воспользовавшись ей, произнесла:
– Вы совершенно правы, Федя!
Изумление на лицах мужчин.
– Я не Федя!
– Конечно нет, я просто взяла цитату из «Сказки о тройке» братьев Стругацких, – затем она встала и пошла к выходу.
Увидев мусорное ведро у двери, она выбросила проект в него и тихо пробормотала:
– Зануды, – и стремительно вылетела из двери, не слыша, как ей вслед летят слова:
– Подождите…
Спускалась, как ужаленная, ничего не слыша и не видя, кроме маячившего выхода.
«Девушкам из высшего общества, трудно избежать одино-о-очества..», – звучал откуда-то голос Валерия Меладзе.
– Подождите, – услышала она, проходя мимо охранника.
Она остановилась.
– Мне приказано Вас задержать…
– К-как? За что?
– Пройдемте, может что-то украли?
Лариса поняла, что еще немного, и она взорвется:
«Десять, девять, восемь, семь…» – считала она про себя.
– Я звоню в полицию, – смотря в глаза опешившему охраннику, она набрала номер.
Полиция приехала на удивление очень быстро.
– Меня обвиняют в воровстве, – начала рассказывать Лариса, – и не выпускает на улицу этот человек…
– По просьбе руководителя фирмы, – он сказал название фирмы и добавил, – вдруг она у них украла что-то…
– Ничего я не крала!!! Обыщите меня!!! – взвизгнула она, как поросенок.
– Нет, украли, – послышался голос за спиной.
Лариса обернулась и обомлела. За ее спиной стоял тот самый мужчина из офиса, который слушал ее перепалку с менеджером проектов.
– Вы точно можете утверждать, что эта дама у Вас что-то украла? – спросил представитель полиции.
«Зря вызвала» – мелькнула мысль у Ларисы.
– Да!
Лариса почувствовала, как земля уходит под ногами, а вокруг уже стали собираться зеваки.
– Она украла мое сердце.
Повисла пауза. И только молодой полицейский заполнял протокол.
– Простите, как Ваше имя, фамилия, отчество? Для протокола, – пояснил он.
– Никитин Михаил Дмитриевич.
– Так, Лариса Владимировна украла у Вас сердце, а куда положила?
Лариса смотрела во все глаза то на одного, то на другого, не веря, что это происходит наяву.
– Ну и цирк! – она покачала головой и пошла к выходу.
– Девушка! Постойте, мы еще не закончили…
– Спросите у него, – она ткнула пальцем в мужчину, – бессердечного! Сердце у него украли! – она покрутила пальцем у виска и вышла на улицу. Теперь ее никто задерживать не стал.
Глава 3. Знаки Вселенной.
Сгорая от стыда, она пыталась оправдаться от нахлынувших воспоминаний, идя по улице, анализируя свою жизнь. Вдруг она услышала за спиной:
– Осторожно, – крикнул, выскочивший, откуда ни возьмись, подъезжающий велосипедист.
Лариса быстро отскочила и вспомнила про свой велосипед, оставшийся ей от Марка. Провожая взглядом стремительно уезжавшего велосипедиста, она, наблюдая за ним, решила тоже сегодня покататься в парке.
Она вернулась домой и, заглянув на балкон, окинула взглядом большой и громоздкий велосипед, на котором Марк прокатился, может раза два за все время, а потом, купив автомобиль, вообще, забыл о его существовании и, уходя, даже не вспомнил про него.
«Выкатить его надо сначала, потом закатить обратно, – невесело подумала Лариса, чувствуя, что не очень-то и хочется с ним таскаться, – ладно, пойду просто прогуляюсь!», – решила она, закрыв дверь, развернулась к выходу.
Гуляя по улице, Лариса много думала о жизни, о себе, как дальше жить, она смотрела на парочки влюбленных, которые раньше ее вводили в состояние неловкости, даже зависти или раздражения. Но сегодня умирать от зависти к другим передумала и, вообще в последнее время, что-то начало меняться. Она еще не поняла что, но что-то происходило, те зароки, которые она давала себе еще в юности, глядя на своих родителей, тетушек, двоюродных сестер переставали действовать.
Тут в какой-то момент ее осенило, что она ведь и сама не поняла, как начала бояться замужества. «И хочется и колется, да мамка не пускает», – мысленно усмехнулась она. Когда же она начала бояться замужества, отношений?
«А ведь это было еще до Марка», – вдруг поняла она. «Что же случилось со мной? Как же так?», – задавала она себе вопросы, гуляя по скверу.
– Девочка, моя! – послышался старческий голос. – Да-да, тебе говорю! – тыкала она пальцем в Ларису. – Подай мне, пожалуйста, мою палку, она упала за скамейку, и нога не дает мне нагнуться за ней.
– Сейчас! – и Лариса метнулась ей на помощь.