Читать онлайн Дети тьмы. Проклятая смертью бесплатно

Беда не приходит одна…

Свиданье со смертью – это танец страсти на грани сна.

Свиданье со смертью – дальний берег ночи и день без дна.

И нет тех, кто смог бы, когда час пробьёт, не придти туда.

Свиданье со смертью – узнать бы только лишь, когда?

МИССИЯ – Свидание со смертью

Анастасия Ламорт

Обычно я просыпаюсь ближе к обеду, но часы, висящие над дверью, доказали мне, что проснулась я непривычно рано. А именно в начале десятого. Вскоре я услышала причину – моя маленькая тринадцатилетняя сестра-егоза. Ни минуты не может выдержать на месте, шило в одном месте. И с фантазией. Сейчас она ерзала на стуле и что-то сосредоточенно писала в своем новом и любимом блокнотике. Его ей подарил папа, когда приехал с командировки. Визгу было-о-о-о. Я думала Чейзер ей компанию составит, когда примчится проверять, что же тут произошло.

Чейзер – наш любимый пес, бернский зенненхунд, добродушное и пушистое существо, которое за косточку с тобой хоть на край света. Однако добродушен он только ко своим, на чужого он запросто может кинуться и даже загрызть. Больше всего в семье он ладит именно с мелкой. Как-то так вышло, что Чейз чаще всего оставался главной нянькой за Ликой, вот и получается, что при любом ее визге он тут же срывается и летит к ней успокаивать, а то не дело – любимое чадо плачет и укоризненно смотрит в нашу сторону. Честно говоря, в этот момент в глубине моей рыжей мелкой душонки начинает оживать совесть. Правда разумная часть меня, быстро это дело прекращает – битой по голове и клиент готов, как называет это дело, мой друг детства Богдан.

– О, Ликусь, ты уже проснулась! А чего так рано?! – «удивленно» спросила у сестренки.

– А все-то тебе расскажи! А может еще и где деньги лежат доложить? – не удержалась от подкола та.

– Да ла-а-адно, – в наигранном шоке протянула, – они у тебя оказывается есть. А я думала ты бомж…

– А тебе думать вредно, от этого мозг появляется! И мужики разбегаются! Хотя… у тебя все равно ни первого, ни второго так что… не критично. – съязвила это мелкая гадость.

– Вот ты зараза, – засмеялась мелкая и я потянулась за подушкой. В итоге минут двадцать мы только дрались и смеялись.

– Ну что, сегодня в парк пойдем? Аттракционы уже должны работать. – с намеком произнесла я.

– Мне что, десять лет? – наигранно нахмурилась Лика и тут же радостно улыбнулась и еще более мечтательно продолжила – Естественно пойдем! Там Влад еще каждый день с друзьями скейтерами тусуется…

– Ну если Влад, то у нас нет выхода, должен же он понять, что… как ты там говорила ее, зовут?

– Танька из седьмого Б.

– Что Танька из седьмого Бэ – просто полное гэээээ… Ну что, пошли?

– Пошли! Эээээ… а папу поздравлять? – спохватилась мелкая.

– А папу сначала поздравит мама! Пошли тебе говорю, часа четыре мы дома не нужны. – и я вытолкнула эту неугомонную егозу в ванную умываться, собираться, завтракать и дать волю взрослым. Спустя каких-то полтора часа.

Бедные мама с папой, столько терпеть детей, то бишь нас, и не выдать ни одним звуком, мой персональный респект. А к вопросу, откуда я узнала, что мама будет поздравлять папу, так она сама меня просила с утра куда-нибудь мелкую утащить, глядишь и еще братика нам сделают. И это дословная цитата, между прочим. На эти слова мне пришлось всего лишь тяжело вздохнуть, мысленно взмолиться и смиренно ждать, когда мама выйдет из комнаты, чтобы узнать, что там в том интересном черном ажурном пакетике, на который она бросала предвкушающие взгляды. Узнала. Поняла, что до уровня мамы мне как до Китая ползком. Красной ходила потом еще часа три. Увидев мой вид мама все прекрасно поняла, но ничего не сказала, всего лишь усмехнулась и укоризненно дважды назвала меня по имени. Ликуська, когда со школы пришла допытывала меня, что же все-таки случилось. Мама, «спасибо» ей большое объяснила:

– Ничего, Ликусь, просто любопытство не только источник важнейшей информации, но и ненужных последствий, которые прилагаются обязательным бонусом, я ведь права Насть?

Я промолчала, но скривилась. Уела, ничего не скажешь. Но трамвай начал свой ход. И меня оккупировала сестренка с монотонным «Расскажи!» весь вечер таскалась за мной как на поводке, ага – поводка из любопытства, семейного. Ну у нее ж сестра добрая и заботится о ближних (а вдруг он – ближний – станет жертвой своего неуемного интереса). Не выдержала я, короче говоря – показала. Теперь красная ходила уже мелкая, а мое чувство справедливости вновь торжествовало. Мама это заметила, и уже в открытую смеялась над нами. К слову, мама у нас очень красивая: высокая и статная, пепельная блондинка, и это ее родной цвет волос. Именно его унаследовала Лика, я же пошла в папу – рыжая. Нас часто сравнивают и говорят, что мы как огонь и лед; играем на контрасте. На публике может быть так оно и есть, но на деле характер у Лики такой же. Мы обе любим подкалывать друг друга (не только) и свято следуем девизу «подстебни ближнего своего». Кто-то смирился, кто-то беснуется, но что с нами сделать – пра-а-а-а-авильно, Н И Ч Е Г О. Наша бабушка (папина мама) говорит, что наглость наше второе счастье. Лично я с ней не совсем согласна: наглость – это наше первое счастье, второе – быстрый бег. Зато у нас всегда есть, что рассказать. Собственно, мы – кладезь различных историй.

Вырвавшись из воспоминаний, я поняла, что сестренка на буксире довела меня до остановки, автобус, кстати, вот-вот должен подъехать. Надо же упорная. Вот дался ей этот Влад, все уши прожужжала «Влад то, Влад сё…”, а когда просишь показать (просто хотя бы понять стоит ли он того, чтобы о нем слушать постоянно) уходит в глубокую несознанку. Мол я не я и вообще пойду-ка я уроки делать. Ха-ха три раза. Сидит с одноклассницами в агенте переписывается, что-то хихикает. Ну, да ладно бывает хуже, но реже. Сев в автобус, мы просто слушали музыку, думая каждый о своем. Через три песни Анжелика зачем-то стала дергать меня за рукав. Повернувшись к ней, она качнула в сторону дверей автобуса: Девушка гот оплачивала проезд, а рядом с ней на крепком поводке и в наморднике вальяжно сидел ротвейлер. Мы сидели на первом ряду от входа так что мы еще отлично слышали тяжелый рок, исходящий из накладных наушников, которые она на время оплаты сняла. Рассмотрев девушку, Лика так же жестом показала мне на бабушку. Та очень пристально рассматривала готку и едва ли не крестилась от увиденного, но вид у первой был достаточно решительный. На какой-то момент мне даже стало интересно – достанет ли бабуська из своей котомки святую воду и прочие атрибуты или не достанет. Но через пару минут девушку все равно стало жалко.

– Деточка? – старушка нерешительно и даже как-то брезгливо тронула локоть готки. Та с явной неохотой оторвалась от книги, которую читала и стянула наушники. – Как ты можешь слушать такое?

– Какое такое? – тяжело вздохнула несчастная повернулась к бабушке, – Снова вы?! – надо же, похоже это их далеко не первая встреча и очередная попытка наставить девушку на «путь истинный».

– Богонеугодное, – терпеливо пояснила этот божий одуванчик, – Ведь это же музыка дьявола, за это можно в ад попасть, не хорошо будет, такая красивая девушка и грешит.

– А что вы хотите, чтобы я слушала? Может Вы хотите, чтобы я классику во все уши слушала, Вам что по душе? Тринадцатая вариация Рапсодии Рахманинова на тему Паганини? Может Бетховен, или нет, дайте угадаю – 37 сочинение Большой сонаты соль мажор Чайковского! Или Pa De Trois второго акта в третьей вариации вам в каком исполнении нравится больше? Ре минор или соль диез? А может вам что-то другое нравится? Псалмы? Упаси меня Бездна! – от возмущения девчонка даже покраснела. Надо же как довела…

– Нет, но… – от такого напора, бабуля явно растеряла весь свой боевой запал.

– Ну вот и сидите молча, иначе отпущу Инферно, – кивает головой на собаку, – и уже ОНА сыграет ВАШИМИ костями Аве Марию под аккомпанемент 5 симфонии Бетховена в рок обработке. Ферштейн? – дождавшись немого шокированного кивка, продолжила, – А теперь вздребезнулась, сопретюкнулась и посяпала отсюда. – дальше несчастную больше никто не трогал, а сама бабушка явно униженная и оскорбленная возмущенно сопела, но уже в сторону окна.

– А я знаю откуда это, – громким шёпотом сказала мелкая. Я лишь улыбнулась, просто тоже знаю откуда, но ничего не сказала.

– Центральный парк культуры и отдыха! – зычный голос кондукторши возвестил о нашем приезде в пункт назначения. Мы вышли, а герои холодной войны покатились дальше, явно испытывать терпение друг друга. Нас встретил задорный гомон и веселый смех, тех, кто так же пришел развлекаться в это историческое место.

– Парк, парк, парк! – пародируя мышей, ищущих клад, из мультфильма о коте Леопольде, шептала мелкая себе под нос. Анжелика с предвкушением осматривалась в округе, я даже слышала, как ее внутренние тараканы бегали из стороны в сторону и рьяно делали ставки в какую часть она, ринется быстрее. Мои же пришли ко всеобщему выводу – сладкая вата. Не прошло и минуты, как я оказалась права.

– Настя-а-а! Пошли там вата! Хочу!

– Тебе ж не десять лет, – подколола я ее.

– Не-а, но и до тебя мне далеко, расти – не дорасти. – ких икнула эта гадость.

– Будешь что-то вякать – затащу на американские горки, – пригрозила ей страшной карой.

– Всё-всё, могила! Что ж сразу угрожать?

Дело в том, что наша пакость, несколько лет назад плохо закрепила поручень, когда села кататься на этих самых горках. И в итоге все три круга она развевалась как победный Флаг над Рейхстагом, пока не закончилось время. Флагом сестренка была из-за того, что она была одета в красный костюм с желтой эмблемой, и очень живописно выделялась на фоне черного вагончика. Мы с подругой над ней еще долго обхохатывались. Самое интересное предстояло работникам парка – отдирать ее от вагончика. У них после этого был незапланированный технический перерыв (с такими клиентами нервы ни к черту станут). Все это время мы играли и веселились. К вящему сожалению Анжелики, Влада в парке не оказалось. Мне было все равно. Но мелкая расстроилась, особенно что зря кудряшки творила и вообще косметику переводила. (Бедный ж ты несчастный ребенок!) правда очередной аттракцион быстро выветрил все ее мысли о парне.

После полудня стали собираться тучи, а на востоке уже было темно-темно и сверкали молнии – гроза. Решив, что катаемся до первого сильного порыва ветра, пошли в павильоны. Когда мы уже решили ехать домой, мне позвонила мама. Голос у нее был достаточно встревоженный, она спрашивала о том, где мы и когда планируем домой. Говорила, что нехорошее предчувствие ее преследует, правда понять, откуда и почему, не может. Успокоив родительницу, что с нами все в порядке и мы уже собираемся домой положила трубку. Старалась контролировать свой голос, чтобы мама ничего не заподозрила, я ей верила. С интуицией на семью у нее все более чем прекрасно. И она всегда предупреждала чего стоит не делать. И зачастую сводка новостей подтверждала, что она была права. Потому от ее слов мне самой отчего-то стало некомфортно. Особенно в районе солнечного сплетения. Внутри словно что-то неприятно зудело, и я дергалась, правда виду старалась не показывать. Все-таки такой хороший день. Эмоциональный.

Сев в автобус, мы опять стали смотреть в окно, людей было мало, и все они были угрюмыми – никак погода действует. Через некоторое время за пятнадцать минут до подъезда к дому нас настил сильнейший ливень с градом который свел всякую видимость к нулю. Внезапно, нас всех осветила яркая молния, громкий треск, краткая вспышка боли и темнота…

Наверное, так оно должно было быть, потому что, когда все произошло, тянущее ощущение в груди внезапно исчезло. И мне стало спокойно.

Вечером того же дня

Из новостных хроник города:

Страшная авария произошла сегодня в городе N-ск. Маршрутный автобус столкнулся с грузовиком: пятеро погибших, две человек получили травмы, их забрали в больницу, один – сейчас находится в реанимации, двое пропали без вести. Всего аварии пострадало 11 человек, среди них один ребенок младше 10-ти лет – именно он сейчас и находится в реанимации. Авария произошла на Ленинградском мосту. Автобус ехал в западном направлении, а грузовик двигался во встречном направлении. Виновником столкновения, как выяснилось, стал водитель многотонной фуры. По предварительной версии, он не только не соблюдал скоростной режим, но и заснул за рулем и вследствие чего вылетел на встречную полосу движения, буквально протаранил автобус и выбив заграждающие столбы. Водитель автобуса пытался избежать удара, но из-за плохих погодных условий не успел сманеврировать. Сейчас спасатели обыскивают низовья реки, однако, как говорят спасатели, вероятность найти пропавших стремится к нулю. К другим темам…

Мастер смерти

Одно из самых захватывающих зрелищ на свете – смотреть, как работает Мастер, и не суть важно, чем именно он занимается. Пишет картину, рубит мясо, чистит ботинки – не имеет значения. Когда человек выполняет дело, ради которого родился на свет, он великолепен.

«Кладбищенские истории»

Б. Акунин, Г. Чхартишвили

Анжелика Ламорт.

Очнулась я с болью в спине и руке, отвратительное ощущение. Последний раз такое было, когда я в шестом классе не смогла удержаться на канате и с высоты в полтора метра приземлилась на спину. Да, высота не большая, но боль от этого не уменьшилась. Кое-как поднявшись, я стала осматриваться. Увиденное мне не понравилось совершенно. Мы в лесу. В самой, мать ее, настоящей чаще леса.

И как?

И где?

И что делать?

Огляделась, облегченно выдохнула, когда заметала недалеко от себя Настю. Подползла к ней и тронула за плечо Настю. Нет реакции. Никакой. Мне стало страшно. Очень страшно. Особенно от осознания: мы одни непонятно где, непонятно как, и что с Настей. Я наклонилась над ней и прислушалась, вроде дышит. Уже легче. Тормошить за плечо стала активней. Не реагирует. Может исследовать ближайшие кустики пока?

«Ага, чтобы стать бесплатным обедом для какой-нибудь живности. Сиди уже, герой-исследователь» ехидно прокомментировал внутренний голос. Как-то не вовремя он проснулся. Вот только у нас в лесу, редко кто заводится, крупные и опасные животные близко не подходят – опасаются быть подстреленными. «А с чего ты взяла, что вы в вашем лесу. Может для начала осмотреться, хотя бы с места?» А вот это уже отдает паранойей. Главное – не паниковать. Попыталась еще раз растормошить сестру, огляделась еще раз, в этот раз внимательнее, мы вроде с сумками были, а в них бутылки с водой. Ага, вот моя, а вот прекрасная бон-аква, не удержалась и сделала несколько жадных глотков. От переживаний в горле стояла пустыня, от самого первого глотка даже больно стало, а потом хорошо. Выпила все, хотя хотела полить немного на Настю, может так проснется. Планы пришлось менять – похлопала старшую по щекам. Она зашевелилась. Ура! Есть контакт! Может надо было сразу так сделать?

– Лика? – хрипло прошептала она, приоткрывая глаза.

– Я здесь.

Анастасия Ламорт

Мне снилось падение. Я была окружена густым белесым туманом, я летела вниз. И видение было настолько ярким, что я даже испугалась, что упаду и разобьюсь. Но мне что-то не позволило. Что-то ухватило меня со спины и удержало. Я хотела было повернуться, но ощущение чужих рук и опасения не позволил мне это сделать. Откровенно говоря, было крайне страшно. Я молчала. И неизвестное существо позади меня тоже. И нам было комфортно. Я думала о маме, папе, сестре…. А о чем думал он или она, не знаю. Но хотелось бы узнать. Я хотела спросить. Что-нибудь. Просто чтобы услышать голос. А потом я проснулась; первая моя мысль была: где лика? просыпаться было тяжело, ощущение падение все еще не отпускало меня. Болела голова и грудь. Больно очень больно. Но надо вставать.

– Лика? – хотела сказать громче, но во рту пересохло и вырвался лишь один непонятный хрип. Первое что я осознала: я лежу на земле, сырой и твердой. Потом до меня стали доходить его звуки: легкий гуляющий в кронах, шебаршение мелких грызунов, где-то вдалеке пела какая-то птичка.

Подняться мне помогли теплые руки сестры. Рассмотрела ее поближе вроде цела, только в грязи испачкалась, но это поправимо. Надо только дойти до дома. Кстати, как далеко мы?

– Ну что скажешь? – спросила я ее, поднимаясь с земли и отряхиваясь от травинок и грязи.

– Мы не дома. – Огорошила меня сестренка. От неожиданности я поперхнулась воздухом. – с чего ты решила?

Она серьезно на меня посмотрела:

– Ну, во-первых, оглядись! Мы в самой настоящей чаще леса! Куда идти, как двигаться – непонятно, небо закрывают деревья. Смотри сколько хочешь – не увидишь все равно. Советы папы тут, что мертвому припарка. А во-вторых, ты помнишь, как мы сюда попали? – отрицательно покачала головой, а ведь она права, я не помню, как мы попали, только то что сели на автобус и почти подъезжали к дому. В голову полезли самые бредовые мысли, вплоть до теорий заговора. – Вот и я не помню. А теперь осмотрись еще раз. Пошли к краю поляны. Дерево видишь?

– Ну вижу, не слепая и не даун. – Только что на них смотреть. Хоть деревья в округе и вправду были высокие и густые так, что кроны полностью закрывали небо. Но вот, если ты зацепился за что-то взглядом, то уже все. Знаете, это ощущение непонятности, такая мелкая цепляющая деталь, которая вроде на виду и в тоже время вы ее теряете. Вы ее пытаетесь схватить, а она, как непослушный кончик шелковой ленты, ускользает в самый последний момент. Вот и у меня было чувство какой-то не состыковки. Только что именно, понять не могу. Я смотрю на дерево, а Лика нетерпеливо переводит взгляд с меня и на дерево. Только что я увидеть там должна.

– На листья смотри, гений. – Вот где справедливость?! Вроде старшая я, а сейчас воспитывает и объясняет мне все мелкая. И пока она мне не указала на не состыковку, фиг бы я что поняла. Кроме цвета, форма несколько отличалась. Это сложно описать надо видеть, чтобы понять. Вот только как она это увидела?

– Не смотри так на меня. Я сама в шоке, куда нас занесло. Лучше пошли выход искать отсюда. Мне как-то уже холодновато становится. Да и кушать тоже хочется.

– Пошли вещи заберем. Ты кстати свою ветровку, когда из дома выходила в портфельчик сложила, или опять как обычно ага-угу и ни черта? – по покрасневшей мордашке я все поняла, – ясно. Пошли, горе луковое.

– Куда пойдем?

– Триста шестьдесят градусов для выбора – иди куда хочешь.

– А куда мы хотим?

– Хороший вопрос.

И сдвинулись мы с места. И сошлось городское ориентирование в неравном бою с ориентированием в лесной местности. И сдохли наши благородные мотивы выйти на одном часу двадцатой минуте, (наверное, не уверена). А цветок, что мы проходили в сотый раз, возненавидели мы лютой ненавистью, и прокляли его девяносто девять раз из ста самыми разными способами (ни разу не повторились!).

– Кажется, мы заблудились, – не выдержала Лика и плюхнулась под ближайшим деревом на землю.

– Ну надо же какая ты догадливая. – поморщилась я, за эти по ощущениям неполные два часа, я несколько раз подвернула ногу и теперь хромаю. За время блуждания мы были неисчислимое количество раз, была избиты ветками, еще больше расцарапаны. А еще для себя я выяснила, что, оказывается, ненавижу прогулки в лесу. Радует, что пищащих и кровососущих тварей нет, тогда бы сама лично удавилась тут.

– Уже смеркается, а я все еще голодная, и пить хочу, а ты язва.

– Пить я тоже хочу, про еду лучше вообще не напоминай. – тоскливые серенады наших желудков должно быть отпугнули всех в радиусе пары километров.

– Эй, стой, я что-то там видела.

– С голоду глюки появились? Не надейся, мы в глухом месте, тут даже шум машин ты не услышишь. Если они тут вообще есть. Доставай фонарик!

После этого я резко остановилась, обреченно закрыв глаза, сделала три глубоких вздоха. Я чувствую себя фирменной идиоткой! Блондинка и дегенерат!

– Настюх! С тобой все хорошо? – обеспокоенно на меня смотрела мелкая.

– Со мной?! Прекрасно! Великолепно просто! Мы – две непроходимые дуры! – достаточно громко возмутилась я, не сдержав сарказма.

– Да что случилось-то, объясни толком! – растеряно отозвалась Лика.

– Мы про телефоны забыли! Вот что. – теперь пришёл черед мелкой изображать покер-фейс.

Мы одновременно полезли в карманы чтобы проверить свои смартфоны на предмет сети и, если что перезвонить домой, может сможем сбросить свои координаты и нас найдут. Достала. Ага, ну простите за выражение, но хрен там плавал. Мое любимое яблочко, которое недавно прошло капремонт батареи, могло почти полтора дня спокойно держать заряд при среднем использовании, был отключен! И отказывался включаться. Не верю я, что все просто так, даже для верности пару раз постучала по ладони.

НИ-ЧЕ-ГО.

– Отключен! Ты прикинь! Он окирпичился походу. Даже меню рекавери не вызывает. Охренеть, и что нам сейчас делать. Даже посветить не получится!

– Это что за выражение?! – тут же возмутилась я, хотя внутренне была полностью с ней согласна.

– Ой, успокойся, а? У тебя самой сейчас на лбу яркая неоновая вывеска с выражением позабористее висит, так что не прикапывайся. Не до этого сейчас.

– Вот сейчас молодежь наглая пошла! – притворно возмутилась я.

– Бе-бе-бе! – показала мне язык сестренка и мы обе рассмеялись, сбрасывая накопившееся напряжение. – И все-таки как мы выберемся? По темноте-то.

– Ночевать скорее всего будем сегодня в лесу, – пришлось признать очевидное. Куда мы по ночи пойдем, физически уставшие и морально вымотанные. – Давай пока поищем что-нибудь, на чем можно будет поспать. Лапник может будет – уже не голая земля.

– А может не будем расходиться – страшно же. – испугалась Анжелика.

– Тогда устраиваемся так. Куртку я свою взяла, ей укроемся, а в обнимку спать нам не впервой.

– Давай.

Побродив еще немного в поисках сухого места, мы устроились под одним из миллионов деревьев. Под ним было относительно сухо, что, несомненно, радовало.

Время стало тяжело отслеживать. А наручные часы я оставила дома. Решила, что сегодня они мне не понадобятся. Ошиблась – с кем не бывает. Мелкая мелко дрожала, и я ее старалась прижать к себе ближе, чтобы согреть.

– Насть? – она подняла голову, и случайно ударила по подбородку. – ой, прости пожалуйста, – виновато пискнула она, – Сильно?

– Ничего такого, чего я бы не вытерпела, челюсть на месте, а синяк пройдет сам и очень быстро, – их у меня уже столько, что одним больше – одним меньше особой роли не сыграет. – Что ты хотела?

– Мы же выберемся отсюда? Мне страшно, я хочу к маме и папе! – заплакала Лика. И моя футболка быстро промокла.

– Тш-ш-ш, тихо, солнышко, тихо. Мы выберемся, никуда не денемся. Все будет хорошо! – успокоила я ее как могла и поцеловала в макушку.

– Спой мне колыбельную, ту которую ты мне всегда поешь, пожалуйста, – всхлипнула Ликуся, бедная, испугалась она, а ведь храбрилась почти весь день.

– Хорошо, слушай, -и раскачиваясь из стороны в стороны, стала убаюкивать младшую, начиная петь нашу песню:

Лика успокоилась и засопела на втором повторе песни, а спев еще одну, уснула уже я, крепко сжимая в объятьях сестру.

На следующее утро я проснулась от копошения сестры: она во сне пыталась устроиться по удобнее. Уже рассвело и в принципе можно было идти дальше. Аккуратно передвинув ее на землю, я встала и стала разминать затекшую спину и руки. Честно говоря, стоять я не могла достаточно долго, ноги онемели от одной и той же позы в течении долгого времени, да еще почти тридцать килограммов младшего счастья на коленях тоже не способствовали нормальному кровообращению.

После вчерашнего марш-броска по лесу, у меня болело почти все, а синяки из красных превратились вполне себе синенькие нормальные полосочки – по форме того что меня било. Достав из рюкзачка зеркальце-расческу рассмотрела себя в отражении. М-дя, красавица я неписанная: подводка потекла, тушь осыпалась, от пудры вообще ничего не осталось. приведя себя в относительный порядок, растормошила мелкую, она лишь подняла на меня осоловелые и опухшие глаза, и молча села, чтобы попытаться проснуться.

– Пойдем. Надо искать выход.

Ни говоря ни слова, сестренка поднимает куртку сворачивает и протягивает мне; убрала в рюкзачок.

Угнетенные, голодные и мечтающие попить, мы поплелись, уже не надеясь ни на что. Однако, в этот раз, мы шли не так долго и буквально минут, наверное, через сорок внедалеке, между деревьев, заиграли солнечные лучи, словно маня: «Сюда! Сюда! Здесь выход!»

Мы с надеждой переглянулись и уже резвее пошли к выходу. Когда мы вышли, от искреннего счастья запрыгали:

– Дорога, Насть, дорога! Ура! Наконец-то! мы спасены! Счастье есть!

– Это-то хорошо. Теперь нам надо попутку встретить. А по такой пыли лучше старого жигулёнка мы вряд ли что-то найдем. Еще бы понять куда нас вынесло и как?

– Пошли пока. Так, там горы, – махнула я себе за спину рукой, – город у нас ниже.

Указав нужное направление, мы неспешна двинулись; самое сложное мы сделали – вышли из леса.

Солнце уже давно было в зените, а мы так никого и не встретили.

– Нааасть?

– Ась?

– Глянь-ка назад. – подсказала мне сестра.

– Что там? – от ощущения что перегрелась и походу подгорела не сразу поняла, что от меня хотят. Но когда повернулась с ликующим воплем двинулась наперерез простому мужичку, погоняющему уставшую лошадь, больше всего я обрадовалась тому что, погонял он ее сидя на телеге. Может он нас до деревни подкинет, а там какого-нибудь парня подобью, чтобы подвез до города? Естественно, заплачу. Да ради такого дела я ему единственную пятерку из кошелька отдам!

– Эй, мужчина! Мужчина, остановитесь пожалуйста.

Ай, какой хороший дядечка, молодец дядечка!

– Помогите, пожалуйста, мы с родителями вышли в лес за грибами и заблудились – слишком далеко от машины ушли, вы не могли бы нас до деревни докинуть, пожалуйста? Мы вам, конечно, заплатим! – незабвенно стала придумывать историю я, но не говорить же правду! Что ехали в автобусе и, вдруг, непонятно как и непонятно где оказались. У виска покрутят и людей в белых халатах быстро вызовут, в деревне быстро с этим вопрос решается, как мне сосед говорил. Я-то ни разу в жизни в деревне не была. Что я там забыла?! А бабуля и дедуля мои давно переехали в соседний город и живут в центре.

– Настюх? А че это он на нас таращится, как на призрака? – шепнула мне мелкая

– Не знаю, – мужик этот и вправду таращился на нас и вид был словно он вот-вот приступ сердечный хватит. А, нет, отошел, говорить начал даже рот открыл, ух ты:

– Begone wrach! Byddaf yn galw y incitor! gadewch i mi basio!2

– Ээээ, а по-русски нельзя?

– Pwy ydych chi?3

– Я вас не понимаю! – кстати, почему? Недоуменно переглянувшись с Ликой, я как могла на знаках стала объяснять, что я хочу. Удивляться я буду по принципу Скарлетт О'Хара, то есть завтра. А сегодня я УЖЕ устала.

Видимо, мужик хоть как-то понял, что я хочу, и спрыгнув с телеги, пошел куда-то в сторону леса. В очередной раз обменялись удивленными взглядами с мелкой и пошли за ним. Он нам указал на лес, пробормотав что-то неразборчивое и с неожиданной прытью отскочил в сторону телеги. С силой ударил лошадь, уехал куда-то вперед, оставив за собой лишь столб пыли.

– Малахольный какой-то. Слушай, а у нас там нигде рядом психушки загородом нет? А то вдруг сбежал? Так хоть предупредим.

– Ага, а в больнице была еще целая телега с лошадью, – скептично настроенная я, решила во всем видеть подвох, – нет здесь явно что-то не то. Пошли дальше, а то никогда отсюда не выберемся.

– Сменили шило на мыло, называется, – пофилософствовала мелкая.

Еще через час три, ходьбы под солнцем и уже явно плетясь со скоростью дохлой улитки я знала наверняка – я сгорела и у меня растет прыщ. Ноги это одна сплошная мозоль – снимать кроссовки я не хочу – вида крови я не особо переношу. А то, что у меня там хлюпает давно не пот я поняла давно. Ходить больно, очень больно еще чуть чуть и расплачусь. Эх, говорила мне мама: не надо брать эти, хуже будет… Все, приедем, при выборе обуви однозначно буду слушать ее.

– Я так больше не могу, – Лика не выдержала и упала на траву, не особо заморачиваясь, что ее любимая майка будет испорчена, она и так уже восстановлению не подлежит – только в мусор ее.

Я села с ней рядом. Попыталась сглотнуть и не получалось. Просто почти сутки без воды дают о себе знать. Ладно, поверим ученым, что еще два дня в запасе у меня есть, и за эти 48 часов я найду хотя бы глоток. Сколько мы так пролежали неизвестно, но солнце уже ушло с зенита, и медленно шло к краю горизонта. Говоря про медленно, я это и имела в виду. Когда там будет благословенная прохлада и ветерок?

Цок-цок-цок-цок. Лошадь! Обрадованно подумала я, правда сил уже, чтобы подняться уже не было. Так и лежали мы убитые. А лошади медленно сбавили свой ход. Нас заметили? Ур-ра! Может если не подвезут, так хотя бы пить дадут? Слегка поднялась на локтях, чтобы рассмотреть прибывшего. Ну нифига себе! Это была повозка, натуральная повозка, такие во время царизма использовали аристократы и зажиточные селяне! Ахренеть не встать! (прошу пардоньте за мой французский)

Повозка была черная, но с откидным верхом, этакий кабриолет прошлого. Внутри сидел седовласый человек, которого я издалека не рассмотрела. Но остановились тут они явно по его приказу и так же по его приказу кучер сейчас остановил лошадей и идет к нам:

– Gallaf eich helpu merched? rydych yn y pentref?4 – над нами склонился невысокий и щуплый паренек, но рассмотреть кроме телосложения из-за солнца было невозможно. Слепило оно.

– Простите, но мы вас не понимаем, – вместо меня ответила сестра.

– Meistr, nid ydynt yn lleol5! – повернулся и крикнул мужчине кучер.

– Yna dod â nhw yma, fe fydd angen hаlp arnoch6. – раздалось басовитое в ответ.

Кажется, все-таки тот мужик не малахольный. Просто тут есть только два варианта: первый – у них тут массовый побег из больницы с использованием своего языка; второй – я сошла с ума, мы сошли с ума! Просто один раз встретит незнакомы говор – это случайность, два – совпадение, три мои дорогие уже – закономерность. И меня она напрягает.

Парень протянул нам руки, явно намекая что надо встать. Ну ладно, с легкостью, неожиданной для этого тела он помог нам встать, и жестами проводил к мужчине, подойдя ближе и рассмотрев его получше, оказалось, что у него не седые, а пепельные, как у моей сестры, волосы, ну, может немного светлее.

– Ydych chi’n siŵr eich bod chi’n iawn?7 – не дождавшись от нас какой-либо внятной реакции, он явно утвердительно заявил. – rydych yn wir ddim yn deall unrhyw beth.8

Открыв дверцу повозки, он подошел к нам ближе. Посмотрев сначала на меня, потом на сестру, перевел взгляд снова на меня, поставил мне на висок указательный палец, большой под лимфоузлы на нижней челюсти, мизинцы под крылья носа, два пальца лежали на переносице. Вдруг он резко все сжал, а мне стало невыносимо больно. Я закричала, срывая и без того больное горло, через мгновения тиски боли уменьшились. Когда меня отпустили, обессилено сползла на дорогу в пыль. Меня это не трогало – мысль у меня была одна:

– Пить…

– Коре! Дай леди попить.

И я тут же удивленно подняла глаза на мужчину, а потом перевела взгляд на недоумевающую сестру: к которой уже этот странный мужчина начал подступать

– Я его понимаю! – Обалдело прошептала я.

Он повторил процедуру с сестрой, правда она перенесла это легче, только неприятно сморщилась. Пока я наблюдала за ними, услужливый парень принес мне уже фляжку с водой, к которой я присосалась намертво. Ах, какое блаженство.

– Итак, а сейчас вы меня понимаете?

– Да! – хоровое пение.

– Отлично, проедемте со мной, по приезде, вы отдохнете, и мы с вами поговорим поближе.

– А вам не страшно? Две неизвестные девушки с дороги везти к себе? А вдруг мы воровки? – спросила Лика, вполне логичный вопрос. Мне тоже интересно знать ответ.

– Если бы вы ими действительно были, этот вопрос не прозвучал бы. – парировал неизвестный. – А если бы вы меня знали – не рискнули.

Что ж, резонно.

– А как вас зовут?

– Ах, прошу простите мне мою неучтивость и старческую память, Дуан Махон герцог Мичил. А вы молодые леди? – Герцог? Кажется, я гоню.

– Анжелика и Анастасия Ламорт, – опередила меня Лика, я лишь закатила глаза, вот зачем она сказала напрямую?

– Хорошо, леди, я вас услышал, а сейчас отдыхайте. По прибытии в особняк мы с вами все обсудим, но только после того, как вы отдохнете. – Голос мужчины из баса странным образом превратился в мягкий баритон. А после я провалилась в крепкий сон, кажется, действительно устала.

Проснулась я легко. Открыв глаза, обнаружила себя в комнате, которая очень напоминала те, что показывают в особняках и замках на экскурсиях – цветные, и мебель добротная, но ажурная и элегантная. Роскошно. Спала я в ночной кружевной сорочке. И это мне не понравилось.

Где мои вещи и какого меня переодевать решили? Почему я не проснулась?

Вещи мои были аккуратной стопочкой сложены на кресле около большого окна. Там же на спинке висел тонкий халат. Надев его и подвязавшись поясом, стала искать дверь на выход. Их было три, одна вела в гардероб, а за второй оказался кабинет, выполненный в тон бардовой комнате, третья ванная. Я так понимаю, выход в коридор из кабинета. Повторюсь, но оба помещения были оформлены с вкусом в классическом стиле. Тем не меняя, я больше предпочитаю эстетичный минимализм в деталях.

Интересно, так помпезно везде? Хотя, чего это я – естественно.

Вышла в коридор и сразу же почувствовала ароматные запахи жаренного мяса и выпечки, исходящие откуда-то снизу, мой желудок сразу отозвался на него неприятным ощущением и бурчанием. Поспешив спуститься вниз, я наткнулась на то, что меня потрясло, наверное, на всю жизнь. По главному холлу ровным строем ходили скелеты и драили пол и окна! Выразиться я могла только в Ликином стиле: Очуметь не встать – меня сейчас основательно подглючили!

– Анастасия, вы уже встали. Добрый день! – из комнаты сбоку ко мне вышел хозяин особняка – герцог Мичил.

– А, а, эт-то ч-ч-что?! Ске-ке-леты?! – шокировано просипела я, проигнорировав приветствие.

– Ах, это?! Не обращайте внимание, это всего лишь слуги, – легкомысленно проговорил дядечка, аккуратно провожая меня в сторону столовой. Лика уже сидела там и завтракала, о чем-то крепко задумавшись. Но меня все-таки волновало совершенно иное.

Просто слуги?!

Серьезно?! Просто слуги?!

Да меня чуть удар не хватил!

Просто слуги – очешуеть!!!

– Анастасия, прошу меня простить, но я вам вчера не полностью представился – Корнелио Наталь герцог Д'Эстрион, мастер смерти – Некромант высшего звена.

Все, прощайте, предки, я в аут.

Кажется, это мой первый обморок за все мои недолгие двадцать три года. Боюсь, далеко не последний….

Сюрпризы нового мира

– А с чем-пироги-то?

– А с сурпризом.

м/ф приключению домовёнка Кузи

Анжелика Ламорт.

Уснула я как только мы с Настей сели в повозку. Странная конструкция все-таки, на мой взгляд ржавые жигули и те надежнее будут. Правда, иногда, сквозь дрёму, мне казалось, что я что-то слышу, но я быстро засыпала снова. Через некоторое время я почувствовала, как меня кто-то поднимает и уносит куда-то, но это ощущение быстро сменилось сном.

Утро началось с больного тела. Каждая его частичка решила мне напомнить, как жестоко и несправедливо я с ней поступила. С трудом поднявшись, я огляделась. Комната была огромной, просторной и светлой. Мебели не было слишком много – всего лишь кровать, по обе ее стороны две тумбы, перед кроватью стояла банкетка9 около окна, занавешенного легким, с едва заметным сиреневым оттенком, тюлем, стоит глубокое и мягкое на вид кресло. Даже на первый взгляд в нем можно очень удобно спать, наверное. В левом углу, в тени, стоит стол только почему его не поставили ближе к окну непонятно.

Что странно, своей одежды я не нашла, зато было платье на шнуровке симпатичное светло-зеленое в пол с небольшой вышивкой на лифе. Сама я была в нижнем белье и мне это не понравилось. Где мои вещи?

Даже обшарив всю комнату, я нашла дверь в гардероб, в ванную, но своих вещей так и не нашла.

Пришлось тяжело вздохнуть и надеть то, что дали. В груди оно ожидаемо было немного велико, как его утягивать я не знала. Кое-как завязала платье.

Уф-ф-ф, ура. А обувь? Не босиком же идти, или?.. ай, фиг с вами, золотые рыбки, простыну – натравлю на вас сестру, сами виноваты.

Приведя себя в относительный порядок, хотела узнать который час, но время узнать не могла часов – в комнате не было. По положению солнца предугадывать я не умела.

Выскользнув из комнаты, я немного зависла – куда идти, тут целая развилка в три стороны! Хочешь – иди прямо, хочешь – влево, ну а если слишком правильный – топай вправо. Я не настолько принципиальная – пойду влево.

Однако, красиво, везде висели картины, в основном изображались семьи. Присмотревшись, обратила внимание, что они все разные – семьи друг на друга совершенно не похожи. Ничем. А картины висят, Интересненнько. У кого тут можно спросить?

Повернув еще раз, я увидела лестницу. Обрадовалась и спустилась по ней, может здесь и кушать есть где? А то куш…

– А-А-А-А-А-А-А! – резко схватилась за сердце и завизжала. это что скелеты?!

Натуральные скелеты?!

Ешкин дрын!

Очешуеть! Скелеты!

Может это костюм? А разве Хэллоуин празднуется весной? На мой крик все разом повернули свои косточки ко мне; жутко. Вроде бы ничего такого – простой биологический материал. Похожий у нас в кабинете биологии стоял, Жоржем мы его все звали. А тут этих Жоржей… раз, два, три, четыре, пять… а не шесть, вон, еще один под потолком висит. Что он там забыл, кстати? Правда задать не успела: появился тот самый мужчина, подвозивший нас вчера.

– Леди Ламорт, Вы уже проснулись? Пройдемте в столовую, вас ожидает завтрак. – и настойчиво подталкивал меня к двустворчатым дверям, расписанных искусной резьбой и камнями.

– А мы где? – следуя я за ним, задала вопрос дня. И пока мы устраивались за столом, пристально за ним наблюдала. Среднего роста, на вид лет пятьдесят. Для своего возраста дядечка неплохо сохранился, что удивительно – большинство мужчин его возраста предпочитают пиво и футбол по ТВ на ночь, а тут прямо-таки фитоняшкой пахнет.

– Прошу прощения, леди, вы, о чем? – не понял меня этот дядя. Странный он, как же он вчера представился-то? Чёрт, не помню. Имя длинное и странное – это я помню. Дуат, Дутан, Ду-короче-что-то там. Как ни напрягала память, но, увы, вспомнить не смогла.

– Я спрашиваю: куда вы нас привезли? Это что за место?

– Ах это! – он легко улыбнулся, – Вы в моем особняке, в центре Антарита.

– А Антарит это что? – настороженно уточнила я, хотя предварительный диагноз мне и так ясен – шизик.

– Это город, в котором мы находимся.

– А вас зовут… – закинула удочку я. Надо же знать, как данное существо величают.

– Корнелио Наталь, герцог Д'Эстрион, – блеснул глазами. Э-э-эм. Герцог. Ясно-понятно. Где тут телефон – я пойду звонить в дурку. Диагноз окончателен – обжалованию не подлежит. А хотя стойте! Он вчера иначе представился! Дуан Махон! Ур-ра, вспомнила! Ну и имечко ему дали, конечно.

– Прошу прощения, – от этого высокопарного слога меня скоро тошнить будет, мне на литературе этой гадости хватает. – но мне казалось: Вы вчера иначе представились.

– Да, увы, это была вынужденная мера. – напрягся мужичок. Ага, здесь что-то нечисто. Надо будет Настьке сказать. Пусть его сама дожимает, раз уж любит издеваться над мужиками. В плане, психику на устойчивость проверять, а не пытать их.

Вскоре, такие же скелетики принесли нам еду, аккуратно расставив ее на столах, едва слышно скрылись за дверьми.

– А разве сейчас не завтрак?

Я удивилась, скелетоны принесли очень сытную пищу – мясо, супы, гарниры. Просто за окном на первый взгляд еще полудня нет.

– Отнюдь, сейчас почти шестнадцать часов, и вы вышли на первый обед. Вы проспали более суток. – О-бал-деть. Да я в жизни так долго не спала. Я ж жаворонок! Пожалуюсь Насте на нее же саму! Совсем замучила ребенка! Еще и больные мышцы приплету.

Так, а теперь обед. Ого! Много приборов. Что там мама говорила? Берем крайние от тарелки приборы? Ну что, поехали!

Проигнорировала суп. Не люблю эту жидкую гадость, а тут еще и брокколи плавает. Фу.

Начала с мяса.

А вкусно, однако! Хоть мама и работала какое-то время шеф-поваром в крупном ресторане, у нее так не получалось мясо ни разу! Мягкое, ароматное, сочное, тает во рту, с легкой ноткой неизвестной пряности, а после приятная кислинка. Мням-мням! К концу трапезы (а обедом такой стол назвать крайне сложно) я задумалась. Уже третий день (судя по всему) идет, а мы так и не отправили маме весточку, что у нас все хорошо. Ни ответа, ни привета. Сначала испугается, наорёт (небезосновательно), а потом обидится ведь. Как они там?

Я настолько ушла в свои мысли, что даже не заметила, как этот товарищ с замашками аристократа встал из-за стола и прошел к выходу. Спустя, наверное, минут пять он вернулся вместе с Настей. Кажется, она проснулась от моего визга. Упс! Что удивительно, она была тоже не в своей одежде – приталенный сарафан на бретельках, болеро на плечах. Видимо, этот наряд посчитали достойным обеда. Мысленно скривилась от этой мысли. Какая разница – кто в чем сидит? Неужели это как-то повлияет на вкус блюда? Тьфу.

Сестра была немного бледноватой, я не слышала, что она там говорила в коридоре, но голос был немного испуганным. Хотя, этого видимо дядечке было мало и он решил представиться повторно.

– Анастасия, прошу меня простить, но я вам вчера не полностью представился – Корнелио Наталь герцог Д'Эстрион, мастер смерти – Некромант высшего звена. – Ему, что? Доставляет удовольствие назвать свое имя? Пф-фе. Погодите-ка, он, что, сказал некромант? Тут уже почувствовала, что бледнею я. А Настя в принципе в обморок упала. Подскочила к ней, даже не обратив внимание, что разлила чай. Стала хлопать сестру по щекам. Может она и не показывала, но я-то знаю, что последние дни она была на пределе: защита диплома – прожужжала все уши; поругалась с лучшей подругой – слышала их «разговор»; потом потерялись; скелеты; ну и как вишенка на торте некромант. Характер у нее такой, никогда не показывает переживания. Прячет их, а они копятся. Правда в обморок она до этого не падала. Сестренка открыла глаза, и я шумно выдохнула от облегчения.

– Ну ты, мать, даешь. Нельзя же так пугать свою сестру. Вставай давай. – помогла встать Насте и подвела ее к столу. Она пошатывалась от слабости, а этот му… мужчинка стоял и наблюдал. Хоть бы воды предложил, что ли!

– Ты как? – обеспокоенно посмотрела на бледную сестру.

– Вроде нормально. Кажется, у меня немного перебор и передоз информацией. – вяло проговорила она.

– Бывает. Садись обедать.

– А который сейчас час?

– Шестнадцать часов двадцать три минуты. – охотно прозвучало с другого конца стола. Настя только бросила недовольный взгляд в ту сторону и стала подкладывать себе еды в тарелку, при этом пробормотав «как-то по поздно для обеда»

Анастасия Ламорт.

Не нравится мне этот мужик. По нему психушка плачет! Какой герцог? Какой некромант? Это же бред!

«А скелеты?» – тут уже мордочку поднял язва голос. По мне психушка тоже рыдает! Раз скелеты увидела! И голос слышу!

«Эй! Обидно! Ну, как знаешь. Посмотрим» – проворчал он, и затих, обиделся. И где ж ты был все эти двадцать три года?

«Где я был – там меня уже нет! И вообще, иди допрос веди!» И правда, что-то мы замолчались.

– Ваша светлость, а вы бы не могли мне рассказать немного о месте, куда мы попали. – будем поддерживать его легенду, ибо псих на воле хуже динамита.

– Всенепременно, прелестнейшая, – сладко пропел он. О, нет, только не заливай мне, вот не смей, гад, ненавижу лесть, ща начнется рекламная акция, уверена, – вы находитесь в особняке Д'Эстрион, он занимают достаточно большую площ… —

– Нет-нет-нет, – перебила его Лика, молодец, я бы сейчас его порвала бы, понял же, пес, что не о том его просят, и все равно продолжает, – можно нам рассказать менее локально, и более глобально. Л-лучше начать с географии города, если вы не против. – а я бы так вежливо не смогла, с написанием магистерской диссертации мои нервы на пределе, и я готова рвать все, что меня бесит. А вот этот недомужик меня однозначно бесит.

– Ах, вы об этом, – всплеснул руками и патетично заявил, – обязательно поведаю вам. Вы находитесь в городе Антарит, который является столицей человеческого государства, мы занимаем самый крупный материк в этом мире и имеем прекраснейшие отношения со большинством рас, на юго-востоке от города находится центральная Академии Прикладной и Общей Магии в которой обучаются только дети именитых родов и младших ветвей. Простолюдинам туда вход заказан, если он только не вхож в род. – ага, смотрите какие мы крутые… стоп! Мир? Расы? Обалдело переглянулись с Ликой, только если ее глаза сияли восторгом и ясно чувствовалось желание погулять по миру, то мне захотелось как следует побиться головой. Интресно, а у нас есть псих-городки? По типу поселений общего и строгого режима? А то может мы туда непонятно как попали? И сами выбраться не можем?

«Ага, а интерьер вам сделали чтобы психопат чувствовал себя как в настоящем особняке… Ну-ну мечтай»

Да что б тебя!

«Не надо меня! Я тебе еще пригожусь! Иди дальше слушай словоизлияния»

– … Кстати говоря, мир это называется Сумрачным. Собственно, на этом все. Вы хотели что-то еще узнать? Вопрошайте – не стесняйтесь? – да, хочу, когда ты начнешь говорить нормально?

– А почему мир Сумрачный? – поинтересовалась мелкая?

– Все просто – когда-то мир населяли Боги, вслед за ними пришли Тени. Они были слишком темными и серыми, чтобы содержать мир так, как это делали Боги. Постепенно они начали уничтожать Богов перенаселяя мир и уничтожая его, погружая в вечные сумерки. Мир стал умирать, ибо умирало все живое. В один миг Теней стало слишком много, и мир, собрав последние искры жизни бросил зов истинным властителям вселенной – Демиургам. Они помогли очистить мир и заселить его вновь, сделав этот уголок еще более прекрасным. Не все Тени ушли, часть осталась, подстраиваясь под новые реалии, а вскоре стали появляться их наследники. Однако единственная способность, которая передалась от «серых» родителей – ходить гранями реальности и сливаться с тенью, что делает их отменными наемниками. А в память о сумерках, которые накрыли мир – его так и назвали Llun Lurrak. Земли Сумрака.

– А почему вы не спрашиваете откуда мы? – ох, вот она детская непосредственность, но вопрос хороший, а от меня бы он звучал не к месту. Ну что ж послушаем. А мужичок-то растерялся. Он явно хочет быть в центре внимания, а проблемы других его не интересуют. А может я и ошибаюсь.

– Насть? – просипела моя сестра, и я перевела свой взгляд с этого сноба на Ликуську, которая сидела странно, скривившись и резко посерев, а откуда у нее это платье? Только сейчас заметила.

– Ли-и-ик! – испуганно подскочила я к ней, перевернув бокал с соком, и оранжевые струйки ярким пятном растеклись по белоснежной скатерти и неслышно стекали на пол. Ее внезапно стало очень сильно трясти и глаза закатились, а по венам потекли черно-голубые струйки, которые резко вздулись и зашевелились. Все это, начиная от кончиков пальцев, словно стекалось к солнечному сплетению, где сияние набирало свою силу, а после резко вспыхнуло по всей комнате и погасло.

– Что с ней? – в ужасе уставилась на мужчину. Но увидев его довольную улыбку поняла, что все не просто так, и в остервенении кинулась на него. Бешенство захлестнуло меня с головой, давно мне не хотелось так сильно кого-то избить до полусмерти, я даже в стойку встала, намереваясь уже уничтожить с его лица эту наглую улыбку.

– Что. Ты. Мразь. Проклятая. Сделал. С. Моей. Сестрой. – раздельно прорычала я.

– О ничего такого, просто напоил вас.

– Я убью тебя, скотина – он перехватил мои руки, нацеленные ему в челюсть, и надавил куда-то на шее, что я потеряла возможность двигаться. Только в бешенстве следила за ним, придумывая тысячу и одну смертельную пытку.

– Леди, не бойтесь, то, что я дал вам, всего лишь двусоставное зелье, которое специально для меня разработал мой давний друг, да примет его душу черная Л'лайана10. Оно помогает всего лишь раскрыть способности живого существа к определенному цвету. Одна его часть так удачно хранилась у меня в дорожном саквояже, а вторая содержалась в мясном маринаде, которое приготовили специально для вас. Зелье по отдельности безобидное, но соблюденные пропорции и последовательность приготовления и употребления подталкивает организм раскрыть свой цвет раньше. Всего лишь… – он замолчал, но, чтоб черти его душу забрали, ненадолго. – А ваша сестра редкость – некромант и предсказатель. – задумчиво произнес он. Я лишь покрепче сжала челюсть чтобы не высказать все что я думаю в матершином порыве, – Сочетания цветов невероятны, но это… это просто находка. Как удобно что вы мне попались. И нет вы домой не попадете. Нет таких способов, в ваше сожаление и моей радости. Не сверкайте так на меня глазами, моя прелесть, – ну надо же и куда делся этот противный пафосный тон и речь, теперь он еще хуже – покровительственный. Я скривилась. – я не спрашивал просто потому, что мне это совершенно неинтересно; откуда бы вы не пришли, вам придется остаться здесь. О, а теперь вы, ну-ка, ну-ка. – он словно подобрался весь

Я и сама ощущала какое-то странное оцепенение и в тоже время противные мурашки по коже, будто я отсидела все тело, и теперь оно у меня пытается вернуть чувствительность, вслед за этим стало нарастать мерзкое тянущее ощущение, словно что-то неприятное должно произойти. Хотя оно уже произошло. Но все это отошло на задний план, когда я почувствовала тепло, от кончиков пальцев до солнечного сплетения, оно нарастало и плавило меня изнутри, не выдержав, я закричала от боли и внутреннего пожара, который плавил все внутри, не прекращаясь. Пожалуйста, дайте забвение, дайте хоть что-нибудь. Выкиньте меня в ледник, только потушите меня!!!

– А-а-а-а! – чистейшая агония, сорванный голос, и руки, вцепившиеся в подлокотник, это все что я ощутила, когда пришла в себя, струйка пота прочертила свою дорожку по виску, а спина просто онемела. Как же больно. Но шевелиться я уже могла. Хоть что-то радует.

– Вы хоть проверяли его? – невнятно просипела я.

– Анастасия, вам лучше помолчать. Вот выпейте. Станет легче. – перебил он меня словно даже и не заметил, что я у него спросила и протянув мне какую-то очередную жидкость.

– В этом бокале тоже что-то есть?

– О нет, всего лишь восстанавливающий эликсир, единственное что не входит в диссонанс с esnatzen esentzia11 Выпейте, вашим связкам станет легче. Ваша сестра в порядке, просто я ее усыпил, чтобы было легче восстановиться – ей было сложнее. – герцог, заметив, что я посмотрела в сторону тахты, на которой, лежала моя сестренка, сразу ответил на мой невысказанный вопрос. То, что она заметно дышала глубоко и ровно меня немного успокоило. Правда злость на его поступок все равно не прошла. Буду ждать удобного случая к мести. Так просто я этого не оставлю. Приняв из его рук глубокую пиалу, сделала пару крупных глотков, прохладная маслянистая жидкость бальзамом промазала горло, и я действительно ощутила, как жжение в горле постепенно пропало.

– И что у меня? – поинтересовалась я.

– Вы имеете в виду цвет вашей магии? – неопределённо качнула головой.

– О, у вас поскромнее разброс. Оранжевый и черный. Скажите, что означает ваше родовое имя? Ламорт, я ведь правильно понимаю?

– Да, именно. А значение фамилии – всего лишь… Смерть. – следующий вопрос герцога доморощенного был прерван проснувшимся участником этого театра абсурда – мелкой.

– Господин Д'Эстрион, если я еще раз узнаю, что вам вздумалось нас травить или еще каким-либо образом испытывать на нас новые зелья, я напророчу вам что-нибудь действительно ужасное. – моя сестра проснулась и была явно зла, так правильно и хорошо, а главное твердо говорить, она умела только когда была действительно зла. Кажется у меня есть коллега на пакости.

– Этот ушлепок, дал нам непроверенное зелье своего почившего друга, – и обвиняющий перст возмущенно указал в сторону, а после перевелся на меня. Почему-то, – Нааасть, а что у тебя с глазами?

Судя по округлившемуся и шокированному взгляду сестры там что-то действительно ужасное. Схватив со стола широкий серебряный нож начищенный до блеска, снова разъярилась. Мои прекрасные голубые глаза с темно-серой окантовкой, которыми я с самого детства так сильно гордилась, заметно почернели, превратившись в два уголька…

– Молитесь, чтобы все оно вернулось в норму. – тепло пробежало по плечам и запахло гарью – кажется у меня вспыхнули волосы.

Картины прошлого

Всё, что у неё осталось, – горстка воспоминаний и отражение его лица где-то на самом дне памяти. Отражение, тускнеющее с каждым прожитым днём.

Сесилия Ахерн. «P.S. Я люблю тебя»

Вспоминать тех, кого ты любил и потерял, ещё тяжелее, чем вообще не иметь воспоминаний.

к/ф Ван Хельсинг

Анастасия Ламорт.

Задорный треск позади нисколько не трогал, я сейчас была взбешена до крайней точки. Каким-то седьмым чувством я понимала – горю, особенно волосы. Характер у меня всегда такой был взрывоопасный. А сейчас похоже в буквальном смысле. Правда, отразился он странным образом.

– Насть, мы горим. – обеспокоенно проговорила Анжелика, видимо, считая, что я не в курсе. В курсе я, очень даже в курсе.

– Знаю, – зло процедила.

– Ну, тогда все прекрасно. – уже улыбалась мелкая. А я взглядом сверлила этого му… мужика. Смотрела и не могла понять одного: – Зачем Вы это сделали?

– Без магии вам не выжить, она – основа жизни здесь. – как само собой разумеющееся пояснил он, тон правда был такой, что мне захотелось познакомить его с кирпичной стеной. С размаху. Раз …дцать.

– А если нам и без нее прекрасно жилось?

– Не думаю, в прошлом, может быть. Здесь и сейчас, ни за что. Без нее вы – пустое место, вы не устроитесь в этом мире соответственно вашему статусу там, а в вас чувствуется порода. А на малое вы не согласитесь, – «ха, порода, слушай, дорогая моя, а давай его полностью спалим, не только кресло, а то он нас только что с племенной кобылой сравнил» – здравствуй Шиза, давно не слышались. Костерок за спиной затрещал довольнее. Герцогу это явно не понравилось. А ничего так, тепло приятно. – Анастасия, не советую портить мои вещи, погасите огонь.

«Ага, а злить только что проснувшуюся сущность его не кто не учил.» Дилетант, согласна.

– А это не мои проблемы, я не просила открывать во мне магию, это раз, я даже не намекала на это! во-вторых, вы мне просто на просто бесите одним своим существованием, и гасить я ничего не собираюсь, – не говорить же ему, что я банально не знаю, как это сделать.

«А спрашивать не учили?»

А ну цыц! С тобой мы позже побеседуем!

– Вы находитесь в моем доме! – начал этот кобель.

– Мы вас не просили везти нас к вам в дом, мы просили довезти до города! – не дала я договорить, закричала я. – так что не надо перекладывать с больной головы на здоровую! Если вам взбрело в голову реализовать какой-то свой идиотский план, это не наши проблемы! Могли бы просто проехать мимо! Но вы решили, что хотите стать вершителем судеб и решили все за нас! Да с чего вы вообще взяли, что оно нам надо?! Если вас что-то не устраивает мы можем уйти прямо сейчас. И будь, что будет. Мы не гордые, обойдемся как-нибудь без вашей двуличной помощи! – с каждым моим словом, герцог мрачнел все больше и больше, кажется сейчас бомбанет и его. У-у-пс!

– Я вам… – ну не судьба ему похоже договорить. Что ни случай, то перебивают.

– Столб огня, тот, что ярче дня поглотит цитадель и мертвая кровь падет. Лишь ставленник богов остановить бой сможет тот, но та воля ему лишь одному подчиненна, и он один вершитель судеб. – жуткое зрелище: глаза мелкой закатились, оставляя один белок, рука вытянута вперед, а пальцы перебирали воздух. А голос был низким грудным. Он у нее редко таким бывает. Моим первым порывом было кинуться к сестре и растормошить ее. Потому что я очень сильно за нее испугалась.

«Не трогай ее, нельзя! Она сейчас в состоянии транса, тронь ее, и она ударит тебя. Посмотри лучше на герцога, он просто стоит и слушает.» повернулась в сторону Д'Эстриона, и правда слушает, стоит, правда не жив не мертв. Бледный какой-то, даже бисеринки пота на лбу проступили. Что из того набора слов, который сказала сестра, так его напугало? Все закончилось очень быстро, сестра сделал глоток воздуха полной грудью, и обессиленная вновь упала на спинку кресла.

«Интересно, кто из вас сегодня побьет рекорды по количеству падений?» ехидно поинтересовались у меня.

Так, похоже Шиза прогрессирует. Надо бы поскорее уйти к себе чтобы там уже и разобраться.

«Да не Шиза я! – Возмущенно просопели у меня в голове

И кто же тогда, позволь поинтересоваться?

«Вот уйдешь отсюда, тогда и поговорим» и затих. Вот уж действительно, наш девиз непобедим – возбудим и не дадим. В ответ лишь весело фыркнули. Ладно, возвращаемся в реальность.

– Ну и что вы стоите?! – наглость действительно мое второе имя.

– А что мне делать?

– Ну хотя бы помочь, я думаете понимаю, что надо делать? Вы натворили – вы и исправляйте!

– Ничего делать не надо! Я сама! – очнулась, горе луковое, – а оно всегда так? – вяло поинтересовалась сестренка ни к кому конкретно не обращаясь. скорее больше у себя.

– Как? – не понял вопроса этот образчик разума и интеллекта. Я только глаза закатила.

– А можно мы уже к себе уйдем? Раз уж вы так любезно устроили нас в своем доме – вас слишком много, на это утро у меня передоз неприятными личностями. Протянув раскрытую Лике, за которую она с благодарностью схватилась и на ней же повисла. Аккуратно подхватила ее.

– Идите. Вверх по лестнице потом на право третья и четвертая дверь справа – ваши. Вечером я вас еще раз к себе вызову. Хотите вы или нет. Но теперь ваш дом тут. И только от вас зависит как вы здесь устроитесь. – тоже мне, меценат хренов. Когда мы оказались в дверях, раздался плеск воды и лёгкое шипение. Похоже он все-таки потушил костерок. Странно, что огонь не разошелся.

«Ты его неосознанно, но контролировала. Вот поэтому герцог и решил, что ты можешь его потушить». Знать бы еще, как я это делала…

Мы пошли в наш комнаты, шатаясь от усталости и с кипящим адреналином в крови. Непередаваемое и противоречивое ощущение; прошли мимо скелетики. Даже не завизжали. Не дернулись. Неужели смирились?

«Ну, после такого воздействия – неудивительно»

Ты мне все расскажешь! Угрожающе подумала я. Еще одна пакость на мою голову!

«Ой, да я даже покажу!»

Кое-как взобрались по лестнице, каждый шаг отдавался гулом в голове и хоровым стоном страдающих костей. Боже, дай мне сил.

«Да не волнуйся, это всего лишь раз бывает так. И только первый день такой тяжелый, ну… может еще неделька»

Замолчи пожалуйста, пока не долет… доползем до комнаты. Долетела бы я еще минут сорок назад, сейчас же я шаркаю ножками, как древняя старушка без ходулей. Господи, что ж коридор такой длинный?

Шли мы в молчании. А что тут еще скажешь?! Наша жизнь круто изменилась. И неопределенностей в ней во много раз больше, чем в прошлой. Я смирилась? Наверное, может сошла с ума, тоже не далеко от истины.

Опустошение, вот что я сейчас чувствовала. Когда каждый шаг – это шаг над бездной и неизвестно упадешь ты сейчас или потом – дойдешь ли ты вообще. Я храбрилась как могла, но страх перед будущим убивает весь позитивный настрой. Под невеселые думы мы дошли до наших комнат. Я хотела оставить Лику одну, но ее жалобный взгляд убедил меня что это плохая идея и я зашла вместе с ней. Ее комната мало чем отличалась от моей, разве что оттенком. Он у нее более нежный. Фиолетово-сиреневый. Светлый и мягкий. Мы дошли до кровати, которая уже была убрана.

– Насть, ты помнишь, что я сказала? – спросила меня сестренка, когда уже устроилась под одеялом, так и не переодевшись во что-то более подходящее. Я же устроилась сверху – все равно уйду.

– А ты не помнишь? – удивилась я.

– Нет, пытаюсь вспомнить, а голова начинает раскалываться. очень больно. – мелкая явно расстроилась.

– Что-то про огонь, какую-то цитадель, мертвую кровь и что-то связанное с богами ты говорила. Не помню, не знаю меня не волновали, что ты говоришь, а твое состояние. Это было страшно. У тебя глаза закатились и руки в воздухе дрожали. – вспомнила я, и мурашки прошлись по коже от воспоминаний.

«Столб огня, тот, что ярче дня поглотит цитадель и мертвая кровь падет. Лишь ставленник богов остановить бой сможет тот, но та воля ему лишь одному подчиненна, и он один вершитель судеб.» – напомнил голос Шизы. Я передала его слова мелкой. Она явно задумалась.

– Знаешь, Насть, мне кажется это важно, подай пожалуйста рюкзачок мой. Он вроде в кресле лежал. – эх, а я так удобно устроилась. Да и Лике пришлось менять позу, чтобы выпустить меня. – Еще бы понять, что это значит. А где здесь библиотека?

– Давай не сегодня. По-моему, впечатлений и так хватает. А завтра или после сна, уже устроим полноценный допрос этому товарищу.

Я принесла ей ее рюкзачок. В котором, как оказалось, болтались так и не пригодившиеся смартфоны, ее любимый блокнот (она, видимо, решила с ним никогда не расставаться, но сейчас оно и к лучшему), пенал с ручками и карандашами и пустая бутылка из-под воды. Сестра, похоже, решила записывать, что она будет говорить. Надо же, а я даже и не подумала. Все-таки светлая у ребенка голова. Не зря в физмат лицее учится. Не то что я – типичный гуманитарий. Она перевернула блокнот так, чтобы можно было писать, открыв блокнот с конца. Удобно – мы часто так делали в университете, когда по предмету мало писать и не хочется пачкать еще одну тетрадь. И место есть. И конспекты друг на друга не наезжают и не путаются.

– Это всего лишь первый день, а я так устала. – грустно прошептала сестренка. – и скучаю, по маме, по папе и по Чейзеру, как они там.

– Я тоже скучаю. И мы выберемся.

– Не выберемся, Насть, не сможем. – уверенно, но как-то грустно заявила сестра.

– Почему?

– Этот мир. Он – живой, но ты его не хочешь слышать. А он говорит, он шепчет, кричит, стонет, но не молчит как наш. Этот живет. И он нас не отпустит. Не потому что такой злой или жестокий. Нет, он просто почувствовал в нас своих детей, которые нуждаются в защите. Он уже нас полюбил, поэтому не отпустит… – она на какое-то время замолчала, видимо вспоминая, а потом неожиданно попросила – Спой мне пожалуйста, помнишь мне мама колыбельную пела, когда я после больницы вышла и мне кошмары снились… спой ее пожалуйста. – и она снова всхлипнула, прости сестренка, плакать сегодня будем на пару. И я запела со срывающимся голосом. Слеза горячей дорожкой проползла по щеке, мы одновременно шмыгнули носом от грусти. У меня ведь даже их фото не осталось. Как-то не считала полезным брать с собой их. Воспринимая бесполезным и сентиментальным бредом. А сейчас я дико, до безумия, до чертиков жалею, что не носила с собой наше общее фото. Я не хочу забывать, как они выглядят. Но, по-видимому, не судьба.

На коленях у меня бесшумно всхлипывала Лика, я потянула ее к себе, и мы крепко обнялись. И она, уже не таясь, заплакала в голос у меня на плече, размазывая мокрые дорожки по щекам и ключице. Обняв ее по крепче, я вспоминала самые яркие воспоминания нашего детства: разбитая и тут же залеченная коленка – первый заезд на велосипеде; а вот ей подарили любимого мишку, с которым она не расставалась до этого момента никогда, ребенок счастливо прижимается к родителям и радостно смеется; первый поход в парк; первый поход на аттракционы; первый запущенный самолетик; первая пойманная бабочка; первая готовка с мамой; рисование на документах в кабинете у папы – ох и злым же он тогда был, ведь назавтра ему идти договор подписывать, а все испорчено; вот она катается на спине у Чейзера, он многое ей позволял, хоть и старик уже, но это сейчас, а тогда можно было – ведь росли они почти что вместе. Первый класс, первый выпускной, пикники… и все это в прошлом. Колыбельная, которую спела мама, когда сестренка попала в аварию и вернулась домой. Ей было страшно, а мама осталась с ней. Она пела ей ее любимую колыбельную. Мама в принципе часто нам пела на ночь. Своеобразный ритуал. У нее красивый звонкий голос, который я тоже унаследовала, он не для большой сцены, конечно, но и в караоке было не стыдно ходить с друзьями.

Мы не посидим уже вместе с мамой на кухне за чашкой ароматного чая, который умела так вкусно делать только она, за задушевными разговорами. Мы уже не получим мудрого совета от папы, который всегда знал где и как правильно поступить. Мы уже никогда не сможем вместе обняться. Больно…

Когда Анжелику уже сморил сон, я решила уйти к себе, но она сквозь сон прижала меня еще крепче и пробормотала «не уходи». Так мы и лежали. Даже голос не появлялся. Уснул что ли? Потом уснула уже я.

Воплощенная стихия

Почему если ты говоришь с богом, то это молитва, а если бог с тобой – шизофрения?

Автор неизвестен

– Упс-с!!

– Чего там?

– Ничего особенного. Просто только что начался новый день.

– Да? А я опять ничего не почувствовал…

Олег Тищенков – Кот

Анастасия Ламорт.

То, что день не задался, было понятно с самого начала. Да здравствует его продолжение. Продолжение проблем или просто продолжение дня, ну, тут уже, как говорится, война план покажет.

Не знаю во сколько проснулась я, но Лина все еще спала, крепко прижав меня к себе. И она явно перепутала меня со своей любимой плюшевой игрушкой.

на небе ярко светило солнце, и, судя по тому, что я выспалась и не чувствую себя вяленой воблой, проспала я весь вчерашний день и по меньшей мере половину дня. Хотя с такими переживаниями удивительно что вообще проснулась.

Аккуратно сдвинув конечности сестры, которые мешали мне пройти, я на цыпочках пробралась через всю комнату к двери и аккуратно ее за собой затворила. Пусть поспит. А у меня пока есть несколько вопросов на которые хотела бы получить ответы. Желательно развернутые. Но сначала оно дельце. Или ты думал, что я про тебя забыла?! Мысленно выкрикнула я. Тишина была моим ответом. Поэтому я решительным шагом прошла в свою комнату.

Усевшись на кровати, я громко и приказным тоном выкрикнула в пустоту комнаты:

– Выходи, давай! – чувствовала себя при этом круглой идиоткой и потенциальным пациентом психбольницы – разговоры с самим собой всегда оканчиваются уютным гостеприимством комнаты с мягкими стенами.

– Ну зачем же так самокритично, – пискляво прозвучало сбоку от меня. Повернувшись я в испуге дернулась и упала на пушистый ковер. Черт, а синяки все-равно останутся. Оказывается, рядом со мной сидел… лисёнок! Маленький и огненный, в прямом смысле этого слова! Он весь состоял из язычков, пламени, которые не задевали ничего! Как такое возможно?

– Ты кто? – ткнула пальцем в животное. Хотя, раз я его обозвала животным этот вопрос явно лишен смысла. Но слово не воробей. Что-то часто меня на народные мудрости тянуть стало, никак старость моя пришла.

– На кого похожа? – склонило голову это огненное чудо.

– На лису, – признала очевидное.

– Что правда, что ли? – спрыгнуло это чудо и потопало к дальней стене где висело зеркало на пол стены. Надо же, а я его сразу и не заметила. Наблюдательность явно немой конек. – правда лисенок, какой милый и жутко симпатичный

– Милый-милый, и жутко скромный.

– А ты язва, – мне показали язык и продолжили дальше крутиться около зеркала внимательно рассматривая себя.

– С кем поведешься, – развела руками рассматривая это диво дивное. – но может расскажешь, что происходит? Я тут немного не понимаю.

Меня смерили еще одним пристальным взглядом с головы до ног. И произнесли уже другим голосом: из противного писклявого он внезапно стал достаточно приятным и мелодичным, правда понять больше женский он или мужской я так и не смогла.

– И не сможешь. Тебе лучше сесть.

– Все так страшно? – опасливо уточнила я, нерешительно перемещаясь обратно в сторону кровати.

– Нет, просто сидя удобнее. – фух, можно немного расслабиться.

Удобно устроившись в изголовье кровати, я внимательно смотрела на огненную лисицу так же удобно устроившуюся напротив меня. Я в растерянности смотрела на нее, еще пять минут назад я была настроена решительно. Сейчас же сильно сомневалась, что я вообще хочу что-то знать.

– А придется, – она что читает мои мысли?! Лисичка рассмеялась, – нет просто у тебя очень говорящая мимика. Но не об этом сейчас. герцог прав, вам не вернуться. К сожалению. Тебе с сестрой придется учиться выживать. Ей я помочь не смогу. Она провидица, и к сожалению, сильная.

– К сожалению?

– Даже не знаю с чего начать если честно. Еще меньше понимаю, как тебе объяснить. – мне показалось, что, если бы лисичка была человеком, она явно потерла бы переносицу.

– Попробуй сначала, – подсказала я.

– У этого клубка огромное количество начал, с которых нужно начать. И все они важны. А твои вопросы не спасут.

– Хотя бы объясни откуда ты взялась или взялся. Почему и для чего?

– А, это-то как раз-таки легко объяснить. Друг нашего герцога при испытании нового зелья не изучил все побочные эффекты от его приема. И не до конца изучил древний манускрипт откуда он брал за основу зелье. Или перевел неправильно, – явно он-она задумалось. – на самом деле, многокомпонентное зелье – часть такого же многоэтапного ритуала по пробуждению древней сути стихии, в ходе которого стихия занимает место души человека, принесенного в жертву.

– Иначе говоря, элементаль?

– Нет, элементаль это тоже часть стихии, но смертная. Их отличие от стихии именно в конечной точке жизни. После смерти стихия возвращается в свое исходное состояние, элементаль просто исчезает. Я говорю про ритуал воплощенной стихии. Когда стихия обретает жизнь.

– А что с принесенным в жертву?

– Если все сделано правильно его душа исчезает. А тело занимает стихия. В этом случае мы становимся рабами. Рабами призвавших.

– Жутко. – я содрогнулась, представив весь этот ужас. – а причем тут я?

– Притом, и не ты одна, вы с сестрой, результат неправильно совершенного ритуала Воплощения Стихии. Но я этому рад.

– Так рад или рада? И чему собственно радоваться? – кажется этот мир сошел с ума. Верните меня обратно, пожалуйста, там было так просто легко и понятно. Мысленный крик о помощи естественно мироздание проигнорировало.

– Не знаю, у стихий нет пола. нет желаний, мы не умеем мечтать. Мы просто… сущности… – вот вроде простые слова, а прозвучало так грустно и печально, словно ее в этом долго и упорно убеждали.

– Это ведь не твои слова, да? Ты просто кого-то копируешь. Считаешь иначе. – тяжелое молчание было красноречивее любого ответа вслух. – но ведь должно быть какое-то, НО, я ведь права?

– Да, если нас смогут воплотить и дать имя, мы перестаем быть просто частью стихии, но среди нас это позор. – прозвучало ещё печальнее чем до этого и, наверное, даже через силу.

– А почему позор? – Не поняла я такого настроя.

– Нет ещё ни одного воплощённого который не стал бы рабом Пробуждающего Стихию. Это ведь сила, власть и безграничные возможности. Нас специально привязывают к себе.

– И много вас таких воплощенных?

– Более двух эпох уже не было таких, с момента сокрытия свитка драконами. А каким образом получилось сделать у людей спустя столько времени неясно. – а эпоха – это сколько? Лисичка промолчала, видимо не услышала. Кстати почему?

– Воплощенный теряет связь с хозяином находясь вне его тела, как оказалось

– То есть теряете? Вы перестаете быть связаны, не можете получить контроль или что? – или я дуб, или что-то тут не так. Она же только что говорила, что их помещают вместо.

– Даже будучи условно единым, мы не можем взять под контроль живое существо, иначе бы мы давно убили его тело и вернулись обратно в душу стихи. А так мы можем только общаться с призвавшим, но не более.

– Погоди! Ты же только что объясняла, что вас помещают вместо души, тогда почему сейчас ты говоришь совершенно иное?!

– Не все так просто. Есть два типа помещения или слияния. Полное и частичное. При полном, да, мы являемся заменителем души. Это не удобно. Физическая оболочка, она ж как одежда, если не по размеру, то быстро изнашивается и ее выбрасывают. Здесь тоже самое. Тело не выдерживает стихии и сгорает. При частичном мы просто как голос, в голове, который не имеет почти никакого воплощения. Мы только даем неограниченный доступ к стихии.

– А в нашем случае, тогда как?

– В том то и дело что непонятно. Никто до этого не пытался сделать подобное. Или мы просто не знаем. Но дело вот в чем. Каждая стихия – свой ритуал. Безоговорочно. И если на вас ставили опыт, то или точно знали на ком, или вам просто безумно повезло.

Я задумалась. Если все действительно так как сказала лисичка, то возникает уйма вопросов. И все без ответов. Откуда он знал, что именно с такой предрасположенностью появятся люди. Где именно они появятся. Голова кругом. И что же делать? Как нам быть? Самое ужасное что мы все-таки зависимы от этого герцога. Даже мысленно я это слово проговорила как страшнейшее ругательство своего мира. Боже всего пара дней. А меня уже тошнит от него. Но поделать то я ничего не могу. Я не знаю ничего об этом мире. Вот совсем. Да и что я могу узнать? Откуда? Сидя взаперти? Надо будет хоть обзорную экскурсию провести что ли. Вот только с кем.

(Sebastian Morawietz – Empty Stare)

На какое-то время мы замолчали. Видимо разговор пошел совершенно не по тому руслу для нас обоих, что изначально планировался. И тут должен возникнуть вопрос, собственно он и возник. А как я планировала? Что мне сейчас ответят и разложат по полочкам что я тут забыла? А при особой просьбе ещё и назад в мой город пинком отправят? Ну да наивная Маня. Знаю. Но ведь чему быть того не миновать. И раз уж пошла такая свистопляска, так почему бы мне не заручиться поддержкой хоть кого-то? Сестра – это хорошо, но есть вещи, с которыми я не хочу с ней делиться, и даже не потому что рано, а потому что не хочу. Сестры по крови еще не значит, что по духу. Да я ее люблю, но и от нее я устаю очень сильно. Она приставучий хвостик. Но да, то что она на десять лет меня младше тоже играет существенную роль. Не все я ей могу объяснить, не все рассказать, не все ей надо знать. Раз уже ей выпала возможность попасть в мир магии, как она всю жизнь мечтала, то пусть радуется. Живет и мечтает. Правда феерии вряд ли ей пообещаю. Но сейчас… сейчас мне нужен друг.

Я посмотрела на тельце лисенка, свернувшегося калачиком на самом краю кровати, казалось, что вот-вот упадет. Она смотрела в окно, и мне даже показалось что она сейчас заплачет. Я нерешительности подползла к ней ближе, нам обеим нужны друзья. Почему-то мне кажется, что даже в прошлой жизни не было у нее все гладко. Хоть он аи не показывает. Протянула руку, которой тут же стало тепло, очень тепло. Но огонь не обжигал. Я погладила ее. Лисичка вздрогнула и посмотрела на меня. Понять, что она испытывала я не смогла, но она быстро расслабилась и как мне кажется даже замурлыкала. Удивительно, но шерстка была как у обычного любого пушного зверька с Земли. Мягко и тепло. Я притянула ее поближе. И с трудом подбирая слова все-таки решилась спросить:

– Скажи, – как же неуверенно звучит мой голос, надеюсь меня не спалят на месте за такое предложение. – только честно. Ты… бы ты хотела стать мне. моим другом?

Лисичка недоверчиво подняла на меня свои янтарные глаза и словно вся сжалась, будто ожидая удара. Неужели это так страшно? А с другой стороны, что я знаю в принципе обо всем этом? Ровным счетом ничего! Я пришла сюда буквально с улицы и сейчас старательно пытаюсь влиться в коллектив, не зная местных правил. Ох, огребу я когда-нибудь. Главное, чтобы не сегодня.

– Ты шутишь? – ее голос

– Я серьёзна как никогда, если хочешь могу дать клятву, – убеждённо проговорила.

– Нет, не надо клятв. Я тебе верю.

– Астер, можно я буду звать тебя Астер? Друзья ведь не могут быть безымянные. – улыбнулась я.

– Астер, – лиса проговорила имя, словно пытаясь понять и примерить на себя. – мне нравится, красивое имя. А что оно означает?

– О, тебе понравится, – выдержав небольшую паузу, озвучила действительно красивый перевод имени, – Подобная звездам.

По, глазам, которые начали пылали еще ярче и по активно виляющему хвостику я поняла, что, да, имя ей действительно нравится.

– А как звать мне тебя? – воодушевилась Астер.

– На твой выбор. – я сделала вид что не заметила задумчивый прищур глаз и мысленно перевела тему на все тот же больной вопрос: Что делать? Наверное, все-таки да, стоит изучить этот мир подробнее. Боже кто бы знал, как я ненавижу рефлексию. Думать. Анализировать. Но и делать что-то я сейчас не могу. Нарушу закон по незнанию, а меня потом казнят и еще неизвестно как ту наказывают. нет спасибо. Сначала засядем в библиотеке. Или допросим герцога. Вот он нас всех втравил в это дело. Он пускай и вытаскивает. В конце концов его никто не просил.

– Суарра. – от мыслей уже привычно меня отвлек голос

– Что прости?

– Суарра, сияющее пламя. Я буду так тебя называть. – Суарра, необычное имя. Но красивое, очень даже. И да, оно мне тоже понравилось. Как-то внутри я его приняла. Сразу спокойно стало. Словно обрела целостность с сущностью.

– Астер? У моей сестры тоже есть сущность ее сопровождающая?

– Нет, боюсь, что нет. Сущность обретают только стихийники. – от этой новости я почувствовала невероятное облегчение. Еще неизвестно что ей станет известно и как она на это отреагирует. Тринадцать лет не совсем тот возраст чтобы адекватно воспринимать новость, что ты как бы эксперимент в чужой жизни. И было бы лучше, конечно, чтобы ей это было неизвестно как можно дольше. В идеале – всю жизнь. Но я прекрасно понимаю и осознаю, что это невозможно. А почему мне в ее голосе слышится какое-то, но? – но ей будет крайне тяжело, – ага, а вот и оно.

– В каком плане тяжело?

– Она сильный провидец, не успев раскрыть свою сущность сразу же сделала предсказание, а на такое мало кто способен. Но что еще хуже, она ikusten heriotza – видящая смерть. Она не станет некромантом в полном смысле этого слова, как ты. Дар не даст. Она просто будет остро чувствовать момент смерти, еще чаще предсказывать и видеть. Видеть во всех подробностях, кровавых, жутких и ярких. И к счастью таких как она очень мало. Это тяжелое бремя, потому что они видят много всего. Знают, что произойдёт и почти всегда с кем и Реже, когда, но не это является бременем для них – не всем они могут это сказать и никогда предупредить. Только намеки спрашивающему. И никто, никто и никогда не может это изменить. Слова Видящих смерть – рок которого невозможно избежать. Сами Видящие что-то запоминают, и что-то забывают, если предмет предсказания рядом. Знаешь почему одни из вас после предсказания пускаются во все тяжкие? Боятся. Себя. Тебя. Всего. В этом отчаянии они делают много ошибок, которые лишь приближают момент. А одни смиряются? Им тоже страшно, но мысленно они уже похоронили себя. И лишь единицы жили, как и живут. Мой тебе совет понаблюдай на герцога. Я не знаю его мотивов, не знаю целей и мыслей. Но хотя бы узнаем, что он за человек. Моет ты его зря ненавидишь. А он заслуживает уважения.

Почему это такие тяжелые слова? Почему мне хочется разбить что-то? Кажется, я ненавижу этот мир. Слишком сложно, слишком всего. День только начался, а новости тяжелее одна одной.

– Кто ты? Раз ты это знаешь? —

– Стихия, – повторила свои слова лисичка, – часть мироздания, мы знаем многое. Я пойму, если ты не захочешь дальше меня знать. – мне стало совестно. Она такой же заложник событий, как и я. Не по ее воле она здесь и не по ее воле все случилось.

– Прости, я не злюсь на тебя, но принять это очень сложно. Ей же всего тринадцать лет!!! Господи, да она в куклы го только как играть перестала. А на нее такие сложности возлагают!

– Сколько?! – ошарашено поморгала глазами лисичка

– Тринадцать, – медленно повторила. – а что не так?

– А сколько тебе? – мой вопрос просто пропустили мимо.

– Двадцать три, – все так же настороженно ответила

Астер отскочила на середину комнаты, очень тяжело дышала и явно была зла. Вот только на что или на кого? Неужели успела уже чем-то накосить? Растерянно посмотрела на уже скачущую по всей комнате лисичку.

– А что случилось то?

– Возраст пробуждения силы у людей с двадцати пяти-двадцати семи лет, – не останавливаясь сказали мне.

– Вы же еще дети. По мне твоя сестра так вообще младенец.

– Не скажи, я взрослая. Грубо говоря треть своей жизни уже прожила, – от этой новости Астер буквально на ходу зависла и приложилась лбом о стену.

– Как треть? В смысле треть? А сколько вы живете?

– Ну… кто сколько, а в среднем семьдесят-восемьдесят лет.

– Мертвый мир? – опасливо уточнила эта мадам.

– В плане мертвый?

– Без магии. – хорошее пояснение.

– А, ты про это? То да, именно так, хотя странно что ты не увидела это сразу.

– Я не могу читать все мысли. Но то что ты не из этого мира поясняет многое. В том числе незнание некоторых правил.

– Правил? Тут еще исправила есть?

– Не язви, – поморщилась Астер. – правила есть везде.

– А объяснить можно?

– Объяснить то можно, только ты, во-первых, не вспомнишь, во-вторых не поймешь. Так какой в этом смысл?

– И т верно. А я еще хотела обзорную экскурсию по миру. Тут же есть базары? Хотя бы там посмотреть, и познакомиться.

– Сестру туда главное не бери, а то клянчить начнет. А покупать-то не на что.

– А герцог нам на что? – но просчитав возможное варианты поняла, что не лучшая идея. – а хотя, да, не стоит. Потом еще втридорога возьмет. А на работу тут устроиться возможно? Не хочу за счет этого аристократа жить. Мутный он.

– Ты сначала мир узнай, ты еще ничего о нем не знаешь, а уже работать собралась.

– И что делать? А ты объяснить не можешь?

– Могу, но не все, к сожалению.

– Вот хотя бы что-то.

– Могу дать общую географию и некоторые аспекты не больше. По жизни людей я не осведомлена.

– Давай хоть так.

– В минуте семьдесят секунд, в часе семьдесят минут, в сутках тридцать четыре часа, в декаде десять дней, в месяце четыре декады соответственно сорок дней. В году шестнадцать месяцев. Четыре из них переходящие. – я решила заняться подсчетами. Сколько же это получится. Выходило что здесь это почти две суток там, если все правильно, то 46 часов. Уже весело. То есть выходит я могла проспать по внутренним часам по своему времени, а здесь проснуться все так же сегодня. Боже голова болит. А если считать масштабнее, то, год тут три там, весело. Я теряю целых три возможности отпраздновать день рождения. Ох-хо-хо. Так стоп, Настя, не о том думаешь. Вот не о том совершенно, осадила я саму себя. – в веке сто лет, и Эпоха она же тысячелетие. Сейчас месяц Айтин. Здесь есть девять крупных материков и два мелких, внутренних морей не так уж и много – всего три. А если крупных катаклизмов и войн не произошло, то все так и должно было остаться. Особостью мира можно назвать то, что каждый материк принадлежит определенным расам. Их много. Один материк закрыт. Его населяют в основном драконы. Есть примерная карта рельефа, но не селений. Драконы обладают способностью к магическому обороту. Нет они не меняют структуру тела, как многие считают, это переход из одного магического состояния в другое. Подробнее вам расскажут на расоведении. Продолжительность жизни здесь достаточно высокая. За счет магических источников даже те, кто не может ее использовать увеличивают срок жизни минимум вдвое. Самые короткоживущие – амагические существа от ста пятидесяти до двухсот лет. Возраст всех остальных существ зависит от уровня владения силой и внутреннего состояния. Даже если тебе будет три тысячи лет, но внутри ты себя будешь ощущать столетним, ты будешь выглядеть соответствующе внутренним ощущениям. – вывалив на меня весь этот ворох информации я остро пожалела, что у меня не было ни листочком ни ручки, чтобы законспектировать. Я же через две минуты все это забуду. А Астер решила явно добить меня, -Итак, что ты хочешь еще знать?

– Как это все запомнить? С запоминанием на слух у меня всегда были бо-о-ольшие проблемы.

Внезапно ко мне в дверь постучали. Переглянувшись между собой, мы снова повернулись к двери, я знала, что Астер уже исчезла, поэтому без опаски слезла с кровати и широко открыла дверь. За которой оказался скелет. Пфе, вот же они противные.

– Лорд Д'Эстрион ожидает вас. – скелетик выжидающе посмотрел на меня, почему-то мне показалось, что он смотрит на меня одновременно с надеждой и разочарованием. С чего бы это?

«А ты не видишь?» – обратилась ко мне Астер, с явным намерением что-то подсказать, только что именно я не поняла.

«Вижу, чего?»

– Сейчас? – однако сложно одновременно общаться и мысленно, и вслух. Два разных потока. И везде надо понять. Кажется, в скором времени я буду вундеркиндом.

«Он связан подчинением, а кто такие вундеркинды?» с интересом просили у меня.

«Не вижу, или это вон те зеленые линии вокруг головы и позвоночника? Дети, умеющие больше чем некоторые гении»

– Да, леди, сейчас. Пройдемте.

«они самые»

«ну и? что в них такого-странного-то?»

– Ну что ж, раз его светлость велел, значит идемте.

«а не знаю, я просто огонь, но если бы меня так связали я бы счастлива не была»

«ну да, логично. Пошли?»

«пошли»

Кажется, день-звездень еще не закончен, но идет к своему логичному продолжению. Ну ладно. Посмотрим, что нам этот друг предложить хочет, иначе бы он приказал.

Театр одного актера

Я встретил множество людей, которые не могут не писать, не могут не играть, – и не писатели они и не актеры.

Евгений Шварц

Анастасия Ламорт.

Скелетик провел нас снова на первый этаж, правда, вместо того, чтобы повернуть направо, где была столовая, он провел нас налево и куда-то вглубь. Полагаю, именно там нас ждет хозяин дома. Правда я терялась в догадках, для чего. Мы, конечно, вчера обсудили далеко не все. Точнее вообще ничего. Но хотя бы еще денек он нас трогать не мог, а? К мысли там привыкнуть, забыть его морд… лицо, короче просто не видеть.

«Э-эм, в общем-то… всё еще сегодня, а не вчера» – вклинился в мои размышления тихий выдох стихии.

«Как это, сегодня?!» я даже на мгновение запнулась. А вот скелетик как шел, не обращая внимания на нас, так и шел. Даже не оборачивался ни разу!

«Спокойно, ты проспала же по своим внутренним часам, так?» – не дожидаясь моего согласия продолжила – «а живешь ты все еще по-земному времени. Вот поэтому, всё еще сегодня»

Я мысленно зарычала и тут же захныкала. Ну почему все так-сложно-то?!

«Ты привыкнешь» – это меня сейчас попытались успокоить?

«Что-то типа того»

«Не ВЫ-Ш-Л-О. слушай, ты же вроде стихия, тебе много-много лет, тогда почему ты говоришь, как самый обычный человек, и не пытаешься выдавать мудрости аки старец на смертном одре?» Астер ненадолго затихла. Это что получается, я ее поймала на чем-то? Да не, не может быть… или может?

Пока меня успокаивали, скелетик дошел до нужной двери и пропустил меня вперед. Слегка поклонившись, и мне даже показалось, что он щелкнул чем-то и ушел в обратном направлении. В испуге посмотрела ему вслед. В груде как-то неприятно защекотало. Мне что дальше все самой делать? Астер? Ты вообще где? Что делать?

«Когда в кабинет зайдем, обо мне не думай, я уйду на время. Я потом тебе всё объясню. Не стой долго тут» а потом золотистый огонек вспыхнув, исчез в глубине дома.

И это что сейчас было? Что за тайны мадридского двора? Так Настенька, вдох-выдох, вдох-выдох и так еще разочек. Собравшись с духом, (правда я так и не поняла почему я испугалась) несколько раз ударила в деревянную и такую же резную дверь. С той стороны до меня дошло приглушенное «входи». Что ж, куда мне деваться. Я вошла.

Как я и предполагала, это был кабинет. Очень даже уютный и теплый, даже несмотря на то, что был площадью едва ли не с нашу спальню, а она очень большая. Добротная мебель: тяжеловесные шкафы с множеством книг с правой стороны от двери занимали едва ли не всю площадь вдоль стены; в углу левой стены притаился резной столик, на котором стоял графин с водой и непонятная темная бутылка, издалека было непонятно из чего она выполнена, но, полагаю, содержимое однозначно высокоградусное. В паре метров от него стоял широкий письменный стол, выполненный из того же материала, что полки и столик. За столом, в глубоком кожаном кресле (два таких же занимали приличествующее им место перед столом) сидел сам герцог, перед ним были бумаги, о значении которых мне было даже сложно догадываться. Я ведь даже не предполагаю, чем он занимается, может я, зря к нему предвзята? Д'Эстрион жестом пригласил меня пройти в глубь, даже не посмотрев на меня. Возможно я его и знаю плохо, но выглядит он явно не очень. По крайней мере диагноз «хронический недосып» у него явно на лице, а если точнее, то под глазами. Да и весь какой-то бледный.

– Присаживайся. – прошла в глубь кабинета, и попыталась устроиться со всеми удобствами в таком же кресле, в каком сидел герцог. Устроиться-то я устроилась, а вот расслабиться не смогла. Просто внимательно наблюдала за мужчиной, – Надеюсь ты не против, что я с тобой на тебя?

Покачала головой. А ему этого хватило. В первую нашу встречу я его толком не рассмотрела, во вторую я была зла и напугана, а вот сейчас пригляделась внимательно. Симпатичный, матерый, опасный. Вот что я могла о нем сказать. Иначе сложно. Из внешности больше всего выделяются глаза, черные и сияющие. Смотрят прямо и жестко. А может зря я его боюсь. Такие, если и обещают, то выполняют, но вот игра у них всегда своя. О мотивах ты узнаешь только в самую последнюю очередь. Нет, всё-таки боюсь я его зря, а вот опасаюсь очень даже правильно.

– В первую очередь, я хотел бы извиниться перед тобой и твоей сестрой за свое небольшое самоуправство. – начал он хорошо, а потом продолжение сопроводило меня волной возмущения.

– Небольшое самоуправство? – я аж захлебнулась воздухом от его слов. – Вы напоили нас непонятно чем, не спросили нашего согласия, постфактум сообщив, что произошло. Из-за вас перетерпели дикую боль! Вы ведь даже не были уверены в том, выживем ли мы от вашего чертового эксперимента или нет! Вы хоть проверяли на ком-то еще ваше зелье? – по виноватому взгляду я поняла худший вариант из всех возможных – нет не проверял. – а теперь говорите, что небольшое самоуправство?! Вы даже не потрудились справиться о нашем самочувствии! – ой-ой, кажется, меня довели как тогда в гостиной. Черт, не хотела же! А все этот, нехороший муд… жчина довел девушку!

– Анастасия, тихо! Ты опять пылаешь, – и без сопливых знаю! Но мне сегодня можно – у меня стресс!

– Постарайся успокоиться, – уже мягче произнес герцог, а имя то я не помню, у своего стыда поняла, бли-и-ин! Надо будет потом у Лины уточнить или у кого-нибудь еще.

– Я пытаюсь! – это было искренней правдой, вот, наверное, уже минуты две или три, под чутким наблюдением герцога, я пыталась втянуть язычки пламени в себя, вот только выходило из рук вон плохо!

– Сосредоточься, и прислушайся к себе, попробуй договориться с пламенем, вы одно целое, оно – это ты, а ты – это оно, – звучит бредово, но, к моему вящему сожалению, я его полностью поняла и даже попыталась.

Огонек и в правду был внутри, хотя огоньком я его погорячилась назвать, бушующая и яростная стихия, которая не хотела подчиняться, но хотела сжечь все здесь к чертям собачьим, и отчаянно рвалась наружу. Я пыталась ее успокоить, но выходило плохо. Постепенно, раз за разом, вдох-выдох, но все вышло. А это сложно!

Облегченно выдохнула. Похоже надо будет заняться йогой и медитацией.

– Надо будет. – на недоуменный мой взгляд Д'Эстрион пояснил. – не знаю, к чему ты это сказала, но высказала желание заняться йогой и медитацией.

Так, ясно, сказала вслух и не заметила. В этом вся я.

– Вернемся к первоначальной теме нашего разговора, я хотел бы пояснить тебе некоторые моменты. Потом спросить тебя о вашей прошлой жизни с сестрой, рассказывать много нет необходимости, захочешь промолчать – право твое. Настаивать не буду. – он вышел из-за стола и присел на краешек стола передо мной, сцепив перед собой руки в замок. – подойди ко мне!

И голос его прозвучал настолько властно, что я едва ли не мгновенно оказалась перед ним, и только потом задумалась, а зачем. Но было поздно. Он протянул руки и схватил меня за голову, виски, темечко и по бокам. Воспоминаниями я снова оказалась около кромки леса, с синяками и царапинами. А потом была боль, дикая, даже сильнее, чем в первый раз, разрывающая изнутри, кажется я закричала, от боли, слезы градом падали с моих глаз. Вряд ли это было долго, но по ощущениям прошло очень и очень много времени, больше чем вечность.

Меня обессиленную аккуратно посадили в кресло, и вернулись на свое законное место за столом. Голова дико раскалывалась, и как будто распухла изнутри. После всего случившегося, у меня была всего лишь одна просьба:

– Пожалуйста, только Лике так не делайте, она не выдержит. – и всхлипнула от боли и жалости к себе. Очередная истерика на подходе! А можно пожалуйста без нее. Нет, однозначно – медитация, медитация и еще раз медитация!

– Не буду, она мала, да и у меня уже сил нет. Но по крайней мере, тебе не придется страдать за учебниками, – он слегка дернул уголками губ в подобии улыбки; мне на мгновение показалось, что он хотел сам схватиться за голову, но сдержался и сдержался из-за меня. Какова вероятность, что боль была обоюдной? Большая. Уверена.

– А зачем Вы это сделали?

– Чтобы ускорить твое обучение. Ты знаешь почти все общие знания, которые знает любой более-менее образованные гражданин Сумрачных земель. Но только совсем общие. Самые распространенные традиции и верования, немого о суевериях. География, немного политики. Понимаешь, с чужаками здесь не особо церемонятся, лучше сойти за не совсем грамотную провинциалку, чем показаться Инквизитору шпионом и умереть в застенках.

– у Вас и Инквизиторы есть? – тут же удивилась. А ну да, особая должность, объединяющая в себе Мирового судью, главу тайной канцелярии, представителя императора. Пожалуй, в этот самый момент я оценила все преимущества произошедшего. Но тут немного сумасшедшинки имеется: сама спросила – сама ответила. Но также и не стоит обольщаться – придет момент, и я мгновенно пожалею, с грустью подумала. Тут стоит уповать лишь на то, что он случится как можно позже. Но что-то этот товарищ недоговаривает. – А теперь можно заново, и желательно с самого начала?

– Да, ты права, – кивнул герцог, (Наталь! Я вспомнила! Мне же еще имя его женским показалось!) – наверное, стоит отметить, для начала, что встретил я вас обеих не случайно. Если так можно выразиться к вам меня вело само провидение. Не хмурься так, но иногда и сильные мира сего подвержены собственным слабостям. – еще бы понять, что означает это странная фраза, но словно, не заметив оговорки Корнелио Наталь продолжил дальше – однажды я встретил гадалку, которая предсказала, что я встречу судьбу свою, которая меня освободит. А дату так вообще смутно обозначила! Я был в растерянности, и вскоре забыл, но одно за одним сменялись события. И постепенно все, что мне предсказала гадалка начало сбываться. Сбылось и ваше явление. Но то, что вы не отсюда, явилось для меня ярчайшим событием, к этому я не был готов, – ага, мысленно хмыкнула я, не удержавшись от колкости «к такому жизнь тебя конечно же не готовила» горемыка. Мне или кажется, или сейчас действительно пытаются впарить сказку для наивной? И к тону великосветскому своему любимому привык, снова вернулся к нему, и в принципе на жалость давит. Мне уже скучно. Но слушаем, слушаем, авось, что полезное и услышим. Ну-ну. – Но вот вы здесь, что само по себе невероятно. Понимаешь, жизнь на материке сложная, всем заправляет Император, он очень строг к пришлым, все боится, что раскроют какие-то его тайны. Которым на самом-то деле большинству глубоко и откровенно наплевать! – всем или только тебе? Но мания преследования – это конечно серьезно, так и до шизофрении недалеко. – И если не знать ничего о жизни здесь, то легко и просто можно попасться стражам, которые почти сразу определят, что ты совершенно не местная и отправят тебя в камеры к Инквизитору. Мрачное место! – так и подмывало спросить «ты там был и знаешь на собственном опыте, что такое камеры у Инквизитора?» – поэтому я вынужден был применить к тебе внушение, я постарался дать основное знание этого мира, остальное, увы, тебе придется изучать самой, как бы не хотелось обратного. На твою сестру, к сожалению, – или к счастью, – это не распространяется. Ей, как провидице, строжайше запрещены любые вмешательства, – на этих словах он, словно в подтверждение уже сказанному, сделал страшные глаза. Выглядело внушительно скажу я. – но и им же простительные любые странности в поведении. Все они не от мира сего. Поэтому никто не удивится ее словам, только силе. Уже сегодня вы можете гулять за пределами особняка, теперь спокойно. Будет лучше, если вы представитесь моими дальними родственниками, имя рода оставьте. Его никто проверять не будет. А вот с первым именем придется что-то сделать. Оно необычно для местных краев, да и о нем лучше никому не распространяться. Мало ли что, – он развел руками. – легенду можете придумать сами, опять же, на ваше усмотрение. – ну да, верю, вряд ли кто-то пойдет к некроманту узнавать «а точно ли это ваши родственницы? Ай-яй-яй, я знаю – вы врете и еще демонстративно помашет пальчиком у него перед лицом», если он играет роль, (а я в этом более чем уверена) остается только выяснить, что он скрывает, перед кем и с какой целью.

Странное отношение к Инквизитору, вроде просто обмолвился, а у самого глазки бегать начали. Но и без информации идти туда чревато. Вдруг там увалень сидит какой-то, который без разбору направо и налево секирой машет. Оно мне надо? А собственно зачем мне туда? Ладно, с внутренними порывами разберемся позже. Сейчас мне срочно требуется информацию с кем-то обсудить. Относительно знающим. Можно встать перед зеркалом. И с отражением поговорить, еще бы кто оценил разговор с умным человеком.

Голова была тяжелая, я даже забыла все свои вопросы, которые хотела задать ему. А вопросов было много. Я сидела задумчивая. в голове была такая каша. И что-то мне мешало, как какой-то лишний мазок на картине, который портил общее впечатление, но выделить его настолько сложно, что представляется практически нереальным. Кивнув на прощание Д'Эстриону, я вышла из кабинета, и уже без провожатого добралась до своей комнаты. Вышла и только тогда поняла, что забыла назвать свое новое имя. Ай, ладно, потом при случае сообщу, не хочу возвращаться туда еще раз.

Дико хотелось пить. Зайдя в комнату, на столике около окна я увидела прозрачный графин с водой, плеснув немного жидкости в стакан, стоящий рядом, залпом выпила. А где Астер? Мне надо с ней поговорить! Может она и просто сущность. Но вполне здравомыслящая, и хоть немного понимающая происходящее, в отличие от меня. Ох, надо еще проверить, чем у меня там ребенок занят. Если что и будить. Время! Ночью потом спать не будет. Господи, я включила режим «мамочка строгая, но заботливая». Что дальше?

Корнелио Наталь герцог Д'Эстрион.

За полчаса до диалога.

Корнелио сидел за столом и читал гневное письмо от одного из своих партнеров. Он был очень недоволен происходящим: начиная от смерти их главного алхимика, гения и заядлого исследователя. Правда Амиран всю жизнь был чем-то недоволен. А со смерти Бонифация их исследования зашли в тупик – очень сложно (последние ухищрения показали, что совершенно нереально) найти действительно гениального ученого, а главное опытного, которого интересовал прогресс в объединении противоположных цветов13, так чтобы они сосуществовали гармонично. В основном все давно работают на гильдию, и не хотят менять старый уклад жизни. Новичков из академии утащить и привлечь еще сложнее, их глаза горят от ожидания работы на гильдию, либо все поголовно ждут приглашения от императора, для работы хотя бы помощником при дворе. Наивные глупцы. При нынешнем императоре и его гончих, все давно исключительно по знакомству. Среди знати постепенно растет недовольство.

Король или Император Этельфольд Виаллар тер Андрэ был в принципе странной личностью. Который покровительствовал далеко не самым мирным представителям своего народа, к остальным он же относился с пренебрежением. Он ввел второй титул. Для самого себя. До этого были исключительно императорами. Но видимо императорская корона слишком сильно надавила, что он выписал указ самому себе стать еще и королем. Многих останавливало лишь то, что он не развязывал войн, не претендовал ни на чьи земли. Был в принципе тихим и незаметным, за исключением некоторых своих выходок. Был так же он правда любвеобилен, кроме официального сына, престолонаследника, который показал себя очень разумным молодым юношей, даже иногда мудрее собственного отца, у императора еще несколько бастардов. А по слухам самый младший готовится стать Карающей дланью14! Однако официальному престолонаследнику все пророчат в свое время великую судьбу и процветание человеческого материка15 при нём. И будет хорошо, если императору не взбредет в голову, что его собственный наследник на что-то претендует, причем вполне на логичном и законном основании. Но что-то он отвлекся. Амиран был зол: столько времени прошло, а помимо отсутствия главного исследователя и идейного вдохновителя на подпольные опыты, заканчивались деньги, клиенты уходили к конкурентам!

Только, что Корнелио мог поделать?! Он менталист и некромант, причем менталист очень слабый, едва ли его дара хватало на считывание эмоций или мыслей, причем только ярких. Остальное он мог уловить только фоном, проще вообще не использовать дар, чем напрягаться. Но это не касалось некромантии, вот в чем в чем, а в черном цвете он был непревзойденным мастером, чем по праву и гордился. Его закономерно боялись и старались обходить стороной, он был скор на расправу и крайне мстителен, но чем он был горд особенно, так это своим актерскими способностями. Именно на последнее, а не на менталистику, особенно рассчитывал он, когда случайным образом нашёл двух неинициированных некроманток (гадалка так, к слову пришлась). Кстати говоря, со старшей надо будет поговорить, младшая слишком ценна, чтобы экспериментировать с непроверенным артефактом, но по заверениям Киаррана все должно работать, как маятник главных часов его особняка, которые он настроил так, что они показывали не только время, но еще погоду, магнитные бури и фазы Луны.

Не то чтобы герцог был так добродетелен, скорее он добьет несчастных, чтобы не мучались (в случае если кто-то рискнет выбежать ему навстречу с просьбой о помощи), но здесь… Темную ауру он не спутает ни с чем, некромант некроманта, как говорится, а уж молодых необученных и явно непробужденных потенциально сильных некроманток он не мог упустить. А то, что оказывается одна из них видящая смерть, а вторая мог огня скорее всего в равной степени развитым даром, скорее жирный плюс и приятный бонус, нежели неприятный сюрприз. Осталось только правильно разыграть, насколько ему помнится, кровь одной из них может играть не последнюю роль в спасении драгоценной жизни. А это так ценится в нынешнее время.

Когда к нему пришла Анастасия, ну и странное имечко, хотя особого интереса и желания узнать ее поближе у него не возникло. В его интересах сейчас испытать артефакт на передачу заложенных знаний. Уже стоя перед девушкой, он оценил всю прелесть того, что к нему в руки попалась необученная и явно несведущая в их жизни девушка. То, что она ему доверилась, тоже приятно согревал душу. Нет, спать он с ней не собирался, но ведь эксперименты на ком-то ставить надо.

Вообще такого рода артефакты далеко не редкость. Но вот Киарран, фанатик до мозга костей, решил улучшить их, и невероятным образом смог внедрить полное устное знание языка в артефакт, и год как получил мировое имя, благодаря своей наработке. Правда писать и читать придется учиться самому, но вот устное знание языка откладывается в подкорке от и до. Сейчас же он искал подопытного для передачи более масштабной и более специфической информации. Общие сведения о мире подошли для этого как нельзя кстати. Вроде получилось. Надо будет сказать, что работает, некромант мысленно сделал себе зарубку на будущее.

Корнелио, кстати говоря, ни разу не интересовался, как его другу это удается, хотя про себя он отшучивался, «да хоть продай ты свою душу демонам, делай что хочешь и как хочешь главное результат». Ему в самом деле было все равно, как он это делает, сильных артефакторов и менталистов в мире было мало, и всех можно пересчитать по пальцам одной руки, поэтому результат их подпольной деятельности волновал его куда больше, чем все остальное.

Несмотря на это, он истинно старался исподволь переманить на свою сторону эту пришлую. Понимал, что надо стать другом, а что лучше всего воспринимают девушки? Правильно, слезливая история. И даром, что шита она белыми нитками. Женщины всех возрастов подвержены эмоциям. Поэтому он приплел сюда всё, что можно было приплести, даже гадание свое упомянул. Оно и вправду имело место быть, несколько десятков лет тому назад. Правда, говорилось об опасности, хотя ее слова полностью (от и до) он уже не помнил. Примерный смысл да и только. Но когда эта маленькая девочка сделала ему предсказание, он был в неописуемом восторге и ужасе. Сила! Сила! Сила! Главное правильно разыграть этот козырь. Была бы возможность, он отправил ее в Академию Прикладной и общей магии, но у них есть ограничения для принимающего возраста, не меньше двадцати семи лет, он попробует продвинуть туда старшую. По всем параметрам она подходит. Возраст… а он его у Анастасии не спрашивал, но внешне, ей около тридцати есть точно. В академию ей однозначно надо идти. Ему его особняк еще дорог. Скелеты, которых он не одну ночь поднимал, тоже. Зомби поднять конечно проще, но за ними необходим особый уход, и специальное еженедельное купание, чтобы избавиться от запаха и трупных червей, которые с завидной регулярностью появляются в них. Скелеты во всех отношениях проще к управлению и уходу, если надо, можно заказать артефакт личины, который будет прятать истину от всех непосвященных, кроме некромантов естественно творения коллег своих они видят всегда и везде. Решено, надо будет подготовить Анастасию для учебы в Академии, и заодно для бала прощания Весны16. А сейчас надо написать ответ партнеру, а то он нервный последнее время. Никак старость пришла.

Голос Мира

Чей-то обманчивый голос поет,

Кто пробудился от сна и зовет?

Где-то в далеких знакомых краях

Гаснут и тают лучи в облаках.

Ночь наступает, но кто-то спешит,

К ночи в объятья зовет и манит…

Кто же ты, ночью поешь и не спишь?

Чей же ты, голос, обман мне сулишь?

Александр Блок – «Голос»

Анжелика Ламорт.

Прошла, наверное, неделя с момента нашего попадания сюда. Это странный мир. Мне так ничего и не стало понятно. Настя включила мамочку, то не делай, сюда не ходи, это не трогай. Причем скажет, и испаряется куда-то. А еще я заметила, что она часто стала уходить в себя. Она хоть и попыталась объяснить мне, но это вышло очень комкано. Что с ней происходит? И я не могу ее почувствовать. Может так и должно быть? На днях она и этот дядечка что-то очень долго обсуждали между собой, что Настя буквально вылетела из кабинета, явно злой. Даже меня не заметила. А потом стала пропадать с ним то в библиотеке, то в подвале, причем меня к ним не пускали. Я сидела сиднем тут. Иногда слонялась по дому, как неприкаянное привидение. Чаще, конечно, сидела в комнате. Однажды, я взяла первую попавшуюся книгу из библиотеки, когда пошла вслед за Настей, чтобы напомнить ей – у нее есть сестра. Сестра, которая хочет внимания и ласки, которая скучает по старшей, не меньше, чем по родителям. Но я стала словно невидимкой. До слез обидно. Хотя книга меня немного примирила с реальностью. Это был банальный сборник сказок и легенд. Хотя он не мог заменить мне Настю. Если до вечера она так и будет отмалчиваться, я буду атаковать ее, как бастион.

Тоска-а-а. Нет, до вечера я не выдержу, пойду сейчас. Сползла с кровати, нацепила то ли тапочки то ли туфли. взглядом зацепилась за дневничок и свой рюкзачок. Интуиция подсказала, что лучше взять с собой. Стук в дверь прозвучал, когда я уже застегивала его, упихав дневник вовнутрь. Моего ответа никто не дождался, это больше было похоже на формальность, дескать я постучался и сойдет. Дверь открылась.

– Ну надо же, явилась, не запылилась, – обиженно пробормотала я сестре, которая стояла в дверях и внимательно разглядывала меня. Мой выпад технично пропустили мимо ушей, а может и не услышали вовсе, в конце концов мы были в разных концах комнаты, а проговорила я тихо.

– Ну и далёко ты намылилась? – спустя минуту прозвучал недовольный и… ревнивый? Голос Насти. Мне же не послышалось? Или я принимаю желаемое за действительное?

– Вообще-то к тебе, – уже громче сказала, чтоб в этот раз меня услышали наверняка.

Мой ответ удивил уже Настю, она открыла было рот для очередного замечания, только вот у меня за эти дни тоже накопилось, что я хочу ей сказать.

– Настя, что происходит? Мы с тобой видимся только во время приема еды. Ты меня игнорируешь, уходишь куда-то пропадаешь неизвестно где, – вообще-то мне известно, но ей знать необязательно, – не разговариваешь, с момента прибытия сюда, ты перестала обращать на меня внимания. Отделываешься общими фразами. Мы же сестры и должны быть ближе, а ты меня сторонишься! Что, черт тебя подери, происходит?! – я прокричала и почувствовала что в носу начинает свербеть, блин, я даже не думала, что меня это так задело. Пытаясь взять свои чувства под контроль, хватит рыдать в конце-то концов, я же не истеричка! Надеюсь. плюхнулась на стул, скрестила руки на груди и хмуро посмотрела на старшую, шмыгая носом. Настя явно растерялась от такого наезда. А увидев мою реакцию быстро пересекла комнату и обняла меня. Стало тепло, и я тоже крепко сжала Настюшу в объятиях. Слегка раскачала ее из в стороны в сторону.

– Прости, мелочь – громко проговорила мне на ухо, и едва слышно еще одну фразу, – не здесь и не сейчас. План – игнор, – так, я явно кажется вне всех новостей. Чтобы это еще значило? Не то что мы с ней были заядлыми шпионами, но иногда нам приходилось хитрить, чтобы получить желаемое от мамы с папой. Вот и план «Игнор» был разработан для этого. Мы очень сильно хотели сходить в новый торгово-развлекательный центр. Там, кроме супер-навороченного кинотеатра, были еще и супер-навороченные игровые автоматы. Мы долго просили нас отправить туда. В ход пошли угрозы, шантаж, обман, хитрости, подлизывания. Я даже ради этого всю кухню помыла и приготовила обед, правда это было невозможно есть, но все-таки. Я ведь пыталась! И ничего, это не подействовало. Тогда мы с Настей решили разыграть сцену. Мы демонстративно поругались (благо это происходило постоянно) и разошлись в разные углы. Я – читать очередную книжку, Настя – с подругами гулять. Так происходило несколько дней. Пока маме и папе не надоело смотреть, как мы подчеркнуто делаем вид, что нас друг для друга не существует. Нас обеих крепко схватили за руку и повели в гостиную, где у нас стоял своеобразный круглый стол. Пока нас тащили, мы заговорщицки переглянулись, так чтобы предки не заметили и поспешили отвернуться. Посадили друг на против друга и стали требовать, чтобы мы высказали все претензии друг дружке. Мы и высказались. Только не друг другу, а высказали все родителям, которые едва сдерживали улыбки. А когда поняли, что мы их заметили, рассмеялись уже в голос. Похвалили за находчивость… но денег на посещение не дали, зато обещали в качестве общего праздника на Настин день рождения, которых должен был быть где-то через две недели. Поэтому поддерживая легенду пришлось ответить:

– Прощаю, – буркнула. – И что ты мне сказать хочешь?

– Ну-у-у, – наигранно задумчиво протянула она, – вообще-то я хотела предложить тебе наконец-то погулять по городу, но если ты не хо-очешь, – тон правда звучал с таким жирным намеком, что хочешь – не хочешь, а хочешь. – то можем сидеть тут дальше.

– В смысле не хочу!? – тут же возмутилась я, и возмутилась громко, на мой тон Настя только довольно улыбнулась и я поняла, что все сделала верно. И решила дополнить – Ты совсем обалдела, я тут от скуки на стенку лезу. – правда на последнюю фразу Настя скривилась и губами проговорила «переигрываешь». Я немного стушевалась. И манерно поправила новое серое платье. Откуда они все берутся я тоже не поняла.

– Тогда собирайся.

– Так я уже. – показала на свой рюкзачок и тут же поинтересовалась, – Куда пойдем?

– Как получится. – Настя, ты опять коротко и совершенно не понятно отвечаешь, «на отвяжись» и пихнула ее в бок, сопроводив все это хмурым взглядом. Она едва заметно качнула головой. Пришлось смириться.

Мы спустились вниз. Странно, а где все скелетики? Они же тут постоянно курсируют. Непонятно зачем правда. Я же сказала, что мне все здесь непонятно!

Сначала прошли в кабинет к герцогу, где он выдал нам кошель с денежкой и сказал, что в преддверии празднования Прощания Весны в городе ежегодно устраиваются ярмарки и в принципе увеселительные мероприятия. Разрешил так же пройтись по дамским магазинам. На каждое его слово Настя лишь кивала, но ничего не говорила. Короче, как я поняла, он дал нам полную свободу действий в растрате выданной суммы, ведь про ограничения он ничего не говорил. я мысленно уже протирала ручки, чтобы как следует оторваться, и предвкушающе ожидала выхода в город. Мы молча покинули дом.

Улица не была многолюдна, но живописна, широкая, вымощенная гладкими булыжниками, все дома были разными и одинаковыми в тоже время. Архитектура разная, вот стиль и некоторые элементы украшений на домах были точь-в-точь как у соседей. Наш тоже был такой же, а вот один выделялся особенно. Он стоял в конце улицы и был пыльный, мрачный и темный, про него словно все забыли. Сад явно уже очень долго никем не убирался, сорняки то и дело лезли на соседние участки, убивая весь вид облагороженной улочки. Интересно, а где хозяин этого особняка? Разговор начали только после того как покинули улицу. Первой начала Настя. А шум толпы стал приближаться. Ух ты, пух-ты! Ярмарка!

Анастасия Ламорт

После того, как я вернулась с кабинета в комнату, я села и задумалась. Даже Лику разбудить забыла. И спал ребенок аж до полуночи. А еще я ждала Астер. Лисичка сбежала неизвестно куда и даже не сказала зачем! Правда минут через после моего прихода пришла и она. С новостями. Уж не знаю как, где, а главное, у кого она смогла выпытать, партизанка молчит до упора. Ну ладно, мысленно ухмыльнулась, у каждого есть право на свои секреты. Новости были впечатляющими – наш герцог как менталист, оказывается ничего не представляет. Тут я с одной стороны расслабилась, но с другой возникает вопрос, если он не менталист, то как он провернул не самую легкую задачу? Ответ, скорее всего ближайшее время я не узнаю. В обсуждении сложившейся ситуации мы провели достаточно времени, как и думали над своими следующими шагами. Оказывается, это так тяжело разгадывать чьи-то планы. Уже, по моим ощущениям, почти в полночь я легла спать. В местном времени я еще не научилась разбираться, а внутренние еще не успели перенастроиться. С Ликой я в тот день так и не увиделась.

Спала я беспокойно. Тяжелый сон не отпускал меня, вот только ни лиц ни фраз ни его сюжета наутро я вспомнить не могла. А на следующий день я, понукаемая Астер, ушла ознакамливаться с местностью, так никому и не сказав куда я ушла.

(Geoff Zanelli – My name is Barbarossa)

– Ты давно гуляла на природе? – на выходе из особняка спросила меня Лисичка, огненным хвостиком ведя меня за собой куда-то по пустынной улице, что словно замерла в предрассветных сумерках.

– Да вроде вот вчера и позавчера как, – сыронизировала в ответ, вспоминая хлещущие лицо ветки и холодную от сырости землю, на которой пришлось спать.

– Я не про это говорю, я про то, когда ты была наедине с природой по собственному желанию, без цели, без суеты, просто гуляла? – до меня с грустью дошло, что никогда и нет – не гуляла, хуже того – не пыталась. В современной городе, в пыли дорог и шума автомобилей это невозможно. А еще я всегда была в окружении кого-то из людей: друзей, семьи. В спешке, как и многие, забывала посмотреть вокруг, оценить романтику природы, замедлиться, ощутить дыхание ветра, почувствовать как он ласково обнимает, отбрасывая все ненужное, чтобы показать – всё пустое. Важно лишь здесь и сейчас. И совершенно не значит, что нужно забывать обо всем. Просто немного сбавить шаг, перевести дыхание и осмотреться, впитывая в себя, то, что многие зовут жизнь. После этого появляются силы. Один крохотный миг, а ты словно почувствовал… а что почувствовал, зависит от человека, от его целей и желаний, от его мыслей и того, о чем мечтает.