Читать онлайн Герои. Королева Ледяных Ведьм бесплатно
Глава 1
Худенькая детская фигурка остановилась на краю обрыва. Налетевший ветер по-отечески погладил по щеке и растрепал золотые кудри. Ребенок улыбнулся и прищурившись, окинул взглядом противоположную сторону обрыва. С того края начиналась долина, а вдалеке темнел высокий лес.
Ребенок сильно устал и присмотрев ближайший тенек, тяжело плюхнулся под куст терновника. Да, жизнь бродяги – это не жизнь возле мамкиной юбки. Жутко хотелось есть. Маленький бродяжка достал из-за пазухи узелок, осторожно положил его на примятую траву, и с трепетом развязал ткань. На светлом полотне лежал небольшой кусок хлеба и надкусанное яблоко. Рот наполнился слюной. Ребенку захотелось схватить кусок и целиком запихнуть в рот, но материнский наказ был превыше всего, даже превыше голода. Детские руки сомкнулись вокруг краюхи и поднесли к губам, потом ко лбу, и обратно к губам. Затем фигурка поклонилась четырем сторонам и не спеша отломила кусочек хлеба. С довольным лицом ребенок пережевывал запеченную краюху и закусывал сочным яблоком. Плод весело хрустел и сладкие брызги разлетались в разные стороны.
Детский бойкий взгляд осматривал местность. Красиво здесь, а главное – безопасно. Даже если вдруг объявится крупный хищник можно спрятаться в зарослях терновника. А если мелкий зверь, то с ним уж точно ребенок справиться.
Глядя на маленького бродяжку невозможно было понять кто это, мальчик или девочка. Он был еще в таком возрасте, когда тело девочки мало чем отличалось от тела мальчика. Такие же угловатые плечи, острые коленки, и худощавая фигура. Короткие кудрявые волосы еще больше добавляли сходства Хотя, если присмотреться повнимательнее, то можно было заметить, что на самом деле, ребенок был с более мягкими, более женственными чертами.
Это была девочка. Звали ее Алешой. Страшное горе заставило бедного ребенка одиноко скитаться по миру. Она была последней из рода ведьм-воительниц, самых сильных и бесстрашных женщин – женщин разговаривающих с самими Богами! Она осиротела именно тогда, когда еще не окрепла ни духом , ни силой. Ее род пал, а дом поглотило жуткое колдовское пламя. Боги отвернулись, Боги предали. Горе и пережитый ужас гнали ребенка все дальше и дальше от родных мест. Больше ее там ничего не держало.
Алеша прикрыла глаза, крепко сжимая в руке висевшие на шее камушки. Время шло, но страшные картины из прошлого все еще являлись во снах. Когда ее донимали ночные ужасы, она просыпалась от собственного крика, обливаясь липким потом, и после этого не могла заснуть несколько ночей . Алеша шла вперед, и только вперед, как будто ее гнала невидимая сила.
Последнее время она прикидывалась мальчишкой, тем более, имя Алеша могло принадлежать как девочке, так и мальчику. Так было проще. Мужчины не приставали; на мальчишку мало кто обращал внимания; да, и заработать на кусок хлеба мальчику было легче нежели девочке.
В каждом новом граде или селении она, как мальчик, знакомилась с местными мальчишками. Кто всегда знает больше всех? Правильно. Тот, кто много бегает, много слушает, и задает много вопросов. Конечно же это мальчишки! Бедные, бестолково шатающиеся по улицам – они были кладезем сплетен и разных интересных историй. Алеша без труда вливался в их босоногую компанию, и уже через пару часов ничем не отличался от местной детворы. Тем более, чего-чего , а интересных историй он знал ОЧЕНЬ много.
Радостно вереща они гоняли сусликов и воробьев, воровали всякую вкуснятину, и дергали за косы высокомерных девчонок. Орущей толпой они носились по улицам, а за ними довольные и бестолковые бежали кудлатые собаки. Какая это была жизнь! Алеша тяжко вздохнул. Именно в такие мгновения ему казалось, что это мальчишеское братство и есть настоящая семья. Но приходило время, и Алеша уходил. Почему? Просто приходило время. Мальчик шел дальше, и уже в новом месте у него были новые друзья и новые истории.
Несколько дней назад он покинул небольшое селение. Вместо того, чтобы идти по протоптанной дороге, решил сократить путь, и пошел через долину. Продуктов оставалось немного, а человеческого жилья никак не наблюдалось. Да, не то что бы города, даже деревушек не было видно.
– Ничего! Куда-нибудь ноги да выведут! – бодро сказал мальчик вслух и быстро заполз в заросли терновника.
Встал маленький странник рано. Солнце только-только выглянуло из-за горизонта. Его мягкие теплые лучи коснулись пышной кудрявой шевелюры. Ребенок широко улыбнулся солнышку и поклонился до самой земли.
Буквально через несколько минут он, как молодой козлик, уже бросился на преодоление обрыва. Цепкими пальцами Алеша удерживался за кустики и молодые деревца, настырно подтягивая свое тело все выше и выше. И вот, наконец, раскрасневшийся и запыхавшийся он выбрался на противоположный край. Немного отлежавшись и собравшись с силами, он не спеша потопал вперед. Идти было легко, ведь голодный желудок и пустую котомку уже ничего не обременяло.
Впереди раскинулся бесконечный пышный лес. Огромные многовековые дубы подпирали собою небо, стройные полуголые сосны источали аромат хвои, а гибкие и трепещущие березки придавали ему праздности и красоты.
Алеша улыбнулся собственным мыслям. Еще бы! Лес – это не только услада для глаза, а еще и забитая едою кладовая. Тут можно было набрать ягод, грибов, орехов, а у некоторых деревьев и смола годилась в пищу. А если ты умеешь хорошо лазить по деревьям, то можешь даже полакомиться птичьими яйцами.
Мальчик мечтательно причмокнул, но до леса еще топать и топать, а кушать уже хотелось сейчас. Не страшно! Хорошо, что вокруг столько сочной травы. Он стал срывал головки ароматных цветов, возле которых жужжали пчелы, и пригоршнями ссыпать себе их в рот. А что? Не с голоду же помирать! К тому же нектар придавал сладинку и, это чем-то отдаленно напоминало засахаренные фрукты. Ну, почти напоминало…
Алеша шел широко размахивая руками и что-то весело насвистывая себе под нос. Вдруг необъяснимое чувство тревоги заставило его притихнуть и рухнуть в высокую траву. Этого еще не узрело око, но внутренняя интуиции кричала об опасности, и очень серьезной!
Осторожно мальчик приподнял голову. Тишина. Это пугало больше всего. Звуки должны были наполнять лес, но этого не было, как будто все живое вымерло в нем. Одно из двух: либо это был Мертвый Лес, и живым людям туда ходу нет, либо… Мальчик нервно сглотнул и прижался ухом к земле. Мягкая, едва уловимая дрожь коснулась его уха и щеки. Дрожала земля. Значить недалеко скакали всадники. Мальчик вжался в траву. Дрожь становилась ощутимей, всадники приближались. Теперь ясно, почему в лесу стояла такая тишина. Это была засада.
Алеша приподнял голову. С южной стороны поднималось облако пыли. Стало слышно ржание лошадей. Мимо мальчика пронеслось несколько больших тяжелых повозок в сопровождении вооруженных всадников. Они уже отъехали на приличное расстояние, когда началось нечто невообразимое.
Страшный свист и крики наполнили собою притихший лес. С веток, как спелые плоды, посыпались люди. Неприятно засвистели стрелы, заржали лошади, а человеческие предсмертные вскрики стали доноситься все реже и реже.
Мальчик с ужасом наблюдал за бойней. Охрана, сопровождающая обоз, расслабилась, что было непоправимой ошибкой. Даже не смотря на дорогие доспехи и хорошее оружие они были обречены. А кто был тому виною? Их капитан! Человек не сумевший вовремя правильно распределить своих людей. Мальчик лежал затаив дыхание.
Мечи бандитов сверкали и вонзались в тела противников. На землю падали руки, ноги, головы, а кровавая жижа хлюпала под копытами обезумевших от страха животных.
Алеша лежал вжавшись в землю. Горячий воздух больно вырывался из пересохшего горла. От страха разболелся живот. Мальчику было жаль тех несчастных, которые погибали от мечей вероломных бандитов, но в тоже время, ему было очень и очень страшно.
Чем он мог помочь тем людям? Ничем! Они были натренированны и хорошо вооружены. А кто был он? Никто. Нищий бездомный бродяжка. Лучше сидеть в траве и не высовываться. Что, в принципе, мальчик и сделал.
Бой, а точнее резня, закончилась быстро. Купцы и сопровождающие обоз всадники мертвые лежали на земле. Часть коней ускакала, а часть успели подхватить под уздцы и увести в лес. Боевой конь, да еще в такой дорогой сбруе, стоил недешево.
Алеша лежал и наблюдал, как грабители потрошат содержимое мешков и сундуков. Они не гребовали ничем. С мертвых тел стягивали одежду и обувь, забирали оружие.
Среди всей копошащейся массы падальщиков выделялась одна фигура: высокая, крепкая, жуткая. Алеша пугливо осенил себя защитным знаком. Даже отсюда, из зарослей травы, мальчик видел как у предводителя бандитов, а это был именно он, на тело была наброшена шкура медведя. Огромная морда животного застыла в страшном предсмертном оскале и закрывала собою половину человеческого лица.
Алеша знал для чего одеваются в такие устрашающие наряды, но человек, который напялил на себя эти шкуры, был на самом деле жестоким и бессердечным. И если медведь, который теперь покоился на голове бандита, убивал ради выживания, то бандит убивал ради забавы и наживы.
Предводитель банды двигался легко и быстро, но в каждом жесте, в каждом его крике была неимоверная мощь. Алеша непроизвольно опустил взгляд на его руки: большие и жилистые – они могли сдавить детское горло даже не напрягаясь. От страха тело мальчика стало деревянным.
Бандиты довольно переругивались и громко хохотали. Вдруг в их бубонение врезался испуганный тонкий голос. Алеша приподнял голову. Кто-то из бандитов обнаружил недобитого купца и теперь за ногу, полуголого и стонущего, тянул к своим товарищам. Те всполошились и стали дружно улюлюкать. Бедолагу вытянули на дорогу и зажали в круг. Мальчику стало очень жалко несчастного купца, лучше бы он погиб сразу. Теперь эти нелюди будут потешаться над ним и издеваться, пока не замордуют.
Мужчина кричал от боли и плакал как ребенок, чем приводил в неописуемый восторг своих мучителей. Наконец главарю надоели кровавые забавы, он резко что-то выкрикнул, указывая рукой на дерево. Бандиты довольно закивали головами и бросились дружно выполнять приказ.
Несчастный лежал на земле голый и окровавленный. Его светлое беззащитное тело распласталось на дороге. Слабый монотонный стон срывался с разбитых губ. Главаря раздражали эти звуки, он подошел к ошалевшему от боли купцу и со всей силы ударил сапогом в лицо. Мужчина затих.
Слезы крупными горошинами катились по детским щекам. Алеша очень сильно хотел спасти этого человека, но он был бессилен, он был еще так мал, и так слаб.
Именно в этот момент мальчик поклялся себе, что станет сильным и могущественным, и очистит землю от всякого зла, грязи, и нечисти. Своими руками будет давить эту мразь, вырезать с корнем, предавать смерти не зная жалости и пощады, особенно к тем, кто покусился на чужую жизнь! Мальчик разжал кулаки. На ладонях выступили красные порезы от ногтей.
А тем временем бандиты обвязали ноги несчастного веревкой и подтянули к дереву. Свободный конец перекинули через сук, и дружно подняли над землей обмякшее тело. Один из бандитов обмотал веревку вокруг ствола и завязал в узел. Человек голый и раненый висел над землей вниз головой. Видимо бандиты так и порешили его оставить, полуживым, на радость голодных хищников. Главарь подошел к безвольно висячему телу и несколько раз полосонул по нему ножом.
– Быстрее подохнет, – донесся до Алеши его мерзкий голос.
Понятно было, что мужчина обречен. Раненый, привязанный в неудобном положении, он никак не мог помочь себе сам, а уж на помощь случайного прохожего, тем более, нечего было надеяться. Это были гиблые места, Алеша уже слышал о таких. Местные их обходили десятой дорогой. Только заезжие, по своему незнанию, могли попробовать проскочить их.
Бандиты собрав награбленное, стали углубляться в лес. Последним ушел главарь. Он внимательно осмотрел дорогу, цветущую долину, и темный частокол леса. Через секунду его фигура растворилась среди деревьев.
Алеша переводил тревожный взгляд с безвольно висячего тела на место, где только что скрылся главный головорез. Твердая уверенность в правильности своего решения наполнила детскую душу. Сейчас или никогда! Мальчик нащупал свой нож, висящий на пояске под рубахой. Эх, будь что будет!
Ребенок вскочил на ноги, и, как молодой олененок, понесся к месту побоища. Мертвые тела и части тел валялись в лужах крови. Искаженные лица застыли в предсмертных криках. Стараясь не обращать на все внимания, хотя, сделать это было, практически, невозможно, мальчик подошел к дереву, на котором висел кровавый плод.
Алеша хотел уже полосонуть ножом по веревке, чтобы тело рухнуло на землю, а потом оттянуть его в безопасное место, но его план нарушил громкий хруст веток и недовольное бубонение. Кто-то возвращался. Недолго думая, зажав в зубах нож, мальчишка быстро вскарабкался на дерево, и став на ветку обеими ногами , спрятался за ствол.
– Висишь, свинья? – с жестокой радостью поинтересовался бандит, толкнув бедное тело кулаком. – А я тут свой любимый амулет потерял. Наверное, во время боя оборвался. Мне его сам Ярый подарил, вожак наш, так он мне теперь только удачу приносит.
Бандит ползал на четвереньках копошась в потоптанной траве и мутной жиже.
– А вот, нашел! Хвала богам! – он радостно поддел пальцами темный камушек на замусоленной нитке. – Так я и думал, оборвался.
Он завел руки за шею, чтобы связать концы, но вдруг замер. Перед ним на ветке стоял мальчишка и нагло смотрел в упор. От неожиданности бандит аж хрюкнул.
– А ты еще кто такой?!
Мальчик ничего не ответил. На мгновение в детских руках сверкнул нож. Бросок и тонкое лезвие нашло свою цель. Все произошло так быстро, что бандит даже не успел понять, что произошло. Он недоуменно посмотрел на рукоять ножа, торчащую из груди, потом на лохматого синеглазого мальчишку, стоящего на ветке. Пара секунд недоумения, и бандит тяжелым мешком осел на землю.
Медлить было нельзя! Алеша соскользнул с дерева и вырвал из груди поверженного врага нож, потом быстро перерезал веревку, и на негнущихся ногах подошел к упавшему телу купца. Ребенок старался не смотреть на обнаженное тело взрослого. Развязал ему ноги, при этом не переставая то и дело поглядывать на лес, не идет ли кто на помощь своему товарищу. Потом превозмогая тяжесть, потянул купца к распростертым воинам. Прикрыл его голову телом убитого всадника, тем самым выдав живого человека за труп. А сам, тем временем, отбросил в сторону веревку и, взобрался высоко на дерево.
Интуиция не подвела и во второй раз. Бандиты пришли на помощь своему другу. И каково же было их удивление, когда они обнаружили, что товарищ мертв, а доходяга слинял.
– Вот, сука! – злобно прошипел один из головорезов. – Ушел! А стонал падаль и верещал, как недорезанная свинья. Надо было его сразу порешить! Нет, ребятушки захотели потешиться. Потешились! Сказано "купчина", морда торгашская! Хитрая гнида притворился подыхающим, а тут улучил момент, и смылся. Может поищем, да грохнем его?
Второй бандит почесал затылок.
– Ты же знаешь Ярого, он нас в порошок сотрет, без башки оставит. Он сказал – одна нога здесь, другая там. Зачем испытывать его терпение?
Первый недовольно поджал губы.
– Ты посмотри, Влас, этот мертв. Купчина точно засадил ему нож прямо в сердце. Хрен его знает куда он ломанул. А наши уже двинули в глубь леса, отстанем – башки на плечах не сносить. Ярый не любит, когда его не слушают. Ты помнишь, что прошлой весной он с Егоркой за ослушание сделал?
В глазах первого бандита мелькнул ужас.
– Вон, до сих пор истерзанный и обглоданный скелет посреди леса стоит. Так, он и после смерти над Егоркой потешается, ходит мочится на его останки.
Бандиты испуганно осенили себя защитными знаками.
– Пошли, Влас. От греха подальше, пошли.
Они молча ломанули в чащу леса, и только после этого мальчик перевел дыхание. Ребенок подождал несколько минут и спустился с дерева. Птичье разноголосье наполнило лес – это был верный признак того, что люди ушли.
Алеша быстро подошел к купцу. Мужчина до сих пор был без сознания, хотя, живчик на шее прощупывался. Лицо у бедолаги опухло и превратилось в сине-красную репу. Мальчик оторвал несколько кусков грязной ткани от рубахи заколотого охранника. Очень осторожно, и, в то же время, без лишней суеты, он перемотал раны на теле бедного купца. Нужна была вода, и еще кое-что… Алеша резко рванул большой кусок рубахи и брезгливо прикрыл ею мужское достоинство. Вот, другое дело. И дядька, вроде, нормальный, а на голого посмотришь, аж фу!!! Мальчик передернул плечами и стал быстро искать воду.
Под разбитой телегой торчали черепки от разрубленных горшков. В одном из них оказалось немного воды. На земле, пренебрежительно разбросанные бандитами, валялись расстегаи. Мягкую сдобу растоптали и вдавили в грязь. Она расползлась в разные стороны, а вкусная мясная начинка вылезла из швов.
Мальчик схватил растоптанный расстегай и жадно припечатался к нему носом. Пахнуло свежей выпечкой и вкусным мясом. Рот сразу наполнился слюной. Ребенок дважды коснулся сдобы губами, и один раз лбом, больше было не до церемоний. Он хватал раздавленные расстегаи, кое-где даже смешавшиеся с землей, и запихивал в рот. Раз… два… и расстегай уже внутри. Раз… два… и следующий устремился вслед за первым. Тошнота и тяжесть подкатили одновременно. Хватит!
Алеша расстелил свой платочек, скоренько накидал в него все съестное, что сумел найти, завязал в узелок, и взяв разбитый с остатками воды горшок, подошел к купцу. Он присел рядом и осторожно смочил тому губы.
– Дяденька, очнитесь.
Мальчик легонько потряс мужчину за плечо. Веки слегка дрогнули, и, вот, уже на Алешу смотрят серые, заплывшие от ударов, глаза.
– Мальчик, тебя послали боги, – прошептали разбитые губы.
Ребенок сразу залился румянцем. Его тонкие пальчики погладили купца по волосам.
– Ну, дядька, вы и сказали, – мальчишка улыбнулся. – Какие там боги? Я просто случайно здесь оказался. Шел, да, и заблудился.
– Нет, малыш, тебя точно послали боги,– бедолага попытался улыбнуться.
Ой, лучше бы он этого не делал! Между зубами и на губах запеклась кровь, и теперь глядя на него складывалось такое впечатление, что он только что кого-то слопал, причем, живьем. Хотя глаза у него были добрые. Хитроватые, правда, но добрые. У всех купцов глаза хитрые. Вдруг мужчина испуганно огляделся по сторонам.
– Что произошло?
– На вас и ваше сопровождение напали бандиты. Они устроили засаду. Давайте будем уходить отсюда, а я вам потом все расскажу.
–Да, – без колебаний согласился купец. – Да, малыш, здесь оставаться опасно.
– Пойдем вдоль обрыва,– уверенно заявил мальчик, помогая встать мужчине на ноги.
От слабости того шатало из стороны в сторону.
– Я сейчас, – малец рванул к лесу и быстро вернулся с толстой веткой, на конце оканчивающейся рогатиной.
Мужчина с хриплым стоном прикрыл глаза, избитое тело горело огнем, и постоянно накатывала темнота. Он стоял, крепко вонзившись пятками в рыхлую землю, изо всех сил пытаясь удержаться на месте. Мужчина понимал, что если сейчас упадет, то щуплый мальчуган уже не сможет вытянуть его на своих худеньких плечах.
– Так вам будет легче идти. Вы будете на нее опираться, как на третью ногу, – просто пояснил ребенок, помогая купцу поудобнее подставить рогатину.
– Я же говорю, что тебя боги послали. А как тебя, малец, звать-величать?
– Да, прям уж величать! – хихикнул мальчишка. – Ну, вы, дядька, и шутник! А зовут меня – Алешей.
– Алешей? Это же значит, что ты дитя Альши. Дитя богини Любви!
Купец с интересом посмотрел на топающую рядом худощавую фигурку. Да… обычного ребенка Алешей не называют, не имеют права. Только богиня может дать разрешение на такое, а для этого надо обладать даром говорить с богами. Кто-то замолвил за этого малыша словечко, и сама богиня Любви поцеловала его в темя.
Купец знал пару таких везунчиков, и все они стали великими государями. Может в далеком будущем он будет привозить свои товары в город этого бродяжки и склонять перед ним свою голову. В груди купца разлилось приятное тепло. Да, перед этим малышом он с легкостью склонится в поклоне. Главное – дотопать до дома и выжить.
– Когда-то давным-давно, еще в далекой молодости, – ковыляя за мальчиком, начал купец, – я был жрецом этой богини.
– Правда? – мальчик аж приостановился, все еще не веря, что хитроватый купец был когда-то умиротворенным, безвозмездно раздающим жрецом.
Именно такими были дети богини Альши. Красивые, сильные, здоровые люди раздающие хлеб, любовь, богатства, и … наказания. С одинаково нежной улыбкой на устах они подавали нищему и лишали злодея жизни.
– Правда. Вот… – мужчина остановился и покряхтывая поднял вверх руки.
Как это Алеша сам не смог заметить этого! На обоих боках, в области ребер, красовались две одинаковые татуировки. Альша – богиня любви изображалась в образе трех женщин, стоящих друг к другу спиной: юная воздушная девушка, уверенная молодая женщина, и мудрая стареющая мать.
– А ты, Алеша, говоришь, что все случайно. Нет, малыш, тебя богиня подтолкнула свернуть с дороги и оказаться в нужное время в нужном месте. Мне уже столько лет, и я уже столько всего повидал, что с моей стороны просто неприлично верить в случайности. Все предрешено. Все. Мы идем по предначертанному для нас пути.
– Вы так думаете? – засомневался ребенок, придерживая мужчину за полную талию. – А как же то, что мы кузнецы своего счастья?
Купец промолчал, устало повиснув на рогатине. Алеша решил не спорить с раненным мужчиной, но он был уверен, что не все заранее прописано богами, а человеческая судьба пишется на протяжении всей жизни. Так говорила мама. Мама обладала тем редким даром, кому было позволено говорить с богами. Естественно, ей Алеша больше верил, нежели малознакомому купцу.
– Да, я так думаю, – тяжело дыша продолжил купец. – Я верой и правдой служил своей любимой богини и до сих пор ей поклоняюсь. Пусть она не покровительствует торговле, но она помогает и покровительствует мне. Самые дорогие, самые редчайшие подарки я приношу на ее алтарь. За преданность и веру она наградила меня самым ценным, что может вообще быть в этой жизни.
– Да? И что это? – мальчик с любопытством повернулся к купцу.
Мужчина внезапно притих, по-видимому, осознав, на сколько он счастливый человек, и вдруг заплакал. Алеша оторопел, не зная, что можно сказать этому большому дяденьки, захлебнувшемуся рыданиями.
– Только сейчас… – всхлипнул купец, – только сейчас я понял, на сколько счастлив и богат. Только сейчас, когда стою на грани между мирами, и мой дух едва держится за тело. Только сейчас я осознал, какими дорогими подарками осыпала меня моя богиня. У меня большая семья. Я счастлив в браке, и до сих пор люблю свою, уже далеко не молодую супругу. У меня здоровые, умные, и красивые дети. И они тоже счастливы в браке. У меня здоровенькие и веселые внуки. Мы часто видимся, и часто вместе сидим за семейным столом, – рыдания мужчины становились все громче и громче, а крупные слезы огромными горошинами срывались в помятую траву. – Я счастлив, занимаясь любимым делом. Я люблю свою семью, и еще не хочу уходить в другой мир.
– Не плачьте, – мальчик крепче обнял мужчину за талию. – Вы же сами сказали, что я не случайно оказался в нужном месте в нужное время.
Купец посмотрел на мальчика заплаканными глазами и улыбнулся.
– Ах, и хитер, брат, – он ласково потрепал золотые кудри ребенка. – Ну, что же, тогда потопали дальше?
Алеша улыбнулся и согласно кивнул головой.
Шли они долго и медленно, то и дело останавливаясь на привалы. Днем две фигурки одиноко и тяжело брели по высоким травам, а на ночь прятались в густых зарослях терновника.
Алеша уже давно привык к такой бродячей жизни, а вот купцу, конечно, пришлось туговато. Тем более, еды не хватало, чтобы восстановить силы взрослого человека, да, и, ко всему, у того сильно воспалилась рана. Бедолага брел наугад, то и дело заваливаясь на бок.
Этой ночью Алеша ни на минутку не сомкнул очей, обдумывая, как поступить дальше, и как поступить правильно. И ежу понятно, что идти дальше купец уже не сможет, а оставить его одного как-то не по-человечески, вдруг дикие звери загрызут.
Думы роились в голове, вызывая тупую боль в висках и неприятное жжение внизу живота. Под конец ночи ребенок так измотал себя, что как только на горизонте забрезжило солнце, сразу провалился в глубокий сон.
Алеша открыл глаза. Приятный теплый ветерок шевелил волосы и одежду, гладил по щекам, и что-то ласково нашептывал на ухо. Мальчик сладко потянулся и смачно зевнул. Листва терновника мягко шуршала над головой, отбрасывая на лицо кружевную дрожащую тень. Теплый воздух был наполнен ароматом пряных трав и жужжанием пчел. Ах, как хорошо!
Вдруг мальчик резко сел. Тупая боль мгновенно отозвалась в затылке. Как же так?! Как он мог проспать утро?! Ведь именно утром, когда еще прохладно и дышится легко, он хотел пробежать вперед, взобраться на высокий курган, маячивший впереди, и осмотреться. А вдруг повезет? Ведь купец сам говорил, что город, в котором он живет, находится не так уж и далеко.
Алеша выполз из зарослей. Палящее солнце немилосердно ударило по глазам. Плохо дело, теперь придется топать по жаре, перекусывая на ходу разгоряченными травами. Эх, от такой пищи скоро рога и вымя вырастут, а ничего ведь не поделаешь, пироги и кисели на деревьях не растут.
Мальчик подполз к неподвижно лежащему купцу и аккуратно приподнял ткань на животе. Кожа вокруг пореза была багрово-синяя, а края раны распухли и неприятно пахли гноем. Да, плохо дело… Алеша осторожно прикрыл рану тканью, и сорвав большой пучок листвы, обтер ею влажные лоб и шею своего попутчика.
Ребенок сел рядом с неподвижной фигурой, и опустив лицо в ладони, задумался.
Над головой мягко шуршала листва, жужжали насекомые, и щебетали птицы, но Алеши сейчас было не до красот природы, он с ужасом понимал, что если в ближайшее время не зачистить рану – купец умрет. Легко сказать, да трудно сделать. Человек ведь тебе не бревно бесчувственное!
Алеша всхлипнул, вспомнив один случай из раннего детства. Неприятная дрожь пробежалась вдоль всего тела, сводя судорогой пальцы рук и ног. Тот случай так ярко всплыл в памяти ребенка, как будто это было совсем недавно, как будто это было вчера.
Ранним утром, еще до восхода солнца, к ним в дверь кто-то настойчиво затарабанил. Мама спокойная, и как всегда непоколебимая, широко распахнула дверь. На пороге стояла заплаканная женщина. Ее плечи то и дело подрагивали от рыданий. Увидев маму, она мгновенно рухнула перед ней на колени, и схватив ее за руки, прижала к своим губам. Мама тогда немного оторопела, и отступила назад, в дом, под защиту родных оберегов.
Женщина все плакала и плакала, то и дело вспоминая какую-то Зорюшку. Мама внимательно выслушала бедолашную, и тогда все стало понятно, что послужило причиной столь горьких рыданий.
Как оказалось, ее корову, ее кормилицу, в лесу сильно потрепали волки. Отбить Зорьку успели, но глубокие раны стали гноится, и корова сгорая в жару, пала на ноги. Она ничего не ела, а лежала мыча и плача, чем надрывала сердце любящей ее хозяйки. Забить худобинушку у женщины не поднималась рука, ведь та не раз в тяжелые времена хозяйскую семью от голодной смерти спасала. Вот, набравшись смелости женщина и пришла с поклоном к Главной Матушке.
– Я понимаю, Матушка, – робко поклонилась просительница, – у тебя и так забот о судьбах людских, а тут я со своей Зорькой, но прошу тебя, помоги!
Мама тогда приблизилась к женщине и обняла ее за подрагивающие плечи.
– Правильно ты все сделала. Правильно, что набралась смелости и пришла ко мне. Пойдем, посмотрим твою кормилицу.
Мама сняла мешочек, висевший на стене, и прикрепила его к поясу. Потом достала из сундука тонкий острый нож, и неуловимым движением спрятала его в рукав. Просительница наблюдала за мамиными действиями, и по ее лицу было видно какой при этом она испытывает страх и трепет.
– Не бойся, веди. А ты, – вдруг мама повернулась в сторону притихшего от любопытства ребенка, – останешься дома. Все ясно? Дома.
И они ушли. Ребенок, естественно, все сделал с точностью до наоборот. Малыш тихонько прикрыл дверь и пошел за удаляющимися женскими фигурами. Тонкая детская тень скользила вдоль заборов, при любом шуме прижимаясь к доскам или прячась за стволами деревьев. Наконец, петляя и перепрыгивая широкие лужи, они вышли на окраину селения, и остановились у покосившегося сарая.
Хозяйка едва передвигала ногами, по-видимому, ей действительно была очень дорога худобинушка, и бедная так волновалась за свою Зорюшку, что совсем обессилела от горя.
Ребенок незаметно проскользнул к задней стене сарая и замер, заглядывая во внутрь через большие щели.
– Стой здесь. Что бы ты не услышала, не вздумай входить, – с этими словами Главная Матушка величественно развернулась и пошла в сарай, откуда не доносилось ни единого звука.
Алеша видел, как знакомая фигура подошла к лежащей на земле пятнистой корове. Бедное животное приподняло голову, но не узнав посетителя, безразлично отвернулось к стене. Даже отсюда малыш видел, как у Зорьки сильно ввалились бока, а шкура обтянула мощные ребра. Все тело коровы было исполосовано и искусано большими клыками. Из глубоких распухших ран сочился густой зеленоватый гной.
Противный запах проникал сквозь щели, и ребенок морщась, и брезгливо передергивая плечами, старался покрепче зажать нос пальцами. То ли от вони, то ли от чрезмерного усердия, вскоре из детских глаз побежали слезы.
Маме, конечно, надо отдать должное – она даже бровью не повела при виде таких жутких ран, и такой, до слез пробивающей, вони.
Она осторожно присела рядом с животным. Ее тонкие белоснежные руки, подобно сказочным птицам, запорхали над коровой, то и дело успокаивая ее ласками. Веки Зорьки тяжелели, и громко выдохнув, она погрузилась в крепкий сон.
Матушка долго не думая, отстегнула от ремня мешочек и высыпала его содержимое на сухой пол, усыпанный свежим сеном. Осмотревшись по сторонам, она встала на колени. Некоторое время мама сидела низко склонившись над землей, что-то мягко бормоча себе под нос. И вот, она плавно разогнула спину, а на ее раскрытых ладонях заплясало настоящее пламя.
Алеша от восторга аж вскрикнул, но в туже секунду зажал себе рот ладошками. Матушка лишь слегка повернула голову на шум и незаметно улыбнулась. Неуловимым движением она поднесла тонкий нож к огню и пронзила им мерцающее пламя.
Потом все было как в страшном сне: раскаленный до красна нож вспарывал загноившиеся раны, и вся дрянь густой массой вытекала на впалые бока. Жуткая вонь, исходившая от нарывов, вызывала рвотные позывы.
Ребенок натянул рубашку до глаз и сверху зажал лицо ладошками, а маме все было нипочем. Не спеша клочками сена она обтерла тело животного. Затем подняла с пола закупоренный глиняный горшочек и аккуратно достала ножом его содержимое. Еще несколько минут, и раны настрадавшейся коровы были обработаны какой-то приятно пахнущей мазью.
Алеша посмотрел на маму. Ее красивое лицо осунулось, а хрупкое статное тело пошатывалось от усталости. Еле-еле передвигая ногами она вышла из сарая.
Зорька мирно спала, и лишь иногда с мягких больших губ срывался тяжелый вздох, а по мощному пятнистому телу пробегала легкая дрожь.
Несколько человек ожидали Главную Матушку у изгороди. Увидев ее в дверном проеме, все как один бросились ей на встречу. Одним взмахом руки она сразу остановила поток вопросов и обратилась к хозяйке пострадавшей худобы.
– Все хорошо, не волнуйся. Кормилица твоя скоро выздоровеет, и еще не один год будет радовать вашу семью своим вкусным молоком. Три дня и три ночи я буду приходить к ней, чтобы просматривать раны и читать защитные слова.
Все удивленно ахнули. Как же так?! Ведь защитные слова, как известно, читают только по человеку.
– Все это глупости, – громко захохотала Матушка, увидев их вытянувшиеся от удивления лица, – другая живность также, как и человек, нуждается в любви, заботе, и ласке, и она также устает и болеет, как и мы с вами.
– Но боги… – попыталась возразить одна из женщин.
– А что боги?! – сразу вскинулась Матушка. – Ты вздумала мне перечить и учить как и о чем разговаривать с богами?!
Женщина сразу испуганно спряталась за спину рядом стоящего мужчины.
– Именно им, а ни нам, смертным, решать кого можно спасти моими руками, а кого нет. Видишь, против спасения Зорьки они не возражали. Так что все – разговор окончен.
Хозяйка коровы подошла к маме и отвела ее в сторону. Ребенок видел как счастливая женщина стала благодарно кланяется в ноги, на что Главная Матушка улыбалась и пыталась удержать от поклона благодарную просительницу.
Бегом, что было духу, больше не прячась, и не переступая лужи, Алеша помчался домой. Едва ребенок сменил заляпанную одежду, как в дом вошла мама. Их взгляды встретились, и он понял, она знает о его ослушании.
Конечно, за неповиновение ребенок был серьезно наказан. Нет, он не стоял в углу, и не получил розгами по заднице, как все его сверстники, его наказание было куда изощреннее. Рано утром, вместе с мамиными помощницами он должен был ходить в поле и лес и собирать там волшебные травы, а уже дома раскладывая их на одинаковые пучочки, пересказывать маме о том, какая травка от болезней лечит, какая от порчи, а какая и в пищу пригодна.
Алеша не раз уже убедился в том, что на самом деле, то было не наказание, а наука. Сколько раз его спасали эти чудодейственные травинки-былинки от голодной смерти, от болезней, и от сглаза нехороших людей.
Алеша посмотрел на лежащего рядом купца, и все воспоминания о Зорьке как ветром сдуло. Надо спасать человека, иначе не сядет он больше со своей дружной родней за большой семейный стол, не видать ему больше как растут его дети, а в глазах немолодой, но преданной жены не всколыхнет знакомое теплое чувство.
Мальчик резко вскочил на ноги и помчался собирать знакомые с детства волшебные травушки.
Ребенок громко кряхтя и поплевывая, залез в заросли кустарника, и одним махом вывернул все содержимое рубашки на землю. Чего там только не было! Мальчик окинул взглядом ворох из всевозможных листьев, цветов, и кореньев, и остался увиденным доволен.
Не позволяя себе расслабляться от усталости и полуденного пекла, он стал потихоньку подготавливать лекарства. Алеша усердно разминал коренья и стебли, обрабатывал лезвие ножа соком чистотела, слаживал аккуратной стопкой листья подорожника. Когда все приготовления были окончены, ребенок на мгновение замер, и с ужасом посмотрел на бледного, практически, бездыханного купца.
Онемевшими руками мальчик натянул на нос рубаху, ведь он даже сейчас помнил, как жутко воняло от ран несчастной Зорьки.
– Я не трус, – промямлил мальчик вслух, и сам не поверил сказанному.
Он громко кашлянул и пошевелил онемевшими пальцами.
– Я не трус, – уже более уверенно прошептали его губы.
Алеша быстро задрал рубаху на животе купца и брезгливо надавил на припухшую кожу. Сразу из раны выступила вонючая желтоватая жидкость. Желудок ребенка отреагировал мгновенно. Несколько минут Алеша сидел на коленях, пытаясь собраться с духом.
– Я не трус! – громко выкрикнул мальчик в пробивающееся сквозь листву небо, и в каждом брошенном им слове чувствовалась сталь.
Больше не медля ни секунды, он аккуратно подрезал ножом слипшуюся рану, и раздвинул ее края. Внутри все было затянуто запекшейся кровью и жирной пленкой гноя. Острием ножа Алеша зачистил всю гадость, обнажив живую розоватую плоть. Один за другим растертые стебли и коренья опускались в обработанный разрез. Рвота то и дело подкатывала к горлу, но отчаянная решительность и желание спасти человеку жизнь не давали ребенку струсить и отступить.
На мгновение Алеша остановился и недоуменно уставился на сочные кустики чистотела и блестящие листья подорожника. Осталось совсем чуть-чуть. Он взял один из кустиков и сильно надавил пальцами на стебель. Мгновенно на срезе выступил ярко-оранжевый сок. Не сильно густым слоем Алеша нанес его на края раны, а потом сверху наложил листья подорожника, закрепив их разорванной рубахой. Это все, что мог сделать мальчик для несчастного купца.
Алеша выполз из кустов и бессильно распластался на земле. Над разгоряченным от волнения лицом склонились душистые головки полевых цветов, а высоко в небе плыли белоснежные облака. Воздух был теплым и пряным, но перед носом до сих пор стоял мерзкий запах гноя.
Мальчик быстро наломал полыни и с завидным усердием стал обтирать ею руки. Горьковатый аромат враз перебил назойливый запах. Алеша уселся на землю, и только сейчас обратил внимание на то, что день неумолимо клонится к закату.
Да, это хорошо. Сейчас он немного отдохнет и двинется в путь. Алеша любил ночное время суток, особенно весною и летом. Небо над твоею головою недосягаемо высокое и звездное, а вокруг стрекочут насекомые, шумят дубравы, и особенно остро пахнут медовые травы. Именно это время суток пронизано магией и волшебством. И необязательно эта магия темная и злая. Нет, мама говорила, что ночью очищаются наши души от всего нехорошего, что могло пристать к нам днем. Именно ночью успокаиваются наши мысли, притухает огонь полыхающий в наших сердцах. Именно ночью боги принимают решение, как поступить с тем или иным живым существом.
Но Алешка больше всего любил летние ночи из-за манящих мерцающих звезд. Ляжет в шелковистый ковыль, подложит под голову руки, и часами всматривается в далекие светила.
Глядя на них он часто думал о том, что может сейчас, на далекой звезде, такой же ребенок, как и он сам, лежит в степи и, смотрит в звездное небо. Алеше так хотелось верить, что мы не одни в этом мире, что и другие звезды заселены чудесными и добрыми существами.
Но сегодня было не до мерцания прекрасных звезд, и не до их волшебных жителей. Желудок громко урчал, настойчиво напоминая о том, что надо чего-то перекусить. Естественно, что после вида жуткой раны ни о какой еде не могло быть и речи.
Немного передохнув, Алеша набрался смелости и подполз к лежащему купцу. Лицо уже немолодого человека стало лицом старика, а на бледной коже блестели бусинки пота. С трудом сдерживая дрожь и ужас, ребенок склонился над грудью своего попутчика и прислушался. Ровное, едва уловимое дыхание срывалось с приоткрытых потрескавшихся губ. Мальчик приложил ко лбу мужчины свою подрагивающую ладошку, и по детскому лицу скользнула облегченная улыбка. Жар начал спадать, и это было хорошим знаком.
Теперь надо было найти подмогу, вывезти отсюда купца, и хорошо того накормить, чтобы у ослабленного организма появились силы. Подмога… Где ж ее искать? Там, впереди, возвышался огромный курган, да, и купец говорил, что город его не так уж и далеко, и если не поленится, и взобраться на самый верх насыпи, то вся близлежащая местность будет как на ладони.
На том и порешив Алеша выбрался из кустов и не оглядываясь, направился к темнеющему вдалеке кургану.
Глава 2
Запыхавшись от бессилия и долгой ходьбы, Алеша остановился перед деревянными городскими воротами. Да, а на первый взгляд город показался намного ближе.
Мальчик наклонил голову и поплелся к гостеприимно распахнутым воротам. Вдруг он споткнулся о вывернутый булыжник и едва не растянулся на пыльной дороге. Один из стражей окинул ребенка безразличным взглядом и отвернулся к миловидной девушке, смачно жующей сочное яблоко. С немым восторгом ребенок проследил за наливным фруктом, и сглотнув подкатившие слюни, настырно поплелся дальше.
Шумный и пестрый город обрушился на уставшего ребенка своей мощью и красотой. Алеша был уже во многих городах, но в таком большом оказался впервые. Купец не обманул, рассказывая об этом месте. Город был прекрасен, и утопал в буйной зелени. Мальчик остановился, и восхищенно присвистнув, обвел взглядом добротные постройки и, сытые, лоснящиеся лица горожан. Сразу было понятно – город процветал.
Все это, конечно, хорошо, но ему надо было узнать где находится дом купца, и скорее сообщить его семье о случившемся. Мальчик было развернулся в сторону стража, но увидев, как тот недовольно и сурово сдвинул брови, непроизвольно подался назад. Да, уж, этот точно не помощник. Эх…
Алеша прошел дальше, и первое, что бросилось в глаза – это большая кузница. Мальчик едва передвигая ногами вошел во двор. В глазах ребенка такие места были чем-то невероятным, ведь именно здесь рождалось и закалялось оружие. И это чудо не было подарком богов, это делали простые человеческие руки.
В стороне, у самой городской стены, стояла куполообразная плавильня. С легким трепетом мальчик подошел поближе. В ней плавилась руда, превращаясь в густую мерцающую сталь. Немного поодаль стояли всевозможные формы: от простых, знакомых с детства, до диковинных – заморских.
Ребенок перевел восхищенный взгляд на раскаленную печь, в которой лениво тлели угли. У одной из каменных стен стояло несколько заготовок для мечей. Потом его взгляд скользнул по деревянному корыту, наполненному водой, и металлической кузнице.
Мальчик подошел поближе и нежно коснулся пальчиками гладкого металла. Именно здесь закаляли и отбивали готовое полотно. Помимо всего прочего тут были мехи, что бы раздувать угли в печи, точильный камень, дубильный станок и, верстак.
Да, это была добротная кузница.
–Ты чего здесь забыл?! – подобно грому, раздался над головой мужской голос.
Алеша дернулся, и боясь получить оплеуху, шарахнулся в сторону. В нескольких метрах от него стоял высокий и широкоплечий кузнец. Его темная, загорелая кожа была похожа на запеченную корочку ржаного хлеба.
Мальчик устало прикрыл глаза. От голода свело в животе, и бросило в сторону. Тяжелая, крепкая пятерня легла на худенькое плечо, и тем самым спасла от падения. Алеша открыл глаза и громко вздохнул.
– Я тебя еще раз спрашиваю, что ты здесь забыл? – грубовато, но без злобы допытывался кузнец.
– Я ищу дом купца , – еле выдохнул ребенок.
– Да, разве же купцы живут в этой части города? – рассмеялся мужчина. – Эй, ты чего?
Мальчик устало опустился на колени. Все тело била мелкая дрожь, а перед глазами замелькали красные мухи.
– Э- не, брат, так дело не пойдет! – одной рукой он подхватил ребенка за талию и широким шагом направился в дом.
– Мать, поди сюда! – рявкнул мужчина, с тревогой поглядывая на обмякшего мальчишку.
Из соседней комнаты показалось доброе веснушчатое лицо.
– Чего ты горлопанишь? Я не глухая, иду. Что у тебя там стряслось? – донесся до Алеши приятный женский голос.
По сладкому аромату сдобы мальчик понял, что обладательница голоса стоит совсем рядом. Он попытался приподнять голову, но из этой затеи ничего не вышло, а, наоборот, все тело беспомощно обвисло в руках кузнеца.
– О боги, Волод, ты ревешь как медведь в лесу. Неровен час, так и всех соседей запугаешь до икоты.
Кузнец довольно хмыкнул и почесал затылок.
– Так, это… уже запугал.
– Ох, и попался же на мою голову такой горластый.
Волод улыбнулся и грубовато чмокнул свою супругу в пухлую щечку. Та притворно надула губы, но было заметно, что ей, на самом деле, была очень приятна мужнина ласка.
Женщина перевела взгляд на полуживого ребенка, и не медля больше ни секунды, подхватила его на руки, и понесла в теплую, уютную кухню. Молодая, сильная, не избалованная жизнью – она не побрезговала маленьким оборванцем, и быстро уложила его на скамью.
Кузнец вошел в комнату вслед за своей половинкой, и теперь, сидя на табурете, с интересом и гордостью наблюдал, как та колотится возле голодного бедолаги. Ее теплые и нежные руки то и дело гладили сбившиеся волосы и впалые щечки ребенка, пожимали хрупкие плечики, и периодически приподнимая голову, заливали в рот теплое молоко с размягченным хлебным мякишем.
Постепенно силы стали возвращаться в изголодавшееся и уставшее тело Алеши. Страшная мысль пронзила подобно молнии, и он быстро сел, уставившись васильковыми глазами на заботливую женщину. От резкого движения, теплое молоко хлюпнуло на рубаху, но он, по-видимому, этого даже и не заметил.
– Ты чего? – громко гаркнул кузнец, вскакивая со стула.
Поди, разбери этих бродяжек, вдруг бешенный.
Малец обернулся к кузнецу и беспомощно протянул к нему дрожащие руки.
– Дяденька, там купец… пропадает…
– Чего ты несешь? Как пропадает?
– Несколько дней назад на его обоз напали бандиты. Перебили всю охрану и унесли все добро в лес. Самого купца пырнули в живот, и оставили помирать.
– Чего? – не поверил в услышанное Волод.
Мальчик громко сглотнул подкатившие слезы и с досадой сжал кулачки.
– Может я и выгляжу как бродяга, но я не лжец! Быстро сообразив что к чему, я успел спрятаться в зарослях травы, – пояснил ребенок, заметив, как угрожающе сдвинулись брови кузнеца, – и видел, что вытворяли те бандиты. Когда они ушли, я что было духу, побежал к месту побоища. Подвязанный за ноги к дереву купец все еще был жив. Я его отвязал … – мальчик рассказывал, а от осознания пережитой беды, слезы градом покатились по бледным щекам.
По мере того, как Алеша рассказывал о пережитых несчастьях, выражение лица Волода из подозрительного сменилось на решительное, а в глазах Настены промелькнули восторг и сострадание.
– … когда я уходил, купец еще был жив, – закончил свой невеселый рассказ Алеша, и устало сел на скамейку.
Теплые женские руки мягко обняли его за плечи.
– Так, времени терять больше нельзя. Настена, сообрази чего поесть, а я побегу мужиков собирать, да, к купчихи сбегаю, пусть коней дает.
Уже выходя, он обернулся, и обратился к Алеши.
– А ты, малец, малость передохни, пока я бегать буду. Поедешь с нами. Надеюсь, место, где оставил купца опознаешь?
– Конечно, дяденька, опознаю, – для пущей убедительности ребенок закивал головой.
– Вот, и хорошо. Настена, я быстро.
Небольшой отряд из вооруженных людей остановился у края глубокого обрыва. Все быстро спешились и пошли к густым терновым зарослям. Впереди крепких мужчин шагали двое: худощавый мальчишка с копной белокурых волос, и большой, широкоплечий кузнец. Вдруг мальчик остановился и указал рукою в глубь зарослей. Потом быстро отошел в сторону, освобождая дорогу старшим. Мужчины решительно двинулись вперед, и через считанные минуты, достали из терновника полуголое, бессознательное тело. Очень осторожно они уложили его на примятую шелковистую траву.
Мальчик смотрел на смертельно бледное лицо купца; на кусок ткани, пропитанный сукровицей и соком чистотела; на полуобнаженную грудную клетку, под которой не было видно, как мощно колотится взрослое сильное сердце. Как во сне ребенок приблизился к мужчине и опустился рядом с ним на колени. Его маленькие белоснежные руки, подобно волшебным птицам, метнулись, и запорхали над телом обреченного человека.
Алеша и сам толком не мог объяснить, что происходит, но кожей ладоней, каждой клеточкой своего тела он чувствовал, как из купца уходят остатки жизненной силы. Его ладони легли на грудную клетку обреченного человека, и мальчик устало поник, как сорванный, и брошенный у дороги цветок. Возможно, он ощутил, как слабеют толчки, и умирает сердце несчастного.
Потом все присутствующие там мужчины клялись, что собственными глазами видели, как под ладонями странного мальчишки полыхнуло пламя, а по телу купца разлилось мягкое свечение. Естественно, Алеша все отрицал, и говорил, что на потном теле купца отражались лучи заходящего солнца.
Ребенок довольно улыбнулся, ощутив, как под пальцами вновь заколотилось сердце. Он обнял купца за плечи, и примостившись поудобнее, погрузился в крепкий сон.
Ошарашенные мужчины непонимающе уставились на купца и ребенка.
– Ну?! Долго мы будем ими любоваться? – гаркнул кузнец. – Давайте, живо их укладываем в телегу, и по домам! Там Настена таких пирогов напекла… – мечтательно протянул Волод, хитро поглядывая на своих попутчиков.
– Тебя Настена совсем разбаловала, – встрепенулись мужчины. – Повезло же медведю такую бабенку отхватить.
Дружный мужской смех разорвал степную предвечернюю тишину.
Волод ничего не ответил, лишь хитро улыбнулся в пышную бороду, и довольно потер мозолистые руки.
Он отвел внимание мужиков от странного бродяжки, но он, Волод, повидавший немало за свое боевое прошлое, знал наверняка – такой силой обладали немногие, даже можно сказать, что единицы. И этот ребенок был не так прост, как могло показаться сначала.
Страшная догадка не давала покоя. Волод попытался отвлечься, но вновь и вновь перед его мысленным взором вставали эти дивные детские васильковые глаза. Эти глаза… Прекрасные и чистые, бесстрашные и трогательные, упрямые и манящие… Эти глаза… Сколько лет уже прошло? Таких чудесных глаз он больше никогда не видел. И вот, спустя столько лет появляется этот ребенок. Бездомный, голодный, чем-то или кем-то гонимый из города в город. Случилась беда. Случилось непоправимое.
Он шел по бескрайнему полю, на встречу восходящему солнцу. Огненное око золотило сонное небо, и серебром разливалось по волнистому ковылю. Он шел, а в ладони то и дело попадали непослушные головки полевых цветов.
Она стояла у самого края, а солнечные лучи мягко касались ее хрупких плеч и изящного стана. Эту фигуру Алеша узнал бы из тысячи!
– Мама!!! – отчаянно закричал он, и со всех ног бросился к ней на встречу.
Женская фигура плавно развернулась на крик, и в таких же васильковых глазах, как и у ребенка, мелькнуло удивление.
– А что ты здесь делаешь? – спросила она, но с места не сдвинулась.
– Мама, я к тебе!
– Ко мне? Рано еще тебе ко мне. Нельзя так, Алеша. Нельзя. Ты еще не умеешь не накапливать силу, не управлять ею. Погубишь ты себя. Будут люди твой бесценный дар использовать себе в угоду, нельзя так. Силу беречь надо, и пользоваться ею с толком.
Ребенок остановился перед матерью и виновато понурил белокурую голову.
– Но я не мог допустить, чтобы купец умер. Мама, я что, неправильно поступил? – он резко вскинул глаза на мать.
– Правильно, но надо быть осторожнее. Не все приветствуют такую силу. Если честно, многие ее просто бояться, а многие, конечно, хотят обладать ею, и использовать только для своих нужд. На самом деле, это уникальный дар – дар Богов.
– Ха! – самодовольно хмыкнул ребенок. – И как же они его получат? Не отнимут же?
– Отнять – не отнимут. Такой дар боги при рождении дают, но сделать из тебя раба смогут. Не таких в золотые клетки сажали.
Услышав такое, ребенок сразу притих, и от былой бравады не осталось и следа.
– Мама, а почему я не могу остаться вместе с тобой? Я очень скучаю. Мама, я так одинок. Я везде чужой, мама, – ребенок всхлипнул, и быстро прижался к материнскому телу.
Родные с детства руки нежно обняли за плечи. Теплые, добрые воспоминания замелькали в голове, и от этого, особенно остро ощутилось чувство утраты.
Эти руки, голос, аромат – было всем тем, чего в реальности больше не было.
Ребенок плотно-плотно зажмурил глаза, пытаясь хотя бы таким способом, продлить счастливые минуты.
– Алеша, мой котенок, ты не одинок. Поверь, на твоем пути встретится очень много хороших людей, которые, в дальнейшем, станут твоими настоящими друзьями и соратниками. Они станут твоей семьей. Я не оставила тебя, и не оставлю. Я хочу, чтобы ты знал об этом, и всегда помнил. Да, мое тело стало прахом, но мой дух жив. Поверь, мой малыш, когда ты вырастешь – ты обретешь свой Дом.
– А пока я маленький у меня что, не будет своего дома? – печально спросил ребенок, поглаживая своими пальчиками материнские руки.
– Свой Дом надо строить самому. Когда вырастешь, тогда и обретешь. Запомни, куда бы ты не пришел – ты будешь чувствовать себя чужим. Но как только твоя нога ступит на ожидающую тебя землю, то ты поймешь, что нашел долгожданный приют.
– А как я пойму?
– Твоя душа отзовется на голос земли, и к тебе придет твердая уверенность того, что это место и есть твой новый Дом. Я буду вести тебя, управлять, оберегать. Я люблю тебя, мой малыш, – с этими словами молодая женщина наклонилась и расцеловала ребенка в обе щеки.
– Я тоже, мама.
– Я знаю, а сейчас, Алеша, проснись.
– Что?
– Я говорю тебе – проснись, – прозвучал над головой взволнованный голос.
Алеша нехотя приоткрыл глаза. Над ним, со встревоженным лицом, склонилась Настена. Она то и дело поглаживала его по волосам, щекам, и костлявым плечикам. Ребенок скосил глаза на чистое постельное, на чистую хозяйскую рубаху, надетую поверх его купаного тела, и страх пригвоздил его к кровати, подобно неподъемному молоту. Неловко путаясь в одежде, он попытался вскочить на ноги, но не устояв, болезненно грохнулся на пол.
Мгновенно крепкие женские руки подхватили его и обратно уложили в кровать. Настена низко склонилась над Алешей, практически, касаясь его носа своим.
– Это твоя тайна, Алеша, и мы с Володом не намерены ее раскрывать. Ты поступила так, как посчитала необходимым. Если ты хочешь, что бы тебя считали мальчиком, значит на то есть веская причина.
– И вы никому не сказали, что я девочка? – поинтересовался ребенок, доверчиво заглядывая в глаза своей покровительнице.
Настена улыбнулась, и в глазах медового оттенка мелькнула едва уловимая грусть.
– Не волнуйся, мы с Володом никому ничего не расскажем.
Алеша благодарно улыбнулся и легонько коснулся руки доброй женщины.
– Спасибо, – тихо прошептали его губы, а в груди разлилось приятное знакомое тепло.
Непроизвольно он прижал руки к сердцу и удивленно посмотрел на Настену.
– Что случилось? – всполошилась она.
– Я думал, что мое сердце умерло в тот день, когда не стало мамы.
На мгновение в комнате повисла тишина.
– Ты еще маленький, что бы думать о таких серьезных вещах. Я уверенна, на твоем пути встретится еще много хороших людей. Конечно, никто и никогда не заменит маму, но, я прошу тебя, малыш, не закрывай своего сердца.
Алеша грустно улыбнулся, второй раз услышав добрые и подбадривающие слова.
– О боги! Все молоко уже давно скисло, и пироги разбежались по углам, а они все языками чешут! – гаркнул Волод, входя в комнату.
От неожиданности Настена и Алеша подпрыгнули на месте.
С приходом Волода, и так маленькая комната, сразу стала в два раза меньше. Ни взглядом, ни поведением он не показал, что знает о тайне ребенка.
– А ну-ка, быстро подняли свои задницы, и дружно потопали к столу, – еще громче гаркнул он, видимо, получая удовольствие от того, как Настена возмущенно и смешно морщит лоб от его крика.
– Вот, медведь! Да, не в лесу же. Это от твоего крика молоко скиснет, да, каша забухтит. Чего разорался?
– Чего разорался? Ожидая вас, я только и делаю, что хожу и воду попиваю. У меня в животе скоро лягушки заквакают.
– Прям уж и заквакают, – хмыкнула Настена, помогая встать Алеши на ноги. – Уже, небось, пару пирогов свистнул и слопал.
– Как ты могла обо мне такое подумать? – в притворном возмущении он закатил глаза к потолку.
Настена заливисто рассмеялась и прошла на кухню. Волод оглянулся на шаркающего рядом Алешу, и, хитро подмигнув, извлек из рукава подрумяненный пирожок. Ребенок на мгновение оторопел, но Волод настойчиво вложил в его дрожащие ладошки ароматную сдобу.
– Каша… каша… – уминая пирожок, бубнел мужчина, – сама ешь свою кашу.
Мальчик последовал примеру Волода, и быстро засунул в рот вкусное угощенье.
– Чего ты там сказал? – переспросила Настена, выглядывая из кухни.
– Я говорю, ох, Алеша, какую знатную кашу варит моя хозяюшка.
– Да, каша у меня знатная, – без лишней скромности согласилась с мужем Настена, даже не догадываясь о хитром подвохе, – с такой кашей можно и ложку проглотить. Вкуснотища!
Мужчина и ребенок переглянулись, и с набитыми ртами обменялись довольными улыбками.
Настена не хвасталась, каша, действительно, оказалась невероятно вкусной. Рассыпчатая, в меру посоленная, и приправленная ароматным домашним маслом. Она таяла во рту, оставляя на языке приятное, сливочно-ореховое послевкусие.
Настена и Волод сначала слегка оторопели, увидев с какой скоростью и восторгом ребенок уплетает выставленные на стол угощения. Отправляя в рот очередную ложку еды, он довольно цокал и кивал головой. Вдруг что-то вспомнив, Алеша встрепенулся и посмотрел на сидящих рядом взрослых. Настена с умилением наблюдала за благодарным едоком, а Волод насупив брови, думал о чем-то своем, и лишь изредка иронично хмыкал, видя с каким завидным усердием работают детские челюсти.
– Да, малый, лопаешь ты уж точно ни как умирающий, а то тут Настена уже хоронить тебя собралась.
Алеша вопросительно посмотрел на женщину.
– Ты был весь белый, как полотно, и, практически, не дышал. Я волновалась.
– Просто, я давно не ел нормальной еды, и последние дни, практически, не спал, – пояснил мальчик.
– Угу, – буркнул кузнец, отправляя в рот очередную ложку ароматной каши, – Возможно, что я лезу не в свое дело, да, только интересно о тебе послушать. Может ты нам о себе, хотя бы немного расскажешь.
Мальчик сразу весь напрягся и быстро отложил ложку в сторону.
– Волод, не надо, – оборвала мужа Настена.
– Почему это не надо? Мне, действительно, интересно кто ты и откуда родом, – мужчина в упор посмотрел в перепуганные васильковые глаза. – Ты не пойми меня, малец, превратно, я зла тебе не желаю, и в душу лезть не стану, но… Давай, я тебе расскажу все с самого начала, а потом ты решишь сам, стоит ли нам доверится или оставить все как есть.
Это сейчас я стареющий кузнец, а когда-то я был довольно-таки хорошим воином. Много лет назад пришло на нашу землю огромное зло. Обосновалось в ущельях гор, в болотах, в густых лесах – и стало паразитировать на теле матушки-земли, да, люд честной губить. Вот, тогда и порешили собрать лучших воинов от каждого града, села, племени.
Алеша затих. Раньше, когда он был еще совсем маленьким, мама часто рассказывала о том страшном сражении, но то, что кузнец там тоже сражался, пока верилось как-то с трудом.
Мальчик упрямо поджал губы. Да, последнее время он совсем разучился верить людям.
– Мы сражались долго, упорно, отчаянно, – тем временем кузнец продолжил свой рассказ. – Мы одерживали победу за победой, но чего нам это стоило! Наши воины погибали один за другим. Они падали на земь, как срезанные наливные колосья, а мы не смотря ни на что, двигались дальше. Мы очищали землю, оставляя после себя чистые реки, горы, леса. Но силы врага были в разы больше. Сильнейшие волшебники, маги, и ведьмаки были брошены против этой силы.
– Они не выстояли, – скорее утвердительно, нежели вопросительно прошептал мальчик.
Кузнец несколько раз моргнул, словно просыпаясь от глубокого сна.
– Да, не выстояли. Их тела до сих пор покоятся среди неприступных скал. Если честно, мы были в отчаянии.
За столом повисла тишина. Алеша осторожно отложил в сторону ложку и бесстрашно встретился с Володом взглядом.
– А что было потом?
– А что было потом, я думаю, что ты слышал уже много раз. Ведь так?
Алеша склонил голову на бок, внимательно изучая взглядом лицо кузнеца.
– Ты молчишь, малец, а значит – я прав, – Волод устало опустил лицо в широкие ладони. – Она вошла в наш лагерь тихо и незаметно. Мы сидели и зализывали раны после очередного сражения, когда вдруг перед нами предстала красивая молодая женщина. Как сейчас помню, – при этом кузнец громко хмыкнул, – как мы тогда испуганно шарахнулись, и похватались за оружие. Хм! Глупцы!
Волод налил себе в кружку пенного квасу и одним махом опрокинул ее содержимое себе в глотку.
– Она несла в руках большой глиняный кувшин, но при этом ее поступь была легка, а взор чист и спокоен.
– Кто такая? – грозно окликнул один из наших вояк.
– Я поздно узнала, что собирают великое войско. До тех мест, где я живу, вести доходят поздно, а то и не доходят вовсе. Я вам тут водицы живой принесла, что бы силы восстановить, да, дух боевой поддержать, – спокойно продолжила она, и протянула нам увесистый кувшин.
– Я спрашиваю, кто такая? – не унимался вояка, практически, вплотную наступая на незваную гостью.
– Я та, кто разговаривает с Богами.
При этих словах Алеша вздрогнул, и на глазах мгновенно выступили слезы.
А Волод тем временем продолжал свой рассказ.
– Услышав это, воины испуганно отступили назад, и по лагерю прокатился вздох удивления. Никто и не надеялся, что к нам может примкнуть столь сильный союзник. Всем было известно об этом таинственном, полуреальном племени, которому сами боги нашептывали дельные советы, и осыпали мысленными и немыслимыми способностями. Ты даже не представляешь, Алеша, как нас, на самом деле, удивил и испугал визит одной из представительниц этого племени.
– Ведьма что ли? – ахнул воин, отступая от гостьи на несколько шагов.
– Для тебя, недалекого дурака, пусть буду ведьмой. Хотя, то, чем я владею не назовешь простым ведьмоством. Ну, да, ладно. Откуда тебе, мужику-лапотнику, знать чем отличается ведьма от Говорящей с Богами, – с этими словами она так грозно посмотрела на воина, что он побледнел и бегом понесся прятаться за товарищей.
– Я хочу говорить с главным. Хочу говорить с тем, кто ведет это войско; с тем, на чьей совести смерть каждого погибшего бойца; с тем, от кого зависит дальнейшая жизнь, каждого, находящегося в этом лагере человека, – пока она говорила, ее цепкий взгляд скользил по уставшим телам и осунувшимся лицам.
И вот, он остановился на одном из нас, и она высокомерно вскинула подбородок.
Он сидел рядом со мной: сильный и смелый, честный и отважный, жестокий и мощный. Мы уважали его, мы боялись его. Это был Воин выбранный богами. Неохотно он поднялся на ноги и устало подошел к тонкой женской фигурке.
– Я главный!
Она приподняла бровь и оценивающим взглядом окинула его мощное тело.
– Сейчас меня зовут – Темным Воином.
Несколько минут они стояли молча, внимательно изучая друг друга.
– Мне не интересно, как тебя величали раньше, Темный Воин. Важно только то, что произойдет здесь и сейчас. В героических песнях и легендах будут восславлять ни доброго мужа и любящего отца, а бесстрашного и сильного Темного Воина.
Я видел, как от ее слов он вздрогнул и еще крепче сжал рукоять меча.
– Тебе не стоит гневаться на меня, добрый воин, я тебе не враг.
Видимо, в ее васильковых глазах он прочитал, что она знает о его прошлом.
– Откуда ты знаешь? – прорычал он, всем корпусом наступая на молодую гостью.
– Я не знаю, боги знают, – спокойно ответила она, но с места не сдвинулась. – Вам не победить. Вы сами уже, практически, побеждены.
Вслух она произнесла то, в чем мы себе боялись признаться. Тоска и неизбежность, подобно занесенному топору, зависли над нашими головами. Но не обращая внимания на наше подавленное состояние, она бесстрашно поставила кувшин на землю, и подойдя к костру, по-хозяйски расшевелила догорающие головешки.
– Как же вы победите, славные воины, если ваши силы враг по ночам ворует? – она говорила тихо и спокойно, но ее повелительный голос мог расслышать каждый, кто был в нашем лагере. – Он пьет вашу энергию, как сладкий нектар, иссушает ваши тела, затуманивает рассудки. Вы слепы, как новорожденные котята, и не видите, что на самом деле, зло на много ближе, чем вам кажется. Оно находится не только за пределами лагеря, оно уже здесь.
Мгновенно повисла гробовая тишина, и только в костре весело разгорался, было уже угасший огонек.
– Ты правда нам поможешь? – угрюмо спросил Темный Воин, в упор глядя в ее удивительно синие глаза.
– Я уже помогаю.
Неуловимым движением она прикоснулась пальцами к горлышку кувшина, и в ту же секунду он разлетелся на мелкие черепки, а на его месте образовался небольшой родник. Чистая, прозрачная вода настырно выскакивала из под земли, и веселыми, подвижными ручейками стекала к воинам под ноги.
– Пейте! – приказала таинственная гостья и жестом пригласила всех к роднику.
Воины растерянно переглянулись, но никто и не подумал приблизиться к целительной воде.
– В тех местах, откуда я родом, – начала она, в упор глядя на Темного Воина, – мне верят безоговорочно, и доверяют самое ценное – свои жизни. Я не привыкла, что в моих словах сомневаются, и не исполняют приказов. Я пришла сюда из далеких далей не для того, что бы уговаривать вас, и убеждать в чем-то. Я пришла, что бы с вашей помощью уничтожить зло, несущее погибель всему живому.
– Ты не гневайся, гостья дорогая, но и ты пойми нас правильно. Там, откуда ты родом, тебя знают, и почитают. Для нас же ты – полуреальное создание, и мы, если честно, уже не знаем, кто, на самом деле, есть враг, а кто – друг.
Она опустила голову, видимо, размышляя над словами Темного Воина.
– А может, все потому, что вы не понимаете какой, на самом деле, враг пришел в эти земли? Вы сражаетесь с мерзкими чудищами, одержимыми, и всякими уродцами, но, поверьте, это всего лишь мясо. Настоящий враг другой.
– Ты хочешь сказать, что мы слепы? – не сдержался Темный Воин, и по его лицу пробежала тень раздражения.
С невероятной силой и молниеносной скоростью она развернула нашего предводителя лицом к лесу. Все удивленно ахнули. Сдвинуть такую детину с места могло только несколько мужиков, да, и то, не робкого десятка.
– Что ты сейчас видишь, Темный Воин?
– Лес, утопающий в ночи.
– Конечно, я и не сомневалась в этом.
– Извини, я не филин, что бы в ночи видеть.
– Что бы это увидеть, не надо быть филином! Смотрите, воины, что, на самом деле, поджидает вас в ночном мраке, и ждет, когда вы все уснете! – ее звонкий голос, подобно ветру, пронесся по всему лагерю.
Тонкая фигурка резко вскинула руки к небу, и вокруг лагеря стеной заполыхало пламя. Огненная стена кольцом отделила хрупкие людские тела от ночного ужаса!
– Смотрите, воины, смотрите! – она указала рукой на что-то, находящееся за пределами лагеря, и все головы, как одна, повернулись в указанном направлении.
Она коснулась руки Темного Воина, но он, впечатленный увиденным, даже не заметил этого прикосновения.
– Смотрите, воины! Смотрите на то, что на самом деле, скрывает ночной морок! Смотрите и слушайте! Внимайте моему голосу, внимайте голосу богов! Это Зло в чистом виде, и оно не имеет своего тела, но успешно пользуется нашими.
Все сразу сбились в кучу, а темный туман вихрем закрутился вокруг огненной стены.
– Плохо дело, – заметила она, в очередной раз вскидывая руки к удивительно чистым небесам. – Слишком близко подкрался … слишком близко… Я чувствую, что некоторых из вас уже коснулась его рука.
– Что ты такое говоришь? – прошептал Темный Воин.
– Я говорю только то, что вижу и чувствую. В лагере есть одержимые.
– Не может этого быть! Ты, проклятая ведьма, наслала на нас одурманивающий морок, а теперь хочешь сделать из нас послушных рабов! – крикнул кто-то из толпы.
– Вот, и первый, – спокойно заметила гостья. – Я на вашей стороне, и моя душа и помыслы чисты, как воды этого родника. Ты сам знаешь, Темный Воин, что боги не общаются с проклятыми ведьмами. Единственное, что мне от вас необходимо – это вера, – с этими словами она обвела взглядом перепуганных людей.
– А может ты сама и есть то зло, о котором так красиво рассказываешь?! И, действительно, ты нас не обманула, сказав, что враг уже в лагере. Ты же находишься среди нас.
– А вот, и второй. Выйдите, славные воины, и скажите мне это в глаза.
Мгновенно наступила тишина.
– Выйдите и скажите ей это в глаза, – приказал Темный Воин, сурово осматривая своих воинов.
Никто так и не вышел.
– Что же, не беда, я найду вас сама.
Она не спеша и грациозно стала лавировать между ошарашенными людьми.
– Зло сеет сомнение в наших сердцах, убивает веру, отравляет надежду. Оно выпивает из нас все то, что, на самом деле, делает нас людьми: любовь, сострадание, свободомыслие, работоспособность. Оно делает нас бесчувственными, безвольными, и ленивыми существами. Тело – единственное, что остается от нас прежних, после контакта с этим злом. И, поверьте, это уже не люди, это сосуды, в которых гнездится темная сила.
Гостья говорила мягко и ласково, успокаивая, и убаюкивая изможденных боями и страхами людей. В лагере повисла хмельная тишина, и только за огненной стеной было слышно, как не на шутку разыгралась буря. Родное и ласковое тепло коснулось каждого, заставив воинов поверить, что на эти несколько мгновений, они оказались под кровом родного дома.
Вдруг тонкая фигурка резко хлопнула в ладоши, и с ее тонких пальцев вспорхнули искры. Все резко вздрогнули, словно пробудившись от долгожданного сна, и удивленно уставились на поток искр, окутавший таинственную гостью мерцающим покрывалом.
– Враг, выйди вон! – ледяным тоном приказала она.
Тишина.
– Враг, выйди вон! – еще громче приказала она.
Пять наших могучих воинов отчаянно вскрикнули, и сделали несколько шагов по направлению к зовущей. Не сводя с них глаз, она еще раз ударила в ладоши, и из под ее пальцев вырвались языки пламени. Неистово и жадно пламя метнулось к своим жертвам, но не поглотило их, а заключило в огненные коконы.
– Их еще можно спасти? – с надеждой спросил Темный Воин.
– Это уже не твои воины, их дух поглотила тьма. Потом можешь предать их тела земле, но я бы посоветовала – сжечь. Огонь очистит их, и даст шанс быть свободными.
Не успел Темный Воин что-либо сказать на это, как пламя опало с одержимых, и жидкой горящей массой стало впитываться в землю. Перед нами предстали посиневшие истуканы. Это были трупы с остекленевшими глазами, и померли они уже несколько дней назад.
– Зло проникло в ваш лагерь и питалось вами изнутри. Где ваши колдуны, маги, и волшебники? Я не чувствую их защитных оберегов.
Наш предводитель устало провел пятерней по волосам.
– Их больше нет, все погибли при подступе к горам.
– И не смотря на это вы пошли дальше?
– Нам надо было двигаться дальше, – попытался оправдаться он.
– Нет, не надо было. Я уверенна, что в тех местах ваши маги установили четкую границу, которая смогла бы удержать врага. Вы слишком легкомысленно отнеслись к их жертве. Они пали в бою, тем самым, оросив землю своей кровью. Кровь мага или колдуна, тем более, жертвенная обладает очень могущественной силой. Вы могли остаться там и спокойно удерживать позиции даже своим небольшим количеством. Но вы пошли дальше. И что вы там нашли? Свою погибель? Это ты приказал идти дальше! – в ее голосе больше не было вопроса, только холодная уверенность.
– Да, мне больше ничего не оставалось, надо было двигаться вперед, и очищать землю от заполонившего ее зла. В отличии от тебя, я не вижу истинной личины врага, но я сражаюсь с ним, я пытаюсь помочь людям!
– Как ты можешь помочь людям, если ты не можешь помочь себе? – в ее словах сквозил колючий холод.
Непроизвольно Темный Воин попятился назад. Эта хрупкая женщина давила на нас своей мощью, сминала нашу волю, и заставляла виновато опускать глаза в землю.
– Если ты не верил в силу магов и колдунов, тогда зачем брал их с собой? Зачем? Ты понимаешь, что из-за своей узколобости обрек смелых и честных людей на страшную гибель? Я уверена, что ни один из вас не присутствовал при их сражении! Вы даже не догадываетесь, в каких ужасных муках погибали те люди! Вы не догадываетесь, а я вижу! Это было … – на мгновение она поперхнулась от слез и отвернулась в сторону.
Чувство вины легло на плечи тяжелым грузом.
– Из их живых тел вынимали кости, орошали парной кровью безмолвные скалы. Их трепещущие души поглотило зло, и теперь им никогда не обрести покоя!
От ее ужасных слов у всех по спине пробежал холодок, болью отозвалось в груди.
– Они просят меня помочь им, но … Я постараюсь, но не знаю, хватит ли у меня на это сил, – она обреченно опустилась на колени.
Несколько минут она сидела не шелохнувшись, и, вдруг ночное пространство стали наполнять далекие голоса. Они становились все громче и громче, а потом, и вовсе перешли на истошные крики, переполненные смертельным ужасом.
Мы, закаленные в боях воины, перепугались, как малые дети, и сразу сбились в кучу.
Одним махом пламя вспыхнуло в кострах и взметнулось до самых небес. Тонкая фигурка уже стояла на ногах, и из ее раскрытых ладоней сочилась парная кровь. Она просачивалась между тонкими пальцами, и тяжелыми каплями срывалась в образовавшиеся алые лужи.
– Очиститесь… очиститесь… очиститесь… – настойчиво шептала наша гостья. – Я призываю богов себе в помощь! Я призываю все свои силы во спасение этих душ!
Дальше произошло все так быстро, что мы даже не успели ахнуть. Неуловимым движением из ее рукава выскользнул кинжал, и острое мерцающее лезвие вспороло на запястьях тонкую плоть. Ее кровь смешалась с кровью погибших магов и колдунов.
– Я очищаю вас через свою кровь… Я освобождаю вас… Идите… Идите!
Гладкая поверхность на кровавой луже дрогнула, и по ней побежала легкая рябь. Мы непроизвольно шарахнулись назад. И тут… из подрагивающей лужи стали подниматься человеческие фигуры. Медленно, едва передвигая ногами, они выходили по одному, оборачивались к своей спасительнице, и упрямо шли в разгоревшиеся костры. Пламя ласково обнимало настрадавшиеся тела и дарило долгожданный покой.
Когда последняя фигура исчезла в очищающем огне, наша гостья зажмурила крепко глаза, и … все исчезло.
Над лагерем стояла тишина. Мы сбились в кучу и боялись даже шелохнуться. Наша гостья открыла глаза и обвела всех присутствующих своим пронизывающим взглядом. Если честно, мы испугались ее до икоты. Было даже страшно подумать о том, насколько велика ее сила.
– Воины! – прогремел ее голос, подобно раскату грома.
От неожиданности мы вздрогнули и подпрыгнули на месте.
– Вы думаете, что против этого врага выстоят ваши жалкие железные обрубки, которые вы называете мечами?! Против магии выстоит только магия!
Темный Воин понуро опустил голову.
– Я не какая-то колдунья, я – Главная Матушка.
При ее словах воины еще сильнее сжались в кучу. Увидеть Главную Матушку своими глазами, было равносильно тому, что увидеть кого-то из богов. Ходило много небылиц об этом существе, и все они были похожи на страшные сказки. Мол, страшная она, старая, да, и не человек вовсе, потому и прячется со своими уродливыми сородичами в дремучих лесах.
И вот, она стоит перед нами – величественная, гордая, властная, неимоверно прекрасная, и стройная как береза.
– Только через меня боги смогут победить это зло! От вас мне нужна только вера. Чем больше вы будете верить в мои силы, тем мощнее будут мои удары.
… И она не обманула. Мы одержали победу. Это была великая битва, и я горжусь, что в бой нас вела Главная Матушка. Эта женщина спасла нашу землю, наши души, наши тела. Когда ею был исцелен последний воин – она ушла, также тихо и незаметно, как и пришла в наш лагерь. Ей не нужны были почести и слава, она выполнила волю богов, и исчезла.
На мгновение за столом повисла тишина. Алеша уже много раз слышал эту историю от матери, но из уст чужого человека она звучала по-другому. Непрошенные слезы замерцали в васильковых глазах.
– Да, малец, люди, на самом деле, существа неблагодарные, и быстро забывают, о сделанном для них добре. Обладать таким даром, да, еще одному человеку, по их мнению, было кощунством. Многие видели, как она вдыхает жизнь в умирающие тела, и как своим мягким свечением исцеляет раненных.
Волод запнулся и в упор посмотрел на Алешу.
– Я только раз в жизни видел такие удивительные глаза, и они принадлежали Главной Матушке. Я только раз в жизни видел такой мощный дар, и он принадлежал Главной Матушке. Как только я увидел тебя – моя душа перевернулась. Эти глаза, эти белокурые локоны, эта гордая, величавая осанка – ты ее маленькая копия! И то, что ты начал потом вытворять с купцом, окончательно развеяло мои сомнения.
Вдруг Волод резко наклонился и сжал в своих огромных, мозолистых ладонях хрупкие детские ручонки.
– Алеша, я прошу тебя, не показывай ту силу, которой тебя одарили боги. Я не знаю, что случилось с твоей мамой, я не знаю, что вынудило тебя, волшебного ребенка, стать бродягой, но прошу – береги себя.
Многие правители, прослышав о твоей маме, как о невероятно красивой и магически сильной женщине, захотели взять ее себе в жены, но сколько они ее не разыскивали, таинственное племя словно в воду кануло. Шло время, и все немного позабыли о прекрасной и бесстрашной Главной Матушке. Страсти поутихли, и тут появляешься ты!
Алеша, будь осторожен. Не буду лукавить, но тебе, малец, скоро придется покинуть город. На человеческий язык не существует замков. Скоро тот случай с купцом обрастет небылицами, и тебя начнут преследовать, как зверя. Ты уйдешь, и все помаленьку утихнет.
От слов Волода Алеша словно окаменел.
– Мы с Настеной тебе худо не сделаем, и ты всегда можешь рассчитывать на нас. Я хочу, что бы ты знал: в этом доме, под этой крышей живут твои друзья, и всегда будут тебе рады.
Настена ласково улыбнулась и накрыла своею рукою ладонь мужа.
Некоторое время Алеша сидел молча, а потом его словно прорвало. Боль, одиночество, страх – все, что накопилось в детской душе за эти годы, выплеснулось наружу. Он плакал и рассказывал о том, что произошло с мамой, и с родным племенем. Рассказывал о том, сколько раз подвергался гибели, издевкам, и гонениям.
Он рассказывал, и рассказывал до позднего вечера, пока окончательно не вымотался, и не уснул в теплых объятиях Настены.
Когда Алешу уложили в постель, кузнец с супругой прошли в свою спальню.
– Скоро в гости обещал заглянуть Бахтияр. Он заедет навестить нас, да, забрать заказанный ранее меч. Вот, тогда я с ним и поговорю об Алешки. Когда будет уходить из города, пусть заберет его с собою, а то чувствует моя душа, что быть беде.
– Да, Волод, поговори с Бахтияром, – согласилась с мужем Настена, расплетая густую косу. – Он тебя любит, как брата, и, я думаю, что не откажет в такой просьбе. Тем более, дело касается ребенка Главной Матушки.
В окошке кузнеца еще долго горел свет, и лишь под утро, когда на горизонте забрезжил рассвет, свеча была затушена хозяйскою рукой.
Глава 3
Незаметно пролетели три недели. За это время Алеша восстановил силы, наелся от пуза всяких вкусностей, и отоспался на мягкой постели. Купец, слава Богам, быстро пошел на поправку, и теперь мальчик стал в его доме самым желанным гостем. Алеша мог приходить и уходить в любое время, его всегда усаживали за хозяйский стол вместе с семьею, и одаривали хорошими подарками.
Все дети купца уже давно женились или вышли замуж, и только самая младшенькая – Злата еще была подростком. Но судя по восторженным взглядам молодых парней, и грустному взгляду купца было понятно, что скоро и последнее дитя покинет отцовский дом. Самая младшенькая, самая жалкенькая, самая любимая.
Конечно, жалкенькой Злата уж точно не была, но отец ее пестил и лелеял как диковинный цветок. Ему все время казалось, что она хрупкая, ранимая, не приспособленная к суровой жизни. На самом деле девочка не была столь хлюпкой, она выросла гордой, высокомерной, шибко смекалистой для девицы, и, конечно, безумно красивой.
Местные парни пускали слюни по такой красоте, и с тяжелыми вздохами провожали взглядами ее скользящую точеную фигурку. Но не быть купцу купцом если бы он даже родное дитя не пристроил побогаче. Купцу не нужен был зять-бедняк, ему нужен был зять знатных кровей, но не самодур и не сопливый щенок, а взрослый состоятельный муж способный оценить чистоту и красоту Златы. И у него уже было на примете несколько таких женихов.
Конечно, Злата была жуткая гордячка и задавака, но с Алешей подружилась она сразу. Тем более, с этим бедным мальчиком она могла быть сама собой, и предаваться таким проказам, на которые не решилась бы ни одна из ее богатых жеманных подруг.
Как только отец уходил в свою лавку, Злата переодевшись деревенским мальчишкой забегала к кузнецу за Алешей, и они вместе уходили из города.
Ребята не бродили по окрестной местности, а сразу минуя поле, опускались к половодной реке. Там, у самой кромки воды, росла огромная старая верба. Покореженная временем и непогодой она стала похожа на большую раскрытую ладонь. Вот она то и приглянулась обоим подросткам, став их излюбленным местом.
Расстелив для удобства старую попону, и набросав по бокам высокой лозы и осота, они сделали из нее довольно уютный шалаш. Болтая о разных пустяках они вместе ловили рыбу, плели венки, ели хрустящую сердцевину камыша, и во все горло орали песни. Это была не жизнь, а малина!
Наедине с Алешей Злата была совсем иной: веселой, задорной, и нисколечки не задавакой, но стоило им миновать городские ворота, как девочка сразу преображалась. Да, и когда приходили подружки, дочери других знатных людей, Злата будто бы забывала о существовании мальчика, или, наоборот, старалась его поддеть и подчеркнуть свое превосходство. Но Алеша был не из робкого десятка и мог дать отпор девчонкам -задавакам.
Очень долго Алеша не мог понять в чем причина столь резкой перемены, пока однажды сама Злата не сказала ему об этом. Да, ситуация получилась неловкая…
День выдался теплый и солнечный. Легкий ветерок развевал серебристую листву, нежной рукой касался спокойной поверхности воды, оставляя на ней мелкую рябь. Алеша и Злата удобно расположились на вербе. Он ловко закинул лессу, а она аккуратно разложила цветы букетиками. Алеша окинул подругу непонимающим взглядом.
– Зачем ты это делаешь?
– Что делаю? – встрепенулась девочка. – А! Это я их раскладываю по цвету и размеру, так удобнее.
– Понятно, – кивнул головой мальчик, и теперь уже в упор уставился на подругу.
Что-то сегодня Златка молчаливая и задумчивая, странная какая-то. Ну, да, ладно, сама расскажет. Чего к человеку в душу с расспросами лезть.
Девочка ловко вплетала цветы в венок, то и дело поглядывая на своего взъерошенного друга. Солнце золотило его кудри и отражалось в необычных васильковых глазах. Такого красивого мальчика Злата еще ни разу не видела. И не было ничего удивительного в том, что когда он вошел в их дом, девочка замерла от восторга. Она так старалась показать ему свою симпатию, а он, бестолковая голова, ничего не замечал, кроме отцовских угощений, да детских забав.
Вот даже сейчас, сидит себе на эту лессу таращится! А чего на нее таращиться, когда рядом с тобою такая красавица сидит?! Да, любой другой бы на его месте ей уже сладкими речами плешь проел, да ручки все облизал, а этому все нипочем. А тут еще как назло, подружки тоже оценили красоту и остроумие Алеши, и теперь каждая тянула его внимание на себя.
Злата решила не тянуть и сегодня же взять быка за рога. Ох, уж эти мужчины! Все делай за них.
Девочка доплела венки и один из них надела себе на голову. Тоненькая, с распущенными каштановыми волосами, и пестрым венком на голове – она была похожа на речную русалку.
Злата игриво улыбнулась и прижала к груди дрожащие руки. Алеша с восхищением смотрел на свою прекрасную подругу, отложив в сторону лессу. Понятно теперь, почему местные парни млеют при виде такой красоты.
Высокая, точеная, с копной каштановых волос струящихся до талии. Красивое подвижное лицо с россыпью веснушек, еще было лицом ребенка, но уже сейчас было понятно, на сколько она станет привлекательной, когда повзрослеет. И, конечно, глаза. Это было самое запоминающееся в облике юной девочки. Редкого, ярко-зеленого цвета, усыпанные золотыми искорками. Складывалось такое впечатление, что в ее глазах полыхает пламя Богов.
Алеша был уверен, что Злата была одной из любимиц Каханы, богини любви и красоты. Ведь только избранных девочек Кахана щедро осыпала такой яркой и притягательной внешностью. Мама говорила, что такие красотки становятся женами правителей и вождей, они становятся очень богатыми и властными женщинами, чтобы в последствии возводить храмы в честь своей богини-покровительницы.
Мальчик еще раз с интересом окинул взглядом свою подругу. Да, сомнений нет. Если в будущем им еще доведется увидеться, то Златка уж точно не будет купчихой, а будет супругой какого-нибудь князя или даже царя.
Алеша с сожалением посмотрел на свои обветренные, порезанные камышом руки. Да, уж… Как-то не слишком изящные. Вон, у Златки руки, как заморские птицы. А волосы какие! Мальчик дотронулся до своих взлохмаченных ветром локонов. Жаль. Ему нельзя носить длинных волос. Ну, что ж… Зато он умный, веселый, добрый. А еще … еще он может постоять за себя. Вот!
– Златка, какая ты красивая! – восхищенно выдохнул Алеша, слегка поправляя венок на ее волосах.
Девочка смущенно опустила взгляд на подрагивающие руки.
– Правда? – прошептала она пересохшими губами.
Алеша удивленно покосился на склоненную макушку подруги и весело фыркнул.
– Ой, а ты как будто и не знаешь об этом.
Он ожидал, что Злата, как всегда, шутя толкнет его в плечо, но девочка еще ниже склонила голову. Алеша задумчиво почесал затылок. Да, сегодня Златка была какая-то странная: молчаливая и задумчивая.
– Златка, что произошло? Неужто приболела? – с тревогой спросил мальчик, касаясь руки своей подруги.
– А ты что сам ничего не видишь? – как-то не по доброму вскинулась она, снимая с головы пестрый венок.
– А что я должен видеть? – растерялся мальчик.
– Ты что совсем слепой?!
– Не-е-е-е-т, – испугался Алеша и подался назад.
– Ты думаешь мне нравится лазить по деревьям и есть вонючие камыши?
Алеша оторопел от услышанного.
– Думаешь нравится переодеваться в страшные тряпки, пачкать лицо сажей, чтобы не узнали, и собирать по окрестным полям репяхи и занозы?
От ее слов мальчик вообще впал в ступор. Что происходит с его милой подругой? Может оса бешенная укусила? Алешка своими ушами недавно слышал, что бешеные осы людей стали жалить.
– Я не знаю …
– Ты что, совсем слепой дурак?! – гневно выкрикнула Злата, и схватила его за шею.
– Златка, ты чего? Если я тебя чем-то обидел, то прости.
Ничего не ответив, девочка резко наклонилась и со всем детским пылом чмокнула его в губы.
– Ой! – только и выдохнула Злата, быстро отодвигаясь от ошеломленного мальчика.
По лицу Алеши разлилась краска негодования.
– Ты чего? Совсем одуванчиков обнюхалась? Чего вытворяешь?!
– Ты мне нравишься… очень, – набравшись смелости выдохнула девочка.
По ней было видно, что она от стыда готова сквозь землю провалиться.
– Ты мне тоже нравишься, но как друг.
– Как друг, – повторила за Алешей девочка, едва сдерживая слезы унижения.
– Златка, ты красивая, умная, веселая. Я таких девчонок как ты еще не встречал. Честное слово. Но твой отец уже нашел тебе жениха, или найдет. Богатого и красивого, а я … Я, возможно, скоро покину город, и ты меня больше никогда не увидишь.
– Не уходи, – прошептала девочка, и по раскрасневшимся щекам заструились слезы.
– Я думал, что ты дружишь со мною потому, что тебе это интересно, а ты… Эх, ты…
Алеша махнул рукой и стал сматывать лессу.
– Тебе кто-то нравится из моих подружек? – воскликнула Злата, упирая кулачки в бока.
– Ты чего? Совсем сдурела? Если бы я выбирал себе девочку из всех вас, то выбрал бы тебя. Ты краше их всех вместе взятых.
От похвалы девочка залилась румянцем и громко шмыгнула носом.
– А зачем ты лессу сматываешь? – встрепенулась она. – Мы же еще ни одной рыбешки не поймали.
– Все. Наловились уже! Пошли домой!
Алеша раздосадованно вскочил на ноги и стал быстро стягивать попону. То и дело поглядывая на мальчика, Злата громко зашмыгала носом.
– Вот удумала! – бубнел Алеша, соскользнув с вербы. – Ну, это же надо! Я думал, что мы друзья. Ага! И разревись еще.
И ведь разревелась. От обиды, от унижения, от злости.
Домой шагали молча и угрюмо, каждый думая о своем. По домам разошлись не прощаясь.
Несколько дней Алеша не ходил в дом купца, а помогал по хозяйству Настёне и Володу.
– Вы что поссорились со Златой? – поинтересовалась Настена, вымешивая кулаками тесто.
– Нет, – буркнул мальчик, перебирая на столе ягоды.
– А что же вы тогда не играете вместе?
– Наигрались уже, – раздраженно пожал плечами Алеша, и от досады опрокинул в рот пригоршню спелых вишен.
Настена удивленно приподняла бровь, но промолчала. Алеша несколько минут громко сопел, а потом не выдержал, и поделился своей тайной.
– Вот, что она удумала, Златка ваша. Решила, что я … решила… короче, влюбилась она в меня.
Услышав такое Настена оторопела и так и осталась стоять с вымешанным тестом в руках.
– Ты представляешь, тетка Настена, она меня даже в губы поцеловала!
Не в силах больше сдерживаться, женщина разразилась звонким смехом.
– Чего смешного? – обиделся ребенок.
– Да, ты прав – доигрались. Но это ведь не плохо.
От слов тетки Настены Алеша чуть не поперхнулся вишнями.
– Но и не хорошо.
– Отчего же. Смотри, ты все время проводил со Златой, и она ни разу не усомнилась в том, что ты ни мальчик.
Алеша задумчиво прищурился и убрал за ухо падающую на глаза прядь волос.
– Это да, – согласился он.
– Это же хорошо. И ничего нет удивительного в том, что красивой девочке понравился красивый мальчик. Ты умный, ты веселый, ты забавный. К тому же, знаешь много интересных историй. Девчонки любят балаболов. К тому же, ты сильный и смелый. Вон, отца ее от верной гибели спас. Таких парней у нас в городе можно по пальцам пересчитать, и то уже все женаты. А красавчик ты какой! Любовалась бы тобой и днем и ночью. Рослый и тоненький, как молодой тополек. Белозубый, синеокий, а волосы, как шелковые косы ковыля. Где же тут не влюбится в такого красавчика? Неудивительно, что закружилась у девчонки голова.
По мере того как Настена говорила, Алеша расправил плечи и гордо выпятил грудь.
– Действительно, а чего это я? Это же хорошо, что она во мне мальчишку признала. Эх, надо будет сбегать к Златке. Скучно без нее.
Мальчик уже было собрался выскочить из-за стола, но Настена удержала его за плечо и усадила на место.
– А куда это ты собрался?
– Так, до Златки же.
– Нет, милый друг, сначала ягоды перебери. Дело сделай, а потом иди гуляй.
Алеша недовольно скривился, не нравилась ему эта работа, больно нудная. Кушать пироги намного интереснее, но тетка Настена права, надо доделать. Не ей же за него доделывать. Она вон с утра до вечера и так работает рук не покладая.
– Хорошо, – согласился мальчик, вновь принимаясь за отложенные в сторону ягоды. – А ты можешь спеть, тетка Настена? У тебя такой красивый голос, да и веселее работать будет.
На его просьбу женщина улыбнулась, откашлялась, и затянула песню о сильных и доблестных воинах, защищающих границы Родины; о верных и прекрасных девах, ожидающих своих суженных со службы; о непростом и тяжком труде простого человека; о тяготах и невзгодах, которые выпадают на нашем пути, и которые мы с достоинством преодолеваем.
Алеша так заслушался красивым и проникновенным голосом тетки Настены, что мысленно унесся далеко-далеко, на рубежи нашей Родины, защищать их от наглого и коварного противника.
День был в самом разгаре, и полуденное солнце беспощадно пекло непокрытую макушку. Поправив рубаху, и гордо расправив плечи, Алеша не спеша вошел во двор купца. Жирные, утомленные жарою куры лениво перекатывались на своих тоненьких лапках.
Мальчик только подошел к двери, как перед ним предстала раскрасневшаяся Злата. Увидев Алешу, она сначала оторопела от неожиданности, а потом злобно сверкнула на него своими дивными глазами.
– Чего тебе надо?
Алеша сначала растерялся, но потом миролюбиво улыбнулся, и подошел поближе.
– Златка, ты что? Неужели еще обижаешься на меня?
– Фи! – пренебрежительно фыркнула девочка, откидывая за спину длинную косу. – Больно надо! Нет, не обиделась, но тебе здесь больше не рады.
– Получается, что обиделась. Ну, чего ты, Златка? Неужто лучше, если бы я тебе голову морочил? Не могу я так. Ну, если ты мне не рада, то и ходить к тебе я больше не буду. Прощай, Златка.
Алеша развернулся и сразу минуя все ступеньки, спрыгнул на землю. Сонные куры испуганно шарахнулись в разные стороны.
– Подожди, Алеша! – встрепенулась девочка и быстро спустилась с крыльца. – Может я погорячилась. Просто… просто папенька мне женихов навязывает. То страшных, то старых, то глупых.
– Разбаловал тебя твой папенька. Не верю, чтобы он своей любимой дочке такого добра желал. Он сам мне говорил, что хочет тебе найти хорошего и достойного мужа.
– Это получается, что я вру?!
Злата негодующе топнула ножкой, при этом поднимая клубы пыли.
– Это получается, что тебе все не так, и все не эдак.
– Подожди, – с этими словами девочка схватила Алешу за руку. – Не уходи. Я не обижаюсь. Пойдем к нам в дом, скоро девчонки придут. Я покажу вам подарок, который мне один из женихов прислал.
Алешу удивила такая резкая смена настроения у Златы, но он отнес это на счет пережитых волнений. А зря. Ох, и не любила купеческая дочка отказов, привык разбалованный ребенок, чтобы все по ее было.
Мальчик вошел в уютную, богато обставленную комнату. Он здесь был уже много раз, но сегодня особенно остро почувствовал себя здесь чужим и лишним. Его раньше не смущали бедные одежды, которые он носил каждый день, но сейчас, на фоне всей этой роскоши, они показались ему жалкими и неуместными. Мальчик неловко передернул плечами.
Что происходит? Алеша посмотрел на Злату, и от его взгляда не ускользнуло легкое пренебрежение, с которым она окинула его по-простецки одетую фигуру. Мальчик сделал вид, что ничего не заметил, но понял, что разбалованная девчонка что-то задумала, и, по всей видимости, не очень хорошее.
Злата весело и наигранно щебетала, стараясь скрасить возникшую между ними неловкость. Вскоре стали подтягиваться богатые подружки. Разодетые в пух и прах, они своей роскошью и пестрыми тряпками пытались заткнуть друг друга за пояс. Да, это была дружба в кавычках.
Девочки, конечно, были одеты очень нарядно и дорого, но красотой, увы, природа их обделила. Единственная, кто, действительно, была красива – это Злата, остальные ей и в подметки не годились. Насколько была прекрасной эта девочка, настолько и жестокой. Жаль, что Алеши только предстояло узнать об этом.
Девчонки весело хихикали, рассказывая забавные истории, при этом то и дело бросая на мальчика вопросительные взгляды. Вкусные пироги и засахаренные фрукты не лезли в рот, а орехи в меду, любимое лакомство Алеши, так совсем стали поперек горла. Не выдержав этих выжидающих взглядов, он отложил угощения в сторону, и демонстративно облизав пальцы, уставился на Злату.
– Я не понял, в чем дело? Вы все так таращитесь, как будто тетка Настена на мне с утра узоры нарисовала. Я вижу, что вы перешептываетесь за моею спиною. А что в глаза боитесь сказать?
Алеша окинул девочек презрительным взглядом.
– Развели тут змеюшник! Тьфу!
Злата нежно улыбнулась и провела пальчиками по белокурым волосам мальчишки.
– А что тут говорить? Ты прости меня, Алеша, не удержалась я, рассказала своим сердечным подругам, как ты мне в любви признавался. Рассказала, что несколько дней ничего не ела и не пила от пережитого волнения.
Мальчик сначала опешил от наглой лжи, а потом смерил девочку насмешливым взглядом.
– То-то я смотрю, что у тебя от недоедания скоро ряшка треснет.
На мгновение Злата оторопела от такого отпора, но быстро взяв себя в руки, снисходительно улыбнулась.
– Зря ты, Алеша, до сих пор злишься на меня, зря. Я ведь тебе все сразу пояснила, что не могу быть с тобой. Не могу я тебя, друга милого, обманывать, не могу.
На слове "друг" Злата сделала особенный акцент и притворно-смущенно опустила ресницы.
– Папенька хочет меня за богатого, красивого, и сильного отдать. А что с тебя то взять? Голь перекатная. Ни кола, ни двора.
Алеша с вызовом уставился на коварную девчонку.
– Значить "голь перекатная"? А до этого тебя почему то не смущали мои бедные одежды, даже, наоборот… – на мгновение мальчик замолк и обвел взглядом всех присутствующих девочек.
Нет, так нельзя. Нельзя быть таким низким и подлым, как Златка. Она переодевалась мальчиком, носила робу, и ела камыши. Это ее тайна. Пусть она и обманщица, и предательница, но он не опустится до ее уровня.
Поняв, что крутится на языке у Алеши, Злата мгновенно побледнела.
– Это не я сказала, не подумай чего худого, это все папенька.
Алеша смерил девочку презрительным взглядом и демонстративно сплюнул ей под ноги. От негодования и стыда Злата стала еще бледнее
– Не верю я тебе! – упрямо выкрикнул Алеша. – Не мог твой отец обо мне такие гадости говорить. Твой отец порядочный человек, и вся его беда в том, что он тебя очень сильно любит. А ты неблагодарная девчонка! В отличии от тебя он хороший!
Мальчик брезгливо передернул плечами и отошел от стола. Он обвел столпившихся девчонок высокомерным взглядом и уже было направился к двери, как в комнату влетела одна из задержавшихся подружек. Алеша едва успел прижаться к стене, чтобы не быть ею позорно сбитым. Вот было бы смеху!
Вся раскрасневшаяся и растрепанная от быстрой ходьбы, девочка подлетела к столу и бесцеремонно налила себе в кружку наваристого узвара. Все замерли в ожидании, а она жадными глотками опустошала кружку за кружкой.
– Да, не томи уже, говори, – не выдержала Злата, забирая у подруги из рук пустую кружку. – Что стряслось, Лада?
Девчонки быстро обступили свою запыхавшуюся подругу. Алеша решил пока не уходить и тоже услышать новость из первых уст.
– Говорят, что на постоялом дворе остановился Темный Воин.
Как только эти страшные слова сорвались с ее губ, все девчонки перепугано ахнули, а кто-то даже пронзительно взвизгнул. По их реакции можно было подумать, что ужасный Темный Воин уже ломится в двери их комнатушки.
– Говорят, что он такой громадный, сильный, и злой. как бес, – продолжала нагонять страху задержавшаяся девочка.
Алеша едва не прыснул со смеху, наблюдая за реакцией девчонок. А Лада завладев вниманием подруг, все сильнее сгущала краски, добавляя в свой рассказ жуткие подробности, и при этом смешно тараща глаза.
– А еще говорят, что он продал душу Той, О Ком Нельзя Говорить Вслух, – поддакнул кто-то из девчонок.
В комнате повисла тревожная тишина.
– Ой, да, ладно вам, – насмешливо хмыкнул Алеша. – Чтобы вы знали, все воины продают души Той, О Ком Нельзя Говорить Вслух. Она богиня войны, она их покровительница. Она спасает их на поле боя, одаряет силой, и покрывает славой. И нет ничего удивительного в том, что Темный Воин поклоняется своему божеству.
Как только последнее слово сорвалось с губ Алеши, все девочки, как одна, развернулись в его сторону. По выражению их лиц он понял – надо было раньше уносить отсюда ноги.
– А ты значит у нас такой смелый? – хитро начала Злата, подходя к Алеши вплотную.
– Ну, уж точно не трус, – просто согласился мальчик.
– Это хорошо, а то плохо, когда друг оказывается трусом.
– Плохо, когда ты думаешь о человеке хорошо, а он оказывается тем, над чем роятся зеленые мухи.
От такого прямого оскорбления Злата сначала оторопела, а потом стала красной, как вареный рак. Алеша видел, как сжались ее кулаки, но взяв себя в руки, она опять мило заулыбалась.
– Говорят, – тихо продолжила девочка принесшая новость, – говорят, что он придет к твоему папеньки кое-чего прикупить.
– Это же хорошо, – безразлично ответила Злата, не сводя с Алеши ненавистного взгляда.
Эх, жаль, что так быстро друзья становятся врагами.
– На приданное лишний золотник не помешает.
– Вот и ладно! – хлопнул в ладоши Алеша, от чего девчонки подпрыгнули на месте. – Вы тут приданное обсуждайте, а мне здесь больше делать нечего. Прощай, Златка.
Мальчик шагнул в раскрытую дверь, но тонкая девичья рука легла ему на плечо. Алеша остановился и не поворачивая головы спросил:
– Что хочешь пожелать мне "счастливого пути"?
– И это тоже, – ласково промурлыкала девочка, – но перед тем, как ты уйдешь, хотела тебя попросить о чем-то. Мне очень надо. Нам очень надо.
Алеша обернулся и посмотрел на девчонок. Все застыли в ожидании чего-то, а в их глазах горел жадный интерес.
Мальчик и не заметил, как был увлечен нежными девчачьими руками в комнату, а Злата быстренько прикрыла двери.
– Ну? О чем хотели попросить? – нетерпеливо буркнул Алеша, догадываясь, что эта просьба будет с каким-то подвохом.
– Понимаешь, Алешенька, – ласково начала Злата, и вокруг мальчика сомкнулось кольцо из девчачьих тел.
– Мы все девочки, а ты мальчик… – неловко продолжила Злата, проводя по его плечам тоненькими пальчиками.
Алеша выразительно посмотрел на ее руки, и она быстро спрятала их в складках сарафана.
– Девочки отличаются от мальчиков. Мы разные.
– И ежу понятно, что мы разные, – насмешливо хмыкнул Алеша, потихоньку отступая к двери.
Кажется, что он понял, чего удумали эти избалованные девчонки.
– Нам всем скоро выходить замуж, а мы… мы и целоваться то не умеем.
– И что? Я должен вас учить целоваться? Может я и сам не умею. Ха! Нашли учителя!
– Ну, мы на тебе и научимся.
Кольцо вокруг Алеши стало плотнее.
– Ага, помечтайте. Я вам что кукла тряпичная или бесчувственный чурбан?! А вот вам!
Алеша скрутил фигуру из трех пальцев и доходчиво ткнул ею под нос Златки. Удар пришелся четко в нос, отчего девочка не устояла на ногах и плюхнулась всем весом на стол, опрокидывая на пол вкусные угощения.
– Держите его! – злобно воскликнула девочка, путаясь в подоле собственного сарафана.
По ее команде несколько пар рук вцепились Алеши в волосы и рубаху.
– Держите его, девочки! Не только целоваться на нем научимся, но и посмотрим, что он там в портках прячет! – горлопанила Злата, наконец, вскочив на ноги.
На мгновение Алеша оторопел от услышанного и обвел девчонок затравленным взглядом. На раскрасневшихся холеных лицах читался радостный восторг. Не одной Златке доведется целовать такого красивого мальчика!
– Э-э-э, девчонки, вы чего удумали? Совсем пирогов переели? Какие поцелуи? Какие смотрины?! А ну-ка, быстро отпустили меня!
Он попытался вырваться, но из этой затеи ничего не вышло. Его быстро и грубо припечатали к стене, и по щуплому мальчишескому телу заскользили девчачьи ручонки.
– Совсем ополоумели, бабы! Вообще-то, я девочек не бью, но вижу, что другого выхода вырваться отсюда у меня нет, – с этими словами Алеша с силой толкнул одну из девчонок в грудь.
Потом еще одну, и еще одну. Девчонки недовольно и болезненно вскрикивали, но не отступали.
– Никуда ты не уйдешь, пока не перецелуешь нас всех, – пропищала самая страшненькая из подружек, больно хватая Алешу под ребра.
– Ага! Только в твоих снах, кикимора!
Алеша сильно и больно лягнул ее в ногу, отчего девочка не устояла, и падая, потянула за собой сразу несколько подруг. Мальчик резко разогнулся, и в ту же секунду ему в глаз прилетело метко брошенное Златкой яблоко. Алеша болезненно крякнул и интуитивно прикрыл ушибленное место рукою. Все! Синяк обеспечен!
Алеша взревел, как молодой бычок, и ничего не видя перед собой, упрямо ломанул к двери.
Громко топая по деревянным половицам, он вылетел на крыльцо и затравленно осмотрелся по сторонам. Девчонки хоть и были холеные, но тоже оказались не промах, и вот уже несколько пальцев вцепились в его рубаху. Ткань жалобно захрустела, но выдержала. Спускаться по ступенькам времени точно не было, и не видя ничего перед глазами, он одним прыжком махнул с крыльца через перила. Высоковато, правда, ну, да ладно!
Приземлился мальчик более чем удачно. В это время по двору купца проходил высокий детина, вот ему то на голову и шлепнулся Алеша. От такого удара мужика слегка пошатнуло, но он все-таки смог устоять на крепких ногах. Пока он ошеломленно мотал головой, Алеша ловко соскользнул с его спины и был таков.
– Ты что же такое вытворяешь?! – рявкнул мужик, растирая ушибленную голову. – Вот поймаю, ноги из задницы повыдергиваю, а вместо них ивовые прутики вставлю!
Алеша старался не прислушиваться к гневным угрозам, а что было духу несся вперед, наступая на лапки перепуганным курам.
Мальчик бежал и бежал, пока ноги не стали неметь от быстрого бега. Бежал, пока легкие не обожгло горячим воздухом, а в боку не полосонуло острой болью. Наконец, он остановился и колодой повалился в высокую траву. Пот соленными каплями затекал в глаза, струился по щекам, и стекал за ворот перекошенной рубахи. Мальчик устало прикрыл глаза и раскинул руки в разные стороны. Не успел Алеша и глазом моргнуть, как сон укутал пряным одеялом.
Алеша проснулся давно, но глаз открывать совсем не хотелось. Над головой щебетали степные птицы, мягко шуршали травы, а в травах стрекотали кузнечики. От прогретой за день земли поднимался теплый воздух, пропитанный ароматом диких цветов. Мальчик всей грудью вдохнул его, и по детскому лицу разлилась блаженная улыбка.
Как все-таки хорошо быть одному! Ни перед кем ты не отчитываешься, никто не пристает с расспросами, никому ничего не должен. Когда ты один, ты сам себе хозяин. Идешь куда хочешь, встаешь во сколько захочешь. Ни жизнь, а малина! Почти…
Алеша сел и задумчиво потер подбородок. Хорошо, то оно хорошо, но одному бывает и скучно, ведь сам с собой долго не поговоришь, да, и нового от себя не узнаешь. Да, и когда ты один на помощь чью-то не стоит рассчитывать, только полагаться на свои силы и смекалку. Силы… А сколько бывает тех сил, когда одними ягодами, орехами, да, травами питаешься. Нет, тетки Настены пироги ни с чем не сравнятся.
Мальчишка мечтательно вздохнул и откинулся на спину, заложив руки под голову.
Эх! Была бы волшебная котомка! Напекла бы в нее тетка Настена своих чудо -пирогов, тогда Алеша бы и горести не знал. Захотел кушать – запустил руку в котомку, а там тебе ароматная сдоба: и с вишней, и с яблоком, и с малиной, и с творогом. А какие вкусные пирожки с соленой начинкой! Там тебе и с грибами, и с мясом, и с капустой. Эх… От таких думок аж в животе заурчало, а рот наполнился теплой слюной. Жаль, что нет такой волшебной котомки.
Алеша снова сел. Это что же получается, что и с людьми хорошо. Не со всеми, конечно. Мальчик болезненно поморщился и осторожно притронулся до припухшего глаза. Вот с дядькой Володом и теткой Настеной, купцом и купчихой ему хорошо, а вот со Златкой не очень. И дело даже не в Златке, а в том, что многие старались обидеть и унизить бездомного ребенка. Вот такие люди и заставляли Алешу сторонится больших городов и деревень.
Мальчик еще раз дотронулся до глаза и с досадой вырвал пучок травы. Вот как пить дать, теперь синяк с пол рожи будет! Да, ладно бы с пацанами дрался, а то на тебе, девки побили. Тьфу! Позорище!
Алеша вскочил на ноги и огляделся. Местность он узнал сразу. Далековато, правда, до города, но до того, как солнце закатится за горизонт, он успеет дойти до дома кузнеца.
Всю дорогу мальчик придумывал, что сказать тетке Настене и дядьке Володу о синяке. Сказать, что ударился падая с дерева – не поверят. Может сказать, что дрался с пацанами? Нет, не по-мужски хвастаться побоями, тем более, когда при этом спасаешься бегством. А сказать, что девки за поцелуи побили, так это совсем позорище! От досады на глазах выступили слезы, а в голову дельного так ничего и не пришло.
Алеша и не заметил, как оказался у дверей приютившего его дома. На город опускалась ночь, и на темном небе стали зажигаться далекие звезды. То тут, то там перекрикивалась стража, в стойлах пофыркивали сытые лошади, а по широким городским улицам уже, практически никто, и не ходил. По крайней мере, в этой части города, где жили простые работяги. Это был квартал кузнецов, бочкарей, горшечников, ткачей, и кожевников. В других частях города, где были расположены таверны и дешевые постоялые дворы, жизнь только начиналась.
Мальчик брезгливо передернул плечами. Ему, бездомному бродяжке, доводилось побывать в таких местах. Конечно, интересного там для ребенка ничего не было, только полуголые размалеванные тетки и такие же пьяные полуголые дядьки. Правда, была одна причина, по которой Алеша иногда захаживал в такие места.
Пьяные, чрезмерно щедрые, и невнимательные посетители зачастую сорили деньгами на право и на лево. К тому же, ели они мало, а пили, наоборот, очень много. К полуночи котомка у Алеши уже была набита всякой едой, а в кармане весело тарахтели монеты.
Когда ты без крова, и без средств к существованию – тут уж не до хорошего. Да, Алеша воровал их еду, но при этом уплетая их хлеб и мясо, он желал им огромного здоровья и долголетия, ведь если так пить, то никакого здоровья не хватит.
Сейчас, слава Богам, ему не надо было скитаться по полутемным, пропитавшихся брагой и жирной едой тавернам. Сейчас у него была вкусная и свежая еда, чистая постель, а рядом добрые и заботливые люди.
Алеша с грустью посмотрел на деревянную дверь, и от жалости к себе защипало в глазах. Хорошие они – дядька Волод и тетка Настена. Хорошие, добрые, настоящие. Жаль, что скоро уйти от них придется.
Надо будет за их доброту и гостеприимство перед Богами слово замолвить. На том и порешив, Алеша уверенно потянул на себя входную дверь.
Глава 4
Алеша уверенно вошел в комнату и вдруг растерянно заморгал глазами. За столом сидело трое. От еды, напитков, и доброй беседы они все разрумянились и весело хохотали. Мальчик оторопело уставился на сидевших. Тетка Настена и дядька Волод одно подливали гостю квасу, да докладывали в тарелку куски мяса. А гостем оказался тот детина, которому Алеша в обед на голову сиганул. Непроизвольно мальчик попятился назад.
– А куда это ты, брат, собрался? – гаркнул гость, с особым остервенением откусывая кусок мяса.
От испуга Алеша громко икнул и вжался спиною в деревянную дверь.
– Я это… – еле прошептал мальчик, нелепо махнув рукою.
Вдруг гость разразился громким раскатистым смехом, чем поверг ребенка в еще больший ужас.
– Бахтияр, прекрати пугать малыша, – заступилась за мальчика Настена.
Она встала из-за стола и подойдя к Алеше, ласково обняла его за плечи. От ее рук исходило тепло и надежность. Мальчик приподнял лицо, и его взгляд встретился с добрым, немного хмельным, взглядом медовых глаз. Она ободряюще улыбнулась и провела рукою по его спутанным волосам. От ее добрых прикосновений Алеша приосанился и губами коснулся ее раскрытой ладони. От этого прикосновения Настена растерянно моргнула глазами, и в ее взгляде промелькнуло нечто, что заставило одинокое детское сердце тревожно дрогнуть. Таким взглядом только мать смотрит на своего не смышленого ребенка. Сам того не замечая, Алеша громко всхлипнул и прижался к тетке Настене всем своим телом. Ее довольный переливчатый смех наполнил комнату.
Но всю идиллию нарушил раскатистый голос гостя.
– Пугать малыша?! Я не ослышался, Настена? – хохотнул мужчина. – Да, этот твой малыш мне сегодня чуть шею не свернул!
Волод с Настеной недоуменно переглянулись.
– Да. Он меня чуть с ног не сбил.
– Как же так?! – ахнула молодая женщина, все еще не веря в услышанное.
– А вот так! Пошел я к купцу обновы прикупить, а то поизносилась одежка да сапоги. Только к рыльцу подхожу, о своем думаю, а тут бабах, и мне на голову прыгает пацан. Так, главное, нет бы сказать, мол, дяденька, прости, так он мне еще язык показал.
– Неправда! Язык я вам не показывал, – смело ответил Алеша.
В черных глазах гостя мелькнули задорные искорки, а губы растянулись в лукавой улыбке.
– Правда? Значит показалось.
Волод и Настена попытались спрятать улыбки, но Алеша приметил, что не зря они все головы склонили.
Значит им весело?! А он чуть со страху не осрамился! Совсем не смешно.
Алеша ополоснул руки и лицо и плюхнулся на скамью, прямо напротив гостя. Мальчик демонстративно жадно откусил кусок мяса и в упор уставился на пострадавшего детину. Тот, в свою очередь, улыбнулся еще шире, оценив бесстрашную наглость пацана, пусть хоть и показную.
– А еще я помню, как ты улепетывал. Бедные куры. Аяяй! Бедный купец!
Гость притворно заголосил, при этом раскачивая головой из стороны в сторону.
– Вы представляете он у купца половину курей подавил.
С лица Волода и Настены мгновенно слетели добрые улыбки.
– Неправда! – крикнул в лицо гостя Алеша. – Никого я не подавил.
– Не подавил? – улыбнулся гость. – Значит опять показалось.
Алеша с трудом проглотил злобные слова и от греха подальше заполнил рот едой.
– А я смотрю, брат, что тебе сегодня уже кто-то надавал на орехи.
По мальчишескому лицу разлилась краска гнева. А припухший глаз, как назло, запекло пуще прежнего.
– Ой, Алеша! – взмахнула руками Настена, только сейчас заметив на лице у ребенка большой лиловый синяк.
Она опять вскочила из-за стола и быстро приблизилась к ребенку.
– Что случилось, малыш?
Ее теплые пальцы осторожно коснулись посиневшей детской кожи.
Ну, что же, коль, практически, всплыла вся правда… Горит сарай – гори и хата!
– Девки побили, – угрюмо ответил Алеша, громко шмыгнув носом.
В комнате повисла тишина. Волод и гость недоуменно переглянулись.
– Чего? Кто тебя побил? – поперхнулась Настена.
– Девки, говорю. Напали скопом, как ополоумели.
– А чего хотели? – заулыбался гость.
Он что дурачок, что по поводу и без повода зубы скалит?
Но Алеша проигнорировал его вопрос и в упор посмотрел в глаза тетке Настене. Мальчику было важно, чтобы она и дядька Волод поверили ему, чтобы не высмеяли его, и не посчитали трусом.
– В обед я пошел до Златки. Помнишь, тетка Настена, о чем мы с тобой с утра говорили? Пошел мириться. А она – злыдня собрала всех своих подружек и …
– И? – перепугано повторила Настена.
Мальчик залился краской стыда.
– Они хотели… хотели на мне научиться целоваться, – бесцветным голосом промямлил ребенок.
У всех троих сорвался вздох облегчения.
– Ну, я так понимаю, что из их затеи ничего не вышло, – насмешливо заметил гость, наливая себе в кружку холодного кваса.
Алеша молча сверкнул на него глазами.
– Отбивался ты, видимо, как зверь. Вон, синяк какой заработал. Но хочу сказать, пацан, ты молодец! Вырвался. Хм… А девок, то поди, человек двенадцать было.
И снова гость разразился громким хохотом. Но кузнец со своей супругой в этот раз не разделили его веселья.
– Эх, малец, малец… Молод ты еще, да глуп. Надо было остаться и перецеловать всех девок. Когда еще богатые купчихи тебе свои уста подставят. Эх…
Перед мысленным взором Алеши всплыла самая страшненькая Златкина подруга, и он брезгливо передернул плечами.
– Фу! Да, они страшные, как кикиморы, хоть и сарафаны на них дорогие.
– А! Вот это уже другое дело! – одобрительно согласился гость. – Страшных купчих и я бы целовать не стал.
– Что же теперь будет? – встревожено прошептала Настена, прижимая к груди руки.
– А что будет? – пожал плечами гость. – Не переживай ты так, моя голубка, ничего не будет. Купец ни дурак, сам поймет, что дочка его над пацаном чего-то удумала. Но надо, чтобы купец знал всю правду.
– Нет, не надо правду, – стыдливо прошептал Алеша.
– Нет? – удивился гость, и улыбка мгновенно слетела с его лица. – Послушай, малец, послушай, и запомни. Когда правда на твоей стороне, не важно, что подумают другие. Ты знаешь, что честен перед собою, а значит ты честен перед людьми. И поэтому свою правду надо отстаивать всегда, а когда придется и выгрызать ее зубами. Молодая купчиха со своими подругами позарилась на твою честь – честь молодого мужчины. Ты не должен был прогибаться под прихотями разбалованных девок, ты и не сделал этого. Ты поступил правильно. Ну, и что, что они тебе синяк поставили. Их было много, а ты один. Если честно, пацан, ты молодец. Мне понравилось то, что ты не стал придумывать разные небылицы, а сказал правду. В наше время встретить честного человека большая редкость.
От добрых слов на душе у Алеши сразу стало как-то легко и спокойно.
Мальчик благодарно улыбнулся и с аппетитом набросился на топленную в печи простоквашу.
Взрослые продолжали о чем-то приглушенно переговариваться, но разомлевший от тепла и сытой пищи ребенок их больше не слушал.
– Алеша, не чавкай, не в хлеву, – мягко одернула Настена задремавшего мальчика.
Ребенок вновь залился румянцем.
– Простите, я задумался.
– Ага, мы заметили это, – во все горло расхохотался гость.
Мальчик сурово посмотрел на напротив сидящего мужчину. Нахохотавшись вдоволь, тот с нескрываемым интересом рассматривал лицо мальчишки, а на блестящих от жира губах играла лукавая улыбка.
Алеша резко выпрямился и гордо вскинул подбородок. В васильковых глазах мелькнул вызов. Теперь детский взгляд с интересом уставился на гостя.
Высокий, поджарый, весь перетянутый мышцами. Тут и к гадалке не ходи – перед ним сидел воин. Суровое красивое лицо было зацеловано солнцем, отчего и так смуглая кожа казалась еще темнее. Как темное дерево… Как обожженный металл…
Мальчик громко сглотнул. Его взгляд скользнул по большим мозолистым ладоням. Те крепко и надежно сжимали ложку, точно также, как если бы они сжимали рукоять меча. И этот взгляд… Надменный, цепкий, решительный… Это был взгляд вожака. Это был взгляд великого полководца.
Как темное дерево… Как обожженный металл… На мгновение Алеша замер, но вдруг от догадки поперхнулся хлебом, и зашелся в кашле.
– Ты чего, малец, так испугался? Неужто у меня клыки или рога выросли? – насмешливо поинтересовался гость.
Алеша был уверен, что этот человек был одним из любимчиков Той, О Ком Нельзя Говорить Вслух. Именно так и должны выглядеть лучшие воины. Сильные, бесстрашные, закаленные в боях, и омытые вражеской кровью. Ведь именно о таких воинах слагались героические песни; именно на них равнялись молодые поколения; именно их боялись до икоты; и именно на них надеялись в суровые времена. Это были не люди, это были живые легенды. Это были настоящие герои.
Мальчик покрылся мурашками. Он понял, кто сейчас сидит перед ним.
– Вы… Вы Темный Воин?
Неестественно тихо выдохнул Алеша, но во внезапно наступившей тишине это прозвучало как оглушительный крик. Настена и Волод быстро переглянулись, так Бахтияра в этом доме уже давно не называли.
– Сейчас меня зовут Бахтияром. История Темного Воина осталась в прошлом.
Мужчина спокойно налил себе в кружку кваса и обвел взглядом всех присутствующих.
– Я давно похоронил Темного Воина. Его больше нет.
– Так не бывает.
– Как не бывает?
– Хочу хороню, хочу воскрешаю. Вы – Темный Воин, и как бы вы сейчас себя не называли, прошлое всегда следует по вашим следам. Вы стали тем, кем стали. Великий воин не знающий страха и жалости. Хотя…
Алеша в упор посмотрел Бахтияру в глаза.
– Хотя, на самом деле, страх присущ всем. И маленьким букашкам, и великим воинам, и даже Богам.
– Даже так? – грустно хмыкнул гость. – А может я решил остепениться, обзавестись семьею и детишками?
При последних словах мужчина запнулся и быстро отвел в сторону глаза.
– Не будет у вас семьи.
От жестоких детских слов Бахтияр вздрогнул как от пощечины, и два мощных кулака сразу уперлись в стол.
– Не надо на меня так смотреть. Я вам не враг.
– Но и не друг! – гаркнул Бахтияр.
– Да, и не друг, – согласился Алеша, – но в вашей душе тлеет надежда, что может когда-нибудь, в будущем, вы обзаведетесь семьею. Нет, не будет этого. Я не хочу, чтобы эта обманчивая искорка надежды переросла в пламя.
За окном поднимался ветер, а в доме кузнеца повисла тревожная тишина.
– У вас больше никогда не будет своих детей, и вашу любимую никогда не заменит другая женщина.
От страшных слов Настена громко всхлипнула, а Бахтияр покрылся бледными пятнами.
– Ваш род окончится на вас, но ваше имя будет бессмертно в веках. Ваше будущее туманно и размыто, но оно точно не будет спокойным и уютным. Вы также, как и раньше будете сражаться, скитаться, и творить героические поступки. Это ваша судьба. Это ваше предназначение.
Бахтияр только сейчас заметил, как маленькие ладони сжимают его огрубевшие руки. Он смотрел в эти по-детски чистые васильковые глаза и как ни странно видел в них отражение своего неспокойного будущего. Он заглядывал пугливо и робко, как прохожий может заглянуть в мерцающее окошко чужого жилища. От жалости к себе защемило в груди. Мужчина резко убрал свои руки из под детских ладоней.
– Значит я всегда буду одинок?
Алеша несколько раз моргнул, словно просыпаясь от глубокого сна.
– Нет. Вы больше никогда не будете одиноки. Ваши пути сошлись, и теперь с этим человеком вы всегда будете вместе.
– Не понял?
– Вы не одной крови, вы не одного возраста, вы не одного …
Алеша решил не говорить воину, что и не одного пола. Бедолага и так обескуражен, разгневан, и бессилен. А разгневан оттого, что бессилен. Не надо говорить всего, пусть это останется сюрпризом.
– Чего?
– Я говорю то, что вижу. Не надо на меня кричать и сверлить взглядом. Я вижу, что ваши судьбы Боги сплели в единую нить. Да, и о том, что вы похоронили в себе Темного Воина…
Бахтияр вопросительно приподнял бровь.
– По вам сразу видно, что вы не пахарь. Ваши руки, ваше тело, ваш взгляд, и ваши движения – во всем этом весь вы. Даже если вы оденете хламиду, возьмете посох, и сгорбите спину все равно по вам видно, что вы непростой человек. От вашего тела исходит мощь и сила. Не видать спокойной жизни тому, кого выбрала сама богиня войны. Не просто так она вас одаряла подарками, вдыхала жизнь, и помогала одолеть противника. Она ждет благодарности, и ваша благодарность – это человеческие жертвы.
Настена и Волод обмерли от взрослых речей ребенка, а в глазах Бахтияра вспыхнул интерес.
– Ты меня осуждаешь?
– Нет. Как я могу осуждать великого воина? Я боюсь даже подумать о том, каких жертв потребуют от меня Боги!
Алеша мгновенно замолчал, с ужасом понимая, что чуть было не сболтнул лишнего. Бахтияр подозрительно сдвинул брови.
– За мой дар видеть будущее, – быстро нашелся ребенок.
Увидев, что Бахтияр расслабился от его слов, Алеша быстро перевел дыхание.
– Ну, малец… – покачал головой Бахтияр, – давно меня никто не удивлял, но ты… Если честно, то я немного растерян и ошеломлен.
– Да, я знаю. То, что сейчас нам приоткрыли Боги не очень приятно слышать. Вы правы, я вам не друг. Наверное, друзья никогда не говорят таких страшных слов.
На мгновение, всего лишь на мгновение, Алеша представил, как было бы хорошо стать другом такому человеку.
– Бывают ситуации, что настоящий друг вынужден сказать еще более страшные слова.
Непроизвольно Бахтияр посмотрел на Волода, а потом перевел взгляд на свои руки.
Алеша видел, что этих двух крепких мужчин связывает не только боевое прошлое. Их дружба началась задолго до этого. И именно Волод был тем другом, о котором только что говорил Бахтияр. Вестником несчастья стал лучший друг.
Алеша непроизвольно пошатнулся и едва успел ухватится за край стола. Так далеко он еще никогда не заглядывал в прошлое и будущее. Зачем Боги приоткрыли занавес времен? Почему именно здесь и сейчас?
Настена ласково чмокнула в щеку сначала мужа, а потом и Бахтияра, пытаясь тем самым сгладить возникшее унылое молчание.
– Вы чего это носы повесили?! Я старалась, побаловать их хотела, а их хандра сморила.
Настена поставила на стол румяный пирог, и стала нарезать его на куски. При этом она ласково щебетала, осыпая мужчин добрыми словами. Разомлев от комплиментов, друзья вновь стали подтрунивать друг над другом.
– Да, я скоро тресну, Настена. Посмотри на меня, – улыбался Бахтияр.
– Ой, ладно тебе! Вечно на мою похвалу напрашиваешься. И красивый, и статный.
– Э! Ребятушки, так дело не пойдет. А как же муж родной? – шутливо возмутился Волод, протягивая к жене руки.
– Муж родной всегда самый красивый, и самый статный, – промурлыкала Настена, целуя Волода в шею.
Тот довольно хрюкнул, то ли от удовольствия, то ли от щекотки.
– Ага! Особенно статный! Разомлел я дома. Откормила меня Настена, как кабанчика. То скушай, миленький, то попробуй. Накушался, теперь в былую кольчугу не влезу.
– Ха! Сравнил! – хихикнула Настена. – Сколько тебе тогда лет то было? Практически, мальчишка, а сейчас уже взрослый дядька. Я тоже стройной, как березка была, а сейчас?
– А сейчас твои формы округлились и стали как сдобные булочки, – заржал Волод.
– Вот, дурачок!
Настена мягко толкнула мужа в плечо, но он быстро поймал ее руку и прижал к своим губам.
– Ты знаешь, Бахтияр, сколько на нее мужиков засматривается, и это при живом муже!
– Настена у тебя бабенка видная. Красивая, добрая, работящая. Таких жен сейчас днем с огнем не сыскать.
– То-то же! Я свою булочку никому не отдам.
– Да, прекрати ты уже! – хихикая, Настена вырвалась из объятий мужа. – Как выпьет, то становится ужас какой неугомонный.
От ее слов все трое разразились хохотом. Алеша обвел их взглядом, и понял, что взрослым хочется поговорить о взрослом. Стараясь не привлекать к себе внимания, он бочком двинулся к двери.
– А куда это ты собрался, малец? – все еще продолжая хохотать, окликнул мальчика Бахтияр.
– Так это… спать.
– Нет. Я хочу у тебя еще кое-чего спросить.
Алеша иронично приподнял бровь. Вроде взрослый дядька, а любопытный, как маленький.
– А как я его узнаю?
– Кого? – не понял Алеша.
– Того человека, с которым быть предрешено Богами.
– Вот вы о чем. Вы почувствуете это.
– Что-то сомневаюсь я в этом, – недоверчиво буркнул себе под нос Бахтияр.
– А зря сомневаетесь. Вы меченый, вы точно почувствуете этого человека.
– Чего? – не понял Бахтияр, растерянно глядя на Волода и Настену.
– Вы меченый. Я думаю, вы знаете, что это такое.
Бахтияр растерянно присел на лавку. Настена и Волод поняли, о чем сейчас говорит Алеша, и теперь с тревогой и любопытством переводили взгляд с друга на мальчика, и с мальчика на друга.
Меченые… Они всегда были большой редкостью, и удостаивался этого звания далеко не каждый. Меченым мог стать только тот, когда избрал сильный маг. Зачастую, великие маги и колдуны предвидят свою смерть. Только сильный и надежный воин мог стать защитником и опекуном их ребенку. Едва уловимое касание ладони к ладони, и судьбы двух людей сплетались воедино. Воин избранный для этой миссии становился, практически, не уязвимым.
– Я знаю, кто такие меченые, но я не помню, чтобы меня касался какой-нибудь сильный маг. Да, и не люблю я всей этой магии! Вот и стараюсь избегать этих таинственных чудиков. Мне стальной меч намного милее.
Алеша разразился громким переливистым смехом.
– Это потому, что вы воин, и ваш удел разить врага металлом, а не огнем и молниями. Хотя… По сути чудо-сила – это знания.
– Знания? – насмешливо хмыкнул Бахтияр и бросил взгляд на Волода. – Знаем мы одного писаря, он все о силе знаний бабенкам рассказывает.
При этих словах мужчины громко расхохотались.
– Я с тобой, малец, не соглашусь. Одних знаний маловато будет.
Алеша не стал спорить, но перед мысленным взором всплыл материн образ. Даже уже став Главной Матушкой, мама еще с большим усердием стала пополнять свою силу знаниями, практикой, и каждодневными тренировками. Она часто говорила, что знания и труд – это основа всего. И пусть смеются эти взрослые мужи, но Алеша останется при своем мнении.
– Правда? И что, по-вашему, необходимо, чтобы обладать в совершенстве чудо-силой?
Мальчик в упор посмотрел на гостя и иронично приподнял бровь.
Вызов был брошен, и Бахтияр довольно передернул плечами. Он любил остроумных и бесстрашных противников, и, по всей видимости, малец был из таких.
– Я думаю, надо просто стать любимцем конкретного бога.
– Да, неужели? – хмыкнул Алеша. – Всего то? Вы действительно считаете, что для того, чтобы в совершенстве владеть оружием, быть отважным и крепким, как кремень, и обладать дальновидностью тактика – необходимо просто родится, и ждать, когда тебя коснется рука богини войны? Вы это имели ввиду?
Бахтияр немного растерялся. Что за бред?
– Получается, что вы не тренировались каждый день, не оттачивали свое мастерство, не терпели поражения, и никогда не были ранены в боях?
Воин предостерегающе сдвинул брови.
– Действительно, знания ни к чему. Ведь вы родились и, как только встали на ноги, стали опытным и бесстрашным бойцом.
Бахтияр навис над мальчишкой, но тот лишь еще упрямее вздернул подбородок.
– Вы трудились, как проклятый, чтобы стать тем, кем есть сейчас. Да, богиня одарила вас вниманием и удачей, но себя, как живую легенду вы сделали сами. Это ваша заслуга. И я опять повторюсь, труд и знания – это основа всего.
От такого ответа Бахтияр опешил и не нашелся, что ответить.
– Ага! – улыбнулась Настена, подталкивая уставшего ребенка к другой комнате. – Вот вам! Съели?
– Да, а ваш найденыш тот еще фрукт, – довольно хмыкнул Бахтияр, провожая тонкую фигурку внимательным взглядом.
Уложив Алешу спать, Настена вернулась за стол. Волод улыбнулся жене и плеснул в ее кружку березовицы.
– Только немного, мне завтра вставать рано. Понесем с Алешей пироги на рынок.
– Так мы понемногу, за приезд гостя дорогого.
Настена перевела взгляд с мужа на Бахтияра, и мягкая улыбка смягчила ее озадаченное лицо.
– За приезд этого гостя я выпью с удовольствием, – с этими словами она одним махом осушила наполненную кружку.
Волод и Бахтияр довольно залюлюкали, ведь каждый из них знал, что Настена не переносит крепких напитков, но за здравие гостя выпила не моргнув. С мужской точки зрения, это была наивысшая степень уважения.
Еще долго за столом кузнеца велись добрые и веселые беседы. Но вдруг Бахтияр замолчал, о чем-то задумался, и хмельная улыбка враз сползла с его лица.
– Не дают мне покоя слова вашего пацана. Вот не идут из головы, хоть убей!
Мужчина запустил пятерню в спутавшиеся волосы и устало облокотился об стол. Настена и Волод тревожно переглянулись.
– Мне вот, что еще покоя не дает. Этот мальчишка… Его внешность.
– А что с его внешностью не так? – первой встрепенулась Настена.
– Да, все так. Мальчишка, как мальчишка, но… Необычный ваш пацаненок. Мне одному показалось, или он действительно похож на Главную Матушку?
В комнате повисла тишина.
– Молчите? Значит не показалось. И все эти речи не были пустой болтовней?
Бахтияр в упор посмотрел на притихших друзей.
– Значит не были. Понятно. Он сказал, что я меченый, но я не помню, чтобы меня касался маг.
– Я помню, – буркнул Волод.
Бахтияр резко вскинул голову и с недоверием уставился на друга.
– Это произошло тогда, когда она пришла в наш лагерь, чтобы помочь одолеть страшное зло. Я помню, как она стояла рядом с тобой, а ее ладонь сжимала твою руку. Видимо, поглощенный событиями ты даже не ощутил ее прикосновения. Но я видел ваши сомкнувшиеся руки. Может ты помнишь, с какой силой пламя от костров взвилось в небо? Тогда оно коснулось самих звезд. Так боги изъявили свое согласие над ее выбором и сплели ваши судьбы вместе.
– Это получается, что пацаненок ее сын?
Волод немного замялся, но встретив твердый взгляд жены, согласно кивнул головой.
– Вот тебе раз! И знал небось гаденыш, кто стоит перед ним. Скажи прямо, так мол и так, а то давай туману напускать.
– Скорее всего, он действительно не знает этого. Он еще мал, и сил пока недостаточно, чтобы так явно видеть будущее.
– Может и так, а может и нет, – Бахтияр задумчиво постучал пальцами по столу. – Не прост ваш парень, ох и не прост. Шибко умный для своих лет.
– Так бродячая жизнь быстро уму и смекалки научит, – заступилась за ребенка Настена.
– И то так.
Настена немного замялась, но потом, видимо, взяв себя в руки, в упор посмотрела на Бахтияра.
– Кстати, на счет его волшебной силы…
– А что с его силой?
Гость обиженно вскинул подбородок.
Настена посмотрела сначала на мужа и, получив утвердительный кивок, поведала Бахтияру недавно приключившуюся историю с Алешей и купцом.
Мужчина слушал молча, то и дело постукивая пальцами по столу. Когда Настена закончила рассказ, в комнате сразу наступила тишина. От волнения у молодой женщины пересохло в горле. Она быстро налила себе узвара и жадными глотками опустошила кружку.
– А почему ты мне ничего не сказал о том, что тогда увидел в лагере?
Бахтияр хмуро уставился на друга.
– Не посчитал нужным, – кузнец пожал плечами, – мы тогда думали о другом. Да, ты и сам знаешь о том, как сейчас мрет детвора. А вдруг бы малец не дожил до этих лет? Зачем тебе было забивать голову еще и этим?
– И то верно, – согласился Бахтияр. – Да, зря он силу показал, не дадут ему теперь покоя. Выследят пацана, загубят.
– Ой, загубят! – заголосила Настена. – А он вон какой хорошенький! Смышленый! Работящий!
Бахтияр насмешливо хмыкнул.
– Вот еще, таскайся с ним.
– Он неприхотливый, добрый, ласковый.
– Настена, я не пойму. Ты мне мальчонка в попутчики навязываешь или теленка продаешь?
– Мы с Володом волнуемся за него, ведь хороший мальчишка. Нам будет спокойнее, если он окажется под надежной защитой.
– Ты это серьезно, Настена?
Молодая хозяйка утвердительно кивнула головой.
– Получается, что серьезно. Я – воин, моя жизнь постоянный риск. О какой надежной защите может идти речь?
Настена подалась вперед и накрыла его руки своими мягкими ладонями.
– Бахтияр, пожалуйста. Он хороший. Да, и тебе не будет скучно.
– А мне и так не скучно.
– Ты же сам понимаешь, – не унималась Настена, – погубят его. Рано или поздно он попадется, и пропал тогда наш Алешка. А вот с тобой он будет в безопасности.
– Женщина, ты это серьезно?! Мое ремесло – убийство. Ты считаешь, что со мной он действительно будет в безопасности?
– Так посчитала его мать и боги.
Бахтияр резко встал из-за стола.
– Хорошо, я возьму его с собой, но сделаю это не раньше, чем улажу свои дела.
Настена и Волод обменялись облегченными взглядами.
– Хорошо, Бахтияр, хорошо, – миролюбиво закивал головой Волод, обнимая друга за плечи.
– Да, что же тут хорошего?! Вот лешие! Еще друзьями зовутся!
Движением плеча он сбросил руку друга и направился к своей комнате. Уже в проходе Бахтияр остановился и развернулся к растерянной паре.
– За угощения и теплый прием огромное спасибо и низкий поклон, а вот за пацаненка… эх…
Больше не проронив не слова он покинул комнату.
Через четыре дня Бахтияр и Алеша покинули город.
Глава 5
На темно-синем горизонте только-только начинало разливаться предрассветное золото. Хотя на улице и было лето, но утренняя прохлада сковывала тело, и заставляла скукоживаться и, кутаться в теплое покрывало.
Как только они вышли за ворота, Бахтияр окинул детскую фигуру насмешливым взглядом. Сейчас мальчишка был похож на большую сонную птицу. Он был и жалок и смешон. Взлохмаченные локоны торчали в разные стороны, заплаканные глаза то и дело слипались, а тонкая высокая фигурка была укутана в грубое покрывало.
Мальчишка постоянно спотыкался и натыкался на широкую спину своего попутчика. Бахтияр недовольно сопел и бросал на Алешку недовольные взгляды. Но, по всей видимости, тот не замечал их, или до сих пор находился в стадии сна.
– А где же твой конь, дядька Бахтияр? – промямлил мальчик.
Бахтияр засопел еще громче, но ничего не ответил.
– У всех славных воинов есть славные кони. Неужели мы пешком будем идти?
– Ничего с тобой не случится, если протопаешь немного и пешком.
– Согласен, не случится.
Алеша сонно зевнул и снова натолкнулся на Бахтияра.
– Но на коне было бы лучше. Сейчас бы сидел за вашей крепкой теплой спиной, положив на нее голову, и дремал бы себе спокойненько.
– А еще было бы лучше остаться в теплой кровати. Положить голову на подушку и спать себе спокойненько. Пацан, я тебе ни Настена, и носится с тобой не буду. Нужна нянька – возвращайся в город. Кстати, ушли мы пока от него недалеко.
Алеша остановился и с тоской посмотрел на выглядывающие из тумана крыши домов. К горлу подкатил ком, а на глаза накатились слезы. Настена и Волод… Как только перед мысленным взором предстали их фигуры, мальчик разразился громкими рыданиями. Детская фигура осела в придорожную пыль. Покрывало соскользнуло с костлявых подрагивающих плеч, но, кажется, что ребенок этого даже не заметил.
Бахтяр остановился и в его глазах промелькнуло удивление. Мальчишка сидел посередине дороги и уткнувшись лицом в ладони, тихо плакал. Мужчина понимал его боль, его тоску, его разочарование. Он понимал, что ребенку хочется вернуться к Настене и Володу и остаться с ними навсегда, но… Алеша был избран богами не для спокойной и сытой жизни. Алеша был избран для другого.
– Я тоже по ним скучаю, особенно первое время. Но потом, двигаясь дальше, моя тоска притупляется. Так будет и с тобой. Со временем ты научишься расставаться с людьми. Научишься контролировать эту боль и тоску. Научишься заполнять пустоту в своем сердце.
– Ты хочешь сказать, что со временем я стану бесчувственным и холодным?
– Нет, со временем ты станешь взрослым.
Бахтияр помог мальчику встать на ноги и нежно провел пальцем по заплаканной щеке.
– Нам надо идти дальше. Пока светло надо преодолеть болота. Не хотелось бы мне, чтобы мы по тем гиблым местам по ночам бродили.
Мальчик шмыгнул носом и кивнул головой.
– Да, и у меня есть конь, – как бы между прочим продолжил Бахтияр. – Очень хороший, и очень смелый. Это мой боевой товарищ. Сейчас он находится на одном из постоялых дворов, где его кормят отборным овсом и поят ключевой водой. Он заслужил этот отдых. Тем более, по той дороге, по которой нам придется пройти, коню топать нежелательно. Не хочу рисковать им.
– А что на самом деле дорога такая тяжелая?
– Да, тяжелая. Сначала мы пересечем болота, потом выйдем на холмы, а дальше…
– А что будет дальше? – тихо переспросил Алеша, подстраиваясь под шаг своего попутчика.
– Дальше нам надо будет преодолеть глубокий обрыв. Даже не преодолеть. Опуститься в него.
– Опуститься? Зачем?
– Жители соседнего города до смерти напуганы теми существами, которые появляются из этого обрыва. На его дне живет нечто или некто, кто похищает людей, особенно молодых девок и парней. Князь этого города попросил меня выяснить, что происходит в этом месте, и положить конец этой истории. Вот, собственно, почему я и оказался в этих краях. А до Настены с Володом рукой подать. Отчего же не навестить старых друзей?
– А вдруг в этом обрыве живет нечто ужасное? Как ты его победишь?
– Вот, как увидим это нечто, там уже и решать будем. Не зря же меня князь за три девять земель отыскал.
Он заговорщицки подмигнул Алеше.
Бахтияр шутил и рассказывал забавные истории, но мальчик видел, что за напускной веселостью тот пытается скрыть тревогу.
– Расскажите о своем коне. Какой он?
Бахтияр покосился на маленького попутчика и задумчиво улыбнулся.
– Ты даже не представляешь, малец, какой он красавец! Не конь, а огонь! Он рыжий- рыжий, как летний рассвет, и такой же ласковый. А какие у него умные глаза, добрый нрав, и теплые мягкие губы.
Бахтияр громко кашлянул, тем самым пытаясь скрыть дрожь в голосе.
– Сколько он раз меня от верной гибели спасал!
Алеша молчал, по-видимому, что-то обдумывая, но потом осторожно взял Бахтияра за руку. Мужчина от такого жеста опешил и с удивлением посмотрел на мальчика.
– Что на самом деле произошло с конем?
– Так все нелепо получилось. Сколько мы с ним всего пережили, а тут какая-то дурацкая ямка. Это я о тех норках, которые полевые грызуны нарыли. Мы, практически, достигли города, когда копыто угодило в одну из таких норок. Он не устоял и всем крупом повалился на бок.
– Он сломал себе ногу?
Бахтияр молча кивнул.
Алеша знал, как поступают с лошадьми, которые были неспособны носить на себе столь мощного наездника. Для боевого коня это был приговор.
– Но я не отдам его мясникам и не продам! Это мой друг, мой соратник. Копыто обязательно срастется и все будет, как прежде.
– Конечно.
– Я знаю, что глупо в это верить, но…
– Верить никогда не глупо. Вот ты веришь в то, что твой конь поправится?
– Хочу верить.
– Значит, верь. От твоих речей обреченностью тянет. Придем в город – посмотрим твоего коня. Я, конечно, не исцелял больших животных, но попробую помочь.
– Не обнадеживай, малец, ох, не обнадеживай.
– Я никогда не видел рыжих-рыжих коней. А как его зовут?
– Август. Он родился в августе, и такой же добрый, как последний месяц лета. Я его еще жеребенком присмотрел. Как увидел, так сразу к нему душой и прикипел. Все жеребята у коневода были нереальные красавчики, а он такой нескладный, длинноногий, лопоухий, и цветом, как переспевшая морковка. Но стоило ему только коснуться губами моей ладони, взглянуть на меня своими огромными карими глазами…
Бахтияр мечтательно улыбнулся.
– И ты полюбил его всем сердцем, – закончил за Бахтияра Алеша.
– Да, и я полюбил его всем сердцем.
Алеша улыбнулся, представив это лопоухое чудо. Оказывается за суровой и непробиваемой внешностью воина стучало доброе сердце.
Дорога выдалась сложная и утомительная. От стоячей болотной воды исходил ужасный затхлый запах, а ноги от напряжения сводила судорога. Алеша то и дело вступал в зыбкую жижу, отчего в его обуви хлюпало все громче и громче, а настроение становилось все хуже и хуже.
Бахтияр всю дорогу молчал, но иногда он оборачивался к Алеше, и помогал тому выбраться из очередной трясины.
Солнце беспощадно пекло в макушку, а мешок с провизией уже не казался таким легким. Алеша громко вздохнул, надеясь на скорейший привал. Но его попутчик упрямо шагал вперед, даже не смотря на то, что кишащие комарами болота давно остались позади.
Сначала Алеша пытался возобновить дружественную беседу, но Бахтияр делал вид, что не слышит мальчика. К тому же, чавкающая обувь и голодный желудок совсем не поднимали настроения.
– Все! Я так больше не могу! – упрямо воскликнул мальчик, сваливая с плеча мешок с провизией. – Я не неженка, но ты, дядька Бахтияр, идешь слишком быстро. Я меньше тебя ростом, и мои ноги короче твоих. Ты делаешь один шаг, а мне приходится делать два, а то и три шага. Если мы вместе, то надо…
Мальчик не успел закончить, как Бахтияр резко развернулся и смерил ребенка пренебрежительным взглядом.
– А кто сказал, что мы вместе? Не успеваешь – можешь не идти за мной.
От услышанного Алеша оторопел и растерянно заморгал глазами.
– Как так? Ты же обещал тетке Настене, что будешь присматривать за мной. Ты же слово дал. А как же Август? Как же твой любимый конь? А вдруг у меня получится исцелить его ногу?
– Получится – не получится, это еще бабушка надвое сказала. Я тебя из города вывел? Вывел. Через опасные болота провел? Провел. Получается, что я свое слово сдержал. Сейчас я намерен идти дальше, а ты нет. Я не могу потакать твоим капризам. Хочешь, можешь делать привал, но, если честно, то я бы не советовал. Вон там, – с этими словами Бахтияр указал рукой на небольшую серо-зеленую рощу, – находится гиблое место. В самой роще расположено невиданной красоты озеро. Вода в нем чистая и прозрачная, как слеза.
– И почему оно гиблое?
– Как только ночь опускается на землю, а на небе всходит луна – озеро преображается. Вода в нем поднимается волнами и растекается до подножия холмов. И это уже не кристально чистая вода, а мутная вонючая жижа. В том озере много утопленников, и как только вода разольется по земле, они выходят из мутных пучин. Выходят и затягивают в омут всех неосторожных путников. Да, что там путником! Все, что живет и дышит становится их добычей.
У Алеши с воображением было все в порядке, и он представил, как из чащи выходят мрачные белесые фигуры и тянут к нему свои обескровленные руки.
– Может ты заметил, а может и нет, но пока мы шли нам на пути не попалось ни одного живого существа.
А и правда! Ни одного зайца, перепугано выскочившего из под ног; ни одной перепелки, вспорхнувшей в небо; ни одной змеи, быстро уползающей в свою норку.
День был теплый, даже можно сказать, что жаркий, но именно сейчас вдруг повеяло мертвым холодом.
Алеша перепугано посмотрел на Бахтияра.
– Я, например, осторожный путник и дорожу своей жизнью. А ты?
– Долго еще топать до безопасного места?
Алеша устало вздохнул и больше не мешкая ни секунды, взвалил на плечо увесистый мешок.
– Хотя бы до тех холмов, – Бахтияр кивнул головой в сторону горизонта.
– Да, уж, совсем близко, – буркнул Алеша, обходя Бахтияра.
Мужчина улыбнулся.
– А что такое, малец, боишься утопленников?
– Глупо говорить, что не боюсь. Я осторожный путник.
Теперь Бахтияр шел сзади, милостиво сбавив шаг, а его маленький попутчик плелся впереди, то и дело поправляя сползающий с плеча мешок.
– Почему ты не хочешь, чтобы я шел с тобою до города?
Алеша остановился и в упор посмотрел на Бахтияра.
– Почему ты гонишь меня от себя?
– До города пойдешь один. У меня есть обязательство перед князем. Тот обрыв, о котором я тебе рассказывал, это не место для маленьких детей.
– Но я не маленький!
– Я сказал, что то не место для прогулки. Пойдешь один. Понял?
– Ага, понял. Как же тут не понять?
Алеша насмешливо хмыкнул, но крепкие пальцы больно вцепились в костлявое плечико.
– Ай! Ты чего?!
– Послушай, Алеша, это не шутки. Там может оказаться все, что угодно.
– Ну, хорошо, пойду до города один.
– Если я не вернусь через пару дней… – Бахтияр запнулся и отвел взгляд в сторону, – позаботься об Августе. Я думаю, вы понравитесь друг другу.
– Так кто же мне твоего коня отдаст? – хмыкнул Алеша.
– Я тебе дам один предмет, с ним подойдешь к хозяину постоялого двора. За эту вещь ты сможешь прожить у него с Августом хоть целый год.
– Ой, дядька Бахтияр, давай не будем об этом.
– Нет, будем. У меня на серьезную угрозу нюх развит. Чует моя душа, что нехорошее замышляется в том обрыве. Гнездится там сила темная, темная и уже окрепшая. Поздно князь спохватился. Думаю, что пропавших девок и ребят в жертву приносили, чтобы эту силу пробудить.
От слов Бахтияра Алеша покрылся холодным потом.
– Теперь ты понимаешь, малец, что все это не шутки?
Мальчик молча кивнул головой.
Задумчивый и притихший Алеша шел впереди. Может, конечно, Бахтияру и показалось, но что-то в поведении, в жестах, и в фигуре пацаненка было не так. Несмотря на худобу и угловатость, несмотря на бравадную смелость можно было подумать, что перед ним топает девчонка. Что за глупости?! Настена точно не отправила бы с ним девочку. Но с другой стороны ребенку грозила реальная опасность, и иного выхода просто не было. Волод и Настена были уверенны в его порядочности. Фух! Ну, удружили так удружили! Ему то и с пацаном не больно хотелось таскаться, а уж с девчонкой и подавно. Надо будет повнимательнее присмотреться.
Чем дольше Бахтияр всматривался в ребенка, тем отчетливее в его памяти вырисовывался образ Главной Матушки. Высокая тонкая фигура, величавый разворот плеч и изгиб изящной шеи, слегка насмешливый взгляд необыкновенно синих глаз, и пышные золотые локоны. Чем чаще улыбался Алеша, чем чаще он поправлял за ухо непослушные пряди, тем очевиднее становилось для Бахтияра, что перед ним топает не мальчик.
Если он не ошибается, а он редко ошибается, в роду у ведьм-воительниц наследовать дар общения с Богами могла только девочка. Только женщины в их роду имели власть и право обладать неимоверной силой. Если Главная Матушка выбрала его, как покровителя своему ребенку, то получается, что Алеша вовсе ни какой не мальчик.
Сразу на ум пришли мельком услышанные когда-то слова. Тогда, в тревожной боевой суматохе, он не придал им значения, но сейчас, спустя столько лет, они обрели для него четкий смысл.
Она стояла в стороне, немного поникшая и уставшая. Боевые доспехи были забрызганы запекшейся кровью и высохшей грязью. Длинные белокурые локоны выбились из тугого хвоста и теперь висели вдоль стройного стана. Под васильковыми глазами залегли темные тени, а вдоль пухлых губ залегли морщинки. Но даже в таком виде она была необыкновенно привлекательна.
– Спасибо тебе, что вовремя пришла и спасла нашу землю.
– Я сделала то, что должна была сделать.
– Да. Все мы делаем то, что должны делать. Мы все перед тобою в долгу. Я перед тобою в долгу.
Главная Матушка улыбнулась, отчего на ее щеках заиграли детские ямочки.
– Нет, мне никто ничего не должен, кроме тебя.
Темный Воин удивленно приподнял бровь.
– Долг только на тебе. Придет время, и ты отдаешь его.
Вот, значит, когда пришло то время, и обещанный долг сейчас топает перед ним.
Бахтияр шел молча, то хмурясь, то улыбаясь своим мыслям. Как только они достигнут холмов, надо будет все прояснить.
Через пару часов солнце начнет опускаться за горизонт, и лучше будет, если к тому времени они будут подальше от гиблых мест.
– Давай, малец, шевели маслами!
Алеша недовольно фыркнул. Бахтияр широко улыбнулся.
– А не затянуть ли нам песню? А? Ты петь хоть умеешь?
– Только петь сейчас и осталось, – буркнул Алеша, скрючиваясь под тяжестью мешка почти что вдвое.
– Эх, хилая нынче молодежь пошла. Вон ты, Алешка, согнулся пополам, как червяк, а я в твои годы бегал, как конь ретивый, да песни во всю глотку горлопанил.
– Ну, конечно, так я тебе и поверил.
До холмов оказалось не так близко, как показалось вначале. Теперь и сам Бахтияр все чаще и чаще останавливался и переводил дыхание.
– Что устал, дядька? Может песню затянем? – ерничал над старшим мальчишка.
– Вот посмейся мне! Давай топай.
Мешок Алеши уже давно перекочевал на плечо Бахтияра, да и сам малец вцепился в своего названного опекуна покрепче клеща. Так получилось, что теперь Бахтияр тянул на себе не только свою поклажу и оружие, но и мешок Алеши, и самого Алешу в придачу. Естественно, радости не прибавляло и то, что на быстро темнеющем небе стали вспыхивать звезды.
– Ой, дядька, больше не могу! – голосил ребенок охрипшим голосом.
– Да замолчи ты уже! Едешь на мне пол дороги, еще и завываешь. Без тебя тошно, сам еле лапы волочу.
– Ой, дядька, есть хочу, аж невмоготу. Чувствую, как уже кишки к спине прилипли. А тетка Настена нам в дорогу таких пирогов напекла. Может по одному?
Бахтияр резко остановился и сбросил с себя руки ребенка.
– А не оборзел ли ты, брат?! Ты будешь хомячить, а я тебя на себе тянуть буду?
– Необязательно, – лукаво улыбнулся Алеша, быстро подхватывая с земли свой мешок, – я же и вам предложил поесть.
– Ах, ты пройдоха! – устало махнул рукой мужчина. – Притворился, что ногу подвернул, а сам цел целехонек. Ну, я тебе!
– Не ругайся, дядька Бахтияр, должен же кто-то из нас на карауле ночью сидеть. Ты устал, я посижу. Так честно будет. И не надо на меня так свирепо смотреть, все равно я тебя не боюсь.
– А зря.
– Нет, не зря. На самом деле ты добрый.
– Ой, не подлизывайся, – отмахнулся Бахтияр и двинулся вслед за мальчишкой.
– Я же дело говорю, а ты упрямишься. Так бы мы оба устали, а так только ты.
– Ага. Значит, если на нас ночью нападут, то ты за меч схватишься?
– Чтобы одолеть или напугать врага необязательно за металл хвататься.
– Правда? И чем же ты их напугаешь? Не пирожком ли с капустой?
– Ха! Ха! Ха! Нет, у меня есть кое-что другое.
– Неужто передо мной стоит самый великий маг всех времен и народов? Или ты слово защитное знаешь?
Громкий мужской смех эхом прокатился по холмам.
Алеша не обратил внимания на ехидные насмешки Бахтияра. Мужчина догнал мальца и теперь с интересом поглядывал на серьезное детское лицо.
– Может и знаю, а может и нет. Но ночью на нас точно никто не нападет.
– А откуда мне знать, что ты не свистнешь вещички и не смоешься пока я буду спать.
Мальчик остановился, и васильковые глаза в упор уставились в карие. От этого взгляда Бахтияру стало не по себе.
– Нам надо научиться доверять друг другу. Вы меченый, вас выбрала моя мама. Да, я подслушал ваш разговор с теткой Настеной и дядькой Володом. Вы мне нравитесь, и я готов довериться вам. Но готовы ли вы?
Бахтияр оторопел от столь серьезных и прямолинейных слов.
– Если честно, то я пока не знаю.
– Если не знаете, то ничего и не говорите. Тишина лучше, чем ложь.
Остаток пути в голове у Бахтияра крутились слова ребенка.
Довериться? Малец сказал довериться. Бахтияр уже давно разучился доверять людям.
Мужчина запрокинул голову и посмотрел в темное усыпанное звездами небо. Слава Богам, они, наконец, достигли вершины холма.
Бахтияр и Алеша переглянулись и освободившись от ноши, повалились в траву. В нос дыхнуло прогретой за день землею и сочной зеленью. Свежий вечерний ветер шевелил растрепанные волосы и разгоряченные от ходьбы тела.
– А ну-ка, малец, напомни мне из какого ты роду- племени?
Бахтияр вальяжно развалился на мягкой траве и теперь хитро посматривал в сторону Алеши. Мальчик сразу подобрался и стал доставать из мешка приготовленную Настеной еду.
– Ты все уже и так знаешь.
– Может и знаю, а может и нет. Хочу, чтобы ты сам все рассказал.
Алеша хотел было вскочить и избежать ненужных вопросов, но хитрый воин оказался намного проворнее и быстрее. Не успел мальчик и ахнуть, как крепкая мужская пятерня вцепилась ему в ворот.
– Послушай, парень, когда я спрашиваю, надо отвечать. Тебе ясно?
Широкое смуглое лицо приблизилось к перепуганному детскому.
Алеша громко проглотил ком страха и еле прошептал:
– Ясно, дядька.
– Вот и хорошо. А теперь рассказывай.
– А что рассказывать?
Мальчик устроился рядом с Бахтияром. Большая теплая рука легла на детскую голову и стала по-отечески поглаживать растрепавшиеся локоны.
– Расскажи о себе, о мамке своей, о своем роде.
Несколько минут Алеша молчал, а потом его словно прорвало. По щекам струились слезы, а он все рассказывал и рассказывал Бахтияру о том, какое у него было веселое детство; какой доброй и красивой была его мама; и каким сильным и волшебным был его род. Мальчик все рассказывал и рассказывал, но ни разу не упомянул о том, какая беда заставила его бесприданницей скитаться по миру.
Бахтияр слушал молча, а добрые руки с отцовской теплотой сжимали подрагивающие детские плечи.
Эх, не зря их судьбы Боги связали единой ниточкой.
Мальчик приподнял заплаканное лицо, и взгляд васильковых глаз соприкоснулся со спокойным карим. Соприкоснулся и дрогнул. Секунда… две… и Алеша утонул в этом темном омуте.
Повсюду был дым. Он выедал глаза и обжигал горло. Алеша растерянно осмотрелся по сторонам. Вокруг кричали и стонали люди, громко ржали лошади, и бряцало оружие. За спиной оторопевшего ребенка обвалилась горящая балка, при этом высоко подняв сноп искр. Испуганно вскрикнув, Алеша на четвереньках пополз в соседнюю комнату. Горячий клубящийся дым заполнил собою все пространство, лишая возможности что либо видеть. Вдруг детская рука наткнулась на что-то теплое и мягкое. Брезгливо, с бешено бьющимся сердцем, Алеша подался немного в сторону. Но тут его руки заскользили в какой-то жиже, и он со всего маху растянулся на полу.
Несколько секунд мальчик лежал неподвижно, втягивая носом странно знакомый запах. Парной… солоноватый… Алеша резко вскочил, и неконтролируемый крик ужаса сорвался с его губ. Мальчик поднес к глазам подрагивающие руки. По тонким пальцам, по ладоням стекала густая кровь. Алеша оторопело уставился на густую, уже потихоньку остывающую, кровь. Чужую умирающую кровь.
Еще совсем недавно она струилась по венам и несла организму жизнь. Недавно… совсем недавно…
От ужаса Алеша словно одеревенел. Превозмогая боль и страх, ребенок заставил себя посмотреть на рядом распластавшееся тело.
Красивая молодая женщина лежала на полу, широко раскинув руки в разные стороны. Ее длинные русые волосы свалялись в крови, а глаза цвета родниковой воды бесстрашно смотрели в очи Богам.
Именно в такие минуты наш мозг подмечает всевозможные мелочи, и мозг Алеши не был исключением. Красивая одежда, добротная обувь, дорогие украшения – все это говорило о том, что покойница не была простой селянкой.
До Алеши только сейчас дошло, что уставившись на топор, торчащий из ее груди, он продолжал истошно кричать.
– Тихо, – прошелестел чей-то надтреснутый голос.
Из-за едкого густого дыма мальчик не мог рассмотреть говорившего.
Собрав волю в кулак, Алеша пополз на голос. Вот уже видно темное очертание фигуры, неестественно сгорбившейся и прислонившейся к стене. Мужчина прижимал к своей груди какой-то большой сверток и раскачивался из стороны в сторону.
В этом доме побывала сама Смерть. Она ушла собрав свой страшный урожай, но ее дух до сих пор витал в воздухе, забивая даже запах гари.
В немом молчании два живых человека уставились друг на друга. Всхлипывая и растирая по лицу сажу, Алеша оторопело разглядывал рядом сидящего мужчину. Это был Бахтияр, который был моложе лет на пятнадцать. Молодой, сильный, рано познавший боль утраты.
Мальчишеский взгляд скользнул по маленькому телу, беспомощно поникшему в руках отца. Темные волосики безвольно развевались от горячих сквозняков, а карие глазки подернулись смертельной пеленой. Мертвый ребенок был похож на сломанный и обожженный одуванчик.
Алеша устало уперся руками в пол. Его взгляд коснулся лица Бахтияра. Глубокая боль морщинами пролегла по мужскому лицу и заиграла на висках серебристой сединой. Крупное сильное тело сотрясали глухие рыдания, а по щекам струились слезы.
Мальчик всей душой поддался вперед, желая протянуть к нему свои руки, предложить свою помощь и поддержку, но невиданная сила опрокинула Алешу навзничь. Острая боль иглой вошла в детское сердце, мальчик вскрикнул и открыл глаза.
Звездное небо пестрело далекими звездами. Алеша повернул голову, Бахтияр сидел рядом. Его плечи поникли, а ладони были прижаты к широкой груди. Он монотонно раскачивался из стороны в сторону, точно также, как раскачивался в тот страшный день из видения.
Мальчик подвинулся ближе и осторожно накрыл большую ладонь своими тонкими пальчиками.
– Не тужи, дядька, они уже у Богов в их Светлом Чертоге. Сидят за большим столом Предков уставленным вкусными яствами и ждут тебя. Придет время, и ты сядешь с ними за этот стол. И жена твоя молодая и красивая сама лично подаст тебе самый вкусный и сочный кусок.
– Не быть мне на том пиру, малец, – тихо прошептал Бахтияр, но детской ладони не сбросил, – не есть сочных кусков и сладких пирогов. Не любоваться красотой своей молодой жены, не прижимать к груди родную кровинушку.
При этих словах Бахтияр крепко-крепко зажмурил глаза и благодарно сжал детскую ладонь.
– Я забирал жизни, калечил, делал детей сиротами. Душа моя темна, как то гиблое болото. Двери в Светлый Чертог для меня закрыты.
– Ты уже искупил свою вину. Сколько ты сделал добрых дел, сколько жизней спас, скольким людям помог.
– Может я и искупил свою вину перед людьми, но не перед собой.
– Это твой груз, тебе его всю жизнь нести.
– Да, ты прав, Алеша. Такой мелкий, а такие умные мыслишки выдаешь. Шибко умный.
Алеша грустно хмыкнул.
– Ага, за это не раз уже по зубам получал.
Бахтияр улыбнулся, но вдруг он что-то вспомнил, и улыбка мгновенно слетела с его лица.
– Я почувствовал твое присутствие, – голос Бахтияра от волнения аж охрип. – Это, как если бы ты вошел в мою голову, прочитал мои мысли, вывернул душу наизнанку, и пережил со мною ту боль.
– Я коснулся твоей души, ощутил твою утрату. Я видел, когда произошел перелом в твоей жизни. Видел, когда умер прежний Бахтияр и родился новый. Дядька, ты сильный. Боги тебя любят.
– Да, я ощутил их крепкую любовь на своей шкуре.
Алеша ничего не ответил.
– А вот ты, малец, уже принес жертву Богам за столь великий дар?
Мальчик болезненно сжался.
– Да, брат. Судя по тому, что ты сейчас без кола и двора, то Боги сами забрали то, что посчитали нужным. Ты знаешь, я, конечно, не колдун, но слышал, что говорят об этом знающие люди. Если в жертву был принесен весь род, включая главного мага, то грядут великие перемены, и принесет эти перемены никто иной, как ребенок Главной Матушки.
На несколько секунд повисла тишина.
– Ты ведь девочка? – первым нарушил тишину Бахтияр.
Алеша дернулся как от пощечины и подался назад.
– Если ты хочешь, чтобы все считали тебя мальчишкой, пусть так и будет.
Алеша приподнял лицо и с недоверием посмотрел на сидящего рядом мужчину.
– А как ты догадался?
– Внешне ты, конечно, похожа на мальчика, и возраст у тебя сейчас такой, что не поймешь кто из вас кто – пацан или девка. Я просто знаю, что в роду ведьм-воительниц столь сильный дар может передаваться только по женской линии. Тем более, я знал твою мамку. Сейчас я не буду спрашивать, что произошло с твоим родом, но и так понятно, что приключилась беда, ведь не от хорошей жизни ты сделался бродягой. Захочешь, сам как-то расскажешь…
Алеша сжался еще сильнее, но большая теплая рука мягко легла на его плечи.
– А не захочешь, можешь и не рассказывать. Это твоя тайна, твоя боль. Ну, да ладно! Чего это мы раскисли?! Давай читай свои защитные слова, а я немного отдохну. И пошевеливайся, а то скоро из того болота утопленники выползут.
Алеша брезгливо передернул плечами, отчетливо представив какие они мокрые и холодные эти существа. Он, конечно, сам не видел их, но люди говорят, что зрелище не из приятных.
Интересно, а Бахтияр видел их?
Мальчик бросил на своего попутчика заинтересованный взгляд. Темнота, практически, полностью поглотила его фигуру. Сразу стало холодно и жутко.
– Дядька, а ты видел их? – испуганно прокричал мальчик в темноту, боясь не услышать в ответ человеческого голоса.
– Кого? – сонно переспросил Бахтияр.
Алеша перевел дыхание.
– Утопленников.
– Аааа. Их? Да, видел, и имел возможность ощутить их крепкие объятия.
– А они жуткие?
Из темноты донесся смешок.
– Очень. Мерзкие, скользкие, и глаза, как у дохлых рыб.
Алеша покрылся мелкими мурашками и стал быстро сгребать пальцами землю.
– Ты чего там делаешь?
– Ты не бойся, дядька, я нас в обиду не дам, – с напускной смелостью выкрикнул мальчик в темноту. – Не дам. Вот сейчас прочитаю защитное Слово к четырем стихиям, и можно не бояться ночных гостей.
– Слово к четырем стихиям? А потянешь ли? Сильное ведь заклинание, не каждый опытный колдун потянет.
– А я и не каждый. Да, я знаю это Слово, и владею достаточным количеством силы, чтобы его прочитать.
– Но, насколько я знаю, чтобы его прочитать необходима плоть четырех стихий. Земля, вода, воздух – все это сейчас у нас есть. Но вот огонь… Разжигать костер мы не станем, иначе наш огонек будет виден хрен знает откуда. Сам понимаешь, мы не можем так рисковать.
– А мы и не будем. Я всегда в кармане пепел ношу. Чем не плоть огненной стихии?
– Ну, тебе виднее, брат. Твори свое волшебство.
Из темноты донеслось тихое сопение. Бахтияр уснул, и это вселило в Алешу еще большую уверенность в своих силах. Сам Темный Воин доверил ему свой сон, а это значит, что надо оправдать его доверие
На самом деле Бахтияр не спал, а внимательно всматривался в темноту, при этом крепко сжимая пальцами рукоять меча. Его тело было напряженно и готово в любую секунду отреагировать на нападение врага.
Алеша возился рядом, то ползая на коленях, то припадая к земле всем телом. Детский монотонный шепот едва касался слуха Бахтияра. Через некоторое время Слово было прочитано, и мальчик устало повалился рядом.
Воин и ребенок молча смотрели в небо, каждый думая о своем. Вдруг по усеянному яркими звездами небу потянулись темные тучи. Тяжелые, жадные – они буквально в считанные минуты заволокли все небо.
– Какая ночь темная. Не хорошо это. Ох, и не хорошо в такую ночь под открытым небом оставаться.
Алеша резко сел и быстро извлек из-за пазухи небольшой гребешок. Раскачиваясь из стороны в сторону, он стал расчесывать свои спутанные локоны. Бахтияр улыбнулся. Во дает малец! Вон, как старается, чтобы оправдать оказанное доверие, что даже силой своего рода воспользовался. Это хорошо. Пацан дал слово, что будет оберегать сон своего попутчика, вот и оберегает.
Детские, едва различимые, слова сплетались в узор заклинания. Бахтияр и не заметил, как его тело расслабилось, а сознание окутала сладкая нега.
Бахтияр проспал около часа, но по легкости во всем теле и ясности ума, можно было подумать, что он проспал несколько дней. Возможно, что он спал бы еще, но его разбудило прерывистое детское дыхание.
В наступившей кромешной темноте Алеша не мог разглядеть даже собственную руку, которую вплотную приблизил к глазам, но Бахтияр, похоже, совершенно уверенно ориентировался в окружающем мраке.
– Тихо, – прошелестел мужской голос над самым ухом ребенка, и большая теплая ладонь легла на детские плечи. Алеша облегченно вздохнул и выпрямился.– Вон, посмотри в сторону рощи.
Мальчик до боли в глазах пытался всмотреться в темноту, но, к сожалению, так ничего и не увидел.
– Я же тебе говорил, малец, что гиблое то место. Видишь их? Бродят уже утопленнички.
От слов Бахтияра Алеша сразу покрылся мурашками.
– Я ничего не вижу, – беспомощно прошептал мальчик.
И в туже секунду луна милостиво выплыла из-за туч. Круглая, неимоверно яркая в своем холодном сиянии, она мгновенно разогнала кромешную темноту. Алеша посмотрел в ту сторону, куда до сих пор указывала рука Бахтияра. От увиденного волосы зашевелились на голове, и мальчик быстро попятился назад.
– Не бойся, малец, прорвемся. Не зря же ты тут все штаны на коленках стер и меня убаюкал своими защитными заклинаниями. Да, и я пока, слава Богам, оружие в руках держать умею. Отобьемся. А там смотришь, может они и не учуют духа живого. Может и так обойдется.
Не обошлось. Учуяли утопленники живых людей.
Одна из белых фигур остановилась и повела головой из стороны в сторону. Она так неестественно выгнула спину, что Алеша даже представил, как при этом жалобно захрустели позвонки. Потом она всем корпусом развернулась к холму. Бахтияр и Алеша затихли, еще ниже пригибаясь к земле.
Обескровленная рука взметнулась вверх и тощий палец указал на холм, где прятались путники. Над холмами разнесся человеческий плач, переходящий в жуткие рыдания. Так могли оплакивать только покойника.
Как по приказу белесые фигуры заскользили к обозначенному холму. Алеша громко сглотнул и покосился на Бахтияра. Мужчина застыл, как готовый к прыжку зверь, а его челюсти были так плотно сжаты, что было слышно как скрипят зубы.
Двигались мертвые тела неестественно быстро, практически, не касаясь земли босыми ступнями. Их жадные руки тянулись к живой добычи, а посиневшие губы растягивались в страшных улыбках.
Алеша весь сжался от ужаса, только сейчас понимая на сколько серьезная опасность таится в этих существах. Бахтияр громко почесал подбородок.
–Да, что-то до хрена их сегодня выползло.
– Да, – согласился Алеша, – что-то многовато их.
Белые фигуры уверенно приближались к двум путникам. Бахтияр вскочил на ноги и выставил впереди себя меч. Алеша попытался встать, но невиданная сила огромным кулаком вдавила его в землю.
– Дядька… – прохрипел мальчик, пытаясь перевести дыхание. – Дядька, помоги…
Ребенок жалобно всхлипнул, с ужасом понимая, как нечто темное и могущественное сминает его хрупкое тело и пытается завладеть разумом.
– Дядька…
Темный туман нависший над наполовину задушенным ребенком, стал сгущаться, и обретать очертания высокой человеческой фигуры. И как только длинные пальцы коснулись детской головы, огромный меч Бахтияра со свистом рассек не званного гостя пополам. Половинки тела повалились на землю, а буквально через секунду от них осталась лишь примятая трава.
Алеша глубоко вздохнул. Сильные руки подхватили его с земли и поставили на ноги.
– Ты чего это, брат, не сопротивлялся совсем? Разлегся здесь, понимаешь ли, как ощипанная курочка на столе у повара.
– Я ничего не мог сделать. Это очень мощный враг. Спасибо тебе.
Алеша еще с большим усердием принялся расчесывать свои сияющие локоны. Одинокие волосинки срывались в воздух и складывались в затейливый узор.
Свои косы распускаю,
И всю силу призываю,
Голос мальчика крепчал с каждым словом, и теперь звонкое эхо разносилось по всей долине и терялось в высоком мерцающем небе.
Утопленники были уже совсем рядом. Их скрюченные пальцы хватали воздух, а обескровленные тела бестолково натыкались друг на друга.
Свои косы распускаю,
И всю силу призываю,
Кровь родная, помоги!
И всю нежить погуби!
Последние слова Алеша прокричал так отчаянно громко, что у Бахтияра зазвенело в ушах. Потом все стало происходить с молниеносной скоростью. Мальчишка выхватил из-за пояса нож и одним махом полосонул им по своей раскрытой ладони. Кровь мгновенно выступила из глубокой раны и заструилась между пальцами. Не мешкая ни секунды Алеша опустился на одно колено и приложил окровавленную ладонь к земле.
– Эй, малец! Ты чего это удумал?! – не на шутку перепугался Бахтияр.
Он слышал об этом заклинании, и ничего хорошего читающему оно не сулило.
– Сейчас же прекрати!
Бахтияр схватил мальчика за плечо, и в туже секунду ребенок резко развернулся. Не было больше прекрасных васильковых глаз, в глубоких глазницах полыхало пламя. Черты нежного лица обострились и глубокие морщины изрезали кожу. Мужская рука соскользнула с хрупкого плеча. Алеша сразу же отвернулся и опять припал к земле.
Один из утопленников, наконец-то, решился переступить проведенную Алешей черту, но мерцающий знак из золотых волосинок вспыхнул ослепительным огнем, и яркое пламя прикрыло собою живых людей. Утопленники недовольно захныкали и сразу подались назад. Но далеко они не ушли, а стали вокруг горящего пламени и застыли как истуканы.
– Что происходит? – устало прошептал Алеша. – Почему они не уходят?
– Наверное, мы с тобой очень желанная добыча. Они решили подождать, когда твоя сила иссякнет.
Бахтияр покосился на коленопреклоненного ребенка. Сейчас перед ним сидел прежний Алеша, правда, жутко уставший.
Мальчик ничего не ответил и перевел взгляд с замерших фигур на свою кровоточащую ладонь. Кровь быстро сворачивалась, и теперь из раны вытекала лишь тонкая струйка. Да, и не настолько он еще был силен, чтобы удерживать столь мощную преграду.
Бахтияр краем глаза заметил, как легонько покачнулся ребенок. Это не укрылось и от глаз утопленников. Один из них распахнул свою иссиня-черную пасть и издал противный протяжный звук, так похожий на мяуканье кошки. Все утопленники сразу подобрались и затоптались на месте. Бахтияр еще крепче сжал рукоять меча.
Сегодня что какая-то особенная ночь? Почему их столько много?!
Алеша из всех сил пытался сосредоточиться, но тьма поглощала его сознание, делая бесчувственным и отстраненным. Ноги подкашивались от усталости, а от раны по всему телу разливалась жуткая обжигающая боль. Мальчик упрямо сцепил зубы, и по его лбу и вискам заструились капли пота. Бахтияр развернулся к ребенку.
– Малец, ты держись. Я верю в тебя. Мама твоя верит в тебя. Главное – держи оборону. Никого не пускай в свою голову, и не дай страху пустить корни в своем сердце. Алеша, парень, держись.
Голос Бахтияра долетал откуда то из далека, но Алеша слышал его слова, и это было единственной ниточкой связующей его с реальностью. Но и нечто чужое и жестокое пыталось проникнуть в сознание ребенка, смять его, подчинить себе, и уничтожить.
Алеша сильно покачнулся и опустился на одно колено. Огненная стена тревожно дрогнула. Утопленники почувствовав слабинку, разинули пасти, и завыли в один голос. Жуткий протяжный вой проникал глубоко в душу, заставляя ее судорожно сжиматься от страха.
– Во, как завыли! Аж до костей пробирает.
Бахтияр оскалил зубы и со всей яростью прокричал в небо боевой клич своего рода. Мгновенно утопленники замолкли и с ненавистью уставились на кричавшего.
– То-то же! Развылись они. Фу! Мрази!
– Дядька Бахтияр…
Алеша прикрыл глаза и собравшись с силами прошептал немного громче.
– Дядька Бахтияр…
– Алеша?
– Дай мне слово, что не оставишь меня здесь одного.
– Ты чего, малец?
– Дай слово, что достанешь меня из земли. Не хочу оставаться в этих землях. Я надеюсь, что смогу сделать то, что задумал, но вдруг…
Алеша обреченно опустил голову на грудь.
– Но вдруг я не смогу, пожалуйста, предай мое тело земле, но только в более ласковом месте.
– Ты чего несешь, парень?
– Прошу, дай мне слово. Нам не победить это зло, и дело даже не в утопленниках. За ними стоит такая сила, которая нас с тобою просто сомнет. Я хочу дочитать Слово к предкам. Но…
– Не смей! – грубо оборвал его Бахтияр.
Он хоть и воин, но наслышан был об этом Слове. Тот, кто его читал, отдавал много своей жизненной силы, и, в большинстве случаев, для читающего мага все заканчивалось весьма плачевно.
– Не смей, малец! Ты можешь умереть.