Читать онлайн Дьявольский нимб бесплатно

Пролог

Их четверо. Они сильны. Они опасны. Они не признают границ. Их нельзя убить. Их нельзя приручить. Они – чистый огонь.

Новое тысячелетие они встречают с гордо поднятой головой, наслаждаясь своим могуществом и неуязвимостью.

Но разве это предел? Нет. Они не достигли пика совершенства. Они хотят ещё. Их руки по локоть в крови, они не ведают жалости.

Да. Ещё и ещё. Больше власти. Больше силы. И они знают, где её найти.

Глава 1

На грани безумия

− Может быть, ты заглянешь в Совет? Тебя давно не было. Едва ли это идёт на пользу твоей репутации, − сказал Арозон, далеко откинувшись в кресле.

− Ладно, − отозвался я, разглядывая чёрную столешницу.

− Ливви, ты меня слышишь?

− Да.

Арозон усмехнулся.

− Даю тебе время подумать. Если что, я буду у себя. Звони.

Одёрнув свой пиджак и высвободив из-под ворота туго заплетённую косу, Арозон направился к выходу. Я смотрел ему вслед, знал, что надо его остановить, но почему-то не произнёс ни слова. В бессилии лишь закрыл глаза.

Апатия, ставшая привычной уже давно, вновь дала о себе знать. Я чувствовал себя погребённым под бетонной плитой и понимал, что выбраться мне уже не удастся. Я даже дышал через силу.

Бездумно повертевшись в кресле, встал и подошёл к окну. Подо мной, как на ладони, раскинулся каменный город. Солнце только-только скрылось за горизонтом, и улицы засверкали фонарями и вывесками. Люди нескончаемым потоком шли куда-то, машины заполонили проезжую часть. С высоты птичьего полёта я смотрю на них, и меня начинает переполнять ненависть.

XXI век… Не мой век.

Я резко отвернулся от окна и осмотрел свой кабинет со стеновыми панелями из грецкого ореха. Когда-то очень давно я любил это место. Я помню чувство эйфории при покупке моего рабочего стола. Мне с трудом удалось выцарапать его из лап коллекционера антиквариата. Стол времён Короля Солнца был одним из самых дорогих предметов интерьера в кабинете, и я любил сидеть за ним и рассматривать книжные полки под стеклом, в котором хранились собрания Шекспира и коллекция древних (по-настоящему древних) монет со всего мира.

Да, когда-то я жил полной жизнью как любой другой человек, бегущий по улицам города. Но теперь всё истёрлось, и не играло больше никакой роли…

– Господин ЛеМарко, – донеслось из интеркома.

– Да? – отозвался я.

– Вы заказывали билет на сегодняшнее представление.

– Да, я помню. И…

Я замолчал.

Опять театр, всё снова по кругу.

– Спасибо, уже не надо.

– Э… хорошо, господин ЛеМарко.

Жаль, что Арозон ушёл. Сейчас он был нужен мне. Нельзя было его отпускать.

Я хотел отвлечься от мыслей, перестать думать. Открыл лежащую перед собой папку и начал рассматривать бесконечные столбцы цифр. Раньше мне нравилось заниматься всей этой бумажной волокитой, зато сейчас – сонная глушь. Я давно не спал, уже около полугода. Надеюсь, сегодня мне удастся вздремнуть.

– Нет-нет! Погодите! Без доклада нельзя! – услышал я голос секретаря за дверью.

– Ой, да отстань!

В следующую секунду двери распахнулись настежь, и в кабинет ворвалась высокая загорелая девушка с пышной гривой чёрных волос. Стуча своими каблучками по паркету, она шла прямо на меня. Следом за ней семенила невысокая пухленькая секретарша, пытаясь поймать гостью за локоть. Забавная смесь…

– Ливви! – Латиша бросила передо мной свою маленькую сумочку. – Прикажи этой… вот ей меня не трогать! Я потом полгода не отмоюсь!

Секретарша оскорблено уставилась на Латишу, а потом и на меня. Я вздохнул и поднялся с места.

– Линда, прошу прощения, – извинился я. – Всё нормально.

Латиша свысока посмотрела на девушку, которая макушкой доставала ей лишь до плеча, и фыркнула. Линде пришлось покинуть мой кабинет, аккуратно прикрыв за собой двери. Я тут же сел обратно, отгородившись от незваной гостьи папкой с бумагами. Но не тут-то было. Длинными аккуратными пальчиками она выхватила мою преграду и швырнула её в стену. Листы даже как-то жалобно разлетелись по кабинету.

– Ливви, что это значит?! – взвизгнула Латиша.

– Н-да?

– Мне только что позвонила Памба и сообщила, что ты вместе с ней улетаешь в Австралию!

– Да? – без малейшего удивления произнёс я. – И когда?

– Ливви, это не смешно!

– А я и не смеюсь. Давно не был в Австралии.

– Ну, Ливви!

– Ну, что, Латиша? – передразнил её я.

Она вспыхнула. Чёрные, как ночь глаза, загорелись диким пламенем, и через миг несколько листов, разбросанных по полу, задымились. Я закатил глаза.

– Спокойнее. Тут работает система безопасности.

– Да мне плевать! Зачем ты вообще работаешь?

– А кто будет оплачивать твои счета, Латиша?

Она улыбнулась, и улыбка показалась мне дикой.

– Нам можно и не работать.

– Чтобы умереть со скуки? Я вот уже, кажется, близок к концу.

– Ты дурак?

– Может быть.

– Ливви, тебе дан такой дар, а ты… ты… работаешь! Расскажи об этом какому-нибудь новичку, и он помрёт со смеха! Легендарный Ливви работает!

– Легендарный? Хм…

– Будто сам не знаешь, что твоя репутация бегает быстрее тебя! Раньше ты не был таким важным. И скучным. Это всё Совет? Что с тобой случилось?

– Неужели ты решила поговорить по душам?

– А что? Тебя что-то не устраивает?

Я пожал плечами. Когда мы в последний раз просто болтали? Наверное, никогда. Латиша, схватив со стола свою сумочку, прошла и села в кресло, где недавно сидел Арозон. Скрестив ноги, она выжидающе посмотрела на меня.

– И?

– А что говорить? – удивился я.

– Что-то случилось?

Я откинулся на спинку, глядя на Латишу. Когда-то она казалась мне нереально красивой, гибкой, как кошка, загадочной. Я обожал силу её ног, иногда она зажимала меня, как в тисках. И этот рот… А теперь я знаю её, как свои пять пальцев, и казалось, она больше ничем не сможет меня удивить.

– Мне всё приелось, – сообщил я.

– Что именно?

– Я же сказал – всё.

– Абсолютно?

– Да, – раздражённо произнёс я.

– И поэтому, ты больше не хочешь жить?

– Я думаю, мне уже пора.

Латиша нахмурилась.

– Ливви, ты живёшь всего пятьсот лет. Как тебе может всё надоесть?

– Вот так.

– Ливви, я всегда знала, что ты дурак.

Я закатил глаза.

– Утешила.

– Ну, разве я не права?

– Не знаю.

– Тебе нужна встряска!

– Думаю, это не вариант.

– Ты почти круглосуточно торчишь на своей работе! Мы давно не видели тебя! Развлекись! И как насчёт пения? Я соскучилась.

Латиша улыбнулась и подалась вперёд. А потом ловко нырнула под стол, и уже через секунду пояс моих брюк вяло болтался на бёдрах. Она знала, что делать, а я знал, что это не поможет. Я отъехал на стуле подальше, застёгивая ширинку.

– Ладно. Я уйду, если ты хочешь остаться наедине со своей работой! – недовольно прошипела Латиша. – Пусть теперь она тебя ублажает!

Сказав это, она гордо покинула кабинет, не забыв хлопнуть дверью. Почти сразу после её ухода ко мне заглянула Линда.

– Господин ЛеМарко, всё хорошо?

– Всё отлично, – буркнул я, упав лбом на стол.

Как-то так получилось, что к пятой сотне лет я успел попробовать всё, что хотел. Я заглатывал все прелести этого мира махом, не наслаждаясь ими, не растягивая удовольствия. И, возможно, быстрая смена кадров привела меня к такому концу. Я насытился доверху только частичками благополучия и веселья, но не познал саму суть существования.

А потом резко наступила пустота. Вначале я списал это на долгую и продолжительную зиму.. Я надеялся, что с весной возродится не только природа, но и моя жизнь. Но ожидание затянулось, и я понял – всё изменилось. То, что раньше доставляло удовольствие, сейчас было приторным до тошноты. Как слепой, я тыкался во все двери, искал своё, пока не понял, что моего в мире нет ничего. Я пуст, как дыра, и во мне не задерживалось что-то подолгу…

Домой я ехал, пребывая в своём обычном унынии. И даже любимый город, в котором я поселился несколько лет назад, не мог вытащить меня из этого состояния. Родные и знакомые улицы с баннерами, горящие неоновыми огнями вывески на ресторанах и магазинах сейчас безлико украшали некогда красивый город. Я любил здесь жить, почти идеальное место для регулярных встреч с приятелями, для раскрутки собственного бизнеса, для просмотра отличного мюзикла или посещения первоклассного ресторана. Никакой город в мире не мог сравниться с тем, где я жил. Нью-Йорк? Париж? Москва? Токио? Рим? Нет, абсолютно. Этот город был моим. Не то, чтобы я был его главой или что-то в этом роде, нет. Просто я до трепета любил его и только одна мысль, что когда-нибудь придётся отсюда съехать, приводила в ужас, даже теперь, когда уже нет ни регулярных встреч с друзьями, ни первоклассных ресторанов.

Отстояв в пробке два часа, вышел из себя и нечаянно подпалил переднее сидение "бентли". Только этого мне не хватало. Машина оставалась почти единственным предметом, который я любил и готов был провести в ней весь остаток бесконечной жизни. Моя территория, моя тачка! И теперь она дымит. От ярости вместо воздуха выдохнул дым, с наслаждением вдохнув его обратно. Мне бы сейчас действительно выпустить пар. Вероятно, не надо было выгонять Латишу.

Двухэтажный, оформленный рустовкой особняк, купленным мной сравнительно недавно, а если быть точнее, то одиннадцать лет назад, ждал меня горящими окнами и распахнутыми дверями. Заехав в подземный гараж, заглушил машину и прислушался. Музыка, голоса, топот ног – в моём доме снова вечеринка.

– Ливви приехал!

Стоило мне войти, как на меня обрушилось всё веселье. Запахи алкоголя, табака, дыма и ещё чего-то сладкого навалились, как стена. Несколько десятков раскрасневшихся лиц обратились ко мне, и я почувствовал себя бактерией под микроскопом. Я натянуто улыбнулся, проходя глубже в дом. Все расступались передо мной, приветственно били по плечу, со смехом спрашивали как дела на работе. Из них я чуть ли не единственный, кто вкалывал.

– Ливви!

– Ливви!

– Ливви! – слышалось со всех сторон.

Я шёл прямо, временами останавливаясь около одного или второго. Меня спрашивали, как я себя чувствую, и я по обыкновению отвечал "нормально". Улыбки сменялись друг другом, превращаясь в настоящий калейдоскоп, даже голова закружилась. Музыка била по ушам, дёргала мозг.

– Ливви! – Ко мне подлетел Зойя. – Лив, мы украли такую тачку! Закачаешься! Аха-ха! Lamborghini Gallardo! Лука, иди сюда!

Зойя и Лука, два брата, похожие друг на друга как две капли воды. Короткие русые волосы, фиолетовые глаза, почти одна и та же широкая улыбка, плотно сбитое телосложение. Но вот по характеру совершенно разные. Зойя всегда казался мне маленьким ребёнком, который говорит то, что думает и делает то, что хочет. Из-за его простодушия и желания наслаждаться бесконечной жизнью я мог спокойно повернуться к нему спиной и не ожидать удара. Чего не мог сказать о его брате Луке.

Он подошёл к нам, улыбаясь, как и Зойя, но всё же не так открыто. Казалось, он постоянно обдумывает план по завоеванию мира или что-то в этом роде.

– Привет, Лив, – поздоровался он.

Я кивнул.

– Ливви, вот это тачка! Пятьсот лошадиных сил!!! – Зойя, перекрикивая музыку, нагнулся к моему уху и прижался почти вплотную. – Аха-ха! Нас чуть не сцапали! Лука поджёг им задницы! Ты бы это видел! Как они тушили друг друга! Вот это зрелище! Надо было записать на камеру и показать тебе! Ливви!

Он сильно похлопал меня по спине, Лука загадочно улыбнулся, будто знал то, о чём я не имел понятия.

– И где машина? – спросил я.

– Мы сбросили её в озеро! – сообщил Зойя, сгибаясь от смеха пополам. – Сдалась она нам?

– Как всегда, – пробормотал я, отходя от братьев.

Они постоянно угоняли какие-нибудь самые навороченные и последние модели, специально попадались на глаза стражам порядка, гоняли от них по городу, а потом, когда погоня приедалась, спокойно избавлялись от дорогой машины каким-нибудь варварским способом и смывались. На их благо, братьев ещё ни разу не ловили, хотя фотороботы с похожими физиономиями висели почти на каждом углу. Таких, как мы, поймать не просто.

Стоило мне отойти от братьев, как ко мне подскочила Памба. Высокая, как небоскрёб, фигуристая и кудрявая блондинка улыбнулась мне и повисла на шее, поцеловав в щёку накрашенными в три слоя губами. Я поморщился, когда она отодралась от меня, а на щеке осталось что-то липкое. Времени она терять не стала. Я почти сразу почувствовал её руку у себя в штанах.

– Ливви, – протянула она, глядя на меня из-под опущенных ресниц.

– Привет.

– Как дела?

– Ты должна лучше знать. Мне кажется, или на самом деле мы уже купили билеты до Австралии?

Памба даже не смутилась, начиная орудовать рукой.

– Так ты согласен?

– Уже нет, – покачал я головой. – Развлекайся.

И как можно скорее отошёл от неё. Свободное место нашлось в самом углу на диване. Устало бухнувшись, откинул голову назад, стараясь отделаться от всего мира. Безумного мира…

Всё вокруг тебя мелькает

И сложнее мир понять.

Ты один, а их так много.

Я сошёл с ума опять…

– Не мог бросить тебя, – услышал я голос Арозона.

Распахнув веки, поднял голову. Передо мной, засунув руки в карманы брюк, стоял лучший друг.

– А сказал, что поедешь домой, – напомнил я.

– Знаю, но передумал.

Он сел рядом со мной, положив ногу на ногу. На нём до сих пор был его безупречный чёрный костюм с таким же тёмным галстуком. Сама элегантность. Если бы не его косичка, которая нравилась всем подряд, кроме меня, я бы сказал, что Арозон был настоящим… настоящим демоном.

Да… демон. Выдумали же люди нам имена…

– Ты мог бы переночевать и на работе, – сказал Арозон.

– Снова? Я давно не был дома.

Арозон улыбнулся и обвёл взглядом переполненную комнату, где гости вели себя, как хозяева. На противоположном от нас диване две пары бесстыдно занимались сексом. Я закатил глаза и опять откинул голову назад.

– Всё ещё хочешь закончить своё существование? – снова встрял Арозон.

– Думаю.

– А как же я? – спросил он с сарказмом.

– А что – ты?

– Бросишь меня одного?

– Пошли со мной.

Арозон не ответил. Приподняв голову, посмотрел на него. Он сидел, глядя на свои руки, и о чём-то думал. Он казался таким умиротворённым, и вся эта шумиха вокруг нас, танцы на столе, веселье, отскакивали от Арозона, как от стеклянного купола, который он натянул на себя. Даже бьющая музыка, казалось, сделалась тише и отошла на второй план.

– Что? – спросил я его.

– Странно.

– Что именно?

– Самосожжение.

Я усмехнулся.

– Не бери в голову. Тебе ещё далеко до сумасшествия.

– А ты уже?

– Я думаю – да.

– Псих, – покачал головой Арозон и грустно улыбнулся.

– Ливви, идём танцевать! – воскликнула издалека Памба. – Ну, же!

Я никак не отреагировал на неё, и она, обиженно надув губы, скрылась в толпе.

Тут я вспомнил:

– Когда меня не станет, оплати все мои счета, особенно, этот банкет.

– Договорились, – легко согласился друг, не глядя на меня.

– Я хочу сейчас, – слова вырвались быстрее, чем я успел о них подумать.

Арозон не удержался и повернул голову в мою сторону, но не смотрел в глаза, а прямо в лицо. На секунду мне показалось, что его губы дрогнули. Чёрные глаза, которые всегда выглядели такими глубокими, сейчас были пустыми.

– Прости меня, но я больше не могу, – одними губами произнёс я.

– Я понимаю, – так же ответил он.

– Не ищи меня.

– Не буду.

Мне хотелось сказать Арозону ещё что-нибудь. Что-то, что он запомнит и будет хранить в сердце до скончания веков или собственной жизни. Но все слова как назло исчезли из головы. Нам не дано любить, но нам подобные существа способны обожествлять другие чувства и эмоции. Наша дружба была не просто дружбой. Мы всегда были как единое целое, как две ветви на одном дереве. И теперь я бросаю его.

Я поднялся на ноги. Арозон опустил голову.

– Ливви, иди к нам!

Не обращая ни на кого внимания, я направился к выходу. Меня так же цепляли за локти, стараясь остановить, но я шёл и шёл вперёд.

Оказавшись на крыльце, я задрал голову к небу, наслаждаясь прохладным ветром, тёмно-синим небом, бесконечной Вселенной.

Пока. Пока.

Я долго брёл по дороге, не задумываясь, куда именно держу путь. Мне просто надо остаться наедине с собой, чтобы ни одна живая душа не помешала и не отправилась со мной на тот свет.

На тот свет. Так странно. Мне всего пятьсот лет, а жизнь так наскучила. Может быть, я живу не так, как надо? А как надо? Не понимаю.

Ноги двигались сами собой, но шёл я с ясной головой, я знал, что мне предстоит сделать, и даже руки не тряслись от страха. Нет, конечно, я не боялся.

Конец пути. Я остановился, оглядываясь в темноте. Я стоял на заброшенном, почти затонувшем пирсе. Беспокойное море билось о камни и осыпало меня градом брызг. Я не хотел сюда приходить, не хотел окунаться в воспоминания, связанные с этим местом. Я даже не думал, куда иду.

Вокруг ни души. Это хорошо. Горстку пепла тут не скоро обнаружат.

Не стоит тянуть, лучше уже не станет.

Воспламенение. Я хочу воспламениться и не стать в этом мире.

Приятное тепло в моём теле усилилось, кровь разогналась по венам. Моргнув несколько раз, вместо серой темноты увидел ярко-алые полосы и завитки. В голове загудело, будто внутри меня очутился пароход. Локти и колени заныли, и я упал на землю. Кожа по всему телу защипала, внутренности свело судорогами. Лёгкие будто исчезли из меня, я попытался вдохнуть воздух, но вместо этого выдохнул густой дым, который почти полностью заволок моё лицо. Сознание на секунды покидало меня, и я выносился из тела, видя себя со стороны – жалкое, скрученное человеческое тело на грязной земле.

– Вернись.

Я не сразу понял, что кто-то что-то сказал.

Огонь, охвативший моё тело, сразу потух. Некоторое время перед глазами стояли белые пятна, но вскоре снова навалилась темнота, и я почувствовал рядом с собой кого-то. Опустив взгляд, увидел очертания чего-то маленького в пяти шагах. Глаза привыкли к темноте, и этим маленьким оказалась девочка, лет семи. Я замер.

– Подожди, – повторила она слабым голосом.

Даже удивительно, как я смог расслышать её. С трудом поднявшись на ноги, я подошёл к ней. Она была очень худенькой. Присев на корточки, заглянул ей в лицо. Тонкие черты лица и ярко-янтарные глаза делали её похожей на сову.

– Подожди, – повторила она.

– Чего ждать? – спросил я.

Она вздрогнула всем телом и начала озираться по сторонам, игнорируя меня, будто я стал невидимым. Я сам посмотрел на себя, уж не отделился ли я от тела на самом деле? Нет. Я видел себя, я всё ещё жил. Но девочка не замечала меня.

– Кто здесь? – прошептала она.

Её тонкий голос терялся в шуме моря.

– Я.

Она затряслась всем телом и замотала головой.

– Нет, не надо.

– Чего не надо? – удивился я.

Она застыла, кажется, даже перестала дышать. Я протянул руку и дотронулся до её плеча. Она была одной из нас, глаза выдавали в ней скрытый огонь. Странно, что она не видит меня.

От моего прикосновения она вздрогнула сильнее.

– Что с тобой?

– Кто вы? – Она упорно не смотрела на меня.

И я понял. Она не не видела меня. Она не видела вообще.

Я пригляделся к ней лучше. Янтарные глаза были поддёрнуты сероватой дымкой.

– Ты не видишь? – зачем-то спросил я, хотя знал это наверняка.

Она не ответила.

– Что ты тут делаешь?

Снова тишина. Я огляделся по сторонам. Время за полночь, вокруг ни единой живой души.

– Как тебя зовут?

В ответ молчание. Она не шевелилась и дышала урывками.

Как она здесь оказалась? Её же точно кто-то привёл. Не могла она, ничего не видя, дойти досюда. И она же звала кого-то. Теперь я понял, что она останавливала не меня, а того, кто был вместе с ней и бросил тут.

Моя рука до сих пор лежала у неё на плече. И вопреки всем законам, девочка была еле теплая. Мы в одночасье умираем от холода. Не думая ни секунды, я нагнулся к ней и выдохнул в лицо тёплый воздух. Её голова дёрнулась навстречу, но этого явно было не достаточно.

Не думая больше ни о чём, даже о том, что только что был готов расстаться с жизнью, я подхватил девочку на руки. Она была такой лёгкой, я не чувствовал её веса. Она вцепилась в мой пиджак изо всех сил, не проронив ни слова.

– Идём, – сказал я.

Я поспешил обратно. Но на полпути замер. Ведь я не могу вернуться домой. Там ей не место. Она одна из нас, но ей нужен покой и тепло, а мой дом не самый лучший вариант. Мелькнула мысль вернуться на работу, но тут вспомнил о квартире Арозона. Да, туда.

Когда мы вышли на освещённую высокими фонарями улицу, вздохнул с облегчением. В городе жизнь не затихала, и я быстро поймал такси. Как только мы сели на заднее сидение, девочка ожила. Должно быть, почувствовала, что мы больше не на улице. Она вдыхала в себя воздух, вертела головой, прислушиваясь к чему-то. Водитель, глянув на нас, пробормотал себе что-то под нос, но я не стал вслушиваться. Назвав адрес, я постарался прижать к себе девочку, так как боялся, что она умрёт от переохлаждения. На ней было надето только платье, некогда голубого цвета с белыми лентами не подходившее для сезона. Как она оказалась на улице в таком виде?

Всю дорогу незнакомка ёрзала на месте, и когда мы приехали и вышли из машины, она снова окаменела, крепко вцепившись в мой пиджак.

Арозон жил в высотке в центре города. В лифте девочка снова начала вертеть головой в разные стороны, а я удивился, почему она не интересуется, куда мы идём. Её нелюбознательность сбивала с толка. На двадцать третьем этаже мы вышли в белоснежный коридор и подошли к одиноко стоящей двери. Ключи и всякая мелочь до сих пор лежали в карманах, и я беспрепятственно вошёл в квартиру.

Новые запахи и тихие звуки в незнакомом помещении произвели на девочку впечатление. Она мелко затряслась, рот то и дело открывался, но она всё ещё молчала. Я пронёс её по длинному коридору с неоновыми светильниками в гостиную и усадил на вытянутый белоснежный диван, не заботясь о том, что оба мы были грязными с ног до головы. Как только девочка почувствовала под собой подушки, то тут же забилась в угол и замерла, как мышка в норке. Я наблюдал за ней молча.

– Меня зовут Ливви, – решил представиться я. – А тебя?

Она не ответила. Глаза слепо смотрели вперёд.

– Ты голодна? Здесь где-то была еда. Давно ты ничего не видишь? Как зовут твоих родителей?

Девочка всё так же молчала. Я нетерпеливо вздохнул. И откуда она взялась на мою голову?

– Ладно. Тебе надо обязательно согреться.

В гардеробной удалось отыскать плед. Девочка зашевелилась, ощупывая руками ткань, когда я накрыл её. Съехав ниже, она свернулась калачиком, но глаз не закрывала, таращась в темноту. Некоторое время я наблюдал за ней, не шевелясь. Чёрные волосы сбитые в ком, закрывали почти всё грязное лицо, пальцы с обгрызенными ногтями цеплялись за плед. Такая худая и беззащитная! Почему она молчит и ничего не говорит? Ведь её кто-то оставил на заброшенном пирсе. Зачем? Почему?

Я устроился в кресле рядом, продолжая наблюдать за девочкой. Через некоторое время её веки задрожали, а ещё спустя пару минут, она уснула. Но спала она тревожным сном, почти всё время вздрагивая и постанывая. Я старался не шуметь, чтобы не разбудить её. Казалось, стоит мне только громче вздохнуть, как она сразу проснётся.

Глава 2

Сомнения

Арозон вернулся домой около четырёх утра. Я услышал его шаги в холле, его тихое бормотание… Когда он вошёл в гостиную и увидел меня сидящего в кресле, замер на полпути, не поставив ногу на место. Наверное, минуту он просто смотрел на меня.

– Я думал, ты ушёл, – тихо сказал Арозон.

От его голоса девочка вздрогнула и раскрыла глаза. Арозон только сейчас заметил её и непонимающе нахмурился.

Прошла всего секунда, как она подскочила на месте, сбрасывая с себя плед. Её маленькое тело снова задрожало то ли от страха, то ли от холода.

– Где я? Где я? – надломленным голосом забормотала она.

Я поднялся с кресла и сел рядом с ней, схватив за руки. Она тут же окоченела, превратившись в статую, слепо глядя перед собой янтарными глазками.

– Тише. Я Ливви, помнишь?

В который раз она оставила мой вопрос без ответа. Арозон шагнул ближе к нам, и девочка повернула голову в его сторону.

– Здесь кто-то есть? Кто-то ещё?

– Да. Мой друг Арозон.

Девочка вцепилась в рукава моего пиджака с такой силой, что её худенькие пальчики побелели.

– Не отдавайте меня. Не отдавайте меня.

– Всё хорошо. Успокойся и ничего не бойся.

Я попытался обнять её за плечо, но она не дала, крепко держа меня за рукава.

– Как тебя зовут?

Она снова не ответила.

– Что с тобой случилось? Если ты не расскажешь, я не смогу тебе помочь.

Девочка опустила голову, судорожно вдыхая воздух. Арозон подошёл ещё ближе и присел перед нами на корточки. Ничего не говоря, он схватил девочку за подбородок и задрал ей голову чуть ли ни к самому потолку. Она отцепилась от меня и схватила Арозона за руки.

– Что ты де?.. – Я не договорил, так как он знаком велел мне замолчать.

Арозон приблизил лицо почти вплотную к лицу девочки, вглядываясь ей в глаза. Один раз она попыталась вырваться, но конечно, у неё ничего не получилось.

– Ты не слепая, – минуту спустя сообщил Арозон.

На моё удивление она ответила ему:

– Я не слепая.

– Ты просто на время лишилась зрения.

Арозон убрал руки от её головы и мельком взглянул на меня.

– Как тебя зовут?

– Джасмин.

Я удивлённо уставился на друга. Как… как он сумел заставить её говорить? Я знал эту кроху всего несколько часов, но мне было немного обидно, что именно с Арозоном она пошла на контакт. К тому же девочка не просто начала отвечать на вопросы, было видно, как она успокоилась.

– Что с тобой случилось? – чуть растягивая слова, спросил Арозон.

– Не знаю. Я потерялась.

– Потерялась? – переспросил я.

От звука моего голоса она снова подскочила, как ошпаренная. Что я сделал такого, отчего она так реагирует на меня? Я поднялся с дивана и отошёл от них. Арозон сел на моё место и обнял девочку одной рукой за плечо. Я повернулся к высокому окну, глядя на приближающийся рассвет. Что-то непонятное и жгучее растекалось внутри меня. Кстати, я ведь хотел умереть сегодня…

– Всё хорошо, Джасмин, – спокойно проговорил Арозон. – А теперь скажи нам, кто твои родители?

– У меня нет родителей.

– Тогда с кем ты живёшь?

– С Ярой.

Я отвернулся от окна и с интересом посмотрел на девочку. С Ярой? Яра, девушка, с которой я не единожды проводил время. Великолепная танцовщица, а её язык…

– Как ты к ней попала?

– Я не знаю. Я всегда была с ней.

– И где же Яра теперь?

– Я не знаю. Наверное, дома…

– Она оставила тебя на пирсе? – не удержался я.

Джасмин не ответила, что в конец добило меня. Я красноречиво посмотрел на Арозона, и он спросил:

– Так Яра оставила тебя, да?

– Я не знаю. Мы гуляли с ней. Мне стало холодно, я попросила у неё шарф. Она всегда брала с собой шарф. А потом я перестала видеть. Мне было очень холодно. Я звала её, но она не отвечала. Я подумала, что она просто ушла дальше, а я отстала.

Я вспомнил, как она говорила "подожди", когда встретила меня.

– И ты не видишь ничего, как только тебе стало холодно?

– Да.

– Тогда, тебе надо отогреться. Как насчёт горячей ванны?

Горячая ванна? Как я сам не додумался до этого? Идеальный способ вернуть зрение девочке. Конечно, было бы лучше бросить её в горящий камин, но не знаю, выдержит ли её маленькое тело такой нагрузки.

Джасмин пожала плечами. Арозон попытался поднять её с дивана, но она крепко вцепилась в него.

– Не оставляйте меня!

– Я просто пойду и наберу тебе горячей воды. С тобой побудет Ливви.

– Нет, пожалуйста!

Арозон посмотрел на меня виноватыми глазами. Я махнул на него рукой, и сам прошёл в его ванную комнату. Там включил горячую воду, и пар в секунды окутал всё пространство.

Когда я вернулся в гостиную, Арозон всё ещё сидел рядом с девочкой, но по его лицу я понял – он ждал меня. Друг долго смотрел мне в глаза, изучал взглядом моё тело, и я понял, как он рад видеть меня сейчас целым и невредимым. Мне стало стыдно перед ним. Я не сделал то, что хотел сделать, зазря потревожил его, заставил переживать. Возможно, он больше не отпустит меня.

Взяв девочку на руки, Арозон понёс её в ванную, ловко открыл дверь ногой и скрылся из виду. Я бы не удивился, если бы он остался там и помог ей – такой уж он человек. Но на моё удивление он вернулся быстро.

– Она не хочет, чтобы ей помогали, – сконфуженно улыбнувшись, сказал друг.

И почти сразу между нами возникла неловкая пауза, которую я ожидал. Мне было стыдно всё же…

Мы подошли к дивану. Арозон скатал плед в рулон и положил обратно в шкаф. По его лицу легко читались вопросы, которые он хочет задать, но я не стал тянуть его за язык.

– Почему ты не ушёл? – наконец, спросил он, врезавшись в меня взглядом.

– Я хотел, но не получилось.

– Не смог?

– И да, и нет. Я увидел эту девочку и не мог оставить её там одну.

Арозон улыбнулся и посмотрел на дверь, отделяющую нас от Джасмин. Было слышно, как льётся вода.

– Я ей благодарен. Как только ты ушёл, я хотел броситься за тобой и попросить остаться. Но не сделал этого, потому что это был твой выбор.

– Прости.

– Не извиняйся. Это я слабак.

Я не удержался и улыбнулся.

– И это говорит один из самых сильных демонов, которых я знаю. На сколько лет ты старше? На сто-двести?

– Двести сорок девять, если быть точнее.

– Ну вот, видишь.

Арозон грустно улыбнулся.

– И ты ещё не сошёл с ума, – заметил я.

– Без тебя дело пошло бы быстрее.

Он произнёс это тихо, еле шевеля губами. Я почувствовал себя ещё больше виноватым. И о чём я думал? Конечно, в первую очередь о себе. А ведь есть Арозон. Мне захотелось извиниться ещё раз, но тут из ванной донёсся вскрик, и мы оба поспешили к Джасмин.

Она сидела в огромной для неё ванне, погрузившись в воду по шею. Как только мы вошли, она повернулась, глядя прямо на нас. Глаза сверкали так ярко, что было видно даже сквозь пар. Я мог поспорить, что из-за тепла, которое она получила, зрение снова вернулось к ней.

– Ай! – ещё раз вскрикнула она. – Что вы делаете? Выйдите!

– Что такое? – испугался Арозон. – Ты кричала…

– Потому что зрение вернулось. Выйдите!

Она махнула на нас своей маленькой ладошкой, и я почувствовал себя так, будто меня выставили из собственного дома. Арозон усмехнулся и покинул ванную, потащив меня за собой. Плотно закрыв дверь, он повернулся ко мне с весёлой улыбкой. Казалось, этот инцидент невероятно развеселил его, тогда как я ощущал себя никому не нужным и по-детски обиженным.

– Интересная девочка, – заметил Арозон.

У меня не нашлось слов, и я только пожал плечами.

Джасмин вышла из ванной через полчаса, завёрнутая в халат Арозона. Подол волочился за ней по полу, и она аккуратно, как пышную юбку подбирала халат спереди. Увидев девочку, мне показалось, что её подменили. Лицо стало чистым, а влажные волосы длинной волной лежали на спине. Тонкие черты лица выглядели не по-детски взрослыми, особенно, глаза… они не могут принадлежать обычному ребёнку.

Джасмин замерла напротив нас, глядя то на меня, то на Арозона. Мой друг довольно посмотрел на неё и шагнул ближе. Она чуть вздрогнула и отошла.

– Что такое? – спросил он.

Джасмин секунду о чём-то думала и покачала головой. Возможно, только я понял, что к чему. Она слышала наши голоса, но не видела наших лиц, и не была уверена, кто из нас и был Ливви, которого она по неведомой причине избегала. Арозон с улыбкой указал на диван, но девочка прошла к креслу и села на него, поджав под себя ноги. Глядя на нас своими взрослыми глазами, она заставляла чувствовать меня под прицелом тысяч камер.

– Хорошо, что зрение к тебе вернулось, – нарушил тишину Арозон. – И нам надо связаться с Ярой, чтобы разъяснить ситуацию.

Джасмин испуганно посмотрела на нас, но ничего не сказала. Кажется, она не горела желанием возвращаться к Яре.

– Ливви, ты этим займёшься? – посмотрел на меня Арозон.

– Да-да, конечно.

Джасмин поджала губы на мои слова, и мне это не понравилось. За кого она меня принимает? Я всего лишь спас её жизнь. Как и она мою, возможно.

– Вот и отлично, – было видно, как Арозон пытается избежать неловких пауз. – Сейчас пять утра. Я проголодался. Как насчёт раннего завтрака? Что ты любишь?

– Оладьи, – опасливо глядя на нас, ответила она.

– Какое совпадение! Я тоже.

Я не удержался и закатил глаза. Арозон ненавидел оладьи и всё мучное. Сколько его помню, он всегда предпочитал на завтрак омлет по-французски. С чего такая любвеобильность с его стороны? Загадка.

– Ты пока отдохни, а мы с Ливви пойдём на кухню. Как только приготовим, то сразу позовём тебя, договорились?

Джасмин не одарила нас устным ответом, лишь кивнула из своей рукотворной норы.

В большой кухне было по-хирургически чисто. Любовь Арозона к готовке достигала запредельных высот, и он всегда держал зону своей работы в постоянной готовности. Пройдя мимо чёрных столов, он, не рыская повсюду в поисках сковороды и всякой дребедени, нырнул головой в нижний ящик, достал оттуда тарелку, венчик и повернулся к металлическому холодильнику. Глядя на него, я устроился на высоком стуле за столом по другую сторону. Уж кто-кто, а я просто ненавидел готовить.

– Оладьи? – спросил я.

Арозон развёл руками и, спохватившись, снял с себя пиджак и кинул его мне. Быстро намешав тесто, он включил плиту и, дожидаясь пока нагреется сковорода, повернулся в мою сторону.

– Ну, и?

Он говорил тихо, нагнувшись ко мне через стол.

– А что? Всё это очень необычно и странно, – прошептал я. – Никогда не знал, что у Яры в доме живёт ребёнок. На мать она не тянет, не думаешь?

– Ты ещё спрашиваешь? У неё ветер в голове, а тут – дитя. Надо всё у неё выяснить. Справишься?

– Ты же велел…

Арозон нетерпеливо покачал головой.

– Ты ведь близко был знаком с Ярой. И ни разу не видел у неё Джасмин? Как такое могло случиться?

Я улыбнулся:

– Дорогой друг, ты сам понимаешь, зачем я ходил к Яре и, соответственно, должен понимать, что маленькой девочке там не место…

Арозон брезгливо поморщился, и я тихо рассмеялся.

– Я не про это. Почему Яра не говорила, что у неё растёт маленький демон? Ведь ты лучше меня знаешь Правила, Ливви. Каждый демон должен быть зарегистрирован в Совете. Как ребёнок мог оказаться у Яры?

– Может быть, её родителей убили?

– Мы бы знали это. Элли ведёт подробный подсчёт.

– Я спрошу у Яры, не беспокойся.

– Я и не беспокоюсь. Только…

– Что?

– Ты заметил, что Джасмин не сильно обрадовалась, когда мы упомянули Яру?

Я кивнул.

– Тогда пусть Джасмин останется у меня.

Мне показалось, что я ослышался.

– Что ты сказал?

– Тебе, правда, повторить?

– Арозон, ты сошёл с ума!

– Тише, не кричи, она услышит.

– Я, может быть, тебя удивлю, но мне плевать.

– Конечно, тебе не плевать, Ливви, – упрямо покачал головой Арозон. – Ты спас ей жизнь, а значит…

– Это не значит, что я хочу её оставить у тебя. У нас. Ты не знаешь, кто она такая. Может быть, она нагло соврала нам про Яру. Может быть, она страшное существо, которое…

– Постой! – Арозон тихо засмеялся. – Какое ещё страшное существо? Ливви! Она маленькая девочка. И тебе ли её бояться?

– Надо хотя бы выяснить всё про неё.

– Пока мы и будем выяснять, она поживёт у нас. У меня дома, если хочешь. К тебе мы не сунемся.

– Сделай милость, – прошипел я, вскакивая со стула.

– Постой, ты куда?

– Домой.

– Подожди!

Арозон обогнул стол и успел схватить меня за руку, прежде чем я покину кухню.

– Ливви, ты что?

Я недовольно уставился на него.

– Ливви, неужели мы поссоримся из-за неё?

Эти слова вернули мне частичку разума. Я вздохнул.

– Нет. Просто… Твои слова как-то странно повлияли на меня. Даже самому удивительно.

Арозон вдруг понимающе улыбнулся.

– Я знаю. То же самое я чувствую, когда ты начинаешь рассказывать мне о своих любовных похождениях.

– Их давно уже не было, – пробормотал я.

– Да, – просто ответил Арозон.

Сейчас я почувствовал себя настоящим дураком. Сам не знаю почему повёл себя так. Друг похлопал меня по плечу и вернулся к нагревшейся плите. Я минуту простоял в проёме двери, думая о чём-то. В голове всё путалось.

Наскоро настряпав несколько лепёшек, Арозон достал из холодильника банку вишнёвого джема, мелко задрожав, когда холод коснулся его тела. Намазав большой ложкой каждый оладышек, он налил в высокий стакан чёрного чая, поставил всё на поднос и, прежде чем выйти в гостиную, попросил меня захватить бумажные полотенца. Чувствуя себя прислугой, я шёл следом за другом по узкому коридору и вначале не понял, почему он остановился. Выглянув из-за его плеча, увидел спящую Джасмин. Её мокрые волосы разметались по белоснежной подушке, оставляя серые полосы. Большой халат послужил ей одеялом, и она легко спряталась в нём, как черепаха в панцирь.

– Приятного аппетита, – пробурчал я, складывая полотенца на поднос Арозона.

– Подумаешь, уснула. – Пожал плечами друг и развернулся обратно к кухне.

Мы провели там всё утро. Пока я переодевался, Арозон приготовил омлет, который мы быстро смели прямо со сковороды. Запив всё горячей водой, почувствовал, как жар с новой силой начинает бегать телу. В носу защипало, и я с наслаждением выдохнул облако дыма. Арозон прибрал кухню после нашего завтрака и, глянув на часы, предложил отдохнуть, так как ночка действительно выдалась та ещё.

– Иди, спи, – махнул я рукой.

Я давно не спал, только дремал, но это не заменяло мне полноценный сон. Я чувствовал себя выжитым, как лимон, в котором ещё осталась кислинка. Да, я на что-то был годен, но силы покинули меня вместе со сном. И что мне нужно, чтобы снова лечь в постель и уснуть, не просыпаясь хотя бы минимум три часа? Ужасно этого хотелось, но кто-то лишил меня такого удовольствия.

– Удачи тебе в твоём нелёгком начинании, – сказал я на прощание Арозону, глянув на спящую Джасмин.

– Ты помнишь про Яру?

– Да-да, конечно. Сейчас прямо к ней. А потом на работу. А может быть и наоборот.

Он проводил меня до дверей, и мы разошлись. Пока я ехал в лифте все двадцать три этажа в пустой кабине, мне казалось, что мысли мои остались в комнате с девочкой. Я всё думал и думал о ней. Кто же она такая? Как же оказалась у Яры? Единственным лекарством от этих назойливых вопросов был поход к девушке, которую я знал очень долго, но которая по неведомой причине скрывала существование ребёнка.

Глава 3

Попытка

Я долго шёл по пустой дороге, глядя в светлеющее небо. Мне не предназначалось видеть очередной рассвет, и я не понимал, как должен отнестись к продолжению своей жизни. Что изменилось? Почему я всё ещё здесь? Простым ответом на вопрос была, конечно, девочка. Она не дала совершить самосожжение. Но теперь, когда она у Арозона, и он без сомнения позаботится о ней, почему я не могу вернуться обратно на пристань и спокойно встретить свою смерть? Не простым ответом на вопрос снова стала девочка. Я шёл и осознавал, что мне не хочется видеть Яру. Я делал это только ради самого близкого друга, но ни как из-за самого дитя. Она вызывала у меня противоречивые эмоции, я сам толком не мог понять, что чувствую, когда вспоминаю её худенькое лицо, тёмные, чуть вьющиеся волосы и янтарные глазки. Она была очень красивой для ребёнка своего возраста. Да… Как-то по-взрослому привлекательна. Что-то было в её взгляде, движениях рук, повороте головы. Возможно, она вырастет обворожительной демоницей, и Арозон сойдёт от неё с ума. Если ещё не сошёл.

До дома Яры, двухэтажного коттеджа с живописным садиком цветущих магнолий, который абсолютно не вязался с образом самой хозяйки, я дошёл на удивление быстро. Глянув в пустые окна, посмотрел на часы. Почти семь утра. Хозяйка, должно быть, уже спит. Потоптавшись на месте, вошёл через низенькую белую калитку и, скрепя гравием, направился к двери, постучал молоточком в вид бутона розы и стал ждать.

– Кого принесло?! – почти сразу раздалось за дома.

Послышался звук быстрых шагов, и через мгновение дверь распахнулась настежь.

Передо мной оказалась высокая блондинка с неестественно большими губами в домашнем цветастом халате. Грозно глядя из-под сведённых бровей, она напоминала мне рассерженную циртокару. Несколько секунд она не понимала, кто стоит перед ней и всё так же зло смотрела на меня. Но потом, как по взмаху волшебной палочки, её лицо вытянулось, губы расползлись в улыбке.

– Ливви! – воскликнула она на всю пустынную улицу.

Ничего больше не говоря, она крепко обвила руками меня за шею. Я брезгливо отпрянул.

– Привет, – без особого энтузиазма сказал я.

Она же наоборот была так рада меня видеть, что буквально источала сияние. Фиолетовые глаза загорелись внутренним огнём. Схватив за руку, она затащила меня к себе.

– Я так рада, – всё повторяла она.

Я оказался в тёмной прихожей с обоями в цветочек и двумя абажурами над головой. Яра не стала задерживаться здесь и протащила нас в миленькую до тошноты гостиную с мягким диваном, кофейным столиком и большим камином, который погас, судя по тёплым углям, совсем недавно. Усадив меня на диван, она повернулась к камину, взмахнула рукой, и огонь тут же запылал, озарив её фигуру тусклым оранжевым светом.

– Я очень, очень рада, – в сотый раз повторила она, усаживаясь со мной рядом.

Она не просто села около меня, Яра пододвинулась вплотную, положив одну ногу на мои колени. Её ладони уже нырнули под пиджак, но я успел остановить её.

– Спокойнее. Я здесь не за этим.

Яра замерла. Кажется, её никто и никогда так не удивлял.

– Да? А зачем же тогда? – поражённо спросила она, хлопая ресницами.

Я решил перейти сразу к делу:

– Кто такая Джасмин?

Минуту я смотрел на её застывшее лицо. Она убрала свою стройную ногу с моих колен, поправила халат и волосы.

– Джасмин? – наивно переспросила она. – А кто такая Джасмин?

– Я это у тебя и спрашиваю.

– Впервые слышу.

– Ты уверена? Джа-смин.

– Уверена.

– И почему мне кажется, что ты врёшь?

– С чего бы мне тебе врать?

– Действительно.

– Ливви, милый. – Она повернулась ко мне и одарила ласковым взглядом. – Ну, что ты спрашиваешь меня о чём-то непонятном? Может, пойдём наверх? Ты давно у меня не был…

– Нет, Яра, – резко прервал я. – Ответь мне – кто такая Джасмин?

– Да какая Джасмин? – Она вскочила на ноги, как ошпаренная. – У меня нет никакой Джасмин! Можешь обыскать весь дом!

– Я знаю, её здесь нет.

– Ну, конечно, нет!

– Она у Арозона.

Яра осеклась. Минуту она о чём-то думала. Ещё чуть-чуть, и я смогу разглядеть, как работает её мозг. Не понимаю, чем она привлекала меня раньше…

– Тогда иди и спроси у своего Арозона, кто она такая. Откуда я знаю?

Я глубоко вздохнул. Как же не хочется обо всём этом разговаривать. Единственное, о чём я подумал с надеждой, это о входной двери Яры – скорее бы до неё добраться.

– Я нашёл её сегодня ночью и привёл в дом Арозона. Она рассказала, что жила с тобой, вы пошли гулять, и ты её бросила.

– Что?! – взвизгнула Яра. – Ливви! Ты притащил в дом какую-то девчонку, которая невесть что наболтала, и ты поверил?! Да может быть, она шпионка! Ты забыл, сколько у тебя врагов?

– Признаюсь, была такая мысль, – честно сказал я.

– Ну, вот видишь!

– Но звучит она абсурдно. Ты знаешь, что девочка от холода ослепла?

Яра никак не отреагировала. Я поднялся на ноги и подошёл к ней вплотную. Она чуть обмякла и томно посмотрела на меня. Я знал, какое впечатление произвожу на особей женского, да и мужского пола и не редко пользовался этим.

– Яра. Ответь честно.

Она схватилась за мой пиджак, не отрывая от меня глаз. Прикрыв веки, она потянулась с выпяченными губами, и я легко поцеловал её. Она расстроено простонала.

– Джасмин не твоя дочь, – прошептал я ей на ухо, едва касаясь пальцами её кожи.

– Нет, не моя.

– А чья? И как она к тебе попала?

– Ливви… пойдём наверх…

Я тут же отошёл от неё и вернулся на диван, скрестив ноги. Яра исподлобья посмотрела на меня. Догадавшись, наконец, что ничего не получит, она прошла к креслу и села в него, утонув в мягких подушках.

– Я жду.

– Что именно тебе рассказать?

– Как она к тебе попала, и кто её родители? Почему ты скрывала её?

– Хм… – Яра задумчиво посмотрела на меня. – Я её нашла на улице. Ей было всего несколько дней от роду. Кто-то просто выкинул её, я думаю.

– Ты просто так взяла её себе и растила все эти семь лет?

– Ей девять. Да, а что? Тебя что-то удивляет?

– Да. А потом она тебе надоела, и ты вышвырнула её из дома, как собаку?

Яра сжала руки в кулаки. По её лицу я понял – отвечать она больше не намерена. Всё начало казаться мне утомительным и ненужным.

– Я спешу, – сказал я. – Давай быстрее закончим с этим. Если ты нашла её на улице, то соответственно, не знаешь и родителей. Но я не уйду из твоего дома, пока ты не скажешь, почему бросила её на улице и почему молчала о ней.

Яра покачала головой, глядя перед собой остекленевшим взглядом. Казалось, она меня не слушала и в мыслях пребывала где-то в другом месте. Безмозглая идиотка.

– Яра!

– Извини, Ливви, но я не знаю…

– Не знаешь, почему оставила её? Яра, это не шутки. Если в Совете узнают, что у тебя всё это время жил ребёнок-демон, тебе несдобровать.

Она поднялась на ноги и отошла к пылающему камину. Бледными пальцами Яра ухватилась за деревянную полочку с мелкими сувенирами и долго смотрела на огонь.

– Ливви, – спустя долгое время позвала она. – Ты же знаешь, все без ума от тебя. Все. И я в том числе. Конечно, это не любовь, куда нам до неё? Но… но ты мне дорог. Очень. И я не хочу, чтобы эта девочка была рядом с тобой.

Её голос немного дрожал, она продолжала стоять спиной ко мне, но я знал, что по её щекам скатились несколько слезинок. Не знаю почему, но это меня не тронуло, а скорее наоборот, вызвало какое-то отвращение от её сентиментальности.

– Ну, во-первых, эта девочка находится не со мной, а с Арозоном; во-вторых, я всё ещё жду ответа на свои вопросы – почему ты скрывала её и почему оставила замерзать. И, в-третьих, ты должна знать лучше остальных, что твои… сострадания, да, назовём их так, мне не нужны.

– Я так и думала, – пробормотала Яра. – Поэтому не скажу тебе о ней больше ни слова.

– Ты ведёшь себя как пятилетняя девчонка.

– Прости, Ливви. Делай со мной что хочешь, но я не скажу. Но, пожалуйста, держись от неё подальше. Доверься мне.

– Ты поэтому бросила её на улице, да? Что так могло испугать тебя в ней?

– Я ничего не скажу.

– Как хочешь.

– Ливви, прости меня, но… я боюсь.

Я махнул на неё рукой, и она тут же залилась слезами, как непризнанная актриса. Закрыв лицо руками, она прошла к дивану и упала на него. От этой дешёвой театральщины меня затошнило.

Интересно, что скажет на это Арозон?

Я покинул дом Яры, оставив её в слезах. Ощущение брезгливости после встречи с ней осело на мне, как многовековая пыль. В попытке быстрее отделаться от неё, от вопросов, от ребёнка, от всего я поспешил на работу, надеясь, что рутина поможет мне отвлечься.

Линды, как и полагалось, не было ещё на рабочем месте. Я вошёл в свой кабинет, вспоминая о том, как вчера мысленно прощался с ним, с его интерьером, со столом времён Короля Солнца и своей коллекцией нумизматики. Всё казалось мне новым, из другой жизни, хотя бумаги на столе лежали в том же порядке, в котором я – Я – оставил их. Включив компьютер, просмотрел вчерашние файлы, увидел пару ошибок, исправил. Мобильный телефон, оставленный вчера здесь, лежал не тронутым. Зато корзина с мусором под столом оказалась пуста. Я замечал все мелочи, до которых раньше не было дела. Я ведь уходил отсюда, думая, что больше никогда не вернусь. И сама мысль меня вдруг рассмешила. Я расхохотался в голос, громко ударив ладонью по столу. Потом прошёл к примостившемуся в углу бару и налил себе Macallan 1926. Заглотнув целиком, я выглянул в окно и посмотрел вниз. Город просыпался. Скоро появится и Линда.

Весь рабочий день прошёл безмятежно, за одним исключением. После обеда снова залетела Латиша, размахивая передо мной сумочкой и вереща, что я не имел никакого права ходить к Яре. Удивительно, как расползаются сплетни. Как отравляющий газ, не видящий преград. Хотя, я рад, что Латиша пришла. Она сумела вывести меня из какого-то странного ступора, и я немного оживился. В ответ на крики ревнивой демоницы, я схватил её за горло и хорошенько прожарил её внутренности, и она вышла из кабинета, слегка дымясь. На вечер отпустил Линду пораньше, да и сам оставил несколько дел незаконченными. Домой пришлось добираться пешком. "Бентли" всё ещё был в родном гараже, и о нём на время забылось.

Дома не было ни души. Удивительно! Я даже проверил номер дома – туда ли завернул? Раньше, лет десять назад, я бы очень огорчился, что в гостиной непривычно пусто, но теперь был рад, что никто не мешает мне преодолеть расстояние от входной двери до собственной спальни и никто не намеревается пойти в душ вместе со мной. Приведя себя в порядок, спустился на кухню и приготовил кофе. Лишь тогда сел на диван и набрал Арозона.

– Не прошло и года, – вместо приветствия произнёс друг.

– Мог и не звонить вообще.

– Ты был у Яры?

– Сразу после тебя.

– И?

– Ничего. Она ничего не сказала.

– Давай серьёзно. Я целый день, как на иголках.

– Я честен с тобой.

Некоторое время в трубке стояла тишина.

– Ливви. Она просто сказала, что не хочет с тобой разговаривать?

– Да.

– И ты просто ушёл?

– А что мне ещё оставалось делать?

– О, Ливви, ты меня удивляешь! Ты мог бы вытрясти из неё всю правду!

– Мне оно надо?

– Оно надо мне! Я должен узнать о девочке хоть что-то! Она мне почти ничего не говорит и держится закрыто. У меня возникают странные мысли.

– Ну, вообще-то, Яра посоветовала нам держаться от девочки подальше.

– Яра так велела?

– В самую точку.

– Но почему? Что плохого в… погоди минутку. Что такое, Джасмин?

Он отвернулся от трубки, но всё равно до меня донёсся его приглушённый голос:

– Ты не можешь достать до верхней полки? Сейчас я тебе помогу. Алло, Ливви? Я тебе перезвоню.

И мой лучший друг бросил трубку. В шоке я просидел без движения целую минуту. Арозон прервал наш разговор из-за того, что какая-то мелкая зараза не смогла дотянуться до верхней полки? Что всё это значит? Я был оскорблен до глубины души, даже не знал, что так вообще можно обидеть человека. Во мне тут же взбунтовалась тихая мстительность, и я поклялся себе, что как только Арозон мне перезвонит, не буду брать трубку.

Глава 4

Обида

Расстроенный и подавленный я поднялся в спальню и переоделся в джинсы и свитшот с капюшоном. Лучше уйти из дома, чтобы не соблазнить себя разговором с лучшим другом. Когда я уже был на пороге, зазвонил телефон, но я быстро покинул дом и поспешил к машине в гараж. Именно сейчас я почувствовал себя пятилетним ребёнком, который одновременно боится родителей, но в тот же момент желает им насолить, так как они из-за своих взрослых проблем не замечают меня, маленького и беззащитного. Ужасное сравнение, я давно был маленьким, но больше ничего не шло в голову. Мобильный я, кстати, оставил на столике перед телевизором, так что Арозону непросто будет со мной связаться.

В родной машине я расслабился и, обдумав планы на вечер, решил съездить в клуб "Дыши огнём". Давно там не был и думаю, мне будут рады, тем более что в этом заведении часто собирались наши.

"Дыши огнём" пользовался популярностью и среди людей, но попасть туда было очень не просто. Хозяином был мой друг Воурт. Мы родились с ним в один год, но он, в отличие от меня, жизнью только наслаждался, а не убивался по поводу её однообразности.

Припарковавшись в центральной части города, я прошёл мимо длинной толпы людей, которые не теряли надежду попасть в клуб, поздоровался с вышибалой и вошёл в чёрное здание. Оказавшись в узком красном коридоре, я почувствовал духоту и жар. Тело приятно расслабилось, и я поспешил в главный зал. Пройдя по мягкому чёрному ковру, оказался около широкой мраморной лестницы, ведущей вниз. А там, у моих ног, между красными диванчиками и столиками теснились разгорячённые извивающиеся в танце тела. На постаментах танцевали неземной красоты девушки, а на главной сцене выступала Латиша, бросая из одной руки в другую яркое шарообразное пламя. Даже издалека я усмотрел, как в её чёрных пышных волосах искрится огонь, и как глаза сверкают неподдельным сиянием. Осмотрев всех, я медленно спустился с лестницы и прошёл к отдельно стоящим кабинкам. Почти сразу меня начали окликать с разных сторон, желая заманить к столикам. Но я шёл прямо, не оглядываясь, мечтая, чтобы они, наконец, сообразили – мне нет до них никакого дела.

Стройная девица с накрашенным в три слоя лицом отодвинула для меня шторку, и я вошёл в тускло освещённую кабинку с мягкими диванами и круглым столиком с красной скатертью.

– Что-то будете заказывать, господин ЛеМарко? – спросила официантка.

– Ничего. Позови Воурта.

– Хорошо, сейчас.

Она вышла, оставив меня одного, чему я был очень и очень рад. Развалившись на диване, впитывал в себя жар и духоту, слушал бьющую музыку, позволяя конечностям расслабиться. Кожа неприятно засаднила, и я провёл пальцами по руке, закатав рукава. Верхний слой кожи начал шелушиться, и я стряхнул тонкий слой пепла прямо на пол. Скоро снова придётся менять тело…

Воурт пришёл довольно скоро. За ним следовала другая девушка. В руках она держала поднос с двумя бокалами и высокой чёрной бутылкой.

– ЛеМарко, как я рад! – воскликнул Воурт, забирая у девушки ношу и ставя её передо мной на столик. – Давненько тебя не видел!

Он сразу схватил бутылку и налил бесцветной жидкости.

Воурт, демон в теле низенького старичка с длинными седыми волосами, разбросанными по плечам и с наглой ухмылкой, всегда был не прочь выпить с друзьями или без. Морщинистыми, но сильными пальцами он подхватил свой бокал и поднял в мою честь. Я последовал его примеру, и мы выпили. Обжигающая жидкость приятно засаднила горло, и я уже сам налил по второй.

– Как жизнь, ЛеМарко? – глядя на меня азартными глазами, спросил Воурт.

– Всё так же. Стоит на месте.

– Всё время стоит? – захохотал Воурт.

Я пропустил его колкость мимо ушей и выпил ещё.

Алкоголь – это что-то. Чуть ли не единственное изобретение человека, действующее на нас. Оно так же било в голову со страшной силой.

– Ну, а в остальном? – спросил Воурт. – Арозон говорил, что ты не в духе.

– А что ещё он говорил?

– Что жизнь тебя поимела.

– Да. В этом он прав.

Воурт посмотрел на меня, как на идиота.

– И это говорит мне ЛеМарко? Слушай, друг, ты случайно его не подменил? Никак тебя не узнаю. Неужели ты насытился всей своей славой, всеми прелестями жизни и всеми красотками земли? Зуб даю, что каждая индивидуальна! Уж поверь мне! Сейчас в клубе есть несколько человечков. Думаю, тебе они понравятся. Одну, ладно уж, даю на сожжение.

– Заткнись, – отмахнулся я. – Ты думаешь только об одном.

– И ты раньше тоже думал об этом! Ты только вспомни! Ты, Арозон, Йанар и…

– Не начинай.

– Что с тобой случилось? Сколько тебя помню, а это значит всю жизнь, девки сами вешались на тебя и им плевать было в каком ты теле. А… постой-постой! – Воурт откинулся на спинку дивана и издалека окинул меня взглядом. – Постой-постой… Уж не хочешь ли ты сказать, что ЛеМарко, наконец, повзрослел? Хи-хи-хи! ЛеМарко вырос! Стал тем, кого так хотят видеть в Совете!

– Я в Совете уже пять лет, если ты забыл…

– Плевать! Зато теперь ты тот, кто будет не просто приходить туда для галочки! Сколько новеньких сейчас в клубе? И сколько из них знают, как себя вести? Они все полудурки и лезут на рожон! И именно ты их можешь усмирить! Знаменитый ЛеМарко, бывший бесшабашный ловелас, сейчас строгий смотритель! Хи-хи-хи! Расскажу Дорис, она не поверит!

– Ты болтаешь чепуху…

– А вот ты спроси у Элли или Дафны! Насчёт последней не знаю, но Элли мне как-то обмолвилась, что они все ждут от тебя помощи, но я тогда ей не поверил. Зато сейчас… Да-а… Зато сейчас ты покажешь им всем где раки зимуют! Ты Арозону говорил?

– Я не хочу сейчас об этом. Вы все просто-напросто болтаете чепуху. Я устал от всего. От всего! Мне нет надобности усмирять ваших новичков…

– Наших? Почему они наши? Они и твои тоже! Ты живёшь в этом мире!

– Ещё вчера я хотел уйти из него, – буркнул я.

Воурт, уже готовый выпить шестой по счёту бокал, замер, не донеся руку до рта. Его морщинистое лицо на миг разгладилось, и он посмотрел на меня, как будто перед ним сидел не я, а кто-то другой. Я понял, что выболтал лишнего, но не подал виду.

– Что ты сказал? – прохрипел Воурт, с громким стуком ставя бокал на место. – ЛеМарко, что ты болтаешь, кот тебя дери?!

– Вот только не начинай, как старая жёнушка…

– ЛеМарко! А, ну! Повтори!

– Меняй тело на молодое со здоровыми ушами…

– Ливви! Что это за новости? Ты хотел… ты… Самосожжение?

Я вздохнул и развёл руками. Воурт подскочил на ноги так резко, что не вязалось с его старческим обликом, и заходил по кабинке взад и вперёд. Я выпил ещё, считая его шаги. Он не смотрел на меня, что-то бубнил под нос. Слова постепенно обретали смысл.

– Вот это ты меня удивил! Я всегда думал, что ты будешь жить всегда. Вечно. Ты никогда не казался мне сломленным человеком, и теперь, слыша от тебя такие слова… Они ставят меня в тупик! Это значит, что… что я совершенно не знаю тебя, что ты скрываешься от меня по неизвестной причине. И теперь ты думаешь, что я спокойно отнесусь к этому?

– Я совершенно не думаю…

– Мой друг и соратник. Мой… ЛеМарко, да как ты посмел об этом даже подумать?! А Арозон? Ты подумал о нём? Он хотя бы знал?

– Да, знал.

– И из-за этого ты ещё большее чудовище! Все твои прошлые грехи меркнут перед этим!

Воурт остановился, глядя перед собой пылающим взглядом. Через минуту он сел рядом, схватил мою руку и держал так, пока не выпил залпом всю бутылку. Потом быстро обнял меня и покачал головой.

– Вывел ты меня из себя, парень. Вывел!

Я промолчал. Никак не думал, что Воурт так отреагирует.

Весь оставшийся вечер мы просидели, болтая обо всём на свете, кроме моего недавнего поступка. Я старался изо всех сил отвлечь друга, чтобы он забыл о моей попытке самосожжения. Пришлось рассказать о Джасмин, и он долго смеялся, узнав, что девочка осталась у Арозона. Не знаю, что он нашёл в этом смешного, так как я до сих пор пребывал в довольно плохом настроении из-за неё. К тому же он не высказал никаких опасений по поводу самого существования девочки.

– Ребёнок, он и в Африке ребёнок. А то, что твоя Яра его бросила, так это не единственный случай, когда детей бросают. Не заостряй внимания.

– Девчонка меня совершенно не волновала бы, если бы её пальцы не вцепились в Арозона. Мне вообще не по душе идея, чтобы он её у себя держал.

– Ну, в приют не отдашь – вмиг всё спалит.

Спалит. Конечно, спалит. Тогда что же делать? А если Арозон захочет оставить её у себя на… насовсем? Я передёрнулся. Растить её как обычную девочку? Но какое отношение к этому имею я? Я за неё не ручался, не обещал, что позабочусь о ней. Я просто помог ей в трудную минуту и всё. Что я могу ещё для неё сделать? В лучшем случае – вернуть обратно к Яре и взять с неё честное слово, что она больше не будет выбрасывать ребёнка на улицу, как ненужную вещь. А в худшем – позволить Арозону оставить её у себя. Глубокий вдох. Нет. Этого я не вынесу. Она нам не нужна. Мне не нравится, что какая-то непонятная особа будет жить с нами. Пускай в его квартире, но я же не могу из-за неё прекратить общение со своим другом. Мы будем встречаться, она всегда будет рядом (по крайней мере, пока не вырастет), я буду видеть её, а потом ей что-нибудь понадобиться, и Арозон переключит на неё своё драгоценное внимание. А я останусь один. Как такая перспектива? Да никак. Я не хочу этого. Я не хочу, чтобы девочка жила с Арозоном. Поэтому, надо вернуть её обратно Яре. Плевать, что она хотела избавиться от неё неизвестно зачем. Не поверю, что Яра бесчувственная тварь, не сумевшая привязаться к ребёнку за столько лет.

Домой я вернулся под самое утро, немного пьяный и воодушевлённый придуманной речью для Арозона на тему "Почему нельзя оставить ребёнка у себя". Завалившись на кровать, попытался уснуть, но ничего не получилось, и я несколько часов просто лежал, закрыв глаза, медитируя и позволяя разуму перезагрузиться.

А потом снова работа, и я даже испугался, что возвращается рутина, от которой я бежал без оглядки и достиг предела. Вопрос о самосожжении вернулся сам собой, и я встретил его, как старого друга. Он не застал меня врасплох, как в первый раз. Сейчас я не стал метаться по кабинету. Всё так же остался сидеть в кресле и заново обдумывать старый план.

– Господин ЛеМарко, – донеслось из интеркома.

– Да, Линда?

– На первой линии господин Леблан.

– Хорошо. Спасибо.

Протянул руку к трубке, но, наверное, с минуту не спешил отвечать, прокручивая в голове составленную речь. Я хорошо знал друга и был уверен, что он не внимет моим словам, но попытаться стоило. Необходимо просто приложить усилия. Жаль, что дар убеждения не действует на Арозона. Этим он меня и подкупает.

– Да?

– Привет, – поздоровался Арозон. – Как жизнь?

Такие простые слова, бытовые, не подходящие ему.

– Всё хорошо, – соврал я.

– Ты приедешь сегодня?

– Наверное. Да, скорей всего…

Я не успел договорить, как друг перебил меня:

– Ведь я же сказал, что перезвоню. Почему ты не брал трубку? Где твой мобильный?

Он произнёс это на повышенных тонах, глотая слова, от чего мне стало стыдно, что он должен делать это из-за меня. Арозон нравился мне своим спокойствием, трезвым взглядом на вещи и ситуации. И теперь, когда он вот так теряет контроль, заставляет меня пристыжено признаться, что я вёл себя, как ребёнок.

Я посмотрел на часы.

– Я буду у тебя через тридцать пять минут. Нам надо серьёзно поговорить.

Арозон на секунду замешкался.

– Хорошо. Мы ждёт тебя.

Он повесил трубку, но я ещё некоторое время сидел без движения. Он оговорился или сказал так намеренно? Мы ждём тебя… Мысли, подобно муравьям, снова начали заползать в голову…

– Линда, на сегодня я всё, – сообщил я, выходя из кабинета.

Девушка оторвала взгляд от компьютера и кивнула мне с улыбкой. Я мимолётно заметил, какие высокие стопки бумаг у неё на столе, и вдруг устыдился. Замерев у лифта, повернулся к ней.

– Линда, вы невероятный работник, вы знали об этом?

– Догадывалась, сэр, – засмеялась она.

– Нет, я говорю серьёзно. Вы ведь выполняете за меня все мои обязанности.

– Не все, господин ЛеМарко. Ваша подпись всё ещё ваша.

– Надолго ли, – пробормотал я, но Линда не услышала.

На лифте я спустился в гараж, сел в "Бентли" и поехал к дому Арозона, начиная думать, думать, думать.

Как вести себя с девочкой? Поздороваться и дружелюбно улыбнуться? Или сразу показать, как я к ней отношусь? Так честнее, будет привыкать к миру, в котором мы живём, и не строить розовых иллюзий. Но тут же одёрнул сам себя. Её выбросили на улицу… О какой жизни она может мечтать? На её месте, я бы ждал подвоха ото всех подряд. Раз уж Яра, родное, по сути, существо, оставила её на заброшенном пирсе, то что могут сделать с ней остальные? Не удивительно, как она ещё не забилась в свой панцирь. Или забилась? Как она избегала меня, как не отвечала на мои вопросы… Но к Арозону же она потянулась. Я в тупике.

Внутренний диалог так взволновал меня, что я пропустил нужный поворот, и угодил в пробку. Замечательно. Не хватало ещё опоздать. Пошарив по карманам, удостоверился, что снова забыл мобильный телефон на работе. Не могу к нему привыкнуть. Что же, придётся ждать. Откинувшись в кресле, включил радио и печку. Тело расслабилось, почувствовав тепло.

– Эй! Привет! – услышал я.

Раскрыв глаза, посмотрел налево и увидел рядом со своей машиной ярко-розовый "Пежо". На водительском сидении находилась незнакомая девушка. Она смотрела прямо на меня и оживлённо махала рукой.

– Привет!

Возможно, она обозналась, так как я совершенно не помнил данную особу. Память меня пока не подводила, несмотря на возраст, и знать девушку я никак не мог. Я опустил окно.

– Да?

Девушка невероятно обрадовалась, что я пошёл с ней на контакт.

– Привет! – в который раз повторила она, широко улыбаясь.

– Привет.

– Ливви, верно? – спросила она, перегибаясь через пассажирское сидение.

– Э, да, – ответил я, думая о том, откуда же она меня знает.

Девушка заразительно рассмеялась.

– О, я угадала! Ну, то есть, я думала, что обозналась. Меня зовут Валери. Это, конечно, вам ничего не скажет. Но моя фамилия Ламбер!

Ламбер… Ламбер…

– Я сестра Линды. Она, кажется, работает у вас секретарём.

– А. Да, конечно, – кивнул я и пригляделся лучше к девушке.

На меня смотрело худенькое лицо с бронзовым загаром и большими карими глазами. Чёрные волосы, собранные в высокий хвост, визуально делали голову ещё длиннее. И я вспомнил Линду – низенькая, пухленькая блондинка.

– Вы не похожи, – заметил я.

– Мы сводные сёстры.

– Понятно, – кивнул я, возвращаясь взглядом к стоящей дороге.

Никакого движения.

– Вот это пробка, – сказала Валери.

Я кивнул.

– Я недавно приехала из маленького городка. Так там пробок вообще в помине нет. Жаль, что машины не летают.

– Да, жаль.

Хотя, с таким темпом развития, как сейчас, не удивлюсь, что через ближайшие двадцать лет человек изобретёт некое скрещивание автомобиля и аэроплана.

Девушка помолчала, наверное, с минуту и снова решила завязать разговор:

– А я вас немного другим представляла.

– И каким же? – не удержался я.

– Ну, высоким. Хах! Вы же сидите. Точно. Ну, то есть, я вас видела только на фотографии. Вы же знаете, люди на фото совсем другие. Не такие, как в жизни.

– У Линды есть моя фотокарточка?

– Фотокарточка? – переспросила Валери и засмеялась. – Да. Есть фотокарточка с новогоднего корпоратива. На вас был ещё надет чёрный костюм с кроваво-красной бабочкой. Вы там очень хорошо получились, хоть и на заднике. Мне показалось, что вы не любите фотографироваться.

– Да, вы правы.

– Почему так?

Я пожал плечами.

– А я люблю позировать. Я подрабатываю фотомоделью. Мне кажется, очень хорошая профессия. Я чувствую, что могу менять мир! Правда, утомляет быстро, но оно того стоит. А вам нравится ваша работа?

– Да, – неслышно ответил я, размышляя, насколько далеко уведёт девушку её собственный язык.

– Это очень редко случается, хотя все сплошь и рядом говорят, что работа должна приносить удовольствие. Конечно, не всё выходит так, как мы хотим, но это жизнь. Одно успокаивает – она не вечна.

Я снова посмотрел на Валери. Она всё так же сидела, перегнувшись через пассажирское сидение и глядя на меня широко распахнутыми глазами. Наивность и честность так и светили сквозь них, чего я давно не встречал в своём окружении. Я не удержался и спросил:

– Вам нравится думать, что скоро жизнь закончится?

– Иногда. Когда проблемы наваливаются с головой.

Перед ответом я помолчал:

– Я думаю, не надо бояться проблем и думать из-за этого о конце. Не стоит выделять проблемы из общей массы. Надо просто идти и идти вперёд.

– Легко говорить человеку, который ездит на "Бентли" и владеет игорным бизнесом. У вас вообще проблемы бывают?

– Да.

– Не верю.

– Придётся.

Валери покивала головой, но было видно, что она осталась при своём мнении. Переубеждать не входило в мои планы.

В этот момент дорога немного, но ожила. Моя полоса двинулась вперёд, и Валери крикнула мне на прощание:

– Ещё увидимся.

Я не стал ей ничего отвечать. Обогнув один фургончик, свернул с главной дороги и поспешил к Арозону.

Глава 5

Снисхождение

Он ждал меня буквально у двери. Стоило мне только нажать на кнопку звонка, как он впустил меня в квартиру.

– Что-то задержало?

– Пробка.

Не удивительно, что он так воспринял моё опоздание. Я редко бросал слова на ветер, и если сказал, что прибуду через тридцать пять минут, значит, так оно и должно было быть. Одна очень хорошая особа научила меня держать слово, даже в таких незначительных мелочах.

Мы прошли сквозь неоновый коридор в гостиную. C того момента, как я пересёк границу квартиры, мной завладела стальная напряжёность, что казалось, согни меня – я хрустну пополам. Я всё ожидал увидеть девочку. Мне лучше бы было не попадаться ей на глаза, но какое-то потаённое желание, дремавшее доселе внутри меня, вдруг дало о себе знать. Я шарил глазами по гостиной, когда мы вошли в неё, но ребёнка там не оказалось. А может, это и к лучшему? Я сам себя не понимал, и чувствовал себя подростком.

– Ливви, мне так много надо тебе рассказать! – стоило нам сесть, сообщил Арозон. – Но я, возможно, потерплю. Ты ведь сказал, что у тебя есть ко мне серьёзный разговор. Я слушаю тебя.

Устроившись удобнее, я ещё некоторое время ждал появление ребёнка, и когда она всё равно не пришла, спросил:

– Где… Джасмин?

– Она в гостевой комнате, – с готовностью ответил Арозон, словно ждал именно этого вопроса. – Она великолепно рисует, и я дал ей альбом и краски! Она уже второй час от них не отходит. А ещё Джасмин… Ну, то есть… Я слушаю тебя. Моё дело может подождать.

Он сложил руки на скрещенных ногах и внимательно посмотрел на меня. Я никогда не видел его таким… воодушевлённым. Он словно открыл новое солнце и хотел рассказать об этом всему миру.

– Хорошо, – кивнул я. – Хотя, ты, должно быть, уже догадываешься, что я хочу сказать.

– Это связано с Ярой?

– Да. Немного. То есть, нет. Я говорю только о Джасмин.

Арозон вдруг поджал губы и опустил глаза в пол. Я продолжил:

– Ты уже знаешь, что Яра велела нам, а в частности тебе, держаться подальше от девочки. Я не знаю причины, и знать, если честно не хочу. Я просто принимаю во внимание сей факт, который, как ты догадываешься, меня напрягает. И то, что ребёнок до сих пор находится с тобой под одной крышей, приводит меня в замешательство. Зачем тебе она? Она незнакомка, от которой избавились другие. Почему ты её подобрал? Она что-то значит для тебя?

– Ну, во-первых, – перебил Арозон. – Её нашёл ты и сам принёс в мой дом.

– Это всё из-за неожиданного порыва. Возможно…

Я замолчал. Эта мысль пришла ко мне только что.

– Возможно, я просто ещё не был готов к самосожжению, и поэтому ухватился за единственный шанс отсрочить дело. Сейчас я жалею об этом. Особенно о том, что принёс её в твой дом. Следует передать её на попечение Совета. Или вернуть Яре…

– Чтобы она снова выкинула её?

– Нет, такого уже не повторится…

– Ливви, ты совсем не знаешь Джасмин. Она очень хорошая девочка. Очень умная и здоровая. Причину, по которой Яра оставила Джасмин умирать на улице, я не понимаю, даже не зная её. Хотя очень бы хотелось узнать, – добавил он, недовольно глядя на меня.

Я дёрнул плечами.

– Но даже если Яра скажет мне, почему она отказалась от ребёнка, ты ведь всё равно закроешь на это глаза?

– Яра тебе ничего не скажет, – покачал головой Арозон.

– Почему ты так думаешь? Если только это способно тебя переудебить, я готов вернуться и всё…

– Яры нет в городе.

– Что? – переспросил я.

– Её нет в городе, – спокойно повторил друг.

– Откуда ты знаешь? – Я подозрительно посмотрел на него.

– Воурт сказал. Я только что звонил ему, почти перед твоим приходом и спросил про неё. Мы же не были близко с ней знакомы, так что и телефона я её не знаю. Пришлось позвонить её начальнику. Воурт сказал, что она попрощалась только с ним и Дорис и уехала неведомо куда.

Арозон говорил совершенно спокойно, глядя на свои руки. На секунду мне показалось, что он рад такому стечению событий. А вот мне это как-то не пришлось по душе.

– И ты хочешь оставить всё так?

– Как – так? – Арозон удивлённо посмотрел на меня.

– Ничего не узнав о Джасмин?

Он улыбнулся мне, как взрослые улыбаются ребёнку – со снисхождением и с пониманием.

– Я знаю Джасмин. Повторю, она очень хорошая. Даже если Яра вернётся, я всё равно не отдам ей девочку. Ливви! Послушай меня! – Он схватил меня за руки и пристально посмотрел в глаза, а я испугался, что мои самые страшные подозрения сбываются. – Ливви! Я так люблю Джасмин. Ты даже не представляешь как! Если бы ты провёл с ней хотя бы пару часов, она сразу покорила бы тебя! Она такая беззащитная, маленькая, но в ней огромная душа, которая завораживает своей многогранностью и разнообразием красок! Я наслаждаюсь проведёнными с ней минутами. Джасмин как солнце, которое греет и сияет, но не причиняет боли и не ослепляет. И иногда мне кажется, что это судьба! Да, Ливви, судьба, что она встретилась тебе… Не смотри на меня так недоверчиво! Я говорю от всего сердца. Ты должен меня понять. Только ты и никто другой. Это судьба, что вы встретились. Она может подарить тебе жизнь, о которой ты всё время мечтал! Она может помочь тебе. И поэтому прошу тебя, не переубеждай меня насчёт Джасмин. Ей нравится жить со мной, так же как и мне с ней. Хоть она и не говорит о жизни с Ярой, но и так понятно, что ничего хорошего тогда не случалось. Иначе, я уверен, Джасмин всеми силами пыталась бы вернуться обратно. Но она не хочет! Она всегда замыкается, стоит только помянуть Яру! Нам хорошо друг с другом. Но было бы ещё лучше, если бы ты перестал избегать нас. Ливви, мне очень трудно смотреть, как ты мучаешься. Не мотай головой, я знаю! Я уверен, что ты почти ежеминутно думаешь о Джасмин и о словах, которые наплела тебе Яра. Но если бы ты хотя бы попробовал закрыть на всё глаза, ты бы понял, каким дураком был на самом деле! Прошу тебя, Ливви, умоляю, перестань морочить голову и мне и себе. Просто попробуй.

Арозон замолчал, глядя на меня пылающими глазами. Он до сих пор сжимал мою руку, и я чувствовал, как между нашими ладонями бьют искры.

Я ничего не мог ответить на его слова. Просто понимал, что он хотел сказать.

В этот момент, как будто поджидая под дверью, в гостиную спокойно вошла девочка в длинной для неё голубой мужской рубашке в мелкую полоску. Большие домашние тапки громко шоркали по паркету, и было видно, какие усилия затрачивает ребенок, чтобы удержать их на своих тонких ножках. Длинные чёрные волосы густыми локонами разметались по плечам и спине. Джасмин вошла, глядя на лист у себя в руках, и казалось, нас не замечала. Подойдя к дивану, она подняла вверх свои огромные янтарные глаза, и только тут увидела меня.

Первую секунду мы просто смотрели друг на друга. Мне казалось, что сейчас передо мной стоит совершенно другая девочка. Не та, которую я видел в прошлый раз. Что-то изменилось в ней. Взгляд? Очень может быть. Она больше не смотрела на меня так испуганно и настороженно.

– Вот, – пробормотала Джасмин, кидая Арозону на колени лист.

Не дожидаясь, пока он возьмёт его, она развернулась и поспешила обратно к себе, оставив после себя аромат мужского геля для душа. Арозон не стал её останавливать.

Проследив за ней взглядом, я обернулся к другу. Он держал в руках рисунок и с улыбкой рассматривал его. Заметив мой любопытный взгляд, Арозон протянул мне листок, и я увидел жёлтый подсолнух на фоне голубого неба.

– Очень красиво, – вынес я вердикт.

– Я говорил, что для своих лет она рисует очень хорошо.

Минуту Арозон помолчал, но потом предложил:

– Пойдём, посмотришь остальные рисунки.

Он поднялся на ноги и, не дожидаясь, направился к коридору, ведущему к спальням.

– Постой! – остановил его я.

Арозон обернулся.

Я встал с дивана, всё ещё держа изображение подсолнуха.

– А это не слишком? – неуверенно начал я.

– Что – не слишком?

– Я думаю, не стоит идти к ней. Она же меня… боится.

Арозон широко улыбнулся и подошёл ко мне, обняв одной рукой за плечо.

– Уж не больше чем ты её. Хватит трястись. Она ребёнок, а не монстр. К тому же, уживаешься же ты с Латишей!

– Это другое…

Арозон покачал головой и подтолкнул меня вперёд. Мы вышли из гостиной в коридор, обитый тёмными деревянными панелями, и остановились около первой двери слева. Раньше, я знал, эта комната была гостевой.

– Джасмин. – Арозон постучался и открыл дверь.

– Да?

– Можно к тебе?

– Да.

Арозон открыл дверь шире, и мы оба вошли в некогда просто убранную комнату в зелёных и коричневых тонах. Сейчас же спальня преобразилась. Повсюду лежали листы бумаги, некоторые изрисованные красками или карандашами, а некоторые до сих пор чистые. Баночки с водой и без, тюбики, бумажные полотенца занимали всё пространство небольшого стола из красного дерева около окна. Продолговатый комод служил хранилищем для кисточек. Они лежали на тёмной поверхности в ряд, как у хирурга лежат его инструменты перед операцией. Широкая кровать под балдахином была устлана рубашками Арозона, а книжный шкаф превратился в хранилище мелких предметов, таких как строгалка, ластик, палитра, линейка и подставка для ручек. С первого взгляда казалось, что в комнате страшный беспорядок, но присмотревшись, понял – каждая вещь лежала на нужном месте. Джасмин, которая по неведомой причине рисовала лёжа на ковре, могла одинаково спокойно дотянуться и до чистого листа, и до карандаша, и до тюбика с красками. Она создала для себя почти образцовую мастерскую и знала, где именно находятся нужные ей инструменты. Это напомнило мне Арозона с его почти маниакальной любовью к приготовлению пищи. Он всегда помнил, в какой шкаф положил венчик, а в какой поварёшку, хотя со стороны могло показаться, что предметы из одного обихода должны висеть рядом.

– Ещё раз привет, – поздоровался Арозон.

Джасмин поднялась на ноги, держа в руке остро наточенный карандаш, словно готовилась к атаке. Она не ответила моему другу, уставившись на меня широко распахнутыми глазами. Я снова почувствовал себя так, будто меня просвечивал рентген.

– Джасмин, ты помнишь Ливви?

Девочка громко сглотнула и медленно кивнула. Арозон усмехнулся.

– Джасмин, ты помнишь, о чём мы с тобой сегодня утром говорили?

Прежде чем ответить, девочка мельком посмотрела на Арозона, а потом снова на меня.

– Помню. Здравствуйте, Ливви.

– Здравствуй, Джасмин, – немного запоздало ответил я.

– Вот и хорошо. Что ты сейчас рисуешь, Джасмин?

Она быстро посмотрела вниз на начатый рисунок, потом снова на нас.

– Он ещё не готов.

– И ты не скажешь?

– Нет. А вдруг я скажу, что рисую дом, а потом передумаю и нарисую море? Вы подумаете, что я обманула.

Арозон улыбнулся. Я внимательно посмотрел на него и заметил, что когда он обращался к девочке, его лицо менялось. Несильно, но всё же заметно. Глаза, казавшиеся мне раньше спокойными и тихими, сейчас светились каким-то потаённым мягким светом. Он с любовью наблюдал за девочкой, и казалось, будь его воля, он смотрел бы на Джасмин вечно.

– Тогда не говори, – кивнул Арозон. – Мы не будем тебе мешать, хорошо?

– Хорошо.

– Но ты потом покажешь нам рисунок?

– Да, как всегда.

– Отлично! Будем ждать.

Мы тихо вышли из комнаты, притворив дверь. Не говоря ни слова, вернулись в гостиную. Только там, Арозон посмотрел на меня и собрался что-то сказать, но передумал и покачал головой.

Зато спросил я:

– У тебя нет для неё нормально одежды? Почему она ходит в твоих рубашках?

Арозон развёл руками.

– Вот чего пока нет, так это одежды для девочек. Я даже подумать вчера не мог, какая гостья ожидает меня. А я не могу покинуть её даже на полчаса. Она боится оставаться одна, думает, что я брошу её здесь.

– Попроси кого-нибудь купить ей одежду.

– Кого интересно? Тебя если только.

– Меня? – усмехнулся я. – Я ничего в этом не понимаю. Могу попросить Латишу.

– Вот только не её! – категорично заявил Арозон.

Я не удержался и улыбнулся. Между ними двумя всегда существовала своего рода конкуренция. На моей памяти они вообще редко разговаривали и оставались в одной комнате наедине.

– А может?.. – неуверенно начал Арозон.

– Что?

– Гм… Может быть, ты посидишь с Джасмин, а я сам схожу в магазин?

– Мысль неудачная, – покачал я головой, хотя сама идея вызвала во мне какой-то всплеск эмоций. – Она меня боится, забыл?

– Это всё ерунда, – отмахнулся Арозон. – Кстати, пойдём на кухню. Скоро ужин, а я ещё ничего не приготовил.

– Почему же это всё ерунда?

– Мы сегодня утром поговорили насчёт этого. Оказывается, ты для неё… хм… прости, Ливви, – тихо засмеялся Арозон. – Ну, то есть… Это вообще всё глупо.

– Ты можешь сказать нормально? – недовольно спросил я, усаживаясь на привычное место за барной стойкой, чтобы не мешать другу в приготовлении.

– Ты знаешь, что детишек пугают бабайкой? Что, если не будешь есть кашу, ночью эта самая бабайка заберёт к себе.

– Нет. Увы, ничего подобного не слышал.

– Поверь мне. Так детей воспитывают. Сам был в шоке. Так вот. А Яра, как я понял, далеко ходить не стала, или из-за скудности фантазии пугала девочку… м-м… тобой.

– Мной?

– Да. Если не будешь спать после обеда, то страшный и коварный Ливви заберёт тебя к себе. Как тебе? Я, когда узнал, чуть не помер со смеху!

– Ничего смешного не вижу.

– Ну, да. Я тоже. – Арозон громко расхохотался, видимо увидев выражение моего лица. – Брось, Лив! Я сказал Джасмин, что всё это ерунда. Она же с тобой поздоровалась. Так что, ничего не будет страшного, если ты с ней посидишь. Как насчёт завтра?

– Завтра я собирался в Совет.

– Собрание не назначалось, – неуверенно проговорил Арозон.

– Не назначалось. Хочу попробовать узнать что-нибудь про родителей Джасмин и про сирот. Где живут демонические дети?

Арозон замер около холодильника.

– Неужели ты никогда не успокоишься?

– Послушай, я ничего больше не имею против того, чтобы она на время оставалась у тебя. Но позволь мне самому хотя бы узнать о ней чуточку больше? Считай это нездоровым любопытством.

Секунду мой друг смотрел на меня исподлобья, но потом вдруг улыбнулся и подался вперёд, перегибаясь ко мне через стойку.

– Это судьба.

– Что? Причём тут это?

Да что с ним случилось, кот всех дери? За последние два дня он словно насмотрелся мыльных опер и готов парить над землёй в радужных облаках. Ни капли не похоже на Арозона. Куда подевались его скрытность, скупость чувств и желание всё время находиться в тени? Раньше он проявлял свои эмоции только в одном случае – когда трахался. Да и то, это были эмоции огня, жадности и похоти. А это…

– Ливви, твоя встреча с Джасмин разожгла в тебе любопытство.

– Оно у меня и было…

– Нет! Вот только не ври мне, пожалуйста! Я знаю тебя даже лучше, чем ты себя знаешь. Признай, что вы с Джасмин встретились неслучайно. Из-за неё у тебя появился хоть какой-то интерес к жизни. Ты понемногу оживаешь, приходишь в себя.

– Это временное…

– Да-да, конечно. – Арозон повернулся к холодильнику.

Сегодня он что-то разошёлся и приготовил курицу с яблоками, а на десерт мой любимый лаймовый пирог. За всё время, что мы провели на кухне, Джасмин пришла только раз. Она показала нам свой рисунок (зеленоватое море, из которого торчит одинокая скала), взяла с полки яблоко и вышла, не проронив ни слова. Она сделала это так тихо, ниндзя отдыхают! Если бы не знал, что она тут, никогда бы не заметил её. Должно быть, в доме у Яры она только и делала, что пряталась ото всех. Или Яра сама заставляла её скрываться. Как представлю, что за все эти годы я ни разу не видел Джасмин, меня сразу бросает в дрожь. А может мы встречались, вот только я мог спокойно пройти мимо неё. Что маленькая девочка на моём пути? Раньше меня волновало совсем другое.

Ужинали мы втроём. Джасмин ела с аппетитом, но смотрела только себе в тарелку. Арозон хотел разговорить её, но кажется, Яра так сильно вдолбила ей бояться страшного Ливви, что девочка никак не реагировала на его попытки. Десерт она совсем не ела, пробурчав что-то под нос. Мы не стали её останавливать, когда она тихо встала и вышла из-за стола.

– И ты хочешь, чтобы я посидел с ней? – спросил я в конце ужина.

– Я больше никому её не доверю. И не заикайся про Совет. Я не отдам Джасмин на попечение неизвестно кого. Ей здесь комфортно, пусть так и останется.

Минуту я думал.

– Ладно. Я попробую. Но ничего не обещаю…

Сам не знаю, почему согласился, но всю дорогу домой я думал только о причине моего снисхождения к Джасмин. Может быть, из-за любопытства. Она так очаровала Арозона, что мне поневоле стало интересно, что она может сделать со мной. Она на самом деле такая солнечная? Или только на моего друга распространяется вся её яркость? В любом случае, завтра всё узнаю. А теперь я надеюсь, что очередная ночь не будет бессонной…

– Ливви! Мне только что звонила Мохини! Она сказала, что ты вместе с ней улетаешь в Брюссель! Как это понимать?! – Голос Латиши звенел в голове, как сотня колокольчиков, от которых начинает болеть голова.

Раскрыв глаза, увидел, что она стоит посреди комнаты и верещит на чём свет стоит. Я поморщился. А я ведь был уже готов! Готов, кот её дери, уснуть! Тихо зашипев, почувствовал, как накаляются ладони.

– Ливви! Я тебя не понимаю! То ли ты устал ото всех, в том числе и от меня, то ли ты едешь с этой сучкой в Европу! Определись уже!

Жар накатывал на меня снизу вверх. Между пальцами на руках засверкали искры. Латиша не замечала этого, поглощённая своим триумфальным выступлением. Она больше внимания уделяла тому, каким тоном ей надо разговаривать и каким образом махать руками. То, что жизнь её тела повисла на волоске, её мало волновало.

– И после всего, что между нами было, ты позволяешь себе так обращаться со мной! Я совершенно не могу понять тебя, Лив… Ливви?

Она, наконец, замолчала, уставившись на меня. Уже не искры, а языки пламени скользили по моим пальцам. Я был готов подскочить к ней и подпалить её! Не понятно, как она довела меня так быстро, но я порядком был взбешен её присутствием. То, что я терпел её в доме чаще других (не считая, конечно, Арозона), она раздула до глобального понятия любви.

– Ливви, что ты делаешь?

– Если ты хочешь дойти до машины на собственных ногах, тогда сейчас же покинь мой дом.

Латиша смотрела на огонь в моих руках, не моргая. И не шевелясь, к сожалению. Должно быть, думала, что я шучу.

Не распинаясь больше на слова, я взмахнул рукой, и яркое пламя перескочило на Латишу, будто бешеная собака, вцепившись ей в руку. Громко вскрикнув, демоница попыталась потушить мой огонь своим собственным, но этим сделала себе только хуже. Кожа на её руке становилась темнее на глазах, по воздуху поплыли кусочки пепла.

– Ливви, помоги!

Латиша бросилась из комнаты, поскуливая, как раненная волчица. Сомневаюсь, что после этого её тело будет работать. Скорее всего, ей придётся найти новое, а зная её привередливые вкусы, сделать это будет не просто.

Я слышал, как она тушит огонь на кухне и как быстро покидает мой дом, уезжая на подаренной мной машине. Раньше я был снисходительнее к ней, даже позволял некоторые вольности. А сейчас всё изменилось. Не знаю, что она себе там надумает, как воспримет мой порыв поджечь её. Дела мне до неё нет. Жаль только, что утро началось с такой нехорошей ноты.

Вчера я обещал Арозону подъехать ближе к обеду, так что есть ещё время собраться не только самому, но и с мыслями. Постаравшись не думать о Джасмин как о ребёнке, которая практически отнимает у меня Арозона (а вчера перед тем, как лечь в кровать, я вдруг понял, почему так категорически к ней относился), решил воспринимать её, как обычную девочку. Есть она и только она. И мне надо примириться с мыслью, что она не желает моему другу зла.

Во время завтрака я услышал, как к моему дому подъехала машина. И не одна, а целых три. Не удивляясь этому, так как мой дом напоминал мне проходной двор, в нём часто назначались свидания и празднования чьих-либо юбилеев, спокойно допил кофе и только тогда вышел на улицу.

– Ливви!!! – С диким криком на меня налетел Зойя.

Он крепко обнял меня, будто я пообещал ему золотые горы. Не всегда понятно, почему он так относится ко мне, но я уже давно решил, что из-за схожести с ребёнком, Зойя не нуждается в объяснении своих действий.

– Ливви! Привет! – кричал он мне в ухо.

– Привет.

– Ливви! Мы угнали их из-под носа у владельцев! Аха-ха-ха!

Зойя согнулся пополам, указывая рукой на машины. Три "Ламборгини" жёлтого, чёрного и красного цветов в ряд стояли на моей подъездной дорожке. Около чёрной стоял брат Зойи Лука, по привычке скупо кивнув мне и таинственно улыбнувшись.

– Ну, что ещё сказать? – пожал я плечами. – Молодцы. Только… машины три, а вас двое…

– Аха-ха-ха! Ливви! – Всё никак не унимался Зойя, и мне показалось, что он что-то покурил либо выпил. – Мы пока ещё не можем разделяться, как амёбы, или кто там ещё? Грей, выходи, чего засел там?

Дверца красной тачки отошла, и на свет вылез высокий, худой, как ветка парень болезненного вида с впалыми щеками и скудными сероватого цвета волосами. Неуютно засунув руки в карманы дешёвой кожаной куртки, он посмотрел на меня исподлобья ярко-сиреневыми глазами. Я чувствовал в нём огонь, но он был таким слабым и еле заметным, что не обрати я на парня пристального внимания, принял бы за обычного человека.

– Ливви, это Грей! Он мечтал с тобой познакомиться! – громко объявил Зойя.

Грей от этих слов поморщился, изучая землю у себя под ногами. Я отвернулся от него.

– Зачем приехали ко мне?

– Я же говорю, Грей хотел с тобой познакомиться.

– И это всё?

– Он настойчивый парень, – усмехнулся Зойя.

Я снова посмотрел на новоявленного знакомого. Настойчивым он мне не казался. Наоборот, по гуляющему взгляду, неловкой позе растянутого тела было видно, что он хочет уехать отсюда поскорее.

– Может быть, прокатишься? – Зойя бесцеремонно схватил меня за руку и потащил к жёлтой машине. – Умоляю, Ливви! Мы с тобой так давно не виделись!

Он смотрел на меня, как побитая собака, полагая, что расставание сроком в два дня для него считается нечто глобальным, и я невольно согласился. С его радостным вскриком, мы расселись по машинам и завели мотор. Лишь когда Зойя тронулся с места, я удивился сам себе. Если бы меня позвали гонять на угнанных тачках хотя бы три дня назад – я бы согласился? Вопрос поставил меня в тупик.

Я просто откинулся на спинку сидения и решил насладиться моментом.

Лидирующие позиции в нашей колонне занял Лука, почти сразу отрываясь от нас. Грей плёлся позади нас. Я не видел его за чёрной тонировкой стёкол, но чувствовал на себе его взгляд.

– Откуда взялся твой новый приятель? – поинтересовался я.

– Ты про Грея? – почти не глядя на дорогу, а всё больше на меня, уточнил Зойя.

Я кивнул.

– Да он приехал недавно откуда-то с востока. Ты же знаешь, мы не расспрашиваем.

– Потерянный он какой-то.

– Ага! Ты тоже заметил?

– Для этого лупа не понадобилась.

Зойя громко рассмеялся.

– Обожаю тебя, Лив!

Прошло не менее минуты, пока он справился со своим смехом.

– Грей мне бросился в глаза в "Дыши огнём". Все заметили, что он ведёт себя скромненько, по-тихому. Некоторые в штыки приняли, в том числе и Лука, думали, что он что-то вынюхивает или собирает сведения, как какой-то агент супер разведки, но я уговорил брата взять Грея под крыло. Грей, кстати, тачки угонять мастер. Электроника и всё такое. Тут мы сошлись.

Мы выехали на автостраду и прибавили ход. Лука уже исчез из виду, зато новый приятель Зойи висел на хвосте, приближаясь почти вплотную. Он водит хорошо.

Мы гоняли по дорогам не меньше часа. В конце концов, как всегда, Зойе наскучило это занятие, и он пригласил меня вместе с ним избавиться от машины. На этот раз я отказался от приглашения, а только попросил добросить до квартиры Арозона. Утренняя прогулка почти до конца вытеснила инцидент с Латишей, и я был полон энергии для совершения очередного подвига.

Глава 6

Неуверенность

В отличие от меня, Арозон был как на иголках. Зато моему спокойствию он немало обрадовался и даже спросил, как я себе переборол. Я ответил честно, что сам не догадываюсь, хотя причину бы узнал с огромным удовольствием. Это утро стало для меня совершенно новым, живым, не таким, как в последние месяцы.

Джасмин, как и вчера, сидела у себя в комнате. Она только на минутку выглянула поздороваться, а потом снова скрылась в своём "убежище".

– Я вчера поговорил с ней ещё раз, – отведя меня в самый угол гостиной к высокой вазе, прошептал Арозон. – Она сказала, что больше тебя не боится. Так что… думаю, будет легко. То есть… Джасмин почти всегда сидит у себя, я иногда к ней захожу. Но я не знаю, ты… То есть… Смотри сам.

Арозон непривычно волновался. Было странно видеть его таким.

Похлопав меня по плечу, он пробормотал что-то о прощании с девочкой и прошёл к ней в комнату. Я проследил за ним глазами и уселся на диван, напряжённо глядя перед собой. Утреннее спокойствие начало рассеиваться. Я прислушивался к их тихим голосам, но не мог понять ни слова, и это немного раздражало меня.

– Лив! – Арозон появился в гостиной, обшаривая свои карманы. – Я, кажется, оставил бумажник у тебя на работе. Придётся заехать. Линда сегодня есть?

– Суббота, забыл? У неё выходной.

– Ладно, попробую так найти.

А потом мы как-то быстро попрощались, хотя казалось, что он долго что-то говорил перед уходом. И я остался один. То есть один с ребёнком.

Пройдя по гостиной, выглянул в окно, но ничего не увидел, так как мысли мои тянулись к детской комнате. Зашёл на кухню, открыл холодильник, поёжившись от холода, достал первую попавшуюся тарелку и съел высокий бутерброд. Запил всё горячим кофе и снова вернулся в гостиную. Стуча пальцами по подлокотнику, не знал, как поступить дальше. На секунду поднялся с дивана, намереваясь пойти в комнату Джасмин, но потом передумал и сел обратно. Включил телевизор, посмотрел телепередачу, выключил.

Сумасшедший дом какой-то!

Шум в комнате Джасмин заставил меня стрелой полететь к ней. Не стучась, распахнул дверь и увидел всю ту же немного захламлёную комнату и девочку около книжного шкафа. На моё неожиданное появление она вздрогнула всем телом и уронила из рук стеклянную баночку. Грохот повторился.

– Э… – замешкался я. – Всё в порядке?

Джасмин, в шоке глядя на меня, медленно кивнула. Я вздохнул.

– Хорошо. А то я думал, что… Что… Ну, то есть, всё хорошо.

Джасмин снова кивнула, и я позорно вышел из её комнаты, ненавидя сам себя. Вернулся на кухню, где неожиданно загорелась висящая на стене деревянная лопатка.

– Чёрт! – зашипел я, хватаясь рукой за огонь, чтобы потушить его.

Пламя перебралось на мою руку, уцепившись за локоть и следуя дальше на плечо. Я отбросил лопатку в раковину, включил воду и нейтрализовал очаг возгорания. Огонь продолжал гореть на мне. Секунду не шевелясь, я глубоко вдохнул, и вместе с воздухом в мою кожу всосалось оставшееся пламя. Я сразу почувствовал в себе приятное тепло и из-за переизбытка жара в организме, выдохнул облако дыма. Лопатка в раковине чуть-чуть дымила. Надеюсь, Арозон не убьёт меня за порчу имущества.

В гостиной зазвонил телефон. Я не успел взять трубку, как сработал автоответчик, и раздался низкий, чуть хрипловатый голос Дафны:

– Арозон, здравствуй.

Я замер.

– Завтра у нас назначен сбор в полдень, очень хотелось бы, чтобы и ты пришёл. Тема очень важная и ты нам нужен. До скорой встречи.

Она отключилась, а я сел на диван. Так значит, завтра сбор Совета. Должно быть, и мне на телефон пришло почти такое же сообщение.

Тема очень важная… Нас давно не собирали по важным темам. К тому же раньше я не очень заинтересованно относился к Совету и к его работе. И зная мою привередливость в этой сфере, Дафна не всегда оповещала меня об очередных собраниях, только если они не были особо важными.

Но что за тема? Будем надеяться, что ничего серьёзного не приключилось, и это только обычное негодование старшего поколения по поводу бесшабашной жизни молодёжи. Воурт говорил мне, что Совет надеется на меня, как на влиятельную особу, что для меня было сомнительно. Я давно не участвовал в жизни так называемого коллектива, не удивлюсь, если меня забыли в некоторых кругах. За последнее время я сделал многое, чтобы обо мне вообще не вспоминали.

Послышался тихий скрип двери, а затем – громкое шорканье тапочек. Через секунду в гостиную вошла Джасмин. Наверное, она шла к кухне, но увидев меня, замерла. Я поднялся с дивана.

– Привет, – улыбнулся я.

Она в шоке уставилась на меня, а потом чуть ли не бегом направилась к кухне. Поколебавшись, я пошёл за ней, решив, наконец, преодолеть барьер, разделяющий нас. Джасмин подошла к холодильнику и раскрыла его. До меня холод не доносился, но я всё же поёжился. Девочка долго изучала содержимое битком набитых полок, не в силах выбрать что-то одно. Переломив инстинкт самосохранения, я подошёл ближе к Джасмин, и холод тут же дал о себе знать. Кожа покрылась мурашками, а внутри, будто всё обратилось в дым, потушив внутренний огонь.

– Ты хочешь кушать? – спросил я девочку, глядя на висящие часы между шкафчиками.

Время было уже послеобеденное.

Джасмин подняла на меня янтарные глаза и кивнула.

– И что ты любишь? – стараясь не обращать внимания на холод, поинтересовался я.

Она, наконец, закрыла дверцу, но я всё так же чувствовал себя неуютно.

– Арозон сделал мне большой бутерброд, – тихо проговорила она. – Он сказал, что вы не любите готовить.

– Бутерброд?

Тут я вспомнил, как съел его, ни о чём не подозревая.

– Бутерброд, – повторил я уже совсем другим тоном.

Джасмин снова кивнула.

– Э… Боюсь, его больше нет.

– Я так и поняла.

– Тогда, нам надо что-нибудь сделать для тебя ещё раз. Есть предложения?

Она опустила голову в раздумьях, и мне пришлось сильнее наклониться к ней – она тихо говорила.

– Оладьи.

– Оладьи? – снова переспросил я. – Боюсь, я не умею их готовить…

Только сейчас до меня дошло, что я должен сделать из разных продуктов что-то съедобное.

– Может, что-то проще?

– Бутерброд, – пробубнила она, не поднимая головы.

– Э, хорошо. Садись за стол.

Глядя строго себе под ноги, Джасмин прошла к столу со стеклянной столешницей, за которым Арозон чаще всего устраивал праздничные ужины. Я думал, что она сядет за барную стойку, но до меня не сразу дошло, что круглый стул для неё был непомерно высоким. Интересно, для своего возраста, она нормального роста? Или слишком маленькая? А может, наоборот, высокая? В детях я совершенно ничего не понимаю.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я открыл дверцу холодильника, быстро вытаскивая продукты, которые лежали ближе всех. Я не думал, сгодятся ли они для такого лёгкого с виду бутерброда. Мне просто очень хотелось быстрее закрыть эту холодильную камеру, которая легко сведёт в могилу любого.

– Та-ак. – Я разложил целлофановые пакеты и коробочки перед собой.

В них была завёрнута или упакована еда. И зачем так уродоваться? Разве нельзя было сложить всё вместе? О, чёрт, что это? Зачем Арозон завернул каждую мандаринку в отдельный пакетик? И нужны ли мандарины для бутерброда? Если только, Джасмин хочет какой-нибудь экзотики.

Зато я легко узнал ветчину, сыр и веточку салата, которую не надо было резать. Майонез я терпеть не мог, поэтому не стал даже рассматривать его кандидатуру на присутствие в бутерброде. Хлеб… Где же хлеб? Я заметался по кухне, в поисках чего-нибудь мучного, и отыскал в верхнем ящике вместе с пакетиком муки. Мельком глянув на Джасмин, которая скромно сидела за столом, разглядывая свои руки, я достал длинный нож из магнитного хранителя и нарезал несколько ломтиков хлеба. Распаковав ярко-красные помидоры, нарезал и их, и положил по всей поверхности продолговатого куска. Потом ветчина, сыр, снова помидор, веточка салата, снова ветчина и сыр. Глянув со стороны, понял, что чего-то не хватает. Но чего? Я попытался вспомнить бутерброды Арозона. Хм… Хм… Горчицы! Небольшую баночку я нашёл в самом дальнем шкафу спустя целых пять минут. Снова посмотрел на Джасмин, её поза не изменилась.

– Последний штрих, – пробормотал я, укладывая поверх всей конструкции второй ломоть хлеба. – Прошу!

Я поднёс ей результат своей деятельности на тарелке. Надо же! Я приготовил такой шедевр! Даже не смог сдержать самодовольной улыбки. Джасмин, мельком посмотрев на меня, сразу схватила бутерброд, и я заметил ещё один свой промах. Я положил слишком много ингредиентов, и девочка просто не сможет откусить. Она недолго думала, разделила бутерброд на две части и… одну протянула мне.

– Спасибо, – с опозданием поблагодарил я, усаживаясь напротив.

Но пришлось тут же встать.

– Ты что будешь пить? Чай? Сок?

– Чай.

– Я тоже.

Хотя на самом деле мне хотелось чего-нибудь покрепче. Я вспомнил Арозона, который в первую с ней встречу сказал, что тоже любит оладьи, тогда как на самом деле их ненавидел.

Пока кипел чайник, мы сидели друг напротив друга. Джасмин смотрела в сторону, а я на неё. Сегодня она убрала волосы в хвост, открывая худенькое чистое лицо и чуть оттопыренные ушки с одной маленькой родинкой на виске. Она безостановочно кусала свои губы и смешно дёргала тонким носом, будто ей сильно хотелось чихнуть. Пили чай тоже в молчании, и по окончанию нашего скудного обеда, она взяла всю грязную посуду и вымыла. Прежде чем уйти, Джасмин сказала, не глядя на меня:

– Я пойду.

– Конечно.

Только благодаря шарканью её тапочек я распознавал, в какой части квартиры она находится. Но один раз она всё же меня напугала. Представьте, меня! Я сидел в гостиной перед выключенным телевизором, до ужаса напрягая слух, чтобы выяснить, чем же занята Джасмин, как вдруг услышал её голос совсем рядом.

– Я закончила.

Я чуть ли не подскочил на месте и сразу обернулся. Она стояла босая в проёме двери, сжимая в руках очередное произведение. Кот всех дери, я чуть ненароком не поджёг её! Арозон бы меня точно прибил, если бы обнаружил на её голове обугленные волосы. Я на пределе, а ещё она тут пугает.

– Срань Господня, Джасмин, не подкрадывайся ко мне так.

Сказал грубее, чем подумал. Её щёки заалели, и она стремительно вылетела прочь. Ещё лучше, ЛеМарко. Ты устроил свой день. И как Арозону могло прийти в голову, что мы поладим?!

Злой на весь мир, я поднялся с дивана и направился в спальню девочки, но на полпути остановился. Надо ли мне это? Ещё извиняться перед ней придётся. Я ей не мальчик на побегушках.

О, небо, что я несу?! Кто в меня вселился?

– Джасмин. – Я постучался к ней, но входить не решился. – Джасмин, прости меня. Я не хотел ругаться.

Ругаться? Я ведь только голос повысил. Ну да ладно.

– Извини, что так произошло.

Я прислушался, думал, она как-то отреагирует на мои слова, но ответом мне послужила тишина. Хорошо. Можно подумать, что этот инцидент мы умяли, и она не будет никому жаловаться.

Арозон вернулся через два с половиной часа.

– Я дома! – крикнул он.

А через мгновение в гостиную ввалилось что-то большое, навьюченное пакетами и сумками. Я помог другу разложить всё на диване. Арозон выглядел уставшим, но счастливым. Нагнувшись ко мне, чтобы не услышала Джасмин, он прошептал:

– Я купил ей подарок.

Я осмотрел гору покупок.

– Да, ей трудно будет его не заметить.

– Да я не про вещи! Смотри…

Он не договорил, так как в гостиную вошла Джасмин. Увидев моего друга, она улыбнулась, а я неожиданно почувствовал смесь радости и обиды.

– Привет! – Арозон подошёл к ней и легко обнял.

Я увидел, как её бледные ручки сцепились у него за шеей. Одной ладонью она обхватила его косичку.

– Привет, – ответила она ему.

– Как у тебя дела?

– Очень хорошо, спасибо.

Арозон чуть приподнял её над полом и поставил обратно. Не отрывая от неё взгляда, он взял её за руку и подвёл к дивану, около которого стоял я.

– Я купил тебе одежды! На любой вкус и цвет! Я не знал, что ты больше любишь. Надо было спросить… Но мне помогла одна очень хорошая девушка. Думаю, тебе что-нибудь подойдёт.

Арозон говорил с таким восторгом, с ярким блеском в глазах, и его радость частично перепрыгнула на меня. Мне самому захотелось увидеть Джасмин в платье. Я посмотрел на девочку и к своему удивлению заметил, что она не так счастлива по поводу обновок. Разве ей не полагалось визжать от радости?

– Что такое? – Арозон тоже обратил на неё внимание. – Ты не рада?

– А зачем ты это купил? – тихо спросила Джасмин.

От её голоса атмосфера в комнате стала чувствительно-напряжённой.

– Чтобы ты носила, – в замешательстве ответил мой друг.

– Мне больше нравятся твои рубашки.

Арозон удивлённо посмотрел на меня, я пожал плечами. Было видно, что он не ожидал такого и не знал, что сказать.

– Хм… Джасмин. Они ведь тебе большие и они мужские…

– Тебе не нравится, что я ношу твою одежду? – перебила она.

Лицо Арозона вытянулось.

– Нет, конечно, нет…

– Тогда, зачем ты купил это всё?

– Чтобы ты носила… Ты ведь не можешь ходить по улице в мужских рубашках и домашних тапочках. Я хочу, чтобы ты выходила на воздух.

Джасмин долго смотрела на нераспакованные вещи и о чём-то напряжённо думала. На лбу появилась морщинка. Арозон и даже я ждали её решения, словно от этого зависели наши жизни.

– Ладно, – наконец, сказала она.

Расставив руки, Джасмин схватила все пакеты и побежала к себе в комнату. Стоило за ней захлопнуться двери, как Арозон облегчённо выдохнул.

– Я чуть с ума не сошёл. Какой она допрос устроила!

– С характером, – усмехнулся я.

– Не то слово. Надеюсь, ей придётся по душе мой подарок.

– И что же он собой представляет?

Прежде чем ответить, Арозон взял меня под руку и отвёл на кухню. Я сел за барную стойку, а он облокотился на столешницу.

– Смотри.

Он положил на стол что-то тонкое и блестящее. Нагнувшись вперёд, увидел маленький золотой браслет с брошкой в виде колибри.

– Как ты думаешь, ей понравится? – с волнением в голосе спросил Арозон.

– Думаю, да, – пожал я плечами. – Вот только повремени с подарком. Боюсь, она швырнёт его тебе в лицо, заявив, что твои запонки нравятся ей больше.

Арозон скривил губы.

– Я хотел купить ей что-нибудь подороже, не просто браслет. Но потом подумал, что она может и не принять другое. Я тебе говорил, для своего возраста она чрезвычайно развита. Я с ней о многом разговариваю. Вот ты… чем вы сегодня занимались?

– Я готовил ей бутерброд.

– Кажется, я сделал ей…

– А я его съел. Я не думал, что он для неё.

Арозон усмехнулся.

– Неужели, ты что-то сделал на этой кухне? Даже бутерброд! Надеюсь, ты хотя бы овощи помыл?

– Что? – переспросил я.

– Овощи надо мыть. Ты не мыл?

– Нет…

– Я так и думал. Тебе абсолютно нельзя поручать кух… Ливви, что это? – Во время своих слов, Арозон подошёл к раковине, чтобы вымыть руки, и увидел там обгоревшую деревянную лопатку.

Брезгливо подцепив двумя пальцами, он показал мне её, будто я видел впервые.

– Извини. Сколько она стоит?

Арозон не ответил, а только выкинул её в мусорное ведро.

– А ещё чем занимались?

– Джасмин рисовала. Она не выходила из комнаты.

– И ты к ней не заходил?

Я не стал рассказывать про глупый инцидент, когда я на секунду вломился к ней в спальню.

– Нет.

– Тебе надо было больше с ней общаться.

– Интересно, как? Она замкнута в себе.

– А ты попробуй. У меня же как-то получается!

– Потому что тобой не пугали. В этом у тебя есть преимущество.

Арозон поднял руки, якобы, защищаясь.

– Да, тут ты прав. Кстати, на ужин останешься?

Я согласился.

Когда всё было готово, и я, наверное, впервые в жизни помог Арозону расставить тарелки на стеклянном столике, за которым сегодня сидела Джасмин в ожидании бутерброда, мой друг отправился к ней в комнату. Я сел за стол, дожидаясь их. Они долго не появлялись, и я уже подумал, что что-то случилось. И когда моя решимость окрепла, и я намерился отправиться за ними, Арозон и Джасмин пришли сами.

– А вот и мы! – объявил мой друг, выпуская перед собой девочку.

Низко, будто стыдясь, опустив голову, она вышла вперёд. На ней были надеты сочно-зелёная блузка и узкие джинсы с толстым ремнём. На ногах всё же остались тапочки Арозона, которыми она продолжала шоркать по полу. Не сказать, чтобы она выглядела элегантно, но всё же детская одежда ей была больше к лицу, чем мужская.

– Эту кофточку мне посоветовала очень хорошая девушка по имени Валери, – сообщил Арозон, усаживаясь за стол. – Кстати, Лив, ты мне о ней не говорил.

Всё это время, наблюдая за тем, как Джасмин садится за стол и одёргивает блузку, я не очень-то и слушал его. Когда до меня дошло, я удивлённо перевёл взгляд на друга.

– Что? – не понял я.

– Валери Ламбер.

– Э-э… Откуда ты её знаешь?

– Я встретил её у тебя в офисе. Я же говорил, что забыл свой бумажник. Так как Линды не было, мне пришлось самому рыскать по твоему кабинету. А тут она. Хорошая девушка.

Я встряхнул головой.

– Постой, что она там делала?

– Пришла к Линде. Она, как и я, тоже забыла, что сегодня суббота. Хотела было уйти, но встретила меня.

В немом шоке я смотрел на него.

– Мы с ней поговорили, и Валери любезно предложила помочь в выборе одежды. С ней вообще не соскучишься!

– Да уж, – пробормотал я, вспоминая, как она болтала со мной, перегнувшись через пассажирское сидение своего розового «Пежо».

– И давно вы знакомы? – спросил Арозон.

– А разве она тебе не сказала?

– Сказала, что вы виделись всего один раз, но я не поверил.

– Почему это?

Арозон пожал плечами.

– Она сказала правду. Мы познакомились в пробке. Они сёстры с Линдой.

– Да, я знаю.

– Ну, вот и всё. Просто странно, что вы вместе ходили по магазинам.

– Ничего странного не вижу. Валери рассказала о своей работе моделью, а раз она крутиться в этой сфере, то её помощь в выборе одежды пришлась как нельзя кстати. Она говорила, её отец был французом.

– Как легко ты сходишься с людьми, – заметил я, мельком посмотрев на Джасмин.

Она сидела, уткнувшись в тарелку, и, кажется, нас даже не слушала.

– Увы, это не моя заслуга. Такие попадаются люди.

– Да-да, конечно.

Арозон ничего не ответил, и мы некоторое время ели молча. Когда пришло время подавать чай с печеньем, Джасмин снова не стала кушать десерт и ушла к себе. Только тогда я решил сообщить:

– Прослушай свой автоответчик.

– А что там?

– Звонила Дафна. Завтра собрание в Совете. Что-то важное. Скорее всего, и мне пришло такое же сообщение, но я не уверен.

Арозон озабоченно нахмурился. Я догадывался, о чём он подумал в первую очередь. О том, с кем оставить Джасмин. Он сам говорил, что больше никому кроме меня её не доверит, а если и мне нужно быть в Совете…

– Хорошо, что я пригласил Валери, – сказал Арозон.

Моя чашка с чаем чуть не выпала из рук.

– Ты – что? – переспросил я.

– Я пригласил её завтра в гости. Я рассказал ей про Джасмин, и она очень захотела с ней познакомиться.

– Даже так?

– Ну, я подумал, – замялся друг, – что женское внимание девочке не помешает. А Валери такая хорошая…

– Что-то ты во всех видишь одно хорошее.

– В Латише особенно, – с сарказмом заметил Арозон.

Я усмехнулся и рассказал другу об утренем инциденте. Он был рад, что я, наконец, приструнил демоницу.

Распрощались мы вскоре после ужина. Джасмин не вышла меня проводить, да я и не ожидал ничего подобного.

Глава 7

Совет

С утра встав с постели (как обычно не спалось), я собрался и выехал за два часа до начала. Место встречи всех старейшин, как нас называл молодняк, находилось недалеко от моего дома, но я решил прибыть раньше, чем появится Арозон. До его приезда мне нужно было решить одно немаловажное дело, от которого он попросил меня отказаться…

Высокое здание отеля "Котва" располагалось напротив "Дыши огнём". Его хозяином был демон родом из Болгарии, который приехал вместе с Воуртом, когда тот путешествовал по миру вместе с друзьями. Красивое здание светло-розового цвета с высокими окнами разительно отличалось от унылых серых домов вокруг. Стоило мне подъехать, как швейцар выпрямился по струнке и чуть поклонился.

– Добро пожаловать, господин ЛеМарко, – поприветствовал он меня, пропуская внутрь.

Я кивнул ему в ответ, и его глаза полыхнули огнём. Мало кто догадывался, что в человеческих гостиницах в большинстве случаев работают демоны. Большая часть наших не используют документы, у них нет паспортов или страховки. Поэтому Совету приходилось подстраиваться под своих «граждан», снабжая гостиницы и отели своими людьми.

Я прошёл в ярко освещённый мраморный вестибюль с большой люстрой. Отель в стиле барокко визжал своей вычурностью, помпезностью и любовью к красным и золотым цветам. На ресепшене сидели две девушки в тёмно-бардовых пиджаках. Увидев меня, они одинаково улыбнулись и поздоровались. Я прошёл мимо них к лифтам и поднялся на шестой этаж.

– Ты рано, – услышал я низкий с хрипотцой голос Дафны, как только вышел из кабины.

В холле на длином честерфилде кроваво-красного цвета сидела женщина лет сорока в строгом брючном костюме. Скрестив руки и ноги, она смотрела на меня холодными серыми глазами.

– Привет, Дафна, – поздоровался я.

– Ты впервые не опоздал, – заметила она.

Я развёл руками, подходя к ней ближе. Она не шелохнулась, прибывая в своей замкнутой и строгой позе. Её волосы, собранные в шишечку на затылке придавали ей надзирательский вид.

– Что-то привело тебя?

– Твоё сообщение, – усмехнулся я.

Она нетерпеливо дёрнула тёмной бровью.

– Я не про это.

– А про что?

– Что-то заставило тебя прийти раньше?

Я подошёл к дивану, но садиться не стал. Дафна, недовольно нахмурившись, посмотрела на меня снизу вверх. Я знал, как она меня не любила. Когда-то давно она рьяно желала моего изгнания, смерти, всего чего угодно, лишь бы сжить меня со свету, растоптать и уничтожить. Для неё я был врагом номер один, её занозой в глазу. Дафна ненавидела меня всем своим существом, но была вынуждена терпеть. Ею руководили не собственные эмоции, а холодный расчёт. Я был ей нужен, и ей пришлось закрыть глаза на моё прошлое. Вот только чувствовалось, что она уже на пределе и придёт время, когда её последователи вышвырнут меня за дверь. Но тут же сам себя поправил – интересно, кто до сих пор на стороне Дафны? Только Заря, а что они могут вдвоём?..

– Да, ты права, – согласился я. – Мне нужна Элли.

Дафна не отрывала от меня глаз.

– Зачем?

– Я думаю, это тебя не касается.

– Я должна быть в курсе всего…

– Увы, нет, – перебил я.

Она сжала губы в тонкую полоску. Я усмехнулся.

– Ты, наверное, мне не ответишь, где я могу найти Элли?

Дафна промолчала, что показалось мне настоящим ребячеством. Я махнул на неё рукой и свернул в левый коридор белого цвета с золотой лепниной. Я шёл прямо к двери, видневшейся в конце коридора. Единственая из всех дверей, что не освещалась. Мои шаги утопали в мягком ковре, красном с золотым плывучем узором. Не останавливаясь, я открыл дверь и вошёл в номер. В глаза сразу бросилась куртка цыплячего цвета на вешкалке. Я прошёл в первую из двух комнат, которая служила своего рода приёмной. Мягкие диваны с большими подушками стояли в полукруге перед вычурным кофейным столиком. Окно было наглухо закрыто тяжёлыми портьерами, не пропуская солнечные лучи. Единственным источником света служил настольный светильник в виде древнегреческой амфоры у дивана.

По обе стороны приёмной находились две двери. Левая вела в ванную комнату, а правая в комнату, где, собственно и собирался Совет.

Стоило мне шагнуть к нужной двери, как она сама распахнулась и в приёмную вышла девушка с копной мелких кудряшек рыжего цвета. Увидев меня, девушка замерла и широко улыбнулась.

– Ли-и-иви-и-и! – нараспев протянула Элли, растягивая губы в улыбке.

– Привет, – улыбнулся в ответ я.

Невысокая девушка с кучей веснушек на круглом лице подошла и крепко обняла меня. Но не так, как Латиша или кто-то другой. Элли была моим другом, и я всецело мог доверить ей свои тайны, не боясь, что назавтра все будут в курсе подробностей. Элли была дорога мне почти так же, как Арозон, но как-то так получалось, что виделись мы редко. Она была мозговыносящей перфекционисткой, преданной своему делу, и стоило ей вступить в Совет, как она буквально исчезла изо всех клубов города. Но не сказать, что она изменилась внешне. Всё такие же яркие одежды, многочисленные бусы и кольца на всех пальцах.

– Я рада, что ты, наконец, притащился сюда! – сказала Элли.

– Не мог же я пропустить Совет, – усмехнулся я.

– Да-да, конечно! – Она толкнула меня в бок.

Я улыбнулся ещё шире. Удивительно, как я мог провести без неё хотя бы день. Она обладала сильной энергетикой, и я чувствовал себя заряженным, как батарейка.

– Скажи лучше, что тебе просто нечем было заняться. Я поверю.

– Ладно. Пусть будет по-твоему.

Элли звонко расхохоталась. Если бы можно было видеть её смех в воздухе, то он искрился бы как заряд тока в дождливую погоду.

– Я повелительница Ливви. Ради этого стоило прожить 334 года!

– Ты только никому не говори, – громко прошептал я.

– Подкаблучник! – крикнула Элли, отскакивая от меня, так как я готов был взлохматить пышную макушку.

От смеха она согнулась пополам. Я наблюдал за ней, улыбаясь сам. Через минуту она поправила волосы и посмотрела на меня глазами цвета морской волны.

– Ладно, ладно. Никому не скажу. – Элли взглянула на свои внушительные наручные часы. – Всё равно ты рано. Есть дело?

– Я всегда думал, что ты видишь меня насквозь.

Элли подмигнула и кивнула в сторону дивана. Я прошёл и сел, тогда как она запрыгнула на подушки с ногами. Она приняла серьёзное выражение лица, которое совершенно ей не шло.

– Я слушаю.

– Нравится, как ты относишься к делу.

Она благодарно кивнула. Я устроился поудобнее.

– Итак. Мне сказали, что ты сейчас занимаешься отслеживанием новых демонов. Держишь их координаты у себя и всё такое.

– Да. А что? Решил куда-то переехать? – усмехнулась она.

– У тебя есть мой адрес?

– И дома, и работы.

– То есть, адреса не только новых?

– Новые все, а вот старенькие – нет. Я делю свою работу с Дорис.

– Дорис? – переспросил я. – Спутница Воурта? Она в Совете?

– Да, её недавно приняли. Неужели ты не знал? Она очень хорошая. Трудолюбивая и дотошная. Мы напарники! А зачем ты спрашиваешь? Кто-то нарушил Правила? Ты теперь один из всадников Апокалипсиса и караешь всех подряд? – засмеялась она. Недолго она держала серьёзный тон.

– Почти, – уклонился я от ответа. – Мне надо найти Яру.

– Она уехала, – тут же ответила Элли. – Несколько дней назад. Я с ней не связывалась. Она говорила с Дорис. И отмечалась у неё, я думаю.

– А причину, по которой она уехала ты не знаешь?

Элли печально развела руками.

– Ладно, – вздохнул я. – Поговорю с Дорис. И ещё кое-что.

– Я слушаю.

– Ты только не подумай ничего. Просто нездоровое любопытство.

– Заинтриговал!

– Как у нас с рождаемостью? Давно появлялись новые демоны… естественным путём?

Элли моргнула.

– Лив, ты чего? Тебе, правда, интересно?

– Если спрашиваю, значит интересно.

– Ну-у… На моей памяти последними были Зойя и Лука. Это же сколько лет назад? Не помню точно. После них никто не рождался. Появлялись новые, но только из людей. А что?

– Ничего, – отмахнулся я. – Не бери в голову. Просто бзик. Стало интересно.

– Ладно. С кем не бывает? – хохотнула Элли.

Довольно скоро начали подтягиваться и остальные. Первыми подошли Воурт и Дорис. Элли тепло встретила их. Воурт, сегодня зачесав свои седые длинные волосы в свободный хвост и переодевшись из джинсового костюма в брюки и рубашку, имел весьма презентабельный вид. Но я заметил, как неудобно он чувствует себя. Скорее всего, Дорис приказала ему снять рваную одежду и одеться прилично – Воурт всё время недовольно поглядывал на свою спутницу и жену.

Да, именно жену. Трудно поверить, что развязный старик, содержащий ночной клуб, может быть мужем миловидной с виду женщины в обычном платье кофейного цвета и тонкой нитью жемчуга на шее. С королевской изысканностью она ответила на весёлое приветствие Элли, мягко улыбнулась мне, поправив каштановые волосы, сплетённые в тугую косу. Эта пара всегда ассоциировалась у меня с тихой гаванью и бушующим штормом. И до сих пор все удивлялись, как они смогли прожить так долго вместе. Воурт обычно отвечал: "Любовь". И все проникались уважением к их паре. Нам полюбить очень не просто…

Перед приходом остальных я хотел перекинуться парой слов с Дорис, но дверь в гостиничный номер снова открылась, и вошли два высоких молодых человека в деловых серых костюмах.

– Антонио! Александр! – воскликнула Элли, и их встречая с завидным радушием.

Антонио и Александр. Два кровных брата, рождённые такими, какие они есть сейчас. Они никогда не были людьми, как например, я или Элли и им не надо было находить новое тело по истечению срока его годности. Они всегда состояли из огня и жара, и легко справлялись со своей сущностью. Пламя им не только подчинялось, но казалось даже и приклонялось перед ними. Не взмахом руки, а тихим шёпотом они могли приказывать огню, делать с ним всё, что только вздумается. И я сомневался, что в мире существовал кто-то, кто мог бы переплюнуть их в этом деле. Высокие, стройные, с чёрными, как смоль волосами и бронзовым загаром они были похожи, как две капли воды. И временами не только внешнее сходство определяло в них братьев. Они двигались синхронно, а иногда и говорили в одно и то же время одни и те же слова.

– ЛеМарко. – Антонио, считавшийся в их паре главным, пожал мне руку. Александр только кивнул.

Они прошли и сели на диван, приветствуя Воурта и Дорис. Воурт скупо улыбнулся, по неведомой причине, недолюбливая братьев.

– Добрый день. – Почти сразу вошла невысокая блондинка в голубом брючном костюме.

– Здравствуй, Заря, – без улыбки поприветствовал её я, так как стоял ближе всех.

Она смерила меня презрительным взглядом и молча прошла к Элли, которая, как пятиконечная звезда, стояла около Дорис и поджидала, когда же Заря попадёт к ней в объятия. Я закатил глаза и устало вздохнул. Я совсем не хотел встречаться с Зарёй. У нас с ней всегда были натянутые отношения. И частично в этом виноват я. Нет, даже не частично, а всецело. Ведь всем известно, что до Латиши у меня были и другие девушки, и Заря была одной из них. После нашего расставания она улетела в Токио и то, что мы довольно долго не виделись, должно было положительно сыграть на нас. Но как оказалось, ненависть очень глубокое и цепкое чувство. Мы не преодолели барьер.

Арозон тоже вскоре подошёл. Его я ждал с ещё большим нетерпением. Он спокойно поприветствовал всех, пожал руку Дорис, так как чуть ли не больше всех восхвалял любовь, кивнул Антонио и Александру, улыбнулся Заре и Воурту.

– Привет, Элли, – быстро посмотрев на неё, сказал он.

Вот тут особый случай.

Раньше, лет пять назад, они были парой. Не просто парой, а половинками чего-то одного целого. Все думали, в том числе и я, что они, наконец, нашли друг друга, как Воурт и Дорис. Но почему-то всё пошло не по плану, и они расстались. Арозон стоически перенёс разрыв, а вот Элли далось это трудно. Мне временами кажется, что она до сих пор греет надежду вернуться к Арозону. Все видят, как она потухает, стоит ему появиться в поле её зрения.